Белла Жужунава. 
                   Маленькие слабости есть у всех
   -----------------------------------------------------------------------
   Журнал "Фантакрим-MEGA".
    & spellcheck by HarryFan, 17 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------

   Когда я вернулся из армии, мать  недолго  радовалась.  Начались  слезы,
отчего это я не женюсь. А мне надо, чтоб вечером меня никто не тормошил. И
чтоб в воскресенье были к обеду пирожки с капустой и пара рюмочек водки. А
вместо всего этого начались морковные котлетки и нытье без передышки, а по
праздникам - настой из каких-то трав, ни вкусу в нем, ни крепости. Э  нет,
думаю, так не пойдет, видно, и вправду придется жениться.
   И тут я увидел на улице Лену. Глаза синие-синие, а волосы серые, легкие
и пушистые, как одуванчик. Познакомился. Привел домой, думал  -  вот  мать
обрадуется. Ничуть не бывало. Лена ей не понравилась! Спрашиваю -  почему?
Говорит - красивая очень. Видали? Выходит, это плохо? Говорит  -  Петеньке
она не по душе. Ну, это меня совсем убило. Петенька -  это  попугай,  ему,
наверно, лет сто. Когда Лена подошла посмотреть на него, он забился в угол
и завопил, что его режут.
   По-моему, он просто придуривался. Еще не хватало,  чтобы  Петенька  мне
невесту выбирал.
   Вскоре Лена переехала к нам. Поначалу все шло хорошо. В одной комнате -
мать с Петенькой, в другой - мы. Когда бы я ни пришел, в холодильнике меня
ждал кусок мяса величиной с мой кулак, а пирожки она пекла даже лучше, чем
мать. Вообще, мне с ней исключительно  повезло,  потому  что  вдобавок  ко
всему она оказалась на редкость молчаливой. Вечером, к примеру, сидим мы с
ней у телевизора. Все вокруг чисто, аккуратно, из кухни аппетитно  пахнет.
Спицы в руках у Лены так и сверкают. И ни словечка. Вот это жизнь!
   Может, кто-то думает, что моя мать радовалась, на нас глядя?  Тогда  он
совсем не знает женщин. Опять начались обиды и  слезы.  Ну,  в  чем  дело,
спрашиваю? Чего тебе теперь не хватает? А почему, говорит, это у  Лены  на
щеке царапина? Какая царапина, причем  тут  царапина?  Углядела!  Я  вроде
ничего такого не заметил. Да тебе-то, мять, какое дело? Это  я  говорю.  А
она опять пристает - нет, ты спроси, спроси у нее. Вечером  я  поглядел  -
действительно, на  щеке  у  Лены  длинная  присохшая  полоска,  коричневой
корочкой покрыта. Где это, говорю, тебя так угораздило? А  она  только  на
мать глазами сверкнула - и ни слова.
   Только с того дня покоя у нас вовсе не стало. Как-то  раз  вечером,  а,
точнее сказать, ночью, потому что мы уже лежали в постели, мать без  стука
вошла к нам. Есть у нее такая дурная привычка. Вошла, замерла на пороге, а
потом пулей - вон. А на следующее утро, только Лена ушла, гляжу -  достала
чемодан и начала туда свои вещи кидать. Ты что это, спрашиваю? Она аж  вся
затряслась. Не могу я, говорит, с ней жить, поеду к сестре, я давно у  нее
не была. В чем дело-то, можешь ты толком объяснить?  Твоя  жена,  говорит,
ведьма. У нее вчера, когда я к вам  зашла,  глаза  в  темноте,  как  угли,
горели.
   Прошло немного времени, и мать, слава богу, вернулась.
   Вот как-то иду я с работы, вдруг вижу - она, родная. Я  тебя,  говорит,
нарочно встречаю. Что стряслось  опять,  спрашиваю.  Ты  можешь  завтра  с
работы отпроситься? Я хочу, чтобы ты своими глазами увидел, чем твоя  жена
занимается, когда дома никого нет. Я остановился, как  вкопанный.  За  что
ты, мать, спрашиваю, Лену так ненавидишь? А за то,  говорит,  что  я  тебя
люблю больше жизни, и сил моих нет больше терпеть, что тебя,  дурачка,  за
нос водят, а ты ничего не замечаешь.
   Такая меня тоска взяла!  И  в  то  же  время  гадкий  червячок  в  душе
зашебуршился, вроде как интересно мне стало - ну, чем, в самом деле,  Лена
занимается, когда никого нет дома?
   Короче, на следующий день я на работу не пошел, сел в тени под  липами,
как мы с матерью договорились. Вскоре она мне сделала знак. Поднимаюсь.  А
где Лена, спрашиваю? То-то и оно, что где, говорит мать. Повела она меня в
нашу комнату и затолкала в шкаф, только щелку оставила. А сама  встала  за
занавеску. Время идет, я весь вспотел. Вдруг  слышу  -  что-то  зашуршало.
Гляжу - а в окно вспрыгнула кошечка, серая  такая,  невзрачная.  И  вся  в
репьях, видно, по кустам лазила. Уселась она на подоконнике - и давай себя
вылизывать.  Лижет,  а  сама  в  окошко  посматривает,  будто   ждет   или
выглядывает кого-то. Хорошо, бог с ней, с кошкой, а Лена-то где? Тут вдруг
кошка спрыгнула на пол, полыхнуло синим огнем, так что я на секунду  ослеп
и дом вздрогнул. Гляжу, а  на  том  месте,  где  только  что  была  кошка,
появилась  Лена.  Сидит,  скорчившись  и  обхватив  колени  руками,   лицо
пылает... От удивления я нажал на дверь и вывалился ей прямо под  ноги,  а
мать  выскочила  из-за  занавески  и  закричала.  Ну,  теперь  ты  видишь?
Убедился?
   Лена дрожит, переводит взгляд с матери на меня. Я встал, подошел к Лене
и посмотрел ей прямо в глаза. Она не отвела взгляда.
   - Помолчи, мать, - сказал я. - Ты что это, а, Лен?
   - Прости меня, Ваня, это у меня привычка такая. С детства.
   Я притянул ее к себе и прошептал кое-что на ухо, от чего лицо ее  снова
вспыхнуло румянцем. Мать смотрела на нас, открыв рот.
   - Ну, чего ты, мать, в самом деле? - сказал я. - Жалко тебе, что ли?
   - Я больше не буду, прошептала Лена.
   - Видишь? Она больше не будет, - говорю.
   Мать плюнула и  вышла  из  комнаты,  хлопнув  дверью.  И  с  этого  дня
присмирела, перестала Лену обижать. А чего ей, в самом  деле,  надо?  Дома
чисто, еда вкусная, никто не пилит. А маленькие слабости есть  у  всех.  А
теперь и вовсе матери стало не до глупостей,  потому  что  недавно  у  нас
родился сын.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 25.07.2001 16:44