Клуб любителей фантастики
     Борис ЗОТОВ
     ВИРУС ПОКОРНОСТИ
                             Глупый сидит, сложив руки,
                             и съедает свою плоть.
                                               Экклезиаст
     Сфирк понял очень быстро, что известность - палка о двух концах. Он
вышел из зала заседаний, еще оглушенный собственным выступлением, и пытался
пробиться к длинному столу с чаем и бутербродами. Но увернуться от
похлопываний по плечам, от льстивых поздравлений и ласковых пожатий руки
повыше запястья не удавалось. Окруженный коллегами, он с тоской наблюдал,
как завершается разгром фуршетного стола. Хоть бы глоток минералки
оставили, черти... Возбуждение уходило, накатывалась усталость.
     Но вот запас ходячих фраз: "не забудь, когда станешь академиком",
"молодец старик - ну, не ожидал", "большому кораблю - большое плавание",
стал иссякать. Звонок настойчивыми трелями уже втягивал публику в зал.
     К Сфирку бочком подобрался незнакомый невзрачный человечешко и, будто
читая его мысли, пропищал:
     - Есть время обнимать и есть время уклониться от объятий.
     - Мысль интересная,- вяло заметил Сфирк, которому безумно хотелось
послать всех подальше и уехать домой.
     - К сожалению, не моя. Это Екклезиаст. - Незнакомец сделал паузу и
продолжил: - Домой успеете. Но вы, на самом деле, подвыдохлись. Не стоит
досиживать здесь до упора. Я могу предложить другое: соединить приятное с
полезным...
     - Не совсем понимаю...
     - Либиар, психиатр,- представился человечек.
     Глазки его были странными. Взгляд светлый, легкий, даже ласковый. Но
за ласковостью чувствовалась некая завораживающая сила.
     - Будем откровенны. Истинное научное значение вашего доклада, его,
если хотите, масштаб,- с улыбкою уговаривал Либиар,- в этой аудитории
оценило лишь два-три человека. А я давно и плотно занимаюсь данной
проблемой. Правда, вы вирусолог, я же действую с другого конца. Если бы вы
заехали ко мне по пути домой хоть на тридцать минут... Уверен, что
увиденное вас крайне заинтересует. К тому же это рядом, в городке Академии
наук.
     Похожий на блоху электромобиль Либиара просел чуть не до асфальта под
рослым и крепким Сфирком. Через пять минут Либиар уже вводил Сфирка в
кабинет, начиненный электроникой и медицинским оборудованием.
     - По ходу пьесы я буду объяснять, что к чему,- сказал психиатр,
усаживая гостя рядом с собой за пульт управления.
     Он придавил пальчиком клавишу переговорного устройства:
     - Либиар говорит, из седьмого. Пациент у вас?
     - Ну,- прохрипел динамик.
     - Не "ну", а "так точно". Давайте его сюда. И бумагу на него.
     - Есть...
     Вспыхнул экран. Сфирк увидел длинный коридор и в его конце - три
фигуры.
     Либиар пояснил:
     - Понаблюдать надо, как он идет. Для моей методики это архиважно.
     Сфирк насторожился. Болезнь, которую он открыл, тоже начиналась с
лекого расстройства координации движений. Зараженный начинал задевать
встречных на улице или в подземных переходах - его прямо-таки притягивало к
случайному прохожему как магнитом. Там, где могли спокойно разъехаться два
танка, он ухитрялся толкнуть другого человека или наступить ему на ногу.
Или, дождавшись приближения электромобиля, внезапно попытаться перебежать
дорогу перед его носом.
     Два молодца в камуфляжной форме ввели в кабинет парня в наручниках и
усадили в кресло перед Либиаром и Сфирком. Кресло обращало на себя внимание
странным приспособлением - блестящей полусферой, слегка похожей на колпак
для сушки волос, только массивный и с множеством коротких антенн. Охранники
следили за каждым движением парня в наручниках, и концы элекьтрошоковых
дубинок вздрагивали в их руках.
     - Снять наручники,- приказал Либиар. А Сфирку шепнул: - С пациентом
нужен контакт.
     Всем существом выражая неудовольствие, старший из охранников отщелкнул
наручники.
     Парень был бледен, худ, обыкновенен. Обыкновенность усиливалась серой
тюремной униформой.
     "Серая личность",- подумал Сфирк.
     Либиар с привычной беглостью сказал:
     - Обязан предупредить: ваши ответы на поставленные вопросы будут
определять результаты экспертизы. Проще говоря, вашу дальнейшую судьбу.
Если это ясно, побеседуем. Только не врать. Аппаратуру наше не обмануть. А
меня - тем более. Итак?
     Заключенный кивнул головой. Охранник надвинул ему полусферу почти до
бровей и в таком положении закрепил.
     - Вопрос: здоровываетесь ли вы по утрам с соседями по дому?             - Нет.
     - Когда спешите на работу, лезете в автобус или сначала даете людям
выйти из него?
     - Лезу.
     - Но логика подсказыват, что, если людям не мешать выйти, то время,
затраченное на остановку автобуса, сократится. Следовательно, у вас
увеличиваются шансы не опоздать.
     - Так то логика, а мне спешить надо,- буркнул заключенный.
     - Так. Скажите, ваша мать была хорошим человеком?
     - Сволочью она была,- угрюмо пробасил заключенный,- доставала меня
каждый день.
     - Поэтому вы ее удавили шнуром от утюга?
     - А что было делать? Заколебала она меня совсем. Жизни не давала.
     - А сейчас, в тюрьме, лучше, чем с матерью? Да или нет?
     - Нет ваще.
     - Но вы же понимали, что рано или поздно труп найдут. Хотя вы и
распилили его на части и упрятали в картонные коробки. Действуя таким
образом, плохое, допустим, общество матери вы заменили куда более
отвратительным тюремным обществом. Да еще квартиру потеряете. Вам этого
хотелось?
     - Нет. Я думал - обойдется.
     Тем временем принтер со змеиным шипением выталкивал широкую ленту с
цветными картинками, напоминающими репродукции полотен Филонова.
     - Томограммы,- пояснил Либиар,- тут отсняты во всех ракурсах отделы
головного мозга. Особое внимание советую обратить на гипотоламус.
     А заключенному скомандовал:
     - Встаньте и подойдите к той стеклянной стойке. Расскажите, что лежит
на среднем стеллаже.
     Испуганный встал и, шаркая по-стариковски, побрел к стойке. Охранники
не отпускали его ни на шаг.
     - Тест на "ямоустойчивость",- прошептал Либиар Сфирку на ухо,-
смотрите внимательнее. Вот он наклонился, разглядывает, называет
предметы... - А в полный голос сказал: - Все, идите на место! Вы видели? -
повернулся он опять к Сфирку.- Человек, уже затронутый болезнью,
обязательно сделает шаг назад, не глядя. Он не понимает, что сзади может
появиться препятствие, помеха, и не в состоянии предвидеть последствия шага
вслепую. Наш пациент, так сказать, обязательно свалился бы в яму. Процесс
психического расстройства уже пошел. Однако, суду мы в таких случаях даем
однозначный ответ: вменяем.
     Он сделал отметку в бумагах заключенного и разрешил его увести.
     Сфирк уткнулся в томограммы.
     - Явные следы работы моего вируса. Целые группы нервных клеток
поражены: заменены обычной мышечной или соединительной тканью. Особенно
пострадали участки продолговатого мозга и мозжечка. А здесь
сконцентрированы функции управления...
     Перебивая, Либиар с восторгом воскликнул:
     - Вот что значит работать на стыке наук! Откровенно говоря, я и до
вашего доклада на конгрессе подозревал, что социальное поведение многих
людей определяется заболеванием вирусной природы. Ну, чем можно объяснить:
человек делает опасную и тяжелую работу без оплаты, довольствуясь лишь
обещаниями. Или взять то, что мы называем "экранной зависимостью". Жертва
этого распространенного психоза верит на слово всему, что говорит
хорошенькая дикторша, стоит сутками в очередях, чтобы отдать деньги любому
названному ею прохвосту. Голосует за того, кто уже не раз обманул и
заведомо обманет еще раз...
     - Простите,- перебил Сфирк,- я в политику не лезу, но все же: вы
оппозиционер?
     - Да, а что такоего? Энэрия - свободная страна, где политические права
личности святы. Но я не излагаю сейчас свои взгляды, а рисую портрет
типичного пациента нашей клиники. Кстати, о вирусах. До вашего открытия я
полагал, что имею дело с результатами работы вируса Крейцфельда-Якоба.
     Давайте порассуждаем. Начало: легкое нарушение походки и речи, ни на
чем не основанная веселость. Середина болезни характерна общей апатией,
перемежаемой взрывами буйства и вспышками агрессивности. При этом острие
вспышек направлено не на истинных виновников житейских бед, а на друзей или
близких,- подчас и на случайные объекты: электролампочки, заборы, почтовые
ящики или лифты. Оказавшись на войне, такой больной становится мародером, в
бою тычется без толку туда и сюда, и вечно попадает в засаду, в окружение и
в плен. Он никогда не рассчитывает заранее, где может прятаться снайпер, и
становится его жертвой. Ну, а финал... В финале больной погибает. Не от
вируса, как такового. Вирус СПИДа тоже не убивает. Но при СПИДе причиной
смерти становится любая простуда, а в данном случае любое бытовое или
общественное зло. Ведь речь идет о нарушении управляющих функций мозга. При
болезни Крейцфельда-Якоба человека губит наркотик или пуля, несчастный
случай на улице, в цехе - где угодно. В Энэрии от этих причин, включая
алкоголизм, люди мрут как мухи. Много самоубийц.
     Сфирк поднял руку, прося слова. Он показал на пеструю ленту томограмм:
     - Извините, но вы не правы. Мой вирус, вирус Сфирка, воздействует на
волевые центры...
     Резкий властный голос по громкоговорящей связи прервал его тираду:
     - Либиар, вы почему уехали с заседания?
     - У меня была назначена психиатрическая экспертиза одного обвиняемого.
Компетентные органы торопили.
     - А вот мне звонят из тех же органов, что на утреннем заседании был
инцидент, в котором вы принимали участие.
     Либиар побледнел. Стараясь сохранить достоинство, он менее пискляво,
чем обычно, возразил:
     - Да ерунда это. Один чудак, на самом деле, грозил пандемией, кричал
об озоновых дырах, под которыми в Энэрии рождаются красные дети. Его
стащили с трибуны, и все.
     - Нет, не все. Он распространял листовку с самыми грязными
антиправительственными домыслами. И вы, Либиар, принимали в этом участие.
     - Боже упаси. Что вы, шеф. Если я состою в оппозиции, это еще не
значит...
     - Не клянитесь. На одной из листовок, изъятой после инцидента,
обнаружены отпечатки ваших пальцев. Короче, сейчас подъедут агенты. Они
хотят с вами побеседовать. Не отлучайтесь.
     В глазках Либиара полыхнул ужас. Он отключил микрофон и повернулся к
Сфирку:
     - Вас тоже могут начать трясти. В конце коридора грузовой лифт. Идите
в угол сада по тропинке - там два прута в решетке отогнуты. У главного
входа вас могут перехватить, туда лучше не соваться.
     Либиар, трясясь, достал из нагрудного кармана пластиковый пакетик,
похожий на заварку чая быстрого приготовления.
     - Меня обыщут. И десь все вверх дном перевернут. Прошу сохранить.
Потом я у вас заберу. Это микродискета, а что на ней, я и сам толком не
представляю.
     В этот момент на экране показались две шкафообразные фигуры. Агенты
двинулись по пустынному коридору, вертя головами. Читали таблички на
дверях.
     - Поздно! - стукнул кулаком Либиар.- Они вас засекут.
     - Куда выходит эта дверь?
     - А, верно. Здесь выход на балкон. Под нами комната отдыха и
бильярдная. Там в это время никого не бывает.
     Сфирк вырвал из какого-то аппарата прочный кабель и выскочил на
балкон. Привязал кабель двойным десантным узлом: пригодилась армейская
выучка.
     - Кабель - сразу на место,- бросил он Либиару и соскользнул вниз;
дверь в бильярдную была закрыта изнутри, хотя на улице стояла теплая
майская погода.
     Сфирк обмотал руку платком и выдавил угол стекла. Просунул руку,
олтодвинул щеколду. В бильярдной было безлюдно, и он перевел дыхание.
Подождав, вышел в коридор.
     До дома он добрался без приключений. Рогнеда, едва открыв дверь,
повисла у него на шее.
     - Поздравляю! Я видела твое выступление по телевизору - молодец!
Только почему этот противный мужик в перерыве давал странную оценку твоего
открытия - мол, вирус Сфирка - один из многих штаммов, простых
разновидностпей уже открытого вируса.
     - Такой всклокоченный, с бородкой и в очках?
     - Он самый. Репортер его представил: профессор Роальд. Еще он сказал,
что вирусов известно полторы тысячи, что в каждом стакане воды их
миллиарды. Ну, стало одним больше, ничего особенного.
     Сфирк прошел на кухню. - Изобрази-ка чайку. Смертельно хочется пить. А
Роальд... что, в сущности, Роальд? Завидует. Он ведь не может не понимать,
что болезнь Крейцфельда-Якоба - это обычная латентная инфеккция, в
результате которой мозг понемногу превращается, грубо говоря, в губку. А
мой вирус непредсказуем. Он может дремать в организме десятилетиями, а
может по еще не до конца ясным причинам взорваться и уничтожить мозг своего
носителя за сутки, а иногда и за часы. Он губит клетки мозга, которые
заведуют волей. Подопытные мыши, будучи внешне здоровыми, теряют
способность бороться за выживание и добывать пищу. Люди то же самое: им все
на свете трын-трава, они легко поддаются влиянию алкоголя, наркотиков,
любой телевизионной агитации и рекламы. За мзду или под давлением охотно
идут на преступление. Склоны к холуйству, предательству. Но при вскрытии
обнаруживается: губчатости мозга нет. Погибшие нервные клетки обычно
замещаются длинными мышечными волокнами типа тех, что имеются в седалищных
буграх.
     В квартиру позвонили. "Они? - со смертной тоской подумал Сфирк.-
Неужели Либиар раскололся?"
     Оказалось, что нет. На площадке стоял невысокий сильно загоревший
господин в корректном черном костюме и отличной белой рубашке. Очки, узкие
глаза, подчеркнутая опрятность, едва уловимый приятный запах. По всему -
иностранец.
     - Я приехал поздравить вас с блестящим открытием,- с акцентом, но
грамотно заговорил он по-энэрийски,- кроме того, я хотел бы обсудить один
деловой вопрос, представляющий взаимный интерес.
     В столовой иностранец, прежде чем сесть в предложенное кресло, сделал
комплимент Рогнеде и Сфирку одновременно:
     - У вас исключительно красивая жена. Я был в вашем чудесном музее. Там
есть большая картина "Фрина на празднике Посейдона". Это вылитая она!
     Действительно, Рогнеда в свои тридцать пять выглядела на девятнадцать.
Рослая, гибкая и стройная, с маленькой грудью и озорными черными глазами,
короткоостриженная, она напоминала большого мальчика.
     - Но давайте перейдем к делу. Меня зовут Уну, можно просто У. Я -
вирусолог и до чрезвычайности интересуюсь вашими научными работами. Заведую
лабораторией Супийской Академии наук. Вот моя визитная карточка.
     Действительно, Уну четко и коротко изложил основное содержание статей
Сфирка. Его интересовали пути распространения вируса, способы его выявления
и многое другое. Сложными даже в произношении словами "рибонуклеиновая
кислота" и "персистенция" он жонглировал легко, как фокусник шариками.
     В заключение Уну заявил:
     - Почему бы вам не съездить на денек в мою лабораторию в Супию? Ваши
консультации мы хорошо оплатим.
     Он назвал сумму в долларах Страны Заходящего Солнца, такую, что у
Рогнеды мгновенно порозовели уши. Эта сумма позволяла сразу решить многие
житейские проблемы. Например, сменить старенькую, купленную еще в первые
годы совместной со Сфирком жизни, мебель на приличную современную. Да и
Сигги растет не по дням, на ней все горит.
     - Надо подумать,- сказал Сфирк,- как еще начальство посмотрит.
     - Начальство хорошо смотрит.
     Уну показал Сфирку официальное, на хрустком бланке письмо из Супии на
имя директора института. В верхнем углу знакомым почерком была начертана
резолюция: "На усмотрение Сфирка при условии покрытия всех расходов
приглашающей стороной". Дата стояла сегодняшняя.
     - Виз в Супию не надо,- соблазнял Уну, - а билеты у меня в кармане.
Полет на сверхзвуке длится не более двух с половиной часов. За двадцать
минут доедем до электролетной площадки... Со всеми делами пройдет не более
четырех часов, как мы окажемся в Бэйпинском аэропорту. А завтра вечерним
рейсом вы вернетесь к очаровательной Рогнеде. С собой брать не надо, кроме
паспорта. В Супии, как в Герции, есть решительно все. Вас ждет восточное
гостеприимство.
     Сфирк вопросительно взглянул на Рогнеду, хотя все и так уже было ясно.
     Уну решительно достал бумажник.
     - Вот маленький аванс. Здесь шестьсот. Электромобиль у подъезда. - Уну
загадочно улыбнулся и вышел из квартиры...
     Полет начался превосходно. Набор высоты и переход звукового барьера
прошли безболезненно, после чего прехорошенькие стюардессы вплотную
занялись пассажирами. Сувениры от авиакомпании, шампанское от командира
корабля, закуски, прохладительные напитки - все весело пошло по рукам.
Смакуя шампанское, Сфирк решил, что пора более коротко познакомиться с Уну.
     - Как вам показалась Энэрия?
     - Очень, очень хорошо. Грязновато, правда, бандитов многовато, зато
девушки красивые. - Уну с восхищением посмотрел на одну из стюардесс,
которая в очередной раз протанцевала по салону, и повернул плоское лицо к
Сфирку:
     - Вы не обиделись за откровенность? Я ведь учился в Энэрии. Давно,
тридцать лет назад. Тогда Энерия называлась по-другому, державой была.
Шесть лет провел в Городе Великого Вождя. Сейчас он называется иначе.- Уну
вздохнул.- Счастливые люди. Уничтожая прошлое, вы шагаете в будущее
налегке. Супия тоже меняется с каждым годом, но мы не разрушаем старое. За
пять тысячелетий в восточных цивилизациях накопился гигантский пласт
истории, обычаев, нравов - словом, культуры в целом. И этот пласт тяжек,
как пирамида Хеопса.
     Уну замолчал, прислушался к тихому звону турбин сверхзвукового лайнера
и резко переменил разговор.
     - Скажите, а вы не задумывались над тем, как точнее назвать ваш вирус?
В одной из статей мы именовали его "вирус обидиенс". Насколько я понимаю,
это связано с деградацией личности?
     - Я тогда экспериментировал на мышах. "Обидиенс" примерно означает
покорность. Что касается человека, то этот вирус, как я считаю,
распространен широко. Носителями инфекции являются вши, комары, грызуны,
сами люди, наконец,- вирус передается половым путем, при переливании крови,
через плохо обработанные хирургические инструменты.
     - Но ведь эпидемий, тем более, пандемий не было?! - возбужденно сказал
такой тихий на вид Уну.
     - Вот здесь тайна велика есть.
     Словно забыв о собеседнике, Сфирк задумался. Открытый им вирус имел
странную способность порождать вирусы-мутанты. Они отличались от настоящих
только тем, что просто оккупировали, но не уничтожали приютившие их клетки
мозга. Тем самым снижалась концентрация настоящего "обидиенса" и его
болезнетворность. Опаснейший вирус сам регулировал свою численность!
Поэтому и не случалось эпидемий в обычном понимании, не возникало локальных
пятен на карте, очагов. Болезнь распространялась, не имея четких границ.
Конечно, Уну все это знал. Очевидно, его интересовала подоплека странностей
"обидиенса".
     - Не мучайтесь,- мягко сказал внимательный Уну,- мы тоже, как говорит
в Энэрии, не лыком шиты. Мы шиты прочными капроновыми нитями. На уникальном
резоонансно-электронном микроскопе нам удалось обнаружить программу
функционирования вируса. Это гигантская молекула, свернутая в спираль -
наподобие перфолент старинных компьютеров. Если кончик ленты-программы
оторван, вирус безопасен.
     - Да, но кто, когда и чем этот кусок обырвает или не обрывает? -
возразил Сфирк. - Нужен механизм, спусковой крючок, триггер. А это загадка.
     Оба замолчали и пристегнули ремни. Самолет встряхнуло в облачном слое.
Показалась земля Супии - зеленая, расчерченная на квадратики идеально
ухоженных полей.
     Сидевший перед Сфирком господин европейского вида выключил диктофон,
на который тщательно записывал все разговоры своих соседей во время полета.
     В аэропорту Уну повлек Сфирка в ресторан. По его словам, лаборатория
находилась значительно севернее Бэйпина, рядом с подземными усыпальницами
династий Мэй. Электролет должен подбросить ученых прямо на место, но до
рейса оставалось время.
     Завтрак начался с зеленого чая, а кончился рисом и супом, который
подавали в фарфоровой чашечке. Уну говорил только о кухне и хвалил Сфирка
за проявленную ловкость при обращении с палочками во время еды.
     - Я обещаю вам небольшую культурную программу,- сказал он после
завтрака.- С воздуха мы увидим Великую Стену. Потом зайдем на полчаса в
подземелье и посмотрим гробницы. Жаль, нет времени слетать на центральную
площадь Бэйпина: там дивный дворец семнадцатого века и знаменитая кукла,
изображающая нашего любимого Президента. Фа Зер Фолк сам приказал ее
поставить. Нам не надо оппозиции, мы древний народ и живем обычаями. Каждый
недовольный может подойти к кукле и поругать ее, выразить свои сомнения. А
если уж хочет - ударить куклу палкой, и ему за это ничего не будет.
     После прохлады кондиционированного воздуха ресторана бетон летного
поля обдавал жаром. "К обеду здесь будет, как на сковороде", подумал Сфирк,
забираясь в электролет, похожий на летающий автобус. Он сел у окна, чтобы
получше разглядеть Великую Стену.
     Электролет плавно поднялся в воздух и понесся на север. Высота была
метров четыреста, что давало возможность хорошо видеть землю. Равнина
быстро сменилась предгорьями.
     - Смотрите,- прокричал Уну,- вот она! И таких стен и башен почти
четыре тысячи километров!
     Гигантская зубчатая стена с квадратными башнями дыбилась по горам.
Туристы включили видеокамеры. Огромность вложенрного человеческого труда
потрясла Сфирка. Он недоумернно пробормотал:
     - Но зачем? Три десятка крепостей, поставленных на путях вероятного
продвижения противника, наверняка дали бы больший эффект при умеренных
затратах...
     Глаза Уну впервые за время знакомства со Сфирком стали злыми.
     - У нас, людей желтой расы, другой менталитет,- веско сказал он.- Это
вы ищете обходные пути, а мы все делаем до конца и как следует. Пусть на
это уходит больше труда и времени. У нас все это есть - и люди, и время.
     ...Гробницы династии Мэй представляли собой огромный подземный город.
Туристам разрешалось осматривать его ничтожную часть, где имелось
искусственное освещение. Саркофаги из резного камня выглядели домами. Около
одного из них к Сфирку обратился турист европейского вида.
     - Виноват,- сэр,- начал он по-английски,- у вас на руке часы
энэрийского производства. Я давно мечтал иметь такие. Вы купите себе в
Энэрии другие... А за эти я вам отдам лучшие часы в мире - швейцарский
"Ролекск. Это хорошая сделка для вас, а не для меня. Но каприз есть каприз.
     Сфирк посмотрел на свои допотопные "Командирские". Красная цена им
была двадцать. К тому же Рогнеда давно жаловалась, что грубый корпус часов
рвет манжеты рубашек и пиджаков, и просила сменить их на более современные.
Плоский и изящный "Ролекс" - то, что надо.
     - Нет проблем,- ответил он, расстегивая браслет.
     Уну ничего не заметил или сделал вид, что не заметил.
     - Пойдемте, Сфирк, еще в один зал. По преданию, там встречаются
призраки, для широкой публики зал закрыт, но для почетных гостей иногда
делается исключение. А кстати, оттуда ближе к лаборатории. Она ведь
находится здесь рядом, в подземных галереях.
     Уну дал Сфирку компактный, но мощный карманный фонарь и подвел к
решетчатой двери с надписями на многих языках. Смысл всех был один: прохода
нет. Уну достал ключ, отпер дверь. В лучах фонарей открылся длинный
наклонный тунель, мощенный серым камнем. Туннель привел к большой подземной
камере. Здесь стоял один каменный саркофаг в виде домика с двухскатной
крышей. Пахло тленом, сырой пылью, мышами. Вдоль стен располагались
изваяния мистических людей и животных. Их агатовые глаза отсвечивали
зловещим блеском. Сфирку показалось, что по его лицу пробежало насекомое -
паук или таракан. Он вздрогнул.
     - Пойдемте,- прошептал Уну, теребя его за рукав,- здесь нельзя надолго
задерживаться: могут появиться злые духи. Вообще обследована лишь двадцатая
часть этих пещер.
     Он вывел Сфирка из зала по другому туннелю, одетому в бетон и с
многими ответвлениями. На всех углах виднелись супийские надписи и знаки,
что позволяло Уну уверенно ориентироваться в лабирирнте. Вскоре впереди
показался свет. За решетчатой дверью стоял малорослый желтолицый солдатик в
кителе цвета майской травы. При подходе Уну и Сфирка он расстегнул кобуру и
положил руку на рукоять пистолета. Уну сунул ему через решетку документы и
что-то сказал по-супийски, показывая на Сфирка. Солдатик, не торопясь,
изучил пропуска. Потом куда-то позвонил по древнему телефону-вертушке,
висевшему на стене, и, наконец, отпер дверь.
     Сфирк насчитал еще три таких поста. Только после этого Уну
торжественно объявил, что они находятся в помещениях собственно
лаборатории. Оборудование, демонстрируемое Уну, Сфирку было знакомо хорошо:
в застекленных камерах стояли центрифуги и автоклавы, побескивали плоские
колбы-"матрасы", пчелиными сотами громоздились кассеты с сотнями и тысячами
пробирок. Действительно, великолепным оказался электронный микроскоп с
очень высокой разрешающей способностью. Около него хлопотала миниатюрная
черноволосая девушка в белоснежном халатике. Она радостно улыбнулась Сфирку
и защебетала по-английски, сообщая технические данные прибора.
     Уну провел Сфирка в соседний бункер, заставленный вычислительной и
кино-фототехникой, где он обратил внимание на совсем древний кинопроектор.
Уну перехватил его удивленный взгляд и сказал:
     - Этот аппарат был сделан в Стране Восходящего Солнца около стал лет
назад. Им пользовался еще генерал Иссии Сиро. Здесь, в бункере, был его
кабинет, а наверху стояли бараки с людьми, на которых он экспериментировал,
отрабатывая методы создания и применения бакоружия.
     Уну вздохнул.
     - Да, всякая серьезная наука имеет двойное применение, тут уж ничего
не поделать. Иссии Сиро ставил военные задачи, а мы использувем результаты
его исследований исключительно в мирных целях. Генерал продвинулся в науке
очень далеко, и не все его записи нам понятны. Я вирусолог, а вы, как я
понял из ваших статей, еще и инженер-кибернетик. Сдается, именно вы сможете
помочь расшифровать загадочные места рукописи Иссии Сиро. Но для начала
посмотрим фильм, снятый во время второй мировой войны. Старый аппарат уже
отслужил свое, и мы пересняли ленту на компьютерный носитель информации.
     Уну достал из сейфа микрокассету - точно такую же, как та, что до сих
пор лежала в кармана куртки Сфирка. Вставил кассету в приемную щель и
набрал код обращения к вычислительной машине. Сделал он это быстро, но
Сфирк код на всякий случай запомнил. На стене вспыхнул полутораметровый
экран, и фильм начался. Сфирк решил, что это не то: шли кадры какой-то
исторической ленты - гремели барабаны, люди с ружьями наперевес и в киверах
с султанами сквозь клубы дыма ломили густыми рядами в атаку, падали, бились
на штыках. Закадровый комментарийй на певучем супийском или бог знает каком
языке Сфирку и вовсе не был понятен. Он наклонился к Уну, глубоко
погрузившемуся в мягкое кожаное кресло:
     - Что такое?
     - А, ерунда,- махнул рукой тот,- так, муляж из истории бакоружия. В
1801 году корпус Наполеона вторгся на Гаити и вскоре оказался истребленным
вирусом желтой лихорадки. Туземцы лишь довершили разгром, учиненный
заразой.
     На экране уже шла хроника первой мировой войны. Разрастались черные
кусты взрывов, падали на землю горящие аэропланы, и броненосец в свинцовых
водах опрокидывался на борт. Длинные ряды лазаретных коек, ямы братских
могил, кресты на могилах. Солдаты с забинтованными головами и на костылях.
Медбратья волокли носилки с больным.
     - За время той войны надо пятьдесят миллионов человек,- переводил
Уну,- а боевые потери составили меньше половины - двадцать миллионов.
Остальных унесли в иные миры инфекционные болезни. В основном, вирус
гриппа. Генерал Иссии Сиро сделал вывод: бакоружие куда эффективнее, чем
обычное. И города разрушать не надо, и линкорами засорять морское дно не
потребуется. Победитель получает все.
     А на экране между тем разворачивались удивительные вещи. На фоне гор,
в бамбуково-банановой чаще, плясали, пели и бесновались полуголые люди
первобытного обличья. На земле у костра лежал в их плясовом кругу труп
человека.
     - Новая Гвинея - Папуа,- пояснил Уну,- ритуальная пляска племени фебе.
     Наплясавшись вдоволь, две папуаски ловко каменьями расколотили череп
труба, достали мозг и запихнули в широкий цилиндр, изготовленный из обрубка
бамбуквого ствола.
     - А, понял,- сказал Сфирк,- речь идет о куру. Страшная неизлечимая
болезнь со стопроцентной смертностью. Прежде чем погибнуть, больные очень
веселятся. Хохочущая смерть. Выключайте. Я не хочу смотреть, как они будут
поедать полусырой мозг.
     Экран погас. Уну вынырнул из глубин кресла, сел нормально.
     После некоторого молчания сказал: - Генерал Иссии Сиро занимался, по
всей вероятности, тем же, чем и вы. Он старался выделить вирус болезни,
которая довольно продолжительное время не ослабляет ни физических, ни
умственных способностей зараженного. Она выражается лишь в ослаблении воли
и социальных инстинктов. Сиро стоял на пороге открытия вирусного оружия,
самого совершенного оружия на свете. Победитель получает в свое
распоряжение не развалины и трупы, а города, промышленность, землю и еще -
людей. Не тупых, запрограммированных на некоторые операции роботов, а
классных саморазмножающихся исполнителей, интеллектуальных рабов.
     - Я этим не занимался,- горячо возразил Сфирк.- Я просто выделил вирус
и исследовал его. И еще: без спускового механизма такое оружие не будет
массовым! Оно останется в лабораториях!
     - Вирус Иссии Сиро очень похож на ваш вирус. Его код как бы склеен из
рибонуклеиновых кислор вирусов куре и Крейцфепльда-Якоба. Поэтому и
механизм быстрого размножения наверняка тот же самый. Наш компьютер для вас
перевел на энэрийский те места рукописи Сиро, где, видимо, он исследует
этот, как вы называете, спусковой механизм. Поработайте с материалами Иссии
Сиро до обеда. У вас есть три часа.
     Уну встал и быстро вышел в коридор. Раздался щелчок соседней двери,
Сфирк бесшумно выскользнул из лаборатории и приложил ухо к дверной щели.
Слышался голос Уну - неузнаваемо жестки, властный. Говорил он на каком-то
совершенно не известным Сфирку языке, с лающими нотками. На супийский этот
язык не походил.
     Сфирк вернулся в кабинет Уну. Ситуация не нравилась ему. Хотелось
покончить со всем делом и выбраться поскорей домой - он не рассчитал, что
придется возиться с бумагами такого одиозного человека, как Иссии Сиро.
     "Набрешу, что ничего не понял. Откажусь от гонорара - и вечерним
самолетом стартую в Энэрию". С этой мыслью он открыл рукопись генерала,
чтобы быть, по крайней мере, в курсе дела. К его удивлению, весь материал
представлял собой цифры. Колонки чисел, по четыре четырехразрядных числа в
каждой колонке. Сама постановка задачи занимала не более полустраницы и
звучала примерно так: имеется излучатель А и приемник В. Между ними - среда
С, в которой действуют возмущения Д. Требовалось определить параметры
излучателя при заданной чувствительности приемника для различных условий. И
все. Сиро умел формализовать задачу так, что для непосвященных все
выглядело, как темный лес. Или как учебная задача для
радиста-первокурсника. При чем тут вирусология?"
     Прошло два часа. Сфирк сидел, упрямо склонив голову. Что-то ему эти
цифры напоминали. Но что? Он взглянул на "Ролекс". До обеда оставалось еще
время. Он стал перебирать страницы памяти, добрался до конгресса и до
странного выступления, когда оратора сняла с трибуны охрана. Тот человек
кричал что-то такое об озоновой дыре и о "красных детях". Но краснуха ведь
хорошо изучена...
     Сфирк достал злополучную микрокассету, вставил в компьютер и набрал ту
же комбинацию на клавиатуре, что и Уну. Но Уну, видимо, сделал нечто, что
усользнуло от внимания Сфирка, потому что экран вспыхнул, но картинка не
пошла. Прорезался лишь звук.
     - То, что вы видите на экране,- комментировал хриплый, встревоженный
голос,- результат преступного сокрытия правительством фактов, принявших
характер национального бедствия. В областях, оказавшихся под озоновой
дырой, в три раза увеличилось количество заболеваний раком, в два раза -
число увечий и производственных травм; резко возросли наркомания и
алкоголизм, каждый десятый ребенок рождается уродом. Люди становятся
жестокими и агрессивными по отношению к слабым, и готовы на любые унижения
перед сильным. Общественное сознание приходит в младенческое состояние. Мы
располагаем сведениями о подготовке новой диверсии. Под видом дорожной
аварии готовится взрыв состава цистерн на Восточной магистрали. Летучие
вещества разобьют озоновый щит над огромной территорией - от Каменного
пояса до Восточного океана. Последствия будут ужасными. Уважаемые коллеги,
в этот грозный час надо сделать все, чтобы...
     Голос оратора умолк на полуслове, экран погас, а краешек кассеты
выскочил из щели, словно компьютером кто-то управлял извне. Но услышанного
оказалось достаточно. Сфирк спряал кассету в карман и кинулся к рукописи.
Так и есть, генерал исслпедовал прохождение электромагнитного излучения
через атмосферу в ультрафиолетовом диапазоне. Вот он, триггер! Все было
просто: ведь озон поглощает ультрафиолетовое излучение Солнца.
     Из этого следовала ужасная истина: "вирус обидиенс" и механизм
управления им известны давно, и кто-то уже тайно экспериментирует с ним на
огромной территории Энэрии. Обстановка требовала немедленно передать
кассету властям. Властям? Сфирк запутался в противоречиях, голова налилась
тяжестью,- да власти, судя по давешнему выступлению, знают о чудовищных
опытах; знают, но не хотят лишних хлопот? Или подкуплены? Избегают паники?
Может, просто не понимают? Единственный, кто проявил интерес к проблеме -
Либиар, оппозиционер. Так или иначе, выход виделся один: лететь в Энеэрию.
На месте всегда видней.
     Экран снова вспыхнул, и на нем показался уну.
     - Знаете ли, коллега, наблюдательность вам уже изменяет. наибрая на
компьютере мой персональный код, вы забыли нажать на клавишу "Т". Поэтому
запись шла без картинки. Да, мы подсунули вам давно расшифрованный фрагмент
рукописи Иссии Сиро. Хотели проверить вашу научную состоятельность и
добросовестность. Завтра вы займетесь действительно сложной задачей.
     - Завтра?! - воскликнул Сфирк,- почему завтра?! Я должен лететь
сегодня, как договаривались.
     - Полетите завтра или послезавтра, посмотрим, как пойдет дело. А
кассету, которая вас так волнует, мы сегодня же переправим райсовым
электролетом в энэрийское консультство.
     - Я сам хочу видеть консула! - резко сказал Сфирк.- Удерживать меня
здесь вы не имеете права. Это произвол!
     - Консулу мы можем послать известие о вашей гибели, например, в
дорожной аварии. Дорожные аварии, надо сказать, часто случаются с учеными.
Думают о своем, за знаками не следят, вот и падают с обрывов. Да вы не
расстраивайтесь. Мы готовим действительно интересные материалы. Поработаете
с ними - получите хорошие деньги. А там посмотрим. До связи.
     Уну исчез с экрана. Щелкнула дверь, и около нее появился смуглолицый
солдатик в зеленом мешковатом кителе. Солдатик остался стоять около двери.
Едва Сфирк привстал, он быстрым движением расстегнул черную кобуру и
выразительно погладил рукоятку пистолета.
     Сфирк лихорадочно соображал. Как вырваться из этих проклятых катакомб?
Три, нет, четыре поста. Еще этот у двери. Уну всем своим видом показывает:
не надо трепыхаться, ты в его руках. Чувство безысходности овладело
Сфирком. Машинально переворачивая листы рукописи Исии Сиро, он уронил
несколько листов на соломенную дорожку. Она вела к двери, и на ней стоял
солдат. Этол и навело Сфирка на спасательную мысль. Он наклонился как бы за
бумагами, а сам, внезапно рванув на себя дорожку, свалил солдата, голова
которого ударилась о металлическую дверь. Сфирк кинулся вперед, выхватил у
часового пистолет и выбежал в коридор.
     Плана подземелья он не знал, поэтому устремился туда, откуда его
привел Уну, то есть к залу призраков династии Мэй. Не успел он добежать до
первого поста, как впереди взвыла сирена и затопали башмаки охраны. Не
зная, куда деться, Сфирк нырнул в первое попавшееся ответвление. Ему
пришлось включить фонарь, поскольку света здесь не было. Голова его почти
касалась свода бетонированной патерны; стены и потолки сохранили отпечатки
грубых досок опалубки. Вдоль стены на крючьях висели толстые, покрытые
слоем пыли кабели.
     Преследователи заметили маневр Сфирка и бежали к патерне. Они были уже
в тридцати шагах.
     В свете фонаря Сфирк увидел глухую преграду - ржавую стальную дверь со
штурвальным замком. Нечеловеческим усилием он крутанул штурвал и потянул
дверь на себя. Она нехотя приоткрылась. Сфирк юркнул в цель, притянул дверь
и завинтил визжащий ржавый замок. Наружный штурвал при этом переключился на
холостой ход. В дверь немедленно забарабанили чем-то металлическим, и
донесся голос Уну:
     - Честное слово, вы хуже ребенка! Зачем бежали? У нас везде стоят
видеокамеры. А из вашего бункера нет выхода. Сейчас я пошлю за взрывчаткой,
и через двадцать минут вы будете опять в моих руках. Не надо напрягаться -
лучше сами откройте дверь, и мы все обговорим.
     Сфирк обвел лучом света помещение. Ни дверей, ни люков, западня...
Пахло соляркой. В центре бункера стоял старый дизель-генератор, служивший
некогда источником электроэнергии подземной лаборатории. Сфирк обратил
внимание на то, что выхлопная труба дизеля шла не к потолку, а к боковой
стене. Очевидно, там находился короб глушителя выхлопа, обычно заполняеамый
крупным щебнем. В случае надобности такой короб мог служить "шандорным", то
есть технологическим, проемом.
     Сфирк посветил на пожарный щит, снял с него лом и лопату. Колупнул
стену - так и есть, под тонким слоем бетона обнаружилась кирпичная закладка
"на сухую". В бункере не работала вентиляция, голова кружилась от духоты,
от застарелых паров аккумуляторной кислоты, от вони солярки. Сфирк разбил
кладку, на пол с шорохом потекла черная лава щебня. Сфирк яростно отгребал
щебень, а он все плыл и плыл. Казалось, в бункере для него просто не хватит
места.
     - Последний раз предупреждаю,- кричал через дверь Уну,- будем
взрывать.
     И все же Сфирк справился. Свежий воздух и слабый свет ворвались в
бетонную коробку. Прежде чем взяться за скобы и лезть на волю, он осмотрел
пистолет. Это был "Вальтер ППК" супийского производства, калибра 7,65.
Компактное, но достаточно надежное оружие. Патрон был в патроннике,
пистолет имел самовзвод. Сфирк большим пальцем поставил пистолет на
предохранитель, сунул его в карман и полез наверх.
     Здесь сияло солнце, свежий ветерок нежил потное лицо, и птицы
щебетали. А кусты, казалось, хотели обнять своими зелеными лапами
выбравшегося из западни энэрийца. Шорох густых ветвей не мог заглушить гул
и свист проносившихся где-то за кустами эжлектромобилей.
     Ориентируясь на это тшум, Сфирк сделал несколько осторожных шагов. И
тут же из-за соседнего куста выскочили два желтолицых человека в синих
кепках. Сфирк мгновенно выхватил "Вальтер" и спустил предохранитель.
     - Не стреляйте, ради Бога! - крикнул на английском один из супийцуев.-
У нас нет оружия, мы хотим помочь вам!
     Под землей глухо ударило. Шахта выдохнула в спину Сфирка пыль и
взрывной газ.
     - Пойдемте скорее к машине,- предложил один из желтолицых. - Через
минуту будет поздно: Уну перекроет дорогу, и охрана начнет прочесывать
местность.
     Держа пистолет по-прежнему наготове, Сфирк сказал:
     - Черт с вами, идемте. Я понимаю: случайно в кустах рояль не
оказывается.
     Супийцы провели его к электромобилю, и все поспешно уселись. Машина
была мощной, индикатор скорости сразу скакнул к отметке сто двадцать миль.
Тот, что сидел за рулем, протянул Сфирку тонкую, желтую, очень натурально
сделанную маску и синюю кепку:
     - Наденьте. Вам тоже следует изменить облик. Предосторожность не
помешает. Розыск только начался.
     - Откуда вы знаете Уну? - спросил Сфирк. Он уже понял, что попал в
руки отнюдь не супийцев.
     - Это наш маленький секрет.- Отвернув рукав синей тужурки, напарник
водителя показал Сфирку его "Командирские". - Теперь сообразили, какой
ценный "Ролекс" я вам отдал за эту железяку? Это шедевр
микрорадиоэлектроники! А что касается Уну... Его национальность, имя,
происхождение - полный мрак. Одно из имен, возможно, вымышленное - Сиро. Он
глава транснациональной фирмы, взявшей в аренду систему подземелий - якобы
с целью развития туризма. На самом деле он наскоро, для отвода глаз, привел
в порядок часть гробниц, а все силы и средства бросил на поиски спрятанных
здесь в прошлом веке секретных архивов. Создал тайную лабораторию...
     - Но он показывал документы с печатью Бэйпинского университета.
     - Хотите, я покажу вам бумагу с печатью Марсианской академии наук,-
хмыкнул незнакомец и продолжал: - Но Уну лишь конь или слон, он не король и
не ферзь в большой игре. За его спиной стоит хорошо законспирированная
международная религиозная секта. Как видите, мы предельно откровенны. Меня
зовут Грим, моего коллегу - Тусон. Тусон, жми. Если мы за пять минут не
доскачем до Стены, два цента нам цена. А там, на равнине, путей много.
Прорвемся к Бэйпину окольной дорогой.
     Превосходная для горных условий трасса позволяла держать высокую
скорость. Электромобиль летел со свистом, и через несколько минут
показались силуэты титанических зубчатых башен и стен, толпы ярко одетых
туристов, пестрые ряды автобусов. Никто не обратил внимания на машину с
тремя супийцами, хотя полиции здесь хватало. Электромобиль проскользнул на
равнину и растворился в хаосе больших и малых трасс, забитых
разнокалиберным транспортом - от осла и велосипеда до суперсовременного
пожирателя километров.
     Только здесь все время озиравшийся Грим облегченно откинулся назад и
дстал из папки бланки контрактов.
     - Мы с Тусоном из Страны Заходящего Солнца - обычные бизнесмены в
области медицины. Были и Энэрии на конгрессе. Пока готовили контракт, Уну
проявил оперативность, увел вас буквально из-под носа. Вот и пришлось
лететь в Супию, ломать голову и вставать на рога, чтобы вызволить вас.
Прочитайте контракт.
     Сфирк взял документ в руки и прежде всего посмотрел в раздел "Сроки и
порядок расчетов". Контракт был составлен на пять лет с готовым
испытательным сроком. На этот год оплата составляла двести пятьдесят тысяч
долларов, а дальше - триста. Это было не в десять и не в двадцать, а в
двести с лишним раз больше, чем имел Сфирк в своем институте.
     - Мы умеем ценить хорошо работающие мозги,- с улыбкой сказал Грим. - У
вас будет хороший дом, гараж на две-три машины, тридцати- или даже
сорокафутовая яхта, возможность каждый год совершать путешествия. А вся
ваша интеллектуальная продукция, все изобретения и открытия станут нашей
собственностью.
     - Я подпишу контракт при двух условиях,- хриплым голосом сказал
Сфирк.- Во-первых, как отнесется ко всему Рогнеда...
     - Она согласна,- поспешно вклинился в разщговор Тусон,- я беседовал с
ней сразу после того, как вас вчера собразнил и увез с собой Уну. Хотите
просмотреть видеозапись?
     - Я поставил два условия. Второе - договор может вступить в силу
только через две недели. Мне необходимо вернуться в Энэрию. Есть некоторые
проблемы.
     - Это безумие! - в один голос воскликнули Грим и Тусон. - Вас схватят
в аэропорту или на вокзале.
     - Но меня-то вы каким-то образом собираетесь переправить в Страну
Заходящего Солнца?
     Грим ответил уклончиво:
     - Это наши заботы. Мы их решим, но как, обсуждать не будем.
     После этого наступило длительное молчание. Одна мысль не давала Сфирку
покоя: может быть, не стоит рисковать? Собственно, что такого - одной
катастрофой в мире больше, одной меньше. Не исключено, что выброс летучих
веществ, разрушающих озоновую защиту, будет предотвращен и без него. А если
не будет? Впрочем, сколько катастроф пережила Энэрия - военных,
экологических, социальных, ядерных, сейсмических и так далее. И ничего,
существует.
     Но против юркой и увертливой этой мысли тут же восставала другая: а
что, если значительная часть народа превратится в покорное, послушное
стадо, готовое с песнями и дурацким смехом идти за кем угодно и куда
угодно? Не раздавит ли его, Сфирка, тяжкий камень личной ответственности за
людей одной с ним крови?
     Электромобиль уже пробирался через один из северных пригородов
Бэйпина. Больше не колеблясь, Сфирк подписал контракт и сунул оба
экземпляра Гриму. Увидев двери ярко освещенного универмага, попросил
осттановиться:
     - Полсуток на голодной диете.
     С тротуара он крикнул Гриму, чтобы тот позвонил через две недели, и
ринулся через вращающуюся дверь в магазин. Многоэтажное здание, как и
предполагал Сфирк, имело несколько выходов. На ходу он сорвал с руки
"Ролекс" и сунул первой попавшейся уборщице в карман комбинезончика, чем ее
совершенно ошарашил. Он не хотел, чтобы за ним опять следили так, как он
сам следил за подопытными мышами, зараженными вирусом обидиенс, которых он
сажал в лабиринт.
     Через боковой выход он вышел на улицу, запруженную уличными торговцами
и покупателями и потому недоступную для машин. Кое-какие варианты
дальнейших действий он наметил по дороге в Бэйпин, но случай дал новый
толчок мысли. Около одной из палаток он заметил стюардессу, с которой летел
в Супию. Сфирк снял маску и подошел поближе к девушке. Она торговалась с
продавцом меховых шубок на смеси энэрийского, английского и супийского, и
Сфирк понял, что у нее не хватает денег. Он достал из кармана единственную
купюру в сто долларов:
     - Возьмите!
     Девушка изумилась, но тут же узнала его.
     - Ах, это вы! Как я вам благодарна! Я верну деньги, как только мы
прилетим домой.
     - Услуга за услугу. Я вложился в одно дело, но надо слетать домой.
Зайчиком устроиться можно?
     - Без проблем. Пойдемте вон туда, там стоянка такси.
     Когда машина подкатила к трапу лайнера, стюардесса, поднявшись наверх,
сказала Сфирку:
     - Подождите на трапе. Командир сейчас выйдет.
     И закрыла дверь. Сфирк огляделся. Лайнер стоял почти на краю летного
поля; рядом оставалось одно свободное место, на которое заруливал только
что совершивший посадку электролет энэрийского производства, но с
супийскими опознавательными знаками.
     Дверь приоткрылась; тридцатилетний холеный блондин в голубой летной
куртке внимательно посмотрел Сфирку в глаза.
     - Слушаю вас.
     - Да вот, так сложилось - лететь надо.
     - Шестьсот.
     - Хорошо, но после прилета.
     - Нет,- отрезал блондин и захлопнул дверь.
     Из остановившегося электролета вышли несколько супийцев и направились
к аэровокзалу. И только пилот был чем-то занят в своей прозрачной кабине.
Тяжелые лопасти машины делали последние ленивые круги. Оценив ситуацию,
Сфирк сбежал по трапу на бетон поля и в три прыжка достиг электролета.
Рванул дверцу и, очутившись в кабине, навел на пилота "Вальтер".
     - Взлетай!
     Зрачки супийца расширились от страха. Запинаясь, он проговорил
по-английски:
     - Я не есть пилот, а механик.
     - Плевать! Взлетай! - прикзаал Сфирк.
     Механик начал кнопку старта, пустил двигатель. Винт набрал обороты,
эхлектролет косо и вихляясь, словно подшибленный, взмыл в небо. "Пройдет
минут пятнадцать, а то и больше,- сообразал Сфирк, - пока они разберутся в
обстановке. Да и то маловероятно. Граница Супии с Энэрией тянется тысячи и
тысячи километров через горы, пустыни, леса и болота. Заблокировать столь
огромное воздушное пространство немыслимо". А до города Муравьева, куда
решил направиться Сфирк, меньше двух часов лета.
     В Муравьеве он бывал в командировках и хорошо знал тамошнюю
обстановку. Город стоял на Амуне; теоретически граница шла по реке, на
самом же деле широкая пойма Амуна служила водной и воздушной трассой равно
для супийцев и энерийцев - суда свободно причаливали к любому берегу, а уж
электролетов сновало над рекой и по долинам хребта Хехцир, как бродячих
собак в самом Муравьеве.
     Через час полета механик освоился, повел машину более или менее ровно.
Наступили сумерки. Сфирк не давал супийцу лететь выше ста метров над
землей, что было рискованно: случайный нисходящий поток воздуха мог бросить
электролет на лес или скалы. Однако только при таком низком полете их не
могли обнаружить радары дальнего действия.
     Впереди, за рукавами Амуна, открылся Муравьев. С воздуха он своими
огнями напоминал упавший на Землю Млечный путь. Электролет без помех
приземлился на Амунском бульваре, где поздним вечером бывают только пьяные
матросы, бродяги да путаны.
     А через малое время Сфирк пил чай на квартире известного всему краю
журналиста-оппозиционера Крора и рассказывал о событиях последних двух
бурных дней. Микрокассета лежала перед ним.
     - Да, да, да, - стучал ногтем по столу Крор,- вирус покорности,
озон... понимаю! Вот что сделаем. Вы здесь посидите, а я спущусь к
таксофону, вызову нужных людей. Мой телефон прослушивается.
     В будке таксофона Крор набрал номер из двух цифр.
     - Спецслужба? Это Крор. Человек с кассетой, которая вас интересует,
сидит у меня. Как? Сам припрыгал. Да, от Либиара... Из Супии, он электролет
угнал. На первых порах, да, можно предъявить обвинение в терроризме. Жду...
Спасибо за лестную оценку, будем стараться. Только поаккуратнее, меня не
светите.
     Он поднялся в квартиру качающейся походкой и сказал Сфирку:
     - Скоро подъедут. Да, ваша эпопея поразительна. Лишний раз
подтверждается истина: невозможно защищать добро, не делая зла. Не
заниматься же людоедством во имя высоких целей вот и мечешься между тем и
другим - мы все-таки не папуасы!
     И засмеялся собственной остроте.
_____________
(c) "Техника - молодежи", N 7 за 1995 г.