Александр Зиборов
СТЕНА
Она протянулась у самого края горизонта, окружив сплошным кольцом
страну латийцев. В какую бы сторону они ни смотрели, везде была она -
высокая неприступная крепостная Стена.
Латийцы воспринимали её как естественное явление, ибо привыкли к ней с
самого детства и никогда особенно не задумывались: для чего она, что за
ней?
Подходить к Стене категорически запрещалось законом. Жрецы грозили:
ослушников боги покарают безумием и ужасной болезнью, от которой не спасали
никакие лекарства - человек гнил и разлагался заживо, испытывая жесточайшие
муки.
В старинных преданиях рассказывалось о еретиках, побывавших тайно за
Стеной, вопреки воле богов, и умерших потом в страшных судорогах с
безумными воплями и стенаниями.
Также в народе передавались слухи об отважном Уре, неведомым способом
сумевшем выбраться за Стену. От него люди узнали о прекрасной стране,
которая находилась за ней. Смельчаки утверждали, что это был Эдем, где
некогда вольно и привольно жили предки латийцев. Тогда люди обладали
могуществом богов и всесокрушающим оружием. Но между ними пошли раздоры и
ссоры, которые переросли во всеобщую войну: они уничтожили друг друга, а
чтобы спасти тех, кто остался, боги выстроили священную Стену и за ней
укрыли прародителей народа латийцев. Предки оставили свои заветы: главный
из них запрещал выходить за пределы Стены.
Отважный Ур смеялся над жрецами и их запретами. Призывал выйти за
пределы Стены. Говорил, что там, в Эдеме, он видел четвероногих животных, о
которых говорилось в древнейших сказаниях. Многие считали их вымыслом,
сказкой и не верили Уру. А он горько усмехался и повторял, что самая
страшная стена та, что в сознании людей. Все стены надо рушить. Живое
рождается свободным, а все стены только для того, чтобы держать латийцев в
рабстве...
Его обвинили в ереси и приговорили к сожжению на очищающем огне. Ур
мужественно взошел на костер и до самой последней минуты сквозь бушующее
пламя прорывались его проклятия Стене, жрецам и их богам.
Он погиб, но легенда о храбреце и открытой им стране с необыкновенными
животными осталась. Чересчур уж притягательным оказался образ бескрайнего и
свободного мира, не имеющего никаких границ.
Верил в нее и поэт Эрр. Его возмущало, что никто из латийцев не
стремился вырваться из плена крепостной Стены, люди даже опасаются говорить
о ней. Он ненавидел все ограничения, догмы и запреты.
- Разве мы живем? - исступленно взывал Эрр. - Мы существуем! Стена
задавила в нас все человеческое, убила самые лучшие чувства! Мы находимся в
огромной тюрьме! В стране-казарме! Неужели вы не замечаете этого? Куда ни
пойди - Стена, куда ни глянь - Стена! Всюду - Стена, Стена, Стена! Она
проникала в нашу плоть и дух: в наших умах понаставлены стены! Мы сами себе
надзиратели и надсмотрщики! Нужно разрушить все Стены, все до одной!
При последних словах случайные слушатели поспешно разбегались, ибо
опасались пострадать за крамольные речи вольнодумца.
Главный жрец Скос - фактический глава латийцев - не раз предупреждал
поэта, требовал угомониться, образумиться, иначе за него возьмется святой
суд Троих, так как его слова мятежны и он кощунственно отрицает священные
заветы предков.
Но Эрр смиряться не желал. Безумный огонь горел в его широких светлых
глазах под гневно нахмуренными бровями. Даже всесильный Скос и тот
чувствовал себя неуютно перед такой страстной неустрашимостью поэта. Может
быть, его останавливало и то, что в жилах Эрра текла капля крови Ура,
прапрадедушки поэта: его до сих пор чтили в народе, несмотря на
официальное, осуждение жрецов. Любого другого Скос давно бы заточил в
темные подземелья Крурак, откуда живым не выходит никто.
Всякое терпение имеет свои границы. Главный жрец все чаще и чаще
задумывался: а не пора ли положить конец возмутителю спокойствия и
бунтовщику против освященного веками порядка?..
Были среди латийцев и другие, помнившие о прекрасной стране Эдем, и
главный среди них - Нис, лучший ученый и изобретатель в стране. О его
искусных руках и глубоком уме шла громкая слава. Он с товарищами тайно
изучал Стену, производил обмеры, расчеты и в конце концов пришел к выводу,
что её можно сокрушить и тем самым открыть путь к Эдему. Другой вопрос -
нужно ли?.. А вдруг там тог самый Ад, о котором так много и красноречиво
разглагольствуют жрецы? Они утверждают, что у владыки преисподней ужасный
пронизывающий взгляд, который поражает грешников насмерть. Так ли это на
самом деле?
Впрочем, в существование сверхъестественных сил Нис мало верил, ибо не
находил ни одного факта, доказывающего их реальность. Ни одного! Были лишь
слова жрецов, только слова. Ученого неудержимо тянуло посмотреть, что же
находится за Стеной? Его всегда манило все новое, еще неизведанное.
Нис изобрел и в секретном месте построил механический молот. Изощренная
система рычагов многократно умножала человеческую силу. С помощью механизма
изобретатель намеревался одолеть Стену.
В безлунную темную ночь он с друзьями привез молот к Стене, надеясь
осуществить давно задуманное. По очереди, сменяя друг друга, они брались за
рукоятку и от ударов ухала, заметно содрогаясь. Стена. Иногда от нее
отваливался кусок, но как он был мал в сравнении с остальным чудовищным
массивом?!
Незаметно приблизился рассвет. Нис понял, что потерпел неудачу: его
бросят в темницы Крурак, а машину сломают и сожгут. Ах, если бы ему дали
еще одну ночь! Стена бы не устояла: он ошибся в расчетах, она оказалась
прочнее, чем он думал, но идея верна - Стену можно сокрушить! Это в
человеческих силах.
- Уходите, друзья, оставаться тут вам опасна, - сказал Нис. - Я уже
видел поблизости шпионов. Сейчас появятся серые солдаты. А тогда...
- Надо уходить всем!
Нис грустно улыбнулся:
- Разве мы успеем увезти машину и скрыть все следы? А увидев
механический молот, каждый догадается, чьих рук это творение. Идите, я
остаюсь.
Его товарищи горестно потупились. Действительно, такую машину мог
сделать только он, и никто больше! Это известно каждому, от мала до велика.
- Прощай! - только и сказали друзья, чувствуя себя виноватыми перед ним
в том, что ему одному приходится жертвовать собой ради общего дела.
Оставшись один, Нис со всей силой отчаяния бросился на Стену,
исступленно вкладывая в удары всю свою силу, превратившись в сгусток
яростной - энергии. Блоки в Стене шатались, отлетали куски все больше и
больше, сыпалась пыль... И вот тут Нис закричал во все горло от радости! -
по Стене прошла трещина. Еще немного, еще чуть-чуть и она сдастся, уступит
упорству и настойчивости человека. Нис удвоил усилия, но в эту минуту его
схватили за руки серые солдаты и принялись сноровисто вязать веревками.
Командовал ими главный жрец Скос.
- Пустите меня! - кричал ученый, вырываясь из грубых пут. - Я должен её
свалить! Я могу её свалить! Вы это сейчас увидите! Пустите меня! Звери!
Проклятье вам! Не-на-ви-жу!
- Безумец! - презрительно процедил Скос. Плотно сжал сухие тонкие губы
и с внешне невозмутимым видом внимательно осмотрел Стену. Подошел ближе и
прильнул одним глазом к трещине, но сразу же испуганно попятился. На
какое-то мгновение утратил маску бесстрастия, тут же быстро овладел собой,
придав лицу обычный невозмутимый вид. Собственноручно замазал трещину, а
потом велел стражникам:
- Уведите его.
Ученый неистово сопротивлялся и его поволокли силой по земле, оставляя
в пыли длинный след...
Днем на центральной площади жрецы объявили о неслыханном злодеянии
Ниса, сообщили, что боги покарали его безумием, а потом, как и предвидел
изобретатель, публично сожгли его машину.
Молча расходился народ, сочувствуя ученому, но никто не осмелился
выступить в его защиту.
Лишь один Эрр бесстрашно расхаживал по улицам, громко проклиная Стену и
жрецов, призывая латийцев последовать примеру Ниса. Поэт страстно кричал в
закрытые окна домов:
- Трусы, вы боитесь Стены! Верно говорил Ур: "Самая страшная стена та,
что находится в нашем сознании! "Она убивает все лучшее в нас! Преграждает
пути к свободе, счастью! Стены делают нас рабами!..
Серые солдаты косо посматривали на него, но не трогали, таково было
повеление главного жреца. Тот считал, что еще не время: пусть народ немного
успокоится, а потом наступит черед и следующей жертве. Слишком уж много
недовольных, об этом доносили шпионы, - может случиться бунт. Как это
произошло, например, после очищения огнем мятежного Ура, о чем
свидетельствуют исторические хроники.
Под вечер Эрр разошелся вконец: он напоминал безумного и Скос приказал
силой отвести его домой, запереть там и на выпускать до тех пор, пока из
образумится.
Поздней ночью через окно поэт выбрался наружу и направился к Стене.
Здесь находился полусонный страж. Эрр оглушил его ударом лома по каске,
связал, сунул ему в рот кляп. Затем принялся за дело, оказавшееся не по
плечу Нису: стал крушить Стену, пытаясь расширить трещину.
Быстро, ох как быстро летело время, а работа продвигалась медленно. Уж
слишком мал был человек перед могучей Стеной. Вот если бы у него имелась
машина Ниса, тогда бы другое дело!..
Заалел восток, предвещая скорый рассвет. Еще немного и наступит утро.
Оно принесет ему смерть, ибо жрецы не простят святотатства. Эрра схватят и
казнят. Он побежден, но не Стеной, а жрецами и их приспешниками. Если бы
не, они, то он бы сумел разрушить преграду - ничего божественного в ней
нет! Это просто крепостная Стена, чудовищной змеей опоясавшая страну и
превратившая её в огромную тюрьму, а людей - в узников...
А вот и они!
Поэт увидел отряд серых солдат, направлявшихся к нему. Он посмотрел на
Стену и плюнул в сердцах на нее от того, что не успел достичь желаемого.
Решительно повернулся к врагам, не желая сдаваться без боя. Его лицо было
спокойным и лишь в глазах бушевало пламя гнева. Эрр взял наизготовку лом и
шагнул навстречу солдатам. Те оторопели, ибо привыкли, что им уступают безо
всякого сопротивления, а вид поэта ясно говорил о его желании драться до
последнего. Они же от этого давным-давно отвыкли - их все боялись, им
беспрекословно подчинялись.
С опаской солдаты вытянули из ножен сабли, и вовремя: Эрр первым
бросился на них. Под ударами тяжелого лома хрупкие клинки разлетались на
куски. Отчаяние придало поэту такую силу, что слабая решимость солдат
оказать сопротивление быстро испарилась под неистовым напором противника -
они поспешно обратились в бегство.
Эрр не радовался победе, так как сознавал, что выиграл сражение, но не
битву. Они вернутся в еще большем количестве и с арбалетами, а против стрел
он бессилен.
Поодаль кучками собирались любопытные. Они с жалостью посматривали на
Эрра, считая его обреченным.
Он же не находил себе места из-за бушующего в нем гнева. Сознавал, что
жить ему осталось немного, так неужели он будет безропотно ждать, словно
баран мясника, пока они явятся и прикончат его? Лучше поработать немного,
пусть хоть на самую малость, но ослабить Стену! Потом другой, что придет за
ним, довершит начатое.
Поэт взялся за лом, всадил его в щель и сразу же выворотил большой
блок. Потом второй, третий... Оказывается, он многое успел сделать за ночь!
С удвоенной энергией налег на инструмент и Стена закачалась. Ну, еще
немного!..
Вдали показались солдаты.
Он надавил еще сильнее: Стена вновь дрогнула и казалось вот-вот рухнет,
но все еще каким-то чудом держалась. Неожиданно с решительным кличем ему на
помощь бросился юноша и они вдвоем налегли на лом. Стена пошатнулась...
Солдаты остановились и тут же опасливо отпрянули назад. Едва успели
отскочить в сторону и сами смельчаки, как вывалилась часть Стены, образовав
проем. С его краев стали рушиться грузные глыбы... Одна угодила в Эрра,
повалив его наземь.
Раздались ликующие крики латийцев и пыль еще не успела улечься, как они
все в едином порыве, подхватив на руки поэта, ринулись в пролом...
А за Стеной огромным чудесным ковром лежала бескрайняя степь с узорами
из ярких цветов на зеленом фоне пряных трав. От них, от безграничной дали,
от ощущения только что приобретенной свободы кружилась голова. Все весело
смеялись, срывали цветы и составляли букеты, а девушки плели венки и
гирлянды.
Из-за горизонта, а не из-за Стены, как они привыкли, неспешно поднялось
лохматое оранжевое солнце, и на латийцев подул теплый солнечный ветер.
Наступало утро...
- Смотрите, смотрите! - раздался изумленный крик, и тут все увидели
небольшой табунок лошадей, выбежавших из лощины. Значит, это не сказка, не
вымысел? Кони и в самом деле существуют!
Они с игривым ржанием бегали по лугу. Легко, точно переливаясь с места
на место. Гривы их тяжело тряслись, шерсть блестела от утренней росы, а
хвосты стелились по ветру. Кони, резвясь, летели над верхушками трав,
вызолоченные утренним солнцем, как чудесное видение, сказка! Живое
воплощение ничем не ограниченной свободы.
Эрр, затаив дыхание и позабыв про боль в ушибленном боку, любовался
лошадьми. Никогда в жизни он не видел ничего более прекрасного и
волелюбимого, чем они. И слезы невольно текли из его глаз.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 18.01.2002 16:04