Витольд Зегальский.

 

                         Состояние опасности

 

   -----------------------------------------------------------------------

   Сборник "Симпозиум мыслелетчиков". Пер. с польск. - Е.Вайсброт.

   & spellcheck by HarryFan, 3 September 2000

   -----------------------------------------------------------------------

 

 

   - Конечно, справишься, -  Арат  протянул  на  прощание  руку.  -  Через

несколько месяцев пришлем замену. Ты должен выдержать.

   Тед пожал протянутую руку и кисло улыбнулся.

   - Понимаю, - сказал Арат, - но мы не можем дать тебе никого. Сам знаешь

- у всех  работы  по  горло.  Правда,  объект  маленький,  устаревший,  но

техконтроль не обнаружил крупных дефектов, так что особых забот у тебя  не

будет.  Пока  довольно  одного  человека,  а  потом  переведем  на  полную

автоматику. Ну, держись, старина!

   Арат  помахал  рукой  и  пошел  к  вертолету.  Тед  смотрел,  как   он,

покачиваясь, поднимается по ступенькам, закрывает дверцу, садится рядом  с

пилотом... выглядывает из кабины.

   - Да посмотри как следует, может, все-таки найдешь хоть  какой-то  след

Макса! - крикнул он, но его голос утонул в шуме  моря.  Вертолет  дрогнул,

медленно оторвался  от  бетонной  плиты  и,  сделав  круг  над  площадкой,

помчался на запад.

   Тед глядел ему вслед до тех пор, пока машина не скрылась из  глаз.  Гул

моторов утих, и опять стал слышен  лишь  монотонный  шум  волн,  бьющих  о

бетонные волноломы. С плоской крыши было  видно  только  бескрайнее  море,

сливающееся с далеким горизонтом.  Тед  с  отвращением  подумал,  что  ему

придется несколько месяцев  прожить  на  этой  богом  забытой  станции,  в

помещении, венчающем огромный пористый  перевернутый  обелиск,  на  двести

метров уходящий в глубь моря. Над  поверхностью  воды  возвышалась  только

станция, в которой размещались производственные цехи и жилые помещения,  а

ниже - лишь рыбы заселяли  бесчисленные  переходы  и  гроты.  Сотни  видов

разместились на различных уровнях, откуда в соответствии с  гармонограммой

их засасывали трубы транспортеров,  отправляющие  рыб  в  производственные

помещения.   Сооружение   было   старое.    Несколько    горизонтов    уже

бездействовало, но это никого особенно не огорчало, так как с года на  год

станцию должны были закрыть или модернизировать. Впрочем, недавно  морское

хозяйство  специализировалось  на  разведении  планктона  и  водоплавающих

растений, менее трудоемком и более продуктивном.

   - Надо же было, чтобы это выпало на мою долю! - со злостью сказал  Тед.

- Мало я насиделся в этих  паршивых  одиноких  дырах!  Мог  бы  наконец  и

отдохнуть.

   Он  часто  разговаривал  сам  с  собой.  Это  был   прекрасный   способ

поддерживать  психическое   равновесие   в   безлюдных   местах,   способ,

применяемый ихтиологами и командами малых космических станций.

   Правда, можно разговаривать с автоматами, наносить телевизиты  знакомым

или беседовать на разные темы с информационно-увеселительным  центром,  но

это заменители, не всегда дающие положительный результат. Автоматы  бывают

хорошими  партнерами,  если  их  память   достаточно   обширна,   содержит

необходимые тесты и связи. Электронный  мозг  средней  мощности  проявляет

гениальность в определенной области,  что  не  мешает  ему  совершенно  не

разбираться в целом ряде, казалось бы, простых вопросов.

   Разговоры с  центром  перестали  интересовать  людей  с  тех  пор,  как

выяснилось, что партнер или партнерша  на  пространственном  экране  -  не

более чем иллюзия,  один  из  миллиардов  образов,  записанных  в  студии.

Телевизиты  же  вызывали  раздражение  и  депрессию,  усугубляя   ощущение

изолированности от больших  коллективов.  Оставалось  одно  -  говорить  и

слушать голос человека, пусть даже это значит слушать самого себя.

   Тед пошел к выходу. Спустился  на  первый  горизонт  и,  миновав  жилую

часть, толкнул дверь, ведущую в производственный цех.

   Машины  работали  беззвучно:  под   прозрачными   покрытиями   бесшумно

происходил процесс переработки рыбы, на щитах автоматов загорались и гасли

контрольные лампочки. Тед подошел к пульту управления. В центральной части

пульта, усеянного циферблатами и экранами, горела схема строения  станции.

На ней  было  много  темных  пятен.  Тед  нажал  переключатель.  Отозвался

электронный мозг, управляющий всей станцией.

   - Давно бездействуют нижние горизонты? - спросил Тед.

   - В каком порядке докладывать? - ответил мозг вопросом на вопрос.

   - Начиная с последнего отключенного уровня, в обратном порядке.

   -  Пожалуйста.  Последняя  авария  произошла   на   третьем   горизонте

восемнадцатого июня две тысячи двести  пятого  года  в  девятнадцать  ноль

восемь. До этого вышли из строя секции А, В, С сто десятого горизонта...

   Несколько  минут  Тед  терпеливо  слушал.  Старому  сооружению  грозила

гибель: лопались перекрытия и стены, замирали транспортные шахты, выходила

из  строя  электрическая  проводка.  Производственный  процесс   следовало

остановить,  чтобы  сохранить   станцию   в   состоянии,   пригодном   для

эксплуатации.

   - Благодарю, - сказал он, - достаточно. А теперь  запомни:  меня  зовут

Тед.

   - Хорошо, Тед.

   - Если Макс дал  тебе  какие-нибудь  указания,  касающиеся  его  образа

жизни, ну, например, просил тебя его разбудить, напомнить о том, что нужно

бриться, или что-то в этом роде, с сегодняшнего дня это отменяется.

   - Хорошо, Тед. Запомнить?

   - Да.

   Он на секунду задумался.

   - Как тебя зовут? - бросил он в микрофон.

   - Ева, - ответил мозг.

   Тед улыбнулся. У каждого автомата,  наделенного  голосом,  было  имя  -

старый обычай, оставшийся со времен первых роботов. Работающий  с  машиной

человек мог изменить это имя, изменить тембр голоса...

   Но это случалось редко. Тед не собирался отступать от правил.

   - Слушай, Ева, - сказал он. - Где Макс?

   - Не знаю, Тед, я его не вижу.

   - А где он был в последний раз?

   - Сидел за пультом управления.

   Тед непроизвольно оглянулся.

   - Так же, как я?

   - Да, Тед.

   - А потом?

   - Не знаю, Тед.

   - Почему не знаешь?

   - Он выключил меня. Потом я его искала, так как он был в опасности.

   Тед нажал белую кнопку и задумался. Исчезновение Макса  поразило  всех.

Обшарили всю станцию, склады, цехи и даже несколько подводных  горизонтов,

хотя скафандры и моторные лодки оказались на своих  местах.  Светловолосый

норвежец исчез. Остался только след. Центральный мозг станции отметил, что

в течение четырех часов существовала  опасность  для  человеческой  жизни.

Потом предохранитель вернулся в нормальное положение. Из  анализа  записей

следовало,  что  все  это  происходило  в  воде.  Предполагали,  что  Макс

неосторожно подошел  к  одному  из  волноломов  и  упал  в  воду,  получив

контузию. В районе станции акулы не были редкостью.

 

 

   Когда Тед проснулся, было позднее утро. Солнце стояло высоко, и оконные

плиты,  поддерживающие  постоянную  силу  света  внутри  жилых  помещений,

потемнели. Он вышел в коридор и некоторое время  раздумывал,  войти  ли  в

комнату, которую еще недавно занимал Макс. Потом толкнул дверь.

   Эта просторная комната не  отличалась  от  других  помещений  подобного

типа.  Застекленная  стена  позволяла  наблюдать  за  морем  и   небольшим

бассейном, окруженным террасой. Меблировка была стереотипной - сменяющиеся

картины, большой телевизионный экран. Все здесь  было  в  полном  порядке,

словно  ожидало  возвращения  хозяина.  Педантичность  Макса  была  хорошо

известна. Его робот-прислуга получал от хозяина, наверно, самую  подробную

программу действий, какую только можно вообразить. Днем раньше  в  комнату

Макса приходила комиссия. Но осмотр шкафов, письменного стола и записей не

помог. Вощи оставили на месте, не очень-то зная, что с ними  делать.  Макс

был "человеком из реторты", родился в институте и не имел родителей.

   Тед  нажал  кнопку  в  стене.  Кремовые  плиты   раздвинулась,   открыв

внутренность шкафа.  Здесь  висело  несколько  костюмов,  лежали  сорочки,

несессер... Среди мелочей он заметил фотографию в рамке. Нажал  кнопку,  и

на матовой поверхности  появилось  улыбающееся  лицо  девушки  с  голубыми

глазами. Он долго рассматривал  ее,  пытаясь  представить  себе,  как  она

восприняла  трагическое  сообщение.  Потом  опять  нажал   кнопку.   Новое

изображение не появилось: фотография оказалась единственной.  Тед  положил

фотографию на место и подошел к окну.

   Океан, омывая  волнами  стены  станции,  разбрызгивал  пену,  неспешно,

зернышко за зернышком вымывал песок из бетонных  стен.  Светлая  голубизна

неба и более темная - моря сливались на горизонте. Ему показалось, что  он

понял, почему у  девушки  на  фотографии  голубые  глаза.  Наверное,  Макс

частенько стоял у окна.

   На столе, рядом с экраном,  лежала  стопка  бумаг  и  папок.  Он  бегло

просмотрел их. Графики продукции, производительность машин, длинные  ленты

вычислений электронного мозга - все эти данные имели отношение  к  ремонту

нижних горизонтов. Материала было много. Макс не терял времени даром.  Тед

подумал, что и ему надо будет заняться  этим,  чтобы  заполнить  несколько

десятков дней пребывания на станции.

   Он просмотрел названия микрофильмов в подсобной библиотеке. Нашел много

микрофильмов об астронавтике, репортажей о космических полетах, романов  и

стихов. Макс когда-то пытался поступить в школу ракетных пилотов, но из-за

незначительного дефекта сердца его  кандидатуру  отклонили.  На  его  долю

достались туристические экскурсии в лунные города и, может быть, тоска  но

несбывшемуся. Впрочем,  Макс  был  хорошим  ихтиологом  и  в  совершенстве

овладел своей профессией, что помогало ему отвлечься от мысли  о  рулях  в

кабине астронавигатора.

   - Ну что ж, -  сказал  озадаченный  Тед  после  осмотра,  от  которого,

впрочем, многого и не ожидал, - надо заняться чем-то конкретным.

   Некоторое время он в нерешительности глядел на записки. Потом  все-таки

взял  их  с  собой.  Часть  производственных  цехов  бездействовала,   под

защитными покрытиями застыли ленты транспортеров, шестерни  и  подшипники.

Роботы,  выполняя  решение  контрольной  комиссии,   производили   ремонт,

заменяли вышедшие из  строя  части  и  смазку.  Он  подошел  к  одному  из

механизмов, у которого робот снимал огромную стальную деталь - ведущий вал

с хватателей подъемника.  Тед  наклонился  над  размонтированной  машиной.

Предохранитель автомата задержал опускающийся рычаг с многотонным  грузом.

Робот ждал, пока Тед кончит осмотр и уберет голову.

   Над ним висели ножи. Ряды ножей различного типа  тянулись  секциями  на

протяжении нескольких метров. Одни потрошили сырье, другие отделяли головы

и хвосты. Отходы падали в канал, по которому  их  переправляли  на  нижние

горизонты, где водились  хищные  виды  рыб.  Как  и  остальные  машины  на

станции, эта была далека от  требований  современной  техники.  Тед  пожал

плечами и пошел дальше. Робот опять принялся за дело.

   - Нет смысла запускать горизонты, - ворчал  Тед  под  нос.  -  Все  это

похоже на огромный чулан. Здесь нужно  устроить  музей,  и  пусть  автомат

водит экскурсии. Нечего держать тут человека.

   Он неохотно уселся за пульт управления и начал просматривать документы.

Поначалу ему казалось, что разбираться в материалах,  обработанных  другим

человеком, дело долгое, но вскоре он убедился, что  это  не  так.  Хаос  в

бумагах был только кажущимся: они составляли нечто целое, единую  систему,

дающую возможность быстро ориентироваться  и  в  очень  сложной  ситуации.

Прежде всего, Макс хотел исключить дальнейшие аварии. Автоматы  под  водой

сами заменяли  сработанные  сегменты  всасывающих  каналов,  латали  дыры,

восстанавливали  сложную  сеть  электрических  проводов.  Положение   было

устойчивым, и вряд ли  здесь  Теда  подстерегали  какие-то  неожиданности.

Заданный центральному мозгу план технических осмотров гарантировал станции

бесперебойную  работу.   На   всех   работающих   горизонтах   действовали

телевизионные камеры, установленные в узловых пунктах.

   Тед включил четвертый горизонт. На экране появились  туманные  контуры,

потом они стали резче и наконец  возникло  четкое  изображение  внутренней

части подводного зала,  продырявленной  просветами  и  устьями  переходов.

Степы, полные ниш и щелей, были отшлифованы морем. В колеблющихся колониях

водорослей кормились косяки рыб.  В  потолке  большой  пещеры  Тед  увидел

гладкий,  воронкообразный  выход  шахты  и  ящик  мегафона.  Особые  звуки

привлекали в пещеру рыб, а мощный поток воды засасывал их в канал, ведущий

в производственные цехи. Сейчас здесь было спокойно.  Эксплуатация  должна

была начаться лишь через несколько месяцев.

 

 

   Следующий день ушел на изучение содержимого папки. Когда утомленный Тед

отодвинул ее от себя, была уже ночь. Подробный  просмотр  бумаг  привел  к

совершенно неожиданным результатам: сто третий уровень был  отремонтирован

и полностью готов к эксплуатации.  Макс  уже  передал  центральному  мозгу

запись необходимых звуков  для  привлечения  рыб.  В  папке  Тед  нашел  и

оригиналы -  три  перфорированные  пластиковые  таблички,  содержащие  всю

технологию четырехчасового производственного цикла.

   Он взглянул на фотографию, которую еще перед обедом  принес  из  пустой

комнаты Макса. Трехмерное лицо девушки  улыбнулось  ему  из  металлической

рамки. Ему пришло в голову,  что  было  бы  приятно  с  ней  побеседовать,

нанести ей телевизит. Но он не знал  ни  ее  фамилии,  ни  номера,  а  для

выяснения  всего  этого  при   тех   данных,   которыми   он   располагал,

потребовалось бы много  времени.  На  одиноких  станциях  работники  часто

беседуют с электронным мозгом. Часто, намного  чаще,  чем  это  показывает

статистика, они поверяют им самые  интимные  мысли,  а  в  момент  отъезда

стирают их  с  кристаллов  памяти.  Можно  было  попробовать.  Он  спрятал

фотографию в карман и вышел.

   Производственный цех был уже готов к запуску, роботы  стояли  на  своих

местах около машин. Он сел за пульт и вызвал центральный электронный мозг.

На пульте зажегся зеленый глазок экрана.

   - Слушай, Ева, - сказал он, вынимая фотографию, - ты но знаешь, кто эта

девушка?

   - Это я, Ева.

   - Ах, вот как, - буркнул Тед, - значит, это ты? Как твоя  фамилия?  Где

ты живешь?

   - Фамилия моя Джексон, а живу я здесь.

   - Где? - удивился он. - На станции?

   - Да, Тед.

   Он взял себя в руки. Кроме него, на станции  не  жил  никто.  Это  было

какое-то чудачество Макса. Надо было спрашивать по-другому.

   - А где ты жила раньше?

   - В Амстердаме. Потом, перед тем, как меня засыпало лавиной, я  жила  в

Альпах. Теперь живу здесь, а нахожусь там.

   Он смотрел на фотографию. Девушка по-прежнему улыбалась.

   - Значит, ты мертва, Ева?

   - Макс так говорил, когда был в скверном настроении. Он говорил, что  я

не должна была взбираться на стену, но потом просил  у  меня  прощения.  Я

жива, здесь живет мой голос и здесь меня можно видеть на экране.

   Тед задумался. Только теперь он понял, почему Макс много лет не покидал

станции и заполнил работой жизнь. Теду расхотелось видеть девушку Макса на

экране и уж тем более продолжать этот разговор.

   - Слушай, Ева, - заметил он, -  ты  не  сказала  мне,  что  сто  третий

горизонт полностью отремонтирован.

   - Но ты не спрашивал об этом, Тед.

   - Ты сообщила, что он не действует. Почему?

   - Он не подключен к центру питания. Я не могу эксплуатировать его сама.

   "Значит, достаточно нажать соответствующий переключатель, чтобы процесс

начался. Этой простейшей  операции  Макс  не  успел  проделать.  Завтра  я

подключу горизонт стационарно",  -  решил  Тед.  Ему  не  хотелось  сейчас

спускаться в энергетические  помещения,  чтобы  несколько  десятков  минут

копаться в лампах и кабелях. Он поискал  на  пульте  кнопку,  обозначенную

номером 103, и нажал холодную гладкую поверхность.

   На щитах загорелись контрольные сигналы, дрогнули  стрелки,  засветился

экран. Чуть слышно зашуршали машины.  Под  звуконепроницаемыми  покрытиями

поползли еще пустые ленты транспортеров, завертелись ножи...

   Он взглянул на экран. В огромном зале  сто  третьего  горизонта  начали

собираться чешуйчатые рыбы с тупыми мордами и длинными антеннами усов. Они

выплывали из темных проемов коридоров.

   В подводных казематах плескались рыбы. Их становилось все  больше,  они

кружились все быстрее, и насосам  пора  было  уже  начать  работу.  Однако

почему-то процесс задерживался. Теда это беспокоило. Наконец  он  заметил,

что течением засасывает в воронку рыб. Это продолжалось недолго, и  вскоре

все прекратилось. Он удивился. В воронке опять исчезло несколько  рыб,  но

спустя  минуту  они  поднялись  наверх.  Наклонившись  над   экраном,   он

внимательно следил за работой всасывающего канала. Рыбы вели себя довольно

странно. Вместо того чтобы собраться возле воронки,  они  сбились  в  кучу

возле камня у стены. Первый раз в жизни Тед наблюдал  подобное  и  пытался

найти этому объяснение. Может, акустическое отражение? Воронка  продолжала

всасывать рыб с перерывами. Тед взглянул на контрольные циферблаты: насосы

работают правильно.

   Неожиданно  он  почувствовал,  как  его  обхватили  стальные  руки.  Он

повернул голову. За спиной  стоял  один  из  роботов.  Тед  остолбенел  от

изумления. Еще не бывало такого, чтобы  автомат  притронулся  к  человеку.

Каждый робот снабжен предохранителем, который исключает такую возможность.

Лишь медленно сжимавшиеся объятия заставили Теда вернуться к реальности.

   - Немедленно отпусти, - сказал он.

   Робот заколебался, стальные пальцы чуть ослабили хватку.

   - Немедленно отпусти, ты, дрянь!

   Автомат  не  реагировал.  Теда  охватил  страх.  Он  оглянулся.  Роботы

непонятно почему снялись со своих  мест  и  двигались  по  дорожкам  вдоль

машин. Их медленная  неуверенная  поступь,  неожиданные  остановки,  явное

отсутствие цели очень напоминали поиски. У Теда мелькнула  мысль,  что  он

вздремнул и ему снится какой-то жуткий сон. Робот легонько потянул его.

   - Стой! - крикнул Тед. - Стой и отпусти меня, слышишь?!

   Робот  заколебался.  Тед  взглянул  на  пульт  управления,  на   кнопку

аварийного выключателя, блокирующего все приборы станции, в  том  числе  и

атомный реактор. Он лихорадочно попытался освободиться, протянуть  руку...

Кнопка была совсем рядом.

   Но это ему не удалось. Он почувствовал, что робот тянет его,  медленно,

останавливаясь  только,  когда   тот   кричит.   Пульт   с   циферблатами,

выключателями, с горящим экраном все удалялся. Тед  попробовал  преодолеть

парализовавший его страх перед неведомой опасностью, попытался собраться с

мыслями, упорядочить их.

   Он с трудом взял  себя  в  руки.  Прежде  всего  необходимо  остановить

робота, который на приказ "Стой!" реагировал лишь через несколько  секунд.

Тед заметил, что и другие автоматы, бродившие неподалеку,  в  этот  момент

замирали. Поэтому он, не переставая, кричал "Стой!" и лишь иногда  отдавал

приказ центральному мозгу станции  заблокировать  все  механизмы.  Но  Ева

молчала, только иногда из динамика слышалось невнятное бормотание.

   Он громко повторял: "Стой! Стой! Стой!", а тем временем прикидывал, что

же могло произойти. Неожиданно ему пришла в голову мысль о бунте  роботов.

Чушь! А может, Макс отдал Еве  какой-нибудь  самоубийственный  приказ?  Но

автомат не мог бы его выполнить, это выходило за рамки  его  возможностей.

Тед снова возвратился мыслями к Максу. Ведь перед своим  исчезновением  он

тоже сидел за пультом.  Значит,  сейчас  повторяется  то  же  самое...  Он

вздрогнул. Смутное ощущение  опасности  стало  принимать  вполне  реальные

формы. К нему возвратилось потерянное было равновесие. Если он  не  сумеет

изменить ход событий, его ожидает судьба Макса. Но что делать? Робот опять

потянул его.

   - Стой! - крикнул Тед. Нет, нельзя  было  молчать  ни  секунды.  Каждая

пауза на несколько  сантиметров  удаляла  его  от  пульта  управления.  Он

взглянул  на  зал.  Вентиляционные  и  очищающие  устройства  со   свистом

поглощали воздух. Значит, насосы реверсируют. Вместо того чтобы засасывать

воду, они засасывают воздух, но воздух поступает в  зал  извне,  значит...

засасывают воздух... засасывают воздух...

   Он вздрогнул. Проверил, куда же его тянет робот. Без сомнения,  автомат

двигался к началу транспортной лепты, к  транспортеру,  идущему  к  секции

вращающихся  ножей,  секции,  сортирующей  сырье...  Нестандартные  отходы

попадают в канал, идут на корм рыбам...

   - Нет! - заорал Тед, чувствуя, что робот опять  пришел  в  движение.  -

Стой, сволочь! Стой! У тебя же есть предохранитель!  Стой!  Ты  ничего  не

можешь мне сделать! Стой! Стой!

   Предохранитель? У каждого робота есть  предохранитель,  по  позволяющий

ему причинить человеку вред. У Евы тоже есть предохранитель,  центральный,

регулирующий действия всех роботов на станции. Стало быть,  предохранители

полетели?  Комиссия  проверила  все  приборы,  с  этого  начинался   любой

контроль. Именно с этого. Прежде всего с этого. И все-таки предохранители?

Минутку... Предохранитель начинает работать под воздействием...

   - Стой! Стой! Я отправлю тебя на свалку... Стоп! Стоп!  Стоп!..  Что-то

испорчено, повреждено... Эта скотина меня видит, слышит - иначе бы  он  не

реагировал, а ведь он реагирует, слабо,  но  реагирует...  Значит,  контур

органов чувств работает...

   Тед хрипло выкрикивал приказ, пытаясь ослабить  объятия  стальных  рук,

его мозг  работал  четко.  Он  пытался  привести  все  в  единую  систему,

вспоминал отрывочные сведения из лекций. Предохранитель. Прибор действовал

по принципу выбора - замеченный объект или был человеком, или же  не  был.

Стало быть, если робот видел и слышал человека и все же привел в  действие

хвататели, это могло случиться лишь из-за того, что приказ  был  заглушен.

Такое нарушение мог вызвать лишь контур биотоков мозга.

   В угрожающей ситуации инстинкт самосохранения у человека ответствен  за

биоволны, приказывающие  роботу  оказывать  помощь  всеми  доступными  ему

средствами. Неужели мой  инстинкт  самосохранения  не  действует?  Ерунда!

Действует, и еще как!

   Тед  взглянул  на  экран.  Рыбы  в  пещере  собрались  около  обросшего

водорослями камня. Их длинные усы ритмично шевелились.  Тед  видел  только

контуры лежащей в пещере глыбы, но, может быть, именно поэтому понял,  что

это  такое.  У  стены,  опутанный  витками  плесневеющего  кабеля,   лежал

разъеденный коррозией  старый  робот.  С  возрастающим  беспокойством  Тед

понял, что предохранитель робота, вероятно, действует, что, быть может, он

воспринимает и передает в центральный мозг станции сигналы  опасности  для

огромной массы рыб, собравшейся там.

   Тед почувствовал, как на лбу, на щеках и шее  у  него  выступили  капли

пота. Разум Евы, хоть и  состоящий  из  сотен  миллионов  кристаллов,  был

слишком  мал,  чтобы  отличить  импульс  коллективной  опасности,  который

исходит от косяка рыб и поступает к ней через предохранитель проржавевшего

робота, от импульса одного человека. У  него  даже  мелькнула  мысль,  что

электронный мозг, разум  низшего  порядка,  сильнее  воспринимает  импульс

примитивный, более агрессивный, ибо он ничем не смягчен. Ева - электронный

мозг - пытается с помощью подчиняющихся ей роботов, машин,  насосов  всеми

способами  ликвидировать  состояние  опасности.  Первым   шагом   в   этом

направлении  было  переключение  насосов  на  всасывание  воздуха.  Но   в

кристаллах мозга Евы сидит память о том, что это он, Тед, вызвал состояние

опасности, запустив процесс на  сто  третьем  горизонте,  а  значит,  надо

ликвидировать причину...

   - Стой! Стой!

   Робот не реагировал, пульт все удалялся, тихий  шелест  работающих  под

прозрачными покрытиями секций ножей переходил в визг вращающегося металла.

Взгляд Теда упал на инструменты  около  машин,  различные  манипуляторы  и

ключи, от самых больших  до  самых  маленьких,  педантично  подготовленные

роботами для последующего ремонта  механизмов.  Механизмы,  которые  через

час, через несколько минут, а может и секунд, втянут его  на  транспортер.

Он закрыл глаза, старался не думать, но ему не удавалось отогнать картину,

стоящую перед его глазами. Автомат приподнимет колпак, столкнет  человека.

Один миг - и его подхватит лента. Даже следа, малейшего следа не останется

на блестящих частях машины. След?

   Он посмотрел по сторонам. Стальные инструменты лежали возле прохода, по

которому  шел  тащивший  его  робот.  Хватательные   конечности   автомата

ограничивали движение  рук  Теда,  но  все  же  он  мог  протянуть  кисть.

Изготовленные из твердых сплавов инструменты, если  их  бросить  на  ленту

сразу после того, как откроется защитный колпак, должны вызвать аварию,  а

контрольные устройства тут же остановят производственный процесс...

   Робот медленно  передвигался  по  проходу.  Тед  молча  протянул  руку,

растопырил пальцы, до боли напряг мускулы. Кончиками пальцев дотронулся до

холодной поверхности гаечного ключа. Изо всех сил схватил конец рукоятки и

прижал к себе. Когда они уже подошли к машине, прозрачный колпак  открылся

и человек бросил инструмент в водоворот вращающихся шестерен. Ключ  исчез.

В машине что-то заскрежетало, скрежет  усилился,  неожиданно  глухой  лязг

заполнил ее внутренности, отразился от потолка цеха,  и  многократное  эхо

замерло вместе с движением валов. Загорелись красные аварийные огни.

   - Пусти меня, - сказал Тед роботу.

   Автомат выполнил приказ.

   Тед подошел к пульту управления, выключил электронный мозг и  программу

эксплуатации и взглянул на замерший цех ихтофабра, молчаливые  устройства,

застывшие в различных позах автоматы.

   Закусив губу, он медленно нажал кнопку центрального электронного мозга.

   - А теперь за работу! - крикнул он.

   Автоматы дрогнули и поползли исправлять последствия аварии.