Сергей Зайцев

Паломничество   к   врагу

 

                         Фантастический  роман.

 

 

     М.:   АРМАДА:

"Издательство Альфа-книга", 2000. - 489 с.: ил.- (Фантастический боевик).

     ISBN 5-93556-042-9

     Мастон  Никс  в  качестве посыльного Почтовой Корпорации оказывается на

планете Шелта. Много лет назад здесь вспыхнула страшная эпидемия неизвестной

болезни,   в  результате  которой  погибло  практически  все  население.  Те

немногие, кто выжил, приобрели паранормальные способности - теперь они могут

чувствовать чужие эмоции,  читать мысли, телепортироваться, испепелять людей

взглядом.

     Любимое занятие шелтян - охота на прибывших на планету, которых сначала

грабят, а затем имплантируют им  память коренных жителей.

     Поначалу с  Мастоном Никсом  все  шло  по  привычному сценарию.  Однако

полностью заставить его забыть прошлое не удалось.  Более того,  вторжение в

мозг Никса только разблокировало его память и он вспомнил, что не всегда был

почтальоном...

 

 

                                                                UGRA-2001

 

     ОГЛАВЛЕНИЕ

     Часть первая. ЛОВУШКИ СУДЬБЫ

     Часть вторая. МЕТАМОРФОЗЫ

     Часть третья. ИЛЛЮЗИЯ ИСХОДА

 

 

     Часть  первая  

     ЛОВУШКИ СУДЬБЫ

     1. ШЕЛТА

     Тишину раннего утра расплескал тяжкий грохот.

     Огромная  стальная махина  медленно оторвалась от  стартовой площадки и

устремилась  ввысь  по   антигравитационному  колодцу,   постепенно  набирая

скорость. Очередной удар дюз, рев остроклювых огненных стрел, вырвавшихся на

свободу на несколько мгновений...  В нормальных условиях судно любого класса

выбрасывалось за пределы атмосферы с помощью антигравитационного колодца,  а

затем   в   ход   шел   коллапс-контур   Деймона,    позволяющий   совершать

подпространственные прыжки,  но  в  этот  раз  кораблю  приходилось помогать

маломощному антигравитационному полю,  с  трудом  толкающему  его  вверх,  -

устаревшее   минимум   на   столетие,   изношенное  оборудование  космопорта

функционировало едва ли  на  тридцать -  сорок процентов...   И  космолайнер

тяжко   громыхал   обоймой   планетарных  двигателей,   прочищая  давно   не

использовавшиеся дюзы реактивной тяги, а стартовые площадки вязли и тонули в

ослепительном свете  пламенных выбросов.  Предутренний сумрак  бежал  прочь,

боязливо хоронясь в  тени отдаленных служебных построек,  в поисках спасения

глубоко нырял в отводной колодец. И зря. Там-то его и ждало самое пекло.

     ...Человека,  замершего перед таможенным входом космопорта, тоже терзал

страх.  Даже не страх -  беспредельный ужас.  Он смотрел вслед стартовавшему

звездному гиганту,  на сетчатке глаз плясало отраженное бешеное пламя, но он

ничего не видел.  Его мозг был захвачен картиной иной реальности.  И  в этой

жуткой  разрушительной картине,  в  самый  неожиданный момент развернувшейся

перед  его   глазами  как   наяву,   в   картине  вторгшегося  в   его  мозг

разрушительнейшего видения, пламени тоже хватало. Даже слишком.

 

     Чудовищно огромным пылающим шаром рок катился над черной равниной.

     Если бы  он  вдруг отбросил тень,  то  наверняка накрыл бы  этим темным

покрывалом любой город,  каким бы  громадным он  ни  был.  Он нес смерть,  и

форма,  которую он принял,  излучала беспощадный багровый свет. Все, чего он

касался на  поверхности земли,  на  многие тысячи шагов обращалось в  пепел,

неосязаемый прах. Под неумолимым движением смерти, от запредельного давления

звездного  жара,  испускавшегося зловещим  светилом,  вскипала  сама  земля,

вскипала и  содрогалась неистовыми струями  магматических гейзеров.  Каверны

взрывов,   словно   чудовищные  пасти,   с   громовыми  ударами  выплевывали

раскаленный воздух  и  плазму,  еще  недавно бывшую  живой  земной плотью...

Многоголосый стон стоял над землей...  Неукротимое бешенство разбушевавшихся

воздушных  потоков  рвало  атмосферу в  клочья,  и  грохот  их  столкновения

разносился далеко  вокруг,  опережая зону  тотального разрушения на  десятки

километров...

     Смерть  текла  над  планетой,  подавляя всякое  воображение проявленной

мощью.  Необъятный огненный вал,  от  края до края горизонта,  приближался к

одинокой  человеческой  фигурке,  потерявшейся  среди  просторов  бескрайней

черной равнины, поглощая все, что оказывалось на его пути...

     Смерть надвигалась неумолимо, и не было от нее спасения...

 

     Так же внезапно,  как и появилось,  проклятое видение исчезло, выбив из

головы все мысли до единой,  -  как и раньше, в прошлые посещения. Ошалевшее

от неожиданного и сильного испуга сердце гулко билось в груди, лицо холодила

липкая испарина. Как и раньше...

     Я  судорожно перевел дыхание.  Всего  ничтожная доля  секунды,  но  так

ярко...  и так страшно.  Зло его задери!  И как всегда, в самый неподходящий

момент, - монопластовое покрытие под ногами, как и воздух перед космопортом,

еще   вибрировало   после   взлета   пассажирского   космолайнера   "Войер",

доставившего меня на Шелту,  а  мысли все еще были заняты Нори,  проводившей

меня до  космопорта и  распрощавшейся со мной,  кажется,  навсегда,  когда в

голове словно полыхнуло...  И я снова, в который злоклятый раз (уже девятый,

не  меньше),  как бы перенесшись в  другое измерение,  увидел всю эту жуть с

красным светилом смерти в главной роли.  Я не знал, почему я это вижу. Может

быть,  внезапное помрачение рассудка  вызывало  этот  ужас  из  неизведанных

глубин подсознания,  пытаясь меня о чем-то предупредить,  но я не знал,  как

это  понимать,  а  гадать я  не  любил.  Более  того  -  я  не  желал  снова

безрезультатно трепать  нервы,  размышляя  об  этом  явлении.  Так  можно  и

свихнуться.  А  если я  не желал о чем-то думать,  мне это обычно удавалось.

Зачатков знания Мобра вполне хватало для  столь простой операции -  очищения

сознания,  и  едва меня выбросило из  тисков кошмара,  как я  тут же очистил

разум  от  разрушительного  видения,   успокоив  сердце  и   вернув  дыханию

нормальный ритм. Затем, словно вор, удирающий с места преступления, кинул на

плечо  ремень небольшой кожаной сумки  с  личными вещами,  резко подхватил с

пола  свой  чемоданчик  посыльного,  толкнул  массивные  двери  космопорта и

стремительно вошел в таможенный зал.

     И, удивленный, замер.

     Впечатление было таким,  что я попал не туда,  куда следовало.  Зал был

абсолютно пуст.  Причем пуст настолько давно,  что в слое пыли,  покрывавшем

стойки таможенного барьера,  можно было копать грядки и сажать капусту.  При

взгляде на  такое безобразие сразу возникала мысль:  а  есть ли здесь вообще

кто-нибудь живой, не говоря уже об отсутствующих таможенниках?

     Недоуменно хмыкнув, я беспрепятственно миновал стойки таможни и вошел в

зал ожидания. Предчувствие не подвело, картина запустения здесь была та же.

     Пришлось снова притормозить и внимательно осмотреться. Профессиональная

привычка, срабатывавшая сразу же, как только я оказывался один на незнакомой

планете.  Несмотря на год службы в Почтовой Корпорации Новы-2,  на Шелту мне

попадать еще  не  доводилось,  и  первые же  впечатления от  увиденного меня

совсем  не   обрадовали.   Надо  заметить,   не   без  оснований:   огромная

пластобетонная коробка  зала  ожидания  местного  космопорта,  с  высоченным

потолком метров под десять,  удивительно смахивала на  здоровенный могильный

склеп,  да  еще  безнадежно запущенный без надлежащего ухода.  Длинную стену

справа,  через равные промежутки,  прорезали многочисленные окна, - несмотря

на их ширину,  свет сквозь них проходил с трудом, так как окна тоже покрывал

солидный серый слой  мелкой вездесущей пыли.  Половину левой стены закрывала

шеренга кассовых кабинок,  а за ними шла вереница однотипных дверей, ведущих

в служебные помещения. Одна кабинка, кстати, светилась изнутри.

     Ну и ну...

     На  дальнем конце  "склепа" виднелся выход,  ведущий,  как  я  привычно

предположил по  имеющимся аналогиям,  к  транспортной стоянке,  откуда можно

было бы добраться до ближайшего населенного пункта.

     Закончив осмотр,  я  встряхнулся и  разгладил гримасу неудовольствия на

лице.  Ладно,  не  вечно же  мне  торчать истуканом на  одном месте,  пора и

обстановку выяснить. Признав мысль вполне здравой, я не спеша двинулся к той

самой одинокой кабинке,  подававшей хоть какие-то признаки жизни среди этого

заброшенного "кладбища". 

     Шаги гулко разносились по огромному пустому помещению, непоседливое эхо

россыпью резиновых мячей  металось между  стен.  Несмотря на  общий  бардак,

дорожка к  кассе все же  была немного расчищена,  что указывало на  признаки

живого присутствия.  Я покачал головой -  не космопорт, а одно название. Где

стандартный набор из  магазинов,  складов,  ремонтных мастерских,  борделей,

игорных  домов,  пивных баров  -  всего  того,  что  составляет кипучую,  не

затихающую ни  днем  ни  ночью  жизнь  обычного  космопорта?  Куда  это  все

подевалось?  Лично я ничего снаружи не заметил,  когда входил в этот "склеп"

(кроме пары полуразвалившихся от старости портальных кранов для обслуживания

грузовых кораблей и десятка голых стартовых площадок, которые с определенной

натяжкой можно было назвать действующими).  Да  и  внутри ничего похожего не

обнаружилось.  Исходя из информации,  имеющейся у меня на Шелту,  можно было

предположить,  что это местечко окажется не слишком веселым,  но не до такой

же  уныло  устрашающей степени.  Особенно неестественным казалось отсутствие

людей  -   ни  обслуживающего  персонала,   ни  пассажиров  -   кроме  меня,

одного-единственного.

     Что ж,  все это,  конечно, странно, но явных признаков непосредственной

опасности для  моей  персоны пока  не  просматривалось,  поэтому можно  было

мысленно  вернуться  к  тому  печальному событию,  которое  произошло  всего

несколько минут назад.  Если быть точнее - к девушке, с которой мне пришлось

сейчас расстаться.  Ох  Нори,  Нори,  и  зачем ты  встретилась на  пути моей

одинокой  души,   жаждущей  попасть  в  сети  женской  ласки  и  близости...

Машинально  переставляя ноги,  я  отстранено  улыбнулся.  Прощаясь,  Нори  с

Тавеллы крепко поцеловала меня -  в  первый и  последний раз,  что  для меня

явилось неожиданным и  очень приятным сюрпризом.  А  затем с  чуть смущенной

улыбкой,   не   сказав  больше  ни  слова,   одним  стремительным  движением

развернулась на  низких каблучках,  и  всего  через  пару  десятков шагов ее

стройная фигурка  в  элегантном светло-кремовом брючном  костюме  исчезла за

поворотом полупрозрачного пластикового коридора,  ведущего  к  пассажирскому

лифту космолайнера,  который и  унес ее в бездонное брюхо корабля.  И пока я

смотрел  вслед  Нори,   меня  не  оставляло  смутное  ощущение  безвозвратно

упускаемого счастья, а внутри копилась непонятная пустота.  Увы, увы... Если

бы не необходимая пересадка на Шелте, наши пути не разошлись бы так скоро...

По крайней  мере, не в этот день.

     Минуту  спустя  огромная махина корабля плавно стартовала,  разгоняемая

полем  гравитационного колодца,  затем  врубилась  реактивная тяга  (кто  не

спрятался, капитан не виноват), и...

     ...И  это  проклятое видение  встряхнуло меня  не  хуже  электрического

разряда, возвращая с небес на землю.

     И все действительно кончилось.

     Я  удрученно вздохнул.  Когда-нибудь,  подумал я  без  всякой  надежды,

обязательно побываю там,  на Тавелле,  в  родном мире моей спутницы.  Легкий

полет  фантазии -  и  никаких конкретных обещаний самому себе.  Банально как

мир...  Спохватившись, что распустил свои чувства дальше некуда, я выругался

и  внутренне ожесточился.  Какого Зла,  в  конце-то концов!  Я  ведь никогда

слишком не  обольщался на  счет  Нори -  вряд ли  обыкновенный посыльный без

родословной значил  для  нее  больше,  чем  случайный знакомый,  которым  я,

кстати,  и  был.  Нори же происходила из старинного аристократического рода,

правящего ее миром.  Это чувствовалось во всем - и в ее безупречных манерах,

и  в уверенном,  полном внутреннего достоинства поведении в любых ситуациях,

во властных нотках,  часто проскальзывающих в ее голосе, даже в том, как она

высмеивала все,  что попадалось ей на глаза,  -  едко,  тонко и  с  изрядным

цинизмом. Это был своего рода стиль, от которого она не отступала ни на шаг.

Полный самоконтроль.

     Честно говоря,  после перечисленных выше достоинств моей попутчицы меня

вдруг запоздало удивило:  как  она могла меня так увлечь за  эти дни вопреки

логике? Это было словно какое-то наваждение, колдовство, от которого я сумел

очнуться только сейчас...  Подобные женщины не были предназначены для таких,

как я, и я твердо знал об этом с самого начала нашего знакомства. Оставалось

только теряться в  догадках,  почему она обратила на меня внимание.  И  этот

утешительный поцелуй на  прощание,  словно  прощение всех  грехов  прошлой и

будущей жизни...  Впрочем,   не исключено, что именно он и вернул меня в мир

действительности.  Словно она  отпустила меня...  Ведьма.  Соблазнительная и

обворожительная ведьма. И весьма умная,  когда узнаешь ее поближе...

     Обнаружив,  что уже стою перед кассой,  я  постарался выбросить мысли о

Нори из головы. Хватит, прошло и забыто.

     За прозрачным пластиком кабины, перед информационной панелью, в удобном

на  вид кресле сидел кассир (какой сюрприз,  первая живая душа в  этом небом

забытом  месте!),  худой  и  нескладный парень  с  несуразно вытянутым книзу

лицом.  Сидел  и  бесстрастно рассматривал меня  выпуклыми рыбьими  глазами.

Такое же архаичное приложение к космопорту,  как и все остальное вокруг.  Не

помню  уже,   где   и   когда  я   видел  последний  раз  кассира  "живьем".

Автоматическое  обслуживание  было  куда  удобнее,  но...  привередничать не

приходилось.  Я подумал,  что парень наверняка будет рад случаю поболтать, -

судя по  толщине пыли на пластике кабины,  клиенты в  космопорт давно уже не

захаживали.

     - Привет,  -  доброжелательно начал я.  -  Как у  нас насчет ближайшего

корабля до Элти?

     - Прибудет через восемь часов,  - бесцветным голосом сообщил кассир, не

проявляя никакой видимой радости. - Будем делать заявку?

     - Обязательно,  -  заверил я,  -  Кстати,  что за корабль?  Надеюсь, не

грузовик?

     - Десять эталонов.

     Я  хмыкнул,  глядя на  этого типа с  веселым удивлением.   Похоже,  его

вежливость от скуки покрылась таким же слоем пыли,  как и все вокруг.  Затем

мысленно считал требуемую сумму  с  банкоса в  банкоприемник кассы -  личные

данные при этом,  как обычно,  ввелись автоматически.  Но  если что будет не

так, кассир мне обязательно сообщит.

     - Порядок,  -  проговорил кассир,  глядя на  свой  экран.   Лицо  этого

жеребца печального образа на  секунду оживилось,  когда счет на  его  экране

подскочил на десять единиц,  но тут его пальцы побежали по клавиатуре,  и он

потерял ко мне всякий интерес.

     Я  задумчиво поскреб подбородок,  в  который раз,  с небезосновательным

сомнением,  окидывая взглядом этот  совершенно дурацкий космопорт.  Все-таки

странно здесь все как-то  было...  Какая-то  карикатура на действительность.

Безвкусные декорации к  бездарному спектаклю.  Ну  ладно,  с  билетом вопрос

вроде как решен,  теперь достаточно было проидентифицировать мою личность на

корабле  по  именному банкосчетчику,  и  я  окажусь внутри.  Осталась только

маленькая загвоздка:  где  бы  мне спокойно посидеть и  перекусить,  пока не

кончится вынужденное ожидание, а?

     Желудок,  кстати,  уже начинал посылать позывные -  на  корабле у  меня

голова слишком была  занята Нори,  чтобы  нормально питаться,  и  я,  честно

говоря,  не помнил,  когда ел последний раз.  Восемь часов, конечно, срок не

смертельный,  но вполне достаточный, чтобы к его концу начать пускать слюни,

глядя на свои кожаные ботинки.

     - Послушай,  приятель...  -  Я  снова  взглянул на  чересчур "занятого"

кассира,  решив, что ничего с ним не случится, если я потревожу его еще раз.

- Я  понимаю,  что  это  не  входит в  твои обязанности,  но  не  мог бы  ты

подсказать...

     - К сожалению,  выдавать справки в мои обязанности входит, - равнодушно

перебил кассир. - Информатор неисправен. Итак, чем интересуемся?

     - Завтрак и гипертранслятор. Где это можно найти?

     - Гипертранслятор -  в  хранилище.  Это  в  конце  зала  перед выходом,

направо.  Завтрак -  только в  Городе.  Сам  понимаешь,  нет  смысла держать

ресторан в космопорте ради пассажиров, прибывающих не чаще одного-двух раз в

неделю.

     - Да  ну!  Так часто?  -  я  приподнял бровь,  впрочем,  не  слишком-то

удивленный.

     - Сразу на выходе находится стоянка челноков,  -  невозмутимо продолжал

кассир,  проигнорировав мою  реплику,  -  Это  единственный способ попасть в

Город,  если  нет  собственного средства передвижения.  До  Города  тридцать

километров.

     - Благодарю.

     Повернувшись к  нему спиной,  я  с  усмешкой направился в  другой конец

длинного  зала,  нацелившись  на  темный  прямоугольник входа  в  хранилище.

Своеобразное чувство юмора у  этого парня -  "если нет собственного средства

передвижения". Какие проблемы, сейчас вот из кармана достану и поеду.

     Мимо со скоростью шага проплывали ряды пыльных,  обветшавших от времени

кресел,  выстроившихся вдоль стен,  словно шеренги уволенных в запас солдат.

Очень древнее здание.  Выглядит,  скорее,  не как космопорт,  а как крепость

неких   первопоселенцев,   планировавших  выдерживать  многочисленные  осады

противников. Ему, наверное, лет сто, если не больше...

     Стоило мне  об  этом  подумать,  как  случайная ассоциация с  возрастом

здания тут же подключила информацию, имплантированную мне в мозг специальным

биокомпьютерным  устройством  в   отделе   межпланетных  пересылок  Почтовой

Корпорации Новы-2, где я, как ранее упоминал, работал около года.

     И кое-что мне сразу стало ясно.

     Как  оказалось,  чтобы  понять  окружавшее меня  могильное  запустение,

достаточно было  заглянуть в  прошлое  Шелты.  Именно  столетие назад  здесь

произошло страшное  и  трагичное событие  -  все  заселенные районы  планеты

вдруг,   практически  одновременно,   охватил  чудовищный  мор  неизвестного

происхождения,  мгновенно выкосивший девять  десятых численности населения и

затем  прекратившийся  так   же   неожиданно,   как  и   начался.   Эксперты

Галактической Федерации Миров, прибывшие на место трагедии, обнаружили около

девяти тысяч трупов людей, умерших словно от внезапной остановки сердца, - и

никаких следов загадочной болезни.  Именно с тех пор жизнь на Шелте пришла в

полный упадок: оставшиеся в живых, почему-то единодушно посчитав космические

перелеты причиной трагедии и  панически боясь подхватить таким образом новую

заразу из Внеземелья,  прекратили всякие связи с внешним миром. Предложенная

при этом материальная помощь Федерации была отвергнута, а затем Шелта вообще

официально вышла из ее состава,  из-за чего Совет,  в  общем-то,  не слишком

огорчился - во-первых, Шелта находилась на периферии Федерации, а во-вторых,

ничего особо ценного на  ней в  ту пору еще не было обнаружено.  Кроме этого

злоклятого мора.

     Со  временем,  этим  универсальным лекарем,  страх шелтян перед внешним

миром  ослаб,  и  примерно около десяти галактических межлет назад космопорт

снова был открыт.  Да только с  тех пор история с  Шелтой обросла множеством

самых  неправдоподобных слухов  и  легенд,  засияв ореолом недоброй славы  у

путешественников.   Особенно  у   граждан   Федерации,   в   силу   традиций

подозрительно относившихся к  любому миру,  в  Федерацию не входившему и  на

который  соответственно  федеральные  законы  не  распространялись.  Поэтому

забвение продолжилось, но теперь уже со стороны цивилизованного мира...

     Такие вот дела.

     Подобные знания пополнялись у меня перед каждой поездкой, так как иметь

краткую  информацию  о  планетах,   расположенных  на  пути  следования  или

прилегающих к  нему,  входило  в  мои  обязанности.  Таким  образом Почтовая

Корпорация прежде всего заботилась о  транспортируемых ею  грузах клиентов -

посыльный должен иметь представление о неприятностях,  которые его поджидают

в случае возникновения внештатных ситуаций,  например поломки корабля, в том

или  ином  месте,   чтобы  предусмотрительно  избегать  их.   Дополнительной

страховкой служило оружие  -  легкий  пистолет-излучатель марки  "макс"  под

левой подмышкой и  парализатор "сон" под правой.  И  на этом забота о  своих

служащих исчерпывалась,  дальше  я  должен был  рассчитывать на  собственное

везение.   А   вот   о   невезении  Почтовая   Корпорация  предусмотрительно

позаботилась тоже,  и  довольно  своеобразно.  При  этой  мысли  я  невесело

усмехнулся, нащупав пальцами вживленный в правую мочку уха крошечный твердый

шарик,  способный,  несмотря на столь незначительные размеры, распылить меня

на  атомы.   Официальное название -  страховщик,  но  коллеги по  службе как

только  ни  пытались  его  окрестить,  изощряясь  в  доморощенном остроумии.

Например,  думателем -  от  принципа:  "Думай,  прежде чем сделать что-либо,

противоречащее уставу Корпорации".  Или смертельным ублюдком -  демонстрируя

свое  презрение  пополам  с  ненавистью.  Еще  -  соглядатаем,  средством от

бессонницы и хронического недержания,  вспыльчивым малым,  торопыгой, спящим

попутчиком и  так далее.  Я -  когда как,  по настроению.  Но в основном,  с

должным уважением относясь  к  тому,  что  могло мне  принести смерть,  чаще

употреблял последнее название - спящий попутчик...

     Надо признать, что до сих пор мне везло. Перевозимый мной чемоданчик из

особого,  не  поддающегося почти  никаким разрушениям материала благополучно

преодолел со мной две трети пути к тому моменту,  когда я появился на Шелте.

Здесь  по  плану  Почтовой Корпорации я  должен  был  пересесть на  корабль,

следующий до  Элти,  а  там уже отправиться на  Искарион-9  -  конечную цель

путешествия...

     Надоело мне все это до смерти. Вся эта треклятая работа без отдыха, все

это  бесконечное снование  с  планеты  на  планету  без  всякой  надежды  на

перерыв...  Самое обидное -  сам виноват. Если бы знал, когда устраивался на

эту  работу,  что она окажется натуральным рабством,  прикрытым официальными

понятиями,  то  не  пришлось бы  сейчас расплачиваться за  свое  невежество.

Трудись, пчелка, трудись.

     Миновав  длинный  зал  ожидания,   я  наконец  шагнул  в  хранилище.  И

остановился, присвистнув от удивления.

     На  первый взгляд картина запустения была здесь еще  плачевнее,  чем  в

предыдущем помещении, но, несмотря на все тот же слой пыли толщиной в палец,

покрывавшей выстроившиеся вдоль  стен  длинные ряды  камер хранения,  на  их

дверцах  горели  зеленые  огоньки.  Так-так,  цивилизация на  Шелте  еще  не

окончательно  пришла  в  упадок,  если  местные  власти  нашли  ресурсы  для

подключения камер,  которыми никто не пользовался. Или это свидетельствовало

о  новом экономическом подъеме?  Ладно,  в  данный момент это было не важно.

Гипертранслятор я отыскал в углу справа - огромный старомодный прямоугольный

ящик из серого пластика с несколькими информационными экранами и клавиатурой

на выступающей из корпуса горизонтальной панели.

     Сумка  мне  особенно  не  мешала,  поэтому  я  поставил на  пол  только

чемоданчик, быстро отстучал запрос и принялся ждать.

     Через   минуту   на   экране   гипертранслятора  высветилось  несколько

мутноватых строк...  Зло  тебя  задери!  Я  стер  пыль  с  экрана  ладонью и

старательно отряхнул руки. Теперь видимость стала получше. Так... Всего лишь

требование  о  предварительной  оплате.  Странно,  что  пришлось  ждать  так

долго...

     Я скормил гипертранслятору эталон и повторил запрос.

     Еще  через  минуту,  необходимую для  прохождения сигнала до  Новы-2  и

обратно,   я  начал  нервничать  -  экран  связи  оставался  пустым.  Пальцы

безотчетно коснулись мочки уха со спящим попутчиком - дурные предчувствия не

замедлили появиться.

     Прошла еще минута.

     Затем другая.

     Медленно,  но  верно  я  переходил в  состояние мрачной  грозовой тучи.

Сигнала все еще не было.  Сигнала,  единственная задача которого - перевести

отсчет времени во взрывателе попутчика на ноль.

     Еще  через  несколько минут мучительного ожидания мне  стало ясно,  что

сигнала не будет,  и  на меня накатил удушливый,  липкий страх,  от которого

бросает то в  холод,  то в жар и учащенно колотится сердце.  Это чувство мне

было хорошо знакомо,  как и любому посыльному. Теперь, если через трое суток

я не появлюсь на Элти,  спящий "проснется", и заряд взрывчатки (какое-то там

точно  дозированное  специзлучение,   чтоб,   не  дай  небо,  не  пострадали

окружающие) разнесет  мой  мозг  на  атомы.  Почтовая  Корпорация  применяла

подобные меры  предосторожности против возможного побега посыльных с  ценным

грузом,  доверенным ей  клиентами для  пересылки.  И  отмечаться по  графику

следовало неукоснительно.

     Я  сбросил с  плеча на  пол  враз отяжелевшую кожаную сумку,  присел на

чемоданчик,  стараясь унять противную дрожь в ногах,  и тщательно перебрал в

уме все свои действия...

     Изъяна не было.

     Все было правильно.

     Как и всегда.

     Я вскочил и снова набрал код связи с Почтовой Корпорацией,  но ответом,

как и прежде, было молчание.

     Силы Зла,  что же было не так? Где я допустил ошибку?  Я ведь прекрасно

помнил, что мне было предписано произвести пересадку на Шелте! На Шелте... Я

вдруг засомневался.  Так ли  это?  А  вдруг я  действительно что-то напутал?

Шелта ведь не входит в систему обслуживания Галактической Федерации Миров, в

отличие от Элти и Искариона-9 - дальнейших пунктов следования...

     Я снова выругался.  Пока еще мысленно, но до засорения воздуха громкими

неприличными словами и словосочетаниями было уже рукой подать.

     Да нет,  не может быть. Маршрут кодируется перед отправкой прямо в мозг

посыльного,  и  разбуди его среди ночи -  он отбарабанит его тебе,  как свое

имя...

     От  неожиданного  озарения  я  даже  рассмеялся.  Словно  гора  с  плеч

свалилась.  Пламя ада, надо же быть таким болваном! Дело в том, что почти во

всех  мирах,   которые  мне  приходилось  посещать,  я  настолько  привык  к

безотказно  работающей  технике,   что  другими  категориями  и  не  мыслил,

буквально впитав в  себя этот шаблон.  И,  столкнувшись с  таким бесподобным

явлением, как Шелта, просто попал в мысленный тупик.

     Гипертранслятор всего-навсего был неисправен.

     Презрительно фыркнув,  я  поднялся с  чемоданчика и  набрал  другой код

Корпорации.  Если бы он сейчас сработал, не обошлось бы без крупного штрафа,

так как угодил бы я  прямиком в апартаменты своего шефа -  начальника отдела

межпланетных  пересылок,   жутко  не  любившего,  когда  его  беспокоили  по

пустякам,  отнимая драгоценное время и деньги.  Главное -  деньги.  Передачи

сообщений  по  гипертранслятору  стоили  недешево,  и  на  всякий  случай  я

попытался на ходу придумать пару объяснений, которые оправдали бы эту связь.

Но распинаться не пришлось - гипертранслятор молчал как рыба.

     Пожав плечами,  я задумался. Реле времени взрывателя рассчитано на пять

межсуток.  Двое прошло в полете до Шелты, в запасе осталось еще трое. Не так

уж и мало,  если принять во внимание, что полет до Элти длится всего полтора

междня,  а корабль, на котором я смогу улететь, прибудет через восемь часов.

На  всякие  непредвиденные  "если",  о  которых  я  предпочитал  не  слишком

задумываться,  но  благоразумно учитывал их,  оставалось чуть  больше суток.

Шансы были неплохие -  два против одного,  что я  успею отметиться на Элти и

сумею тем самым обезвредить взрыватель на  очередной безопасный цикл.  Если,

конечно,  не  смогу найти гипертранслятор еще раньше -  в  Городе,  дорогу к

которому мне любезно объяснил рыбоглазый кассир.  Местные, кстати, его так и

величали,  с большой буквы - Город. Потому что это был единственный Город на

Шелте,  оставшийся после мора,  город,  в  котором обитали потомки уцелевших

колонистов.

     Что  ж,  я  собирался туда  в  любом случае.  Попробую подстрелить двух

"птах" одним выстрелом -  найти гипертранслятор и перекусить. Восемь часов -

вполне достаточный срок, чтобы смотаться туда и обратно.

     Вопреки инструкции всегда и  всюду носить чемоданчик с  собой,  я решил

все-таки оставить его в хранилище.  Элементарный расчет - во время посещения

незнакомого  Города  руки  лучше  держать  свободными.  Незачем  лишний  раз

привлекать этим  чемоданчиком к  себе внимание.  Тем  более что  сохранность

здесь,  в хранилище,  я смогу ему обеспечить наилучшим образом. Неделю назад

мне  удалось  приобрести  у  одного  подозрительного  типа  с  Кассионии  за

кругленькую сумму приборчик,  исполняющий роль  "ну  очень злого охранника".

Выглядел он как невзрачный металлический коробок и легко умещался на ладони,

но  таил в  себе большую опасность для  ворья.  Я  его  окрестил "сторожевым

псом".

     Первой  в  пыльную пасть  ближайшей камеры хранения отправилась кожаная

сумка с личными вещами,  вслед за ней чемоданчик.  Прицепив "пса" к его боку

молекулярной присоской,  я  щелкнул  пальцами,  активизируя прибор  звуковым

кодом.  "Сторожевой пес"  мгновенно окутал  чемодан  дымчатым силовым полем,

напоминающим своим  видом  сиреневую предгрозовую тучку.  Изобразив на  лице

мерзопакостную ухмылку "отрицательного героя",  я отступил на шаг, выудил за

неимением лучшего из  нагрудного кармана куртки носовой платок,  смял его  в

комок и швырнул в "тучку". Силовое поле мгновенно огрызнулось яркой вспышкой

пламени,  отшвырнув обратно  жалкие  паленые лохмотья.  Порядок!  На  всякий

случай  я  пару  раз  щелкнул   пальцами,  отключая  и  включая  защиту,  и,

убедившись,  что "пес" послушно подчиняется командам, позволил себе довольно

улыбнуться.  Просто жаль будет грабителя, который вздумает "приделать" моему

чемоданчику  "ноги".   Можно  было  даже  не   закрывать  дверцу  камеры  на

электронный замок, но вряд ли стоило лишний раз привлекать внимание...

     Покончив с этим делом, я вернулся к кассиру.

     Рыбоглазый был  на  месте  и  по-прежнему упорно что-то  высматривал на

своем экране внутри кассы.  Нет, это просто смешно. Может, надеялся, что ему

свалится в  банкосчетчик еще  десяток эталонов,  но  на  этот раз бесхозных,

чтобы можно было их прикарманить?  Впрочем, его заботы - не мое дело, каждый

развлекается, как умеет.

     - Еще один вопрос, приятель. В Городе гипертрансляторы имеются?

     Он поднял свои выпуклые,  без единого проблеска мысли глаза,  и  мне на

мгновение почему-то  стало жутковато,  когда эти глаза остановились на  моем

лице. Было в них что-то...  нечеловеческое, что ли.

     - А что там с гипертранслятором в хранилище, что-то не так?

     - Да никаких проблем,  всего лишь не функционирует,  -  не без сарказма

сообщил я.

     - Проклятие галтов,  -  бесстрастно проговорил кассир,  очевидно, делая

попытку  продемонстрировать свое  возмущение по  поводу  неработоспособности

аппарата. - Тогда тебе придется податься в Город.

     - Вот и я о том же, - любезно кивнул я. - Благодарю за подсказку.

     Болван.

     Я отправился к выходу. Итак, чем быстрее я прикончу своих "пташек", тем

раньше вздохну свободнее.  Все-таки в такой переплет я попал впервые и, надо

признать, жутко нервничал, несмотря на внешнее спокойствие и жалкий сарказм.

     Утро за дверьми космопорта было уже в  полном разгаре,  если можно было

назвать утром вид с унылым серым небом без всякого живого проблеска местного

светила.  Похоже,  у главного местного погодного божества было сегодня такое

же скверное настроение, как и у меня, раз оно не потрудилось привести небо в

"божеский" вид.

     Напротив  выхода  из  космопорта  действительно располагалась небольшая

стоянка  с  десятком древних  обшарпанных колымаг  неопределенной расцветки,

оборудованных  воздушной   подушкой   и   наверняка  запрограммированных  на

один-единственный  маршрут.  Нет,  обслуживание здесь  высотой  все-таки  не

блистало.  Как и природа -  красотой,  отметил я тут же,  глядя за челноки -

мощные лилово-красные кусты высотой в человеческий рост с листьями, в каждый

из которых я мог закутаться,  как в одеяло,  окаймляли стоянку почти со всех

сторон,  теряясь,  в свою очередь, на фоне здоровенных темно-серых деревьев,

вздымавшихся плотной  мрачной  стеной  примерно в  километре от  космопорта.

Пустынно и тихо,  как...  как на кладбище.  У меня невольно вырвался нервный

смешок от такого сравнения.  Вот уж точно,  тихо, как на кладбище, или как в

этом  бетонном склепе,  из  которого я  только что  выбрался.   Не  видно ни

зверья,   ни   птиц.   Даже   какое-нибудь  зловредное  насекомое  мной   не

заинтересовалось.  Мертвая зона. Не люблю я таких местечек, ох не люблю. Так

и жди от подобной природы какой-нибудь неожиданной пакости.

     С минуту я с вялым любопытством разглядывал унылые окрестности, а когда

снова  опустил взгляд  на  транспортную стоянку,  то  чуть  не  подскочил от

неожиданности -  в  одном  из  челноков  преспокойно  устраивалось  какое-то

существо из чужих,  высоченное, полностью закутанное в голубой меховой плащ,

с серой, вытянутой вперед мордой, отдаленно напоминавшей крысиную.

     Силы Зла!  Я готов был поклясться,  что секунду назад на стоянке никого

не было! Этот тип словно возник из воздуха!

     Не долго думая,  я поспешил к челноку.  Вполне могло оказаться, что эта

колымага была  единственной,  которая была способна передвигаться,  и  я  не

хотел ее упустить.  Возникала, правда, небольшая проблема - я не мог сесть в

нее без согласия уже оккупировавшего ее  чужого,  но  ничего не  поделаешь -

право  первого свято  соблюдалось  на  всех  цивилизованных мирах известного

космоса.  Хорошо хоть то,  что ксенофобией я никогда не страдал -  напротив,

существа иных рас всегда вызывали во  мне любопытство,  так что мне нетрудно

было настроиться на этого "парня" потенциально дружески.  Хорошее внутреннее

расположение никогда не помешает, если собираешься контактировать с чужим, -

ведь  среди них  нередко попадались эмпаты,  способные моментально разложить

все твои эмоции, а то и мысли, "по полочкам". Бывает, стоит только мелькнуть

какой-нибудь негативной мыслишке на "чужой" счет -  и жди неприятностей... И

ни  в  коем  случае не  улыбаться -  может  быть  воспринято как  угрожающий

оскал...

     Остановившись в  двух шагах от челнока,  я  открыл рот и  с максимально

серьезной миной выпалил:

     - Одну минуту,  приятель!  Не возражаешь, если я составлю тебе компанию

до Города?  Мне просто необходимо попасть туда как можно быстрее,  а  другие

машины что-то не вызывают дове...

 

     2. ЧУЖОЙ

     Еще шаг -  и последнее слово замерло на языке,  а пальцы,  взявшиеся за

дверцу челнока, к ней и приросли.  Намертво.

     Нет,  вы  не подумайте,  чужой не сделал ничего особенного -  он просто

кивнул, выражая свое согласие, кивнул молча, вполне мирно, и снова замер как

статуя. Но, честно говоря, если бы он приказал мне убраться, я бы сделал это

так же молча,  как он меня принял. Да еще поблагодарил бы его за это. Потому

что при ближайшем рассмотрении облика этой тва...  Ух,  чуть не вырвалось...

Язык мой - враг мой, а вдруг эта образи... гм... телепат, в общем? Короче, у

меня по спине, от шеи до копчика, непрерывно забегали ледяные мурашки.

     Дело было даже не во взгляде,  брошенном на чужого,  а в ощущении силы,

обрушившейся на  меня вблизи этого существа ушатом холодной воды на  голову.

Ощущение было мощным,  внезапным и шокирующим.  Этот тип был опасен.  Крайне

опасен,  судя по его внешнему облику, по незримым волнам, пропитавшим воздух

вокруг него.

     Но тут я вспомнил,  что человек -  это ведь звучит гордо, хотя в данный

момент,  скорее,  ощущал себя  не  человеком,  а  человечком,  и,  не  желая

поддаваться инстинктивному страху,  поглубже вдохнул,  с  усилием  захлопнул

рот,  сглотнул,  отлепил пальцы от  дверцы,  собрав таким  манером все  свое

мужество,  и  полез  в  машину,  старательно избегая  повторного взгляда  на

соседа, явно относящегося к расе хищников.

     Подождав,  пока я  заберусь на сиденье рядом с ним,  чужой так же молча

выпростал  из-под  голубого  плаща  тонкую  серую  кисть  и  изящным,  почти

грациозным движением необычайно длинных пальцев,  естественно оканчивающихся

когтями (черными,  блестящими и  короткими -  ха,  не  очень-то и  страшно),

коснулся панели  управления.  Челнок  бодро  загудел  турбинами,  нагнетая в

подушку воздух,  и почти сразу тронулся с места,  без скрипов и визгов, хотя

на  вид  казался  полной  развалиной.  Довольно резво  пробежав стоянку,  он

вырулил на старую,  пыльную (это слово у  меня уже на зубах скрипело) дорогу

и,   ощутимо  прибавив  скорость,  устремился  вперед.  Наверняка  это  была

единственная дорога, которая вела в единственный Город.

     Уже через пару безмолвных минут,  занятых только разговором двигателя с

шумно обтекающим гладкий корпус воздухом, мы достигли стены леса и нырнули в

него. Дорогу тут же плотно обступили суровые ряды серых древесных великанов.

Высоко  над  головой переплетающиеся ветви  создавали самый  настоящий свод,

совершенно скрывавший пасмурное  небо.  Видимость  сначала  сразу  упала  до

отметки  "паршиво",  затем "очень паршиво" и наконец до "не хотел бы я здесь

оказаться" -  впереди все утопало в  густом сумраке,  а  за нами,  клубясь в

зеркале заднего обзора,  вздымались тучи  пыли,  поднятые воздушной подушкой

челнока.  Подходящая обстановка нажать  на  курок,  держа  пистолет у  виска

жертвы. Шутка.

     Слава небу,  что хоть сама дорога была более или менее ровной и  машину

не трясло на ухабах,  -  не люблю зубную  чечетку... Машину тут же тряхнуло,

зубы лязгнули. Понятно, тему лучше сменить...

     Устав таращиться на "достопримечательности" лесного туннеля,  я  далеко

не  сразу перешел к  разглядыванию попутчика -  и  то  украдкой.  Во-первых,

элементарное  приличие,   во-вторых...  Вот-вот.  Главное  -  во-вторых.  На

"Войере" мне  частенько приходилось видеть  столкновения и  ссоры  различных

существ,  как  людей,  так и  инорасовиков -  "чужих" на  межжаргоне,  легко

впадающих в ярость  из-за простого любопытства к своим драгоценным особам. Я

себе лишних неприятностей никогда не искал и опытом чужих ошибок предпочитал

не пренебрегать.

     Но попутчик у меня был действительно прелюбопытный. 

     Прежде всего в глаза бросался его рост -  я оценил его еще при посадке.

Хотя понять истинные размеры сидящего существа с  неизвестным строением тела

всегда  довольно непросто,  по  разным косвенным признакам я  дал  чужому не

меньше двух с половиной метров -  настоящий великан. Я на его фоне смотрелся

как  малолетний ребенок рядом со  взрослым,  ведь  во  мне  было  всего метр

семьдесят четыре.   Даже сидя,  чужой был выше меня на  три головы.  Но  еще

больше,  чем рост,  поражала воображение его внешность. Длинное и худое тело

было  наглухо укутано в  плащ из  короткошерстного серебристо-голубого меха,

полностью скрывавшего конечности и  увенчивавшего голову глубоким капюшоном,

из-под  которого выглядывала,  так  сказать,  морда лица,  покрытая короткой

шелковистой шерсткой сероватого оттенка.  Как я  уже упоминал,  чем-то  лицо

чужого  отдаленно  смахивало  на  крысиное  и  больше  подходило зверю,  чем

разумному существу.  Впрочем,  все мы  когда-то были животными,  до того как

Создатель изобрел для  нас  первую палку,  позволившую говорить на  равных с

более  сильными...  Непропорционально огромные  миндалевидные глаза  чужого,

тлевшие ртутным блеском,  источали скрытую силу,  да и от всего облика этого

поразительного   существа   веяло    почти    физически   ощутимым   грозным

предупреждением,  заставлявшим  мигом  отбросить  всякие  мысли  о  попытках

посягнуть на его неприкосновенность.  В   общем,  мне с первого взгляда было

ясно, что с этим парнем себя вести лучше тихо-мирно.

     Я отвел взгляд и задумался.  Своеобразная раса.  Подобных типов мне еще

не приходилось видеть,  да и  слышать о них тоже.  Возможно,  узнав имя этой

расы,  я  и  смог бы что-нибудь припомнить,  но сейчас...  Сейчас можно было

только предположить, что этот чужой довольно редкий гость в местных звездных

краях, а то и в целом известном космосе, чем небо не шутит.

     Я по-прежнему не мог понять,  откуда он взялся.  То,  что на "Войере" я

подобного создания не замечал, ни о чем еще не говорило, - он мог запереться

в  каюте и  не высовываться до самого прибытия в нужный ему пункт.  Но кроме

меня и Нори,  на Шелте никто не сходил! Нори к тому же лишь проводила меня и

вернулась обратно на корабль. Возникало единственное разумное предположение:

этот парень жил на  Шелте и  приезжал в  космопорт по  каким-то своим делам.

Мне, конечно, было любопытно, что такому типу делать среди людей, ведь чужие

предпочитают жить обособленно,  среди своих,  но главным  было то, что рядом

со  мной  сидел  возможный  источник  информации  о   Городе.   Любопытство,

испытанное к чужому,  пока не заслонило моих собственных проблем, но... силы

Зла!  Я  не  решался начать разговор сам.  Этот  парень своим  видом  просто

нагонял на меня страх.  Больно уж необычной и грозной была его внешность.  И

вообще,  у  меня возникло ощущение,  что он  настолько далек от проблем мира

насущного,  мира моих понятий,  что  я  могу показаться ему мошкой,  которую

ничего не стоит прихлопнуть за назойливое жужжание.  Дело не в  смелости или

трусости,  я  говорю лишь  об  ощущениях.  Если он  вдруг вздумает совершить

покушение на мою жизнь,  я,  без сомнения,  буду защищаться всеми доступными

средствами...  Только почему-то  мне  казалось,  что  все  будет бесполезно.

Каково,  а?  Такие  мысли  наносили довольно болезненный пинок моему чувству

собственного достоинства...

     Я снова покосился на него, чисто машинально, в такт своим мыслям, вовсе

не желая стать объектом пристального внимания этого существа...

     Но  на этот раз он тоже удостоил меня взглядом.  Голова его повернулась

так быстро и  плавно одновременно,  что я не успел заметить,  когда началось

движение и когда оно закончилось.  Всего секунду назад он смотрел вдаль, а в

следующее мгновение уже  рассматривал меня.  Как  две  отдельные картинки на

стереовизоре при переключении с канала на канал...

     Мой  внутренний мир под взглядом чужого съежился до  размера булавочной

головки...  Два громадных, каждый с приличное озеро, глаза, дышащих какой-то

непостижимой бездонной пустотой,  как будто там,  за  ними,  сосредоточилась

своя Вселенная,  смотрели на меня в упор.  Зрачков, к моему ужасу, в обычном

понимании у  него  не  оказалось,  но  вместо них,  на  страшной глубине его

вселенной,   бесплотным  зеленым   пламенем  сияли   две   звезды,   пронзая

лучами-стрелами все внутреннее пространство.

     Зябко вздрогнув,  я  в  ту же секунду решил подороже отдать свою жизнь.

Но, как я и предполагал, мне это не удалось. Рука стремительно рванулась под

куртку, пальцы вцепились в рукоятку пистолета-излучателя, расположенного под

левой подмышкой,  и рывком выдернули его наружу... вернее, хотели выдернуть,

так как в следующую секунду мое тело оцепенело, биение сердца замедлилось, а

мысли словно увязли в невидимом клею.  Я ощутил,  что тону. Тону, погружаюсь

целиком в его глаза,  в их бездонную пустоту,  и меня неотвратимо понесло на

зеленые  звезды,  как  морской  корабль,  потерявший управление,  на  острые

иззубренные скалы, вокруг которых бушует прибой, рыча от ярости на вторжение

в свои владения...

     Изображение мигнуло,  и  чужой снова предстал целиком,  а  не  одни его

глаза.  Едва я  с  облегчением подумал,  что демонстрация могущества наконец

закончена,  как  чужой открыл пасть.  Будь моя воля,  я  бы  не  задумываясь

вывалился из  челнока,  и  даже перспектива свернуть при этом шею показалась

мне  незначительной по  сравнению с  тем,  что  предстало перед моим взором.

Чужой  открыл пасть  (ртом  это  назвать было  невозможно),  и  двойные ряды

длинных,  четырехгранных, тонких и острых как иглы клыков зловеще блеснули в

придорожном сумраке тысячей оттенков оранжевого...

     И тут из жуткой пасти полился голос, мгновенно все изменивший:

     - Тебя интересует Город,  Элиот Никсард,  но  я  мало что могу сообщить

тебе об этом,  так как прибыл на планету одновременно с  тобой.  Нет,  не на

космолайнере,   а   неизвестным  тебе  способом,   являющимся  тайной  расы,

покинувшей эту  часть  Галактики  в  незапамятные времена.  Думаю,  ты  тоже

узнаешь о нем, когда настанет время, в данный же момент это не важно.

     И он ухмыльнулся,  снова демонстрируя свой набор смертоносных клыков во

всей красе. Но не эта клыкастая ухмылка поразила меня до глубины души, а его

голос,   казалось,  вплетающийся  в  самый  воздух  бархатным,  убаюкивающим

баритоном.  Он  совершенно  не  вязался  с  пастью,  его  издававшей.  И  он

необъяснимым образом сразу успокоил меня, растворив ярость и страх.

     Я  поспешно отвел глаза,  не  желая больше встречаться взглядом с  этим

парнем.  Что, силы Зла, он имеет в виду, говоря о времени, которое может для

меня настать?  Я не желал иметь никакого дела с этим существом.  И почему он

назвал меня именем,  которое мне не  принадлежало?  Он  что,  принял меня за

кого-то другого? С чужими вечно так, все люди для них - на одно лицо...

     - Это твое настоящее имя,  -  промурлыкал чужой, словно кошка. - Просто

сейчас ты об этом ничего не помнишь.

     Чепуха,  решительно подумал я.  Бред  сивой  кобылы.  У  меня  не  было

настроения поддерживать подобный розыгрыш.  А то, что он оказался телепатом,

меня не слишком удивило.  В  Федерации ментатов хватало,  и  хотя мало какая

раса была наделена всеми талантами полностью - телепаты, кукольники, прыгуны

и  прочие разновидности обладателей парапсихологических или пси-способностей

встречались почти  среди всех  видов разумных существ,  населяющих известный

космос.

     - Верно,  -  согласился чужой, снова окрашивая воздух своим музыкальным

голосом,   бесконечно  варьирующиеся   оттенки  которого  поражали  слух   и

воображение, - но моя раса была наделена телепатией полностью.

     - Была?  -  не преминул я зацепиться за это замечание, чтобы попытаться

хоть  что-нибудь  выведать об  этом  загадочном существе.  -  А  теперь что,

потеряла эту способность? Как вообще вы называете себя?

     - Хм-м...  -  Этот  простой вопрос почему-то  заставил его  задуматься.

Затем чужой уклончиво ответил:  - Скажем так, мы называем себя лешуками. Имя

же мое - Нкот.

     - Я  не  совсем понял насчет того имени,  которое якобы мое  настоящее.

Откуда ты это взял?  Мое имя Мастон Никс,  а об Элиоте Никсарде я никогда не

слышал, хотя звучит тоже неплохо.

     - Позже сам все узнаешь.

     - Мысли Зла!  -  я не столько был рассержен,  сколько удивлен.  - Зачем

тогда вообще было говорить об  этом?  Если ты ожидал,  что я  клюну на это и

буду ходить за  тобой по пятам,  пока ты не соизволишь объяснить мне,  что к

чему,  то ты ошибся,  -  после того как я доберусь до Города, мы уже вряд ли

увидимся.

     Чужой обнажил клыки чуть  сильнее,  что,  возможно,  было признаком его

неудовольствия.  Меня снова подрал мороз по коже,  когда я заметил это краем

глаза. Ну и пасть у него все-таки...

     - Я  никогда ничего не  делаю бесцельно,  -  более низко,  чем  раньше,

промурлыкал чужой.  -  И  если я  упомянул об  этом,  значит,  это следовало

сделать.  Но не более того.  А  теперь,  на мой взгляд,  тебе лучше заняться

своими проблемами, чем докучать мне вопросами.

     - Докучать?  -  я  возмутился.  -  Позволю тебе напомнить,  что  первым

разговор начал ты.

     - Для меня тема разговора пока исчерпана.

     - Вот как.  В таком случае мог сказать и короче -  "заткнись",  - хмуро

проворчал я,  задетый за живое его обращением.  - Я бы понял. Мой начальник,

например,  так  и  поступает,  стоит  мне  только  заикнуться о  прибавке  к

жалованью.

     - Не  думаю,  что ты предпочитаешь подобную форму общения,  -  возразил

чужой, вздернув верхнюю губу еще чуток.

     Адское  пламя,  когда  же  эти  клыки  кончатся,  подумал  я,  чувствуя

противную слабость при виде их длины. Но язык мой говорил, казалось, за меня

сам.

     - Странно,  что это вообще тебя интересует,  - услышал я свой голос как

бы со стороны -  сдавленный и дрожащий,  и тут наконец смог взять свои мысли

под  контроль и  умолк.  Так явно нарываться не  следовало...  нарываться не

следовало вообще,  но  эти клыки,  один их вид выбивал все мысли из головы и

заставлял глупеть от страха...  Не понимаю почему...  Ну,  клыки и  клыки...

Разные видывал на "Войере",  и ничего, в обморок не хлопался... В чем же тут

дело?

     Чужой, вероятно, вняв моему внутреннему воплю, наконец захлопнул пасть,

и я сразу почувствовал себя значительно лучше.

     Кстати, я не фамильярничал, обращаясь к нему на "ты" - как и он ко мне.

Для основной массы чужих людская форма вежливости,  принятая на  большинстве

заселенных  людьми  планет,   представлялась,   мягко  говоря,   странной  -

обращаться  к  одному  существу  во  множественном числе.  Поэтому  для  них

существовало  исключение,  созданное  необходимостью.  А  необходимость была

такова - при очень ранних контактах, еще до создания Галактической Федерации

Миров,   подобная  форма   обращения  людей  нередко  приводила  к   военным

конфликтам, воспринимаясь некоторыми расами чужих как намек на двуличность и

соответственно,  по их понятию, как сильнейшее оскорбление. Именно поэтому в

Почтовой Корпорации после  подписания того  проклятого контракта мне  первым

делом вдолбили в  голову,  что я избегу многих и многих неприятностей,  если

буду обращаться к  чужим,  вид которых мне неизвестен,  как к  своим близким

приятелям. В семидесяти процентах из ста при таком методе я должен попасть в

точку.

     - Мудрая тактика,  -  согласился чужой, нарушив ход моих размышлений. -

Но  на  мой  счет можешь не  беспокоиться.  Без уважительной причины я  тебе

голову отрывать не стану.

     Надо же,  это  существо обладает чувством юмора,  хотя и  своеобразным,

конечно.  Кстати,  он опять первым нарушил молчание.  Раз так,  то и  я имею

право на разовый комментарий...

     - Ну, хорошо. А какие же причины ты считаешь неуважительными?

     - Это  довольно просто,  -  любезно  пояснил чужой,  -  неуважительными

причинами я считаю неразумные поступки мыслящих существ.

     Я с трудом удержался от желания немного поязвить по поводу этой реплики

- в своей обычной манере.  Например,  что он считает неразумными поступками?

Но тема становилась слишком скользкой.  Как бы мой следующий вопрос не попал

в  категорию "неразумных поступков".  Никогда   не  знаешь,  чего  ждать  от

чужого, тем более от того, которого видишь первый раз в жизни.

     И вероятно, в последний. Больше восьми часов я на Шелте не задержусь...

     Чужой на мои мысли никак не отозвался, но, без сомнения, воспринимал их

по-прежнему,  и  оградить себя  от  этого  я  никак не  мог.  Я  не  ментат.

Совершенно обычный парень,  каких можно видеть в большом количестве на любых

людских планетах. Впрочем, особой необходимости в ментальной защите от моего

попутчика я не видел - мы были чуждые друг другу создания как по физиологии,

так  и,  несомненно,  по  образу жизни,  что накладывает свои особенности на

мыслительные  процессы  любого  существа...    Вряд  ли  интерпретация  моих

мыслеобразов полностью соответствовала его мироощущению. Проще говоря, я был

ему непонятен больше чем наполовину, как и он для меня.

     Тем  временем  челнок  ходко  пылил  по  дороге  со  скоростью примерно

пятьдесят километров в час, исправно глотая километр за километром. По бокам

по-прежнему тянулся туннель из серолистых исполинов.  По моим подсчетам, две

трети пути в  тридцать километров мы уже одолели,  и  минут десять еще можно

было вздремнуть. Только стоило ли? Как бы я не опоздал вовремя схватиться за

оружие.

     Дело было не  в  недоверии к  попутчику,  мне инстинктивно не нравилась

сама Шелта. О чужом же я не думал вообще. Старался не думать. Так как тот же

инстинкт подсказывал мне, что возможности нападения у этого существа намного

выше,  чем мои возможности по защите.  И иного выхода, как довериться ему, я

просто не видел. Поэтому-то и старался не думать о нем...

     - Оружие тебе  скоро  понадобится,  -  снова подал голос чужой,  словно

продолжая прерванную беседу.  -  Город  испускает довольно грязные излучения

мыслящих существ.

     - Тех самых неразумных,  да? - не удержался я от колкости, одновременно

насторожившись,  -  хорошие советы я никогда не пропускаю мимо ушей. - Жизнь

которых ты относишь к неуважительным причинам для ее продолжения?

     Он сумрачно блеснул глазами-озерами -  на этот раз я  все-таки глянул в

его сторону, но обошлось без гипнотизирующего ступора.

     - Возможно,  - уклончиво ответил он. Затем невозмутимо поинтересовался:

- Ты   не   находишь,   что  твое  зубоскальство  -   причина  многих  твоих

неприятностей?

     Что  ж,  ему  удалось меня смутить,  так  как попал он  прямо в  точку,

заодно,   к  большому  моему  удивлению,  опровергнув  мое  предположение  о

несхожести наших мироощущений.  Выходит,  он  меня вполне понимал,  и  общие

проблемы,  возможно,  были нам  не  чужды,  несмотря на  огромные различия в

физиологии.

     - Извини, - вздохнул я. - Конечно, ты прав...

     - Дело не  во  мне,  -  он  качнул массивной серой головой под  голубым

капюшоном,  казалось,  составлявшим с  ней  одно  целое.  -  Оскорбить  меня

практически невозможно.

     Я как раз открыл рот, чтобы извиниться еще раз, но он перебил:

     - Ничего ты  не  понял.  Мне  не  нужны твои извинения.   Повторяю,  ты

стремишься в Город с омерзительным фоном мысленного излучения,  поэтому будь

осторожен.

     - Только по важной необходимости, - пояснил я, думая о гипертрансляторе

и о смертоносном заряде в мочке правого уха, пока "спящем".

     И тут чужой преподнес мне еще один сюрприз. 

     - Эта необходимость создана, - заявил вдруг он.

     - Создана?  -  я удивленно приподнял брови.  -  Как это может быть?  Ты

хочешь сказать, что гипертранслятор намеренно был выведен из строя, чтобы...

     - Да  нет,  ты  просто был  намеренно ссажен с  корабля,  сам  того  не

подозревая.

     Я  недоверчиво хмыкнул.  Я  не  из  тех  людей,  которые  верят  любому

заявлению  случайного  попутчика.  Шелта  проставлена  в  маршрутном  листе,

отпечатанном в  моей голове во время гипносеанса не хуже собственного имени,

и это так же верно,  как и то, что мое имя - Мастон Никс. Да и каким образом

все это можно было провернуть без моего ведома, и с какой стати вообще такое

проделывать с каким-то посыльным...

     - Я   предоставил  тебе   факты,   -   чужой   пожал  плечами,   вполне

по-человечески.  -  Твое дело их проанализировать и  сделать соответствующие

выводы.

     - Интересно,  чего это ты  вообще обо мне печешься?  Тебе-то  я  на кой

сдался?  И  если я тебя так занимаю,  то почему ты не посоветуешь мне просто

повернуть обратно?  И зачем ты сам едешь в этот "грязный" Город, если он так

опасен?

     Мне показалось,  что я  неплохо его поддел этими вопросами,  но он и не

думал признаваться,  что пытается меня просто разыграть.  Более того,  в его

ответе прозвучала неприкрытая ирония:

     - Тебе как ответить - на все сразу или на каждый вопрос в отдельности?

     - Как пожелаешь.

     Это было, конечно, грубо и невежливо, но какого Зла он меня дразнил?

     - Хорошо,  -  спокойно согласился чужой.  -  Во-первых,  Город  мне  не

страшен,  потому что на этой планете существует единственная сила, способная

меня остановить.  Природа ее тебе неизвестна, поэтому распространяться о ней

я  не  буду.  Во-вторых,  намерения неизвестной мне пока силы завлечь тебя в

Город в  данный момент совпадают с  намерениями моими,  поэтому мне  незачем

желать,  чтобы ты  повернул обратно.  Но  так  как  жизнь твоя мне еще может

понадобиться в  дальнейшем,  я  счел нужным тебя предупредить об  опасности.

Будь готов к неожиданностям, парень.

     Во мне вспыхнуло раздражение. Ответ чужого настолько запутал и усложнил

все,  что я вообще больше ничего не понимал. Зачем ему желать завлечь меня в

Город?  Что это за  неизвестная сила,  желающая то  же  самое?  Какого Зла я

вообще им нужен? И с какой стати он, чужой, так спокойно признается в этом?

     Один  ответ  мне  уже  в  голову приходил:  все  это  -  издевательский

розыгрыш,  и  сам чужой из породы изрядных зубоскалов,  не упускающих случая

повеселиться над  случайными попутчиками.  Второй был  хуже.  Я  мог злиться

сколько угодно,  но  это не мешало мне допустить,  что все услышанное мной -

чистая правда,  но  так причудливо урезанная,  что куски ее  я  пока не  мог

сложить в понятный для себя текст. Других ответов в ходе внутреннего диалога

я пока не получил, но оба вышеприведенных "принял на вооружение".

     Я  по  натуре  не  пессимист,  но  предпочитаю  рассчитывать на  худшие

варианты.  Мне это кажется разумным.  Поэтому я полез под куртку и проверил,

как там поживает мое табельное оружие посыльного,  на  всякий случай заранее

расстегнув обе  кобуры.  Вынималось оно  без  задержек,  и  это хоть немного

придало мне уверенности.

     Как ни крути,  а  в  Город мне попасть надо было позарез.  Я  упрямо не

желал превратиться в пыль, когда сработает спящий попутчик. И плевать мне на

то, почему это надо чужому и еще там кому-то, раз он не желает объяснить это

по-человечески.  И  так как он  больше не  перебивал мои мысли,  то  я  тоже

благоразумно не  стал стремиться к  разговору.  Как  я  уже  сказал,  мне не

понравилась предложенная им игра. Слишком много беспокойства...

     Так я и сидел некоторое время, глубоко задумавшись ни о чем, просто дал

своим  мыслям полную волю.  А  потом лес  неожиданно закончился,  монолитные

стены из  деревьев словно отсекло гигантским топором,  и  челнок выскочил на

равнинный простор.  По-прежнему хмурое небо  оказалось достаточно ярким  для

глаз  после  сумрака коридора.   Некоторое время  я  жмурился,  словно  кот,

объевшийся сметаны,  привыкая к  новой  освещенности,  а  когда наконец смог

глянуть вперед,  то  нехорошее предчувствие сжало мне сердце.  Дорога дальше

скатывалась в  неглубокую низину и примерно метров через пятьсот упиралась в

серое  неряшливое  пятно  стоянки  для   челноков,   где  дремало  несколько

обшарпанных машин,  как близнецы похожих на нашу. Но не это вызвало тревогу,

а вид городских кварталов, выраставших сразу за стоянкой.

     - Не думал,  что это будет выглядеть настолько плохо,  -  пробормотал я

вслух, уставившись на полуразвалившиеся здания в черте Города.

     - По результатам предварительного сканирования могу сообщить,  что весь

Город опоясан кольцом заброшенных кварталов, - проговорил-промурлыкал чужой.

- Чтобы попасть в жилую часть,  придется пересечь это кольцо пешком.  Челнок

дальше   стоянки   не   пойдет,   а   наличия  другого  транспорта  в   этом

нефункциональном месте я не ощущаю.

     Я  не ответил,  решив не тратить слова там,  где открыты мысли.  Замечу

только,  что  вид  Города что-то  перебил у  меня желание совершать по  нему

прогулку. Предупреждение чужого на этот счет уже не казалось необоснованным.

Розыгрышем тут и не пахло.

     Между тем окраины Города быстро приближались.

     Через минуту мы на полном ходу влетели на стоянку, и я уже чуть было не

решил,  что  челнок  проскочит ее  вопреки предсказанию чужого  и  понесется

дальше в Город,  как он затормозил. Затормозил так резко, что только хорошая

реакция уберегла меня от сильного удара головой о лобовое стекло,  - я успел

подставить руки.  Пока  я  шипел  от  боли  в  основательно отбитых ладонях,

челнок, уже не спеша, развернулся для обратного пути и остановился.

     - Еще немного,  -  криво усмехнулся я,  выбираясь из машины, - и мне не

понадобилось бы  транспорта,  чтобы  добраться  до  жилой  части  Города.  Я

пролетел бы  это  расстояние по  воздуху головой вперед.  Сомневаюсь,  чтобы

посадка была мягкой. Как ты считаешь, чужой?

     Я потряс кистями,  стараясь побыстрее восстановить кровообращение -  от

удара руки онемели почти до локтей.  Слава небу, обошлось без вывихнутых или

растянутых запястий.

     Ответом было молчание.  Опасность проникла в мозг на уровне инстинктов,

и я резко обернулся.

     Челнок был пуст.

     Я быстро огляделся по сторонам.

     Чужой исчез.  На стоянке остался я один. От жуткой мысли меня бросило в

жар.  А  если...  А  если никакого чужого не было и  в помине?  Если это был

фантом какого-нибудь кукольника?  Может быть,  это  даже был  сам кукольник,

напяливший на  себя  эту  личину.  Ведь я  никогда не  видел раньше подобных

существ...

     Мне  пришлось себя  мысленно одернуть,  чтобы прекратить панику.  Чужой

был.  Для фантома он  был слишком естествен.  И  голос -  такой голос не мог

принадлежать человеческому существу...

     Я  повернулся лицом к  Городу.  Ведущая в  него улица насколько хватало

глаз сплошь была загромождена кучами всякого хлама, в котором уже невозможно

было опознать, чем он когда-то являлся. Стены крайних зданий, основу которых

составлял  дешевый   строительный  пластит,   подпирали  груды   осыпавшейся

штукатурки,  да  и  сами они  выглядели не  лучше прилегающей к  ним улицы -

перекошенные,  вздувшиеся местами от действия непогоды и времени стены в два

и три этажа грозили вот-вот обрушиться на тротуар.

     Не знаю,  как там у них выглядят жилые кварталы,  но свалка,  в которую

превратилась эта  улица,  говорила о  том,  что  от  санитарных служб  здесь

остались только рожки да ножки.

     Я  машинально оглянулся на  стоянку и  вдруг обнаружил,  что челнок уже

упылил прочь,  скрывшись в поднятых им ранее клубах пыли.  Некоторое время я

бездумно смотрел ему  вслед,  пока  до  меня не  дошло,  что  я  остался без

транспорта, и тогда я чуть не взвыл от ярости и досады. Догонять челнок было

поздно,  пятьдесят километров в час - не моя скорость. Дряхлый вид остальных

машин  на  стоянке  доверия по-прежнему не  вызывал -  проржавевшие насквозь

борта, сгнившие сиденья... Никаких шансов заставить их двигаться я не видел.

     Заставив себя в очередной раз успокоиться (не знаю, пробовали ли вы это

на  себе,  но  это  Зло  знает как трудно -  заставить себя успокоиться),  я

задумался о том,  каким временем располагаю, чтобы успеть вернуться к отлету

корабля на Элти.  После того как я  сделал заявку,  у меня было восемь часов

свободного времени.  Час отнимем для страховки, минут сорок отняла дорога до

Города.  Оставалось чуть больше шести часов,  но вернуться,  конечно,  лучше

было бы пораньше.  Если я найду в Городе гипертранслятор и сумею связаться с

Почтовой Корпорацией, то смогу улететь и на следующем корабле, если не успею

на  свой.  Но  если гипертранслятора не окажется...  Мне не хотелось об этом

даже думать,  так как тогда единственным моим шансом на  спасение был именно

тот корабль, на который я оставил заявку.

     Тридцать километров до космопорта я,  пожалуй, смог бы одолеть часов за

пять,  -  где пешком,  где бегом,  но о такой скверной перспективе думать не

хотелось.  В общем, выходило, что у меня оставался час, чтобы выяснить, есть

ли в Городе гипертранслятор.

     И  лучше  было  сразу  повернуть  обратно,   чтобы  успеть  на  корабль

наверняка,  но я решил все-таки сходить в Город. В случае успеха не пришлось

бы  бежать этот марафон,  тем  более что  в  Городе,  вопреки предположениям

чужого, все-таки мог оказаться транспорт...

     Поколебавшись,  я выделил на разведку полчаса. Пятнадцать минут вглубь,

пятнадцать  минут  -   обратно.   Этого  было  достаточно,   чтобы  получить

представление об этом месте.

     "Полчаса,  -  пробурчал я  себе под нос,  двинувшись вперед.  -  Только

полчаса в этом вонючем Городе".

     Минут  через  пять  я  вышел  на  первый перекресток.  Немного постоял,

вглядываясь в улицы справа и слева,  но,  не обнаружив ни единой живой души,

неуверенно двинулся дальше.

     Угораздило же меня попасть на подобную планету,  мрачно размышлял я  на

ходу. И как это Почтовая Корпорация, так дорожившая репутацией своих частных

перевозок,  выбрала подобный маршрут?  Нельзя  было,  что  ли,  найти  более

приличное место  для  пересадки?  Зачем  вообще нужна была  пересадка,  если

"Войер" прямиком следовал до Элти?

     Вот тут-то, на этой мысли, я и остановился как вкопанный, чувствуя, как

волосы на голове встают дыбом.

     - Силы неба,  -  потрясено прошептал я  вслух.  -  Да  как же это могло

произойти?

     Словно пелена спала с памяти. Не было Шелты в маршрутном листе. Никогда

не было. На "Войере" я и в самом деле должен был добраться до Элти.

     Мне  стало дурно,  и  я  поискал глазами местечко,  где  можно было  бы

присесть,  но  ничего приличного для этой цели не  нашел.  Кто же сделал мне

такую подлость?  Почему?  Кому я настолько насолил, что моя память оказалась

измененной? Несомненно, это должно было произойти еще на "Войере"...

     Меня словно обожгло.  Кажется, теперь я догадывался, кто был виновником

моих неприятностей.  Адское пламя,  Нори,  ее несносный юмор! Всю дорогу она

ради   развлечения   отпускала   шпильки   о   внешности   пассажиров-чужих,

присутствовавших  на   "Войере",   вид   которых  колебался  в   рамках   от

исключительно забавного до  откровенно жуткого с  точки зрения человеческого

существа.  Представители различных рас  порой  просто  поражали воображение,

словно  материализованные  нездоровой  фантазией  сумасшедшего.   И  Нори  с

Тавеллы, конечно, не могла удержаться, чтобы не позубоскалить.

     Вполне возможно,  что в один роковой момент ее шутка пришлась на голову

какого-нибудь ментата, обладавшего острым "внутренним" слухом. А так как нас

постоянно видели вдвоем -  я,  кстати, не упускал случая посмеяться вместе с

ней,  вместо того чтобы проявить тактичности,  -  то месть ментата досталась

нам обоим...

     Обоим?  Злость чуть потускнела,  но лишь чуть, когда я подумал об этом.

Значит ли это,  что Нори тоже сейчас в беде?  Впрочем,  помочь я ей ничем не

мог, это я понимал прекрасно и не собирался лишний раз трепать себе нервы по

этому поводу.  Но  посочувствовать ей  мне ничто не помешало.  Себе тоже.  В

большей степени.  Потому как если со мной все вроде стало ясно, то с ней еще

ничего не  известно.  Может быть,  что  у  Нори вообще нет  никаких проблем.

Впрочем,  какая разница теперь,  кто был виновником?  Главным было то, что я

сошел  с  маршрута и  Корпорация была  вправе  уничтожить меня  раньше  трех

оставшихся для исправления ошибки межсуток...

     Происходило что-то  дикое,  и  я  не  понимал,  по  какой  причине  это

происходило именно со  мной.  Надо  было немедленно рвать отсюда когти.  Чем

быстрее, тем лучше...

     - Что, иноп, решил повернуть обратно? - раздался вдруг откуда-то сверху

голос, хриплый и невыразительный.

     От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Силы Зла, я и не подозревал, что

нервы у меня так натянуты...

     - Слишком поздно, иноп, ловушка сработала. Город тебя уже не выпустит.

     Я резко вскинул голову, пытаясь отыскать источник сих словоизлияний, но

не обнаружил никакого намека на чье-либо присутствие. В конце концов, не эта

же статуя, подпирающая балкон на втором этаже слева...

     Я впился глазами, мгновенно выхватив излучатель.

     Вот именно.

     Худой,  истощенный старик с гривой седых всклокоченных волос,  одетый в

лохмотья неопределенного цвета,  почему-то пытался прикинуться произведением

искусства.  Непонятно, как он только держался на такой высоте...

     Как раз на этой мысли бродяга опустил свои руки, цеплявшиеся за балкон,

и...  плавно спикировал вниз,  вместо того чтобы рухнуть и переломать кости,

повинуясь силе тяготения.

     Абсолютно не обращая внимания на "макс" в  моей руке,  направленный ему

промеж глаз,  он как ни в  чем не бывало опустился на тротуар,  утвердившись

всего в  двух шагах от  меня.  Тощие ноги в  лохмотьях слегка спружинили при

приземлении,  худая  спина  спокойно выпрямилась,  и  я  увидел  высохшее от

старости, узкое, изрезанное морщинами лицо.

     Лицо, которое тут же одарило меня насмешливой улыбкой. 

 

     3. ЗАПАДНЯ

     Наверное,  я  уставился на  старика как на  рождественское дерево среди

лета.  Я остолбенел.  Да этот старый сморчок, дошло вдруг до меня, самый что

ни  на  есть натуральный летун.  О  подобном мне  только приходилось слышать

(передачи по  стереовизору не  в  счет),  а  теперь  довелось увидеть летуна

собственными глазами.

     Но  изумление не  помешало мне  хорошенько расслышать то,  что  он  мне

сказал.

     - О  чем  это  ты  толкуешь,  дед?  -  холодно  спросил я,  не  опуская

излучателя.

     - Да все о том же,  иноп,  - он растянул губы в издевательской усмешке,

обнажая острые кончики желтоватых зубов (кажется,  их оказалось больше,  чем

положено иметь  нормальному человеку).  В  хитрых вороватых глазах проступил

нездоровый блеск.  -  Повернешь ты  сейчас назад или нет,  это уже ничего не

изменит. Портовики не из тех, кто любит упускать добычу, инопланетные пташки

залетают к нам очень редко...

     - Давай покороче, дед, что тебе от меня надо? - неприязненно перебил я.

     Это  жаргонное словечко "иноп" просто резало мне слух.   Сокращенное от

"инопланетника",  в  устах  старика  оно  звучало  с  достаточно  неприятным

подтекстом:  "Ты пришлый,  с иного мира,  не наш,  и поэтому полный ублюдок,

недостойный, чтобы ходить по этой земле".

     - Ты нетерпелив,  иноп, - старик хихикнул. - Не прошло и минуты, как ты

уже перебил меня. А мы ждем тебя уже больше часа.

     Я усмехнулся. Понятно. Кассир космопорта явно не сидел сложа руки в том

злоклятом "склепе".

     - Ну хорошо,  немного изменю вопрос:  что вам от меня надо?  И  кто вы,

силы Зла, такие?

     - Я  лучше скажу,  что надо мне,  -  он  мелко рассмеялся.  -  Я  готов

заключить с тобой,  иноп, небольшую, но очень полезную для нас обоих сделку.

Вступив на территорию Города, ты автоматически лишился всех своих денег. Да,

банкос твой еще полон,  - подтвердил он, заметив, что  я машинально взглянул

на  табло банкоса.  -  Но эти деньги тебе уже не принадлежат,  так как скоро

портовики изымут их  у  тебя.  Тем не  менее ты  еще сможешь извлечь из  них

пользу.  Заплати половину того,  что  имеешь,  мне,  и  я  поделюсь с  тобой

информацией,  которая избавит тебя  от  многих хлопот.  Я  расскажу тебе про

охоту, и ты оставишь всех погонял с носом...

     На мой взгляд, вся эта болтовня смахивала на откровенную попытку надуть

меня, и надуть грубо, а жулье я терпеть не мог.

     - Хорошо, старик, я заплачу тебе пару эталонов за твою помощь...

     - Пару эталонов?!  -  его лицо мгновенно прорезал злобный оскал, и я со

страхом  увидел  усеивающие его  челюсти  длинные желтые  клыки,  казавшиеся

уменьшенной копией клыков чужого-попутчика.  -  Ты  хочешь сказать мне,  что

половина твоих денег так мала?

     - Теперь ты перебил меня,  старик, - холодно указал ему я. - Так вот, я

готов заплатить тебе пару монет за  информацию,  но информацию другого рода.

Ты получишь их,  если отведешь меня к гипертранслятору, при условии, что это

будет недалеко.  И  еще пару,  если найдешь мне машину,  способную доставить

меня в космопорт...

     Его хохот в ответ был похож на скрип несмазанной дверной петли.

     - О Небо Гибели,  -  взмолился он, подняв лицо к небу и картинно воздев

руки, - как он глуп! Он не поверил ни единому моему слову!

     Когда  же  он  снова опустил глаза,  то  в  них  плескалась откровенная

ярость.

     - Да знаешь ли ты,  иноп,  что, разговаривая сейчас с тобой и предлагая

тебе то, что я предлагаю, я рискую жизнью?

     Я нахмурился.  На этот раз в его словах не чувствовалось фальши.  Может

быть, все-таки стоило его выслушать?

     - Ладно, - я неуверенно кивнул. - Ответь мне на несколько вопросов. Кто

такие портовики?..

     - Время!  -  закричал старик мне в лицо,  брызжа слюной.  Я отступил от

него на  шаг,  не  горя желанием быть оплеванным с  головы до ног.  -  Время

поджимает! Давай деньги - или пропадай, иноп! Ну?!

     - Слишком  мало  информации,   чтобы  принять  решение,  -  раздраженно

проговорил я. - Почему бы тебе все же...

     Странный  шорох  непонятного происхождения заставил  меня  умолкнуть  и

обернуться.

     - Поздно!  - истошно завопил старик и, свечой взмыв вверх, уже с высоты

второго этажа докричал:  - Ты слишком много болтал, иноп! Теперь приготовься

к самым страшным минутам в твоей бесполезной, никчемной жизни!

     Но я его уже не слушал.

     Мне  понадобилось некоторое время,  чтобы мозг смог переварить то,  что

увидели глаза. А именно - целая секунда, показавшаяся вечностью.

     Не  торопитесь,   взгляните  на  эту  картину  абсурда  и  ужаса  моими

глазами...

     Через дорогу,  из окна здания на втором этаже,  с  трудом протискиваясь

сквозь  гнилой оконный проем  высотой в  человеческий рост,  в  мою  сторону

тянулась чудовищного размера  лапа,  покрытая крупной  серо-зеленой  чешуей.

Четыре пальца, каждый толщиной с хорошее бревно, были увенчаны полуметровыми

грязно-желтыми когтями,  похожими скорее на лезвия смертельно острых кос,  с

концов  когтей  капала мутная слизь,  оставляя по  мере  продвижения цепочку

темных пятен в  пыли на тротуаре.  Ей оставалось всего полтора метра,  чтобы

схватить меня поперек туловища.

     В следующую секунду оконная рама, не в силах выдержать объем предплечья

чудища,  выстрелила вон из  проема ворохом обломков.  Треск гнилого пластика

вывел меня из ступора, а инстинкт отбросил в сторону.

     И  очень даже вовремя -  когти едва не  распотрошили меня,  как свинью,

приготовленную на жаркое.  Промахнувшись,  они со страшной силой вонзились в

стену,  около которой я  только что стоял,  и  бетонная поверхность брызнула

каменным крошевом не хуже льда, угодившего под стальное рубило.

     Лапа была такой громадной,  что промахнуться было невозможно,  и  я  не

целясь выстрелил из "макса", который не выпускал из руки с момента встречи с

летуном.  Тонкое  зеленое  жало  лазерного луча  впилось в  центр  массивной

уродливой ладони, и чудовищные пальцы окрасились бледными бликами отражения.

     И все.

     Разглядев результат своего выстрела,  я  сглотнул подступивший к  горлу

комок.  Потому что  никакого результата не  было.  Лазер "макса",  способный

пробить  лист  отличной стали  толщиной пять  сантиметров (сам  видел,  силы

Зла!), не причинил бронированной твари никакого вреда!

     Так  почему  бы  мне  просто  не  смыться  отсюда,  вместо  того  чтобы

изображать из  себя героя с  этой пукалкой в  руках?  Поднырнуть под ручонку

спрятавшегося  за  стеной  монстра-переростка,   решившего  тут  пошалить  с

прохожим Мастоном Никсом, и...

     Мысль была благоразумной, но я опоздал.

     Раздался бешеный рев,  лавиной затопивший каменное ущелье улицы,  затем

не  менее оглушительный треск и  грохот.  Крыша трехэтажного здания взлетела

вверх фонтаном обломков,  и из пролома показались голова и плечи гигантского

ящера высотой не менее пятнадцати метров. Он высвобождался из оков здания со

скоростью урагана!

     Я  метнулся под балкон,  уворачиваясь от падающих сверху обломков стен,

каждый из  которых оставил бы  от меня мокрое место (ненадежное укрытие,  но

ничего другого не попалось). Все происходило настолько быстро, что у меня не

было возможности что-либо предпринять, но, когда ящер расправился со зданием

и  на  тротуар,  сметая  остатки стен,  обрушилась гигантская стопа,  разбив

дорожное покрытие своей тяжестью,  словно стекло,  я увидел, что мне остался

только один путь к  отступлению.  И  этот путь вел  в  Город,  так  как ящер

загородил улицу со стороны стоянки.

     Я  все  же  попытался  пробиться  и  принялся  палить  из  излучателя в

широченную грудь ящера, пока не расстрелял всю обойму. Перезаряжать не имело

смысла -  смертоносный огонь не остановил и  даже не замедлил движения этого

громадного урода,  хотя грудь его дымилась,  раскалившись от выстрелов,  как

забытая на плите сковородка.

     Красные треугольные глаза  на  жуткой чешуйчатой морде  впились в  меня

горящим ненавистью взглядом. Голова исполина казалась крошечной по сравнению

с  его телом.  Улицу потряс громкий рев,  и ящер шагнул вперед...  Шагнул...

Скорее  это  смахивало на  удар  гигантского молота -  земля  вздрогнула под

ногами,  и  дорожное покрытие снова  расплескалось извилистыми трещинами.  В

лицо  ударило смрадной вонью,  источаемой этой  тушей  из  чешуйчатой брони,

клыков и неукротимой ярости.

     Голова  просто  кружилась  от  нереальности происходящего,  но  пока  я

доверял своему зрению.  В  бессильной злости я  едва не  швырнул бесполезный

излучатель в надвигающуюся тушу,  но в последний момент передумал и метнулся

прочь.  И  снова  вовремя!  Балкон,  под  которым  я  прятался  от  обломков

обрушившегося здания,  буквально  взорвался под  ударом  лапы,  разлетевшись

веером пыли и каменного града, и все это с шумом рухнуло вниз, как раз на то

место, где секунду назад стоял я.

     Сломя голову я  помчался в  глубь городских улиц,  прочь от смертельной

опасности.  Тяжелая  поступь  монстра цепью  локальных землетрясений тут  же

последовала за мной,  и диким усилием воли я едва подавил желание заорать во

всю глотку.  Вместо этого я прибавил скорости,  но монстр,  казавшийся таким

неповоротливым, и не думал отставать. Тогда я выложился настолько, насколько

вообще был  способен,  и  все-таки оторваться не  удалось!  Это  было просто

какое-то безумие...

     От скорости бега окна зданий почти слились в одну туманную ленту, череп

вибрировал от непрекращающегося рева за спиной,  разрастаясь болью.  Чтоб ты

себе глотку порвал, скотина этакая... И "макс", хотя и был маленьким, все же

порядком  отвешивал  руку.   На  такой  скорости  сунуть  его  в  кобуру  не

получалось, а выбрасывать не хотелось.

     Я  лихорадочно искал  укрытие,  но  не  видел  ничего подходящего.  Вся

надежда была на то,  что я успею добраться до жилых районов раньше, чем ящер

доберется до  меня самого.  Усиливающаяся головная боль,  бешеный бег -  все

это не  способствует размышлению,  но  все же  хватало ума понять,  что если

здесь водятся такие звери,  то местные жители должны уметь с  ними бороться.

Если же  это не так,  то Город потому и  заброшен,  что в  нем водятся такие

твари.  Тогда мне  конец.  Долго взятый мной  темп  бега  я  выдержать не  в

состоянии.

     Чуть притормозив, я резко оглянулся и тут же припустил снова, чувствуя,

как от ужаса кровь отливает от лица.

     Все верно,  ящер и был неповоротливым,  да только его гигантский рост с

лихвой  компенсировал этот  недостаток -  на  каждые десять моих  шагов  ему

приходилось делать всего один свой,  чтобы наступать мне  на  пятки,  и  его

когти с мертвящим шелестом рассекали воздух за моей спиной.  Достаточно было

одного попадания,  чтобы превратить посыльного Почтовой Корпорации Новы-2 по

имени Мастон Никс в  безымянный окровавленный комок плоти,  и я давил страх,

стараясь не поддаться панике и не сорваться с темпа.

     Все  внимание  сосредоточилось на  дороге,  усеянной  гнилыми  нарывами

мусорных куч.  Стоит только споткнуться,  и  на  такой скорости меня  просто

размажет по пластобетону... И ящер с радостью разотрет мои останки в порошок

одним  движением стопы.  Здания плясали перед  глазами дикий танец,  мелькая

мрачными  провалами выбитых  окон,  и  тянулись,  тянулись  одно  за  другим

сплошной вереницей каменных скелетов. Проклятие, ну кто так строит?!

     Я  жаждал перекрестка,  как  путник воды в  пустыне под  жарким палящим

солнцем,   но  каменный  коридор,   сжавший  меня  с  двух  сторон,  казался

бесконечным.  Ни одного подъезда или сквозной арки, ни одной двери или низко

расположенного от тротуара окна...  Проклятый город,  пусть тебя поразят все

несчастья мира, если они уже не сделали этого!

     Стены, скорее всего, не защитили бы от сокрушительной силы рептилии, но

на  какое-то  время,  пока  она  пробивалась бы  сквозь  них,  смогли бы  ее

задержать.

     И я продолжал нестись сломя голову.

     О небо! Ну где же эти перекрестки, переулки, подворотни, существующие в

любом захолустном Городе на каждой улице? А?! Голова уже грозила рассыпаться

от  боли,  превратившись из-за  ураганного рева  за  спиной  в  набор  плохо

соединенных кусков, чешуйчатая смерть дышала в затылок, а я все не мог найти

никакого выхода.

     Я  начал задыхаться.  Сердце бешено рвалось наружу,  в  груди ему стало

тесно. Я не профессиональный бегун, силы Зла, я всего лишь бывший фермер! Ну

почему это случилось именно со мной, а?!

     Мобра...  Искусство Мобра могло бы  мне  помочь без устали переставлять

ноги  сутки,  если  бы  у  меня была хотя бы  минутка,  чтобы остановиться и

сосредоточиться для активизации Ключа... Слишком поздно. Дилетант, проклятый

дилетант...  Я  не  был  готов к  такому роковому повороту событий и  теперь

вынужден был расплачиваться за свою неосмотрительность...

     Пот  градом катил  по  лицу,  застилая глаза мутной пеленой,  стекая по

губам солеными ручейками;  горячий воздух раздирал горло при каждом вдохе. В

голове шумело от прилива крови,  но организм уже не справлялся, в правый бок

словно вонзился нож.

     Время размылось...

     Сколько я уже бежал?  Двадцать минут?  Тридцать?  Или целый час? Это не

могло  продолжаться вечность.  Я  понимал это.  Может  быть,  слишком хорошо

понимал,  и  это убивало во мне и  без того угасающую надежду на избавление.

Еще немного,  в  безнадежном отчаянии билась мысль,  и эта тварь покончит со

мной одним ударом.  Ноги уже заплетались. Я напрягал их из последних сил, да

только смертельно уставшие мышцы  не  желали повиноваться.  "Макс" в  правой

руке весил уже не меньше тонны,  упрямо отгибая руку вниз, норовя заехать по

бедру при каждом шаге.  Захрипев от злости,  не в  силах даже выругаться,  я

отшвырнул излучатель в  сторону.  Жизнь все-таки дороже взыскания за  потерю

табельного оружия...

     И тут...

     Естественно,  такие вещи всегда происходят в самый последний момент. По

крайней мере в визосериалах...  Будь она проклята,  моя судьба, - она просто

играла  со  мной.   Потому  что  в  самый  последний момент  она  решила мне

улыбнуться,  и я выскочил на долгожданный перекресток возникший из ниоткуда.

Только  что  по  сторонам  тянулись  здания,  и  вдруг  я  уже  оказался  на

пересечении улиц, точно посередке.

     Я инстинктивно рванул вправо, как давно уже планировал мысленно, но тут

увидел то, что заставило меня остолбенеть.

     А  именно:  увидел празднично,  по понятиям моей Новы-2,  одетых людей,

неторопливо прогуливающихся по  улицам,  увидел  огромные витрины  роскошных

магазинов,  расцвеченные яркими  красками световой рекламы,  дорогой  черный

автомобиль,  низкий и неправдоподобно длинный, бесшумно несущийся на меня по

залитой новеньким пластобетоном улице...

     И увидел полицейскую будку.

     Она  стояла  справа от  перекрестка -  прозрачная усеченная пластиковая

пирамида,  перевернутая вверх  широким основанием,  на  удивление похожая на

такие же будки на Нове-2.

     Еще острее,  чем раньше,  я ощутил неестественность происходящего... Но

копаться в своих ощущениях времени не было, за спиной ревел ящер.

     Ноги механически задвигались, продолжая деревянный бег.

     Единственной деталью,  нарушавшей общую картину,  будто бы выдранную из

реальности  моей  планеты,  был  ствол  какого-то  мощного  на  вид  орудия,

торчавший из  специально прорезанного для  него  в  будке окошка.  Блестящий

зрачок ствола смотрел как  раз  в  нужном направлении -  на  улицу  за  моей

спиной.  Здоровенный детина  в  черно-зеленой  униформе полицейского,  важно

восседавший за прозрачным пластиком стенки,  небрежно облокачивался на пульт

управления, довольно равнодушно наблюдая за моим приближением.

     Орудие   было    похоже   на    стационарный   аннигилятор,    которыми

комплектовались космолеты Звездной Стражи Галактической Федерации Миров, - я

не  раз видел такие у  себя дома по визосети во время передач о  блюстителях

порядка  Федерации.  И,  насколько  помнил,  аннигилятор мог  остановить что

угодно и кого угодно. "Спасен!" - радостно, полыхнула: мысль. Город все-таки

умел обороняться против рептилий!

     Всего  в  двух  шагах от  будки ноги  обессилено подломились,  колени с

глухим стуком врезались в  дорожное покрытие.  Я  с  трудом откинулся назад,

стараясь сохранить равновесие и не потерять орудие из виду.  Дикая усталость

притупила боль, она же свела мышцы лица судорогой, сделав рот непослушным, и

вместо  крика  из  горячего пересохшего горла  вырвалось лишь  неразборчивое

сипение:

     - Стреляй, коп! Стреляй... силы... Зла!

     Полицейский  прореагировал  довольно  странно,  даже  дико:  равнодушно

скользнув по мне взглядом,  он поднялся со стула и вышел из будки. В ужасе я

оглянулся.  Ящер уже был в  двадцати шагах,  моих шагах,  ему же  оставалось

сделать лишь пару, чтобы раздавить меня, как насекомое...

     Несущийся по  улице  черный  автомобиль не  успел  свернуть в  сторону.

Бешеный визг тормозов,  и...  тяжелая стопа ящера опустилась ему  на  крышу.

Пронзительный скрежет сминаемого металла, треск пластика... Пресс не смог бы

сделать лучше -  машина превратилась в  лепешку.  Выскочить никто из  нее не

успел.

     Второй шаг  рептилии расколол дорогу позади меня.  Удар передался через

колени,  меня качнуло из  стороны в  сторону,  как утлое суденышко во  время

свирепого шторма... Безжалостная поступь судьбы? Смерть, взмахивающая ржавой

косой,  тонкий  свист  острого  как  бритва  стального лезвия,  рассекающего

воздух, брызжущая фонтаном кровь из горла...

     Нет!

     Я  попытался вскочить и  уже  в  последний момент краем  глаза  заметил

летящую сверху  нейродубинку полицейского.  В  голове на  мгновение вспыхнул

яркий свет... исчез... наступила тьма...

     Оглушенный и  обездвиженный,  я все же не потерял сознание,  но утратил

всякое чувство ориентации и понимание происходящего...

     Нет,  не обездвиженный,  понял я в следующую секунду,  ощутив, что могу

шевелиться и -  видеть. Против ожидания, удар нейродубинки не парализовал, а

только сбил с ног.

     Полицейский сошел с ума.  Но я еще нет.  И умирать я не хотел.  Мысль о

парализаторе,  все еще дожидавшемся своего часа в  правой кобуре под мышкой,

заставила меня действовать.  Я  не рискнул его испробовать на ящере вслед за

"максом" только потому,  что  был  стопроцентно уверен -  такую тушу  он  не

возьмет.  Это  оружие было предназначено исключительно для людей...  А  надо

было.  Попытка не пытка... Ну а сейчас мне просто не осталось ничего другого

- утопающий хватается за соломинку. Вот я и схватился.

     Тяжело ворочаясь на  тротуаре,  я  потянулся за  оружием.   Куртка дико

мешала, рука с трудом дотянулась до кобуры, продираясь сквозь тесные складки

материи...  Не  так-то просто вытащить пушку в  лежачем положении.  Ну же...

Проклятие!..  Вот!  Пальцы сомкнулись на  рукоятке "сна",  и  через секунду,

затаив дыхание,  я  приподнялся на локте для прицельной стрельбы.  От усилия

зубы сжались так,  что челюсти онемели,  а легкие тут же заныли,  все еще не

утоленные кислородом после сумасшедшего бега, и рука все же дрожала.

     Взгляд  метнулся  вперед...   И  я  не  поверил  своим  глазам.   Ящер,

сгорбившись,  замер против полицейского,  уставившись на него, как преданная

собака. Неукротимый красный огонь в треугольных глазах потух, кровавая пасть

с метровыми клыками склонилась к земле.

     - Хватит,  кукольники,  -  донесся сверху низкий хриплый голос. - Зверь

попался, охота закончилась.

     "Кукольники..."  "Охота..."  Слова  зацепились  за  сознание,  заставив

замереть  палец  на  спусковом  крючке,  мысли  слабо  ворочались в  усталом

мозгу...  Охота,  силы Зла! Об этом говорил летун! И еще - кто-то только что

произнес "кукольники"...

     Кукольники  -   ментаты,  способные  силой  своего  мозга  создавать  в

пространстве   голографические   изображения...    "Зверь   попался,   охота

закончилась..." В голове начало проясняться.  Все несуразности этой погони с

ящером и  мной в  качестве главных действующих лиц вдруг в  какую-то секунду

сложились в ясную картину,  объяснившую все.  Гигантская рептилия, непонятно

как   оказавшаяся  внутри  целого  с   виду  трехэтажного  строения,   огонь

излучателя, не причинивший ей ни малейшего вреда, кошмарный каменный коридор

без перекрестков.  И образ этой улицы,  на которой я сейчас так позорно, так

униженно валялся,  - приманка в виде куска моего мира с Новы-2, выуженная из

моих воспоминаний и  талантливо воплощенная кукольниками в псевдореальность.

Все   это   шло   один  к   одному,   все  служило  одной  цели...   Отлично

отрепетированный и  поставленный  спектакль.  Жестокий  розыгрыш.  Ящер  был

бесплотным, неодушевленным фантомом, с помощью которого простаков вроде меня

загоняли в Город, как скот на бойню...

     Все это стремительно пронеслось в голове, а затем рассудок помутился от

ярости. Я должен был отомстить за столь грубо попранное чувство собственного

достоинства.

     Действие парализатора всегда бесшумно,  и  о  его применении становится

известно только  тогда,  когда  уже  видны  результаты.  Широкий луч  "сна",

настроенного на полную мощность,  бесшумно затопил весь перекресток, и в тот

же миг все вокруг разительно изменилось.

     Ярко  одетые  пешеходы,  магазины,  раздавленный автомобиль,  даже  сам

перекресток с  ближайшими зданиями  -  все  бесследно растаяло,  испарилось.

Вместо всего  этого  возникла бетонная площадь,  окруженная высокими глухими

стенами.  А там, где только что был ящер, лежало несколько человеческих тел,

поверженных парализующим лучом.

     Я не успел насладиться этим зрелищем, как жесткий сильный удар в правый

бок  опрокинул меня на  спину.  Парализатор вылетел из  руки,  свирепая боль

снова затмила свет перед глазами...

     Огромный человек в  надетой на  голое тело кожаной безрукавке склонился

надо мной,  сжимая в  невероятно мускулистых руках длинный тяжелый "смерч" -

излучатель  военного  образца.  Массивный  шишковатый  череп  обрит  наголо,

недобрые  глаза  цвета  отполированной  стали  -   странные  глаза,  сверлят

насквозь.  Этот великан и  был тем  "полицейским",  личину которого на  него

напялили кукольники.

     - Спокойно,  иноп, больше не трепыхайся, - мощный голос, вырвавшийся из

его  глотки,  казалось,  заполнил весь воздух вокруг,  -  сейчас твое дело -

подчиняться.

     Нетрудно было  догадаться,  что  именно этот тип  и  командовал здешним

парадом. Он выпрямился и рявкнул в пространство:

     - Шептуна сюда, быстро!

     Я  сделал  попытку  подняться,  но  в  горло  тут  же  вдавился приклад

излучателя, припечатав обратно к земле.

     Великан издевательски оскалился:

     - Сперва дела,  иноп,  все остальное потом. Сейчас тебе необходимо чуть

напрячься и  освободить свой  банкос от  денежного бремени.  Просто шевельни

мыслишкой и отпусти эталончики на мой счет.  И мы с тобой прекрасно поладим.

Ну?

     "Смерч" вдавливался все сильнее, перед глазами от боли и удушья поплыли

черные пятна,  и я инстинктивно вцепился слабеющими руками в приклад, силясь

оторвать его  от  горла...  Это  было все  равно что  приподнять многотонную

скалу.  Влажные от пота пальцы тщетно скользили по гладкому металлопластику,

а  мир  стремительно  темнел.  В  голове  возникли  образы  Мобра,  смутные,

неустойчивые...  бесполезные.  Снова не было ни времени,  ни энергии,  чтобы

вдохнуть жизнь в один из Ключей...

     Я  сдался и  послал мысленный приказ своему банкосу,  не  в  силах даже

выругаться.

     Давление приклада сразу  ослабло,  и  в  легкие,  готовые взорваться от

недостатка кислорода, хлынул живительный воздух. Темнота медленно отступила,

хотя и не избавила от боли.

     - Вот и отлично, - удовлетворенно проговорил великан. И снова рявкнул в

пространство: - Я же сказал: шептуна сюда! Живо!

     На  этот  раз  кто-то  отозвался,   и   голос  отозвавшегося  прозвучал

испуганно:

     - Он его подсек, как и погонял.

     - Но он в сознании? - прорычал верзила. 

     - Да, похоже...

     - Сюда его! Неподвижность тела не помеха его мозгам. Злее будет.

     Я не знал,  что задумал этот тип,  не дававший мне пошевелиться,  и кто

такой шептун,  но  чувствовал,  что знакомство с  ним ни к  чему хорошему не

приведет.  Кросс по  Городу измотал меня,  заставив выложиться без  остатка,

запаленные легкие все  еще хрипели при каждом вздохе,  я  хватал воздух ртом

как  рыба,   выброшенная  на  берег,   -   самочувствие  было  исключительно

тошнотворным,  и  в  душе я бесился от того,  что ничего не могу поделать...

Впрочем, язык был свободен, а так как совсем ничем не отплатить этому типу в

кожаной безрукавке я просто не мог, не разорвавшись при этом от злости, то я

дал ему волю.  Предлог нашелся сразу:  кроме огромных рук с  жутким рельефом

переразвитых,  гипертрофированных мускулов великан обладал также и  огромным

брюхом,  причем при его более чем солидных пропорциях тела одно нисколько не

дисгармонировало с другим. Но был бы предлог.

     - Эй, послушай... - Звук голоса смахивал на шипение воздуха, выходящего

из  проколотого воздушного  шара,  -  приклад  под  подбородком не  позволял

говорить  нормально.   -   Тебе  кто-нибудь...  говорил  о  зеркальной...  -

болезненный вдох, - болезни, которую ты подхватил?

     - Что?  О чем это ты толкуешь, иноп? - великан слегка наклонился, хмуря

густые брови.

     С  внезапной тоской я  подумал,  что не  следовало бы  сейчас ни о  чем

говорить, чувствовал я себя и так достаточно паршиво: горло саднило, по телу

словно прошелся взвод солдат,  но  все-таки  не  смог удержаться.  А  потому

сплюнул  в   сторону,   освободив  рот  от  накопившейся  слюны,   почему-то

порозовевшей от крови (раздавил мне,  ублюдок, горло прикладом?), и набрал в

грудь побольше воздуха. Затем хотя и хрипло, но вполне внятно пояснил:

     - Зеркальная болезнь.  Это  когда то,  что  болтается между ног,  из-за

брюха видишь только в зеркале...

     Я осекся. Глаза атлета страшно сверкнули, лицо исказилось от бешенства.

Не издав ни звука, он взметнул приклад "смерча" вверх.

     Все произошло слишком быстро.  Я рванулся в сторону, но не успел - и он

меня нашел.  Точно в грудь, с мерзким хрустом вбив сердце в позвоночник... Я

с ужасом ощутил,  как грани металлопластика крушат и рвут мою плоть,  ломают

кости...  Я взвыл и захлебнулся собственной кровью.  О небо! Такой боли я не

испытывал  никогда  в  жизни...    Она  взрывалась,  взрывалась,  взрывалась

внутри...  и яркий свет закружился перед глазами, пропадая в темном, зовущем

туннеле с огненным дном...

     Боль...  неуловимая доля секунды -  и ее нет...  Вместо нее -  страшная

бездонная яма...  Она жадно потянула меня вниз,  в свое ненасытное чрево, но

прежде чем  она  утащила сознание за  собой в  ад  агонии,  я  уловил чье-то

прикосновение...  Чья-то  мерзкая  конечность проникла  мне  прямо  в  мозг,

обхватила его  скользкими холодными пальцами и  безжалостным рывком  выдрала

прочь...

 

     4. ГОРОД

     - Я хочу кое-что объяснить тебе, иноп... 

     Смутные, сквозь призму кошмарных видений, воспоминания о ночном холоде,

пробирающем до  костей неподвижное тело,  застилали смысл произнесенных слов

тягучей  пеленой непонимания...  Кажется,  это промерзшее насквозь тело было

моим.  Какой  холод,  какой смертельный холод,  сжимающий ледяной лапой само

сердце...

     Приходил я  в  себя долго,  страшно долго -  и каким-то образом знал об

этом.  Сознание бродило в потемках,  не в силах вырваться на волю,  порождая

странные видения. Какое-то жуткое красное солнце, какая-то странная равнина,

выкипающая от  жара  этого  красного  солнца...  Разрозненные обрывки  слов,

образов,  понятий мучительно долго  собирались системой восприятия в  единое

целое...  И наконец, спустя целую вечность, с первыми проблесками утра, тьма

отступила. Сознание еще ускользало, но готово было уже включиться и вытащить

меня из темного мира холода и безмыслия...

     Потом я услышал этот голос, пожелавший мне что-то объяснить, и приложил

огромное усилие, чтобы поднять веки.

     Длинный худой  силуэт  навис  надо  мной,  накрыв  своей  тенью  скупой

утренний  свет,  остановившийся на  моих  коленях.  Несколько секунд  силуэт

дрожал  и   расплывался,   словно  явился  из   мира  духов,   затем  зрение

сфокусировалось,  и  призрак превратился в  высокого,  закутанного в грязный

серый  плащ  до  колен человека.  Из-под  мятой широкополой шляпы на  голове

незнакомца  выбивались длинные,  до  плеч,  спутанные  космы  темных  волос,

вытянутый крючковатый нос и  узкие,  словно росчерк бритвы,  глаза придавали

ему свирепейший вид.

     - Ты не очень вежливо обошелся вчера с моим братом,   иноп, - оскалился

незнакомец,  демонстрируя ряды острых, узких звериных клыков, усеивающих обе

челюсти.  Опасный блеск глаз, буравивших меня, не предвещал ничего хорошего.

- Негоже  так  поступать  в   гостях.   Придется  мне  преподать  тебе  урок

вежливости.

     Он  резко нагнулся,  взялся обеими лапами за  куртку на  груди и  одним

рывком поставил на  ноги.  Грудь незнакомца оказалась на  уровне моих  глаз,

настолько он был высок,  очень высок. Встряхнув меня, точно тряпичную куклу,

он хрипло рассмеялся:

     - Да  ты  у  нас недомерок,  иноп.  Как же ты осмелился поднять руку на

моего брата?

     Кулак  вынырнул  откуда-то  сбоку  и  припечатался к  подбородку.  Меня

швырнуло назад,  на  стену  за  спиной,  затылок пронзила острая боль.  Крик

застрял где-то в горле,  тело было словно чужим и жило само по себе.  Второй

удар догнал сверху,  когда я  уже сползал по стене вниз,  и  бросил лицом на

землю,  густо пропитанную тошнотворным запахом экскрементов.  В голове стоял

туман, во рту медленно расходился привкус крови. Собрав ту малую толику сил,

что у меня имелась,  я попытался отползти в сторону, но грубый башмак тут же

придавил к  земле  правую кисть.  Я  бессильно замер.  Тупая  боль  медленно

потекла по руке, накручивая напряжение в мышцах.

     - Оставь его в покое, прыгун, - послышался еще один незнакомый голос. -

Не видишь,  что ли,  в каком он состоянии?  Труднее было бы избить младенца,

герой.

     - А вот это уже не твое дело, Целитель, - огрызнулся крючконосый.

     Башмак надавил на  пальцы сильнее.  Стиснув зубы,  я  и  на этот раз не

издал ни звука. Кое в чем мне этот парень даже помог, не подозревая об этом.

Именно от  боли  я   начал  приходить в  себя  быстрее.  Уткнувшись лицом  в

тошнотворную вонь, я внимательно слушал.

     - Не угадал.  Это мое дело,  Бигман Шест, - спокойно возразил второй. -

Дос  Пламя назначил меня его опекуном на  сегодняшний день.  Когда он  будет

готов к испытанию, я тебя позову. А теперь убирайся!

     Долгая напряженная пауза. Послушает этот крючконосый того, второго?

     - Ладно,  Целитель,  - с холодной злобой проговорил крючконосый. - Я не

буду его трогать.  Пока. Только позови меня первым, когда подойдет время. За

право разделать этого малого на отбивные я буду драться с кем угодно.

     - Считай, что твоя кандидатура утверждена. 

     Я  услышал странный звук -  словно кто-то  хлопнул ладонью по стене над

головой,  и  башмак,  маячивший перед глазами,  вдруг исчез.  В  лицо  слабо

толкнулся воздух. Можно было подумать, что этого грязного типа ветром сдуло.

     Сильные руки подхватили меня под  мышки и  прислонили к  стене.  Передо

мной  предстал пухлый  краснолицый коротышка всего  метр  с  чем-то  ростом,

казалось,  целиком состоящий из  округлостей -  шаровидная голова с  коротко

остриженным ежиком волос,  дутые  щеки,  огромный живот,  распирающий драную

зеленую  куртку,  коротенькие  толстые  ляжки,  обтянутые  штанами  того  же

зеленого цвета. Но больше поражал не столь малый рост, а глаза этого карлика

- круглые,  ярко-желтые,  как бы светящиеся изнутри, с черными вертикальными

зрачками-лодочками. Звериные глаза. Силы неба, куда же это я попал?

     - Как  себя  чувствуешь,   парень?  -  в  голосе  коротышки  прозвучало

неподдельное сочувствие.

     - Нормально,  -  пробормотал я,  с  трудом ворочая окостеневшим языком.

Кажется, кроме разбитых губ, ноющих от удара зубов и отдавленных пальцев все

остальное было цело.  И по-прежнему одолевала какая-то дурацкая,  изнуряющая

слабость.  Мышцы подчинялись с натугой, тело все еще было каким-то чужим. По

крайней  мере  с  языком  я  уже  справлялся  сносно,  поэтому  не  замедлил

поинтересоваться:  -  Куда он делся, этот тип? И какого Зла... ему было надо

от меня?

     - Делся...  - толстячок пожал плечами. - Он прыгун, и этим все сказано.

Или ты не знаешь, что это такое?

     Я знал.  Теперь звук хлопка, сопровождавшего исчезновение крючконосого,

стал понятен.

     - Но  почему этот парень имеет на  меня зуб?  Я...  никогда не видел ни

этого прыгуна... ни его брата, о котором он толковал.

     - Не видел -  да,  -  согласился толстяк. - Но дело в том, что вчера ты

испортил портовикам все представление.  Охота - одна из тех редких забав, на

которой они отводят душу,  а  ты  не дал им насладиться финалом,  подстрелил

погонял-кукольников на самом интересном месте. Ребята на тебя очень злы. Сам

знаешь,  что чувствуешь, когда приходишь в себя после парализующего выстрела

- ощущения приятными не  назовешь.  Все  тело кажется набитым мелким колотым

стеклом,  режущим при каждом движении.  И особенно зол этот прыгун,  Бигман.

Среди кукольников был его брат.

     Адское пламя!

     Вот  теперь я  вспомнил,  и  это воспоминание нагнало на  меня тоску по

самое не хочу.  Потому что я все еще находился в этом проклятом Городе,  где

на  меня была устроена травля,  как  на  дикое животное,  и  где мне быть не

хотелось...  Но пока я был слишком слаб,  чтобы что-то предпринять. И что-то

непонятное творилось с памятью,  я не помнил финала.  Провал начинался сразу

после моего выстрела из парализатора, отправившего большую часть кукольников

в незапланированный отдых на пластобетонных плитах.

     - Понятно, - угрюмо проговорил я. - А почему свои претензии не высказал

сам кукольник? Действие парализатора длится всего пару часов, мог бы выбрать

время, чтобы нанести визит... Впрочем, какая разница...

     - Ну,  в  этом  отношении тебе повезло,  -  не  согласился  краснолицый

коротышка.  -  Немой Отшельник не из тех парней, что мстят по любому поводу.

Он считает,  что твой выстрел -  равноправный ответ на их игру.  Бигман же с

этим не согласен. Бигман Шест у нас крутой парень, - толстяк усмехнулся, - и

решил  сделать  работу  за  своего  брата.  Думаю,  во  время  испытания  ты

встретишься именно с ним,  и если так,  то я тебе не завидую.  Ладно, теперь

поговорим обо мне. Я - твой...

     Лицо  коротышки  плыло,  раздваивалось  и  снова  собиралось  в  фокус,

слабость накатывала волнами,  одна за  другой.  Очень похоже было на приступ

синей  лихорадки,  которую я  когда-то  перенес в  одной из  командировок на

Искарионе-9,  и  у меня возникло опасение,  не подхватил ли я ее снова.  Это

было  бы  скверно,  очень  скверно.  Свалиться  в  забытье  в  незнакомом  и

враждебном месте,  не имея возможности защищаться... Очень непривлекательная

перспектива.

     Слова коротышки доносились то слишком резко,  то слишком глухо, так что

почти невозможно было разобрать,  о чем идет речь. Я напряг слух. Информация

- оружие номер один, если нет ничего другого.

     - ...опекун на сегодняшний день. Это означает, что я должен проследить,

как ты освоишься после замены,  и  подлатать,  если получишь увечья во время

испытания.  Я местный целитель,  меня здесь так и зовут - Целитель. А теперь

давай поиграем в одну полезную игру,  называется "вопросы -  ответы". Как ты

думаешь, где ты находишься?

     Сидеть на голой земле было жутко неудобно, ноги затекли, поясница ныла.

Я   поерзал,   выбирая  более  приемлемое  положение.   Все-таки  одежда  из

экровелена,   мелькнула  мысль,   это   вещь.   От   земли  разило  мочой  и

экскрементами,  но сырость сквозь брюки я  не ощущал.  Не ощущался и  холод,

сопутствующий сырости... Может быть, потому, что я и так основательно замерз

за ночь, проведенную на земле...

     - Сначала я  хотел  бы  узнать,  что  кроется за  словами "испытание" и

"замена",  о которых ты говоришь так значительно, - проворчал я. - Какое это

ко мне имеет отношение?

     - Это слова, которые тебе на Шелте следует произносить с большой буквы,

парень,  - усмехнулся коротышка. - А теперь попробуй ответить на мой вопрос,

который я тебе уже задал.

     Мне  остро  захотелось послать его  куда-нибудь подальше и  забыться на

пару  часиков,  чтобы  прийти  в  себя  как   следует.  Но  я  заставил себя

придержать свое раздражение на весь этот неуютный мир,  в  котором оказался.

Не стоило изливать его на того,  кто избавил меня, по крайней мере на время,

от крючконосого прыгуна. Кстати, о прыгунах. Едва заявившись на эту планету,

я  уже  успел "познакомиться" с  летуном,  кукольниками,  а  теперь еще и  с

прыгуном.  Это  наводило на  тревожные мысли.  Если  в  одном  месте имеются

обладатели целых  трех  паранормальных способностей,  то  почему не  быть  и

четвертой?  А  может,  и  пятой...  Силы неба,  и  куда же это я  попал?!  Я

спохватился -  коротышка терпеливо ждал моего ответа.  Следовало по  крайней

мере проявить элементарную вежливость к своему "спасителю".

     - Странный вопрос...  Где  я  нахожусь?  Я  нахожусь в  вашем  дурацком

Городе,  на вашей дурацкой планете и, честно говоря, не понимаю, что я здесь

делаю... Надеюсь, я не оскорбил тебя в твоих лучших чувствах...

     - Вовсе  нет,  -  мирно  ответил толстяк.  -  Твои  чувства мне  вполне

понятны.  Что же  до  моих чувств,  то этот Город не мой,  я  здесь такой же

чужак, как и ты. Просто живу в этом месте чуть подольше тебя.

     - О-о,  -  заинтересовался я.  - Так ты не местный? Ты, случайно, попал

сюда не тем же путем, что и я?

     - Об этом чуть позже. Я должен тебе кое-что объяснить. Ты находишься на

одной из двух толкучек Города.  Местные жители так его и  называют -  Город,

так  как он  единственный на  Шелте,  в  коем еще сохранилась жизнь.  Дикое,

заброшенное, но на свой лад удивительное место... 

     Целитель медленно приблизил свое  лицо  к  моему.  Желтые глаза  горели

внутренним огнем,  проникая мне прямо в  мозг...  Странное,  смутно знакомое

оцепенение разлилось по телу,  но опасности я не почувствовал.  Казалось, он

что-то искал во мне.  И нашел. Как будто выудил какую-то занозу, и я наконец

включился в действительность. Событие это ознаменовалось многоголосым шумом,

обрушившимся на  мою  многострадальную голову  со  всех  сторон.  Переход от

ватной тишины к  шуму  был  настолько резок,  что  я  чуть не  подпрыгнул от

неожиданности.  Признаки лихорадки тут же бесследно сгинули,  а  силы начали

стремительно возвращаться.

     Ошеломленный,  я огляделся вокруг себя, только теперь сообразив, что на

площади кроме нас с Целителем все время был народ.

     Круглая площадь была не менее двухсот метров в поперечнике. Ее окружали

высокие глухие стены,  и  только в одном месте темным пятном проступала арка

проезда.  Стены были когда-то трехэтажными зданиями, и уже позже по каким-то

причинам окна замуровали -  их  квадраты и  сейчас выделялись на  общем фоне

более темным цветом.

     Треть  площади  справа  от  арки  занимали  торговые ряды,  заполненные

продавцами и покупателями;  кто из них кто,  отличить было почти невозможно,

одеты были все одинаково -  в какое-то бесформенное тряпье,  но торговля шла

полным ходом. Мимо меня то и дело сновали какие-то подозрительные личности с

не менее подозрительным скарбом,  бросавшие на меня подозрительные взгляды и

исчезавшие в  общей  сутолоке  этого  подозрительного базара.  Беспорядочное

мелькание лиц,  рук и ног,  наслаиваясь на восприятие,  заставляло в избытке

ощущать течение местной жизни.  А  невыносимая помоечная вонь,  шум и  грязь

добавляли своеобразный "аромат" во весь этот винегрет.  Вот уж действительно

толкучка.

     Внимание привлекла небольшая группа в стороне от толпы.  Там,  в центре

круга, образованного немногочисленными зрителями, такими же оборванцами, как

и все остальные на этой толкучке,  шло представление: закованные в рыцарские

латы  два  человека  сражались на  мечах.  Латы    ослепительно блестели при

выпадах,  длинные двуручные мечи  сверкали огнем.  Рыцари рубились отчаянно,

жестоко,  насмерть,  но  оба  умело отражали удары друг друга.  Изумленный и

завороженный,  я  неподвижно уставился на этих ребят.  Такое я  видел только

дома по  визосети,  хотя и  знал,  что  на  некоторых планетах подобные вещи

входят в образ жизни...

     - Фантомы,  - снисходительно пояснил Целитель, заметив мое изумление. -

Кукольники забавляются. Ты тут посиди, а я отлучусь на минутку...

     Он нырнул в толпу и исчез.

     Ах  вот оно что.  Мне сразу показалось,  что что-то  не так,  а  теперь

дошло,   что  сражение  было  совершенно  беззвучным.  При  воспоминании  об

устроенной мне кукольниками западне по спине прокатилась волна холода, скулы

инстинктивно напряглись, зубы сжались. Сейчас все выглядело несколько в ином

свете, но вчера... Вчера я на самом деле ждал смерти. Подобный кошмар забыть

непросто,  как и пережить его.  Страх осел глубоко в подсознании,  в мышцах,

сокращавшихся непроизвольной дрожью при одной мысли об этом. Но, несмотря на

мгновенно укоренившуюся в  душе ненависть к  кукольникам вообще,  я  отдавал

должное  их  мастерству.  Руководившие рыцарями кукольники угадывались среди

зрителей по почти полной неподвижности. Высокое искусство требовало большого

внутреннего  напряжения,  полной  концентрации на  выполняемой  задаче  -  и

выглядело все исключительно правдоподобно.

     Сражение  подходило  к  финалу.  Псевдорыцари заметно  покачивались,  с

видимым усилием поднимая тяжелые мечи, - то ли устали сами кукольники, то ли

имитировалась усталость  рыцарей  (скорее  последнее,  ради  артистичности).

Сверкающие клинки скрещивались и  отлетали друг от  друга в  фонтанах желтых

искр,  зеваки кричали, подбадривая сражающихся. Один из бойцов наконец сумел

пробить защиту противника,  и  меч  неудачника отлетел вместе с  его кистью,

растаяв прямо в  воздухе.  Обезоруженный рыцарь пошатнулся,  затем попытался

ударить  соперника  ногой,   но   следующий  удар  снес  ему   закованную  в

металлический шлем  голову. Голова беззвучно шлепнулась на землю и бесследно

растворилась,  ноги  бойца  тут  же  подогнулись,  и  он  рухнул вниз  кучей

металлолома.  Победитель же  ликующе вскинул вверх руку со сверкающим мечом,

салютуя толпе.  Затем оба исчезли,  и зрители медленно разошлись,  оживленно

обсуждая бой. Кукольники пожали друг другу руки и тоже отправились восвояси.

Мастерство фантомов,  как я понимаю,  определялось мастерством их хозяев,  и

проигравший, похоже, не держал зла на победителя...

     - Эй, парень, очнись!

     Пока я  был занят представлением,  коротышка успел появиться снова.  Он

притащил два обшарпанных пластиковых табурета, на один помог взобраться мне,

а на второй уселся сам - ко мне лицом.

     - Спасибо, - поблагодарил я. - Так намного лучше.

     - Ладно, чего там. Продолжим разговор. Ты помнишь, как сюда попал?

     - Помню ли  я?  -  я  удивленно вздернул бровь.  -  Да я  не могу этого

забыть!

     И самое мое острое желание -  убраться с Шелты,  добавил я про себя. Но

вслух я  этого говорить не  стал,  так как не был уверен,  что могу доверять

этому  человечку.  Я  вообще  не  был  уверен в  том,  что  смогу  кому-либо

довериться на  этой планете.  Прием был  здесь скверный.  Наказание Почтовой

Корпорации тоже не будет приятным,  но ради возвращения в цивилизованный мир

я  готов принять его  без особых возражений,  тем более что вины своей я  не

отрицал.  На  Шелту меня  никто не  посылал...  Кроме того ублюдка,  который

заставил меня сойти против воли,  заблокировав на время память. Добраться бы

мне до этого типа...  Я даже скрипнул зубами от злости,  представив, с каким

удовольствием свернул бы ему шею.

     - Прекрасно,   просто  замечательно...   -  как-то  странно  усмехнулся

толстячок. - В таком случае у тебя еще есть шанс рассказать мне о себе.

     - Это еще зачем?

     - Поймешь...  позже.  И  меня  еще  поблагодаришь.  Давай,  парень,  не

стесняйся, выкладывай историю своей жизни. И желательно, побыстрее.

     - Силы Зла,  только не надо загадок, - раздраженно проговорил я. - Меня

от  них  просто  тошнит.  Оставь свое  "позже" для  других лопухов,  которых

угораздит попасть сюда после меня...

     Сказал и тут же сильно пожалел о вырвавшихся словах.

     - Вот о чем ты думаешь,  -  толстые губы толстячка растянулись в едкой,

ироничной улыбке, ясно говорящей о том, каким же кретином он меня считает. -

Ты,  верно,  полагаешь,  что сейчас спокойно встанешь и  смоешься из Города?

Забудь об этом.  То,  о чем я тебя прошу,  делается для твоего же блага.  Но

объяснять это тебе сейчас -  даром тратить время.  Просто поверь мне. Ладно?

Возможно, я единственный, кто сможет тебе здесь помочь. Не спрашивай, почему

я это делаю. А теперь продолжим: тебя не удивило, что никто из местных ребят

тобой до сих пор не заинтересовался?

     - Никто?  -  на этот раз пришлось съязвить мне.  -  А руку мне отдавило

привидение?

     - Бигман  лишь  чуть  более  нетерпелив,  чем  остальные.   Желающих же

пустить тебе кровь куда больше,  чем тебе кажется.  И не подоспей я вовремя,

этим бы и закончилось.

     - Ну хорошо,  -  я скользнул хмурым взглядом по толкучке.  - И в чем же

дело?

     - В действительности все очень просто.  Тебя не трогают по традиции, до

испытания.   Вернее,   как  ты  правильно  заметил,  стараются  не  трогать.

Подавляющее  большинство  останавливает возможность наказания  за  нарушение

традиций,  но кое у кого зуд в руках сильнее страха. Поэтому местной властью

назначается опекун,  чтобы следить за порядком. Я обязан позаботиться, чтобы

к испытанию ты был абсолютно здоров.  Физически,  конечно. Своей психикой ты

займешься сам.

     - И что же это такое, испытание?

     - Видишь ли,  испытание -  это такой же  древний ритуал,  как и  охота,

поэтому  необходимо просто  набраться  терпения  и  немного  подождать...  -

Целитель остро глянул на меня. - А теперь рассказывай о себе.

     - Ты ушел от ответа. Что представляет собой испытание?

     - А  ты  слишком упрям.  У  нас нет сейчас времени на твои вопросы.  Ты

должен рассказать о себе.

     Заметив, что я все еще колеблюсь, он нетерпеливо махнул рукой:

     - Ладно,   чтобы  не  терять  времени,   я  кое-что  тебе  объясню.  Ты

когда-нибудь слышал о шептунах?

     - Шептунах? - недоуменно переспросил я. - Пожалуй, нет...

     Неожиданно я вспомнил:

     - Подожди-ка...  Это не тот ли парень,  что участвовал в охоте вместе с

кукольниками?  Не знаю,  какую роль он в ней играл, но догадываюсь, что, так

же как и кукольники, он обладает какой-нибудь параспособностью... Похоже, на

Шелте все поголовно ментаты. Я подсек его вместе с остальными, и здоровенный

тип,  руководивший всем  этим  делом,  что-то  говорил насчет шептуна...  Но

дальше я ничего не помню, и это странно.

     - Все верно,  -  кивнул Целитель.  -  Этого я  и боялся:   ты ничего не

знаешь о дорриксах.

     - Шептун - чужой? - насторожился я.

     - Не  просто чужой,  а  чужой-монотелепат.  В  Городе их  двое,  каждый

обслуживает свой район. Хочу обратить твое внимание на то, что кукольники не

способны произвести тот рев, который издавала псевдорептилия во время охоты.

Местные ребятишки могут только читать эмоции...

     - Силы неба!  Все шелтяне умеют читать эмоции?  Ты хочешь сказать,  что

все шелтяне являются эмпатами?  -  Я  был изумлен и встревожен,  так как эта

новость еще более осложняла побег.

     - Генетическая мутация после пандемии, - пояснил Целитель. - Будь добр,

не перебивай меня. Так вот, дорриксы, не воспринимая чужих мыслей конкретно,

способны внедрять в  чужой  мозг  свои.  И  мысли,  и  ощущения.  Поэтому их

прозвали шептунами. Доррикс создавал эти звуки прямо у тебя в голове.

     - Вот  скотина...   -   Я  прикусил  язык:   а  вдруг  эта  тварь  меня

подслушивает?

     Целитель  пару  секунд  неодобрительно смотрел  на  меня,   прежде  чем

продолжить:

     - Вернемся к шептунам.  Настоящая их работа заключается в том,  что они

стирают у новичка память и наслаивают новую - ложную. После этого чувствуешь

себя местным жителем,  забывая прошлую жизнь начисто. Так вот. - Он выдержал

многозначительную паузу,  прежде чем ошеломить меня следующей новостью: - Ты

уже  обработан,   запрограммирован  шептуном.   Сразу  после  испытания,   в

назначенное шептуном время,  личность твоя  будет  стерта.  Таков  порядок -

сначала испытываются способности новичка в его истинном сознании, и, если он

действительно умеет  что-то  дельное,  способное  заинтересовать,  например,

самого  Доса  Пламя,  шептун  может  стереть память лишь  частично,  оставив

уникальные способности.  Если же нет,  то происходит полная замена личности.

Но я,  я  смогу вернуть тебе память и после замены,  по крайней мере большую

часть,  при условии,  что буду знать о  тебе как можно больше и у меня будет

достаточно зацепок, чтобы поработать с твоим подсознанием.

     Он умолк и  выжидающе уставился на меня своими кошачьими глазами.  Я же

сидел неподвижно, как манекен, похолодев до кончиков пальцев ног, как только

осознал смысл сказанного.  Силы Зла, вот как у них здесь делается! Жертву не

просто грабят, ей стирают память, и несчастный, попавший в подобную ловушку,

уже  не  может  сбежать и  рассказать,  что  здесь  происходит.  Нет  ничего

странного в тем,  что пленников не убивают -  так, несомненно, было бы проще

прятать концы в  воду,  но  людские ресурсы на  Шелте были явно невелики,  и

пополнение  извне   всегда   приходилось  кстати.   Весьма  малоутешительные

новости...   Нет, но как скверно все получается, хоть плачь. Чем дальше, тем

все хуже и хуже...

     - Целитель...  -  я  запнулся,  кашлянул,  нервно  провел  пальцами  по

проступившей на подбородке однодневной щетине. - Ты... ты в состоянии убрать

телепатему шептуна прямо  сейчас?  Я  нашел  бы  способ  отблагодарить тебя.

Клянусь,  нашел бы...  После того как вырвался бы отсюда.  Да, ты прав, я не

собирался здесь оставаться и  не знаю,  почему я говорю это тебе,  хотя вижу

тебя первый раз в  жизни и,   следовательно,  не  должен доверять,  но  твое

известие о замене... Силы Зла, я уже ни в чем не уверен! 

     Коротышка покачал круглой головой:

     - Я  сильнее многих местных ментатов,  парень,  но  и  мои  способности

ограничены.  Я  не  могу противостоять шептуну,  по  крайней мере открыто...

Боюсь,  тебе придется через все это пройти, как и другим парням до тебя... -

Он  неожиданно вспылил,  но  не  закричал,  чтобы не привлекать внимания,  а

зашипел сквозь зубы,  сердито сверкая глазами:  - Да говори же, парень, галт

тебя задери,  погибель на  твою задницу!  У  нас может не хватить времени до

испытания!  Я не знаю, когда его назначил шептун - он сообщит об этом позже,

и не стоит с этим играть!

     Реакция на  это  крик  "втихую" удивила меня  самого.   Ко  мне  пришло

спокойствие.  То  самое  фатальное спокойствие,  что  приходит  к  некоторым

приговоренным к смерти,  когда их голова ложится на плаху под топор палача и

ничего изменить уже невозможно.

     - И  все-таки,  Целитель,  ответь мне еще на один вопрос.  -  Я немного

помедлил, прежде чем продолжить, скупым движением прошелся пальцами по своей

шевелюре ото лба до затылка... И пристально посмотрел ему в глаза. - Почему?

Почему ты  это делаешь для меня?  Вряд ли  подобные услуги входят в  местные

традиции. Ты не боишься,  что...

     - Конечно,  нет,  -  ответная улыбка толстяка была  полна  насмешливого

превосходства.  -  Такой,  как я,  -  единственный в Городе.  Я нужен здесь.

Давай, парень, рассказывай.

     Ответ  не  был  исчерпывающим.  Но  -  один  раз  я  уже  позволил себе

непростительную глупость, не поверив старику-летуну, встретившему меня вчера

на входе в Город,  и на этот раз я решил довериться этому толстячку-карлику.

Впрочем, я поверил ему значительно раньше, инстинктивно.

     Рассказ я предельно сжал, помня, что времени может не хватить...

     Мастон  Никс,   родился  на  Нове-2.   До  двадцати  четырех  -   серые

однообразные будни на  ферме,  доставшейся в  наследство после смерти отца и

заслонившей  весь  мир  от  меня  тяжелой,   изнурительной  работой,  вечной

усталостью и  недосыпанием;  полуголодное существование.  Работа сводилась к

выращиванию культуры медит,  существование которой вдохнуло жизнь  в  особое

трансовое искусство,  весьма популярное на Нове-2,  под названием Мобра, или

искусство малой  магии,  как  окрестили его  большинство соседних планет  по

Федерации. Вытяжка из корней и листьев растений медит, произрастающих только

на  Нове-2,  особым  образом настраивает метаболизм человеческого организма,

делая  его   способным  к   изменению  физико-химических  характеристик  под

воздействием специально смоделированных зрительных восприятий...

     Но чтобы перейти от теории к практике,  медит еще нужно вырастить.  Эта

мерзкая   культура  чрезвычайно  капризна  к   малейшим  изменениям  погоды,

магнитных  полей,  концентрации света  и  влаги...  Да  в  общем  ко  всему.

Злоклятая дрянь просто не желала выращиваться на моих полях, наплевав на все

мои титанические усилия,  и  из трех лет лишь один год,  предпоследний,  был

сомнительно урожайным, позволив мне кое-как залатать прорехи старых долгов и

с  новым самоубийственным воодушевлением влезть в  новые.  Работа...  Смех и

слезы, а не работа.

     Последний год меня доконал окончательно. Солнечная активность превысила

допустимую норму почти в  три раза,  и моя драгоценная медит просто-напросто

сдохла, вся и бесповоротно. Плевался я долго... А затем решил окончательно и

бесповоротно,  что  для  меня  одного  эта  злоклятая ферма  -  ноша  просто

непосильная,  и пусть предки ворочаются в гробу,  а с меня хватит,  возней с

травой я  был  сыт  по  горло.  Я  решил,  что заслуживаю лучшей жизни,  чем

ковыряться изо дня в день на занюханном клочке земли, продал ферму и подался

на  поиски новой работы в  Новьен,   ближайший крупный город от  моих бывших

"владений".

     И почти сразу нашел, казалось, то, что желал...

     В  бюро по трудоустройству,  на сверкающем неоновом плакате,  я  увидел

бравого  молодца  с  квадратным подбородком,  затянутого в  красивый  черный

костюм  из  экровелена поверх синей  шелковой рубашки.  Экровелен был  очень

дорогой   и   чрезвычайно  популярной  тканью   на   Нове-2.   Материал  был

влагонепроницаем,  стоек к разрыву и высокой температуре, и носить его можно

было целыми десятилетиями без всякого видимого ущерба. Молодец красовался на

фоне ночного звездного неба и  несущихся вдаль космолетов,  а  в руке у него

был  черный  чемоданчик с  эмблемой  Почтовой  Корпорации Новы-2.  Эмблемой,

казалось бы,  не  имеющей  ничего  общего  с  самой  работой  посыльного,  -

космолет,  пробитый  навылет  багровой  зигзагообразной молнией  с  пылающим

желто-белым острием.  Такая же эмблема горела у посыльного на груди.

     Жажда романтики, вспыхнувшая во мне при виде этой картины, впоследствии

удивляла  меня  самого.   Скорее  всего,   не  обошлось  без  подсознательно

наведенной рекламы,  но в  тот момент я  не стал разбираться в побудительных

причинах своего желания,  а прямиком отправился к вербовщику. Мне захотелось

во  что бы  то  ни стало посмотреть на другие миры своими глазами.  В  конце

концов, я не был просто тупым, ограниченным только своей работой фермером. Я

был достаточно любознателен и настойчив, чтобы в редкие часы досуга смотреть

по  визосети не только развлекательные программы с  пышногрудыми красотками,

обладающими полным набором неотразимых прелестей,  но и  изучать специальные

инфоблоки, позволяющие заниматься самообразованием.

     Даже условия контракта не поколебали моей решимости,  хотя представляли

они собой не что иное, как десятилетнее рабство. Зато, считал я, - на полном

жизненном обеспечении, с хорошей зарплатой, с легкой работой. В общем, мечта

идиота. И надо признаться, сначала я ни о чем не жалел. Новизна впечатлений,

хлынувших во время первой же командировки в мой неискушенный ум, затмила всю

предыдущую жизнь.  Почти волшебный мир,  если бы  не горькая проза жизни,  -

полет,  звезды,  сама атмосфера межпланетного корабля, где я тусовался среди

самых необычных пассажиров,  видимых ранее лишь по визосети,  -  чужих. Меня

это жутко увлекало,  я трепал языком почем зря, знакомился направо и налево,

бывало,   нарывался  по   незнанию   на   крупные   неприятности  и   впредь

предусмотрительно  старался  запомнить  обычаи   чужих,   которые  мне   эти

неприятности доставили.  Казалось,  подобная работа не  приестся и  за сотню

лет, что там какие-то десять, обусловленные контрактом...

     Приелась.  Уже  через  год.  Постоянная болтанка от  планеты к  планете

набила оскомину,  впечатления потускнели от  избытка,  выпендреж большинства

рас надоел до  смерти,  "инность" уже вызывала тошноту,  а  не  любопытство.

Страстно захотелось где-нибудь на время осесть,  забыться, отдохнуть, прийти

в  себя и  привести в  порядок свои мысли и  планы на  будущее.  Но,  увы...

контракт.  Мои желания никого не  интересовали.  Я  получал очередной груз и

мощным пинком Почтовой Корпорации отправлялся с ним к адресату.

     Потребность в  посыльных  моей  категории  была  постоянной  -  богатые

частные  лица  предпочитали иметь  дело  с  Почтовой  Корпорацией,  а  не  с

медлительными и  ненадежными федеральными почтовыми  службами  Галактической

Федерации  Миров,   закосневшими  в   бюрократизме,   к  тому  же  частенько

подвергавшимися банальному  грабежу.  Посыльные  в  Почтовой  Корпорации  по

степени подготовки делились на несколько категорий. Я относился пока к самой

низкооплачиваемой и перевозил не особо ценные грузы,  но плох тот посыльный,

кто  не  мечтает попасть в  элитный разряд.  Правда,  для  этого надо  очень

потрудиться в  физическом  и  психологическом самосовершенствовании,  пройти

целую уйму  всяких курсов переподготовки -  за  свой счет,  разумеется,  но,

поверьте мне на слово,  это окупалось.  Элитный посыльный, или эпол, получал

столь дорогостоящие заказы,  что по  окончании контракта мог больше нигде не

работать,  существуя исключительно на накопленные сбережения.  А  клиентов у

посыльного такого класса из-за  высочайшей гарантии доставки груза было хоть

отбавляй... 

     Именно в  этом месте рассказа язык мой  вдруг онемел.   Когда во  время

пешей прогулки,  задумавшись,  неожиданно налетаешь лбом  на  пластобетонный

столб, впечатление получаешь примерно такое же. Больно, обидно, глупо.

     Я почесал затылок,  глубоко вздохнул,  открыл рот, собираясь продолжить

повесть о своей увлекательной жизни,  и... поймал себя на том, что не помню,

в  чем  же  заключалась  эта  злоклятая  гарантия  доставки  грузов.  Смутно

проступало фоновое  ощущение,  что  связано  это  было  с  формой  наказания

компанией своих нерадивых служащих.  И еще - я вдруг остро почувствовал, что

вспомнить   этот   почему-то   потерянный   кусочек   исключительно   важно.

Нахмурившись,  я  попробовал  с  начала,  уже  мысленно.  Жизнь  на  Нове-2,

устройство в  Почтовую Корпорацию,  бесконечные рейсы,  знакомство с Нори...

Воспоминание о  Нори  оказалось странно  тусклым  и  мимолетным...  Затем  я

попадаю на Шелту,  участвую в охоте в качестве дичи... Силы Зла, да в чем же

состоит наказание Корпорации?  Прокол, будь он проклят! А вместе с ним и тот

подонок, что копошился в моей голове как в своем курятнике!

     Сомнений на этот счет не было -  непорядок с воспоминаниями у меня явно

из-за шептуна...

     - В чем дело, парень? Что замолчал? Что-то неладно? 

     Наткнувшись на внимательный,  изучающий взгляд желтых глаз Целителя,  я

напряженно кивнул:

     - Да. Пропал кусок памяти. Догадываюсь, как... 

     Я  снова умолк.  Справа от  Целителя прямо в  воздухе материализовалась

женщина.  Одежда заскорузла от грязи, вместо волос - темные спутанные космы,

худосочное истощенное лицо  -  печать нищеты и  голода.  Слабый порыв ветра,

сопровождавший ее появление,  донес омерзительную,  тошнотворную вонь годами

не  мытого тела и  не стираного тряпья.  Тусклые гноящиеся глаза,  похотливо

обшарив  меня  снизу  доверху,  тупо  уставились  мне  в  лицо.  Меня  прямо

перекосило от подобного внимания.  Внешность,  как я уже понял,  характерная

для шелтян:  узкая вытянутая физиономия,  игольчатый частокол зубов с  парой

мощных  клыков  на  верхней  и   нижней  челюстях,   вытянутые  кверху  уши,

проступающие сквозь  волосы острыми кончиками.  На  вид,  по  меркам Новы-2,

межлет тридцать. С таким же успехом ей могло быть двадцать или пятьдесят. На

Шелте  появилась  новая  раса  людей  с  физиологией,  отличной  от  обычной

человеческой.  Вот только из-за замкнутого образа жизни шелтян, похоже, мало

кто об этом знал в цивилизованном мире.

     Женщина хихикнула, то ли увидев во мне что-то забавное, то ли собираясь

заигрывать. Наверняка не подозревает, бедняга, что ее жуткая улыбка отбивает

всякую  охоту  ответить  ей  взаимностью  не  хуже,   чем  ее  омерзительный

занюханный вид. И эта вонь... О небо... Сейчас точно стошнит...

     Толстячок, насмешливо улыбавшийся с момента появления "гостьи", коротко

хохотнул:

     - Ты  уже пользуешься спросом,  Мастон Никс.  Не  пугайся,  она тебя не

укусит,  она просто хочет тебя...  Эй,  да на тебе лица нет! Очень уж у тебя

воображение живое. Ну-ну, возьми себя в руки.

     - Я  тебя умоляю,  избавь меня от  этой ходячей помойки,  -  процедил я

сквозь зубы. - Ты ведь это можешь, не так ли?

     - Ну-у, если ты не в настроении...

     - Да!  -  резко и,  зло выпалил я.  -  Я  не в  настроении.   И  ты это

прекрасно понимаешь.

     Моя  агрессивность  не  произвела  на  толстяка  никакого  впечатления,

напротив,  он  ухмыльнулся еще шире.  Но  просьбу выполнил,  махнул "гостье"

пухлой ручонкой:

     - Пошла отсюда.

     Женщина в ответ молча оскалилась и исчезла. Звук хлопка в ладоши - и ее

словно и не было. Какое облегчение.

     - Хороший  на   этой  планетке  набор  параспособностей  у   людей,   -

пробормотал я,  глядя на пустое место,  где она только что стояла. - Больше,

чем где-либо на планетах Федерации.

     - Кукольники,  летуны и прыгуны,  -  подхватил Целитель,  соглашаясь со

мной. - Действительно, планетка уникальная.

     - А как насчет тебя самого? Кто ты сам, Целитель? 

     Пухлые пальцы толстячка потеребили круглый лоснящийся подбородок. То ли

мне  показалось,  то  ли  мой  вопрос его  изрядно смутил и  озадачил...  От

внезапной догадки мне  почему-то  стало жарко.  Ах  ты,  Зло  его  задери...

неловко как вышло. С ним, вероятно, шептуны тоже поработали...

     - Я же сказал -  целитель.  А теперь, раз есть время, вернемся к твоему

вопросу об испытании. Ты ведь еще желаешь узнать, что это такое?

     - Да. Ну?

     - Дуэль.

     - Очень емкий ответ. Но не помешали бы подробности, знаешь ли.

     - Дуэль,  схватка один на один... Бигмана не зря кличут Мастером Шеста.

- Целитель неопределенно хмыкнул.  -  Вряд ли ты выстоишь. Постарайся просто

продержаться как  можно  дольше,  иначе  не  заработаешь  никакого  уважения

местных. Это важно, так как здесь ты, скорее всего, надолго... Что-то у тебя

кислый вид, а? Ты лучше соберись как следует.

     - Не  вижу,  с  чего мне  веселиться,  -  мрачно проворчал я.  -  Хм...

Отказаться я, конечно, не могу?

     - Еще чего захотел,  -  Целитель неодобрительно качнул головой, надувая

толстые щеки.  -  Я  бы  даже  пробовать не  советовал.  Тогда  тебя  просто

искалечат.  А  потом  любой  презренный бродяга будет  считать своим  святым

долгом при каждой встрече вытирать о тебя ноги.  Пока ты не докажешь каждому

из них, что ты не коврик. Это будет куда тяжелее, чем выложиться сразу, один

раз, на испытании...

     Он с сомнением скользнул взглядом по моей фигуре. Как я выгляжу, я знал

не хуже его - невысокий, худощавый, грудой мышц меня никак не назовешь.

     - Бигман Шест больше чем на голову выше тебя, - сообщил коротышка после

моей физической оценки.  - И Мастер Шеста. Но я буду болеть за тебя. Было бы

чудненько,  если бы ты надрал прыгуну задницу и  немного сбил с  него спесь.

Знаешь,  что  самое  забавное в  твоем  новообретенном приятеле Бигмане?  По

крупному счету он  неплохой парень.  Точнее,  один из  лучших среди отребья,

населяющего Шелту.  Тебе просто не повезло, что в охоте участвовал его брат.

Здесь слишком скучно, чтобы не позволить себе развлечься подобным образом...

Ты ведь меня понимаешь?

     Я промолчал, хмуро уставившись на свои ботинки.

     "Неплохой парень".  Знавал я истории, в которых при  трагичном стечении

обстоятельств  самые  нормальные,   хорошие  люди  становились  смертельными

врагами на всю жизнь. Но этот "неплохой парень", думаю, не понравился бы мне

в  любом  случае.  Что  может сделать бывший фермер против профессионального

драчуна и  "неплохого парня"  Бигмана?  Единственное,  что  у  меня  было  в

арсенале,  так это искусство Мобра. Ежедневно обрабатывая поле с медит, я не

мог  не  соприкоснуться с  самим искусством.  Мой бывший приятель,  сосед по

ферме, как-то показал мне, как принимать выжимку из культуры, и рассказал об

азах  техники  структурирования  мыслеобраза  в  теле.  Вообще,  Мобра  есть

искусство   пробуждения   максимальной   жизненной   силы,   заключенной   в

человеческом теле,  и,  хотя я кое-что усвоил, блестящими способностями я не

блистал.  Мне просто было некогда этим заниматься, больше приходилось думать

о куске хлеба насущного.  Вот если бы я был Мастером Мобра,  позволил я себе

помечтать,  то никакие прыгуны не вызвали бы у  меня проблем...  Но я  так и

остался дилетантом,  поэтому малая магия Новы-2 могла мне и не помочь... Так

что  Целитель может  смело  болеть  за  Бигмана.  Его  расположение ко  мне,

совершенно  незнакомому  для   него   человеку,   по-прежнему  казалось  мне

подозрительным. Или он болеет за всех "обиженных и обойденных"?

     - Расскажи о замене, Целитель. Как это происходит?

     - Понятия не имею. - Коротышка снова потер подбородок, слабо усмехаясь.

- Никогда не испытывал.  Я ведь попал на Шелту еще до появления шептунов,  а

на старожилах Шефир экспериментов не проводил.

     Вот как. Я был удивлен. Вот что значит делать поспешные выводы.

     - Кто такой Шефир?

     - Да брось ты, парень. Ты что, не заметил, что я до сих пор практически

ничего не рассказал тебе о Городе?

     А вот после этого я разозлился,  и разозлился крепко. Какого Зла он тут

выпендривается?  Мне не  нужна его жалость.  Вообще ничья жалость не  нужна.

Нечего меня унижать только по той простой причине, что я попал в эту мерзкую

ловушку.  С  любым может случиться.  Не хочет трепать языком,  полагая,  что

после этой идиотской замены я все равно все забуду,  что ж -  его право.  Да

только кто знает...  Как раз таки здесь Мобра может мне помочь,  даже в  том

малом объеме, что я с ней знаком...

     - Я не забуду, Целитель.

     - Какие мы сердитые, аж страшно, - посмеиваясь, ответил он. - Посмотрел

бы на себя со стороны,  прямо зубами скрежещешь...  Только я видал уже таких

наивных.  Или упрямых.  Не хочешь смотреть фактам в лицо?  Дело твое.  Хотя,

скорее всего,  в  этом упрямстве сказывается недостаток информированности...

Шептун -  это  не  шуточки,  Никс.  Отнесись к  этому серьезно и  готовься к

испытанию.

     Любой на  моем  месте вспылил бы  после этого.  Он  меня  просто достал

своими  усмешечками.   Кулаки  на  коленях  против  воли  сжались  так,  что

посветлели костяшки пальцев.

     - Зло бы тебя забрало,  толстяк!  Да,  я не уверен на все сто, что я не

забуду,  но  не  слишком-то  приятно,  когда в  твоем поражении нисколько не

сомневается кто-то другой!   Мне не помешала бы моральная поддержка,  раз ты

такой сердобольный, а вот свои приколы ты лучше оставил бы при себе!

     - Галт, - невозмутимо поправил он. - Галт бы тебя задрал.

     - Что? - не понял я, сбитый с толку его репликой.

     - Скоро ты будешь говорить именно так.  Это местный жаргон,  эквивалент

тому,  что ты только что произнес.  Как ты там сказал: "Зло бы тебя забрало,

Целитель!" Хи-хи. Классно звучит. Но не по-нашему.

     - Я вижу,  тебе очень весело,  - медленно процедил я, ощущая, как злоба

черным облаком поднимается со дна души,  окончательно заслоняя самоконтроль.

Кому-то я сейчас сверну голову.  Определенно. И этот "кто-то", скорее всего,

будет маленький, толстенький и зелененький. Определенно.

     - Грустно,  -  возразил он, вдруг скомкав улыбку и сразу посерьезнев. -

На самом деле мне очень грустно, Никс. Сейчас будет испытание, и Бигман тебя

покалечит.  А я буду тебя выхаживать.  Но самое скверное будет,  если замена

начнется во время испытания,  бывает, и шептуны ошибаются в своих прогнозах.

А, ладно, что гадать. Чтобы там ни было - все уже предопределено.

     Все уже предопределено...

     У  нас,  на  Нове-2,  вдруг  пришло  мне  в  голову,  так  поступают  с

преступниками.  С помощью специальной аппаратуры, в зависимости от приговора

Судебной Машины,  людям  заменяют память,  промывают личность или  меняют ее

полностью.  Был  один  человек  -  стал  совершенно другой.  Меняется все  -

поведение,   привычки,   мировоззрение,   жизненный  опыт.  Как-то  даже  не

укладывалось в  голове,  что  подобное  скоро  может  произойти и  со  мной.

Рассудок это упорно отрицал.  Силы Зла,  да  бред все это,  натуральный бред

сивой кобылы!

     Я свирепо глянул на Целителя:

     - Я  очень постараюсь ничего не  забыть,  Целитель.  Хотя бы ради того,

чтобы доказать тебе, Что инопланетники с Новы-2 кое-чего стоят. Я надеюсь на

то, что мне удастся это сделать... А на тот случай, если нет... Ты, кажется,

говорил, что если новичок заинтересует Доса Пламя или Шефира - думаю, кто-то

из них твой шеф, или оба сразу, о чем ты упорно умалчиваешь, то память, хотя

бы частично, будет ему возвращена? Так ведь? Я правильно тебя понял?  Если я

выиграю на испытании...

     - Вот  и  отлично,  Никс!  -  Толстячок  с  чрезвычайно довольным видом

хлопнул пухлыми ладошками по не менее пухлым коленкам,  издав звук лопнувшей

резины.  -  Я  уж  думал,  что не смогу как следует тебя завести,  больно уж

кислая у тебя была физиономия. А сейчас - любо-дорого посмотреть, боевой пыл

налицо, извини за каламбурчик.

     Я  прямо зашипел от такой откровенности,  с трудом удерживаясь от того,

чтобы не вскочить и не отвесить оплеуху этому маленькому...

     - Ах ты, маленький...

     - Засранец,  да?  Молодец!  -  Целитель подмигнул. - Продолжай в том же

духе!  Чтобы справиться с Бигманом, мало иметь хорошие, ничего-не-забывающие

мозги, надо еще как следует...

     - Сейчас я это исправлю, - раздался рядом уже знакомый хриплый голос.

     В мгновение ока я оказался на ногах,  резко развернувшись всем корпусом

навстречу говорившему.  Одновременно с  этим  правая рука,  покорная выучке,

быстро скользнула под куртку за "максом"... Ах, проклятие - у меня же ничего

не было.

     В двух шагах, небрежно расставив длинные ноги, с самоуверенной усмешкой

на  тонких,  как след от карандаша,  губах стоял Бигман Шест.  На долговязом

шелтянине был  тот  же  наряд  -  огромная  широкополая шляпа  на  голове  и

просторный,  до  колен,  плащ из серой ткани,  местами в  прорехах,  наглухо

застегнутый до горла. Обе его руки сжимали по шесту из темного полированного

дерева, длиной метра по два каждый. А в только что произнесенных словах было

столько  самоуверенной  злобы,   что  нестерпимо  захотелось  размазать  его

физиономию о  ближайшую стену,  не  дожидаясь сигнала  к  началу  потасовки.

Коротышка, хитрая бестия, действительно меня завел.

     Сколько прыгун слышал из того, что мы тут наговорили?

     Впрочем,  не важно.  Я сверну ему шею, и информация не уйдет дальше его

ушей, что бы он ни услышал. Очень простое решение проблемы.

     - Сейчас  я  это  исправлю,  -  повторил Бигман,  повторил неторопливо,

тщательно разделяя каждый слог.  Он наклонился вперед и  выдохнул мне в лицо

запах испорченного желудка.  -  Сейчас я вышибу тебе твои мозги,  иноп, твои

хорошие, ничего-не-забывающие мозги.

 

     5. ИСПЫТАНИЕ

     - Ты уверен, что время испытания пришло, прыгун? - Коротышка крутанулся

на табуретке, чтобы развернуться к Бигману лицом.

     На мой взгляд,  вопрос был праздным. Вокруг нас быстро собиралась толпа

зрителей.  Желающих поразвлечься оказалось хоть отбавляй,  но иного я  и  не

ожидал.  Каково общество, таковы и развлечения. Однако что-то слишком плотно

они нас обступают...

     - Конечно,  Целитель,  - насмешливо осклабился Бигман Шест, - Дос Пламя

прислал мне разрешение. Теперь твоим подопечным займусь я.

     Коротышка неторопливо, с достоинством встал, словно король перед своими

подданными, и внезапно замахал ручонками не хуже ветряной мельницы, испортив

все впечатление.

     - Осади назад!  -  сердито зарычал толстячок. - Вы все знаете правила -

десять метров для боя! Давай, давай, не задерживай! Чем шире круг, тем лучше

представление!  Пошевеливайтесь! Ты, носатый, куда прешь, глаза потерял, что

ли? А ну убирай свои ходули, пока я их тебе в задницу не вставил! Ну никогда

никакого порядка,  галт вас задери!  Живее двигайтесь, живее, еще немного...

Вот, так уже лучше, здесь вот еще чуток... Все, хорошо. Теперь порядок.

     По  сравнению с  утренним пробуждением мое  самочувствие было уже более

или менее сносным. Пока шелтяне послушно теснились, образуя круг в требуемые

десять метров, я тоже времени не терял - подыскивал подходящий к случаю Ключ

Мобра.  Вчера  из-за  постоянной спешки я  так  и  не  сумел воспользоваться

услугами Мобра,  но  теперь возможность для  этого  была.  Я  неплохо владел

Камнем, пожалуй, даже лучше, чем всеми остальными Ключами, но сейчас мне это

почти ничего бы  не дало -  ну принял бы безболезненно два-три очень сильных

удара,  а затем вышел бы из игры.  Дело в том, что ваш покорный слуга Мастон

Никс был  зверски голоден,  и  от  слабости у  него слегка кружилась голова.

Как-никак,  я не ел уже больше суток.  Поэтому,  подбирая Ключ, я должен был

учитывать,  что  любой  из  них  при  катализации отнимет большую часть  той

энергии, что у меня имелась.

     Между прочим,  со стороны забавно было бы смотреть, как такой маленький

человечек,  как Целитель, уверенно командует столь огромным сборищем народа,

но  в  данный момент мне  было  не  до  веселья.  Происходящее касалось меня

непосредственно.

     Сформировав круг нужного диаметра, толпа прекратила движение.

     Безотчетно стряхивая прилипший к  одежде мусор,  я исподлобья скользнул

взглядом по  лицам  шелтян,  окружившим меня  со  всех  сторон непроницаемой

стеной и  бесцеремонно глазевшим на  подопытную крысу по  имени Мастон Никс,

доставленную  на  лабораторный стол  исключительно для  их  удовольствия.  И

Бигман,  и  Целитель здесь были хорошо известны,  поэтому едва удостаивались

мимолетных взглядов,  я же,  как новичок, вызывал естественный, да еще долго

сдерживаемый запретом  интерес.  Большинство разглядывало меня,  не  скрывая

своего презрения,  и это тоже было понятно -  я был иной, не из их среды,  а

чужак  в  подобном примитивном обществе довольно часто вызывает враждебное к

себе отношение самим фактом своего существования. Инопланетник. Иноп.

     Закончив осмотр,  я судорожно вздохнул. Не знаю, каким они видели меня,

но  сами шелтяне смотрелись так,  что  глаза б  на  них мои не  глядели.  По

ассоциации  вспоминался сериал  про  вампиров-кровососов,  который  я  успел

посмотреть  по   визосети  перед  очередной  командировкой.   Своими  узкими

зубастыми лицами шелтяне определенно смахивали на этих вампиров...  На целую

толпу вампиров, зажавшую в тесном кругу свою жертву.

     Как  ни  оттягивай неизбежное,  а  наши  с  прыгуном  взгляды  все-таки

перекрестились.  В  тот  же  момент Бигман швырнул мне один из  двух шестов.

Движение его руки было легким и непринужденным - этакое небрежное изящество,

и я попался на удочку кажущейся легкости, как последний сопляк.

     Я  поймал шест,  свободно обхватив древко пальцами правой...  И едва не

потерял равновесие под его тяжестью.  Шест так резко потянул вниз,  что я не

нашел ничего лучшего, как дать ему коснуться концом земли, и сделал вид, что

просто оперся на  него.  Хорошая мина при плохой игре.   На  самом-то деле я

навалился на  него чуть ли  не  всем телом.  Досадная промашка.  Восстановив

равновесие,  я  собрал все свои силенки и взял шест обеими руками наперевес,

не  без  труда оторвав от  земли.  Хотя эта  штуковина выглядела деревянной,

казалось,  что отлита она из стали -  настолько она была тяжела. Силы Зла, и

этим мне придется размахивать?!

     Все  еще  презрительно улыбаясь,  прыгун играючи подкинул свой  шест  в

воздух, перехватил за середину, расставив ладони на расстоянии метра друг от

друга, чуть выдвинул вперед правую ногу, и замер в этой стойке.

     Скверно.  Очень скверно. Противник мне попался физически очень сильный.

Вряд ли здесь скрыт подвох,  оба шеста наверняка весят одинаково.  Сильный и

рослый противник -  на голову выше меня, что тоже было плохо, так как и руки

у  него были длиннее.  Я  понял,  что с  Ключом мне надо поторапливаться,  и

выбрал  Маятник  -  ускорение рефлексов и  резкое,  на  уровне  подсознания,

отклонение  от   удара.   Едва  было  мысленно  произнесено  ключевое  слово

мыслеобраза,  как  его  структура принялась воплощаться в  мышцы.  Пока  это

происходило -  здесь опять же работало больше подсознание, чем сознание, - я

не спускал с Бигмана глаз, внимательно наблюдая за его движениями.

     Спустя несколько секунд сильнейшей концентрации  воли и психики по телу

пробежала нервная дрожь,  кожу начало покалывать. Хороший признак. Я был еще

не настолько плох, как мне думалось.

     - Сейчас мы посмотрим, как ты умеешь двигаться, иноп, - сообщил Бигман,

совершая демонстративно плавный взмах шестом по широкой дуге над головой.  С

его лица не сходила паскудная усмешка, способная вывести из себя и не такого

терпеливого человека,  как я  (тренируется  он  перед зеркалом,  что ли?)  -

Вскакиваешь с места ты неплохо.  Но право же,  не стоило так пугаться одного

звука моего голоса.  Нет  причин для  беспокойства,  вышибание мозгов -  это

почти небольно...

     В  ответ на  столь пресный юмор  из  толпы понесся оглушительный хохот,

свист и улюлюканье. Вполне предсказуемая реакция. Я, естественно, промолчал,

сосредоточенный на  своих ощущениях Ключа.  Мне было не до пикировки,  не до

настроений толпы.

     Взметнув правый кулак вверх, прыгун громко выкрикнул:

     - Делайте ставки, ребята!

     Толпа  загоготала еще  сильнее.  Очень им  было  весело.  Эти  зубастые

"ребята"  не   собирались  участвовать  в   заведомо  безнадежном,   как  им

представлялось, пари. Если говорить откровенно, мне оно представлялось таким

же. Но посмотрим... Никто не застрахован от случайностей, способных изменить

события коренным образом...

     - Ладно,  удачи, парень! - Коротышка-целитель ободряюще хлопнул меня по

ноге и ретировался в толпу, сразу растворившись в ее массе.

     Бигман плавно скользнул влево,  приступая наконец к действиям.  И сразу

преобразился -  нескладная,  неуклюжая  раньше  долговязая фигура  буквально

потекла.  Изящество и  отточенность его движений невольно вызывали уважение.

Охотник, крадущийся к ничего не подозревающей жертве...

     Целитель не ошибся, Бигман и впрямь был профессионалом, да еще каким.

     Тем хуже для меня.

     Я немедленно "отзеркалил" его, переместившись вправо, и синхронно с ним

двинулся  по  мысленно  вычерченному кругу,  стараясь  сохранить между  нами

безопасную дистанцию.  Шест был все же тяжеловат для моих рук, не помешал бы

какой-нибудь Ключ силы, но лимит энергии накладывал свои ограничения. Бигман

же вертел своим шестом играючи, намного превосходя меня физически.

     Шум вокруг стих, внимание зевак было поглощено началом поединка.

     Еще пара шагов -  он ко мне, я от него. Мы не приближались друг к другу

и  не  удалялись.  Шест  медленно крутился в  его  руках  светлой  спицей  в

невидимом колесе, сея в пыль под ногами тихий шелест.

     Он явно не торопился.  Я  уже испортил одно представление горожанам,  и

он,  несомненно,  решил возместить его другим. Я ничего не имел против. Даже

больше -  я  желал,  чтобы это представление получилось как можно зрелищнее.

Вот  только  победившей стороной я  предпочитал видеть  себя.  Во-первых,  я

только сейчас начал понимать,  до  чего же  я  зол на самом деле.  Вчера мне

выпал не  самый лучший день в  жизни -  меня травили псевдоящером,  грабили,

избивали,  в  довершение ко  всему чужой-доррикс залез мне  в  голову своими

мерзкими ментальными щупальцами,  после чего  я  провалялся весь  оставшийся

день,  ночь  и  утро  в  полнейшем  беспамятстве.  Последнего я  не  помнил,

приходилось судить по рассказу Целителя.  Вот,  а  теперь эти жизнерадостные

шелтяне с  неиссякаемым чувством юмора  снова развлекались и  снова смеялись

надо мной.

     Во-вторых,  победа была мне  необходима как  воздух.   Чтобы заработать

право остаться самим собой хотя бы частично.

     В-третьих,   хотелось  преподать  шелтянам  урок  в  том,  что  не  все

инопланетники  так  слабы,   как  им  представляется.   И  душевный  настрой

соответствовал - впервые в своей жизни я готов был убивать. Не хотел, как не

желает убийства любой нормальный человек,  но был готов.  Без дураков.  Ведь

желать и быть готовым выполнить желание - разные вещи. Холодный гнев копился

глубоко внутри, вливая в меня новые силы. Так что эти парни своего добились.

     Бигман  вращал  шестом  все   с   тем  же   непринужденным  изяществом,

предоставляя зрителям насладиться его  каждым  уверенным,  отточенным долгой

практикой  движением.  Мне  тоже  торопиться было  некуда.  Структурирование

Ключа-Маятника еще не завершилось,  и мне было на руку тянуть время. Да и не

был  я  уверен в  том,  что  начать первым -  хорошая идея.  Малолеткой я  с

соседскими  ребятишками  немного  забавлялся  борьбой  на   шестах,   больше

дурачились,  чем занимались этим всерьез, пытаясь подражать взрослым, и все,

что я  вынес из этой забавы,  так это слабое представление о  том,  как надо

действовать  с  подобным  оружием.  Я  понимал,  что,  не  владея  шестом  в

совершенстве,  мог  при  первом же  своем  выпаде моментально раскрыться для

сокрушительного удара противника.  И я выжидал,  старательно копируя технику

движений  Бигмана  и   "накачиваясь"  Мобра,   собирая  все   крохи   своего

дилетантского умения.

     Мы  завершили первый круг,  все  также  пристально глядя  друг  другу в

глаза, начали второй.

     Затем третий.

     Вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина. Узкие темные глаза прыгуна не

отрывались от моих.

     Закончив третий круг,  я  начал нервничать -  что-то  Бигман слишком уж

медлил.   Возможно,   именно  этого  он  и   добивался  -   посеять  во  мне

неуверенность,  а может быть, монотонным движением по кругу старался усыпить

мою бдительность и застать врасплох.  Или пытался определить по манере моего

поведения, на что я способен...

     Мысль не закончилась, оборванная выстрелом первого выпада - конец шеста

мелькнул как молния,  с шипением вспоров воздух, и устремился к моему виску.

Как я  ни поджидал,  все же едва не пропустил этот смертельный удар и только

благодаря Мобра, ускорившему рефлексы, сумел парировать.

     Тело  сработало автоматически:  перенос веса  на  левую ногу,  перехват

шеста посередине, так что правая рука оказалась выше левой на расстоянии три

четверти метра, удар с коротким разворотом, верхние концы шестов столкнулись

с сухим, звучным треском. Отскок на шаг назад.

     Бигман тоже отступил.  Презрительная усмешка, не сходившая с его лица с

начала поединка, сменилась озадаченным выражением.

     - О-о!  - почти неслышно вырвалось у него. - Кажется, иноп тоже кое-что

умеет?  Это становится интересным.  Это даже лучше,  чем я ожидал.  Молодец,

иноп,  я рад за тебя...   Чем дольше ты будешь сопротивляться,  тем приятнее

будет тебя прибить.

     Не удостоив его ответом,  я продолжал пристально следить за его руками.

Стоит  мне  на  мгновение отвлечься -  и  все,  пиши  эпилог со  смертельным

исходом...  Но  его  удивление придало мне  сил.  У  меня  был  шанс  с  ним

справиться, пусть даже он считает иначе.

     Бигман нахмурился, кивнул, как бы говоря, что принял к сведению то, что

я  не  такой уж растяпа,  каким показался ему вначале,  а  затем уже открыто

шагнул вперед.  И тут же последовал новый выпад,  как продолжение первого, -

шест рванулся ко мне нижним концом, целясь в шею.

     Я  встретил его  точно  посередине своего шеста,  между рук,  и  ладони

болезненно заныли от отдачи. Удар был столь силен, что меня отбросило на два

шага назад, но на ногах я устоял. Неверный блок. При моей-то небольшой массе

тела парирование должно быть не лобовым,  а  скользящим,  отводящим основную

мощь выпада в  сторону,  а  то так и руки мне переломает.  Ничего,  учтем на

будущее...

     Тишина над  площадью все  еще  была полной.  Я  слышал свое собственное

дыхание.  Можно было подумать,  что у шелтян считалось плохой манерой шуметь

во время поединка... Мне некогда было смотреть на них, но, скорее всего, они

все  просто пооткрывали рты в  приступе немого изумления.  Ну  как же,  иноп

посмел  сопротивляться их  признанному Мастеру Шеста.  Держите карман  шире,

острозубые ребятки, - я сдаваться не собираюсь...

     Прыгун ринулся вперед,  и  шест его замелькал с  невероятной быстротой,

кромсая воздух на  почти  осязаемые куски.  Последовала серия  стремительных

ударов в голову, шею, грудь, ноги... и все я отбил! Мы сражались ожесточенно

и молча,  только треск стоял.  Мне не хватало его умения,  но я возмещал его

скоростью реакции,  достаточной,  чтобы выдерживать его бешеный темп. Воздух

рычал вокруг нас, казалось, в руках у Бигмана не один шест, а целый десяток,

и все они старались до меня добраться.

     Несколько минут я  держался с  ним  на  равных,  потом пришло тревожное

ощущение,  что  действие Мобра  начинает слабеть.  Задавив отчаяние в  самом

зародыше, я заставил себя сосредоточиться на основном - на сражении.

     Объясняю:  любой Ключ Мобра в  конце концов себя исчерпывает,  так  как

длительность его  действия  напрямую  зависит  от  жизненной силы  мобриста.

Поэтому я старался расходовать ее как можно экономней,  четко осознавая, что

долго  это  продолжаться не  может.  Главное -  никаких лишних  движений.  И

все-таки конец приближался катастрофически быстро...

     Несмотря на это,  шанс у  меня по-прежнему оставался.   Необходимо было

как  можно скорее нащупать слабое место прыгуна,  как  можно скорее!  Пока у

меня еще была возможность приложить к этому слабому месту свой остаток сил.

     Шест вытянулся, как змеиное жало, целясь в грудь, но я отскочил. Прыгун

нанес еще пару скользящих ударов по щиколоткам и остановился. Лицо шелтянина

блестело от пота,  губы раздвинулись в злобной гримасе,  обнажив сверхострые

клыки,  в глазах горела ярость. Выдержка ему наконец изменила. Такого отпора

он наверняка не ожидал.

     Честно говоря,  я сам не ожидал от себя такой прыти.   И пот струился у

меня по лицу не меньше, чем у противника, а руки мелко дрожали от напряжения

под все увеличивающейся тяжестью шеста.  Казалось, пальцы сжимают не шест, а

самое  натуральное бревно.  Усталость  -  это  такая  штука,  которую  почти

невозможно проигнорировать.

     По  толпе наконец пробежал удивленный ропот и  тут  же  смолк.  Зрители

затаили дыхание, ожидая дальнейших действий.

     Преодолев приступ бешенства, прыгун снова двинулся по кругу. Взгляд его

жалил,  верхний конец шеста покачивался из стороны в сторону, словно змеиная

головка. Хотя он взмок, признаков усталости у него я не наблюдал, а это было

очень скверно для меня.

     Я   по-прежнему  синхронно  кружил  напротив,   выдерживая  между  нами

дистанцию в два метра,  используя передышку для восстановления сил. С каждым

шагом  пауза  становилась  все  напряженней...   Вскоре  она  уже  отчетливо

звенела...

     Внезапно  руки  Бигмана  проворно  заработали,  и  шест  превратился  в

свистящую плоскость -  он  решил изменить тактику.  При этом,  вращая шест с

невероятной скоростью,  он еще успевал перебрасывать его из руки в  руку.  Я

мгновенно сообразил,  что после удара такой "вертушкой" вряд устою на ногах,

если попытаюсь ее отбить.  И когда шест, вырвавшись из вращения, рубанул мне

по ногам, я подпрыгнул. Это было единственно правильное решение для меня, но

я подпрыгнул недостаточно высоко.

     Шест  всего лишь чиркнул по  подошвам ботинок,  но  даже этого хватило.

Невидимая рука с  бешеной силой рванула меня за  ноги.  Я  умудрился сделать

боковое сальто и  приземлиться как  раз  в  тот момент,  когда прыгуна после

собственного удара развернуло по  инерции вокруг оси,  и  его  шест  рубящим

концом чуть  не  врезался в  толпу шелтян,  испуганно отпрянувших назад.  Не

удержав равновесия,  Бигман упал на одно колено и оказался раскрыт.

     Вот он, долгожданный миг!

     Я  не  упустил этого момента.  Я  просто не  имел  права упускать такой

момент.

     Мгновенно сконцентрировав всю энергию,  какая у  меня имелась в области

рук, я провел косой рубящий удар снизу вверх с поворотом тела, чтобы придать

движению максимальную силу  удара,  и  конец  моего шеста врубился точно под

подбородок проклятого прыгуна...

     Я не понял, как он это сделал.

     Я  уже мысленно торжествовал победу -  после такого удара вряд ли можно

остаться на  ногах,  да  что  там,  такой удар должен был  сломать ему шею с

легкостью топора, рухнувшего на хворостину, но он...

     Будь он проклят!

     Он  отбил мой  удар не  глядя.  Концы шестов с  сухим треском сошлись и

разлетелись с огромной, неодолимой силой. Мой швырнуло вправо, и меня сильно

развернуло следом.  Шест Бигмана ушел влево,  но  он  и  не пытался погасить

инерцию,  как я,  а,  наоборот,  воспользовавшись своим опытом бойца и  моей

ошибкой дилетанта,  прибавил силы,  и нижний конец его шеста, вычертив витую

дугу, метнулся к моим ногам.

     На этот раз я не успел.

     Наверняка в  подобной ситуации и  сам прыгун ничего не смог бы поделать

против  такого выпада.  Удар  пришелся точно  в  пах,  и  дикая,  нестерпимо

парализующая боль пронзила меня с головы до ног раскаленной спицей,  вышибла

дыхание и согнула пополам. Ноги подломились, шест вывалился из рук. Я рухнул

на  колени,  ослепнув от  огненных вспышек в  глазах,  во всем теле.  Долгую

мучительную минуту я  не  мог сделать вдох,  судорожно прижав руки к  паху и

скрючившись почти до земли. Застрявший мучительный крик рвал горло.

     До  слуха  смутно  донесся  восторженный рев  толпы,  довольной победой

Бигмана.  Совершенно беспомощный,  практически в  полной  отключке,  я  ждал

рокового удара,   но  Бигман  почему-то  медлил,  вероятно наслаждаясь моими

мучениями.

     Прошла  еще  минута.  Невероятным усилием воли  я  сумел  разогнуться и

взглянуть перед собой затуманенными болью глазами.

     Он стоял,  выпрямившись во весь рост,  и  спокойно смотрел сверху вниз,

возвышаясь надо  мной,  словно демон Зла.  Казалось,  плечи его  упираются в

небо.  Наши  глаза встретились,  и  прыгун нанес два  коротких режущих удара

концом шеста.  Он  не  старался сбить меня с  ног,  шест лишь коснулся моего

лица, и я почти не шелохнулся.

     По  рассеченному лбу потекла кровь.  Новая боль была почти незаметна на

фоне  той,  которая  меня  уже  терзала.  Судорожный вдох...  Сердце  бешено

колотилось о  ребра,  отдаваясь в  висках громовыми ударами,  шум  в  голове

заглушил почти все звуки снаружи.  Я понимал,  что проиграл, и в то же время

все еще на что-то надеялся, отказываясь верить и понимать, что проиграл.

     Если бы  не  боль,  я  бы сумел еще как-то сопротивляться...   Безумная

надежда. Времени больше не осталось.

     Бигман  медленно поднял  шест  над  головой  для  последнего удара.  Он

собирался провести его как можно эффектней, чтобы это надолго врезалось всем

в  память.  В  глазах  его  горели жесткие холодные огоньки,  лицо  выражало

торжество. И... мне показалось? Где-то в глубине его глаз мелькнуло странное

сочувствие... Да нет, показалось... 

     Я не хотел,  чтобы он прикончил меня на коленях.  Стиснув зубы, я начал

медленно подниматься,  вкладывая в  движение дикое усилие.  Вены вздулись от

напряжения, по телу ручьями бежал пот, смешиваясь с кровью на лице,  и... Он

же  все там у  меня разворотил,  отстранено подумал я,  чувствуя,  как кровь

бежит вниз  и  по  ногам.  Прижатые к  паху  ладони оставались сухими только

благодаря экровеленовому материалу брюк, не пропускающему влагу.

     Если бы не боль,  снова мелькнула мысль... Боль, все еще державшая тело

в тисках. Полностью разогнуться я не смог, мышцы просто не повиновались.

     Боль... В голове вдруг прояснилось.

     Нужно было немедленно избавиться от боли, и этого можно было достигнуть

сменой Ключа.  Я  ухватился за  свой  последний шанс  в  этой  драке -  шанс

отомстить и остаться живым.  Мне не пришлось даже выбирать, Ключ пришел сам,

возникнув перед  глазами ярким образом.  Мыслеобраз вошел в  подсознание как

клинок в  ножны,  лязгнув металлом.  Пресс,  решил я,  еще сильнее стискивая

зубы, и оторвал руки от окровавленного паха. Гигантский стальной Пресс.

     Словно  подстегиваемое отчаянием,  структурирование началось с  бешеной

скоростью.   Теперь  я  смог  выпрямиться  полностью,   чувствуя,  как  тело

превращается в  металл.  Сквозь заливавшую глаза кровь я  видел неважно,  но

Бигмана разглядеть мог. Этого было вполне достаточно. Нужно было сделать так

с самого начала - подойти к прыгуну и раздавить его, как вошь.

     Ничего удивительного -  он был озадачен моим видом,  тем,  что я  сумел

подняться,  вместо того  чтобы корчиться у  его  ног.  Тем,  что  я  стоял и

собирался напасть,  вместо того,  чтобы выть от боли и просить о пощаде. Что

ж,  этим моментом можно было даже гордиться. Затем на лице прыгуна мелькнуло

насмешливое удивление.  Не знаю,  что там ему показалось таким забавным, но,

не завершив удара шестом,  он швырнул его под ноги зрителям и шагнул ко мне,

поднимая тяжелые кулаки.

     Глупец! Вместе с шестом он отбросил свой шанс меня одолеть.

     Но он этого еще не понимал.  Не понял и тогда,  когда я шагнул вперед и

мои ладони легли ему на плечи. Пальцы, живущие уже своей собственной жизнью,

проворно нащупали выпирающие под  плащом  ключицы и  надавили на  них.  Ноги

срослись с землей.  Все с той же насмешливой  улыбкой Бигман выбросил вперед

кулак...  Стальная подошва Пресса в  сознании лязгнула и  пошла вниз.  Кулак

прыгуна врезался мне в лицо,  словно в стену. Удар был очень силен, но мышцы

уже окаменели настолько,  что я  его не  ощутил.  А  боль...  Пресс не может

чувствовать боль.

     Бигман отдернул отбитую руку,  глаза его  изумленно расширились.  Видно

было,  что  кожа  на  костяшках пальцев  у  него  содрана.  Медленно,  очень

медленно, сквозь сковывающий мышцы мыслеобраз, я усмехнулся ему в лицо.  Нас

разделяло теперь только расстояние моих  вытянутых рук; и я не собирался его

изменять.

     Он попытался стряхнуть мои руки движением своих  плеч. Широкие, сильные

плечи, с огромным запасом неизрасходованных сил... Я ощутил это движение, но

он  сам не шевельнулся.  И  тогда я  надавил.  Его ноги подогнулись.  Бигман

хрипло взревел,  пытаясь выпрямиться, но лишь сильнее оседал к земле, борясь

с многотонной давящей тяжестью на своих плечах.

     Пресс работал.

     Мой  взгляд был  неподвижен.  Перед ним постепенно проплыла сверху вниз

грудь Бигмана,  затем шея с  дергающимся кадыком,  узкий подбородок,  хищный

крючковатый нос,  глаза...  Минуту назад он  был  значительно выше меня,  но

теперь я  уравнял его рост со  своим.  Какое-то  мгновение мы стояли лицом к

лицу,  и  я  уловил  в  его  глазах  понимание происходящего,  только-только

начавшее оформляться в  его  сознании,  зарождающийся страх.  Затем его лицо

двинулось дальше, вниз.

     Пресс работал.

     Он попробовал уйти из-под моих рук рывком вниз,  попытался согнуть ноги

и вывалиться из сжимающих его тисков,  рвануться в сторону и вверх,  а затем

опрокинуть меня назад.  Ничего из этого ему не удалось.  Он был под прессом.

Через мои ладони катализация Ключа перекинулась на его тело, превращая плоть

в металлическую болванку, которую сгибал, расплющивал пресс моего тела.

     Он испугался по-настоящему,  когда хрустнули его ключицы,  и  в  панике

дико заорал. Вибрация голосовых связок - это было все, что я ему позволил. Я

хотел, чтобы этот крик был услышан толпой, я желал насладиться и ее страхом.

Полутелепаты,  они могли ощутить то же,  что и  Бигман,  разделить с ним его

слепой ужас.

     Я убивал его постепенно, но в моем представлении Бигман уже был мертв.

     Лицо прыгуна побагровело от усилий,  казалось, еще немного - и его жилы

взорвутся от неимоверного напряжения.  И взорвутся. Сейчас я это сделаю. Еще

немного - и...

     Я  продолжал давить,  с  ненавистью глядя сверху в выпученные от боли и

страха глаза,  на перекошенный от напряженного крика рот, и ломал, ломал его

длинное сильное тело... Кости его смещались, ребра сходились вплотную одно к

одному,   позвоночник  сжимался,   впечатывая  звено  в   звено.   Болванка,

металлическая болванка, которой нужно было придать форму...

     Крик  вдруг  захлебнулся,  и  руки  ощутили пустоту.  Прыгун  исчез.  Я

непонимающе уставился на  то место,  где он только что стоял.  Затем до меня

дошло,  и я с каким-то странным облегчением принялся растворять образ Пресса

в мозгу.  Но - постепенно. Ощущение своего тела должно было вернуть боль, не

следовало  этого  забывать.  Я  постарался растворить мыслеобраз так,  чтобы

металл остался в пораженном месте - в паху.

     Тем временем из притихшей толпы вынырнул Целитель и  осторожно коснулся

моей руки.

     - Ну ты даешь,  парень.  Не понимаю,  что это было, но ты превзошел все

ожидания. - В его голосе слышалось явное уважение.

     - Я собирался его прикончить,  -  хрипло проговорил я,  скованно двигая

онемевшими губами,  -  но он успел телепортироваться. Счастливчик. До... - Я

глубоко вдохнул. - Доведи меня до стены. Мне... надо отдохнуть. И разгони...

 этих... Если можешь.

     Целитель тут же обернулся к толпе и низко зарычал:

     - Разойдись!  Живо!  Пошевеливайте костылями,  пока порчу не наслал! Ну

ты,  лопоухий,  особое приглашение надо?  Проваливай!  Давайте,  давайте, не

задерживайтесь,  представление окончено!  А  ты  куда прешь?!  Кому сказано,

придурок, а ну двигай отсюда...

     Толпа рассосалась как по волшебству.  Надо будет как-нибудь спросить, о

какой порче он говорил...  Но это так,  отвлекающий мысленный маневр. Десять

шагов до стены я  прошел,  переставляя ноги как манекен и  опираясь на плечо

коротышки.  Я  боялся.  Я  боялся той боли,  что должна была вернуться,  как

только я  ослабею настолько,  что  не   смогу контролировать Ключ.  Дойдя до

стены,  я развернулся и, прислонившись к ней спиной, медленно сполз вниз, на

табурет.

     Теперь желтые глаза толстяка были на одном уровне с моими.

     - Я победил...  честно?  -  с усилием выдохнул я. Он понял, что я хотел

узнать, и кивнул:

     - Да,  испытание не  повторится.  Теперь всем известно,  что ты  можешь

убить.  Вряд ли  еще найдутся охотники испытать на  себе ту  необычную силу,

которую ты только что продемонстрировал.  Не пойму ее природы,  но... круто.

Круто.  Насчет замены ничего пока сказать не  могу.  Отменить ее  или  нет -

решать Досу Пламя.

     Плохая  победа,  отрешенно подумал я.  Скверная победа.  Победа,  после

которой я наверняка останусь калекой...  Да и этот парень тоже...  В глубине

души я  не  хотел его убивать,  несмотря ни  на что.  Глупо так тратить свою

жизнь на потеху публике, но у меня не было выбора.

     Тем не менее будет жаль, если все это окажется зря.

     С этой мыслью я позволил себе отключиться.

 

     6. ЗАМЕНА

     Когда я пришел в себя, день как раз перевалил через середину.

     Над  площадью толкучки стоял легкий сумрак -  солнце скрывал слой серых

клубящихся облаков,  предметы  отбрасывали короткие расплывчатые тени,  что,

впрочем,  никому не мешало,  жизнь вокруг меня по-прежнему шла полным ходом,

разве что  толпа продавцов и  покупателей чуть  поредела.  Мимо все  так  же

деловито сновали шелтяне,  не обращая на меня видимого внимания. И правильно

делали.   Несмотря на слабость,  я  был еще достаточно зол,  чтобы доставить

кучу неприятностей слишком назойливым...

     Долго же я был в отключке.  И что самое интересное,  никто за это время

меня не тронул.  Как оказалось,  я сидел все на том же пластиковом табурете,

прислонившись спиной к стене.

     Первым делом я поискал глазами Целителя,  но, увы, не смог разглядеть в

толпе приземистую,  пухлую фигуру коротышки.  Зато  теперь мне  представился

шанс присмотреться к толпе шелтян повнимательнее в свете той информации, что

я  успел  получить  от  толстяка.   Уже  после  краткого  просмотра  удалось

обнаружить среди  местных несколько лиц,  принадлежавших уроженцам с  других

планет,     -     красноречивое    подтверждение    тому,     что     немало

бедолаг-инопланетников попалось  до  меня  шелтянам в  лапы,  немало  личных

историй  было  переписано  шептуном...   короче,  слова  толстяка  следовало

принимать всерьез.

     Я задумался.  То,  что смываться отсюда надо как можно скорее, сомнения

не  вызывало.  Но необходимо было все хорошенько обдумать.  Город нашпигован

эмпатами,  и  не  стоит слишком удивляться,  если  среди них  вдруг найдется

истинный  телепат.  Такой,  кто  в  любой  момент  сможет  вычислить  и  мои

"крамольные" мысли,  и мое местонахождение, когда я дам деру. А мне вовсе не

хотелось, чтобы мои  мозги спалили подручные Доса Пламя и Шефира - дорриксы.

     Пока я помнил,  кто я такой. Возможно, время замены еще не наступило, и

она  могла начаться в  самый неожиданный момент.  Или...  Не  стоило слишком

обольщаться,  но операция по замене личности могла быть уже отменена, пока я

был  без  сознания.  Хорошо  бы,  но  даже  это  не  предохраняло  от  новых

поползновений шептуна.  Вдобавок тревога по провалу в  памяти,  связанному с

моей работой на Почтовую Корпорацию,  гнала меня из Города сильнее,  чем все

остальное.

     Стараясь не делать резких движений,  я  осторожно подтянул ноги,  меняя

положение тела на  более удобное (что-то  мне говорило о  необходимости этой

осторожности).   Так,   уже  получше.   Кровь  побежала  веселее,  по  ногам

распространилось острое покалывание.

     Здорово я их отсидел...

     Да,  неплохо бы очутиться подальше от этой вони,  грязи и  шума вокруг.

Пора  было  завязывать с  этим паршивым приключением -  охоты и  Бигмана мне

хватило  по  самое  горло.  При  мысли  о  прыгуне  злость  вспыхнула  сухим

хворостом.  Будь проклят этот шелтянин,  я одолел его, но одолел после того,

как он меня покалечил...

     Я замер, пораженный этой мыслью. Где же боль? Я ничего не чувствовал. В

конце драки только Ключ удерживал меня от крика...

     Лоб и  пах.  Я осторожно ощупал пальцами эти места.   Сквозь брюки было

прощупать труднее,  а  вот  кожа на  надбровных дугах,  где должны были быть

глубокие раны,  была гладкой,  даже без следов шрамов.  Лишь корка высохшей,

шелушившейся под пальцами крови напоминала о том, что мне это не приснилось.

О небо,  какое облегчение, какое громадное облегчение... После удара Бигмана

я уже и не рассчитывал, что останусь мужиком в полном смысле этого слова...

     Целитель.

     Это  как-то  само  собой пришло в  голову.  Прошло ведь всего несколько

часов,  сам я не умею восстанавливаться так быстро, значит, этот человечек и

залечил меня, пока я был в отключке. Вот в чем смысл его способностей. Силен

же   коротышка!   Тем   лучше  для   меня,   и   этим  исцелением  следовало

воспользоваться немедленно.  Я глубоко задумался. Хотелось бы знать, сколько

у  меня было времени,   прежде чем мной займутся всерьез.  Вряд ли мне дадут

здесь рассиживать вечно. Но как улизнуть незаметно? Я же здесь выделяюсь как

белая ворона среди наглой черной стаи.  Проклятие,  как  подумаешь,  какие у

меня шансы,  так зубами скрипеть хочется. Голодный, избитый, под наблюдением

целого Города. Драка, использование Мобра - все это наложилось друг на друга

и  вытянуло большую часть сил.  Чтобы нормально двигаться,  нужна была пища.

Где ее взять,  я  понятия не имел,  чтобы ее отыскать,  опять-таки надо было

двигаться и иметь информацию о том, где искать.  Круг замкнулся.

     Помощь коротышки нужна была позарез.  Если бы я знал о местных порядках

столько же,  сколько он,  я знал бы,  как отсюда выбраться наверняка. Ладно,

допустим,  в  ближайшие несколько часов он  не  появится,  а  меня  никто не

тронет... Сомнительно что-то, но надо же из чего-то исходить...

     Пожалуй, лучше всего будет смыться этим же вечером, ближе к ночи. Ночью

передвигаться непросто,  тем  более что  здесь,  кажется,  нет  лун,  зато и

обнаружить меня будет сложнее.  Естественно,  во время передвижения придется

постараться думать как можно меньше, чтобы труднее было засечь по мыслям или

эмоциям,  тут  мне  поможет Ключ  Мобра...  Плохо,  что  путь до  космопорта

неблизкий -  часов восемь бега,  перемежающегося с ходьбой... Самочувствие и

так никуда не годится. И путь всегда получается дольше, чем рассчитываешь.

     Банкос...  Банкос был пуст,  и  это тоже было плохо,  но  не настолько,

чтобы не договориться с капитаном какого-нибудь корабля о проезде -  за счет

Почтовой Корпорации, например. Или как-нибудь отработать на самом корабле. В

крайнем случае можно рискнуть прокатиться безбилетником. Главное - добраться

до самого корабля.

     Я шевельнулся, снова меняя положение тела.

     Да,  тут еще и  проблема с  ментатами,  об этом тоже забывать не стоит.

Шелтяне могли вычислить прямо сейчас то,  что  я  замышлял,  но  приходилось

рисковать...

     Судя  по  царившему в  Городе упадку,  своих средств к  существованию у

местного населения нет,  и у меня было справедливое подозрение, что горожане

живут за счет средств путешественников,  попадающих в их лапы.  На деньги от

грабежа у залетных торговцев можно купить многое:  одежду, оружие, транспорт

и  так  далее.  Меня  определенно  должны  "пасти".  Если  попытка  пленника

вырваться  на  волю  увенчается  успехом,  то  уже  никто  ему  не  помешает

рассказать о  том,  что  здесь  происходит,  -  и  приток незаконной прибыли

иссякнет... Более того, Галактическая Федерация Миров в силу давней "дружбы"

может применить к  Шелте кое-какие штрафные санкции,  которые разрушат и без

того хлипкую экономику шелтян...

     Не хотелось думать о  том,  что будет,  если побег сорвется.   За такое

дело можно заработать и удавку на шее. Сталью. Здесь это наверняка в порядке

вещей...

     Информация,  позарез нужна была информация.  И  где  это  Зло  Целителя

носит?  Кроме него и  спросить больше  не у  кого.  Гнусный город с гнусными

порядками и не менее гнусным населением...

     И  что,  собственно,  с  заменой?  Отменена она или нет?   По-моему,  я

сегодня  неплохо  выложился,   демонстрируя  свои  возможности,  и  хотелось

надеяться,  что эта грязная процедура по замене памяти отложена, а еще лучше

отменена...

     Именно с этой мысли все и началось.

     Словно я нажал на невидимую кнопку, которую ни в коем случае трогать не

следовало,  в  глазах внезапно потемнело,  а  внутри головы возникло мерзкое

ощущение,  -  холодная невидимая лапа ощупывала мозг.  Ощущение,  мерзкое до

судорог...  Зубы сцепились,  как челюсти сработавшего капкана,  я напряг всю

свою  волю,  стараясь вытеснить чужое  вторжение в  свое  сознание.  Толчок,

другой.  На  минуту  эта  дрянь  замерла,  словно  оценивая результаты своей

разведки,  потом толчки возобновились,  слабые,  но настойчивые,  и  сила их

быстро нарастала.  Холод  обволакивал мозг,  гасил  мысли.  Шептун?!  Адское

пламя,  это и есть замена?!  Значит, я выкладывался на испытании зря? Будьте

вы все прокляты...

     Взгляд метнулся по толкучке,  выискивая Целителя.   Тщетно. Кругом были

только узкие равнодушные лица шелтян, погруженных в свои заботы. Давление на

мозг продолжало стремительно расти.  Что же мне делать? Как мне справиться с

этой дрянью, Зло ее задери?..

     Но больше я ничего предпринять не успел.

     Невидимая преграда разрушилась,  и  в  мозг  скользким холодным потоком

хлынуло  нечто  настолько чуждое,  враждебное и  омерзительное человеческому

сознанию,  что  только огромным усилием воли я  удержался от  крика.  Я  еще

помнил,  что  нахожусь  на  виду  у  большого скопища  людей,  и  условности

поведения, среди которых я вырос на Нове, никуда не делись.

     Я обхватил ладонями виски,  концентрируясь на сознании,  и в тот же миг

тактика  нападения -  ледяной холод  -  резко  сменилась.  В  виски  впились

раскаленные спицы.   Стрела попала в десятку и выбила из меня вопль боли, но

крепчавший с  каждой секундой жар  успел  превратить мышцы  в  дрожащее желе

раньше,  чем из горла вырвался звук. Я мог не опасаться, что привлеку к себе

чье-либо внимание, - нечто тоже старалось разделаться со мной без шума.

     Свет  перед  глазами  померк.   Боль  нарастала  и   нарастала,   спицы

погружались в череп,  выжигая мозговую ткань.  Мука была нестерпимой, а я не

мог даже пошевелиться - я окончательно потерял контроль над своим телом, оно

начало растворяться. Никогда не испытывал ничего хуже этой пытки. Силы неба,

как же это было жутко больно!  Я сходил с ума от невыносимого страдания, и у

меня не было выбора, как только пройти через него... или умереть. Я страстно

желал  потерять сознание,  чтобы уйти  от  этой  боли,  но  мерзкая сила  не

позволяла мне этого.

     Это длилось долго.  Страшно долго. Тело растворилось бесследно, остался

лишь обнаженный, беспомощный мозг, терзаемый демонами Зла в кромешном мраке.

     Прошла вечность...

     Когда  боль  стала  неотъемлемой частью моей  сущности,  нечто  наконец

выпустило из  своих страшных когтей мое измученное "я".  Но ненадолго.  Мрак

растаял,  стек  грязными потеками талого весеннего снега,  обнажив за  собой

сплошную непроницаемую стену безликой серости,  абсолют бесстрастности,  еще

более жуткий,  чем предшествовавший мрак.  Я погрузился в нее целиком. Голый

разум,  подвешенный в  пустоте на  ниточках повиновения.  Мысли без образов,

света и красок,  уходящие как вода сквозь песок,  - это было все, что во мне

осталось после сита боли и страдания.

     Самым невероятным было то,  что после убийственной  атаки мрака я начал

медленно приходить в  себя,  словно алгоритм замены где-то  дал  сбой.  Этим

следовало  воспользоваться.   Нужно  было  как-то  пробиться  сквозь  это...

защитить себя тем,  что у меня осталось,  еще осталось, - силой самой мысли,

противопоставив  ее  враждебной  силе  серости.   Ведь  теперь,  когда  боль

отпустила, я мог мыслить...  Но...

     Что-то  внутри  меня  изменилось.   Ощущение  это  пришло  вдруг,  и  я

лихорадочно пытался понять -  что...  Я  не  успел,  все происходило слишком

быстро, мысль не успевала за процессом.

     Щелчок. Вспышка света. Мрак. Новый удар адской боли.

     После  могильной серой  тишины ощущение тела  обрушилось лавиной -  рев

крови,  струящейся по  артериям,  громовые удары  сердца,  судорожные спазмы

мышц. Оглушающий грохот собственной плоти.

     Еще щелчок.  Хлынул ослепительный свет,  краски,  образы. Прожитые годы

замелькали перед глазами ярким калейдоскопом. Странный шепот окружил, окутал

со всех сторон: "Изменение... чистка... упорядочение..."

     Замена!

     Программа,  заложенная в мозг шептуном,  набирала силу.  Слова и мысли,

впечатавшиеся в  мозговую матрицу за двадцать пять прожитых лет,  вымывались

невидимым ревущим потоком из  отведенных под  них  ячеек  мозга и  уносились

прочь, поглощаемые монолитной серостью.

     Я  кричал и  рвался из  сковавших меня  пут.  Но  воспоминания блекли и

исчезали,  а на их месте возникали новые, чуждые мне, быстро укоренявшиеся в

сознании,  торопливо  пускавшие в  глубь  личностной ткани  ростки  странных

образов и ассоциаций...

     Борьба еще  не  закончилась -  внезапность нападения  уже  миновала,  и

мозг,  оправившись от  потрясения и  шока,  напряженно искал пути защиты.  Я

сражался за  каждый  образ,  отчетливо понимая,  что  еще  немного -  и  мое

нынешнее "я" перестанет существовать. Поток серости жадно заглатывал участки

сознания один за другим,  скорость его все нарастала. Жизненная картина моей

личности стремительно переписывалась заново.

     Мазок  серой  кисти:  "Родился на  Шелте,  в  грязных трущобах западных

окраин Города..." Нет!  На...  Мучительное усилие.  На... Нове-2! Еще мазок.

Еще  несколько -  торопливых,  липнущих намертво:  Шелта,  Город,  пандемия,

мутация,   галты,  галты,  галты...  Ощерившийся  мрак,  рвущий  сознание...

Координатор, осевые, портовики, охотники, кровавые фрайдены... шары-хищники,

шептуны, банконосцы, кандидаты в профи... Бред!

     Следующий стирающий мазок  серой кисти,  обнаживший более глубокий слой

личности,  -  Нова-2,  лорд-архитектор Никсард-старший,  замок  Роз,  слуги,

чемпион Красного года, имплантация, ферма...

     Разум взбрыкнул.

     Это еще что?! Что-то странное, но как будто мое...

     Вымывающий поток не дал мне это обдумать,  вырвал и унес. "Ложь, ложь",

- настойчиво шептала серость.

     Если... Если я сейчас не придумаю, как с этим справиться... Проклятие!

     Новый  участок мозговой матрицы растворился в  бешеном напоре очередной

волны.  Мысль давалась с трудом,  ее все время приходилось создавать заново.

Карточный домик,  рушащийся под  дуновением легкого,  как вздох,  ветерка...

карта за картой,  кирпичик за кирпичиком... Если я сейчас не придумаю, как с

этим справиться, то не придумаю этого уже никогда...

     Родилась новая мысль. Серая кисть накинулась на нее, стремясь отодрать,

растворить,  унести с  собой,  но  я  вцепился в  нее изо всех сил и  отбил,

сотворив из нее фундамент для своего спасения.

     Вот  она:  "Отгородиться..."  Поставить  барьер,  за  которым  я  смогу

укрыться. Я ринулся лепить образ нового Ключа Мобра. Серая кисть рвала образ

со  всех сторон,  как взбесившаяся собака,  поедая контуры и  краски,  я  же

упорно восстанавливал крупицу за крупицей и  укреплял,  уплотнял,  подгонял.

Через нескончаемо долгие мгновения кропотливой,  упорной,  изнуряющей работы

дело было сделано.  Мозг превратился в терминал визосети, обычный визор, без

которого не  может  обойтись ни  одна  семья  на  Нове-2,  коротая время  по

вечерам.

     Я  выглядел теперь  так:  светлый  полированный пластик  прямоугольного

корпуса,  одна из  сторон которого -  темный экран.  Под  ним  располагалась

панель ручной настройки,  почти никогда не используемая,  но необходимая мне

сейчас.  Кажется,  я сказал "обычный визор"? Нет, визор был очень необычным,

даже странным,  если смотреть со стороны,  - экран его был обращен внутрь. И

я,  мое  сознание,  был  внутри этого  ящика,  оставив серую  кисть мелькать

снаружи в виде калейдоскопа информации.

     Получилось!  Все-таки  получилось!  Новый  образ сработал непреодолимым

ментальным барьером для серости. Непреодолимым? Я боялся вздохнуть, чтобы не

нарушить хрупкого равновесия.  Давление на  меня  еще  не  прекратилось,  но

ослабло по крайней мере на три четверти.  И теперь я мог получить нужную мне

информацию не  столь  насильственным способом,  к  какому прибегнула мерзкая

тварь под названием шептун...

     Мне  удалось  сделать  программу шептуна  пассивной,  и  все,  что  мне

оставалось  теперь,  -  просмотреть ее.  Осторожное мысленное  прикосновение

прошлось по  панели  управления визора...  Ага!  Бледные  беззвучные видения

понеслись по экрану с быстротой молнии, казалось, недоступные для восприятия

из-за своей скорости, но когда я наткнулся на нужный мне кусок, внимание мое

мгновенно обострилось и замедлило кадры.

     Похоже,  далеко не сразу я понял, что информация пошла по новому кругу,

так как эти образы уже пытались внедриться в мозг.

     Засучив рукава я принялся за сортировку.

     Итак,  главное действующее лицо в Городе -  Шефир, координатор, который

олицетворял собой на Шелте высшую власть и  правосудие,  конечную инстанцию.

Раболепное,  беспрекословное подчинение  -  основа  его  политики.  Огромное

могущество вследствие каких-то врожденных талантов... Темное дело, если даже

шелтянам эта  информация не  предоставляется.  Далее,  Город делится на  два

района,  район  портовиков и  район  охотников,  возглавляемые каждый  своим

начальником -  осевыми,  Досом  Пламя  и  Линланом  Холодом,  неукоснительно

следующими политике подчинения своему шефу. Я находился в районе портовиков,

контролируемом Досом Пламя,  -  это я уже понял и без шептуна. Кстати, район

считался более выгодным, чем район охотников. Пока космопорт функционировал,

корабли приносили людей и чужих,  обладающих различным общественным статусом

на своих мирах и  планетах,  желаниями и  амбициями,  до которых шелтянам не

было дела, но было дело до их банкосов и их самих.

     Особенно  ценились  люди,   для   них   Шефиром   была   отведена  роль

производителей, так как Городу постоянно требовалась свежая кровь. Плачевные

последствия пандемии -  Гибели,  как ее здесь именовали, состояли в том, что

из  десяти появляющихся на  свет  младенцев девять оказывались обыкновенными

дебилами,  и лишь один обладал талантом какой-либо пси-способности.  Получив

различные  паранормальные  способности,   потомки   выживших  после   Гибели

расплачивались теперь  поврежденными  генами,  ответственными за  потомство.

Именно отсюда шло изменение внешности.  Поэтому,  несмотря на то,  что детей

рождалось довольно много, население почти не росло. Идиотов убивали - лишние

рты, не способные себя прокормить, никому не были нужны.

     Дос   Пламя   со   своими   портовиками  занимался  добычей   денег   и

людей-производителей.  Деньги  шли  на  покупку  различной техники,  нулевых

банкосов и  прочих,  необходимых и  не  очень,  вещей у  заезжих торговцев с

других планет.  Частично это  шло в  обмен на  продовольствие,  поставляемое

районом  Линлана  Холода,  занимавшегося исключительно охотой  в  окружающих

Город  лесах.  Такой  порядок  был  заведен  координатором и  неукоснительно

выполнялся.  Но основной доход Город все же получал, торгуя оружием, которое

производилось на  оружейной  фабрике  Шефира,  контролируемой им  лично.  По

общественному статусу население обоих районов делилось на профи, банконосцев

и работяг -  фаберов. Последние  выполняли всю необходимую грязную работу по

Городу,  банконосцы за ними присматривали,  а профи, боевики, составлявшие у

осевых особую гвардию, присматривали за банконосцами.

     Были свои охранники и  у  самого координатора -  из чужих-фрайденов,  а

также свои надсмотрщики -  двое чужих-дорриксов,  или шептунов, по одному на

район.  У  шептунов,  в  свою очередь,  были свои соглядатаи из полуразумных

животных-хищников,  привезенных ими с собой и выглядевших как полупрозрачные

шары диаметром в человеческий рост...

     На этом поток информации иссяк.

     Иссяк и я.

     От  усталости мутило,  а  образ терминала ВС начал опасно колебаться...

Опасно?  Да  нет  же,  опасность  уже  миновала,  и  я  мог  позволить  себе

расслабиться!  Облегченно вздохнув,  я  последним мысленным усилием выключил

экран визора...

     В  глаза  тут  же  ударил  дневной свет,  показавшийся ужасно  резким и

болезненным после такой полной отключки.  Я заморгал, зажмурился, привыкая к

нему.   Ну  вот,   действительность  наконец  вернулась  ко  мне  визуально,

вырвавшись на свободу из тисков шептуна,  и  я  был этому страшно рад.  Было

чему радоваться, ведь я остался самим собой.

     Вид площади нисколько не изменился,  хотя казалось, что замена отняла у

меня  целую вечность.  Я  обнаружил,  что  сижу скрючившись все  на  том  же

табурете.  Я взмок с ног до головы,  по лицу градом катил пот,  дыхание было

сбитым,  неровным.  Не  важно.  Все это было не  важно.  Я   выиграл раунд с

шептуном - это было главным и ловил кайф от осознания этого факта.

     Спустя  несколько минут  я  смог  немного успокоиться.  Закрыл глаза  и

расслабился,  занявшись самовосстановлением с помощью Мобра,  а когда привел

нервы в  порядок и  открыл глаза снова,  то неожиданно обнаружил перед собой

Целителя,   с  грустным  видом  разглядывающего  меня  со  своего  табурета.

Встретившись  со  мной  взглядом,  Целитель  тяжко  вздохнул  и  неторопливо

проговорил:

     - Прямо скажем,  неважно выглядишь.  Ну да ладно, начнем. Я твой опекун

на сегодняшний день. Здесь меня зовут...

     - Целитель,  -  хрипло перебил я.  -  У  тебя  не  найдется чего-нибудь

пожрать?

 

     7. ДОС и К°

     Сказать,  что он был удивлен,  все равно,  что ничего не сказать. Да он

чуть не  подпрыгнул на  своем табурете!  Но  быстро справился с  эмоциями и,

выудив из-под куртки небольшой сверток и обшарпанную от долгого употребления

пластиковую полулитровую флягу, протянул и то и другое мне:

     - Я предвидел, что ты окажешься голодным. Держи.

     Я  с  нетерпением  развернул  грязноватую  тряпку  и  обнаружил  ломоть

плотного желтого  вещества величиной с  кулак,  подозрительно смахивающий на

кусок мыла.  Запах также не внушал доверия,  но вкус,  когда я  впился в эту

штуковину зубами,  оказался вполне  сносным для  человека,  загибающегося от

голода. Уже с набитым ртом я поинтересовался, что это такое.

     На круглом лице расцвела веселая ухмылка:

     - У шелтян есть поговорка:  "Жизнь двойственна,  в Городе галты идут на

обед нам, а за Городом галты обедают нами".

     - Философы, мать их, - я фыркнул.

     Я  понятия  не  имел,  как  выглядят эти  самые  галты,  на  которых  в

окружающих Город  лесах охотятся люди  Линлана Холода,  поэтому аппетита мне

это не  испортило.  Да и  горожане их едят и  находятся в  добром здравии...

Выбирать  не  приходилось,  а  восстановить  силы  было  просто  необходимо.

Дожевывая жесткие  волокна,  я  свернул тряпку  и  отдал  Целителю вместе  с

опустевшей флягой.  Пряный  растительный напиток,  которым пришлось запивать

мясо, оказался весьма неплох на вкус.

     - Маловато,  Целитель.  Еще пять таких "галтят" мне бы  не помешали,  -

пошутил я.

     - Нет проблем.  Но  прежде поговорим о  деле...  Как много ты помнишь о

себе?

     - Я ничего не забыл, Целитель.

     Я вкратце рассказал о том, что мне удалось узнать, чтобы ему было легче

восполнить недостающую информацию.  Я  до сих пор не понимал,  что побуждало

его  помогать  мне,  но  пока  решил  зачислить его  в  свои  союзники.  Без

посторонней помощи в этом Городе я вряд ли обойдусь.

     Когда я закончил, он покачал головой и задумчиво произнес:

     - Такого еще не было, чтобы человек смог противостоять шептуну.

     Я  испытал  прилив  гордости  за  себя,  но  следующие слова  коротышки

заставили меня призадуматься:

     - Послушай,  Никс.  Не знаю, почему победа над Бигманом не убедила Доса

Пламя в  том,  что ты достоин частицы своей собственной памяти.  Этому может

быть тысяча причин,  хотя бы  та,  что ему на  данный момент не  нужны новые

помощники.  Главное в том, что, по мнению осевого, замена состоялась, и тебе

придется теперь вести себя так,  словно она прошла успешно. Сейчас ты должен

быть  человеком,  знающим только  Город,  и  ничего,  кроме  Города.  Твоего

прошлого посыльного больше нет. Иначе шептун возьмется за тебя по-настоящему

и  простерилизует твою голову до  пустоты дебила.  Все,  что  здесь от  тебя

требуется,  -  это  способность  трахать  местных  женщин  для  производства

здорового  потомства,  а  так  как  операция  на  памяти  на  ней  никак  не

отразилась,  то у тебя есть определенный шанс стать пустоголовым -  фабером,

ума  которого хватает лишь для  выполнения какой-нибудь несложной физической

работы вроде рытья ям для нужников...

     Со  стороны могло показаться,  что он разговаривает со мной о  погоде -

таким спокойным,  ничего не значащим было выражение его лица.  Но сердце мое

тревожно сжалось,  так как я уже знал, что умение контролировать себя внешне

в этом Городе не гарантирует безопасности.

     - Целитель, а ментаты? - нервно шепнул я.

     - Все нормально, Никс. Сейчас я блокирую и свой, и твой мозг.

     - Ты же не телепат?

     - Да.  Но моих способностей эмпата вполне достаточно,   чтобы поставить

блокировку.  Пока  я  рядом,  никому не  будет  известно о  нашем разговоре.

Проблема в том,  что я не в состоянии находиться рядом с тобой все время,  в

Городе у меня есть свои дела и обязанности, и мне придется часто отлучаться.

А ты свои мысли блокировать не умеешь, не так ли?

     - Я могу ходить с тобой, - предложил я первое, что пришло в голову.

     - Не выйдет,  -  коротышка отрицательно качнул головой.  -  У тебя тоже

есть обязанности, которые тебе придется выполнять, хочешь ты того или нет.

     - Ну, хорошо. Ты видел, как я справился с Бигманом,  но что ты понял?

     - Я  уловил твои  ощущения.  Ты  вдруг стал чем-то  мощным,  обладающим

огромной силой...  Бигман был перепуган до  смерти,  когда понял,  что может

умереть,  но  не  понял  почему.  Фокус  хороший,  полагаю,  этому  непросто

научиться, но что это даст тебе для ментальной защиты?

     Я усмехнулся:

     - Это не  фокус.  Это искусство,  культивируемое на  моей планете.  При

желании  я   могу   на   неопределенно  долгое  время  перестать  мыслить  и

чувствовать.  В этом состоянии вряд ли кто сможет меня засечь.  Но есть одно

"но" - я должен быть в хорошей физической форме.

     Он покачал головой:

     - Нет,  Никс,  прекращение  внутреннего  диалога  не  избавит  тебя  от

прослушивания. Разве что частично. Подсознательные процессы ведь ты погасить

не  сможешь,  а  хороший ментат всегда сможет их расшифровать.  Настоящей же

ментальной защите сразу не научишь...  Да и  сама попытка такой защиты будет

подозрительна.    Новичок   не    из   шелтян,    обладающий   эмпатическими

способностями...

     - А как же тогда твое прикрытие? Разве оно не подозрительно?

     - Я не просто прикрываю тебя,  я еще создаю второй,  ложный фон, - так,

ничего  особенного,  мелкие  мыслишки мелкого  человечка.  Что  ж,  придется

подумать, как тебя отсюда вытащить поскорее.

     - Кстати,  -  вздохнул я,  несколько приуныв от сказанного толстяком, -

спасибо за лечение. У тебя это отлично  получается.

     Он пренебрежительно отмахнулся:

     - Прибереги свою  благодарность для  чего-нибудь  другого.  Эта  работа

доставляет мне огромное удовольствие, так что я имею с этого больше, чем ты.

     - Не совсем понял,  -  я приподнял левую бровь.  -  Ты что, испытываешь

удовольствие от чужой боли?

     Явное неодобрение,  проступившее в его глазах,  заставило меня поспешно

умолкнуть. Оскорблять его после всего, что он для меня сделал, я не хотел.

     - Скажем так -  от лечения этой боли,  -  сдержанно поправил он.  - Чем

больше повреждение живой ткани, тем большее удовольствие я испытываю при его

устранении.    Мои   ощущения  можно   сравнить  с   работой   реставратора,

восстанавливающего древние,  прекрасные произведения искусства.  Особенно  я

кайфовал,  когда  вчера  вечером  заделывал дыру  в  твоей  грудной  клетке.

Пришлось повозиться с твоим сердцем, оно напоминало раздавленное яйцо...

     Я  похолодел  до  кончиков  пальцев,   не  веря  своим  ушам.    Голова

закружилась.

     - Что?! О чем ты говоришь?

     Он спокойно пожал плечами:

     - Неудивительно,  что ты  этого не помнишь.  Ты был практически трупом.

Кенгш  почти  насквозь проткнул тебя  своим  излучателем.  Чем  ты  его  так

разозлил?

     Я  уже вспомнил,  уже вспомнил...  Стоило Целителю только заикнуться об

этом, и один из потерянных кусков памяти всплыл наружу.

     Я вспомнил...

     Страшную боль от  удара прикладом,  ввергнувшую меня в  ад,  а  затем -

мерзкую хватку шептуна...  Меня передернуло от страха и отвращения,  приступ

неожиданной слабости заставил обессилено прислониться к стене за спиной и на

минутку прикрыть глаза. Странная смесь чувств на мгновение стиснула сердце -

благоговение  перед  способностями коротышки  схлестнулось  с  инстинктивным

ужасом.  Минуты оказалось достаточно,  чтобы я подавил и то и другое и снова

открыл глаза.

     - Так  ты  спас мне жизнь?  -  Я  глубоко вздохнул,  словно выбрался на

поверхность со смертельной глубины. Если подумать, то так оно и было.

     Его взгляд был каким-то странным:

     - Возможно.  Но  речь сейчас не  об  этом.  Тебе нужно как можно скорее

покинуть Шелту...

     - Я желаю того же.

     - Это будет непросто.

     - Догадываюсь.   Недавно,   кстати,  ты  предрекал,  что  мне  придется

привыкать к местной жизни.

     - Не  думал,  что  останешься самим собой.  Как видишь,  обстоятельства

изменились.  Да  и  потом,  я  уже давно не  развлекался как следует.  -  Он

добродушно усмехнулся.

     - Не вижу в моем побеге ничего забавного.

     - Для тебя,  может, ничего забавного и нет... Ладно, теперь вот что. До

вечера тебе придется просидеть здесь,  делая вид,  что ты себя очень скверно

чувствуешь.  После замены это будет выглядеть вполне естественно и никого не

удивит. С толкучки в Город выходить не следует.

     - Заметано.

     - Так  как  у  тебя есть банкос,  ты  автоматически попадаешь в  разряд

банконосцев,   стоящих  выше  фаберов,  поэтому  в  случае  чего  веди  себя

соответственно...

     - То есть могу дать по зубам как фаберу,  так и банконосцу? Кстати, мой

банкос пуст, и я...

     - Главное -  сам факт,  что он у  тебя есть.  Банкос здесь самая важная

ценность после жизни.  Без него шелтянин просто ничто -  фабер,  не  имеющий

никаких прав. В том числе и права отказаться от предложенной работы.

     Я понимающе кивнул в ответ на его многозначительный взгляд.

     - Этим же вечером мы двинемся отсюда.

     - Те же мысли приходили и ко мне,  -  кивнул я. - Но хотелось бы знать,

из  каких  соображений  исходишь  ты?  Почему  вечером?  Не  подумай,  я  не

сомневаюсь, что здешнюю обстановку ты знаешь лучше...

     - Приятно   иметь   дело   с   сообразительными  людьми,   -   Целитель

удовлетворенно хмыкнул.  - Чем дольше ты будешь здесь оставаться, тем меньше

шансов у тебя будет скрыть свою сущность,  верно?  Значит,  даже вечер - уже

большой минус.  Логичнее было бы рвануть прямо сейчас,  тем более что в день

после  замены  новичка стараются оставить в  покое,  чтобы  дать  ему  время

акклиматизироваться в своем новом качестве уроженца Шелты.

     - Что же нам мешает? - нетерпеливо спросил я, предваряя его вопрос.

     - Дос Пламя,  -  многозначительно произнес коротышка как заключительный

аккорд своей речи. Из него вышел бы неплохой актер.

     - Дос Пламя,  - повторил я с некоторой досадой. - Ну и? Не тяни кота за

хвост.

     - Дело в том, что осевой всех новичков проверяет в первый же день. Если

тебя не будет на толкучке, то сразу начнется поиск.

     - Проклятие!  -  Я невольно поежился. - А если он вычислит мое истинное

"я"? Может такое произойти, несмотря на твою защиту?

     - Тогда,  если  под  рукой не  окажется шептуна,  чтобы выскоблить тебе

мозги  снова,  он  тебя  просто прикончит,  -  спокойно сообщил Целитель.  -

Совладав с заменой,  ты стал для Города опасен.  Только я сомневаюсь, что он

сможет пробить мою защиту.  Честно говоря,  он ее даже не ощутит,  настолько

она хитра.  Для отвода глаз я  скопирую мысленный фон какого-нибудь местного

дебила и наложу на твой.  И если ты сыграешь как надо, мы покинем Город этим

же вечером.  В это время шелтяне больше будут заботиться об ужине, постели и

женщине на ночь, чем о своих обязанностях перед осевым.

     - Вот как... И когда же Дос появится?

     - А он уже здесь,  -  так же спокойно сообщил толстяк.   Подхватив свой

табурет,  он  шустро пристроился около стены рядом со мной,  переводя себя в

разряд зрителей.

     Я  быстро окинул площадь встревоженным взглядом,  но  ничего нового для

себя не заметил.

     Но вот шум на толкучке неожиданно прекратился, словно щелкнул невидимый

переключатель,  и  в  наступившей  тишине  послышался  шум  двигателей.  Они

вынырнули из-под арки проезда,  единственного выхода с толкучки, окруженного

глухой  каменной стеной зданий,  -  два  трассера,  приземистые,  просторные

машины  на  воздушных  подушках,  и  понеслись к  стремительно обезлюдевшему

центру  площади.   Торговля  была  остановлена,   прилавки  опустели,   люди

разбежались к стенам.

     Я присвистнул:

     - Судя по реакции горожан, ваш осевой какой-то монстр, от которого надо

держаться подальше.

     - Угадал, - с едва заметной улыбкой ответил коротышка.

     Трассеры резко затормозили,  двигатели заглохли.  Когда  пыль осела,  я

смог  рассмотреть  новоприбывших.   Внимание  сразу  же  привлек  красавчик,

расположившийся  на  заднем  сиденье  первой  по  ходу  машины,   в   одежде

темно-синего  цвета.   Волевой  подбородок  высокомерно  вздернут,  короткие

пепельно-серые   волосы  тщательно  прилизаны,   на   холеном  лице   полное

равнодушие.  Плащ без каких-либо украшений,  но видно,  что ткань добротная,

дорогая,  не то что у местного люда. А изящная темно-синяя шляпа, украшенная

большим белым пером неведомой птицы, наверняка вызывала повальное восхищение

и  зависть  окружающих.  Соро,  -  подкинула в  сознание замена.  Здесь  эти

широкополые шляпы назывались соро.  Ледяное спокойствие,  сочившееся из  его

бледно-голубых  глаз,   исходившее  от  его  неподвижной  фигуры,  казалось,

замораживало вокруг сам воздух. Впечатление этот человек производил сильное,

в нем чувствовалась сила и власть,  и, вне всяких сомнений, он и был осевым.

Правда,  его облику больше подходило имя осевого охотников - Линлана Холода,

чем Доса Пламя.

     Рядом с ним сидела женщина - длинные, до плеч каштановые волосы, голову

тоже венчает шляпа,  но  поменьше и  попроще,  женский вариант (дань местной

моде), лицо прикрыто спадающей с полей темной вуалью...

     Во  второй  машине было  значительно оживленнее,  в  ней  расположились

телохранители.  Вместе с  водителем их  было  четверо,  и  одного из  них  -

здоровенного громилу  в  кожаной  безрукавке,  щеголявшего шишковатым бритым

черепом (он единственный оказался без неизменного для шелтян соро),  рядом с

которым  остальные  профи,  несмотря  на  свои  солидные  габариты  и  рост,

выглядели зелеными сопляками,  я узнал. Именно этот парень чуть было меня не

прикончил вчера...  Нет.  Именно этот парень прикончил меня вчера, и если бы

не толстячок...

     Гнев зашипел внутри,  словно раскаленные уголья,  на  которые ненароком

попали  капли  холодной  воды.  Небрежно  развалившись на  сиденье  рядом  с

водителем,  здоровяк  неторопливо тянул  из  горлышка  огромной  пластиковой

бутыли  какое-то  питье.  Остальные  профи  настороженно шарили  глазами  по

толкучке, выполняя свои профессиональные обязанности.

     - Это и  есть Кенгш?  -  я  с  ненавистью дернул подбородком в  сторону

амбала.

     - Верно. Первый помощник Доса Пламя. Но сейчас постарайся разговаривать

как можно меньше и как можно тише.

     Я открыл рот, но осекся, так и не произнеся ни звука,  вдруг обнаружив,

что  являюсь объектом внимания одного  из  профи.  С  минуту  он  пристально

разглядывал  меня,   затем  в  воздухе  над  его  головой  возникла  толстая

двухметровая стрела, красная, как свежая кровь. Несколько секунд изображение

колебалось,  пока профи-кукольник его настраивал, затем медленно поплыла над

площадью... ко мне.

     Ничего хорошего это не предвещало.

     - Спокойно,  -  тихо  посоветовал Целитель,  предварив  мой  вопрос,  -

обычная проверка новичка. Сиди тихо.

     Стрела подплыла и уперлась мне в грудь.  Всего лишь фантом, голограмма,

созданная мозгом кукольника...  Но  где-то  глубоко внутри возник неприятный

холодок.

     - Проверьте,  как там у  инопа дела,  -  донесся от трассера голос Доса

Пламя, бесцветный, как дистиллированная вода.

     "Иноп"?  Я внутренне сжался.  Почему он назвал меня инопом?  Неужели он

знает,  что  я  воспротивился замене?  Проклятие,  да  это  же  элементарная

проверка.  Надо  просто сделать вид,  что  я  полон недоумения от  подобного

обращения...

     Помощник Доса,  Кенгш,  молча положил лапу на  плечо водителя,  но  Дос

остановил его  едва заметным движением руки.  Спутница осевого наклонилась к

нему и что-то сказала.  Дос кивнул,  послышался щелчок открываемой двери,  и

женщина выбралась из трассера.

     - Кто это? - шепнул я.

     - Понятия не  имею.  -  Целитель хмыкнул:  -  Осевой подцепил ее где-то

вчера, она не из местных.

     - Не лучше ли будет, если я сам подойду к Досу?

     - Ни  в  коем случае,  -  быстро ответил толстяк.  -  К  осевому нельзя

приближаться без его разрешения. Иначе -  умрешь.

     Незнакомка несколько секунд  постояла неподвижно,  словно  предоставляя

возможность полюбоваться своей статью, затем неторопливо направилась ко мне.

Сотни глаз  расположившихся возле стен портовиков с  похотливой завистью ели

стройные,  обнаженные до бедер ноги женщины, следуя за ней как намагниченные

по  мере ее  продвижения,  но  она не обращала на это ни малейшего внимания.

Элегантный костюм цвета свежей соломы сидел на  ней  так,  словно она в  нем

родилась, причем длина юбки была столь мала, что это вызывало в рядах шелтян

заметное волнение. Еще бы. Я их понимал. Ее ножки мне понравились не меньше,

чем портовикам.  По сравнению с  местным затасканным и грязным женским мясом

эта   женщина   выглядела   сказочной   королевой.    Двигалась   незнакомка

непринужденно и уверенно, и, силы Зла, кого-то мне напоминала.

     Она остановилась против меня, не дойдя всего двух шагов.

     Я подумал, что разговаривать с дамой сидя будет невежливо, и поднялся с

табурета.

     - Сидеть! - рявкнул сбоку коротышка.

     В  ту  же  секунду рядом с  представительницей Доса  с  громким хлопком

возник один из его профи,  телепортировавшись прямо от машины,  и  ствол его

"смерча" жестко  уперся мне в грудь.

     Я не успел даже испугаться, настолько быстро это произошло.

     - Нет, - властно произнесла женщина, и от звука ее голоса сердце у меня

чуть не выпрыгнуло из груди, а мысли в голове оцепенели - я узнал ее!

     - Нет,  -  повторила она чуть резче, и угрюмый мускулистый детина убрал

излучатель. - Ты не нужен. 

     Хлопок. Профи исчез.

     - Нори, - с изумлением прошептал я, - Что ты здесь делаешь?

     Я чувствовал ее взгляд, устремленный на меня сквозь темную вуаль.

     - Прекрасно,  -  ровно сказала она после небольшой паузы. - Я рада, что

ты справился с заменой.

     Попался.

     В  лицо бросилась кровь с  досады на  собственную глупость.  Ведь я  не

знал,  как она здесь оказалась. Какие бы у нас ни намечались взаимоотношения

на  "Войере",  ее  присутствие на  этой  площади  в  качестве  человека Доса

коренным образом меняло все.  Если она действительно человек Доса,  а не его

пленница,  -  а  уверенное поведение Нори  указывало именно  на  это,  то  я

пропал... но как же все это понимать?!

     Но Нори вдруг тоже перешла на шепот:

     - Слушай внимательно,  Никс. После отъезда Доса постарайся добраться до

Межкабака. Думаю, мы сможем помочь друг другу.

     Закончив  реплику  резким  характерным  разворотом,  таким  же,  как  в

космопорте при прощании, она стремительно зашагала обратно. Пряди каштановых

волос, выбиваясь из-под соро, запрыгали на спине в такт шагам.

     Я  медленно опустился на  табурет,  пытаясь привести мысли  в  порядок.

Сердце мое от волнения билось гулко и неровно.  Дверь хлопнула, и Нори снова

оказалась в машине.  Дос Пламя,  перекинувшись с ней парой слов,  потерял ко

мне видимый интерес.

     - Крутая девочка, - невозмутимо прокомментировал Целитель. - Кажется, у

нас возникли новые проблемы?

     - Да. - Я нахмурился: - Она сказала, что ей нужна моя помощь... Не могу

только  понять,  почему  она  так  откровенничала  при  тебе.  Откуда  такая

уверенность, что ты ее не выдашь, если она тебя не знает?

     Целитель улыбнулся:

     - Ничего удивительного.  Довольно многие в  этом  Городе знают,  что  я

помогаю новичкам - тем, которые этого стоят.

     - Что? - я недоверчиво уставился на него. - И ты все еще жив?

     Он неожиданно рассмеялся - негромко и язвительно.

     - Должен сказать тебе одну вещь,  Мастон Никс.  Никто со  мной здесь не

может справиться.  Уже были попытки,  но, увы, ничего не вышло. Ни у осевых,

ни у самого координатора.  И поэтому меня просто оставили в покое, тем более

что  я  приношу  шелтянам неоценимую помощь,  излечивая их  от  всевозможных

болезней и не требуя за это никакой платы.  Так как платой для меня является

уже само лечение.  Мне здесь нравится,  покидать это место я не собираюсь, и

координатор это знает.

     - Вот так новости! - Я не мог отвести от него глаз, не в силах поверить

своим  ушам.   -   Кто  же  ты  на  самом  деле,  Целитель?  Одиночка  может

противостоять  целому   Городу,   только   обладая   поистине   потрясающими

способностями...

     - Кто я,  кто я...  -  проворчал Целитель. - И всем это надо знать. Я -

путешественник.  Раса моя исчезла так давно,  что имя ее неизвестно разумным

существам,  населяющим эту  Галактику,  так  что нет смысла и  называть его.

Трудно назвать планету,  на которой я  не побывал в своих  скитаниях,  а та,

откуда я  пришел,  давно  исчезла в  пожаре древней войны,  поэтому не  буду

говорить и о ней. Достаточно? Или еще есть вопросы?

     Ошеломленный,  я  неподвижно  смотрел  в  круглые  желтые  глаза  этого

существа,  глаза  с  вертикальными зрачками,  и  правда  его  слов  медленно

доходила до моего сознания. - Так ты - чужой?! - прошептал я наконец.

     Пухлые щеки Целителя затряслись от смеха.  Он поднял правую руку,  и  у

меня на глазах она начала изменяться, плавиться разогретым воском, перетекая

в  другую форму и меняя цвет.  Короткие толстые пальцы похудели и вытянулись

почти втрое,  мизинец слился с безымянным, ногти трансформировались в острые

изогнутые когти,  отсвечивающие сталью.  Всего несколько секунд -  и  вместо

розовой,  пухлой и  вполне человеческой пятерни передо мной предстала жуткая

четырехпалая кисть, обтянутая черной блестящей кожей.

     Я  с  усилием оторвал от нее взгляд и заставил себя посмотреть в желтые

нечеловеческие глаза коротышки.

     - Ну конечно,  дурачок,  -  осклабился Целитель, обнажая выросшие вдруг

ровные ряды острых белоснежных клыков. - Я - чужой.

 

     8. УРОК ПОВИНОВЕНИЯ

     Жуткое  видение длилось не  дольше нескольких секунд,  а  затем  словно

подернулось пеленой,  и передо мной предстал прежний Целитель -  толстощекий

коротышка в  зеленой одежде гнома.  Вот  только его  необычные глаза  теперь

красноречиво напоминали  о  том,  кто  он  такой  на  самом  деле,  напрягая

невидимые струнки опасности в моем подсознании.

     - Подумав,  я нахожу теперь,  что твоя маскировка несколько неудачна, -

тщательно проговаривая каждое слово, чтобы не запнуться - шок еще не прошел,

проговорил я.  -  Маленький рост еще пустяки,  может, тебя в детстве уронили

вниз головой, но вот эти странные глаза...

     - Это не маскировка,  -  посмеиваясь,  возразил он.  - Мне нечего здесь

опасаться.  Глаза и рост -  это мой имидж. С таким же успехом я могу принять

любую внешность.  Тем более ты все равно не догадался,  кто я такой,  пока я

тебе не показал.

     Я кивнул:

     - Понятно. Кстати, как давно ты здесь?

     - Скажем так: очень, очень давно.

     - Хм... В таком случае о тебе здесь уже наверняка ходит  десяток-другой

легенд, а? - предположил я.

     - Может быть. Меня это мало волнует.

     - А все-таки, почему такой вид? Под человека? 

     Он хмыкнул:

     - Чтобы  меньше  шокировать  тебе  подобных,   конечно.   Кстати,   она

действительно тебе так нужна,  эта женщина? Тебя одного я мог бы вытащить из

Города уже сегодня  вечером, но с ней...

     - Я должен ей помочь, Целитель; Думаю, она попала сюда... из-за меня. -

Это признание далось мне нелегко.

     - Почему ты  так считаешь?  Несколько минут назад ты даже не знал,  что

она здесь.  И я что-то не заметил,  что она плохо себя здесь чувствует.  Она

пользуется определенным влиянием...  на Доса Пламя. И всего-то за один день,

а?

     - Уж  не  хочешь ли  ты сказать,  что для этого ей пришлось переспать с

этим ублюдком?! - мгновенно взъярился я.

     - Ты  услышал в  моих словах то,  чего там не  было и  в  помине,  -  с

укоризной ответил толстячок.

     Я сразу остыл. Верно. Я высказал лишь свои грязные мыслишки. Нори чиста

передо мной, пока я не получу четкие доказательства обратного. Но... О небо!

Какой же я  засранец!  Какое я имею право чего-либо требовать от нее?  Кто я

такой для нее?  Какой-то  зачуханный посыльный,  валяющийся на вонючей земле

толкучки.  Она может переспать хоть со всем Городом,  если посчитает нужным,

это ее личное дело.  И если я чем-то мог ей помочь... Что ж, я буду счастлив

сделать это для нее,  хотя бы  в  благодарность за те дни,  что провел в  ее

обществе на "Войере".

     - Она  должна  была  улететь,   Целитель,  -  с  деланным  спокойствием

проговорил я,  констатируя факт. - Она проводила меня до космопорта и должна

была вернуться на  корабль.  Мы  простились,  она пошла обратно по  защитной

пластиковой кишке,  скрылась за поворотом,  а я стоял и как последний болван

слушал,  как стартует космолайнер, на котором она должна была улететь. Но не

улетела.

     - Сдается мне, что ты изо всех сил стараешься уверить себя в том, о чем

говоришь, - заметил Целитель.

     - Нет...  -  Я  хмуро уставился в  землю.  -  Понимаешь,  я услышал рев

стартующего космолайнера почти сразу, как она скрылась из виду. Странно, что

я тогда не заметил этой накладки...

     - Ты имеешь в виду, что она просто не успела?

     - Да.  И  пока я  стоял и  болтал с  мерзавцем кассиром,  эти дерьмовые

портовики силой уволокли ее в Город...  -   Я скрипнул зубами.  -  Ну да, им

ведь нужны не только полноценные мужики, но и женщины, способные рожать!

     - Ты  излишне возбужден,  -  предостерег Целитель.  -  Твой вид и  твои

эмоции могут привлечь внимание. Дос Пламя еще здесь.

     Совет был разумным во всех отношениях,  и я заставил себя расслабиться.

Затем, уже немного успокоившись внутренне и нацепив невозмутимый вид внешне,

я негромко поинтересовался:

     - Теперь ты понимаешь, почему я должен помочь Нори?

     - Тебя  не  смущает тот  факт,  что  в  отличие от  тебя  она  спокойно

разъезжает с Досом как равная? - вопросом на вопрос ответил Целитель.

     - Не  считай меня за  идиота.  Я  это заметил.  Но у  меня слишком мало

информации,  чтобы делать выводы.  Да и потом, ваш осевой тоже человек и ему

могла понравиться красивая женщина.  И это вовсе не значит,  что она...  - Я

умолк,  борясь со  вновь вспыхнувшим гневом и  страхом...  страхом за  Нори.

Какой бы самостоятельной и  уверенной в  своих силах она ни казалась,  она -

девушка... Что этот мерзавец с ней сделал?

     - Ладно. И как же ты сможешь ей помочь?

     - Хотел бы я  это знать...  Буду действовать по обстоятельствам.  Знаю,

знаю,  что ты  хочешь сказать:  мне самому нужна помощь.  Но я  хочу хотя бы

попытаться, Целитель...

     - Погоди-ка,  -  перебил он мои сбивчивые излияния, - похоже, кто-то из

подданных опять не угодил осевому.

     Двое  летунов в  этот  момент волокли за  собой по  воздуху,  к  центру

площади,  третьего,  беспомощно болтавшегося в  их руках.  Я  узнал его,  но

ощутил отнюдь не  сочувствие,  а  мелкое подленькое злорадство.  Допрыгался,

летун. То бишь долетался.

     - Тот  самый  старик,  что  пытался вчера выудить у  меня  деньги перед

охотой... Что Дос с ним сделает?

     - Увидишь.

     Лаконичный ответ Целителя показался мне  дурным знаком,  да  и  обычную

живость с него как ветром сдуло.

     За  несколько метров  от  трассера  Доса  старик  неожиданно завизжал и

забрыкался,  пытаясь вырваться,  но  летуны тут же заставили его успокоиться

градом оплеух.

     Щелкнула дверца.  Медленно, с полным сознанием власти над своими людьми

осевой вышел из  трассера.  Ростом он  был не  выше,  чем я.  Сцена для меня

разворачивалась под  углом,  позволявшим видеть всех  одновременно,  правда,

летунов я  больше "лицезрел" в  спины,  чем в профиль,  зато Доса Пламя -  в

лицо.  Кенгш,  кстати,  тут же  оказался рядом со  своим шефом,  удивительно

ловко,  одним движением перебросив свою громадную тушу через борт трассера и

в  два мощных бесшумных прыжка преодолев разделявшее их с  Досом расстояние.

Преданный пес,  готовый отразить любую опасность,  угрожающую его хозяину. Я

люто  ненавидел этого подонка за  покушение на  свою  жизнь и  не  собирался

отказываться от  своей  ненависти.  Если  мне  представится случай навредить

этому поганцу, то я сделаю это с большой охотой.

     - Так  ты  хотел  испортить  нам  охоту,  старый  безмозглый  идиот?  -

Безжизненный взгляд осевого впился в старика,  обреченно повисшего перед ним

в руках конвоиров. Тишина на площади была такая, что каждое слово Доса Пламя

словно падало в бездонный колодец, дробясь мелким многократным эхом.

     - О нет,  нет, - встрепенувшись, скрипуче заскулил старый летун, - нет,

осевой.  Я пытался только пошутить с инопом,  немного развлечься до охоты...

Мне бы и в голову не пришло нарушить наши законы!

     - Больше не придет,  - низким, мощным голосом заверил его Кенгш. Подняв

мускулистые руки,   он демонстративно примерил их к шее летуна,  тощей,  как

обглоданная кость.

     - Нет, нет, нет! - истерично завопил старик. - Ты ошибаешься, осевой! Я

верен тебе до кончиков ногтей! Пощади, пощади, прошу тебя!.. Пощади-и!

     Я  не  понимал,  что должно было произойти,  но у  меня мурашки по коже

побежали от отчаянного крика старика.  Это был крик обреченного на смерть. И

взгляд Доса Пламя,   направленный на приговоренного,  был страшен - мертвый,

тяжелый, давящий взгляд без проблеска мысли...

     Шелтянин завизжал и  задергался,  пытаясь высвободиться из  живых оков.

Если бы я не видел,  что его просто держат за руки,  то подумал бы,  что его

разрывают на части.   Неожиданно он рванулся с такой силой,  что протащил за

собой  конвоиров на  несколько шагов,  прежде чем  один  из  них  утихомирил

старика,  ударив  рукояткой излучателя по  шее.  Безнадежное отчаяние смогло

придать сил  даже  такому тщедушному телу,  но  и  это  его  не  спасло.  Не

собираясь больше давать ему  шансов причинять себе  беспокойство,   а  более

того - впасть в немилость к Досу Пламя, конвоиры растянули старика за руки в

стороны,  буквально распяв в воздухе.  Но тот уже обмяк,  рывок отнял у него

последние силы к сопротивлению.

     Дос  за  все  это  время  не  шелохнулся.   Лишь  бледно-голубые  глаза

продолжали  сверлить  жертву.  Я  почти  физически  ощутил  сгустившееся над

толкучкой напряжение,  повальный людской ужас.  Сотни  глаз  портовиков были

устремлены в  одну  точку -  на  летуна,  все  дела  были забыты,  разговоры

оставлены.

     Силы Зла, да что все это значит?

     - Целитель, - не утерпел я, - что Дос хочет с ним...

     - Молчи,  -  неожиданно жестко оборвал толстяк,  не  отрывая взгляда от

Доса.

     В сильном раздражении я уставился туда же. Мысли Зла, ну и что я должен

был увидеть?  Ну распяли этого несчастного,  ну смотрит на него Дос так, что

готов убить взглядом, ну...

     В  этот момент я  заметил,  что тело старика мелко задрожало,  а от его

головы и плеч вверх потянулись серые струйки...

     Я поспешно протер глаза пальцами,  встряхнул головой.  Кажется, немного

переутомился. Немудрено, если столько времени смотреть в одну точку, то и не

такое может показаться.

     Взглянул снова... И изумленно подался вперед:

     - Что такое, Целитель? Он же...

     Пальцы Целителя с  неожиданной силой  впились в  плечо  словно стальные

клещи, пригвоздив к табурету.

     - Заткнись,  Никс,  -  прошипел он,  сердито сверкнув глазами.  -  Сиди

смирно и смотри,  если не хочешь для себя такой же участи. Это хороший урок,

и теперь ты будешь ясно себе представлять,  что может повлечь за собой любая

твоя ошибка.

     Его злость проняла меня больше,  чем его речь, так как злым я видел его

в первый раз с момента нашего знакомства.

     Сомнений больше не  оставалось -  уже было ясно видно,  что тело летуна

дымится, словно сырой хворост, не  желающий разгораться.

     И  тут  старик вспыхнул.  Спина его  выгнулась дугой,  повернув ко  мне

озаренное пламенем,  искаженное адской мукой лицо,  но  из сведенного криком

рта  не  вырвалось ни  звука.  Пламя полыхнуло ярче,  и  все  тело полностью

скрылось  под  его  покровом,  оплетенное длинными желтыми  живыми  языками.

Старик  превратился в  факел,  корчащийся от  нестерпимого внутреннего жара.

Когда огонь по  его рукам добрался до рук конвоиров,  они разжали пальцы,  и

бесформенный ком,  бывший только что  живым  человеком,  рухнул вниз.  Пламя

загудело с  удвоенной силой,  стремительно пожирая плоть и  исторгая в  небо

струи черной жирной копоти.

     Летуны отлетели подальше.

     Наконец пламя  начало затихать.  Дос  Пламя отвел смертоносный взгляд и

неторопливо уселся в машину.  Кенгш,  копируя манеру поведения босса,  также

неспешно вернулся в  свой  трассер,  заставив его  тяжко вздрогнуть от  веса

своей туши, брошенной на заднее сиденье.

     От казненного осталась лишь груда слабо дымящегося пепла.

     - Силы  неба!  -  выдохнул  я,  потрясенный до  глубины  души.  Картина

жестокой и безнаказанной расправы вызвала гнев и отвращение.  И страх. Страх

и  тоскливое ощущение собственной незащищенности.  Дос  обладал способностью

сжигать силой  своего мозга все,  на  что  падал его  убийственный взгляд...

Пирокинетик...

     - И Линлан Холод? - вырвалось у меня.

     - А как ты думаешь?

     Раса  мутантов,   с  содроганием  думал  я.   Какие  еще  сюрпризы  они

приготовили для меня?  Хотя бы второй осевой - как выглядит его способность,

отраженная в его имени?

     - И ты ничего не мог сделать... Целитель?

     - Послушай,  ты  ищешь  моей  помощи или  своей  смерти?  -  ответил он

вопросом на вопрос.

     Все верно,  мрачно согласился я про себя.  Вопрос был глуп, но я ничего

не  мог  с  собой поделать,  чувствуя в  гибели летуна и  свою  вину,  пусть

косвенную...

     Этот  осевой  просто болен,  решил  я.  Голова у  него  не  в  порядке.

Нормальные  люди  не  станут  делать  таких  вещей.   Подобная  сила  должна

накладывать ответственность, а не вседозволенность...

     - У нас опять гости.

     На  площади появился еще один трассер.  Он  выскочил из-под арки и,  на

приличной  скорости  проглотив  расстояние  до   машин  Доса  Пламя,   резко

затормозил.

     Двое странного вида людей вышли из трассера и подошли к осевому. Но еще

раньше около своего шефа  материализовался Кенгш,  выскочив,  как  чертик из

коробочки,  -  парень  отлично справлялся со  своими обязанностями.  Высокие

фигуры  новоприбывших  почти   до   пят   окутывали  плащи   из   блестящего

ярко-красного материала,  лысые  желтые  черепа  тускло отсвечивали в  сером

свете дня.  К поясам,  перетягивающим плащи,  с левой стороны были подвешены

короткие стальные клинки в  ножнах -  распространенное явление на  некоторых

отсталых  планетах,  входящих  в  Коалицию  Независимых Миров,  объединение,

противостоящее ГФМ.

     Дос смотрел куда-то перед собой, не удостаивая пришельцев взглядом.

     - Кто это, Целитель?

     - Фрайдены. Телохранители координатора.

     - Дос Пламя, - небрежно обратился один из фрайденов к осевому. - Шефира

беспокоит, что ты не слишком бережешь своих людей. Что ты скажешь на это?

     В  пальцах Доса возникла сигарета,  кончик которой сам собой задымился.

Он затянулся.

     - Это  мои люди,  -  равнодушно ответил он,  выдыхая кольца сигаретного

дыма.

     - Не только твои, Дос, - с оттенком угрозы возразил второй фрайден. - В

первую очередь это  люди  координатора,  а  уже  потом -  твои.  Координатор

недоволен тем способом, которым ты наказываешь провинившихся. Было бы лучше,

если  бы  ты  отдал  этого  человека слухачу дорриксов.  Их  слуги постоянно

голодны.

     Я  уж  было  подумал,  что  нашлась и  на  Доса  управа,  а  оказалось,

координатора беспокоит не жизнь этого несчастного летуна,  а вид его смерти.

По  его  разумению,   было  бы  лучше  скормить  его  инопланетному  зверью,

выполнявшему у дорриксов-шептунов ту же роль,  что у человека собаки...  Как

же, пропадает такая куча продовольствия...  Твари. Мерзкие твари.

     - В следующий раз я так и сделаю,  -  так же равнодушно согласился Дос,

делая очередную затяжку.

     Так  же  стремительно,  как  и  прибыли,  фрайдены забрались обратно  в

трассер и укатили прочь.  Дос так и не переменил своего положения, а Кенгш в

очередной раз расслабился и вернулся на место.

     Оперативность вмешательства слуг координатора в  дела осевого оказалась

на высоте,  что было неудивительно,  - все-таки это была планета ментатов. И

человек, стоявший во главе этого общества, должен быть сильнейшим из всех по

пси-способностям.

     - Они не  слишком церемонились с  осевым,  -  поделился я  с  Целителем

своими наблюдениями.

     Целитель кивнул:

     - Им  нечего бояться.  Кроме самого координатора,  ни  один  человек не

способен справиться ни  с  одним из  фрайденов,  а  их  здесь,  под командой

Шефира, шестеро.

     - И чем же они так хороши,  эти лысые,  как высохшее полено,  фрайдены,

что с ними никто не в силах справиться?

     - Твоя  язвительность лишь от  недостатка информации,   Никс.  Фрайдены

славятся своей  реакцией.  В  случае опасности эти  ребята двигаются быстрее

молнии и способны  избежать любого удара,  даже не просыпаясь. Никто никогда

еще не видел мертвого фрайдена,  считается,  что они умирают только на своей

планете и только от старости.

     - Круто,  -  сказал  я,  испытывая одновременно недоверие и  уважение к

сказанному о фрайденах.  -  А почему они выглядят как люди? Или это такая же

личина, как и у тебя? - Меня уже трудно было чем-то удивить.

     - Да нет,  это их настоящий облик. Согласен, можно спутать с людьми, но

по своей сути они такие же чужие, как и я. А теперь, Никс, попробуй заняться

своими мыслями, а я займусь своими. Мне нужно кое-что обдумать. 

     Я  внимательно посмотрел на него.  Что-то его сильно заботило,  судя по

его  хмурому виду.  Может быть,  организация моего побега оказалась сложнее,

чем он вначале предполагал?

     - Хорошо,  хорошо.  Ответь только на  последний вопрос:  какого Зла Дос

здесь еще делает?  Проверка проведена,  казнь неугодного свершилась. Что ему

еще надо?

     - Не знаю.  Возможно,  Дос кого-то ждет. Какая разница? Нам пока некуда

торопиться.

     - Ты забываешь о  предложении Нори,  -  напомнил я,  -  Мне необходимо,

чтобы осевой убрался. Чтобы слинять самому.

     - Я тебя прошу, Никс, помолчи.

     Я  внял его  просьбе.  Мне тоже было о  чем подумать.   Хотя бы  о  тех

туманных видениях, проступивших во время попытки стирания памяти. Непонятная

череда образов -  замок со  сверкающими залами и  слуги,  снующие по  ним  с

подносами,   лорд,  отдающий  распоряжения,  лицо  которого  показалось  мне

знакомым.  И  плюс ко  всему жуткое слово "имплантация".  То,  что на Нове-2

делают с  преступниками.  Так как во  время замены,  несомненно,  обнажались

самые  глубинные  слои  памяти,   все  это  должно  было  каким-то   образом

привязываться к действительности.

     Это-то меня и беспокоило.  Не хотелось даже допускать такой мысли,  но,

может быть,  в  прошлом я был преступником?  И какое-то время отбывал срок в

личине слуги у какого-то лорда Никсарда?  Никсард,  Никсард...  Я уже где-то

слышал это имя,  но  не  мог припомнить где...  Несколько  минут я  напрягал

память,   перебирая  воспоминания  последних  дней,   затем  плюнул  на  это

безнадежное дело и задумался о Нори.  Здесь для воспоминаний никаких преград

не было, особенно о том времени, когда я с ней познакомился.

     Инициатива знакомства,  кстати, была ее. Кратковременные связи в тесном

мирке пассажирского корабля вообще-то не редкость, но я был приятно удивлен,

когда красивая незнакомка с  точеными,  пусть и не совсем идеальными чертами

лица  со  скучающим видом спросила мое  имя.  Фигурка и  формы у  нее,  надо

сказать,  были что надо. И общий язык мы с ней нашли довольно быстро и скоро

болтали о том о сем как добрые старые знакомые. С ней приятно было проводить

время. Я даже не заметил, как увлекся ей больше, чем требовалось посыльному,

совершающему служебную поездку, и понял это только тогда, когда нам пришлось

расстаться.  Лишь после этого я  нашел силы признаться себе в  том,  что  со

своими  неотесанными  манерами  бывшего  фермера  был   для   этой  молодой,

обаятельной и соблазнительной аристократки с Тавеллы лишь забавной игрушкой,

спасшей ее от скуки.  Но мне было на это наплевать. Я был благодарен ей даже

за те впечатления,  что получил от общения с нею. И еще я немного жалел, что

так и  не осмелился пригласить ее в  свою каюту.  Говоря проще -  затащить в

постель. Наши отношения мне тогда казались чуть выше всего этого, и я боялся

разрушить некое  едва  уловимое  очарование,  налет  влюбленности,  что  ли,

который ощущался в наших словах и жестах,  обращенных друг к другу... Но это

было тогда. А сейчас мне все это казалось сентиментальной чепухой.

     Одна  очень нехорошая мысль заставила меня нахмуриться,  грубо вернув к

действительности.  Вполне возможно, дошло вдруг до меня, что именно насмешки

Нори над чужими на "Войере" и завели меня на Шелту...

     Я попытался отыскать в себе гнев и не обнаружил его.

     Наверное,  исчерпал лимит на сегодняшний день. В конце концов, она тоже

оказалась здесь,  и  ей могло достаться не меньше моего.  Что стоило местным

скотам хотя бы ее просто изнасиловать?  Нет,  я не хотел об этом думать. Они

не посмеют ее коснуться,  иначе... Иначе что? Я горько усмехнулся. Что я мог

сделать Досу Пламя,  положившему на Нори глаз?  Только попытаться увести ее,

украсть.  В прямом столкновении с осевым я неизбежно проиграю, удобрив Шелту

еще одной кучкой пепла...

     - Целитель...  Извини,  что прерываю твои мысли... Ты покажешь мне, где

находится Межкабак?

     - Почему бы и нет?  -  он откликнулся сразу,  словно с нетерпением ждал

моего вопроса.  -  Это будет почти по пути к космопорту. Меня лишь удивляет,

что казнь летуна не убедила тебя оставить эту мысль...

     - Наоборот,  Целитель. Это представление укрепило меня в моем намерении

забрать эту девушку с собой. Я не желаю оставлять ее в руках сумасшедшего.

     - Прекрасно, Никс. - Целитель недовольно сморщился. - Но учти: для меня

все это - лишь забавная игра. Для тебя же это может кончиться смертью. Можно

сказать,  мы в разных весовых категориях, и причины действовать согласованно

у  нас также различные.  Поэтому если Дос превратит тебя в  жаркое,  то даже

моих способностей не хватит, чтобы спасти тебя и на этот раз. - Он задумчиво

потеребил пухлый подбородок. - Давай поступим так. Ты забудешь на минутку об

этой девушке, и я снова предложу тебе выбраться из Города одному...

     - Нет, - твердо сказал я, одновременно думая, что, наверное, я все-таки

кретин.  - Я не буду менять своего решения, Целитель. С тобой или без тебя -

я попытаюсь это сделать.

     - Благими побуждениями вымощена дорога в ад,  -  пробормотал он, скосив

на меня желтый глаз. - Тебе знакома эта прописная истина, выведенная людьми?

     Но я его уже не слушал, так как на толкучке появился новый гость, сразу

приковавший все мое внимание своим обликом. При виде этой высокой, худой как

жердь  голубой фигуры,  выплывшей из-под  арки,  мне  почему-то  вдруг стало

жарко,  хотя  секунду назад я  ежился от  сквозняка,  тянувшего из  проезда.

Горячая волна побежала от макушки вниз по спине, к ногам, и угасла в пятках.

     Реакция узнавания.  Я узнал его раньше, чем понял это. А потом осознал,

что на место вернулся еще один кусок памяти.

 

     9. НАЙМ

     Да-да,  это был тот самый чужой, с которым я вместе добрался до Города.

Кажется, этот парень называл себя Нкотом...

     Меня поразило,  что  этот Нкот до  сих  пор  беспрепятственно бродит по

этому зловещему городу и  на  него еще  не  устроили охоту.  Это  говорило о

многом.  В  первую очередь о  том,  что  он  -  очень  сильное и  неуязвимое

существо,  вроде Целителя. Именно таким он показался мне при первой встрече,

и первое впечатление не обмануло.  Но был и еще один вариант... Во мне вдруг

проснулись самые тяжелые подозрения.  Чужой мог беспрепятственно разгуливать

по Городу и в том случае,  если работал на осевых или координатора. И именно

он,  телепат, мог поработать с моей памятью, заставив сойти с корабля против

моей воли.  Его слова о  том,  что он  появился на  планете каким-то  особым

способом,  могли быть обыкновенной ложью. Предупреждение о Городе - забавой.

Он говорил... он говорил...

     Слова  Нкота  вдруг  отчетливо  зазвучали рядом,  так,  будто  я  снова

оказался в  том  челноке,  во  вчерашнем дне:  "...во-первых,  Город мне  не

страшен,  потому что на этой планете существует единственная сила, способная

меня остановить.  Природа ее тебе неизвестна, поэтому распространяться о ней

я  не  буду.  Во-вторых,  намерения неизвестной мне пока силы завлечь тебя в

Город в  данный момент совпадают с  намерениями моими,  поэтому мне  незачем

желать,  чтобы ты  повернул обратно.  Но  так  как  жизнь твоя мне еще может

понадобиться в дальнейшем, я счел нужным предупредить тебя об опасности..."

     Силы неба, что все это значило? Этот тип, пришел по мою душу?!

     Целитель  вдруг  вскочил,  словно  подброшенный невидимой пружиной.  От

мгновенной и разительной перемены,  что произошла с его лицом,  у меня прямо

мороз по  коже подрал.  Желтые глаза потемнели до  угольной черноты,  уголки

толстых губ приподнялись в зловещей улыбке,  обнажив острый оскал клыков,  -

убийца, увидевший свою жертву.

     - Да сегодня день посещений, - свистящим шепотом произнес он, перемещая

взгляд за чужим,  неторопливо скользившим к Досу Пламя. Именно скользившим -

не  было  заметно,  чтобы  под  ниспадающим  до  земли  голубым  плащом  тот

передвигал ноги. Плащ свисал как колокольчик, и под чужим будто расстилалась

наклонная ледяная поверхность, а не грязный, загаженный пластит площади.

     - Что это за птица, Целитель? Он работает на координатора?

     - Нет.  -  Целитель глубоко вздохнул и сел.  -  Этот...  чужой работает

только на самого себя.

     Легче мне от  этого сообщения не  стало.  Сердце чуяло,  что этот чужой

явился сюда именно за мной, и паника въедливо грызла сердце.

     - Целитель...  Вчера я ехал в Город вместе с этим типом.  Что ты можешь

сказать об этой расе, Целитель?

     - Редкая...  Очень редкая...  О!  -  спохватился он.  -  Так ты его уже

видел?

     Я кивнул и коротко рассказал то, что запомнил из разговора с "голубым".

     - По  словам  лешука выходит,  что  ваши  судьбы связаны,  -  задумчиво

проговорил  толстяк,   когда  я   умолк.   Его   глаза  светились  тревожным

любопытством. Тревоги в них было больше.

     - Это не  входит в  мои планы...  -  пробормотал я,  не  спуская глаз с

новоприбывшего.

     Пока мы разговаривали,  Нкот уже успел о  чем-то перекинуться с Досом и

теперь двигался по толкучке вдоль рядов портовиков, терпеливо дожидавшихся у

стен  каменного периметра,  когда  осевой  покинет  площадь  и  можно  будет

заняться своими делами.

     Кого-то он определенно искал. Меня, например. Да нет...

     Чужой остановился против какого-то бородатого портовика,  и  тот быстро

поднялся на  ноги.  Они  о  чем-то  коротко переговорили,  бородач кивнул  и

последовал за  ним.  Я  перевел дух,  только в  этот  момент осознав,  какое

напряжение испытываю.  Похоже,  чужой нанимал рабочую силу. Любопытно, зачем

этому  суперсуществу,  на  которое  не  рискнул наложить лапы  даже  осевой,

понадобились обыкновенные люди?

     Я был не прав. Не совсем обыкновенные. Все шелтяне были ментатами.

     Когда чужой направился в  мою  сторону,  за  ним уже следовали двое.  И

второй - кто бы мог подумать, силы Зла! - ненавистный Бигман Шест! Все в том

же наглухо застегнутом плаще и дурацкой шляпе с широкими полями, без которой

шелтяне мужчинами себя не  считали.  Чем же этот человеконенавистник привлек

внимание чужого?

     И  тут чужой остановился прямо напротив меня,  и  негромкий музыкальный

голос окрасил воздух целой россыпью низких, завораживающих слух обертонов:

     - Ты мне подходишь,  Никс. Работа связана с опасностью для жизни, плата

- сотня эталонов в день.  Работа, кстати, за пределами Города, из коего тебе

так хочется выбраться.

     Плата,  конечно,  по местным понятиям,  была сказочной - неудивительно,

что и бородач,  и Бигман так быстро согласились на условия чужого...  Таким,

как они,  наплевать, что работа связана с опасностью для жизни. Ребята здесь

тертые,  со смертью в обнимку ходят с детства (особенно если вспомнить,  что

неполноценных убивают сразу  после рождения,  -  маленький черный юмор).  От

меня не  укрылось,  как  Бигман на  меня косится.  Если бы  я  захотел тупым

лезвием порезать кого-нибудь на  мельчайшие кусочки и  каждый в  отдельности

зажарить,  то у меня был бы такой же взгляд.  Как там у прыгуна ключицы,  не

беспокоят?

     Чужой пристально смотрел на меня сверху вниз, ожидая ответа. Я невольно

поежился под зелеными звездочками его зрачков, словно заглядывающими внутрь,

и  медленно встал.  Мог и  не  отвечать,  ведь чужой читал мысли,  но все же

произнес вслух, чтобы не оставалось никаких сомнений в ответе:

     - Спасибо за предложение, чужой, но у меня другие планы.

     - Соглашайся,  -  вдруг горячо зашептал рядом Целитель,  -  соглашайся,

Никс, это отличное предложение!

     - Но ты говорил... - недоуменно начал я.

     - Потом объясню! Говори "да"!

     - Нет, - упрямо сказал я.

     - От судьбы не уйдешь,  Никс,  -  промурлыкал чужой, - тем более что ты

подходишь мне больше остальных...

     - Одну минуту,  чужой, сейчас мы все утрясем. - Целитель вцепился мне в

рукав и оттащил в сторону.

     - Чего церемониться с этим ублюдком, - неприязненно буркнул мне в спину

Бигман.

     - Что ты делаешь!  -  возмутился Целитель,  когда мы остановились. - Ты

выглядишь слишком подозрительно для того, кто прошел через замену! Ты просто

не можешь отказаться при свидетелях. Работодатель предложил банконосцу круто

оплачиваемую работу. Сечешь?

     - Ты же сам мне намекал,  чтобы я ни к кому не нанимался,  - неуверенно

напомнил я. - И ты забыл, что у меня договоренность с Нори?

     - Я  ничего не забыл,  -  раздельно проговорил коротышка.  -  Послушай,

Никс,  этот чужой -  отличное прикрытие. Одного тебя я бы взялся доставить в

космопорт живым,  но  на тебя и  твою девчонку меня уже не хватит.  Лешук же

сможет это сделать для вас обоих. Если ты с ним договоришься.

     Я недоверчиво уставился на него:

     - Договориться? Каким образом? С какой стати этот чужой будет вникать в

мои проблемы? Если он и нанимает людей, то для решения своих собственных.

     - Он предложил тебе плату, не так ли?

     - Ну да, - я непонимающе кивнул.

     - Ну так откажись от нее,  но при этом поставь условие,  что он поможет

тебе с  Нори.  Поверь,  я знаю этих типов с голубыми шкурами.  Они ничего не

боятся,  и  никто на  этой  планете с  ними  не  способен справиться -  даже

координатор.  Я  говорил тебе о  фрайденах.  Так вот,  те желтолицые -  лишь

бледное подобие этого лешука.

     Я  задумался.   Целитель  только  что  подтвердил  слова  Нкота  о  его

неуязвимости,  сказанные мне вчера.  Значит, тот не лгал, если это только не

заговор двух чужих,  но... с какой стати? Рискнуть и согласиться? Впрочем, а

был ли у  меня выбор?  Если я откажусь,  то не зажарит ли меня Дос Пламя как

молодого поросенка?

     - Я вижу,  ты все понял.  -  Целитель хлопнул меня по спине,  отправляя

обратно к чужому.

     Я постарался не обращать внимания на Бигмана, упорно испепеляющего меня

взглядом.  Слава небу,  что до Доса Пламя ему в этом было далеко. И досадно,

что урок Мобра,  который я  ему преподал во  время испытания,  не научил его

вежливости.

     - Я...

     - Стоп!   -   оборвал   чужой.   Зеленый   блеск   его   завораживающих

зрачков-звездочек стал ярче.  -  Так-так,  пожалуй, это разрешимо. Я нанимаю

тебя,  но даю тебе до утра время, чтобы ты мог позаботиться о своей женщине.

Утром же,  - в его голосе проступили властные нотки, - ты будешь работать на

меня.  За  это я  гарантирую ее  безопасность и  после окончания моей работы

помогу выбраться с планеты. Это должно тебя устроить.

     Некоторое время я стоял в хмуром раздумье, переваривая его условия. Это

было не совсем то,  чего я ожидал.  Он сказал только о безопасности Нори,  о

том,  что ей поможет выбраться...  А  я был не в счет.  Но если посмотреть с

другой  стороны,  то  именно  для  Нори  я  защиты и  добивался...   Постой,

постой...  Так  до  утра я  снова должен был надеяться на  самого себя и  на

Целителя? Получается, я пришел к тому, с чего начал? Так на кой ляд мне этот

договор?

     - Нет, Никс, - мягко возразил чужой, - и не думай. Сам ты отсюда вместе

с  Нори  не  выберешься,  Целитель действительно может  помочь  только  тебе

одному.

     Силы Зла! И это он уже знал!

     Тут  я  поймал взгляд Бигмана,  и  внутри обдало холодом.   Он  же  все

слышал!

     - Ты помнишь?  -  ошеломлено прошипел прыгун,  побледнев как мел.  - Ты

помнишь после замены,  кто ты  такой?  -  Он  отступил на  шаг и  с  угрозой

добавил: - Дос Пламя будет рад узнать...

     Изящная серая кисть вынырнула из складок голубого плаща, тонкие длинные

пальцы оплели плечо прыгуна, словно стальная паучья сеть, впиваясь короткими

глянцевито-черными когтями.  Нкот развернул его лицом к  себе одним плавным,

ровным движением,  словно Бигман стоял на  вращающейся платформе,  а  не  на

пыльном бетоне и имел вес птичьего перышка, гонимого ветром. Бигман дернулся

и умолк на полуслове. Чужой уставился ему в глаза, медленно раскрывая пасть,

полную тонких, как жала, оранжевых клыков.

     - Мне нужен этот человек,  - прошипел-пропел чужой. - Я его нанял. Если

ты хочешь доставить мне неприятности, ты умрешь.

     - Да,  -  завороженно прошептал Бигман,  не  в  силах отвести взгляд от

пылающих зеленых звезд чужого.

     Я внутренне усмехнулся. Мне это состояние уже было знакомо. Но для чего

я  так  чужому  понадобился,  что  он  так  меня  защищает?  Это  стоило  бы

выяснить...  Хотя,  может быть,  я  излишне подозрителен и Бигман лишь задел

чувство  собственного достоинства  чужого,  покусившись на  его  власть  над

своими наемниками?

     Бородач, весьма рослый и широкоплечий детина, за все это время не подал

и  звука.  Он  стоял  рядом  с  прыгуном тихий,  смирный и  слегка  бледный.

Вероятно,  у него спорить с чужим желания тоже не было...  Ну и ну, я только

сейчас заметил,  что у  него на плече сидит крошечный гномик,  своим внешним

видом напоминающий уменьшенную копию своего хозяина - такой же бородатый и в

кожаной курточке.  Гномик тоже был тихий,  смирный и слегка бледный,  хотя и

пытался делать вид, что ему ничего не страшно, и нервно болтал ногами.

     Это что, "подвид" шелтян?

     - Как я вижу, все уладилось? - хмыкнул Целитель, подрулив сбоку.

     - Ты тоже нанят, транс, - тут же заявил чужой.

     Мне   вдруг  показалось,   что  они  прекрасно  знают  друг  друга,   и

подозрительность пробудилась с новой силой. Вероятно, предположил я, "транс"

- название расы Целителя. А "лешук" - название расы чужого. И... 

     - Заметано, - как ни в чем не бывало кивнул Целитель. - Условия те же?

     Вопрос для отвода глаз?

     - Обязательно,  -  осклабился чужой.  Затем,  оглядев всех  о  очереди,

скомандовал: - А теперь, парни, следуйте за мной.

     И  заскользил к  арке,  как колокольчик по льду -  неподражаемый способ

передвижения.   Пропустив  Бигмана  с  бородачом  вперед,   мы  с  Целителем

пристроились им в спину.  Коротышка не замедлил весело ткнуть меня кулаком в

бок:

     - Ну что ж, Никс, для тебя этот лешук - просто подарок судьбы.

     - Лично у меня такое ощущение,  точно я выиграл в рулетку кота в мешке,

- не согласился я с его энтузиазмом, - причем дохлого.

     Завистливые взгляды банконосцев и  фаберов провожали нас,  -  не так-то

просто здесь было найти прилично оплачиваемую работу.  Но  мне они напомнили

еще кое о чем.

     - Целитель,  - шепнул я, - а кроме Бигмана и его напарника никто больше

не слышал нашего разговора?

     - Да нет,  Никс,  телепатов на толкучке нет.  Одни недомерки, способные

лишь ощущать эмоции.  Да и  прикрывал я  нас обоих.  -  Он с самодовольством

хлопнул себя по груди, издав звук пинка по хорошо накачанному кожаному мячу.

- У меня все под контролем, Никс. А раз мы снова вместе, я могу делать это и

дальше,  уже не маскируясь.  Хотя лешук прикрыл бы тебя не хуже - ментальный

потенциал у него огромный. Так что шире шаг, Никс!

     Торопливо топая за  бородачом,  я  подумал,  что  больно гладко уж  все

получается...

     Так и  есть -  спокойно дойти до арки и  раствориться среди улиц Города

нам не удалось. Дорогу чужому преградил неизвестно откуда взявшийся Кенгш, и

вся наша компания замерла перед этой "ходячей угрозой" в кожаной безрукавке,

ростом на полголовы выше высоченного Бигмана и чуть ниже самого Нкота.

     - Послушай, чужой, - прорычал помощник Доса (сдается мне, по-другому он

разговаривать не умел), - почему бы тебе не нанять меня, а? Я один стою всех

этих дохляков,  вместе взятых. - Он брезгливо ткнул пальцем в нашу компанию,

а  затем  демонстративно медленно сжал  обнаженную до  плеча руку  в  локте.

Бицепс вздулся чудовищным бугром.  Да,  это было что-то.  Я второй раз видел

его так близко,  но в  этот раз приклад излучателя не давил мне на горло и я

имел возможность рассмотреть великана как следует.  Мышцы Кенгша, огромные и

рельефные до  безобразия,  казались  просто  нечеловеческими.  Они  вызывали

бессознательный страх.  Они выглядели так,  словно их  обрабатывал резчик по

дереву,  но вместо древесины материалом была плоть,  и резец грубо вырвал из

нее  длинные  куски.  На  фоне  этих  титанических мускулов  огромное  брюхо

великана почти не  казалось неуместным -  это могли быть просто переразвитые

мышцы брюшного пресса.

     Я покосился на своих спутников.

     В  ответ на  реплику Кенгша худое лицо Бигмана прорезал звериный оскал,

но он не издал ни звука.  Предпочел проглотить свое недовольство.  Бородатый

же верзила и его гном, устроившийся на плече хозяина, угрюмо уставились себе

под ноги -  тихие такие ребята.  Из нашей компании только у Целителя ехидная

ухмылка  не  сходила  с  губ.  При  других  обстоятельствах эта  бесшабашная

демонстрация  независимости  карлика  перед   грозным  колоссом,   способным

раздавить его  как  таракана,  выглядела бы  комично,  ведь  Кенгшу он  едва

доходил до паха. Но сейчас мне было не до смеха, как и остальным. Я не знал,

что  и  думать.  То  ли   Дос Пламя прислал своего громилу,  чтобы проверить

"толщину" банкоса чужого,  то ли чтобы выпустить ему кишки,  а заодно и всей

нашей живописной компании. В любом случае, чуяло мое сердце, ничего хорошего

из этой задержки выйти не могло.

     Итак, слова были брошены, и напряженное ожидание повисло в воздухе.

     И лешук ответил.

     - Приходи в следующий раз,  раб,  - фыркнул чужой, - когда у тебя будет

свое тело и свои мозги.

     Если откровенно, то лучше бы над моей головой громыхнул гром и под ноги

вонзилась ослепительная молния,  чем такой гробокопательный ответ.  Не знаю,

на что он там намекал -  телепаты получше нас, простых смертных, разбираются

в чужих мозгах,  но то,  как Кенгш реагирует на оскорбления в свой адрес,  я

уже  успел ощутить на  собственной шкуре.  Наверняка это знали и  остальные:

Бигман  и  бородач смертельно побледнели (казалось бы,  куда  уже  дальше) и

отступили на  шаг от чужого,  словно вычеркивая себя из его команды,  причем

гном закатил глаза,  явно собираясь хлопнуться в обморок,  и только намертво

вцепившиеся в  кожаную  куртку  хозяина ручонки не  дали  ему  упасть.  Даже

Целитель перестал ухмыляться.

     Секунду Кенгш  смотрел на  чужого остановившимся взглядом -  тупо,  без

проблеска мысли,  а  затем в его глазах цвета отполированной стали полыхнула

ярость.  Кого-то сейчас придется выносить вперед ногами, несколько отрешенно

успел подумать я прежде, чем представление началось.

     Кенгш взревел как бык на бойне и выхватил нож - длинное стальное лезвие

сантиметров сорок, способное пробить человека насквозь, - под стать хозяину.

И  шагнул к чужому -  так гора сдвигается с места,  чтобы одним махом снести

ветхую хижину у своего подножия.

     Мы разом отшатнулась.  А чужой -  я не поверил своим глазам -  как ни в

чем не бывало продолжал стоять к нему почти спиной, в четверть оборота, лишь

повернув узкую звериную морду под капюшоном. И грозный зеленый свет лился из

его огромных глаз, предвещая Кенгшу большие  неприятности.

     Я  не  понимал,  чего он  ждет.  Хотя мне не приходилось видеть Нкота в

деле,  за  короткое время нашего знакомства я  успел почувствовать властную,

несгибаемую силу,  излучаемую этим существом,  и я не понимал, чего он ждет,

почему этот злоклятый чужой,  смертельно быстрый,  по словам Целителя, стоит

как истукан,  даже не  пытаясь защититься от удара,  отклониться в  сторону,

отпрыгнуть,  увернуться.....

     Вот  тут  со  мной  и  случилась та  самая  штука,  которая  называется

безотчетным порывом,  - вероятно, потому, что я не мог смотреть, как кого-то

так глупо убивают на моих  глазах.  Если копнуть глубже,  то с  Нкотом я уже

успел связать лучшие из своих надежд и  поэтому инстинкт безрассудно толкнул

меня на их защиту. Но раздумывать об этом я буду позже, а сейчас...

     Я  рванулся вперед.  В  тот самый момент,  когда хищная сталь собралась

испить крови Нкота,  а моя рука,  выброшенная вперед, нацелилась перехватить

запястье Кенгша,  -  именно в этот момент это и произошло.  Что-то настолько

неуловимое,  что органы чувств оказались не в состоянии это воспринять.  Это

"что-то"  скользнуло  на  границе  сознания,   бесплотной  легконогой  тенью

пронеслось перед глазами и  на долю секунды родило ощущение полной остановки

быстротечного времени.  Остановка времени -  красивая метафора,  но  иначе я

просто не мог выразить, что же все-таки произошло. Всего мгновение...

     Затем глазам предстала невероятная картина.

     Я поспешно отскочил назад, выпустив из рук опустевшую кисть громилы.

     В  глазах Кенгша не  было ни  боли,  ни  страха,  лишь какое-то наивное

детское удивление,  точно он  никак не  мог решить,  что ему теперь делать с

собственным ножом в  брюхе.  Тело решило эту страшную задачку за него само -

его качнуло, словно порывом сильного ветра, повело назад... По мышцам титана

судорожной волной  пробежала  дрожь,  и  он  медленно,  почти  величественно

повалился навзничь.  Пластобетон под  ногами вздрогнул от  падения огромного

тела,  стекленеющие глаза  бессмысленно уставились в  быстро  бегущие  серые

облака, словно спешившие поскорее убраться от этого страшного места.

     Я пятился,  пока не наткнулся на Целителя.  Видит небо,  я не собирался

убивать помощника Доса.  Я только хотел помешать ему прикончить чужого.  И я

этого не делал - я знал это точно. Но выглядело все как раз наоборот.

     - Это не я...  -  Незримая рука сдавила горло, прервав голос. Получился

жалкий писк, меньше всего подходящий для оправданий.

     - Я знал, что могу на тебя рассчитывать, - насмешливо промурлыкал Нкот.

     Я развернулся как ужаленный.

     - Какого Зла!  - заорал я ему в лицо (наглую звериную морду!) - Я этого

не делал...

     Меня  остановил потрясенный вздох  толпы,  пронесшийся по  площади  как

заблудившийся порыв ветра.

     Я   в   ужасе  покосился  в  сторону  трассеров  осевого.   Дос  Пламя,

естественно,  все  еще  был  здесь.  Его охрана тоже замерла с  открытыми от

изумления ртами,  но сам он остался неестественно спокоен.  Впрочем, все это

продолжалось недолго.  Осевой разжал тонкие губы  и  бесстрастно проговорил,

адресуя готовым сорваться с места телохранителям:

     - Сидеть. Я сам.

     - Что ж,  нам пора уходить,  -  будто ничего не случилось, изрек Нкот и

скользнул к арке. - Отставать не советую.

     После короткой заминки все без исключения рванули следом...  И  пока мы

бежали к арке,  взгляд Доса почти физически жег враз взмокшие спины,  а путь

по  площади растянулся словно резина,  и  отчаянно казалось,  что  последние

метры точно станут для нас последними.  Но  обошлось.  То  ли  Дос не  успел

сконцентрироваться,  чтобы превратить нас в  жаркое,  то  ли  задумал что-то

другое. Нас преследовала только зловещая тишина.

     Выскочив за каменное кольцо зданий,  окружавших площадь,  и  свернув за

угол,  чужой  остановился.  В  темных глазах снова полыхнуло грозное зеленое

пламя, и группа испуганных, возбужденных и запыхавшихся больше от пережитого

страха,  чем  от  стремительного бега людей замерла перед ним как вкопанная,

едва избежав столкновения с этим отпрыском загадочной расы.

     - Надеюсь,   -   спокойно  проговорил  Нкот,  словно  мы  находились  в

какой-нибудь забегаловке за кружкой пива,  а  не в нескольких десятках шагов

от  смертельной опасности,  -  все понимают,  что по вашим идиотским законам

всем подписан смертный приговор.  Так вот,  если вы все еще готовы следовать

за мной,  -  судя по его тону, сам он в этом нисколько не сомневался, - то я

гарантирую каждому из  вас безопасность.  Но  не сейчас,  а  чуть позже -  в

Городе еще остались кое-какие дела, требующие моего внимания...

     - Подставил нас, а теперь бросаешь? - злобно прошипел Бигман, очнувшись

от потрясения после убийства Кенгша.

     Нкот пропустил его реплику мимо ушей.

     - Утром я  всех вас жду на Ферме.  Лучше отправиться туда прямо сейчас,

конечно же  предварительно сбив людей Доса со  следа,  а  дальше стены Фермы

дадут защиту от ментального поиска. Позже я позабочусь о вас лично.

     - На Ферме? - выкрикнул Бигман, чуть не задохнувшись от ярости. - Да ты

знаешь, о чем ты говоришь, чужой?

     - Именно,  -  предупреждающе оскалился Нкот.  -  Забудьте обо всем, что

слышали об  этом  месте  раньше,  и  отправляйтесь туда.  Все,  кыш  отсюда.

Исчезните!

     Бигман  не  заставил  себя  ждать  и  сделал  это  буквально.   Изрыгая

проклятия,  он шагнул к бородачу,  обхватил его руками за плечи, и с громким

хлопком оба телепортировались. Целитель тут же дернул меня за рукав, увлекая

за собой.

     - Не  спи,  Никс,  надо убраться отсюда как  можно скорее и  как  можно

дальше, пока не появился Дос.

     - Одну минуту, - остановил нас властный голос Нкота.

     Бегство жгло пятки, но пришлось обернуться.

     Чужой сделал что-то  непонятное:  скользнув обратно к  арке,  он быстро

провел какой-то  сверкающей штуковиной по  контуру ее проема.  Его огромного

роста  на  это  хватило.  И...  огненная  линия  потянулась  за  его  рукой,

разгораясь нестерпимо ярким  желто-голубым светом!  Я  поспешно закрыл  лицо

рукой,  но  свет  уже  погас и  линия замкнутого контура исчезла,  оставив в

глазах слабые пляшущие световые пятна. В следующий миг чужой оказался передо

мной,  и  сверкающая штуковина при ближайшем рассмотрении оказалась коротким

Клинком   из   необычного  золотистого  полупрозрачного  материала,   словно

наполненного вспышками огня.  Всполохи света,  сбегая с  лезвия на  короткий

эфес и  ниже,  накладывались на тонкую серую кисть чужого,  крепко сжимавшую

рукоять, превращая ее в причудливый муляж.

     Мерцающее лезвие приблизилось к моему лицу.

     - У  нас  есть  немного времени,  Никс,  чтобы заняться непосредственно

тобой, - мягко промурлыкал Нкот.

     - О чем ты говоришь? - Я нервно сглотнул подступивший к горлу комок, не

сводя глаз с его Клинка и больше думая о том,  что с минуты на минуту должен

появиться  Дос Пламя.

     - О,  на  этот счет не  беспокойся,  -  заверил чужой.  -  Дос не любит

приступать к  делам,  как следует их не спланировав.  Тем более что в первую

очередь он  попробует взяться за  меня,  а  вас он прикончит уже попутно.  А

теперь  мне   необходимо  прикоснуться  к   тебе   Клинком,   Никс,   только

прикоснуться,  и ты вспомнишь кое-что небезынтересное для себя -  для своего

же  блага.  Я  мог бы  сделать это и  без предупреждения,  ты  бы  ничего не

заметил, но предпочитаю так... Мы ведь должны уважать друг друга, верно?

     - Все в порядке, - ободряюще шепнул сбоку Целитель. - Доверься ему.

     Но  мне  происходящее нравилось все  меньше  и  меньше.  Вкрадчивый тон

Нкота,  сверкающий Клинок у лица, непонятные намеки... Я инстинктивно ощущал

опасность.

     - Ну нет, ребята, в ваши игры я больше не играю... - Голос дрогнул, и я

умолк,  лихорадочно соображая,  как мне удрать от  двоих чужих,  обступивших

меня с двух сторон. Но ничего придумать не успел.

     Клинок сверкнул и...  вонзился мне в  лоб.  Мир перед глазами качнулся,

неведомый ток пронзил с головы до ног, словно удар молнии, и... И все как-то

изменилось. Словно прикосновение Клинка Нкота сработало как пароль, допустив

сознание к закрытым шептуном-дорриксом участкам памяти...

     Я вспомнил...

     Я  вспомнил,  и  меня прошиб холодный пот,  а ноги враз ослабели.  Удар

судьбы был так жесток и внезапен, что перенести его безболезненно я не смог.

Он меня оглушил.  Потому что я  вспомнил,  что мне осталось жить чуть больше

суток.

     - В  чем  дело,  Никс?  -  голос Целителя донесся словно из  бездонного

колодца.

     - Я обречен,  Целитель,  -  убито пробормотал я.  -  Все мои планы лишь

пустой  звук.  На  Шелте  нет  гипертрансляторов,  и  единственным шансом на

спасение для  меня  был  космопорт...  И  корабль...  Какой-нибудь  корабль,

способный доставить на цивилизованную планету.  Но этот шанс истек вчера. За

сутки я  не смогу добраться до ближайшей планеты с  гипертранслятором,  даже

если корабль опустится передо мной прямо сейчас. Поэтому Почтовая Корпорация

меня уничтожит...

     - Не  стоит так  убиваться,  Никс,  вовсе не  для  этого я  вернул тебе

память,  -  Нкот произнес это  без  обычной насмешки.  -  Я  избавлю тебя от

спящего попутчика.  Прямо сейчас,  пока у меня есть излишек времени. - Серая

кисть  скользнула  к  моей  голове,  но  я  отпрянул,  не  позволив  к  себе

прикоснуться еще раз.

     - Нет, Нкот, у тебя ничего не получится. Если бы все так было просто, я

отсек бы заряд вместе с ухом, не колеблясь ни секунды. Но он напрямую связан

нейронитью с  моим мозгом,  и  как  только эта  связь прервется,  произойдет

взрыв. Даже если мне остался час, я хочу прожить отпущенное время.

     Целитель удивленно присвистнул, сообразив наконец что к чему:

     - Ну и дела, Никс. Кто бы мог подумать, что ты ходячая бомба.

     Я  смотрел на  него пустым взглядом,  а  в  голову упрямо лезла картина

годичной  давности:   в  испытательной  комнате  Корпорации,   перед  первой

отправкой  в  рейс,  мне  был  продемонстрирован  взрыв  вживляемого  в  ухо

страховщика на  биоманекене -  для наглядности наказания в  случае нарушения

правил.  Служащий нажал кнопку на пульте, биоманекен едва заметно вздрогнул,

и...  казалось,  ничего  не  произошло.  Но  когда  его  искусственный череп

распилили надвое лазерным резаком,  то  оказалось,  что  от  его  "мозга" не

осталось даже пыли.  Потом мне долго и  подробно объясняли,  что примененный

заряд формирует специфическое силовое поле строго заданного радиуса действия

и  что  предусмотрены подобные предосторожности ради  окружающих -  никто не

должен пострадать в случае наказания посыльного.  Тогда я твердо решил,  что

меня это никогда не коснется. А сейчас я пребывал в настоящем шоке...

     ...Из  которого меня выдернул раскатистый звук двигателей,  раздавшийся

под аркой. Краем глаза я заметил вынырнувший из-за угла с площади трассер. Я

отвлекся, и в тот же момент Нкот вцепился мне в ухо своими когтями, вцепился

железной хваткой. Я рванулся, пытаясь освободиться, но тщетно. Прикосновение

чужого мгновенно околдовало тело, одев его в рубашку оцепенения.

     - Больше нет времени на болтовню,  Никс, - музыкальный голос Нкота враз

растерял обертоны, придававшие ему очарование, и его слепящий взгляд зеленых

глаз  погрузился в  меня,  затмив  все  остальное  вокруг.  -  Успокойся,  -

прозвучало уже в голове. - Я не причиню тебе вреда.

     Что-то  скользнуло  мне  внутрь...  Чужой...  он  был  во  мне...   Мое

внутреннее  мироощущение  понеслось  как  бешеное,   а  мир  снаружи  словно

споткнулся,  замедлил бег,  почти остановился...  Смутная мысль о  том,  что

подобное  ощущение сопровождало гибель  Кенгша,  растянулась,  казалось,  до

бесконечности... Рокот надвигающегося из проезда трассера тоже увяз в чем-то

невидимом и приглушился,  клубы пыли,  поднятые воздушной подушкой,  замерли

над  ним,  словно  гротескные фигуры  оживших демонов.  Пальцы чужого тянули

вживленный заряд сквозь плоть к краю мочки,  и он послушно шел,  не встречая

никакого  сопротивления.   Боли  не   было,   было  лишь  ощущение  свободно

раздвигающейся ткани, пропускающей заряд и нейронить...

     До меня вдруг дошло,  что Нкот собирается сделать. Дошло, почему он так

медлил,  затягивая  этот  опасный  разговор  рядом  с  аркой.  А  он  просто

использовал меня.  Выжидал,  чтобы сделать ход наверняка.  Я  не  знал,  как

сработает  высвобожденный  заряд,  но,  что  он  сработает,  сомневаться  не

приходилось.  Но кроме Доса в  машине была и  Нори!  Стоит ему промахнуться,

и...

     Яростный крик застрял в горле. Я напряг всю свою волю, пытаясь сбросить

наведенное оцепенение, не дать Нкоту завершить начатое. Но опоздал. Опоздал!

     Трассер был уже рядом,  еще пару метров -  и он вырвется из проезда под

небо Шелты,  а  спящий попутчик в   стальных паучьих пальцах был уже занесен

для броска,  чтобы проснуться единственный раз в своей жизни.  Кисть плавной

дугой скользнула перед лицом Нкота... и скрылась у него под плащом.

     Я глазам своим не поверил.

     Все, отрешенно мелькнуло в голове, накрылся наш чужой. Тихая невзрачная

смерть.  Мгновенная,  без страданий.  Короткий бесшумный взрыв - и часть его

плоти осядет мирной пылью на грязной мостовой...

     Потом  с  тем  же  отмороженным спокойствием я  сообразил,  что  время,

необходимое для  взрыва,  уже миновало,  а  он  все еще жив.  Едва эта мысль

возникла у меня в голове,  как это ненавистное,  пожирающее нервы оцепенение

исчезло,  и я на всякий случай отскочил в сторону,  все еще веря,  если и не

умом, то трусливым телом, что вот сейчас... 

     Ничего не произошло.  Вернее,  с ним,  с чужим, ничего не произошло. Но

под аркой в этот момент раздался треск и яростное шипение. Нос выруливающего

из проезда трассера пересек границу, разделяющую улицу и проезд, и тем самым

протаранил незримую,  заколдованную Нкотом плоскость. Пламя взревело, словно

пробужденное от  своих мстительных тысячелетних снов  чудище,  отделилось от

стен и гигантской огненной пастью сомкнулось вокруг машины. У тех, кто в ней

находился,  не было ни единого шанса остаться в  живых.  Ни единого крика не

донеслось из  глотки огненного зверя,  проглотившего трассер.  Мертвая немая

картина. Точка.

     Внутри меня что-то оборвалось.

     Он убил ее,  понял я,  глядя на буйство колдовского пламени,  полностью

закрывшего проход.  Он убил ее...  Потому что каким-то образом Нори помешала

его злобным, дьявольским планам...

     - Там  никого не  было,  Никс,  -  промурлыкал чужой мне  прямо в  ухо,

заставив шарахнуться в  сторону от  неожиданности.  -  Дос  подстраховался и

пустил впереди себя пустую машину.  Я знал это с самого начала и устроил эту

ловушку лишь  для  устрашения людей осевого.  Теперь,  парень,  уноси отсюда

ноги,  и как можно быстрее,  вместе с Целителем. На сегодня вы мне больше не

нужны, поэтому до встречи утром на Ферме.

     Я не успел даже выругаться по поводу всех этих экспериментов.  Чужой не

исчез,  как  прыгун,  а  просто растворился в  воздухе -  тело его беззвучно

размылось и пропало, оставив в глазах мимолетную рябь. Машинально коснувшись

пальцами мочки уха и  не обнаружив уплотнения,  я испытал странное ощущение.

Словно лишился части самого себя? Нет? Я нервно рассмеялся. Какая разница! Я

остался цел. И я был свободен!

     - Никс! Тебе что, особое приглашение нужно?!

     Оглянувшись,  я обнаружил,  что коротышка,  транс, как его назвал Нкот,

успел задать стрекача,  предпочтя словам действие. Его пухлая фигура замерла

далеко впереди среди облезлых многоэтажных зданий.

     Надо было догонять.

 

     10. ПЕРЕКРЕСТОК СМЕРТИ

     Этот район отличался от заброшенных кварталов, через которые я прошел в

самом начале своего знакомства с Городом,  только тем, что застекленные окна

кое-где  были завешены изнутри тряпьем,  что придавало им  сомнительно жилой

вид.  Но,  возможно, я судил о нем несколько предвзято, ведь мне приходилось

делать это на бегу.

     Вокруг царило спасительное запустение,  навстречу не попалось ни единой

живой души.  Город был мертв уже межстолетие,  и  его обитатели пользовались

им,  как первобытные предки людей пещерами,  не задумываясь над тем, что его

можно восстановить хотя  бы  частично.  Вероятно,  после Гибели строительные

способности шелтян покинули их вместе с культурой галактического мира, и они

были обречены на прозябание. Впрочем, бессмысленно расточать жалость на тех,

для  кого  все  это  -  естественная  среда  обитания.  Я  был  уверен,  что

подавляющее большинство шелтян и  не  догадываются,  что  можно жить  как-то

иначе, и им вполне хватает того, что есть.

     На   очередном  перекрестке  мы   повернули  налево,   причем  Целитель

по-прежнему несся впереди меня шагов на тридцать,  и  мне никак не удавалось

сократить разрыв.  Неплохой бегун этот транс... Или мне надо поменьше думать

и побольше работать ногами...

     Какое все-таки мрачное место.  То,  что  на  улицах пусто,  нам было на

руку,  но неужели население Города так мало, что его только и хватает, чтобы

заполнить толкучку?  И  где  обычно вездесущие во  всех  городах дети,  этот

показатель торжества жизни?  Сидят по  вот этим многоэтажным крысиным норам?

Норам...  Верно...  Очередная отрыжка замены снабдила меня информацией и  на

этот счет -  до пятнадцати лет молодежь воспитывается в  нейтральном районе,

не  подчиняющемся ни  портовикам,  ни  охотникам.  Шептуны  Шефира  учат  их

повиновению с помощью своих грязных методов...  К галту их всех, меня это не

касается...  Своих проблем по горло.

     Я криво усмехнулся. Забавно все-таки, как можно быстро ожить, если твой

смертный приговор вдруг отменен.  По  крайней мере один из  двух -  ведь Дос

Пламя по-прежнему оставался серьезной проблемой,  не менее смертоносной, чем

спящий попутчик.  Но,  смею надеяться, не такой неотвратимой. Я не собирался

провести здесь остаток жизни,  какими бы  мрачными ни  казались перспективы.

Остаток жизни... Да я до вечера могу не дожить.

     Нет, от таких гнусных мыслей пора избавляться...

     Я поднажал и через пару минут сумел пристроиться коротышке в спину.  Мы

пролетели очередной квартал,  а затем, снова резко нырнув за угол здания, он

неожиданно затормозил, и я воспользовался моментом, чтобы отдышаться.

     - Тс-с,  -  Целитель прижал  палец  к  губам.  -  Теперь  постарайся не

отставать.

     - Куда мы идем?

     - К Межкабаку, Никс. Если ты, конечно, не передумал...

     - К Межкабаку? - Странно, но приглашение Нори успело у меня вылететь из

головы,  пока длилось представление с  Кенгшем.  Я  спохватился:  -  Ах  да,

конечно. В смысле - я не передумал.

     - Ладно,  - неодобрительно проговорил толстяк, - но мне эта затея не по

душе. Особенно учитывая то, что Город через несколько минут будет напоминать

разворошенный улей.

     Я обреченно вздохнул:

     - Догадываюсь.

     - Тогда двигаем дальше.

     Он нырнул в какую-то подворотню, и следующие несколько минут мы петляли

по  захламленным дворам,  перелезали через  каменные заборы  и  их  остатки,

сновали из проезда в проезд.  Оставалось только удивляться энергии Целителя,

без устали скачущего впереди меня как резиновый мяч. Мне это давалось уже не

так легко,  как вначале,  - голод и нервное напряжение порядком истощили мою

жизненную энергию.  Да  еще  плюс  к  этому второе дыхание не  торопилось на

помощь,   а   первое  уже  ковырялось  в  боку  маленьким  острым  ножичком.

Единственным утешающим моментом было то,  что вокруг по-прежнему не  было ни

души,  по крайней мере, я точно никого не видел. А если бы коротышка немного

сбавил темп, то было бы просто замечательно. Я понимал, что время поджимает,

но...

     Небо меня услышало. Целитель перешел на шаг.

     Пыхтя,  я  догнал  его  и  заковылял рядом.  И,  едва  отдышавшись,  не

удержался от вопроса, не выходившего из головы от площади толкучки:

     - Слушай, как Нкот это сделал? Я имею в виду огненный  полог, в который

трассер угодил,  как муха в паутину?  И заряд - он должен был рвануть на все

сто, но этого не случилось. Как это может быть?

     - Видишь ли,  Никс, - Целитель кашлянул, - в некотором роде Нкот - маг.

Он запросто управляется с различными видами энергии...

     - Маг? - удивленно перебил я. - Что ты имеешь в виду? На Нове-2 я любил

смотреть по  визосети разные фантастические истории,  всякие там  колдовские

штучки,  заклятия,  наговоры,  магические слова - все это развлекало меня от

скуки  лучше  всего остального.  А  теперь ты  хочешь  сказать мне,  что  я,

наконец,  столкнулся с настоящим магом?  Честно говоря,  я представлял магов

немного иначе...

     - Не путай божий дар с яичницей, Никс. Магия Нкота, как я уже сказал...

     Его прервал глухой хлопок,  характерный для телепортирующегося прыгуна,

- и  посреди улицы,  в двадцати шагах впереди нас,  возник высокий человек в

темном плаще  до  пят.  Нам  повезло.  Шелтянина угораздило появиться к  нам

спиной.  Подтянутая  широкоплечая фигура  источала  агрессивную уверенность,

правая рука  крепко сжимала тяжелый излучатель.  Пока  он  оборачивался,  мы

успели  юркнуть за  угол  ближайшего здания.  Если  Целитель экранирует наши

мозги так  же  хорошо,  как и  раньше,  то  этот долговязый нас не  учует...

Подпирая плечом  облезлую стену,  я  машинально ощупал  пустую кобуру из-под

"макса",  все еще висевшую под мышкой.  От  выработанных длительным временем

рефлексов трудно избавиться за один день...

     Снова послышался хлопок, и Целитель осторожно выглянул из укрытия:

     - Ну вот, путь свободен.

     - Фу-ух... Слава небу... Сколько нам осталось идти?

     - Уже  недолго.  Пошли,  Никс.  Дос  Пламя  уже  начал  поиски,  и  нам

необходимо поторапливаться.

     Мы  быстро двинулись дальше.  Разговор о  магах заслонил более насущные

проблемы.

     - Нам необходимо где-нибудь раздобыть оружие, Целитель. Я чувствую себя

просто голым.  Нет  никаких идей на  этот счет?  В  конце концов,  ты  почти

местный.  Шляться во враждебном Городе и  не иметь оружия...  что может быть

хуже.

     - Попасть в лапы к Досу Пламя.  Могу тебя заверить, что это будет хуже,

чем просто шляться.

     - Ладно,  не каркай.  Слушай, на какой закон сослался Нкот, говоря, что

всем  нам  подписан  смертный приговор?  Не  знаю,  зачем  он  пытался  меня

одурачить, но ведь здоровяка прикончил он сам.

     - Очень просто,  -  охотно отозвался транс, не сбавляя шага. - Тот, кто

находится в  момент преступления рядом с  преступником и не пытается пресечь

его действий, автоматически заносится в его сообщники.

     - Вот гад... Действительно, дурацкий закон. Нкот пришил помощника Доса,

а расплачиваться придется нам.

     - Зато очень действенный,  -  хмыкнул коротышка. - Если кто-то на Шелте

вдруг решает нарушить какое-либо правило,  он,  как правило, не находит себе

помощников.

     - Погоди.   -   Я   обогнал  толстяка  и  встал  перед  ним,   заставив

остановиться. - Так ты тоже не сомневаешься, что это сделал Нкот?

     Целитель посмотрел на меня с  таким видом,  словно я только что головой

ударился.

     - Понял, понял. - Я поднял руки. - Идем дальше?

     - Идем, Никс.

     Минуту я шел спокойно, затем не выдержал:

     - Не могу понять,  зачем ему понадобилось ставить нас под удар. Мы ведь

могли покинуть толкучку мирно.  Не  могу отделаться от мысли,  что он сделал

это специально,  чтобы отвлечь от  себя внимание Доса.  Пока его профи будут

гоняться за нами...

     - Никс,  у  тебя слишком буйное воображение,  -  неодобрительно покачал

головой Целитель.  - Я бы на твоем месте доверял лешуку больше. Я, например,

просто уверен,  что его планы куда сложнее,  чем ты  можешь себе вообразить,

поэтому не следует судить об отдельных его поступках,  не имея представления

о картине в целом...

     - Я  лишь  следую элементарной логике,  Целитель.  Если  за  нами будут

охотиться, то ради какой бы работы он нас ни нанял, выполнить ее мы будем не

в состоянии. Очень странно, что тебе это непонятно. Ведь вывод напрашивается

сам собой:  именно для этого он нас и  нанял,  чтобы принести в  жертву ради

собственной безопасности. И не надо на меня так коситься, я рассуждаю вполне

здраво.

     - Лично  я  так  не  думаю,  -  в  голосе  коротышки  скользнул холодок

отчуждения.   -  Ты  делаешь  поспешные  выводы,  не  имея  для  рассуждений

достаточно фактов.  Смею тебя заверить: психология людей и чужих - не одно и

то же, Никс... Нам сюда.

     Свернув направо,  мы оказались в узком переулке, наглухо перегороженном

высоченной, совершенно неприступной на вид стеной.

     - Кажется, на этот раз ты ошибся, - хмуро сказал я.

     - Все  правильно,  Никс,  -  спокойно возразил Целитель.  -  Сейчас  мы

переберемся через эту  стену и  окажемся практически сзади Межкабака.  Более

удобного местечка трудно придумать, так что вперед!

     Я  с  обоснованным сомнением посмотрел вверх.  Стена была  ровной,  без

каких-либо выступов и тянулась вверх метра на четыре. Взгляду и то не за что

было зацепиться,  не говоря уже о  руках.  Примыкающие к стене бока соседних

строений выглядели точно так  же.  Он  что,  в  самом деле принимает меня за

идиота?

     - Я не умею лазить по таким стенам,  Целитель, - с раздражением сообщил

я,  закончив осмотр.  -  Или ты  предлагаешь обождать,  пока у  нас вырастут

крылья?

     - Обойдемся без крыльев,  да и без твоих плоских острот тоже, - ответил

толстяк,  похоже,  обидевшись.  И,  больше не говоря ни слова, подпрыгнул на

месте,  сразу взяв планку в  свой рост.  Ничего себе...  Маловато,  конечно,

чтобы преодолеть стену...  Но  он  на  этом не остановился.  Как только ноги

коснулись земли,  последовал новый прыжок -  и его пятки уже пронеслись мимо

моего лица далеко вверх. Совсем неплохо для такого маленького парня. Третьим

прыжком он перемахнул все четыре метра и взлетел выше стены!

     И  снова  маленькое тело  ринулось  вниз.  Размазанный скоростью силуэт

промелькнул перед глазами,  глухой удар подошв ботинок о мостовую,  и... его

руки стальными клещами вцепились мне в  талию.  В тот же миг земля рванулась

из-под ног и  жгучая боль полоснула по ребрам с  такой силой,  что я  заорал

благим матом. Ладонь коротышки тут же залепила рот.

     - Рад, что тебе... понравилось, - прерывисто проговорил он мне на лету.

     Под нами мелькнул верх стены.  Затем мы  грохнулись вниз и  очутились в

темном и грязном тупике -  близнеце того,  из которого только что выбрались.

Причем удара о землю я почти не ощутил. Так, словно спрыгнул со ступеньки на

ступеньку.  Каким-то образом мой невероятный спутник сумел погасить скорость

и инерцию нашего приземления.

     Коротышка тут же выпустил меня из своих "объятий",  и  я  уже собирался

высказать все,  что о  нем думаю,  как неожиданно понял,  что боль бесследно

исчезла. Я машинально ощупал бока. Вроде все было цело. Зло бы его забрало с

такими шуточками...

     - В следующий раз предупреждай о своих намерениях, - немного растерянно

проворчал я.

     - Следуй за мной.

     Через десяток шагов каменный коридор свернул, и глазам открылся светлый

прямоугольник выхода. Еще через пару шагов справа обнаружилось ответвление -

узкое, кривое и темное, кажется, тоже оканчивающееся тупиком.

     - Здесь мы  и  подождем,  -  сообщил Целитель.  Ткнув рукой в  тупичок,

добавил:  -  За  этой стеной и  находится Межкабак.  Время от  времени будем

выглядывать наружу,  -  взмах  в  сторону  арки,  выводящей на  улицу,  -  и

смотреть, нет ли твоей Нори.

     Без  лишних  слов,  выглянув  наружу,  я  увидел  такую  же  грязную  и

захламленную улицу,  как  и  все  остальные в  этом  Городе.  Внимание сразу

привлек неяркий свет, лившийся из нескольких окон первых двух этажей справа,

шагах в  тридцати.  Окна  даже были застеклены.  Массивное каменное крыльцо,

явно  сооруженное значительно позже  самого  здания,  упиралось в  не  менее

массивную дверь из широких,   окованных металлическими полосами досок. Это и

есть Межкабак?  Занятно.  Я повертел головой,  заканчивая осмотр. Что слева,

что  справа,  по  обе  стороны  улицы  тянулись  почти  монолитные  вереницы

обшарпанных зданий,  выглядевших стопроцентно заброшенными, по крайней мере,

больше ни в одном из окон, кроме Межкабака, не светилось ни единого огонька.

Из замены мне было известно,  что населяющие оба района портовики и охотники

постоянно враждовали между собой, бить друг другу морды было для них любимым

развлечением после  охоты.  Подобные  сентенции наверняка исходили от  самих

заправил  этого Города,  координатора Шефира и осевых, политика  "разделяй и

властвуй" была  самым  верным  способом для  многих тиранов управлять своими

подданными.  Поэтому,  скорее всего,  заселение зданий вокруг Межкабака было

запрещено, чтобы оградить последний от разных опасных случайностей. Межкабак

служил шелтянам центром перемирия.  Здесь  драки запрещались,  а  виновные в

оных   сурово   наказывались...    Меня   это    устраивало.    Чем   меньше

недоброжелательных глаз вокруг, тем лучше.

     Не прошло и  минуты,  как недалеко от Межкабака показалась широкоплечая

фигура в плаще и широкополом соро.  Явно не Нори. Я юркнул в укрытие. Глухой

скрип и  звук хлопнувшей двери -  посетитель вошел внутрь.  К  этому времени

начало темнеть.  В воздухе медленно разливался вечерний холод,  с улицы и из

мрачных углов схоронившего нас тупика сильнее потянуло сыростью. Поежившись,

я  сунул руки в  карманы и  подошел к  Целителю,  расслабленно присевшему на

корточках возле стены. Его самообладанию можно было позавидовать, этот мирок

был ему почти домом,  и знание обстановки значительно экономило ему нервы. В

отличие от меня.

     - Надеюсь, нам повезет.

     - Надейся,  надейся,  -  беззлобно проворчал Целитель.  -  Тебе надежда

нужна больше, чем мне. - Немного помолчав, добавил: - Еще не поздно убраться

отсюда...

     - Не каркай. Заберем Нори и сразу уйдем.

     - Угу. Твое бы упрямство да на благие цели.

     - Что ты имеешь в виду?

     Он лишь пожал плечами в ответ. Я знал, что он сердится.  По его мнению,

я делал огромную глупость,  предприняв эту вылазку.  Может быть,  он и прав.

Сейчас я сам не был ни в чем уверен.

     - А что такое эта Ферма, Целитель, к которой нас отправил Нкот?

     - Ферма?  Артефакт.  Древнее  строение,  которое  торчит  за  Городом с

незапамятных времен и пользуется среди шелтян дурной славой.  Люди частенько

исчезали бесследно,  лишь  ступив на  территорию Фермы.  Полагают,  что  это

происходит из-за того, что когда-то сие сооружение принадлежало чужим-хкаси,

таинственно исчезнувшим несколько столетий назад.  Этих существ до  сих  пор

считают самыми сильными магами,  когда-либо обитавшими в нашей Вселенной. Ну

и  предполагается,  что  их  вещи  сохранили  часть  их  могущества,  о  чем

свидетельствует хотя бы то,  что время на них никак не влияет... Ну а на мой

взгляд, хкаси  были просто талантливыми технарями...

     Опять маги. Это понятие меня заинтриговало.

     - А на самом деле страхи шелтян насчет Фермы обоснованны?

     - Частично.   Люди  действительно  исчезали,  но  неизвестно,  была  ли

виновата в этом именно Ферма.  Доверься моему мнению,  нам это не грозит.  Я

жил как-то в этом  артефакте не меньше десяти дней и, как видишь, до сих пор

жив и здоров.

     - Ты - чужой. Может, на тебя это не подействовало.

     - Подействовало,  не подействовало,  -  проворчал Целитель.  -  Я  тебе

гарантирую, Никс, что ничего с тобой не случится, если я буду рядом. А стены

Фермы и в самом деле надежно защитят от ментального сканирования.

     Я снова услышал,  как хлопнула дверь.  Еще и еще.  Послышались голоса и

быстро смолкли, удаляясь. По сравнению с пустотой пройденных улиц здесь было

довольно-таки людно.  При мысли о  том,  что любой самый занюханный шелтянин

может  сейчас  преспокойно сидеть в  тепле  и  безопасности Межкабака,  этом

центре перемирия для  обоих  районов,  наслаждаясь уютом и  выпивкой,  а  мы

должны торчать в этой темной, грязной, холодной каменной кишке и мерзнуть, я

вполголоса  выругался.  С  каким  наслаждением  я  бы  сейчас  смыл  с  тела

двухдневную грязь,  перекусил и  выспался по-человечески.  Устал я  от  этих

приключений. Жутко устал. Хотелось закрыть глаза и послать все ко Злу...

     Я  стиснул  зубы.  Не  раскисай,  парень.  Время  расслабиться  еще  не

наступило.  Держись...  Перекусить бы  чего...   Кишка кишке марш  играет...

Выглянул из укрытия. Никого. Где же Нори? Эх, было бы намного проще, если бы

она  назначила точное время  встречи.  А  так...  ждать неизвестно чего.  От

такого ожидания чувствуешь себя последним олухом.

     - Поосторожней высовывайся,  -  предостерег Целитель,  заметив,  что  я

слишком долго стою под аркой. - Можешь засветиться.

     Я  не  ответил.  Постоял еще  минуту,  угрюмо разглядывая улицу,  потом

вернулся в тень.

     Продолжало темнеть.

     - Может,  рискнуть и заглянуть в Межкабак?  - безнадежно предложил я. -

Возможно, она там и...

     - Ты спятил,  -  убежденно заявил коротышка.  - Жить надоело? Даже если

она там,  она будет круглой идиоткой,  если не выглянет наружу и  не постоит

пару минут на крыльце.  В  таком случае незачем о  ней и  беспокоиться.  Или

идиотки в твоем вкусе?

     - Утешил,  нечего сказать,  -  съязвил я.  -  Ладно, может, поговорим о

магах? Ты не успел объяснить, что ты под этим подразумеваешь.

     - Ты  просто плохо слушал.  Я  же  сказал,  что  маг  -  это  существо,

способное управлять силой своего мозга различными видами энергии.

     - Забавно,  -  я  хмыкнул.  -  С этой точки зрения как мобрист под мага

подхожу и я.

     - Как кто?

     - Мобрист.  Помнишь,  я  говорил  тебе  об  искусстве,  позволившем мне

выиграть дуэль с  Бигманом?  Мы  называем его искусство Мобра,  а  кое-кто и

искусством малой магии,  и культивируется оно только на Нове-2. Сводится оно

примерно к  следующему:  мобрист выстраивает определенную последовательность

постепенно трансформирующихся зрительных образов на нужную ему тему, а потом

заставляет тело усвоить их на физиологическом уровне.  Когда это происходит,

достаточно вызвать первый образ всей цепочки  - Ключ, и тело тут же начинает

преобразовывать   себя   согласно   этой   цепочке.   Под   непосредственным

руководством  мозга,  конечно.  Получается,  что  силой своего мозга мобрист

управляет...

     - Лишь своей внутренней энергией,  -  перебил Целитель.  - Только одним

видом. Это совсем не то, Никс. Хотя и интересно.

     - Ладно,  ладно,  не  буду спорить.  А  какую роль во  всем этом играет

Клинок Нкота?  Никогда в жизни не видел ничего подобного.  Едва он попал мне

на глаза, как я сразу захотел произнести про себя с большой буквы: "Клинок!"

- и получить у Нкота благословение, словно я был монахом, а он пастырем.

     - Трепло ты,  а  не монах,  -  транс усмехнулся.  -  Клинок для Нкота -

что-то вроде твоего первого образа в цепочке,  Ключа.  Лешук черпает из него

энергию, концентрирует ее, управляет.

     - Позволь уточнить: Ключа к чему?

     - К его искусству. Оно называется Лешу.

     - Лешу? Ага, значит, лешук - производное от...

     - Ну  да.  Конечно,  это  искусство более высокого порядка,  чем Мобра,

Никс.  Искусство "быстрой жизни" -  ты ведь видел,  как он нас покинул.  Это

больше походило  на исчезновение. А он просто ушел. Пешком.

     - Лешу,  -  повторил  я  задумчиво.  -  Похоже,  это  искусство присуще

исключительно этой  расе  чужих,  если  неразделимо с  ее  именем.  Теперь я

понимаю,  что  именно так был убит Кенгш -  так быстро,  что никто не  видел

самих действий...

     Я  покосился на Целителя.  В сгущающемся мраке его лица уже практически

не  было видно,  но  глаз коротышки трудно было не заметить.  Они светились.

Горели желтым внутренним огнем даже в темноте.  Скорее всего,  раса Целителя

вела  свою  родословную от  хищных  ночных животных,  в  большинстве случаев

именно  таких  тварей  природа  наделяет подобными глазами  вкупе  с  ночным

зрением.  Лично для меня это не имело никакого значения.  Он помогал мне, он

был на моей стороне... Я нахмурился. А на моей ли? Хор-роший вопрос.

     - Откуда ты так много знаешь о Нкоте,  Целитель?  Признайся,  ведь вы -

давние знакомые? Какую игру вы ведете на этой планете?

     Желтые   огоньки   глаз   качнулись   вправо-влево,   когда   коротышка

неодобрительно покачал головой.

     - Опять ты спешишь с выводами, парень. Я не могу не знать о лешуке, так

как мы  оба принадлежим к  древним  расам.  Но  с  Нкотом как с  личностью я

незнаком... Кажется, ты хотел выглянуть?

     Я спохватился и,  сделав несколько шагов, высунул голову из-за угла. Из

окон Межкабака лился желтый свет,  довольно сносно освещая улицу перед ним -

часть тротуара и крыльцо.  Все остальное уже утонуло во тьме... Увы, крыльцо

пустовало.

     В сердцах я выругался,  едва удержавшись,  чтобы не сделать это во весь

голос.  Злости накопилось внутри дальше некуда,  и  она  требовала разрядки.

Ситуация складывалась достаточно жесткая  и  неприглядная.  Десятки  крепких

ребятишек заняты нашими поисками, чтобы разделаться с нами раз и навсегда, а

я торчу в этом осином гнезде и поджидаю приключений на свою задницу. А потом

выругался еще раз,  когда понял,  что Целитель ловко перевел тему,  когда не

захотел ее продолжать.  Ну и Зло с ним.  Я-то чувствовал, что прав. Не знаю,

каким уж образом, но я был в этом уверен. Хоть кол на голове у меня теши, но

между этими чужими было что-то общее.

     Я  решил  немного помечтать,  все  равно  делать  больше  было  нечего.

Например, было бы так славно забрать сейчас Нори и рвануть из этого грязного

городишка...  Ферма,  да?   Нкот назвал Фермой то  местечко,  где мы  сможем

укрыться. Сказал, что стены сего заведения экранируют от ментального поиска,

а?  Довольно странные способности для такого безобидного названия. А уж судя

по  тому,  как его испугался Бигман...  Интересно,  что он сейчас поделывает

вместе с  бородачом?  Может,  уже  сидят на  Ферме и  распивают бутылочку на

двоих? Им проще, чем мне. Никого из беды вызволять не надо...

     Размышления  были  нарушены  непонятной  возней  за  спиной.  До  слуха

донеслось несколько невнятных причмокивающих звуков,  словно  кто-то  сделал

несколько шагов в промокших насквозь ботинках. Что-то я не припоминал, чтобы

Целитель промочил ноги. Я резко обернулся, пристально вглядываясь в темноту,

но ничего различить не смог.

     - Целитель? - шепот ушел в темноту, как камень в бездонный колодец.

     Ответа не было.  Странные звуки тоже больше не доносились,  в  переулок

вернулась прежняя тишина. Но что-то уже было не так. Я ощутил это неожиданно

остро.  Опасность буквально дохнула мне  в  лицо  из  темноты,  оттуда,  где

остался толстячок.  Что-то  случилось.  Или  должно было  случиться.  Скоро.

Сейчас...

     Рука в  который раз безотчетно скользнула к пустой кобуре,  и в который

раз спохватившись, я отдернул ее. Проклятие... Хоть из пальца стреляй, когда

приспичит.  Я  шагнул вперед,  наугад ставя ногу  в  темный омут  затянутого

мраком каменного коридора,  и  сразу наткнулся на  стену справа,  шершавую и

сырую.  Кусочки штукатурки с тихим шелестом осыпались под рукой вниз. Где же

он? Еще шаг.

     - Целитель? Где ты? Да отзовись же, чтоб тебя...

     - Стой там,  Никс,  - наконец донеслось из темноты. Голос коротышки был

напряжен и глух, будто что-то мешало ему говорить.

     - Стою.  -  Я  сунул руки в  карманы и  вжал голову в  плечи,  ежась от

подступающего ночного холода. - Что случилось?

     - У  нас неприятности,  Никс.  Большие неприятности.  Вернее,  у  тебя,

потому как я все-таки чужой и обладаю большими возможностями для преодоления

различных неприятностей, чем ты...

     - Меньше слов. В чем дело? - Я сделал еще шаг.

     Желтые глаза Целителя внезапно проступили из  мрака  горящими угольями.

До него, как оказалось, оставалось всего метра два.

     - Я же сказал,  стой на месте, болван. Мне и так нелегко сдерживать эту

тварь,  которая рвется к тебе. Нюх у нее отменный, и ты для нее пахнешь куда

аппетитней, чем я.

     - О чем ты говоришь? - Я едва сдержал крик.

     - Слухач дорриксов,  причем голодный, как стая галтов.  Я навел на него

оцепенение.  Похоже,  в этом ответвлении,  в самом конце есть проход, не для

нас,  мы бы не пролезли,  а  вот для слухача в  самый раз,  они умеют менять

форму и просачиваться в отверстия,  в десятки раз меньше их тел.  Подкатился

мне под бок, зараза, да так тихо, что еле успел стреножить. В общем, шептуны

используют их как передатчик. Думаю, Досу уже известно, где мы, поэтому тебе

пора отсюда убираться. А я пока его подержу. Двигай на Ферму. О Нори забудь,

сейчас не  время.  Может,  позже  что-нибудь придумаем,  когда сам  будешь в

безопасности.  Ну не стой столбом, пошевеливайся!

     Я растерялся. Все было слишком неожиданно. Я не готов был уйти один.

     - Как долго... ты можешь его сдерживать?

     - Достаточно долго, чтобы ты мог убраться, - сердито проворчал толстяк.

- Долго ты еще будешь мне глаза мозолить?

     - Я не уверен, что смогу найти дорогу к Ферме.

     - Как выйдешь из переулка,  двигай налево,  до перекрестка. Потом снова

налево.  Дальше прямо.  Эта улица выведет из Города,  и постарайся никому не

попадаться на глаза. Ментальным щитом я тебя постараюсь обеспечить, хотя мне

это будет нелегко... Сильная тварь попалась, борется со мной не переставая.

     Я  колебался.  Казалось подлым бросить коротышку здесь только для того,

чтобы прикрывать мне отход. Но ничего более умного я придумать не смог...

     - Проклятие! Сожалею, что так вышло, Целитель...

     - Да проваливай же отсюда, ты, кретин!

     - Хорошо, хорошо, я ухожу. Но я не прощаюсь. 

     Раздосадованный, я повернулся к Целителю спиной и быстро пошел к выходу

из  переулка,  более  светлым пятном  проступающему на  фоне  общего полотна

мрака.  Но едва ступил на улицу, как три высоких силуэта выросли передо мной

словно из  ниоткуда.  Меня чуть удар не  хватил,  так  это неожиданно вышло.

Сделать я  ничего не  успел.  Широкий ствол мощного бластера тут же уперся в

грудь,  заставив окоченеть.  А  его  владелец насмешливо обнажил клыки-иглы,

усеивающие его челюсти:

     - Советую не дергаться,  иноп. Выходи медленно, руки за голову. На этот

раз у тебя не получится как с Кенгшем.

     Я невольно усмехнулся. Заслуги Нкота принесли мне известность.

     Все трое вдруг отскочили на шаг назад, не опуская бластеров.

     - Не  нравится мне его паскудная усмешка,  -  заметил один из профи.  -

Может, просто грохнуть его сейчас? А что, несчастный случай...

     - Хочешь  сдохнуть,  как  тот  старик сегодня на  толкучке?  -  зловеще

осведомился второй.

     - Да я...

     - Вижу, что нет. Тогда заткнись. А ну, иноп, выходи на свет. Повторяю -

медленно.  И  не вздумай даже в штаны наложить,  вдруг неправильно поймем...

Придется тебя  тогда  с  мостовой вместе  с  дерьмом соскребать,  потому как

доказательства твоей гнусной смерти нам понадобятся...

     - Прижмись к стене, - шепнул вдруг Целитель сзади.

     Ну да, вот так просто, сейчас возьму и прижмусь, раздраженно подумал я.

Его  бы  на  мое место,  под дула трех бластеров...  И  все-таки перспектива

получить порцию огня  в  грудь  или  спину выглядела немного приличней,  чем

медленная смерть от  рук  Доса  Пламя.  Надеюсь,  толстяк,  ты  знаешь,  что

делаешь...

     Решившись,  я  резко бросился в  сторону.  Дикий звериный визг,  тут же

вспоровший темноту сзади,  буквально приморозил меня к  стене.  В  следующее

мгновение что-то огромное пронеслось мимо, обдав сильной воздушной волной, и

врезалось в  группу профи.  Улицу огласили пронзительные вопли,  многократно

отраженные эхом от голых облезлых стен городских трущоб.

     По-прежнему прижимаясь к стене,  я повернул голову.   Я увидел...  Силы

неба!  Я увидел, как всех троих профи подбросило вверх, тела их стремительно

завертелись вокруг оси,  разбросав руки, словно лопасти пропеллеров, а затем

штопором ушли  в  невидимую воронку...  Фонтаном выплеснула кровь,  щедро  и

шумно разбрызгиваясь по мостовой...

     В  отсветах  окон  Межкабака медленно  проявился кошмарный двухметровый

шар,  опутанный канатами причудливо изогнутых псевдоподий,  видимо служивших

ему для передвижения.  Сквозь полупрозрачную поверхность внутри твари хорошо

было видно шевелящееся месиво из  плоти и  костей,  словно пропущенное через

мясорубку. Это было все, что осталось от трех человек.

     Желудок попытался вывернуться наизнанку,  и  первый раз я не огорчился,

что он был почти пуст. О небо... И это сидело с нами в темноте?!

     Секунду слухач  дорриксов стоял  неподвижно,  внутри  у  него  урчало и

хлюпало,  затем псевдоподии пришли в движение. Рванувшись с места, словно от

удара  невидимого кия,  кровавый шар  промчался мимо  Межкабака и  бесследно

канул в темноту.

     - Неплохо,  совсем неплохо, - весело хохотнул за спиной Целитель. - Эти

галтовы невидимки так боятся огня, будто состоят из бумаги.

     Я обернулся.  В руке коротышки извивались яркие языки  пламени длиной в

ладонь,  освещая вокруг него довольно приличный кусок грязного тротуара.  На

пухлом лице цвела злорадная ухмылка.  Вот  проныра,  где это он  успел найти

факел? Нет... Я не поверил своим глазам - горела его рука!  Пламя вырывалось

прямо из пальцев!

     - Хорошо, что я вовремя это вспомнил, Никс, не так ли? Кстати, как тебе

мой фокус? Тебе не мешало б ему научиться.

     Стоило ему опустить руку,  и  огонь погас,  не  оставив на  ней никаких

следов.

     - А теперь быстро отсюда. Крик профи наверняка привлек еще кого-нибудь.

     Сказано было это совершенно спокойно. Словно уничтожить трех парней для

него оказалось не сложнее,  чем выпить чашку кофе, а жизнь их была не дороже

кофейной гущи,  выплеснутой в  раковину.  Хладнокровию этого  толстяка можно

было поучиться. Но он был прав. Эмоциям предаваться было некогда.

     Рассмотрев то,  что осталось на дороге после гибели профи,  я судорожно

сглотнул и  подобрал один  из  бластеров,  выудив его  из  лужи крови.  Руки

скользили  по  ложу,  пришлось  вытереть  о  куртку.  Подобное  оружие  было

запрещено в  Федерации для  ношения гражданскими лицами,  и  я  первый раз в

жизни держал такую пушку в руках.  Если луч "макса" тонок,  как жало осы,  и

оставляет  аккуратные  отверстия  при  попадании,  то  выстрел  из  бластера

"дестор"  разносит все вокруг в клочья. Спрашиваете, откуда я это знаю, если

"десторы" запрещены?  Секрет проще,  чем вы думаете,  - когда-то я увлекался

коллекционированием  картинок  из  оружейных  каталогов.   Поэтому  и  узнал

штуковину,   которую  взял  в  руки.  Выходит,  уважают  нас  шелтяне,  если

специально для  нас  сменили все  свои  "смерчи" на  эти  куда более опасные

вещицы...

     - Посмотри-ка по сторонам,  Никс, - посоветовал Целитель, тоже подбирая

бластер. - Нас ждет большой сюрприз.

     Я  выпрямился и понял,  что он прав.  Не меньше десятка темных силуэтов

перегораживали  улицу.  Оглянувшись,  я  обнаружил  такую  же  картину.  Нас

обложили,  словно зверей на охоте. Силы Зла, неужели нас так боятся? Да нет.

Скорее всего, эти парни боятся не выполнить приказ Доса Пламя.

     - Неплохо подготовились, - пробормотал Целитель.

     От первой группы отделился темный силуэт и угрожающе прорычал:

     - Оружие на землю,  галтовы отродья!  С большим удовольствием прикончил

бы вас прямо сейчас,  но Дос Пламя,  на ваше поганое счастье, приказал взять

вас живыми...

     Целитель ткнул локтем мне в бок и шепнул:

     - Слышал? Есть шанс прорваться. Делай как я!

     И прежде чем я успел сообразить,  вскинул бластер и выстрелил.  Сгусток

пламени разорвал говорившего пополам,  и  Целитель кинулся в  образовавшуюся

брешь. 

     Я  лишь неподвижно стоял и  смотрел ему вслед.  Я еще не умел так легко

убивать людей.  Кажется, это называется шестым чувством, которое просыпается

в тебе в самый критический момент и говорит - действуй. Или - стой. Замри. А

может быть, к мостовой мне прижала ноги обыкновенная трусость.

     Не знаю. Главное, я остался жив.

     Едва Целитель бросился к шеренге профи,  как они открыли огонь, и улица

ярко  осветилась частыми  вспышками  выстрелов.  Раскаленные сгустки  плазмы

длиннохвостыми кометами понеслись над  мостовой,  врезаясь в  стены  зданий,

разбрызгивая пластит и напрочь выбивая не доломанные разрухой окна. Один шар

пронесся в  метре от моей головы и  ушел в темноту переулка за спиной.  Я не

шевельнулся.

     Коротышка  двигался  невероятно быстро,  непостижимо ловко  метался  из

стороны  в  сторону,  сбивая  прицел,  совершал  гигантские,  нечеловеческие

скачки.  Так  же  быстро смещался вектор огня,  отставая от  линии  смещения

чужого лишь  на  какие-то  доли  секунды.  Оба  вектора должны были  вот-вот

пересечься.

     Несколько  плазменных  шаров  одновременно угодили  в  освещенные  окна

Межкабака.  Брызг стекол, фонтан огня и расплавленного камня, отчаянный крик

случайной жертвы.  Шелтяне не успевали прицелиться,  и  заряды взрывались за

коротышкой,  не  причиняя ему вреда,  выдирали куски стен и  мостовой.  Зато

Целитель успевал целиться даже на  бегу.  Его меткий выстрел вынес из  строя

еще одного профи, полностью оголив левый край шеренги.

     У  меня уже мелькнула безумная мысль,  что он все-таки прорвется сквозь

этот ураган смерти,  но  в  тот  миг,  когда он  уже  пересекал цепь шелтян,

проредив ее  еще  на  одного бойца,  сразу несколько энергетических сгустков

настигли его, и тело Целителя разлетелось на куски пылающими клочьями...

     В мгновение ока все было кончено.

     Бластер выскользнул у  меня из рук и  с глухим стуком упал на мостовую.

Рослые профи в  наглухо застегнутых плащах от  горла до колен и  широкополых

соро,  надвинутых на лоб,  быстро и решительно сомкнулись вокруг меня.   Они

были злы, как лорки (есть такая страшная зверюга на Нове-2), и не собирались

этого скрывать. У некоторых дымилась одежда от касательных попаданий...

     - Мразь,  галтово отродье, троих наших убил, моего кореша прикончил, да

я б его голыми руками...

     - Ничего,  у  нас  есть еще  один.  Дос сказал доставить его живым,  но

ничего не говорил про его драгоценное здоровье...

     - Да я его палец себе на память отрежу,  тот,  что между ног болтается!

Ты как,  инопланетная тварь, не возражаешь? А ну, снимай штаны, все равно он

тебе больше не понадобится...

     - Отставить! - властно скомандовал профи, что остановился передо мной -

ничем  не  отличающийся  от  других,  кроме  манеры  поведения,  за  которой

чувствовался вожак.  -  Никакого членовредительства.  Гоби  не  совсем точно

выразился,  -  он угрюмо усмехнулся мне в лицо,  скаля звериные клыки,  -  и

поплатился за это.  У парня всегда не хватало извилин...  Дос Пламя приказал

взять живым именно тебя, так как с чужими всегда слишком много проблем.

     Он сделал знак кому-то за моей спиной,  и сокрушительный удар обрушился

мне на затылок.

 

     11. СДЕЛКА

     Я  пришел в  себя на  жестком полу,  лицом вниз.  Ни  сил,  ни  желания

шевелиться не  было,  хотя все  мышцы затекли от  неподвижности.  Глаза тоже

открывать не хотелось.  Поэтому я  лежал и прислушивался к боли,  с каким-то

ленивым остервенением терзавшей тело от  пят до  макушки.  Казалось,  живого

места нет.  Особенно досаждал затылок -  пульсировал и дергал,  словно обрел

свою собственную жизнь.   Маленькое зловредное животное, вцепившееся в череп

острыми коготками и тянущее из меня жизненные соки...

     Как я ни старался скрыться от действительности в тумане смутных образов

и мыслей, я помнил все. И ненавидел себя за то, что помню.

     Стоит открыть глаза,  и  этот  жуткий и  жестокий мир  снова вцепится в

глотку всеми своими когтями,  мир,  где  смерть,  играя со  мной  в  прятки,

незримо следует по пятам...

     Откуда-то  со  стороны  послышался  голос,  низкий,  скрипуче  рычащий,

равнодушный:

     - Кажется, он очухался, Дос.

     - Проверь.

     Звук - дистиллированная вода, слово - бесплотное привидение.

     Все внутри сжалось.  Этого следовало ожидать.  В цепи событий, где одно

было невероятнее другого, просто не было места таким обыденным явлениям, как

смерть от удара ножом.  Я видел этот удар собственными глазами,  видел,  как

нож по  рукоятку вдавился в  плоть,  чуть ли  не  вошел вместе с  рукояткой,

блестящее стальное лезвие сантиметров сорок длиной...  и слышал сейчас голос

Кенгша.   Ошибиться было  невозможно.  Второй  бесплотный,  бесполый  голос,

бледные основы нот без обертонов, принадлежал Досу Пламя.

     Пол  задрожал под тяжелой поступью.  Мощная лапа грубо схватила меня за

плечо и,  одним безжалостным рывком поставив на  ноги,  жестко припечатала к

стене.

     Иглы боли, тычки боли, укусы боли. Взбесившаяся стая мучителей.

     Глаза открылись против моего желания.

     Сперва я  узрел  лишь  массивную широченную спину  удалявшегося Кенгша,

заслонившую собой все пространство, теснившуюся среди стен неподходящего для

нее размера.   Чуть скосил глаз...  еще чуть...  крошечный,  но  острый укус

боли... Массивные ноги в кожаных башмаках, попирающих серый пластиковый пол,

содрогающийся от веса шагов...  грязный пластиковый пол, пол в темно-красных

пятнах...   Приятных эмоций вид крови у меня никогда не вызывал,  чья бы она

ни была.

     Голова кружилась, колени подгибались. Упасть и больше не подниматься...

Но поднимут,  поднимут снова и поставят, и будет еще хуже... Одолев дрожь, я

прислушался к сильной режущей боли в затылке.  Нетрудно было сообразить, что

профи Доса неплохо потрудились, пока я был без сознания, - от души выместили

злость за гибель своих приятелей.  Не повезло парням,  как и мне.  Но я,  по

крайней  мере,  остался  жив.  Я  едва  сдержал горький смех  -  надолго ли?

Сколько мне отпустит Дос Пламя, прежде чем его огонь возьмется за мою плоть?

     Я вздрогнул. О нет, только не это. С трудом поднял голову.

     Небольшая комната.  Стены отделаны бледным цветным пластиком - голубое,

желтое,  серое,  слева -  прямоугольник двери. Впереди, за грубо сколоченным

столом,  расположенным  посреди  комнаты,  -  единственное  окно,  забранное

жалюзи.  Из мебели -  стол и несколько стульев, расставленных вокруг него. С

потолка  вниз  уставилась одинокая электрическая лампочка,  мощности которой

едва  хватало для освещения комнаты. Негусто. Местечко для допросов?

     Кенгш уже  сидел справа -  лицо  выражало смертельную скуку,  чудовищно

массивные руки сложены на широкой груди.  Он казался настолько огромным, что

оставалось только удивляться,  почему жалобно стонущий под  ним стул до  сих

пор не развалился. С другого конца стола на меня смотрел пустыми немигающими

глазами Дос Пламя. Поза его была небрежной и расслабленной: ноги сплетены, в

пальцах правой руки тлеет сигарета, левый локоть уперт в плоскость стола.

     Эти  двое  никуда  не  торопились.   Сытый  котяра  тоже  не  торопится

прикончить пойманную мышь,  предпочитая сперва с ней позабавиться.  Мне было

отпущено время прийти в себя и пораскинуть мозгами о своей печальной участи.

     Проклятый  затылок...  Боль  непрерывно пульсировала,  словно  в  череп

молотком  вколачивали  гвозди.  Я  поднял  руку,  не  спуская  глаз  с  Доса

(дозволено ли?),  осторожно  коснулся  терзаемого места  пальцами.  Распухло

сильно.  Небольшой участок волос  покрывали корка запекшейся крови -  скорее

всего,  след от оружейного приклада.  Еще немного, довольно спокойно подумал

я, и мне раскроили бы череп.

     Откровенно   говоря,   самочувствие  было   настолько   паршивым,   что

собственная судьба меня  волновала в  этот момент не  слишком сильно.  Из-за

накатывающей  волнами   дурноты  приходилось  напрягать  все   силы,   чтобы

удерживаться на  ногах.  Так сказать,  задача-минимум.  Ну а  что меня ждет,

догадаться было совсем нетрудно.  Тем  более что,  находясь в  полной власти

этих  двоих,  каждый  из  которых  стоил  десятка  Мастонов Никсов,  я  ясно

осознавал, что не имею никакой возможности что-либо сделать, чтобы вырваться

отсюда.  Страха я  не  испытывал.  Может быть,  просто отупел от переживаний

богатого событиями дня?   Вернее,  двух  дней...  Или  не  прошел  еще  шок,

вызванный  гибелью   Целителя.   Но   все-таки   чувство  вины   за   смерть

коротышки-транса ело душу.  Это я  должен был умереть там,  возле Межкабака.

Целитель спас мне жизнь,  а я его угробил.  Бедняга,  он ошибся,  думая, что

неуязвим.  Ирония   судьбы,  но  себе  он  отпускал больше шансов остаться в

живых, чем мне, а вышло наоборот...

     Я   заглушил  угрызения  совести.   В  них  не  было  никакого  смысла.

Потерянного не  воротишь,  да  и  не  так уж много,  возможно,  осталось мне

самому...  И  все-таки  где-то  глубоко  внутри  меня  сохранилась крохотная

надежда, что я еще увижу мир за стенами этой комнаты... Смешно.

     - Иноп, - прошелестел бесполый голос Доса Пламя, - посмотри на меня.

     Лицо у  осевого было бесстрастней,  чем у  каменного идола,  в  ледяной

пустоте глаз не было ни малейшего проблеска жизни.  Меня зазнобило от одного

его вида.

     - Ты  видел,  что произошло сегодня на площади с  летуном?  -  медленно

спросил Дос.

     Ну вот. Так я и знал.

     - Да. - Голос дрогнул.

     - Надеюсь, ты это видел хорошо?

     - Да...

     - Следует добавлять "осевой", - рыкнул Кенгш. - Ты забываешься, иноп.

     - Да, осевой, - послушно повторил я. 

     Дос стряхнул пепел с  сигареты на пол и  коротко затянулся.  После чего

равнодушно поинтересовался:

     - Кстати, ты понимаешь, почему тебя называют "иноп"?

     - Нет,  осевой.  - Я сразу сообразил, к чему этот вопрос.  Элементарная

проверка на "шелтянистость". Значит ли это, что они еще ничего не знают? Что

я остался самим собой?

     - Прекрасно,  прекрасно, - проговорил Дос. Затяжка. - Пожалуй, я помогу

тебе  вспомнить то,  что  ты  забыл  из-за  травмы головы.  Ты  убил  инопа,

прибывшего вчера на Шелту, и оделся в его одежду ради забавы. Верно?

     - Да,  осевой,  - согласился я, играя предложенную роль.  Проклятие, не

такие уж они и хорошие эмпаты, если...

     - Ты помнишь его?

     - Не...  Нет,  осевой,  -  я  запнулся.  -  Может  быть,  когда пройдет

голова... - Я коснулся затылка.

     - Да,  да,  малыш,  -  кивнул Дос.  - Но это не важно. Вернемся к более

насущным проблемам.  Ты  понимаешь,  что  я  могу сделать с  тобой все,  что

угодно, за то, что ты напал на моего помощника?

     Я  невольно покосился на Кенгша.  Громила с отсутствующим видом смотрел

куда-то  перед собой,  не  удостаивая меня взглядом.  Кулаки размером с  мою

голову покоились на  массивных коленях.  От  него  явно не  убыло после того

нападения.

     - Понимаю, осевой. - Я деревянно кивнул, но вопль боли в затылке тут же

заставил  меня  страдальчески сморщиться,  напомнив,  что  делать  этого  не

следует.  -  Но это сделал не я,  а  чужой,  тот,  что нанял нас...  Нанял и

подставил неизвестно зачем...

     Я  внутренне ожесточился.  Я ничего не должен Нкоту,  сказал я себе.  Я

ничего не  должен ему,  несмотря на  то,  что он спас мне жизнь,  избавив от

попутчика. Можно было посчитать это компенсацией за то, что он подставил нас

под удар.  И,  если бы не Нкот, Целитель, возможно, был бы жив, а я давно бы

уже встретился с  Нори.  Правда,  по-прежнему ничего не помня о  смертельном

шарике в ухе.  Не знаю, что было лучше. Результат-то все равно был один... Я

совсем запутался.  Но Нори...  Почему же она не появилась?  Что с  ней могло

случиться? Или я просто проглядел ее? А-а, одно Зло...

     - Чужой,  говоришь?  -  Дос не сводил с меня пристального взгляда.  - А

зачем он вас нанял?

     - Он этого не сказал, осевой, - угрюмо ответил я. - Наверное, не успел.

     - Отлично,  малыш, - также бесстрастно, как и раньше, проговорил Дос. -

Я  верю тебе.  Никто из  портовиков не  осмелился бы  поднять руку на  моего

помощника, хотя этот мелкий факт и не избавляет тебя от наказания...

     Сердце у меня упало.

     - Да, осевой.

     - Что ты делал возле Межкабака, малыш?

     Вопрос хлестнул,  словно плеть,  хотя  тон  Доса  ничуть не  изменился.

Честно говоря,  до этого вопроса я  не понимал,  какого Зла Дос тянет,  если

решил все-таки прикончить меня.  Но  он  ничего не  знал!  Не  так уж хорошо

слухачи передают свои сообщения.  Может быть,  тот,  что прятался в проулке,

смог  передать только сам  факт  моего  и  Целителя присутствия там,  но  не

разговор,  ни  слова из  разговора.  Эта  мысль меня  несколько приободрила.

Возможно, сегодня я не умру.

     - Не знаю, осевой... Чужой послал нас туда, приказал ждать. И... все.

     Ложь. Интересно, сойдет или нет...

     - Что ж,  вполне возможно, - не торопясь прошелестел  Дос. - Пути чужих

неисповедимы... Пожалуй, я не стану тебя наказывать, малыш, больно уж ты мне

нравишься...    да,  не  стану  наказывать,  если  ты  примешь  мое  деловое

предложение. Я хочу, мой юный герой, дать тебе возможность хорошо заработать

и выбиться в люди в нашем Городе, отомстив при этом чужому. Как насчет того,

чтобы стать моим профи, малыш?

     Я недоверчиво уставился на него.  У меня,  что,  действительно появился

шанс выбраться отсюда живым?  Однако что он там болтает про месть чужому?  Я

выпрямил спину, насколько смог.

     - Для меня это большая честь,  осевой,  -  проговорил я  с энтузиазмом,

которого не ощущал.

     - Я вижу,  мы поладим.  - Дос сделал очередную затяжку,  снова выпустив

кольца дыма.  -  Чужой  был  недостаточно вежлив с  моим  помощником,  чтобы

продолжать жить, и у меня есть план, мой новый профи, в котором главная роль

отводится тебе.

     Тут он умолк,  заметив,  что я пошатнулся,  - хотя я цеплялся за стенку

изо  всех  сил,  ноги  меня  не  держали.  Слабость  одурманивающими волнами

накатывала на сознание,  и все, что мне хотелось, так это снова оказаться на

полу и отключиться.

     - Дай-ка малышу стул, Кенгш.

     Не  поднимаясь  с  места,   здоровяк  выдернул  откуда-то  из-за  спины

свободный стул и  толкнул в  мою сторону.  Взвизгнув всеми четырьмя ножками,

пластиковый "друг" пролетел половину комнаты и  врезался в  стену  рядом  со

мной,  а я тут же мешком свалился на сиденье.  Облегчение,  как после, бочки

пива, опрокинутой без посещения нужника.

     - План  сводится  к  следующему,  -  ровно  продолжал Дос.  -  Находишь

чужого...  Думаю,  это не  составит тебе труда,  ведь он  назначил остальным

место встречи? Не так ли?

     Блеф.  Я едва подавил разочарование, чуть не проступившее на лице. Досу

всего лишь нужна информация о  чужом,  а  не  мои услуги.  И...  почему-то я

солгал снова, теперь в пользу чужого:

     - Да.  Утром. Сразу за Городом на стоянке челноков. Он приказал ребятам

появиться там с рассветом...

     Выражение лица Доса не изменилось.  Оно вообще никогда не менялось.  Он

принял мой ответ за чистую монету. Это мне так хотелось думать.

     - Прекрасно.   Итак,  ты  находишь  чужого,  включаешь  вот  эту  милую

штуковину,  -  он положил на край стола пластиковый прямоугольник размером с

портсигар,  с красным пятном кнопки в центре,  - и бросаешь ее ему под ноги.

Это  кродер,  силовая бомба.  Перед  тем  как  нажать на  кнопку,  снимешь с

предохранителя,  вот эта риска сбоку. Видишь? После этого ждешь меня, пока я

не привезу тебе твой банкос.

     - Банкос? Но у меня есть...

     Я запнулся,  сообразив, что ему нужен залог, и торопливо отцепил банкос

с запястья. Ощущение было пренеприятным, будто лишился части самого себя. Но

я готов был отдать Досу все, что у меня было, лишь бы выбраться отсюда.

     - Сообразительный парень...  Кидай,  мой мальчик,  - милостиво разрешил

Дос, - без лишних церемоний.

     Кенгш  поймал  банкос  с  точностью  компьютера,  вычислившего  заранее

траекторию  падения,   и   отдал  его  Досу.   А   затем  последовало  нечто

интересное...

     - Скажи да,  малыш.  -  Бездушный взгляд осевого вонзился мне в  глаза,

подкрепляя приказ.

     Где  бы  ни  находился действующий банкосчетчик,  в  чужих руках или на

запястье  владельца,  всегда  требовалось мысленное  разрешение  хозяина  на

проведение денежной операции.  И  Дос именно этого и потребовал.  Снимать со

счета у меня было нечего, банкос был пуст, значит...

     - Да, осевой.

     Разрешение моим  банкосом  было  получено,  и  Дос,  перекачав денежки,

повернул его табло ко мне:

     - Здесь тысяча эталонов, малыш. Таких денег ты еще не держал в руках за

всю свою жизнь.  - Он умолк на целую минуту, чтобы я смог прочувствовать вес

его предложения.

     Он  угадал.  Это было много,  очень много,  даже по прошлой моей жизни.

Тысяча  эталонов -  это  целое  состояние для  бывшего фермера.  Мой  банкос

никогда не  знал подобной суммы.  Пять сотен -  именно столько у  меня было,

когда я появился на Шелте,  - нерастраченное жалованье посыльного за полгода

плюс еще  столько же  эталонов Корпорации для  оплаты дороги в  обе стороны.

Если же  взглянуть на  тысячу со  стороны местного,  то  для него это должно

представляться сказочным богатством.  Именно это и имел в виду Дос, говоря о

хорошем заработке.  Но  не  надо  быть гением,  чтобы понять -  это  слишком

большие деньги для простого шелтянина. Они предназначались для смертника.  И

этим смертником был я.

     Посмотрим,  посмотрим...  Крутая игра,  но у меня тоже были козыри -  я

сам,  моя  прошлая жизнь и  знания,  недоступные примитивному мозгу простого

шелтянина.  Итак,  жизнь чужого в  обмен на  энную сумму,  за  которую любой

шелтянин перегрыз бы горло ближайшему родичу,  не задумываясь о  моральной и

эстетической стороне дела.

     Вот так себя и надо было вести.

     Мысленно я  усмехнулся.  Мне вообще-то  повезло,  что на  этой планете,

сплошь напичканной людьми с  паранормальными способностями,  практически нет

настоящих телепатов.  Даже Дос им  не был,  иначе Мастон Никс уже остывал бы

где-нибудь  кучкой  пепла.  Никогда  не  считал  себя  хорошим артистом,  но

пришлось рисковать.  Мои  глаза вспыхнули алчным вдохновением (надеюсь,  что

получилось достаточно убедительно), и я преданно выдохнул:

     - Я все понял,  осевой!  Я сделаю это!  Я сделал бы это даже без всякой

платы,  лишь  бы  заслужить твое прощение и  отомстить чужому!  Теперь же  я

удвою, утрою усилия...

     - Хм,  -  оборвал меня Дос, - ты не находишь, Кенгш,  что у этого парня

какие-то странные речевые обороты для шелтянина?

     Если  бы  мне  снова врезали по  башке,  то  ощущение было  бы  схожим.

Кажется, я перестарался...

     - Просто небрежная работа, - пожал плечами Кенгш, - Шептун был вчера не

в форме после парализатора.

     - Не исключено...  Ладно,  -  решил Дос,  - закончим. Отнеси малышу эту

штуковину.

     Стул под Кенгшем жалобно застонал,  когда он  поднялся и  направился ко

мне -  гора мышц и мослов.  Пол задрожал. О небо, главное, чтобы этот парень

вовремя остановился и  не  размазал меня по  стене вместе со стулом...  Я  с

усилием поднялся ему  навстречу,  используя спинку стула  в  качестве опоры.

Суставы протяжно заскрипели,  сетуя на судьбу, но мне было не до них - Кенгш

приблизился,  навис надо мной, заслонив свет широченной спиной и вообще весь

мир.  Захотелось  прикрыть  веки  и  переждать  демонстрацию могущества этой

ходячей угрозы.  Нельзя.  Терпи.  Остановившись, здоровяк аккуратно затолкал

"штуковину" мне в нагрудный карман куртки.

     - Тебе придется заработать эти деньги, иноп, - рыкнул Кенгш, обдав лицо

смрадом  нечистого дыхания,  и  хлопнул по  плечу...  Ощущение обрушившегося

бревна,  и я рухнул на стул как подкошенный,  едва не взвыв от боли. А затем

этот  мерзавец ударил меня  по  лицу.  Движение было  небрежным и  обманчиво

медленным,  казалось,  он  лишь слегка ткнул мне кулаком в  челюсть.  Этакий

ласковый братский  тычок для  придания бодрости.  Я  не  пытался уклониться,

опасаясь,   что  это  будет  расценено  как  проявление  непокорности,  и  в

результате кувыркнулся через стул и грохнулся навзничь, затылком об пол.

     Наверное,  я  еще никогда в  жизни так не орал.  Раскаленная спица боли

вошла  в  череп и  разодрала позвоночник до  самого копчика.  Глаза застлала

багровая мгла,  расцвеченная яркими световыми пятнами,  потолок почернел,  а

пол начал куда-то уходить, расступаться прямо подо мной...

     Сквозь  кровавый  туман  проступило,   нависло  бездушное  лицо   Доса.

Бесцветная щель  рта  медленно открылась,  обнажив белоснежные зубы,  взгляд

пустых глаз вонзился в мозг, словно два острых стилета.

     - Ты ведь не доставишь мне хлопот,  малыш? Тебе ведь не придет в голову

вести двойную игру?

     - Нет,  осевой,  - простонал я, сжимая руками раскалывающуюся, пылающую

нестерпимым   жаром   голову.    Боль    была    чрезмерной,    невероятной,

неестественной...  Череп разрывало изнутри на части,  и каждая клеточка тела

вопила  о  пощаде...   Плохо...   О  небо,  как  плохо...  Безумная  боль  и

выворачивающая  тошнота...   Исчезнуть,   вырваться  из   страдающей  плоти,

проклятой предательской плоти,  которая  способна  так  страдать,  повинуясь

убийственным  ментальным  импульсам  выродка...  Пес  бешеный,  недоношенный

ублюдок,  осквернивший чрево женщины,  выносившей тебя... Он ведь не поверил

мне  ни  на  секунду,  что  я  все  забыл о  себе...  Просто вел  свою игру,

подонок...  Но почему...   такая боль?  Еще один такой...  удар... и я отдам

небу душу...

     - Если  тебе  придет в  голову мысль,  малыш,  -  продолжал Дос  Пламя,

склонившись еще ниже, - что я не смогу без тебя обойтись, то это будет твоей

последней мыслью.  -  Голос шипел, как ядовитая змея перед атакой. - Запомни

это, малыш, хорошенько запомни...

     Судьба неожиданно решила посмеяться над  ним  -  это была его последняя

мысль.  Слепящая вспышка  взрыва  грохнула позади  Доса,  и  ад  разверзся в

считанные  мгновения.   Огненный  поток  с  оглушительным ревом  ворвался  в

комнату,  захлестнул осевого с  помощником,  подхватил их,  как подхватывает

опавшие листья ураган,  и огромным пылающим шаром, стреляющим во все стороны

тугими жгутами огня,  ринулся на меня. Я успел только закрыть лицо руками, и

тут же  тугая волна иссушающего жара ударила по  ничем не защищенной коже...

Но  едва  крик  боли  вырвался из  горла,  как  пол  с  треском  накренился,

проваливаясь прямо подо  мной,  и  я  рухнул куда-то  вниз,  в  спасительную

темноту... 

 

 

 

     Часть вторая

     МЕТАМОРФОЗЫ

     1. КОШМАР

     ...Тишина.  Спасительное, убаюкивающее безмолвие. Затуманенное сознание

неторопливо  скользит  по  краю  реальности,   как  лед  по  лезвию  бритвы,

истекающей талой кровью...  Но  вот что-то  неуловимо меняется.  Девственное

поле   сновидения  приходит   в   движение,   и   подсознание,   отягощенное

неразрешенными  проблемами,   роняет   в   целину   небытия  первые   семена

мыслеобразов, которые вскоре дают свои страшные всходы...

     Кромешный мрак...

     Небо, земля, лес - все проглотил сплошной черный  провал ночи.

     Я  бежал.  Спасался от  погони,  изо  всех сил продираясь сквозь лесные

заросли.  Невидимые в темноте ветви злобно били в грудь,  хлестали по лицу и

плечам,  цеплялись  острыми  крючьями  пальцев  за  руки,  голодными  змеями

оплетали ноги,  стараясь свалить,  подмять,  погрести под собой,  удушить. И

где-то поджидал своего часа острый сук,  нацелившись мне в глаза... Но ужас,

следовавший за мной по пятам, заставлял меня напрочь забыть об осторожности,

и я слепо рвался вперед, не чувствуя боли в сплошь избитом теле...

     Меня преследовал призрак покойника.  Летуна, преданного жестокой смерти

на толкучке портовиков бездушной волей Доса Пламя...

     Оставляя за  собой  длинный шлейф  мертвенного фиолетового пламени,  он

несся по воздуху в двух метрах над землей и поминутно то душераздирающе выл,

то  хохотал над  моими  потугами скрыться от  преследования.  Зловещий оскал

острых игольчатых клыков застыл на мертвом лице,  испещренном разлагающимися

трупными   пятнами,   обугленные  пламенем   пирокинеза  губы   кривились  в

сардонической усмешке. Разложение уже зашло так далеко, что призрак мертвеца

распадался прямо на  лету,  -  то  и  дело бледные сгустки отрывались от его

эфирного тела и  ядовитым дождем орошали землю,  и  там,  куда они попадали,

мрак озарялся призрачным огнем.  Оглянувшись на бегу в который раз,  я успел

заметить,  что  ноги летуна уже  исчезли,  линия разрушения миновала бедра и

подобралась к грудной клетке, поедая легкие кусок за куском.

     Я  надеялся,  что он  распадется раньше,  чем убьет меня или загонит до

смерти.  Преследование длилось слишком долго,  каждый  шаг  давно  давался с

трудом.  Я  хрипел от недостатка воздуха,  пересохшее горло жег сухой огонь.

Исхлестанные ветвями мышцы ног  и  груди ныли  от  непрестанно усиливающейся

боли...

     Внезапно заросли расступились,  и  я вылетел на лишенный растительности

круг.  Лишь высоко над головой ветви образовывали редкую сетку переплетения,

накрывавшую прогалину чахоточным лоскутным одеялом.

     Тяжело дыша,  я  резко остановился,  словно налетел на невидимую стену.

Ужас  удушающей волной  прокатился по  телу,  комком  подступил к  горлу.  Я

обреченно всхлипнул,  ощущая полнейшее бессилие изменить ситуацию.  То,  что

притаилось в  центре круга,  было куда страшнее мертвого шута,  мечущегося в

воздухе над головой. Я знал это. И оно поджидало меня.

     Призрак летуна с безумным хохотом пронесся над прогалиной - от него уже

осталась одна голова,  рассекающая ночь бледной кометой.  Он  больше не  мог

навредить мне.   Да и раньше он не мог,  внезапно понял я.  Я снова попал  в

западню,  как при первом появлении в Городе,  снова стал участником охоты, и

охотник притаился впереди...

     О небо, как темно! Хоть немного света...

     Словно  отвечая моим  мыслям,  голова летуна закружила над  прогалиной,

бросая в ее центр призрачный фиолетовый свет...

     Он  был там.  Низкорослый силуэт в  соро,  глубоко надвинутом на глаза.

Смертельная угроза вилась вокруг него невидимым роем, равномерно выстреливая

в  окружающее пространство сгустки ужаса,  парализующие волю.  Он  прибыл из

царства мертвых, пришел, чтобы забрать с собой меня.

     Страшный  силуэт  шевельнулся,   поля  шляпы  медленно  поплыли  вверх,

открывая лицо сантиметр за сантиметром. Ледяная судорога сжала сердце, сжала

и не отпускала. Целитель... Вернее то, чем теперь он стал. Вытекшие глазницы

смотрели  сквозь  меня,  плоть  свисала  рваными  клочьями,  сочась  вязкими

ручейками  отвратительной слизи,  -  в  лучших  традициях кошмарного сна.  О

небо...

     Я попятился.

     Голова  летуна  зашлась очередным приступом идиотского хохота  и  вдруг

взорвалась, разлетевшись ослепительным огненным фейерверком. Вспышка длилась

всего мгновение,  но я  успел заметить,  как призрак Целителя двинулся в мою

сторону.  В  следующую секунду мрак  сомкнул вокруг  меня  свою  прожорливую

пасть, снова проглотив малейшие проблески света.

     Бежать.  Немедленно бежать отсюда!  Невидимая ветка  едва  не  подсекла

сзади колени.  Прекратив пятиться,  я развернулся...  И тут услышал голос из

темноты - смертельно близко, всего в двух шагах.

     - Ты уже полагал,  что не увидишь меня,  Никс,  - вкрадчиво промурлыкал

призрак Целителя голосом Нкота.  -  Но пришло время платить долги по счетам.

Оно  ведь всегда приходит,  рано или поздно,  верно?  Ты  не  должен был так

подставлять меня... не должен... не должен был меня бросать после всего, что

я для тебя сделал...

     Что есть духу я рванулся прочь с поляны,  с шумом и  треском продираясь

сквозь   переплетение  ветвей.   В   легких   хрипело,   незримое  покрывало

обессиливающей  усталости  свернулось  вокруг   тела,   затрудняя  движения,

пригибая к земле. Я бежал, не чувствуя ног.

     Темнота меня обманула.

     Злые  чары  неуловимо сбили  с  пути,  повернули обратно -  и  я  снова

оказался на открытом месте.  Я ничего не видел, лишь чувствовал, что заросли

вдруг  снова пропали,  а  земля стала плоской...  И  ощущал,  как  опасность

бесшумно подбирается ко мне...  Призрак был где-то здесь...  Где-то рядом...

Все ближе и ближе... За спиной?!

     Я  резко повернулся,  выставляя руки для защиты,  и  в  то же мгновение

навстречу метнулись кривые черные когти.  Я увернулся.  Невыносимо медленно,

напрягая все силы,  каждую мышцу до мучительного звона,  я нырнул под удар и

снова метнулся в сторону.

     Но далеко не ушел.

     В  спину толкнул разъяренный вопль,  и  в  тот  же  миг густое багровое

сияние с  протяжным гулом вдруг затопило все  вокруг -  поляну,  лес,  небо.

Чудовищные по  силе вспышки света выхватили весь мир  до  горизонта,  словно

враз обвалилось бескрайнее небесное полотнище, взорванное силами ада...

     О небо! Видение! То самое проклятое видение!

     Край  гигантского кровавого  светила  показался из-за  плоскости земной

тверди. Непостижимо величественное и страшное в своей первозданной мощи, оно

неторопливо всплывало, ломая мир самим своим присутствием.

     Далекий  горизонт  вспыхнул  причудливо изогнутой  разлохмаченной нитью

алого огня  и  желтых кустистых всполохов.  Молния бледным изломанным копьем

перечеркнула эту  нить,  ударила где-то  вдали.  Вскоре донесся приглушенный

удар грома.  Земля под ногами задрожала,  где-то глубоко в ее толще нарастал

низкий утробный гул...

     От этого мне уже было не убежать.

     Горячий ветер внезапно ударил в  лицо и грудь,  рванул одежду и волосы,

вбил  в  горло  воздушную  пробку.  Я  упал  на  колени,  схватился за  шею,

закашлялся, пытаясь протолкнуть воздух в легкие... Голова кружилась.

     Светило всходило все  выше,  щедро  озаряя мир  багрянцем,  чье  жгучее

прикосновение к  почве вздымало до небес шлейфы пламени и гейзеры испарений.

Снова донесся далекий громовой раскат...

     Сражаясь с нарастающей силой раскаленного ветра,  я попытался подняться

на  ноги,   чтобы  встретить  судьбу  стоя.   Сил  не  хватило.   Я  остался

коленопреклоненным,    словно   жук,   приколотый   булавкой   к   подушечке

коллекционера.

     Светило вставало все выше. Все дальше и дальше неслось гибельное сияние

лучей.  Все ближе и ближе ко мне. Вот уже примерно в километре, лес полыхнул

и  мгновенно обратился в пепел,  а на его месте чудовищным гнойником вспухло

красно-черное облако,  зашевелилось, подгоняемое багровым сиянием, и наконец

выбросило ввысь гребень распада, быстро двинувшийся мне навстречу.

     Ветер неистово бил  в  лицо,  нестерпимый жар  сдирал с  лица  кожу,  с

треском скручивал волосы на голове. Бежать было некуда. Я задыхался. Нет, не

задыхался.  Я  умирал.  Воздух  все  сильнее  наливался багровым  свечением,

превращаясь в ничто, в само свечение. Дышать больше было нечем.

     Гребень распада неотвратимо приближался, выбрасывая перед собой длинные

щупальца пламени, волну за волной, а затем подминая их под себя.

     Полкилометра...

     Огнеупорный экровелен уже плавился прямо на мне,  обряжая тело в черный

саван.  Волосы осыпались пеплом, остатки кожи обтянули череп, глазные яблоки

съежились и  провалились в  глазницы,  легкие  высохли  и  осыпались жирными

хлопьями...  Страшный,  безумный  зной  ел  плоть,  выгрызая  влагу  тысячью

пылающих укусов...

     Триста метров.

     Жук, наколотый на булавку...

     Светило взошло  полностью -  громадное,  багровое,  мрачное,  ужасающее

смертоносной мощью,  еще не развернувшейся в полную силу.  Взошло и карающим

роком повисло над  гибнущим миром.  Оно только осматривалось,  уже уничтожив

все вокруг, приговорив меня к смерти, даже не зная о моем существовании...

     Вал распада смел последние заросли на краю прогалины.  Почва под ногами

закипела,  подалась,  просела,  закрутилась засасывающей воронкой, трескучий

огонь побежал вверх по телу,  быстро пожирая остатки плоти...  Я видел языки

пламени,  пляшущие на обнажившихся, обугливающихся костях скелета... Боли не

было. Ничего уже не было...

     - Вот это и есть твоя судьба, Никс, - прошипел голос Нкота в затухающем

сознании. - Твоя судьба, ниспосланная моей волей...

     И только после этого я закричал.

     Безмолвный вопль  ураганом  вырвался  из  окостеневшего горла,  и  сила

звукового удара оказалась такова, что срез реальности тотчас застыл. Картина

разрушения мира: Светило Смерти, гибельное зарево, ревущий гребень распада -

все  вмиг  покрылось бесчисленными трещинами,  словно  стекло,  брошенное на

камень.  Долгое мгновение не  происходило никаких изменений.  Затем  картина

бесшумно осыпалась в никуда...

     Поле сновидения готовилось к следующим кошмарным всходам...

 

     2. НА РАСПУТЬЕ

     - Никс, очнись! Мастон Никс! Да очнись же ты!

     Дыхание было хриплым и тяжелым,  сердце колотилось в груди как бешеное,

рубашка была мокрой и ледяной от пота.  Я лежал на боку, и кто-то настойчиво

тряс меня за плечо.  Некоторое время я  ничего не соображал,  просто лежал и

смотрел перед  собой  сквозь какую-то  теплую вонючую муть,  пока  голос  не

потревожил меня снова:

     - Никс? Ты как, в порядке?

     Я  узнал этот голос.  Узнал,  мгновенно все вспомнил и отбросил куртку,

которой,  как оказалось,  был укрыт с головой. В лицо тут же хлынул холодный

свежий воздух,  яркий солнечный свет  ударил в  глаза,  вышибая слезы,  и  я

рывком сел,  уходя от столь интенсивного воздействия на сетчатку,  чувствуя,

как холод забирается под влажную шелковую рубашку и зубодробительным ознобом

проходит по телу.  Спину и затылок пронизала резкая боль. Я  зашипел, замер,

ожидая,  пока  боль  пройдет или  хотя  бы  уменьшится...   Когда  в  глазах

перестало рябить от световых бликов,  я поднял голову,  пытаясь понять,  как

меня угораздило очнуться на заднем сиденье трассера, в машине, подозрительно

похожей на машину Доса Пламя.  И наткнулся на пристальный взгляд карих глаз,

выглядывавших из-под  каштановой челки.

     - Нори?  - голос спросонья захрипел, как раздолбанный динамик на низах.

Я прокашлялся. - Силы неба, это действительно ты или просто мой бред?

     Она  еще  секунду молча разглядывала меня,  затем,  видимо посчитав мое

состояние удовлетворительным,  кивнула и  отвернулась,  опускаясь обратно на

водительское кресло,  через спинку которого ей пришлось перегибаться,  чтобы

пробудить меня от ночного кошмара.

     Я  не  стал  торопиться с  вопросами.  Сперва надо было прийти в  себя,

осмотреться.  Силы Зла,  ну и кошмар же мне привиделся. Я помотал головой. И

когда это  видение оставит меня наконец в  покое?  Сколько уже преследует...

полгода,  не  меньше.  Сейчас уже  поздновато об  этом  сожалеть,  но  перед

последним рейсом надо было показаться психиатру.  Я  помнил сон в мельчайших

подробностях.  На этот раз все смешалось в  кучу -  летун,  Целитель,  Нкот.

Образы  первых двоих,  возможно,  были  вызваны отзвуком больной совести,  а

голос лешука...  Зло его знает. Страхом за свое будущее? Отвратный сон. Не к

добру.  И  это  проклятое видение,  так  неожиданно вплетенное в  ткань  сна

заключительным аккордом. Точно не к добру...

     Трассер  стоял  посреди  крошечной лесной  прогалины,   вокруг  которой

громоздился лес - редкие высокие пики деревьев с серыми стволами и мохнатыми

зелеными ветвями тонули в  густых зарослях удушающего подлеска,  как свечи в

праздничном торте.  Ясное светло-желтое небо над головой было заткано редкой

паутиной серо-зеленых лиан,  незнакомые цветочные запахи  забивали обоняние.

По  спине снова пробежал озноб,  когда я  сравнил эту  прогалину с  той  что

видел во сне, - они оказались зловеще схожими.

     Итак,  что мы имеем?  Мы -  это я  и Нори.  Прежде всего,  мы где-то за

Городом.  У  нас есть машина.  Присутствия шелтян не  наблюдается.  По  всей

видимости,  мы в  безопасности,  степень которой мне пока неизвестна.  Какие

можно  сделать выводы,  исходя из  этой  информации?  Каким-то  образом Нори

удалось вытащить меня из Города уже после того, как...

     Перед глазами на миг встала яростная вспышка огня,  и мрак, наступивший

вслед за этим.  Я вздрогнул. Очень уж яркая получилась картинка. Я ведь едва

не сгорел заживо...  И это не бред. Мне ничего не привиделось. Кисти рук, от

кончиков пальцев  до  манжеток рубашки,  разукрашивали красноватые пятна,  и

кожу довольно сильно пощипывало.  Я  заметил следы какой-то  мази.  Понятно,

Нори  позаботилась и  об  этом.  На  лице боли не  чувствовалось,  вероятно,

все-таки успел закрыться руками,  которым все и досталось. А ведь могло быть

и хуже, отделался всего-навсего легкими ожогами...

     Нет,  так не бывает. Что-то не стыкуется. Такие повороты сюжетов хороши

исключительно для  визофильмов,  а  в  реальной жизни  так  не  бывает.  Мне

полагалось быть трупом,   а  я  жив,  и девушка,  которой должен быть помочь

именно я,  меня же и спасла. Жизнь мне спасла. Идиотизм какой-то.  Ладно, не

торопись, если что-то неясно или вызывает сомнения, всегда можно спросить...

     Поеживаясь от утренней прохлады,  я  потянулся за отброшенной на колени

курткой. Каждая точка на теле отзывалась ноющей саднящей болью, и даже столь

незначительное  движение  заставило  сморщиться.  Да  еще  затылок  ныл  как

нездоровый зуб. Правда, значительно меньше, чем вчера... Ладно, справимся...

Я  стиснул  зубы,   пытаясь  без  лишних  движений  справиться  с  рукавами.

Неожиданная, но своевременная мысль заставила меня действовать иначе. К чему

терпеть подобное неудобство,  если я  умею убирать боль сам,  своими силами,

это ведь так просто. И можно было сделать значительно раньше. Эх, что значит

непрофессиональный подход...

     Я  уселся  поудобнее,  прикрыл  веки,  чтобы  солнечный свет  не  мешал

концентрироваться,  и, подобрав простенький  Ключ Мобра, всего за пару минут

заставил  затылок  онеметь.   А   заодно  погасил  и  все  остальные  очажки

дискомфорта,  которые ощущал  в  сидячем положении.  По  окончании процедуры

голова стала ясной, что мне и требовалось.

     - Ты  меня  напугал,  Никс,  -  вдруг  негромко  проговорила  Нори,  не

оборачиваясь.  -  Кричал так,  словно тебя  резали на  куски.  Как  ты  себя

чувствуешь?

     - Нормально...   Нормально  я  себя  чувствую.  Просто...   сон  плохой

приснился.  -  Разобравшись с  курткой,  я  облегченно  привалился к  спинке

сиденья. - Где мы? Как мы сюда попали? Точнее, как я попал сюда с тобой?

     Нори ответила не сразу. Наверное, приводила мысли в порядок.

     - Точно  сказать не  смогу,  Никс.  Мы  примерно в  трех  километрах от

Города, где-то недалеко должен проходить Северный тракт. Не знаю. Ночью была

плохая видимость,  и  в  какой-то  момент я  съехала с  дороги не  там,  где

следовало.  Боюсь,  я  немного  заблудилась.  Но  как  минимум сейчас  мы  в

безопасности.  В большей безопасности,  чем в Городе.  И нам стоит подумать,

что  делать дальше.  Вместе подумать.  Потому что  и  для тебя,  и  для меня

возвращение в Город будет означать только одно - смерть. Шефир наверняка уже

обнаружил мое отсутствие...

     - Шефир?  Почему...  Погоди,  Нори,  если не возражаешь,  то я хотел бы

услышать всю эту историю с самого начала...

     - Это довольно долгая история,  Никс.  Я не уверена,  что у нас есть на

это время.

     Я пожал плечами:

     - Если нас не нашли до сих пор, то десять минут ничего не изменят.

     - Как знать... Ладно, что бы ты хотел узнать?

     - Мне всегда в тебе нравилась деловая хватка.  Никаких лишних вопросов,

только суть...  -  Я  осекся.  -  Нори,  прости кретина.  Мне  действительно

пришлось тяжко,  но я даже не спросил,  каково было тебе...  Ты ведь,  как я

понимаю, вытащила меня из Города, из самого пекла. Я обязан тебе жизнью...

     - Зато ты болтаешь,  как всегда, чересчур много. - Я не видел выражения

ее лица, но ее тон выдавал насмешливую иронию.

     - Извини,  -  я  горестно вздохнул.  -  Меня,  наверное,  только могила

исправит.

     - Я в порядке.

     - Правда?

     - Правда.

     - Еще раз прости. Никоим образом не хотел тебя обидеть.

     - Придется  мне  начать  самой,  Никс,  иначе  ты  никогда  не  кончишь

трепаться.   Прежде  всего  тебя,  естественно,  интересует,  как  я  вообще

оказалась в Городе...

     - Умница.  Я могу лишь догадываться,  что "Войер" стартовал раньше, чем

ты на нем оказалась...

     - Ты меня перебил.

     - Я это заметил. Я прав?

     - Наполовину. Зато наглеешь с каждой минутой.

     Однако какое высокомерие... очень в ее стиле.

     - Понятно.  Я  и  не подозревал,  что такой умный...  Значит,  капитан,

подлец, нарушил свое обещание подождать тебя...

     - Я сказала,  наполовину,  Никс. Капитан "Войера" тут ни при чем. Почти

ни  при  чем.  Вернуться на  космолайнер мне не  дал Шефир.  Он  прилетел на

"Войере" вместе с нами и сошел как раз перед тем, когда я собиралась войти в

лифт шлюза.  И...  и удержал меня от возвращения.  А потом оказал любезность

сопроводить меня  в  Город  на  своей  машине,  которая  приехала за  ним  в

космопорт.

     Я замер после этих слов. Так вот кто виновник наших несчастий! Запудрил

мне мозги,  заставив сойти на Шелте,  а  затем направил в Город так,  словно

мной двигало собственное желание. Говорил же мне Нкот, да я не поверил...

     - Мерзавец,  - процедил я. Настроение испортилось окончательно. - Какой

мерзавец...  Почему ты не крикнула,  Нори, я же был совсем рядом, за дверьми

космопорта? Я был вооружен... Тогда я еще был вооружен и смог бы...

     - Ничего ты не смог бы,  Никс. Ничего. Ты не представляешь возможностей

этого человека.  Он  просто взглянул на  меня,  и  я  не  смогла не пойти...

Понимаешь?

     Я сжал зубы.

     - Нори, прости меня. Если бы ты не пошла меня провожать, то...

     - Да  нет,  Никс.  Где твоя обычная сообразительность?  Это было не мое

желание.  Ты  ведь  тоже  сошел не  по  своей воле,  как  я  сейчас понимаю.

Координатору понадобились новые игрушки для своего кукольного Города,  и  он

остановил выбор на нас, пока добирался до своей Шелты.

     Некоторое время  я  угрюмо  молчал.  Нори  тоже.  Легкий ветерок лениво

колыхал  лианы  над  головой.  Боль  в  затылке  практически  не  ощущалась,

напоминала только редкими слабыми уколами...  Хотя,  по идее,  после Мобра и

этого быть не должно.

     - Остается только удивляться,  почему он не натравил на тебя шептуна, -

наконец невесело прервал я гнетущее молчание.

     Нори  пожала плечами.  Ее  спокойствие,  скорее всего,  было напускным.

Может   быть,   аристократок  с   Тавеллы   специально   обучают   железному

самообладанию?

     - Представь себе, я тоже осмелилась задать ему тот же вопрос.

     - И что он ответил?

     - Сказал,  что  в  качестве украшения его  коллекции пленников я  лучше

подхожу ему в роли самой себя, что безмозглых кукол у него и так хватает.

     - Безмозглых кукол...  -  Я  задумался,  безотчетно теребя  подбородок.

Щетины за два дня прибавилось.  -  Какая  все-таки мразь этот координатор! А

как ты оказалась с Досом?

     - Шефир прикомандировал.  Приставил к  Досу следить и сообщать обо всех

его действиях.  Дос с этим ничего поделать не мог и только рад был,  когда я

убралась восвояси...

     - Следить? - Я не поверил своим ушам. - За Досом Пламя, своим вассалом,

распоряжающимся целым районом? Тебя, новичка на Шелте?

     - Он меня просто запугал,  Никс, - голос Нори дрогнул. - Он... холодный

как лед.  Я постоянно испытывала безотчетный ужас,  когда находилась рядом с

ним...  Страшный  человек.  Любое  его  распоряжение выполняешь раньше,  чем

осознаешь его  смысл.  За  все  время он  и  пальцем меня не  тронул,  но...

Популярно объяснил мне,  что  со  мной станет,  если я  в  точности не  буду

выполнять его распоряжений.  Эта замена личности звучит просто ужасно... Мне

было страшно, Никс. Не понимаю, как ты через это сумел пройти...

     Вот оно.  Вот они, первые человеческие чувства. Да она просто в шоке до

сих   пор,   неожиданно  осознал  я,   вот  откуда  все  это  неестественное

спокойствие.  Ничего удивительного,  из  роскоши космолайнера и  окружающего

почета прямо в эту грязь и скотство...

     Я  не  мог больше сидеть.  Рывком распахнул дверцу трассера,  собираясь

выскочить наружу и  подойти к  Нори...  Затылок резануло так,  что в  глазах

потемнело.  Я замер,  превозмогая боль. Все, больше никаких резких движений.

Злоклятье,  мне бы врачу показаться, по всей видимости, затылочную кость мне

все-таки  раскроили...  Прием с  Мобра пришлось повторить.  Странно,  раньше

срабатывало с  первого раза...  Затем я  медленно сполз с сиденья и шагнул к

дверце, за которой сидела Нори.

     Нори подняла голову.  Она  выглядела уставшей,  вокруг глаз были темные

круги,  как у человека,  которому пришлось провести бессонную ночь,  длинные

волосы слегка спутались и  разлохматились.  Но  все  еще  была  поразительно

красивой. Бессонную ночь? По всей видимости, из-за меня...

     Да  уж,  теперь я  много кому был должен.  У  Целителя и  Нкота я  тоже

числился в  списке должников.  Долги стали столь большие,  что  вряд ли  мне

когда-нибудь доведется расплатиться со всеми.  Целителю,  например, уж точно

придется списать меня со счетов. Вот проклятая судьба...

     - Нори,  - твердо проговорил я, опуская ладонь на ее плечо и заглядывая

в  глаза,  в  глубине которых,  как мне показалось,  я  заметил неподдельное

отчаяние. - Я приложу все силы, чтобы вытащить тебя отсюда. Веришь мне?

     - Слова не юнца,  но мужа,  -  она слабо улыбнулась, и на сердце у меня

странно потеплело.  -  Именно поэтому я и пошла на риск, спасая тебя. Больше

мне здесь помочь просто некому. Кстати, ты голоден?

     Внезапная перемена темы сбила с мысли.

     - Что?

     - Я  спрашиваю,  голоден  ли  ты.  Если  да,  то  можешь  прерваться  и

перекусить.  В  багажнике  трассера  продовольственный склад.  -  Она  снова

улыбнулась:  -  Я уже им воспользовалась,  пока ты спал,  так что обо мне не

беспокойся.

     - Склад, говоришь... Звучит исключительно заманчиво, я готов проглотить

хоть самого дьявола.

     С великим сожалением убрав руку с плеча Нори, такого теплого, мягкого и

беззащитного,  я  отправился  к  багажнику,  находившемуся  в  задней  части

трассера.  Защитничек хренов.  Даже в такой ситуации все мысли на уме о том,

что у нее под юбкой, как и на корабле. Только романтики поменьше... Юбкой? Я

только сейчас сообразил,  что на Нори был почти такой же костюм,  в  котором

она  меня  провожала в  космопорте.  Бежевый жакет  поверх  белой  блузки  с

неглубоким вырезом  на  высокой груди,  идеально подчеркивающий неповторимые

очертания,  и  зауженные книзу,  слегка  помятые путешествием черные  брючки

вместо той короткой юбки,  в  которой она щеголяла вчера на толкучке,  сводя

шелтян с  ума  своими ножками.  Наряд завершали теплая курточка и  невысокие

кожаные сапожки.  Я одобрительно хмыкнул -  эта одежда была более подходящей

для  прогулок по  лесу.  Просто не  представляю,  что бы  она делала здесь в

мини...  Интересно,  где она откопала этот костюм?  Ведь багаж ее остался на

"Войере". Впрочем, о ней мог позаботиться и Шефир. У этого типа, обладающего

такой властью на планете, до Нори наверняка было немало женщин, и что-нибудь

можно было подобрать из оставшегося после них гардероба.  А переоделась она,

несомненно,  еще до того,  как отправилась в Межкабак, ближе к вечеру, когда

начало холодать...

     Да ладно, какого Зла я пытаюсь объяснить все это сам себе? Не могу же я

подозревать Нори  в  нечистой игре   после того,  как  она  вытащила меня из

пекла,  в  котором сгинули Дос и  его помощник?  Вернее,  не  хочу.  Не хочу

подозревать, не имея на руках никаких подтверждающих фактов. Гнусно все это.

     Мысли  об  одежде  враз  вылетели из  головы,  стоило  мне  заглянуть в

багажник.  Его  содержимое удивило меня куда больше,  чем  я  ожидал.  Кроме

склада пищевых упаковок, способного удовлетворить голод целой сотни Мастонов

Никсов,  я  обнаружил в  багажнике небольшой,  но  мощный оружейный арсенал.

Стволов этак пятнадцать, самых различных видов.

     - Нори, - изумленно вырвалось у меня, - где ты взяла эту машину?

     - Машина принадлежит Досу Пламя...  - Она запнулась, затем поправилась:

- Принадлежала Досу Пламя.  Я...  видела трупы.  Доса и  Кенгша,  обугленные

почти до неузнаваемости.

     - Ты меня порадовала...  Правда, порадовала. - По моему лицу скользнула

жесткая улыбка, а по рукам прошла нервная дрожь вожделения, как у наркомана,

получившего наконец долгожданную дозу.  -  Надеюсь,  на  этот раз  Кенгшу не

выкарабкаться.  Ты знаешь, кто их прикончил?  И как ты там оказалась, я ведь

ждал тебя возле Межкабака, как и договаривались?

     - Я была там, Никс. Мы просто разминулись. Когда я вышла из Межкабака в

последний раз,  то  поняла,  что  опоздала.  Твой  приятель погиб у  меня на

глазах.  Я  уж  решила,  что такая же участь ждет и  тебя,  но,  к  счастью,

ошиблась.  После того как ты  потерял сознание,  двое профи отволокли тебя в

резиденцию Доса и  ушли.  Я  не знала,  что делать.  Я же не могла заявиться

прямо к  Досу и потребовать,  чтобы он отдал тебя мне.  Я сама была игрушкой

Шефира.  Пришлось остаться снаружи и надеяться на счастливый случай.   Через

полчаса на  трассере подъехал Линлан Холод со  своими людьми.  Они  привезли

какое-то орудие и одним выстрелом разнесли весь дом до основания...  Зрелище

было жуткое,  я больше не надеялась тебя увидеть в живых. И все же подошла к

развалинам,  когда Линлан уехал...  и  нашла  тебя.  Как получилось,  что ты

остался цел,  я так и не смогла понять.  Тебе никогда не говорили,  что ты в

рубашке родился?

     - Мне думается,  что все довольно просто,  Нори... - За разговором я не

забывал работать руками,  перебирая оружие.  Дос  его коллекционировал,  что

ли...  Все стволы были совершенно разные,  как по  виду,  так и  по  способу

действия и мощи.  Я даже испытал к экс-осевому мимолетную симпатию, глядя на

это богатство.  Вот подарок так подарок! Надоело чувствовать себя безоружным

олухом... Я спохватился, вспомнив, что не закончил предложения. - Я лежал на

полу,  когда Линлан нанес удар,  и  залп прошел надо мной...  К  тому же моя

одежда из экровелена,  а он не горит...  Но все это очень странно. Как Шефир

мог позволить сводить какие-то счеты между своими осевыми? Да у него столько

власти, что без его разрешения подтереться никто не смеет...

     Покопавшись несколько минут,  я выбрал себе длинный,  увесистый бластер

класса "град",  подобный тем,  с  которыми на Нове-2 щеголяли полицейские из

спецотрядов,  сформированных для  самых  опасных дел.  Он  был  вдвое  легче

"дестора",  но мощнее "смерча",  и такая середина была как раз по мне. А для

Нори  из   общей  груды  выудил  что-то   типа  "осы"  -   легкий,   изящный

пистолет-излучатель,  намного легче моего бывшего "макса",  в  самый раз для

женской руки. Я не знал, как стволы назывались на самом деле, маркировок они

не  имели.   Не  исключено,  что  это  образчики  местного  производства,  с

оружейного завода Шефира,  но сходство с вышеназванными типами было большое.

Скорее всего, чертежи были позаимствованы.

     Ладно, теперь не мешало бы подкрепиться. Я был не просто голоден, я был

голоден зверски... После недолгих поисков в руках осели пластиковые упаковки

с   консервированным  мясом,   рыбой  в   соусе,   картофельными  чипсами  и

безалкогольным пивом. В самый раз. Нашлись даже салфетки для рук и лица.

     - Любимые   игрушки   для   мужчин,    -   без   заметного   энтузиазма

прокомментировала Нори,  когда я  вернулся обратно,  уже приятно отяжеленный

оружием и плотным завтраком.

     - Пока мы на Шелте,  любимые игрушки у  нас будут одинаковые.  Спасибо,

Нори.  Я  начинаю чувствовать себя  человеком.  Можно  считать,  я  воскрес,

впервые нормально перекусив за  двое  суток...  Если быть точным,  то  давно

пошли уже третьи, как мы здесь оказались.

     Она  кивнула,  забирая малый  излучатель через бортик трассера.  Вполне

разумное поведение для  женщины,  не  пришлось уговаривать.  Затем  с  явной

иронией проговорила:

     - Бедняга, благодари Доса Пламя за то, что он оказался таким запасливым

хозяином.  Кстати, думаю, что знаю причину его "увольнения" из осевых. Я уже

успела наслушаться  немало местных сплетен и слышала,  что существует запрет

Шефира покидать планету без его разрешения.  Для кого бы то ни было.  Дос же

его нарушил -  именно тогда,  когда Шефир был в  отъезде.  Он воспользовался

каким-то коммерческим кораблем, посетившим Шелту, и через пару дней вернулся

обратно.  Никто не  знает причину его отлучки,  но  вернулся он уже с  новым

помощником - Кенгшем.

     - А-а,  так этот громила не из местных,  - уразумел я. - Недаром он так

выделялся среди  шелтян.  Но  Шефир...  Крутой тип  наш  Шефир.  Не  спустил

собственному помощнику.  Не  собираюсь,  конечно,  проливать по нему горькие

слезы, но...

     - Никс, - Нори как-то странно глянула на меня, сузив глаза.

     - Да?

     - Остановись. Хватит болтать. Пора решить, что мы будем делать дальше.

     Высказано это  было исключительно категоричным тоном.  Ясно,  привычные

аристократические замашки возвращаются.  Хочется покомандовать.  И  ведь как

назло она была права.

     - Что  будем делать?  -  Я  задумчиво потер пальцами лоб.  -  Что будем

делать...   Самое  логичное,  на  мой  взгляд,  добраться  до  космопорта  и

попытаться убраться отсюда на  каком-нибудь корабле.  Меня устроило бы  даже

летающее корыто,  при условии,  что на  нем можно будет выжить.   Возникает,

правда, парочка проблем. Первая - у нас нет денег, более того, я остался без

банкоса.  -  Пальцы машинально коснулись осиротевшего запястья.  - Вторая...

Вторая сложнее.  Мы  нарушили слишком много местных законов,  чтобы нас  так

просто оставили в покое даже после смерти Доса.  И еще меня беспокоит Шефир.

По  словам Целителя,  как ментату на Шелте ему нет равных.  Твои впечатления

тоже это подтверждают...  Рискую предположить,  что, нравится это нам или не

нравится,  мы до сих пор у  него под контролем и  наша безопасность в данный

момент лишь легкомысленная иллюзия...  Скажи, Нори, ты уверена, что за тобой

никто не следил, когда ты покидала Город?

     - Допрос продолжается? - Нори недовольно сдвинула брови.

     Я  присел на  ребро передней дверцы,  делая вид,  что чрезвычайно занят

размышлениями,  а  на самом деле смотрел на ее коленки.  Даже в брючках ноги

девушки выглядели весьма заманчиво.  А  может быть,  именно поэтому.  Хорошо

подобранный дизайн  только  подчеркивает обаяние  женских форм,  добавляя им

тайны.  Костюм Нори  был  сшит  хорошо.  Даже  слишком.  Явно  прослеживался

извечный женский расчет на привлекательность для мужчин.  И  я был совсем не

против.

     - Не принимай так близко к  сердцу.  -  Я  с  трудом оторвал взгляд.  -

Просто я  хочу  знать  как  можно больше,  так  мне  будет легче планировать

предстоящие действия.

     Она неохотно кивнула:

     - Хорошо.  Я  не уверена,  что за мной никто не следил.  Но я никого не

видела.  Так ты думаешь,  мне позволили покинуть Город? Но почему? Зачем это

Шефиру?

     - Точно не знаю, но мои подозрения имеют основания. У Доса Пламя, когда

он меня допрашивал,  прослеживался повышенный интерес к чужому. Он пытался у

меня выяснить,  для чего чужой нас нанял, где он собирается нас встретить...

Он даже назначил меня на должность своего профи, более того - перевел на мой

банкос,  прежде чем оставить его себе в залог,  крупную сумму. И только ради

того, чтобы я нашел чужого и... Силы Зла!

     - Что случилось?

     Я  схватился за  нагрудный карман куртки,  сразу  нащупав жесткие грани

кродера.

     - Как я  мог о  нем забыть?  Именно этой штукой я должен был уничтожить

чужого.  А  вдруг эта коробка -  радиомаяк,  непрерывно оповещающий о  нашем

местонахождении всю  шелтянскую братию?  -  Я  размахнулся и  изо  всех  сил

запустил кродер  далеко в  кусты.  -  Теперь нам  точно  нельзя больше здесь

оставаться.  Сначала выберемся на дорогу,  след, оставленный трассером, вряд

ли успел зарасти за ночь,  по нему и двинемся.  А по пути сообразим, что нам

делать дальше. Главное, поскорее отсюда убраться...

     - Да  не  спеши ты  так,  -  Нори закинула ногу на ногу и  расслабленно

положила  руки   на   панели  управления,   вмонтированные  в   подлокотники

водительского кресла,  всем своим видом демонстрируя,  что лично она спешить

не собирается.  -  Десять минут ничего не изменят,  твои же слова. Так что у

тебя было с этим чужим,  Никс? Для чего он тебя нанял? Может быть, он сможет

нам помочь?

     - А вот это не важно. Я не хочу иметь с ним никаких дел.

     - Ты его боишься, я же вижу... Но почему?

     Я вздрогнул.  Силы Зла, это что, так заметно? Глядя в сторону, чтобы не

встречаться взглядом с Нори, я с нажимом проговорил:

     - Пересядь, Нори. Я поведу машину.

     - Это что еще за тон,  Никс!  - девушка возмутилась.  В ее голосе снова

прорезались знакомые  властные  нотки,  к  которым  я  успел  привыкнуть  на

"Войере",  но  которые мне,  если  честно,  никогда не  нравились.  Затем  с

некоторым удивлением,  словно  только что  сделала для  себя  открытие,  она

добавила:  -  А ты сильно изменился.  На корабле ты не вел себя так ...  так

грубо.

     - Знаю.  Да,  я изменился. В худшую сторону. Прости, но с того момента,

как я попал на Шелту,  я уже несколько раз был жестоко избит и... да, четыре

раза терял сознание.  Попробуй это представить -  четыре раза.  Тебе знакомы

эти  ощущения?  Я  лично познакомился с  ними именно здесь.  Женщин подобные

ощущения обходят стороной куда чаще.  Неудивительно,  что я изменился. Я уже

не такой добренький и доверчивый, как раньше.

     - Где-то я уже слышала нечто подобное,  -  язвительно заметила Нори.  -

Вечно одни мужики страдают, а переживания женщин не в счет.

     - Извини.

     - Таким  тоном,  каким  ты  извиняешься,  обычно  зачитывают приговор к

смертной казни.

     - Извини, - сказал я уже помягче.

     - Пока не расскажешь мне о  чужом,  мы с места не сдвинемся,  -  упрямо

заявила Нори. - Что-то мне говорит, что это наш единственный шанс, поэтому я

хочу знать о нем то же, что знаешь ты.

     - Нори...  - Я обреченно вздохнул. Не силой же мне ее пересаживать. - Я

не хочу о нем говорить. Пожалуйста, не будем спорить.

     - Никс, я и не собираюсь с тобой спорить. Я рассказала тебе все, что ты

хотел знать, ничего не скрыв, теперь твоя очередь. Это справедливо.

     Поколебавшись,  я обошел трассер и забрался на второе переднее сиденье.

Не  желая  замечать ее  испытывающего взгляда,  положил  бластер на  колени,

вытянул ноги,  насколько смог в  металлопластиковой тесноте,  и уставился на

ботинки, разглядывая прилипший к ним мусор.

     - Попробую  объяснить.  -  Я  снова  вздохнул.  -  Начну  с  того,  что

способности этого существа, по отзывам Целителя, просто фантастичны. Кое-что

подтверждающее эти  слова  я  видел  и  своими  глазами.  Возникает резонный

вопрос:   если Нкот так  могуществен,  то  он  вполне может обойтись в  этом

примитивном  мире  без  каких-либо  помощников,   тем  более  таких  простых

смертных,  как я. Но что он делает?  Встретив меня еще по дороге в Город, он

сразу заявляет,  что имеет на меня какие-то виды. Появившись на толкучке, он

также  не  обходит меня  своим  вниманием.  Бигман,  тот  длинный худой тип,

которого чужой  нанял  вторым,  узнав  из  моего с  чужим разговора,  что  я

справился с  заменой,   собирается сообщить об  этом Досу,  но  Нкот тут  же

обещает ему,  что оборвет его бесценную жизнь,  как только прыгун пикнет.  И

Бигман,  этот отъявленный головорез, становится  послушен как ребенок. Мысли

Зла, Нори, я не настолько ограничен, чтобы бояться того, чего не понимаю, но

я  ничего не  могу  поделать с  ощущением навязываемой мне  некой загадочной

роли,  причем роли,  попахивающей довольно зловеще.  Идем  дальше.  В  ущерб

своему предполагаемому заработку я ставлю свое условие, договариваюсь с ним,

что он защитит тебя.  И что же он делает?  Бросает меня,  бросает нас в этом

осином гнезде и  исчезает в  неизвестном направлении,  просто назначив место

сходки.  Он  ведет себя  так,  словно абсолютно уверен в  том,  что  мы  все

доберемся до какой-то Фермы в целости и сохранности  несмотря ни на что. Что

все останемся живы до утра.  Да,  да,  -  я раздраженно развел руками,  -  я

действительно жив,  не отрицаю,  хотя на мне живого места нет.  А  Целитель?

Силы Зла,  он был уверен в чужом куда больше,  чем я, и почти склонил меня к

мысли,  что  этому  "голубому" типу  можно  доверять...  А  Бигман и  второй

шелтянин,  бородач?  Еще неизвестно, живы ли они. Может быть, из всей группы

только мы с тобой и встретили это прекрасно замечательное  утро... - Я криво

усмехнулся:  -  Ну ладно,  допустим, доберемся мы до Фермы и предстанем пред

темные очи  Нкота.   Допустим,  что  шелтяне еще живы.  Как ты  думаешь,  он

собирается выполнять свои обещания?  При найме он  сразу заявил,  что работа

опасна для жизни.  Что кто-то из нас может погибнуть,  выполняя ее.  По этой

причине он  довольно неплохо платит,  здесь придраться не  к  чему...  Но он

обещал защитить тебя.  Если  же  ты  будешь с  нами,  то  жизнь  твоя  будет

подвергаться опасности так же, как и остальных. 

     Повернувшись, я пытливо заглянул ей в глаза. 

     - Ты  не находишь,  что концы с  концами не сходятся?   Да этот чужой -

просто ловкач,  пекущийся только о своей выгоде. Он для нас опасен. Я ощущаю

это каждой клеточкой своего тела...

     Нори пару раз насмешливо хлопнула в ладоши:

     - Браво!  Ты  замечательно разложил все по  полочкам,   Никс.  Но  твоя

ошибка в  том,  что судишь ты о  чужом с  позиции своего вчерашнего знания о

нем,  той информации,  что успел о  нем получить.  На мой взгляд,  ты просто

сгущаешь краски там,  где в  этом нет необходимости.  Пойми же наконец,  что

затея с космопортом просто безнадежна сейчас,  когда на наши поиски,  скорее

всего, брошены десятки шелтян. К черту твой страх. Я считаю, мы должны найти

твоего Нкота.

     Умно сказано. Даже слишком.

     - Ты ничего не поняла.  -  Мной овладело злое упрямство.  -  Тебе легко

говорить,  ты не видела того, что видел я, а я видел вещи, которые просто не

укладываются в сознании. Нкот...

     - Погоди,  Никс. Не обижайся, но что-то ты плохо соображаешь с утра. Ты

ведь только что выбросил то, что посчитал радиомаяком. Я правильно поняла?

     - Я всего лишь предположил, - пробурчал я.

     - Пусть так,  -  легко согласилась Нори.  - Но допустим, что эта вещь в

самом деле радиомаяк. Что означает только одно - Шефир знает, где мы сейчас.

И ждет, когда мы его приведем к чужому. Как ты думаешь, что произойдет, если

мы не оправдаем его ожиданий?  Если мы не станем искать чужого, а повернем к

космопорту?

     - Ты кое-что путаешь. Чужим интересовался Дос Пламя, а не Шефир.

     - Ты действительно в этом так уверен? Что, только он, и никто больше?

     Я промолчал. Уверен я не был. Она меня приперла к стенке.

     - Тут есть о чем задуматься,  Никс,  не правда ли?  -  она торжествующе

улыбнулась.

     - Прошу тебя,  Нори,  называй меня по  имени.  Фамильное клише в  твоих

устах уже набило оскомину. 

     Просьба осталась без внимания.

     - А  мне набило оскомину твое упрямство,  Никс.  И  не  пытайся сменить

тему. - Она шутливо погрозила мне пальцем.

     Хотел бы я  знать,  с  чего это она пришла в хорошее расположение духа.

Никогда не поймешь этих женщин.  Но то,  как она держалась в  столь скверных

для нас условиях,  не  могло не вызвать хотя бы элементарного уважения.  Или

она просто не осознавала до конца последствий того, что с нами мог сотворить

Шефир, попадись мы в его руки?

     - Как ни крути,  - продолжала Нори, - а выходит, что чужой все-таки наш

единственный шанс,  и  надо постараться найти его для координатора.  А когда

Шефир найдет нас,  то Нкот,  если он так силен,  как ты говоришь, сумеет нас

защитить и оставит тем самым Шефира с носом. Так ты говоришь, нам необходимо

попасть на  Ферму?  Думаю,  она  недалеко.  Достаточно вернуться на  тракт и

проехать чуть дальше.

     - Это еще почему? - Я подозрительно прищурился.

     - Ты думаешь,  я случайно выбрала эту дорогу? Пока ты был без сознания,

Никс,  ты бредил,  нес всякую околесицу.  Среди всего прочего я услышала и о

Ферме...

     - Я вижу,  ты давно все рассчитала. Это так на тебя похоже... Но должен

предупредить - Целитель рассказал мне о дурных слухах, которые ходят об этой

Ферме...

     - В нашем положении не приходится выбирать.  Не злись.  С такой щетиной

на  лице это тебе не  идет.  Похож на  отпетого уголовника.  И  вот еще что,

Никс...

     Она неожиданно привстала,  перегнулась ко мне через подлокотник, обвила

руками шею и крепко поцеловала в губы.

     - Спасибо.

     И вернулась обратно на сиденье.

     - ...? - Я не нашел слов, чтобы выразить свое изумление.

     - За то,  что позаботился обо мне,  когда договаривался с чужим,  -  со

снисходительной улыбкой пояснила Нори. - Не думай, что я это не оценила.

     Благословенное небо,  какой поцелуй... Какой чувственный, нежный... Мое

мнение об  этой надменной гордячке прямо перевернулось с  ног на  голову.  У

меня даже мелькнула мысль,  что,  может быть,  не зря на корабле я в нее так

втрескался?  Что за  холодной маской аристократки на  самом  деле скрывается

совсем  неплохая девчонка?  И  вся  романтика так  непросто складывающихся в

такой сложной ситуации отношений еще впереди? Ну, что-то меня снова занесло.

Какая еще, Зло ее забери, романтика? Сколько раз меня еще нужно ткнуть носом

в грязь,  чтобы навсегда избавить от наивных иллюзий?  Ей захотелось сделать

широкий жест,  и  она это сделала.  Для себя лично.  И  если я в этот момент

подвернулся под руку, так это моя личная проблема, а не ее.

     Нори решительно тряхнула каштановой шевелюрой,  разметав пряди волос по

плечам.

     - А  теперь в путь,  Никс.  Трассер поведу я сама,  так что держись,  я

люблю прокатиться с ветерком.

     Немного  ошеломленный ее  нежданным  поцелуем,  я  сдался.  Знает,  как

подлизываться...  Нори  решительно положила  руки  на  щитки  управления,  и

двигатель тут  же  взревел,  нагнетая воздух  в  воздушную подушку трассера.

Корпус аэрокатера задрожал и  плавно приподнялся над землей,  разворачиваясь

вокруг оси  на  сто  восемьдесят градусов.  Водить трассер она умела,  сразу

признал я, поудобнее располагаясь в кресле...

     Нас остановил голос.  Противный заунывный голос,  возвестивший о  своем

существовании где-то позади нас:

     - Эй, погодите, вы меня забыли!

     Мы одновременно оглянулись.  Я схватился за бластер.  Нори пронзительно

вскрикнула и побелела как мел.

     Я еще ничего не видел.  Она закрыла мне обзор, и мне пришлось вскочить,

чтобы взглянуть поверх ее  головы.  Ствол "града" в  руках резко качнулся за

моим взглядом,  палец отвердел на  спусковом крючке.  Кто  бы  ни  был  этот

мерзавец,  что так напугал Нори,  он  свое получит,  даже если это будет сам

Шефир...

     Но едва я  узрел,  кого к нам принесло,  как мои мысли,  все до единой,

вышибло из головы начисто.

     Это был не Шефир.

     Это был Целитель.

     Сопя и  отдуваясь,  толстячок-чужой с  треском выбрался из  зарослей на

край приютившей нас прогалины,  на минутку остановился,  устало раскачиваясь

на коротких ножках, затем добродушно осклабился и поднял руку ладонью вверх,

демонстрируя то, что принес с собой.

     На ладони лежал кродер.

     - Никс, это, случайно, не ты потерял? У этой вещицы твой запах.

 

     3. ВОСКРЕСШИЙ

     Северный тракт оказался широкой,  не меньше чем в шесть рядов, трассой,

покрытой светло-серым  дорожным пластитом,  с  честью  выдержавшим испытание

временем.   За  прошедшее столетие  пустынное полотно  дороги  лишь  кое-где

пересекли тонкие трещины,  да и  те большей частью забились пылью и пологими

песчаными наносами,  оставшимися после многочисленных дождей. И все-таки лес

постепенно теснил творение человеческих рук -  не  в  силах взломать корнями

крепкий  слой  пластита,  способный  переносить  длительное  время  огромные

деформационные нагрузки,  флора  Шелты  разбросала по  обочинам густую массу

лиан,  жадно  впитывающих солнечный свет  на  столь  открытом  пространстве.

Дорогу спасла именно ее ширина да специальная пропитка, останавливающая рост

любой  биомассы.  Самые прыткие побеги,  опрометчиво оторвавшиеся  от  общей

массы и устремившиеся на освоение еще не занятой территории,  в конце концов

хирели и безжалостно поджаривались на солнце.

     Натужно рыча и отплевываясь сломанными ветками, разбрасываемыми мощными

воздушными струями,  трассер наконец выполз из зарослей на дорогу.  Нори без

всяких   указаний   повернула  вездеход   направо   и   прибавила  скорость.

Устойчивость  сразу  заметно  возросла,  ухабы  и  неровности  лесной  почвы

остались позади,  и  трассер радостно пожирал ровное полотно,  вздымая после

себя густой шлейф пыли.

     Целитель прикорнул на заднем сиденье, утомленно откинувшись на спинку и

плотно прикрыв веки.  Ночная прогулка по Шелте,  судя по его разбитому виду,

здорово его вымотала. Мне пришлось тоже перебраться к нему, чтобы легче было

держать под  наблюдением.  "Град" лежал  на  коленях,  стволом к  коротышке,

указательный палец напряженно притаился недалеко от спускового крючка.  Хотя

чужой  по  сравнению с  приютившим его  сиденьем казался совсем  крошечным и

безобидным, осторожность еще никому не помешала.

     Я  все  еще приходил в  себя после неожиданной встречи со  своим ночным

кошмаром.  Целитель,  мягко говоря, был не совсем самим собой. Все его тело,

да  и  одежда,  было сплошь серым -  цвета засохшей грязи.  Так дух умершего

похож на своего прежнего хозяина.  Но, без всякого сомнения, он был все-таки

Целителем.  К чему тогда предосторожности? Резонный вопрос, но ответа у меня

не было. Так, какие-то подсознательные неясности. По крайней мере, с оружием

в руках было как-то спокойнее.

     Я ведь его едва не пристрелил в первый момент.  Большое было искушение.

Нервы после всех злоключений и  так были ни к  черту,  а  тут еще крик Нори,

увидевшей эту образину,  в которую превратился транс. Особенно чесался палец

на  спусковом крючке,  когда этот зомби как ни в  чем не бывало направился к

трассеру,  протягивая проклятый кродер так,  словно делал  мне  величайшее в

жизни  одолжение.   Не  знаю  даже,   как  совладал  с  собой,  что-то  меня

остановило...  А  когда я  попытался ему  объяснить,  что такое этот кродер,

коротышка пожал плечами,  спокойно засунул бомбу куда-то за пазуху, забрался

на заднее сиденье и  сделал вид,  что уснул.  Я  настолько растерялся в  тот

момент от  подобной бесцеремонности,  что не нашел ничего лучшего,  как дать

Нори  знак трогаться в  путь.  И  теперь время от  времени косо поглядывал в

сторону нежданного спутника.

     - Слушай, окажи любезность, отведи свою пушку в сторону, - сказал вдруг

транс,  не открывая глаз.  -  Не хватало,  чтобы еще ты разнес меня на сотню

маленьких целителей.  И так нелегко было собраться...

     - Собраться?  -  в  полнейшем недоумении повторил я,  не  сводя с  него

настороженных глаз.

     - Собраться,  собраться,  -  проворчал чужой. - Ты полагаешь, что я так

скверно выгляжу только потому, что мне этого хочется? Ну, так ты ошибаешься.

Это нелегкое занятие - восстанавливаться после того, как тебя разнесут на...

     - Сотню маленьких целителей,  -  хмуро перебил я.  -  И  ты был к этому

близок. Надо было думать, прежде чем  нагрянуть вот так, без предупреждения,

как гром среди ясного неба. Мы тут, если ты еще не знаешь, не на пикнике. 

     Транс вдруг хихикнул и,  приоткрыв один  глаз,  плутовато глянул в  мою

сторону:

     - Что, правда так неважно выгляжу, Никс? Немудрено.  Кстати, второй раз

подряд собраться мне  будет потруднее.  Так  что,  может,  все-таки  уберешь

бластер? Чего ты боишься? Уж не меня ли?

     - Какая проницательность, - съехидничал я, но бластер все-таки убрал. Я

все еще не представлял,  как мне себя с ним вести после того,  как я его так

подвел возле Межкабака,  но  Целитель пока об этом не заговаривал.  То ли не

придавал этому большого значения (психология чужих -  потемки), то ли просто

не держал зла,  понимая, что выбора у меня особого не было. А может, еще что

- копаться в  бесполезных предположениях можно сколько угодно.  Главное,  он

остался жив.  Этот  маленький транс,  как  обозвал его  Нкот,  в  самом деле

оказался неуязвим.

     - Что-то  ты  с  утра плохо соображаешь,  Никс.  Ты  уже  пустил меня в

трассер, чего же теперь руками после драки махать?

     Я  невесело  усмехнулся.  И  он  туда  же.  Дались  им  мои  умственные

способности.  От Нори никаких комментариев не последовало.  С начала поездки

на трассере она была необычно молчалива,  и я не знал, чем это объяснить. Не

хотела  нам  мешать?  Боялась чужого,  невероятное воскрешение которого кого

угодно выбило бы из колеи?  Или еще чего-то,  о  чем я  не имел ни малейшего

представления?   Кто знает.  В  конце концов,  у меня что,  мало собственных

проблем, чтобы еще ломать мозги над чужими?..

     Целитель приоткрыл второй глаз и насмешливо улыбнулся:

     - Позволь тебе помочь, Никс.

     - Помочь? Что ты имеешь в виду?

     - У  тебя,  как я  чувствую,  проблема с  затылком...  Хм...   с руками

тоже... а еще...

     Он умолк на полуслове,  как-то неестественно оцепенев.  И прямо на моих

глазах его  облик  начал  преображаться.  Транс  стал  зеленеть!  Глаза  его

закатились в  экстазе удовольствия,  рот приоткрылся,  обнажив мелкие острые

зубки.  Буквально за минуту он "вырастил" прямо на себе свою прежнюю одежду,

в  которой я встретил его на толкучке,  -  зеленые куртка и штаны в обтяжку.

Лицо транса порозовело,  как у  младенца,  очертания тела приобрели знакомую

округлость.

     Одновременно  с  этим  поразительным превращением  и  у  меня  на  душе

почему-то  стало  легко  и  спокойно,  тревоги отошли на  задний план,  день

показался ярче, а холод в голове, которым я вынужденно гасил боль, бесследно

рассеялся.  Почему-то захотелось смеяться.  Я хотел сказать что-то забавное,

но тут наткнулся на внимательный взгляд Целителя,  и до меня дошло,  что мое

безоблачное настроение -  его  работа.  Спохватившись,  я  немедленно ощупал

голову.  От опухоли осталась небольшая шишка, да и та уже не болела. Красные

пятна ожогов с рук тоже исчезли.

     Невероятно.  Хотя он уже исцелял меня раньше,  но это происходило,  так

сказать,  без моего участия -  я был без сознания. А сейчас он привел меня в

порядок всего за несколько секунд...

     - Ничего не понимаю!  -  Я  был в недоумении.  -  Ты сумел вернуть себе

прежний облик, значит, ты должен был отнять жизненную силу у меня. Но и меня

ты подлечил.  Так кто и что у кого позаимствовал?

     - Вот она,  людская благодарность, - с театральным негодованием воззвал

транс к небу, вскидывая свои пухлые ручонки.

     - Благодарю,  Целитель.  -  Я усмехнулся:  -  Подозреваю,  что тебе это

исцеление нужно было не  меньше,  чем мне,  но  все равно,  сути дела это не

меняет. Поэтому благодарю.

     Транс  неопределенно хмыкнул,  несколько секунд  пристально,  испытующе

смотрел на  меня,  заставив ощутить непонятное беспокойство,  затем пришел к

какому-то непростому решению и звонко хлопнул ладонями по толстым ляжкам.

     - Рано или поздно, ты все равно бы об этом узнал,  Никс. Вчера, когда у

нас  зашел  разговор о  моих  способностях,  я  сказал тебе,  что  испытываю

удовольствие от  процесса  лечения.  Я  несколько покривил душой,  чтобы  не

шокировать тебя лишний раз. У вас, людей, своеобразный взгляд на эти вещи...

Никс,  я  питаюсь  болью,  энергией  боли.  Физическое исцеление объекта,  с

которым я "работаю",  является лишь побочным эффектом. Я даже не знаю, как и

почему это происходит,  но,  забирая боль,  я забираю и недуг, ее вызвавший.

Причем пораженное место полностью восстанавливает свои функции.

     Некоторое  время  я  молчал,  переваривая услышанное.   Затем  медленно

покачал головой:

     - Вот оно что...  Теперь ясно,  почему ты столько лет околачиваешься на

Шелте.  Трудно найти  более  привлекательный рассадник страданий,  чем  этот

Город.  Ничего   не  скажешь,  отличная кормушка...  Впрочем,  -  решительно

добавил я, -  какие бы мотивы у тебя ни были, ты делал доброе дело, облегчая

шелтянам жизнь.

     - Так получалось.  - Он пожал плечами. - На самом-то деле я не такой уж

альтруист, каким представляюсь непосвященным.

     - Да плевать!  -  Я  пренебрежительно махнул рукой.  -  Это твое личное

дело. Меня сейчас тревожит другой момент... Может, все-таки выбросим кродер?

     - Да  перестань  ты,   Никс.   Сколько  раз  уже  повторять,   что  это

действительно силовая бомба,  причем довольно мощная,  но ничего более.  Она

может нам  пригодиться.  По  крайней мере,  мне.  Отличный источник дармовой

энергии, надо будет только подумать, как использовать.

     - А я бы ее все-таки выбросил, - недовольно проворчал я. - Мы вообще-то

правильно едем? Далеко еще до этой Фермы?

     - Да рядом уже,  совсем рядом. Однако с транспортом вам повезло больше.

Мне пришлось добираться на  своих двоих...  А  ты  молодец,  Никс.  Все-таки

забрал у  Доса  свою  девчонку.  Не  думал  я,  что  ты  сможешь сделать это

самостоятельно...

     Нори  и  на  эту  реплику никак  не  отреагировала.  Ее  молчание стало

действовать мне на нервы. Ну нервный я такой сегодня, что тут поделаешь...

     - Ты не будешь против, Никс, если я тебя спрошу, что у тебя произошло с

Досом?  Если,  конечно,  ты каким-то образом не избежал с  ним встречи после

нашего... м-м-м...  расставания.

     Мягко сказано. Но раз он не захотел развивать эту тему, то я тем более.

Пока  я  сжато  обрисовывал свое  посещение резиденции экс-осевого,  впереди

показалось ответвление, отходящее от трассы вправо.

     - Погоди,  Никс.  Нори,  видишь  ту  дорогу,  что  отходит  от  трассы?

Сворачивай на нее. Мы уже почти приехали.

     Нори молча последовала указаниям.  Притормозив, трассер лихо вписался в

поворот  и  снова  прибавил газу.  Это  ответвление было  раз  в  шесть  уже

Северного тракта, и заросли его почти заглушили. Трассер ломился сквозь них,

как рассерженный носорог, только треск стоял.

     - Забавно...  Выходит,  Дос  откинул  копыта,  -  задумчиво  проговорил

толстячок, возвращаясь к нашей беседе. - Все-таки не поладил с Шефиром.

     - Ты тоже думаешь, что это дело рук координатора?

     - Это совершенно ясно. Жизнью осевых может распоряжаться только Шефир.

     - Целитель,  мне наплевать,  почему он это сделал,  но ты мне скажи вот

что: это что-нибудь меняет для нас, то, что Дос мертв?

     - Вряд  ли,  -  уверенно ответил транс.  -  У  местных ребят  так  мало

развлечений в жизни...

     - Что ж, я это предполагал, - мрачно согласился я. 

     Дорога  начала  вилять из  стороны в  сторону,  словно ее  прокладывали

спьяну,  а  затем и  вовсе оборвалась,  когда очередной поворот вынес нас  к

некоему строению.  Нетрудно было заключить,  что я вижу перед собой ту самую

пресловутую Ферму.

     - Приехали, - подтвердил транс.

     Нори  затормозила,   не  доезжая  десятка  метров  до  калитки.  Фермой

оказалось  одноэтажное  прямоугольное  строение  с   ярко-желтыми   стенами,

укрытыми шапкой в  виде серебристой двускатной крыши.  Матовые прорези узких

высоких окон выглядели как  бойницы в  оборонительных укреплениях.  Строение

окружал   просторный   прямоугольник   высокого   решетчатого   забора    из

металлических прутьев,  отодвинутого от стен метров на десять. Примечательно

было то,  что,  хотя Ферма,  по словам Целителя, торчит здесь с незапамятных

времен,  она не  выглядела ни  заброшенной,  ни  обветшалой,  словно течение

времени  обходило ее  стороной.  Даже  внутренний двор  за  забором выглядел

ухоженным:  земля  тщательно  присыпана  ровным  слоем  красноватого  песка,

никаких сорняков и  опавших листьев,  все вылизано,  в то время как сразу за

оградой кричащим контрастом в  два  человеческих роста громоздилась мешанина

из гигантских красных лопухов и буйного переплетения сероствольных побегов.

     Некоторое время мы  настороженно осматривались,  нет ли  где нежеланных

для нас гостей. Вдруг люди Шефира уже здесь и ждут нас не дождутся?

     - Все чисто, - вскоре сообщил транс, закончив "принюхиваться".

     Я  без лишних раздумий выпрыгнул из трассера,  шагнул вперед и галантно

распахнул водительскую дверцу.

     - Прошу, леди! Нас ждет небольшая прогулка по свежему воздуху!

     - Постой,  девочка.  Одну минуту, Никс. - Транс повернулся ко мне. - Ей

придется  ненадолго остаться здесь.  Пока  мы  не  подготовим почву  для  ее

появления среди остальной компании, ей не следует там показываться.

     - Это еще почему? - вопрос Нори прозвучал довольно холодно. Но на месте

она осталась.  Я вопросительно глянул на коротышку, тоже требуя объяснений и

уже заранее готовый не согласиться с любым из них.

     Транс шустро выскочил из трассера вслед за мной и развел руками:

     - Видишь ли, Бигман и Отшельник ведь не знают, какую роль ты играешь во

всей этой истории.  Но им известно,  что ты - человек Доса. Боюсь, что когда

они увидят тебя с нами,  то решат,  что их подставили, и начнут стрелять без

разговоров.

     - Ты сам понимаешь, что предлагаешь? Шелтяне могут ее обнаружить, когда

нас не будет рядом. Ты же как-то нас нашел.

     Целитель ухмыльнулся:

     - Я -  особый случай. У меня было достаточно времени на толкучке, чтобы

изучить излучения твоих извилин.

     - Она здесь не останется.

     - Не   кипятись,   -   мягко   сказала  Нори,   выходя   из   машины  и

предусмотрительно прихватывая "осу",  которую я вручил ей в лесу. - Целитель

прав.  Эти недоумки сначала стреляют, а потом думают, зачем они это сделали.

Успела насмотреться...  Я подожду за оградой Фермы, перед входом. Думаю, это

устроит вас обоих.

     Она оказалась так близко от меня,  что я  не выдержал и осторожно обнял

ее за плечи, готовый в любой момент убрать руку. Не так уж я хорошо ее знал,

чтобы  предвидеть реакцию.  Недавний поцелуй в  данном  отношении ничего  не

значил,  она просто захотела позабавиться и  позволила себе это сделать.  Но

обошлось. Нори не воспротивилась столь нежному проявлению чувств.

     - Нори,  я  не  хотел  бы  терять тебя  из  виду.  С  нами  тебе  будет

безопаснее.

     - Я понимаю тебя, Никс, но доводы Целителя разумны.  И я уже достаточно

взрослая, чтобы иметь свое собственное мнение. Ступайте.

     Если этой репликой она  рассчитывала меня смутить,  то  у  нее  это  не

получилось. Напротив, на меня накатило привычное упрямство.

     - Двигайте за  мной.  -  Транс бесцеремонно повернулся  к  нам спиной и

потопал по дорожке к  ограде Фермы.  Похоже,  разговор ему наскучил.  Но его

уловка не удалась - я не тронулся с места и удержал готовую двинуться Нори.

     - Погоди,  Целитель. Ты произнес имя, которое я уже слышал на толкучке,

- Отшельник. Это, случайно, не тот самый братец Бигмана?

     Трансу пришлось остановиться и  снова обернуться.  На  лице  проступили

первые признаки недовольства.

     - И что из этого?

     - Но  по  твоим  отзывам  он  нормальный  парень.   Бигман  остается  в

меньшинстве, а с ним одним мы всегда сумеем справиться.

     - Не  забывай,  что он  -  его брат.  Родственные связи на  Шелте очень

крепки.

     - Силы Зла, да ерунда все это. Я уже раз справился с ним. Так почему...

     Целитель сердито сверкнул глазами:

     - Да  потому,  Никс,  что он  теперь знает,  на что ты способен,  и  не

подойдет к тебе близко!  Он будет действовать на расстоянии, и ты, в отличие

от него,  еще не знаешь,   на что он способен как прыгун!  И хватит об этом,

доверься моему опыту и чутью!

     Я настырно пожал плечами:

     - Ну  хорошо,  да,  не  знаю я,  на  что он способен.  Но это ничего не

меняет. Если уж на то пошло, так чужой просто не даст ему дернуться. Так же,

как на толкучке.

     - Тебе не приходило в голову, что Нкот может заявиться позже тебя?

     - Никс, прекрати, - одернула Нори. - К чему этот спор? Я же согласилась

подождать.

     Я досадливо махнул рукой, и мы двинулись следом за трансом. Пусть будет

по-вашему.  Любопытство быстро подсказало мне новую тему для вопросов, чтобы

хоть как-то утешить и так порядком потрепанное самолюбие:

     - А  почему  именно  Ферма,   Целитель?   Это  творение  нечеловеческой

архитектуры похоже на ферму так же,  как я на...  да на тебя.  Чего-чего,  а

ферм я за свою жизнь насмотрелся досыта во всех цветах и красках.  Как-никак

я  сам бывший фермер.  Одно здание,  похожее на жилой дом,  и больше никаких

пристроек, из которых, собственно, и состоит ферма.

     - Название  не  соответствует  с  твоей,   человеческой  точки  зрения.

Неизвестно,  чем здесь хкаси занимались,  но  когда они здесь обитали,  все,

возможно, выглядело по-другому.

     - Двор какой-то странный,  -  задумчиво обронила Нори. - Сюда, кажется,

даже пыль не залетает.

     - А ты проведи над забором рукой, - предложил Целитель.

     - Силовой барьер, - сразу смекнул я. - Неплохо хкаси устраивались...

     Целитель  толкнул   калитку,   и   мы   потопали  по   залитой  солнцем

светло-желтой  пластодорожке,   стрелой  протянувшейся  к   двухступенчатому

крыльцу.  Пластик пружинил под ногами и скрипел,  как свежевымытое стекло. А

воздух внутри,  за оградой,  оказался столь чистым,  словно здесь непрерывно

работал кондиционер.

     Взобравшись на крыльцо, толстяк живо обернулся к нам:

     - Здесь ты нас подождешь, девочка. Думаю, долго мы не задержимся.

     - Я тоже на это надеюсь, - не слишком весело отозвалась Нори.

     Поводов для веселья действительно было маловато.

     Я мягко привлек ее к себе за плечи, ощущая их хрупкость и беззащитность

перед этим жестоким и  злобным миром,  и,  чуть наклонившись,  заглянул в ее

карие глаза. Она не сопротивлялась. Хороший признак. Я ей все-таки нравился.

     - Если  что  будет не  так,  сразу беги  к  нам.  Даже  не  раздумывай.

Договорились?

     - Договорились...

     - Пошли,  Никс,  - прямо в ухо рявкнул транс, хамски оттаскивая меня от

девушки в  такой волнующий момент.  Руки  у  него,  несмотря на  их  смешной

размер,  были  по-прежнему нечеловечески сильны.  Я  едва  успел обернуться,

прежде чем транс решительно втолкнул меня внутрь.

     Нори улыбалась мне вслед с какой-то щемящей грустью.

     Ну транс, ну скотина этакая, не дал сорвать очередной поцелуй...

 

     4. ФЕРМА

     О небо!

     Едва  мы   миновали  входную  дверь,   как   словно  неведомым  образом

перенеслись в  другой  мир:  спина  уверенно вышагивающего впереди коротышки

плавно удалялась в  никуда.  Коридор за дверью,  если это можно было назвать

коридором,  напоминал отверстие,  пробитое лазерным лучом  в  огромном куске

дымчатого стекла.  Взгляд тонул в  толще полупрозрачных стен,  не в силах за

что-нибудь зацепиться. Даже приглушенный звук шагов, подтверждавший, что под

ногами находится что-то  твердое,  не  мог избавить от неприятного ощущения,

что проваливаешься  в стеклянную пустоту.  Если снаружи Ферму еще можно было

принять за человеческое жилье, то внутри им и не пахло.

     - Теперь  понятно,   почему  шелтяне  так  боятся  этого  местечка,   -

пробормотал я,  в легком замешательстве догоняя транса, - оно просто выше их

понимания, несмотря на все их ментаспособности.

     - Дальше  еще  интереснее,  -  не  останавливаясь  бросил  через  плечо

коротышка.

     - Надеюсь, не настолько, чтобы наложить в штаны... 

     Ощущение при разговоре было странным и  неприятным.  Слова будто кто-то

выдирал из глотки, и разговаривать сразу расхотелось. Но еще десяток шагов -

и стены расступились.  Вот только куда... Трудновато было подобрать название

месту, в котором мы очутились. Та же стеклянная  пустота вокруг, но теперь с

перспективой,   создающей  ощущение   расстилающегося  вокруг   бесконечного

пространства.   И цветовая гамма стала богаче,  чем в коридоре,  - здесь все

пространство было наполнено причудливой игрой разноцветных бликов, тут и там

взрывались  каскады  ярких  искр,  пробегали  язычки  пламени,  и  затейливо

перекрученные ленты  огня  рождались и  умирали,  словно  сверхновые,  яркие

световые вспышки...

     Я  восхищенно вертел  головой,  захваченный этим  великолепием,  но  не

забывал переставлять ноги.

     - Здесь есть стены,  -  подал голос Целитель, - но чтобы их обнаружить,

надо ткнуться в них носом. А теперь будь внимателен, мы пришли.

     Он  неожиданно остановился,  и  я  чуть было не  налетел на него сзади.

Бросил взгляд над его головой,  -  и напряжение мгновенно сковало мышцы. Вот

так сюрприз, шелтяне все-таки выкрутились из этой передряги, да еще, по всей

видимости, с наименьшими потерями.

     Картинка выглядела так:  в пустоте, вырастая буквально из ничего, висел

полупрозрачный стол в  виде гриба.  В хрустальном основании ножки зарождался

багровый  язык  пламени  и  медленно расползался по  всему  грибу  пылающими

текучими лепестками.  Рядом,  в  качестве стульев,  торчала  парочка  грибов

поменьше,  а  на  них-то и  пристроились шелтяне.  Сочные разноцветные блики

пробегали по их лицам и одежде,  ежесекундно гротескно меняя их облик. Синее

лицо,  красный оскал игловидных зубов.  Желтые глаза, фиолетовый подбородок.

Кроваво-красный,  словно  освежеванный,  лоб,  синие  волосы.  Включенные  в

причудливую игру  света,  они  казались демонами,  пирующими в  аду  рядом с

котлом для грешников.  Впрочем,  пирующими -  слишком сильно сказано.  Одной

полулитровой флягой  на  двоих,  из  которой  они  попеременно отхлебывали в

угрюмом молчании, даже как следует не напьешься.

     Именно из-за буйства света они заметили нас далеко не сразу.

     Целитель придержал мою руку, когда я собрался навести "град" на шелтян,

и негромко кашлянул, чтобы привлечь внимание.

     Отшельник в  этот  момент с  сонным видом разглядывал свои  башмаки под

столом,  а  Бигман,  запрокинув голову назад,  прикладывался к фляге.  Когда

глаза  его  сфокусировались  на  наших  физиономиях,  прыгун  чуть  было  не

захлебнулся от  неожиданности,  но  реакция у  него  оказалась отменной.  Он

вскочил раньше,  чем  отброшенная фляга коснулась пола,  а  Отшельник отстал

лишь на долю секунды,   и мы с Целителем оказались на мушке двух точно таких

же  бластеров,  как  и  мой.  Меня  поразила быстрота,  с  которой это  было

проделано.  Хотя  у  меня тоже было оружие,  я  постарался в  этот момент не

дергаться.  Да-а,  мысли  Зла,  Целитель смотрел как  в  воду,  предсказывая

реакцию шелтян...

     - Не так шустро, парни, - резко осадил Целитель. - Здесь все свои.

     - Жаль,  -  процедил Бигман,  недобро усмехаясь и  оценивающим взглядом

окидывая меня с  головы до  ног,  -  а  я  надеялся,  что  Дос все-таки тебя

пришьет.  -  Затем,  заставив меня пережить целую кучу пренеприятных секунд,

нехотя опустил бластер. Что ж, после такого любезного вступления сомнений не

было и  быть не могло,  что после испытания он точит на меня не один зуб,  а

целую челюсть.

     - Он имеет в виду,  что рад тебя видеть до дрожи в коленках, - деловито

перевел мне Целитель.

     - Взаимно, - тоже усмехнулся я.

     - А  пошел  ты,  иноп,  -  как-то  устало огрызнулся прыгун,  опускаясь

обратно на грибовидный стул.

     Отшельник пожал плечами,  подобрал флягу с пола, с сожалением глянув на

пятно, исчезающее на глазах, и тоже присел.

     - Давай,   Никс,  присаживайся,  -  радушным  тоном  хозяина  пригласил

Целитель,  опустив зад в  пустоту.  Под ним из  пола тут же вырос светящийся

гриб,  подхватил его и  вознес грудью над краем стола.  Я с опаской повторил

маневр,  не  испытывая большого  желания  грохнуться вверх  ногами  всем  на

потеху,  но гриб выскочил и  подо мной.   Тогда я  положил "град" на колени,

придерживая его правой рукой.

     - Ну и как тут у нас дела?  - поинтересовался Целитель,  уставившись на

шелтян. - Как вижу, чужой еще не появлялся?

     Отшельник отодвинул ото  рта горлышко фляги ровно настолько,  чтобы это

не помешало ему коротко кивнуть в  знак согласия,  а затем присосался снова.

Бигман  же   ожесточенно  сплюнул  на   пол,   демонстрируя  свое  неизменно

доброжелательное отношение то ли к Целителю,  то ли к чужому,  то ли ко всем

сразу.  Едва плевок коснулся невидимой плоскости пола, как его тут же окутал

язычок  сиреневого пламени,  и  пол  вновь  стал  девственно чистым.   Ферма

оказалась очень чистоплотной "старухой". 

     - Ну,  тогда я  представлю вас друг другу,  -  заявил коротышка.  -  Но

сначала скажу  вот  что:  у  всех  у  нас  были  в  прошлом недоразумения по

отношению друг к другу,  но теперь, когда мы в одной упряжке, самым разумным

будет забыть о них. Совсем.

     Выдержав небольшую паузу,  вероятно,  для  того,  чтобы смысл его  речи

дошел до  каждого,  он обратился к  прыгуну,  угрюмо сгорбившемуся за столом

слева от меня и  время от времени бросавшему в  мою сторону очень неласковые

взгляды.

     - Итак,  Бигман  Эски,  по  кличке  Шест.  Очень  известное  имя  среди

портовиков Доса Пламя. Профессиональный драчун, у Доса был до вчерашнего дня

на хорошем счету...

     - Заткнись, коротышка, - с угрозой, но как-то вяло проговорил Бигман.

     Целитель продолжал как ни в чем не бывало:

     - В прошлом наш прыгун -  пилот пассажирского корабля,  порт приписки -

"Сигма",  Искарион-9.  Работу потерял после аварии при посадке, произошедшей

не  по  его вине.  Тем не  менее вынужден был дать деру,  так как виновником

аварии капитан корабля решил сделать именно его...

     - Ты действительно водил корабли?  -  Я изумленно уставился на Бигмана.

Как-то  образ пилота не вязался в  моем представлении с  личностью угрюмого,

озлобленного и неопрятного шелтянина.

     Прыгун глянул на меня с яростью загнанного в угол зверя, явно собираясь

сказать все,  что он думает обо мне и моих предках,  но почему-то промолчал.

Не удостоил мою ничтожную персону ответом. Как ни странно, я мог его понять,

- кажется,  Целитель,  сам  того  не  ведая,  грубо вмешался в  личную жизнь

шелтянина,  извлекая его  прошлое на  свет без  его согласия,  пусть даже из

лучших побуждений.

     Но Целитель уже перевел внимание на его брата:

     - А этого небритого типа зовут Шет Эски, или Отшельник.

     Бородач приветливо улыбнулся,  а на столе тут же возникла его крошечная

копия  высотой с  палец.  Отвесив в  мою  сторону галантный поклон,  гном  с

достоинством выпрямился,  скрестил руки  на  груди  и  замер,  гордо  задрав

подбородок.

     - Он кукольник,  - кивнул Целитель, комментируя представление на столе.

- Причем один  из  лучших на  Шелте.  А  своего гнома-фантома он  зовет Ятл,

сокращение от "Я Тоже Личность".

     Гном  немедленно  расшаркался  ножкой,  как  во  время  церемониального

этикета при приеме во дворце, затем почесал в затылке, как бы соображая, что

бы  ему этакое выкинуть дальше,  и,  придумав,  быстро развернулся,  коротко

разбежался и прыгнул, перемахнув с края стола на плечо Отшельника. Уже через

секунду он сидел,  небрежно прислонившись спиной к воротнику хозяина и жадно

присосавшись к миниатюрной копии его фляги.

     Я  невольно улыбнулся.  Этот парень начинал мне нравиться.  Впрочем,  я

испытал к  нему  симпатию еще  тогда,  когда  Целитель сообщил мне,  что,  в

отличие от  своего братца,  он  отказался от  мести за  срыв охоты...  Он  и

выглядел   куда  опрятнее прыгуна:  крепкая,  хорошо  подогнанная по  фигуре

одежда из темно-коричневой замши и широкий кожаный ремень, туго обтягивающий

талию,  выгодно подчеркивали его атлетическое сложение. Темные, почти черные

волосы и борода аккуратно подстрижены. Ростом он лишь чуть уступал Бигману -

примерно метр девяносто.  В лице Отшельника проглядывало какое-то внутреннее

благородство,   жесты   его   были   плавными  и   элегантными,   улыбка   -

доброжелательной.

     Трудно  было  поверить,  что  этот  человек приходится братом  злобному

Бигману.  Впрочем, видал я и более странных родственничков. Но почему он все

время молчит?

     Целитель тут же ответил на мой вопрос:

     - Так как он сам вряд ли расскажет о себе по причине полного отсутствия

языка, то я сделаю это за него. Имя, прежде всего, отражает его пристрастие.

По  собственному почину  Отшельник исходил  в  одиночку полпланеты,  посетив

почти  все  заброшенные  после  Гибели  Города  и  преодолев  многочисленные

опасности подобного путешествия на Шелте.  Увы,  - Целитель горестно покачал

головой,  - о цели этого путешествия он нам поведать не в состоянии, так как

Шефир несколько лет  назад лишил его языка за  дерзость и  непочтительность,

которую он  проявил к  координатору при ответе на  этот же  вопрос.  Ему еще

повезло.   Отшельник  остался  жив  только  благодаря  своим  исключительным

способностям кукольника... Но, думаю, причина его путешествий проста - кровь

бродяг,  доставшаяся от предков обоим братьям, не давала сидеть ему на одном

месте,  особенно когда его родной брат удрал с  Шелты на  Искарион-9,  чтобы

тяжелым трудом заработать корочки пилота...

     Гномик на плече Отшельника кивнул,  соглашаясь с трансом,  и сокрушенно

развел руками,  как  бы  говоря,  что  от  судьбы не  уйдешь.  Как Отшельник

умудрялся одновременно отхлебывать из фляги и  контролировать свою куклу,  я

не понимал, но выглядело все это прекомично.

     Затем Целитель повернулся ко мне:

     - Твоя очередь, Никс. Ребята хотят знать, что ты за птица, поэтому будь

добр, помахай крылышками.

     Я изобразил недовольную гримасу.  Мог бы потрепаться и за меня,  как за

братьев-бродяг, раз уж у него это так хорошо получается.

     - Мастон  Никс.  Посыльный одной  почтовой  компании  с  Новы-2.  -  Не

удержавшись,  сострил:  -  Задержался  на  Шелте,  чтобы  осмотреть  местные

достопримечательности,  и,  надо отдать должное,  ваша планетка - подходящее

местечко набивать шишки на заднице...

     - Закрой свою поганую пасть,  иноп!  -  Бигман вдруг мгновенно пришел в

ярость,  от прежнего вялого недовольства не осталось и следа.  -  Шелта - не

твоего ума дело!

     - Я  не сказал ничего криминального,  Бигман.  -  Я  презрительно сузил

глаза.  На  больную мозоль ему наступил,  что ли?  Знакомить шелтян со своей

"подноготной" мне расхотелось,  и транс,  моментально уловив мое настроение,

включился в разговор:

     - Ладно,  парни,  не ссорьтесь.  Я же сказал - забудем о прошлом. Лучше

поговорим о  будущем.  У кого-нибудь есть правдоподобные предположения,  для

чего нас нанял чужой?

     - Да  плевать,  для чего он  нас нанял!  -  так же  на  взводе прорычал

Бигман.  - Он втравил меня в самую поганую историю, в какую я только попадал

за свою жизнь! И за свои  выходки на площади ему придется заплатить в десять

раз больше, чем он обещал!

     - Выходки?  -  быстро переспросил Целитель, хитро прищурившись. - А что

ты заметил, Шест, там, на толкучке?

     - Не считай меня за идиота,  толстяк,  -  раздельно проговорил Бигман и

снова сплюнул под стол.  Увидев, как плевок на полу тут же исчез в сиреневой

вспышке,  он  злобно ощерился и  перевел взгляд на  Целителя,  как бы  желая

выместить свою ярость на нем.  -  Что я видел?  Я видел,  толстяк, как чужой

проткнул шкуру Кенгшу его, Кенгша, собственным ножом!

     - Между прочим, - вставил я, - чужой...

     - Не лезь,  иноп,  пока тебя не спрашивают!  - рявкнул прыгун, сверкнув

белыми от бешенства глазами.

     Не выдержав линии миролюбивой политики, я тоже вспылил:

     - Силы Зла, Жердь, да с тобой разговаривать просто вредно для здоровья!

     - Шест!  -  взревел Бигман не своим голосом, грохнув кулаками по крышке

стола. Получилось неубедительно - гриб полностью заглушил звук.

     - Да хоть Забор, - я презрительно пожал плечами.

     Смертельно побледнев,  шелтянин медленно поднялся на ноги.  Но едва его

рука скользнула к  оружию,  как  мой "град" оказался на  столе,  нацелившись

прыгуну в живот. На этот раз я успел раньше. Секунду выражение бешенства еще

сохранялось на  лице  Бигмана,  затем он  как-то  странно обмяк и  опустился

обратно на стул.

     Я  облегченно перевел  дух.  Мысленно.  Этот  тип  заставлял  постоянно

держать нервы на пределе. Так недолго и сорваться.

     Отшельник вдруг похлопал ладонью по столу и, дождавшись, когда все лица

повернутся к нему,  изобразил фантомиму. В центре стола возникли три гнома -

чужой,  Кенгш и я,  собственной персоной.  В цветах и красках, вроде бы даже

дышали.  Отшельник действительно был превосходным кукольником, его искусство

не  могло  не  восхитить.  Все  было  точь-в-точь  как  вчера:  чужой,  чуть

обернувшись,  ждал коварного удара Кенгша,  занесшего над ним нож,  а  я уже

приготовился повиснуть на его лапе.  Молчаливая застывшая композиция.  Вдруг

фантомы пришли в движение.  Сверкающая сталь в лапе Кенгша рванулась вниз, и

в  то  же  мгновение Нкот  ловко скользнул в  сторону,  а  его  серые кисти,

выскочив  из-под  голубого  плаща,  слегка  ударили  по  запястью громилы...

Слегка...  От этого "слегка" запястье Кенгша согнулось,  словно резиновое, и

нож  вошел в  его собственный живот.  И  только после этого мой мини-двойник

повис на запястье Кенгша.  Я огорченно хмыкнул,  хотя дело было прошлое, - в

интерпретации Отшельника выходило,  что я безнадежно опоздал... Показав все,

что  хотел,  Отшельник растворил фантомов,  а  Ятл  на  его плече разразился

бурными, но бесшумными овациями.

     - Верно-верно,  -  Целитель удовлетворенно потер ладони друг  о  друга,

словно торговец,  заключивший выгодную сделку. - У тебя исключительно острое

зрение,  Отшельник,  раз ты все это углядел.  Так вот, други мои, - Целитель

многозначительно поднял палец,  -  наш босс -  представитель древнейшей, уже

исчезнувшей из известного космоса расы лешуков.  То,  что вы видели, вернее,

предполагаете, что видели, - Целитель усмехнулся, - говорит о том, что чужой

способен двигаться в десять, двадцать раз быстрее, чем человек. И справиться

с ним простому смертному невозможно.  Поэтому, Шест, - толстяк с добродушной

усмешкой ткнул в прыгуна пухлым пальцем,  - вряд ли ты сможешь потребовать у

него что-нибудь сверх того, что он тебе уже предложил.

     - Грязный галт,  питающийся чужими ранами,  -  мрачно проворчал Бигман,

глядя под стол, - не надо меня учить, что я могу делать, а что нет.

     По сравнению с  овладевшим им минуту назад приступом  ярости этот ответ

прозвучал вполне миролюбиво.

     - Кстати,  -  добавил толстяк,  - силу лешука подтверждает и то, что он

носит голубой банкос.

     - Целитель,  -  я нахмурился, ни на минуту не забывая,  что мы оставили

Нори одну, - пора сообщить новости о Досе и о...

     - Подожди, - отмахнулся толстяк, - тебе не мешает выслушать пару слов о

голубом банкосе...

     - Что еще за  голубой банкос?  -  подозрительно поинтересовался прыгун,

сразу  насторожившись при  упоминании о  Досе  Пламя.  -  Очередная  сказка,

Целитель?  Лучше посоветуй,  раз ты у нас такой умный,  как нам сберечь свои

шкуры до появления твоего лешука, да и после его появления тоже. После твоих

баек я  уже  не  знаю,  что  лучше -  податься обратно к  Досу или  все-таки

остаться здесь до  прояснения ситуации...  Чужой ведь  до  сих  пор  шляется

неизвестно где, Дос тоже, и оба имеют на нас свои виды.

     Я  снова открыл рот,  чтобы наконец поведать во всеуслышание о нынешнем

месте обитания осевого,  но Целитель опередил - пожалуй, заставить коротышку

заткнуться было так же тяжело, как и прикончить.

     - Голубой банкос,  -  гнул свое Целитель,  - редчайшая вещь в известном

космосе.  Особенность  его  в  том,  что  он,  будучи  неидентифицированным,

обладает при этом...

     Зло бы его задрало!  Я  сидел как на иголках,  готовый в  любую секунду

сорваться   и   побежать   проверять,   как   там   Нори,   и   мне   только

разглагольствований коротышки и  не  хватало для полного счастья.  Мало было

того,  что  меня угнетала неопределенность собственного положения,  что  мне

вообще вся эта история не нравилась, так еще и за прыгуном нужен был глаз да

глаз.  Я уже готов был свернуть трансу голову за всю эту болтовню,  но тут -

надо это признать -  он меня огорошил. Хоть на мгновение, но заставил забыть

даже  о  Нори,  по  крайней мере придержать свое нетерпение ровно настолько,

чтобы узнать,  что он  хотел этим сказать,  заявив,  что на свете существует

неидентифицированный банкос  с  неисчерпаемым  денежным  эквивалентом,  или,

говоря проще, с неограниченным счетом. Эта была полнейшая чушь. Этого просто

не могло быть.  Не могло - и все, иначе вся финансовая система Галактической

Федерации Миров потерпела бы  крах.  На  эту тему по  Федерации гуляла целая

куча  бородатых  анекдотов,   настолько  избитых,   что  они  уже  считались

классикой,  и  достаточно было  произнести пару  первых слов любого из  них,

чтобы вызвать у собеседника понимающую ухмылку.   Голубая мечта всех бродяг,

неимущих,  воров  и  висельников -  обезличенный неограниченный банкос...  И

вдруг находится кто-то, кто заявляет, что такая штука все-таки существует!

     В  общем,  я  клюнул на слова коротышки.  И не только я -  шелтяне тоже

уставились на Целителя так,  словно он повредился в  рассудке,  и над столом

повисла мертвая тишина.

 

     Что  ж,  самое  время  сказать  несколько  слов  о  банкосах,  то  бишь

банкосчетчиках -  в  переводе на официальный вариант межязыка с  жаргонного.

Так вот, в вещевом отношении деньги в известном космосе давно превратились в

электронную абстракцию.  Их  можно было переводить со  счета на счет,  но не

было никакой возможности потрогать отдельный эталон,  подержать в руках, как

в  древности.   Деньги  стали  неосязаемы,  их  единственными  полноправными

носителями  были  банки  и  банкосчетчики,  соответственно государственные и

частные  формы  капиталовложений.  Как  вещь,  банкос  обладал стопроцентной

надежностью,   его  почти  невозможно  было  уничтожить,  он  не  поддавался

разборке,   подделке  и  отказывался  принимать  фальшивые  счета  -  многим

поколениям любителей легкой наживы пришлось,  к  своей  досаде,  убедиться в

этом  лично.   Перевод счета,  как  и  его  прием,  осуществлялся только при

мысленном согласии с  проводимой операцией его  обладателя,  и  никак иначе.

Кроме    того,    банкос    служил   универсальными   часами,    моментально

настраивающимися на  время любой планеты в  известном космосе.  И  еще  одно

немаловажное достоинство -  он прекрасно заменял идентификатор личности. Как

только с нулевого,  еще не бывшего в употреблении банкоса снималась обертка,

он мгновенно настраивался на ту личность,  в руках коей оказывался, исключая

впредь возможность других пользователей.  При   утрате текущего банкоса было

достаточно распорядиться перевести  весь  счет  на  запасной,  или  нулевой,

банкос  и  мысленно ликвидировать старый,  так  что  кража  вообще не  имела

смысла,  а  грабеж  неизменно  предполагал насилие  над  личностью  с  целью

заставить ее перевести деньги на счет грабителя.  Но единственный недостаток

прибора с  лихвой перекрывался его  преимуществами.  Ведь  основной  капитал

можно было хранить в  банке,  зато обмениваться счетами можно было и без его

посредничества.  Такой  порядок был  заведен исключительно в  Федерации,  на

планетах Коалиции Независимых Миров были  свои  денежные системы.  В  общем,

банкос был  больше чем  вещью,  он  был  частью каждого разумного существа в

Галактической Федерации,  и  существование без  него  было просто немыслимым

(можно понять, какой утратой он был для меня самого).

 

     - Ты хочешь сказать, что, в отличие от наших, черненьких, голубым может

воспользоваться любой? - наконец, после длиннющей паузы, недоверчиво спросил

Бигман.

     - Вот именно,  -  кивнул коротышка.  -  Потому-то его обладатель должен

иметь  исключительные способности,  чтобы  удержать его  при  себе  в  нашем

бренном мире, полном желающих поживиться за чужой счет.

     Уловив  в   последних  словах  Целителя  забавную  двусмысленность,   я

усмехнулся  и  бросил  быстрый  взгляд  исподлобья  на  прыгуна  и  едва  не

расхохотался -  никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь смотрел на мир такими

большими  удивленными  глазами.   Ребенок,  узревший  за  витриной  большую,

красивую и - недосягаемую конфету, и то выглядел бы менее удивленным.

     Спохватившись,  Бигман снова  напустил на  себя  деланное спокойствие и

презрительно фыркнул:

     - Лжешь,  пожиратель ран.  Никакое существо не  сможет долго удерживать

обезличенный банкос при  себе.  Тем  более если  об  этом будет знать каждый

встречный.  За такую круглую сумму найдется немало желающих рискнуть, и рано

или поздно кому-нибудь повезет...

     Ятл  вцепился обеими  ручонками в  воротник хозяина  и  закатил  глаза,

изображая, что вот-вот грохнется в обморок - комментарий на реакцию Бигмана.

     - Во-первых, об этом никто не знает, кроме самых знающих, вроде меня, -

с самодовольной улыбкой заявил Целитель.  - Во-вторых, речь идет не просто о

некой круглой сумме.  Если у  лешука возникает необходимость в  определенном

количестве эталонов,  то  оно,  это  количество,  просто  появляется на  его

счету,  доселе пустовавшем.  В любой миг. В любом размере. Чужой в состоянии

скупить весь известный космос со  всеми его потрохами,  если бы это ему было

нужно.  -  Целитель покосился на меня. - Ты спрашивал, Никс, для какого дела

он  нас нанял.  Вот тебе моя точка зрения:  лешук выполняет какое-то задание

самого Совета Федерации,  и банкос,  скорее всего,  одолжен последним чужому

лишь  на  время  выполнения  задания.   Иначе  подобные  "счастливцы"  давно

перевернули бы мир с ног на голову, имея на руках такие финансовые ресурсы.

     - Хотел бы я знать, - лицо Бигмана прямо перекорежило от зависти, - что

это за  задание,  за которое этому зверенышу дали такую игрушку.  И  откуда,

толстяк,  ты знаешь об этих вещах?  - Он не глядя выхватил из рук Отшельника

флягу и вылил остаток в рот.

     А я снова вспомнил, для чего протираю штаны на силовой поганке.

     - Ладно,  Целитель, теперь немного помолчи, - решительно заговорил я. -

Пришло время сообщить...

     И снова я был прерван.  На этот раз Целитель оказался не виноват -  это

сделала Нори.  Ее голос раздался в  феерическом зале Фермы как гром с ясного

неба.

     - Надеюсь,  -  язвительно проговорила она  за  моей спиной,  -  вы  уже

закончили обмен любезностями, так как я уже здесь.

     Я  подскочил как  ужаленный,  опередив  братьев-шелтян  всего  на  долю

секунды,  и все мы дружно уставились на Нори. Она вышла из коридора и теперь

спокойно,  со  сложенными руками  на  груди,  взирала  на  нашу  компанию  с

расстояния десяти шагов. Ноги ее тонули в красно-желтых лепестках пламени, а

голова  упиралась  в  сверкающий  серебристый нимб,  сыплющий  на  ее  плечи

стальные искры. Почему-то Ферма решила преподнести ее с наибольшим эффектом.

     Немая картина.  Ужас и  восхищение.  И дурные предчувствия,  от которых

стало тесно в груди.  Я мысленно выругался.  Из-за болтовни толстяка я так и

не успел подготовить почву для ее появления.

     - Так как, Никс? Я могу присутствовать?

 

     5. ЛЕШУК

     Самое скверное было  то,  что  Бигман оказался у  меня  за  спиной,  и,

сообразив это,  я  быстро отступил на шаг в сторону и повернулся так,  чтобы

держать в  поле зрения и  его и  Нори одновременно.  Прищуренные,  застывшие

глаза прыгуна мне очень, очень не понравились.

     - Что случилось,  Нори?  - напряженно спросил я, перехватывая бластер в

руках поудобнее. - Честно говоря, мы еще не закончили.

     - Извини,  Никс,  -  она неловко усмехнулась. - Я бы подождала, пока ты

вернешься за мной, но Нкот настоял, чтобы немедленно проводить меня сюда.

     Нкот!  Ах ты,  Зло его задери!  Только после слов Нори я его и увидел -

чужой стоял сзади Нори,  возвышаясь над  ней  чуть  ли  не  вдвое (возможно,

именно поэтому я  и  воспринял его как фон -  призрачное пространство внутри

Фермы скрадывало очертания его фигуры),  и довольно благожелательно скалился

в  нашу  сторону,  обнажив  свой  богатейший  арсенал  клыков.  Невозмутимая

уверенность, сочившаяся от лешука, казалось, говорила, что теперь все пойдет

как надо.

     Я  позволил  себе  слегка  расслабиться.   Вовремя,  очень  вовремя  он

появился.

     - Я  понимаю  твои  с  Целителем  соображения  на  ее  счет,   Никс,  -

промурлыкал Нкот  на  манер большого сытого и  самодовольного котяры,  -  но

оставлять ее там, открытой нежелательному взгляду, было неосмотрительно.

     - Это была моя идея, - признался Целитель.

     - Теперь это  уже  не  важно.  Я  выполню данное мною слово и  дам этой

женщине защиту.

     - Защиту?  -  Во мне вдруг проснулся гнев.  - Сначала ты объяснишь мне,

чужой, что ты под этим подразумеваешь. Вчера ты натравил на нас людей Доса и

бросил на произвол судьбы,  и, честно говоря, я до сих пор не могу придумать

разумного объяснения этому гнусному поступку...

     - Остановись,  Никс,  -  властно прервал меня Нкот.  -  У нас еще будет

время об этом поговорить -  в  дороге.  А сейчас мы выезжаем и воспользуемся

для этого трассером, так любезно предоставленным нам тобой и случаем.

     Тут  Бигман  словно  очнулся  от  столбняка и  сдавленно проговорил,  с

ненавистью глядя на Нори:

     - Где ты это нашел, чужой? Разве ты не понимаешь, что это значит?

     - Спокойно,  прыгун,  -  резко  вмешался я,  пока  он  невесть  что  не

наговорил о Нори.  -  Не торопись с выводами.  Ты,  вероятно,  еще не слышал

последней новости -  Дос Пламя мертв. И теперь Нори сама распоряжается своей

судьбой.  Ее присутствие здесь входит в договор о найме с чужим,  поэтому не

спеши хвататься за оружие.

     Бигман в  злобном изумлении уставился на Нори,  и  я прямо-таки слышал,

как скрипят его извилины, переваривая эту информацию. Краем глаза я заметил,

как  чужой  что-то  шепнул  Нори  и  она  скрылась  в  коридоре,   вероятно,

отправившись наружу.  Я украдкой перевел дух.  Нкот мог быть кем угодно,  но

дураком он  не  был.  И  отослал Нори вовремя,  потому что в  мозгах Бигмана

что-то  все-таки  дало  сбой.  Прыгун повернул лицо ко  мне  -  не  лицо,  а

застывшая  маска  с  размытыми  полосками  побелевших  губ,  лицо  человека,

готового убивать.  И на этом лице было ясно написано,  что он сейчас скажет.

Ну почему такие ублюдки постоянно усложняют и без того нелегкую жизнь?!

     - Чужой,  - прошипел Бигман, впившись в меня полным ненависти взглядом.

- Иноп всех подставил...  Это западня!  Он  подставил нас и  теперь пытается

спасти свою шкуру, вешая на уши этот бред о смерти Доса! - Увидев, что никто

не реагирует на его слова немедленно,  он бешено заорал:  - Сборище идиотов!

Будь проклят тот день,  когда я связался со всеми вами! Ваши тупые головы не

в состоянии понять, что с помощью своей шлюхи Дос держит нас на крючке?

     Не  исключено,  что он  не  застрелил меня тут же только потому,  что я

держал его на  мушке своего бластера.  Вряд ли ему помешал бы запрет чужого.

Но  ему не  следовало говорить о  Нори в  таком тоне.  Даже у  таких кротких

парней, как я, терпение иногда все же лопается.

     Я  двинулся к нему в обход стола,  подсознательно вызвав образ стальных

тисков -  точь-в-точь,  чтобы  обхватить его  мерзкую шею  и  придушить.  Но

вовремя вспомнил,  что он может опять исчезнуть из захвата, как на толкучке,

и на ходу поменял Ключ Стали на Ключ Молота.

     - Решим наш маленький спор без оружия, а, Бигман? - с едва сдерживаемой

яростью предложил я, приближаясь к нему.

     Он  принял решение мгновенно.  И  на Шелте имелись своеобразные понятия

чести,  а  дуэли  испокон веков  велись способом,  предложенным оскорбленной

стороной.

     - Хорошо, иноп. Только ты и я.

     Он швырнул бластер себе под ноги.  Я сделал это аккуратнее,  хотя и был

взвинчен не меньше, чем шелтянин, - на ходу поставил "град" прикладом на пол

и позволил ему упасть. Незачем зря портить оружие, оно еще пригодится.

     - Не  торопись,  Никс,  -  подал наконец голос Нкот,  до этого спокойно

наблюдавший за развитием нашей ссоры,  что меня тоже бесило.  -  Бигман - не

твоя проблема. Я сам займусь им.

     Но  меня уже  было не  остановить.  Лицо Бигмана,  перекошенное злобной

гримасой,  уже было передо мной,  и я вскинул руку, ощущая нарастающую в ней

силу.  Целитель не прав,  мысленно усмехнулся я,  полагая,  что Бигман знает

все, на что я способен...

     Транс вдруг загородил собой Бигмана.

     - Прекрати, Никс. Не время сводить счеты... 

     Бигман молча протянул руку и отшвырнул коротышку в сторону.  Это лишний

раз напомнило о  его силе.  Несмотря на  поражение на  испытании,  дух этого

шелтянина не был поколеблен. Он снова ничего не боялся. Пока был свободен.

     В следующую секунду наши взгляды скрестились и... 

     И я понял,  что этот мерзавец обманул меня,  -  понятие чести оказалось

для  него  пустым звуком.  В  его  правой руке блеснуло широкое лезвие ножа.

Секундное  замешательство  едва  не   стоило  мне  жизни  -   инерция  тела,

подчиненного целевому Ключу Мобра, несла меня на остро заточенную сталь...

     И  снова вмешался Целитель:  сорвавшись с  места,  он  врезался мне под

колени всем телом,  и,  уже заваливаясь на спину, я услышал телепортационный

хлопок.  Нож Бигмана полоснул там,  где только что была моя грудь.  Целитель

снова прыгнул,  словно снаряд,  выпущенный из катапульты,  и  угодил головой

прыгуну в живот.  Удар развернул шелтянина вокруг оси и согнул пополам, руки

его взлетели,  словно крылья мельницы,  он захрипел, задохнувшись от боли, и

рухнул.  Да так удачно,  что оказался на полу рядом со мной, и я моментально

навалился на него,  сковав движения,  и со всей силы нанес удар в лицо. Если

бы Молот попал в  цель,  челюсть прыгуна превратилась бы в кровавую лепешку,

но он исчез,  и мой кулак угодил в пол.  Запястье хрустнуло, но в Мобра я не

ощутил боли. Это будет потом, когда я...

     - Берегись, Никс! - крикнул Целитель.

     Я резко оттолкнулся руками от пола и перекатился вправо,  но не угадал.

Взгляд выхватил хищный блеск стали,  рассекающей надо мной воздух, и злобную

ухмылку прыгуна. Я снова не успевал отклониться... и мне снова повезло.

     Удар лешука был страшен.

     Мелькнула размытая тень, и Клинок Нкота опустился  Бигману на голову...

Призрачная сталь разрезала прыгуна как нож масло,  словно не встретившись ни

с одной костью, и лезвие выскочило между ног.

     Отшельник,  издав какой-то горловой звук,  бросился на чужого, и Клинок

Нкота тут же  измерил толщину его шеи.  Оба удара последовали друг за другом

настолько быстро,  что практически слились в один. Я еще валялся на спине, а

все уже было кончено.  Воображение,  опережая события,  услужливо дорисовало

жуткую картину -  разваливающееся надвое тело  Бигмана и  голову Отшельника,

прыгающую по полу в кровавых брызгах...

     Я  быстро откатился в  сторону и вскочил на ноги,  пока кровь не залила

меня с головы до ног.

     Но ничего этого не произошло.  Прыгун и  кукольник просто окаменели.  В

тех самых позах,  в  каких их  застал Клинок.  Бигман стоял на одном колене,

сжимая в  руке нож,  а  Отшельник отводил руку для  удара,  предназначенного

Нкоту. Две безмолвные статуи с застывшими глазами без проблеска мысли - и ни

капли крови.

     Силы Зла, как это могло быть?!

     Чужой возник рядом со мной,  проявился,  словно кадр слайда.  Я подумал

было,  что  сейчас  он  накинется на  меня  как  на  нарушителя вооруженного

перемирия,  которое  у  меня  сложилось с  Бигманом,  но  он  ни  словом  не

обмолвился об этом. Все-таки почему-то я попал к нему в любимчики.

     - Я не причинил им вреда,  -  сообщил он,  пряча Клинок под плащ.  -  Я

только замкнул их разум. Через некоторое время они придут в себя и посмотрят

на мир другими глазами.

     - Замкнул...   что?   -   тупо   переспросил  я,   машинально  массируя

поврежденное запястье.

     - Разум.  На  мгновение  соединил  подсознание с  сознанием,  вывел  во

внешнюю среду накопленный в течение жизни информационный шлак.

     - Хорошенькое замыкание,  - пробормотал я, уставившись на неестественно

застывшие тела. - Но что это дает?

     - Во-первых, ты жив, Никс, - назидательно сказал Нкот. - Во-вторых, эта

операция произведет на  шелтян  огромное впечатление и  оставит неизгладимый

след в  их  сознании.  После того как  они выйдут из  комы,  у  них появится

терпение в разрешении спорных, на их взгляд, вопросов.

     Чужой покосился на Целителя:

     - Транс,  займись  перетаскиванием этих  вояк  в  трассер.   Мне  нужно

поговорить с Никсом, а времени у нас мало.

     Целитель кивнул,  схватил Бигмана за  шиворот и,  накренив как  статую,

поволок в  коридор.  Со стороны сила транса по-прежнему впечатляла -  Бигман

был чуть ли не вдвое выше его и раза в два тяжелее, а Целитель волок его без

видимых усилий.

     - Крутая у нас компания,  -  со вздохом проговорил я.  - Транс, прыгун,

кукольник...  особенно ты. -Я глянул на Нкота. - Даже не знаю, зачем тебе я?

Что я могу предложить?  И Целитель и ты, вы оба только тем и занимаетесь, то

спасаете мне жизнь, словно это ваше любимое развлечение.

     - Твое искусство Мобра тоже кое-чего стоит, Никс, - совершенно серьезно

заверил меня Нкот. - Просто для него еще не пришло время.

     - Да это детские игрушки по сравнению с  твоими способностями!  Не будь

тебя здесь...  Я начинаю привыкать к мысли,  что на этой злоклятой планете я

постоянно нахожусь на  волосок от  смерти.  Причем  сейчас  начал-то  я.  По

справедливости, "замкнуть" ты должен был меня.

     - Хорошая идея,  -  вдруг ухмыльнулся Нкот.  - Но сейчас разговор не об

этом. Я хочу тебе кое-что показать.

     Откуда-то из-под его плаща выскользнул черный чемоданчик и  замер возле

моих ботинок. Вне всяких сомнений, тот самый, с которым я прибыл на Шелту. Я

совсем забыл о  нем,  но  почему-то  не  слишком был удивлен,  обнаружив его

здесь.  С Нкотом,  насколько я уже успел понять, вообще удивляться ничему не

следовало. Слишком много сюрпризов он прятал под своим плащом.

     - Держи,  -  Нкот протянул мне "сторожевого пса" - приборчик, который я

оставил для  охраны  чемодана в  хранилище космопорта.  -  Может  быть,  еще

найдешь ему применение.

     Я машинально сунул "пса" в карман куртки.

     - Лучше б  ты  притащил мою  сумку с  личными вещами.   Мне  давно пора

побриться.

     - Извини, я как-то не подумал.

     - Еще бы. Тебе депилятор ни к чему.

     - Я  был  там,  Никс,  когда ты  его устанавливал,  -  пояснил Нкот.  -

Сдублировать сигнал для меня не представляло никакой сложности.

     Как просто,  усмехнулся я  про себя.  Взял да и сдублировал.  Но вообще

приятно, когда тебе отвечают на вопросы, которые просто лень задавать. Я все

же вяло поинтересовался:

     - Зачем тебе чемодан?

     - Сам он мне не нужен. Но то, что находится внутри, принадлежит мне.

     Я снова вздохнул:

     - Знаешь,  чужой,  когда я  увидел свой чемоданчик снова,  мне пришла в

голову мысль заглянуть в свое будущее. И без чемоданчика ничего хорошего для

себя я  там не увидел.  Если моей любимой фирме станет известно,  что я жив,

она постарается найти меня и потребовать отчет. Да-да, несмотря на то, что я

наверняка  уже  вычеркнут  из  списков  ее  служащих.   Почтовая  Корпорация

списывает людей,  но  никогда не  списывает свои грузы,  это подорвало бы ее

репутацию. Поэтому с момента исчезновения груз числится в постоянном розыске

и в первую очередь висит на моей бедной шее.  Я буду себя чувствовать лучше,

если ты  вернешь чемоданчик мне.  Все равно ты не сможешь его открыть -  код

замка у  него посложнее,  чем у  охранявшего его приборчика,  а сам материал

чемоданчика крепче стали... Кода  замка я, кстати, не знаю.

     Чемоданчик  сам  по  себе  подъехал  к  ногам  Нкота.  Тот  наклонился,

причудливо изогнув  свое  длинное  худое  тело  под  голубым плащом,  и  бок

чемоданчика слабо полыхнул.  Сквозь стенку наружу выплыл матовый, светящийся

изнутри шар,  размером с кулак,  выплыл и мягко спланировал  в подставленную

серую ладонь.

     Я мрачно взглянул на ровную, круглую дыру в чемодане, словно проеденную

шаром. Ни огня, ни дыма, ни оплавленностей по краям. Вот тебе и сверхпрочный

пластик.

     - Дело в том,  Никс, - чужой выпрямился, разглядывая шар, - что мне эта

вещь необходима, и я ее заберу. Ты уж извини.

     - Ну и брал бы,  зачем весь этот спектакль устраивать?  - Я раздраженно

пожал плечами. - Мог мне ничего и не говорить.

     - Странно.  А я предполагал, что тебе будет интересно узнать, что же ты

все-таки перевозишь, - разве это не заветная мечта любого посыльного?

     Я  невольно рассмеялся.  А  этот  тип,  оказывается,  обладает чувством

юмора.

     - Да какой я теперь посыльный... - Я удрученно покачал головой, глядя в

сторону,  мимо Нкота.  Сочный язык желтого пламени пробежал по  полу Фермы и

лизнул мне пятки, вмиг окутав подошвы ботинок светящимся ореолом.

     Можно  было  подумать,  что  ботинки загорелись.  Затем  огненный ручей

побежал дальше. - Я - изгой и на этой планете, и на своей собственной.

     - Пусть эта проблема тебя не волнует.  Я заплачу за тебя твоей ПК любой

выкуп, который потребуется.

     - Рад слышать. Конечно, с голубым банкосом это не проблема. Но хотелось

бы  знать,  почему ты  так  печешься именно обо мне?  Ведь видно же,  что ни

Бигман, ни Отшельник не интересуют тебя так, как я.

     - Потому что ты сможешь сделать для меня то, чего не смогут они.

     - И что же? - Я приподнял правую бровь.

     - Пока тебе рано об этом знать.

     - Ну да,  ты нас нанял, значит, ты и заказываешь музыку, чего уж тут не

понять.

     - Не  надо,  Никс,  не  строй из себя оскорбленную невинность.  -  Губы

чужого чуть приподнялись,  обнажая частую гребенку из кончиков клыков,  что,

по всей видимости,  должно было изображать снисходительную улыбку.  - Поверь

мне, это знание не даст тебе ничего, кроме головной боли.

     - Даже так. - Я усмехнулся: - Благодарю за заботу о моей голове. За эти

дни на Шелте ей досталось... А что за хреновину ты достал из чемодана?

     - Хреновина, как ты говоришь, называется Хранитель Душ.

     - Честно говоря,  мне это название ни  о  чем не говорит...  Не желаешь

просветить?  Нет? Ну ладно, а как ты узнал, что там, в чемодане, именно она?

Ты что, заранее знал, что...

     - Игра случая,  ничего более. Всегда были и будут существа, для которых

изучение  или  коллекционирование артефактов различных  цивилизаций прошлого

является смыслом жизни.  Вероятно,  к одному из таких любителей непознанного

ты и вез заказ-посылку.

     - И благополучно довез до тебя...

     - На близком расстоянии между нами установилась мысленная связь.

     - О, она еще и разумом обладает...

     - Что-то вроде этого, - согласился лешук.

     - Скажи мне лучше вот что...  Транс полагает, что ты выполняешь задание

Совета Федерации...

     - У меня мало времени,  чтобы ответить на этот вопрос сейчас...  - Нкот

на секунду умолк, о чем-то задумавшись.

     - Ладно. Позже так позже. Что мне делать?

     - Но можно устроить кратковременное слияние разумов,  -  закончил Нкот,

как бы не слыша меня.

     У меня мороз подрал по коже от подобного предложения.

     - О нет,  только этого мне не хватало.  -  Я сразу пошел на попятную. -

Будем считать, что я не спрашивал...

     Он уже смотрел на меня.  В упор.  Громадными зелеными глазищами. Сияние

их стало столь ослепительным,  что затмило цветовую пляску огней Фермы, и со

мной  что-то  начало  твориться.  Перед  глазами  все  поплыло,  свет  начал

тускнеть...

     - Нет, нет, нет, чужой! - в панике завопил я, но крик пропал впустую...

     На меня обрушилась тьма и погребла под собой.  Где-то за кадром родился

голос, настойчиво шепчущий что-то на непонятном языке.

     И развернулись величественные картины...

     Когда я  пришел в  себя,  то представлял собой монолитную уверенность в

том,  что  от  исхода дела,  ради  которого Нкот  прибыл на  Шелту,  зависит

существование нашего бренного мира.  Сомнений больше не было -  я должен был

последовать за ним.  Я  слился с  его заданием душой и  телом и  до кончиков

ногтей ощущал,  что  все мои личные проблемы -  лишь мелкая пыль на  обочине

жизни по сравнению с делом Нкота по спасению мира.  И еще - я был ему нужен.

Каким-то образом,  пока для меня неясным,  именно я мог ему помочь в решении

этой глобальной задачи. И я хотел это сделать...

     - Прекрасно,  -  сказал Нкот,  на этот раз щедро обнажая клыки в  своей

неповторимой улыбке:  словно разнял два  ножовочных полотна.  -  Теперь пару

слов о  Нори.  Ты угадал,  я  не смогу обеспечить ей безопасность,  если она

будет находиться вместе с нами. Она останется здесь. На Ферме.

     Я кивнул, причем совершенно спокойно:

     - Хорошо,  Нкот.  Но ты должен понимать, что я не хотел бы, чтобы с ней

что-нибудь случилось...

     - Не волнуйся.  Ферма обеспечит ей наилучшую защиту, какую только можно

пожелать.

     Появился Целитель, и Нкот отвлекся:

     - Транс,  перенеси сюда из  трассера пищу на  три-четыре дня для одного

человека.

     Прежде  чем  Целитель  снова  исчез,   уже  в  обнимку  с  окостеневшим

Отшельником, чужой повернулся ко мне:

     - Рассказывая  тебе  о  Ферме,   транс  забыл  добавить,  что  подобные

строения,  возведенные хкаси,  обладают псевдоразумом.  Я  умею обращаться с

вещами хкаси.  Пока  твоя  Нори будет находиться здесь.  Ферма присмотрит за

ней,  и никто не сможет проникнуть на ее территорию в наше отсутствие, каким

бы  оружием незваный гость ни  располагал,  -  это строение сможет выдержать

ядерный удар. Сама же Нори сможет входить и выходить беспрепятственно.

     - Три-четыре дня, говоришь... Но мы ведь можем и не вернуться?

     - Маловероятно.  Я обещал,  что Нори благополучно покинет планету,  а я

имею дурную привычку держать свои обещания. Пора в путь, Никс.

     - Подожди,  Нкот. Я хотел попросить тебя об одном одолжении. Понимаешь,

у меня теперь нет банкоса, и...

     - Я это уже сделал.

     - Сделал?

     - Да, перевел сотню эталонов на банкос Нори. Плата за сегодняшний день.

 

     В полном молчании мы вышли на крыльцо и "проскрипели" по пластодорожке.

За  калиткой чужой тактично приотстал,  предоставив мне самому объясняться с

Нори, ожидавшей нас возле трассера. Наши мысли не были для него секретом, но

хотя бы видимость уединения нам была предоставлена.

     Я подошел к ней и молча остановился.

     Прислонившись к борту машины, Нори хмуро глядела себе под ноги.

     - Никс... Кажется, твои подозрения подтвердились?

     - Подозрения насчет чего, Нори? - безучастно уточнил я.

     Она  подняла  голову,  оторвавшись от  разглядывания своих  сапожек,  и

пристально посмотрела мне  в  глаза.  Обычно светло-карие,  ее  глаза сейчас

потемнели от тревоги.

     - Мне придется остаться здесь?

     Кто-то  ее  уже успел просветить,  и  этим "кто-то" был конечно же  наш

добрейшей души транс. Тем лучше.

     Я коротко кивнул:

     - Да, Нори.

     Мое  "я" как бы  разделилось на  две неравные составляющие -  холодную,

рациональную,  которая преобладала,  и крошечную эмоциональную,  запрятанную

глубоко внутрь и изнывающую в тоске от неспособности самовыразиться.

     - Ферма тебя защитит от любых неожиданностей, - повторил я слова Нкота.

- Для тебя вход и  выход будет беспрепятственный,  но  больше войти никто не

сможет, пока мы не вернемся.

     Я  скользнул глазами по  плавным изгибам ее тела и  ничего не отметил в

душе - никаких теплых чувств, никакой реакции плоти.

     Она  снова  уставилась  себе  под  ноги,   нервно  кусая  губы.   Такой

взволнованной мне ее еще видеть не приходилось.

     - Я  боюсь,  Мастон.  Я  боюсь  остаться одна.  Если  ваше  путешествие

действительно опасно, то я могу потерять тебя. Я... я люблю тебя.

     Слова признания,  эти три самых желанных слова для мужчины, эта формула

любви,  дались ей не без труда.  Возможно,  еще никому она не говорила таких

слов.  И совершенно точно,  что еще никто в жизни не говорил таких слов мне.

Но  с  таким же  успехом Нори  могла искать сочувствия у  огородного пугала,

набитого  соломой  и  обвешанного старым  тряпьем  для  устрашения пернатых.

Эмоционально я был просто заморожен.

     - Тебе пора, Нори. Целитель отнес на Ферму оружие и пищу - на несколько

дней тебе хватит.

     Она не ответила.  Мы молчали,  наверное,  целую минуту,  прежде чем она

снова посмотрела на  меня.  Глаза ее  были сухи,  а  лицевые мышцы сковывала

привычная маска  спокойствия,  и  лишь  притаившиеся глубоко в  карих глазах

печаль и страдание выдавали ее истинное состояние.

     - Я понимаю,  что это необходимо,  Мас,  хотя мне это и не нравится.  -

Голос ее предательски дрогнул,  но она справилась с собой и закончила так же

спокойно,  как начала:  -  Возвращайся поскорее.  -  Она привстала на носки,

поцеловала меня в одеревеневшие губы и шагнула к Ферме.

     Мужественная маленькая девочка.  Нельзя сказать,  что я не понимал, что

должен сейчас чувствовать,  глядя ей  вслед.  Я  понимал это  рассудком.  Но

сердцем я был равнодушен.

     По пути Нори разминулась с  возвращавшимся с Фермы Целителем -  толстяк

весело подмигнул ей и  сказал что-то ободряющее,  но она не обратила на него

внимания.

     Пропустив  Целителя  через  ограду,  я  настроил  "сторожевого пса"  на

необходимый срок  действия и  прикрепил к  калитке.  Наверное,  даже Нкот не

предполагал,  что он  пригодится мне так скоро.  Беспокойство могло толкнуть

Нори отправиться вслед за нами,  а я не мог этого допустить.  Я окликнул ее,

когда она уже ступила на крыльцо.

     Нори быстро обернулась,  в глазах блеснула надежда.   Увы...  Я включил

"пса"  и  отступил на  шаг.  Прозрачная сиреневая пленка  заполнила проем  в

силовой защите Фермы, отрезав Нори путь назад.

     - Извини,  Нори,  но это - дополнительная страховка против городских, -

бесстрастно пояснил я.  -  Не прикасайся к  ней -  она ответит огнем.  Через

четыре дня  она отключится.  Если я  к  тому времени не  вернусь,  попытайся

добраться до  космопорта сама.  Может  быть,  судьба окажется к  тебе  более

благосклонной.

     - Нет!  - вскрикнула Нори, шагнув обратно с крыльца.  Судя по выражению

ее  лица,  она  не  верила своим ушам,  не  верила тому,  что  я  только что

произнес.  -  Не делай этого,  Мас! - в ее голосе отчетливо прозвучали нотки

паники.

     - Мне очень жаль... Но так будет лучше для нас обоих. 

     Я повернулся к ней спиной и отправился к трассеру,  индифферентно думая

о том, что угадал о ее намерениях - отправиться за нами следом.

     - Мас!  -  снова закричала Нори.  -  Вернись,  Мас,  ты  не  можешь так

поступить со мной!

     Забравшись на сиденье водителя, я снова оказался к ней лицом.

     Нори стояла на дорожке,  не сводя широко раскрытых глаз с трассера. Она

все еще не могла примириться с  подобным исходом дела.  Гордость сдержала ее

слезы и скомкала отчаяние.  Она понимала, что все уже предрешено, но чувства

у нее,  в отличие от меня, брали верх над разумом. Я же был холоден как лед.

И все же...  Все же на сердце у меня пристроился булыжник килограммов этак в

пять, несмотря на бесчувственную броню, одолженную мне чужим.

     Управление трассера было  довольно непривычным,   целиком рычажное,  на

Нове-2 больше принята рулевая рогатка,  но мне,  к счастью,  уже приходилось

ездить и на таких машинах, еще до Шелты. Перемещая рычаг скоростей на правом

подлокотнике кресла и рычаг направления на левом,  как рукоятку джойстика на

компе, я запустил стартер.

     Двигатель взревел.

     Поняв,  что  говорить уже  бессмысленно,  девушка  резко  повернулась и

скрылась за дверью Фермы.

     Я  проверил своих  пассажиров.  Целитель расположился спереди рядом  со

мной, а чужой устроился около застывших как бревна шелтян на заднем сиденье,

вероятно,  чтобы  непосредственно присматривать  за  импульсивными братьями,

когда они  придут в  себя.  Очень предусмотрительно,  очень в  духе  лешука,

ничего не оставлявшего игре случайностей.  Убедившись,  что все на месте,  я

развернул машину,  и  мы  запылили прочь от  Фермы,  снова безжалостно утюжа

заросли,  заявившие права на эту дорогу,  доламывая то, что выдержало первый

натиск воздушного вездехода.

     Вскоре  трассер выбрался на  Северный тракт,  связывающий когда-то,  до

Гибели,  большинство крупных городов Шелты по экватору.  Я  свернул направо.

Молчание чужого подтвердило,  что  направление взято  верно,  и  я  прибавил

скорости.

     Вперед - к заброшенным городам.

     Которые нас не ждут.

 

     6. В ПУТИ

     Прошел час.

     Залитая  лучами  местного  солнца,  стиснутая  по  бокам  лилово-серыми

лесными массивами дорога пыльной серой лентой стремилась к  горизонту.  Было

пустынно  и  одиноко.  Желтое  небо  бороздили редкие  ленивые  облачка,  не

предвещая изменения погоды, в тишину окружающего мира лениво вплетался рокот

двигателя трассера.

     Минуты незаметно текли одна за другой.

     Для меня это не имело никакого значения.

     Я выполнял нужное Нкоту дело.

     Больше меня ничто не волновало.

     Я  смотрел вперед пустым взглядом и жал на рычаги,  как робот.  Точное,

скупое  движение мышц,  ровное  биение сердца.  Тоска,  загнанная бесконечно

далеко  вглубь,   была  забыта.  Вот  и  все  ощущения.  Вернее,  всякое  их

отсутствие.

     Через час Целитель решил подлечить меня по собственному желанию и молча

положил свою  ладонь на  поврежденную руку.  Боль  быстро сошла на  нет.  Не

отрывая глаз от дороги впереди, я ровно поблагодарил его.

     Все равно.

     - Я все ждал,  когда ты сам предложишь мне этим заняться,  -  проворчал

транс, убирая руку.

     - Проголодался?   -  с  иронией  спросил  я,  вдруг  поняв,  что  броня

равнодушия наконец  дала трещину, сквозь которую начали просачиваться слабые

эмоции.

     - Мне  лишняя энергия не  помешает.  Я  до  сих  пор не  в  форме после

разборки возле Межкабака.

     - Разборки...  У тебя это так просто звучит. Тебя там убили, транс. Так

что называй вещи своими именами.  Неужели ты  не предвидел подобного исхода?

Не верю. Ты позволил себя убить. Разнести на куски. Зачем? Только  для того,

чтобы потом продемонстрировать мне свои возможности?  Зачем?  Что ты пытался

мне доказать, к чему стремился подготовить?

     - Ничего.  Все мы  подвержены ошибкам,  как ты,  так и  я.  -  Целитель

заметно поскучнел, теряя интерес к разговору. - Давай-ка сменим тему.

     - Не нравится.  Понятно. Поговорим о другом, раз так желаешь. Например,

о  том,  что  по  своей  глубинной сути  ты  являешься некой  разновидностью

вампира.  Целитель.  Правда,  вампира исцеляющего, в противоположность своим

кровососущим собратьям...

     - Верно,  -  ухмыльнулся транс,  сразу  оживляясь.  -  Надеюсь,  ты  не

собираешься  пробивать   мне   сердце   деревянным  колом?   Кстати,   сразу

предупреждаю - органа, аналогичного вашему человеческому сердцу, у меня нет.

     - После того как ты  воскрес из  десятка недожаренных бифштексов,  я  в

этом не сомневаюсь.  -  Я усмехнулся:  -  Могу полюбопытствовать,  откуда ты

знаком с нашими человеческими сказками?

     - Я живу долго, - неопределенно ответил он. 

     Я не стал настаивать на объяснениях,  так как меня это,  в общем-то, не

слишком интересовало.

     - Спасибо за помощь на Ферме.  Что-то там нашло на меня,  и  я полез на

Бигмана.

     Целитель поерзал на сиденье, выбирая положение поудобнее, и прокряхтел:

     - Знаешь,  Никс,  он,  в  общем-то,  неплохой парень,  наш Бигман Шест.

Просто после всех напастей, свалившихся на его голову, он был не в духе.

     - Не в духе?  -  Я пожал плечами. - Я знаю этого типа два дня и не могу

сказать,  что видел его в другом  настроении. Может быть, быть не в духе для

прыгуна наиболее естественное состояние?

     - Послушай,  вы ведь сейчас в равном положении.  Обстоятельства вырвали

тебя  из  привычной  жизни  против  твоей  воли,  ты  потерял  контроль  над

несущимися вскачь событиями. То же самое и с Бигманом. Кому это понравится?

     Я   молча   покосился   на   зеркальный   участок   ветрового   стекла,

предназначенный  для  заднего  обзора,  скользнул  взглядом  по  неподвижным

фигурам шелтян.  Признаков жизни они до  сих пор не подавали,  но скрюченные

ранее тела уже  обмякли,  опустившись на  сиденье согласно его  форме.  Чуть

дальше,  пристроившись в углу справа, прикрыв глаза, казалось, дремал чужой.

Выходит,  бодрствовали только мы с Целителем.  Глупо было не воспользоваться

случаем поболтать.  Я  был уверен,  что в  недалеком будущем у нас еще будут

стычки с  этим  "неплохим парнем" Бигманом,  и  было  бы  неплохо знать  его

возможности немного лучше.  А  кто  их  может  знать лучше коротышки-транса,

прожившего на Шелте Зло знает сколько лет?

     - Наверное,  ты прав,  Целитель.  Мы в одном положении.   И знаешь что?

Меня  заинтересовало,  как  Бигман  смог  устроиться пилотом  на  корабль  с

Искариона-9?  Что-то я не слышал,  чтобы на Шелте существовали навигационные

школы.

     Толстяк  довольно  улыбнулся  -   вероятно,   тому,  что  представилась

возможность сообщить что-то, неизвестное другому. На здоровье.

     - Видишь ли,  этот парень из тех,  кого на Шелте называют "неугомонными

душами". Таким не сидится на Шелте, их тянет повидать мир. Бигман, когда ему

было  всего  лет  пятнадцать,  удрал с  планеты благодаря своим способностям

прыгуна -  подсел на  взлетающий корабль торговцев прямо во время взлета,  и

был таков.  Капитан не стал тратить горючее, чтобы высадить безбилетника, да

и  у Бигмана уже тогда было достаточно силенок,  чтобы убедить его не делать

этого.

     - Ага. И капитан тот направлялся как раз на...

     - Прямиком на  Искарион-9.  Естественно,  Бигман  постарался затеряться

среди всякого сброда как можно быстрее,  так как капитан имел на него зуб за

вынужденный бесплатный провоз и не преминул сообщить о нем местной полиции.

     - Думаю,  после школы выживания на  Шелте ему это не  составило особого

труда, - я чуть усмехнулся.

     - Верно.   А  затем  он  изо  всех  силенок  принялся  зарабатывать  на

образование.

     - Понятно.  Терпение и труд чего только не перетрут.   Догадываюсь, что

через несколько лет  ему удалось получить корочки пилота и  он  отправился в

свой первый незабываемый рейс.  Странно,  я как-то не заметил, что у прыгуна

семь  пядей  во  лбу.  Надо  будет  как-нибудь померить,  может,  у  меня  с

глазомером что-то не то...

     - Бигман  -  очень  неглупый  человек.  -  Целитель  не  разделил моего

ехидства.  -  Просто те  двадцать лет,  что он  отсиживается на  Шелте после

побега,  немного размягчили ему мозги. Тот роковой случай сломал ему жизнь и

разрушил его  мечты.  Если  бы  он  не  скрылся после  аварии корабля,   ему

пришлось бы эти двадцать лет провести на рудниках Искариона-9.

     - Рудниках?  Прыгун?!  -  Посадить прыгуна на  цепь для меня было то же

самое, что назвать сахар горьким.

     - На свете существует множество способов удержать человека там, где это

необходимо.  Хотя  бы  ошейник,  взрывающийся на  определенном расстоянии от

места заключения.

     - Я об этом не подумал...  Кстати,  почему у капитанов кораблей на него

постоянная аллергия?  Почему он  не поладил с  первым,  мне еще понятно,  но

почему он не поладил с последним?

     - Он был единственным среди экипажа неискарионцем.  Поэтому когда перед

капитаном встал вопрос,  на кого свалить свою некомпетентность, то выбор пал

на Бигмана.

     - Знакомая картина,  - мои губы искривила неприязненная улыбка. Шелтяне

отнеслись ко мне точно так же, как искарионцы к одному из них.

     Но  надо  отдать  Бигману  должное  -  насмехался я  над  ним  зря.  Он

действительно был сильной личностью, если сумел все это провернуть - побег с

Шелты,  обучение на  Искарионе-9...  Но  почему-то  эта  история уязвила мое

самолюбие -  я  за  свои  двадцать  четыре  года  не  поднялся выше  статуса

посыльного,  хотя возможностей у меня было гораздо больше,  чем у Бигмана. Я

ведь жил в более цивилизованном мире, чем Шелта...

     Что  ж,  теперь мне было ясно,  почему Шест так непримиримо относился к

инопланетникам  -   он  обиделся  на  весь  свет,  когда  понял,  что  из-за

искарионцев звезды для него закрылись навсегда...  Но сочувствовать я ему не

торопился.  Мы уже дважды пытались убить друг друга,  а  это,  поверьте,  не

располагает к горячим симпатиям.

     Я кивнул, удовлетворенный объяснениями Целителя.

     Кругом пока все было спокойно.  Впереди - ни души, сзади - тучи пыли от

трассера,  полностью  закрывавшие обзор,  над  головой  -  сияющее  светило,

готовое лопнуть от злости и спалить всю землю. И нас в придачу. От утреннего

холода не осталось и следа. На небо, сменившее серовато-желтый фон на яркую,

сочную желтизну,  словно оно раскалилось от жгучих лучей солнца,  невозможно

было смотреть.  Так  что напрасно я  утром радовался,  когда погода пошла на

поправку.

     Я  расстегнул  куртку,  подставляя грудь  освежающему ветерку,  -  жара

начала выжимать из  тела обильный пот,  и  рубашка противно липла к  спине и

плечам.  Единственный способ  отвлечься  от  неприятных ощущений  состоял  в

продолжении болтовни.

     - Слушай,    давно   хотел   узнать:   как   далеко   прыгун   способен

телепортироваться?

     - Теоретически он  бы мог сейчас прямо отсюда махнуть на любую планету,

- немедленно откликнулся коротышка.

     - Силы неба! - я был изумлен. - И что же ему помешало это сделать после

того, как он оказался вне закона на Шелте?

     - Очень просто -  прыгун не  может появиться в  том  месте,  которое не

видел собственными глазами.  А на всех планетах,  на которых он побывал,  он

тоже вне  закона.  Ты  же  знаком с  подобного рода соглашениями среди Миров

Федерации.  Есть  и  еще  одна  серьезная причина -  прыжки на  межпланетные

расстояния вызывают  огромные  затраты  сил.  Переправившись в  малознакомое

место, он может оказаться выжатым как лимон, когда придет время действовать.

Так  что Бигман скорее предпочтет более распространенный метод путешествия -

на корабле, чем такой риск...

     - Чужой,  -  раздался вдруг за спиной хриплый голос Бигмана,  -  пришла

пора объясниться.

     В зеркале заднего обзора лицо прыгуна было бесстрастным,  взгляд темных

глаз, холодный и ясный, был устремлен на несущуюся навстречу дорогу, хотя он

и обращался к чужому, находившемуся с ним почти бок о бок.

     Я выругался про себя.  Слышал ли он мой разговор с Целителем или пришел

в  себя только что?  Мне бы,  например,  не понравилось,  если бы у  меня за

спиной кто-то  стал ворошить старые раны,  а  Бигману,  при его воинственном

складе характера, тем более.

     Отшельник тоже очнулся,  но,  казалось, не замечал окружающего, все еще

витая в своих мыслях. Ятла на его привычном месте пока не было.

     - Я  тебя  слушаю,  прыгун,  -  Нкот  слегка приоткрыл темные блестящие

глаза, наверняка уже все прочитав у прыгуна в голове.

     - Когда я  нанимался к  тебе,  чужой,  я  не  был отверженным на  своей

собственной планете. Ты меня им сделал. Меня и Отшельника...

     Упорно  не  желая  смотреть на  Нкота,  он  говорил без  обычной злобы,

спокойно и  деловито.  Просто констатировал факты.  Ну и  ну,  значит,  удар

призрачного Клинка чего-то  стоил,  раз поведение Бигмана так изменилось.  Я

получил некоторое мстительное удовлетворение,  когда шелтянин наконец ощутил

себя в моей шкуре - я-то, инопланетник, был на Шелте изгоем с самого начала.

Два... нет, уже два с половиной моих дня смело можно было ставить против его

двадцати лет,  так как над Шестом все эти годы не висела смертельная угроза,

как надо мной сейчас,  пусть он и не мог выбраться с Шелты. Зато вся планета

была в его распоряжении, планета, которую он знает лучше, чем я сейчас, даже

после замены. Как-никак его родина...

     - Быть отверженным всего за сотню эталонов - слишком накладно для такой

поганой роли,  - неторопливо продолжал Бигман развивать свою мысль. - На мой

взгляд,  это стоит большего.  Не скрою, я давно подумывал покинуть Шелту, но

меня  всегда удерживало отсутствие достаточной суммы денег,  достаточной для

того,  чтобы начать жизнь на новом месте без трений с местными законами. Сам

понимаешь,  если на Шелте я  кое-чего стоил,  то вне ее моя цена будет равна

количеству эталонов на моем банкосе.  Ведь я  все еще в  розыске после одной

давней истории.  Но  теперь мне придется покинуть Шелту,  не дожидаясь более

благоприятных обстоятельств, и ты, чужой, несешь за это ответственность. Что

ты на это скажешь?

     - Какая  сумма  тебя  устроит?  -  невозмутимо  спросил  Нкот,  блеснув

клыками.

     - Десять тысяч до дела и столько же - после, - четко проговорил Бигман.

     Я даже присвистнул от удивления.  Вот это аппетит!  По сравнению с этой

суммой обещанная Досом тысяча выглядела жалко.  Но встревать не стал. Стычки

с Бигманом меня уже кое-чему научили.

     - Согласен,  -  немного  помедлив,  промурлыкал  Нкот.  -  Более  того,

предлагаю тебе лучший вариант -  десять  тысяч до  дела и  столько,  сколько

захочешь, - после. Не исключено, что тебе снова покажется мало, а мне как-то

неудобно тебя ограничивать.

     - Издевайся сколько заблагорассудится,  - спокойно усмехнулся Бигман. -

Главное, чтобы вовремя платил по счетам.

     Я  с  некоторой долей зависти глянул в  зеркало на Нкота.   Будь у меня

голубой банкос, я бы тоже так веселился.

     - Итак,  энная сумма плюс,  пока я жив,  пилот,  твоя безопасность. Моя

раса,  к  твоему сведению,  отличается от  твоей тем,  что каждый ее индивид

практически  бессмертен.   Ты  не  можешь  желать  большего.   Кстати,   мое

предложение относится ко всем.

     - Где  гарантия,  что ты  сдержишь свои обещания?  -  жестко проговорил

прыгун.

     - Взгляни на свой банкос, - предложил Нкот. 

     Я  видел,  как на  миг спокойствие изменило шелтянину,  когда он поднес

банкос к глазам. И без того длинное лицо от изумления вытянулось еще больше.

Спохватившись, он снова жестко сжал рот.

     - Проклятие  галтов...  десять  тысяч!  Ты  действительно держишь  свое

слово. - На этот раз он удостоил Нкота взглядом. - Послушай, для чего ты нас

нанял?  Такими деньгами не разбрасываются просто так,  и раз ты делаешь это,

то дело действительно должно того стоить...

     - Об  этом  поговорим после заброшенного Города,  -  прервал его  Нкот,

причем настолько резко и категорично,  что Бигман,  помрачнев,  умолк,  да и

никто больше не решился задавать чужому вопросы.  Впрочем,  Целитель, скорее

всего, и так все знал, Отшельник был нем, а я не желал повторяться.

     Я с сожалением покосился на свое запястье, лишившееся банкоса. Я не мог

получить тех же денег,  что и прыгун.  Вообще никаких...  Ничего, что-нибудь

придумаю.  В  крайнем случае при возвращении воспользуюсь банкосом Нори.  Но

десять тысяч! Да с такими деньгами можно жить где угодно...

     Следующие несколько часов мы ехали молча.

 

     Когда день  перевалил через середину,  жара стала почти нестерпимой.  Я

скинул  куртку и  привалился к  борту  трассера,  подставив лицо  встречному

потоку воздуха за границей лобового стекла -  чтобы окончательно не спечься.

Руки скользили на рычагах,  пот заливал все тело, ел глаза и губы. Настоящий

ад. Не предполагал, что на Шелте может быть так жарко, Зло бы ее побрало.

     Утомительное  однообразие   дороги,   бесконечным   утончающимся  пиком

уходящей в дрожащее марево горизонта, просто сводило с ума...

     ...Затуманенными от усталости и  полуослепшими от солнца глазами далеко

слева от тракта я  заметил собирающиеся в небе темные облака,  но облегчения

это не принесло. Возможно, там уже шел дождь, но над нами ослепительный свет

по-прежнему заставлял щуриться до рези в глазах.  Судя по показанию датчиков

на приборной панели,  левый бак уже опустел,  но в правом горючее было почти

на максимальной отметке,  а  это обещало еще не меньше пятисот километров на

машине. Трассер - очень экономная штуковина, Зло бы его побрало...

     Я  провел сухим языком по  одеревеневшим от  ветра,  изъеденным соленым

потом губам, глянул в зеркало. На заднем сиденье все без исключения дремали.

Лица шелтян были скрыты от солнца широкополыми соро, Нкот спрятал голову под

голубым капюшоном.  Хорошо устроились за  мой счет.  Зло бы  и  их...  Гм...

Кажется,  я  становлюсь несколько однообразен.  Но все-таки как водителю мне

доставалось больше всех, разве не так?..

     Странная  мысль  мелькнула в  голове:  "Существует ли  вообще  реальная

ситуация, в которой чужого можно застать врасплох? Может, во время сна?"

     - Нет,  -  чуть слышно отозвался Нкот,  не открывая глаз.  Я через силу

хмыкнул и снова уставился на дорогу. Возможно, чужой вообще никогда не спит.

И  я  не заметил,  чтобы он хоть чем-нибудь питался...  Может быть,  он тоже

энергетический вампир, как транс?

     Еще  через  пару  часов,  когда  глаза  начали протестовать болезненным

жжением,  я  остановил  машину  и  растолкал Целителя,  внутренне удивляясь,

почему я  этого не сделал раньше.  Мысленная установка чужого?  Ругаться уже

сил не было.

     Пока  мы  менялись с  трансом местами,  в  сотне  метров впереди дорогу

пересекла стая  каких-то  лохматых низкорослых зверей.  Бесшумно вынырнув из

подступавших к  дороге зарослей с  одной стороны и  растворившись в не менее

плотных зарослях с другой,  они исчезли раньше, чем я успел поднять тревогу.

Они не обратили на нас внимания.

     - Галты,  -  без  особого  беспокойства  прокомментировал  транс,  тоже

заметивший зверей.

     - Галты?

     - Ну да.  Самые кровожадные твари на Шелте.  - Он ухмыльнулся. - Других

поблизости от  Города просто не  водится,  другие твари предпочитают жить от

людей как можно дальше.

     - Наверное,  те,  кто умнее галтов.  Зубастым шелтянам ведь каждый день

кушать хочется, а рацион из одних галтов рано или поздно утомляет...

     Одуревший от  нескончаемой жары,  я  забрался на  место Целителя,  снял

куртку и  прикрылся с  головой.  Лучше уж  экровелен для  защиты от  палящих

лучей,  чем совсем ничего.   Но пока я, засыпая от усталости, проваливался в

небытие,  Целитель  успел  мне  кое-что  рассказать  о  "проклятии  галтов".

Крылатое выражение,  столь любимое шелтянами,  оказалось не  просто красивой

фразой.  До  Гибели эти животные были хищниками-одиночками,  размножающимися

почкованием,  а  после пандемии мутировали,  и  детеныш при "родах" перестал

отделяться  полностью,   оставаясь   связанным   с   родителем   неразрывной

"пуповиной".  Череда подобных почкований и образовывала стаю, являющуюся, по

сути  дела,  единым целым  -  кровеносная и  нервная системы у  галтов стали

общими...

     Дальше я уже не слышал.

 

     Наверное,  прошло не меньше трех часов, когда я очнулся от характерного

гудящего  треска,  сопровождающего  выстрел  из  бластера.  Виновником  шума

оказался Бигман,  кто же еще.  В  зеркало обзора я  разглядел его долговязую

спину,  маячившую над задним сиденьем,  на  которое он для удобства стрельбы

опустился на  колени.  Ствол его  "града" в  высоко вскинутых для прицельной

стрельбы руках  медленно чертил  участок неба  позади трассера,  с  которого

стремительно падала вниз  человеческая фигура в  темно-красном развевающемся

плаще.  Прошло всего несколько секунд,  и человек беззвучно рухнул в заросли

далеко позади нас,  треска падения из-за гула двигателя я не услышал.

     Жара  к  этому времени уже  значительно спала,  время,  судя по  всему,

близилось к вечеру,  но после тяжкого сна тело пребывало во власти одуряющей

сонливости - вялые мышцы, тяжеленная голова. Пришлось заставить себя напрячь

извилины и осмыслить ситуацию.

     - Что  это  за  "птичка"?  -  пробормотал я  себе под нос,  ни  к  кому

конкретно не обращаясь. - Что-то я таких на Шелте не видел.

     - Это был летун, иноп, - хрипло отозвался Бигман, опускаясь на сиденье.

- Нас обнаружил летун Шефира.  Девять из  десяти,  что он уже успел передать

картинку нашего местонахождения самому Шефиру, и я не слишком удивлюсь, если

его  профи сейчас сыпанут нам  на  головы с  рождественскими поздравлениями,

только вместо подарков они доставят нам сплошные неприятности.

     Я  машинально посмотрел на  небо,  словно ожидая,  что  летун  появится

снова.  Затем покосился на Нкота,  но тот безмолвствовал, по-прежнему сидя с

закрытыми глазами, словно его происходящее не касалось.

     - Вот как...  Мне известно,  что Шефир сильный ментат,  но я и не знал,

что он может читать мысли...

     - Может,  иноп.  Но  двое  чужих  в  нашей  компании очень  неплохо нас

экранируют. Да и я с братом тоже кое-что умею. Поэтому координатору пришлось

высылать разведку.

     Верно,  запоздало  сообразил я,  раз  он  эмпат,  то  может  не  только

чувствовать,  но  и  препятствовать своему обнаружению,  в  отличие от меня.

Проклятие, я среди них словно инвалид...

     - Не  думаю,  что  даже  Шефир  может  пробить такой  заслон,  -  хмуро

продолжал прыгун.  -  Но  ему ничего не  стоило подсоединиться к  зрительным

нервам летуна и хорошенько рассмотреть,  где мы находимся, прежде чем я того

отправил к  праотцам...  Все  это  выглядит до  крайности скверно.  Каким-то

образом мы вызвали у координатора интерес, а я совеем не испытываю желания с

ним столкнуться.

     - Послушай,  а  почему ты думаешь,  что это был человек Шефира?  На нем

ведь не написано?

     - Красный цвет,  иноп,  - презрительно усмехнулся Бигман. - Пора бы уже

знать, что это цвет координатора.

     Бигман был прав, мне следовало сообразить самому,  замена ведь снабдила

меня соответствующей информацией...

     И без того паршивое после минувшего дневного пекла настроение упало еще

ниже.  Значит, неприятности по-прежнему неотступно следуют за нами по пятам,

словно  ищейки,  взявшие горячий след...  Что  ж,  этого  следовало ожидать.

Слишком просто нам  с  Нори удалось удрать из  Города,  а  потом и  провести

спокойную ночь под открытым  небом.  И это при том,  что нас тогда никто еще

не  экранировал от  непрошеной слежки.  Поневоле пришлось снова  вернуться к

мысли,  что Шефир просто выпустил нас,  преследуя какие-то  свои загадочные,

лучше сказать - зловещие, цели...

     Внезапный порыв  встречного ветра  обдал  трассер облаком колючей пыли,

наждаком  хлестнувшей  по  разгоряченному лицу.  Я  поморщился,  прикрываясь

рукой.  А  затем сквозь растопыренные пальцы углядел какую-то  возвышавшуюся

над землей и  лесом темную массу,  медленно выраставшую впереди,  в которой,

прищурившись, далеко не сразу распознал то, чем она являлась. Что поделаешь,

жара,  жара,  хотя и спадающая...  Надо еще радоваться, что мозги за день не

спеклись  совсем  и   пытаются  работать  по  своему  прямому  назначению  -

соображать.

     В  общем,  на  приличной скорости мы подъезжали к  первому заброшенному

городу, коих по Северному тракту должно быть разбросано великое множество, и

мрачные силуэты полуразрушенных зданий вырастали прямо на глазах.

     Любопытно было бы узнать, что нас там ждет.

     Но Нкот пока молчал.

 

     7. ЗАБРОШЕННЫЙ ГОРОД

     Несколько минут спустя мы въехали в город, или то, что от него осталось

после  векового  забвения  цивилизованным миром.  Неподвижно  привалившись к

спинке   сиденья,   я   вяло   рассматривал   проплывающие   мимо   древние,

полуразрушенные временем и  непогодой здания,  в  тени которых стало заметно

прохладней.  Из  головы не выходило убийство летуна Шефира.  Пока я  сидел и

гадал,  каким боком оно нам выйдет,  трассер с  приглушенным рокотом миновал

несколько кварталов,  купаясь  в  отраженном древними стенами  шелесте  эха,

слабом и бессильном, словно время источило его вместе с самим городом.

     Кругом насколько хватало глаз проступали полуразрушенные многоэтажки, -

не  знаю почему,  но  города шелтян предпочитали расти вверх,  а  не  вширь,

словно на новоосвоенной планете им не хватало места. Наверное, общий типовой

проект сразу для всей планеты.  Улицы представляли собой кладбище мусора, со

временем  превратившегося в  какую-то  серую  однородную  дрянь  с  тяжелым,

пропитавшим все вокруг могильным запахом.  Город выглядел мертвее мертвого -

нигде ни  деревца,  ни кустика.  Даже вездесущая трава и  та не прельстилась

этой землей.  То, что растительность за столько лет после Гибели, после того

как  население города исчезло,  не  отвоевала занятое когда-то  людьми место

обратно,  странным не казалось.  Кстати, ведь так же выглядел и единственный

жилой  Город шелтян -  никакой зелени,  только бездушный мертвый пластит.  А

объяснялось все,  на  мой взгляд,  довольно просто:  в  состав строительного

материала,  использовавшегося для возведения городов,  скорее всего, входила

та  же  вредная  дрянь,  что  присутствовала в  композите дорожного покрытия

Северного тракта.  Колонисты зачастую беспечны,  когда  вокруг столько новой

земли,  которую можно  загадить без  особого ущерба для  окружающей среды  и

собственного здоровья...  Настолько беспечны, что результат сказывается даже

спустя сотню лет.

     Трассер слегка качнуло на очередной мусорной куче, когда мы вырулили на

городскую площадь.  В  отличие от толкучки Доса,  замурованной почти со всех

сторон,  включая и окна,  эта площадь осталась в первозданном виде -  ровный

пластитовый квадрат примерно сто на  сто метров пересекали крест-накрест две

улицы,   образуя   между   почти   монолитными  кварталами   зданий   четыре

выхода-входа, которые было бы несложно перекрыть, если бы кому-нибудь пришло

в голову устроить здесь засаду...

     Я обеспокоено глянул в зеркало. Чужой все еще сидел неподвижно, прикрыв

глаза. Насколько я понял, с заброшенным городом у него были связаны какие-то

планы. Кажется, он хотел просветить нас о цели найма... Странное же местечко

он для этого выбрал.

     - Чужой,  мы  в  городе,  -  хрипло  проговорил прыгун,  нарушив  общее

молчание.  -  Что  ты  намерен предпринять дальше?  Нас  ищет Шефир,  и  мне

хотелось бы знать...

     - Останови трассер,  -  промурлыкал Нкот Целителю,  словно не расслышав

вопроса Бигмана.

     Толстяк немедленно нажал  на  тормоз,  и  машина замерла точно  посреди

площади,  будто Нкот,  не открывая глаз,  тем не менее видел все, что вокруг

него происходило. Скорее всего, так оно и было.

     - У  вас  есть время перекусить,  -  заявил чужой.  -  И  настоятельная

просьба  ко  всем  -   обойдитесь  пока  без  вопросов  ко  мне.  Мне  нужно

сосредоточиться.

     Бигман выругался,  скорчив неприязненную гримасу,  да  и  я  испытал не

меньшее раздражение.  Этот голубой парень обращался с нами как с недотепами.

Может,  на его взгляд,   это и так,  но... В общем, мое чувство собственного

достоинства было  задето,  но  развивать эту  неблагодарную тему вслух я  не

стал, так как ссориться со своим работодателем и защитником не хотелось.

     Я  прошел к багажнику,  выудил из него литровую емкость с кири,  винным

напитком (производство Габена из созвездия Лиры,  о чем сообщал цветовой код

на этикетке),  и  отошел в сторону,  уступая место шелтянам.  Не одного меня

замучила жажда.  Горло  и  язык  давно  превратились в  наждачную бумагу,  и

освежающая влага пролилась внутрь как  благословенный дождь на  пересохшую и

потрескавшуюся поверхность пустыни.  Пил долго, не отрываясь, не чувствуя ни

вкуса,  ни запаха,  но ощущая,  как по телу разливается приятное тепло. Есть

пока не хотелось.  Вернее, небольшой аппетит был, но около багажника все еще

маячил Бигман,  и  я,  решив повременить с  концентратами,  вернулся на свое

сиденье.

     Целитель дремал. Человеческая пища, как я понял, ему была не нужна, так

что будить его было незачем.  Я  и  не  стал.  Транс просидел за управлением

трассера не меньше моего и заслужил отдых. А чужой...

     На  заднем сиденье Нкота  не  оказалось.  Вот  уж  любитель неожиданных

исчезновений.  Также ведь и из челнока смылся,  на котором вместе добирались

от космопорта до Города.  Поставив полупустую емкость с напитком на сиденье,

я обеспокоено покрутил головой и обнаружил Нкота неподалеку,  всего в десяти

шагах от  машины.  На  этот  раз  чужой,   похоже,  не  собирался исчезать в

неизвестном направлении,  бросив нас на произвол судьбы.

     Более того, он явно был занят чем-то странным. 

     Немного понаблюдав за  его действиями,  я  сумел определить,  что чужой

двигается по десятиметровой окружности,  центром которой являлся трассер,  и

Клинок,  тот самый Клинок,  которым он так запросто укротил шелтян на Ферме,

плыл  впереди  Нкота,  как  бы  очерчивая острием невидимую границу.  Что-то

подобное я  уже  видел.  После похожих манипуляций Нкота сгорела машина Доса

возле толкучки.  Только на  этот  раз  не  было  ослепительно голубых линий,

тянущихся за острием,  а сам Клинок время от времени то краснел,  как кровь,

то  вдруг покрывался белой изморозью.  Я,  конечно,  мог и  ошибаться,  ведь

спокойная целеустремленность и  упорядоченность действий  чужого  совсем  не

походили на подготовку к  отражению предполагаемой атаки людей Шефира,  если

таковые вообще появятся,  но... Мысли Зла, а зачем мне ломать голову? Почему

бы просто не спросить? Я же его любимчик. Он же мне ответит.

     - Нкот... Ты снова создаешь ловушку?

     - Защиту,  Никс,  -  отстранение поправил  чужой,  не  прерывая  своего

занятия.  По  его  нелюбезному тону можно было догадаться,  что ему лучше не

мешать, но меня не так-то просто было остановить.

     - Уж не собираешься ли ты выяснять отношения с Шефиром прямо здесь,  на

открытом всем взглядам месте,  а?  Если по  твоему сценарию так  необходимо,

чтобы  мы  чистили друг  другу  перышки непременно среди этих  развалин,  то

почему  бы  не  укрыться в  каком-нибудь  здании?  Стены  послужили бы  хоть

какой-то защитой...

     - Вот именно,  Никс.  -  Оставив Клинок направленным вперед,  по  линии

движения,  Нкот выпрямился и  снисходительно глянул на меня с  высоты своего

огромного роста.  -  Как ты только что абсолютно верно заметил, мы находимся

среди развалин,  и  я  не хочу,  чтобы обвалившиеся стены угробили вас после

первого же  выстрела гостей.  Так что именно здесь,  посреди площади,  мы  и

преподадим наглядный урок  Шефиру.  А  теперь не  мешай мне,  займись своими

делами.

     Потеряв ко мне интерес,  Нкот продолжил манипуляции с  Клинком.  Время,

наверное, поджимало. Займись делами...  Зло бы его задрало, какими здесь еще

делами можно заниматься? Я раздраженно подхватил емкость с сиденья и глотнул

напитка. Поставил обратно.

     - Он прав,  -  угрюмо проворчал Бигман,  балансируя на краю багажника с

банкой пива в  одной руке и  бластером в другой.  -  На открытом месте у нас

больше шансов умереть быстро и безболезненно.

     - Ты слишком торопишься,  прыгун.  -  Я  с  ненавистью глянул в затылок

Бигмана,  прикрытый соро. Достали меня уже эти шляпы... - Держи свой мрачный

юмор при себе, он никому не интересен.

     - Появление летуна Шефира не было случайным.  - Бигман пожал плечами. -

Чем-то мы его заинтересовали.  И  если Дос мог еще оставить нам один шанс из

ста уцелеть,  то координатор этого не допустит. В его распоряжении людские и

материальные ресурсы всего Города.

     - Зачем тогда было его провоцировать?  - зло процедил я. - До того, как

ты подстрелил его наблюдателя, никто из нас не лез в дела координатора.

     - Ты дурень,  иноп,  -  Бигман презрительно фыркнул.  -  Полный дурень.

Иначе не задал бы подобного вопроса.

     - Это  еще  почему?  Объяснись,  Бигман.  Или  тебе  просто  доставляет

удовольствие меня оскорблять?

     Прыгун вместо ответа присосался к банке с пивом и не торопясь осушил ее

до  дна.  С  хрустом  скомкал  опустевшую емкость в  кулаке,  немного помял,

превращая ее в пластиковый шар,  а затем запустил в дальний конец площади. И

смачно сплюнул вслед улетевшему "мячу".  После этого он  уставился на  небо,

постепенно   доводя   меня   до   белого   каления   своим   демонстративным

пренебрежением.  И  только  потом  соизволил ответить,  не  сводя  взгляда с

редких, медленно плывущих облачков:

     - Хорошо,  иноп.  Я объясню,  раз уж ты такой тупой.   Я временно лишил

Шефира зрения в этом районе.  Он в любом случае уже знает направление нашего

передвижения,   и в любом случае нам не выстоять,  когда он нагрянет сюда со

всеми своими людьми, но сначала ему придется потратить дополнительное время,

чтобы уточнить наше местоположение. По крайней мере, объявив войну первым, я

уменьшил число людей Шефира на одного, а что сделал ты, иноп?

     Согласитесь,  довольно жесткая логика.  Я  не  нашелся,  что  ответить.

Злость куда-то испарилась.  Собственно,  я  и злился-то не на Бигмана,  а на

самого себя  и  на  дурацкие обстоятельства,  заставляющие меня быть здесь и

сейчас.  Здесь и  сейчас,  а  не с Нори.  А Бигман...  так,  просто под руку

подвернулся.

     - Слова,  слова,  -  загадочно промурлыкал чужой, проплывая мимо меня и

продолжая вычерчивать Клинком невидимую окружность. Наш спор явно не миновал

его ушей, но это было все, что он соизволил сказать по этому поводу.

     - Я не питаю ложных иллюзий,  чужой,  -  мрачно заметил Бигман.  -  Ты,

возможно,  и сумеешь утащить свою бессмертную шкуру из этой передряги, но не

мы.  Мы  вполне  можем  все  остаться здесь,  несмотря на  твои  заверения в

обратном.

     Настроение и  так  нельзя было назвать безоблачным,  а  после замечания

прыгуна,  сутью перекликавшегося с  моими собственными мыслями,  я помрачнел

еще больше.  Ладно,  поживем, увидим. Устав вертеть головой, чтобы держать в

поле зрения и  прыгуна,  и  чужого,  я повернулся к последнему,  предоставив

Бигмана самому себе:

     - Что дадут твои манипуляции, Нкот?

     Тот провел еще одну невидимую линию и,  выпрямившись,  скользнул своими

глазищами, сиявшими не хуже иных прожекторов, по всей нашей компании:

     - Я  заканчиваю круг защиты.  Как только я его замкну,  никто не должен

отходить от  трассера больше чем на  два метра,  что бы ни случилось.  -  Он

выдержал небольшую паузу, концентрируя на себе внимание, и четко повторил: -

Что бы ни случилось. А сейчас в программе небольшой фейерверк, не пугайтесь.

     Закончив короткую речь,  Нкот  ударил  Клинком в  пустоту перед  собой,

словно поражая невидимого врага.  В  тот же  миг ослепительно голубое сияние

пронзило воздух перед чужим и, взорвавшись беззвучной вспышкой, расцвело над

ним гигантским цветком,  мгновенно заполнившим всю площадь несущимися во все

стороны волнами призрачного света...

     Я резко зажмурился и закрыл лицо руками, но пронзительный свет проходил

прямо сквозь ладони,  и  я видел сквозь ладони,  мутновато,  как сквозь слой

колеблющейся воды,  но видел... Видел, как ядро вспышки разделилось на сотни

тонких,  как лезвие ножа,  голубых линий, и эти линии за считанные мгновения

соткали просторный,  высотой метра три и  радиусом метров десять,  каркасный

цилиндр, накрывший нашу компанию точно гигантской шляпой, а затем линии ушли

сквозь основание "шляпы" в покрытие площади.

     Затем сияние померкло. Цилиндр исчез, не оставив никаких следов.

     Я  нерешительно опустил руку.  Против ожидания,  в  глазах после  столь

интенсивного излучения ничуть не рябило. Возле толкучки Доса было иначе, там

свет  чужого меня  ослепил.  Какова же  была природа этого сияния,  если оно

никак не отразилось на сетчатке? Я со вздохом пожал плечами. Думаю, у чужого

для нас впереди еще немало сюрпризов.

     Глаза лешука после совершенных манипуляций тоже  погасли и  теперь лишь

сумрачно блестели.

     - Теперь все в порядке.  Периметр защиты не будет виден, пока не придет

время ему действовать.

     - Выглядело эффектно,  - проворчал Бигман. - Хотелось бы надеяться, что

будет столь же эффективно. Чую, что мои родственнички уже где-то рядом.

     - О каких родственниках ты говоришь? - непонимающе спросил я.

     - О прыгунах, - откликнулся вместо Бигмана Целитель, словно и не дремал

только что.  Возможно,  его пробудила вспышка света,  но, скорее всего, этот

хитрый транс просто притворялся,  чтобы быть в  курсе событий и не заострять

на  себе  внимание.  -  По  всем  признакам,  на  площадь готовится высадка,

напряженность ментальных полей быстро возрастает.

     Я  схватил прислоненный к  подлокотнику сиденья бластер и  повернулся к

Нкоту. Распоряжения чужого не заставили себя ждать:

     - Никс и  Целитель,  встаньте рядом с  машиной спиной к  своим дверцам.

Отшельник,  дуй на нос трассера.  Бигман,  оставайся,  где сидишь,  -  возле

багажника,  но  лучше встань -  для лучшего обзора и  маневренности.  Оружие

приготовить для стрельбы,  но ни в  коем случае не стрелять без разрешения -

периметр отразит любые лучи обратно, как свои, так и "гостей". А теперь ждем

развития событий.

     Прежде чем  он  умолк,  я  уже стоял на  указанном месте,  подняв ствол

бластера на уровень пояса. Руки слегка дрожали от прилива адреналина, страха

я не чувствовал -  ослабленная временем бесчувственная броня Нкота,  надетая

им на меня на Ферме,  еще действовала.  А  может быть,  дело было вовсе не в

броне,  может быть,  вереница столь убийственных событий, участником которых

мне пришлось стать,  просто притупила чувство страха?  Ведь не боится только

полный недоумок, который изначально не знает, что такое страх и опасность.

     Целитель и  чужой находились у меня за спиной по другую сторону машины,

их я  видеть не мог,  но Бигман и Отшельник попадали в поле зрения,  когда я

вертел головой,  изучая площадь и  одну из четырех прилегающих к  ней улиц -

ту, к которой я стоял лицом.

     Чужой  явно  не  ошибся в  выборе своих  наемников.  Ожидание гибельной

опасности,  превращающее  иных  людей  в  затравленных  собственным  страхом

животных,  напротив,  пробудило в шелтянах боевой дух.  От фигуры Отшельника

веяло  прочностью монолита -  ноги  широко расставлены,  широкие плечи гордо

расправлены   -   прямо   демонстрация  несокрушимой  уверенности  в   себе.

Преобразился и Бигман.  Он весь как-то подобрался, как хищник перед прыжком,

причем очень уверенный в  своих силах хищник,  -  я видел его недобрый оскал

игловидных клыков,  когда он поворачивал голову.  Шелтяне выглядели опытными

бойцами и, несомненно, были ими.

     Над площадью повисла мертвая тишина.

     Спохватившись,  я снял бластер с предохранителя и снова замер. Так мы и

стояли.  Молча.  Ждали неизвестно чего.  У моря погоды,  наверное. Долго так

стояли,  и  нудная тишина тянулась и тянулась,  виляя хвостом из томительных

минут.  Ждали  "развития  событий",  а  они,  паскудники,  никак  не  желали

развиваться.

     Сначала дрожь в руках прекратилась - адреналин ушел в "запас", но минут

через  десять  проявилась  снова,   уже  по  другой  причине.  "Град"  начал

отвешивать руки  и  уже  не  казался столь легким,  как  раньше.  Я  немного

поупражнялся с Мобра и сцепил руки Ключом Силы, сцементировав дрожь и усилив

кровообращение, затем ускорил реакцию Маятником. У меня были веские причины,

чтобы пользоваться этим искусством как можно реже - оно выжимало очень много

сил,  но  сейчас был  один  из  тех  острых моментов,  когда  его  следовало

применить.  Несмотря на то что ожидание затягивалось,  я довольно-таки остро

ощущал, что эта коварная пауза может быть прервана в любое мгновение. 

     С  просматриваемой улицы потянуло прохладой.  Трудяга-день  готовился к

моменту  смены   караула,   собираясь  передать  вахту   чародейке-ночи,   и

разводящий,  прощелыга-вечер,  уже  появился на  посту.  Желтое  сияние неба

поблекло до  привычной серости,  украсилось более  хмурыми  облаками  взамен

легкомысленных  светло-серых  -   милая  картинка.    С  севера  неторопливо

наползала целая  орава  темных туч,  совершенно уверенная в  своей дождливой

безнаказанности.

     Никто по-прежнему не произнес ни слова.  Мысли Зла, началось бы скорей,

что ли.  Понятия не  имею что,  но  началось бы.  Сколько можно ждать,  ведь

чувствую же, что сейчас, сейчас, вот-вот...

     Но  тишина лишь шелестела ленивым ветром.  Ветер,  давно прижившийся на

этой пустынной площади,  засоренной мелкой пылью и легкими обрывками всякого

хлама,  неспешно смешивал все в  кучу и то перегонял мусор с места на место,

то снова разбрасывал по старому пластиту древней площади.  У всех свои игры,

и у ветра в том числе.

     Темные,  изъеденные коррозией времени стены зданий, окружающих площадь,

неодобрительно взирали на  нарушивших их покой пришельцев мрачными провалами

окон.

     Поймав себя  на  отрицательных эмоциях,  я  постарался очистить от  них

сознание...

     Неожиданно сильный порыв ветра ударил в лицо,  обдав "ароматом" затхлой

вони,  перемешанной с  пылью  мертвых  улиц.  На  зубах  скрипнул  песок.  Я

поморщился, сплюнул. Зло бы вас всех побрало, да когда же это все...

     Мысль прервалась на середине, а мышцы инстинктивно напряглись.

     Вокруг что-то изменилось.  Я не смог понять, что именно, но определенно

что-то  почуял.  Воздух будто бы  загустел,  а  разнокалиберные тени  зданий

неестественно быстро  почернели,  вмиг  уплотнившись  настолько,  что  часть

площади,  на  которую они  падали,  стала  казаться единым  провалом в  иное

измерение,  в бездонную пропасть, огромной разверзшейся пастью - чем угодно,

только не тенью.

     И что-то там, в ней, шевельнулось...

     Фу, дьявол. Показалось...

     Тень вдруг резким скачком удлинилась чуть ли не втрое,  прыгнув прямо к

трассеру,  и ее вытянутый конец лизнул пластит под ногами громадным холодным

языком  потустороннего  чудища.  Я  вздрогнул.  По  границе  бархатной  тьмы

скользнула еле  заметная рябь,  и...  край тени приподнялся,  словно змеиная

голова перед броском...

     Я с силой встряхнул головой.

     Тени тут же вернулись на места. Покажется же такое...

     Но  когда я  покосился на  Бигмана и  увидел посеревший  от  напряжения

профиль  его  лица,  то  понял,  что  незримая враждебная сила  уже  окутала

площадь.  Коснувшись меня,  не ментата,  лишь краем темного крыла, она тяжко

навалилась на  шелтян,  используя их  ментальные каналы эмпатов.  Они полной

мерой восприняли то,  что я лишь смутно ощутил,  и первый раз за этот день я

не позавидовал их способностям. "Смутно ощутил" - мягко сказано. Смертельная

угроза  сгущалась  в  воздухе,  как  патока  на  медленном  огне,  покалывая

напряженные нервы тонкими иглами...  И  если это так сильно ощущал сейчас я,

то  как  же  доставалось  им?  Впрочем,  они  должны уметь  ставить какие-то

защитные барьеры...

     - Приготовьтесь!  - неожиданно громко промурлыкал сзади чужой. Звук его

уверенного,  властного  голоса  подействовал как  ушат  освежающей  воды.  Я

приободрился. Ситуация под контролем, сказал я себе. Страха все еще не было,

или он неплохо замаскировался в тайных уголках сознания.

     - Кто?  -  с усилием выдохнул Бигман.  На его лбу блестели мелкие капли

пота.

     - Шефир и шептуны, - отозвался Нкот.

     - А осевые?

     - Нет. Возможно, Линлан Холод, но пока ощущения нет.

     Я усмехнулся. Бигман все еще не верил в смерть своего босса Доса Пламя,

по-прежнему принимая его в расчет.  Ладно, это его дело. 

     - Шефира вполне достаточно,  чтобы превратить нас в слабоумных идиотов,

- процедил Бигман сквозь зубы.  -  Просто не  могу  понять,  какого галта мы

вызвали такую заинтересованность.  Сдается мне,  что причина не в  нас,  а в

тебе, чужой.

     - Верно, - спокойно подтвердил чужой.

     - Что? - удивленно вырвалось у меня. - Но почему...

     - Внимание!  -  голос Нкота вдруг зазвенел,  как  натянутая до  предела

тетива лука. - Атака!

     Взгляд впился в простирающуюся впереди улицу.

     Сперва я ничего не увидел.  Но потом...  Да,  что-то там было...  Вот -

примерно в  ста  метрах вверх  по  улице взвихрилась пыль  и  тонким смерчем

потекла к площади,  словно за скользящей по поверхности невидимой метлой.  И

это нечто, не воспринимаемое визуально, помчалось на нас, ускоряясь с каждой

секундой.  Шлейф пыли позади него стремительно утолщался,  взвиваясь к  небу

среди  ущелья  заброшенных зданий  тяжелой перекрученной лентой.  Послышался

свист воздуха, рассекаемого невидимым телом...

     Оно неслось мне прямо в  лоб,  и  я  с  трудом удерживался от выстрела,

помня  распоряжение чужого.  Трудновато сохранять самообладание в  ситуации,

когда тебя выбрали в качестве мишени и...  пищи.  Я уже сообразил,  что это,

скорее  всего,   слухач  дорриксов,  хищник-невидимка,  слуга  и  соглядатай

шептунов.  На моих глазах возле Межкабака подобная,  а  может,  и  эта самая

тварь, что сейчас мчалась на меня, проглотила троих шелтян одновременно и не

подавилась.

     Смерч  приблизился...  Холодный порыв  ветра,  отфильтрованный от  пыли

защитными стенками магического периметра,  рванул волосы,  и  одновременно с

ним  невидимка врезался в  периметр.  Удар  несущегося с  огромной скоростью

массивного тела был столь силен, что пластобетон под ногами вздрогнул. И тут

же,  примерно в четырех метрах, вспыхнул режущий, ослепительно голубой свет,

и  мгновенно  появился  огромный,  сплошь  искрящийся мелкими  бело-голубыми

молниями  шар  выше  моего  роста.  Оглушительный  рев  заложил  уши  -  рев

смертельно пораженной твари - и оборвался. Погас и голубой огонь.

     Более отвратительного зрелища мне видеть не доводилось.  Смерть сорвала

с твари покров невидимости, и глазам предстал целый холм сизо-зеленой плоти,

словно размозженный гигантским кулаком сверху.  Кровавое месиво -  все,  что

осталось от  слухача.  Справа и  слева я  заметил еще парочку таких же туш -

невидимки пытались взять нас к кольцо, прежде чем их остановил периметр.

     Я перевел дыхание, лицо против воли исказила кривая усмешка:

     - Разведка боем... Не слишком-то дорриксы ценят своих слуг.

     - Они только прощупывали наши возможности, - отозвался Нкот. - А сейчас

будет истинная атака.

     Я  открыл рот,  но  спросить ничего не успел.  На этот раз все началось

сразу.  Резкие, отрывистые хлопки раздались со всех сторон, и прыгуны мощной

волной  посыпались на  площадь прямо  из  воздуха.  Множественные удары  ног

тяжелой глухой  дробью  рассыпались по  поверхности.  Только передо мной  их

появилось  не  меньше  двух  десятков,    и,   чтобы  сориентироваться,   им

понадобилось не  более  пары  секунд.  Угрюмые  бородатые  лица  с  пугающей

синхронностью повернулись к  периметру,  бластеры легли на  линию  выстрела,

нацелились... и изрыгнули испепеляющий шквал огня.

     Казалось,  стена  пламени  обрушилась прямо  на  меня,  придавила своей

тяжестью,  погребла под собой... Я инстинктивно отпрянул, но, налетев спиной

на борт трассера, опомнился.

     Если бы не защита Нкота, мы были бы уничтожены мгновенно.

     Пластит перед цилиндром дымно вскипел на  протяжении нескольких метров,

приподнявшись тяжелым, разогретым до красноватого свечения бурлящим облаком.

Прыгунов это  не  остановило.  Залпы из  всех видов оружия следовали один за

другим -  желтые,  красные,  зеленые,  часть  энергии поглощалась все  более

расширяющимся кольцом  раскаленных газов,  но большая часть ассимилировалась

магией Нкота, бесследно пропадая в стенках цилиндра. Я растерялся. Казалось,

еще  немного,  и  защита  Нкота  просто  не  выдержит столь  чудовищной мощи

нападающих.  Но  в  этот момент цилиндр,  похоже,  накопив необходимую мощь,

ответил,  и ответил страшно.  Защитный периметр вдруг превратился в страшный

цветок,  распустивший на  всю  площадь смертоносные лепестки голубых молний.

Голубой огонь  охватил людей,  гротескно исказив их  фигуры и,  превратив во

что-то  жуткое,  нечеловеческое;  вопли ужаса и  боли заполнили воздух...  А

затем,   последним  мрачным  мазком  кисти,  сотворившей  картину  ада,  все

захлестнула  расходившаяся  от   цилиндра   раскаленная  волна   плазмы,   и

предсмертные вопли смолкли....

     Сражение длилось всего лишь несколько секунд, но разгром был полный.

     Опершись  на  свою  иззубренную косу,  костлявая  беззвучно хохотала  и

щелкала челюстями, взирая на столь богатый урожай. Десятки тел, обожженных и

изуродованных до неузнаваемости,  застыли на пластобетоне в самых немыслимых

позах.  На большинстве горела одежда,  распространяя невыносимый чад паленой

плоти и синтетики.   У тех, кто оказался ближе всего к цилиндру, язык плазмы

содрал  одежду вместе с  плотью до  костей,  обнажив легкие и  внутренности,

прожаренные коркой. Один прыгун угодил прямо в зону расплавленного пластита,

и  от него осталось лишь несколько комков пепла...  но невезение его было не

больше невезения остальных -  мертвы были  все.  Сквозь магический цилиндр к

нам  внутрь  жар  не  проник,   что  говорило  о  невероятной  мощи  защиты,

задействованной Нкотом   Невероятной, смертоносной, безжалостной мощи...

     Я  не  решился в  этот момент взглянуть ни в  сторону Бигмана,  яростно

ругавшегося вполголоса справа,  ни  на молчаливого Отшельника.  Оба они были

коренными шелтянами, одними из тех, кто сейчас погиб на их глазах. Наверняка

среди погибших были их  друзья и  знакомые,  направленные в  эту смертельную

ловушку злой; безжалостной волей Шефира. И еще - я не предполагал, что чужой

может быть так беспощаден.  Скверное открытие,  он и координатор стоили друг

друга...

     - Думаю, теперь Шефир атакует сам, - послышался спокойный голос чужого.

- Он  и  его  ближайшие помощники.  После этого мы  снова сможем тронуться в

путь.

     Я  резко выпрямился,  чувствуя,  как  по  спине пробежал ледяной озноб,

распространяя внутри волны праведного гнева.  Силы Зла!  Выходит,  мы до сих

пор только в детский сад играли?  И как спокойно Нкот об этом говорит -  еще

одно нападение,  и можно трогаться в путь,  словно гибель десятков людей для

него  являлась  всего  лишь  незначительным  эпизодом,  а  то  и  мимолетным

развлечением!

     Проклятие, сколько же...

     Невидимая рука вдруг сжала мозг, оборвав мысли.

     А потом начало твориться что-то действительно страшное...

     Здания по периметру площади прямо на глазах с  оглушительным грохотом и

ревом пришли в движение.  Стены затряслись в судорожных конвульсиях,  словно

плоть  титанических животных,  проснувшихся от  тысячелетней спячки,  потоки

изъеденной  и   отслоенной  временной  коррозией  штукатурки  обрушились  на

тротуар.  Площадь под  ногами вздрогнула,  точно еще одна исполинская тварь,

сделавшая свой первый вздох перед тем, как взломать земную твердь и обрушить

неистовый гнев на смертных, посмевших нарушить ее покой... Облик многоэтажек

стремительно и  жутко менялся.  Проемы окон,  изгибаясь,  срастили верхние и

нижние  углы,  превратившись в  подобие  огромных каменных ртов,  фундаменты

поплыли  расплавленным свинцом,  тяжеловесно  выметывая  каменные  щупальца,

вырывая их  из  пластита площади,  с  хрустом дробя  и  ломая длинные пласты

искусственного покрытия и отваливая в стороны огромными ломтями. За какую-то

минуту  каждое   здание  превратилось в  гигантское многоротое и  многорукое

чудище,  готовое  сожрать все,  что  угодно.  Челюсти  бесчисленных каменных

ртов, ритмично сжимаясь и разжимаясь, непрерывно двигались, каменное крошево

при схлопываниях брызгало фонтанчиками,  рождая медленно оседающие вниз,  на

корчившиеся щупальца, густые облака пыли.  Грохот стоял неимоверный...

     Я вдруг очнулся от столбняка и едва не рассмеялся.   Кукольники, Зло их

задери!  Только они могли сотворить такое с окружающей действительностью! Но

тогда  весь  этот  тяжеловесный спектакль являлся  чистейшей воды  блефом  -

фантомы не  могли причинить нам  физического вреда.  Если  Шефир решил таким

способом запугать нас,  то  это у  него не вышло.  По крайней мере со мной -

точно.

     Мысли Зла,  но  насколько эта картина масштабней,  чудовищней по  своей

мощи,  чем картина охоты,  где я  спасался бегством от  одного-единственного

ящера! Надо отдать должное столь извращенной фантазии...

     - Не  так все просто,  как тебе думается,  Никс,  -  достиг ушей сквозь

грохот сюрреалистического пассажа чуть  более  мрачный,  чем  обычно,  голос

Нкота.  -  Речь идет о контроле над вашим разумом. И частично Шефиру это уже

удалось. Напрягите всю свою волю, боритесь с его влиянием...

     Удалось?  Но  почему я  ничего не...  Лоб моментально покрылся холодной

испариной,  когда до  меня дошло,  что бесплотные фантомы не  могли издавать

скрежет  и  грохот,  не  могли  заставить  землю  дрожать  под  ногами.  Это

происходило у меня в голове. Цилиндр чужого не был помехой шептунам.

     Неожиданный  удар   рванул  землю  из-под   ног,   оглушительный  треск

раздираемой напрочь поверхности забил  уши.  Кошмар развивался полным ходом:

здания тяжко стронулись с места и поползли,  переваливаясь с боку на бок,  в

нашу сторону,  чтобы стереть нас в порошок. Под бешеным натиском фундаментов

пластит  площади  змеился  трещинами  и   выворачивался  огромными  кусками,

вздымался громоздким валом из камней и  земли,  а  каменные щупальца толкали

его перед собой, словно невиданный таран.

     Я  мучительно сморщился,  с силой стискивая зубы,  -  голова гудела как

колокол,  тупая пульсирующая боль  долбила виски.  Выглядит эффектно,  спору

нет,  но  ведь  настоящие строения остались на  своем  месте.  Главное -  не

забывать об этом.

     Тряска усиливалась. Пластит крошился и трескался уже под ногами, внутри

цилиндра,  и я инстинктивно вцепился руками в машину,  пытаясь удержаться на

месте.  Разум понимал, что все ощущения субъективны, но инстинкты плевать на

это  хотели.  Нестерпимая дрожь  все  сильнее проникала в  тело,  разламывая

действительность на куски. Перед глазами все поплыло...

     Я  почти не сомневался,  что Нкот способен справиться с навалившейся на

нас силой.  Почти. Как бы это не случилось уже после того, как все мы спятим

от этой лихорадки, охватившей наш разум. Самостоятельные попытки помочь себе

сводились к тщетным усилиям. Вызванный к жизни Ключ Камня живительной волной

прокатился по телу,  распространяя успокаивающий холод, но тут же был сметен

ментальной мощью  атакующих.  Зубодробительная дрожь  плоти  сводила с  ума,

скручивала  мышцы   и   размягчала  мозги.   Какого  Зла   чужой  ничего  не

предпринимает?!  Не дождавшись и  плюнув на последствия,  я  добавил к Ключу

энергии  из  неприкосновенного  запасника,   сосредоточенного  в   солнечном

сплетении,   и  мышцы  стали  твердеть,   теряя  подвижность,   дрожь  почти

прекратилась... Медленно и лениво потекли мысли...

     Воздействие  на   заторможенный  мозг   ослабло.   Шептунам    придется

постараться,  восстанавливая утраченный контроль.  Долгожданный голос  Нкота

пробился сквозь ледяные стены,  которыми я окружил себя, - глухой и далекий:

 

     - Потенциалы Шефира и шептунов,  соединенные вместе, оказались сильнее,

чем я  предполагал.  У  них есть шанс раздавить ваш разум,  несмотря на  мои

усилия помешать этому.  Необходима защита другого рода.  А именно -  в любом

случае  Шефир  и  шептуны не  смогут справиться со  мной,  поэтому нам  всем

придется объединиться.  На  время.  Слияние разумов несколько преждевременно

для моих планов,  но это единственный выход в данной ситуации,  поэтому я не

буду спрашивать вашего согласия...

     Пока он  говорил,  каменные чудища с  оглушительным ревом уже  миновали

половину площади и  продолжали неумолимо надвигаться.  Просвет между ними  и

границей цилиндра становился все меньше,  трассер уже накрыли глубокие тени,

челюсти каменных ртов плевались каменным крошевом,  шрапнелью секущим воздух

над  головой,  все  гуще клубившаяся пыль забивала глаза.  Защита Мобра была

пробита,  сметена,  разорвана на куски, и я ничего с этим не мог поделать...

Свет  меркнул,  и  каменные  щупальца  с  глухим  скрежетом оплели  цилиндр,

готовясь сжать его в последнем неистовом усилии...

     - Да  делай  же  что-нибудь!  -  надтреснуто закричал Бигман с  мукой в

голосе. - Делай, чужой! Сделай этих ублюдков!

     - Я же сказал,  что не рассчитывал произвести слияние сейчас. Поэтому я

еще не успел настроиться на ваш мозг...

     Грохочущие  пасти  приближались...  Стены  вспучивались и  вытягивались

вверх, нависая над цилиндром... Кукольники старались вовсю, и шептуны от них

не отставали.

     Вдруг  что-то  стремительно вторглось  в  сознание,  что-то  ледяное  и

омерзительное,  прорвав защиту чужого и окончательно разметав растрепанный и

ослабленный Ключ Камня.  Холодные когти коснулись оголенного мозга, прошлись

по  нему,  оставляя рваные борозды дикой боли,  и  я,  узнав хватку шептуна,

завопил как  обезумевшее животное,  погружаясь в  темную бездну страданий...

Кончено... Чужой  опоздал...

     Я ошибся.

     Словно солнце взорвалось в  голове!  Хватка шептунов ослабла,  и  более

мощная и  светлая сила неукротимой волной заполнила сознание,  неся на своем

гребне мысль Нкота:

     - Порядок. Я уже с вами.

     В  то же мгновение я  перестал быть собой.  Привычный угол зрения вдруг

развернулся на все триста шестьдесят градусов,  словно череп исчез, перестав

быть  помехой.  Я  увидел Отшельника и  Бигмана по  разные стороны трассера,

Целителя и чужого за спиной - одновременно! И увидел самого себя со стороны!

А также услышал все,  что могли услышать четыре существа... Четыре. Целителя

почему-то с нами в связке не оказалось,  но это было не важно.  Мое сознание

растворилось,  слившись с сознанием шелтян в одно целое и лишь частично -  с

сознанием чужого. Мы ощущали себя его частью, а его мозг был для нас закрыт,

возможно,  слишком чуждый для  восприятий человеческого сознания.  И  как ни

странно, потоки невероятных красок, звуков, ощущений и образов, стремительно

дополняясь  множеством  ранее   недоступных,   неведомых  подробностей,   не

дезориентировали,   а,  напротив,  выявляли  мельчайшие  детали  окружающего

пространства.   Собственно,   обычное   восприятие   мира   превратилось   в

гипервидение,  позволяющее  проводить  обработку  поступающей  информации  с

нарастающей быстротой,  экстраполировать разрозненные обрывки в полновесную,

объемную и  законченную систему  прогнозирования будущих событий.  Несколько

сердец  билось  в  унисон,  давление  шептунов просто  смело  мощной  волной

объединенного сознания,  утопив порождаемые ими ментальные шумы в абсолютной

тишине.

     Мы   осмотрелись,   проникая  взглядом  сквозь   беззвучно  корчившиеся

здания-фантомы,  и  выявили кукольников Шефира.  Их  было много,  не  меньше

пятидесяти человек...   Пятьдесят  шесть,  мгновенно  поправил  объединенный

разум.  Именно столько кукольников ткали свой образ по приказу Шефира, творя

вдохновенно и  холодно.  Мгновенно пришло  понимание,  что  повиновение этих

людей было слепым, безотчетным, ведомым со стороны мощной силой. Немедленное

ментальное сканирование пространства тут же выявило источник этой силы.

     Шефир  и  шептуны еще  ничего не  заподозрили.  Щупальца их  восприятий

уверенно продолжали свиваться вокруг нас в тугие кольца, уже не причиняя нам

вреда.  Вектор  гипервидения  выявил  местоположение  каждого  с  абсолютной

точностью.

     - Пора  заканчивать,   -   пришла  мысль  Нкота  в  виде  разноцветного

фейерверка.  -  Сражение слишком затянулось и  отняло у  меня много времени.

Сейчас мне  потребуется все ваше воображение.  Каждый из  вас за  свою жизнь

видел немало картин различных стихий природы, хотя бы и по визосети, как ты,

Никс.  Так утрем же  нос Шефиру эффектно и  -  эффективно.  Мне нужен смерч.

Оживите образы и слейте их в один...  Вот так,  хорошо. А теперь, Отшельник,

сделай наш смерч.

     И   Отшельник  сделал.   Талант  кукольника  воплотился  в   гигантской

конической  воронке,  завертевшейся вокруг  цилиндра  и  превратившей его  в

наглухо  отрезанный от  мира  непроницаемый островок.  Плотные  непрозрачные

потоки воздуха стремительно неслись по  окружности,  создавая ощущение мощи,

еще безмолвной и нереальной.

     - Теперь я дам ему силу, - сказал-полыхнул Нкот. 

     И  воздух  пронзительно взвыл.  Тучи  пыли  взрывом  взметнулись вверх,

несущаяся стена смерча мгновенно потемнела от поднятой многотонной массы.

     - Предельная концентрация! Увеличиваем радиус... 

     Мы  сконцентрировались.  Гудящие  стены  сознательно  созданной  стихии

начали удаляться,  обнажая вылизанный дочиста пластит -  и  это уже не  было

иллюзией, как игра Шефира.

     - Быстрее...

     Смерч  разрастался.  Визг  раздираемого воздуха перешел в  грозный рев.

Земля задрожала. На самом деле.

     - Не   жалей  красок,   Отшельник.   Больше  ярости,   Бигман.   Добавь

вещественности, Никс. Пусть этот смерч будет твоим новым Ключом!

     Небо  и  земля  превратились  в  разверзшийся ад.  Хобот  расширяющейся

воронки скачком вытянулся вверх, добрался до облаков и втянул, ассимилировал

их в себя. Он непрерывно увеличивался, пока не заполнил всю площадь, а затем

коснулся настоящих зданий, а не тех кривляющихся чудищ, созданных искусством

кукольников.  Раздался грохот  раздираемого камня  и  каркасного металла,  и

кольцо зданий разнесло в  клочья,  многотонные пролеты,  балки,  куски  стен

взмыли вверх словно пушинки.

     Смерч не остановился и на этом.  Он продолжал расти.  Он ломал, крушил,

сметал с лица земли все, что попадалось ему на пути, стирая улицу за улицей,

словно  художник  неудавшийся  рисунок...   Мощь   созданного  нами   образа

гипнотизировала,  ошеломляла,  и она все увеличивалась!  Казалось, это может

продолжаться бесконечно!

     - Стоп!  -  мысль  Нкота  вошла  в  сознания холодной острой  иглой.  -

Достаточно, заканчиваем!

     Поток  энергии,  текущий от  чужого  подобно потоку лавы,  извергнутому

огнедышащим вулканом, как отрезало.

     Смерч потерял силу и звук.

     Поблек и растаял.

     Все исчезло...

     Я обнаружил,  что сижу на пятках, закрыв глаза и прислонившись спиной к

трассеру, ощущая себя постаревшим лет на двести. Словно за один миг я прожил

несколько жизней, слои памяти о которых наложились друг на друга так плотно,

что  перестали читаться,  как  склеенные страницы  книги,  но  осталась сама

книга,  остались воспоминания о  том,  что  они,  эти жизни,  были,  и  было

бесконечно,   безумно тоскливо чего-то  жаль.  Открывать глаза не  хотелось,

этот мир был слишком скучен, чтобы на него смотреть.

     Слабые порывы ветра бродили вокруг, тычась в лицо, словно слепые щенки,

трепали волосы - воздух еще не успокоился после отбушевавшей стихии смерча.

     Но возвращаться было необходимо.  Я заставил себя наконец поднять веки.

Как  я  и  ожидал,  прежнее  ощущение  действительности поблекло  до  унылой

серости.  Теперь мир казался мне черно-белым,  хотя и оставался цветным. Это

должно было пройти, когда впечатления от слияния потускнеют, но от понимания

этого  не  было  легче.  Перенесенное напряжение не  могло не  отразиться на

состоянии,  и я не удивился своей слабости. Мышцы трепыхались студнем, когда

я со скрипом поднялся на ноги.

     Чистенький,  словно вымытый пластит площади покрывал лишь едва заметный

слой пыли.  Никаких трещин и  выломанных пластов,  лишь холодная,  застывшая

расплавом вспученных волн,  черная многометровая зона  вокруг чистого круга,

оставшегося после  магического цилиндра.  За  обугленной зоной  площадь была

обычной,  разве что почище, чем раньше. А вот дальше... Искореженные остатки

фундаментов по периметру площади выпирали из земли, словно сломанные зубы. И

трупы, трупы, трупы среди каменного месива, растянувшегося от края площади в

глубь Города метров на  триста,  полупогребенные,  перемешанные с  каменными

обломками.  Куски  тел,  обрывки одежды,  кровь  и  стылый  ужас.  Пустынный

каменный Город,  превращенный в каменную пустыню, обагренную кровью десятков

людей...

     Никогда  не  видевший столько  исковерканных тел  сразу,   я  потрясено

смотрел на  эту  бойню.  Это  же  настоящая война...  Битва жестким наждаком

прошлась по  душе,  обнажив ранее приглушенные чужим чувства,  от одолженной

эм-брони не осталось и следа, и мучительные вопросы всплывали на поверхность

сознания один за другим.  Зачем чужой это сделал?  Точнее,  почему он сделал

это  именно  так?  Ведь,  обладая  феноменальной  скоростью  передвижения  в

пространстве,  он  мог  выключить всех  этих людей  Клинком,  как  шелтян на

Ферме, и обошлось бы без жертв...  Или я чего-то недопонимаю, или он убил их

сознательно,  не ради того,  чтобы спасти наши жизни,  а  преследуя какие-то

неизвестные мне цели, неизвестные, но уже крайне неприятные.

     - Спасение наших жизней является лишь частью той  великой задачи,  ради

которой я сюда явился, - отозвался на мои мысли Нкот.

     - Великой  задачи  на  твой  взгляд,  -  пробормотал я  себе  под  нос,

подвергнув сомнению истинность его  заявлений -  первый раз с  того момента,

как покинул Ферму.  -  Я по-прежнему не знаю, что тебе нужно, и кажется, уже

не хочу знать...

     Я понимал причину своей странной, разъедающей душу  тоски. Объединенный

разум.  Ярче впечатлений мне  не  доводилось испытывать за  всю  свою жизнь,

полнее,  чем за  несколько минут слияния,  я  никогда не  жил.  Прием Нкота,

примененный им для нашей защиты,  оказался сильнейшим наркотиком, привыкание

к  которому наступило после первого же использования.  Мне стало страшно при

этой мысли. Подобная зависимость может превратить в раба кого угодно.

     - Целитель,  - послышался где-то в отдалении глухой, надтреснутый голос

Бигмана, - можешь что-нибудь сделать для этого парня?

     Пока  я  был  занят размышлениями,  Бигман пересек площадь и  присел на

корточки в  разрушенной зоне  перед одним из  людей Шефира.  Взглянув в  его

сторону,  я обнаружил еще один побочный эффект, появившийся после слияния, -

зрение необычайно обострилось.  Несмотря на большое расстояние, а до Бигмана

было метров сорок -  пятьдесят,  я  видел мельчайшие подробности.  Необычное

ощущение -  видеть так далеко при такой четкости,  точно к глазам приставлен

невидимый бинокль.

     Тело  человека,  перед которым замер прыгун,  утонуло в  хаосе каменных

обломков по грудь, глаза были закрыты, толстый слой припорошившей лицо пыли,

не  способной скрыть  его  молодость,  прорезали сочившиеся из  уголков  губ

темные струйки крови.

     - Нет,  - ответил толстяк, даже не пытаясь выйти из трассера, в который

забрался  сразу  после  сражения.   -   Перед  тобой  оболочка,   Бигман,  с

безвозвратно поврежденным мозгом.  Там  нет  личности,  которую ты  когда-то

знал. Во время сражения Шефир превратил своих людей в безличных  марионеток,

беспрекословно повинующихся его  приказам.   Он  стер с  помощью шептунов их

индивидуальность.  Это безвозвратно. Последствия Шефира не заботили, так как

перед ним стояла цель,  оправдывающая,  по его мнению, любые средства. В том

числе лишать людей жизни заранее.   Думаю, ты уже догадался, что это была за

цель.

     Бигман медленно выпрямился, словно на плечи ему давил тяжкий груз.

     - А ты,  чужой,  можешь вернуть его к жизни?  -  спросил он, не сводя с

умирающего угрюмого взгляда.

     - Мне жаль Бигман, но Целитель прав. Он обречен.

     - Жаль?!  - свирепо прорычал вдруг прыгун, резко повернувшись в сторону

чужого всем телом.  - Слова лицемера! Незачем притворяться, что тебе понятны

человеческие эмоции, инорасовый ты ублюдок!

     - Потише,  потише,  Бигман, - голос Нкота потерял музыкальность, больше

чем обычно обнажившиеся клыки зловеще блеснули.  - Не тебе судить о том, что

я понимаю, а что нет.

     Длинное  худое  лицо  Бигмана  задрожало от  сдерживаемого гнева,  мука

исказила его черты.  Он с заметным усилием отвернулся,  снова уставившись на

умирающего.

     - Я никогда не обращал на него внимания, - на удивление тихо сказал он,

ни  к  кому не обращаясь.  -  Мне всегда было наплевать,  есть ли он на этом

свете  или  нет.  Я  не  замечал,  как  он  рос,  как  постепенно взрослел и

превращался в мужчину.  Он был для меня никто.  И только сейчас я понял, что

потерял сына... Убил своими собственными руками...

     Я  знал,  о чем он говорит -  какое-то время наша память была общей.  И

понимал,  что он сейчас ощущает - боль неожиданной утраты, о которой он даже

и не подозревал до этого момента.

     Пока прыгун говорил,  к  нему приблизился Отшельник и молча обнял брата

за плечи.  Ирония судьбы - если кукольник и хотел что-то сказать, он не смог

бы этого сделать.  Но этот жест привел прыгуна в себя,  и он поднял бластер,

направив его в голову умирающего.

     - Что ж, по крайней мере, ему больше не придется служить Шефиру.

     Я резко отвернулся. Крови мне на сегодня было больше чем достаточно...

     Как оказалось, именно этот момент Бигман и выбрал, чтобы расквитаться с

чужим,   и   действовал  он  молниеносно.    Два  хлопка,   характерных  для

телепортации,  прозвучали один за другим,  почти слившись,  и  Бигман возник

прямо перед Нкотом.  Я едва успел повернуть голову, чтобы увидеть, как пламя

ударило Нкоту в грудь.  Фигура чужого почти неуловимо мигнула... И оказалась

в  шаге от  траектории выстрела.  Молния ушла к  развалинам,  рассеявшись на

камнях.

     Немедленного возмездия со стороны лешука не последовало.

     Бигман бросил бластер к ногам.

     - Ты  знаешь,  почему я  пытался убить тебя,  чужой,  -  голос его  был

спокоен как никогда.  -  Мне не нравится,  что шелтяне гибнут лишь от твоего

присутствия на  этой планете.  Мне не  нравится,  что погиб мой сын.  Мне не

нравится то, как ты ведешь свои дела... Ладно, кончай со мной, нечего тянуть

резину.

     Нкот  даже не  шевельнулся,  пристально глядя на  него с  высоты своего

роста.  Но  зеленое пламя его глаз стало ярче,  растопив тени под капюшоном,

четко высветив черты хищного звериного лица.

     - Разве я виноват в смерти твоего сына,  Бигман?  - мягко спросил он. -

Шефир  привел сюда  этих  людей,  и  во  время  битвы  не  было  возможности

выбирать...

     - Какого галта!  -  разъяренно вскричал Бигман.  -  Он  привел их сюда,

потому что здесь ты,  Нкот,  и ты это прекрасно знаешь! Голубой банкос - вот

что нужно координатору! Неужели ты всех нас считаешь глупцами, не способными

связать между собой даже пару очевидных фактов?!

     Прыгун был прав.  Месть за  Доса исключалась,  так как Шефир сам пришил

своего осевого.  А голубой банкос -  отличный предлог для преследования. Как

говорил Целитель,  с помощью этой штуки можно скупить весь известный космос.

Границы  власти  существа,  обладающего подобным  предметом,  просто  трудно

представить.  И  каким-то образом Шефир узнал,  что у Нкота подобный предмет

есть.

     - Я  не  хотел бы  принуждать тебя идти со мной,  Бигман,  -  уже более

холодно промурчал Нкот. - Но...

     - Но у меня нет выхода?  - язвительно рассмеялся Бигман. - Ты это хотел

сказать? Ну, договаривай, договаривай...

     - Думаю,  перед Шефиром тебе не оправдаться в своих действиях. Да и кто

ты для него?  Ни с тобой, ни без тебя он не сможет со мной справиться. Ты не

представляешь для него никакой ценности, ни ты, ни твоя информация обо мне.

     - Верно,  -  Бигман  растянул тонкие бескровные губы  в  саркастической

усмешке,  оскалив острые зубы.  -  Зато по  каким-то причинам я  представляю

ценность для тебя.  И у тебя достаточно сил, чтобы убить Шефира. Верно? Ведь

ты  можешь его убить?  Можешь?  Отвечай,  галт тебя задери!  -  прыгун снова

сорвался на крик.

     - Да.

     - Вот  и  отлично...  -  Бигман заметно успокоился и  заговорил обычным

голосом -  угрюмо,  зло,  сдержанно:  -  Если ты мне дашь обещание,  здесь и

сейчас,  что убьешь его ради меня,  я пойду с тобой дальше без принуждения и

сделаю все,  что ты потребуешь. Все. Все сделаю. Сделаю, несмотря на то, что

ты, проклятый урод, уже сделал.

     - Я не люблю,  когда мне ставят условия, Бигман, - с угрозой проговорил

Нкот, - но будь по-твоему. Платой за твои услуги будет жизнь Шефира. Я отдам

ее тебе.

     - Договорились. Деньги для меня больше значения не имеют.

     - Но  это  будет  только  после  того,  как  мы  закончим мое  дело,  -

предупредил Нкот.

     - Разумеется, - прыгун с преувеличенной любезностью развел руками.

     Я решительно подошел к ним и сжал локоть Бигмана пальцами.

     - Освободи место, Бигман. Мне тоже надо кое о чем поговорить.

     Прыгун секунду пристально смотрел на меня сверху вниз,  возвышаясь надо

мной почти на голову (проклятый рост -  лилипут в  стране великанов),  затем

понимающе кивнул и отошел к трассеру, бросив через плечо:

     - Всыпь и ты ему... иноп.

     - Тебя я тоже не удерживаю,  Никс,  -  заявил Нкот прежде, чем я открыл

рот.

     - Ты...

     - Я также не собираюсь тебя снова убеждать, как на Ферме.

     Нет,  я  явно уступал Бигману в способности говорить с чужим на равных,

несмотря на то, что после слияния, очистившего мое сознание, я стал свободен

от его воли и мысли о Нори причинили мне боль.

     - Это было подло,  Нкот, - с гневом и горечью произнес я. - Ты заставил

меня оставить ее. А теперь...

     - Это было необходимо.

     - Как я уже говорил, для тебя!

     - Для всех нас.  Дело обстоит таким образом, что ты просто обязан пойти

со мной, если хочешь, чтобы она осталась жива. Иначе погибнут все.

     Бесполезно,  думал я,  глядя на  него  с  ненавистью.  Этот  инорасовый

ублюдок все равно ничего не объяснит, пока сам не захочет... И как быстро он

поставил меня в такие же условия, как и Бигмана!

     Читай, читай мои мысли в свое удовольствие, мне наплевать! Будь оно все

проклято!  И ты тоже,  Нкот,  будь ты проклят со всеми своими делами! Я тебя

ненавижу,  понял?  Я сыт по горло твоими загадками. Но лучше бы ты был прав.

Лучше бы ты был прав в своих утверждениях.  Зачем...   зачем ты позволил мне

прийти в себя после твоего внушения?  Лучше сделай так, чтобы я забыл о Нори

снова.  Так будет лучше для меня...

     Зеленые озера глаз сверкнули:

     - Хорошо, Никс, твоя просьба будет выполнена.

     - Что? Какая еще просьба?

     - Мы едем дальше. Все в машину.

     Я  вдруг забыл,  о  чем  мы  говорили.  Некоторое время я   непонимающе

смотрел на Нкота,  затем неуверенно пожал плечами и отошел к трассеру. Заняв

водительское кресло,   обождал,  когда займут свои места шелтяне,  и  тронул

машину.

     На сердце было спокойно.

     И пусто.

     До звона.

 

     8. ЦЕЛЬ

     Весь  остаток дня  мы  двигались по  Северному тракту  -  все  дальше и

дальше,  прочь от Шефира,  прочь от заброшенного города и братской могилы, в

которую была превращена его площадь.  В течение всего пути никто не произнес

ни  слова,  столетнее забвение дороги нарушал лишь  ровный рокот двигателей,

казалось слившийся с  ней в  единое целое.  Жара окончательно спала,  воздух

быстро остывал, обещая прохладную ночь.

     Часа через два,  с  первым появлением вечерних сумерек,   Нкот приказал

свернуть с дороги влево, прямо в лес. Я выбрал подходящий просвет в зарослях

и  направил в него трассер.  Природа протестующе отозвалась треском ломаемых

веток,  звучно  лопались  рвущиеся канаты  лиан,  брызги  растительного сока

летели в лобовое стекло и борта.  Трассер, как и раньше, это не остановило -

внутри  неказистой на  вид  машины  пряталась внушительная мощь  двигателей.

Вскоре,  следуя  указаниям  Нкота,  мы  выбрались  на  довольно  просторную,

заросшую приземистыми, не выше колена, шапками красно-зеленых кустов поляну,

на  дальнем краю которой сиротливо притулилось крошечное озерцо,  по размеру

больше  напоминавшее огромную  лужу.  Видимо,  родник.  Подкатив  трассер  к

берегу,  я  заглушил двигатель и  расслабленно откинулся на  спинку сиденья,

ожидая  дальнейших распоряжений чужого.  Что-то  мне  говорило,  что  больше

сегодня мы двигаться не будем и  Нкот привел нас на место ночлега.  Но чужой

молчал. Длинная, нахохлившаяся фигура на заднем сиденье, отливающая молочной

голубизной в  умирающем свете дня,  не подавала признаков жизни.  Я хмыкнул.

Задумался,  бедняга,  сомнения загрызли,  не  позволяя прийти к  какому-либо

решению.  Натворил дел на планете выше крыши.  По крайней мере,  я предпочел

это  непонятное молчание объяснить именно так.  Мне так было удобнее.  Когда

боги не всемогущи, то и сам не чувствуешь себя ущербным...

     Быстро  темнело.  Закат  гас,  стирая невидимой кистью оранжевые короны

огня  с  макушек деревьев,  сгущающийся сумрак  растворял тени.  От  водоема

тянуло сыростью и прохладой.  Целитель,  по обыкновению,  дремал,  что делал

всегда,  когда нечем было заняться, шелтяне тоже играли в молчанку, то ли не

решаясь потревожить "босса",  то ли не испытывая ни желания, ни любопытства.

Почти как я.  Этакое негласное сотрудничество, бессловесная поддержка. Время

шло,  никаких инструкций не  поступало.  То  ли  чужой  действительно что-то

обдумывал, то ли чего-то ждал, то ли... просто-напросто уснул. Первый раз за

все время пути.  А что тут удивительного - если мне от усталости не хотелось

шевелиться,  то  что уж говорить о  чужом,  затратившем столько сил во время

битвы на  площади заброшенного города.  После такой работы я,  наверное,  не

просыпался бы месяц.

     В конце концов сидеть мне надоело.

     Не  без  внутреннего усилия я  выбрался из  машины,  подошел к  воде и,

присев на корточки, ополоснул руки и лицо, смывая накопившуюся за день грязь

и усталость.  Родниковая вода слегка отдавала прелой листвой,  но,  чистая и

прохладная,  была вполне годна для питья.  Я еще немного поплескался, затем,

освежившись,  вернулся к  трассеру.  Кроме  меня,  озерцо  больше  никого не

заинтересовало,  но шелтяне уже молчаливо хозяйничали в багажнике,  подбирая

себе ужин из концентратов.  Я также безмолвно присоединился,  почти не глядя

выбрал пару упаковок с  едой и питьем -  давала себя знать усталость,  когда

все  равно,  чем  набить желудок,  лишь  бы  быстрей где-нибудь прикорнуть и

поспать,   и   уселся   под   ближайшим  деревом.   В   упаковке   оказалось

консервированное мясо с  пряным запахом и  кисло-соленым вкусом,  а запивать

пришлось густым,  горьковатым пивом незнакомого сорта.  Надписи на этикетках

различить уже было трудновато из-за темноты, да и особого интереса напрягать

зрение не  было.  Вяло  поев,  я  начал  было  присматривать себе  место для

ночлега,  как  Нкот позвал нас  всех к  себе,  наконец оторвавшись от  своих

тяжких дум.  Причем голос  чужого донесся не  из  трассера.  Когда он  успел

выбраться из машины,  я не заметил,  но это уже не удивляло.  Привык.  Чужой

сидел на  небольшом поваленном дереве в  десятке метров от  машины.  Шелтяне

подошли одновременно со мной, причем Бигман оказался верен своим привычкам и

приперся с бластером в руке,  а Отшельник, как и я, приблизился без оружия -

я оставил свое в машине. В этой глуши, да еще в компании с таким суперменом,

как Нкот,  подобная предосторожность казалась излишней.  Ведь даже во  время

мясорубки на  площади оружие  нам  не  пригодилось.  Так  зачем  таскать эту

тяжесть?

     Целитель,  кстати,  к  нам не присоединился,  а  Нкот не обратил на это

внимания, что подтверждало некоторые мои подозрения о давнем знакомстве этих

двоих.

     - Пора посвятить вас в  то,  ради чего я  привел вас сюда,  -  негромко

сообщил Нкот,  словно не  желая тревожить установившуюся над  лесной поляной

глубокую ночную тишину. - Устраивайтесь рядом.

     - Наконец-то!  -  не без сарказма проворчал Бигман, без долгих раздумий

опуская костлявый зад в траву напротив чужого.  - Я уже начал думать, что не

услышу этого до конца своей жизни.

     Нкот подождал, пока мы рассядемся возле него, и неторопливо заговорил:

     - Постараюсь говорить кратко.  Все вы устали, всем необходим отдых, так

что  эту  ночь вы  проведете здесь,  набираясь сил  для  дальнейшего похода.

Теперь о цели нашего путешествия.  Я прибыл сюда для того,  чтобы уничтожить

суперсущество,  истребляющее  разумные  расы  в  этой  Вселенной.  На  Шелте

находится его гнездовище. Моя раса столкнулась с подобным созданием примерно

пять тысяч межлет назад,  когда у  нас  только-только наступила эра освоения

космоса:  именно  тогда  это  порождение  вселенской  тьмы,  это  извращение

мироздания и  порядка,  этот смерч энтропии,  эта тварь,  привлеченная нашей

деятельностью в космосе,  выследила нашу материнскую планету и обрушилась на

нее,  сея абсолютную смерть. За очень малое время наша раса была практически

полностью  уничтожена...   Остались  только,  небольшие  колонии  олджей  на

новоосвоенных  планетах,  не  обнаруженных  вселенской  тварью  из-за  малой

величины излучаемого ментального фона, не сравнимого с фоном густонаселенной

планеты...

     Ровный,   бесстрастный,   слишком  бесстрастный  для   такого   жуткого

повествования голос Нкота, что, вероятно, свидетельствовало о его внутреннем

напряжении,  тонул в лесной тишине, как эхо в бездонном колодце, глаза слабо

тлели внутренним зеленым светом.  Я невольно превратился в слух, стараясь не

пропустить ни  слова,  шелтяне также  затаили дыхание.  Бигман  подался всем

телом вперед,  не сводя с чужого глаз,  -  кулаки под подбородком,  локти на

коленях,  Отшельник что-то немо шептал. У меня создалось впечатление, что из

слов  чужого они  поняли что-то,  пока недоступное мне,  но  в  любом случае

масштабы событийной картины, рисуемые чужим, поражали воображение.

     - ...Мы дали твари много имен,  так как могущество ее было безгранично,

а его проявления -  многообразны.  Больше других закрепилось лишь несколько:

собственно Тварь,  Хищник, Враг и Проколд. В последнем - отражение проклятия

нашей расы,  проклятия олджей,  неумолимого рока,  стершего с  лика  планеты

целую цивилизацию.  Несмотря на  гибель большинства,  мы  не сдались,  -  на

колониях к  тому  времени имелись самые  передовые технологии,  завезенные с

материнской планеты при  освоении,  все  самые  последние достижения науки и

техники.  Но  самое главное -  освоение планет вели лучшие из  нас,  олджи с

очень сильными ментальными способностями.  Это  и  помогло нам в  дальнейшем

больше  всего  остального.  Собрав воедино все  свои  знания и  опыт,  путем

чудовищных  лишений   и   многих   безвозвратных  смертей   изобретателей  и

испытателей мы создали самое совершенное оружие для борьбы  с Хищником...

     В  руках Нкота,  выпрыгнув из ниоткуда и разогнав на метр сумрак вокруг

себя, беззвучно полыхнул призрачный Клинок, играя бледными оттенками алого и

голубого.

     - Но  чтобы овладеть его возможностями,  нам пришлось коренным образом,

на генетическом уровне,  и  изменить себя,  и создать специальное искусство,

позволяющее олджу  становиться неразделимой частью Клинка, - искусство Лешу,

искусство "быстрой  жизни".  Именно  тогда  было  положено начало  духовного

бессмертия для олджей,  сменивших свое имя на лешуков,  имя,  которое больше

соответствовало новому мироощущению измененных, и начало конца для Проколда.

Обретя Клинки,  мы ринулись в  бой и смертельно поразили Тварь,  но в агонии

она успела выпустить своих зародышей -  семена, и звездный свет разнес их по

Галактике.  Решив раз и  навсегда обезопасить свое будущее,  мы пустились за

ними в погоню,  но семена смерти оказались быстрее нас.  Они разлетались все

дальше и дальше,  поражая планету за планетой,  населенные разумными расами.

Расстояния непрерывно увеличивались,  все  труднее  становилось отыскивать и

уничтожать порождения Проколда,  а  силы охотников все больше распылялись по

Галактике.  Наступил момент,  когда  каждый  из  нас  должен был  бороться в

одиночку, и не всегда лешук оставался в живых после уничтожения Врага. И все

же  мы  твердо решили довести дело до  конца.  По пути нам попадалось немало

мертвых  планет,  ранее  населенных  разумными  созданиями,  сотни  скелетов

погибших  цивилизаций,  и  долг  продолжал нас  звать  вперед,  не  позволяя

остановиться и оглянуться назад, не оставляя времени продолжить род, обрести

потомство.  Мы превратились в  охотников за вселенским злом и...  прекратили

существовать как  раса.  Последний раз  я  видел своего собрата,  угасающего

после битвы с Хищником,  межтысячелетие назад,  и у него не было известий от

других.  Он не видел лешуков столько же, сколько и я.  Поэтому я считаю, что

остался один...

     Глаза  Нкота  яростно сверкнули,  озарив неистовой зеленой вспышкой всю

нашу  компанию,   словно  на  мгновение  в   его  черепе  включились  мощные

прожектора.

     - И мне не с кем продолжить свой род.  Но и Проколд - тоже последний. С

его гибелью в этой Галактике подобные существа прекратят свое существование.

     Взгляд Нкота потух,  он сунул Клинок за пазуху и сгорбился,  всем своим

видом показывая, что закончил.

     А  мне именно сейчас стало ясно,  почему он ничего этого не говорил нам

раньше.  Просто потому,  что  такие вещи не  рассказываются мимоходом.  Силы

неба, какую же он должен сейчас испытывать боль, горечь, отчаяние, оставшись

один из всех своих.  Я  попытался поставить себя на его место,  и  мне стало

страшно.  Я не желал такой участи.  Лучше уж умереть. А он был обречен жить.

Жить  и   сражаться,   отягощенный  долгом,   великим,   непомерным  долгом,

оказавшимся сильнее всего остального.

     Если только все это было правдой, то, что мы сейчас услышали.

     - Пандемия на Шелте! - вдруг осенило меня. Вот о чем догадались шелтяне

раньше меня,  ведь пандемия коснулась их  предков непосредственно.  -  Это и

есть твой Проколд? Но... но на Шелте с тех пор прошло целое межстолетие?!

     Нкот коротко кивнул.

     - Разум  не  слишком частый гость  во  Вселенной,  и  именно он  служит

гнездом Проколду-хищнику,  -  в голосе лешука проступила глубокая горечь,  -

гнездом для потомства или угодьями для охоты. Нужно время, Никс, чтобы семя,

попав на  планету с  разумными,  начало развиваться во взрослое существо.  И

сейчас оно уже оформилось.  Куколка готова лопнуть, и Тварь сперва обрушится

на  Шелту,  довершив начатое,  а  затем на  остальные миры вашего известного

космоса,   занятого  Коалицией  Независимых  Миров  и  Мирами  Галактической

Федерации. Но это произойдет, если мы Тварь не остановим.

     - Проклятие галтов!  -  потрясено прошептал Бигман.  Несмотря на густой

сумрак,  я заметил, как он побледнел. - Это может быть правдой. - Он вскинул

голову и уставился на Нкота горящим взглядом: - Вот что я тебе скажу, чужой.

Шелта -  это все,  что у  нас есть,  у  меня и  Отшельника.  Можешь на  меня

рассчитывать.  Я беру назад свое требование насчет Шефира.  Ты мне ничего не

должен. Просто убей эту Тварь.

     Отшельник  согласно  кивнул,  а  Ятл,  воплощение души  кукольника,  на

несколько  секунд  возникший  на  своем  привычном месте,  на  правом  плече

хозяина,  приложил ладонь  к  сердцу  и  почтительно склонил  голову.  Более

красноречиво  в  его  положении вряд ли  можно было ответить.  Исполнив свою

роль, гномик снова исчез.

     Мне показалось подозрительным то,  как быстро они приняли историю Нкота

за чистую монету. Для меня это было пределом того, во что можно поверить. Не

подтолкнул ли Нкот эту убежденность? Не глядя на меня, Нкот покачал головой,

явно отвечая моим мыслям, но обратился к Бигману:

     - Я  не  беру обратно своих обещаний,  Бигман Шест.   Сделка остается в

силе.  На рассвете мы тронемся в путь, пересечем границу владений Проколда и

попадем в одну большую ловушку,  прозванную шелтянами Гиблыми Землями. Выйти

из этой ловушке можно будет, только уничтожив ее хозяина.

     - Нкот,  - подал я голос, - я не понял, что он собой представляет, этот

Проколд. Ты можешь объяснить более подробно?

     Частокол оранжевых клыков тускло блеснул в  темноте,  когда он повернул

голову ко мне.

     - Я понимаю,  Никс, что такое Проколд, но это довольно трудно объяснить

на  языке  человеческих  понятий.   Скажем  так...  Это  псевдоразум,  разум

наизнанку,  отличающийся от  нашего как  свет от  тьмы.  Метаболизм Проколда

основан   на   потреблении  продуктов  мыслительной   деятельности  разумных

существ,  лишь малой частью которых является человеческая раса.  Это  способ

его существования,  поэтому с ним невозможно вступить в контакт и о чем-либо

договориться.   Пандемия,  случившаяся  на  Шелте  межстолетие  назад,  была

результатом деятельности семени,  поглотившего души  тысяч  шелтян лишь  для

того,  чтобы  начать свое  превращение в  куколку.  Попробуй представь,  что

способна  натворить взрослая  Тварь.  Наша  задача  -  предотвратить времена

забвения для этой части Галактики.  Нам придется уничтожить Проколда раньше,

чем он уничтожит нас...

     - Один маленький вопрос.  -  Голос Целителя,  неожиданно,  со  странной

иронией прозвучавший за  моей  спиной,  заставил меня  вздрогнуть.  Я  резко

оглянулся, но коротышка уже вступил в наш круг, проявляясь низким коренастым

силуэтом  под  слабым  светом  глаз  Нкота.  -  Исходя  из  описания  твоего

могущества,  усилия нескольких людей для тебя попросту ничего не  значат.  В

таком случае зачем мы тебе понадобились? В качестве приманки для Проколда?

     Подобное предположение мне не  пришлось по  вкусу,  но заронило в  душу

семена сомнений. Какого Зла этот толстяк...

     - Заткнись,  пожиратель ран,  -  резко сказал Бигман.  -  Не твоего ума

дело.

     - Я-то знаю,  что тут к чему,  -  многозначительно проговорил транс.  -

Просто хочу,  чтобы  об  этом  знали  и  остальные.  Люблю  ясность во  всех

вопросах.

     - Да, вы вправе узнать об этом, - спокойно согласился Нкот. - Как я уже

говорил,  победить Проколда -  дело нелегкое. - Зеленый огонь его глаз снова

ярко разгорелся в сгустившейся темноте.  - И если дело у меня не выгорит, вы

рискуете остаться с  Тварью в вашем мире без средств борьбы с ней.  Для меня

это неприемлемо. Каторжный труд всей моей расы не может уйти впустую. Лешуки

обрекли себя на забвение, но мы ничего не делаем напрасно. Поэтому вы здесь,

со мной.  Вы - плата ваших рас за нашу работу. Каждый из вас не представляет

для меня никакой поддерживающей силы, но я подобрал вас таким образом, чтобы

ваши  способности,   слитые  воедино  и   включенные  в   мои   в   качестве

дополнительных  органов  чувств,   смогли   создать  практически  неодолимую

преграду для Проколда.  Сегодня на площади я  опробовал вас,  включив в свою

систему восприятия, - кроме Целителя, как вы, несомненно, заметили, для него

у меня задание будет иное. Я проверил вас и теперь абсолютно уверен, - четко

и раздельно произнес он, - что завтра вы меня не подведете. И себя также.

     Он умолк,  обводя нас своими пылающими глазами,  и после короткой паузы

добавил:

     - А теперь - спать. Завтра будет трудный день, вам необходимо набраться

сил. Я же позабочусь о вашей безопасности этой ночью.

     Плавно  поднявшись со  ствола мертвого дерева,  Нкот  неторопливо уплыл

куда-то в сторону озера, оставив нас  в кромешной тьме. Лун у Шелты не было,

и ночи здесь были темные.  Да и звезды,  как назло, попрятались, - возможно,

небо затянуло густыми облаками.

     - Я  вот  все  пытаюсь понять,  -  проворчал я  ему  вслед,  -  он  сам

когда-нибудь спит или нет?

     - Ему это незачем,  -  отозвался Целитель. - Ладно, вы как желаете, а я

пойду вздремну в трассере.

     Транс бесшумно канул в  темноту;  через минуту хлопнула дверца.  Я едва

различал силуэты шелтян, сидевших от меня всего в двух шагах, и это несмотря

на  обострившееся после  слияния  зрение  (эффект  оказался  устойчивым),  а

толстяк вот запросто нашел машину.  Может быть,  он видит в  каком-то другом

диапазоне, иначе, чем человек?

     На лес снова опустилась мертвая,  неестественная тишина...  Я все никак

не  мог к  ней привыкнуть.  Похоже,  в  этих лесах,  за заброшенным Городом,

животных не водилось.  За весь остаток дня я не видел даже галтов.  А сейчас

не слышал ни шорохов, ни полуночных криков, которыми обычно кишит нормальный

ночной лес.  Я имею в виду нормальный для моей родной планеты, Новы-2. Может

быть,  зверей отпугивала близость владений Проколда,  так  называемых Гиблых

Земель?

     Не знаю, какие мысли сейчас беспокоили шелтян, тоже оставшихся на месте

после ухода лешука и  транса,  но  у  меня сон  пропал.  Вопросы теснились в

голове, как назойливые насекомые, и отделаться от них было не так-то просто.

Нарисованная чужим картина проняла меня до глубины души.  Силы неба, нашлись

же существа,  которые несколько тысячелетий бьются с мерзостью, не требуя ни

славы, ни известности, забыв о своих собственных проблемах... Да практически

наплевав на  свою  личную жизнь  ради  того,  чтобы другие,  те,  кому  даже

неизвестно о  существовании лешуков,  продолжали существовать в этом мире...

Великие альтруисты? Но как с этим связать бойню на площади?  Нкот не оставил

ни  единого шанса  ни  одному из  людей  Шефира,  оказавшихся в  заброшенном

Городе...  Не исключено,  конечно, что я рассуждаю слишком "по-человечески".

Его отношение к жизни,  например,  легко укладывается в принцип - часть ради

целого,  поэтому гибель тех людей  для него могла ничего не значить. В конце

концов,  он действительно спасал нас.  Сами мы просто не выжили бы при таком

перевесе сил со стороны противника...

     "Охотники за  Злом",  охарактеризовал Нкот  себя и  своих собратьев.  Я

подобрал бы  иное  определение -  паломники.  Вечные  скитальцы,  всю  жизнь

посвятившие единственной цели  -  борьбе  с  чудовищем,  пожирающим мыслящие

формы  жизни.  С  течением многих  межтысячелетий Проколд  превратился в  их

личного  Врага,   освященного  сотнями  загубленных  рас,   и  они,  лешуки,

превратились в его вечных паломников, несущих ему смерть...

     Да,  всего лишь красивая метафора.  Из  категории так называемых "умных

глупостей",  когда  в  содержании фразы кроется внутреннее противоречие.  Но

пять  тысяч  межлет -  это  впечатляло.  Такая пропасть времени предполагала

жуткое одиночество для этих древних воинов.  Проклятие одиночества. Не хотел

бы я  оказаться в этой голубой шкуре.  Какой же действительный возраст этого

существа? Какие немыслимые расстояния ему пришлось пересечь в своих поисках,

в  каких неизведанных далях он  побывал,  выслеживая Врага?  Эти  гигантские

масштабы пространства-времени просто невозможно было  осмыслить,  примеривая

их к  куцей человеческой жизни продолжительностью в  сто пятьдесят -  двести

межлет...

     Мне остро захотелось с  кем-нибудь поговорить,  но не с одним из чужих,

Нкотом или Целителем, а с кем-нибудь из людей. Отшельник был связан немотой,

а  его  фантомы-ответы вряд  ли  будут  видны в  темноте,  да  и  многого не

расскажут,  поэтому оставался только Бигман.  Я мрачновато хмыкнул. Подумать

только, какие причудливые извивы судьбы. Еще утром этого дня он был для меня

злейшим врагом, но всего за день мое отношение к нему разительно изменилось.

Во  время битвы на  площади заброшенного Города,  не  без помощи слияния,  я

побывал в его шкуре. И теперь знал о нем больше, чем мне хотелось бы. Знал и

причину его закоренелой неприязни к  инопланетникам...   В общем,  лично для

себя я  его  врагом уже не  считал,  и  это было достаточным поводом,  чтобы

завязать с ним разговор.  Только захочет ли говорить со мной он?  А, попытка

не пытка, решил я, и негромко окликнул темный силуэт справа:

     - Бигман.

     - Да, иноп? - задумчиво отозвался прыгун.

     Неожиданно для себя я спросил не то, о чем намеревался:

     - Если бы ты знал, что любое твое желание может сейчас исполниться, что

бы ты пожелал?

     - Умереть здоровым, - без лишних раздумий и уточнений ответил шелтянин.

     - Вот тебе на. Почему так пессимистично?

     - Ты  просто не  понял.  Моя  жизненная позиция сводится к  следующему:

лучше неожиданно умереть здоровым и  полным сил,  чем  много лет  угасать от

какой-нибудь болезни,  самая худшая из которых - человеческая старость.  Мой

сын, Кен, разделил бы мои взгляды. Он умер молодым, но не так, как хотел бы.

Смерть его оказалась еще худшей,  чем от старости, - Шефир лишил его разума.

Если  чужой физически не  сможет выполнить свое  обещание,  -  а  это  может

произойти,  так как,  несмотря на свои клятвы в своем бессмертии,  он все же

смертен для Проколда,  и  если я  выживу сам,  я найду Шефира и поквитаюсь с

ним,  чего бы мне это ни стоило. Я найду его и постараюсь предусмотреть все,

чтобы застать его врасплох.

     - Слишком неравные силы,  Бигман. - Я покачал головой, понимая его, как

никогда не понимал еще ни одного человека. - Ты сам признался чужому, что не

сможешь справиться с Шефиром. Но пусть желание твое исполнится.

     - Я не боюсь его, иноп, и это главное. Мне больно и обидно не только за

Кена,  за остальных ребят тоже. У нас тут и так дерьмовые условия для жизни,

но выхолостить мозги своим людям перед битвой - на такое мог решиться только

такой бездушный ублюдок, как Шефир. Он и раньше медом не казался, но голубой

банкос просто свел его с ума...  Иноп, я ведь был на других планетах, видел,

как там живут люди.  Так,  как живем здесь мы,  у  людей живет лишь домашний

скот,  да  и  то условия у  него получше...  Когда мне пришлось вернуться на

Шелту и  я  снова увидел все  это дерьмо,  грязь и  невежество,  убожество и

нищету,  мне подумалось, что лучше застрелиться, чем смотреть на все это изо

дня  в  день.  Потому что  при всем моем желании я  ничего не  мог изменить.

Только  смерть Шефира дала  бы  какой-то  шанс  людям  на  лучшую жизнь.  Ты

думаешь,  что они даже не догадываются,  что можно жить лучше? - кажется, он

усмехнулся.  Я  припомнил,  что такая мысль у  меня была,  но  промолчал.  -

Догадываются.  Особенно когда  видят  роскошный особняк Шефира.  Когда видят

меня,  иноп,  -  я  ведь здесь как  меченый,  чужой среди своих,  потому что

получил образование на  Искарионе-9,  и  это меня изменило.  Но сами по себе

шелтяне измениться не  способны,  и  все,  что  им  остается,  так это ждать

каких-нибудь великих событий, которые перевернут их жизнь. Проклятие галтов,

иноп,  да  если бы  я  начал рассказывать на толкучке то,  что говорю сейчас

тебе,  меня бы  подняли на  смех,  решили бы,  что я  чокнутый...  -  Он  на

некоторое время  замолчал,  затем  уже  более  спокойно добавил:  -   Ладно,

забудь. Я просто расслабился...

     - Все нормально. Я понимаю то, что ты сказал.

     - Да...  Завтра, думаю, у меня уже не будет времени извиниться, поэтому

я сделаю это сейчас.

     - Извиниться? - я был поражен самим предложением, исходящим от прыгуна.

- За что?

     - Видишь  ли,  когда-то,  двадцать  лет  назад,  я  вернулся на  Шелту,

обозленный на весь свет,  на этих ублюдков искарионцев... В общем, ты тут ни

при чем.

     Силы неба,  и это говорил мне Бигман?!  Да-а,  я представлял,  чего ему

стоило это признание, и по достоинству оценил его откровенность.

     - Незачем было говорить об этом,  Бигман,  -  проворчал я неловко. - Во

время слияния мы много чего узнали друг о друге. Я не держу на тебя зла.

     - Иногда об этом все же стоит говорить, - он снова усмехнулся. - Ладно,

я иду на боковую. Надеюсь, следующее утро для нас наступит.

     - Одну минуту, Бигман. Что ты думаешь о том, что рассказал нам Нкот?

     - Даже не  знаю,  иноп.  Если это правда,  то  оправдана и  гибель этих

несчастных болванов, лишенных Шефиром  воли и посланных на смерть. Но в этой

истории есть много непонятного.  Шефир охотится на нас из-за банкоса чужого,

но откуда он мог об этом узнать?  Мы рядом с  Нкотом уже вторые сутки,  и до

сих пор никто этого банкоса не видел, и не знали бы, что он есть, если бы не

Целитель...

     - Хочешь сказать,  что  он  сам  каким-либо способом довел до  сведения

Шефира,  что  на  Шелте  объявился голубой  банкос?  Или  подозреваешь,  что

Целитель работает на обе стороны?

     Бигман немного помолчал, обдумывая ответ:

     - Да нет, с трансом, скорее всего, все в порядке. Проблема в Нкоте.

     Я медленно кивнул:

     - Я тоже так думаю.  И сдается мне,  я знаю, почему он это сделал. Если

как следует потасовать имеющиеся факты, то можно выстроить довольно логичную

картинку,  в  которую эти  факты очень ловко вписываются,  один  за  другим,

ничего лишнего.  Хочешь послушать? Но, боюсь, тебе это понравится не больше,

чем мне.

     - Выкладывай. - Бигман явно заинтересовался.

     - Нкоту нужен был полигон для испытания нас в связке, в слиянии, вот он

и  приложил усилия,  чтобы  это  испытание организовать.  И  беспричинный на

первый взгляд вызов Досу  Пламя на  толкучке сразу обретает смысл.  Осевой -

неплохая  фигура  для  обострения  ситуации,   но  чужому  этого  показалось

недостаточно,  и  он  подбросил информацию для размышлений заодно и  Шефиру,

зная,  что тот не будет сидеть спокойно,  когда в его владениях путешествует

голубой банкос.  Только здесь он  немного перестарался.  Шефиру не  нужны ни

конкуренты, ни компаньоны. Ни свидетели. Поэтому Доса он прикончил, чтобы не

путался под ногами, благо тот нарушил одно из правил Города, так что предлог

имелся почти что "официальный", а своим людям перед атакой выхолостил мозги.

Даже если бы атака удалась,  бойцы были бы обречены.

     Бигман длинно и неразборчиво выругался. Затем со злостью бросил:

     - А ты у нас мыслитель,  иноп. Боюсь, ты угадал, в самую что ни на есть

точку.  Выходит,  чужой только тем и занимается,  что непрерывно подставляет

всех,  как  ему  заблагорассудится.  Все  это попахивает не  совсем честными

методами.

     - Я же говорил,  что тебе не понравится. Мне неприятно это говорить, но

его методы не более бесчестны,  чем у многих людей. Взять того же Шефира. Он

ведь ни  перед чем не  остановится,  пока не  заполучит голубой банкос.  Тем

более  что  наше  понятие чести  может в  корне отличаться от  понятия чести

чужого.

     - Догадываюсь... - Бигман сплюнул, досадливо махнул рукой. - Ладно, так

или иначе, мы сейчас на его стороне.

     - Если история о Хищнике - правда.

     - Пусть  лучше уж  будет правдой,  -  голос прыгуна наполнился ощутимой

угрозой. - Иначе я найду способ подставить его самого, каким бы он крутым ни

казался.

     - Ладно,  не блефуй,  -  я слабо усмехнулся. - Ничего ты ему не сможешь

сделать.  И знаешь что, Бигман? Кажется, Нкот держит меня на каком-то особом

счету.  Возможно,  если я попытаюсь спросить напрямую,  то он мне ответит на

все недосказанные вопросы. Вот я и пойду прямо к нему и спрошу.

     Я поднялся, медленно распрямляя протестующие против движения ноги.

     - Удачи,  -  хмуро пожелал прыгун.  -  Как я уже успел убедиться, чужой

говорит только то и только тогда,  когда это нужно ему. И ему довольно ловко

удается водить нас за нос.

     - Посмотрим, - сказал я, ныряя в темноту.

 

     9. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

     Я  постарался  припомнить,   куда  ушел  Нкот,  и  двинулся  в  том  же

направлении,  шагая вслепую.  Фонарика у  меня не  было,  поэтому оставалось

только надеяться,  что ночью поляна осталась такой же ровной,  как выглядела

вечером, и что для меня не найдется ямы, в которой можно сломать ногу.

     Разные были у  меня мысли,  пока я  искал Нкота.  О  чужом и  Проколде,

Бигмане и  Отшельнике,  Целителе...  И о Нори.  Конечно же я о ней вспомнил,

забытье,  одолженное чужим,  почему-то  оказалось недолговечным,  но просить

Нкота о  подобном одолжении еще  раз я  не  собирался.  Да,  на  сердце было

муторно,  но,  по  сути дела,  выбора у  меня не  было -  идти с  Нкотом или

вернуться.  Если чужой проиграет битву с  Проколдом,  а  это может произойти

раньше,  чем я  доберусь до Фермы,  то и  добираться будет уже некому и не к

кому.   А  сзади еще  наседал Шефир.  Так что вперед,  на  встречу с  жутким

Хищником мироздания...  Но я  и  сам был настроен  пойти с  Нкотом до конца.

Пойти и  увидеть собственными глазами то,  о  чем  он  говорил.  Этот  поход

Нкота...  он  будоражил воображение.  Скорее всего,  это  будет единственным

стоящим делом за всю мою жизнь,  как прошлую, так и будущую, так что в столь

достойном деле стоило поучаствовать. Естественно, о такой святой чепухе, как

долг  перед своей расой,  речи не  было.  Что  такое человечество?  Инертная

безликая  масса.  Это  невозможно любить.  Предпочитаю проявлять  чувства  к

каким-то  конкретным людям.  Мне  важна была  жизнь Нори,  своя собственная,

людей и...  чужих,  если  уж  на  то  пошло,  которых я  знал лично.  А  уже

отталкиваясь  от  конкретики,  можно  было  позаботиться и  об  остальных...

Впрочем,  вру. Существование человечества мне было очень даже небезразлично.

Врагу не пожелал бы остаться в таком тотальном одиночестве,  в каком остался

Нкот...

     Я  обнаружил его по глазам,  тлеющим во мраке зелеными угольками,  и по

мягкому призрачному свету, окутывающему его тело и высвечивающему долговязый

силуэт.  Интересно,  как  это  ему  удается  -  "подсвечивать" самого  себя?

Техномагия или свойство организма?

     - Присаживайся, Никс, - голос чужого гармонично вплелся в ночную тишину

мягкими низкими нотами, окрашенными легкой иронией. - Я тебя ждал.

     - Я так и думал.

     Я  плюхнулся в  траву  и  поджал колени к  груди,  обхватив их  руками.

Стульев на  поляне не  водилось,  а  не  помешало бы.  Или хотя бы  такое же

бревно,  как у чужого...  Он что,  сам их делает? Пока было светло, я ничего

подобного не заметил, а чужой отыскал уже второе.

     - Вопросов у тебя,  Никс,  как всегда - великое множество, - насмешливо

промурчал чужой.

     - А ты, как всегда, припрятал все ответы и не желаешь ими делиться.

     - Кое-что я  тебе скажу,  чтоб не был таким обиженным.   Прошлой ночью,

когда Дос  охотился на  тебя после нашего расставания,  я  произвел разведку

территории Проколда,  ради которой мне  и  пришлось вас  оставить.  Это было

необходимостью, а не прихотью, как ты посчитал.

     - Разведку?  -  недоверчиво переспросил я.  - Ты хочешь сказать, что за

ночь добрался на  своих двоих сюда и  успел вернуться к  Ферме на  рассвете?

Каким образом?

     - Просто прими к сведению, что я это сделал.

     - Понятно.  Скажи... Ты смог причинить хоть какой-то вред самому Шефиру

во время этой бойни?

     - Битвы,  Никс,  - в голосе Нкота мелькнули нотки недовольства. - Битвы

сил. Твое определение мне не нравится.

     - Понятие "битва" предполагает наличие двух  более или  менее равных по

силе сторон сражающихся,  Нкот,  - назидательно заявил я. - У шелтян не было

шансов выиграть у тебя.

     - Ты забываешь о  Шефире и  шептунах.  Мощь ментального излучения мозга

Шефира просто потрясает,  что  весьма необычно для представителя вашей расы.

Он представляет для нас определенную опасность.  Я  попытался просканировать

его мозг, и у меня, лешука, ничего не вышло. Шефир сумел поставить настолько

мощный  ментальный  заслон,   что   я   не   смог   через  него   пробиться.

Беспрецедентный случай за мою жизнь в отношении человеческого существа.

     - Что?  Ты  так и  не смог его достать?  -  Моему разочарованию не было

границ.

     - Ну  уж  нет.  Шефир  получил  хороший  ментальный  удар,  если  и  не

смертельный, то очень и очень болезненный.  Этого будет достаточно, чтобы он

оставил нас в покое на некоторое время.

     - Хоть  одна хорошая новость за  прошедший день,  -  проворчал я.  -  В

общем, можно считать, что твое испытание слиянием удалось на славу.

     - Мне известны твои догадки на этот счет...

     - Еще бы. В отличие от Шефира я не могу закрыться...

     - ...но я не хотел бы развивать эту тему, далеко не все так просто, как

тебе представляется.

     - А не мешало бы...

     - Об этом позже, Никс.

     - Ну хорошо,  нет так нет. Но мне еще не все ясно с Проколдом. По твоим

словам выходит,  что,  уничтожив первого Врага,  вы  в  дальнейшем охотились

только за его семенами. Разве не было больше таких же существ? Ничто ведь во

Вселенной не возникает в единственном числе, не будучи кем-то...

     - Ты догадлив,  Никс,  - со странным удовлетворением  промурлыкал Нкот.

Видимо, он перенял эту привычку у меня - постоянно перебивать собеседника. -

Да,  почти ничто в  природе не  возникает в  единственном числе,  не  будучи

кем-то созданным.  Обещаю,  что расскажу тебе о Враге все,  что знаю,  но не

сейчас. Позже.

     Я решил не злиться.  Все равно я уже был близок к разгадке некой тайны,

связанной с  Нкотом,  ведь он,  хотел того или нет,  дал достаточно пищи для

размышлений, и рано или поздно я доберусь до ее сути. Сам.

     - Хорошо, - ровно продолжил я, - а что...

     - ...особенного  в  моем  Клинке?   -  подхватил  Нкот,  явно  стремясь

возместить  мне  количество "перебиваний".  -  Почему  я  назвал  его  самым

совершенным оружием против Проколда?

     В  то  же  мгновение кончик  Клинка оказался прямо  перед  моим  носом,

заставив инстинктивно отпрянуть.  Чужой, не обратив на это внимания, чиркнул

по  светящемуся внутренним светом  лезвию  черным когтем,  рассыпая в  траву

грозди радужных искр.

     - В нем,  -  невозмутимо пояснил он,  - громадный опыт моих предков, их

сила и знание.  Можно сказать, здесь их души, и моя собственная душа связана

с  ними  неразрывными узами.  Голос  их  мудрости выбрал вас  всех  -  тебя,

Бигмана, Отшельника, Целителя. Я лишь следовал его советам.

     - А если немного поконкретнее?

     Он пристально посмотрел мне в глаза.

     - Никс,  Никс,  -  с  мягкой  укоризной проговорил Нкот,  прожигая мрак

своими пылающими звездочками зрачков. - Целитель же говорил тебе об этом.

     - Я  помню,  что он говорил.  Я  хотел услышать пояснения от тебя.  Для

сравнения...

     Тут я  осекся.  Наш разговор с  Целителем зазвучал у  меня в голове так

явственно, словно я вернулся во вчерашний день, к стенам Межкабака:

     "...Клинок для  Нкота -  что-то  вроде твоего первого образа в  цепочке

Ключа Мобра.  Лешук черпает из  него энергию,  концентрирует ее,  управляет.

Клинок - ключ к его искусству - Лешу..."

     - Сила Клинка в его энергоемкости,  Никс, - добавил Нкот, глядя на меня

необычно мягко и  доброжелательно.  -  Она практически бесконечна,  и я могу

оперировать энерговеличинами,  которые не  в  состоянии объять  твой  разум.

Могу...  Теоретически. На практике же я ограничен собственной энергоемкостью

тела,  которая намного меньше энергоемкости Клинка.  Будь это иначе,  мне не

нужны были бы помощники,  я  смог бы перевернуть Вселенную с  ног на голову,

достать Проколда из  любой точки пространства-времени.  Будь я  равен своему

Клинку,  я  был бы всесилен,   Никс.  Но это не так.  И мне нужны помощники,

чтобы нанести удар наверняка...

     Я  задумчиво  потер  переносицу  указательным  пальцем,   находясь  под

впечатлением его слов. Затем несколько  отстранено сказал:

     - Твои ответы имеют одну особенность,  Нкот.  Они  порождают еще больше

вопросов...  Ты ведь наверняка уже справлялся с  Хищниками в  одиночку,  так

почему на этот раз тебе понадобилась помощь существ других рас?  Что с того,

что этот Проколд - последний?

     - Не просто последний, Никс. Это гнездовище семени-матки.

     - Пламя ада!  - Я даже растерялся, уставившись на Нкота во все глаза. -

Ты  хочешь сказать,  что  этот  Проколд даст потомство?  Но,  Нкот...  Я  не

понимаю...  если все так плохо,  то  ради существования одиннадцати разумных

рас  Галактической  Федерации  и  шести  Коалиции  Независимых  Миров  можно

пожертвовать одной вшивой планетой даже со  всем ее населением...  которое в

принципе  можно  было  бы  эвакуировать,   и  довольно  быстро,  при  его-то

малочисленности.  Послушай, Нкот, ведь Федерация обладает оружием, способным

разнести планету на  атомы...  Да,  мысли Зла,  "Большой папа" был  применен

всего раз  во  время вторжения расы  берсеркеров,  когда возникла угроза для

существования всей Федерации,  и  остановить этих тварей можно было,  только

полностью уничтожив их бродячую планету,  всю, до последнего куска, чтобы не

осталось никаких зародышей... - Я спохватился: - А, ты же можешь не знать. Я

имею  в  виду  самый  мощный  аннигилятор Федерации,  под  который  пришлось

переоборудовать здоровенный астероид.  Не  знаю,  почему его  так  окрестили

остряки,  может быть потому,  что, пока люди резвятся на своих планетах, эта

грозная штуковина охраняет их,  как  заботливый родитель своих  шаловливых и

беззаботных детишек,  но  эти  словечки  прижились  -  "Большой  папа"...  А

нынешняя  ситуация намного  острее  прежней.  Так  почему  бы  не  применить

аннигилятор еще раз? И плевать потом, если Независимым Мирам это придется не

по  нраву.  В  конце концов,  там  тоже немало умных голов,  рано или поздно

разберутся что к чему.

     Чужой  неторопливо спрятал Клинок под  плащ,  приподняв уголки звериных

губ в подобии улыбки:

     - Именно это и предлагал мне Совет Федерации,  когда я заявился к ним с

рассказом о Враге и предупредил о возможной неудаче своей миссии.

     Я  просто опешил от такого откровения.  В  следующее мгновение рассудок

захлестнул гнев, я вскочил.

     - Пламя ада!  Неужели ты так тщеславен, чужой, что готов пойти на любой

риск,  лишь бы сохранить ореол героя-одиночки?  Я могу понять,  что вся твоя

раса  исчезла из-за  этой  Твари,  но  не  смогу принять подобного эгоизма и

безответственности...

     Непонятная сила вдруг сжала мне горло,  и  я  задохнулся,  не  в  силах

выговорить ни слова.  Та же сила вздернула меня вверх, отделив ноги от земли

и тряхнув так, что голова звезданулась о собственное плечо. А затем я рухнул

к  ногам Нкота как мешок с  костями,  беспомощно растянувшись на траве лицом

вниз.

     Страх заглушил боль от падения.

     До сих пор я не предполагал,  что это холодное, уравновешенное существо

способно  настолько поддаться гневу.  Казалось,  столетия одиночества должны

были излечить его от каких бы то ни было эмоций.  Но,  как выяснилось,  и  у

Нкота имелась своя "чаша терпения",  только края ее были немного повыше, чем

у простого смертного.  А я умудрился ее переполнить,  запоздало вспомнив, на

кого кричу. Моя жизнь могла быть оборвана Нкотом в один миг.

     Но чужой мгновенно остыл.

     - Вставай,  Никс,  -  голос снова звучал спокойно и доброжелательно.  -

Пора бы  тебе уже чему-нибудь научиться с  тех пор,  как ты  встретил меня в

космопорте. Хотя бы тому, что причины моих действий всегда более объективны,

чем  кажется на  первый взгляд.  Твои  неуместные эмоции когда-нибудь сведут

тебя в могилу.

     Чертыхаясь под  нос,  я  заставил себя  подняться на  колени и  поднять

голову.  Он сидел, как и прежде, не изменив позу ни на миллиметр. Можно было

подумать,  что выволочка,  на которую я  нарвался,  не имеет к нему никакого

отношения. Нет, что мне ни говорите, а я явно прописан у него в любимчиках.

     - Хорошо, - подражая чужому, ровно проговорил я. - В чем я не прав?

     - Гибель Шелты не уничтожила бы Проколда,  -  пояснил Нкот.  - Основное

тело Врага находится в  ином пространственно-временном континууме.  На Шелте

размещен только его энергорецептор, выполняющий функции уха-глаза и следящий

за  ментальной активностью за  границами территорий.  Поэтому я  сам  должен

справиться с  этой проблемой,  и  я  могу с  ней  справиться,  опыта мне  не

занимать,   на моем счету больше сотни Хищников.  Я предвидел,  что все, что

мне потребуется для дополнительной помощи,  я  найду на  самой Шелте.  Так и

случилось. На сегодня все, Никс. Что должно было быть сказано, уже сказано.

     - Подожди, Нкот, последний вопрос...

     - У тебя будет свое предназначение,  -  властно прервал чужой.  - Иное,

чем у других, и узнаешь ты об этом завтра.

     Я  увидел,  как  зеленые звездочки пылающих зрачков поплыли ко  мне,  и

мысли вдруг сбились.  На  глаза словно опустилась тень  и  потекла в  голову

холодной анестезирующей субстанцией.  Бархатный,  журчащий смех  из  темноты

связал  голосовые связки.  Вдруг  закружилась голова.  Веки  опустились сами

собой,  наливаясь неподъемной тяжестью,  и  я  почему-то  незаметно для себя

оказался на спине, проваливаясь в мягкую уютную темноту.

 

     10. ШЕПТУН

     Я  спешил.  Усыпанная прелой прошлогодней листвой тропинка вилась среди

редкого леса - привычные глазу треугольные серо-стальные стволы благородного

дерева ладжи,  гибкие ветви,  зеленая листва с  серебристой изнанкой.  Когда

ветви нависали над тропинкой,  я  нырял под них или просто раздвигал руками,

получая иной раз упругой плетью по  спине,  но  не обращал внимания на столь

мелкие  неприятности.   Что-то   должно  было  случиться,   и   предчувствие

непоправимой беды  гнало  меня  вперед,  словно  лесной пожар,  следующий по

пятам.

     Нырок под ветви,  десяток торопливых шагов,  снова нырок, удар руками и

грудью  в  особо  густое  переплетение...   Неожиданно деревья расступились,

открыв взгляду картину,  от  которой мое  сердце судорожно сжалось,  а  ноги

вросли в землю.

     Она  лежала на  спине,  раскинув руки,  не  подавая признаков жизни,  -

молодое нежное деревце,  сломанное ураганом.  Трава вокруг нее  была измята,

тонкое светлое платье порвано и запятнано кровью.  Боролась, сколько хватило

сил...

     И тот, кто это сделал с ней, еще стоял рядом.

     Кровный враг.

     Так что я успел только наполовину.

     Когда я поднял голову, с усилием оторвав взгляд от ее тела, враг шагнул

мне  навстречу.  Просто переступил через  нее,  небрежно,  словно через кучу

тряпья.  Ненавистные цвета -  плащ и  куртка цвета запекшейся крови,  черные

брюки,  заправленные в  высокие красные сапоги.  Густая  черная грива  волос

окаймляла худое лицо с  узкими недобрыми глазами.  Губы кривились в  злобной

торжествующей усмешке.

     Я решил его убить.

     Холодное внутреннее пламя вспыхнуло и  потянулось к  голове и  рукам из

солнечного сплетения.  Несмотря на гнев,  самоконтроль был полный,  и  плоть

мгновенно подчинилась отработанному образу.

     Свет пробился сквозь кожу...

     Свет пробился сквозь кожу,  заплясал по ней,  формируя узоры структуры,

окутал  пальцы сияющими белыми коконами.  Очертания моего  тела  неузнаваемо

исказились -  белый ослепительный огонь превратил меня в  чудовище,  готовое

убивать.

     Конечно, враг оказался не готов.

     Он  не  предполагал,  что я  смогу сделать это так быстро,   и,  увидев

готовый к бою Ключ,  побледнел как смерть и закричал от неожиданности.  Надо

отдать должное его силе и  самообладанию -  еще не отзвучал крик,  а красный

свет его собственного Ключа уже озарил его лицо,  смыв бледность и  наполнив

его неукротимой мощью.

     И все же он опоздал.

     Исход подобных поединков решали секунды, и сила моего Ключа уже связала

его  плоть,  мышцы,  завладела его  сознанием,  полностью лишив контроля над

своим телом.   Я  был  сильнее.  Белый огонь затмил и  поглотил его кровавое

сияние.  Широким взмахом я  поднял руки,  и жгучие спицы света сомкнулись на

его шее, выжигая ему позвоночник...

     И вдруг что-то пошло не так.

     Где-то  за  гранью  реальности что-то  звонко лопнуло,  словно треснула

ткань мира,  и  багровый беспощадный свет   залил все  вокруг,  вырываясь из

разрыва мироздания.  Чудовищное светило всех  моих прежних кошмаров медленно

всходило из-за горизонта -  и  горизонт кипел!  Шквальный ветер обрушился на

лес,  пригибая и сминая могучие деревья, ломая их как солому. Горячий ветер.

Нестерпимо горячий ветер. Вокруг уже ревел обжигающий, раскаленный воздух, и

благородные деревья ладжи начали вспыхивать одно за другим.

     Огненный ветер налетел как коршун,  набросился на нее, обрушивая жаркие

объятья на  беззащитное тело,  и  светлая ткань  ее  платья распалась черным

прахом, а белая кожа обуглилась, рассыпаясь вместе с горящей вокруг травой.

     Задымился,  зачадил  труп  кровного врага.  Причудливая игра  бездушной

судьбы соединила в смерти их вместе - жертву и убийцу. Навсегда.

     Затем пришел и мой черед.

     Незрячее,  безглазое  светило  посмотрело на  меня  бездушным  кровавым

глазом, легко отыскав на краю земли...

     И метнуло потоки огня!..

 

     Жесткая,  незримая сила грубо встряхнула,  вырвав из объятий сна,  и  я

открыл  глаза.  Но  ничего не  увидел,  кроме  себя,  полностью обнаженного,

подвешенного  среди  пустоты  на  невидимых  нитях  боли,   липкой  паутиной

опутавших все тело.

     Еще  один сон,  мелькнула тревожная мысль.  Еще один кошмар.  Но  этого

сюжета не  было в  сценарии моего подсознания.  Меня неудержимо несло сквозь

безликое нечто к неведомой цели.  Внезапно безумная боль разорвала мысли,  я

застонал,  корчась  в  жестоких  конвульсиях,  не  в  силах  освободиться от

бесплотных тисков, сжавших мозг.

     Одно длинное, длинное мгновение запредельной боли...

     Щелчок.

     Боль пропала...

     Перед глазами проступили странные, нереальные картины. Я вдруг оказался

в  широком  кругу,  окольцованный багровой  стеной  живого  ревущего пламени

(ненавистный цвет!),  в  толще  которого  в  беззвучном сардоническом хохоте

корчились гнусные образы химер  -  порождений  абсолютного Зла.  Под  ногами

туманными потоками струилась черная бездна,  жадно пожиравшая свет  пламени,

над головой текла раскаленная магма,  посылавшая это пламя вниз.  Место было

безумно,  и  волны  безумия  пронизывали мозг,  оседая  в  нем  погребальным

звоном...

     Стена  струящегося  пламени  нестерпимо  слепила.   Ее  неистовый  свет

причинял боль,  но  я  обнаружил,  что не  могу пошевелиться,  не  могу даже

опустить веки. Что-то заставляло меня смотреть только вперед, напрягаясь изо

всех сил.

     Через  тысячу лет,  когда плоть моя  высохла и  обтянула кости,  что-то

начало изменяться.

     Химеры растворились, структура пылающей стены исказилась в некий объем.

И  возник алтарь.  Блики света причудливо переливались на  его  бесчисленных

острых гранях, сотканных из узоров черных кристаллов. Высота алтаря была мне

по пояс, а размер его поверхности соответствовал длине человеческого тела.

     Он и был источником безумия.

     Картина проступила вглубь,  и  за  алтарем возник  пьедестал,  тоже  из

черного,  но  не  отражавшего свет камня,  и  там,  за перилами,  находилось

существо, власть которого вызвала меня в это чистилище Зла.

     Лицо  его  не  было  человеческим.   Шершавая  бугристая  кожа,  словно

изъеденная кислотой,  тусклые безжизненные глаза, сочащиеся ледяным холодом.

Тонкий,  как след от удара кинжала, рот раскалывал острый подбородок надвое,

и больше не было ничего - ни волос, ни ушей, ни носа.

     Это был чужой, но я не знал этой расы.

     Костлявая правая рука сжимала длинный мерцающий жезл,  свитый из тех же

черных кристаллов,  что  и  алтарь,  один вид которого заставлял сокращаться

мышцы в спазмах  дикого животного ужаса. Чужой наклонил голый потрескавшийся

череп,  сложил  разрез рта  в  снисходительную усмешку,  и  бесплотный голос

проник ко мне в сознание:

     - В жизни сплошные неприятности, иноп, не так ли?

     - Кто ты?  Где я нахожусь? - так же беззвучно спросил я и понял, что мы

обменялись мыслями, не открывая рта.

     - А ты догадайся сам, иноп, - предложил чужой.

     - Ты шептун,  доррикс,  -  уверенно ответил я.  -  Но я не знаю, где мы

находимся.

     - Между миров, иноп.

     - Это место реально?

     - Конечно,  иноп. Пока я нахожусь здесь, оно реально.  И реальной будет

твоя смерть.  После суда. Честного, справедливого суда. Шефир вынес всем вам

смертный приговор и  послал меня  исполнить его.  Я  решил начать с  тебя  и

должен был убить сразу, но... я этого не сделал. Знаешь почему?

     Я попытался усмехнуться,  но губы не послушались,  скованные ментальной

силой  доррикса.  Тогда,  приняв  навязанный способ общения,  я  ответил ему

мысленно, постаравшись вложить в ответ едкую иронию:

     - Потому что ты - доброе сострадательное существо, не так ли?

     - Молодец,  - доррикс благосклонно качнул лысым черепом. - Почти верно.

Я  люблю  ясность и  справедливость во  всем,  поэтому я  сначала задам тебе

вопрос,  и  от  твоего  ответа будет  зависеть,  как  ты  умрешь -  быстро и

безболезненно или долго и мучительно.

     Я не верил в него. Сон не может убить, какой бы страшный он ни был. Так

с  какой стати я буду распинаться перед этой тварью?  Но если все-таки чужой

недооценил шептуна и тот сумел-таки меня достать,  то... Жаль, что именно на

меня он  возлагал какие-то особые надежды.   Придется ему без меня обойтись.

Эх,  чужой,  чужой,  сплошные  ошибки,  и  это  несмотря  на  твое  хваленое

могущество...

     Нельзя сказать, что я не испытывал страх. Но тело мое было обездвижено,

а чувства - не знаю, чья это заслуга, Нкота или шептуна, - заторможены. Мозг

был холоден и ясен, как никогда.

     - Чтобы ты  не  тратил зря время на  бесполезные раздумья,  посмотри на

алтарь, - посоветовал шептун.

     Я  скосил  глаза,  и  кровь  с  жарким звоном застучала в  висках.  Это

какой-то бред,  сказал я себе.  Потому что на алтаре,  обнаженная,  как и я,

неподвижно лежала Нори,  глядя на меня глазами, переполненными диким ужасом.

Не было заметно каких-либо пут, удерживавших ее на месте, - как и мне, ей не

позволяла шевельнуться парализующая воля шептуна.

     Я поднял глаза,  не в силах выдержать ее взгляд.  Это невозможно... Как

шептун мог захватить ее?  Она не могла покинуть Ферму. Или... смогла? Голова

пошла кругом,  я  не знал,  как на это реагировать.  Шептун сказал,  что это

место реально. Но реально ли?

     Я решил не рисковать.

     - Если я отвечу, отпустишь ли ты ее, шептун?

     - Это будет зависеть от качества ответа.

     - Но если я не знаю того, о чем ты спросишь?

     - Ты знаешь, - уверенно заявил он.

     - Я  сомневаюсь,  что  могу  доверять тебе,  но,  похоже,  у  меня  нет

выбора...  Постой. Я знаю твой вопрос. Что делает чужой на Шелте, не так ли?

Именно это интересует Шефира?  На это я могу ответить. Он спасает планету со

всеми, кто на ней обитает, от...

     Я  умолк.  Мне внезапно пришло в  голову,  что разглашение информации о

Проколде может  быть  преждевременным.  Чем  больше  существ будет  знать  о

Хищнике, тем больше шансов, что он заинтересуется источником направленного к

себе внимания.  Ведь Нкот сказал,  что на Шелте размещен его энергорецептор,

следящий за ментальной активностью за границами территорий.  А шептун, с его

мощными ментальными способностями,  узнав о  Проколде,  может тем  самым его

привлечь.

     - От кого? - выкрикнул шептун. - Отвечай, иноп!

     Я уже догадался,  что шептун не может читать моих мыслей, хотя каким-то

образом сумел создать иллюзию телепатии между нами.  Могло ли сейчас то, что

требовал он сообщить,  помешать чужому выполнить его предназначение? Я этого

не знал.  Но ответ мой,  скорее всего,  будет более реален, чем место, где я

нахожусь,  место,  куда  он  поместил меня  для  устрашения,  чтобы получить

необходимую информацию.  Возможно, Нори здесь нет. Да и самого шептуна тоже.

Не исключено,  что присутствует только его воля, не способная даже заставить

меня ответить.

     - Итак, ты не будешь отвечать? - зловеще прошипел шептун.

     Я не успел ничего сказать, как черный алтарь пришел в движение. Десятки

витых  кристаллических жал  впились в  тело  Нори,  пробивая насквозь бедра,

живот,  грудь,  вышли из  горла.  Кровь забила из нее как из решета,  быстро

заливая  ложе,   по   мышцам  волной  прокатились  предсмертные  конвульсии,

окровавленная грудь в последний раз приподнялась и опала,  голова склонилась

набок.

     Целую  минуту  он  заставлял  смотреть  меня  на  ее  мертвое  тело  не

отрываясь. Минута прошла, он взмахнул жезлом, и изуродованный труп исчез.

     Не верю,  сказал я себе. Халтурная работа. У Отшельника, возможно, и то

получилось бы лучше.  Я не позволил себе думать по-другому,  просто чтобы не

сходить с ума.

     Я поднял глаза.

     - А  знаешь,  шептун,  ведь  Нкот  с  удовольствием оторвет твою дурную

башку,  как только до тебя доберется.  И произойдет это очень скоро. Раньше,

чем ты надеешься.

     - Боюсь, ты прав, иноп, - сокрушенно кивнул доррикс. - Только, опять же

боюсь, твой Нкот не доживет до этого момента, как и ты.

     - Юродствуй,  сколько тебе влезет,  ублюдок. От меня ты точно ничего не

добьешься.

     - Какое героическое самообладание!  - Черные клыки насмешливо клацнули.

- Наверное,  и  вправду есть ради чего так заноситься.  Но  лично твое время

истекло, иноп!

     Он снова взмахнул своим жезлом,  свитым из черных кристаллов, и с силой

опустил его на  перила перед собой.  Брызнули багровые искры,  удар разнесся

вокруг оглушительным погребальным звоном.

     - Ты виновен, - властно объявил шептун. Из безжизненных глаз заструился

парализующий холод,  направленный мне в мозг. Черное пламя закружилось перед

лицом безумными злыми светлячками,  и  вместе с  холодом в сознание проникло

понимание...

     Я  был виновен.  Я знал это так же хорошо,  как и свое имя.  Шептун был

благороден и  справедлив.  Он оказывал мне милость,  согласившись уничтожить

такое презренное существо,  как  я.  Существо,  нарушившее все законы Шелты,

посмевшее противостоять с чужим самому координатору.  Доррикс был бесконечно

добр  ко  мне,  и  вина существования переполняла наглухо закупоренный сосуд

моего сознания.  Выход был только один - разбить этот сосуд, и немедленно. Я

больше не мог осквернять мир своим присутствием.

     - Убей  меня!   -  исступленно  зашептал  я,  уставившись  на  доррикса

умоляющим взглядом. - Прошу тебя, убей!

     - Хорошо, иноп, весь к твоим услугам. Но ты убьешь себя сам!

     Он  согласился.  Он  согласился!  Я  ликовал,  ощущая,  как  моим рукам

возвращается подвижность.  Он  разрешил мне  убить себя  самому,  и  пальцы,

ставшие  моим  оружием,  жадно  и  нетерпеливо обхватили  собственное горло.

Сжались. Сильнее. Я захрипел от подступающего удушья, в глазах потемнело, но

я был счастлив, что покидаю этот мир...

     - Нет,  не так,  -  передумал вдруг шептун,  и мои руки безвольно упали

вниз.  -  Слишком просто.  Лучше я  оставлю тебя здесь,  между мирами,  и ты

сдохнешь сам по себе от голода и жажды.

     Меня устраивала эта мучительная смерть. Я заслужил ее. Я...

     - Мне пора,  иноп,  -  доброжелательно сообщил доррикс, глядя на меня с

высоты своего пьедестала.  -  Приятно было  провести с  тобой время и  найти

такое  взаимопонимание,   какое  редко  встретишь  даже  в  своем  ближайшем

родственнике...

     - Не торопись, шептун.

     Голос  Нкота,  перебившего словесные  излияния  доррикса,  был  подобен

дуновению свежего  ветерка в  застоявшемся воздухе.  Он  послышался сзади  -

мягкий,  мурлыкающий и  смертельно опасный.  Секунду спустя  стальные пальцы

чужого стиснули мне плечо, холодя плоть вдавившимися когтями.

     Шептун подскочил как ужаленный.  Появление Нкота было равносильно грому

с ясного неба.

     - Представление несколько затянулось,  шептун.  Тебе  почти удалось его

уничтожить, но теперь мы переиграем эту партию.

     - Прочь!  Прочь отсюда!  - завопил шептун, в панике замолотив жезлом по

каменным перилам.  Белые и красные искры брызгали при каждом ударе фонтаном,

летели на алтарь, сыпались в черную бездну под ногами.

     Я  очнулся  от  безумия и  с  трудом  разлепил одеревеневшие от  долгой

неподвижности губы.

     - Чужой, он хотел...

     - Он твой,  Никс, - промурлыкал мне чужой на ухо. - Если умрет он, а не

ты, это будет справедливо?

     - Да,  -  я хищно улыбнулся.  -  Это будет справедливо.  Как я могу это

сделать?

     Нкот молча протянул мне свой призрачный Клинок,  и тот лег мне в ладонь

как влитой.  В  тот же миг удар живительной силы потряс мое тело с головы до

ног, наполнив огромной, неизмеримой мощью. Расправив плечи, я шагнул вперед,

поднимая Клинок для удара.

     - Прочь! - прохрипел шептун, вскидывая жезл как бластер. Мерцающий свет

хлынул с  его  конца  широким потоком и  коснулся моей  обнаженной груди.  Я

ничего не ощутил.  Я был сильнее.  Энергия Клинка переполняла меня, играла в

мышцах и голосе,  я словно вырос и возвышался уже над пьедесталом,  глядя на

шептуна сверху вниз.

     Роли поменялись.

     - Ты умрешь,  - жестко сказал я, и громовой голос, вырвавшись у меня из

горла,   словно  удар  молнии,  расколол  черный  монолит  под  шептуном  до

основания.  Потеряв равновесие,  доррикс налетел на  перила  и,  проломив их

своим телом, с воплем рухнул прямо на черный алтарь. Жезл выскользнул из его

рук и  исчез в  бездне под алтарем.  Все еще багровые от крови Нори,  черные

кристаллы  снова  пришли  в  движение,  потянувшись на  этот  раз  к  своему

создателю.

     Меня это не устраивало.  Я должен был его убить,  я,  а не алтарь,  так

легко он от меня не уйдет. Взмахнув Клинком, я обрушил свою ярость вниз.

     Череп шептуна раскололся надвое,  будто гнилой орех. Не останавливаясь,

Клинок вонзился в  алтарь и  глубоко погрузился в черную мерцающую толщу.  И

тот взорвался, разлетевшись сверкающими осколками...

     Перед  глазами мигнуло,  словно сработал выключатель,  и  круг  адского

пламени сгинул.

 

     11. ХРАНИТЕЛЬ

     Вокруг стояла ночь.  Переход от света адского круга к  кромешному мраку

был настолько резок,  что какое-то время я ничего не мог разглядеть.  Сердце

гулко бухало в груди, лицо холодила испарина после пережитой жути.

     Я не сразу понял, что стою, вытянув чуть согнутые в локтях руки вперед,

словно действительно сжимая Клинок Нкота.  Только в  ладонях было  пусто.  Я

выругался в  сердцах и опустил руки вниз.  Да что со мной такое творится?  Я

что, схожу с ума? Для простого сна этот безумный бред был слишком реален. Но

для  реальности -  слишком неправдоподобен.  Так  что  же  это  было?  Где я

нахожусь?  Я  что,  ходил во сне?  Где все остальные?  Как я их найду в этом

проклятом мраке?

     Погоди,   погоди,   не  торопись...  делай  все  по  порядку.   Сначала

успокойся, а потом все остальное... Я сделал глубокий вдох, впуская в легкие

свежий ночной воздух,  смахнул рукавом пот с лица.  Постарался расслабиться.

Через минуту глаза адаптировались к темноте: прямо впереди, совсем недалеко,

слабым  мерцающим пятном  проступило озеро  -  серебряное блюдце  на  черном

бархате стола.  А  небо наконец  очистилось от  туч  и  вывесило над головой

редкую  россыпь  звезд,  далеких холодных звезд,  сплошь  белых  и  неярких.

Только две из них,  расположенные ближе остальных, излучали такой же зеленый

свет, что и зрачки чужого...

     Я  замер.  Показалось?  Несколько  секунд  я  пристально всматривался в

темноту.  Когда высокая смутная тень снова шевельнулась в двух шагах от меня

и зеленые звездочки сместились ближе, я в который раз выругался, на этот раз

про себя.  Нкот все время стоял рядом,  поджидая,  когда я  оклемаюсь, а это

говорило о том, что мой ночной кошмар уже не был для него тайной.

     - Кажется,  ты  уже в  норме,  Никс?  -  негромко промурлыкал чужой.  -

Кстати, это был не кошмар, а нечто более реальное.

     Смысл сказанного не сразу дошел до сознания.

     - Нори!  -  со стоном вырвалось у меня.  -  Так шептун убил ее на самом

деле?!

     - О нет,  Никс, не воспринимай все так буквально. Ее смерть произошла в

твоем воображении,  не  более.  Шептун таким образом пытался вывести тебя из

строя.

     При воспоминании об облике доррикса меня передернуло от омерзения.

     - Выходит, я в самом деле разговаривал с этой тварью. Что бы произошло,

если бы ты не появился... там?

     - Боюсь, ты остался бы в сотканном шептуном аду навсегда. Я имею в виду

твое подсознание.

     - Что тебя так задержало,  силы Зла?!  Что-то  ты  не слишком торопился

выполнить данное нам обещание о защите на эту ночь, Нкот.

     - Каюсь,  Никс. Я был занят и не сразу заметил вторжение шептуна в твой

мозг,  излишне понадеявшись на  то,  что сам факт моего присутствия здесь не

позволит им  действовать так грубо.  Но ничего,  тебе эта встряска пойдет во

благо,  -  утешил чужой.  -  Она  немного расшевелит твою память о  прошлом,

которая тебе скоро понадобится.

     - Память о прошлом?  -  Я непонимающе уставился на него:  - О чем ты?..

А-а,  опять эти  штучки насчет другого имени,  которыми ты  меня потчевал по

дороге из космопорта в Город?  Как ты тогда сказал -  Элиот Никсард? Но я не

чувствую никакого отклика в своей душе на это имя...   Сон!  - вдруг осенило

меня.  -  Тот, перед визитом шептуна, он имеет какое-нибудь отношение к моей

памяти?

     - Конечно, имеет. Самое что ни на есть прямое.

     - Может,  ты расскажешь мне немного больше?  - нерешительно попросил я,

сам  не  зная,  хочу  я  этого  или  нет.  -  Я  что,  действительно  был...

преступником и подвергся... имплантации?

     - Вряд  ли  тебе  станет легче от  моего ответа,  Никс.  Ты  должен все

вспомнить сам. Ты обязательно вспомнишь.

     Не слишком-то приятно узнать о  себе правду,  если она так неприглядна,

хмуро подумал я.  Оказывается,  мое прошлое не было чистеньким,  раз меня от

него избавили...

     - Нкот,  -  запоздало спохватился я,  -  а как с остальными?  Бигманом,

Отшельником...  они в порядке? Шептун ведь мог сотворить такое же наваждение

еще кому-нибудь?

     - Не беспокойся, он начал именно с тебя, и вряд ли подобное повторится.

У  Шефира остался только один доррикс,  он  не станет им так рисковать после

смерти первого.

     - Смерти?  -  недоуменно переспросил я.  - Так ты его сумел достать? Но

как?

     Клыки чужого слабо блеснули в темноте в снисходительном оскале:

     - Ты это сделал сам, Никс.

     - Не  пудри мне  мозги,  Нкот.  Ты  сам только что сказал,  что все это

произошло в моем воображении.

     - Думаю,  ты  уже  вполне способен двигаться.  Пойдем,  я  тебе кое-что

покажу, и не отставай, а то потеряешься.

     Силуэт чужого окутало слабое свечение,  достаточное, чтобы выделить его

на фоне вязкой темноты,  и  он скользнул в  сторону озера,  а  мне ничего не

оставалось,  как отправиться следом.  Оставив позади поляну с трассером,  мы

обогнули  озеро  с  западной  стороны  и  начали  от  него  удаляться.  Цель

путешествия оказалась дальше, чем я предполагал.

     - Чужой, а как же шелтяне?

     - Не беспокойся. Сейчас у меня все под контролем.

     - Послушай, Нкот. Не мог бы ты оказать мне услугу?..

     - Увы,  Никс.  - Он, как обычно, уловил мои мысли раньше, чем я смог их

высказать. - Хоть я и телепат, но сейчас не могу сказать, жива Нори или нет.

     - Но почему?

     - Ферма. Ее стены экранируют любые излучения. Я это уже говорил.

     На душе полегчало.  Значит, Нори все еще на Ферме и доррикс не сумел до

нее добраться, как пытался меня убедить. Отличная новость. Правда, отличная.

     - Вдобавок она  умеет блокировать свой мозг сама,  -  добавил Нкот,  не

прекращая плавного и быстрого передвижения по ночному лесу.

     Проклятие галтов,  как он  хоть что-то  видит...  Что он  сказал?  Нори

умеет...  что?  Но  она мне ничего об  этом не  говорила.  У  нее что,  есть

ментальные способности?

     - Не совсем.  Просто она обучена блокировке мозга.  Тебе бы это тоже не

помешало.  Прекрасное средство против шептуна...  для начала. Осторожней, не

споткнись, здесь куча сухих веток...

     - Проклятие...

     - Я предупреждал.

     - Если эти  бревна ты  называешь ветками,  то  что же  для тебя бревна?

Ладно,  все равно спасибо за предупреждение. Да, насчет блокировки... У меня

есть кое-какие Ключи Мобра,  позволяющие мне прекращать внутренний диалог на

какое-то время, становиться "невидимым" для ментата...

     - Не то,  Никс. Давай-ка я преподам тебе небольшой урок: представь, что

твой  мозг  окружен  непроницаемой  ни  для  чего  сферой.  Выбери  для  нее

какой-нибудь нейтральный цвет, который не стал бы тебя раздражать.

     - Хм...  Представил...  Такая симпатичная бежевая сфера...  А,  Зло  бы

побрало эту кочку!  -  Я  с  трудом удержал равновесие,  врезавшись ногой во

что-то твердое и упругое. - Долго нам еще идти, Нкот? Я же ни зги не вижу.

     - Я не могу тебя предупреждать о каждом кусте,  где твое чутье?  Ладно,

попробуй удержать эту  сферу хотя  бы  минуту.  Конечно,  сразу это  тебе не

удастся,  но  постепенно,  если  ты  будешь  усердным  учеником,  твой  мозг

привыкнет делать это автоматически...  Слушай,  Никс,  -  проговорил он так,

словно его только что осенило.  -  А  ты  попробуй прямо сейчас сделать Ключ

Мобра, взяв сферу за основу.  В отличие от простого мысленного представления

это действительно должно помочь.

     - Это идея, - нехотя признал я, подозревая, что он просто хочет от меня

отвязаться. Но тем не менее принялся за дело.

     Некоторое время мы  шли  молча,  и  я  изо  всех сил представлял сферу,

окутывающую голову.  От  перспективы снова  встретиться с  шептуном  у  меня

мурашки бегали по телу,  она казалась мне устрашающей. Но создать новый Ключ

- не такое простое занятие, как кажется на первый взгляд. Это требует полной

активизации   внутренних   пси-ресурсов.    Необходимо   подобрать   десятки

последовательных мыслеобразов и  снабдить каждый подходящими мыслеформулами,

увязав весь  этот винегрет в  стройную картину процесса-цепочки...  Впрочем,

это  слишком упрощенный взгляд.  На  самом деле кухня создания Ключа намного

сложнее  и   включает  в  себя  множество  специфических  нюансов,   которые

непосвященный просто не в  состоянии будет воспринять и  понять.  Так что не

будем об этом...  Не было у меня сил сейчас этим заниматься. Обещал охранять

этой ночью, так пусть охраняет...

     - Подойди-ка ко мне.

     Нкот остановился. Ну наконец-то, вроде как пришли. Я догнал его и встал

рядом.

     - И что ты хотел мне...

     Слова  застряли  в  горле.   Я  уже  увидел  сам.   Неяркого  свечения,

исходившего от тела Нкота,  оказалось достаточно,  чтобы разглядеть то,  что

валялось у  моих ног.  Еще шаг -  и я наступил бы на труп шептуна.  От столь

близкого соседства с этой омерзительной тварью,  пусть и мертвой, меня прямо

мороз по коже подрал.  И...  не может быть!  Я  нагнулся над трупом шептуна,

вглядываясь в  очертания его  головы.  Так  и  есть,  голова  доррикса  была

рассечена надвое...

     - Ничего не понимаю,  - сдавленно прошептал я, выпрямляясь. - Как я мог

его убить, если сделал это в своем воображении?

     - Это -  одно из свойств Клинка,  -  пояснил Нкот.  - Он реален в любой

псевдореальности,  и, убив им шептуна в своем сознании, ты убил его на самом

деле.

     - Круто,  -  пробормотал я,  завороженный и ошеломленный этой необычной

смертью. - Твой Клинок действительно мощная штуковина.

     - А теперь посмотри еще на кое-что, - предложил Нкот. 

     Я  ощутил движение воздуха возле щеки,  словно мимо  пронесся небольшой

предмет, и впереди вдруг зажегся  свет - тусклый серый свет маленького шара,

зависшего в  десятке метров над  лесом.  Нет,  не  над лесом,  уже увидел я.

Оказывается,  Нкот привел меня еще  на  одну поляну.  И  света шара хватило,

чтобы осветить нужное лешуку место,  при  взгляде на  которое мне  стало еще

хуже, чем при виде трупа шептуна с расколотым черепом.

     - Силы неба... - вырвалось у меня, и я надолго умолк. 

     В  темноте,  в  полном молчании,  по  поляне целеустремленно шествовало

несколько десятков человек.  Широкий шаг,  размашистые движения рук,  ровные

ряды и  шеренги.  Но  шли  они только на  первый взгляд.  Смерть настигла их

тогда,  когда они об  этом даже не подозревали,  мгновенно сковав по рукам и

ногам,  и оставив их вот так,  шагающими,  как они выглядели в последний миг

своей жизни.

     Отряд отборных боевиков Шефира.  Отряд мертвецов.  Грешники, шествующие

прямиком в ад.

     - Пока шептун развлекал бы ваши головы, эти ребята должны были заняться

вашими шеями, - хладнокровно прокомментировал Нкот.

     Мертвенно-серый  свет  выхватывал  из   темноты  лица  этой  безмолвной

вереницы покойников, словно бледные карнавальные маски, играющие отраженными

бликами.  Иней... Тонкая корка инея покрывала бородатые лица профи, россыпью

редких кристаллов искрилась на  одежде.  А  от самого места,  где их застала

жуткая смерть, тянуло ледяным холодом...

     Я поежился,  мне стало зябко, поднял воротник куртки, глубже сунул руки

в карманы.  Я узнал этот светящийся шар.  Хранитель.  Сюрприз из чемоданчика

посыльного.  Артефакт чужих-хкаси...  Силы Зла,  неожиданно пришло в голову,

неужто он и прикончил всех боевиков?

     - Да,  -  подтвердил Нкот.  -  Хранитель забрал их души, оставив пустую

оболочку из плоти.  Он вытягивает энергию из всего, до чего может добраться,

а добраться он может очень далеко.  Для оправдания подобной акции существуют

две уважительные причины.  Во-первых,  Никс,  я больше не мог позволить этим

людям путаться у меня под ногами.  Во-вторых,  завтра мне могут понадобиться

пси-матрицы этих людей в качестве приманки для Проколда. На карту поставлено

достаточно много, чтобы использовать любые методы.

     "Путаются под ногами", - угрюмо усмехнулся я. Люди  всего лишь путаются

у  него под  ногами.  Но  все-таки он  всех нас снова спас.  По-своему,  как

соответствовало его планам.  Если бы эти профи добрались до поляны с озером,

когда ее обрабатывал шептун, нам бы действительно не поздоровилось.

     - Спланировать заранее сражение с  Проколдом невозможно,  слишком много

случайных факторов. Участие пси-матриц профи может решить исход сражения, но

также  возможно,   что  они  не  понадобятся,   и  я  просто  отдам  их  для

восстановления на Риверу.

     Я резко повернул голову:

     - Для восстановления?  Означает ли это то,  что этим  людям снова будет

возвращена жизнь?! И как это возможно?

     - Просто прими  к  сведению,  что  жители Риверы умеют  делать подобную

работу, - уклончиво ответил Нкот.

     - Ривера... Никогда не слышал об этом месте.

     - Это планета, Никс, с довольно любопытным населением, знание о котором

для тебя сейчас бесполезны...

     - Чужой... А там, на площади, твой Хранитель был в действии?

     - О  нет.  Но должен тебе сказать,  Никс,  что находка этой штуковины -

большая удача для меня.  Как и Ферма,  это вещь принадлежит расе хкаси, а я,

как уже говорил,  умею обращаться с  их  наследием.  Дополнительный источник

энергии в сражении с Проколдом не помешает.

     - И сколько их здесь погибло на этот раз? - я мрачно дернул подбородком

в сторону отряда.  -  Тридцать,  сорок?  Впрочем,  цена нашего путешествия в

любом случае выросла в несколько раз.  Жаль ребят, ведь лично против нас они

наверняка ничего не имели.

     - Сорок.  Ты прав, лично против нас они ничего не имели. Зомби не имеют

желаний.

     Гнев сжал мне зубы. Я выругался.

     - Вот  как.  Координатор сотворил с  ними то  же,  что  и  с  теми,  на

площади?..

     Я умолк,  вдруг сообразив,  как сопоставить прежнюю информацию с новой,

но  на  этот  раз  Нкот ничего не  пытался отрицать.  Мне  даже не  пришлось

открывать рот - он ответил сам:

     - Хоть в  чем-то твои выводы верны,  Никс.  На площади я мог уничтожить

людей Шефира точно так же,  с  помощью Хранителя.  Я могу также прямо сейчас

уничтожить Шефира и  второго шептуна.  Но  их  смерть уже  не  имеет смысла,

больше они  нам не  помешают.  Свою роль "погонял" они выполнили.  Мне нужно

было привести вас в боевую форму,  и сделать это как можно жестче и быстрее,

и  я  использовал подручные средства.  Стычка с  Досом на  толкучке,  утечка

информации о голубом банкосе для Шефира, сражение в заброшенном Городе - все

это ступени одной лестницы.  Идет крупная игра, Никс. Но все это по-прежнему

- лишь часть правды.  И  мой тебе совет -  перестань изводить себя,  пытаясь

выяснить,   насколько  оправдано  твое  участие  в  этом  походе,  насколько

оправданы эти человеческие жертвы, которые я посчитал необходимыми. Забудь о

своей совести.  Все,  что совершено в моем присутствии,  -  дело моих рук, и

сделано это без твоей помощи.

     - Мы  в  одной команде,  и  ответственность лежит на  каждом из нас,  -

упрямо сжав губы,  ответил я. Но мое внутреннее состояние не соответствовало

вырвавшейся реплике.  Только сейчас я  наконец действительно поверил в самое

главное в этой истории - в существование Проколда. Больше оправдать подобные

жертвы  было  просто  нечем.  И,  приняв  эту  правду,  я  почувствовал себя

значительно  легче.   Время  метаний  души   прошло.   Пришло  время  просто

приниматься за дело.

     - Вот именно,  -  жестко усмехнулся Нкот. - Пришло время приниматься за

дело. И теперь мы действительно в одной команде, Никс. Не забывай об этом.

     И  тут я решился наконец спросить о том,  что меня мучило уже давно,  о

том, о чем узнать желал и боялся одновременно:

     - Нкот...  а  какое отношение к  моему прошлому имеет кошмар с багровым

светилом?  Я видел его несколько раз, все время в разных вариантах, и каждый

раз это было страшнее предыдущего... Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

     Ответ лешука не замедлил себя ждать:

     - Это твое будущее,  Никс.  Дар предвидения, которым ты обладаешь, даже

не подозревая об этом, заставляет тебя волноваться за свою судьбу.

     Если бы он треснул меня дубинкой по голове, думаю, результат был бы тот

же. Дар предвидения? У меня? Дар? Светлые силы неба...

     Нкот похлопал меня по плечу и добродушно добавил:

     - Выше нос,  Элиот Никсард.  Все наши мечты еще сбудутся.  А теперь нам

пора обратно.

     Серый шар  сорвался с  неба и  юркнул чужому под плащ.  Как только свет

погас,  на  лес  и  поляну  снова  опустился  непроницаемый мрак.  Но  отряд

мертвецов по-прежнему стоял  перед глазами,  и  пронизывающий холод все  еще

сочился от места, из которого Хранитель высосал всю энергию.

     "Дар предвидения..." -  глухо отозвалось в мыслях. "Волноваться за свою

судьбу..."  Сердце сжалось и  упало в  темный колодец безысходного отчаяния,

не имеющего ни начала, ни конца...

     Да будь оно проклято, такое будущее!

     Потрясение оказалось сильным настолько, что голова пошла кругом. Далеко

не сразу я  сумел успокоиться и вернуть себе самообладание.  А когда наконец

повернулся к Нкоту, то обнаружил, что призрачный контур лешука уже растаял в

ночном мраке.

     Как всегда, без предупреждения.

     Как всегда, бесшумно.

     Ну и как мне теперь искать эту голубую задницу?

 

     12. ТЕРРИТОРИЯ ПРОКОЛДА

     Рассвет застал нас уже в пути.

     Порядок движения был  установлен чужим и  неукоснительно выполнялся под

его  молчаливым контролем.  Впереди всех  "плыл" своим неповторимым способом

передвижения сам  Нкот,  скользил среди  лесной чащобы,  как  кусок льда  по

нагретой наклонной поверхности,  и  совершенно непроходимые на первый взгляд

заросли,  буйное переплетение лиан и веток, исходившие острыми растительными

запахами,  послушно расступались перед ним свободным коридором,  оставаясь в

таком  положении ровно  столько,  сколько требовалось для  прохождения всего

отряда.  За лешуком, след в след, бесшумной охотничьей походкой шагал Бигман

со "смерчем" на плече. Его длинная спина в сером потрепанном плаще монотонно

маячила перед моим лицом.  За мной, отставая на пару шагов, так же бесшумно,

как  и  брат,  передвигался Отшельник,  тоже вооруженный "смерчем".  Замыкал

цепочку Целитель,  и  за  ним с  шумом смыкался лес,  возвращаясь в  прежнее

положение.

     Вот так мы и топали - на своих двоих, пешком. 

     Трассер остался дожидаться нашего  возвращения,  такие  буйные заросли,

какие нам  приходилось преодолевать,  вездеход без  помощи чужого осилить не

смог бы, вероятно, именно поэтому тот и не стал с ним возиться. Но это лично

мое мнение.  Может быть,  в Гиблых Землях было нежелательно само присутствие

техники.  Нкот  ничего объяснять не  стал,  после ночного "представления" он

вообще был  предельно лаконичен и  открывал рот  только для  дачи каких-либо

распоряжений.  Частично вняв его совету не возиться зря с  оружием,  так как

все эти людские стрелялки,  по  его словам,  были не более чем игрушками для

Проколда,  я, например, прихватил только легкий бластер-пистолет типа "осы",

имевший поясную кобуру. Раз чужой обязался защитить нас от любых напастей по

дороге,  то,  как говорится,  флаг ему в руки.  Но шелтяне, ребята физически

мощные,  тертые и предельно осторожные,  пуганные жизнью и богатым жизненным

опытом,  говорившим им,  что  лучше всего заботиться о  себе самим,  все  же

предпочли захватить "смерчи". Только Целитель совсем ничего не взял и, шагая

налегке, в душе, вероятно, просто потешался над остальными.

     Несмотря на преобладающую часть работы по расчистке  пути,  выполняемой

Нкотом,  на нашу долю препятствий все же хватало с избытком.  Он все-таки не

строительный каток  и  не  газонокосилка.  Повинуясь  незримому  воздействию

чужого,  заросли расступались, словно живые, но убраться полностью были не в

состоянии.  Выпирающие из  земли мощные узловатые корни,  высоченные "свечи"

серотелых  древесных великанов,  тонувших  верхушками в  нагромождении лиан,

густые кусты, мертвые сухие сучья и пни, останки поверженных деревьев - весь

этот  "ансамбль"  создавал  непрерывную  и  дьявольски  утомительную  полосу

препятствий,  заставляя работать  не  только  ногами,  но  и  головой,  быть

предельно  внимательным,   собранным,  осторожным,  вовремя  реагировать  на

сюрпризы,  предоставляемые лесом Шелты в изобилии.  Например,  на такие, как

возникающие  время  от  времени  огромные,  под  два  метра,  лилово-красные

зонтичные кусты,  виденные мной  еще  в  районе космопорта и  оказавшиеся ни

много ни мало плотоядными хищниками. Мимо них приходилось проходить особенно

внимательно,  так  как  усыпанные  шевелящимися  крючками  и  иглами,  чутко

реагирующими на  присутствие живых организмов,  лапы-листья этих  "кустиков"

так  и  норовили  заключить  неосторожного в  цепкие  объятия  для  проверки

гастрономических качеств.

     Так мы и топали, час за часом.

     Тропа прихотливо петляла за  чужим,  выбирающим оптимальные участки для

пути,   монотонное  движение  казалось  бесконечным,   выматывающе-муторным,

отупляющим.  Труднопроходимость пути  вкупе  со  взятым чужим высоким темпом

передвижения поглощала все  внимание и  энергию,  так  что  собой  и  своими

мыслями о предстоящем деле заниматься было некогда.

     Одно   было   хорошо:   день,   благодаря   плотной   прохладной  тени,

отбрасываемой лесной кроной, не был пока таким жарким, как предшествующий. И

еще один приятный сюрприз: насекомых, вечных спутников подобных путешествий,

не было и  в помине.  Никаких.  Совсем.  Как ни странно,  но сотню лет назад

пандемия,   уничтожившая  большую   часть   человеческой  составляющей,   по

совершенно непонятной причине начисто выкосила и обширную экологическую нишу

всех жужжащих,  ползающих,  летающих хитиновотелых, всю эту кусачую и просто

назойливую  мелочь.   Это  я   вспомнил  из  своей  собственной  информации,

полученной от Почтовой Корпорации, - остатки роскоши...

     Часов  через  пять,  когда  солнце давно уже  плыло поверх  сетки лиан,

густо  заткавшей небо  над  головой,  пытливо заглядывая пляшущими зайчиками

лучей-глаз в сырую толщу лесной массы,  а мы,  грязные, уставшие и злые, уже

еле волокли ноги,  Нкот знаком поднятой руки остановил цепочку.  Я  уж  было

решил,  что  он  наконец  надумал  сделать привал,  но  чужой  поспешил меня

разочаровать:

     - Теперь предельное внимание, пересекаем границу владений Хищника. Если

что-нибудь  случится,   то  не  торопитесь  прийти  друг  другу  на  помощь,

предоставьте это  сделать  мне.  Территории  Врага  -  исключительно опасное

место,  даже простое прикосновение к  чему-либо может оказаться смертельным.

Поэтому ступайте след в  след за  мной и  не  позволяйте себе никаких лишних

движений.

     Ни  от шелтян,  ни от Целителя вопросов и  комментариев не последовало,

лишь Бигман что-то неразборчиво и  весьма недовольно проворчал себе под нос.

Промолчал и  я,  не собираясь просить о привале вслух.  Пока могут идти все,

смогу и я. И точка. Вот я и шагал...

     Примерно минут  через  десять  после  предупреждения лешука вид  лесной

растительности начал меняться.  Сначала,  к  немалому облегчению,  полностью

исчезли проклятые кусты-липучки,  а  заросли начали  постепенно редеть,  что

тоже  было  неплохо.  Еще  через пару  километров появился новый вид  флоры,

уверенно  теснящий  все  прочие,  -  высоченные  черные  деревья  с  мощными

разлапистыми кронами  алого  цвета,  покрытыми паутиной мха  или  лишайника.

Дальше -  больше.  Вскоре подлесок исчез совсем,  задавленный черно-красными

гигантами. Земля, усыпанная прелой, глушившей шаги листвой, выровнялась, как

поверхность  стола.  Но  если  внизу  делалось  все  просторнее,  то  вверху

лиственный покров мощных раскидистых крон утолщался и раздавался вширь, пока

на высоте десяти -  двенадцати метров не нависло почти сплошное многослойное

темно-красное  покрывало,  лишь  кое-где  зиявшее  рваными дырами.  Проникая

сквозь прорехи,  дневной свет впитывал в  себя красный цвет кроны,  а  затем

окрашивал воздух  и  покрытую мхом  и  прелой листвой землю,  что  создавало

причудливое,  гротескное,  вызывавшее мрачные ассоциации освещение -  нижний

"этаж" леса просто тонул в  красном.   В голову почему-то лез зловещий образ

огромной территории скотобойни,  где мясники,  поработав топорами, забыли за

собой прибрать,  навести порядок,  смыть ручьи,  реки и озера крови с пола и

стен.

     Что  поделаешь,  воображение у  меня  временами буйное,  особенно после

последних событий.  Но это так, мелочи, ведь ступать по этому странному лесу

было  куда  легче,  чем  среди  предшествовавших  ему  зарослей.  Правда,  и

усталость давала о себе знать все сильнее.  Мышцы ног ныли, по груди и спине

под рубашкой стекали ручейки пота - от непрестанной ходьбы и душной, влажной

атмосферы,  воцарившейся между "покрывалом" и землей, становилось жарковато.

На пределе был не только я  один -  Бигман,  по-прежнему вышагивавший передо

мной  в  установленном порядке,  несколько раз  споткнулся на  ровном месте.

Шелтяне уповали на  свою природную выносливость,  я  же  держался на  Ключах

Мобра,  предназначенных для передвижения.  А Нкот,  казалось, и не собирался

объявлять привал. Он даже темп не замедлил. Кстати, лешук единственный среди

нас  оставался чистеньким,  как  и  в  начале пути,  словно его голубой плащ

отталкивал пыль и грязь.  Пижон. Проклятие, должен же он понимать, что мы не

железные...

     Еще  через  некоторое  время  мы  вышли  на  розовую,  ярко  освещенную

солнечным  светом  прогалину,  образованную  большим  разрывом  в  опутанной

лишайником кроне. Отличное местечко упасть и расслабиться, подумалось мне, и

от  желания тут же  осуществить свою заманчивую мысль едва не  свело колени.

Сухо,  светло,  мягко -  чего еще надо усталому путнику?  И  Нкот,  засранец

этакий, наконец сжалился.

     - У  вас  есть  полчаса  на  отдых,  -  объявил он,  останавливаясь.  -

Перекусите тем,  что взяли, так как удобного случая, скорее всего, больше не

представится. Никуда не отлучайтесь, ждите меня здесь, а я пока проверю, что

нас  ждет впереди. Кстати, к деревьям не прислоняйтесь, мне они не нравятся.

     - Ты  когда-нибудь устаешь,  чужой?  -  хмуро,  но  не без уважения,  к

которому примешивалась изрядная толика откровенной зависти,  поинтересовался

Бигман.

     - Иногда,  -  коротко  ответил Нкот,  уже  исчезая за  черными стволами

лесных исполинов.

     Я рассеянно осмотрелся, чувствуя себя вымотанным настолько, что, честно

говоря,  все равно было,  где упасть.  К деревьям,  значит, не прислоняться.

Чем,  интересно,  они лешуку не понравились?  Деревья как деревья. Черного и

красного,   правда,   многовато,  поэтому  выглядят  мрачновато,  но  каждая

местность предпочитает свой наряд... Ну да ладно, зря ведь лешук говорить не

будет,  так что придется учесть.  Отказавшись от соблазна использовать ствол

ближайшего великана в  качестве подпорки для спины,  я  рухнул на спину там,

где  стоял,  прямо  на  подстилку из  прелой  листвы,  спружинившей не  хуже

кровати.  Наверное,  только после  таких  походов начинаешь понимать,  какое

наслаждение может  принести  банальное лежачее  положение.  Ноги  гудели  от

ходьбы,   как   туго   натянутая  проволока,   болезненно  приятная   истома

расслабления медленно растекалась по  телу.  С  помощью простенького Ключа я

довольно быстро довел себя до состояния "трупа" и несколько минут не подавал

признаков жизни, пока не ощутил, что силы начали возвращаться...

     Где-то  рядом  зачавкали  шелтяне,  уплетая  завтрак  из  концентратов,

прихваченных  из  трассера.   Между  прочим,  хорошая  идея,  своевременная.

Повернувшись на  бок,  я  вытащил из кармана пластиковую упаковку с  рыбой в

соусе и  так вот,  лежа,  присоединился к  коллективному пережевыванию.  Над

лесом с гулким эхом понеслись слаженные звуки свинофермы...

     - Иноп,  - чавкающий хор вдруг лишился ведущего, сольного голоса, когда

меня негромко окликнул Бигман. - Ты что-нибудь выяснил вчера у чужого?

     Я  чуть не  подавился последним куском.  Ну  какого галта ему надо,  а?

Только  было  собрался  снова  полностью  расслабиться  и  отдаться  отдыху,

максимально используя  последние  драгоценные минуты,  как....  Трепаться не

хотелось.  Но,  с другой стороны, не стоило подрывать опоры мостика общения,

наведенного  между  мной  и  Бигманом  совсем  недавно...   Хорошо  хоть  не

спрашивает о  ночных сюрпризах.  Скорее всего,  просто не знает о  том,  как

весело удалось мне провести последнюю ночку.  Да и к лучшему,  об этом пусть

ему  рассказывает  сам  Нкот,   я  как-нибудь  обойдусь  без  бурных  эмоций

шелтянина,  которому может весьма не понравиться смерть еще четырех десятков

его  соотечественников,  уничтоженных Хранителем  чужого.  Из  самых  благих

побуждений, естественно. Только кому от этого легче...

     Шелтяне расположились в  трех шагах от меня,  сидя,  скрестив под собой

ноги,  копируя друг друга - "смерчи" на коленях, опустевшие пищевые упаковки

валяются справа  от  каждого.  Бигман  выжидающе смотрел в  мою  сторону,  а

Отшельник с сонным видом клевал носом.  Зато Ятл, появившийся вдруг на плече

кукольника,   не  отставал  от  Бигмана,   буравя  меня  маленькими  темными

глазенками.  Словно в  самом деле был живым и  действовал независимо от воли

хозяина. Зло его подери, даже как-то неприятно. Внимательная такая компашка.

Только Целителю было на все начхать -  дрых рядом с ними, как говорится, без

задних ног.

     - Я оказался прав,  -  нехотя проговорил я,  тяжко вздохнув.  -  Он нас

просто  испытывал,  готовил для  решающего сражения.  А  когда  я  попытался

выяснить больше, чем ему хотелось, он меня просто усыпил.

     - Это  на  него  похоже.  -  Прыгун  усмехнулся,  кивнул  и,  почему-то

моментально потеряв интерес к разговору, задумался о чем-то своем.

     И это все?  Я был донельзя удивлен,  что так легко отделался. Что это с

прыгуном?  Вчера  он  был  в  вопросах и  предположениях гораздо активнее...

Неужто так притомился? И Целитель никак не отреагировал. Тот вообще молчал с

самого утра, что на толстяка-транса было совсем не похоже. Интересно, что за

мысли его так гложут?

     Я  отстегнул от  пояса  литровую емкость  с  кири,  приспособленную под

флягу,  отвинтил колпачок и  освежил  горло  прохладным кисло-сладким вином.

Хорошая штука,  и  "градусов" самая малость.  Затем пристроил флягу обратно,

лег  на  спину  и  закрыл  глаза.  В  голову  сразу,  точно  только и  ждали

подходящего момента,  полезли образы ночного кошмара - шептун, черный алтарь

и шевелящиеся жала кристаллов, пропитанных кровью...

     И багровое солнце.

     Проклятое багровое солнце.

     Я мысленно выругался и резко сел.

     Предназначение, сказал Нкот. У меня будет свое предназначение. Хотел бы

я знать,  о чем он толковал.  Мне не нравился смысл,  который он вкладывал в

это понятие...   И  этот неизвестно откуда взявшийся у меня дар предвидения.

Проклятие,  это что, правда? Неужели я в самом деле когда-нибудь столкнусь о

этим жутким пылающим "шариком",  с  этим воплощением вселенской энтропии,  с

этим парящим кошмаром нездорового воображения?  А вдруг...  вдруг это и есть

Проколд,  Хищник  мироздания?!  Я  прямо  оцепенел  от  этой  жуткой  мысли,

позвоночник словно кто-то вынул и  вложил вместо него кусок льда...   Только

не  это...  Даже Нкот со  всеми его сверхвозможностями не справится с  таким

Хищником...

     Нет,  лучше думать о чем-нибудь другом, нервы и так взвинчены ожиданием

приближающейся смертельной опасности. Еще лучше - вообще ни о чем не думать,

да  только остановить разговор с  самим собой не так просто,  как кажется на

первый взгляд... Я попытался снова расслабиться...

     Но  чужой  был  иного  мнения  о  времени привала.  Мысли  прервало его

внезапное появление прямо среди нас,  и торопливые шипящие приказы,  несущие

неподдельную тревогу:

     - Поднимайтесь!  Быстрее,  быстрее!  Здесь  нельзя  больше  находиться.

Шевелитесь же! Следуйте за мной.

     Никаких признаков опасности,  из-за которых стоило бы так беспокоиться,

я не заметил,  но раздумывать не стал,  быстро встал, привел себя в походный

порядок и  поспешил за  чужим  вслед  за  шелтянами и  трансом,  уже  шустро

сорвавшимися с места. Нкоту виднее.

     События не заставили себя ждать. Едва мы тронулись в путь, успев отойти

лишь  на  пару десятков шагов,  как  странный шорох за  спиной заставил меня

обернуться.  И  от  увиденного тело  обдало  жаркой испариной.  Нижние ветви

дерева,  рядом с которым я отдыхал,  черные и безлистные, вдруг ожили, гибко

спустились к  земле и  вовсю шарили по ее поверхности,  вороша листву и мох,

ощупывая пустые пластиковые упаковки.

     На звук обернулись и шелтяне.

     - Проклятие галтов,  я  рад,  что  меня  там  уже  нет,  -  сквозь зубы

пробормотал Бигман, немного побледнев. - Этот лес наверняка плотояден.

     - Угу,  и,  видимо,  спячка его была очень долгой, раз он так запоздало

среагировал, - добавил я. - Иначе мы уже угодили бы ему на завтрак...

     - Пошли, - поторопил Нкот. - Пока он не проснулся впереди нас.

     Это  заявление подстегнуло лучше  любого окрика:  отряд быстро двинулся

прочь.

     Обошлось.  Плотоядный лес  вскоре  остался далеко позади,  а  местность

снова начала меняться. Высота деревьев постепенно уменьшилась вдвое, цвет их

из черно-красного перетек в  безопасный серо-зеленый.  Полог из лишайника на

кронах сгинул,  но светлее почему-то не стало -  солнце словно было затянуто

мутной  пленкой.   Изменение  местности  на  этом  не  закончилось.  Деревья

продолжали уменьшаться с каждым километром.  Через час они уже понизились до

высоты моего  роста,  а  затем  лес  сменился полем  округлых пепельно-серых

кустов,  раскинувшимся вдаль  насколько  хватает  глаз.  Горизонт  заволокла

зеленоватая дымка,  приблизилась,  ядовито-зеленым туманом затянула землю  и

заклубилась возле ног,  наплывая порывами, словно выдохи невидимого монстра.

Шаровидные шапки кустов,  растаяв в тумане основанием, как бы плавали на его

поверхности,  топорща во  все стороны корявые безлистые веточки.  И  все это

искажалось,  дрожало,  как дрожит воздух в раскаленной пустыне,  перспектива

искажалась с каждым шагом,  то приближая,  то удаляя предметы.  Но чужой, не

говоря ни слова,  неутомимо скользил вперед, и туманные  испарения отступали

перед ним,  тая вокруг его тела на несколько метров, а затем смыкались снова

и  вплотную  подступали к  нам.  Ноги  ниже  колен  скрылись  в  шевелящемся

конденсате,  казалось,  следующий шаг окажется шагом в бездну... Ощущение не

из приятных,  заставляющее терять чувство реальности,  натягивать и  звенеть

нервные  струны...  И  земля  под  ногами  начала  едва  заметно колебаться,

пружинить,  раскачиваться - словно ступаешь по плотно утрамбованной вате или

гигантской  паучьей  паутине,   раскинувшейся  на  всю  равнину...  К  горлу

подступила тошнота,  а грудь сжало легкое удушье... Мир незаметно сузился до

спины Бигмана,  раскачивающейся впереди меня  подобно маятнику и  вызывающей

отупение... Затем реальность окончательно потерялась...

     ...Серые  кусты,  плывущие  мимо  словно  руки,  пытающиеся схватить за

одежду...  Бледное  солнце  -  свет  белый,  искусственный...  Тяжелые удары

сердца,  с шумом перекачивающего кровь по колодцам и туннелям артерий...  От

ходьбы  жарко,  но  ноги  -  в  пронизывающем холоде,  внизу,  под  покровом

непрерывно  струящегося  ядовито-зеленого   тумана,   -   ледник...   Кобура

излучателя трет правое бедро,  фляга хлопает по левому,  в голове - ни одной

дельной мысли, сплошной бред...

     Туман вдруг пропал.  Был -  и  нет его.  Мы идем по карликовому лесу из

черных узловатых деревьев без  листьев высотой всего по  колено.  Напряжение

немного спало - под ногами темная земля, видишь и чувствуешь, куда ступаешь,

только затхлый воздух по-прежнему не лезет в глотку.  Странный для местности

запах,  запах  непроветриваемой годами комнаты с  истлевшими в  пыль  вещами

забивает обоняние.

     Я  с  силой  провел  ладонью по  лицу,  встряхнул головой.   Жутковатая

местность. Почему-то смахивает на кладбище, где корявые стволы служат вехами

надгробий...  Но  если фантазировать в  таком роде и  дальше,  то  недолго и

спятить - ведь это "кладбище" тянется аж до горизонта.

     Мы двигались,  наверное,  целую вечность в полном безмолвии карликового

леса,  когда, по-прежнему не останавливаясь, чужой подал голос:

     - С  этого момента ступайте за мной как можно точнее,  след в след.  Не

отставать,  не останавливаться.  Здесь все живое,  в том числе и почва.  Чем

меньше мы потревожим ее, тем лучше для нас.

     - Живая,  галт ее задери, - проворчал Бигман в спину Нкота. - Под каким

соусом это есть?

     - Просто прими  к  сведению,  -  посоветовал я,  повторяя любимую фразу

Нкота и зная по опыту, что лишнего слова от Нкота не услышишь.

     Чем  дальше мы  продвигались,  тем  все труднее было солнцу пробиваться

сквозь  уплотнявшееся небо.  Не  облака  этому  были  виной,  а  все  та  же

непонятная мутная пленка,  искажающая очертания самих облаков, становившаяся

все темнее.  По времени был полдень,  но свет, падающий на землю, был светом

раннего  заката.   Не  нравилось  мне  это  место,  место,  обязанное  своим

существованием Проколду.   Сам воздух здесь, казалось, был пропитан давящей,

неодолимой силой,  заставляющей сердце  биться  учащенно в  тревоге за  свое

ближайшее будущее.

     Я   неприязненно  косился  на   проплывающие  мимо  со  скоростью  шага

глянцевито-черные сучья карликовых деревьев,  и  мне чудилось,  что это руки

тех тысяч шелтян,  уничтоженных Гибелью,  рвущихся сквозь землю на волю,  из

могильной тьмы, и уши глохли от молчаливого крика этих загубленных душ...

     Я не знаю, когда пространство Врага захватило меня. Я этого не заметил,

как и остальные.  Время просто остановилось. Я механически переставлял ноги,

уставившись куда-то в бесконечность перед собой,  и не замечал ничего, кроме

бесконечности.  Сознание кануло в серую пустоту, наполненную разрушительными

зловещими образами...

     Кем мы были?

     Вереницей  безумцев,  добровольно шествующих  в  ад...   Овцами,  слепо

идущими  за  пастухом под  остро  заточенный нож...  Грешниками,  связанными

вечным проклятием одиночества... Жертвами темных сил, бездумно взбирающимися

по  языку гигантского монстра,  готового захлопнуть пасть за  нашими спинами

навсегда...

     В  ушах  нарастал далекий звон  безумия...  Дрожь в  мышцах,  словно от

озноба... Ноги сами по себе поднимаются одна за другой, рождая шаги... Земля

вздрагивает,  словно живая плоть...  Размеренный ритм  движения,  тускнеющий

свет...

     Нам не  было смысла возвращаться.  Мы  были уже мертвы,  хотя кровь еще

пульсировала в  жилах,  хотя  по-прежнему работали легкие,  впуская ядовитые

испарения  равнины,   и   прокручивался  перед  глазами  мир,   как   старая

визолента...  Дорога в бесконечность была бесконечной, и нам не суждено было

дойти до ее конца...

     Проклятое,   затягивающее,   разрушающее  сознание  трансвидение  могло

продолжаться сколь  угодно  долго,  если  бы  из  него  не  вырвала боль.  Я

споткнулся о  кочку,  потерял равновесие и  упал,  ударившись о  землю  всем

телом,  не  сумев сгруппироваться из-за затуманенного сознания.  Тугая волна

боли начисто вышибла дыхание,  она  же  и  прояснила голову.  Схватившись за

грудь  обеими  руками,  судорожно пытаясь  вздохнуть,  я  неуклюже  вскочил,

ошалело осматриваясь кругом...

     Вместо  зовущей бездны  глазам снова  предстал черный карликовый лес  и

спина Бигмана,  ритмично покачивающаяся в такт шагам, удаляющаяся от меня по

черной равнине... Он не услышал моего падения, это с его-то острейшим слухом

шелтянина!

     Я  резко обернулся и едва успел отскочить в сторону,   чтобы Отшельник,

топавший следом, снова не сбил меня с ног. Но сделал это недостаточно быстро

и заработал по ребрам дулом излучателя, который шелтянин сжимал в побелевших

от  дикого напряжения пальцах.  Зашипев от  боли,  я  отступил еще  на  шаг,

пропуская  почти  двухметрового кукольника вперед  с  пустыми,  без  единого

проблеска мысли глазами.  Страх жаркой волной плеснул по позвоночнику, когда

до меня дошло,  что непрерывная вереница разрушительных метафор захватила не

только меня. И я закричал, пытаясь пробудить спутников от жуткого сна:

     - Чужой! Остановись!

     Видит небо,  я  не  предполагал,  что  мой голос произведет разрушения,

равные по  силе ядерному удару,  но  без грохота,  испепеляющего излучения и

содрогания почвы.  Едва окрик пронзил затхлый мертвый воздух, как карликовый

лес на всем протяжении затрещал,  загудел, словно высоковольтные провода под

напряжением,  и...  распался. Сначала ухнули вниз ближайшие стволы, взмахнув

узловатыми ветвями и  обратившись в  пыль,  затем стоящие за ними,  и  волна

разрушения  стремительно  расплескалась вокруг,  уносясь  вдаль  вздыбленным

гребнем цепной реакции...

     Крик отзвучал.  Вместо бесконечного мертвого леса образовалась покрытая

черным  прахом,  не  менее  бесконечная  равнина.  Отряд  смешался.  Шелтяне

растерянно уставились на  меня,  силясь  понять,  что  произошло.  Отшельник

непонимающе глянул на "смерч",  сжимаемый в руках, опустил, пожимая плечами,

его   брат  выругался,   начиная  осознавать.   Сзади  подтянулся  почему-то

приотставший  от   общей  цепочки  Целитель,   преисполненный  не   меньшего

недоумения, чем шелтяне...

     И вдруг всех нас захватило слияние Нкота.  Живительная сила ворвалась в

мозг,  и черная равнина окрасилась во все цвета радуги,  а воздух наполнился

серебристым сиянием. Я был поражен: на этот раз Целитель оказался с нами, но

мысли его,  в отличие от созданного им имиджа добродушного толстяка карлика,

были холодными и четкими.

     - Я  ничего не  заметил,  Нкот,  -  ровно сообщил он.  -  Меня  это  не

коснулось. Иначе я смог бы помочь, не отвлекая тебя.

     - Знаю.  Я должен был предусмотреть.  Послушайте меня,  люди, то, что я

скажу,  важно.  Я  не  могу отвлекаться из-за вас постоянно.  Вы сами должны

следить  за  своим  состоянием.  Ментальное излучение Проколда сильно,  даже

когда он дремлет, но, контролируя себя, вы сможете уберечься от его влияния.

Пожалуй,  стоит предоставить вам  возможность прочувствовать то,  что витает

вокруг вас, глубже, чтобы вы яснее осознали, где находитесь...

     Тишина   вдруг   расцвела  странными  звуками,   искрящимися  оттенками

необычных цветов,  равнина словно запела. Далекий гул прокатился под ногами,

но  не  затих,   а  продолжал  постепенно  нарастать.  Странный,  светящийся

собственным светом  воздух перед  глазами пришел в  движение,  разбиваясь на

отдельные  цветовые  потоки,   те  закружились  вокруг,  наряжая  каждого  в

воздушную воронку.  Как  только бледно-зеленый вихрь окутал меня  с  ног  до

головы,  перспектива исказилась,  и  родилось  ощущение  непомерной  давящей

тяжести,  грозно  нависшей  сверху,  из  безраздельных  просторов  небес,  и

чудовищное нечто, непрерывно просеивающее пространство в неутомимых поисках,

потянулось к нам невидимыми щупальцами восприятий...

     Оно еще не видело нас, но уже что-то почуяло и заволновалось...

     Короткий болезненный укол -  и слияние оборвалось.   Обычное восприятие

нормализовалось на этот раз быстрее,  чем в  первый раз,  на площади старого

Города,  но  полученные впечатления еще  жили  в  мозгу  яркими  остаточными

образами -  это можно было сравнить с пляской в глазах световых пятен, когда

резко выходишь из  темноты на яркий свет.  Мир во время слияния жил,  и  это

нарушало привычные представления о нем,  внося в ум дисгармонию,  а в сердце

смятение...

     - Теперь все понятно? - холодно поинтересовался Нкот.

     - Яснее  ясного,  -  ошеломлено пробурчал Бигман.  -  Чуть  в  штаны не

наложил... И эту Тварь мы собираемся искоренить?!

     - Враг все время находится рядом,  необходимо быть начеку, держать свои

мысли под неослабевающим контролем.

     Я  ожидал,  что после этого мы  тронемся дальше,  но чужой поднял руку,

призывая к  вниманию,  -  этот  жест становился уже  привычным для  глаз.  Я

внимательно огляделся вокруг, прислушался. Зря Нкот ничего не делал.

     Вскоре возник странный звук.  Странным в нем было то,  что он показался

мне знакомым,  но при этом он не принадлежал ни равнине,  ни тому безликому,

что  пыталось снова нас  отыскать.  Звук  расплывался и  дробился на  каскад

полутонов,  я  не сразу сумел вычислить его направление и  с трудом различил

появившуюся в небе на пределе видимости точку.  Я прищурился, присматриваясь

к ней. Уже через несколько секунд гудящая точка выросла с яблоко, а "яблоко"

разделилось на шесть "вишен".

     - Сдается мне,  что  это боевые сэнгры координатора,  -  Бигман свирепо

оскалился, словно собираясь перегрызть горло непрошеным гостям.

     - Верно,  -  согласился транс.  -  Ни у  кого в Городе больше нет таких

штурмовиков. Слишком дорогие...

     Отшельник хмуро кивнул, расправил обтянутые коричневой кожей широченные

плечи, словно собираясь встретить возникшую опасность грудью.

     Трудновато было определять оттенки чувств по  звериному лицу Нкота,  но

мне показалось,  что он уставился на приближающиеся воздушные судна с легким

недоумением.  Возможно,  что появление так называемых сэнгров даже для него,

всезнающего,   было  полной  неожиданностью.  Для  меня  -  точно.  Броня  и

вооружение сэнгров,  если это действительно они,  могу оказаться не по зубам

даже лешуку.  Насколько мне было известно, эти машины обладали очень высокой

степенью  защиты  и  применялись в  некоторых  мирах  Федерации для  ведения

локальных  войн,   а  также  различными  охранными  и  патрульными  службами

множества планет. Каждый штурмовик стоил целое состояние.

     - Проклятие галтов,  они же  нас непременно заметят.  -  Бигман щелкнул

предохранителем "смерча".  -  Спрятаться нам  совершенно некуда.  Что  будем

делать, чужой?

     Я  подумал,  что Нкот мог бы  воспользоваться своим Хранителем или,  на

худой конец,  слиянием,  ведь в этом состоянии наша команда была способна на

чудеса, вспомнить хотя бы смерч, уничтоживший полгорода... но Нкот,  выловив

мою мысль, не согласился:

     - Нет,   Никс,  эта  работа  не  для  Хранителя,  его  возможности  нам

понадобятся позже.  Слияние  тоже  не  стоит  применять,  слишком близко  от

Проколда.  Если потревожим его сейчас,  то не справимся, он успеет пробудить

всю  свою  мощь.  Не  тревожься,  существуют и  другие  способы справиться с

нежданными гостями.

     - О чем это вы?  - Бигман перевел подозрительный взгляд с меня на Нкота

и обратно. - Что ты не сказал мне, иноп, из вчерашнего? Что за Хранитель?

     - Он говорит о штуковине,  которая есть у Нкота. Она высасывает энергию

из   всего,   до  чего  может  дотянуться,   -   как-то  странно  усмехаясь,

прокомментировал коротышка-транс, глядя на прыгуна снизу вверх.

     - Значит,  мы  не можем воспользоваться этой штукой?  -  Прыгун яростно

сверкнул глазами.  -  Но  тогда нас просто расстреляют с  воздуха.  Скрыться

негде,  бежать нет смысла, ведь все направления одинаково досягаемы для этих

"железяк". Что еще ты можешь предпринять, чужой?

     Нкот не ответил, вероятно занятый поиском решения возникшей проблемы.

     Бигман был  прав -  похоже,  мы  попались,  как  мухи на  липучку.  Уже

различались  гладкие  обводы   бортов   летающих  мини-крепостей,   широкие,

вытянутые к корме крылья,  бликовали стекла кабин, отражая тусклое солнце. Я

заметил,  что очертания штурмовиков как-то странно смазаны, словно они плыли

в  какой-то  полупрозрачной мути,  затянувшей небосвод.  Тем не  менее рокот

двигателей неотвратимо нарастал.  Что может сделать магия Нкота с  летающими

машинами?  Ведь защитный круг,  если я  правильно понимал,  чертить уже было

некогда.  Я  расстегнул кобуру и снял "осу" с предохранителя,  понимая,  что

пистолет-излучатель против  брони  сэнгров не  более  чем  игрушка,  слишком

мизерная мощность,  но ничего с  собой поделать не мог.  Лучше хоть что-то в

руках,  чем  совсем ничего.  Если  не  произойдет чуда,  то  алчность Шефира

погубит все дело и все наши усилия пойдут галту под хвост.

     - Верно, Никс, - Нкот плавно повернул голову: клыки сжаты, тонкая линия

серых губ  дергается,  как от  нервного тика,  -  ни  разу еще не  видел его

таким...  таким...  взволнованным?  Разозленным? Разве поймешь. Нет, похоже,

дело серьезнее,  чем представляется даже мне. - Возня на территории Проколда

не входит в мой план, она может разбудить хозяина.

     Бигман хрипло выругался,  поднимая к плечу излучатель.   Черты его лица

заострились,  скулы вздулись жгутами мышц,  глаза чуть ли  не метали огонь -

завелся с  пол-оборота.  Отшельник,  шире  расставив ноги для  устойчивости,

молча повторил его  движение,  с  непривычно суровым видом наводя "смерч" на

"железяки".  Братья-шелтяне без  малейших колебаний решили  подороже продать

свою жизнь. И я готов был к ним присоединиться.

     - Значит,  все зря?  -  Бигман сплюнул сквозь зубы. - Ладно, по крайней

мере, эти ублюдки свое получат...

     - Не  торопись,  -  жестко  осадил Нкот.  -  Они  нас  могут  просто не

заметить.  Машины двигаются выше границы излучения ментального поля Врага, а

эта  граница  должна  создавать сверху  непроницаемый для  человеческих глаз

барьер.

     Так  вот  что за  мутная пленка закрывает небо и  гасит солнечный свет,

понял наконец я. А я-то на погоду снова  грешил.

     - А если нет? - мрачно уточнил Бигман.

     - Тогда применим одну из  целой кучи возможностей,  имеющихся у  меня в

запасе.  - Оранжевые клыки Нкота грозно сверкнули в недоброй усмешке. - Ни в

коем случае не стрелять без приказа.

     И  мы замерли в тревожном,  напряженном ожидании.   Впрочем,  недолгом.

Сэнгры с  гулом приблизились и  пронеслись прямо над нами на высоте примерно

двухсот метров.  Я повернулся вслед за ними,  не спуская глаз. Когда, быстро

уменьшаясь с  расстоянием,  они снова превратились в точки,  я потерял к ним

интерес и опустил пистолет-излучатель в кобуру. Отшельник, немая душа, прямо

весь  заулыбался,  словно девушка,  получившая нескромное,  но  долгожданное

предложение,  разом утратив суровый вид,  и, вымещая избыток чувств, от души

приложил пятерней брата по спине,  да так, что тому пришлось шагнуть вперед,

чтобы удержать равновесие. Все-таки весу в почти двухметровом здоровяке было

не  меньше сотни  килограммов.  Бигман лишь  криво  усмехнулся в  ответ,  не

разделяя такого излишнего веселья,  но  и  не собираясь сердиться на "родную

кровь".  На  правом плече кукольника на  пару секунд возник Ятл  и  радостно

подпрыгнул, размахивая крошечными руками и ногами, как большой жук крыльями.

Взлететь ему не пришлось - он растаял, и на этом Отшельник успокоился.

     - Пронесло.  -  Бигман тоже опустил оружие,  провел тыльной стороной по

лбу,  стирая проступившую испарину.  В  голосе сквозило явное облегчение.  -

Продолжаем путь, чужой? Это всего лишь разведка.

     Нкот  промолчал,  пристально  глядя  вслед  удаляющимся  сэнграм.  Зато

ответил транс:

     - Не торопись, прыгун. Представление только начинается.

     Он оказался прав.  Слаженно держа строй,  боевые машины разворачивались

по широкой дуге, и это говорило о том, что нас все-таки засекли.

 

     13. ЗАПАДНЯ ДЛЯ ЖЕЛАЮЩИХ

     Закончив  разворот,  сэнгры  вновь  устремились к  нам  стаей  огромных

стальных птиц.  Остроносые тени  с  нарастающим гулом  неслись  по  равнине,

словно посланники смерти, явившиеся по наши бренные души.

     Все ближе и ближе.

     Сердце зачастило.  Спокойно,  спокойно,  парень...  Чужой рядом.  Чужой

что-нибудь придумает.  Как вчера на площади - он создал магический цилиндр и

выручил нас всех.  В запасе у него наверняка еще немало подобных приемов.  Я

не  мог  не  верить в  его  способности после всего того,  что  с  нами  уже

случилось.

     А  может,  враги еще нас и не заметили,  а?  Может,  кто-то из ментатов

только ощутил наше присутствие,  но еще не вычислил нас точно,  и  у  чужого

есть время подготовиться?  Отчаянно хотелось в это верить.

     Но они нас заметили. Я это понял, когда увидел, что штурмовики пошли на

медленное ровное снижение.  Бигман,  в  который раз,  выругался,  не сводя с

машин злых  прищуренных глаз.  Снова помрачневший Отшельник медленно покачал

головой, как бы говоря, что ничего хорошего мы сейчас не увидим.

     - Чужой,  самое время что-нибудь придумать, - нервничая, я покосился на

Нкота, не понимая его молчания и бездействия. - Еще немного, и они пересекут

ментальный барьер...

     Лешук  вдруг  возник  прямо  передо  мной,  тяжко  нависнув  более  чем

двухметровой  громадой,  заслонив  несущиеся  по  небу  штурмовики.  Горящие

неистовой зеленью зрачки-звездочки впились в  мои  глаза,  обрушив на  плечи

давящий, сковавший по рукам и ногам невидимый панцирь. О небо, опять! "Когда

же это кончится!"  -  мысленно завопил я,  не в силах справиться с онемевшей

гортанью.  Серая кисть со  змеиной гибкостью потянулась к  голове,  холодной

мягкой тенью скользнула мимо виска и... погрузилась в затылок. Боли не было.

Ощущение было похоже на то, когда он вынимал спящего попутчика из мочки уха,

но  теперь показалось,  что он  забрался прямо в  мозг!..  Упругое,  ледяное

прикосновение,  длившееся не более секунды,  и  его рука уже оказалась перед

моим лицом, завершив бескровную "операцию" и сжимая в коротких когтях темный

крошечный кубик из непонятного материала.

     - Вот что навело Шефира, Никс, - клацнул клыками Нкот. - Пси-маяк.

     Я  уставился на  кубик,  чувствуя,  как  подступает дурнота.  Не  может

быть...  Я не мог так всех подвести...  Силы неба,  откуда...  Как эта штука

оказалась во мне? Оцепенение, наведенное лешуком, уже покинуло тело, но я не

в силах был шевельнуться от собственного ступора.

     Тугой хлопок -  и Бигман оказался рядом. Темные глаза злобно прищурены,

тонкие губы  раздвинул звериный игловидный оскал.  Но  сказать он  ничего не

успел,  хотя я  и  догадывался,  что  мог  от  него услышать -  элементарное

обвинение в предательстве. На его месте я, возможно, сделал бы тот же вывод.

     - Позже! - резко бросил Нкот. - Молчи! Отшельник, действуй!

     Несомненно, инструкции были переданы кукольнику мысленно, так как он не

мешкая  сотворил  над  нами  непроницаемое  черное  облако,  одного  тона  с

равниной,  скрыв нас если и  не  от ментальной силы Шефира,  то,  по крайней

мере,  от  его глаз и  глаз его людей.  Еще раньше чужой вытянул перед собой

руку,  и  на  его  ладонь прыгнул слабо светящийся шар Хранителя,  проглотив

кубик пси-маяка.   В  следующий миг он исчез,  и примерно в двухстах метрах,

сзади по ходу нашего движения,  возникли пять бегущих  фигур -  точная копия

нашего отряда. Тоже работа Отшельника. Они удалялись от нас по нашим следам,

и  пси-маяк,  несомненно,  двигался вместе  с  фантомами,  несомый невидимым

отсюда Хранителем.  Если отвлекающий маневр лешука сработает, то координатор

устремится за "беглецами", как крыса на запас сыра...

     Координатор Шелты клюнул.

     Единственным ориентиром в  землях Проколда ему,  видимо,  служил только

пси-маяк, и ему ничего не оставалось, как последовать за ним. Сэнгры с ревом

прошли над  укутавшим нас темным облаком и  понеслись к  мишеням.  Настигнув

бегущих фантомов, все шесть машин одновременно открыли убийственный огонь, и

земля под  ногами вздрогнула от  неистовой силы  удара.  Во  все  стороны на

десятки метров взметнулся черный прах  равнины,  заклубился кипящим огненным

смерчем,   раздался  вширь,  зализывая  пораженное  место  широкими  языками

пламени.  Фигуры лжедвойников враз  разметало по  земле и  заволокло огнем -

кукольнику пришлось  приложить  все  свое  искусство,  чтобы  картина  нашей

"смерти" получилась правдоподобной.

     Шефир не пожалел средств,  чтобы покончить с нами наверняка. И не успей

кукольник спрятать нас,  а Нкот отослать пси-маяк в другое место, сейчас так

же горели бы мы сами...  Впрочем,  тут же подумал я, не будь пси-маяка, Нкот

придумал  бы   еще   какой-нибудь  трюк   -   этот  зубастый  "парень"  умел

предотвратить любую неожиданность,  даже если для выполнения дела оставались

считанные секунды, в чем я только что и убедился.

     Несколько  отчаянно   томительных  минут   после   убийственного  залпа

штурмовики медленно кружили над созданным ими пеклом, выжидая, а когда огонь

стих,  обнажив  закопченную,  развороченную глубокими воронками и  разрывами

поверхность земли, пять машин устремились вниз и приземлились прямо в еще не

успокоившиеся черные вихри,  среди пепла и  дыма.  Шестой сэнгр,  очевидно с

самим Шефиром, остался кружить в воздухе. Из бронированных утроб с оружием в

руках  высыпали упакованные в  тяжелые  термостойкие боевые  скафандры люди,

быстро окружили чадящие останки "погибших",  замерли,  готовые к  мгновенным

ответным действиям на любую угрозу.  Ясно было,  что для этой операции Шефир

прихватил профи высшей пробы.  Одно было непонятно, почему еще в заброшенном

Городе он не предпринял подобную атаку?  Какие-то закулисные игры,  как и  у

Нкота, или просто не рассчитал своих сил, решил "поиграться" по предложенным

чужим правилам -  сильным ведь тоже свойственно ошибаться?  Или человеческий

"материал" для него дешевле стоимости сэнгров, примененных уже как последнее

средство? Впрочем, какой теперь смысл ломать над этим голову.

     Шефир  не  поторопился.  Шестой сэнгр  продолжал кружить в  воздухе над

чадящей землей.  Координатор предусмотрел все,  чтобы забрать голубой банкос

без помех.  Тщательно спланированная и четко осуществленная операция.  Он не

боялся,  что  банкос может сгореть в  таком аду,  -  он  знал,  что этого не

случится,  голубой банкос можно  уничтожить разве  что  катаклизмом мирового

масштаба.  Гораздо больше он опасался чужого и -  постарался не оставить ему

никаких шансов...

     Только  после  того  как  под  ногами  боевиков  успокоились  последние

вихревые возмущения,  шестой сэнгр тоже  пошел на  посадку.  Забрать голубой

банкос Шефир  был  настроен лично,  не  доверяя столь ответственную операцию

никому другому...

     - Нкот,  они же сейчас поймут,  что это фантомы, - забеспокоился я. - И

уловка с пси-маяком провалится!

     - Не успеют, - уверенно заявил чужой.

     - Не успеют? - хмуро переспросил Бигман. - Что же им помешает?

     - Смотри,  -  коротко ответил Нкот,  и столько властной силы было в его

ответе, что слова сомнения застряли в горле не только у Бигмана.

     Штурмовик Шефира действительно не успел сесть. Вместо этого, повинуясь,

по  всей видимости,  своему невероятному звериному чутью,  он рванул на всей

доступной машине скорости вверх,  а  вслед  за  ним  стартовали и  остальные

штурмовики,  пустые, оставив десант на произвол судьбы - сэнгры представляли

для  координатора большую ценность,  чем  люди.  Именно чутье координатора и

спасло.   Вся   бескрайняя  черная  равнина  вдруг  содрогнулась  в   единой

титанической конвульсии,  земля под ногами тяжко ворохнулась,  едва не  сбив

нас с  ног,  и  огромный участок почвы на  месте бойни,  устроенной Шефиром,

вспучился  чудовищным  горбом  и  раскололся надвое,  обнажив  желтую  пасть

пропасти.   Края   ее   накренились,   резко   осели   в    сторону  разлома

двадцатиметровым  склоном,  по  поверхности  покатилась  мощная  непрерывная

пульсация,  словно  в  глубине  земной  толщи  забилось  невероятно огромное

сердце...  Подло  брошенные  своим  предводителем,  профи  заскользили вниз,

тщетно пытаясь удержаться на  месте.  Крики из-за скафандров слышны не были,

хотя  каким-то  необъяснимым  образом  я  ощущал  беспредельный ужас  людей,

срывавшихся в  пропасть  один  за  другим,  несмотря  на  отчаянные  попытки

зацепиться  за  что-нибудь,  удержаться  на  месте.  Пульсация  стаскивала и

швыряла их вниз,  в желтую бездну гигантского рта, и они бесследно пропадали

из  виду.  Один  из  боевиков,  в  самом начале оказавшийся дальше других от

кошмарного разлома,  сумел-таки отчаянными прыжками выбраться с вибрирующего

склона,  но и это его не спасло - желтые дымящиеся языки, тут же вырвавшиеся

из утробы подземного монстра вслед беглецу, обволокли и утянули его вниз.

     Все было кончено быстрее, чем об этом можно рассказать.

     Затем псевдопасть сомкнулась.

     Равнина снова  надела черный саван,  бесследно скрыв  желтизну в  своей

утробе  и  вывесив на  шестах страха полотнище пугающей тишины,  на  котором

размытым стирающимся мазком затихал вой  перегруженных двигателей  удирающих

на  предельной скорости  штурмовиков Шефира.   Пронзив  границу  ментального

барьера Проколда,  стая  стальных птиц  быстро  растаяла в  небе  за  мутной

пеленой. 

     - Светлые силы неба,  - потрясено прошептал я, глядя на уже неподвижную

равнину. - Откуда ты знал, чужой, что здесь водится такая тварь?!

     - Все  земли Проколда практически одинаковы,  Никс.  А  теперь в  путь.

Больше нас  никто  не  побеспокоит,  кроме самого Врага и,  может быть,  его

стражей, с одним из которых вы только что познакомились...

     - Галт меня задери,  следы! - вдруг хрипло выкрикнул Бигман. - Смотрите

на наши следы!

     Новость была  тревожной и  весьма неприятной.  Похоже,  страж Проколда,

затаившийся в  земной толще,  решил взяться и  за нас -  цепочка отпечатков,

оставленных в  сырой почве нашими ногами,  медленно наливалась желтым цветом

на всем видимом протяжении пути, след за следом, целенаправленно приближаясь

к нашей группе.

     Нкот покачал головой с таким видом,  точно случилось именно то,  что он

ожидал.

     - Что ж, и твоему спящему попутчику теперь найдется дело, Никс. Сделаем

так...

     Жестом заправского фокусника он  выпростал серую  руку  из-под  плаща и

широкой  дугой  взмахнул  перед  собой.   Множество  темных  бусинок  веером

сорвались с  его  пальцев,  и  тотчас  в  отдалении по  равнине  прокатилось

негромкое стаккато нескольких десятков мини-взрывов.  Земля  пыхнула черными

фонтанчиками,  точно выдохнули погребенные заживо великаны. Ответная реакция

была немедленной.  Еще не  осел пепел,  как по  поверхности почвы покатилось

множество невысоких волн,  стягиваясь к  месту  каждого взрыва,  а  желтизна

наших  следов  поблекла и  растаяла.  Страж  Гиблых  Земель нашел,  как  ему

показалось, более заманчивую цель.

     "У  меня был  только один попутчик,  -  недоуменно подумал я.  -  Да  и

сработал он  совсем  не  так,  как  тогда  в  испытательной комнате Почтовой

Корпорации.  Сфера  взрыва должна быть  направленной внутрь,  чтобы  казнить

провинившегося посыльного без шума и вреда для окружающих..."

     - Я  его  размножил  и  слегка  изменил  структуру,   -  снисходительно

осклабился Нкот.  -  Теперь стражу некоторое  время будет не до нас,  у него

появилось множество других врагов, правда, как он вскоре убедится, невидимых

и неосязаемых. Но мы будем уже далеко... А теперь - вперед!

     Я  не  стал  удивляться и  задавать дурацких вопросов,  просто выбросил

мысли о попутчике из головы.  Наверное,  наконец начал привыкать,  что чужой

может многое из того,  что не по силам обычному человеку и  что объяснить на

первый взгляд невозможно...

     Нкот сразу задал прежний,  быстрый темп движения,  и его высокая прямая

фигура  стремительно потекла прочь.  Поплавок,  плывущий по  спокойной глади

озера,  подталкиваемый скрытым внутренним течением.  Забавное сравнение... Я

поспешил  пристроиться  ему  в   спину,   нарушив  уже  сложившийся  порядок

следования, но на то у меня были свои причины.

     - Нкот... ты можешь объяснить, как пси-маяк оказался у меня в черепе? -

нерешительно спросил я  в  голубую спину.  Спросил вслух,  чтобы и остальные

слышали наш разговор, особенно Бигман. Не хотелось быть без вины виноватым в

глазах спутников.

     - Думаю,  это подарок от Доса Пламя,  -  Нкот ответил,  как обычно,  не

замедляя движения.  -  Пока ты  был  без сознания,  он  мог вживить тебе эту

штуку.  Иначе я  давно уже выудил бы информацию о  ней,  как бы тщательно ни

была произведена маскировка слоями лжепамяти.  Но ты действительно не знал о

пси-маяке. Успокойся, твоей вины здесь нет.

     Спасибо,  Нкот.  Ты  сказал  именно  то,  что  требовалось.  Вспомнился

распухший затылок,  терроризировавший меня ночь и  утро после визита к  Досу

Пламя,  пока его не  залечил Целитель.  Хитро сработано.  И  подло.  Значит,

соглашение с  Досом об  убийстве чужого было лишь отвлекающим маневром,  Дос

Пламя не поверил ни единому моему слову,  да и  не собирался,  как я  сейчас

понимал,  мне  верить.  Так что прицепил ко  мне хвост,  чтобы знать о  моем

местонахождении в  любой  момент  времени,  и  вручил  для  правдоподобности

соглашения  кродер,  чтобы  поверил  я.  Только  воспользовался плодами  его

хитрости уже Шефир - тоже парень не промах...

     Бигман  после  комментария Нкота  по  поводу пси-маяка  не  произнес ни

слова.   Я  невесело  хмыкнул.   Мысли  Зла,  как  время,  обстоятельства  и

своевременное вмешательство чужого меняют человека.  Если  бы  пси-маяк  был

обнаружен еще  прошлым  утром,  прыгун  постарался бы  пристрелить меня  без

лишних слов!  А  сейчас...  никакой реакции.  Зря я  так переживал...  Тут я

решил,  что сыт своим самокопанием по горло.  Может быть,  это,  может быть,

то...  К  галту!  И  постарался переключиться на более нейтральные темы,  не

затрагивающие меня лично...

     Мы двигались в полном молчании около часа, прежде чем вид равнины начал

изменяться.  Черный  цвет  земли  сначала разбавили обширные багровые пятна,

вкрапления,  размытые полосы,  чем дальше,  тем больше,  а затем все видимое

впереди пространство покраснело,  как свежевыпущенная кровь. Местность пошла

на подъем,  тут и там возникали округлые холмы с приплюснутыми, словно после

удара гигантским молотком, вершинами. Почва, как и раньше, оставалась голой,

без единого намека на  растительность,  но  из просто сырой перешла в  очень

сырую и отвратительно липла к ногам. Меня не оставляло мерзкое ощущение, что

я  ступаю прямо по густеющей человеческой крови,  и я молил небо,  чтобы это

поганое  местечко закончилось побыстрее,  пока  не  стошнило на  собственные

ботинки.

     Спустя несколько километров подобной мути разбросанные там и  сям холмы

подросли примерно вдвое,  а  верхушки их подозрительно пожелтели,  напоминая

протухший яичный желток и  цветом и запахом.  Я недовольно поморщился.  Ну и

вонища.  Под  ногами  по-прежнему  хлюпало,  но  идти  было  довольно легко,

пропитанная влагой почва тем не менее держала вес.

     Как и все на этой проклятой территории, это случилось неожиданно, когда

бесконечный  ритм  быстрого  шага  по   ровной  поверхности  начал  навевать

смертельную скуку  и  вводить  в  отупение.  Из  желтой  макушки  очередного

вонючего холма слева по курсу, шипя и извиваясь, вырвался гибкий язык серого

тумана и стрелой бросился нам наперерез.  Кроваво-красная почва таяла на его

пути,  словно   разъедаемая сильнейшей кислотой.  "Туманный змей"  попытался

накинуться на Нкота,  но в  то же мгновение сверкнул Клинок,  и туман сник и

исчез,   растворился,   оставив  после  себя   лишь   глубокую  канаву.   Не

останавливаясь и  не  говоря ни  слова,  чужой заскользил дальше,  как бы не

придавая значения неожиданно возникшему и уже "покойному" противнику.  После

чудовищного стража  это  новое  порождение Гиблых Земель,  или,  как  я  его

окрестил не  мудрствуя лукаво,  -  туманник,  не вызывало особого удивления,

здесь самое место для подобной нежити,  но  внимание я  решил удвоить.  Если

каждый холм на самом деле является гнездом подобной твари, то Нкоту придется

повозиться,  отражая атаки,  ведь холмов этих было разбросано вокруг великое

множество.  Неизвестно, что случится, если туманник кого-нибудь коснется, но

проверять не хотелось, особенно на себе, поэтому смотреть лучше в оба.

     Подтверждая мои  подозрения,  следующий туманник  выскочил всего  через

несколько минут  после первого,  из  особенно большого и  вонючего холма,  и

ринулся прямо в середину отряда.

     - Быстрее!  -  рявкнул чужой  и  прямо  размазался от  скорости,  почти

мгновенно перемещаясь сразу на несколько шагов вперед,  как только он один и

умел.

     Мы успели -  я  и  шелтяне,  а Целитель,  топавший замыкающим,  немного

опоздал,  непрерывно  шипящее,  извивающееся тело  туманника  перерезало ему

путь,   и  транс  лихо  перепрыгнул  его  сверху,   сделав  сальто  и  ловко

приземлившись на безопасном отдалении от странного порождения территорий. Но

когда  он,  вращаясь,  вниз  головой перелетал через поток,  его  левая рука

коснулась края тумана...  И,  приземлившись, он недоуменно уставился на свою

кисть, таявшую на глазах быстрее куска льда на солнцепеке.

     Несомненно,  решение чужого было  единственно верным:  Нкот  метнулся к

Целителю,  сверкнул Клинок, и отсеченная кисть упала и бесследно растаяла на

земле,  растворилась  сероватой  дымкой.  Следующий  выпад  Клинка  достался

туманному хищнику,  отправив его  в  небытие,  как и  прежнего.  Несмотря на

страшную рану,  Целитель мгновенно остановил кровь,  заживил обрубок руки  и

принялся выращивать на месте прежней кисти новую прямо у нас на глазах.  Мне

стало немного дурно,  Отшельник тоже слегка побледнел,  лишь Бигман сохранил

самообладание, разглядывая увечье транса с привычным недобрым прищуром. Силы

Зла...  Думаю,  нам пришла в голову одна и та же мысль, мне и шелтянам. Если

бы  эта тварь коснулась кого-нибудь из  нас,  людей,  то мы бы так просто не

отделались...  Впрочем, Целитель смог бы помочь и нам, но... В гробу я видал

такую помощь. Руку, как трансу, человеку вернуть бы уже не удалось...

     - Вперед,  транс,  -  ровно  промурлыкал Нкот,  как  будто ничего и  не

произошло. - Закончишь восстановление в пути.

     Целитель что-то неразборчиво пробормотал и кивнул.

     - Я могу чем-то помочь? - неуверенно спросил я, чувствуя себя почему-то

глупо.  Возможности транса намного превышали мои собственные,  но  коротышка

немало сделал для меня лично...

     - Ага,  - буркнул толстяк, хмуро глядя на меня исподлобья. - Будь добр,

прострели себе что-нибудь.  Ногу, например. Мне твоей боли вполне хватит для

восстановления.

     Меня передернуло:

     - Извини, мне это не подходит...

     - Пожиратель ран,  -  презрительно фыркнул  Бигман,  не  удержавшись от

комментария.

     - Вперед! - Нкот властно оборвал разговор, и мы двинулись дальше.

     Еще  через  пару  километров красная почва  наконец перестала липнуть к

ногам,  как липучка для мух,  поверхность равнины подсохла и покрылась сетью

мелких трещин,  став еще более безжизненной,  чем раньше.  Холмы, или гнезда

туманников,  снизились и  уменьшились до  невзрачных болотных  кочек,  затем

пропали совсем.  Я внимательно смотрел под ноги, не забывая время от времени

бросать взгляды по сторонам. Новых конечностей я отращивать не умел, так что

от греха подальше...

     Следующее препятствие заставило нас всех остановиться. На этот раз путь

неожиданно преградила высоченная стена клубящихся испарений,  выскочив перед

отрядом, как чертик из коробочки. На самом деле ниоткуда она не выскакивала,

просто какое-то  искажение перспективы во  владениях Врага  заставило именно

так воспринять ее появление. Ядовито-зеленая, высотой метров пятнадцать, она

тянулась вправо и влево насколько хватало глаз,  непрерывно колыхаясь, меняя

форму,  но тем не менее устойчиво удерживаясь в определенных границах. И еще

она  воняла.  От  нее  разило так,  что  первым же  позывом желудок едва  не

вывернулся наизнанку,  а дыхание сперло. Я зажал пальцами нос, стараясь реже

дышать.

     - Похоже,  здесь сдохли галты со всей округи, - с трудом выдавил Бигман

язвительную реплику. - Нам что, придется лезть прямо в эту гадость?

     - Нет,  делать этого ни в коем случае нельзя, - качнул капюшоном лешук.

- Ты  разложишься раньше,  чем  сделаешь пару шагов.  Это препятствие только

выглядит как  туман.  На  самом деле это  самая настоящая "эссенция смерти",

последний пояс охраны Хищника.

     - Ну и прекрасно,  - отнюдь не радостно пробормотал прыгун. - Тогда как

же мы этот пояс преодолеем?

     - Очень просто. На этот раз мы воспользуемся твоими способностями.

     Бигман фыркнул, с явной иронией пожав широкими костистыми плечами.

     - Не  зная  местности,  я  могу  сделать прыжок  только  вслепую.  И  с

одинаковым  успехом   или   приземлиться  благополучно,   или   вляпаться  в

какую-нибудь дрянь вроде этой,  - он ткнул в туман пальцем, делая шаг назад,

а за ним и все остальные - вонь становилась все хуже, а кожу царапало легкое

жжение.

     - Прыгать вслепую не придется,  -  заверил Нкот. - Я укажу тебе путь, а

ты перенесешь всех на ту сторону.

     - Всех?  - Бигман нахмурился. - Это невозможно, чужой. При всем желании

мне  по  силам  прихватить с  собой только одного...  А,  ты  имеешь в  виду

несколько рейсов...

     - Да нет. Всех и сразу - кроме меня, но с моей помощью.

     И тут он нас удивил.  Всех и сразу. Я-то уже всерьез полагал, что за то

время,  что общаюсь с этим невероятным чужим,  уже привык к любым сюрпризам,

но  к  очередному его  трюку  оказался  абсолютно не  готов.  Полы  голубого

пушистого плаща лешука отделились друг от друга и  взметнулись вверх,  точно

он взмахнул руками,  намереваясь его наконец скинуть...  И  тут я неожиданно

понял,  что то,  что я все время принимал за плащ,  было крыльями!  Все тело

Нкота,   длинное,  худое,  со  странно  по  человеческим  меркам  изломанным

костяком,  оказалось покрыто  коротким серым  мехом.  Широкий  кожаный  пояс

опоясывал низкую талию,  с одной стороны на нем как приклеенный, без видимых

креплений висел обнаженный Клинок, с другой - серый шар Хранителя. Но больше

всего меня поразили его ноги...  Силы неба,  длиной всего с  четверть метра,

уродливо кривые, но кряжисто мощные, бугрящиеся странными связками мускулов,

которых  не  обнаружишь  у  человека,  они  заканчивались  пятью  невероятно

длинными, с парой сочленений пальцами, увенчанными мощными плоскими когтями.

О  небо...  Я  и раньше не мог понять,  как он передвигается,  каким образом

умудряется скользить, не делая никаких движений, какие полагалось делать при

обычной ходьбе,  ведь низ его "плаща" ничуть не  колыхался в  такт шагам,  а

теперь я и вовсе не мог этого понять...

     Нкот  величаво  расправил  громадные,   накрывшие  нас   целиком  своей

гигантской шевелящейся тенью  крылья,  с  острозубой ухмылкой глядя на  наши

вытянувшиеся от  удивления физиономии,  тряхнул ими  пару раз  для разминки.

Мощный порыв воздуха на  мгновение разогнал вонь  тумана.  В  этот  момент я

разглядел на запястье чужого голубую ленту банкоса. Так это все-таки правда!

     - Если это  тебе так  интересно,  Никс,  -  смилостивился Нкот над моим

любопытством,  -  я  действительно не  хожу,  а  скольжу  по  силовым линиям

гравитационного поля  планеты.  Так  намного  удобнее.  Но  наиболее сильные

линии,  которые мне  позволяют передвигаться именно так,  пролегают у  самой

поверхности земли, поэтому я не могу так же путешествовать высоко в воздухе.

Вот мне и приходится иногда все же пользоваться крыльями, как сейчас.

     - Летучая мышь,  -  пробормотал Бигман, не сводя с лешука расширившихся

глаз. - Огромная летучая мышь...

     - А теперь за дело!

     Нкот  резко  оттолкнулся от  земли  короткими кривыми лапами.  Огромные

крылья  мощно  и  слаженно  заработали,  образовавшиеся воздушные завихрения

ударили в  лицо  и  всколыхнули зеленый туман позади чужого,  и  Нкот  начал

стремительно подниматься вверх.  Всего минута -  и  лешук,  преодолев высоту

стены,  широко раскинул крылья,  перешел в горизонтальный полет и скрылся из

поля  зрения  за  гребнем  вонючих  испарений  "эссенции смерти",  последним

охранным поясом территорий гнездовища Проколда.

     Оставалось только стоять и ждать, что он предпримет дальше.

     - Кто бы мог подумать,  - проворчал Бигман, качая полями соро и опуская

ладонь  на  плечо  Отшельника.  -  Большая летучая мышь.  Мы  путешествуем с

большой летучей мышью. Точнее, крысой. Я же их терпеть не могу...

     Отшельник кивнул и успокаивающе похлопал прыгуна по спине. Я промолчал,

воздержавшись от каких-либо комментариев. Мне стало ясно, каким образом Нкот

сумел произвести разведку территорий Проколда за одну ночь. Он просто слетал

туда  и  обратно.  Транс  использовал отпущенное время по-своему,  занявшись

проверкой  работоспособности заново  отращенной,  ничем  не  отличавшейся от

прежней кисти,  -  сжимал и разжимал короткие пальцы, вертел кистью в разные

стороны.

     Впрочем,  вынужденное безделье длилось недолго.  Через  минуту  мы  без

предупреждения вошли в  слияние.  Звенящий мир звуков и  красок уже привычно

ворвался в  сознание,  и  наши восприятия слились.  Мы  увидели мир  глазами

Нкота.

     Ядовитая полоса  сверху оказалась неожиданно широкой -  метров сто,  не

меньше,  и  тянулась до горизонта в  обе стороны не по прямой,  а  загибаясь

широкой дугой,  как бы очерчивая некий неохватный взглядом круг. По странной

прихоти ассоциации вообразился гигантский бублик,  в  центр  которого рвался

наш   небольшой  отряд.   Благополучно  пролетев   над   смертельно  опасным

препятствием,  Нкот  спикировал вниз и  приземлился.  По  плоскости равнины,

оказавшейся по ту сторону уже фиолетовой,  а не красной,  беспорядочно,  без

всякой  прослеживаемой системы,  бродили  странные  желто-зеленые  бездымные

"факелы" метровой высоты.  Время от  времени они  сталкивались,  вспыхивая и

вырастая на мгновение вдвое, затем расходились снова. На появление Нкота они

не  обратили внимания,  как  и  он  на  них.  Его  мысль скользнула в  общее

сознание:

     - Давай, Бигман, действуй.

     - Подойдите ближе и  возьмитесь все за меня,  -  немедленно скомандовал

прыгун.

     Две руки тут же легли ему на плечи -  моя и  Отшельника,  а низкорослый

Целитель вцепился шелтянину в пояс.

     - Хорошо, - сказал Бигман и глубоко вдохнул... 

     Тугой хлопок лопающегося воздушного шара.  Тело  пронзила боль,  прошла

раскаленной спицей по всему позвоночнику, вместо крови в жилы плеснул жидкий

огонь,  сетчатка глаз треснула,  словно стекло от удара камня,  разлетаясь в

мелкую пыль, и...

     И я выпал на поверхность равнины рядом с Нкотом, одновременно с обрывом

слияния:  полуослепший,  хрипящий от нехватки воздуха в груди, перехваченной

тугими жгутами адской боли;  сердце тяжко ухнуло куда-то  вниз,  отказываясь

биться, голова шла кругом, налившиеся свинцовой тяжестью ноги подкашивались,

не  желая  служить,  желудок судорожными болезненными спазмами выворачивался

наизнанку.  Было настолько плохо, что мелькнула мысль, что мне пришел конец.

Хотелось как можно скорее потерять сознание и  больше ничего не чувствовать,

но земля продолжала беспощадно вертеться перед глазами,  а проклятый свет не

желал меркнуть.

     Неожиданно боль  и  дурнота отступили,  в  тело  стремительно ворвалась

волна  живительной  энергии,   наполняя  мышцы  бодростью,   а   сознание  -

необыкновенной ясностью мысли.  Я почувствовал прикосновение к предплечью  и

поднял голову.

     Отшельник,   сочувственно  улыбаясь,  молча  подал  мне  руку  и  помог

подняться с колен,  Целитель,  подбадривая,   хлопнул по спине. Опять он мне

помог,  этот загадочный транс,  этот непостижимый вампир, использующий чужую

боль для исцеления, как себя, так и объекта боли. Никогда не мог понять, что

представляет собой телепортация,  что  испытывает прыгун,  совершая подобную

манипуляцию в пространстве со своим телом,  но теперь мне стало ясно, что на

повторный прыжок я больше никогда не соглашусь.  Лучше уж сразу умереть.

     - Приди в себя, иноп. У нас мало времени.

     - Силы Зла, Бигман... Неужели тебе всегда так... больно?

     - Нет,   иноп.   -   Прыгун   усмехнулся  с   едва   заметным  оттенком

превосходства. - Больно только новичкам, таким, как ты. Отшельник уже прыгал

со мной раньше, а нашему Целителю все нипочем.

     Я  тряхнул  головой,  прогоняя  из  сознания  остатки  пережитой  мути,

покосился  на  своих  спутников.  Отшельник действительно выглядел  довольно

бодро после телепортации,  а Целитель... Зло его забери, этого толстяка, ему

действительно все  было нипочем,  вспомнить хотя бы  его  возвращение в  мир

живых или отсеченную и тут же выращенную кисть...

     А  вот сам Бигман дышал тяжело.  Лицо его блестело от пота,  стекавшего

тонкими струйками от  корней волос к  узкому подбородку,  и  без того темные

глаза потемнели еще больше.  Переброска троих далась ему явно не так просто,

как рассчитывал Нкот.

     - Итак,  мы снова вместе, вся наша бравая компания, - насмешливый голос

Нкота вернул меня к действительности.

     - И  что  дальше?  -  пробурчал прыгун,  вытирая лицо рукавом затертого

плаща. - Долго нам еще топать?

     - Нет. Мы оказались ближе, чем я думал. 

     Бигман замер,  опустил руку, в узком прищуре темных глаз мелькнула тень

тревоги.  Отшельник невольно шагнул к чужому ближе, ожидая разъяснений. Я же

напряженно огляделся вокруг.  Бродячие сгустки пламени приближались к нам со

всей равнины,  словно стервятники,  почуявшие поживу,  и  первый десяток уже

взял нас в медленно сжимающееся кольцо.

     - Ты  хочешь сказать,  что мы  пришли?  А  что будем делать с  этими...

гостями?

     - Не  обращайте на  них  внимания,  -  безмятежно сказал  Нкот.  -  Эти

призраки никому не  причинят вреда,  они  бесплотны.  Главное то,  что мы  в

нескольких минутах ходьбы от линии атаки.  Глаз Проколда совсем рядом. Как я

уже говорил раньше Никсу, невозможно спланировать сражение с Врагом заранее,

но теперь мы здесь,  рядом с ним,  и я уже оценил обстановку.  План сражения

готов.

     Бигман  усмехнулся,  выпрямился,  враз  забывая  про  вызванную прыжком

усталость, словно свалил с плеч невидимую гору.

     - Прекрасно, Нкот. Мы с братом тоже готовы.

     Отшельник в  подтверждение его  слов кивнул,  неотрывно глядя на  Нкота

тревожным взглядом. Но тот смотрел на Целителя - пристально, пытливо.

     - Транс,  что ты  решил?  Готов ли ты закончить наше маленькое дельце и

получить прощение за грехи наших  предков?

     Привычное добродушие, изменившее трансу еще после схватки в заброшенном

Городе,  после этих  слов  окончательно исчезло с  круглого лица.  Несколько

тягучих  секунд  столь  разные  по  облику  и  по  способностям  двое  чужих

неотрывно, напряженно смотрели в глаза друг другу, скрещивая взгляды, словно

клинки:  высоченный,  под два с лишним метра грозный крылатый лешук, сразить

которого оказалось не под силу даже Шефиру,  повелителю Шелты,  со всеми его

подручными,  в  числе которых были и  шептуны-дорриксы,  способные разорвать

сознание простого смертного в  клочья,  и  пухлощекий,  не выше моего пояса,

коротышка-транс,  безобидный только  на  первый взгляд,  умеющий говорить на

равных со старухой-смертью.  В бездонных глазах Нкота пылали звезды,  озаряя

льющимся из них зеленым сиянием все пространство под капюшоном,  неузнаваемо

искажая хищные  черты  его  облика;  отсветы этого  сияния  падали  на  лицо

Целителя,  и  в  круглых  глазах  транса  с  узкими  вертикальными  зрачками

разгоралось ответное желтое  пламя.  Вся  его  маленькая пухлая фигура вдруг

налилась странной, небывалой мощью.

     И ответ его, прозвучавший в полной тишине, был непривычно короток:

     - Да.

     - Тогда меняйся, транс. Пора.

     - Уже...

     Транса охватила стремительная кошмарная метаморфоза.

     Пухлое  низкорослое тело  пошло  в  рост,  кости  протяжно  захрустели,

удлиняясь  и  причудливо преображая структуру скелета.  Плоть  поплыла,  как

тающий воск свечи от жара пламени.  Кожа потемнела. Грудная клетка раздалась

вширь  и  поднялась вверх на  три  четверти метра,  ноги  искривились,  руки

удлинились,  пальцы выпустили черные загнутые когти,  отсвечивающие глянцем.

Одновременно с изменением  строения тела поплыло и лицо. Желтые глаза транса

вытянулись к вискам,  лоб отодвинулся назад, челюсти резко выступили вперед.

Уши полностью втянулись в гладкий, сплющенный череп.

     Тело  транса продолжало бурно расти,  пока  не  догнало ростом меня,  и

только после  этого преобразования были  закончены.  "Одежда",  которая была

лишь частью самого чужого и необходимость в которой теперь отпала, полностью

исчезла,  сменившись черной лоснящейся кожей.  Вместо прежнего добродушного,

смешливого толстяка коротышки перед нами предстала хищная,  свирепая обликом

зверюга с  мощным,  перевитым жгутами мускулов телом  и  плоской,  вытянутой

головой  на  длинной  шее,  казалось,  состоящей из  одной  огромной  пасти,

усеянной  белоснежными  клыками.   В   строении  тел  между  ним  и  лешуком

проглядывало отдаленное сходство,  но,  в  отличие от  лешука,  нижние  лапы

транса явно лучше были приспособлены для передвижения по земле.

     - Приветствую   тебя   в    своей   собственной   шкуре,    транс,    -

промурлыкал-прошипел Нкот.

     - Меньше слов, лешук, - из горла Целителя вырвался низкий, приглушенный

рык. - Приступим к тому, ради чего сюда пришли.

     Они  стояли друг  против друга,  и  желтый огонь  звериных глаз  транса

соперничал с изумрудным сиянием зрачков Нкота.  Черный и голубой, крылатый и

бескрылый.

     - Так вы... - Бигман поперхнулся и умолк, не закончив.

     Отшельник, смертельно побледневший, но, в отличие от прыгуна, полностью

сохранивший самообладание,  молча протянул руку  и  легким толчком захлопнул

брату  отвисшую челюсть.  Тот  сразу  опомнился,  привычно нахмурился,  сжал

тонкие губы в еле заметную бледную полосу.

     Да уж,  силы Зла,  не каждый день видишь такое. Не каждый день! Я зябко

передернул плечами.  Тем не менее, в отличие от сюрприза Нкота с крыльями, к

этому  превращению  я  оказался  почти  готов.   Еще  на  толкучке  Целитель

продемонстрировал мне  свою суть,  но  тогда изменения затронули только одну

кисть и  челюсти,  и  то на несколько секунд.  А сейчас он предстал во "всей

красе", и его новый облик впечатлял до ошеломляющего ступора.

     Теперь,  после столь нежданного перевоплощения Целителя, некоторые вещи

встали  наконец  на  свои  места.   Недоговоренности,  странные  совпадения,

необъяснимая,  казалось бы,  информированность транса о  лешуке,  загадочные

слова и усмешки... Они действительно знали друг друга, и, судя по всему, это

знакомство началось очень,  очень давно,  может быть,  как раз те пять тысяч

межлет назад,  когда произошло первое нападение Твари на материнскую планету

лешука.  Оставалось только гадать,  какую  роль  в  этой  древней загадочной

истории играл транс...

     Словно почуяв мои мысли,  черное подобие Нкота повернуло ко мне плоскую

голову и  насмешливо осклабило бритвенно-острые клыки,  которыми при желании

можно было одним махом перекусить человеческую шею.  Его  ухмылка напоминала

ухмылку Нкота и все же была другой.  Еще более опасной. Более хищной. В этом

существе  от  добродушного образа  толстяка не  осталось и  следа.  На  меня

пристально,  оценивающе смотрел хищник,  словно прикидывая,  не вцепиться ли

мне в глотку,  с наслаждением ощущая давно забытый вкус крови на белоснежных

клыках...

     - Кто  же  ты  на  самом  деле,  пожиратель ран?  -  хрипло вырвалось у

Бигмана.

     Ответом ему был низкий вибрирующий рык, от которого закладывало уши:

     - Расслабься. Я транс, как и прежде. Это мой истинный облик.

     - Я не об этом, галт тебя задери! - немедленно вспылил Бигман. - Я...

     - Тебе же сказали,  расслабься,  -  с иронией оборвал его Нкот. - У нас

есть более важные дела, чем выяснять, кто есть кто...

     Двое  чужих  переглянулись,  замерли,  вероятно  мысленно  совещаясь  о

чем-то,   затем,   придя  к  какому-то  решению,  снова  повернулись  к  нам

одновременно.  В глазах их нестерпимо ярко плескался желтый и зеленый огонь,

ощеренные  пасти   ухмылялись,   наслаждаясь  нашим   замешательством.   Они

повернулись,  и их общая мысль окатила наше сознание, как штормовая волна, в

фонтанах воды и  пены рушащаяся на скалистый берег,  обдав все внутри дрожью

ледяного озноба:

     - Вот наш план, люди.

 

     14. БИТВА СИЛ

     Люди.

     Они  сказали -  люди.  Словно  ударом остро  заточенного клинка проводя

незримую черту между собой и нами,  а также тем,  что уже было,  и тем,  что

предстояло сделать вместе.  Как  если бы  все,  что  было раньше,  не  имело

значения.

     Так  оно  и  есть,  понял я.  Ведь  нас  ждал вселенский Хищник,  и  по

сравнению с  его разрушительной мощью интриги Шефира,  спокойно шагающего по

трупам исполнителей для  достижения своих  корыстных,  достойных презрения и

праведного гнева целей, действительно выглядели  мелкой возней, не стоящей и

выеденного яйца.

     - Итак,  слушайте меня внимательно,  - промурлыкал Нкот. - Действовать,

как вы уже осознали, будем в слиянии, быстро, без суеты. Очень многое сейчас

поставлено на  карту.  У  каждого из вас будет своя работа.  Прыгун,  хватит

глазеть на транса, он тебя не укусит, посмотри на меня.

     Бигман дернулся,  точно его ударили.  Он отступил на шаг от внимательно

разглядывающих его  чужих,  крепче перехватив "смерч" обеими руками,  словно

тот был панацеей от всех бед,  которые могли свалиться на его бедную голову.

Брови  хмуро  сошлись к  переносице,  губы  прорезал предупреждающий оскал -

только куда  было игловидным зубам шелтянина до  усыпанной отборными клыками

пасти любого из чужих.

     - Твоя задача будет состоять вот в чем,  -  продолжил Нкот. - Ты должен

будешь мгновенно перенести меня на высоту,  которую я  укажу.  Перед вратами

глаза  необходимо появиться внезапно  и  атаковать стремительно.  Скорость -

очень важный фактор.

     - Я  никогда не  занимался переброской в  воздух,  -  хрипло проговорил

Бигман, переводя сразу ставший колючим взгляд с экс-Целителя на Нкота, - мне

придется почти одновременно совершить второй прыжок обратно.  А  два  прыжка

подряд,   да  еще  в  таких  условиях,  когда  практически  нет  времени  на

перенацеливание координат смещения, - непростая задача даже для меня, хоть я

и лучший прыгун Шелты. Но я попробую.

     - Ты сможешь,  - без тени сомнения заверил его Нкот. - Тебе не придется

делать прыжок самому,  необходимо  только твое  участие,  твоя сила.  Просто

разреши мне ее использовать,  будь готов к этому внутренне, и все получится,

как задумано.

     - Неслыханно... - пробормотал Бигман Шест.

     Но Нкот уже перенес внимание на Отшельника:

     - Кукольник,  в  тот  момент,  когда я  окажусь в  небе,  тебе придется

использовать всю свою силу и умение,  чтобы сформировать четыре десятка моих

фантомных копий. Можешь расположить их как тебе заблагорассудится, но на той

же высоте, где окажусь я. Тебе ясно задание?

     Отшельник  спокойно  кивнул,   но  чувствовалось,   что  это  кажущееся

спокойствие дается ему  непросто.  Скорее всего,  ничего подобного ему  тоже

делать  не  приходилось,  но,  памятуя  о  поддержке Нкота,  ему  ничего  не

оставалось, как согласиться. Возникнув на мгновение из небытия, Ятл, ходячая

эмоция,  беззвучно  хлопнул  в  ладошки  и  кивнул,  как  бы  подкрепляя его

согласие, и снова пропал.

     Сорок,  мелькнуло у  меня в  голове.  Ровно столько было душ в  копилке

Хранителя, душ, которые он забрал у людей Шефира минувшей ночью.

     - Верно,  Никс. - Прожектора глаз лешука тут же окатили меня изумрудным

сиянием,  и  сердце у меня екнуло,  а затем забилось быстро и сильно:  дошла

очередь и до меня.  -  Пришло время использовать Хранителя.  Пока Враг будет

разбираться, где истинный противник, я нанесу ему удар...

     Нкот прервался и чуть склонил голову набок.  Мне почудилось,  что в его

нечеловечески бездонных глазах мелькнуло какое-то странное сомнение. Будто в

самый последний момент у него вдруг возникла мысль,  не сделал ли он ошибку,

выбрав для своего задания именно меня... Да нет, скорее всего, показалось...

Он  просто  задумался.  Или,  может,  что-то  ощутил своим  сверхчувственным

восприятием,   что-то,   располагающееся  за   гранью  человеческих  чувств?

Какое-то движение Проколда в своем логове?

     Я молча ждал следующих слов, справедливо полагая, что мое задание будет

выходить за рамки моих обычных возможностей, как и у шелтян. И я угадал.

     - Ты и Целитель - подстраховка, - медленно проговорил Нкот, продолжая к

чему-то прислушиваться.  -  Если не выйдет у нас с Бигманом и Отшельником, в

сражение вступите вы.

     - Я и Целитель?  - недоверчиво переспросил я, полагая, что ослышался. -

Каким образом мы сможем заменить тебя?

     - О нет,  не заменить,  Никс,  -  с мягкой хрипотцой поправил Целитель,

сменив басовитое утробное рычанье на почти нормальный человеческий голос.  -

Дополнить.  Ты думаешь,  что я  -  неизвестная величина,  и тебя интересует,

равен ли я по силе Нкоту.  Я отвечу так:  и да, и нет. Мы представители двух

ветвей одной и той же расы,  но я -  транс, переходник, а Нкот - лешук. Сила

Нкота в  его Клинке и искусстве "быстрой жизни",  моя -  во мне самом.   Нет

смысла выяснять, равны ли они, мы можем только дополнить друг друга.

     - А как же кродер? - неожиданно вспомнил я. - Ты его выбросил?

     - И  не  думал,  Никс.  Он  по-прежнему со  мной,  вернее,  во  мне.  Я

ассимилировал его.  Такой мощный источник энергии,  как  эта  силовая бомба,

может мне пригодиться, и боюсь, очень скоро.

     - Ассимилировал? Как это? Что...

     - Иноп!  -  Тяжелый взгляд Бигмана пресек мой  очередной вопрос.  -  На

карту  сейчас поставлено кое-что  поважнее твоей личной неудовлетворенности.

Почему бы тебе просто не выслушать и не принять к сведению?

     Уел  меня  собственными словами,  сказанными шелтянину чуть  раньше.  Я

кивнул,  и не думая злиться на подобную бесцеремонность,  -  он был прав. Но

как  только  у  нас  возникнет  свободная  минутка,   чужие  уже  не  смогут

отвертеться от моих вопросов.

     Бигман с посуровевшим лицом обнял Отшельника за плечи.

     - Лично мы готовы, Нкот.

     - Хорошо.  -  Двойной  частокол  клыков  сверкнул  в  кошмарной  пасти,

изображая,  видимо,  одобрительную усмешку. - Остальные инструкции - по ходу

действий. А теперь бегом - за мной!

     Приказ ворвался в  мозг вместе со  слиянием,  дав мощный толчок нервной

системе,  и мир перед глазами полыхнул,  стремительно погружаясь в неведомое

измерение с иными законами времени и пространства,  а по кровеносным сосудам

словно помчался жидкий холодный огонь.

     Такого полного слияния раньше еще  не  было  -  единым живым организмом

я/мы  рванулись вперед.  Сгустки пламени,  с  любопытством кружившие вокруг,

казалось,  испуганно бросились врассыпную,  расчищая нам  путь  и  почему-то

поменяв желто-зеленую окраску на синюю.  Накопленная во время пути усталость

развеялась как  дым,  когда  подключились резервы жизненных сил  каждого,  а

коллективная система восприятия заработала на  полную  катушку,   непрерывно

дополняясь множеством невероятных подробностей, поставляемых органами чувств

пяти организмов для работы с новой реальностью.  Мир стал невероятен.  Все в

нем двигалось,  перемещалось с места на место, неслось навстречу друг другу,

смешивалось и переплеталось,  умирало и рождалось вновь.  Полотнища красок и

ручьи звуков, потоки энергий и шепот информационного поля планеты...

     Стремительный бег  все  нарастал,  его  скорость побила уже  все планки

человеческих рекордов, но я/мы не ощущали в себе никаких пределов...

     ...Пронеслись мимо  странные,  клубящиеся сизой  мутью пятна...  Желтые

полосы, словно небрежные росчерки кистью художника по фиолетовому полотну...

Желеобразные холмики,  сотрясаясь от  наших  шагов,  уносились  за  спину...

Бродячие  факелы,  неподвижно  наблюдающие  издали...  И  змеящиеся  хищники

тумана,  улепетывающие прочь,  едва нас почуяв. Сила... Мощь! Мы сами теперь

казались им хищниками, куда более грозными, чем они!

     Но все это не имело значения,  так как вся плоть -  мышцы и  сухожилия,

нервы и артерии,  каждая клеточка тела и мозга -  была подчинена одной цели.

Где Проколд?   Как он выглядит? Горячая, беспокойно бьющаяся в отведенных ей

пределах мысль коллективного сознания жаждала ответа.

     И  ответ был получен.  Словно разбив грудью очередной слой реальности и

ворвавшись в следующую,  мы увидели на только что пустовавшем месте внезапно

возникшую   громаду   гигантского,   не   менее   полукилометра  в   высоту,

пульсирующего облака,  расплывшегося необъятной сиреневой тушей над огромным

участком равнины впереди.  Ярким мысленным всполохом пришло подтверждение от

Нкота.  Облачный монстр  медленно колыхался,  тяжко  ворочая  в  самом  себе

постоянно меняющиеся формы,  и волны угрозы стлались по земле вокруг него на

многие километры,  беспокойно вороша пространство.  В самом центре громадины

вращался черный  зрачок  -  распахнутый зев  гигантского бездонного колодца.

Снова ослепительно полыхнула мысль Нкота:  перед нами были врата,  или  глаз

перехода  между  измерениями,  постоянно  поддерживаемый  Врагом  в  рабочем

режиме...

     В  лицо вдруг повеяло ледяным холодом.  Что-то невидимое,  но явственно

ощутимое,  огромное,  ужасающее в своей беспредельной мощи вставало на нашем

пути... Только нас было не остановить.

     - Закрыть глаза! - мысленно рявкнул Нкот. - Смотреть только моими!

     Как ни быстра была его команда,  она все же немного запоздала,  и мы не

смогли ее выполнить -  ни я,  ни Бигман,  ни Отшельник - веки одеревенели, а

взгляд прикипел к зеву стремительно надвигающегося, растущего с каждым шагом

черного колодца.

     Боли не было.

     Был  сковывающий холод,  быстро  охватывавший мозг,  было  механическое

движение ног  и  стук сердца,  была мысль,  устремленная вперед,  в  зовущую

пропасть, и зрительный луч, устремленный вдогонку этой мысли.

     Проколд  просыпается.  Его  мыслещупальце проникло  через  глаз,  чтобы

выяснить обстановку.  Он уже ощутил наше присутствие, но еще не нашел нас...

Потерпите, я помогу...

     Терпеливая земля безропотно принимала удары наших ног,  в  лица с силой

бил невидимый,  но иссушающий ментальный ветер,  сознание плыло. Зрачок врат

держал цепко, распространяя холод по нервной системе. Проколд звал к себе, и

невозможно было  противиться этому  зову  смерти,  голодному крику Чудовища,

пожираемого изнутри адским огнем неудовлетворенности и жажды.  Силы неба!  А

ведь каким-то образом я  и в самом деле ощущал жуткий зов Проколда,  вернее,

малую  часть отголосков его  псевдоэмоций или  чего-то,  наиболее близкого к

этому  понятию.   Каким-то   непостижимым  образом  сила  слияния  позволяла

интерпретировать чуждые  ощущения  в  доступные человеческому пониманию.  Но

хорошо,  что  лишь  малую толику,  иначе эти  псевдоэмоции,  эти  ментальные

испражнения просто сожрали бы нас.

     А  темный  колодец глаза  тем  временем продолжал нас  обрабатывать,  с

холодной  бездушной  яростью  набрасываясь  на  воздвигнутую  вокруг  общего

сознания защиту Нкота.   Лешук не забыл о нас,  он просто концентрировался и

предпочитал не  отвлекаться.  И  когда он  был готов,  зов смыло живительной

волной  энергии,  и  мысль  его  вонзилась в  коллективное сознание не  хуже

Клинка:

     - Цель  близка.  Тело Врага находится в  ином измерении,  но  здесь его

глаз, и мы проникнем сквозь него в его истинное логово.

     - Жду не дождусь,  когда это произойдет, - с натугой проскрипел Бигман,

- эта Тварь чуть нам мозги не расковыряла...

     - И  все  же  мы  раньше ей  ноги повыдергиваем,  -  уверенно отозвался

Отшельник по мыслеречи, наконец-то обретя способность высказаться о том, что

его волновало. - Не так ли, Нкот?

     - Ты  хотел  сказать -  надерем задницу,  брат,  -  насмешливо поправил

Бигман,  помогая своей язвительностью своему самообладанию.  -  Пусть звучит

банально, но как заводит для хорошей драки!

     - Боюсь, что понятие "задница" к этой штуке неприменимо.

     - Ты меня напугал,  брат!  У  любого нормального существа есть задница,

что бы под ней ни подразумевалось и как бы она ни выглядела.

     - Разве мы говорим о нормальном существе?

     - Проклятие галтов,  ты  прав!  Тысячу раз  прав!  Что ж,  тем хуже для

Проколда.  Уже только потому,  что у  этой Твари нет задницы,  она не  имеет

права жить! Постой, но тогда и ноги ты ей повыдергивать не сможешь, а? У нее

же может не оказаться и ног?

     - Прекратить!  -  резко бросил Нкот,  прервав зубоскальство шелтян,  за

плоскими шутками которых крылся подспудный,  рвущийся из  глубины души  ужас

людей перед неведомым,  необъяснимым,  неотвратимым роком,  надвигающимся на

них.  - Концентрируйтесь на защите сознания!  Думайте о предстоящем задании,

будьте готовы выполнить задуманное по первому же сигналу!

     Мы неслись так,  что собственные тени не поспевали за нами, не чувствуя

ни усталости,  ни предела своих сил.  Очертания тел размывались,  словно под

пеленой быстротекущей воды.  Ничто в  этом мире уже  не  могло догнать нас и

остановить,  кроме собственной воли.  И  кроме Хищника мироздания.  Он искал

нас. Настойчиво и терпеливо.

     Разум наизнанку,  отличающийся от  человеческого,  как  свет  от  тьмы.

Разум,  питающийся мыслительной деятельностью разумных существ, вытягивающий

из  них  все  жизненные силы без  остатка.  Разум,  чьи  ментальные щупальца

ощутили  искорки  жизни,  пульсирующей в  его  владениях.  Разум,  терзаемый

страстным,  неутолимым голодом,  разгорающимся внутри его  как лесной пожар,

гонимый  бешеным  ураганом.  Разум,  с  которым  невозможно  договориться...

Разум?!  Да  о  чем я  говорю,  какой еще разум,  силы Зла!  Монстр,  Тварь,

Чудовище,  которое необходимо поразить раньше, чем оно поразит нас... Жутко?

Еще бы. До дрожи. Каково же будет встретиться с ним лицом к лицу?!

     Черная птица паники настойчиво билась в окно моей души,  ломая крылья и

рассыпая черные перья.  Светлые силы неба, всеми силами своей души молю вас,

пусть этот день не станет моим последним! Ведь так много еще не сделано, так

мало было испытано истинной любви,  так мало было врагов и  друзей,  которые

стоили бы того,  чтобы за них отдавать жизнь, так мало... Я не могу умирать,

будь оно все проклято!

     - Остановитесь!

     Мысль Нкота ударила,  словно гонг,  и  ноги мгновенно приросли к земле.

Отряд замер,  словно налетел на стену.  Я не понял, как это произошло, но мы

неожиданно оказались прямо  перед туннелем перехода -  гигантской крутящейся

воронкой врат, свитой из фиолетово-черных жгутов странной субстанции. Только

что она была вдали и -  вдруг уже нависла над нами,  колодец в огромной горе

колышущейся  сиреневой  массы   облаков,   спустившихся  до   самой   земли.

Губительный ментальный ветер тут же зашумел вокруг отряда,  пытаясь вытянуть

жизненные силы.  Невидимые гигантские челюсти распахнулись, готовясь принять

непрошеных  гостей,  пигмеев,  посмевших  бросить  вызов  могучему  злобному

великану,  и  защита  Нкота,  окружавшая  весь  наш  отряд,  ощутимо  начала

прогибаться под смертоносным давлением.

     - Внимание! - мысль Нкота зазвенела, как натянутая тетива. - Атака!

     В тот же миг коллективное сознание раздвоилось. Одна его часть осталась

на  земле,  в  тесной  сплоченной группке,  другая оказалась высоко в  небе,

перенесенная вверх  силой  прыгуна и  Нкота.  Вокруг  хаотичным роем  тотчас

расцвели фантомы, созданные Отшельником, - точные копии лешука, и мое второе

"я", повинуясь велению его воли, влилось в один из фантомов справа от Нкота,

пристроившись среди стаи полноправным "сородичем".  Еще трех фантомов заняли

остальные  -   Бигман,   Отшельник  и  Целитель.   Нкот  немного  напутал  с

численностью, четыре души из копилки Хранителя остались бесхозными.

     Бесподобно,  волшебно -  я действительно парил над землей,  ощущая себя

одним из  крылатых,  как  в  детском сне.  Прохладный ветер наполнил голубые

крылья.  Ощущение  присутствия среди  воздушной  стихии  было  исключительно

правдоподобным.

     Внизу я увидел наш отряд,  лишившийся предводителя, - четыре крошечные,

исходящие радужным сиянием фигурки,  затерявшиеся среди просторов бескрайней

темно-фиолетовой равнины.  Я/мы  по-прежнему тесной связкой смотрели на  мир

глазами  Нкота,  приспособленными  для  видения  Врага.  И  конечно,  в  его

визуальном луче мир был другим. Он жил сам по себе, вплетая нас в свою ткань

как  естественные составляющие -  причудливые узелки  единой  энергетической

сети, раскинутой в беспредельном пространстве.

     Одушевленные Хранителем,  управляемые  Нкотом  и  Отшельником,  фантомы

шустро выстроились треугольным клином.  Стая в  сорок одну душу,  из которых

лишь  одна  -  Нкота  -  имела  подлинное  физическое  воплощение,  слаженно

взмахнула крыльями и  тронулась с места,  быстро набирая скорость.  Быстрее,

еще  быстрее...  Ветер  засвистел в  ушах,  я/мы  уже  неслись сломя голову,

стремительно поглощая расстояние, отделявшее нас от врат.

     Неистовым ураганом мы ворвались в черный зев бездонного колодца.

     Мир мгновенно изменился.  Бледные кольца энергии,  нанизанные на ось из

пустоты,  темнота,  прорезаемая  тусклыми  вспышками  холодного  призрачного

света,  свист воздуха, рассекаемого многими телами, и грозный, глубокий гул,

почти  заглушающий  этот  свист,  пронизывающий тела  неукротимой внутренней

вибрацией,  -  угроза стала ощутимой, как ветер, и хлестала по сознанию, все

усиливая направленные удары.  Защита Нкота,  надетая на  наш  разум,  таяла,

будто  под  потоком  едких  разъедающих кислот.  Но  всего  через  несколько

мгновений мы вырвались в другой мир.

     Пустой, страшный мир.

     Здесь небо  было черным,  как  и  земля,  а  горизонт протянулся тонкой

кровавой спицей света,  четко разделяя две мрачные стихии.  А в центре всего

этого,  затмевая и небо, и землю, и горизонт, висело грозное красное солнце.

Тугие струи, изгибающиеся ленты, бескрайние полотнища мрака заполняли воздух

бесчисленными складками, раздирая само пространство своей тяжестью. И больше

не было ничего.

     Я  увидел  это,  и  сердце  мое  едва  не  разорвалось  на  части.   От

сильнейшего потрясения сознание сорвалось и  заскользило в небытие,  но силы

группы тут же подхватили его.  О небо!  Сны!  Мои проклятые ненавистные сны!

Так я предвидел именно это?! Невозможно... Это невозможно!

     Солнце-Проколд.  Огромное,  жуткое, зловещее, оно сочилось непостижимой

мощью вселенских масштабов.  Как я  мог предвидеть такое?  За что?!  О небо,

нет... Хотелось исчезнуть, не видеть этого мирового ужаса...

     - Галт меня задери,  так с этим мы и должны справиться?!  - вырвалось у

Бигмана, потрясенного не менее, чем я или Отшельник.

     - Крепитесь, люди, все будет в порядке...

     Сражение уже началось.  Расплескав багряную нить горизонта,  гигантский

шар  красного  пламени  двинулся  к   нам  и  нанес  первый  удар.   Сгусток

мыслещупалец,  невидимых обычным  зрением,  но  четко  осязаемых восприятием

Нкота, устремился навстречу и раскаленными стрелами прошел сквозь фантомов в

авангарде, разорвав их в клочья. Предсмертный вопль рассыпающихся на лептоны

душ,  огнем опаливший нервы группы,  -  и  стая  мгновенно уменьшилась почти

вдвое.

     - Назад,  - последовала спокойная команда Нкота, и, повинуясь ведущему,

стая быстро развернулась на сто восемьдесят градусов. - Врага нужно выманить

в наш мир.

     - Почему не здесь?!  -  прорычал Бигман,  нежданно-негаданно охваченный

вдохновением боя. - Почему бы не этот мир превратить в его могилу?

     - Здесь его  логово,  и  все  пространство подконтрольно ему.  Победить

здесь невозможно.

     - Да, он здесь слишком силен, - подтвердил транс. 

     Мы  стремительно нырнули  обратно в  туннель перехода,  преследуемые по

пятам разящими стрелами мыслещупалец.  Заслон из фантомов таял, как утренний

туман  под  лучами солнца.  Под  шквальными ударами бледных потоков энергии,

летящих от Проколда, души бывших профи Шефира рассыпались вспышками радужных

фейерверков.  Снова туннельные вихри окружили нас,  но  на этот раз путь был

еще быстрее -  Нкот отчаянно торопился,  стараясь не выпустить инициативу из

своих рук.  Он  оглянулся,  прежде чем  покинул коридор,  -  его  глаза были

нашими,  и  мы  увидели,  как  яростный красный свет  затмил  бледное сияние

энергетической структуры туннеля позади.

     - Клюнул!  Проклятие галтов,  он клюнул! - злорадно захохотал Бигман не

только  мысленно,  но  и  вслух,  той  половиной своего  "я",  что  осталась

дожидаться нас на земле.

     - Мы  его сделаем,  брат!  -  не менее азартно вторил ему Отшельник.  -

Повыдергиваем все, что у него есть, да и чего нет тоже!

     Поистине в горячке боя эти шелтяне не ведали страха.

     Слитое воедино множественное сознание столь разных друг  другу разумных

существ уже  снова  неслось над  равниной.  Примерно через десять километров

Нкот  заложил крутой  вираж,  разворачиваясь обратно к  туннелю,  и  остатки

фантомов послушно повторили его маневр. Мы снова увидели Врага...

     Чудовищно огромным пылающим шаром Проколд выкатился из зрачка перехода.

Казалось,  пробив себе дорогу в  наше измерение,  он увеличился в  размерах.

Если  бы  Враг   вдруг отбросил тень,  то  наверняка накрыл бы  этим  темным

покрывалом любой Город, каким бы громадным он ни был. Но он нес смерть, а не

прохладу,   излучая  беспощадный  багровый  свет,  раскаленный  до  звездных

температур.  Лавина разрушительного жара  обрушилась перед глазом перехода и

на поверхность безжизненной фиолетовой равнины, и та содрогнулась как живая,

вскипела,  исторгнув фонтаны раскаленного пара и грязи,  казалось,  до самых

небес.  Каверны прогремевших множественных взрывов, словно чудовищные пасти,

с  громовыми ударами выплевывали раскаленный воздух и  плазму,  еще  недавно

бывшую спокойной земной твердью.

     А затем земля вспыхнула причудливо изогнутой разлохмаченной нитью алого

огня.  Высверк  молнии,  прянувший с  безоблачного неба,  бледным изломанным

копьем  перечеркнул  эту   нить,   ударил  где-то   вдали.   Вскоре  донесся

приглушенный удар грома.  Почва под ногами задрожала.  Где-то  глубоко в  ее

толще нарастал низкий утробный гул.

     Смерть в  самой  жуткой своей  ипостаси текла  над  планетой,  подавляя

всякое  воображение  проявленной мощью,  потрясая  до  самой  глубины  души.

Отсюда,  с высоты птичьего полета, куда Нкот увлек наши мятущиеся души, было

видно,  как необъятный огненный вал,  раскинувшийся от  края и  до  края,  с

голодным  утробным  ревом  вырванного  из  тысячелетней  спячки  чудовищного

монстра неторопливо приближался к крошечным фигуркам отряда дерзких смертных

существ,   затерявшихся  среди   просторов  бескрайней  фиолетовой  равнины,

поглощая все, что оказывалось на его пути...

     Смерть надвигалась неумолимо, и не было от нее спасения.

     Мне не показалось:  я все это уже видел раньше.  Картина моего видения,

посетившего меня,  едва я ступил на поверхность Шелты,  вдруг превратилась в

реальность.  Неужели и все остальное -  истинно и я погибну именно так,  как

видел?..  Я  же помню...  Я  горел,  не в  силах сдвинуться с места,  и ноги

погружались в разверзшуюся от страшного жара почву...

     - Теперь он наш,  - сообщил Нкот. - Но на всякий случай, Целитель, будь

готов повторить за мной.

     - Действуй, - коротко отозвался тот.

     - Проклятие галтов,  наши  тела на  земле,  -  принеслась обеспокоенная

мысль Отшельника. - Огонь уничтожит их.

     - Большая часть того,  что  ты  видишь,  -  лишь видимость.  Проколд не

обладает столь громадной физической мощью, как пытается показать. К делу!

     Поредевшая стая снова перестроилась в  правильный клин и ринулась вниз,

к  смертоносному сгустку энергии,  плывущему над кипящей землей.  Расстояние

быстро сокращалось -  так  быстро,  что  не  осталось времени ни  для  каких

мыслей.

     И время послушно остановилось.

     Пять километров.

     Снова донесся далекий удар грома.  Дрожь под ногами нарастала, и ко мне

все  сильнее возвращалось ощущение своего  тела,  оставшегося на  фиолетовой

равнине.   Сознание  разламывалось  на  части,   каждая  из  которых  хотела

существовать самостоятельно.  Горячий шквальный ветер ударил в лицо и грудь,

затрепал одежду, волосы, задул непрерывным потоком навстречу. По-прежнему не

открывая глаз,  пользуясь только зрением Нкота, я наблюдал за происходящим с

высоты птичьего полета.

     Стая неслась вперед.

     Три километра.

     Проколд поднимался все выше.  Багровый свет заливал землю, разъедая ее,

словно  едкой  кислотой,  вздымая шлейфы и  гейзеры испарений.  Стремительно

нарастала удушливая, невыносимая жара. Снова донесся громовой раскат.

     Огненный вал  желто-красной извивающейся ленты  катился к  отряду,  все

выше вздымая смертоносный гребень распада.

     Неужели это все только видимость?!

     Я вдруг с кристальной ясностью понял, что все мы обречены. От этого нам

уже было не  убежать.  Даже если мы  поразим Проколда,  наши физические тела

будут  уничтожены огненным валом,  который  доберется до  нас  за  считанные

минуты.  И вместе с пониманием близкой и   неотвратимой смерти на меня вдруг

снизошло небывалое спокойствие. Ну что ж, раз так, раз бежать уже поздно, то

нужно приложить все силы для завершения начатого,  чтобы смерть не оказалась

напрасной.

     Бешеный ветер неистово бил в лицо,  жег кожу, воздух вокруг все сильнее

наливался багровым свечением, превращаясь в ничто, в само свечение.

     Девятьсот метров...

     Я не мог двинуться с места.

     Жук, наколотый на булавку коллекционера?

     Нет! На этот раз я еще и летел!

     Светило  взошло  и  остановилось  -   громадное,   багровое,   мрачное,

ужасающее,  подавляющее смертоносной мощью,  все еще сокрытой в нем, все еще

не развернувшейся в  полную силу,  -  и  карающим роком повисло над гибнущим

миром.  Оно только осматривалось,  уже уничтожив все вокруг,  уже приговорив

меня, шелтян, чужих, не зная о нашем существовании.

     Нет!  Оно знало! Незримый давящий луч внимания коснулся меня, превратив

кровь в колотый лед, задержался на мгновение, ушел дальше.

     - Наша судьба, Никс, - прошептал Целитель за моим плечом.

     Семьсот.

     Мы нанесли удар почти одновременно. Но первым успел все же Нкот. Клинок

вспыхнул у  него в  руках,  и ослепительная,  жгучая спица света,  окутанная

короной метущегося огня,  раздирающая само пространство своим  стремительным

остронаправленным жалом,  протянулась к Врагу и вонзилась точно в его центр.

Энергия удара оказалась невероятной,  ужасающей,  убийственной. Молния Нкота

прошила   Проколда   насквозь,   разметав  сердцевину  косматыми  пламенными

выбросами на  многие  сотни  метров  вокруг.  Грохнуло так,  что,  казалось,

всколыхнулась сама ткань мироздания,  пространственные энергетические потоки

исказились,   смялись,  скрутились  в  немыслимые  лопающиеся,  взрывающиеся

клубки.    Багровое   сияние   ядра   обессилено   померкло,   расплескалось

бледно-желтым,  форма чудовищного шара неустойчиво заколыхалась,  окутываясь

тусклым мертвенным ореолом.

     В  следующий  миг  стаю  настиг  запоздавший всего  на  мгновение  удар

Проколда.  Я не успел ничего понять,  как защиту Нкота смело, словно ее и не

было,  и фантомы вспыхнули сухим хворостом,  брошенным в пышущую жаром печь.

Коллективное восприятие разбилось на  составляющие,  словно  глиняная  чаша,

упавшая на  пол  и  разлетевшаяся на  осколки,  а  перед глазами все  залило

мраком.   Когда свет вспыхнул снова,  я понял,  что двоих из нас уже нет.. И

слияние стало  каким-то  иным.  Визуальный луч,  мигнув,  вернулся обратно с

небес на землю, к нашим телам, и я открыл глаза.

     Фантомы в  небе пропали все до  единого.  И  мрачное серое небо было бы

пусто,  если бы один-единственный яркий факел не чертил воздух стремительным

метеором.  Несколько секунд  -  и  объятое пламенем тело  Нкота  врезалось в

землю, брызнув густым фонтаном желто-красных искр. Накатившись на это место,

огненный  гребень  внезапно  словно  взорвался  изнутри  и  бессильно  опал,

распавшись частой цепью гигантских, нещадно зачадивших погребальных костров.

     А Проколд,  поколебавшись, двинулся к переходу, собираясь ускользнуть в

свою реальность.  Удар Нкота отбил у него желание сражаться.  И такой жуткой

ценой столь малый результат?  Я  выругался самыми черными,  идущими прямо из

сердца словами,  какие только знал,  бессильно сжав кулаки так, что побелели

пальцы:  гнев,  отчаяние,  ненависть и  жажда мести -  все внутри сплелось в

тугой, невыносимо тягостный комок.

     - Брат...  -  Мучительный стон Бигмана остро резанул слух,  прошелся по

напряженным нервам,  словно ржавая пила.  -  Брат, как же ты мог уйти раньше

меня?! Как же ты мог...

     Я опустил взгляд.

     Бигман упал на  колени и  обеими руками сжал безжизненную ладонь брата,

неподвижно  распластавшегося  на  земле.  Большое  сильное  тело  кукольника

казалось целым и невредимым,  если бы не одна страшная отметина -  его глаза

были выжжены.  Я содрогнулся, чувствуя, как от лица отливает кровь, а волосы

на голове встают дыбом.  Проклятие, и его тоже? Как же так? Каким образом? Я

ничего не  понимал.  Все  это время,  пока Нкот находился в  воздухе,  а  мы

оставались на земле,  перемещалось лишь наше сознание,  и мы все должны были

уцелеть после удара Проколда. Но жизнь Отшельника оборвалась вместе с жизнью

лешука. Слишком тесная связь?!

     Лицо  Бигмана  посерело,   взгляд  потух,  губы  беззвучно  шевелились.

Шелтянин ничего не  замечал вокруг себя,  его личное горе заслонило от  него

все остальное темным крылом безысходности.

     Существование двоих  из  нашего отряда закончилось для  меня  настолько

неожиданно и  мгновенно,  что  я  все  еще не  мог принять это ни  умом,  ни

сердцем.  Однако Отшельник погиб среди нас,  и  его  смерть была  даже более

осязаема и страшна, чем смерть Нкота.

     А  Проколд  уходил.  От  него  до  воронки  перехода  оставалось совсем

немного... Светлые силы неба, неужели все напрасно?!

     И  тут меня словно обожгло.  Ведь слияние продолжалось уже после гибели

Нкота!  Значит ли  это,  что  каким-то  образом лешук  уцелел,  пусть и  вне

физического тела?

     - Нкот? - неуверенно позвал я мысленно.

     - Нкот  уничтожен,  -  пришел безликий ответ.  -  Но  он  успел нанести

смертельный удар,  и  мы не должны дать уйти Проколду снова в свое измерение

через глаз перехода, иначе там он сможет восстановиться. Его нужно добить, и

немедленно.

     - Так это ты, Целитель?!

     - Верно. Я заменил Нкота...

     Заменил... Да кто же может заменить такое могучее существо?!

     Волна  бодрящей  энергии,  посланная  Целителем  по  незримым  каналам,

встряхнула меня и Бигмана одновременно.

     - Тебе предоставляется возможность отомстить,  Бигман,  Но  сделать это

нужно сейчас, иначе будет поздно!  Перенеси Никса к месту падения Нкота, для

завершения дела нам необходим его Клинок!

     Приказ  не  понадобилось  повторять  дважды.  Взревев,  как  смертельно

раненый зверь,  с искаженным от горя и ярости лицом, Бигман Шест распрямился

туго  взведенной  и  спущенной  пружиной  и  прыгнул  ко  мне.  Не  успел  я

опомниться,  как  горящие безумным бешенством узкие глаза словно вонзились в

душу,  длинные руки крепко,  до  боли,  обхватили мои  плечи и  пространство

мигнуло.

     Мы  очутились меж двух гигантских костров,  жадно тянущих жаркие дымные

языки в  поджавшееся от страха небо.  Впереди продолжал медленно отступать к

переходу мертвенно потускневший,  съежившийся почти на  треть шар  Проколда,

сзади,  в пятистах метрах,  неподвижно застыл  крошечный с такого расстояния

черный силуэт транса,  невесть какими судьбами вмешавшегося в  эту битву сил

наравне с  Нкотом.  На этот раз,  совершив телепортационный прыжок,  я почти

ничего не ощутил. Бигман не лгал - боль терзала только новичков.

     Я обнаружил, что тело лешука исчезло, оставив в земле глубокую вмятину,

словно после  удара  огромного молота,  но  внимание скользнуло мимо,  сразу

прикованное блеском призрачной стали, переливавшейся неровными бликами света

рядом с вмятыми в земную твердь контурами кисти Нкота.

     - Давай,  транс!  -  яростный крик Бигмана перекрыл гул и треск все еще

кипящей позади цепи костров равнины.  - Действуй! Эта Тварь должна заплатить

за все! За все!  Или тебя тоже нужно перенести сюда, транс?!

     Мысль Целителя пришла бесцветным холодным всполохом:

     - Мне лучше остаться здесь,  Бигман... Если понадобится моя мощь взамен

мощи Нкота,  то  вы точно рядом со мной не уцелеете...  А  завершить начатое

должен не я.  Пришел черед действовать Никсу.

     Я вздрогнул. Вот как! Ну что ж, чему быть, того не миновать!

     Не  раздумывая,  я  бросился к  Клинку и  обеими руками вцепился в  его

гладкую,  искрящуюся странной жизнью рукоятку.  Но  нарвался на  нежданный и

весьма  неприятный сюрприз.  Тело  сотряс пронизывающий энергетический удар,

мир  перед глазами качнулся,  словно выбитый из-под ног пинком титана,  и  в

голове что-то ослепительно взорвалось, разбросав мозги по стенкам черепа. По

крайней мере,  ощущение было именно таким. Ошеломление не успело перерасти в

панику -  в следующий миг я ощутил,  как мое тело и Клинок сплавились в одно

целое.  Он стал продолжением моих рук, удлинив их на три четверти метра, и я

вскочил, еще не представляя, что буду с ним делать, но готовый к действию.

     О небо!  Я не смог даже шевельнуться. Клинок не позволил мне подняться!

Он словно слился с почвой, приковав к ней и меня! Но как же так?!

     Вот теперь пришел ужас.

     Чувствуя полнейшую беспомощность, я поднял взгляд...

     Движение Проколда к  глазу  перехода замедлилось.  Враг  еще  продолжал

отступать, и безжалостно истерзанная почва наконец перестала под ним кипеть,

лишь  слабо  сочась паром.  Он  ослаб,  растерял боевую мощь,  его  оболочка

подергивалась странной рябью.  Но его сердцевина,  пораженная Нкотом,  снова

наливалась зловещей, яростной краснотой!

     Проклятие, неужели все пропало?!

     - В чем дело,  иноп?!  -  рявкнул Бигман с нарастающим гневом. - Какого

галта ты скорчился? А ну вставай, дьявола тебе в душу!

     Я  старался изо  всех  сил,  но  Клинок прижимал меня  к  земле.  Мышцы

вздулись  от  неимоверных усилий,  сердце  готово  было  разорваться от  рек

перекачиваемой крови,  в  виски  настойчиво и  злобно  били  тяжелые  гулкие

молоты,  а я не мог сдвинуться ни на миллиметр.  Я перепробовал все,  на что

был способен:  Ключи Мобра с металлическим лязгом входили в сознание один за

другим,  сменяя друг друга,  словно кинжалы в ножнах;  сила разбуженной мощи

распирала  меня,  как  хрупкий,  едва  выдерживающий  неимоверное  давление,

готовый взорваться переполненный сосуд,  и  тем не  менее я  не мог оторвать

этот злоклятый Клинок от  земли!  Плечи захрустели,  острая боль прострелила

позвоночник. Не останавливаясь, до хруста стиснув зубы, я нажал еще сильнее,

стремясь  выпрямиться.  Ботинки  почти  полностью погрузились в  поддавшуюся

глинистую почву.

     Терпение  Бигмана  лопнуло.  Исступленно зарычав,  он  резко  нагнулся,

схватил меня за  руки и  что есть силы рванул к  себе.  Незримый удар тут же

отшвырнул   его   прочь,   словно   клочок   мусора,   подхваченный  вихрем.

Перекатившись через  голову,  он  с  трудом удержался на  четвереньках.  Его

сознание  было  затуманено  свирепой,  разъедающей  каждую  клеточку  болью,

охватившей все  его тело.  Впрочем,  боль быстро рассеивалась -  подключился

транс.

     - Ты не посвящен Клинком, Бигман. Только сам Никс сможет себе помочь.

     - Ты  хочешь сказать,  что  посвящен только инопланетник,  этот  галтов

Никс?!  -  надсаживаясь,  проорал в  ответ шелтянин,  чуть не плача от боли,

отчаяния и бессильного гнева.

     Но транс уже обращался непосредственно ко мне:

     - Минувшей ночью,  когда  ты  спал,  Никс,  Нкот  сделал это  с  тобой,

воспользовавшись сном шептуна.  Давай,  парень,  сосредоточься! Вспомни свою

настоящую силу,  силу своего истинного имени -  ведь на  самом деле ты Элиот

Никсард, чемпион Красного года по Мобра! Ты можешь поднять Вечный Клинок! Не

мешкай!

     Чемпион Мобра?  На мгновение я  замер,  ослабив усилия.   С лица градом

катил  едкий  соленый пот,  рубашка под  курткой промокла насквозь и  мерзко

прилипла  к  телу,  ноги  подгибались  от  перенесенного напряжения.  Я  был

ошеломлен. Что еще за бред? Но даже если это было в моем прошлом, что я могу

сделать с помощью искусства мыслеобраза,  этой малой магии Новы-2,  здесь, в

этой битве титанических сил?!

     Транс не дал мне времени на бесплодные размышления. Его мысль вонзилась

в мой мозг, вскрывая слои памяти, словно консервный нож жестяную банку:

     - Вспомни!

     И  плотина  прорвалась!   Долго  сдерживаемая  искусственным  забвением

плотина иноличия разрушилась, освободив истинную память. Я вспомнил все.

     Мгновение растерянности и изумления,  темного, вздымающегося из глубины

души слепящей волной гнева и застарелой душевной боли в мучительно сжавшемся

сердце.   Я  вспомнил слишком  быстро,  и  воспоминания были  отнюдь  не  из

приятных.  Они  шквальной волной обрушились на  беззащитное сознание,  грозя

разорвать его на куски и без остатка смести в небытие.

     Но Целитель был наготове и вовремя послал холодную успокаивающую волну,

смывшую  все  лишние  и  неуместные  сейчас  эмоции,   которым  можно  будет

предаваться позже,  после  того,  как  здесь,  в  Гиблых Землях,  все  будет

закончено.

     А сейчас -  за дело.  Медлить больше было нельзя. Проколд собирал силу,

чтобы  нанести последний,  окончательный удар  по  своим врагам,  дерзнувшим

бросить вызов его запредельной мощи,  ударить так, чтобы стереть даже у этой

земли воспоминание о нашем появлении здесь. Центр его шаровидного тела алел,

словно громадная рана,  нанесенная копьем исполина,  и  уже начинал темнеть,

наливаясь смертоносным багрянцем.

     Ключ пришел сам собой и структурирующей зябью прошелся по нервам. Много

времени прошло с тех пор,  как я применял его последний раз,  но,  созданный

мною самим,  он остался во мне навсегда. Свет пробился сквозь кожу, заплясал

по  ней,  формируясь  в  нитевидные узоры,  окутал  пальцы  белыми  сияющими

коконами. Тот сон, я видел это прошлой ночью, перед тем как шептун вторгся в

мое  сознание.  Перед тем  как  Нкот  познакомил меня с  потусторонней силой

своего Клинка. Я ощутил энергетические пространственные линии, протянувшиеся

над землей,  и потянул Клинок вверх,  используя их каналы силы. Я не задавал

себе  вопроса,  откуда я  это  знаю.  Я  просто выполнял необходимую работу.

Вечный Клинок пошел вверх легко,  он именно этого и  ждал.  Спина моя начала

распрямляться.

     В  этот момент Проколд решился на  вторую атаку.  Он повернул обратно -

гора тусклого света и надмировой злобы -  и нанес страшный по мощи удар.  И,

хотя его ориентировка была нарушена и копья мыслещупалец скользнули далеко в

стороне от нас с Бигманом, обжигающий холод плеснул в мозг из бездонной чаши

ужаса  и  потек  по  нервам,   превращая  их  в  горящую  паутину.  Сознание

раздвоилось,  раскололось на еще более мелкие части,  рассыпалось в порошок,

быстро растворяющийся в темных водах тьмы.

     Не  было  даже  боли.  Холод  и  жар  тесно  переплелись в  причудливых

объятиях,  глаза стыли на горячем ветру, тело было чужим. Странная мерцающая

искра  билась в  каком-то  темном колодце,  как  пламя свечи под  дуновением

воздуха, и все никак не могла погаснуть.

     Не  знаю,  что  меня  спасло.  Может быть,  каким-то  образом сработали

остатки защиты Нкота, не уберегшие своего хозяина, может быть, с не меньшей,

чем  мощь лешука,  силой вмешался транс.  А  может,  защитил уже  сам Вечный

Клинок,  безостановочно вливая в  тело животворные струи силы.  Знаю только,

что к жизни меня пробудил яростный мысленный крик,  взорвавший темницу моего

забвения,  рванувший мое  внутреннее время  вперед,  заставивший внешний мир

остановиться, застыть, остекленеть. Крик этот принадлежал Бигману.

     - Я отвлеку его! Действуй!

     Мысль  прыгуна,  горячая и  яростная,  бьющая  неистовой жаждой  жизни,

оборвалась вместе с хлопком его исчезновения возле меня,  отсеченная, словно

голова приговоренного под топором палача.

     Я знал, что он сделал. Я был с ним весь этот короткий миг до самого его

конца.  Бигман  Эски  по  кличке Шест,  бывший пилот  космических кораблей и

бывший  преступник Искариона-9,  потрепанный жизнью  бродяга с  разрушенными

мечтами,  душа  которого,  несмотря  ни  на  что,  осталась верна  романтике

странствий,  -  нарушитель законов собственного мира,  - он телепортировался

прямо в пылающее ядро Проколда,  сам себя превратив в разящее копье.  Агония

его была такой короткой, что он даже не испытал муки.

     Но он дал мне так необходимое время.

     На   какую-то   долю  секунды  Враг  подобрал  мыслещупальца,   впав  в

замешательство от  такой необычной контратаки,  на  какой-то  миг он оставил

меня в покое.  Но время уже летело так быстро, что одно подаренное мгновение

разбилось на тысячи осязаемых отрезков. Я должен успеть!

     И  вдруг я  ощутил,  что начинаю выдыхаться.  Потраченная на бесплодные

усилия энергия иссякала, реки превращались в тонкие ручейки, рукоять Вечного

Клинка в  руках  быстро холодела.  Я  запаниковал.  Нет,  только не  сейчас,

проклятый Клинок!  За этот шанс, предоставленный мне судьбой, было заплачено

уже тремя жизнями!  Ты не имеешь права так меня подвести! Работай, бездушная

вещь, пережившая своего хозяина, делай то, для чего создана!

     Клинок не повиновался. Он холодел.

     Но какого Зла молчит транс?! Он что, ничего не чувствует?!

     - Целитель...  Я не могу закончить Ключ!  Мне нужна энергия!  Клинок не

успевает, я еще плохо владею им! 

     Ответ пришел немедленно:

     - Вот и пригодился твой кродер,  Никс. Он послужит мне моим собственным

Ключом,  как Нкоту -  Вечный Клинок,  как тебе -  отработанный мыслеобраз. Я

активизируюсь.

     - Ты...  Ты оставляешь меня наедине...  с этой Тварью?!   Не смей! Я не

справлюсь!

     - Другого выхода нет. Ставка высока. Прощай. 

     Мне  не  было нужды оборачиваться,  чтобы увидеть,  как сзади,  на  том

месте,  где  оставался транс,  вспухло  грибообразное облако  чистого синего

пламени,  без остатка поглотив черного зверя.  Он  исчез молча,  без единого

звука. Переданное по незримым связям видение отразилось у меня в сознании, и

я остался один.

     Синее  пламя  все  вспухало,  вытягиваясь в  мощный  вихрящийся  столб,

рожденный самой сущностью транса.  Вершина его вдруг заострилась,  выбросила

корону фиолетовых ветвящихся молний и по крутой стремительной дуге рванулась

прямо ко  мне.  Пламя было  предназначено мне.  Я  не  попытался уклониться.

Последовал тугой пронизывающий удар,  и  потоки энергии хлынули в  мое тело,

окутав  его  нестерпимым  фиолетовым  сиянием.  Еще  миг,  и,  переполненный

чудовищной мощью,  я точно взорвался изнутри,  послав мощные световые шквалы

по расширяющемуся кольцу от себя во все стороны.

     Равнина вздохнула, как одна исполинская грудь.

     Изменение произошло резким скачком.  Только что  давящая багровая масса

Проколда нависала над  равниной вдали,  и  вот  я  уже  оказался над ней.  Я

поднялся ввысь, приняв исполинские размеры...

     Исчерпав силу  транса,  я  применил свой Абсолютный Ключ,  необъяснимым

образом  зная,  что  нужно  делать.  Три  мощные  силы  слились вместе,  как

сливаются тонкие ручьи в стремительный и сильный поток,  - Целителя, Мобра и

Клинка. А затем, как само собой разумеющееся, я подключился к силовым линиям

самого  пространства.  Энергия  Вселенной  низвергалась  в  меня  гигантским

водопадом,  и  я  впитывал  ее,  словно  губка,  не  ведая  пределов  своему

насыщению.

     Я продолжал неудержимо расти.  Это было странное ощущение.  Вернее, это

был целый сонм странных,  неведомых ранее ощущений.  В  этот момент я уже не

был человеческим существом, шагнув далеко за грань его возможностей. Я видел

все вокруг на  сотни километров,  достигая внутренним зрением самого Города.

Видел,  как бушуют пси-поля Проколда внизу,  тщетно пытаясь меня найти, но я

был  уже  вне  их  власти.  Моя аура пронзила атмосферу и  коснулась высоких

холодных звезд.

     Я  остался один.  Больше не  существовало ни Отшельника,  ни Нкота,  ни

Бигмана Шеста, ни Целителя.

     Я остался один.

     Но мне не было равных!

     Проколд безуспешно искал  меня  внизу,  тычась  в  ноги,  словно слепой

новорожденный щенок,  лихорадочно раскидывая сети мыслещупалец и не понимая,

что я везде - рядом с ним, внутри его. Я - этот мир, я - сама бесконечность.

Это  была эйфория могущества.  Это также был миг торжества и  мести,  хотя -

видит небо -  я был слишком могуществен сейчас,  чтобы испытывать ярость или

примитивную злобу.

     Я  легко  поднял  Клинок  -   столб  небесного  огня,   и  пространство

содрогнулось от его мощи, завибрировав всей сетью бесконечных силовых струн,

словно арфа под  ударом первого аккорда.  Постояв так  мгновение,  я  плавно

опустил его вниз, стараясь не нарушить при этом мировое равновесие.

     Проколд  был  просто  размазан этим  ударом.  Равнину  озарила яростная

черно-красная вспышка,  и  к  небу вздыбилось гигантское грибовидное облако,

словно после ядерного взрыва,  куда более громадное и внушительное,  чем то,

что  возникло после активизации транса.  Черно-красное,  оно  вздымалось все

выше и  выше,  тяжко ворочая вихрящимися пластами,  пока не достигло верхних

слоев атмосферы,  и  здесь я его пригасил одним движением руки,  не позволяя

разрастись  стихии  разрушения дальше.  Пригасил,  вылепил  из  него  новую,

конусообразную форму,  как у смерча, и воткнул нижним концом в зев перехода.

Затем  раскрутил,  заставив войти  новосотворенную воронку  в  туннель,  как

ненужный мусор в  горло ненасытного пылесоса.  Я  не задумывался,  как это у

меня  получается,  просто делал  необходимую работу по  зачистке поверхности

планеты.  За  черно-красной субстанцией взрыва последовала и  вся  сиреневая

муть,  обволакивавшая сам  глаз перехода,  да  и  землю под ним.  Затем глаз

захлопнулся.  Возможно,  удар  схлопывания был  громовым,  но  для  меня  он

прозвучал почти как беззвучный хлопок.

     Работа была закончена.

     В моей силе больше не было нужды.

     Целую вечность я просто стоял и смотрел туда,  где только что был туман

с черным зрачком и где теперь не было ничего до самого горизонта. Стоял и не

знал, что делать дальше, пока где-то на периферии сознания не возникла чужая

слабая  мысль,  с  трудом  пробившись сквозь  омывающую меня  энергетическую

броню:

     - Я знал,  что ты меня не подведешь,  Эл. Но пора заканчивать эти игры,

Вселенная - не игрушка.

     И все действительно кончилось.

 

 

 

     Часть третья

     ИЛЛЮЗИЯ ИСХОДА

     1. НЕДОЛГОЕ ОДИНОЧЕСТВО

     Сначала вернулось осязание,  и  это ознаменовалось пришествием жуткого,

леденящего, пронизывающего до самых костей холода. Холод породил дискомфорт,

а  тот,  в  свою очередь,  заставил шевелиться,  что было непросто,  -  тело

казалось чужим и неподъемным,  повиновалось кое-как.   Преодолевая отчаянное

сопротивление затекших от неподвижности мышц,  кряхтя и  охая,  как дремучий

дед,  впервые  сползший с  завалинки за  последнюю сотню  лет,  я  попытался

подняться.  Результат вышел обескураживающим. На то, чтобы поставить себя на

четвереньки,  у  меня ушло минут десять.  Дальше было еще хуже.  Едва я стал

выпрямляться,  как от  резкой боли в  спине перехватило дыхание.  Я  немного

переждал,  пока нежданная боль схлынет,  и  продолжил подъем.  Но тут начали

чудить ноги -  так и  норовили уткнуться  коленями в землю.  Через некоторое

время,  изрядно помучившись,  я  все-таки справился с задачей и утвердился в

вертикальном положении.  Только  ненадолго.  К  горлу  подкатила тошнота,  в

глазах потемнело. Голова закружилась так, что пришлось немедленно опуститься

на корточки.  Чтобы не упасть.

     Я  был не слишком удивлен такой слабостью.  По всей видимости,  покинув

меня после битвы,  энергия Клинка каким-то образом прихватила с  собой и мою

собственную  -   подобно  равнодушной  волне  океанского  отлива,   бездумно

забирающей  с   собой  воды  фиордов.   Поэтому  я  и  чувствовал  себя  как

электроприбор с выдернутой из розетки вилкой - полный ступор.

     Впрочем, я мог себе и помочь. Конечно, силенок было маловато, но, чтобы

запустить какой-нибудь завалящий Ключик самовосстановления,  и этих хватало.

Я  сосредоточился на  солнечном сплетении,  представив вместо него  пылающий

шар.  С минуту концентрировал энергию, затем пустил струи энерготока по телу

вниз и вверх. Вяжущая боль наполовину рассосалась, мышцы разогрелись.

     Вот  кретин!  Похоже,  мои извилины порядком проморозились,  если я  не

сделал этого еще  до  того,  как  попытался встать.  А  ведь раньше подобная

процедура была  для  меня  так  естественна,  самовосстановление проводилось

практически без участия сознания,  что называется,  на автопилоте.  Впрочем,

естественно это было для Элиота Никсарда,  а  у  столь жалкой и ограниченной

личности,  как посыльный Мастон Никс,  с этим были проблемы.  Непросто будет

"раскачаться" до своих прежних возможностей, кои вышеупомянутая личность так

усиленно тормозила в  соответствии с заданной программой.  Не мной заданной,

естественно.  Машиной правосудия Новы-2.  Даже  удивительно,  что  я  вообще

пришел в себя,  а не тихо отошел в мир иной. Ведь остаток дня после сражения

и  всю  последовавшую за  ним ночь я  провел лежа на  голой и  стылой земле,

укутанный ватной могильной тишиной и  промозглым туманом,  точно саваном.  А

очнулся  только  с  первыми  лучами  рассвета,  решившими  робко  пощекотать

небесное брюхо,  низкое и  хмурое,  как в  день моего появления на Шелте.  Я

отстранено отметил про себя, что история повторялась. Первую ночь на Шелте я

провел так же  -  без сознания,  окоченевший от холода прямо на голой земле.

Вернее,  на грязном, загаженном пластите, суть дела от этого не меняется. Ну

что  ж,  остается только поздравить себя с  началом еще  одной новой жизни и

подумать о  том,  что,  собственно,  со  мной произошло,  какие это повлечет

последствия и что мне делать дальше.

     Мысли  потекли  сами  собой,  не  понукаемые волей,  раздумья незаметно

сменялись воспоминаниями,  воспоминания -  раздумьями.  Пока  Ключ работал с

энергетикой,  связывая организм в единое целое,  я сумел перетрясти в голове

все, что плохо лежало, передумать о многом.

     В первую очередь,  конечно, о нашем отряде. Просто не мог избавиться от

этих мыслей,  прокручивающихся в голове раз за разом,  доводящих до нервного

исступления,   до истерического, безумного смеха. У любого из них, твердил я

себе вновь и вновь, у любого из них было больше шансов остаться в живых, чем

у меня, но судьба оказалась благосклонной именно ко мне. Образы всех четырех

моих спутников не  желали расставаться со  мной ни  на  минуту,  сменяя друг

друга  перед  внутренним взором,  наполняя душу  безотчетной тоской и  болью

утраты.   Словно  мне  мало  было  физического  бессилия.   Я  даже  не  мог

предположить,  что  за  столь  короткое  время  настолько  сближусь  с  этой

компанией людей и  чужих,  и,  обнаружив это,  винил во  всем слияние Нкота,

овладевшее  нашей   командой  перед   первой   бойней  и   заложившее  среди

человеческой составляющей -  мной,  Бигманом Шестом и Отшельником - незримые

связи взаимопонимания.  Извини,  Нкот,  оговорился, не перед бойней, а перед

первым сражением на площади заброшенного Города,  когда с  помощью слияния я

побывал обоими шелтянами одновременно, ощутил груз их собственных проблем на

своей шкуре, узнал столько личного об этих людях, сколько иной раз не знаешь

о близком человеке,   с которым много лет живешь рядом.  Плохого и хорошего,

не знаю,  чего больше,  но думаю,  в  каждом из нас и  того и  другого добра

предостаточно.  Тогда это помогло мне понять,  что Бигман -  не злобствующий

садист,  охочий  до  чужих  страданий,  как  мне  представлялось вначале,  а

Отшельник - далеко не только добродушный романтик и так же способен свернуть

шею своему врагу,  как и его брат, не особо задумываясь о последствиях. Сама

жизнь на Шелте приучает к подобной жесткости и беспощадности.

     Да уж, силы Зла...

     Далеко не всегда события следуют так, как запланируешь. Но я не верил в

свою смерть и - остался жив. Я собирался вернуться на Ферму и забрать Нори -

и теперь я могу это сделать...  Как только соберусь с силами.  Прежде всего,

естественно,  необходимо выбраться из  Гиблых Земель.  Затем  найти  Нори  и

придумать,  как нам обоим убраться с Шелты, не попадая в поле зрения Шефира.

Сложная задачка,  кто  спорит,  вот  только после сражения с  Проколдом даже

самые  неразрешимые проблемы  казались не  такими  уж  неразрешимыми.  Жаль,

конечно,  что  возвращаться доведется уже  без Нкота.  Покровительство этого

необыкновенного,  непостижимого и  загадочного существа нам с  Нори очень бы

даже не  помешало.  Но,  увы,  бессмертный чужой,  каким он нам так старался

казаться,  все  же  обрел  свой  вечный покой,  оставив меня  в  безнадежном

одиночестве.  Если быть точным, то оба чужих обрели вечный покой. Силы неба,

кто бы мог подумать,  что,  будучи представителями одной расы,  они по своим

способностям будут так  сильно отличаться друг  от  друга?!  Если  Нкот  мог

использовать любую  энергию в  своих целях,  то  Целитель сам  превратился в

сверкающей смерч энергии и  истратился до конца.  Я  просто не понимал,  как

такое можно сделать, и предпочитал не ломать голову, все равно одной логикой

не заменишь отсутствие необходимых познаний.

     И   все  же   вся  эта  история  с   Целителем  и   Нкотом  по-прежнему

представлялась   очень   загадочной   и    не   давала   мне   покоя   своей

незавершенностью,  "открытых" вопросов было еще великое множество. Например,

рассказывая тем вечером о  Проколде,  Нкот так и не упомянул о трансе,  хотя

связь между ними была,  и  причем связь весьма тесная.  Целитель же,  еще на

толкучке,  до  встречи с  Нкотом,  дал  мне ключ к  личной истории чужих,  о

котором  я   вспомнил  почему-то  только  сейчас.   Вот  его  слова:   "Я  -

путешественник.  Раса моя исчезла так давно,  что имя ее неизвестно разумным

существам,  населяющим эту  Галактику,  так  что нет смысла и  называть его.

Трудно назвать планету,  на которой я  не побывал в  своих скитаниях,  а та,

откуда я  произошел,  давно исчезла в пожаре древней войны,  поэтому не буду

говорить и о ней..."

     Путешественник,  раса которого исчезла в "пожаре древней войны".  То же

самое можно было отнести и  к  Нкоту.  Два  скитальца без  будущего,  живших

исключительно прошлым. Именно прошлое их и объединяло. А перед самой  атакой

выяснилось,  что оба принадлежат к различным ветвям одной расы. Значит, речь

шла об одной и той же войне.   И лешуки, и трансы воевали с Проколдом. А так

ли это?   Почему все-таки Нкот о трансе ни словечком не обмолвился? Стыдился

он  его,  что ли?  А  если так,  то  почему?   Что он скрывал?  Трансы плохо

воевали?  Или вообще предпочли отсидеться в сторонке, пока не стало поздно и

не  пришел их  черед?  Или...  Мысль была  шальной и  безумной,  как  и  все

гениальные мысли, и она меня почему-то сильно напугала. А может быть, трансы

воевали на стороне самого Проколда?!

     Да нет,  что-то у  меня ум за разум заходит.  Лучше я  пока сменю тему.

Например,  порассуждаю о  войнах  вообще.  Вечная тема  -  войны.  Большие и

маленькие,   грязные  и   благородные.   Справедливые  и  вопиющие  в  своей

несправедливости.  Различные слова не меняют их сути,  любая из них несет те

страшные силы,  которые заставляют разумных существ покидать этот мир раньше

отпущенного им  жизненного срока.  А  отголоски такой  войны,  как  война  с

Проколдом, отнимают жизнь даже спустя пять тысяч межлет.

     Бигман. Отшельник. Целитель. Нкот.

     Хватит.  Опять  вернулся к  этой  злоклятой теме.  Можно  сойти с  ума,

постоянно думая об одном и том же.

     Лучше я  поведаю еще  кое  о  чем.  О  том,  что имело непосредственное

отношение к  моей  собственной прошлой жизни.  Ментальная встряска мозга  во

время сражения с  Проколдом -  не  без  помощи Целителя -  вернула-таки  мне

настоящую память, но сейчас, возвращаясь мыслью назад, я не мог не признать,

что  начало пробуждению положила еще замена,  вытащившая из  глубокой памяти

странные для меня тогда образы.  Да-да,  дворец,  слуги, седой лорд. Я тогда

еще предположил,  что когда-то,  в  прошлом,  отбывал срок в  личине слуги у

этого самого лорда.  Но потом просто выбросил эти смутные обрывки из головы,

не до того тогда было. Зато в настоящий момент времени было полно.

     Так вот, я действительно был преступником.

     Но отбывал срок не когда-то в  прошлом,  а сейчас,  в личине посыльного

Почтовой Корпорации.  Мое настоящее имя действительно было Элиот Никсард,  а

тот лорд,  Никсард-старший, был моим отцом. В общем-то лорд довольно средний

по меркам Новы-2,  всего лишь лорд-архитектор, один из нескольких сотен себе

подобных,  мелкая знать,  и  замок у  нас был приличный только благодаря его

способностям архитектора.  Вот  так-то.  Прошлое  с  фермой  было  только  у

преступника Мастона Никса, а не у Элиота Никсарда.

     Я  вспомнил тот  день,  когда стал  чемпионом Красного года  Новы-2  по

искусству Мобра (а это говорит о том, что владел я им в совершенстве), самый

триумфальный день в моей жизни - в этот день я стал известен всей планете. И

самый трагичный день -  не успел он закончиться, как я убил истинного лорда.

Лорд  Велсайт  был  чемпионом  Мобра  в   течение  последней  радуги,   семи

разноцветных  лет,  и  поражение,  нанесенное  ему,  по  его  мнению,  таким

молокососом, как я, превратило его в безумца. Правила соревнований запрещали

вызывать победителя на  поединок в  тот  же  год,  но  он  решил  обойти  их

неофициально, причем наигнуснейшим из способов. Велсайт похитил мою сестру и

прислал лично мне координаты,  где я могу ее найти,  предупредив, что если в

это вмешаются стражи порядка,  то Алекса умрет.  И  я  не стал делиться этой

мерзостью с  родными,  не  желая лишний раз  никого беспокоить,  принял этот

злоклятый вызов и отправился на встречу.

     Тот  сон,  прерванный вмешательством шептуна,  был  не  просто сном,  а

началом пробуждения памяти,  и,  как  и  следовало ожидать,  самыми  первыми

проявились наиболее острые моменты моей жизни.

     Я  нашел  его  в  центральном парке города Тиртиниума,  столицы Новы-2,

среди сребролистых лесопосадок благородных деревьев ладжи.

     Проклятие!  Хотя я  и  осознавал сейчас,  что с того момента прошло уже

много времени,  рана  воспоминаний все  еще  была  свежа,  так  как  времени

пережить и  успокоиться мне  не  дали -  ложная память была занесена в  мозг

почти  сразу  после убийства.  Так  что  после пробуждения истинной памяти я

эмоционально оказался там же,  где прервалась моя прежняя жизнь. В том самом

роковом дне.

     Итак, я нашел Велсайта. Алекса, младшая сестренка, лежала у его ног как

поникший цветок,  сорванный безжалостной рукой. Густой травяной ковер не мог

скрыть ее измятое, изорванное и покрытое свежими пятнами крови платье. В тот

момент я  не знал,  жива она или нет,  но понял,  что Велсайт просто сошел с

ума.  Его  сгубила мания величия,  пустившая раскидистую крону его  славы за

семь лет бесспорных побед и увядшая в один день. У каждого опытного мобриста

эмоции всегда находятся под железным контролем;  чтобы построить совершенный

образ Ключа,   разум должен быть холоден как лед.  По крайней мере у  Элиота

Никсарда так  и  было,  а  Мастон Никс сейчас не  в  счет,  это  совсем иная

личность,  и все ее предыдущее нытье на ее совести.  Так что тогда,  в парке

Тиртиниума,  я  решил убить Велсайта не  под влиянием момента.  Я  прекрасно

осознавал,  что делаю.  Он обесчестил мою сестру,  этот знатный честолюбивый

мерзавец, для которого отпрыски лорда-архитектора были не более чем пылью на

дороге, и должен был за это ответить.

     Он смотрел на меня с  презрительной усмешкой,  стоя позади Алексы.  Его

поражение представлялось ему  чистой  случайностью,  и  на  его  лице  цвела

непоколебимая уверенность в том, что равных ему по силе по-прежнему нет. 

     Открою профессиональный секрет мобриста -  у  каждого из нас есть свой,

особый,  Абсолютный Ключ,  приберегаемый для  самых  экстремальных жизненных

ситуаций,    когда,   например,   приходится  спасать  свою  жизнь.   Он  не

демонстрируется на состязаниях,  это тайное оружие, и открыть его прилюдно -

все равно что показать всем предел своих возможностей,  то есть сделать себя

уязвимым  для   недоброжелателей.   Именно  этим   Ключом,   названным  мной

Интегратором,  на  создание которого ушло в  свое время несколько лет,  я  и

побил Проколда.

     Я  запустил его с ходу,  еще не дойдя до Велсайта,  не тратя времени на

бесполезные реплики угроз  и  обвинений,  которыми так  любят щеголять герои

мыльных визопостановок,  и это было для него неожиданностью. Надо отдать ему

должное,  он все же был силен,  очень силен, и тоже применил свой Абсолютный

Ключ,  но немного опоздал:  когда я уже светился от энергии как белый факел,

тело его только-только начал охватывать багровый свет, и моя сила успела его

связать...

     Сражение было коротким и жестоким.

     Когда прибыли стражи порядка,  внешне на  теле лорда не было обнаружено

никаких  видимых  повреждений,  и  только  после  вскрытия стало  ясно,  что

позвоночник у него буквально выжжен дотла. Судебная машина была стремительна

и  безжалостна в  своем приговоре,  но  управляли ею  все-таки люди.  Только

деньги отца спасли меня от полного уничтожения личности, потому что человек,

которого я убил, принадлежал к неизмеримо более знатному роду Новы-2, чем я.

Вдобавок  дому  Велсайтов  принадлежал  солидный  кусок  городской  визосети

Тиртиниума,  и  они  сумели представить смерть своего отпрыска как трагичную

гибель  благородного героя,  который  узнал  о  сумасшедших планах  маньяка,

задумавшего погубить чуть ли  не  всю истинную знать столицы,  и  бесстрашно

встал на его пути.  В  общем,  город настроился против меня,  что в  немалой

степени способствовало приговору.  Отцу пришлось разориться,  чтобы смягчить

его,  и  мне  имплантировали память посыльного Почтовой Корпорации Новы-2  с

прошлым безродного фермера,  гробившего свою жизнь на жалком клочке земли до

поступления на  службу в  ПК.  Я  заработал тридцать лет иноличия.  О  небо,

тридцать  лет!..  Если  учесть,  что  посыльным  я  прослужил только  год...

Проклятие! Даже думать об этом не хотелось.

     Воспоминания скомкал наступающий рассвет. Прямые стрелы солнечных лучей

гвоздили стелющиеся по земле языки тумана, пока не разогнали их полностью, и

подожгли серое  небо  оранжевыми сполохами,  разрисовав облака  причудливыми

огненными узорами.  Я прищурился,  глядя на веселое буйство небесных красок.

Еще  вчера над этой землей даже среди бела дня не  было столь ярко.  Похоже,

проклятие Гиблых Земель больше не действовало.  Закончило свое существование

вместе с  Проколдом.  Приятно осознавать,  сколь грандиозное дело мы сделали

сообща, что именно я приложил к этому руку.

     С  Нори тоже теперь все было по-другому.  Мастон Никс был в нее влюблен

вне всяких сомнений, а вот Элиоту Никсарду, то есть мне теперешнему, девушка

после тщательной и  непредвзятой оценки просто нравилась,  да и  то,  скорее

всего, в результате наложения одной личности на другую. Так что забрать ее с

Фермы  и  помочь  выбраться с  планеты теперь  требовала только элементарная

порядочность человека,  давшего обещание.  Впрочем,  на Нове у  меня никаких

особых привязанностей не осталось,  может быть,  с  Нори что-то и получится?

Такие  совместные  приключения не  проходят  бесследно.  От  влюбленности до

настоящей любви всего один  шаг,  вот  только сделать его  удается далеко не

всегда.

     Ладно,  там видно будет,  как и  что получится,  а  сейчас пора уносить

ноги.  Воспоминания  воспоминаниями,  а  действительность действительностью.

Необходимо двигаться -  хотя бы  просто для того,  чтобы выжить.  Для начала

было  бы  неплохо добраться до  трассера,  оставленного у  лесного озера.  Я

произвел в уме несложные подсчеты,  по которым выходило,  что до Проколда мы

добирались около  восьми  часов,  а  это  примерно тридцать -  тридцать пять

километров.  Немало для человека, едва передвигающего ноги. Возможно, где-то

на этих тридцати километрах я  загнусь,  но не стоило об этом думать.  Итак,

первый этап  -  добраться до  трассера.  Дальше будет куда  легче,  лишь  бы

топлива до Фермы хватило.  И  там,  в багажнике трассера, была пища. Ну нет,

об  этом тоже лучше не  думать.  Лучше радоваться тому,  что я  вчера уцелел

после  крупнейшей передряги  в  своей  жизни,  по  сравнению с  которой  все

остальное - пустяки. Все, как говорится, познается в сравнении.

     Сжав зубы,  я медленно покрутил головой,  повел плечами.  Мышцы все еще

болезненно кололо,  а  при резких движениях шею и  позвоночник простреливало

болью.   С  героической  решимостью  я  присел  и  выпрямился  снова.  Кровь

молоточками застучала в висках. Я с минуту постоял, успокаиваясь, присел еще

пару раз и почувствовал наконец  что возвращаюсь к жизни. Рука наткнулась на

пластиковую флягу  с  кири,  прикрепленную к  поясу.  От  толчка  внутри  ее

плеснуло. Ну надо же, уцелела. А вот кобура с пистолетом-излучателем пропала

бесследно,  ни на поясе,  ни на земле вокруг я ее не обнаружил.  Улетела моя

"оса". Странные дела тут творятся. Ладно, хоть есть чем горло промочить, что

очень кстати.

     Терпкий  кисло-сладкий  аромат  вина  смягчил горло  и  приятным теплом

растекся по  пищеводу.  Как  раз  хватило,  чтобы утолить жажду.  Опустевшую

емкость пришлось выбросить.  По  дороге до  трассера все  равно воды набрать

было негде, а в трассере имелся свой запас.

     Только теперь я  осмотрелся более  внимательно,  машинально стряхивая с

одежды налипшую за ночь дрянь.  Туман, окутывавший равнину ночью, с восходом

солнца  уже  растаял полностью,  и  земля  предстала голой  и  безжизненной.

Тоскливый вид.  Я  подумал,  что  должно пройти немало времени,  пока  жизнь

доберется сюда и  пустит первые ростки.  Размышляя над  этим,  я  повернулся

вокруг оси,  но,  куда ни  бросал взгляд,  равнина уходила в  бесконечность.

Неожиданно я  с  пугающей ясностью понял,  что не  имею понятия,  куда идти.

Жутковатая перспектива - одолев самого Проколда, погибнуть от голода и жажды

в Гиблых Землях.

     И  никаких следов,  силы Зла!  Самое простое было бы вернуться назад по

своим следам,  но  во время сражения Бигман телепортационным прыжком перенес

меня поближе к Клинку,  на совершенно другое место,  и неизвестно было,  где

искать наши следы.  Разве что ходить все расширяющимися кругами, пока на них

не наткнусь.  Но что-то мне настойчиво говорило, что ничего я не найду и что

кроме вот  этой  вмятины в  земле,  оставленной телом Нкота при  падении,  и

Клинка,  валявшегося в  двух  метрах  от  нее,  никаких других следов нашего

пребывания в  Гиблых Землях не  осталось.  Можно  было  что-нибудь из  этого

извлечь?  Так,  насколько я помнил,  чужой рухнул точно впереди меня, и если

повернуться к вмятине спиной,  то...  Да нет,  чушь все это. Кто знает, куда

свалился я сам,  когда закончилась битва.  Я тихо выругался. Перед тем как я

потерял  сознание, здесь такое творилось, что непонятно, как я уцелел. Земля

буквально корчилась в  агонии,  содрогалась и трансформировалась,  взрываясь

фонтанами грязи и пара;  гнездовище Проколда гибло, ненадолго пережив своего

хозяина. И теперь я больше не видел никаких ловушек, порожденных Проколдом и

питаемых  его  силой,   -   никаких  туманных  колодцев,  бродячих  факелов,

ручьев-хищников,  протухших холмов и  прочей дряни.  Равнина была девственно

чиста.  С одной стороны,  очень даже неплохо -  некуда будет вляпаться, ведь

чужого больше рядом не было,  чтобы помочь в  трудную минуту;  но,  с другой

стороны, скверно то, что не осталось никаких ориентиров.

     Впрочем,  с  облегчением сообразил  я,  можно  ведь  ориентироваться по

солнцу. Когда мы покидали на рассвете лесную поляну, оно светило нам точно в

спину.  Сейчас тоже рассвет. Значит, надо лишь встать к нему лицом и двигать

в этом направлении.  Можно не сомневаться, что в конце концов, когда светило

начнет гулять по небу,  я отклонюсь от нужного направления,  но,  по крайней

мере, было с чего начать.

     Я  покосился на  Клинок,  слабо мерцающий на  земле отблесками восхода.

Темно-фиолетовый фон  глинистой почвы  оттенял  его  так,  как  подушечка из

черного бархата оттеняет ювелирное украшение. По сравнению с той игрой огня,

коей он был наполнен еще вчера,  сейчас он выглядел безжизненным. От меня до

него было всего два шага,  но я не торопился их сделать.  Мощь этого оружия,

испытанная  мной  вчера  во  всей  полноте,   внушала  почтительный  трепет.

Страшновато было прикоснуться к  нему снова,  но и  оставлять его здесь я не

собирался,  это казалось кощунством.   Такими вещами не разбрасываются.  Вот

только послушается ли он меня еще раз, как во время битвы? Не заработаю ли я

такой же  болезненный удар,  как Бигман,  когда схватился за  него из лучших

побуждений, желая помочь мне?  Не попадусь ли, как муха в паутину, в ловушку

его мощи,  способной оставить меня на веки вечные прикованным к  этой земле?

Да, я знаю его секрет, но сил у меня маловато...

     Я  уж совсем было собрался с духом,  чтобы подойти к Клинку,  но вместо

этого ноги меня понесли к месту падения  Нкота.  Не знаю зачем.  Безотчетный

порыв.  Может быть,  потянуло отдать таким образом долг памяти.  На какой-то

миг возникло ощущение,  что что-то меня толкнуло извне, но тут же исчезло. В

общем, я подошел. Вмятина от тела лешука, рухнувшего с огромной высоты, была

настолько глубокой,  словно во время удара о  поверхность равнины Нкот весил

по  крайней мере несколько тонн.  И  никакого намека на  останки,  как и  от

остальных парней.  Ни костей,  ни обрывков плоти, ни пепла. Кожаный пояс, на

котором Нкот носил Клинок,  тоже пропал. Совсем ничего. Погоди-ка, а что это

там такое голубеет? Неужели...

     Я поспешно наклонился.

     Силы неба,  я не ошибся!  В углублении, повторявшем контуры руки Нкота,

поблескивала голубая полоска,  выглядевшая как-то  сиротливо и  чужеродно на

голой  сырой  земле.  Затаив  дыхание,  я  присел  на  корточки и  осторожно

подхватил  обнаруженную  находку  пальцами.  Поверхность  банкоса  на  ощупь

оказалась упругой  и  теплой,  точно  в  руке  оказалось живое  существо.  Я

ошеломлено покачал головой.  Могущественный Нкот заработал от Проколда такой

смертоносный удар,  что от него остались одни воспоминания,  а  банкосчетчик

выдержал,  пережив своего прежнего хозяина.  И я был единственным свидетелем

этой находки. Хм... Думаю, после спасения мира я заслужил право поносить эту

вещицу.  Нкот ведь кое-что был мне должен, верно? Вот я и воспользуюсь такой

приятной оказией, тем более что мой банкос остался у Доса.

     А может,  он все-таки сдох, этот банкосчетчик? Проверить было нетрудно,

обезличенный банкос должен признать любого, к кому попал в руки, если он и в

самом деле обезличенный, как гласит легенда. Я решительно поднес приборчик к

левому запястью,  и  тот сразу ожил.  Голубой ремешок сам потянулся к  руке,

плотно обхватил запястье и бесследно срастил концы.  Прямо как благословение

свыше.   Обычный  банкос  такого  не  вытворяет,  у  него  ремешок  крепится

магнитными  зацепками.   Отлично.   Поздравляю,   Элиот  Никсард,   ты  стал

обладателем бесценного сокровища,  за  которое  уже  сложило головы  немалое

количество  людей.  И  если  ты  будешь  неосторожен в  обращении с  голубым

банкосом, то можешь стать следующим.

     Я резво поднялся -  куда живее,  чем приседал,  -  сразу забыв о плохом

самочувствии,   и   отдал   мысленную  команду.   Овальное   табло   банкоса

незамедлительно высветило число,  месяц и  год по  времени Новы-2,  как я  и

заказывал. Ну, я так и думал - 437 радуга, Оранжевый год, месяц Роз. Значит,

двадцать девять лет приговора были еще в запасе.

     Задумавшись,  я рассеянно уставился в землю перед собой,  теребя щетину

на подбородке,  отросшую за пять дней, проведенных на Шелте. Я мог вернуться

на Нову-2,  чтобы тем самым продлить себе приговор,  но я не собирался этого

делать.  И  другого выхода,  как удрать на  независимые миры,  мне что-то не

виделось.  Жаль,  конечно,  что  не  повидаю родных,  но  вряд ли  жизнь мне

покажется скучной с голубым банкосом в руках,  пусть даже и в чужих мирах. А

с  семьей как-нибудь найду способ связаться позже.  Главное,  с материальной

стороной дела  был  полный порядок,  что  позволит спокойно осесть на  любой

индустриально развитой планете.  Деньги  открывают дорогу,  особенно большие

деньги.  Может  быть,  мне  когда-нибудь  и  придется вернуть голубой банкос

Совету, но не сейчас.

     Что-то я размечтался. Чтобы потратить хоть один эталон с этого банкоса,

для начала придется выбраться из бывших Гиблых Земель, не говоря уже о самой

Шелте, будь она проклята, а я еще и шагу не сделал, чтобы осуществить это.

     Именно тогда я и услышал этот паскудный голос,  голос,  который было бы

трудно спутать с чьим-либо еще:

     - Стой спокойно, мой мальчик. Если не будешь дергаться, останешься жив.

     Я окаменел.  В затылок уперлась холодная сталь смертоносного оружейного

жала.

     Силы Зла,  ну  и  любят же покойники оживать на этой проклятой планете!

Ведь ко мне пожаловал Дос Пламя, собственной персоной!

 

     2. ПРЕДАТЕЛЬСТВО СЕРДЦА

     Неожиданно мне стало на все наплевать.  И  на Доса,  и  на исходящую от

него смертельную угрозу,  подкрепленную сталью оружия.  Меня буквально обуял

ядовитый,  гневный сарказм,  жаждущий выплеснуться наружу. Да как смеет этот

скот появляться здесь,  в этом месте,  где спор решала сила,  не поддающаяся

воображению его жалкого умишка?!  Но,  несмотря на полыхнувший в  душе гнев,

внешне я остался почти спокоен.

     - Какой приятный сюрприз,  Дос!  Ну и  как там,  в аду загробного мира,

жить можно?  Ты ведь только что оттуда,  как я понимаю?  Интересно,  что там

подают на завтрак? Души невинно убиенных? А как...

     - Заткнись,  иноп, - бесстрастно оборвал меня бывший осевой Шефира, его

голос был похож на шипение ядовитой змеи.  - Твой тон непозволительно дерзок

для банконосца. Что наводит меня на мысль о возврате твоей истинной памяти и

подтверждает некоторые мои подозрения. Но с этим я разберусь позже, а сейчас

давай-ка сюда голубой банкос. И без глупостей.

     - Честно говоря, до сегодняшнего дня я был совершенно уверен в том, что

мы встретимся там,  -  я усмехнулся,  ткнув пальцем в небо. В затылок тут же

вонзилась боль от вдавленного ствола - Дос среагировал на мое движение. - По

словам свидетелей, твой труп напоминал пережаренную котлету...

     - У  тебя  словесный понос,  малыш.  Не  стоит испытывать на  мне  свое

остроумие. Не советую. Банкос! 

     Я нарочито громко вздохнул:

     - Какая ирония судьбы -  один банкос ты у меня уже забрал,  Дос. Теперь

забираешь второй.  Может,  все-таки оставишь,  а?  Этот банкос дорог мне как

память о чужом.

     - Это слишком дорогая память,  чтобы я тебе ее оставил,  - Дос выхватил

банкос у  меня из рук.  -  Могу лишь обещать,  что буду беречь ее как самого

себя.

     - Пока у тебя не слишком хорошо получалось,  беречь даже самого себя, -

я усмехнулся.  - Ладно, давай поговорим серьезно. Ты не убил меня, хотя имел

полную возможность это сделать и  забрать голубой банкос без всякого риска и

лишних слов.  Вынужден предположить,  что  тебе от  меня что-то  надо помимо

банкоса. Так что?

     Честно говоря,  я не понимал,  почему я совершенно не боюсь его.  Может

быть,  потому,  что мне уже десяток раз полагалось быть убитым,  а я все еще

был жив?  Вместо страха или хотя бы  элементарного опасения я  ощущал только

жгучую злость.  Не исключено, что дело было в масштабах восприятия: я просто

еще  не  мог  переключиться на  то,  чтобы бояться какого-то  там Доса после

самого Проколда.   А немного страха бы не помешало. Просто чтобы действовать

с разумной осторожностью.

     Дос ответил в своей обычной бесстрастной манере:

     - Дело вот в  чем,  иноп.  Мне хотелось бы услышать о  том,  что здесь,

собственно,  произошло.  Вы здесь явно не в  игрушки играли -  Гиблых Земель

теперь не  узнать.  Я  стою здесь,  и  никакая мерзость не старается до меня

добраться.  Днем раньше это было бы невозможно,  и этот факт,  иноп, наводит

меня на некоторые мысли.  Но сейчас у меня нет на тебя времени. Поэтому пока

я  оставлю тебя здесь,  а когда вернусь,  мы с тобой подробно и обстоятельно

потолкуем по душам. В том числе и о том, как тебе удалось вернуть память.

     - Чужой помог,  Дос, кто же еще. Кстати, ты не думаешь, что чужой перед

смертью поделился со мной частью своих способностей, а?

     - Ты пытаешься навязать мне эту мысль,  иноп,  но если это было бы так,

то я  бы с  тобой уже не разговаривал и  банкос не попал бы так легко в  мои

руки.

     - Как знать... Может, я играю с тобой?

     - В таком случае играешь бездарно. Не блефуй, не стоит.

     - Не понимаю, чего ты ждешь. Банкос у тебя. Что еще?

     - Заткнись и не мешай мне думать.

     - Рассчитываешь,  как  выторговать жизнь у  Шефира?   Он  будет приятно

удивлен,  увидев тебя снова, да еще со штуковиной, за которой он гонялся так

настойчиво, что положил за нее половину Города.

     - Позволь мне  самому  разобраться со  своими проблемами.  -  Оружейный

ствол снова с силой ткнулся в мой многострадальный затылок.

     - Конечно, - великодушно позволил я. - Разбирайся.  Послушай, почему бы

нам не заключить небольшую сделку?

     - Сделку? У тебя не то положение, чтобы предлагать сделки, иноп. Чем ты

можешь ее оплатить?

     - Я  ее  уже оплатил,  придурок,  -  я  произнес это с  таким глумливым

презрением, что хватило бы оскорбиться десятку Досов. - Голубым банкосом.

     Но,  к большому моему удивлению,  Дос ничем не показал, что его задело.

Он  стоял  и  молча  размышлял о  чем-то,  словно мое  предложение о  сделке

озадачило его всерьез. Может, этот мерзавец все-таки сделает для меня доброе

дело? Хотелось надеяться. Выбираться из Гиблых Земель на своих двоих было бы

тоскливо. Наконец он спросил:

     - И чего же ты хочешь?

     - По минимуму или по максимуму?

     - Твоя наглость, иноп, не имеет границ. И почему-то меня это восхищает.

Выкладывай оба варианта.

     - По  минимуму -  добраться до  Фермы.  По максимуму -  покинуть Шелту.

Думаю,  тебе тоже не мешало бы подумать над этим вариантом. Шефир не оставит

тебя в покое, как он не желал оставить в покое нас, пока чужой не надрал ему

задницу.  Я  мог бы тебе помочь против Шефира.  Враг моего врага -  союзник,

пусть даже такой отвратный, как ты.

     - Иноп, почему ты напрашиваешься на то, чтобы я разнес тебе голову?

     Мне показалось,  или в  бездушном голосе наконец мелькнуло любопытство?

Да нет, скорее всего, показалось.

     - Пытаюсь понять, что же тебе от меня надо.

     - Ладно,  иноп.  У  меня больше нет на  тебя времени.   Вот твой первый

банкос.  -  К моим ногам с легким шлепком упал черный банкосчетчик.  -  И не

говори потом,  что я  нечестен в  сделках.  Чужой мертв,  и условия сделки я

считаю выполненными.

     Я  был не  просто удивлен.  Я  на мгновение даже потерял дар речи.  Дос

вернул мне банкос?! Но в таком случае я и в самом деле ему понадобился.

     - Какая  невероятная щепетильность!  Конечно же  ты  честен,  -  охотно

согласился я. - Особенно если вспомнить вживленный мне в череп пси-маяк.

     - Хватит,  иноп.  И не дергайся, пока я не подам сигнал.  Даже не думай

об этом.

     Все-таки  он  меня побаивался.  Дос  Пламя,  способный сжечь неугодного

силой своего взгляда, опасался какого-то инопа. Что же он обо мне думал? Или

блеф о  переданных мне способностях чужого все-таки посеял семена сомнения в

его твердокаменной душе?

     Давление на затылок прекратилось, послышался звук удаляющихся шагов.

     - Я буду по тебе скучать,  Дос,  -  я повысил голос. - Было бы неплохо,

если бы ты привез что-нибудь промочить горло. Так что возвращайся скорее.

     Ответом было молчание.

     Я обернулся, избегая резких движений.

     Итак,  он  сказал,  что  вернется,  задумчиво сказал я  себе,  глядя на

удаляющуюся  спину  экс-осевого,  вышагивающего по  равнине,  как  оловянный

солдатик,  пересекающий стол, - очень прямо, очень ровно, очень неторопливо.

Полы просторного темно-синего плаща,  укрывшего его до  колен,  едва заметно

развевались,   поля  широкополого  соро  покачивались  в  такт  шагам.   Дос

направлялся к  "скаулту",  небольшому двухместному аэрокатеру,  уткнувшемуся

брюхом в землю примерно в тридцати метрах от меня.  Неказистая на вид машина

ни в какое сравнение с сэнграми Шефира не шла.  Никакого вооружения, никакой

брони.  Прогулочный вариант для  обывателей,  из  самых дешевых.  Дос шел не

оборачиваясь,  он  мог  не  беспокоиться  о  прикрытии  своего  тыла.  Возле

"скаулта",  небрежно привалившись к  борту,  стоял наш замечательный громила

Кенгш,  да-да,  тот самый,  и держал меня на мушке "града". Он был все в той

же, что и на толкучке, кожаной безрукавке, позволяющей демонстрировать жутко

выпирающие мускулы обнаженных рук,  череп  по-прежнему обнажен и  блестит на

солнце,  как надраенная сковородка, - плевал он на общие приличия, исходя из

которых соро должен таскать каждый уважающий себя шелтянин.  Впрочем,  Кенгш

не  был  шелтянином.  Рядом с  этой  горой мышц даже воздушный катер казался

маленьким.  Обострившееся после  "сеансов" слияния зрение  работало отменно,

так  что  я  разглядел  все  в  мельчайших подробностях.  Кенгш  был  угрюм,

напряжен, за его кажущейся небрежностью проглядывала готовность к мгновенной

реакции на изменение ситуации - то бишь на угрозу с моей стороны.

     Вот так вот.  Они выжили оба. Может, Нори просто ошиблась, приняв за их

трупы чужие?  Но Бигман-то каков -  пусть небо для него будет светлым,  - он

упрямо не верил в смерть осевого, и оказался прав.

     Я  помахал Кенгшу рукой,  внутренне злорадствуя,  что он  не  может мне

ответить тем же.  Просто побоится снять с мушки.  И все-таки какого Зла я им

так понадобился,  что они решили оставить меня в живых?  Неужто Досу в самом

деле настолько интересно, что здесь произошло? С трудом верится, чтобы такой

бездушный засранец радел об  общем благе.  Как бы  там ни  было,  а  было бы

неплохо,  если  бы  он  и  Шефир  свернули друг  другу головы при  выяснении

отношений.  А если этого все-таки не произойдет и Дос вернется, то я встречу

его во всеоружии Мобра и Вечного Клинка.  Появись Дос на два-три часа позже,

и  голубой банкос ему бы  не достался,  за это время я  успел бы собраться с

силами.  Не знаю,  откуда во мне была эта уверенность,  но я  ей доверял.  О

светлое небо, как же я зол, как же я безумно зол. Ничего, банкос я верну. Об

этом  и  речи  быть  не  может,  чтобы  вещь  чужого осталась в  руках этого

мерзавца...

     Я  нагнулся  и  подобрал черный  банкос,  упавший  недалеко от  Вечного

Клинка.  Он действительно оказался моим - идентификационное окошко вспыхнуло

зеленым цветом,  сообщая,  что  я  узнан,  затем  высветился счет  -  тысяча

эталонов.  Жалкая сумма по  сравнению с  возможностями голубого банкоса,  но

двое суток назад,  когда Дос пытался меня подкупить,  и  тысяча казалась мне

роскошью.    Ничего   удивительного,   что   тысяча   осталась   на   счете.

Самостоятельно,  без моего участия,  Дос не смог бы снять эталоны,  а на то,

чтобы заставить меня это сделать,  похоже, действительно не хватило времени.

А может,  взыграло извращенное чувство справедливости,  так, как сам Дос его

понимает,   и   возврат  моего  банкоса  показался  ему  вполне  достаточной

компенсацией потери голубого.  Лично  для  меня  такой обмен был  равносилен

замене роскошного дворца на  ветхую лачугу.  И  было не  столько жаль денег,

которые я  только  что  держал в  своих  руках,  планируя спокойную жизнь  в

независимых мирах,  сколько обидно и оскорбительно, что какой-то посторонний

урод,  не  имеющий к  нашей команде никакого отношения,  не  испытавший того

адского  сражения,  через  которое мне  пришлось пройти,  прикоснулся своими

грязными лапами к почти что реликвии чужого.  Кстати, на Клинок он почему-то

не  обратил внимания,  словно и  не  заметил.  Не  хватило сообразительности

связать эту вещь с  силой чужого?  А жаль.  Можно было предложить Досу взять

этот Клинок и  посмотреть,  что  из  этого получится.  Досадно,   что поздно

сообразил...

     Досу оставалось сделать всего несколько шагов до своего катера, когда я

услышал быстро нарастающий звук где-то  высоко в  небе.  Что-то  там по нему

неслось,  и  явно с приличной скоростью.  Задрав голову,  я прикрыл глаза от

яркого небесного света козырьком ладони и  спустя несколько секунд обнаружил

черное пятнышко,  приближавшееся с  солнечной стороны.  История повторялась.

Никак снова пожаловал Шефир?

     Не  успела закончиться мысль,  как  на  корпусе машины  одна за  другой

полыхнули две желтые беззвучные вспышки, и я с неожиданной для себя реакцией

бросился на землю, уже задним числом сообразив, что выстрелы были направлены

не в меня.  Я быстренько развернулся,  не обращая внимания на протест ноющих

мышц,  и глазам предстала отрадная картина:  широко взмахнув руками,  словно

кто-то  внезапно сильнейшим ударом  подсек ему  сзади  ноги,  Дос  грохнулся

спиной о землю,  да так и остался лежать,  не подавая признаков жизни.  Соро

слетело  с  головы,  обнажив короткую пепельно-серую  шевелюру.  Досталось и

Кенгшу,   хотя он  в  попытке увернуться и  сделал мощный прыжок в  сторону.

Однако радиус действия парализующего луча,  а  это  был  именно парализующий

луч,  так  как  никаких  видимых следов  эти  выстрелы на  своих  жертвах не

оставили, подсек его прямо в прыжке, и великан со всего маху тяжко рухнул на

землю,  врезавшись в  земную твердь,  словно сброшенный с  горы  здоровенный

валун.   Не   помогла  ни  великолепная  реакция,   ни  чудовищные  мускулы:

парализатор уравнял возможности обоих -  главаря и помощника. Перевернувшись

пару раз по инерции вокруг оси,  громадное тело Кенгша замерло всего в  двух

метрах от своего шефа.   Оружие откатилось далеко в  сторону,  вырвавшись из

отказавших рук еще в падении.

     Звук  двигателей прибывшего катера угрожающе снизился,  и  он  пронесся

надо мной,  пикируя к распростертым телам так стремительно,  словно собрался

их протаранить.  Потерял управление,  едва успел подумать я,  ожидая удара и

взрыва, но ошибся. Воздушное судно зависло на высоте метра чуть в стороне от

обездвиженной  парочки,   мгновенно  погасив  бешеную  скорость,   что  явно

указывало на  наличие  в  нем  инерционной подушки,  защитившей водителя  от

перегрузки.  Да  и  с  виду оно сильно отличалось от  катера Доса -  длинный

обтекаемый  корпус  напоминал  вытянутую  в   падении  черную  каплю  нефти.

Насколько я  разбирался в технике,  это был гравикат,  судно по скоростным и

защитным характеристикам даже более высокого класса,  чем сэнгр.  Таких я на

Шелте еще  не  видел.  Подобную машину себе мог позволить только Шефир,  еще

один шустрый охотник за голубым банкосом,  и его появление не предвещало для

меня ничего хорошего. Судя по тому, как координатор безжалостно отправлял на

смерть своих людей,  он  точно не пожелает оставлять никаких свидетелей.  По

сравнению  с  этим  кровожадным монстром  в  человеческом обличье  даже  Дос

выглядел безобидной кошарой.

     И  опять страха во  мне не  было.  Лишь удивление очередным неожиданным

поворотом  событий.  И  вот  именно  это  отсутствие страха  и  начало  меня

тревожить.  Да что это со мной?  Я  же снова на краю смерти,  которой совсем

недавно  чудом  избежал.  Что  же  делать?  Притвориться  трупом?  Но  пилот

наверняка уже  заметил мои  телодвижения.  Оружия под рукой не  было,  кроме

Клинка.  Клинок! Проклятие, где же он? Я привстал на четвереньки и оглянулся

- до  Клинка было  рукой  подать.  Лежал и  тихо  поблескивал плоской гранью

полупрозрачного лезвия всего в метре.  Один хороший рывок, и ладонь ляжет на

шершавую рифленую рукоять.

     Пока я  раздумывал,  стало поздно.  Колпак катера ушел в  корпус,  и на

землю  спрыгнула  фигура  в  светло-сером  костюмчике.  Элегантный пиджачок,

обтягивающие стройные ноги  светлые лосины,  легкие полусапожки.  И  длинные

густые  волосы  каштанового  цвета,   свесившиеся  вниз  и   закрывшие  лицо

обладательницы, когда она шагнула к Досу и наклонилась над ним.

     Я остолбенел.

     Ведь  это  была  Нори!  На  этот  раз  я  узнал ее  сразу,  несмотря на

разделявшее нас расстояние.

     Не обращая на меня внимания,  Нори занялась обыском Доса,  причем столь

шустро,  словно всю жизнь только этим и занималась; забрала голубой банкос и

пару пистолетов-излучателей,  упрятанных под  куртку,  и  перешла к  Кенгшу,

подобрав  по  пути  отброшенный "град".   Так  же  быстро  обыскав  громилу,

вернулась к своему катеру и побросала найденное оружие внутрь. Вся процедура

обыска заняла не больше двух минут,  в  течение которых я изумленно наблюдал

за ее действиями.  И  только после этого,  остановившись рядом с гравикатом,

она наконец повернулась и замерла, выжидающе уставившись в мою сторону.

     Я  даже не  заметил,  как  оказался на  ногах,  -  так  велико было мое

изумление.  И  радость,  что Нори жива,  что с  ней все было в порядке.  Все

опасения,  связанные с  Шефиром  и  Досом,  сразу  вылетели  из  головы,  и,

спохватившись, я торопливо заковылял к ней.

     Силы неба,  я  на это уже почти не надеялся,  на то,  что она еще жива,

предпочитая об  этом просто не  думать.  При мысли,  что я  наконец-то смогу

снова ее обнять,  меня бросило в  жар,  а  сердце затрепыхалось как шальное.

Погоди, да что это со мной творится? Да, привлекательная, интересная, умная,

в  этом не откажешь,  но я же уже решил,  что она мне только нравится,  и не

более того.  Ну-ка,  остынь,  парень. Произведи самооценку. Ага, похоже, это

просто радость от встречи с  одной-единственной близкой душой в этом поганом

мире.  Вспомни,  ты ничего не забыл?  Клинок! Нехорошо как-то было оставлять

здесь Вечный Клинок Нкота.

     Я  повернул обратно.  Остановившись над  Клинком,  я  секунду помедлил,

затем решился.  Будь что будет,  в крайнем случае,  Нори меня не оставит.  Я

нагнулся и  взялся за  рифленую рукоять.  Из  груди  вырвался стон  досады -

Клинок даже не шелохнулся,  словно слившись с землей в одно целое.  Знакомое

ощущение,  уже испытанное мной вчера.  Нет,  только не  это,  я  был слишком

истощен, чтобы играть Ключами Мобра. Дело было не в весе Клинка: насколько я

вчера  понял,  он  каким-то  образом  цеплялся за  силовую  структуру самого

пространства,  и,  чтобы  сдвинуть его,  нужна  была  просто  хорошая порция

энергии и  знания,  как и  куда ее приложить.  Во время битвы ее у меня было

предостаточно,  и я его поднял.  Но не сейчас.  Нет, не сейчас. Часика через

три  -  может  быть,  а  сейчас  вряд  ли.  Хорошо хоть,  что  соединения не

произошло, иначе бы я здорово влип.

     Досада угасла так же быстро,  как и поднялась. Ну что ж, в таком случае

Клинок подождет,  пока я не смогу восстановить силы полностью.  Я вернусь за

ним позже.  Обязательно вернусь.  Вряд ли его кто-нибудь отсюда умыкнет -  я

был  уверен,  что,  кроме  меня,  знающего его  секрет,  Клинок больше никто

поднять не сможет.

     Кивнув  своим  собственным мыслям,  я  снова  двинулся к  Нори,  тяжело

переставляя свинцовые от усталости ноги.  И вот только сейчас, когда приступ

эйфории от столь нежданной и радостной встречи с Нори прошел, мне показалось

странным,  что до  сих пор она не поспешила мне навстречу.  И  вела себя она

странно.  Стояла и  молча смотрела в  мою  сторону без тени улыбки на  лице.

Глаза холодные как лед,  в руках необычного вида оружие с лепестковым рылом.

На  тело  Доса,  лежавшее перед ней  на  расстоянии вытянутой руки,  она  не

обращала никакого внимания, застыв в напряженном ожидании. Оружие направлено

на меня.  Это еще зачем? Что-то было с ней не так. Чем ближе я подходил, тем

яснее мне становилось, что она мне не рада.

     Меня охватили дурные предчувствия.  Я  никогда не  видел ее  такой.  От

радостного возбуждения не  осталось и  следа,  оно  погасло,  словно угольки

затухающего костра.  Но я  не замедлил шага,  продолжая сокращать между нами

расстояние и  чувствуя,  что куда-то  опоздал.  Мне оставалось одолеть всего

десяток метров, когда она нажала на спуск, - я заметил движение ее пальца на

оружии.

     - Нори!  -  заорал я,  мгновенно помертвев.  В  глаза ударила оранжевая

вспышка,  такая же беззвучная,  как и та,  что сразила осевого с помощником,

только цвет поменялся.  Я продолжал стоять. Я ничего не ощутил. Только глаза

словно  подернулись какой-то  оранжевой  мутноватой  пеленой.  Проклятие!  Я

повернулся вокруг оси,  глянул вверх. Дело было не в зрении. Силовой колпак.

Надо мной раскинулся просторный силовой колпак диаметром метров в двадцать и

высотой в пять. Было от чего ощутить себя ошеломленным. Она заключила меня в

силовую клетку, отрезав от окружающего мира.

     Мысленно выругавшись, я резко взглянул на нее сквозь оранжевую муть:

     - Что происходит, Нори? Что все это значит? 

     Несмотря  на  расстояние,  голос  напрягать не  пришлось -  тишина  над

равниной стояла мертвая.

     - Ничего особенного,  Никс.  - Она опустила оружие, полные губы тронула

снисходительная усмешка,  но в ледяном,  каком-то мертвом взгляде карих глаз

не отразилось никаких чувств. - Просто я хотела поговорить с тобой.

     - Поговорить?  А это еще зачем?  - Я непонимающе ткнул пальцем в стенку

силового купола.

     - Разумная мера предосторожности,  Никс.  Я ведь не знаю,  что ты такое

после всего, что здесь произошло.

     Меня даже озноб подрал по  позвоночнику от этих бездушных слов.  Не она

это была.  Нори,  которую я знал,  так бы не поступила.  Теперь я уже не мог

отмахиваться от того,  что ее появление здесь было более чем странным. Каким

образом она  смогла покинуть Ферму?  Откуда у  нее  этот гравикат?  Как  она

смогла найти меня?  Ответ мог  быть очень прост,  но  мне  он  не  нравился.

Например,  вопреки заверениям чужого,  Ферма все же не смогла ее защитить, и

теперь она действовала не по своей воле, ее телом и разумом руководила чужая

сила.  Я  имею в  виду Шефира.  И  ее глазами на меня сейчас смотрел он.  По

словам  Бигмана,  пусть  земля  ему  будет  пухом,  координатор был  на  это

способен.  Вспомнить хотя  бы  того летуна,  следившего за  нашим трассером,

которого прыгун подстрелил на  подступах к  заброшенному Городу.  Трусливый,

предусмотрительный подонок, постоянно прикрывающийся чужими жизнями. Но если

это действительно так, то он убьет ее тут же, как только она станет для него

бесполезной.  Мне придется принять эту игру.  Сделать вид,  что я  ничего не

заподозрил, по крайней мере, пока не получу доказательств и не придумаю, как

отвести эту угрозу от Нори. Если у меня вообще будет такая возможность.

     - Ты что, опасаешься, что я могу причинить тебе вред? - Я нахмурился. -

Не из-за того ли, что ты забрала у Доса банкос, который принадлежит мне?

     - С  чего это  ты  взял,  что он  принадлежит тебе?  -  она,  казалось,

удивилась.

     - По праву наследования, - буркнул я.

     - Да  нет,  дело не только в  этом,  Никс.  Я  опасаюсь,  что ты можешь

сорваться и  наворотить дел,  как  только  узнаешь  истинную  правду  своего

появления на Шелте и мою роль в этом. Не желаешь послушать?

     Я помрачнел еще больше. Дурные предчувствия оправдывались.

     - Да,  Нори,  -  спокойствие в  голове далось не без усилия,  -  я тебя

слушаю. - Я пристально посмотрел ей в глаза. - Если это действительно ты.

     Она  изобразила  снисходительную  улыбку.   Не  улыбнулась,   а  именно

изобразила. Что-то было не в порядке с ее лицом.

     - Бедняга Никс,  я  не  ожидала,  что это так на  тебя подействует.  Ты

здорово изменился.  Но пора переходить к делу. Ты помнишь, как я оказалась в

Городе?

     Помедлив, я напряженно кивнул:

     - Да. Но почему ты это спрашиваешь?

     - Я хочу открыть тебе глаза,  Никс,  -  пояснила она.  -  Шефир меня не

похищал.  Мне  никогда ничего не  грозило в  этом Городишке по  той  простой

причине, что я приемная дочь Шефира.

     - Вот как? - я едва не рассмеялся над этим заявлением. - Ничего лучшего

придумать не...  - Неожиданно осознав, что это могло быть правдой, я осекся.

И  задумался.  Мысли  завертели бешеный хоровод,  выдергивая факты из  общей

неразберихи и укладывая в упорядоченную картинку, кирпичик за кирпичиком.

     Странное появление Нори в Городе.  Непонятное расположение к ней Шефира

- по его поручению она преспокойно разъезжала с Досом Пламя, присматривая за

последним,  как  она объяснила мне позже возле Фермы.  И  не  менее странное

спасение, явившееся ко мне в ее лице после покушения на Доса, причем в якобы

угнанном трассере, под завязку укомплектованном оружием и продовольствием. В

свете  новой оценки прошлых событий совсем нетрудно было  предположить,  что

она  заботилась о  своей же  собственной безопасности,  вооружая нас,  своих

спутников.  Мало  ли  что  может  случиться по  дороге в  погоне за  голубым

банкосом.  А ей просто необходимо было оказаться возле банкоса в тот момент,

когда он потеряет своего хозяина.  Но она просчиталась. Лешук просто не взял

ее,  зная,  что  она  собой  представляет,  и  уверяя меня  с  полным на  то

основанием,  что с  ней ничего не  может случиться.   Силы неба,  да  кто из

шелтян поднимет на нее руку, зная, что она работает в паре с самим Шефиром?!

И ведь Бигман там,  на Ферме,  пытался предупредить нас об этом! Пока его не

успокоил  чужой.  А  потом,  возможно,  эта  информация оказалась  намеренно

стертой Нкотом,  так как во  время слияния от  Бигмана я  ее уже не получил.

Чтобы лишний раз не нервировать будущего героя.

     Все это могло быть правдой. Могло. Но могло и не быть.

     - Ну  что,  дошло  наконец?  -  поинтересовалась  Нори  все  с  той  же

снисходительной улыбочкой,  прервав недолгую паузу. - Ты же неглупый парень,

Никс.  Тебе давно было пора сообразить,  что  со  мной что-то  нечисто,  как

только ты  увидел меня на  толкучке Доса.  Но ты втрескался в  меня по уши и

отмахивался от  всего,  что  шло  вразрез с  твоими представлениями обо мне.

Запросто  принял  все  мои  объяснения  на  Ферме,   как  последний  кретин.

Влюбленный кретин.  Что молчишь? Скажи что-нибудь. Доставь мне удовольствие,

назови меня последней дрянью или еще как-нибудь.  Пожелай мне Зла,  в  своей

излюбленной манере жителя Новы-2,  это так забавно звучит. Не хочешь? Трудно

отказаться от прежних идеалов? Тем хуже для тебя.

     Я  промолчал.  Но  совсем  по  другой причине.  Я  слушал ее  предельно

внимательно,  анализируя каждое слово, интонацию, жесты. Собирал информацию,

и  обостренная после слияния чувствительность ко  лжи  сразу находила слабые

точки. Большая часть того, что она говорила, было ложью. Я просто это знал.

     - Собственно,  Шефир привез меня на Шелту лишь с одной целью -  чтобы я

могла   как   следует  отдохнуть  после  напряженной  учебы,   -   с   явным

самодовольством  продолжала  Нори.  -  Я  закончила  престижный  колледж  на

Тавелле.  Остановка "Войера" на Шелте конечно же предусмотрена не была,  что

делать такому роскошному кораблю в таком дремучем захолустье? Но Шефир любит

кататься с  комфортом и  потому выбирает лучшие посудины пассажирских трасс.

Он  немного  поработал  над  капитаном  космолайнера,   и  все  замечательно

устроилось.  Тот  даже  посадил свой  огромный корабль,  вместо  того  чтобы

послать с орбиты челнок, как полагается делать в таких случаях.

     Силы неба,  обломлено сообразил я, а ведь до сего момента, пока Нори не

произнесла этих слов,  я не замечал такого вопиющего нарушения транспортного

кодекса.  Ведь на Шелту меня и вправду должен был доставить космочелнок, раз

уж  Шефир  заставил "Войер" сойти с  трассы.  Такие большие корабли не  были

предназначены для посадок на планеты.  Да и сажать космолайнер в космопорт с

таким изношенным оборудованием было  весьма рискованно.  Неужели Шефир этого

не  понимал?  Вряд ли.  Не  такой уж  он  глупец.  Так что получается?  Ради

собственного  удовольствия,  ради  самоутверждения и  ощущения  власти  этот

ублюдок рисковал жизнями пассажиров и экипажа,  не считая своей собственной?

Явная мания величия,  причем в самой опасной стадии.  И ведь так загадил мне

мозги, что я до сих пор об этом даже не думал, - казалось естественным сойти

в космопорте прямиком с борта пассажирского гиганта. Причем, несмотря на то,

что я был единственным,  как я тогда полагал,  кто вообще почтил Шелту своим

присутствием...

     - А  заодно я  попросила его  прихватить с  нами и  тебя,  -  между тем

продолжала Нори,  -  но  так,  чтобы ты  об  этом не  догадался.  Ты даже не

представляешь, насколько силен мой отчим как ментат. Благодаря тебе, Никс, я

неплохо развлеклась во  время  перелета и  поэтому решила тебя  еще  немного

поэксплуатировать.  Ты должен меня понять -  не могла же я  спать с местными

выродками.  -  Брезгливая гримаска.  -  Но  надо  признаться,  меня  здорово

удивило,  что к  внушению шептуна у  тебя оказался иммунитет.  Это было даже

забавно  -   обнаружить  тебя  в  своем  уме  и  здравой  памяти.   Ты  меня

заинтересовал снова, когда я уже поставила на тебе крест.

     Я  усмехнулся,  демонстрируя полное спокойствие,  которое на самом деле

так и норовил смести вздымающийся в душе гнев, прорвать, как сильный паводок

иной раз прорывает обветшавшую плотину.

     - Рад за тебя.  Очень предусмотрительно с твоей стороны - брать с собой

человека,   жизнь  которого  отмерена  тремя  сутками.  Как  только  игрушка

надоедает, она самоуничтожается. Лучше не придумаешь.

     - О  чем это ты?  -  Нори вопросительно заломила левую бровь.  Раньше я

такой мимики за ней не замечал и отложил несоответствие в копилку памяти.

     - Ах,  прости,  ты же не знаешь об этом.  Я не успел выболтать тебе эту

подробность на  "Войере",  так что ни  о  какой предусмотрительности речи не

идет. В таком случае ты сильно рисковала, решив так поиграть со мной.

     - Да о чем ты, галт тебя задери?!

     Нори так  не  выражалась.  Местное выражение было у  нее  не  в  чести.

Отложим и это.

     - О  чем?  Да о том,  что Почтовая Корпорация вживляет в своих служащих

взрывчатку в  качестве предосторожности против побега с вверенным грузом.  И

отпускает трое  суток для  связи по  гипертранслятору,  чтобы перевести реле

детонатора назад.  На Шелте гипертранслятора нет,  и если бы не чужой, я был

бы уже мертв.

     На мгновение ее лицо дрогнуло и исказилось в неподдельном волнении,  но

самообладание быстро  вернулось к  ней  -  чужое  самообладание,  погасив ее

собственные  эмоции.   Шефиру,   конечно,  было  глубоко  наплевать  на  мои

словоизлияния,   но  Нори  это  доставило  боль  -  и  я  получил  косвенное

доказательство тому,  что с  самого начала был прав в  оценке ситуации.  Она

действовала не  по  своей воле.   Ее  невольная реакция также показала,  что

самое страшное с ней еще не случилось, по каким-то причинам Шефир оставил ей

собственный разум,  не вычистил,  как своим людям перед битвой. Но, с другой

стороны, выходит, она понимала, что ее руками Шефир делает со мной, и ничего

не могла поделать с этим.  Прости,  Нори,  я должен был убедиться, иначе мог

просто свихнуться.  Все-таки ты мне нравишься больше,  чем я, Элиот Никсард,

полагал.

     - Трое суток?  Ну-у,  Никс,  мне бы этого вполне хватило.  - Она пожала

плечами.  -  Кто же  знал,  что придется остаться на больший срок.  В  этом,

кстати,  ты  сам виноват.  Потому что этот ужасный лешук вдруг решил взять с

собой именно тебя. Я заметила этого урода, когда еще сходила с корабля, - он

ошивался возле космопорта -  и  сразу поняла,  что  это  именно тот  случай,

которого  я  ждала  всю  жизнь.   Да,   мне  немало  приходилось  слышать  о

необыкновенных способностях этой расы, но, согласись, борьба за этот приз, -

она постучала пальцем по голубому банкосу, - стоит затраченных усилий.

     И  жизней,   мысленно  добавил  я,   снова  чувствуя  опасную  близость

подступающей неконтролируемой ярости. Вот он, явный сбой в рассуждениях. Она

ничего не  могла знать об  этой  расе.  Только транс и  лешук,  последние из

своего рода,  знали друг о  друге все,  да Совет ГФМ.  О  голубом же банкосе

стало известно только на следующий день,  когда Нкот показал его Шефиру. Вот

о нем уже раньше слышать могли  многие,  Нкот наверняка был не первым,  кому

Совет вручал подобную вещь для  выполнения особо важного задания.   Так  что

охота за ним началась лишь на следующий день после появления Нкота...

     Я  спохватился,  заметив,  что  Нори (точнее,  Шефир,  уже  вне  всяких

сомнений) молча ждет  комментариев к  своей "исповеди",  не  спуская с  меня

ледяного взгляда. Свои выводы я решил пока оставить при себе.

     - Ты уже закончила?  -  я  горько усмехнулся.  -  Тогда я  кое-что тебе

скажу.  Да,  Нори, у тебя не жизнь, а сплошная удача. Отлично провела время,

детка,  будет о  чем  рассказать подружкам на  Тавелле,  размахивая перед их

носом голубым банкосом.  Одного не могу понять,  дорогуша,  зачем ты все это

мне рассказала?

     - О  Никс,  это  так на  тебя похоже,  ты  не  берешь в  расчет простые

человеческие желания,  -  она  язвительно улыбнулась,  чуть  склонив  голову

набок, разглядывая меня, словно властная мамаша нашкодившего сорванца. - Мне

доставляет удовольствие видеть,  как скверно люди иногда себя чувствуют.  Ты

ведь очень чувствительный и ранимый человек, Никс, хотя и зануда по жизни. И

постоянно   пытаешься   спрятаться  за   маской   полнейшего  безразличия  к

происходящему, полагая, что ничего не заметно.

     Она еще не знала,  что я стал другим.  Никс действительно похож на того

болвана,  которого она описала.  Но  здесь его не было.  По крайней мере,  я

очень на это рассчитывал.  Наложение личностей, истинной и искусственной, не

проходит бесследно,  если пробуждение памяти происходит вот так, как у меня,

спонтанно.   Искусственная  "инность"   после   окончания  приговора  должна

удаляться аппаратно,  у  меня  же  получилось иначе,  и  "винегрет" из  двух

довольно разных личностей должен был еще утрястись в голове, если это вообще

возможно и не разовьется в элементарную шизофрению.

     Так, на чем там я остановился?

     - Из тебя бы вышел прекрасный психоаналитик,  Нори.  Ты все сказала или

припрятала еще что-то на десерт?

     - Для тебя ведь это удар в  спину,  то,  что я сказала,  верно?  -  она

торжествующе осклабилась, абсолютно уверенная в своей правоте.

     Фу, какая вульгарность. Ну и мерзкий тип этот Шефир. Не потрудился даже

как следует замаскироваться.  Тут одно из двух -  или отсутствие мозгов, или

избыток наглой самоуверенности.

     - Да что ты,  Нори,  - невозмутимо ответил я. - Ты ведь даже не предала

меня. Я с самого начала нашего знакомства знал, что Никс для тебя всего лишь

игрушка,  а любые игрушки,  как известно, быстро надоедают. Тем более, когда

появляются новые.  И  какие  -  голубой банкос!  Богатство и  власть  вместо

дешевой романтики и  самокопания в морали и нравственности,  столь различные

для каждого индивидуума.

     Нори фыркнула:

     - Твое самообладание,  Никс,  поистине не  имеет границ,  но я-то знаю,

чего ты стоишь.

     - Видал я  уже таких "знающих".  Ты  все сказала?  Тогда избавь меня от

своего общества. Попросту говоря, убирайся.

     - Ну  хорошо,   Никс,   раз  ты  так  торопишься,   то  закончим  обмен

любезностями,  -  снисходительно проговорила Нори,  довольно улыбаясь. Шефир

так и не понял,  что я разгадал его игру, только было ли мне от этого легче?

- Я  приготовила тебе  сюрприз.  Видишь  ли,  силовая сфера  вокруг тебя  не

пропускает воздух,  поэтому жить  тебе  осталось ровно  столько,  сколько ты

сможешь дышать.

     И  она  эффектно  умолкла,  наблюдая,  как  я  отреагирую.  Я  невольно

нахмурился. Вот это уже было серьезней. Шефир, похоже, решил прикончить меня

довольно садистским способом.  Но моим ответом было угрюмое молчание.  Я  не

мог понять,  зачем Шефиру весь этот спектакль.  Может,  и  ему,  как и Досу,

что-то от меня нужно? В таком случае не мешало бы выяснить, что именно. Если

это действительно так.  Потому как не  исключено,  что координатор -  просто

махровый садист и подобные сцены доставляют ему неизъяснимое наслаждение. Но

попробовать стоит.

     - Честно говоря, - заметила Нори, не дождавшись ответных слов, - сперва

я  собиралась сузить  поле  почти  до  размеров твоего тела,  чтобы  вызвать

быстрое удушье, и смерть в этом случае оказалась бы для тебя мучительной. Но

разговор с тобой меня растрогал,  и я,  наоборот,  расширю границы сферы.  -

Пока она говорила, ее пальцы что-то подкрутили на прикладе странного оружия,

умевшего создавать силовые колпаки.

     - Благодарю,  детка, - я отвесил любезный поклон, паясничая через силу.

- Твое великодушие не знает границ. Только я никак не могу взять в толк, что

же я тебе такого сделал? Почему бы тебе просто не оставить меня в покое? Даю

слово,  что не  буду преследовать тебя из-за банкоса и  язык буду держать за

зубами, никто от меня о нем не узнает.

     - Извини.   -  Она  пожала  плечами,  наводя  свое  оружие  на  силовую

полусферу. - Теперь ты слишком много знаешь обо мне.

     Я сжал зубы, в который раз с трудом сохранив самообладание. Черный гнев

кипел в  глубине души штормовым  прибоем.  Какой цинизм!  Дай  мне только до

тебя  добраться,  Шефир,  и  я  заставлю  тебя  сожрать  собственное сердце,

проклятый ты подонок, только за то, что ты сделал с Нори, заставив ее играть

эту паскудную роль.  Или выжгу тебе позвоночник, как Велсайту, и сделаю так,

чтобы  ты  какое-то  время еще  пожил,  осознав,  что  подыхаешь мучительной

смертью.

     Полыхнула оранжевая вспышка,  и поверхность полусферы скачком раздалась

вширь, остановившись буквально у носков полусапожек Нори.

     - Ох, какая досада, - Нори изобразила беспокойство. - Кажется, теперь к

тебе попали твои друзья, Дос и Кенгш.

     Этого было трудно не заметить,  и  я лишь досадливо дернул уголком губ.

Могла и  не  говорить,  и  так  все уже ясно.  Неподвижные тела Доса Пламя и

Кенгша действительно попали теперь под  колпак.  При  этом катер их  остался

снаружи, вне досягаемости для меня. Да, кто бы ни стоял за ее действиями, он

точно не  собирался выпускать меня отсюда живым.  Но какой изощренный способ

убийства!   Понятное дело,  весь  этот спектакль был  продуман заранее,   но

что-то  мне  не  хотелось играть  по  чужому  сценарию,  в   конце  которого

наверняка была  записана  мольба  о  снисхождении.  Зло  бы  его  разодрало,

распинаться перед ним я не собирался, еще не всю гордость растерял.

     Я  невольно  оглянулся,  оценивая  изменения  в  "подсферном" просторе.

Прежний радиус увеличился метров на десять,  захватив место,  где я пришел в

себя  на  рассвете,  и  соответственно добавив  объема.  Хотелось бы  знать,

насколько хватит этого воздуха.

     - Что-то ты невесел, Никс, - глумливый голос прервал мои размышления. -

Разве тебя  не  радует,  что  такая крутая компания скрасит последние минуты

твоей жизни?

     Я промолчал,  уставившись в землю перед собой. Не хотелось мне смотреть

на нее,  когда она была вот такой. В груди ныло так, словно кто-то воткнул в

нее нож,  да так и оставил,  и с каждым ударом сердца острое лезвие кромсало

его все сильнее.  Безумная ярость,  от которой темнеет в глазах,  от которой

люди бросаются на врага не помня себя,  готова была захлестнуть рассудок,  и

сдерживать мне ее было все труднее.  Ключ Мобра по очищению сознания жесткой

щеткой раз за  разом проходил по  мыслям и  эмоциям,  выметая черную желчь и

безумство,  но, похоже, где-то лопнул бездонный сосуд, и желчь текла снова и

снова. Умом я понимал, что сейчас Нори - просто марионетка и выполняет чужую

жестокую волю,  но сердце ожесточалось,  восставало и  против самой девушки.

Трудно будет избавиться от  негативных ощущений,  когда это все закончится и

Нори снова станет сама собой. И мне, и ей тоже. И в любом случае Шефира ждет

моя месть, черная, беспощадная, жестокая месть, иначе я не найду себе покоя.

Но это после. А сейчас мне каким-то образом надо выжить.

     Не  получив  ответа,   Нори  холодно  улыбнулась,   вероятно,   наконец

сообразив, что играть со мной больше нет смысла.

     - Последний совет,  Никс.  Через  некоторое время действие парализатора

закончится,  и  ты встретишься с  Досом Пламя и его помощником лицом к лицу.

Тот из вас, кто выйдет победителем, проживет, как понимаешь, дольше.

     - Почему ты думаешь,  что я приму участие в этой бойне?  -  сквозь зубы

процедил я.

     - Потому что  Дос  примет в  этом  участие обязательно.  -  Она  пожала

плечами.  -  Что с  тобой,  Никс,  ты  внезапно поглупел?  Не перебивай меня

больше,  а  то я  могу и  разозлиться и применить первоначальный вариант,  с

быстрым,  но мучительным удушьем.  Так вот,  так как их будет двое, то я дам

тебе фору.  Суть ее такова -  один из твоих противников не тот, за кого себя

выдает.  Эта парочка состоит из человека и синтета, синтетического андроида.

И если ты вовремя поймешь,  кто из них хозяин,  и сумеешь его уничтожить, то

второй противник автоматически отпадет.  Слуга  сделает все,  чтобы защитить

своего хозяина, но только пока тот жив.

     Я  криво усмехнулся.  Догадался наконец,  для  чего  все  это  затеяно.

Здорово же  Нкот  напугал координатора своей  силой,  если  тот  боится тени

лешука даже после его смерти. А тенью Нкота для него, несомненно, сейчас был

именно я.  Я  попытался напугать Доса,  а  Шефир сам  решил,  что я  кое-что

унаследовал от чужого, и захотел проверить мои способности с безопасного для

себя расстояния.  Этакий небольшой эксперимент.  Но информация о  Досе и его

помощнике была для меня откровением. Только почему все пути снова сошлись на

мне, будь оно все проклято?! Мало мне чудовищного вчерашнего сражения?

     - На этом все,  Никс.  Молчи,  сколько влезет.  Я  еще немного побуду с

тобой,  подожду,  пока  твои  друзья  очнутся,  чтобы  ты  не  прикончил их,

воспользовавшись их состоянием. Все будет справедливо. А потом я вас покину.

Сражение обреченных меня не интересует.

     Она встала на подножку катера и забралась в кабину.

     - Постарайся не  приближаться к  Досу,  Никс,  -  предостерегла она уже

оттуда. - Иначе я передумаю насчет сферы, и тогда - мгновенное удушье.

     Полупрозрачный тонированный  колпак  кабины  захлопнулся.  Я  продолжал

стоять как истукан.  Силы Зла! Пройти через весь этот ад и попасться Шефиру!

Я  мысленно  застонал,  сжав  кулаки.  Думать  обо  всем  этом  было  просто

невыносимо.

     В  бессильной ярости я  повернул голову.  До  Доса было примерно метров

десять, до Кенгша чуть больше. Распростертые на сырой темной земле тела были

неподвижны,  но  скоро  они  должны  были  очнуться  и  вступить со  мной  в

смертельную схватку.  В который раз мне предстояло это проделать?  Ненавижу.

Ненавижу все  эти проклятые смертельные стычки,  когда приходится отстаивать

свою жизнь в борьбе не со стихийными силами природы, не столько волей случая

и  обстоятельств,  сколько по  чьей-то  извращенной человеконенавистнической

прихоти.

     Но, несмотря ни на что, я не собирался сдаваться.

 

     3. СРАЖЕНИЕ ОБРЕЧЕННЫХ

     Я  внимательно осмотрел пространство под  сферой,  пытаясь  найти  хоть

что-то, что могло бы мне помочь в предстоящей схватке, но ничего подходящего

не  увидел.  Оружие  "сладкой  парочки"  предусмотрительно забрала  Нори,  а

Клинок,  как уже выяснилось, взять я пока не мог. Так что выяснять отношения

предстояло голыми руками. Что ж, Мобра придется поработать от души.

     Итак,  отбросим лишние мысли и  эмоции.  Теперь,  когда Нори скрылась в

кабине  гравиката,  мне  удалось это  сделать почти  без  труда.  Отсутствие

раздражителя позволило Ключу  Мобра  быстро  привести  сознание  в  порядок,

вернуть ясность мышлению.

     Она сказала,  что один из  них человек,  а  второй синтет.  И  здесь не

солгала,  я это чувствовал наверняка,  хотя и не мог объяснить почему, разве

все  той  же  обостренной после  знакомства  с  чужим  чувствительностью.  В

какой-то  мере  я  действительно получил от  него новую способность.  Но  не

стоило отвлекаться,  та  же чувствительность мне говорила,  что у  меня мало

времени.  Предположим, что хозяин Кенгш. А почему бы и нет? Красавчик Дос со

своими  скованными движениями,  холодным безэмоциональным лицом  и  бесполым

безжизненным голосом  очень  подходил  под  описание синтета.  И  именно  он

подошел ко  мне,  чтобы  забрать голубой банкос.  Кому  приходится рисковать

собой в первую очередь?  Правильно,  слуге. Вот Кенгш и послал его. Молодец,

высший балл за ответ,  садись. А интересно  получается, ведь Кенгша я считал

тупым и безмозглым  орудием Доса.

     Но сомнения меня на этом не оставили. Бывает же так, что хозяин слишком

подозрителен, чтобы доверить дело слуге, или достаточно уверен в собственных

силах,  чтобы пуститься на подобную авантюру,  как, например, Дос, способный

спалить неугодного взглядом.  Правда, не сразу - на казнь летуна на толкучке

у  него ушло довольно много времени,  -  и  я этим обязательно воспользуюсь;

есть  у  меня  один  хитрый  Ключик Мобра,  позволяющий многократно ускорять

человеческую  реакцию.   С  возвратом  памяти  мои  возможности  значительно

увеличились, вот только силенок маловато.

     Кстати,  к  кому можно отнести эту  способность Доса -  к  человеку или

синтету?  Минутку поразмыслив над этой проблемой, я пришел к неутешительному

выводу:   к  обоим.   И  человеческие  возможности,  и  возможности  техники

теоретически безграничны.

     Погоди,  Дос  ведь  курил.  Имитация или  человеческая слабость?  Хм...

Кажется, я взял неверное направление. Что там у нас есть еще? Силы Зла, удар

на  толкучке!  Кенгш упал замертво с  ножом в  брюхе,  причем длина у  этого

орудия  "человеческой несовместимости" была  такова,  что  оно  вполне могло

проткнуть простого смертного насквозь.   И что я вижу буквально вечером того

же дня?  Что Кенгш как ни в чем не бывало разгуливает в комнате Доса.  И эти

жуткие, чудовищные, невероятные мышцы... Да, Кенгш мог быть синтетом.

     Но не успел я это признать,  как в голову закрались новые сомнения. Как

я  теперь припоминал,  на  Нове-2  я  знавал людей,  обладающих способностью

врачевать любые раны не хуже Целителя. Транс был все время со мной, и помочь

Кенгшу никак не  мог,  но что мешает тому самому быть таким человеком?  Да и

Нори меня уверяла, что видела эту парочку обугленной до неузнаваемости после

нападения Линлана Холода, а они тем не менее выжили. Разве что уже тогда она

меня водила за нос. Или Шефир с помощью Нори.

     Нет,  не то.  О  Нори сейчас думать не стоит,  и так только успокоился.

Какие еще есть идеи о  Досе и Кенгше?  Идеи,  идеи...  Не было никаких идей.

Тупик.  Глухой,  непроходимый и пыльный.  Больше никаких зацепок. Слишком уж

необычной оказалась эта парочка.

     Вопреки кажущейся бесполезности своих усилий,  я  продолжал размышлять.

Делать все равно больше нечего,  да и выбор невелик.  Или я придумаю что-то,

что  поможет мне  наверняка одолеть Доса с  громилой,  или  конец мой  будет

незавидным.  Впрочем,  незавидным он  будет  в  любом  случае,  победа  лишь

отсрочит предстоящее удушье,  и  тут уже остается надеяться только на  чудо,

которое  спасет  меня  в  самый  последний момент,  чудо,  ожидание которого

спрятано в  глубине подсознания любого человеческого существа даже  в  самых

безвыходных ситуациях.  Я ведь счастливчик, если остаюсь в живых всякий раз,

когда смерть щелкает зубами над самым ухом.

     За  спиной взвыл  двигатель катера.  Я  резко  обернулся.  Черная капля

гравиката быстро уходила в небо. Что говорило о том, что... Проклятие!

     Так же резко я повернулся обратно.

     Безжизненные бледно-голубые глаза Доса Пламя не мигая смотрели на меня.

Два  куска  льда,  которым  зачем-то  придали  форму  человеческих глаз.  За

какую-то пару секунд, пока я оглядывался на улетавший гравикат, он умудрился

оказаться на  ногах  и  теперь  стоял  и  холодно  разглядывал меня,  словно

прикидывая,  с  какой  части  тела  начать превращать в  жаркое.  Даже  свою

знаменитую шляпу  с  белым  пером  успел подобрать и  надеть.  Разделяли нас

какие-то жалкие десять метров. А за его спиной выросла гора чудовищных мышц,

именуемая Кенгшем.  На  фоне  огромного тела  здоровяка Дос  выглядел  тощим

слабосильным подростком -  Кенгш  превышал шефа  ростом  не  меньше  чем  на

полметра,  приближаясь к росту Нкота.  Какое,  ко Злу,  сражение,  с горькой

злостью подумал я. Они же просто раздавят меня, как жука, случайно попавшего

под каблук.  Против них двоих у  меня столько же шансов,  как у  кукольников

Шефира  в  той  бойне  заброшенного города.  Слова  об  удушье  были  просто

отвлекающей болтовней. Я просто не доживу до этого "счастливого" момента.

     - Привет еще раз,  Дос,  -  я натянуто усмехнулся.  - Как самочувствие?

Довольно грубая работа - так  беззастенчиво забрать у тебя мой банкос, да?

     - На твоем месте я поберег бы силы, вместо того чтобы трепать языком, -

холодно ответил Дос Пламя. - Тебе предстоит спасать свою жизнь.

     - Что,  вот  так  сразу,  и  никаких компромиссов?  Мы  уже  не  сможем

договориться, Дос?

     - Не  могу  понять,  иноп,  -  густым  скрипучим басом  обронил  Кенгш,

останавливаясь рядом с  Досом;  кустистые брови великана сдвинулись в хмуром

недоумении.  -  Почему ты  не  прикончил нас,  пока мы были беспомощны,  как

младенцы?

     - Нас не дала убить девчонка, - равнодушно пояснил Дос, не сводя с меня

бледно-голубых глаз,  в  глубине которых,  возможно,  уже разгорался грозный

огонь пирокинеза.  -  Она  ждала,  пока пройдет действие парализующих лучей,

чтобы ты, верзила, смог показать, на что способен.

     Кенгш пожал мощными плечами - словно сдвинул два небольших холма.

     - Зачем? Что может сделать нам этот парень?

     - Действительно;  что  я  могу  вам  сделать?  -  охотно  согласился я,

внутренне  наливаясь  боевой  злостью  и   начиная  прокачивать  через  себя

различные варианты боевых  Ключей Мобра,  подготавливая тело  к  неизбежному

сражению. - Буду весьма благодарен, если вы забудете о моем существовании. А

еще лучше - почему бы нам вместе не подумать о том, как отсюда выбраться?

     Дос коротко глянул на своего помощника.

     - Давай,  Кенгш, - также ровно проговорил он. - Я ведь забочусь о тебе.

В отличие от меня, твоим легким нужен кислород.

     Ничего себе... Синтетом оказался Дос Пламя. Я уже начал догадываться об

этом, когда выяснилось, что он слышал обо всем, что говорила Нори, а верзила

- нет,  хотя парализованы были оба. Но, получив прямое подтверждение, все же

был основательно изумлен. Я же исходил из предположения, что хозяином должен

быть человек,  а слугой - набор синтетических клеток, а вышло наоборот. Этот

вариант мне в  голову не пришел,  так как ни о чем подобном я никогда раньше

не  слышал.  Впрочем,  кое-что  слышал.  Только сейчас вспомнил,  что еще на

толкучке Нкот  назвал Кенгша рабом,  после  чего  тот  и  завелся.  Короче -

обезвредить надо было Доса. Вот только как? Хор-роший вопрос.

     - Ты меня огорчаешь,  Дос,  -  посетовал я, оттягивая время, - разве ты

уже  не  хочешь выслушать мою  историю об  имевших место  событиях в  Гиблых

Землях?

     Дос снова не  обратил на  мои слова ни малейшего внимания.  Словно меня

уже не существовало. Ну, это мы еще посмотрим...

     - При чем тут кислород, Дос? - все еще не понял Кенгш.

     - Сфера не пропускает его, верзила. Но дело даже не в этом - он слишком

много теперь знает о нас. Девчонка рассказала ему. Не могу понять, как Шефир

об этом догадался.

     Суровое лицо Кенгша вдруг насмешливо осклабилось,  он коротко глянул на

меня, затем на своего босса, сверху вниз, и скрипуче прорычал:

     - Даже так? О нас теперь знает так много народу? Но как же мы доберемся

до  тех,  кто не  заперт с  нами под сферой?  Оставь-ка лучше свои амбиции и

этого парня в покое. Мне он не мешает.

     - Болван,  -  равнодушная интонация синтета ничуть не изменилась.  - Ты

хочешь его жизни за свой счет?

     - Да  какая разница:  подохнуть часом раньше или часом позже?  -  Кенгш

усмехнулся,  сжимая и разжимая пальцы чудовищных кулаков,  словно разминаясь

перед дракой. - Тем более что подохнем только мы, а тебя, красавчика, это не

коснется.

     Я  был  просто изумлен.  Вот это новость!  Кенгш был способен проявлять

че-ло-веч-ность!   Он  за  меня  вступился!  О-ля-ля,  а  я-то  до  сих  пор

предполагал,  что  в  его  бритой   шишковатой башке  находится  всего  одна

извилина для управления рефлексами, да и то прямая.

     - Если мы  продержимся достаточно долго,  верзила,  то до того,  как ты

здесь задохнешься,  к  нам  еще  может прийти помощь.  Ты  забываешь о  моих

поручителях-риверах...

     Я мгновенно навострил уши, пытаясь понять, о чем Дос толкует, но Кенгш,

невероятное дело, грубо оборвал своего босса:

     - Тем  более,  Дос.  Если придет помощь,  то  мне нечего беспокоиться о

кислороде.  Пусть парень живет.  Возможно,  он даже сможет нам помочь против

Шефира. Как ты на это смотришь, иноп?

     - Положительно,  Кенгш.  Весьма положительно. Если мы объединим усилия,

то...

     Дос Пламя ничем не выразил своего неудовольствия.   Пока я говорил,  он

просто сверлил Кенгша ледяным взглядом,  и этот громадный парень,  казалось,

прямо на глазах съеживается и уменьшается в размерах.  И не успел я до конца

развить свою  мысль вслух,  как  Дос  абсолютно ровным и  безразличным тоном

приказал:

     - Убей его.

     И   тут   Кенгш  вспылил.   Нависнув  громадным  падающим  деревом  над

экс-осевым, он с неприкрытой ненавистью выдохнул тому в лицо:

     - Послушай,  ты,  кусок  синтетического дерьма!  Этот  парень со  своей

командой сделал для Шелты куда больше,  чем сможешь сделать ты  за  всю свою

никчемную жизнь!   Они  уничтожили заразу  Гиблых  Земель,  заразу,  которая

распространялась по  планете с  каждым годом  все  больше и  больше и  через

несколько лет могла добраться до самого Города!  И мне лично наплевать на те

причины, по которым он тебе не нравится.

     Я удивленно заломил брови,  слушая эти словоизлияния и буквально оживая

надеждой от слов защиты.  Ты даже не подозреваешь,  мой амбальчик, насколько

ты  близок  к  истине,  подумал я.  Зараза распространилась бы  даже  не  за

несколько лет, а всего за несколько минут, и не до Города, а на всю Шелту. И

дальше,  от планеты к планете.  Цепная реакция смерти.  Проколд предпочитает

работать  с  размахом.  Но  приятно,  когда  у  тебя  появляется союзник  во

вражеском стане.

     - Убей его, - ровно повторил Дос, не меняя положения.

     - А ты попробуй сделать это сам!  -  рявкнул Кенгш. - А я посмотрю, как

это у тебя получится.

     Ну,  это он зря. Я в который раз за этот день почувствовал себя жестоко

разочарованным. Этот здоровяк просто почему-то не хотел со мной связываться,

вот и все его благородство.

     Дос  шевельнулся и,  повернув голову,  поймал  взгляд здоровяка.  Кенгш

вздрогнул как от  удара.  Глаза его моментально остекленели.  Что-то тупое и

безжалостное проступило в мощном облике великана.  Громадные кулаки медленно

поднялись на  уровень  пояса,  титанические мускулы  вздулись и  затвердели.

Всего  несколько секунд  -  и  воля  синтета  превратила его  в  машину  для

уничтожения, приведенную в действие.

     Я  почувствовал  тихий  ужас.   Синтет  приказывал.  Синтет  повелевал,

подчинив  себе  человека  против  его  воли.  Это  было  поистине страшно  и

омерзительно.   В  силу  каких-то  невероятных  обстоятельств  искусственное

создание  оказалось способным управлять существом,  относящимся к  роду  его

создателей,  и  мне  стала  понятна ненависть,  вдруг прорвавшаяся у  Кенгша

наружу,  -  это была ненависть раба. Недаром на толкучке Нкот так обошелся с

ним - он уже тогда их обоих видел насквозь.

     - Убей его, - снова прозвучал бездушный приказ.

     Огромное тело дрогнуло и двинулось вперед.  Расстояние между нами стало

медленно, но неумолимо сокращаться.

     Медлить больше было нельзя.

     Я  отсек все эмоции и мысленным взором пробежался по телу,  собирая все

свои крупицы энергии в  единый кулак и повторно перебирая при этом в уме все

Ключи  Мобра,  которые  знал  и  которыми  владел,  намечая  план  действий.

Погребенные ранее под  ложными слоями памяти,  они  теперь вернулись ко  мне

снова,  намного повысив мой боевой потенциал. Жаль только, что я находился в

очень скверном физическом состоянии после битвы с  Проколдом и  не мог сразу

применить свой Абсолютный Ключ.  Сейчас он бы просто убил меня -  так я  был

плох.

     Кенгш  приближался.   Гора  мышц,   подчиненная  единой  цели.  Оживший

строительный копер,  пущенный в дело для забивки в землю живой сваи по имени

Элиот Никсард.

     Выбор  Ключей  оказался неожиданно богатым.  Молот  и  Наковальня?  Или

Смерч? А может, Стихия? А еще - Клещи, Молния, Гейзер, Секатор, Маятник. Это

были   самые   проверенные,   отработанные  Ключи  после  Абсолютного,   или

Связующего, Интегратора.

     Верзиле  оставалось  сделать  не  более  пяти  шагов,  когда  план  был

составлен и  Ключи  выбраны.  Нервная  дрожь  теплыми  покалывающими волнами

пробежала по  мышцам -  знак  активизирующейся энергии.  Началом,  по  моему

замыслу,  должен был стать Смерч,  позволяющий достичь максимальной быстроты

движения за минимальное время разгона.  Как у лешука,  конечно, все равно не

получится,   но   быстрее,   чем  у   обычного  смертного  при  максимальной

тренированности,  уж  точно.  Ведь  любой  мыслеобраз  -  это  прежде  всего

пробуждение всей скрытой мощи,  на  какую вообще способно человеческое тело,

сила экстремальных ситуаций в  чистом виде,  которую человек может так и  не

использовать до  конца своей жизни.  Кенгш мог  быть в  двадцать раз сильнее

меня,  но у него больше не было ничего, кроме его необычной физической мощи,

а  у меня было что ей противопоставить.  Но прежде всего я собирался достать

самого Доса. Именно это было ключом к победе.

     Когда верзила скалой навис над  моей головой,  готовясь обрушить сверху

огромные  кулаки,  я  резко  нырнул  в  сторону  и  рванулся  к  синтету.  Я

рассчитывал  на  скорость  и  неожиданность,  полагая,  что  Дос  не  успеет

сконцентрировать на  мне  всю  свою  огневую мощь  за  тот  мизерный отрезок

времени,  который нужен был мне, чтобы до него добраться. На сожжение летуна

на толкучке у него ушло не менее полминуты.  Для рук я задействовал Секатор,

мысленно  преобразовав  ладони  в   два  скрещенных  ножа,   чтобы  оторвать

экс-осевому голову в мгновение ока.

     Но я ошибся,  рассчитывая на пониженную реакцию Доса. Он был настороже,

и,  как только я  выскочил из-за  Кенгша,  его смертоносный взгляд тотчас же

обрушился на  меня.  В  лицо  ударил шквал нестерпимого жара,  экровеленовая

одежда мгновенно раскалилась и  обожгла кожу.  Тело словно с  ног до  головы

обдало кипятком.  Боль  была  дикой.  Я  успел сделать навстречу Досу  всего

несколько шагов,  каждый  из  которых  получался короче  предыдущего от  все

усиливающейся пытки огнем.  А  затем от жара и боли помутнело в глазах,  и я

начал терять контроль над собой.

     Следующий шаг мог стоить мне жизни.

     Я  отпрянул в сторону.  Ключ почти вышибло,  дыхание сбилось,  в висках

бешено стучала горячая кровь,  хотя на  атаку Доса ушло не больше нескольких

мгновений.  Что-то  случилось со  зрением  -  глаза  застлала  непроницаемая

багровая мгла. Неужели этот ублюдок успел сжечь мне сетчатку?

     И тут жар настиг меня снова, обдав с головы до ног обжигающей волной, и

я   опять   рванул   в   сторону,    вслепую,   движимый   лишь   инстинктом

самосохранения...

     Мрак обрушился на  меня со  всех сторон.  Тело словно исчезло,  остался

только  обнаженный беззащитный мозг  в  окружении враждебной черноты.  Через

нескончаемо долгое тягучее мгновение появилось ощущение какого-то  движения.

Я  понял,  что падаю,  и воспринимал себя словно со стороны.  Затем вернулся

звук и слабо вспыхнул свет.  Перед тем как упасть,  я успел сообразить,  что

нарвался на  удар  Кенгша,  когда,  ослепленный,  бросился прочь от  Доса  и

налетел на громилу.  Прежде чем я заработал следующий удар,  мне удалось еще

раз обнаружить себя в этом бренном мире. И зрение все-таки вернулось, хотя и

не полностью.

     Огромный  силуэт  Кенгша  с  занесенными выше  плеч  кулаками-кувалдами

быстро приближался. Обожженное тело терзала жгучая боль, соображалось плохо,

но каким-то образом я  сумел оказаться на ногах и  запустил следующий Ключ в

действие.   Молот  и   Наковальня  -   мощные  удары  и   нечувствительность

собственного тела к выпадам противника.  Последнее было просто необходимо, и

я  сумел войти в  этот Ключ в  самый последний миг,  когда кулаки Кенгша уже

опускались мне на плечи. Тело содрогнулось до основания под страшным ударом,

ключицы хрустнули,  словно пересохший хворост,  ноги  ушли  в  плотную сырую

почву по щиколотки.  Я  пошатнулся,  но устоял.  Боли уже не было.  И  нанес

ответный удар  обеими руками,  вложив в  выпад  всю  имевшуюся экстремальную

силу,  пробужденную к жизни Ключом. Выкованный из рук Молот вонзился верзиле

в  живот,  и,  будь это обычный шелтянин,  удар пробил бы его насквозь и  уж

точно сломал бы  позвоночник,   но моим противником был Кенгш.  Молот сотряс

его огромное тело,  оторвав ноги от земли и подбросив на десяток сантиметров

вверх, из груди профи вырвался глубокий сдавленный рык.

     В следующую секунду он снова прочно стоял на земле,  хотя и хватал ртом

воздух.  Но раунд еще не окончился. Пока он пытался отдышаться, я врезал ему

в висок,  чувствуя,  как безнадежно быстро рассеиваются, уходят силы. Голова

Кенгша мотнулась на плечах как резиновая, что не помешало ему тут же сделать

выпад правой.  Я  ловко уклонился и  поймал его левый кулак точно в  грудную

клетку.  Сердце на мгновение остановилось, словно о чем-то задумалось, затем

нерешительно,  неровно  заработало вновь.  К  горлу  подступил комок,  кровь

потекла из углов рта,  заливая подбородок. Я устоял. Удар верзилы был просто

чудовищен,  но,  похоже,  я  уже пересек ту магическую черту,  за которой на

какое-то  время  становишься  почти  неуязвимым,   несмотря  на  смертельные

повреждения.

     Я ответил.  Кулак метнулся вперед, словно голова атакующей змеи, целясь

Кенгшу в  горло.  Он  поймал мою  руку в  клещи своих рук и  коротким рывком

сломал ее в локте.  Затем ударил свободной в подбородок. Ощущение упавшей на

челюсть  бетонной  стены  с  ощущением собственного падения,  и  уже  потом,

каким-то проблеском затуманенного сознания,  я успел заметить занесенную над

головой ногу и, откатившись в сторону, снова вскочил. 

     Сознание,  как  ни  странно,  быстро вернулось в  норму,  Ключ  еще  не

подпускал боль, хотя силы были на пределе. Кенгш же работал как механизм, не

выказывая  ни  малейших  признаков  усталости -  что  для  него  пара-другая

сокрушительных ударов,  после  которых  обычного  человека  останется только

положить в гроб?  Сила его была неимоверна,  тело непробиваемо,  и искусство

Мобра в спарринге с ним безнадежно проигрывало.  Из-за меня, конечно. Будь я

в лучшей форме, я бы преподал хороший урок даже такому монстру. Дос Пламя не

вмешивался,  очевидно,  на его взгляд все шло как надо. Я не сомневался, что

если Кенгш вдруг сдаст, то Дос меня прикончит. Только это было маловероятно,

что Кенгш сдаст.

     Уцелевшие руки  снова превратились в  Секатор.  Грубая сила не  прошла,

попробуем по-другому. Добавив в последний момент к Секатору Молнию, я вогнал

ее в  брюхо Кенгша не хуже,  чем Нкот на толкучке вогнал стальное лезвие,  и

все-таки  пробил  мощный  корсет из  гипертрофированных мышц  живота.  Кровь

хлынула  фонтаном из  глубокой раны,  обильно  заливая одежду  и  землю  под

ногами, но Кенгш этого словно и не заметил, продолжая наступать.

     Несколькими стремительными выпадами  я  вспорол  ему  грудные  мышцы  и

бицепсы,  рассек горло. Я был быстр, очень быстр, и на этот раз уворачивался

вовремя.  Крови в огромном теле врага оказалось так много,  что она хлестала

из  него,  как из  продырявленного бочонка.  Один раз он все же меня чуть не

поймал,  но я нырнул под него и рванулся вверх Гейзером. Это было тяжеловато

даже в  Ключе -  подбросить в  воздух стопятидесятикилограммовую тушу,  но у

меня  это  получилось.   Массивное  тело  описало  высокую  дугу,   и  земля

вздрогнула,  как  после горного обвала,  когда Кенгш врезался в  нее спиной.

Удар вышиб из него дух, стальные глаза закатились.

     Шатаясь,  я  остановился в  двух шагах от поверженного противника.  Все

сражение длилось не  больше нескольких минут.  Кровь  и  пот  скатывались по

лицу,  каждый вдох давался с таким усилием,  что казался последним,  в горле

клокотало и всхлипывало. Но я все еще был жив.

     - Браво,  иноп!  - Дос пару раз вяло хлопнул в ладоши, напомнив о своем

существовании.  -  Не ожидал от тебя такой прыти. Похоже, знакомство с чужим

действительно не прошло для тебя даром.

     Это все мое собственное, придурок!

     Я  начал поворачиваться к  нему,  но  тут Кенгш подогнул ноги-колонны и

сел. Затем, опираясь на руки, начал тяжело подниматься. Я мысленно застонал.

Все его тело было залито кровью,  он  выглядел,  как только что освежеванная

туша,  я  порвал ему половину мышц и связок,  а он и не собирался сдаваться!

Силы неба, сколько крови было вокруг него! Вся земля в радиусе двух метров и

сам он стали темно-красными.

     Необходимо было срочно что-то сделать.  Я знал,  что скоро выключусь от

непомерных  перегрузок,   если  не  найду  способ  обездвижить  его.  Может,

попробовать связать Ключом,  как я  сделал с  Бигманом на  толкучке?  Но для

этого я должен был подойти и прикоснуться к этой куче красного мяса.

     Толчок  мысленного усилия  запустил очередной Ключ,  добавив к  прежним

Стихию -  пробуждение Силы в чистом виде, а следом уже готовился Ключ Камня,

чтобы остановить верзиле сердце.

     Вялый всплеск энергии пробежал по нервам и угас.

     Тело  сдалось.  Не  так  уж  много было  сил,  когда я  начинал,  да  и

повреждений было больше, чем организм был в состоянии вынести.

     Кенгш поднялся -  окровавленная гора - и двинулся ко мне. Серо-стальные

глаза безвольной куклы Доса Пламя бессмысленно смотрели на  меня в  упор,  и

смерть, выглядывая из них, беззвучно хохотала, скаля черные зубы, изъеденные

всеми болезнями мира.  Кенгш вряд ли осознавал,  что делает.  Его действиями

руководила воля синтета.

     Поздно.  Теперь я  уже  ничего не  мог  сделать.  Смертельная усталость

неподъемными доспехами сковала меня  по  рукам  и  ногам,  я  больше не  мог

двинуться  с   места.   "Конец   твоей   невероятной  удаче,   Никс-Никсард,

Мастон-Элиот", - отрешенно пронеслось в голове. Чудеса не могли продолжаться

вечно.  А  жаль.  Жизнь была славной штукой.  Что ж,  по  крайней мере,  мне

удалось прожить ее не зря,  уничтожив такую мерзость,  как Проколд. Это было

стоящее дело, стоящее во всех отношениях.

     Зарычав,  словно раненый зверь,  Кенгш прыгнул, и мир колесом промчался

перед  глазами,  смешав  чистое небо  и  пропитанную кровью черную землю.  Я

оказался  на  спине,  придавленный  тяжелой  тушей.  Тело  -  мертвый  комок

израненной плоти,  в  голове  -  безумная ясность  предшествующего конца.  Я

"перегорел",  израсходовав больше,  чем мог.  Противник мог уже не  добивать

меня,  ему  надо  было просто подождать,  пока жизнь вытечет сама,  капля за

каплей.

     Но что это?

     Пальцы   бессильно  отброшенной  в   сторону  руки   коснулись  чего-то

холодного.  Освежающий толчок энергии брызнул в  ладонь,  и  какая-то  очень

далекая мысль скользнула в сознание из безликой бездны.

     "Возьми Клинок,  -  настойчиво шепнула мысль, - возьми, возьми... Сожми

пальцы".

     Я бы безумно расхохотался,  будь на то силы,  -  это было оно, то самое

чудо,  ожидание которого таится в подсознании до последнего мгновения жизни,

когда знаешь,  что ничего уже не может произойти,  что просто невозможно уже

ничему произойти, и тут это происходит.

     На  ладони лежала рукоять забытого мною  Клинка Нкота,  все  это  время

пролежавшего под  силовой сферой и  дождавшегося-таки  своего часа.  В  пылу

схватки,  сам того не замечая, не подозревая об этом, я оказался возле него,

и  теперь рукоятка каким-то  непостижимым образом очутилась прямо на ладони.

Инстинкт сработал раньше,  чем  поспел  за  событием разум,  -  пальцы  сами

судорожно обхватили рукоятку.

     Как  и  раньше,  сдвинуть Клинок с  места было все  равно что  сдвинуть

голыми  руками здание,  но  снова  пришла на  помощь,  прошелестела безликая

мысль:

     "Расслабься... Слейся с Клинком, войди в него мысленно. Есть еще у тебя

сила -  сила мысли. Попробуй - и ты сможешь это сделать. Я тебе помогу... Ну

же, давай, пробуй, борись! Ты не можешь сдаться сейчас, когда с тобой Я!"

     Мозг  без  помощи  сознания  автоматически вычислил  Абсолютный Ключ  и

задействовал его внутри себя,  игнорируя уже полумертвое тело.  В тот же миг

рука  вдруг  слилась с  Клинком в  одно  целое  и  вокруг  что-то  неуловимо

изменилось.

     Нависшая надо мной огромная туша Кенгша замерла. Кенгш словно окаменел.

Когда это произошло,  я ощутил дуновение призрачного ветра у себя в сознании

и запах,  всегда сопровождавший появление чужого, - запах древнего, как мир,

времени,  запах межтысячелетий.  Я услышал голос,  шепчущий из ниоткуда,  не

узнать который теперь было бы невозможно:

     - У тебя получилось,  Эл.  А теперь -  иди ко мне.  Здесь, в реальности

Клинка, ты будешь в безопасности.

     - Ты мертв, - недоверчиво вырвалось у меня.

     - Мертва лишь моя  физическая оболочка,  Эл.  Дух  мой  жив.  Здесь,  в

Клинке,  я  соединился со своими предками,  сам же Клинок -  связующее звено

между твоим и моим мирами. Если ты согласишься, Мы поможем тебе.

     Перед  затуманенным взором  все  еще  маячили застывшие кулаки  Кенгша,

готовые в  любой момент опуститься.  Странный это был выбор -  между смертью

и...  смертью.  Но  за одной стоял ослепительный свет перехода и  рождение в

новом теле и  с новым сознанием,  а за другой,  кажется,  призрачное подобие

нынешнего бытия.

     - Мой мир -  это жизнь, - возразил Нкот. - Из него ты сможешь вернуться

обратно в  свой,  для тебя он  будет лишь временным пристанищем,  пока ты не

приведешь себя в порядок. В своем же мире ты погибнешь реальной смертью.

     - Душа -  штука вечная,  -  пробормотал я в ответ. - Когда-нибудь и моя

вернется для новой жизни в этом мире.

     - Верно,  Эл. Но она изменится. Это будет душа другого тела, это будешь

не ты. Любая личность уникальна лишь в своем земном существовании.

     Я уже почти ничего не понимал, находясь на грани безумия от смертельной

усталости,  огромной  потери  крови  и  просыпающейся  запредельной  боли  в

израненном,  изломанном теле.  Но предложение чужого несло какую-то странную

надежду, и я за нее ухватился.

     - Да, - прошептал я мысленно, - помоги, Нкот. Помоги!

     Сковывающий холод  тронул  пальцы рук  и  ног,  разлился выше  -  холод

наступающей агонии. Мне оставалось лишь ждать.

     - Прекрасно,  - прошелестела бесплотная мысль Нкота. - Считай, ты уже с

нами.

     Я  услышал странный вздох,  рокочущий и глубокий,  и пространство перед

глазами расступилось ярким фейерверком красок.  Это было похоже на  слияние,

но  было,  несомненно,  чем-то  иным.  Я  увидел провал из  черного пламени.

Очертания его колебались,  извиваясь черными языками мрака, тянулись ко мне,

словно желая  заключить в  объятия,  и  втягивались обратно,  внезапно теряя

интерес. По-видимому, это была дверь в иное измерение. Как только мой взгляд

коснулся ее,  колеблющееся полотнище мрака опало вниз,  явив взору туннель в

потусторонний мир. Бледные, быстро вращающиеся кольца энергии, нанизанные на

ось   из   пустоты,   темнота,   прорезаемая  тусклыми  вспышками  холодного

призрачного  света,  и  грозный,  глубокий  гул,  пронизывающий пространство

мощной неукротимой вибрацией...

     И  в  этот момент я с запоздалым ужасом понял,  на что это похоже -  на

глаз Проколда! Но выбор уже был сделан. Призрачный свет хлынул мне навстречу

мерцающим круговоротом и поглотил мое "я".

 

     4. РЕАЛЬНОСТЬ КЛИНКА

     Очень долго я  висел в пустоте,  не чувствуя тела,  лишенный восприятия

всех органов чувств -  зрения,  слуха,  осязания и  обоняния.  Сознание было

слегка затуманено,  мысли мимолетны и  невесомы.  Состояние бестелесности не

удивляло и  не  тревожило -  я  оставил это  на  потом,  ожидание ничуть  не

утомляло -  израненная душа лечила  свои раны.  И постепенно внутренняя боль

ушла, рассосалась. Я наслаждался долгожданным благостным покоем первозданной

пустоты,  мягко  баюкающей мое  "я"  в  заботливых невидимых лапах.  Бледные

видения каких-то призрачных существ вились где-то на границе сознания, но не

пытались нарушить мое  уединение.  Может быть,  этими призраками были  души,

ранее попавшие в реальность Клинка,  как и я,  не знаю.  Я отдыхал,  раз мне

представилась такая возможность.  Возможно,  в  эти долгие мгновения полного

уединения я  был чуточку безумен,  пройдя через собственную смерть,  но  кто

смог бы это проверить? Да и какая разница...

     Время тянулось как бесконечная клейкая лента, тащившая на себе попавшую

в западню муху по имени Элиот Никсард,  и отмотался уже немалый кусок, когда

наконец среди  окружающего нигде  раздался мурлыкающий голос Нкота.  Немного

странный,  непривычный,  лишенный обычных мягких обертонов и  музыкальности,

он, казалось, шел отовсюду сразу:

     - Ты готов к разговору, Эл?

     Я  бы  вздохнул,  если бы мог.  Разговаривать не хотелось,  не хотелось

ничего  делать.  Хотелось забыться навечно.  Но  рассудок говорил  мне,  что

каникулы кончились и  мое желание их  продлить вряд ли  выполнимо.  За любую

помощь всегда приходит время расплачиваться,  и в случае с Нкотом уклониться

от этого было невозможно. Поэтому я ответил:

     - Да...  Но  раз  предстоит разговор,  то  нельзя  ли  попасть в  более

привычное место?  Где  есть верх и  низ и  где я  смогу ощутить самого себя?

Если, конечно, это возможно...

     - Нет проблем.

     Не  успела закончиться его  мысль,  как у  меня возникло тело,  точнее,

ощущение тела. Едва я шевельнулся, чтобы глянуть на самого себя, выяснить, в

каком я  состоянии после той  гибельной схватки с  Кенгшем,  как  под ногами

появилась земля,  покрытая невысоким,  но густым зеленовато-голубым травяным

ковром. Это меня отвлекло от осмотра. Разворачиваясь, как скатерть, травяной

покров стремительно унесся к  прорисовавшемуся вдруг  вдали  горизонту.  Над

головой вспыхнуло желтое солнце,  и  пронзительно заголубело небо с  редкими

белыми  подушками облаков,  а  вокруг  возникли деревья Новы-2,  благородные

деревья ладжи с  треугольными серо-стальными стволами  и зелеными листьями с

серебристой изнанкой,  деревья,  которым люди  Новы-2  по  традиции поверяют

самые светлые,  страстные свои желания любви и близости с тем, кого любят, с

надеждой  на  их  исполнение.   Деревья  окружили  меня  просторным  кольцом

почетного  караула  и   зашелестели-зашептали  листвой,   словно   приглашая

последовать примеру соотечественников и рассказать о самом сокровенном. Ноги

тут же обдало ледяным холодом,  и наконец опустив взгляд,  я обнаружил,  что

оказался в  середине неглубокого узкого  ручья,  утопив  ботинки и  ноги  по

щиколотку в кристально прозрачной воде. Я поспешно отступил на берег, и вода

в  ботинках  загадочным образом  бесследно испарилась.  Псевдореальность.  Я

находился в  мире,  который жил по  своим собственным законам или по законам

его хозяина, Нкота. Поэтому не стоило удивляться, что на мне нет никаких ран

и повреждений, нанесенных Кенгшем и Досом. Одежда оказалась прежней - черные

брюки и  куртка из  экровелена,  синяя шелковая рубашка,  все -  чистенькое,

отдающее новизной. На самом деле, подумал я, ничего этого нет. И меня тоже.

     Некоторое  время  я  стоял  и  осматривался вокруг,  привыкал  к  новым

ощущениям.  Воздух был чист и прохладен, я с удовольствием вдыхал его полной

грудью.  Тихо  журчал ручей  на  мелких скатах среди  узких пологих берегов,

появляясь из-за деревьев справа и так же исчезая среди них в противоположной

стороне, описывая идеально ровную дугу...

     - Сойдет?  -  наконец поинтересовался Нкот, нарушив естественную лесную

тишину, созданную вместе с самим лесом.

     Я кивнул вновь обретенной головой:

     - Хорошее местечко. Но где мы?

     - В реальности Клинка, - последовал ответ.

     - Не думал,  что это может выглядеть именно так... Как может вещь иметь

внутри себя целый мир?

     - Потому что это необычная вещь, Эл.

     - В этом я не сомневаюсь. Да, не мог бы ты появиться сам? Не желаю быть

нахальным,  но  довольно  непривычно общаться  лишь  с  голосом,  идущим  из

ниоткуда.

     - Ты мой гость,  Элиот Никсард,  и столь простые желания ничуть меня не

затруднят.

     Нкот  возник  напротив меня,  по  другую сторону ручья.  Высокая прямая

фигура,  закутанная в голубые крылья на манер плаща с капюшоном,  скрывавшим

большую  часть  удлиненной головы.  Серую  физиономию располовинила зубастая

улыбка,   в   темных  глянцевых  озерах  глаз   плавали  светящиеся  зеленым

зрачки-звездочки.   Присмотревшись,   я   заметил,   что   его  тело  слегка

просвечивает в солнечных лучах, словно недобросовестно сработанный фантом. В

ответ на  мои мысли структура его тела сразу уплотнилась,  отбросив на траву

четкую тень.  Так я и думал.  Мир Клинка нематериален,  во всяком случае,  в

привычном для меня понятии этого слова. И материален ли здесь в таком случае

я?  Чувства понемногу возвращались,  а  с  ними притащилось и  беспокойство,

бесшумно переставляя мягкие лапы, чтобы снова поселиться в груди и приняться

за  прежнее занятие -  играть с  сердцем,  как  сытый  котяра со  смертельно

перепуганной мышью, беспомощной и обреченной...

     - Не хочешь присесть?  -  предложил Нкот, опускаясь на прямо из воздуха

возникшее за  ним бревно,  точь-в-точь как на  поляне перед Гиблыми Землями.

Здесь,  в  реальности Клинка,  это меня не  удивляло,  но  вот как он  сумел

создать эти "сиделки" в  реальном мире?  Или трансформирование входило в его

способности?  Как  же  все-таки я  мало знаю об  этом непостижимом существе,

несмотря на то что узнал о  нем в течение неполных пяти дней моей шелтянской

"эпопеи"... Сбив с мысли, такое же бревно с гладкой сероватой корой бесшумно

коснулось моих пяток.

     - Да,  -  спохватился я,  машинально опускаясь на бревно,  - забыл тебя

поблагодарить.  Ты  снова  спас  мне  жизнь,  так  вовремя подвернувшись под

руку... Я имею в виду Клинок.

     - Еще нет.

     - Что - нет? - непонимающе переспросил я. - Что значит - "нет"?

     Чужой молча скалился в мою сторону, не слишком-то торопясь приступать к

объяснениям.  Не решался?  Полагал,  что сказанное мне могло не понравиться?

Что-то  я  раньше не замечал за ним особой щепетильности.  Ну и  улыбочка...

Частокол оранжевых клыков уже не вызывал содрогания каждый раз,  когда чужой

их  демонстрировал.  Лишь легкий холодок в  области позвоночника,  и  то  не

всегда.  Привычка.  Человек - существо, привыкающее ко всему, даже к тому, к

чему, казалось, привыкнуть невозможно. Но почему он молчит? Нравиться играть

на нервах? Наслаждается моим нарастающим беспокойством?

     - Еще не спас.

     Я машинально уставился на себя.  Экровеленовая одежда блестит чистотой,

ни ран,  ни царапин,  ни усталости. Отличное самочувствие. Что еще требуется

для того, чтобы считать себя спасенным?

     - Видишь  ли,  ты  находишься в  реальности Клинка,  -  решил  все-таки

пояснить Нкот, - то есть в мире, где нет ни времени, ни пространства в твоей

интерпретации этих понятий.  Нельзя сказать,  что этот мир материален,  но и

обратного сказать нельзя также.  Ты  -  здесь.  Но  сколько бы  ты  здесь ни

пробыл, в свою реальность ты вернешься в тот же миг, когда покинул ее.

     Я  попытался осмыслить сказанное,  и  в  результате по  спине  побежали

мурашки. Да Зло меня задери, если я правильно его понял... Хорошо, что я уже

сидел и не пришлось искать,  где приткнуться, чтобы переждать подозрительную

слабость в ногах.

     - В  тот  самый миг?  -  медленно повторил я.  -  То  есть когда я  там

появлюсь,   Кенгш   все   еще   будет   пытаться   приласкать  меня   своими

кулаками-кувалдами? Или мое тело все еще там, избитое и истерзанное, а здесь

только дух?

     - Опять же: ты и здесь и там одновременно. Можно сказать, что сейчас ты

- свой собственный дубль.

     - Но как же быть с тем телом?  -  с тревогой проговорил я.  - Ведь мне,

как  я  понимаю,  придется вернуться в  самого себя?  И  что,  я  снова буду

подыхать под верзилой?

     - Нет,  -  Нкот совсем по-человечески хмыкнул,  -  этого не будет. Я же

обещал  привести  тебя  в  порядок,   и  если  ты  восстановлен  здесь,   то

восстановлен и там.

     Голова пошла кругом. Как можно понять то, что он говорит?

     - Ладно.  Одно  я,  по  крайней  мере,  понял  -  то,  что  мне  просто

предоставляется  отсрочка  и   у   Кенгша  еще   остается  возможность  меня

прикончить.

     - А вот здесь не спеши,  -  Нкот погрозил мне указательным пальцем, как

мальцу,  пойманному на  какой-то  неблаговидной шалости.  -  Прежде  чем  ты

вернешься обратно в  свой мир,  я  обучу тебя Лешу.  Да-да,  искусству своей

расы. Я понимаю, ты удивлен, но мы, - он особо подчеркнул это слово, - давно

подыскивали себе  преемника,  а  ты  оказался вполне  подходящим кандидатом.

Именно об  этом предназначении я  и  толковал тем вечером,  а  не о  битве с

Проколдом, как ты решил на свой лад.

     - Мы? Кроме тебя, я здесь никого не вижу.

     - Ты невнимателен,  хотя это и  поправимо.  -  Нкот покачал головой под

капюшоном из  крыльев.  -  Я  же  упоминал еще  перед битвой,  рассказывая о

Проколде,   что   в   Клинке   сосредоточен  весь   опыт   и   знания   моих

предшественников.  То есть все пси-матрицы моих предков до двухсотого колена

находятся здесь,  в этой реальности,  принадлежащей Клинку и называемой нами

вечной. - Зеленое пламя глаз полыхнуло в мою сторону. - Если желаешь, я могу

их вызвать, но ты ведь не хочешь увидеть их всех рядом с собой?

     Я  ужаснулся,  представив себя в  окружении сонма клыкастых физиономий,

под пристальными взглядами сотен звезд-глаз.

     - Нет-нет,  -  поспешно  заверил  я  Нкота,  -  их  совершенно  незачем

беспокоить.

     - Вот  и  они не  захотели нам мешать,  хотя в  вечной реальности такое

происходит впервые: когда искусству нашей расы посвящается иное существо.

     - Ценю их  тактичность,  -  неуверенно поблагодарил я.  -  Но  полагаю,

выбора у меня нет - принять ваше искусство или нет?

     - Есть.  Ты  можешь отказаться.  Но  я  не  вижу  другого способа твоей

защиты.

     - То есть выбора нет,  -  спокойно заключил я.  -  Хорошо.  Я готов. Но

сначала хочу услышать правду о  тебе и  Целителе.  И  о  Проколде.  Истинная

картина ваших взаимоотношений ведь совсем иная,  чем та, что была нарисована

тобой...

     - Элиот,  -  он  вдруг пристально посмотрел на  меня,  на мгновение его

зрачки полыхнули ярче, чем обычно, - это важнее, чем твоя жизнь?

     - Нет... Нет, - запнулся я, не понимая, к чему он клонит.

     - Тогда я расскажу тебе об этом,  когда помогу решить на Шелте все твои

проблемы. Идет? Ведь на самом деле ты хотел спросить о другом.

     - Ладно.  -  Я пожал плечами, уже научившись принимать его таким, каков

он есть. Видно, без загадок этот "парень" просто не может. - Тогда скажи вот

о  чем.  Толкуя о своем бессмертии по пути к заброшенному Городу,  ты имел в

виду именно свое нынешнее существование?

     - Верно.   И  теперь  в  твоем  мире  я  могу  появиться  лишь  в  роли

нематериального духа, но меня это устраивает.

     - Устраивает? - недоверчиво спросил я.

     - Элиот,  - чужой укоризненно покачал головой, - ты же сам назвал нас в

своих мыслях вечными паломниками.  Я устал от этого вечного паломничества, в

результате которого исчезла моя раса. Долг мой перед вашим миром выполнен до

конца,  и я больше не желаю оставаться в нем - одиночкой-изгоем. В вечной же

реальности я среди своих.

     - Кажется, я понимаю... Ты не считаешь это смертью...

     - Ну конечно нет!  - Нкот насмешливо взмахнул выпростанной из-под крыла

серой кистью,  отметая подобное предположение,  и  спрятал ее вновь.  -  Это

всего  лишь  заслуженный  отдых.  И  пока  будет  существовать Клинок,  буду

существовать и я,  где бы он ни находился. А уничтожить Вечный Клинок силами

этого мира попросту невозможно -  вот здесь ты мне можешь поверить,  на этот

раз я говорю абсолютную правду...

     - Нкот...  А  Целитель?  Я понимаю,  Бигман и Отшельник были всего лишь

людьми,  и мне искренне жаль ребят... Но Целитель был сродни тебе, почему же

его нет здесь, в реальности Клинка, с тобой?

     - Видишь ли, в отличие от лешуков трансы состоят больше из энергии, чем

из  материи.  Трансформировавшись в  энергетическую форму  существования,  в

битве с Проколдом он истратил себя полностью.

     Словно отрывок из  страшного сна,  передо мной  встал  смерч из  синего

пламени,  мощным тугим потоком влившийся в  мое тело и  вознесший меня среди

необъятных  просторов  фиолетовой  равнины   над   Хищником,   вознесший  на

недосягаемую высоту,  смерч, скрепленный структурой моего Абсолютного Ключа.

Это я истратил Целителя. Выпил его, как стакан воды...

     - Он  знал  на  что  шел,  -  проговорил Нкот,  отвечая моим мыслям.  -

Истратил транса не ты, он ушел сам.

     - Сам?

     - Да.

     - Но почему?

     - На  то  есть  свои  причины.  Но  тебя ведь беспокоит совсем не  это.

Пожалуй, я кое-что тебе расскажу, чтобы избавить от беспокойства, которое ты

так  усиленно прячешь вглубь.  Так  вот,  для  меня  появление Доса Пламя на

равнине рядом с  тобой было таким же сюрпризом,  как и для тебя.  На Ферме я

просканировал Нори,  и она не лгала,  когда говорила,  что видела их трупы -

Доса и его помощника. Твое спасение тоже не было инсценировкой, как ты успел

предположить.   Нори   действительно   воспользовалась   удачным   стечением

обстоятельств,  чтобы помочь тебе,  но затем Шефир все-таки нашел ее и снова

взял  под  контроль.  Так  что  последний спектакль,  который  тебе  так  не

понравился, и впрямь не обошелся без его участия...

     Я  встрепенулся.  Мысли о Нори саднящими занозами отзывались в душе,  а

Нкот подал надежду на исцеление.

     - Погоди-ка,  Нкот.  Ты  обещал мне,  что  Ферма защитит Нори  от  всех

неприятностей. Как же Шефир сумел до нее добраться?

     - Она сама покинула Ферму.

     - Сама? Я замкнул вход "сторожевым псом"!

     - Не  торопись  обвинять  меня  во  лжи.   Ты  слишком  мало  знаешь  о

псевдоразуме Фермы.

     - И чего же я не знаю?!

     - Я  не  сказал  тебе,  что  Ферма  является телепортом,  это  основная

функция,  возложенная на  нее  своими создателями из  расы  хкаси.  Подобные

сооружения,   обычно  замаскированные  под  какое-нибудь  местное  строение,

соответствующее архитектурному стилю планеты,  разбросаны по всей Галактике.

Например,  под Ферму, хотя такая маскировка оставляет желать лучшего... Ведь

телепорты стоят  вечно,  а  архитектурные стили довольно быстро меняются,  и

рано или  поздно несуразность строения лезет в  глаза.  Но  хкаси были расой

путешественников и  любили  иметь  под  рукой  надежное и  быстрое  средство

перемещения.  Сейчас эта раса исчезла.  Возможно, что они просто расселились

за  пределами  этой  Галактики,  а  возможно,  просто  исчерпалось время  их

существования,  как нередко бывает со старыми цивилизациями. Но их телепорты

остались и  до  сих пор продолжают служить...  знающим.  Вроде меня.  Я  был

настроен на него и мог путешествовать,  как хкаси.  И я настроил псевдоразум

телепорта на  мозг Нори,  когда нам пришлось оставить ее на Ферме,  чтобы он

как следует присматривал за  ней -  так было надежней.  Чистая случайность -

то,  что каким-то образом она сумела вступить с ним в контакт. Возможно, она

так страстно желала оказаться за  оградой,  заблокированной тобой с  помощью

"сторожевого пса",  что Ферма приняла ее  желание за приказ и  перенесла ее.

Поэтому "пес" и не смог ее удержать. Можно сказать, я немного перестарался с

настройкой Фермы на  ее мозг.  Ты уж прости,  хотел как лучше...  Ну как,  я

пролил немного бальзама на твое сердце?

     Я глубоко вздохнул и кивнул.

     - О  да.   Спасибо.  Мне  действительно  полегчало...  Но  теперь  меня

беспокоит то,  что  этот  ублюдок использует ее  как  марионетку.  Ей  нужна

помощь,  и оказать ее могу только я!  -  Я порывисто вскочил.  -  Не пора ли

приступить к обучению Лешу, Нкот? Мне нужно обратно на Шелту.

     - Не суетись,  Эл,  -  Нкот насмешливо осклабился. - Я же говорил тебе,

что,  сколько бы ты ни пробыл в вечной реальности, в свой мир ты вернешься в

ту же секунду, в которую его покинул. И обучение Лешу не такое простое дело.

     - Утешил,  называется,  -  недовольно проворчал я.  -  Я-то понял,  что

времени здесь нет, но оно есть внутри меня, - я постучал пальцем по груди. -

Я же волнуюсь за Нори, силы Зла!

     Тем не менее я заставил себя успокоиться и снова сесть.   Я по-прежнему

чувствовал странное раздвоение.  Несмотря на  то,  что ко  мне вернулась моя

настоящая память,  мой истинный характер,  я зачастую ловил себя на том, что

мыслю и поступаю,  как Мастон Никс.  Наложение искусственной личности на мою

подлинную все же оказалось куда глубже, чем я предполагал. И пока я не знал,

хорошо это или плохо.

     - Нкот,  но  зачем Шефиру все это мне рассказывать,  если он решил меня

все равно уничтожить?

     - С чего ты взял,  что он решил тебя уничтожить?  - Нкот осклабился еще

шире, чем раньше.

     От очевидной для меня нелепости этого вопроса я  на секунду потерял дар

речи.

     - Но он же...

     - Он поместил тебя под купол,  чтобы посмотреть, что из тебя получилось

после  гибели  Гиблых  Земель.  "Завел" тебя  как  следует рассказом Нори  и

подсунул Доса с Кенгшем, так вовремя подвернувшихся ему под руку. Предыдущее

покушение на  своего осевого ему не  удалось,  и  он  решил посмотреть,  что

получится у  тебя.  Это был верный ход,  -  Нкот усмехнулся.  -  Ты  выйдешь

победителем под этим куполом.

     - Допустим.  А как быть потом?  Как мне выбраться из-под купола раньше,

чем наступит удушье?

     - Чепуха.  Шефир солгал -  сфера прекрасно пропускает воздух. Тем более

что скоро он сам примчится за тобой,  моля небо,  по твоему выражению, чтобы

ты остался жив к моменту его появления.

     - Это еще почему?

     - Элементарно.  Он не сможет воспользоваться голубым банкосом и  явится

выклянчить у тебя секрет его использования.

     - Но он же обезличен! Еще Целитель говорил, что...

     - Он сказал далеко не все,  Эл.  Да, голубой банкос обезличен, счет его

неисчерпаем,  но  работает он  только с  тем,  с  кем  ему разрешил работать

прежний владелец.

     Я  изумленно  рассмеялся,  качая  головой.  Вот  так  номер!   И  какая

гениальная страховка Совета  Федерации против  роковых случайностей -  вроде

маловероятной гибели носителя,  обладающего феноменальными способностями для

своей защиты.

     - Ясно.  И  так  как  я  единственный оставшийся от  всей компании,  он

ухватится за меня руками и ногами.

     - Ему больше ничего не остается, - подтвердил Нкот.

     - Но это также означает, что банкос недоступен и мне?

     - Совет  Федерации оплатит  тебе  услуги  по  спасательной операции,  -

ответил Нкот. - Голубой банкос был получен мною на время выполнения задания,

и его придется вернуть. За меня это, кстати, сделаешь ты.

     Я задумчиво кивнул:

     - Да,  это лучший вариант.  Чувствую,  что спокойной жизни мне с ним не

будет.  Хорошо, Нкот. Если с формальностями покончено, то я готов приступить

к обучению.

     И мы приступили.

 

     5. ЛЕШУ

     Не  буду долго рассказывать о  моем периоде обучения  Лешу,  ни к  чему

утомлять  излишними  подробностями.   А  если  вкратце,  чтобы  хоть  как-то

объяснить,  что же  со мной произошло в  вечной реальности,  то Нкот начал с

того,   что   каким-то   образом  перестроил  структуру  моего  метаболизма,

предварительно полностью слившись  со  мной...  Бр-р,  ощущение было  не  из

приятных,  но  пройти через это пришлось.  Затем,  в  безмолвной глуши мира,

созданного лешуком в  вечной реальности специально для  моего  обучения,  он

согнал с меня даже не семь,  а все сорок  девять потов, гоняя по специальным

невообразимым  полигонам,   заставляя  выполнять  немыслимые  упражнения  по

овладению  психодинамикой мира  и  проходить сквозь  зубодробительные тесты,

разбивающие мое "я",  все мои способности и особенности психики буквально на

биты  информации,  что  позволяло мне  читать  самого себя  словно с  экрана

компьютера и  в  соответствии с  этим  изменять свою  сущность все  глубже и

глубже под чутким и неукоснительным руководством Нкота. Обучение длилось так

долго,  что  чувства мои к  Нори притупились,  хотя и  не  утратили силу,  а

острота событий,  через которые я  прошел до  того,  как попал в  мир Нкота,

стушевалась и отступила вдаль под напором новых впечатлений.  Усталости я не

ощутил ни на один миг.  Здесь это было невозможно. Если, конечно, не принять

условно  за  признаки утомления сильное притупление эмоциональной сферы.  Но

результат  в   конце  концов  вышел  просто  потрясающим.   Я  действительно

изменился,  и  не  только  в  физиологическом  плане...  Я  научился  ходить

бесшумно,   как  тень,  двигаться  быстрее  молнии,  распознавать  опасность

подсознательно еще до того,  как она успевала себя проявлять,  и  вырывать у

нее жало.  Нкот также немного раскрепостил мой мозг,  подвигнув к  эмпатии в

той мере,  в какой ей обладали шелтяне, так что эмоции должны были стать для

меня почти что открытой книгой.  Вдобавок я  овладел зачатками магии лешука,

выражавшейся  в   умении   управлять  внешними   энергиями  пространственных

структур,  и после этого достиг предела усваиваемости материала.  Напоследок

Нкот дал мне понять,  что дальше,  в реальной практике,  меня должна обучить

сама  жизнь,  так  как  способности любого существа строго индивидуальны,  а

отсюда и индивидуальна его магия.

     Ну  а  когда я  покидал вечную реальность,  Нкот снабдил меня подробным

напутствием:

     - Теперь Лешу -  твой образ жизни,  Эл,  твой постоянный и естественный

спутник,  спешащий тебе на  помощь при  малейшей опасности,  причем спешащий

именно с той степенью активности, которая соответствует данному моменту. Это

позволит не  перегружать организм по  пустякам,  так  как  чем сильнее будет

проходить   активизация,   тем   полнее   потребуется  восстановление  твоих

энергетических затрат после нее и соответственно потребуется больше времени.

Разные уровни активизации будут означать и  разное видение окружающего -  от

легкого замедления зрительного восприятия до  полной остановки мира,  как на

полотне художника.  И все же даже Лешу -  не панацея от всех бед. Отнесись к

этой силе разумно и  бережливо,  иначе может оказаться так,  что услуги Лешу

понадобятся именно тогда,  когда ты будешь полностью лишен сил, растратив их

на  действия в  ситуациях,  которые можно было  разрешить другими способами.

Помни -  ты новичок и,  как я подозреваю, можешь остаться им до конца жизни.

Конституция человеческого тела  несовершенна,  и  наше  искусство  полностью

работает лишь для нас самих.

     А  затем он вернул меня из вечной реальности в  мой мир,  в мое бренное

физическое "я", покинутое мною на время обучения.

     Такие вот дела.

 

     Итак,  я лежал на спине, небо заслоняло грузное тело Кенгша, и огромные

кулаки  по-прежнему были  занесены для  удара.  Его  силуэт  чернел на  фоне

солнечного диска,  словно вырезка из бумаги,  и казался нереальным,  но я-то

знал,   что  стоит  мне  шевельнуться,  как  поток  остановившегося  времени

понесется  вскачь,   и   тогда  раздумывать  будет  некогда,   придет  время

действовать быстро и решительно.

     Поэтому я не торопился, тщательно перебирая в уме предстоящие действия,

прежде чем  ринуться к  финалу этой  истории.  Не  хотелось упустить чего-то

важного,  совершить  роковую  ошибку,  хотя  с  моими  новыми  возможностями

подобная  вероятность  казалась  исчезающе  мала.   На   всякий   случай   я

активизировал Ключ  скорости -  Смерч,  безосновательно опасаясь,  что  Лешу

может не сработать после сплава дубля с оригиналом... Это как мысль о первом

прыжке с парашюта, - а вдруг не раскроется?

     Ладно, пора было приниматься за дело.

     Подумав  об  этом,  я  шевельнул пальцами,  плотнее обхватывая рукоятку

Клинка,  и  мир сразу пришел в движение -  воплотившись в кулаки Кенгша,  он

обрушился мне в лицо.  Лешу не подвело.  Словно острым ножом отсекло ручейки

мыслей  и  образов,  мозг  стал  холоден  и  восприимчив к  действию.  Легко

вывернувшись из-под Кенгша,  я  вскочил,  и  Клинок тонко запел в моей руке,

отражая солнечные лучи, словно драгоценный камень - камень, полыхающий всеми

оттенками красного.  Дичь,  которую оставалось добить одним ударом,  которая

истекала кровью,  хрипела в предсмертной агонии, в одно неуловимое мгновение

превратилась в невредимого,  опасного,  полного сил охотника. Думаю, так это

представлялось со стороны.

     Торжествующе рассмеявшись,  я  без  труда  обогнул ужасно  медлительную

теперь тушу  великана и  легким неспешным шагом  отправился к  Досу.  Клинок

невесомо плыл  в  моей  руке,  окрашивая воздух,  красное  сияние  стекало с

лезвия,   словно  кровь,   текущая  из  свежей  раны.  Клинок  чуял  поживу.

Настроенный на него полностью,  я больше не предвидел никаких проблем.  Я не

торопился,  упиваясь  собственной,  недавно  обретенной силой,  хотя  синтет

по-прежнему сверлил меня глазами.  Вернее,  то место,  где я только что был:

скорость моего  перемещения была  слишком  быстрой  даже  для  искусственных

мозгов Доса, и если он и успел что-нибудь заметить, то только промелькнувшую

тень над землей.

     А затем сверкающее лезвие вошло ему в череп,  разделив лоб надвое точно

над переносицей.  Из-за слишком разного течения времени в  Лешу и нормальном

мире мне бы пришлось очень, очень долго дожидаться результатов этого выпада,

напрасно тратя  силы,  а  я  хотел  посмотреть,  как  этот  проклятый синтет

грохнется на землю,  насладиться зрелищем его падения. Мысли Зла, я заслужил

это! Поэтому я покинул медленные струи - так состояние Лешу называл Нкот.

     Я отдавал себе отчет в том, что удар в голову мог и не поразить синтета

насмерть,  -  мои  новые сверхчувства в  реальном мире еще  не  определились

полностью,  и я пока не ощущал врага,  движения его жизненных функций.  Ведь

моя практика проходила в  псевдореальности,  где физические законы действуют

несколько  по-иному,  и  необходима была  полная  коррекция  теоретических и

практических умений здесь,  и  сейчас.  Что  ж,  в  таком случае я  снова бы

применил Лешу и  добил бы поганца.  Я  не сомневался,  что сумею нанести еще

сколько угодно ударов, не оставив Досу ни единого шанса ответить.

     Итак,  я  "вынырнул" из медленных струй и  взглянул на дело своих рук в

нормальном течении  времени.  Я  все-таки  угадал,  раскроив Досу  череп,  -

интуитивно,   но   получилось  не   слишком  красиво:   синтет  как-то  весь

скособочился,  затрясся,  как  при припадке эпилепсии,  затем резко выгнулся

спиной назад и  в падении вонзился макушкой в землю.  Да так и застыл дугой,

лишь руки еще какое-то время подергивались в биоэлектронной агонии.

     Дело  было  сделано.  Странно,  но  особого торжества после  победы  не

ощущалось.  После  обучения в  вечной  реальности вся  эта  возня  на  Шелте

казалась столь давней и  незначительной,  что  почти не  затрагивала никаких

эмоций.  Продолжая больше по  инерции изображать этакого "крутого" парня,  я

опустил Клинок плашмя лезвием на  плечо  и  развернулся на  сто  восемьдесят

градусов.

     Кенгш  неподвижно сидел на  земле,  мощные бугристые руки  расслабленно

свисали  с  расставленных  коленей,   угрюмый  взгляд  рассеянно  рыскал  по

окрестностям. Пытался найти выход из замкнутого круга - безнадежное занятие.

Сидел  и  молча  ждал,  что  я  предприму.  Голый бугристый череп блестел на

солнце,  как  начищенная сковородка,  лицо  было  мокрым  от  пота.  Пустота

безмозглой машины ушла из его глаз,  желание нападать покинуло его вместе со

смертью Доса,  но веселиться у него особого повода не было.  Еще бы - смерть

Доса не  решала проблемы выживания.  Он стал свободен от власти экс-осевого,

но попал из огня да в полымя,  ведь если его не прикончит силовая сфера,  то

это вполне могу сделать я,  причин поквитаться более чем достаточно. Так, по

всей видимости,  это выглядело со стороны. Вот только у меня не было желания

его добивать. Будем справедливы и снисходительны - он действовал не по своей

воле. Что же до удара на толкучке...  что ж, это дело уже прошлое.

     Я подобрал изящное темно-синее соро с белым пером,  оставшееся от Доса,

и водрузил на голову.  Шляпа пришлась впору. Очень символично. Смена власти.

Затем  подошел  к  Кенгшу  поближе.  Приятно ощущать себя  в  более  сильной

"весовой категории" перед  противником намного выше  и  мощнее  тебя  самого

физически.  Даже  при  всем  желании Кенгш не  смог бы  теперь причинить мне

вреда. Думаю, он это прекрасно понимал.

     - Ты - мой пленник, - сообщил я Кенгшу, остановившись в двух шагах.

     Тот даже не шевельнулся.

     - Наплевать.  -  Хриплый  надломленный бас  так  не  вязался с  прежним

уверенным рыком, свойственным громиле.

     Я любезно сообщил:

     - Тебе не о чем беспокоиться - сфера пропускает воздух. Нори солгала, с

подачки Шефира,  конечно.  Тем более что Шефир вскоре сам пожалует за  мной,

так как кое-что он у меня все-таки забыл спросить. Естественно, первым делом

я потребую избавить нас от сферы. Что ты намерен дальше делать теперь, когда

Дос тобой не верховодит?

     Оттолкнувшись руками  от  земли,  Кенгш  тяжело  поднялся.  Выглядел он

жутко.  Если  я  в  вечной реальности сумел подлечиться,  то  у  него  такой

возможности не  было.  Все тело было в  крови,  сквозь прорехи разорванной в

клочья  кожаной  одежды  проглядывали глубокие раны...  Нормального человека

такая "обработка" давно убила бы,  но  Кенгш не  выглядел умирающим.  Просто

усталым.  Смертельно усталым титаном,  который,  несмотря на все еще грозный

вид,  опасным уже не являлся.  При ближайшем рассмотрении стало заметно, что

даже самые глубокие и  жуткие на  вид раны Кенгша уже не кровоточили,  более

того -  начали подживать,  затягиваться.  Этого следовало ожидать. Кенгш мог

позаботиться о  себе не хуже Целителя,  если выжил после того удара ножом на

толкучке,  а затем оклемался и от плазменного залпа Линлана,  после которого

Нори видела его похожим на хорошо прожаренное жаркое.

     - Надеюсь,  ты позволишь мне подойти к Досу? - хмуро проговорил он. - У

него остались мои сигареты.

     - Валяй,  -  разрешил я,  отступая с  пути  этой окровавленной махины и

гадая,  где  было взято тесто,  из  которого был  слеплен этот поразительный

человек. С какой он планеты?

     Он  грузно прошествовал к  трупу своего бывшего босса,  похлопал по его

нагрудным карманам и  выудил из  левого помятую пластиковую пачку.  А  затем

спокойно уселся прямо Досу на грудь, использовав его как скамейку. Скованное

предсмертной судорогой  тело  синтета  выдержало вес  Кенгша,  но  голова  с

раскроенным черепом от тяжести ушла  в землю по уши.

     Повертев сигарету в пальцах, Кенгш слабо усмехнулся:

     - Проклятие галтов,  совсем забыл:  теперь Дос не сможет ее зажечь... -

Он прищурил глаза,  притушив их стальной блеск. - А он оказался прав в своих

подозрениях -  способности лешука  действительно перешли к  тебе.  Одного не

понимаю,  почему ты  ломал комедию,  вместо того чтобы прикончить нас  обоих

сразу...  Впрочем,  сдается мне,  что это была не совсем комедия - у тебя на

лице кровь.

     Я машинально провел рукой по лицу.  Ах да, верно.  Тело зажило в вечной

реальности,  но в миру запекшаяся корка крови все еще покрывала подбородок и

часть куртки.  Помнится,  после чудовищных ударов Кенгша у меня горлом пошла

кровь...  Я, как мог, отер ее рукавом. По идее я должен был ощутить гнев при

этом воспоминании, но я остался спокоен. Жизнь до Лешу воспринималась чем-то

далеким, почти не имеющим ко мне отношения.

     Кенгш не сводил с  меня тяжелого изучающего взгляда,  сдвинув кустистые

брови к переносице.

     - У тебя, иноп, огонька не найдется?

     - Увы,  нет.  -  Я присел на корточки, положив Клинок на колени. Лезвие

уже было абсолютно прозрачным, и, если бы не рукоять и почти неощутимый вес,

ощущаемый руками и  коленями,  разглядеть его было бы  трудновато.  От  него

сочилось легкое  тепло.  Клинок любил  менять обличья,  как  модница одежды.

Сейчас он был спокоен, как  и я. Думаю, со временем мне еще многое предстоит

узнать о нем нового...

     Кенгш смял сигарету в комок и щелчком отправил в сторону.

     - Так,  говоришь, Шефир не сможет без тебя обойтись...  Допустим. А что

ты сам собираешься делать, когда он сюда заявится?

     - Оторву ему голову.  -  Я  не  стал скрывать своих намерений,  так как

чувствовал себя  в  текущей ситуации вполне уверенно.  -  Потом  заберу свою

девушку и отправлюсь домой... Шелтой я сыт по горло.

     На мгновение в  глазах Кенгша вспыхнул яростный огонь,  но тут же угас,

подавленный сильной усталостью.  Он  с  шумом  выдохнул воздух  и  хмуро,  с

какой-то застарелой давней злостью проговорил:

     - Когда-то  я  тоже  хотел...  оторвать  ему  голову.  Но  оказался его

рабом...  А  потом рабом синтета,  словно мне мало было первого...  хозяина.

Впрочем,  кого это еще может интересовать, кроме меня самого? - Он досадливо

махнул бугристой от мышц рукой.

     - Ошибаешься.  Я  не прочь услышать твою историю с  самого начала,  мне

пригодилась бы любая дополнительная информация о Шефире. Тем более что время

у  нас есть.  А потом я бы ответил на любые твои вопросы ко мне,  если они у

тебя есть. Возможно, мы чем-то сможем помочь друг другу...

     - Помочь?  -  Он поднял кустистые брови.  -  Не понимаю я  тебя,  иноп.

Первый раз я тебя чуть не прикончил,  едва ты появился в Городе,  второй раз

пытался сейчас...  И после этого ты говоришь о помощи? Не понимаю... Ты что,

совсем не испытываешь злости ко мне?

     Мысленно  я  согласился  с  ним.   Действительно,  противники,  которые

пытались несколько минут назад (лично для меня -  целую вечность) убить друг

друга,  которые нанесли друг другу сильнейшие физические повреждения, сейчас

спокойно сидели и перекидывались фразами,  словно давние приятели. Абсурдно.

Дико. Но для меня - приемлемо. Я пожал плечами: 

     - Тебя  заставил напасть  Дос.  А  для  прошлого раза,  вероятно,  были

какие-то  уважительные,  на  твой  взгляд,  причины  продырявить мне  грудь.

Хотелось бы услышать и о них.

     - Были,  -  угрюмо буркнул Кенгш.  - Были причины. Ты плохо отозвался о

моем теле и тем самым наступил на больное место. Хочешь знать почему? Потому

что на самом деле оно не мое. Забавный парадокс.

     Не меняя позы, я молча ждал продолжения. Видно было, что ему не слишком

приятно ворошить свое прошлое и тем более распространяться о нем при чужаке,

и  я  его  не  торопил.  Кенгш  молчал  не  меньше минуты,  стиснув зубы  от

нахлынувших воспоминаний. Странным образом движения души этого человека были

мне абсолютно понятны. Это и есть эмпатия, к которой меня подтолкнул Нкот? В

таком случае я должен чувствовать чужие эмоции,  даже не глядя на объект. Но

я не чувствовал. В этом отношении Кенгш был для меня пустым пятном, я ощущал

его  как-то  иначе,  не  эмпатической,  а  какой-то  иной,  неизвестной  мне

способностью, неожиданно пришедшей с Лешу.

     Наконец Кенгш тряхнул массивной головой - пришел к какому-то решению:

     - Ладно,  почему  бы  и  не  рассказать  для  разнообразия.   Не  люблю

рассказывать о  себе.  Еще ни разу в жизни не приходилось этого делать.  Чем

больше о тебе известно чужакам,  тем ты уязвимей для них. Святое правило. Но

тебе я скажу.  Так вот,  десять лет назад координатором Шелты был я,  и меня

звали Дос Пламя.

     Он снова умолк,  наблюдая за моей реакцией, только меня с некоторых пор

уже  трудно было  удивить столь незначительными фактами.  Подавай что-нибудь

похлеще. Он хмуро принял мое молчание и неторопливо продолжил:

     - Да,  десять  лет...  Десять  лет  назад  на  Шелте  появился человек,

назвавший себя Шефиром и  легко занявший мое  место благодаря своей огромной

ментальной силе.  Дорриксы, которых он привез с собой, начисто стерли память

о прошлом у всего населения, навязав новую, по которой Шефир был властителем

всегда.  Но  со  мной он  подобного не  сделал.  Ему доставляло удовольствие

постоянно видеть перед собой поверженного противника.  Он  вампир,  иноп,  -

Кенгш скривил толстые губы.  -  Ментальный вампир.  Он обладает способностью

поглощать  жизненные  силы  существ,   страдания  врагов  вызывают  у   него

сильнейшее наслаждение.  Нимало не  опасаясь моей  мести,  он  назначил меня

осевым портовиков.  Все-таки до него я  был неплохим администратором,  а  он

оказался не настолько глуп,  чтобы разбрасываться опытными кадрами.  Так что

он поимел меня вдвойне...  Мой ум и моя боль были достаточной платой,  чтобы

оправдать мое существование в его глазах.

     Забывшись,  он достал еще одну сигарету и  в досаде смял так же,  как и

первую. В стальных глазах коротко сверкнул гнев.

     - Смириться я так и не смог. Десять лет я пытался покинуть Шелту, чтобы

найти способ,  как справиться с  Шефиром,  но  все эти годы он контролировал

каждый мой шаг, каждую мою мысль. Мне оставалось только тренировать мозг, но

Шефир  раз  за  разом  легко преодолевал любую воздвигнутую мной  ментальную

защиту. Эта безрезультатная борьба очень его забавляла.

     - Я слышал, что тебе все-таки удалось покинуть Шелту. 

     Он зло, хрипло рассмеялся:

     - Верно.  Похоже,  Шелта  начала ему  приедаться,  и  он  начал  терять

осторожность,  оставляя ее  на все более долгие сроки.  Может быть,  пытался

где-то развеяться.  Или заключал выгодные для себя торговые сделки.  Деловая

жилка у него есть...  Не важно. Как только у меня представилась возможность,

я ее использовал. В свое отсутствие он всегда выставлял в космопорте охрану,

но  я  рискнул и  пробился.   Десять лет  не  прошли для  меня бесследно,  я

оказался сильнее его  шептунов,  но,  вырвавшись на  волю,  я  сделал  самую

большую глупость в своей жизни - обратился за помощью к риверам, вместо того

чтобы  просто податься в  Совет Федерации.  В  какой-то  степени меня  можно

понять -  я  хотел  личной мести,  жажда которой давно уже  переполнила чашу

терпения.  Но свою судьбу нельзя доверять эмоциям,  в  чем я  убедился очень

быстро...

     - Риверы...  - припомнил я, - первый раз я услышал это слово от лешука.

Насколько  я  понял,   он  говорил  о  планете  Ривера,   на  которой  умеют

восстанавливать тела  умерших,  имея  в  наличии их  пси-матрицы.  Не  знаю,

насколько это возможно, но...

     - Так  называет себя  раса синтетов,  -  угрюмо усмехаясь,  прервал мои

словоизлияния Кенгш.

     - Что? Искусственные существа, создавшие свою расу?

     Кенгш пожал могучими плечами:

     - Ты удивлен,  иноп.  И мне понятно твое удивление. Риверы не афишируют

существование своей цивилизации,  и  знают о  ней немногие.  План у меня был

такой.  Риверы  большие  спецы  по  изготовлению искусственных тел,  которые

внешне совершенно невозможно отличить от настоящих.  Я хотел заказать точную

копию  самого  себя  с  синтетическими мозгами,  которыми мог  бы  управлять

дистанционно,  а  самого себя одеть в шкуру из искусственной плоти,  изменив

тем самым до неузнаваемости. - Он резко ткнул себя пальцем в грудь, покрытую

подсыхающей коркой крови.  -  Вроде этой.  Причем мне  нужна была  оболочка,

которая  смогла   бы   меня   защитить  абсолютно  от   всякого  ментального

воздействия.  Стоило все это невероятно дорого,  но деньги я нашел. На Шелту

должен был вернуться искусственный Дос со мной в качестве помощника,  и пока

Шефир  разбирался бы,  почему он  не  может  прощупать синтета,  я  сумел бы

нанести ему удар... Только получилось вовсе не так, как я рассчитывал. Когда

риверы просветили мне  мозги  на  своих  сканерах,  их  самих заинтересовала

планета, почти целиком населенная ментатами. Сейчас мне это совершенно ясно,

но  тогда  я   еще  не  знал,   что  они  любой  ценой  стремились  овладеть

параспособностями природных существ, чтобы добиться силы и власти, способной

обезопасить свою  цивилизацию от  вторжения иных  сил,  которые бы  положили

конец подобному обществу.  Поэтому они экспериментировали на людях и  чужих,

обладающих этими способностями.

     - Синтеты ставят эксперименты над разумными существами?  -  переспросил

я. - И их никто не остановил? Но это же дикость!

     - Я  сам узнал об  этом уже у  них,  иноп.  -  Кенгш еще больше сдвинул

мохнатые брови к  переносице.  -  Они не кричат о своих экспериментах на всю

Галактику, делая свою работу тайно, иначе не только Федерация, но и Коалиция

Независимых Миров давно уже превратили бы их в пыль. Когда я обратился к ним

со  своим заказом,  они ухватились за него обеими руками и  выполнили весьма

профессионально,  но  несколько по-своему.  Было сконструировано два  тела -

копия с  моего прежнего и  это,  которое ты видишь перед собой.  В  него был

пересажен мой  мозг  и  вживлен психозонд,  с  помощью которого синтет  смог

управлять мной.  Забавное  извращение желания  клиента,  а?  Желая  получить

игрушку, я превратился в нее сам.

     Мощные челюсти сжались так,  что вздулись и побелели желваки на скулах.

Он уставился в  землю и некоторое время молчал,  пытаясь справиться со своим

гневом.  Я покачал головой.  Все верно.  С самого первого раза,  когда я его

увидел,  у  меня мелькнула мысль,  что  его тело выглядит слишком мощным для

естественного развития,  какими бы способами он ни пытался его "накачать". И

я  оказался прав,  сам того не ведая.  Тело Кенгша было выращено по заданной

программе. Но кое-что мне еще не было ясно.

     - Странно, что они просто тебя не убили. Было бы проще послать на Шелту

лишь твою синтетическую копию.

     - Я тоже думал об этом,  - Кенгш коротко кивнул. - Думаю, как и Шефир в

свое время,  они  решили воспользоваться моим опытом и  знанием среды Шелты.

Возможно,  они  еще  не  умеют  как  следует  копировать мозги.  Для  полной

идентичности "нового" Доса  Пламя им  пришлось сдублировать и  способности к

пирокинезу,  но не ментально, а технически. Если Дос Пламя потерял бы вторую

часть своего имени,  это показалось бы подозрительным не только Шефиру, но и

остальным шелтянам.

     - Постой, так ты в самом деле...

     - Огневик.  На местном жаргоне,  если ты еще не слышал.  Да не дергайся

ты, иноп, ты же не считаешь, что я могу сейчас наброситься на тебя снова? Не

вижу в этом смысла. Ты мне не враг.

     - Странно, что ты не смог зажечь сигарету, - пробормотал я, чрезвычайно

недовольный тем,  что Кенгш заметил,  как я при его словах чисто рефлекторно

взялся правой рукой за рукоятку Клинка.

     - Это из-за  моего нынешнего тела,  -  Кенгш скрипнул зубами,  с  силой

приложившись огромным кулаком к  окровавленной груди,  отозвавшейся на удар,

как отсыревший барабан.  -  В нем я лишен своих способностей. Зачем синтетам

идти на такой риск? Вдруг я решу подпалить их контролера?

     - И  загубишь  такой  эксперимент,  -  кивнул  я.  -  В  общем,  риверы

использовали твою идею против тебя. Что было дальше?

     - Дальше...  Ничего хорошего.  Когда мы прибыли на Шелту, Шефира еще не

было.  Синтет,  кстати,  в отличие от меня, изначально не претендовал на его

место.   Сила  его  была  ничтожна  даже  по  сравнению  с   самым  паршивым

ментатом-шелтянином,  и его задачей был сбор информации о местном населении.

Риверам нужен был новый материал для экспериментов, и он этим занимался, а я

ходил за  ним как пай-мальчик,  выполняя все его поручения.  Но  в  какой-то

момент  что-то  пошло  не  так...  Какой-то  сбой.  В  этой  дурацкой  кукле

неожиданно проснулась мания величия, и синтет возжелал власти, прямо как я.

     - Одну  минуту.  Сжигать подданных -  это  входило раньше  в  поддержку

твоего престижа или новый ритуал был придуман ривером?

     Кенгш скривился, словно в рот ему попалась невыносимая кислятина.

     - Бывало,  я делал это,  когда кто-то угрожал моей жизни.   Но это были

исключительные  случаи.  Ментаты  не  рождаются  на  Шелте  каждый  день,  и

наказывать их подобным образом может только идиот.  Я же тебе говорю, что-то

с  этим  синтетом было не  так.  Думаю,  Дорк-Скиджи сам  не  рассчитывал на

подобное развитие событий...

     - Кто такой Дорк-Скиджи?

     - Глава риверов...  Да, на чем там я? Пока синтет развлекался, на Шелту

вернулся Шефир,  и одновременно с его возвращением появился чужой-лешук, при

виде которого новоявленный "Дос" загорелся идеей доставить это  существо для

исследований в  свою колонию.  Проклятие,  этот болван просто не понимал его

силы,  но тем не менее оказался достаточно осторожен,  чтобы не выяснять его

возможности в  прямом столкновении.  Надеюсь,  ты  уже  знаешь о  пси-маяке,

вживленном в твой череп?

     - Его уже нет,  -  задумчиво проговорил я.  -  Как я  понимаю,  к этому

времени Шефир уже раскусил ваш дуэт и послал Линлана Холода. Как вам удалось

уцелеть  после  его  нападения?  Нори  заверяла  меня,  что  вы  обгорели до

неузнаваемости.

     - У искусственных тел,  которые создают риверы, большие возможности для

регенерации,  - небрежно отмахнулся Кенгш-Дос. - В этом они большие мастера.

Вдобавок на  Шелту мы  прибыли на  их корабле,  сплошь утыканном специальным

оборудованием,  и укрыли его в тихом местечке, подальше от глаз шелтян. Но к

тому времени,  когда мы  пришли в  норму,  лешук был  уже мертв,  и  синтету

оставалось довольствоваться голубым  банкосом,  что  для  риверов тоже  было

очень даже  неплохо.  Только ему  опять не  повезло.  -  Кенгш похлопал свой

"стул" по груди,  от чего плечи мертвого синтета глубже впечатались в землю.

- Этот придурок оказался еще большим неудачником, чем я. Это меня греет.

     - Кстати, как ты предпочитаешь, чтобы я тебя теперь называл? - негромко

поинтересовался я,  обдумывая одновременно мысль о том,  что неплохо бы было

сообщить о риверах в Совет ГФМ, когда буду возвращать голубой банкос. В том,

что я выберусь с Шелты, я теперь не сомневался.

     - Пока я в этом теле, я - Кенгш, - мрачно заявил верзила.

     Его взгляд упал на пачку сигарет,  которую он до сих пор держал в руке,

и он раздраженно смял ее и швырнул под ноги:

     - Проклятие! Не могу даже сигарету выкурить. Мне даже в страшном сне не

снилось,  что когда-нибудь лишусь своих способностей,  причем по собственной

глупости.  Такое ощущение,  словно меня рассекли на части и  оставили только

половину. Или словно я внезапно ослеп.

     Я  покосился на полуденное солнце,  вскарабкавшееся высоко в небо.  Под

экровеленовой курткой,  не пропускавшей тепло внутрь,  постоянно сохранялась

температура тела,  но  незащищенную голову стало  припекать.  Меня  начинало

беспокоить то,  что Шефир все еще не появился.  Может быть,  Нкот чего-то не

предусмотрел и тот все-таки решил загадку с банкосом?  Я прогнал эту мысль и

взглянул на Кенгша:

     - Что ты будешь делать, если я все-таки уничтожу Шефира?

     Его лицо посуровело.

     - Я не думаю, что останусь жив, иноп, когда он появится здесь.

     - Допустим, ты все же останешься жив, - настаивал я. - Что тогда?

     - Тебя это действительно интересует?

     - Почему бы и нет?

     - Ладно.  Перед потерей своего статуса,  иноп, я собирался обратиться в

Совет ГФ  с  прошением о  возобновлении членства Шелты в  составе Федерации.

Поверь,  мне  нелегко далось это  решение тогда,  ведь власть моя  тем самым

ущемлялась,  но  другого  выхода  я  для  своей  планеты не  видел.  Слишком

маленькое  население,   слишком  слабые  ресурсы,   постоянно  обострявшиеся

проблемы  с  рождаемостью.  Я  уже  не  справлялся с  ситуацией собственными

силами.   В   какой-то  мере  Шефир  сумел  затормозить  кризис  вырождения,

перестреляв всех идиотов от рождения, находившихся на попечении здоровых. Не

скрою,  я  сам готовился пойти на такую меру,  но Шефир оказался решительнее

меня. Более того, он пошел еще дальше - с помощью шептунов ввел в умы шелтян

правило,  побуждающее их  уничтожать недоразвитых сразу  после  появления на

свет.   Но,  как понимаешь,  только этим всех проблем не  решишь.   Тогда он

придумал  новое  развлечение  для  шелтян  -   охоту  на  инопланетников.  В

изобретательности ему не  откажешь,  эта мера за десять лет помогла улучшить

генетический фонд Шелты.

     - Гнусная мера,  на мой взгляд,  -  резко сказал я.  -  Я испытал ее на

своей шкуре.

     - Я же сказал,  в изобретательности ему не откажешь,  - негромко рыкнул

Кенгш,  сверля меня сердитым взглядом.   -  Но  я  не  сказал,  что  одобряю

подобные методы.  Ведь  одной из  главных проблем было абсолютное невежество

шелтян во всем,  несмотря на все наши ментальные способности. Это-то ему как

раз оказалось на руку. Проклятие, да что я тут о нем вообще разговариваю! За

несколько дней  охоты  за  голубым  банкосом  он  уничтожил половину  лучших

ментатов Шелты, ее цвет!

     Он устало провел руками по массивному лицу,  встряхнул головой и как-то

совсем буднично добавил, похлопывая ладонями по коленям:

     - Убью я его,  иноп.  Клянусь,  сделаю его,  чего бы мне это ни стоило,

если он не прикончит меня раньше.

     Я  усмехнулся своим мыслям.  Кто только на Шефира не имел зуба!  Бигман

тоже клялся, пусть небо для него будет светлым.

     В  этот момент в небе послышался знакомый гул,  и,  повернув голову,  я

заметил быстро растущую темную точку,  приближающуюся к  нам с  той стороны,

куда унесся гравикат Нори.  Я прищурился.  Кажется,  на этот раз Шефир решил

пожаловать на штурмовике,  справедливо опасаясь за свою шкуру. Гравикат ведь

почти не  нес  никакого вооружения,  на  нем можно было послать Нори,  жизнь

которой не представляла для него особой ценности,  а вот сам он упаковался в

стальную коробку,  вооруженную по  последнему слову техники.  Я  неторопливо

поднялся, Клинок прыгнул рукоятью в ладонь, наливаясь пурпурным свечением.

     - А  вот  и  Шефир,  -  усмехнулся я  не  без облегчения от  того,  что

предсказания Нкота сбылись.  -  Торопится предложить свои  услуги.  Придется

нашу интересную беседу отложить до более удобного случая.

     - Ты обещал мне помощь, иноп, - хмуро напомнил Кенгш.

     - Я не отказываюсь от своих слов. Что я могу сделать для тебя сейчас?

     Он  тяжело  встал,  с  видимым  усилием  расправляя  мускулистые плечи.

Смертельная усталость сквозила  в  каждом  его  движении,  давила  на  плечи

непосильным грузом.

     - Думаю,  с сэнгра нас уже засекли,  иноп. Тебе придется проткнуть меня

своей штуковиной у  Шефира на глазах,  чтобы я смог убедительно притвориться

трупом. Сейчас я ему не соперник, так что это для меня лучший выход.

     - Погоди,  -  остановил его я. - Почему ты полагаешь, что я позволю ему

убить тебя?

     Толстые губы скривились в злобной усмешке:

     - Ты  просто не представляешь,  с  кем тебе придется иметь дело,  иноп.

Поверь,  так будет лучше.  Если ты не справишься с ним сейчас и он прикончит

тебя, то я останусь запасным вариантом.

     - Не  думаю,  что  он  будет слишком торопиться убить меня,  -  холодно

сказал я. - Есть кое-какая проблема, которую он не сможет без меня решить. -

Кенгшу совсем необязательно было знать о  секретах голубого банкоса.  -  Но,

допустим,  я действительно не представляю, с кем имею дело. В таком случае и

ты  не  можешь  быть  уверен  до  конца,  что  он  не  сможет прощупать тебя

ментально. А если он уже знает о твоем намерении притвориться трупом...

     - Да я и есть труп!  -  с неожиданной яростью крикнул Кенгш мне в лицо,

взметнув кулаки на уровень груди.  - Риверы сделали так, как я хотел, хотя и

не  в  моих  интересах,  -  в  этом  теле  я  защищен  абсолютно от  всякого

ментального воздействия,  и  только  для  того,  чтобы  не  пропустить моего

собственного дара пирокинетика, чтобы я не спалил этого придурка-синтета!

     Не оборачиваясь,  он с  такой силой пнул ногой по телу мертвого ривера,

что тот,  кувыркнувшись в воздухе,  отлетел на несколько метров в сторону и,

приземлившись на выгнутую грудь, закачался на манер детских качелей.

     Так вот в чем дело,  запоздало сообразил я,  вот почему я не ощущаю его

своими новыми эмпатическими способностями. Дело не во мне, а в самом Кенгше.

     - Мой мозг для любого телепата сейчас -  мозг трупа! - продолжал рычать

Кенгш. - И узнать об этом Шефир  может только от тебя!

     - Ну-ну,  успокойся,  Кенгш, я не имел в виду ничего обидного для тебя.

Смею тебя заверить,  что от меня Шефир ничего узнать не сможет - мой мозг на

замке, как и твой.

     - Болван,  я  просто играю роль!  -  продолжал рычать верзила,  яростно

размахивая кулаками.  -  Они могут сейчас на  нас смотреть!  Давай действуй!

Пропори мне  шкуру еще разок -  хуже мне от  этого не  станет,  зато создаст

правдоподобную картину.

     - Слушай,  Кенгш,  сейчас совсем другое дело,  я не могу вот так просто

воткнуть в тебя Клинок,  - говоря, я обеспокоено глянул на судно в небе, уже

выросшее с голову.

     - Вспомни,  что я тебя хотел убить,  галтов иноп! - верзила прямо взвыл

от ярости.  От того спокойного,  усталого человека, с которым я разговаривал

минуту назад, не осталось и следа. Перемена была настолько разительна, что я

невольно поднял Клинок.  Не  успел я  спохватиться,  как он кинулся на меня.

Жутко было смотреть на то, как, широко расставив руки, на тебя несется такая

махина, окровавленная и полная безумной ярости. Он рычал как зверь.

     Мне ничего не стоило увернуться,  отклонить лезвие Клинка в сторону, но

я не сделал этого.  Со стороны могло показаться очень естественным,  когда я

буквально надел Кенгша на Клинок.  Для этого мне не пришлось даже шевелиться

- Кенгш напоролся сам.  Лезвие вошло в  его живот почти по  рукоятку.  Кенгш

глухо  вскрикнул,  огонь  ярости  в  его  глазах  на  мгновение вспыхнул еще

сильнее.  Но лишь на мгновение. Затем глаза его затуманились, плечи поникли,

ноги подломились.  Я поспешно выдернул Клинок и отступил на шаг. Кровь снова

хлынула фонтаном. Кенгш рухнул лицом вниз и больше не шевелился.

     У  меня  мелькнула  мысль,  что  удар,  вероятно,  получился сильнее  и

серьезнее,  чем он ожидал,  но ничего уже нельзя было поправить.  Я поспешно

отвернулся.  Кровь,  как и раньше, не пристала к Клинку, но в этот момент он

почему-то жег мне руку, и я пожалел, что у меня нет ножен.

     Когда штурмовик пошел на  посадку,  оранжевая пленка купола над головой

наконец исчезла, и в лицо пахнуло свежим ветром.

 

     6. ФРАЙДЕНЫ

     Нос  воздушного судна  замер  на  земле  всего в  трех  метрах от  моих

ботинок,   словно  водитель  желал   похвастаться   своей  удалью.   Щелкнув

разблокированным замком,  отъехала в сторону дверца,  и из утробы штурмовика

один  за  другим выбрались типы в  красных плащах,  числом шесть.  Фрайдены,

телохранители координатора.  Один раз  я  уже  видел парочку этих существ на

толкучке.  Желтые  блестящие черепа без  волос,  костистые бесстрастные лица

аскетов, быстрые уверенные движения. Слева у каждого с пояса свисал короткий

меч  в  ножнах.   На  этот  раз  эмпатия  сработала,   слабые  волны  эмоций

добрались-таки до  моего сознания,  но классифицировать их было трудновато -

телохранитель-профессионал был дисциплинирован и  весьма скуп на  проявления

чувств.

     Шефира с ними не оказалось.

     Жаль.  Я-то рассчитывал разобраться с  ним раз и  навсегда и  больше не

возвращаться  к  этой  проблеме.  Но  расслабляться  было  еще  рановато,  я

прекрасно помнил,  что говорил мне о фрайденах Целитель.  А он говорил,  что

фрайдены  славятся  своей  реакцией,  что  в  случае  опасности  эти  ребята

двигаются  быстрее  молнии  и   способны  избежать  любого  удара  даже   не

просыпаясь,  что  никто  никогда еще  не  видел мертвого фрайдена и  поэтому

считается,  что они умирают только на  своей планете и  только от  старости.

Интересно,   что мог бы добавить на этот счет Нкот, подумал я, ныряя в Лешу,

чтобы не  торопясь поговорить с  Нкотом.  Любая дельная информация мне бы не

помешала.

     Течение медленных струй мгновенно перестроило мировосприятие,  а особый

мысленный посыл соединил меня с вечной реальностью,  и я увидел Нкота как на

экране гипертранслятора - в небольшом окне, заполненном серой пустотой.

     - У меня есть целая история о фрайденах,  кроме той, что тебе рассказал

о них Целитель, - сразу откликнулся Нкот, как и раньше предваряя мой вопрос.

- Я  побывал на  Фрайде  инкогнито,  расследуя обстоятельства гибели  своего

собрата. Прежде всего, фрайдены - лешуки-недоучки.

     Я покосился на предмет разговора. Шесть фигур почти не двигались, когда

я наблюдал за ними из Лешу.

     - Лешуки? Невероятно...

     - Не  забывай добавлять:  недоучки.  Когда-то,  около двух с  половиной

тысяч  межлет  назад  по  вашему  времени,  один  из  нас,  лешук,  умирал в

одиночестве на планете,  которую избавил от Проколда, умирал от повреждений,

полученных в битве,  и на него набрели ллеры,  аборигены планеты, на которой

он сражался.  Лешука звали Фрайда, он знал, что является одним из последних,

поэтому  он  предпринял попытку передать свои  знания  этим  существам,  так

похожим на  людей.  Но  не  рассчитал  своих  сил  и  успел перед физической

смертью поделиться лишь зачатками искусства.

     - Физической смертью? Но для тебя это не явилось препятствием.

     - Клинок был утерян в  сражении,  в  схлопнувшейся реальности Проколда,

скорее всего,  уничтожен. Да-да, при особо неблагоприятных обстоятельствах и

такое возможно.  Поэтому у Фрайды не было тех возможностей,  что у меня.  Но

ллерам даже  той  малости,  коей  поделился с  ними  лешук,  хватило,  чтобы

научиться двигаться в  несколько раз быстрее,  чем раньше.  В результате они

смогли  перебить на  своей  планете все  опасное зверье  и  обезопасить свое

будущее.  Вот только до ранга мастера никто из них подняться так и не смог -

на  мой  взгляд,  к  лучшему,  так  как  Фрайда ошибся в  выборе:  природные

возможности ллеров оказались низки.  Позднее ллеры,  вкусившие Лешу, создали

из него религиозный культ и воздвигли вокруг останков Фрайды храм поклонения

мастеру,  а себя нарекли последователями Фрайда - фрайденами. Ллеры-фрайдены

добросовестно передавали из  поколения  в  поколение все,  чему  научились у

лешука,  но постепенно посвященные превратились в знать,  возомнившую о себе

больше, чем она того стоила, и образовавшую высший рыцарский клан планеты.

     С этого момента ллеры остановились в общественном развитии,  считая мир

патриархально-феодального общества вполне  приемлемым и  самодостаточным для

своего существования.  Мир же не стоял на месте,  население планеты росло, а

ее ресурсы истощались.  Когда последовало несколько демографических взрывов,

то не обошлось и  без серьезных экономических кризисов,  грозивших полностью

разрушить существовавшую структуру общества.  И рыцари клана, к тому времени

полностью управлявшие планетой, схватились за голову, пытаясь найти выход из

создавшегося положения.  Решение,  надо  сказать,  оказалось  своеобразным -

поступившись своей элитарностью,  фрайдены обучили Лешу всех желающих ллеров

в ответ на согласие покинуть планету для освоения других миров,  которых они

почему-то  жутко боялись.  На  мой взгляд,  по  той простой причине,  что за

тысячелетия абсолютного мира на своей Ллере-Фрайде они разучились смотреть в

лицо  настоящей опасности.  Теперь  же  они  -  нередкие  гости-наемники  на

планетах Федерации и Коалиции Независимых Миров. На этом все, Эл.

     - Это такая же невероятная история,  Нкот,  как и все твои остальные, -

пошутил я. - Слушай, а ты не...

     - Нет,  я не пытался перекупить телохранителей Шефира для своей работы.

Мне нужны были не просто быстродвижущиеся существа,  а  существа,  способные

создать силу. Но, к их чести, надо сказать, что фрайдены предлагали мне свои

услуги сами -  служение Шефиру, контракт с ним отступил на задний план перед

лицом высшего искусства,  когда они узнали во мне мастера,  живую легенду. К

большому их сожалению,  мне пришлось отказать,  взяв с них слово, что они не

будут вмешиваться в мои дела на этой планете даже по приказу Шефира.  На что

их старшина Алани охотно согласился и слово сдержал.  Я не видел и не ощущал

фрайденов ни в одной стычке с нами.

     - Их  можно понять,  -  я  усмехнулся.  -  Сражаться с  живой легендой?

Святотатство!  Тем более если бы  они на это решились,  то подписали бы себе

смертный приговор -  кому,  как не  фрайденам,  осознавать силу мастера?  Ты

можешь дать дельный совет,  как мне избежать с  ними стычки?   Я не любитель

отнимать жизнь у кого бы то ни было.

     - Отчасти поэтому,  Эл,  ты и был принят в ученики, - неожиданно заявил

Нкот.  - А совет таков - если ты докажешь им, что ты мастер, договор со мной

о невмешательстве останется в силе. И разговор начинай жестко, политика силы

для них более понятна,  чем все остальное.  Не  помешает,  если ты  назовешь

старшину ллером,  -  по их понятиям, старым именем расы фрайдена имеет право

назвать только мастер,  не нанеся прямого оскорбления,  то есть никто,  ведь

мастер для них остался только в мифах и легендах.

     - Благодарю за  совет.  Извини,  Нкот,  у  меня опять накопились мелкие

вопросы.

     - Клинку не нужны ножны.  Странно,  что ты этого еще не понял,  похоже,

рановато я  выпустил тебя  из  вечной  реальности.  Просто прижми рукоятку к

любому месту на теле, отдай приказ, и Клинок сохранит это положение.

     Серое  окно  в  вечную  реальность затянулось тканью моего  мира,  и  я

вернулся в  нормальное время.  Почти застывшая было шестерка фрайденов сразу

перешла  на  шаг,  а  я  прижал  рукоятку Клинка  к  правому бедру,  уже  не

сомневаясь, что сумею справиться с ллерами без кровопролития.

     Быстро  и  слаженно красные плащи  образовали вокруг  меня  кольцо,  не

обращая ни малейшего внимания на трупы Доса и  Кенгша.  Сейчас я был для них

задачей номер один,  и  они ее  выполняли,  не  отвлекаясь на "мелочи",  что

свидетельствовало о тренировке и дисциплине. Один из ллеров, отличавшийся от

остальных более  высоким ростом,  остановился передо мной,  широко расставив

ноги в красных сапогах. Голос его оказался резким и повелительным, с шипящим

акцентом:

     - Тебя ждет Шефир, чужак. Следуй за мной и не вздумай сопротивляться.

     Сказав это,  он повернулся ко мне спиной,  совершенно уверенный в  моем

повиновении. Увы, я не собирался оправдывать его ожидания. Доставка к Шефиру

была  мне  на  руку,  но  нужно было  сначала поставить ллера на  место.  Не

хватало еще,  чтобы он кинулся защищать своего босса, когда я стану отрезать

уши последнему. И я последовал совету Нкота с большим удовольствием, так как

мне не понравилась пренебрежительная манера разговора этого типа.

     - По-моему,  нам надо кое-что выяснить, ллер, и прямо сейчас, - копируя

предложенную манеру,  ровно проговорил я.  -  А  именно:  кто  из  нас будет

отдавать приказы.

     Старшина Алани, а это был, несомненно, он, медленно обернулся, сохраняя

бесстрастное  выражение  желтого  костистого  лица.   Несколько  секунд   он

пристально смотрел мне в глаза, затем надменно усмехнулся:

     - Конечно,  я, чужак. Если бы твой бойкий язык не был так нужен Шефиру,

я бы отрезал его прямо сейчас. Но он не запретил мне укоротить одну из твоих

бесполезных для  разговора конечностей.  Возможно,  ты  кое-чего  и  стоишь,

чужак.  Ты справился с  Досом Пламя и  его помощником в  одиночку,  но этого

недостаточно,  чтобы иметь дело со мной.  Я  фрайден,  чужак.  Я  из высших.

Назвав меня  ллером,  ты  нанес  мне  оскорбление,  которое смывается только

кровью.

     Я  сделал  вид,  что  на  меня  его  речь  не  произвела  ни  малейшего

впечатления. Но сказано было сильно. Надо будет поучиться.

     - Расслабься,  ллер.  Тщеславия  и  бахвальства тебе  не  занимать.  Ты

действительно уверен в  том,  что  я  понравлюсь Шефиру без  одной  из  моих

"бесполезных" конечностей? Возможно, ты неправильно понял его приказ.

     Откровенно усмехаясь мне в лицо,  старшина неторопливо вытащил из ножен

короткий серебристый меч.  Остальные ллеры молча последовали его примеру,  и

воздух наполнился звенящим шелестом обнаженной стали.

     - Посмотрим, как ты запоешь сейчас, чужак. Шефир предупреждал меня, что

ты можешь заупрямиться.

     Клинок, повинуясь моему мысленному приказу, прыгнул с бедра рукояткой в

правую ладонь и засверкал на солнце фонтаном пламени. Я спокойно сказал:

     - Прежде чем попытаешься поступить необдуманно,  ллер, посмотри на этот

Клинок.

     Лица  фрайденов  вытянулись от  удивления,  хваленая  бесстрастность им

изменила.

     - Я чувствую силу,  -  взволнованно проговорил старшина,  сразу утратив

надменность. - Неужели это Клинок мастера?!

     Я не удержался от улыбки, довольный произведенным эффектом:

     - Я получил его в наследство от лешука, ллер. Что ты на это скажешь?

     Старшина вдруг отступил на шаг, и его свита повторила движение.

     - Он дал тебе знание? - недоверчиво выдохнул старшина.

     Я мог понять испуг,  удивление и восторг,  одновременно проступившие на

их лицах.  Расе ллеров удалось лишь прикоснуться к  Лешу -  и  насколько они

стали  сильнее  прочих!  Что  же  говорить о  тех,  кто  посвящен полностью!

Впрочем,  всплеск эмоций был  настолько сильным,  что я  ощутил бы  их  и  с

закрытыми глазами.  Необычное ощущение -  читать  эмофон других существ.  По

сознанию  словно  проходят волны  разной  скорости и  интенсивности.  Каждой

эмоции соответствовал свой цвет.  Страх,  удивление,  восторг -  причудливая

смесь оранжевого с  зеленым и  желтым,  -  я не сразу сообразил,  откуда эти

оттенки  затесались в  восприятие.  Человеку,  впервые  в  жизни  ощутившему

эмоциональный фон других существ,  трудновато управлять своим новым даром. Я

поступил проще -  пошел у  него на  поводу.  Для  точного анализа мне еще не

хватало опыта,  из принимаемых посылов я понимал далеко не все, но что понял

- то мое, и закончим пока на этом.

     - Да,  ллер,  - ответил я. - И он сообщил мне о вашем договоре, который

распространяется и на меня.

     - Меня  зовут Алани,  чужак,  -  глухо проговорил старшина,  пристально

глядя мне в  глаза,  и я видел,  как страх борется в его душе с решимостью и

решимость побеждает - желтый цвет лидерства топил оранжевый, цвет страха, и,

в свою очередь,  наливался красным - цветом физического воздействия, так что

я  был  предупрежден относительно его  намерений заранее.  Хотя  меня это  и

удивило,  казалось,  что  дело можно было решить миром.  Но  может,  вот тот

светло-фиолетовый оттенок говорит о...  Проклятие,  эмпат доморощенный,  все

равно многое еще непонятно и надо набираться опыта, а не гадать.

     - Очень приятно, ллер. Меня зовут Элиот Никсард. Вот что я тебе...

     - И я должен проверить тебя! - пронзительно крикнул он, вскидывая меч.

     Я был готов к тому, что произошло.

     Эмоционально полыхнув красным с фиолетовым,  ллеры ринулись на меня все

одновременно.  В мозгу прозвучал беззвучный сигнал опасности,  и вход в Лешу

сработал на высшем уровне. Мир застыл, словно мгновенно схватившийся клей.

     Они двигались поразительно быстро.  Движение их тел и клинков ощущалось

даже в подлинном Лешу.  Лица напряжены,  рты сжаты в тонкую линию,  в глазах

горит  странное самозабвение,  словно они  делали настолько важное для  себя

дело,  что  их  собственные жизни уже  шли  не  в  счет.  Я  понял это так -

невыносимо обидно допустить в  соперники выскочку вроде  меня,  завладевшего

искусством  там,   где   должны  были   оказаться  ллеры  и   чему  помешала

преждевременная смерть их собственного мастера.

     Их было шестеро,  и  шесть серебристых мечей должны были скреститься на

моей бедной голове, совсем не заслуживающей такой печальной участи.

     В Лешу,  на высшем уровне,  нет мыслей, особенно когда смерть наступает

тебе на пятки или рушится тебе на голову -  как в  моем случае.  Лешу -  это

самовыражение в действии. И я сделал самое простое, что мог сделать на своем

месте,  -  сделал шаг  в  сторону,  проскользнув между  двумя фрайденами,  и

оказался вне круга оскаленных клинков.  Затем,  уже со стороны,  увидел, как

шесть  стальных смертей скрестились в  воздухе с  низким,  протяжным звоном,

больше похожим на  тугой  звуковой удар  далекого взрыва (все  звуки в  Лешу

воспринимались совершенно особым образом),  и  замерли в  сантиметре над тем

местом,  где должна была находиться моя макушка.  Ага, тут же смекнул я, это

была чистая проверка, они не собирались меня убивать вопреки приказу Шефира.

Но  если бы  я  не  выдержал испытания,  то  старшина ллеров не  преминул бы

привести  свою  предыдущую угрозу  в  исполнение -  укоротить одну  из  моих

"бесполезных" конечностей.

     Сразу после заключительного акта  движения ллеров ужасающе замедлились,

практически остановились,  и  я  тоже  выскользнул из  Лешу,  последовав  их

примеру. Клинок вернулся на бедро, а мир снова вздохнул и ожил.

     Я  застал ллеров в тот момент,  когда они вкладывали мечи в ножны.  Они

мгновенно сориентировались,  отыскав меня вне круга,  и  в обращенных ко мне

взглядах  читалось безмерное восхищение,  причем  совершенно искреннее,  без

всяких задних мыслей и чувств, - я это знал.

     - Это доставляет истинное наслаждение - видеть, как двигается мастер, -

торжественно проговорил старшина,  величественно выпрямившись.  -  Договор в

силе.

     - Отлично,  -  негромко  проговорил  я,  пытаясь  разобраться  в  своих

чувствах.  Шесть  быстрых как  смерть  воинов  только  что,  образно говоря,

склонили предо мной головы,  точнее перед Лешу.  Не владей я  им,  я  был бы

растерзан по  одному приказу Шефира.  Что же  я  должен чувствовать?   Гнев?

Презрение к этим наемникам меча?  Я не мог решить, у меня не было подходящих

чувств. Пришлось отложить исследование собственной души на потом. - Отлично,

Алани. А теперь я готов последовать с вами к Шефиру.

     Челюсти у подчиненных Алани при этом сообщении почему-то отвисли,  лишь

сам старшина сохранил полное самообладание.

     - Я что-то не так сказал? - нетерпеливо спросил я.

     - Шефир -  сильный человек,  мастер Никсард,  - нахмурившись, осторожно

заметил старшина.  - Стоит ли вам встречаться с ним? Хоть вы и мастер, но вы

новичок в Лешу, так как лишь недавно освоили это искусство. Мир в вашем лице

еще раз получил шанс приобщиться к этому великому таинству,  поэтому примите

мой добрый совет:  вам лучше вернуться и помериться силами с Шефиром,  когда

вы окрепнете.

     Я  посмотрел  на  старшину  с  уважением,  покоренный  его  неожиданной

вежливостью,  проницательностью  и  умом,  а  также  способностью  мгновенно

оценивать изменение ситуации.  В  его поведении не  было раболепства слабого

перед более сильным, но с этого момента оно изменилось в корне. Нельзя также

было ему отказать и в благородстве -  он не задел меня ни единым словом, дав

при  этом понять,  что  я  еще  просто сопляк,  чтобы помышлять о  встрече с

Шефиром без риска свернуть себе шею.

     - Вы  правы,  -  неохотно признал я,  тоже  переходя на  вежливую форму

обращения.  -  Я  новичок.  И  все же  мне надо повидать Шефира.  Кроме моих

собственных побуждений меня зовет туда и долг по отношению к моему учителю.

     - Хорошо.

     Старшина  отвесил  короткий  почтительный  поклон,  полный  внутреннего

достоинства,  и  что-то  быстро сказал своим подчиненным на резком,  шипящем

змеином языке,  -  отсюда был и  его необычный акцент,  явно перенесенный на

межречь с  родной речи.  Едва  странные звуки сорвались с  бледных губ,  как

красноплащники сорвались с места и нырнули в штурмовик.

     - Мастер Никсард,  -  обратился ко мне старшина с  суровым видом.  -  Я

обязан сделать Шефиру доклад по  возвращении.  Я  не упомяну в  нем о  ваших

новых способностях,  а ментальная защита у меня достаточно прочна,  чтобы он

не смог выяснить у меня это сам. Но будьте осторожны.

     - Благодарю,  Алани. Можете ли вы что-нибудь сообщить о местонахождении

девушки по имени Нори?

     - Боюсь,   что  немногое.  Ее  не  было  в  особняке  Шефира,  когда  я

отправлялся за  вами,  но  думаю,  с  ней  все  в  порядке.  Шефир относится

достаточно благосклонно к  своей приемной дочери,  хотя она  последнее время

частенько действует вопреки его интересам. Вы это хотели услышать?

     - Приемной дочери? - я опешил. - Так это правда?

     - Да,  мастер Никсард.  Прошу в мое судно, если у вас больше нет ко мне

никаких вопросов.

     И старшина скрылся за дверцей сэнгра, оставив меня стоять огорошенным.

     Я  не  знал  теперь,  что  и  думать.  Хотел было  обратиться к  вечной

реальности  и  потребовать объяснений у  Нкота,  но  передумал.  Не  следует

вырабатывать дурную привычку - испытывать зависимость по малейшему поводу от

ответов лешука.  Лучше решать свои проблемы собственными силами.  Ну хорошо,

что мы имеем?  Да,  и приемные дочери частенько отбиваются от рук папаш,  но

тогда что из того,  что она мне рассказала под давлением Шефира,  правда,  а

что ложь?  Голова кругом идет.  Не знаю,  чему верить. Да зло их задери, все

эти проблемы, выясню на месте, раз и навсегда - у самого Шефира.

     Я  глубоко  вздохнул,  расправил  плечи,  сбрасывая напряжение дня,  и,

шагнув к воздушному судну,  напоследок оглянулся на ристалище. Кенгш лежал в

огромной луже крови,  не подавая признаков жизни.  Недалеко от него выгнутое

дугой тело  синтета все  еще  покачивалось после последнего пинка великана -

гротескные качели  на  кровавой площадке для  взрослых игр.  Если  бы  знать

заранее,  что Шефира не  будет в  штурмовике,  то не пришлось бы портить ему

шкуру,  с сожалением мелькнула мысль.  Но что сделано,  то сделано.  Если он

жив,  то  сможет помочь себе  сам.  Если  же  нет,  а  прощупать его  мозг в

синтетическом теле было невозможно,  то моей вины здесь нет.  Я  лишь сделал

то, что он просил.

     В  этот  момент неожиданно сильный порыв ветра резко развернул "качели"

вокруг оси,  повернул синтета лицом ко  мне.  Лоб  Доса рассекала бескровная

вертикальная щель,  оставленная Клинком,  мертвые глаза уставились на меня в

упор,  словно обвиняя во всех греха мира.  По телу побежали ледяные мурашки.

Дурное  предзнаменование.  Я  поспешно отвернулся,  чтобы  избавить себя  от

жутковатого  зрелища,   и  полез  в  десятиместный  салон  сэнгра  вслед  за

старшиной.  Алани молча ожидал распоряжений в  водительском кресле,  положив

руки  на  щиток  управления.   Рядом  с  ним  пустовало  место,  несомненно,

оставленное для  меня.  Пробравшись по  узкому  проходу среди  расположенных

вдоль    бортов    сидений,    мимо    неподвижных,    бесстрастных    фигур

фрайденов-подчиненных, делавших вид, что не замечают меня вовсе, - вероятно,

в  силу  каких-то  правил особого этикета,   которые меня  мало занимали,  я

уселся в отведенное мне кресло и обратился к старшине:

     - Старшина,  я  был  свидетелем смерти  шептуна в  лесах  около  Гиблых

Земель. Но у Шефира должен был остаться еще один.

     - Он  умер,   мастер.  Так  и  не  смог  оправиться  после  сражения  в

заброшенном Городе. Лешук достал его ментальным ударом.

     Я  кивнул.  Прекрасно.  Чем меньше проблем при встрече с  Шефиром,  тем

лучше.  Мне  пришло в  голову,  что  мое  состояние сейчас очень  напоминает

бластер  со  спущенным предохранителем.  Палец  на  спусковом крючке,  мышцы

напряжены  для  одного-единственного движения.  Физический голод,  терзавший

меня все эти дни на Шелте,  никуда не исчез, даже обострился после бросков в

Лешу,  но я к нему уже притерпелся, он перешел в иное качественное состояние

и воспринимался вскользь,  как нечто несущественное, тем более что от Клинка

непрерывно шла слабая энергоподпитка.  А  адаптированные к  медленным струям

видоизмененные и усовершенствованные направленными мутациями мышцы, связки и

нервы были готовы к действию, как никогда ранее.

     Я  снова  вздохнул и  откинулся на  мягкую  спинку сиденья,  готовясь к

полету.  И  именно в этот момент неожиданно для себя отчетливо осознал,  что

смертельно боюсь  координатора,  боюсь  до  нестерпимой дрожи в  мышцах,  до

дикого безумия.  Боюсь встречи с ним.  Вспышка паники была столь сильна, что

мир вокруг вдруг потерял краски,  выцвел до черно-белого изображения.  Всего

на  миг,  но  за это мгновение я  успел услышать грозный шум прибоя во время

шторма,  рев  тропической грозы,  низвергающей вниз сплошные потоки воды,  и

сотрясающие земную твердь мощные удары грома.

     Это было предупреждение судьбы.

     Но отступить я не мог. Не имел права.

     - Поехали, Алани. У меня еще много нерешенных дел.

 

     7. ШЕФИР

     Особняк координатора располагался всего в  двух километрах к востоку от

Города.  На  месте  вырубленного широким  полукилометровым кругом  леса  был

разбит  роскошный парк.  Ровные  ряды  разнообразных экзотических растений с

других планет тянулись вдоль  щедро присыпанных золотистым песком пешеходных

дорожек, предназначенных, вне всякого сомнения, исключительно для ног Шефира

и  его  ближайшего окружения.  Все  дорожки сходились к  особняку,  большому

двухэтажному зданию из  полупрозрачного пенокса и  гранолита светло-кремовых

тонов.  Царственно расположившись в  центре парка,  оно выглядело совершенно

новым - и будет выглядеть так еще лет двести, так как использованный для его

постройки материал не боялся времени и непогоды.  Похоже, Шефир любил и умел

устраиваться по своему вкусу где угодно,  невзирая на расходы. Тем более что

рабочая сила здесь для него была дармовая, а строительные материалы пришлось

доставлять только те, которые не могли быть изготовлены на Шелте.

     К  стоянке для  наземных машин,  устроенной перед фасадом,  вела ровная

двухрядная дорога из  новенького дорожного пластита цвета  прокаленной пыли,

соединявшая особняк с  Городом.  Под  самыми стенами были  разбиты цветочные

клумбы.  Сзади располагался вход в подземный ангар для воздушных судов, куда

Алани и  направил сэнгр,  убедившись,  что я  рассмотрел с воздуха все,  что

следовало.

     Мы  приземлились,  и  никто нам не препятствовал.  Напрасно Шефир облек

фрайденов столь  высоким  статусом доверия,  но  он  ведь  не  догадывался о

далекой "родственной" связи  красных плащей со  мной.  Впрочем,  Алани будет

держать нейтралитет и не выступит ни на стороне Шефира,  ни на моей стороне,

так как в  любом случае для него и его воинов этот ход будет гибельным.  Что

ж, одной заботой меньше.

     Отправив своих  воинов в  служебные помещения,  старшина повел  меня  к

Шефиру.  Для  этого пришлось сделать круг  вокруг особняка,  чтобы попасть к

главному входу.  Я внимательно посматривал по сторонам,  сканируя окружающее

пространство в  меру  своих  еще  слабых ментальных способностей,  выискивая

малейшие признаки опасности, но ничего не ощущал. Алани по-прежнему выглядел

абсолютно бесстрастным,  вел  меня как обычного посетителя.  Что наводило на

мысль о том,  что Шефир не считает меня большой угрозой для себя. Что ж, это

даже хорошо, что он настолько меня недооценивает... Но не исключено, что это

я недооцениваю его. Алани прав - Лешу мной еще недостаточно хорошо обкатано.

Поразительно легкие победы над  Досом и  над самими фрайденами не  в  счет -

Шефир гораздо опаснее.  Не стоило этого забывать.  Если я  хоть на мгновение

поверю в  свое  превосходство над  ним,  я  проиграю.  Мне  говорил об  этом

инстинкт.  Так  что,  хотя  с  виду я  выглядел не  менее бесстрастным,  чем

старшина,  внутри я был весь напряжен,  от пяток до макушки.  Конечно, лешук

учил  меня  расслабляться перед боем,  не  тратя силы понапрасну в  ожидании

схватки,  а  многое я  умел и сам в своей прошлой жизни,  но я шел к Шефиру.

Право, это сильно нервировало.

     Мы обогнули дом и направились к центральному входу. 

     Фасад здания украшал ряд  белоснежных мраморных колонн,  поддерживавших

выступающую над входом в  виде балкона часть второго этажа.  По  сторонам от

входа  стояло  по  мощному  энергетическому  орудию,   предназначенному  для

стационарного  использования:   за   бронированными  щитами  на  вращающихся

платформах восседали стрелки. Рослые шелтяне-профи настороженно наблюдали за

нашим  приближением  сквозь  прозрачный  пластик  боевых  шлемов.  Стволы  в

дырчатых кожухах охлаждения чутко  подрагивали,  смещая прицел вслед каждому

моему шагу.  От основания черепа стрелков к  блокам управления и автономного

питания орудий тянулись жгуты проводов. Весьма впечатляюще. Бластерные пушки

класса  "супер-псы",  или  бластераторы.  Такие  самонаводящиеся "пушечки" я

видал  только по  стереовизору в  каком-то  сериале,  и,  помнится,  оборона

осажденного  Города,   укомплектованного  подобными  штуковинами,  выдержала

многочисленные атаки без особого для себя ущерба.  Я  был не прав.  Шефир не

настолько беспечен,  как  показалось мне  на  первый взгляд.  Такими пушками

можно сдерживать целую армию.  Вдобавок метров через сто от особняка, дальше

по центральной дороге, я разглядел еще пару башен с такими же штучками.

     - Надеюсь, никаких формальностей? - Я повернул голову к Алани.

     - Нет.  Идите вперед, Никсард. - Он предусмотрительно опустил мое новое

звание, данное мне самими фрайденами, - "мастер", но он не знал, что Никсард

- тоже новое имя,  по крайней мере для Шефира.  Я не стал поправлять.  Какая

разница,  под каким соусом я предстану перед координатором.  Имена не играли

никакой роли.

     Миновав охранников,  так и  не  сказавших ни слова,  но проводивших нас

тяжелыми,  давящими взглядами зомби,  мы вошли в  здание.  Я увидел короткий

коридор,   облицованный  голубым   пластиком   без   каких-либо   украшений,

оканчивающийся дверью лифта.  И  все.  Лестниц,  ведущих на второй этаж,  не

оказалось.  Своеобразная  архитектура:   шанс  для  осажденных  продержаться

подольше в случае нападения?

     Лифт поднял нас наверх.

     Ничего нового я  не  увидел.  Тот  же  голубой цвет  стен,  но  коридор

значительно длиннее,  а с трех сторон -  прямо передо мной, справа и слева -

двери, обитые коричневой, стилизованной под кожу синтетикой. Какая убогость.

Использовать столь дорогие материалы для основы и не позаботиться об отделке

помещений.  Да,  и  ни  одного охранника.  В  своей крепости Шефир в  них не

нуждался.

     - Прошу следовать за мной.

     Алани направился к двери справа.  Едва он приблизился к ней,  как дверь

распахнулась  сама,   приглашая  войти.  Мышцы  мгновенно  напряглись,  рука

невольно потянулась к  Клинку.  Вместо мрачного логова,  которое,  по  моему

мнению, более всего подходило Шефиру после всего, что я о нем услышал из уст

различных людей и  чужих,  что успел узнать за эти дни о его методах ведения

войны сам, взгляду предстала светлая просторная комната, облицованная тем же

кремовым гранолитом,  что и снаружи здания.  Залитая ярким солнечным светом,

льющимся из  широкого окна  напротив входа,  комната  на  первый  взгляд  не

представляла для  меня никакой угрозы.  Обстановка без  излишеств говорила о

рациональном подходе  хозяина  к  функциональности вещей.  Слева  всю  стену

занимали стеллажи,  заполненные книгами.  Посреди  потолка свисала массивная

хрустальная люстра,  искрившаяся солнечными бликами,  пол  покрывал  толстый

серый  ковер.   Справа  от  окна  располагался  письменный  стол  с  плоским

горизонтальным терминалом настольного гипертранслятора в центре.

     За столом сидел Шефир.

     Отодвинув плечом Алани,  моментально уступившего дорогу,  я  без лишних

раздумий шагнул внутрь, словно нырнул в темный омут. Перед этим человеком не

следовало показывать нерешительность.

     Внешность  восседавшего за  письменным столом  человека  озадачивала не

меньше,  чем вид забитых книгами полок. Шефир почему-то всегда представлялся

мне  неким  безобразным  чудовищем,  лишь  отдаленно  напоминающим  разумное

существо, но передо мной оказался вполне нормальный на вид, довольно молодой

мужчина около сорока лет,  с  красивым,  точеным лицом и благородной осанкой

аристократа.  Как  и  Нори.  Я  вдруг  уловил между ними  обоими несомненное

сходство,  и меня это неприятно поразило. На тонких, безупречной формы губах

Шефира играла приветливая улыбка,  а  обращенные ко  мне глаза необыкновенно

чистой,  завораживающей синевы  источали радушие.  Длинные  холеные  пальцы,

унизанные драгоценными перстнями,  были  сцеплены  в  замок  на  поверхности

стола.  Мужчинка-картинка. Такие типы часто нравятся женщинам, и очень часто

впоследствии им приходится жалеть о состоявшемся знакомстве.

     Коротко кивнув мне, словно старому приятелю, он указал рукой на кресло,

расположенное справа от его письменного стола.  Голос Шефира оказался низким

и звучным:

     - Садитесь, Элиот Никсард. Я думаю, нам есть о чем поговорить.

     Я  вздрогнул и  замер на  месте.  Силы  Зла,  откуда он  мог  знать мое

настоящее имя?

     Фрайден. Я коротко глянул на старшину, замершего у двери. Взгляд у того

был  отсутствующий.  Похоже,  Шефир  принимал  у  старшины мысленный доклад,

удовольствие, пока для меня недоступное.

     "Расслабься,  парень,  - сказал я себе, - расслабься, ведь он наблюдает

за тобой.  Ты же не хочешь показать ему,  что нервничаешь,  и тем самым дать

ему преимущество?"

     Не дожидаясь,  когда Алани закончит,  я решительно двинулся к креслу, и

Шефир благосклонно кивнул своему начальнику охраны:

     - Хорошо,  Алани,  остальное позже.  Можете идти.  Но будьте где-нибудь

неподалеку, ваши услуги могут понадобиться мне снова.

     Ну уж дудки.  Я с трудом удержался от злорадной усмешки.  Произнося эту

завуалированную угрозу,  Шефир еще не  знал,  что оказывать ему направленные

против меня "услуги" старшина уже не сможет.

     - Да,  координатор.  -  Старшина почтительно склонил  голову,  а  затем

бесшумно вышел, и так же бесшумно за ним сама закрылась дверь.

     Я   опустился  в   предложенное  кресло.   Некоторое  время  мы   молча

рассматривали друг друга. Я попытался прощупать своей новой способностью его

истинные эмоции, скрытые под лакированной приветливостью, не слишком надеясь

на то,  что мне это удастся,  - это не удалось даже Нкоту, который был очень

удивлен в  свое  время этим обстоятельством.  И  наткнулся на  пронизывающий

холод.  Никаких  эмоционально окрашенных оттенков.  Вместо  эмоций  у  этого

существа,  выглядевшего  и  разговаривающего  как  человек,  зияла  страшная

пустота,  требующая некоего зловещего заполнения. Информация Кенгша об одной

из многочисленных способностей координатора не выходила у меня из головы. За

благопристойной человеческой оболочкой скрывался разум, не имевший отношения

к  человеческому.   Враг.   Смертельный,   безжалостный  -  как  Проколд.  И

могущественный.  Но Нкот был уверен в  том,  что я  смогу с  ним справиться,

иначе он бы меня предупредил. И как только я добуду информацию о Нори, ничто

и никто не остановит меня от уничтожения этого чудовища.  Этого хотел Кенгш,

страстно желал Бигман и не менее страстно желал я по множеству причин,  лишь

одной из  которых было то,  что он сделал с  Нори,  заставив ее собственными

руками загнать меня в смертельную силовую ловушку на равнине.

     - Фрайден доложил мне, что Дос Пламя, не без вашей помощи, покинул этот

бренный мир  вместе со  своим  громилой,  -  наконец мягко  заговорил Шефир,

продолжая добродушно улыбаться. - Каким чудом вам это удалось, Никсард?

     - Увы,  Шефир,  -  я через силу усмехнулся, с трудом подавив охватившую

меня нервную дрожь от такого близкого соседства с  замаскированным монстром,

- у каждого свои профессиональные секреты. Почему бы нам сразу не приступить

к  делу?  Я  знаю,  что нужно вам,  а  вы  знаете,  что нужно мне.  Мы можем

обменяться.

     Я, конечно, лгал. Я не собирался оставлять у Шефира ни Нори, ни голубой

банкосчетчик.  Но  мне  нужна  была  информация,  и  я  не  хотел  рисковать

преждевременным обострением отношений.

     - Не желаете промочить горло, Никсард?

     Шефир с  улыбкой достал из  мини-бара,  встроенного в  бок  письменного

стола,  прозрачный кувшин,  наполненный густой сиреневой жидкостью,  и  пару

хрустальных бокалов. Наполнив до краев оба бокала, он пододвинул один мне, а

второй взял сам.

     - Давайте выпьем,  Никсард,  -  предложил Шефир,  -  за  более  близкое

знакомство.  Вы сильно изменились с тех пор,  как я ссадил вас с "Войера" на

Шелту. Можно сказать, что вы теперь другой человек.

     - Для меня это не новость, Шефир.

     Отлично,  подумал я  с немалым облегчением.  Один больной вопрос снят с

повестки. Он сам признался, что является виновником моих приключений. Один -

ноль в пользу Нори.

     Я  оставил его  предложение без внимания не  из  опасения,  что напиток

отравлен -  то,  что сам Шефир его пил,  еще ни о чем не говорило,  но глупо

было бы приглашать меня  сюда,  чтобы просто отравить;  и не потому,  что не

испытывал желания выпить.

     Чтобы взять бокал, мне пришлось бы встать и подойти к столу.

     И тем самым оказаться в непосредственной близости от Шефира.

     При  этой  мысли меня просто приковывало к  креслу.  Нет,  это  был  не

обычный страх.  Некое  древнее,  инстинктивное ощущение гибельной опасности.

Казалось,  все  вещи в  этой комнате,  даже сам воздух были пропитаны личной

силой  координатора,  и  эта  сила  стремилась незаметно проникнуть в  меня,

вытягивая мою  энергию и  сея  панику.  Мне  внезапно стало ясно,  что  само

пребывание в  одном помещении с  Шефиром было уже опасным и долго оставаться

здесь было нельзя.  Потому-то я изо всех сил пытался сохранить самообладание

и  не обратиться в  немедленное и  безрассудное бегство -  и  это едва начав

разговор!

     - Тогда вы были желторотым птенцом с  измененной личностью,  а сейчас в

вас чувствуется необычная сила,  -  продолжал Шефир, с видимым удовольствием

смакуя содержимое своего бокала,  словно и  не  заметив,  что  я  так  и  не

притронулся ко второму.  -  Это было моей ошибкой, то, что я пошел навстречу

своей воспитаннице и  прихватил вас для ее  забав,  но я,  к  сожалению,  не

обладаю даром предвидения.

     "Желторотый цыпленок.  Ты  и  сейчас для  меня  всего  лишь  желторотый

цыпленок, малыш, что бы ты сам о себе ни думал".

     Я  вздрогнул.  Казалось,  я уловил его мысли,  но это было что-то иное.

Что-то,  что и не пыталось пробиться через мою защиту,  а просто возникало у

меня в голове,  само собой. Я не понимал, с чем столкнулся. Подобное явление

мне  не  было  известно.  Шефир  нашел еще  какой-то  способ общения,  кроме

вербального и  телепатии?  Погоди.  Он  сказал,  что  пошел  навстречу своей

воспитаннице? Я не ослышался? Не верю. Ложь.

     Я резко заглушил мысли.

     - Вы не ответили на мое предложение, Шефир.

     Он аккуратно поставил наполовину опустевший бокал на стол, не спуская с

меня внимательных синих глаз.

     - Именно  о  Нори  я  и  пытаюсь с  вами  поговорить,  Никсард.  Вообще

любопытно.  -  Он откинулся на спинку мягкого кожаного кресла.  - Вы все еще

желаете ее после того, что она с вами пыталась сделать?

     "Благородный,  но наивный цыпленок. Раскрой пошире свои глаза - неужели

ты не видишь того, что так очевидно? Она играла тобой".

     - Не по своей воле, - резко ответил я.

     - Да,  -  неожиданно  легко  согласился  он.  -  Именно  так.   Девочка

закончила женский колледж на  своей родной планете,  и  я  вез ее  на Шелту,

чтобы  показать  свое  королевство.  К  несчастью,  по  пути  она  встретила

посыльного с  Новы-2,  и  ее  увлечение  новой  игрушкой  оказалось  намного

серьезнее,  чем я предполагал. Это не входило в мои планы. Как я уже сказал,

я готовил ее для другой роли.

     Так вот оно как было.  Пошел навстречу ее желаниям...   Скотина.  Пошел

навстречу своим амбициям,  так  звучит куда вернее.  Что  ж,  теперь я  знаю

правду,  и эта правда мне нравится.  Нори никогда не действовала против меня

без принуждения Шефира. Два - ноль.

     "Ты ей слишком понравился,  цыпленок.  Но ты - человек не нашего круга.

Ты вообще для нас не человек.  И  я  показал ей,  что может случиться с  тем

сбродом,  которым она  будет  увлекаться без  моего на  то  соизволения.  Но

ошибся,  допустив тебя на планету. Нужно было просто раздавить тебя у нее на

глазах еще на корабле, раздавить, как жука".

     - Хватит,  Шефир,  -  оборвал я его, с трудом сдерживая приступ бешеной

ярости,  неожиданно полыхнувшей во мне словно порох, брошенный в огонь, чего

он,  несомненно,  и добивался от меня своими оскорбительными намеками. - Где

Нори?  Учтите -  по-хорошему или по-плохому - я все равно заберу ее. Так что

лучше вам пойти мне навстречу.

     Он  презрительно сузил глаза,  наконец сбросив со своего лица фальшивую

маску добродушия.

     - Оставьте свои угрозы при себе,  Никсард.  Это мне решать, заберете вы

ее  или  нет.   Открою  вам  истину:   Нори  -  дочь  потомственного  слуги,

принадлежащего  моему  роду,    древнему  славному  роду  вампиров  Тавеллы.

Юридически она  моя  собственность.  Я  воспитал  ее,  дал  ей  образование.

Повторяю,  я готовил ее для особой роли. Она должна была стать матерью моего

наследника.  И  если  после  всех  этих  хлопот  вы  хотите ее  забрать,  то

предложите мне хорошую цену. Пока я лишь слышал набор туманных фраз и пустых

угроз.

     - Твоя способность пить чужую жизнь не спасет тебя,  Шефир. - Я оставил

всякую  вежливость,  так  как  меня  уже  начало тошнить от  общения с  этим

мерзавцем. - И если ты что-либо сделал ей...

     Шефир тоже перешел на "ты":

     - Ошибаешься,  Никсард.  Но приятно,  что ты успел так выпотрошить Доса

Пламя,  прежде чем отправил его к праотцам.  Предпочитаю,  знаешь ли,  иметь

дело  с  сильным  противником.   Так  вот,   мое  призвание  -  мыслительная

деятельность разумных существ. В частности - ментатов.  Они для меня лакомые

блюда. Чем сильнее существо одарено ментально, тем лучше.

     - Вот  как.  В  таком случае ты  самый настоящий Проколд,  Шефир,  -  я

усмехнулся. - Но ты  еще хуже. Потому что выглядишь как человек.

     - Красиво сказано, - признал Шефир, - но кто это такой, твой Проколд?

     - Существо, пожирающее разум, - медленно, чеканя слова, проговорил я. -

Существо,  которое  лешук  уничтожил вчера,  избавив эту  планету от  угрозы

уничтожения на  ней  всего  живого.  Лешук,  которого ты  все  время пытался

достать из-за его банкоса,  спас тебе вчера жизнь, Шефир, отдав за это свою.

Чего ты так и не понял.

     Зря я распинался. Сообщение не произвело на него никакого впечатления.

     - Большое ему спасибо,  -  насмешливо растянул губы координатор. - Но я

не убиваю, Никсард, как ты только что подумал. Ты не все еще понял. Мой удел

- чужое воображение.  Как ты  думаешь,  почему никто из шелтян за годы моего

правления так ни разу и  не покинул планету?   Думаешь,  я  запретил им это?

Нет.  Но я  забираю их мечты,  превратив тем самым население Шелты в  стадо,

готовое беспрекословно повиноваться моей воле и исполнять любые мои приказы.

Повиновение - вот единственный способ "самовыражения", который я им оставил.

     "Ты ведь испугался,  цыпленок?  Тебе страшно.  Ты знаешь это,  и  я это

знаю.  Мы оба это знаем.  Но я бы не хотел,  чтобы ты обмочил мое кресло для

посетителей.  Воздержись от этого,  пока я не выпью твою жизнь,  твои мечты,

хорошо? Но сначала ты мне все расскажешь".

     Шефир  вынул из  ящика стола голубой банкосчетчик и  положил его  перед

собой на полированную поверхность.

     - А  теперь поговорим о  плате за  мою падчерицу.  Если ты прямо сейчас

сумеешь  продемонстрировать  мне,  как  действует  эта  штука,  то  получишь

девчонку.

     "Попробуй только не сделать этого, цыпленок, и ты увидишь, что станет с

тобой.  Ты будешь мучиться долго, страшно долго, дольше, чем Дос Пламя, куда

дольше  моих  людей  в  заброшенном  Городе,   значительно  дольше  шептуна,

смертельно пораженного в  этом Городе твоим голубым приятелем,  и  страдания

твои будут неописуемы.  Право,  тебе не  стоит испытывать мое  терпение.  Но

сначала я возьмусь за девчонку,  прямо на твоих глазах,  и ты не сможешь мне

ни помешать, ни отвернуться, чтобы не видеть того, что я с ней сделаю".

     - Я  согласен,  -  выдавил я,  едва  справляясь с  неудержимой дрожью в

голосе.  Пламя ада,  он не сумел запугать меня,  но он запугал мое тело! Как

это могло случиться?  Пора было кончать со всем этим,  и  как можно быстрее.

Пока я еще управлял собой.  - Я сообщу, как он действует, - мой голос окреп,

- но только после того,  как увижу Нори. Я должен убедиться, что с ней все в

порядке. 

     Шефир саркастически усмехнулся, плотно сомкнув тонкие губы.

     "Вот ты и попался, цыпленок".

     - Похвальная настойчивость,  Никсард,  но совершенно излишняя,  - вдруг

проговорил надменный голос у  меня за спиной.  -  Теперь мы уверены,  что ты

располагаешь нужной нам  информацией,  и  вытрясем ее  из  тебя  без  твоего

согласия.

     Уже при первых звуках этого голоса меня словно подбросило пружиной, и я

вскочил, впившись взглядом в вошедшего. Ибо это был самый ненавистный голос,

который я  когда-либо слышал в  своей жизни и  который искренне надеялся уже

никогда более не услышать, - голос моего личного смертельного врага.

     Да,  это  был  именно он.  Передо мной  стоял  лорд  Велсайт,  человек,

которого я убил год назад в центральном парке Тиртиниума, столицы Новы-2.

     На  нем  была  облегающая золотисто-зеленая  форма  звездного стражника

Федерации, и я уж было подумал - не галлюцинация ли это, но потом понял, что

это  не  так.  Никакой  кукольник не  смог  бы  создать такого  совершенного

фантома, ни разу не лицезрев воочию моего врага.

     - Ты?!  -  прохрипел я  севшим  вдруг  голосом,  испытывая одновременно

изумление, растерянность, гнев и ужас. - Ты жив?! Но как?

     - Все очень просто,  дорогой друг,  - снисходительно улыбнулся Велсайт.

Лицо у  него было не  менее красивым,  чем  у  Шефира,  но  черты были более

грубыми -  такое знакомое, такое ненавистное лицо! - Кудесники-риверы сумели

вернуть  мне   жизнь  вопреки  твоему  желанию.   За   солидную  плату  моих

родственников,  естественно,  но  бедностью моя семья никогда не отличалась,

поэтому расходы их не остановили.

     - Что ты здесь делаешь? - с ненавистью прошипел я, уже понимая, что это

была ловушка,  специально подстроенная для меня.  Вот откуда Шефир узнал мое

настоящее имя - от Велсайта, а не от фрайдена.

     - Я прилетел за тобой, - подтвердил Велсайт с презрительной усмешкой. -

Ты подвел Почтовую Корпорацию Новы-2,  скрылся с  ценным грузом,  доверенным

тебе  как  посыльному.  И  ты  смог воспротивиться,  как  я  вижу,  действию

приговора,  срок которого далеко еще не  истек.  Посмел вернуть себе память.

Ай-ай-ай!  Меня послали исправить это.  Ну а  если откровенно,  я сам послал

себя  исправить досадную ошибку,  допущенную природой,  -  твое появление на

свет, Никсард.

     Но я  уже оправился от изумления и  прикидывал,  что мне делать теперь.

Итак,  я очутился в западне,  в полной власти двух мерзавцев, вполне стоящих

друг друга.  Пусть так и  думают,  что я попался.  Они не знали о моей новой

силе, и у меня были шансы отделать их обоих. Я даже почувствовал возбуждение

при этой мысли.  Силы Зла,  да  это же высшее наслаждение -  убить Велсайта,

этого  поганца,  еще  раз.  Я  бы  убивал его  каждый день  после  завтрака,

настолько я  его  ненавидел.  Ведь это он  поломал мне жизнь,  осквернил мою

семью,  по его вине я  жил в шкуре посыльного и чуть было не погиб в ней.  Я

погасил всплеск безрассудной ярости.  Так я не выиграю. Рассудок должен быть

холоден как  лед.  Я  быстро  привел  себя  в  порядок,  использовав парочку

ментальных алгоритмов, которым обучился у Нкота. Словно вылил себе на голову

бочонок холодной воды.

     - Похоже,  время еще не излечило твоей мании величия,  Велсайт, - ровно

проговорил я.  -  Поражение Красного года по-прежнему не дает тебе покоя. Ты

хочешь сразиться снова, грязный лорд?

     О,  это было высшее оскорбление среди знати Новы-2,  и  я  произнес его

намеренно, чтобы вывести Велсайта из себя.

     Но тот лишь пожал плечами, как бы говоря, что время течет и ценности не

остаются неизменными.

     - Ты,  верно, полагаешь, мертвый Никсард, что форма звездного стражника

на мне не более чем маскарад?

     - Не сомневаюсь в этом,  грязный лорд. Это в твоем духе. Мир полетел бы

в ад, если бы такие, как ты, стали появляться в звездной страже.

     О  звездных стражниках я  знал достаточно,  чтобы быть уверенным в том,

что  говорю.  Критерии отбора  кандидатов в  воинскую элиту  ГФ  были  столь

жестки,  что  на  сто  процентов отсеивали аморальных типов  вроде Велсайта.

Вступая в ряды звездной стражи,  кандидат отрекался от всех гражданских прав

и  привилегий своей  родной планеты,  переходя в  особый статус исполнителей

законов Галактической Федерации, гигантской империи, включавшей в себя более

семисот  населенных  различными  разумными  существами  планет  в   десятках

звездных скоплений.  А  так  как  звездные стражники должны быть  необычайно

сильны и  неуязвимы для  преступников любой из  одиннадцати рас,  входящих в

состав ГФ,  то  каждый кандидат,  прошедший специальную подготовку,  получал

имя,  строго  соответствующее определенной  парапсихической способности,  на

которую его  мозг настраивался с  помощью специальной аппаратуры при участии

природных существ-ментатов,  находящихся на  службе у  Федерации.  В  общем,

Велсайт  и  звездный  стражник,   по  моему  понятию,   -   вещи  совершенно

несовместимые.

     - Никсард,  Никсард,  -  сокрушенно вздохнул Велсайт. - Ты всегда любил

отворачиваться  от  фактов,  которые  тебе  не  нравились.  Я  действительно

звездный стражник,  и Мобра для меня пройденный этап. Хочешь знать, как я им

оказался? Я просто купил эту должность.

     - Ты хочешь сказать,  что у тебя есть имя? - я презрительно усмехнулся,

не веря ни единому его слову.

     - А ты хочешь его узнать? - улыбка лорда превратилась в зловещий оскал.

- Хорошо. У меня нет секретов от  моего лучшего врага! Мое имя - Лорк!

     Я  по-прежнему  не  верил.  Лорк  принадлежал к  классу  самых  опасных

хищников  Новы-2,   свирепых,   могучих,   безжалостных,  почти  неуязвимых.

Цивилизация оттеснила этих зверюг в  глубь дремучих лесов планеты,  но так и

не   смогла  уничтожить  полностью  даже  спустя  три   столетия  тотального

истребления.  Чтобы  получить такое  имя,  надо  иметь немалые заслуги перед

Федерацией,  а  откуда они  у  Велсайта?  Блеф.  Меня невозможно так  просто

запугать.

     "Он уже сделал это, цыпленок".

     Клинок  прыгнул мне  рукояткой в  ладонь  и  запылал в  кабинете Шефира

сгустком  ярчайшего пламени,  совершенно затмив  проникающий сквозь  широкое

окно  дневной свет  и  причудливо окрасив огненными бликами стены  кабинета,

стол,   книжный  шкаф.   Со  стороны  это  наверняка  выглядело  эффектно  и

внушительно,  и  во  мне  запоздало  вспыхнула гордость  от  обладания столь

удивительной вещью.

     - Ну что ж, Лорк, - напряженно произнес я, глядя сквозь вечную сталь. -

Ты хочешь играть по новым правилам?

     - Красивая игрушка, - небрежно перебил меня Велсайт, испортив мне выход

на сцену.  Он смотрел на Клинок ничего не выражающим взглядом.  - Но никакой

игры не будет, Никсард.

     Оторвав взгляд от Клинка, он словно нехотя посмотрел мне в глаза.

 

     8. ПРОТИВОСТОЯНИЕ

     Не  надо было мне  играть словами,  когда я  мог просто снести Велсайту

голову.  В  итоге я  опоздал,  даже  будучи лешуком.  Это  было  невероятно,

непостижимо, но это произошло.

     В одно мгновение жестокий ментальный удар сковал меня по рукам и ногам.

     Клинок пел в правой руке в ожидании сражения, но я не смог уйти в Лешу,

так как связующий канал, пролегший через мои глаза и глаза Велсайта, удержал

меня в  обычной реальности.  Это  для меня было даже большей неожиданностью,

чем сила лорда, - то, что я в экстремальной ситуации не смог применить Лешу,

искусство, созданное именно для экстремальных ситуаций!

     И я позорно растерялся.

     В следующее мгновение по наведенному каналу на меня бросилось чудовище,

вложенное в  разум лорда управлением звездной стражи Федерации для  борьбы с

преступниками.  Лорк  Новы-2.  Наводящее  одним  своим  внешним  видом  ужас

чешуйчатое существо,  сплошь состоящее из  когтей и  клыков.  В  лицо ударил

ядовитый смрад  из  усеянной клыками пасти,  смрад разложения,  которым была

пропитана вся  его  утроба,  длинные стальные когти  шести  лап  вонзились в

затылок,  раздирая череп.  Лорк вцепился мне в горло, и боль хлынула в мозг.

Жуткая, безумная боль, разрывающая сознание на части.

     Боль вернула самообладание.

     Пошатнувшись,  едва сдержав стон,  чувствуя,  как  немеют и  отказывают

мышцы,  я  сумел сделать шаг вперед.  К  Велсайту.  Он  не смог одновременно

держать полностью под контролем мои разум и тело, и я этим воспользовался за

неимением лучшего.  Бесполезно было пытаться оторвать мерзкую тварь от горла

руками -  она была создана ментально и  не  наносила физических повреждений,

несмотря  на   мучительные  ощущения,   распространившиеся  по  всему  телу.

Достаточно было  отвести взгляд от  глаз  лорда -  и  тварь бы  исчезла.  Но

Велсайт сцепился со мной намертво,  и,  чтобы освободиться от его власти,  я

должен был снова убить его.  Это было так же ясно,  как и то,  что я - Элиот

Никсард. Другого выхода просто не было.

     Десять шагов разделяли нас,  и один был сделан.  Бесплотный,  Лорк рвал

мне горло, кромсал мышцы и сухожилия. Комната качалась и дрожала раскаленным

пустынным миражом.  Но и  Клинок не дремал.  Вечная сталь разгоралась в руке

все ярче, и энергия текла ко мне неудержимым потоком. Холод и жар постепенно

отступали.  Боль  уменьшалась,  таяла,  как  кусок льда под  палящими лучами

летнего солнца,  тонула в энергии Клинка.  Я уже понял,  что и на этот раз я

оказался сильнее Велсайта. Осталось лишь доказать это самому себе.

     Человеческая энергоматрица,  по объяснению Нкота,  обладала значительно

более низкими возможностями по сравнению с  олджами,  но,  как и они,  могла

накапливать энергию в  себе.  Я  упустил это из виду,  и  теперь приходилось

наверстывать задним числом. Хорошо хоть вовремя сообразил. Силы Зла! Все это

было до сих пор слишком ново и необычно,  чтобы сразу усвоить все нюансы!  И

все  же  я  должен  был  как  следует подумать и  подготовиться,  прежде чем

появиться в логове Шефира, хорошенько изучив свои новые способности. Главной

же  ошибкой было то,  что я  слишком затянул разговор,  поступив,  как герой

второсортной мыльной визиооперы,  которых сам же терпеть не мог. В прошлом я

действовал более трезво.  В  том же  парке Тиртиниума,  в  приступе холодной

ярости напав первым,  я  использовал против Велсайта все,  что дано мне было

природой и тренировками по Мобра, и выиграл поединок. Велсайт это запомнил и

использовал.

     Словно преодолевая вязкую невидимую стену, я сделал еще один шаг.

     По   лицу  Велсайта  тонкими  струйками  потек  пот,   лицевые  мускулы

окаменели,  рот приоткрылся в  судорожном усилии удержать меня на месте.  Он

явно не  рассчитывал на то,  что я  окажусь так силен.  Он приготовил себя к

легкой  победе,  имея  в  качестве  козырной  карты  свою  новую  ментальную

способность,  и  упорно пытался меня сдержать,  но я был сильнее,  и он тоже

начал это понимать. Ты опять проигрываешь, битый чемпион прошлых лет.

     Силы ко мне непрерывно прибывали, и третий шаг дался легче первых двух.

Мышцы наливались небывалой бодростью.

     - Меч! - прохрипел Велсайт. - Нейтрализуй его меч!

     Что ж,  лорд никогда не был глуп.  Злобен,  безумен,  самоуверен, но не

глуп. Соображал он быстро. Несмотря на отсутствие представления об источнике

моей силы,  он все-таки смог догадаться о нем.  Его возглас также напомнил о

том,  что  за  спиной находился еще  один  враг,  куда  более безжалостный и

бездушный, чем лжестражник. Исключительно скверная ситуация. Я не мог сейчас

отвлекаться на Шефира,  а  он мог нанести удар в  спину.  И  все-таки призыв

Велсайта должен был пропасть втуне.  Отобрать Клинок можно было, только убив

меня,  мы сейчас были единым целым. Но я был нужен им живым. Голубой банкос.

Так  что  пойти  на  убийство Шефир  не  посмеет,  а  парализатор,  по  всей

видимости,  он  припасти забыл,  иначе бы я  уже лег пластом.  Каждый из нас

страдал своей мерой самоуверенности. Впрочем, он мог попытаться сбить меня с

ног, но близко я бы его не подпустил. Энергетический щит уже клубился вокруг

тела  невидимым,  но  осязаемым и  агрессивным облаком,  готовым вцепиться в

каждого, кто оказался бы рядом со мной на расстоянии шага, вцепиться не хуже

Лорка.   Эта   способность  автоматически  входила   в   общий   "комплект",

поставляемый  Лешу.  Именно  с  помощью  этой  силы  в  ночь  перед  битвой,

поддавшись гневу,  Нкот устроил мне взбучку, подняв над землей и швырнув как

мешок с костями.

     Лорк  слабел,  теряя силы вместе со  своим хозяином.  Он  уже  скулил и

мочился от  страха,  а  его  затупившиеся клыки лишь слабо скребли мою  шею,

скользя по ней словно по металлу.  Несмотря на это, глаза лорда держали меня

по-прежнему цепко, не позволяя уйти в Лешу. Странно, только сейчас сообразил

я,  а ведь цветов ауры Велсайта я не видел.  То ли он был не менее искусен в

защите,  чем  Шефир,  то  ли  передо мной  был  ходячий труп.  Скорее всего,

сказывалась моя неопытность в использовании дара.

     Я  сделал еще один шаг,  неотвратимо приближаясь к  Велсайту и  думая о

том,  что пришло время воспользоваться своим старым искусством.  Я уже знал,

каким Ключом воспользуюсь, и принялся пробуждать его в себе.

     В этот момент в сражение вступил Шефир.

     Его  сила  обрушилась мне  на  плечи подобно обвалу сотен тонн породы в

подземном туннеле.  Я уже представлял,  как раскрою череп Велсайту,  но удар

Шефира лишил меня  равновесия,  и  я  упал  на  колено,  вцепившись в  ковер

свободной рукой  и  ударившись второй,  сжимавшей рукоятку Клинка.  Шею  при

столь  резкой смене положения тела  вывернуло назад,  и  мое  лицо  осталось

обращенным  к   лорду  -   он   не   хотел  отпускать  меня  ни   при  каких

обстоятельствах. Он понимал, что это для него значило.

     "Ты знаешь,  как выглядит смерть,  цыпленок? Это совсем не то, о чем ты

думаешь.  Она не приходит за тобой в строго определенный момент.  Она всегда

находится за твоей спиной,  ожидая роковой промашки, чтобы вцепиться в горло

и выпить твои жизненные силы".

     Совершив над собой неимоверное усилие, я оторвал руку с Клинком от пола

и начал подниматься, ощущая, как от перенапряжения трещат кости.

     Давление Шефира на  мозг тут же возросло.  Он пил мою энергию огромными

жадными глотками,  рассчитывая быстро ослабить меня,  но не понимая, что я с

помощью Клинка в состоянии накормить сотню таких же монстров, как Шефир, дай

только мне время. Проклятие, время-то как раз поджимало. На мгновение застыв

в  согнутом положении,  я зачерпнул новую порцию энергии.  Затем выпрямился.

Давление Шефира  возросло вдвое,  что  говорило о  неисчерпанном запасе  его

ресурсов,  но меня было уже не удержать. Можно было сказать, что я входил во

вкус,  "обкатывая" свои новые возможности в полную силу.  Я снова вернулся к

мысли  о  Мобра.  Цепочка мыслеобразов Ключа  рванулась по  нервам.  Что  за

ерунда?  Я ничего не ощутил. Проклятие! Мой Абсолютный Ключ, Интегратор, при

поддержке Клинка смог бы  уничтожить обоих противников,  но каким-то образом

Велсайт своим убийственным взглядом умудрился нейтрализовать не только Лешу,

но и Мобра, так как структурирования не произошло!

     Итак, у меня остался только Клинок.

     Спокойно,  повода для паники еще нет.  У  меня ведь не просто меч.  Это

Вечный Клинок, и этого вполне хватит, чтобы справиться с любым врагом, нужно

только правильно распорядиться его возможностями.

     Я удесятерил усилия.

     Скулы  Велсайта заострились,  бледное  лицо,  казалось,  было  вымазано

мелом.  Лорд сох от напряжения на глазах,  исходя ручейками пота.  Его плоть

словно таяла от  невидимого жара  энергии,  производимой его  организмом для

противостояния со мной.  Да,  он многому научился за этот год,  пока я тянул

лямку посыльного. И все же он мог использовать только энергию своего тела, а

она была конечной.

     Тяжесть силы Шефира была подобна горе,  но я нес и ее.  Они проигрывали

оба, медленно, но неизбежно.

     "Ты  знаешь,   как  выглядит  смерть,  цыпленок?  Она  подобна  сгустку

неосязаемого мрака, неустанно ждущего своего часа. Она прячется в окружающих

тебя тенях и  неусыпно следит за  каждым твоим передвижением по линии жизни.

Она  всегда готова к  прыжку,  чтобы вышибить из  тебя  дух,  как  только ты

зазеваешься. И она всегда сзади".

     Я  позволил себе мысленно усмехнуться.  Чудовищные усилия,  прилагаемые

двумя мерзавцами,  чтобы сломить меня,  не  позволяли шевельнуться им самим.

Что  касается  Лорка,  то  он  уже  заколебался перед  внутренним взором  и,

затравленно рыча,  начал таять.  Хмельное торжество от  сознания собственной

силы ударило мне в голову.  Хотелось расхохотаться им обоим в лицо, и только

неимоверное напряжение борьбы удержало меня от безрассудной выходки.

     Два  шага,  словно  два  прыжка  через  бездонную пропасть,  словно две

бесконечные мили.  Я их сделал. Теперь до Велсайта осталось три шага, но уже

через шаг я смогу достать его Клинком. Всего через шаг.

     Велсайт вдруг  отшатнулся на  шаг  вправо,  снова  увеличив между  нами

расстояние,  его зрачки расширились от ужаса.  Но не оторвал взгляда. Он уже

не нападал, а только защищался.

     Давление Шефира  вдруг  пропало,  и  я  на  миг  потерял равновесие.  Я

качнулся  к   Велсайту,   когда  ментальные  объятия  координатора  внезапно

разжались. Поспешно шагнув вперед, я сумел удержаться на ногах, одновременно

сократив расстояние до лорда снова до трех шагов.

     Секунду я  напряженно ждал нового удара Шефира,  но его не последовало.

Неужели Шефир сдался?  Я вскинул Клинок,  и опять Велсайт отскочил назад, на

этот раз налетев плечом на  книжный шкаф.  Теперь ему некуда было отступать.

За  его спиной была стена,  дверной проем остался слева от него.  Он немного

ошибся  с  выбором  направления и  не  сумел  вовремя  выскочить  за  дверь.

Смертельная ошибка.

     Но тут Шефир доказал мне,  что я еще далеко не контролирую ситуацию. Он

и не думал сдаваться, он просто сменил тактику.

     Острая  боль  полоснула по  запястью  руки,  сжимавшей рукоять  Клинка.

Клинок промелькнул перед лицом сверкающей кометой и глухо ударился о толстый

ковер на полу.  Матовую рукоять все еще крепко сжимала моя кисть, отсеченная

выстрелом.  Боль дотекла до локтя и  угасла,  как уголек,  угодивший в воду,

поглощенная энергией тела. Было непонятно, почему мне это не пришло в голову

раньше.  Я полагал,  что ничто,  кроме смерти,  не сможет разъединить меня с

Клинком,  но  выстрел  из  бластера  смог.  Шефир  прекратил  натиск,  чтобы

воспользоваться столь прозаическим оружием,  -  и успешно.  Моя энергозащита

просто спасовала перед потоком чистой энергии.

     Велсайт, издав торжествующий возглас, обрел второе дыхание и возобновил

бешеный натиск.  Злобно рыча,  Лорк снова скользнул по каналу и впился мне в

горло.  Следом за этим на голову обрушились ментальные тиски Шефира и начали

сжимать череп.

     Они удвоили усилия, учетверили их.

     "Ты  знаешь,  как  выглядит смерть,  цыпленок?  Она  подобна  огромному

черному  шару,  с  бешеной  скоростью летящему к  цели.  Ты  никогда его  не

увидишь, этот адский шар, потому что туннель, по которому он несется, всегда

залит сплошным мраком.  Так вот,  ты уже в этом туннеле,  цыпленок. И кругом

тебя абсолютный мрак.  Ты слеп, и шар уже катится тебе навстречу. Он близко,

совсем  близко,  ты  не  сможешь  увернуться.  Смерть  знает,  где  ты,  она

приближается неотвратимо.  И когда шар настигнет тебя, то не просто собьет с

ног  и  размажет по  земле.  Нет,  твоя жизнь превратится в  яркую вспышку и

навсегда исчезнет в ненасытном чреве Костлявой".

     Я напрягся,  не позволяя отчаянию захлестнуть меня. Энергии, полученной

от Клинка, было еще много. Я послал мысль-приказ, но Клинок не прыгнул мне в

левую руку,  даже не  шелохнулся.  Сейчас у  меня не было с  ним физического

контакта,  как  тогда,  когда  он  висел у  меня  на  бедре,  поэтому он  не

откликнулся. Стиснув зубы, дрожа от напряжения, я опустился на одно колено и

потянулся к рукоятке Клинка левой рукой,  отчетливо сознавая, что сейчас они

могут  меня   убить.   Теперь  им   это   было  по   силам.   Мешало  только

одно-единственное обстоятельство - я нужен был живым, чтобы дать  информацию

о  голубом банкосе,  обладание которым давало власть,  способную,  на взгляд

этих подонков,  оправдать любые усилия,  затраченные на ее завоевание, любую

грязь, подлость, насилие.

     Чем  сильнее  я  опускался,  тем  больше  приходилось задирать  лицо  и

выворачивать шею,  пока Клинок совсем не  вышел из  поля зрения,  -  Велсайт

упорно и  неотрывно заставлял меня смотреть ему в  глаза.  Пришлось тянуться

наугад,  все  равно  другого  выхода  я  не  видел.  Я  тянулся сантиметр за

сантиметром,  понимая,  как сейчас уязвим:   если выстрел повторится,  то  я

останусь без второй кисти.  И тогда -  все.  Как такое могло случиться?  Как

ситуация  из  вполне  управляемой  сорвалась  в  неконтролируемую,  тяжелую,

безнадежную?   Как  я   мог  позволить  этому  случиться  со   всеми  своими

новообретенными способностями?  Это какое-то безумие.  Даже если я  сдамся и

передам им информацию,  они все равно не оставят мне жизнь.  Победа была так

близка,  а  теперь так близко поражение.  Я  не собирался сдаваться.  Дурная

привычка.  Я ведь никогда не сдаюсь. Шелта. Гиблые Земли. Битва с Проколдом.

Круг обреченных.  Плевать я  на них хотел.  И  пусть попробуют убить хоть на

этот раз,  а  то  у  меня выработалась еще  одна дурная привычка -  привычка

выживать.   Нори,  скорее  всего,  уже  мертва.  Иначе  Шефир  продолжил  бы

торговаться со мной.  Но он не мог показать мне ее живой и  здоровой,  и ему

ничего не осталось, как только напасть. Месть станет моим ответом.

     Я продолжал тянуться.

     Шефир и Велсайт удесятерили усилия. Череп затрещал в ментальных тисках,

Лорк,  вспоров горло,  принялся за  позвоночник.  Снова появилась боль,  еще

слабая,  но  быстро нарастающая,  и  это говорило о  том,  что я  безнадежно

слабел. Грудную клетку словно обхватили стальные обручи, я начал задыхаться.

     - Сдавайся,  Никсард,  - с трудом проговорил Велсайт, все еще белый как

мел и высохший,  как старинный пергамент.  -  Жизнь на банкос -  поверь, это

неплохой обмен.

     Я промолчал, сберегая силы.

     - Дай мне только добраться до твоего мозга,  друг лешук,  - подал сзади

скованный от усилий голос Шефир,  -  и тогда обмен уже не состоится.  У тебя

еще есть время для выбора.

     Лешук...  Он догадался,  кто я есть на самом деле.  Да и трудно было не

догадаться. Вряд ли кто еще так долго противостоял натиску координатора, так

долго,  кроме Нкота.  Шефир грыз мою защиту слой за слоем,  и оставалось уже

совсем немного,  чтобы разрушить ее окончательно.  Она давно уже прогибалась

внутрь,  сдавливая мозг и  обещая скорое безумие.  Его угроза не была пустым

звуком.  Если я прямо сейчас не дотянусь до Клинка,  отчетливо подумал я, то

стану их  рабом.  Затем последует смерть.  Мне все еще казалось невероятным,

что судьба в который раз так стремительно повернулась ко мне спиной.

     Пальцы  застыли  в   тридцати  сантиметрах  от  рукояти,   не  в  силах

дотянуться,  когда словно вспышка пришло озарение.  Я  вдруг сообразил,  что

должен сделать, чтобы не потерять вторую руку. Это было так просто!

     "Ты знаешь, как выглядит смерть, цыпленок?"

     Тебе лучше заткнуться,  Шефир.  Ты  слишком рано примеряешь на себя эту

роль.

     Мгновенно расслабившись,  я упал на Клинок правым плечом.  Теперь Шефир

не  мог выстрелить,  не убив при этом меня.  Более того,  я  нейтрализовал и

Лорка.  При  падении  плоскость  восприятия сместилась под  прямым  углом  к

прежнему положению,  и  лорд,  не  ожидая подобного маневра,  оказался не  в

состоянии удержать  от  падения  мое  расслабленное тело.  Я  выиграл  всего

мгновение,  и  его оказалось вполне достаточно,  чтобы схватить Клинок левой

рукой и скользнуть в Лешу.

     Ментальные  потоки  силы  обоих  врагов  обрубило  как  топором.  Время

остановилось,  медленные струи облекли меня своей призрачной плотью, энергия

брызнула  в  тело  освежающим потоком,  восстанавливая истощенный потенциал.

Смерть,  гневно подумал я, смерть обоим. Эти игры зашли уже слишком далеко и

чуть не привели меня на край могилы.

     Использовав вместо  посоха  Клинок,  я  неловко поднялся.   Несмотря на

прилив энергии,  онемевшие после  испытанного напряжения мышцы  повиновались

без  охоты.   Высший  уровень  Лешу  заставлял  Велсайта  казаться  статуей,

установленной напротив книжных полок по  чьей-то  нелепой прихоти.  Чувствуя

себя крайне омерзительно,  я  зубами отодрал свою мертвую кисть от  рукоятки

Клинка и, уронив ее на ковер, взялся за рукоятку левой рукой. Мне нужно было

поторапливаться.   Поединок  с  Шефиром  и  Велсайтом  сжег  мой  внутренний

энергозапас почти без остатка,  и,   чтобы накопить его снова, мне нужен был

отдых и время в реальном мире. Лешу - это колоссальный расход сил. Для этого

и была необходима энергия Клинка -  чтобы помочь удержаться в быстровременье

хоть какое-то время, не вывалившись из него сразу после входа.

     Но сейчас был мой ход.  Я  уже видел головы врагов,  слетающие с плеч в

взблесках вечной стали,  и обезглавленные тела, падающие на ковер. Всего два

коротких взмаха.

     В  самый  последний момент я  вспомнил,  что  так  и  не  выяснил,  где

находится Нори,  и  не  убил Шефира,  а  оглушил -  так,  как когда-то чужой

оглушил на  Ферме  братьев-шелтян.  Нкот  научил меня  этому приему.  Клинок

прошел сквозь тело  врага,  не  встречая сопротивления,  словно плоть  вдруг

превратилась в  воздух и лишилась костей.  Несколько быстрых шагов,  и та же

участь постигла Велсайта.  Ему тоже следовало задать пару вопросов.

     Я  отступил на  несколько шагов,  рассматривая дело  своих рук.  Затем,

готовый мгновенно скользнуть обратно, осторожно вышел из Лешу.

     Обе фигуры остались неподвижны. Застыли.

     Получилось.

     У  меня было не меньше десяти минут,  Прежде чем они начнут приходить в

себя,  но,  и очнувшись,  они останутся в моей власти. Я лишил их воли. Если

все сделал правильно.

     Силы Неба, как же я устал.

     Я  обессилено опустился на пол и  прислонился спиной к ближайшей стене,

не  в  состоянии добраться даже  до  кресла.  Рука с  Клинком мягко упала на

ковер.   Охватившее   меня   изнеможение  было   настолько   убийственным  и

непреодолимым, что сознание как бы отделилось от тела, мысли обесцветились и

прервались, а угол зрения сузился до предела, и большую часть комнаты словно

обрезало.  Я видел, вернее, бездумно смотрел лишь на фигуру Велсайта, как бы

прикипевшего плечом  к  книжному  шкафу.  Вход,  окно,  стол  Шефира  и  сам

координатор канули в никуда.  Чувства и ощущения не просто притупились - они

исчезли.  Бесчувственный кусок плоти,  именуемый Никсардом. Разразись сейчас

землетрясение, я не двинулся бы с  места, чтобы выскочить из дома и спастись

от обвала.  Просто не смог бы.  Никогда не испытывал ничего подобного. Явный

перерасход. Но ничего, теперь можно было отдохнуть. Уже можно.

 

     9. ПОСЛЕДНИЙ УДАР

     Он появился, когда его никто не ждал.

     Дверь кабинета распахнулась,  и  огромная фигура Кенгша в окровавленных

лохмотьях полностью заслонила дверной проем.  Мощные  руки  великана сжимали

каждая по огромному бластератору, вырванному прямо из станин: на их задниках

еще болтались искореженные части крепежных металлических деталей,  изогнутых

и  порванных,  как  бумага.  Обрывками  проводов,  соединявших  ранее  шлемы

стрелков с  блоками управления,  к корпусам были примотаны блоки автономного

питания.  Энергоблоки  были  подсоединены  -  на  электронном  табло  орудий

светились зеленые огоньки. Именно эти орудия я видел перед входом в особняк,

и от охранявших их стрелков, скорее всего, осталось одно воспоминания.

     И вот он явился сюда - воплощение возмездия.

     Несколько поздновато,  но эффектно.  Все-таки прорвался в святая святых

координатора.  Зная,  что он пришел не по мою душу,  я  даже не шевельнулся,

когда он  возник на пороге кабинета.  Не было сил.  Достаточно будет сказать

пару слов, и этот парень оставит свои мстительные планы.

     Но,   окинув   недобрым  взглядом  кабинет   и   отметив   расположение

присутствующих,  -  я валялся на полу,  в небольшой луже крови,  вытекшей из

запястья,  а  Велсайт и  Шефир "смотрели" на меня с  разных концов кабинета,

застыв в тех положениях,  где их застал удар Клинка,  причем рука Шефира еще

сжимала тяжелый "град",  - Кенгш сделал свои выводы, нисколько не сомневаясь

в их точности. На его месте, узрев столь красноречивую картину, я бы тоже не

сомневался.  Тем не  менее я  смотрел на происходящее,  словно на мелькающие

перед глазами кадры визофильма,   пребывая не совсем в себе от усталости, от

пережитого за последние минуты,  и до меня не сразу дошло, что он собирается

делать, хотя это было так очевидно.

     Грозно зарычав, великан вскинул "супер-псов".

     Нормальный человек в одиночку не смог бы даже приподнять эти стволы, но

Кенгшу это  оказалось вполне по  плечу.  Чудовищные бицепсы вздулись на  его

руках от  запредельных усилий,  и  рыла  излучателей одновременно уставились

каждое на свою цель -  Велсайта и  Шефира.  Не в  силах нырнуть в  медленные

струи и остановить его, я закричал:

     - Нет, Кенгш!

     Поздно.  Мой возглас слился с  двумя вспышками ураганного огня и низким

мощным гулом накопителей бластераторов.

     Тело Велсайта,  оказавшегося в двух шагах от дырчатого дульного кожуха,

буквально разрубило надвое  поперек груди,  и  он  рухнул  на  пол,  объятый

пламенем.  Шкаф  позади  него  вспыхнул,  горящие  книги  посыпались вниз  с

развороченных полок,  как зерно из  располосованного мешка.  Залп из второго

бластератора снес Шефиру левое плечо вместе с рукой,  отбросил его на спинку

кресла и  вонзился в  стену за  его спиной.  Прочнейший гранолит не выдержал

столкновения с  такой  мощью и  рванул не  хуже  бомбы.  Оплавленные осколки

стекла и  пластика забарабанили по  стенам и  ковру,  часть из  них разнесла

половину  хрустальной люстры под потолком,  часть врезалась в  книжный шкаф,

снова разбивая стекла и  вырывая клочья книг.  Меня не  зацепило лишь чудом.

Всего несколько секунд -  и  все было кончено.  Комнату наполнил едкий запах

паленой плоти,  бумаги и пластика.  И шелест бумажных страниц растерзанных и

дымящихся книг,  выпавших из  шкафа и  перебираемых ветром,  проникшим через

разбитое окно и полуметровый пролом в стене.

     Гул  оборвался.  Опустив  громоздкие стволы  бластераторов вниз,  Кенгш

удовлетворенно рассматривал дело своих рук. Затем глянул на меня:

     - Что значил твой крик,  иноп?  Ты  не хотел,  чтобы я  прикончил этого

стражника,  который был заодно с Шефиром?  Я уже пару раз видел этого типа с

Шефиром раньше и  ничего хорошего из  подобной компании не могло получиться.

Или ты считаешь иначе?

     - Все...  нормально,  -  через  силу  пробормотал я.  -  Ты  сделал все

правильно.

     - Еще  бы!  -  Серо-стальные глаза  Кенгша вспыхнули жестокой радостью,

толстые губы  раздвинулись в  торжествующей улыбке.  -  Я  давно ждал  этого

момента.  Спал и видел,  как сверну Шефиру его мерзкую шею!  Не отрицаю, что

большую часть  работы  ты  взял  на  себя,  иноп,  но...  -  Улыбка погасла,

сменившись хмурой озабоченностью.  -  Пожалуй, тебе надо перевязать руку, а?

Сейчас что-нибудь найду.

     - Не обращай внимания... Просто немного устал... 

     В ад все эти дела.  Надоело.  Все надоело до смерти.  О небо,  как же я

устал...

     И  тут я  словно с  разбегу налетел на  стену.  Вялые мысли оборвались.

Опасность.  Слепящая  волна  ярости  прошлась  по  комнате,  устремившись  к

великану, и, мгновенно вычислив источник, я предупреждающе крикнул:

     - Осторожнее, Кенгш! Шефир!!!

     Шефир был еще жив.  Несмотря на  чудовищную рану,  лишившую его плеча и

руки,  он  умудрился прийти в  сознание.  Лицо его было белым как мел,  а  в

бездонной темной  синеве  глаз  ворочалась столь  тяжкая ненависть пополам с

невыносимой мукой,  что  я  содрогнулся,  как  от  пощечины,  лишь  вскользь

зацепившись за  его взгляд.  Уцелевшая рука координатора,  дрожа от  усилий,

скользила в луже крови по крышке стола,  перемещая "град",  который он так и

не выпустил.

     Затем  мгновение растянулось без  всяких  усилий с  моей  стороны,  как

происходит иногда в момент сильного потрясения.

     Стальные глаза великана сверкнули в  ответ на  взгляд кровного врага не

менее убийственной ненавистью,  бицепсы рук  вздулись от  усилий чудовищными

буграми, когда он снова поднял и свел прицел тяжеленных бластераторов в одну

точку.  И точка эта пришлась как раз Шефиру на лицо. Кенгш среагировал очень

быстро,  почти  мгновенно,   но  мой  возглас запоздал -  на  какую-то  долю

секунды, и они выстрелили друг в друга почти одновременно.

     И первым успел Шефир.

     Клинок огня  угодил верзиле прямо  в  широкую грудь  и  дымно  вышел со

спины.   Несильной  струей,  словно  нехотя,  плеснула  кровь.  Рука  Шефира

продолжала скользить по  окровавленному столу,  смещая ствол,  и  луч  резал

грудь  Кенгша,   словно  нож  мясника,   оставляя  широкую  дымящуюся  рану.

Высокотемпературный скальпель разрезал сердце,  пережег  позвоночник.  Кровь

била все сильнее,  заливая серый ковер.  Я  видел это,  но ничего уже не мог

поделать.  Не  мог двинуться с  места.  Словно что-то  еще,  помимо властной

обездвиживающей   усталости,    приковало   меня   к   полу.   Может   быть,

психологический шок.  Слишком  много  сразу  навалилось  на  меня  за  такой

короткий срок.

     На этот раз Кенгшу действительно пришел конец.  Он был невероятно силен

и  жизнеспособен,  раз  так быстро оправился после удара Вечного Клинка,  но

такая чудовищная рана должна была отправить его в могилу. Да что там должна,

он был уже мертв, хотя еще и держался на ногах благодаря своему невероятному

мощному мышечному корсету. Но и Шефир его не пережил.

     Пальцы Кенгша замкнули контакты,  бластераторы гулко  рявкнули,  и  два

ужасающих  луча  скрестились  точно  на  лице  координатора...  Тело  Шефира

разнесло в  клочья вместе с креслом,  на котором он лежал,  и вынесло сквозь

дыру в стене словно подхваченный ветром мусор.

     С врагом было покончено.

     - Я все-таки убил тебя, тварь... - шепот великана был едва слышен.

     Мощные  руки  Кенгша  бессильно  опустились,   не  в  состоянии  больше

противостоять тяжести  орудий.  Пальцы  некоторое время  продолжали жать  на

гашетки энергоблоков,  и  участь Шефира разделили его  стол  и  терминал ГТ.

Пылающие осколки разлетелись по  всей  комнате,  барабаня по  стенам,  точно

осколки разорвавшейся гранаты.  И опять меня ни один не зацепил.  Затем лучи

бластераторов погасли,  и  толстые  стволы  уставились в  оплавленный пол  с

насквозь прожженным ковром.  Только после  этого  грозное искусственное тело

Кенгша с грохотом рухнуло лицом вниз.

     Личный  энергощит,  запоздало сообразил я.  Не  устояв  против выстрела

"града",  он уберег меня, по крайней мере, от осколков. Загорелся пластик на

стенах,  языки  огня  лизнули  книжные шкафы,  затем  неудержимо поползли по

ковру, пожирая ворс. Удушливый дым быстро заволакивал помещение, врывающийся

снаружи сквозь пролом в  стене  ветер раздувал пламя все  сильнее,  вдобавок

раскрытая настежь дверь, управляющий механизм которой был, похоже, поврежден

одним из выстрелов,  больше не закрывалась,  создавая в кабинете тягу, как в

печной трубе.  Температура скачком поднялась едва ли  не вдвое.  Самое время

убираться из  кабинета Шефира.  Нехорошо как-то  было  оставлять здесь  тело

Кенгша,  но  вытащить его  из  огня сейчас было выше моих сил.  Очень уж  он

здоровый.

     Я  тяжело поднялся,  прилепил Клинок к  бедру  уцелевшей левой  рукой и

пошарил глазами по разгромленному помещению. Брови изумленно поползли вверх:

голубая полоска банкоса преспокойно дожидалась меня возле книжного шкафа, на

чистом пятне ковра,  еще не  охваченного огнем.  Да еще вместе с  синим соро

Доса,  слетевшем с головы во время падения.  Подобрав эту опасную вещицу,  я

опустил ее в боковой карман куртки, затем нахлобучил шляпу. Успел привыкнуть

к трофею.

     Уже на пороге что-то заставило меня оглянуться.

     Огромное мускулистое тело Кенгша даже сейчас,  овеянное огнем и  черной

копотью дыма, а может быть, именно поэтому, выглядело величественным. Король

непризнанного королевства,  подумал я.  Яркая смерть.  В  буквальном смысле.

Избавь меня небо от такой участи.

     Едва передвигая ноги от усталости,  преследуемый по пятам вонью горящей

человеческой плоти,  пластика и  дерева,  я выбрался в коридор и заковылял к

лифту.  После смерти Шефира я чувствовал себя в относительной безопасности и

не думал,  что люди Шефира, которых наверняка осталось еще немало, решат мне

помешать. Разве что самые тупые.

     Но  сюрпризы  на  этот  долгий-долгий  день,  как  выяснилось,  еще  не

кончились.

     Я устало выругался и остановился.  Прямо из воздуха передо мной с тихим

шелестящим звуком  возникло нечто  и  преградило дорогу.  Я  говорю "нечто",

потому что  не  сразу смог  подыскать слова для  описания.  Высотой существо

доходило мне  до  колен  и  напоминало черный лоснящийся мешок  с  бугристой

поверхностью,   словно  набитый  камнями,   причем  в  каждой  шишке  торчал

бесцветный глазок  размером  с  ноготь.  Снизу  существа распускались веером

лепестки щупалец,  выполняющих функции ног. Никакой угрозы от этого существа

не исходило,  намерения у  него были самые мирные,  хвататься за оружие я не

стал.  И  вот эта жутковатая тварь обратилась ко мне на межязыке вибрирующим

басом:

     - Элиот Никсард?

     Я  не заметил у него рта или какой-либо щели,  его заменяющей,  но речь

прозвучала отчетливо.  Честно  говоря,  в  данный  момент моим  единственным

желанием было куда-нибудь свалиться и  забыться часиков этак на десять,  и я

прикинул,  как бы мне эту штуку обойти.  Но передумал.  Чужой появился здесь

неспроста,  поэтому проще сразу выяснить, что ему от меня надо, чем пытаться

от него отвязаться. Я вздохнул:

     - В чем дело?

     - Младший курьер  я  Совета Федерации Хибер,  -  представился бугристый

мешок.  -  Прибыл решить я  вопрос с  голубым банкосом.  Имеет ли  место его

наличие?

     - Ах,  голубой  банкос,  -  понимающе  протянул  я  с  очень  нехорошей

усмешкой,  и  Клинок  сам  скользнул мне  в  руку,  подставляя теплую  живую

рукоять.  - Стой, где стоишь, курьер. Если какое-либо движение мне покажется

подозрительным, я разрублю тебя на мелкие кусочки раньше, чем ты успеешь это

осознать. Поверь, я могу это сделать.

     Курьер окаменел.  Даже щупальца перестали дрожать.  Каменная статуя под

названием "Я весь внимание,  о повелитель".  Это мне уже понравилось. Люблю,

когда серьезность предупреждения воспринимается без дураков.

     - Отлично. А теперь постарайся убедить меня, что ты именно тот, за кого

себя выдаешь. Только тогда ты его получишь.

     - В этом необходимости нет,  - пробасил мешок. - По твоему ответу судя,

голубой банкос у  тебя  находится именно.  Код  самоликвидации с  расстояния

срабатывает, два метра не превышающем. Он задействован. В этом убедиться сам

можешь, проверь место, лежал он где.

     С построением фраз у этого младшего курьера явно были проблемы.  Ну что

ж, не всем же быть такими умными, как я.

     - Отлично,  -  повторил я,  не спуская с него настороженных глаз.  -  Я

проверю. Не вздумай шевелиться.

     Я  запустил руку  в  карман.  Когда я  вытащил ее  обратно,  на  ладони

оказалась  горсть  голубых  миллиметровых кубиков.  Я  облегченно  вздохнул.

Словно гора свалилась с плеч. Убийственно бесценная, если так можно сказать,

вещь превратилась в бесполезный мусор,  сняв с меня хлопотную проблему по ее

возвращению в  Совет Федерации.  Тем,  кто  одолжил ее  Нкоту.  Жаль было ее

терять,  так ни разу и не воспользовавшись,  но душевное спокойствие превыше

всего. Еще одной такой охоты, какую Шефир организовал на Нкота, я в одиночку

мог и не перенести.

     - Кстати,  курьер,  не ответишь ли мне на один любопытный вопросик, раз

уж  мне  выпал  счастливый  случай  лицезреть  представителя  власть  имущих

Федерации: давно ли продажность чиновников стала их отличительной чертой?

     - Конкретно? - Все бесцветные глазки мигнули одновременно.

     - Человек, который прибыл сюда в форме звездного стражника, заявил, что

купил эту должность.

     - Информация  устарела,  -  изрек  курьер.  -  Расследование проведено,

виновные наказаны.

     И  испарился.  Легкий хлопок -  и  нет  его.  Распрыгались тут  прыгуны

клятые. А как же насчет материального вознаграждения, обещанного Нкотом?

     Пожав плечами,  я повернулся на слабый шум слева по коридору - из лифта

вышел Алани со  свитой из  пятерки  подчиненных и  незнакомым мне парнем лет

тридцати.  Типичный шелтянин -  длинное узкое лицо,  нос с горбинкой, темные

волосы до плеч.  Тело затянуто в такую же коричневую кожу, как у Отшельника.

Жаль парня,  лучше не вспоминать. На голове черное как смоль соро. Да, мысли

Зла, не суждено мне убраться отсюда так быстро, как я рассчитывал. Что же им

от меня надо?

     Не ощущая исходящей от них опасности,  я  подождал,  пока они подойдут.

Шелтянин,  не останавливаясь,  явно хотел пройти мимо меня,  и я уступил ему

дорогу.  Аура настороженности,  любопытства и  беспокойства.  И  еще  легкий

оттенок страха. Смелый парень. Он заглянул в кабинет, и пламя вдруг погасло,

дым развеялся, словно по волшебству. Стены, потолок, остатки мебели, ковер -

все мгновенно покрылось тонким слоем серебристого инея, из кабинета потянуло

ледяным холодом. Не успел я подыскать подходящее объяснение этому внезапному

явлению, как голос фрайдена прервал размышления.

     Вся "красная" команда взирала на меня чуть ли не с благоговением,  что,

впрочем,   оставило  меня  равнодушным.   Я  слишком  устал,  чтобы  вежливо

реагировать на знаки столь повышенного внимания.  Если фрайдену хочется быть

почтительным,  пусть будет им.  Мне все равно.  Только у старшины взгляд был

сочувствующим и понимающим. И на том спасибо.

     - Не  поймите меня  превратно,  мастер Никсард,  -  заговорил старшина,

бегло скользнув взглядом по обугленной культе моей правой,  - я не оспариваю

вашу силу и вашу способность справляться со своими врагами в одиночку,  но я

подумал, что могу быть полезен вам. Мы старались найти девушку, о которой вы

спрашивали,  и  слишком поздно заметили воздушное судно,  на  котором прибыл

помощник Доса Пламя.  Я  сразу поспешил сюда.  Но  теперь я  вижу,  что  уже

опоздал. Вы справились сами.

     Напоминание о Нори заставило меня встрепенуться.

     - Вы  нашли  ее,  старшина?  -  нетерпеливо спросил  я,  пропустив  все

остальное мимо ушей.

     - Нет,  мастер.  Но мы обнаружили,  что в ангаре Шефира нет его личного

гравиката.

     - Черный, напоминающий формой каплю?

     - Именно этот.

     - Как вы думаете, куда она могла податься?

     - Мне это неизвестно, мастер.

     - Старшина!  Называйте меня проще - Никсард. Этого вполне достаточно. Я

не страдаю манией величия...

     - Как страдал наш Шефир, - с усмешкой перебил меня шелтянин, погасивший

огонь в  кабинете.  Он  подошел ближе.  В  темно-серых,  почти черных глазах

по-прежнему любопытство и легкая настороженность.  Заметив мой взгляд, он со

спокойной улыбкой представился:  -  Линлан Холод. Осевой портовиков. Бывший.

Кому вы думаете отдать теперь эту должность?

     Его вопрос заставил меня недоуменно поднять брови:

     - Отдать  должность?   Меня   что,   заочно  уже   произвели  в   новые

координаторы?

     - Ну  да.  -  Он  кивнул в  сторону кабинета:  -  Координатор умер.  Да

здравствует координатор!

     - Нет, - резко сказал я. - Не имею с этим ничего общего.

     - Что  ж,  разумно,  -  чуть  криво  улыбнулся Линлан  Холод,  казалось

нисколько не удивившись моему отказу. - Кому она теперь нужна, эта власть, в

этом Городе, разве что дураку или безумцу.

     - Извини, парень.

     Не говоря больше ни слова,  я  решительно двинулся к лифту,  и фрайдены

молча расступились,  пропуская меня.  Честно говоря, мне было наплевать, что

они  все обо мне думали.  Я  торопился,  нужно было найти Нори.  И  если еще

кто-нибудь меня остановит, то пусть пеняет на себя. Но, когда я уже шагнул в

распахнутые дверцы  лифта,  меня  охватило острое ощущение,  что  я  чего-то

недоделал здесь. Я обернулся:

     - Старшина,  прошу прощения за свое поведение, но я спешу. И спасибо за

содействие.

     Лицо фрайдена сохраняло серьезное невозмутимое выражение.

     - Вам больше не нужны мои услуги, Никсард?

     - Думаю, нет. Надеюсь, люди Шефира не будут меня останавливать, когда я

захочу взять один из катеров в ангаре.

     - О нет, - ответил вместо фрайдена Линлан Холод со странным весельем на

лице,  - сейчас безвластие. Известие о смерти Шефира уже распространилось по

Городу как лесной пожар.  И кто его прикончил,  тоже всем известно. Никто не

захочет вам помешать. Это было бы глупо.

     Неудивительно,   что  горожанам  уже  обо  всем  известно,  подумал  я.

Население сплошь  состоит из  ментатов.  Однако  веселый парень этот  Линлан

Холод.  И несомненно, очень силен. У меня сложилось впечатление, что по силе

он  почти  не  уступает Шефиру.  За  считанные секунды  превратить кабинет в

морозильник -  о  такой способности я  даже не слышал,  хотя и  следовало бы

догадаться.   Дос   Пламя,   Линлан  Холод  -   два   осевых,   две   полные

противоположности. Шефир любил оригинальность в своих помощниках.

     - А тебя самого это местечко не прельщает?

     - Меня?! - Его удивление было искренним. - Да весь Город взбудоражен! К

людям  вернулись  желания.  И  раз  вы  не  остаетесь  координатором,  чтобы

утвердить меня  в  моей  прежней должности,  -  а  на  большее я  никогда не

замахивался,  -  то мне придется куда-нибудь убраться, пока все не уляжется.

Хотя за  мной и  не числится особо плохих дел,  но за неимением лучшего люди

могут отвести душу на мне. За все то зло, что им причинил Шефир. Как-никак я

числился его  помощником.  Кстати,  старшина предложил  мне  место на  своем

корабле. Кораблик небольшой, но и для вас, Никсард, потесниться еще можно.

     Я ощутил мимолетное любопытство:

     - Вы улетаете, старшина?

     - Нам  здесь  больше  делать  нечего,   Никсард.   Контракт  с  Шефиром

официально потерял силу с момента его смерти. Но нарушили мы его еще раньше,

когда не поставили его в известность о вашем новом статусе. И мне кажется, -

добавил он,  улыбаясь углом рта,  -  эту  планету ждут  большие перемены,  а

перемены нам, фрайденам, противопоказаны. Поэтому мы отбываем. Если желаете,

то подбросим до Новы-2. Ведь это ваша родная планета?

     - Я  хотел предложить то  же  самое,  -  Линлан уже  улыбался до  ушей.

Веселый  все-таки  парень.  По  неизвестной  причине  он  испытывал  ко  мне

расположение. Чем-то он напоминал мне Отшельника и Целителя одновременно.

     - Спасибо.  Рад бы,  да не могу принять предложение.   У меня здесь еще

остались дела. Счастливого пути.

     Старшина неопределенно пожал плечами. Странное сожаление промелькнуло в

его непоколебимо спокойной ауре.

     - Сдается  мне,  что  вы  собираетесь  гоняться  за  собственной тенью,

мастер.

     - Прощайте, старшина.

     Лифт поехал вниз.

     Я больше не мог терять время на разговоры, так как уже понял, куда Нори

могла податься на  гравикате,  и  необходимо было  спешить,  пока с  ней  не

приключилось что-нибудь скверное.  Люди взбудоражены,  сказал Линлан.  К ним

вернулись желания.  Со  смертью Шефира некому стало их сдерживать,  им нужно

выместить на ком-нибудь злость.  Как падчерица координатора, Нори как нельзя

лучше подходила для этой роли.  Скверно,  что мы так разминулись во времени.

Не  обнаружив ни купола,  ни меня,  она может решить,  что все кончено.  Тем

более что крови на том месте -  и моей и Кенгша -  предостаточно.  Вряд ли у

нее хватит решимости вернуться к  Шефиру и  проверить,  нет ли меня у  него.

Ведь для этого нет никаких оснований.  Поэтому она должна податься на Ферму.

Только там она сможет найти защиту от своего отчима. Она ведь не знает о его

смерти, не знает, что в космопорте больше не дежурят его люди. Так что Ферма

должна представляться ей единственным выходом.

 

     10. ВОЗВРАЩЕНИЕ

     "Скаулт" Кенгша я опустил прямо перед силовым ограждением Фермы,  рядом

с черным гравикатом Шефира, припаркованным ранее, испытывая в душе громадное

облегчение.  Итак,  я  не ошибся.  Нори действительно побывала здесь.  Что и

говорить,  Ферма -  хорошее убежище,  а  на  месте Нори я тоже пребывал бы в

растерянности,  не зная,  как выкарабкаться из той трясины обстоятельств,  в

которую она угодила. Но она сумела найти решение, и мне предстояло решить ту

же задачку, чтобы увидеть ее вновь.

     Накрапывал мелкий дождик,  струйки воды  безостановочно бежали вниз  по

стеклопласту кабины.  Частые,  резкие порывы ветра бросали в  лобовое стекло

пригоршни ледяной воды, трепали серо-зеленые макушки зарослей вокруг ограды,

вздымали опахала  красных лопухов,  разбрасывая с  их  краев  обильные веера

мелких  брызг.  Только  красноватый песок  внутри территории Фермы  выглядел

по-прежнему сухим и чистым.  Всего за несколько минут полета погода на Шелте

успела измениться к худшему.

     Я не торопился выбраться наружу.

     Не  только потому,  что  внутри катера было  сухо и  тепло,  а  снаружи

безобразничал холодный ветер с  дождем.  Хотелось собраться с мыслями,  или,

образно говоря, настроить струны своей души на то, что предстояло сделать. И

еще  я  хотел чуточку отдохнуть перед последним рывком в  погоне за  удачей.

Можно  сказать,   что  всю  эту  историю  на   Шелте  я   пережил  благодаря

невероятному,  неправдоподобному,   запредельному  везению,  катастрофически

истощившему мои  физические и  духовные силы.  И  если бы  не  цель,  упорно

гнавшая меня вперед, я давно бы уже заснул прямо в воздушном катере, лишь бы

была крыша над головой, защищающая от непогоды. Чрезмерная усталость клонила

к  земле,  давила на плечи непосильным грузом.  Не помогали ни старые приемы

восстановления -  Мобра,  ни новые приемы Лешу,  я  заставлял себя двигаться

лишь предельным усилием воли.  Казалось, даже мысли притомились и не гнались

наперегонки,  как обычно,  а  лениво плелись.  Монотонный шум барабанящих по

стеклу капель так  приятно расслаблял.  Хотелось закрыть глаза и  забыть обо

всем хотя бы на несколько минут.

     Жаль,  что я  не  мог себе этого позволить.  Я  понимал,  что стоит мне

прилечь на минуту,  и  я  мгновенно провалюсь в небытие,  причем надолго.  А

времени потеряно и так слишком много.  И я боялся, что больше не смогу найти

Нори.   Ведь  на  Ферму  она  вернулась  не  только  потому,  что  это  было

единственное место,  способное ее  защитить от Шефира.  Нет,  она вернулась,

чтобы использовать другое ее качество.

     Я  снова посмотрел вперед,  на  ограду Фермы.  Вот она,  силовая пленка

защиты   сторожевика,   по-прежнему   клубится  на   входе,   запечатав  его

исключительно надежно для  всех,  кроме меня и  Нори.  Дождь проходил сквозь

защиту,  словно ее и  не было,  но не дай небо коснуться ее живому существу.

Именно так я настроил "пса" последний раз. Как выяснилось, напрасная забота.

Как только Нори научилась общаться с  телепортом,  то  проникать за ограду и

обратно,  минуя  "пса",  для  нее  не  составило труда.  Лучше  б  она  меня

дождалась. Сколько сил и нервов удалось бы сэкономить.

     Я шевельнулся в кресле катера,  усаживаясь поудобнее, глубоко вздохнул.

Поморщился,  зацепив краем глаза культю правой руки. Нет, боли не было, я ее

отключил.  Не слишком приятно видеть свою покалеченную плоть.  Интересно, за

какое время я сумею ее регенерировать.  За месяц?  Год?  Два?  У меня еще не

было  столь  печального опыта  на  этот  счет,  но  я  знал,  что  благодаря

изменениям,  внесенным в  мой  организм Нкотом,  могу регенерировать ткани в

десятки раз быстрее.  Результаты уже были видны.  Тонкая пленка розовой кожи

затянула безобразную рану,  от кровавой корки не осталось и  следа.  Так что

рука меня особенно не заботила. Паршиво было на сердце.

     Дождь не прекращался, движущаяся водяная пленка с равнодушным упорством

размывала детали за  стеклом.  Как я  сейчас понимаю,  покинув свое убежище,

Нори тут же попала под влияние Шефира и вынуждена была выполнить все, что он

от  нее  потребовал.  Но  как  только у  Шефира возникли проблемы с  голубым

банкосом и ему стало не до нее,  Нори сбежала и постаралась снова попасть на

Ферму.  К  этому времени назначение Фермы было ей уже известно,  и  куда она

решила податься,  одно небо знает. Мне было ясно одно: планету она покинула,

и я собирался последовать за ней. Похоже, Элиот Никсард питал к этой девушке

те же чувства,  что и  Мастон Никс,  и  изменить ничего уже было невозможно,

сплав двух личностей был  завершен,  и   эмоциональные приоритеты от  второй

наложились на устоявшиеся предпочтения первой, не затушевав последние, а как

бы заполнив свободные места.

     Я  хотел ее  увидеть.  И  кое-что  сказать,  чего не  смог раньше.  Что

касается неприятного эпизода на  равнине,  то  что  ж,  он  был  всего  лишь

неприятным эпизодом на  равнине  и  никак  не  мог  повлиять на  мое  к  ней

отношение.  Я не мог ее винить за то, в чем она не была виновна. Но проблема

опять же была в  том,  что она этого не знала и я сам должен был сообщить ей

об этом.  Шефир заставил ее страдать, и только сказанное мной могло принести

ей утешение.

     Будь прокляты те обстоятельства,  что нас разлучили.  Будь проклята эта

планета.  Шелта оставила в моей душе глубокий, неизгладимый след. Меня вдруг

ошеломила мысль,  что  вся  эта  история  на  Шелте  длилась всего  какие-то

считанные дни.  Пять... Или шесть? Надо будет как-нибудь поточнее подсчитать

количество  дней,  заполненных  удивительными,  невероятными событиями,  так

изменившими мою судьбу. Пять дней - как это мало. И как это много.

     Так вот,  эти пять дней здорово изменили меня.  Я  имею в виду вовсе не

то,  что был изменен Нкотом, что организм претерпел необратимые изменения, в

результате которых я получил способности,  о каких и не мечтал.  Нет, здесь,

на Шелте,  навсегда осталась частица моего "я" -  Мастон Никс,  мой двойник,

души  с  которым у  нас  были  общие.  И  когда-нибудь,  в  чем  я  почти не

сомневаюсь,  из-за присущей мне сентиментальности,  меня снова потянет в эту

крысиную дыру под названием Шелта. Хотя бы ради того, чтобы вспомнить о днях

великого сражения и  снова ощутить на  губах вкус  победы,  отдающей горечью

множества загубленных жизней,  вспомнить,  каково мне  было  в  шкуре  моего

двойника. Но это будет не скоро.

     Стоп.

     Что это еще за сентиментальная ерунда?  Какого Зла я задумываюсь о том,

что будет через галт знает сколько лет?  Нет, похоже, я действительно сильно

устал,  если вообразил себя пускающим слюни стариком.  И, чтобы не случилось

чего похуже, пора было трогаться в путь.

     Подкрепляя свои мысли решительными действиями, я откинул боковую дверцу

и  выбрался наружу.  Мелкие частые капли  сразу забарабанили по  широкополой

шляпе и плечам.  До ворот -  всего два шага.  Щелчок пальцами, и "сторожевой

пес"  свернул свое  силовое покрывало,  открыв  проход.  На  всякий случай я

положил его в карман, может, когда-нибудь еще пригодится.

     В  следующее мгновение я шагал по желтой пластодорожке к крыльцу Фермы.

Дверь отлетела в сторону, и я оказался внутри туманного коридора, маленького

куска псевдовселенной с мерцающими блестками света вместо звезд. Коридор без

граней,   туманная  толща  самосветящихся  стен,   приглушенный,   почти  не

воспринимаемый слухом  звук  шагов.  Знакомая  обстановка.  Сердце  забилось

сильнее,  когда я  достиг зала Фермы,  вспыхивающего со  всех сторон синими,

желтыми и зелеными огнями, и вступил в него.

     Зал был пуст.  И  хотя я  ожидал этого,  где-то глубоко внутри все-таки

тлела  маленькая  такая  надежда,  что  Нори  еще  здесь.  Надежду  пришлось

похоронить.  Мысленно насыпав над ней могильный холмик и примяв его ногой, я

приступил к делу.

     Нкот довел до  моего сведения,  что я  так же настроен на Ферму,  как и

Нори.  В  общем-то,  это довольно сложная процедура,  и  кто угодно не может

настроиться на телепорт сам,  даже если будет знать о  том,  что делать.  Но

иногда это  происходило по  чистой случайности.  Именно так возникли все эти

слухи об исчезновениях на Ферме. Проводя несколько дней внутри, сами того не

осознавая,  люди  с  высокой ментальной энергетикой иной раз  подключались к

исполнительному контуру псевдоразума телепорта,  хкаси,  и он их переносил в

подсознательно желаемое место.  Зачастую безвозвратно,  так  как место своей

мечты человек обычно придумывает сам,  а телепорт подбирает наиболее близкую

аналогию из реально существующих.

     Как  любая  кибернетическая система,  Ферма  наверняка  запомнила адрес

переправки последнего клиента,  и  вряд ли ей составит труд доставить меня в

то же место.  Я  постарался сконцентрироваться на желаемой цели,  но сделать

это  оказалось  трудновато.   Я  все-таки  жутко  устал.   Мысли  прыгали  и

разбегались в разные стороны, как тараканы.

     В  конце  концов,  плюнув  на  приготовительную часть,  я  просто замер

посреди зала и пожелал оказаться там же, куда подалась Нори.

     Никаких  ощущений,  сказавших бы  мне  об  изменении,  не  последовало.

Никаких визуальных эффектов также. Прокол? Я стоял целую минуту, отказываясь

сдаваться и повторяя мысленно свое желание. Ничего. Та же стеклянная пустота

вокруг,   с   перспективой,   создающей   ощущение   расстилающегося  вокруг

бесконечного   пространства,   наполненного  причудливой   игрой   лепестков

разноцветного пламени, тут и там взрывающегося каскадами ярких искр.

     Похоже,   я   устал  слишком  сильно,   и  моя  энергетика  упала  ниже

воспринимаемого  телепортом   уровня.   Попробовать  воспользоваться  Вечным

Клинком?..

     Постой-ка, мне ведь не показалось?

     Музыка была  едва слышной,  и  мелодия странным образом переплеталась с

внутренним состоянием моей  души.  А  цветовые вспышки  окружения вроде  как

стали ярче и замигали в ином ритме.  По-прежнему никакого ощущения переноса,

но,  может быть,  я уже давно прибыл,  и все, что требуется от меня, так это

выйти за дверь Фермы?

     Я   отправился   проверять,   с   трудом   переставляя  натруженные  за

долгий-долгий день ноги.

     Преодолев коридор и  оказавшись возле двери,  я заставил себя вспомнить

об осторожности, притормозил, с силой толкнул дверь Фермы и отступил на шаг,

не зная, что ожидает меня за ней.

     Дверь распахнулась.

     Я  напряженно впился  глазами в  открывшуюся картину,  готовый в  любое

мгновение схватиться за Клинок.  И некоторое время не мог сообразить, что же

я  вижу.  Что  это,  галт его подери,  такое?  Вместо желтой пластодорожки и

красноватого песка,  вместо силовой ограды и  мешанины из гигантских красных

лопухов  с  буйным  переплетением  сероствольных  побегов  за  ней,   вместо

воздушных катеров и  промозглой сырости Шелты  -  комната.  Дверь  телепорта

открылась прямо в какое-то помещение.

     Итак,  перенос состоялся.  Но туда ли, куда я желал? Мне предстояло это

выяснить.  Я шагнул вперед,  и дверь тут же затворилась за мной, но мне было

уже не до нее. Я вдруг необычайно остро ощутил, что нахожусь на верном пути.

     Комната показалась мне знакомой.  Небольшая, три на четыре метра, стены

драпированы мягким серебристо-розовым пластиком, прямо передо мной старинный

гобелен,  изображающий скачущего по  гористой  местности древнего  рыцаря  в

кожаных  и  металлических доспехах  на  шестиногом ссарке.  Ссарк!  Верховое

животное Новы-2,  повсеместно использовавшееся в старину.  Справа находилось

широкое окно  с  золотистыми полосками жалюзи,  рядом с  ним  мягкие кожаные

кресла,   большое  двухметровое  зеркало,   в   котором  я   увидел  себя  -

растрепанного, взволнованного и все еще жутко небритого. Впрочем, щетина уже

превратилась во вполне стильную бородку,  может,  так и оставить на будущее?

Слева - письменный стол и еще одна дверь.

     Я узнал это место,  и сердце мое болезненно гулко заколотилось в груди.

Там,  за  этой дверью,  должен находиться большой банкетный зал.  Сверкающий

пластик паркета,  стилизованные под  факелы лампы  на  стенах,  от  пола  до

высокого  потолка  затянутых тяжелыми складками настоящего розового бархата,

огромная, в полпотолка, хрустальная многоярусная люстра.

     Я попал в замок Роз. Я был дома. И не думаю, что это было ошибкой. Если

Ферма перенесла меня сюда, значит, Нори была здесь! И она действительно была

где-то рядом,  совсем близко,  я  это почувствовал сразу.  Было бы трудно не

узнать эмофон женщины,  к которой испытываешь столь сильные чувства,  эмофон

ровный и спокойный, как у спящего человека.

     Я шагнул к двери и снова остановился.  Нет, мне незачем смотреть на это

пыльное великолепие.  Мне  нужна  была  другая дверь.  Неожиданно я  услышал

приглушенный  голос,   отдающий,   судя  по  повелительному  тону,  какие-то

распоряжения,  и узнал его. Сестренка, Алекса! Жива! Я рванулся было открыть

дверь и опять, уже схватившись за ручку, остановился. Нет, не сейчас. Позже!

Я  вспомнил,  что эта  комната была гостевой и  к  ней должна была примыкать

небольшая спальня.  Так как Нори была гостьей,  ее  поместили сюда,  поэтому

ощущение ее  присутствия было столь явным.  Ну да,  аура спящей,  все верно!

Силы Зла, но я больше не видел дверей, кроме той, что привела меня сюда.

     Дверь Фермы.  Ну конечно же,  это был знак! Я резко повернулся и рванул

на себя дверь,  из которой только что вышел.  Так и есть, за ней уже не было

туманного коридора.  Ферма  выполнила свою  работу и  оборвала канал  связи.

Осторожно,  стараясь не  шуметь,  я  вошел внутрь спальни,  в  которой стоял

легкий сумрак.  Сквозь жалюзи широкого окна  едва пробивался солнечный свет,

падая  на  широкую кровать.  Измененные Лешу  глаза мгновенно подстроились к

новому освещению.

     Она  была здесь.  Она  лежала на  кровати.  Усталость не  дала ей  даже

раздеться -  она так и  заснула в  одежде поверх покрывала,  прижав колени к

груди, положив голову на ладони, как маленький ребенок.

     Я тихо опустился в кресло рядом с кроватью,  не спуская глаз с ее лица,

с разметавшихся по подушке спутанных каштановых волос, с пухлых полуоткрытых

губ,  из которых вылетало ровное тихое дыхание.  Наверное, большинство людей

во сне возвращается в детство,  сбрасывая возраст словно одежду. Куда только

подевалась та  надменная гордячка,  с  которой я  познакомился на  "Войере".

Маленькая уставшая  девочка  -  вот  как  она  выглядела.  В  своей  "сонной

невинности" она была просто прекрасна.  Я провозгласил бы это вслух, если бы

не опасался ее разбудить.

     Я все еще не знал,  что ее сюда привело,  но догадывался, и эта догадка

грела мне сердце. И одно я знал абсолютно точно - она сделала правильно, что

появилась здесь.  То обстоятельство,  что о моем появлении дома еще никто не

знал,  тоже было мне на руку. Я пока не был готов к встрече со своей родней,

слишком неожиданно все получилось.  Пока не проснется Нори, я мог посидеть и

подумать обо всем этом. Так что время сейчас принадлежало только нам двоим.

     Я  снова  обвел  знакомую комнату взглядом,  наслаждаясь давно  забытым

чувством полного покоя,  а когда опустил взгляд,  то заметил,  что веки Нори

слегка приподняты -  она смотрела на  меня.  Невидимая струнка напряглась во

мне до предела.  Я  еще не подобрал слов,  которые хотел бы ей сказать.  Но,

когда она заговорила,  не изменив положения, неразборчивым сонным голосом, я

понял, что Нори еще не проснулась, и струнка ослабла:

     - Извини меня,  Мас,  я не смогла этого сказать. Твои старики оказались

очаровательными людьми,  они так хорошо ко мне отнеслись. Как только узнали,

что я  прибыла с  другой планеты с известиями о тебе,  то не стали даже ни о

чем расспрашивать,  предложили сначала отдохнуть.  И  я согласилась.  У меня

язык не повернулся сказать им,  что ты погиб,  я,  наверное, вообще не смогу

этого сделать,  просто исчезну,  как и появилась. Прости меня, и прошу тебя,

не снись мне больше,  хорошо? Я сделала это с тобой не по своей воле. Я была

не в силах его остановить.

     Я замер, вслушиваясь в ее тихий голос. Только ли чувство вины заставило

преодолеть ее  огромное  расстояние между  планетами,  чтобы  избавить  моих

родных от неизвестности о моей судьбе?  Нет.  Я чувствовал иное.  Я видел ее

ауру. Сердце ее лучилось зеленым цветом любви, добра, милосердия. И глубокой

печали.  Я  невольно улыбнулся,  прощая ей в этот момент все,  что следовало

простить,  в  прошлом и будущем,  ее вынужденную ложь о себе там,  на Ферме.

Потому что она не солгала в  самом существенном.  В  своем отношении ко мне,

когда произнесла слова любви, на которые я не смог ответить.

     - Нори, тебе не о чем беспокоиться.

     Порывисто поднявшись с кресла,  я пересел на край кровати - левым боком

к девушке,  спрятав покалеченную правую руку за спину. Но тут она проснулась

окончательно и,  вскрикнув,  резко  отстранилась.  В  глазах мелькнул страх,

голос задрожал:

     - Мас, так это ты? Ты жив?!

     Она не верила своим глазам,  для нее мое воскрешение оказалось таким же

нежданным, как для меня мое появление в собственном доме. Проклятие, какой я

болван, что не учел этого. И, чтобы убедить ее как можно быстрее, что это не

сон, я нежно прижал палец к ее губам, не позволив больше сказать ни слова:

     - Забудь. Забудь обо всем. Я люблю тебя. 

     Я наклонился ниже,  но,  почувствовав,  что она напряглась,  немедленно

замер,  не меняя положения.  Я ждал,  инстинктивно ощущая, что ее внутренняя

борьба будет недолгой,  и она сдалась обстоятельствам,  приняв все так,  как

есть.  Ее тело расслабилось,  она глубоко вздохнула,  и только тогда я убрал

палец с ее губ.

     - Мас, - прошептала она, - Мас, как я рада, что ты... 

     Поцелуй заставил ее умолкнуть. Когда мы оторвались друг от друга, чтобы

передохнуть, она негромко рассмеялась:

     - Когда я  познакомилась с  тобой,  ты был посыльным,  а я изо всех сил

изображала из себя знатную аристократку с Тавеллы. Мне нравилось производить

впечатление на окружающих.  И  вдруг я оказалась в таком великолепном замке,

владельцы которого оказались твоими родителями. В первый момент я совершенно

растерялась.

     - Ты хочешь сказать, что это забавно - то, что все оказалось наоборот?

     - Да.  Принцесса  поменялась  местами  с  нищим.  Для  тебя  это  имеет

какое-нибудь значение?

     - Нет.

     - Правда?

     Я кивнул:

     - Правда.

     - Ты  знаешь,  что  полное мое  имя  -  Элеонора Талл?   Нори -  просто

уменьшительное.

     Я попробовал эти звуки на своем языке:

     - Элеонора Талл...  Звучит неплохо. Слушай, да мы почти тезки. Ведь мое

настоящее имя - Элиот Никсард. Впрочем, можешь звать меня просто Эл.

     Мы  рассмеялись,  осознавая,  что  только сейчас,  пройдя через столько

испытаний и потрясений, мы познакомились по-настоящему. Затем я подумал, что

пора  бы  уже  избавиться от  Клинка,  так  как  негоже сидеть на  постели с

оружием. Я неловко потянулся, чтобы отцепить его здоровой рукой.

     Но едва мои пальцы коснулись рукоятки Клинка,  как я  оказался в вечной

реальности.  Произошло это настолько буднично, что в первый момент я даже не

понял, что случилось. Только что я обнимал самую прекрасную девушку на свете

в спальне своего родового замка -  и вдруг оказался среди затянутого туманом

леса.  Около  ног  журчал  знакомый ручей,  сквозь рваное одеяло темно-серых

облаков,  наброшенное на светло-голубое небо, с трудом пробивались солнечные

лучи. В воздухе стоял пряный запах осени.

     Не успел я задать себе вопрос,  чего ради я здесь очутился,  как передо

мной возникла долговязая голубая фигура.

     - Нкот? Что все это значит? Какого Зла...

     - Я  обещал тебе  рассказать правду о  Проколде.  Именно для  этого  ты

здесь.

     - Правду?  Да на кой она мне сдалась?  Если бы ты знал,  в какой момент

меня прервал...

     - Ты  же знаешь,  что твой визит сюда не отнимет времени в  твоем мире.

Поэтому выслушай меня - то, что я хочу сказать, важно.

     Мне ничего не оставалось, как пожать плечами:

     - Ну хорошо,  Нкот,  я тебя слушаю.  Хотя постой,  Нкот, а стоит ли мне

знать то,  что  ты  хочешь сейчас сказать?  Что-то  я  не  испытываю желания

услышать твою правду.  Знаешь,  я  совсем недавно понял одну простую истину,

что правда -  понятие растяжимое,  что для каждой отдельной правды есть свое

время и  место.  Например,  Нори  пришлось скрывать от  меня  свой  истинный

статус,  и она сделала правильно. Если бы я еще на толкучке узнал, что Шефир

приходится ей отчимом, что именно из-за нее я и попал на Шелту, я не смог бы

ей  больше верить.  Наши отношения были бы  сразу разрушены,  окончательно и

бесповоротно.  Поэтому ей пришлось лгать, и это только пошло на пользу. И ты

тоже, как я сейчас понимаю, вел довольно разумную политику, ничего не говоря

нам о Проколде почти до самого конца пути.  Честно говоря,  мне почему-то не

хочется в тебе разочаровываться после всего, что было между нами.

     - У тебя словесный понос, малыш.

     - Кхм. Ты так думаешь?

     Нкот, с глубокой печалью в изумрудных глазах, покачал головой:

     - Извини,  Эл.  Я привык сдерживать свои обещания.   Начну с того,  что

когда  ты  той  памятной ночью высказал догадку о  том,  что  Проколд создан

искусственно, ты оказался прав. Но тогда я был еще не готов подтвердить это.

Так вот, он был создан искусственно, и был создан моей расой.

     Я   нахмурился.   Ну  да,   у   меня  были  кое-какие  предположения  о

происхождении Проколда, но чтобы оправдались самые черные...

     - Я не особо удивлен,  Нкот. Хотелось бы только знать - зачем? Зачем вы

создали Проколда?

     - Не совсем мы.  Трансы. На заре своей истории мы и трансы принадлежали

к  единой расе и  называли себя первыми,  на олджей и трансов мы разделились

позже,  после расселения с  материнской планеты на  другие,  годные нам  для

обитания. Мы неприхотливы. Мы легко приспосабливаемся почти к любым условиям

существования.  Но в результате адаптивных мутаций первые, живущие на разных

планетах,  стали  очень  сильно отличаться друг  от  друга  и  физически,  и

психически.  Я  представитель одной из колоний,  внешне оставшихся схожими с

истинными первыми  с  материнской планеты,  Целитель же  был  представителем

колонии, освоившей планету с очень сильной гравитацией.

     - Бескрылые, - пробормотал я.

     - Да,  бескрылые.  Они мутировали особенно сильно и стали отличаться от

предков настолько,  что первые, оставшиеся истинными, или олджами, перестали

признавать в них родственников. Между нами возникла нетерпимость, с течением

долгого  времени  переросшая в  смертельную вражду.  Поводом послужил Вечный

Клинок...  Да,  Эл,  он был создан нами не после Проколда, а до него. Первые

олджи,  кичась своим происхождением, отказали потомкам переселенцев в Вечных

Клинках,  технология изготовления которых  была  настолько  сложна,  что  их

производство  возможно  было  только  на  материнской  планете.   Тем  самым

большинству миров колонистов было отказано в бессмертии, важнейшем жизненном

атрибуте нашей культуры.  Все это было очень давно,  и  сейчас я не особенно

переживаю по  этому  поводу -  воспоминания давно уже  стали пеплом,  сквозь

который уже  никогда не  пробьется зеленый росток будущего.  Я  буду краток.

Между  нами  разразилась грязная война.  Мир  разделился на  два  враждующих

лагеря:  истинных первых - олджей - и "мутировавших ублюдков, разноликих". В

ходе   войны,    ослепленные   ненавистью,   первые   изобрели   Хранителей,

энергетических хищников с  зачатками искусственного интеллекта,  поглощающих

жизненную энергию любых существ,  и натравили их на миры разноликих. В ответ

один из новых родов,  трансы,  создали в своих генных лабораториях на основе

собственного генетического материала псевдосущество,  с  которым  не  сумели

справиться сами.  Да,  это был Проколд.  Сначала он уничтожил первых,  затем

принялся за  своих  создателей.  Оставшиеся в  живых  вняли  голосу разума и

объединились для борьбы с этим чудовищем.  Сначала мы модифицировали Клинок,

превратив его в  смертельное оружие для Проколда,  а потом пять тысяч межлет

искореняли зло,  которое сами и  посеяли.  Сотни других рас погибли по  вине

Проколда за это время,  и  нам нет прощения.  Именно поэтому,  выполнив свой

долг, последний транс - Целитель - добровольно прекратил свое существование.

Для  него не  было места в  вашем мире.  Как  и  для нас,  обитателей вечной

реальности. И мы тоже уходим.

     - О  чем ты  говоришь?  -  взволнованно перебил я.  Почему-то мне стало

страшно от  этих  слов,  в  груди  возникла сосущая пустота.  -  Что  значит

"уходим"?

     Нкот слабо усмехнулся:

     - Послуживший причиной раздора,  Клинок не  достался никому из  олджей,

потому что их больше не существует. Нас больше не существует, Эл. Постарайся

это осознать. Клинок твой. И вечная реальность теперь принадлежит тебе. Тебе

и   твоим  потомкам.   Подчеркиваю,   не  всем  людям  или  иным  существам,

отличающимся от  людей,  а  только тебе.  В  одиночку ты не сможешь наделать

ошибок,  которые способна наделать целая раса, а значит, и возможный вред от

тебя будет незначителен. Тем более что, как у человеческого существа, у тебя

никогда не хватит потенциала  раскрыть возможности Клинка до конца. Этого не

удалось даже нам, олджам. Так что можешь владеть Клинком без особых опасений

за судьбу мира. Вот так, парень. В заключение лишь добавлю одну из банальных

истин, которых ты и так знаешь немало: ненависть и жизнь - плохие попутчики,

и  за  эту банальную,  но весьма горькую истину мы заплатили страшной ценой.

Одно дело -  знать, другое - прочувствовать все это на собственной шкуре. Не

плати,  Эл,  подобную цену.  Никогда и ни по какому поводу.  Старайся всегда

хоть немного заглядывать в  свое собственное будущее и  пытаться понять,  во

что в этом будущем выльются твои поступки, совершенные в настоящем. Прощай!

     И я остался один. Нкот исчез.

     В  то  же  мгновение местность вокруг меня  зловеще изменилась,  словно

темная беспощадная сила  опустилась на  этот мир,  живущий по  неведомым для

меня  законам,   завещанный  мне  невероятно  древним  существом  в   вечное

пользование.

     Внезапно в  лицо  ударил ураганный ветер,  едва не  сбивая меня с  ног,

окружающие деревья зашумели и  застонали под неукротимым мощным напором,  со

всех  сторон  послышался  треск  ломающихся ветвей,  в  воздухе  закружились

сорванные,  мгновенно увядшие  листья.  Вдруг  иссяк  ручей,  обнажив темное

песчаное  дно,  и  сухие  песчинки,  повинуясь воздушным потокам,  взмыли  и

закружились над руслом маленькими смерчиками.  Воздух стремительно потемнел.

Прикрываясь рукой от  секущего лицо песка,  я  обеспокоено глянул на  небо и

обнаружил,  что  серые  облака зловеще почернели,  почти полностью проглотив

голубые  лоскутья  неба.  Над  головой  нависло  огромное жуткое  покрывало,

разделяющее миры.  Меня охватило острое ощущение надвигающейся катастрофы. А

потом погасло светило вечной реальности,  будто кто-то  в  недосягаемой выси

повернул невидимый выключатель,  и свет померк,  погрузив весь мир в жуткую,

затягивающую пустоту мрака.

     Вечная реальность мигнула,  и я снова оказался с Нори.  Уютный сумрак и

тишина.  Любимая девушка, смотрящая на меня с беспокойством. Клинок, все еще

сжимаемый рукой. Я держал его как ядовитую змею, готовую вонзить в мою плоть

свои смертоносные клыки.

     Нори вдруг порывисто обвила мою шею руками и шепнула:

     . - Что-то случилось, Эл? Ты как-то вдруг изменился в лице.

     Ее голос вернул меня к  реальности.  Я  перевел дыхание и не без опаски

положил Клинок на кресло,  размышляя над тем, что мне поведал Нкот, и о том,

что же такое Клинок для меня на самом деле. Награда, подарок или рок?

     Если награда, то я не был готов принять ее. Кто я такой, чтобы получить

в личное пользование мир, дарующий бессмертие?

     Если подарок,  то  я  не знал,  что с  ним делать.  Мир не поставишь на

полку,  чтобы время от времени стирать с него пыль,  созерцая в часы досуга.

Мне  придется познавать законы его существования,  хочу я  этого или нет,  и

приводить его в порядок после ухода прежнего хозяина, оставившего после себя

хаос.

     Если же рок, то пусть Клинок находится подальше от нас с Нори.

     Я  молча провел ладонью по ее щеке,  пытаясь вложить в этот жест больше

чувства,  чем он способен был вместить.  Нори,  боль и радость моего сердца,

что тебе сказать?  Не знаю.  Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю. Но не

сейчас.  Сейчас я просто хочу быть с тобой,  смотреть на тебя,  ласкать твое

тело и душу, слышать твой голос, не задающий вопросы.

     И вы меня тоже избавьте от них.  Я слишком устал для ответов. Тем более

что вам я уже все рассказал.

 

 

--------------------------------------------------------------------

"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 07.12.2001 12:43