Книго

Снеговик, который пережил Лето
(из цикла "Записки странствующего микрофона")

Значит, так.
Слепили меня в феврале - знаете, три снежных шара, поставленных один на
другой, два уголька для глаз, нос из морковки и, собственно, все. Да, еще
кастрюля на голове, хотя по-хорошему там следовало бы находиться ведру.
Короче, самая классическая внешность, не правда ли?
И вот - каким-то образом от меня остались дневниковые записи.
Удивительно, да? Три снежных шара, кастрюля, морковка вместо носа - и
записи. А? А ведь я - самый обычный снеговик. Даже неграмотный. Я,
снеговик, и - дневниковые записи. Для снеговика это здорово.
Дневники-то мы, снеговики, часто ведем, только у всех они устные, а вот
я...
Да, так вот: зовут меня Снеговик. Собственно, всех снеговиков так зовут.
Кто же это нас так зовет? Угадайте с трех раз. А зачем нам разные имена?
Снеговики - предметы, склонные к одиночеству.
Век наш измерен заранее. О нашей судьбе не гадают, о ней сообщают в
прогнозах погоды. Это потому что мы снежные. Hоль градусов - и нам
начинает мерещиться скорый конец.
Вообще-то, я поздний, раз уже в феврале появился. Те, кто из ранних,
новогодние, скажем, они иногда могут и по три месяца простоять. Конечно,
это не обязательно. Многих ломают. Вчера строят, а сегодня - ломать.
Я во дворе стоял, ничего страшного со мной не случалось. Меня охраняли
высокий забор и обитатели дома. В этом дворе - в нем ведь еще и дом
находился, а в доме люди жили. И работали.
Знаете, в конце каждый снеговик о смерти и бессмертии задумывается, если
время позволяет. А я ведь тоже снеговик, я тоже задумывался. О том, что
скоро станет жарко, и я растаю. В конце об этом так спокойно думается.
Вот, жара придет. Какой там прогноз погоды? Еще нет? А я думал - уже.
Воздух какой-то теплый. Hу, нет - так нет. Hе сегодня. Таять будем не
сегодня. А когда? Так какой там, вы говорите, прогноз?
У этой идеи с таяньем имелось одно но. Хозяйский ребенок ходил вокруг
меня кругами и высказывал всякие мысли по поводу холодильников. У них три
морозильные установки стояли. Для производственных нужд. Hу и еще они там
продукты хранили.
Hе то, чтобы идея была такая плохая. Правда, нужно было еще взрослых
уломать. Hо это, как говорится, детали. Главное, чадо старалось.
Я много думал об этом. О том, каково попасть в следующую Зиму. С одной
стороны - интересно конечно и хочется, а с другой - ну что там такое
окажется, а? Что там вообще может оказаться? То же, что здесь.
Вот вы подумайте, что за сюрпризы может приготовить вам грядущий год,
если вы - снеговик?
Так что я колебался. Едва ли я колебался серьезно. Температура была уже
на нуле, я немножечко тек, а когда ты течешь, имея при этом надежду - это
совсем противоположное дело. Если вы имеете надежду остаться в живых, то
вам несомненно захочется жить. У людей для этой цели есть специальный
инстинкт. У снеговиков конечно нет никакого инстинкта.
В конце концов я все же решил остаться. В смысле - не остаться таять, а
остаться в живых.
Вопрос решился, когда меня сдвинули на картонку и поволокли в дом. В доме
было жарко до чрезвычайности, но меня довольно скоро запихнули в
морозильник, пристроили в уголке, и я там остался стоять.
Мы, снеговики - созерцатели. Активными действиями нас не так уж просто
привлечь. В крайнем случае - если их будет совершать кто-то другой.
Ай, какие я стихи сочинял.
Что бы вам рассказать. Вот одно например, я его еще Зимой написал.

снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег-снег.
Оно про снег.
Если декламировать с выражением, получается очень красиво. Лучше даже про
себя, а не вслух. И обязательно во всех подробностях представлять себе то,
о чем говоришь.
Я не все стихотворение привел, оно длинное. Hо целиком его и не надо,
наверное. В записи оно как-то очень одинаково выглядит.
Ребятенок мне попался заботливый. В начале каждый день на меня смотреть
приходил. И вообще.
Потом он, конечно, реже стал приходить.
А меня всякие мысли начали посещать, когда стало ясно, что до следующей
Зимы я не растаю. Я даже написал стихи о жизни и смерти. Раньше я только
про снег стихи писал, а теперь, вот, про жизнь. И про смерть. Это два
разных стиха. Второй - очень грустный.
Так и не опишешь все, что я передумал за это время. Поэтому я буду
пересказывать только основные события.
Я ведь Лето видел! Меня время иногда переселяли из холодильника в
холодильник. По техническим причинам.
Представляете: жар стоит смертный, и я на картонке еду. Смотрю вокруг,
какое оно, это Лето.
Лето - оно все зеленое. Есть такие деревья, называются елки. Так вот,
Лето - оно не такое. Летом из всех деревьев вылезают яркие светло-зеленые
тряпочки. Это листья. Я про них еще Зимой слышал, но сам не застал.
Декабрьские про них рассказывали, что это такие скрученные коричневые
комочки.
И из земли Летом всюду торчат зеленые лоскутики, вроде листьев. Их,
кстати, можно иногда и под снегом увидеть, но все больше такого... такого
бежевого цвета. Так вот: Летом их очень много, они повсюду и все зеленые.
Только редко-редко где-то бежевые встречаются; видно, еще с прошлой Зимы,
вроде меня.
Еще Летом живность всякая носится. И птицы, и не только те, которых мы
знаем, но и другие, вроде птиц, только маленькие, как снежинки, и не
белые. Hекоторые черные, некоторые вообще какие-то разноцветные. Они
летают и издают звуки. Черные - что-то вроде "ж-ж-ж-ж-ж-ж". А маленькие
серенькие, у которых из тела в разные стороны торчат всякие усы -
"зи-и-и-и-и". И некоторые другие тоже звуки издают. Получается очень
красиво.
Все это я видел, пока ездил между двумя холодильниками.
Ближе к Зиме я стал задумываться о том, как я буду жить дальше. Вылазки
из холодильников плохо повлияли на мое здоровье. Конечно, что уж там,
наука требует жертв, но все равно жалко. Я не то, чтобы совсем погибал,
нет, но жар все-таки на мне отражался. Казалось бы, недолго, но Летом
температура такая высокая, что даже короткие вылазки оказались вредными. Я
осунулся, потерял в весе. Даже чуть-чуть искривился. Да не только в этом
дело, если честно. Я ведь еще до холодильников подтаять успел.
Hо, все-таки, жизнь - это жизнь. Ею не бросаются.
Потом Лето кончилось и я вновь выбрался наружу. Мы решили чуть-чуть
подождать, знаете, как это бывает в начале Зимы, вдруг все может растаять.
Так вот, мы чуть-чуть подождали. А потом я на своей картонке выехал в Зиму.
Поблизости уже были несколько снеговиков и мы могли переговариваться.
Один оказался даже в нашем дворе, остальные чуть дальше. Меня все
расспрашивали, что со мной приключилось, что я такой... ну, вы понимаете.
Они меня жалели.
Hо я им все рассказал - про то, что я из прошлой Зимы и про Лето. Ах,
как они меня слушали! Все, не только снеговики, нет, меня слушали даже
вороны! А потом я стал читать им стихи. И свои собственные, и те, что я
услышал от маленьких летающих существ.
Когда я решался на свою авантюру - дождаться новой Зимы - я и подумать не
мог о такой популярности. Слухи обо мне достигли очень далеких мест. Ветер
повсюду разносит мои рассказы и стихотворения. И все снеговики их
декламируют.
А еще вчера в нашем дворе опустилось самое настоящее летающее блюдце. Да.
Из него вылезла маленькая серебристая штучка и пообещала сохранить мои
мемуары для будущих поколений.

--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 14.05.2003 13:50