Гарм ВИДАР
                                 БОЛОТО
     Через минуту все было  кончено.  Лишь  рука,  судорожно  вытянутая  к
слепому бельму  небес,  задержавшись  на  мгновение,  словно  обелиск  над
могилой неизвестного героя обозначила то место, где совсем  недавно  сидел
Весельчак. Но вот болото издало глухой, утробный, чавкающий  звук  и  рука
медленно исчезла в пучине вслед за всем остальным.
     - Все, - равнодушно буркнул Косой, - отхохотался болезный...
     - А ты радуешься, гнида? -  столь  же  равнодушно  просопел  Толстяк,
стараясь как  незаметнее проверить насколько крепка кочка под ним.
     - Конечно радуюсь, - откровенно издеваясь фыркнул Косой. - Я и  когда
ты пойдешь ко дну радоваться буду, а когда  все  остальные  пузыри  начнут
пускать - плясать стану и песни похабные петь при этом.
     - Надеешься всех нас пережить? -  спокойно  спросил  Отшельник,  лежа
навзничь  и  бездумно  глядя  в  серое  небо,  на  которое  только  что  в
предсмертном откровении так мучительно указывала рука тонущего Весельчака.
     Небо было тусклым тупым  и  бессмысленным,  словно  взгляд  уставшего
идиота.
     - А-то как же, - радостно откликнулся  Косой  и  тоже  лег  навзничь,
закинув руки за голову. - Иначе и жить не стоит!
     - А мы и не живем вовсе, - подал спокойный  голос  Болтун,  со  своей
крохотной кочки, которая едва возвышалась из болота.
     "А  Болтуну-то  не  долго  осталось,  -  почти  сочувственно  подумал
Толстяк, удовлетворенно оглядывая свою кочку, на  которой  могло  свободно
разместиться еще, как минимум два, таких же как он толстяка. - Да-а-а,  не
жилец наш Болтун, это точно!"
     - Это ж почему, скажи на милость, мы не живем?! - окрысился вдруг  на
Болтуна Косой.
     "Ну и чего он к нему привязался? -  покачал  головой  Толстяк.  -  Не
видит, что ли, у парня той жизни всего на пару часов осталось..."
     - Жизнь это  искусство!  -  философски  заметил  Отшельник.  -  А  об
искусстве судить  лишь субъективно...
     - Да уж, -  подал  скрипучий  голос  со  своей  кочки  Прыщ,  который
беззаботно проспал гибель Весельчака и сейчас спешил наверстать упущенное.
- Жизнь штука такая... Порой вот так живешь себе, спокойно  живешь,  добра
наживаешь и вдруг - бац! А бывает и наоборот...
     - Как это? - не понял Косой.
     - А так, - зевая спокойно ответил Прыщ. - Вроде и  не  жил  вовсе,  а
глядь уже в болото и сыграл!
     - Бывает, - равнодушно подтвердил Отшельник. - Вот у нас  тут  давеча
был один такой, по имени Шустрый... Вы его  не  застали.  Все  суетился  -
суетился,  кочку  свою  обустраивал.  Говорил,  как  обустроит,  так  жить
начнет... И вдруг хлоп и в болоте - сорвался, когда северный  конец  полез
укреплять. Только булькнул разок на прощание и все. Теперь  на  его  кочке
вон Длинный живет.
     - Ну живу, - раздраженно буркнул Длинный, - ну и что? А вы бы хотели,
чтобы я вслед за Шустрым булькнул? Не дождетесь!!!
     - Ну что вы все заладили, - миролюбиво заворчал Толстяк, -  живешь  -
не живешь, булькнул - не булькнул,  субъективно  -  объективно...  Все  мы
булькнем когда-нибудь. Главное,  пока  не  булькнул  друг-другу  нервы  не
портить! Спать есть где - хорошо!  Жрать  есть  что  -  отлично!  Вот  это
объективно. А все остальное... болото.
     - А я, все равно, уйду! - упрямо сказал Болтун.
     "Ну, куда ты уйдешь?!" - подумал Толстяк и даже  сам  устыдился  того
оттенка, которым была окрашена эта мысль. - Нет правда, ведь от болота еще
никто не уходил..."
     - А тебя никто здесь и не держит, - раздраженно фыркнул Косой.
     - Но никто и не гонит, - равнодушно добавил Отшельник.
     "Но никто ничего и не потеряет, если тебя  не  станет..."  -  подумал
Толстяк и вновь ему стало стыдно.
     - А я, все равно, уйду! - почти выкрикнул Болтун.  -  Нельзя  же  вот
так... всю жизнь... на кочке...
     - , - сказал Отшельник и зевнул.
     - Нужно! - добавил Косой и яростно высморкался.
     - Лучше так, чем в болоте по  уши,  -  лениво  почесываясь  подытожил
Прыщ.
     Толстяк было подумал, что... Но за это ему стало уж совсем  стыдно  и
он отогнал все мысли куда подальше...
     - А я, все равно, уйду, - печально сказал Болтун и отвернулся.
     Кочка под его ногами стала совсем крохотной.
     Толстяк лег так, чтобы не видеть этой крохотной  кочки  и  постарался
заснуть...
     Когда Толстяк проснулся,  совсем  крохотная,  не  более  полуметра  в
диаметре, кочка Болтуна была пуста.
     И не понятно было: то ли Болтун действительно ушел, то ли,  что  было
куда вероятнее, просто булькнул.
     Да и куда от болота уйдешь!
     Никто не разу не вспомнил о Болтуне.
     И Толстяк тоже вскоре о нем позабыл.
     Лишь однажды ночью Толстяку показалось, что он слышит тихий печальный
голос Болтуна. Это случилось, как раз сразу после того дня, когда Прыщ  во
сне сорвался с кочки и булькнул, а на его  кочку  перебрался  Длинный.  Но
утром, естественно, никакого Болтуна не оказалось...
     Потом булькнул и Длинный...
     И Косой, который так надеялся всех пережить, тоже булькнул следом.
     А когда пришел черед Отшельника, то он по секрету признался Толстяку,
что Болтун таки приходил. И захлебываясь рассказывал,  что  всего  в  двух
днях пути болото кончается, и там вроде бы кругом твердая сухая земля...
     Но Отшельник ему тогда не поверил, а чтобы  Болтун  своими  дурацкими
разговорами не морочил никому голову, он - Отшельник под утро Болтуна-то и
утопил...
     И правильно сделал!
     Кругом болото! Одно болото!
     И нет, НЕТ НИЧЕГО ИНОГО!!!
     И будь он проклят это Болтун! Он всегда был гнидой! Вечно  болтал,  а
сам при этом о чем-то постоянно думал...
     А тут... Кочка вон совсем крохотная стал - того и гляди булькнешь!
     Ну, неужели он гад прав был?
     И я и не жил вовсе?!!