Гарм ВИДАР
                            ЧУЖОЕ НЕБО ЭНФЕРНА
                                    1
     - Оставь мальца в покое,  приятель,  -  тихо,  но  внятно  сказал  Юл
Элбрайн, пристально разглядывая свои давно нечищенные ботинки.
     Огромный, толстый и плешивый венерианин с красной, опаленной  близким
солнцем, кожей на  самодовольном  тупом  лице  и  черепе,  блестящем,  как
насосавшийся клоп,  удивленно  застыл  и  даже  отпустил  руку  такого  же
краснокожего мальчишки-венерианина. Мальчишка тут же метнулся в сторону  и
пропал, Юл даже толком не успел его разглядеть, а толстяк  заинтересованно
развернулся к Юлу всем корпусом, при этом левая  рука  толстяка  незаметно
нырнула в карман.
     В баре повисла напряженная тишина.
     Юл, между тем, продолжал  свое  увлекательное  занятие,  сосредоточив
теперь все внимание на шнурках. Шнурки явно требовали замены.
     Толстяк кровожадно хрюкнул и вынул руку из кармана - в руке ничего не
было, очевидно Юл не произвел на толстяка должного впечатления.
     - Мне что, уже начинает мерещится или это наяву: пыльные вешалки  для
скафандров научились чирикать на интерлинге? - задумчиво спросил  толстяк,
ни к кому конкретно не обращаясь, и неторопливо, вразвалку,  направился  к
Юлу.
     Юл, наконец закончив визуальную ревизию собственной  непритязательной
амуниции, кротко и доброжелательно посмотрел на толстяка.  Толстяк  что-то
почуял, но что именно - осознать не успел, поэтому, сделав по инерции  еще
пару шагов, протянул  вперед  огромные  волосатые  руки  с  растопыренными
цепкими пальцами. На левой руке пальцев было больше, чем на правой.
     В следующее мгновение Юл легко и стремительно нырнул под  эти  алчные
руки и, неожиданно  оказавшись  у  толстяка  в  тылу,  ухватился  железной
хваткой за широкий брючный ремень. Тут же он дал  толстяку  такого  пинка,
что ремень лопнул, и огромная безобразная  задница,  покинув  свою  уютную
обитель, игриво сверкнула в воздухе.  Толстяк  грохнулся  на  четвереньки,
умудрившись по пути окончательно расстаться со своими штанами.
     Где-то в глубине бара радостно захохотали.
     Юл с невозмутимым  видом,  словно  проделывал  аналогичную  процедуру
ежедневно,  выудил  из  левого  кармана  неожиданно   осиротевших   штанов
армейский 45-зарядный бластер и, неопределенно хмыкнув, сунул его себе  за
пазуху. Потом, задумчиво окинув отсутствующим взглядом ту часть  толстяка,
что до недавнего времени была тайной, а теперь вдруг неожиданно  сделалась
эпицентром всеобщего внимания, спокойным голосом посоветовал:
     - Я бы на вашем месте, приятель, все  же  прикрыл  истинное  лицо.  В
конце концов, здесь могут быть дамы.
     В глубине бара опять весело "заржали".
     Юл, не  обращая  внимания  на  бурную  реакцию  публики,  невозмутимо
подытожил:
     - Все тайное рано или поздно становится явным, но иногда так хочется,
чтобы это все же не происходило!
     С этими словами Юл  швырнул  толстяку  останки  брюк,  вероятно,  уже
отслуживших свое,  но  толстяк,  используя  их  как  набедренную  повязку,
поспешно обмотал могучие седалище и с ненавистью прошипел:
     - Ты еще пожалешшшь об этом! Нашшши пути пересекутся:  я  с  тебя  не
шшштаны, шшшкуру спущщщщу!!!
     Юл вежливо усмехнулся:
     - Зачем же откладывать? Мы можем заняться этим прямо сейчас.
     Но толстяк резво  устремился  к  выходу,  придерживая  на  ходу  свой
импровизированный  вариант  облегченного  делового  костюма.  И  лишь   на
мгновение задержавшись в дверях злобно рявкнул:
     - Ир Шир!!! Запомни это имя!
     - Обязательно, - миролюбиво кивнул Юл. - Я запишу, чтобы случайно  не
забыть, - но отвернувшись, тут же полностью позабыл  обо  всем  инциденте,
неспешно  пробираясь  к  свободному   столику   в   самом   дальнем   углу
переполненного бара. Бар был полон, но этот столик - его любимый -  занять
еще никто не успел.
     Юл сел,  привалился  спиной  к  прохладной,  шершавой,  сделанной  из
добротного патриархального бетона, стене и прикрыл глаза.
     "В жизни настоящего мужчины есть два  воистину  трагических  момента.
Первый,  -  когда  другие  тебя  начинают  считать  старым  и,   например,
вышвыривают на  пенсию,  и  второй  -  когда  собственный  организм  вдруг
объявляет себя старым и откалывает не менее сногсшибательное коленце!"
     Второе Юлу, вроде бы, еще не грозило, а вот первое...
     "Ну  и  что  из  того,  что  мне  сорок?  В  конце   концов,   почему
космодесантником  быть в тридцать девять и нельзя в сорок  один?  Это
все новый капитан - мальчишка!  Думает,  что  ему  вечно  будет  тридцать.
Придет время, и его тоже вышвырнут, как использованный носовой платок",  -
Юл непроизвольно сжал кулаки, но мысль, о том, что новый капитан  корабля,
где Юл десять лет "оттрубил" в группе  первого  контакта,  тоже  достигнет
пенсионного возраста, грела мало.
     "Что же мне теперь, наниматься извозчиком на ближние перевозки? Ну уж
нет!!!" - Юл грохнул кулаком по столу.
     Официант  с  испуганным  лицом  вырос  как  из-под  земли,  очевидно,
инцидент с толстяком был оценен местной публикой по достоинству.
     - Два пива... в кредит!
     Официант только покорно кивнул и исчез.
     Юл беглым взглядом окинул пеструю публику, заполнившую бар. Были  тут
и краснокожие уроженцы Венеры,  известные  бродяги  родом  из  родной  Юлу
галактики, были и крепкие сухие, особо страшные в рукопашном бою,  похожие
на гигантских богомолов жители Бетельгейзе. Возле  стойки  "околачивались"
вечные любители выпить (особенно даром) спокойные  увальни  -  рептилии  с
Веги, был даже  один  паукообразный  с  Альдебарана  (этого-то  чего  сюда
занесло?).
     За отдельным столиком сидела группа  мужчин  с  идеально  правильными
чертами лица (у каждого,  естественно,  своего  собственного,  но  тем  не
менее, схожих между собой до отвращения) и не менее  идеальными  фигурами,
цвет лиц тоже у  всех  был  идеальным:  мраморно-молочным  с  младенческим
румянцем на щеках - типичные андроиды.
     Все, за исключением андроидов, ели и пили, при  этом  еще  умудрялись
вести увлекательнейшие беседы, так что в баре стоял ровный гул,  будто  по
степи не спеша шел табун кентавров (кстати, кентавров из созвездия Водолея
сегодня почему-то ни одного не было).
     Дам, которыми Юл пытался  напугать  толстяка,  естественно,  тоже  не
было. Да и откуда им взяться на этой непутевой планетке с дурацким  именем
Фикус, болтающейся на полпути между густонаселенными  районами  и  Дальним
Космосом.
     Здесь оседали в основном мелкие авантюристы всех мастей, тянущиеся  в
арьергарде истинных  Первопроходцев  в  надежде  поживиться,  перехватывая
крохи из добытого кем-то, где-то на Переднем Крае, да такие  же,  как  Юл,
списанные космодесантники. Причем вторых от первых порой было очень трудно
отличить.
     Дамы же на Фикусе встречались еще реже,  чем  энфернцы,  а  энфернца,
достоверно, здесь видели лишь однажды, да и то... мертвым. Зато легенд  об
энфернцах существовала масса,  начиная  с  загадочного  местообитания,  по
поводу которого было несколько предположений,  но  ни  одного  более-менее
достоверного, и кончая не менее загадочными особенностями организма. Будто
бы  раса  энфернцев,  искусственно  выведенная   в   тайных   лабораториях
военно-промышленного комплекса, обладает уникальной для  живых  организмов
особенностью - замкнутым энергетическим циклом и регенерирующими системами
жизнеобеспечения. Что якобы обеспечивает им практическое бессмертие.  Что,
в свою очередь, вроде бы  противоречит  третьему  закону  термодинамики  и
скорей всего тоже легенда, тем более, что один-то энфернец, который имелся
в наличии, был как раз мертвый, а вот  с  живыми  -  ассоциировались  одни
слухи да сплетни.
     Но, если честно,  то  покойничек  действительно  был,  мягко  говоря,
странненьким. Поначалу обнаружившие его  решили,  что  это,  так  сказать,
только часть  организма,  но  при  малейшей  попытке  произвести  с  телом
какие-либо манипуляции оно совершило целую серию крайне головокружительных
метаморфоз, а под конец и вовсе  исчезло  прямо  на  глазах  у  изумленной
публики. Остался один только запах: странный,  неуловимый,  но  вызывающий
необъяснимое чувство тревоги.
     Одна из гипотез, пытающаяся хоть как-то объяснить все это, состояла в
том, что энфернцы якобы существа четырех-, а то и пяти- или шестимерные, и
то,  что  они  предоставляют  взору  любопытствующей  публики,  это   лишь
трехмерная проекция их "сложной натуры".
     А еще была Цель Энфернцев... Тайна Энфернцев...
     "Да шут с ними, с энфернцами!!! -  Юл  залпом  допил  горькое  и  уже
слегка теплое пиво. - Тут с собой бы разобраться!"
     - Официант?!
     Официант, с виноватым видом, уже топтался, как токующий тетерев около
столика, но руки его были пусты.
     - Хозяин просил передать: те два пива - это за его счет,  но  впредь,
до погашения долга, в кредит...
     "Этого следовало ожидать!" - Юл мгновенно потерял интерес к официанту
и вновь погрузился в невеселые размышления: "Похоже, что пора прийти  хоть
к какому-нибудь решению..."
     - Вы разрешите угостить вас? Пиво сегодня отменное!
     Юл медленно поднял голову и увидел длинного сухопарого  гуманоида,  в
ожидании застывшего чуть склонив гордую,  совершенно  седую  голову,  хотя
возраст гуманоида точно установить не представлялось возможным.
     "Лицо точь-в-точь как у андроида. Слишком правильное, и улыбка  будто
приклеенная... Но не андроид, это точно. Тех я всегда могу "вычислить"  по
вечному выражению "неприсутствия" в  глазах,  а  у  этого  наоборот  глаза
такие... словно калейдоскоп..."
     - Так как насчет пива?
     - Вы активист общества ББ - Бескорыстных Благодетелей?
     - Нет, - сдержанно усмехнулся  незнакомец,  при  этом  в  его  глазах
промелькнула целая гамма чувств, но столь быстро, что Юл не расшифровал ни
единого. - Я просто благодарный зритель. Не каждый день    наблюдать,
как мерзавец получает достойный отпор!
     - Ну, не каждый день на пути встречаются и мерзавцы.
     - К сожалению, все же чаще, чем хотелось бы...
     - Совсем без них жизнь стала бы пресной.  Ну  как  бы  народ  узнавал
своих героев, мужающих в борьбе с негодяями?
     - О, - вновь усмехнулся незнакомец, - вы, я вижу, не только смелый  и
ловкий человек, но к тому же еще и философ.
     - А разве эти качества не могут мирно сосуществовать?
     - Не так часто, как хотелось, - улыбнулся вновь незнакомец и пригубил
пиво.
     И опять неуловимая чехарда чувств, тенью  мелькнувшая  в  прищуренных
глазах.
     "Что же ему от меня надо?"  -  Юл  тоже  прищурился,  с  наслаждением
прихлебывая пиво.
     На левой руке незнакомца блеснуло кольцо странной многогранной формы.
На каждой грани явственно была видна одна и та же закорючка,  напоминающая
букву "F".
     - Вы,  кажется,  временно  оказались  не  у  дел?  -  доброжелательно
поинтересовался незнакомец.
     "А вот этого ему  не  стоило  говорить",  -  Юл  широко  улыбнулся  и
неожиданно подмигнул.
     Незнакомец недоуменно приподнял брови, а потом тоже широко улыбнулся,
но от его слов повеяло холодом:
     - Если все  же  окажется,  что  свободного  времени  у  вас  будет  с
избытком, не сочтите за труд, вот моя визитная  карточка,  -  воз,  у
меня будет  к  вам  деловое  предложение,  которое  сможет  заинтересовать
человека смелого и ловкого, с философским складом ума, умеющего обходиться
без излишних вопросов.
     Незнакомец пристально посмотрел Юлу прямо в глаза и совсем уж холодно
закончил:
     - Особенно мое предложение может заинтересовать какого-нибудь бывшего
космодесантника.
     - Я подумаю, - спокойно  сказал  Юл,  мысленно  прикидывая,  в  какую
авантюру его собираются втравить.
     - Я надеюсь на продолжение нашего разговора, - незнакомец кивнул и  с
достоинством направился к выходу.
                    ВАШИ ПРАВА - НАША ОБЯЗАННОСТЬ!!!
                         д-р права  Ор-Кар-Рау
                       Скорпион-отель, номер 217
     Юл повертел визитную карточку в руках и сунул ее в карман.
     "Скорей всего, он собирался подрядить меня на перевозку  какой-нибудь
мелкой контрабанды."
     Но какая-то деталь все-таки тревожила. Было какое-то несоответствие -
то ли в поведении, то ли в облике  доктора  права.  Какое-то  беспокойство
словно витало в воздухе...
     "Перстень! - вдруг вспомнил Юл. -  Когда  он  протянул  мне  визитную
карточку, на его левой руке не было перстня."
     Хотя  Юл  мог  поклясться,  что  руки  доктора  на  протяжении  всего
разговора лежали на столе и перстень он не снимал.
                                    2
     "Как же мне надоел и этот кабак, и этот  жалкий  поселок,  с  нелепой
амбицией присвоивший себе ранг Столицы Неизвестно Чего, и этот несерьезный
Фикус, попавший на перекресток Больших Дорог скорей всего по  ошибке...  -
Юл остановился посреди пустынной улицы и с тоской посмотрел по сторонам. -
Урбанисты, черт бы их всех побрал! Понастроят небоскребов  и  думают,  что
таская за собой привычные мерки по всей Вселенной, словно  любимый  ночной
горшок,  обеспечить счастливое существование в любом Мире!!!"
     Юл так увлекся новым для себя видом  деятельности  -  анализом  путей
развития цивилизаций,  что  не  сразу  обратил  внимание  на  радостное  и
настойчивое воркование у себя за спиной.
     - Юл Элбрайн, мне лгут мои глаза, или мне лгали мои же уши?  Дружище,
это ты или это лишь твоя тень?  Неужели  я  незаметно  для  себя  переплыл
Стикс? Мой папа всегда ставил мне в укор мою невнимательность...
     - Шил Шайен, я затрудняюсь ответить на все  твои  вопросы  сразу,  но
одно могу сказать точно: ты самое большое трепло на подступах  к  Дальнему
Космосу. - Юл тепло улыбнулся:  Шил  как  всегда  был  неотразим,  толстый
болтливый ящер - уроженец созвездия Лебедя, лентяй, обжора и прохвост,  но
тем не менее "классный" специалист по робототехнике и в общем-то  неплохой
парень, если бы только не ежегодный сезон линьки. В период линьки Шил  был
абсолютно невыносим.
     - Нет, правда, - счастливо осклабился Шил,  обнажив  два  ряда  таких
зубов, что сразу стало понятно, почему к  нему  намертво  прилипла  кличка
"Крокодил Данди - 2". - Мне сказали,  что  ты  погиб  во  время  последней
экспедиции к Шарму-6.
     - Это  не  такое  уж  большое  преувеличение.  По  крайней  мере,  та
экспедиция действительно стала для меня последней. - Юл тяжело вздохнул. -
Меня отправили на пенсию.
     - Куда?!
     - На свалку.
     - Слушай, а ты не таво... как сказал бы мой  папа:  не  хлеб  у  меня
решил отбивать, по части трепа?
     - Какой хлеб, если я уже торчу на Фикусе второй месяц. - Юл задумчиво
почесал  нос  и  снова  вздохнул.  -  Сегодня  меня  уже  выставили  и  из
гостиницы... Да шут с ними со всеми! Ты-то как?! Как поживает твой папа?
     - Папа, по-видимому, поживает неплохо, если судить по  фотографиям  в
официальной прессе моей очередной "мамы". Скоро у меня появится  следующая
дюжина братьев и сестер. А если ты имеешь в виду моего Третьего  Родителя,
инкубатор фирмы "Запорожмоторс", то с ним как раз...
     - А ты-то сам как?
     Шил задумчиво посмотрел на небо, словно собирался  взлететь  и  очень
интересовался метеообстановкой, и вяло пробормотал:
     - Да как тебе сказать...  Погорел  я  тут  недавно...  кажется...  по
крупному. Выпустили мы, понимаешь,  партию  андроидов  для  экспедиции  на
Карму... Ну ты знаешь, какие там условия. В  общем  снял  я  им  некоторые
ограничители, ну и добавил кое-чего...  правда  немного!  Разбежались  мои
андроиды, кто куда... Теперь всех ищет полиция: андроидов и... меня.  Они,
андроиды то есть, оказались малость склонны  к  авантюрам...  разным.  Ну,
одним словом, как сказал бы  мой  папа:  ошибка  эксперимента,  с  кем  не
бывает... А эти сразу - полиция, полиция! О!!! Кстати, вот и она, легка на
помине. Патруль!
     Шил дернулся, но Юл поймал его за шиворот и спокойно улыбнулся:
     - Ты только не дури! Больше за тобой ничего нет?
     - Так, по мелочам...
     - Ну-ну.
     - Нет, точно!
     Полицейский патруль, состоящий из одного андроида и двух  древовидных
жителей Эридана, остановился в двух  шагах.  У  всех  троих  все  руки  (у
эриданцев по две пары на каждого) были на поясе,  где  расположился  целый
арсенал, радующий глаз своим разнообразием, от  инфразвуковых  дубинок  до
спецбластеров дальнего боя.
     Андроид, по-видимому, старший патруля, с ничего не выражающим  лицом,
сухо объявил:
     - Если имеете оружие - предъявите.
     - Да нет у нас никакого оружия, - спокойно  сказал  Юл  и  тут  же  с
досадой вспомнил о конфискованном бластере. - Точнее, не то  чтобы  совсем
нет, а...
     - Предъявите!
     - Повежливей нельзя, приятель? Мой папа в таких случаях говорил...
     - Меня пока не интересуют лица, не  присутствующие  в  данный  момент
здесь. Если, конечно, этот гуманоид, что стоит рядом с вами,  не  является
вашим отцом.
     - Как же он может быть моим папой, если он гуманоид, а  я...  Однако,
как сказал бы мой папа: хоть ты и андроид, а с логикой у тебя...
     - За оскорбление, связанное с расовой принадлежностью, при исполнении
служебных обязанностей,  вы  будете  отвечать  по  закону,  -  бесстрастно
сообщил андроид, немного помолчал и явно злорадно добавил: -  И  ваш  папа
тоже.
     - Шеф?! - вдруг оживился один  из  дендроидов.  -  Чего  с  ними  зря
болтать? Жахнем дубинками и спокойно обыщем.
     - Э-э-э-й!!! Не валяйте дурака, - мы же братья по разуму.  Хотя  я  -
робототехник, а некоторые тут...
     Андроид насторожился, а Юл спокойно, но  от  души  наступил  Шилу  на
ногу. Шил сморщился, но все-таки пробубнил сдавленным голосом:
     - Как говорил мой...
     Юл собрался было наступить и на вторую ногу, но Шил резво отскочил  в
сторону и на время затих.
     - ...если вы сейчас же не предъявите оружие, то  мы  вынуждены  будем
предъявить свое, - с угрозой сухо сказал андроид, а  один  из  древовидных
уроженцев Эридана пробурчал:
     - И скажи этому, что если он еще хотя бы раз помянет своего папу, - я
плюну на все и остаток жизни положу на то, чтобы сделать его сиротой.
     - Кого, папу?
     Юл поспешно,  стараясь  предотвратить  очередную  вспышку  бесплодной
дискуссии, достал из за пазухи бластер толстяка.
     - Я так и знал!!! - радостно заголосил второй андроид  (а  может  это
был все тот же, Юл так и не научился различать  дендроидов  по  лицам).  -
Шеф, это же та пушка, что числится в розыске!
     - Вижу, - самодовольно проворчал андроид и, спрятав бластер в карман,
потребовал: - Документы!
     - А в чем,  собственно,  дело?!  -  встрепенулся  Шил  и  хотел  было
добавить, что по этому  поводу  думает  его  папа,  но  глянув  на  бравых
дендроидов, не добавил.
     - Этот бластер был похищен у нашего коллеги.
     - И он это может подтвердить? - не сдавался Шил.
     - Он уже ничего не может. Он мертв.
     "Так, влип!" - подумал Юл.
     - Это не мой бластер.
     - Естественно,  -  ничего  не  выражающим  голосом  живо  откликнулся
андроид, листая документы. - Наверняка  вы  его  подобрали  где-нибудь  на
улице или совершенно случайно обнаружили в собственном кармане.
     - Ну, не совсем так, но что-то в этом роде.
     - Разберемся, - нехорошо ухмыльнулся андроид. -  А  пока  я  вынужден
конфисковать вашу кредитную карточку. Тем более, что ваш  счет  все  равно
исчерпан.
     Юл криво, но вежливо улыбнулся в ответ, внимательно  контролируя  при
этом слабо прогнозируемое поведение Шила.
     - Завтра в шестнадцать тридцать в полицейском  управлении  вас  будет
ждать следователь О'Хара...
     Шил дернулся, но Юл крепко сжал его верхнюю  конечность  чуть  повыше
локтя.
     - ...и он, как сказал бы ваш папа, стопроцентный  гуманоид.  Надеюсь,
это не вызовет у вас возражений? - и андроид растянул губы в искусственной
улыбке.
     - Зря  вы  их  отпускаете,  шеф,  -  проворчал  один  из  дендроидов,
поигрывая инфразвуковой дубинкой, висящей на поясе.
     - А куда они денутся? -  беззаботно  махнул  рукой  андроид,  и  весь
состав патруля, мгновенно утратив интерес к происходящему, двинулся дальше
по пустынной улице.
     - Мне положительно не везет  с  андроидами,  -  вяло  возвестил  Шил,
отрешенно глядя вслед удаляющемуся патрулю. - Ну и куда теперь? Как сказал
бы мой папа...
     - Я думаю, твой папа в данной ситуации из вежливости промолчал бы.
     - Может быть, но наверняка бы подумал...
     - Чем и нам не мешало заняться! - язвительно заметил Юл.
     - Я думаю, но наша Судьба, скорей  всего,  уже  все  решила  за  нас.
Осталось лишь подождать, когда она соизволит поставить нас в известность о
своем Выборе. А пока... предлагаю переночевать  у  меня.  -  Шил  невесело
усмехнулся, демонстрируя свои замечательные зубы и, засунув руки в карманы
джинсов фирмы "Зевс и Сын", с  независимым  видом  направился  в  сторону,
противоположную той, где скрылся патруль.
     Юл с большим сомнением покачал головой, но, поскольку выбора, похоже,
действительно не было (Судьба пока  упорно  молчала),  не  спеша  двинулся
следом.
     Ночь уже хозяйничала вовсю, превратив заштатный периферийный  поселок
в прекрасную и таинственную Столицу Мрака, грязные  кривые  переулки  -  в
Пути, уводящие Неизвестно Куда, ветхие шестнадцатиэтажные  развалюхи  -  в
Древние Королевские Чертоги, а редких напуганных прохожих  -  в  Путников.
Ну,  а  все  жизненные  невзгоды  лишь  в  пикантную  прелюдию   к   новым
захватывающим Приключениям, которые  обязательно  будут  увенчаны  Короной
Исполнения Самых Заветных Желаний.
     - Стой! - резко вскрикнул Юл. - Ложись!!!
     - Зачем?
     - Ложись!
     - Во-первых, это не гигиенично, а во-вторых...
     Юл стремительно нагнулся и рванул Шила за  толстый  цветистый  хвост,
покрытый радужными чешуйками (семейная гордость Шайенов), а  сам  поспешно
плюхнулся рядом.
     - Я не совсем в курсе...
     - Пока это несущественно!
     - Если бы меня сейчас видел мой папа...
     - Сделай доброе дело: заткнись на минуточку!
     Шил  действительно   "заткнулся",   потеряв   дар   речи   от   столь
бесцеремонного обращения, но через секунду, надо отдать  ему  должное,  он
готов был даже извиниться перед Юлом, если бы  только  мог  придумать,  за
что.
     Прямо на них встречным курсом плыл огненный  шар,  мерцавший  в  ночи
мертвенным бледно-зеленым светом.
     Юл осторожно пополз в сторону, Шил было дернулся следом,  но  застыл,
завороженный огненным "безобразием". Юл  отполз  в  придорожную  канаву  и
затих, фаталистически ожидая неизбежной развязки.
     Шар подплыл к распластанному  посреди  улицы  Шилу,  и  тот  мысленно
послал  последний  привет  своему  непутевому  папе-жизнелюбу,   но   шар,
плотоядно качнувшись, медленно, как бы очень нехотя, поплыл дальше.
     - Плазменная мина с инфракрасным спектром наведения  и  детонации,  -
возвестил из канавы Юл, слегка приподняв голову.
     - А я уже было решил, что мой папа будет счастлив наконец узнать, что
ему  таки  выпала  высокая  честь  -  рассчитаться  с  моими  незабвенными
кредиторами, ввиду того, что его драгоценный отпрыск, то есть я, не смотря
на все  его...  мое...  природное  жизнелюбие,  полученное,  вероятно,  по
наследству, в итоге оставил сей бренный мир (осиротив его,  то  есть  мир,
безвозвратно), в поисках более пристойной обители, где,  воз,  мои...
его...  таланты  будут  оценены  по  достоинству,   которое   он...   я...
несомненно... а также...
     - Трепло, - вяло буркнул Юл выбираясь из канавы. - Скорей всего,  эта
штука предназначалась не тебе и была настроена на теплокровного.
     - Вот! Мой папа всегда  говорил,  что  в  любой  ситуации  необходимо
соблюдать хладнокровие...
     - Я думаю, - хмыкнул Юл, - что  тебе  еще  предоставится  возсть
воспользоваться советами своего прозорливого папы.
     - Это еще почему?  -  подозрительно  покосился  Шил,  отряхивая  свои
"жутко фирменные" джинсы.
     - Мне  кажется,  что  те,  кто  послал  нам  столь  очаровательный  и
наверняка очень дорогой подарок, скоро разберутся  в  своей  оплошности  и
попробуют  ее  исправить,  может,  не  столь  экстравагантными,  но  более
надежными средствами, не уповая заранее на теплокровность жертвы.
     - Ты так думаешь? А может, мы тогда поторопимся: до  моего  скромного
пристанища осталось не так уж далеко.
     Юл в ответ злорадно хихикнул:
     - Это напоминает анекдот о маляре,  который  поспешно  красил  забор,
стараясь завершить работу до того, как кончатся краски.
     - Не вижу особого юмора, - буркнул Шил, неуверенно  озираясь.  -  Там
речь идет о каком-то заборе, здесь же - о моей личной шкуре,  а  линять  я
пока не собираюсь!
     - Да? Как сказал бы твой папа...
     -  Оставь  в  покое  моего  папу!!!  В  данном  случае,  пример  явно
неудачный. Моему папе "глубоко начхать" на мою шкуру: у него своя, которая
ближе к телу!
     - Тише!
     - Что, опять ложиться?
     - Нет! Похоже, что в этот раз мы так легко не отделаемся. - Юл широко
улыбнулся и ободряюще похлопал Шила по толстой спине. - Вот за  тем  домом
нас явно ждут.
     -  Тогда  нам  надо  свернуть  перед   этим,   -   и   Шил   поспешил
воспользоваться собственной рекомендацией, проявляя просто потрясающую для
холоднокровного сноровку.
                                    3
     Крошечный дворик, напоминающий бездонный бетонный колодец, куда вслед
за шустрым Шилом проскользнул и Юл, похоже, был тупиком.
     - Это мне напоминает одну историю, которая случилась с моим папой,  с
той лишь разницей, что мой папа смог об этом потом всем рассказать, а  мы,
похоже, будем лишены этой чудесной возсти. - Шил затравленно повертел
головой и с надеждой посмотрел на невозмутимого Юла.
     - Ир Шир, - сказал Юл и слегка пожал плечами.
     - Это что, заклинание от Трансгалактической Трясучки?
     - Нет, это имя того парня, что так  хочет  со  мной  встретиться.  Но
тебя, я думаю, он не тронет.
     - Ага, ты так думаешь, а заодно думаешь, что я  сейчас  все  брошу  и
спокойненько пошлепаю себе вдаль, а тебя безоружного оставлю здесь од... -
бодро начал Шил, но  его  прервал  радостный  вопль  с  сильно  плотоядным
оттенком:
     - Эй, коллекционер чужих штанов, как твои - еще сухие?
     Юл напрягся, вглядываясь в беспросветную темноту, но  толстяка  видно
не было, хотя, судя по голосу, он был где-то совсем рядом.
     - Ну, где же ты,  храбрый  портняжка?  -  не  унимался  тем  временем
плешивый венерианин.
     - Стррреляй на голоссс!!! - вдруг дурным голосом завопил Шил  яростно
подергивая своим  великолепным  хвостом  и  нетерпеливо  пританцовывая  на
месте.
     - Ха-ха-ха! Если твой  дружок,  который  так  неэстетично  голосит  -
огнедышащий дракон, то он, конечно, сможет заменить бластер...
     - Ты зря так разоряешься, неужели не ясно, что патруль,  который  нас
обезоружил, действовал по наводке?
     - У  меня,  когда  солнце  не  пригревает,  все  процессы  становятся
вялотекущими, - огрызнулся Шил. - Ты у нас теплокровный - соображаешь  при
любой погоде, тебе и карты в руки. Хотя в данном конкретном случае,  лучше
было бы все-таки в ноги, пока голову не оторвали.
     В  подтверждение  столь  прозорливого  заключения   что-то   негромко
хлопнуло, отозвавшись в дворовом колодце эхом с металлическим  отголоском,
и у ног Шила асфальт вздыбился, опал и забулькал, превратившись  в  жидкую
кипящую массу. Одновременно звук стал медленно нарастать по мощности и  по
высоте...
     Юл рванул Шила за шиворот и  прыгнул  в  сторону,  а  потом,  рухнув,
попытался еще и отползти, увлекая за собой  слабо  барахтающегося  Шайена,
пытающегося все же как-то  поспособствовать  всему  процессу  собственного
спасения.
     Асфальт перестал булькать, и звук пересек границу восприятия. Зато  в
месте недавнего кипения  сконцентрировался  голубой  протуберанец,  а  все
вокруг него стало зыбким,  размытым  и,  всколыхнувшись,  медленно  начало
вползать в сразу потускневший и утративший  четкие  очертания  этот  самый
протуберанец, который затем и  вовсе  опал,  сжался,  сконцентрировался  в
крошечную   черную   точку.   Вокруг   точки   всколыхнулось    призрачное
флюоресцирующее  марево.  Часть  дворика,  словно  нарисованная  на  шелке
картина, скомкалась и втянулась в эту страшную точку, вместе с  асфальтом,
хилым деревцем, воздухом и частью облезлой скамейки,  оставив  после  себя
ощущение пустоты и полусферический кратер радиусом метра полтора.
     Раздался протяжный свист и пылевые вихри четко обозначили направление
к центру невидимой  сферы  -  воздух  заполнял  вакуум,  образовавшийся  в
результате всех этих катаклизмов. Нелепая половина  скамейки  еще  секунду
сохраняла противоестественное положение, а потом  благополучно  рухнула  и
медленно сползла в кратер.
     - Такого я еще ни разу в жизни не видел! - восхищенно проворчал  Шил,
пытаясь выбраться из-под уютно устроившегося на нем Юла.
     - А твой папа? Впрочем, это неважно. - Юл медленно поднялся  во  весь
рост, не спеша засунул руки в карманы и, начав  покачиваться  с  пятки  на
носок, хрипло "рявкнул":
     - Эй, звезда стриптиза, со мной тут случайный попутчик...
     - Это я-то случайный? - возмущенно зашипел едва оклемавшийся Шил,  но
Юл спокойно и без излишней суеты наступил ему  на  хвост.  Шил  взвыл,  но
прекратил препираться, а Юл, как ни в чем не бывало, мрачно продолжил:
     - ...отпусти его, зачем тебе лишние свидетели.
     - Пусть проваливает, пока я добрый!!!
     - Иди, -  процедил  сквозь  зубы  Юл,  улыбаясь,  как  Монна  Лиза  -
многообещающе, но неопределенно.
     - Но...
     - Я сказал: проваливай, трепло хвостатое!!!
     - Подумаешь... бесхвостый... зато у меня  спинной  мозг  в  два  раза
длиннее!
     - Ну?! - прорычал Юл, все так же грозно покачиваясь и не вынимая  рук
из карманов.
     - Как  сказал  бы  мой  папа...  -  начал  было  Шил,  потом  зверски
оскалился,  тоже  имитируя  улыбку  Монны  Лизы,  но   менее   удачно   и,
повернувшись к Юлу спиной, сделал несколько неуверенных шагов.
     - Топай, топай, дурень... холоднокровный, -  пробурчал  Юл,  спокойно
глядя в удаляющуюся спину. Спина вздрогнула и стала удаляться быстрее.
     - Ну, будем считать, что  последняя  просьба  исполнена?  -  радостно
проревел во тьме толстяк.
     Юл огляделся по сторонам: в подворотне, ведущей на  улицу,  мелькнула
сгорбленная фигура Шила, а потом весь проход  заслонили  три  могучие,  но
совершенно бесформенные тени.
     "Пора", - подумал  Юл  и  свечой  взметнулся  вверх,  перевернулся  в
воздухе, краем глаза успев  заметить,  как  со  стороны  "трех  богатырей"
ударили голубоватые язычки небольших молний - как раз в то место,  где  Юл
только что стоял, а потом, когда Элбрайн упал и покатился по асфальту,  во
дворе началось нечто невообразимое. Все горело и рушилось. Кругом  плясали
разноцветные протуберанцы, что-то выло и ухало, кто-то  истошно  визжал...
Потом грохнуло так, что посыпались не только стекла, но  и  рамы  во  всех
близлежащих строениях, но ни один обыватель все-таки не выглянул из своего
окна.
     Юл закатился в  какую-то  неглубокую  нишу,  вжался  лицом  в  теплую
шершавую  стену.  Подошвы  многострадальных  ботинок  дымились.  Все  лицо
горело, словно от ожога, а на зубах  скрипел  песок  и  битое  стекло.  Юл
судорожно сглотнул пересохшим горлом, пытаясь проглотить  какой-то  комок,
не дававший свободно вздохнуть.
     Грузный бесформенный силуэт заслонил вход в нишу.
     "Толстяк?!"
     Вложив всю силу, навык и  опыт  космодесантника,  Юл  словно  паровой
молот обрушился на противника...
     Силуэт стал еще более бесформенным и, медленно  заваливаясь  на  бок,
лег у ног Юла бесформенной кучей грязного тряпья.
     У  Юла  перехватило  дыхание,  рука  мгновенно  вспухла   и   повисла
беспомощной вялой плетью, в которой бушевал пожар адской боли.
     - Черт! Андроид! - прохрипел Юл. - Так же и убиться ...
     Здоровой рукой Юл пошарил у поверженного андроида под мышками  -  под
каждой уместилось по кобуре. В  первой  было  пусто,  а  во  второй  уютно
устроился добротный армейский бластер.
     - А вот теперь  и поговорить, - криво усмехнулся Юл  пересохшими
и слегка потрескавшимися губами.
     Второго андроида Юл "снял" как в тире.
     Но "невидимый" толстяк "вычислил" убежище Юла и радостно заголосил из
тьмы:
     - А  вот  мы  сейчас  его  гравиконцентратиком-то   по   стеночке   и
размажем!!!
     Где-то наконец завыла полицейская сирена...
     "Не успеют!" - подумал Юл и  совсем  было  собрался  с  духом,  чтобы
покинуть свое убежище-ловушку и  продать  подороже  непутевую  жизнь,  как
вдруг сзади кто-то рванул его за шиворот.
     Юл Элбрайн, утратив не только душевное, но и  физическое  равновесие,
благополучно полетел... вглубь стены.
     Приземлившись на покалеченную руку, Юл наконец потерял сознание...
     - Черт бы вас всех побрал!!! - взъярился  Шил,  растерянно  оглядывая
поле боя.
     Дворик был выжжен дотла. Кое-где еще что-то продолжало слабо гореть и
дымиться, но это был уже финальный аккорд. Ни  один  обыватель  так  и  не
выглянул из своего окна.
     Полицейский патруль растерянно переминался с ноги на ногу, а андроид,
его возглавляющий, покосился на Шила, пожевал  бескровными  синтетическими
губами, но промолчал.
     Шил в отсветах угасающих язычков пламени сделал круг по двору, высоко
задирая свою фамильную гордость, то есть хвост. Кое-где асфальт  еще  даже
не застыл окончательно.
     Около неглубокой ниши в глухой кирпичной стене лежал холмик какого-то
тряпья. Шил с опаской поворошил его ногой - холмик опал,  и  из  его  недр
выглянул жуткий смеющийся глаз. Кожа на лице,  которому  принадлежал  этот
страшный глаз, оплавилась, обнажив блестящий стальной череп.
     "Андроид..." - Шил невольно поежился и растерянно  повертел  головой.
Неподалеку лежали еще какие-то останки, также, по-видимому, бывшие недавно
андроидом.
     А Юл  Элбрайн,  космодесантник-пенсионер,  опытнейший  волк-одиночка,
выходивший живым и почти невредимым из таких передряг, что  порой  даже  у
теплокровных кровь стыла в жилах только от одних рассказов о его подвигах,
Юл Элбрайн, единственный вернувшийся живым из десанта на  Тринадцатую,  Юл
Элбрайн, предотвративший мятеж вышедших из-под  контроля  разведывательных
роботов, исчез, будто никогда и  залетал  на  эту  бестолковую  планету  с
загадочным, но тем не менее  абсолютно  бессмысленным  именем  Фикус.  Его
тела, правда, не удалось обнаружить среди мертвых, но очень похоже, что не
скоро удастся обнаружить его самого среди живых.
     Мифического толстяка тоже видно не было. И это не радовало.  Несмотря
на то, что Шил был вегетарианцем, в данном конкретном случае он  предпочел
бы стать на мгновение более кровожадным, и на  месте  останков  одного  из
андроидов обнаружить труп толстяка.
     Шил склонился над уцелевшими частями ближайшего  к  нему  андроида  и
вздрогнул: на стальном черепе был ясно виден серийный номер.
     "Похоже, андроид-то из той самой партии, в которой  под  моим  чутким
руководством производились достославные модификации. Кажется, я и  вправду
несколько перестарался со своими экспериментами", - растерянно подумал Шил
и  оглянулся,  почуяв   спиной   чей-то   пристальный   взгляд.   Андроид,
возглавлявший патруль, внимательно изучал злополучный номер.
     "Сейчас запросит в информационном банке справку по розыску,  и  тогда
мне так просто не отвертеться. Пора рвать когти!"
     - Ну, я пошел! - с независимым  видом  объявил  Шил,  но  понял,  что
опоздал.
     Андроид победно ухмыльнулся и торжественно возвестил:
     - Шил Шайен, подданный планеты Протей-2, вы  арестованы!  Что  бы  по
этому поводу смог сказать ваш эрудированный папа?
     "Наверное, я все-таки умер!" - обреченно подумал Юл  Элбрайн,  но  на
всякий случай попробовал пошевелиться: резкая  боль  в  покалеченной  руке
эхом отозвалась где-то в усталом мозгу. Юл негромко застонал сквозь крепко
сжатые зубы, но волшебное видение не исчезло.
     "Нет, наверное, я все-таки жив! Но, все равно, этого не  может  быть,
потому что, во-первых: этого не может быть никогда, а  во  вторых:  уж  на
Фикусе-то и подавно..."
     Юл попытался сесть, но видение протянуло по направлению к нему тонкую
руку, опоясанную необычным браслетом многогранной формы,  и  теплая  волна
ласково, хотя и настойчиво, вдавила  Юла  обратно.  Сил  сопротивляться  у
Элбрайна не было никаких, да и желания похоже тоже.
     "Но это же абсурд! Откуда? Как? Господи, а глаза-то, глаза! Словно  в
них поселился морской прибой. Это завораживает. И должно  внушать  немалое
уважение. Особенно когда там начнут появляться первые признаки шторма."
     - Вам не  кажется,  что  мы  где-то  уже  встречались?  -  растерянно
промямлил Юл, мучительно прикидывая, достаточно ли мужественно он выглядит
в лежачем положении.
     - Юл Элбрайн, вот уж не думала, что вы можете быть столь банальны.
     - Я тоже, - вздохнул Юл, чувствуя,  что  ему  предстоит  сделать  еще
немало открытий в самом себе. - Кстати, откуда вы знаете мое имя, вы,  что
же, читаете мои мысли?
     - Некоторые, - видение улыбнулось, и Юлу на мгновение показалось, что
мир катастрофически сузился сжался до размера этих смеющихся глаз.
     - Э-э-э... - сказал Юл и подумал:  "Вот  теперь,  я,  кажется,  погиб
окончательно!"
     - Вы всегда столь красноречивы?
     - Нет, только в экстремальных ситуациях. Обычно я более прозаичен,  -
брякнул Юл, чувствуя, что терять ему все равно уже больше нечего.
     Голова кружилась, и непонятно было, отчего:  то  ли  от  невыносимого
блеска браслета, то ли от странного  неуловимого  тревожащего  запаха,  то
ли...
     - А сейчас вы должны заснуть.
     - Но мне кажется...
     - Вы поспите, и это пройдет.
     "А если я не хочу?" - успел подумать Элбрайн, но понял, что даже  это
от него теперь уже не зависит...
                                    4
     Следователь О'Хара был взбешен. Определить это не  составляло  труда,
стоило лишь глянуть на цвет  его  физиономии.  Цвет,  надо  отметить,  был
неважный. Опытный сталевар назвал бы его "точкой белого каления".
     О'Хара сидел за письменным столом, взгромоздив  свои  огромные  руки,
покрытые  обильной  рыжей  растительностью,  поверх  бумаг  и   папок,   в
беспорядке разбросанных по всей поверхности стола.
     -  Я,  наверное,  не  вовремя?  -  промямлил  Боа  Этуаль,  собираясь
благоразумно ретироваться от греха подальше,  но  тяжелый  взгляд  налитых
кровью глаз О'Хары буквально прибил его ноги гвоздями к полу.
     -  Я  вот  мимо  шел,  дай,  думаю,  зайду,  -   пробормотал   совсем
растерявшийся Боа, проклиная в душе тот миг, когда в его голову пришла эта
идиотская мысль.
     - Зайди! - рявкнул О'Хара, и Этуаль обреченно, словно кролик в  пасть
удава, шагнул в кабинет.
     - Закрой дверь! - не снижая тона, прорычал О'Хара.
     - Может, я лучше потом, - тоскливо протянул Боа, мысленно прикидывая,
убьет его О'Хара или только покалечит.
     - Не доводи хоть ты меня!!! - О'Хара так грохнул  кулаком  по  столу,
что Боа начисто забыл, зачем он собственно шел... мимо.
     - Послал бог, что сотрудничков, что друзей, - чуть убавил тон О'Хара.
     - Я действовал строго по инструкции! - раздался ему в ответ  вежливый
спокойный голос.
     Боа скосил глаза, ориентируясь на голос, и увидел  андроида  в  форме
полицейского патрульного, безучастно взирающего в потолок.
     - И согласно логике!
     О'Хара  резко  развернулся  ликом  к  андроиду,  предоставив  Боа  на
обозрение свой чеканный профиль: ну точь-в-точь племенной  бык-медалист  в
процессе очередного награждения.
     "Щас боднет!!!" - с ужасом подумал Боа.
     Но О'Хара только злобно "хрюкнул" и сдавленно просипел:
     - Я те дам... логику!!! Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты к  людям
подходил с людскими мерками, а не со своими... электротехническими.
     - Я попросил  бы  не  намекать  на  расовые  различия!  -  огрызнулся
андроид.
     - Подумаешь, какие мы... - взревел О'Хара.
     - Между прочим, еще  неизвестно,  чей  способ  мышления  имеет  более
радужные перспективы...
     - Уйди, - вдруг тихо сказал О'Хара.
     - Хорошо, но наш философский спор еще не...
     - Считаю до трех!!!
     "Вот теперь точно - убьет!" - понял Боа, но, по-видимому,  это  понял
даже андроид, потому что молча пожал плечами и с достоинством удалился.
     О'Хара перевел свирепый взгляд с закрывшейся за  андроидом  двери  на
Боа, и Этуалю по выражению его глаз  стало  понятно,  что  О'Хара  разницы
между наблюдаемыми объектами пока не видит.
     - Это я, - на всякий случай сказал Боа.
     - Вижу, - мрачно буркнул О'Хара.
     "Кто бы мог подумать?!" - почти искренне удивился Боа и,  чтобы  быть
последовательным, добавил:
     - Я пришел!
     - Ну? - подозрительно спросил О'Хара.
     - Что? - не остался в долгу Этуаль.
     - Ах да, - сказал О'Хара. - Я, собственно, хотел тебя увидеть.
     - Зачем? - вновь насторожился Боа: в памяти еще  слишком  свежа  была
сцена экзекуции над андроидом.
     - Дело вот в чем, -  не  обращая  внимания  на  эмоциональные  нюансы
свирепо рыкнул О'Хара. - Ты, собственно, зачем сюда явился?
     - Я, собственно... шел мимо...
     - Нет! Я имею в виду вообще, то есть Фикус в целом?
     - Ах Фикус... Ну ты же знаешь - я пишу роман...
     - Знаю. Наверняка, такая же заумная муть, как и все остальные.
     - Ты предпочитаешь чтиво для андроидов?
     - Не упоминай при мне этого слова - андроид!!! - взревел О'Хара. - По
крайней мере пока!
     - А ты - "не тронь мои чертежи".
     - Какие чертежи? -  подозрительно  покосился  О'Хара.  -  Короче,  не
морочь мне голову! Ты зачем прибыл на Фикус?
     - Ну новые впечатления...
     - Так вот, впечатления я тебе  обещаю.  Массу!  По  старой  лицейской
дружбе.
     О'Хара раскрыл пухлую папку, лежащую перед ним на столе,  перелистнул
пару листов,  зловеще  хмыкнул,  почесал  свой  большой  сизоватый  нос  с
фиолетовыми прожилками - признак любителя  жить  широко  и  раскрепощенно,
потом с треском захлопнул папку и задумчиво посмотрел  на  Этуаля,  словно
пытаясь вспомнить, брал ли Боа у него в долг, и если брал, то сколько.
     - Так вот, - нехотя буркнул О'Хара, и Боа подумал:  то,  во  что  его
собираются  посвятить,  наверняка  станет  причиной   многих   последующих
неудобств. И воз, он еще сильно пожалеет, что просто шел мимо, но вот
угораздило - не прошел, а теперь и рад бы,  но  дудки!  Хоть  некоторые  и
говорят, что из любого, даже безвыходного, положения есть как минимум один
выход - обратно через вход, но хотел бы я посмотреть  на  этих  умников  в
этом самом безвыходном положении.
     - Так вот, - мрачно пробубнил О'Хара в третий раз, и Боа подумал:
     "Как это все-таки символично!"
     - Ты, конечно, уже знаешь, что на Фикусе на  плоскогорье  "Утраченных
иллюзий", входящем в состав гряды "Необоснованных претензий", найден  вход
в пещеру?
     - Подле которого был обнаружен труп энфернца?
     - Если бы только энфернца! Группа энтузиастов, решивших на свой страх
и риск обследовать пещеру, вообще пропала бесследно. Как, кстати, и хорошо
вооруженный полицейский патруль, отправившийся следом на поиски.
     - Я это знаю.
     - Но ты не знаешь о том, что возле пещеры  был  оставлен  полицейский
пост, и дважды там некого было сменять.
     - То есть как?
     - А вот так! Первый - андроид-полицейский был найден  возле  входа  в
пещеру в таком состоянии... похлестче, чем пресловутые  останки  энфернца.
Черный  ящик,  который  теоретически  должен  был   зафиксировать   момент
разрушения андроида, был стерилен, как опытный хирург перед операцией. Ну,
а когда пропал второй полицейский, пост  пришлось  перенести  подальше  от
этой клятой дыры. Кстати, кто его знает, что там внутри, но вход в  пещеру
явно искусственный. Это все, что мы имели... до недавнего времени.  И  вот
теперь, когда на свет всплывает бластер одного из  пропавших  полицейских,
этот Великий Теоретик по части Человеческих  Душ,  эта  Восходящая  Звезда
Фикусианской криминалистики умудряется упустить того человека, у  которого
обнаружен этот бластер. Этот Непревзойденный Логик, видите ли,  отобрал  у
него кредитную карточку!!! И что же мне теперь  с  ней  прикажете  делать?
Прилепить ее ему на лоб? И пусть ходит по городу, пока хозяин  сам  его...
ее... не опознает?!!
     - Кого ее? - изумленно округлил глаза Этуаль.
     - Кредитную карточку, - не менее изумленно проворчал О'Хара. -  А  ты
что подумал?
     - Да нет, я так... рефлекторно.
     -  Ты  эти  свои  писательские  штучки  брось.  Рефлексы,  комплексы,
инстинкты... Знаю я, о чем ты подумал! Но на Фикусе  из  инстинктов  тебе,
пожалуй, пригодится лишь один единственный - инстинкт самосохранения.
     Боа покорно кивнул, но про себя ожесточенно решил, что как только под
завязку  наберется  искомых  впечатлений   и   выйдет   из   затянувшегося
творческого ступора, другими словами -  закончит  свой  новый  роман  (тот
самый, который он еще даже не начал), то вот тогда-то, наверняка, он - Боа
- не будет довольствоваться одними эфемерными впечатлениями и ограничивать
себя  трепетной  приверженностью  к  единственному  инстинкту.   Тогда-то,
воротясь, наконец, на БЗ (Большую Землю), Боа отгуляет  все,  что  еще  не
отгуляно. И первое, на  что  Великий  Писатель  обратит  свое  драгоценное
внимание, это как раз и будет то, о чем он подумал, и что так  обеспокоило
О'Хару.
     О'Хара нахмурился, и Боа мгновенно вернулся на МЗ (Малую  Землю),  то
есть на этот злосчастный Фикус.
     - О чем это я? - свирепо "рыкнул" О'Хара.
     - Ты хотел прилепить на лоб кредитную карточку...
     - Да? - задумчиво сказал О'Хара, порылся где-то в недрах  письменного
стола и, достав оттуда огромный армейский бластер, пристально поглядел  на
Этуаля, который тотчас решил: вот он, Последний Час, а новый роман еще  не
дописан (не начат даже!!!).
     - Я пошутил... неудачно, - вяло промямлил Боа.
     - А я абсолютно серьезен! - отрезал О'Хара.
     - Тебя посадят... наверное...
     - Посадить не посадят, но уволят - точно!
     - Да нет же! Точно - посадят... мне кажется...
     - За что? За то, что я прошляпил этого второго? -  искренне  удивился
О'Хара.
     - Ах, вот ты о чем, - незаметно смахнул холодный пот со лба, порядком
перетрусивший Этуаль.
     - Ты что, опять вчера  пил  коктейль  "Звездный  Камикадзе"?  Смотри,
плохо кончишь! - понимающе усмехнулся О'Хара и почесал свой роскошный нос.
     "Тут хотя бы начать", - обреченно  подумал  Боа,  вспоминая,  что  за
месяц не написал еще ни строчки.
     - Так вот, это тот самый бластер. А сейчас приведут этого... которого
хватило ума задержать, - О'Хара вздохнул и без особой  надежды  глянул  на
Этуаля. - Я хочу, чтобы ты присутствовал при нашей беседе, а потом у  меня
с тобой будет серьезный разговор.
     "Господи сохрани и помилуй!" -  успел  подумать  Боа,  но  тут  дверь
распахнулась и в комнату в сопровождении двух  огромных  (наверное,  
было сказать - развесистых)  дендроидов  шагнул,  весело  скаля  все  свои
великолепные зубы,  старый  приятель  Боа  по  университету  -  Шил  Шайен
Неотразимый!
                                    5
     - Привет, Классик! Тебя что,  тоже  посадили?  -  широко  ухмыльнулся
Шайен.
     - Привет, Крокодил. А ты не думаешь, что я  могу  здесь  работать?  -
кисло улыбнулся в ответ Боа Этуаль.
     -  Ты  -  полицейский?!  -  радостно  заорал  Шил  оскалив  все  свои
знаменитые зубы. - Ой, не держите меня!!!
     Дендроиды испуганно шарахнулись в стороны, а О'Хара поспешно рявкнул:
     - Нет, вы держите его!!!
     Дендроиды послушно вцепились в Шила с двух сторон.
     - Хотя, - не обращая внимания на суету  вокруг  собственной  персоны,
задумчиво протянул Шил, - если у  них  тут,  в  полиции,  дела  уж  совсем
плохи...
     О'Хара хмыкнул, а Боа на мгновение вспыхнул, но  тут  же  погас  и  с
досадой пробормотал:
     - Да, может быть, из меня никогда бы  не  получился  полицейский,  но
меня никогда и не посадят.
     О'Хара вновь хмыкнул, но на этот раз с явным сомнением.
     - Я хотел сказать... пока... никогда... - совсем смутился Боа.
     - Да, кстати, - оживился Шил, -  я сяду, раз я и так у  вас  уже
третьи сутки сижу? - и, не дожидаясь ответа, Шайен уселся на  единственный
в кабинете свободный стул. Так что теперь остались стоять только дендроиды
и... Боа Этуаль.
     - Ты всегда был нахальным, Данди-2, -  с  легкой  завистью  в  голосе
пробормотал Боа.
     - Мой папа в таких случаях говорил...
     - И твой папа - тоже!
     - Хватит!!! - О'Хара припечатал огромную ладонь к столу, да так,  что
подпрыгнули тяжелый бластер, лежащий рядом, и не более  эфемерный  Этуаль,
держащийся несколько поодаль. - Хватит полоскать  языками  по  ветру,  тем
более, что не известно еще, куда он дует!
     "Образное выражение - надо будет запомнить", - подумал Боа.  -  "Нет,
лучше записать, а то, как всегда, забуду!"
     Шил ничего не подумал, но насторожился, а дендроидам думать в  данную
минуту и вовсе не полагалось.
     - Почему  он  тебя  называет  Классиком,  а  ты  его  попеременно  то
Крокодилом, то Данди-2? Что это за клички? - свирепо  осведомился  О'Хара,
буравя взглядом переносицу Боа.
     - Это долгая история...
     - Ничего, когда я на работе, я не тороплюсь.
     -  Ну,  в  общем,   мы   учились...   вместе...   одновременно...   в
Университете... ОДНОМ.
     - Ну, и что? Мы с тобой, к несчастью, заканчивали один лицей...
     - Ничего. Это все.
     - Да-а-а, - О'Хара задумчиво  посмотрел  на  Шила,  потом  на  Боа  и
вздохнул. - Очень содержательно. Прямо как в твоих романах.
     - Мне за  романы,  между  прочим,  платят  построчно!  -  первый  раз
огрызнулся Боа.
     - Чей бластер?! - О'Хара резко повернулся к Шилу  и  взял  бластер  в
левую руку, а пальцами правой раздраженно побарабанил по столу.
     - Откуда я знаю, - нахально ухмыльнулся Шил. - Может, и ваш...
     - Ты со мной, парень, поосторожней, - насупился О'Хара. - Вон  можешь
у своего дружка Классика проконсультироваться.
     - Моя фамилия  Этуаль!  -  мрачно  объявил  Боа,  стараясь  выглядеть
независимо.
     - По мне хоть Суперстар, - рявкнул О'Хара. - Я себя за нос водить  не
дам!
     "С таким носом -  конечно",  -  злорадно  подумал  Боа,  а  Шил  стал
заинтересованно изучать нос О'Хары. Нос без сомнения заслуживал детального
изучения.
     О'Хара подозрительно покосился, сначала на одного, потом на  другого,
хрюкнул и задумчиво протянул:
     - Значит, будем запираться?
     - Я бы с радостью признался, только  не  знаю,  в  чем  конкретно  вы
желаете, чтобы я признавался, - с готовностью откликнулся Шил.
     - Я тоже, - на всякий случай  сказал  Боа  и  преданно  посмотрел  на
О'Хару.
     - Чей бластер?!! - гаркнул О'Хара.
     - Не  мой!  -  хором  ответили  бывшие  студенты  одного  и  того  же
университета,  в  чьей  памяти  они,  наверняка,   оставили   неизгладимое
впечатление.
     - Хорошо, - процедил О'Хара. - Этот, - О'Хара кивнул в сторону  Шила,
- пусть посидит, пока за  ним  не  приедут  представители  фирмы  "Men  of
future", до сих пор изыскивающие внутренние резервы, чтобы расплатиться по
искам  различных  планет,   где   столь   отменно   себя   зарекомендовали
модифицированные андроиды...
     - Я все  скажу,  что  надо!  -  поспешно  выпалил  Шил  Шайен,  зябко
передернув плечами.
     - Я тоже, - на всякий случай сказал Боа Этуаль.
     - ...а с тобой, - не обращая внимания на реплики с места, невозмутимо
продолжил О'Хара, - у меня будет отдельный разговор.
     - Серьезный? - спросил Боа, решив, что семь бед, а все равно голова в
кустах.
     - Иронизируем? - удивленно приподнял левую бровь О'Хара, и  Этуалю  в
этой приподнятой брови увиделся  вознесенный  для  скорой  и  безжалостной
расправы остро отточенный нож гильотины, взметнувшийся  над  тонкой  белой
шеей безвинно осужденного юного (интересно, что по этому поводу сказал  бы
папа Шайена?) бунтаря.
     О'Хара опустил бровь, и Боа  невольно  коснулся  рукой  своей  буйной
головы. Голова пока была на месте, и это скорее удивляло, чем радовало.
     - Я отвечу на любые вопросы,  -  с  невинным  видом  объявил  Шил  и,
потупив нахальные глазки, добавил: - Даже нескромные.
     О'Хара хмыкнул и пробурчал:
     - Я, собственно,  и  так  знаю  почти  все.  Единственное,  что  меня
интересует: это как у твоего дружка Юла Элбрайна оказался бластер, а самое
главное, где он сам в данную минуту?
     - На первую часть вопроса,  я  пожалуй  смогу  ответить,  -  раздался
спокойный, уверенный голос.
     Все находящиеся в комнате, включая  даже  индифферентных  дендроидов,
повернулись  лицом  к  двери  и  молча  уставились  на   длинного   худого
незнакомца,  который  стоял  на  пороге  и  непринужденно  улыбался,  чуть
прищурив какие-то необычайные, очень выразительные глаза.
     И  хотя  незнакомец  улыбался,  по  его  глазам  нельзя  было   четко
определить, радостен он или печален, серьезен  или  шутлив...  И  это  все
порождало неясное ощущение тревоги. Словно в комнату порывом ветра донесло
какой-то экзотический запах, совершенно  незнакомый  и  от  этого  отчасти
интригующий, отчасти пугающий.
     - Вы  кто,  собственно,  такой?  -  раздраженно  пробурчал  О'Хара  и
посмотрел на незваного гостя, словно  разглядывая  его  сквозь  оптический
прицел снайперской винтовки.
     - Ах, извините, -  невозмутимо  сказал  незнакомец  и  выудил  своими
длинными гибкими пальцами  из  нагрудного  кармана  визитную  карточку.  -
Простите, я не успел представиться...
     "Ор-Кар-Рау, доктор права..." - гласила подпись на визитной карточке.
     - Ну и что? - спросил О'Хара.
     - Я адвокат.
     - А я - полицейский, но тем не менее никогда не спешу появляться там,
где во мне не возникает крайняя необходимость.
     Ор-Кар-Рау только усмехнулся в ответ и вежливо произнес:
     - Я просто шел мимо, но услышал имя своего клиента - Юл Элбрайн. Я не
знал, что ваша беседа носит столь конфиденциальный характер. Отдельные  ее
фрагменты слышны в дальнем конце коридора. А я, воз,  все-таки  смогу
ответить на некоторые ваши вопросы.
     - А я не знал, что мимо  моего  кабинета  проходит  столь  оживленная
трасса. Сегодня все так и шастают... мимо, - проворчал довольно миролюбиво
О'Хара,  но  при  этом  так  глянул  на  Боа  Этуаля,  что  тот   невольно
почувствовал себя святым Себастьяном  в  тот  самый  момент,  который  так
обожают отражать в своих полотнах великие живописцы, именно в  тот  самый,
когда он, собственно, и заработал соответствующее сан, так сказать,  потом
и кровью.
     - А  вы,  Шил  Шайен,  в  принципе  можете  не  отвечать  на  вопросы
уважаемого мистера О'Хары, - Ор-Кар-Рау кивнул Шилу и сдержанно  улыбнулся
в  сторону  О'Хары.  -  Друг  нашего   клиента   автоматически   считается
потенциальным  клиентом.  Вам  стоит  только  сказать  "да",  и   я   буду
представлять ваши интересы...
     - Да! - поспешно выпалил Шил.
     - Так?!! - прорычал О'Хара, и Боа невольно втянул голову в плечи.
     -  Прекрасно!  -  откликнулся  Ор-Кар-Рау,  а  дендроиды   недоуменно
посмотрели друг на друга. - Я думаю, мистер О'Хара  не  станет  возражать,
если мистер Шил будет  освобожден  под  залог.  Сумму  залога  мы  обсудим
отдельно.
     - Так! - еще раз прорычал О'Хара, но менее уверенно.
     - Ну, а что касается бластера, то дело обстоит следующим образом...
     И доктор права сжато и доходчиво поведал о инциденте в баре.
     - Ясно! - мрачно буркнул О'Хара, разглядывая невозмутимого  адвоката.
- Ясно - почти все. Кроме небольшого нюанса:  где  же  все-таки  в  данную
минуту  находится  благородный  герой  -  бесстрашный  космодесантник,  Юл
Элбрайн?
     - Это я бы и сам хотел знать... - задумчиво  произнес  Ор-Кар-Рау,  и
Боа показалось, что в голосе доктора  права  промелькнули  нотки  холодной
заинтересованности, словно у судебного медика  на  вскрытии,  а  вовсе  не
должный интерес адвоката к судьбе своего клиента.
     Шилу тоже показалось, будто в словах или в  облике  его  неожиданного
благодетеля наблюдаются некие странности.
     И эти удивительные глаза, в глубине которых словно  притаился  кто-то
совершенно инородный всему располагающему внешнему облику  доктора  права,
превращая  его  в  нестабильный  симбиоз  несовместных   и   несмешиваемых
сущностей.
     И эти гибкие длинные пальцы, абсолютно автономно шевелящиеся во время
разговора, не попадая в такт плавной речи.
     На мгновению Шилу показалось, что  на  одном  из  пальцев  Ор-Кар-Рау
блеснул странный перстень многогранной формы... Шил мог  даже  поклясться,
что различил на каждой грани закорючку, похожую на  букву  "F",  но  когда
Шайен попробовал взглянуть на  перстень  более  внимательно,  то  никакого
перстня не обнаружил вообще.
     Но  чувство  вновь  обретенной  свободы  благополучно  заглушило  все
остальные.
                                    6
     "Интересно, сколько времени я спал?" - Юл потянулся и понял, что тело
его здорово до  неприличия.  Рука  не  болела,  мелкие  ожоги  на  лице  -
затянулись.
     Элбрайн встал, сделал несколько шагов  по  помещению,  в  котором  он
провел последнее,  абсолютно  не  идентифицируемое  время.  Каждый  мускул
отзывался упругой готовностью к действию. Юл уже давно не чувствовал  себя
столь бодрым и молодым.
     "Чертовски хочется есть!"  -  не  успел  Юл  до  конца  обдумать  эту
проблему, как услышал едва уловимый шорох за спиной.
     Юл стремительно обернулся, готовый к любым неожиданностям...
     Маленький щуплый краснолицый мальчишка-венерианин  стоял  с  огромным
подносом в руках, заставленном всевозй снедью, и невозмутимо  смотрел
сквозь Юла.
     - Привет! - Юл доброжелательно помахал рукой.
     Мальчишка молча  поставил  поднос  на  невысокий  тонконогий  столик,
похожий на приготовившегося к атаке паука.
     - А где же твоя хозяйка? - Юл попытался заглянуть мальчишке в  глаза,
но тот поспешно отпрянул. - Постой, скажи хоть, где я нахожусь?
     Мальчишка молча сделал несколько шагов,  но  Элбрайн  поймал  его  за
плечо:
     Ну если на  все  предыдущие  вопросы  ты,  по  каким-то  таинственным
соображениям, не хочешь отвечать, то, может, скажешь,  хотя  бы  как  тебя
зовут?
     - По разному, кто как умеет, - нехотя буркнул  юный  молчун,  пытаясь
высвободить плечо.
     - Ишь ты, - еще более доброжелательно ухмыльнулся Юл. -  Оказывается,
ты не только слышишь,  но  и  говоришь.  Даже  острить  пытаешься.  Ладно.
Поставим вопрос иначе: как твое имя?
     - Скримл, - так же нехотя пробурчал маленький упрямый венерианин.
     - Вот и прекрасно, а меня... то есть мое имя...
     - Я знаю ваше имя. Вы - Юл Элбрайн, -  мальчишка  наконец  высвободил
плечо, шагнул к стене и... пропал.
     Юл решительно  шагнул  следом  и  больно  ударился  лбом  о  холодную
каменную кладку.
     Стена была глухая, как бывает глух только истинный скупец  к  слезным
мольбам активистов благотворительного общества "Тишайшие агнцы".
     "Забавно!" - Юл прошелся по периметру комнаты  -  нигде  не  было  ни
малейшего намека на дверь или окно.
     Аромат, исходящий со столика,  был  столь  привлекателен,  что  более
детальный осмотр помещения Элбрайн  решил  отложить  на  потом.  Но  после
обильной и изысканной трапезы неожиданно стало клонить ко сну. Юл прилег и
неудержимо стал проваливаться в зыбкую пучину сна. Ему снилось...
     И похоже, что на сей раз - действительно  снилось.  Хотя...  Кто  его
знает. Сны так обманчивы... Если тебе снится, что тебе снится сон,  снится
ли он на самом деле, или это тебе только снится, что  тебе  снится,  а  на
самом деле...
     Сны так обманчивы. Обманчивей порой бывает лишь действительность.  Но
может все это нам тоже только снится?
     - А, черт! - сказал Боа Этуаль спотыкаясь и налетая на чугунную спину
О'Хары.
     - Если это ты обо мне, то ты несколько преувеличиваешь мой социальный
статус, - миролюбиво проворчал О'Хара, не оборачиваясь.  -  Я  всего  лишь
обыкновенный полицейский.
     - Нет, это я так, - сдавленно  просопел  Этуаль,  потирая  ушибленное
плечо. - Полет свободных ассоциаций.
     - Ну-ну... писатель, - обидно хмыкнул О'Хара. - Может,  хоть  в  этот
раз от тебя будет конкретная польза.
     - Я не корова, чтобы от меня обязательно была  конкретная  польза!  -
огрызнулся Боа, у которого каждый  раз,  когда  затрагивалось  реноме  его
горячо почитаемого ремесла, начинался прилив необузданной смелости.
     О'Хара обернулся  и  заинтересованно  смерил  Боа  с  ног  до  головы
скептическим взглядом, как бы в уме прикидывая, войдет ли  тело  Этуаля  в
стандартную могилку, или ее все-таки придется расширять.
     У Боа сразу начался "отлив":
     - Я все-таки не совсем понимаю...
     О'Хара приподнял бровь.
     - Точнее, я совсем не понимаю...
     О'Хара приподнял и вторую бровь.
     - Я просто хотел спросить...
     Если бы таковая имелась в  наличии,  О'Хара  приподнял  бы  и  третью
бровь.
     - В конце-то концов, я могу знать куда ты меня тащишь? И  зачем?!!  -
взбунтовался  Этуаль,  но  бунт  был  больше  похож  на  протест   отменно
вышколенного  профессионального  камикадзе  перед   незабвенной   персоной
божественного микадо.
     - Ну ладно, - сжалился наконец О'Хара, - в принципе, даже  осужденный
имеет право на "последнее желание". Я  постараюсь  тебе  обрисовать  общую
картину, вкратце. Сейчас к нам присоединится мой агент, дежуривший  здесь,
а затем мы втроем отправимся на плоскогорье "Утраченных Иллюзий". А пока -
подождем, - и О'Хара демонстративно уселся  на  огромный  валун,  нахально
развалившийся прямо на обочине дороги.
     Боа, не ожидая официального приглашения,  повалился  на  землю  около
валуна и с безотчетной тоской уставился в беззаботно синее небо. До города
в  принципе  было  не  так  и  далеко,   но   Этуаль,   из-за   отсутствия
соответствующих   навыков   и   устоявшейся   привычки   наблюдать   жизнь
исключительно из окна,  делая  при  этом  уникальные  по  проницательности
выводы на страницах своих незабвенных романов, совершенно выбился из  сил.
Четко усвоив, что лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять, и  уж  во  всяком
случае - как бы не лежал, но лишь бы не сидеть, Этуаль естественно не  мог
прийти в восторг от пеших прогулок, тем более с весьма сомнительной целью.
     Единственным  желанием,  неугасимо  тлевшем   в   сознании   великого
романиста в данную минуту, было желание лечь и забыться. А  лучше  плюнуть
на все, а по возсти и на всех, и жить, пока  жить. Черт с  ними,
с романами. Жизнь  столь  прекрасна,  что  вполне  хватило  бы  той  самой
малости, которая хорошо видна из окна уютного отеля с теплым и  удобным...
креслом у камина. В конце концов, не так он и стар, но уже и не так молод,
чтобы без разбора совать свою буйную голову в каждую дырку, не  убедившись
при этом, что это не жерло какой-нибудь гигантской мясорубки. И вообще, не
каждый же должен быть героем!  В  противном  случае  от  них  бы  было  не
протолкнуться, и все как один жаждали бы  совершить  какой-нибудь  подвиг,
тут же возникла бы очередь и многим хорошим людям намяли бы бока  и  лица.
Нет уж, лучше из окна! А там... Там видно будет.
     Боа тяжело вздохнул  и  сел.  О'Хара,  не  обращая  внимания  на  его
страдания, закурил, сосредоточенно  пуская  замысловатые  кольца  дыма,  и
сварливо пробурчал:
     - Запаздывает.
     Не успел Боа достойно ответить, как звонкий топот  подкованных  копыт
вспорол уютную предвечернюю тишину,  словно  остро  отточенный  консервный
нож, вспарывающий банку из высококачественного мягкого  цветного  металла,
стремясь поскорее достичь манящего содержимого  -  экзотических  импортных
консервов: омаров, кальмаров и прочих трепангов.
     Фиолетовый язык  заката,  который  ленивая  заря  вывалила  почти  на
половину горизонта, уже осторожно лизнул усталый небосклон, и на его  фоне
загадочным черным  силуэтом  возникла  фигура  всадника.  В  клубах  пыли,
вздымающейся пенным следом, всадник неотвратимо надвигался на Боа  Этуаля,
невинно прикорнувшего у подножия валуна.
     - Но это же кентавр?!! - радостно воскликнул Боа.
     - Тебя это смущает? - О'Хара удивленно глянул на Этуаля и ожесточенно
затоптал окурок.
     - Нет, но я думал...
     - Ты думал, что в полиции служат одни лишь дендроиды?
     Кентавр подлетел и замер, сложив руки на широкой человеческой  груди.
Через  плечо  у  него  на   длинном   тонком   ремне   болтался   огромный
крупнокалиберный бластер. Одет кентавр был  в  просторную  черную  рубаху,
переходящую на спине в попону, непринужденно прикрывающую могучий  конский
круп.
     - Сержант Лар, - отрекомендовался кентавр низким мощным  голосом,  от
которого у Боа по спине побежали  мурашки.  -  За  время  моего  дежурства
никаких особенных происшествий не было. Только...
     -  Что  только?  -  насторожился  О'Хара,  и  Боа  подумал,  что  его
однокашник не прогадал с выбором основной специальности.
     - Мальчишка, сэр!
     - Ты кого конкретно имеешь в виду? - свирепо рыкнул О'Хара.
     -  Мальчишка  венерианин,  сэр,  -  уточнил  сержант  Лар.  -  Шнырял
поблизости. Но когда я попытался его задержать - скрылся.
     - Как это: скрылся?
     - Я и сам не пойму, - обезоруживающе улыбнулся кентавр.
     "Голова человеческая, а зубы лошадиные", -  не  без  зависти  подумал
Боа, смутно припоминая последний визит к дантисту.
     - Вроде шнырял, а только я подобрался поближе -  пропал,  как  сквозь
землю провалился.
     -  Шнырял,  сквозь  землю,  -  сварливо  проворчал  О'Хара.  -  Полет
ассоциаций! Писатели-романисты!!!
     - Такое ощущение, что когда-то давно  кто-то  из  писателей  наступил
тебе на любимую  мозоль,  раза  три  подряд,  -  скромно  потупив  глазки,
негромко и застенчиво произнес Боа Этуаль и ковырнул землю носком  правого
ботинка.
     Кентавр по лошадиному фыркнул, а О'Хара заинтересованно покосился  на
вновь   стремительно    онемевшего    бескорыстного    защитника    реноме
человека-пишущего.
     - Лично у меня, слово написанное, - преодолевая магию  гипнотического
взгляда О'Хары,  ядовито  заметил  в  конец  осмелевший  Боа,  -  вызывает
уважение.
     - У меня тоже, - саркастически ухмыльнулся О'Хара, - но  в  протоколе
или рапорте, а не в пустопорожнем словоблудии!
     - Это ты литературу называешь словоблудием?!
     - Это ты то, что пишешь, называешь литературой?!!
     - Ну, знаешь!!!
     - Я всегда знаю, что говорю, а если не знаю, то сижу молча и думаю.
     - То-то, я последнее время не замечал, чтобы ты долго молчал...
     -  Я  могу  быть  свободным,  сэр?  -  скромно   напомнил   о   своем
существовании кентавр.
     О'Хара свирепо зыркнул сначала на кентавра, потом на Боа, потом снова
на кентавра и раздраженно буркнул:
     - Нет. Сейчас ты проводишь нас на плоскогорье Утраченных  Иллюзий,  к
пещере, а потом поглядим, кто, и на что способен!
     "Господи!" - подумал Боа. - "Он решил от меня избавиться! И  на  этот
раз, кажется, таки окончательно и бесповоротно!!!"
                                    7
     - Располагайтесь. Будьте как дома.  Это  один  из  лучших  номеров  в
отеле, - Ор-Кар-Рау многозначительно  щелкнул  в  воздухе  своими  гибкими
пальцами, и вновь Шилу показалось, что на одном из них  блеснуло  странное
кольцо. И вновь, как только Шил попытался присмотреться более внимательно,
никакого  кольца  не  увидел.  -  Мой  номер  двести   семнадцатый,   это,
соответственно, через  один  номер  от  вашего.  Так  что  если  возникнет
необходимость - прошу! - Ор-Кар-Рау сдержанно  улыбнулся.  -  А  сейчас  -
отдыхайте. После ночей, проведенных  в  камере,  здешние  апартаменты  вам
наверняка покажутся раем. Тут  есть  небольшой  бассейн,  советую  принять
ванну, а после ужина - обсудим план наших дальнейших совместных действий.
     Шил благосклонно покивал головой и  продемонстрировал  свою  коронную
улыбку:
     - Нет вопросов! Даже мой папа  не  стал  бы  возражать  против  столь
блестящего плана, а мой папа искушен по части  комфорта,  в  частности  не
дурак насчет отдохнуть, поесть, попить и попеть, да и вообще... не дурак!
     - Я рад  за  вашего  папу  и  особенно  за  вас,  -  тепло  улыбнулся
Ор-Кар-Рау, но глаза  его  остались  не  то  что  холодными,  а  какими-то
совершенно отстраненными и чужими.
     Продолжая  плотоядно  улыбаться  в  ответ,  Шил  притворил  дверь  за
странным адвокатом, с достоинством откланявшимся. Случайно поймав взглядом
собственное отражение в зеркале, Шил довольно фыркнул:
     - Если судить только по физиономии, то  она  явно  принадлежит  почти
круглому идиоту. Но мы-то, с нашим дорогим и  искренне  почитаемым  папой,
знаем: не все круглое - тыква!  У  некоторых  это  голова...  такая...  От
раздумий! Что отнюдь  не  умаляет  ее  функциональных  достоинств.  Каждый
думает чем может. НО! Как умеет!!! В конце-концов  у  некоторых  в  запасе
есть еще спинной мозг, причем уникальной длины...
     Продолжая деловито бубнить, Шил прошел в ванную комнату  и  пустил  в
бассейн воду, но сток не перекрыл.
     - Конечно, помыться не мешало бы - тюрьма, она тюрьма и есть.  Хорошо
хоть я не могу причислить себя к обладателям непомерно  гипертрофированных
волосяных плантаций - прибежища всевозможных любителей поживиться за чужой
счет, или, как сказал бы мой папа, всяких паразитов, прочих и разных.
     Шил подставил под струю хвост - вода была теплая, и это было приятно.
     - Но беззастенчиво предаваться  неге  мы  будем  несколько  позже,  а
сейчас, как сказал бы по этому поводу наш папа: "для того, чтобы было  что
сказать - надо знать, о чем говорят другие!" Хотя это не всегда этично, но
опять-таки, если верить моему папе, дешево, и главное очень практично!
     Шил вышел на балкон и попробовал определить,  где  должны  находиться
окна двести семнадцатого номера.
     -  В  век  расцвета  электроники  и  электронщиков,   кибернетики   и
кибернетиков...  Лишь  бы  рамы  были  не  двойные,  а  то   это   создаст
дополнительное беспокойство... Ага! Не двойные, - Шил  внимательно  изучил
окно  собственного  номера,  прикинул  на  глаз   расстояние   до   двести
семнадцатого и достал из кармана крохотное приспособление.  Приспособление
негромко зажужжало и, тяжело вспорхнув с ладони, по большой дуге  полетело
к заветному окну двести семнадцатого.
     Жужжание  смолкло  -  устройство  уютно  устроилось  в  верхнем  углу
оконного стекла, до сего  момента  безраздельно  принадлежавшего  все  еще
двести семнадцатому, черт  бы  его  побрал,  номеру,  присосавшись  к  его
поверхности (естественно, стекла, а не номера) с помощью и при  посредстве
четырех крохотных  лапок,  оканчивающихся  вакуумными  присосками.  Теперь
оторвать это устройство не смог бы даже его создатель - Шил  Великолепный,
разве  что  только  вместе  с  куском  стекла...  двести   семнадцатого...
безраздельно, но не безотказно... и...
     Шил тяжело вздохнул: нет, все-таки, некоторыми  своими  изделиями  он
мог гордиться. Хотя, конечно, бывали и досадные промахи, а также не  менее
досадные недоразумения - глаза бы не видели тех  андроидов  из  скандально
знаменитой серии со снятыми ограничителями.
     Шил не торопясь прошел в ванную комнату, заперся, лениво  разделся  и
залез  в  бассейн,  исхитрившись  заткнуть  сток  босой  пяткой.  Блаженно
откинувшись в теплой прозрачной воде, Шил пристроил на свой нос очки.
     - Только истинный холоднокровный может оценить,  какое  это  благо  -
наличие теплой воды...
     На  внутренней  стороне  стекол,  обыкновенных  с  виду  очков,   был
прикреплен крохотный  проектор,  с  помощью  которого  прямо  на  сетчатке
воссоздавалась картина, транслируемая устройством-шпионом, висящим  сейчас
на оконном стекле все того же двести семнадцатого номера. Изображение было
чуть искаженным, словно наблюдатель смотрел через  мощный  широкоугольный,
почти  панорамный,  объектив.  Зато  оно  было  цветным  и  объемным,  что
создавало самый  настоящий  эффект  присутствия.  Правда  звук,  снимаемый
лазерным сканером с колебаний оконного стекла, был  несколько  глуховат  и
без полутонов, опять-таки, зато стерео. Кроме  этого,  были  предусмотрены
еще некоторые дополнительные  удобства,  как  то:  возсть  управления
шпионом, сменный спектр съемки (инфракрасный,  ультрафиолетовый  и  т.д.),
сканирование гравитационных возмущений (реконструируемая картина почему-то
всегда  получалась  в  таких  тонах,  что  Шила   как   правило   начинало
подташнивать - где-то он чего-то явно недоработал, а посему этим удобством
старался не пользоваться, только в случае крайней необходимости), ну и еще
кое-чего, так... по мелочам.
     Шил  "повертел"  головой,  разглядывая  внутреннее  убранство  двести
семнадцатого. Интерьерчик радовал глаз, но, впрочем,  надо  отметить,  был
без особых  излишеств.  Как  органичное  дополнение,  в  общую  композицию
оказались вплетены две фигуры. Толстый  краснолицый  лысый  здоровяк,  без
сомнения родом откуда-то с  Венеры,  вольготно  развалившийся  в  огромном
кресле  (в  принципе  рассчитанном  на  двоих,  но  явно   не   на   таких
фундаментальных), и неподвижно застывший в неудобной, нелепой позе, слегка
по-куриному наклонив голову, с идеальными чертами лица (которое  при  всей
индифферентности выражения умудрилось сохранить  налет  постной  скуки)  -
типичный андроид.
     "По-моему, я  эту  физиономию  где-то  уже  видел",  -  подумал  Шил,
вглядываясь в инкубаторский фас андроида. - "Клянусь хвостом  моего  папы,
это - начальник патруля, который меня задержал!!! Только в штатском. Но я,
конечно, могу и ошибаться. Даже мой папа не различает андроидов по  лицам,
только по характеру."
     Сначала Шилу показалось, что эти двое  беседуют  друг  с  другом.  Но
потом обнаружился третий участник мизансцены. То, что это живой  организм,
чувствовалось сразу, на интуитивном уровне, но его внешний облик... К тому
же он постоянно эволюционировал. Иногда на  мгновение  он  обретал  смутно
знакомые  очертания  и  вновь  трансформировался  уже  в  нечто  и   вовсе
фантасмагорическое - какой-то безумный конгломерат  мерцающих  трубочек  и
пульсирующих  колбочек,  которые  при  следующей  трансформации   обретали
подобие рук, ног, глаз... и вновь превращающихся в бог ведает что.
     Лишь  одна  деталь  отличалась  завидной   стабильностью   -   кольцо
многогранной  формы.  На  каждой  грани  явственно  видна  была  закорючка
напоминающая букву "F".
     - Клянусь всеми хвостами рода Шайенов! Пусть мой  собственный  станет
короче на двадцать сантиметров... если...  мои  глаза  видят  не  то,  что
видят! Да, чего  там,  я  сам  откушу  эти  несчастные  сантиметры!!!  Но,
все-таки, это же натуральный...
                                    8
     - А этот-то откуда взялся? -  растерянно  спросил  кентавр,  переводя
взгляд с невозмутимого О'Хары на демонстративно индифферентного  Этуаля  и
вновь косясь на тело крупного мужчины  лет  сорока,  распростертое  ничком
поперек входа в пещеру. - Он никак не мог проскочить мимо меня.
     - А мальчишка? - мрачно спросил О'Хара, тоже косясь на тело.
     - Но мальчишку  я  видел...  Просто...  он...  пропал...  куда-то,  -
пробормотал сержант Лар, неловко переступая своими  четырьмя  подкованными
ногами.
     - Мальчишка - пропал, этот - появился, - О'Хара с  философским  видом
почесал нос и внимательно посмотрел вокруг. Если бы не печально знаменитая
пещера, то плоскогорье Утраченных Иллюзий  ничем  особенно  не  выделялось
среди аналогичных ничем не примечательных мест. - Почва тут отвратительная
- каменистая: следов совершенно не видно.
     - А может он того... состарился и помер, - вдруг задумчиво сказал Боа
Этуаль, внимательно глядя себе под ноги.
     -  Кто  помер?  -   затравленно   спросил   сержант   Лар,   чувствуя
незаслуженную обиду за себя и неизвестного гипотетического покойника.
     -   Ну,   этот,   -   невнятно   уточнил   Боа,    -    как    его...
мальчишка-венерианин. Состарился и помер. Только быстро-быстро! - и Этуаль
опасливо кивнул в сторону тела, для наглядности подкатив глаза под лоб.
     - Ну да, и выцвел при этом, - обидно усмехнулся кентавр.
     О'Хара  присел  около  лежащего  человека   на   корточки,   зачем-то
принюхался и весело объявил:
     - Мои надежды насчет тебя, Боа, явно  превосходят  все  ожидания.  Я,
конечно, надеялся услышать нечто в этом роде - авось  сгодится,  поскольку
разумные версии все равно пока не дают видимых результатов,  но  все-таки,
там, где  обойтись без излишних фантазий - лучше действовать в рамках
здравого смысла.
     - Можешь  предложить  свою  версию,  -  обиделся  Этуаль,   -   более
разумную... вместе с рамками.
     - Пожалуйста. Я не знаю как поживает ваш мальчишка венерианин,  помер
он там или нет, но этот-то тип отнюдь не помер.  Он  спит!!!  Только,  вот
почему от него так разит духами?
     - Как спит? - удивились одновременно и Боа и кентавр.
     - Самым  нахальным  образом!  -  хмыкнул  О'Хара.  -  И,  пожалуй,  я
догадываюсь, кто это, собственно, такой...
                                    9
     - ...это же натуральный... ЭНФЕРНЕЦ!!! - Шил  от  удивления  перестал
затыкать пяткой сток, и вода в бассейне начала  стремительно  убывать.  Не
обращая внимания на ухудшение  комфортности,  Шайен  максимально  увеличил
звук  и  принялся  внимательно  следить   за   увлекательным   разговором,
происходящем все там же в удивительном и многогранном, а с виду простом  и
непритязательном, но как чаще всего и бывает  -  таком  обманчивом,  хотя,
конечно, все еще, как и раньше - ДВЕСТИ СЕМНАДЦАТОМ номере.
                                    10
     - Чего тут догадываться, - пожал узкими плечами Боа Этуаль. - Ясно  и
так, что это - Юл Элбрайн.
     О'Хара заинтересованно глянул на Этуаля, и у Боа, наверное, впервые в
жизни от этого взгляда не возникло  желание  лечь  и  с  головой  укрыться
одеялом, но желание просто лечь все же появилось. Боа сел.
     - Классик! - одобрительно "хрюкнул" О'Хара.
     - Я что, - вяло возразил  Боа,  -  ...литература...  интеллектуальный
тренинг...
     - Ладно, - примирительно проворчал О'Хара. - Беру свои  слова  насчет
литературы обратно. Но, в принципе, я изначально верил в  тебя  и  твою...
литературу. Ну, не то чтобы верил, а так - надеялся.
     "Два немолодых уже  мужика,  а  перед  друг  другом  целые  спектакли
разыгрывают", - отстраненно подумал сержант Лар, на всякий случай  положив
одну руку на рукоять бластера и внимательно поглядывая в сторону  спящего,
мало ли что! Один из под носа уже улизнул, если и второй уйдет, то с ним -
сержантом Ларом - О'Хара ностальгически в  детство  впадать  не  будет.  В
лучшем случае выставит из полиции, а сейчас на Фикусе приличную  и  хорошо
оплачиваемую работу подыскать -  это  все  равно,  что  пытаться  на  бегу
подковать самого себя.
     - Но как он сюда попал? - сержант Лар раздраженно фыркнул. -  За  мою
смену здесь никого, кроме злосчастного мальчишки, не было!
     - А вот мы сейчас об этом его самого  спросим!  -  решительно  сказал
О'Хара и тряхнул Элбрайна за плечо. - Подъем,  парень!  Нас  ждут  великие
дела.
     - Подождут,  -  не  открывая  глаз  игриво  сказал  "парень",  сладко
потянулся и перевернулся на бок спиной к О'Харе.
     - Однако ты нахал, парень!
     - Что вы, это я от волнения несколько развязен, - пробормотал Элбрайн
и тут же перевернулся на другой бок. - Вы позволите узнать ваше имя?
     - Юджин, - несколько растерянно буркнул О'Хара.
     - Но это ведь мужское имя?
     - Естественно, - начиная "закипать", рыкнул О'Хара.
     - Почему естественно? - смиренно спросил Элбрайн, все еще не открывая
глаз.
     - Ну, знаешь!!! - взвился О'Хара.
     Где-то за его спиной тоненько и противно хихикнул Боа Этуаль. Сержант
Лар мужественно хранил индифферентно-служебное выражение лица.
     Элбрайн  открыл  глаза  и  стал  озираться  по   сторонам   с   явным
недоумением:
     - Как я сюда попал?
     - Вот это я  как  раз  и  хотел  у  вас  узнать,  драгоценный  мистер
Элбрайн!!! - свирепо рявкнул О'Хара.
     - И вы тоже знаете мое имя?
     - Что значит "тоже"? - насторожился О'Хара.
     - А как ваше имя? - попробовал уклониться от ответа Элбрайн.
     - Вы это уже спрашивали.
     - Ах, это вы - Юджин...
     - Да, это я - Юджин! Юджин О'Хара, а  кроме  того,  я  следователь  и
поэтому буду рад услышать от вас, где же это вы пропадали все  это  время,
черт бы вас всех побрал?!! - О'Хара с силой дернул себя за нос,  что  было
признаком высшей степени раздражения.
     "Я и сам бы хотел это знать", - Элбрайн задумчиво  посмотрел  на  Боа
Этуаля (но тот мог поклясться, что остался незамеченным), а потом  перевел
взгляд на кентавра и, чуть склонив голову набок, доверительно сообщил:
     - Я не помню. Я был без сознания... кажется.
     - Что, все трое суток? -  участливо  осведомился  О'Хара,  а  кентавр
только широко открыл рот, но потом, немного подумав, закрыл его обратно.
     - Разве прошло трое суток? - не  попался  в  ловушку  Элбрайн.  -  А,
кстати, куда подевался Шил, ну Шайен который?..
     - Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?
     - А вы всегда задаете так много вопросов?
     - Всегда! Вопросы - моя профессия.
     - Как жаль, что ответы не мой профиль: мне так хотелось  быть  вам  в
чем-нибудь полезным.
     - Хамишь, парниша?! - О'Хара опять мрачно дернул себя за нос.
     "Оторвет!" - испуганно подумал Боа.
     "Такой нос и не такое выдержит", - спокойно усмехнулся сержант Лар.
     Что думал следователь О'Хара, свободно   было  прочесть  на  его
мрачном, как мужской гардероб, лице. Думы эти ничего хорошего  "читателям"
не сулили.
     А Юл Элбрайн подумал, что ему все  просто  приснилось,  а  может  еще
продолжает сниться и даже  не  просто,  а  как-то  уж  очень  замысловато,
запутанно и загадочно, но без сомнения жутко интригующе.
     - Но все-таки я очень хотел бы знать, где сейчас находится Шил Шайен?
                                    11
     Шил Шайен лежал в бассейне, из которого совершенно вытекла вся  вода,
но беседа, происходящая в 217 номере, была  столь  увлекательна,  что  Шил
пока даже ни разу не подумал, что же все-таки  по  этому  поводу  смог  бы
"выдать на-гора" его житейски умудренный папа.
     - Конечно, я виноват, что упустил этого паршивца, - нудно  гудел  тем
временем в 217-ом лысый здоровяк-венерианин, косясь  в  сторону  постоянно
эволюционирующего энфернца. - Но кто же мог знать... Я понимаю, что  вы...
Зато, после того, как мальчишка улизнул, мы действовали  строго  по  вашим
инструкциям...
     - И согласно логике, - нехотя поддакнул  андроид.  -  Да.  И  бластер
тоже... Я не мог не  предоставить  его  следователю:  со  мной  было  двое
свидетелей - дендроидов. Они видели, как я изъял бластер.
     "Проклятие, они беседуют с энфернцем, но тот, по-видимому, общается с
ними на экстрасенсорном уровне. Приборчик-то придется модифицировать.  Или
все  же  использовать  гравитационный  сканер?  Плюнуть   на   драгоценное
пищеварение - пусть тошнит, но зато я смогу хоть как-то "слышать" то,  что
"говорит" наш дорогой энфернец.
     Шил после секундного колебания вздохнул и восторженно воскликнул:
     - Эх, прав  был  мой  папа:  альтруизм  меня  погубит!!!  -  а  затем
решительно  включил  гравитационный  сканер,  ну  а  сам  в  который   раз
подивился, как декодер так искусно подбирает  цветовую  гамму  дешифруемой
картинки, что она неудержимо начинает провоцировать рвотный рефлекс.
     Впрочем, то, что происходило в 217 номере, было столь любопытно,  что
даже рефлексы у Шила отошли на второй план.
     В том месте, где размещался  причудливый  организм  энфернца,  смутно
вырисовалась зыбкая фигура, в которой почти без труда  было  опознать
респектабельного  доктора  права.   Информационный   импульс,   содержащий
внушаемый  облик  Ор-Кар-Рау,   индуцировал   на   гравитационном   уровне
искажения, которые при дешифровке почти полностью  совпадали  с  визуально
мнимым обликом адвоката.
     Ор-Кар-Рау  пошевелил  пальцами,  что  в  действительности   означало
очередную невообразимую трансформацию, с цвето- и свето- эффектами,  и  на
одном из них блеснуло многогранное кольцо. И тут же пропало, но только  во
внушаемом облике адвоката. В действительности кольцо было  на  месте,  его
хорошо   было  рассмотреть,  если  хотя  бы  на  мгновение  отключить
гравитационный сканер. Похоже, что кольцо, собственно, и  было  проектором
внушаемого образа доктора права,  а  если  принять  во  внимание  истинные
трансформации,  происходящие  с  организмом  энфернца,   то      было
предположить, что у кольца есть  и  более  сложные  функции,  связанные  с
манипуляцией пространством и, вполне  вероятно,  что  не  только  с  самим
пространством, но и с его мерностью.
     Ор-Кар-Рау снова пошевелил пальцами, словно пробуя воздух на ощупь, и
с явным недовольством произнес:
     - Но вы и впоследствии, несмотря на мои четкие инструкции, умудрились
провалить все дело. Вот, например, вы, Ир Шир, так увлеклись пиротехникой,
что прошляпили момент исчезновения Юла Элбрайна.
     -  Но  меня  должен  был   подстраховать   этот...   бракованный,   -
встрепенулся толстяк и закивал на безучастно уставившегося вдаль андроида.
     - Сам ты бракованный, - вяло буркнул андроид.  -  Сколько  раз  
повторять: я - модифицированный.
     - Оба вы... одинаковые! - еле сдерживаясь, бросил Ор-Кар-Рау.
     - Вам, конечно, виднее, - угрюмо проворчал толстяк.
     - А зачем вы отпустили второго? - так же резко осведомился адвокат.
     - Меня,  опять  же,  попросил  этот...  модифицированный,  -  толстяк
злорадно зыркнул на андроида и преданно уставился на Ор-Кар-Рау. (Видел бы
он на самом деле, что из себя представляет тот, на которого он так усердно
пялится.)
     - Где же ваша хваленая логика? -  раздраженно  постучав  пальцами  по
столу, саркастически ухмыляясь спросил Ор-Кар-Рау, в упор глядя на все еще
безучастно взирающего в пространство андроида.
     Очевидно, адвокат на мгновение утратил контроль над собой, и на одном
из его пальцев вновь блеснуло кольцо, но тут же пропало (то есть визуально
перестало быть доступным).
     - Для успешной реализации вашего плана, этот второй вам все равно  не
был нужен, - андроид шевельнулся, еще сильнее склонил  голову  на  бок  и,
явно смущаясь, добавил: - Я не хотел, чтобы с этим вторым были  какие-либо
неприятности...
     - У нас или у него? - холодно спросил Ор-Кар-Рау.
     - И у нас и у него, - твердо ответил андроид.
     - Он что же, ваш родственник? - с усмешкой уточнил адвокат.
     - В некотором роде, - невозмутимо парировал андроид.
     - Может, даже ваш папа?  -  ужу  явно  издеваясь,  рассмеялся  доктор
права, с которого как-то незаметно облетел весь внешний лоск,  но,  может,
это просто гравитационный сканер скрадывал некоторые нюансы  в  дешифровке
сложных эмоциональных оттенков.
     - Почти, - спокойно кивнул андроид.
     - То есть как?!!
     - Шил Шайен, основной разработчик серии, к которой принадлежу и я.
     - Боже мой, кого  я  вижу!  Лопни  мои  глаза!!!  Передо  мной  самый
настоящий сентиментальный робот! - изумленно развел руками  Ор-Кар-Рау,  и
вновь на одном из его извивающихся пальцев блеснуло кольцо.
     - Я же говорил, что он дефективный! - подобострастно вставил толстяк.
     - Я не робот, я - андроид. Но одно дело отказаться быть  загнанным  в
некие условные рамки, не всегда коррелируемые со здравым смыслом, и совсем
другое - вести войну со своим... создателем.
     - Да вы у нас, милейший, я гляжу, самый настоящий философ! Здесь что,
все философы? Почему тогда эта жалкая планетка носит столь дурацкое имя  -
Фикус? Окрестили бы уже как-нибудь  пофилософичней,  ну  например,  Апорея
Зенона, или Экзистенциализм? А вы, Ир Шир?
     - По мне пусть остается Фикусом, так проще и спокойней как-то...
     - Я не об этом! Вы тоже философ?
     - Избави бог! Но если для дела надо, я...
     - Избави бог!!! - замахал руками Ор-Кар-Рау. - Этого добра и так  уже
предостаточно. Кому-то ведь надо и делом заниматься. Кстати, о деле!  Если
не вышло дважды, то уж в третий раз должно обязательно получиться...
     -  Если  только  опять  не  возникнут   какие-нибудь   непредвиденные
обстоятельства.
     - Ну-ну, Ир Шир, не превращайтесь в философа!
     - Избави бог!!!
     - Так вот, у нас в запасе есть этот второй - Шил Шайен. Используя его
как наживку...
     "Ах ты, чучело нестабильное!!!" - Шил от охватившего  его  возмущения
заерзал в пустом бассейне, чуть не уронил очки, сбил настройку, на секунду
совершенно ослеп, а когда опять настроил приемник, то в  217-ом  произошли
некоторые и, по-видимому, необратимые изменения общего спектра настроений.
     Андроид стоял и смотрел, как Шилу показалось, прямо в глаза.  Ир  Шир
держал в руках  огромный  импульсный  лазер.  Даже  энфернец  весь  как-то
ощетинился.
     - Нас определено подслушивают, - андроид сделал  шаг  к  окну  и  его
изображение заслонило весь остальной интерьер. - Я уже давно чуял какие-то
посторонние излучения!
     "Пора сматывать удочки! А то вечно я с этим делом преступно медлю." -
Шил поспешно "отозвал" шпиона, снял ставшие ненужными теперь очки и только
в этот момент обнаружил, что сидит в пустом бассейне и уже успел  порядком
продрогнуть. Ну, а холод и линька - это было два явления природы,  которые
Шил терпеть не мог с детства. Да, честно говоря, его папа тоже.
                                    12
     "Нет,  и  в  самом  деле  интересно,  померещилось  мне  все  или  не
померещилось? Если померещилось, то прав был  мальчишка-капитан,  мне-таки
пора на пенсию... Да нет же! Что это со мной?!  Конечно  не  померещилось.
Хотя... с другой стороны..." - Юл Элбрайн растерянно улыбнулся, но, поймав
на  себе  заинтересованный  взгляд  О'Хары,   попытался   сосредоточиться,
впрочем, без особой надежды на успех.
     - У вас такой вид, словно вы проглотили будильник и теперь  пытаетесь
определить по нему, который сейчас час, - мрачно ухмыльнулся О'Хара, а Боа
Этуаль в который уже раз позавидовал яркой системе образов,  зарождающихся
в глубинах мозга обыкновенного полицейского.
     - Вы что-то сказали? - обезоруживающе переспросил Элбрайн. ("Но  если
все-таки померещилось, то как я сюда попал? И где же действительно был эти
трое суток?")
     О'Хара вздохнул и посмотрел на Боа, Этуаль  пожал  плечами  и  нехотя
пробормотал:
     - А может, он действительно... был без сознания.
     "Да нет же! Я все отчетливо помню:  и  мальчишку,  и...  Только  вот,
что-то мне  внушает  смутное  беспокойство.  Если,  конечно,  весь  эпизод
все-таки считать реальным. Какая-то деталь, которая постоянно  ускользает.
Какая-то мелочь!.."
     - Хотя, есть у меня одна нетривиальная гипотеза,  -  Боа  внимательно
посмотрел на Элбрайна, но тут же поспешно отвел глаза. -  Причем  гипотеза
достаточно безумная, чтобы я о ней не стал рассказывать прямо сейчас,  без
дополнительной проверки, но вот достаточно ли она безумна для того,  чтобы
быть верной?
     О'Хара снова вздохнул:
     - Если судить по тому, насколько я тебя  знаю,  то  она  должна  быть
просто непогрешимой.
     - Тогда нам придется обследовать пещеру! - неожиданно  твердо  сказал
Боа Этуаль.
     - Ты жаждешь особо острых ощущений? - удивился О'Хара.
     - Я хочу  тебе  доказать,  что,  во-первых,  специфика  литературного
ремесла имеет  много  общего  с  работой  следователя:  та  же  тщательная
проработка характеров, с последующей реконструкцией возможных  событий,  а
во-вторых...
     "А чего хочу я?" - Элбрайн растерянно посмотрел на свои руки,  словно
на одной из них надеялся прочесть ответ на этот сакраментальный вопрос.
     - Хорошо, - проворчал О'Хара, исподлобья глядя на Этуаля. -  Я  пойду
тебе навстречу и докажу, что  не  только  всякие  литераторы  способны  на
безумные идеи и поступки. Мы обследуем пещеру! Надеюсь,  уважаемый  мистер
Элбрайн не откажется составить нам компанию, а то мало ли что, уж  слишком
в  умопомрачительном  совершенстве  он   владеет   способностью   исчезать
неизвестно куда в самый неподходящий для этого момент.
     - Да-да, конечно... ("Особенно, если это хоть немного приблизит  меня
к разгадке... Развеет тревожащую неопределенность!")
     О'Хара  окинул  подозрительным   взглядом   безмятежное   плоскогорье
Утраченных Иллюзий и задумчиво прогнусавил:
     - Ну, а сержант Лар подстрахует нашу маленькую безумную экспедицию, и
в случае чего... Впрочем, я надеюсь, что до этого все же не дойдет.
     - А Шил Шайен? - вдруг встрепенулся Юл Элбрайн,  и  взгляд  его  глаз
стал наконец достаточно осмысленным.
     - Что Шил Шайен? - раздраженно буркнул О'Хара. - Как раз  ваш  Шил-то
находится сейчас в полной безопасности и вкушает не менее полный комфорт!
     - Да уж, - виновато улыбнулся Боа. - Крокодил всегда  умел  извлекать
из любой ситуации максимум благ для собственной персоны. Как и  его  папа,
кстати!
                                    13
     А Шил Шайен, тем временем, босой,  но  одетый,  с  независимым  видом
стоял   на   карнизе,   опоясывающем   четвертый    этаж    фешенебельного
Скорпион-отеля,  и  старался  на  глаз  оценить  расстояние  до  земли.  К
сожалению, до земли было далеко. Ботинки Шил держал в левой руке, а правой
создавал иллюзию  того,  будто  бы  он  пытается  удержаться  на  узеньком
карнизе,  уцепившись  когтями   за   шероховатую   стену.   Ботинки   явно
перевешивали, но природная бережливость, с детства культивируемая  культом
многомудрого папы, не позволяла с ними окончательно расстаться.
     "Черт дернул меня сюда залезть!!!  Все  это  до  смешного  напоминает
историю про моего папу и его внутренний голос. Если эта,  явно  не  святая
троица, обыщет сейчас номер и, естественно, не найдя меня там,  делегирует
кого-нибудь осмотреть балкон... то ему  останется  только  чихнуть  в  мою
сторону. А когда я буду лететь вниз - внутренний голос,  подсказавший  мне
сюда забраться, печально скажет, что был неправ. И мой  папа,  безусловно,
будет с ним солидарен."
     - Здесь никого нет! - донесся из номера, который Шил  столь  поспешно
вынужден был освободить, голос толстяка Ир Шира. - Я понимаю,  что  он  не
мог далеко  уйти...  Я  понимаю,  что  не  мог  улететь...  Но  его  здесь
действительно нет! Эй, бракованный, глянь-ка одним глазом на балконе!
     "Тю-тю, приехали! Уж от глаза андроида, даже одного, не  укроешься...
за собственными ботинками." - Шил  неловко  переступил  с  ноги  на  ногу,
покачнулся, и... ботинки, наконец, благополучно полетели вниз.
     Именно в этот момент андроид выглянул на балкон,  одновременно  внизу
гулко приземлились ботинки.
     Андроид равнодушным взглядом скользнул вдоль карниза и, обернувшись в
комнату хрипловато крикнул:
     - Здесь тоже никого нет! А вот внизу что-то грохнуло...  -  и  фигура
андроида скрылась в проеме балконной двери.
     Вскоре вслед за этим Шил услышал  как  хлопнула  входная  дверь:  его
номер опустел. Похоже, что преследователи пошли по ложному  следу  Шиловых
ботинок.
     "Но ведь андроид меня видел, это точно. Я же не энфернец!"
     Но особенно философствовать времени не было.
     "Как сказал бы мой папа, хорошо ориентирующийся в динамике социальных
и  межличностных  отношений:  чем  серьезней  конфликт,   тем   актуальней
становится  тема  дальних  странствий  и  хорошей  физической  подготовки.
Короче, руки в ноги и бежать! Или наоборот?!! Черт всегда путаю."
     Шил подобрался по карнизу к своему балкону, скользнул в комнату  и...
ахнул:
     - Вот это погром! Они что же, меня даже  внутри  подушек  искали?  А?
Наверное, они решили, что  раз  я  вышел  ростом  и  лицом,  то  интеллект
достался исключительно моему папе. Ребята  определенно  пытались  отыскать
следы  моей  шпионской  деятельности!!!  Ну,   кто   же   сегодня   станет
разбрасываться дорогостоящим ценным электронным оборудованием?
     Миролюбиво  ворча,  Шил  выглянул  в  коридор.  Похоже,  что  у  него
оставался шанс, но вот насколько он был реальным?
     "Скорей всего, они меня ждут у дверей черного хода... Но мы  туда  не
пойдем! Мой папа  всегда  говорил,  что  нетривиальность  мышления  -  это
семейная реликвия рода Шайенов, как и хвост, передаваемая  по  наследству.
Правда, всегда добавлял при этом, что пока он жив, я на наследство могу не
рассчитывать! Нет, а андроид каков?!! Все-таки в  моих  модификациях  этой
серии сокрыта жуткая сила!"
     Шил  спустился  в  вестибюль,  независимо   шлепая   босыми   ногами,
прошествовал к выходу, распахнул двери на улицу и... сразу же  понял,  что
нетривиальность мышления - это, к сожалению, не монополия рода Шайенов.
     Прямо напротив входа, держа его - Шила,  ботинки  в  руках,  стоял  и
многообещающе улыбался Ор-Кар-Рау. Доктор права, на  которого  Шил  взирал
сейчас  без  дополнительных  оптических  приспособлений,  выглядел  вполне
респектабельно. Его внушаемый облик в данную минуту  говорил  о  том,  что
адвокат бесконечно рад этой внезапной встрече.
     Чего нельзя было в полной мере сказать о Шиле Шайене.
                                    14
     - У вас не возникает такое странное чувство, будто вы пришли в  баню,
разделись в  предбаннике,  взяв  в  руки  шайку,  пошли  в  зал,  и  вдруг
обнаружили, что прямо из предбанника угодили в зал, но в зал, где проходит
торжественное  награждение   медалями   лауреатов   конкурса   на   звание
"Заслуженный Дояр Быстрого и Квалифицированного Доения".  Публика,  одетая
естественно согласно этикета в неброских цветов тройки и галстуки-бабочки,
удивленно смотрит на вас, а... вам-то приколоть  медаль  некуда!!!  -  Боа
Этуаль умолк и затравленно оглянулся по сторонам. В тусклом свете  фонаря,
припасенного предусмотрительным О'Харой, окружающий  пейзаж  действительно
вызывал нездоровые ассоциации. Своды пещеры терялись во мраке, и прямо  из
мрака свисали гигантскими клыками многочисленные сверкающие сталактиты. То
тут, то там свет фонаря выхватывал застывшие каменными идолами сталагмиты.
Длинные черные тени волочились за ними, словно полы несуразных мантий. Еле
приметная тропинка, уводящая в  недра  подземелья,  мучительно  извивалась
апокалипсической змеей. Бр-р-р-р!!! Не пейзаж, а сон больной совести.
     - Пока у меня есть кобура, а в кобуре бластер - я никогда не чувствую
себя голым, - мрачно буркнул О'Хара, внимательно глядя себе под ноги.
     "Мне бы такую самоуверенность" - усмехнулся Элбрайн.
     - Ты просто толстокожий, Юджин, - судорожно вздохнул Боа.
     - А излишняя тонкокожесть  порождает  мягкотелость,  которая  в  свою
очередь является питательной средой  для  целого  списка  более  серьезных
пороков.
     - Зато  тонкая  кожа  дает  миру  писателей  и  поэтов,  философов  и
священников, гуманистов и... а толстая - только полицейских и политиков!
     "А какая толщина  кожи  поставляет  миру  влюбленных  и  дураков?"  -
Элбрайн упрямо тряхнул головой, стараясь отогнать навязчивые воспоминания.
Но то ли слабо тряхнул, то ли не тем тряс -  воспоминания  не  уходили,  а
наоборот, принимались терзать душу с новой удвоенной силой.
     - Не знаю, какая там шкура у политиков, - хмыкнул О'Хара, - а на свою
у меня пока жалоб нет!
     - У меня к своей, напротив, масса претензий, - вздохнул Боа, - но все
равно, сменить ее на твою для меня было бы равносильно самоубийству.
     "Господи, о чем они говорят? О чем думают?! Впрочем, говорят ли они о
чем думают и думают ли о чем говорят?"
     -  Боюсь,  мы  с  тобой,   Боа,   производим   слишком   своеобразное
впечатление, если послушать нас со стороны, - О'Хара  достал  сигарету  и,
прищурившись, глянул на Элбрайна, погруженного в сосредоточенное раздумье.
- Вот и мистер Элбрайн наверняка так считает?!
     - Да-да, конечно, - отрешенно покивал головой Юл. - А, впрочем, может
быть... хотя... Извините, а вы о чем, собственно?
     - Я о том, - немного резко буркнул О'Хара,  -  что  некоторые  иногда
позволяют себе пытаться водить меня за нос!!! Но для них это всегда  плохо
кончается. Особенно для тех, кто любит недоговаривать и скрывать отдельные
факты...
     "Интересно, - подумал  Элбрайн,  -  почему  существуют  исключительно
"отдельные" факты? Где же прячутся остальные,  например,  совместные  (или
совмещенные, как санузлы?), а  также  ветчинорубленные  и  останкинские...
Боже, о чем это я?!!"
     Элбрайн внимательно поглядел на нос О'Хары, слегка  пожал  плечами  и
растерянно улыбнулся.
     "Вот это да! - Боа от удивления даже слегка приоткрыл рот. - Если  бы
все это происходило не на Фикусе, то я бы  решил,  что  наш  бравый  герой
космодесантник не иначе, как... ВЛЮБЛЕН. Но в КОГО?!! Не в  О'Хару  же,  в
самом деле?
     Боа глянул на О'Хару и сам невольно стыдливо прыснул.
     - Должен заметить, господа, - спокойно объявил О'Хара,  сосредоточено
давя окурок, - хорошо смеется тот, кто может быть уверен,  что  это  "таки
сойдет ему с рук"! А между прочим,  из  этой  пещеры  не  вернулся  хорошо
вооруженный полицейский патруль. Хотя я и  поддался  на  твою  провокацию,
Боа, я все же рассчитывал, что в случае чего нас  будет  по  крайней  мере
двое способных постоять за себя. Тебя, Боа, я в  расчет,  естественно,  не
брал. Но чем дальше, тем больше я убеждаюсь,  что  мистер  Элбрайн  -  это
вовсе не  тот  отважный  космодесантник  Юл  Элбрайн,  который  фактически
безоружным сумел выйти живым из  заварушки  три  дня  назад.  Нынешний  Юл
Элбрайн - это совсем другой человек!
     "А он не так далек от истины", -  Элбрайн  нахмурился,  но  до  конца
сосредоточиться так и не смог.
     - Ладно, - буркнул О'Хара, - разберемся! А пока я советую тебе,  Боа,
поторопиться со своими выводами. Мне здесь очень не нравится! А еще  лучше
- поделись своими соображениями прямо сейчас,  не  то  у  тебя  есть  шанс
унести их с собой в иной мир, воз все-таки лучший, но в который  мало
кто спешит по собственной воле.
     - Нет! - угрюмо отрезал Боа.
     - Тогда пошли вперед! -  твердо  сказал  О'Хара.  -  Элбрайн,  вы  не
передумали?
     Но Юл Элбрайн уже сумел выйти победителем из  мучительно  сладостного
поединка с самим собой и лишь холодно и уверенно улыбнулся в ответ.
     - Вот и прекрасно! - О'Хара повернулся и зашагал в глубь  пещеры,  не
оглядываясь на своих спутников.
     "Ишь ты, Орфей!" - Боа посеменил следом, стараясь держаться поближе к
свету.
                                    15
     - О! Мистер Ор-Кар-Рау!!! - Шил  одарил  адвоката  фирменной  улыбкой
клана Шайенов. - Как мило с вашей  стороны,  что  вы  позаботились  о  мох
ботинках: я их как раз ищу!
     - Мистер Шайен! -  приветливо  улыбнулся  импозантный  доктор  права,
ловко   манипулируя   внушаемым   обликом   -   ваяя   подлинную   иллюзию
обаятельнейшего рубахи-парня, бесконечно довольного внезапной  встречей  с
давно не виданным другом.
     "У меня такое чувство, будто мой папа впервые покинул  меня,  оставив
без надлежащего случаю афоризма", - Шил осторожно оглянулся  по  сторонам:
как назло, вокруг не было не души.
     - Я рад, что могу быть вам  полезен!  -  счастливо  объявил  адвокат,
многозначительно помахивая в воздухе многострадальными ботинками.
     - А как я рад, если бы вы только знали! - не менее радостно защебетал
Шил, мысленно прикидывая, стоит ли  ему  брать  злосчастные  ботинки,  или
сразу отправляться на поиски белых тапочек.
     Но до тапочек, к счастью, дело не дошло.
     - Кто из вас Шил Шайен? - Рослый поджарый кентавр  в  черной  рубахе,
возникший  словно  из-под  земли,  пристально  посмотрел   на   безмятежно
цветущего адвоката. В ответ  тот  продемонстрировал  уникальную  коллекцию
выражений своего аристократического лица и, слегка пожав плечами, кивнул в
сторону Шила.
     - Так, по крайней мере, всегда считал мой папа! - облегченно  выпалил
Шил, элегантным жестом смахивая со лба капельки пота ("А еще говорят,  что
пресмыкающиеся не потеют!") - Но в глубине души он все-таки, по-моему,  до
конца не был уверен, что в инкубаторе не произошло случайной подмены.
     - Короче! - официально осведомился  кентавр,  сурово  глядя  на  Шила
холодными серыми глазами. - Это вы Шил Шайен?
     Учитывая нетривиальность момента, Шил поспешно кивнул, а краем  глаза
успел заметить, как Ор-Кар-Рау сделал пальцами свободной от ботинок руки в
воздухе такой жест, будто выковыривал  из  консервной  банки  неподатливый
лакомый кусочек, в предвкушении изысканной трапезы, что само по себе  было
уже противоестественным и гнетущим. На одном из пальцев блеснуло кольцо. И
пропало.
     - Следователь О'Хара велел вас доставить в его полное распоряжение.
     - Надеюсь, в целости  и  сохранности?  Причем,  меня  даже  скорее  в
большей степени интересует первое, чем второе.
     - А десерт вас не интересует? - ухмыльнулся кентавр.
     - Секундочку! - вежливо произнес Ор-кар-Рау, стараясь предать  своему
лицу адекватное выражение. - Мистер Шайен  является  моим  клиентом,  и  я
хотел бы знать...
     - Ничего не поделаешь! - поспешно выпалил Шил. - Как  сказал  бы  мой
папа: зарекись перечить полицейским и андроидам, поскольку заранее никогда
не угадаешь, с какими последствиями тебе  придется  иметь  дело  во  время
следствия  по  твоему  же  делу,   вследствии   и   между   делом...   как
подследственному, но за дело...
     И тут выдержка первый раз изменила обычно профессионально корректному
доктору права:
     - Трепло!!! - прошипел сквозь зубы выведенный из себя адвокат, и  Шил
вновь с удовлетворением отметил, что на одном  из  пальцев  доктора  права
опять возникло  кольцо  многогранной  формы.  ("А  нервишки-то  у  доктора
пошаливают!")
     Но тут из-за угла показался толстяк Ир  Шир,  сопровождаемый  угрюмым
модифицированным андроидом.
     - В чем дело,  сержант  Лар?  -  метнув  косой  взгляд  на  адвоката,
проворчал андроид и уставился своими оловянными глазами  на  невозмутимого
кентавра.
     -  Следователь  О'Хара  желает  видеть  мистера  Шайена.  Да  и  вас,
Рен-Бич-6, тоже, - кентавр кивнул андроиду и ненавязчиво перебирая  своими
многочисленными ногами, встал так, чтобы видеть всех участников мизансцены
одновременно, а правую руку положил на рукоять бластера.
     "А парень-то - ноги и зубы  лошадиные,  а  мозги  -  ого-го!"  -  Шил
повернулся к адвокату и одарил его еще одной коллекционной улыбкой:
     - Ничего не поделаешь! Как говорил мой папа: чего хочет следователь -
того хочет бог! Или наоборот, бог его знает.
     - Я с каждым мгновением чувствую в  себе  все  возрастающую  тягу  ко
встрече с вашим уникальным папой,  -  натужно  выдавил  из  себя  адвокат,
мучительно  стараясь  удержать  корректное  выражение  лица,   что,   надо
отметить, удавалось ему уже с заметным трудом.
     - О! Я думаю, эта встреча оставила бы у вас неизгладимые впечатления.
     - Безусловно! И смею надеяться, у вашего папы - тоже!!!
     Толстяк Ир Шир, не проронивший пока ни звука, плотоядно осклабился, а
Рен-Бич-6 мрачно пробормотал:
     - К сожалению, адвокат, эту встречу придется  пока  отложить.  Нас  с
мистером Шайеном ждет иная встреча - со следователем О'Харой.
     - Прекрасно, - усмехнулся Ор-Кар-Рау, наконец  полностью  совладавший
со   своим   мобильным   набором   эмоциональных    нюансов    на    таком
аристократическом, но  мнимом  лице.  -  Я,  как  адвокат,  представляющий
интересы своего клиента, тоже буду рад вновь  увидеть  уважаемого  мистера
О'Хару.
     - Нет! - вдруг твердо сказал кентавр.
     - Почему? - адвокат удивленно приподнял  брови  ("Здорово  однако  он
научился манипулировать своим внешним обликом!" - восхитился  Шил),  а  Ир
Шир наконец перестал скалиться.
     Андроид Рен-Бич-6 тяжело вздохнул и  устало  произнес,  глядя  Шайену
прямо в глаза:
     - Наверное, правы были те, кто считал ваши эксперименты с  андроидами
ненужными и даже вредными. Я  действительно,  по-видимому,  бракованный...
Что же вы стоите? Дьявол вас побери. Бегите!!! Я их задержу. Вы  разве  не
поняли, что один из них энф...
     Договорить Рен-Бич-6  не  успел,  толстяк  Ир  Шир,  словно  огромный
бесформенный дирижабль, легко преодолел разделявшее их расстояние и грузно
обрушился андроиду на плечи.
     - Бегите! - прохрипел Рен-Бич-6 и, пока  Шил  соображал,  что  бы  по
этому поводу мог сказать его  эрудированный  папа,  кентавр  одним  рывком
перебросил тело Шайена (вместе с драгоценным  хвостом,  конечно)  себе  на
спину, прыгнул в сторону, встал на дыбы, а  потом  понесся  так,  что  Шил
забыл не только про своего папу, но и про то, что у него был еще и  третий
родитель - инкубатор фирмы... Черт знает, какой там фирмы был  этот  самый
инкубатор!!!
     Позади что-то запоздало грохнуло и натужно загудело.
     Кентавр несся по улице и, если кое-где на пути и попадался  случайный
прохожий, то, как всякий  уважающий  и  лелеющий  себя  обыватель,  он  из
случайного норовил поспешно перейти в совсем уж невероятного,  особенно  в
данную конкретную минуту - так, вроде как некоторая оптическая иллюзия, да
и та уже рассосалась.
     Шил   исхитрился   выглянуть   из-за   массивного   конского   крупа,
застилавшего большую часть горизонта: прямо по  курсу,  если  прокладывать
его - через круп, естественно (что скорее не  естественно,  а  привычно  -
слишком многое в этом мире делается через круп), были  видны:  толстяк  Ир
Шир, зачем-то расслаблено прикорнувший у ног Ор-Кар-Рау, и  сам  энфернец,
отбросивший ненужный маскарад  и  представший  во  всей  красе  сверкающих
деталей, вдохновенно, ненавязчиво, но  не  без  фантазии  переплетенных  с
отдельными частями,   сказать,  гуманоидного  организма.  Между  этой
аллегорической скульптурной группой эпохи упадка и  и  полного  морального
разложения  и  любопытно  выглядывающим   из-за   крупа   Шайеном,   стоял
набычившись Рен-Бич-6 с широко расставленными в стороны руками,  будто  не
сходя с места собирался объять необъятное.
     Ор-Кар-Рау  как-то  однобоко  распух,  сменил   расцветку   отдельных
деталей, а потом из его  недр  вычленилось  голубоватое  дрожащие  марево.
Марево медленно  направилось  в  сторону  андроида.  Рен-Бич-6  решительно
сделал шаг навстречу...
     Призрачное  сияние  окутало  фигуру  андроида.  Мгновение  ничего  не
происходило,  а  потом  прямо  на  глазах  пластиковая  кожа  ссохлась   и
потрескалась, выпали  и  рассыпались  пылью  волосы,  мгновенно  обветшала
одежда, ржавый остов стал хрупким и осел прахом...
     - Господи, да это же темпоральная... - вскричал пораженный Шайен,  но
в ту же секунду так  грохнулся  головой  о  конский  круп,  что  в  глазах
заплясали яркие многоконечные звезды всех цветов и размеров, зато в голове
уже не осталось не одной светлой мысли...
                                    16
     Боа споткнулся и, так как змеящаяся в недрах  плоскогорья  Утраченных
Иллюзий тропинка все время упрямо вела под уклон,  неожиданно  для  самого
себя оказался почти верхом на не  спеша  продвигавшемся  ниже  по  течению
О'Харе. Похоже, О'Хара при всей своей многоопытности тоже не был  готов  к
тому, что его именно в данный момент попытаются оседлать.  Для  начала  он
выронил из рук фонарь, и все погрузилось во внутриутробный мрак,  а  потом
доблестный следователь, очевидно, чтобы занять чем-нибудь  высвободившиеся
конечности, стремительно  стал  на  четвереньки,  при  этом  Боа-наездник,
благополучно продолжая  двигаться  вперед,  перелетел  ему  через  голову,
слегка задев  тяжелым  туристским  ботинком  по  самой  макушке,  и  гулко
шлепнулся плашмя, словно долго скитавшаяся по суходолу  жаба,  празднующая
долгожданное возвращение в родную обитель.
     - ... ... ..., - сказал О'Хара на интерлинге, но с явным таукитянским
акцентом, осторожно пощупал  мгновенно  вспухшую  шишку  и  с  необычайной
искренностью в голосе добавил: - И всю вашу литературу тоже!
     И первый  раз  в  жизни  Боа  Этуаль  не  вступился  за  свою  горячо
почитаемую святыню.
     - Эй, писатель, не дури! - О'Хара, все еще стоящий  на  четвереньках,
попытался нашарить во тьме запропастившийся фонарь. - Вернись, и я, так  и
быть, опять оставлю все твои литературные  приемчики  без  последствий.  Я
ведь понимаю: настоящий писатель должен быть эксцентричен, хотя,  конечно,
хотелось, чтобы он  все  же  не  всегда  был  эпицентром  апокалипсических
разрушений... Боа, отзовись?!! Элбрайн, хоть вы не молчите, а то  я  решу,
что наконец оглох и ослеп  и  теперь  смогу  спокойно  доживать  свой  век
где-нибудь в приюте для честно спятивших на боевом посту полицейских -  не
видя и не слыша тех безобразий, что творятся вокруг...  Элбрайн?!!  Боа?!!
Черт вас всех побрал,  что  ли,  окончательно?  Если  я  по  долгу  службы
следователь, это вовсе не значит, что игра в прятки моя  тайная  слабость.
Боа?!! Элбрайн?!!
     О'Хара наконец наткнулся на фонарь: стекло  разбилось,  но  лампочка,
похоже, уцелела - вспыхнул свет, и О'Хара мысленно поклялся, что вытряхнет
из Боа Этуаля всю его хилую писательскую душу,  если  только  в  ближайшем
будущем удастся отыскать самого душевладельца.
     Юла Элбрайна тоже обнаружить не удалось. О'Хара, как  голодный  волк,
выслеживающий добычу, сделал круг по пещере  -  нигде  никаких  следов,  а
самым настораживающим  было  то,  что  тропинка,  до  сих  пор  безотказно
уводящая в недра пещеры, упиралась в вульгарную кирпичную  кладку.  Дальше
был тупик.
     О'Хара потыкал кирпич пальцем -  кирпич  был  обыкновенным  кирпичом:
холодным и твердым на ощупь.
                                    17
     Юл Элбрайн не уловил того момента, когда  он  сбился  с  курса,  хотя
казалось, что это в принципе  невоз.  Ведь  фонарь  имелся  только  у
О'Хары и Юл, хотя и был погружен в свои сумбурные мысли, но тем  ни  менее
не настолько же, чтобы свернуть в сторону, остаться в темноте и  этого  не
заметить.
     Какое-то время Элбрайн еще продолжал идти, но вдруг понял, что огонь,
маячащий впереди - это мираж. Как только Юл это осознал, огонь исчез.
     Но мираж остался. Мираж чего-то присутствия, тут  рядом  -  во  тьме,
только протяни руку.
     Юл протянул руку и тут же ее отдернул: мираж был осязаем.
                                    18
     "Кажется,  при  последнем  шаге  я-таки   приступил   ту   грань   во
взаимоотношениях с О'Харой, которая хоть и ненадежно, но  все  же  служила
сдерживающим фактором  в  природной  тяге  Юджина  О'Хары  к  откровенному
каннибализму. Это же надо было умудриться наступить ему не куда-нибудь,  а
на голову!!! Да, у него же голова -  инструмент,  как  у  меня,  например,
пишущая машинка, или как  у  танцора...  ноги.  Такое  несчастье  воз
только с моим счастьем. Теперь уж О'Хара наверняка меня  живьем  похоронит
вмести с моим недоношенным эпохальным романом.  О,  боги!  Какой  писатель
погибает!!!" - Боа не открывая  глаз  шевельнулся,  силясь  выбрать  позу,
более  приличествующую  трагизму  ситуации,  но   потом   все-таки   решил
попробовать принять уготованное судьбой  с  открытым  забралом,  заглянуть
смерти, так сказать, в глаза. Лицом, одним словом, к лицу, или чем там она
к нему повернулась...
     Но  к  своему   немалому   удивлению   багрово   предапоплексического
разъяренного лица  О'Хары  не  обнаружил.  Впрочем,  вся  остальная  часть
доблестного следователя тоже отсутствовала.
     Боа лежал посреди небольшого чистого помещения. Со  всех  сторон  его
окружали глухие стены. Боа в надежде посмотрел на потолок - и надежда тихо
ушла: у потолка "со слухом" дела обстояли не лучше, чем у  стен,  т.е.  ни
малейшего отверстия, даже крошечного слухового окна. Одним словом - глухо.
     "В данной ситуации утешением может  служить  только  то,  что  О'Хара
живьем меня похоронить не успеет, очень  похоже,  что  кому-то  эта  мысль
пришла в голову раньше."
     - А правда, что вы знаменитый писатель?
     - Ну  не  то  чтобы  очень  знаменитый  и  не  то  чтобы  совсем  уже
писатель... - Боа встрепенулся: в  углу  пустой  комнаты  стоял  маленький
щуплый мальчишка-венерианин и, прищурившись  пристально,  словно  мерзкого
заспиртованного червячка в  природоведческом  музее,  разглядывал  Этуаля,
хотя Боа мог поклясться, что мгновение назад мальчишки в комнате не было.
     - Видишь ли, мальчик... - наставительно начал Боа.
     - Мое имя Скримл.
     - Так вот... Скримл, я просто беру слова и ставлю их там, где надо, к
тому же слова попадаются как раз те, что необходимы...
     - И все?
     - Почти.
     - А мысли?
     - Ну и мысли...
     - А разве они всегда понятны массовому читателю?
     - Ну, до  читателя  надо  еще  дойти.  Сначала  все  должен  оценить,
взвесить и препарировать очень главный редактор, он же, в крайнем  случае,
и сократит, если что сочтет непонятным...
     - Вы считаете, что он вправе распоряжаться вашими мыслями?
     - Видишь ли, мальчик...
     - Я не мальчик, я - Скримл.
     - Даже, несмотря на то, что ты Скримл, это вовсе не  значит,  что  ты
можешь задавать такие вопросы... - Боа тяжело вздохнул,  -  ...на  которое
далеко не каждый найдет, что ответить.
     - И все-таки, как насчет мыслей?
     Боа невольно втянул голову в плечи: перед его мысленным взором  вдруг
предстала череда всех тех "редакторов", которые в течении всей  его  жизни
пытались корректировать его мысли. Редакторов было много, но  отчасти  это
радовало, ибо давало надежду, что и мыслей  было  не  мало.  Настораживало
только то, что все редакторы имели одно и тоже лицо, ну точь-в-точь как  у
следователя О'Хары во время допроса, а их глазки были похожи на  тщательно
следящие за тобой отверстия в стволах двустволки 12 калибра.
     "В конце концов, литератор тоже в некотором роде  живое  существо,  и
скорей всего  популяция  литераторов  живет,  размножается  и  развивается
согласно тех же  законам,  что  и  менее  экстравагантные  популяции.  Ну,
например, тех  же  Прыгунцов  Голосистых,  Зверя  Бры  или  Словоблудников
Декларативных. И,  воз,  отношение  между  популяцией  литераторов  и
популяциями  Редакторов  или  Критиков     даже   рассматривать   как
взаимоотношение типа: "Жертва-Хищник". Ну а если  ни  с  того  ни  с  сего
истребить всех "хищников", то потенциальные "жертвы" сначала  благополучно
расплодятся без меры, но потом начнут  потихоньку  деградировать,  болеть,
чахнуть  и  вырождаться.  В  конечном  итоге  их  поголовье  резко  начнет
сокращаться. А вот если хищник не дремлет!!! Правда, нет гарантии,  что  в
разряд слабеньких, больных и неперспективных, в первую очередь идущих  "на
зуб", не попадет и откровенно талантливая особь, которую порой  легко
перепутать с не менее откровенной, но больной..." - Боа тяжело вздохнул  и
совсем уж непоучительно промямлил: - Видишь ли, милый Скримл...
     Но что именно мог увидеть милый Скримл,  выяснить  не  представлялось
возможным: Скримл пропал, так же внезапно, как и появился.
     - Ясно! - сказал Боа Этуаль и  безрассудно  шагнул  прямо  на  стену,
подспудно ожидая, что его ожидания не оправдаются.
     И действительно...
                                    19
     - Я искал тебя, - с непонятной для себя тоской  в  голосе  сказал  Юл
Элбрайн.
     - Я знаю.
     - И порой мне начинает казаться, что я всю жизнь только и делал,  что
искал тебя... Искал всю жизнь.
     - Это действительно только кажется.
     - Не знаю...
     - Зато это знаю я.
     - Откуда такая уверенность?
     - Ничто не ново под луной... Я думаю, что скоро все это пройдет.
     - Да уж, пусть поторопится, - Элбрайн неумело вздохнул. - Все это так
странно, так непривычно, так расслабляет, а я привык ощущать себя  большим
и сильным. Так удобней, - Элбрайн снова вздохнул и устало прикрыл глаза, -
и все-таки это странно...
     - Да, между нами нет ничего общего.
     - Ну что же, так бывает.
     - Не знаю...
     - Мы поменялись ролями? Теперь я выступаю  в  роли  всеведущего...  А
хочешь я предскажу тебе будущее?
     - Нет. Я его и так знаю.
     - Это, наверное, страшно?
     - Ко всему со временем привыкаешь.
     - И это страшно вдвойне!
     - Четкая определенность помогает выжить.
     - Выжить - да, но стоит ли так жить?
     - Жизнь - это не литература. Она чаще всего проще и банальней.
     - Боа будет с тобой не согласен.
     - Это его право, но будет ли он от этого счастливей?
     - А ты?
     - Не надо об этом. Все это бессмысленно.
     - А жаль!
     - Это пройдет.
     - Конечно, рано или поздно - все кончается. Это только в сказках... -
Элбрайн протянул руку, но мираж, как и подобает миражу, растаял.
     - А жаль...
     Впереди мелькнул свет, и гнетущую  тишину  подземелья  разрушил  звук
неторопливых уверенных шагов.
     - Мне велено вас проводить, - хмуро проворчал Скримл, усердно освещая
мощным фонарем свои босые ноги.
     - Улыбнись, Скримл! Все пройдет и...
     -  Вам  виднее!  -  мрачно  буркнул  несгибаемый  Скримл,  и  Элбрайн
автоматически кивнул головой, хотя если бы кто-нибудь сейчас его  спросил,
с чем это он собственно соглашается,  то,  получив  ответ,  был  наверняка
крайне обескуражен.
     - Это вам, на память, - Скримл протянул  по  направлению  к  Элбрайну
свободную руку, и в ярком свете огромного фонаря на  узенькой  красноватой
ладошке ослепительно сверкнуло кольцо необычайной многогранной  формы.  На
каждой грани отчетливо была видна одна и та же закорючка, похожая на букву
"F".
                                    20
     ...и действительно.  Не  то,  чтобы  вся  процедура  для  Боа  Этуаля
проистекала совершенно безболезненно и так уж незаметно. Напротив.  Этуаль
явственно  ощутил,  как  весь  его  организм  сначала  медленно  вывернули
наизнанку,  а  потом,  методично  повторив  прием,  вернули   в   исходное
состояние,  но,  несмотря  на  это,  все-таки  стена,  почти   не   оказав
сколько-нибудь заметного сопротивления, поглотила Надежду  Литературы,  Не
Потакающей Низменным  Вкусам  Андроидов,  и  выплюнула  эту  самую  слегка
ошалевшую надежду по другую сторону кирпичной кладки,  попутно,  очевидно,
переместив и в пространстве: так как Боа,  сделав  два  шага,  оказался  в
городе, в добрых двух часах ходьбы от плоскогорья Утраченных  Иллюзий,  на
дне бетонного колодца, образованного многоэтажными  каменными  исполинами,
окружавшими крохотный клочок асфальта, сквозь который кое-где  пробивались
чахлые образчики местной флоры. Посреди дворика зияла солидная яма,  а  из
ямы торчала несуразная половинка облезлой скамейки.
     "Этот пейзаж вызывает во мне какие-то смутные ассоциации", -  подумал
Боа и, чтобы пресечь отвлекающее явление на корню,  повернулся  к  дворику
спиной. Теперь перед носом у Этуаля красовалась небольшая ниша. В  глубине
ниши  виднелась  обыкновенная  кирпичная  кладка.  Кирпичи  были  пыльные,
кое-где образовались солидные выщерблины.
     "Еще бы! Если сквозь них все так и шастают туда-сюда", - Боа  потыкал
пальцем в кирпич - кирпич был холодным и твердым.  Но  как  только  Этуаль
приник к кирпичной стене всем  телом,  стена  утратила  твердость,  и  Боа
ощутил, что медленно погружается вглубь кладки, одновременно выворачиваясь
наизнанку.
     Боа отпрянул и задумчиво уставился на стену.
     "Собственно,  для  окончательной  уверенности  в   моих   рискованных
логических  построениях  не  хватает  одного  совершенно   незначительного
штриха, который позволит наконец утереть нос ярым  поклонникам  конкретной
пользы от работников умственного труда и гуманитарного направления" -  Боа
нерешительно потоптался в  нише,  словно  в  глубине  души  питал  смутную
надежду, что долгожданный штрих отыщется прямо сейчас  непосредственно  на
выщербленной кирпичной стене, но вместо этого его внимание привлек громкий
цокот кованых копыт.
     Во дворик на полном ходу  влетел  взмыленный  кентавр  и  замер  (как
конная статуя почетному завоевателю) буквально на краю ямы, где  покоилась
ущербная скамейка. Кентавр встал, как вкопанный, лишь его  ноздри  и  бока
равномерно раздувались и опадали. Чего,  однако,  нельзя  было  сказать  о
поклаже, которую кентавр нес на спине. Не уловив важности момента, поклажа
не сразу изменила направление и  скорость  передвижения.  С  диким  воплем
перелетев через голову кентавра, огромный разноцветный куль нырнул в центр
ямы, окончив полет на скамейке.
     - А мой папа еще любил повторять, что  рожденный  ползать  летать  не
может! - сдавленно пробубнил "куль",  мучительно  стараясь  удержаться  на
увечном представителе  садово-паркового  инвентаря.  -  По-видимому,  папа
недооценил небывалый расцвет творческого  потенциала  молодого  поколения,
грядущего на  смену  закостенелой  рутине  уходящего,  нехотя  и  медленно
уступающего арену жизненной борьбы, не без этой самой борьбы, в силу  ряда
причин неизбежно...
     - Словесное недержание - это у вас реакция на экстремальную  ситуацию
или постоянный рабочий имидж? -  слегка  задыхаясь  после  быстрого  бега,
хмуро спросил кентавр.
     - Это у Шайенов вроде хвоста - реликвия, передаваемая по  наследству,
от отца к сыну, а от сына на кого бог пошлет, - спокойно  сообщил  Боа  из
своей ниши.
     Шил Шайен на реплику отреагировал относительно  спокойно  (сказалось,
очевидно, единоборство со скамейкой, дававшее возсть лишь очень скупо
и сжато реагировать даже на весьма неожиданные внешние раздражители), зато
нервный  кентавр  -  едва  не  пристрелил  Гипотетическую   Надежду   Всей
Интеллектуалисткой прозы.
     - Эй,  Данди!!!  Скажи  своему  приятелю,  что  он  явно  неадекватно
реагирует на полезную информацию, предоставляемую ему почти  безвозмездно,
по доброй воле, в здравом уме и такой же памяти! -  как  мог  торжественно
объявил Этуаль, лежа ничком в нише и  ощущая,  как  за  шиворот  проникают
микрочастицы расплавленного кирпича.
     - Это что, ваш идейный брат-близнец? - пряча бластер, мрачно  спросил
кентавр у  Шайена,  уставшего  бороться  со  строптивой  скамейкой  и  уже
совершенно скрывшегося в яме.
     - Ну, разве что по духу, - глухо откликнулся из глубин ямы  Шайен,  -
но вообще-то, он считает себя писателем...
     - Значит, безвредный, - неуверенно сказал кентавр.
     -  Какой  аспект  данной  проблемы  вас  интересует   больше   всего:
морально-этический, философский, прагма...
     - Чисто утилитарный.
     - Как сказал бы мой папа, - пыхтя просопел Шайен, с трудом  выбираясь
из ямы, - а черт его знает!
     - Я боюсь показаться назойливым, - робко вмешался Боа, - но не будете
ли вы сильно возражать, если я все-таки встану? Неудобно, знаете, лежать в
присутствии...
     - Только не делайте  лишних  и  резких  движений,  -  хмуро  разрешил
кентавр, напряженно  прислушиваясь  к  тому,  что  творится  за  пределами
дворика-колодца.
     - О! - вдруг  радостно  объявил  Шил,  окинув  проницательным  взором
окружающий пейзаж. - Оказывается, не только  преступника  тянет  на  место
свершения им противоправного акта, но и этому... как его, битому - тоже не
спится! Дворик-то знакомый. У меня определенно есть шанс иметь то счастье,
что я не успел в полной мере выхлопотать в прошлый раз! Прав был мой...
     - Я уже тоже потихоньку начинаю  ощущать  потребность  во  встрече  с
вашим уникальным и многомудрым папой - на предмет потолковать за жизнь!  -
по-лошадиному скосив глаза, задумчиво и косноязычно пробормотал кентавр. -
Только у меня есть опасения, что если вы все будете продолжать  в  том  же
духе, то ни у меня, ни  у  вас  скоро  не  останется  ни  малейших  шансов
реализовать эту насущную потребность. По крайней мере в  этом  мире.  И  в
этой жизни!
     - Как, неужели, твой папа настолько плох?  -  сочувственно  прошептал
пораженный Этуаль, на мгновение позабыв о всех своих проблемах.
     - Плох он или хорош, - холодно буркнул Шил, - не мне судить. Каждому,
наверное, достается  папа,  согласно  гипотетически-потенциальной  заслуге
перед обществом самого отпрыска. Но тем ни менее: Иной Мир и  мой  папа  -
две вещи,  носящие  антагонистический  характер.  Уж  скорей  я  сам  туда
попаду...
     - Я, собственно, это и имею в виду! - фыркнул кентавр, оглядываясь на
единственный вход, ведущий в  каменную  ловушку  дворика-колодца.  -  Если
сейчас нас настигнет энфернец, то нам останется  только  сожалеть  о  том,
каких членов потеряет здешнее высшее общество.
     - Как вы сказали? - завороженно пролепетал Боа Этуаль.
     - Здешнее Высшее Общество, - невозмутимо повторил кентавр.
     - Да, нет же! - растерянно облизнул пересохшие губы Этуаль. - Я хотел
уточнить: кто нас настигнет?
     - Энфернец! Ор-Кар-Рау - энфернец!
     - Вот оно!!! - восторженно воскликнул Боа. - То  звено,  которого  не
хватало!
     - Ага, - меланхолично проворчал Шил Шайен. - Его нам сейчас только  и
не хватало.
     - Кончай треп! - взъярился сержант Лар, на мгновение вспомнив, что он
- сержант. - Нам необходимо срочно искать выход из создавшейся ситуации.
     - Выход - есть! - гордо объявил Боа Этуаль  и  победно  посмотрел  на
Шайена, и впервые тот промолчал, по-видимому запас  мудрых  сентенций  его
тертого жизнью папы наконец-таки окончательно истощился.
                                    21
     "Пора-пора  уже  в  отставку.  Для  моей  работы  нужен  молодой,  не
отягощенный никакими излишествами нюх, и крепкие, не  сетующие  на  дурную
голову, ноги", - О'Хара остановился и погасил фонарь. Ясно было и так, что
здесь - в подземелье - то, что ты повернул назад,  вовсе  не  значит,  что
пойдешь в обратном  направлении.  Куда  бы  О'Хара  не  шел,  куда  бы  не
сворачивал, дорога неизменно приводила его к той самой  стене,  где  сколь
загадочно, столь и стремительно исчез Боа Этуаль.
     "Как в жизни: идешь, идешь, а все топчешься на месте.  Дела,  друзья,
заботы. Суета, встречи, расставания... И вдруг,  в  один  прекрасный  миг,
понимаешь, что большая часть жизни уже прошла, и большая часть этой  части
- в бессмысленном блуждании по лабиринту неразрешимых проблем, безысходных
вопросов и безвыходных положений.
     А  выход  из  лабиринта  был  совсем  рядом...  Сейчас  с  невольного
пьедестала прожитых лет это так ясно видно... Но,  к  сожалению,  время  -
единственный феномен, который не желает подчиняться всеобъемлющему правилу
лабиринта. С  юношеским  максимализмом  оно  безудержно  марширует  только
вперед, и вернуться в какую-либо особо притягательную точку  прошлого  его
не заставит даже душа, сгоряча проданная дьяволу.
     А впрочем...
     Если бы существовала возсть начать все сначала -  слишком  велик
был бы соблазн. Да и, собственно, смысл самой жизни был бы утрачен  (если,
конечно, наличие смысла у жизни априорно принять за аксиому). Зачем  ждать
завтра, к чему-то стремиться, чего-то хотеть,  если  вернувшись  назад  во
вчера и  все  переиначив,  это    было  иметь  уже  сегодня.  А  так,
волей-неволей, не  мытьем,  так  катаньем,  надо  надеяться,  надо  что-то
делать, надо жить. Причем, по возсти, жить так, чтобы в дальнейшем не
возникало желания вернуться в прошлое и начать все сначала.
     Жаль только, что понимаешь это слишком поздно. И самое печальное, что
уже понимая, все еще продолжаешь без устали кружить по лабиринту."
     Видимо,  в  знак  протеста  О'Хара  сел,   прислонившись   спиной   к
прохладному сталагмиту. Слева от себя О'Хара положил выключенный фонарь, а
справа - пристроил бластер.
     "Собственно, предварительный  набросок  эпического  полотна  событий,
захлестнувших  многострадальный  Фикус,  я  уже  достаточно  хорошо   себе
представляю. То, что Боа пытается увязать все происходящее  с  Энферном  -
ясно, как и то, что ни один дендроид сроду не дослужится даже до сержанта.
Фокусы с исчезновениями и появлениями - это явно "из оперы" об  энфернцах.
Но непонятен  смысл  всей  этой  замысловатой  "партитуры".  Какую  партию
исполняет, например, Юл Элбрайн? Энфернца, что ли? А его дружок Шил Шайен,
он же Крокодил, он же Данди-2, со своим, будь он неладен,  папой!!!  Он-то
тут причем? А назойливый адвокат?"  -  О'Хара  прислушался:  в  беспокойно
зудящей тишине пещеры отчетливо было слышно уверенное шлепанье босых ног.
     О'Хара, существенно не меняя расслабленной позы, положил правую  руку
на рукоять бластера, а в левую взял фонарь.
     - Осторожнее! - донесся до О'Хары незнакомый хрипловатый голос. -  За
тем вон сталагмитом притаился ваш друг  -  О'Хара  с  бластером  в  руках.
Неровен час, еще пристрелит.
     "Это кто же у нас такой глазастый?" - О'Хара  покрепче  сжал  рукоять
бластера и приготовился включить фонарь.
     - О'Хара! Это я - Юл Элбрайн! - раздался другой, уже  более  знакомый
голос.
     "Это еще проверить нужно",  -  мрачно  усмехнулся  О'Хара  и  включил
фонарь.
     - Да я это,  я,  -  устало  прикрыв  глаза  рукой,  слабо  усмехнулся
Элбрайн.
     - Я вижу, что вы, - буркнул О'Хара, - а  с  кем  это  вы  только  что
разговаривали?
     - Это - Скримл,  -  сказал  Элбрайн,  открыл  глаза  и  посмотрел  по
сторонам. - А впрочем, воз, он мне тоже померещился.
     О'Хара сардонически ухмыльнулся,  склонил  голову  набок  и  спокойно
объявил:
     - А ведь вы, Юл Элбрайн, энфернец.
     - А почему не альдебаранец? По-моему, это мне больше подходит.
     - Ваше нежелание отвечать на выдвинутое обвинение...
     - Вы перестарались и слишком далеко его выдвинули. С таким же успехом
я могу вернуть его вам.
     - Вы ускользаете от ответа! - зловеще ухмыльнулся О'Хара. - Итак,  вы
- энфернец?!
     - Чушь!!! Простительная, ну разве что лишь дендроиду!
     О'Хара от неожиданности вздрогнул и чуть не выстрелил на новый голос,
внезапно ворвавшийся в напряженный диалог...
     У кирпичной стены, перекрывавшей  дальнейший  путь  в  недра  пещеры,
театрально  оскалив  свои  столь  замечательные,  что  невольно  возникало
подозрение в  их  искусственном  происхождении,  зубы,  стоял,  независимо
скрестив на груди верхние конечности, Несравненный Шил Шайен.
     - Чепуха! Любого энфернца  легко опознать  по  кольцу  необычной
формы...
     - Такому? - криво усмехнулся Элбрайн, протягивая вперед  левую  руку,
на  безымянном  пальце  которой  в  иссякающем  свете  фонаря   достаточно
явственно блеснуло кольцо необычной многогранной формы.  На  каждой  грани
отчетливо была видна закорючка, напоминающая букву "F".
     - Я бы советовал  вам  не  сильно  дергаться,  Элбрайн,  -  угрожающе
прошипел О'Хара.
     - Даже мой папа не нашел бы, что еще такого этакого    изречь  в
данной ситуации, - обескуражено пробормотал Шил.
     Но тут прямо в центре кирпичной стены показалась  половина  кентавра.
Задняя, собственно лошадиная, часть осталась  сокрыта  в  стене,  от  чего
сержант Лар стал похож на обыкновенного,  правда  вооруженного  бластером,
сатира.
     О'Хара скептически хмыкнул. А тем временем  из  стены  спиной  вперед
вывалился Великий, хоть и совершенно невзрачный на вид Писатель-романист -
Надежда всей Фикусианской Литературы,  он  же  для  лиц  более  близких  и
знающих - Боа Этуаль.
     - Юджин! Не делай глупостей, -  сдавленно  просопел  Боа,  мучительно
пытаясь развернуться лицом к собеседнику. - Я все  понял.  И  сейчас  тебе
объясню... детально.
     - Не надо мне ни  детально,  ни  летально!  -  раздраженно  "хрюкнул"
О'Хара. - А общий пейзаж я и так достаточно  хорошо  вижу.  ПОСЛЕДНИЙ  раз
спрашиваю: Юл Элбрайн, вы ЭНФЕРНЕЦ?
     - Последний раз отвечаю - НЕТ.
     - Тогда по законам жанра энфернцем должен оказаться... ты, Боа!!!
     - Я - писатель!
     - Это еще доказать надо. А вообще-то, одно другому не помеха!
     - Ты дашь мне хоть слово вставить?!! - вдруг "взорвался" Боа  Этуаль,
устремив на невозмутимо деловитого О'Хару  "пылающий"  взор,  от  которого
человек с более тонкой шкурой уже давно стал бы дымиться.
     - Я думаю, что опять смогу внести некоторую ясность в этот вопрос,  -
раздался спокойный, даже немного безразличный голос.
     Но тем ни менее  в  голосе  было  нечто  такое,  что  заставило  всех
развернуться и посмотреть на говорившего.
     -  Дело  в  том,  -  невозмутимо  продолжал  великолепно  выглядевший
Ор-Кар-Рау,  из-за  спины  которого   выглядывал   огромный   и   плешивый
венерианин, - дело в том, что из всех присутствующих энфернец только один.
И этим энфернцем, - холодно усмехнулся блистательный доктор права, - буду,
конечно, я! Но мне кажется, что большая часть присутствующих об этом и так
неплохо осведомлена. Я думаю, что об этом догадывается даже  всеми  заочно
обожаемый папа эрудит. Не так ли?
     - Вот у папы и спросите! - вяло  огрызнулся  Шил  Шайен,  завороженно
глядя на тень, отбрасываемую энфернцем. Посмотреть было на что.  Уж  лучше
бы он ее не отбрасывал вовсе.
     О'Хара проследил  за  направлением  взгляда  Шайена  и  даже  хрюкнул
задумчиво,  излив  в  этом  звуке  сложный  конгломерат  чувств,  подстать
внешнему облику энфернца, который то ли забыл подкорректировать восприятие
тени, то ли попросту плюнул на ненужную теперь конспирацию.
     - А ведь я тебе обещал, что мы встретимся! Я знал!!! - взревел  вдруг
краснолицый толстяк, мирно топтавшийся за спиной энфернца, словно внезапно
почувствовал, что давно уже стоит  на  раскаленной  сковороде,  а  подошвы
ботинок наконец сгорели. - Это я - Ир Шир!!!
     А чтобы ни у кого не  возникло  по  этому  поводу  излишних  сомнений
краснолицый выхватил бластер и выстрелил в Юла Элбрайна.
     Почти одновременно О'Хара выстрелил в энфернца, а сержант Лар, так  и
на выйдя окончательно из стены, в толстяка Ир Шира.
     "Идиотская полицейская привычка - сначала стрелять, а потом  начинать
выяснять, что же  все-таки  хотел  сказать  собеседник",  -  О'Хара  вновь
ожесточенно хрюкнул, а энфернец театрально захохотал.
     Хотя стрелков разделяло всего шагов пятнадцать  и  промахнуться  было
практически невоз, но цели, как ни  странно,  достиг  только  выстрел
сержанта  Лара.  Толстяк  как-то  сразу  потерял  форму,  словно  надувная
пластиковая игрушка, из которой выпустили часть воздуха, и  боком  неловко
стал заваливаться на невредимого энфернца.
     Юл Элбрайн, тоже  целый  и  невредимый,  осуждающе  покачал  головой,
глядя, как медленно "стекленеют" глаза толстяка-венерианина.
     В голове у Юла надоедливо кружилась одна и та же дурацкая фраза:  "Он
слишком много знал!" - почерпнутая, очевидно, из романов Боа Этуаля.
     Загадочные кольца необычной многогранной формы, с выгравированной  на
каждой грани закорючкой в форме буквы "F" и у  Юла,  и  у  энфернца  легко
поглотили весь заряд, выпущенный из бластеров и предназначавшийся хозяевам
колец, а сами лишь начали светиться, но остались холодными на ощупь.
                                    22
     - Ах, мы теперь с колечком!!! - взревел энфернец, сбрасывая  ненужный
теперь внушаемый внешний облик вместе  с  ранее  исступленно,  но  искусно
поддерживаемым  имиджем  профессионально  корректного  адвоката.   -   Нас
облагодетельствовали! Мы теперь гордые, поскольку думаем, что неуязвимы!!!
     Сержант  Лар  на  всякий  случай  снова  выстрелил  в  расходившегося
энфернца, но с тем же результатом.
     - Мы теперь окольцованы! - не унимался адвокат. - Мы теперь...
     - Ведите себя  достойно,  Ор-Кар-Рау,  -  глухим  сдавленным  голосом
перебил Юл Элбрайн, стараясь  не  смотреть  на  беснующегося  энфернца.  -
Будьте же в конце концов мужчиной!
     -  Ах,  ты  еще  и  издеваешься,  жалкий  трехмерок?!!  -  Ор-Кар-Рау
напыжился,  ощетинившись  многочисленными  манипуляторами,  по  его   коже
забегали разноцветные огоньки,  а  внутри  что-то  угрожающе  загудело.  -
Считай, что тебя уже нет, темпоральный обмылок!
     - Я же просил: не хамить! - хрипло выдавил Юл, сжимая кулаки и упрямо
наклоняясь вперед, словно собираясь боднуть распоясавшегося адвоката.
     - У тебя удивительная способность постоянно наживать себе  врагов,  -
послышался где-то рядом возбужденный шепот Шайена. - Даже мой папа...
     - Осторожней, Элбрайн! - рыкнул О'Хара.
     Энфернец издал какой-то уже совершенно нечленораздельный звук. Вокруг
его  несуразного   организма   явственно   обозначился   мертвенно   синий
полупрозрачный кокон и, в  свою  очередь  набычившись,  энфернец  медленно
двинулся к Элбрайну, раскачиваясь и злобно ухая при каждом шаге.
     Боа Этуаля, на мгновение замешкавшегося на пути энфернца, кокон  лишь
вскользь коснулся, но в том месте, где это произошло, волосы  Боа  тут  же
поседели, а кожа сморщилась, словно само время провело по ним безжалостной
рукой.
     О'Хара взревел, как раненый бык,  сержант  Лар  встал  на  дыбы,  Боа
вскрикнул, Шил...
     И вдруг стало тихо.
     Даже  энфернец  застыл  неподвижно,  лишь   его   кокон   возбужденно
пульсировал.
     - Это ты во всем виновата! - прозвучал хриплый лающий голос энфернца.
     - В чем? В том, что вкус неволи был для меня всегда горек?
     - Как сказал бы мой папа, - зашептал на ухо Элбрайну Шайен, - слушай,
а это мне не мерещится?
     Элбрайн хмуро пожал плечами, не отрывая широко  распахнутых  глаз  от
вновь материализовавшегося видения.
     О'Хара переглянулся с сержантом Ларом, потом посмотрел на Боа Этуаля.
Боа почему-то покраснел, судорожно вздохнул и невыразительно промямлил:
     -  Я  ожидал  нечто   подобное,   хотя,   конечно,   действительность
превосходит все мыслимые ожидания.
     - Зачем он тебе? - раздраженно рявкнул Ор-Кар-Рау.
     - Он вел себя необычно.
     Юл Элбрайн, все еще находясь в состоянии завороженного созерцания, не
в силах был отвести глаза, зато Боа и Шил в этот момент почти одновременно
посмотрели на Элбрайна и синхронно вздохнули.
     О'Хара опять вопросительно глянул на сержанта  Лара,  но  тот  только
пожал могучими плечами.
     - Ха! Необычно, - глухо процедил энфернец. - Все  они  ведут  себя...
одинаково. Но даже если... то все необычное - скоро надоедает... К тому же
они совершенно не умеют обращаться... со временем!
     - А вот тут ты как раз ошибаешься. Как правило, да  -  не  умеют.  Но
иногда... им удается в одно мгновение вместить целую жизнь.
     - Это по бедности, - презрительно фыркнул энфернец. - Если у них  вся
жизнь укладывается в  мое  одно  мгновение...  тут  волей  неволей  будешь
тужиться и искать заменители.
     - Сам ты натуральный... кожзаменитель! - неожиданно  вмешался  Шайен,
оскалившись, словно собирался фотографироваться для рекламы зубной пасты.
     - Умолкни, трехмернотемпоральный лишенец!
     - Зато у меня спинной мозг...
     -  Умолкни!!!  Не  то  я  сотру  вас  всех  в  молекулярную  пыль!  -
взбеленился энфернец, и его кокон ощетинился разноцветными протуберанцами.
     О'Хара  впервые  почувствовал  себя  неуверенно,   разглядывая,   как
оказалось, столь бесполезный бластер.
     А тут еще погас фонарь.
     Вся пещера погрузилась в нервный  полумрак,  подсвеченный  жутковатым
фейерверком энфернца и ярким светом трех колец,  пылающих  холодным  белым
огнем.
     - Значит,  ты  решила  окончательно?  -  рявкнул  энфернец,  и  языки
протуберанцев плотоядно всколыхнулись.
     - Не кричи. Ты становишься смешон.
     - Ах, смешон!!!
     - И нелеп.
     - И все из-за... из-за... этого... трехмерного... недомерка?
     - Ты же знаешь, что все это лишь следствие, а причина... Все началось
ведь гораздо раньше...
     - Мне плевать, когда это началось, мне плевать, когда  это  кончится,
мне плевать даже на то, что это вообще случилось, но... ты только посмотри
на  их  рожи!!!  Фикусианцы!  Как  навозные  жуки,  копошащиеся  в   своих
закомплексованных  трехмерных   душонках,   не   владеющие   не   то   что
экстрасенсорным восприятием, но даже до конца  не  осознавшие  собственное
сенсорное... Слепые котята, беспомощно барахтающиеся  в  море  абстрактных
символов, которыми они подменяют суть явлений, принимая это барахтанье  за
мышление, а трактовку абстракций за Истину... А посмотри на дела  их  рук,
на их города, на природу, что их окружает, на  их  дурацкое  небо,  цветом
напоминающее бессмысленный взгляд идиота!!!  Нелепые  существа  в  нелепом
мире! Даже то, что они называют любовью, это всего лишь...
     - Ну, хватит! - неожиданно громко сказал  Юл  Элбрайн.  -  Для  того,
чтобы нас понять, надо хоть на время попытаться стать нами.  И  не  только
внешне.
     - Ой,  как  красиво  звучит,  -  ернически  расшаркиваясь,  засюсюкал
энфернец. - Я прямо заплачу сейчас от умиления!
     - Не паясничайте, - сухо сказал Элбрайн. - Для того, чтобы плакать  -
тоже надо быть нами.
     - Боже, какой эгоцентризм! Что же, если я скромный представитель иной
цивилизации, то я не могу иметь даже представления о вашей системе  чувств
и...
     - Представления - да, чувства - нет!  -  жестко  отрезал  Элбрайн.  -
Особенно если учесть личность этого... представителя.
     - Ну, хватит!!! - зарычал энфернец. - Вы мне все надоели  и  в  конце
концов - окончательно! Я вас уничтожу... всех!
     - Как говорил мой папа, - встрепенулся Шайен, - сначала почисти зубы,
а уж потом демонстрируй их потенциальному противнику.
     -  ...и  с  тебя  первого  начну!   -   взвизгнул   энфернец,   резко
поворачиваясь к Шилу лицом, и, прежде чем  кто-то  успел  хоть  что-нибудь
сообразить, от кокона энфернца отделился огромный  протуберанец  и  ударил
Шайену в грудь...
     Тотчас О'Хара и сержант Лар одновременно  выстрелили  в  энфернца  из
своих бластеров.
     Еще один протуберанец, став автономным, метнулся в  ту  сторону,  где
стоял Юл Элбрайн, но  кольцо  вобрало  огонь  в  себя,  став  еще  ярче  и
холодней.
     А невредимый энфернец залился истерическим смехом. С его кокона  один
за одним беспорядочно стали срываться протуберанцы, сея вокруг  разрушение
и смерть...
     Материализованное видение попыталось укрыть всех своим коконом, почти
таким же как у бесновавшегося Ор-Кар-Рау...
     Но слишком велика была площадь и количество действующих лиц...
     Защитный кокон истончился и был не в состоянии  удерживать  атакующие
его протуберанцы.
     Вот уже сержант Лар заметался, силясь  сбить  пламя,  охватившее  его
массивную фигуру...
     А О'Хара все стрелял из бесполезного бластера...
     И в этот момент Юл Элбрайн поднял с пола пещеры обыкновенный камень и
швырнул его в энфернца.
     Энфернец истошно завизжал, его смертоносный  кокон  сжался,  раздался
хлопок... и Ор-Кар-Рау пропал, вместе с коконом, протуберанцами и  камнем,
столь внезапно обрушившимся на его драгоценный организм.
     Зато воздух в пещере как-то по  особенному  сгустился  и  стал  слабо
флюоресцировать. Угасли все языки пламени, зажженные лютовавшим энфернцем,
но почему-то стал работать фонарь  О'Хары.  Частично  регенерировала  даже
кожа на опаленной спине сержанта Лара, и восстановился первоначальный цвет
волос Боа Этуаля.
     В напряженно повисшей тишине неожиданно резко прозвучал хриплый голос
Боа:
     - По-моему, это темпоральный коллапс.
     И лишь Шил Шайен остался лежать. И сквозь зиявшую на его груди  рану,
странно бескровную, как в плохом учебном фильме по медицине,  было  хорошо
видно небольшое отчаянно и неравномерно пульсирующее сердце.
     - Сделай же  что-нибудь,  ты  ведь  можешь,  -  выдавил  Юл  Элбрайн,
стараясь не смотреть на пульсирующий комок.
     - Слишком поздно, - эхом откликнулось видение. - Я могу только убрать
боль.
     - Не надо,  -  криво  улыбнулся  Шайен  пересохшими  растрескавшимися
губами.
     - Не понимаю... - растерянно прошептало видение.
     - Вот и мой папа всегда  говорил:  с  тобой,  Шил,  невоз  вести
интеллектуальные беседы  -  все  время  возникает  такое  ощущение,  будто
пытаешься усидеть на двух разругавшихся напрочь кентаврах...
     - Трепло, - мягко шепнул Элбрайн, опускаясь подле Шила на колени.
     -  И  еще  какое!  -  слабо  откликнулся  Шайен,  мучительно  пытаясь
улыбнуться, но в это время, хорошо видимый  через  дыру  в  груди,  жалкий
комок дернулся последний раз и затих.
     Боа судорожно всхлипнул и отвернулся, а О'Хара с тоской подумал,  что
и у него уже не так много  осталось  впереди:  прав,  наверное,  проклятый
энфернец - слишком неумело подчас мы обращаемся с тем  нелепо  коротеньким
промежутком времени, именуемым,  очевидно  по  недоразумению,  жизнью.  Но
понимать это начинаешь-таки, отмахав большую и, похоже,  лучшую  половину,
по дороге с удручающе одностороннем движением...
     А жаль!
     - Ну что же, - безжизненно сказал Юл Элбрайн, - теперь меня здесь уже
точно ничего не держит.
     - Тогда прощайся, - печально кивнуло видение, - а там... видно будет.
     - Прощайте.
     - Нет, погодите! - противным  голосом  сказал  О'Хара  и  воинственно
набычился.
     - Ах, оставьте, инспектор! - отозвался новый голос.
     - А ты кто такой? - рявкнул О'Хара, стремительно обернувшись.
     - Я - Скримл. - Маленький венерианин с  независимым  видом  прошлепал
мимо опешившего О'Хары и, встав рядом с Элбрайном, мрачно буркнул:
     - Я с вами.
     - Элбрайн, вернитесь! Одумайтесь!!!  -  взревел  О'Хара.  -  Пока  не
поздно!!! Ведь...
     Но Юл Элбрайн, взяв  за  руку  Скримла,  спокойно  шагнул  следом  за
удивительным созданьем, одновременно в  глубине  души  все-таки  с  ужасом
понимая, что это только мираж, только образ, внушенный  то  ли  магическим
многогранным кольцом, то ли вообще выдуманный от начала до конца...  самим
собой.
     Юл Элбрайн старательно гнал это понимание, но из  глубин  подсознания
оно вновь и вновь прорастало ядовитым цветком сомнения.
     И это было самое страшное.
     Но была и призрачная надежда,  которая  под  влиянием  веры,  обещала
перерасти в... А может...
     Кирпичная стена, перегораживающая пещеру,  податливо  расступилась  и
необыкновенная троица  исчезла  в  ее  бездонных  ненасытных  недрах.  Еще
мгновение сквозь кирпичную кладку каким-то неведомым  способом  пробивался
свет двух колец, но постепенно и он сошел на нет.
                                    23
     - Что вы думаете обо всем об этом, сержант? -  вяло  спросил  О'Хара,
безучастно наблюдая, как под потолком пещеры  мечется  электронный  шпион,
словно пес, потерявший хозяина.
     - Я по должности думать не обязан, - так же вяло огрызнулся  кентавр,
пряча бесполезный бластер в кобуру.
     - А все-таки интересно, - не обращая внимания на  излишнее  служебное
рвение  подчиненного,  проворчал  О'Хара,  -  откуда  взялся  тот   первый
энфернец, покойный. Он-то каким боком имеет отношение к данной истории?
     - Самым непосредственным, - спокойно сказал Боа Этуаль. - Это был все
тот же  Ор-Кар-Рау.  Просто  во  время  темпорального  коллапса  его  труп
отбросило в прошлое.
     - То есть исход всей истории был предрешен?
     - Только для Ор-Кар-Рау. Сам  узел  проблем,  при  всем  многообразии
развязок, для Ор-Кар-Рау предвещал только один исход. Что касается  других
действующих лиц - такого  строгого  детерминизма  скорей  всего  не  было.
Хотя...
     - Ну, это из области твоих романов! - фыркнул  О'Хара.  -  Кстати,  о
каких узлах ты говоришь?
     - О самых банальных, - обиделся Боа, - которые есть в  любом  романе:
Любовный Треугольник, Судьба Героя, Судьба Полуположительного Друга Героя,
Раскаявшегося Отрицательного Героя, Судьбы Второстепенных Персонажей...
     - Насчет второстепенных: кого ты имеешь в виду,  конкретно?  -  мигом
насторожился О'Хара.
     - Себя! - смело заявил Боа.
     - То есть ты хочешь сказать...
     - Да, я хочу сказать, что логика жизни до смешного часто совпадает  с
логикой самых банальных романов, а иногда даже переплевывает ее, по  части
отсутствия всякой логики.
     - Это игра слов?
     - Если бы только слов! Глянь на Шайена.
     Все молча посмотрели  на  нелепо  скорчившегося  маленького  смешного
ящера.
     - Черт, - буркнул О'Хара. - Надо бы известить его папу.
     - Инкубаторские они, - вздохнул Боа. - Отцы значатся лишь  формально,
по записи на бирках, выдаваемых по выходу  из  инкубатора.  Отец,  мать  и
инкубатор. Все, кроме инкубатора - формально.
     - А как же?..
     - Так бывает в жизни, и не только у ящеров.
     - Тогда надо его  просто  похоронить,  -  О'Хара  тяжело  вздохнул  и
протянул  руку,  чтобы  закрыть  спокойные  и   уже   подернутые   пеленой
отрешенности  глаза  Шайена.  Но  как  только  рука  инспектора  коснулась
холодного тела, оно потеряло четкие очертания, а затем  и  вовсе  исчезло.
Вместе с телом Шайена исчезло и тело толстяка Ир Шира.
     -  Ну,  теперь,  наверное,  все.  Пространственно-временные   штучки,
связанные с Энферном,  закончились,  -  О'Хара  поежился  и  вопросительно
посмотрел на Боа.
     - Нет, я думаю, остался еще один штрих! - Боа оглянулся на  кирпичную
стену, и тот час из ее недр повалил весьма  пестрый  народ.  Разношерстная
компания с фонарями в  многочисленных  руках,  весело  галдя,  высыпала  в
пещеру.
     - Ха! Да здесь уже ошиваются  какие-то  типы!  -  радостно  возвестил
толстый зеленый веганец, неэстетично тыча пальцем в сторону О'Хары.
     Толпа, вывалившая следом  за  ним  из  кирпичной  стены,  возбужденно
загудела.
     - Надо бы его потыкать какой-нибудь палкой, - предложил паукообразный
альдебаранец, тараща на О'Хару подслеповатые масленые глазки. - Может,  он
тоже из этих?
     - Я тебе потыкаю! - угрожающе просопел О'Хара.
     -  Ты  смотри,  агрессивный!!!  -   восхитился   веганец,   плотоядно
облизываясь. - Тогда его надо сначала обездвижить! И его дружков тоже.
     - Они принимают нас за энфернцев, - шепнул за спиной  О'Хары  Боа.  -
Это - те самые пропавшие энтузиасты...
     - Эй, братва!!! Они перешептываются! Окружай их, пока не они сбежали,
как их частично нефункциональный дружок!
     - Энтузиасты, - мрачно хмыкнул О'Хара, заученным движением выхватывая
бластер. - Сейчас я им этого самого энтузиазма поубавлю!!!
     Огненный луч выписал под потолком сверкающую букву  Z,  и  на  головы
энтузиастов посыпались разноцветные обломки многочисленных сталактитов,  а
бедному  веганцу  прямо  на  темечко  рухнул  электронный  шпион,  который
ненамного пережил своего хозяина.
     Энтузиасты проворно залегли.
     Но  долго  наслаждаться  легкой  победой  О'Харе  не   пришлось:   из
злосчастной кирпичной стены вслед за энтузиастами  стремительно  выскочила
группа  полицейских  с  аннигиляторами  наперевес,  рассыпалась  цепью   и
залегла, охватив полукругом пещеру.
     "Профессионалы!" - одобрительно подумал О'Хара.
     -  Всем  лечь!  Руки  за   голову!!!   При   малейшем   неповиновении
аннигиляция!
     - Я инспектор О'Хара!!! - рявкнул О'Хара, но на всякий случай лег.
     - Лечь! Руки! Считаем до трех!!!
     - Дендроиды! - с чувством произнес О'Хара, покорно  пристраивая  руки
на багровом загривке.
     - Коллеги, - сочувственно констатировал Боа, пытаясь преданно поймать
взгляд О'Хары. Руки на голове определенно мешали.
     О'Хара фыркнул, но промолчал.
     - Но зато это, кажется, последнее событие, связанное  с  историей  об
энфернцах, - шепнул Боа.  -  Если,  конечно,  не  считать  моего  будущего
романа, который я назову: "Чужое небо Энферна".
     О'Хара снова фыркнул, но вновь промолчал.
     "Стареет инспектор", - сочувственно подумал  сержант  Лар,  увлеченно
разглядывая собственные передние копыта, в которые вынужден был  уткнуться
собственным же носом.
     - Предупреждаем! Малейшее резкое движение - аннигиляция!  Руки  из-за
головы не убирать! А теперь, всем встать и марш на выход. А  на  свету  мы
разберемся, кто из вас инспектор, а кто дезинфектор.
     "Все, уволюсь! Ишь, какая смена растет. Удавиться от  счастья  .
Да ну их всех к... энфернцам! Буду теперь разводить марсианские  волосатые
огурцы. Говорят, шерсть у них обалденная.  Научусь  вязать  носки  и  горя
знать не буду!" - О'Хара с трудом встал, стараясь держать руки на  затылке
и вместе со всеми направился к выходу из пещеры.  На  ходу  он  оглянулся,
поискал глазами  кирпичную  стену  и...  не  нашел.  Только  толстый  слой
красноватой пыли идеальной прямой перегораживал пещеру пополам. Но на той,
ранее скрытой половине, ничего интересного не было.
     О'Хара лениво сплюнул и прибавил шаг, благо впереди забрезжил дневной
свет, значит, до выхода оставалось не далеко. А  там,  на  свету,  мы  еще
разберемся, кто здесь инспектор, а кто пойдет простым  патрульным.  Ну,  в
общем, как сказал бы легендарный папа Шайена:
     - Каждый дендроид должен знать свое место, а  то  иначе  жизнь  будет
такая, что волей-неволей, не мытьем, так катаньем... или другими  словами:
братья по разуму, из личного опыта, от души советую, в любой ситуации,  ну
прошу вас, заклинаю - не надо быть баобабом! И уж тем более не надо  брать
пример с энфернцев. Ведь жизнь такая своеобразная штука... Нет, правда!
     Клянусь... свои хвостом.
                                  ЭПИЛОГ
     - Ну как?
     - Что как?
     - Шарф, естественно,  -  О'Хара  победно  зыркнул  на  Боа  Этуаля  и
пригубил свою рюмку.
     -  Шарф,  как  шарф,  -  рассеянно  сказал  Боа   Этуаль,   задумчиво
разглядывая свое искаженное отражение на стенке рюмки.
     - Между прочим -  я  сам  вязал,  -  обиделся  О'Хара.  -  Из  шерсти
волосатых марсианских огурцов. Мне семена в прошлом году прислал один  мой
очень хороший знакомый - Одиссей.
     - Это тот, что работает где-то на конюшне?  -  отрешенно  осведомился
Боа, всецело поглощенный процессом самосозерцания.
     -  Нет,  тот  -  Геракл,   а   этот   -   Одиссей.   Этот   -   агент
трансгалактического союза... бывший.
     На слове "бывший" О'Хара слегка споткнулся, и Боа  искоса  глянул  на
инспектора... Бывшего инспектора.
     - А хочешь, я тебе носки свяжу? - поспешно сказал О'Хара. - Шерсть  в
этом году на огурцах уродилась отменная!
     - Спасибо.
     -  Кстати,  вино,  что  ты  пьешь  -  это  тоже  из  огурцов!   -   с
подозрительным энтузиазмом объявил О'Хара.
     - Каких огурцов? - с отсутствующим видом спросил Боа.
     - Вестимо каких - марсианских!
     - Да, вот тебе и конкретная польза, - вздохнул Боа.
     - Ты это о чем? - подозрительно спросил О'Хара.
     -  Да  так,  подумываю  о  новом  романе,  который   наверное   будет
называться:  "Из  частной  жизни...  огурцов".  Тьфу,  черт!  Не  огурцов,
конечно, а этих, как их, энфернцев! - Боа  обвел  рассеянным  взором  поля
вокруг ранчо О'Хары, сплошь засаженные огурцами. Шерсть на них  и  вправду
была отменная.
     - А говорят, что твой предыдущий роман,  "Чужое  небо  Энферна",  был
встречен достаточно прохладно? - осторожно спросил О'Хара.
     -  Что  делать,  основная  масса  читателей  еще  не  готова  принять
литературу такого класса.
     -  А  некоторые  наверняка  все  еще  продолжают   считать   ЭТО   не
литературой...
     - Ты о чем? - рассеянно спросил Боа.
     - Да так, о личностном восприятии некоторых аспектов бытия, в связи с
особенностями психологии взаимоотношений...
     "Во излагает!" - вяло восхитился Боа.
     - Нет, ты лучше посмотри, какие у меня  огурцы!!!  Красавцы!  один  в
один! - встрепенулся О'Хара.
     -  Д-а-а-а!!!  -  безразлично  протянул  Боа   и   неожиданно   хитро
прищурился. - А знаешь, кого я  встретил  на  прошлой  неделе  у  себя  на
Фикусе?
     -  Опять  какого-нибудь  энфернца?  -  безразличным  голосом  спросил
О'Хара, не спеша прихлебывая огурцовое вино.
     - Почти!
     - Что значит почти? Какую-то часть, что ли?
     - Нет зачем же часть? Целого! Только не совсем энфернца,  а  блудного
героя космодесантника Юла Элбрайна, собственной персоной!
     - Да ну? А как же?..
     - Говорит: не сошлись характерами. Да и вообще, говорит, небо  там  -
зеленого цвета. Вроде должно  успокаивать,  ан  нет  -  раздражает!  Чужое
небо... Ностальгия, одним словом.
     - Кстати, я в той истории с энфернцами, кроме всей ерунды,  связанной
с непрогнозируемым поведением отдельных персонажей, когда в логику событий
вмешивались так называемые чувства...
     - Почему  не  прогнозируемого?  Очень  даже  прогнозируемого.  Просто
чувства не подпадают под юрисдикцию следователей.
     - ...не понял одной детали...
     Боа скептически ухмыльнулся, но О'Хара невозмутимо гнул свое:
     - ...одной единственной: где находится Энферн и, собственно, как туда
попадают, ну и самое главное - как попадают оттуда?
     - Ну, как раз это достаточно просто, - самодовольно хихикнул  Боа.  -
Наше пространство, отделенно от пространства, где находится родная планета
энфернцев, границей, искривленной  в  четвертом  измерении,  причем  таким
образом, что пространство Энферна образует с  нашим  пространством  единое
пространство в темпорально-пространственном...
     - Стоп! - О'Хара мрачно зыркнул на удивленно  умолкшего  Боа.  -  Для
меня это слишком сложно: два пространства, разделенные границей,  образуют
в итоге единое пространство... По-моему, здесь сокрыт какой-то парадокс.
     - Хоть  жизнь  и  полна  как  скрытых,  так  и  бесстыдно  обнаженных
парадоксов, но в данном случае все просто...
     - Достаточно! Я сформулирую вопрос несколько  иначе.  Энфернцы  могут
снова попасть на Фикус?
     - Конечно. Они же многомерные, и передвижение  в  четвертом  линейном
измерении для них так же естественно, как для нас в трех первых.
     - Ясно!
     - Вот видишь, я же говорил, что все просто.  А  вот  почему  энфернцы
проникли к нам только один-единственный раз, или как  получилось,  что  Юл
Элбрайн...
     - Ну, это все... литература, - О'Хара  лениво  откинулся  в  плетеном
кресле и хозяйским взглядом окинул свои  владения.  Кресла  и  столик,  за
которым  сидели  приятели  стояли  на   веранде   и   окрестности   хорошо
просматривались. Вдали, на краю огурцового поля, стоял ракетный катер,  на
котором прилетел Боа.
     - Наш спор так и остался открытым, - Боа невесело  усмехнулся.  -  Ты
все по-прежнему считаешь, что литература к жизни  не  имеет  ни  малейшего
отношения?
     - Большинство шедевров, которые ты причисляешь к литературе, страдают
алогичностью, особенно в мотивации поведения персонажей.  А  в  жизни  все
проще и банальней.
     - По-моему, я где-то уже это слышал, - Боа  пристально  посмотрел  на
О'Хару, но тот демонстративно зевнул и невозмутимо закончил:
     - В общем, протокол или, на худой  конец,  научная  статья  -  это  я
понимаю. А вся прочая романтическая шелуха, которую вы стыдливо  называете
искусством... Короче, во всем должна проглядывать конкретная польза.
     "Вот упрямый О'Сел! - восхищенно подумал Боа. - И случай с энфернцами
его ничему не научил."
     - Но ведь миром правят чувства!
     - И это - Самый Большой его Недостаток, - хмыкнул О'Хара.
     Боа с сомнением покачал головой и встал:
     - Спасибо за гостеприимство. Огурцы у тебя и правда достойные,  но  у
меня всю жизнь были другие интересы. И, надеюсь, они мне не изменят, как и
я им.
     - Каждый в конце концов находит ту экологическую  нишу,  которую  ему
уготовила судьба. Если успеет, конечно, или,  если  он  энфернец  и  время
поиска у него практически не ограничено, то - если захочет.
     -  Удивительная  смесь  фатализма,  оптимизма,  энферизма  и   голого
практицизма, то бишь материализма. А ты  сам-то  уверен,  что  нашел  Свою
Нишу?
     - Вполне! - спокойно сказал О'Хара, с заметным наслаждением  созерцая
бескрайнее поле, засаженное огурцами.
     - А Элбрайн завербовался добровольцем в экспедицию на "Мечту Идиота",
ну  помнишь,  на  которую  не  смогли  высадиться  три  подряд  экспедиции
трансгалактического союза.
     - Вольному воля, или, как сказал  бы  мифический  папа  Шила  Шайена,
каждый роет себе могилку  по  росту  и  по  другим,  одному  ему  ведомым,
морально-этическим соображениям.
     - А ты сам  не  жалеешь?  Тайны?  Расследования?  Бластеры?  Герои  и
негодяи? Жизнь!!!
     - А я, по-твоему, не живу, что ли? Вон у меня огурцов сколько! Только
крутись, поворачивайся. Поливай, подстригай,  удобряй.  Тут  волей-неволей
живой  будешь!  Захочешь,  не  помрешь.  Одного  навоза,  знаешь,  сколько
разбросать надо?!
     -  Да-да,  конечно!  -  Боа  стал  поспешно  прощаться,  стараясь  не
встречаться взглядом с О'Харой. - До свидания, Юджин!
     Боа побрел к катеру, тихо ворча себе под нос:
     - Совсем сдал старик. А ведь сколько всего еще осталось непонятного и
таинственного... Эти энфернцы, будь они неладны! Неужели они  и  на  самом
деле такие, какими их    вообразить  по  слухам?  И  живут  вечно?  И
регенерируют? Хотя нет. Ор-Кар-Рау-то вроде не регенерировал.  А  Элбрайн,
старый черт, молчит, будто  воды  в  рот  набрал  и  проглотить  боится  -
удовольствие растягивает. И что за формулировка: не  сошлись  характерами?
Что у них там произошло, на самом-то деле? А где этот, как его...  Скримл,
кажется? Хотя... Есть у  меня  одна  нестандартная  идейка...  Только  вот
достаточно ли она безумна, чтобы быть верной? А может... В последний  раз?
Даже не раз, а так, разочек. А?
     О'Хара, мудро и многозначительно улыбаясь, смотрел вслед удаляющемуся
Боа Этуалю и кивал головой, словно больной  слон,  которому  вместо  ведра
отрубей вдруг предложили ведро шампанского.
     Когда ракетный катер Боа стартовал, О'Хара тут же прекратил улыбаться
и поспешно вошел в дом.
     Одну из стен в доме занимал огромный пульт трансгалактической связи.
     О'Хара набрал свой личный код, и  тотчас  на  экране  появилось  лицо
дежурного полицейского на Фикусе.
     - Я О'Хара, - интригующе сообщил О'Хара и подождал результата, но  не
дождался - полицейский был невозмутим, как сама богиня правосудия.
     - Я - О'Хара! - повторил огурцевод несколько более настойчиво.
     - Какой О'Хара?  -  наконец  откликнулся  полицейский,  непринужденно
почесываясь.
     - Что значит какой? - начиная "закипать", просопел О'Хара. - Вы  что,
новенький?
     - В каком смысле? - не сдавался полицейский.
     - В таком самом: что недавно начали, но вам уже надоело!!!
     - Что надоело?
     - Это место работы, черт возьми! Я О'Хара!!!
     - Какой?..
     - Тот самый!!! - прорычал О'Хара, чуть не упершись лбом в экран.
     - Тот самый?!! - с  неподдельным  ужасом  переспросил  полицейский  и
заметно побледнел.
     - Доложите инспектору Лару, что Юл Элбрайн  снова  на  Фикусе  и  уже
завербовался в экспедицию к "Мечте Идиота".
     - Чьей мечте? - пролепетал полицейский.
     - Твоей!!! - окончательно взбеленился О'Хара.  -  Немедленно  соедини
меня с инспектором Ларом!
     Полицейский  позеленел,  но,  может,  это  был  какой-нибудь   дефект
трансгалактической связи, а потом на экране возник инспектор Лар, во  всей
красе, скаля великолепные лошадиные зубы.
     "Везет же некоторым", - мрачно подумал  О'Хара,  подергивая  себя  за
роскошный, похожий на сизую грушу, нос.
     - Здравствуй, Юджин! - сказал Лар, не переставая улыбаться.
     - Привет. Я вот по какому поводу...
     - Знаю-знаю. На Фикусе объявился Юл Элбрайн. С ним уже беседовал  наш
сотрудник.
     - И?
     - И ничего.
     - Как ничего?
     - Совсем.
     - А кольцо у него есть?
     - Многогранное такое?
     - Да. С буковками F на гранях.
     - Есть.
     -  Вот  видишь!  А  ты  говоришь:  совсем  ничего,  -  удовлетворенно
пробурчал О'Хара. - А чем он объясняет свое возвращение?
     - А ничем.
     - Опять ничем?!!
     - Ну не то чтобы уж совсем ничем... Говорит,  в  общем,  что  это  не
наше... э... дело. А еще говорит, что не сошлись, мол, характерами.
     - Ну это не мотив, - хмыкнул О'Хара.
     - Не знаю, не знаю, - с сомнением покачал седеющей головой кентавр. -
Тебе, Юджин, как человеку холостому, этого не понять. А вот я думаю...
     - Можешь своими мыслями по этому поводу поделиться с Боа Этуалем: это
по его части, а к делу это отношения не имеет.
     - Как знать, - ухмыльнулся инспектор Лар.
     - Короче, на Фикусе сейчас формируется экспедиция к "Мечте Идиота"...
     - Куда? - осторожно уточнил уточнил инспектор Лар.
     - Туда, куда я сказал, - жестко отрезал О'Хара. - К той самой планете
у созвездия "Девушка с веслом", галактики С-16, к той  самой  планете,  на
которую не смогли высадиться  три  подряд  экспедиции  трансгалактического
союза.   Ну,   если   помнишь,   что-то   там   произошло,   связанное   с
рассинхронизацией        темпоральных        корпускул         окружающего
пространственно-временного континуума  и  мгновений  существования  самого
мира Мечты Идиота, или с антипсихополями  аборигенов,  аннигилирующих  при
соприкосновении с обычными психополями. Правда, по другой теории, все дело
в эффекте Бутылки Клейна в пространственно-временном континууме, вроде как
у Фикуса с Энферном, только не внутри, а  снаружи,  э-э-э...  Короче,  мне
необходимы две вакансии в списочном составе.
     - Организуем, - ухмыльнулся Лар. - А для кого, собственно?
     - Собственно, для меня.
     - Но...
     -  Заявишь  меня,  как  советника  по  упорядочению  интеллектуальных
контактов от трансгалактического союза.
     - Понятно. А вторая?
     - Есть тут один гуманитарий-любитель. Специалист по психо...
     - Ты имеешь в виду Боа Этуаля?
     - Его-его, болезного. Я  думаю,  он  сам  будет  добиваться  места  в
экспедиции. Ты просто поспособствуй его романтическим порывам,  чтобы  они
не угасли под безжалостным холодным ветром  реальной  действительности.  В
конце концов, как сказал бы по такому случаю  папа  Шила  Шайена:  история
нас, конечно, рассудит, но  помочь  ей  это  сделать  наша  первоочередная
задача, ибо белые и иные пятна не столько украшают автобиографию  народных
героев, сколько заставляет задуматься об их  прошлом,  с  соответствующими
оргвыводами в настоящем. В общем, пора уже в этой  истории  поставить  все
точки, пока она не успела это сделать на нас!
     - Здорово! - восхищенно крякнул инспектор Лар. - Мне иногда  кажется,
что легендарный папа Шайена - это ты, Юджин.
     -  Есть  вопрос,  по  которому  нас    легко  различить   -   по
кардинальному расхождению взглядов на жизнь. И я докажу,  что  практика  -
это критерий истины, а все прочее - романтические мыльные пузыри. Все  эти
загадки и тайны - это всего лишь вопросы, на которые нужно найти ответы. И
я их найду!
     - Вполне воз, - задумчиво прищурился инспектор Лар, - только вот
стоит ли лишать мир тайн и загадок?
     - Высылай за мной катер! - решительно рыкнул О'Хара. - Чужое там небо
у Энферна или что ни на есть родимое? Разберемся! Лично у  меня  уже  есть
пара вполне логичных гипотез по  этому  поводу.  Да!  Не  забудь  прислать
человека, который будет ухаживать за огурцами во время моего отсутствия.
     - Слушаюсь, комиссар! - отчеканил инспектор Лар, и  О'Хара  явственно
услышал, как лязгнули подкованные копыта. - Катер будет через час!
     А в это время катер Боа Этуаля швартовался в космопорте  Фикуса.  Сам
Боа, перепоручив столь ответственнейшее дело автопилоту, думал, безучастно
глядя в пространство:
     "Это последняя авантюра, в которую я позволю себе влипнуть.  Раскручу
Элбрайна, напишу еще один роман и,  как  бы  сказал  папа  Шила:  пора  бы
подумать о душе и о белых тапочках, да плюнуть потом на  все.  Может,  как
раз в этом и будет долгожданная для некоторых конкретная польза!!!"
     Ну, а косвенный виновник всей этой истории Юл Элбрайн ни о чем  таком
особенном не думал. Он готовился в полет к Мечте Идиота, и  лишь  изредка,
прищурившись, поглядывал  на  блеклое  голубое  небо  Фикуса  и  улыбался,
спокойно, но тем не менее очень загадочно.
     И лишь по ночам Юлу Элбрайну снилось чужое небо Энферна. И  тогда  Юл
был готов бежать куда угодно, хоть к Мечте Идиота. Но разве от себя далеко
убежишь...
     Ну, а днем непоказное небо Фикуса приносило временное  успокоение,  и
Элбрайн снова улыбался.
     К тому же  впереди  его  ждала  любимая  робота,  а,  значит,  старый
космический волк  был  еще  нужен  и  не  сброшен  окончательно  с  хребта
норовистой кобылицы по кличке "Жизнь".
     В общем, жизнь продолжалась. Какая-никакая, а все-таки Жизнь.
     Нет, правда?!
     Клянусь своим хвостом!!!