Игорь Волознев

 

                              АДСКАЯ РУЛЕТКА

 

  Пресыщенные созерцанием космических чудес, путешественники недоумевали:

звездолет затормозил возле невзрачной, безжизненной планеты. Неужели тут

предусмотрена остановка?

  На Креаррере они прогуливались по зеркальным пещерам с оживающими

отражениями, на Унне парили в туннелях, искривляющих пространство, на

Сэйдане в нейтринных годолосферах погружались в океан гипномузыкальной

плазмы; но какое развлечение сулят им эти голые скалы, камни, воронки от

взрывов и поля оплавленной почвы?

  Корабль снизился и полетел над пустынной поверхностью. Зал, где в удобных

креслах располагались пассажиры, походил на стереотеатр: на громадных

обзорных экранах плыли угрюмые, озаренные низким зеленым солнцем ландшафты.

Ничего примечательного на них не появлялось; даже попадавшиеся временами

развалины циклопических строении и те казались -какими-то унылыми,

вызывающими скорее скуку, чем любопытство.

  - Зачем нас сюда притащили? - ворчал лысый толстяк с сигарой в зубах. -

Эка невидаль - обломки!

  - В космосе миллионы планет, где есть точно такие же руины, - кривила

лицо старуха, поправляя в волосах бриллиантовую брошь. - От них тоска одна!

  - Немного терпения, господа, - заговорил долговязый улыбчивый

распорядитель круиза, прохаживаясь между креслами. - Мы приближаемся к

одной очень любопытной постройке, чудом уцелевшей в пожаре грандиозной

войны, которая уничтожила жизнь на планете сотни тысяч лет назад... А, да

вон же она!... Взгляните налево... Нет, не развалины города нас сейчас

интересуют, а та башня еще левее развалин...

  Звездолет приблизился к упомянутой башне и завис примерно в километре над

ней. Башня располагалась в центре круглого ровного участка, обнесенного

сплошной массивной стеной. Участок в разных направлениях пересекали другие

стены, но не такие массивные и не сплошные, отчего при взгляде сверху он

походил на примитивный лабиринт.

  Центральное строение, или "башня", как назвал ее экскурсовод, внешне

напоминала граненый стакан -. она не имела крыши и внутри была абсолютно

пуста. Экраны показывали ее так отчетливо, что путешественники могли видеть

ее пладкое, почти зеркальное дно.

  Невзрачный, запущенный вид постройки, облезлых стен, кое-где уже

подернутых плесенью и бурой ржавчиной, вызвал среди туристов шепот

разочарования. Толстяк демонстративно развернул перед собой

иллюстрированный журнал.

  - Башня далеко не так безобидна, как это представляется на первый взгляд,

- заторопился с объяснениями экскурсовод. - Сравнительно недавно здесь

побывала археологическая экспедиция, которая смогла узнать достаточно много

о прошлом планеты. Оно, в общем, тривиально и характерно почти для всех

планет, кончивших самоубийственной войной. В последние годы перед своей

гибелью обе враждующие стороны стали испытывать острую нехватку живой силы.

Этим и вызвано сооружение объектов, один из которых вы видите. Их было

много, но в рабочем состоянии сохранился только один...

  - Уж не хотите ли вы сказать, - осведомился - впрочем, без особого

любопытства, - кто-то из путешественников, - что башня способна создавать

эту самую "живую силу"?

  - Как, живых людей? - вскричала старуха. - Вы сказали: живых?

  - О нет, речь идет о клонах, то есть двойниках, - ответил экскурсовод. -

Способ их, если так выразиться, изготовления чрезвычайно прост.

Достаточно поместить человека - живого, обычного человека - внутрь башни,

как тотчас срабатывает механизм клонирования, и из всех дверей, которые

расположены по периметру здания, начинают выскакивать двойники. Они во всем

подобны своему оригиналу. На них та же одежда, с ними те же вещи, даже

интеллект клонов, как удалось выяснить, приближается к интеллекту

помещенного внутрь башни индивида. Существенное отличие их от оригинала

заключается в том, что они созданы прежде всего для войны, для убийства; в

них изначально, уже при самом процессе создания, заложен сильный заряд

агрессивности; едва возникнув, они сразу начинают искать, к чему бы

приложить переполняющую их боевую энергию. Поэтому пространство вокруг

башни замкнуто стеной и разделено на секторы - чтобы клоны не истребили

друг друга в первые минуты после своего появления...

  - Неплохо было бы посмотреть на это в натуре! - воскликнуло сразу

несколько голосов.

  - Для этого здесь и предусмотрена короткая остановка, - отозвался

экскурсовод. - На нашем звездолете в особо охраняемом отсеке находится

группа опасных преступников, приговоренных судом Сэйдана к смертной казни.

Туристическое агенство выкупило право на свершение приговора...

  - Странным, однако, образом вы намереваетесь их казнить! - недовольно

перебил его толстяк с сигарой. - Вместо того, чтобы уничтожить

преступников, вы хотите их... размножить!

  - Но это и будет казнью... В окруженном стеной пространстве, которое вы

видите внизу, преступник окажется один на один со своими двойниками,

охваченными жаждой убийства. Они тотчас начнут охотиться друг за другом, и

преступнику не останется ничего другого, как тоже вступить в драку. Ему

просто негде будет скрыться... И, уверяю вас, все закончится довольно

быстро. Клоны прикончат друг друга, а заодно - и того человека, с которого

началось клонирование. Воз, и даже наверняка, кто-то один останется в

живых. Самый последний. И необязательно, чтоб этим оставшимся был

человек...

  - Но если все они будут похожи друг на друга, - сказала одна из дам, - то

как мы узнаем, кто из них кто?

  - Да вам-то какая разница? - воскликнул неугомонный толстяк.

  - Я к тому говорю, - пояснила дама, - что вдруг этим последним, кто

выживет, окажется человек?

  - Нет ничего проще, сударыня, - ответил экскурсовод. - За уцелевшим мы

вышлем зонд, и если это клон, то он исчезнет, растворится в воздухе, когда

зонд поднимет его на пару сотен метров от поверхности... Если же уцелеет

человек - что, повторяю, весьма маловероятно, - то он благополучно

достигнет звездолета, где ему будет оказана медицинская помощь. В этом

случае фирма помилует его и он будет высажен на первой же обитаемой

планете.

  - Валяйте, запускайте ваших преступников, - зашумело оживившееся

собрание. - Невелико удовольствие любоваться на драку, так мы хоть

"поболеем" за своего, за человека!

  - Мы обставим сражение так, что для вас, господа, это будет игрой

наподобие рулетки, в которой полем станет весь этот обнесенный стеной

лабиринт, а шариками - гладиаторы, которые будут бродить по нему и

истреблять друг друга, - с любезной улыбкой сказал экскурсовод.

  И он предложил всем пройти в соседний зал.

  - Располагайтесь, господа, прошу вас, - перейдя туда, он рукой показал на

широкий круглый стол с мерцающей голубоватым светом поверхностью и

расставленные вокруг него кресла.

  Все расселись. Поверхность стола представляла собой экран. На который

проецировалась башня и лабиринт вокруг нее. Глядя на этот экран, казалось,

будто смотришь на загадочную постройку древних с высоты птичьего полета.

  - Надеюсь, сегодняшний вечер будет таким же приятным, как и все

предыдущие вечера нашего прекрасного путешествия, - сказал экскурсовод. -

Итак, мы открываем казино, где рулеткой будет этот экран, который покажет

нам все, что происходит в лабиринте! Обязанности крупье я, с вашего

разрешения, возьму на себя... - он отвесил церемонный поклон. - Сейчас,

сбросив в башню одного из наших гладиаторов, мы разбудим ее древний

механизм. Тотчас начнут появляться двойники. На экране возле каждого из них

засветятся цифры порядкового номера, чтоб вы могли делать ставки - на

одного или на нескольких, как вам больше понравится... А пока взгляните

сюда... - он показал на стену, где замерцал еще один экран.

  На нем возник крепкий коренастый человек с черными усами. Не зная, что

его видят, он утирал нос и засовывал за голенище сапога большой зазубренный

нож. Еще один нож был приторочен к его поясу.

  - Экземпляр номер один, - сказал экскурсовод (теперь уже крупье). -

Приговорен к смерти за вооруженные грабежи и убийства.

  К человеку с ножами приблизился массивный, медленно переставлявший ноги

кибер и бесцеременно толкнул его. Усач понуро поплелся к двери. Экран на

стене погас.

  - Наш первый экземпляр спускается в зонде к размножающей башне, - сообщил

круйье, длинной палочкой показывая на центр стола-экрана. - Вот вы видите

спускающийся зонд. Он подлетает к башне и... сейчас кибер швырнет нашего

гладиатора прямо в ее пустую утробу. - Вот, полюбуйтесь!

  Сидевшие за столом разразились изумленными восклицаниями, глядя, как из

всех дверей башни начали стремительно выскакивать усачи, вооруженные

ножами. В считанные секунды башня опустела. Клоны, и среди них осужденный

рассеялись по лабиринту.

  - А где все-таки наш-то? - недоумевала старуха с брошью, вглядываясь в

совершенно одинаковых человечков на экране. - Я даже не успела углядеть.

Они посыпались из башни, как горох...

  - Клонирование происходит с чудовищной быстротой, - объяснил крупье. -

Поэтому человеку, помещенному внутрь устройства, необходимо как

скорее его покинуть. Каждая секунда промедления чревата появлением новых

двойников, а это уменьшает его шансы выжить в предстоящем поединке.

Осужденный получил инструкцию на этот счет и, как видите, поторопился. Но и

за те секунды, что он провел в башне, он успел наплодить свыше трех

десятков клонов... Сейчас все они разбрелись по лабиринту... Определить,

кто из этих тридцати четырех тот, с кого началось размножение, теперь не

представляется возможным. Мы выясним это только после того, как они

истребят друг друга...

  Крупье дал знак официантам внести напитки и принялся излагать условия

игры, оказавшейся очень похожей на обыкновенную рулетку.

  Возле каждой фигурки на экране светился ее порядковый номер, который

неотступно сопровождал ее в блужданиях по лабиринту и кровавых стычках с

другими фигурками. На эти цифры и делались ставки, причем самый крупный

выигрыш должен был достаться тому, кто угадает номер уцелевшего в поединке.

  Крупье еще не кончил объяснений, а экран уже показывал вспыхнувшую в

лабиринте бойню. Гладиаторы, выхватив ножи, ринулись друг на друга.

Видимость была настолько хорошая, что было различить горящие яростью

глаза, разинутые в неистовом реве рты, страшные кровавые раны. Каждый

дрался caм за себя. Раненых мгновенно добивали.

  Уже через четверть часа в живых осталось не более десятка сражающихся.

Один за другим гасли номера. Повышались ставки. К концу тура азарт светился

в глазах даже самых апатичных игроков. Крупье своей палочкой двигал прямо

по экрану круглые пластиковые жетоны, заменявшие деньги.

  -   Делайте игру, господа, - повторял он.

  Наконец в живых осталось двое - номер шестой и номер двадцать второй. Оба

были ранены и едва передвигали ноги, и все же с неутолимой злобой спешили

навстречу друг другу. Тот из игроков, что с самого начала поставил на

двадцать второго, сдавленно охнул: шестой всадил кинжал в грудь своему

противнику!

  -   Проиграл! - воскликнул он.

  Крупье сгреб жетоны в кучу.

  - Итак, выжил номер шестой, - объявил он.- К нему уже подлетает зонд. Вы

видите, как кибер поднимает нашего героя на борт летательного аппарата...

Через пару минут мы будем знать, кто такой этот номер шестой - клон или

человек. Если человек - то ему здорово повезло. А пока оцените следующего

гладиатора...

  Стена снова осветилась. Перед публикой предстал готовившийся к спуску в

лабиринт силач с мощными бицепсами. Он пальцем пробовал острие громадного,

под стать себе, тесака.

  -   Номер шестой исчез, - доложил по рации кибер.

  - Значит, это был клон, - сказал крупье. Силач вошел в освободившийся

зонд и через несколько минут был доставлен в размножающую башню. Он

замешкался в ней, и в результате возникло более пятидесяти двойников, С

неистовым ожесточением, заложенным в их сознание древними изобретателями

башни, они бросились убивать друг друга.

  Еще не успели растаять в прозрачном воздухе мертвые тела предыдущего

побоища, как у всех поворотов лабиринта уже валялись новые трупы. Ручьями

текла кровь.

  - Делайте игру, господа, - палочка крупье сновала по столу-экрану,

передвигая столбики жетонов.

  И вновь самыми волнующими были последние минуты сражения, когда решалась

судьба главного приза. Трое истекающих кровью гладиаторов сошлись в

предсмертной, отчаянной схватке и погибли, нанеся друг другу глубокие раны.

Хотя один из них прожил еще десять минут после того, как скончались другие,

победа досталась не ему. Зонд направился к сорок девятому номеру, который

блуждал в противоположном конце лабиринта в поисках противников.

  - Номер сорок девятый - клон, господа! - Крупье наклонился к микрофону: -

Покажите следующего. На настенном экране возник третий обреченный. И все

началось сызнова. Двойники со звериной жестокостью набрасывались друг на

друга, бились изо всех сил, норовя ударить, находясь даже при последнем

издыхании, а в салоне звездолета пили вино, хохотали, разражались азартными

криками и швыряли на экран жетоны.

  - Клон, клон, опять клон, - крупье привычным движением придвинул к себе

жетоны. - Не везет пока нашим молодцам, бьют их. Видно, злобности в них

маловато, а может - выносливость не та...

  Партии двойников, заполняющие кошмарный лабиринт, истребляли себя быстро,

без проволочек. Зонд курсировал между звездолетом и башней, подвозя к ней

новых узников. И никто из них не возвращался. Каждый раз самым последним,

уцелевшим в сражении "выигрышным номером" оказывался клон... Зонд пустым

подходил к звездолету.

  Наконец истребила себя последняя, десятая партия. Юная дама положила свои

тонкие руки на груду жетонов, которую придвинул к ней крупье. Она сделала

ставку на одиннадцатый номер, и он принес ей победу. По условиям игры ее

выигрыш должен быть вдвое больше, если этим одиннадцатым окажется, человек.

Все с нетерпением ждали сообщения с зонда.

  Радиодинамик пророкотал что-то невразумительное, послышался шум помех,

щелканье, и он умолк.

  - Маленькая техническая заминка, - сказал крупье.

  - Номер одиннадцатый исчез, - взорвался наконец динамик надтреснутым

голосом кибера.

  - Увы, сударыня, - крупье соболезнующе развел руками. - Но и без того ваш

выигрыш велик!

  И, собрав жетоны, он объявил, что игра окончена. Все десять преступников,

которые находились на борту звездолета, получили по заслугам, хотя у них и

был шанс выжить. И что через час корабль снимается с орбиты и берет курс на

Сафер-Икль, где путешественников ожидают новые чудесные увеселения.

  Он еще не кончил фразы, как за дверью послышались звуки борьбы, ударов и

грохот паденья. Дверь с треском распахнулась. На пороге стоял последний,

десятый гладиатор, весь в страшных ранах, с помертвелым лицом, на котором

кровоточил глубокий шрам. Кровь, казалось, стекала со всего его

изуродованного тела, подошвы его башмаков оставляли кровавые следы.

Дрожащими руками он сжимал бластер, целясь в захмелевших игроков.

  В салоне воцарилось молчание. Обернувшиеся к двери лица исказились от

ужаса. Пришелец казался грозным, жаждущим мщения призраком, явившимся из

загробного мира. Крупье выронил груду жетонов и отступил на несколько

шагов. Его бледное лицо покрылось мертвенной синевой.

  Гладиатор натужно расхохотался.

  - Да, да, это я, последний ваш номер, который уцелел в сатанинской

бойне!...

  -   Брем Ион, - прохрипел крупье, - ты же мертв!

  - Нечестно играешь, Оггер, - кривясь в зловещей усмешке, сказал

пришелец.- Ты обещал дать каждому из нас шанс. Один шанс из ста. Что ж, я

выжил, как видишь... Но кибер, который подобрал меня в лабиринте, пытался

меня убить. В зонде, когда стало ясно, что я не клон, он двинулся на меня с

ножом... Это тоже входит в правила игры?

  - Я сдержу слово, Брем! Ты будешь свободен! Богат и свободен, слышишь?

Только убери бластер. Убери!...

  - Откуда он взялся? - громко спросил какой-то подвыпивший игрок, до

которого еще не дошел смысл происшедшего.

  - Откуда взялся? Можете считать - из могилы, - все с той же, словно

приклеенной, ухмылкой ответил Брем и в упор посмотрел на крупье. - Как же

это вы, господин Оггер, не догадались навести справки о профессии

выкупленного вами смертника? Теперь за эту оплошность вам придется жестоко

расплачиваться. Я был специалистом по киберам, я их тысячи собрал

собственными руками, и уж кому, как не мне, знать их уязвимые места! Ваш

кибер имеет серьезные неполадки в системе электронного зрения. Этим я и

воспользовался... Мне удалось нейтрализовать его, когда он пытался меня

прирезать. Я перевел его на другой режим... И сейчас он подчиняется только

моим приказам!

  - Брем, я дам тебе столько денег, что ты сможешь купить десять планет!

  - Я загнусь через пару часов, а мертвецу планеты ни к чему.

  -   На борту есть опытный врач!

  - Мне ничто не поможет. Я подохну, подохну, черт бы вас всех побрал!.. -

И он с силой ударил прикладом по подносу стоявшего рядом официанта. Посуда

со звоном посыпалась на пол.

  Резкое движение причинило Брему сильную боль; он застонал и привалился

спиной к стене.

  - Мы выражаем вам свое искреннее сочувствие... - сахарным голосом

залепетал толстяк, но гладиатор грубо перебил:

  - Заткнись, жирный ублюдок! Вы все подохнете вместе со мной!..

  Официант попятился к двери.

  -   Стоять! - заорал Брем. - Стоять, паскуда!

  Лакей, не слушая его, рванулся. Но едва он взялся за дверную ручку, как

ярко-алый луч, с шипеньем вырвавшийся из бластера, прожег его насквозь.

Официант не успел даже вскрикнуть.

  Луч бил считанные секунды и погас раньше, чем изу-

родованное тело рухнуло к ногам убийцы.

  - Кто-нибудь хочет последовать его примеру? - мрачно осведомился Брем.

  По салону прошелестел сдавленный стон.

  - Брем, наш врач творит чудеса... - задыхаясь, хрипел Оггер. - Ты

выживешь... Я отдам тебе звездолет...

  - Молчать! Все в тот коридор! Живо! - Брем пошатнулся, едва удержав

равновесие: Бластер задрожал в его руках. Казалось, оружие вот-вот

выстрелит помимо воли своего владельца...

 

  Все, теснясь, устремились в коридор, на который показывал гангстер. Там

лежали тела двух убитых Бремом охранников. Оба были разоружены. А в конце

коридора виднелась распахнутая дверь кабины зонда. За ней маячил кибер, в

чей электронный мозг была введена команда: доставить зонд с людьми к

размножающей башне и вывалить всех в ее утробу.

  Крупье дико завизжал, увидев роковую дверь. Паника передалась и

остальным. Все мгновенно протрезвели.

  - Возьми, - шептала старуха, протягивая Брему бриллиантовую брошь, - у

меня есть еще кольца... На, возьми, возьми все...

  - Сколько - вы хотите? - икая, вскрикивал толстяк. - Я заплачу. Я дам

сколько скажете. Назовите любую сумму.

  Брем хладнокровно, в упор скосил его из бластера. Луч прошил еще

нескольких пассажиров, попытавшихся остаться в салоне. Только после этого

публика с испуганными воплями хлынула ко входу в зонд.

  Брем, держась одной рукой за стену, а другой стискивая бластер, мыча от

боли и грязно ругаясь, гнал толпу по коридору. Он то и дело нажимал на

спуск, изрыгая огненную смерть, отчего у входа в зонд даже образовалась

давка.

  Последней покидала звездолет юная дама, только что взявшая выигрыш. Она

замешкалась у двери, обернулась, смело взглянула на Брема и вдруг рванула

на себе платье.

  - Нет! Нет! Только не смерть! - красавица бросилась к ногам мстительного

гладиатора. - Пощади!

  Он ударил ее носком башмака по подбородку, отшвыривая навзничь. Крикнул

киберу:

  - Пошел! - и всем телом навалился на захлопнувшуюся дверь.

  За стеной глухо заурчали двигатели. Зонд, набитый пассажирами, оторвался

от звездолета и взял курс к зловещей башне.

  Брем с минуту отдыхал, привалившись к двери. Невыносимая боль терзала его

тело. По затылку словно били кувалдой... Кряхтя, почти теряя сознание, он

наклонился к трупу охранника и извлек из его внутреннего кармана шприц.

Всадил в себе в вену все, что там было - тройную дозу...

  Через минуту в глазах его прояснилось. Он заметил обнаженную красотку.

Страх и отвращение читались в ее взгляде. Она пыталась отползти, спрятаться

за трупами...

  Гладиатор шагнул к ней и еще раз ударил ее ногой, оставив на ее белом

теле кроваво-грязный отпечаток подошвы.

  -   Вставай, - приказал он. - Иди туда.

  И дулом бластера указал на стол-экран, где еще стояли бокалы с недопитым

вином.

  Экран показывал пустынный лабиринт, башню и приближающийся к ней зонд.

Брем, держа красотку на прицеле, смотрел, как зонд подлетает к башне, как

сыплются в ее жерло люди, как лабиринт наполняется клонами - многие из

туристов с перепугу не сообразили, что надо покинуть башню как

быстрее, они остались в ней, и вот уже в лабиринте сотни, тысячи их

двойников, и каждый охвачен неутолимой жаждой убийства! Усмешка раздвинула

запекшиеся губы Брема.

  - Полезай, - обернувшись к девушке, он кивнул на стол-экран. - Ну!

Живее!... А это снять! - и рывком сдернул с нее остатки платья.

  Красотка, дрожа, легла на стол, поверхность которого показывала уже не

побоище, а дикую давку. Стиснутые в увеличивающейся толпе, люди и клоны

били, терзали, рвали друг друга, душили, выдавливали глаза, затаптывали

упавших ногами. Толпа все росла. Клоны валили из башни, втискиваясь в

человеческое море, в котором уже невоз стало пошевелить рукой.

Лабиринт превратился в чудовищную, разбухающую давильню...

  Засмотревшись на нее, Брем вовремя не среагировал на звук шагов за

дверью. В салон ворвались три вооруженных телохранителя Оггера.

  И все же он успел полоснуть по ним из бластера. Охранники упали с

громкими криками. Брем яростно жег и резал их корчащиеся тела, пока они не

затихли, превратившись в бесформенные груды горелого мяса.

  Потом он опустил бластер и снял с себя разодранную одежду. Морщась от

боли в ранах, тоже влез на стол. Экран стола и тело красавицы запачкалилсь

его кровью.

  Брем навалился на женщину и его пальцы сладострастно сомкнулись на

хрупкой, взрагивающей шее. Красотка забилась, потом затихла, только рот ее

судорожно дергался и вздымалась грудь, словно силясь набрать воздуху...

  Стискивая женщину все сильнее, он не отрывал глаз от месива давящихся

человеческих тел в лабиринте. Зрелище страшной мясорубки распаляло его

страсть, при внося в нее особую сладость. Он погружал ногти в нежную кожу

женщины, кусал ее губы и стонал, испытывая жгучее наслаждение, глушившее

сознание близости смерти и боль от множества ран.

  Наконец содрогания животного восторга сотрясли его изувеченное тело -

содрогания, на которые ушли его последние силы. Сознание его

затуманилось...

  Первой очнулась женщина. Пачкаясь в липкой крови, она выбралась из-под

грузного тела гладиатора. Спрыгнула на пол, подобрала бластер. С неистовой

злобой ударила Брема концом ствола, ткнув в одну из самых глубоких его ран.

  Он испустил мучительный стон.

  - Подымайся, убийца, - срывающимся голосом сказала она.

  Брем разлепил ресницы. Измазанная кровью голая красотка целилась в него

из бастера. Она держала тяжелое оружие неумело, сновали ее пальцы, пытаясь

нащупать спусковую кнопку.

  Откинувшаяся рука Брема коснулась бокала. Внезапным движением он

выплеснул остатки вина ей в лицо. Она почти непроизвольно надавила на

кнопку. С яростным шипеньем вырвался луч и ударил по столу, по груде

жетонов, по ногам заревевшего от боли Брема.

  Он дотянулся до бластерного ствола и отвел его в сторону. Луч прошелся по

люстрам - с сухим треском они погасли одна за другой. Затем погас и сам луч

- это Брем вырвал, наконец, бластер из рук женщины. Салон погрузился в

темноту. Корчась от страшного ожога на бедрах и в паху, Брем вцепился в

запястье красотки, не давая ей ускользнуть, сполз со стола и, превозмогая

невыносимую боль, притянул ее к себе.

  Истошно визжа, она щарила пальцами по его лицу. Нашла наконец глаза,

впилась в них ногтями. Глаза потекли. Обезумевший от ярости и боли Брем не

замечал этого. Подмяв ее под себя, он давил и ломал ее хрупкие ключицы. А

когда нащупал шею, испустил громкий, полный звериного восторга рев...

 

  В салон, выбив двери, ввалились члены экипажа с бластерами. Их встретили

сумерки и мертвая тишина. Забрызганный кровью экран еще мерцал, показывая

опустевший лабиринт. Там тоже все успокоилось. Погибшие в давке клоны

растворились в воздухе мрачной планеты, лишь кое-где под стенами виднейись

тела людей, раздавленные и неузнаваемые.

  Пошарив по салону фонариками, звездолетчики наткнулись на несколько

обгорелых трупов. Два из них, простертые возле стола, казалось, еще сжимали

друг друга в объятиях - то ли в последнем порыве любви, то ли в приступе

смертельной ненависти.