Е.ВОЙСКУНСКИЙ, И.ЛУКОДЬЯНОВ

 

                        ТРОЕ В ГОРАХ

 

                          Рассказ

 

 

   Смотреть на часы не имело смысла:   все равно надо сидеть,

пока   не   кончится ураган.   Все же Игорь посмотрел на часы -

хотелось что-нибудь сделать,   чтобы не взвыть от тоски.   Для

этого пришлось приподнять капюшон.   Сразу черный ледяной ве-

тер резанул лицо.

   Он соображал   медленно - очевидно,   результат оцепенения.

Светящиеся стрелки,   большая и малая,   сошлись слева - он не

сразу понял,   почему видит только одну. Значит, без четверти

девять.   Сколько же он, Игорь, сидит здесь, сунув руки в ру-

кава штормовки,   наглухо закрыв лицо капюшоном и свесив ноги

над пропастью? Только четыре часа?

   Четыре безумно   долгих   часа   он   сидит на узком каменном

карнизе, и его жизнь поддерживается, страхуется восьмимилли-

метровым репшнуром, который привязан к скальному крюку, вби-

тому в расщелину.   Хорошо ли он держится?   Об этом лучше   не

думать.

   Ветер плотной воющей массой налегал на правый бок.   В го-

рах разносились шорохи, треск и свист.

   Конечно, если рассудить, Игорь очень плотно сидел на кар-

низе.   Большой,   "абалаковский"   рюкзак   упирался в скалу за

спиной.   Вот только ноги мотает на ветру.   И холодно. Хорошо

хоть, что сейчас не зима. Хорошо, что он послушался Кирилла,

надел две пары толстых шерстяных носков,   наизнанку, по аль-

пинистским правидам.   Так что, вообще говоря, крюк и репшнур

- только страховка, на всякий случай...

   Слово "страховка"   напомнило зелено-узорчатую бумагу.   На

обороте - правила выплаты в случае увечья и смерти при   нес-

частном   случае.   Вспомнилась светловолосая девушка-агент по

страхованию жизни; она Приходила в комитет, кажется, в марте

или в апреле, и он, Игорь, полюбезничал с ней малость, преж-

де чем выложил рубль...   Рубль - и жизнь! Смешно. Несопоста-

вимо...

   Девять часов.   В Москве в это время пойти в кино, в

кафе,   мало ли куда. Неужели вот сейчас где-то уам за воющей

темнотой,   далеко на севере,   существует Москва? Москва с ее

УЛИЧНЫМ шумом, с кольцом бульваров, со светящимися призывами

есть мороженое и покупать билеты денежно-вещевой лотереи.

   Существуют ли   на   свете   автоматы   с газированной водой,

троллейбусы, касре "Юность" и стадион в Лужниках?

   А просторные   коридоры   Госкомитета,   привычная   шестьсот

седьмая комната - снизу панели "под дуб", сверху - нежно-зе-

леный,   тисненный узорами пластик? А стол Игоря? А специаль-

ный телефонный справочник, которым Игорь так гордился, пото-

му что не всем выдают такие?

   Как все это хорошо,   привычно,   благоустроенно, хотя Катя

над этим посмеивается и хочет уйти на завод, и уйдет... если

только они выберутся отсюда живыми,   если когда-нибудь   кон-

чится эта кошмарная ночь в горах.

   Он повернул голову вправо, приподнял капюшон, крикнул:

   - О-го-го-о!

   И сейчас же отозвался высокий Катин голос:

   - Ау-у-у!

   И вслед за ней гаркнул Кирилл.

   Надо же:   Катя сидит на карнизе в каких-нибудь нескольких

метрах от него, Игоря, а он ее не видит. Ну и темнотища.

   Бедняжка, как ей страшно, должно быть, сейчас. Это он ви-

новат,   потащил ее в горы. Навьючил на ее хрупкие плечи здо-

ровенный рюкзак.   Сунул ледоруб в наманикюренные пальчики...

Собственно,   не он,   а Кирилл затеял этот чертов   поход.   Но

ей-то, Катюше, от этого не легче.

  Осенью они,   Игорь и Катя, поженятся, дело решенное. Дост-

роится   комитетский   дом,   в котором ему обещана квартира,-и

полный порядок. Нет, все v него, Игоря, складывается хорошо.

Ребята из   их   выпуска па периферийных заводах чертят за сто

двадцать в месяц, а он - уже главный специалист Госкомитета.

Правда, Катя посмеивается, говорит, что фактически он - неч-

то вроде письмоводителя при Иване   Демьяновиче.   А,   чепуxa.

Просто она немного несерьезная.   Как Кирилл.   Тот тоже вечно

посмеивается.   Вечно в разъездах-то на севере,   то где-то   в

пустыне, в Хорезме, Хоть он и кандидат наук, а специальность

у него...   Археология! Архаизм какой-то в эпоху высшей авто-

матики.

  Пусть они посмеиваются.   Он,   Игорь,   потихоньку подбирает

уже   материалы для диссертации.   Будет настоящая работа,   на

современнейшем уровне знаний.

  Скорее бы кончился ураган. Скорее бы выбраться к перевалу,

спуститься к Сухуми, бултыхнуться в теплое море - ух!

 

  Кате действительно было страшно.   Не столько пугали ночь и

ветер, сколько шорохи и трески. Будто гора вот-вот расколет-

ся под ударами бури...

  Она старалась думать о привычном, перебирала в памяти свою

коротенькую жизнь,   которая казалась ей то смешной,   то тра-

гичной.

  Веселая и беззаботная школьная пора.   Первое горе - прова-

лилась на экзаменах в институт. Под давлением родителей пос-

тупила на курсы машинописи и сделалась секретаршей в   управ-

лении координации.   Вскоре быстрая и сообразительная девушка

в совершенстве изучила сложное переплетение коридоров огром-

ного здания.   Она   легко запоминала фамилии и номера телефо-

нов.   Знала,   кто визирует бумаги "раньше   Иванова",   а   кто

"позже   Иванова".   Никогда   ничего   не путала и не забывала.

Поступила в вечерний институт - и шесть   лет   учения   прошли

незаметно...

  А когда ома предстала перед   комиссией   по   распределению,

Иван   Демьяновнч,   который был и ее начальником в комитете и

председателем комиссии,   сразу сказал:   "Ну,   Катюша, с вами

ясно: никуда из нашего управления вы не уйдете".

  Катя протестовала.   Ведь с сегодняшнего дни она -   инженер

но автоматике и телемеханике. Она хочет на производство. Она

согласна ехать куда угодно...

  Ее не дослушали, и она пересела за другой стол и стала по-

лучать другую зарплату.   Она уже не разносила бумаги, а сама

их   писала.   Это называлось - "исполнение".   Она "исполняла"

все,   что ей говорил Иван Демьянович. А так как она идеально

знала не только (фамилии,   но и инициалы!   - а без инициалов

нельзя писать письма - и знала всю научно-техническую   Моск-

ву, то она стала незаменимым "исполнителем".

  Разумеется, Катя понимала, что кто-то должен собирать визы

на проектах постановлений и готовить сводки, но она понимала

и то, что место молодого специалиста не здесь, как бы ни бы-

ла   важна ее канцелярская деятельность.   Но такая уж судьба:

ее секретарская практика оказалась важнее инженерного дипло-

ма.

  Игорь, который   тоже   попал   в   комитет   со    студенческой

скамьи,   не был с ней согласен. Он считал, что теперь, когда

грань между умственным и физическим трудом стирается, вопро-

сы управления играют высшую роль, и молодым специалистам на-

до учиться координировать и регулировать А она,   Катя, гово-

рила,   что   лет   через двадцать все пойдут на производство с

укороченным рабочим днем,   а координировать будет вместо ко-

митета хороший электронный мозг.

  Он славный,   Игорь. Немножко напускает на себя солидность,

но это не такая уж беда. Даже приятно, что он умеет держать-

ся с достоинством. К ней, Кате, он просто чудесно относится.

Ей многие женщины в комитете завидуют - она точно знает.   Ну

еще бы: такой умный, видный... Перспективный, как говорят.

  Странно: два брата, Игорь и Кирилл, а ведь совсем не похо-

жи.   Правда,   братья они по отцу, матери у них разные. Игорь

высокий,   черноволосый,   а Кирилл коренастый и косолапый, на

голове у него копна волос дивного оранжевого цвета,   а брови

желтые-желтые, выгоревшие.   Что-то   есть   в   этом Кирилле от

хитрого деревенского знахаря.   Этаким простачком держится, а

вставит словечко - держись!   Он неуживчивый - Игорь ей расс-

казывал.

  Катя улыбнулась,   вспомнив выходку Кирилла.   Они прилетели

из Москвы в Минеральные Воды и решили два дня пожить в   Кис-

ловодске.   Утром   второго дня Катя и Игорь ожидали Кирилла в

парке,   возле Нарзанной галереи.   Кирилл заявился в   длинной

клетчатой рубахе выпущенной поверх шортов, - казалось, будто

он без штанов.   Все смотрели на него. "С ума сошел?" - заши"

пел   Игорь.   Катя   тоже была несколько шокирована.   С трудом

удалось им убедить Кирилла заправить рубаху в шорты.

  Он очень томился в Кисловодске, Кирилл. Бродил, сонный, по

красным дорожкам теренкуров,   бормотал себе   под   нос:   "Все

шлют Онегина к врачам, те хором шлют его к водам." Повеселел

только,   когда они отправили городскую одежду до востребова-

ния   в   Сухуми и сели в автобус,   идущий в Теберду.   Дивная,

дивная Теберда! Никогда Катя не забудет, как легко там дыша-

лось,   как   легко ходилось- будто крылья за плечами выросли.

Оттуда они и вышли в поход через горы к Черному морю...

  Сквозь вой   ветра - грохот скатывающегося камня,   Катя съ-

ежилась. Страшно...

  Слева доносится:

  - Ого-го-о!

  Это Игорь. Беспокоится, должно быть, о ней ужасно...

  - Ау-у-у! - кричит она. Замерзшие губы еле шевелятся.

  - Эге-ге-ей! - рычит Кирилл откуда-то справа.

 

  Кирилл напряженно вслушивался в ночь.   Он был не новичок в

горах и отдавал себе полный   отчет   в   опасности   положения.

Очень сильный ветер.   Ураганный.   Конечно,   веревка страхует

достаточно.   Но вот камнепад...   Все чаще   срываются   сверху

камни. А над головой никакого укрытия...

  Черт дернул его,   Кирилла,   свернуть с обычной   туристской

тропы. Пошли не той долиной, не там поднялись - и попали сю-

да,   на стык трех хребтов. Спрямили дорогу - зато теперь си-

дят на незащищенном карнизе и лязгают зубами.

  Опять сорвался камень...

  Где-то в стороне...

  Полжизни отдал бы Кирилл, только бы утих ураган. Только бы

вывести Игоря и его девушку в безопасное место.

  Почему-то ему все время кажется, что под ним, в нескольких

метрах,   широкий выступ скалы. Эх, не разглядел при свете, а

теперь,   в окаянной черноте,   и подавно не увидишь. И все же

он невольно наклоняется, смотрит вниз, таращит глаза...

  Яростный порыв ветра.   Кирилл не успел податься назад, его

сорвало с карниза, и он повис на веревке. Но под ногами была

опора.   Да, он не ошибся: это выступ скалы. Переведя дух, он

осторожно попятился от края выступа - и почувствовал за спи-

ной пустоту.

  Стоя в   неудобной позе,   на носках - туго натянувшаяся ве-

ревка не давала встать на всю ступню,   -   он   вытащил   фона-

рик-динамку. О-о, пещера! Вот это повезло! укрыться от

камнепада...

  Кирилл вскарабкался на карниз,   добрался до Кати,   потом -

до Игоря.   Отпустив подлиннее веревку,   слез.   принял у   них

рюкзаки, потом помог им спуститься.

  Один за другим они пролезли в узкое отверстие. Луч фонари-

ка скользнул по серому мрачному своду.   Пещера оказалась до-

вольно глубокой,   она расширялась вверх и в   стороны.   Ветер

почти не задувал. Кирилл распаковал рюкзак, зажег свечу - ее

пламя чуть колебалось, но не гасло.

  У Игоря   что-то   звякнуло под ногой.   Он нагнулся,   поднял

пустую консервную банку. Прочел вслух:

  - Курица в собственном соку, Невинномысский птицекомбинат.

  - Ну-ка, - Кирилл забрал у него банку. - Верно. Значит, не

мы первые идем этой дорогой.

  - Хочу курицу,   - жалобно протянула Катя. - Курицу в собс-

твенном соку.

  - Три банки мясных консервов заменят нам курицу,   - сказал

Кирилл. - Давайте, братцы, ужинать.

  Они собрали маленький походный примус.   Воды в пластмассо-

вых фляжках было еще достаточно. Разогрели консервы, по-аль-

пинистски густо, как суп, заварили чай.

  - Жизнь прекрасна, - резюмировал Кирилл, затягиваясь после

ужина сигаретой. - Ну, пещерные жители, залезайте в спальные

мешки. К утру буря утихнет и тронемся в путь.

 

  Они проснулись все сразу,   ощутив слабое сотрясение камен-

ного массива.   В хвостовом вагоне скорого   поезда   пассажиры

спокойно спят,   хотя их непрерывно трясет. Но подземный тол-

чок, сигнал грозного бедствия, пробуждает всегда.

  Они еще   не   поняли,   что произошло,   но их сразу охватила

тревога - непонятный, подсознательный страх.

  Вероятно, наши   далекие   предки,   жившие в ту пору,   когда

Земля была моложе,   чаще испытывали ужас землетрясения и пе-

редали нам в структуре молекул ДНК память о них - страх бес-

помощности...

  Кирилл торопливо   зажег свечу,   посмотрел на встревоженные

лица. Теперь, уже бодрствуя, они ощутили второй толчок и ус-

лышали глухие подземные раскаты,   продолжавшиеся, как им по-

казалось,   нескончаемо долго, а на самом деле - не более ми-

нуты.

  Игорь выскочил из спального мешка, метнулся к выходу.

  - Назад! - крикнул Кирилл.

  - Надо уходить. Завалит! - На Игоре лица не было.

  - Здесь   безопаснее,   - сказал Кирилл.   - Снаружи не прой-

дешь. Сейчас такие камни посыплются...

  Нарастающий   грохот покрыл его слова.

  - Дальше от входа! - заорал Кирилл.

  Он схватил   за углы спальный мешок вместе с неуспевшей вы-

лезть Катей и поволок его в глубь пещеры.   Игорь   последовал

за ним.

  Грохот нарастал, перекатывался. Каменный массив вздрагивал

от ударов.   Со свода пещеры сыпались камешки, что-то шуршало

и потрескивало,   и все невольно   пригибали   головы.   Метался

желтый язычок свечи.

  И вдруг...   Будто сама гора вздохнула с чудовищной   силой.

Колыхнулся воздух, заложило уши, сотрясся под ногами камень.

Свеча погасла.

  Наступила тишина.

  - Кончилось, - вырвалось у Кати. - Боже мой, что это было,

Кирилл?

  - Обвал.   - Кирилл прокашлялся.   - На Кавказе бывают такие

штуки.

  Он прислушивался к тому,   что делалось снаружи,   но теперь

доносились лишь шуршание и слабые трески. Кирилл взглянул на

светящиеся стрелки часов: половина четвертого.

  - Скоро   рассвет,   - сказал он.   - Тогда и посмотрим,   что

произошло. А сейчас - досыпать.

  - Хорошо, что мы нашли эту пещеру, - сказала Катя.

  - Да уж...   На карнизе от нас и мокрого места бы не   оста-

лось.

 

  Игорь проснулся. Немного полежал, не открывая глаз. С удо-

вольствием ощутил,   как за ночь   отдохнуло   тело.   Вчерашний

день-трудный переход по хребту, крутой траверс, длинный путь

по узкому карнизу,   внезапно налетевшая буря, ледяная черно-

та, ветер,   долгое сидение на привязи, потом - страх землет-

рясения,   шум горного обвала   -   все   это   вспомнилось,   как

что-то   нереальное.   А   сейчас   - полная тишина.   После бури

должна быть хорошая погода...

  Он потянулся и открыл глаза.

  Что еще за новости!   В пещере темным-темно. Почему не про-

сачивается дневной свет? Неужели еще ночь?

  Игорь посмотрел на часы. Четверть десятого!

  Катя мирно спала рядом в своем мешке. Кирилла не было.

  Игорь зажег спичку и пошел к выходу. Ему пришлось согнуть-

ся вдвое: отверстие суживалось. Он увидел Кирилла, стоявшего

на коленях.

  - Что случилось? - шепотом спросил Игорь.

  Кирилл вместо ответа пожужжал динамкой. Желтый луч фонари-

ка прошелся по угловатым каменным глыбам, загромоздившим вы-

ход из пещеры.

  - Завалило?.. - У Игоря сорвался голос.

  - Как видишь. - Кирилл погасил фонарик. - Ты ничего не за-

мечаешь?

  Слабенький свет процеживался через щели   между   камнями   в

черноту пещеры.

  - Что я должен заметить? - хмуро спросил Игорь.

  - Свет идет снизу,   а не сверху.   Понимаешь?   Обвал завис.

Камни заклинило в ущелье,   оно ведь здесь очень узкое... По-

дожди-ка минутку.

  Кирилл ушел в глубь пещеры и вскоре вернулся с мотком кап-

роновой веревки.

  - Держи конец, будешь меня страховать.

  - Ты что хочешь?

  - Полезу, посмотрю. - Кирилл сбросил куртку, обвязался ве-

ревкой и пополз в промежуток между глыбами.

  Извиваясь, он перебирался из одной щели в другую. Станови-

лось светлее.   Кирилл упрямо пытался проникнуть вниз.   Когда

каменный лабиринт кончался непроходимо узкой щелью,   он отс-

тупал   вверх   или в сторону и снова настойчиво искал дорогу.

Игорь то отпускал веревку,   то выбирал слабину: веревка слу-

жила   Кириллу нитью Ариадны,   чтобы выбраться обратно из ка-

менного хаоса.

  - Ну как? - кричал время от времени Игорь.

  - Пока никак, - глухо доносился ответ.

  Кирилл изрядно порвал одежду, цепляясь за острые углы. По-

немногу он удалился от борта ущелья.   Рассеянный свет стано-

вился яснее, определеннее. Иногда где-то наверху раздавалось

потрескивание - колоссальная тяжесть оползня сдавливала кам-

ни, - и Кирилл с замиранием сердца останавливался, прислуши-

вался.   Раз или два ему показалось, что снизу доносится мер-

ный рокот.

  Наконец, когда он обогнул очередную глыбу,   в глаза ударил

яркий свет:   лицо оказалось над небольшим отверстием. Внизу,

на головокружительной глубине, по ущелью бежала узкая бурная

речка.   Клокочущий желтый поток с шумом обтекал камни, кото-

рые,   наверное, обрушились этой ночью. О глубине нельзя было

судить - никакого ориентира для сравнения.

  Кирилл обполз еще несколько камней нижнего   ряда   висячего

завала,   отыскивая щель достаточно широкую, чтобы было

пролезть.   Безуспешно.   Он вернулся к тому отверстию, сквозь

которое была видна речка. Немного отдохнул, расслабив натру-

женные мускулы.   Потом отвязал от пояса веревку и   прикрепил

ее   к острому углу каменной глыбы.   Пополз вверх,   нащупывая

веревку и следуя ее изгибам.

  - Наконец-то! - встретил его Игорь. - Ну что?

  - Это не обвал,   а оползень,   - сказал Кирилл.   -   Видимо,

весь бок горы сполз, и все держится на крупных обломках - их

заклинило в ущелье, ниже нас.

  - Так что же делать?

  - Попробуем добыть воду,   у нас ее совсем мало.   Надо соб-

рать все веревки.

 

  Катя лежала в пещере на спальном мешке. Когда Кирилл зажег

свечу, она приподнялась на локте, тихо спросила.

  - Пропали, Кирилл?

  - Да что вы!   Сейчас пойду за водой. Потом чаю попьем, - с

наигранной веселостью сказал он.

  Он взял все фляжки, термос и белое полиэтиленовое ведерко.

Собрал веревки.

  - Как я все это протащу через щели?   Игорь,   тебе придется

поползти со мной.

  Игорь нерешительно шагнул к щели.

  - А если это хозяйство завалится? Сверху все время потрес-

кивает...

  - Без воды пропадем,   - негромко сказал Кирилл. - Надо ид-

ти.

  - Я пойду с вами, Кирилл, - неожиданно сказала Катя.

  - Ну уж нет.   Придумала тоже. - Игорь забрал у Кирилла ве-

дерко и термос. - Пошли.

  Кирилл порылся в рюкзаке и извлек красный   пастельный   ка-

рандаш.   Затем он углубился в щель,   делая карандашом жирные

стрелки на камнях.

  - Зачем это?   - спросил Игорь,   пробираясь за ним.   - Ведь

веревка указывает дорогу.

  - Может, и ее придется пустить в ход.

  Добрались до отверстия.   Кирилл привязал веревку   к   дужке

ведра и спустил его вниз.   Пришлось пустить в ход все верев-

ки, включая и ту, что служила путеводной нитью.

  Тщетно пытался Кирилл зачерпнуть.   Ведерко прыгало по воде

и никак не хотело лечь набок. Он поднял его. Огляделся.

  - Нужен камень. Для тяжести. Давай-ка поищи.

  - Может, вернемся, Кирилл?.. Слышишь, как трещит?

  - Делай, что тебе говорят. Наверх и вправо - там щель, за-

битая щебнем. Ну, живо!

  Игорь молча уполз. Он долго не возвращался, и Кирилл, бес-

покоясь, не заблудился ли он, окликнул его. Не получив отве-

та,   крикнул   громче - голос его жутко усиленным эхом прока-

тился по каменному лабиринту.   Он заорал что было мочи   -   и

тут увидел подползавшего Игоря.

  - Почему ты не отвечаешь?

  Игорь, тяжело дыша, протянул на ладони камень.

  - В приличном обществе принято отвечать на вопросы. - раз-

дельно сказал Кирилл.

  Он положил камень в ведерко.   Теперь дело пошло.   Семь раз

пришлось опускать и поднимать ведро, чтобы наполнить всю по-

суду.   Кроме того, они сами напились до отказа, - чтобы эко-

номнее использовать емкости, как выразился Кирилл. От холод-

ной, пахнущей снегом воды заломило зубы.

  И еще   раз   в   тот   день   отправился Кирилл в опасный путь

внутри завала.   Он привязал к камню записку и спустил ее   на

веревке на дно ущелья.   Камень покачивался над прыгающим по-

током. Бывают же здесь люди, думал Кирилл. За горой есть ка-

кой-то поселок. Люди недалеко. Не может же быть, чтобы здесь

не проходили люди...

  Он смотрел в каменное окошко,   пока там,   внизу, не начало

темнеть. Ущелье наливалось синевой.

  Висячий завал потрескивал - казалось, стонали камни, зады-

хаясь под страшной тяжестью.

 

  - Который час? - спросила Катя.

  - Без   десяти девять.   Вечера,   - ответил из темноты голос

Кирилла.

  - Второй   день кончается.   - Катя тихонько вздохнула.   - А

кажется - второе столетие...

  Она сидела,   обхватив руками колени.   Сидела и думала, что

ужасно хочется умыться. Рассердилась на себя: надо же, какая

чепуха лезет в голову.

  Кирилл зажужжал динамкой.   Пятно света запрыгало по   изло-

манным стенам пещеры.

  "Что он ищет все время? - подумала Катя. - Бродит по пеще-

ре   как   лунатик.   Как   будто в пещерах бывают потайные две-

ри..."

  - Игорь, - позвала она. - Ты спишь?

  Молчание. Катя протянула руку и наткнулась на ботинок Иго-

ря. Толкнула его.

  - Перестань спать. Слышишь? Нельзя все время спать.

  - Я не сплю.

  - Почему же   не отвечаешь?

  - Ну вот - отвечаю. Что?

  - Какой-то голос у тебя стал...   неприятный... Сядь. Прошу

тебя.

  - Ну, сел.

  Катя придвинулась, обхватила его голову, вгляделась в про-

валы глаз на слабо белеющем в свете фонарика лице.

  - Не хочу, чтоб ты молчал... Слышишь?.. - Ее пальцы глади-

ли его щеки, ласково коснулись губ. - Мне ничего не страшно,

слышишь?   Только не молчи...   Мне не страшно,   потому что мы

вместе...

  - Мы замурованы,   - хрипло сказал он.   - Понимаешь ты это?

Замурованы!

  - Игорь,   умоляю тебя!..   Нас найдут...   Кто-нибудь пойдет

ущельем и наткнется на записку. Кирилл же говорит, тут неда-

леко поселок...

  - Кирилл говорит!   Он тебе наговорит!.. Отцу всю жизнь ис-

портил,   а   теперь...   И-ди-от...   -   простонал Игорь сквозь

стиснутые зубы.   - Надо же быть таким идиотом, поддаться его

уговорам... потащиться в эти проклятые горы...

  Он замолчал.   В мертвой тишине каменного мешка жужжала ди-

намка,   желтое пятно теперь не металось, оно медленно сколь-

зило по небольшому участку стены.

  Текли ненужные,   постылые часы.   Спал Игорь, забылась тре-

вожным сном Катя. Только Кирилл все бродил по пещере со сво-

им фонариком. Хорошо, что никто не видел его лица.

 

  Катя проснулась от стука.   Она не сразу поняла,   где она и

что происходит. Испуганно воззрилась на свечу, догорающую на

перевернутой консервной банке. Кирилл долбил ледорубом стену

возле входного отверстия. Он был в майке, плечи его блестели

от пота, нечесаные рыжие волосы торчали жесткими вихрами.

  Кате показалось, что он сошел с ума.

  - Что вы делаете, Кирилл? - спросила она.

  Он сразу обернулся, провел ладонью по лбу.

  - Идите-ка сюда.   Видите?   - Он ткнул ледорубом в слоистые

беловатые обломки. - Это глинистый сланец. Когда-то наша пе-

щера   была открытой горизонтальной щелью,   но потом ее заби-

ло...   Сторону, которая обращена к обрыву, забило обрушенным

пропластком сланца... Похоже, что щель тянулась дальше вдоль

обрыва но вот здесь ее перегородило обрушение.

  - И вы хотите...

  - Да.   Хочу поковырять эту стенку. Посветите-ка фонариком,

а то от свечи мало толку.

  Катя принялась сжимать и отпускать тугой рычажок   динамки.

Она   быстро устала,   пришлось сменить руку.   Потом она стала

работать обеими руками. А Кирилл, казалось, не знал усталос-

ти.   Долбил   и долбил стену!   Рушились обломки.   Кирилл весь

покрылся серой пылью она смешивалась с потом...

  Вдруг он бросил ледоруб и решительно направился к Игорю, и

Катя машинально повела за ним луч фонарика.

  - А ну-ка,   вставай, - проговорил Кирилл. - Хватит валять-

ся. Ну, живо!

  - Уйди, - ответил Игорь. - Я не встану.

  - Встанешь! - Кирилл был страшен.

  - И не подумаю выполнять твои...

  Игорь не договорил.   Кирилл схватил его под мышки и рывком

поставил на ноги.

  - Ты не смеешь... - возмущенно начал Игорь.

  - Смею!

  Несколько секунд они стояли друг против друга,   и Катя по-

думала,   что   сейчас   они сцепятся в драке,   но вдруг Кирилл

сказал тихо, почти просительно:

  - Мне трудно одному. Возьми ледоруб и помоги нам.

  Игорь молча нагнулся, разыскивая ледоруб.

  Теперь они   долбили стену вдвоем,   а Катя,   закусив нижнюю

губу,   изо всех сил сжимала и разжимала динамку.   Прошел час

или два,   а может быть, минут двадцать - они потеряли предс-

тавление о времени.   Сыпались из-под ледорубов обломки;   те,

что покрупнее, они вынимали и оттаскивали в сторону.

  - Кирилл, - сказала Катя, - а вдруг обвалится потолок?

  - Не обвалится.   - Кирилл остановился,   перевел дыхание. -

Здесь,   - он ткнул ледорубом вверх,   - твердая порода... От-

дохни, Игорь. И вы, Катя, отдохните. Давайте завтракать.

  - Или   обедать... - Катя улыбнулась в темноту.

  Игорь от еды отказался. Катя с трудом уговорила его немно-

го поесть.   Потом они   снова   принялись   прорубать   туннель.

"Туннель,   - со страхом думала Катя, - который никуда не ве-

дет".

 

    И еще сутки прошли.   В Кирилла словно демон вселился:   чем

дальше   углублялся   туннель,   тем   яростнее рубил он сланец.

Игорь валился от усталости.   У Кати одеревенели руки и тупо,

не переставая, болела голова. А Кирилл был неутомим. Он поз-

волял себе лишь редкие и короткие передышки.   Когда Катя за-

сыпала, он зажигал свечу и снова набрасывался на стену. "От-

куда такая сверхчеловеческая сила?" - думала Катя. Она виде-

ла,   что   обломки,   которые   Кирилл   вытаскивал   из туннеля,

до-прежнему серые и слоистые,   и понимала, что Кирилл не ос-

тановится, пока не наткнется на камень. И, ужасаясь, она ло-

вила себя на мысли, что ей все уже становится безразлично...

  ...Игорь отбросил ледоруб, потер плечо и пошел в тот угол,

где лежали фляги и стояло полиэтиленовое ведро. Катя смотре-

ла на него, продолжая светить Кириллу.

  - Ты куда?

  Он молча поднял ведро и, постояв немного, медленно двинул-

ся к заваленному выходу из пещеры.

  - Игорь! - крикнула Катя.

  Он повернул к ней лицо, напугавшее ее своим спокойствием.

  - Что тебе надо?

  - Я спрашиваю: куда   ты идешь?

  - Не можешь сообразить?.. За водой полезу.

  - Но Кирилл принес недавно. Во флягах еще есть...

  Игорь не ответил.   Пригнувшись, полез к завалу. Катя вски-

нула взгляд на Кирилла -   тот   продолжал   тюкать   ледорубом,

будто ничего не слышал,   - а потом рванулась к Игорю, вцепи-

лась в него, потащила назад...

  В полной темноте они, задыхаясь, боролись. Игорь молча от-

рывал от себя ее руки,   но она оказалась сильнее. Отчаяние -

вот что придало ей силы.

  - Ты...   дрянь...   - услышала она его сдавленный голос.   -

Все...   все   против   меня...   В   последний раз на белый свет

взглянуть - и то не даете...

  Он изловчился,   ударом в грудь оттолкнул Катю. Она вскрик-

нула...

  И тут Кирилл заорал;

  - Свет!

  Катя поднялась, шагнула к туннелю. Не то всхлипнула, не то

прерывисто вздохнула, увидев впереди слабый-слабый свет...

  - Вытаскивайте обломки! - скомандовал Кирилл.

  Что-то обрушилось под ударами ледоруба,   и в пещеру проник

луч дня. Живой, солнечный, насквозь пропыленный...

  А еще через полчаса, вытащив обломки из туннеля - всего-то

он был длиной в три метра,   - они гуськом пошли вперед.   Ход

круто свернул влево,   и яркий свет ударил в глаза. Они оста-

новились,   зажмурились,   ошеломленные острой болью в глазах.

Потом,   привыкнув, двинулись дальше. Еще несколько шагов - и

они оказались снаружи, на широкой треугольной площадке.

  Катя глубоко вздохнула и   запрокинула   голову,   подставляя

солнцу улыбающееся лицо.

  - Какой же вы молодец, Кирилл! - вырвалось у нее.

  Кирилл быстро   прошел к краю отвесного обрыва.   Да,   он не

ошибся: их пещера была частью открытой щели, - теперь, когда

они пробили пропласток сланца,   это стало очевидно. Открытая

щель тянулась дальше метров на тридцать, огибая крутой конт-

рфорс горы, и выходила не в то узкое ущелье, над которым за-

вис оползень, а в широкую горную котловину.

  Но дороги вниз отсюда не было.

  - Как же мы спустимся? - спросил Игорь. - Наших веревок не

хватит.

  - Не хватит,   - подтвердил Кирилл.   - Но,   может,   удастся

пройти поверху.

  Все задрали головы вверх.   Круто,   круто... Но все же есть

куда   поставить   ногу,   вон трещины,   в которые забить

крюки.

  Кирилл, продолжая смотреть вверх, сделал шаг назад, что-то

звякнуло у него под ногой. Из-под слоя щебня торчало толстое

звено цепи.   Кирилл смотрел на него,   вытаращив глаза. Потом

присел на корточки,   потер камнем цепь - под   зеленовато-ко-

ричневой пленкой окислов тускло заблестел желтый металл.

  - Бронза! - воскликнул он и принялся разгребать щебень.

  Цепь была   укреплена за скобу,   замурованную в камень.   От

скобы отходили еще три такие же цепи,   однаоборванная посре-

дине,   две   - с обломками каких-то широких браслетов на кон-

цах.

  Кирилл поскоблил   ножом   заделку скобы.   Под серым налетом

сверкнула серебристая полоска.

  - Похоже на свинец, - пробормотал он. - Но какие здоровен-

ные цепи! Посмотрите-ка, ребята. - Он примерил обломок брас-

лета к своему запястью. - Это рассчитано на гиганта... Черт,

неужели легенда о Прометее имеет такое...   такое   конкретное

основание?..   Неужели действительно в горах Кавказа приковы-

вали людей на растерзание птицам?

  - Ну,   понесся,   - насмешливо сказал Игорь.   - При чем тут

Прометей?

  - Во всяком случае,   какой-то человек гигантского роста. В

общем, выдающаяся личность. Для простых преступников не ста-

ли бы тащить сюда цепи,   заливать свинцом скобу...   По ценам

эпохи ранней бронзы такие цепи - целое состояние.   Но   какой

это был человек, какие руки и ноги!

  Катя с любопытством примерила браслет, в него могли бы по-

меститься восемь таких рук, как у нее.

  - Интересная конструкция цепей,   - продолжал Кирилл. - Ли-

тые звенья, очень хитро соединенные...

  - Может быть, ты вспомнишь о нашем положении? - раздражен-

но сказал Игорь.

  - Верно.   - Кирилл выпрямился и опять посмотрел наверх.   -

Цепи не убегут. Вы тут посидите, а я поднимусь, посмотрю.

  - Я с тобой, - сказал Игорь.

  - Не надо. Тебе будет трудно.

  Игорь промолчал. В любом виде спорта он дал бы Кириллу сто

очков вперед,   но что касается лазания по горам...   Тут, ко-

нечно,   Кирилл был посильнее. Вернее - просто опытнее. Косо-

лапый   черт...   Выбрал себе смехотворную профессию,   в самом

названии которой было нечто отсталое, архаичное. В самом де-

ле, кому нужна в эпоху кибернетики его диссертация - "Техно-

логия палеолита"?.. Разве что таким же чудакам, как он.

  Игорь знал, что многие солидные люди проводят отпуск в го-

рах.   Кроме того,   расстояние от Теберды до Сухуми на   карте

казалось   таким   ничтожным.   Но тогда он не представлял себе

гор в их страшном величии.   Вывернутые, вспученные миллиарды

кубометров камня - первобытная дикость,   да и только.   И вот

изволь тащиться по этому "палеолиту" с тяжеленным   рюкзаком,

и ледорубом...

  Он вспомнил,   как в Москве,   идя с этим самым ледорубом из

магазина, он подмечал на себе уважительные взгляды прохожих.

Да, тогда было приятно. Если бы он знал, что через две неде-

ли   окажется   запертым   в этих бессмысленных горах...   А все

из-за упрямства Кирилла и неорганизованности   администрации.

Да,   да,   альпинистское   начальство в Теберде не должно было

выпускать их на свой страх и риск,   оно было обязано подклю-

чить их к организованной группе с опытным инструктором...

  Кирилл медленно и осторожно поднимался,   забивая   скальные

крючья в расщелины. Ну и видик у него, подумал Игорь, - буд-

то с головы до пят мукой обсыпали...'

  - Долго как лезет, - сказал он.

  Катя не ответила.   Она, не отрываясь, смотрела на Кирилла.

Лицо у нее было измученное,   осунувшееся, в уголки губ заби-

лась серая пыль.

  - Все-таки   мы   пробились   на   белый   свет,   - тихо сказал

Игорь, глядя на нее.

  Катя молчала.   Он подошел,   положил руку ей на плечо.   Она

гибким движением высвободилась,   все продолжая смотреть   на-

верх. Губы у нее были плотно сжаты.

  - Ты сердишься?   - У Игоря вдруг   перехватило   дыхание.   -

Прошу тебя. Катя, не надо...

  - Мне трудно сейчас с тобой говорить... извини... Ой, сор-

вется! - воскликнула она.

  Но Кирилл не   сорвался.   Просто   неудачно   поставил   ногу.

Пришлось   вползти   на   вершину буквально на брюхе.   Тяжело и

часто дыша, он огляделся.

  Вершина была изолирована. Никаких обходных путей...

  Отсюда он хорошо видел ущелье, где их застигла буря. Опол-

зень   загромоздил   узкий   треугольник,   образованный   стыком

хребтов. Огромную массу - несколько десятков миллионов кубо-

метров,   никак   не   меньше - удерживали какие-нибудь две-три

сотни крупных глыб, заклинившихся в ущелье. Вероятно, ночное

землетрясение   потревожило   верхний   пласт,   он сдвинулся и,

найдя зеркало скольжения, сполз и завис. Ну что ж, ему

маленько помочь, весело подумал Кирилл...

  Стоп! Вспомнив о чем-то,   он вытащил измятую,   многократно

сложенную карту и ориентировал ее по карманному компасу. Ос-

мотрелся.   Как будто все правильно. На северо-западе - Глав-

ный Кавказский хребет.   Вон снежная вершина Софруджу,   увен-

чанная характерным черным зубом. Вот остроконечные Джугутур-

лучат и Аманауз.   А вот и стык трех хребтов. Здесь они нахо-

дятся,   в этой точке.   Вот ущелье,   безымянная речка...   Ах,

черт! Кирилл присвистнул. Ну что за невезение!..

  Было трудно   спускаться,   вытаскивая   по    пути    скальные

крючья.   И   еще   труднее было сказать товарищам,   что выхода

нет...

  - Собственно,   выход есть,   - сказал он в заключение, - но

им нельзя воспользоваться.

  - А какой выход? - быстро спросила Катя.

  - У меня в рюкзаке четыре брикета взрывчатки   -   не   успел

сдать перед отъездом.

  Он сел,   вытянув ноги,   потрогал свежую дыру на брюках, на

коленке.

  - Ну, ну? - торопил Игорь.

  - Что   - ну?   Заложить брикеты между камней,   да подорвать

замок,   который сдерживает оползень. Все полетит вниз. Тогда

освободится дорога...

  - Так что же мешает?

  Кирилл развернул карту.

  - Смотрите.   Здесь - мы. А здесь - поселок горняков. Види-

те?   Внизу,   по этой самой речке...   Если завал рухнет,   там

камня на камне не останется.

  - Почему ты решил,   что оползень обязательно накроет посе-

лок?! - вскричал Игорь.

  - Ручаться не стану.   - Кирилл медленно складывал карту. -

Но камни покатятся вдоль русла и могут   достичь   поселка.   А

раз есть какая-то опасность, мы не имеем права.

  Он прислонился спиной к склону горы и закрыл глаза.   Игорь

хмуро   смотрел на его вздернутый подбородок,   поросший рыжей

щетиной.

  - Права не имеем,   - повторил Кирилл. - Но у нас появилась

обязанность.

  - Еще и обязанность в нашем положении?

  - Думаешь, оползень долго продержится? Камни замка сжаты с

огромной силой,   на них давят миллионы тонн. Завал все время

потрескивает...

  - Выходит, и само может рухнуть? Без взрыва?

  - В любой момент.

  - Значит, нельзя ходить за водой, - сказала Катя.

  - Без воды не проживешь, - возразил Кирилл и посмотрел на-

нес.   - Это оправданный риск... А взрывриск множеством чужих

жизней.

  - Которые могут погибнуть и без взрыва, - уточнил Игорь.

  - Могут,   - кивнул Кирилл. - Но они не знают об опасности:

из поселка завал не виден.   А мы знаем. И мы обязаны предуп-

редить их.

  - Как ты это сделаешь?

  - Давайте подумаем...   Собственно, и думать особенно нече-

го:   много ли можем мы сделать? Надо дежурить здесь, на пло-

щадке:   вдруг в котловине появятся люди...   Ну,   и еще: там,

над ущельем, висит наша записка - надо ее дополнить... Вот и

все.

  Кирилл вытащил   из   наколенного   кармана записную книжку и

складной метр, присел на корточки и начал снимать эскизы це-

пей.   Он   увлекся работой.   Запускал пятерню в пыльную рыжую

шевелюру и как-то странно двигал нижней челюстью влево-впра-

во.

  - Нашел время возиться с этой ерундой, - зло сказал Игорь.

  Челюсть Кирилла пришла в нормальное   положение.

  - Это не ерунда,   - проворчал он. - Совсем не ерунда, бра-

тец ты мой... Даже совсем наоборот...

  - Но ты собирался вывесить новую записку.

  - Правильно.   Вот   мы к ней и приложим описание цепей.   На

всякий случай...

 

  Низко над хребтом плыла полная луна.   В пещеру сквозь про-

битый туннель процеживалась толика лунного света. Трое лежа-

ли в спальных мешках.   Огонек сигареты Кирилла описывал   ко-

роткие дуги, то разгорался, то тускнел.

  Катя сказала:

  - Вы на самом деле думаете,   Кирилл, что тут был прикован,

ну, если не Прометей, то кто-то другой?

  - Кто его знает, - раздался скрипучий голос Кирилла. - Це-

пи есть цепи.   Зря не стали бы их сюда тащить... Ясное дело,

приковали какого-то здоровенного дядю.

  - Ой,   такие ручищи у него были -   страшно   представить...

Кирилл,   а может...   действительно Прометей? - высокий голос

Кати дрогнул и оборвался.

  - Ну,   это же легенда,   Катя,   - сказал Игорь.   - Легенда,

больше ничего.

  Катя не ответила, Кирилл с шумом затянулся. В той стороне,

где был туннель,   в слабом свете заклубился дым от его сига-

реты.

  - Правильно,   - проскрипел Кирилл. - Бабушкины сказки. Де-

душкины враки. Больше ничего.

  - Не надо так,   - попросила Катя. И после долгой паузы до-

бавила:   -   Если   я не ошибаюсь,   Прометея приковали как раз

здесь, в горах Кавказа.

  - Не   ошибаетесь,   - подтвердил Кирилл.   - Этот миф вообще

возник не в Греции, а в древней Грузии, лет этак три с поло-

виной тысячи тому назад.

  - Расскажите, пожалуйста.

  - Ну...   разве что для вас... - Голос Кирилла смягчился. -

Итак,   по древнегрузинскому мифу,   был такой герой по   имени

Амирани,   сын солнца. Он освободил люцей от злых дэвов, нау-

чил их добывать огонь и обрабатывать металл.

  - Амирани? - переспросила Катя.

  - Да,   Амирани.   Характер у него, видимо, был неважный, он

вступил в борьбу с небожителями, и за это боги приковали его

к скале - здесь,   на Кавказе. Гораздо позднее, в шестом веке

до нашей эры, на Кавказское побережье проникли греки и осно-

вали колонии в Колхиде. И вот тогда-то они преобразовали ле-

генду об Амирани в миф о Прометее, непокорном титане.

  - Дальше я знаю,   - сказала Катя. - Прометей похитил у бо-

гов огонь...

  - Перед этим,   Катя,   он устроил богам еще   одну   пакость.

Прометей, как и Амирани, научил людей счету и письму, враче-

ванию и мореходству и всяким ремеслам. Тут как раз новые бо-

ги победили титанов и потребовали у людей жертвы. Боги - они

такие,   себя не забывают!   И вот Прометей, заботясь о людях,

которым жилось нелегко, подсунул богам худшие части жертвен-

ного животного - надо полагать,   кишки и всякую там требуху.

Кстати,   греки и в дальнейшем всегда так поступали. Так вот:

боги сильно осерчали и отняли у людей огонь. Тогда-то Проме-

тей похитил огонь с Олимпа и отдал людям. За это боги прико-

вали его в горах Кавказа,   и орел каждый день рвал   ему   пе-

чень,   а   ночью   печень   восстанавливалась,   а   днем - снова

орел...   пока Геракл не убил орла и не освободил Прометея...

Вы не спите, Катя?

  - Нет,   - ответила она, но голос у нее был сонный. - Расс-

кажите еще...

  - Да уж все,   в общем. Любопытно, что грузинская легенда с

появлением   христианства,   примерно   в пятом веке нашей эры,

опять видоизменилась.   Амирани стали выставлять нечестивцем,

которого лично Христос посадил на цепь.   Оно и понятно:   на-

родный герой-богоборец был опасен,   к лику святых такого   не

причислишь. - Кирилл умолк и закурил новую сигарету.

  - Одно утешение, - сказал Игорь в Катину сторону, - что мы

заперты не где-нибудь в захолустье, а в легендарном месте.

  Катя не ответила, она ровно дышала - спала, должно быть.

  Некоторое время в пещере было тихо.

  - Слушай,   Кирилл, - заговорил Игорь, понизив голос до ше-

пота.   - Давай все-таки внесем ясность в положение. Продукты

на исходе,   за водой ходить опасно.   Рано или поздно, ты сам

говоришь,   завал   рухнет,   мы   не можем его предотвратить...

Кроме того,   если бы у нас не было карты,   мы бы не знали   о

существовании   этого поселка,   верно ведь?   И мы преспокойно

взорвали бы завал.

  Он умолк, ожидая ответа. Но ответа не последовало.

  - Ты слышишь,   Кирилл?

  - Давай дальше.

  - Да чего ж дальше? По-моему, я сказал достаточно ясно.

  - Договаривай до конца.

  - Ну, изволь. В общем... я за немедленный взрыв.

  Опять молчание.

  - Я договорил до конца. Почему ты молчишь?

  - Договорил,   верно...   Ну,   а   если оползень после взрыва

накроет поселок?

  - Ты уверен в этом?

  - Нет, не уверен.

  - Видишь, не уверен... Посмотри на вещи трезво, Кирилл. Мы

бессильны помочь поселку. Оползень вот-вот рухнет сам...

  - Давай-ка спать, - прервал его Кирилл.

  - Пойми, речь идет о жизни и смерти... Ты ученый, кандидат

наук.   Мы   с Катей занимаемся координацией научных работ ог-

ромной важности...

  - Иначе говоря,   - резко сказал Кирилл,   - сотня горняков,

не имеющих высшего образования,   их не по моде одетые жены и

сопливые   ребятишки не стоят наших трех высокоинтеллектуаль-

ных жизней, это ты хочешь сказать?

  - Ну,   не так,   конечно.   Зачем обострять?.. Просто я хочу

напомнить известную истину,   что ценность человека определя-

ется его общественной значимостью.

  В пещере стало совсем темно: наверное, луна уплыла за хре-

бет. Чиркнула спичка, осветив на миг лицо Кирилла.

  - Общественная значимость,   говоришь... Слышу, слышу голос

Василия Егорыча.

  - Причем тут отец? Оставь его в покое.

  - Я бы и рад оставить в покое нашего дорогого родителя, да

вот - услышал знакомую интонацию.

  - Злопамятный ты тип,   - раздраженно сказал Игорь. - Никак

не можешь простить отцу ту старую историю.   А   сам?   Чем   ты

лучше отца? Ты ведь тоже с женой разошелся.

  - Разошелся.

  - Так какого же дьявола...

  - Постой,   Игорь.   Ты прекрасно знаешь,   почему я разошел-

ся...

  - Еще бы!   Вечно шляешься по экспедициям,   к тому же   твой

миленький неуживчивый характер... Да на ее месте любая бы не

выдержала.

  - Пусть так, - медленно сказал Кирилл и сделал подряд нес-

колько затяжек.   - Пусть так, - повторил он. - Не спорю, ха-

рактер   у меня паршивый...   Но у Василия-то Егорыча все было

по-другому.

  - Детали не имеют значения.

  - Имеют!

  - Чего   ты   орешь?   - зашипел Игорь и повернулся в сторону

Кати.

  С минуту они прислушивались к ее ровному дыханию.

  - Спит,   - прошептал Кирилл.   - Умаялась...   Ладно, Игорь,

кончаем разговор - все равно ни к чему он не приведет,   раз-

лаемся только.

  - Ханжа   -   вот кто ты,   - угрюмо проговорил Игорь.   - Сам

грешен, а другим ничего не спускаешь.

  - Прекрати, Игорь...

  - Узколобый ханжа.   По-твоему, человек не имеет права уйти

от нелюбимой женщины к другой, которую...

  - Да не так же было,   не так!   - Даже по голосу чувствова-

лось,   что Кирилл мучительно морщится. - Не накручивай, ради

бога,   на все это любовь...   Просто,   когда Василий Егорыч в

тридцатые годы шибко пошел в гору, необразованная жена стала

его стеснять.   В сущности, довольно банальная история о том,

как один учился, а вторая штопала ему носки, стряпала и ука-

чивала ребеночка,   чтобы он не орал над папиным ухом, потому

что папе надо было учиться...

  - Сам помнишь? - спросил Игорь.

  - А потом, когда папа выучился, - продолжал Кирилл, не об-

ращая внимания на иронию, - он огляделся орлиным взглядом по

сторонам...

  - Тебе и пяти лет тогда не было,   так что ты можешь судить

только по пристрастным рассказам матери. А отец мне говорил,

что у нее был жуткий, необузданный характер...

  - Ну да, я же в нее пошел, - усмехнулся Кирилл.

  - И потом не надо забывать:   отец ей помогал долгие годы -

совершенно добровольно, без этого... как его... исполнитель-

ного листа.

  - Что   верно,   то верно.   Он и мне однажды помог,   Василий

Егорыч. Выпутал из трудного положения,   хотя я и не   просил.

Он у нас чадолюбивый,   Василий Егорыч... Только вот напрасно

он в науку пошел. Сидел бы у себя в главке... А так - выска-

зываться надо было, вот он и высказался в пятидесятом о лже-

науке кибернетике. Теперь, небось, и самому стыдно.

  Игорь завозился, поворачиваясь в мешке на другой бок.

  Молчание воцарилось в пещере.

 

  Утром Кирилл озабоченно осмотрел фляги и термос. Слил воду

-   оказалось   всего   две   кружки - и стал привязывать пустые

фляги к поясу так,   чтобы они были по бокам.   Затем взял ве-

дерко.

  Катя сказала:

  - Ужасно боюсь, когда вы идете в завал. Там трещит все ча-

ще...

  - Что поделаешь,   без воды нельзя,   - ответил Кирилл с той

мягкой интонацией,   которая у него появлялась, когда он раз-

говаривал с Катей.   - Да не беспокойтесь, завал еще держится

крепко.   Вы с Игорем пока побудьте на площадке. Поглядывайте

в котловину - вдруг кто-нибудь появится.

  Он уполз в завал, осторожно проталкивая перед собой ведро.

Катя поглядела ему вслед,   потом шагнула к туннелю, ведущему

на площадку.

  - Катя, - позвал Игорь.

  Она остановилась в пыльном столбе света.

  - Я хочу поговорить с тобой.

  - Ну что ж,   говори,   - спокойно ответила она и,   поставив

ногу   на обломок камня,   принялась рукавом свитера счищать с

брюк пыль.

  - Не знаю, когда мы отсюда выберемся и... выберемся ли во-

обще,   - сказал Игорь, подойдя к ней, - но я хотел бы, чтобы

ты меня поняла... и не сердилась...

  - Я не сержусь, Игорь. Это не то слово.

  - Знаю,   ты оскорблена...   Катя, это вырвалось у меня слу-

чайно.   Просто минутная слабость.   Минутное помрачение, если

хочешь...

  Она посмотрела на его запавшие глаза и небритые   щеки,   на

горькие, незнакомые складочки у уголков рта. Взгляд ее смяг-

чился.

  - Хорошо,   Игорь, - сказала она. - Минутная слабость. Верю

тебе.

  - Катюша,   дорогая ты моя!   - Он обрадованно притянул ее к

себе,   поцеловал в плотно сжатые губы. - Все, что угодно вы-

терплю, только не будь отчужденной...

  Он целовал ее лицо и пыльные волосы,   а она стояла   в   его

объятиях,   безвольно опустив руки и закрыв глаза. Потом выс-

вободилась, машинально тронула рукой волосы, сказала:

  - Разогрей   консервы,   а я подежурю на площадке.   - И тихо

добавила: - Хоть бы скорей он вернулся. Там так трещит...

  Она скрылась   в туннеле.   Игорь зажег примус и поставил на

него банку тушонки.   Оставалось еще две банки мясных консер-

вов   и одна с гороховым концентратом.   На сколько дней

их растянуть?   Сколько еще продержаться на   галетах   и

сахаре? Он вспомнил, как Кирилл в Теберде набивал рюкзак си-

ними пакетами с рафинадом.   Услышал его скрипучий голос:   "В

горах надо есть побольше сахару"...

  Игорь постоял в раздумье над рюкзаком Кирилла. Четыре бри-

кета взрывчатки, подумал он. Ночью, когда Катя и Кирилл зас-

нут,   полезть в завал и...   и открыть   дорогу.   Свершившийся

факт,   вот и все... Только вот - нужны какие-то капсюли, де-

тонаторы,   бикфордов шнур. Наверное, в его рюкзаке все есть,

но как это соединить?.. Сколько отрезать шнура, с какой ско-

ростью он горит?   В книгах   Игорю   попадались   фразы   вроде:

"Рассчитав   шнур   на   двенадцать минут,   он поджег..." А как

рассчитать? И как заложить заряд между камней? Кажется, надо

его   поместить   в плотном гнезде...   Ну,   как-нибудь сообра-

зим...

  Игорь прислушался.   Все тихо. Он решительно присел на кор-

точки и запустил руки в рюкзак Кирилла...

  Стоя на   краю   выступа,   Катя смотрела вниз,   в котловину.

Вершины гор были освещены ранним солнцем,   а внизу простира-

лась глубокая,   хранящая ночную прохладу, тень. Пушистое об-

лачко - комок ваты -   зацепилось   за   соседнюю   вершину.   По

склонам гор,   покрытым хвойными лесами и орешником,   легкими

колышащимися полосами полз вверх туман,   рассеивался в голу-

бом сиянии утра.

  В котловине не было ни души. Катя смотрела на открытые по-

лянки, поросшие горной ромашкой и рододендронами, и пыталась

себе представить туристов,   идущих цепочкой там,   внизу.   Не

может же быть, чтобы никто никогда не заходил в эту котлови-

ну.

  Потом ее   мысли вернулись к Игорю.   Ей стало немного легче

от его виноватых глаз и искренних слов.   Что-то в нем появи-

лось новое.   Эти горькие складки у рта...   у такого твердого

обычно и самоуверенного рта... Каким разным может быть чело-

век.   Впервые она задумалась об этом,   и ей вдруг стало жаль

Игоря. До того жаль, что к горлу подступил щемящий комок.

  Ох, ну где же вы,   туристы-избавители?   Что вам стоит заб-

рести в котловину?

  Пора бы Кириллу вернуться из этого ужасного завала.   А мо-

жет,   он уже приполз?   Катя пошла к туннелю и тут   у   самого

входа   увидела меж скучных бурых обломков золотистое пятныш-

ко.   Она опустилась на колени, тронула пальцем гладкий запы-

ленный металл,   попыталась расчистить вокруг,   разгрести об-

ломки, но не смогла. Наверно, еще цепь, подумала Катя и вош-

ла в пещеру.

  Игорь при ее появлении проворно вскочил на ноги.

  - Что ты делаешь тут?   - спросила Катя, вглядываясь в него

полуслепыми от быстрой смены света и тьмы глазами.

  - Ничего... Консервы горячие, завтракать.

  - Почему так долго нет Кирилла? - Она подошла к отверстию,

ведущему в завал, прислушалась. - Кирилл! - крикнула она.

  Глухо и жутко отозвалось эхо.   Игорь подошел к   ней,   стал

рядом.   В завале трещало и скрипело - будто камни скрежетали

зубами от боли.   Вдруг что-то тяжко рухнуло там, в гуле пос-

лышался человеческий вскрик.

  - Кирилл!   - в ужасе воскликнула Катя. - Кирилл, отвечайте

же!.. Ну, я иду... - Она пригнулась и полезла в отверстие.

  - Назад, Катя! - Игорь   схватил ее за ногу.

  Она попыталась вырваться, но он втащил ее в пещеру.

  - С ума ты сошла,   - сказал Игорь.   - Сиди здесь! Я полезу

за ним.

  Он уполз в стонущий лабиринт,   отыскивая   в   слабом   свете

красные   отметки на камнях и выкрикивая имя брата.   В завале

гудело эхо,   и он не сразу услышал ответный зов Кирилла.   Он

полз,   извиваясь,   все быстрее,   ему уже не было страшно, он

хотел только скорее добраться.

  - Где ты? - хрипел он.

  Ему показалось,   что он слышит голос Кирилла то сверху, то

снизу,   и не мог понять, почему тот сбился с пути, и наконец

уперся в огромный обломок.

  - ...Камни сдвинулись, - будто сквозь туман услышал он от-

куда-то сверху. - Игорь, где ты?

  Должно быть,   часа   полтора ползали они,   разыскивая новый

проход и перекликаясь.   Они в кровь изодрали колени и   руки,

глаза им запорошило пылью,   и внутри завала еще что-то руши-

лось,   и когда они,   найдя друг друга, поползли на отчаянный

Катин голос, Игорь тупо подумал, что правильно сделал, выло-

жив там, в Москве, рубль за страховку...

  Они добрались   до пещеры и долго лежали в полном изнеможе-

нии.   Понемногу их дыхание стало нормальным,   ужас   каменной

мышеловки отпустил их.

  Кирилл сел и посмотрел на свои окровавленные ладони. Потом

дрожащими пальцами отвязал от пояса фляги.

  - Ведро пропало,   - сипло сказал он.   - Я полз,   и как раз

впереди   затрещало...   Я со страху выпустил ведро,   отдернул

руку...   и ведро придавило...   Вы что хотите?   - спросил он,

видя, что Катя отвинчивает колпачок одной из фляг.

  - Промыть вам и Игорю руки.

  - Ну-ка, дайте сюда! - Кирилл выхватил у нее фляжку. - Это

последняя наша вода, понимаете?

  Позавтракали галетами, консервами и сахаром. Кирилл разре-

шил отпить из фляжки по глотку воды.

  - Похоже, завал вот-вот рухнет, - сказал Игорь.

  - Это "вот-вот" может продолжаться еще неделю и даже боль-

ше, - сказал Кирилл, жадно затягиваясь сигаретой.

  Тут Катя вспомнила,   что обнаружила еще одну цепь,   но   не

успела ее откопать.

  - Пошли посмотрим, - сказал Кирилл.

  Он принялся   осторожно обкалывать ледорубом плотно слежав-

шийся сланец вокруг золотистого предмета. Катя помогала ему,

разгребая руками обломки.   Игорь, попыхивая сигаретой, безу-

частно стоял поодаль,   глядя в котловину, заполняющуюся сол-

нечным светом.

  - Это не цепь,   - сказал Кирилл.   - Рычаги   какие-то,   что

ли...

  - Вам трудно держать ледоруб.   - Катя взглянула на его пе-

ребинтованные руки. - Дайте мне.

  - Нет,   - сказал Кирилл.   - Вы только испортите.   Это дело

тонкое, здесь опыт нужен.

  И он продолжал тихонько тюкать ледорубом,   а потом   принес

из пещеры нож и кисточку.   Он увлекся раскопкой, двигал ниж-

ней челюстью влево-вправо,   хмыкал. Солнце подбиралось к не-

му, скользя по площадке и прогревая холодный, сухой воздух.

  Прошло еще немного времени.   Их изумленным взорам открылся

целиком   откопанный полуметровый золотистый шар с угловатыми

ребрами,   от которых отходили многосуставчатые рычаги.   Катя

зажмурилась. Ей казалось, что все это происходит во сне, что

вот сейчас она откроет глаза и не увидит никакого шара.

  Но шар не исчез. Он спокойно блестел на солнце, похожий на

огромного краба,   разбросавшего во   все   стороны   голенастые

клешни.

  - Что это - золото? - тихо спросила Катя.

  - Нет,   - сказал Кирилл.   Он все еще сидел на корточках. -

Не золото и не бронза. Ну и ну!.. Посмотритека сюда.

  В одном   из раздвоенных на конце рычагов был зажат обломок

браслета от цепей.

  - Теплый и гладкий,   - сказала Катя,   погладив шар. - Наг-

релся на солнышке...

  - Феноменально, - пробормотал Кирилл. Он сходил за фотоап-

паратом и сделал несколько снимков,   а потом принялся   обме-

рять и зарисовывать находку.   Вдруг он так и замер:   один из

рычагов слабо шевельнулся,   разгибаясь.   За ним второй, тре-

тий...

  Игорь отскочил от неожиданности к стене,   увлекая за собой

Катю. Кирилл, сидя на корточках, во все глаза следил за каж-

дым движением.

  Пошевеливая конечностями,   шар   начал плавно приподнимать-

ся...   Опираясь на три шарнирных рычага, поднялся над землей

на добрых полтора метра...   Три других рычага свободно висе-

ли, не доставая до земли.

  - Господи! - выдохнула Катя.

  - Трехрукий треножник,   - сказал Игорь. - Отойди-ка от не-

го, Кирилл, подальше...

  Треножник постоял на месте,   потом,   вздрогнув,   приподнял

одну ногу и,   балансируя на двух других, выставил ее вперед.

Шаг,   другой, третий... Покачиваясь, странный механизм пошел

к ярко освещенному солнцем краю площадки.

  - Упадешь! - закричал Кирилл, бросаясь к нему.

  Но треножник   не упал.   Побалансировав на краю обрыва,   он

сделал шаг назад и остановился.

  Он простоял так часа два, время от времени поворачиваясь к

солнцу то одной, то другой стороной. Трехногая ходовая часть

позволяла ему свободно двигаться в любом направлении. Он по-

шевеливал верхними рычагами,   как бы разминаясь после долгой

неподвижности.   В   одной клешне треножник еще держал обломок

браслета.   Почему он его не бросит, подумала Катя, и как раз

в   этот   момент треножник разжал клешню.   Браслет,   звякнув,

упал.

  Все трое не сводили глаз с диковинного автоматав том,   что

это автомат, робот, сомнений быть не могло.

  - Не понимаю,   как он собран,   - сказал Игорь.   - Не видно

никаких креплений...   А энергию   он,   конечно,   получает   от

солнца - тепловую или световую.

  - Но откуда он здесь взялся? - изумлялась Катя. - И почему

оказался заваленным? Прямо чудо какое-то...

  Между тем Кирилл,   сидя на камне, изучал коленные и пяточ-

ные суставы треножника.

  - Андроид, - сказал он. - Человекоподобная конструкция ко-

нечностей...   Хотел   бы я знать,   какое он имеет отношение к

бронзовым цепям...

  - Интересно,   какая у него программа, для чего он предназ-

начен?   Может,   он все понимает? - Катя позвала: - А ну, иди

сюда. Иди, не бойся...

  И тотчас попятилась, потому что треножник послушно двинул-

ся   к   ней.   Остановился в двух шагах,   выжидательно шевелил

клешнями...

  Оцепенелую тишину взорвал хриплый хохот Кирилла.

  - И впрямь понимает,   - сказал он в восторге. - Дай-кось и

я... Иди ко мне, служивый!

  Треножник, однако,   не среагировал,   остался на месте.   Не

обратил он внимания и на команду Игоря.   Но Катю он слушался

с добросовестностью исправного солдата: маневрировал по пло-

щадке, останавливался и поворачивался, мгновенно исполняя ее

распоряжения.

  - Только   что   честь не отдает,   - заметил озадаченный Ки-

рилл.   - Но почему такая избирательность?   Одну только   Катю

слушается. Даже обидно.

  - Катюша, окликни его по-английски, - сказал Игорь.

  - Come here! -позвала Катя.

  Треножник немедленно выполнил приказание.   Успешно   прошел

опыт и с французской командой.

  - Ой, кажется, я поняла! - воскликнула Катя. - Смотрите, я

отойду и позову его мысленно.

  Она сдвинула брови - ей казалось, что от этого воля стано-

вится сильнее. "Иди сюда, - подумала она. - Ну иди, иди..."

  И снова треножник послушно подошел к ней.

  - Он принимает телепатемы!   Что-то невероятное!   Смотрите,

ребята, я даю ему мысленную команду...

  Она замолчала.

  А треножник зашагал к входу в пещеру и скрылся в ней.

  - Что ты ему велела? - спросил Игорь, глядя роботу вслед.

  - Принести пустую банку   из-под   консервов.   Я   себе   ясно

представила, где она лежит и как к ней пройти.

  Через несколько минут треножник вернулся и   протянул   Кате

пустую банку.   Но Катя не взяла ее.   Она пристально смотрела

на золотистый шар, и тогда клешня сдавила банку и расплющила

ее,   как бумажную,   а потом - резкий взмах рычага,   и банка,

отскакивая от выступов скалы, полетела вниз.

  - Умница,   все правильно!   - Катя счастливо засмеялась.   -

Так и хочется дать ему конфетку, честное слово.

  - Силен, собака. - Кирилл одобрительно - впрочем с некото-

рой опаской - похлопал робота по гладкому   брюху.   -   Только

вот - никакой инициативы. Сплошное "чего изволите".

  - Он запрограммирован на исполнение команд, - сказал Игорь

тоном специалиста,   - причем таких команд, которые связаны с

образным представлением. Он трансформирует биоизлучения моз-

га в механическую работу.   Оч-чень интересный автомат, - до-

бавил он.   - С прекрасным локационным устройством: я следил,

как он шел в пещеру, - ни разу не коснулся стены.

  - Выходит, он запрограммирован на женские биотоки? - спро-

сил Кирилл.

  Игорь усмехнулся:

  - Пол в автоматике не имеет никакого значения, Просто спе-

цифика Катиных биоизлучений случайно совпала с   электрофизи-

ческими показателями мозга того, кто его конструировал. Мне,

между прочим, не приходилось слышать, что уже существуют по-

добные кибернетические устройства.

  - Вот бы познакомиться с конструктором, - мечтательно ска-

зала Катя.

  - Вряд ли вам удастся, - возразил Кирилл. - Эта штуковина,

по-моему,   пролежала   в сланцевом пропластке несколько сотен

лет.

  - Сотен лет? - Катя была поражена.

  - Очень может быть, что и больше.

  - Ты уверен в этом? - спросил Игорь.

 

  Они провозились с роботом до темноты. Игорь придумывал все

новые и новые опыты с тем,   чтобы, как он выразился, уяснить

пределы возстей этого оригинального киберустройства. По

мысленным командам Кати треножник,   обнаружив   поразительную

силу,   очистил туннель от крупных обломков, раздавил клешней

камень,   потом медленно, но точно вдел нитку в иголку. Зажав

в клешне карандаш,   он со смешным усердием вывел на блокнот-

ном листке печатными буквами: "Игорь Коротков". Потом он по-

дошел   к Игорю и попытался засунуть листок в карман его ков-

бойки. Игорь попятился, крикнул:

  - Катя, перестань! Пусть он не лезет ко мне!

  Катя тихонько засмеялась.

  - Ну, хватит, - сказала она. - Я устала, голова прямо тре-

щит.

  Кирилл не вмешивался в мало ему знакомую область автомати-

ки, только щелкал фотоаппаратом. Но теперь, когда опыты были

закончены, он сказал:

  - Угомонились, Вольфы Мессинги? Теперь, Катюша, у меня бу-

дет   просьба.   Прикажите   вашему другу отломить от этой цепи

одно звено.

  - Кому нужна твоя цепь? - сказал Игорь.

  Кирилл внимательно следил,   как треножник, приподняв цепь,

взялся двумя клешнями за крайнее звено...   Тррак! Звено лоп-

нуло,   разогнулось. Кирилл принял его из протянутой клешни и

стал рассматривать свежий излом.

  За дальними хребтами догорал закат,   с   востока   наплывала

мгла,   неся   ночную   прохладу и ту особенную плотную тишину,

какая бывает только в горах на грани дня и ночи.

  Катя зябко повела плечами, сказала:

  - Я очень устала.

  Она могла   бы   добавить,   что   очень голодна и очень хочет

пить.

  Ужин был   скудный.   Неумолимый Кирилл разрешил съесть пол-

банки консервов, по три галеты и по пять кусков сахару и за-

пить глотком воды. Он напомнил, что галеты не простые, а ви-

таминизированные,   но этот отрадный факт все-таки не   вызвал

энтузиазма.

  Треножник скромно стоял в углу пещеры, возле туннеля, поб-

лескивая   золотистым корпусом в свете свечи.   Он,   казалось,

наблюдал и пытался понять,   чем заняты люди. Раза два он ше-

вельнул   рычагами,   откликаясь,   видимо,   на какие-то Катины

мысли,   которые могли бы побудить его к действию,   но тут же

замирал, повинуясь мысленной команде.

  - Ужасно утомительно,   - пожаловалась Катя.   -   Приходится

следить за собой и не думать ни о чем конкретном.   Нельзя ли

уложить его спать?

  - Типичный   черный ящик, - сказал Игорь.

  - Что еще за черный ящик? - спросил Кирилл, закуривая.

  - Так   в задачах по автоматике называют приборы,   действие

которых известно,   а устройство - нет. Когда мы привезем его

в Москву,   прежде всего просветим рентгеном и прощупаем уль-

тразвуком, а потом осторожно разрежем корпус...

  - Ну, уж нет, - проскрипел Кирилл. - Резать не позволю.

  - Как это - не позволишь?

  - Очень просто. Не строй из себя хозяина робота.

  - Ничего я не строю! - Игорь разозлился. - Но никто мне не

помешает заняться изучением...

  - Принять участие в изучении, - жестко поправил Кирилл.

  - Да перестаньте, как вам не стыдно? - вмешалась Катя, уже

забравшаяся в спальный мешок.   - Надо же - о приоритете зас-

порили...

  - Не люблю, - сказал Кирилл, - когда начинают вещать беза-

пелляционным тоном.

  - Да кто вещает?   Сам только и делает,   что распоряжается!

Дораспоряжался! Завел нас...

  - Игорь,   Игорь,   - прервала его Катя, - прошу тебя, - за-

молчи.

  - Пожалуйста. Могу вообще   не разговаривать.

  Кирилл задул свечу. Некоторое время все трое лежали молча.

Потом раздался тихий Катин голос:

  - Не   могу отделаться от впечатления,   что он слушает наши

разговоры и... и они ему неприятны,

  - Не будьте такой уж чувствительной, - отозвался Кирилл. -

Все-таки он робот, а не человек.

  - Как по-вашему, Кирилл: откуда он здесь взялся?

  - Об этом и думаю... У него в лапе был обломок браслета от

цепи. Значит, предположить, что он освободил прикован-

ного здесь таинственного гиганта...

  - Прометея?

  - Допустим... Для него не составляет труда порвать массив-

ную   бронзовую цепь - вы сами видели,   как легко он это сде-

лал.

  - Кирилл,   но ведь представить себе невоз:   бронзовый

век - и такой совершенный автомат, управляемый биоизлучения-

ми.

  - Верно.   На земле,   Катюша,   вообще много загадок. Вот вы

упомянули   бронзовый век - разве не загадочно то обстоятель-

ство,   что он начался у разных народов   почти   одновременно,

что изделия ранней бронзы были у всех однотипны? Или возьми-

те загадку неожиданной вспышки - не могу   подобрать   другого

слова   -   вспышки   астрономических и математических знаний в

древнем Шумере.

  - Ну,   Кирилл,   по-моему,   это объяснить постепенным

накоплением знаний и скачкообразным их переходом в новое ка-

чество.

  - Не спорю. Учтите только, что у всех древних народов были

легенды о неких носителях культуры.   Есть предположение, что

они, эти пришлые мудрецы, - уцелевшие после катастрофы жите-

ли   Атлантиды,   которые расселились по миру и научили многим

вещам отсталые племена.

  - Вы тоже придерживаетесь такого взгляда?

  - Я,   Катя, практик. Специалист по скифско-сарматским пог-

ребениям. Но...видите ли, всегда приятно помечтать. Пофанта-

зировать, что ли... Кроме того, я склонен серьезно относить-

ся к народному мифотворчеству.

  - Кирилл, неужели вы думаете, что жители мифической Атлан-

тиды...

  - Сделали этого робота? Не знаю, Катя. Сомнительно.

  - Кто же тогда? Космические пришельцы?

  - О них теперь много стали писать.   - Чувствовалось по го-

лосу Кирилла, что он улыбается. - Оставим пришельцев фантас-

там.   Они их придумали и успокоятся только тогда,   когда ис-

черпают до конца. Это вроде кори - надо переболеть.

  - Пожалуй.   А все-таки хочется верить,   что были   пришель-

цы... Что-то в этом притягательное. .

  - Ну и верьте, раз хочется. - Кирилл помолчал. - Вы хорошо

помните "Илиаду"? - спросил он вдруг.

  - Плохо. В общих чертах. А что?

  - Я вот все думаю: откуда в гомеровский эпос попало описа-

ние кибернетических устройств?

  - Да господь с вами, Кирилл...

  - Серьезно говорю. Ну-ка, вспомните: кузнечный бог, хромой

Гефест,   делает   новый комплект оружия для Ахилла.   У него в

доме полно автоматов.   Гефеста водят под руки андроидные ки-

беры,   "живым подобные девам прекрасным". А сам божественный

кузнец занимается тем, что... Впрочем, послушайте текст.

  И Кирилл монотонно, нараспев принялся читать:

 

     ...двадцать треножников вдруг он работал,

  В утварь поставить к стене своего благолепного дома.

  Он под подножием их золотые колеса устроил,

  Сами б собою они приближалися   к сонму бессмертных,

  Сами б собою и в дом возвращалися, взорам на диво...

 

  - Треножники! - удивленно сказала Катя.

  - Да, треножники. Самоходные автоматы. Для чего было Гоме-

ру их описывать,   откуда он их взял?   Ведь для сказки доста-

точно - дунул-плюнул и получай готовую продукцию. А у Гефес-

та   в кузнице были автоматические воздуходувки,   управляемые

мыслью, или, как вы говорите, биоизлучениями. Слушайте даль-

ше:

 

  Все на огонь обратил их и действовать дал повеленье.

  Разом в отверстья горнильные двадцать мехов задыхали,

  Разным из дул их дыша раздувающим   пламень дыханьем:

  Или порывным, служа поспешавшему, или спокойным,

  Смотря на волю творца и на нужду творимого дела.

 

  - Ну и память у вас! - вырвалось у Кати. - Я ничего такого

у Гомера не помню - просто не обращала внимания... Но это же

изумительно интересно,   Кирилл! Неужели Гомер слышал о таких

автоматах?

  - Загадка, Катя, загадка.., А помните ли вы легенду о Пан-

доре?

  - Это... "ящик Пандоры"? - неуверенно спросила Катя.

  - Именно. Прекрасная женщина, которой Зевс вручил сосуд со

всеми бедствиями. Пандора - ее имя означает "всеодаренная" -

из любопытства открыла сосуд, и бедствия сразу распространи-

лись по миру на погибель людям.   Она захлопнула крышку - и в

сосуде осталась одна только обманчивая надежда.

  - Да, припоминаю. Но к чему вы это, Кирилл?

  - А к тому, что Пандору по приказу Зевса сделал тот же Ге-

фест. Он   сделал   андроидный механизм с заданной программой.

Вероятно, содержимое сосуда было настолько опасно, что чело-

век не посмел бы взять его в руки,   - вот и пришлось создать

автомат...

  - Мне кажется, Кирилл, вы уж слишком модернизируете мифы.

  - Грешен... - Кирилл засмеялся.

  Разговор иссяк. Катя лежала с открытыми глазами и пыталась

представить себе Гефеста. Почему-то ей мерещилась хитрая фи-

зиономия с неопрятной рыжей бородкой - ни дать ни взять, как

у Кирилла.   Затем мысли ее приняли иное направление.   Дело в

том,   что Катя была очень,   очень голодна.   И засыпая, она с

такой   щемящей   отчетливостью    увидела    белую    курицу    -

точь-в-точь как на этикетке консервной банки Невинномысского

птицекомбината,   что пришлось проглотить слюну. Недалеко от-

сюда, в поселке, что за горой, вниз по течению речки, навер-

няка были такие куры,   и вот одну из них,   жирную. клохчущую

на насесте,   и представила себе,   засыпая, голодная, усталая

Катя.

 

  Игорь проснулся среди ночи с   неясным   ощущением   тоски   и

заброшенности.   Саднило колено. Хотелось пить. Игорь прислу-

шался к дыханию спящих, потом выбрался из мешка и сел.

  Кошмар неспокойного сна продолжался наяву.

  Все так хорошо,   так гладко шло в его жизни,   пока он   не.

влип   в   проклятую   каменную мышеловку...   Тут он вспомнил о

взрывчатке.   В общем,   разобраться с капсюлями и шнуром нет-

рудно.   разобраться.   Правда,   перспектива лезть в за-

вал... бр-р-р!.. Ну, не обязательно ползти далеко, за-

ложить мину и поблизости...

  Ахнет взрыв среди ночи.   А они и не поймут,   что   это   был

взрыв,   подумают - рухнул завал.   Он ведь с минуту на минуту

может рухнуть сам по себе.

  А если   Кирилл   обнаружит потом исчезновение взрывчатки из

рюкзака?   Уговорить его,   чтобы Кате ни   слова...   Уговоришь

его,   как   же...   А впрочем - почему бы и нет?   Он брюзжит и

наскакивает,   но в глубине души любит его - он,   Игорь,   это

знает... Должен же понять, рыжий черт, что дело тут идет...

  О чем?

  Ну, о жизненно важном для него, Игоря.

  Катя не должна знать.   Узнает - никогда не простит...   Вот

он, рюкзак Кирилла. Протяни руку и вытащи избавление...

  Что ж не протянешь руку,   чего ждешь,   ведь   скоро   начнет

светать,..   В   промозглой   темноте пещеры Игорь презрительно

кривит губы. Он смешон самому себе.

  Ладно, выбросим   из   головы эту мысль и завалимся спать до

утра, решает Игорь. Вот только напиться бы...

  Он на ощупь пробирается в угол, где лежат фляги. Нашарива-

ет одну.   В ней совсем мало воды - еле булькает.   Вот вторая

фляга.   Она полная.   Игорь начинает отвинчивать колпачок,   и

вдруг пальцы его останавливаются...

  Тьфу, дьявольщина,   опять всякая дурь лезет в голову.   Ну,

подумаешь, отопьет голоток - невелика убыль. Катя и не узна-

ет.

  А если узнает? А если она не спит и прислушивается, как он

ползает по пещере?.. Да нет, спит без задних ног. Ничего она

не узнает. Ведь один крохотный глоток...

  И все-таки он не делает этого глотка. Ругая себя последни-

ми словами,   завинчивает колпачок фляги. Ладно, так оно спо-

койнее будет.

  Может, разрешишь себе по нужде сходить?   - мысленно ирони-

зирует Игорь над самим собой.

  Шаркая ногами,   он бредет к туннелю, слабо освещенному лу-

ной, и вдруг замечает, что треножника нет на месте.

  Что еще за новости?

  Игорь возвращается,   нащупывает   возле мешка Кирилла фона-

рик.   Обводит лучом пещеру.   Да, треножника нет. Уж не пошел

ли он заряжаться лунным светом?

  Игорь выходит сквозь туннель на площадку.   Ух, какие звез-

ды!   С кулак величиной.   Мерцает и вроде бы плывет наискосок

по черному небу Млечный Путь.   Прямо хоть   садись   и   изучай

астрономию.

  Поеживаясь от резкого ночного холодка,   Игорь обходит пло-

щадку. Треножника нет и здесь. Сквозь землю, что ли, он про-

валился? Или, может, просто приснился во сне?..

  Шорох осыпающихся    камешков   доносится   откуда-то   снизу.

Игорь ложится на край площадки, свешивает голову...

  Он смотрит - и глазам своим не верит:   что-то громоздкое и

блестящее быстро поднимается по почти отвесной стене. Так он

лазает по скалам?!

  Опрометью кидается Игорь в пещеру.

  - Подъем! - орет он.

  Все трое выбегают на площадку в тот   самый   момент,   когда

робот показывается над обрывом. Раз, два! - суставчатые "но-

ги" на краю площадки...   Треножник идет прямо   к   испуганной

Кате    и   протягивает   ей   белую   курицу   породы   леггорн   -

точь-в-точь такую, как на этикетке консервной банки...

 

  - Долго ты будешь ее ощипывать, Катя?

  - Потерпи немножко. Вон сколько еще перьев.

  - А жирная какая!   Не выдержала,   задохнулась   в   железных

объятиях, или из чего там сделаны его клешни.

  - Ку-урочка! Цы-ипочка! Вот мы тебя сейчас выпотрошим...

  - Не жалей,   Кирилл,   лей в котелок всю воду.   Теперь есть

кого за водой сгонять!

  - Ребята! Да мы же спустимся на нем! А что - сядем верхом,

и за милую душу...

  - Кирилл, вы - гений?

  - Эй ты, непризнанный гений, запихивай птицу в котелок.

  Весело шумел примус, сжигая последние граммы керосина, над

которым еще недавно трясся расчетливый Кирилл, Его, Кирилла,

будто подменили   -   таким он вдруг сделался безумно расточи-

тельным. Он даже извлек из рюкзака припрятанную банку - ком-

пот из персиков - и вспарывал ее теперь,   неприлично облизы-

ваясь от предвкушаемого наслаждения.   А Катя   колдовала   над

котелком,   вдыхала   волшебный   запах   вареной курятины и без

конца принималась рассказывать, как, засыпая, она представи-

ла   себе поселок за горой и курицу на насесте - и вот поди ж

ты, этот чудо-робот кинулся со всех ног...

  - На воровской промысел, - вставил Игорь.

  - Ну,   скажешь!   Мы же заплатим курицыным хозяевам,   когда

спустимся. Ах ты, мой миленький! - обратилась Катя к тренож-

нику.   - Умненький ты мой, разумненький. Дай-ка я тебя поце-

лую...   Нет, стой! - испуганно крикнула она, видя, что робот

шагнул к ней.

  Игорь и Кирилл загоготали.

  Горели сразу две свечи, озаряя неслыханное ночное пиршест-

во и отражаясь в полированном брюхе робота-скалолаза,   робо-

та-спасителя, робота-похитителя кур.

  Они рвали зубами нежное   белое мясо.

  - Будем брать от жизни все! - провозгласил Игорь, потрясая

куриной ногой.

  А потом,   насытившись,   сонно моргая,   они затянули старую

альпинистскую песенку:

 

          Умный   в горы не пойдет,

          Умный   горы обойдет...

 

  Вещи увязали в два тюка:   в одном-все мягкое,   в другом   -

остальное.   Тюк с "остальным" взвалили на робота,   зажав меж

двух его рычагов.   Управляемый Катиной мыслью,   робот, ловко

перебирая   ногами и свободной рукой,   спустился в котловину,

положил тюк под кустом орешника и благополучно вернулся   на-

верх.

  Трое, лежа на краю обрыва, наблюдали за ним.

  - Здорово!   -   восхищенно сказал Игорь.   - Катя,   вели ему

поднять ногу...   Так я и думал!   У него присосы на лапах. Он

может и по потолку ходить.

  Мягкий тюк сбросили с площадки.   Земное тяготение исправно

сработало, и тюк, беззвучно шлепнувшись у подножия горы, от-

катился в заросли орешника.

  - Ну,   так,   -   сказал   Кирилл и выжидательно посмотрел на

Игоря и Катю. - Начнем?

  - Да, пора, - выдохнула Катя. - Пойду...

  - Нет, Катя, погодите, - остановил ее Кирилл. - Лучше сде-

лаем так: первым спустится Игорь, потом вы, последним - я.

  - Но он слушается только меня,   и я   должна   первой   испы-

тать...

  - Кирилл прав, - вмешался Игорь. - Я начну.

  Он уселся на согнутую в "локте" руку робота и ухватился за

ту ее часть, что была поднята вверх. Кирилл стал привязывать

его веревкой.

  - Не надо,   - сказал Игорь, но все же позволил себя привя-

зать. Он был очень бледен и сидел неподвижно.

  - Ни пуха, ни пера, - сказал Кирилл.

  - Пошел к черту, - прошептал Игорь.

  Он невольно зажмурился,   когда робот шагнул к обрыву. Отк-

рыв глаза, Игорь увидел медленно уходящую вверх бурую неров-

ную стену,   из трещин которой торчали колючие кустики ежеви-

ки.   Две мощные клешни мерно передвигались,   цепляясь за не-

ровности и выступы стены, три ноги изгибались немыслимым об-

разом и поочередно переступали,   присасываясь со слабым чмо-

кающим звуком.

  Игорь посмотрел вниз и ощутил легкое головокружение.   Пос-

пешно отвел взгляд.

  Тугие ветки, торчащие из скалы, больно стегнули его по ли-

цу.

  Боковым зрением   он   увидел приближающуюся огромную черную

впадину в стене,   и его охватил ужас при   мысли,   что   робот

сорвется.   Ведь Катя не может управлять каждым его шагом, ей

сверху не видна эта впадина...   И еще неизвестно,   что может

взбрести в голову, вернее в транзистор или триггер какой-ни-

будь, этому малопонятному автомату...

  Робот аккуратно обошел впадину по краю.   Игорь успокоился.

Только побелели косточки его пальцев, вцепившихся в руку ро-

бота.

  Теперь пошли густые заросли дикого орешника. Робот уверен-

но продирался сквозь них, но Игорю пришлось нелегко. Он весь

был исхлестан ветками. Осмелев, он принялся прикрывать левой

рукой лицо.

  Толчок. Робот остановился. Игорь не сразу понял, что спуск

закончен.   А когда понял,   рванул узел веревки,   соскочил на

каменистую осыпь, в восторге закричал, замахал руками Кате и

Кириллу, чьи головы - крохотные какие! - торчали наверху. Те

тоже помахали в ответ.

  Игорь крикнул Кате:

  - Вниз не смотри, когда будешь спускаться!

  Но она не расслышала. Игорь выхватил было блокнот с каран-

дашом,   чтобы отправить записку, но треножник уже быстро ка-

рабкался вверх - огромный золотистый паук среди темной зеле-

ни орешника.

  Игорь сел   на   тюк   и стал смотреть,   как спускается Катя.

Она,   с своими коротко стриженными волосами, в синем свитере

и брюках,   выглядела мальчишкой. Озорным и охочим до приклю-

чений.   Игорь с удовольствием подумал, как он будет в Москве

рассказывать   о   приключении в горах - приключении,   которое

теперь стремительно стало отодвигаться в прошлое...

  Вдруг он   забеспокоился:   Катя   как-то беспомощно поникла,

опустила голову на грудь...

  - Катя! - закричал Игорь. - Катя, держись!

  Он ничем не мог ей помочь:   она была на середине пути.   Но

тут   робот поднял вторую руку,   и Катя оказалась зажатой меж

двух его рук,   а третьей он продолжал хвататься   за   выступы

стены. Он благополучно доставил Катю вниз и, как воспитанный

верблюд,   согнул суставчатые ноги,   чтобы   ей   было   удобнее

слезть.

  Катя была в полуобморочном состоянии.

  - Голова закружилась,   - прошептала она,   когда Игорь снял

ее с треножника   и   принялся   тормошить.   -   Ничего,   прошло

уже... Пусти...

  - Никуда я тебя больше не пущу,   - торопливо сказал Игорь,

гладя ее по исцарапанной щеке. - Ни в какие горы. Ни в какие

походы. Слышишь, Катюшка?

  - Слышу.

  - Есть много прекрасных мест на земле. Мы поездим с тобой.

Мне предлагали путевку в Болгарию,   там роскошные пляжи... А

хочешь - попросим путевки в Польшу...

  - Пусти, Игорь, - сказала она.

  - Не женское дело - лазать по этим проклятым   горам.   Пос-

мотри на себя,   какая ты замученная.. Знаю, сам виноват, по-

тащил тебя... Но больше этого не будет, Катя, клянусь!

  - Пусти.   - Она отвела его руки.   - Надо послать робота за

Кириллом.

  Треножник полез наверх.   Кирилл с площадки помахал ледору-

бом,   что-то крикнул и скрылся. Пора бы ему начать спускать-

ся. Чего он тянет?

  Катя стояла,   напряженно вытянувшись, и посылала мысленные

команды: "Посади человека на руку и начни спускаться..." Она

страшно волновалась:   уж не разладилось ли что-то в   роботе?

Почему он не выполняет команды?..

  Но вот,   наконец, на краю площадки показался треножник, на

его согнутой руке восседал Кирилл.   Спустившись, он соскочил

с робота, похлопал его по брюху, сказал:

  - Премного благодарен.

  - Чего ты там копался?   - спросил Игорь грубовато. - У нас

на нервах решил поиграть?

  Кирилл удивленно на него посмотрел,   перевел взгляд на Ка-

тю.

  - Я же говорил вам, что нужно выковырять свинцовую заделку

цепи.   Вот я и выковыривал ледорубом... Да что с вами, ребя-

та?   Радоваться надо, песни петь, а вы... вас как будто меш-

ком по голове ударили.

  - Мы радуемся, - сказал Игорь. - Верно, Катюша?

  - По-моему, надо поскорее идти в поселок, - сказала Катя.

  Они погрузили рюкзаки на робота и зашагали   по   котловине,

по цветущему горному лугу, к каменистому руслу речки. Кирилл

развеселился.   Он подгонял робота хворостинкой и громко пел:

"На треножнике катались золотистом, золотом"...

 

  Председатель поселкового   совета - пожилой абхазец с брон-

зовым лицом и головой, повязанной косынкой, с уважением гля-

дел,   как Игорь,   сидя за его столом, быстро пишет и властно

распоряжается по телефону.

  Радист уже передал в Сухуми составленные Игорем радиограм-

мы.   Теперь Игорь просматривал статистические материалы, пе-

речень зданий и сооружений и отмечал,   что надо эвакуировать

в первую очередь.

  Тем временем горняки грузили в рудничные самосвалы машины,

имущество промтоварного и продовольственного ларьков, домаш-

ние вещи. Женщины и дети были уже вывезены из опасной зоны.

  Катя сидела на пыльной   единственной   улочке   поселка   под

тенью   конского   каштана и смотрела,   как горняки готовились

втащить по доскам в кузов грузовика движок,   снятый с фунда-

мента. Кирилл тоже там крутился, помогал грузчикам. Тут Кате

пришла в голову шальная мысль...

  Треножник, стоявший   рядом с ней,   вдруг подошел к движку.

Мгновенно стих гортанный абхазский говор.   Ошалело   смотрели

горняки, как три клешни вцепились в движок.   Раз, два!.. Ро-

бот шагнул на доски, волоча за собой движок. Доски заскрипе-

ли, прогнулись под тяжестью... Еще мгновение - и движок ока-

зался в кузове.   Робот неспеша сошел по доскам, поднял руку,

словно салютуя. Замер.

  Горняки восхищенно заговорили, зацокали языками.

  - Он атомный, да? - спросил один у Кирилла.

  Катя тихонько засмеялась.

  Подошел Кирилл.

  - Ну, они тут и без нас теперь управятся. уходить.

  Катя кивнула, но не поднялась с лавочки.

  - Если вы устали,   - сказал,   помолчав, Кирилл, - то

остаться   здесь   до   утра.   То есть,   не здесь,   конечно,   а

там, - он махнул рукой в сторону соседней долины за холмом.

  - Я не устала, - сказала Катя.

  - Вид у вас невеселый.

  - Что делать,   настроению не прикажешь...   Мне кажется,   -

добавила она тихо, - что я постарела на пятьдесят лет...

  Из домика поселкового совета вышел Игорь.

  - Ну,   так, - сказал он, отирая потный лоб. - Сейчас полу-

чили радиограмму:   утром прилетит бомбардировщик и разбомбит

висячий завал.

  - Туда,   собственно,   достаточно бросить связку гранат,   -

сказал Кирилл.

  - Ну,   ясно,   не атомную бомбу. - Игорь сел рядом с Катей,

заботливо заглянул ей в глаза.   - Скоро будем в Сухуми. Бул-

тыхнемся в теплую воду, а, Катюша?

  - Обязательно бултыхнемся, - ответила она, глядя на речку,

прыгающую   с камня на камень за приземистым сараем электрос-

танции.

  - Смоем   с себя пыль и грязь,   - продолжал Игорь.   - Смоем

воспоминания о том,   как три человека были замурованы в   го-

рах.

  - Смоем... если удастся... - откликнулась Катя.

  - Еще как смоем!   В Сухуми прежде всего надо будет догово-

риться о контейнере и отправить робота в Москву.   К   нам,   в

кометет.

  - Это еще посмотрим, куда отправить, - сказал Кирилл.

  Игорь промолчал.

 

  К вечеру   эвакуация   была   закончена.   В   поселке остались

только председатель совета,   молодой инженер   с   рудника   да

трое наших знакомых.   И еще робот. Он отошел в дальний конец

улицы, на открытое место, освещенное последними лучами захо-

дящего солнца, - он вообще не упускал возсти подставить

солнцу свои бока.

  - Пойдем,   - сказал председатель, тронув Игоря за рукав. -

Машина за нами придет -   долго   ждать.   Пойдем   навстречу   -

быстро будет.

  И они,   все пятеро,   пошли по дороге,   изрытой колеями,   к

холму,   за которым начиналась безопасная зона.   Длинные тени

скользили перед ними.   Катя послала роботу команду - идти за

людьми.

  Они миновали уже последний домик поселка,   как вдруг до их

слуха донесся тяжкий,   протяжный,   нарастающий грохот. Завал

не дождался бомбардировщика...

  - Бежим! - крикнул Кирилл. - Началось!

  Катя бежала во весь дух.   Она слышала,   как сзади хрипло и

часто   дышал абхазец-председатель.   И еще она слышала стук -

неровный,   приближающийся стук камней,   прыгающих   по   руслу

речки...

  Ничего, уже недалеко до холма... Метров двести...

  Искаженное лицо Кирилла слева. Еще левее - Игорь.

  - Скорее! - орет он.

  Как там робот? Катя оглянулась на бегу и с ужасом увидела,

что робот медленно идет далеко позади,   а мимо него уже   ка-

тятся угловатые глыбы...

  - Скорее! - крикнула Катя, задыхаясь.

  Нога попала в рытвину.   Катя упала, покатилась по склону к

руслу, отчаянно пытаясь задержаться. Она катилась под камне-

пад...

  Обеими руками вцепилась в острый камень,   торчащий из зем-

ли.   Огромная   глыба,   тяжко   отскакивая от каменистого ложа

речки, мчалась прямо на нее... Катя зажмурилась...

  Впоследствии она   уверяла всех,   что в тот страшный миг не

успела даже подумать о роботе,   не то что позвать его на по-

мощь.   Потом   было подсчитано,   что робот развил скорость до

четырехсот километров в час...

  Он бросился навстречу глыбе и, спружинив над Катиной голо-

вой,   встретил глыбу всеми тремя руками.   Что-то   хрустнуло,

заскрипело у него внутри.

  Катя вскочила и побежала вверх,   вверх от русла... Игорь и

Кирилл   подхватили   ее   на руки...   Увернулись от нескольких

камней... Ну, вот. Они за холмом, в безопасности...

  Дрогнула земля,   небо померкло от взметнувшейся пыли,   об-

вальный грохот просверлил уши.   Это шла   в   долину   основная

масса оползня...

  Катю трясло.   Она сидела, уткнув голову в согнутые колени,

и плакала,   и пыталась справиться с собой, и размазывала ла-

донями по щекам пыль и грязь.

  - Ну, что ты, Катя, ну, перестань, - бормотал Игорь.

  Грохот обвала постепенно затихал.

  - Не надо, Катюша.... Может, удастся его откопать...

  Кирилл молча стоял рядом,   рука его,   подносившая спичку к

сигарете, дрожала.

  - Ну, не надо, Катя, - говорил Игорь, недоумевая все боль-

ше. - Он же, в конце концов, не живой...

  А Катя рыдала безудержно.   Ничего не могла она с собой по-

делать.

 

                      Голос за кадром

 

  Это небольшая, желтого накала звезда, расположенная на ок-

раине Галактики. Звезда имеет несколько спутников - они дви-

жутся по орбитам, расположенным в одной плоскости.

  (Мы видим сосредоточенные лица космонавтов у экрана.   Эпи-

зоды 1-8).

  Во время отчетного рейса наша трасса пролегала вблизи этой

звезды и мы не тратили бы время-энергию на обследование сис-

темы,   если бы биолокаторы не указали на огромные   скопления

биомассы на третьей от звезды небольшой планете.

  Наличие столь обильной жизни в области,   которая считалась

безжизненной   по   причине отдаленности от энергетических ис-

точников Центра Галактики,   дало нам основание выйти на кру-

говую орбиту и выслать регистрирующие устройства.

  (Наплывами - эпизоды 9-12).

  Нас поразило   огромное количество жидкого кислородно-водо-

родного комплекса на поверхности планеты,   В толще   жидкости

живут   и питаются друг другом (в размерной последовательнос-

ти) разнообразнейшие живые существа.   Суша планеты невелика,

неровна и также заселена многими животными,   одни из которых

питаются растениями,   а остальные - друг другом в   размерной

последовательности.

  Особый интерес представила   сравнительно   немногочисленная

разновидность обитателей суши:   примитивно мыслящие существа

с вертикальным позвоночником,   внешне весьма похожие на нас,

но значительно меньшие по размерам.

  (Эпизоды 13-23. Крупным планом - дочь правителя).

  Ак Ирами, исполняющий в рейсе обязанности Хранителя Време-

ни корабля,   пожелал спуститься на планету для   установления

Контакта. Общее Мнение разрешило это ему, выделив две Едини-

цы Времени, что соответствовало примерно тридцати шести обо-

ротам планеты вокруг своей оси.

  (Эпизоды 24-26).

  В сопровождении   личного   исполнителя Ак Ирами высадился в

населенной местности,   более близкой по своим тепловым усло-

виям к нашим.   Он вошел в Контакт и установил,   что мыслящие

существа общаются между собой   посредством   издания   звуков,

довольно приятных и членораздельных; к непосредственному об-

мену мыслями они еще непригодны.

  Так как   общение   посредством звуков позволяет им скрывать

мысли,   они часто говорят не то,   что есть на самом деле,   и

это приводит к необыкновенно сильным вспышкам страстей и да-

же ненависти.

  (Эпизоды 27-36).

  Их социальные формы отдаленно напоминают незапамятно древ-

ние времена нашего развития.   Целые племена покорно подчиня-

ются воле отдельных особей, не выдающихся мыслительными спо-

собностями.   Основания к такой власти только наследственные.

Эти особи не трудятся, но присваивают продукты чужого труда.

Сами   они мало осведомлены даже в здешней примитивной техно-

логии.   Материальные ценности производит   подчиненное   боль-

шинство, которое, по наблюдениям Ака Ирами, весьма склонно к

развитию, что безусловно объясняется трудовой деятельностью.

  В соответствии   с   возстями   их мозга Ак Ирами обучил

несколько групп трудовых особей счету и письму, разработав с

помощью   личного исполнителя приемлемую для них систему.   Он

также обучил их некоторым технологическим приемам   обработки

металлов, наиболее распространенных на планете.

  (Эпизоды   37-51).

  К сожалению,   уровень   знаний   этих особей столь ничтожен,

что они твердо сочли Ака Ирами за   некое   сверхъестественное

существо. Его попытки объяснить цели своего появления, зада-

чи и маршрут нашей Экспедиции были поняты   неправильно.   Они

убивали   низших животных (которыми питаются),   подвергали их

тела воздействию тепла и предлагали Аку Ирами проглотить об-

горелые   части   тела   этих животных в виде некоего обменного

вознаграждения.

  Любопытно, что   их более привлекали физические возсти

Ака Ирами,   чем мыслительные.   Его личного   исполнителя   они

принимали за живое существо.

  (Эпизоды 52-69).

  За отсутствием   времени Ак Ирами недостаточно разобрался в

их взаимоотношениях, что повлекло нежелательные последствия.

  Местные правители   сочли деятельность Ака Ирами направлен-

ной на подрыв их власти. С помощью большого количества сооб-

щников   они   попытались ограничить передвижение Ака Ирами по

планете,   прикрепив его к горе посредством металлических це-

пей.

  (Эпизоды 60-78).

  Ак Ирами оказался в затруднительном положении, из которого

мог выйти только путем умерщвления отдельных особей.

  Вследствие абсолютной неприемлемости этого метода, Ак Ира-

ми был вынужден провести в бездействии часть выделенного ему

времени.   Его   личный   исполнитель   в это время находился на

значительном расстоянии, собирая образцы горных пород и рас-

тений.   Ак Ирами вызвал его направленной мыслью,   и исполни-

тель освободил его.

  (Эпизоды 79-83).

  К сожалению, за Аком Ирами устремилась погоня. Преследова-

тели   были снабжены обрезками растений,   оснащенными острыми

наконечниками.   Они хотели нарушить целостность кожи и   мышц

Ака   Ирами   путем   втыкания острых предметов в его тело.   Ак

Ирами,   не желая их умерщвлять,   велел исполнителю   обрушить

часть горы, отделив его от преследователей. К сожалению, ис-

полнитель был завален обломками и лишен доступа света.

  (Эпизоды 84-90).

  Ак Ирами хотел вернуться за ним, но Общее Мнение не разре-

шило   ему   дополнительной   затраты времени.   Весь дальнейший

путь он вынужден был обходиться без личного исполнителя.

  (Эпизоды 91-93).

  В результате анализа личных кассет Ак Ирами излучает   мне-

ние о том,   что отдаленные потомки тех особей, с которыми он

входил в Контакт,   в ходе развития достигнут   уровня   Общего

Мнения.

  (Эпизоды 94-99).

  Ак Ирами   рекомендует   Следующему   Поколению   посетить эту

планету и проверить его предположение.   В частности, его ин-

тересует,   разыщут ли в будущем жители этой планеты его лич-

ного исполнителя и найдутся ли среди них особи   с   моральным

уровнем, пригодным для управления исполнителем.

  (Последний эпизод. Крупным планом - лицо Ака Ирами).

 

                        Из дневника

                 одного научного сотрудника

 

  ...Сценарий мне,   в общем, понравился, если не считать не-

которых технических деталей. Любопытно, как это будет выгля-

деть на экране.   Заманчивое название: "Прометей из космоса".

Цветной, широкоэкранный и все такое прочее.

  Я второпях   не   захватил с собой ничего для чтения,   кроме

инструкции   по   эксплуатации    телепатоуправляемого    робота

ТУР-201, которую я сам составил и знаю наизусть. Вот и приш-

лось читать сценарий - не только литературный, но и рабочий,

нисколько на него не похожий.

  Не думал я,   что когда-нибудь так близко столкнусь с кино.

Но   кому-то пришла в голову дельная мысль - вместо бутафорс-

кого робота попросить у нас в институте настоящего.   Для нас

тоже было интересно погонять робота на универсальном режиме.

Так я попал на Кавказ.

  Киношники облюбовали   одну   площадку,   нависшую   над   про-

пастью. Там разыгрываются эффектные сцены - орел рвет печен-

ку Прометея, робот его освобождает, и все такое.

  Не скажу,   что меня смущает космическое происхождение Про-

метея,   обыгрываемое в фильме. Но надо признать, что послед-

нее время на пришельцев из космоса стали посматривать   косо:

уж очень много их развелось.   Кое-кто считает,   что люди,   и

кошки,   и собаки - все мы потомки пришельцев, и только неко-

торые водоросли могут претендовать на чисто земное происхож-

дение.

  Конечно, иногда   приятно   подумать,   что благожелательные,

высокоразвитые пришельцы побывали на   Земле,   поучили   наших

предков уму-разуму,   создали террасы Баальбека и фрески Тас-

сили...   Но еще приятнее представить себе,   как наши   предки

своим умом дошли до обжигания горшков и добывания огня.

  Не люблю крайностей.   Я не очень уверен, что они уже побы-

вали на Земле. Но когда некоторые деятели с апломбом заявля-

ют,   что пришельцев не только не было, но и быть не может, я

злюсь.   Мне   кажется,   такие   деятели   втайне придерживаются

взглядов Птоломея на строение Вселенной.   Хотя вслух   хвалят

Коперника.

  Кто думает,   что киноэкспедиция была для меня веселой про-

гулкой, тот ошибается. Дело в том, что на меня смотрели, как

на какого-то дипломированного дрессировщика при роботе.   Мои

эксплуатационные требования вызывали снисходительную белозу-

бую киноулыбку. Хоть они и занятные, киношники, а не доходи-

ло до   них,   что ТУР-201 умнее иных людей.   Но все же это не

человек,   а робот. Ему трудно разбираться в стохастичном по-

токе информации,   а так как он склонен к самосовершенствова-

нию в неопределенном направлении,   с   ним   нужно   обращаться

крайне осторожно,   как с ребенком.   Хотя ему ничего не стоит

задушить слона.

  Надо признаться,   что я в самом начале экспедиции допустил

оплошность,   позволив им свободно общаться с роботом.   В ре-

зультате - первая скандальная история,   когда С.   на станции

Невинномысской послал робота мысленным приказом в   ларек   за

сигаретами "Друг". Представляете? Толпа пассажиров, многого-

лосая речь, обрывки мыслей нескольких сот людей, сконцентри-

рованные на узкой полосе перрона,   - лавина звуковой и теле-

патической информации.   Правда,   ТУР-201 с честью,   выдержал

испытание - даже тогда,   когда вокруг него сгрудилась толпа,

пораженная его видом. Я, конечно, после этого выключил робо-

та и включил лишь по прибытии на место. Он помог нам таскать

громоздкое киноимущество - этакий трактор-скалолаз,   который

сам все понимает. Это было здорово!

  Но когда я проверил его выходные   показатели,   выяснилось,

что после инцидента в Новинке кое-что изменилось.   Он... как

бы общедоступнее выразиться... он стал "задумываться".

  С. -   вот кто во всем виноват.   Артист он никакой.   Бывший

баскетболист, за огромный рост и благородное лицо приглашен-

ный на роль Прометея.   Ох,   и лицо! Такие рисуют на обложках

научно-фантастических романов. Глубокие, удлиненные к вискам

синие   глаза,   высокий лоб,   брови вместе.   Прекрасной формы

нос,   волосысветлые, крупно-кудрявые. Так и вспоминается го-

меровское: "кольцами кудри, как цвет гиацинта"...

  Словом - лучшего Прометея не сыщешь. Но только по фактуре.

Потому   что во всех других отношениях С.,   по-моему,   просто

ничтожество. Самоуверен до наглости, хвастлив и невежествен.

"Столичную" пьет как лошадь.

  Может, я мало смыслю в кино, но убежден, что было бы

сыскать актера, духовно более подходящего для Прометея. Сто-

ит ли, черт побери, профанировать искусство?

  Говорил я об этом с режиссером. Смеется. Покровительствен-

но похлопал меня по плечу.   Говорит - такое ли еще бывает   в

кино!   Не смотрите,   говорит, на съемку. Съемка для непосвя-

щенного - кабак,   суматоха.   А увидите на экране - пальчики,

говорит, оближете. Не Прометей будет, а конфетка. Колоссаль-

но получится.

  И рассказал   старый   анекдот.   Некоему певцу сказали:   "Да

ведь вы идиот".   "Может быть, - ответил певец, - но зато ка-

кой голос!"

  Не нравилось мне все это.

  И еще   действовал на нервы проникновенный голос за кадром.

Раз десять он повторяет на протяжении фильма:   "Это   было   в

черных глубинах бездонного космоса",   или, наоборот: "в без-

донных глубинах черного космоса". Каждый раз это сопровожда-

ется   одной и той же музыкальной фразой.   Режиссер говорит -

будет колоссально, с мурашками по спине. Не знаю, не знаю...

  А дальше было так.   С. напивался каждый день, ничего с ним

не могли поделать,   кажется, весь его багаж состоял из "сто-

личной".   Правда,   на   ногах он держался и даже участвовал в

съемках.   Но я страшно нервничал,   так как понимал, что воз-

действие   алкоголизированных   излучений   его дурацкого мозга

портит робота,   чтобы не сказать - развращает.   Ведь по ходу

съемок робот юлжен подчиняться именно его, С., мысленным ко-

мандам.

  Однажды я   не выдержал:   выключил ТУР-201 и составил соот-

ветствующий акт.   Режиссер взбесился.   Кричал,   что я срываю

съемочный   план,   грозил пожаловаться в институт,   обвинял в

потере освещения (по утрам и вечерам в этой   долине   особое,

желто-розовое,   персиковое,   как он говорит,   освещение).   Я

твердо стоял на своем:   или "столичная", или робот. Режиссер

метался между С.   и мною,   как шарик от пинг-понга.   Наконец

ему удалось вырвать у С.,   как он выразился, клятву трезвос-

ти.

  Я включил робота,   и утренняя съемка прошла   благополучно.

Но на закате случилась беда...

  С виду С.   был вполне трезв.   Повторяли уже несколько   раз

отснятый эпизод:   робот освобождает Прометея от оков.   Осво-

божденный титан радостно распростер могучие   руки   навстречу

заре.   Его   прекрасное   лицо   было   мягко освещено заходящим

солнцем...

  Что-то там не удовлетворило режиссера. Он объявил перерыв,

чтобы потом отснять эпизод еще раз.   И только тут   я   понял,

что С.   пьян. Он, ухмыляясь, гладил робота по манипуляторам.

Что за мысли роились в его тупой башке - не знаю.   Но   робот

не человек.   Должно быть, он, бедняга, добросовестно пытался

разобраться в этой дикой двойственности:   с   одной   стороны,

образ посланца высокоорганизованных миров,   несущего добро и

знания,   с другой - образ С., которого от первобытного чело-

века отличает умение пить водку и повязывать галстук...

  Робот встал на ходовой треножник и пошел по   карнизу,   под

нависшей скалой, на площадку с цепями Прометея.

  - Бобик, назад! - закричал С. - Куда пошел?

  Робот остановился, неопределенно шевеля верхними манипуля-

торами.

  - Назад!   - думал я, напрягая мысль. - Иди ко мне. Ты при-

вычен к моим биотокам. Я тебя выключу, и ты успокоишься...

  Он шагнул было назад... остановился... снова устремился на

площадку.   Робот был пьян! Излучения мозга С., возбужденного

алкоголем, обрушивались на него, как удары дикарской дубины.

Да к тому же постоянное несоответствие поступков Прометея   с

мыслями С...   Вероятно, микромодули блока переработки инфор-

мации переключались с необычной скоростью в поисках   истины.

Ведь робот не понимал нелогичных, неалгоритмированных задач.

А излучения моих биотоков тонули в этой стохастике...

  Мы кинулись за ним, но было уже поздно. Робот уперся верх-

ними манипуляторами в   нависшую   скалу,   напрягся...   Никто,

кроме меня, сейчас не представлял себе его механической мощ-

ности. В сцене погони за Прометеем робот должен был обрушить

скалу.   Он это "знал",   сцена неоднократно репетировалась. И

вот теперь он спьяну все перепутал...

  Скала затрещала... Мы еле успели отскочить. С. ушибло ногу

обломком,   и он отвратительно ругался.   А робот остался   под

завалом.

  Он не был выключен. За систему амортизации внутренних уст-

ройств я ручаюсь,   но уцелел ли корпус?   И если уцелел - что

еще выкинет робот, когда я вернусь сюда со спасательной пар-

тией, чтобы откопать его?..

  Признаться, я думаю об этом с некоторым смятением...