С ЕДИНСТВЕННЫМ ЗАКЛИНАНИЕМ

Лоуренс УОТТ-ЭВАНС

Глава 1

     Строго говоря, маленький домик возле самого болота, в котором Роггит прожил всю жизнь, находился за пределами деревушки Тельвен. Однако, расположенный прямо за холмом, что рядом с Тельвеном, он все же стоял достаточно близко, чтобы Роггита считали тельвенцем, поэтому никто не удивился, когда его ученик, Тобас, пригласил деревенских прийти на похороны своего учителя.

     Да и если не обращать внимания на такую важную деталь, как границы деревни, было бы просто глупо сердить чародея или его ученика. Даже такого недалекого, каким все считали Тобаса, проучившегося всего пару лет, да к тому же у человека, впавшего в детство и так давно балансировавшего на грани полного маразма, что другим его уже никто и не помнил.

     Учитывая все эти немаловажные факторы, а также нездоровое любопытство к такого рода событию, как кремация самого старого и эксцентричного в округе человека, было неудивительно, что на церемонию собралась внушительная толпа - добрая половина жителей деревни почтила похороны своим присутствием. Глядя, как все молча начали расходиться, едва погас погребальный костер, Тобас с горечью понял, что сочувствия от этих людей ему ждать нечего.

     После смерти отца к нему стали относиться как к злополучному, недостойному дружбы существу.

     Проводив взглядом тельвенцев, уходивших парами, тройками и целыми семействами, он повернулся и угрюмо побрел домой. Попытавшись разобраться в своих чувствах, Тобас со стыдом вынужден был признать, что его самого смерть Роггита волнует гораздо меньше, чем неопределенность собственного положения.

     А положение его действительно было весьма шатким. Поскольку у Роггита не осталось ни детей, ни родственников, ни даже бывших учеников, то немногое, чем владел чародей, досталось Тобасу.

     Наследство было весьма небольшое - клочок земли, слишком болотистой, чтобы ее обрабатывать, и домик со всем содержимым. И все.

     Что ж, размышлял Тобас, крыша над головой - это уже немало. Он не окажется на улице, как после смерти отца. А в домике остались магические принадлежности старого Роггита и - что самое главное - Книга Заклинаний.

     Два года назад, когда Тобасу удалось убедить старого чародея взять его в ученики, хотя любому, кто не был полуслепым маразматиком, было совершенно очевидно, что ему никак не тринадцать лет (предельно допустимый возраст для поступления в ученичество), а по крайней мере пятнадцать, он думал, что обрел надежное пристанище. Тобас надеялся, что его ждет спокойная жизнь деревенского чародея, продающего приворотное зелье и снимающего порчу и заговоры, как это делал старый Роггит. Он уже был допущен до первоначального таинства Гильдии чародеев, Вспомнив об этом. Тобас машинально коснулся рукоятки кинжала, висевшего на поясе. Он легко запомнил первое заклинание, когда, после месяцев казавшихся совершенно бессмысленными приготовлений, Роггит наконец-то решил его обучать.

     Тобас практиковался до тех пор, пока не стал творить заклинание не задумываясь. Он с нетерпением ждал следующего урока, когда, две ночи назад, старик тихо скончался во сне, оставив своему ученику дом. Книгу Заклинаний, горшки, коробочки и прочие таинственные предметы. И одно-единственное заклинание, годное лишь для зажигания огня.

     Старик называл это заклинание «Триндлов Огонь». Тобас признавал, что это очень полезно - уметь разжечь огонь в любом месте, в любое время и при любой погоде. Пока с ним его атамэ (так Роггит называл волшебный кинжал, являющийся ключом к могуществу чародея), несколько крупиц серы и что-нибудь, что вообще может гореть, зажечь костер будет делом одной секунды. Выучив заклинание, Тобас взял за правило никогда не расставаться с кинжалом и иметь при себе немного серы, чтобы время от времени поражать публику, зажигая огонь то здесь, то там. Именно так он зажег погребальный костер старого Роггита, что послужило милым дополнением к церемонии и было достойным прощанием с учителем. Даже тельвенцы отнеслись к этому с одобрением.

     Конечно, не всякий раз все проходило так гладко, с горечью вспомнил Тобас. Как-то он поставил себя в очень неловкое положение, пытаясь поджечь черный камень, который ошибочно принял за кусок угля. Единственным результатом его стараний был сноп разноцветных искр. К счастью, девица, которой он хотел продемонстрировать свои способности, ничего не поняла, и он все равно произвел на нее желаемое впечатление.

     Однако, как бы то ни было, «Триндлова Огня» недостаточно, чтобы сделать карьеру. Одним-единственным заклинанием и на хлеб-то себе не заработаешь. А о женитьбе и говорить нечего. Тобас никогда и не надеялся жениться по любви - большинство деревенских барышень относились к нему весьма прохладно. Конечно, подбадривал он себя, кто сейчас женится по любви? Но ведь о браке по договоренности в его положении заикаться просто глупо.

     Единственный выход - быстро освоить другие заклинания и объявить себя новым деревенским чародеем. Иначе кто-нибудь пригласит волшебника со стороны и оставит его, Тобаса, без работы. И тогда он вряд ли сумеет прожить за счет своего огорода.

     Теперь все надежды на Книгу Заклинаний старого Роггита. Эта мысль подстегнула его, Тобас ускорил шаг и вдруг поймал себя на том, что неосознанно выискивает причину, которая помешает ему воспользоваться Книгой. Может быть, Роггит вел записи на каком-нибудь эзотерическом языке? Или для заклинаний потребуются ингредиенты, которых у него нет? Книга очень древняя, вдруг страницы выцвели и ничего невозможно разобрать? А может, существует еще какой-то важный секрет, ему, Тобасу, неизвестный?

     Но он не собирался попусту тратить время. Если потерять хотя бы день, оплакивая бедного Роггита, можно остаться не у дел. Он займется Книгой Заклинаний, как только доберется до дома.

     Тобас быстро пересек маленький дворик, откинул засов и остановился на пороге хижины. Боги! Наконец-то у него есть свой собственный угол.

     Юноша огляделся. Его постель, точнее соломенный тюфяк, на который он никогда больше не ляжет, валялся в углу, а узкая кровать Роггита, отныне его кровать, стояла у окна. Два очага друг напротив друга, оба пустые и холодные. Посередине комнаты - длинный стол, за которым ели и творили заклинания. Стены, сплошь заставленные полочками и ящичками. Потолком служила внутренняя часть соломенной крыши, а полом - земля. Книга Заклинаний в гордом одиночестве лежала на читальной подставке.

     Да, скептически подумал Тобас, домишко, конечно, не бог весть что. На кровати - голый матрас, единственные простыни пошли на саван Роггита, ящик для дров и бочка с водой пусты - с момента кончины учителя Тобас мало занимался хозяйством. На первый взгляд ничего волшебного здесь не было. Дом как дом, нищета и скука.

     Но это был его дом. Взгляд Тобаса упал на Книгу Заклинаний. До сих пор Роггит запрещал ему даже смотреть в ее сторону. Но теперь это тоже его собственность. Как, кстати, и запрятанная где-то в очаге жалкая горсточка полудрагоценных камней. Старик вечно трясся над ними, когда по той или иной причине камни извлекались из тайника.

     Тобас подошел к подставке и внимательно осмотрел Книгу. Старинный фолиант, покрытый тонкими оловянными пластинками тусклого темно-серого цвета. Верхнюю украшали черные руны. Какая-то абракадабра, подумал Тобас. Он знал, что большинство страниц внутри фолианта пусты, но Роггит как-то упомянул, что в Книге записано более тридцати различных заклинаний, и некоторые ученик чародея краем глаза даже видел. Тобас ничуть не сомневался: в этой Книге - ключ к его будущему.

     Помня строжайший запрет старого чародея, Тобас немного поколебался, но, пересилив себя, протянул руку к резной металлической обложке. «Я имею на это полное право, - уговаривал он сам себя, - я получил ее в наследство, и теперь она моя. Я хочу прочитать Книгу Заклинаний, чтобы обучиться чародейству и обеспечить себе будущее».

     Тобас нежно провел пальцем по Книге, как бы желая ощутить действие ее волшебных чар. С таким же успехом он мог бы погладить обычное жестяное ведро. Тобас даже улыбнулся своей наивности - почувствовать магическую силу Книги, даже если таковая и имелась, нельзя. Наконец решившись, юноша дрожащими руками схватил Книгу и с трудом приоткрыл ее.

     В то же мгновение черные руны на обложке вспыхнули ярким пламенем, а из приоткрытой Книги во все стороны брызнули маленькие огненные шары.

     Пораженный, Тобас выронил Книгу и отшатнулся, с ужасом глядя на тлеющую и обугливающуюся обложку. Может быть, Роггит наложил какое-то защитное заклятие, чтобы отпугнуть случайных воров? Он почувствовал запах дыма и понял, что горящие руны и огненные шары ему не привиделись.

     Тобас растерянно огляделся по сторонам: на утоптанном полу догорало несколько искрящихся шаров.

     Откуда же тогда пахнет дымом? Услышав легкий треск наверху, он поднял голову. Прямо возле несущей балки вовсю полыхала сухая солома.

     В панике Тобас закрутил головой, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем можно было бы загасить огонь. Вода кончилась. Пока он сбегает до колодца или хотя бы до болота, половина крыши сгорит. Тобас схватил старый плащ Роггита, но дотянуться до балки не смог.

     Он вскарабкался на стол, обмотав плащом руку. Рассохшееся дерево не выдержало, и ученик чародея кувырком полетел на пол. Мягко перекатившись, Тобас поднялся на колени, озираясь по сторонам.

     Ничего подходящего. Стулья слишком низкие.

     Что же делать? Дом - единственное, что у него осталось. Ведь он чародей.., более или менее... Глядя на разгорающийся огонь, Тобас чувствовал себя совершенно беспомощным. Пламя уже лизало балку.

     Вид полыхающей крыши привел Тобаса в отчаяние, но тут ему в голову пришла идея. Ведь он знает заклинание, одно-единственное заклинание, и это заклинание огня. А разве пословицы не говорят, что огонь пламя гасит?

     Он быстро выхватил кинжал, извлек из мешочка серу и сотворил заклинание. Огненный смерч закружился у него над головой. Горящий тростник разметало.

     Несущая балка обрушилась, задев Тобаса по голове. От страшного удара юный чародей потерял сознание.

     Когда он очнулся, стены уже полыхали. Горящие головешки и солома сыпались со всех сторон. Тотчас позабыв о наследстве и вообще обо всем на свете, кроме собственного спасения, Тобас, во всю глотку призывая на помощь, кинулся вон из дома.

Глава 2

     Тобас с горечью наблюдал, как огонь пожирает хижину вместе со всем содержимым. Он ничего не мог поделать и беспомощно сидел, глядя в бушующее пламя.

     Юноша понимал, что его обучению пришел конец - любому обучению. Кроме одежды, которая сейчас на нем, и нескольких ценных вещей за поясом, у Тобаса ничего не осталось, все превратилось в прах и пепел.

     Роггитова Книга Заклинаний тоже сгорела. Так что чародеем ему не быть. Ни один уважающий себя чародей не возьмет в ученики семнадцатилетнего лба, да еще ничего не смыслящего в чародействе. Конечно, кое-какие основные таинства он постиг - например, суть атамэ, который каждый чародей должен сделать своими руками и в котором содержится частичка души владельца. Но кроме этого, он освоил лишь одно заклинание. А что можно сделать с одним-единственным заклинанием?

     Найти какую-нибудь работу в Тельвене или ближайших окрестностях невозможно. На выгодную женитьбу рассчитывать не приходится. Никаких заслуг у него ни перед кем нет, и близких родственников, которые могли у бы устроить ему помолвку, тоже. А уж о браке по любви и говорить не приходится. Тобас был абсолютно уверен, что никто не захочет иметь с ним дела. Особенно после сегодняшних событий. Побоятся, что его злосчастье окажется заразным.

     Юноша тяжело вздохнул. Он не всегда был невезучим. По крайней мере так ему казалось прежде. Но теперь, вспоминая свою жизнь, Тобас сильно засомневался. Конечно, то, что его мать умерла при родах, - плохой признак. Вряд ли такое начало жизни можно назвать удачным для младенца, но потом до пятнадцати лет все шло более-менее гладко. Он счастливо жил в семье двоюродной сестры отца Индамары, которая вместе со своим мужем вырастила его, и вполне ладил с троюродными братьями и сестрами. Никаких особенных проблем у него не возникало, кроме обычных детских неприятностей - несколько раз падал с деревьев и однажды чуть не утонул в пруду. Ничего особенного. В восьмилетнем возрасте его миновала эпидемия, от которой умерли несколько человек по соседству, а оспа не оставила на его лице никаких следов. Он гонял по полям с другими детьми, радовался отцу, когда тот возвращался из плавания. Короче, жил нормальной счастливой жизнью сына удачливого пирата.

     То есть капера. Отец был капером и защищал Свободные Земли Побережья от этшарской тирании. Именно так говорили об отце все соседи.

     Тобас никогда не мог понять, каким образом захват торговых судов может удержать властителей Гегемонии Этшара от повторного завоевания Свободных Земель, но все кругом говорили, что это именно так.

     Сам же отец никогда не выбирал слова и никогда ни перед кем не оправдывался. К великому огорчению соседей, он упрямо называл себя Дабран-Пират и не скрывал, что нанимается своим делом исключительно ради денег.

     С деньгами Дабран всегда обращался крайне бережно, и именно поэтому его сын оказался нищим. Все капиталы старый пират хранил на борту своего корабля, именуемого «Возмездие». Там они и остались, когда Дабран, напав по ошибке не на то судно, отправился на дно Южного моря вместе с «Возмездием» и всей его командой.

     Это происшествие, после которого и начались неприятности Тобаса, было просто несчастным случаем. Ну кто мог предположить, что на борту обычной торговой посудины окажется демонолог, способный вызвать монстра из морских глубин? Описания свидетелей происшедшего не имели между собой Ничего общего, за исключением одного - тварь, утащившая корабль Дабрана в пучину, была огромной, черной не щупальцами.

     Тобас утешал себя тем, что могло быть и хуже. Если бы он принял предложение Дабрана стать на «Возмездии» юнгой, то сейчас вместе со всей командой кормил бы рыб на дне океана. Его спасли собственная лень и нежелание заниматься пиратством.

     Тобас вспомнил тот ужасный день, когда до них дошла новость о смерти отца. С утра ничто не предвещало беды. Стоял прекрасный весенний день. Кругом расстилались зеленые поля, по ясному голубому небу весело бежали пушистые облака. Он лежал на холме за домом, когда примчалась троюродная сестра Перетта. Она была очень серьезна, и ее непричесанные волосы рассыпались по плечам. Тобас сразу понял, что что-то случилось: Перетта никогда не бывала серьезной, а уж причесаться ей могло помешать только стихийное бедствие.

     Не тратя попусту слов, она произнесла:

     - Из Шана плохие новости. Твой отец умер. Какая-то тварь потопила его корабль. Из имущества ничего не осталось, все поглотило море.

     Он ничего не ответил ей, вспоминал Тобас, просто смотрел. Слова не доходили до него, все казалось нереальным. И только когда родители Перетты собрали его жалкие пожитки и велели убраться из дома до захода солнца, до него окончательно дошло, что отец мертв и прежней жизни пришел конец. Никто не смел перечить Дабрану, пока он был жив, но теперь, когда ждать денег от него больше не приходилось, родственники поспешили отделаться от его ленивого, бесполезного сынка. Родственные связи мало чего стоят в отличие от серебряных монет.

     Для Тобаса наступили тяжелые времена. Очень тяжелые. Он спал на порогах домов и голодал. Друзья отвернулись от него. Ему крупно повезло, когда он сумел уговорить старого Рогтита взять его в ученики.

     Правда, теперь, глядя, как горит его второе наследство, Тобас подумал, что с ученичеством ему тоже не очень-то повезло. Он стал еще старше, и возможностей у него соответственно еще меньше. Раздался глухой взрыв, и Тобас почуял странный запах. Должно быть, огонь добрался до каких-нибудь горючих веществ.

     Тобас нахмурился. Хотя на фоне разразившейся катастрофы это было сущей ерундой, его неприятно поразила мысль, что теперь он уже никогда не узнает о предназначении всех этих таинственных субстанций.

     Услышав шум, он обернулся и увидел подоспевшую наконец из деревни пожарную команду. Тобас узнал старого Клувима, который со своими двумя женами служил основным объектом скабрезных шуток в Тельвене; Фарана, единственного деревенского кузнеца и специалиста по разного рода пожарам; Венгара и Зарека - товарищей детских игр, отвернувшихся от него после смерти отца. Тобас вздохнул. Слишком поздно. Наружные стены уже были охвачены огнем.

     Поначалу, выскочив из дома, Тобас быстро пришел в себя и бросился за соседом, которого дослал в деревню за помощью, а сам, вернувшись к дому, некоторое время боролся с искушением героически броситься в пылающий ад. Но здравый смысл в нем все-таки возобладал. В конце концов, сказал он себе, что, собственно, там спасать? Книга Заклинаний сгорела, а единственные предметы, которым Тобас знал применение, находились при нем: атамэ за поясом, мешочек с серой в кармане. Полудрагоценные камни Роггита стоили того, чтобы за ними слазить, но старик слишком хорошо их спрятал.

     Только сейчас, когда стало уже слишком поздно, Тобас сообразил, что смена одежды и пара сапог ему бы не помешали. Да и бадья с водой пригодилась бы в борьбе с огнем.

     Едва появившись, тельвенцы деловито приступили к тушению пожара, набирая воду в болоте и выплескивая ее в огонь. Впрочем, толку от этого не было никакого. Внутри хижины пламя уже пожирало магические порошки старого Роггита, которые, сгорая один за другим, наполняли воздух необычными запахами и ароматами.

     На ученика чародея никто не обращал внимания. Тобас не был таким уж толстокожим, чтобы не понять значения происходящего. Пора сделать то, чему он всячески сопротивлялся в последние годы, - покинуть Тельвен и уйти в большой мир на поиски счастья.

     Молодого человека передернуло. Ужасная перспектива! Ему так не хотелось покидать родные места! Он был счастлив среди людей, с которыми прожил всю жизнь, и не испытывал тяги к переменам. У него не было работы. Не было любимой девушки. Не было и близких друзей. Но тем не менее Тельвен оставался его домом.

     Ну кто мог предположить, что старик наложил на эту штуковину такое мощное защитное заклятие? Юноша никогда прежде не видел, чтобы Роггит, перед тем как воспользоваться Книгой Заклинаний, произносил какие-либо контрзаклятия или делал пассы. Он просто брал ее и открывал, как любую другую книгу. Тобас попытался сделать то же самое.

     И вот пожалуйста! Огонь пожирает последнее связующее звено между ним и деревней.

     Передняя стена заскрипела, наклонилась и рухнула с громким треском. Тобас развернулся и пошел прочь. Какой смысл сопротивляться неизбежному? Он уходил во мрак, прочь от жара и огня, уходил со слезами на глазах. «Это от дыма», - твердо сказал себе Тобас и больше не оглядывался.

Глава 3

     Когда Тобас проснулся, солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом. В первый момент он никак не мог сообразить, почему лежит на земле среди высокой травы, а не на своем тюфяке в хижине Роггита. Но в памяти тут же всплыли события предыдущего дня.

     Выйдя из болота, он бесцельно брел куда-то в ночи, пока не рухнул от усталости на землю и не уснул, как теперь оказалось, посреди чистого поля. От ночевки на голой земле у него ломило все тело. И, он по-прежнему не имел ни малейшего представления, куда идти.

     Тобас сел, протер глаза и попытался собраться с мыслями. Куда же ему все-таки податься? Делать он толком ничего не умеет, силой и ловкостью не отличается. Красотой не блещет. Худощавый, чуть выше среднего роста, обычные темные волосы и глаза. Да уж, усмехнулся Тобас, карьеры на такой выдающейся внешности не сделать. С образованием у него тоже туго. Нет, конечно, читать, писать и считать он умел, знал достаточно много об истории Свободных Земель и имел представление о религии. Но никаких специальных знаний у него не было. Всю свою жизнь он безвылазно просидел в Тельвене, если не считать одного коротенького путешествия, когда отец чуть ли не силой взял его с собой. Они тогда из Шана-на-Море проплыли несколько лиг вдоль побережья и обратно. Географию он знал, как и все мальчишки Свободных Земель, но не более того. На западе и юге - океан, на востоке и севере - Гегемония Этшара. За Гегемонией, далеко-далеко на юго-востоке, полумифические Малые Королевства, некогда составлявшие Древний Этшар, на севере, где конец мира скован вечными льдами, живут варварские племена. Тобасу приходилось слышать о горах и лесах, но он понятия не имел, где они могут находиться. Все, что он когда-либо видел, - это зеленые холмы, галечные пляжи и деревни Свободных Земель. Да еще огромный пустынный океан.

     Шан-на-Море, единственный город, в котором Тобасу пришлось побывать, находился меньше чем в одном дне пути на юго-востоке. Но что он будет там делать? Десятки людей в Шане знали, что он - сын Дабрана, и наверняка расскажут всем о преследующем его злосчастье. Или еще хуже - постараются взыскать с него отцовские долги, мнимые и настоящие. Они все о нем знают, им известно, что у него ничего нет и что он ничего не умеет. И теперь-то уж ему действительно нечего рассчитывать на то, чтобы обдурить кого-нибудь и попасть в ученики. Даже бедный старый, полуслепой, слегка впавший в маразм Роггит не очень-то ему поверил. В море он тоже вряд ли сможет выйти. Ему доводилось слышать, что у этшарцев можно начать корабельную службу, и в шестнадцать, но капитаны Свободных Земель предпочитали брать юнгами юнцов лет двенадцатитринадцати.

     Совершенно очевидно, что нужно идти туда, где его никто не знает.

     Значит, остается Гегемония Этшара - единственное государство, граничащее со Свободными Землями.

     Но как туда попасть? До границы идти и идти. Ему придется либо просить подаяние, либо голодать. И - ради чего? Чтобы оказаться на вражеской территории! В дикой местности! Тобас мало знал об Этшаре, но был совершенно уверен, что ничего хорошего на границе со Свободными Землями быть не может.

     К югу отсюда, примерно в лиге, простирается океан. Каждый направлявшийся в Этшар корабль вынужден проходить именно тут. Дань, взимаемая каперами с торговцев, имела огромное значение для всех Свободных Земель - иначе край был бы обречен на голодное существование. Но добровольно ни одно этшарское судно в Шан не заходило, поэтому сесть там на корабль до Этшара не удастся. А что, если перехватить судно в море? Но для этого понадобится лодка - не добираться же до корабля вплавь.

     «Могу ли я построить лодку?» - спросил себя Тобас. Вопрос был глуп, а ответ - известен. Тобас вспомнил, что даже не знает, как держать топор.

     Значит, решил он, остается как-нибудь заполучить готовую лодку.

     Такой план представлялся ему достаточно простым. Тобас поднялся на ноги и решительно двинулся на юг. Ему казалось, что он уже чувствует соленый запах океана в легком ветерке, колышащем траву.

     Солнце уже стояло в зените, когда Тобас, преодолев последний подъем - полосу дюн, - спустился к воде. Сидя дома и предаваясь мечтам о наследстве, он даже не представлял, что такое лига. Подумаешь, какие-то три мили! Каких-то жалких шесть тысяч ярдов! Но прогулка под палящим солнцем, на голодный желудок, в плетеных сандалиях вместо сапог оказалась для юноши серьезным испытанием. Он тяжело опустился на гальку и уставился в бескрайние морские просторы, щурясь от солнечных бликов, отражавшихся в волнах. В пустом животе урчало. Ветерок стих, и влажный горячий воздух обжигал кожу.

     Тобас отдышался, глаза постепенно привыкли к яркому свету, и он внимательно огляделся по сторонам. Никаких признаков лодки. Юноша тяжело вздохнул. Придется идти дальше. Правда, непонятно, в какую сторону. Если идти по берегу, то рано или поздно он все равно придет в Этшар. Однако, судя по всему, западная граница дальше, а на пути лежит Шан. К тому же он слышал, что самые богатые этшарские города на востоке.

     Значит, ему - на восток. Тобас решительно зашагал вперед, но, пройдя меньше мили, внезапно остановился и оглянулся назад.

     Песчаный берег с одиноко тянущейся цепочкой его следов был таким знакомым и родным, что у юноши защемило в груди. «Никаких прощальных взглядов, - приказал он себе. - Только вперед!» Даже если придется пройти пешком весь путь до Этшара, он пройдет! Но скорее всего - если раньше не умрет от голода - он найдет лодку. Тобас посмотрел на море.

     На горизонте виднелся парус. Судно явно шло на восток. Наверное, это этшарский торговец, благополучно миновавший Шан и каперов. Если он сможет на него попасть, то сильно сократит путь. Тобас уже занес ногу для следующего шага, как вдруг споткнулся и чуть не упал. Вот это да! Буквально в сотне ярдов, за дюной, лежала вытащенная на песок лодка.

     Чудесная маленькая лодочка без паруса. Либо весельная, либо волшебная. И ни одного человека вокруг. Над головой юноши громко закричала чайка. Он быстро втянул голову в плечи, воровато озираясь по сторонам... Нет. Никого не видно.

     Интересно... Кто же это бросил здесь без присмотра лодку? Дома поблизости никакого нет. Тогда, наверное, это старый остов?

     А может быть, лодку доставили сюда волшебством и она защищена? Тогда владелец может спокойно оставить ее где угодно, нисколько не опасаясь, что ее украдут.

     Но почему же ее перенесли именно сюда? Тобас решительно не понимал, что может понадобиться кому бы то ни было на этом клочке песка.

     Нет, наверное, это все-таки остов или смытая во время шторма корабельная шлюпка, выброшенная сюда прибоем.

     В любом случае стоило посмотреть поближе. Тобас неуклюже затрусил вперед - стоптанные сандалии так и норовили увязнуть в песке и остаться там навсегда.

     С каждым шагом настроение его улучшалось - фортуна явно повернулась к нему лицом. На берегу лежало крошечное суденышко. Целехонькое! На таком вполне можно выйти в море и попытаться перехватить торговца, которого он углядел на горизонте. Лодочка даже была частично оснащена: под банкой лежала пара весел, а к корме привязан парусиновый мешок. Владельца лодки по-прежнему нигде не было видно. Конечно, если существует магическая зашита, лодкой воспользоваться не удастся. Ну в таком случае можно попробовать козырнуть статусом чародея, чтобы избежать неприятностей. Если, конечно, владелец именно чародей, а не, допустим, колдунья, жрец или демонолог. И не один из этих новоявленных ворлоков.

     И тут у него екнуло сердце. Владелец, нет - владельцы вовсе не исчезли бесследно, оставив ему в подарок лодку. Цепочка следов вела вдоль берега за ближайшую дюну.

     Следы причем были какие-то странные. Тобас озадаченно разглядывал ямки в песке.

     Один след - большой и глубокий, второй - меньше и мельче. Очень близко друг к другу. Не один поверх другого, как бывает, когда идут след в след, а рядышком и совершенно параллельно. Цепочка следов выписывала какой-то странный зигзаг и в двух местах прерывалась небольшими утоптанными площадками.

     Тобас недоуменно поморгал. Но тут его осенило. Он понял, зачем эти двое приплыли средь белого дня на безлюдную песчаную косу, расположенную вдали от людских селений, и почему ушли за дюну, оставив лодку без присмотра. Влюбленные часто делают глупости. Именно по этой общеизвестной причине многие стараются избегать любовных романов и спокойно женятся по расчету. Эта парочка шла, тесно обнявшись, поэтому и следы так близко друг к другу. А утоптано там, где они целовались, предвкушая дальнейшее, то, что сейчас происходит где-то за дюнами, под шум прибоя. Тобас почесал в затылке. И чем им для этого не понравилась лодка?

     Но вернуться эти двое могут в любой момент. Заторопившись, Тобас поволок суденышко в воду. Киль царапнул по песку, затем свободно заколыхался на волнах. Тобас тащил лодку вперед, пока не оказался по колено в воде, затем схватился за планшир и выровнял ее.

     Когда он уже перелезал через борт, из-за дюны, к которой вели следы, показалась темноволосая голова с физиономией, заросшей бородой.

     - Эй! - крикнул мужчина, явно озадаченный увиденным. Рядом с ним возникла женская головка. Тобас проигнорировал обоих и деловито достал весла из-под банки. - Эй, это наша лодка! - Мужчина уже спускался с дюны, придерживая у пояса обсыпанные песком штаны. Тобас вставил весла в уключины и развернул лодку носом к морю, стараясь не думать о том, что случится, если он зацепит лопастью камни на дне. С каждым гребком он все дальше уходил от берега.

     - Вернись! - кричала женщина, бегая у самой кромки воды.. - Отдай нашу лодку!

     Она была очень молоденькая, может быть, даже моложе самого Тобаса. И очень хорошенькая, несмотря на взъерошенные каштановые волосы и обсыпанную песком измятую одежду.

     - Мне очень жаль. - крикнул Тобас, - но у меня срочное дело! Если получится, я вам ее верну!

     Ему стало вдруг очень стыдно. Вообще-то подшучивать над влюбленными было в Тельвене старой доброй традицией, но кража лодки явно переходила все границы дозволенного.

     - Послушайте, если вы пройдете примерно милю на запад, а потом еще лигу на север, то выйдете в деревню Тельвен. Там вам помогут! Скажите им... - Тут Тобас заколебался, стоит ли называть свое имя, затем пожал плечами и продолжил:

     - Скажите, что вас послал Тобас, ученик чародея!

     - Но... Наша лодка! - крикнула женщина, стоя по щиколотку в воде. Мужчина молча стоял рядом, уперев руки в бока и глядя на удалявшегося Тобаса.

     - Мне очень жаль, - повторил Тобас, - но мне она нужна больше, чем вам) Сказав это, он полностью сосредоточился на гребле. Ему еще предстояло перехватить корабль.

Глава 4

     Слабенький северо-восточный ветерок подгонял легкое суденышко, и Тобас довольно быстро оказался в открытом море. Справа по борту у самого горизонта маячил парус. Корабль по-прежнему шел вдоль берега.

     Юноша поглядел на быстро удаляющиеся зеленые холмы, и ему стало страшно. Если переменится ветер, у него не останется ни малейшего шанса догнать корабль. А полностью терять из вида землю Тобасу не хотелось. Конечно, он умел определять, где восток, где запад, двигаться по солнцу и твердо знал, что земля лежит на севере. Но небо могли затянуть тучи, а морские течения - утащить суденышко в бескрайний океан, простиравшийся от южного края мира до северного. Тобас прикинул расстояние до паруса, решил, что тот, пожалуй, приблизился, и бросил весла. Можно и подождать. Зачем перенапрягаться и уходить от берега дальше, чем это необходимо?

     Послушав немного плеск бьющихся о борт волн и понаблюдав, как стекает с весел вода, Тобас вспомнил о парусиновом мешке, привязанном к лодке. Похоже, сейчас самое время поинтересоваться его содержимым. Передвигаясь очень осторожно - он очень боялся раскачать лодку, - юноша подтянул мешок и развязал его.

     В нос тут же ударил восхитительный запах, и Тобас, не теряя времени, извлек на поверхность его источник - половинку жареного цыпленка. Холодного, конечно. Да хоть бы и сырого, подумал юноша, вгрызаясь в сочную ножку.

     Пошарив свободной рукой в мешке, он достал каравай, бутылку дешевого красного вина и кучу всяких фруктов.

     Хлеб и фрукты в беспорядке последовали за курицей и были щедро залиты вином. Покончив с едой, Тобас откинулся назад и почувствовал себя на верху блаженства. Однако его желудок блаженства этого не разделил. Очень скоро он дал понять, что совсем не в восторге от заглоченного такими темпами (прожевыванием Тобас себя не утруждал) обеда, явно рассчитанного на двоих. Яростные спазмы следовали в такт колыханию лодки и очень некстати разбудили задремавшую было совесть. Вор! Он самый настоящий вор. Ведь он фактически украл лодку и еду у той парочки на берегу. Он стал вором.

     - Потеря еды послужит им хорошим уроком, - произнес Тобас, пытаясь насмешкой заглушить голос совести. - Это же надо - взять красное вино к холодному цыпленку!

     Но развеселиться не удалось. Индамара, двоюродная сестра отца! Ведь это она объяснила ему, что к курице подают именно белое вино. Женщина, вырастившая его и выбросившая вон сразу после гибели Дабрана. Она же учила его не воровать. Во всяком случае, пыталась, и он никогда прежде не брал ничего чужого, кроме разве что яблок из соседского сада.

     Тобас как-то раз поднял тему воровства в разговоре с отцом. Ведь Дабран занимался именно этим.

     - Морское пиратство - это особый случай, - сказал тогда Дабран. - Мы грабим торговцев, которые имеют глупость проплывать вблизи полуострова. Им прекрасно известно о нашем существовании. И если они идут на риск и плывут по нашим водам, то получают то, что заслужили. У них и без того денег полны карманы, раз уж они могут снарядить корабль да еще и загрузить его. Но они хотят иметь еще больше, провозя свои товары кратчайшим путем по опасным водам. Значит, они - жадные идиоты и заслуживают, чтобы их обобрали. И это вовсе не то же самое, что отнять деньги у более слабого - деньги, заработанные честным трудом. Или заниматься ночными грабежами. Мы забираем нашу добычу открыто и рискуем не меньше купцов. Так что это скорее азартная игра, а не воровство. А я и на смертном одре буду отстаивать право мужчины играть на все, что ему заблагорассудится, включая и собственную жизнь.

     Тобаса эти доводы не убедили, но он вынужден был признать, что человек действительно имеет право ставить на кон все, что ему принадлежит. Что ж, Дабран сделал крупную ставку и проиграл. А его сын стал мелким воришкой, стянувшим лодку и обед у ни в чем не повинной влюбленной парочки. Чтобы хоть как-то успокоить свою совесть, Тобас напомнил себе одно из любимых высказываний Дабрана: «Человек имеет право на любые поступки, чтобы сохранить свою жизнь».

     Он по-прежнему чувствовал себя паршиво и мечтал лишь о том, чтобы поскорее подошел этшарский корабль. Тогда он сможет оставить лодку. Может быть, ее вынесет обратно на берег и любовники подберут ее? Без мешка с едой, конечно.

     Тобас поднял голову и огляделся. Этшарский торговец приближался. Уже был виден его узкий хищный нос под раздутыми парусами. Но расстояние между судном и лодкой все еще оставалось довольно приличным. Юноша улегся поудобнее, положив голову на жесткую скамью и скрестив руки на животе. Больше всего ему хотелось бы убедить самого себя, что все, происшедшее с ним после двенадцати лет, - дурной сон.

     Усталость наконец взяла свое, и Тобас задремал, убаюканный плеском волн. Он очнулся потому, что кто-то грубо тряс его за плечо.

     - Ты кто такой? - спросил хриплый голос со странным акцентом.

     - Тобас. Тобас из.., из Харбека.

     - Харбека? - Это в Малых Королевствах.

     - Первый раз слышу.

     Тобас растерялся, поскольку брякнул первое, что пришло на ум, по глупости решив, что спрашивавший знает о Малых Королевствах не больше его самого. Он тупо смотрел на широкое загорелое лицо, обрамленное темными волосами и густой бородой.

     - А что ты тут делаешь?

     - Э-э-э... - Тобас спросонья никак не мог сообразить, где именно.

     - Ладно, не важно. Капитан сам разберется.

     Моряк поставил Тобаса на ноги и, придерживая его, как котенка за шкирку, повлек к возвышавшемуся борту этшарского корабля. Стоявшие наверху люди втащили обоих на палубу.

     Тобас несколько изумился, обнаружив, что палуба этшарского корабля ничуть не похожа на палубу затонувшего отцовского судна. «Возмездие» был быстрым боевым кораблем, длинным и узким, с множеством канатных проходов и платформами по бортам, откуда стреляли лучники, а абордажные команды прыгали на атакуемое судно. Торговец казался широченной неуклюжей посудиной. Основную его часть составляли трюмы для товаров, а вместо переходов и платформ по бортам судна были натянуты сетки, мешающие в случае нападения атакующим забраться на палубу. Несколько огромных люков занимали большую часть палубы, а почти весь такелаж, не имеющий никакого отношения к парусам, служил для загрузки и разгрузки товара.

     На борту Тобаса мгновенно окружили моряки в синих килтах, от которых здорово разило потом. Все, что он сумел разглядеть на корабле, он увидел мельком между их плечами и спинами.

     - Сюда. - Чей-то палец ткнул в сторону кормы. Тобас молча двинулся в указанном направлении. Его привели в большую каюту, завешанную шелковыми занавесками и застланную коврами. В воздухе плавал какой-то сладковатый запах, который юноша не смог идентифицировать. За резным столом сидел дородный лысоватый мужчина в красном. Справа от него стояли два матроса, слева - изящная женщина в белом. Женщина пристально посмотрела на Тобаса, сидевший мужчина едва взглянул, а оба матроса и вовсе не обратили на него никакого внимания.

     - Если это очередная пиратская хитрость, - проговорил с таким же сильным, как и у моряков, акцентом сидящий мужчина, - то мы позаботимся, чтобы ты умер прежде, чем к тебе подоспеет помощь.

     - Никакой хитрости нет, - ответил Тобас. - Меня зовут Тобас из Харбека. Я сопровождал моего учителя в Тинталлион, когда на наш корабль напал капер из Шана. Наше судно затонуло, я очутился за бортом, и мне посчастливилось найти лодку. Других уцелевших я не видел. А нападавшие меня, по-видимому, не заметили.

     - Капер?

     Быстро прокрутив весь разговор, Тобас сообразил, что допустил серьезный промах.

     - Пираты, я имею в виду. Мой учитель обычно называл их каперами.

     В Свободных Землях пиратов всегда называли каперами, что бы там ни говорил Дабран. Однако этшарцы явно предпочитали называть вещи своими именами.

     - И кто же твой учитель?

     - Чародей Роггит, - в общем-то правдиво ответил Тобас.

     Человек в красном глянул на женщину, затем забарабанил унизанными перстнями пальцами по столу.

     - А что за корабль?

     - «Краса Рассвета», - быстро сымпровизировал Тобас.

     - И..?

     - Что «и»? - озадаченно переспросил юноша.

     - Откуда она шла, мальчик, и куда направлялась?

     - А! Из Харбека в Тинталлион.

     - А где это - Харбек?

     - В Малых Королевствах.

     - Это я понял, мальчик. Где именно в Малых Королевствах?

     - Э-э... На юге... - Тобас сильно пожалел, что не назвал какое-нибудь другое место. О Малых Королевствах он практически ничего не знал.

     Мужчина долго внимательно изучал Тобаса, затем, подавшись вперед, облокотился на стол и сообщил:

     - Я никогда не слышал ни о твоем учителе, ни о твоем судне, ни о твоей родине, мальчик. Кроме того, ни один корабль из Малых Королевств не ходит в Этшар-на-Песках, не говоря уже о Тинталлионе. Но я пока не утверждаю, что ты лжешь. Какой-нибудь дурак из южной глубинки вполне мог решиться на подобное плавание. Но все же я осмелюсь высказать свои соображения. Предположим, некий паренек из Пиратских Городов захотел поискать счастья. Он решил попасть на корабль, идущий в один из Этшаров. Предположим, ему это удалось. Для капитана у него припасена какая-нибудь трогательная история. Малоправдоподобная, поскольку этот парень ничего не знает об остальном мире. И, естественно, ему никто не верит - акцент Пиратских Городов, который ничуть не похож на акцент жителей Малых Королевств, выдает его с головой. И мне почему-то кажется, что этот парень из Пиратских Городов выглядел бы и говорил точно так же, как ты, Тобас из Харбека, называющий себя учеником чародея.

     - Я действительно ученик чародея. Во всяком случае, был. Мой учитель умер.

     - Ну, а все остальное?

     - Хм... - Тобас не нашелся, что ответить.

     - Мне сказали, что в твоей лодке пара хороших весел, да и выглядишь ты в полном порядке. Почему ты не поплыл к берегу?

     - Э-э-э...

     - Ты хотел попасть на этот корабль, верно?

     - Да, - сознался загнанный в угол Тобас, не видя другого выхода.

     - Так я и предполагал. И не думаю, что ты боялся пиратов. Не с твоим акцентом этого бояться. - Мужчина откинулся на стуле и скрестил руки на груди.

     - Ну, хорошо, - продолжил он. - Откуда бы ты ни был, мне почему-то кажется, что ты совершенно одинок и у тебя никого нет в этом Мире. Иначе тебя бы тут не было. И, кем бы ты ни был, я не буду возражать, если ты отработаешь свой проезд до Этшара-на-Песках или даже до Этшара Пряностей. И тебе придется отработать. Верховные владыки считают, что изгоям и беженцам нужно предоставлять бесплатный проезд, но я - другого мнения. В Этшаре-на-Песках можешь пойти и пожаловаться старому Эдреду Четвертому. Но до тех пор ты будешь работать. Заартачишься - тебя посадят обратно в твою лодку.

     Договорились?

     Тобас молча кивнул, не решаясь спросить, какая, собственно, разница между Этшаром-на-Песках и Этшаром Пряностей и кто такой Эдред Четвертый.

     Юноша покорно последовал за сопровождающим, получил подвесной гамак и только на камбузе, помогая коку готовить ужин, понял, что ему удалось осуществить задуманное. Удалось, несмотря на то, что его басне никто не поверил. Они не повесили его, как пирата, и не выбросили за борт. Он плыл в Этшар, чтобы обрести там свое счастье и новый дом!

     Тобас улыбнулся. Его невезение, кажется, закончилось. Ему понадобился корабль - и вот он! Ему понадобилась лодка - и он нашел ее!

     Вдруг улыбка растаяла. Лодку-то он украл! Ее уже подняли на борт и закрепили на палубе. Однажды, пообещал себе Тобас, когда он станет богатым и могущественным, он заплатит той парочке и за лодку, и за причиненные неудобства.

     Да и за цыпленка, если уж на то пошло.

Глава 5

     Первой остановкой был Этшар-на-Песках. При виде города Тобас, и так встревоженный незнакомым равнинным берегом, вдоль которого шел корабль, перепугался окончательно. Он и не думал, что город может оказаться столь огромным. Юноша, конечно, понимал, что Тельвен - маленькая деревушка, но Шан-наМоре представлялся ему чуть ли не столицей с населением около тысячи человек или немного больше.

     В Этшаре-на-Песках все население Шана-на-Море растворилось бы без следа. Первые дурные предчувствия охватили путешественника, когда родные зеленые холмы остались далеко позади и за бортом лига за лигой потянулись бескрайние песчаные равнины. Тобас и не подозревал, что земля может быть такой плоской. Он считал, что весь Мир состоит из мягких холмов, скалистых берегов и галечных пляжей, как и его родина.

     Даже Великий Маяк, прежде чем Тобас сумел оценить его истинные размеры, не нарушил общего впечатления. Одинокая здоровенная башня, возвышавшаяся над этим странным плоским миром, казалась смешной и неуместной. Когда показался купол дворца, а за ним - бесконечные красные черепичные крыши домов, Тобас забеспокоился еще больше. Ряд за рядом стояли на песчаном берегу дома. Лиги домов, мимо которых корабль шел по каналу, мимо Внешних Башен, Внешних Доков, Внутренних Башен до гавани Морские Врата.

     Даже запах в этом городе был пугающим. Тобас настороженно принюхался, но разобраться в этой странной смеси так и не смог. Он неподвижно стоял у борта с багром в руках и тупо смотрел на берег. Да разве во всем мире наберется столько людей, чтобы заселить эти дома? Что они все будут делать? Где возьмут пищу? Ведь огорода здесь не разведешь?

     Пока юноша глазел на город, какой-то лихой рыбацкий баркас чуть было не протаранил борт корабля. Стоявший рядом с Тобасом матрос еле успел оттолкнуть его багром, последними словами обругав тельвенца за небрежность. Тобас вышел из оцепенения и попытался следить за акваторией порта. Но здесь у него просто голова пошла кругом - только в Морских Вратах судов было больше, чем во всех Свободных Землях Побережья, вместе взятых.

     Это было уже слишком, и, когда корабль встал на якорь и все желающие сошли на берег, Тобас не сдвинулся с места, настороженно таращась на шумные улицы.

     Через некоторое время к нему подошел капитан. Два дня назад Тобас узнал, что его зовут Истрам, а судно называется «Золотая Чайка» (про себя он упорно продолжал называть капитана капитаном и «Золотую Чайку» - кораблем). Истрам без всяких предисловий спросил:

     - Ты здесь сойдешь?

     Тобас даже вздрогнул от неожиданности:

     - Э э... Нет... Если не возражаете, я бы предпочел остаться.

     Капитан пожал плечами:

     - Что ж, лишние руки мне не помешают - если ты в состоянии работать с грузом. Да, кстати, ты мне еще не показал волшебство, которым владеешь.

     - Это магия огня. - Тобас машинально положил ладонь на рукоятку атамэ. - Какая от этого может быть польза на корабле?

     Всю дорогу он отбивался от матросов, требовавших, чтобы юный чародей продемонстрировал свое искусство. Они так допекли его, что Тобас уступил и однажды в присутствии всей команды сжег койку своего главного мучителя. После этого инцидента никто больше к нему не приставал, но, похоже, до капитана эта история не дошла.

     - Я зажигал бортовые огни. Что еще я мог сделать?

     - Нам не нужен чародей, чтобы зажигать бортовые огни! - В голосе Истрама прозвучало нескрываемое презрение.

     - А я и не прошу оплаты чародея! - огрызнулся Тобас.

     - Вот и хорошо! - Капитан неожиданно улыбнулся. - Потому что ты ее все равно не получишь. Ты пока что даже не отработал сапоги, которые тебе дали, не говоря уж о провианте. Но я незлой человек, - если хочешь остаться, оставайся. Следующий порт - Этшар Пряностей, говорю на тот случай, если ты захочешь сойти там на берег. А дальше все будет зависеть от того, какой груз мы возьмем. Не исключено, что мы пойдем обратно на запад.

     - Спасибо, сударь. - Тобас посмотрел на свои сапоги, отданные ему одним матросом, которому они стали малы. Капитан совершенно прав. Он их действительно не заработал. Юноша вздохнул. Как же он сейчас далек от желанной легкой и сытой жизни!

     В порту они простояли два дня, выгрузили половину мехов, масел и прочих товаров, загрузили на их место свежую говядину и приняли на борт ворлока, который должен был заморозить мясо на время дороги. За эти два дня Тобасу пришлось переделать столько тяжелой работы, что, когда трюмы оказались снова забитыми до отказа, он был уверен, что заработал целую сапожную мастерскую. Пару раз он серьезно подумывал о дезертирстве, но вид и запах шумных улиц удержали его от этого шага. Этшар-на-Песках внушал ему ужас. Может быть, в Этшаре Пряностей окажется лучше...

     А еще он остался на корабле, чтобы поговорить с ворлоком и, может быть, даже научиться чему-нибудь из этой странной новой магии, не требовавшей ни ритуалов, ни принадлежностей чародейства. В конечном счете работа на любом магическом поприще была очень выгодной. Тобас не видел причин, мешающих илону Гильдии Чародеев познакомиться с ворлокством.

     Конечно, на корабле находился еще один представитель племени магов: женщина в белом, стоявшая тогда возле капитана, оказалась жрицей. Теургом, как позже выяснил Тобас. В ее обязанности входило защищать корабль от пиратов и прочих неприятностей.

     Но юноша не собирался стать теургом. Он знал, что этому предшествуют долгие годы тяжелого ученичества, сопряженные с воздержанием от многих радостей жизни, причем результат этого вида магии был малопредсказуемым и далеко не всегда надежным. К тому же жрица отказывалась общаться с кем-либо, кроме капитана.

     Ворлокство казалось Тобасу намного интереснее. Однако темное замкнутое лицо мага не располагало к общению, он явно не искал ничьей дружбы. Сам капитан Истрам, похоже, слегка побаивался этого человека, к которому, как и к жрице, никто не обращался по имени. 0н был просто ворлок. Тобас даже сомневался, что у него вообще есть имя. Некоторые ворлоки, кстати, даже не были людьми.

     Гамак ворлока повесили прямо в трюме. Поближе к мясу. Тобас, как помощник кока, обслуживал нелюдимого мага - три раза в день таскался с тарелками вниз и обратно.

     Устроившись на отведенном ему месте, ворлок ни разу ни с кем не заговорил и ни разу, ни при каких обстоятельствах, не поднимался из трюма наверх. Тобас предположил, что сохранение заклятия - в трюме действительно было очень холодно, несмотря на яркое солнце, освещавшее корабль со всех сторон, - требовало от ворлока концентрации всех его сил.

     Путешествие в целом протекало спокойно, и Тобаса вполне устраивала такая жизнь. Ему не нужно было заботиться о пище и крыше над головой. Одежда, конечно, оставляла желать лучшего - у него было только то, что на нем надето, но дважды за шестиночье он стирал свое барахлишко в общем корыте.

     И все же корабельная жизнь с ее скученностью и тяжелой работой была так далека от его представлений о счастье, а «Золотая Чайка» не могла заменить ему дом.

     В последнюю ночь плавания, когда судно обогнуло большой полуостров и двинулось на северо-запад по Восточному Проливу, команду разбудили истошные вопли. Ворлок орал как резаный или, по предположению одного судового остроумца, как крысами живьем пожратый. Тобаса, больше всех общавшегося с ворлоком и единственного чародея среди присутствующих, единодушно избрали делегатом в трюм, чтобы он пошел и посмотрел, что там происходит.

     Пока Тобас спускался по лестнице, вопли стихли. Юноша остановился на последней ступеньке, крепко сжимая в руке лампу и собираясь с духом, чтобы двинуться дальше.

     Фитиль мигал и коптил, Тобас хотел было воспользоваться «Триндловым Огнем», чтобы сделать свет поярче, но, вспомнив взрыв в хижине Роггита, воздержался. Творить заклинание над чем-либо уже горящим было опасно. Кроме того, этот слабый огонек может случайно погаснуть, когда он попытается раздуть пламя. А кто знает, какие ужасы подстерегали его здесь во мраке.

     Наконец юноша собрал всю свою волю в кулак и прошел в угол, где были сложены мясные туши. Ворлок сидел в гамаке, обхватив руками голову и упершись локтями в колени. При слабом свете лампы его длинные тощие руки и ноги казались похожими на кости скелета.

     - Сударь? - позвал Тобас, стараясь, чтобы голос звучал твердо, несмотря на пронизывающий его ужас и неестественный холод, царящий в этой части трюма.

     Ворлок поднял голову:

     - Прошу прощения, если потревожил тебя, дитя. Мне приснился плохой сон. Голос ворлока был низким и глубоким, а выговор чуть отличался от этшарского наречия, на котором говорила вся команда.

     Тобас подумал, что не так понял его:

     - Вы хотите сказать, что кричали во сне? Что это был всего лишь сон? Ворлок горько усмехнулся:

     - Да, всего лишь сон. Издержки моего ремесла, дитя, - ворлоки подвержены кошмарам. Они начинают мучить нас, когда мы работаем на пределе наших возможностей, как я во время этого путешествия. И они могут привести к.., ну, мы не знаем, к чему, но ворлоки, которых кошмары начинают мучить постоянно, исчезают. Я вполне мог обречь себя на подобный конец ради спасения свежего мяса для аристократов Этшара Пряностей. Ну да не бери в голову - это не твои проблемы. Иди спать. Обещаю, что я больше тебя не побеспокою.

     Это была самая длинная речь, произнесенная ворлоком за все время путешествия, и она произвела на Тобаса огромное впечатление. Но юношу продолжало грызть любопытство. Чуть поколебавшись, он все же спросил:

     - А они обязательно будут повторяться, эти кошмары?

     - Если бы я знал, - ответил ворлок. - У меня это впервые после Сумасшедшей Ночи 5202 года. Ночи, когда ворлокство впервые пришло в этот мир. До твоего рождения, я уверен. - Губы ворлока судорожно искривились. - Мне не было необходимости учиться, дитя. Боги ли, демоны, короче, та сила, которая принесла нам наше умение, отдала мне его сразу целиком, когда я был еще ребенком. Если бы ты тогда уже родился, ты бы тоже получил его, и сейчас, возможно, тебя мучили бы твои собственные кошмары. К счастью, ты опоздал. Теперь иди, досматривай свои безобидные сны, а меня оставь наедине с моими.

     Юноша послушно направился к лестнице, стараясь не оборачиваться, чтобы еще раз случайно не увидеть бледное, изможденное лицо мага.

     Теперь Тобас был абсолютно уверен, что никогда ни за какие коврижки не станет ворлоком. Он останется чародеем. Это гораздо безопаснее, хотя иногда заклинания и выходят из-под контроля, как это произошло при сочетании защитных рун и «Триндлова Огня». В конце концов он уже освоил зачатки мастерства, имеет атамэ и является членом, хоть и весьма незначительным, могучей Гильдии Чародеев. Все, что ему нужно, чтобы стать настоящим чародеем, - освоить как можно больше заклинаний. А с карьерой ворлока сопряжено слишком много опасностей, о которых он прежде не знал и теперь не имел ни малейшего желания узнать.

     После ночного происшествия Тобас не сомневался, что переживает самое настоящее приключение. Разве можно было сравнить все, что с ним когда-либо случалось в Тельвене, с вопящими ворлоками или городами наподобие Этшара-на-Песках. А насыщенная событиями, полная трудностей жизнь на корабле гораздо интереснее жизни на ферме. Не лучше, а именно интереснее.

     Нет, одернул себя Тобас, он не хочет провести всю свою жизнь в море или в поисках приключений. Разбогатеть таким образом не удастся, обеспечить себе спокойную старость тоже. Что бы там ни происходило с героями всяческих легенд и сказаний, приключения - опасная штука. Убить запросто могут. Нет, в Этшаре Пряностей он сойдет на берег и найдет себе что-нибудь полегче и поперспективнее. Ясно, что в ученики его никто не возьмет, но отработать обучение нескольким заклинаниям он сможет. Потом он начнет спокойно работать чародеем. И как только заработает немного денег, сразу же купит себе где-нибудь дом.

     С этой мыслью он уснул. Утром, помыв посуду после завтрака, Тобас поднялся на палубу и чуть было не передумал.

     Этшар Пряностей оказался еще больше, чем Этшар-на-Песках. Правда, береговая линия здесь была неровная и каменистая, местность - холмистая и совсем не похожая на жуткие равнины, окружающие Этшар-на-Песках. Но сам город тянулся по меньшей мере на целую лигу вдоль берега. И хотя над ним не возвышался Великий Маяк, дворцовые купола не возносились до немыслимых высот и вход в гавань не охраняли башни, в целом строения в Этшаре Пряностей были выше, чем в Этшаре-на-Песках.

     Вместо одного гигантского маяка - два поменьше, вместо башен в гавани Тобас увидел огромные башни городских стен, а вместо дворца - склады, многоквартирные дома и немыслимое количество магазинов.

     Запахи, долетавшие с берега, показались Тобасу еще менее знакомыми, чем в Этшаре-на-Песках. Запах дыма и улиц перемешивался с запахом специй и каким-то странным мускусным ароматом, как будто весь город полили духами, чтобы скрыть запах плесени.

     И все же он сойдет на берег именно здесь. Да и капитан сказал, что отсюда корабль скорее всего повернет на запад. Похоже, это самая восточная точка, до которой можно дойти на этом судне. Возвращаться обратно Тобасу совсем не хотелось.

     Матросы сказали, что Малые Королевства лежат по другую сторону залива, за ними - восточная и южная оконечности Мира. Вряд ли там у него будет больше возможностей найти свое счастье, чем в этом городе чудес, который раскинулся на таких родных и прекрасных холмах. Здесь наверняка живет полно чародеев, а ему нужен всего-навсего один - который согласится поделиться несколькими заклинаниями. Как только Тобас пополнит свои знания, сразу займется делом и построит себе новый дом. Может быть, не в самом Этшаре Пряностей, но где-нибудь - наверняка.

     С этими мыслями, едва корабль пришвартовался у Длинной Пристани, расположенной, по словам одного матроса, в районе, называемом Гавань, Тобас набросал коротенькую записку капитану, в которой объяснил, что лодку он украл, и как можно подробнее описал ее владельцев, чтобы капитан, будь на то его воля, смог вернуть ее. Покончив с этим, Тобас собрал свои пожитки, глубоко вздохнул и сошел на берег, навсегда покинув «Золотую Чайку» Истрама.

Глава 6

     В том, что Длинная Пристань действительно была длинной, Тобас убедился на собственном опыте. Она тянулась из глубины залива вдоль скал, огибала западный маяк и разделялась на две мощеные дорожки у линий, обозначающей высоту прилива. Тобас выбрал дорогу, которой явно чаще пользовались, и повернул налево. Запахи и шумы города быстро заглушили соленый аромат моря и шелест прибоя. Весь Этшар пропах рыбой, жарящейся на тысячах городских кухонь, и гнилью постоянно сырых стен домов. Но долетавший откуда-то тонкий и удивительно стойкий аромат пряностей и духов придавал атмосфере города налет некой болезненной утонченности. К счастью, вони нечистот, обычной для человеческих поселений, не чувствовалось. В городе явно работала прекрасная канализация.

     Дорожка, по которой шел Тобас, свернула на восток и превратилась в улицу, тянущуюся вдоль набережной. По правой ее стороне шли магазины, таверны и публичные дома, а слева шумело море с редкими доками и причалами на берегу. Некоторое время Тобас бесцельно шагал вперед, осваиваясь с непривычным окружением.

     Его внимание сразу же привлекли Публичные дома, что в общем-то не было удивительным. На магазинах и тавернах висели яркие вывески, огромные стеклянные витрины так и манили к себе покупателей. Но от вывесок и витрин публичных домов у непривычного человека просто захватывало дух - на балконах этих заведений сидели, стояли и полулежали красивые девушки - а на некоторых даже юноши - и вовсю рекламировали свой товар, изредка заговаривая с потенциальными клиентами. Таких поз, лиц, причесок Тобас прежде никогда не видел, не говоря уже об одежде: корсажи с глубокими вырезами на спине и груди; обтягивающие, как вторая кожа, юбки, соблазнительно облегающие бедра, длиною до коленей. И все это - из дорогой ткани, мягкой и блестящей, у некоторых даже с золотой нитью.

     В Шане-на-Море тоже были бордели, но каждый раз, когда юноша попадал в город, у него не хватало времени даже сходить посмотреть на эти заведения, не то чтобы зайти. Да он никогда раньше туда и не стремился. Но здесь вновь прибывшему было трудно не обратить внимания на эту выставку. Некоторые девушки выглядели весьма аппетитное но у Тобаса все равно не было денег.

     Кстати, он отметил, что некоторые прелестницы, стоящие на балконах, на самом деле были гораздо старше, чем казались на первый взгляд, и не увидел, чтобы в эти дома кто-нибудь заходил или выходил оттуда. Дела в борделях, по-видимому, шли неважно.

     Когда Тобас наконец остановился, прикидывая, куда же ему все-таки пойти, он уже потерял из виду всех своих знакомых по кораблю. А обратиться за советом к прохожим юноша не решался. К тому же и прохожих-то здесь практически не было. Большинство причалов пустовало, да и портовые сооружения явно нуждались в ремонте. Юноша подумал, не связаны ли пустые стапели и закрытые магазины с деятельностью каперов Свободных Земель. Может быть, это благодаря им местная торговля несет такие большие убытки?

     Тобаса передернуло. Если дело обстоит именно так и ответственность лежит на пиратах, в районе порта человеку с акцентом Пиратских Городов может не поздоровиться.

     Он хотел было вернуться к ближайшему борделю и спросить дорогу у тамошних женщин, но не рискнул. Вместо этого, дойдя до сравнительно большого причала, выглядевшего не таким запущенным, как все остальные, Тобас свернул направо и пошел по улице, ведущей к центру города. Он не испытывал ни малейшего желания оставаться на набережной - уж кто-кто, а матросы точно обратили бы внимание на его акцент. В городе, в толпе приезжих шансов быть узнанным гораздо меньше.

     Юноша медленно брел вдоль двух длинных кварталов, состоящих из складов и магазинов, торгующих корабельными снастями, восторгаясь размерами, великолепием и возрастом домов, удивляясь широким прямым улицам, и сам не заметил, как оказался на рыночной площади.

     В отличие от береговых магазинов на рынке было довольно людно. По-видимому, проблемы торгового флота дальше порта пока не распространялись. Оживленные группы мужчин, пестрые стайки женщин и детей передвигались по утоптанной площадке, громко переговариваясь. Воздух был наполнен гулом голосов, похожим на морской прибой. Одежда горожан в принципе ничем не отличалась от повседневной одежды жителей Шана-на-Море. Одни носили матросские килты, другие - обыкновенные куртки и бриджи. Но на некоторых были странные, совершенно фантастические наряды, платья, драгоценности, меха, необычные шапки и кожаные доспехи. Тобас никак не мог понять, что такие важные господа забыли на рынке.

     И над всей площадью стоял густой запах пряностей. Но определить его источник Тобас не сумел. Может, с соседних складов?

     Он разглядел несколько прилавков, но привычных товаров не обнаружил. Здесь были выставлены образцы канатов, скобяные изделия, свечи и другие вещи, предназначенные в основном для корабельного дела.

     Большую же часть рынка заполонили люди, вроде бы вовсе ничем не торгующие и ничего не покупающие. Некоторые из них стояли на коробках или подставках либо просто на земле и что-то бойко говорили то и дед» собирающимся вокруг них группам горожан, торговцев и праздных гуляк.

     Заинтересовавшись, Тобас приблизился к одной такой группке, состоявшей в основном из моряков, и прислушался.

     - ..более того, вам не придется умирать от страха, когда корабль будет проплывать мимо Пиратских Городов, - говорил стоящий в центре человек, - потому что у нас на борту не один, а два мага первого класса: несравненный Колгар из Йолдера, чародей, и Артальда Честный, ворлок! Любой из этих признанных волшебников легко может защитить судно от нападения пиратов. Спать они будут по очереди, и никому не удастся застать нас врасплох! Минимальный риск при максимальном выигрыше - все сокровища Тинталлиона ждут нас! Ну, так кто из вас записывается в команду «Пурпурной Звезды»?

     - А где прежняя команда? - спросил пожилой матрос.

     - Друг мой, да ты не слушал! - воскликнул вербовщик. - «Пурпурная Звезда»

     - новое судно, только что со стапелей. - Он махнул рукой на запад, где, как предположил Тобас, находились верфи. - Так кто записывается?

     Старый моряк начал выбираться из толпы и, увидев Тобаса, стоявшего с открытым ртом, тронул юношу за плечо:

     - Не слушай его, парень. Тинталлион - паршивое местечко, и живут они там не богаче нас с тобой.

     С этими словами моряк отошел прочь. Тобас и не собирался в Тинталлион. Он тоже развернулся и направился к соседней группе. Разговор там шел примерно такой же. Вербовщику требовались три опытных матроса вместо смытых за борт во время шторма.

     В середине третьей группы стоял солдат в желтом плаще и красном килте. Громко, но устало и монотонно он зачитывал последний указ правителя города, Азрада VII, о мерах по улучшению кораблестроения.

     Четвертая группа собралась вокруг молодой женщины в длинном белом бархатном платье, подол которого был густо заляпан грязью. Тобаса поразила ее прическа, скрепленная заколками с драгоценными камнями. Женщина уверяла собравшихся, что она - принцесса и ищет храбрых молодых людей, способных помочь ей восстановиться на престоле какого-то местечка, именуемого Мезгалон, которого ее якобы предательски лишили силой. Тобас зачарованно слушал. Никогда прежде ему не доводилось видеть настоящих принцесс. Но то, что рассказывала эта особа в грязном платье, больше походило на сказку, слышанную им в детстве от матери Перетты. Юноша никак не мог принять слова женщины всерьез.

     Во-первых, даже если отбросить разницу, которая, как Тобас давно уже понял, существует между вымыслом и реальностью, эта принцесса мало соответствовала тому светлому образу, который он нарисовал в своем воображении. Несмотря на некоторую утонченность, она была плосколицей и плоскогрудой, к тому же говорила в нос и ужасно картавила. Портовые шлюхи и то больше походили на сказочных принцесс, чем она.

     «Что ж, - подумал Тобас, - не всем же принцессам обязательно быть красавицами».

     Ему было странно находиться в городе, где кто угодно может назваться принцессой. Хотя, может быть, в старых историях, которые он привык считать сказками, больше правды, чем вымысла, а тельвенцу они казались фантастическими только потому, что Тельвен - исключительно унылое местечко?

     Конечно же, в Мире много чудес, о которых он даже и не подозревал. Может быть, здесь, в Этшаре, он найдет что-нибудь поинтереснее чародейства? Маловероятно, конечно, но, как говорят, чем черт не шутит.

     В следующих группах опять вербовали матросов, затем шахтеров для работы на алмазных копях Тазмора. Тобас постепенно терял интерес к происходящему. Все это прекрасно, но ему такие предложения не подходят. Он мысленно обругал себя за глупые попытки найти здесь что-нибудь стоящее. У него нет ни денег, ни еды, ни ночлега, а день уже подходит к концу. И он до сих пор ничего не предпринял для того, чтобы выучить новые заклинания. Он еще вернется сюда, если захочет. Теперь же есть более срочные дела.

     И все же, что ему делать? Он ведь ничего не планировал заранее. Тобас снова обругал себя, на сей раз за бездарно потраченное время на корабле, когда можно было спокойно все обдумать и принять решение.

     Денег нет, значит, нет еды и крова, разве что украсть что-нибудь или продать. Продать нечего, кроме себя самого и единственного заклинания. Но он еще не сошел с ума, чтобы продаться в рабство. Да и кому в этом огромном и богатом городе понадобится чародей, чтобы зажигать огни с помощью магии. Конечно, ему все равно придется как-нибудь устраиваться, но все вербовщики на этом рынке предлагают работу вне города и в основном опасную и малопривлекательную. А покидать город Тобасу не хотелось. Он не настолько отчаялся, чтобы с головой бросаться в какую-нибудь авантюру, заведомо обреченную на провал. Лучше выучить еще несколько заклинаний и стать нормальным чародеем. Для этого нужен учитель. А где как не в Этшаре Пряностей его искать!

     Он обратится к товарищам по Гильдии, расскажет им свою трагическую историю и попросит поддержки до лучших времен.

     Может быть, они даже даром научат его заклинаниям. Собрав все свое мужество, он дернул за рукав человека, который с несколько ошарашенным видом слушал особо рьяного оратора.

     - Простите, сударь, я только что приехал из.., из Тинталлиона. Не подскажете ли, где я могу найти чародея?

     - На улице Чародеев, где же еще. - Мужчина с раздражением отряхнул рукав, брезгливо оглядывая грязную поношенную одежду юноши.

     - О, конечно, сударь, я должен был догадаться. А как мне туда добраться?

     Этшарец недовольно хмыкнул:

     - А черт его знает. Квартал Чародеев - в другом конце города, возле Южных ворот. - Он неопределенно махнул рукой куда-то в юго-восточном направлении.

     Тобас поблагодарил и огляделся по сторонам. От площади расходились семь улиц: три на север, по одной на запад и восток, одна - на юго-запад, одна - на юго-восток. Выбрав последнюю, юноша тронулся в путь.

     Пройдя мимо длинной череды магазинов, складов и многоквартирных домов, он оказался на другой рыночной площади. Она представляла собой длинный узкий треугольник, острой вершиной указывающий на юг. Восточной стороной треугольника служил широкий канал, на берегах которого теснились причалы для торговых судов. Здесь был настоящий рынок. На каждом шагу возвышались груды разнообразных товаров, никто не произносил речей, хотя в середине площади на возвышении стояла пустая трибуна. Товары сгружали со стоящих у причалов судов - меха, кувшины, ткани, драгоценности, строительный камень и древесину, а также коробочки, амфоры и бутылки с травами и пряностями.

     Удивленный Тобас понял, что все еще находится в портовом районе - в Гавани, как сказал матрос с «Золотой Чайки». А ведь он прошел расстояние, равное длине всего Шана-на-Море. Величина Этшара Пряностей превзошла все его ожидания. Юноше ничего больше не оставалось, кроме как идти дальше.

     Достаточно поплутав в лабиринте улиц, Тобас вышел на широкий проспект, идущий строго на юг. Через квартал этот проспект пересекался с другим проспектом, таким же широким и шумным. Непрерывно слышался грохот проезжающих экипажей. В воздухе ощущался запах раскаленного металла.

     Солнце опускалось все ниже. Тени высоких домов пересекли улицу и легли на строения с восточной стороны проспекта. Тобас понял, что безнадежно заблудился. Он робко остановил очередного прохожего и снова спросил, как попасть на улицу Чародеев.

     Богато одетый этшарец в плаще из черного бархата улыбнулся невежеству чужака и милостиво объяснил:

     - Пройдешь по Верхней улице через Новый Город, затем свернешь на юго-восток по Арене и, пройдя примерно четверть мили, увидишь вывески.

     Он ткнул пальцем в восточном направлении, указывая, где Верхняя улица. Тобас рассыпался в благодарностях и двинулся дальше.

     Пока юноша добрался до места, он уже совершенно вымотался. В желудке бурчало, ноги отваливались, и Тобас решил, что ничто уже в этом гигантском городе не может его удивить. Он брел мимо мраморных особняков и разваливающихся хижин, мимо огромных площадей в толпе людей самой разнообразной наружности. Он прошел расстояние, гораздо большее, чем вообще мог себе представить возможным в черте города. Когда он наконец добрался до улицы Чародеев, спустились сумерки. В этот час на улицах уже зажигали факелы и лампы, освещавшие вывески и витрины магазинов.

     Тобас сразу же понял, что стоит на улице Чародеев. За день ему довелось прочесть уйму вывесок, но таких он не видел нигде.

     На углу большая зеленая табличка возвещала: «ТАННА Великая, чародейство на все случаи жизни. Специализация - любовный приворот». Следующая, написанная красными буквами на золотом фоне, гласила: «Альдерамон из Тинталлиона. ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННЫЙ ЧАРОДЕЙ», дальше следовало «ТОРУМ - МАГ, любовный приворот, проклятия, засуха и прочие заклятия». И так далее и тому подобное по всей улице, насколько хватало глаз. Отовсюду раздавались какие-то необычные звуки, перестуки и еле слышный звон колокольчиков. В ближайшем окне мелькали разноцветные огоньки, и до юноши донесся запах, чем-то напоминающий запах щелочного мыла.

     Тайна Великая. Хм. Тобас не решился зайти к женщине с таким громким именем и постучал в следующую дверь. По крайней мере Альдерамон из Тинталлиона проще отнесется к акценту свободноземельца.

     Дверь открыл крупный мужчина средних лет, с ухоженной рыжей бородой, одетый в черную куртку и коричневые бриджи. Голову его венчала странная квадратная шапочка, которая, как предположил Тобас, разглядев кустистые брови хозяина, служила для прикрытия обширной плеши.

     - Чем могу помочь? - осведомился мужчина.

     - Надеюсь, сможете. - Голос Тобаса дрогнул. - Я тоже чародей. В некотором роде. И я хотел бы попросить вас об одолжении.

     Юноша с мольбой посмотрел на рыжебородого чародея. Альдерамон некоторое время молча изучал пришельца. Оборванный усталый юнец, находящийся на грани отчаяния. Чародей посторонился, освобождая проход:

     - Заходи. В чем там у тебя дело?

     В просторной комнате все было обито красным бархатом и золотой парчой. Посередине стояли три низких стола и шесть обтянутых бархатом стульев. Как ни утомили Тобаса дневные скитания, он все же заметил, что стулья несколько потерты. Интересно, что это означает. То ли у хозяина обширная клиентура и его дела идут отлично. То ли он слишком беден или слишком ленив, чтобы заменить обивку.

     Последовав приглашению Альдерамона, Тобас опустился на стул, счастливый уже оттого, что наконец-то может присесть.

     - Немного вина?

     - Да, пожалуйста.

     Чародей исчез за занавешенной дверью и через мгновение появился оттуда с подносом, на котором стояли графин, два стакана и тарелка с маленькими пирожками.

     - Боюсь, пирожки немного зачерствели, - извинился хозяин.

     Тобас, признаться, этого и не заметил. Даже не пытаясь сдерживаться, он быстро заглотил пирожки и запил их стаканом золотого терпкого вина.

     Немножко утолив голод, он выпрямился на стуле, несколько смущенный, и попытался придумать, с чего лучше начать рассказ.

     - Ты сказал, что ты чародей? - помог ему Альдерамон.

     - Ну, да... В некотором роде. Я был учеником Роггита из Тельвена, но он.., он умер до того, как обучение закончилось.

     - А! И как далеко ты продвинулся? Тобас слишком устал, чтобы лгать.

     - Он обучил меня всего одному заклинанию.

     - И какому же?

     - «Триндлов Огонь».

     - Хм-м. - Альдерамон некоторое время задумчиво смотрел на юношу. - Могу ли я посмотреть твой кинжал?

     Удивленный Тобас достал атамэ и протянул чародею. Альдерамон извлек свой нож и очень осторожно соединил лезвия обоих кинжалов, острие к острию. Раздался треск, над столом рассыпался сноп искр, и комната наполнилась странным запахом, напомнившим Тобасу послегрозовой воздух.

     - А я и не знал, что так может быть! - воскликнул он.

     - Теперь знаешь. - Альдерамон вернул юноше атамэ. - Ты действительно чародей, поскольку твой атамэ - настоящий. У атамэ много всяких свойств, в том числе и способность определять подлинность другого атамэ. Даже специалисты не знают всех возможностей магического кинжала.

     - Роггит никогда мне этого не говорил. Он сказал лишь, что кинжал нужен для большинства заклинаний и является отличительным знаком настоящего чародея.

     - И это, и еще многое другое. Знаешь ли ты, что, пока ты держишься за рукоятку, тебя нельзя сковать? Ни цепи, ни веревка не могут удержать чародея, пока у него есть атамэ. А если соединить лезвия, как я только что сделал, можно определить, является ли другой нож атамэ, то есть является ли его владелец действительно чародеем или он самозванец. А сила взаимодействия указывает на степень близости к подлинному владельцу. Если бы ты, допустим, украл этот нож у подлинного владельца, реакция была бы гораздо более впечатляющей.

     - Правда?

     - Правда.

     Тобас уставился на клинок, затем очнулся и убрал атамэ в ножны.

     - Так, значит, твой учитель умер, обучив тебя только заклинанию возгорания?

     - Да.

     - И когда это произошло?

     - Он умер примерно три шестиночья назад.

     - А сколько тебе лет?

     - Семнадцать, - неохотно признался Тобас.

     - И за пять лет он обучил тебя всего одному заклинанию?

     - Э-э-э, мне было больше двенадцати, когда он взял меня в ученики, и учитель был слишком стар, чтобы учить быстро. - Тобас опустил глаза, не зная, как отнесется Альдерамон к такому вопиющему нарушению правил ученичества.

     - Ну что ж, это меня не касается, - спокойно сказал Альдерамон. - Что сделано, то сделано, и ты теперь чародей, не важно, каким путем ты им стал. А что ты хочешь от меня?

     - Ну, видите ли, я теперь совершенно одинок. Родители умерли, учитель тоже, родственники прогнали меня. Я надеялся, что, может быть, Гильдия Чародеев позаботится о своем члене. У меня нет ни денег, ни дома и никаких перспектив. Нельзя ли сделать так, чтобы меня обучили другим заклинаниям? Чтобы я смог зарабатывать на жизнь?

     Альдерамон молча смотрел на юношу.

     - А почему ты пришел именно ко мне? - спросил он наконец.

     - Вы - первый чародей, которого я нашел. Альдерамон покачал головой:

     - Мальчик, я не являюсь цеховым мастером и не вхожу во Внутренний Круг - если такой круг действительно существует.

     - Но вы же чародей! Член Гильдии!

     - Ну да...

     - Так почему же вы не можете помочь коллеге-чародею?

     - Это не мои проблемы, парень. С чего вдруг я буду вешать на себя такую обузу? За все годы Гильдия мало что сделала для меня, а ты - и вовсе ничего.

     - Я сделаю все, что вы ни попросите, в обмен на несколько заклинаний. Но что я могу?

     - В том-то и дело, что ничего. У меня уже есть ученица. Она придет в следующем месяце, когда ей исполнится двенадцать. А ты в любом случае не можешь быть учеником. Во-первых, из-за возраста, а во-вторых, у тебя нет денег, чтобы платить мне за комнату и стол. Об остальном я уж не говорю. Понимаешь, в нашей среде так не принято. Заклинания чародея - его богатство» и никто не согласится просто так делиться своими знаниями с соперником. Я могу обменяться - обучить коллегу своему заклинанию в обмен на то, что он обучит меня своему, но я не торгую ими и, уж конечно, не обучаю задаром.

     Увидев в глазах юноши выражение полной безысходности, Альдерамон попытался смягчить удар, добавив:

     - Но ты можешь остаться здесь на ночь. А утром я накормлю тебя вкусным завтраком. Когда ты выспишься и поешь, мир перестанет казаться тебе таким жестоким. А может быть, кто-нибудь из Квартала Чародеев и сжалится над тобой.

     Тобас молча кивнул.

     - Что ж, тогда пошли наверх. Там есть еще одна кровать.

     Для ученика, когда таковой имеется. Ты, должно быть, крепко притомился за время своих скитаний и, наверное, хочешь спать?

     Тобас снова кивнул и поспешил за хозяином.

Глава 7

     Весь следующий день Тобас провел в переговорах. Он обошел не только улицу Чародеев, но даже Квартал Чародеев, где, несмотря на название, жили представители самых разнообразных профессий от ворлоков до колдуний, от жрецов до престидижитаторов. Были здесь и прорицатели, и колдуны, и предсказатели судеб, и демонологи с некромантами, и ученые, и даже исполнители ритуальных танцев.

     Это был самый чудовищный день в его жизни. Каждый чародей охотно признавал в Тобасе коллегу и члена Гильдии, соглашался, что ему ужасно не повезло, что Роггит умер очень не вовремя, - и категорически отказывался учить его чему бы то ни было. Возраст Тобаса исключал обычное ученичество, а отсутствие денег и стоящих знаний - платные уроки.

     И ни один чародей в Этшаре Пряностей не делился знаниями задаром, даже с признанными коллегами и товарищами по Гильдии. Альдерамон оказался совершенно прав.

     - Послушай, - искренне посоветовала ему одна молодая колдунья, предварительно наотрез отказавшись от его месячных услуг в обмен на одно заклинание (зачем обзаводиться рабом, если есть ученики?), - почему бы тебе на данном этапе не забыть о чародействе? Иди, заработай деньги. А потом возвращайся и купи заклинания. Не слушай этих ханжей в потертых штанах, размахивающих атамэ. Всем нам нужны деньги, иначе мы не сидели бы в этих лавках. Ты не найдешь здесь ни одного действительно могущественного чародея. Могущественные чародеи могут позволить себе кое-что и получше. Так что иди и стань богатым. Тогда ты сможешь вернуться и посмеяться над нами. Не говори никому, что ты чародей. И держи «Триндлов Огонь» при себе, на случай крайней необходимости. Даже это простейшее заклинание может сослужить тебе хорошую службу, если им вовремя воспользоваться. Я думаю, ты храбрый молодой человек и обязательно найдешь свое место в жизни.

     - Не такой уж я и храбрый, - с сомнением возразил ей Тобас.

     - Значит - умный. А это еще лучше - мозги полезней храбрости.

     - Но я не знаю, как заработать денег! Я никогда ничему не учился! Ни военным наукам, ни землепашеству, ни навигации - ничему!

     - Что ж, придется с чего-то начать. Возвращайся на рынок в Гавани и заключи контракт с каким-нибудь вербовщиком.

     - Боюсь, что продолжения не будет, - буркнул Тобас под нос и вежливо откланялся.

     На улице постепенно темнело. Стертые ноги налились свинцовой тяжестью, костяшки пальцев были разбиты о множество дверей, а он так ничего и не нашел. Когда около полуночи у витрин магазинов начали гаснуть факелы, Тобас понял, что рынок в Гавани - это его единственный шанс.

     За весь день он не обошел и половины живущих в Квартале Чародеев. Даже если он и выучит еще несколько заклинаний, при такой конкуренции в Этшаре Пряностей ему делать нечего.

     Он вспомнил вербовщиков, боцманов, лишенную престола принцессу. Ничего себе перспектива! Даже подумать страшно, чем это все может обернуться.

     Впрочем, выбора не было. Тобас нехотя свернул на Арену и побрел в сторону Гавани.

     Города он совсем не знал и несколько раз терял направление.

     Добравшись наконец до рынка, он не обнаружил там ни единой души - до рассвета оставалось еще несколько часов. В полном изнеможении юноша опустился на порог ближайшего дома и мгновенно уснул.

     Грубый толчок разбудил Тобаса, и он сел, недоуменно моргая.

     - Какого черта ты тут разоспался? Закона не знаешь? Если у тебя нет своего угла, иди к Стене. А здесь спать запрещено! Нам не нужны бродяги на городских улицах!

     Над юношей, уперев левую руку в бок, а правую держа на рукоятке меча, возвышался солдат в красном килте и желтом плаще.

     - Ой... - промямлил Тобас. - Я, должно быть, задремал. - И, не сумев в данной ситуации придумать что-нибудь получше, добавил:

     - У меня здесь встреча с вербовщиком.

     - Каким вербовщиком? - подозрительно спросил солдат. - Из Гвардии?

     - О, нет! - Тобасу оставалось лишь надеяться, что солдат не обидится за столь явное пренебрежение военной карьерой. - Из Малых Королевств.

     Он еще не знал, какого вербовщика выберет, но решил, что такой ответ звучит вполне убедительно.

     - А, один из этих варнаков, сожри их дракон! Ну, тогда ты уже достаточно влип, чтобы еще я добавлял неприятностей. Оставайся, парень. Но если снова застукаю тебя спящим на улице - выпорю до полусмерти и отдам работорговцам. Гавань - респектабельный район.

     - Хорошо, сударь, - с готовностью закивал Тобас.

     - Вообще-то я должен был бы отправить тебя к работорговцам прямо сейчас. Таково наказание за бродяжничество. Даже чужак должен это знать.

     - Но я не спал! Я просто случайно задремал! - Тобас испугался, что тема «чужака» будет развита дальше.

     - Ладно, ладно, я же сказал «должен был бы отправить», а не «отправлю». Ты свободен, но я буду присматривать за тобой. Берегись, если соврал насчет вербовщика!

     Тобас закивал, молясь, чтобы солдат не опознал акцент Пиратских Городов. Но тот, казалось, вполне удовлетворился и отошел в сторону, позволяя юноше подняться на ноги.

     Небо понемногу серело. На площади стали появляться люди. Несколько мужчин и одна женщина - та самая плоскогрудая принцесса, которую юноша видел здесь два дня назад, - стояли в ожидании клиентов. Торопясь убраться подальше от солдата, Тобас направился прямо к ближайшему человеку. Им оказался мужчина средних лет в зеленой одежде из выделанной оленьей кожи.

     - Привет, паренек, - лучезарно улыбнулся мужчина подошедшему Тобасу. - Не ищешь ли ты легкой и быстрой дороги к богатству и славе? Мне нужно несколько храбрецов, которые захотели бы помочь моей родине, Двомору, в трудную годину.

     - И что за трудная година? - осторожно поинтересовался Тобас. - Война, что ли?

     - Что ты, мой мальчик! Какая война! Всего лишь маленькая неприятность, от которой страдают наши форпосты в горах.

     - Бандиты?

     Прежде чем вербовщик успел ответить, из-за плеча Тобаса возник давешний солдат.

     - Этот? - требовательно спросил он. Напуганный перспективой быть изобличенным во лжи и проданным в рабство, Тобас кивнул:

     - Да, сударь.

     - Ты заключаешь контракт с этим парнем? - уточнил солдат у вербовщика.

     Тот мгновенно смекнул свою выгоду:

     - Конечно, сударь, уже все согласовано!

     - Ну, хорошо. Продолжайте! - Потеряв к ним всякий интерес, блюститель порядка удалился.

     Тобас проводил его взглядом и повернулся к вербовщику:

     - Так что там у вас за маленькие неприятности? Бандиты?

     - Сперва, парень, подпиши-ка вот здесь. - Вербовщик извлек из-за отворота куртки документ.

     - Нет уж. - запротестовал Тобас. - Вначале объясните, о чем идет речь.

     - Да? Может, мне позвать того солдата и сказать ему, что я впервые тебя вижу?

     Тобас покосился на спину удалявшегося солдата и нехотя взял протянутое перо. Четко проставив свое имя «Тобас из Тельвена», он вернул перо вербовщику и потребовал:

     - Ладно, а теперь выкладывай, что за неприятность.

     - Дракон. Он поедает людей в горах. А когда нет людей, жрет овец, что ничуть не лучше.

     - Дракон? - Тобас поспешно начал искать глазами солдата, прикидывая, так ли уж тяжела рабская жизнь.

     - Да все не так плохо, как тебе кажется, - поспешил ободрить свою жертву вербовщик. - И награда весьма солидная - женитьба на принцессе, комфортная жизнь в Твердыне Двомор и, самое главное, тысяча золотых!

     У Тобаса отвисла челюсть.

     - Тысяча золотых монет?!

     - Именно так.

     В конце концов, сказал себе Тобас, ну что такое дракон? Крупная мерзкая ящерица. У каждого уважающего себя чародея имелся горшок драконьей крови, а в легендах говорится, что во время Великой Войны драконов укрощали и дрессировали. А сулимое вознаграждение стоило небольшого риска - с такими деньжищами он сможет вернуться обратно и купить себе несколько заклинаний. Хотя в этом не будет особой необходимости: он и так сможет прожить припеваючи всю оставшуюся жизнь. Не говоря уже о должности при дворце и принцессе.

     Кстати, о принцессе... Жениться ему, пожалуй, рановато. Конечно, если бы одна из самых красивых девушек Тельвена проявила к нему интерес, он, возможно, и женился бы. Но тельвенки перестали воспринимать его всерьез после того, как он пошел в ученики к старому Рогтиту. А жениться на посторонней девице, тем более принцессе, ему совершенно не хотелось. Впрочем, необязательно же принимать всю награду. Пускай на принцессе женится какой-нибудь достойный принц. А он, так и быть, удовлетворится деньгами.

     Тут Тобас сообразил, что делит шкуру неубитого медведя. Дракон, конечно, ящерица, но как его убить? И что он вообще знает о драконах? Эти чудовища упоминались во многих рассказах, слышанных им в детстве. Говорили, что драконы бывают разных размеров, видов и цветов. Некоторые - огнедышащие, другие - и вовсе говорящие на многих языках, причем их сладкие речи не менее опасны, чем зубы и когти. Во время Великой Войны драконы использовались для массового истребления противника. Придется тщательно проанализировать ситуацию и выяснить, какой именно дракон поселился в этих самых Двоморских горах. Если расклад окажется плохим - а интуиция подсказывала Тобасу, что драконоборство - штука непростая, раз уж вербовщика послали в Этшар за добровольцами, - то он просто-напросто сбежит. В конце концов он повидает Малые Королевства. Может быть, в Двоморе - что бы этот самый Двомор собой ни представлял и где бы ни находился - у него будет больше возможностей, чем в Этшаре.

     И его не будут считать врагом просто потому, что он из Свободных Земель. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь топил или захватывал судно из Двомора.

     В общем-то какая разница, где искать счастья, в Малых Королевствах или в Этшаре, к тому же он приедет в этот Двомор как нанятый драконобоец и не нужно будет опасаться, что его продадут в рабство за бродяжничество.

     - Ну, что же, доброволец у тебя есть, - промолвил Тобас. - Когда выступаем?

     - Не сию секунду, - улыбнулся вербовщик. - Я рассчитываю изловить хотя бы дюжину молодых авантюристов вроде тебя. - Он возвысил голос и заговорил, обращаясь к кучке этшарцев, входящих на рынок:

     - Здесь ваш шанс добыть богатство и славу! Возможность попутешествовать и посмотреть мир! Идите сюда, люди, и я расскажу вам подробнее!

     У Тобаса заурчало в животе, и он вздохнул. Выбора не было. Ему придется либо столкнуться с драконом неизвестного вида и свирепости, либо нарушить контракт и сбежать куда-нибудь в Малых Королевствах. Оставаться в Этшаре нельзя.

     И если вербовщик хочет, чтобы Тобас прибыл в Двомор в хорошей форме, этому негодному шантажисту придется регулярно его кормить.

Глава 8

     На следующий день девять добровольцев поднялись на борт крохотного хлипкого суденышка. Вербовщик явно гордился своим уловом.

     Тобас эту точку зрения не разделял. Казалось, его компаньоны были либо сумасшедшие, либо подонки, и это наводило на мысль, а к какой, собственно, категории относится он сам. Суденышко насквозь провоняло рыбой. К тому же его плавучесть вызывала сильные опасения. Но хуже всего была еда, состоявшая главным образом из непропеченного хлеба и недозрелого сыра, к которым давали дешевое, теплое пиво.

     Впрочем, даже такая скудная пища - лучше, чем ничего, а узкий неудобный гамак - лучше камней на улице, Жаловаться вербовщику не имело смысла, но на вторую ночь Тобас не удержался и выложил все свои претензии упитанному круглолицему юноше, лежащему в соседнем гамаке.

     - Ой, да ведь это же приключение! - восторженно проблеял Тиллис, сын Тагата. - Тяготы и лишения закаляют воина и готовят его к сражениям!

     Н-да, Тиллис был типичным представителем категории психов.

     - Великие боги! Какая закалка? По-моему, они просто бедны, как церковные крысы, - мрачно ответил Тобас. - И я очень сомневаюсь, что победитель увидит свою тысячу фунтов.

     - Да? Так ты полагаешь, нас обманули? - Тиллис так перегнулся через край своего гамака, что едва не вывалился на пол.

     Тобас вздохнул:

     - Не то чтобы обманули. Скорее, преувеличили.

     - Не может быть! Они не посмеют отказать победителю дракона! Что о них скажут люди! Наверняка все крестьяне восстанут против, короля, отказавшего спасителю королевства в заслуженной награде!

     «Боги, - с тревогой подумал Тобас. - Бедный парень! Его родители не знали, что творят, рассказывая ребенку на ночь слишком много сказок. И вот результат!»

     - Я бы не очень полагался на крестьян, - осторожно ответил он. - Как, впрочем, и на королей. Ты что-нибудь знаешь об этом Двоморе?

     - Он находится в горах в Малых Королевствах. Говорят, что прежде Двомор был столицей Древнего Этшара.

     - Кто говорит? - подскочил от изумления Тобас, - Двоморцы, разумеется.

     - А, тогда конечно. - Свободноземелец успокоился и лег. Такое он слышал и раньше. Практически каждое Малое Королевство претендовало на роль древней столицы, а их властители время от времени провозглашали себя законными повелителями всего Этшара. Если древняя столица когда-нибудь и существовала, то о ее местонахождении уже давно забыли.

     - Тиллис, а как ты собираешься убить дракона?

     - Не знаю, - сознался Тиллис. - Об этом я не задумывался. Как ты думаешь, какого он может быть размера?

     - Понятия не имею. Но людей, говорят, жрет целиком и не давится.

     - Тогда, должно быть, здоровый. - Тиллис расстроенно опустил глаза, но тут же, встряхнувшись, звенящим от волнения голосом добавил:

     - Но добрый меч и храброе сердце сделают свое дело!

     - Тиллис. - Тобасу показалось, что еще немного и он взорвется. - Покажи мне, пожалуйста, твой добрый меч.

     - У меня его еще нет, но я уверен, что смогу подобрать что-нибудь в дворцовой оружейной. Тобас снова вздохнул:

     - Что может заставить человека уйти из дома и податься в драконобойцы?

     Тиллис долго молчал, затем ответил:

     - Конкуренция.

     - Что?!

     - У меня шестнадцать старших братьев и сестер. Все наследство, все ученичество, вся выгодная женитьба - все, что могли обеспечить родители, было распределено задолго до того, как дошла очередь до меня. Девять братьев и семь тестер, и всем постоянно что-то нужно, а мои родители никогда не были состоятельными людьми.

     Тобас присвистнул:

     - Ничего удивительного. Семнадцать детей! Такая толпа в одночасье сметала все, что приносилось в дом!

     Некоторое время они лежали молча. Интересно, думал Тобас, как можно жить в такой громадной семье? В детстве он иногда мечтал, чтобы Перетта, Дэта и Гарандер были его родными сестрами и братом. Но шестнадцать братьев и сестер? Это, пожалуй, слишком.

     - А сколько лет старшему?

     Прежде чем Тиллис успел ответить, из соседнего гамака раздалось:

     - Вы заткнетесь когда-нибудь или нет?

     - Извини. - Тобас повернулся лицом к стене. Голос принадлежал маленькому человечку с квадратным лицом; самому старшему в этой разношерстной компании. За поясом, коротышка носил три огромных ножа, и ссориться с ним не хотелось. Тобас не расслышал его полного имени - Арнен из Откуда-то-там.

     После разговора с Тиллисом Тобас еще некоторое время ворочался в своем гамаке. Хорошо, что, как говаривал когда-то старый Дабран, в этой команде он оказался не самым крайним. Но ведь впереди встреча с драконом! Вначале Тобас надеялся, что среди собравшихся искателей приключений обязательно найдутся один-два настоящих драконобойца. Тогда он мог бы остаться на заднем плане или вообще испариться, и никто не обратил бы на это никакого внимания. Дракона все равно убили бы.

     Теперь же, приглядевшись к остальным, Тобас не сомневался, что именно чародей, пусть даже с единственным заклинанием, является лучшей кандидатурой на роль спасителя королевства Двомор. Драконы, как правило, огнедышащие и, следовательно, огнеупорные. Но, может быть, все-таки существует какой-нибудь способ использовать против них «Триндлов Огонь».

     Наконец Тобас заснул. А судно тем временем продолжало свой путь на восток. На рассвете следующего дня впереди показалась земля. Они пересекли Восточный Пролив и подошли к Малым Королевствам. Тобас вместе с остальными путешественниками обозревал неровные скалистые берега.

     - Это Двомор? - спросил кто-то у женщины-матроса, указывая на скалы.

     - Конечно, нет, - ответила она с сильным этшарским акцентом. - Если капитан в очередной раз не сбился с курса, это Моррия. Через пару часов будет виден замок.

     Тобас никогда не видел замков, хотя не раз слышал их описания, некоторые - весьма подробные. Замки существовали только в Малых Королевствах. Остальные страны Мира были либо слишком развитыми и миролюбивыми, либо слишком варварскими и примитивными. Юноша пристально вглядывался в прибрежные скалы. В одной слышанной им в детстве истории замок описывался как нагромождение камней, и сейчас Тобас очень боялся спутать его с каким-нибудь утесом.

     Он волновался зря. Замок Моррия возвышался на небольшой скале. Шесть изящных башенок украшали его стены.

     - Мы здесь высадимся? - спросил Тобас, заметив небольшой заливчик.

     - Нет, - коротко бросил один из матросов.

     - Куда же мы тогда поплывем?

     Матрос взглянул на юношу.

     - Ты прежде выходил в море? - Он говорил как уроженец Этшара Пряностей.

     - Мой отец был капитаном, и я работал на корабле, Когда плыл в Этшар, - сообщил Тобас. Матрос кивнул:

     - Сперва мы пойдем вдоль побережья Моррии, затем мимо Стралии и дальше вверх по реке от Лонды до Экерра, тем вас и высадим. Остановок не будет. Мне кажется, ваш главный боится потерять кого-нибудь по дороге. Не удивлюсь, если он окажется прав. Пара человек наверняка смоется, когда вы пойдете через горы. От Экероа до Твердыни Двомор добрых семь лиг тяжелого пути.

     - А ты бывал там?

     - Я - нет! - засмеялся матрос, хотя ничего смешного в своем вопросе Тобас не видел. - Но все поставки в Двомор и обратно идут через нас. Я думаю, другой дороги просто нет.

     - Понятно. А об этом драконе ты что-нибудь слышал?

     - Так, кое-что. Говорят, это пятидесятифутовик. То есть уже достаточно взрослый, чтобы быть хитрым и сильным, и еще достаточно мелкий, чтобы быть ловким и злобным. Говорят, огнедышащий, врут, наверное. Некоторые думают, раз дракон - обязательно огнедышащий.

     Тобаса передернуло.

     - Ну, успокоил!

     - Да ты погоди волноваться! Смотри, сколько еще героев жаждет поразить дракона! И это только одна группа из Этшара Пряностей. А сколько еще понаедет их других мест! По-моему, старый король хочет отправить против бедной твари целую армию, и тебе повезет, если на твою долю останется хотя бы кончик хвоста.

     - Матрос помолчал. - Если, конечно, все они не сбегут. Для меня - тайна, покрытая мраком, почему не наняли настоящего специалиста. Ведь есть же такие. Может, не смогли найти?

     Тобас посмотрел на своих компаньонов. Тиллис стоял на носу корабля, уцепившись за шкот фок-мачты и раскачиваясь каждый раз, когда корабль кренился. Арнен разговаривал со свободными от вахты матросами возле грот-мачты. На ладони коротышки блеснула монета, и Тобас понял, что там идет какая-то игра. Еще трое - Перен Белобрысый, обязанный своим прозвищем белесым волосам и бледной коже, Арден, сын Адара, и пятнадцатилетняя девочка-сирота по имени Азрая из Этшара, которая, по мнению Тобаса, действительно была ненормальной, - стояли на палубе кто где. Остальные отлеживались внизу, страдая от морской болезни.

     Никто из этой компании не был похож на победителя драконов. Тобас оказался единственным волшебником, Перен - единственным обладателем настоящей сабли, а Арден - единственным силачом. То, что в группе были Арнен и Арден, вносило некоторую путаницу, но имена все же различались. Кстати, странно, что среди путешественников не нашлось ни одного Келдера. Практически в каждой деревне Свободных Земель и на каждой улице Этшара имелись один-два Келдера.

     Тобас отнес Арнена и двоих из лежавшей внизу троицы к категории негодяев. Остальную пятерку - к различным разновидностям дураков. Например, Перен, высокий, худой парень двумя-тремя годами старше Тобаса, пытался доказать всем остальным, что он самый сильный. Арден, здоровенный детина лет двадцати, был просто глуп, а Азрая, бешеная пятнадцатилетняя девчонка, постоянно на что-то злилась и все, что бы ей ни говорили, воспринимала как личное оскорбление. Тиллис пребывал в мире древних героических преданий. А лежавший внизу Эльнер, казалось, был искренне убежден, что единолично одолеет дракона. Он уже позеленел от морской болезни, но как только его хотя бы на минуту переставало тошнить, он распинался о том, на что потратит полученную награду.

     Негодяи говорили мало, но Тобас нисколько не сомневался, что они скорее убьют своих товарищей, чем дракона.

     Кинув последний взгляд на замок Моррия, юноша спустился в трюм.

     На закате третьего дня судно подошло к устью широкой реки. Этшарцы называли ее Лонда. От подножия гор Лонда текла на юг, а затем изгибалась на восток и впадала в море. Путешественникам предстояло подняться вверх по течению до озера, являвшегося, кажется, ее истоком.

     Тобасу показалось странным, что устье реки не охраняет какой-нибудь замок, и он спросил об этом одного из матросов.

     - Думаю, раньше замок был, - сообщил тот, - но здесь проходит граница между Лондой и Стралией. Скорее всего его разрушили во время какой-нибудь пограничной свары. Хотя, может быть, он просто упал в воду. Река ведь подтачивает эти скалы.

     Тобас кивнул. Он собрался уже задать следующий вопрос, но его перебил грохот, раздавшийся за бортом, - бросили якорь. Вести судно по реке ночью было опасно.

     Отплыли, едва забрезжил рассвет, и когда Тобас дожевал свой скудный завтрак, суденышко медленно приближалось к Твердыне Кала.

     Позже выяснилось, что название это неточное, - твердыня была частью большого замка, расположенного в обнесенном стенами городе. У причалов толкались разномастные лодки.

     Одна из них, с большим красно-золотым стягом, приблизилась к кораблю. Тобас обратил внимание, что лодка при помощи двух пар весел двигается гораздо быстрее, чем корабль под всеми парусами. Ветер, который и на море-то не был особенно сильным, в речной долине, окруженной высокими горами, почти утих.

     Последовала продолжительная дискуссия между капитаном и каким-то человеком в лодке, но Тобас не расслышал ни слова. Он с трудом подавил желание подойти поближе. Наконец капитан отошел от борта и подозвал к себе боцмана.

     Мгновение спустя на мачту взлетел черно-зеленый флаг.

     - Цвета Двомора, - зевнул кто-то за спиной Тобаса. - Должно быть, Кала с кем-то воюет, раз потребовали поднять флаг.

     - Вот как! - Тобас не понимал, как можно так пренебрежительно говорить о войне.

     Они прошли мимо города, но около полудня ветер стих окончательно и корабль встал недалеко от королевства Кала. Течение медленно сносило судно обратно. Внимательно изучив небо, капитан приказал достать весла.

     Таких длинных весел юноша прежде никогда не видел. За каждым сидели сразу трое гребцов. По три весла с каждого борта. Судно снова пришло в движение и понеслось вперед.

     Ночью они остановились в большой заводи, где-то в южной части королевства Дануа. Здесь по обеим сторонам реки росли фруктовые сады и простирались поля. На следующий день они должны были миновать замок Дануа и прийти в Экероа. А если задует попутный ветер, то и до озера Экероа.

     Но ветра не было. Замок Дануа сильно смахивал на Твердыню Кала, а фермы южной Экероа ничем не отличались от ферм Дануа или Кала. Тобас не понимал, как эти крошечные владения могут быть отдельными королевствами, если между ними не было ни естественных границ, ни явных культурных отличий, но решил, что задавать подобный вопрос матросам - уроженцам Малых Королевств нетактично, а этшарцы, похоже, этого и сами не знали.

     Ночью они встали в устье какого-то непроходимого притока, а на следующее утро вползли в озеро Экероа. Солнце чуть перевалило за полдень, когда их судно вошло в доки возле замка Экероа.

     Когда все сошли на берег, Тобас внимательно огляделся. Мрачный, зловещий замок возвышался над озером. Город жался к его стенам. Высокие узкие дома, окруженные высокими деревьями. Люди в основном низкорослые и бледные, в одеждах необычного покроя. Говорили они на странном тягучем языке. Сзади простиралась темно-зеленая гладь озера Экероа, по которому шныряли чудные тупоносые лодки местных жителей. С другой стороны город окружал лес, состоящий главным образом из прямых высоких деревьев со странными игольчатыми листьями. «Смотрите-ка, парень сосен не видал». - усмехнулся кто-то, хлопнув юношу по плечу. На дальней стороне озера Тобас разглядел неясные очертания серых пиков, торчащих из земли. Горы! Первые увиденные им в жизни горы.

     Легкий ветерок донес до него незнакомый аромат соснового бора. Только сейчас Тобас понял, как далеко от дома он забрался.

Глава 9

     Ну, герои, стройся - ив фургоны! Не отставать! - проорал вербовщик.

     Тобас нехотя поплелся за остальными. Фургоны выглядели малопривлекательно - обыкновенные деревянные ящики, крытые брезентом и водруженные на грязные кривые колеса. Вместо привычных лошадей или волов в фургоны были запряжены мулы. Тобас насчитал пять фургонов. Явно больше чем нужно.

     Судя по всему, старший каравана придерживался того же мнения.

     - И это все? - театрально округлив глаза, поинтересовался он.

     Вербовщик резко вскинул подбородок:

     - Сам попробуй навербовать этшарцев! Не больно-то они охочи до приключений!

     - Ладно, грузи их, и поедем.

     Вербовщик приступил к делу, разбив всю команду по парам. Соседом Тобаса опять оказался Тиллис. Прежде чем юноша успел сообразить, хорошо это или плохо, караван двинулся в путь.

     Они ехали уже минут двадцать, когда Тобас сообразил, что не успел толком рассмотреть Экероа, показавшийся ему интересным, хоть и странноватым местом. Он высунулся из повозки, но было уже поздно.

     В течение следующих трех дней караван медленно поднимался в горы, держа направление строго на восток. Правда, вечером второго дня дорога стала такой отвратной и фургон так болтало, что Тобас практически потерял всякую ориентацию.

     Проведя три дня наедине с Тиллисом, Тобас впал в глубокую депрессию. Злосчастье преследовало его по пятам. Зачем он украл ту дурацкую лодку? Неправедный поступок, по-видимому, навлек на него гнев богов. Лучше бы он остался в Свободных Землях и честно дождался корабля. Или даже пошел в Этшар пешком.

     А в Этшаре... Зачем он заснул на улице Гавани? Большей глупости и придумать нельзя. Если бы не это, разве трясся он сейчас в грязной повозке, направляясь в какой-то неизвестный Двомор? Что ж, перед смертью он пожелает дракону-людоеду приятного аппетита - дураки должны получать по заслугам.

     В редкие минуты просветления Тобас наблюдал за дорогой. Как люди могут жить на этих каменных кручах? Правда, через некоторое время выяснилось, что здесь почти никто и не живет. Караван не проехал еще ни одной деревни. Должно быть, Двомор - если, конечно, эта дорога вела в Двомор - весьма обособленное место.

     Дорожная тряска и общество Тиллиса медленно делали свое дело. Тобас начал терять связь с реальностью. А существует ли вообще этот самый дракон, пугал себя юноша, тупо уставясь в угол фургона. Может быть, их везут, чтобы продать в рабство, а история с драконом - прикрытие, позволяющее объяснить их исчезновение? А может, их собираются принести в жертву демонам? Или, может быть, Двомор - королевство людоедов и их сварят живьем?

     Тиллис как одержимый непрерывно бормотал о том, какая же это красивая и необычная страна. Тобас старался не слушать.

     Первую ночь они провели на постоялом дворе, расположенном на холме посреди леса. Караван дополз туда на закате, и здесь Тобас впервые после смерти Роггита получил горячий вкусный ужин. Быстро заглотив все, что ему дали, юноша свернулся клубочком и уснул в уголке задолго до наступления ночи.

     Утром он проснулся в исключительно дурном настроении: за завтраком не произнес ни слова, а на предложение помочь с приготовлениями к отъезду только отрицательно помотал головой.

     Однако забравшись, как было сказано, во второй по счету фургон, Тобас сообразил, что опять оказался в паре с Тиллисом. Он запротестовал, но поздно. Старший подал сигнал, и караван тронулся в путь.

     К вечеру они выехали из густой части леса. Постоялый двор, расположенный у подножия холма, поросшего редкими чахлыми деревцами, оказался намного беднее предыдущего. И кормили здесь гораздо хуже. На этот раз Тобас не заснул, но промолчал весь вечер, слушая, как его товарищи хвастались своими предыдущими подвигами.

     Тобасу рассказывать было не о чем. Даже вспомнить что-нибудь интересное о своих предках, как Тиллис, - все они, за исключением отца, были фермерами. А упоминать о пиратском капитане в беседе с этшарцами - не самый хороший выход.

     Утром он попытался избавиться от Тиллиса и перешел в другой, четвертый по счету фургон. Прежние обитатели, увидев его, лишь пожали плечами и пошли во второй.

     А минуту спустя Тиллис уже сидел рядом с Тобасом. Свободноземелец прикрыл глаза и попытался представить, что напарника не существует.

     Третий постоялый двор представлял собой развалюху, притулившуюся у подножия горы, но ее жалкий вид вполне компенсировали жизнерадостные обитатели. Тобас положил глаз на хозяйскую дочку, юную темноволосую красотку, но девица, с милой непосредственностью оглядев по очереди всех постояльцев, пришла в восторг от необычной внешности Перена. Со смехом отвергая робкие попытки Тобаса, она весь вечер ходила за альбиносом как привязанная.

     Тобас только разочарованно улыбнулся. Он никогда не пользовался успехом у женщин. Ну и ладно. У него еще все впереди. Какие его годы?

     В последний день путешествия он все-таки отделался от Тиллиса. Дождавшись, когда этшарец залезет в четвертый фургон, юноша юркнул в пятый.

     Как оказалось, там его совсем не ждали. Арнен и еще один негодяй, Корл, сын Корла, долго молча смотрели на юношу, затем Арнен достал один из своих ножей, длинный тонкий кинжал, и занялся чисткой ногтей. Корл откинулся на борт фургона и продолжал сверлить Тобаса взглядом.

     И так целый день. Очень скоро Тобас пожалел, что не остался с Тиллисом.

     Солнце стояло еще высоко, когда караван неожиданно остановился.

     Выглянув наружу, Тобас тут же сообразил, в чем дело. Перед ними, посередине маленького плато, возвышался замок. Это, несомненно, и была Твердыня Двомор, страдающая от набегов дракона.

     Юноша оглянулся. Если бы он жил в таком мрачном месте и ему стал бы угрожать какой-нибудь монстр, он просто-напросто уехал бы отсюда, и дело с концом.

     Твердыня Двомор представляла собой громоздкое, неуклюжее сооружение, которое строили на протяжении веков. Множество башен, башенок и крыльев замка имели одну общую особенность: все они находились в крайне плачевном состоянии. Город, который охраняла эта жалкая крепость, насчитывал едва ли дюжину скособоченных домишек. Там и тут на плато виднелись фермерские постройки. Воняло навозом. Н-да, заявления о том, что Двомор являлся когда-то древней столицей, - явный треп и мания величия. Либо руины Этшара полностью исчезли еще столетия назад, а это сооружение возвели на их месте.

     Тобас высунулся подальше, осматриваясь по сторонам. Замок стоял приблизительно посередине небольшого возвышения около полулиги диаметром. На западе, там, где садилось солнце, плато резко обрывалось. Приехали, тоскливо подумал Тобас, край света. Во всех остальных направлениях плато окружали холмы, а на севере и востоке над холмами высились горы.

     Заскрипели ржавые петли, створки ворот распахнулись, и фургоны въехали во двор замка, который также не произвел на юношу никакого впечатления.

     Ни сада, ни цветов, ни мощеных дорожек, просто голая земля, несомненно, превращавшаяся в море грязи во время дождя. Отсюда замок выглядел еще более обшарпанным, чем со стороны дороги. Внешние строения по крайней мере были выложены из камня, но внутренние - конюшни, стойла, сараи - возводились из неструганых досок, кирпича и чего-то непонятного, очень напоминавшего смесь соломы с грязью.

     Интересно, что сейчас чувствует Тиллис? Вылетела из него дурь, когда он увидел, что сказочный замок на деле оказался огромным грязным сараем?

     Фургоны наконец окончательно остановились, и вербовщик проорал:

     - Все - наружу! Приехали!

     Тобас спрыгнул на землю и увидел, что ворота запирают на железный засов. Вероятно, хозяева не хотели, чтобы нанятые драконобойцы удрали.

     Во дворе замка толпилось довольно много народу. Юноша насчитал порядка сорока человек, главным образом женщин и стариков, которые, побросав все свои дела, разглядывали чужестранцев.

     Тобаса так и подмывало поджечь на ком-нибудь одежду. Но он сдержался. Подобный поступок произвел бы на всех неизгладимое впечатление, но и врагов у юного чародея сразу оказалось бы предостаточно.

     Да и зачем раньше времени демонстрировать свои способности? Чтобы местные жители стали рассчитывать именно на него?

     Тобас уже точно знал, что с драконом он связываться не желает. Что бы он ни воображал в Этшаре, услышав о тысяче золотых, все его фантазии выветрились за время длинного и утомительного путешествия в Двомор;

     - Эй вы! - окликнул их на ужасном этшарском пожилой человек. По-видимому, кто-то из местных царедворцев. - Кто-нибудь из вас говорит по-двоморски?

     Молчание.

     - Так я и думал. А на Торговом наречии? Ответили двое.

     - Похоже, потребуется переводчик. Впрочем, король говорит по-этшарски. Ладно, следуйте за мной.

     - Минуточку! - вмешался вербовщик. - А мои деньги?

     - Получишь, - раздраженно рявкнул мужчина.

     - Я хочу получить их немедленно! Вы сказали, что оплата будет произведена после доставки. Вот они, доставлены. Все девять. Так что платите. Я не собираюсь терять деньги, если вы завернете кого-нибудь назад.

     - Мог бы и подождать пять минут! - Человек пересчитал девятерых авантюристов, которые с интересом наблюдали за происходящим, и достал из мешочка, висевшего на расшитом золотом поясе, горсть монет. Отсчитав восемнадцать - Тобас не успел разглядеть ни достоинства монет, ни металла, из которого они сделаны, - он высыпал их в сложенные ладони вербовщика, который тут же, не сказав ни слова, развернулся и направился к воротам. Вслед ему раздался издевательский смех. Кто-то громко свистнул. Вербовщик вздрогнул, но не обернулся.

     - Ладно, - повторил двоморец, - следуйте за мной. Я отведу вас на аудиенцию с Его Величеством Дернетом Вторым, королем Двомора.

     Авантюристы цепочкой послушно двинулись за придворным. Тобас, к своему вящему изумлению, обнаружил, что является замыкающим. Оглядевшись, он не увидел ни стражи, ни какой-то другой охраны, никого, кто мог бы помешать ему смыться. Вербовщик уже ушел. Маленькая дверца возле ворот была открыта.

     Нет, решил юноша. Он останется. Все равно идти ему некуда. В горах могут водиться бандиты, грабители или волки, не говоря уже о шатающемся где-то поблизости драконе. Местные жители тоже могут оказаться не очень дружелюбно настроенными. Языка здешнего он не знает. К тому же любопытно все-таки узнать, в чем же здесь, собственно, дело. Была ли законной охота на дракона, и если да, то почему люди, имеющие в своем распоряжении тысячу золотых монет, нанимают всякое отребье на рынке Гавани, вместо того, чтобы пригласить настоящего специалиста. В конце концов драконы водились здесь на протяжении столетий. Наверняка за это время кто-то где-то разработал способ борьбы с ними, причем гораздо более эффективный, чем просто взять и отправить кучу отчаявшихся молодых людей попытать счастье. Может быть, ему удастся здесь немного подзаработать. Не тысячу золотых, конечно, но хоть что-то.

     Кроме того, если он надеется найти в Двоморе чародея, который согласится научить его заклинаниям, то где же его искать, как не в замке.

     А самое главное - юноше хотелось быть представленным Его Королевскому Величеству Дернету Второму, владыке Двомора. Просто из любопытства: он никогда еще не видел живого короля. В Свободных Землях королей не имелось, а властелины Cегемонии Этшара редко показывались своим подданным. Кстати сказать, королями они себя не называли. Они были триумвирами, а не монархами.

     Придя к окончательному решению, Тобас двинулся за остальными.

Глава 10

     Внутренние помещения Твердыни Двомор сохранились гораздо лучше. Если бы не затхлый запах и не углы, забитые пылью и паутиной, убранство покоев можно было бы назвать респектабельным. Впечатление портили узкие коридоры и низкие потолки, но стены, украшенные старинными коврами и гобеленами, придавали обстановке некоторую изысканность. Такого Количества ковров Тобас прежде никогда не видел. И все - практически целые.

     Этшарскую группу попросили обождать в приемной, которая оказалась слишком тесной для двенадцати человек - девять авантюристов, сопровождающий их придворный и два охранника заполнили практически все пространство. Правда, для ожидающих поставили удобные обитые бархатом стулья, и вообще помещение, не очень-то в целом прибранное, было довольно элегантно обставлено.

     Стульев оказалось всего восемь, но Тобас ухитрился сесть и теперь с интересом оглядывался по сторонам. Большой металлический канделябр под самым потолком, несмотря на покрывавший его толстый слой старого воска и паутины, был просто великолепен. Интересно, лениво думал Тобас, почему в нем только дюжина свечей, а остальные шестнадцать гнезд пустуют? В комнате царил полумрак. Света явно не хватало. Неужели в Двоморе кончились свечи? В общем-то юноша уже догадался, что Твердыня не имеет ничего общего с великолепными замками из волшебных сказок, хотя ковры и бархат указывали на то, что когда-то хозяин Двомора был очень и очень богат.

     После недолгого ожидания всех пригласили войти в Зал Аудиенций, к вящему изумлению Тобаса, который почему-то решил, что их будут представлять каждого отдельно. Юноше казалось, что именно так должны проходить аудиенции в замке, даже в таком запущенном.

     Однако в Двоморе, по-видимому, думали иначе, и после некоторой толкучки в дверях вся группа благополучно очутилась в зале.

     С первого же взгляда стало ясно, что Зал Аудиенций почти соответствует сказочным описаниям. Гобелены сверкали золотом, отражая свет множества горящих свечей. Все здесь было вымыто и начищено до блеска. Паутина висела лишь там, где ее не смогли бы достать и метлой - высоко на поперечных балках. По размеру зал соответствовал двум, а то и трем магазинчикам этшарских чародеев, вместе взятым. Он был почти таким же большим, как старый сарай для лодок в Шане-на - Море. В конечном итоге Тобас решил, что от дверей в приемную до противоположной стены примерно футов сорок, хотя, возможно, он несколько преувеличил. В полированных плитах пола отражались лучи заходящего солнца, падающие сквозь узкие длинные окна. Пахло воском и духами.

     В комнате толклось довольно много народу. Почти все присутствующие были разодеты в роскошные, но слегка потертые одежды, на запястьях мужчин и женщин сверкали браслеты. Тобас подумал, что Двомор когда-то действительно знавал лучшие дни. В конце зала в середине самой большой группы юноша разглядел сидящего на троне человека.

     Прозвучала какая-то команда на двоморском. Тобас по-прежнему не понимал ни единого слова, но уже отличал двоморский от других языков по какому-то дурацкому ощущению, что еще немного, и он догадается, о чем речь, если будет внимательно вслушиваться. Толпа расступилась, освобождая вошедшим дорогу к королю.

     Всмотревшись вперед, Тобас испытал жестокое разочарование, но быстренько подавил его, сказав себе, что сейчас не время для эмоций. В конце живого коридора, в простом деревянном кресле, стоящем на небольшом возвышении, сидел самый обыкновенный человек. Лет пятидесяти, начинающий полнеть, борода с проседью, одетый в алый камзол, отделанный золотым мехом. В душном зале в таком наряде ему должно было быть очень жарко, и Тобас ничуть не удивился, заметив бисеринки пота, выступившие на королевском лбу под простой серебряной короной.

     Тобас никогда прежде не задумывался, как, должно быть, неудобно носить королевские одежды в жару. Похоже, у придворной жизни имелись свои недостатки. Впрочем, не мог же король все время носить подобное одеяние?

     - Можете приблизиться, - величественно обратился к вошедшим король. Остальные хранили молчание. Этшарцы двинулись вперед и остановились у подножия трона.

     Поведение и выражение лиц авантюристов варьировалось от откровенно наглого до приниженно заискивающего. У некоторых физиономии просто светились любопытством.

     - Будьте любезны, представьтесь... - произнес Дернет.

     Этшарцы переглянулись. Никто не хотел быть первым. Наконец Тиллис шагнул вперед:

     - Тиллис, сын Тагата. К услугам Вашего Величества. - Он низко поклонился.

     - А, - кивнул Дернет. - И у вас есть опыт драконоборства?

     Очень интересный вопрос! Может быть, король рассчитывал, что его вербовщик привезет опытных драконобойцев? Если так, ехидно подумал Тобас, то пройдоха вовремя смылся.

     - Увы, нет. Ваше Величество. В Этшаре Пряностей нет драконов. Это тихое мирное место, где у таких парней, как я, нет возможности проявить себя. Поэтому в поисках приключений и в надежде добиться успеха я прибыл в Ваше прекрасное королевство Двомор. Да пребудет с Вами милость богов, за то, что Вы дали мне возможность умереть или победить на Вашей службе! Да будет Ваше царствование долгим!

     Улыбка короля слегка увяла, пока он слушал эту маленькую напыщенную речь, произносимую этшарцем с лицом младенца.

     - Хорошо. - Чуть поколебавшись, Дернет обратился к Перену, выделявшемуся цветом волос и единственной саблей. - Ну, а вы?

     - Перен Белобрысый из Этшара Пряностей, - поклонился этшарец с придворной грацией, немало изумившей Тобаса.

     - А вы когда-нибудь сражались с драконом?

     - Нет. - В ответе не слышалось ни вызова, ни извинения. Просто констатация факта.

     - Хорошо, - продолжил король. - Ну, а вы?

     Следующим был Арден, затем Азрая, и так далее по цепочке.

     Когда представлялась Азрая, король, кажется, изумился и шепнул что-то одному из придворных, стоявшему возле трона. Тобас усмехнулся. Забеспокоились, наверное, что Азрая не может жениться на принцессе! Да от этой сумасшедшей можно ждать что угодно. И деньги ей, кстати, нужнее, чем всем остальным. Хоть бы полечилась, бедняжка.

     Когда дошла очередь до Арнена, тот представился как Арнен из Этшара, хотя Тобас был совершенно уверен, что это не его прозвище. На вопрос, приходилось ли ему когда-нибудь убивать дракона, коротышка ответил:

     - Дракона - нет, но убивать приходилось. Остальные ограничились именами и простым «нет».

     Тобас оказался седьмым из девяти и ничем не привлек к себе монаршего внимания.

     - Хорошо, - сказал король, когда представление закончилось. - К сожалению, ни одного опытного драконобойца среди вас не оказалось. Впрочем, ничего другого от Этшара я и не ожидал. Уверен, у вас есть вопросы. Но сначала позвольте мне представить вам моих дочерей, придворных и ваших соратников из других земель. - Он поднялся. Из стоявшей возле трона группы вышла симпатичная темноволосая молодая женщина в белом, расшитом жемчугом платье. - Моя старшая дочь, Фалисса. Один из вас в случае успеха может жениться на ней.

     Он кивнул, и еще одна молодая темноволосая женщина, одетая не менее элегантно, чем первая, сделала шаг вперед.

     До Тобаса наконец дошло, что принцесс, предназначенных в награду победителю, несколько.

     Король представлял их, по-видимому, в порядке старшинства. За Фалиссой последовали Селлата, Тинира, Алоррия и Зеррея. Зеррее было лет четырнадцать. Она только-только достигла брачного возраста, но так же, как и старшие сестры, могла выйти замуж за драконобойца. Тобас никогда не слышал такого имени - Зеррея. Оно ему, пожалуй, нравилось. Может быть, король сам выдумал его, когда исчерпал запас обычных имен? Вообще-то, если подумать, имя Селлата тоже довольно редкое. Скорее всего эти имена распространены только в Двоморе, а на западе они были не в моде.

     Тобас встряхнулся и решил, что пора прекратить думать о всякой ерунде. Король тем временем произносил речь о том, что пять из шести его дочерей добровольно согласились выйти замуж за того, кто избавит королевство от чудовища, опустошающего земли, причем не важно, будет ли герой благородного происхождения или простолюдином, несмотря на то, что подобное замужество могло означать отказ от положенных им по рождению привилегий, и так далее, и тому подобное.

     Эльнер, стоящий слева от Тобаса, еле слышно прошептал:

     - Какое самопожертвование! Да они просто отчаялись найти мужей! Во всяком случае, их коронованный батюшка - точно! Принцессы - основной предмет экспорта Малых Королевств!

     Это звучало куда интереснее, чем высокопарный спич короля, поэтому Тобас тихо спросил:

     - Ты это о чем?

     - Об излишке принцесс! Ведь первый долг королевской фамилии - обеспечить престолонаследование, верно? Им нужны наследники. Или хотя бы наследник. То есть сыновья. Женщины редко могут наследовать престол. Поэтому дочери - обуза, от которой спешат избавиться, например, выдав замуж для укрепления связей с соседними королевствами. Но чтобы не уронить королевского достоинства, их нельзя выдавать за простолюдинов. Короли роднятся только с королями! А в каждом королевстве есть только один трон, и наследует его один принц, который женится на одной принцессе. То есть младшие сыновья и все незамужние дочери - лишние. Сыновья уходят искать счастья или подаются в солдаты. Некоторые влюбляются в простолюдинок или бегут в Этшар, где женятся на богатых невестах, но дочери обречены болтаться по замку, нарушая спокойствие родителей. У старины Дернета - шесть девиц. Одну из них, думаю, он уже выдал куда-нибудь по соседству, но остается еще пять. Он не может позволить им выйти замуж, за кого они пожелают, потому что это идет вразрез с традициями. А в Двоморе нет никого, кто составил бы им подходящую партию. Но, пообещав их драконобойцам, он одним махом убивает двух зайцев: отделывается и от дракона, и от дочерей! Выдавать принцесс за героев - старая традиция и практически единственная возможность обеспечить достойный брак для лишних дочерей. А заодно и влить свежую кровь в королевскую фамилию.

     Тобас поглядел на Эльнера с уважением. В том, что сказал этот парень, имелся определенный смысл. Может, он не такой уж и идиот?

     - Пожалуй, я возьму вон ту, Алоррию, - сказал Эльнер. - Когда убью дракона.

     После этого замечания все возникшие было у Тобаса сомнения по поводу умственных способностей Эльнера развеялись как дым. Он даже прикусил язык, чтобы не съехидничать в ответ.

     Однако юноша не мог не признать, что Эльнер положил глаз на самую красивую принцессу. Алоррия, среднего роста, с густыми черными волосами, бледной кожей и темными глазами, выделялась среди сестер гордой осанкой, черты ее лица были тоньше, а фигура отличалась удивительным изяществом. Тобас решил, что ей примерно лет шестнадцать. Если каким-то чудом он умудрится убить дракона - а для этого потребуется никак не меньше, чем чудо, то что бы там ни думал Эльнер, - он тоже выберет Алоррию, если ему все-таки придется жениться на принцессе. Приглядевшись к девушкам повнимательнее, Тобас обнаружил, что идея женитьбы нравится ему все больше и больше. Конечно, в семейной жизни красота жены не главное, но ведь и красота не повредит? Интересно, есть ли какой-нибудь способ жениться на принцессе, не убивая дракона? И можно ли прожить вдвоем на приданое двоморской принцессы? Вообще-то он никогда не рассматривал женитьбу на богатой невесте как способ обеспечить себе будущее, но в конце концов почему бы и нет? Многие молодые люди обоего пола поступали именно так. Гордиться тут особо нечем, но по крайней мере это оградило бы его от голода и рабства.

     Король перешел к описанию красоты и достоинств каждой дочери - судя по его словам, все они весьма преуспели в вышивании («Интересно, почему тогда дворцовые гобелены такие старые?» - подумал Тобас), каждая играла на каком-нибудь музыкальном инструменте, умела петь и танцевать, то есть получила традиционное для принцесс воспитание.

     - ..Ну, а теперь, - произнес король, покончив с этим списком из пяти наименований, - позвольте мне представить вам ваших компаньонов. Перинан из Геллии, выйди вперед и поприветствуй своих товарищей!

     Из толпы вышел молодой человек в синем и вежливо поклонился.

     - Перинан - принц Геллии, второй сын короля Келдера.

     - Ну, что я говорил насчет младших сыновей? - шепнул Эльнер.

     Тобас промолчал. Далее были представлены еще дюжина принцев, несколько дворян, три ведуна, колдун, жрец-теург и несколько десятков простолюдинов. Все - мужчины. Некоторые не отзывались, пока их имена не повторяли на родном языке, и у Тобаса создалось впечатление, что этшарский в зале знают единицы. Оказалось, что, кроме самого короля, его дочерей, четырех стражников и нескольких советников, все остальные люди, собравшиеся здесь, прибыли в Двомор для охоты на дракона. Улыбнувшись, Тобас припомнил слова матроса, сказавшего, что соберется целая армия. Он оказался совершенно прав.

     Юношу несколько удивило обилие волшебников, хотя ни одного чародея среди них не нашлось. По своему собственному опыту он знал, что самые распространенные волшебники - это именно чародеи, а самые редкие - ведуны. Не такие, правда, редкие, как колдуны, но все же их было гораздо меньше, чем, допустим, ворлоков, жрецов, демонологов и так далее. Может быть, это отличительная черта Двомора или Малых Королевств - большее, чем обычно, количество ведунов?

     А может быть, ведуны не любят драконов? Тобас отмел этот вопрос как не заслуживающий внимания. Гораздо более существенным было отсутствие чародеев. Когда представили первых волшебников, он понадеялся, что сможет разжиться здесь несколькими заклинаниями, но, кажется, зря.

     Если бы он знал несколько стоящих заклинаний, то он не побоялся бы встретиться с драконом один на один.

     Да, но если бы он знал несколько стоящих заклинаний, разве он поехал бы в Двомор? Интересно, привлекла бы компетентного волшебника награда в тысячу золотых и принцесса в придачу? Может быть, и нет.

     Когда Тобас пришел к выводу, что нормальный волшебник никогда не станет заниматься истреблением драконов, король как раз закончил представлять потенциальных героев и перешел к советникам, называя их имена, должности и срок службы. Тобас еще раз проанализировал ситуацию. Возможно, это его последний шанс обучиться чародейству.

     - ..А теперь, когда вы знаете друг друга... - говорил Дернет, когда Тобас неожиданно сделал шаг вперед. Король прервал речь - Да? А... Толнор, не так ли?

     - Тобас, Ваше Величество. Надеюсь, я ничему не помешал? Кажется, мне пора кое-что рассказать о себе.

     - И что же? - заинтересовался король.

     - Поскольку Вы раньше не спрашивали, я и не стал говорить. Но теперь, полагаю, Вам следует знать, что я волшебник, чародей. - Тобас сопроводил слова неопределенным жестом, надеясь, что он сойдет за магический пасс.

     Дернет некоторое время изучающе смотрел на него.

     - В самом деле?

     - Да, Ваше Величество.

     - Что ж, очень хорошо. Твои знания могут оказаться полезными в схватке с драконом.

     - Надеюсь, что так, Ваше Величество. Э-э-э, но у меня есть одна просьба.

     - Так я и думал.

     - Я рассчитывал обсудить проблему дракона с местными членами моей Гильдии, чтобы лучше подготовиться к встречи с ним. Нельзя ли это организовать?

     - Членами твоей Гильдии? Ты имеешь в виду чародеев?

     - Да, Ваше Величество.

     - Но в Двоморе нет чародеев. За исключением, конечно, тебя самого.

     - - О! - Затея не удалась. Тобас надеялся воззвать к чувству патриотизма местных чародеев и попросить научить его нескольким заклинаниям, которые можно было бы использовать против дракона. Даже если сами чародеи не собирались тратить время на истребление монстра, думал Тобас, то они вполне могут соблазниться частью награды.

     Теперь, уже проговорившись о своей профессии, Тобас сообразил, что ему следовало бы подождать, а потом тихо и спокойно пораспрашивать людей, вместо того чтобы сообщать всем, что он чародей. Юноша вздохнул. В будущем он постарается лучше продумывать свои действия.

     - Мне очень жаль, чародей. - Король прочистил горло и обратился к аудитории на двоморском.

     Тобас и этшарцы ждали окончания речи, переминаясь с ноги на ногу. Наконец, когда юноша уже засомневался, не произошла ли какая-нибудь ошибка в протоколе и королю не сообщили, что некоторые из присутствующих не понимают местного языка, Дернет снова перешел на этшарский, повторяя, по всей вероятности, только что сказанное.

     - Теперь, когда вы все собрались здесь, а собрались все, поскольку этшарцы прибыли последними, и когда вы знаете друг друга, позвольте мне объяснить вам наши условия. Мы не верим, что один человек может противостоять дракону, будь то простолюдин, принц или волшебник, поэтому мы решили разбить вас на пятерки. Пятерки выйдут на охоту и будут действовать по своему усмотрению. Награду получит та группа, которая не только найдет и убьет дракона, но и представит доказательства своей победы. У Нас есть свидетели, видевшие дракона, которые смогут опознать его по останкам. Учтите, в Двоморе водятся и другие особи, не причиняющие вреда. Каждый уцелевший из победившей пятерки получит, как и обещано, руку одной из принцесс - поскольку Мы имеем счастье иметь пять незамужних дочерей, - а вместе с ней и почетное место при Нашем дворе. Тысяча золотых, все что может позволить себе королевская казна, будут поделены между счастливыми женихами согласно их договоренности между собой. Ежели они не придут к согласию, то деньги все равно будут поделены, из расчета двести монет на человека. Если в удачливой пятерке будут убитые, то деньги получат их наследники, ежели таковые имеются. Остальные группы никакой награды не получат. Охота начнется в первый день месяца Сбора Урожая, то есть через четыре дня. Поэтому, если кто-то захочет объединиться в пятерки заранее, Мы не возражаем. За эти четыре дня вы можете подобрать себе партнеров и подготовиться. Те, у кого нет оружия, могут выбрать необходимое в королевской оружейной. Если у вас есть вопросы, обратитесь утром к королевским советникам. Сегодня Мы говорили достаточно. Солнце уже зашло, и Нас ждет ужин. Все вы являетесь Нашими гостями, пока не начнется охота!

     Это был сигнал, потому что едва король замолчал, в одной из длинных стен распахнулись большие дубовые двери, и оттуда пахнуло жареным мясом. Присоединившись к толпе, двинувшейся в обеденный зал, Тобас тут же забыл о драконе, охоте и чародействе и не вспоминал об этом весь оставшийся вечер.

Глава 11

     А ты действительно чародей? - Алоррия наклонилась к нему через стол.

     - Действительно, - улыбнулся Тобас.

     - Покажи нам что-нибудь. Пожалуйста! Тобас почувствовал запах ее волос. Она и вправду очень мила!

     - Хорошо, - согласился юноша, доставая атамэ и мешочек с серой. Он оглядел стол и увидел большой спелый персик, лежавший в вазе с фруктами.

     - Смотри. - Юноша переложил персик на пустую тарелку.

     Алоррия не сводила с него глаз. Тобас сделал едва уловимое движение, и горящая кожура зашипела.

     - 0-о-о! - выдохнула Алоррия, а сидевшая чуть в стороне Тинира зааплодировала. Тобас скромно улыбнулся. Он никогда не считал «Триндлов Огонь» чем-то особенным, но на людей, никогда не видевших магических чар, это заклинание всегда производило сильное впечатление. Он вспомнил Роггита, который пальцем рисовал в воздухе сверкающие руны или легко поднимался по несуществующим ступенькам, чтобы починить прохудившуюся крышу. По сравнению с этим «Триндлов Огонь» казался детской забавой.

     - Неплохой фокус, - с чудовищным акцентом прокомментировал сидевший поблизости принц. - Однако и дракон умеет извергать огонь. Что толку в твоей магии, этшарец?

     Тобас, озабоченный именно этой проблемой, предпочел уйти от ответа, буркнув:

     - Я не этшарец.

     Про себя он отметил, что все присутствующие считали местного дракона огнедышащим.

     - Мог бы заметить по его акценту, что он не этшарец, - заметила Алоррия. - Хотя говорит он очень хорошо.

     - Да? - Принц взглянул на Тобаса с некоторым интересом. - Разве ты не прибыл с последней группой из Этшара Пряностей?

     - В Этшаре я был проездом. Моя родина - дальше, на западе.

     - Значит, ты из Тинталлиона? - спросил кто-то из сидящих поодаль.

     - Нет. У моей родины нет названия.

     Говоря так, Тобас не сильно грешил против истины. Свободные Земли Побережья - скорее, описание, а не название как таковое. И никто за пределами Свободных Земель так их не называл. Помнится, капитан Истрам упоминал Пиратские Города, но, что конкретно имелось в виду, Тобас не знал.

     Его ответ вроде бы всех удовлетворил. Тобас сообразил, что создал вокруг своей персоны некий ореол таинственности, но, глядя в зачарованные глаза Алоррии, решил, что это даже неплохо.

     Юноша всерьез начал подумывать о том, как бы ему исхитриться попасть в удачливую пятерку. Алоррия казалась очень соблазнительной. На вид ей было лет пятнадцать - шестнадцать. Чуть меньше, чем ему самому. Впрочем, все принцессы были весьма недурны собой.

     Ужин подходил к концу, и слуги начали убирать со стола. Старый лакей никак не решался дотронуться до тарелки со сгоревшим персиком.

     - Это совершенно безопасно, - заверил его Тобас. Кто-то догадался перевести на двоморский. Лакей кивнул и убрал тарелку.

     Тобас повернулся к Алоррии:

     - А ты хорошо говоришь по-этшарски.

     - Ты очень любезен, - вежливо поблагодарила она. - Папочка считал необходимым, чтобы мы выучили его. Селлата отказалась - ей не очень-то даются языки. А мне было интересно.

     - А еще на каких-нибудь языках ты говоришь?

     - О да! На геллианском, аморитском, вектамонийском и даже немного на Торговом наречии. Только не говори об этом папе - он считает, что Торговое наречие для плебеев.

     - Впечатляющий перечень.

     - А ты? Этшарский - твой родной язык?

     - Да, родной. Боюсь, этшарский - единственный - э-ээ - человеческий язык, которым я владею.

     - О!

     Тобасу было стыдно обманывать девушку, он специально подчеркнул слово «человеческий», но изумление принцессы заставило юношу тут же забыть об угрызениях совести.

     В этот момент царедворец, сидящий за верхним столом, провозгласил что-то по-двоморски. Разговоры стихли, внимание присутствующих обратилось в сторону возвышения.

     Король встал и произнес краткую речь на двоморском. Тобас решил выучить этот язык как можно быстрее. Хотя вряд ли такое возможно за оставшиеся до начала охоты четыре дня.

     По окончании речи прозвучали вежливые аплодисменты, и гости стали расходиться. Тобас не успел оглянуться, как зал опустел.

     Куда же ему теперь идти? Этшарцы растерянно толпились в холле, когда появился невысокий худой придворный лет шестидесяти.

     - Господа.., и леди, - добавил он, запоздало увидев Азраю. - Я - Лорд Гофмейстер и покажу вам ваши комнаты, если вы любезно проследуете за мной. Он говорил медленно, четко выговаривая слова, в несколько старомодной манере, но с великолепным произношением.

     Тобас и все остальные послушно двинулись за ним. Четверых поселили по двое в небольших комнатушках с голыми каменными стенами, еще троих - в комнате побольше. Азраю разместили в персональном помещении, где на полу вместо соломенной подстилки лежал матрас. Тобаса, оставшегося последним, провели по крутой, продуваемой лестнице в узкую, холодную комнату с высокими потолками, расположенную под самой крышей башни.

     Оглядев эту голубятню в тусклом свете лампы, которую держал Гофмейстер, Тобас заметил старый светильник, стоявший в каменной нише. Запалив его с помощью атамэ и серы, юноша обнаружил у стены маленькую перину с покрывалом и множество разного хлама, валявшегося по углам.

     - Благодарю вас, - сказал он собравшемуся уходить Гофмейстеру. - Но почему меня поселили в отдельной комнате и наверху?

     - Мы подумали, что это самое подходящее место для чародея, - вежливо ответил придворный. - Если вас это не устраивает...

     - О нет, все в порядке! - поспешил заверить его Тобас. - Благодарю! Гофмейстер поклонился и вышел, оставив слегка ошарашенного дрожащего Тобаса в одиночестве. Стоял месяц Цветной Листвы, но Тобас постоянно мерз. По мере того, как их караван поднимался в горы, становилось все холоднее и холоднее, а ветер, гуляющий на вершине башни, казался просто ледяным.

     Еще разок оглядевшись, Тобас пожал плечами и лег, поплотнее завернувшись в теплое шерстяное покрывало.

     Не такой он представлял себе эту ночь. Обильный ужин и тепло внизу ввели его в заблуждение. Замок, несомненно, был переполнен, и все лишние кровати давно уже заняты. Юноша понимал, что ему грех жаловаться - большинство его товарищей спали на соломенных подстилках, но вряд ли внизу так сквозит. Надо полагать, его сочли великим чародеем и решили, что ему наплевать на холод - он сможет согреться с помощью какого-нибудь заклинания.

     Вообще-то он знал заклинание, с помощью которого мог бы согреться. Но это чревато последствиями. Если он запалит кучу хлама в углу, а потом заснет... Даже подумать страшно.

     Чтобы отвлечься, Тобас попытался представить себе, как выглядит постель Алоррии, но мгновенно пожалел об этом.

     Он припомнил события этого вечера, великолепную еду, прекрасных принцесс и, если уж на то пошло, некоторых других женщин, сидевших за столом, которые тоже вполне заслуживали внимания.

     Н-да, женщины - явно не самый подходящий предмет для размышлений в данный момент. Тобас постарался сосредоточиться на другом - обильной пище, вине и умных беседах. Опять не то - большая часть разговоров за столом была для него полной абракадаброй.

     Тобас от души пожелал, чтобы люди, с которыми ему придется выступать единой командой, говорили по-этшарски.

     Кстати, интересно, как выглядит дракон? Придется ли ему действительно встретиться с чудовищем? В голове Тобаса стали проноситься отрывки сказок, слышанных в детстве, а в следующий момент он проснулся от того, что в глаза ему светило солнце.

     В комнате оказалось три окна, и ни одно не застеклено. Не мудрено, что здесь так сквозит! Старые ставни рассохлись, и один из лучей солнца, пробивавшихся сквозь щели, падал на его лицо.

     Тобас сел и отряхнулся. Куртка и бриджи были чудовищно грязными. Вчера на это никто не обратил внимания - они только прибыли, но сегодня... От мысли, что ему придется предстать в таком непотребном виде перед Алоррией и прочими обитателями замка, юноше стало не по себе.

     Впрочем, выбора нет. Другую одежду ему достать негде.

     Судя по солнцу, рассвело два часа назад. Самое время завтракать. Тобас встал, потянулся и выскользнул за дверь.

     Сбежав вниз, он оказался в узком длинном коридоре. Боги, в какой же стороне обеденный зал? Кажется, где-то слева должна быть лестница. Тобас повернул налево и мгновение спустя уже спускался по стертым каменным ступеням.

     Внизу он недоуменно огляделся. Незнакомый квадратный холл с несколькими закрытыми дверями. Никакого другого выхода не было.

     Из одних дверей появилась служанка и, не заметив Тобаса, исчезла в других. Юноша бросился за ней и очутился на кухне.

     Здесь было полно народу. Слуги различного ранга занимались своими повседневными делами. Тобас попытался узнать у парня с метлой, куда ему идти, но тот, недоуменно таращась, пожал плечами.

     Никто из присутствовавших не говорил по-этшарски. Разочарованный, юноша вернулся в холл и сунулся в дверь, из которой только что вышла служанка, В маленькой столовой сидело полдюжины молодых людей - наверняка коллегидраконобойцы.

     - Привет! - обратился к ним Тобас. - Я туда попал? Молчание. Снова никто не говорил по-этшарски. Окончательно сбитый с толку, юноша вышел в холл и наткнулся на Лорда Гофмейстера.

     - А, чародей! Рад вас видеть!

     - Лорд Гофмейстер! Как хорошо, что я вас встретил! - с облегчением воскликнул Тобас.

     - Что-нибудь случилось? - Лорд Гофмейстер был сама услужливость.

     Тобас объяснил, в чем дело, и мгновение спустя оказался в другой столовой. За столом сидели четверо из этшарской команды. Остальные уже поели и ушли. Когда час назад объявили завтрак, о чародее никто не счел нужным беспокоиться.

     Тобас в который раз пожалел, что продемонстрировал свое искусство.

     С облегчением он заметил, что все остальные - кроме Перена - тоже в потрепанных грязных одеждах.

     Юноша придвинул к себе тарелку. Каша остыла, хлеб начал черстветь, но он этого не замечал.

     Остальная четверка уже покончила с завтраком. Молодые люди просто сидели и разговаривали - Эльнер, Перен, Арден и Тиллис. Говорил главным образом Эльнер.

     Заморив червячка, Тобас дождался паузы и обратился к Эльнеру:

     - Скажи, ты говоришь по-двоморски?

     - Нет. Я о таком и не слышал, пока не подписался убить ихнего дракона. Я вообще не могу отличить эти варварские языки один от другого.

     - А ты? - спросил Тобас Перена. Альбинос покачал головой.

     - Даже не спрашивай, - буркнул Арден. - У меня и с этшарским проблемы.

     - Тиллис?

     - Ну, в общем-то нет.

     - А ты сам, чародей? - воинственно поинтересовался Эльнер. - Наверное, у тебя талант к языкам и ты говоришь на двоморском, как на родном?

     Тобас покачал головой;

     - Ни единого слова. Если бы я владел языками, то спокойно работал бы дома переводчиком. Несколько смягчившись, Эльнер спросил:

     - Почему ты раньше не сказал нам, что ты чародей?

     - А зачем? - пожал плечами Тобас. - Я могу не так уж и много. - Он не видел смысла лгать, но и вдаваться в подробности тоже не хотел.

     - Я слышал, что могущественные чародеи иногда убивают драконов, чтобы выпить их кровь, - сказал Тиллис. - Говорят, в крови дракона заключена волшебная сила.

     - Ее не пьют! - возмутился Тобас.

     - Но волшебная сила в ней все же есть? - уточнил Эльнер.

     - Есть, она входит во многие заклинания, - признался Тобас, вспомнив драгоценный сосуд Роггита с драконьей кровью. Старый чародей трясся над каждой каплей.

     - Так вот почему ты здесь! - воскликнул Эльнер.

     - Я здесь по той же причине, что и вы, - возразил Тобас. - Я не смог найти себе занятия в Этшаре.

     - Но ты ведь чародей? - удивился Арден.

     - Очень слабый.

     - Но ты все же чародей? - настаивал Перен.

     - Да, я чародей! - почти заорал Тобас. - Какое это имеет значение?!

     - Перед твоим приходом мы как раз обсуждали, как будем разбиваться на команды, - пояснил Арден. - Здесь не все говорят на этшарском языке, и мы не можем идти с кем попало.

     - Я пойду с принцем! - объявил Тиллис. - Принц Тэд Мрегонский разрешил мне присоединиться к его благородной команде для борьбы с чудовищем!

     - А этот принц говорит по-этшарски?

     - Конечно! Как мы с тобой!

     - Хотелось бы мне знать, - насмешливо сообщил Эльнер, - где находится этот самый Мрегон. Лично я о таком никогда не слышал. Да и никто в замке тоже.

     Все промолчали.

     - У остальных тоже есть план? - поинтересовался Тобас.

     - Мы думаем держаться вместе, - ответил Арден, указав на Эльнера и Перена, - Значит, вам нужно еще двоих, - заметил Тобас. В конце концов эта группа ничем не хуже других.

     - Думаю, нам никто не нужен, - надменно заявил Эльнер. - Мы примем кого-нибудь только в том случае, если король будет настаивать.

     Тобас пожал плечами. Он и так высказался достаточно ясно. Если этим олухам не нужен чародей, так тому и быть.

     У него еще три дня, чтобы подобрать себе компанию. Торопиться некуда.

Глава 12

     Три дня пролетели незаметно. Пятерка за пятеркой искатели приключений уходили в горы. Каждый вечер к ужину собиралось все меньше и меньше народу.

     Замковая оружейная опустела, хотя выдавались главным образом плохо заточенные ржавые клинки. Когда Тобас наконец решил, что ему тоже не помешает меч, он провел в оружейной больше часа, угрожая дворцовому оружейнику то магической местью, то неснимаемым проклятием. Но это не помогло: запуганный хранитель хлама предложил на выбор пяток заржавленных клинков весьма сомнительной закалки.

     От словоохотливых двоморцев Тобас получил подробное описание чудовища, согласно которому дракон был: синим, серебряным, черным или зеленым, от сорока до ста футов длиной. Одна женщина заявила, что дракон летает, другая сообщила, что он читает стихи своим жертвам, прежде чем их сожрать. Большинство сходилось во мнении, что дракон покрыт сверкающей чешуей и изрыгает пламя. Но никто даже представления не имел, как можно одолеть такую тварь.

     Иностранцы, к которым обращался Тобас, не выразили желания взять в свою команду чародея. Во всяком случае, ни один говорящий по-этшарски. Только болезненного вида принц из некоего королевства, именуемого Тэт-Корун, передал через переводчика о своем согласии. Тобас подумал и отказался - языковой барьер создаст дополнительные проблемы. Принц не говорил даже по-двоморски. Как объяснил переводчик, родной язык Его Высочества - корулианский, кроме него принц владеет только Торговым наречием, поэтому находится практически в полной языковой изоляции. Тобас пожалел принца, но не настолько, чтобы составить ему компанию.

     Больше всего Тобасу хотелось бы присоединиться к кому-нибудь из волшебников, но и они не проявили к юному чародею никакого интереса, Колдун не говорил по-этшарски. Теург знал несколько фраз, главным образом религиозного содержания, и вообще отнесся к Тобасу подозрительно. Юноша догадался, что жрец путает чародейство с демонологией и, естественно, опасается представителей этих профессий.

     Все ведуны прекрасно говорили на этшарском. Причем только один учил язык обычным способом, остальные по мере необходимости использовали магию. Ведуны вообще обладали способностью мгновенного овладения языками. В других магических школах подобное встречалось крайне редко и достигалось большими трудами.

     Впрочем, возможность общения в данном случае не играла роли. Ведуны работали в команде, поэтому очень вежливо, но четко и недвусмысленно дали понять, что им не нужен чародей с его магическими предметами, заклинаниями и ритуалами. Похоже, они считали чародейство чем-то устаревшим и ненадежным.

     Тобас, в свою очередь, относился к ведовству довольно скептически. Он слышал, что ведуны очень ограничены в своих возможностях и обычно влачат нищенское существование, не выдерживая конкуренции с чародеями, ворлоками, колдунами и прочими магами, которые часто становились весьма состоятельными и могущественными людьми.

     Конечно, от единственного известного ему заклинания пользы немного, но с идеей объединиться с ведунами юноша простился без сожаления.

     Попытки Тобаса поближе познакомиться с Алоррией также оказались неудачны. Вокруг принцессы крутилось столько авантюристов, что поговорить с ней наедине не было возможности. К тому же на ее мать, королеву Альрис, Заявление о принадлежности к Гильдии Чародеев не произвело никакого впечатления. Она запретила дочерям уделять кому бы то ни было особое внимание. В конце концов Каждую из них мог взять в жены любой драконобоец, и близкое знакомство с кем-то другим до свадьбы могло плохо отразиться на дальнейшей семейной жизни.

     Тобасу показалось, что Алоррия несколько огорчилась, когда королева-мать заставила принцессу отойти от него и побеседовать с другим искателем приключений. Юноша очень понадеялся, что так оно и есть, и он не ошибся.

     В первый вечер Тобасу даже в голову не пришло, что в Двоморе есть королева, но, начиная со следующего же утра, Ее Величество Альрис Двоморская ни разу никому не дала забыть о своем существовании. Король и его приближенные отвечали за страну в целом, а королева и Лорд Гофмейстер - за замок и его содержимое, включая людей. Именно королева и Лорд Гофмейстер определяли, где кому спать, когда кому есть, кто может пойти к оружейнику, кто может практиковаться в фехтовании или магии и кто с кем может разговаривать. Тобас выяснил, что он, простолюдин, не имеет права общаться с некоторыми членами королевской семьи. Король с королевой, конечно, делали все что угодно. Принцессы получили некоторое послабление в свете предстоящего замужества. Вдовствующей королеве-матери не могла приказывать даже королева Альрис. Но троих младших сыновей - Дернет и Альрис произвел» на свет не только девиц - старательно держали в стороне от авантюристов-плебеев, всячески поощряя к общению с иностранными принцами. Однако иностранные принцы постоянно находились в компании плебеев, строя планы охоты на дракона, и поскольку настоящий дворянин был слишком хорошо воспитан, чтобы откровенно игнорировать кого бы то ни было, положение двоморских принцев оказалось весьма незавидным.

     Кроме того, у Дернета имелись две сестры и брат, который постоянно жил в Двоморе со своей женой. Эта четверка никогда не покидала своих покоев, и никто, возможно, ничего о них не узнал бы, если бы не попытка ограбления.

     Самой первой сформировалась команда из трех этшарцев, которых Тобас отнес к категории негодяев, и двух жителей Малых Королевств совсем не королевской крови. Всю эту компанию Тобас встретил в оружейной и обратил внимание, что они взяли рапиры, а не мечи и целый набор ножей. Такое оружие скорее годилось для нападения на человека, чем для битвы с драконом. Но поскольку оружейник не придал этому никакого значения, Тобас счел за благо промолчать.

     Все приготовления вроде бы были закончены, но пятерка продолжала слоняться по замку, игнорируя любые вопросы и насмешки. Так продолжалось вплоть до последней ночи, тринадцатого числа месяца Цветной Листвы.

     Тобас дремал в своей голубятне, когда услышал чьи-то истошные вопли. Сквозь сон до него медленно дошло, что вряд ли кому-нибудь, кто хоть раз видел королеву, придет в голову развлекаться таким манером посреди ночи. Что-то произошло.

     Он прислушался. Внизу шла какая-то перепалка. Тобас натянул куртку и поспешил вниз, где угодил в самый центр настоящего бедлама. Юноша растерянно озирался и с некоторым изумлением обнаружил в толпе незнакомые лица, имеющие явное фамильное сходство с королем.

     Минут через пятнадцать с оттоптанными ногами, оглохнув от крика, он вернулся к себе наверх.

     Утром выяснилось следующее: Арнен с приятелями вовсе не собирались сражаться с драконом. Они изначально планировали украсть призовые деньги, а заодно и все ценности, которые подвернутся под руку. Слоняясь по замку в поисках казны, бандиты набрели на маленькое крыло замка, куда никого не впускали и откуда никто никогда не выходил. Располагалось это крыло непосредственно рядом с покоями королевской семьи. Заранее договорившись, в последнюю ночь перед началом охоты, когда все уже спали, пятеро молодцев проникли в закрытые комнаты. Но вместо золота обнаружили там двух пожилых женщин, которые, решив, что их собираются изнасиловать, подняли крик.

     Неудачливые воришки кинулись врассыпную. Принцессы Садра и Шаша - дородные девицы лет пятидесяти, вооружившись кочергой и подсвечником, бросились к брату, Дебрелу, за помощью. Именно его вопли и разбудили Тобаса.

     Жена Дебрела, Шен, увидев золовок в своей спальне и не разобравшись что к чему, решила дорого отдать свою жизнь и с истерическим визгом понеслась в Зал Аудиенций, а по дороге заблудилась.

     Король, королева, их отпрыски, а также дюжина приближенных проснулись от шума, причем у каждого нашлась своя версия происходящего. Результатом явилось то самое невероятное столпотворение, которое и имел удовольствие наблюдать Тобас.

     В конце концов королева-мать, перекричав все свое семейство, навела порядок, а Лорд Гофмейстер выстроил в ряд всех простолюдинов. Двух воров поймали сразу, третьего, Корла, сына Корла, спрятавшегося в большом котле на кухне, обнаружили утром повара, оставшиеся двое - Арнен и наемник из Малых Королевств - сумели выбраться из замка и бежать.

     Все это дело показалось Тобасу ужасно глупым. Он, конечно, понятия не имел, как хранят золото, но уж наверняка оно не занимает целую комнату! Не говоря уж о целом крыле! Вполне хватит и сундука. Если, конечно, золото вообще существует. Юношу одолевали сомнения. Больно уж странной выглядела вся эта охота. Где-то здесь таился подвох. Но где? Тобас обратил внимание, что некоторые искатели приключений уходят, плюнув на эту глупую затею. Может быть, они правы? К его удивлению, среди ушедших была и Азрая. Неужели девушка поумнела? Наверное, горный воздух и смена обстановки пошли ей на пользу.

     Тобас так и не решился поинтересоваться у кого-нибудь из придворных, почему охоту решили провести таким странным образом и почему не пригласили специалистов. Ему казалось, что это было бы разумнее, чем отправлять на поиски дракона разношерстные слабые группки.

     Неудавшееся ограбление обсуждалось все утро, но Тобаса гораздо больше занимала его собственная судьба. Он подрядился сразиться с драконом, то есть взял на себя обязательство как минимум пойти в горы и посмотреть на это чудовище. И Тобас был твердо намерен хотя бы сделать вид, что выполняет условия контракта. Хотя бы просто потому, что иного способа выжить в Двоморе или иной возможности безопасно выбраться отсюда нет. Он выйдет из замка с четверкой компаньонов и некоторое время побродит с ними по горам. Если им настолько не повезет, что они столкнутся с драконом, он сделает все возможное, чтобы помочь убить его. Во всяком случае, это все, на что он способен в данной ситуации. Однако команды, которая захотела бы принять его к себе, так и не нашлось. А уже настал последний день - завтра первый день месяца Сбора Урожая.

     К полудню народу в замке заметно поубавилось. Король лично обошел обеденные залы, затем вернулся туда, где сидели оставшиеся этшарцы - Тобас, Перен, Арден и Эльнер, - и сообщил;

     - В замке осталось девять охотников. Получается две группы - в одной пятеро, в другой четверо. Здесь вас четверо, и в Малом зале - еще пятеро. Это окончательное решение?

     Все переглянулись. Некоторое время этшарцы пристально смотрели на Тобаса.

     - У меня нет возражений, Ваше Величество, - произнес Тобас, нарушив затянувшееся молчание.

     - Мы не возражаем против помощи чародея, - добавил Перен, игнорируя недовольные взгляды Эльнера и Ардена.

     - Значит, решено. - изрек Дернет. - Мы бы не послали против этого дракона в одиночку даже чародея.

     - Ваше Величество очень заботливы, - вежливо проговорил Тобас. Остальные промолчали. Когда король удалился, юноша с некоторой опаской покосился в сторону своих компаньонов. Но те ковырялись в своих тарелках.

     Три часа спустя четверка собралась во дворе замка. У ног драконобойцев лежали мешки с продовольствием, а над головами нависли свинцовые тучи.

     - Думаю, больше мы тянуть не можем, - буркнул Арден.

     - И не надо. Мы все в сборе. Пойдем и убьем дракона. - Эльнер решительно закинул мешок за плечи.

     - Можно подумать, это так просто, - хмыкнул Тобас.

     - Да, просто. - решительно ответил Эльнер. - С твоей магией, силой Ардена и моей хитростью можно считать, что дракон уже мертв. Надеюсь, нас никто не опередит. У принцев есть лошади, а мы пешие. Лучше поторопимся, если хотим получить награду.

     - Да ну? - - ехидно отозвался Тобас. - Ты действительно уверен, что все будет так легко и просто? Ты за кого себя принимаешь? За Валдера Магический меч?

     Эльнер ошарашено глянул на Тобаса.

     - Насколько я знаю, Валдер с драконами не сражался, - вмешался Арден.

     - Но он убивал демонов. А раз так, он наверняка мог убить и дракона, - уточнил Перен.

     - Не важно, кого убивал Валдер. Этого дракона убью я, и никто другой, - упорствовал Эльнер. - Это совсем нетрудно.

     Тобас не верил своим ушам:

     - Да что ты вообще знаешь о драконах?

     - Уж во всяком случае больше, чем ты!

     - Ха!

     На этом разговор временно увял. Выдержав паузу и решив, что страсти уже улеглись, Перен спросил:

     - Ты можешь перенести нас, чародей?

     - Нет. Я знаю только магию огня.

     - Жаль, но спросить-то все равно стоило, - пожал плечами альбинос. Закинув мешок за плечи, он двинулся к воротам.

     Выйдя из замка, юноши остановились, созерцая мрачный пейзаж и серое небо.

     - Куда пойдем? - спросил Арден.

     - На север. Он бродит к северу от замка. Там его видели - и там он нападал, - ответил Перен.

     - А север - это где? - поинтересовался Эльнер. Тобас помнил расположение замка, но, чтобы удостовериться, взглянул на небо. В это время Перен ткнул пальцем направо.

     - Туда.

     Тобас согласно кивнул.

     - Вверху в этом направлении идет дорога, - заметил Арден.

     - Вряд ли драконы ходят по дорогам. Зачем же нам по ней идти? - усмехнулся Эльнер.

     С этим никто не спорил, и четверка двинулась напрямик, обойдя пару домов и холм, на котором стоял замок.

     Тобас попытался отвлечься от запаха навоза, озирая окрестности. Горы поражали воображение. Они походили на огромные накрахмаленные белые колпаки. Как же высоко им придется забраться! Юноша опустил глаза как раз вовремя, чтобы заметить первые капли дождя, упавшие ему на нос.

     К заходу солнца, промокнув до нитки, они миновали первый перевал. Кругом стоял лес. Четверка решила заночевать на первой же обнаруженной полянке. Когда-то это был двор маленького домика, обгорелый остов которого стал предметом очередного спора. Можно использовать для укрытия скособоченные стены домика или нельзя? В конечном итоге все остались снаружи и в мрачном молчании натянули две небольшие палатки.

     Арден с Эльнером мгновенно заползли внутрь. Тобас некоторое время глядел на них из-за полога, затем поинтересовался:

     - Эй! А как насчет ужина?

     - А что такое? - высунулся Эльнер.

     - Кто-то должен собрать дров.

     - Для чего? Костер нам под таким дождем не разжечь! А ужин можно съесть и холодным.

     Тобас извлек кинжал и немного серы.

     - Лично я, - заявил он, - собираюсь есть горячий ужин, даже если для этого потребуется изжарить кого-нибудь из вас! - С этими словами он сотворил заклинание, и маленький кустик возле локтя Эльнера вспыхнул ярким пламенем. - После ползания по этим горам мы все заслужили на ужин что-нибудь горячее, верно? Костер для меня не проблема!

     Эльнер тупо смотрел на куст, полыхающий под дождем, а Перен произнес:

     - Схожу за дровами.

     Едва альбинос исчез за деревьями, Тобас пожалел о содеянном. Продемонстрировав свои возможности, он воздвиг вокруг себя стену. Это могло оказаться серьезной ошибкой. Неизвестно, сколько ему придется пробыть в компании этих людей.

     И что же, во имя богов, делать дальше. Эльнер, кажется, абсолютно уверен, что они быстренько найдут и убьют разгуливающего где-то в горах дракона. Тобас так же абсолютно был уверен в обратном.

     Конечно, если Тобас прав и чудовища поблизости не окажется, их дальнейшая судьба туманна.

     Твердыня Двомор оказала гостеприимство драконобойцам. Если они вернутся с пустыми руками, вряд ли их встретят с распростертыми объятиями. Таким образом остаются только две возможности; либо до бесконечности бродить по горам в поисках дракона, либо идти куда-нибудь в другое место. Тобас предпочел бы другое место, но обсуждать эту возможность с остальными пока рано. Эльнер, убежденный, что именно ему предназначено убить дракона, наверняка откажется. Арден последует за большинством.

     А вот о Перене Тобас ничего определенного сказать не мог. Альбинос неразговорчив и неохотно высказывает свое мнение. Тем не менее он идет вперед, поэтому предположительно собирается преследовать дракона.

     Может быть, несколько дней лазанья по горам, стертые ноги и мокрая одежда вразумят эту троицу, думал Тобас, ожидая возвращения Перена.

Глава 13

     Ну, и куда дальше? - спросил Арден, глядя на скалу.

     Тобас окинул взглядом гладкую каменную махину, преградившую им дорогу. Взобраться на нее не удастся.

     - Обойдем здесь. - Он ткнул пальцем справа от скалы. - Похоже, с этой стороны будет короче.

     Спорить никто не собирался. С первой же ночевки Тобасу было предоставлено право решать, куда идти, где устраивать привал, да и все остальное. Группа повернула направо и двинулась вверх по склону, пробираясь сквозь кусты и деревья.

     Прошло уже трое суток, как они покинули Двомор. И все это время они только и делали, что карабкались по горам, пробирались сквозь лес, все дальше и дальше уходя на северо-восток. К счастью, после первой же ночи дождь прекратился.

     Взять чуть-чуть на восток - идея Перена. Он заметил, что горы в этом направлении более скалистые, следовательно, там у дракона больше возможностей спрятаться, а среди их конкурентов-охотников мало найдется желающих забираться в такую даль. Тобас сильно сомневался, стоит ли сознательно выбирать более сложный маршрут, но втайне лелеял надежду, что возрастающие трудности вынудят остальных быстрее бросить эту дурацкую затею и поискать более безопасные способы разбогатеть. Конечно, юноша мог уйти и один, но скитаться в одиночку в незнакомой суровой местности? Нет, это чистое безумие!

     Особенно его беспокоило то, что каждый дом, хижина или сарай, попадавшиеся по пути, были сожжены дотла.

     Простым совпадением это быть не может. Дракон действительно какое-то время бродил в этих краях и действительно изрыгал пламя. Другого объяснения не было. Тобас не испытывал ни малейшего желания столкнуться с чудовищем один на один и хотя бы поэтому держался вместе с остальными.

     Двумя днями раньше они заметили группу людей. Пять человек бодро шагали к вершине соседней горы. Братья по несчастью. Коллеги драконобойцы. Тобас понадеялся, что кто-нибудь предложит объединиться, но все промолчали. А пока он сам подбирал слова, охотники скрылись из глаз. Догнать их уже было невозможно.

     Это была их единственная встреча с людьми после того, как они покинули замок.

     - Думаю, мы уже за пределами Двомора, - заметил Перен, пока они пробирались по каменистому склону, обходя скалу.

     - О чем это ты? - Эльнер встал как вкопанный.

     - Думаю, мы уже за пределами Двомора, - повторил Перен, ткнувшись носом ему в спину. - Лорд Гофмейстер говорил, что большинство самых высоких пиков находится за границей, в Айгоа, а мы уже довольно высоко забрались. И с утра не встретили ни одного пожарища.

     - Но дракон находится в Двоморе! - воскликнул Эльнер.

     - Кто тебе сказал? Да, он убивает людей в Двоморе, но это не значит, что он там и живет!

     Тобас, который тоже остановился и прислушивался к разговору, добавил:

     - Насколько я понимаю, драконам наплевать на границы!

     - Да ты-то что понимаешь в драконах! - накинулся на него Эльнер. - Сам же сказал, что знаешь только магию огня!

     - Я говорил, что это - единственное, что я знаю из магии! - огрызнулся Тобас. - Но у меня есть мозги, которых тебе явно недостает! Ты не можешь знать о драконах больше, чем я.

     - Я знаю достаточно. Слушай-ка, чародей! Раз уж ты такой умный, почему бы не рассказать нам о себе, кое-что? Кто ты такой, наконец? И почему ты идешь с нами?

     - Я уже говорил, кто я такой. Тобас, сын Дабрана из Тельвена. И я здесь по той же самой причине, что и вы, - в поисках удачи.

     - - Я никогда не слышал о Тельвене! - заорал Эльнер. - Может быть, ты - древний чародей, принявший другую личину. Может, этот дракон - твой ручной зверек и ты собираешься нас ему скормить!

     - Никакую я личину не принимал, - растерянно пробормотал Тобас. Подобные обвинения вывели его из удрученного состояния, в котором он последнее время пребывал.

     - Да? Никогда прежде я не видел чародея, который выглядел бы так, как ты! Чучело в крестьянских лохмотьях!

     - Я тоже никогда не видел идиота, который выглядел бы так, как ты, но это не мешает тебе быть законченным кретином! И кто же я, по-твоему, если не тот, за кого себя выдаю?

     - Я уже сказал: ты - знаменитый, могущественный чародей, затеявший с нами какую-то игру!

     - Если я знаменитый могущественный чародей, то объясни мне тогда, чего ради я не порхаю, как птичка, над этими проклятущими горами, а лазаю по ним, обдирая руки? Чародею, к твоему сведению, руки необходимы, чтобы творить заклинания! Неужели ты думаешь, что, если бы у меня был выбор, я бы не позаботился о своих руках!

     - Ну, конечно! Твои бедные руки! А откуда нам знать, что ты не лечишь их каким-то колдовством. Может, все твои порезы и царапины - всего лишь для отвода глаз?

     - Да не умею я этого!

     - Откуда мы знаем? Все это - одни слова!

     - А чего же ты хочешь? Почему вы не верите своим глазам?

     - Да потому, что нам непонятно, зачем молодому чародею принимать участие в охоте на дракона, вместо того чтобы сидеть дома и преспокойно продавать приворотное зелье!

     - Да потому, что я не умею готовить приворотное зелье, идиот ты эдакий! Мой учитель умер, прежде чем успел научить меня чему-нибудь путному!

     Ответом на этот внезапный приступ откровенности было продолжительное молчание. Арден, вернувшийся, чтобы послушать спор, заговорил первым.

     - Это правда? - тихо спросил он.

     - Правда! - Тобас почувствовал облегчение от того, что наконец-то высказался. - Он успел обучить меня только простейшей магии огня.

     - О! - От неожиданности Эльнер присел на ближайший камень. - И это все, что ты можешь?

     - И это все, что я могу.

     - А мы-то думали... - произнес Арден. - Ты говорил, что ты не очень сильный чародей, но мы решили, что человек, закончивший обучение, вполне может обустроить себе жизнь. Поэтому мы тебе не верили и не хотели идти с тобой.

     Эльнер согласно кивнул:

     - Мы думали, что ты заколдовал короля, чтобы он заставил нас взять тебя в нашу компанию. Мы делали все, чтобы не рассердить тебя.

     - О! - Теперь уже сел Тобас, оглушенный услышанным.

     - Я не был так уж в этом уверен, - добавил Перен, в свою очередь, опускаясь на землю. - Но мне казалось, что будет безопаснее не противоречить тебе.

     - О! - Тобас не мог найти слов.

     Повисла тишина.

     - Но Перен же выбирал маршрут, - сумел наконец выговорить Тобас. Эльнер пожал плечами.

     - Мы полагали, что либо это не имеет значения, либо выбираемый им путь тебя устраивает.

     - Да нет же, мне было все равно куда идти!

     - Значит, ты не знаешь, где сейчас дракон? - спросил Арден, который остался стоять.

     - Конечно, не знаю.

     Арден разочарованно покачал головой и, подумав немного, двинулся вперед. Оставшаяся троица продолжала сидеть на земле.

     - А я-то надеялся, что ты нас к нему приведешь... - вздохнул Эльнер.

     - А я надеялся, что вы бросите эту затею. Она нам не по зубам, - откровенно ответил Тобас.

     - Правда? Даже твоя магия не поможет? - поинтересовался Перен.

     - Не знаю, - усмехнулся Тобас. - Но в любом случае драконы опасны.

     - Да, но... - Хриплый вопль Ардена не дал договорить.

     Эльнер мгновенно вскочил, а Тобас только повернул голову:

     - Ну что там еще стряслось? Арден, который уже скрылся за скалой, пока они сидели и отдыхали, на всех парах мчался обратно.

     - Я нашел его! - проорал он на ходу.

     - Нашел кого? - Тобасу никто не ответил. Над головой Ардена полыхнул язык пламени. Да, дракон действительно оказался огнедышащим.

     - Наконец-то! - радостно вскричал Эльнер, вытаскивая ржавый меч. - Мы нашли его!

     Тобас, едва взглянув на безумца, рванулся к лесу, надеясь найти там укрытие. Рядом несся Перен, а тучный Арден наступал им на пятки.

     Добежав до деревьев, Тобас остановился, чтобы как следует разглядеть дракона.

     Как и утверждало большинство очевидцев, чудовище было футов пятьдесят - шестьдесят длиной, не меньше пятнадцати футов высотой, а кошмарная голова на длинной изгибающейся шее возвышалась еще на несколько футов. Огромные когтистые лапы твердо впечатывались в каменистую почву, здоровенные перепончатые крылья развевались за спиной. Тело дракона сверкало сине-зеленой чешуей. На отвратительной морде горели два красных глаза, а раздутые ноздри изнутри светились розовым. Тобас был совершенно уверен, что тонкие острые клыки на нижней челюсти этой мерзкой твари не меньше фута длиной. Из пасти зверя шел дым, но пламени он больше не изрыгал. Никаких признаков того, что дракон говорит, а тем более читает стихи, не наблюдалось. Огромная зверюга, чьих мозгов хватало лишь на то, чтобы поймать и сожрать добычу.

     Эльнер застыл на месте, с ужасом глядя на приближающегося дракона. Меч трясся в руках героя, осознавшего наконец, что награды просто так не дают.

     Дракон наклонил голову, с интересом разглядывая свою жертву.

     - Сделай что-нибудь! - заорал Тобасу в ухо Арден. - Он же сожрет его! Тобас молчал, окаменев от ужаса. «Ящерица, большая ящерица», - стучало у него в голове.

     - Чародей! Сделай же что-нибудь! - Арден уже тряс его за плечо, указывая на дракона. - Воспользуйся своей магией!

     Дракон уже вытянул вперед лапу с чудовищными когтями. Времени для раздумий у Тобаса не осталось. Он выхватил атамэ и швырнул «Триндлов Огонь» в морду дракона.

     Тут же пасть и ноздри чудовища объяло пламя. Изумленная зверюга отступила назад и, забыв об Эльнере, стала бить себя лапами по морде.

     Тобас почувствовал тошнотворный запах горелого мяса. В этот миг Перен, в приступе отчаянного мужества, выскочил из леса, схватил Эльнера и поволок под укрытие деревьев.

     Тем временем чудище догадалось захлопнуть пасть, но из его ноздрей все еще валил дым. Тогда дракон плюхнулся на землю и отчаянно замотал головой, пытаясь загасить остатки огня. Наконец он оглушительно фыркнул, потушив последние искорки.

     К счастью, Перен, миновав открытое место, уже втащил Эльнера в лес. Эльнер, судорожно всхлипывая и трясясь, как осиновый лист, корчился на земле. Арден, спрятавшись за соседней сосной, во все глаза пялился на дракона.

     - Я и представить себе не мог, что он такой здоровенный! - прошептал он. Тобас тоже наблюдал за чудовищем, судорожно пытаясь сообразить, что же делать дальше: бежать, оставаться в укрытии или еще раз сотворить заклинание.

     - Здорово сработано, чародей, - раздался рядом голос Перена. Альбинос неслышно подошел сзади. - А ты можешь сделать еще что-нибудь? Что-нибудь, что его убьет?

     - Нет, - сознался Тобас. - Я знаю только это заклинание.

     - Тогда попробуй еще раз. Может, эта скотина загорится.

     Тобас покачал головой:

     - Сомневаюсь. Драконы огнеупорны, особенно огнедышащие. Если бы я не застал его врасплох и не поджег его собственное горючее, вряд ли у меня вообще что-нибудь получилось.

     - Но все-таки попробуй еще раз, - настаивал Перен.

     - Ну, ладно.

     Тобас достал атамэ, щепотку серы и сотворил заклинание. От живота дракона посыпались искры, но на этом все и закончилось. Чудовище ничего не заметило.

     - Нет, больше ничего не получится, - сказал Тобас.

     - Ну и что же нам теперь делать? - поинтересовался Арден.

     - Ждать, - отозвался Перен. - А если он двинется к лесу, бежим.

     Но дракон остался стоять на месте. Он потер лапой морду, явно пытаясь унять боль от ожогов. Не помогло. Тогда он начал раскачиваться взад и вперед, изрыгая длинные языки пламени. С яростным ревом дракон расправил крылья, и Тобас чуть не вскрикнул, увидев их колоссальный размах. Никак не меньше сотни футов! Неуклюже оторвавшись от земли, зверь поднялся в воздух и, круто повернув в сторону, полетел вниз вдоль склона.

     Тобас смотрел ему вслед с огромным облегчением. Слава богам, что у дракона не возникло желания поджечь лес, в котором они укрылись. Но до чего же мерзкая тварь! Да еще и летучая!

     Когда дракон скрылся из глаз, юноша предложил:

     - Давайте сматываться отсюда. Когда он оправится, то вполне может вернуться сюда по наши души.

     Арден и Перен энергично закивали в ответ. Подхватив еще не очухавшегося Эльнера, они углубились в лес, стараясь убраться подальше от злобной бестии.

Глава 14

     На берегу маленького журчащего ручейка решено было сделать привал. Не сговариваясь, все четверо рухнули на землю и в течение нескольких минут просто отдыхали, похрустывая сушеными яблоками, которые Перен обнаружил в своем мешке.

     Наконец Тобас оперся на локоть и, повернувшись к Перену, восхищенно сказал:

     - Храбрый ты парень, Перен, - утащил Эльнера прямо из-под носа дракона!

     Перен пожал плечами и покраснел.

     - Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь! - поблагодарил альбиноса Эльнер. Перен молчал.

     - - Я и знать не знал, что драконы бывают такими огромными! - совсем некстати воскликнул Арден. - Я видел как-то одного на Арене во время Народных гуляний, но он и близко не был похож на этого!

     - Отец, помнится, говорил, что драконы бывают разные, - сказал Тобас, вспоминая один из приездов Дабрана. Тогда маленький Тобас спросил отца, видели ли пираты драконов или морских чудовищ.

     - Жаль, что мой отец мне этого не говорил, - вздохнул Эльнер. - А мать всегда внушала, что рассказчики преувеличивают. Я тоже видел как-то раз на Арене двенадцатифутового дракона. Наверное, того же, что и ты, Арден. После представления отец подвел меня поближе, и хозяин дракона рассказал нам, что это взрослая самка, уже откладывавшая яйца. Я поверил ему и не сомневался, что справлюсь с драконом, а все эти истории о великанах - сказки.

     - То-то я не мог понять, что это ты так самоуверен, - хмыкнул Тобас.

     - Раз тот дракон, которого ты видел в Этшаре, откладывал яйца, это была самка. Самцы обычно намного крупней, - А мы встретили самца? - спросил Арден.

     - Кто его знает! - пожал плечами Перен. - Разве можно на глаз определить пол дракона?

     - А может, они бывают разной величины, как, например, собаки и рыбы? - высказал предположение Тобас.

     - Похоже, я выглядел полным идиотом, да? - Эльнер покраснел как рак.

     Все промолчали. Немного погодя Тобас спросил:

     - А почему ты вообще решил податься в драконобойцы?

     - Да так... Хотел доказать родителям, что вполне могу жить самостоятельно. Я ведь из богатой семьи, знаете... Отец моей матери был Лордом-Правителем Вестварка, а мой отец владеет тремя судами и складами. Так что жил я прекрасно... Ну, вы понимаете, о чем я - не искал выгодной женитьбы, не вступал в Гвардию или куда-нибудь еще. Отец постоянно приставал с вопросами, когда же я наконец закончу валять дурака и займусь чем-нибудь полезным. А мамаша непрерывно переживала, как бы я во что-нибудь не вляпался. В конце концов я решил сделать что-нибудь эдакое, что произвело бы на них впечатление. Убить дракона показалось мне плевым делом. Я не думал, что он может оказаться таким огромным, а огнедышащих драконов вообще считал пьяным бредом, - Эльнер удрученно помотал головой. - Похоже, ничего у меня не вышло.

     - Я так не думаю, - задумчиво произнес Тобас. - Во всяком случае, ты попытался. Тебе ведь необязательно вдаваться в подробности. Просто расскажешь предкам, что, встретившись с драконом, ты мужественно остался стоять на месте, когда все остальные убежали, но дракон оказался слишком здоровым, чтобы с ним можно было справиться в одиночку.

     - Да у меня ноги отнялись от ужаса! Перепугался так, что двинуться не мог!

     - А зачем им об этом знать?

     - Я, например, никому об этом не скажу, - вставил Арден.

     Тут Тобаса осенило.

     - Слушай, Арден, а что ты, собственно, увидел за скалой, перед тем как дракон ринулся за тобой? Арден пожал плечами:

     - Да ничего особенного. Там небольшая ровная площадка. Нет, не плато - слишком уж она маленькая. По-видимому, там когда-то была деревня, но сейчас только дыры от подвалов и груды камней. А с обратной стороны скалы - пещера. В ней дракон и сидел.

     - Наверное, там его гнездо, - предположил Тобас.

     - Не знаю. По-моему, обыкновенная пещера.

     - А ты хорошо ее разглядел?

     - Вообще-то нет...

     - Тогда это все-таки драконье гнездо, - решительно объявил Тобас.

     Спорить дальше желающих не нашлось. После продолжительного молчания Эльнер спросил:

     - Ну, и что мы будем делать дальше?

     - Ты все еще хочешь продолжить охоту? - Тобас даже привстал.

     - Ни за что в жизни, клянусь всеми святыми и демонами ада! - вскричал Эльнер. - Ты что думаешь, я псих?!

     - Да я просто так спросил, - миролюбиво ответил Тобас, стараясь не рассмеятся. - Теперь мы знаем, как он выглядит и где находится его гнездо. Таким образом, теперь понятно, что нас ждет, если мы решим продолжить.

     Тобас не собирался преследовать дракона, но не мешало выяснить мнение своих товарищей.

     - А я думаю, что там нет никакого гнезда, - настаивал Арден.

     - Гнездо или не гнездо, я туда не полезу, - горячо заговорил Эльнер. - Я возвращаюсь в Двомор и оплачиваю себе проезд до Этшара. Если в замке меня о чем-нибудь спросят, я расскажу все, что знаю. Но я отправляюсь домой. Хватит с меня приключений. Пусть родители пилят меня и дальше, если им хочется.

     - И ты не попытаешься соблазнить Алоррию? - поддел его Тобас. - Уверен, что женитьба на принцессе произведет на твое семейство должное впечатление.

     Эльнер даже всхрапнул от возмущения:

     - В Этшаре полно красивых девушек, которым, кстати, совершенно безразлично, что я простолюдин. Алоррия может выходить замуж за драконобойца или за принца с полным моим благословением.

     - А ты, Арден? повернулся Тобас к крепышу. Арден замялся:

     - Пожалуй, я тоже пойду обратно. Не хочу больше встречаться с драконом, да и Двомор мне не понравился. Денег на обратную дорогу у меня нет, но, может быть, я найду какую-нибудь работу, чтобы оплатить проезд.

     - Я заплачу за тебя, - предложил Эльнер. - Я буду рад компании, а ты расплатишься со мной позже. Может быть, если ты захочешь, отец даст тебе работу на одном из своих судов.

     - Ладно, - с видимым облегчением согласился Арден. - Буду очень признателен. Но я не моряк. Может, он подыщет мне занятие на суше?

     - Все что угодно, - ответил Эльнер, закрывая вопрос.

     - А ты, Перен? - обратился Тобас к альбиносу. - У тебя какие планы?

     Беловолосый юноша усмехнулся:

     - А ты, Тобас? Ты ведь не хочешь возвращаться? Тобас ответил не сразу. Он расспрашивал остальных отчасти для того, чтобы самому было легче определиться.

     Вообще-то он уже все решил.

     - Да, - медленно ответил он наконец. - Я не хочу возвращаться. В Двоморе, Этшаре да и в Тельвене мне теперь делать нечего. Я бы, пожалуй, пошел через горы в Айгоа. Может быть, там можно найти какое-нибудь занятие. Но в одиночку я не пойду. Если вы все хотите вернуться в Двомор, я пойду с вами. Попытаюсь подыскать там какую-нибудь работу. Или еще где-нибудь.

     - Я пойду с тобой, - сказал Перен. - Меня тоже ничто не ждет ни в Двоморе, ни в Этшаре.

     - Спасибо, - искренне поблагодарил Тобас. Он повернулся к остальным. -Арден? Эльнер? Вы не передумаете?

     Эльнер покачал головой.

     - Я возвращаюсь домой, - твердо повторил он.

     Арден подумал, но все-таки отказался:

     - Нет, я пойду с Эльнером. Драконы, замки, принцессы... Все это не для меня. Я возвращаюсь в Этшар. Там я вырос, и, похоже, мое место там.

     Тобас понимающе кивнул. У него не было дома, но он не завидовал тем, кто его имел.

     - Ну, тогда давайте прощаться. Мы с Переном пойдем на восток, через горы, а вам нужно идти на юг, к замку. Наверное, мы никогда больше не увидимся.. - Он помолчал, затем добавил:

     - Желаю удачи. Да пребудет с вами милость богов.

     - Спасибо, но прощаться нам еще рановато, - сварливо заявил Эльнер. - Солнце почти зашло. Заночуем здесь, а утром разойдемся в разные стороны.

     Тобас взглянул на запад и понял, что Эльнер прав.

     - Что ж, давайте тогда ставить палатки, - сказал он и потянулся за своим мешком.

     Они провели вместе приятный вечер, рассказывая друг другу о своей жизни, обсуждая планы уничтожения дракона, которым, как они прекрасно понимали, никогда не суждено было осуществиться. Напряжение, в котором все пребывали, пока Тобас не поведал о своих сильно ограниченных магических возможностях, исчезло. А встреча с драконом здорово сблизила всех четверых.

     Утром они свернули лагерь, поделили оставшиеся припасы и разошлись в разные стороны.

     Эльнер с Арденом уже почти исчезли за деревьями, когда Тобас окликнул их:

     - Эй! А что вы будете делать, если встретите дракона? Эльнер мгновенно выхватил из ножен меч и принял боевую стойку.

     - Удирать во все лопатки!

     Расхохотавшись, Тобас с Переном побрели вверх по склону.

Глава 15

     На разрушенный город они набрели на второй день после того, как расстались с товарищами. Перен первым заметил его и показал Тобасу.

     Развалины выглядели очень древними, но лежали высоко в горах, и Тобас засомневался, что до них добрались грабители. А если и добрались, вряд ли смогли унести с собой все ценное. Что-нибудь да осталось. Город был довольно большим. Тобас тут же предложил пойти посмотреть на развалины поближе.

     Перен не возражал, и молодые люди зашагали через заросшую лесом долину. Город лежал на склоне огромной горы. Когда-то в нем жило не меньше трех-четырех сотен человек. Просто невероятно для такого пустынного дикого места. Примерно в полдень они вышли на окраину и остановились перед ближайшим остовом здания. Скорее всего это был жилой дом, но какой-то уж очень странный.

     Вместо окон - узкие щели, настолько узкие, что, если бы сохранилась крыша, внутри было бы совершенно темно.

     Планировка комнат тоже оказалась необычной. Кухни Тобас вовсе не нашел - ни очага, ни дымохода.

     Пока он аккуратно пробирался по разбросанным камням к дальней комнате, Перен изумленно вскрикнул. Тобас обернулся. Альбинос держал в руках какой-то маленький черный предмет.

     - Что это? - спросил Тобас.

     - Колдовство! - изрек Перен.

     - Правда?

     Тобас подошел к приятелю, чтобы рассмотреть находку. Вещица, свободно умещавшаяся на ладони, была частично сделана из какого-то проржавевшего от времени металла, частично из какого-то черного вещества, похожего на кость.

     - Что это? - повторил Тобас, рассматривая находку.

     - Не Знаю. По-моему, амулет. Ты ведь у нас волшебник, Разве ты не знаешь, что это такое?

     - Я чародей, а не колдун. И никогда в жизни не видел ничего подобного. По-моему, эта штука больше похожа на шкатулку для драгоценностей.

     - А по-моему, это колдовской амулет! - обиженно буркнул Перен, пряча вещицу в карман.

     - Ну, может, и амулет, - покладисто согласился Тобас.

     Больше в этом строении ничего интересного не было, и юноши двинулись дальше.

     В одном почти полностью развалившемся здании Тобас заметил на куче камней меч. Едва юноша взял его в руки, лезвие рассыпалось в пыль, и Тобас долго чихал, судорожно сжимая в ладони обломок рукоятки.

     - Должно быть, этот город построили во время Великой Войны, - утирая выступившие слезы, заметил Тобас. - Может быть, они пришли сюда, спасаясь от северян.

     - Скорее уж от вербовщиков, - предположил Перен. - Северяне не могли зайти так далеко в Малые Королевства.

     - Интересно, сколько нужно времени, чтобы клинок так проржавел? - задумчиво проговорил Тобас. - Здесь ведь довольно сухо, верно?

     - Сухо, - кивнул Перен. - Я бы сказал, что этот меч пролежал здесь.., ну, лет триста - четыреста, не меньше.

     Тобас некоторое время с уважением смотрел на рукоятку, затем отбросил ее прочь.

     - Триста лет назад на месте Тельвена были пустынные равнины, поросшие травой.

     - А Этшар, наверное, был вдвое меньше, чем сейчас, - добавил Перен.

     Тобас взглянул на приятеля:

     - Да, вас, этшарцев, стариной не удивишь, а у нас, в Тельвене, вещь считается старой, если ее сделал, например, мой дед. У нас там нет ничего времен войны. Тельвен построили много позже.

     - А где находится Тельвен? Ты никогда не говорил.

     - На побережье, к западу от Этшара-на-Песках, - сказал Тобас, стараясь выглядеть беззаботным. Ответ был достаточно правдивым, но далеко не полным. Юноша не знал, как отреагирует Перен, если узнает, что его напарник - сын пирата.

     - Возле Пиратских Городов?

     - Да, - неохотно признался Тобас.

     Весь остаток дня они бродили в развалинах. Молодые люди не нашли ничего ценного, но собрали кучу доказательств тому, что город был покинут лет триста назад - лет через сто после постройки.

     Несколько домов были вырезаны прямо в горе. Тобас сразу понял, что здесь не обошлось без магии. Он слышал, что в прежние времена гораздо чаще пользовались магией, чем сейчас, и этот город служил тому ярким свидетельством. В одном доме они нашли остатки пентаграммы, высеченной на каменном полу. В других домах - разбитые сосуды и горшки, сломанные полки в рабочих комнатах чародеев и множество различных предметов, которые, по убеждению Перена, были колдовскими атрибутами. Следов деятельности ведунов и теургов юноши не обнаружили. Ворлоки вообще появились только в начале пятьдесят третьего века. Однако они натолкнулись на остатки абсолютно незнакомого волшебства - странные гравюры на стенах и потолках, не поддающиеся определению субстанции, загадочная посуда из стекла и фарфора. Тобас решил, что скорее всего это следы ныне утраченных видов магии.

     Молодые люди расположились на ночлег в самом большом светлом и наиболее сохранившемся доме и тут сделали весьма неприятное открытие. Когда Тобас попытался разжечь костер, «Триндлов Огонь» не сработал. Заклинание не действовало. Совсем.

     Сдавшись, он предоставил Перену возможность разжечь огонь старый добрым способом - при помощи кремня и трута.

     Когда костер наконец разгорелся, а два куска вяленого мяса уже плавали в котелке с горячей водой, Тобас недоуменно покачал головой.

     - Не понимаю, почему заклинание не действует, - проговорил он в который раз. - Я уверен, что делал все правильно. Ошибки быть не могло! Оно всегда работает!

     - Может, ты просто устал, - попытался утешить его Перен.

     - Нет, дело не в этом. Я миллион раз творил его усталым.

     - Тогда, наверное, дело в этих развалинах.

     - Точно! Здесь работало столько волшебников, что какая-то часть магии до сих пор может действовать и каким-то образом мешать моему заклинанию.

     - Звучит довольно логично.

     - Надеюсь. - Тобас сомневался, что это логично, хотя сам выдвинул такую версию. Он дернул плечом. - Ладно, попробую завтра утром.

     Утром он попытался сотворить заклинание еще несколько раз. Безрезультатно.

     - Я выйду за пределы города и попробую там.

     - У меня есть идея получше. Почему бы нам не подняться на вершину горы? Может быть, оттуда мы увидим оконечность гор и сможем определить, далеко ли до Айгоа. Или еще куда-нибудь. А ты там поколдуешь - развалины заканчиваются задолго до вершины.

     Тобас одобрительно кивнул и выскочил за Переном на улицу через пролом в стене.

     К счастью, склон оказался не очень крутым. Но порывы ветра сбивали с ног и рвали с плеч куртки. Тобас вынужден был подниматься, плотно обхватив себя руками, чтобы одежда не развевалась, как флаг.

     В нескольких футах от вершины Перен вдруг резко опустился на колени, затем пополз вперед - сперва на четвереньках, а потом и вовсе на брюхе. Тобас изумленно взирал на это.

     Сделав еще шаг, он обнаружил причину столь странного поведения напарника. Поглощенный борьбой с ветром и мыслями о том, как бы не споткнуться, Тобас ничуть не интересовался тем, что делается впереди. Оказывается, они уже дошли до вершины, но вместо симметричного спуска с другой стороны горы был совершенно отвесный склон. Перен просто не рискнул при таком ветре подойти к краю обрыва.

     Тобасу тоже очень не хотелось приближаться к обрыву в вертикальном положении, и он плюхнулся на живот рядом с Переном.

     Вид, открывавшийся с вершины, казался совершенно невероятным. До горизонта, насколько хватало глаз, возвышались горы. Некоторые до самой макушки были покрыты густыми лесами, другие, слишком высокие, чтобы на них росли деревья, кололи небо острыми каменными пиками.

     Тобас оглянулся и увидел лишайник, торчащий среди камней. Вспомнив, зачем он, собственно, сюда забрался, юноша попытался сотворить «Триндлов Огонь».

     Ничего не вышло. Разочарованный, он убрал атамэ и посмотрел на дно ущелья. Прямо под ними виднелось нечто очень странное. Тобас подполз поближе к краю обрыва.

     - Перен, - дернул он альбиноса за рукав. - Смотри! Перен опустил голову.

     - Что это такое? - произнес он наконец.

     - По-моему, замок.

     - Ерунда. Кто будет строить замок в ущелье? К тому же я вижу не только крышу, но и стены. Это просто огромный скособоченный сарай.

     Тобас, рискуя свалиться в пропасть, перегнулся через край обрыва. Чем бы это сооружение ни являлось, оно имело неестественный наклон.

     - Его там и не строили, - пробормотал Тобас. - Он туда упал.

     Перен удивленно взглянул на него и помахал рукой.

     - Отсюда?

     - Вполне возможно, - кивнул Тобас. Перен оглянулся на развалины:

     - Ты ошибаешься. То есть я имею в виду, что по идее здесь должен был когда-то стоять замок, чтобы охранять город. Но если бы он упал с такой высоты, то разлетелся бы на кусочки!

     - Нет, если он окружен магией!

     - Но ведь магия здесь не работает!

     - Сейчас не работает! А раньше работала. Разве некоторые из этих руин не похожи на лаборатории чародеев? К тому же я мало что знаю о других видах магии. Может быть, замок сохранился при помощи, колдовства.

     Перен уставился на красную крышу и белые стены таинственного сооружения.

     - Может, ты и прав, - неохотно согласился он.

     - Я хочу взглянуть на него поближе. Перен посмотрел на Тобаса, затем в ущелье:

     - Да здесь обрыв в добрую тысячу футов! Нам здесь ни за что не спуститься!

     - А спускаться никто и не собирается, - терпеливо пояснил Тобас. - Мы просто обойдем эту гору. - Он показал на юг, где склон был более пологим. - К тому же, если хочешь знать мое мнение, здесь вовсе не тысяча футов, а от силы триста - четыреста, - добавил Тобас и начал отползать от края. - Перен неохотно последовал за ним. Когда оба поднялись во весь рост и зашагали вниз, Тобас заметил:

     - Замок очень хорошо сохранился. Не только уцелел при падении, но и от времени почти не пострадал. Вообще-то неудивительно: с одной стороны - гора, с другой - лес. Он здорово защищен, да и спрятан тоже. Может быть, мы найдем там какие-нибудь ценности.

     Перен кивнул:

     - Может быть. Но все равно непонятно, как он там оказался. Город уклоняющихся от призыва или беженцев, это я еще понимаю. Но замок? Да еще на таком обрыве, откуда он действительно может свалиться? В чью голову пришла идея выстроить такую штуку?

     - Не знаю. Посмотрим.

     Пока они опускались, Тобас несколько раз останавливался, чтобы попробовать заклинание. Ни на горе, ни в разрушенном городе оно не действовало.

     Наконец после долгих усилий «Триндлов Огонь» начал зажигаться. Сначала слабо, потом все сильней, и сильней. Тобас успешно опалил несколько маленьких кустиков и мох. Перена раздражали частые остановки и необходимость затаптывать огонь, поэтому он первый заметил, что действие заклинания неожиданно снова пошло на убыль. У южной оконечности горы Тобасу удалось извлечь всего лишь несколько искр, а едва они повернули на север, к упавшему замку, «Триндлов Огонь» иссяк.

     Почти все время, пока юноши спускались и шли вдоль склона горы, густые деревья мешали им как следует разглядеть таинственное строение. Наконец сквозь листву замаячили белые стены, и, подойдя поближе, они убедились, что это действительно упавший замок.

     Он как приклеенный стоял на каменной плите, завалившись набок. Одна его башня, вероятно отколовшаяся при ударе, лежала рядом. Это был небольшой, очень компактный замок высотой в несколько ярусов, но без пристроек, дополнительных стен, рва и прочих наружных защитных сооружений. Когда-то его украшали шесть изящных башен, оставшиеся пять прекрасно сохранились. Центральное строение имело квадратную форму, а крыша была такой высокой и крутой, что ее конек находился практически вровень с вершинами уцелевших башен. Красная черепица даже не потрескалась, хотя и покрылась кое-где мхом, птичьим пометом да сухими опавшими листьями.

     Находка Тобаса не имела ничего общего с теми грубыми сооружениями, которые юноши видели в Малых Королевствах - Миррии, Стралии, Кала, Дануа, Экероа и Двоморе. Стены замка были ровными и гладкими, их углы - резко очерченными. Крыша, несмотря на то, что здание стояло криво, совершенно не просела.

     Тобас внимательнее присмотрелся к плите и изумился еще больше. Ни по своей структуре, ни по цвету она не имела ничего общего с горой, рядом с которой лежала. Плита, как и стены замка, была почти белой и резко контрастировала с окружавшими ее нагромождениями темно-серого гранита. Более того, плита оказалась абсолютно круглой. Замок стоял, наклонившись точно в их сторону, поэтому молодые люди видели всю плиту целиком и Тобас не заметил никаких признаков разлома, который обязательно появился бы, если замок упал с горы.

     Когда они подошли к плите, Перен быстро подскочил к самому низкому краю и забрался наверх. Тобас остановил его;

     - Погоди-ка. Я хочу глянуть снизу.

     Перен удивленно посмотрел на него:

     - Каким образом? Ты что, собираешься поднять замок?

     - Да нет же, я хочу посмотреть с другой стороны на кусок горы, на котором он стоит.

     - А! Тогда я посижу здесь, если не возражаешь.

     - Ладно.

     Не очень-то представляя, что он, собственно, хочет увидеть, Тобас шел вдоль плиты, край которой задирался все выше и выше. Юноша ощупывал незнакомый белый камень, внимательно вглядывался в тени под замком и все больше убеждался в правильности своей догадки. Плита представляла собой как бы срезанный пласт. Она никогда не была частью этой горы. Да и никакой другой.

     Тобас быстро вернулся к Перену, насвистывающему какую-то песенку.

     - Ну? - спросил альбинос.

     - Этот замок вовсе не падал с горы.

     - Ясное дело - камень совсем другой, но откуда еще он мог взяться?

     - Думаю, прилетел. Прилетел сюда и рухнул. Потому что здесь не действует магия.

     - Летающий замок? - Перен скептически поднял бровь. - Ты серьезно? Конечно, во время войны Волшебники делали много невероятных вещей, но летающий замок?..

     - Пойди, посмотри сам на эту штуку, а потом скажешь, как еще он мог сюда попасть.

     Перен повернулся и задумчиво окинул взглядом наклонную поверхность плиты.

     - Мне не нужно идти смотреть. Я тебе верю. Но, Тобас.., летающий замок?! Тобас кивнул:

     - Я слышал о таких замках от Роггита - моего учителя. Он часто рассказывал, какими великими были чародеи в старые времена, чтобы я не приставал к нему с просьбами побыстрее обучить меня заклинаниям. Он говорил, что прежде я должен многое узнать. Если верить Роггиту, во время войны чародеи умели строить летающие замки и передвигать их куда угодно. Во всяком, случае, некоторые из них. Роггит говорил, что основная часть магических знаний была утрачена задолго до конца войны, поэтому сейчас люди не верят и половине того, что было.

     - Значит, ты считаешь, что замок летел себе куда-то по воздуху и рухнул в это ущелье, потому что магия здесь не действует?

     - Да, именно так я и считаю. Может быть, замок атаковал город, и они были вынуждены срочным порядком использовать какое-нибудь секретное оружие, от которого магия перестала действовать. После применения этого оружия замок рухнул, но кто захочет жить в городе, где не действует магия? Жители ушли, и поэтому теперь там одни развалины.

     Перен задумчиво глядел на замок.

     - Каких только чудес на свете не бывает... А может быть, чародеи, которые здесь жили.., может, они израсходовали всю магическую силу данной местности?

     Пришел черед задуматься Тобасу.

     - Вряд ли. По-моему, невозможно использовать всю магию какой-то местности. Иначе в Этшаре Пряностей никакая магия уже давно не работала бы. - И прежде, чем Перен успел возразить, Тобас добавил:

     - А может, и работала бы. Я ничего не утверждаю.

     - Если он атаковал город, - с беспокойством сказал Перен, - то скорее всего это замок северян? Я не хочу связываться ни с чем, имеющим отношение к северянам.

     - Я тоже, - отозвался Тобас. - Но, по-моему, это больше похоже на какой-то местный конфликт. Ведь Древний Этшар распался на Малые Королевства еще во время войны. Я не слышал, чтобы северяне заходили так далеко. Ты же сам говорил, что это маловероятно.

     - Пожалуй, - кивнул Перен.

     - Ладно, сидя здесь, мы ничего не узнаем. Хочешь пойти внутрь?

     Перен неуверенно кивнул.

     Тобасу было и страшно, и любопытно. Ему казалось, что замок, приделанный к плите, да еще сильно наклоненный набок, может обрушиться от малейшего толчка. Но это был не просто замок. Это была летающая крепость чародея военной поры. Одного из самых могущественных магов. Обычный чародей не мог построить летающий замок.

     Может быть, он найдет внутри что-нибудь интересное? Книги, свитки, какие-нибудь чародейские штучки. Если вынести их отсюда, в обычный нормальный мир, то вполне можно использовать.

     Тогда он станет не просто чародеем, а великим чародеем! Что только не сделает Гильдия для своего члена, владеющего утраченным искусством древних! Он будет обеспечен на всю жизнь, если в замке остались хоть какие-нибудь заклинания!

     Пока они карабкались к воротам замка, Тобаса буквально трясло от страха и нетерпения.

Глава 16

     Старые ворота оказались разрушенными. Подобравшись поближе, Тобас понял, что их створки когда-то были железными и просто проржавели, как меч, найденный им среди развалин. Лишенные опоры, ворота рухнули под собственной тяжестью. Или их сорвал ветер.

     Юноши проползли на карачках через открытый вход, не рискуя подняться во весь рост на покатом скользком белом камне.

     Внутренний двор отсутствовал. Насколько они поняли, здесь не было даже сада.

     Сразу за воротами начинался большой длинный зал, еле освещенный тусклыми солнечными лучами, с трудом пробивающимися сквозь грязные окна, прорубленные под самым потолком. Три яруса сводчатых галерей тянулись вдоль стен. Зал заканчивался высоким возвышением, делившим это огромное помещение на две части.

     Замок был наклонен так, что самой нижней точкой зала являлся ближний левый угол. Полуползком, полускользя, Тобас добрался туда и осторожно встал на ноги.

     Толстый слой пыли и грязи в углу между стеной и полом позволял держать устойчивое равновесие. Тобас довольно легко шел под галереей, за исключением тех мест, где были открыты двери. Здесь ему приходилось страховаться руками и ступать очень осторожно, чтобы случайно не соскользнуть в боковую комнату или коридор.

     Дойдя до первого такого провала, он услышал, что Перен осторожно двинулся следом.

     Стены большого зала были отделаны полированным камнем, до уровня плеч - белым, выше - черным. В стенах торчали крюки, на которых когда-то висели гобелены, но сами гобелены истлели и оборвались. Их обрывки Тобас различил в углу среди мусора.

     На стенах и колоннах галереи сохранились ржавые остатки канделябров. Однако признаков того, что в зале когда-то стояла мебель, юноши не заметили. Ни столов, ни стульев. Перен отыскал кусок звериной шкуры, но Тобас подозревал, что этот грязный гнилой клочок был останками какой-то маленькой зверушки, забравшейся в замок и сдохшей тут.

     Слабым утешением служило то, что, чьи бы останки тут еще ни валялись, они давно уже разложились. В зале пахло только сухой слежавшейся пылью.

     Добравшись до крица галереи, Тобас с подозрением осмотрел деревянную перегородку и возвышение. Из услышанных в детстве историй он знал, что покои хозяина замка обычно располагались на верхнем этаже и вход туда находился в дальнем конце Большого Зала, но он понятия не имел, следовал ли этому обычаю Лорд чародей. В Твердыне Двомор этого обычая не придерживались ввиду отсутствия Большого Зала как такового. Но здесь он имеется. Значит, придется лезть на возвышение и попытаться найти вход в хозяйские апартаменты, ведь именно там, вероятнее всего, можно найти ценности. Золото и серебро не ржавеют.

     Дерево выглядело достаточно крепким. Тобас постучал по перегородке костяшками пальцев.

     - Держится! Может быть, покрашена каким-то защитным составом? - Тобас подозвал Перена.

     За все это время приятели не перекинулись и словом Казалось, звуки человеческих голосов были бы чем-то неуместным в этом заброшенном, но по-прежнему величественном зале. Тобас нарушил молчание:

     - Лови меня, если начну падать.

     Перен кивнул, и Тобас навалился на перегородку всем своим весом.

     Дерево затрещало, сверху посыпалась пыль, перегородка чуть прогнулась, но выдержала.

     - Подожди, пока я не позову, - бросил он Перену. - Я хочу, чтобы ты смог пройти ко мне, если вдруг что-нибудь сломается.

     Перен снова кивнул, и Тобас начал медленно продвигаться вдоль перегородки, цепляясь за украшавшую ее резьбу.

     Попасть на возвышение можно было через выступающую в зал маленькую площадку, к которой справа и слева вели небольшие лесенки. По ближайшей Тобас не полез - из-за наклона пройти по ней было невозможно.

     Вторая же, наоборот, стала более пологой, и по ней запросто можно было пройти.

     Тобас благополучно добрался до площадки и оказался на широком возвышении в том самом месте, где когда-то стоял большой стол.

     Сам стол валялся вверх ногами возле стены. Рядом, в куче обломков, что-то блеснуло. Тобас осторожно спустился вниз, а через минуту уже свесился через ограждающие возвышение резные перила.

     - Эй. Перен! Лови!

     Перен поймал брошенный предмет и тут же расплылся в широченной улыбке. Резной кубок и, судя по весу, - золотой.

     Тобас еще пошуровал среди обломков, но нашел только пару маленьких золотых мисочек.

     Похоже, ловить тут больше нечего. Юноша двинулся дальше в надежде отыскать Книгу Заклинаний древнего чародея. Конечно, в этом странном месте, где не действовала магия, она стала обыкновенной книгой и могла давным-давно сгнить...

     Лорд чародей скорее всего хранил Книгу где-нибудь во внутренних покоях или в лаборатории. Если Книга осталась в расколовшейся башне, то она пропала.

     Что до внутренних покоев лорда, то с возвышения Тобас рассчитывал попасть в Малый приемный зал, затем в гостиную, оттуда - в спальню, а из спальни - в кабинет. Во всяком случае именно так располагались покои в Двоморе, пока из-за перенаселенности не пришлось все менять.

     Правда, этот замок не имел ничего общего с двоморским и вполне мог расположением покоев не соответствовать традициям. Тобас огляделся.

     Стена напротив ворот казалась сложенной из прочного камня, а окна навели Тобаса на мысль, что скорее всего это задняя стена основного строения. Значит, Большой зал тянется по всей длине замка. Значит, потайных дверей в этой стене быть не должно.

     А вот в каждом конце возвышения находились две обычные двери, одна - вровень с полом, а к другой вели несколько узких ступеней. Тобас открыл ближайшую дверь, расположенную в нескольких футах от обломков стола.

     Быстро осмотрев полутемную комнату, Тобас решил, что это какое-то служебное помещение. Никаких следов гобеленов или ковров, зато в углу - куча битой посуды. Скупой свет проникал сквозь единственное узкое окошко. Крутые ступени уходили куда-то вниз. Скорее всего на кухню. Тобас решил, что сюда приносили блюда, перед тем как подать на господский стол.

     На кухне ему, пожалуй, делать нечего. Тобас пополз к двери со ступеньками. Опять служебное помещение. Единственным предметом, найденным Тобасом, в назначении которого не было ни малейшего сомнения, оказался ночной горшок. На стенах виднелись ряды ржавых крючков для одежды.

     Видимо, гардеробная.

     Тобас собрался с духом и пополз наверх, к ближайшей двери в противоположной стене.

     Здесь было уже лучше. Комната, и которой он очутился, больше походила на гостиную, чем на Зал Аудиенций, но, совершенно очевидно, являлась частью чьих-то апартаментов. Мебель оказалась практически целой. Дождь, ветер и насекомые, по-видимому, сюда не добирались. Несколько стульев сохранились вполне прилично, а два маленьких столика и вовсе были, как новенькие.

     На полу валялось несколько ценных вещей: золотые подсвечники, шкатулка, инкрустированная драгоценностями, рассыпавшиеся безделушки. Оставив их пока лежать, Тобас прошел в следующую дверь.

     Эта комната, вне всякого сомнения, была спальней. Полог с матрасом, конечно, превратился в груду сгнивших тряпок, но сохранил форму. Выдвижные ящики комода вывалились и опрокинулись, их рассыпавшееся содержимое указывало на то, что спальня была женской.

     Впрочем, это ничего не значило. Замок вполне мог принадлежать чародейке. Тобас подобрал кое-какие драгоценности. Если каменья в них настоящие, то сейчас у него в кармане позвякивают пять-шесть лет безбедной жизни.

     Из спальни можно было попасть на галерею, Тобас высунулся и помахал Перену, просто в знак того, что у него все в порядке.

     Еще две двери вели в уборную и туалетную комнату. Не видя здесь больше ничего достойного внимания, юноша вернулся на возвышение и начал пробираться к последней лестнице.

     Но, не пройдя и половины пути, услышал голос Перена:

     - Постой-ка минуточку, Тобас.

     - Что случилось?

     - Почему это только ты занимаешься исследованиями?

     Никакого умного ответа Тобас придумать не смог.

     - По-моему, все это вполне безопасно, - настойчиво продолжил Перен.

     - Ну, ладно, - неохотно согласился Тобас. - Поднимайся сюда. Там - покои леди, значит, с этой стороны - покои лорда. По-моему, именно он был чародеем.

     - Увидим, - кивнул Перен, направляясь к лестнице. Когда приятель подошел, Тобас вспомнил о найденных драгоценностях.

     - Смотри, что я здесь нашел. Позже поделим их.

     - Хорошо, - согласился Перен.

     - А теперь пойдем заглянем к лорду. - Тобас двинулся вперед.

     Как он и предполагал, за дверью был Зал Аудиенций, размером едва ли не с гостиную и спальню женских покоев, вместе взятых. Большой деревянный трон стоял на своем месте по-видимому, привинченный к полу, вся остальная мебель сбилась в угол и превратилась в кучу пыли, обломков и лохмотьев. Портьеры за троном, когда-то скрывавшие вход во внутренние покои, свисали пыльными нитями. Тобас коснулся их, и они рассыпались в прах.

     Молодые люди прошли в гостиную. Здесь время практически не оставило следов - помещение было хорошо защищено толстыми стенами, целыми окнами и драпировкой. Столы и стулья, конечно, тоже валялись в нижнем углу, но поломались лишь несколько. Содержимое перевернутых ящиков рассыпалось и в основном безнадежно испортилось. Впрочем, кое-где на полу сохранились остатки каких-то порошков. Тобас осторожно осмотрел их, а кое-какие даже понюхал.

     Точно определить, что это такое, юноша не мог, но все же ему показалось, что он узнал некоторые порошки из запасов старого Роггита. Возможно, Лорд чародей держал кое-какие вещества под рукой, на случай если придется использовать магию во время аудиенций.

     Некоторые пустые ящики были инкрустированы золотом, драгоценностями или потемневшим от времени серебром.

     Тобаса это не заинтересовало, но Перен, карманы которого по-прежнему были пусты, подобрал несколько наиболее ценных вещиц.

     В гостиной оказалось две двери. Одна выходила на самую верхнюю галерею Большого Зала, другая вела во внутренние покои.

     Следующее помещение было не спальней, как предполагал Тобас, а скорее комнатой охраны или прихожей. Четыре стула, абсолютно целые, если не считать превратившейся в пыль обивки, лежали в углу, рядом валялось несколько рапир и мечей. Клинки почернели, но были достаточно крепкими.

     А вот дальше шла уже спальня лорда. Под толстым слоем пыли юноши разглядели совершенно целые тюфяк и полог. Хрупкие, блеклые, невероятно сухие и ломкие, но целые. Кровать сползла в нижний угол, но не опрокинулась и не сломалась. Двум гардеробам и огромному комоду повезло меньше. Пол усеивали щепки, на которых еще сияла позолота.

     Из трех имевшихся здесь дверей одна вела в уборную, другая выходила на галерею, а вот за третьей Тобас наконец-то обнаружил личный кабинет чародея.

     Обстановка в кабинете была простой. Никаких гобеленов и инкрустаций. Обычный стол и стены, когда-то полностью закрытые полками. Часть полок благополучно уцелела, но их содержимое вместе со всем остальным лежало кучей в углу.

     Тобас тут же бросился перебирать книги, не обращая внимания на клубы пыли и стоявшего рядом Перена, который, некоторое время понаблюдав за товарищем, отправился осматривать неизученную часть замка. Все более-менее ценное он складывал в мешок, наскоро свернутый из уцелевших кусков гобелена.

     Мешок довольно скоро прорвался, и Перен начал стаскивать свои находки на возвышение.

     Он провел за этим занятием не менее часа, когда заметил, что становится темно. Соорудив факел из куска гобелена и ножки стола, он минут пятнадцать пытался зажечь его. Сделать это оказалось не так-то уж просто. Когда факел наконец загорелся, Перен вернулся в кабинет чародея.

     Тобас, сидя в сгущающейся темноте, пытался разобраться в содержании очередного тома.

     - Тобас, - окликнул напарника Перен. - Глаза испортишь. Стемнело.

     - Вижу, - отозвался юный чародей, не поднимая головы. - Можешь сделать мне такой же факел?

     - А ты нашел что-нибудь?

     - Поэмы, книги по истории. Даже по кулинарии. Но о магии ничего нет. Я думал, может быть, вот эта... Оказалось - книга о целебных свойствах трав. Вещь полезная, но к чародейству никакого отношения не имеет.

     - А ты заметил, что во всем замке нет ни каминов, ни очагов?

     - М-мм? Нет, не заметил. Наверное, он обогревался с помощью волшебства. Ты не мог бы посветить?

     - А эти книги не могут подождать до утра?

     - Что? - Тобас поднял отсутствующий взгляд. Увлекшись книгами, он несколько оторвался от действительности. - Да, конечно. Между прочим, я тут кое-что нашел. Посмотри сюда.

     Он пробрался в нижний угол и отодвинул кучу рухляди. В стене оказался провал. Еще одна дверь.

     - А что там? - спросил Перен.

     - Не знаю. Похоже, там нет окон, только толстые каменные стены. Я ждал тебя, чтобы решить, что с этим делать.

     Перен поднял факел повыше:

     - Кажется, это проход, а не комната.

     - Если так, то он идет над воротами, внутри стены. Перен согласно кивнул и поднес факел к чернеющему провалу. Пламя не колыхнулось.

     - Я пойду первым, - сказал альбинос.

     - Пожалуйста. Я пойду следом, - согласился Тобас.

Глава 17

     Тобасу казалось, что они идут уже целую вечность, а лишенные окон или каких-либо украшений голые стены и арочный свод тянулись все дальше и дальше.

     Несмотря на то, что это был самый обычный коридор, или именно поэтому, юноша не сомневался, что прежде вход сюда был тщательно замаскирован либо полками, либо драпировкой, либо чем-нибудь еще. Может быть, даже наведенной галлюцинацией, которая исчезла, когда магия в замке перестала действовать.

     Проход оказался довольно узким, и Тобас плотно прижимал к себе локти, чтобы не вытирать ими стены. Перен благодаря своему изящному телосложению таких трудностей не испытывал.

     Вдруг альбинос резко остановился. Ничего не подозревающий Тобас врезался в него сзади. Перену пришлось упасть на одно колено, чтобы удержать факел.

     - Что там? - Неожиданно для себя Тобас заговорил шепотом.

     - Посмотри сам!

     В неверном свете факела Тобас попытался разглядеть, что делается впереди. Правая стена коридора уходила вперед еще футов на пятьдесят - шестьдесят, а левая обрывалась уже через несколько шагов. Что там - комната или поворот, - понять было невозможно. Но на полу Тобас увидел то, что заставило остановиться Перена.

     Дорогу им преграждал человеческий скелет. Вернее ноги человеческого скелета, лежащего на пороге таинственного помещения в конце коридора. На ногах скелета сохранились остатки бархатных башмаков.

     На мгновение у юноши перехватило дыхание, но он быстро взял себя в руки.

     - Ну и что? - произнес он так, как будто ему приходилось видеть человеческие скелеты раз двадцать. - Он мертв. Я хочу посмотреть, что там дальше. Пошли.

     - Но от чего он умер? - прошептал охваченный ужасом Перен.

     - Откуда я знаю. - Нервы Тобаса были на пределе, и нерешительность альбиноса только злила. - Наверное, когда замок рухнул, он упал и ударился головой.

     Перен взглянул на Тобаса, затем на скелет, собрался духом и кивнул.

     - Наверное, ты прав. Или это вор, которого чародей застукал на месте преступления, а замок рухнул прежде, чем успели убрать тело.

     Альбинос решительно встал и двинулся вперед. Тобас ничего не ответил, хотя почувствовал, что в объяснении Перена что-то не так. Лишь дойдя до угла, он сообразил: падение замка не помешало бы уцелевшим вынести тело. Наверняка должны были быть уцелевшие, иначе в замке валялись бы горы трупов. Точнее, к настоящему времени, скелетов. Если бы кто-нибудь знал про этот труп, его бы обязательно убрали.

     Своя версия нравилась ему гораздо больше. Этот человек - мужчина или женщина - погиб во время крушения, а никто из уцелевших не знал о существовании потайного хода. А если и знал, то не сообразил искать пропавшего здесь из-за возникшей неразберихи и паники.

     Дойдя до угла, он остановился и смотрел на скелет, пока Перен с факелом не ушел вперед.

     Скелет принадлежал мужчине. Кожаные бриджи и темная куртка, расшитая золотом, давно истлели. Золотые нити еще висели на бренных останках. Пальцы на руках скелета были унизаны всевозможными кольцами, от простого золотого ободка до перстней с каменьями размером с целую фалангу. Широкий кожаный ремень превратился в несколько черных полосок, скрепленных темной серебряной пряжкой, а из привязанного к нему сгнившего кошелька вывалились серебряные и медные монеты. Серебро почернело, а медь позеленела. Золотых монет, к огромному разочарованию обоих юнцов, не оказалось.

     Рядом с кошельком лежал кинжал, ножны которого тоже сгнили. Пока Перен собирал монеты, Тобас осторожно поднял его.

     Лезвие и рукоятка почернели, как уголь, но следов ржавчины видно не было. Клинок остался по-прежнему острым. Железо или сталь давно затупились бы и проржавели.

     Тобас протер кинжал подолом куртки. Серебро. А кто может носить серебряный кинжал? Только чародей. Сталь лучше затачивается и дешевле, но не позволяет творить заклинания.

     Позабыв о том, что магия здесь не действует, Тобас достал свой атамэ и прикоснулся острием одного кинжала к другому. Перен с интересом наблюдал за его манипуляциями.

     Ничего не произошло. Тобас мысленно обозвал себя дураком и убрал свой кинжал в ножны.

     - Думаю, это хозяин замка, - произнес он. - Во всяком случае, это точно чародей.

     - Да, - кивнул Перен. - И кольца... Они похожи на волшебные...

     Тобас не обратил внимания на кольца, но кивнул в знак согласия. Атамэ - тщательно сберегаемый секрет Гильдии Чародеев. Перен не мог заметить особенности кинжала.

     Они продолжали рассматривать скелет, и альбинос задумчиво произнес:

     - Интересно, почему он так странно лежит?

     - Наверное, просто пытался за что-нибудь ухватиться, - предположил Тобас. Казалось, скелет пытается до чего-то дотянуться. Его левая рука была согнута так, словно человек на нее опирался, а правая, с растопыренными пальцами, вытянута вперед на всю длину.

     - Похоже, ты прав. - Перен наклонился, чтобы рассмотреть череп. - Он убился при падении. Кости проломлены. - Перен указал на лобовые кости, которые были практически вдавлены внутрь. - Должно быть, он очень сильно ударился. Мне кажется, он бежал. Посмотри сюда.

     В свете факела череп выглядел жутковато. Оранжево-красный, с черными провалами глазниц. Тобасу расхотелось исследовать останки, и, вместо того чтобы последовать предложению Перена, он огляделся по сторонам.

     Коридор заканчивался комнатой площадью примерно в двадцать квадратный футов. Пол каменный, никаких следов обстановки. Даже обломков. Напротив входа на стене висело единственное украшение комнаты - большой темный гобелен.

     Царящий здесь полумрак мешал Тобасу как следует разглядеть изображенную картину, но что-то в этом гобелене было странное.

     - Посвети-ка мне, - велел он Перену.

     Перен бросил изучать проломленный череп и отошел от скелета. Оба искателя приключений уставились на представшую перед ними картину.

     Ни один из них прежде не видел ничего подобного. На гобелене была изображена одна-единственная сцена, но выполненная невероятно точно, до мельчайших деталей, с безукоризненно выстроенной перспективой. Дорожка, вьющаяся среди камней к воротам замка.

     Над дорожкой возвышался сам замок. Очень странный и мрачный, из серого и черного камня, в форме демонической головы. Главный вход - разинутая зубастая пасть, два окна над ним - глаза. Над воротами сидели горгульи, а каждый угол по всей высоте здания украшали фигуры дьяволов, стоящих на плечах друг у друга. Непонятно, на чем держащиеся башни висели под совершенно невероятным углом. Их верхушки венчали зубчатые пики или конической формы крыши, напоминавшие раскрытые крылья летучей мыши. С некоторых взирали нечеловеческие ухмыляющиеся физиономии, вырезанные в черном камне. Казалось, их глаза устремлены прямо на зрителя. Замок стоял на вершине горы, склоны которой, резко обрываясь, уходили вниз и даже, казалось, загибались вовнутрь. От дорожки к замку через глубокий провал вел канатный мостик с положенными поперек досками.

     Пропасть вокруг замка освещалась бьющим откуда-то снизу ало-малиновым светом.

     Тобас внимательно исследовал полотнище. Никаких признаков основы. С виду гобелен очень напоминал картину или даже вид из окна. Воистину великолепное произведение искусства!

     Перен отвернулся, несколько обеспокоенный;

     - Мне не нравится эта штука. Совершенно отвратительное зрелище. Особенно эти обрывы, пустое небо и дурацкий свет!

     Тобас покосился на него и вновь зачарованно уставился на гобелен.

     - Но как он прекрасно сделан! Посмотри на детали! Видишь красный отблеск на клыке вот этой горгульи? И второй отблеск вот тут. Наверное, это паутина, от которой отражается свет. Никогда не видел ничего подобного! И кстати, цвета при дневном освещении наверняка не такие мрачные. Ты же знаешь, свет факелов придает всему красноватый оттенок.

     - Мне это не нравится, - повторил Перен, на которого речь Тобаса не произвела ни малейшего впечатления. Тобас проигнорировал его высказывание и продолжил:

     - Поднеси факел поближе. Видишь, он ни капельки не истлел. Выглядит как новый. - Тобас нерешительно коснулся пальцем гобелена. На ощупь ткань оказалась прохладной и гладкой. Совсем непохожей на шерсть, из которой ткали обычные гобелены.

     Перен нехотя поднес факел ближе.

     - Посмотри вот на это, - ткнул пальцем Тобас. - Полотно частично выткано металлической нитью. Золотой, я думаю. И цвета... Красный, скорее всего сделан из истолченного драгоценного камня. Похоже на рубин.

     - Глупости, - безапелляционно заявил Перен. - Кому придет в голову делать гобелен из золота и драгоценных камней? А если и так, то зачем прятать его здесь?

     - Должно быть, это какая-то магия. - Тобас задумчиво посмотрел на демонические физиономии. Перен невольно отшатнулся:

     - Какая магия?

     - Понятия не имею. Чародейство, наверное. А может быть, и демонология. Если это чародейство, то я не знаю, для какой цели. Роггит никогда не упоминал ни о чем подобном. Возможно, что-то связанное с прорицанием.

     Тобас посмотрел наверх. Гобелен висел на петлях, прикрепленных к металлической перекладине. Тобас взял у Перена факел и поднял его повыше.

     Перекладина оказалась позолоченной, что и предохранило ее от ржавчины. Даже вбитые в стену крюки отсвечивали золотом.

     - Давай-ка, - обернулся Тобас к напарнику, - я возьмусь за этот конец, а ты - за тот. Так мы сможем его снять.

     - Зачем? - Перену явно не хотелось прикасаться к странному изделию. - Пусть остается, где висит.

     - Затем, что я хочу его забрать. Даже если я не соображу, для чего нужен этот гобелен, то смогу отвести его в Этшар и продать какому-нибудь чародею в обмен на несколько заклинаний. Если хозяин замка считал эту вещь настолько ценной, чтобы тщательно ее прятать, и, даже умирая, пытался до нее дотянуться, значит, она действительно очень ценная. Да и смотрится она соответствующе. В лавке чародея гобелен будет выглядеть достаточно внушительно. А если кто-то знает, как с ним обращаться, и если эта штука действительно настолько могущественная, как я полагаю, то тогда я обеспечен на всю оставшуюся жизнь!

     Перену его энтузиазм не передался.

     - Не нравится он мне, - упорствовал альбинос. - Он меня пугает.

     Тобас вздохнул. Ну как мог человек, бросившийся чуть ли не в пасть дракона, чтобы спасти товарища, испугаться простой картинки?

     - Послушай, Перен. Эта штука не представляет никакой опасности. Тут чары не действуют. Помоги мне спустить его вниз, и все остальные ценности в замке - твои. Моя доля - этот гобелен.

     - Правда?

     - Правда.

     - Но эта штука может быть и демонической, ты же сам сказал.

     - Может, и так, но демонология здесь тоже не действует. А демонология времен войны не будет действовать нигде. Боги закрыли все дороги в Ад.

     - Но...

     - Если бы гобелен был ловушкой, мы давно бы уже об этом узнали. Давай, помоги мне.

     - Ну, хорошо, - согласился Перен после секундного колебания.

     Он приставил факел к стене и неохотно взялся за другой конец гобелена. Крючья, на которых висело полотнище, были вбиты высоко под потолком, но, поднявшись на цыпочки, Тобас умудрился сбросить свой конец перекладины. Высокому Перену справиться со своей задачей оказалось гораздо проще.

     Ничего ужасного не произошло - гобелен упал на пол, как обыкновенный ковер, и они скатали его в компактный рулон. Гобелен оказался удивительно тонким и легким для своего размера. Тобас мог нести его и один.

     Перен уже поднял факел и направился к выходу.

     - Погоди-ка! - остановил его Тобас. - Как насчет колец? И кинжал его сделан из добротного серебра! Перен остановился, посмотрел на скелет и спросил:

     - А они заколдованы?

     - Кто его знает. Кольца - возможно. А кинжал... Я, по-моему, знаю это заклинание. Со смертью чародея оно разрушается. Навсегда. Кроме того, эта местность, лишенная магии, может оказать перманентное воздействие. Я не уверен, что мои магические способности вернутся ко мне, когда мы уйдем отсюда.

     Он говорил правду, но каким-то образом точно знал, что его атамэ снова станет волшебным, когда он покинет это место. Ведь в атамэ жила частица его души, и вряд ли сила кинжала могла испариться навсегда так, чтобы он ничего не почувствовал.

     Да и заклинания высшего порядка наверняка снова начнут действовать, стоит им оказаться за пределами «мертвой» зоны.

     Тобас представлял себе это лишающее магической силы воздействие примерно так: допустим, заклинания - это картины, а магия - свет. Если картины поставить в темной комнате, то они станут похожими на гладкие черные доски. Но стоит только вынести их на свет, как они вновь заиграют всеми своими красками.

     Во всяком случае, он надеялся, что это так. Что чародейство больше похоже на краски, чем на огонь, который, если уж погас, то погас, и нужно разжигать заново.

     Перен, еще немного поколебавшись, резко наклонился, схватил кинжал и засунул себе за пояс. До колец он даже не дотронулся. Тобас посчитал, что это, пожалуй, мудрое решение.

     Юноши вместе двинулись в обратный путь. Тобасу понадобилась помощь Перена, чтобы вынести гобелен из комнаты и протащить через потайную дверь. Очутившись в кабинете, Тобас с облегчением положил рулон на кучу истлевших книг.

     - И ты действительно собираешься тащить эту штуку до Этшара? - поинтересовался Перен, разминая мышцы спины, побаливавшие от непривычной нагрузки.

     Тобас, никогда не увлекавшийся поднятием тяжестей, никак не мог отдышаться ( только молча кивнул. Минуту спустя он проговорил:

     - Собираюсь. Дотащу его до Двомора, а там найму фургон или еще что-нибудь. Думаю, он того стоит. Правда, правда. Но в настоящий момент я собираюсь поужинать и завалиться в хозяйскую постель. А ты? Перен довольно ухмыльнулся.

Глава 18

     Весь следующий день молодые люди посвятили тщательному осмотру замка. Тобас потратил все утро, чтобы протащить свой драгоценный гобелен через покои Лорда чародея, затем вниз по двум лестницам и по Большому Залу к воротам. Перен тем временем насобирал по разным уголкам замка приличную кучу всякого добра. Во второй половине дня они поменялись ролями, и Перен сел перебирать свою добычу. К заходу солнца чародей облазил все закоулки, а альбинос сложил в отдельную кучу то, что собирался взять с собой, - примерно фунтов тридцать золота, серебра и драгоценностей различной формы.

     - Знаешь, - заметил Перен, когда они ужинали за столом, поставленном в одной из нижних комнат, - мы оба разбогатеем, когда вернемся домой. Даже если этот гобелен годится только на переплавку, из него получится фунтов десять золота, а может, и больше. Откинь десять процентов кузнецу, и все равно останется девяносто золотых монет. Говорят, можно прожить на медяк в день, если не шиковать. Девяносто золотых - это девять тысяч медных. Значит, примерно четыреста пятьдесят в год. То есть на эти деньги ты сможешь прожить лет двадцать.

     - И все это находится в гобелене, - кивнул Тобас. - Мне не нужно опасаться, что воры залезут ко мне в карман или обчистят мою комнату в гостинице. В отличие от тебя!

     - Да уж, - засмеялся Перен. - Но у меня тут значительно больше, чем на десять фунтов!

     - С учетом серебра и каменьев, возможно. Но половина из них наверняка окажется фальшивками! Перен снова засмеялся:

     - Ну и что? Фунты золота, серебра и горсть каменьев! Даже если девять из десяти - стекляшки, я все равно могу считать себя богачом! И как этот чародей так разбогател? Знаешь, меня это поражает! Правда, поражает. И знаешь, Тобас, что я думаю? Замок разворовали еще до нас. Ничего достойного внимания нигде, кроме двух основных апартаментов, не было. Помещение дворецкого взломано, и вся посуда исчезла. В оружейной осталось три меча, из которых два погнуты, а один сломан. В башнях шаром покати, во всяком случае, в тех пяти, на которые я лазил. В упавшую я не полез.

     Тобас кивнул:

     - Думаю, слуги утащили все, что попалось под руку, перед тем как уйти отсюда. Но у них не хватило духу забраться в личные покои хозяев. Чародей погиб, это мы с тобой выяснили. А слуги, не зная о потайном ходе, наверное, решили, что он растаял в воздухе, и опасались его внезапного появления. Но вот чего я никак не могу понять, так это что произошло с леди. Ее драгоценности на месте, во всяком случае, некоторые. А неужели она со своими горничными не забрала бы все. И никаких признаков, что она погибла, нет. Было бы странно, если бы она тоже разбила себе голову при падении, как ты считаешь?

     - Возможно, ее просто не было дома, - пожал плечами Перен.

     - Может быть.

     Некоторое время они ели молча.

     - Тобас, - спросил наконец Перен, - ты уверен, что хочешь вернуться в Этшар?

     - Уверен, - удивленно ответил Тобас. - А что?

     - А то, что я туда не вернусь. Я там вырос и натерпелся достаточно. Да, теперь у меня есть собственные деньги, но мои волосы по-прежнему белые, а глаза красные, и детишки на улицах по-прежнему будут пугаться меня. Называть призраком или демоном. Даже если я сменю дерюгу на бархат. Золото здесь ничего не изменит.

     - Ну и что? - недоуменно спросил Тобас. - Конечно, боги сыграли с тобой злую шутку, но с этим уже ничего не поделаешь. Да и куда еще ты можешь пойти?

     Тобас чувствовал себя несколько неловко. Он никогда не обращал внимания на необычную внешность Перена и не думал, что сам альбинос придает этому какое-то значение.

     - Точно не знаю, - ответил Перен. - Думаю, пойду дальше. В Айгоа или какая там, на востоке, страна.

     Тобас вспомнил ряды гор, уходящие вдаль. От одной мысли попытаться перейти их, не говоря уже о том, чтобы перетащить через них объемистый гобелен, его передернуло.

     - Да там наверняка такие же жалкие Малые Королевства, как Двомор. - Тобас надеялся разубедить Перена. - Ведь Малые Королевства тянутся до Великой Восточной Пустыни. А Пустыня - до конца Мира. Там нет ничего интересного. Если ты не хочешь возвращаться в Этшар и предпочитаешь Малые Королевства, оставайся в Двоморе!

     - Я не могу остаться в Двоморе, - покачал головой Перен. - Мы ведь не убили дракона. Да еще и разбогатели. Они нас просто не примут. Тобас раздумывал лишь мгновение:

     - Ну, не может же каждый убить этого дурацкого дракона. Мы ходим уже больше шестиночья. Наверняка какая-нибудь команда нашла его и убила.

     - Ты же сам видел этого дракона, Тобас, - дернул плечом Перен. - И охотников. Неужели ты действительно думаешь, что кто-нибудь из них способен справиться с такой зверюгой?

     - Э-э-э.., может, ведуны? - с надеждой в голосе предположил Тобас.

     - Может, ведуны, - милостиво согласился Перен. - Я мало что смыслю в ведовстве.

     - Я тоже, - признался Тобас.

     - Конечно. Ты ведь у нас специалист по магии огня.

     - Совершенно верно, - улыбнулся Тобас. Перен улыбнулся в ответ, но сразу посерьезнел.

     - Нет, Тобас, я не хочу возвращаться в Двомор. Разве ты захотел бы остаться там? Это ведь довольно убогое местечко. И еще этот дракон!

     - А как насчет Экероа?

     - Уже лучше, - согласился Перен, - но я действительно не хочу возвращаться. Во-первых, мы можем опять нарваться на дракона, а во-вторых, нам придется идти через Двомор. Мне просто смотреть неохота на этот разваливающийся сарай. Я хочу пойти на восток, через горы.

     Тобас не выдержал:

     - А я не хочу. Слишком далеко, слишком пустынно и слишком трудно. Я ведь лентяй по природе, Перен. Именно поэтому я и влип в историю с драконом. Мне было лень работать. До недавнего времени я только что не голодал. Но теперь у меня есть гобелен, и мне не нужно идти дальше. И я не пойду. Кстати, у нас недостаточно еды, чтобы двигать через горы. Черт возьми, я даже не уверен, что ее хватит на обратный путь! Чем ты будешь питаться?

     - Охотиться. У меня есть праща, меч и два хороших ножа.

     - Да? - изумился Тобас. - А ты умеешь обращаться с пращой? Перен кивнул.

     - Что ж, тогда ты, наверное, сможешь дойти. Но я охотиться не умею. А зависеть от тебя в плане еды не хочу. Я возвращаюсь в Этшар. Продам гобелен какому-нибудь чародею, обменяю на заклинания или выплавлю из него металл. А потом возьму деньги и спокойно осяду где-нибудь. Заведу свой собственный дом. Это все, что я хочу, - иметь дом. Мне не нужны приключения. Я возвращаюсь назад.

     - А я пойду дальше, - спокойно произнес Перен.

     - Ты уверен? Альбинос кивнул.

     - Ладно. Тогда выйдем утром, ты - на восток, я - на запад.

     Покончив с этим вопросом, они как-то само собой замолчали и рано легли спать. Тобас - в спальне хозяина замка, а Перен - на покрывале в Большом Зале.

Глава 19

     Тащить гобелен оказалось значительно труднее. Тобас как-то упустил из виду, сколько спусков и подъемов ему придется преодолеть на пути к Твердыне Двомор. Кроме того, он сомневался, что выбрал кратчайшую дорогу. Пока их четверка не распалась, они в поисках дракона передвигались зигзагами. Тобас надеялся, что доберется до замка дня за четыре, но из-за гобелена за день проходил вдвое меньше, чем рассчитывал.

     Первая ночь застала его практически на границе магически «мертвой» зоны. Ему пришлось трижды творить «Триндлов Огонь», прежде чем он сумел развести костер. На второй день он прошел чуть больше и пристально следил за небом, на которое наползали тучи. Как бы дождь не повредил гобелен! Ночью он спал на земле, укрыв одеялом свой ценный груз. Да еще и мешок положил на край рулона, куда одеяло не дотягивалось. Как он и предполагал, около полуночи начался дождь. Постепенно редкие капли превратились в струйки.

     Весь третий день, вместо того чтобы идти вперед, юноша провел в поисках какого-нибудь укрытия. Наконец, ближе к середине дня, он добрался до навеса, образованного выступом скалы. Тобас заполз под него, и постарался запихнуть гобелен как можно глубже.

     Здесь он провел ночь и весь следующий день, пережидая дождь. Запас вяленой говядины кончился, у него оставались лишь изюм и кусок очень черствого бисквита.

     Рассвет тринадцатого числа месяца Сбора Урожая был серым и мрачным, но не дождливым. Тобас решил двигаться дальше. В течение дня небо просветлело, и юноша бодро шагал вперед в полной уверенности, что уже миновал драконье гнездо. Он остановился тогда, когда, по его подсчетам, находился примерно в полумиле севернее или северо-восточнее этого места.

     Накануне Тобас прикончил свои скудные припасы и утром проснулся зверски голодным. Питье проблемы не составляло - все выемки в камнях наполнились дождевой водой. Но еда....

     Тобас отыскал несколько орехов, приготовил их на «Триндловом Огне» и съел прямо со скорлупой. Может быть, ему спрятать рулон где-нибудь в горах, а потом вернуться за ним? Нет, пожалуй, это опасно: замок уже недалеко, вдруг кто-нибудь случайно наткнется на его сокровище.

     Он еще не осмеливался развернуть гобелен и посмотреть, не проявились ли его волшебные свойства. Ему не хотелось испытывать судьбу в одиночестве, среди гор, на открытом пространстве.

     Во второй половине дня Тобас натолкнулся на разрушенный коттедж. Вышибленная дверь валялась на земле, окна были разбиты, а на покрытой сланцем крыше виднелись следы огня. Эта крыша несколько озадачила Тобаса. Он даже подпрыгнул, чтобы получше ее разглядеть. Интересно, чем строителям не угодил тростник? Впрочем, он здесь навряд ли растет. Слишком каменистая почва. Почему хозяин решил построить свое жилище в таком бесплодном месте?

     Найти объяснение сему феномену он так и не сумел, но зато сразу догадался, почему дом поврежден и пуст. Обитателей сожрал дракон. Во всяком случае, пытался. Тяжелая, сланцевая крыша вполне могла защитить их от огня.

     И не только их - в доме наверняка должно было уцелеть что-нибудь съедобное. Оставив гобелен в центральной комнате, Тобас отправился исследовать содержимое кухонных шкафов.

     Они оказались удручающе пустыми. И вообще у шкафов и полок был такой вид, как будто их аккуратно и не торопясь опустошали. Наверное, хозяева убрались отсюда на время, а затем вернулись, забрали все, что могли, и ушли навсегда. Интересно, удалось ли им благополучно добраться до замка?

     И кстати, достаточно ли безопасно в самом замке? Глупость какая, мысленно обругал себя Тобас. Если дракон не сумел разнести этот маленький коттедж, то что он может сделать с крепостью, вроде Твердыни Двомор?

     Он опустился на первый же подвернувшийся стул и уставился на гобелен. В животе урчало. Тащить дальше эту тяжеленную штуковину не было сил, а коттедж казался вполне подходящим убежищем.

     Устроившись поудобнее, он размышлял, за какие заклинания продаст гобелен, когда снаружи донесся шум.

     Двигалось что-то очень тяжелое и громоздкое. Тобас резко Выпрямился.

     Может быть, это драконобойцы? Или вернулись хозяева коттеджа? Он осторожно выглянул в окно.

     Ни то, ни другое. На верхушке ближайшего холма восседал дракон, гордо озирая окрестности. Тобас быстренько убрался внутрь.

     Этого он не ожидал. Чудовище его не заметило, это точно, но теперь он не сможет покинуть коттедж в ближайшие несколько часов. А если дракон его заметит, то он вообще не выберется отсюда живым. Обеспокоенный и огорченный, Тобас направился к стулу и споткнулся о свернутый гобелен.

     С трудом удержавшись на ногах, он обернулся и посмотрел на свою добычу. Вдруг этой штукой можно как-нибудь убить дракона? Если, конечно, в ней действительно заключена магия?

     Что ж, заняться в ближайшее время ему все равно нечем, так что он развернет рулон и проверит. Тобас оглядел стены коттеджа в поисках подходящего места.

     Домик, конечно, оказался совершенно не приспособленным для развешивания гобеленов, но после некоторого усилия юноше все же удалось закрепить перекладину, поместив ее между выступом дымохода и перемычкой между стропилом и деревянным пандусом, венчающим стену, к которому были прибиты поперечные балки.

     Убедившись, что перекладина держится достаточно крепко. Тобас начал разворачивать гобелен. Рулон был скатан слишком плотно, поэтому Тобас вытягивал полотно сверху и отбрасывал назад.

     Наконец гобелен свободно повис, сверкая в лучах заходящего солнца. Юноша отступил на шаг и заворожено уставился на изображенную картину. Она была просто сверхъестественной! Жутковатое освещение, фантастические скалы, абсолютная пустота вокруг замка - у автора, безусловно, было богатое воображение! Не говоря уж о самом замке с его странной архитектурой и кошмарными резными украшениями!

     Тобас потянулся, чтобы протереть полотно, и с изумлением увидел, что рука прошла внутрь картины. Красно-багровое облако окутало его с головы до ног.

     «Магический портал», - молнией пронеслось в голове у Тобаса. Он быстро отдернул руку, но тут же с испугом заметил, что красно-багровый свет по-прежнему освещает его пальцы.

     В лицо откуда-то подуло теплым ветром. Теплым и сухим, совершенно непохожим на тот, который задувал в двоморских горах. Подняв глаза на замок, юноша увидел, что стоит перед настоящим мощным трехмерным сооружением.

     Сам того не желая, он прошел сквозь портал.

     Но куда попал, во имя богов?! Вдруг умерший чародей создал гобелен, чтобы держать в нем демонов или монстров?

     Но, может, еще не поздно убраться отсюда? Он ведь не сделал ни одного шага, всего лишь просунул руку. Наверняка это все не так страшно. Отогнав всякие мысли о том, что неплохо бы сходить и посмотреть, что там дальше, Тобас отступил назад, рассчитывая снова оказаться в заброшенном коттедже.

     Не тут-то было! Юноша обернулся. И коттедж, и Двоморские горы бесследно исчезли. За спиной у него была пустота.

     Дорожка, на которой он стоял, шла из ниоткуда и вела только к замку. Она бежала по узкому, крутому гребню скалы, и по обеим ее сторонам зияли красно-багровые пропасти.

     Тобас лег на живот, подполз к краю и осторожно заглянул вниз, ожидая увидеть что-нибудь на дне. Долину, например.

     Ничего. Вообще ничего, кроме бесконечной пустоты, светящейся жутким ало-багровым светом. Камни, по которым бежала дорожка, висели в воздухе сами по себе.

     Посмотрев на странный пугающий замок, юноша увидел то же самое: скала, на которой он стоял, вовсе не являлась вершиной горы. Просто здоровенный валун диаметром ярдов пятьдесят - шестьдесят, висящий в пустоте. И если бы все это сооружение хотя бы летело над землей... Внизу не было ни полей, ни лесов, ни облаков, ни даже звезд. Одна бесконечная пустота. Ничто. Голова Тобаса закружилась, и он закрыл глаза.

     Теплый, сухой, лишенный запаха ветер ерошил его волосы. Юный чародей попытался собраться с мыслями и вдруг со всей очевидностью понял, что это место не является частью известного ему Мира. Он отполз от края и медленно поднялся на ноги.

     Совершенно ясно, что идти можно только вперед. Откладывать дальше не имело смысла, и Тобас пошел к замку, медленно и осторожно передвигая ноги.

     Канатный мостик, перекинутый через пропасть, оказался самой тяжелой частью пути. Но Тобас благополучно миновал его и замер на нижней губе оскаленной пасти, служившей воротами замка.

     Ужас, леденящий душу, мешал юноше сделать следующий шаг. Он осторожно заглянул внутрь. На стенах по обе стороны прохода, ведущего к массивным деревянным дверям, горели факелы. Собрав всю свою волю в кулак, Тобас заставил себя идти вперед.

     Двери оказались закрытыми. Юноша потянулся к большим металлическим кольцам, но тут же отдернул руки. Его трясло, как в лихорадке. Тобас стиснул зубы и прижал руки к бокам, стараясь унять дрожь.

     Через несколько минут, решив, что он уже достаточно успокоился, юноша потянул за металлические кольца. Заперто. В первый момент Тобас испытал облегчение, которое, впрочем, тут же сменилось очередным приступом ужаса; Что бы ни скрывалось внутри этого сооружения, вряд ли оно страшнее перспективы навсегда остаться снаружи, где нет ни пищи, ни воды. Вообще ничего нет, кроме нескольких футов голого камня. Он выпустил кольца и изо всех сил забарабанил кулаками в дверь.

     Когда приступ паники закончился, Тобас бессильно уронил руки. Что же ему теперь делать?

     И тут из-за дверей раздался голос. Женский, с очень странным акцентом.

     - Дерри? Это ты? Где ты пропадал?

     Тобас замер. Чего уж он точно не ожидал услышать, так это обыкновенный человеческий голос. Да еще чтобы при этом его, Тобаса, приняли за кого-то другого? Собравшись духом, он ответил:

     - Это не Дерри. Это я, Тобас.

     - Кто? - чуть не прорыдали из-за дверей.

     - Впустите меня, и я все объясню. - Он не собирался упускать возможность убраться наконец из этой абсолютной пустоты, жуткого освещения и иссушающего ветра. Тобас всей кожей ощутил колебания стоящей за дверью женщины. И хотя молчание длилось не более пяти - десяти секунд, ему они показались вечностью. Наконец женщина отозвалась:

     - Ладно. Кажется, ты вполне безобиден. Раздался звук отодвигающегося засова. Упала цепь, щелкнул замок, и тяжелые двери распахнулись, открыв взору юноши большой, освещенный факелами зал. Еще одни такие же массивные двойные двери футов десяти высотой были распахнуты настежь. За ними шел коридор футов тридцати длиной, с боковыми проходами. А дальше виднелись очередные двери. Закрытые. Никакой мебели в коридоре Тобас не разглядел, лишь на стенах висели великолепные металлические крюки с горящими факелами, а из каждого угла на него пялились демонические физиономии, вырезанные из камня. Посередине коридора стояла миловидная смуглокожая молодая женщина, одетая в элегантное розовое платье. Высокая и стройная. Длинные черные волосы волнами спадали ей на плечи и грудь. Она настороженно смотрела на Тобаса.

     - Привет! - Тобас изо всех сил старался выглядеть как можно безобиднее. - Я Тобас из Тельвена, чародей. В некотором роде.

     - Меня зовут Каранисса с Гор. Я колдунья. Тебя Дерри, то есть Деритон, прислал?

     - Нет. Э-э-э... Если вы позволите мне на минуточку войти, я попытаюсь вам все объяснить.

     Каранисса медлила с ответом, все еще сомневаясь, но тут в желудке у Тобаса громко заурчало, и он добавил:

     - И не могли бы вы дать мне что-нибудь поесть? Это окончательно разрядило обстановку. Женщина, назвавшаяся колдуньей, улыбнулась и кивнула:

     - Иди сюда.

     Она провела его по боковому коридору через маленькую дверь, и Тобас наконец-то оказался в более-менее человеческом помещении. Милая комната. Без окон, пол устлан шкурами, старинные знамена на стенах. Здесь стояло несколько деревянных стульев. Каранисса уселась, указав Тобасу место напротив себя, и громко хлопнула в ладоши.

     Воздух заколебался, и Тобас неуютно заерзал на стуле.

     - Принесешь нам еды и что-нибудь выпить, - приказала Каранисса, хотя никого третьего в комнате не было. - У тебя есть какие-нибудь пожелания? - спросила она юношу.

     - Нет. Я так голоден, что съем все что угодно.

     - Ну, тогда немного острого сыра, свежий хлеб и лучшее красное вино, которое осталось. Да, и яблоки. Воздух снова заколебался, затем утих.

     - Ну, рассказывай. - Теперь все внимание Караниссы было обращено на Тобаса.

     - А... - замялся юноша. - Я, собственно, не знаю, с чего начать...

     - Начни с того, как ты сюда попал.

     - Сквозь гобелен. Я только хотел его протереть, но, должно быть, шагнул вперед и не смог уже отсюда выйти.

     - Это я и без тебя знаю! С тех пор как Дерри оставил меня здесь и ушел что-то там проверить, я сама не могу отсюда выйти.

     Настроение у Тобаса упало. Не значит ли это, что он тоже обречен остаться здесь навсегда?

     А может, и нет. Этот таинственный Дерри, или Деритон, вышел же.

     - Если вы не возражаете, я хотел бы узнать, а кто такой Деритон?

     - Ты не знаешь? - От изумления глаза колдуньи раскрылись так широко, что Тобас испугался. - Ты никогда не слышал о чародее Деритоне? Маге Деритоне?

     - Боюсь, что нет, - признался Тобас.

     - Но это же его замок. Деритон сам его сотворил. И гобелен, через который ты прошел. Он висит в потайной комнате нашего другого замка, который летает над горами центрального Этшара, насколько мне известно. Хотя с тех пор прошло уже некоторое количество времени.

     Пока она говорила, Тобасу пришла в голову странная мысль. Сначала он гнал ее от себя, но когда женщина замолчала, был уже практически уверен в правильности своей догадки. Ведь сначала он предположил, что Деритон и эта колдунья были искателями приключений, которые каким-то образом попали на гобелен, точнее в гобелен. Но никакой искатель приключений не смог бы так естественно и непринужденно говорить о волшебном летающем замке, как о своей собственности. Да еще упоминая такие детали и подробности. И, что самое интересное, летающий замок лежит в ущелье уже не одно столетие.

     - Простите, леди Каранисса, а как долго вы здесь находитесь?

     - Я не знаю! - раздраженно ответила женщина. - Целую вечность, по-моему. К тому же здесь нет ни дня, ни ночи. Так что я просто не знаю. А в чем дело?

     - Вы сказали, что, когда пришли сюда, замок Деритона еще летал.

     - Ну конечно же! - Тобас вновь удивил ее. - Ты хочешь сказать, он больше не летает?

     - Нет, не летает. Уже очень давно. И боюсь, что Деритон погиб при крушении. Во всяком случае, я так полагаю. Мы с моим напарником нашли возле гобелена труп. Должно быть, его.

     - Дерри мертв? - Она в ужасе уставилась на него, открыв рот.

     - Думаю, да. Впрочем, я не уверен, что это он.

     - А как он выглядит, этот мертвец? Нет, не отвечай. Ты сказал, что замок давно не летает. А как давно? Месяцы? Годы?

     - Как минимум годы.

     - Боги! Сколько же я здесь сижу? Какое сегодня число?

     - Так, дайте подумать.., четырнадцатое месяца Сбора Урожая. Или пятнадцатое.

     - Какой год, идиот несчастный! - заорала Каранисса.

     - Пять тысяч двести двадцать первый по этшарскому летосчислению.

     Она ошарашено поглядела на него, затем неожиданно вскочила и принялась трясти юношу за плечи.

     - Это что, шутка? Ты меня разыгрываешь? Это Дерри затеял?

     - Ну что вы, конечно, нет! - изумленно ответил Тобас, застигнутый врасплох этим странным нападением.

     - Было двадцать седьмое число месяца Цветной Листвы четыре тысячи семьсот шестьдесят второго года эры Человеческой Речи, когда мы с Деритоном решили провести здесь вечер вдвоем! И ты хочешь сказать мне, что я прождала этого проклятого чародея четыреста пятьдесят девять лет?! - Последние слова она прокричала Тобасу прямо в лицо.

     Тобас молча смотрел на нее, не в состоянии произнести ни слова. Колдунья плюхнулась на стул и уставилась в пол, медленно переводя дыхание.

     - Деритон из Хельде! - наконец провозгласила она, потрясая кулаком. - Если бы ты не умер, я задушила бы тебя собственными руками за то, что ты втянул меня в эту историю!

Глава 20

     Они сидели и молча глядели друг на друга. В это время в комнату, словно гонимый ветром осенний лист, вплыл поднос. Сам по себе, как будто ничего не весил. Каранисса, выведенная таким образом из состояния тотального бешенства, в котором пребывала до сих пор, поймала его в воздухе и предложила Тобасу.

     На подносе стояло именно то, что она заказала. Чуть поколебавшись, Тобас принялся за еду. Перемещение в другой мир совсем не повлияло на его аппетит.

     Вино оказалось весьма скверным - кислым и мутным. Тобас мужественно глотал его, не решаясь пожаловаться хозяйке. Что еще можно ожидать от вина четырехсотлетней выдержки, утешал он себя, а эту нервическую колдунью лучше не заводить.

     Когда они немного насытились и успокоились, было решено, что Каранисса первой расскажет о себе, а потом уже Тобас, чтобы не запутаться окончательно.

     Каранисса заявила, что ее история очень короткая. Вскоре после того, как она закончила обучение и ее призвали в армию военной колдуньей, она встретила Деритона, которому к тому времени стукнуло уже лет двести - триста, и он практически отошел от дел. К его помощи прибегали лишь в исключительных случаях, когда требовалось выполнить какое-нибудь особое задание или подготовить новое пополнение боевых чародеев. Они стали, по ее словам, очень близки, но о браке не могло быть и речи из-за двухсотлетней разницы в возрасте и неравенства званий. Деритон был резервным генералом, а она - зеленым лейтенантом. К тому же браки между представителями разных магических школ не приветствовались.

     Тобасу очень хотелось сострить по поводу школ, но он промолчал.

     Они чудесно ладили между собой, рассказывала Каранисса, и Деритон перевел ее из разведки под свое начало для выполнения «специальных заданий». Он даже наложил на нее заклятие Вечной молодости.

     В этом месте изумленный Тобас прервал ее:

     - Вы это серьезно?

     - Что именно?

     - О заклятии Вечной молодости. Вы хотите сказать, что такое заклятие действительно существует?

     - Конечно! Иначе как бы я тебе поверила, что провела здесь четыреста лет?

     - Ну, не знаю. Может быть, тут время течет по-другому. Мне всегда говорили, что заклятие Вечной молодости - детские сказки.

     - Да нет же, оно существует. И, насколько мне известно, время здесь течет точно так же, как и везде. Заклятие Вечной молодости - военная тайна, хотя, по-моему, о нем все знают. Разве ты никогда не встречал могущественных чародеев, которые выглядят двадцатилетними мальчишками? Мне всегда казалось, что военные не очень-то стараются сохранить этот секрет, раз позволяют таким людям разгуливать у всех на виду.

     Тобас хотел было объяснить, что никогда не имел дела ни с военными, ни с какими-либо другими чародеями, кроме Роггита, но решил, что это не к спеху. Сейчас очередь колдуньи. Пусть договорит до конца.

     - Значит, он наложил на вас заклятие Вечной молодости. А дальше?

     На мгновение он все же задумался, почему, если заклятие Вечной молодости действительно существует, чародеи позволяют себе стареть и умирать, как Роггит. Ответ тут же пришел сам собой - не все чародеи владеют этим заклятием. Как он выяснил на собственном опыте, чародеи не делятся своими знаниями. К тому же этот секрет мог быть полностью утрачен к окончанию Великой Войны, как и искусство создания летающих замков.

     Каранисса устроилась поудобнее, отбросила назад свою черную гриву и продолжила рассказ.

     Они с Деритоном стали очень и очень близки. В один прекрасный день, предварительно заставив ее поклясться, что она сохранит тайну, он провел ее сквозь гобелен в этот замок, свое личное секретное убежище, о котором никто не знал. Здесь они могли остаться действительно наедине, сюда не имели доступа ни сплетничавшие слуги, ни подчиненные Деритону офицеры. Замок и гобелен были его самым ценным достоянием, и она почувствовала, что ей оказана большая честь, когда Деритон захотел разделить с ней свои сокровища. Он уверял ее, что она - единственная женщина, достойная быть хозяйкой волшебного замка.

     Уже тогда Каранисса была достаточно опытной колдуньей и знала, что маг говорил это абсолютно искренне. Либо он использовал какие-то неизвестные ей заклинания, позволявшие лгать так искусно, что даже колдунья не могла этого почувствовать.

     Они приходили сюда всего три-четыре раза. И когда нужно было возвращаться, проходили через другой гобелен во второй замок Деритона, который летал в обычном Мире.

     Но однажды ночью, в самое неподходящее время, сработал волшебный сигнал тревоги, установленный Деритоном в обычном Мире. Она не знает, ни каким образом он сработал, ни как Деритон об этом узнал, потому что она лично ничего не увидела и не услышала. Заверив ее, что скорее всего это какая-нибудь ерунда и он скоро вернется, а если что-то серьезное, то он придет за ней и отправит в безопасное место, Деритон ушел.

     С тех пор она его не видела. И вообще ни одного человеческого существа, кроме Тобаса, в течение, если, конечно, это все-таки не шутка, четырехсот пятидесяти девяти лет. Ну, несколькими шестиночьями меньше.

     - Он пытался вернуться к вам, - сказал Тобас, увидев, что она плачет. - Уже умирая, он пытался дотянуться до гобелена. Там мы его и нашли.

     Она посмотрела на него сквозь слезы:

     - Как вы могли найти его, если он вот уже четыреста лет как мертв?

     - Мы нашли его скелет. Во всяком случае, чей-то скелет. С серебряным кинжалом, несколькими кольцами и остатками расшитой золотом куртки. Это ведь он, верно?

     - А-ааа! - навзрыд заплакала Каранисса, и Тобас мысленно обозвал себя толстокожим кретином. Он терпеливо ждал, когда истеричные рыдания прекратятся. Колдунья вроде бы пыталась взять себя в руки. Тобас прекрасно понимал, что его внезапное появление и принесенные новости кого угодно довели бы до истерики. После столетий полной изоляции вряд ли можно было винить женщину за такой всплеск эмоций. От этого он не стал относиться к ней хуже. Наоборот, Каранисса произвела на него сильное впечатление. Мало того что колдунья была красива, она на ходу перенимала его произношение. Речь ее становилась все понятнее. Более того, если рассказанное ею - правда (а причин усомниться в этом не было), она прожила здесь одна несколько веков, сохранив разум и нисколько не деградировав. Тобас не был уверен, что вынес бы подобное испытание, окажись он на месте колдуньи.

     Каранисса наконец успокоилась и продолжила свой рассказ.

     Сначала она просто лежала в постели, ожидая возвращения Деритона. Когда, по ее представлению, прошло уже несколько часов, она встала, оделась и пошла бродить по замку, Постепенно она начала волноваться и попыталась воспользоваться колдовством, чтобы связаться с Деритоном. Ничего не вышло. Она отнесла это за счет того, что находилась в другой реальности.

     Наконец она решила сама выяснить, в чем дело, и направилась к гобелену, через который они всегда возвращались в летающий замок. И с ужасом обнаружила, что он не действует. Она не смогла пройти сквозь него.

     Это был шок. Мысль, что она может когда-либо застрять в этом странном мире, никогда не приходила ей в голову.

     Однако было совершенно очевидно, что она застряла. В конечном итоге колдунья собралась с духом и заглянула в Книгу Заклинаний Деритона, чтобы выяснить, нельзя ли как-нибудь заставить гобелен действовать. Она нашла заклинание, с помощью которого тот был сделан, но ничего не добилась. Эксперименты с другими заклинаниями, вплоть до самых простых, для начинающих, тоже ни к чему не привели. Была там пара-тройка, которые могли бы пригодиться, но для их сотворения непременно требовалось что-то такое, чего в ее распоряжении не было, - живые существа, например. Попытка сотворить заклинание внушения привела к тому, что она испытала жуткое ощущение, что вокруг что-то происходит, но, поскольку опробовать было не на ком, она не уверена, что ей не померещилось.

     И никакие попытки ни с чародейством, ни с колдовством, ни эксперименты наугад не вернули ее обратно в Этшар. Она просто жила здесь и ждала. Разговаривала с невидимыми слугами, хотя те были немы и не могли ей ответить. Ухаживала за волшебным садом и пыталась не сойти с ума от одиночества. Она начала спать по несколько дней подряд. Вводила себя в транс, который длился до тех пор, пока ее тело не начинало нуждаться в пище. И каждый раз просыпалась на грани голодной смерти, а Деритон все не шел.

     И вот сегодня наконец-то в двери постучал Тобас.

     - Значит, есть и другой гобелен? - спросил юноша, когда понял, что она закончила.

     - Конечно. Каждый из них работает только в одном направлении.

     - Можно досмотреть?

     - Сначала скажи, кто ты такой и как попал сюда. Тобас начал рассказывать, описывая, как затонул отцовский корабль, и Каранисса сразу же перебила его:

     - Ты хочешь сказать, что ты северянин?

     - Кто?

     - Северянин? Имперец?

     - Да нет, что вы, - смутился Тобас. Единственные северяне, о которых ему доводилось слышать, были практически уничтожены столетия назад. Застигнутый врасплох, он не сразу сообразил, что колдунья оказалась в изоляции задолго до того, как с ними покончили, а Каранисса явно вкладывала в слово «северянин» какой-то особый смысл.

     - Тогда почему этшарский демонолог потопил корабль твоего отца?

     Сообразив наконец, в чем дело, Тобас пояснил:

     - Потому что мой отец был пиратом. Капером. Великая Война закончилась двести лет назад, моя госпожа. Северная Империя полностью уничтожена. Тех северян, которых вы имеете в виду, больше не существует. Но Этшар не правит всем Миром. Часть восточного побережья вышла из-под правления верховных владык и образовались Свободные Земли Побережья. Или Пиратские Города, как их, по-моему, называют в Этшаре и Малых Королевствах.

     - А что такое Малые Королевства? - озадаченно поинтересовалась колдунья.

     - О! Видите ли, Древний Этшар к концу войны распался на части. Малые Королевства. А генералы создали новый Этшар, Гегемонию Трех Этшаров - таково его полное название.

     Колдунья недоверчиво уставилась на него:

     - Ты не врешь?

     - Ну, конечно, нет! - Как же трудно разговаривать с человеком, сомневающимся в исторических фактах. Каранисса вздохнула:

     - Я вижу... Или колдовские способности окончательно меня оставили. Но как тяжело в это поверить! Войны нет? Империя разгромлена? Этшар распался? Я знала, что гражданское правительство в смятении, но такое... - Она замолчала, затем тряхнула головой, как бы отгоняя прочь эти мысли. - Давай дальше.

     Тобас рассказал, как уговорил Роггита взять себя в ученики, как старый учитель умер, обучив его только одному заклинанию, и как он пошел искать счастья. Он не стал рассказывать, что подписался убить дракона, а просто сказал, что приехал в Двомор, надеясь найти себе какое-нибудь занятие, а затем пошел бродить по горам и наткнулся на упавший замок. Он упомянул о странной магически «мертвой» зоне и объяснил, что, ничуть не сомневаясь в исключительной ценности гобелена, потащил его в Двомор.

     Под конец он рассказал, как забрался в брошенный коттедж, где, ожидая, когда улетит дракон, решил поближе рассмотреть свою добычу. И вот он сидит здесь, вместе с ней.

     - Двомор - теперь королевство? - развеселилась Каранисса.

     - Да. Одно из целой кучи.

     - Но это же был военно-административный округ под командованием генерала Дебрела?

     - Может быть. Но теперь Двомор - Малое Королевство, и правит там Его Величество Дернет Второй. Она опять вздохнула.

     - Очень странно.

     Каранисса некоторое время сидела, уставившись в пространство, затем покачала головой и взглянула на Тобаса.

     - А ты, значит, чародей?

     - В некотором роде.

     - Тебе известны секреты Гильдии?

     - Ну, не все, во всяком случае... - осторожно начал Тобас.

     - Ты сможешь сотворить те заклинания, которые я не одолела?

     - Не знаю, - признался Тобас. - Надо попробовать.

     - А гобелен? Ты сможешь с ним разобраться?

     - Сначала мне нужно взглянуть на него и выучить заклинание. - Тут ему в голову пришла ужасная мысль. - А что если чары не будут здесь действовать, как и во втором замке Деритона.

     - Но некоторые же действуют. Я по-прежнему молода, а в саду по-прежнему зреют плоды. И слуги делают все, что я ни прикажу.

     Тобас с заметным облегчением кивнул.

     - Вы правы. С этим проблем не будет. - И все же он решил попробовать сотворить свое собственное заклинание при первом же удобном случае. - Вы можете показать мне гобелен, через который должны были вернуться?

     - Пожалуйста.

     Каранисса сняла со стены факел и направилась к двери. Юноша быстро запутался в многочисленных комнатах и коридорах. Ничего общего с обычными замками эта крепость не имела. К тому же внутри она оказалась гораздо просторнее, чем выглядела снаружи. Стены были выложены из серого и черного камня, кое-где висели ковры и гобелены. Каменные рожи демонов таращились из каждого угла. Через окна, мимо которых они проходили, падал все тот же пурпурнокрасный свет. Источника его Тобас не обнаружил, но небо над замком как-то светилось.

     По крайней мере сюда не задувал ветер. В комнатах было немного жарко и слишком сухо, но не настолько, чтобы доставлять неудобство. А после холода и сырости Двоморских гор это казалось даже приятным.

     Наконец, когда Тобас уже окончательно перестал ориентироваться, Каранисса ввела его в маленькую комнатку на верхнем этаже. На стене прямо напротив двери висел гобелен, по-своему не менее странный, чем взятый Тобасом в упавшем замке.

     Выполненная в черно-серых тонах картина представляла собой изображение пустого каменного помещения. Тобас мгновенно узнал потайную комнату в летающем замке.

     Ракурс был подобран таким образом, чтобы комната просматривалась с расстояния двух-трех футов от стены с гобеленом, если стоять лицом к проходу, ведущему в кабинет чародея.

     Тобас присмотрелся. Точно такую же картину он наблюдал, снимая гобелен со стены. Не хватало только скелета Деритона.

     Тобас потрогал полотно. Холодная гладкая ткань. По дороге сюда он надеялся, что сможет воспользоваться магическим порталом. Что какое-то защитное заклинание не позволяет только Караниссе пройти сквозь него. Но ошибся.

     Поизучав картину еще некоторое время, Тобас пожал плечами.

     - Ну что ж, - обратился он к колдунье, - похоже, мне надо заглянуть в Книгу Заклинаний.

     Тобас старался не волноваться, но ему было очень трудно сохранять спокойствие. Наконец-то он почти достиг своей желанной цели - выучиться как следует магии. Если он сможет запомнить несколько заклинаний из Книги Деритона и потом вернуться в обычный Мир, то будет готов приступить к работе.

     Однако кто бы подумал, что он достигнет цели в подобных обстоятельствах. Запертый в волшебном замке с красивой четырехсот или пятисотлетней колдуньей, пытаясь заставить действовать неизвестное заклинание, чтобы вернуться в реальный Мир.

     Ну и странный же он выбрал путь, чтобы увидеть Книгу Заклинаний могущественного чародея!

Глава 21

     Пока они шли по темному узкому коридору, Тобас осторожно рассматривал Караниссу, по-прежнему державшуюся немного впереди. Длинные черные волосы развевались у нее за спиной. Еще по пути к гобелену юноша обратил внимание, как грациозно и уверенно она движется - после четырехсотлетнего заточения пленница прекрасно знала все углы и закоулки замка.

     Кстати, эти четыреста лет никак не отразились на ее внешности. Тобас отлично понял, почему старина Деритон сразу положил на нее глаз. Это была самая красивая женщина, которую юноше когда-либо доводилось видеть.

     Интересно, не способствовали ли этому чары Деритона? Вначале, когда Каранисса вела его в замок, она казалась несколько неуверенной, возможно, на нее действовало непривычное присутствие постороннего, но теперь колдунья вполне освоилась. Она уже примирилась с резкой переменой в своей жизни.

     Каранисса распахнула тяжелую дубовую дверь кабинета и пропустила Тобаса вперед. Он на мгновение замер, изучая ряды полок, заставленных горшками, бутылками, коробочками и загадочными блестящими приборами.

     Книга Заклинаний лежала на почетном месте в центре длинного рабочего стола. Большой толстый фолиант, в темном кожаном переплете с тяжелой металлической застежкой. Тобас заколебался.

     - Вы уверены, что на нее не наложено защитное заклятие? - поинтересовался он у Караниссы.

     - Не знаю. У меня никаких проблем не возникло. Я просто не смогла творить заклинания.

     Мило, подумал Тобас. Но могло быть и так, что Деритон просто не распространил защитное заклятие на свою пассию, а постигшая ее неудача вызвана тем, что имеется какое-то путающее заклятие. Затея могла оказаться опасной, но юноша решил рискнуть. Он протянул руку и открыл Книгу.

     Ничего не произошло. Книга Заклинаний открылась, как самая обычная книга. Тобас увидел пустой форзац и почувствовал легкий мускусный запах.

     На титульном листе неумелой рукой были неровно выведены руны: «Деритон из Хельде, его заклинания. Начата в тринадцатый год его жизни, в году четыре тысячи пятьсот двадцать третьем от Года Дарования Богами Людям Речи, во время Bеликой Войны с Северной Империей».

     Тобас некоторое время любовался надписью. Книге было почти семьсот лет. Должно быть, на нее наложено какое-то сильное предохраняющее заклятие - бумага осталась белой и мягкой, а чернила выцвели лишь самую малость.

     Он осторожно перевернул пару пустых листов. Следующая страница оказалась затертой и нечитабельной. Он пролистнул и ее.

     На следующей странице запись была четкой и ясной. Тобас долго смотрел на нее, и на лице его медленно расплывалась улыбка.

     Старательно выведенное заглавие гласило: «Триндлов Огонь», и дальше шло подробное описание так хорошо знакомого ему заклинания. Да, никаких путающих заклятий на Книгу наложено не было.

     Юноше бросилась в глаза маленькая сноска в конце страницы. Судя по почерку и чернилам, приписка была сделана намного позже. Она гласила: «Пользоваться осторожно! Сотворение огня на чем-либо уже горящем приводит к мощному взрыву!»

     Н-да, и домик Роггита - яркое тому свидетельство. Впрочем, получить подтверждение со стороны было даже приятно.

     Прочитав описание до конца, Тобас понял, почему у Караниссы ничего не вышло. В графе «Ингредиенты» Деритон указал лишь серу и маленький крестик, напоминающий виньетку. При описании двух пассов, совершаемых при сотворении заклинания, один также был помечен этим значком.

     И нигде не упоминался атамэ или хотя бы кинжал.

     Даже в своей личной Книге Заклинаний Деритон постарался не раскрывать секретов Гильдии. Каранисса - колдунья, и атамэ у нее не было. Во всяком случае, насколько знал Тобас, ничего, подобного атамэ, в колдовстве не использовалось. Поэтому она и не поняла значения маленького символа. Скорее всего она не обратила на этот значок никакого внимания. Деритон здорово придумал, сделав его похожим на завитушку.

     Но не все же чары требовали применения атамэ! Быстро пролистав несколько страниц, Тобас понял, что ошибается. Символический атамэ присутствовал фактически везде.

     Правда, одно такое заклинание Тобас все же нашел. То самое заклинание внушения. Гораздо дальше он обнаружил приворотное зелье, тоже не требовавшее атамэ. Но от него колдунье проку было мало.

     Интересно, как часто Деритон пользовался этим зельем? Использовал он его, соблазняя Караниссу, или нет?

     Листая страницы, Тобас сделал еще одно удивительное открытие: в Книге имелось огромное количество заклинаний, гораздо больше, чем, как он думал, их вообще существует на свете. Фолиант был толстым, в несколько сотен страниц. Не считая небольшого пропуска в начале и примерно пяточка пустых листов в конце, вся Книга была плотно исписана заклинаниями. Вскоре Деритону пришлось бы заводить второй том.

     Если Тобас сможет оставить эту Книгу себе и освоить имеющиеся в ней заклинания, он станет одним из самых величайших чародеев Мира. Очень заманчивая идея. Ему не придется тогда продавать приворотные зелья и заниматься снятием порчи. Он сможет наколдовать себе все что угодно или продать несколько заклинании за бешеные деньги.

     Тобас с интересом отметил, что почерк Деритона с возрастом изменился, нескладные каракули превратились в мелкие четкие линии. Изучение и запись этих заклинаний, несомненно, заняли у мага много времени. Тобас предположил, что Деритон начал вписывать сюда новые заклинания через несколько лет после окончания учебы. Интересно, откуда он их брал? Сравнив почерк, юноша решил, что приписка к «Триндлову Огню» была сделана, когда Деритон заполнил порядка пятидесяти - шестидесяти страниц.

     Заклинания, записанные в книге, варьировались от «Снятия Легкой Порчи» до чего-то, именуемого «Предвиденная Смерть», к которому имелась следующая приписка: «Последствия неизвестны. Изобретатель считает, что, если заклятие выйдет из-под контроля, оно может уничтожить весь Этшар, а возможно, и весь Мир. Применялось дважды. Оба раза остановлено с помощью специальных чар, ныне утраченных». Еще ниже на полях красными чернилами было выведено: «НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО».

     Тобаса передернуло. Даже от мысли попробовать сотворить нечто подобное становилось не по себе.

     После «Предвиденной Смерти», ближе к концу Книги, он обнаружил «Переносящий Гобелен».

     Вступление было длинным, заклинание сложным, а за описанием самой процедуры следовали еще три страницы различных замечаний. Тобас огляделся в поисках стула и только тогда заметил, что Каранисса все еще стоит рядом и спокойно наблюдает за ним.

     - Вам нет необходимости ждать. Это займет некоторое время.

     - Все равно мне больше нечем заняться, - пожала плечами колдунья.

     - Да, пожалуй, - согласился Тобас. - Не могли бы вы подать мне вон тот стул?

     Каранисса даже не двинулась с места и только лениво повела глазами в указанном направлении.

     Стул слегка покачнулся и, неловко переставляя негнущиеся ножки, направился прямо к юноше. Прежде чем сесть, Тобас несколько секунд недоверчиво смотрел на него, словно желая убедиться, что тот больше никуда не собирается.

     - Я ведь, знаешь ли, колдунья, - заметила Каранисса. - Вы, чародеи, не единственные волшебники на свете.

     - А я никогда этого и не утверждал.

     - Зато Дерри утверждал.

     Тобас промолчал и вернулся к Книге Заклинаний. Итак, для «Переносящего Гобелена» необходимо иметь тридцать фунтов золота и тридцать серебра, - он правильно сделал, что взял гобелен, а не всякую мелочевку, как Перен, - все необходимое для изготовления обычного гобелена, три свежие сосновые иголки, три свечи - белую, черную и кроваво-красную, белую розу, красную розу и особый сорт ладана. В сноске указывалась книга, где имелись инструкции по приготовлению этого ладана. Ну и, если он, конечно, правильно понял значение маленького крестика - а он был совершенно в этом уверен, - атамэ.

     Символ атамэ был поставлен после каждого упоминания о разрезании ткани или литье металлической нити. Тобас понял, что каждая нить, используемая при изготовлении гобелена, должна разрезаться атамэ, а не ножницами или обычным клинком. Совершенно очевидно, что никто, кроме чародея, не способен сотворить это заклинание.

     Первоначальный ритуал занимал целый день, от полуночи до полуночи, а создание гобелена занимало год, хотя начать можно было в любое время.

     И никаких инструкций, как починить гобелен или заставить функционировать тот, который перестал действовать.

     Тобас долго смотрел на текст. Перспектива провести как минимум год в таинственном замке, имея в качестве единственного компаньона прекрасную Караниссу, ему не улыбалась.

     То есть, если вспомнить, как появился поднос с едой, единственного компаньона-человека.

     Нет, в общем-то, если подумать, перспектива не такая уж неприятная. Существовали гораздо худшие места, которые люди называли домом. И все же неплохо было бы иметь выбор. Замок, безусловно, - комфортабельное жилище, но юноша никогда не думал обосноваться в ином мире, отрезанном от остального человечества.

     Да и вино тут уж больно паршивое! Однако придется смириться.

     Тобас еще раз прочитал заклинание и похолодел. Он абсолютно неправильно оценил ситуацию! Если единственный способ выбраться отсюда - создать новый гобелен, то он обречен провести здесь не год, не два и даже не десять. Во-первых, заклинание было высшего порядка, и его суточный первоначальный ритуал требовал абсолютно безупречного непрерывного исполнения. Тобас достаточно усвоил из уроков Роггита, чтобы понять, что его шансы сотворить это заклинание с первой попытки практически равны нулю. Во-вторых, существовала вероятность того, что заклинание ударит по исполнителю, и результат окажется совершенно неожиданным. Возможно, даже летальным.

     А скорее всего вообще ничего не получится.

     Конечно, постепенно он сможет овладеть всеми этими заклинаниями, хотя без помощи учителя обучение займет не шесть лет, а гораздо больше. Чародей-подмастерье смог бы сотворить действующий гобелен, если заклинание было бы, скажем, пятого или шестого порядка и ему не нужно было бы опасаться какого-либо серьезного обратного действия.

     Если же заклинание несколькими порядками выше, нужно учиться еще три года на звание мастера и еще девять лет, чтобы обрести достаточную квалификацию для звания мага. Говорили, некоторым удавалось получить звание мастера Гильдии до сорока лет, но Тобас считал, что это скорее происходило по политическим соображениям, чем зависело от способностей претендентов. Роггит как-то случайно упомянул, что младшему Великому Мастеру всего пятьдесят восемь лет.

     Так что он может застрять тут надолго. Очень надолго. К тому же вряд ли в здешнем саду есть розы и сосны. Даже если Деритон и хранил эти ингредиенты где-нибудь на своих полках, то через четыреста лет сосновые иголки вряд ли можно назвать «свежими», а розы наверняка превратились в пыль. Да и время суток здесь не узнаешь, а к первоначальному ритуалу нужно приступать ровно в полночь. Под этими небесами полночи может не быть вообще. Похоже, он застрял в этом замке на всю оставшуюся жизнь.

     И все же один шанс у него есть. Надо выяснить, почему гобелен возврата перестал работать, и починить его. Тобас полистал страницы в поисках каких-нибудь прорицаний низшего порядка.

     Ничего. Похоже, прорицания Деритона не интересовали. Ему попалось красивое заклинание «Великий Импульс Варрина», с помощью которого чародей, по-видимому, заставлял летающий замок отрываться от земли, и несколько минут любовался им, но затем решил больше не отвлекаться.

     Поскольку прорицанием воспользоваться не удалось, придется разбираться с проблемой самому. Тобас вернулся к заметкам о «Переносящем Гобелене».

     Значит, так. Если в гобелене повреждена хотя бы одна-единственная нить, то можно считать, что магический портал разрушен и не заработает никогда. Остается только надеяться, что ничего подобного не произошло.

     Если гобелен распустился, если хотя бы одна нить не на своем месте, то он прекращает свое действие. Но если починить поврежденную часть в соответствии с указаниями, то портал снова заработает.

     Ну с этим-то он справится. Починка распустившегося гобелена не требует ничего, превышающего его возможности.

     Придется очень внимательно осмотреть гобелен на предмет порезов и распустившихся нитей. Возможно, не должно быть даже потертостей.

     Прочитав, что каждый гобелен-портал работает только в одну сторону, поэтому их рекомендуется делать попарно, на вход и на выход, Тобас скривился. Деритон последовал этому совету, но им с Караниссой от этого никакого проку.

     В заметках особо подчеркивалось, что каждая, даже самая незначительная деталь изображения должна абсолютно точно соответствовать оригиналу. Малейшая погрешность могла привести к тому, что портал перенесет вошедшего совершенно в другое место. Учтем, подумал Тобас и перевернул страницу.

     Далее следовал параграф, как ему сперва показалось, чисто теоретических рассуждений. Деритон писал, что преднамеренное создание неправильного гобелена может привести к тому, что магический портал станет воротами в иной мир, совершенно отличный от реального.

     И только перечитав эти строки несколько раз, юноша понял, что именно таким образом Деритон и создал свое тайное убежище в ином мире. Он выткал на гобелене фантастическую картину. А гобелен, вынужденный заложенным в него волшебством перенести Деритона в указанное место, сам создал этот замок!

     Для Тобаса это было уже слишком. Он откинулся на стуле и глубоко задумался.

     С помощью «Переносящего Гобелена» можно создавать совершенно иные миры. Н - да-а, это заклинание гораздо выше шестого порядка! Готов ли он к исполнению чего-то подобного?

     - О боги! Нет!!! - Сам того не замечая, Тобас выкрикнул это вслух.

     - Что «нет»? - раздался сзади голос Караниссы. Юноша несколько ошарашено посмотрел на нее, затем ответил:

     - Так, ничего особенного! - Но, не устояв перед искушением, добавил:

     - Просто я, по-моему, только что понял, как Деритон сотворил этот замок.

     Убедившись, что на Караниссу его слова произвели должное впечатление, он вернулся к Книге.

     Интересно, как Деритону хватило мужества сделать подобную вещь? Ведь согласно его же собственным заметкам, чародей мог вторгнуться в обиталище какого-нибудь монстра! Старик явно не страдал от недостатка храбрости и самоуверенности!

     Значит, гобелен должен абсолютно точно соответствовать оригиналу. С этим, похоже, проблем нет - нужный ему гобелен был уже не раз опробован. Освещение тоже должно совпадать. Предположительно, так оно и есть. В Книге четко сказано, правда, без дополнительных объяснений, что от этого зависит длительность перехода. Интересно, что имеется в виду? Сам он переместился мгновенно. Bпрочем, все это сейчас не имеет значения.

     Сквозь портал может пройти кто и что угодно. Никакой выборочности. Заклинание не рассеивалось со временем и не требовало возобновления.

     Может быть, гобелен перестал работать потому, что замок рухнул в «мертвой» для магии зоне? Нелогично, поскольку они находятся с другой стороны, исходной, а не принимающей. Впрочем, каждый волшебник знает, что магия зачастую не подчиняется логике.

     Может, все дело в том, что на гобелене пол ровный, а в действительности он под углом? Но на картине нет никаких висящих предметов, которые могли бы сдвинуться с места. Можно, конечно, попробовать перевесить гобелен, только вряд ли это поможет.

     Короче говоря, причина «поломки» гобелена по-прежнему оставалась загадкой, хотя в примечаниях наверняка можно было найти какие-нибудь объяснения.

     Тобас захлопнул Книгу и откинулся на спинку стула. Он чувствовал, что со временем во всем разберется. Но сейчас, в данный конкретный момент, читать дальше он не способен. Выдохся. С объяснением придется подождать.

     Что бы ни послужило причиной «поломки» - угол наклона или распустившаяся нитка, - ему придется провести в этом замке несколько дней. А может быть, и всю оставшуюся жизнь.

Глава 22

     Каранисса отвела Тобасу удобную, богато обставленную спальню рядом с кабинетом и принесла ему кое-что из вещей древнего мага. Одежда сидела паршиво, но все же это было лучше, чем его собственное потрепанное грязное барахло, из которого он не вылезал с тех пор, как покинул Двомор.

     Кроме того, колдунья велела одному из трех - как минимум трех - невидимых слуг прислуживать ему. Сначала Тобас немного нервничал - этот невидимый служка не имел ничего общего с легким ветерком, которому Каранисса велела принести еды. Это существо было чем-то маленьким, постоянно издающим неприятно-скрипящие или неприлично-сосущие звуки, вечно везде шныряющим и оставляющим за собой на полу влажные капли. Впрочем, оно оказалось способным приносить небольшие предметы и мчаться по первому же требованию за Караниссой.

     Тобас не знал, с помощью какого именно заклинания Деритон создал своих слуг. В Книге таких было несколько - начиная от «Оживления Гомункулюса» до «Призрачного Фантазма Люгвайлера». Интересно, нельзя ли сотворить что-нибудь более приятное? Юноше не нравилась дурацкая манера слуги хихикать в самые неподходящие моменты. Однажды из-за такого хихиканья Тобас опрокинул ночной горшок. Разозлившись, он приказал слуге немедленно вытереть пел и с ужасом обнаружил, что большую часть грязи существо подлизало. Весьма тошнотворное открытие.

     После этого он не просил служку убирать чего бы то ни было.

     Некоторое время - Тобас не знал, сколько именно, - он отдыхал, ел, спал и изучал Книгу Деритона.

     Кроме того, юноша облазил весь замок. Он очень хорошо помнил картину на гобелене, и у него сложилось впечатление, что внутри это сооружение намного просторнее.

     Каранисса пользовалась дюжиной комнат, и все эти помещения выглядели довольно уютно. Слугам она велела следить за тем, чтобы свечи и лампы не затухали, а окна, окрашенные жутким багровым светом, были плотно зашторены. Основные проходы - к воротам, кухне, залу с гобеленом и саду - освещались факелами, которые слуги зажигали по первому требованию. Два факела на воротах горели постоянно. Каранисса объяснила, что она настояла на этом. Горящие факелы должны были служить приветствием Деритону, когда он вернется. Тобас, увидев выражение ее лица, не стал напоминать ей, что Деритон умер и факелы на воротах горят понапрасну.

     Прочие части огромного сооружения оставались темными и пустыми, но даже в самом темном закоулке было чисто. Все свободное время слуги занимались тем, что стирали повсюду пыль и снимали паутину. Поскольку они никогда не спали, а Каранисса, наоборот, большую часть времени проводила во сне, порядок в замке был идеальный.

     Не обнаружил Тобас в замке и никаких признаков разрушения. Ничто не рассыпалось и не гнило. Просто не верилось, что этому сооружению более четырехсот лет.

     Замок был полон всевозможных чудес. Например, коридор, который вел в одну комнату, если идти по центру, и совершенно в другую, если идти вдоль стены. Или окно одной башни, дававшее перевернутое изображение всего остального замка. Тобас так и не понял, что это - шутки Деритона или побочный эффект какого-нибудь заклинания. Каранисса никогда не задумывалась над этим, поэтому ничего вразумительного сказать не могла.

     На волшебные замковые сады Тобас наткнулся почти случайно в странном спиралевидном дворике за кухнями. Ему очень понравились цветы, несмотря на их странный неестественный цвет в багровом освещении и несмотря на предупреждение Караниссы держаться подальше от наиболее ядовитых и опасных бутонов. Карликовые яблони, усыпанные полновесными плодами, стебли кукурузы, сами склоняющие головки в протянутые руки... Все это выглядело довольно забавно. Но когда он обнаружил источник обеспечения замка говядиной, ему стало не по себе. Мясные деревья не воспроизводили голову, брюхо или шкуру, но в остальном обладали всеми анатомическими особенностями скотины, которую изображали. Вид бьющихся сердец и дышащих легких на толстых красно-зеленых стеблях, кровь, бегущая по артериям, свисающим наподобие лозы, и запах свежего сырого мяса вызвали у юноши острый приступ тошноты. Особенно «приятно» на это было смотреть при местном пурпурном освещении.

     Тобас долго корпел над Книгой, пытаясь найти заклинания, с помощью которых были сотворены эти ужасы, но сильная головная боль, непонятно откуда взявшаяся, заставила его бросить эту затею. В конце концов сад существует, функционирует, и ладно.

     Правда, у Караниссы на этот счет было другое мнение. В волшебных садах время постепенно брало свое. Некоторые растения засохли или заболели, и постепенно меню замка стало менее разнообразным. Остались говядина, кукуруза, яблоки, богатый выбор сыров и овощей. Но вот из птицы уцелело лишь одно небольшое куриное дерево, которое практически не плодоносило. Остальные давно погибли. Баранина, ягнятина и свинина стали несъедобными, а пирожные и прочие сласти, которые она так любила, выродились вообще. Еда и питье не из сада давно закончились. Разве что в огромных винных погребах еще сохранилось примерно полдюжины бутылок уже закисшего вина, которые она оставила для особых случаев.

     Каранисса надеялась, что, даже если Тобасу не удастся найти дорогу в реальный Мир, он сможет хотя бы восстановить сады в их прежнем великолепии. Иначе рано или поздно возникнет реальная угроза голодной смерти.

     Тобас считал чрезмерным и даже несколько пугающим количество магии, использованной в замке. Каранисса объяснила, что Деритон в течение ста лет тратил все свободное время на благоустройство и украшение своего тайного убежища. Да и она сама внесла в обстановку кое-какие штришки. Впрочем, она не достигла больших высот в своем ремесле, к тому же колдовство всегда было менее стойким и могущественным, чем чародейство (признание, несколько смутившее Тобаса), поэтому ее вклад незначителен, а некоторые магические чары Деритона она не сумела поддержать, и они рассеялись.

     - Не думал, что чародейство настолько сильнее, - вежливо заметил Тобас. Он давно уже подозревал об этом, но наверняка знать, конечно, не мог.

     - Безусловно. И главное, намного опаснее. Дерри как-то сказал, что чародейство напрямую связано с хаосом, царящим под нашей реальностью, поэтому результат произведенного заклинания иногда может оказаться совершенно непредсказуемым. Колдовство - совсем другое дело. Сила колдуньи или колдуна исходит из их тела или мозга. Конечно, она, до определенного предела, не имеет границ ни в пространстве, ни во времени, но все же это человеческая энергия, человеческая сила. Если я попробую сотворить заклинание, для которого требуется больше сил, чем у меня есть, то оно либо не получится, либо убьет меня. Но вы, чародеи, делаете такие вещи постоянно, даже не задумываясь об этом.

     - Я не делаю, - буркнул Тобас.

     - Но ты можешь. Ты можешь зажечь сотню огней и совсем не устать, верно?

     - У меня заболят запястья, - возразил Тобас.

     - Ерунда. Вот если я зажгу сотню огней при помощи колдовства, то совершенно выдохнусь. Зажигание огня при помощи колдовства требует примерно столько же усилий, как добыча его трением одной палочки о другую. А зажечь целую сотню таким способом... Ты когда-нибудь пытался добыть огонь трением?

     - Нет. Слышал о таком, но никогда не пробовал.

     - Это вполне реально, уверяю тебя. Только на это уходит, как правило, минут десять - пятнадцать, и к концу процедуры руки болят и затекают. Колдунья может зажечь огонь мгновенно, но потратит на это столько же энергии и так же устанет, как если бы десять минут крутила палочку. Понял?

     - Думаю, да.

     - Конечно, мне не нужна сера, и я не делаю пассы. Для колдовства не требуются ни ингредиенты, ни ритуалы.

     - Похоже, этим пользуются только чародеи, - кивнул Тобас. - Ворлок на моем корабле тоже ничем не пользовался.

     Каранисса уставилась на него непонимающим взглядом:

     - А что такое «ворлок»?

     Смутившись, Тобас принялся объяснять, но запутался и махнул рукой. Он и сам толком не понимал, что представляет собой эта новая разновидность магии.

     Через некоторое время, выяснив, что перевешивание гобелена под разными углами ничего не дает, Тобас почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы опробовать несколько заклинаний из компендиума Деритона. Первое интересное и простое заклинание, которое ему попалось, «Левитацию Трацела», пришлось пропустить. Для него требовалась пойманная в воздухе капля дождя. Если у Деритона и было припасено нечто подобное, то оно давно улетучилось. Об этом свидетельствовала пустая бутыль с надписью «дождь», стоящая в кабинете на полке. И, уж конечно, в этом мире дождь никогда не шел.

     Это навело его на мысль, откуда, собственно, в замке берется вода. Каранисса услужливо показала ему колодец. Заглянув в его бездонные глубины, Тобас решил на этом вопрос закрыть и вернулся к Книге.

     За «Левитацией Трацела» следовало что-то под названием «Кровавое Заблуждение», для сотворения которого требовались лишь атамэ и капелька собственной крови. Тобас решил рискнуть. Проколотая рука, несколько пассов - и он немедленно трансформировался (что подтвердили и зеркало, и испуганный визг Караниссы) в окровавленный разлагающийся труп.

     Колдунья отказалась сидеть с ним за одним столом, пока он не примет свой нормальный облик, а Тобас не нашел контрчар, которые он смог бы сотворить. К счастью, через некоторое время «Кровавое Заблуждение» рассеялось само по себе.

     Повторять это заклинание он не решился. Живые трупы - штука, безусловно, полезная, чтобы, например, напугать врагов, но Каранисса тут ни при чем. Не хватало еще, чтобы она избегала его.

     А вот чудо «Призматической Пиротехники» - совершенно другое дело! Он повторял заклинание снова и снова, не доставляя никому неудобств. Рассыпал направо и налево разноцветные мерцающие искорки. Причем совершенно безопасные, неспособные поджечь ни гобелен, ни скатерть. И все необходимые для сотворения этого чуда ингредиенты имелись под рукой.

     Нашел Тобас и рецепт создания взрывающейся печати, но, вспомнив историю с Книгой Заклинаний Роггита, решил на всякий случай не экспериментировать.

     Чары «Полихромного Дыма» удались ему достаточно хорошо, но образовавшееся густое облако никак не желало рассеиваться и упрямо висело в воздухе, пока он не попросил наконец Караниссу выдворить его за окно. Эти чары он тоже решил больше не повторять.

     Заговор, снимающий порчу, остался неопробованным, поскольку выяснилось, что ни на Караниссу, ни на него самого порчу никто не наводил. Пропустил он и целую серию заклинаний, вызывающих солнечный или лунный свет, ввиду полного отсутствия вышеупомянутых светил на местном небосводе.

     «Галгерово Снятие Крышки» напугало его чуть ли не до потери сознания, несмотря на лаконичное предупреждение, что заклятие шумное и требует много места. Тобас подумал, что в крайнем случае горшок начнет со свистом летать по комнате, но кто мог предположить, что из ниоткуда с воем и грохотом возникнет восьмифутовое нечто с рожей демона, сверкающее, как кристалл, с острыми когтями, клыкастое и рогатое; схватит со стола горшок, со скрежетом сорвет с него крышку и исчезнет, издав звук, похожий на звон бьющегося стекла, оставив и горшок, и крышку у ног полумертвого от страха экспериментатора.

     Когда все стихло. Тобас долго смотрел на открытый горшок, затем неторопливо поднял его, тщательно закупорил и поставил на полку. Затем, опустившись на стул, он долго глядел в одну точку, и его лицо медленно расплывалось в улыбке.

     - Эй, Надоеда! - позвал он наконец. - Пойди-ка, найди мне Караниссу!

     Слуга чирикнул, издал свой любимый неприлично-сосущий звук и выбежал из комнаты. Прислушавшись к удалявшемуся мокрому шлепанью, Тобас встал и опять потянулся за горшком.

     Когда колдунья вошла в кабинет, юноша постарался придать своему лицу серьезное выражение:

     - Кажется, я нашел кое-что. Вряд ли это напрямую сработает на гобелене, но я подумал, что ты захочешь взглянуть. Любопытное заклинание.

     Он взял атамэ, алмазную крошку, золотую проволоку, стальной брусок, маленькое серебряное зеркало и торжественно разложил все это на столе.

     - А ты и вправду думаешь, что оно нам понадобится? - поинтересовалась Каранисса. На секунду Тобас устыдился задуманного:

     - Ну, не совсем... Но я подумал, что тебе будет приятно увидеть, что я наконец чему-то научился, - А! Ну, ладно. А для чего это заклинание?

     - Открывать горшки.

     - И все? Я тоже могу открывать горшки руками или колдовством.

     - Но не так. В Книге сказано, что с помощью этого заклинания можно открывать любой предмет с крышкой, который можно поднять одной рукой. И не важно, насколько плотно он закрыт. Смотри!

     Он быстро проделал необходимые пассы. Реакция Караниссы оказалась именно такой, на какую Тобас рассчитывал. Когда появилось рогатое нечто, она с воплем отскочила в угол, опрокинув стул. Впрочем, и сам Тобас, который прекрасно знал, что сейчас произойдет, немного растерялся от всех этих вспышек, звона и грохота.

     Когда нечто исчезло, Каранисса долго молча смотрела на юношу, а затем громко расхохоталась.

     - Это самая глупая штука, которую мне доводилось видеть! - с трудом проговорила она, давясь от смеха.

     - Я надеялся, что ты оценишь, - улыбнулся Тобас.

     - Никогда не видела, чтобы Дерри такое вытворял! - проскрипела колдунья, стараясь восстановить дыхание.

     - Ничего удивительного. Согласно Книге, единственное, на что годится это заклинание, - открывать горшки, бутылки и все такое прочее.

     Успокоившись, Каранисса задумчиво спросила:

     - Как ты думаешь, оно не сможет каким-нибудь образом раскрыть гобелен? Тобас некоторое время серьезно обдумывал такую возможность, затем покачал головой:

     - Думаю, рисковать не стоит. Во всяком случае, пока. Боюсь, эта штука просто разорвет гобелен в клочья и нам придется делать его заново. А я вряд ли буду на это способен еще очень, очень долго, даже если здесь имеются все необходимые материалы. Что тоже вряд ли. В саду я не заметил ни роз, ни сосен. К тому же, если ты не умолчала о сокровищнице, у нас нет ни золота, ни серебра. Разве что выплавить из гобелена.

     - Здесь нет сокровищницы. Мы вообще никогда не хранили тут деньги. Смысла не было. Розы в саду давно погибли, а сосен не было отродясь.

     - Я так и думал. Следовательно, сделать новый гобелен мы не сможем в любом случае. Нам нужно заставить работать старый.

     - А ты еще не выяснил, что с ним случилось?

     - Нет. Я перечитал заклинание раз сто, и все без толку. Обшарил весь гобелен вдоль и поперек. Ни разрывов, ни потертостей. И не распустился он нигде. У меня почему-то такое ощущение, что я должен знать, в чем дело, и что я почувствую себя круглым дураком, когда соображу наконец, что стряслось. Но сейчас мне ничего не приходит в голову.

     - Ну, а я так вообще представления не имею. Так что продолжай дальше. Уверена, в конце концов ты вытащишь нас отсюда. - Каранисса встала, затем, подчинившись внезапному импульсу, наклонилась и чмокнула юношу в щеку. - Спасибо тебе за то, что ты пытаешься что-то сделать.

     - Эй, я ведь тоже здесь заперт!

     - Знаю. И спасибо, что пришел.

     Прежде чем Тобас успел что-то сказать, колдунья повернулась и вышла.

     Юноша долго смотрел на закрывшуюся дверь, пытаясь разобраться в своих чувствах. Затем достал Книгу и перечитал заклинание «Переносящего гобелена» еще раз.

Глава 23

     После этого эпизода Каранисса перестала заходить к Тобасу в кабинет. Они вместе ели, вежливо разговаривали, встречаясь в разных частях замка, но колдунья тщательно избегала кабинет и спальню юноши.

     Тобас сразу обратил внимание на ее странное поведение, но долго набирался храбрости, чтобы спросить о причинах этой резкой перемены.

     Наконец, через несколько дней, когда они поглощали запеченного цыпленка, сорванного с последнего маленького кустика и приготовленного одним из невидимых слуг Караниссы, но по вкусу ничем не отличавшегося от птицы, выращенной в курятнике и приготовленной простым смертным, Тобас решился:

     - Ты меня избегаешь?

     Не поднимая глаз, она медленно намазала масло на рулет и только потом ответила:

     - Да, пожалуй.

     - Но почему? - Более тактичной формулировки юноша не придумал.

     - Не знаю. Может быть, боюсь к тебе слишком сильно привязаться.

     Примерно такого ответа он и ожидал.

     - Но почему, если тебе этого хочется?

     - Не знаю, - повторила Каранисса. - Мне кажется, это нечестно. Я жду Дерри. Я не должна... - Колдунья замолчала. Затем, собравшись с мыслями, продолжила:

     - К тому же по отношению к тебе это тоже нечестно. Я так долго жила одна - четыреста лет, ты сказал, - что, наверное, влюбилась бы в первого встречного мужчину. Как только мы выйдем отсюда, все может закончиться. Сейчас ты кажешься чудесным - смелым, милым и умным, - но я не знаю, действительно ли ты такой, или это просто потому, что ты рядом. К тому же ты совсем еще мальчик.

     - Понимаю, - кивнул Тобас. - Ты избегаешь меня, чтобы сильно не увлечься мной, так?

     - Совершенно верно.

     - Что ж, я не жил в одиночестве четыреста лет, - немного поколебавшись, заговорил Тобас, - и меня нисколько не обеспокоит, если ты позволишь себе увлечься мной. И я заботился бы о тебе, насколько это в моих силах, и во внешнем мире. Но если ты не захочешь рисковать, я пойму.

     - Ты действительно очень милый! - воскликнула колдунья. - Иногда ты так напоминаешь мне Дерри!

     Тобас не знал, что на это ответить, поэтому, воспользовавшись давешним приемом Караниссы, начал сосредоточенно мазать маслом рулет.

     По окончании трапезы слуги начали убирать со стола. Тобас поднялся:

     - Я возвращаюсь к работе.

     - Я пойду с тобой, если не возражаешь. Люблю смотреть на чародея за работой.

     - Буду рад компании, - удивленно улыбнулся юноша.. Обоим показалось совершенно естественным, что он обвил рукой ее талию, когда они шли по коридорам. Похоже, обсуждение причин, почему она его избегает, покончило с самими причинами.

     Зайдя в кабинет, Каранисса воскликнула:

     - А здесь все стало как-то по-другому!

     - Да, немножко.

     Тобас переставил кое-какую мебель, освободив место для экспериментов, придвинул то, чем чаще всего пользовался, убрал кучу пустых емкостей, чье содержимое не пережило четырех столетий забвения. От времени, к сожалению, пострадали многие часто использующиеся ингредиенты, и это здорово сузило количество заклинаний, с которыми юноша мог экспериментировать.

     - А это что здесь делает? - спросила колдунья, похлопав по голове невероятно страшной статуэтки, стоящей в углу рабочего стола. - По-моему, она из зеленой галереи?

     Тобас не успел ничего ответить, потому что фигурина запела. Громко и чуть фальшиво приятный баритон старательно выводил «Печали Сараи Непостоянной».

     Смутившись, юноша успел схватить статуэтку прежде, чем она допела вступительные строфы, где в смачных подробностях описывалось строение тела вышеупомянутой Сараи, и перешла непосредственно к песне, повествующей о ночной деятельности этой весьма незакомплексованной особы.

     Пение прекратилось, едва он коснулся изваяния. Воцарилось молчание.

     - «Галгерово Поющее Заклятие», - робко пояснил юноша. - Оно работает только с застольными песнями.

     - Ах, с застольными... - кивнула Каранисса, пряча улыбку. - А это что?. - На сей раз она просто указала пальцем. Тобас рассказал ей о полудюжине различных предметов, на которых проводил опыты с последними освоенными заклинаниями.

     - В Книге есть много интересного, с чем мне хотелось бы поработать, - добавил он, покончив с разъяснениями. - Но даже когда все необходимые ингредиенты под рукой, я не могу понять, получилось ли у меня что-нибудь или нет. Для некоторых заклинаний нужен живой объект. Вот это, например: «Малое Заклятие Навеянных Снов». Если бы я смог убедиться, что оно работает, с его помощью можно было бы связаться с кем-нибудь во внешнем мире и попросить его прийти нам на помощь.

     Каранисса взглянула на краткое описание:

     - Ты мог бы попробовать на мне.

     - О! - «Вот дурак-то!», - мысленно стукнул себя по лбу Тобас. - Ну, конечно же, мог! Я как-то об этом не подумал, ведь мы с тобой обычно ложимся спать одновременно.

     - И все же я не совсем понимаю, какой от этого прок, - пожала плечами Каранисса. - Что можно сделать с той стороны?

     - Сам толком не знаю, - признался Тобас. - Может быть, через тот вход можно протянуть канат и вытащить нас отсюда.

     - Вряд ли такое возможно, - нахмурилась Каранисса. - Или возможно? Уж больно все как-то просто.

     - Просто?!

     - Ну, может, и не просто. Но, когда я проходила с Дерри сквозь гобелен, мы никогда не могли повернуть назад, как бы ни пытались. Я даже шагу назад ступить не могла.

     - Ах, вот как? - Разочарованию юноши не было границ. А он-то надеялся, что его мгновенный переход - чистая случайность.

     - Да, не могла. Достаточно было просунуть палец, чтобы оказаться здесь.

     - О! - Тобас уныло уставился в Книгу. - Ладно. Может, мы все-таки опробуем это заклинание, если не найдем ничего более подходящего.

     - Может быть, - согласилась Каранисса. Некоторое время они молча стояли, Тобас - уставившись в Книгу, а Каранисса - глядя на него.

     - Что ты собираешься делать дальше? - нарушила молчание колдунья.

     - Пока не знаю. Я постепенно расту. Уже добрался до заклинаний второго или даже третьего порядка - они тут не помечены. Но что, собственно, я ищу? Я провел здесь не меньше двух шестиночий, а может, и больше, но до сих пор толком не знаю, что делаю. Конечно, я обучаюсь магии, и это очень здорово, но я по-прежнему не понимаю, как нам отсюда выбраться.

     - Вообще-то торопиться особенно некуда, - утешила Каранисса.

     - А вот в этом я как раз не уверен. Вино заканчивается, сады вырождаются. К тому же у тебя впереди вечность, а у меня? Я не хочу проторчать здесь всю жизнь. Не из-за тебя - о лучшей компании нельзя и мечтать, - но просто сидеть и ничего не делать - это вовсе не то, что я хочу получить от жизни, если ты понимаешь, о чем я. И мне хочется забрать тебя отсюда - показать тебе Мир, каким он стал. Ты заслуживаешь лучшей участи, чем вечно прозябать в этом замке. Не знаю, какова вероятность того, что кто-нибудь найдет гобелен, прежде чем он истлеет, но, думаю, она невелика. А может, его уже сжег дракон. И если я не вытащу нас отсюда, то никто не вытащит. А у меня пока нет ни малейшего представления, как это сделать.

     - Ты разберешься. Я не сомневаюсь.

     - Вряд ли, если буду сидеть и осваивать всякие певческие чары.

     - Может, тебе следует попробовать заклинания более высокого порядка? - задумчиво предложила колдунья. - Вместо того, чтобы медленно двигаться вперед? Ведь заклятие Вечной молодости Дерри тоже записал? верно? Ты можешь наложить его на себя, и тогда время вообще не будет иметь значения.

     - Безусловно. Но я еще долго не рискну сотворить его. Оно действительно очень высокого порядка. Если я ошибусь, то могу превратиться в эмбрион или что-нибудь в этом роде, - иронически усмехнулся Тобас.

     - По-моему, ты слишком много работаешь, - заявила Каранисса. - Перестань думать о делах, и давай просто прогуляемся по замку.

     - Давай, - согласился юноша, взяв со стола подсвечник.

     Они шли по коридорам, тесно прижавшись друг к другу, любуясь уже хорошо знакомыми гобеленами и статуэтками в нишах. Услышав позади знакомое хлюпанье, Тобас рявкнул через плечо:

     - Убирайся прочь, Надоеда!

     Мокрое шлепанье стихло, и парочка двинулась дальше. Много позже, обменявшись за время прогулки только несколькими ничего не значащими словами, они оказались возле комнаты, где висел «сломавшийся» гобелен.

     - Хочу взглянуть на него еще раз, - заявил Тобас.

     - Хорошо, - согласилась Каранисса, выскальзывая его объятий.

     Он попытался поймать ее, но колдунья отступила назад.

     - Я подожду тебя здесь.

     - Нет, пошли со мной. Может, вместе мы что-нибудь придумаем. Такое, до чего я один не додумался.

     Поколебавшись, она согласилась. Бок о бок они вошли в комнату и встали перед темным пустым изображением. Каранисса слегка дрожала. Тобас повернулся к ней, желая утешить, но она снова отстранилась.

     - В чем дело? - недоуменно спросил Тобас.

     - Дерри. Я все время думаю о нем, когда смотрю на этот гобелен. Ты сказал, что вы нашли его останки в этой комнате. Я не могу этого вынести. У меня такое чувство, что он смотрит на нас.

     - Успокойся. Дерри... Деритон мертв. Он мертв уже несколько веков. И ты достаточно долго его оплакивала, даже если и не знала точно, что он умер. Его дух уже далеко.

     - Но его кости по-прежнему лежат в этой комнате... Тобас поглядел на гобелен:

     - Да, лежат... Вот здесь. - Он протянул руку, чтобы показать, где именно лежит череп Деритона, но так и замер с поднятой рукой. Его осенило.

     Изображение на гобелене должно точно соответствовать оригиналу, в самых мельчайших деталях. Здесь изображена пустая комната, а на самом деле в углу лежит скелет Деритона.

     Вот почему перестал действовать портал!

Глава 24

     Поразительно! - воскликнул Тобас, удобно расположившись на бархатном диванчике в любимой гостиной Караниссы. - Должно быть, именно поэтому в комнате нет окон. Иначе пришлось бы дожидаться, пока солнечные лучи лягут под нужным углом. А в дождливые дни вообще возникала бы куча проблем. Эти гобелены - не такая уж умная штука.

     - Достаточно умная, чтобы держать нас здесь, - вздрогнула Каранисса, примостившаяся на соседнем стуле. - В заметках сказано, что время может сыграть злую шутку. Возможно, Деритон имел в виду именно солнечные лучи. Интересно, если, допустим, освещение неправильное, магический портал просто перестает действовать, или как? Может, шагнув в него, ты просто зависаешь неизвестно где, пока не наступит нужное время суток и освещение не изменится?

     Колдунья пожала плечами:

     - Если это так, то почему не зависла я? Болталась бы сейчас где-нибудь в преддверии Ада, ожидая, когда скелет Деритона рассыплется в пыль. А ты, соответственно, умер бы от голода у закрытых ворот. Разве что уговорил бы слуг тебя впустить.

     Тобас некоторое время молчал.

     - Не знаю. Может быть, существует различие между предсказуемыми регулярными изменениями, такими, как солнечный свет, и непредсказуемыми - передвижением скелета. Или изображенная сцена никогда больше не будет существовать - крыша обвалится прежде, чем уберут кости, или еще что приключится - именно тогда гобелен просто перестает действовать.

     - А вот эта идея мне совсем не нравится! - резко наклонилась к нему Каранисса.

     - Ну, это всего лишь предположение, - дернул плечом Тобас и, подумав еще некоторое время, добавил:

     - Думаю, гобелен не мог создать новый мир, потому что комната когда-то была именно такой, как на изображении. Если заклинание, выводящее в какое-нибудь конкретное место, уже произведено, то оно не может само собой переключиться на что-то другое. Оно может только прекратить свое действие вообще. Колдунья молчала.

     - И может измениться, я думаю, время перехода из одного мира в другой через исправный портал, если другой не действует вовсе. Чародейство - занятная вещь. Малейшая неточность создает серьезные проблемы. Заклинание будет отлично работать, но совершенно по-другому реагировать в определенных условиях. Роггит рассказывал мне о таких случаях, когда заклинание действует, но требует совсем иных контрчар. И зависит это от того, куда при исполнении одного из пассов чародей поднял большой палец - вверх или в сторону. А с такой сложной вещью, как гобелен, небольшие девиации просто неизбежны. Я имею в виду, что подготовительное заклинание длится двадцать четыре часа! Никто не способен повторять одни и те же движения с точностью до дюйма на протяжении целых суток!

     Каранисса встрепенулась:

     - И что же нам теперь делать?

     - Еще не придумал. Мы могли бы изобразить скелет... Выткать его как-нибудь на гобелене. - Тут он замолчал, а затем воскликнул:

     - И о чем только я думал? Ну и дурак же я! Гобелен и так хорош. Все, что нужно, - это убрать скелет. И тогда все снова будет в порядке!

     - А как мы это сделаем? Мы же не можем отсюда выйти, пока он там лежит!

     - Да ладно тебе, Кара! Ты же колдунья! Тебе не нужно брать что-то или трогать, чтобы передвинуть. Так неужели ты не в состоянии передвинуть какой-то скелет?

     - Не в состоянии! - огрызнулась Каранисса. - Мне нужно знать, как лежит предмет по отношению ко мне, прежде чем смогу с ним что-то сделать. Я многое чувствую - у меня колдовское зрение и обоняние, я умею слышать чужие мысли и читать в чужих сердцах, но не из этого мира в другом. Мы здесь нигде! Я не знаю, куда смотреть и как смотреть. Я пыталась позвать на помощь, когда поняла, что оказалась в западне, и не смогла. Я отрезана от реального мира.

     - О! - Тобас задумчиво уставился в пол.

     - А ты? У тебя нет какого-нибудь заклинания, чтобы убрать скелет?

     - Не знаю. Ничего подходящего на ум не приходит.

     - А как насчет навеянного сна? Не мог бы ты...

     - Ну, конечно, - перебил ее Тобас, радостно подскочив. - И не мог бы, а могу! Во всяком случае, думаю, что могу. Оно должно действовать независимо от того, где находится реципиент. Чародейство работает между мирами - ты сама говорила, что Деритон получил какой-то сигнал тревоги из летающего замка, когда находился здесь, с тобой.

     - Верно, получил. Ты можешь позвать кого-нибудь, чтобы убрали скелет?

     - Нужно навести сон на определенного человека. Только так работает заклинание.

     - Ну и что? Наверняка кто-нибудь из Мира согласится нам помочь.

     - Этот кто-нибудь должен знать про замок. Я могу передать послание продолжительностью в несколько минут и не успею подробно объяснить дорогу. К тому же я не знаю, что именно из этого сна человек будет помнить, проснувшись. «Малое Заклятие» работает только на передачу, так что я не смогу проверить, дошло ли мое послание. - Несколько поколебавшись, юноша продолжил:

     - Кроме меня, только один человек знает, где находится замок. Придется звать его. Надеюсь, он не сорвался с какого-нибудь утеса.

     - А кто это?

     - Перен Белобрысый. Мы познакомились в Двоморе, нет, еще в Этшаре. Он пошел на восток через горы, когда мы расстались. Может быть, я смогу уговорить его вернуться.

     - Во всяком случае, ты должен попробовать.

     - Думаю, придется.

     Тобас откинулся на подушках, обдумывая детали.

     Все вроде должно получиться нормально. Он сможет вызвать Перена при помощи «Малого Заклятия Наведенных Снов». Перен вернется, уберет скелет Деритона, и портал снова заработает. Тогда они с Караниссой просто перейдут сквозь него в упавший замок.

     Должно получиться.

     - Ты называешь это «Малым Заклятием», - заметила Каранисса. - А что, есть еще и большое?

     - Есть. И работает в оба конца, на прием и на передачу, Обеспечивает полный контроль над чьим-либо сном примерно на полчаса. Так написано. Но оно намного сложнее. Для него нужна кровь, серебро.., короче, оно сложнее. Вероятно, четвертого порядка.

     - Ты говорил, что можешь творить заклинания третьего порядка. Между третьим и четвертым большая разница?

     - Наверное, не очень. Но я не уверен, что освоил какое-нибудь заклинание третьего порядка. Может, это были довольно сложные варианты второго.

     - Предположим. Но что может случиться, если ты попробуешь?

     - Вот этого я не знаю. Поэтому и боюсь.

     - А я думаю, ты должен попытаться, - решительно заявила Каранисса.

     - Это потому, что ты ничего в этом не смыслишь. Есть чародеи, которые, проработав всю жизнь, так и не преодолевают границы третьего порядка. А ты ждешь от меня, чтобы я за каких-то пару шестиночий скакнул от единственного простейшего заклинания сразу на четвертый порядок!

     - Ой, Тобас, пожалуйста, не расстраивайся! Ты, конечно, делаешь все, что в твоих силах. Но четвертый порядок - это не так уж и сложно. Ты сам говорил, что Деритон пользовался заклинаниями седьмого порядка, создавая этот замок, верно?

     - Не ниже седьмого порядка, - уточнил Тобас. - Но Деритон, наверное, был очень талантливым чародеем. К тому же двухсотлетним. А мне всего семнадцать, и я понятия не имею, есть ли у меня вообще способности к чародейству. Это, знаешь ли, не таблица умножения. Заклинания второго порядка в восемь - десять раз сложнее первого, а третьего - в десять раз сложнее второго. И так далее. С заклинаниями первого порядка я уже легко справляюсь, второго - тоже, но четвертого...

     - О! - Голос ее упал. - Я и не знала, что это так сложно. Я вообще мало что знаю о чародействе.

     - А зачем это тебе? Жалко, конечно, что я не могущественный чародей, а всего лишь жалкий недоучка. Но все же я попробую сотворить это заклинание. Малое. С ним я должен справиться. А теперь иди и ложись спать. Опробуем его на тебе.

     - Хорошо, - покладисто согласилась колдунья. - Я, пожалуй, с удовольствием вздремну.

     Они расстались в коридоре, даже не прикоснувшись друг к другу: он направился в кабинет, а она - в свою спальню. Случайно обернувшись, Тобас перехватил брошенный на него взгляд Караниссы. Улыбаясь, он начал сочинять текст послания.

Глава 25

     Малое Заклятие Наведенных Снов» великолепно работало каждый раз, когда Тобас испытывал его на Караниссе, но вот удостовериться, что его послания достигают Перена, находящегося в другом мире, он не мог. Тобас еще раз повторил ритуал и пристально уставился в образовавшуюся серую завесу из пыли и курившегося фимиама.

     - Перен, - сказал он, - я не знаю, получил ли ты мои предыдущие послания, но это я, Тобас из Тельвена, разговариваю с тобой при помощи заклятия Наведенного Сна. Мне срочно нужна твоя помощь. Иди в упавший замок, в потайную комнату, и убери оттуда скелет. Не важно, куда и как, только убери его из этой комнаты. Это все, что тебе нужно сделать. Я отплачу тебе всем, чем смогу. У меня есть деньги, и я овладел магией.

     Чародей помолчал. Про деньги, конечно, - некоторое преувеличение. Но это сейчас не важно. Он заработает сколько угодно, как только вернется в обычный мир.

     - Убери скелет! - повторил он. - Вытащи его целиком в коридор, этого достаточно.

     Дымка начала рассасываться, и Тобас замолчал. Время действия заклинания истекло. Через пару часов можно будет повторить. А теперь пора пойти проверить гобелен еще раз - Перен мог уже вернуться и передвинуть скелет. Правда, может быть, он бродит где-то, затерявшись в восточных пустынях. Или сорвался со скалы, или погиб в драке. Но до тех пор, пока чары более высокого порядка не освоены, остается только регулярно передавать послание и ходить проверять, не заработал ли портал.

     Захватив подготовленный провиант, Тобас прошел к гобелену и постучал по ткани. Бесполезно.

     Он по-прежнему заперт в замке. Что ж, все, что он мог сделать на данный момент, он сделал. Юноша огляделся. Чем бы заняться?

     Из-за экспериментов с наведением снов его режим теперь не совпадал с распорядком Караниссы. Колдунья сейчас спала, и он был в замке совершенно один.

     Один, как же! Пока Тобас стоял у бесполезного гобелена, несносный Надоеда прилепил ему на башмак какую-то тошнотворную дрянь и с хихиканьем убежал. Маленькое чудовище в последнее время совершенно распоясалось. Непонятно, почему, после веков покорного подчинения Караниссе, слуга именно сейчас начал чинить всякие мелкие пакости. Если бы Тобас мог видеть это существо, то с большим удовольствием дал бы ему здоровенного пинка.

     Юноша наклонился. Дрянь оказалась вязкой, вонючей и, отлепившись от башмака, намертво склеила пальцы. Сзади послышался смешок.

     Ах, так?! Тобас решил, что настало время разобраться с Надоедой. Он вернулся в кабинет, бросил мешок с провиантом на полку и открыл Книгу в поисках «Призрачного Фантазма Люгвайлера».

     По его убеждению, это было заклятие третьего порядка, и оно прекрасно подходило для эксперимента. Пора наконец попробовать что-нибудь посложнее.

     Кстати, откуда он взял, что именно с помощью фантазма Деритон сотворил Надоеду и других слуг? Прочитав несколько страниц, юноша понял, что это на самом деле своего рода проклятие. С помощью этого заклинания можно было сотворить противный маленький призрак исключительно кошмарного вида, который будет изводить указанную ему жертву, появляясь в самых неожиданных местах и оставаясь совершенно невидимым для окружающих. Фантазм абсолютно безобиден, если, конечно, не напугает кого-нибудь до смерти, но отнюдь таковым не выглядит. Его можно заставить преследовать жертву постоянно, дав ему свободу маневра, или он будет появляться лишь при определенных обстоятельствах.

     Тобас хотел заставить фантазм преследовать Надоеду, когда тот будет проникать в верхние этажи замка. Он отлично обойдется без слуги, во всяком случае, без Надоеды - точно. А если потом передумает, то попросту снимет проклятие.

     Можно, конечно, просто приказать Надоеде убраться подальше - мелкий пакостник все еще выполнял прямые указания, - но это слишком легко, скучно и просто. Наложив проклятие, он, во-первых, лишний раз потренируется в чародействе, а во-вторых, заставит Надоеду на собственной шкуре испытать, что такое пакость.

     Увидеть Надоеду, конечно, не получится, но будет приятно услышать его хныканье вместо постоянного хихиканья и хлюпанья.

     Юноша внимательно прочитал инструкцию четыре раза. Заклинание выглядело хитроумным, очень хитроумным. Для реализации плана мести требовались маленькое круглое зеркало и ряд совершенно необычных ингредиентов. Тобас тщательно отобрал их на полках и разложил на рабочем столе.

     Проделав примерно половину заклинания, он заметил, что происходит что-то странное. По столу пополз какой-то зеленовато-желтый дымок, о котором в описании не говорилось ни слова. Кроме того, уже было ясно, что заклинание проходит как-то не так. Тобас достаточно напрактиковался, чтобы сразу замечать такие вещи. Где-то он ошибся. Юноша растерялся - продолжать или нет. Эта заминка еще больше исказила заклинание.

     Прекрасно понимая, что он окончательно все испортил, Тобас мрачно продолжил ритуал, надеясь только на чудо.

     Желтый дымок рассеялся, и никаких признаков магической активности не наблюдалось. Может, у него вообще ничего не получилось? А может, он и не перепутал ничего. Он ведь никогда прежде не насылал проклятий! Немного успокоившись, Тобас уже собирался кликнуть Надоеду, чтобы выяснить, появился ли фантазм, как вдруг из зеркала что-то вылезло.

     Юноша в ужасе уставился на свое творение, стоящее на крышке стола.

     Нечто среднее между человеком и лягушкой. Глянцевые бока отливают грязным зелено-коричневым цветом. Тонкие кривые ножки («А может, и не ножки вовсе, а лапки, - поди тут пойми», - пронеслось в голове Тобаса) широко расставлены, ручки с длинными пальцами уперты в бока, вылупленные круглые глазки недоуменно моргают. Большие заостренные кверху уши наклонились вперед. Никаких признаков пола не просматривалось.

     Тобас облегченно вздохнул. Никакой это не фантазм! Он протянул руку и пощекотал толстое коричневое брюшко.

     Творение с испуганным писком отпрыгнуло в сторону.

     - Во имя неба, кто ты? - громко вопросил Тобас. Творение раздулось от гордости, ткнуло себя пальцем в узкую грудку и пропищало смешным тоненьким голоском:

     - Сприган.

     - Что?! - Тобас никак не ожидал, что это умеет еще и говорить.

     - Сприган! Я!

     - О! - Юноша с любопытством протянул руку, намереваясь посадить пискуна на ладонь.

     Сприган быстро засеменил прочь, и прежде, чем Тобас успел схватить его, он добрался до края стола, свалился вниз и исчез за дверью.

     Ну и ну! Впрочем, творение выглядело вполне безобидным и в любом случае не могло существовать вечно. Через некоторое время оно, должно быть, само исчезнет.

     Однако экспериментировать с заклинаниями высокого порядка в ближайшем будущем, пожалуй, не стоит.

     Тобас потянулся за зеркалом. Но, прежде чем он успел его коснуться, оттуда вылез еще один сприган, абсолютно идентичный первому.

     - Привет! - изумленно выговорил Тобас.

     - Привет! - пискнуло в ответ. Голосок был чуть пониже, но тоже в верхнем регистре сопрано.

     - Ты - сприган? - несколько обеспокоено поинтересовался Тобас.

     - Да! Да! - радостно закивало маленькое создание. - Сприган!

     - Откуда ты взялся? - Происхождение загадочного существа могло дать ключ к выяснению его способностей и предназначения. Сприган несколько мгновений озадаченно хлопал глазками» рожица его исказилась в эдакой смешной пародии на недоумение, но затем снова расплылась в улыбке.

     - Отсюда! - проверещало существо, радостно подпрыгивая и тыкая пальчиком в зеркало. - Отсюда! Отсюда!

     Тобас некоторое время молча смотрел на него. Тварюшка выглядела глуповатой, но спрашивать все равно больше некого.

     - А зачем ты вылез?

     - Веселье! Веселье! Очень весело, да? - Сприган одарил Тобаса беззубой улыбкой.

     - Думаю, тебе будет достаточно весело, - с сомнением в голосе заметил Тобас. Интересно, сколько еще этих тварей успеет вылезти из зеркала, прежде чем заклинание перестанет действовать?

     Сприган неожиданно проверещал «Пока-Пока!», спрыгнул на пол и выбежал за дверь.

     Юноша быстро схватил зеркало и сунул его в деревянную шкатулку. Надо помешать другим сприганам, если, конечно, они появятся, разбежаться по замку.

     Тобас выждал несколько минут. Все было тихо. Тогда он захлопнул крышку и запер шкатулку на ключ. На всякий случай.

     И впредь никаких хитроумных заклинаний! Будем продвигаться вперед постепенно. И обойдемся «Малым Заклятием Наведенного Сна». Если он не сможет достать Перена, то попробует связаться с Арденом, Эльнером или Алоррией.

     Внезапно он почувствовал себя очень усталым. Вся эта магия и безуспешные попытки выбраться отсюда сильно измотали его. Тобас не имел ни малейшего представления, сколько времени он уже не спал. В замке не было ни песочных, ни водяных часов. Вообще никаких.

     Юноша захлопнул Книгу, сложил инструменты и отправился спать. Мгновение спустя за его спиной, за закрытой дверью, внутри шкатулки из зеркала появился сприган и тут же жалобно захныкал, обнаружив, что он заперт.

Глава 26

     Да их тут десятки! - вопила Каранисса, пинком отправляя спригана за дверь. Да знаю. Знаю. Их должно было собраться не меньше пяти-шести, чтобы взломать шкатулку. А это произошло уже несколько дней назад.

     - Ты можешь что-нибудь сделать?

     - Если найду зеркало, то разобью. Тогда по крайней мере перестанут появляться новые. А оставшихся можно будет выкинуть из замка в пропасть, хотя, на мой взгляд, это негуманно.

     - Когда портал заработает, выкинем их через него, - предложила Каранисса.

     - В Мире им вполне хватит места.

     - Прекрасная мысль, - кивнул Тобас. - Только сперва нужно найти зеркало. Они не такие уж дураки и наверняка его припрятали.

     Каранисса хотела было что-то сказать, но заметила очередного спригана, забравшегося на соседний стул. Она быстро схватила его и выкинула в коридор. Сприган с писком побежал прочь. Колдунья плюнула ему вслед и внимательно оглядела комнату.

     - Все. Их здесь нет. Можем поговорить спокойно.

     - Ты уверена? У меня есть идея, но я не хочу, чтобы они услышали.

     - Ну конечно, уверена! Я всегда знаю, если кто-то подслушивает!

     - Хорошо. Слушай, Кара, мы с тобой не сможем найти зеркало. Они нас сразу накроют. Но зрение сприганов наверняка ничем не отличается от человеческого, поэтому слуги для них невидимы, как и для нас...

     - Для тебя, - перебила она. - Я могу их видеть, если хочу.

     - Значит, для меня и каждого другого, у кого нет колдовского зрения. Во всяком случае, если ты прикажешь слугам отыскать зеркало и принести его сюда - или разбить, - сприганы не смогут им помешать. И тогда проблема будет наполовину решена.

     - Прекрасная мысль! Только как они узнают, какое именно зеркало нужно разбить? Я не хочу, чтобы они перебили все зеркала в замке!

     - Сколько, по-твоему, зеркал может лежать не на месте? Но если хочешь, прикажи им принести зеркало мне. Я сразу смогу сказать, то это или нет.

     - Хорошо, я прикажу сильфам. А ты скажи маленькому.

     - Надоеде, ты имеешь в виду?

     - Ну, да, Надоеде, Никак не привыкну к этому имени.

     Мы с Дерри их никак не называли.

     - Странно, - пожал плечами Тобас.

     - Знаю. Почему я не подумала об этом много лет назад? Я столько времени потратила зря! Конечно, мне никогда не удалось бы выбраться отсюда без помощи чародея, но я все же могла бы сделать кое-что, пока торчала в замке. Ты за пару шестиночий успел намного больше, чем я за четыреста лет, - учишь заклинания, вызвал сприганов...

     - Не пару шестиночий, а намного больше! Уже месяц, как я здесь!

     - Не важно. Эти сприганы, лезущие во все дыры, напомнили мне, что в этом доме все вверх дном! Дерри оставил тут полный беспорядок! Слуги стирают пыль, но не в состояний даже убирать вещи на место и держать шкафы и двери закрытыми! А теперь повсюду снуют эти твари!

     - Но они и вправду безобидные! - Тобас надеялся, что так оно и есть. Во всяком случае, пока так оно и было.

     - Да знаю я! Но они же всюду суют свой нос! Черт бы их побрал! Один за ужином залез ко мне в тарелку! Другой утащил мой хлеб! Они вытащили все вещи из шкафов в моей спальне... Клянусь, еще немного, и я начну их убивать! Я выжгу их мерзкие кишки!

     - Наверное, им было просто интересно...

     - Ну, да, конечно! Интересно копаться в моих вещах! Разбрасывать мою одежду!

     - Они просто ничего другого не умеют. - Тобасу очень хотелось думать, что малыши не хотели причинить никакого вреда.

     - Знаю. Но мои вещи... - Каранисса внезапно замолчала, и некоторое время они тихо сидели друг напротив друга. Каранисса изучала крышку стола, а Тобас шарил глазами по комнате, но его взгляд снова и снова возвращался к колдунье. Он смотрел на роскошные черные волосы, тонкие черты, изящную фигурку...

     - Тобас, - взглянула она наконец на юношу, - а что носят женщины в Этшаре Пряностей?

     Никак не ожидавший такого вопроса, Тобас замялся:

     - А я толком и не знаю... Одежду... Юбки, рубашки. Высокородные дамы и некоторые волшебницы носят платья.

     - Юбки и рубашки?

     - Конечно. Такие же, как и везде.

     - А как они выглядят?

     Тобас засмеялся, но тут же понял, что она не шутит. Каранисса носила только платья.

     - Это не важно. Ты в своей одежде прекрасно выглядишь. Большинство женщин не могут позволить себе такой.

     - Я не хочу выглядеть странно. Прошло четыреста лет - мода должна сильно измениться.

     - Думаю, да. Но ты все равно будешь выглядеть великолепно.

     - А волосы? Женщины по-прежнему носят длинные распущенные волосы? Или подбирают их?

     - Понятия не имею. То есть я никогда не обращал внимания. Коротко они их не стригут, но таких длинных, как твои, я никогда не видел. - У Караниссы волосы спадали до талии. - Думаю, они их обрезают чуть ниже плеч или подвязывают наверх.

     - Значит, мне нужно обрезать мои? - Колдунья потянула себя за прядь.

     - Ни в коем случае! Они такие красивые! Правда, правда! - Тобас приподнялся и взял ее за руку, в которой она зажала волосы, - И все же я не хочу выделяться. Вот я слушала тебя и работала над произношением. Ты заметил?

     - Не думал, что ты это делаешь специально, - чуть скривился Тобас. - Я сразу заметил и собирался предупредить тебя кое о чем. У меня акцент Пиратских Городов. Тебе не следует говорить так, как я.

     - Но ведь язык изменился...

     - Да, конечно. В Двоморе теперь вообще совершенно другой язык. А твой акцент очень милый - старомодный и элегантный.

     - А я не хочу быть старомодной. Я хочу быть, как все.

     - Ты никогда не будешь, как все. Ты слишком красива и всегда будешь выделяться.

     - Ты просто дурачишь меня! - Колдунья оттолкнула его руку.

     - Нет! Я говорю правду! - Юноша снова завладел ее рукой и, перегнувшись через стол, поцеловал Караниссу, больше удивившись этому сам, чем удивив ее.

     Стол слегка оторвался от пола и скользнул в сторону. Тобас усмехнулся. От колдовства тоже, оказывается, мог быть прок.

     Почти час спустя в комнату заглянул сприган и пискнул. Тобас схватил сапог и запустил им в визитера, который поспешно ретировался.

     Каранисса хихикнула.

     - Над чем ты смеешься, женщина? - притворно сдвинул брови Тобас.

     - Ой, да не знаю я! Над сприганом, наверное. Они действительно смышленые и милые!

     - Неужто? Кажется, кто-то совсем недавно грозился выжечь им кишки?

     - Недавно я была расстроена и сердита.

     - Да? Что ж, рад оказаться полезным. Теперь, если я избавлюсь от зеркала сприганов и вытащу нас отсюда, то все вообще будет в полном порядке. Надоеда! Сюда, Надоеда!

     Мокрые следы прошлепали в комнату, и что-то мерзкое закапало на ковер.

     - Надоеда, я хочу, чтобы ты нашел зеркало, которое сприганы утащили из кабинета, и принес его мне. Понял?

     Надоеда пискнул, как придушенный кот, и ушлепал прочь. Тобас вздохнул:

     - Как ты думаешь, он понял?

     - Наверное. - Каранисса отвернулась и заговорила с воздухом, отдавая сильфам то же самое приказание. Воздух слегка дрогнул, и слуги ушли.

     - Интересно, - задумчиво произнес Тобас, - Деритон создал Надоеду специально, или это случайность, как сприганы? В Книге я не нашел ни одного заклинания, которое могло бы породить нечто подобное.

     - Я не знаю, - пожала плечами Каранисса. - Он уже был в замке, когда Деритон впервые привел меня сюда, и я никогда не спрашивала. Просто приняла как данность - очередные чары, такие же непонятные, как и все остальное.

     - Чародейство не все должно быть непонятным. Во всяком случае, я так не думаю.

     - По сравнению с колдовством это полное безумие, если хочешь мое мнение. Ты помнишь, что чародейство использует хаос?

     - Возможно. Но таким образом оно приводит этот хаос в порядок. В некотором роде.

     - Неужели? Как заклинание, открывающее горшки?

     - А ты хорошо умеешь спорить, колдунья, - усмехнулся Тобас.

     Она ткнула его под ребра. В ответ он тут же схватил ее за талию, потянул на себя, и они, хохоча, покатились по ковру, остановившись только у стены - Каранисса лежа на спине, а Тобас - сидя верхом у нее на животе.

     - Ага, девчонка! - прорычал Тобас. - Теперь ты в моей власти!

     Каранисса засмеялась, затем приложила руку ко лбу, изображая отчаяние:

     - О, смилуйся, господин! Я дам тебе все, что ты пожелаешь!

     - А что ты можешь дать? - надменно вопросил чародей.

     - О, всего лишь свою жалкую персону, ты, изверг! - захихикала она.

     - Это совсем неплохо! Беру!

     - Ты уже взял, - не преминула съехидничать Каранисса.

     - В таком случае оставлю себе. - Тобас сразу посерьезнел. - Каранисса, ты выйдешь за меня замуж? Хихиканье смолкло.

     - Не знаю. Как ты себе все это представляешь?

     - А что, разве есть несколько способов?

     - В мое время было несколько. Гражданские браки, военные... Была еще целая куча всевозможных вариантов временных любовных связей. - Она спихнула его в сторону и села. - Впрочем, это не имеет значения. Тобас, ты мне нравишься. Может быть, я люблю тебя, я еще не уверена, но я ни за кого не выйду замуж, пока мы не выберемся из этого замка.

     - Согласен. К тому же здесь у нас все равно нет свидетеля.

     - Свидетеля? Одного? В мое время нужно было три.

     - Ну, чем больше, тем лучше, но сойдет и один. Тобас встал и отправился в коридор за сапогом, который вылетел туда вслед за сприганом.

     - Почему ты ходишь в сапогах?

     - Я не люблю ходить босиком. Особенно когда кругом шастают сприганы. А Надоеда вымазал какой-то клейкой дрянью мои башмаки.

     - Так прикажи ему их почистить! Или вели одному из сильфов!

     - Сильфы меня не послушают, потому что ты им этого не приказывала. А мне как-то в голову не приходило заставить Надоеду стереть эту пакость.

     После памятного эпизода с опрокинутым ночным горшком Тобас избегал приказывать Надоеде убирать что бы то ни было.

     - Неудивительно, что он начал тебе досаждать! Ты совсем распустил его! Если бы ты заставлял его убирать за собой грязь, то он бы и вел себя лучше.

     - Может, ты и права, - пожал плечами Тобас и принялся натягивать сапоги.

     - Так ты не ответил, зачем обуваешься. Куда ты собрался?

     - Поскольку ты отказываешься выйти за меня замуж, пойду проверю еще разок гобелен. Если портал по-прежнему не работает, попробую навести на Перена еще один сон.

     - Погоди минутку, я с тобой.

     Каранисса вскочила на ноги, одернула измявшуюся юбку и поправила корсаж. Тобас подождал, когда она приведет себя в порядок, И они рука об руку двинулись по коридору к комнате с гобеленом. Перед закрытой дверью Тобас воспользовался моментом и приник к Караниссе в долгом поцелуе.

     Маленькая приятная интерлюдия была грубо прервана громкими гневными визгами, сопровождающими быстрое шлепанье Надоеды, несущегося к ним со всех ног.

     Тобас обернулся и увидел зеркало, которое явно нес Надоеда. Целая орда сприганов преследовала его по пятам.

     - Хороший мальчик! - воскликнул Тобас, хотя истинный пол Надоеды так и остался для него загадкой. - Тащи его сюда!

     Надоеда попытался выполнить приказ, но, прежде чем он успел добежать до хозяина, его накрыла волна сприганов. Зеркало упало и покатилось.

     Тобас схватил его как раз в тот момент, когда из него вылез очередной сприган и испустил пронзительный истерический визг. Тобас не обратил на него внимания, пытаясь разбить зеркало об стенку.

     Сприган обернулся вокруг его руки, пытаясь спасти свою жизнь, и случайно сделал из себя весьма эффективную прокладку. Тобас хотел переложить зеркало в другую руку, но, взглянув через плечо, передумал.

     Все наплодившиеся в замке сприганы, штук пятьдесят, не меньше, неслись прямо на него. Конечно, у них не было ни зубов, ни когтей, но в таком количестве они кое-чего стоили. Тобас влетел в комнату с гобеленом, таща за собой Караниссу, и захлопнул дверь перед самым носом зеленой банды.

     Однако щеколда не захлопнулась, и через мгновение пищащий и визжащий поток опрокинул его на спину.

     Тобас перекатился через голову, вынуждая сприганов отскочить в сторону. Держа зеркало высоко над головой, юноша попытался встать.

     Десятка полтора сприганов опять кинулось Тобасу под ноги, он потерял равновесие, зашатался и начал падать.

     Свет неожиданно померк, откуда-то потянуло холодом. Тобас приземлился на пол, оказавшийся вдруг наклонным, и невольно покатился куда-то вниз. От неожиданности он выронил зеркало, чем немедленно воспользовались сприганы.

     Получив назад свое сокровище, они разбежались в разные стороны, визжа, как ржавые дверные петли.

     Тобас медленно поднялся на ноги и обнаружил, что пол действительно почему-то наклонился. Глаза его постепенно привыкли к темноте, и он понял, что Караниссы рядом нет. Он был совершенно один.

     Обругав последними словами всякие потайные двери и хитрые стены, Тобас обернулся в поисках выхода и неожиданно понял, что дело совсем не в этом. Магический портал снова действовал! И он прошел сквозь него! Вид наклонного пола тут же подсказал ему, куда он приземлился - в голую, пустую комнату летающего замка, где прежде висел унесенный им гобелен.

     Этого-то он и боялся. В нем, конечно, теплилась слабая надежда, что гобелены, будучи парными, как-то связаны между собой и он окажется в маленьком коттедже, гораздо ближе к Двомору. Но на гобелене была изображена именно эта комната, и он нисколько не удивился, оказавшись тут.

     Он был даже готов увидеть поджидавшего его здесь Перена.

     - Эй! - окликнул Тобас.

     Тишина. Юноша двинулся вперед. Темнота была настолько полной, что он практически ничего не видел. Добравшись до стены, Тобас ощупью шел вдоль нее, пока не свернул за угол.

     Как только он свернул, сзади послышались шаги. Знакомый женский голос окликнул его:

     - Тобас?

     - Кара? - Тобас сообразил, что она не могла пройти сквозь портал, пока он не убрался со сцены.

     - Я здесь, - сообщила колдунья. - А почему так темно? Где мы?

     - В летающем замке.

     Его глаза еще не приспособились. Но он уже разглядел, что стоит в узком каменном коридоре, ведущем в кабинет Деритона. Обернувшись, он с трудом рассмотрел Караниссу, неуверенно балансирующую на наклонном полу.

     - Думаю, ты не догадалась вернуться в кабинет и забрать оттуда мешок с припасами?

     - Нет, - призналась она. - Я как-то об этом не подумала. Я вообще ничего не взяла.

     Тобас видел, что на колдунье все то же легкое платье. Да, женщина есть женщина.

     Они оказались совсем неподходяще одеты для путешествия в Двомор, все припасы остались в кабинете волшебного замка, и никаких дальнейших планов у них не было. Но гобелен снова действовал.

     - Так, - громко произнес Тобас. - Наконец-то мы выбрались.

Глава 27

     В кабинете Деритона тоже было довольно темно. Тобас понял, что они выбрались в летающий замок ночью. Или вечером. Или во время сильного дождя. Впрочем, дождя не слышно, так что, пожалуй, сейчас ночь. Он попытался зажечь огонь, но вспомнил, что чары здесь не действуют.

     - Ты можешь зажечь огонь? - спросил он Караниссу.

     В ответ она подняла руку.

     - Я давно не практиковалась, - извинилась она. - У меня лучше получится, если ты найдешь что-нибудь горючее.

     Безо всякого уважения к собственности умершего Деритона Тобас взял ближайшую доску, то есть бывшую полку.

     - Я нашел деревяшку. Подожги ее с одного конца, а я буду держать за другой.

     Колдунья так и сделала. Через пару секунд в углу доски заплясало голубое пламя, которое постепенно разгорелось теплым желтым огнем.

     Каранисса поглядела на кучу хлама, в который превратилась библиотека ее давно умершего любовника:

     - О боги!

     - В чем дело? - спросил Тобас.

     - Это место... Когда я видела его в последний раз...

     - Когда я видел его в последний раз, здесь все выглядело так же, как сейчас. - Держать доску было неудобно, к тому же она прогорала быстрее, чем хотелось. Тратить время на выслушивание ностальгических воспоминаний Караниссы Тобас не желал.

     - Пошли отсюда, - скомандовал он и взял ее за руку.

     Колдунья в ужасе осматривала комнаты, по которым они шли, но больше не проронила ни слова.

     Оказавшись на возвышении, Тобас разглядел в дальнем конце Большого Зала огонек. Он отодвинул подальше горящую доску.

     Около замка горел костер. Тобас быстро потащил Караниссу вниз по ступенькам, шагая прямо по обломкам.

     Выйдя наружу, Тобас позвал:

     - Перен! Это ты?

     Одинокая фигура, скорчившись, сидела возле огня. Услышав голос Тобаса, человек встал:

     - Тобас?

     - Да! - радостно отозвался Тобас. Все сомнения развеялись, едва он увидел знакомые белые волосы, отливающие желтым в свете костра. - Хвала богам, что ты пришел! Нет, не богам - хвала тебе, Перен! Спасибо, что пришел!

     Чародей отбросил в сторону горящую доску и начал спускаться вниз, полускользя, полуползком, желая как можно быстрее оказаться рядом с товарищем. Каранисса следовала за ним.

     Перен помог им спуститься. Он с жаром пожал руку Тобасу, стараясь скрыть удивление при виде Караниссы.

     Едва ступив на землю и еще немного задыхаясь, Тобас поспешил представить:

     - Каранисса, это - Перен Белобрысый; Перен, это - Каранисса с Гор. Она колдунья.

     - Рад познакомиться, - вежливо сказал Перен.

     - Я тоже, - отозвалась Каранисса, вскинув руку в каком-то странном салюте, который напомнил Тобасу, что она когда-то служила в армии.

     Последовало неловкое молчание, затем Тобас взял инициативу на себя и пошел к костру.

     - Давно ты здесь, Перен?

     - Не очень. Я пришел где-то около полудня.

     - А сколько сейчас времени?

     - Солнце зашло меньше часа назад.

     - Что ты сделал со скелетом?

     - Похоронил, - после небольшой заминки ответил альбинос. - Зачем делать погребальный костер для голых костей? Дух умершего все равно давным-давно освободился.

     Тобас быстро взглянул на Караниссу, но колдунья казалась совершенно спокойной.

     - Правильно сделал. - Поколебавшись, он обратился к Караниссе:

     - Как ты думаешь, нужно поставить какой-нибудь знак?

     - Не знаю. Дерри никогда не говорил об этом. Он ведь вообще не собирался умирать. Впрочем, думаю, ему хотелось бы иметь какой-нибудь памятник.

     - Дерри? - удивленно спросил Перен.

     - Маг Деритон, - пояснил Тобас. - Это его останки ты похоронил.

     Перен кивнул. Они подошли к маленькому лагерю и сели у костра. Альбинос, заметив, что Тобас с Караниссой тесно прижались друг к другу, постарался сесть от них как можно дальше. Он прекрасно понял, что он - третий лишний.

     - А как же сприганы? - неожиданно спросила Каранисса.

     - А что? - не понял Тобас.

     - Куда они подевались? Несколько штук прошли сквозь портал вместе с тобой. И зеркало. Ты его разбил?

     - Нет. Они выхватили его у меня, когда я упал на наклонном полу. Думаю, они шныряют по замку. И зеркало при них.

     - Попытаемся их поймать?

     - Не имеет смысла. - Тобас помедлил. - Кара, кто-нибудь из них нас слушает? Колдунья насторожилась:

     - Нет. Поблизости есть несколько зверюшек. Бурундуки, наверное. Но сприганов нет.

     - Прекрасно. Слушай, Кара, в этой местности чары не действуют. Мы считаем, что именно поэтому и упал замок Деритона. Я уже как-то говорил тебе об этом. Зеркало сприганов останется обыкновенным зеркалом, пока они не вынесут его из «мертвой» зоны. Вряд ли у них на это хватит ума. Разве только кто-нибудь подскажет. Так что новых сприганов не будет. Сомневаюсь, что они размножаются другим способом. А несколько, десятков сприганов вряд ли представляют собой угрозу Миру. Так что забудем о них.

     - О! - Каранисса заметно расслабилась. - Это приятно слышать.

     Перен промолчал, но с любопытством взглянул на Тобаса.

     - Ой, да ты ведь ничего не знаешь о сприганах! - воскликнула Каранисса, заметив его взгляд. - Извини, я не хотела тебя обидеть.

     - Ничего страшного, - отозвался Перен.

     - Нет, - возразил Тобас. - Я не собираюсь от тебя ничего скрывать.

     Он описал все свои приключения, начиная с того момента, как они с альбиносом расстались около упавшего замка. Когда Тобас закончил, Каранисса уже мирно спала, положив голову ему на плечо, а высоко в небе светила луна.

     - ..и главное, мы не захватили с собой никаких припасов, - сказал он в завершение. - Только то, что на нас. На мне мой пояс и несколько ценностей, но никакой еды, оружия и покрывал. Я оказался слишком неосторожным.

     При нем остался его атамэ, потому что чародей никогда с ним не расставался, и мешочек с серой, потому что он не удосужился его снять, но прочие магические инструменты и Книга Заклинаний остались в волшебном замке.

     Закончив рассказ, Тобас поежился. Ночь была довольно холодной. Костер по-прежнему горел вовсю, но юноша начал мерзнуть.

     - А какое сегодня число?

     - Четвертое. Месяца Снегопадов, - сообщил Перен. - Еще довольно тепло. Говорят, в этом году снег выпадет поздно.

     - Месяц Снегопадов? - Тобас уставился в огонь. - Прошло почти три месяца... А где ты был все это время? Ты перешел горы?

     - Уже поздно, - отозвался Перен, доставая из мешка покрывало. - Нам всем надо поспать. Ты со своей женщиной иди в палатку, а я останусь здесь.

     - Но...

     - Я все расскажу тебе утром. А сейчас иди спать. Тобас неохотно послушался. Каранисса даже не шевельнулась, когда он взял ее на руки и отнес а палатку.

Глава 28

     Тобас проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Тоненькие лучики пробивались сквозь ткань палатки. Каранисса лежала рядом, но глаза ее были открыты. Заметив, что Тобас не спит, она повернулась набок и улыбнулась, - Мы и вправду выбрались из замка?

     - Вправду, - улыбнулся он в ответ.

     - Трудно поверить, через столько-то лет. Я боялась, что открою глаза и все окажется сном. Даже ты. Может быть, ты и сейчас мне просто снишься.

     - Да нет же, никакой это не сон. Вылезай из палатки? Он откинул полог и впустил солнце внутрь.

     - Ой! - воскликнула Каранисса. - Оно слишком яркое?

     - Это не так уж плохо, - хмыкнул Тобас, вылезая наружу.

     Каранисса выбралась следом, прикрывая рукой глаза.

     - Тебе легко говорить! - огрызнулась она. - А я не видела солнца четыре сотни лет! - Колдунья поежилась. - До чего же холодно!

     Тобас увидел Перена, сидящего у остатков вчерашнего костра.

     - Доброе утро!

     Перен кивнул и поднялся, стряхивая пепел с бриджей.

     - Нам нужно двигаться. Кроме палатки, я уже все собрал. И выгравировал надпись на могильном камне. Маг Деритон - правильно?

     - Да.

     - Я так и понял. Ну, что, направимся в Двомор, или ты еще не решил?

     - В Двомор, мимо коттеджа, где я оставил гобелен.

     Но почему такая спешка?

     Перен некоторое время молча смотрел на него:

     - Тобас, сегодня пятое число месяца Снегопадов. Мы находимся во многих лигах от жилья, среди гор. Задерживаться здесь дольше опасно. Даже если ты и твоя колдунья не дадите нам замерзнуть, мы умрем с голоду, если попадем в буран.

     - Ты прав, - покорно согласился Тобас. - Что я должен делать?

     - Вы с Караниссой можете съесть завтрак, пока я соберу палатку.

     Перен протянул им спрессованный кусок вяленого мяса:

     - Боюсь, придется есть его холодным. Я не стал тратить время на разведение огня. Его ведь еще и тушить потом надо.

     - Ничего, - вмешалась Каранисса. - Я разогрею. Она взяла мясо и положила на ладонь. Буквально через минуту оно начало дымиться. Колдунья оторвала кусок и протянула Тобасу.

     Они молча ели, пока Перен собирал палатку. Когда альбинос свернул ее, Тобас заметил:

     - Жаль, что я еще не научился делать бездонный мешок. У Деритона в Книге было такое заклинание.

     - Но ты не научился, так что придется тебе тащить половину груза.

     - Я тоже могу нести, - небрежно заметила Каранисса.

     - Еще лучше. Разделим на три части. Давайте скорей покончим с этим и двинемся.

     Десять минут спустя троица бодро шагала по лесу к знакомому подножию горы. Когда они втянулись в ходьбу, Тобас напомнил Перену:

     - Ты обещал рассказать, что делал все эти три месяца. Перен молчал, и Тобас продолжил:

     - Я-то думал, что у тебя к этому времени будет богатая одежда и куча слуг, но на тебе та же самая старая куртка. Даже меча твоего не видно.

     - Меня ограбили, - буркнул Перен.

     Тобас отметил, что альбинос стал еще угрюмее и неразговорчивее, чем прежде. Похоже, он пережил тяжелые времена.

     - Расскажи мне об этом, - попросил чародей. Они прошли еще шагов пятнадцать, прежде чем Перен начал рассказ.

     - Я оказался не таким уж удачливым охотником. После того, как мы с тобой расстались, мне не удалось набить много дичи. Нет, в цель я попадал - с пращой я действительно лихо обращаюсь, но вот найти подходящий камень оказалось значительно труднее. Я съел все запасы и подбил пару кроликов и однажды, уже почти отчаявшись, бурундука. Я был голоден, очень голоден, когда спустился с гор в Айгоа.

     - Значит, ты все-таки добрался до Айгоа?

     - О, да... Я сразу же вышел к домам, как только миновал настоящие горы. А может, те холмы еще были горами... Все зависит от точки зрения. - Он помолчал.

     - Я был голоден. И зашел в первый же попавшийся дом. Там жил старый пастух, и я обменял один золотой подсвечник на сытный ужин, ночлег, завтрак и кое-какие припасы. А пока я спал, старикашка стащил у меня еще несколько вещиц, включая мой меч. Я был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Спасибо, что он не перерезал мне глотку. Я тогда сказал себе, что найму помощников и вернусь, если понадобится.

     - И ты вернулся? - поинтересовалась Каранисса.

     - Нет. Конечно, нет. Потом я попрошайничал и воровал, а мешок тщательно прятал, пока не добрался до торгового тракта между замком Айгоа и Аморской цитаделью. Там я нашел гостиницу и стал ждать прибытия каравана. Это было.., сейчас соображу.., было двадцать восьмое число месяца Сбора Урожая, когда я добрался до гостиницы, а последний караван в этом сезоне прибыл третьего, месяца Цветной Листвы. Хозяин гостиницы был счастлив, что я отрабатывал проживание - чистил стойла, таскал воду... К тому же я показал ему ту инкрустированную каменьями шкатулку, сказав, что заплачу по счету, как только продам ее торговцам.

     - А что за шкатулка? - тоскливо спросила Каранисса.

     - Из белой раковины, с золотым запором и жемчужинами по углам.

     - А, ладно, - вздохнув, произнесла колдунья. - В конце концов она мне никогда особо не нравилась.

     - Как и мне, леди. Когда пришел караван, я переговорил с его владельцем. Он все допытывался, где я взял шкатулку и другие вещи. Я наврал ему с три короба. Он мне не нравился, но выбора не было - хозяин гостиницы не хотел больше ждать. Караванщик, конечно же, решил, что я вор, но его это не волновало. В конце концов мы договорились - сто серебряных монет за каждую предложенную вещь. Это стоило вдвое больше, а может, и втрое, но торговаться я не мог. Он отсчитал деньги, и мы разошлись по комнатам.

     А когда я проснулся, кошель исчез. Я кричал, ругался, спорил, но мне смеялись в лицо. В глазах этих скотов я был очередным нищим авантюристом. Караванщик отбыл, заявив, что они должны выдерживать график, а я остался обыскивать гостиницу и ругаться с хозяином.

     Наконец его терпение лопнуло, и он выкинул меня на улицу под проливной дождь.. Напоследок он швырнул мне серебряную монетку и сообщил: «Моя доля составила десятую часть. Вот тебе десятая часть от нее, чтобы ты убрался отсюда и никогда больше не возвращался, лживый бледнокожий воришка!»

     Я ругался, проклинал, призывал на их головы гнев богов, а затем побежал за караваном с твердым намерением вернуть свои деньги. В конце дня я их догнал.

     Я не думал о том, что я, один, безоружный и слабый, могу сделать против целой толпы. Я подошел к ним, когда они загоняли фургоны во двор следующей гостиницы, и потребовал назад свои деньги. Я надеялся устыдить их. А они обозвали меня лжецом и уродливым чудовищем, избили и выкинули на дорогу.

     На следующее утро, когда они уезжали, я все еще валялся в грязи. Наверное, они решили, что я умер, и были недалеко от истины. На мне не осталось живого места.

     Постепенно я пришел в себя и пополз. И никто не остановился, чтобы помочь мне, все проходили мимо.

     Перен, наверное, ждал реакции, но Тобас и Каранисса молчали.

     - Это произошло уже в Аморе, - продолжил Перен. - Границу я пересек, когда преследовал караван. Говорят, Амор - самое крупное Малое Королевство.

     Они снова прошли несколько шагов в полном молчании.

     - Так, полуползком, я добрался до фермерши, которая приютила меня. Я пообещал расплатиться с ней, как только смогу, но, похоже, ее это не волновало. Там я провел несколько шестиночий, набираясь сил. Фермерша была незамужней, довольно симпатичной и проявляла ко мне интерес. Но как только она поняла, что, несмотря на окраску, я обыкновенный человек, этот интерес угас. Вначале она, наверное, решила, что я какой-то волшебник или волшебное творение и за свою помощь она получит щедрое вознаграждение. Когда же я ее разубедил, она позволила мне остаться, но относилась слишком уж пренебрежительно. И десятого числа месяца Первого Инея я от нее ушел.

     Денег у меня не было, идти было некуда, но Дессет - так звали фермершу - говорила о большой дороге на севере, которая огибала горы и вела в Этшар. И я пошел на север. Точнее, на северо-запад. Помимо всего прочего, во мне еще теплилась надежда, что я повстречаю тех караванщиков и как-нибудь смогу забрать у них хотя бы часть того, что потерял, поскольку цитадель Амор тоже находилась на северо-западе.

     Но в первую же ночь, после того как я ушел от фермерши, мне приснилось, что ты просишь меня вернуться в упавший замок.

     Тогда я подумал, что это просто сон, но на вторую ночь он повторился, на следующую тоже. И каждый раз я помнил все больше и больше из твоего послания. Наконец я понял, что это магия. По крайней мере надеялся, что это так. Особой цели у меня не было, нигде меня не ждали, и я решил вернуться. К тому же ко мне гораздо лучше относились в Двоморе, чем в Айгоа или Аморе. Дессет дала мне в дорогу кое-какие вещи, а все остальное я брал где придется. К тому же воры забрали лишь ценности. Палатка, веревки и покрывало остались у меня. Я брался за любую работу, чтобы купить то, что не мог украсть, занять или выпросить. А когда собрал все необходимое, пошел обратно тем же путем. Я знал, что если попытаюсь срезать дорогу, то заблужусь и не найду замка. И вот я пришел сюда два дня назад, третьего числа месяца Снегопадов. Остальное ты знаешь.

     - Мне очень жаль, - произнес Тобас. - Я и подумать не мог...

     - Тебе не о чем сожалеть, - перебил его Перен. - Если бы у меня хватило мозгов, я пошел бы с тобой.

     - Но мне все равно жаль, что так оно обернулось. Ты знаешь имена тех, кто тебя обокрал?

     - Некоторых. - Перен с любопытством поглядел на Тобаса. - А зачем тебе?

     Тобас некоторое время рассматривал свои сапоги:

     - Если захочешь, я нашлю на них порчу или наложу проклятие, как только вернусь в волшебный замок Деритона.

     - А какого рода проклятия?

     - Ну, не знаю. У Деритона их несколько. «Призрачный Фантазм Люгвайлера», в котором я что-то напутал и получил сприганов. Или «Гнетущая Чесотка». В более высоком порядке есть совсем уж мерзопакостные. Ты просто ткнешь пальцем в любое из них.

     Перен довольно долго молчал, обдумывая предложение:

     - Право, не знаю, Тобас. Спасибо, конечно, но мне надо хорошенько подумать.

     - Что ж, чего-чего, а времени для раздумий у тебя достаточно. - Тобас скривился. - Не знаю, какая мне сейчас польза от этого гобелена. Конечно, я получил доступ к деритоновым заклинаниям и могу теперь зарабатывать на жизнь. Но для этого мне сперва нужно вернуться обратно в замок, забрать Книгу, потом выйти в другом замке и опять спуститься с гор. Сомневаюсь, что буду часто ходить туда-сюда. Впрочем, все зависит от того, где я обоснуюсь.

     - Ты всегда можешь остаться внутри гобелена, - предложил Перен.

     - Ну уж нет! - взвилась Каранисса, прежде чем Тобас успел открыть рот. - Только не это! Я проторчала в этом проклятом замке четыреста лет, и с меня довольно! Я с удовольствием буду наведываться туда, возможно, жить там некоторое время, но торчать там всю жизнь?! Вы только взгляните на это! - Она обвела рукой зеленые сосны, синее небо и яркое солнце. - Как я могу снова с этим расстаться? К тому же сады погибают, а вино заканчивается. А здесь, снаружи, так красиво! Посмотрите на это солнце, на эти деревья, на грязь под ногами! Сосновые иголки, пение птиц...

     - Ну и оставайся снаружи. Ты ведь колдунья и легко заработаешь себе на жизнь, - повернулся к ней Перен.

     - Ты полагаешь, что я отпущу Тобаса туда одного? Я не позволю ему так вот просто бросить меня! - Колдунья погладила Тобаса по волосам жестом собственницы.

     - А я и не собираюсь тебя бросать. - Тобас приобнял ее в ответ. - Не волнуйся. Через некоторое время я научусь делать другие гобелены, и мы будем ходить в замок, когда захотим. Если захотим.

     Каранисса улыбнулась:

     - Мы захотим, Тобас. Здесь красиво, но холодно и немного страшно. Замок так долго был моим домом, что... Короче, это дом. Мой дом. Наш дом.

     Тобас кивнул и еще крепче прижал ее к себе.

     - Ты права, - согласился он, и вся троица не спеша двинулась дальше. Действительно, у него снова был дом. Не в Тельвене, конечно, и даже в другом мире, но разве это важно?

     Хотя, как и Каранисса, Тобас не собирался порывать с остальным человечеством. Ему нужен не только дом, но и работа, «не только любимая женщина, но и друзья.

     И, конечно же, много денег, чтобы восполнить винные погреба волшебного замка.

Глава 29

     Во второй половине дня шестого числа месяца Снегопадов года 5221 Тобас из Тельвена и Каранисса с Гор вступили в законный брак на пустынной вершине холма где-то в восточном Двоморе. Импровизированная церемония, обращенная к любым богам, которые могли бы ее освятить, была проведена в присутствии Перена Белобрысого, единственного свидетеля, о чем на куске коры по всем правилам составили соответствующую запись.

     - Глупо, - заметил Перен, подписываясь под этим своеобразным документом. - Вы вполне могли потерпеть до Двомора.

     - Я не хочу ждать. А то Каранисса еще, чего доброго, передумает.

     - Или ты передумаешь! Решишь жениться на этой своей принцессе, Алоррии Двоморской!

     - Вместо тебя? Никогда! - воскликнул Тобас, стискивая ее в объятиях.

     - К тому же Алоррия скорее всего уже замужем за каким-нибудь здоровенным храбрым драконобойцем. И он ей уже до смерти надоел, - прокомментировал Перен, спускаясь с вершины холма, где они провели маленький ритуал.

     - А если нет, может быть, она выйдет за тебя, раз я теперь занят, - выдвинул идею Тобас, следуя за ним в обнимку с новобрачной.

     - .Может быть. Но я предпочел бы ее сестру Тиниру. - Перен говорил совершенно серьезно.

     - Ты всегда отличался дурным вкусом, - поддел его Тобас.

     - А почему бы тебе не жениться на обеих? - предложила Каранисса.

     - Хорошая мысль. Но я пока что не убил дракона.

     - Это все мелочи! - засмеялся Тобас. Каранисса улыбнулась, но тут же вздрогнула:

     - Мы что, действительно можем встретить дракона?

     - Да нет же, - поспешил заверить ее Тобас. - Наверняка кто-нибудь уже прикончил эту несчастную тварь, и все принцессы получили по мужу.

     - А жаль, - не удержался Перен. - Золото нам бы ох как пригодилось.

     - Это верно, - согласился Тобас.

     Перен ушел вперед, и новобрачные остались наедине. Некоторое время они шли молча, но наконец Тобас не выдержал.

     - Почему ты передумала? - внезапно спросил он Караниссу. - Ты сказала, что не выйдешь за меня, пока мы не выберемся из замка. Мы выбрались, но почему ты так быстро согласилась.

     - Сама не знаю. Когда я увидела этот огромный Мир вчера утром и услышала рассказ Перена, мне стало очень одиноко. Здесь все такое странное, чужое... Я поняла, что не смогу в одиночку противостоять опасностям. А с тобой я не одна. Когда я впервые увидела тебя стоящим перед воротами замка, услышала твой голос, ты понравился мне настолько, насколько, думаю, никогда не смог бы понравиться Перен. Я колдунья, а колдуньи знают многое... Едва я посмотрела на тебя в этом Мире, как сразу поняла, что могу тебе доверять. И я люблю тебя. Действительно люблю, я теперь это твердо знаю, и мои чувства к тебе никогда не изменятся.

     - О! - смутился Тобас. - Это хорошо, потому что я тоже люблю тебя. Я знаю, что это так, хотя и не владею колдовством.

     Воцарилось пронизанное чувственностью молчание, затем Каранисса спросила:

     - А когда мы дойдем до коттеджа, в котором ты оставил гобелен?

     - Вероятно, вечером, - прикинув, ответил Тобас. - Он находится вот за этими двумя холмами в конце маленькой долины. - Он посмотрел вперед. - Если, конечно, я не ошибаюсь.

     Идти оказалось гораздо меньше. Уже через час они поднялись на голую вершину второго холма и в дальнем конце долины увидели коттедж.

     Перен, сидя на камне, поджидал отставшую парочку.

     - Так где ты видел дракона в прошлый раз, Тобас?

     - Вон там. - Юноша указал на вершину справа от них.

     - Это где клубится дым?

     Тобасу стало нехорошо. Тонкая струйка дыма поднималась из-за высокой груды камней и растворялась в прохладном осеннем воздухе.

     - Да, - хрипло проговорил он и потянулся за атамэ. Точно услышав их голоса, из-за нагромождения камней высунулась блестящая сине-зеленая голова дракона. Немигающие змеиные глаза уставились на путников. Едва Тобас успел это осознать, чудовище вылезло из укрытия, расправило огромные крылья и, неловко взлетев, направилось прямо к ним.

     - Боги! - взвизгнула Каранисса. Она отшатнулась назад, споткнулась и со всего размаху рухнула на камни. Тобас наклонился, чтобы помочь ей встать, но Перен грубо рванул его за плечо.

     - Тобас! - заорал альбинос, указывая на дракона. - Он летит прямо на нас!

     - Знаю! - рявкнул Тобас, все еще пытаясь дотянуться до жены. - Пусти меня!

     - Да сделай же что-нибудь!

     - Что? Все, что мы можем, это удирать! - Он резко выдернул руку.

     - Ты же тогда остановил его своим заклинанием!

     - Да не остановил я его! И заклинание действует, только когда у этой твари рот открыт!

     Дракон был уже почти над ними. Тобас оглянулся. Даже если он сможет поднять Караниссу, даже если она цела и может бежать, им ни за что не успеть добраться до ближайших деревьев.

     - О боги! - пробормотал Тобас, доставая щепотку серы.

     Огромные сине-зеленые крылья, казалось, закрыли все небо, когда тварь распростерла их над головами своих жертв. Все трое, окаменев, смотрели вверх, нисколько не сомневаясь, что их приключениям пришел конец.

     Чудовище раскрыло пасть в подобии издевательской ухмылки. Понимая, что это скорее всего его последний шанс, Тобас сотворил заклинание.

     Морда дракона вспыхнула, и бестия взревела от ярости, но на сей раз не только не остановилась, но даже не замедлила движения и изрыгнула пламя в ответ.

     Тобаса вдруг осенило. Взрыв в доме Роггита! Предостережение в Книге Заклинаний Деритона! Во что бы то ни стало нужно повторить заклинание.

     Тварь спустилась пониже и, раскрыв крылья, зависла в воздухе. Внезапный порыв ветра сбил Тобаса с ног. Длинный язык пламени лизнул его щеку.

     Желтое пламя, вырывающееся из пасти дракона, уже слепило глаза, когда Тобас наконец нащупал мешочек и выхватил щепотку серы. Тварь изогнула шею и, разинув истекающую слюной пасть, как бы прикидывала, которая из трех окаменевших от ужаса жертв самая аппетитная.

     Тобас отчаянно пытался взять себя в руки. Если он собьется, неверно произнесет хоть одно слово или его руки будут слишком сильно дрожать, заклинание не сработает.

     Он сосредоточился, сделал два простых жеста, произнес заклинание и бросил «Триндлов Огонь» прямо в горящую морду дракона.

     То, что произошло потом, Тобас помнил довольно смутно. Яркая вспышка и чудовищный грохот оглушили и ослепили его. Голову и глотку дракона словно разнесло изнутри. Во все стороны полетели кроваво-красные куски мяса и забили фонтаны крови. Осколки нижней челюсти полетели в одну сторону, дождем осыпавшись на камни, а оставшаяся часть страшной развороченной головы отлетела в другую, с силой стукнувшись о торчащий скалистый уступ. Огромное тело с грохотом рухнуло на землю в нескольких дюймах от несостоявшихся жертв. Растопыренная передняя лапа задела Перена и опрокинула его на спину. Тобаса с Караниссой засыпало ошметками драконьего мяса. Все трое были залиты дымящейся вонючей кровью.

     Крылья дракона дернулись в последний раз и замерли навсегда, огромный малиновый глаз моргнул и начал стекленеть.

     Тобас обнаружил, что сидит на земле, Каранисса лежит справа, а Перен - слева, Вокруг валялись развороченные остатки дракона.

     - Ик! - только и произнес Тобас, с отвращением оглядев поле битвы.

     И потерял сознание.

Глава 30

     Тобас сидел на камне, рассматривая гигантскую тушу. В голове у него гудело. Каранисса стояла рядом на четвереньках и одной рукой потирала ушибленное бедро, залечивая травму. Перен, превратив напрочь испорченную куртку в подобие перевязи, пытался поднять разбитую голову дракона.

     - Слишком тяжелая, - признал он наконец, обливаясь потом. - Даже оторвать ее от земли не могу.

     - Можно скатить ее вниз, - предложила Каранисса. - Или я свезу ее туда колдовством. Но поднять ее я тоже не в состоянии.

     - Если мы не можем ее сдвинуть, то никто не сможет, даже если и найдет, - заметил Тобас. - Так что мы идем в Двомор, берем людей, лошадей, фургоны и возвращаемся сюда.

     - Похоже, ты прав, - кивнул Перен.

     - Конечно, он прав! - воскликнула Каранисса. Она перестала тереть бедро и неловко встала.

     - Все, на сегодня самолечение закончено! Слишком много энергии это отнимает, - и, окинув критическим взглядом свое залитое кровью платье, добавила:

     - И почему я не захватила другой одежды?

     - Мы прошли сквозь гобелен несколько неожиданно, если помнишь, - заметил Тобас.

     - Помню. - Она погладила рукой подол, и кровь струйкой потекла вниз, оставляя ткань совершенно чистой.

     - Как ты это делаешь? - изумился Перен.

     - Колдовство, конечно. - Она даже не удостоила его взглядом.

     - Погоди-ка, - остановил ее Тобас, увидев, как темная жидкость впитывается в землю. - Не переводи добро! Драконья кровь стоит кучу денег! Она нужна для половины заклинаний высшего порядка. Чародеи в Тельвене давали за нее золота в четверть ее веса, если вообще могли достать.

     Каранисса взглянула на мужа и снова занялась платьем.

     - Не глупи. В этой туше галлоны крови.

     - К тому же, Тобас, ты ведь теперь богат! - добавил Перен. - Все, что тебе нужно, это дойти до Двомора и получить награду! Ты в одиночку убил дракона, своим единственным дурацким заклинанием!

     - Верно! - присоединилась Каранисса. - Они должны тебе тысячу золотых!

     - А ведь я и вправду убил дракона. - Тобас с изумлением воззрился на здоровенную голову. - Убил единственным известным мне заклинанием...

     Он попытался отряхнуть куртку, но вся одежда была склизкая, мокрая и уже начала вонять.

     - Ты ведь был со мной, Перен. И ты помог мне. Мы с Караниссой не оставим тебя в стороне. Ты сможешь жениться на принцессе, если захочешь, и занять место при дворе. А золото мы поделим.

     - Спасибо, - от всего сердца поблагодарил Перен. - Несколько месяцев назад я бы отказался, потому что ровно ничего не сделал, но с тех пор я кое-что понял и больше не отказываюсь от того, что мне предлагают. Я выберу принцессу Тиниру, если не возражаешь, и возьму столько золота, сколько ты захочешь мне дать.

     - Какую ты выберешь принцессу, мне все равно, - сообщил Тобас. - У меня уже есть жена, и больше мне не надо. А с золотом разберемся попозже. Я сейчас не в состоянии соображать. Может, возьмешь треть?

     - Я возьму столько, сколько вы оба сочтете справедливым, - пожал плечами Перен.

     - Спешите разделить деньги, которые еще не получили? - едко заметила Каранисса, пытаясь отчистить корсаж на спине. - Вы уверены, что этот так называемый король Двомора вообще заплатит?

     - Ему придется, - уверенно сказал Тобас. - Он раструбил о награде всему Миру!

     - Поживем - увидим, - буркнула колдунья. Ее скептицизм оказался заразительным. Некоторое время все трое сидели в мрачном молчании, размышляя о своем незавидном положении и возможном королевском вероломстве.

     - Думаю, место при дворе он предоставит в любом случае. Ему, видимо, до зарезу нужно избавиться от принцесс, - нарушила наконец молчание колдунья. - Насколько я поняла, к браку сейчас стали относиться гораздо проще, и незамужние дочери для правителя крошечного королевства - лишняя обуза.

     - Эльнер тоже так говорил, - отозвался Тобас. - Но мне не нужна принцесса. У меня есть ты.

     - Я знаю. - В голосе Караниссы прозвучала самодовольная нотка. - Но ты можешь согласиться на должность. Ведь ты не собираешься провести остаток жизни в гобелене, живя за счет садов?

     - Вообще-то, если мы приведем сады в порядок, я бы не возражал. Как только мы избавимся от оставшихся сприганов, в замке будет совсем неплохо.

     - Я бы не отказался как-нибудь его увидеть, - заметил Перен.

     - А мне показалось, что ты его испугался.

     - Верно. Но тогда я не знал, что это такое.

     - И то правда, - признался Тобас. В животе у него забурчало. - Интересно, а драконье мясо съедобное?

     - Понятия не имею, - хмыкнул Перен. - Я, конечно, голоден, но даже пробовать эту гадость не буду.

     - Вы что, собираетесь здесь всю ночь сидеть? - Каранисса стоя чистила сзади свою юбку. Тобас с удовольствием наблюдал за ее манипуляциями.

     - Она права. - Перен поднялся. - Нам нужно хотя бы добраться до коттеджа и проверить, цел ли гобелен.

     - И убраться от этой груды мяса, пока она не завоняла, - добавила Каранисса. - Есть у меня подозрение, что драконы быстро разлагаются.

     Гобелен висел там же, где Тобас его оставил. Втроем они осторожно скатали полотно, чтобы случайно не коснуться волшебной поверхности, и расположились на ночлег:

     Тобас с Караниссой в коттедже, а Перен тактично нашел себе пристанище вне дома, за пределами слышимости и видимости.

     На следующий день они отдыхали. Колдунья чистила одежду, залечивала ушибы и царапины. Все трое по-прежнему чувствовали себя очень усталыми. Особенно Каранисса, которая слишком много сил потратила на колдовство.

     Восьмого числа месяца Снегопадов они двинулись дальше. Перен и Тобас несли скатанный гобелен на плечах, и уже на следующий день утром перед ними предстала Твердыня Двомор.

     Кто-то увидел их приближение, поэтому, когда троица подошла к воротам, на стенах уже собралась приличная толпа любопытных.

     Решетка ворот была спущена и не поднялась, хотя они подошли к ней вплотную. Всем троим пришлось остановиться, и мужчины аккуратно положили гобелен на землю.

     Один из стражников крикнул им что-то сверху на двоморском. Каранисса, которая внимательно прислушивалась, подняла голову:

     - Этшарский! Говорите на этшарском! Было слышно, как у стражника скрипят мозги, и чуть погодя он выдал с ужасным акцентом:

     - Кто идет?

     - Перен Белобрысый, колдунья Каранисса с Гор и великий чародей и драконобоец Тобас из Тельвена! - провозгласил Перен, стараясь выглядеть внушительно, несмотря на замызганные бриджи и обрывки куртки.

     - А что... Что у вас за дело? - с трудом выговорил стражник.

     - Мы пришли требовать награду, положенную нам за истребление дракона, - ответил Перен.

     - Дракон? Убит? Правда? - Стражник не смог скрыть удивления.

     На лице Тобаса расплылась улыбка, а Перен не смог ничего вымолвить.

     - Да, правда! - ответила Каранисса и, вспомнив, что она колдунья, повторила это всей толпе на двоморском.

     - Впустите нас! - потребовал Тобас, драматическим жестом воздев атамэ. Наверху все еще медлили, и он не удержался. Левый рукав куртки стражника вспыхнул ярким пламенем.

     Эффект получился впечатляющий. Толпа ахнула. А Тобас уже жалел о своем поступке. После нападения на стражника вряд ли можно рассчитывать на гостеприимство. К тому же он не хотел лишний раз использовать заклинание: запас серы подходил к концу.

     Солдат сбил огонь и злобно уставился на чужаков.

     - Открывай ворота! - резко потребовал Тобас, решив до конца придерживаться роли завоевателя. - Или следующей сгорит твоя борода!

     Стражник еще несколько секунд смотрел на них и побежал выполнять приказание. Решетка со скрипом поднялась. Дюжина стражников выскочила навстречу пришельцам. Двое схватились было за гобелен, но Тобас с Переном отогнали их и сами понесли бесценный рулон.

     Зайдя во двор, они снова опустили гобелен на землю и молча встали в стороне, стараясь держаться независимо. А Каранисса оглядывалась по сторонам. «Ну и ну», - говорил ее взгляд, скользящий по стенам разваливающегося замка. По приказу командира стражи кто-то из царедворцев помчался докладывать о прибытии чужаков.

     Ждать пришлось довольно долго, но троица спокойно стояла в плотном кольце любопытных и игнорировала любые вопросы. По-этшарски никто не говорил, а Каранисса не потрудилась применить колдовство, чтобы понять, о чем их спрашивают.

     Через час проволочек появился стражник, которому Тобас поджег рукав, и на спотыкающемся этшарском велел следовать за ним. Вскоре они сидели за столом напротив Лорда Гофмейстера.

     - Так, значит, вы заявляете, что поразили дракона, - безо всякого вступления спросил придворный.

     - Заявляем, - спокойно ответил Тобас. Гофмейстер покачал головой:

     - Ну что ж, вы далеко не первые. Мы отправили на охоту семьдесят четыре самозваных драконобойца, У нас есть точные доказательства, что половина попросту дезертировала. Попользовавшись нашим гостеприимством, они покинули страну, даже не посмотрев на чудовище. Некоторые, честно пытавшиеся выполнить свои обязательства, были, несомненно, убиты. Еще нескольким совершенно случайно удалось уцелеть. Кажется, в числе последних были ваши бывшие компаньоны. Если я правильно помню, они сказали, что вы двое предпочли уйти на восток через горы. Однако все прочие, кроме вышеупомянутых, вернулись, заявляя, что убили чудовище. Но всех их уличили во лжи. Один даже приволок нам голову дракона. Очень маленькую и не очень свежую. То есть, совершенно очевидно, не ту! А теперь являетесь вы, безо всяких доказательств, не рассказываете никаких подробностей, притаскиваете какой-то таинственный сверток и ждете, что вас тут же провозгласят героями. Очень жаль, но сначала вы должны представить нам доказательства.

     - С удовольствием, - ответил слегка утомленный тирадой придворного Тобас, - если вы дадите нам людей, лошадей и фургоны, чтобы перетащить сюда останки дракона. Мы не смогли поднять даже голову, после того как сняли ее с плеч чудовища. А его кровь вы и сейчас видите на нас.

     - О! - изумился Гофмейстер. - Так, значит, вы действительно кого-то убили? И оставили останки без присмотра?

     - Совершенно верно. У нас просто не было выбора. Туша лежит примерно в полутора днях пути отсюда. Любой из нас вам покажет.

     Двоморец резко выпрямился и окинул всех троих пристальным взглядом.

     - Какой величины дракон? И какого цвета?

     - Сине-зеленый и примерно.., ты как полагаешь, Перен? Футов шестьдесят длиной?

     - Примерно так.

     - А как вы его убили?

     - Магией, Заметив недовольство Гофмейстера, Перен добавил:

     - Магией огня. Мой компаньон, великий чародей Тобас из Тельвена, разорвал ему глотку в клочья одним-единственным заклинанием.

     - Простите мне мою недоверчивость, - ответил Гофмейстер, вновь становясь любезным, - но где же вы пропадали все это время? Вы ведь отбыли более трех месяцев назад.

     - У нас были другие дела, - пожал плечами Тобас, указав на Караниссу и лежащий у стены гобелен.

     - Послушайте, - заговорил Перен самым убедительным тоном, - мы не рассчитываем, что вы расплатитесь с нами немедленно. Дайте несколько фургонов, и я покажу вашим людям, где лежат останки дракона. Тобас с Караниссой останутся в Двоморе как гаранты моего хорошего поведения.

     - Не знаю, не знаю, - потер подбородок Гофмейстер. - Может, вы хотите заманить моих людей в ловушку.

     - Ну, так вооружите их! Если бы я задумал предательство, разве мои товарищи остались бы у вас в заложниках?

     Тонкие длинные губы придворного расползлись в иронической усмешке.

     - Думаю, нет, если им известно об этом. Ладно, посмотрим, действительно ли вы совершили то, о чем говорите. Однако помните: если вы задумали какую-нибудь хитрость, то в прошлый раз вы видели не весь замок! Для троих здесь вполне достаточно темниц.

     - Ваши темницы нас не интересуют! Мы хотим получить то, что принадлежит нам по праву! - заявил Перен, поднимаясь.

Глава 31

     В их распоряжение были предоставлены апартаменты на втором этаже замка, ядом с покоями принцесс. Крошечная гостиная, маленькая спальня, ранее, по-видимому, предназначенная для слуги, и большая элегантная комната с роскошной кроватью. С отбытием нескольких десятков драконобойцев количество свободных комнат в Твердыне Двомор значительно прибавилось. К тому же их, как гостей, возможно завоевавших право на руку принцесс, разместили гораздо лучше, чем раньше.

     Перен провел в замке только одну ночь и отбыл в горы во главе каравана фургонов с солдатами, рабочими и любопытствующими гражданами, чтобы доставить в Двомор доказательства гибели дракона. Тобас с Караниссой проследили за отбытием альбиноса из окна, а потом заперлись в своей великолепной спальне, чтобы отпраздновать возвращение в лоно цивилизации на свой манер. Апартаменты в Двоморе гораздо больше подходили для медового месяца, чем палатка или разрушенный коттедж.

     Неопределенный статус молодоженов абсолютно не интересовал, они были рады, что их наконец оставили в покое, и трое суток в замке пролетели незаметно. Однако наступила четвертая ночь, караван не возвращался, и Тобас с Караниссой начали немного беспокоиться. На следующий день Перен так и не появился, и все обитатели замка, от короля Дернета до горничных, начали смотреть на них с возрастающим недоверием. Стоило одному из них выйти во двор, как тут же появлялась бдительная стража. Было совершенно очевидно, что покинуть замок им не позволят. С ними никто не заговаривал. Тобас видел, как Лорд Гофмейстер быстро увел принцессу Алоррию, которая собиралась подойти к чужеземному чародею.

     Насколько Тобас успел разглядеть, Алоррия была в ярости. То ли принцесса считала его самозванцем, то ли хотела высказаться по поводу того, что он женился на другой, он не понял.

     В эту ночь Тобас и Каранисса долго лежали без сна на своей огромной кровати. Медленно текли часы, в замке стояла тишина, и молодожены постепенно успокоились.

     После прибытия в Двомор Тобас с Караниссой повесили гобелен в своей спальне. По взаимному молчаливому согласию они хотели, чтобы гобелен висел, хотя никто не собирался воспользоваться им немедленно. Тобас тщательно прикрыл гобелен ковром, который висел на стене еще до их приезда, дабы избежать лишних вопросов слуг и, что наиболее важно, предотвратить случайный проход сквозь портал кого-нибудь постороннего. И вот теперь чародей вылез из постели, откинул ковер, и они оба смотрели на изображение.

     - Знаешь, я, кажется, по нему скучаю, - заметила Каранисса после длительного молчания.

     - А мне не кажется. Я действительно скучаю. - ответил Тобас. - Там все принадлежало только нам, и не было никаких гофмейстеров, королей, принцесс и крестьян, которые пялятся на меня каждый раз, когда я выхожу из покоев. И слуги делали то, что им прикажут, держа свое мнение при себе. Даже Надоеда не показывал, будто выполнять мои приказания - ниже его достоинства. Если бы я здесь лучше ориентировался и меня знали на кухне, я бы предпочел обойтись и вовсе без местных слуг.

     - Да все здесь относятся к нам с подозрением! Похоже, они боятся, что мы тут к чему-то прицеливаемся. Как будто у них есть что украсть!

     - Знаю. Замок на гобелене гораздо уютнее и изящнее, чем когда-либо был Двомор.

     - Там было так одиноко до твоего прихода, - шепнула Каранисса, еще теснее прижимаясь к нему под простынями.

     - А я никогда не чувствовал себя там одиноким, - ответил Тобас, обнимая ее за плечи. - Ты всегда была там рядом со мной.

     - Думаешь, нам следует вернуться?

     - Не знаю. Если захотим. Действуют оба портала.

     - Но выйти оттуда мы можем только в горах. А сейчас почти зима, в любой день может пойти снег.

     - Нам все равно придется туда вернуться. Рано или поздно. Единственное место, которое мне могут предложить при дворе, - это должность чародея. А для этого мне понадобится Книга Заклинаний и запасы Деритона. Вряд ли я смогу найти в двоморском замке волос нерожденного младенца и сушеные крылья летучей мыши.

     - Может, я просто трушу, боюсь жить во внешнем Мире? - горько улыбнулась Каранисса.

     - Нет, нет! - с жаром возразил Тобас. - Ты прожила в полном одиночестве четыреста лет! Какая же ты трусиха?

     Она приникла к нему, уткнулась носом в плечо и замерла. Тобас крепче прижал ее к себе. Улыбнувшись, Каранисса задумчиво произнесла:

     - А знаешь, если мы вернемся, то самое большее через пару месяцев мне захочется выйти обратно, чтобы снова увидеть солнце, луны и звезды. И других людей.

     - Ну, конечно. И мне захочется. Ничего плохого в этом нет. Никто не может просидеть взаперти всю жизнь.

     - А ведь это и вправду наш дом, верно? - В тоне Караниссы звучала странная тоска.

     - Ну, конечно! Ты прожила там столько времени! Конечно, это твой дом!

     - Да, но ты-то прожил там совсем недолго!

     - Другого дома у меня нет, - пожал плечами Тобас. - Из того дома, где я вырос, меня выкинули, второй я сам сжег. А в замке была ты. Мой дом везде, где ты.

     - Прекрати мне льстить! - слегка ткнула она его локтем. - Я серьезно!

     - И я серьезно!

     - Нет, в самом деле, Тобас, может, нам следует встать сейчас и пройти сквозь портал?

     - Ты спрашиваешь у меня совета? Это ведь тебе у нас несколько столетий. А мне всего восемнадцать лет, - хмыкнул Тобас и, прежде чем она успела возразить, быстро добавил:

     - Мы не должны этого делать. Это будет нечестно по отношению к Перену. К тому же двоморцам это вряд ли понравится. Они могут не принять нас, когда мы вернемся. К тому же - деньги. Винные погреба пусты. Нет ни эля, ни ушки, ни фиг, ни гранатов. Кое-что из магических запасов Деритона кончилось, что-то пришло в негодность. Конечно, если не привередничать, в замке полно еды, но если мы захотим разнообразия, понадобятся либо деньги, либо волшебство. А если у нас появятся дети, то вряд ли мы захотим, чтобы они росли там в одиночестве.

     - О детях я как-то не подумала...

     - Ты не хочешь детей?

     - Я правда никогда об этом не думала.

     - А следовало бы, - улыбнулся Тобас. - Если мы и дальше будем продолжать в том же духе, то они могут появиться довольно скоро.

     - Ну что ж! - хихикнула она, и Тобас на мгновение стиснул ее покрепче.

     - Значит, нам ни в коем случае не следует запираться в гобелене.

     - Ты прав, - вздохнула Каранисса. - К тому же я хочу посмотреть Мир. - Она помолчала, затем с беспокойством спросила:

     - Он ведь не весь такой, как Двомор?

     - Ага! Так вот что тебя беспокоит! Нет, он не похож на Двомор. Честно говоря, это самое паршивое место, которое я когда-либо видел. Думаю, тебе понравится Этшар Пряностей, И песчаные берега Тельвена... - Он замолчал.

     - В чем дело?

     - Я как раз вспомнил - я не могу остаться в гобелене! Мне нужно отдать долг - новую лодку - и извиниться. И, между прочим, я обещал Перену наложить проклятия на ограбивших его людей, если он захочет.

     - Значит, так тому и быть. Придется учиться жить в этом Мире. Мы возьмем деньги, ты займешь должность при местном дворе, и будем путешествовать. Отправимся в Этшар и Тельвен, купим новую лодку, а когда захотим исчезнуть - пройдем сквозь гобелен.

     - Для этого нам придется хорошенько проработать маршрут от упавшего замка. Или мне придется научиться летать. - Тобас помолчал. - Думаю, у меня получится. У Деритона есть несколько не очень сложных заклинаний по левитации.

     - Похоже, это будет весело - слетать вниз с гор!

     - О, я чуть не забыл: все равно нам каждый раз придется немного топать - возле замка чары не действуют.

     - А ты не можешь что-нибудь с этим сделать?

     - По правде говоря, я вообще не знаю, в чем там дело. Хотя для этого места можно найти применение. - Немного подумав, Тобас сказал:

     - Мы могли бы, например, построить у подножия горы деревню для людей, над которыми висит проклятие. Там магия действовать не будет. Конечно, им придется остаться в этой деревне навечно, а мы могли бы получать приличные деньги за сведения, где это место находится. Тогда в нашем распоряжении будет целая деревня, и не надо будет за каждой мелочью бегать в Двомор...

     - Не пойдет, - покачала головой колдунья. - Рано или поздно кто-нибудь залезет в летающий замок и нарушит что-нибудь в потайной комнате, и мы не сможем выйти.

     - Ты права, - немедленно согласился Тобас. - Придется хорошенько подумать. Я даже защитных заклятий не могу там наложить, потому что они действовать не будут. - Он вздохнул. - Ладно, я всего лишь высказал идею. Может быть, со временем я смогу выткать другой гобелен, и мы все же создадим там колонию для проклятых.

     - Ты обязательно сделаешь другой гобелен, - уверенно заявила Каранисса. - Это не должно быть так уж сложно. Если Дерри смог, то и ты сможешь.

     - На это могут уйти годы. - напомнил Тобас. - Что ж, у меня впереди вечность, и, говорят, любовь колдуньи сохраняет мужчине молодость, кроме того, у тебя есть заклятие Вечной молодости в Книге Дерри. Со временем ты освоишь его, и тогда у нас обоих будет впереди вечность. - Каранисса приподнялась и крепко поцеловала его, Их прервал стук в дверь.

     - В чем дело? - крикнул Тобас, удивленный столь поздним визитом.

     - Вернулся ваш товарищ, милорд чародей, - раздался голос говорящего на этшарском слуги.

     - Давно пора! - Каранисса быстро скатилась с кровати, Тобас следом, и оба начали лихорадочно одеваться, хватая первые попавшиеся вещи.

     Мгновение спустя колдунья и чародей бок о бок спустились в освещенный факелами двор, где толпа любопытных глазела на части драконьей туши, лежащие в длинной цепочке фургонов.

     - Милорд Тобас!

     Тобас обернулся и увидел Лорда Гофмейстера в смятой церемониальной одежде. Придворного явно только что выдернули из постели.

     - Примите мои извинения, сударь. Вы действительно заслужили награду. Поэтому, несмотря на поздний час. Его Величество Король ждет вас в Зале Аудиенций, желая как можно скорее покончить с формальностями. Мы не хотели бы откладывать дальше и надеемся, что вы сделаете сейчас ваш выбор. Не будете ли вы любезны проследовать за мной?

     Ухмыляясь во весь рот, Тобас последовал за Гофмейстером, ведя под руку Караниссу.

     Перен уже ждал у дверей Зала Аудиенций.

     - Простите, что так долго, - быстро проговорил он. - Но тащить тушу целиком было невозможно, а чтобы ее разрубить, потребовалось много времени. Они упорно желали притащить все. Собрали даже самые крохотные кусочки и подобрали каждую каплю крови. А на обратном пути через каждый час останавливались передохнуть! Половина пожелала остановиться и сегодня вечером, но мы были уже так близко, что я заставил их дойти до замка. Извините, что так поздно!

     - Все в порядке. Мы ожидали чего-нибудь в этом роде и не очень волновались. К тому же мы с Караниссой всегда могли уйти в гобелен, если бы понадобилось срочно бежать.

     Перен кивнул, не очень-то прислушиваясь к словам приятеля.

     - А вам известно, что королевская семья требует останки дракона себе? - сообщил он, явно взволнованный. - Они заявили, что, раз мы работали на них, дракон - собственность Двомора. Нам не достанется ничего!

     - Ну и ладно. С таким количеством золота нам... - начал Тобас.

     - Ш-ш-ш! - шикнул Гофмейстер, поскольку двери Зала Аудиенций широко распахнулись.

     Трое искателей приключений послушно замолчали и постарались должным образом соблюсти правила этикета, представ перед Его Величеством Дернетом Вторым, Королем Двомора и Законным Лордом Священного Королевства Древний Этшар. Тобас не без ехидства подумал, что последний титул - явно новое приобретение Его Величества.

     Вошедшие тут же заметили, что, кроме маленькой группы заспанных советников, в зале находятся все незамужние дочери короля. Все пять принцесс стояли слева от трона, одетые в прелестные белые платья, хотя Тобас заметил несколько незавязаных шнуровок и незастегнутых пуговиц - девицы одевались в страшной спешке. Зеррея улыбалась, прикрывая рот рукой, у Алоррии пылали щеки, но остальные три разве что не спали стоя.

     Слуги еще зажигали канделябры, когда король жестом велел троим чужестранцам прервать церемониальный поклон.

     - Приветствую вас, - произнес он, когда они выпрямились. - Как Мы понимаем, вам троим действительно удалось поразить дракона.

     - С божьей помощью, Ваше Величество, - ответил Тобас.

     - Поздравляю, мой мальчик! - Король расцвел в широкой и чуть неискренней улыбке. - В таком случае, Мы полагаем, вы пришли за наградой.

     - Да, Ваше Величество, я...

     - Которую ты выбираешь? - Король указал на принцесс, не тратя времени на вступление. Тинира, не такая сонная, как старшие сестры, покраснела, Зеррея хихикнула, а Алоррия нервно облизнула губы.

     Тобас, несколько смущенный таким обращением короля с собственными дочерьми, заикаясь, промямлил:

     - Э-э-э... Ваше Величество... Я... Но тут его перебил Перен.

     - С позволения Вашего Величества, я прошу руки принцессы Тиниры. Мой товарищ, лорд Тобас, не высказал возражений по поводу моего выбора во время предыдущих обсуждений.

     - Хорошо. - Улыбка короля неожиданно стала более искренней. - Тинира, подойди к своему суженому.

     Принцесса, не поднимая глаз, подошла к Перену, который чинно взял ее за руку.

     - - На твоем месте, - заметил король как бы между прочим, - я бы выбрал Фалиссу, и мне очень жаль, что остальные из вашей команды вышли из борьбы. Но, что сделано, то сделано. Благославляю вас, Перен - тебя ведь Перен зовут? - благословляю вас, Перен и Тинира. А ты, чародей? Каков же твой выбор?

     - Я уже женат, Ваше Величество, - смело заявил Тобас. - Колдунья Каранисса с Гор - моя жена и мой друг.

     Дернет, разом перестав, улыбаться, некоторое время смотрел на него.

     - Ну и что? - наконец произнес он.

     Тобас помялся. Неужели король не понимает?

     - Я хочу сказать, что не могу взять в жены ни одну из Ваших прекрасных дочерей. Я буду счастлив получить остальные обещанные награды, но...

     - Ты не понимаешь, - оборвал его король. - Ты, совершенно очевидно, не понимаешь реального положения вещей. Ты ведь хочешь получить деньги, не так ли?

     - Да, я... - начал Тобас.

     - Тогда ты должен жениться на одной или нескольких моих дочерях, - снова оборвал его Дернет. - Единственной наградой за убийство дракона является рука принцессы. Золото и место при Нашем дворе - приданое. Ты не можешь получить приданого без невесты. Если бы Мы просто желали выплатить тысячу золотых за уничтожение дракона, думаешь. Мы действовали бы таким образом?

     - Я думал...

     - Конечно, нет! Это было бы глупой и пустой тратой денег. За половину этой суммы Мы могли бы вызвать профессионального драконобойца из Альдагмора или какого-нибудь могущественного волшебника из Этшара. Мы ни в коей мере не хотим умалять твоих возможностей, поскольку ты справился с задачей, но ты должен признать, что у тебя не было известной репутации. Нет, Мы хотели найти мужей Нашим дочерям, мужей, которые доказали бы в борьбе с чудовищем, что они достойны такой чести!

     - Но... - Эльнер был совершенно прав! Тобас еще раз попытался запротестовать, и снова король оборвал его прежде, чем он успел произнести хотя бы два слова.

     - Все пошло не так, как Мы планировали. Поскольку вас всего двое. Мы пообещали тысячу золотых любому, кто поразит дракона, и мы выполним Наше обещание, но черт бы Нас побрал, если мы отпустим тебя, не женив хотя бы на одной из Наших дочерей.

     - Но я уже женат! - из последних сил чуть ли не простонал Тобас.

     - Да какая разница?

     Тобас не знал, что ответить. Закона или укоренившихся традиций, запрещавших полигамию, не существовало. В Тельвене Тобас знал мужчин, имевших двух жен, и даже слыхал о таких, у которых их было три. Единственным ограничением было требование, чтобы мужчина мог содержать свои семьи и достаточно большой дом.

     Тобас понимал, что с приданым принцесс в замке Двомора эти ограничения его не касаются. Даже если он покинет Двомор, у них с Караниссой имелся замок, где можно разместить хоть целый гарем.

     Но он не хотел второй жены. Тобас обдумал маленькую речь, в которой собирался вежливо отклонить столь высокую честь и предложить королю оставить золото себе. К конце концов с помощью Деритоновой магии он всегда сможет заработать себе на жизнь.

     - Ваше Величество, я должен...

     - Не дури! - Локоть Караниссы, ставший неожиданно очень острым, чувствительно уперся ему в бок. - Надо быть идиотом, чтобы отказываться от золота. Я не возражаю против второй жены! Я неревнива. Так что иди и бери любую.

     Не веря собственным ушам, Тобас оглянулся на колдунью, которая твердо кивнула, затем поглядел на короля и нехотя произнес:

     - Ваше Величество, я приношу свои глубочайшие извинения за задержку, но все Ваши дочери так прекрасны, что сделать выбор очень трудно.

     - Ну, так забирай их всех! - беспечно махнул рукой король.

     - Но, - быстро продолжил Тобас, прежде чем предложение короля примут всерьез, - коль уж я вынужден выбирать, я выбираю принцессу Алоррию.

     - О Тобас! - радостно взвизгнула Алоррия, широко распахнув глаза, что должно было, по-видимому, означать высшее проявление восторга. Она с разбегу повисла у него на шее и радостно заболтала ногами.

     Тинира обняла Перена гораздо более сдержанно, и Тобас от души позавидовал приятелю. На этом аудиенция завершилась. Проблемы с приданым подлежали разрешению лишь после свадьбы. Король тихо удалился через заднюю дверь, и через мгновение Лорд Гофмейстер уже обсуждал с Тобасом церемонию бракосочетания.

Глава 32

     К двойной королевской свадьбе приурочили народные гуляния в честь победителей дракона, поэтому бракосочетание превратилось в грандиозное торжество, равного которому в Двоморе не было много лет. На церемонию было приглашено все население Двомора, которое составляло - Тобас даже сперва не поверил - чуть меньше восьми тысяч человек. Всю жизнь он слышал» что эти королевства именуют Малыми, но он совершенно не представлял, насколько действительно они малы. Он вспомнил бесконечные заполненные людьми улицы Этшара Пряностей и твердо решил, что ни за что не останется в Двоморе, независимо от желания принцессы.

     Тобас припомнил, что когда-то хотел жить в Тельвене. Сама мысль об этом казалась ему сейчас странной. Конечно, он очень устал от постоянных скитаний, но местечка безнадежнее Двомора трудно было представить!

     Каранисса с великим трудом удержалась от смеха, услышав оценку численности местного населения.

     - Мне доводилось видеть военные лагеря, где количество маркитантов и солдатских жен было гораздо больше всего населения этого так называемого королевства, вместе взятого, - честно заявила она.

     Не произвели на нее впечатление и старания обитателей замка придать торжеству как можно больше помпы и элегантности. В Твердыне Двомор выставлять напоказ было просто нечего. Большинству гостей предназначалась деревянная посуда, основную часть которой вырезали специально к празднику. На каждой башенке замка развевались флажки, а над воротами повесили стяг с гербом королевства. Туалет Караниссы, приведенный в порядок с помощью колдовства, выглядел гораздо эффектнее, чем свадебное платье Алоррии, хотя Тинира, как старшая сестра, сумела несколько затмить колдунью, обрядившись в древнее, ярко-синее, расшитое золотом платье, которое досталось ей по наследству от бабушки.

     Учитывая необходимость провести должные приготовления, торжества назначались на двадцать второе число месяца Снегопадов. Богам были вознесены соответствующие молитвы, чтобы продержалась хорошая погода. Шестнадцатого немного попадал снег, что вызвало некоторое волнение, но, поскольку тот милостиво соизволил растаять на следующий же день, волнение утихло.

     Тобас днями напролет с тоской смотрел на гобелен, но Каранисса твердо стояла на своем.

     Меня это совершенно не беспокоит, - повторяла она ежечасно. - А у тебя будут отличные взаимоотношения с королем. И главное - деньги! Золото!

     - Я не хочу здесь оставаться!

     - Но ведь летающий замок находится в Двоморе, а Твердыня Двомор лежит на пути в Этшар. До тех пор, пока ты не поднимешь летающий замок в воздух или не выткешь новый гобелен, ты привязан к Двомору, нравится тебе это или нет!

     - Мне это не нравится. Кара, ну как я могу быть одновременно женатым на вас обеих? Мне всего восемнадцать. Одной жены более чем достаточно в таком возрасте!

     - Не твоя забота, - отмахивалась от него Каранисса. - Мы с Алоррией договоримся между собой.

     Этого еще не хватало! Великие боги, за что ему такое наказание?

     - Да я же с ней едва знаком!

     Однако юноша вскоре обнаружил, что как раз это все население Двомора всячески старается исправить. Куда бы он ни пошел, кроме, конечно, своих собственных апартаментов, Алоррия либо уже поджидала его, либо тут же появлялась.

     Тобасу оказалось очень трудно с ней общаться. Принцесса слишком близко к сердцу приняла его магические таланты, и от ее бесконечных панегириков у юноши раскалывалась голова. О жизни Алоррия судила по дамским романам и, кроме двух кратких визитов в соседние королевства, все шестнадцать лет просидела за стенами замка. Разговаривать с ней было просто невозможно.

     Когда она услышала историю о том, как Перена обокрали и избили, то никак не могла поверить, что жители Амора не выскочили из домов, охваченные праведным гневом, и не перевешали весь караван. А когда узнала, что чародеи в Этшаре отказались обучить Тобаса заклинаниям, то объяснила это тем, что Тобас тогда еще не был достоин высокого звания члена Гильдии, еще не показал своих возможностей или, может быть, оскорбил их, не сумев подать какой-нибудь опознавательный знак. А всему тому, что рассказывала Каранисса о Великой Войне и Древнем Этшаре, принцесса попросту не верила.

     Тобас относился к ней, как к маленькой девочке. Милой, но упрямой, умной, но наивной. Ему казалось странным, что Алоррия моложе его всего на два года. Он не мог себе представить, как будет жить с ней бок о бок или ляжет в постель.

     Однако дни незаметно летели один за другим, и свадьба неумолимо приближалась.

     Накануне торжественного дня повалил снег. К утру Двомор и все окрестные горы были покрыты белым пушистым покрывалом. Во дворе замка стояли сугробы футовой глубины, единственную дорогу замело. Лорд Гофмейстер рассчитывал по крайней мере на две тысячи человек гостей, но пришла в лучшем случае десятая часть.

     Но даже этого было для Тобаса более чем достаточно. Выдержать церемонию, обещать богам заботиться о практически чужом человеке - это, пожалуй, похуже, чем встретиться с драконом.

     А вот Перену с Тинирой, кажется, все это нравилось. Тобас мрачно подумал, что, хотя Перен вряд ли так уж любит свою принцессу, они явно друг другу нравятся и, значит, вполне могут дожить до любви и счастья.

     После церемонии принесли обещанное приданое. Тобас с Караниссой отсчитали семьсот монет, а Перен забрал оставшиеся три сотни. Каранисса сразу взяла на себя заботу о деньгах, и Тобас тут же забыл о них, думая только о том, как он проведет остаток дня и главным образом брачную ночь.

     Как только покончили с приданым, на новобрачных обрушился шквал поздравлений. Три менестреля сложили оды в честь драконобойца, и Тобас обнаружил, что его безумно раздражают все трое. Один добавлял лишний слог в каждой строке, другой фальшивил, а третий, хотя его песни были хорошо написаны и мило звучали, до безобразия переврал все события и к тому же вставил в свое произведение диалог между Тобасом и драконом, в котором каждый из персонажей по очереди перечислял преступления драконьего племени и людей соответственно, а затем переходил к перечислению своих предыдущих заслуг.

     - Дракон не разговаривал, - тихо втолковывал Тобас Алоррии, пытаясь сохранить на лице вежливую улыбку. - Если это правда, что драконы вообще могут говорить, то этого либо не обучили, либо ему нечего было сказать нам. Но в любом случае он не произнес ни слова.

     - Да, это был просто кровожадный монстр, - согласилась Алоррия.

     - Скорее всего он был просто голоден. Такой громадине прокормиться в горах нелегко. Алоррия деликатно вздрогнула;

     - Не надо говорить об этом.

     - Почему? - изумился Тобас. - Эти идиоты только что об этом пели!

     - Песни - совсем другое дело! Но когда ты говоришь, что он ел людей просто потому, что был голоден, это звучит ужасно!

     - А что ты думаешь, он делал это кому-то назло? - Тобас хотел и дальше развивать эту тему, но его внимание опять привлек менестрель. - Нет, ты только послушай, что он поет: «Ты залил долины кровью, пожирая здесь невинных сельских дев и сыновей!» Да я в жизни такого не говорил!

     - Тобас, это всего лишь песня. Успокойся и слушай музыку.

     Тобас понял, что ведет себя глупо. На самом деле его раздражали не песни, а то, что он женат на Алоррии. Однако она явно была не самой подходящей аудиторией для жалоб по этому поводу. Прямо напротив него, в конце длинного стола, Каранисса что-то нежно шептала кошельку с золотыми монетами... Юноша угрюмо откинулся на стуле и осушил кубок вина.

     Стоявший рядом слуга наполнил кубок снова. Тобас не возражал. Если в Двоморе и было что хорошее, так это местное вино. Когда наконец счастливая пара, осыпаемая различными пожеланиями и довольно смелыми шуточками, отправилась в опочивальню, Тобас уже изрядно поднабрался, хотя способности передвигаться не утратил. Сочетание алкоголя, усталости и близость красивой принцессы привели к тому, что он отбросил всякую сдержанность и с нетерпением ждал ночи.

     Предназначенная для новобрачных комната была той же, которую они с Караниссой занимали два последних шестиночья, - других подходящих свободных покоев просто не было. Караниссу тактично перевели в другое крыло замка, поэтому Тобас очень удивился, обнаружив колдунью, сидевшую в их крошечной гостиной.

     - Привет! - сказал он, смутившись, не зная, что делать с рукой, которой он обнимал Алоррию.

     - Привет! - насмешливо отозвалась Каранисса, распахивая дверь в спальню.

     - Послушай, что тебе здесь надо? - спросила явно раздраженная присутствием соперницы Алоррия.

     - Всего лишь попрощаться, - сообщила колдунья уже из спальни. - Я ухожу и не хочу, чтобы Тобас волновался.

     - Уходишь? Куда? - Винные пары мгновенно выветрились, и Тобас бросился за колдуньей.

     - Я посчитала, что вам потребуется некоторое время, чтобы получше узнать друг друга, - объяснила Каранисса. - Не хочу путаться у вас под ногами. Ты можешь прийти и забрать меня весной, когда стает снег.

     Она откинула прикрывавший гобелен ковер.

     - Кара, погоди! - воскликнул Тобас.

     - Пусть уходит! - подскочила к нему Алоррия.

     - До свидания! - Каранисса подняла ящик вина, который предусмотрительно поставила возле кровати, шагнула в гобелен и исчезла.

     - Ну, нет! Ты не можешь меня вот так тут оставить! - Тобас высвободился из рук Алоррии и бросился вслед за своей первой женой.

     - Тобас! - И, не имея ни малейшего представления, что творит, принцесса последовала за своим героическим супругом.

Глава 33

     Полюбуйся, что ты натворил! - Каранисса, уперев руки в бока, стояла на мосту у ворот замка.

     - Нужно заранее предупреждать о своих затеях! - отозвался Тобас, пытаясь стряхнуть с себя Алоррию. Но принцесса, намертво вцепившись в его руку, с ужасом вглядывалась в царящую вокруг багряную пустоту.

     - Где мы? - прошептала она.

     - Успокойся! - хором ответили колдунья и чародей. В одном из окон замка торчал хихикающий сприган.

     - Так, - пожала плечами Каранисса. - Теперь мы все застряли здесь до весны. Что ж, пошли. Постараемся использовать это как можно лучше.

     Она повернулась, и ворота распахнулись.

     - Хвастливая колдунья! - раздраженно пробормотал Тобас.

     - Они были заперты изнутри, - напомнила ему Каранисса. - Как еще мы могли войти?

     - Позвав слуг! - немедленно возразил Тобас.

     - Но, Тобас... - начала Алоррия.

     - Я об этом как-то не подумала.

     - Ха! Да ты вообще ни о чем не подумала! Ни о чем и ни о ком!

     - Тобас... - настойчиво дернула его за рукав Алоррия.

     - Надеюсь, большинство сприганов ушли, - заметила Каранисса.

     - А я надеюсь, что у меня хватит сил и ингредиентов для кучи наведенных снов! Нас же будут искать!

     - Тобас!!!

     Тобас повернулся к Алоррии:

     - Извини, Аля. Это издержки брака с чародеем. - Он обвел рукой замок. - Во всяком случае, брака со мной. Добро пожаловать в твой новый дом!

     Принцесса исподлобья уставилась на сидящих горгулий, башенки с крышами в форме крыльев летучей мыши и черные стены замка.

     - И добро пожаловать в семью! - тепло добавила Каранисса.

     Услышав это заявление, Тобас пристально взглянул на колдунью. Она говорила совершенно искренне. Юноша улыбнулся. Впервые после пожара в хижине Роггита он понял, что может не волноваться за свое будущее. У него есть дом, куча денег, должность придворного чародея и семья.

     Правда, дом - волшебный замок, висящий над пропастью, деньги - огромное приданое принцессы, магию он унаследовал от человека, умершего много веков назад, и это тоже своего рода приданое. А жены! Одна - колдунья, другая - принцесса. Странную шутку сыграла с ним жизнь. Но он не против.

     Счастье наконец повернулось к нему лицом!

ЭПИЛОГ

     Густая тень неожиданно закрыла солнце, и Ладор из Сессерана проснулся. В небе, прямо над его головой, завис странный темный прямоугольник. Ладор, растерянно моргая, смотрел на это загадочное явление. Тера, лежащая рядом, спокойно спала.

     С висящего прямоугольника свесилась чья-то голова.

     - Привет! - весело окликнул его молодой голос. Ладор немного расслабился. Слава богам, знакомый акцент свободноземельца.

     - Вряд ли ты меня помнишь, - продолжал голос, - хотя нет, это глупо. Конечно, помнишь! Я Тобас из Тельвена. Я украл у вас лодку.

     Ладор онемел от изумления, но быстро пришел в себя.

     - Это же было пять лет назад! - вскричал он.

     - Да знаю, знаю, - сообщило видение. - Прошу прощения, но я был очень занят. Надеюсь, ты примешь мои извинения.

     На землю с приятным звоном упал какой-то предмет. Кошель? Ладор снова перевел взгляд на прямоугольник.

     Оттуда свесились еще две головы. Глаза Ладора немного привыкли к яркому солнцу. Женщины! У одной длинные волосы свободно развевались на ветру, а у другой были подняты вверх и закреплены диадемой. Прямоугольный предмет, на котором сидела эта необычная троица, слегка волновался по краям и, похоже, был сделан из какой-то плотной ткани.

     - Деньги - это, так сказать, мои извинения, - сообщил Тобас. - А ваша лодка привязана на берегу. Это не та, которую я у вас украл, но похожая. Обед с цыпленком - под сиденьем, но вино я заменил на белое. Надеюсь, ты не против.

     - Еще бы он был против! - насмешливо сказала женщина в диадеме. - Кто же запивает цыпленка красным вином?

     - Заткнись, Аля, - сказала другая. - Дай Тобасу договорить.

     - Но он уже договорил! - возразила первая.

     - Нет, не договорил.

     - И все равно это глупо.

     - Замолчите, вы обе! - рявкнул Тобас, но жены продолжали препираться, не обращая на него никакого внимания.

     Ладор долго молча наблюдал эту сцену, но не выдержал и захохотал во всю глотку. Мир полон чудес, и эта странная семейка на летающем ковре явно одно из них.

     Тобас еще раз взглянул вниз, пожал плечами, как бы говоря: «Ну, что я могу поделать?», - и принялся разнимать жен.

     Ладор несколько минут зачарованно слушал, затем разбудил Теру, которая умудрилась все проспать, и они не спеша побрели к берегу поглядеть на свою новую лодку.

     Некоторые пояснения В 5226 году Человеческой Речи, когда известный чародей Тобас Тельвенский посетил жреца-оракула в Этшаре Пряностей, чтобы узнать место пребывания двух людей, у которых считал себя в долгу, он воспользовался возможностью получить ответ на целый ряд интересующих его вопросов.

     Роггит прекрасно знал, что Тобас лгал ему насчет своего возраста. Чародей не настолько впал в маразм, он просто пожалел мальчика. Только позже Роггит стал терять память, и именно с этим связана отсрочка в обучении Тобаса.

     «Мертвая» зона в горах между Двомором и Айгоа образовалась в результате использования заклинания под названием «Эллраново Рассеивание». Это невероятно мощное, но очень простое заклинание первого порядка было случайно открыто в 4680 г. Ч. Р, малоизвестным чародеем-исследователем Эллраном Несчастливым. «Рассеивание» создает неопределенной величины пространство, в котором чародейство перестает действовать навсегда. Поскольку в войне с Северной Империей правительство Древнего Этшара именно на чародейство и опиралось, заклинание было признано не только бесполезным, но и невероятно опасным, вследствие чего строжайше запрещено.

     Его творили всего дважды: первый раз в 4680-м, когда Эллран открыл его, и второй - в 4762-м, когда капитан Сет, сын Торуна, озлобленный и глупый человек, бывший ученик Калирина Мудрого, который, в свою очередь, был выучеником Эллрана, сотворил его, чтобы положить конец феодальной склоке со своим соперником, магом Деритоном. Замок Деритона был разрушен, а сам Деритон предположительно погиб. Некий секретный военный объект - та самая «деревня», которую обследовали Тобас с Переном, - занимавшийся изысканиями в области магии, тоже оказался в «мертвой» зоне и вследствие этого покинут. Сет, сын Торуна, предстал пред военным трибуналом по обвинению в убийстве и предательстве и был повешен на шестой день месяца Дождей года 4763-го; принадлежавшую ему Книгу Заклинаний сожгли, и таким образом цепочка чародеев, передающих друг другу знание «Эллранова Рассеивания», оборвалась.

     Капитан Истрам не стал искать настоящих хозяев лодки, оставленной Тобасом на борту «Золотой Чайки», но и не счел себя вправе присвоить ее. Поэтому он продал лодку, а вырученные деньги передал в теургический приют для старых я больных моряков.

     Родным языком принца Херемина из Тет-Коруна был вовсе не корулианский. А тет-корунезский. На корулианском говорил переводчик принца. Дело в том, что, не считая отличий в использовании сослагательного наклонения и окончаний в родительном падеже имен собственных, оба эти языка совершенно идентичны.

     Драконы в Двоморских горах мирно сосуществовали с людьми и скотиной на протяжении столетий, поскольку умирали или отстреливались раньше, чем дорастали до действительно крупных размеров. Дракон, которого убил Тобас, ударился в людоедство только тогда, когда сожрал всю достаточно крупную дичь в округе. Если бы он был чуточку посообразительней, то перебрался бы в Айгоа и продолжил питаться Оленями. Чудовища становятся способными к размножению, достигнув длины примерно шесть-семь футов, поэтому то, что их, как правило, убивают десятифутовыми, виду как таковому не угрожает. Центр речи в мозгу дракона начинает развиваться примерно с двадцатифутовой длины, но, конечно, как и человеческое дитя, дракон не может научиться говорить, если живет в одиночестве.

     Затертая страница в начале Книга Заклинаний Деритона содержала запись об атамэ. Будущий великий маг тщательно затер ее, когда его учитель, обнаружив запись, розгой внушил своему учебнику уважение к секретам Гильдии. Результатом явилось то символическое обозначение, которым в дальнейшем пользовался Деритон.

     Тварью, потопившем корабль Дабрана, был Дегорран, малоизвестный морской демон Пятого Круга. На самом деле Шемдер Хромой, демонолог с этшарского торговца «Бегемот», вызвавший Дегоррана, нацелился на менее значительного демона Второго Круга - Спефозиса-Охотника, но ему повезло, и он зацепил Дегоррана.

     Невидимый слуга Тобаса, Надоеда, являлся подлинным хозяином волшебного замка, пока Деритон не наложил на него заклятия вынужденного подчинения. Мелкие пакости, чинимые Надоедой Тобасу, скорее всего были местью за порабощение.

     И, наконец, сприганы действительно совершенно безобидны, кроме как в огромном количестве, но далеко не так глупы, как думал Тобас. Им понадобилось три года, чтобы сообразить, что зеркало не будет действовать в упавшем замке, и еще год, чтобы вынести его из «мертвой» зоны. Таким образом сприганы вышли в Мир и наводняют Этшар и поныне.