Михаил Успенский

МЕЛКИХ ДЕЛ МАСТЕР

рассказ ---------------------------------------------------------------------------------------------

 

Иллюстрация

В.Бахтина. 1986г.

Имя Игоря Лукича Пилимонова было широко известно ограниченному кругу людей. Иногда, правда,

про Пилимонова можно было прочитать в той или иной газете под заголовком “Наследники Левши”.

Их, таких, как Пилимонов, по всей стране только несколько человек. Они все свободное и даже

рабочее время мастерят всякие малюсенькие вещи - когда для забавы, а когда для пользы дела.

Один, например, изготовил такие хирургические инструменты, что ими можно прооперировать

микроба, что ученые люди сразу и сделали, и микроб после операции некоторое время чувствовал

себя удовлетворительно. Другой умелец из макового зерна высек бюст самого писателя

Паустовского. А Игорь Лукич еще в юности положил себе выгравировать на срезе человеческого

волоса полный текст карело-финского эпоса “Калевала” с иллюстрациями и комментариями. Работа

была занимательной, неторопкой; тем временем жизнь проходила мимо. Ушла и жена Пилимонова,

молодая еще, сказав: “Вечно ты возишься со своими...” и отождествила миниатюрные чудеса Игоря

Лукича с погаными насекомыми.

Возможно, лет в девяносто-сто и закончил бы Пилимонов свой труд, если бы в его квартиру, а

заодно и в жизнь не вошел Гелий Гелиевич Потетень, неизвестный гражданин пожилых уже лет. Он с

порога предложил Пилимонову сейчас же прекратить зряшную трату времени и заняться стoящим

делом. Гелий Гелиевич растолковал мастеру, что мечтает собрать коллекцию всех видов

современного оружия. А так как настоящее оружие никто ему коллекционировать не позволит, он и

решил собирать микрокопии. Нужно только, чтобы они по правде стреляли. А гонорар за работу он

посулил такой, что вечно безденежный Пилимонов ахнул.

 

Ахнул и принялся за работу. Поначалу шло туговато, но вот прошел месяц-другой – и затарахтели

еле слышно автоматики и пулеметики, чуть погромче затюкала гаубица неслыханного в артиллерии

калибра. Оружейное дело увлекло наследника Левши. Сделанная им “катюша” запросто могла

наделать пожару. Потом мастера привлекли совсем уж ничтожные гранаты-лимонки – их он наделал

полный спичечный коробок. А потом – не прошло и года со дня заказа – на рабочем столе

Пилимонова забегал маленький грозный танк.

Вдруг да пришла беда. Игорь Лукич в неполные сорок лет стал совсем плохо видеть. А когда уже

не смог работать, пошел к врачам. Врачи хорошего не сказали: отслоение сетчатки. Потетень,

конечно, заинтересовался, почему выполнение его заказа приостановлено. Узнав, что дело в

глазах Пилимонова, Потетень обозвал всех врачей недостаточно компетентными людьми и сказал,

что поможет мастеру сам, но под условием полнейшей секретности.

Гелий Гелиевич привел мастера к себе домой. Жил он, оказывается, в своем доме довоенной и

дореволюционной постройки. Какая у него была обстановка, Пилимонов уже почти не видел. Хозяин

положил его на диван и не велел шевелиться и дрыгаться, если станет больно. А сам принялся

держать Пилимонова за веки, чтобы не жмурился. Тут Игорь Лукич почувствовал, что в глазах у

него начинается какое-то движение и щекотание, словно туда насыпали песку или маку. А потом

стало и совсем больно, но терпения у мастера мелких дел хватало. Когда боль прошла, Пилимонов

увидел, что живет его заказчик и благодетель очень хорошо посреди японского гарнитура за

двадцать тысяч, где все, что хочешь. Когда Пилимонов спросил Потетеня, откуда у него столько

много денег, Потетень сообщил, что он – в прошлом крупный академик и лауреат всех премий.

Благодарный Игорь Лукич принялся за дело с новой силой и рвением. На рабочем столе давно дошло

дело не только до танков, но и до тяжелых бомбардировщиков. Начал Потетень поговаривать и о

небольшом, но оперативном военном флоте. А как-то даже спросил, нельзя ли изладить маленькую

атомную бомбочку - материалы он запросто достанет.

До некоторого времени Пилимонов считал Гелия Гелиевича просто за чудака, каким и сам был,

конечно, и поэтому понимал, что каждый имеет право блажить по-своему. Но вот бомбочка

заставила его усомниться. Высказать сомнения и опасения было некому – старые друзья

растерялись, новые не завелись. Вот только переписывался он с одним умельцем из города

Кислородска. Он и написал этому мастеру. Тот и ответил, что Гелия Гелиевича знает давно, и

почти все их коллеги знают, и не только знают, но и выполняют частенько разные его заказы. И

что да, довольно странные заказы – он, например, изготовил недавно для Потетеня сотню

парашютиков. Другие делали всякие грузовики, тягачи, бульдозеры. Оружием занимались асы вроде

Пилимонова. Уж больно хорошо платит. Только один из патриархов ремесла, дед Гаврила из Тулы,

отказался сотрудничать с Потетенем, но дед этот уже помер, а мог бы еще жить да жить, потому

что Потетень за большие деньги лечит от всех болезней.

А потом пришло письмо от жены кислородского мастера, в котором она с прискорбием сообщала, что

муж ее внезапно скончался от сердца. Произошло это почему-то в приемной начальника ОБХСС. Тут

Пилимонов и вовсе испугался. Сообщить бы куда следует, да вот куда только следует сообщить?

Решил разобраться сам. Подследил, когда Гелий Гелиевич вышел из дому. Не составило труда

народному умельцу открыть мудреные замки. Богатую квартиру он исследовал сантиметр за

сантиметром с увеличилкой в руках. Позади плоского японского телевизора нашел сейф. И его

мастер уговорил.

В одном отделении сейфа был целый склад. Штабелями стояли деревянные ящички с клеймами,

бочечки с горючим, боевая и прочая техника находилась в зачехленном состоянии, как бы в

готовности к отправке. А в другом отделении хранилась коробка с золотым песком и драгоценными

камнями...

Вдруг взял да и вернулся Потетень. Он все понял и принялся убивать Пилимонова. Но Пилимонов

оказался помоложе и поздоровей. Тогда Потетень стал грозить мастеру полной слепотой и

скоропостижной смертью. Взамен Игорь Лукич обещал бить его, покуда не объяснит, что и почему.

Гелий Гелиевич стал тянуть время, поглядывая на часы – близилась полночь. Тут Игорь Лукич

сказал, что лучше согласен сесть за компанию, но вот сейчас пойдет и заявит. Потетень потерял

важный вид, начал плакать, жаловаться. В процессе плача и жалоб он убеждал Пилимонова, что во

всем этом нет ничего противозаконного, даже наоборот – обмен, который он осуществляет, со

временем принесет человечеству большую пользу. Он говорил, что в мире малых величин идет своя

борьба не на жизнь, а на смерть, и что Пилимонов не имеет права стоять над схваткой.

Это не помогло. Тогда Потетень заявил, что если Пилимонов будет работать как следует и не

будет соваться куда не следует, то будет пользоваться железным здоровьем и легендарным

долголетием, как и сам Потетень. Пилимонов же посоветовал все это рассказать следователю. Тут

что-то схватило Пилимонова за штаны. Он громко закричал и рванулся из дому. Затрещала ткань.

Опомнился умелец только в своей квартире.

Утром, проходя мимо, он увидел, что возле особняка стоит “скорая помощь”, милицейская и

пожарная машины. По городу ходили разные слухи. Якобы врач, вскрывавший Потетеня, обнаружил,

что в сердце у того взорвался как бы маленький снарядик, есть и осколки. Причина пожара была

неясной. Нашли старинный паспорт, по которому выходило, что покойному было сто двадцать лет,

тогда как выглядел он на все шестьдесят.

В ночь после пожара Пилимонов, ловко обманув печать на двери, проник в полусгоревший дом. Сейф

был пуст. Мастер зорким глазом заметил на саже следы от гусениц уехавших танков да какую-то

белую пылинку. Пылинку он принес домой и рассмотрел под микроскопом, как и порванные давеча

брюки. В брюки впились ничтожные тройные крючочки вроде гарпунчиков на очень прочных

канатиках. А пылинка оказалась листком какой-то необыкновенной бумаги с текстом. Буквы были не

наши и вообще ничьи – таких букв попросту не бывает. Разобрать можно было только подпись Гелия

Гелиевича, сделанную красными чернилами.

Пилимонова покуда никто никуда не вызывал. Да он и не боится – он готов ответить, если

подберут статью. Ответственности мастер не боится, а боится мастер другого: ведь стреляют

где-то в кого-то его автоматики и пушечки, жгут кого-то его огнеметики, обстреливают неведомые

побережьица его линкорчики, летят на чьи-то головки его бомбочки с его самолетиков. На чьи же

головки они летят, такие маленькие и почти безопасные для человека? Не попали ли они в злые

ручки – ведь недаром погиб Потетень, и мастер из города Кислородска, и, может быть, сам дед

Гаврила из Тулы? Чего ждать, что еще будет?

И еще знает мастер Пилимонов: кончатся когда-нибудь пульки и снарядики, и снова обратятся к

нему. И неважно, кто это будет – обыкновенный человек или неведомая воинственная мелочь.

Пилимонов знает, что им ответить и что сделать. В наше время даже мелких дел мастер должен

отвечать за свою работу.

---------------------------------------------------------------------------------------------

Авторский вариант