Л. Троцкий.
ОБЪЯСНЕНИЯ В КРУГУ ДРУЗЕЙ

- Правильно ли, все же, говорить о двоевластии в СССР?

- Мы никогда не говорим о двоевластии, а лишь об элементах двоевластия...

- Совершенно правильно, я именно это имел в виду. Но и такая формулировка вызывает сомнения. Элементы двоевластия имелись в Советской республике все время, с первого дня ее существования. Почему же мы говорим об них только сейчас. Ведь НЭП был официальным признанием элементов двоевластия в экономике. Сейчас соотношение капиталистических и социалистических тенденций хозяйства изменилось в пользу социализма. Между тем мы именно теперь заговорили об элементах двоевластия. Не ошибочно ли это? Не может ли это вызвать такое представление, будто мы считаем развитие двоевластия, а следовательно и крушение пролетарской диктатуры неизбежными?

- Бесспорно, что в каждом классовом обществе можно открыть элементы предшествовавшего режима, как и того режима, который готовится прийти на смену существующему. Весь вопрос, однако, в том, какой класс господствует и в какой мере он господствует. Буржуазия делает, когда оказывается к тому вынуждена. Значительные экономические и политические уступки пролетариату, который в недрах капиталистического общества создает важные опорные базы для будущего. Но поскольку сама буржуазия решает, что уступить и чего не уступать: поскольку власть остается в ее руках; поскольку она уверенно опирается на бюрократический аппарат и вооруженную силу, постольку нет основания говорить об элементах двоевластия. НЭП явился сознательной и строго рассчитанной уступкой со стороны пролетарской власти мелкобуржуазным массам населения. Что уступить и насколько уступить, это решала диктатура пролетариата, в первую голову коммунистическая партия, как живая руководительница советов. В этом основном пункте положение сейчас неизмеримо менее благоприятное, несмотря на большие экономические успехи. Сейчас нет партии, как руководительницы советского аппарата, который, со своей стороны, полностью оттеснен бюрократическим аппаратом, а этот последний насквозь пронизан элементами другого класса: процессы вредителей должны были открыть на этот счет глаза слепцам...

- Но разве не было подобных процессов в прошлом? Разве не было различных заговоров? Вспомним о деле Национального центра, о процессе эсэров и проч. Однако, мы тогда не говорили об элементах двоевластия...

- Совершенно верно. Но между старыми процессами и новыми есть глубочайшее качественное отличие. Там дело шло о заговорщиках, действовавших нелегально и скоплявших силы для вооруженного переворота, или занимавшихся террористическими актами. В этом также мало элементов двоевластия, как и в прошлой деятельности революционеров в царской России. Совсем по иному действовали вредители последних лет. Они занимали ответственные руководящие посты в хозяйственном аппарате. Их вредительство состояло в том, что они открыто и гласно, с одобрения Политбюро, проводили программы, направленные по существу против социалистического строительства и диктатуры пролетариата. Левая оппозиция разоблачала их. Но партийный аппарат, руководимый правящей сталинской фракцией, громил в течение нескольких лет левую оппозицию, доказывая рабочим, что экономические планы вредителей являются чистейшим воплощением ленинизма. Если вредители являлись агентами буржуазии, то значит государственный аппарат, который они в столь значительной степени направляли по собственному усмотрению, не является надежным аппаратом пролетариата, а заключает в себе очень важные элементы власти другого класса. Значение этих элементов увеличивается в сотни раз тем, что партийный аппарат громит тех пролетарских революционеров, которые разоблачают вредителей. В то время, как Рамзины не только легально, но властно проводили свои программы под наблюдением Кржижановских. Устрялов требовал, чтоб Политбюро арестовывало и высылало тех, которые противодействуют Рамзиным, а Сталин выполнял социальный заказ Устрялова. Разве не ясно, что мы имеем перед собою элементы двоевластия на самых высотах государственного аппарата?

- Но ведь вредителей все же покарали и политику изменили?..

- Конечно. Если б это не произошло, то пришлось бы говорить не об элементах двоевластия, а о переходе центристской бюрократии на службу буржуазии и о крушении диктатуры пролетариата, как уже совершившимся факте. Это точка зрения Корша, Урбанса, Пфемферта, но не наша. Однако, было бы в корне неправильно думать, что изменение центристской политики влево означает ликвидацию политических элементов двоевластия. Искусственный разгон темпов индустриализации и коллективизации может в такой же мере являться актом вредительства, как и искусственное их замедление. Симптомы этого налицо. Партия же тем временем еще более раздавлена, аппарат еще более деморализован. В какой мере не только государственный, но партийный аппарат пронизан Беседовскими, Димитриевскими, Агабековыми, вообще классовыми врагами, которые душат Раковских и исключают Рязановых? В какой мере этот аппарат окажется орудием диктатуры пролетариата в минуту решительного испытания? Кто может ответить на этот вопрос? Никто! Но ведь это и значит, что государственный аппарат пролетарской диктатуры получил противоречивый характер, т. е. пронизан элементами двоевластия.

- Не значит ли это, что путь ведет в сторону развернутого двоевластия?

- На это нельзя ответить гаданиями. Это вопрос соотношения сил. Он проверяется и разрешается в процессе самой борьбы. Не последнее место в этой борьбе займет левая оппозиция. Она немногочисленна, но ведь это кадры, притом высокой квалификации, высокого закала. Кристаллизация вокруг этих кадров может в критический момент пойти очень быстро.

- Что означает лозунг коалиционного ЦК? Не может ли это быть понято в смысле беспринципного блока трех фракций? В какой мере этот лозунг применим к европейским партиям?

- Начнем с последнего вопроса: выдвигать лозунг коалиционного ЦК в Германии или во Франции было бы просто смешным. Левая оппозиция требует для себя места не в ЦК, а в партии. Состав ЦК будет определен партией на основах демократического централизма. В СССР положение существенно иное. Партии там нет, она растворена в миллионах, занесенных в списки партии и комсомола, и искусственно удерживаемых в состоянии распыленности и идейного бессилия. В минуту политического кризиса партийный аппарат может повиснуть над хаосом и сам начнет немедленно крошиться. Как найти выход в таком положении? Как разыскать партию? А между тем элементы партии, очень многочисленные и очень ценные, хоть и растворены в не-партийных миллионах, но существуют, и в час опасности готовы будут откликнуться. В таких условиях коалиционный ЦК будет, в сущности, организационной комиссией по восстановлению партии. Дело идет не о каком либо принципиальном лозунге, а об одном из возможных организационных выходов из совершенно исключительного и неповторимого положения. Но, конечно, это лишь чисто гипотетическая формула.
 

- Как вы относитесь к лозунгу "рабочего и крестьянского правительства"?

- Отрицательно вообще, и в особенности - для Германии. Даже в России, где аграрный вопрос играл решающую роль, и где мы имели революционное крестьянское движение, мы даже в 1917 году не выдвигали этого лозунга. Мы говорили о правительстве пролетариата и деревенской бедноты, т. е. полупролетариев, идущих за пролетариатом. Этим полностью определялся классовый характер правительства. Правда, впоследствии мы назвали советское правительство рабоче-крестьянским. Но в это время диктатура пролетариата была уже фактом, у власти стояла коммунистическая партия, и, следовательно, имя рабоче-крестьянского правительства не могло породить никакой двусмысленности или путаницы. Но перейдем к Германии: выдвигать здесь лозунг рабочего и крестьянского правительства, как бы ставя пролетариат и крестьянство на одну доску, совсем уж ни с чем несообразно. Где в Германии революционное крестьянское движение? Нельзя в политике оперировать с мнимыми или гадательными величинами. Когда мы говорим о рабочем правительстве, то мы можем объяснить батраку, что дело идет о таком правительстве, которое его защитит от эксплуататоров, хотя бы и крестьян. Когда же мы говорим о рабоче-крестьянском правительстве, то мы сбиваем с толку батрака, сельскохозяйственного рабочего, который в Германии для нас сейчас в тысячу раз важнее абстрактного "крестьянина" или враждебного нам "середняка". До крестьянской бедноты мы в Германии можем добраться только через сельскохозяйственных рабочих. Нейтрализовать промежуточные слои крестьян мы можем только, сплотив пролетариат под лозунгом рабочего правительства.

- Правильны ли ссылки на Ленина в подкрепление лозунга "рабочего и крестьянского правительства"?

- Абсолютно неправильны. Самый лозунг выдвинут был, насколько помню, между четвертым и пятым конгрессами Коминтерна, как орудие борьбы против "троцкизма". Под этим лозунгом шло формирование знаменитого Крестинтерна. Секретарь Крестинтерна Теодорович формулировал новый марксистский лозунг: "освобождение крестьян должно быть делом самих крестьян". Вот этой эпигонской идеологии вполне отвечает лозунг рабочего и крестьянского правительства; с ленинизмом он не имеет ничего общего.

2-го сентября 1931 г.
Л. Т.
 

Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 25-26.