Что же делать? Надо aussprechen was ist, "сказать, что есть", признать правду, что у нас в Ц. К. и в верхах партии есть течение или мнение за ожидание Съезда Советов, против немедленного взятия власти, против немедленного восстания. Надо побороть это течение или мнение.
Ибо пропускать такой момент и "ждать" Съезда Советов есть полный идиотизм или полная измена.
Полная измена немецким рабочим. Не ждать же нам начала их революции. Тогда и Либерданы будут за "поддержку" ее. Но она не может начаться, пока Керенский, Кишкин и К° у власти.
Полная измена крестьянству. Имея оба столичных Совета, дать подавить восстание крестьян - значит потерять и заслуженно потерять всякое доверие крестьян, значит сравняться в глазах крестьян с Либерданами и пр. мерзавцами.
"Ждать" Съезда Советов есть полный идиотизм, ибо это значит пропустить недели, а недели и даже дни решают теперь все. Это значит трусливо отречься от взятия власти, ибо 1 - 2 ноября оно будет невозможно (и политически, и технически: соберут казаков ко дню глупеньким образом "назначенного"* восстания).
/* "Созывать" Съезд Советов на 20 октября для решения "взять власть" чем же это отличается от "назначения" восстания по-глупому?.. Теперь взять власть можно, а 20 - 29 октября ее вам не дадут взять.
"Ждать" Съезда Советов есть идиотизм, ибо Съезд ничего не даст, ничего не может дать.
Моральное значение. Удивительно... Значение резолюций и разговоров с Либерданами, когда мы знаем, что Советы за крестьян и что крестьянское восстание подавляют... Мы сведем этим Советы до роли мелких болтунов. Сначала победите Керенского, потом созывайте Съезд.
Победа восстания обеспечена теперь большевиками: 1) мы можем* (если не будем "ждать" Советского Съезда) ударить внезапно и из трех пунктов, из Питера, из Москвы, из Балтийского флота; 2) мы имеем лозунги, обеспечивающие нам поддержку, и подавляющее крестьянское восстание против помещиков; 3) мы в большинстве в стране; 4) развал у меньшевиков и эсеров полный; 5) мы имеем техническую возможность взять власть в Москве (которая могла бы даже начать, чтобы поразить врага неожиданностью); 6) мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний Дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии; не выбить нас оттуда, - а агитация в армии пойдет такая, что нельзя будет бороться с этим правительством мира, крестьянской земли и т. д.
/* Что сделала партия для изучения расположения войск и проч., для проведения восстания как "искусства"? Только разговоры в ЦИК и т. п.
Если бы мы ударили сразу, внезапно, из трех пунктов, в Питере, в Москве, в Балтийском флоте, то 99/100 за то, что мы победим с меньшими жертвами, чем 3 - 5 июля, ибо не пойдут войска против правительства мира. Если даже у Керенского уже есть "верная" кавалерия и т. п. в Питере, то при ударе с двух сторон и при сочувствии армии к нам Керенский будет вынужден сдаться.
Если даже при таких шансах, как теперь, не брать власти, тогда все разговоры о власти Совета превращаются в ложь.
Не брать власти теперь, "ждать", болтать в ЦИК, ограничиться "борьбой за орган" (Совет), "борьбой за Съезд", - это значит погубить революцию.
Видя, что Ц. К. оставил даже без ответа мои настояния в этом духе с начала Демократического Совещания, что Ц. О. вычеркивает из моих статей указания на такие вопиющие ошибки большевиков, как позорное решение участвовать в Предпарламенте, как предоставление места меньшевикам в президиуме Совета и т. д. и т. д., - видя это, я должен усмотреть тут "тонкий" намек на нежелание Ц. К. даже обсудить этот вопрос, тонкий намек на зажимание рта и на предложение мне удалиться.
Мне приходится подать прошение о выходе из Ц. К., что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии.
Ибо мое крайнее убеждение, что если мы будем "ждать" Съезда Советов и упустим момент теперь, мы губим революцию.
Н. Ленин.
P. S. Целый ряд фактов показал, что даже казацкие войска не пойдут против правительства мира. А сколько их? Где они? А вся армия разве не отрядит частей за нас?
Настоящее письмо было написано Лениным в момент обостренных разногласий по вопросу о бойкоте Предпарламента. Тов. Ленин обращался в эти дни с рядом писем к руководящим кругам партии, в которых резко критиковал официальную линию нашей партии.
Приложение 2.
ПИСЬМО К КОНФЕРЕНЦИИ (ДЛЯ ПРОЧТЕНИЯ НА ЗАКРЫТОМ ЗАСЕДАНИИ)
Товарищи! Позвольте мне обратить внимание конференции на крайнюю серьезность политического положения. Я могу опираться только на сведения утренних субботних газет. Но эти сведения заставляют поставить вопрос так:
Не доказывает ли полное бездействие английского флота вообще, а также английских подводных лодок, при взятии Эзеля немцами, в связи с планом правительства переселиться из Питера в Москву, что между русскими и английскими империалистами, между Керенским и англо-французскими капиталистами заключен заговор об отдаче Питера немцам и об удушении русской революции таким путем?
Я думаю, что доказывает.
Заговор заключен может быть не прямо, а еще раз через каких-нибудь корниловцев (Маклакова, других кадетов, "беспартийных" русских миллионеров и т. п.), но ведь это сути дела нисколько не меняет.
Вывод ясен:
Надо признать, что революция погибла, если правительство Керенского не будет свергнуто пролетариями и солдатами в ближайшем будущем. Вопрос о восстании ставится на очередь.
Надо все силы мобилизовать, чтобы рабочим и солдатам внушить идею о безусловной необходимости отчаянной, последней, решительной борьбы за свержение правительства Керенского.
Надо обратиться к московским товарищам, убеждая их взять власть в Москве, объявить правительство Керенского низложенным и Совет Рабочих Депутатов в Москве объявить Временным Правительством в России для предложения тотчас мира и для спасения России от заговора. Вопрос о восстании в Москве пусть московские товарищи поставят на очередь.
Надо воспользоваться созываемым на 8 октября в Гельсингфорсе Областным Съездом Советов Солдатских Депутатов Северного района, чтобы (при проезде делегатов назад через Питер) все силы мобилизовать для их привлечения на сторону восстания.
Надо обратиться в Ц. К. нашей партии с просьбой и предложением ускорить уход большевиков из Предпарламента и все силы направить на разоблачение в массах заговора Керенского с империалистами других стран и на подготовку восстания для правильного выбора момента восстания.
P. S. Резолюция солдатской секции Петр. Сов. против ухода правительства из Питера показала, что и среди солдат зреет убеждение в заговоре Керенского. Надо все силы собрать для поддержки этого верного убеждения и для агитации среди солдат.
Я вношу предложение принять следующую резолюцию.
Конференция, обсудив теперешнее по общему признанию до последней степени критическое положение, устанавливает следующие факты:
1. Наступательные операции германского флота, при крайне странном полном бездействии английского флота и в связи с планом Врем. Правительства переселиться из Питера в Москву вызывают сильнейшее подозрение в том, что Правительство Керенского (или, что все равно, стоящие за ним русские империалисты) составили заговор с англо-французскими империалистами об отдаче немцам Питера для подавления революции таким способом.
2. Эти подозрения в высшей степени подкрепляются и приобретают максимум возможной в таких случаях вероятности в силу того, что:
во-1-х, в армии давно крепнет и окрепло убеждение, что ее предавали царские генералы, предают и генералы Корнилова и Керенского (особенно сдача Риги);
во-2-х, англо-французская буржуазная пресса не скрывает своей бешеной, до неистовства доходящей ненависти к Советам и готовности какой угодно кровавой ценой уничтожить их;
в-3-х, что Керенский, кадеты, Брешковская, Плеханов и тому подобные политики являются вольно и невольно орудиями в руках англо-французского империализма, это доказала вполне полугодовая история русской революции;
в-4-х, глухие, но упорные слухи о сепаратном мире Англии с Германией "за счет России" не могли возникнуть беспричинно;
в-5-х, вся обстановка Корниловского заговора, как это является даже из заявления сочувствующих в общем Керенскому газет: "Дело Народа" и "Известия", доказала, что Керенский сильнейшим образом замешан в Корниловской истории, что Керенский был и остается самым опасным корниловцем; Керенский прикрыл главарей корниловщины вроде Родзянки, Клембовского, Маклакова и др.
Исходя из этого, конференция признает, что все крики Керенского и поддерживающих его буржуазных газет об обороне Питера - сплошной обман и лицемерие, и что вполне права солдатская секция Петр. Сов., резко осудившая план выселения из Питера, - далее, что для обороны Питера и для спасения революции безусловно и напряженно необходимо, чтобы измученная армия убедилась в добросовестности правительства и получила хлеб, одежду и обувь ценой революционных мер против капиталистов, до сих пор саботировавших борьбу с разрухой (по признанию даже экономического отдела при меньшевистско-эсеровском ЦИК).
Конференция заявляет поэтому, что только свержение правительства Керенского вместе с подтасованным Советом Республики и замена его рабочим и крестьянским революционным правительством способно:
а) передать землю крестьянам вместо подавления восстания крестьян;
б) тотчас же предложить справедливый мир и тем дать веру в правду всей нашей армии;
в) принять самые решительные революционные меры против капиталистов для обеспечения армии хлебом, одеждой и обувью и для борьбы с разрухой.
Конференция настоятельно просит Ц. К. принять все меры для руководства неизбежным восстанием рабочих, солдат и крестьян для свержения противонародного и крепостнического правительства Керенского.
Конференция постановляет немедленно послать делегацию в Гельсингфорс, Выборг, Кронштадт, Ревель, в войсковые части к югу от Питера и в Москву для агитации за присоединение к этой резолюции и за необходимость быстрым общим восстанием и свержением Керенского открыть дорогу к миру, к спасению Петрограда и революции, к передаче земли крестьянам и власти Советам.
Настоящее письмо, печатный оригинал которого находится в Ленинградском Истпарте, адресовано было т. Лениным, по всем данным, питерской городской конференции, состоявшейся в начале октября.
Написано оно, по-видимому, до 6 - 7 октября, ибо в нем говорится о необходимости давить на Ц.К. в смысле выхода из Предпарламента (а наша фракция Предпарламента огласила декларацию о выходе 7-го октября).
Приложение 3.
ПЕТРОГРАДСКОМУ, МОСКОВСКОМУ, МОСКОВСКОМУ ОБЛАСТНОМУ, ФИНЛЯНДСКОМУ ОБЛАСТНОМУ КОМИТЕТАМ Р. С.-Д. Р. П., БЮРО ФРАКЦИИ ЦИК, БЮРО ФРАКЦИИ СЪЕЗДА СОВЕТОВ СЕВЕРНОЙ ОБЛАСТИ
К текущему моменту
В связи со всей политической обстановкой - уход большевиков из Предпарламента поставил перед нашей партией вопрос - что же дальше?
Складывается и растет в рабочих кругах течение, видящее единственный выход в немедленном объявлении вооруженного восстания. Все сроки сошлись теперь так, что если говорить о таком восстании, его приходится уже прямо назначать и притом на ближайшие дни. В той или иной форме этот вопрос уже обсуждается во всей современной печати, на рабочих собраниях и занимает внимание у немалого круга партийных работников. Мы, в свою очередь, считаем своим правом, своим долгом высказываться по этому вопросу с полной откровенностью.
Мы глубочайше убеждены, что объявлять сейчас вооруженное восстание - значит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции.
Нет никакого сомнения: бывают такие исторические положения, когда угнетенному классу приходится признать, что лучше идти на поражение, чем сдаться без бою. Находится ли сейчас русский рабочий класс именно в таком положении? Нет и тысячу раз нет.
В результате громадного роста влияния нашей партии в городах и особенно в армии в настоящий момент сложилось такое положение, что сорвать Учредительное Собрание для буржуазии становится делом все более невозможным. Через армию, через рабочих мы держим револьвер у виска буржуазии: буржуазия поставлена в такое положение, что если бы она вздумала сделать попытку сорвать теперь Учредительное Собрание, она опять толкнула бы мелкобуржуазные партии к нам, и курок револьвера был бы спущен.
Шансы нашей партии на выборах в Учредительное Собрание превосходны. Разговоры о том, что влияние большевизма начинает падать и тому подобное, мы считаем решительно ни на чем не основанными. В устах наших политических противников эти утверждения - просто прием политической игры, рассчитанный именно на то, чтобы вызвать выступление большевиков в условиях, благоприятных для наших врагов. Влияние большевизма растет. Целые пласты трудящегося населения только еще начинают захватываться им. При правильной тактике мы можем получить треть, а то и больше мест в Учредительном Собрании. Позиция мелкобуржуазных партий в Учредительном Собрании не сможет быть во всем такой, какой она является сейчас. Прежде всего отпадает их лозунг "с землей, со свободой, жди Учредительного Собрания", а обострение нужды, голода, крестьянского движения будет все больше на них давить и заставлять их искать союза с пролетарской партией против помещиков и капиталистов, представленных партией кадет.
Учредительное Собрание само по себе не может, конечно, изменить реального соотношения общественных сил, но оно уничтожит нынешнее маскирование этого соотношения. Советы, внедрившиеся в жизнь, не смогут быть уничтожены. Уже теперь в ряде мест Советы фактически осуществляют власть. Только на Советы сможет опереться в своей революционной работе и Учредительное Собрание. Учредительное Собрание и Советы - вот тот комбинированный тип государственных учреждений, к которому мы идем. На этой базе политика нашей партии приобретает громадные шансы на действительную победу.
Мы никогда не говорили, что русский рабочий класс один, собственными силами, способен победоносно завершить нынешнюю революцию. Мы не забывали, не должны забыть и теперь, что между нами и буржуазией стоит громадный третий лагерь: мелкая буржуазия. Этот лагерь присоединился к нам в дни корниловщины и дал нам победу. Он будет присоединяться к нам еще не раз. Нельзя позволять гипнотизировать себя тем, что есть в данный момент. Несомненно, сейчас лагерь этот стоит гораздо ближе к буржуазии, чем к нам. Но нынешнее положение не вечно и не прочно. И только неосторожным шагом, каким-нибудь необдуманным выступлением, ставящим всю судьбу революции в зависимость от немедленного восстания, пролетарская партия толкнет мелкую буржуазию в объятия Милюкова надолго.
Говорят: 1) за нас уже большинство народа в России и 2) за нас большинство международного пролетариата. Увы, ни то, ни другое не верно, и в этом все дело.
В России за нас большинство рабочих и значительная часть солдат. Но все остальное под вопросом. Мы все уверены, например, что если дело теперь дойдет до выборов в Учредительное Собрание, то крестьяне будут голосовать в большинстве за эсеров. Что же, это случайность? Солдатская масса поддерживает нас не за лозунг войны, а за лозунг мира. Это крайне важное обстоятельство, не учтя которого мы рискуем все наши расчеты построить на песке. Если мы, взявши власть сейчас одни, придем (в силу всего мирового положения) к необходимости вести революционную войну, солдатская масса отхлынет от нас. С нами останется, конечно, лучшая часть солдатской молодежи, но солдатская масса уйдет. В том-то и заключается преступность империалистического правительства, что, обслуживая интересы русской и союзной буржуазии, оно в корне подорвало хозяйственные силы страны, дезорганизовало ее и тем самым все больше отнимает у революционного народа возможность защищаться от аппетитов мирового империализма методами революционной войны. После сорока месяцев империалистической войны, в разоренной господством мародеров стране, с созданной царизмом и продолженной господством буржуазии разрухой, измученные солдаты все менее способны провести победоносную революционную войну против союза всего международного капитализма.
Те же делегаты с фронта, которые теперь ведут такую агитацию против войны, прямо просят наших ораторов не говорить о революционной войне, ибо это оттолкнет солдат. Это крайне важный симптом.
Несомненно, пролетарское правительство немедленно перешло бы к тому, что возложило бы экономические тяготы войны на буржуазию, - оставило бы буржуазии "только корки хлеба" и "сняло бы с нее сапоги". Это должно поднять энтузиазм в массе. Но это еще не дает гарантии победы над германским империализмом в революционной войне. Нынешняя Россия, позволившая, вопреки рабочему классу, истощать себя империалистской войной, все-таки осталась бы страной сравнительно отсталой техники с подорванной системой железных дорог, без товаров, без необходимого военно-технического оборудования и т. д.
Взявши власть, рабочая партия, несомненно, нанесет тем удар Вильгельму. Ему станет труднее вести войну против революционной России, предлагающей немедленный демократический мир. Это так. Но настолько ли силен будет в данных обстоятельствах, после Риги и т. д., этот удар, чтобы отвести от России руку германского империализма? Если сепаратные переговоры между германским и английским империализмом начались, - а это почти несомненно, - то не поведет ли он их дальше и после нашей победы, не удастся ли Вильгельму и тогда прийти в Питер? Где же те данные, которые говорят за то, что пролетарская партия, - одна, при противодействиях мелкобуржуазной демократии, - должна взять теперь на себя и только на себя ответственность за подобное положение и неизбежные последствия?
И тут мы подходим ко второму утверждению, что международный пролетариат будто бы уже сейчас в своем большинстве за нас. Это, к сожалению, не так. Восстание в германском флоте имеет громадное симптоматическое значение. Предвестники серьезного движения существуют в Италии. Но отсюда до сколько-нибудь активной поддержки пролетарской революции в России, объявляющей войну всему буржуазному миру, еще очень далеко. Переоценивать силы крайне вредно. Нам, несомненно, много дано и с нас много спросится. Но если мы сейчас, поставивши все на карту, потерпим поражение, мы нанесем жестокий удар и международной пролетарской революции, нарастающей крайне медленно, но все же, несомненно, нарастающей. А, между тем, рост революции в Европе сделал бы для нас обязательным без всяких колебаний немедленно взять власть в свои руки. В этом же заключается и единственная гарантия победоносности восстания пролетариата в России. Это придет, но сейчас этого еще нет.
Какая же перспектива рисуется нам на ближайшее будущее? Наш ответ таков.
Разумеется, наш путь зависит не только от нас одних.
Противник может принудить нас принять решительный бой до выборов в Учредительное Собрание. Попытки новой корниловщины, конечно, не оставят нам и выбора. Мы, разумеется, будем единодушны в единственно возможном тогда решении. Но тогда и значительная часть мелкобуржуазного лагеря наверняка опять поддержит нас. Бегство правительства в Москву толкнет мелкобуржуазную массу к нам. И тогда будут созданы условия для нашей победы, тогда не мы будем разбиты, а разбиты будут наши противники. Но поскольку выбор зависит от нас, мы можем и должны теперь ограничиться оборонительной позицией.
Временное Правительство часто бессильно провести в жизнь свои контрреволюционные намерения. Оно расшатано. Силы солдат и рабочих достаточны, чтобы не дать осуществиться таким планам Керенского и компании. Крестьянское движение еще только начинается. Массовое подавление крестьянского движения кадетам не может удаться при нынешнем настроении армии. Подделать выборы в Учредительное Собрание Временное Правительство бессильно. Сочувствие к нашей партии будет расти. Блок с меньшевиками и эсерами будет распадаться. В Учредительном Собрании мы будем настолько сильной оппозиционной партией, что в стране всеобщего избирательного права наши противники вынуждены будут уступать нам на каждом шагу. Либо мы составим вместе с левыми эсерами, беспартийными крестьянами и пр. правящий блок, который в основном должен будет проводить нашу программу. Таково наше мнение.
Перед историей, перед международным пролетариатом, перед русской революцией и российским рабочим классом - мы не имеем права ставить теперь на карту вооруженного восстания все будущее. Ошибкой было бы думать, что теперь подобное выступление в случае неудачи привело бы только к тем последствиям, как 3 - 5 июля. Теперь дело идет о большем. Дело идет о решительном бое, и поражение в этом бою было бы поражением революции.
Такова общая обстановка. Но всякий, не желающий только говорить о восстании, обязан трезво взвесить и шансы его. И здесь мы считаем долгом сказать, что в данный момент всего вреднее было бы недооценивать сил противника и переоценивать свои силы. Силы противника больше, чем они кажутся. Решает Петроград, а в Петрограде у врагов пролетарской партии накоплены значительные силы: пять тысяч юнкеров, прекрасно вооруженных, организованных, желающих, в силу своего классового положения, и умеющих драться, затем штаб, затем ударники, затем казаки, затем значительная часть гарнизона, затем очень значительная часть артиллерии, расположенная веером вокруг Питера. Затем противники с помощью ЦИК почти наверняка попробуют привести войска с фронта. Пролетарской партии в данный момент пришлось бы драться при совсем другом соотношении сил, чем в дни корниловщины. Тогда мы дрались вместе с эсерами, меньшевиками и отчасти даже вместе со сторонниками Керенского. Теперь же пролетарской партии пришлось бы драться против черносотенцев плюс кадеты, плюс Керенский и Временное Правительство, плюс ЦИК (эсеры и меньшевики).
Силы пролетарской партии, разумеется, очень значительны. Но решающий вопрос заключается в том, действительно ли среди рабочих и солдат столицы настроение таково, что они сами видят спасение уже только в уличном бою, рвутся на улицу. Нет. Этого настроения нет. Сами сторонники выступления заявляют, что настроение трудящихся и солдатских масс отнюдь не напоминает хотя бы настроений перед 3 июля. Существование в глубоких массах столичной бедноты боевого, рвущегося на улицу настроения могло бы служить гарантией того, что ее инициативное выступление увлечет за собой и те крупнейшие и важнейшие организации (железнодорожные и почтово-телеграфные союзы и т. п.), в которых влияние нашей партии слабо. Но так как этого-то настроения нет даже на заводах и в казармах, то строить здесь какие-либо расчеты было бы самообманом.
Говорят: но ведь железнодорожники и почтово-телеграфные служащие голодают, задавлены нищетой, раздражены против Временного Правительства. Все это так, конечно. Но это все еще не гарантия, что они поддержат восстание против правительства вопреки эсерам и меньшевикам. Служащие и рабочие железнодорожники были задавлены нищетой и в 1906 году, задавлены они и в Германии, и во Франции. И однако это не гарантирует поддержки восстания. Если бы все задавленные нищетой люди всегда были готовы поддержать вооруженное восстание социалистов, мы давно завоевали бы социализм.
Это подчеркивает нашу очередную задачу. Съезд Советов назначен на 20 октября. Он должен быть созван во что бы то ни стало. Он должен организационно закрепить растущее влияние пролетарской партии. Он должен стать центром сплочения вокруг Советов всех пролетарских и полупролетарских организаций, как те же союзы железнодорожников, почтовиков, банковских служащих и т. п. Твердой организационной связи нет еще между этими организациями и Советами. Этого нельзя оценивать иначе, как симптом организационной слабости пролетарской партии. А подобная связь во всяком случае есть предварительное условие действительной реализации, действительного проведения в жизнь лозунга "вся власть Советам". Для каждого данного момента этот лозунг, конечно, обозначает самое решительное сопротивление малейшим покушениям на права Советов и организаций, созданных ими, со стороны власти. При этих условиях глубокой исторической неправдой будет такая постановка вопроса о переходе власти в руки пролетарской партии: или сейчас, или никогда. Нет. Партия пролетариата будет расти, ее программа будет выясняться все более широким массам. Она будет иметь возможность в еще более широкой форме продолжать беспощадное разоблачение политики меньшевиков и эсеров, которые стали на пути действительного перехода власти в руки большинства народа. И только одним способом может она прервать свои успехи, именно тем, что она в нынешних обстоятельствах возьмет инициативу выступления и тем подставит пролетариат под удары всей сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией.
Против этой губительной политики мы подымаем голос предостережения.
Подписи: Г. Зиновьев.
Ю. Каменев.
11 октября 1917 года.
Приложение 5.
Товарищи!
Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.
Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже Съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс.
Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывает, что ждать нельзя. Надо во что бы то ни стало сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.
Нельзя ждать!! Можно потерять все!!
Цена взятия власти тотчас: защита народа (не съезда, а народа, армии и крестьян в первую голову) от Корниловского правительства, которое прогнало Верховского и составило второй Корниловский заговор.
Кто должен взять власть?
Это сейчас не важно: пусть возьмет ее Военно-Революционный Комитет "или другое учреждение", которое заявит, что сдает власть только истинным представителям интересов народа, интересов армии (предложение мира тотчас), интересов крестьян (взять должно тотчас, отменить частную собственность), интересов голодных.
Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в В.-Революционный Комитет, в Ц. К. б-ков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом, - решать дело сегодня непременно вечером или ночью.
История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять все.
Взяв власть сегодня, мы берем ее не против Советов, а для них.
Взятие власти есть дело восстания; его политическая цель выяснится после взятия.
Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованиями, а силой, народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их.
Это доказала история всех революций и безмерным было бы преступление революционеров, если бы они упустили момент, зная, что от них зависит спасение революции, предложение мира, спасение Питера, спасение от голода, передача земли крестьянам.
Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало.
Промедление в выступлении смерти подобно.
Настоящее письмо принадлежит Ленину. Оно написано 24 октября (ибо здесь уже упоминается отставка Верховского, происшедшая в 20-х числах октября).
Приложение 6.
ПИСЬМО М. ЖАКОВА К ВАСИЛЬЧЕНКЕ
Петербург, 25-X-17 г.
В 2 ч. дня заседание фракции большевиков.
Троцкий делает доклад о текущем моменте. Положение ясно определилось. Некоторая часть нашей партии не представляла себе последствий наших собственных лозунгов. Если бы мы не сделали шагов к осуществлению их, то поступили бы как соглашатели. С тех пор, как мы в большинстве, лозунги утратили агитационное значение, они компрометировали нас, поскольку мы не делали шагов к осуществлению. В последнее время в партийных кругах дискуссии. Крайние полюсы: 1) заговор, 2) никаких реальных последствий в тактике. Ленин указывал, что заговор не противоречит принципам марксизма, - при условии, если классовые и политические отношения складываются в сторону резкого конфликта, если заговор вытекает из тех отношений. Физический барьер на пути к власти надо преодолеть ударом силой.
Столкновение было неизбежно, и оно произошло на почве приказа вывода на фронт гарнизона. Гарнизон состоит, главным образом, из раненых, эвакуированных и т. д. Левые эсеры требовали санкций, приказа, но мы не могли пойти на это: мы не знаем, действительно ли это боевой приказ, но его политическое значение мы хорошо знаем (Родзянко и сдача Питера). Неожиданно мы получили поддержку не только солдатской секции Совета, но и гарнизонного совещания (из полковых комитетов) по всем вопросам о власти, о мире и по вопросу о выводе. Полки резко повернули к нам. У семеновцев не дали говорить после меня Скобелеву. Петропавловская крепость и артиллерия - наши; самокатчики - тоже. У правительства только юнкера (6.000), которые, впрочем, заявляют, что они не за правительство, а за Ц. И. К. независимо от его состава, - и броневики, которые переходят один за другим к нам. Только ударники остаются нерасшатанными (4 батальона). Впрочем, 1 батальон ударников из Царского Села сегодня ночью не пошел на призыв правительства.
Сегодняшняя ночь (23 - 24) была критической. Мы не спали. Пораделов и Черемисов предлагали нам компромисс. Уже раньше по поводу бесконтрольной раздачи оружия из Кронверкского склада Петропавловской крепости контрреволюционерам, мы повсюду назначили наших комиссаров. Их встретило начальство грубо и с угрозами, но через час-полтора, видя, что приказы без санкции Воен.-Рев. Ком. солдатами не выполняются, политика изменилась.
Троцкий прерывает доклад, так как его ждет делегация центр. гор. думы. Возвратившись через 30 - 40 минут, продолжает:
ТРОЦКИЙ. Была делегация гор. управы. Поставила несколько вопросов: 1) Предполагаем ли мы выступления, какие, когда? Ей, видите ли, нужно не менее чем за 24 часа знать заранее. 2) Какие меры приняты Советом для охранения безопасности и порядка? Я ответил на первое изложением диалектически-материалистического взгляда на революцию и предложил участвовать через 1 делегата в работах Воен.-Революционного Комитета. Если правительство пустит в ход железо, естественно ему ответит сталь. На вопрос я сказал, что ночью нами приняты решения о беспорядках, и что если кто может подавить их, то только мы. Спросили: не начнутся ли завтра утром повальные обыски? (Я, видите ли, не учел тонкой нервной организации наших гласных на одном из митингов, где говорил об описи всех наличных запасов и конфискации излишков.) Я успокоил г.г. гласных. Спрашивают: будете ли вы разгонять нас за то, что мы против лозунга "вся власть Советам"? Я ответил: "Дума отражает вчерашний день, но если бы возник конфликт, мы предложили бы вам перевыборы вокруг лозунга о власти". Гласные сообщили мне, что Керенский собирается передать власть городской управе. Мне показалось это маловероятным.
"Аврора" (броненосец), стоящая на Неве, получила сегодня ночью приказ выйти в море. Воен.-Рев. К-т дал контр-приказ, и "Аврора" придвинулась ближе к Николаевскому мосту, во избежание его разведения... В близких гарнизонах настроение в нашу пользу, кроме Луги, где 11.000 колеблющихся. Мы разослали радиотелеграммы всем гарнизонам (близким). Военное положение для нас в высшей степени благоприятное. Теперь все зависит от Съезда. Если размякнет, то революционные полки вышли бы на улицу, а остальные заколебались бы (нейтральный 14 казачий полк и др.). Единственное спасение - твердая политика Съезда.
Арест Временного Правительства не стоит в порядке дня, как самостоятельная задача. Если бы Съезд создал власть, а Керенский ей не подчинился бы, то это был бы полицейский, а не политический вопрос. Было бы ошибкой командировать хотя бы те же броневики, которые "охраняют" Зимний дворец, для ареста правительства, но зато не ошибка постановление Воен.-Рев. К-та открыть типографию "Рабочего Пути" и возложить охрану вместо юнкеров на доблестный Литовский полк.
Это оборона, товарищи, это оборона! (Бурные аплодисменты.) Если бы правительство вздумало нас арестовать, то на крыше Смольного установлены пулеметы. Это тоже оборона, товарищи (а ночью оно думало об этом - вызывало войска, собирало адреса, объявило Вр. Комитет арестованным).
Гражданская война, кровавая гражданская война, может быть не по нашей вине. Власть может перейти мирно. Конечно, есть затруднения. Нас могли бы взять измором; но есть хорошее средство не выпускать правительства. Я сегодня предложил это гласным. Вы помните нашу кампанию против бегства правительства. Оно испугалось. Мала связь с железнодорожниками, но наша поддержка их стачки обеспечивает нам сочувствие. Не забывайте, товарищи, что три недели тому назад, когда мы только приобрели большинство, мы были только фирмой без типографии, без кассы, без отделов, а теперь депутация гор. думы идет к "арестованному" Воен.-Рев. К-ту. В провинции поддержка Советов нам обеспечена.
Троцкому задают несколько вопросов. Он отвечает (мне): "Таймс" рекомендует употребить против нас картечь и броневики. О деятельности Бьюкенена и др. послов мы не имеем сведений, о положении в провинции вам знать лучше. "ПТА" еще не в наших руках. (Другим): Продовольствие на 1 - 2 дня. Неизбежна (уже приняты меры комиссаром Милютиным) конфискация грузов, следующих по Северной и Пермь-Котласской ж. д. за границу. Переход власти облегчит продовольствие. Приказы конфисковать землю встретят "лучший ответ, чем карательная экспедиция Керенского". Затем демобилизация, промышленная организация обмена и покупок под гарантии правительства в доставке орудий и машин. По ж.-д. делам командирован Бубнов.
Далее было заседание съезда совместно с Питерским Советом, на котором Троцкий повторил свой доклад. Характерные места: "Керенский, который называл Корнилова первым солдатом республики и т. д., бросил нам обвинение в близости к контрреволюции. Но если кто не допускает погромов, то это не Керенский, а мы"... Неисполнение приказа нельзя назвать строгой дисциплиной, но правительство, которое ждет только взмаха исторической метлы, чтобы уступить власть, которое стоит перед альтернативой - передать власть гор. управе или утопить в крови население при помощи броневиков, о которых она не знает - ее ли это броневики, такая власть не в праве ждать дисциплины"...
Троцкому подают записку и он говорит: "Товарищи, меня предупреждают, что в 12 час. может потухнуть электричество. У города нет угля. Так не подумайте, что это атакует нас Керенский, - это будет означать только, что Керенский не в состоянии даже два лишних часа освещать Смольный институт"...
"Пролетарская Революция"
N 10 - 1922 года.
Ввиду того, что речь т. Троцкого, которую излагает т. Жаков, не сохранилась, мы помещаем интересное письмо последнего. Т.т. Жаков и Васильченко в октябре 1917 года были активными работниками Донской организации Р. К. П. Т. Жаков был делегатом 2-го Всероссийского Съезда Советов.
Приложение 8.
РАБОЧИМ, СОЛДАТАМ И КРЕСТЬЯНАМ!
Второй Всероссийский Съезд Советов Рабочих и Солдатских Депутатов открылся. На нем представлено громадное большинство Советов. На Съезде присутствует и ряд делегатов от крестьянских Советов. Полномочия соглашательского Ц. И. К. окончились. Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, Съезд берет власть в свои руки.
Временное Правительство низложено. Большинство членов Временного Правительства уже арестовано.
Советская власть предложит немедленный демократический мир всем народам и немедленное перемирие на всех фронтах. Она обеспечит безвозмездную передачу помещичьих, удельных и монастырских земель в распоряжение крестьянских комитетов, отстоит права солдата, проведя полную демократизацию армии, установит рабочий контроль над производством, обеспечит своевременный созыв Учредительного Собрания, озаботится доставкой хлеба в города и предметов первой необходимости в деревню, обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение.
Съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, которые и должны обеспечить подлинный революционный порядок.
Съезд призывает солдат в окопах к бдительности и стойкости. Съезд Советов уверен, что революционная армия сумеет защитить революцию от всяких посягательств империализма, пока новое правительство не добьется заключения демократического мира, который оно непосредственно предложит всем народам. Новое Правительство примет все меры к тому, чтобы обеспечить революционную армию всем необходимым, путем решительной политики реквизиций и обложения имущих классов, а также улучшит положение солдатских семей.
Корниловцы - Керенский, Каледин и др. - делают попытки вести войска на Петроград. Несколько отрядов, обманным путем двинутых Керенским, перешли на сторону восставшего народа.
Солдаты, окажите активное противодействие корниловцу Керенскому! Будьте настороже!
Железнодорожники, останавливайте все эшелоны, посылаемые Керенским на Петроград!
Солдаты, рабочие, служащие, в ваших руках судьба революции и судьба демократического мира!
Да здравствует революция!
Второй Всероссийский Съезд Советов.
25 октября 1917 года.
"Известия" N 207.
Приложение 11.
КО ВСЕМУ НАСЕЛЕНИЮ
Бывший министр Керенский, низложенный народом, отказывается подчиниться решению Всероссийского Съезда Советов и пытается преступно противодействовать законному правительству, избранному Всероссийским Съездом - Совету Народных Комиссаров. Фронт отказал Керенскому в поддержке. Москва присоединилась к новому правительству. В целом ряде других городов (Минск, Могилев, Харьков) власть перешла к Советам. Ни одна пехотная часть не идет против Рабочего и Крестьянского Правительства, которое в согласии с твердой волей армии и народа приступило к мирным переговорам и передало землю крестьянам.
Подобно генералу Корнилову, только несколько эшелонов сбитых с толку казаков мог набрать преступный враг народа, пытающийся обмануть население Петрограда лживыми манифестами.
Мы заявляем во всеобщее сведение: если казаки не арестуют обманувшего их Керенского и будут двигаться к Петрограду, войска революции, всей силой своего оружия, выступят на защиту драгоценных завоеваний революции - мира и земли.
Граждане Петрограда! Керенский бежал из города, бросив вас на попечение Кишкина, сторонника сдачи Петрограда немцам, на попечение Рутенберга, черносотенца, саботировавшего продовольствие города, на попечение Пальчинского, стязавшего единодушную ненависть всей демократии. Керенский бежал, обрекая вас на сдачу немцам, на голод, на кровавую бойню. Восставший народ арестовал министров Керенского, и вы видели, что порядок и продовольствие Петрограда только выиграли от этого. Керенский по требованию дворян, помещиков, капиталистов, спекулянтов идет на вас, чтобы вернуть земли помещикам, чтобы вновь продолжать гибельную ненавистную войну.
Граждане Петрограда! Мы знаем, что огромное большинство вас - за власть революционного народа, против корниловцев, руководимых Керенским. Не давайте обманывать себя ложными заявлениями бессильных буржуазных заговорщиков, которые будут раздавлены беспощадно.
Рабочие, солдаты, крестьяне, мы требуем от вас революционной готовности и революционной дисциплины.
Многомиллионное крестьянство, многомиллионная армия с нами.
Победа народной революции незыблема!
Военно-Революционный Комитет Петроградского Совета Р. и С. Д.
Петроград, 28 октября 1917 года.
"Известия Совета Раб. и Солд. Деп.", 29-X-17 г., N 210.
Мы печатаем этот документ в приложении, хотя не исключена возможность того, что он написан т. Троцким. Однако возможно, что он написан кем-нибудь другим, вероятнее всего, т. Антоновым-Овсеенко. Точных данных на этот счет в распоряжении редакции пока не имеется.
Приложение 14.
ЗАЯВЛЕНИЕ В ЦК БОЛЬШЕВИКОВ
Ц. К. Р. С.-Д. Р. П. (большевиков) 1 ноября принял резолюцию, на деле отвергающую соглашение с партиями, входящими в Совет Р. и С. Депутатов, для образования социалистического, Советского правительства.
Мы считаем, что только немедленное соглашение на указанных нами условиях дало бы возможность пролетариату и революционной армии закрепить завоевания Октябрьской Революции, укрепиться на новых позициях и собрать силы для дальнейшей борьбы за социализм.
Мы считаем, что создание такого правительства необходимо ради предотвращения дальнейшего кровопролития, надвигающегося голода, разгрома революции калединцами, обеспечения созыва Учредительного Собрания в назначенный срок и действительного проведения программы мира, принятой Всероссийским Съездом С. Р. и С. Депутатов.
Неимоверными усилиями нам удалось добиться пересмотра решения Ц. К. и новой резолюции, которая могла бы стать основой создания Советского правительства.
Однако это новое решение вызвало со стороны руководящей группы Ц. К. ряд действий, которые явно показывают, что она твердо решила не допустить образования правительства советских партий и отстаивать чисто большевистское правительство во что бы то ни стало и каких бы жертв рабочим и солдатам это ни стоило.
Мы не можем нести ответственность за эту гибельную политику Ц. К., проводимую вопреки воле громадной части пролетариата и солдат, жаждущих скорейшего прекращения кровопролития между отдельными частями демократии.
Мы складываем с себя поэтому звание членов Ц. К., чтобы иметь право откровенно сказать свое мнение массе рабочих и солдат и призвать их поддержать наш клич: Да здравствует правительство из советских партий! Немедленное соглашение на этом условии!
Мы уходим из Ц. К. в момент победы, в момент господства нашей партии, уходим потому, что не можем спокойно смотреть, как политика руководящей группы Ц. К. ведет к потере рабочей партией плодов этой победы, к разгрому пролетариата.
Оставаясь в рядах пролетарской партии, мы надеемся, что пролетариат преодолеет все препятствия и признает, что наш шаг вынужден сознанием долга ответственности перед социалистическим пролетариатом.
Ю. Каменев, А. И. Рыков, В. Милютин, Г. Зиновьев, В. Ногин.
4 ноября 1917 г.
Приложение 15.
ЗАЯВЛЕНИЕ В БОЛЬШЕВИСТСКУЮ ФРАКЦИЮ ЦИК
Уважаемые товарищи!
Ввиду того, что в порядок дня нашей фракции поставлен вопрос о фракционной и партийной дисциплине, я считаю своим долгом довести до вашего сведения следующее:
Я не считаю возможным во имя партийной дисциплины молчать, когда я сознаю, когда я чувствую всеми фибрами моей души, что тактика Ц. К. ведет к изоляции авангарда пролетариата, к гражданской войне внутри рабочего народа и к поражению великой революции.
Я не могу во имя партийной дисциплины замалчивать административный восторг представителей Военно-Революционного Комитета, вроде подполковника Муравьева, издавшего приказ о самосудах и конфискации предприятий, - приказ, достойный щедринских генералов.
Я не могу во имя партийной дисциплины молчать перед лицом уничтожения инакомыслящей прессы, обысков, произвольных арестов, гонений и преследований, которые пробуждают глухой ропот во всем населении и вызывают представление у трудящихся масс, что режим штыка и сабли и есть та самая диктатура пролетариата, о которой социалисты проповедовали в течение долгих десятилетий.
Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда один из народных комиссаров угрожает бастующим чиновникам, что он снимет их с учета и отправит на фронт, и требует от почтово-телеграфных служащих и рабочих подчинения под угрозой лишения хлебных карточек.
Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда такого рода поступками и заявлениями отменяется завоеванное кровавой борьбой рабочих право коалиции, которое, несомненно, останется и в социалистическом строе, как право отстаивать путем прекращения работ свои политические и экономические требования.
Я не могу во имя партийной дисциплины молчать и нести моральную или политическую ответственность, когда ответственный руководитель фракции делает заявления о том, что за одного нашего мы убьем пять противников, - заявления, имеющие тот недостаток, что они уже делались Гинденбургом, обещавшим сжигать три русских деревни за одну прусскую.
Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда Военно-Революционный Комитет распоряжается бесконтрольно судьбами страны, когда он издает фантастические декреты об исключительных судах, когда он, помимо военных операций, вторгается в область гражданского управления страной.
Я не могу во имя партийной дисциплины затушевывать глухое недовольство рабочих масс, боровшихся за Советскую власть, которая по недоступной их пониманию комбинации оказалась властью чисто большевистской.
Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда марксисты, рассудку вопреки и наперекор стихиям, не хотят считаться с объективными условиями, повелительно диктующими нам, под угрозой краха, соглашение со всеми социалистическими партиями и немедленное прекращение войны внутри революционной демократии для совместной борьбы против Каледина.
Я не могу во имя партийной дисциплины предаваться культу личности и ставить политическое соглашение со всеми социалистическими партиями, закрепляющими наши основные требования, в зависимость от пребывания того или иного лица в министерстве и затягивать из-за этого хотя бы на одну минуту кровопролитие.
Я не могу, наконец, во имя партийной дисциплины молчать, когда каждый день борьбы на внутреннем революционно-демократическом фронте углубляет раскол в рабочем классе, затрудняет борьбу с контрреволюцией и ведет революцию, а вместе с ней и Россию, к неизбежному краху.
Вот почему, ввиду всего вышесказанного, я заявляю:
Я буду выступать в партийных организациях, в ЦИК и перед рабочими массами против неправильной и пагубной для нашей партии и рабочего класса тактики Ц. К., буду мобилизовать партийное общественное мнение и рабочие организации, чтобы добиваться выпрямления линии Ц. К. и чтобы созвать в ближайшее время партийный съезд для решения следующего вопроса: останется ли Р. С.-Д. Р. П. большевиков марксистской партией рабочего класса или она окончательно вступит на путь, ничего общего с революционным марксизмом не имеющий?
С товарищеским приветом
А. Лозовский.
"Рабочая Газета" N 204.
5 ноября 1917 г.
Приложение 16.
ОТ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ (БОЛЬШЕВИКОВ)*
/* Настоящий документ принадлежит перу Ленина.
Ко всем членам партии и ко всем трудящимся классам России.
Товарищи!
Всем известно, что 2-й Всероссийский Съезд Советов Рабочих и Солдатских Депутатов дал большинство делегатов из партии большевиков.
Этот факт является основным фактом для понимания только что состоявшейся и победившей как в Петрограде и в Москве, так и во всей России революции. Именно этот факт постоянно забывают и обходят все сторонники капиталистов и бессознательные пособники их, подрывающие основное начало новой революции, именно: вся власть Советам. В России не должно быть иного правительства, кроме Советского Правительства. В России завоевана Советская власть и переход правительства из рук одной советской партии в руки другой партии обеспечен без всякой революции, простым решением Советов, простым перевыбором депутатов в Советы.
2-й Всероссийский Съезд Советов дал большинство партии большевиков. Только правительство, составленное этой партией, является, поэтому, Советским Правительством. И всем известно, что Центральный Комитет партии большевиков, за несколько часов до образования нового правительства и до предложения списка его членов 2-му Всероссийскому Съезду Советов, призвал на свое заседание трех виднейших членов группы левых эсеров: товарищей Камкова, Спиро и Карелина и предложил им участвовать в новом правительстве. Мы крайне сожалеем, что товарищи левые эсеры отказались, мы считаем их отказ недопустимым для революционера и сторонника трудящихся, мы во всякое время готовы включить левых эсеров в состав правительства, но мы заявляем, что, как партия большинства на 2-м Всероссийском Съезде Советов, мы вправе и обязаны перед народом составить правительство.
Всем известно, что 2-му Всероссийскому Съезду Советов Центральный Комитет нашей партии предложил чисто-большевистский список народных комиссаров и что Съезд этот список чисто-большевистского правительства одобрил.
Поэтому абсолютно лживы, и только от врагов народа, только от врагов Советской власти исходят и могут исходить обманные заявления, будто большевистское правительство не есть Советское правительство. Напротив, только большевистское правительство может быть теперь, после 2-го Всероссийского Съезда Советов, впредь до созыва 3-го, или впредь до перевыбора Советов, или впредь до составления нового правительства Центральным Исполнительным Комитетом, - только большевистское правительство может быть теперь признано Советским правительством.
Товарищи! Несколько членов Ц. К. нашей партии и Совета Народных Комиссаров, Каменев, Зиновьев, Ногин, Рыков, Милютин и немногие другие, вышли вчера, 4 ноября, из Ц. К. нашей партии и - три последних - из Совета Народных Комиссаров. В такой большой партии, как наша, несмотря на пролетарски-революционный курс нашей политики, не могло не оказаться отдельных товарищей, недостаточно стойких и твердых в деле борьбы с врагами народа. Задачи, стоящие сейчас перед нашей партией, поистине неизмеримы, трудности огромны, - и несколько членов нашей партии, занимавшие раньше ответственные посты, дрогнули перед натиском буржуазии и бежали из нашей среды. Вся буржуазия и все ее пособники ликуют по поводу этого, злорадствуют, кричат о развале, пророчат гибель большевистского правительства.
Товарищи! Не верьте этой лжи. Ушедшие товарищи поступили, как дезертиры, не только покинув вверенные им посты, но и сорвав прямое постановление Ц. К. нашей партии о том, чтобы обождать с уходом хотя бы до решений петроградской и московской партийных организаций. Мы решительно осуждаем это дезертирство. Мы глубоко убеждены, что все сознательные рабочие, солдаты и крестьяне, принадлежащие к нашей партии или сочувствующие ей, так же решительно осудят поступок дезертиров.
Но мы заявляли, что ни на минуту и ни на волос дезертирский поступок нескольких человек из верхушки нашей партии не поколеблет единства масс, идущих за нашей партией, и, следовательно, не поколеблет нашей партии.
Припомните, товарищи, что двое из дезертиров, Каменев и Зиновьев, уже перед восстанием в Петрограде выступили, как дезертиры и как штрейкбрехеры, ибо они не только голосовали на решающем собрании Ц. К. 10 октября 1917 г. против восстания, но и после состоявшегося решения Ц. К. выступали перед партийными работниками с агитацией против восстания. Все знают, что газеты, боящиеся встать на сторону рабочих и тянущие больше на сторону буржуазии (например, "Новая Жизнь"), подняли тогда вместе со всей буржуазной печатью шум и крик о "развале" нашей партии, о "провале восстания" и т. п. Но жизнь опровергла быстро ложь и клеветы одних, сомнения, колебания и трусость других. "Буря", которую хотели поднять по поводу шагов Каменева и Зиновьева к срыву петроградского восстания, оказалась бурей в стакане воды, и великий подъем масс, великий героизм миллионов рабочих, солдат и крестьян в Питере и Москве, на фронте, в окопах и в деревнях отодвинул дезертиров с такой же легкостью, с какой железнодорожный поезд отбрасывает щепки.
Пусть же устыдятся все маловеры, все колеблющиеся, все сомневающиеся, все давшие себя запугать буржуазии или поддавшиеся крикам ее прямых и косвенных пособников. Ни тени колебаний в массах петроградских, московских и других рабочих и солдат нет. Наша партия стоит дружно и твердо, как один человек, на страже Советской власти, на страже интересов всех трудящихся, прежде всего рабочих и беднейших крестьян!
Нас обвиняют хоры буржуазных писак и людей, давших себя запугать буржуазии, - в том, что мы неуступчивы, что мы непримиримы, что мы не хотим разделить власти с другой партией. Это неправда, товарищи! Мы предложили и предлагаем левым эсерам разделить с нами власть. Не наша вина, если они отказались. Мы начали переговоры и после того, как разъехался 2-ой Съезд Советов, мы делали в этих переговорах всяческие уступки, вплоть до условного согласия допустить представителей от части Петроградской городской думы, этого гнезда корниловцев, которое в первую очередь будет сметено народом, если негодяи-корниловцы, если сынки капиталистов и помещиков, юнкера, опять попробуют сопротивляться воле народа, как они попробовали в прошлое воскресенье в Петрограде и как они хотят поступить вновь (это доказано раскрытием заговора Пуришкевича и арестованными у него вчера, 3 ноября, бумагами). Но нашу уступчивость те господа, которые стоят за спиной левых эсеров и действуют через них в интересах буржуазии, истолковали, как нашу слабость, и использовали для предъявления нам новых ультиматумов. На совещание 3 ноября явились господа Абрамович и Мартов и предъявили ультиматум: никаких переговоров, пока наше правительство не прекратит арестов и закрытия буржуазных газет.
И наша партия, и ЦИК Съезда Советов отказались исполнить этот ультиматум, явно идущий от сторонников Каледина, буржуазии, Керенского и Корнилова. Заговор Пуришкевича и появление в Петрограде 5 ноября делегации от части 17 корпуса, грозящей нам походом на Питер (угроза смешная, ибо передовые отряды этих корниловцев уже разбиты и под Гатчиной бежали, а большей частью отказались идти против Советов), - все эти события показали, от кого на деле исходил ультиматум господ Абрамовича и Мартова, кому эти люди на деле служили.
Пусть же будут спокойны и тверды все трудящиеся! Никогда не уступит наша партия ультиматумам меньшинства Советов, - меньшинства, давшего себя запугать буржуазии и фактически, на деле, вопреки своим "благим намерениям", выступающего, как кукла в руках корниловцев.
Мы твердо стоим на принципе Советской власти, т.-е. власти большинства, получившегося на последнем Съезде Советов, мы были согласны и остаемся согласны разделить власть с меньшинством Советов, при условии лояльного, честного обязательства этого меньшинства подчиняться большинству и проводить программу, одобренную всем 2-м Всероссийским Съездом Советов и состоящую в постепенных, но твердых и неуклонных шагах к социализму. Но никаким ультиматумам интеллигентских группок, за коими массы не стоят, за коими на деле стоят только корниловцы, савинковцы, юнкера и пр., мы не подчинимся.
Пусть же будут спокойны и тверды все трудящиеся! Наша партия, партия советского большинства, стоит дружно и сплоченно на страже их интересов, и за нашей партией по-прежнему стоят миллионы рабочих в городах, солдат в окопах, крестьян в деревнях, готовых осуществить во что бы то ни стало победу мира и победу социализма!
"Правда" N 182 (113),
20 (7) ноября 1917 г.
Приложение 17.
ДОКЛАД УРИЦКОГО ПО ТЕКУЩЕМУ МОМЕНТУ НА ЗАСЕДАНИИ ПЕТЕРБУРГСКОГО КОМИТЕТА Р. С.-Д. Р. П.
(12 декабря)
Слово для доклада по текущему моменту предоставляется тов. Урицкому. В центре текущего момента, - говорит тов. Урицкий, - сейчас стоит вопрос об Учредительном Собрании. Та борьба, которая ведется сейчас другими партиями против нас в вопросе об Учр. Собрании, существует и в нашей собственной среде.
Правые элементы выставляют лозунг "Вся власть Учредительному Собранию", выставляется он Шульгиным и т. п. Конечно, они не собираются дать всю власть демократическому учреждению, здесь просто скрывается желание уничтожить власть пролетариата. Сейчас мы вступаем в вопросе об Учредительном Собрании в самый острый момент. Совет Народных Комиссаров, т.-е., значит, 2-й Съезд Советов заявил, что Учредительное Собрание будет созвано, когда съедется половина делегатов, т.-е. по приблизительному подсчету 400 человек. Совет Народных Комиссаров не собирался откладывать созыв Учредительного Собрания, но выяснилось в дальнейшем, что во многих местностях не могли произойти выборы в сроки, которые были установлены. Раньше думали, что к 26-му можно будет зарегистрировать 600 депутатов, но на деле оказалось, что даже теперь еще в такой губернии, как Петроградская, не произведен точный подсчет голосов.
Окончательные сведения получены только о 388-ми депутатах: большевиков - 120, соц.-революц. - 204, Сов. Крест. Депут. - 2, меньшевиков - 3, украинских с.-р. и с.-д. - 30, кадет - 11 и др., - всего 388.
Эсеры шли по общему списку, составленному еще в августе, когда левые элементы были отодвинуты на последний план.
Урал не оправдал наших ожиданий.
Пока наметилось такое соотношение сил, что мы и левые эсеры не составим и половины общего количества. Это соотношение не изменится и в дальнейшем. Губернии центральной России с крестьянским населением, до которого дошел декрет о земле, дали большевиков. Точно так же обстоит дело и с фронтами: фронты Северный и Западный, находящиеся ближе к нашему влиянию, дали наше большинство; Юго-Западный фронт, Румынский, отстоящие далеко, дали большинство эсеровское. Если бы правые элементы действительно желали скорей открыть Учредительное Собрание, они могли бы прийти и получить особые удостоверения. Но они хотят еще проверить, в большинстве ли они. Правые эсеры считают, что если они будут брать красные удостоверения, установленные Советом Народных Комиссаров, то этим они признают власть Комиссаров. Спорным пунктом в вопросе о созыве Учредительного Собрания является эта регистрация посредством красных карточек и еще кворум. Совет Народных Комиссаров взял половину (400), рассчитывая полный состав в 812 или немного больше. Они же намечают 1/3, а затем Учредительное Собрание само решает вопрос о своей правомочности. Сейчас в регистрации эсеров числится 126, да еще в регистрации комиссии, значит по их расчетам скоро будут необходимые 260. Есть сведения, что они решили не затягивать с открытием Учредительного Собрания позже 20 декабря. Поэтому можно думать, что 20-го нам придется дать ответ не только на словах, но и на деле. Может быть, эсеры попытаются к этому времени или пройти в Таврический Дворец, или открыть Учредительное Собрание в каком-нибудь другом месте. Они могут обменять свои мандаты на красные карточки или накануне или даже в день, определенный для открытия. Наша тактика не может быть определена заранее даже за час. Как мы поступим, что мы сделаем, все будет зависеть от того, что и как они будут делать. Фракция эсеров дала сильное большинство правых. Особенно это ярко выразилось при выборах Бюро; к.-д., может быть, сначала не явятся, пока Учредительное Собрание не проведет депутатский иммунитет (неприкосновенность). С ними пойдут меньшевики. В вопросе борьбы с Советской властью отличаться от эсеров они не будут. Течение мартовцев-интернационалистов от течения потресовцев отличаться не будет. Возможно также самочинное открытие Учредительного Собрания. Это был бы один из тех выходов, который нам наиболее выгоден. Тогда мы повторили бы опыт французской революции: большевики объявили бы себя революционным конвентом. Возможно, что они этой попытки не сделают и пойдут в Таврический дворец, куда пойдем и мы. Если они первым вопросом поставят вопрос о власти, объявят Учредительное Собрание без большевиков, - это было бы лучше всего, так как всем стало бы ясно, какую политику они ведут, что они против власти народа. Но они могут первым поставить вопрос о мире. Нельзя думать, что в этом вопросе они пойдут с нами, но до поры до времени они не скажут об этом открыто и будут держать массу в неведении. Только укрепившись, они поставят вопрос о власти.
Роль, которую играет Учредительное Собрание в буржуазной революции, пользуется еще большой популярностью в полубуржуазных элементах, хотя они идут с нами. Да и в наших рядах есть товарищи, которые еще не изжили иллюзий относительно Учредительного Собрания.
В местах отдаленных от центра революционной работы Учредительное Собрание пользуется большой популярностью. Эти иллюзии заставляют нас держаться выжидательной тактики.
В тезисах, принятых Ц. К. и нашей фракцией, в Учредительном Собрании также ясно выражена тактика выжидания, а не определенных действий. Созовем ли мы Учредительное Собрание? - Да, созовем. Разгоним? - Да, может быть: - все зависит от обстоятельств.
Вопрос об Учредительном Собрании сейчас решается там, где теперь идет гражданская война, там где-то за Харьковом: победит ли Каледин? победим ли мы? - от этих обстоятельств зависит судьба и работа Учредительного Собрания. Сейчас мы видим, что почти везде на местах происходит процесс строительства власти на новых началах, и этот процесс не везде на одной и той же стадии развития: в одних местах Сов. Раб. Деп. только еще захватили власть, в других только еще начинают. Например, получаем телеграмму, что в Курской губернии прошел в Учредительное Собрание один большевик, а остальные эсеры, и сейчас же другая телеграмма, что власть взята Советом, кроме Окружн. Избир. Ком.
В данный момент вопрос об Учредительном Собрании является тем ударным боевым пунктом, вокруг которого нам хотят дать генеральное сражение, и мы вокруг него тоже хотим дать сражение. Разногласия с левыми эсерами теперь все уничтожились. Теперь левые эсеры упрочились на той позиции, что Учредительное Собрание созывается только тогда, когда будет произведена известная регистрация и съедутся 400 депутатов. По-моему, жизнь учит их быстро и хорошо. На почве агитации за Учредительное Собрание происходит брожение в петроградском гарнизоне, в тех частях, которые не упрочились еще на позиции Советской власти. В этом отношении мы должны вести работу, выясняя ясно и просто, когда будет созвано Учредительное Собрание и как мы на него смотрим, чтобы они изжили свои иллюзии относительно Учредительного Собрания и чтобы этот процесс прошел безболезненно. В общем это брожение большого значения не имеет, но почти с несомненностью удалось выяснить, что здесь подкуп.
Здесь имеется "Союз защиты Учредительного Собрания". Он имеет по всей России отделения. Занимается он тем, что распространяет слухи о каких-то несправедливостях и насилиях, чинимых над членами Учредительного Собрания. Результаты же работы этого "Союза" весьма неблагоприятны для него же самого, так как теперь нами получаются часто телеграммы, где говорится: "Мы требуем из Учредительного Собрания удалить врагов народа".
Наша Октябрьская Революция привела нас к власти пролетариата и крестьянства. Учредительное Собрание может стать таким этапом, который поможет нам упрочить эту власть. Если правые элементы соберутся самочинно, тогда - революционный конвент. Главным образом мы будем следить за той тактикой, которую будут проявлять наши враги.
Разногласия в нашей партийной среде не новы. Сейчас мы видим то же течение, которое наблюдалось раньше в вопросе о восстании. Некоторые товарищи смотрят на Учредительное Собрание, как на нечто такое, что должно увенчать революцию. Они стоят на позиции обыденщины, они говорят, чтобы мы не совершали бестактностей и проч. Они против того, что члены Учредительного Собрания большевики контролируют созыв, соотношение сил и проч. Они смотрят на дело чисто формально, не учитывая того, что из данных такого контроля выявляется картина того, что происходит вокруг Учредительного Собрания; а, сообразуясь с этим, мы имеем возможность наметить позицию отношения к Учр. Собранию. Борьба мнений во фракции Учр. Собрания закончилась тем, что тезисы Ц. К. были приняты единогласно. Это указывает на то, что глубоких разногласий в нашей среде нет. Мы сейчас стоим на той точке зрения, что боремся за интересы пролетариата и беднейшего крестьянства, а те немногие товарищи смотрят, что мы делаем буржуазную революцию, которая должна увенчаться Учредительным Собранием.
Вопросы с мест: Если бы выборы были проведены при более благоприятных условиях, т.-е. если бы все ознакомились с сущностью Октябрьской Революции и не было бы столько злоупотреблений, было бы тогда большинство за нами?
Урицкий. Да, безусловно, большую половину, по крайней мере, мы имели бы. В списки, составленные в августе, левых эсеров вошло всего 1/5, да и то помещенных на последнем плане. Теперь мы не имеем этого большинства, главным образом потому, что все, что дальше от нас, сохранило еще влияние меньшевиков и эсеров. Вокруг Москвы та же картина.
Украина сейчас находится в той стадии революционного переживания, которое наблюдалось у нас во время Керенского. Украинское крестьянство еще не убедилось, куда его ведут партии эсеров и меньшевиков. Если бы результаты Октябрьской Революции дошли туда, то выборы прошли бы по-другому.
К нам приходят наказы, которые очень мало соответствуют тем выбранным депутатам, к которым они относятся. Например, выбран эсер, а наказ гласит: вменяется в обязанность заботиться и бороться за землю; чтобы враг народа - немец - ушел к себе; чтобы банки были объявлены государственной собственностью, как и фабрики и заводы и проч. И такие наказы часто даются эсерам.
Затем, если взять закон о выборах и распределение на избирательные округа, то здесь можно наблюдать массу подтасовок. Так, там, где это было выгодно, избирательные округа пригонялись к губерниям, где это не выгодно, там образованы особые округа. В отношении количества депутатов то же самое: в крестьянских округах они старались натягивать количество их, а в городских - сокращать. На фронте относительно количества депутатов очень трудно установить точно. Предполагалось представительство от 100 тысяч, многие части так и выбирали, но сами фронтовики решили от 75 тысяч, и другие части по этой норме и выбирали. Теперь решено дать возможность всем добрать до нормы от 75 тысяч.
Предвыборная агитация почти нигде не велась даже здесь, в Петроградской губернии. Никто не проверял списков, многие не получали полностью все списки. В нормальных условиях мы имели бы безусловное большинство.
Теперь же мы будем поступать так, как нас принудят поступить наши враги.
Вопрос: Сколько записано во фракции левых эсеров?
Во фракции зарегистрировано около 30; у нас в комиссии левых эсеров 15, правых 11.