Александр Шохов  

      Мир информеров 

     1. На пустыре

         В каждом городе есть места,  которые остаются незастроенными, несмотря

на  то,  что  вокруг возводятся все  новые  и  новые дома.  То  ли  это  ошибка

городского плана застройки,  то  ли  геодезическая разведка доложила когда-то о

непригодности этой территории для возведения высотных зданий...  Так или иначе,

пустыри существуют, и сохраняют своеобразную ауру брошенных мест.

         На  одном из  таких одесских пустырей ранним утром 15 марта стояли два

человека,  одетые в  длинные (до  пят) черные плащи.  Они тихо переговаривались

друг с другом.

         - Надюша, это именно здесь, - говорил невысокий лысеющий мужчина.

         - Володя!  Тебе же сказали,  что они будут после полуночи. Мы опоздали

почти на три часа.

         - Не волнуйся.  Они вполне могли знать о  том,  что мы опоздаем.  Вон,

смотри... Это они.

         С восточной стороны стало заметно небольшое движение.

         - Да. Это они, - сказала женщина. - Приготовься.

         После этих слов они оба одели на голову синего цвета шлемы и  опустили

на глаза очки.

         Очки были необычными,  полупрозрачными и  без  оправы.  Любопытно было

также и  то,  что  в  стеклах отражалось не  только то,  что было видно обычным

глазом,  но  и  кое-что  другое.  Если  бы  сторонний наблюдатель попристальнее

вгляделся в  эти  отражения,  то  он  увидел бы  вытянутые бесформенные фигуры,

которые посылали в направлении наших героев потоки световых импульсов.

         - Я  все  понял,  -  сказал мужчина.  -  Вы  предлагаете изменить суть

ментального воздействия.

         - Я записала всю последовательность мыслеобразов и смысло-значений,  -

произнесла Надя. - Сроки тоже меняются? Понятно.

         - Мифогенезис будет завершен к 18 ноября, - сказал мужчина.

         После  этого  бесформенные сущности удалились,  а  люди  сняли шлемы и

переглянулись друг с другом.

         - Ну что?  Этот план выглядит намного более реальным, как мне кажется,

- сказал мужчина.

         - Если мы найдем ключевого исполнителя,  то,  конечно,  да, - ответила

женщина и они обняли друг друга.

         - Совсем скоро мир может стать совсем другим,  -  мечтательно вздохнул

мужчина. - И мы будем править этим обновленным миром.

     2. Весенняя хандра

         "Зачем все это?  -  думал Макс,  переходя из кухни в комнату с кружкой

горячего чая, - Зачем?".

         Его вопросы относились не к  какой-то конкретной ситуации,  а к общему

смыслу жизни.  Такое умонастроение отчасти было связано с  тем,  что  в  первые

теплые весенние дни (было 17 марта) он ухитрился заболеть гриппом,  а  отчасти,

может  быть,  с  тем,  что  очередная подружка Лариса  уехала на  международный

медицинский симпозиум и  на  пару недель оказалась за пределами его сексуальной

досягаемости.

         Вопросы просились на бумагу.  Макс взял ручку и,  отодвинув в  сторону

штатив с пробирками и микроскоп, записал на открытом листе блокнота:

         "Я зарабатываю деньги, чтобы их тратить. Потом я снова их зарабатываю.

Я живу в этом мире,  подозревая,  что за материей прячется дух, что смысл вовсе

не  в  этом,  но я  никогда не соприкасался с  чем-то необычным.  Я  никогда не

встречал ни привидений,  ни вампиров, не видел летающих тарелок, не сталкивался

с  магами.  Мир,  каким я  его знаю,  не содержит в  себе ничего,  кроме косной

материи".

         Он тщательно размешал чай,  отхлебнул его и  уставился в  приглушенный

телевизор,  где  обсасывалась очередная авиакатастрофа.  Потом его  ручка снова

побежала по бумаге, оставляя легкие, острые буквы:

         "Иногда начинаешь думать,  что  если  мир  всего лишь  материален,  то

единственное, что есть интересного в нем - это люди. Каждый из них - вселенная,

загадка, внутри каждого спрятана некая суть. Но до этой сути не добраться. Есть

только слова и  тело.  А  тело -  это та же материя.  И потом,  когда начинаешь

говорить с человеком,  видишь, что он живет только для того, чтобы зарабатывать

деньги,  и  их  тратить.  Он  прикрывает это красивыми словами,  но  за  ними -

пустота. Зачем все это? Зачем?"

         Он  перечитал написанное,  захлопнул блокнот и  отодвинул его на  край

стола.  Сказано было все.  Но  жизнь осталась прежней.  Такой же,  как и  до их

написания.  Миру  не  было решительно никакого дела до  того,  что  Макс в  нем

разочаровался.

         Макс работал программистом в  одной из крупных государственных контор.

Ему  было тридцать пять,  и  в  узких кругах он  был  известен как профессионал

весьма  высокого  ранга.   Кроме  того,   Макс  увлекался  химией,   биологией,

астрономией,   математикой  и  прочими  дисциплинами,   совершенно  не  нужными

нормальному человеку.  Дома у  него была небольшая лаборатория,  в которой он с

удовольствием исследовал живую и неживую природу,  телескоп с встроенной в него

фотокамерой,  два микроскопа и  множество других предметов,  не характерных для

современного домашнего интерьера.

         Но,  несмотря на все это, вряд ли можно было сказать, что Макс доволен

своей работой и жизнью.

         Он брезгливо морщился от того, каким образом зарабатывали левые доходы

коллеги-чиновники,  но  задачи,  связанные  с  программным обеспечением,  решал

быстро и безупречно. За что его и ценили.

         Одинокому мужчине не нужно много денег. В общем-то небольшого оклада и

того, что начальник доплачивал "из фондов родины" вполне хватало на жизнь. А на

домашнем  компьютере он  иногда  подрабатывал написанием несложных программ  по

заказу  и  созданием интернет-сайтов.  Этого  хватало на  апгрейд любимца и  на

покрытие расходов, связанных с недолгими романтическими увлечениями.

         Так продолжалось уже пять лет, и могло бы продолжаться сколько угодно.

Если бы у Макса были силы мириться с окружающей действительностью.

         Начальником Макса  был  его  тезка  Максим  Филиппович.  Он  ничего не

понимал  в  электронике  и  программном  обеспечении,  но  это  не  мешало  ему

"курировать"  работу  программистов  и   "ставить  им   задачи".   Его  главной

обязанностью была организация регулярных проверок бизнес-структур.  И в этом он

был   большой  мастер.   Редко  с   какого  предприятия  направляемые  Максимом

Филипповичем проверяющие уходили без богатого урожая "черной зелени".  В расчет

шло много факторов - пики продаж, которые характерны для того или иного бизнеса

в зависимости от времени года и от специфики товара, сведения от таможенников и

других служб,  через которые проходили документы бизнесменов, информация о том,

какие  автомобили  или   объекты  недвижимости  были   приобретены  начальством

проверяемых структур.  Все  эти разрозненные сведения Максим Филиппович любовно

собирал  в  пухлые  папки,  составлял графики  проверок и  своевременно отдавал

команды.

         Макс был его тезкой,  и,  собственно говоря, именно поэтому был принят

на работу.  Сыграла свою роль и  рекомендация тети,  которая в ранней молодости

имела  с  Максимом Филипповичем одну  бурную  ночь,  после  которой два  месяца

излечивалась от всяческих последствий,  что и  поселило в  сердце ее случайного

кавалера легкое, но стойкое ко времени чувство вины.

         Два  года  назад Макс впервые крупно помог своему шефу.  Разбирались с

фирмой, торгующей компьютерной техникой. Реальная информация о деньгах и товаре

хранилась в  их  компьютерах,  и  до  нее  было  не  добраться.  А  официальная

бухгалтерия велась настолько безупречно, что поймать фирмачей было просто не на

чем.

         - Макс,  - сказал ему начальник. - Достань их информацию. Иди завтра с

проверкой и достань. А то родина денег не получит.

         Макс пошел и достал.  Чувствовал он себя после этого последним козлом,

но  бизнесмену пришлось заплатить крупную взятку Максиму Филипповичу,  а  также

бесплатно передать  в  пользование госучреждения более  пятидесяти компьютеров.

Максим Филиппович с ухмылочкой называл это "гуманитарной помощью".

         Потом был самый тяжелый и унизительный для Макса момент,  когда Максим

Филиппович,  сидя у  себя в  кабинете,  вызвал его к себе и сказал,  протягивая

конверт:

         - Твоя доля, тезка. Честно заработал. Держи.

         Макс деньги взял, но именно в этот момент почувствовал, что его тошнит

от самого себя.

          А  потом такие истории случались еще несколько раз.  И с каждым разом

его тошнило все меньше и меньше.

         Сидя  в  тот  вечер  перед  телевизором с  кружкой горячего чая,  Макс

вспоминал все эти эпизоды и бесился. Человек с нормальной системой ценностей не

может так жить. Или все-таки может?

     3. Явление спонсора

         Дом  Макса одним своим торцом выходил на  тот  самый пустырь.  Местные

жители  называли это  незастроенное пространство Полем  Чудес.  И,  видимо,  не

случайно.  Потому что  каждый куст на  поле был  украшен грязным полиэтиленовым

пакетом.  Создавалось впечатление,  что  пакеты именно тут  и  растут.  Пустырь

тянулся до коттеджей и деревенских домиков за магистралью, а за деревней синело

море.   Деревню  называли  Рыжановкой  или  Страной  Дураков:   местные  жители

сбрасывали за огороды,  выходящие в сторону пляжа,  весь мусор,  накопленный за

годы жизни. В результате пляж с каждым годом все больше напоминал свалку. Кроме

того,  жители дружно производили воняющие канализацией ручьи, текшие по оврагам

в  сторону  моря.  Один  из  самых  крупных потоков,  образовывая большую лужу,

подмывал  холм,  на  котором  располагалось  благообразное кладбище.  В  Стране

Дураков  море  было  не  больше,  чем  еще  одной  лужей,  большой  и  соленой.

Единственный философский вопрос,  который всерьез интересовал ее жителей -  как

быстро можно загадить целое море силами одной деревни?  И  ответ на него жители

искали экспериментальным путем, настойчиво и с энтузиазмом.

         Само  Поле  Чудес представляло собой перепаханную равнину,  заваленную

грудами строительного и  бытового мусора.  Несколько деревьев,  выстроившихся в

ряд,  тщетно пытались придать ему  вид ухоженной территории.  Остальную площадь

покрывало  множество  холмов  и  ям,  вырытых  неизвестно  кем.  Некоторые  ямы

напоминали по форме могилы,  а холмы были похожи на курганы.  Кроме того,  было

там много кустов необычного вида и  размера,  хотя,  приглядевшись,  можно было

понять,  что  это  самые  обычные растения.  Обычные,  но  почему-то  чуть-чуть

изменившиеся.  Макс,  изучая тонкие срезы клеток этих растений,  находил весьма

интересные и тонкие отличия, которые лучше оставить за рамками нашей повести.

         В   восточном  углу   Поля  Чудес  стоял  грязно-коричневый  вагон  от

пассажирского поезда.  Снизу его подпирали большие бетонные блоки,  а  на боку,

обращенном к  дороге,  белела  надпись:  "Работает православный приход церкви".

Удивленный  путник  мог  рассмотреть  сливающийся с  белесыми  облаками  крест,

прикрученный ржавой проволокой к торцу вагона.  Рядом с дверью высилась большая

куча  грязно-желтого  песка.  О  ее  предназначении могли  легко  догадаться те

прихожане,  которые держали дома кошек.  Для  остальных она должна была служить

символом бренности земного бытия.

         Макс неоднократно видел в телескоп с инфракрасным фильтром,  что малую

нужду персонал церкви справлял в  песок,  а  вот по  большой надобности ходил в

Поле,  заполняя  многочисленные привязанные  к  кустам  пакеты.  Таким  образом

священнослужители пытались стать солью земли.

         В  церковь ходили только местные бомжики,  которые обитали на  Поле  и

питались,  чем бог послал.  Да  еще иногда из Страны Дураков привозили отпевать

покойников,  играть свадьбы и  крестить детей.  Но эти события случались редко,

остальное время церковь пустовала.

         Молодой священник,  отец Евлампий,  дабы привлечь в  церковь прихожан,

задумал провести рекламную акцию.  Благо,  и  спонсор появился,  некто Владимир

Ильич.

         Случилось явление  спонсора туманным утром  15  марта.  Отец  Евлампий

открывал свой  церковный вагончик,  напевая "Дево  Мария  радуйся",  когда  два

человека, одетых в длинные черные балахоны, тихо подошли сзади.

         - Отец Евлампий? - спросил мужчина.

         - Точно так. Проходи в храм божий, сын мой.

         Двое в черном зашли внутрь и присели на скрипучие непрочные стулья.

         - Отец Евлампий,  не хотите ли вы привлечь в  Вашу церковь прихожан из

соседних многоэтажных домов?

         - Хотел  бы.   Однако,  постоянный  недостаток  средств  не  позволяет

отстроить храм божий.

         - Ваш вагончик вполне подходит для того,  чтобы собирать здесь гораздо

больше прихожан.

         - Это было бы  чудесно,  сын мой,  -  произнес,  поеживаясь от холода,

священник.  -  Отец наш  небесный возрадуется,  если увидит,  что  человеческие

сердца обратились к нему.

         Было едва ли семь утра,  и эти двое нежданных гостей Евлампию очень уж

не  нравились.  Гораздо  больше  привлекал  попика  графинчик  церковного вина,

стоящего за  иконостасом.  К  нему  можно было основательно приложиться еще  до

того,  как  прибудет дьячок Иннокентий.  Но  пока  незваные гости не  удалятся,

осуществить этот план было невозможно.

         - Предлагаю сделку, - сказал гость. - В этом конверте тысяча долларов.

Вы можете взять их и потратить по своему усмотрению, если согласитесь исполнить

два условия.

         - Пожертвования церкви господней -  благое дело, сын мой, - пролепетал

священник,  пытаясь взять конверт из руки, однако гость держал деньги крепко, и

конверт не выпускал.

         - Благое-то  благое,  -  произнес он с  усмешкой.  -  Однако я  еще не

рассказал о сути нашей сделки.

         - Слушаю,  сын мой,  -  сказал Евлампий,  выпуская конверт из внезапно

вспотевших пальцев.

         - Завтра утром вы придете по адресу, написанному на этом конверте. Там

я  передам Вам еще тысячу долларов.  За это скромное вознаграждение вы прочтете

проповедь в эту субботу. Это первое условие сделки. Я изготовлю несколько сотен

листовок с приглашением на проповедь,  и они будут разложены по почтовым ящикам

окрестных домов.  Второе условие состоит в том,  что мои сотрудники установят в

этом  вагончике необходимое мне  оборудование.  После проповеди оно  в  течение

недели будет демонтировано.  О  теме  проповеди мы  с  Вами договоримся завтра,

когда вы меня навестите. Согласны?

         - Церковь божия  чтит  жертвующих.  Ибо  благодеяниями уложен  путь  в

царствие небесное.

         - Мне от  Вас нужно только одно слово:  да  или нет,  -  сказал гость,

протягивая конверт священнику.

         При  этих  словах глаза  незнакомца странно блеснули и  отец  Евлампий

истово  перекрестился,  вспоминая  страшные  рассказы  о  соблазнении  Сатаной,

которыми бывало потчевали друг друга семинаристы долгими зимними вечерами.

         - Хорошо, сын мой. Согласен, - выдохнул он наконец.

         Гость  выпустил конверт из  пальцев и  священник поймал его  на  лету.

Деньги приятно шуршали внутри, порождая в сердце отца Евлампия мечты и желания,

несовместимые с церковным саном.

         - Через  пару  часов здесь будут мои  инженеры.  Они  начнут установку

оборудования, - сказал незнакомец. - Пойдем, Надя.

         Женщина молча встала и вышла в дверь.  Гость последовал за нею.  Через

минуту фигуры в черных балахонах растаяли в густом утреннем тумане.

         Отец Евлампий забежал за иконостас, извлек оттуда заветный графинчик и

от души приложился к  нему.  Вино,  проливаясь в живот,  слегка охлаждало тело,

одновременно  зарождая  внутри  приятное  тепло.  Потом  он  открыл  конверт  и

пересчитал деньги. Их было больше. Не тысяча, а тысяча двести. "Отдать, что ли,

ему лишнее?  -  подумал священник.  -  А  ведь я могу никому не сказать об этом

конверте!  Грех конечно,  прости господи!  Но ведь в  кои-то веки держу в руках

такую сумму. Первый раз в жизни, наверное!"

         Скоро благочестивые мысли совсем покинули голову отца Евлампия.

         Не  прошло  и  четверти часа,  как  появился дьяк  Иннокентий и,  видя

состояние шефа, тоже приложился к заветному графину. Теперь персонал церкви был

полностью готов к отправлению духовных нужд прихожан.

         Скоро в  вагончике появились два интеллигентного вида молодых человека

и  под  воркование отца Евлампия начали устанавливать какую-то  сложную на  вид

аппаратуру. Скоро они ушли, сообщив, что придут еще раз завтра утром.

         Дьячок Иннокентий, сильно любопытствуя, что же за технику приволокли в

церковный  вагончик  два  инженера,  осторожно  осматривал ажурную  совершенную

конструкцию,  покоящуюся на  подвижном шарнире.  Однако,  как только он  сделал

попытку прикоснуться к  технике,  то  тут же  вскрикнул и  выбежал прочь:  удар

электричества был довольно слабый, но вполне ощутимый.

         ***

         Наутро  отец  Евлампий,  с  трудом  вспоминая количество выпитых вчера

горячительных напитков,  отправился по  адресу,  указанному на конверте.  Дьяку

Иннокентию он  перед уходом строго-настрого приказал принять инженеров со  всей

учтивостью.  Иннокентий, провожавший шефа, смурно кивнул и, отрыгивая вчерашним

перегаром, пустил мощную струю в груду песка.

         Поп  без  труда  нашел  требуемый адрес  и,  сверившись с  надписью на

конверте, осведомился у охранника, можно ли видеть Владимира Ильича.

         Охранник проводил священника прямо в кабинет. Поп, осенив себя широким

крестом,  читая  про  себя  "Отче  наш",  чинно  сел  на  предложенный  стул  и

благожелательным кивком  согласился выпить  чашечку чаю.  Надя  тут  же  налила

священнику полную кружку свежезаваренного ароматного напитка и  щедро  положила

сахару.

         - Благополучия дому сему,  процветания и мира,  слава тебе господи,  -

сказал отец  Евлампий,  наблюдая за  тем,  как  пенная струя  янтарного напитка

вливается в утробу полулитровой чашки.

         - Приступим к делу, отец Евлампий, - сказал Владимир Ильич. - Спасибо,

Надюша.

         Надя, чинно покачивая бедрами, удалилась и прикрыла за собой дверь.

         - Слушаю Вас со всем вниманием, сын мой, - сказал отец Евлампий.

         - Хочу предложить Вам для начала пройти в  мою лабораторию.  Это здесь

же,  прямо  за  этой  дверью.  Чувствую,  что  вчера  немало  было  выпито Вами

спиртного,  но  думаю,  что моя аппаратура легко справится со всеми неприятными

последствиями. Это совершенно безопасно, я сам каждый раз после гулянки на себе

это пробую.

         Отец  Евлампий опустил было  глаза,  чтобы  произнести гневную речь  в

защиту своего сана,  однако воспоминание об  еще  одном конверте коварным змеем

ужалило его страдающий похмельем мозг, и священник молча последовал за хозяином

кабинета.

         Владимир Ильич усадил попа в  удобное кожаное кресло,  поправил рукава

рясы,  чтобы  ладони  касались прохладных металлических пластинок,  опустил  на

голову Евлампию шлем и включил свой аппарат.

         Поначалу  священник  ощутил  нечто  вроде  щекотки,  идущей  из  самой

сердцевины мозга.  Но  уже  через  несколько минут (впрочем,  точный промежуток

времени он  указать бы  не  мог) целый сноп мыслей и  воспоминаний обрушился на

него.  Перед внутренним взором священника проносилась жизнь,  которую он помнил

как свою собственную,  но о  которой не имел ни малейшего понятия до того,  как

сел в это кресло.

         Теперь  отец  Евлампий осознавал и  помнил  себя  как  князь  Василий,

философ,   игрок,   дуэлянт  и   бабник,   друг   Великого  Князя   Константина

Александровича.  "Господи!  Как я мог все это забыть!" - думал он. Воспоминания

были столь яркими и  живыми,  что он  заплакал.  Слезы катились из-под шлема на

жирную бороду и капали на рясу, орошая крест.

         - Господи! Господи! Как я мог все это забыть! - шептали его губы.

         - Похоже, наконец-то Вы пробудились, - сказал Владимир Ильич. - Теперь

можно и поговорить.

     4. Проповедь

         Возвращаясь домой из универсама, Макс достал из своего почтового ящика

желтого цвета листовку,  призывающую посетить церковь на Поле Чудес и послушать

проповедь отца Евлампия.

         Была  суббота,  18-е  марта.  Погода радовала теплым солнышком.  Море,

кусок  которого  открывался  обозрению  из   окон  квартиры,   поражало  свежей

голубизной.  Макс почувствовал себя лучше,  и потому решил пойти.  "Может быть,

это меня позабавит", - подумал он.

         Войдя в  вагончик,  над  которым под  порывами ветра стонал и  скрипел

крест,  Макс встретил своего одноклассника Гошу.  Кудрявый и жизнерадостный,  с

ярко-зелеными,  почти кошачьими глазами,  он  задорно смеялся шуткам бородатого

священника.

         - Макс!  Привет!  -  сказал он. - Знакомься. Это отец Евлампий, в миру

князь Василий.

         - Очень приятно,  -  произнес Макс, пожимая протянутую руку. Рука была

сухой, породистой, узкой и крепкой.

         - Рад видеть вас в нашей церкви,  -  сказал отец Евлампий.  -  Сегодня

здесь собрались специально приглашенные.

         Гоша,  глядя на Макса с улыбкой,  кивнул головой,  как бы говоря: мы с

тобой выбраны не случайно.

         Макс  удивленно  поднял  брови  и  наклонил  голову.   Так  он  обычно

демонстрировал приятное заинтересованное удивление.

         - Впрочем, пора начинать, - сказал отец Евлампий. - После поговорим.

         В церкви собралось человек двадцать.  Большинство молодые мужчины. Они

перешептывались, боясь нарушить атмосферу торжественности, которую, несмотря на

походные  условия,  священнику удалось  создать  внутри  обычного пассажирского

вагона.  Кроме Гоши, других знакомых Макса тут не было, однако один из прихожан

внимательно смотрел на него маленькими острыми глазами.  Он сидел в  стороне от

других,  в углу, и на лицо его падала тень, из глубины которой то и дело колюче

поблескивали глаза.

         Отец Евлампий поднялся на небольшое возвышение, откашлялся и произнес:

         - Дети  мои.  Тема  сегодняшней проповеди -  смысл человеческой жизни.

Неважно,  веруете ли вы в Христа Спасителя,  Будду или Магомета.  Приглашали мы

сюда не тех,  кто приверженец нашей религии, а тех, кто по складу своего ума не

может  не  верить  в  существование высшей  силы,  духа,  пронизывающего каждую

частицу материи.

         Отец Евлампий оглядел зал.

         - Поднимитесь ко мне, сын мой, - обратился он к Гоше.

         Гоша сделал несколько шагов и оказался рядом с проповедником.

         - Посмотрите на этого человека.  В его жизни все складывается успешно.

Он весел,  его смех заразителен, а его шутки остры и точны. Его ум натренирован

искать логические казусы,  а его интуиция позволяет безошибочно отличать истину

от  лжи.  Но почему же он здесь,  среди нас?  Я  знаю ответ на этот вопрос.  Он

тоскует о духе. Его жизнь лишена смысла и духовности.

         Будем размышлять о духе не как об отшельничестве или слепом исполнении

заповедей.  Дух -  это сила,  оживляющая материю и сознание.  Дух -  это цель и

смысл,   невыразимая,   мифологическая  часть  нашей  повседневной  жизни,  это

возможность для  каждого  сыграть свою  роль  в  трагикомическом представлении,

которое разыгрывается внутри этой вселенной.

         Дух -  это путь и смысл.  Китайцы называют его Дао, буддисты Срединным

путем. Каждая религия дает ему свое имя. Но имена не проясняют сути, потому что

дух  словами невыразим.  И  я  скажу вам,  дети мои:  дух  отвернулся от  этого

человека.

         Когда  отец  Евлампий произносил слова,  они  вырывались из  его  рта,

подобно сгусткам пламени.  Он  был похож на  проповедующего дракона,  и  потому

публика завороженно смотрела на  него,  а  тишина  в  вагоне прерывалась только

стонами ветра и скрипом креста.

         Мурашки побежали по коже Макса.

         - Он говорит обо мне! - сказали его губы.

         Все  обернулись посмотреть,  кто  произнес эти  слова.  Макс зажал рот

рукой.  Он  и  правда совсем не собирался этого говорить.  Слова сами вырвались

изнутри.

         - Поднимись ко мне и ты,  сын мой, - сказал отец Евлампий. - Сейчас на

тебя снизойдет дух.  Прислушайся к  тому,  как  дует ветер снаружи.  Этот крест

настроен как  камертон ветра.  Он  играет музыку,  слышную тем,  кто  может  ее

слышать.  Слушай!  Ветер -  это  поток силы.  Непрекращающийся,  текущий в  тех

направлениях,  где  эта сила нужнее всего.  Вселенная полна силы,  а  дух -  ее

сущность.  Почувствуй,  как  эти  потоки текут сквозь тебя,  пронизывают каждую

клетку  твоего  тела.  Почувствуй,  как  все  чужеродное  вымывается из  твоего

существа,   уносится  этим  потоком  и  выбрасывается  за  край  вселенной,   в

бесконечную тьму без звезд.

         Под  влиянием его  слов  волосы Макса вздыбились,  по  телу,  внутри и

снаружи  забегали  мурашки,  а  позвоночник  словно  стал  проводником  мощного

электрического тока. Макс увидел свет, льющийся со всех сторон.

         "Кто включил свет?" -  хотел он спросить, но губы не слушались. Он мог

только  молча  наблюдать,  как  потоки сияющего света  лились со  всех  сторон,

подрагивая и проникая внутрь каждой вещи. Он видел свое тело как бы со стороны,

оно  колыхалось под  влиянием этих  потоков,  исполняя странный танец.  В  него

постепенно включились все присутствующие. Их тела извивались, и Макс видел, что

с  каждым движением прихожане освобождаются от  каких-то черных кусков энергии,

которые вылетали из их тел и устремлялись прочь.

         Слуховое восприятие тоже не  было вполне обычным.  Он  слышал движение

лучей света.  Они  пели,  как струны,  а  иногда шуршали,  как песок на  ветру.

Некоторые потоки света  протыкали тела  людей со  звуком травы,  прорастающей в

весеннем лесу из-под слоя опавших осенью листьев.  Зрительные и слуховые образы

наслаивались на  ощущения,  которые  возникали  внутри  его  тела,  и  в  итоге

восприятие  мира  стало  настолько  комплексным и  настолько  единым,  что  уже

невозможно было различить,  где зрение,  где слух, а где телесные ощущения. И в

этот миг  он  почувствовал свободу от  своего тела.  Он  понесся прочь вместе с

потоками силы,  он кружился в танце, используя эти потоки, он взлетал к звездам

и опускался на дно моря,  и всюду с ним были потоки света. А потом материальный

мир растаял, и остался только свет.

         Макс  не  знал,  сколько времени он  пробыл в  этом сияющем океане.  И

существовало ли в нем время.  Когда он вернулся в обычный мир,  то увидел,  что

стоит рядом с Гошей и отцом Евлампием.

         - Между  каждыми  двумя  секундами,   -  говорил  священник,  -  может

уместиться целая жизнь в другом времени и пространстве. Иногда мы замечаем это.

Но  ум наш натренирован этого не замечать.  Он просто плывет в  потоке времени,

предпочитая воспринимать его  как  непрерывную линию.  Каждый  миг  во  времени

отделен от  другого.  И  перешагивая через эти паузы,  мы делаем неосознаваемые

умом прыжки через невероятные пространства.  Наше тело -  транспорт ума - знает

об  этом.  Так  возникает причина тоски,  которая собрала здесь всех вас.  Тело

знает,  а  ум  не  хочет замечать.  Он как пассажир с  завязанными глазами,  не

желающий смотреть в окно поезда, проезжающего через пропасть.

         Я  собрал  вас,   чтобы  вы  пробудились.   Потому  что  истинный  Дух

существует.

     5. Сон о кладбище

         В  ту  ночь  Максу  снилось кладбище.  Не  совсем,  впрочем,  обычное.

Размером с целую страну. В начале сна он сидел и смотрел телевизор, по которому

шла политическая реклама.  "Нас пятьдесят два миллиона",  -  радостно восклицал

диктор.  Потом зловещий голос за кадром произносил: "Начинаем обратный отсчет!"

- и  цифры населения начинали быстро уменьшаться.  Все это происходило на  фоне

картин  отлетающих  самолетов  и   уходящих  поездов,   в  которые  беспрерывно

устремлялись люди.  Потом в кадре появились кладбища. Их было много. Макс встал

с кресла,  дотянулся до пульта и выключил телевизор. Но, подойдя к окну, увидел

за  ним  кладбище до  горизонта.  По  нему в  разных направлениях ходили бомжи,

собирая  что-то  между  могилами.  А  посреди  кладбища  возвышалось  здание  с

желто-синим флагом.  Местная власть продолжала жить и здравствовать:  вероятно,

поводы для взяток стали другими,  но  все остальное осталось по-прежнему.  Макс

отвел  взгляд от  окна.  Календарь на  стене  показывал пятое марта 2030  года.

"Скоро женский праздник" -  автоматически подумал Макс.  Как бы в  ответ на эти

мысли,  над  кладбищем на  красивых,  больших воздушных шарах поднялся огромный

плакат: "Женщинам скидка 15%".

         Макс проснулся в холодном поту. Зачем-то взял с ночного столика часы и

посмотрел,  какое сегодня число:  19  марта 20**  года,  четыре часа  утра.  Он

глубоко вздохнул, освобождаясь от следов кошмара и, повернувшись на другой бок,

уснул.

         Воскресенье,  начавшееся  с  кошмарных  снов,  продолжилось  пасмурной

погодой.  На  Поле  Чудес  кто-то  поработал  этой  ночью:  количество  кульков

увеличилось почти втрое,  и  к ним еще добавилась грязная бумага,  горы горящей

стекловаты и огромное количество осколков стеклянных бутылок.

         Трудно было даже предположить,  где  местные жители раздобыли все  эти

ошметки цивилизации.  И еще сложнее было понять,  что заставило их разбрасывать

мусор по этому, довольно большому пространству.

         После  завтрака Макс  решил  выйти  погулять.  Первой его  мыслью было

спуститься к морю, но потом он вспомнил о мусорной свалке, сползающей на пляжи,

и  поменял маршрут.  Он пошел по направлению к культурному центру -  кинотеатру

"Звездный".  По дороге Максу бросилось в глаза обилие вывесок магазинов "Second

hand".  И  даже  встретились несколько не  таких  ярких указателей на  магазины

"Third hand" и "Forth hand". Последним Макс заинтересовался и зашел посмотреть,

что же такое можно купить "из четвертых рук".  Оказалось,  что почти все то же,

что и из первых.  Даже мыло и "Always plus" с крылышками.  Поудивлявшись,  Макс

осмелился задать вопрос мрачному продавцу.

         - Как, извините, мыло получается по четвертому разу продавать?

         - Специальная сортировка сливной водопроводной воды.  Все,  что в  ней

растворяется, можно собрать заново, - объяснил продавец.

         - А женские прокладки?

         - Сверхделикатная химическая чистка.

         - А-аа,  -  понимающе протянул Макс  и  вышел,  удивляясь возможностям

современной технологии.

         Пройдя немного дальше,  он  уже безо всякого удивления или любопытства

заметил вывеску магазина "Second foot".

         У  "Звездного" ему  встретился Гоша с  семейством.  Как  ни  в  чем не

бывало, он вышагивал рядом с женой и дочерью, приветливо помахав Максу рукой.

         Макс  вяло ответил на  жест одноклассника,  подошел к  киоску и  купил

несколько  рекламных газет.  В  преддверии очередного апгрейда  они  стали  его

любимым чтивом.

         Потом он той же дорогой, не спеша, вернулся домой. Прогулка кончилась.

Быстро приготовив себе обед,  он засел поиграть в новую стратегическую игру,  а

потом,  завоевав полмира,  довольный,  развалился в  кресле перед телевизором и

стал  пить  кофе,  поглядывая то  на  экран,  где  демонстрировались новинки от

парижских кутюрье, то в газету.

         Больше  других  его   привлекло  объявление:   "Ищу  программиста  для

написания специфической программы связи".  Тут  же  значилась электронная почта

ищущего.  Макс сел за компьютер и набросал ему письмецо с перечнем своих заслуг

и способностей.

         Он очень удивился тому, что ответ пришел тотчас же, через две минуты.

         "Вы нам подходите.  Встретимся завтра в 19-00". Далее следовал адрес с

подробным описанием, с какой стороны заехать, куда подняться и кого спросить.

     6. Понедельник, 20 марта. Неприятности с шефом

         Работа  не  обещала ничего,  кроме  обычной рутины.  Макс  обошел свой

отдел, посмотрел, кто в какой степени продвинулся в решении поставленных задач.

Указал на некоторые мелкие промахи и,  вернувшись к себе в кабинет,  задумался.

Эта работа была ему не нужна.  Она раздражала его.  Если предложение, сделанное

вчера  по  электронной  почте  -   не  розыгрыш  и  платить  будут  хорошо,  он

согласится...

         - Макс,  тебя  Максим  Филиппович  зовет,  -  сказал  секретарь  шефа,

заглядывая к нему в кабинет.

         - Спасибо, Юля.

         Он прошел по коридору,  через приемную,  открыл дверь в кабинет шефа и

увидел его разъяренное лицо.

         - Кто-то  в  городе распространяет по  интернету пасквили на  меня!  -

негодующе прорычал шеф.

         Макс удивленно поднял брови.

         - И мне сообщили, что ты имеешь к этому отношение.

         Брови Макса взлетели почти до  волос,  но на его старшего тезку это не

произвело ни малейшего впечатления.

         - Вот! Читай!

     Макси-Филиппика №1

     Максим Филиппович ворюга

     Вонючий пес, а может, сука,

     Он взятки жуткие берет,

     Своей жене безбожно врет.

     Он прохиндей, козел и сплетник,

     Он секретарше в рот сует

     Свой член размером в сантиметрик,

     И после та всегда блюет.

     Но у Филипыча, однако,

     Есть дом, и дети, и собака.

     И он почтенный человек.

     Но нет, пусть помнит целый век

     Любой, кто лично с ним встречался,

     Насколько в нем он ошибался.

         - Сонет, - сказал Макс.

         - ЧТО?!  -  закричал Максим Филиппович. - СОНЕТ, ТВОЮ МАТЬ! Юля только

что распечатала. И обратный адрес твой стоит. Вот, полюбуйся.

         И  правда,  в  сообщении был обратный адрес домашней электронной почты

Макса.

         - Черт!  -  сказал Макс.  -  Дайте-ка я прослежу, откуда это пришло на

самом деле.

         - Ищи, ищи. А то ты виноват будешь!

         Однако,   как  ни  искал  Макс,   ничего  он  не  нашел.  Единственным

объяснением было  то,  что  вместе  с  сообщением пришла  маленькая программка,

которая заменила обратный адрес  и  самоуничтожилась.  В  свойствах сообщения в

Outlook Express'е значилось,  что  отправителем сообщения был Макс.  Бедой было

то,  что Юля перезагрузила компьютер вскоре после получения этой почты, а потом

сохраняла несколько больших файлов на диске.  Поэтому следов самоуничтожившейся

программы не осталось вообще никаких.

         Единственной надеждой Макса было то, что придет еще одно сообщение. Он

поменял установки сортировщика сообщений на компьютере Юли, чтобы почта с таким

обратным адресом пересылалась тут же ему на рабочий почтовый ящик.

         Однако,  в  конце дня  выяснилось,  что  этот сонет уже опубликован на

одной из персональных интернет-страниц.  Не надо было ходить к  гадалке,  чтобы

выяснить,  что  автором и  зарегистрированным хозяином этой страницы был именно

Макс.

         - Я тебя,  блядь, из конторы выкину! - орал в 18-30 Максим Филиппович,

закрывшись с  Максом в его кабинете.  -  Что значит,  еще один сонет придет?  И

тогда ты разбираться будешь?  Сейчас!  Срок тебе до утра.  Не решишь проблему -

уволю!

         Он,  наверное,  орал бы еще долго, но Макс поднялся со своего кресла и

сказал:

         - У меня встреча в 19-00. Я должен идти.

         Максим Филиппович на секунду замер.  Видимо, опешил от такой наглости.

Но потом взял себя в руки и сказал:

         - Можешь не возвращаться.

         - Неужели Вы не понимаете, что меня кто-то хочет подставить? Зачем мне

все это делать? Зачем мне наживать врага в Вашем лице, Максим Филиппович!?

         И  тут  электронная почта  Макса  подала сигнал.  Это  было  еще  одно

послание.  Но  вместо  второго  сонета,  на  экране  выплыла  фотография Макса,

держащего в  руках  хорошо  различимый первый сонет.  А  внизу  белела надпись:

"Это-таки действительно я написал".

         Макс развел руками.

         - Теперь Вы видите,  что это не я.  Я  говорил с вами и не мог послать

сообщение.

         - Теперь я вижу, что автор пасквиля ты, - сказал Максим Филиппович.

         Потом он повернулся и ушел, бросив через плечо:

         - Ты уволен!

         На беду Макса его шеф понятия не имел о том,  что такое фотоколлаж,  и

что  можно сделать с  фотографией при  помощи графических редакторов.  Впрочем,

Максима Филипповича было трудно обвинить в  доверчивости.  Коллаж был сделан по

высшему разряду.  Нигде  не  видно швов,  разницы в  освещении и  прочих мелких

деталей, которые обычно бывают заметны при такого рода подделках.

         Макс  опоздал на  назначенную ему  встречу.  На  пятнадцать минут.  Но

охранник внизу сразу же,  без лишних вопросов,  препроводил его в приемную, где

на  столе  секретаря стояла огромная допотопная пишущая машинка,  а  затем -  в

кабинет начальника.

         Макс  увидел  невысокого лысоватого человека  с  немного  монгольскими

чертами лица,  который встал ему навстречу из-за большого стола и протянул руку

для пожатия.

         - Мое имя вам, наверное, известно, - сказал он.

         - Извините,  нет.  Мне  никто не  сказал.  Хотя  лицо Ваше кажется мне

знакомым.

         - Возможно, видели фотографию где-нибудь в прессе, - сказал начальник.

- А зовут меня Владимир Ильич.

         - Мое имя Макс'им, - с почти незаметной паузой произнес Макс. - Обычно

меня называют Макс.

         - Или Максимилиан,  - сказал лысоватый человек и довольно потер ладони

одну об другую.  -  Ну что же. Наши условия простые. Мы платим двенадцать тысяч

долларов в год.  Будете вместе с нашей командой завоевывать Интернет. За запуск

каждого проекта премия тысяча долларов.  Вы нам подходите, мы тщательно изучили

все  ваши  работы.  Оч-чень  талантливо написано,  скажу я  вам.  Так  что  вам

принимать решение. Согласны?

         - Да, - выдохнул Макс и вытер вспотевший лоб. Получив это предложение,

он  повышал свой  уровень жизни примерно в  четыре раза,  это  если не  считать

премий.

         - Вот и  отлично.  На работу приходите завтра.  Скоро вам покажут ваше

рабочее место.  Но  сначала мы  с  вами пройдем в  мою  лабораторию.  Я  должен

протестировать уровень ваших способностей.

         Он  встал  и   взглянул  на  Макса  немножко  исподлобья,   как  будто

сомневался,  можно  ли  ему  доверять.  Пауза  затягивалась.  Макс  снова начал

лихорадочно вспоминать, где он видел этого человека.

         - Пойдемте в святая святых моего кабинета, - наконец произнес Владимир

Ильич, любезно пропуская Макса вперед.

         За креслом начальника была дверь, ведущая, как оказалось, в просторный

зал,  освещенный по  углам и  в  центре потолка.  Окон не  было.  Звучала тихая

музыка.   Посередине   возвышалось   кресло,   вокруг   которого   громоздилось

разнообразное оборудование.

         - Садитесь,  -  сказал Владимир Ильич,  -  я  исполню роль  оператора.

Побочным   эффектом   тестирования  всегда   является   повышение   способности

концентрировать внимание.  Я испытал это на себе.  В общем-то возможности этого

оборудования гораздо шире.  Не волнуйтесь.  Я  гарантирую,  что никаких вредных

последствий не будет.

         Макс, не говоря ни слова, сел. Тотчас на голову опустился шлем, и руки

оказались на металлических контактах.

         - Начнем с небольшого теста, - сказал Владимир Ильич.

         Макс ничего не  почувствовал.  Просто вдруг нахлынул целый вал мыслей,

большая часть  которых была  критическим переосмыслением всего того,  чему  его

учили в  течение жизни.  Затем он  увидел череду быстро мелькающих,  но  все же

четко различимых картин. Все они, выстроенные в ряд, были своеобразной цепочкой

воспоминаний о прозрениях и открытиях.

         - Усилим эффект до максимума, - сказал Владимир Ильич.

         И в следующий миг Макс понял все без слов и объяснений. Ему стала ясна

внутренняя логика эволюции мира.  Он увидел собственную судьбу - одну из многих

нитей, сплетенных в единую композицию ментального развития человечества.

         Оглядев убожество собственных умозаключений о жизни, мире и вселенной,

Макс обратил взор на истину.  И она не ослепила и не раздавила его.  Он со всей

достоверностью знал,  что произошедшее сейчас с  ним -  только маленький первый

шаг,  но он также понимал,  что еще вчера он не мог себе даже представить,  что

возможно  такое  мышление  и  такое  проникновение в  сущностные характеристики

бытия.

         - Отлично,  товарищ, - сказал Владимир Ильич. - Ваше сознание сразу же

адаптировало новое  знание.  Пройдет  много  времени  прежде  чем  Вам  удастся

осмыслить случившееся за  эти  несколько минут.  Но  этот процесс необратим.  Я

поздравляю Вас с вступлением в нашу организацию.

         Макс освободился от шлема,  встал с  кресла.  Они вернулись в кабинет.

Владимир Ильич нажал кнопку селекторной связи и попросил:

         - Надюша, проводи товарища к его рабочему месту. Пусть все посмотрит.

         Надя - толстая некрасивая баба лет под сорок - вошла в кабинет и басом

сказала:

         - Пойдемте.

         Макс подчинился и, пробормотав "До свидания", удалился.

         Его рабочее место располагалось в отдельном кабинете.  В свете уличных

фонарей было видно,  что окно выходит на садик с  фонтаном,  располагающийся во

внутреннем дворике здания. На столе стоял самый современный компьютер, за каким

Максу приходилось работать, а рядом были все возможные средства связи.

         - Это ваш мобильный телефон,  а это пейджер. Инструкции по пользованию

находятся в этом портфеле, с которым вы должны будете ходить на работу. Ничего,

кроме этого портфеля,  брать с  собой не разрешается.  Выносить с работы ничего

нельзя.  Если  захотите работать дома,  согласовывайте каждый  бит  информации,

который отсюда выносите. Иначе высокие штрафы.

         Макс  начал  чувствовать,   что   попал  в   жесткую  административную

структуру,  где высокие оклады не выплачиваются, потому что существуют не менее

высокие штрафы.

         - Все не так страшно.  - сказал Надя, увидев, как изменилось его лицо.

- Не будете нарушать правила,  перечисленные в инструкции, которая тоже в вашем

портфеле, никаких штрафов не будет.

     7. Огненная феерия

         Когда Макс добрался до дома,  было уже десять часов вечера.  Подходя к

подъезду, он заметил какие-то странные отблески со стороны Поля Чудес.

         Потом, поднявшись к себе, увидел в окнах танец разноцветных огней. Как

будто  бы  кто-то  сделал  кульки  на  поле  люминесцирующими и  завертел их  в

воздушном вихре.

         Это продолжалось минут двадцать, и Макс, не отрываясь, смотрел на этот

странный  танец.   Потом  он   почувствовал,   что  очень  голоден,   бросил  в

микроволновку заморозку какого-то мяса и съел его, запивая пивом.

         Он заглянул в  почтовую программу и  увидел,  что сообщения в  контору

действительно ушли с  его  домашнего компьютера.  Но  каким образом?  Тщательно

осмотрев  квартиру,   Макс  не   обнаружил  никаких  следов  взлома  двери  или

беспорядка, который обычно сопровождает вторжение.

         Его  бронированная дверь  закрывалась  на  три  "классовских" сейфовых

замка,   к  которым  невозможно  было  быстро  подобрать  ключи.  Каждый  замок

закрывался на  четыре оборота.  На  окнах и  балконе стояли решетки из  прочных

стальных прутьев.  И  на  них  не  было  никаких следов повреждений.  Макс даже

посмотрел, на месте ли запасные ключи от замков: они лежали в сейфе под столом,

целые и  невредимые.  Ключи от  домашнего сейфа он всегда носил с  собой.  Нет,

проникновение в квартиру приходилось исключить.

         Тогда он  снова вернулся к  компьютеру и  обнаружил то,  что его очень

заинтересовало.   Пришедшее  вчера   вечером   письмо   от   работодателя  было

подозрительно "тяжелым" для нескольких строк.  Оно занимало целых 100 Кб. Вчера

Макс не  обратил на  это внимания.  Значит,  все сегодняшние неприятности могли

быть  инициированы Владимиром  Ильичом?  Любопытно.  Он  сохранил  сообщение  в

отдельном файле.  Но в нем не было ничего подозрительного. А потом, когда снова

посмотрел на объем сообщения,  увидел, что оно занимает всего 500 байт. Большая

часть  информации в  процессе  сохранения бесследно исчезла.  Макс  выругался и

нажал Delete.

         Впрочем,  вся эта история его не  очень тревожила.  Он уже был уволен.

Теперь все, связанное со старой работой, казалось неважным.

         В  почтовом ящике лежало письмо от Ларисы.  Она писала,  что симпозиум

заканчивается в  пятницу,  и  в  субботу она будет дома.  Макс ответил ей,  что

перешел на новую работу, в "Информерз тулз" и лег спать.

         Он два раза просыпался среди ночи, и видел, что огненные вихри на Поле

чудес продолжаются. Но это его почему-то тоже не очень беспокоило.

         Утро встретило его хмурым светом неба.  В  открытую на  кухне форточку

дул пронизывающий холодный ветер.  Вспомнив о  том,  что сегодня он идет уже на

другую работу,  Макс как-то  вяло умылся,  оделся и,  на  ходу догрызая яблоко,

направился к маршрутке.

         Оказавшись на  работе,  он  обнаружил в  своем  сетевом почтовом ящике

четыре срочных задания от Владимира Ильича.

         Выбросив из головы все остальное, Макс углубился в работу.

         Задания были связаны с проектом "Виртуальные офисы".  Услуги,  которые

компания "Информерз тулз" предоставляла клиентам по  всему миру,  Макс пока еще

представлял себе плохо.  Однако,  проект,  над которым ему предстояло работать,

должен был дать возможность клиентам компании работать с клерками через систему

интернет-представительств.

         Одной  из  функций виртуальных офисов должно было  стать  обслуживание

посетителей в  экзокостюмах и шлемах.  Персонал офисов также работал в шлемах и

экзокостюмах.   Таким   образом  должно   было   создаваться  полное   ощущение

присутствия.  Задача была интересной,  тем более,  что работали вместе с Максом

над  нею молодые,  талантливые ребята.  Погруженный в  захватывающие детали уже

сделанных разработок,  Макс забыл о  еде и времени.  Дома он оказался только за

полночь.

         Огненная феерия продолжалась. В этот раз Макс начал различать какие-то

странные живые всполохи,  проникающие в  его квартиру через окна.  Эти всполохи

окутывали собой мебель и заставляли ее слегка светиться.

         Ночью  Макс  увидел  красочный  сон.  На  Поле  приземлялись  огромные

блестящие  летающие  тарелки,  из  которых  выгружали  удивительно  красивые  и

странные  вещи.  Они  переливались радужными красками,  излучали  в  окружающее

пространство колеблющиеся эманации.  После того, как выгрузка завершилась, один

из  неопознанных летающих объектов сделал круг над полем,  посыпая его какой-то

блистающей моросью.  Вещи,  на  которые  попадали капельки мороси,  становились

обыкновенным мусором.

         Проснувшись,  Макс  увидел в  окно только горы мусора,  выступающие из

темноты при слабом свете зарождающегося утра.

         После этого он  уснул спокойно,  без сновидений,  и  проспал до девяти

утра.

     8. Сектанты

         Неподалеку от дома Макса, в радиусе десяти минут ходьбы, располагалось

несколько религиозных общин:  богоискатели,  богостроители и  эвангелисты.  Это

если  не  считать  православного храма  в  вагончике на  Поле  Чудес.  Все  три

сектантских   церкви   ненавидели   отца   Евлампия,   справедливо   расценивая

представляемую им фирму как основного конкурента в борьбе за души прихожан.

         Богоискатели все дни проводили в  поисках очередного воплощения Иисуса

Христа,  проверяя каждого подозреваемого сложной системой разнообразных тестов.

Лидером богоискателей был  известный в  городе религиозный деятель,  в  прошлом

психолог,  по  фамилии Хилер.  С  детства его дразнили Гитлером и,  видимо,  из

какого-то  извращенного  чувства  противоречия  он  отрастил  себе  усики  "под

Адольфа",  мог страницами цитировать "Мою борьбу" и придумал, что Иисус Христос

был на самом деле истинным арийцем. Он нашел себе каких-то спонсоров на Западе,

и те обеспечили ему возможность изучать изображение, сохранившееся на Туринской

Плащанице.   Хилер   измерил  "антропологические  параметры"  Иисуса  Христа  и

провозгласил,  что  любой человек,  который будет подходить под  эти  идеальные

размеры,  может претендовать на  то,  чтобы его  признали следующим воплощением

Иисуса.  В  подкрепление своих  теорий  он  разыскал где-то  среди  индуистских

верований  систему  критериев,   по  которым  отличали  человека,   в  которого

воплотился будда: ровные зубы, правильные черты лица и т.д.

         Хилер   собрал  все   эти   материалы  и   издал   книгу  "Современное

богоискательство".  После чего начал мерить всех подряд, с равным мастерством и

энтузиазмом используя рулетку, штангенциркуль, тесты Люшера, Кетелла и методику

портретных  выборов  Сонди.   В   девяностые  годы  на   помощь  Хилеру  пришли

компьютерные технологии,  благодаря которым он  существенно сократил по времени

процедуру измерения.

         И вот что печально -  за почти двадцать лет беспрерывных поисков Хилер

так  и  не  нашел  человека,  который  бы  идеально  подходил под  выбранные им

критерии.  Поэтому пока, временно, роль первосвященника в своей церкви исполнял

он сам.

         Богостроители постоянно строили что-то на отведенной им территории. Им

хотелось построить дом для бога,  в  котором тот захотел бы  жить.  Они строили

одно  здание за  другим,  каждый раз  завлекая своего капризного божка пением и

обрядами,  однако,  тот  никак не  хотел вселяться в  отведенные ему  площади и

потому они начинали проектировать новое строительство.  Возглавляла их женщина,

взявшая себе имя Синегдоха.  Но на равных с нею правах богостроителями управлял

некто Йодо Шандарахис, которого она выбрала себе в мужья лет десять тому назад.

Причина, по которой они создали эту секту, была до предела прозаична: деньги на

ремонт собственной квартиры у  них  кончились,  а  желание что-нибудь все время

строить и  ремонтировать осталось.  Вы  скажете,  что  это  часто  случается со

многими гражданами,  и в особенности, с гражданками. Но только Синегдоха и Йодо

(уши которого не уступали по размерам и волосатости ушам его тезки из "Звездных

войн")  сделали  ремонты  делом  своей  жизни.  Синегдоха специализировалась на

обрядах по зазыванию бога в  построенное помещение,  успешно используя для этой

цели свой визгливый,  пронзительный голос, а Шандарахис руководил строителями и

следил за тем,  чтобы бригадиры не воровали цемент,  кирпич и  прочие постоянно

соблазняющие их стройматериалы.

         Эвангелисты были более практичными людьми.  Они  поклонялись известной

фотомодели Линде Эвангелисте,  считая ее благой вестью и  очередным воплощением

божьей матери,  хронической девственницы Марии. Возглавлял их городской кутюрье

Дыркин.   Он,  пожалуй,  был  самым  образованным  и  наиболее  талантливым  из

патриархов.  Дыркин свободно говорил на  многих языках,  часто ездил во  всякие

экзотические страны и  считал религию одним  из  способов гармоничного бытия  в

мире.  Ходили слухи, что в Японии и на Тайване его коллекции продаются за очень

хорошие деньги. А вот Европа пока что не признала его талант.

         Макс  нередко наблюдал шумные и  многолюдные сборища этих верующих,  и

иногда размышлял над тем, что побуждает людей этим заниматься.

         Так получилось,  что после субботней проповеди, на которой Макс впал в

странное  для  себя  состояние,  слухи  о  божественном проявлении в  церковном

вагончике стали перетекать из одних ушей в  другие.  И,  как и  всегда бывает в

таких случаях, в конечном итоге информация дошла до тех людей, которым она была

очень интересна. Конечно же, и Синегдоха с Йодо Шандарахисом, и Хилер, и Дыркин

были  очень  заинтересованы в  том,  чтобы всякого рода  чудеса и  божественные

явления происходили именно у них.  Когда же столь желанные чудеса происходили в

православной церкви, это сразу объединяло сектантов друг с другом против общего

врага.

         Временный союз трех конфессий был  заключен вечером в  воскресенье,  в

эвангелической церкви на  улице Леси Украинки.  Четверо патриархов,  стоя перед

толпой верующих,  по очереди произносили длинные речи, смысл которых сводился к

одному:  Макс,  вполне  возможно,  является  новым  пророком.  Хилер,  потрясая

штангенциркулем,  выкрикивал:  "Я измерю его!",  Синегдоха истошно вопила,  что

приведет его в дом бога и уговорит жить там,  а Дыркин сообщал,  что как только

достанет фотографию Макса,  напишет письмо  своей  богине  Линде  Эвангелисте с

просьбой благословить новоявленного представителя божества на грешной земле.

         Идя  утром на  работу,  Макс увидел толпу эвангелистов.  Они  довольно

часто собирались на улицах,  рассматривая новые журналы со своей богиней. Макс,

как и прочие неверующие,  обычно проходил мимо. Однако, в этот раз он заметил в

толпе эвангелистов Гошу с отцом Евлампием и подошел ближе.

         - Здравствуйте, отец Евлампий. Привет, Гоша!

         - Привет тебе,  Макс,  сын мой, - сказал отец Евлампий.- Мы наблюдаем,

стоя здесь, сколь многоличны греховные заблуждения человеческие.

         Евлампий выглядел немного уставшим и  каким-то  помятым.  Макс мог  бы

поклясться,  что в  прошедшую субботу священник был буквально на  несколько лет

моложе.  Впрочем, это преображение можно было объяснить особой торжественностью

момента, в который состоялась их первая встреча.

         - А что они делают? - спросил Макс, отводя взгляд от лица Евлампия.

         - Им гуманитарную помощь привезли,  - сказал Гоша. - Сегодня, говорят,

будут  голограф испытывать.  Трехмерный образ  Линды  Эвангелисты для  них  как

подарок небес.

         - Записи им поставляют из Парижа, - добавил Евлампий.

         - Фантастика, - прокомментировал без особого энтузиазма Макс.

         И тут прямо посреди толпы действительно появилась Линда Эвангелиста и,

мило улыбаясь,  прошествовала от проезжей части до бетонной стены,  в которую и

вошла, ничтоже сумняшеся.

         Народ воспринял явление своей богини как чудо и грохнулся на колени.

         - Тьфу!  - сказал отец Евлампий и собрался было уходить, но тут кто-то

в толпе показал на него пальцем и закричал во весь голос:

         - Держите! Это Евлампий!

         - Да это он! Хватай его!

         Тут  же  от  крыльца отделилась инициативная группа  из  трех  крепких

мужчин,  которые,  помахивая  белыми  шелковыми  шарфами,  двинулись в  сторону

чужаков.

         - Пора уходить,  -  сказал Гоша,  и  они с  отцом Евлампием вприпрыжку

побежали в  сторону Поля Чудес,  чтобы спрятаться от линчевателей в  коричневом

вагончике.

         Макс  проводил  их  сочувственным взглядом  и  направился к  остановке

маршрутного такси.

         Однако,  толпа  теперь обратила внимание и  на  него.  Кто-то  истошно

выкрикнул:

         - Это новый пророк!

         И молодцы с шелковыми шарфами прекратили преследование отца Евлампия и

Гоши, чтобы устремиться вслед за Максом.

         - Держи его! Это ОН!

         - К Дыркину его! К Дыркину!

         Макс  оглянулся и,  увидев,  что  толпа  бежит прямо за  ним,  сначала

ускорил шаг,  а  потом помчался,  что было духу и,  выскочив на проезжую часть,

поймал какую-то машину.

         - Жми  во  всю.  Плачу  двадцатку до  центра,  -  выдохнул он  в  лицо

удивленному водителю и плюхнулся на сиденье.

     9. Они не пройдут!

         Добежав до вагончика,  Гоша и  отец Евлампий закрыли дверь.  Гоша стал

пристально смотреть в окна,  ожидая появления преследователей,  а отец Евлампий

чем-то громыхал за иконостасом.

         - Наверное,  в этот раз решили не бежать,  - сказал через десять минут

Гоша.

         - Я тут хотел показать кое-что, - сказал отец Евлампий. - Смотри.

         - Вот это да!

         Перед  Гошей  стоял  совсем  новенький  пулемет,  наверное,  снятый  с

какого-то танка или бронемашины. Он был большой, мощный, и блестел от смазки.

         - И  еще  кое-что  есть.  Это все Владимир Ильич презентовал из  своих

запасов.

         Евлампий вытащил  на  свет  божий  устройство,  напоминающее по  форме

спутниковую антенну около метра в диаметре.

         - Что это? - спросил Гоша.

         - Психическое оружие.  Если установить переключатель на синее деление,

то  у  нападающих  начнется  депрессия.  Если  на  желтое  -  то  они  начинают

чувствовать огромную любовь ко  всему миру,  а  если вот в  эту красную область

передвинуть, то у них просто мозги спекутся как в микроволновке.

         - Ну и ну! И на каком расстоянии действует?

         - Он сказал,  что со ста метров.  Чем ближе,  тем больше. Рекомендовал

вот эти шлемы одевать, чтобы себя обезопасить.

         - Значит, теперь они не пройдут, - сказал Гоша.

         Тут раздался громкий стук в  дверь.  Евлампий пошел открывать,  а Гоша

скромно присел под надписью: "Разговаривающим в храме посылаются скорби".

         Это стучал Иннокентий.  Он был не в  меру пьян и  с трудом держался на

ногах.

         - Где тебя так угораздило? - укоряющим тоном спросил его священник.

         - Да, эта... Угостили...

         - Так,  вот тебе пять рублей завтра на  опохмелку и  чтобы духу твоего

тут не было.

         - Я... - он громко икнул, - знаю. Меня Хилер угостил...

         После этих слов Евлампий затащил своего подопечного внутрь и усадил на

стул.

         - Рассказывай все по порядку.

         После целого часа расспросов и  неясных ответов выяснилось,  что Хилер

попытался выведать у Иннокентия все, что тот знал о новом пророке. И Иннокентий

спьяну сказал ему про спонсора и  про то,  что в церкви установлена аппаратура,

которая работала во время той самой проповеди.

         Собственно,  чтобы рассказать об этом,  патриот Иннокентий и явился на

работу в столь непотребном виде. Его уложили спать за иконостасом.

         - Так, - сказал отец Евлампий. - Какие будут соображения?

         - Хилер придет за  аппаратурой,  -  сказал Гоша.  -  Надо предупредить

Владимира Ильича.

         - Сходи и  позвони ему.  А я установлю пулемет.  И еще надо объявление

написать, что храм божий временно закрыт.

         - Тогда  уж  и  надпись на  боку  надо  закрасить,  чтобы с  дороги не

заворачивали, - сказал Гоша. - Я займусь этим, когда вернусь.

         - Еще одно,  - сказал отец Евлампий уходящему Гоше. - Зови меня теперь

князь Василий.

     10. Планы Владимира Ильича

         Сегодня  Макса   пригласили  на   утреннее  совещание.   Он   вошел  в

конференц-зал с  некоторой опаской.  Там было светло и  уютно,  на стене висела

большая  подробная карта  мира,  которая  медленно  двигалась мимо  неподвижной

линейки, демонстрируя в каком часовом поясе расположена та или иная территория,

и который там час.

         Высокие  стройные галогеновые светильники отбрасывали свой  рассеянный

свет на белый потолок, выпуклости которого создавали игрой теней иллюзию купола

над головами сидящих.

         Макс прошел к месту за столом, возле которого стояла медная табличка с

его  именем,  и  осторожно сел  в  изящно  выгнутое кресло,  которое тотчас под

тяжестью его тела поменяло форму.

          Другие  сотрудники постепенно занимали свои  места.  Всего  собралось

больше двадцати человек.  Последним пришел сам  Владимир Ильич.  Он  с  улыбкой

осмотрел собравшихся и сказал.

         - Ну  что  же,   товарищи.   Начнем.   Надюша,  объяви  повестку  дня,

пожалуйста.

         Надюша взяла в  руки  отпечатанный на  пишущей машинке листок бумаги и

прочитала.

         - Вопрос первый.  Состояние проекта "Виртуальные офисы". Вопрос второй

"Перспективный план  развития  компании".  По  первому  вопросу  будем  слушать

архитектора  системы  виртуальных  офисов  Пугливера  Самуила  Аркадьевича,  по

второму выступит Владимир Ильич.

         Самуил  Аркадьевич вышел  за  невысокую  трибуну  и  начал,  используя

мультимедийный экран,  рассказывать собравшимся о  проекте и  о  том,  в  каком

состоянии он ныне находится.

         - Мы рассчитываем в  течение ближайших трех месяцев,  используя усилия

наших  программистов,  -  тут  докладчик сделал полупоклон в  сторону Макса,  -

обслужить в  наших виртуальных офисах более сотни миллионов посетителей со всех

уголков  земного шара.  Маркетинговая политика компании ориентирована так,  что

это,   несомненно   будут   самые   выдающиеся   и   талантливые  представители

человечества.  В  процессе обслуживания каждому из  них  будет  введен  "модуль

зета",  который позволит нам подготовить их  эмоциональную реакцию в  "ключевой

момент".

         Эта  фраза привлекла внимание Макса,  поскольку она была единственной,

смысла которой он не понял.

         - Я  думаю,  что наш новый сотрудник еще не знаком с терминами "модуль

зета" и "ключевой момент",  -  вмешался Владимир Ильич. - Пожалуйста, проясните

это для Максимилиана.

         - Под "модулем зета" я имею ввиду программу,  адресованную подсознанию

наших клиентов.  Она настраивает чувства человека, чтобы он правильно воспринял

некоторые изменения,  которые  произойдут со  всем  разумным населением земного

шара  в  течение ближайших двух-трех кварталов.  Ключевой момент -  это  момент

времени, когда эти изменения выйдут за границу обратимости. Если вам незнаком и

этот термин коллега, то поясню: он означает, что изменения станут необратимыми.

Содержание моего доклада исчерпано. Пожалуйста, вопросы.

         Вопросов  не   было.   Тогда  Владимир  Ильич  взял  слово  и,   бурно

жестикулируя,  начал  произносить речь,  которая повергла Макса  в  полушоковое

состояние.

         - Мы   готовимся  к   полному  изменению  социального  мироустройства.

Поскольку сегодняшняя цивилизация завела человека разумного в ценностной тупик,

из  которого  невозможно найти  выход,  мы  взяли  на  себя  ответственность за

глобальные  перемены.  Сегодня  мы  представляем  собой  теневое  правительство

планеты и  ее интересы в галактическом сообществе.  Однако,  собратья по разуму

ожидают от представителей нашего разумного вида более решительных действий. Они

совершенно справедливо отмечают,  что сегодняшнее человечество вряд ли  можно с

полным  на  то  основанием считать  разумной  расой.  Они  ссылаются  на  такие

объективные параметры,  как  склонность человечества к  дуальной логике,  в  то

время как  большинство разумных рас вселенной пользуется континуальной логикой,

в  которой  между  "ДА"  и  "НЕТ"  присутствует множество нюансов  смысла.  Они

ссылаются на недостаточное количество слов в  нашем словаре.  Как вам известно,

многие  животные  виды  вселенной пользуются в  общении  друг  с  другом  таким

количеством сигналов,  которое  превышает  количество  слов  в  самом  развитом

человеческом  языке.   Эти  и   другие  критерии  не  позволяют  галактическому

сообществу  воспринять  нас  как  полноправных  партнеров.   И  именно  с  этим

состоянием дел мы приняли решение покончить.  Вот фрагмент последнего послания,

адресованного нам галактическим сообществом.

         На  мультимедийном  экране  показалась  уродливая  шишастая  голова  с

маленькими щелками  глаз,  которая  стала  бессвязно лепетать.  Внизу  побежали

титры:  "Мы устанавливаем новый срок для человечества, и этот срок вступления в

лигу разумных рас будет последним. У вас осталось меньше года для осуществления

ключевых  изменений в  вашем  ментальном поле.  В  случае,  если  по  истечение

указанного времени,  вы  не  изменитесь,  мы прекратим любые контакты с  вами и

вашими представителями".

         - Таким образом,  -  продолжал Владимир Ильич,  -  для  нас с  вами не

успеть к этому последнему сроку означает прекращение нашей совместной работы. И

мы должны напрячься,  приложить максимальные усилия для того,  чтобы у  нас все

получилось.

         В   настоящий   момент   наши   космотехники  заканчивают  монтировать

излучатель  ментальных  волн  повышенной  интенсивности,   который,  следуя  по

спиралевидной орбите,  сможет  охватить собой  все  населенные регионы  земного

шара.  Наше  дело  -  с  помощью  виртуальных офисов  подготовить эмоциональную

составляющую человеческих существ к тем изменениям, которые вскоре произойдут с

их  мышлением.  И  мы,  уважаемые господа,  будем первыми,  кто на  себе ощутит

прелесть расширенного восприятия вселенной.  Модуль зета уже  введен каждому из

Вас.  Я  делал это лично в процессе принятия Вас в фирму.  Завтра в моей личной

лаборатории   начинает   в   полную   силу   работать   расширитель  ментальных

способностей.  Так что не удивляйтесь, скоро каждого из вас я приглашу к себе и

мы проделаем эту операцию.

         Широко открытыми глазами смотрел Макс на собравшихся в  конференц-зале

людей.  И  робкий голос разума,  который говорил,  что все это или глупость или

сумасшествие,  постепенно стихал.  В этих лицах было что-то более убедительное,

чем слепая вера.  На  них,  когда они слушали речь своего предводителя,  лежала

печать скучной повседневности.

         Вернувшись на  свое рабочее место,  он еще раз придирчиво осмотрел все

доступные ему материалы.  Да, теперь он, имея новую точку зрения, легко находил

следы общего замысла в каждой компьютерной программе,  которую разрабатывал его

отдел.

         Масштабы  проекта  поражали  его  воображение.  Вполне  вероятно,  что

инернет-технологии не  были  единственными,  которые  должны  были  подготовить

человечество к превращению в вид по-настоящему разумных существ. Но даже в этой

своей части замысел выходил за любые разумные рамки.

         После обеда Макса вызвал к себе Самуил Аркадьевич.

         - Я подумал,  что у Вас,  коллега,  могут возникнуть вопросы.  Я помню

свое состояние, когда впервые узнал обо всем этом.

         - Сам удивляюсь, насколько спокойно я воспринял эти новости.

         - Это модуль зета.  Он  сконструирован так,  что позволяет человеку не

отвергать информацию,  которая эмоционально неприемлема для него.  Ведь обычный

человек очень  часто видит только то,  что  хочет увидеть и  позволяет себе  не

замечать то, что ему не нравится.

         - Если  я  верно  понял,  в  виртуальных  офисах  оказываются какие-то

услуги. Но я ни разу не видел описания этих услуг.

         - Это весьма специфические услуги.  Даже не знаю, могу ли я рассказать

Вам об этом. Сейчас, сверюсь с уровнем Вашего доступа к информации...

         Он  засеменил пальцами по  клавиатуре и  через  полминуты посмотрел на

Макса исподлобья.

         - У  Вас  полный доступ,  коллега.  Он  введен около часа  назад лично

Владимиром Ильичом.  Ну  что ж...  В  виртуальных офисах мы  исполняем желания.

Любые.  Вам,  наверное, знакомы психотехники, с помощью которых некоторым людям

удается запрограммировать себя на те или иные позитивные результаты.

         - Да, известны... Метод Сильвы и другие...

         - Так вот,  все они -  не более,  чем слабое приближение к  тому,  что

делаем мы. Исполнение каждого нашего желания ограничивается теми возможностями,

которые нам предоставляются.  Предоставляются кем? Мы обычно отвечаем: судьбой,

случаем. Но на самом деле возможности и шансы предоставляют нам окружающие люди

и  те  процессы,  которые текут в  этом мире.  Все  это  довольно сложно,  если

углубляться в  теорию.  Но общую картину я мог бы обрисовать следующим образом.

Когда  собрана информация о  самых  тайных  желаниях большого количества людей,

можно  спроектировать некоторое не  самое  отдаленное будущее,  в  котором люди

начнут предоставлять друг  другу  возможности для  их  исполнения.  Потом  надо

только  чуть-чуть  подтолкнуть процесс,  предоставив некоторым людям  нужную им

информацию.  И ситуация начнет складываться самым оптимальным для всех образом.

Чем больше людей в этом участвуют,  тем мощнее эффект. Вы, попав в нашу систему

исполнения желаний,  можете получить внезапную помощь от совершенно незнакомого

человека,  который говорит на  другом языке и  никогда не  слышал о  стране,  в

которой вы живете.

         - Но есть еще природные факторы, - сказал Макс.

         - Это  те  самые  процессы,  текущие  в  мире,  о  которых я  говорил.

Собственно,  здесь я  и  сам не все понимаю,  но,  в общем,  эти процессы могут

корректироваться более могущественными силами,  чем человеческие. Я имею в виду

тех, с кем Владимир Ильич общается, существ с той стороны мира.

         - Я не совсем понимаю...

         - Об этом пусть лучше расскажет он сам, хорошо?

         - А кем был Владимир Ильич раньше?

         - Все мы задавали этот вопрос в разных формах.  Откуда он взялся?  Кто

он? Кем он был раньше? Мне это неизвестно. Но могу только сказать, что сходство

с тем самым Владимиром Ильичом далеко не случайно. Я в этом абсолютно уверен.

     11. Роман на краю времени

         У дома Макс столкнулся с толпами,  которые,  оставаясь на почтительном

расстоянии, перешептывались и показывали на него пальцами.

         "В чем дело? - думал Макс. - Может быть, они меня с кем-то путают? Или

они вовсе не на меня показывают? А вообще, чего они здесь собрались?"

         В  толпе присутствовали представители всех трех религиозных сект,  что

легко определялось по  символике нарукавных повязок (идею которых Хилер слямзил

то ли в Третьем Рейхе, то ли у советских дружинников).

         Стараясь ни с  кем не встретиться взглядом,  Макс пробежал к  лифту и,

облегченно вздохнув, нажал кнопку своего, седьмого, этажа.

         Выходя из лифта,  Макс часто сталкивался с соседкой, которая как раз в

это время выносила мусор или уходила куда-то.  Обычно,  пока он открывал дверь,

они  перебрасывались несколькими  словами.  Макс  не  придавал  этому  никакого

значения.   Однако,   сегодня,   выходя  из   лифта,   он  встретил  соседку  в

сногсшибательном   вечернем   туалете:   коротенькое   платье   с   прозрачными

вертикальными полосками,  сквозь  которые было  видно  почти  все,  что  обычно

скрывалось под одеждой. Это не могло не обратить на себя его внимания. Особенно

учитывая,  что  дежурная подружка все  еще  была вне  пределов его  сексуальной

досягаемости.

         - Привет, Натали, - сказал он. - Роскошно выглядишь.

         - Спасибо.

         - На улице прохладно,  ты можешь замерзнуть в таком наряде. К тому же,

там полно каких-то сумасшедших...

         - Я недалеко. В соседний подъезд. Там день рождения у подружки.

         - А где же подарок?

         - Ой! Хорошо, что ты напомнил. Я забыла.

         Она достала из крошечной сумочки ключи и стала открывать дверь.

         - Новый замок поставили,  -  сказала она.  -  Никак не  научусь с  ним

справляться.

         - Давай я попробую, - по-рыцарски предложил Макс.

         Он правильно вставил ключ,  и  замок легко открылся.  Дверь противно и

громко скрипнула.  Обычно с таким звуком открываются двери в фильмах-ужасах про

дома с привидениями.

         - Хочешь, покажу подарок? - спросила Натали.

         - Угу, - сказал он, мечтая побыстрее оказаться дома и поужинать.

         - Вот он.

         Это была хрустальная ваза с красиво изгибающимся тонким горлышком.

         - Красиво, - сказал Макс.

         - А ты не хочешь со мной на день рождения пойти?  -  спросила она. - А

то у нас всегда мальчиков недостает. Даже танцевать не с кем.

         - Честно говоря, я не совсем в форме.

         - Я  подожду пока ты приведешь себя в  порядок,  -  настаивала она.  -

Пойдем к тебе.

         Максу ничего не оставалось -  только покориться неизбежности. Впрочем,

общество юной  соблазнительницы служило некоторым утешением,  и  он  смирился с

судьбой.

         Пока он умывался, она помыла пару яблок и сделала ему бутерброды.

         Макс  с  благодарностью съел этот импровизированный ужин,  запивая его

апельсиновым соком.

         - Ну что? Готов? - спросила она.

         - Готов.

         - Пошли.

         Толпы людей уже куда-то делись. Макс только удивленно пожал плечами: в

его жизни явно стало происходить слишком много нелепостей.

         Подруга,  звали ее Олей,  явно была удивлена,  увидев Наташу с молодым

человеком.  Макс  оказался  в  почти  исключительно женском  обществе,  которое

разбавляли брат и  отец именинницы:  оба,  как выяснилось за  разговором,  были

богоискателями.

         Пиршество уже  было  в  разгаре.  Вновь  пришедшим налили по  штрафной

стопочке,  угостили мясом с картошкой,  а затем положили на тарелки по большому

куску торта.

         - Выпьем за  именинницу,  и  за  то,  чтобы при ее  жизни было найдено

очередное воплощение бога!  -  отец, произнося уже, наверное, пятнадцатый тост,

не мог не коснуться, наконец, религиозной доктрины.

         Все выпили, а потом брат именинницы, Всеволод, сообщил:

         - Говорят,  что он  появился,  и  его видели в  субботу на проповеди у

Евлампия,  а  сегодня многие  бродили по  окрестностям,  надеясь встретить его.

Хилер где-то добыл фотографии, правда, я не видел.

         - Хилер великий человек, - сказал отец. - Он его найдет. И измеряет.

         Потом именинница начала петь,  аккомпанируя себе на пианино.  Лучше бы

она этого не  делала,  потому что ни  одной точной ноты так и  не взяла.  Кроме

того,  она постоянно ошибалась,  нажимая неправильные клавиши. Какофония стояла

жуткая.  Но  все  терпели  и  аплодировали.  Потом  устроили  конкурс  караоке,

используя для  этого видеоприставку.  В  конце вечера были  танцы,  в  процессе

которых Макс имел возможность оценить плавные изгибы наташиного тела и  ощутить

губами кожу ее щеки. И то и другое ему понравилось. Видя, что Наташа целуется с

кавалером,  другие девушки тоже захотели с ним потанцевать.  Так что весь вечер

Макс был нарасхват,  а юные соблазнительницы,  как будто сговорившись, пытались

как  можно реже оставлять Макса наедине с  Наташей.  Они прижимались к  нему во

время танцев, по-дружески обнимали и целовали за каждое сказанное Максом слово,

при  этом совсем не  по-дружески прижимаясь к  его  рукам мягкими выпуклостями.

Наташа ревновала и злилась, а Макс забавлялся. В городе, где мужчины бесконечно

больше внимания уделяли водке и дешевым наркотикам,  он почти всегда оказывался

в центре женского внимания.

         Продолжение   вечеринки   выглядело   совершенно   логичным.   Наташа,

разгоряченная ревностью, прикосновениями и поцелуями, пожелала уединиться с ним

в его квартире.

         - Твои родители не будут беспокоиться? - спросил он.

         - Они на даче, - усмехнулась она. - Сажают помидоры.

         Макс выключил верхний свет,  зажег ночник и обнял ее.  Всполохи живого

огня,  врывающиеся в  окна,  разрушали интимную обстановку и  отвлекали его  от

девушки.

         - Тебе эти всполохи огня не мешают? - спросил он.

         - Какие всплохи?

         - Разве ты не видишь это свечение над Полем Чудес?  И в окна врываются

целые языки огня. Присмотрись...

         Макс выключил весь свет,  и  странное холодное мерцающее сияние залило

комнату.

         - Я ничего не вижу,  Макс. Наверное, ты просто хочешь остаться со мной

в темноте.  Но я хочу, чтобы ты видел, как я буду раздеваться. И включи музыку,

пожалуйста...

         Недоумевая,  Макс снова включил ночник и  поставил в музыкальный центр

пару дисков с саксофонной музыкой.

         Затем они предались всяческим усладам и уснули только под утро.

         Для  Макса этот неожиданный роман с  соседкой стал всего лишь одной из

многих неожиданностей,  постигших его в  последние дни.  Но у  Наташи,  по всей

видимости, были на него более серьезные планы. Поэтому утром она предложила ему

подумать о женитьбе.

         - Подумай,  не хочешь ли ты на мне жениться,  -  сказала она.  -  Я не

против. Ты мне нравишься. Во всех отношениях.

         - Не так быстро, - сказал Макс.

         - Хорошо,  -  сказала она.  -  Не так быстро. Но ты подумай об этом. И

подумай хорошо.

         В  последних  словах  ему  послышалась  какая-то  угроза,  поэтому  он

вперился в нее своими пронзительными глазами,  однако Наташа спокойно выдержала

его взгляд, улыбнулась и распахнула наброшенный на плечи халат.

         - Неужели ты хочешь, чтобы кто-то другой наслаждался этим телом каждый

день?  -  спросила она.  -  Я  сумею сделать так,  чтобы ты  всегда хотел меня.

Подумай над этим, Макс. Я научилась искусству любви, чтобы стать твоей.

         Макс  опустил  глаза.   Через  пятнадцать  минут  они   расстались  на

лестничной площадке, обменявшись поцелуями.

     12. Странный четверг

         Почти рефлекторно,  оказавшись на  улице,  Макс оглянулся по сторонам.

"Вот так и начинается мания преследования!" - подумал он.

         И как бы в ответ на его мысли, к нему подошли два человека.

         - Здравствуйте, вы Макс?

         - Да.

         - Моя  фамилия  Хилер.  А  это  господин  Дыркин.  Мы  основатели двух

религиозных конфессий.  Моя конфессия -  богоискатели,  а его - эвангелисты. Мы

очень заинтересованы в  том,  чтобы встретиться с  Вами и  обговорить возможные

варианты сотрудничества. Где и когда мы сможем сделать это?

         - На работе я бываю чаще, чем дома. Поэтому, пожалуйста, подъезжайте в

удобное для Вас время, и мы сможем подробно пообщаться.

         - Куда нам подъехать?

         Макс  достал  из   портфеля  две  визитки  и   протянул  их   странным

собеседникам.

         - Хорошо. Мы позвоним, когда соберемся, - сказал Хилер.

         Макс кивнул головой и быстрым шагом пошел на остановку. Он чувствовал,

что оба странных человека пристально смотрят ему в спину.

         Сегодня Макс имел возможность на себе испытать,  что такое виртуальный

офис.  Он  влез  в  экзокостюм  и  почувствовал  себя  в  совершенно  особенном

пространстве.  Ощущение этой  особенности начиналось откуда-то  из  копчика,  а

потом тело понимало,  что привычный вектор тяжести слегка наклонен влево.  Этот

незаметный  с  первого  взгляда  наклон  создавал  непривычное  кинестетическое

ощущение.  Он прошелся по только что завершенной части офиса из конца в  конец,

отмечая недоделки компьютерных программ,  попытался взять  несколько документов

со стола, но доступ он имел только к одному из них. Остальные затребовали логин

и пароль, которых у него не было. В окна было видно уже функционирующее крыло -

там ходили смешно одетые посетители. Видимо, в виртуальной реальности были свои

веяния моды.

         Потом он вынырнул в  обычный мир и сформулировал серию задач для своих

подчиненных:  протестировать,  дописать,  проверить  алгоритмы...  После  этого

программу можно  было  отдавать  тестерам и  начинать разработку нового  модуля

проекта.

         В  двенадцать приехали Хилер и  Дыркин.  С ними были Йодо Шандарахис и

Синегдоха. Макс проводил их в конференц-зал и, усадив в кресла, спросил:

         - Чем могу быть полезен?

         - Мы   основатели  наиболее  популярных  религиозных  конфессий  этого

города,  -  произнесла с  придыханием Синегдоха.  -  Мы думаем,  что Вы,  Макс,

являетесь воплощением Иисуса Христа.  Поэтому просим Вас позволить нам провести

необходимые эксперименты, чтобы определить это.

         - Я  совершенно  не  религиозный  человек,   -   сказал  Макс.  -  Мне

безразлично,  кто я такой по Вашему мнению.  И не сочтите меня неучтивым,  но у

меня нет времени, чтобы участвовать в деятельности ваших религиозных общин.

         Дыркин  посмотрел  на  него  с   интересом,   а  затем  быстро  достал

фотоаппарат и сфотографировал.

         - Извините,  - сказал он. - Я просто хотел запечатлеть эту встречу для

истории.

         - Но ведь вы бываете в церкви. Вот у отца Евлампия были, - сказал Йодо

Шандарахис.

         - Иногда бываю.  Но я бываю только там и только тогда, где и когда мне

хочется бывать. Чего и вам желаю.

         - Позвольте хотя бы обмерить Ваш череп,  -  попросил Хилер. - У меня с

собой портняжный метр и штангенциркуль.

         - Прошу прощения,  меня ждет работа.  Так что извините, но перспектива

сотрудничества с  вами меня не  заинтересовала.  Я  хотел бы  проводить вас  до

выхода.

         Синегдоха резко встала с  места и возмущенно вздернула подбородок.  Но

Йодо  взял ее  за  локоть и  потихоньку направил к  двери.  Зная характер своей

женушки, он просто опасался, что восстановление конференц-зала будет ему дорого

стоить...

         - Никто еще  так  не  оскорблял меня  и  моих  коллег,  -  сказал Йодо

Шандарахис у двери.  - Общество, которое вы отвергаете, еще повернется к вам не

самой лучшей своей стороной.

         - Желаю Вам всего наилучшего, - сказал Макс.

         Хилер чуть поотстал от своих спутников и произнес игривым шепотом:

         - Я могу заплатить Вам.  Большую сумму.  Если вы окажетесь именно тем,

за кого мы Вас принимаем.

         - Уверяю Вас, дело не в деньгах. Мне на жизнь хватает.

         - Мы еще увидимся, - сказал Хилер. - Я не теряю надежды...

         С  этими  словами он  вышел,  и  главы конфессий гуськом направились к

автомобилю. Макс вернулся на свое рабочее место.

         Прямой телефон,  соединяющий его кабинет с Владимиром Ильичом зазвонил

около двух часов. Макс поднял трубку и знакомый голос промурлыкал:

         - Зайдите ко мне, товарищ.

         Макс взял со стола папку с  информацией о состоянии текущих проектов и

через несколько секунд уже был в приемной.

         - Проходите, - сказала секретарь Надя.

         - Садитесь,  товарищ,  -  сказал Владимир Ильич, вставая из-за стола и

прохаживаясь по кабинету.  -  Я позвал вас,  чтобы поздравить с первым успехом.

Ваш  подход к  работе,  по  нашим оценкам,  вдвое сократил срок ввода проекта в

эксплуатацию.  Поэтому вот вам премия.  Разделите ее между своими подчиненными,

как пожелаете.  А этот конверт лично для вас.  В нем сумма, равная сумме премии

отдела.

         - Спасибо, Владимир Ильич. Но, мне кажется, я только начал работать...

         - Я  тщательно слежу  за  каждым  документом и  за  каждой программой,

которая исходит из  Вашего кабинета.  Это  впечатляющее зрелище.  У  вас редкий

талант упрощать даже самые сложные задачи и находить простые,  изящные решения.

Вот что я имею ввиду. Подойдите.

         Макс  подошел  к   столу  начальника  и  увидел  на  дисплее  фрагмент

написанного позавчера модуля программы.

         - Вот этот ход, отмеченный поясняющими ремарками, вызвал мое особенное

восхищение.   Для  примера  могу  показать,   как  эту  же   задачу  решил  ваш

предшественник.

         Владимир Ильич  нажал  несколько клавиш  и  на  экране  показался блок

программы, по-видимому, достаточно неуклюже написанной.

         - Я могу это оценить,  -  продолжал Владимир Ильич.  - Над этим блоком

они сидели неделю,  а  вы  все сделали пятьюдесятью строчками с  использованием

красивого математического аппарата.

         - Спасибо.  В  прошлом  мои  начальники никогда не  были  в  состоянии

оценить красоту реализованных решений.

         - Думаю,  что на этом мы покончим с взаимными комплиментами,  - сказал

Владимир Ильич,  -  и перейдем к более важной части нашего разговора. Есть ли у

вас  вопросы,  товарищ,  о  той  задаче,  на  которую  работает  созданная мною

организация?

         - Если я правильно понял,  мы все работаем на то,  чтобы лига разумных

рас признала человечество в качестве полноправных партнеров, - сказал Макс, сам

не веря в то, что произносит эти слова с серьезным выражением лица.

         Но,   оказывается,   когда  начинаешь  нести  что-то  подобное,  важно

преодолеть  первоначальные ограничители,  наложенные  разумом,  -  потом  слова

находятся сами.

         - Совершенно  верно,  -  подтвердил Владимир  Ильич,  энергично  кивая

головой.

         - Для  этого  планируется,  -  продолжал Макс,  -  в  течение полугода

обработать   ментальные   характеристики   человечества,   подготовив   его   к

необходимому шагу развития,  а затем подтолкнуть ментальную эволюцию, направляя

мощное излучение с орбиты планеты.

         - Очень точное описание. Я должен сказать, что вы сформулировали самую

суть. Хочу открыть вам некоторые дополнительные сведения. Но это лучше сделать,

если  ваш  разум  будет  расширен  и  открыт.  Иначе  говоря,  я  предлагаю вам

осуществить то  самое ментальное изменение,  которое мы прописали человечеству.

Вы  можете  считать  это  продолжением той  процедуры тестирования,  которой  я

подверг Вас  перед  приемом на  работу.  Тогда  я  не  удержался и  инициировал

некоторые процессы в  вашем ментальном мире.  Вы,  вероятно,  это заметили.  Но

аппаратура тогда еще не была настроена и  отлажена полностью,  и  я использовал

только хорошо протестированные модули.  Теперь все работает превосходно. Должен

также сказать,  что  все  наши  сотрудники уже  подверглись этой  процедуре.  В

порядке поступления на  службу,  так  сказать.  И,  как  видите,  они  ничем не

отличаются от вполне обычных людей,  разве что мыслят глубже и  шире,  и  редко

пользуются формально-логическими конструкциями, предпочитая интуицию и странный

вид мышления, которое люди именуют творческим.

         - Это такой шаг,  к которому надо подготовиться эмоционально, - сказал

Макс.

         Ему  почему-то   очень  сильно  захотелось  не   расставаться  с   его

сегодняшним состоянием,  изнутри тела пришла и повисла горьким привкусом во рту

тоска, смешанная со страхом.

         - Все мы прошли через те же самые ощущения, - сказал Владимир Ильич. -

Но я-то знаю,  что внутренне вы уже готовы раскрыть свой разум будущему. Ведь с

вами уже такое бывало.  Даже если не считать того,  что произошло в моей личной

лаборатории.  Помните -  в  прошлую субботу на проповеди отца Евлампия?  Я ведь

тоже был там.

         Макс вспомнил колючий взгляд человека, лицо которого скрывала тень.

         - Вы были там? Но что вы делали?

         - Я искал нового сотрудника. И вы были одним из кандидатов.

         - Значит, вы уже давно заметили меня?

         Владимир Ильич со значением кивнул головой.

         - Кроме того,  там, на Поле Чудес, находится база информеров. А у меня

с ними самое тесное взаимодействие.

         - Они что, инопланетяне из Лиги Разумных Рас?

         - Не совсем так. Информеры - создатели Лиги, но они живут не на другой

планете.  Я не знаю,  живут ли они вообще на планетах. Проще всего сказать, что

они обитают в изнанке нашего мира.  Когда я увидел вас на проповеди,  мне стало

окончательно ясно, что вы можете быть одним из нас.

         Набравшись смелости, Макс спросил:

         - А  все  пасквили в  адрес моего бывшего начальства -  это  ваших рук

дело?

         - Антифилиппики вы имеете ввиду?  Конечно. Но разве в них есть хотя бы

одно слово,  которое не отражало бы реальную жизнь и те процессы, которые в ней

происходят?

         - Поверить в это не могу.

         - Расширьте свое  сознание.  Тогда  многие  вещи  станут  очевидными и

понятными,  - посоветовал Владимир Ильич. - Сейчас я точно знаю, что поступил в

отношении вас самым правильным образом.  Иначе вы  никогда не  обратились бы  к

нам, и уж тем более не порвали бы отношений с прежней работой так быстро. А мне

вы были нужны срочно.  Потому я  и разработал целостную стратегию по завлечению

вас  в  организацию...  Вам нечего опасаться,  товарищ.  Расширение ментального

потенциала - операция безболезненная, хотя, по правде сказать, необратимая. Так

вы согласны сделать это прямо сейчас?

         - Почему бы и нет?

         Макс чувствовал,  что отказаться он не может.  И  хотя сердце его было

сковано страхом, но любопытство, кажется, было сильнее. В конце концов у него в

действительности не  было выбора.  Он  или  должен был принять,  что реальность

такова, какой она ему открывается, или признать, что он сумасшедший, а весь мир

- это плод его воспаленного воображения.

         Он   снова  оказался  в   знакомом  кресле.   На  этот  раз  процедура

продолжалась  более  получаса.   Макс  ничего  не   чувствовал,   кроме  редких

покалываний где-то  в  самом центре головного мозга.  Когда он  закрывал глаза,

перед  ними  расплывались  многочисленные  пятна  очень  ярких  цветов.  И  еще

подушечки пальцев как-то незнакомо вибрировали,  соприкасаясь с  металлическими

контактами.

         Когда все  закончилось,  Макс пожал протянутую ему  руку и,  прихватив

папку с проектами, отправился на свое рабочее место.

         - Постойте,  голубчик.  Я обещал вам некоторую информацию. Так вот, вы

можете сегодня ночью выйти на Поле Чудес и  вступить в  контакт с  информерами.

Теперь вы достаточно открыты,  и  в  то же время достаточно защищены для этого.

Это не приказ. Это просто информация.

         - Спасибо, Владимир Ильич.

     13. Вечер четверга

         Когда  входишь  в  Александровский садик  со  стороны  Преображенской,

первое,  что бросается в глаза -  это бронзовый зад лошади,  стыдливо прикрытый

хвостом. У носа лошади сидит атаман Головатый и думает свою похмельную казацкую

думу. А вокруг расположено несколько колодцев городской канализации, из которых

иногда разносится не очень аппетитный запах. Остается не до конца ясным, почему

атаман выбрал себе для столь длительных размышлений именно это ароматное место.

Памятник был  возведен местной  властью  к  приезду Президента страны.  Местные

балагуры почему-то посчитали это символичным совпадением и острили,  что атаман

слез с  лошади,  чтобы справить нужду,  а тут президент приехал.  Ну и казак от

смущения прикинулся памятником.

         Сегодня   на   постаменте  памятника   появилась  надпись,   сделанная

баллончиком с краской:  "С Бодеаном в каменный век!".  Эту надпись отскабливали

от постамента осколками камней тетки в оранжевых жилетах.

         Макс гулял по городу, поскольку не хотел сразу возвращаться домой. Там

была Наташа,  с которой у него были связаны приятные воспоминания минувшей ночи

и какая-то отстраненная настороженность: он почему-то не верил в искренность ее

чувств и ощущал,  что она ведет собственную игру,  в которой он -  не более чем

пешка.

         Стоя  у  лошади,  и  размышляя о  городской власти,  которая  возводит

странные памятники, Макс ощутил легкую щекотку в области макушки. Вслед за этим

пришло  ясное  знание:  официальная власть  на  самом  деле  не  управляет этим

городом.  Все,  что находится в  ее управлении -  это материальные ресурсы.  Но

материя - не больше, чем форма.

         Истинная власть не может иметь ничего общего с материальными благами и

богатством.  Истинная власть приносит удачу,  личную силу,  счастье,  полноту и

насыщенность жизни, - все то, чего не может дать и чего не может достичь власть

государственных чиновников.

         Макс  смотрел на  лица  людей  и  видел,  что  многие поражены вирусом

духовной слепоты:  они не понимают что и почему происходит в их жизни. Ведь они

не управляют потоком событий.  Они просто не подозревают о  существовании этого

потока.

         Материя -  всего лишь форма.  А форма -  это оболочка.  Знак.  Каждому

знаку можно приписать его собственное значение. Максу представилось, что каждая

материальная вещь в этом мире - всего лишь знак, значение которого находится не

здесь.  Знающий  значения  не  может  серьезно относиться к  знакам.  Ведь  мир

значений первичен.  Именно логика,  связывающая значения,  определяет порядок и

связь знаков (внешних форм) друг с другом.  Когда изменяется мир значений,  мир

внешних форм изменяется вслед за ним.  Материальная Вселенная -  это всего лишь

большая книга,  в  которой мы  видим знаки,  а  за ними прячутся значения,  нам

неизвестные.

         Впрочем,  само слово "информация" абсолютно точно содержит именно этот

смысл:  если "ин" -  значит "внутри",  тогда "информация" - это "то, что внутри

формы".  А  название организации Владимира Ильича "Информерз тулз"  переводится

как "инструменты информеров"...  А информеры,  о которых он говорил в последней

беседе? Это существа, живущие в мире значений?

         Эти  мысли  приходили  к  Максу  без  всякого  усилия.  Казалось,  что

неслышимый голос просто нашептывает знания в мозг,  вкладывает туда смыслы,  до

сих пор скрывавшиеся от внимания.

         "Странно,  -  думал  он.  -  Я  пытался  познать этот  мир,  используя

химические реактивы и приборы,  а все оказалось так просто: возможность полного

знания всегда находилась на кончиках моих пальцев,  просто я никогда не думал о

ней как о реальной".

         Макс сел на скамейку и принялся созерцать проходящих мимо людей. Новые

ментальные способности позволяли ему по  походке и  "общей энергетике" человека

увидеть  за  внешностью нечто  иное.  Каждый  человек представлялся ему  теперь

движущимся  иероглифом,   паттерн  значений  которого  он  мог  видеть  и  даже

формулировать словами.

         Наряду  с  теми,  кто  не  подозревал о  существовании потока истинных

событий (то  есть тех  событий,  которые происходили в  мире значений и  только

проявлялись в мире форм) он видел и других людей, которые знали о существовании

более высоких планов бытия.

         Но большинство из этих людей были настолько жалкими и бессильными, что

от созерцания их душ и сознаний становилось тоскливо и противно.  На самом деле

большинство из  тех,  кто  нес  в  уме духовные ценности,  рассчитывали достичь

только материального благополучия и очень страдали, что они "такие хорошие, а в

жизни  им  так  не  везет".  Если  бы  судьба вдруг  наградила их  материальным

достатком,  они  бы  с  удовольствием променяли  свои  сегодняшние  принципы  и

ценности на эту сытую и  обеспеченную жизнь.  Конечно же,  такая чревоточина во

внутренней позиции  делала  их  слабыми  и  уязвимыми перед  любыми  поворотами

жизненного пути. Смотреть на них было грустно.

         Скоро Макс стал видеть материальные вещи как прозрачные формы,  и  мир

значений, проступивший сквозь них, надолго поглотил его внимание. Теперь он уже

не  мог  понять,  почему раньше столь  очевидное знание о  мире  как  форме  не

приходило к нему.  Созерцая значения,  он увидел живых существ.  Живые значения

очаровали его.  Они двигались в паутине содержаний и смыслов, иногда проявляясь

в  материальном мире как связующие звенья между событиями и  процессами.  Среди

них были и разумные,  те,  кого Владимир Ильич назвал информерами.  Теперь Макс

мог понять, что означали загадочные слова об изнанке нашего мира.

         После почти полуторачасового созерцания Макс поймал такси и, не взирая

на сумму, названную водителем, поехал домой.

         Натали ждала его.  Как только он вставил ключ в замочную скважину, она

открыла свою скрипучую дверь и улыбнулась.

         - Переодевайся и  заходи ко мне.  Я тебе ужин приготовила,  -  сказала

она.

         - Спасибо, - ответил он. - С удовольствием.

         Он  сидел у  нее  на  кухне и  смотрел,  как она плавными,  спокойными

движениями накладывает ему еду,  наливает сок, чай, выкладывает в вазу конфеты.

Она  была  в  обычном домашнем халате,  но  этот наряд казался на  ней  бальным

платьем Золушки.

         "Мне всегда было страшно впустить в мою жизнь любовь,  - думал Макс. -

Я  допускал секс,  но  любовь никогда.  Как  знать,  может  быть,  это  чувство

заслуживает  хоть  какого-то  внимания?   Но  в  ее  жестах,  кроме  теплоты  и

расслабленности есть еще что-то. Коварство? Маниакальные наклонности?"

         - Тебе нравится? - спросила она.

         - Очень вкусно, - ответил Макс, продолжая наблюдать ее.

         Она улыбалась.  Было мирно и тихо.  С помощью своих новых способностей

он видел,  что она любит его.  И идеализирует,  как все влюбленные. Очень хочет

взаимности.  Хочет  приучить  его  к  себе.  Эта  подсознательная стратегия  на

сознательном уровне выглядела как "я хочу быть с  ним рядом".  А родители...  И

тут Макс почувствовал целый взрыв эмоций. Эта девочка отравила своих родителей,

которые сейчас лежат мертвые в дачном домике в пятнадцати километрах от города.

Отравила их, чтобы быть с ним рядом.

         Макс резко поставил на стол кружку с чаем.

         - Так, - сказал он. - Мне кажется, нам нужно поговорить...

         - О чем? - ее глаза были невинными глазами маленькой девочки.

         - О том, что ты сделала со своими родителями.

         - Что-то не так, Макс?

         - Зачем ты отравила их?

         - Откуда ты знаешь?!

         - Неважно,  откуда я  это знаю.  Допустим,  что я  увидел это.  У меня

сверхъестественные способности. Важно только, зачем ты это сделала.

         - Чтобы быть с тобой. Разве это ты не увидел?

         - Это меня и пугает, - сказал Макс.

         - Ничто не должно стоять на пути моей любви,  - произнесла Наташа, и в

ее голосе зазвучал металл. - Если бы они продолжали находиться здесь, ты бы все

еще встречался со своей Лариской. А я вынуждена была бы это терпеть, потому что

мои родители не позволили бы мне встречаться с тобой!

         На  ее  глазах  выступили  крупные  слезы,  губы  стали  припухлыми  и

ярко-алыми.

         - Хорошо,  -  сказал Макс.  -  Но допускала ли ты мысль, что я узнаю о

твоем преступлении? Допускала ли ты мысль, что я не захочу жить с убийцей?

         - Но  разве  я  изменилась по  сравнению со  вчерашним вечером?  Макс,

дорогой, посмотри. Разве я другая?

         - В моих глазах ты уже другая. И кто знает, не решишь ли ты отравить и

меня тоже, когда у тебя появится веская причина?

         Он встал из-за стола.

         - Какой ты жестокий!  Если ты отвергнешь мою любовь, берегись, Макс. Я

отомщу тебе.

         Он молча направился к  двери.  Видя,  что угрозы не возымели действия,

соблазнительница изменила тактику.  Случайным жестом расстегнув пару пуговиц на

халате, она села на пол.

         - Ну  пожалуйста,  не  уходи.  Не оставляй меня одну!  Мне страшно.  Я

нуждаюсь в  твоей защите!  Да,  я,  наверное,  ошибалась.  Мне не следовало так

поступать.  Но ведь я  была в  отчаянии.  У  меня действительно не было другого

выхода. Чтобы стать твоей, я должна была уничтожить основное препятствие.

         Она закрыла лицо руками и заплакала. В сердце Макса боролись сразу три

чувства: жалость, страх и брезгливость.

         Наташа плакала,  ее слезы лились на пол,  на грудь; халат распахнулся,

открыв соблазнительные округлости юного тела.  Макс чувствовал,  что он  должен

уйти,  и почему-то не мог двинуться с места.  Наконец, после томительной паузы,

он подошел к  ней и  погладил по голове.  Она поднялась с  пола,  обняла его за

талию и прижалась головой к груди.

         - Не покидай меня,  Макс.  Я  буду делать все,  что ты хочешь.  Я буду

твоей рабыней, если ты пожелаешь. Я сделаю тебя счастливым.

         Угрозы еще  не  раз  сменялись мольбами,  а  потом  вновь угрозами,  и

наконец Макс обнаружил себя раздетым в ее постели.  Она любила его неистово, ее

тело  было  гибким,  словно  змеиное.  Ее  глаза  блестели,  словно  у  менады,

опьяненной любовью и позабывшей обо всем,  кроме ритмичных движений под музыку,

кроме страсти и удовольствия...

         Макс  проснулся посреди  ночи.  От  какого-то  внутреннего толчка.  Он

вперился в темноту и вспомнил,  что должен встретиться с информерами. В спальне

(они  занимались  любовью  на  кровати  наташиных  родителей) ощущалось  чье-то

холодное враждебное присутствие.  "Наверное, призраки, - подумал Макс. - В этом

доме теперь всегда будут призраки.  Надо бежать от  этой чокнутой,  пока еще не

поздно".

         Он быстро оделся и вышел,  закрыв дверь на защелку.  Не заходя к себе,

он направился прямо на Поле Чудес.

         Все вокруг полыхало неземным сиянием. В сотне метров от Макса на земле

возвышался серебристый купол. Макс направился прямо к нему.

         - Мы ждали тебя,  -  раздался в его мозгу голос. - Ты обращен недавно,

однако твои силы уже  служат благу человечества.  Мы  здесь,  чтобы помочь тебе

справиться с очень большой проблемой в твоей жизни.

         - С какой? - спросил Макс.

         - Ты находишься в телесной связи с убийцей.  Она убьет тебя как только

получит статус твоей жены.  Нам ты нужен живым,  поскольку мертвые программисты

не  могут  работать с  полной отдачей.  Проще  всего решить эту  проблему прямо

сейчас. Смотри.

         Макс увидел экран,  на котором изображалась спальня Наташи.  Она мирно

посапывала,   разметавшись  по  широкой  двуспальной  кровати.   Рядом  с   нею

покачивались две злобно-зеленоватые формы.

         - Это  эфирные тела  ее  родителей,  которые жаждут  мести.  Мы  можем

временно устранить границу  между  материальным и  информационным миром,  чтобы

убийца была наказана. Но нам нужно твое решение. Если ты решишь убить ее, прими

решение,  и  мы  сделаем это самым эффективным образом.  Она просто исчезнет из

этого мира. И воссоединится со своими родителями в мире информеров.

         - Я должен принять решение прямо сейчас?

         - Да.  И не сомневайся,  что через полгода, когда ты станешь ее мужем,

мы  не  явимся спасать тебя.  Не отправив ее в  информационный мир сегодня,  ты

подписываешь себе смертный приговор с отсрочкой.

         Макс задумался.  Но  ненадолго.  Уже  через несколько секунд он  точно

знал, что ему нужно делать.

         - Отправьте ее в информационный мир.  Но не убирайте экран: я хочу это

видеть.

         Призраки  родителей  обрели  четкость  и  физическую  реальность.  Они

схватили Натали  под  руки  с  обеих  сторон.  Девушка  проснулась,  закричала,

попыталась вырваться,  но  волокна  лунного  света  притянули  воссоединившееся

семейство,  и  комната опустела.  Последнее,  что видел Макс,  -  это злорадную

улыбку ее отца.

         - Проблема успешно решена,  -  сказал голос. - Иди, Макс. Живи долго и

счастливо. И больше не вступай в интимные отношения с теми, кого плохо знаешь.

         Макс кивнул головой,  повернулся и  быстрым шагом направился к  себе в

квартиру.

     14. Счастливая пятница

         Макс  проснулся,   чувствуя  себя  счастливым  и  хорошо  отдохнувшим.

Позавтракав тем,  что удалось найти в  холодильнике (неделя подходила к  концу,

так что там было небогато),  он  отправился на работу.  Выходя из подъезда,  он

столкнулся нос  к  носу  с  Гошей.  Его  лицо  было украшено радужной расцветки

пятнами и буграми. Это были заживающие синяки и шишки.

         - Привет, - сказал он. - Я тебя ищу.

         - Что с тобой случилось? - спросил Макс.

         - Подрался с богостроителями. Князь Василий хочет тебя видеть.

         - Я сейчас не могу, у меня работа.

         - Приходи завтра.  Чем  раньше,  тем лучше.  Тебя ищут сектанты.  Будь

осторожен. И еще... Ну это князь Василий сам тебе расскажет.

         - Хорошо,   -  пожал  плечами  Макс.  -  Гоша,  а  что  за  история  с

богостроителями?

         - Я просто пошел на их собрание и попытался объяснить,  что ты никакой

не пророк.  Ведь ты мой одноклассник,  я тебя всю жизнь знаю, а они вокруг тебя

уже целый миф нагородили. Ну вот и попало мне.

         Гоша пожал ему руку и быстрым шагом направился к церковному вагончику.

     * * *

         На  работе  Макса  ждал  очередной  сюрприз.  Занырнув  в  виртуальную

реальность,   он  имел  возможность  понаблюдать  за  тем,  как  в  только  что

отстроенном помещении виртуального офиса идет работа.

         К  своему удивлению Макс  обнаружил,  что  кроме  людей в  виртуальных

офисах  работают  и  информеры.  Последние были  одеты  в  странные  прозрачные

костюмы,  сквозь которые Макс видел их  тела как гибкие паттерны переливающихся

всеми цветами значений и  смыслов,  многие из  которых были непостижимы для его

ума,  но  совершенно  понятны  на  уровне  эмоционального восприятия.  Клиенты,

которые о чем-то беседовали с офисными работниками,  сидя в удобных,  висящих в

пустоте  креслах,   вели  себя  совершенно  обыденно,  не  выказывая  при  виде

информеров ни удивления, ни страха.

         Макс,  как  программист,  располагал большим количеством разнообразных

примочек к  своему  экзокостюму,  с  помощью  которых  мог,  например,  видеть,

отдельные  участки  программного  кода,   которые  его  интересовали.  Проверив

наиболее вероятные места  ошибок,  Макс  убедился,  что  вся  система  работает

корректно  и,  борясь  между  любопытством и  страхом,  обратился к  одному  из

информеров.

         - Извините, я хотел бы задать Вам несколько вопросов.

         - Слушаю Вас внимательно,  - ответил тот, переливаясь всеми значениями

вежливости и благожелательности, какие только можно вообразить.

         - Вы информер, не так ли?

         - Совершенно верно.

         - Скажите, чем принципиально отличается бытие в мире значений и в мире

материальных форм?

         - Вопрос задан несколько некорректно.  Мне  неизвестно,  что  означает

бытие в  мире материальных форм.  Так что я не смогу точно указать отличия.  Вы

тоже не смогли бы сегодня ответить на этот вопрос.

         - Справедливо,  -  согласился Макс.  - Тогда скажите, переплетаются ли

процессы, текущие в мире значений и процессы, текущие в мире форм?

         - Мир  целостен,  это означает,  что все процессы переплетаются друг с

другом.  Но я должен заметить,  что перечисленные Вами два мира - это далеко не

все  существующие миры.  Процессы во  всех мирах переплетаются друг с  другом в

единую ткань бытия.

         - Благодарю за ответы.

         - Не стоит благодарности.  Может быть,  оставите мне сведения о  своих

желаниях?

         - Каким образом?

         - Просто сядьте вот в это кресло и расслабьтесь.  Это займет не больше

десяти секунд.

         Макс подчинился.  Прошло десять секунд,  в  течение которых на экране,

возникшем перед  информером,  активно  двигались световые потоки.  Затем  экран

исчез, а информер снова просиял благодушием и вежливостью.

         - Ваши  желания занесены в  глобальную базу данных.  Теперь они  будут

исполняться по мере того,  как вы будете их активизировать.  Спасибо за то, что

вы стали клиентом "Информерз тулз".

         Макс поблагодарил и через секунду оказался на своем рабочем месте.

     * * *

         Между тем у церковного вагончика князя Василия разворачивались события

совсем уж  неординарные.  Толпа  верующих трех  конфессий,  собравшись на  Поле

Чудес, бушевала. Над нею, взгромоздившись на кучу хорошо спрессованного мусора,

возвышались четыре патриарха, которые по очереди выкрикивали лозунги:

         - Покараем отца  Евлампия и  его  нечестивых приспешников,  которые не

верят в нашего пророка! - орал Йодо.

         - Уничтожим вместилище пьянства и  разврата,  этот  грязный коричневый

вагончик! - визгливо кричала на все Поле Чудес Синегдоха.

         - Очистим  путь  пророку!  -  взвизгивал Хилер,  потрясая внушительных

размеров штангенциркулем.

         Толпа на каждый лозунг отвечала буйным ликованием,  в  руках появились

куски  ржавых труб  и  деревянные колья,  уже  много  веков служащие верующим в

качестве эффективного инструмента религиозной пропаганды.

         Князь Василий и  Гоша,  установив пулемет на хлипком столике,  который

едва  выдерживал тяжесть  агрегата,  и  включив  в  розетку прибор,  подаренный

Владимиром Ильичом,  ждали,  что  будет дальше.  Дьяк Иннокентий,  сравнительно

трезвый по такому случаю, изготовился подносить пулеметные ленты.

         Наконец,  повинуясь очередному жесту штангенциркуля,  толпа, помахивая

орудиями возмездия, устремилась к вагончику.

         - Включай на  синее деление!  -  крикнул князь Василий,  надевая шлем.

Гоша включил прибор и тоже нацепил шлем на голову. На дьяка Иннокентия шлема не

хватило, поэтому он просто стоял с пулеметной лентой в руках и смотрел в окно.

         Ряды  атакующих  смешались.  Пересекая невидимую глазом  границу,  они

оказывались в зоне влияния дьявольского прибора, бросали свое импровизированное

оружие,  садились на землю и  начинали мерно покачиваться из стороны в сторону,

поднимая руки к небесам.

         Князь Василий засмеялся, довольный произведенным эффектом. В это время

что-то  глухо  с  металлическим лязгом  ухнуло об  пол.  Это  упал  Иннокентий,

незащищенный мозг которого оказался под влиянием депрессивного излучения.

         - Твою мать, прости господи, - сказал Гоша, испугавшись падения дьяка.

         - Переведи на желтое деление! - приказал князь Василий.

         - Сделано, Ваше сиятельство, - отрапортовал Гоша.

         Атакующие  уже  начали  обнимать  друг  друга,  перейдя  из  состояния

величайшей угнетенности к  состоянию наивысшего счастья и  влюбленности в  весь

мир.

         - Мы победили, Ваше сиятельство, - сказал Гоша, наблюдая как патриархи

радостно скачут вместе со своей паствой.

         - Я  так  вас обоих люблю,  -  сказал Иннокентий и  полез обниматься с

князем.

         - Слава  богу,  что  не  пришлось оружие  применить,  -  сказал  князь

Василий, осеняя себя широким крестом и отгоняя надоедливого дьячка.

         И в это время выключилось электричество.  Регулярные отключения света,

два раза в день на два часа,  стали уже привычными для одесситов. По сообщениям

местных  газет,  городская администрация была  завалена  письмами  пенсионеров,

которые благодарили мэра за  то,  что  электричество выключают всего на  четыре

часа  в  сутки.  Но  именно  это  отключение оказалось роковым  для  церковного

вагончика, в котором со своей немногочисленной армией оборонялся князь Василий.

         Атакующие несколько секунд приходили в себя,  а потом Хилер,  взмахнув

штангенциркулем,  что-то крикнул и,  схватив брошенные орудия разрушения, армия

верующих устремилась к храму.

         Князь  Василий взялся  за  пулемет и  дал  первую очередь поверх голов

нападающих,  пулями разбив стекло.  Тотчас внутрь вагончика устремился холодный

ветер.  Князь продолжал осыпать небо  пулями,  атакующие залегли между ухабами,

ожидая когда смертельный град закончится.

         Пулемет весело  подскакивал,  и  скоро  аллюминиевые ножки  столика не

выдержали.  Стол разломался на  части,  тяжелый пулемет упал на пол.  И  как ни

старались Гоша  и  князь  Василий  поднять  его  и,  обжигая  пальцы  об  дуло,

пристроить каким-то образом к окошку,  все было безрезультатно. Атакующие между

тем  оказались уже  на  расстоянии десяти  метров  и  снесли легкое проволочное

ограждение,  воздвигнутое вокруг  вагончика.  Вдали  уже  слышались милицейские

сирены.  В  отчаянии князь Василий развернул пулемет и утащил его к иконостасу,

чтобы,  стреляя вдоль вагона, сносить головы тем, кто осмелится залезть в окна.

Однако, и тут его ожидала неудача. Когда первая голова просунулась вовнутрь, он

нажал на  гашетку,  но в  механизме что-то заело:  видимо,  падение со стола не

прошло для красавца-пулемета бесследно.  Нескольких секунд,  в  течение которых

князь  пытался разобраться с  пулеметом,  атакующим хватило,  чтобы  проникнуть

внутрь храма и разгромить все, что попалось им под руку.

         Хилер,  заскочив внутрь вагончика,  подбежал к  князю и  со  всей силы

ударил его штангенциркулем в грудь.  Слава богу,  крест был крепкий -  и только

слегка  погнулся в  середине,  однако Василий получил мощный толчок и  ударился

головой об иконостас, после чего на минуту потерял сознание.

         Когда  через десять минут милицейские машины приехали на  Поле  Чудес,

атакующих  уже  и  след  простыл.   Они  утащили  с  собой  пулемет,  разломали

психологическое оружие и сбросили на пол все иконы.

         Милиционеры  предположили,   что  налетчики  попрятались  в  подземные

многоуровневые норы,  которые в  изобилии были нарыты вокруг бомжами.  И начали

созваниваться по рации со своим руководством,  чтобы устроить облаву и выкурить

разхулиганившихся сектантов.

     * * *

         Следователь Порфирий,  которому  поручили  дело  о  найденных на  даче

трупах Наташиных родителей,  добровольно принял на себя неприятную обязанность:

сообщить дочери погибших о трагедии.

         Поднявшись на лифте, он долго звонил в наташину дверь, но никто ему не

открывал.

         Тогда стал он звонить соседям и спрашивать,  не видели ли они девушку.

Словоохотливая бабулька  Аграфена Игнатьевна,  жившая  через  одну  квартиру от

Макса,  рассказала Порфирию  о  том,  что  видела  Наташу  в  обществе молодого

человека из соседней квартиры. Было это вчера вечером.

         - Они уходили куда-нибудь? - спросил Порфирий.

         - Нет,  сынок,  - растягивая гласные звуки и приударяя на "о" отвечала

ему старушка.  -  Не уходили.  Он дверь открывал,  с работы вернулся. Он поздно

возвращается.  А  она из своей двери высовывается и ему что-то говорит.  Ну тот

головой кивает и гляжу минут через пятнадцать заходит к ней. Вот так-то.

         - А потом что-нибудь видели?

         - Видела,  сынок.  Видела.  Ночью  слышу открывается ее  дверь.  И  он

выходит.  Злой на лицо такой.  Выходит,  дверь закрывает и  не в  свою квартиру

идет, а на улицу спускается.

         - Она с ним не выходила?

         - Нет,  сынок. Я уж в глазок-то все время смотрю, ничего не пропускаю.

Не выходила она. Ни ночью, ни утром не выходила.

         - Вы что же, Аграфена Игнатьевна, все время смотрели?

         - Смотрела,  сынок.  Да у нее дверь так скрипит, что я из любого места

своей квартиры слышу, что дверь открылась. Не открывалась дверь больше. Ни разу

не открывалась.

         - А он возвращался?

         - Да,  после того,  как на улицу ушел, через полчаса вернулся и в свою

квартиру зашел. А утром на работу, как обычно, убежал. Очень был веселый.

         - А девушка, Наташа Пухлотитько, точно никуда не выходила?

         - Богом клянусь! Никуда, - перекрестилась старушка.

         - Спасибо. Ну что ж, найдите еще одну соседку, понятыми будете. Как бы

девушка с  собой не покончила,  узнав о  смерти родителей.  Я вернусь через два

часа со  слесарем и  с  разрешением на  обыск.  Будем квартиру открывать.  Если

Наташа появится,  Вы  мне срочно позвоните.  Вот по этому телефону.  Тут и  мой

домашний написан, вот, на обороте.

         - Хорошо,  милок.  Хорошо.  Я сейчас тетю Клаву позову,  она подо мной

живет. И мы ждать будем.

         Порфирий удалился,  нахмурившись. Очень подозрительный был этот сосед,

который встречался с дочерью погибших. Очень подозрительный. Разузнав по адресу

фамилию  Макса,  Порфирий  попытался поискать какие-либо  материалы на  него  в

картотеках. Но безуспешно. Никогда внимание органов внутренних дел этот человек

не привлекал.  Между тем поступили данные о вскрытии трупов, найденных на даче.

Оба  были отравлены синильной кислотой,  обнаруженной также в  двухсотграммовой

баночке вишневого варенья.  Варенье было с косточками. И потому пока оставалось

неясным,  возник ли  яд  сам  по  себе или  был кем-то  искусственно добавлен в

варенье "для вкуса".

         Пришлось кое  на  кого  надавить,  чтобы быстро получить разрешение на

обыск,  на  это ушло часа три.  Оперативная группа и  слесарь прибыли на  место

только около пяти вечера.

         Аграфена Игнатьевна оповестила о  событии не  только тетю Клаву,  а  и

всех,  кого могла найти дома.  Так  что  следователя уже ожидала толпа соседей.

Вовсе не рассчитывая на такую популярность своей акции,  Порфирий был несколько

раздосадован.  Но делать нечего -  не гнать же людей, раз они пришли посмотреть

на такое дело.

         Слесарь справился с замком быстро:

         - Закрыто было только на защелку,  - сказал он. - Телефонной карточкой

открыть можно.

         Дверь заскрипела,  и Порфирию стало немного жутко.  Вдруг там,  в этой

полутьме задернутых гардин,  в затхлом воздухе лежит труп молодой, сравнительно

невинной, девушки со смешной фамилией?

         Порфирий,  опергруппа и  двое  понятых -  Аграфена Игнатьевна и  Клава

вошли внутрь.  В  квартире все  было  в  относительном порядке,  никаких следов

борьбы или разрушений. Кровать была разобрана.

         - Смотрите везде,  во  всех шкафах и  закоулках,  -  приказал Порфирий

сержанту.

         Порфирий был довольно опытным следователем,  и пользовался авторитетом

среди сослуживцев. Что у него несомненно было, так это чутье. И сейчас он чуял,

что с девушкой что-то не так,  хотя и не имел никаких явных оснований для своих

подозрений. Просто так люди на даче синильной кислотой не травятся. Может, этот

яд  здесь,  дома  где-нибудь находится?  Тогда в  сферу подозрений попадают все

родственники и знакомые. А тут еще, по свидетельству старушки, исчезает куда-то

дочь  погибших.  Входит в  свою  квартиру,  но  из  нее  не  выходит.  Аграфена

Игнатьевна,  конечно,  свидетель не  очень надежный.  Но  ситуация сама по себе

слишком уж странная.  Потому и не стал Порфирий ждать ни минуты,  а организовал

разрешение на  обыск.  Или  яд,  или  труп дочери,  или следы преступника могут

обнаружиться только в этой квартире, и нигде больше.

         - Снимите все отпечатки пальцев,  особенно с балконной двери.  Со всех

ручек и  шпингалетов,  на  кухне -  со всех кружек,  стаканов,  ложек,  вилок и

бокалов. Попытайтесь найти яд. Я пойду посмотрю под балконом.

         Решеток на  балконе не  было.  Зато там было остекление.  А  на других

окнах  стояли решетки.  В  связи с  частыми квартирными кражами,  теперь делали

решетки на любом этаже. Если верить свидетелю, то преступник мог выбросить тело

с седьмого этажа, а потом выйти на поле и закопать его.

         Но как ни смотрел Порфирий,  он не нашел никаких следов тела, которое,

падая с  седьмого этажа,  неизбежно должно было оставить в строительном мусоре,

все еще лежащем у дома,  вмятины и следы крови.  Не было видно, чтобы почву под

балконом  перекапывали  -  она  представляла собой  плотно  утрамбованную смесь

кусков кирпичей,  проволоки,  осколков бетонных плит,  гравия,  песка, бытового

мусора и грязи.

         Посмотрев  снизу  на  Наташин  балкон,   Порфирий  попытался  примерно

рассчитать траекторию падения тела.  По всему выходило,  что далеко оно улететь

никак не  могло.  Кроме того,  на всех балконах висели веревки для сушки белья.

Если бы тело падало вниз,  оно бы неизбежно зацепилось за них. А выбросить тело

по  более  далекой  траектории преступник не  мог:  на  балконе  Наташи  стояло

остекление,  которое бы помешало сделать это.  И все-таки Порфирию почему-то не

хотелось сбрасывать со счетов версию о теле Наташи,  спрятанном где-то на Поле.

Видимо, чутье не давало сделать это. То самое чутье, которое ни разу не подвело

его за многие годы следовательской работы.

         Если  бы  Порфирий  Петрович  мог  воспринимать информационную сторону

мира,  он  увидел  бы,  что  вокруг  него  вьется  информационно-энергетическая

субстанция,   содержащая  в  себе  сознание  Наташи.  Да,  влюбленной  девочке,

перенесенной  из  мира  форм  в  мир  значений  и  смыслов,  удалось  сохранить

самосознание и  личность.  Вместе  с  неугасимым желанием  отомстить  Максу  за

предательство,  которое стало  для  нее  очевидным сразу  после освобождения от

тела.

         В  мире значений информация была общедоступной и истинной,  потому что

ложные   построения  не   выдерживали  соприкосновения  с   другими  смысловыми

структурами.  С  момента своей  смерти,  вкладывая в  ум  Порфирия подозрения и

интуитивные догадки,  Наташа  стремилась направить его  внимание в  сторону  ее

коварного возлюбленного. А кроме того (кто поймет женскую сущность?) она желала

построить  ситуацию,   в   которой  Макс  успешно  освободится  от  собственной

материальной формы и снова будет с нею рядом в мире информеров.

         Когда  Порфирий Петрович вернулся в  квартиру,  оперативная группа уже

вовсю работала,  снимая отпечатки пальцев с  посуды и мебели и отыскивая всякие

микроскопические улики.  Постель была снята и упакована в полиэтиленовый пакет,

в  пробирку было собрано несколько десятков волос,  оброненных то  ли  жителями

квартиры, то ли преступником.

         Порфирий еще раз методично осмотрел ближайшие окрестности Поля Чудес с

наташиного балкона,  но так и не нашел ничего подозрительного. Он вспомнил, что

сегодня  ходили  какие-то   слухи  о   нападении  на  церковный  вагончик,   и,

присмотревшись, увидел, что вагон-таки действительно разгромлен, а вокруг там и

сям ходят группы омоновцев и что-то ищут среди ухаб.

         А вот,  кажется, что-то блестит на небольшом холмике среди кустов. Это

вполне может быть украшение,  которое преступник не снял со своей жертвы... Или

открытый глаз.  При этой мысли Порфирию сделалось неприятно, и он отогнал ее от

себя. Незримая Наташа, поймав отогнанную мысль, вложила ее обратно, и Порфирий,

вздохнув,  принял решение сообщить омоновцам, чтобы обратили особое внимание на

ту часть Поля, которая была ближе к наташиному дому.

         "Если верить Аграфене Игнатьевне, - размышлял он, - у преступника было

всего полчаса,  чтобы закопать тело.  За это время он мог унести его не дальше,

чем на сто метров. Там ему нужны были бы какие-то орудия, типа лопаты. А может,

он его и не закапывал? Просто бросил где-то среди всех этих неровностей, в яму?

Надо прочесать местность".

         Поле  Чудес  изобиловало  таким  количеством разнообразных ям,  пещер,

полостей и  естественных лабиринтов,  что  поиск тела мог  занять весьма долгое

время.  Порфирий  Петрович проинструктировал опергруппу,  на  что  еще  следует

обратить внимание,  и  пошел к церковному вагончику договариваться с командиром

омоновцев.

         Позаимствовав одного  омоновца со  служебной собакой,  Порфирий провел

следственный эксперимент:  собаке  дали  понюхать  замочную  скважину  квартиры

Макса,  а потом вывели за дом, на Поле Чудес и омоновец приказал искать. Собака

нашла.  Порфирий Петрович даже  смог  увидеть кое-где  на  мягкой  почве  следы

Максовых ботинок.  Они дошли до того места,  где Макс принял решение избавиться

от  Наташи.  Порфирий стал пристально оглядываться вокруг.  Что-то очень ему не

нравилось в этом месте.  Осмотрев две ямы, кусты, и один из входов в бомжатник,

следователь убедился,  что там ничего не  спрятано.  Потом собаке дали понюхать

взятый с собою Наташин ботинок. Собака долго вынюхивала окрестности и, наконец,

остановилась у  самых кустов и стала лаять.  Не понимая,  что именно она нашла,

следователь и  омоновец подошли к ней поближе.  В кустах ничего не было.  Но на

веточке, между паутинками запутался длинный женский волос. На него и показывала

умная ищейка.

         Порфирий опечатал квартиру и  с  удвоенной энергией принялся вместе  с

омоновцами прочесывать Поле Чудес.

         Многоэтажные норы  бомжей  беспощадно  и  последовательно обыскивались

милиционерами.  Многие бомжики убегали из своих самодельных жилищ,  чтобы найти

убежище в подвалах окрестных домов.

         Уже много лет бомжи жили в  норах на Поле Чудес,  объединившись друг с

другом в  своеобразные племена.  У  каждого племени были свои татуировки и свои

узоры  для  раскраски лица,  своя  система социальной иерархии и  свои  обычаи.

Некоторые из них, будучи просвещенными людьми, воображали, что они уподобляются

монахам из Киево-Печерской Лавры,  и  что на месте вагончика когда-нибудь будет

воздвигнут  огромный  храм  -   истинный  символ  православной  веры.   Завидев

милиционеров, они только падали на колени и молились своему православному богу.

         Во  многих  местах бомжи  оказывали сопротивление,  и  их  приходилось

усмирять резиновыми дубинами.  Одно из  племен сопротивлялось так свирепо,  что

потребовалось подкрепление.

         Было  арестовано больше  двухсот человек,  изъято  около  восьми  тонн

разнообразных ценностей. У многих племен нашли дешевые наркотики, золотые вещи,

явно  краденые,   бумажники,   сумочки,   меховые  шапки  и   настоящие  склады

разнообразных цветных  металлов.  Порфирию,  человеку образованному,  это  живо

напомнило конкисту. Но ни тела, ни религиозных хулиганов найти не удалось.

         У вагончика рассаживали арестованных в специально пригнанные автобусы.

Всех  их  предстояло допросить не  только  о  трупе  девушки и  о  нападении на

церковь, но и о том, кто они такие и на каком основании живут на Поле Чудес.

     * * *

         Макс с  удивлением обнаружил,  что со  вчерашнего дня начал совершенно

иначе  относиться  к  проекту  расширения ментальных способностей человечества.

Теперь он  хотел,  чтобы этот "ключевой момент" наступил как  можно быстрее.  И

потому  он  увлеченно работал  над  очередными модулями проекта,  совершенно не

обращая внимания на время и усталость.  Вечером,  когда офис опустел,  он снова

одел экзокостюм и отправился в дебри виртуальной реальности.

         Вначале ему  показалось,  что вокруг никого нет.  Но  пройдя несколько

коридоров,  он  заметил  двух  информеров,  которые не  спеша  прогуливались по

зимнему саду  и  беседовали.  Благодаря особенностям своего костюма,  Макс  без

труда мог услышать, о чем они говорили, не подходя к ним на близкое расстояние.

         - Должен признаться, - говорил один, - я не склонен выбирать между той

или  другой концепцией.  Активность людей  стала  проявляться в  информационном

пространстве как серьезные возмущения только в  последние пять лет.  До того мы

просто  управляли  их   действиями,   а   они  даже  не  подозревали  о   нашем

существовании.  Сейчас они настолько сильно вмешиваются в  процессы,  текущие в

нашем мире,  что мы не можем управлять событиями там,  у них.  Получается,  что

информационные структуры,  создаваемые ими в мире форм, начинают влиять на нашу

жизнь,  а  конструировались  ими  эти  информоструктуры  без  всякого  дальнего

замысла. Понимаешь, о чем я?

         - Да, вполне понимаю, учитель.

         - И  мне кажется совершенно несущественным,  как сделать их активность

управляемой и  сознательной.  Можно разрушить их материальную форму,  тогда они

станут   объектами   информационного  пространства,   а   можно   просветить  и

облагородить,  не разрушая формы,  тогда они, возможно, станут более осмысленно

действовать в  нашем мире,  понимая,  к каким последствиям приведут те или иные

созданные информационные конструкции.  В  первом случае неизбежна дезинтеграция

личностей тех,  кто информационно мертв,  будучи биологически живым.  Во втором

случае они останутся биологически живы,  но станут совершенно неадекватными,  и

их скорее всего изолируют от общества.  Ты понял,  Галоген?  К  какой концепции

наведения порядка ты склонишься, это, скорее, дело вкуса.

         - Почему,   учитель,   вы   такое  большое  значение  придаете  именно

мифологической активности людей?

         - Это просто,  Галоген.  Формы -  это знаки. Они имеют значения. Таким

образом,  материальные формы  в  известном  смысле  порождаются значениями.  Мы

управляем  значениями  посредством порождения смыслов.  Таким  образом,  смыслы

порождают значения.  Символы позволяют порождать смыслы. А вот системы символов

образуют наиболее изящные и самые энергоемкие конструкции - мифы. Поэтому любая

активность людей в  мифологическом творчестве имеет куда больший резонанс,  чем

другая информационная деятельность.

         Макс,   удивляясь  сам  себе,   без  труда  следил  за  полетом  мысли

неизвестного учителя.  Значительная часть сказанного перекликалась с  тем,  что

открылось ему в  последние дни.  Правда,  вот две концепции наведения порядка в

информационном пространстве для него были новостью.

         Был  первый час  ночи,  когда Макс снял экзокостюм и  вышел из  офиса.

Ночная  улица   выглядела  пустынной.   Только  нарядно  одетые  проститутки  и

разряженная в люминесцентные цвета молодежь тусовались, кочуя от одного ночного

заведения к  другому.  Максу бросилось в глаза,  что проститутки несут в руках,

кроме сумочек,  какие-то длинные полосатые предметы.  Сначала он решил, что это

фаллоимитаторы,  но  обгоняя одну  из  шалав,  разглядел,  что  в  руках у  нее

полосатая палочка гаишника.

         Вероятно, демонстрация полосатых палочек водителям частных автомобилей

(обычный бизнес гаишников) уже не  давал нужной величины прибыли,  и  те  нашли

вполне рыночный выход из ситуации, отдав палочки на ночь в аренду проституткам.

         Дойдя пешком до более-менее оживленной магистрали, Макс поймал такси и

поехал домой.

         Войдя в  квартиру,  он включил телевизор (шел какой-то фильм с  Брюсом

Уиллисом) и сел на диван.

         - Надо спать, - сказал он вслух. - Утро вечера мудренее.

         Во сне он видел информеров, работающих в виртуальных офисах.

     * * *

         Для  отца  Евлампия,  Гоши  и  дьячка Иннокентия этот вечер был  полон

беспокойств.  Около  семи  часов  вечера  они  привели церковь в  порядок после

нападения и стали договариваться о ночном дежурстве,  - через разбитые окна мог

забраться в  церковный вагончик  кто  угодно,  чтобы  украсть  немногочисленные

оставшиеся ценности или,  скажем,  поджечь храм.  В  это время в церковь хлынул

поток бомжиков с Поля Чудес,  уцелевших после облавы. Князь Василий вернулся на

время к роли священника,  -  выслушивал жалобы,  отпускал грехи, благословлял и

вел вечернюю службу. Гоша и дьяк Иннокентий по мере сил помогали ему.

         Только около полуночи церковь опустела. Гоша сказал:

         - Давайте уже по домам не пойдем. Меня все равно жена из дому выгнала.

Разведем костерок во дворе и картошечки напечем.

         - А что ж, давайте, - сказал князь Василий, глядя сквозь разбитое окно

на темное весеннее небо. - Без костра-то замерзнем, а у огонька веселее будет.

         Отправив дьяка Иннокентия в Рыжановку за картошкой и вечерним молоком,

Гоша и  князь Василий развели хороший,  большой костер и  запасли дрова на  всю

ночь,  собрав валявшиеся вокруг в  изобилии деревянные доски,  бревна и большие

сухие  ветки.  Потом вынесли три  уцелевших стула на  улицу и  удобно уселись у

огня.

         Ночь была необычно теплой для  марта.  На  небе мирно сияли созвездия.

Казалось,  что  сегодняшний штурм церкви был  не  более,  чем  давним кошмарным

воспоминанием.

         - Удивляюсь я,  князь Василий,  переменам в  моей жизни,  -  с грустью

произнес Гоша.  - Еще полмесяца назад я даже не был с Вами знаком, и чувствовал

себя совершенно счастливым. А сейчас мне страшно представить, что было бы, если

бы я никогда не встретил Вас.

         - Что  же  могло  произойти,   сын  мой?  Ты  оставался  бы  примерным

семьянином, работал бы и жил, как все люди.

         - В том-то и дело.  Когда я с Вами,  я чувствую,  что избран.  Меня не

интересует ни  семья,  ни  любовь женщин.  Я  хочу  служить нашему общему делу.

Честно сказать, я хотел бы вступить в рыцарский орден.

         - Какой орден?

         - Ну,   например,   орден  вагонников.  Хорошо  звучит?  Я  хочу  быть

вагоньером.  Хочу принять обет всегда и всюду защищать истинную религию и нести

знание об  этом  мире  и  запредельных мирах в  те  сердца,  которые достаточно

открыты для принятия истины.

         Когда дьяк Иннокентий вернулся к вагончику,  то увидел странную сцену:

Гоша опустился на колени перед князем Василием,  а тот три раза ударил молодого

человека  по  плечу  здоровенным своим,  погнутым  в  бою,  крестом,  взяв  его

наподобие боевого меча.

         Впрочем,  появление  дьячка  слегка  разбавило густую  торжественность

момента,  но Гоша еще долго сидел у костра и улыбался,  видимо,  ощущая, как на

него с темных весенних небес нисходит благодать.

         Поев  картошки  и  выпив  глиняный горшок  свежего  молока,  вагоньеры

прилегли отдохнуть,  соорудив себе  нехитрую постель.  Гоша  остался  у  костра

сторожить храм божий,  а  князь Василий и Иннокентий сладко уснули.  В три часа

Гоша толкнул в  бок князя Василия и улегся на его нагретое место.  Князь воссел

на  стул и  принялся смотреть в  огонь.  И  то  ли  задремал,  то  ли попал под

гипнотическое  влияние  пламени.  Потому  что  скоро  увидел  вокруг  вагончика

множество летающих обнаженных девушек.  Они смеялись и подмигивали ему, а князь

Василий только таращил глаза и слова не мог вымолвить.

         - Здравствуй,  князь ты  мой  прекрасный,  что  ж  ты  тих,  как  день

ненастный?  -  спросила его одна из ведьмочек.  -  Меня зовут Наташа.  Я лунная

ведьма. Хочешь полетать со мной?

         "На шабаше отродясь не был", - подумал князь Василий.

         - Это  не  шабаш.  Это  просто свободный полет.  Я  лечу  куда захочу.

Полетели со мной! Просто скажи, что согласен и тут же взлетишь.

         Страшно было  князю  Василию.  Но  и  любопытство разбирало его  сверх

всякой  меры.  Да  и  созерцание юных  прекрасных тел  не  могло  оставить  его

равнодушным.

         - Согласен! - прошептал он одними губами.

         И  тотчас дивная сила  подняла его  в  воздух и,  вознесясь над  своим

вагончиком и  спящими товарищами,  князь осознал,  что  лунный свет  состоит из

очень  крепких  и  прозрачных нитей,  используя которые так  легко  парить  над

землей.

         - Я лунная ведьма Наташа.  Я убила своих родителей.  А меня предал мой

возлюбленный.  Он принес меня в жертву Сатане,  который купил твою душу, бывший

священник.  Я  заклинаю тебя,  князь!  Именем  своего греха  заклинаю!  Пробуди

совесть моего любимого!  Заставь его раскаяться в  его предательстве!  Заклинаю

тебя! Ты можешь сделать это! Я лунная ведьма Наташа! И я жажду мести!

         Стремительно понеслась  навстречу  князю  Василию  земля.  Как  он  ни

цеплялся за лунные лучи,  воздух отказывался держать его.  С глухим звуком упал

он на землю рядом со стулом, на котором недавно сидел. И наваждение исчезло.

         - Чертовщина какая,  прости господи! - произнес он, снова взбираясь на

стул.  -  Не  буду больше в  костер смотреть.  А  то  бог знает,  что еще может

привидеться.  Она сказала,  что я продал свою душу Сатане. Словам ведьмы трудно

верить. Но кто ведает, какова на самом деле правда?

         В  смущении провел князь Василий остаток своего дежурства.  То и  дело

чудилось ему,  что  на  фоне  звездного неба  парит  молодая ведьма,  а  сердце

тревожно билось от мысли о потерянной душе.

     15. Порфирий знакомится с подозреваемым

         Утро субботы началось для Макса с  неприятностей.  Он еще крепко спал,

когда в семь утра раздался долгий,  противный звонок в дверь.  "Ну кого там еще

принесло?  - подумал Макс недовольно. - Не буду открывать. Постоят и уйдут". Но

звонок  не  утихал,  кроме  того,  сквозь  дверь  стали  слышны  многочисленные

соседские голоса.

         Макс  выругался,  встал с  постели,  набросил на  плечи халат и  пошел

открывать.

         На пороге стоял следователь Порфирий вместе с  Аграфеной Игнатьевной и

бабой  Клавой  с  шестого  этажа.  Порфирий  Петрович  предъявил удостоверение,

спросил фамилию Макса и показал ордер на обыск его квартиры.

         - А в связи с чем это все?  - спросил Макс, пропуская внутрь Порфирия,

его коллег и двух понятых.

         - Соседка Ваша Наталья Пухлотитько пропала. А ее родители были найдены

на даче отравленными.

         - Да что вы говорите? - спросил Макс. - Найдены на даче?

         Он вовсе не хотел признавать, что имел какое-то отношение ко всей этой

истории.  Однако,  понимал, что раз уж к нему пришли с обыском, значит в чем-то

подозревают и что-то надеются найти.

         Обыск   продолжался   больше   двух   часов.    Сначала   милиционеров

заинтересовал сейф под  столом Макса,  но  когда они увидели,  что там хранятся

деньги в гривнях и долларах и ключи от квартиры,  их интерес резко поугас. Макс

закрыл  сейф  и  отправился в  ванную почистить зубы.  Он  злился на  милицию и

немного нервничал, хотя виноватым себя ни в чем не считал.

         Они-таки кое-что нашли. В глубинах дивана прятались кружевные трусики.

         Когда  Порфирий  продемонстрировал  их  понятым,  Аграфена  Игнатьевна

только поджала губы,  всем своим видом осуждая разврат и падение нравов, а баба

Клава начала истово креститься.

         Макс  изобразил полное недоумение,  когда  ему  продемонстрировали эту

улику.

         - Он еще глазки строит!  - залопотала Аграфена Игнатьевна. - Соблазнил

Наташеньку и убил! А теперь глазки строит!!!

         - У-у! Ирод! - поддержала подружку баба Клава.

         - Экспертиза установит принадлежность нижнего белья пропавшей девушке,

- сказал Порфирий Петрович. - А пока, уважаемый, позвольте взять у вас подписку

о невыезде.

         Макс подписал документ.

         - Хотите заявить что-нибудь по поводу пропажи вашей соседки?

         - Нет,  не хочу. Даже не уверен, что она пропала. Может быть, просто к

подруге переехала, а вы тут ее обыскались

         - Знаете про ее подруг?

         - Был  с  ней  недавно на  дне рождения.  Подругу зовут Олей,  живет в

соседнем подъезде.

         - Номер квартиры помните?

         - На пятом этаже левая квартира. Номера не помню.

         - Спасибо. Вот вам повестка. Явитесь в понедельник на допрос.

         - Я в понедельник работаю, Порфирий Петрович. Так что извините, терять

свое место из-за допроса не хочу. С дисциплиной у нас очень строго.

         - Ну что ж, придется мне к вам на работу приехать, - с усмешкой заявил

Порфирий, видимо, надеясь испугать этим собеседника.

         - Это будет лучше всего, - сказал Макс.

         У  Порфирия не было ни одной улики,  которая бы доказывала вину Макса.

Только отпечатки пальцев на посуде в наташиной кухне. Но зайти к соседке попить

чаю может каждый. Это еще не доказательство убийства. Да и трусы в диване могут

разными путями оказаться.  Даже не факт,  что это именно Наташино белье.  А что

касается волоса,  который-таки  точно оказался Наташиным,  он  вполне мог  и  с

балкона вылететь.  Или  прилипнуть к  одежде Макса  и  улететь во  время ночной

прогулки.

         Так что вроде бы  арестовывать подозреваемого было не за что.  Было бы

тело убитой,  все  было бы  намного проще.  А  так  даже факт убийства доказать

невозможно.

         Макс после ухода незваных гостей проветрил квартиру.  Он понимал,  что

находка трусов привязывает его к наташиному исчезновению еще одной ниточкой. Но

в то же время, вспоминая утро того дня, когда Наташа предложила ему жениться на

ней,  он  мог поклясться,  что трусики на  ней были.  По крайней мере когда она

распахивала наброшенный на  плечи халат.  Халат принадлежал Максу,  она  просто

одолжила его,  чтобы сходить в душ. Потом, после выяснения отношений, они сразу

начали одеваться и пошли завтракать.  Может быть, эти трусы принадлежат Ларисе?

Надо позвонить ей.

         Макс подошел к телефону и набрал номер.

         - Привет! Ты уже приехала?

         - Только что зашла в  квартиру.  Макс!  Дорогой!  Я так соскучилась по

тебе!

         - Я тоже. Слушай, у меня к тебе интимный вопрос.

         - Так сразу? И какой?

         - Сначала предыстория.  У меня соседка исчезла,  Наташа,  помнишь,  мы

пару раз пересекались с ней на лестничной клетке?

         - Помню.

         - Ну,  в общем, у меня только что делали обыск. Нашли дамские трусики.

И  почему-то  решили,  что  это  ее.  Но  кроме тебя  в  моей квартире никто не

раздевался. Не помнишь ли ты такой пикантной подробности?

         Лариска  выдержала секундную паузу,  которая показалась Максу  слишком

долгой.  Он играл ва-банк.  Потому что если это белье принадлежало не Ларисе, у

его подружки тут же  могла включиться программа под названием "он изменил мне".

Это было не то чтобы катастрофично, но грозило обилием неприятных эмоциональных

реплик.

         - Это было летом,  когда мы с пляжа вернулись, - наконец, сказала она.

- Я потеряла трусы,  причем не помнила, то ли брала их с собой на море, то ли у

тебя в квартире оставила,  когда мы переодевались в купальники.  Помнишь? Такие

розовые с ленточкой сбоку?

         - Да, именно.

         - Макс,  это  мои  трусики.  Извини,  дорогой.  Ты  из-за  меня влип в

историю?

         - Нет-нет.   Просто,  я  думаю,  эта  часть  твоего  туалета  навсегда

приобщена к архивам МВД.

         - Невелика потеря.

         - Ты приедешь ко мне?

         - Конечно. Только приму ванную.

         - Горячая вода во всем городе отключена.

         - Жалко. Так и не включили?

         - И  не  включат.  Говорят,  что  в  городском  бюджете  это  не  было

предусмотрено.

         - Ну ни фига себе история! Ладно. Я буду ближе к вечеру. Хорошо? Целую

тебя.

         - Приходи часа в четыре. Я куплю чего-нибудь вкусного.

         - Хорошо, дорогой. До встречи. Люблю тебя. Очень сильно.

         Задумчиво переставляя вещи,  Макс  наткнулся глазами на  книжку "Яды и

противоядия" и прочел раздел,  касающийся синильной кислоты.  В качестве одного

из  самых простых и  эффективных средств спасения там предлагалась внутривенная

инъекция нитрата натрия или натрия триасульфата.  В стеклянном шкафу,  где Макс

хранил реактивы для своих опытов,  нитрат натрия был. Он даже подошел к шкафу и

убедился в  этом.  Реактив стоял на верхней полке,  и  на нем синим фломастером

было написано NaNO3.

         "Да,  у  наташиных родителей не  было  ни  единого шанса  спастись,  -

подумал он.  - Откуда на дачном участке может взяться противоядие? Разве что из

удобрений..."

     16. Князь Василий пытается раскрыть Максу глаза

         Выглянув в очередной раз в окно,  и упершись взглядом в вагончик, Макс

вспомнил,  что вчера утром избитый Гоша приглашал его зайти.  Он оделся и вышел

из дома.

         Было одиннадцать,  когда Макс подошел к церкви.  Почти все стекла были

выбиты,  а  некогда  красиво  покрашенные коричневой краской бока  -  помяты  и

ободраны.  Крест торчал как-то  криво,  а  куча песка лишилась своей правильной

конусоидальной формы.

         Войдя  внутрь,  он  нашел  отца  Евлампия,  который энергично ходил из

одного конца вагончика в другой, заложив руки за спину. Его сутана была порвана

внизу,  а  крест на  пузе погнулся,  как  будто в  его  центр ударила небольшая

кувалда.

         - Доброе утро, отец Евлампий!

         - А, это ты, сын мой! Я рад, что ты откликнулся на мой призыв.

         - Что произошло с вашей церковью?

         - Это было ужасное нападение сектантов.  Они разорили храм божий. Если

бы не отключили электричество, мы бы отбились. Но не удалось. Не удалось.

         - Но зачем они это сделали?

         - Кто знает, что творится в умах еретиков?

         - Вы позвали меня, чтобы я в чем-то помог вам?

         - О  нет,  сын  мой.  Я  просил Гошу  позвать тебя,  потому что  хотел

предупредить  о  коварных  планах  сектантов.  Они  вообразили,  что  ты  новое

воплощение бога. Но сегодня ночью у меня появилась еще одна тема для беседы.

         - Насчет того,  что  сектанты что-то  обо мне вообразили,  я  знаю,  -

сказал Макс.  -  Ко мне приезжали Хилер, Йодо Шандарахис, Синегдоха и Дыркин. Я

говорил с ними и отказался от всех предложений, которые они мне сделали.

         - Это  мудро,  сын  мой.  Видишь,  на  что они способны?  Мне жаль эту

церковь,  хотя,  честно признаться,  я  уже  не  чувствую себя  священником.  В

каком-то  смысле это связывает нас:  ты не чувствуешь себя пророком,  а  во мне

умер  служитель церкви.  Зови  меня  князь Василий.  Именно так  я  себя теперь

ощущаю.

         - А что за вторая тема, князь Василий?

         - В тот день,  когда на тебя снизошел дух,  здесь был Сатана,  который

возжелал получить твою душу. И он сделал это, сын мой. Сделал с моей помощью и,

можно сказать,  с моего согласия.  Я взял у него деньги, чтобы он мог завладеть

твоей душой...

         - Кто этот Сатана?

         - Он носит свое всегдашнее имя.  Вольдемар,  Воланд, Владимир, Велиар,

Вальпурген... Нет, извини, Вальпурген не из этого списка. В общем, это тот, кто

сидел в тени и чьи глаза блестели как черные алмазы...

         - Владимир Ильич?

         - Он, он!!!

         - Я не понимаю, почему вы решили, что он Сатана.

         - Все просто.  Я говорю не как служитель церкви,  а как светское лицо,

что,  может быть, придаст особый вес моим словам. Он собирает урожай душ. Разве

ты еще это не понял? И урожай его богат.