АНДРЕЙ ЩУПОВ

                        НИКТО НЕ УСТОИТ ПЕРЕД КИНО

     Расположившись на балконе высотного этажа и прихлебывая из   бутылочек

прохладное пиво, Джекки наслаждался зрелищем сражения. В миле   над   землей

два гигантских сверкающих корабля, грузно маневрируя, стегали друг   дружку

огненными   радугами.   Ее   Величество   Смерть   сотрясала   небеса   грохотом,

разгоняя   горожан   по    подвалам    и    переполненным    убежищам.    Картина

завораживала, вызывала благоговейный трепет. И Джекки не видел   ни   одного

смельчака, кто подобно ему наблюдал бы   за   схваткой   с   балкона.   В   этом

жутковатом театре он представлял   собой   единственного   зрителя.   Впрочем,

небесная дуэль близилась к концу. Оба корабля   успели   получить   серьезные

повреждения. Один из них кренился, все больше теряя управление. Было видно

сквозь обширные   иллюминаторы,   что   внутри   парящего   дредноута   полыхает

пожар. Когда прогремел роковой   взрыв,   Джекки   даже   не   моргнул   глазом,

хладнокровно созерцая падение корабля. Соскользнув вниз,   стальной   гигант

рухнул на хрупкие крыши небоскребов.   Каменный   град   хлынул   на   тротуары

улиц.   Соперник,   приблизившись   к   месту   падения,   искристыми   очередями

принялся добивать тех, кто намеревался еще спастись...

     Джекки настолько   увлекся   разыгравшейся   на   глазах   трагедией,   что

внимание на   приближающуюся   стаю   обратил   чересчур   поздно.   Исполинских

размеров крысы входили колоннами в город. Самое время для утоления голода!

Увлеченные войной   люди   столь   рассеянны!   Вот   и   сейчас,   едва   заметив

человека, грызуны, ни секунды не колеблясь, по-слоновьи   медленно   полезли

по стенам. Казалось, земного притяжения для   них   не   существует.   Шаг   за

шагом они одолевали этажи небоскреба. Самая крупная из них, почерневшая от

старости,   тигровой   масти,   сунулась   на   полпути   в   одну   из   балконных

оранжерей и азартно   молотнула   голым   хвостом.   Хрустнули   рамы,   и   звон

осыпающегося стекла слился с отчаянным   воплем.   Все   так   же   медлительно

хищница высвободила усатую морду.   Зубастая   пасть   стискивала   трепещущую

жертву   -   какого-то   бородатого   старикашку,   изо   всех   сил    колотящего

сухонькими кулачками по нижней челюсти крысы. Последней   было   все   равно.

Круглые, с футбольный мяч, глаза   ее   уже   глядели   на   Джекки.   И   тотчас

зрительский восторг сменился ужасом. Отшатнувшись от наплывающих монстров,

Джекки ударился затылком о бетон   и   похолодел.   Отчего-то   у   балкона   не

оказалось двери! Он очутился в ловушке! Голая бетонная стена   и   перила...

Но как же это? Почему?!..

     Лохматые морды тем временем надвинулись   вплотную.   Джекки   закричал,

увертываясь от клацающих   клыков,   но   долго   метаться   ему   не   пришлось.

Огромная пасть мягко и бережно обхватила плечо Джекки, и,   дернувшись,   он

проснулся...

     Сенбернар Лотрека - его первого помощника на этих   островах   топтался

возле койки и слюнявыми брылями терзал высунувшуюся из-под простыни   руку.

Издав воинственный рык, Джекки ухватил его за уши и притянул к   себе.   Пес

забрыкался,   вырываясь.   Повалив   сенбернара   на   пол,   Джекки    дурашливо

объявил:

     - Поединок,   которого   ждали   миллионы   зрителей,   завершился   полным

поражением Лима! Хилые мышцы пса-тяжеловеса не шли ни в какое сравнение   с

мускулатурой его соперника -   известного   режиссера   Джекки   Баруа!   -   он

наклонился к мохнатой голове сенбернара и в самое ухо пробубнил:

     - Тебе бы такой сон, дурила! Рассказать, не поверишь... - он потрепал

пса по лобастой голове. - Ладно, убирайся! Уже встаю. Так и передай своему

хозяину.

     Отпустив сенбернара, Джекки Баруа взглянул   на   часы   и   выбрался   из

постели. Что ж, совсем неплохо! Вполне приличный сон   и   вполне   приличное

настроение. Легкий стресс - не в счет, поскольку тоже на пользу.   Главное,

что ни малейших признаков головной боли!..

     Самое трудное в здешних местах -   это   пережить   день.   Тропики   есть

тропики.   От   солнца   можно,   разумеется,   укрыться   в   тень,    а    мощный

кондиционер в пару минут остудит комнатку, но это максимум   благ,   который

способна предоставить современная техника. Колотый лед, охлажденное   пиво,

душ и солевые таблетки - все это   не   могло,   к   сожалению,   помочь   в   их

основном   деле.   Заниматься   съемками   в    полуденную    жару    по-прежнему

оставалось   форменным   самоубийством.   Смирившись   с   климатом   Торнэйских

островов, Джекки полностью переиначил   свой   рабочий   день,   а   значит,   и

рабочий день всей приехавшей с ним армии киношников. Фильм снимали   ночью,

утром и вечером. Днем - все сто   тридцать   шесть   человек   -   операторы   и

актеры, пиротехники и осветители, каскадеры и костюмеры спешили укрыться в

палатках, в наскоро сооруженных из пенопластовых   плит   домиках.   Утром   и

вечером работа возобновлялась. Первым, как   правило,   пробуждался   Лотрек.

Он-то и посылал своего лохматого Лима выполнять неприятную миссию - будить

"командующего армией". С пробуждением Джекки все   немедленно   приходило   в

движение, и люди окунались в съемочные будни, как суповой набор в   кипящую

воду. Варево обещало получиться крайне аппетитным.

     Приводя   себя   в   порядок,   Баруа    машинально    проделал    привычные

манипуляции - покончив с душем, прополоскал рот   ароматизированной   водой,

причесался перед зеркалом и быстро оделся.   Попутно   успел   восхититься   и

новым, принесенным накануне костюмом. Да здравствует одежда! Именно она по

праву заслуживает того, чтобы называться восьмым   чудом   света.   Хорошо   и

изящно   подогнанная,    именно    одежда    способна    изменить    фигуру    до

неузнаваемости. Это не просто вторая кожа, это вторая жизнь! Пара минут   -

и появляются широкие плечи, стройный   стан   и   все   то,   что   так   хочется

увидеть в зеркале. Это вам не пыхтеть часами в тренажерных залах!   Просто,

дешево и удобно! То есть,   не   совсем,   конечно,   дешево,   но   Баруа   себе

подобные подарки мог вполне позволить. И позволял.

     Придирчиво осмотрев себя,   Джекки   остался   доволен.   Как   всегда   он

выйдет наружу легким неспешным шагом и, приподняв над глазами   затемненные

очки, с усмешкой   оглядит   собравшихся   людей   -   невыспавшихся,   помятых,

украдкой   зевающих   в   ладони.   Лишь   трое,   как   обычно,    составят    ему

конкуренцию: Лотрек   -   однофамилец   знаменитого   художника,   собранный   и

аккуратный испанец, в обязанности которого входило   быть   везде   и   всюду,

являя   собой   образец   пунктуальности    и    предприимчивости;    доблестный

Валентино - загорелый гигант с бицепсами   в   двадцать   дюймов,   супергерой

всех его сериалов; ну и,   конечно   же,   неотразимая   Паолина,   которая   не

нуждалась ни в каких комплиментах и была просто Паолиной. Эту   девушку   не

испортила бы ни дерюга, ни самый кошмарный наряд, не говоря уже о том, что

она превосходно выглядела и без всякой одежды.

     Джекки вновь подумал о том, что сон ему   приснился   расчудесный.   Вот

если   бы   это   суметь   воспроизвести   на   экране!   Феерия   красок,    парад

проникающих в кровь ужасов - как раз то, в чем так   нуждается   сегодняшний

обыватель. Впрочем, что   же   тут   невозможного?   Современная   компьютерная

техника    по    одной-единственной    фотографии    или    картинке    способна

воспроизвести   на   экране   кого   угодно   -   Чаплина,    Пушкина,    покойных

президентов США и Англии, даже кого-нибудь из Людовиков! А уж поместить   в

город гигантских крыс - проще простого! На счастье   тех   же   обывателей   в

мире существовали еще люди вроде Баруа, и свою   безудержную   фантазию   эти

воинствующие режиссеры готовы   были   предоставить   в   полное   распоряжение

зрителя.

     Да уж!.. Баруа знал, чем потрафить публике, и пока он   жив,   зрителям

всегда будет что   посмотреть   в   кинотеатрах.   "Кошмары   и   ужасы   Баруа",

"Багровое шоу короля экзотики"... А   сколько   других   газетных   заголовков

всплывет   в   самом   ближайшем   будущем!   Невидимая   рука    будет    осыпать

пресыщенных телеманов оплеухами, стискивать их   тощие   шейки,   увлекая   на

чужие планеты, в болота и пещеры, сталкивая с зубами и   когтями   синелицых

созданий. Пока Джекки будет видеть подобные сны, ему   не   нужны   будут   ни

годы   раздумий,   ни   мучительные    кинопробы    с    актерами,    ни    мощные

галлюциногены. Талант - это та штука, что всегда при тебе, - и, ей богу! -

коллегам стоило за него держаться. В любой день и в любой час Баруа сумеет

сообразить, чем еще можно потрясти   огрубевшего   зрителя,   чем   околдовать

наиболее капризных и привлечь внимание наименее восприимчивых.

     С этой приятной   мыслью   он   распахнул   дверь   настежь   и   вышел   под

тропические солнцеобильные небеса. В лицо пахнуло зноем и влагой тропиков,

и он еще раз поздравил себя с тем, что сумел выдержать в этом пекле   более

полутора месяцев. Это время оказалось   нелегким,   однако,   оно   не   прошло

даром, позволив Баруа подобно   снайперу,   делающему   зарубки   на   прикладе

винтовки, внести в боевой счет очередное хлесткое   наименование,   завершив

свою очередную картину.

                                  * * *

     - Ну что ты   будешь   с   ними   делать!   -   потрясая   кулаками,   Лотрек

выскочил на съемочную площадку   и,   подняв   выпавший   из   рук   вождя   нож,

встряхнул насупленного Сухэа за плечи.

     - Все, что ты должен выполнить, это подбежать к   ней   и   выволочь   из

шатра! Неужели не понятно? Не можешь кусаться - не   кусайся,   но   хотя   бы

схвати и выволоки! Боже, это так просто!..   Она   твоя   пленница,   пойми!..

Идек у не ма туес... Как же это   идиотское   слово?..   -   он   схватился   за

голову. - Ага! Луинь га иэкэ ма ...

     Джекки покачивался в шезлонге под широким зонтом, с ухмылкой наблюдая

за попытками Лотрека   растолковать   Сухэа,   вождю   пигмеев,   что   же   тому

надлежит   сыграть.   Наконец-то   свершилось   невероятное:   пигмеям   удалось

вывести из себя Лотрека! Сдержанного,   невозмутимого   Лотрека!..   Впрочем,

когда-нибудь это должно было случиться. Съемки подходили к концу,   жара   и

упрямство   малорослого   народца   сделали   свое   дело.    Все    знали,    что

сегодняшним эпизодом фильм будет практически завершен. Может быть, поэтому

атмосфера вечера пропиталась особой напряженностью. И если раньше помощник

Баруа не ленился объяснять ситуацию трижды и четырежды, то в этот день   он

заводился с полоборота. Два часа назад они сняли убедительную   сцену,   где

облепленный стрелами Валентино, напрягая   перепачканные   кровью   мышцы,   в

последнем судорожном усилии   разбрасывал   толпу   пигмеев.   Все   получилось

просто превосходно. Правда, для этого опять   пришлось   гримировать   группу

привезенных на острова актеров-карликов, пигмеи опять заартачились. Ничего

не поделаешь, издержки кинопроизводства! Театр лилипутов запросил довольно

кругленькую сумму, но у Баруа   и   Лотрека   не   оставалось   выбора.   Пигмеи

упорно    отказывались    играть    сцены    с    насилием.    Увы,    на     этих

фруктово-банановых   островах,   духом   гипертрофированного   пацифизма   было

пропитано буквально все! Дикари понятия не имели об   оружии.   Более   того,

они совершенно не ели мяса! Природные вегетарианцы - что могло   быть   хуже

для создания подобного   фильма!   Именно   поэтому   специальные   инструкторы

денно и нощно обучали малорослых дикарей метать копья, стрелять из луков и

драться   на   ножах.   Как   ни   крути,   типаж   пигмеи   являли   великолепный.

Коротконогие,   не   превышающие   четырех   футов    ростом,    с    выпирающими

челюстями,   с   ушами,   лишенными   мочек,   эти   человекоподобные    существа

превосходно вписывались в кровожадный сценарий. Но в том-то   и   заключался

главный парадокс! Ибо, наделив   дикарей   устрашающей   внешностью,   природа

нисколько   не   позаботилась   об   адекватном    характере.    Порой    Лотреку

приходилось часами убеждать пигмеев перестать улыбаться. Так же тщетно   их

пытались отучать от кивков и   рукопожатий.   Кук,   давний   оператор   Баруа,

изнемог, пожалуй, более других. Вечно скрюченный,   с   тяжелой   камерой   на

плече, он таскался за капризными аборигенами,   ежесекундно   ожидая   команд

Джекки. Актеры из пигмеев вышли никудышные. От раздраженных объяснений они

тушевались и   краснели,   как   семилетние   девочки.   И   всякий   раз,   когда

намечалась очередная потасовка, норовили удрать со   съемочной   площадки   в

джунгли. Слава богу, под рукой всегда находились карлики, готовые заменить

пигмеев в наиболее щекотливых сценах. Инструкторы же Лотрека в   поте   лица

отрабатывали свой хлеб, убеждая аборигенов, что стрельба из лука - одна из

увлекательнейших игр, что завывание у костра - лучше обычного   песнопения,

что ножи и копья - обязательная принадлежность всякого настоящего мужчины.

Тем временем группа ассистентов бродила по острову, выискивая по полянам и

кустарникам брошенные ожерелья из клыков, подбирая   мачете   и   луки.   Весь

этот собранный скарб вновь раздавался дикарям, и бедолага Кук   возобновлял

слежку за вооруженными пигмеями,   карауля   редкое   подобие   свирепости   на

детских мордашках представителей вегетарианства. Тем не менее Джекки Баруа

не сомневался: в конечном счете   весь   их   труд   окупится   сторицей.   Один

только этот кадр, где прекрасная Паолина   пытается   оказать   сопротивление

разъяренному лилипуту, мог потрясти кого угодно. Но   для   этого   следовало

заснять сцену от начала и до конца...

     Обреченно   скрестив   на   груди   руки,   Лотрек   с   напряжением    ждал.

Вымученная улыбка не красила его лица, но о другой он пока   и   не   мечтал.

Только что, поддавшись его уговорам, Сухэа   предпринял   очередную   ролевую

попытку. Приблизившись к лежащей на шкурах Паолине, он робко   взял   ее   за

руку и неловко затоптался на месте. Так он изображал   насилие,   и   в   этой

крохотной сцене Паолина   просто   обязана   была   чуточку   посопротивляться.

Однако, стоило актрисе разок дернуться, как вождь тут же   выпустил   ее,   в

растерянности оглянулся на оператора. На   голову   дикаря   обрушился   шквал

ругани. Дубль был безнадежно испорчен.

     - Он меня держит, как, не знаю,   что,   -   пожаловалась   Паолина.   Она

успела   принять   исходное   положение   и   аккуратно   расправила   на   бедрах

живописные лохмотья. - Мне приходится самой сжимать его пальцы!

     - Босс, - Лотрек хмуро взглянул на Баруа. - С   этим   куском,   похоже,

ничего не выйдет.

     - Ох, уж мне эти добрейшие создания, - громко вздохнул Кук.

     - Да уж... Придется снова   монтировать.   Сначала   карлика   со   спины,

потом крупным планом лицо этого заморыша.   Затем   извивающуюся   Паолину   и

снова Сухэа.

     - Не годится, - Джекки качнул головой. - Слишком много врезок. Эпизод

превратится в сплошное мелькание. Зрителю это   уже   надоело.   Согласитесь,

время от времени он просто имеет право рассмотреть, что   же   там   все-таки

происходит - на этом чертовом экране.

     - Но вы же видите: этот клоун даже прикоснуться к ней боится! Они все

тут смотрят на нее с раскрытыми ртами. У него не получится ни ударить   ее,

ни как следует ухватить за волосы. Просто черт знает что!

     - Значит, надо   призадуматься,   -   кротко   сказал   Джекки.   -   Тысячу

долларов за идею!

     Он по-прежнему   покачивался   в   шезлонге,   а   вся   труппа   озадаченно

переминалась вокруг. Шли минуты, а желающих заработать искомую   тысячу   не

находилось.

     - Еще полчаса, и я не   смогу   снимать,   -   пробурчал   Кук.   -   Солнце

вот-вот сядет!

     Баруа   никак    не    отреагировал.    Лицо    его    выражало    полнейшую

невозмутимость. О солнце и времени он знал прекрасно, но еще парочку минут

он все же позволит поломать им головы...

     Воспользовавшись передышкой, Сухэа отошел от Паолины подальше и уютно

расположился на поваленном дереве. Стоило дикарю чуточку расслабиться, как

на губах его тут же расцвела самая беспечная улыбка. Он   не   видел   причин

для ссор   и   вражды.   Он   радовался   сказочным   пальмам,   небу   и   океану,

радовался большим белым людям, приплывшим из далеких невиданных   стран   со

своими забавными домиками, с непонятной игрой в непонятное...

     Пара минут прошла в абсолютной тишине. Никто   по-прежнему   ничего   не

родил, и Джекки самодовольно потянулся.

     - Сделаем так, -   он   прищурился.   -   Похоже,   Паолина   действительно

нравится   малорослому   пацифисту.   Почему   бы   не    воспользоваться    этой

симпатией? Если, скажем, дикарю придется ее спасать...

     - Спасать? - как всегда Лотрек соображал быстрее других. - Господи!..

Мы разожжем за ее спиной огонь. Так, босс? И   когда   она   заверещит,   этот

дурачок выдернет ее из шатра. Все будет в точности, как в нашем сценарии!

     - В сценарии нет огня, -   спокойно   возразил   Джекки.   -   Мы   сделаем

иначе. У нас есть питон, а эти ребятки знают, что такое змеи. Мы   выпустим

питона, но так, что в кадр он не попадет, а остальное произойдет,   как   ты

сказал.

     - Гениально, босс! - Лотрек тут же обернулся к ассистентам и гаркнул.

- Ну? Чего встали?! Питона сюда, живо!

     Баруа тщательно проследил, чтобы на губах его не появилась улыбка.   В

историю выгоднее войти невозмутимым. Он лишь сделал свое   дело   и   только.

Никаких лишних эмоций! В   конце   концов,   он   не   Сухэа,   чтобы   улыбаться

каждому пустяку, а людям следует знать, что подобные ребусы   для   него   ни

что иное, как семечки. Невзрачный пустячок... Сам он   по   крайней   мере   в

этом   не   сомневался,    как    не    сомневался    и    в    том,    что    через

пятнадцать-двадцать минут завершающий эпизод будет полностью отснят.

     Фильм монтировали здесь же, на   островах.   Джекки   не   зря   добивался

того,   чтобы   со   съемочной   группой    на    Торнэи    выехала    передвижная

кинолаборатория. Одним из немаловажных условий   успеха   фильма   он   считал

оперативность выхода на экран. Идея, маринуемая, годами, устаревает, теряя

жизненные   соки.   Всплеск,   рождаемый    мыслью,    должен    реализовываться

немедленно. В противном случае работа по вдохновению рискует   превратиться

в монотонную каторгу или того хуже -   кто-нибудь   из   прытких   конкурентов

выхватит идею из-под носа, сумев реализовать в более сжатые сроки.   Будучи

опытным киношным волком, Баруа понимал, что тяжбы по обвинению в   плагиате

- самое бесплодное занятие на свете. Никто пока не узурпировал власти   над

человеческой мыслью, и теоретически две абсолютно одинаковые   идеи   вполне

могли родиться в двух абсолютно разных головах. Любой суд принимал это   во

внимание, и   доказывать   обратное   значило   выставлять   себя   на   всеобщее

посмешище. Поэтому Баруа предпочитал работать - и работать по   возможности

стремительно. Он не   первый   узнал   об   островах,   населенных   жутковатыми

пигмеями,   но   ему   первому   пришла   мысль   об   использовании   дикарей    в

художественной постановке. Сейчас, чувствуя, что   долг   в   общем   и   целом

выполнен, Джекки мог наконец позволить себе   расслабиться,   мог   позволить

расслабиться другим.

     В этот день работала только монтажная лаборатория. Съемочная   группа,

актеры, команда корабля,   стоящего   в   бухте,   -   разношерстной   компанией

устроилась за расставленными посреди палаточного городка столами. С самого

утра с судна беспрерывным потоком доставляли ящики   с   вином   и   пивом,   с

зеленью и готовым мясом, с охлажденными фруктами. Это было   не   бог   весть

какое веселье,   но   впервые   за   многие   недели   люди   почувствовали   себя

раскованно,   и   не   покидавшее   их   нервное   напряжение   наконец-то   нашло

здоровый выход. Смеялись любому анекдоту и по любому   поводу.   Слишком   уж

долго приходилось сдерживать себя, сосредоточенно хмурить   лбы,   изображая

постоянную   готовность   исполнять   распоряжения   Баруа.   Это   не   было   ни

презентацией,    ни    официальным    празднованием     финиша,     это     было

физиологический разрядкой!..

     ..Навалившись на стол, Кук убежденно говорил. Обращался он к Лотреку,

но смотрел почему-то на Джекки - вероятно, по причине странного   состояния

глаз,   которые   уже   после   третьей   или   четвертой   рюмки   зажили    своей

самостоятельной жизнью. На жаре люди хмелели быстро, и глядеть в   раскосые

глаза оператора было сплошное удовольствие. По крайней мере оба   слушателя

благосклонно улыбались.

     - Все, что необходимо зрителю, это действие! Действие от начала и   до

конца! Всякие там философизмы, мудреные рассуждения о том, о сем - ни   что

иное, как голимая мораль. А вы покажете мне   человека,   который   желал   бы

выслушивать мораль в течение полутора часов.

     - К тому же за свои собственные деньги, - добавил Лотрек.

     - Точна-а!..

     - Но! - Джекки Баруа загадочно подмигнул собеседникам. - Покажите мне

человека, который отказался бы от возможности почитать мораль другому?

     Лицо у Кука вытянулось. Лотрек же громко расхохотался.

     - Босс! - он потянулся с бокалом. - Вы не   поверите,   но   это   шестая

порция. И снова за вас!

     - Если говорить о зрителе, - продолжал Баруа, - то самое   надежное   -

держаться середины. Той самой, что прозвана золотой. Жизнь   не   существует

справа или слева, она всегда в центре, как истина, что лежит   между   двумя

полюсами. Компромисс! Всюду и везде! Поэтому ни в коем случае не   считайте

зрителя глупее себя, но не считайте и   умнее.   Только   в   этом   случае   вы

имеете серьезный шанс угодить в яблочко...

     В дальнем конце стола оглушительно громыхнуло. Пиротехники   время   от

времени пускали в небо разноцветные ракеты. Обождав, когда поутихнет треск

фейерверков, Баруа улыбнулся.

     - А формула успеха - исключительно   проста:   немножко   очаровательной

эротики, столько же шутливых   диалогов,   не   слишком   глупый   сюжет   и   по

возможности симпатичные герои.

     - Он и она! - вставил Кук.

     Джекки милостиво кивнул.

     - Верно. Но все дальнейшее зависит уже от нас. Испортить   можно   даже

самый талантливый сценарий. И напротив - серенькое, невзрачное   с   помощью

актеров и режиссуры можно поднять до звездного уровня.   Вы   видели   нашего

Валентино? В чем скажите его успех? В   мускулах?   Чепуха!   В   одаренности?

Чушь! Он безусловно не   бездарь,   но   таких   славных   парней,   как   он,   -

пропасть. Но выбрал я именно его. Почему?

     Оба собеседника режиссера глубоко призадумались. Они слишком почитали

своего босса, чтобы спешить   с   ответом.   Собственно,   Джекки   и   не   ждал

ответа. Спокойно и размеренно он шлифовал красноречие,   используя   коллег,

словно профессиональный боксер спарринг-партнеров.

     - По правде сказать, я и сам этого не знаю, - милостиво продолжил он.

- Однако, есть в иных людях черточки, способные привлекать и   очаровывать.

Это дар, слепо достающийся от   природы.   Та   же   сексапильность,   походка,

голос... - Баруа   помогал   голосу   руками,   и   оба   слушатели   завороженно

внимали его жестикуляции. - Поставьте такого   человека   перед   камерой,   -

пусть он моргает, улыбается, несет самый незначительный вздор, но на   него

будут смотреть, и более того   -   многие   получат   от   подобного   просмотра

неподдельное   удовольствие.   В   сущности   талант    режиссера    в    том    и

заключается, чтобы, внимательно оглядевшись, отыскать подобных актеров.   А

далее, наведя необходимый лоск, искомых самородков нужно   только   привести

на ближайшую съемочную   площадку   и   всучить   в   руки   листки   с   текстом.

Запомните, друзья мои, никакая игра и никакая заумная режиссура не   спасут

положения, если изначально ставить не   на   ту   карту.   Ваш   протеже   может

стараться изо всех сил, изображая гнев, растерянность и прочие чувства, но

в итоге ничего кроме зрительского раздражения он не пожнет.

     Джекки пригубил бокал. Горло его, как и всякое обычное   горло,   имело

свойство пересыхать от длительной речи. Даже в   здешнем   отнюдь   не   сухом

климате.

     - И еще... - он выдержал паузу. - Пару слов о музыке   -   о   том,   чем

совершенно   пренебрегает    большинство    сценаристов.    Бедолаги    целиком

полагаются на сюжет, не понимая, что музыка способна подчас как испортить,

так и спасти весь фильм.   Примером   тому   -   музыкальные   клипы,   успех   и

неуспех которых на девяносто девять процентов зависит все-таки от   мелодии

и голоса. Вот почему я никогда не скуплюсь   на   подкормку   его   величеству

скрипичному ключу, и все мои композиторы - далеко не случайные люди.

     Кук выставил перед собой пятерню и сосредоточенно   принялся   загибать

пальцы.

     - Стало   быть,   не   очень   глупый   сценарий   с   эротикой   и   шутками,

суперактеры, музыка...

     - И кровь, - заключил Баруа. - Да, дорогие мои, хорошие, -   кровь,   -

режиссер королевским движением приподнял бровь. - Без   нее,   увы,   фильмов

пока не получается. Сюжеты обязаны виться вокруг страданий. Я не говорю   о

комедиях, хотя и тут... Словом, нужны сильные эмоции! Человек -   настолько

твердолобое создание, что   выжать   из   него   слезу   или   яростный   возглас

способна лишь кровь - и по возможности кровь экзотическая.

     - Пигмеи! - радостно воскликнул Кук. - Наша экзотика - это пигмеи!

     - Но как же, босс, мы намучились с ними! - простонал Лотрек.   -   Ведь

все эпизоды до единого - через обман и ухищрения!   Даем   в   руки   копье   и

показываем какое-нибудь жуткое фото. Снимаем ровно   одно   мгновение,   пока

они   не   пускаются   в   бегство   от   этого   самого   фото.   А   выражение   их

придурковатых лиц!.. Словно   кто   постоянно   машет   перед   ними   конфетой!

Подумать только! Выражения свирепости мы   добивались,   добавив   дикарям   в

пищу слабительного! Оказывается, гримасы, вызываемые тошнотой, -   неплохой

заменитель свирепости!

     - А сколько копий, ножей и бус они порастеряли, - добавил Кук.

     - Немудрено... Говорят, они жрут одни   авокадо   и   бананы,   -   Лотрек

потянулся к блюду с кусками мяса. - Представляю себе, каково бы   им   было,

пригласи мы их сюда.

     - А ничего бы и не было, - Кук хмыкнул.   -   Пожали   бы   всем   руки   и

расселись бы на земле со своими идиотскими улыбочками.

     Лотрек впился зубами в сочный кусок говядины.

     - Не понимаю, - промычал он. - Как можно обходиться одними бананами?

     - Неважно, чем они там обходятся, но   с   помощью   этих   лилипутов   мы

вылили на киноленту галлоны жертвенной крови.   Мы   оживили   фильм,   и   это

главное, - Джекки поморщился. - Скорее всего "Оскаров"   нашему   детищу   не

видать, но вот кассовый сбор обеспечен. Это могу гарантировать!

     - За вас, босс! - Лотрек с готовностью поднял седьмой бокал   и   снова

выпил за босса. Лицо его постепенно приобретало лиловый оттенок.

     Кук кивнул столь энергично, что чуть было не стукнулся подбородком   о

стол. Сидящие   услышали,   как   лязгнули   его   зубы.   Ругнувшись,   оператор

сплюнул и сердито пробурчал.

     - Уж мне-то известно, как они получают этих "Оскаров". Все эти   жюри,

приглашенные через постельные знакомства... Сплошное   разглагольствование!

Писать и снимать, я вам так скажу, это надо уметь, а кто не умеет,   тот   и

лезет в жюри или в критики. Именно неумехи разглагольствуют больше других!

О том, в чем сами ни черта не смыслят. Тьфу!..

     Джекки прищурился.

     - Не наваливайся на них, Кук, а то я уже слышу, как трещат их   бедные

косточки. Поверь мне, они абсолютно безвредны, и потому плюнь на них.

     - А я и плюю, - с гордостью произнес оператор.

     - Вижу. У тебя это неплохо получается.

     - В прошлом году, - принялся вспоминать   Лотрек,   -   в   нашем   округе

затеяли проводить соревнования по плевкам в длину. Кто, значит,   дальше...

Так, помню, один малый здорово постарался. Футов на тридцать запузырил.   А

ведь самый обыкновенный с виду. И живет всего в квартале   от   меня.   Можно

сказать, сосед.

      - И что? - с вызовом поинтересовался Кук.

     - Ничего. Здорово это у него получилось. Тоже, должно быть, талант. А

такой неказистый вроде, с пузцом...

     - Меня там не было, - заносчиво сказал Кук.

     - Ну, положим, до того малого тебе далеко.

     - Мне?!

     - А то кому же?..

     Джекки эта перепалка наскучила. Он терпел любые разговоры, в   которых

упоминалось его имя, но все прочее... Ложечкой он дипломатично позвенел   о

бокал.

     - Все это замечательно, дорогие мои, - проговорил он, - но человек во

все времена оставался эгоистом. Может быть, "Оскаров" раздают и не зря, но

только   есть   существенная   разница   между   людьми,    присутствующими    на

фестивалях, и публикой, посещающей кинотеатры и   покупающей   видеокассеты.

Кому, как не нам, знать, что любой кинофестиваль - это своеобразный   обряд

великого   ханжества.   Маленькая   горстка   людей    чествует    друг    дружку

наградами, забывая об остальном   человечестве.   То   есть,   игра   в   гениев

безусловно приятна, но это все-таки только игра.   Похлопав   друг   другу   в

ладоши и наговорив вороха комплиментов, эти лицемеры разъедутся   по   домам

и, прикрывшись от посторонних глаз, будут смотреть   наши   с   вами   фильмы.

Наши, а не свои! Такова, друзья мои, природа этих людей.

     Отяжелевшие головы Кука и Лотрека медленно раскачивались в   такт   его

словам. Помощники Баруа успели основательно нализаться, но   тем   не   менее

слушали речь босса с почтительным вниманием. И   только,   дождавшись   конца

маленького выступления,   оператор   неверным   движением   месячного   ребенка

повернулся опухшим лицом к Лотреку.

     - Ты...   Ты   действительно   думаешь,   что   тот   малый   смог   бы   меня

переплюнуть?

     - Тебя? - по лицу Лотрека расползлась ядовитая ухмылка. - Да тебя он,

пожалуй, одной левой.

     -   Одной   левой?   А   ты   знаешь,   что   год   назад   я   посещал    курсы

ке-ку-синкай?

     - А все равно!..

     Баруа не стал слушать дальше. Поднявшись, он степенно двинулся   вдоль

равномерно расставленных столиков. С оттенком удовлетворения отметил,   что

несмотря на все выпитое, почти не качается. Джекки всегда гордился   своими

способностями к самоконтролю.   Он   с   легкостью   держал   равновесие   и   не

позволял глазам гулять и разбегаться, как это происходило у оператора.

     На одном из столов тарелки были отодвинуты в сторону, - обнаженный по

пояс Валентино мерился силой со всеми желающими. Кое-кто из каскадеров еще

заставлял его поднатужиться, но большинство не выдерживало и двух секунд.

     Джекки Баруа решительно   раздвинул   столпившихся   людей   и,   усевшись

перед суперзвездой, нахально выставил свою костлявую кисть. Валентино   был

не дурак. Снисходительно усмехнувшись, он моментально включился в игру,   с

готовностью обхватив своей лапищей пальцы Баруа. Огромные мышцы киноактера

вздулись,   лицо   заметно   порозовело.   Сценку   тяжелейшего   поединка    они

разыграли без сучка без   задоринки.   Часто   дыша,   Баруа   в   конце   концов

завалил   Валентино,   и   тот   протяжным   стоном   возвестил   свету   о   своем

поражении.   Подобное   они   проделывали   не   впервые,   но   всякий   раз   эта

видимость   победы   доставляла   режиссеру    величайшее    наслаждение.    Под

восторженные вопли он поднялся из-за стола, и кто-то тут   же   водрузил   на

его голову пышный венок. Теплые, мягкие руки Паолины обвили шею, -   первая

красавица кинотруппы поцеловала его в губы.

     - Но противник тем не менее был   достойный,   -   Баруа   снисходительно

похлопал сияющего Валентино по мощному плечу.

     - Босс! - перед режиссером вынырнул маленький закопченный   человечек.

- Пленка готова. Если желаете, можно прокрутить хоть сегодня.

     У Баруа мелькнула неожиданная идея.

     -   Момент!   -   он   взмахнул   рукой.   -   Тащите   сюда   Лотрека!   Пусть

организует нам пигмеев. Все племя. Мы покажем этот фильм им! Натянем между

деревьями экран и устроим премьеру!

     Восторженный рев перекрыл его слова. Идея пришлась   по   вкусу.   Кроме

того, люди радовались любой возможности покричать. Киногруппа находилась в

том   лихорадочном   состоянии,   когда,   распрощавшись   с   последними   узами

цивилизации, человек становится самим собой - буйным, двуногим животным.

                                  * * *

     Многие уже спали, и   большую   часть   огней   над   палаточным   городком

потушили. Веселье близилось к   завершению,   и   Джекки   с   трудом   подавлял

желание отправиться прямиком в свой дом. Если бы он не отрядил   Лотрека   и

еще пару людей в джунгли за   пигмеями,   он   так   бы   и   поступил.   Но   ему

действительно было небезынтересно взглянуть на реакцию дикарей. Зеркала на

Торнэях, слава богу, водились, и он не сомневался, что дикари узнают себя.

Отличие сцен, в которых они снимались, от того, что произойдет на   экране,

несомненно поразит лесных жителей, и   Баруа   представлялось   это   забавным

экспериментом. И потому, глотком осушив чашечку крепчайшего кофе,   кое-как

справившись с зевотой, он заковылял к гостям.

     Подходящих в темноте можно было узнать   по   месяцеобразным   белозубым

оскалам. Как всегда дикари приветливо улыбались. И это несмотря на то, что

их оторвали от   сна,   вытащили   наружу   из   соломенных   вигвамов.   Скорчив

ответную улыбку, Баруа терпеливо   принялся   пожимать   тянувшиеся   отовсюду

ладони. Некоторые из лилипутов пожимали его руку дважды, а   то   и   трижды.

Что поделать, обычай белых здороваться пришелся добродушным   созданиям   по

нраву. Осоловелый Лотрек   суетился   на   поляне,   отведенной   под   просмотр

фильма, и терпеливо рассаживал прибывающих.   Окинув   глазами   пространство

перед натянутым парусом экрана, Джекки отметил про себя, что из киногруппы

здесь присутствует едва ли более полутора десятка человек. Зато чернокожее

племя густо заполнило все свободные места.

     Шальная ракета зеленой   звездочкой   взмыла   с   судна,   и   пара   сотен

аккуратненьких голов в лад совершила вращательное движение,   проследив   до

последнего метра пологую траекторию   ракеты.   Баруа,   усмехнувшись,   подал

знак киномеханику. Белый экран вспыхнул радужными огнями,   и   пространство

впереди Джекки загомонило возбужденными голосами. Птичий изумленный   щебет

- да и только! Борясь с сонливостью, Баруа пялил глаза на экран и время от

времени пытался угадать настроение зрителей. Что ни   говори,   фильм   вышел

отменный. Несчастная, обреченная на гибель   экспедиция,   ведомая   отважным

Валентино, переговоры с коварными   пигмеями,   поломка   рации,   отравленная

пища, пробоина в корпусе яхты, путешествие   по   берегу,   схватки   во   мгле

джунглей, смерть членов экспедиции одного   за   другим.   Последним,   как   и

положено, погибал Валентино. И   наконец   финальный,   завершающий   трагедию

эпизод - нападение на беззащитную Паолину...

     Джекки смутно угадывал по движению в темноте,   что   смотрят   фильм   с

небывалым напряжением. Птичьего щебета он больше не слышал, и лишь изредка

нервной волной пробегало по рядам лоснящихся темных тел   шевеление.   Баруа

не прочь был бы взглянуть на лицо вождя племени, но вставать   и   шагать   к

Сухэа не было сил. Он отчаянно хотел спать. И когда по собственному почину

киномеханик после окончания фильма запустил прошлую его ленту   о   жестокой

войне белых и индейцев, Баруа   не   выдержал   и   смежил   веки.   Рычащая   от

восторга тьма черным мохнатым зверем повалила его на скамью. Где-то рядом,

подсвечиваемый сиянием экрана, похрапывал утомленный Лотрек.

                                   * * *

     Наступало мертвое время. Замерев над   головами,   солнце   методично   и

безжалостно   высушивало   землю.   Все    живое,    способное    самостоятельно

передвигаться, давным-давно укрылось в   тени   деревьев,   под   спасительным

дерном земли, в   сборных   африканских   домиках.   Успев   набрать   в   легкие

живительной ночной прохлады, природа   задерживала   дыхание,   с   молчаливым

терпением ожидая наступления вечера.

     Утерев лицо влажным полотенцем,   Баруа   в   изнеможении   повалился   на

койку. Воздух из кондиционера приятными волнами холодил спину. Не хотелось

ни шевелиться, ни говорить. Этот климат не потворствовал   пьянству.   После

вчерашнего все они чувствовали себя неважно.

     Провалявшись еще около четверти часа, Баруа вяло поднялся   и,   достав

из холодильника глиняный кувшин   с   водой   из   местного   источника,   жадно

отхлебнул. Тело тотчас покрылось липкой   испариной.   Ему   показалось,   что

даже веки отяжелели от оседающей на ресницах влаги.   Чертово   пекло!..   Он

поставил кувшин на место. Ничего... Еще три-четыре часа, и с   наступлением

вечера все изменится. А через парочку дней их и вовсе здесь не будет.

     Он подумал неожиданно о том, что по завершению съемок остров   потерял

для него всякую привлекательность. Всю эту природу,   изрезанные   скалистые

берега он представлял   себе   только   как   подходящее   сырье   для   кадровых

фрагментов, как живописный фон. Что-то из той же вечной темы: любить   себя

в искусстве, а не искусство в себе... Стоило   работе   завершиться,   и   все

красоты неведомым образом ушли в никуда.

     Обидно, но Джекки давно понял, что без интенсивной работы он - ничто.

Есть такая порода людей - профессионалы, не мыслящие себя   вне   профессии.

Трудоголики... Он был именно из таких.

     Снова подумалось, что неплохо бы убраться отсюда поживее. Только   вот

интересно, мечтают ли об этом другие? Наверное, нет. Для них этот фильм   -

не   столько   работа,   сколько   экзотическое   путешествие.   Дело    сделано,

наступила пара отдыха. Пойди попробуй собери их сейчас! Кто-то забавляется

под солнцем на пляже, кто-то гуляет у водопада. Словом, разбрелись во   все

стороны, овечки, что   вполне   объяснимо   и   закономерно.   Дисциплинирующим

началом   являлся   фильм,   но   по   окончанию   съемок   Баруа   перестал   быть

полновластным начальником. Капитан является богом только на   своем   судне,

на берегу он превращается в обычного   гражданина.   Отныне   своим   временем

большая часть кинотруппы распоряжалась вполне самостоятельно.

     Баруа обтер мокрым полотенцем шею и с раздражением припомнил утреннюю

новость. Кто-то, вероятно, спьяну умудрился ударить по радиостанции чем-то

тяжелым. И также, видимо, шутки ради увел от берега все   лодки   и   катера.

Шутники хреновы! А если кто-нибудь перевернется   и   утонет?   Кому   платить

потом и судиться? Кинокомпании? Вот уж дудки!..

     В дверь коротко стукнули, и в   домик   ввалился   не   похожий   на   себя

Лотрек. Шумно дыша, он рухнул на стул. На   груди   и   под   мышками   у   него

расплывались темные пятна. Он часто   икал   и   с   трудом   ворочал   глазами.

Брезгливо поглядев на него, Баруа подумал, что и   сам,   пожалуй,   выглядит

ненамного лучше. Они нарушили основное правило этой климатической   зоны   -

во-первых, усугубили   алкоголем,   а   во-вторых,   выбрались   из   палаток   в

полдень - время, совершенно неудобоваримое для нормального европейца.

     - Что там еще? - раздраженно спросил он.

     Лотрек наконец-то отдышался.

     - Эти   хохмачи   зашли   чересчур   далеко,   -   выпалил   он.   -   Куда-то

подевалось судно. Во всяком случае в бухте его нет.

     - Господи! - Баруа со вздохом зарылся лицом в подушку. Именно   сейчас

надо было преподнести ему этот сюрприз!..

     - А еще, - продолжал Лотрек, - на кустах возле кухни кто-то   развесил

перепачканные скальпы.

      Баруа почувствовал, что   начинает   свирепеть.   Шутники   действительно

перегнули палку. Если он только дознается, кто это сделал, весельчакам   не

поздоровится!

     Тяжело вздохнув, Лотрек покосился на свои разбитые костяшки.

     - Песик мой запропал.   Наверное,   увели   к   водопадам.   Он   же   любит

воду... - Лотрек снова вздохнул. - В общем психанул я малость.   Отправился

к старику Люму, чтобы разузнать, кто   одолжил   у   него   парики.   Он   начал

упираться, а я его обругал. Ну, и пошло-поехало. Люм заявил, что   пока   он

отвечает за   реквизит,   никто   не   посмеет   кидать   ему   такие   обвинения.

Пришлось за ворот подтащить его к   тем   кустам.   Ну   и   там   я...   Словом,

переборщил. Терпеть не могу лжецов!

     Баруа сел на кровати.

     - Но куда могло уйти судно?

     - Если бы не исчезли лодки, можно было бы обогнуть   остров   кругом   и

осмотреться.

     - Рацию до сих пор не починили?

     Лотрек покачал головой.

     - Радист не понимает, чем можно было разворотить такую дыру.   А   весь

его радиозапас - на судне.

     - Черт бы вас всех!.. - Баруа уже   сообразил,   что   не   сможет   долее

оставаться в домике. Дурацкие шутки, жара, похмелье - в   совокупности   все

составило критическую массу, которая так и   подталкивала   к   взрыву.   Надо

было немедленно действовать!   Сдавив   пальцами   виски,   он   заставил   себя

сосредоточиться.

     - Туземные пироги, - наконец проговорил он. - У пигмеев были какие-то

долбленые бревна. Кажется, они оставляли их в устье реки или на берегу   за

мысом. Надо послать кого-нибудь за   дикарями.   Раздобудем   плавсредства   и

тотчас отправимся на поиски лодок. Пока же могу обещать только одно:   тот,

кто это устроил, очень крупно пожалеет! - глаза Баруа недобро сверкнули.

     Передернув рыхлым плечом, Лотрек произнес:

     - Я буду только за...

     Ноги Баруа вязли в песке, пот застилал глаза   и   каждый   шаг   вызывал

раздражение. Пять человек   под   предводительством   Лотрека   отправилось   к

мысу. Сам он в сопровождении Валентино, оператора Кука   и   двух   ребят   из

пиротехнической бригады двигался к устью реки.

     - Странно, - Валентино ткнул мускулистой рукой в сторону   прибрежного

кустарника. - Обычно свои пироги они оставляли здесь.

     - Так где же они?

     - Нужно поискать, босс, - Кук грузной трусцой припустил   вдоль   реки.

Уже через минуту послышался его радостный возглас:

     - Ага, что я говорил! Идите-ка сюда!

     Все поспешили к оператору. Он сидел на корточках возле кустов. Рядом,

присыпанные ветками, лежали две полусгнившие долбленки.

     - Ты считаешь, на этом можно плавать?

     - Ну... Если заткнуть дыры...

     -   Дыры-то   заткнем,    только    вот    поможет    ли    это?    -    Баруа

пренебрежительно пнул в борт одной из   пирог.   Щепа   брызнула   из-под   его

туфли.

     - Да-а... Посудинка еще   та!   -   Кук   в   сомнении   пощупал   трухлявую

древесину и не очень уверенно заключил:

     - Снаружи гниль, это верно, но сердцевина вроде бы еще терпит.

     - Вроде бы! - передразнил Баруа. - Будешь   идти   ко   дну,   по-другому

запоешь.

     - Можно поискать еще,   -   предложил   Корпикус   -   старший   пиротехник

группы. - Порыскаем вокруг - авось что-нибудь да найдем.

     - Нет уж, рыскать мы больше не будем! - Джекки еще раз   пнул   в   борт

пироги. - Попробуем в деле эти корытца.

      Они вынесли долбленки из кустарника и кое-как спустили на воду.   Одна

из лодок тотчас наполнилась водой и затонула. Поднимать ее они   не   стали.

Зато вторая пирога оказалась еще вполне функциональной.

     - Выдержит ли она пятерых? - опасливо вопросил Кук.

     - А вот сейчас мы это и увидим, - Баруа   решительно   перебросил   ногу

через борт допотопного суденышка. - Залезайте, господа матросики!

     Предусмотрительный Корпикус прихватил   с   земли   брошенные   от   лодок

весла.

     - Думаю, как-нибудь выгребем.

     Но грести почти не пришлось. Их сразу подхватило течением и понесло в

океан. Корпикус с Валентино лишь слегка задавали направление.

     - Кук! Следите за днищем, - скомандовал Баруа.   -   Если   что,   будете

вычерпывать воду!

     - Только чем?

     - Да хоть своей панамой!

     - Слушаюсь, босс, - оператор робко покосился себе под ноги.   -   Слава

богу, пока все сухо.

     - Интересно, водятся   ли   в   этих   местах   акулы?   -   поинтересовался

Валентино.

     - Почему бы и нет? - Баруа   машинально   погрузил   взор   в   прозрачную

толщу воды. Далекое песчаное дно по мере движения   все   более   приобретало

глубинный изумрудный оттенок. В самом деле, если появится акула... Он живо

представил себе   серебристое   тело,   торпедой   выныривающее   возле   борта.

Старенькой скорлупке перед хищницей не устоять. Даже   не   слишком   крупная

акула без усилий разнесет эту гниль в щепки. Баруа постарался   отмахнуться

от тягостных мыслей, но тут внимание его привлекли необычные для   морского

дна контуры.

     - А ну задержитесь! - крикнул он. - Табаньте же, черт вас возьми!

     Корпикус энергично заработал веслами, замедляя бег пироги. Все прочие

перегнулись через борт, сосредоточенно вглядываясь в зелень воды.

     - Катер... - пробормотал Кук. - Наш катер. Но откуда он здесь?

     - Какой-нибудь пьяный олух решил ночью покататься и утопил его, - зло

процедил Баруа.

     - Но как он мог это сделать? - удивился Валентино. -   Кингстонов   там

нет, а перевернуть катер не так уж   просто.   Уже   вторую   неделю   на   море

штиль. Скорее уж пьянчужка сам бы вывалился наружу...

     - У катера прорублено дно! - гневно воскликнул Баруа. - Смотрите!

     - Черт подери! Это уже не шутки. Но кто мог это сделать?

     - Босс, вам не кажется, что кто-то из кинотруппы серьезно   спятил?   -

осведомился Корпикус. - Судите   сами,   кто-то   ломает   рацию,   уводит   все

плавсредства...

     - А судно? - перебил его Валентино. -   Судно   ваш   ненормальный   тоже

уводит?

     - Ну... Он мог пробраться туда и сказать капитану,   чтобы   тот   отвел

судно в другое место.

     - Зачем? Зачем ему это понадобилось?

     - Если он маньяк, то все его поступки необъяснимы.

     - Хорошо! Пусть будет маньяк. Но как он мог уговорить капитана?

     Молчавший до сих пор Баруа вмешался:

     - Как раз это - не очень сложно. Еще в первые дни мы обсуждали вопрос

о том, где ставить корабль. Мы ведь снимали   вид   океана,   и   судно   могло

попасть на задний план. Так что капитан был готов в   случае   чего   отвести

корабль в сторону.

     - Но ведь фильм уже снят, - возразил Валентино.

     - Рация разбита уже два дня, и капитан не в   курсе   того,   что   здесь

происходит. Хотя... Про фильм он как раз в курсе. Но   про   рацию,   конечно

же, ничего не знает.

     - Что же нам теперь делать, а? Я хочу сказать...

     Вопрос Кука перебил возглас Корпикуса.

     - Глядите! Там возле веток что-то плавает!

     Баруа пригляделся.

     - Гребите туда!

     Валентино и Корпикус взялись за   весла.   Они   быстро   приближались   к

торчащим из воды веткам, и Баруа неожиданно ощутил,   что   колючий   холодок

окутывает сердце.

     - Стойте! - хрипло выкрикнул он.

     Гребцы подняли весла, но пирогу   продолжало   медленно   нести   вперед.

Теперь они видели все. Ветви оказались не ветками, а частью палубной мачты

с потухшими огнями и обрывками троса. Прожорливый океан не   удовлетворился

одним катером, он поглотил и судно. Одеждой зацепившись   за   рею,   тут   же

неподалеку плавало тело старшего помощника корабля. Лицо его, обращенное к

солнцу, было восково-белым, из груди торчал обломок стрелы.

     - Черт возьми!   Это...   Это   сделали   пигмеи!..   -   шепотом   произнес

Корпикус. Кук потрясенно уставился на него.

     - О чем ты говоришь? Эти добрейшие создания?!.. Да они   и   с   оружием

толком не умеют обращаться!

     - Скажи лучше, НЕ УМЕЛИ. Пока мы   не   научили   их,   -   Баруа   зловеще

улыбнулся. - Один жалкий маньяк не в состоянии натворить столько бед.   Как

это ни прискорбно, слова Корпикуса похожи на правду.   Племя   в   три   сотни

голов вполне могло управиться с лодками и судном.

     - Значит, те скальпы на кустах и кровь... - Кук, раскрыл рот и   шумно

задышал. По всей видимости ему сделалось дурно.

     - Назад! К берегу! - скомандовал Баруа.

     Неуклюже развернувшись,   пирога   заскользила   к   обожженному   солнцем

острову.

                                  * * *

     Вид кружащих над окровавленными   скальпами   мух   вызвал   лишь   мутное

головокружение. Ничто уже не могло разъярить людей сильнее. В своем домике

Баруа собрал экстренное совещание. Однако, собравшихся оказалось немного.

     - В чем дело? Где остальные? - он повернулся к Куку.

     - Пока мы разбирались с   пирогами,   несколько   групп   отправилось   на

водопады. Туда каждый день кто-нибудь ходит. Такая жара...

     - А Лотрек? Разве он еще не вернулся?

     - Никто не видел его...

     -   Может   быть,   сходить   за   мыс   посмотреть?   -   Валентино    окинул

присутствующих взглядом. - Отрядим, скажем, человек шесть-семь.

     - Ага, а потом будем трястись и гадать, не приключилось ли   что   и   с

ними, так?

     Поразмыслив, Баруа обратил лицо к Корпикусу.

     - В лагере есть оружие?

     - Не знаю, -   пиротехник   пожал   плечами.   Его   землистое   лицо   было

покрыто крупинками пота. - Если только у кого-нибудь свое собственное...

     - А у вас оно есть?

     Корпикус покачал головой.

     - Пулеметы с бутафорскими лентами. Пара десятков ружей и револьверов,

но патроны к ним тоже холостые. Еще кое-какой запас аммонита, ну и   другие

фокусы.

     - Стало быть, пока у нас всего четыре револьвера с боевыми патронами,

- заключил Баруа. - Это то, что нашлось из личного оружия.

     - Можно ополовинить каждый барабан и таким образом количество   единиц

оружия увеличится, - предложил пиротехник. - Восемь   револьверов,   по   три

патрона на каждый.

     - Там и без того по три, по четыре патрона, - Баруа до хруста   сцепил

кулаки. - Дьявол!.. И все равно мы им покажем! Сухэа решил выйти на   тропу

войны? Милости просим! Мы перебьем все его вшивое племя! - он взглянул   на

пиротехника. - Если есть аммонит, значит можно изготовить бомбы. Скажем, к

завтрашнему дню! Справитесь?

     Корпикус заметно разволновался.

     - Если нам будут помогать и кое-что подсобрать по палаткам...

     Делай все, что посчитаешь   нужным.   Все,   кто   понадобятся,   в   твоем

распоряжении! Хватай за шкирку и не церемонься!

     - Тогда мы, пожалуй, начали бы прямо сейчас, босс.

     - Пожалуйста! Но только чтоб   к   завтрашнему   утру   у   нас   уже   были

бомбы... Люм! Возьми револьвер и организуй посты!

     Порывистым движением Баруа раскинул на столе карту. Остров в масштабе

один к пяти тысячам. Четыре головы одновременно склонилось   над   картой   -

Валентино, Кук и Паолина... Остальные   уже   занимались   конкретным   делом.

Вглядевшись в цветастый рельеф острова, Баруа разочарованно крякнул:

     - Много пользы она нам, конечно,   не   принесет,   но,   тем   не   менее,

кое-какую   стратегию   мы   наметим.   Итак,   корабля   нет,   рация    разбита.

Рассчитывать, судя по всему,   придется   исключительно   на   себя,   -   Баруа

помолчал. - Полагаю, что люди, которые так или иначе покинули лагерь,   уже

не вернутся.

     Паолина вскинула голову. В глазах ее блестели слезы.

     - Но может быть, кто-нибудь еще спасся? -   проговорила   она   дрожащим

голоском.

     - Может быть. Только что в том проку? - Баруа нахмурился.   -   Главный

шанс - бомбы Корпикуса. Мы переждем ночь и нападем первыми. Против бомб им

не устоять.

     - К тому же луков, стрел и копий у них   не   очень   много,   -   добавил

Валентино. - Лишь те, которыми снабдил их Люм.

     - Тем более. Массированный лобовой удар поставит точку на этом   деле.

Мы забросаем их бомбами и обратим в бегство.

     Кук сидел, обхватив голову, чуть раскачиваясь,   бессмысленным   взором

уставясь на карту.

     - Подумать только, - шептал он, - я   учил   их   здороваться   за   руку,

раскуривать сигары и говорить на английском...

     - Не надо об этом сейчас, - Паолина   сочувственно   погладила   его   по

всклокоченной голове.

     - Да уж, Кук,   помолчи...   -   палец   Баруа   заскользил   по   карте.   -

Двинемся двумя отрядами. Вверх по реке и вот   по   этой   низине.   В   случае

встречи с противником немедленно соединяемся и завязываем бой.

     - Лучше бы нам держаться открытых мест, - заметил   Валентино.   -   Они

мастера прятаться. В джунглях нас легко перестрелять из луков.

     - Сомневаюсь, что это будет   так   просто,   -   проворчал   режиссер.   -

Стреляют они скверно, да и тетиву   едва-едва   натягивают...   Кстати,   надо

обязательно поглядеть среди реквизитов. Если остались еще копья, ножи   или

что-нибудь в этом роде, сейчас же раздать людям. Это лучше, чем ничего.

     Кук ладонью шлепнул себя по лбу и плачуще воскликнул:

     - Но почему?! Почему они это сделали? Может, их кто-то спровоцировал?

     - Сейчас это уже не играет роли, - сухо отозвался Валентино. - Кто бы

ни развязал эту бойню, заканчивать ее придется нам.

     - Но если бы мы узнали причину нападения, кто знает, -   мы   могли   бы

попробовать с ними договориться!

     Валентино с яростью взглянул на оператора.

     - Договориться? После того, как они оскальпировали твоих   коллег?   Да

они вырезали уже две трети всей киногруппы! О каких переговорах ты   ведешь

речь?

     - Наша надежда - бомбы, - устало   повторил   Баруа.   Высокий   его   лоб

обезобразили глубокие морщины. Тягостные мысли   отличны   от   творческих   и

старят куда быстрее.

     Паолина неожиданно коснулась его руки, и он вздрогнул.

     - Джекки! Они не просто на нас напали...

     - Что? - Баруа непонимающе уставился на девушку.

     - Мне   кажется,   что   они   действовали   по   сценарию   твоего   фильма,

понимаешь?

     - По сценарию? Почему ты так решила?.. - пораженный, Баруа замолчал.

     - Мне только сейчас пришло в голову... Вспомни, как это происходило в

фильме! Экспедиция покидает яхту и углубляется в дебри   Амазонки.   Сначала

пропадают разведчики, потом кто-то натыкается на их   скальпы   и   поднимает

тревогу. Исследователи   пытаются   сообщить   о   происшедшем   на   судно,   но

обнаруживается, что рация разбита.   Экспедиции   ничего   не   остается,   как

возвратиться на побережье, но судна уже нет...

     Режиссер схватил Паолину за плечо.

     - Черт меня дери!.. А ведь ты права, моя девочка! Эти   недоумки   даже

не пытаются анализировать содеянное. Они попросту копируют сюжет так,   как

они его запомнили.

     Кук и Валентино глазели на них в изумлении. Баруа же хлопнул   ладонью

по столу.

     - Если так, то мы   можем   прогнозировать   каждый   следующий   их   шаг.

Чертовы карлики! Да мы подготовим им   такую   ловушку!..   Надо   только   как

следует все обдумать и взвесить.

     Кук пролепетал:

     - Можно посмотреть в сценарий...

     - К черту сценарий! Я помню все наизусть! - Баруа   схватил   авторучку

и, перевернув   карту,   торопливо   застрочил   по   бумаге.   -   Итак!   Рация,

скальпы, судно - это они уже сделали. И в той же очередности, в какой   это

происходило   в   фильме.   Далее   они   расправляются   с   отдельными   членами

экспедиции...

     - Лотрек! - ахнула Паолина.

     - И не он один, - сипло добавил Кук.

     - Да, Лотрек и другие, по всей вероятности, тоже. А теперь...

     Валентино, чертыхнувшись, схватил со   стола   один   из   револьверов   и

бросился к выходу. Баруа неуверенно протянул руку к оружию и пробормотал:

     - Но они же не могут прямо сейчас... Все-таки мы выставили посты...

     Заливисто пророкотала пулеметная очередь.   Все   четверо   вылетели   из

домика. Солнце садилось в океан, и последний   вечерний   отблеск   окрашивал

палаточный городок в багрово-фиолетовые тона - те самые экзотические тона,

которыми еще так недавно все они   любовались.   Снова   громыхнула   очередь,

захлебнувшись, смолкла. Вспыхнул прожектор   над   крышей   радиолаборатории.

Растерянно озираясь, с   револьвером   в   руке   Баруа   метался   по   городку.

Цепкими пальчиками за него держалась Паолина и   где-то   позади,   явственно

поскуливая, семенил Кук. Подобные неурядицы были не в его духе.

     Джекки услышал, как что-то просвистело над головой. Треснуло   стекло,

и прожектор погас. Все снова   погрузилось   в   фиолетовый   полумрак.   Вдали

дважды выстрелили, кто-то громко завизжал.

     - К Корпикусу! - Баруа взмахнул оружием и побежал, не   слишком   ловко

лавируя между палатками. Запнувшись о капроновую растяжку,   Кук   с   криком

растянулся на земле. Из   темноты   по-кошачьи   мягко   скользнули   низенькие

фигурки. Паолина, оглянувшись, в ужасе   прикрыла   рот   ладонью.   Два   ножа

пригвоздили Кука к песку. Револьвер Баруа коротко рявкнул. Один из пигмеев

упал, остальные тут же разбежались.

     - Кук! Он там! - Паолина тщетно пыталась остановить   Баруа.   Режиссер

торопился к   домику   пиротехников.   Они   не   успели.   Оглушительный   взрыв

безжалостно ударил по барабанным перепонкам. В воздухе пронеслись осколки.

Один из них задел Баруа по голове,   и,   оглушенный,   он   повалился.   Рядом

всхлипывала кинозвезда.

     Первое, что осознал Джекки, это то, что он выронил   револьвер.   Туман

перед глазами рассеялся, и,   протянув   руки,   он   лихорадочно   зашарил   по

песку. Пальцы коснулись чужого лица и замерли.

     - Это я, Джекки.

     - Баруа узнал голос Корпикуса. Только сейчас этот   голос   звучал   еле

слышно.

     - Мы не ожидали, что все произойдет так быстро. Сначала   выстрелы,   а

потом Сухэа... С сигарой в зубах и еще одним воином... Они ворвались к нам

и убили Токмана. А потом Сухэа показал воину на аммонит с порохом.   Видишь

ли, мы высыпали все на стол. Словно нарочно!.. Сухэа отдал своему приятелю

сигару и преспокойно ушел. Я не успел   их   пристрелить,   револьвер   был   у

Токмана.

     - Ты видел Валентино? - Баруа, приподнявшись, встряхнул Корпикуса,   -

Он должен был бежать к вам!

     Затухающим шепотом Корпикус что-то пробормотал, но режиссер ничего не

разобрал. Оно и понятно, непросто говорить со стрелами в спине!..

     Найдя револьвер, Баруа наощупь прокрутил барабан и поднялся. Еще пара

патронов. Всего-навсего... Он рывком потянул   за   собой   Паолину.   Девушка

находилась в полуобморочном состоянии.

     - Нет! - она бессильно поджимала под себя ноги, не желая вставать. Но

Баруа не собирался с ней церемониться. Он   схватил   актрису   за   волосы   и

заставил следовать за собой.

     - Глупая! Мы укроемся в зарослях, и они не найдут нас!

     Пробежав с десяток шагов, они чуть-было не столкнулись   с   Валентино.

Мускулистая грудь атлета была залита кровью,   в   двух   местах   угадывались

торчащие обломки стрел. В руках гигант держал тяжелый пулемет.

     - Валентино! - Баруа схватил его за локоть и тотчас ощутил на пальцах

липкое. - Надо уходить! Без бомб мы бессильны. Ты в состоянии идти?

     - Само собой. К счастью,   эти   сморчки   не   умеют   толком   натягивать

тетиву, - лицо Валентино мучительно подергивалось, но он храбрился.   Такая

уж у него была по жизни роль -   мужественно   преодолевать   препятствие   за

препятствием.   -   Зацепить,   конечно,    зацепили,    но    надеюсь,    ничего

серьезного.

     -   Надо   укрыться   в   зарослях!   -   быстро   проговорил   Баруа.   -   До

наступления рассвета.

     - Попытаемся, но эти мерзавцы видят не хуже кошек. Я уже убедился...

     Ежесекундно оглядываясь, они побежали из лагеря.

     - Брось пулемет!

     Валентино упрямо качнул головой.

     - Это их немного отпугивает. Так   что   добегу   как-нибудь   и   с   этой

железкой.

     Где-то справа раздался гортанный возглас, и одна за другой две стрелы

впились в тело   Баруа.   Ему   показалось,   что   воздух   вспыхнул   в   легких

обжигающим пламенем. Лишь через мгновение он понял,   что   снова   лежит   на

земле, и плачущая Паолина тащит его к ближайшим кустам

     Совсем   близко   загрохотал   пулемет   Валентино.   Обернувшись,    Баруа

рассмотрел, как поливая дрожащим огнем пространство   вокруг   себя,   гигант

отступает обратно к   палаткам.   С   факелами   и   копьями   в   руках   за   ним

вприпрыжку бежали пигмеи. До самого последнего момента Валентино оставался

актером. Угрожающе крича, он крутился   со   своим   громоздким   и   абсолютно

безобидным оружием, заставляя дикарей держаться на   приличном   расстоянии.

Баруа   подумал,   что   не   пройдет   и   десяти   секунд   -   десяти   крохотных

мгновений, как пулемет смолкнет. И   тогда   пигмеи   покончат   с   Валентино,

после чего займутся и ими...

     Все произошло значительно раньше. Судьба не подарила Валентино и этих

последних секунд. Вспыхнула одна из палаток, и,   освещенный   разгорающимся

пожаром, актер превратился в отличную мишень. Несколько   неумело   пущенных

стрел лишь оцарапали его, но нашлась и та единственная,   что   пробила   ему

шею, повалив гиганта наземь. Баруа обреченно закрыл глаза.   Вслушиваясь   в

плач Паолины, неожиданно припомнил:

     - Паолина, ты слышишь меня? - он выплюнул сочащуюся из горла кровь   и

посмотрел на актрису. - Они не убьют тебя, не бойся. Ты ведь сама сказала,

что они действуют строго по сценарию. Так оно и есть.   А   в   фильме...   Ты

помнишь?

     Прямо над   ним   вспыхнул   дрожащим   пламенем   факел.   С   мученической

гримасой Баруа приподнял голову и разглядел Сухэа. Вождь стоял в окружении

соплеменников, держа в   маленьких   ручках   копье.   Лицо   его   менялось   на

глазах.   Он   пытался   выглядеть   грозно,   но   знакомая   плутоватая   улыбка

нет-нет, да и возникала на пухлых губах.

     - Чего ты хочешь, Сухэа? -   Баруа   с   удивлением   ощутил,   что   ни   в

мыслях, ни в душе не находит ненависти к пигмеям. Вероятно, он уже умирал.

Умирающим свойственно прощать. Уходящая   из   тела   кровь   уносит   силы,   а

вместе с ней и остатки   жизненной   злости.   Забавно...   Апатия   умирающего

причисляется к высшей мудрости. А может, так оно и есть на   самом   деле?..

Баруа криво улыбнулся, и, заметив его улыбку, Сухэа сбивчиво заговорил:

     - Ты великий! - черный палец указал на Баруа. -   Ты   делал   волшебный

стена. Стена и много огня - это красиво! И мы делать красиво. Мы - великий

- и тоже хотим делать красиво!

     Паолина вскрикнула, и одновременно   с   ее   криком   бутафорское   копье

опустилось   на   грудь   Баруа.   Выдернув   окровавленное   оружие,   Сухэа    с

некоторым   смущением   взглянул   на   Паолину.   Он   прекрасно   помнил,    как

выглядели заключительные кадры,   показанные   волшебной   белой   стеной.   Он

должен был прыгнуть к визжащей девушке и за волосы поволочить   в   джунгли.

Но актриса завораживала пигмея своей красотой. Даже сейчас -   дрожащая,   с

перекошенным ртом и спутанными волосами - она была прекрасна. Столпившиеся

соплеменники молча глядели на них. Они тоже помнили, как он   вел   себя   на

экране - свирепый и пугающий, не знающий жалости и сомнений. Вождь не   мог

обмануть их ожиданий. Порывисто вздохнув, Сухэа наконец-то решился. Уронив

копье на землю, он шагнул к девушке и остановился. Как он ни старался,   он

не мог себя пересилить. Тот на экране, столь похожий на него, проделал все

с удивительной легкостью,   но   он,   Сухэа,   повторить   кровожадный   бросок

хищника с экрана отчего-то НЕ МОГ. Кто-то из соплеменников,   не   выдержав,

хихикнул. Затравленно оглянувшись, Сухэа   насупился.   Потоптавшись,   робко

приблизился к девушке и еще более робко   протянул   ей   свою   загорелую   до

черноты руку. Двигаясь подобно   сомнамбуле,   Паолина   покорно   подала   ему

дрожащую   ладонь.   Кашлянув,   вождь   помог   ей   подняться   и    осторожными

шажочками повел в направлении зарослей. Следуя за ним,   Паолина   безумными

глазами   вглядывалась   в   окружающее.   Всюду   сновали    маленькие    черные

человечки. И всякий, обратив к ней взор, немедленно озарялся ослепительной

улыбкой.   Она   так   их   и   угадывала   в   полумраке   -   по   месяцеобразным,

дружелюбным оскалам. Пигмеи кивали ей   детскими   головенками,   в   смущении

прятали   за   спину   напроказившие   ручонки.   Пацифисты    и    вегетарианцы,

добрейшие создания на свете, как говаривал Кук...