Андрей Щупов

Дети хлебных времен

Ползком добравшись до края лощины, Согомак некоторое

время прислушивался к звенящей тишине. А может, и не звенела

она вовсе, - такая уж жизнь пошла - с гулом да стоном. Так что

тягучий звон вполне мог поселиться в голове навечно. Покойный

Зум тоже что-то говорил про такое. То ли мелодию какую-то

вечно слышал, то ли голоса... Согомак сердито встряхнул

головой. Так или иначе, но опасности он не ощущал. Точнее,

опасность была и ушла, оставив за собой смрадный рассыпающийся

шлейф. Тем и отличались проводники от простых смертных -

кто-то умел чувствовать опасность, а кто-то нет. Если бы сам

Согомак не владел даром прозорливости, давно бы сгинул в

какой-нибудь из экспедиций. Не столь уж много тараков

осмеливалось покидать Пещеры, выходя на открытое пространство.

А он выходил - и очень часто не в одиночку. Водил с собой

группы и умудрялся сохранять всем жизнь. То есть - почти всем,

потому что всех приводить обратно не удавалось еще никому.

Кто-то обязательно должен был погибнуть. Согласно жестокой

статистике. Вечно голодное Пространство требовало жертв, и с

этим проводник почти смирился, тем более что счет его был не

таким уж плохим. В худшем случае Согомак терял каждого

третьего, другие же не возвращались вовсе.

Собравшись с духом, он перемахнул через барьер и одним

броском пересек поросшую пыльником лощину. К ноге немедленно

прилепился здоровущий клещ, но Согомак даже не взглянул на

него. Все чувства были обострены до пределы, любое шевеление

воздуха могло означать возвращение опасности.

Он остановился на стыке двух скал и замер перед останками

тарака. Теперь уже было не разобрать, кто это был. Ясно, что

соплеменник, но более никаких подробностей. Даже мучительная

смерть от газа не оставила бы столь жутких следов. Что и

говорить, картинка аппетиту не способствовала. Неестесственно

вывернутая кисть, оскал чудом уцелевшего черепа и какая-то

жуткая каша. Ясно было, что Вихрь не промазал. Даже самые

враждебные из Вихрей дело свое знают - бьют точно и насмерть.

Потому и нельзя задерживаться в подобных местах долее одной

минуты. А погибший был явно из чайников, - похоже, даже

собирался расположиться на отдых. Вон и котомку расшнуровал,

газетку под обед расстелил. Мыслимое ли дело - всего в двух

шагах от Белой Скалы! Неужто не знал, что именно здесь Вихрь

собирал ежемесячный урожай жизней. Урожай, надо признать,

богатый...

Согомак продолжал вглядываться в мертвеца и чувствовал,

что чего-то в жутковатой картинке не достает. Что-то здесь

было не так, и мозг строптиво не желал принимать увиденное.

Чуточку помешкав, он вынул шпагу, ювелирным движением выдернул

из окостеневшей руки покойника перепачканную кровью котомку.

Тряхнул на весу, и наружу тотчас вывалилась пара ссохшихся,

покрытых солевой нездоровой коркой гамбургеров. Брови Согомака

сошлись на переносице. Все было яснее ясного. Такая уж, видно,

карта у бедолаги. Насобирал где-то ядовитую снедь, и, не

настигни его Вихрь, чуть позже наверняка откинул бы копыта от

жестоких желудочных спазмов. Еще и домашних мог бы потравить.

То есть, если успел бы, конечно, добраться до дома. Впрочем,

возможно, и не было у него никакого дома. Жил в какой-нибудь

берлоге, как тот же Профессор, читал потрепанные талмуды и

подбирал все, что плохо лежит.

Согомак нагнулся ниже, взглядом проследил за вереницей

потемневших капель. Петляющей дорожкой они тянулись от

мертвеца куда-то в сторону. И снова тревожно запульсировало

под темечком. Вот оно! То самое, что насторожило с первых

секунд. Если Вихрь разбивает жертву, подобных багровых дорожек

просто не бывает. И еще... Очень уж мало осталось от мертвого

тарака. Настолько мало, что Согомак тут же припомнил о мертвом

поселении Паркетное. Кажется, нечто подобное он имел счастье

наблюдать именно там.

Всматриваясь в зыбкий след, Согомак приблизился к краю

поросшей пыльником лощины, повернул направо. Тот, кто успел

навестить погибшего до проводника, явно старался не следить.

Как известно, пыльник способен хранить след на протяжении

длительного времени. Погибшую группу того же Бортника Согомак

нашел только благодаря внимательному осмотру местности. А ведь

с момента гибели там минуло чуть ли не полтора месяца! И все

равно отыскал...

Согомак застыл на месте. Прямо перед ним алела

закоростевшая лужица. В центре лужи красовалась потемневшая

ступня - еще одна часть тела неосторожного тарака. Увы,

догадка оказалась верной. В окрестностях Пашни действительно

промышляла команда канибалов.

Легкий звон наплыл справа, и Согомак невольно пригнул

голову. Но звон летел ровно, не суля неприятностей. То ли

парил над землей далекий птерон, то ли выискивали добычу

летучие мороки. Ни те, ни другие серьезной угрозы для племени

тараков не представляли, и все же, задерживаясь здесь, Согомак

здорово рисковал. Не столько собой, сколько теми, что остались

в лачуге Профессора. Как ни крути, а от Пещер они отошли уже

на приличное расстояние. Пропади он сейчас без вести, и легко

может статься, что назад к Пещерам никто из них не выберется.

Порывистым движением Согомак забросил найденную котомку

через плечо, знакомой дорогой поспешил обратно. Лощину пересек

с той же головокружительной скоростью и только за скальной

грядой позволил себе отдышаться. Тактика была проверенной.

Даже самый стремительный Вихрь не угонится за спуртующей

жертвой. Главное - не медлить и не стоять на месте. Вихрь,

если ему позволить, вмажет так, что мокрого места не

останется. Разнесет в кровавые брызги, как того бедолагу.

Передохнув, Согомак стряхнул пытающегося присосаться к

пояснице клеща и ровной трусцой спустился в низину. Стоило ему

одолеть последний поворот, как он различил голоса своих

спутников.

***

- ..Смешно! Всю жизнь болтаем об одном и том же! Конец

света, конец света... Да вы, родные мои, с началом

определитесь, а потом уж о конце толкуйте!

- Ну, начало, положим, далеко. Пойди проверь, как оно там

все начиналось. А вот конец близехонько.

- Это наш с вами конец близехонько, а жизнь никуда не

денется - как течет, так и будет течь. Я ведь не просто так из

Пещер ушел! В этих местах, может, и солонее жить, зато тише. И

разум в тишине обостряется, и размышлениям предаваться

любо-дорого.

- Смешной ты, Профессор! О чем размышлять-то?

- Размышлять, милые мои, всегда есть о чем. Только для

этого нужна тишина. Вакуум - лучшая ловушка для мыслей.

Попробуй-ка влей что-нибудь в бутыль полную браги. Все тут же

обратно пойдет. Так и мы с вами. Сказать честно, вы ведь там

не живете, а время только убиваете. Даже поговорить толком не

знаете о чем. Одни слухи да сплетни.

- Ну, а ты знаешь про что говорить?

- Конечно, знаю. У меня, милок, тело легкое, а голова

ясная. Я о Пространстве думаю, о жизни, о всех нас. Старикам

всегда есть, над чем поразмыслить. Это и есть наше главное

предназначение, последняя ступень завершающейся жизни. А в

ваших поселениях, уж простите меня, жизнь давно закисла. Что

старики, что молодежь - все о жратве только и думаете.

Согомак неслышно вошел в хижину, приблизившись к товарищам,

присел рядом. Разглагольствовал, разумеется, Профессор. Рад,

наверное, был что обрел слушателей. Оно и понятно. Ясная

голова - дело, конечно, хорошее, однако и такой головушкой

перед кем-то надо блеснуть. Опять же и язычок неплохо

поразмять да почесать. Иначе на кой он нам дан? Язык-то? Этому

же отшельнику в последнее время приходилось беседовать только

с пустыми стенами. Да и то вполголоса, чтобы не привлечь

внимание Вихрей.

Кревет, самый молодой и любознательный из участников

экспедиции, собрал лоб в задумчивую гармошку.

- Ну, положим, про нас я спорить не буду, действительно

закисаем, но мир-то все равно не объять. Ни разумом, ни

физически. К чему тогда все эти размышления?

- То есть - как это не объять?

- Известно - как. Если вселенная расширяется да еще со

скоростью света, как же за ней угонишься?

- Старых книжек начитались? - Профессор фыркнул. - Знаю,

помню. Эффект Доплера, разбегающаяся вселенная и так далее.

- Разве не так?

- А вот поживи с мое, подумай, да здесь пару-тройку

месяцев понаблюдай за Пространством - тогда и поймешь. -

Профессор сердито пошевелил челюстями. Сморщенное лицо его на

несколько секунд стало откровенно страшным, но никто этого не

заметил. - Так вот, юноша мой дорогой, знаменитый эффект

Доплера, конечно, любопытен сам по себе, однако, по моему

глубокому убеждению, связан прежде всего не с пространством, а

с возрастом живущих.

- С возрастом?

- Да, да! Именно с ним. Все та же пресловутая

относительность. Трактуйте Эйнштейна шире, ребятки! Не

замыкайтесь на одной только скорости, и мир сразу станет

простым и ясным. Время действительно увязано с Пространством -

что верно, то верно, однако последнее теснейшим образом

взаимодействует с нашим внутренним мироощущением. - Выдав

столь замысловатый перл, Профессор с видом превосходства

оглядел собравшихся. - Да, дорогие мои! Пока мы взрослеем,

вселенная представляется нам огромной и разбегающейся, но как

только наступает старость, приходит осмысление истины,

реальные границы мира подступают вплотную, и начинаешь

отчетливо видеть, что мир мал и кубичен. Нет в нем ни

простора, ни плоскостей, ни устойчивых шаровых образований.

- Что же тогда есть?

- А есть лишь повсеместно сжимаемые кубические

пространства. Песчинки времени осыпаются, тускнеют тела, - и с

каждым годом наш мир становится теснее и теснее. - Профессор

постучал себя по голове. - Сначала здесь, а потом и вокруг. Мы

сами его сжимаем, понимаете? Каждый по отдельности, и все

вместе. И кстати сказать - весь наш чертов прогресс

способствует тому же самому.

- Я слышал, - вмешался Согомак, - старики рассказывали,

что раньше жили в мирах просторных, многоуровневых.

Встречались даже такие, что в несколько переходов невозможно

было одолеть. То есть, правда ли нет, но так рассказывали.

- Вот! - Профессор торжествующе указал на Согомака. -

То самое, о чем мы говорим! Повсеместное и необратимое сжатие

вселенной. Это раньше были усадьбы, а сейчас - все больше

приусадебные участки. Замечаете, какой и парадокс! Участки

по-прежнему зовутся приусадебными, хотя усадеб, как таковых,

давно нет. Вместо дорог - подорожники, вместо построек -

пристрои. - Профессор мелко захихикал. - Вы и Вихри не в

состоянии увидеть, потому что смотрите не туда.

- Как это не туда?

- А вот так. Если воспринимать Вихрь, как нечто

абстрактное и конечное, то увидеть его действительно

невозможно. Но если в момент приближения Вихря попытаться

увидеть его целиком, понимаете? Попытаться вобрать в себя весь

окружающий мир, то искомое зрение к вам обязательно придет.

Ненадолго, но придет.

- А ты сам-то его видел?

Голова Профессора умудренно качнулась.

- Не видел бы - не говорил.

- И что же он из себя представляет?

- А вот об этом рассказывать бесполезно. Во-первых, все

равно не поверите, а во-вторых, какой в этом смысл? Это вам

ровным счетом ничего не даст. Потому что, опять же повторяю,

увидеть его может каждый. Если очень захочет.

- Говорят, его видят в самый последний миг. Уже перед

смертью.

- Ничего не могу про это сказать. Я его видел и, как вы

можете убедиться, по сию пору жив. Что, кстати, лишний раз

подтверждает мою теорию о сжатии мира. Мы сжимаем его здесь, -

Профессор снова постучал себя по голове, - и стоит нам чуточку

освободиться от прежних штампов, как мы тут же начинаем видеть

неизмеримо большее. Впрочем, с сожалением констатирую, что

обществу это не слишком нужно. Еще немного - и сожмемся все в

одну деревушку, в один островок. Все равно как те же японцы.

- Тогда почему у американцев все наоборот? - Возмутилась

Беата. Единственная среди экспедиционеров дама искренне

негодовала. - Мы, выходит, сжимаемся, а у них и территорий все

больше, и народ крупнеет. Помните, того пришлого, что забрел в

Пещеры?

- Это тот, что заблудился?

- Ну да. Открыла я ему дверь, так он едва в комнату

прошел. Такой высоченный! И усища шикарные!

- Чего это ты ему открывала! - Вскинулся Рох, дружок

Беаты. - С каких это щей!

- Так он же раненный был. Ободрался в дороге, измучился.

- В дороге... - Рох фыркнул. - Это ж мы его отмутузили.

- Вы?

- Конечно! Чтобы не совался на чужие территории.

Подумаешь, дубиной вырос! Обычный мутила. В смысле, значит,

мутант. - Рох поскреб сбитый кулак правой руки. - Их там, если

хочешь знать, химией в свое время травили - гамбургеры,

чизбургеры и все такое. Вот и получился цирк наоборот. Кто-то

не выдержал и помер, а кто-то в рост пошел.

- Сказки! - Задумчиво протянул Жук. - Причем тут химия с

мутациями? У них жрачки полно и свободы выше крыши. Опять же -

южная сторона - значит, ни зимы тебе, ни холода...

Согомак напрягся. Всей спиной он вдруг ощутил нависшую над

хижиной опасность. Она наплыла стремительно, словно туча,

застыв над самой крышей. Во всяком случае он точно знал, что

ни приблизиться к окну, ни выглянуть за дверь он не отважится

ни за какие коврижки. Комнатка потонула во мгле, пропали

голоса беседующих, исчезло вообще все. Только собственный

трепещущий в груди страх и мерзкий, скользящий по спине

холодок. Он сидел, не шевелясь, и отчего-то почудилось, будто

некто, прячущийся за стенами хижины, тяжелым взором

рассматривает засевших внутри.

Мгновение, и все снова ушло. Неведомая туча рассеялась, и

Согомак расслабился, чувствуя, как стекает по лицу запоздалый

пот. По счастью, никто из присутствующих ничего не заметил.

Извиваясь ленивой змеей, беседа стелилась в прежнем

направлении...

- Выходит, мы сжимаемся, а они нет?

- Если верить Профессору, получается, что так. - Кревет

восторженно глянул на отшельника. - Мы стареем, а они

молодеют, так, Профессор?

- Вполне возможно, - хозяин хижины с достоинством кивнул.

- Нации тоже переживают взлеты и падения. Кто-то впадает в

детство, а кто-то мудреет.

- А я лично так смекаю, - вновь подал голос Рох, - до них

беда тоже рано или поздно доберется. Не сегодня, так завтра.

Потому как в одной лодке веслами махаем.

- Не скажи! У них там и Мерзлота под боком, и Райская

Чаша.

- Ну, положим, от Райской Чаши их Китайский Забор

отгораживает, не пролезут. Да и вдуматься, что проку от такой

близости? Скорее - больше вреда. Это же вроде алтаря у Вихрей.

- Какого еще алтаря?

- А такого! Сам не видел, но рассказывают, что дважды в

день Райская Чаша наполняется самыми изысканными яствами.

- Сама собой, что ли?

- Чудак-тарак, неужели не понял? Да те же Вихри и

приносят. Шарятся по всему миру, выискивают самое лучшее и

собирают в одно место. Куда там вашей Мерзлоте до Райской

Чаши!

- Ну, а по мне и Мерзлота - местечко неплохое. Кстати,

Профессор, правда ли, что Мерзлота это древние склады

пришельцев? Будто когда-то на тарелочках они прилетели на

Мраморную Гору, отыскали этот ледник и оставили там запас

продуктов до будущих времен?

Профессор фыркнул.

- Еще один миф! Красивый и бессмысленный.

- Тогда откуда там взялись продукты?

- Оттуда мне знать? Может, оттуда же, откуда они

появляются в Райской Чаше? - Профессор загадочно улыбнулся.

Подобную манеру - отвечать вопросом на вопрос - Согомак не

переваривал, однако в данном случае рассудил, что Профессор

прав. Столь сложные феномены, как Мерзлоту и Райскую Чашу,

можно объяснять либо сказкой, либо вообще никак. Уже века,

наверное, об этом спорят, а проку никакого.

- Но как же все-таки быть с Первоатомом? - Кревету не

терпелось вернуться к исходной точке спора. - Бог с ними - с

продуктами, там история действительно темная, но разве не

доказано, что мир произошел из Первоатома?

- Кем это, интересно, доказано?

- Ну... Учеными, наверное.

- Напомню, перед вами сидит как раз один из

представителей ученого мира! - Профессор желчно задрал

подбородок. - Тем не менее, в Первоатом я абсолютно не верю.

- Но он же был!

- Где это был? На Луне, в Пещерах? Или, может, на Марсе?

Почему вообще тараки склонны все на свете упрощать? Первоатом,

первозверь, первобытность... Нет, дорогие мои, часть правды -

еще не вся правда, и этого, к сожалению, не понимает

большинство правдолюбцев. Весь наш прогресс, вся наша наука -

такие жалкие крохи, что, ей богу, не стоит о них говорить

всерьез.

- Но ведь после того, как заселили долины Месопатамии,

правительство тотчас отправило разведку на Луну. - Возразила

Беата. - Об этом даже в учебниках написано! И Первоатом там,

говорят, видели.

- Наверное, что-нибудь действительно видели, не спорю, -

Профессор глянул с насмешкой, - но скажу вам по секрету, мы и

до Марса давно дотянулись. Тихоходом, но дошли.

- Да ну?

- Вот вам и "да ну"! Каналы-то кто роет? Американцы, что

ли? Нет, милые мои, - наши!

- А зачем их рыть?

- Вот чудак-тарак! А зачем Северо-пещерный канал рыли,

зачем Пашню распахивали? Или тот же Китайский Забор, - на кой,

спрашивается, он сдался братьям китайцам? Однако полтораста

лет трудились, приколачивали досочку к досочке, на гвоздики

последний металл пускали.

- Я слышал, тех же американцев на экскурсии к этому

забору возят.

- Само собой, возят. Что им еще остается? Только смотреть

да удивляться. Ни ракеты путной, ни катапульты для цефалов -

ничего в сущности не построили. Один-единственный марсоход,

считай, и запустили. И тот, наши астронавты кувалдами разбили.

- Погоди, погоди! - Встрепенулся Согомак. - Про Марс это

ты точно знаешь?

- А то! Еще наши прадеды туда мостик проложили. Доски от

Китайского Забора отрывали и на мост пускали. Так потихоньку и

построили. Потом чуть ли не на паровой тяге добирались. Долго,

понятно, зато надежно. И по сию пору секретные экспедиции

посылают.

- Дела-а!.. - Изумленно протянул Жук. - А мы тут сидим в

глухомани и знать ничего не знаем.

- То-то и оно! - Победно улыбнулся Профессор. - Слух у

вас отключен. Не слышите ничего и не видите.

- А я другое не понимаю. То есть с Луной - ладно, пусть

исследуют. Вдруг да найдут какое-нибудь полезное ископаемое. -

Рох сердито поскреб челюсть. - Но каналы-то зачем рыть? Он же

далеко - Марс-то. Ни воды там, ни продуктов.

- Чудачок! - Профессор дребезжаще рассмеялся. - Мы ведь

здесь как раз об этом и толковали. Идея! Вот, что повелевает

народами! Ради нее и пускают в распыл недра и здоровье.

- Ты больно-то не гогочи! - С земли угрожающе приподнялся

Сыч. - Мы таких умников в момент стреноживаем.

- Спокойно! - Шикнул Согомак. - Ссор мне еще тут не

хватало!

И Рох, и Сыч, первые забияки пещерного люда с

пренебрежением покосились в его сторону. Сыч даже циркнул

слюной под ноги, однако все же уселся обратно на топчан.

Профессор же словно и не заметил ничего. Все с той же

хитринкой на морщинистом лице снова заговорил:

- Вы, братцы мои, ищете логику там, где ее нет в помине.

Ни Вавилонская башня, ни пирамиды никому не были нужны. Или

взять тот же Китайский Забор. Ведь с точки зрения оборонной

фортификации - полный бред! Какой-нибудь средней силы Вихрь

минует его, не заметив. Но ведь построили! И гордятся теперь.

Потому что никакому другому народу это не под силу. Одного

леса на доски извели миллионы гектаров!

- Да уж, - вздохнул простодушный Жук. - Тут они нас

сделали, ничего не скажешь.

- Зато каналы марсианские - наши! - Тряхнул сухоньким

кулачком Профессор. - И вешки там через каждые сто шагов

установлены, - дескать, не кто-нибудь, а наши парни эту

территорию застолбили. У американцев, понятно, и техника, и

жратва, зато у нас - дух!

- Скоро, похоже, и его испустим. - Хмыкнул помалкивавший

до сих пор Айзек. - Слыхали небось, что в Паркетном случилось?

- А что там случилось?

- Вон Согомака спросите. Он туда ходил, все видел своими

глазами.

Лица сидящих обернулись к проводнику.

- Видел, - Согомак неохотно кивнул.

- И что же там такое стряслось? - Профессор тоже

изобразил на лице внимание, хотя ясно было, что такого

ортодокса, как он, всерьез может интересовать исключительно

философия мирового порядка. - Газ или другая какая отрава?

- Голод.

- То есть? - Профессор удивился. - Они же, помнится,

катакомбное селение обустроили. Объявили автономию и никого к

себе не пускали. Хвастались, что продуктов на пару веков

хватит.

- Вот и дохвастались... - Проводник рассеянно погладил

усы. - Думаю, за продуктами они все же куда-то ходили. А как

сель сошел, все их лазы каменным цементом залило. Вот и умерли

от голодной смерти.

- А ты сам-то как туда попал?

- Я уже после пришел. Походил вокруг и обнаружил лазейку.

Кое-кто оттуда все-таки выбрался. Надо думать - кто-то из

последних. Рыть-то они все время рыли. Узкий такой тоннель

получился, длинный. Еле-еле пролез... - Голос Согомака чуть

дрогнул. Чтобы скрыть нахлынувшее смятение, он опустил голову.

Не хотелось ему про это рассказывать. Ох, как не хотелось! - В

общем прошелся по улочкам, поглядел. Живых не обнаружил.

- Могу себе представить! - Присвистнул Кревет. - Полная

деревня мертвецов. После такого и спать-то, наверное, страшно.

- А что мертвецы, - с ленцой протянул Рох, - вроде колод

или мумий. Не кусаются - и ладно.

- Главное - сколько это у них все тянулось?

- Не столь уж сложно подсчитать. - Проводник пожал

плечами. - Связь-то с ними когда прервалась? Месяца два или

три назад? А нашел я их на прошлой неделе. Судя по лазу -

недавно отрыли, - вот столько они там и промаялись.

- У меня тоже дома родня припухает. Поначалу на огород

надеялись, а там снова пришлые все оборвали.

- Мародерства нынче хватает. Куда только власть смотрит!

- Да на Марс с Луной. - Съязвил Рох. - Куда им больше

смотреть!

- Ничего, - Согомак улыбнулся, - скоро вернемся с водой и

пряниками. Накормите вашу родню.

- Когда? Когда вернемся-то? - Сыч поднял голову. - Второй

день уже пехаем. Ты же нас кругами водишь! Спрашивается, на

кой нам это надо! Пашня-то - вон где, совсем рядом. Рвануть

напрямки - и сегодня там будем. Скажешь, не так?

- Так, - согласился Согомак.

- Вот и я толкую! Леший-то не стал мудрить, - вышел на

день позже, и уже нас обогнал. Уже завтра, верно, и в селение

вернутся.

- Может, и вернутся, - проговорил Согомак, - если повезет.

- А что им сделается?

- Да хотя бы то же самое, что случилось с хозяином этой

сумки. - Согомак швырнул перед собой заляпанную кровью котомку.

Уставившись на страшную находку, компания примолкла.

- Тоже, видать, из торопыг был. - Жестко продолжал

Согомак. - Решил срезать дорогу и угодил прямиком под Вихрь.

- Хмм... - Жук раздумчиво потер щеку. - Это ты сейчас

туда, значит, и ходил?

Проводник кивнул.

- Я еще с вами шел, его заметил. Надеялся, что жив еще, -

вот и сбегал. Издалека-то не поймешь - мертвец или подранок.

Вихрь он ведь медленно бьет. Сам не раз попадал под него. Он

еще над головой, а уже слышно, как шелестит воздух. Тут важно

- ни секунды не терять. Бежать что есть мочи до ближайшего

укрытия.

- А он, получается, не успел? - Кревет робко коснулся

котомки, тут же отдернул руку.

- Хуже. Он на открытое место вылез. Вот и попался. В кашу

раздавили парнишку. - Согомак мрачно оглядел присутствующих.

Хотел напугать - и добился своего. Для того и прихватил с

собой котомку. В качестве главного аргумента. Дисциплинка в

отряде вконец ослабела, следовало подтянуть пружины.

- Да-а... - Айзек испуганно поежился, словно, ожидая, что

Вихрь грянет прямо сейчас.

- В общем разговаривать на эту тему больше не будем.

Хотите вернуться домой живыми, будете делать, что я говорю. И

Леший нам не указ. У него семь ходок, а у меня больше сорока.

Так что это его риск и его грех.

То ли перебил он им настроение на беседу, то ли

действительно вконец перепугал, но очень скоро стали

укладываться на ночлег. Профессор, разумеется, занял свое

королевское ложе, все прочие расположились кто где.

Дождавшись, когда участники экспедиции поуспокоятся,

Согомак незаметно толкнул в бок Жука, кивком указал на выход.

Переспрашивать Жук не стал, все понял сразу. Пожалуй, это был

единственный из членов экспедиции, с кем проводнику удалось

найти общий язык в первые же часы их совместного похода.

Молчаливый гигант в действиях проявлял некоторую

медлительность, однако Согомак знал, что на этого богатыря можно

полностью положиться. Будь в группе все такие, как Жук, не

возникло бы причин для беспокоства.

Выйдя из хижины, они отошли в тень, потоптавшись, присели

на мшистый валун.

- Какие-то проблемы? - Жук говорил шепотом, что лишний

раз доказывало его сметливость.

- Кое-что есть. - Согомак вздохнул. - Видишь ли, этого

недотепу не только Вихрь прикончил.

- То есть?

- Я мало кому рассказывал, и похоже, напрасно. Понимаешь,

в той злополучной деревушке от голода умерли далеко не все. Во

всяком случае те, что выбрались наружу, голодными не были.

- Что? - Голос у Жука сел. - Ты хочешь сказать...

- Канибализм. - Согомак кивнул. - Не знаю уж, сколько их

там уцелело, но надо так понимать, что подобная кулинария

пришлась им по вкусу.

- Значит, того бедолагу...

- Нет, его действительно прикончил Вихрь. Но позже рядом

побывал кто-то из этих мерзавцев. Видишь ли, его разделали,

как тушу. Было бы время, я мог бы, пожалуй, даже отыскать их.

Следов не так уж много, но вполне достаточно.

- Вот оно, значит, как.

Согомак пытливо взглянул на Жука.

- Думаю, маршрут придется менять. Ни к чему нам маячить

на виду у этих тварей. Сдается мне, что отираюся они как раз

неподалеку от Пашни.

- Значит, к Пашне не пойдем?

- Точно.

- А куда же тогда...

- Отправимся к Мерзлоте.

- Но это значительно дальше.

- Дальше. Зато надежнее. - Согомак поднялся с валуна. - В

общем завтра мне понадобится твоя поддержка. Сам знаешь, в

такие моменты хочется на кого-то рассчитывать.

Круглая голова собеседника раздумчиво качнулась.

- Ты можешь на меня полагаться.

- Спасибо, Жук. И еще... Присмотри за Рохом и Сычем.

Парни бойкие, строптивые. В Пещерах напропалую бузили, и

здесь, боюсь, будут выкаблучиваться.

- Может, проще оставить их у Профессора?

- А они останутся?

Жук промолчал. Все было понятно без слов.

- Стало быть, договорились. Завтра встаем рано, поэтому

давай отдыхать. - Согомак поправил на поясе шпагу и первым

зашагал к хижине Профессора.

***

Сказать по правде, он ожидал худшего. Их было восемь душ,

и ровно половина восстала против его решения пробираться

вместо Пашни к запасникам Мраморной Горы. То ли успели уже

подустать, то ли по наивности полагали короткий путь более

безопасным. Нудным голосом Согомак перечислил многочисленные

ловушки и сюрпризы, поджидающие их на пути, а в довершении

всего еще разок тряхнул перед ними злосчастной котомкой. Ни

мимикой, ни интонацией он постарался не выдать своих истинных

чувств. Пусть воспринимают, как робота. Оно и к лучшему.

Меньше будут роптать и доказывать. Про канибалов он вновь

умолчал. По опыту знал, что осторожнее не станут, а вот

психовать начнут точно. Без того - вон какие взвинченные да

распаленные.

- В Мерзлоте пищу поискать еще надо! Может, и вовсе

ничего не найдем. - Надсажался Сыч. Скуластая его физиономия

побагровела от злости. - А на Пашне все само под ногами лежит.

В двадцать минут можно загрузить все рюкзаки.

- Кроме того, в Мерзлоте мы и часа не протянем. - Вторил

приятелю Рох. - Тогда уж лучше сразу под Вихрь, чтоб не

мучиться.

- А у меня уже и ноги стерты, - растерянно жаловался

Кревет.

Прислушиваясь к пестрой разноголосице, Согомак лишний раз

подивился собственной прозорливости. Объяви он им о своем

намерении в хижине Профессора, и не пошли бы они с ним вовсе.

Но ведь нарочно выбрал момент, когда экспедиционеры, перекусив

и экипировавшись, уже выбрались на скальный хребет. Во всяком

случае возвращаться сейчас им было психологически труднее.

- Предлагаю устроить короткое собрание! - Пискнул Линис,

тарак солидных лет и совершенно невзрослой внешности. Со спины

- подросток подростком, и только когда смотришь в лицо,

видишь, что перед тобой вполне пожилая особь. - Взвесим все за

и против, а если что, попросту разделимся.

- Кто это тут собрался делиться? - Рыкнул Жук. -

Проводником выбирали Согомака, ему и вести нас! Начнем

голосовать да спорить - за неделю никуда не доберемся.

- Тем более, что этот хребет - не самое лучшее место для

заседаний. - Вставил Согомак. - Есть тут и Вихри, и

землетрясения, и все прочие удовольствия.

- Нарочно запугивает! - Взвился Рох. - Рот зажимает.

- Твой не зажмешь, - скривился Согомак. - Ладони не хватит.

- Что?! - Стиснув кулаки, Рох качнулся вперед. - Слушай

ты! Если хочешь бродить здесь вечно, твоя воля, а лично я иду

к Пашне! Догоню Лешего с ребятами, с ними и вернусь обратно.

- Иди, - жестко сказал Согомак. - Может и впрямь вернешься.

Леший - парень прыткий, авось, не загонит. Вихрей, правда, не

замечает, но кто знает, вдруг да повезет... К сведению всех

присутствующих могу добавить: до Мраморной Горы всего два дня

пути. Доберемся спокойно и без всяких хлопот, это я могу

обещать твердо.

Неизвестно в каком направлении развернулись бы их

мятущиеся мысли, если бы не приключилась беда. Сначала Согомак

почувствовал легкий озноб, а после - недоброе дуновение

стороннего ветерка. Такое уж это было место. Любое изменение

привычных вещей могло обернуться трагедией. Как правило,

подобные вещи он чувствовал безошибочно. Печенью там или

селезенкой - не в этом суть. Из проводников те и выжили, кто

научился предвосхищать приближение смерти. Всего несколько

секунд и хватило, чтобы осмыслить собственное состояние.

- Газ! - Жутковато шепнул он.

- Вранье! Опять лапшу на уши вешает...

- Тихо! - Рявкнул Согомак и поднял руку.

Глядя на его окаменевшее лицо, спорщики примолкли. А он

уже и не видел никого, обостренным чутьем обратившись вовне.

Дуновение ветерка становилось все более явственным. Ошибки не

было, что-то надвигалось...

Приблизившись к краю скального хребта, проводник изучающе

присмотрелся к складкам местности.

- Все верно, газ. - Он бессильно выругался. - И уже не

предупредишь!..

К краю пропасти подошли остальные.

- Он что, не видит? - Охнула Беата.

- Как же он может увидеть, если он в хижине.

Теперь наступление газа могли наблюдать все. Густое,

клубящееся облако, сотканное из мириадов сверкающих

кристаликов, быстро заполняло низину. Лачуга Профессора

располагалась чуть выше, но облако двигалось довольно быстро,

и уже можно было услышать первое зловещее шипение.

- Хана Профессору! - Брякнул Сыч.

- Не каркай!

- Тут уж каркай, не каркай...

Помутившимся от бешенства взором проводник заставил Сыча

замолчать.

Тем временем сметливый старикан все же заподозрил

неладное. Может, услышал шипение, а может, сработала

старческая интуиция. Они хорошо видели, как Профессор выскочил

из хижины, испуганно завертел головой. У него был еще шанс

спастись, но вместо того, чтобы бежать сломя голову, он вновь

шмыгнул в хижину, а спустя минуту показался с толстой стопкой

книг под мышкой и свернутым в рулон матрасом.

- Да бросай же ты все! - Согомак ударил кулаком по колену.

Было ясно, что драгоценные секунды потеряны, и старик обречен.

Облако клубилось уже совсем рядом, парой рукавов намереваясь

обнять взгорок, на котором располагалось жилище отшельника.

Профессор, прихрамывая, припустил прочь. В резвости ему было

не отказать, однако дорогу уже пересек один из искрящихся

ручейков. Профессор, не разбегаясь, сиганул через препятствие,

однако на самом краю не удержался - взмахнув руками, шмякнулся

в пузырящейся газовый конденсат. Испуганно ахнула Беата, икнул

Линис. Что такое газ, они знали не понаслышке. А старика внизу

уже скрутило. Выронив книги и матрас, он кое-как вырвался из

обжигающего плена, пробежал несколько шагов и снова упал.

Облако ожившим монстром сменило направление, уже почти не

спеша, наплыло на съежившуюся фигурку, безмолвно проглотило

Профессора.

- Все... - Хрипло сказал Согомак. - Кто хочет идти к Пашне

своим ходом, пусть готовит расписку. Удерживать не буду.

Глупо было ожидать протеста. Смерть Профессора, с которым

еще вчера спорили и вместе пили чай, потрясла всех без

исключения.

- Если протянем еще несколько минут, газ поднимется и

сюда. - Согомак сумрачно взвалил на себя рюкзак. - Решайте, кто

со мной, а кто нет.

Но решать им было нечего, он все решил за них. Никто

больше не ерепенился, и, возобновив подъем, Согомак даже не стал

оглядываться. Без того знал, что вся экспедиция следует за

ним.

***

Место для привала, по общему мнению, он выбрал скверное.

Согомак и сам это знал, как знал и то, что в смрадной и темной

распадинке, в которой они остановились, можно преспокойно

пересидеть любые невзгоды. Справа к низине вплотную подступало

болото, с левой стороны начиналось взгорье, от которого

вертлявые тропы разбегались по укромным фьордам и каньонам.

Кроме того, Согомак заставил разуться Кревета и, едва взглянув

на опухшие ступни, понял, что парнем следовало заняться еще

вчера. Юный романтик-неумеха за три дня успел стереть ноги до

жутких волдырей. Надо отдать ему должное, он стойчески терпел

боль, однако двигаться дальше с такими ногами было безусловно

нельзя. Согомак демонстративно швырнул модную, подбитую

каблуками обувку в расщелину, из собственных запасов достал

пару добротных и мягких мокасин. После чего, собрав всю посуду

и прихватив с собой прихрамывающего Кревета, отправился на

болота.

- Пойдем, красавец, дечиться.

- На болото?

- На него, родной...

Путь был недолог. Уже через несколько минут они подошли к

парящей, наполненной миазмами долине.

- Никогда не видел такого! - Изумленный Кревет приоткрыл

рот.

Подивиться было чему. Болото и впрямь было странным. Вода

проступала здесь прямо сквозь почву в виде огромных тягучих

капель. Самые крупные вздувались почти до пояса, становясь

похожими на купол палатки, и именно в одну из таких капель

Согомак велел сунуть Кревету изгвазданные ноги.

- Уж не знаю, что это за вода, но раны и царапины лечит

быстро, по себе знаю. Вода чудодейственная, сам это поймешь.

Главное - дыши ртом, и все будет тип-топ.

- Так, может, нам и фляги наполнить?

Согомак покачал головой.

- Это не та вода. Умываться, раны лечить - можно, а пить

ни в коем случае. Это, Кревет, тяжелая вода, с металлами. - Он

замолчал, не зная, что еще можно объяснить по поводу

загадочных свойств воды. Если мороки с птеронами от этой воды

пьянели и падали с высоты на землю, то взрослый тарак после

первого же глотка ощущал головокружение и тошноту. То есть,

напиться, наверное, можно, если приспичит, но лучше все-таки

воздержаться.

- Запасы еще есть, переживем. - Пробормотал он. - А

доберемся до Ревуна, там и наберем полные курдюки.

Найдя пару подходящих пузырей, проводник выложил ворох

пластиковой посуды, неторопливо взялся за дело. Черт его

знает, зачем это было ему нужно, но Согомак не умел

бездельничать. Когда выпадала свободная минута, либо перебирал

скарб и чинил сумки, либо принимался отрабатывать приемы

фехтования. Увлеченно рубил в клочья пыльник, с кряканьем

наносил колотые раны. Насмешки тараков его не смущали. Он

попросту их не слышал. А собственную суету объяснял изрядно

расшатанными нервами. Правильно подметили психологи: многие

неврастеники уважают мытье посуды. Занятие несложное и

успокаивает. Руки сами собой крутят и обтирают кружки с

тарелками, а голова заполняется сладковатым дремотным туманом.

Можно, конечно, о чем-нибудь помечтать, но о чем могут мечтать

тараки, достигшие возраста Согомака? Как там ни крути, но все в

его жизни уже было. И горе, и радости, и разочарования.

Наверное, одно только и осталось - попытаться когда-нибудь

увидеть внешний мир - тот самый, о котором говорили с

придыханием и украдкой, чего откровенно боялись и во что

попросту отказывались верить...

- А где Кревет?

Вздрогнув, Согомак поднял голову. Мимоходом обругал себя за

упущенную бдительность. Проводник хренов! Любой Вихрь способен

учуять на расстоянии, а вот шагов Беаты не услышал.

- Ноги полощет. Вон тамочки.

Она даже не повернула головы. Как видно, Кревет Беату

мало интересовал.

- Тебе помочь?

- Если есть желание, пожалуйста. - Он неохотно

подвинулся, уступая часть посуды. Недовольно вздохнул. Не

объяснять же ей, что для него это не труд, а отдых. Очень уж

много слов. Да и поймет ли?

- Неужели тебе нравится мыть тарелки?

- Представь себе, нравится.

- Чудной ты какой-то!

Согомак так и не понял, смеется она или нет. То есть

молодежь и раньше шушукалась по его поводу, придумывая обидные

клички вроде "цуцика в юбке" или "усатой кухарки", но Согомак

предпочитал не обращать на это внимания. Веселятся - и пусть.

Таков их возраст. А поживут с его - тоже что-нибудь поймут.

Ну, а не поймут - их проблемы.

- Видишь ли, вода - это вода. Любое общение с ней

успокаивает.

Беата помолчала, обдумывая его слова.

- Наверное, мне тоже могло бы это понравиться. Только

ведь воды все равно нет.

Она имела в виду другое. Вода в Пещерах действительно

отсутствовала. Ее носили издалека и во флягах, набирая в

усохших ручейках. Воды не хватало даже для питья и медицинских

нужд, не говоря уже о чем-то ином. Во всяком случае мойка

посуды представлялась непозволительной роскошью.

- Как там в лагере? Не бузят?

- Вроде тихо пока. Жук с Айзеком следят за Пространством,

остальные, конечно, дрыхнут.

Слово "остальные" она произнесла с едва уловимой

насмешкой. Согомак искоса взглянул на нее. Бойкая, крутобокая, в

глазах вечное ехидство. И не поймешь сразу - какое значение

вкладывает она в ту или иную фразу. Даже с кем дружит толком

не разберешь. Не то с Рохом, не то с Сычом. А может, нравится

играть с ними? Кажется, раза два или три эти дурни из-за Беаты

даже подрались. Вот радости-то было дамочке!

Наблюдая за движениями проворных рук соседки, Согомак

неожиданно выяснил, что с ложками и тарелками она управляется

ничуть не хуже, чем он. Пожалуй, даже лучше. Дамочка была и

впрямь шустрой. Вот и сюда прибежала явно не посуду мыть.

- Не понимаю, как можно любить подобные путешествия.

Наверное надо быть абсолютно бесстрашным, правда?

Он улыбнулся.

- Либо абсолютно бесстрашным, либо абсолютно глупым.

- Ты не похож на глупого.

- Да ну?

Беата подняла голову, и Согомак разглядел на ее лице

непритворный интерес. Ему стало смешно. Эта дурочка, похоже,

действительно положила на него глаз. То ли поднадоели

дружки-забияки, то ли решила попрактиковаться на более зрелой

особи. А может, просто испытывает на нем свои чары.

- Ты видел когда-нибудь живого птерона? - Она продолжала

глядеть на него и, задавая вопрос про птерона, казалось,

спрашивала совсем о другом.

- И видел и слышал.

- Он страшнее морока?

- Скажем так - крупнее. Но мы их не интересуем. - Согомак

кивнул на пузырящееся болото. - Сюда они частенько прилетают.

Крылья чистят, чешую. Или, бывает, напьются водички и начинают

выписывать вензеля. А иногда тут же прямо и засыпают. В такие

моменты их можно даже потрогать.

- Ты трогал?!

- Я их ощипывал. - Проводник легонько дернул себя за ус.

- Видишь ли, щетина птеронов отлично идет на кисточки. Маляра

Сажика знаешь? Вот для него и старался.

- Ужас! И они не просыпались?

- Почему же... Пару раз случалось. - Согомак прислушался.

- Вот, кстати, летят. Легки на помине. Слышишь, звенит?

Беата чуть привстала, лихорадочно огляделась.

- Где же они?

- Высоко, отсюда не увидишь.

- А Вихря они не боятся?

- Боятся, но у них возможностей для маневра побольше.

Между прочим, по звуку можно определить далеко ли бродит

Вихрь. Если птерон сам спасается бегством, то и звон у него

будет особый...

Мелькнула тень, шерстистым комком скатившись с заросшего

пыльником холма, к болоту подбежало на четвереньках неказистое

существо. Плоское, напоминающее сковороду тельце, маленькая,

оснащенная уродливыми челюстями головка.

Полунасекомое-полузверь. Взвизгнув, Беата прыгнула к

проводнику, обхватила его за шею.

- Спокойно, девонька! Это обычный горец. - Согомак погладил

перепуганную Беату по спине.

- Это из тех, что по триста и четыреста лет живут?

- Точно, он самый.

- Какой же это горец? Вон какой грязный и волосатый.

- Ну что ж, одичал, оброс. Такое бывает.

- А правда, что руки и ноги у них могут вырастать

заново?

- Правда. Вроде хвостика у ящерицы. Горца можно убить,

только отрубив голову.

- Вот это да!

- Только их никто не убивает. Кому они нужны?

Глаза Беаты - пара тлеющих углей - оказались неожиданно

близко. И более всего Согомака удивила то, что прежняя лукавая

насмешка, легко читаемая в темных зрачках, бесследно исчезла.

Она смотрела на него с негой и томлением, ничуть не скрывая

своих чувств. На мгновение Согомак даже растерялся. К подобным

стремительным трансформациям он был попросту неготов.

Горец тем временем, не обращая на них ни малейшего

внимания, жадно припал к ближайшей вспухающей из земли капле.

Глотнув пару раз, перебежал к следующей. Кадык на темной и

морщинистой шейке существа судорожно подергивался. Утолив

жажду, он воровато зыркнул в сторону тараков и так же на

четвереньках помчался через болото, часто спотыкаясь, разбивая

встречные капли в шумные брызги.

- Видели?! Видели этого, что сейчас пробежал? - Босой

и взволнованный, к ним приблизился Кревет.

- Да это же горец! - Беата фыркнула. - Обычный одичавший

горец. А ты уже и перепугался.

С явной неохотой она разжала руки, и лишний раз Согомак

подивился, до чего быстро и легко меняется выражение ее лица.

Теперь это была прежняя Беата - готовая в любой момент

рассмеяться или уколоть словесной шпилькой.

- А раны действительно того... - Кревет потрясенно

посмотрел на свои ступни. - Почти все зажило.

- Вот и лечи до победного. - Согомак растерянно поскреб

макушку. - А мы тут посуду, что ли, домоем.

- Домоем, домоем, - Беата улыбчиво кивнула. - А ты иди,

Кревет, полечись...

***

То, чего он опасался, все-таки произошло. Никаких романов

во время походов! Этого правила ему до сих пор удавалось

придерживаться. Увы, все рано или поздно подвергается проверке

на прочность, не удержался и он. Как бы то ни было, но "мытье

посуды" изрядно затянулось. То ли сказалось поднадоевшее

одиночество, то ли чары Беаты действительно оказались

неотразимыми, но устоять он не сумел.

И конечно же, уже на подходе к лагерю им пришлось

столкнуться с разъяренным Рохом.

- Ты?! Тварь!.. - Он в бешенстве шагнул к съежившейся

Беате. В подобном состоянии что-либо объяснять ему было

бессмысленно. Не тот момент и не та ситуация. Поэтому правый

кулак Согомака сработал почти рефлекторно. Клацнула челюсть, и

буян, охнув, осел наземь.

- Вот и кончилась наша спокойная жизнь. - Проводник

досадливо передал сумку с посудой Беате. - Неси в лагерь и

передай Жуку, что пора подниматься. Пусть трубит общий сбор.

- А ты?

- Я чуть задержусь. Приведу в чувство этого ревнивца.

Согомак знал, что говорил. Хуже нет, чем междоусобица в

походе. Понятно, когда грызутся из-за воды или куска хлеба, но

когда сходятся в схватке из-за смазливых бабочек!.. Глупо!

Глупо и абсолютно неуместно.

Тем не менее, Рох повел себя на удивление спокойно.

Очнувшись, пощупал разбитую губу, процедив многообещающую

угрозу, без скандалов и ропота побрел к лагерю.

А уже через полчаса они выдвинулись к долине, густо

поросшей пыльником. Проводник намеренно задал приличный темп,

намереваясь разогреть экспедиционеров скоростью. Быстрее

выдохнутся - меньше сил останется для склок. Тем более, что

двигаться по пыльнику было и впрямь непросто. Вязкая

растительность цепляла за ноги, окутывала подобием густого

меха. В иных местах клубящиеся стебли достигали роста зрелого

тарака, незримые ветви змеились над самой землей, и ничего

удивительного, что очень скоро спутники Согомака стали

спотыкаться один за другим. Каждые пять минут им приходилось

стряхивать с себя липучую гадость, рывками высвобождать

спутанные ноги. Положение усугублялось тем, что в пыльнике

водились в изобилии клещи и прочие кровососы. Самые голодные

норовили присосаться всерьез, вонзая в кожу острые хоботки,

шипастыми лапами цепляясь к одежде. Бредущие тараки вполголоса

ругались, с шипением отдирали от себя кусачих насекомых.

Согомак не мешал выплеснуть злую энергию. По себе знал, что

уже через час подобного хода отдых превратится в долгожданную

мечту, а все недоброе отодвинется на второй и третий план.

Как ни пыхтели за спиной шагающие участники экспедиции,

приближение гиганта проводник все же услышал. Подняв руку,

привычно остановил колонну.

- Что там еще? - Плаксиво проскулил Айзек.

- Опять газы? - Рядом оказался замыкавший колонну Жук.

- Цефал. - Шепнул Согомак. - Идет прямо сюда.

- Это такой хвостатый, как на картинках?

- Он самый и есть.

- Где!? - Беата в панике ухватила проводника за локоть.

- Пока где-то впереди.

- Тогда почему мы стоим?

- От него не убежишь. Если заметит и если голоден,

догонит в два счета.

- Разве он питается тараками?

Согомак покачал головой.

- Питается тем же, чем и мы, но временами может перейти и

на нашего брата... - Проводник чуть повернул напряженную шею,

пытаясь точнее определить местонахождение чудовища. -

Внимание! Замерли! Помните, если не будете двигаться, он вас

не заметит.

Испуганно охнула Беата, неразборчивое пискнул Айзек.

Теперь все уже видели, как над колышущимся маревом пыльника

выросла огромная туша цефала. Выглядело животное не ахти как -

крохотные дегенеративные ушки, заостренное рыло и огромные

желтоватые зубы. Настороженно принюхиваясь, чудовище то и дело

приподымалось на массивных задних лапах, бдительно

всматривалось вдаль.

- Он чего-то боится? - Шепотом поинтересовалась Беата.

- Того же, чего боятся все. Вихрей. - Проводник искоса

взглянул на соседку. - Все вполне объяснимо. Ничего страшнее

Вихря природа еще не придумала.

Цефал между тем шагал прямо на них. Вниз он почти не

смотрел, что и спасало тараков от немедленного обнаружения.

Еще один шаг и, смяв справа от Согомака приличный лужок

пыльника, цефал проследовал дальше. Волосатой жирной змеей

мимо сгрудившихся экспедиционеров протащился его хвост.

- Ну и громадина! - Кревет смахнул с лица пот.

- Он что, слепой? - Фыркнул Линис. - Мы же совсем рядом

были!

- Цефал реагирует главным образом на движение. В меньшей

степени - на звук и запах. Словом, если не шуметь и не

дергаться, можно даже погладить его хвост.

- Вот еще радость!

- А я слышал, - подал голос Сыч, - что цефалы день и ночь

таскают к себе в пещеры пищу. Будто у некоторых скапливаются

целые залежи продуктов.

- Так, может, нам туда двинуть? - Встрепенулся Рох. - Вон

следы какие. Никакой дороги прокладывать не надо. Доберемся до

пещерки, дождемся, когда хозяева слиняют и выгрузим все в

темпике.

Согомак кисло усмехнулся.

- Что-то не видел я храбрецов, которые беспрепятственно

позаимствовали бы у цефала продукты.

- Значит, мы будем первыми!

- Первыми и последними. Что ты будешь делать, когда эти

твари вернутся?

- Замру на месте. Ты же сам сказал, что они реагируют

только на звук и движение.

- Мало ли что я сказал. - Согомаку не хотелось вступать в

долгий и бесполезный спор. - В общем о пещере цефала советую

забыть. Пробраться туда, вероятно, можно, а вот вернуться да

еще с добычей на спинах - вряд ли. Тем паче, что за этими

тварями Вихрь тоже любит поохотиться.

- Звенит! - Айзек вскинул руку. - Там что-то звенит!

- Да это же морок! - Усмешливо объяснила Беата. - Их

можно не бояться.

Рох бросил на нее колючий взгляд.

- Очень уж много ты стала знать, как я погляжу.

- Интересуюсь, потому и знаю.

- Гляди, доинтересуешься...

***

Этих чужаков также первым заметил Согомак. И само собой

припомнилось село Паркетное, его заброшенные улочки, кости

разбросанных по утлым дворикам обглоданных скелетов. В груди

екнуло от дурных предчувствий, правая рука легла на эфес.

Подчиняясь его кивку, группа в очередной раз остановилась.

По счастью, опасения оказались напрасными. Тараки,

которых они встретили, представляли собой остатки одного из

местных племен, некогда процветавших, а ныне практически

выродившихся. Пожалуй, самих участников экспедиции эти

запущенные и неряшливые старики испугались куда больше. Только

после обмена первыми приветствиями настороженность прошла,

уступив место беседам и натянутым улыбкам. Такова была суть

этих бродяжек. В отличии от Профессора, действительно

умудрившегося сохранить чувство достоинства, эти тараки вели

себя суетливо и виновато, каждым своим движением выдавая

готовность услужить. Даже будучи гостями, члены экспедиции

ощущали себя здесь полноправными хозяевами. Во всяком случае

Сыч с Рохом это моментально усекли, заняв в чужой хижине

лучшие места. Согомак никогда не был приверженцем игры в

"господ и рабов", однако с сожалением признавал, что в мире

подобное деление имеет место быть. Мудрецы вроде того же

Профессора выбирались из общего круга заблуждений, взирая на

категорию личности с разумной долей скепсиса, но не следовало

забывать, что Профессор и ему подобные принадлежали к редкому

сословию уникумов. Большинство же плескалось в одной луже, и

мера оценки оставалась простой, как корка хлеба: существа,

старающиеся не ронять себя, заслуживают определенной толики

уважения, все прочие беспощадно переводятся в разряд плебеев и

недотараков. Во всяком случае при всей своей демократичности

сам Согомак ни за что бы не сумел влезть в шкуру того, кто

перестав стесняться окружающих, открыто попрошайничает и

подбирает объедки. Собственно, вопрос был из разряда

философских, и о природе нищенствующих душ проводник ломал

голову неоднократно. Поскольку успел повидать за жизнь и

лебезящих, и ползающих на животе, и тех, что ради расположения

именитых особ способен на любую подлость. От них и запашок

исходил соответствующий. Тот, кто питается помоями, напрочь

забыв об элементарной гигиене, не может благоухать. Здесь же к

ароматам кисловатой затхлости примешивался запах отравы.

Линис, наивно поднесший ко рту кус хозяйского хлеба, получил

от Согомака хлесткий шлепок. На недоуменный взор проводник

шепотом пояснил:

- Через час тебя вывернет наизнанку, а завтра ты сляжешь

с температурой.

- А как же они? - Линис кивнул на ютящихся у стены

тараков.

- Они свое уже отлежали. Кто-то выжил, а кто-то нет.

- Интересное... Никак трансгенные продукты? - Айзек

понюхал горшочек, в котором парила какая-то бурда. - Что-то не

очень похоже.

Секунду или две Согомак колебался, не зная, открывать им

правду или нет. В конце концов решился. Приблизившись к

дремлющему на половичке хозяину лачужки, тряхнул старика за

плечо.

- Объясни, отец, где вы добываете мясо и хлеб.

В слезящихся глазах хозяина попеременно мелькнули испуг и

страстное желание угодить. Вскочив, он заковылял к порогу,

рукой замахал куда-то в сторону.

- Еды много! - Он червиво и жалко улыбнулся. - Хлеб,

мясо, вода - все есть.

- Я спросил - где вы все это берете? У Белой Горы?

- У Белой берем, под Теплой берем. Везде пищи много.

Хорошо стало, сытно! - Голова хозяина радостно задергалась. -

И Вихри там тихие, мимо проходят, не трогают.

- Не трогают, говоришь?

- Хорошие места, богатые. Еду хоть каждый день в сумках

носи.

- Всем все ясно? - Согомак со значением взглянул на своих

спутников.

- А что нам должно быть ясно? - Линис недоуменно

сморгнул.

- Яд. - Коротко пояснил Согомак. - У Белой и Теплой гор

все давно отравлено. Две трети оттуда не возвращаются вовсе.

Либо там погибают, либо в пути.

- Но как же тогда?.. - Линис развел руками. - Они ведь

тоже это едят. Неужели не знают?

- Знают. Но для них это уже вчерашняя новость. Те, кто

выжили, те адаптировались. Они уже не такие, как мы. Они... -

Согомак споткнулся, не зная что сказать.

- Выродки, - усмешливо подсказал Сыч. - Типа, значит,

мутантов. Любое дерьмо могут съесть и не подавятся.

Сказано было грубо, однако по существу. Во всяком случае

Согомак не нашелся чем возразить. Сухо кивнув, заметил:

- Запасы у нас еще есть, так что советую на здешние яства

не зариться.

- Слушай, командир, а кто сказал, что в этой твоей

Мерзлоте пища тоже не отравлена? - Неожиданно поинтересовался

Рох. - Мы вот туда премся, ноги сбиваем, а дойдем - и

окажется, что ничего там есть нельзя.

- Можно, это я тебе говорю. Во всяком случае - никто еще

не травился тамошними продуктами.

- Ну да, конечно!.. О тех, кто травился, сведений,

разумеется, нет. - Хмыкнул Сыч.

- Все! - Подвел черту Согомак. - Всем ужинать и отдыхать.

Путь впереди еще долгий.

***

- Куда ты запропастился? - Руки Беаты обвили шею

проводника.

- Нужно было осмотреть ноги Кревета.

- Ну и как?

- По-моему, выглядят вполне сносно. Так и должно быть

после целительных болот. Бедолага еще немного прихрамывает, но

это скоро пройдет.

- А мои ножки ты не хочешь осмотреть? - Она задышала ему

в ухо, губами коснулась мочки.

- Хочу, - признался он. Туман вновь заволок сознание, на

добрых полчаса проводник забыл обо всем на свете. Даже о том,

что неделей раньше Беата числилась в подружках у Роха. В самом

деле, что с того, что числилась? Было и сплыло. Жить нужно

сегодняшним днем. Живущие прошлым - обречены на печаль,

живущие будущим - на жестокосердие по отношению к

настоящему...

Позднее, стараясь ступать чуть слышно, они вернулись в

утлую землянку. Но там еще не спали, - слушали горбатого

старика с культей вместо левой руки. Незаметно прикорнув у

порога, Согомак тоже прислушался к дребезжащему голосу калеки.

- ..Ума не было, вот и пошли за ним. Ровнехонько по

следам. Заплутать сложно. Где следов нет, так обязательно

кучка помета. Известное дело, цефалы - твари ленивые. Бродят

обычно одной и той же тропкой. Опять же борозды от когтей, -

они же когти-то свои не стригут, не точат...

- Ты про еду давай, что нам твои когти!

- Еда, само собой, в пещере оказалась. Целая гора. То

есть, если трех рослых тараков друг на дружку поставить, вот

такая высота и окажется.

Кто-то из слушателей звучно присвистнул. Рассказчик

довольно закивал головенкой.

- Да уж, гора там скопилась приличная. Чего там только не

было! Хлеб с картошкой, понимаешь, мясо с овощами, лапша,

рожки - ну чистая Райская Чаша! Жаль, мало нас было, да и

много ли мы сумели бы поднять? В общем пришлось попотеть.

Одних ходок, помню, двенадцать штук сделали!

- Двенадцать? - Восторженно ахнул Рох. - Это круто!

- На последней ходке меня цефал и заприметил. Я чуть

подотстал, понимаешь. Лямки чертовы развязались, пришлось

остановиться. А тут он как раз и вперился всей тушей в пещеру.

Я на стену - он за мной. Я выше, а он, собака, на задние лапы

встает. Благо щель какая-то попалась, - я туда и втиснулся с

разгона. Все равно как пробка в бутылочное горло. Только тогда

он меня и клацнул. Сумку вырвал, а заодно и руку отхватил. Как

раз по локоть.

- А дальше-то что было?

- Дальше отсиживался. Рану кое-как перетянул, старался не

стонать. Цефал-то мимо еще несколько раз проходил, но то ли

попривык к моему запаху, то ли неинтересно ему стало. Какой

прок в старом калеке? - Старик со вздохом погладил изувеченную

руку. - А дней через пять я оттуда выбрался. Еще и окорок с

собой прихватил, чтоб не пустым возвращаться.

- Ну, ты, дед, даешь!

- А что! Чай, моя рука стоила того окорока. Можно было и

больше прихватить, только с одной клешней да в моем состоянии

много ли унесешь?

- Да уж, мы бы там не растерялись, - вздохнул Сыч. - В

пару ходок сумели бы затариться.

- Согомак говорил, что там тоже хватает отравы. -

Неуверенно напомнил Кревет.

- А то мы не поймем - что отравлено, а что нет! - Хмыкнул

Рох. - Нюхалка тебе для чего дана?

- Не-е... Я бы туда точно сходил! - Сыч мечтательно

погладил себя по животу.

Воодушевленный чужим вниманием, старик снова заговорил:

- Это что, мы раз в Америке были - вот где житуха так

житуха! Одна беда - нашего брата там невпроворот. Теснотища -

жуткая! Зато и Вихри неуклюжие да неловкие, то и дело

промахиваются. Сам видел, как на тамошней Пашне народец

жирует. Десятками по полям бродят, и никто их не трогает.

- Вот это да! Это я понимаю! - Сыч даже привстал на своих

нарах.

- Потому и рослый народец, что ест от пуза. Иной раз

такие толстомясые попадаются, что двое наших не обхватят.

- А к чужакам как они относятся? Не трогают?

- Какое там! - Старик пренебрежительно махнул культей. -

Вид на жительство дают сразу. А можно и вовсе без всяких

бумажек жить. Это наши, пожалуй, их могут обидеть. Потому как

злые голодные. Ну, а тем дундукам все до лампочки. Что

делить-то? Пищу? Так ее там на всех пашнях - и верхних, и

нижних. Брага тоже, слышь, попадается. Целыми озерами. Мы,

правда, не пробовали, но иные любители находились. Дурели с

трех глотков. Песни начинали орать, контроль теряли. Все равно

как на капельных болотах. Помню, двое напились из горючего

озера да и убрели куда-то среди дня. Думали, точно крышка

парням. Ничего... Вернулись. Рассказывали, какой-то шальной

Вихрь пытался их догнать, а они брызнули врассыпную, он промеж

них и врезал.

- Пространство пьяных оберегает. - Пробурчал Жук.

Помолчав, добавил: - До поры, до времени.

- Что ж ты, дед, там не остался?

- Так ведь чужая сторонка - она завсегда чужая. Конечно,

тепло, сытно, а все одно домой тянет.

- Домой! - Хмыкнул Сыч. - Эту конуру ты называешь домом?

Согомак прикрыл веки. Усталость давала о себе знать. Того,

что не отняла дорога, сумела выпить до донышка любвеобильная

Беата. Засыпая, он краем уха продолжал внимать рассказам об

Америке и Райской Чаше, о пещере цефалов и свободном народе

лесных пургов. Голоса усыпляли, наполняли голову дремотным

туманом. Шестое чувство ничего не нашептывало. Мгла - мохнатый

зверь без лица - склонилась над ним, теплым языком слизнула,

переправив в беспросветную утробу.

***

Утро огорошило двумя сюрпризами. Во-первых, впервые

Согомак проспал положенный час (спасибо ненасытной Беате!), а

во-вторых, сумрачный Жук порадовал его сообщением о том, что

ровно полвина экспедиционеров бесследно исчезла. Сыч и Рох

все же решились на побег. Более того - сманили за собой Айзека

и Линиса. Наверняка дожидались, когда все уснут, а после

встали и растворились в ночи. Впрочем, кое-какую память о себе

они все же оставили, прихватив все имеющиеся фляги с водой, не

позабыв и рюкзаки сотоварищей.

- Это все он. - Кревет обличающе кивнул в сторону

вчерашнего однорукого рассказчика. - Раззадорил их байками,

вот и подались в Америку.

- Ну, до Америки, положим, не дойдут, далековато, а вот

наведаться в гости к цефалам - на это, пожалуй, умишка у них

хватит. - Согомак поднялся с ложа, кряхтя, затянул пояс

потуже.

- Воды нет. - Поведала ему Беата. - И сумок тоже почти не

осталось.

- Сумки - не проблема. - Возразил Жук. - В крайнем случае

можно позаимствовать у этих нищебродов.

- Обойдемся без мародерства. - Согомак окинул оставшихся

участников экспедиции изучающим взглядом. - А признайтесь-ка,

милые мои, неужели никто ничего не слышал?

Жук пожал плечами, Беата бесхитростно помотала головой, а

вот Кревет неловко потупился.

- Ну же, Кревет, не стесняйся!

Плечи юноши виновато дрогнули.

- Честно говоря, я не сразу понял, чего это они

шушукаются... А потом подумал: может, оно и к лучшему? Если

рвутся, все равно не удержишь, а нам легче будет.

- Особенно без воды и рюкзаков, - ехидно вставил Жук.

- Я же не думал, что они прихватят наши вещи.

- А следовало бы подумать!

- Ладно, не будем спорить. - Согомак кивнул Жуку. -

Плюнуть на них мы не можем, поэтому мы с тобой двинем

вдогонку. Кревет с Беатой останутся здесь.

- Я пойду с вами! - Встрепенулась было Беата, но Согомак

ожег ее взглядом.

- Все. - Сухо сказал он. - Демократия кончилась. Это

приказ, а приказы обсуждению не подлежат.

Кревет съежился еще больше, Беата обиженно надула губы.

Но это Согомака уже мало волновало, голова его была занята

другими проблемами.

***

Только отойдя от землянки на приличное расстояние, он дал

волю своему гневу.

- В логово цефалов отправились, идиоты! Это же додуматься

надо! Да стариков только потому и не сожрали, что они ядом

насквозь пропитаны! Цефалы - хоть и безмозглые твари, а тоже

не жрут все подряд. Сначала нюхают, а потом разевают пасть.

- Может, они все-таки к Пашне направились?

- Какая там Пашня!.. - Согомак поморщился. То, что было

очевидно ему, - обычному тараку, разумеется, следовало еще

разглядеть. Присев на корточки, проводник рукой коснулся

нитевидного отростка ближайшего пыльника, осторожно огладил

кривой стебелек.

- Видишь, в каком направлении сломлено? Так получается,

когда кто-то цепляет пыльник и волочет пару шагов за собой.

Если поискать и присмотреться, можно и другие следы углядеть.

- А если это от стариков осталось?

Согомак покачал головой.

- У стариков проторенная тропка. Мы ее уже миновали. А

эти друзья свежей дорогой ломанулись. По всему видно -

спешили. Опасались, что кто-нибудь из нас проснется и забьет

тревогу.

- Слушай, Согомак, а может, действительно черт с ними? -

Жук посмотрел угрюмо - почти сердито. - Сам посуди, с начала

пути с ними мучимся. Пищу подворовывают, волками глядят. А

теперь, когда еще у тебя с Беатой все закрутилось...

- Беата здесь ни при чем! - Гаркнул Согомак. - Вы все -

моя команда, понимаешь? Все! И я за вас отвечаю.

- По-моему, мы все вполе взрослые. Можем отвечать за себя

сами.

- Это там, в Пещерах вы взрослые, но не здесь! - Согомак

поморщился. - Пойми, Жук, если я хоть однажды кого-нибудь

брошу, - второй и третий раз со мной никто уже не пойдет.

Нервно потеребив рукоять шпаги, проводник добавил:

- Будь это Сыч с Рохом, возможно, я плюнул бы на них, но

эти кретины увели с собой Айзека и Линиса. Один - молодой и

глупый, второй - старый и жадный. В любом случае - могу себе

представить, что ждет их в логове цефалов.

- Ты думаешь, они обречены?

- Я ЗНАЮ, что они обречены. - Согомак тряхнул головой. -

Если мы не успеем перехватить этот самодеятельный квартет, уже

завтра цефалы доедят последнего.

Откровенно говоря, он не столь уж сгущал краски. О

цефалах бродило много слухов и сплетен, но в главном тараки не

ошибались. Шерстистые и неопрятные гиганты не брезговали

ничем. На голодный желудок вполне могли устроить охоту на

пургов или тараков. Во всяком случае один такой монстр,

пробравшись в селение, мог запросто устроить бойню. При этом

противопоставить ему тараки ничего не могли. Рассказывали,

правда, что японцы изобрели какую-то жуткую машинку, которая

ужасным ударом переребивает цефалам лапам, но как говорится -

Япония далеко, а цефалы близко. Когда-то одну из таких машинок

Согомак видел самолично, случайно оказавшись на территориях,

примыкающих к Японии. Огромная металлическая станина с

взведенной катапультой действительно потрясала. Впечатление

усилилось после того, как неподалеку от зловещего агрегата

проводник разглядел кровавую подсохшую дорожку. Словно и

впрямь некое подраненное животное пыталось уползти прочь от

катапульты. Как бы то ни было, но сейчас полагаться

приходилось лишь на собственные ноги и собственную смекалку.

Ничего иного Согомак предложить был не в состоянии.

Стремительный марш-бросок увенчался успехом. Очень скоро

они были уже возле мест обитания цефалов. Обостренным слухом

Согомак ловил малейшие шорохи, и хищника, грузно топающего по

тропе, заметил издалека. Следом за ним Жук проворно залег в

пыльнике. Хищник пробежал всего в каких-нибудь двадцати шагах

от них, даже не повернув головы.

- Как думаешь, он их не заметил?

- Не знаю. - Согомак поглядел вслед уходящему животному.

- Либо не заметил, либо уже съел. В любом случае нам стоит

поспешить.

Жук прекрасно его понял. Если цефал убрел от логова, есть

шанс пробраться туда незамеченными. По крайней мере минут

десять в запасе у них имелось.

Логово размещалось под нависшей сколой, и поблизости от

черного зева пещеры громоздился изрядный холм свежевырытой

земли. Стараясь передвигаться короткими перебежками, тараки

приблизились к гигантской норе, затаив дыхание, ступили под

высокий свод.

- Как они только отрывают такие жилища! - Жук изумленно

озирался.

- А ты видал их лапки? Один коготок ровнехонько с твою

руку. Так что ничего удивительного. Бывают пещерки и побольше.

- Да здесь же целую деревню можно поселить!

- Поселить, конечно, можно, да только на выход придется

целые ворота навешивать. От тех же цефалов...

Где-то рядом осыпалась земля, и вслед за этим донесся

приглушенный крик:

- Жук, Согомак, мы здесь!

Оба враз вздернули головы. Разглядеть что-либо в полумгле

они, разумеется, не могли, однако тем же чутьем опытного

проводника Согомак угадал копошащуюся на высоте фигуру.

- Сыч, это ты?

- Вроде того...

- Чего не спускаешься?

- Да у нас тут все в точности, как у того старика с

культей... - Сверху долетел нервный смешок.

- Черт бы вас всех!.. - По стене, изборожденной когтями

цефалов, Согомак ринулся наверх. Шумно дыша, Жук едва поспевал

за ним. Уже через пару минут, цепляясь за уступы и неровности,

они добрались до того места, где плавным изгибом стена

перетекала в свод пещеры. Именно здесь они разглядели

встопорщенного Сыча.

- Где остальные?

- Тут. - Забияка кивнул прямо перед собой, и Согомак

увидел узкий лаз, из которого торчала голова Айзека. - Мы,

понимаешь, зашли, а тут эта скотина вернулась. Я в сторону

рванул, а они сюда. Цефал, понятно, за ними погнался, а тут

дыра эта. Айзек последним шел, ему цефал ногу перекусил.

Ситуация наконец-то разъяснилась. Забившаяся в узкую щель

троица никак не могла выбраться обратно. Айзек с покалеченной

ногой плотно застрял и при каждом неловком движении начинал

обморочно стонать.

- Вот же послал Бог помощничков! - Согомак и сам

подивился с какой точностью повторилась рассказанная вчера

история. Тараки словно нарочно поспешили наступить на те же

самые грабли. Оглянувшись на Жука, проводник указал в сторону

выхода. - Следи за цефалом, а я здесь разберусь.

Напарник коротко кивнул, стараясь не спешить, перебрался

по стене чуть в сторону.

- Ну? Что тут у тебя? - Согомак заставил Сыча

посторониться, торопливо ощупал Айзека. Голова, руки, туловище

в порядке, а вот с правой ноженькой, похоже, и впрямь вышла

незадача. В сущности цефал оплошал. Выдернуть за ногу тарака

было совсем несложно, но, перекусив кость, он сам себя лишил

возможности вытянуть незадачливого похитителя наружу. Изучив

положение застрявшего, Согомак приблизил лицо к лазу.

- Линис, Рох! Слышите меня? Берите его за ноги и

разворачивайте боком. Так он у нас не пролезет.

Было слышно, как завозились в щели узники. Вновь застонал

Айзек.

- Тише, дурила, тише... - Согомак кивнул Сычу. - Хватай

его за руку. Все враз и дернем.

- Не свалимся?

- Как уж выйдет.

Со второй попытки раненого Айзека выдернули из тесного

капкана. Следом, перепачканный и взвинченный, выбрался Рох,

позже вылез и Линис.

- Да-а! - Рох возбужденно зыркал по сторонам. - Думал,

хана, верная. У него же кровища хлещет. Вернулся бы цефал - и

крышка!

- Не разговаривай! - Согомак кивнул вниз. - Берем

аккуратненько и тащим. Времени у нас, ребятки, в обрез. Так

что постарайтесь.

Страх прибавил таракам сил. Вниз почти съехали на спинах.

Здесь, подхватив Айзека, бросились к выходу.

- Цефал!..

Предупреждение запоздало. Животное и впрямь возвращалось

к пещере. Оно еще не видело их, но наверняка уже уловило

чужеродный волнующий запах. Согомак действовал по наитию.

- Забирайте влево и возвращайтесь! - Рявкнул он. - Ну

же! Чего встали? В пыльник ныряйте!

- А ты?

- Я эту гадину постараюсь отвлечь.

Поняли они его или нет, однако выбора у них не было.

Спутники Согомака шарахнулись в заросли пыльника, а сам он

устремился навстречу цефалу. В сущности он не геройствовал, по

опыту знал, что всем вместе да еще с раненым на руках им не

скрыться. Если же удирать в одиночку, зная при этом некоторые

тонкости поведения хищника, шансы спастись были немалые.

Еще несколько секунд, и чудовище его рассмотрело.

Вероятно, это был самый страшный момент, поскольку атакующий

цефал способен развивать огромную скорость. Во всяком случае

бежать от него по прямой - чистое безумие. Коротко и мощно

выдохнув, Согомак метнулся вправо, коленями разбивая пыльник,

пробежал шагов двадцать, резко повернул. Все было сделано

своевременно. Сопящая туша пронеслась мимо, как шальной

метеор. Если бы, проводник залег и притаился, у него была бы

реальная возможность оставить цефала с носом. Потеряв беглеца

из виду и не улавливая вокруг движения, животное вполне могло

растеряться. Не видя ничего и не слыша, оно способно было

доверять только собственному нюху. А это уже время, в течение

которого Согомак имел возможность отойти на безопасную

дистанцию либо описать вокруг хищника замкнутый круг, что

окончательно сбило бы охотника со следа. Увы, ситуация

осложнялась тем, что цефал мог вернуться к той тропке, с

которой все и началось, а Согомак всерьез сомневался, что его

товарищи успели убежать сколь-нибудь далеко. Поэтому, выждав

немного, он вновь выбрался из пыльника.

Ему даже не пришлось кричать и махать руками, - цефал

обнюхивал почву совсем рядом и тотчас разглядел выбравшегося

на свет тарака. На этот раз животное попыталось настигнуть

проводника одним прыжком. Замысел вполне бы удался, умей это

мохнатое чудовище просчитывать траекторию, но взмывшая вверх

туша явно перебрала с расстоянием. Сам же беглец мгновенно

вычислил опасную дистанцию и вовремя сумел остановиться. Цефал

рухнул в пыльник, намного опередив его. Пока хищник

разворачивался, пока пытался соориентироваться, проводник

выиграл еще несколько мгновений. Не дожидаясь рокового

момента, он прыгнул в заросли и понесся во все лопатки.

Разумеется, цефал вновь увязался за ним, и когда сопение за

спиной стало напоминать сиплое взрыкивание, проводник повторил

свой испытанный зигзаг. Повторно попавшись на старый трюк,

шерстистая махина промчалась мимо.

- Вижу, тебе начинает это нравится. - Согомак азартно

огляделся. - Поиграл бы с тобой еще, да некогда...

Он действительно не хотел более испытывать судьбу. Обычно

в поддавки со смертью долго не играют. По-пластунски

переползая по земле, временами замирая на месте, проводник

постепенно описал замысловатую петлю. Именно здесь долина

заканчивалась, переходя в выветрившиеся скальные породы.

Поднявшись на краю одной из расщелин, Согомак глазами измерил

расстояние. Для цефала это было, конечно, пустяком, а вот

рядовому тараку следовало поднатужиться. Мысленно ругнувшись и

собравшись с силами, он прыгнул. Перекатившись на другом краю,

затаился в пыльнике.

Все вышло, как он задумал. Рыская по долине, цефал

наткнулся на зыбкий след и очень скоро добрался до петли.

Далее начинался цирк, и, будь у Согомака время, он вдоволь бы

потешился над незадачливым цефалом. Но подобные кренделя для

того и выписываются, чтобы выиграть время и успеть скрыться.

Стараясь не приподымать голову и прячась за валунами,

проводник неспешно тронулся в обратный путь.

***

Из-за проблем, возникших с покалеченной ногой Айзека,

движение серьезно замедлилось. С другой стороны отряд

действительно стал напоминать отряд. Ни Рох, ни Сыч более

не показывали характера, а затевать нравоучительных бесед по

поводу легкомысленного бегства Согомак намеренно не стал.

Линис теперь напоминал услужливого школьника, да и недавние

забияки, судя по всему, многое успели серьезно переосмыслить.

Во всяком случае оба старались изо всех сил, помогая раненому,

без ропота отправляясь на разведку и мытье посуды.

К вечеру их приютило племя пургов. Низкорослые, с плоской

грудной клеткой, эти существа справедливо считались лучшими

лазутчиками и пластунами. По слухам, многие из них умудрялись

путешествовать даже через Ущелье Вихрей - место, куда не

совались ни тараки, ни цефалы. Кое-кто называл их за маленький

рост японцами, а в центральных Пещерах пургов откровенно

недолюбливали, причисляя к племенам второго сорта.

Так или иначе, но Согомака здесь знали, и потому

участников экспедиции приняли довольно радушно, выделив под

жилье просторную палатку. К измученному Айзеку был вызван

местный лекарь, и после длительной операции, сморщенный

старикашка убедил проводника, что оставить раненого здесь

будет самым разумным решением. Кроме того, словоохотливый

лекарь нагрузил их ворохом советов насчет приправ, повязок и

примочек, а местный пластун по имени Нор разъяснил, что идти в

обход Ревуна более чем нецелесообразно. По его словам, не

далее, как неделю назад, с гор сошел селевой поток, образовав

довольно удобный проход. Таким образом, получив возможность

напрямую одолеть главный хребет, экспедиционеры существенно

экономили силы и время. Выслушав столь ценный совет, Согомак

лишний раз похвалил себя за то, что догадался свернуть в эту

сторону, навестив малорослых пургов.

Чуть позже они уже размещались в раскинутой на краю

поселения палатке. Теплая шелковистая ткань не вызвала у

Согомака особого удивления, зато спутники его столкнулись

с подобным "чудом" впервые.

- Я и не знал, что они умеют делать такие штуковины. -

Жук с удовольствием ощупывал эластичный полог палатки.

- Что ты хочешь! Японцы - они и есть японцы. - Поддакнул

Кревет.

- Главное - снаружи ничего не видно. Маскировка - лучше

не придумаешь!

- Этот их шарлатан сказал мне, что Айзеку потом протез

состряпают. - Сообщил Сыч. - Я сначала не поверил, - наши-то

все на костылях шкандыбают, - а потом прошелся по улочке и

встретил одного. Хромает себе на искусственной ноженьке и

улыбается от уха до уха! Я за ним специально пристроился,

протез изучал. Ну, думаю, мастаки! Этак можно ведь все

конечности себе на искусственные заменить. И плевать потом на

цефалов!

- Да уж, тут они мастера, ничего не скажешь... Слышь,

Согомак, а у нас почему таких хреновин не делают?

Проводник растерянно дернул себя за ус.

- Откуда же мне знать? Может, не умеем, а может, просто

ленимся.

- Конечно, ленимся. Захотели бы, - давно бы сделали!

- Ну так... Загадочная тарачья душа.

- Тут ты прав, загадок у нас хватает. И здоровые вроде, и

неглупые, а вечно впотьмах и в пещерах.

- Не-е, братцы!.. Я бы от такой палатки точно не

отказался. - Сыч причмокнул языком. - Это ж полная свобода

передвижений! Запахов не пропускает, от Вихрей маскирует,

опять же - тепло и уют!

- А я вот чего не понимаю. Лучшее время для нас ночь,

так? А для Вихрей - день. Но ведь неясно, почему? Они что,

тоже спят по ночам? То есть, это я о Вихрях?

- Как же они могут спать? Они ведь не живые.

- А Профессор говорил - живые.

- Он сам теперь неживой - твой Профессор...

Беата прикорнула возле проводника, положила ладонь на его

грудь. Ее руку он накрыл своей. Они смотрели в матерчатый

потолок и видели разгорающуюся Луну. Диск ее проступал мутно и

временами чуть помаргивал. На желтоватой поверхности отчетливо

проступали пятнышки и прожилки. Те самые каналы, о которых

судачили в позапрошлый ночлег. Правда, на Марсе невооруженным

глазом их не увидишь, а вот на Луне запросто. Вполне возможно,

что поработали те же американцы. Мстили таким образом за Марс.

Слушая вполуха сотоварищей, Согомак лениво думал о себе и

о пургах, о том, что когда-нибудь он все-таки наберется

храбрости и выйдет во внешний мир. Луну видели все, а вот

настоящее солнце доводилось узреть немногим. Кое-кто в

существание солнца не верил вовсе, а вот он сомневался. Что-то

ведь согревает эти миры, наполняет их зыбким колеблющимся

светом.

- О чем ты думаешь? - Шепнула Беата.

- О завтрашнем дне.

- Всего-навсего? А о нас с тобой?

- О нас с тобой я подумаю по возвращении. - Согомак чуть

помолчал. - Нам нельзя расслабляться, понимаешь? Завтра мы

доберемся до Мерзлоты и пойдем назад нагруженные продуктами.

Дорога станет опаснее.

Беата прижалась плотнее.

- А я вдруг подумала, что вот так с тобой я могла бы,

наверное, бродить вечно. Ночью и днем по городам и деревням.

Ты не представляешь, как надоели мне эти Пещеры.

- Отчего же, представляю, - он погладил ее по щеке,

невольно улыбнулся. Похоже, малышка тоже потихоньку заражалась

ветром странствий.

- Мы будем скитаться по горам и долинам, знакомиться с

самыми разными племенами. Ночевать будем под открытым небом и

в палатаках, а где-нибудь на берегу озера у нас будет теплая

уютная хижина. Нет, не хижина, а дворец. Зимой мы будет

возвращаться туда. Ты хотел бы жить во дворце?

Согомак с трудом удержался от ухмылки. Да, безусловно она

тоже приболела. И возможно, вирус того стоил. Во всяком случае

сам он подхватил эту скитальческую болезнь давным-давно.

Случай был абсолютно безнадежным, и о том, чтобы вылечиться,

осев в каком-нибудь чудном захолустье, не могло быть и речи.

Хотя, кто знает, через определенное время все могло

перемениться. И если сейчас о подобных вещах думалось как-то

отстраненно, то когда-нибудь Согомак и впрямь мог возмечтать

об оседлости, о тишине и незыблемости окружающего.

Перевернувшись на бок, он обнял Беату, успокоенно прикрыл

глаза.

***

По утру палатка, отведенная для гостей, заходила ходуном.

Спутники Согомака с непривычки бились головой о низенький

потолок, вполголоса чертыхались.

Быстро перекусив и попрощавшись с Айзеком, экспедиция

отправилась в путь. Тот же плоскогрудый Нор проводил тараков

вертлявой тропкой почти до подножия Мраморной Горы. На

прощание вручал проводнику от руки нарисованную карту.

- Неужели твоя? - Согомак был растроган. - А сам-то как?

- Новую нарисую. Главная карта у меня здесь. - Нор

улыбчиво постучал себя по голове. - В общем, как спуститесь с

Мерзлоты, попадете на Ревун. Там ты был, так что все знаешь. А

вот дальше надо спускаться в расщелину. Как раз по моему

пунктиру. Вот тут и тут обозначения, - не обращай внимания,

это могилы. Рядом - ядовитый пруд.

- Кто-то попил водички из пруда?

- Вроде того, - Нор кивнул. - Проход расположен

неподалеку от пруда. Будете поглядывать вправо, мимо не

пройдете.

- Какие-то меры безопасности нужны?

- Да в общем - все как обычно. Конечно, двигаться под

землей не слишком приятно, зато Вихрей можно не опасаться.

- А цефалы?

- Цефалов там нет, - Нор чуточку смутился. - То есть,

раньше водились, а теперь сбежали.

Согомак пристально всмотрелся в простоватое лицо

малорослого пурга.

- От чего они сбежали? Точнее - от кого?

- Калон, - пробормотал пург. - Он их разогнал.

- Что еще за зверь?

- Его мало кто видел. Придходит из темноты, в темноту и

уходит. Но нашего брата он не трогает. Слишком большой. Там

кое-где скелеты лежат. Цефалов. Думаю, это он их оприходовал.

- Нор, оглянувшись, перешел на шепот. - Все считают, что

проход из-за селя произошел, а мне кажется - тут явная работа

Калона. Я как-то проводил там разведку, решил прогуляться по

тоннелям до конца...

- И что?

- Вышел на шахты.

- Шахты?

- Точно. Огромные норы, уходящие вертикально вниз. И

глубина там такая, что дна не чувствуешь. Я и кричал, и камни

сбрасывал - никакого отзвука. Думаю, оттуда этот Калон и

поднялся.

Согомак присвистнул.

- Прямо чудовище из бездны!

- Чудовище-то чудовище, но мы для него слишком малы. -

Нор не очень уверенно улыбнулся. - Я, конечно, не настаиваю,

но этот путь проще и, как мне думается, безопаснее.

Проводник вновь взглянул на карту. Пластун ничуть не

преувеличивал. По всему выходило, что предлагаемая дорога была

вдвое короче. Другое дело, что незнакомые территории Согомак

недолюбливал, предпочитая посещать в одиночку. Тем не менее,

пургам можно было верить. Во всяком случае до сих пор к

советам этих отважных землепроходцев он прислушивался с

большим вниманием.

- А это что? - Проводник ткнул пальцем в странные

обозначения. - Хрустальные Скалы?

- Они.

- А что за крестик поблизости?

- Выход во внешний мир.

Сказано это было просто, без малейшего пафоса, но у

Согомака сама собой отвисла челюсть.

- Что?! Ты выходил туда?

- Несколько раз, и думаю, там вполне можно жить. Надо

только привыкнуть.

- Даже так? - Согомак продолжал изумленно всматриваться в

бесхитростное лицо пластуна. Тема представлялась настолько

сумасшедшей, что он даже не стал переспрашивать пурга о

подробностях.

Где-то заунывно зазвенели мороки. Целая стая медлительно

кружила поблизости. То ли выбирали место для посадки, то ли

разминали по утру крылья.

Проводив глазами далеких мороков, Нор сожалеюще вздохнул.

- Вот, собственно, и все. На Мраморной все по-прежнему,

так что сюрпризов не ожидается. Переберетесь на южную сторону,

а там найдете старый лаз. Главное - не задерживайтесь. До вас

тут приходила одна группа, троих оставили в ледниках.

- Не волнуйся, жадничать не будем.

- Тогда успехов! За своего товарища не беспокойтесь. Наши

шептуны в три дня поставят его на ноги.

- А как насчет внешней стороны? - Не удержавшись,

проводник все-таки подмигнул Нору. - Может, как-нибудь

прогуляемся на пару?

Он думал обратить все в шутку, однако пург ответил вполне

серьезно:

- А что, могу составить компанию. Между прочим, тот, кто

осилит этот путь, сократит дорогу между мирами втрое и

вчетверо.

Проводник только покачал на это головой.

Так или иначе, но попрощались с приветливым пургом вполне

радушно. Подаренную карту Согомак спрятал у себя на груди.

А вскоре они уже карабкались вверх по склону. Гору

Мраморную Согомак посещал не впервые и по опыту знал, что

восхождение с любой стороны, кроме южной, чревато серьезными

последствиями. Гладкие стены делали ее почти неприступной.

Кроме того, ситуацию осложняло обилие свирепых Вихрей. На

белом мраморе любой тарак превращался в заметную и уязвимую

мишень. Южная сторона, более темная и рельефная,

представлялась в этом смысле более безопасной. Близость магмы

делала ее ощутимо теплой, а в некоторых местах тараки даже

всерьез рисковали обварить конечности. Поэтому поднимались

неспешно, не доверяя обманчивости плоских уступов. Всякий раз

обнаруживая выход гейзерной жилы, Согомак не ленился дважды и

трижды предупреждать спутников. В одном месте он разглядел

обугленные останки тарака. Поколебавшись, повел группу

стороной. Возможно, участникам экспедиции было бы полезно

взглянуть на погибшего собрата, но в данном случае не хотелось

нервировать их больше, чем следовало. По мере подъема

напряжение без того нарастало, чему в немалой степени

способствовал нутряной гул знаменитой горы. И хотя с подобными

фокусами проводник сталкивался не впервые, первый толчок все

же застал их врасплох. Дрогнули скалы, и, сотрясаясь от

жутковатых спазмов, почва под ногами пришла в движение.

Вскрикнула за спиной Беата, ее вовремя успел похватить Жук. А

вот Кревету повезло в меньшей степени. Сорвавшись со склона,

он полетел вниз, нечаянным ударом зацепил Роха. Оба пролетели

около трех саженей, рухнув на узенький каменный карниз. Бросив

взгляд вниз, Согомак тотчас припомнил, что именно на этом

горном ярусе температура частенько достигает двухсот и более

градусов по Цельсию. Еще не отдавая себе отчета в том, что

делает, проводник лихим прыжком перемахнул на соседний склон,

съехав вниз на спине, уцепился руками за шаткий козырек и

подобрался вплотную к месту падения.

- Эй, ребятки, как вы там?

На этот раз высокая температура сыграла положительную

роль, поскольку именно она привела в чувство упавших тараков.

Первым вскочил на ноги Рох. Пребывая по-прежнему в шоке, ожога

он в первые секунды попросту не почувствовал. Этим и поспешил

воспользоваться Согомак.

- Поднимай Кревета! Живо! - Рявкнул он. - И помоги ему

дотянуться до меня.

Заторможенным движением Рох ухватил Кревета за плечи, с

натугой приподнял. Слабые пальцы вцепились в пояс проводника.

Чувствуя, как трещат суставы, Согомак с рычанием подтянул

Кревета повыше, кое-как перевалил через себя. А в следующее

мгновение Рох ощутил жжение в стопах. Вскрикнув, тарак

подпрыгнул на раскаленных камнях, в панике метнулся к краю.

- Назад! - Согомак протянул ему руки. - Сюда, Рох! Там ты

погибнешь.

Он хорошо знал, что, будучи обожженными, тараки абсолютно

теряют над собой контроль. Кто-то в подобном состоянии сигал

вниз с умопомрачительной высоты, кто-то способен был нырнуть в

водоворот Ревуна.

- Давай сюда! У тебя получится, парень!..

Обезумевший Рох все-таки услышал его. Согомак ухватил

кисть бывшего забияки, в несколько приемов перетянул на

безопасное место. Рядом шипел от боли Кревет, и, глянув на

него мутными глазами, Рох упрямо стиснул зубы.

- Ничего, ребятки, заживет! - Согомак поднял голову,

разглядев Жука, махнул тараку рукой. Уже вдвоем они помогли

обожженным спутникам подняться наверх. На одной из площадок

устроили короткий привал. Согомак достал из сумок медикаменты

пургов, раны взялась обработать Беата. Продолжая испускать

змеиное шипение, Кревет высказал сожаление, что поблизости нет

капельных болот.

- Болото, конечно, отличная вещь, но Мраморная Гора тоже

по-своему лечит, - утешил Согомак. - Найдем сало и организуем

вам повязки в лучшем виде. Поверьте мне, настоящее сало ничуть

не хуже болотной воды.

- Сало... - Мечтательно протянул Сыч. - Я его раз

пробовал. Сладкая штука!

- Вот-вот. Кроме того, можно приложить к ранам лед. На

вершине его более чем достаточно.

- Лед? - Рох с кряхтением приподнялся. - Тогда чего мы

тут расселись?

- Видали, какой герой! - Согомак подмигнул спутникам. -

Между прочим, Кревет, этот орел фактически тебя спас. Пролежи

ты там еще полминуты, и ничего бы мы с тобой уже не сделали.

Погиб бы во цвете лет.

- Так уж и погиб... - На лице Кревета отразилось легкое

недоверие.

- Можешь не сомневаться. - Невесело улыбнувшись,

проводник поведал спутникам о мучениях заживо сгорающих

тараков. Рассказал и о том, как около полугода назад одного из

экспедиционеров пришлось отдирать от этой самой скалы в

буквальном смысле слова. Бедолага лишился тогда скальпа и

половины спины. А кричал при этом так, что они всерьез

опасались, как бы не услышали цефалы. Не помоги им тогда

пурги, домой несчастный навряд ли бы вернулся.

Жутковатая история, если и не утешила их, то во всяком

случае несколько взбодрила. Встав на ноги, Согомак еще раз

повторил:

- Поэтому, зайчики мои дорогие, ни шагу в сторону! Идем

за мной след в след, и каждый помнит о том, что он здесь не

один.

***

Подобное его спутники видели впервые, а потому на пару

минут превратились в счастливых детей. После нищих

полуголодных Пещер здешнее изобилие представлялось сказкой.

Даже Кревет с Рохом, забыв об ожогах, носились по просторным,

заваленным мороженными продуктами лабиринтам и оглашали

окрестности дурашливыми воплями. Позволив им вволю порезвиться,

Согомак напоминающе постучал по часам.

- Время, зайчики! Не забывайте, что здесь нельзя долго

задерживаться.

- Мне пока не холодно! - Заявил Рох.

- Это пока. А будет холодно, ты и не заметишь. Просто

прикорнешь где-нибудь и уснешь. Таких замороженных здесь не

один десяток лежит.

Упоминание о погибших чуточку их отрезвило. Рох перестал

скакать по ледяным глыбам и скатился вниз, Беата, сама того не

заметив, шагнула, оказавшись за спиной Согомака.

- В общем так, - объявил проводник. - Держимся парами,

ищем сыр, масло, сало - словом, все калорийное. Сублиматы и

прочую химию не брать, все желтое, синее и фиолетовое

игнорировать...

Спутники разбрелись по склонам, Беата осталась помогать

Согомаку.

- Будем копать прямо здесь?

- А зачем далеко ходить? - Согомак пнул ногой ледяную

глыбу. - Это и есть то, что нам надо. Самое настоящее мясо.

Вся наша задача состоит в том, чтобы отколоть пяток-другой

кусков посимпатичнее.

Достав из сумки зубило с молотком, он споро принялся за

дело. Наметив несколько углублений, сильными ударами начал

вбивать клинья. Спустя некоторое время, ледниковая громада

треснула, и приличных размеров ком сполз на землю.

- Ого! - Изумилась Беата. - Как раз под мою сумку.

- Вот и начинай укладывать. - Не теряя времени, Согомак

продолжил атаку. Уже минут через десять все их баулы оказались

забитыми до отказа.

- Ну вот, всего и делов. А теперь пойдем посмотрим, как

продвигается работа у других.

У других "работа" продвигалась неважно. Если Рох с Сычом,

позабыв о взятых с собой инструментах, умудрились вручную

оторвать бесформенный кусок чего-то багрового, то Кревет,

конечно, уже сбил молотком все пальцы. Более менее справились

с заданием Жук и Линиис. Рюкзаки и котомки последних тоже были

практически наполнены. Присоединившись к спутникам, проводник

скоренько показал Роху и Линису, как управляются с зубилом, и

совместными усилиями основную задачу они выполнили.

- Еще бы вот там посмотреть. - Шумно дыша, Сыч кивнул за

спиной. - Может, что интересное найдем.

- Может, и найдем, да только время поджимает. - Согомак

сурово покачал головой, и экспедиционеры покорно взвалили на

спины отяжелевшие баулы. Пробравшись узкой расщелиной, они

обогнули стороной громоздкий металлический агрегат и вышли на

южную сторону горы.

- Вот теперь пригодится и веревочка.

- Это еще зачем?

- А затем, милый мой, что с такой ношей за плечами ты как

пить дать сорвешься. Поэтому поступим проще. Спустим всех по

очереди и не будем выдумывать велосипеда.

- Велосипеда? - Кревет улыбнулся. - Столько раз слышал о

нем и ни разу не видел.

- Были в старину такие машинки, - уклончиво пробормотал

Согомак. Признаваться в том, что велосипедов он и сам никогда

в жизни не видел, не очень-то хотелось.

- Что они хоть делали - эти велосипеды?

Проводник пожал плечами.

- Что-нибудь да делали. Напрасных вещей наши предки не

придумывали. Может, платки шили, а может, помогали спускаться

с гор...

Вынув связку с капроновым тросом, он опустил один конец в

пропасть и неспешно размотал. Далее все прошло, как по маслу.

Одного за другим тараков спустили с вершины. Привязав трос к

массивному выступу, последним вниз ушел сам проводник. Уже

спускаясь, подумал, что очень уж легко им достались недра

мерзлого скальника. И, конечно же, сглазил.

Гору тряхнуло с чудовищной силой, а в следующую секунду

уши заложило грохотом. Но это не было подземным толчком, он

это сразу понял. Кое-чем новая беда существенно отличалась от

старой, и на этот раз все обстояло значительно хуже. Дыхание в

груди сперло, голову стиснуло стальным обручем. Чувствуя, что

в кровь обдирает ладони, и почти теряя сознание, Согомак

съехал по веревке вниз, сделал пару шагов и обессиленно

привалился к скале. Только Жук еще пытался сопротивляться

шумовому урагану, все прочие давно лежали. Почва размеренно

продолжала подрагивать, воздух бродил взад и вперед упругими

толчками.

- Что это, Согомак?

Превозмогая боль, проводник повернул голову к Жуку.

- Землетрясение. Нам надо уходить. Дождаться первой же

паузы и уходить.

Он знал, что говорил. Таковы были законы природы. В силу

загадочных причин землетрясения не длились непрерывно, дробясь

на череду последовательных волн. Обычно эта свистопляска

начиналась под вечер, но в иные месяцы могла настигнуть среди

дня.

Кое-как поднявшись на ноги, проводник кивнул Жуку на

лежащих спутников.

- Как только все стихнет, тотчас уходим к Ревуну. Там под

укрытием скал можно переждать.

Жук понятливо кивнул.

Толчки между тем шли на убыль, пространство перестало

вибрировать, вернув себе привычные очертания.

- Бегом! - Согомак рванул Беату за плечо, хлестнул по

щекам бледного от пережитого Кревета. - Бегом, я сказал!

Это было непросто, но они сумели все же поднять

сотоварищей, на заплетающихся ногам затрусили прочь.

Новые раскаты застали их на полпути от Ревуна, но теперь

жуткую какафонию звуков отчасти заглушала вставшая позади

Мраморная Гора. Поэтому ни прилечь, ни присесть Согомак никому

не позволил. Задыхаясь, они продолжили движение. Уродливыми

горбами рюкзаки натирали спины, то и дело кто-нибудь из

путешественников не удерживался на ногах и падал. Ту же Беату

Согомак тянул за собой, словно добрый буксир. Все чаще стали

попадаться лужи и небольшие разводья. В одном из таких мест

они разглядели огромного мясистого слизня. Усики чудовища,

напоминающие шаловливые антенны, ищуще протянулись в их

сторону, складчатое тело чуть дернулось. Беата взвизгнула, но

Согомак немедленно дернул ее за руку. Уж он-то прекрасно

знал, насколько безобидны эти существа. При желании слизня

можно было даже запросто погладить. Однако временем на

зоологические экскурсы они не располагали.

- Еще немного - и будем в безопасности...

Спотыкаясь, экспедиционеры обогнули последнее препятствие

и один за другим втиснулись в щель меж двух скал. Только

здесь, оказавшись под сводом Ревуна, Согомак разрешающе махнул

спутникам рукой. Все враз в изнеможении повалились наземь. Шум

землятресения остался позади, во всяком случае сюда долетали

лишь слабые отголоски.

- Ну вот, зато теперь осталась сущая безделица, - сипло и

в несколько приемов проговорил проводник. - Наберем воды в

Ревуне и пройдем через проход, о котором рассказал Нор. Надо

только дождаться, когда стихнет вся эта круговерть.

- Да уж, штучка мерзкая! - Жук свирепо помотал головой. -

Даже не поймешь сразу, что происходит. То ли по ушам бьет, то

ли по всему телу.

- Скорее всего - второе. - Подал голос Кревет. - Я как-то

читал про это в листовках. Когда шум перекрывает болевой

порог, мы уже не столько слышим его, сколько чувствуем.

- Точно, - Согомак кивнул. - Звуковая волна - все равно

как при взрыве. Плюс собственный резонанс. Говорят, в прежние

времена даже строили особые резонаторы. Убивали шумом все

живое. Потом уже запретили законом. Как оружие грубое и

негуманное.

- Оружие - и негуманное! - Кревет фыркнул. - Скажут же

такое!..

Согомак настороженно поднял голову.

- Похоже, прекратилось.

Экспедиционеры прислушались.

- Надолго ли?

- Поступим так, - рассудил проводник. - Подождем еще

немного, а после разделимся, оставив здесь баулы и сторожей.

За водой пойдут... - Он на секунду задумался. - Пойдут все,

кроме Беаты и Роха.

Рох поднял на него удивленный взгляд, однако Согомак знал,

что делал. Многое переменилось в их маленьком отряде с тех

пор, как они покинули Пещеры. Другими стали участники

экспедиции, другими стали их отношения, - тем не менее, в

ситуации с Беатой он хотел раз и навсегда все расставить по

своим местам. Если есть какие-то недомолвки, пусть переговорят

наедине. Во всяком случае - поступить так - казалось ему более

честным.

***

- Ревун! Честное слово, ревун! - Глаза Кревета горели

восторженным огнем. Тарак высунулся чуть ли не по пояс, и

Согомак тотчас наградил его подзатыльником. По себе знал, что

зрелище грохочущей воды обладает гипнотической силой - и тем

опасно. Находились даже такие, что брели к Ревуну, как

сомнамбулы. Может быть, сказывалась извечная тоска по обильной

и сладкой воде, а может, срабатывало и нечто другое доселе

неизвестное.

- Вон же идут - и ничего! А мы почему сидим? - Сыч

возмущенно повернул голову. Он был прав. С той стороны

котловины к Ревуну и впрямь приближалась небольшая группа

тараков. Судя по флягам и многочисленным котомкам, такие же

экспедиционеры, как они. Единственное и главное отличие

заключалось в том, что они не имели опытного проводника. Во

всяком случае для Согомака это представлялось очевидным.

Больно уже беспечным шагом брели чужачки, не понимая, что

именно в этой котловине смертность волонтеров достигает самых

пугающих цифр. Порой в качестве палача выступал Ревун,

посещали котловину и Вихри. Так или иначе, но Согомак

отчетливо сознавал, что выдвигаться с группой сейчас -

форменное самоубийство. Спину омывало явственным холодком,

опасность таилась где-то совсем рядом. Он не мог точно указать

направление, но собственному нутряному трепету по-прежнему

доверял.

- Вон и курдюки уже набрали! - Запальчиво произнес Сыч. -

Чего боимся, непонятно?

Пусть глупая и нелепая, но чужая отвага всегда

завораживает. А объяснять хитросплетение собственных мутных

ощущений Согомак не собирался. Все зижделось на слепой вере,

на лукавой интуиции. Он мог предвидеть беду в то время, как

другие ничего не чувствовали. И именно по этой причине ему

подчинялись, не требуя объяснений.

- Они мертвецы, - глухо процедил проводник. - Дай бог,

чтоб хоть кому-то удалось уцелеть.

Тем не менее, даже произнеся такое, он следил за

удаляющимися фигурками соплеменников и втайне желал обратного.

Да, он не ошибался, беда действительно таилась где-то

поблизости, но ведь кроме всего прочего, есть еще и удача,

черт возьми! Вон и фляги уже полные, и до края котловины

осталось совсем ничего. Припусти они бегом - да не колонной,

а, рассыпавшись реденькой шеренгой, - вполне могли и уйти. Но

чудо на то и чудо, чтобы слишком часто не повторяться.

Незримая пятерня стиснула сердце, выжала из груди сдавленный

хрип. Он уже знал наверняка, что последует в следующую

секунду.

Это был сумасшедшей силы Вихрь. И жуткое таилось в том,

что этот Вихрь работал не вслепую. До поры до времени

скрывался, должно быть, за Мраморной Горой и налетел в самый

подлый момент. Нагруженные водой и успевшие расслабиться

тараки не видели ничего и не слышали. Неторопливо передвигая

ноги, они в принципе не могли состязаться в скорости с Вихрем.

Все было изначально предрешено, и потому разогнавшийся Вихрь

было уже не обмануть и не удержать. Зыбкое марево, отдаленно

напоминающее смерч, обрушилось в котловину, и трое из бредущих

погибли на месте. Их просто размозжило ударом, превратив в

подобие кровавых лепешек. Бросая сумки и фляги, оставшиеся в

живых бедолаги бросились бежать со всех ног, но было уже

слишком поздно. Вихрь взлетал ввысь и разил с точностью

снайпера. От жутковатых ударов взлетали брызги и сотрясалась

котловина. Криков погибающих они не слышали из-за шума воды.

- Все... - Обморочным шепотом выдохнул Линис.

Он не ошибся. Последнего из беглецов - чуть

прихрамывающего и, пожалуй, выбравшего самое удачное

направление - Вихрь достал только на краю котловины. Первым

ударом несчастному перебило ноги, вторым вмяло в землю на

добрую пару вершков. Словно торжествуя, Ревун тронулся с

места, пенные потоки ринулись по котловине, смывая

изуродованные тела. Труп того, что погиб последним, подбросило

в воздух, и, кувыркаясь, бездыханный тарак рухнул в шумящие

воды.

Возможно, Вихрь заметил их, а может, решил ударить

наобум, но Согомак вовремя заметил его покачивающееся

приближение.

- Ходу! - Он дернул за плечо Жука. Повторять команду не

понадобилось. Все пятеро экспедиционеров горохом брызнули

вниз. Благо укрытие было совсем рядом. Они вбежали под

нависшую скалу, один за другим втиснулись в узкую щель. А в

следующее мгновение мощный удар сотряс скалы до основания.

Вихрь угодил именно в то место, где они прятались. Должно

быть, с досады повторил атаку дважды и трижды.

- Психует, - пояснил Согомак дрожащим товарищам.

- Разве он может чувствовать?

- Это смотря какой Вихрь. Есть такие, что и караулят, и

выслеживают, и беснуются.

- Что же теперь делать?

- А ничего. Долго Вихрь ждать не любит. Покуражится и

уйдет. Надо только перекурить немного. Как только умолкнет

Ревун, это и будет сигналом.

- Умолкнет? Но как же тогда мы наберем воды?

- Не бойся, на наш век воды хватит. После такого разлива

там еще несколько дней будут стоять пруды и лужи.

Подавая пример, он первым уселся на каменный уступ.

Выразительно постучал по часам:

- Двадцать минут - это как минимум. Раньше он не

угомонится. Так что, если имеется желание, можно даже

вздремнуть.

Потоптавшись в нерешительности, экспедиционеры начали

рассаживаться кто где. В полной темноте Согомак с особенной

остротой ощутил их нервное напряжение. Вероятно, так и должно

было быть. Увиденное не скоро выветрится из памяти. Конечно,

проводник мог бы рассказать им пару баек, чуть успокоить, но

этого он как раз и не хотел делать. В ближайшие часы ему

требовались не беспечные туристы, а зоркие и настороженные

помощники. В таковых наконец-то они начинали превращаться, и

означенному процессу Согомак не собирался препятствовать.

***

Объяснение между Беатой и Рохом, должно быть, все-таки

произошло. Это читалось по угрюмому взгляду тарака, по

обиженной гримаске Беаты. Согомак сделал вид, что ничего не

заметил. Забот без того хватало, и настоящий проводник

попросту не имеет права отвлекаться на подобные мелочи. Как бы

то ни было, но группа разношерстных стиляг наконец-то стала

отрядом. Во всяком случае теперь они слушались проводника

беспрекословно. И ничего, что чуть подрагивали руки и ноги,

зато на лицах читалась здоровая смесь испуга и азарта, да на

лбах пролегла первая озабоченная складка. Они научились

бояться, но они также научились и преодолевать свой страх.

Так или иначе, но водой возле Ревуна заправились без

особых проблем, и теперь все семеро осторожно спускались в

указанную на карте расщелину. На крутых склонах страховались,

подобно детям хватая друг дружку за руки. Время ложных

стеснений прошло. Путь до дому было еще неблизок, но,

обремененные тяжелой ношей, они вынуждены были двигаться вдвое

медленнее. К мерцающему в полумгле ядовитому пруду

экспедиционеры даже не стали приближаться. О степени

загаженности водоема можно было судить по стойким ароматам,

заполняющим пространство. Помня слова пурга, Согомак уверенно

повел группу вправо.

- Ой! Что это? - Беата вскинула руку.

- То место, к которому мы и направлялись. - Ощущая в

груди волнение первооткрывателя, Согомак остановился. Прямо

перед ними среди хаоса скал зияло огромное отверстие.

- Та самая дыра?

- Точно, проход Нора. Если сумеем пройти через него, то

минуем скальный хребет и выиграем добрых полтора дня.

- А ты хорошо знаешь эти места?

- Знать-то знаю, только в те времена, когда я здесь

бродил, прохода в помине еще не было. - Согомак в задумчивости

поскреб затылок. - Тем не менее, Нор утверждал, что проход

безопасен. Он сам здесь ходил неоднократно, другие пурги

заглядывали.

- А они не могли нам вешать лапшу на уши?

Проводник покачал головой.

- На пургов это не похоже. Кроме того, старую дорогу

домой тоже нельзя назвать безопасной.

Глядя в черноту прохода, Беата зябко поежилась.

- А мне почему-то страшно.

- Главное, чтобы страшно не было мне, - внушительно

произнес Согомак, и, наверное, не сразу они сообразили, что

именно он имеет в виду.

Проводник решительно двинулся вперед, группа потянулась

следом.

Наверное, самыми волнительными были первые минуты, но все

обошлось и очень скоро тревожное состояние улетучилось.

Участники экспедиции зашагали веселее, зашелестели первые

разговоры.

- А не кажется ли вам, что это напоминает наши Пещеры?

Только разиков в десять побольше.

- Не в десять, а в сто!

- Пожалуй, что так.

- Но, по-моему, сель таким образом не сходит. Он же

всегда поверху идет.

- Слышь, Согомак! Что скажешь на это?

- Нор и сам сомневался... - Проводник нахмурился.

Сообразительность спутников и радовала, и раздражала

одновременно. Он еще толком не решил - говорить им или нет про

Калона. Сам он предпочитал верить лишь в то, что видел своими

глазами. Понимая, что баек и легенд не избежать, Согомак

все-таки находил подобное сочинительство опасным и вредным,

вводящим тараков в откровенное заблуждение. Тем не менее,

мифология жила своей отдельной жизнью, не спрашивая ни у кого

разрешения. Бывало и так, что до проводника доходили его

собственные приключения - доходили в столь искаженном виде,

что он с трудом отличал правду от вымысла. С одной стороны

тараков можно было понять, - абсолютное большинство населения

жило вестями и слухами, с другой - Согомак очень бы хотел

встретиться с тем лихим сочинителем, что без зазрения совести

превращал блеклые караванные пересказы в лихие марш-броски по

кишащим чудовищами территориям, а обыденные экспедиции за

водой в путешествия за семь морей и семь океанов.

- ..Я так думаю, что это даже не цефалы постарались, а

наши военные. - Фантазировал между тем Кревет. Должно быть, в

полной темноте воображение у юноши разыгралось не на шутку. -

Помните, ходили слухи о возможном вторжении?

- Это когда американцы якобы вознамерились оккупировать

наши земли?

- Вот-вот! Только дипломаты тогда вроде бы все уладили, и

нам объявили, будто конфликт исчерпан. Может, и так, но даже

если уладили, угроза-то ведь осталась, верно? Пусть даже чисто

теоретическая. Именно поэтому в генштабе решили создать новое

уникальное средство передвижения. Аппараты, что позволяли бы в

считанные часы перебросить в центр Америки лучшие из наших

армейских соединений.

- О чем ты, чудачок? Какие соединения? Ты сам-то видел

хоть одно?

- Видеть не видел, но они же наверняка имеются.

- Ты еще о профессиональной армии нам расскажи!

- Не знаю... По-моему, если есть правительство, должны

быть и вооруженные силы, на которые оно опирается. Или вы

считаете, что у нас, у тараков, и правительства своего нет?

Кто же тогда отдавал приказ рыть каналы на Марсе? Кто отверг

ультиматум американцев? Или те же реформы по переустройству

Пещер. Неужели забыли? Вместо овальных сводов - кубические,

вместо деревянных дверей - стальные.

- Ну, положим, правительство у нас действительно есть. -

Сыч звучно сплюнул себе под ноги. - Но дальше-то что? Никак не

возьму в толк, к чему ты клонишь.

- Я к тому клоню, что любое средство передвижения можно

понимать двояко. Либо это аппарат, переносящий тараков по

воздуху, либо секретная тропа, скрытно выводящая в тыл к

противнику.

- Ты думаешь...

- Я думаю, что этот гигантский тоннель и есть часть

общего плана. - Обводя невидимое пространство, Кревет взмахнул

рукой и тут же споткнулся на камнях.

- Под ноги гляди, стратег, - пробурчал Согомак.

- Я почти уверен, - воодушевленно продолжал Кревет, - что

это была первая проба сил. Так сказать - попытка сократить

расстояние между мирами.

- Если верить Профессору, - вмешалась Беата, - миры без

того сжимаются. Зачем же еще сокращать расстояние?

- Ты ничего не понимаешь! Ведь это и есть подтверждение

общей динамики мира! Дело вовсе не в логике, а в неумолимости

законов, повелевающих вселенной. Сами посмотрите, как загадили

природу. Кому это, спрашивается, нужно? Да никому! И все-таки

с каждым годом положение хуже и хуже. Кругом горы отравы,

химикалии, целлофан. А ведь еще совсем недавно ничего этого не

было и в помине.

- Похоже, ты в восторге от всего этого?

- Я в восторге от мощи надвигающегося прогресса!

- Какой же это прогресс, когда дышать нечем? - Жук

сердито засопел. - Население вымирает, экология ни к черту, -

спрашивается, о чем думает твое долбанное правительство.

- Оно о вторжении думает, - пробурчал Рох.

- А зачем нам это вторжение?

- Упреждающий удар. Превентивная атака для предотвращения

более серьезной угрозы.

- Ерунда все это! Вторжение, превентивные атаки... - Рох

замысловато выругался. - Мылят нам головы - и больше ничего!

Чтобы мечтали о жратве, ненавидели американцев и не думали о

главном.

Согомак заинтересованно обернулся.

- А что, по-твоему, главное?

- Главное?.. - Рох отозвался не сразу. Должно быть

пытался освоить непривычную для себя мысль. - Главное, я так

считаю, - это смысл существования каждого из нас. Не общества

в целом, а именно каждого в отдельности. То есть, если смысл

только в том, чтобы пить, жрать и оставлять потомство, то мне

лично на такой смысл чихать. А вот если за этим скрыто нечто

большее, тогда жить станет интереснее.

- Не жить, чтобы есть, а есть, чтобы жить! - Дурашливо

прокомментировал Линис.

- Именно так!

- Хорошо, но сам-то ты как себе это представляешь?

Рох недоволь передернул плечом. Вопрос явно поставил его

в тупик.

- Я знаю только то, что мы здесь вовсе не главные. Нам

кажется, что мир был создан для нас, а это глубоко неверно.

- Что, что?

- То самое. Помидоры, посаженные в оранжерее, тоже

думают, что они первые среди первых. И не ведают того, что все

их поголовье зовется попросту урожаем. - Рох начинал

потихоньку заводиться. - Нам с детства талдычили, что тараки -

цари природы, что тараки - пуп земли. Но вот закавыка - ютимся

мы до сих пор в жалких пещерах, нос боимся наружу высунуть. О

природе землетрясений и Вихрей ничего не знаем, откуда берутся

продукты на Пашне или Мраморной Горе - опять же не имеем ни

малейшего понятия. Вот ты, Согомак видел Райскую Чашу, ну и

что тебе это дало?

Проводник хмыкнул.

- Пожалуй, ничего.

- То-то и оно, что ничего. Куда ни глянешь, кругом тьма и

потемки. Единственное, что мы в состоянии рассмотреть - это

сугубо самих себя. Стало быть, в этом и заключен единственный

смысл.

- Чего это тебя вдруг понесло? - Удивился Сыч.

- А то и понесло, что надоело. Рассуждаем, спорим о

чепухе разной, а главного не касаемся.

- Да-а... Жаль, Профессор коньки откинул, ты бы с ним

нашел общий язык...

- Тихо!

В наступившей тишине Согомак опустил голову, заставив

себя прислушаться к возникшему в груди беспокойству. Это не

было страхом, который он знал, - нечто внутри него ерзало и

трепетало, предупреждая о чем-то абсолютно незнакомом. Так или

иначе они были в этом тоннеле не одни. Что-то живое и огромное

двигалось им навстречу.

- Ну? Что там такое?

- Кто-то приближается к нам. - Согомак по-прежнему не

поднимал головы.

- Цефал?

- Нет... - Проводник, прищурившись, всмотрелся в темноту.

Близость чего-то чужого ощущалась уже совершенно явственно.

Повеяло далеким ветерком, а чуть позже в воздухе возник

странноватый запах. Во всяком случае никогда прежде тараки с

подобным запахом не встречались. А еще через минуту они

услышали раскатистое сопение.

- За мной! - Интуитивно угадывая дорогу, Согомак бросился

к изрытым стенам, обдирая пальцы, стремительно полез вверх.

Примолкнув, спутники поспешили следом.

Будь это цефал, он наверняка бы их учуял. Или во всяком

случае уловил аромат загруженных в рюкзаки продуктов. А уж

тогда песенка их была бы спета. Однако Нор не обманул тараков.

Калона и впрямь не интересовала подобная мелочь. Размерами он

превосходил цефала втрое или даже вчетверо. Чуть покачиваясь и

шерстью подметая пол и стены, он гулко протопал мимо. Сверху

посыпалась земная крошка. Какое-то время они еще прижимались к

камням, вслушиваясь в удаляющийся топот.

- Кто это?

- Калон, - шепотом произнес Согомак.

- Какой еще калон?!

- А такой. Заявился сюда и вырыл эту норку.

- Но ты нам ничего не рассказывал о нем!

- Не уверен был, потому и не рассказывал. Пурги уверяли,

что тараков он не трогает, а остальное меня не интересовало.

- Ничего себе - не трогает! Меня чуть шерстью не смахнул

со стены.

Согомак утер выступивший на лице пот.

- Думаю, нам лучше не засиживаться здесь.

- Это точно!..

Торопясь и оскальзываясь, экспедиционеры полезли вниз.

Согомаку даже не пришлось подавать команду, - в путь-дорожку

экспедиционеры припустили более чем резвым шагом.

***

Далее все протекало вполне буднично. Оставив проход за

спиной и двигаясь вдоль кромки багровых скал, путешественники

очень скоро добрались до подножия Слоистых Гор. Если кто и не

знал первопричину столь странного названия, то очень быстро

недоумения рассеялись. Каменная поверхность, мимо которой они

шли, сплошь и рядом пучилась нездоровыми вздутиями. На частых

изломах легко просматривалась многослойная структура скального

массива. Пожалуй, лучше других Согомак знал коварство

подобного рельефа. Любое даже самое простенькое землетрясение

колебало и расшатывало рыхлые склоны. Выветрившиеся слои

начинали один за другим оползать, затирая неосторожных селян,

смешивая привычные тропы и открывая каверны, ранее о которых

никто не догадывался. Жители здешних мест шаткости своего

положения обсуждать не любили, как не любили и заглядывать

далеко вперед. Никто не рыл надежных пещер, не сооружал хижин.

Ютились в тех же случайных кавернах, прикрытых случайными

ветками, а от Вихрей и прочих невзгод прятались кто где,

полагаясь на случай и провидение. Тесные катакомбы,

простирающиеся в слоистых глубинах, защиту из себя

представляли неважную. Бывало, те же Вихри лупили по горам

совершенно вслепую, в крошево разбивая непрочные породы,

выкашивая целые семьи поселенцев. Нищие, вконец опустившиеся

пурги и тараки к подобным смертям относились с удивительным

равнодушием. Цена жизни в этих местах скатывалась до абсолютно

ничтожных величин. Раба или рабыню можно было купить за

ковригу хлеба. Можно было и вовсе не проявлять щедрость, а,

вооружившись палкой забрать тех же рабов силой. И никому из

участников экспедиции даже в голову не пришло напроситься к

кому-нибудь из хозяев в гости. Очень уж убогонькими выглядели

местные лачужки - настолько убого, что даже хижина покойного

Профессора представлялась сейчас роскошной резиденцией.

Стоило им подняться чуть выше, как они оказались в

плотном окружении малолетних попрошаек. Крохотные и грязные

ребятишки путались под ногами, балабонили нескладную

тарабарщину. Таращась на битком набитые сумки

путешественников, они протягивали худые и грязные ладони,

цепляли за одежду. В конце концов Беата не выдержала и подала

самым маленьким несколько кусочков хлеба. Этого не следовало

делать, но Согомак не успел ее предупредить. Хлеб исчез под

утлыми одежонками, и уже через пару секунд, рыча и визжа,

сборище нищих смешалось в единый безобразный ком.

- Вон оно как! - Почесывая голое пузо, возле дерущихся

остановился морщинистый старик. Позевывая, он безучастно глазел на

кучу-малу, и было ясно, что подобное зрелище ему не в новинку.

- Ишь, как стараются, голозадые! Скоро и у нас научатся грызть

друг дружку.

- Грызть?

- А то как же! Если одни начали, почему другим нельзя?

- Ты о чем это, дед? - Согомак прищурился.

- Знамо, о чем. Это они поначалу только кусаются, а чуть

подрастут и войдут во вкус. Про канибалов-то все наслышаны.

Вот и эти мозгляки приохотятся. Как говорится, лиха беда -

начало.

Проводнику подумалось, что страхолюдного дедулю имеет

смысл порасспросить подробнее, и пока Рох, Жук и Сыч с руганью

пытались разнять сцепившуюся детвору, проводник шагнул к

старику поближе.

- А что ты, отец, слышал про канибалов?

- Да то и слышал, что жирует тут одна банда. Десятка три

или четыре обормотов. Носятся по окрестностям, уводят кого ни

попадя в полон. Причем выбирают, слышь-ко, самых плотных да

ядреных. Чего и не боюсь тут гулять - знаю, что на стариков не

позарятся.

- Сам-то их видал?

- Я нет, а сосед видел. Говорит, страшненькие, как черти.

Морды кровью красят, на кистях браслеты из вражьих челюстей,

на шеях бусы из ногтей. Словом - дикари дикарями. - Старик

снова рассеянно поскреб живот. - По слухам, близко где-то

ходят. Может, статься и вы с ними встретитесь.

- Типун тебе на язык!

- Типун не типун, а новеньких они привечают в первую

очередь. С нас-то что взять? Да ничего. Как говорится, ни

внутри, ни снаружи. Ну, а вы - другое дело: и откормленные, и

с добычей опять же возвращаетесь. Таких они любят. Нас-то,

больных, они, правда, тоже порой хрумкают, но разве ж с вами

сравнишь?

- Зачем же здесь остаетесь? Ждете, когда всех сожрут?

- А что делать-то?

- Идите в пещеры, под землю наконец.

- Это что же, к Калону в гости? - Старик со вздохом

одернул на себя драную майку. - Нет уж, спасибочки! Это вы,

молодые да шустрые, ничего не боитесь. А нам уже поздновато

трогаться с места.

- Значит, канибалы лучше Калона?

- А что? Может, и так. Я так смекаю, канибалы - те же

тараки. Чай, можно и договориться. Опять же - не всех хватают,

все больше выборочно. Вот и получается, что больным да худым

бояться нечего. Разве что огольцев десяток-другой заберут со

двора, так и это не беда. Нам же спокойнее будет...

- Вот, стервецы! - Загнанно дыша и потряхивая прокушенной

рукой, из кучи-малы выдрался Жук. - Ты смотри, чего делают!

Сопливцы, а зубы, как у акулят.

- А я что говорю! - Старик обрадованно встрепенулся. -

Учатся гаденыши жизни! Постигают науку. Скоро, глядишь, своих

канибалов вырастим. Тогда и чужие не будут соваться.

Проводник кивнул Жуку.

- Забирай Роха с Сычом. Нечего нам здесь делать.

- Тоже верно, - поддакнул дед. - Не ровен час забредет

кто в гости, а тут вы.

- Это кто же к вам может забрести?

- К нам всякие ходют. Иной раз и шамуры могут забежать.

Они, понятно, все больше мороков сетью ловят, однако и нашим

братом не брезгуют. На голодный желудок кого угодно

оприходовать готовы.

- Шамуры - это, кажется, гигантские пауки? - Жук тревожно

взглянул на проводника. Согомак нехотя кивнул.

- Они самые.

- Да ведь у нас они вроде не живут!

- Это у вас! - Сварливо отозвался старик. - А у нас их

целое семейство обитает. Ни Вихрей не боятся, ни самого черта.

В открытую, шельмецы, работают!

- Погоди, старик. Лучше объясни, где живут твои шамуры? -

Согомак протянул собеседнику карту. - Покажи хотя бы

приблизительно.

- Что ж тут показывать... Вы как раз туда и шлепаете. -

Старик запустил палец в нос, с наслаждением ковырнул. - Как

пойдут Темные Столбы, там и наткнетесь на паутину. А как

наткнетесь, так и шамуров обязательно повидаете. Уж они-то

гостям завсегда рады! Давеча на Пашне команда рыскала - вроде

вашей, так тамошние шамуры им западню соорудили. Всех до

единого сцапали.

- Это не про Лешего ли он говорит? - Жук невольно

переглянулся с проводником. Лицо его заметно побледнело.

Согомак сосредоточенно кивнул.

- Похоже...

- Не-ет, это твари хитрые! - Продолжал болтать дед. - И

впрок запасать умеют. Сам, конечно, не видел, но сведующие

тараки бают, будто в логове у них птероны, мороки и наш брат

гроздьями по всем углам висят.

Заметив, что к ним подтягиваются экспедиционеры, Согомак

торопливо поднялся.

- Что ж... И на том спасибо, дедуля.

- Мне что. На здоровьице!

Обернувшись к участникам экспедиции, проводник негромко

объявил:

- К сожалению, вынужден огорчить. Видимо, нам придется

сделать небольшой крюк. Приятного, конечно, мало, зато так

будет более надежно.

- Что надежно, а что нет, никто не знает. - Строптиво

проворчал за спиной дед. Слух у него, судя по всему, был

отменный. - А вам, ребятишечки, одно могу сказать, шамуров

здесь уже больше недели не видывали.

Повернув голову, Согомак нахмурился.

- И что из этого следует?

- А то и следует: либо они сыты, либо голодны, как

дьяволы. Если голодны, то мимо вам не пройти.

***

На этот раз землетрясение застало маленький отряд в пути.

Утешало только то, что по силе катаклизм уступал тому, что

разразился чуть ранее у Мраморной Горы. Поразмыслив, Согомак

решил не останавливаться и оказался прав. Содрогающая почва не

слишком способствует аппетиту, и именно под рокот

колыхающегося пространства они благополучно миновали Темные

Столбы. Зловещую сеть паутины с иссушенными телами пойманных

мороков и птеронов разгляделела даже Беата. Шамуров никто не

увидел, да, собственно, желания такового они и не испытывали.

Оставив Темные Столбы за спиной, Согомак расправил плечи. В

схватках с пауками он участвовал только единожды, но и тех

жутковатых воспоминаний было достаточно, чтобы понять до какой

степени опасно сталкиваться с восьмилапыми монстрами. Шамуры

не уступали в подвижности таракам, но значительно превосходили

силой. Кроме того, даже скромных размеров паук обладал

ядовитыми железами и мог в считанные минуты обездвижить самого

могучего соперника. Будучи налегке, от них еще можно убежать

или отбиться, но тот, кого занесет в паутину, изначально

обречен. В слова старика-пурга проводник о шамурах, бродящих

по окрестностям, проводник не слишком-то верил. По опыту знал,

что на равнине пауки предпочитают не драться. Иное дело, если

забрести к этим красавцам в гости и споткнуться о растянутую

клейкую сеть. Вот тогда на шамуров и впрямь что-то находит. То

ли инстинкт срабатывает, то ли некое хозяйское чувство, - во

всяком случае на "своей территории" пауки способны были в

мгновение ока обращаться в яростных противников.

Голова гудела от неутихающих земных толчков, ноги чуть

подрагивали. Должно быть, это и объяснило его притупившуюся

бдительность. Паучье гнездо осталось за спиной, и этого

нападения Согомак не сумел предвидеть.

На них набросились сразу с двух сторон. Громко закричала

Беата, Линиса подцепил брошенный сверху аркан, а богатырь Жук

скорчился под тяжестью сразу двух мускулистых тараков. Сам

проводник ослеп от тяжелого удара в лицо и только, спустя

некоторое время, сумел осмыслить случившееся.

В сущности это даже нельзя было назвать схваткой.

Противников оказалось втрое больше, и все происходящее

напоминало форменное избиение. Силился подняться с земли Рох,

его пинали ногами и снова опрокидывали. С окровавленным лицом

Сыч метался в гуще врагов и с рыком размахивал тяжелой сумкой.

Стараясь двигаться по возможности осторожно, проводник

бесшумно отстегнул лямки рюкзака, рукой нащупал эфес шпаги.

Счастье, что эти болваны не обратили на его оружие подобающего

внимания. Шпаги представлялись архаизмом в мире тараков, и

только племя проводников знало им истинную цену.

Удобный момент настал и, выхватив клинок, Согомак вскочил

на ноги. Ахнул пораженный в грудь рослый тарак, вторым

неуловимым движением Согомак пронзил склонившегося над Рохом

лохматого оборванца. А далее счет пошел на секунды. Он

вертелся юлой, и его сталь без всяких правил кромсала и разила

нападающих в самые уязвимые места. Проводник наносил уколы в

лицо, наотмашь бил в пах, оглушал ударами плашмя. И тех

немногих тренировок оказалось достаточно, чтобы повергнуть эту

голытьбу в ужас. Во всяком случае к нему уже не решались

подойти, а прочие экспедиционеры помаленьку приходили в себя.

Скрежеща зубами и сплевывая кровью, Рох с Сычом наверстывали

упущенное, Жук - тот и вовсе ломал противников, как поленья,

вздымая в воздух и смаху опуская на собственное литое колено.

Натиск их был столь свиреп, что чудо произошло, враги дрогнули

и попятились.

Только сейчас Согомак наконец-то сумел толком разглядеть

тех, кто на них напал. Вместо одежды - какие-то обноски, лица

расцвечены боевой краской, на руках связки из чужих челюстей.

Запоздалый страх стиснул сердце проводника. Было яснее ясного,

что им пришлось схлестнуться с теми самыми канибалами, о

которых столько шептались на всех углах.

Бешеным ударом Согомак отсек ступню одного из отступающих.

Оглушительный вопль и хлынувшая фонтаном кровь только

подстегнули бегство. Беспорядочной толпой канибалы припустили

во все лопатки. Сражение было закончено, на поляне остались

лежать трупы. Разгоряченные и взмочаленные, экспедиционеры

приступили к подсчету собственных потерь и только теперь

заметили, что их стало чуть меньше.

- Черт подери! Линис!

Участники экспедиции поспешили к недвижному телу

товарища. Роковой аркан сумел таки удушить тарака. Ни

искусственное дыхание, ни прысканье в лицо водой эффекта не

дали. Линис был мертв, и отстраненно Согомак понимал, что

жертв могло быть на порядок больше. В сущности им повезло. В

этой остервенелой драке они могли погибнуть все, но лишились

только одного бойца. Обошлось и без сколь-нибудь серьезных

травм. Во всяком случае оставшиеся в живых способны были

передвигаться на своих двоих. Ссадины, синяки и выбитые зубы в

счет не шли. Впрочем, выяснилось, что канибалы все-таки

утащили с собой пару сумок. Кто-то, видно, дрался, а кто-то не

терял времени даром. Так или иначе, но печалиться было

некогда, и, упаковав шпагу в ножны, Согомак сурово взглянул на

спутников.

- Они наверняка вернутся. Позовут подмогу и постараются

нас догнать.

- Думаешь, не отмахаемся? - Рох продолжал воинственно

стискивать кулаки.

Согомак покачал головой.

- Старик говорил, их минимум три десятка, а скорее всего

и больше. Нет, братцы, второй схватки нам не выдержать. Сейчас

мы потеряли Линиса, в следующий раз потеряем всех.

- Что же ты предлагаешь?

Проводник вздохнул. Выложить вертевшиеся на уме слова

было непросто, но иного выхода он не видел.

- Если будем возвращаться старой дорогой, нас без труда

догонят и возьмут в кольцо. Надо менять маршрут.

- Снова?!

Проводник кивнул.

- Мы отправимся домой по внешней стороне мира.

Сыч раскрыл от изумления рот, Беата испуганно присела.

- Но послушай... - Жук растерянно оглянулся. - Туда никто

и никогда еще не выходил.

- Нор признался мне, что однажды уже пытался это делать.

Ничего жуткого с ним не случилось. - Согомак нахмурился. -

Если нам удастся задуманное, уже завтра мы будем дома.

- А если нет?

- Если нет, то нас уничтожат канибалы. Вот и решайте...

Но решить им ничего не удалось. Прилетевший издалека

воинственный клич возвестил путешественникам о приближении

противника.

- Согомак, это они! - Беата в панике ухватила его за

руку.

- Спокойно! - Проводник оглядел свое крохотное войско. -

Поступим так. - Рох, Сыч и я пойдем к Темным Столбам,

остальные бегом уходят в Большую Долину.

- Но в Большой Долине могут быть Вихри!

- Возможно, да, а, возможно, и нет. Во всяком случае

ничего другого нам не остается.

- А Линис?

- Он не достанется этой шпане. Мы сбросим его в пропасть.

- Но они разорвут вас на куски!

Согомак покачал головой.

- Мы выманим эту шпану прямиком на паутину шамуров, после

чего немедленно присоединимся к вам. - Проводник протянул Жуку

сложенную пополам карту. - Держи. В случае чего поведешь

группу сам. И не перечь мне, времени нет. Берите сумки и

бегом!

С ним не стали спорить. Шум бегущих по ущелью канибалов

слышали уже все. Не теряя время, группа экспедиционеров,

ведомая Жуком, нырнула в густой пыльник и двинулась в

направлении Большой Долины. Проводив их взглядом, Согомак

покосился на оставшихся тараков. Сыч с Рохом, набычившись,

смотрели туда, откуда долетали крики приближающихся канибалов.

Чудная все-таки штука - жизнь! Думал ли он всего пару дней

назад, что в трудную минуту ему придется обратиться за помощью

именно к этим двум бузотерам!

- Надеюсь, никто не в претензии, что я выбрал именно вас?

Рох усмешливо скривил губы, Сыч качнул лобастой упрямой

головой.

- Все нормально, Согомак. Без обид. Мы и впрямь лучше

подходим для этого дела.

- Вот и хорошо. Тогда сделаем так. Я беру Линиса, а вы

взаливаете на себя по трупу, и все вместе бредем до скального

хребта. Надеюсь, к тому времени эта шпана как следует нас

разглядит.

- С Линисом понятно, а этих-то зачем тащить?

- Нам надо, чтобы они пошли за нами. И они обязательно

пойдут, когда увидят в каком мы положении. Дураку ясно, что с

подобным грузом далеко не убежишь, значит, лишний соблазн для

этих вояк. Опять же поди разбери - кого мы тут тащим - своих

или чужих. В том и другом случае эта рвань непременно увяжется

за нами.

- Хитер бобер! - Рох приблизился к одному из лежащих,

поморщившись, ухватил его под микитки, взвалил на загривок. -

Тяжелый однако черт! Откормленный!

- Ничего, - утешил Согомак, - долго тащить не придется. До

ближайшей расщелины. Но уж потом, братцы, нам придется

поработать ноженьками, как никогда.

- А то мы не знаем!

- И помните! Возле паутины надо быть особенно осторожным.

Никакой лишней инициативы!

Последние слова проводник договаривал уже, поднимая с

земли бездыханное тело Линиса.

***

Разумеется, гладко у них не получилось. Стоило убегающим

таракам освободиться от мертвецов, как сорвался со скалы Сыч.

Лишь чудом бедолага успел уцепиться за скальный выступ. Пока

Рох вытаскивал приятеля, Согомаку пришлось вновь обнажить

шпагу. Увы, на этот раз неожиданной его атаку назвать было

нельзя. Да и противник успел кое-чем вооружиться. В руках

канибаллов мелькали палки, пики и цепи. Самые прыткие норовили

зайти с тыла. Тем не менее, троих хитрецов Согомак сумел

уложить на землю менее, чем в полминуты. Взревев, толпа

канибалов с искаженными лицами ринулась на него. Без сомнения

проводнику пришлось бы худо, но позади протяжно свистнул Рох.

С задачей он справился, и в следующие секунды в нападающих

полетел град камней. Вчерашние забияки старались, как могли.

Разумеется, это не остановило толпу, но позволило должным

образом отступить самому проводнику.

А далее они понеслись, а вернее сказать - полетели,

съезжая на спинах по крутым склонам, ныряя в пышные заросли

пыльника, шальными зигзагами пытаясь сбить погоню с толку.

Никогда прежде Согомаку не приходилось так бегать, однако

оторваться от погони им не удалось. Собственно, на это он и не

рассчитывал. На этот раз Согомак возлагал надежды на голодных

шамуров.

Темные Столбы показались вдали, и проводником мимоходом

пожалел, что не исследовал этих мест подробнее. Он не знал

всех ловушек шамуров и даже расположение главной сети

представлял себе весьма смутно. Но выбирать не приходилось, и

все трое на скорости влетели под свод паучьего логова.

Неизвестно, что подумали о них преследователи, однако они тоже

не могли уже остановиться. Без сомнения канибалами владела

небывалая ярость. В короткий срок горстка путешественников

нанесла им серьезный урон. Вполне возможно, что подобный отпор

они получали впервые. Конечно же, о шамурах эта разбойничья

братия знала прекрасно, но в запале даже разумные существа

способны совершать ошибки, - канибалов же к разряду разумных

вряд ли можно было отнести.

- Все-таки провели тварей! - Азартно взревел Рох. В одной

руке он по-прежнему сжимал камень, исцарапанное лицо тарака

лучилось свирепым довольством. Он был близок к истине. Теперь

проводник и сам видел, каким образом им следовало действовать.

- Бежим вперед и сворачиваем! - Задыхаясь, просипел он. -

Вы налево, а я направо. Надо чуть задержаться, чтобы взбодрить

здешних монстров.

- Согомак, я сделаю это быстрее!

- Без разговоров! - Лицо проводника исказила гримаса. -

Марш!

Никогда ранее он еще не играл в столь рискованные игры.

Рох и Сыч еще не успели скрыться из виду, а он уже видел

взмыленных преследователей.

- Догнали, да? - Он выхватил шпагу, с издевкой выписал

острием витеватый вензель. - А не подавитесь?

Взвинтить эту свору сильнее было, пожалуй, невозможно.

Они ринулись на него визжаще-рычащей массой, оскалив рты,

протягивая скрюченные пальцы. Согомак кинулся в темноту, не

видя, но уже чувствуя, что бежит прямиком в главную сеть.

Первую нить - синеватую, подсвеченную мутноватыми

каплями, он перемахнул великолепным прыжком. Метнувшись

вправо, ударом шпаги рассек блеснувший перед глазами

мелкоячеистый занавес. Подпрыгнув, подсек еще несколько зыбких

сетей. И тут же полыхнуло в груди пугающей молнией.

Потревоженная паутина разбудила дремлющих монстров, и,

отделившись от темных углов, к проводнику стремительно

помчались стражи местных угодий. Рыбкой сиганув в прорезанное

шпагой отверстие, Согомак перерубил еще пару слюнявых

тросиков, не удержавшись, споткнулся о третий. Чудовищный клей

немедленно продемонстрировал свою силу. Проводник оторвал

обувку, лишившись доброго лоскута кожи. А сзади уже верещали

угодившие в паутину первые жертвы. Пока они еще только

вырывались, не осознавая всего ужаса случившегося, но конец

был уже предрешен. Часто оглядываясь, Согомак повернул налево,

нагнувшись, миновал еще одну призрачную занавесь. Между тем,

страшное действо шло уже полным ходом. Две темных мохнатых

туши слетели откуда-то сверху, смаху вонзились в визжащий

клубок тел. Повинуясь множеству шипастых лап паутинная пряжа

пришла в движение, пеленая и обездвиживая канибалов.

- Вот и все, любители нетрадиционного питания! - Согомак

устало сплюнул под ноги. - А мы с вашего разрешения

удалимся...

С этой пышной тирадой он однако поторопился. Окольцевав

один из Темных Столбов, Согомак чуть было не упал, запнувшись

о тело Сыча. Проводник коротко чертыхнулся. Непредвиденное

все-таки произошло. Ребятки налетели на сеть второстепенных

ловушек и также подверглись нападению шамуров. Услышав

знакомый крик, Согомак бросился вперед. Яростно извиваясь, Рох

бился в лапах крупного паука, не позволяя сомкнуться на шее

мощным челюстям. Проводник без раздумий атаковал чудовище. Два

удара - и две волосатые подергивающиеся конечности полетели

наземь. Только тогда голова паука повернулась к нему. Темные

антрацитовые глазки злобно блеснули. Но проводника было уже не

остановить. Сделав выпад, он возил шпагу по рукоять в грудь

шамура. Если бы пауки умели рычать, их, верно, оглушил бы

звериный рев. Но шамур издал только нечто похожее на

пронзительный скрип. Лапы чудовища разжались. Освобожденный

Рох без сил рухнул на колени, судорожными рывками отполз в

сторону.

- Не подходи, гадина! - Проводник устрашающе взмахнул

клинком.

Но "гадина" все же изъявила желание приблизиться,

попытавшись достать Согомака огромной лапищей. Сделано это

было неловко, и проводник немедленно воспользовался промахом

противника. На этот раз неосторожную конечность он подрубил у

самого основания, а следующим ударом попросту ослепил шамура.

- Поднимай Сыча и уходим! - Покачивая шпагой, проводник

медленно пятился.

- Поздно, Согомак...

Секунду спустя, Согомак и сам осознал правоту слов Роха.

Поднимать было некого. Страшные челюсти паука практически

перекусили несчастного тарака пополам. Да и самому Роху,

похоже, требовалась серьезная помощь. Подхватив тарака,

проводник побежал. Шумно дыша перебрался через завал какого-то

мусора, еще один сигнальный трос с каплями ядовитой слюны

рассек у самого выхода.

- Потерпи, Рох. Немного осталось!..

Почти падая, Согомак повалился в душный пыльник.

Обливаясь потом и не замечая кусающих тело клещей, он

продолжал тянуть раненного тарака. Визг, вопли и берущие за

душу скрипучие звуки медленно стихали за спиной. Проводник уже

двигался по Большой Долине, и где-то там впереди их ждали

нервничающие спутники.

***

Рох умер у них на руках. Раны его оказались не столь

глубокими, однако шамур успел впрыснуть в кровь тарака порцию

яда. Рох умер молча, хотя взгляд его, обращенный на Беату, был

красноречивее любых слов. Само собой, не обошлось без слез. В

качестве прощальной речи Согомак коротко поведал о том, каким

образом произошла схватка и почему Сыча так и не удалось

вынести из паучьего логова. Он не хотел, чтобы рассказ

выглядел, как попытка самооправдания, но полностью этого

избежать ему не удалось. Проводник не считал себя в чем-либо

виноватым, но он нес ответственность за экспедицию и именно он

назвал имена Роха и Сыча, выбирая помощников для опасного

мероприятия. Увы, практика и мораль не часто перплетаются. Ему

понадобились крепкие парни, умеющие хорошо бегать, и он выбрал

тех, кто, по его мнению, подходили более всего.

Когда экзекуция похорон была завершена, и тело Роха по

традиции сбросили в одну из глубоких расщелин, Согомак объявил

спутникам свое окончательное решение:

- Не уверен, что канибалы погибли полностью. Во всяком

случае рисковать мы больше не будем. Как я уже сказал, в

Пещеры мы отправимся по внешней стороне мира. По мнению Нора,

это самый короткий путь домой, и мы последуем совету пурга.

На этот раз никакой реакции не последовало. Никто не

собирался ни протестовать, ни возмущаться. Слишком много

неприятностей вывалилось на этих ребяток за короткие

три-четыре дня. Согомак по себе знал, какое душевное

опустошение способна вызывать утрата близких, но столь же

хорошо он знал, что в этом мире шагать без оглядки, полностью

подчинившись обстоятельствам и судьбе, тоже нельзя.

- Дорога короткая, но абсолютно мне незнакома, поэтому я

хочу надеяться на вашу помощь. - Тихо проговорил он.

И снова не последовало никакого отклика. Они просто

стояли и слушали. Слушали и не слышали... Согомак вздохнул.

- Очнитесь, ребятки, мы еще не дома. Надо собраться с

силами для последнего броска. У нас тяжелый груз, а двигаться

придется по отвесной стене. Права на ошибку мы просто не

имеем.

Проводник глядел на них мрачно и тяжело. Лучше других он

понимал, насколько они переменились. В подобных случаях

требуются отдых и хорошенькая разрядка, однако ни того, ни

другого он просто не мог им позволить. Большая Долина давным

давно была обжита различной силы Вихрями. Уходить они должны

были немедленно.

- Есть какие-нибудь дополнения к сказанному?

Жук рассеянно шевельнул массивным плечом

- Пожалуй, что нет.

- Предупреждаю, двигаться будем без остановок, и что-либо

менять в пути будет уже поздно.

- Что ж, ты командир, тебе и решать. Надо, значит,

двинем по внешней стороне мира.

- Мы дойдем! - Дрогнувшим голосом пообещал им Согомак. -

Обязательно дойдем.

***

Внешняя сторона, внутренняя... А послушать стариков, так

есть еще и потусторонняя. Или нет их - никаких сторон? А

есть одно большое пространство, лишенное стен и сводов. Вполне

может статься и так, поскольку в этом необозримом мире

возможно все...

От такой мысли ему стало жарко. Взяв бутыль, Согомак

торопливо налил Жуку и себе. Кревет уже подремывал, прикорнув

щекой на краешке стола. Кабак был полон, но недавние участники

экспедиции никого и ничего не замечали. Должно быть, Жук

переживал те же смутные чувства, что навалились на проводника,

потому что поднял свою кружку без вопросов. Согомак

притронулся к его кружке своей.

- Ты помнишь, как мы впервые вышли ТУДА?

Жук кивнул, и Согомак вновь ощутил то удивительно сладкое

головокружение. И еще... Еще был сумасшедший восторг вопреки

всему! Именно тогда его впервые посетило чувство чужого

превосходство и чувство гигантской затягивающей пустоты.

Пространство, цветное и полнозвучное, было всюду, и только они

толклись на утлом кусочке материи. Он никогда не завидовал ни

морокам, ни птеронам, но в ту минуту страшно пожалел, что не

умеет летать. Потому что этот внешний мир был создан для них -

для обладателей крыльев.

- Жаль не было с нами Профессора.

- Действительно жаль. Ему бы там понравилось... Выпьем за

Профессора?

Проводник кивнул.

- И за наших ребяток.

- За них. - Жук залпом опрокинул в себя кружку. Согомак

последовал его примеру.

Справа от них сидела седенькая компания старичков, слева

в открытую кололись наркотиками прыщавые молокососы. Теперь

Согомак знал, что они ощущают. Они летали и кружились, не выходя

из грязного кабака. Вероятно, за эти счастливые минуты и

спешили отдать свои незрелые жизни.

Стиснув зубы, он пристукнул по столу ладонью.

- Мы оставили там ровно половину! Вышло восемь тараков, а

вернулось четверо.

- Айзек жив, - напомнил собеседник.

- Айзек? - Согомак ощутил облегчение. В одурманенном

мозгу шелестели ненужные фразы из ненужных споров. - Да, да,

конечно. Я непременно его заберу. В самое ближайшее время.

- Меня возьмешь с собой?

Согомак задумчиво взглянул на Жука. Все было яснее

ясного. Этого увальня тоже зацепило - и зацепило, похоже,

всерьез.

- Признайся, снова хочешь прогуляться с наружной стороны?

Жук кивнул.

- Хочу. И еще я хочу понять...

- Что понять?

- Постигнуть тот смысл, о котором говорил Рох. - Жук

говорил медленно, тщательно подбирая ускользающие слова. - Мы

живем здесь, верно? Деремся, умираем, плачем. Зачем - никто не

знает. Никто даже не задается таким вопросом! Но, может, там

все происходит иначе?

- Ты имеешь в виду - вовне?

- Ты понял, что я имею в виду. Все, что я хочу, это

задать один-единственный вопрос... Есть ли во всем настоящем

какой-либо смысл? Нам кажется, что это мир, а это

всего-навсего иллюзия осмысленного существования. И коли так,

то главное расположено совсем в ином месте, ты согласен? - Жук

указал пальцем в замызганную стену. - С той стороны, Согомак!

Не с этой, а стой!

- Не знаю. Наверное, смысл существует и здесь. Можно

строить ночлежки, а можно спать с утра до вечера, жевать

гамбургеры и напиваться. И то, и другое совершенно

бессмысленно, тут ты прав, однако... Однако простых ответов не

бывает... - Согомак рассеянно окинул помещение взглядом и тут

же встретился глазами с прыщавым молодчиком, сидящим за

соседним столом. Сам не зная для чего, выжал из себя жалкую

улыбку.

- Чего лыбишься? - Голос у сопляка оказался неожиданно

взрослым - густым и низким. Согомак промолчал.

- Чего лыбишься, говорю?

- Я, сынок, то видел, после чего в живых не остаются. А я

остался. Потому, наверное, и улыбаюсь.

- А хочешь, перестанешь улыбаться? - Молодчик чуть

подался вперед. Его соседи также стали оборачиваться.

Компания, должно быть, давненько скучала.

- Я, милый мой, хочу, чтобы ты не задирался.

- Да что ты с этим сосунком разговариваешь! - Жук ударом

ноги опрокинул табурет, на котором сидел задира. Компания

моложавых собутыльников немедленно повскакала. Кто-то бросился

на Жука, а к Согомаку с разбитой бутылкой в руке шагнул

мускулистый недоросль.

Проводник с готовностью поднялся.

- Ну что ж, ты сам напросился. Иди же, сосунок, не

заставляй меня ждать.

Смотреть на парня было одно удовольствие. В глазах

наркотическое безумие, на губах желтая пена.

- На, тварюга!..

На этот раз Согомака опередил проснувшийся Кревет. Его

сухонький кулак с первого удара обрушил наземь крепкого

противника.

- Ну, ты даешь! - Пробормотал проводник. - Где ты такому

научился?

Он вправе был удивляться. Слабосильный и сухощавый Кревет

бился, ни в чем не уступая Жуку. Согомак глядел на своих

бывших спутников и не узнавал. Эти парни словно переродились.

Работая кулаками, как шатунами, они метелили забияк с таким

ожесточением, что впору было вызывать полицию.

- Хватит, парни, хватит! - Шагнув вперед, Согомак

обхватил Кревета за талию. - Жук, ты же убьешь их! Охолонись!

Стискивая сбитые кулаки, могучий тарак еще раз пнул

поскуливающего на полу противника, сплюнув, вернулся к столу.

- Пошли отсюда. Все равно спокойно уже не посидим.

Никто с ним не спорил. Приятели вышли из кабака и

медленным шагом побрели по кривой улочке. Тусклые фонари

стелили свет по дороге, низкие, почерневшие от времени

козырьки топорщились над лазами в Пещеры. Взор ни на чем не

останавливался, скользил по серому обжитому ландшафту, как

перышко по воде. В луже бултыхались чумазые дети, тут же рядом

на одной из обочин спившийся вконец пург ворчливо обшаривал

своего товарища. Троица брезгливо обошла неопрятную парочку

кругом.

Уже на окраине они выбрали взгорок посуше, присели на

круглых отшлифованных ветрами камнях.

- Какие все-таки подонки! - Кревет все еще не мог

успокоиться. - Ничего в жизни не видели, а уже готовы

проламывать окружающим головы.

- Брось! - Согомак неспешным движением огладил усы. -

Дурни и недоросли, что с них взять.

Кревет посмотрел на него с тревогой.

- Послушай, я слышал, вы снова уходите. Я тоже хочу с

вами!

- Ничего еще не решено.

- Когда вы решите, будет поздно!

- Ты-то куда рвешься, дружок? Вспомни, как тебе было

страшно.

- Было, не спорю. Зато теперь понимаю, что такое

настоящая жизнь! А гнить здесь заживо, глотать брагу и жить

ради пуза не хочу! Рох верно говорил, есть иной - более

высокий смысл. Ради него и стоит жить.

- Кто знает, возможно, ты прав... - Приставив ладонь

козырьком ко лбу, Согомак поглядел вдаль.

- Это не Беата ли бежит?

- Действительно. Теперь ей можно бегать.

Кревет густо покраснел, вызвав усмешку Жука.

- Да уж, летит времечко... Как детей-то будете называть?

А, Согомак?

- Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Во всяком случае ни

Роха, ни Сыча, ни Линиса не забудем. А остальных, я так

думаю... - Согомак поперхнулся на полуфразе, усы его сами

собой встопорщились.

Легкое чувство тревоги подступило и схлынуло. Теперь он

уже почти не сомневался, - где-то на отдалении кружит Вихрь.

Проводник еще раз взглянул на приближающуюся к ним Беату и

изумленно привстал.

Что-то приключилось с его зрением, а возможно, и с его

головой. Похудевшая Беата продолжала игриво помахивать

котомкой, на бегу улыбалась. Ее можно было понять. Наверное,

есть чему улыбаться, когда дома ждут тридцать новорожденных

детишек. Однако, сумей Беата рассмотреть то, что видел сейчас

Согомак, она бы, конечно, не улыбалась.

Проводник продолжал ошарашанно озираться. Черные норы

пещер, покачивающиеся тут и там усы возвращающихся домой

тараков - все их поселение вдруг предстало перед ним в своем

истинном обнаженном свете.

Тараки. Племя, издавно обжившее Пещеры. Существа,

самовольно объявившие себя родоначальниками всего сущего. Да

так ли это?

Согомак растерянно сморгнул. Правильно их кто-то назвал

тараканами. Тараканы, а не тараки! Потому что, если ты

насекомое, то отнекивайся, не отнекивайся, а мир от того ни на

йоту не преобразится. И нет у них ни будущего, ни прошлого.

Что-то позаимствовали у пургов, что-то у Вихрей. Пищу - и ту

приносят со стороны. Какой уж там высокий смысл!..

Из низины медленно и зловеще поднимался туман. Это

наступали газы. Следом за мерцающим облаком брел Вихрь. Не

летел и не приближался, а именно брел. Припомнив слова

Профессора, Согомак до боли прищурился. И чудо произошло. Он

вдруг в подробностях разглядел то, чего не положено было

видеть рядовым таракам.

Огромный и двуногий, почти достающий макушкой далекий

свод, Вихрь неуклонно приближался к Пещерам. В уродливых,

оснащенных щупальцами конечностях он держал нечто похожее на

стальную бутыль. Именно из этой бутыли и выходил ядовитый

газ.

Увы, Согомак как всегда первым почуял опасность, но,

пожалуй, впервые не ощутил желания уходить. И объяснить

увиденное товарищам он тоже не мог. Просто не знал подходящих

слов и выражений, не знал, следовало ли им вообще что-либо

объяснять.

Призрак между тем был уже совсем рядом. Огромное

существо, стоящее на задних конечностях, в передних держащее

ту самую смертноносную бутыль. Видение, которое, посещало,

должно быть, умирающих в их последний миг... Согомак

зажмурился. Значит, и ему сегодня суждено умереть? Возможно,

от ядовитого газа, а может, от сокрушительного и точного

удара. Скверная это вещь - прорицать собственную судьбу.

Распахнув глаза, он вновь разглядел ничего не

подозревающую Беату. И сами собой сработали природные

рефлексы. Проводник понял вдруг, что не собирается умирать.

После того, что он увидел, смерть представлялась

несвоевременной и глупой.

- Беата, он уже здесь! Беги!

Увлекая за собой товарищей, Согомак метнулся вниз по холму.

Не слушая недоуменных криков, понесся к южной окраине Пещер.

Только там они еще могли укрыться от надвигающегося облака.

Вихрь заходил с северной стороны, и, рванув Беату за руку,

проводник сбивчиво забормотал успокаивающие слова. Следом

тяжело бежали Кревет и Жук. Вооруженные опытом похода, он не

спрашивали его ни о чем. И хорошо, что не спрашивали. Потому

что уже сейчас Согомак понимал, что никогда не расскажет им об

увиденной картине. Как понимал и то, что забыть такое сам он

уже не сумеет...

Понравилось ? Запиши благодарность в гостевой книге !

Не понравилось ? Выскажись об этом в форуме !

0