Ирвин Шоу. Девушки в летних платьях
--------------------------------------------------------------- © Copyright Irwin Show "The girls in their summer dresses" © Copyright Перевел с английского Виктор Вебер Email: [email protected] Date: 27 Sep 2001 --------------------------------------------------------------- Пятая авеню купалась в солнечном свете, когда они вышли из "Бревурта" и зашагали к Вашингтон=ср. Несмотря на ноябрь, солнце еще грело и выглядело все, как летним утром: автобусы, хорошо одетые люди, неспешно прогуливающиеся парами, тихие дома с закрытыми ставнями окнами. Майкл крепко держал Френсис под руку. Шагали они легко, улыбаясь: воскресенье, они хорошо выспались и плотно позавтракали. Майкл расстегнул пальто, подставил лицо легкому ветерку. Они шли молча, среди молодых, красивых людей, которые, похоже, составляли большинство в этом районе Нью=Йорка. - Осторожно, - нарушила молчание Френсис, когда они пересекали Восьмую улицу, - не сверни шею. Майкл рассмеялся, Френсис последовала его примеру. - Не такая уж она и красивая, - добавила Френсис. - Во всяком случае, ради ее красоты нет смысла ломать шею. Майкл рассмеялся вновь. На этот раз громче. - Но и не страшила. У нее отличный цвет лица. Как у деревенской девушки. Как ты поняла, что я смотрю на нее? Френсис склонила голову на бок, улыбнулась мужу из=под шляпки. - Майкл, дорогой... Майкл опять хохотнул. - Ладно, улики неопровержимые. Извини. Все дело в цвете лица. Такая кожа в Нью=Йорке - редкость. Извини. Френсис легонько похлопала его по руке и увлекла его к Вашингтон=ср. - Такое хорошее утро. Прекрасное утро. Когда я завтракаю с тобой, то получаю заряд хорошего настроения на целый день. - Тоник. Утренняя зарядка. Кофе и рогалики с Майклом, и прилив бодрости гарантирован. Вот именно. Опять же, я проспала всю ночь, обвившись вокруг тебя, как веревка. - Ночь с субботы на воскресенье, - уточнил он. - Я разрешаю такие вольности только по окончанию рабочей недели. - Ты толстеешь. - Неужели? Из Огайо я приехал стройным, как тополь. - Мне они нравятся, пять твоих лишних фунтов. - Мне тоже. - У меня есть идея, - промурлыкала Френсис. - У моей жены есть идея. Какая прелесть. - Давай проведем этот день вдвоем. Ты и я. Мы всегда вертимся среди друзей, пьем их виски, или они пьют наше виски, а друг друга мы видим только в постели... - Великое место встреч, - улыбнулся Майкл. - Оставайся в постели достаточно долго, и все, кого ты знаешь, обязательно там появятся. - Мудрец. Я говорю серьезно. - Отлично. Я слушаю серьезно. - Я хочу провести с мужем весь день. Я хочу, чтобы он говорил только со мной и слушал только меня. - Так кто посмеет нас остановить? - спросил Майкл. - Кто собирается воспрепятствовать мне общаться в это воскресенье исключительно с женой? Кто? - Стивенсоны. Они хотят, чтобы мы заглянули к ним в час дня, а потом собираются отвезти нас за город. - Паршивые Стивенсоны. За город они могут поехать и одни. Моя жена и я желаем остаться в Нью=Йорке и провести этот день тет=а=тет. - Ты приглашаешь меня на свидание? - Я приглашаю тебя на свидание. Френсис приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа в мочку уха. - Дорогая, это же Пятая авеню, - запротестовал Майкл. - Давай наметим программу, - Френсис пропустила его слова мимо ушей. - Как может провести воскресенье в Нью=Йорке молодая пара, у которой есть возможность сорить деньгами. - Но без излишеств, - уточнил Майкл. - Сначала пойдем на футбол. На матч профессиональных команд, - Френсис знала, что Майкл любит футбол. - Сегодня играют "Гиганты". В такой день приятно побыть подольше на свежем воздухе, как следует проголодаться, пойти в "Кавану", съесть стейк размером с фартук кузнеца, запить его бутылкой вина. А оттуда прямая дорога в "Филмарт", там показывают новый французский фильм и все говорят... эй, ты меня слушаешь? - Конечно, - ответил он, отводя взгляд от девушки без шляпы, с коротко стриженными волосами, которая прошла мимо с грациозностью танцовщицы. Пальто она также не надела, так что Майкл отметил ее плоский, как у юноши, живот и бедра, которые так и ходили из стороны в сторону. Во=первых, потому, что она была танцовщицей, а во=вторых - потому что перехватила не отрывающийся от нее взгляд Майкла. Девушка улыбалась чему=то своему. Майкл заметил все это до того, как повернулся к жене. - Конечно. Мы пойдем на матч "Гигантов", мы съедим стейк, а потом посмотрим французский фильм. Как тебе это нравится? - Звучит неплохо, - сухо ответила Френсис. - Программа на целый день. А может, ты бы предпочел прогуливаться по Пятой авеню? - Нет, - без запинки ответил Майкл. - Ни за что. - Ты всегда смотришь на других женщин. На каждую женщину в Нью=Йорке. - Да, перестань, - Майклу хотелось обратить все в шутку. - Только на симпатичных. Сколько, в конце концов, симпатичных женщин в Нью=Йорке? Семнадцать? - Больше. Во всяком случае, на твой вкус. Ты их находишь везде. - Это неправда. Иной раз я, возможно, действительно смотрю на проходящую мимо женщину. На улице. Признаю, на улице я, случается, смотрю на... - Везде, - повторила Френсис. - В каждом месте, куда мы приходим. В ресторанах, в поездах подземки, в театрах, на лекциях, на концертах. - Послушай, дорогая, - попытался урезонить жену Майкл, - я смотрю на все. Бог дал мне глаза, и я смотрю на женщин и мужчин, на котлованы под новые линии подземки, на экран кинотеатра и на маленькие цветочки на полях. Я изучаю окружающийр. - Тебе бы посмотреть на блеск, который появляется в твоих глазах, когда ты изучаешь окружающий мир на Пятой авеню. - Я женат и счастлив в семейной жизни, - он нежно прижал к себе руку Френсис. - Пример для всего двадцатого столетия, мистер и миссис Майкл Лумис. - Ты серьезно? - Френсис, крошка? - Ты действительно счастлив в семейной жизни? - Абсолютно, - ответил Майкл, чувствуя, как меркнет воскресное утро. - Почему ты так говоришь со мной? - Просто хотела знать, - Френсис прибавила шагу, глядя прямо перед собой. Лицо ее превратилось в бесстрастную маску. Так бывало всегда, когда у нее портилось настроение. - Я абсолютно счастлив в семейной жизни, - терпеливо повторил Майкл. - Мне завидуют все мужчины Нью=Йорка в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет. - Оставь свои шуточки. - У меня прекрасный дом, - гнул свое Майкл. - У меня прекрасные книги, фотографии, друзья. Я живу в городе, который мне нравится, живу так, как мне хочется. У меня работа, которая мне нравится. У меня жена, которую я люблю. Если происходит что=то хорошее, разве не к тебе я бегу с доброй вестью? Если случается что=то плохое, разве я плачу не на твоем плече? - Да, - кивнула Френсис. - И ты смотришь на каждую женщину, которая проходит мимо. - Ты преувеличиваешь. - Каждую женщину, - Френсис убрала руку с локтя Майкла. - Если она страшненькая, ты тут же отводишь взгляд. Если ничего, смотришь на нее семь шагов... - Господи, Френсис! - Если красивая, разве что не сворачиваешь себе шею. - Слушай, давай выпьем, - Майкл остановился. - Мы только что позавтракали. - Послушай, дорогая, - говорил Майкл медленно, тщательно подбирая слова. - Выдался славный денек, мы оба в хорошем настроении, и нет никакого смысла все портить. Давай проведем воскресенье в свое удовольствие. - Я могу провести воскресенье в свое удовольствие только в том случае, если в твоем взгляде не будет читаться желание бежать за каждой юбкой на Пятой авеню. - Давай выпьем, - повторил Майкл. - Я не хочу пить. - А что ты хочешь, поссориться? - Нет, - голос у Френсис был такой несчастный, что Майкл тут же проникся к ней жалостью. - Я не хочу ссориться. Не знаю, что на меня нашло. Давай поставим точку. И постараемся хорошо провести время. Они вновь взялись за руки и молча пошли мимо детских колясок, стариков=итальянцев в воскресных костюмах и молодых женщин. - Я надеюсь, сегодня будет интересная игра, - Френсис прервала затянувшуюся паузу, удачно имитируя тон, которым говорила за завтраком и в начале их прогулки. - Мне нравится профессиональный футбол. Они бьют друг друга так, словно сделаны из бетона. А как они бросаются друг другу в ноги. Это очень возбуждает. - Я хочу тебе кое=что сказать, - говорил Майкл очень серьезно. - Я не прикасался ни к одной женщине. Ни разу. За все пять лет. - И хорошо. - Ты мне веришь, не так ли? - Конечно. Они шли по парку Вашингтон=сквер, между скамеек, на которых не было свободных мест, под раскидистыми деревьями. - Я стараюсь этого не замечать, - Френсис словно говорила сама с собой. - Я стараюсь убедить себя, что это ничего не значит. Некоторым мужчинам это нравится, говорю я себе, они хотят видеть то, чего лишены. - Некоторым женщинам это тоже нравится, - ответил Майкл. - В свое время я знал пару дамочек... - Я не смотрела ни на одного мужчину после второго свидания с тобой, - прервала его Френсис. - Нет такого закона, - заметил Майкл. - У меня все переворачивается внутри, когда мы проходим мимо женщины, и ты смотришь на нее так, как смотрел на меня при нашей первой встрече у Элис Максуэлл, Ты стоял в гостиной, рядом с радиоприемником, в зеленой шляпе... - Шляпу я помню, - ввернул Майкл. - Тем же взглядом. Меня от этого мутит. Мне становится нехорошо. - Ну что ты, дорогая... - Я думаю, теперь можно и выпить. Они направились к бару на Восьмой улице. Майкл застегнул пальто, задумчиво разглядывал свои начищенные коричневые туфли, когда они поднимались по ступеням к двери. Они сели у окна, в которое вливались солнечные лучи. У дальней стены трещали дрова в камине. Подошел японец=официант, поставил на стол блюдо с претцелями [1] , широко им улыбнулся. - Что положено заказывать после завтрака? - спросил Майкл. - Думаю, коньяк, - ответила Френсис. - "Курвуазье", - заказал Майкл. - Два "курвуазье". Официант принес бокалы и они пили коньяк, сидя в ярком солнечном свете. Майкл выпил половину, запил водой. - Я смотрю на женщин, - признал он. - Все так. Я не говорю, хорошо это или плохо, но я на них смотрю. Если я прохожу мимо по улице и не смотрю на них, я обманываю тебя, обманываю себя. - Ты смотришь на них так, словно хочешь ими обладать, - Френсис играла бокалом. - Каждой. - В определенном смысле, - Майкл говорил тихо, обращаясь не к жене, - в определенном смысле это правда. Но за этим ничего не следует, и это тоже правда. - Я знаю. Поэтому меня и мутит. - Еще коньяк, - крикнул Майкл. - Официант, еще два коньяка. - Почему ты причиняешь мне боль? - спросила Френсис. - Зачем ты это делаешь? Майкл вздохнул, закрыл глаза, осторожно потер веки подушечками пальцем. - Мне нравится смотреть на женщин. Больше всего я люблю Нью=Йорк за его батальоны женщин. Когда я впервые приехал в Нью=Йорк из Огайо, я сразу их заметил, миллион прекрасных женщин, шагающих по городу. Я ходил среди них и сердце выпрыгивало у меня из груди. - Детство, - прокомментировала Френсис. - Это детское чувство. - Не уверен, - покачал головой Майкл. - Не уверен. Я стал старше, уже на подходе к среднему возрасту, начал толстеть и все равно люблю ходить по Пятой авеню в три часа дня, по восточной стороне, между Пятидесятой и Пятьдесят седьмой улицами. Они все там, вроде бы ходят по магазинам, в мехах и этих безумных шляпках, собравшиеся со всего мира в эти восемь кварталов. Там лучшие меха, там лучшие одежды, там самые красивые женщины, вышедшие из дома, чтобы потратить деньги и очень этим довольные. Они холодно смотрят на тебя, всем своим видом показывая, когда ты проходишь мимо, что ты для них не существуешь. Японец-официант поставил на стол два бокала, лучась от счастья. - Все хорошо? - осведомился он. - Все прекрасно, - ответил Майкл. - Если пара шуб и шляпки за сорок пять долларов... - начала Френсис. - Дело не шубах. И не в шляпках. Просто там какая=то особенная атмосфера. Знаешь, тебе не обязательно все это слушать. - Я хочу послушать. - Мне нравятся девушки из офисов. Аккуратненькие, в очечках, умненькие, деловые, знающие все и всех, умеющие постоять за себя, - он смотрел на людей, которые медленно проходили мимо окна. Мне нравятся девушки на Сорок четвертой улицы, которых я вижу во время ленча, актрисы, одетые абы как, разговаривающие с молодыми людьми, демонстрирующие свою молодость и красоту у "Сарди", в ожидании, когда какой=нибудь продюсер обратит на них внимание. Мне нравятся продавщицы в "Мейсис", которые прежде всего обслуживают тебя, потому что ты мужчина, заставляя женщин ждать, флиртующие с тобой над носками, книгами, иглами для фонографа. Все это копилось во мне десять лет, и теперь, после твоего вопроса? выплыло наружу. - Продолжай. - Когда я думаю о Нью=Йорке, я думаю о всех его женщинах, еврейках, итальянках, ирландках, польках, китаянках, немках, негритянках, испанках, русских, фланирующих по городу. Я не знаю, то ли я такой особенный, то ли это чувство свойственно всем мужчинам, но у меня такое ощущение, что в этом городе я нахожусь на бесконечном пикнике. Мне нравится сидеть рядом с женщинами в театре, рядом с красотой, на которую потрачено никак не меньше шести часов. Мне нравятся девушки на футбольных матчах, раскрасневшиеся, а когда потеплеет, в летних платьях... - он допил коньяк. - Такая вот история. Ты сама напросилась, не забывай. Я ничего не могу с собой поделать и смотрю на них. Я ничего не могу с собой поделать и хочу их. - Ты их хочешь, - повторила Френсис лишенным эмоций голосом. - Твои слова. - Точно, - жестко ответил Майкл, потому что она заставила его раскрыть душу. - Ты затронула эту тему, так что давай досконально ее обсудим. Френсис допила коньяк, два или три раза сглотнула. - Ты говоришь, что любишь меня? - Я люблю тебя, но при этом хочу их. Такой вот расклад. - Я тоже красива. Не хуже любой из них. - Ты прекрасна, - без малейшей толики иронии ответил Майкл. - Я о тебе забочусь, - в голосе Френсис слышалась мольба. - Я стала хорошей женой, хорошей хозяйкой, хорошим другом. Я делаю для тебя все. - Я знаю, - Майкл накрыл ее руку своей. - Если ты хочешь свободы... - Ш=ш=ш. - Скажи правду, - она убрала руку. Майкл щелкнул пальцем по краю бокала. - Хорошо. Иной раз мне хочется стать свободным. - Ну... - Френсис забарабанила по столу. - Мы можем раз... - Не говори глупостей, - Майкл пододвинул к ней стул, погладил по бедру. Она начала плакать, тихонько, уткнувшись в платок, чтобы никто не заметил. - Наступит день, когда ты от меня уйдешь. Майкл молчал. Смотрел на бармена, который неспешно резал лимон. - Уйдешь? - повторила Френсис. - Отвечай. Не молчи. Уйдешь? - Возможно, - Майкл отодвинулся. - Откуда мне знать? - Ты знаешь, - настаивала Френсис. - Не так ли? - Да, - после короткой паузы ответил Майкл. - Знаю. Френсис перестала плакать. Еще пару раз всхлипнула в платок, убрала, на лице не осталось и слезинки. - По крайней мере, ты можешь сделать мне одно одолжение. - Конечно. - Перестань говорить в моем присутствии о том, какая красивая та или иная женщина. Милые глазки, аппетитная попка, отличная фигурка, хороший голос, - передразнила она Майкла. - Держи все при себе. Меня твое мнение на этот счет не интересует. - Извини, - Майкл махнул рукой официанту. - Отныне буду держать свое мнение при себе. Френсис искоса взглянула на него. - Еще коньяк, - попросила она официанта. - Два коньяка, - уточнил Майкл. - Да, мэм, да, сэр, - официант затрусил к стойке. Френсис холодно смотрела на мужа. - Ты хочешь, чтобы я позвонила Стивенсонам? За городом сегодня чудесно. - Да, - кивнул Майкл. - Позвони им. Она поднялась и направилась вглубь бара к телефонной будке. Майкл не отрывал от нее взгляда, думая, какая хорошенькая женщина, до чего красивые ноги. Перевел с английского Виктор Вебер Переводчик Вебер Виктор Анатольевич 129642, г. Москва Заповедная ул. Дом 24. Тел. 473 40 91 IRWIN SHOW THE GIRLS IN THEIR SUMMER DRESSES 1 Претцель - сухой кренделек, посыпанный солью, популярная закуска
| [X] |