Роберт Шекли. Ритуал

---------------------------------------------------------------
 Sheckiey  R.  Ritual:  Untouched by  Human Hands. "Allantine, NX. 1954
 Изд: "Паломничество на Землю", М;.р. 1966
 © Перевод  на  русский  язык,  Н.Евдокимова, 1966
 OCR: Кирилл Камионский
---------------------------------------------------------------
     Акиенобоб вприпрыжку подбежал к хижине Старейшего Песнопевца и принялся
отплясывать Танец Важного Сообщения, ритмично постукивая хвостом по земле. В
дверях  тут  же появился  Старейший  Песнопевец  и принял позу  напряженного
внимания: руки сложены на груди, хвост обвит вокруг плеч.
     -- Прибыл  корабль богов,  -- нараспев проговорил Акиенобоб, выплясывая
приличествующий случаю танец.
     -- В  самом  деле?  -- откликнулся Старейший  Песнопевец,  одобрительно
косясь на сложные па.
     Вот  она,  пристойная  манера!  Не  то  что  расхлябанные,   упрощенные
движения, которые предписывает Альгонова ересь.
     -- Из  божественного и  неподдельного металла! -- захлебнулся восторгом
Акиенобоб.
     -- Хвала  богам,  --  церемонно ответил  Старейший Песнопевец,  скрывая
охватившее  его  возбуждение.  "Наконец-то!  Боги возвратились!"  --  Созови
общину.
     Акиенобоб отправился  на сельскую площадь и исполнил там Танец Сборища.
Тем временем Старейший Песнопевец воскурил  щепотку  священного  благовония,
оттер  хвост  песком и,  очистившись  таким  образом  от  скверны,  поспешил
возглавить приветственные пляски.
     Корабль  богов  --  огромный  цилиндр  из  почерневшего,  изъязвленного
металла --  лежал в  небольшой  долине.  Селяне,  собравшись на почтительном
расстоянии, выстроились в символическую фигуру "Общий Привет Всем Богам".
     Корабль  богов  разверзся, и оттуда,  шатаясь,  с трудом выбрались  два
бога.
     Старейший Песнопевец тотчас же признал их по облику. В Великую  Книгу о
Богах, написанную  почти пять  тысячелетий назад,  были  занесены сведения о
всевозможных  разновидностях божеств. Там  описывались боги большие и малые,
боги крылатые и боги о копытах, боги однорукие, двурукие и трехрукие, боги с
щупальцами, чешуйчатые  боги и  множество  иных обличий,  какие  благоугодно
принимать богам.
     Каждую разновидность  полагалось приветствовать по особому,  специально
ей предназначенному приветственному обряду, ибо так было начертано в Великой
Книге о Богах.
     Старейший  Песнопевец  тотчас же  приметил,  что  перед  ним  двуногие,
двурукие,  бесхвостые  боги. Он  поспешно  перестроил  своих соплеменников в
подобающую фигуру.
     К нему подошел Глат, прозванный Младшим Песнопевцем.
     -- С чего начнем? -- учтиво прокашлял он. Старейший Песнопевец  пронзил
его укоризненным взглядом.
     --  С  Танца  Разрешения  на  Посадку,  -- ответил он,  с  достоинством
произнося древние, утратившие смысл слова.
     --  Разве?   --  Глат  почесал  хвостом  шею.   Это  был  жест   явного
пренебрежения. -- По заветам Альгоны -- прежде всего пиршество.
     Старейший  Песнопевец отвернулся,  жестом  выразив  несогласие.  Покуда
бразды  правления у  него в руках, он не пойдет  ни на какие  компромиссы  с
ересью  Альгоны  -- учением,  созданным  всего  каких-нибудь три  тысячи лет
назад.
     Младший Песнопевец Глат вернулся на свое место в строю танцоров.
     "Смехотворно, -- думал  он, -- что вот такая  консервативная развалина,
как  Старейший  Песнопевец,  устанавливает  порядки  танцев.  Совершеннейшая
нелепица -- ведь было же доказано..."
     А два бога пытались двигаться! Покачиваясь, балансировали они на тонких
ногах. Один  зашатался и  упал ничком. Другой  помог ему встать,  после чего
упал сам. Медленно, с усилием он вновь поднялся.
     Боги удивительно напоминали простых смертных.
     -- Они выразили  в танце  свое  расположение!  -- воскликнул  Старейший
Песнопевец. -- Приступайте же к Танцу Разрешения на Посадку.
     Туземцы плясали,  колотя хвостами  о землю,  кашлем и лаем выражая свое
ликование. Затем в  строгом  соответствии с церемониалом богов  водрузили на
носилки из ветвей священного дерева и понесли на священный курган.
     -- Давайте  обсудим все как следует, -- предложил Глат, поравнявшись со
Старейшим  Песнопевцем.  --  Поскольку  за  тысячи  лет  это  первый  случай
пришествия каких  бы  то  ни  было богов,  то, несомненно, разумно  было  бы
прибегнуть к обрядам Альгоны, Просто на всякий случай.
     --  Нет,  --  решительно  отказался  Старейший   Песнопевец,  энергично
перебирая шестью ногами. -- Все подобающие обряды приведены в древних книгах
ритуалов.
     --  Я  знаю,  --  настаивал  Глат,  --  но  ведь  ничего  страшного  не
случится...
     -- Никогда, -- твердо  заявил Старейший Песнопевец. -- Для каждого бога
есть  свой  Танец  Разрешения  на Посадку.  Затем  идет  Танец Подтверждения
Астродрома, Танец Таможенного Досмотра, Танец Разгрузки и Танец Медицинского
Освидетельствования.   --  Старейший   Песнопевец  выговаривал  таинственные
древние названия отчетливо и внушительно, с благоговением. -- Тогда и только
тогда можно начинать пиршество.
     На  носилках из  ветвей два  бога стенали  и вяло шевелили руками. Глат
знал:  боги исполняют Танец  Подражания боли и  мукам смертных,  подтверждая
свое родство с теми, кто им поклоняется.
     Все  было  так,  как  и  должно быть, --  так,  как начертано  в  Книге
последнего  пришествия.  Тем  не менее Глата поразило совершенство, с  каким
боги копируют чувства простых смертных. Глядя на  них, можно было  подумать,
будто они и вправду умирают от голода и жажды.
     Г.лат улыбнулся своим мыслям. Всем известно, что  боги  не  ощущают  ни
голода, ни жажды.
     --  Поймите же,  -- обратился Глат к Старейшему  Песнопевцу. -- Для нас
важно  избежать  той роковой  ошибки,  какую допустили  наши  пращуры  в Дни
космических полетов. Так ли я говорю?
     --  Разумеется,  -- ответил  Старейший Песнопевец,  почтительно склоняя
голову перед ритуальным названием Золотого века.
     Пять  тысячелетий  назад  их племя  находилось на  вершине  богатства и
благоденствия, и боги часто посещали его. Однако, как гласит легенда, в один
прекрасный день кто-то допустил  ошибку в  ритуале,  и  племя  было  предано
Забвению. С тех пор посещения богов прекратились раз и навсегда.
     -- Если боги одобрят наши обряды, -- сказал Старейший Песнопевец, -- то
снимут с нас Забвение. Тогда явятся и другие боги, как бывало в старину.
     -- Вот именно.  А ведь Альгона был последним, кто видел бога. Уж он-то,
наверное, знает, что  говорит, предписывая начинать с пиршества, а церемонии
оставлять напоследок.
     -- Учение Альгоны -- пагубная ересь, -- возразил Старейший Песнопевец.
     И Младший Песнопевец в сотый раз  задумался, не  пора ли сбросить маску
лицемерия, не приказать ли общине без промедления приступить к Обряду Воды и
к Пиршеству. Ведь многие были тайными приверженцами Альгоны.
     Но нет, пока не время, ибо власть Старейшего Песнопевца все еще слишком
сильна. Да и момент
     неподходящий. Надо  подождать, --  думал Глат, -- нужно знамение  самих
богов.
     А боги  по-прежнему возлежали на  носилках, радуя  глаз верующих дивным
Танцем-конвульсией -- Подражанием жажде и мукам простых смертных.
     Богов  усадили  на  вершине  священного кургана, и Старейший Песнопевец
самолично  возглавил  Танец Подтверждения Астродрома.  В  окрестные  селения
выслали гонцов с наказом созвать всех взрослых жителей на ритуальные пляски.
     В самом селении женщины начали готовиться к Пиршеству. Некоторые из них
пустились от радости  в пляс,  -- ибо разве не сказано в Писаниях, что вновь
появятся боги, и тогда наступит конец Забвению, и к каждому придет богатство
и благоденствие, как в Дни космических полетов?
     На кургане один из богов упал ничком.  Другой с  трудом  принял сидячее
положение и искусно подрагивающим пальцем указывал на свой рот.
     -- Это знак благоволения! -- вскричал Старейший Песнопевец.
     Глат кивнул, не прекращая пляски; по складкам его кожи градом  струился
пот.  Старейший  Песнопевец  был одаренным толкователем. С  этим  нельзя  не
согласиться.
     Но вот  сидящий  бог стиснул одной рукой  горло, отчаянно  жестикулируя
другой.
     -- Быстрее! -- прохрипел Старейший Песнопевец;
     он чутко ловил малейшее движение богов.
     Теперь бог  что-то кричал ужасающим,  надтреснутым голосом. Он  кричал,
указывал себе на горло и снова кричал, уподобляясь страждущему смертному.
     Все шло в  строгом  соответствии  с  Танцем Богов,  описанным  в  Книге
последнего пришествия.
     Как  раз в этот миг на площадь перед курганом ворвалась ватага молодежи
из соседнего селения  и сменила хозяев в танце.  На время Младший Песнопевец
мог выйти из круга. Тяжело дыша, он подошел к Старейшему Песнопевцу.
     -- Вы будете исполнять все танцы? -- спросил он.
     -- Конечно.  -- Старейший Песнопевец не спускал глаз с плясунов, ибо на
этот раз ошибки нельзя было  допустить. Это последний случай оправдать  себя
перед богами  и вернуть себе их  расположение. -- Пляски будут  продолжаться
ровно  восемь дней,  --  непреклонно  сказал  Старейший Песнопевец.  -- Если
произойдет хоть малейшая ошибка, начнем все снова.
     -- По словам Альгоны,  прежде всего надо торопиться  с Обрядом Воды, --
возразил Глат, -- а затем...
     -- Вернись  в  круг!  -- отрезал  Старейший Песнопевец,  жестом выразив
крайнее возмущение. -- Ты слышал, как боги кашляли  в знак одобрения.  Так и
только так удастся нам снять древнее заклятие.
     Младший Песнопевец отвернулся. Ах, если бы его воля! В древние времена,
когда  боги то и дело  уходили и  возвращались, обычай Старейшего Песнопевца
был правильным  обычаем. Глат вспомнил, как описывается приход корабля богов
в Книге последнего пришествия:
     Начался Обряд Разрешения на  Посадку (в те дни это еще не называлось ни
плясками, ни танцами).
     Боги протанцевали Танец Страдания и Боли.
     Затем был проделан Обряд Подтверждения Аст-родрома.
     В ответ боги исполнили Танец Голода и Жажды (точь-в-точь, как сейчас).
     Затем последовали Обряды Таможенного Досмотра, Разгрузки и Медицинского
Освидетельствования.  , Все время, пока длились обряды, богам  не  давали ни
еды, ни питья -- таково было одно из предписаний ритуала.
     Когда  со всеми обрядами  было  покончено, один  из богов  по неведомой
причине притворился мертвым. Другой отнес его обратно на небесный корабль, и
боги покинули планету, чтобы больше никогда не возвратиться.
     Вскоре после этого началось Забвение.
     Однако не существует и двух древних писаний, толкующих причины Забвения
одинаково.  Некоторые   утверждают,   что   богов  оскорбило   несовершенное
исполнение какого-то танца. Другие, как Альгона, пишут, что надо  начинать с
пиршества и  возлияний, а потом уж  переходить к  обрядам. Альгону  почитали
далеко  не  все. В конце концов, ведь богам неведомы ни  голод,  ни жажда. С
какой же стати пиршество должно  предшествовать обрядам?  Глат свято верил в
учение  Альгоны  и  надеялся, что  в  один прекрасный день выяснит  истинную
причину Забвения.
     Внезапно танец прервался. Глат поспешил взглянуть, что же произошло.
     Какой-то глупец  оставил подле  священного  кургана  простой  кувшин  с
водой.  Один  из богов подполз к кувшину  и  попытался  схватить недостойный
предмет.
     Старейший Песнопевец чуть ли  не вырвал  из  рук бога кувшин и поспешно
унес его прочь, а все племя испустило  вздох облегчения.  Какое кощунство --
оставить поблизости от бога обыкновенную, неочищенную, неосвященную воду, да
еще  в  ничтожном  сосуде без  росписи. Да  прикоснись к  ней бог --  и  его
праведный гнев испепелит все селение.
     Бог   разгневался.   Он   прокричал   что-то,   перстом   указывая   на
оскорбительный сосуд. Затем  указал на второго  бога, который  все  еще  был
погружен в небесный экстаз и лежал лицом вниз. Он указал на  свое  горло, на
пересохшие, растрескавшиеся губы и  опять на  кувшин с водой. Он  сделал два
неуверенных шага и упал. Бог заплакал.
     --   Живо!   --  крикнул   Младший  Песнопевец.   --   Начинайте  Танец
Взаимовыгодного Торгового Соглашения?
     Только  его  находчивость  и  спасла   положение.  Танцующие   подожгли
священные  ветки  и  принялись размахивать  ими  перед  ликами  богов.  Боги
раскашлялись и тяжело задышали в знак одобрения.
     -- Ну и хитер же ты на выдумку, -- проворчал Старейший Песнопевец. -- И
как только тебе пришел на ум этот танец?
     -- У него самое таинственное название, -- объяснил Глат. -- Я знал, что
сейчас нужно действовать Решительно,
     -- Что ж, молодец, --  похвалил Старейший Песнопевец и вернулся к своим
обязанностям в танце.
     С довольной улыбкой Глат обвил хвостом талию. Вовремя поданная  команда
оказалась удачным ходом.
     Теперь надо поразмыслить, как бы получше выполнить обряды Альгоны.
     Боги возлежали  на земле, кашляя и ловя  ртом воздух, словно умирающие.
Младший Песнопевец решил подождать более удобного случая.
     Весь день плясали Танец Взаимовыгодного Торгового  Соглашения,  и  боги
тоже принимали в нем  участие.  Поклониться  им приходили  жители отдаленных
селений, и боги, задыхаясь, выражали свое милостивое расположение.
     К концу танца один из богов чрезвычайно  медленно поднялся  на ноги. Он
упал  на  колени,  с преувеличенным пафосом  подражая  движениям  смертного,
который ослаб до предела.
     -- Он вещает, -- прошептал Старейший Песнопевец, и все смолкли.
     Бог простер руки. Старейший Песнопевец кивнул.
     -- Он сулит нам хороший урожай, -- пояснил Старейший Песнопевец.
     Бог стиснул кулаки, но тут же разжал их, охваченный приступом кашля.
     -- Он сочувствует  нашей  жажде  и бедности, -- наставительно  произнес
Старейший Песнопевец.
     Бог снова указал себе на горло -- таким горестным жестом, что кто-то из
поселян разрыдался.
     -- Он желает, чтобы мы повторили танцы  сначала, -- разъяснил Старейший
Песнопевец. -- Давайте же, становитесь в первую позицию.
     -- Его жест означает вовсе не то, -- дерзко заявил Глат, решив, что час
настал.
     Все воззрились на него, потрясенные, в гробовом молчании.
     --  Богу угоден Обряд Воды, -- сказал Глат. По рядам танцующих пробежал
вздох.  Обряд Воды составлял  часть  еретического  учения  Альгоны,  которое
Старейший Песнопевец неустанно предавал  анафеме. Впрочем, с другой стороны,
Старейший
     Песнопевец   уже  в  преклонных   летах.  Быть  может,   Глат,  Младший
Песнопевец...
     -- Не допущу! -- взвизгнул Старейший  Песнопевец. -- Обряд Воды следует
за пиршеством,  которое начинается  после всех плясок.  Только  таким  путем
избавимся мы от Забвения!
     -- Необходимо предложить богам воды! -- прогремел Младший Песнопевец.
     Оба взглянули на богов -- не подадут ли знамение, но боги молча следили
за ними усталыми, налитыми кровью глазами.
     Но вот один из богов кашлянул.
     -- Знамение!  --  вскричал Глат, прежде  чем Старейший Песнопевец успел
истолковать этот кашель в свою пользу.
     Старейший Песнопевец пытался  спорить, но тщетно. Ведь поселяне слышали
бога собственными ушами.
     В  очищенных от скверны, красиво расписанных кувшинах принесли воду,  и
плясуны встали  в  позы,  подобающие  обряду.  Боги  взирали  на  них.  тихо
переговариваясь на языке Божием.
     --  Ну!  --  скомандовал  Младший Песнопевец. На курган внесли кувшин с
водой. Один из богов  потянулся  к  кувшину.  Другой  оттолкнул  его  и  сам
схватился за кувшин.
     По толпе прокатился взволнованный гул. Первый бог слабо  ударил второго
и завладел водой.
     Второй  отнял  кувшин  и  поднес  ко  рту. Тогда первый сделал выпад, и
кувшин покатился по склону кургана.
     --  Я  предостерегал  тебя! --  возопил  Старейший  Песнопевец. --  Они
отвергли воду, как и следовало ожидать. Убери ее скорее, пока мы не погибли!
     Двое схватили кувшины и умчались с  ними  прочь. Боги взвыли, но туг же
умолкли.
     По приказу  Старейшего  Песнопевца  тотчас  начался  Танец  Таможенного
Досмотра. Снова зажгли священные  ветви  и  овевали ими богов, как  веерами.
Боги  слабо прокашляли  одобрение.  Один попытался сползти  с кургана, но не
смог. Другой лежал неподвижно.
     Так лежали боги долгое время, не подавая знамений.
     Младший  Песнопевец  стоял  в  конце  цепочки  танцующих.  "Почему,  --
вопрошал он себя снова и снова, -- почему отступились от меня боги?" Неужели
Альгона заблуждается? Но ведь боги отвергли воду.
     У  Альгоны  черным  по белому  написано, что единственный  способ снять
таинственное проклятие Забвения -- это без  промедления принести в дар богам
еду и питье. Быть может, богам пришлось дожидаться слишком долго?
     "Пути  богов  неисповедимы,  --  печально  думал Глат. -- Теперь случай
упущен навеки. С тем же успехом можно разделять веру Старейшего Песнопевца".
     И он  уныло поплелся в  круг  танцующих.  Старейший Песнопевец  повелел
начать пляски сначала и продолжать их четыре  дня и четыре ночи. Потом, если
богам будет угодно, в их славу будет устроено пиршество.
     Боги   не  подавали  знамений.   Они   лежали   на  священном  кургане,
распростершись во весь  рост, и время от  времени  подергивали конечностями,
изображая смертных, которых одолевает усталость, отчаянная жажда.
     Это  были  очень  могущественные боги.  Иначе разве  могли бы они столь
искусно подражать смертным?
     А к утру случилось  следующее:  невзирая на то что Старейший Песнопевец
отменил Танец  Хорошей  Погоды,  тучи  на небе стали сгущаться.  Громадные и
черные, они заслонили утреннее солнце.
     --  Пройдет стороной, -- предрек Старейший Песнопевец, отплясывая Танец
Отречения от Дождя.
     Однако тучи разверзлись, и полился дождь.  Боги медленно зашевелились и
обратили лица к небу.
     -- Тащите доски! -- кричал Старший Песнопевец. -- Принесите навес! Боги
предадут дождь  проклятию:  ведь до окончания обрядов ни одна капля не смеет
коснуться тел божиих!
     Глат  же,  сообразив, что  представился еще  один благоприятный случай,
возразил:
     -- Нет! Этот дождь ниспослали сами боги!
     --  Уведите   юного  еретика!  --  пронзительно   взвизгнул   Старейший
Песнопевец. -- Давайте сюда навес!
     Плясуны оттащили Глата в  сторонку  и  принялись  сооружать над  богами
шатер,  чтобы  укрыть  их  от  дождя.  Старейший  Песнопевец собственноручно
покрывал шатер крышей, работая споро и благоговейно.
     Под  внезапно хлынувшим ливнем боги не шевелились -- они лежали, широко
раскрыв рты.  Когда  же они увидели, что Старейший  Песнопевец  возводит над
ними крышу, то попытались встать.
     Старейший  Песнопевец   торопился:  он  знал,  что   своим  недостойным
присутствием оскверняет заповедный курган.
     Боги  переглянулись.  Один из  них  медленно встал  на  колени.  Другой
протянул ему обе руки и помог подняться на ноги.
     Бог  стоял,  раскачиваясь  как пьяный, сжимая руку возлежащего бога.  И
вдруг  обеими  руками  с  яростью  толкнул  Старейшего  Песнопевца в  грудь.
Старейший   Песнопевец  потерял  равновесие  и  закувыркался  по  священному
кургану,  нелепо дрыгая ногами  в воздухе. Бог сорвал с навеса крышу и помог
встать другому богу.
     -- Знамение! -- вскричал Младший Песнопевец, вырываясь из  удерживающих
его рук. -- Знамение!
     Никто не мог этого отрицать. Теперь оба бога стояли, запрокинув головы,
подставив рты под струи дождя.
     -- Начинайте пиршество! -- рявкнул Глат. -- Такова воля богов!
     Плясуны  колебались.  Впасть  в  ересь  Альгоны -- это  серьезный  шаг,
который стоило бы хорошенько обдумать.
     Однако  теперь,  когда  всем  стал  распоряжаться  Младший  Песнопевец,
пришлось рискнуть.
     Оказалось,  Альгона  был  прав.  Боги  выражали свое одобрение воистину
по-божески: запихивали яства в рот огромными кусками --  какое  изумительное
подражание смертным! -- и поглощали напитки с таким усердием, будто и впрямь
умирали от жажды.
     Глат сожалел лишь  о  том, что не знает божьего языка, ибо больше всего
на свете ему хотелось узнать, каковы же были истинные причины Забвения.