Ант Скаландис

 

                  Мир Смерти и твари из преисподней

 

 

 

      * Часть первая. ЛЮДИ СТРАШНЕЕ МОНСТРОВ *

 

     ГЛАВА 1

 

   Далеко, очевидно, над океаном, закрытым от   глаз   цепью   гор,   собирались

тяжелые свинцовые тучи. Здесь, на Моналои, такое было явлением редким, но уж

если случалось, то всерьез: не просто дождь и ветер, а   настоящий   ливень   с

ураганом,   не   просто   гроза,   а   настоящее   светопреставление.   За    триста

солнечных дней из трехсот двадцати, составляющих полный год на этой теплой и

ласковой    планете,    приходилось    расплачиваться    электрическими    бурями

чудовищной силы и целыми водопадами, низвергавшимися с небес.

   Сотник   Фуруху   на   своей   деревянной   вышке   внимательно   вглядывался   в

темнеющий на глазах горизонт и   прикидывал:   сколько   же   остается   работать

фруктовикам? Получалось, не больше часа. А раз такое дело, пусть поторопятся

перед вынужденно долгим отдыхом.

   - Эй! - крикнул Фуруху в нагрудный крикунец своим десятникам. - Потыкайте

их палками, пусть бегают быстрее.   А   если   кто-нибудь   упадет   раньше,   чем

начнется дождь, - не беда. Главное - результат.   Слышите?   -   И   добавил:   -

Всем, кто соберет по шесть полных корзин до   финального   свистка,   я   обещаю

вторую порцию вкусной похлебки.

   Задача была поставлена непростая, но все   же   реальная.   Претендентов   на

вторую порцию могло оказаться много.   Однако   Фуруху   имел   право   раздавать

такие обещания, ведь он был не просто сотником - он был одним из   доверенных

сотников у начальника местной тысячи султана Азбая.

   Руководителей, подобных Азбаю, тысячниками не величали,   потому   что   они

возглавляли   уже   не   конкретное   число   людей   и   фруктовиков,   а   являлись

фактически   полновластными   хозяевами   на   определенных,   строго   очерченных

территориях, называемых султанатами. И выше султанов стоял   только   эмир-шах

всей планеты Моналои.

   Сотник Фуруху был еще очень молод, но   быстро   продвигался   по   служебной

лестнице и рассчитывал довольно скоро стать персональным охранником султана.

Ведь   он   такой   старательный,   такой   безжалостный,   такой   жестокий.    Ему

нравилось бить фруктовиков по спине или тыкать   их   в   бок   кусачей   палкой,

когда он был еще простым десятником и вместе со всеми стоял по колено в воде

под палящими   лучами   солнца   меж   рядов   колючего   кустарника   айдын-чумра,

усыпанного темными гроздьями спелых плодов. Он очень старался на той работе.

   И вот теперь ему гораздо больше нравилось сидеть в специальном кресле   на

крепкой вышке из длинных   стволов   сарателлы   под   навесом,   дарящим   мягкую

прохладу, и наблюдать, как нерадивых фруктовиков погоняют его подчиненные   -

десять доблестных мускулистых парней, не жалеющих ради   высокого   урожая   ни

сил своих, ни злости, ни поганых спин этих жалких тварей.

   Фруктовики были странным   образом   похожи   на   людей,   но   они   не   умели

говорить по-моналойски, а еще на голове и даже в отдельных местах на теле   у

них росла шерсть, словно у каких-нибудь макадрилов. Любой нормальный человек

испытывал естественное отвращение при взгляде на такое существо.   Моналойцам

запрещалось вступать в любые неформальные контакты с фруктовиками.

   Вообще-то, сам Фуруху плохо понимал, для   чего   это   правило   существует.

Какие вообще могут быть контакты с выродками? Да, он отдает им приказы на их

дурацком языке. Но не придет же ему в   самом   деле   в   голову   беседовать   с

фруктовиком о погоде или о еде! Даже подумать мерзко. Однако,   к   сожалению,

находились люди среди десятников, которые нарушали правила. Он сам несколько

раз видел тех, кто вступал в разговор с   шерстяными.   Нет,   не   среди   своих

подчиненных, слава эмир-шаху! Ведь   таких   десятников   увольняли   со   службы

сразу. А недосмотревшего сотника переводили на освободившееся место, то есть

понижали   в   звании.   Фуруху   не   знал    точно    дальнейшей    судьбы    самих

провинившихся, но догадывался об их весьма печальной участи.

   А еще ходили слухи,   будто   некоторые   моналойцы   спутывались   с   самками

фруктовиков. От одной мысли об этом Фуруху   передергивало,   будто   он   голой

ногой вляпался в экскременты. Но его приятели, как правило, весело хохотали,

пересказывая друг другу обрастающие подробностями байки.   И   однажды   сотник

Гугузу, видя уж слишком правильную реакцию Фуруху, похлопал его по   плечу   и

шепнул, улыбнувшись:

   -   Молодой   ты   еще!   Шерстяные   -   конечно,   мразь.   Но   ты    приглядись

повнимательнее к их самкам. Приглядись.

   И Фуруху однажды пригляделся. Прежде-то он не особо различал их - что там

разглядишь под драными тряпками и грязной шерстью?   Но   кое-что   рассмотреть

оказалось можно. Фуруху прямо испугался: ну,   все   как   у   людей!   Почти.   И

сквозь привычное омерзение ощутил   вдруг   тайное,   глубоко   запрятанное,   но

очень сильное плотское желание. Вот что его напугало. Он даже чуть   было   не

побежал в тот же день признаваться начальству в своих   непристойных   мыслях,

как это и полагалось   по   Уставу.   Но   пока   день   рабочий   кончился,   успел

сообразить:   не   стоит.   Лучше   он   сам   будет    бороться    с    собственными

недостойными чувствами. А то ведь накажут   еще,   и   тогда   его   путь   наверх

сильно осложнится.

   До сих пор Фуруху ни разу ничего не   нарушал   и   верил,   что   обязательно

станет персональным охранником. Возможно, даже очень скоро. Он нутром   чуял,

что новая должность понравится ему еще больше. Хотя и   не   представлял   себе

совершенно, как они живут, эти избранные люди. Ведь большая часть   их   жизни

протекала вместе   с   султанами   за   высокими   глухими   заборами,   куда   даже

доверенных сотников никогда не пускали.

   "Ох, должно быть, хорошо у них там!" - мечтал Фуруху, силясь   представить

себе роскошные сады и удивительные стеклянные дома, о которых иногда   любили

потрепаться его старшие приятели. О чем они только не трепались, бывало!

   Например, о том, что за горами, за океаном есть другой материк, откуда то

и дело поднимаются небесные корабли, что   летающие   звезды,   которые   иногда

можно видеть ночью среди звезд неподвижных, - это и есть те   самые   корабли.

Что фруктовиков привозят на плантации не по морю, а по воздуху   и   что   даже

айдын-чумру отправляют на огромных кораблях прямо на небо, потому   что   там,

очень далеко вокруг других звезд, существуют другие планеты, на которых тоже

живут   люди.   Не   очень-то   верилось   Фуруху   во   все   это,    особенно    про

айдын-чумру, или суперфрукты, как их еще   называли   иногда.   Он   сам   хорошо

знал, куда деваются спелые плоды.

   Каждый день со всех плантаций урожай отвозили на Комбинат. А Комбинат   их

поглощал, чтобы потом выделять жизненную энергию и   питать   ею   всю   планету

Моналои. Кто ж этого не знает? Но слушать всякие   небылицы   все   равно   было

интересно.

   Ну а действительно, что еще делать? Можно, конечно, пить чорум   -   доброе

фруктовое вино. Можно слушать музыкантов, играющих на гынде. Можно танцевать

с женщинами. Все это хороший отдых. Но и поболтать с приятелями Фуруху очень

любил. Правда, тех, кто болтал слишком   много,   иногда   забирали.   Приходили

персональные   охранники   султана   и   скручивали   запястья    сырыми    корнями

айдын-чумры.

   Корни эти любой предмет обхватывают очень плотно, а   когда   высыхают,   их

уже только пилить можно, и то не всякая пила возьмет. Фуруху на себе   такого

не испытал, но видел много раз, ох много...

   "Что это я вдруг с веселых мыслей на печальные переключился?" - задал   он

вопрос сам себе. И тут же понял. Оказывается, он уже минут десять пристально

наблюдал за красивой   самкой   фруктовика.   Она   действительно   казалась   ему

красивой, и это было ужасно. Подобные наблюдения сравнительно давно вошли   у

него в привычку, но правильная половина мозга Фуруху противилась   постыдному

занятию и автоматически заставляла молодого доверенного   сотника   отвлечься,

вспомнив что-нибудь неприятное.

   "Ой, смотри, и тебе когда-нибудь руки скрутят, если   будешь   волю   давать

низким страстишкам! Соберись, Фуруху, ты же умеешь быть жестоким и умным. Ты

умеешь молчать, когда безумно хочется рассказать кому-нибудь дурацкую байку.

Ты умеешь молчать даже после целой фляги чорума. Вот и сейчас возьми себя   в

руки. Оторви взгляд от этой уродины!"

   Выполнить такой приказ оказалось предельно просто. Взгляд   оторвался   сам

собою, потому что с другой   стороны,   совсем   близко   от   вышки,   послышался

громкий, ну прямо истошный крик. Перестав работать и   подняв   руки   к   небу,

среди кустов вопил бесноватый фруктовик.

   "Ох, не к добру это!" - подумал Фуруху.   Бесноватые   попадаются   нечасто.

Их, как правило, сразу уничтожают, но они успевают накликать беду. В прошлый

раз, например, когда орал такой же кретин, гроза началась чуть не на полчаса

раньше, чем ее ждали. Фруктовики не успели   убрать   очень   много   корзин,   и

несметное   количество   плодов   бесценной   айдын-чумры   погибло   под   крупным

градом. Но страшнее всего было,   когда   бесноватые   кричали   на   моналойском

языке. Они его безобразно коверкали, но все-таки у них получались иногда   не

только отдельные слова, но и целые осмысленные" предложения. От этого   мороз

пробирал по коже. Ведь в Уставе планеты Моналои ясно сказано:   "Моналоец   не

должен говорить на фруктовиковом языке, а фруктовик   не   может   говорить   на

моналойском". "Не может" означает только одно: не может. А этот орал   громче

нагрудного крикунца, и из глотки его вырывались вполне понятные фразы:

   - Спасувайтесь! Опась! Гроза - не крупная зла! Горы - страха более!..

   Собственно, как   и   всякий   бесноватый   фруктовик,   этот   тоже   прекрасно

понимал (если они вообще способны что-то понимать):   люди   не   поверят   ему.

Крики бесноватых были всегда криками отчаяния. Они как будто делали вид, что

предупреждают о беде, а в действительности просто объявляли   ее,   когда   уже

ничего нельзя было   исправить.   Поздно   "спасуваться".   Однако   свихнувшийся

фруктовик помимо обычных предупреждений об опасности успел   прокричать   раза

четыре подряд нечто совсем   необычное.   Он   упорно   называл   два   незнакомых

Фуруху имени. Он просил найти одного человека и   обязательно   передать   ему,

что во всем виноват некий другой человек. Фуруху очень хорошо   запомнил   оба

странных по звучанию имени, но почемуто даже в мыслях боялся   повторить   их.

Словно это были какие-то   зловещие   колдовские   заклинания.   Молодой   сотник

раньше и представить себе не мог, что   просто   слова,   просто   звуки   бывают

настолько страшными.

   Потом один из самых крепких десятников - высокий Жуму, ударив бесноватого

палкой, заставил его замолчать, тут же двое других помогли   ему   и   довольно

быстро   забили   фруктовика   насмерть.   Фуруху    видел,    как    окровавленное

безжизненное тело оттащили подальше от вышки и бросили в мутную   воду   между

рядами кустов.

   Вроде эпизод как эпизод. Ничего особенного. И все же что-то в случившемся

очень не понравилось Фуруху, что-то не давало покою. Гадостное   предчувствие

закралось   в   душу.   И   он   полез   в   карман   за   маленьким   переговорником.

Доверенным сотникам, кроме   крикунцов,   выдавали   еще   и   переговорники   для

прямой связи с султанами в исключительных случаях. Фуруху счел данный случай

вполне исключительным.

   Султана Азбая на месте не оказалось. Говорить пришлось с его персональным

охранником. Удивительно тупой тип! К опасениям Фуруху всерьез   отнестись   не

захотел. Сказал: "Что там   может   быть   страшного   в   горах?"   Спасибо   хоть

разрешил закончить работу   на   пятнадцать   минут   раньше   ожидаемого   начала

грозы. Но напоследок не преминул обозвать самого Фуруху бесноватым и   гнусно

хихикнуть.

   Доверенный сотник, сильно расстроенный разговором   с   начальством,   минут

пять приходил в себя. Мрачно озирал плантацию,   свинцовые   тучи   со   стороны

моря и горы за спиной, не   предвещавшие   вроде   бы   ничего   ужасного.   Потом

рявкнул в нагрудный крикунец:

   - Именем султана Азбая! Десятиминутная готовность к   завершению   работ   в

связи с грозою! Передать по цепочке!

   Другие сотники мигом откликнулись. Команда загрохотала над рядами кустов,

над   серо-голубыми   полосками   воды   меж   них,    над    коричневыми    спинами

фруктовиков. Сборщики суперфруктов забегали еще быстрее, хотя казалось,   что

быстрее уже невозможно. Эффектное зрелище.

   Страх   перед    неведомой    опасностью    отступал.    Фуруху    почувствовал

необычайный подъем. Радостное предвкушение долгого отдыха   после   работы,   а

потом, потом... Что-то совсем необычное померещилось ему в   самом   ближайшем

будущем.

   Но додумать он не успел.

   Бесноватый-то прав оказался. Как всегда. Громыхнуло не со стороны моря   и

свинцовых туч. Громыхнуло со стороны   гор.   Да   как   громыхнуло!   Спаси   нас

эмир-шах! Фуруху невольно оглянулся.

   Вот такого еще никто на Моналои не видел.

   Самая высокая из окрестных гор выплюнула вдруг прямо в небо целый   фонтан

огня. А потом это ужасное пламя потекло по   склонам,   сжигая   все   на   своем

пути,   и   стало   ясно,   что   не   пройдет   и   нескольких   минут,   как   потоки

смертоносной жижи достигнут плантации.

   Паника началась несусветная. Вместо организованной эвакуации   фруктовиков

- сплошное бегство во все стороны. А уж о спасении урожая, похоже, вообще не

думал   никто.   Особо   послушные,   пытавшиеся   покидать   плантацию   вместе   с

корзинами, просто отставали от общей массы бегущих, мешали всем   и   в   итоге

оказывались затоптанными своими же   собратьями.   Или   их   забивали   кусачими

палками разъяренные десятники.

   "Идиоты! - думал Фуруху. - На что они тратят время? Лучше   бы   сами   ноги

уносили!"

   Да и фруктовикам не мешало бы помочь спастись. Все-таки при таких потерях

в живой силе ценность жизни любого   работника   резко   возрастает:   не   будет

сборщиков - не будет и   урожая.   Надо   же   и   об   этом   подумать.   И   Фуруху

некоторое время еще пытался отдавать десятникам   приказы,   отчаянно   вопя   в

свой крикунец. Но куда там! Разве   возможно   хоть   что-то   услышать?   А   тем

более, услышав, воспринять? Уже через каких-нибудь полминуты нереально   было

разобрать, где его   собственные   подчиненные,   а   где   совсем   левые   бойцы,

забежавшие с сопредельных территорий. А после   стало   трудно   даже   углядеть

своих среди сотен шерстяных. Ведь в этой   обезумевшей   толпе   внизу   люди   и

фруктовики перемешались, спины их   теперь   через   одного   были   исполосованы

колючками кустарника, палками   и   когтями,   одежда   перепачкана   в   грязи   и

разодрана, лица и морды перекошены от ужаса.

   Фуруху затравленно озирался по сторонам   и   ждал   приказов.   С   вышки   он

слезать боялся, но и оставаться на ней было бессмысленно и даже страшновато.

Жидкое пламя со склонов гор неотвратимо приближалось. Фуруху   не   знал,   что

это такое, но догадывался, что опоры вышки, хоть и сделаны из самой   прочной

сарателлы, а сгорят все равно за одну секунду, охваченные этим   кошмаром.   А

значит... смерть? Ему не хотелось умирать. И он сказал себе, что будет ждать

приказа еще минуту, а затем просто ринется вниз и побежит вместе с толпой по

плантациям, наискосок, к ближайшим баракам и стоянкам терренгбилей.

   Про терренгбили Фуруху вовремя   вспомнил.   Он,   как   сотник,   имел   право

пользоваться ими даже в обычное время, а уж в такой экстренной ситуации...

   Ну вот, слава эмир-шаху! О нем не забыли. Начальство прислало терренгбили

на гусеничном ходу - целая колонна двигалась   со   стороны   поселка.   Ему   не

придется бежать по грязи вместе с этой ужасной толпой. Терренгбили,   которые

иногда в разговоре называли просто билями, перемещались лихо, потому что они

специально были предназначены для движения по любому бездорожью. Вот   только

какой же жуткий урон наносят они плантации!

   Фуруху сам удивился, о чем он думает в подобную минуту, ведь жидкий огонь

был уже совсем близко. Ах, если бы начальство умело читать его мысли! Именно

сейчас. Наверно, сразу   произвели   бы   в   персональные   охранники.   Впрочем,

далеко не все свои мысли Фуруху готов был доверить начальству. Так что пусть

лучше не умеют их читать.

   А в терренгбили уже грузились десятники, и очумевшие фруктовики   пытались

залезать туда же, цепляясь за любые выступы и ручки, и   некоторым   удавалось

уезжать вместе с машинами. Однако десятники злобно отпихивали   их   руками   и

палками, скидывали под   колеса   и   давили   лязгающими   гусеницами.   И   кровь

фруктовиков смешивалась с грязью, водой и ярко-алым соком   айдын-чумры.   Это

было не то чтобы красиво, но очень эффектно. Фуруху даже   засмотрелся,   даже

забыл, что и ему пора   торопиться.   Жидкое   пламя   подползло   уже   настолько

близко, что стала ощутимой исходившая от него жара.

   И тут наконец ожил его переговорник, лежавший в кармане форменных штанов.

   - Сотник Фуруху, погляди налево. Мы приехали за тобой. Ты   удостоен   быть

спасенным   на   особом   транспорте,   предназначенном   только   для   доверенных

сотников и прочих избранных категорий населения.

   Персональный охранник   султана   Азбая   выражался   необычайно   длинно,   но

Фуруху и не собирался дослушивать его до конца, он уже   торопливо   спускался

вниз, держась за перекладины своей ставшей совсем неуютной вышки.   Спускался

быстро, потому что слева, куда его попросили посмотреть,   стоял   подъехавший

со всей мыслимой стремительностью снаббус - большой, красивый, на   воздушном

ходу.

   Такой экипаж Фуруху видел лишь однажды в своей жизни. Давно. Он был тогда

еще совсем мальчишкой, и друзья рассказывали ему,   что   на   снаббусах   ездят

только султаны, да и то не все, а лишь самые-самые приближенные к эмир-шаху.

Видно, многое изменилось с тех пор на планете, или многое изменилось в жизни

самого Фуруху. Именно теперь, в этот страшный и прекрасный день.

   Он уже слышал, как раскаленная жижа, стекавшая с гор, шипит   в   воде.   Он

уже задыхался от страшного чада, ведь   горело   все:   трава,   деревья,   люди,

песок. Казалось, даже вода горит. И в горах снова громыхнуло, как будто   еще

сильнее, чем в прежний раз, и за каких-нибудь несколько секунд до посадки   в

снаббус Фуруху увидал то, чего, наверное, ему не полагалось видеть.

   В раскаленной, светящейся и дымящейся жиже, уползавшей   с   вершины   горы,

что-то...   Да   нет,   не   что-то,   а   КТО-ТО   шевелился.    Золотистооранжевые

существа, похожие на людей, махали руками (клешнями? лапами?), разевали   рты

(пасти? клювы?) в бессильной попытке что-то сказать, сообщить, выкрикнуть. И

в тот же миг их поразил яркий голубой луч, ударивший   сверху.   Фуруху   успел

проследить за направлением луча и заметил над горами необычного вида парящий

в воздухе биль. Он был похож на слегка вытянутый шарик   айдын-чумры,   только

со странным сверкающим диском сверху.

   Золотисто-оранжевые монстры, барахтающиеся в раскаленной   жиже,   остались

явно недовольны проявлением такого внимания к себе. Они все будто съежились,

напряглись и, словно   удержав   голубой   луч   в   своих   невероятных   лапищах,

перекрасили его в желто-зеленый цвет,   с   тем   чтобы   отпустить   потом,   как

натянутую резинку, и выстрелить обратно, по летающему билю. Выстрел   удался.

Летающее устройство в одну секунду охватило такое же в точности пламя, какое

по-прежнему без устали вытекало из горы.   А   потом   биль   почернел   и   начал

стремительно падать, по пути разваливаясь на кусочки.

   Дальнейшего   Фуруху   не   видел,   потому   что   сильные   руки    одного    из

персональных охранников султана Азбая решительно втянули его в снаббус,   где

царили полумрак, прохлада и   дурманяще-приятные   незнакомые   ароматы.   Перед

глазами   сотника   запрыгали   разноцветные   огоньки,   запахи   сделались    еще

сильнее, еще приятнее, ноги его подкосились, и...

 

     ГЛАВА ВТОРАЯ

 

   Язон динАльт оторвал взгляд от экрана и, повернувшись вместе с креслом   к

Мете, спросил:

   - Давление биополя на защитный экран увеличилось?

   - Нет, - сказала Мета. - Все изменения в пределах   погрешности   приборов.

Можно считать, что биологическая активность в Эпицентре попрежнему нулевая.

   - Невероятно! Я просто перестаю понимать,   что   происходит,   -   проворчал

Арчи. - Ведь третий раз над этим злосчастным местом   пролетаем.   Может,   еще

раз выстрелить туда нашим лучом?

   - Бессмысленно, - отозвался Стэн. - Никаких эмоций. По джунглям   наносить

удары сейчас гораздо интереснее.

   Остронаправленные пучки физиомагнитных   лучей   повышенной   мощности   были

последним   совместным   изобретением   Стэна   и   Арчи.   Оба   остались   страшно

довольны друг   другом.   Арчи   гордился   самой   идеей   гуманного   оружия,   не

уничтожавшего, а лишь гипнотизировавшего животных, а Стэн чисто по-пиррянски

получал удовольствие от уникальной точности, силы   и   быстродействия   нового

облучателя.

   А вот коренное население   Мира   Смерти,   то   есть   бесконечно   меняющиеся

злобные твари всех мастей, вновь вело себя необъяснимо и непредсказуемо. Они

вдруг   практически   оставили   в   покое   и   шахты,   и    город    Открытый,    и

исследовательский центр, а   также   разросшийся   и   ставший,   можно   сказать,

оживленным космопорт имени Велфа.   Пирряне   теперь   принимали   у   себя   даже

торговые корабли, поэтому Керк иногда грустно шутил, что, если дело и дальше

так пойдет, скоро начнут принимать   туристов.   И   Язон,   дурачась,   придумал

парочку-другую аттракционов. Как-то:   плавание   наперегонки   с   ланмарами   и

дюжиногами   в   теплом   океане   под   непрерывным   снегопадом;   наблюдение   за

вулканом, извергающимся в непосредственной близости от прогулочного морского

катера с экскурсантами; и - для любителей самых   острых   ощущений   -   проход

через джунгли без огнестрельного оружия, с мачете в правой руке и   арбалетом

в левой. Можно наоборот (в зависимости от пожеланий клиента).

   Но шутки шутками, а пиррянская живность действительно ни с того ни с сего

начала свирепствовать именно в джунглях. На планете словно возникли внезапно

государственные границы. Звери как бы   заявили   официально,   мол,   на   своей

территории делайте что хотите, а на нашу, исконную, в родные   джунгли   -   не

пустим. И потомкам первых колонистов Пирра пришлось   покидать   самые   старые

фермерские поселения, просуществовавшие едва ли не четыре   столетия.   Бывшие

"жестянщики" не сумели в свое   время   переломить   себя   и   уйти   в   леса,   а

предпочли жить на иных планетах, зато теперь бывшие   "корчевщики"   вынуждены

были перебираться именно в город. Дикие джунгли отовсюду грозили гибелью.

   И только Накса со своей гвардией лучших говорунов еще держался.   Их   пока

не, трогали. Телепатический контакт, который эти люди умели устанавливать со

зверьем, позволял остановить практически любую агрессию. Однако жизнь   Наксы

и его учеников стала совсем несладкой.   Жизнь   в   постоянном   напряжении,   в

непрерывном ожидании неприятностей, в готовности каждую минуту   собрать   все

силы и продолжать борьбу.

   Так затянувшийся эксперимент по выживанию на Мире Смерти перешел в новую,

странную, противоречивую фазу, поставившую с ног на голову многие   привычные

представления   пиррян.   В   целом,   конечно,   жить   стало   легче,   но    после

грандиозного сражения, которое устроили на Пирре   незадачливые   флибустьеры,

после почти   раскрытой   загадки   Эпицентра   многие   ожидали   совсем   другого

поворота событий. Нет, Мир Смерти оставался миром смерти и   не   скупился   на

страшные сюрпризы для всех людей, рискнувших жить на нем.

   И Язон уже   отчетливо   видел,   что   здесь,   на   Пирре,   несмотря   на   все

происшедшие изменения, все равно еще многие годы   в   лучших   традициях   этой

планеты будут растить и воспитывать профессиональных   борцов   за   выживание,

доблестных   воинов,   готовых   сражаться   за   справедливость   в   любой   точке

Галактики. Да и на смену таким отчаянным инопланетникам, как Язон   или   Арчи

Стовер, придут новые гениальные авантюристы, новые фанатики   науки   и   новые

любители   грандиозных   социально-экономических   проектов.    А    всевозможных

загадок и просто работы хватит здесь на всех. И надолго.

   Сейчас они   кружили   по   околопланетной   орбите   на   небольшом   пиратском

крейсере "Гранисо", слегка переделанном из чисто военного в   многопрофильный

корабль, в том числе и для научных исследований. Проводилась очередная серия

экспериментов над природой   Пирра.   Для   Арчи   это,   конечно,   была   попытка

сделать весьма серьезное открытие. Для Стэна - почти обыкновенный бой, ну, с

параллельным испытанием нового оригинального оружия. А Язон считал,   что   уж

скорее это   санитарно-гигиеническая   операция.   И   ему   даже   было   немножко

скучно.

   После ничем не   порадовавших   слов   Меты   относительно   Эпицентра,   после

короткого   диалога   между   Арчи   и    Стэном    Язон    откровенно    зевнул    и

поинтересовался, когда же они все-таки сделают перерыв и пойдут обедать.

   Мета хотела что-то ответить, но тут-то и выяснилось, что обедать придется

не скоро. Рутинное однообразие внизу,   на   планете,   неожиданно   дополнилось

весьма экстравагантным явлением сверху, то   есть   возникшим   из   космической

пустоты. Пилотировавшая крейсер Лиза включила сигнал общей тревоги, так   как

в недопустимой близости от их корабля, а строго говоря, и от самой   планеты,

вынырнул из кривопространства неизвестный объект.

   Управляющий звездолетом человек ведет себя таким образом в трех   основных

случаях. Либо если он полицейский или   сотрудник   иной   спецслужбы   и   имеет

разрешение на подобные фортели. Либо если это   некто,   спасающийся   бегством

(от полиции, от преступников, от стихийного бедствия). Либо, наконец, если у

этого космического странника что-то не в порядке с   техникой   джампперехода,

причем сильно не в порядке.

   Разумеется,   все   орудия   "Гранисо"   были   тут   же   приведены   в    боевую

готовность. И Язон с трудом отговорил Стэна не наносить упреждающего   удара.

Ведь появившийся звездолет не только не нападал, но и не пытался   скрываться

или маскироваться. Его изображение было очень четким на экране, а уже   через

несколько секунд члены экипажа сами   вышли   на   связь,   спеша   развеять   все

подозрения, возникшие относительно их целей.

   - Detta vi komma in banan runt Pirrus? (Это мы попали   на   орбиту   Пирра?

(искаж, швед.) последовал первый вопрос.

   - Да, вы не ошиблись адресом,   -   ответил   Язон,   единственный,   кто   был

способен воспринять смысл фразы на упрощенном шведском языке.

   Он сразу   предложил   для   общения   родственный,   но   более   знакомый   ему

датский.

   - Очень хорошо, - удовлетворенно   откликнулись   с   корабля,   переходя   на

датский. - Мы представляем руководство планеты   Моналои,   шаровое   скопление

М39 в центральной области Галактики. С кем имеем честь беседовать?

   - Вам повезло. На связи непосредственно   Язон   динАльт,   -   сообщил   Язон

динАльт без ложной скромности. - Вам что-нибудь говорит мое имя?

   - О да! - Неприкрытая радость зазвучала в голосе   говорившего.   -   Вы   не

могли бы прямо   сейчас   пристыковаться   к   нашему   кораблю?   Нам   необходима

помощь.

   - Ты говоришь с ними на датском? -   смутно   припоминая   что-то,   спросила

Мета, едва почувствовала паузу в разговоре.

   - Молодец,   дорогая,   ты   делаешь   успехи   в   языках.   Вначале   эти   люди

объяснялись по-шведски, но с ним   у   меня   хуже.   А   вот   теперь   на   вполне

приемлемом датском они просят стыковки.

   - Ну уж нет! - резко возразила Мета. - Однажды   с   тобой   уже   вступал   в

переговоры   некий   "датчанин"   с   Кассилии.   Чем   это   кончилось,   лучше   не

вспоминать. И вообще, все, что   касается   планет   приполярного   региона,   до

добра не доведет.

   - Не могу с тобой согласиться, - спорил Язон. - И вообще, при   чем   здесь

Кассилия? Люди из центра Галактики просят о помощи, "Гранисо"   -   достаточно

хорошо оснащенный корабль, и, наконец, нас тут шестеро. Чего бояться?

   - Интересно послушать, - проговорила Мета. -   Язон   динАльт   учит   пиррян

смелости.

   А потом добавила в задумчивости:

   - А вот понимают ли они меж-язык? Как думаешь?

   - Нашего разговора они сейчас точно не слышат, если ты об этом, - ответил

Язон.

   -   Я   не   об   этом.   Просто   не   нравятся   мне   эти   "датские   шведы"   из

центрального шарового скопления. Откуда они там взялись? Уточни, пожалуйста,

о какой помощи идет речь. Во всяком случае,   нашего   ответа   они   пока   ждут

терпеливо и спокойно - на пожар в капитанской рубке не похоже.

   - Помощь нужна   вашему   кораблю?   -   поинтересовался   Язон,   не   торопясь

экспериментировать с языками.

   - Нет, помощь нужна нашей планете. Мы подверглись нападению   неизвестной,

но очень серьезной силы. Боимся, что, кроме пиррян,   никто   не   справится   с

нею. Мы готовы показать вам наши записи и рассказать все подробно,   если   вы

пойдете на стыковку.

   Язон взял еще один тайм-аут и перевел все это Мете.

   - Дажется, пора советоваться с Керком, - предложил он в заключение.

   При упоминании о "неизвестной, но очень серьезной силе" пистолет   Меты   с

исправностью хорошо отлаженного механизма прыгнул в   ладонь,   а   в   красивых

голубых глазах сверкнул знакомый блеск охотничьего азарта.

   Было ясно: Керк прореагирует примерно так же. Ведь пирряне, привыкшие   за

последние годы к путешествиям, вновь как-то   слишком   засиделись   на   родной

планете. А она не то чтобы сделалась теперь совсем благополучной,   но   после

всего случившегося представляла явно слишком уж скромную   арену   борьбы   для

таких опытных и неистовых воинов, какими были обитатели Мира Смерти.

   - Предлагаю другой сценарий, - объявила Мета. - Если помощь   нужна   целой

планете, нельзя обсуждать подобный вопрос на бегу, второпях.   Пусть   садятся

на Пирр. Мы способны встретить их по-людски и во всем детально   разобраться.

Переведи, Язон.

   Предложение было принято. Оба   корабля   взяли   направление   на   космопорт

имени   Велфа   и   стали   снижаться   параллельным   курсом.   Язон    предупредил

диспетчерскую службу,   Керка,   которому   изложил   вкратце   суть   дела,   и   -

специальным шифросигналом - капитана Дорфа на "Арго". Линкор   теперь   держал

под прицелом звездолет чужаков на случай любых непредвиденных действий с   их

стороны. Знакомство с космическими пиратами отучило   благородных   пиррян   от

привычки мерить всех по себе. Теперь они уже знали,   что   просьба   о   помощи

может оказаться и коварной ловушкой, и просто началом агрессии.

   Однако все, обошлось. Если не считать, что по ходу приземления Арчи вдруг

воскликнул:

   - Какой неожиданный всплеск активности в Эпицентре! Колоссальный всплеск,

ребята. Он фиксируется даже на таком расстоянии и под   неудобным   углом.   Ох

как было бы кстати оказаться там сейчас как   можно   скорее,   непосредственно

над самой точкой...

   - Нет, Арчи, сейчас нельзя, - возразил Язон жестко, и   Мета,   разумеется,

кивнула, поддержав его. - Ну, направь туда какое-нибудь небольшое   суденышко

со своими ассистентами. А   тебя   самого   я   попросил   бы   остаться   с   нами.

Подозреваю, что будет интересно. Давненько к нам   не   наведывались   подобные

гости.

   - А если этот всплеск связан как раз с прибытием   гостей?   -   предположил

Стэн.

   "Молодец! - подумал Язон. - Не зря его считают одним из лучших ученых   на

Мире Смерти".

   А вслух ответил:

   - Возможно и такое, но тогда тем   более   важно   нам   всем   быть   рядом   с

гостями, а не где-то еще.

   А находиться с ними рядом оказалось совсем не лишним. Во-первых,   легкий,

но   очень   современный   и   прекрасно   вооруженный   крейсер    при    ближайшем

рассмотрении заслуживал внимания.   Впечатление   создавалось   такое,   что   он

совсем недавно ушел из-под обстрела. Даже нет, не так! Можно было   подумать,

что его испытывали на жаропрочность и   специально   макнули   в   расплавленный

металл   с   температурой   в   несколько   тысяч   градусов,    а    гравимагнитная

теплозащита вроде и сработала, да недостаточно хорошо.

   - Не многие из его пушек готовы сейчас к бою, - заметила   Мета.   -   Будет

весьма интересно узнать, кто это их так отделал. Вот только не понимаю: если

беда   случилась   на   планете,   зачем   было   лететь   через   все    межзвездное

пространство на этом корабле-инвалиде?

   Такое весьма логичное рассуждение оказалось прервано более   чем   странной

выходкой пиррянских тварей. Животные действительно давно оставили в покое   и

космопорт, и   местные   корабли,   и   даже   торговые   звездолеты,   то   и   дело

залетавшие на Пирр. Представители фауны,   пройдя   через   очередные   мутации,

перестали реагировать на радиоволны и прочую техногенную чепуху.

   Теперь же откуда ни возьмись в небе появилась огромная стая шипокрылов   и

когтистых ястребов - вперемежку. А очень скоро к   ним   подключились   шустрые

группы рогоносов, иглометов и шипастых   гекконов.   Вся   эта   нечисть   дружно

ринулась на приземлившийся   чужеземный   крейсер.   Пиррянскому   кораблю,   как

очутившемуся рядом, досталось заодно.

   Но   и   члены   экипажа   экс-пиратского   крейсера   "Гранисо",   и    дежурные

сотрудники космопорта растерялись всего на какую-то долю   секунды.   А   потом

мигом освежили в памяти слегка   подзабытые   приемы   отражения   массированных

атак на земле и с воздуха. Меж тем осатаневшего зверья собралось так   много,

что даже   прилетевшим   на   универсальной   шлюпке   Керку   и   Бруччо   пришлось

пострелять. К счастью, убитых   и   даже   раненых   не   было,   а   вот   насмерть

перепуганные обнаружились. Во   всяком   случае,   трое   прилетевших   долго   не

хотели покидать свой корабль.

   - Вот потому-то, будучи изрядно наслышаны о вашей сумасшедшей планете,   -

объясняли они в микрофоны громкой связи, - мы и   предлагали   встречаться   на

орбите. Нам даже объясняли гдето, что вы, как правило, и не пускаете к   себе

никого. Из соображений безопасности. Правильно?

   - Было такое, -   согласился   Керк.   -   Но   теперь   времена   переменились.

Милости просим на вполне гостеприимную планету Пирр. Путь для вас расчищен.

   - А кстати, - добавил Язон, - подобной бойни в космопорту у нас уже много

месяцев не было. Считайте, пиррянские зверушки   именно   на   вас   решили   так

прореагировать. Нет никаких предположений почему?

   Вопрос прозвучал весьма ядовито, и гости надолго замолчали. Язон уж   было

подумал, что они сейчас дадут аварийный старт и улетят   от   греха   подальше,

как преступники, пойманные с поличным. Но это было бы слишком глупо, с какой

стороны ни посмотри. И гости наконец ответили.   Причем,   похоже,   совершенно

искренне.

   - Еще бы ваши животные не кинулись на этот несчастный крейсер!   Ведь   вся

его   броня   покрыта   слоем    застывшей    вулканической    лавы,    в    которой

растворено... Мы сами не знаем что. Но   именно   лава   является   естественной

средой обитания для тех самых монстров, что терроризируют сейчас Моналои. Мы

специально прилетели сюда на пострадавшем корабле, чтобы вы могли посмотреть

на результат их атаки. Иначе еще и не поверили бы...

   - Вот как! - удивленно выдохнул Арчи. - Высокотемпературная форма жизни.

   А Язон ответил совсем другое.

   - Выходит, - удивился он, - вам хватило мужества   нырнуть   в   раскаленную

лаву, а сейчас вы вдруг не решаетесь высунуть   нос   из   корабля,   опасаетесь

обыкновенных хищников? Странные вы ребята!

   - Да не боимся мы ваших тварей, - обиженно ответили из корабля. -   Просто

когда уже   позади   такие   испытания,   очень   обидно   погибать   из-за   глупой

случайности. Не для того мы   сюда   летели.   Вот   и   изучаем   тщательно   вашу

атмосферу, прежде чем наружу вылезать.   Заодно   проверили   микроэлементарный

состав воды, почвы, растений. Теперь знаем, что   опасности   нет.   Встречайте

гостей.

   Наружный   люк   наконец   распахнулся.   Что   ж,   в    умении    покрасоваться

пришельцам было трудно отказать. И   внешний   вид   их   вполне   соответствовал

уверенному тону говорившего.

    Все   трое   выглядели   настоящими   бойцами.   Причем    тот,    который    вел

переговоры, выделялся пышной черной шевелюрой, меньшим ростом, более   узкими

плечами, более изысканной одеждой и явно был неглуп. А двое других потому   и

молчали, наверно, что построение длинных фраз на каком бы то ни   было   языке

являлось для них не самой простой задачей. Этих отличала мощная мускулатура,

распиравшая изнутри ткань комбинезонов, необычайно низкие лбы, над   которыми

сверкали   лысины,   гладкие,   как   слоновая   кость,   и   плавно,   без   видимых

признаков шеи переходящие в плечевой   пояс   мышц.   А   бесхитростные   улыбки,

расплывшиеся на лицах словно по команде, завершали эту   славную   картину.   У

Язона невольно возникла ассоциация с самыми тупыми среди пиррян в тот теперь

уже давний и не лучший период их истории, когда   умение   стрелять   по   любой

движущейся мишени почиталось здесь главным достоинством человека.   Глядя   на

прибывших гостей, оставалось только предположить, что   руководители   планеты

Моналои предпочитают видеть в качестве   своей   личной   охраны   именно   таких

клинических идиотов. В конце концов, это было не слишком оригинально.

   -   Крумелур,   -   представился   главный   гость   с   вежливой,    но    чем-то

раздражающей улыбкой.

   "Криворукий", - подумал про себя Язон, не слишком, впрочем,   уверенный   в

правильности перевода этого то ли имени, то ли клички. В   буквальном   смысле

руки Крумелура кривыми не были.

   - Фух и Вук, - показал он на своих спутников.

   Пирряне не успели разобраться, где кто среди   этих   двоих.   Но   это   было

неважно. Кретины-охранники выглядели братьями-близнецами. Впрочем,   общаться

с ними скорей всего и не придется.

   Язон ненавязчиво поинтересовался, нельзя ли перейти на меж-язык.   На   что

получил довольно странный ответ Крумелура:

   - У нас не принято говорить на меж-языке.

   В каком смысле не принято, осталось загадкой, потому что   сторговались   в

итоге на эсперанто, которым, кроме Язона, владели Рее, Арчи, Керк и   даже   в

известных пределах Мета.

   На этом формальности были   завершены,   если   не   считать   еще,   что   Арчи

немедленно потребовал для исследований образец застывшей лавы,   который   ему

тут же и предоставили.

   А в самый ответственный момент загрузки образца в герметичный контейнер с

неба стремительно спикировал отбившийся от   стаи   шипокрыл.   Свирепая   птица

имела   недвусмысленное   намерение   помешать   Арчи,   и   надо   отдать   должное

новоиспеченному пиррянину, он сумел   первым   сразить   нападающего   врага,   а

целых три   выстрела,   грянувшие   следом   с   разных   сторон,   были   уже   явно

избыточными или, если угодно, подстраховочными.

 

     ГЛАВА ТРЕТЬЯ

 

   -   Ну   и   что   же   у   вас   случилось?   -   осведомился   Керк,   когда    все

расположились в удобных креслах, перевели дух и даже сделали, кто хотел,   по

глоточку из высоких стаканов с освежающими напитками.

   - Давайте вначале посмотрим запись, - предложил Крумелур. - Я думаю,   так

будет   правильнее.   Видите   ли,   некоторые   вещи,   реально   существующие   во

Вселенной, совершенно не поддаются описанию...

   С этим трудно было не согласиться. В   помещении   приглушили   свет,   чтобы

поточнее разглядеть детали на большом экране, и демонстрация началась.

   Чудесный мирный ландшафт. На заднем плане - горы, ясное небо над ними, на

переднем - поля, в полях работают фермеры, используют   в   качестве   тягловой

силы похожих на лошадей рогатых животных. Уборка урожая. Этакая пасторальная

идиллия. Ничто не предвещает катастрофы. Потом изображение   зримо   дрогнуло,

словно оператора, державшего камеру, кто-то толкнул в спину, и в тот же   миг

горы на горизонте ожили, зашевелились, словно хребты гигантских   динозавров,

а самый высокий пик неожиданно выплюнул в   небо   струю   почти   белого   дыма,

потом повалили клубы потемнее: серые, темно-серые, почти черные,   и   наконец

сверкнуло   пламя.   Процесс    развивался    необычайно    быстро.    Уже    через

какое-нибудь мгновение потоки светящейся даже в лучах солнца лавы бежали   по

склонам, а еще через несколько секунд земля раскололась надвое прямо посреди

поля. То есть начала она трескаться вроде бы у подножия горы, но   чудовищный

разлом удлинялся с фантастической скоростью. В   адский   провал   устремлялась

лава, и падали люди, не успевшие убежать, и рабочий скот, и какие-то   машины

непонятного назначения (поливалки, что ли?), оказавшиеся на линии трещины.

   В общем, пока пиррянам показывали вполне тривиальное извержение   вулкана,

которому, естественно, сопутствовало сильное землетрясение.   Они   и   у   себя

такого насмотрелись   вдоволь.   Правда,   вулкан   вулкану   -   рознь,   и   этот,

следовало заметить, выглядел очень эффектно, да и снят был красиво.   Если   б

не знать   заранее,   что   смотришь   документальную   хронику,   запросто   можно

решить, что перед тобой кадры из грамотно поставленного фильма-катастрофы   с

новейшими спецэффектами. Подобные размышления подтолкнули Язона к вопросу:

   - Каким же образом вам удалось запечатлеть самое   начало   извержения?   Вы

что, знали о нем заранее? И не предупредили людей?! Вам   было   важнее   снять

фильм?!

   Одна мысль догоняла другую, и Язон сыпал вопросами,   не   давая   Крумелуру

возможности ответить.

   Но тот держался спокойно и был в итоге предельно лаконичен:

   - Это случайная любительская съемка.

   Осталось   не   совсем   понятным,   зачем   какому-то   любителю   понадобилось

снимать так долго почти неподвижную картинку, по существу просто пейзаж.   Но

Язон решил не тормозиться на столь незначительных подробностях. Он уже и так

чувствовал, что Крумелур если и не врет, то явно чегото не   договаривает.   В

конце концов, это его право. Люди попали в беду и сейчас   сообщали   пиррянам

только то, что сами считали необходимым для   оказания   им   помощи.   Разумнее

всего   было   молча   досмотреть   запись   до   конца,   тем   паче   что   наиболее

интересное ожидало впереди.

   - Вот сейчас   пойдут   кадры,   снятые   специалистами,   -   прокомментировал

Крумелур. - Они прибыли чуть позже одновременно с сотрудниками   группы...   -

он замялся, словно подыскивая слово, - ...спасения.

   Плавное и, можно   даже   сказать,   величавое   течение   событий   на   экране

сменилось бессмысленным мельканием световых   пятен,   а   затем   стали   быстро

чередоваться плохо смонтированные крупные и средние планы.   Впрочем,   иногда

проскакивали   и   общие   панорамы,   так   что   сомнения   не   возникало:    дело

происходит все в том же месте. Только теперь помимо лавы, уже   не   убегавшей

вниз, в   трещину,   а,   наоборот,   поднимавшейся   из   нее   на   поверхность   и

растекавшейся   по   выжженной   и   покрытой   пеплом   земле,   людям,    еще    не

эвакуированным из зоны бедствия, угрожало и нечто новое.   Явление   это   было

настолько непривычным для глаза, что пирряне не сразу разглядели шевелящихся

в лаве живых существ. Ну, во всяком случае, они казались именно живыми.

   Конечно, им уже описали вкратце,   как   это   должно   выглядеть.   Но   любой

нормальный   человек   Отказывался   верить   своим   глазам,    когда    видел    в

раскаленной    лаве    светящиеся    тела    -     карминнокрасные,     малиновые,

ярко-оранжевые,   темно-бордовые.   Именно   тела,    ведь    высокотемпературные

монстры были поразительно похожи на людей. Разве что   роста   исполинского   и

вместо лиц имели какието клювы с   многочисленными   прорезями.   А   чудовищные

свои ручищи, словно солнечные протуберанцы, они выбрасывали вперед и хватали

все очутившееся поблизости, все, подряд:   траву,   кусты,   животных,   машины,

камни, людей... Стоит ли комментировать, во что превращалось это   все   в   Их

руках? И если металл и камни только дымились и плавились, то рогатые   лошади

и люди, обугливаясь и разваливаясь на   куски,   успевали   еще   перед   смертью

корчиться и испускать жуткие крики.

   Это был просто настоящий ад,   тот   самый,   в   котором   полагается   гореть

грешникам.   Очевидно,   по   представлениям   древних,   придумавших   в   далеком

прошлом преисподнюю, именно   так   и   выглядели   исчадия   ада   -   раскаленные

человекоподобные гиганты с хищными птичьими клювами.

   Конечно, при появлении на экране таких созданий пистолеты   пиррян   дружно

прыгнули в ладони. Заметив это, Крумелур улыбнулся. Незлобно,   но   иронично,

даже снисходительно. Для того, кто   едва   познакомился   с   обитателями   Мира

Смерти, подобная непосредственность должна была казаться забавной. Ведь   так

реагируют, например, дети, вклеившиеся в видео, когда приключения   настолько

захватывают их, что каждый начинает воображать себя   героем   происходящих   в

фильме событий.

   Язон перехватил насмешливый взгляд гостя   и   во   избежание   недоразумений

счел своим долгом пояснить:

   - Это такое специальное оружие, господин Крумелур, если вы не   понимаете.

Пистолеты управляются даже не мыслью,   а   чувством.   Что   и   позволяет   нам,

пиррянам, опережать любого бойца в Галактике.

   - Только это? - с лукавой улыбкой уточнил Крумелур.

   - Так вам все и расскажи! - в той же манере отпарировал Язон.

   - Хорошо, - согласился гость. - Ну а почему же" у вас   самого   оружие   не

прыгнуло в руку?

   - А потому что у меня и, скажем, вот   у   Арчи   возникают   сейчас   немного

другие чувства.

   Арчи кивнул с пониманием.

   - Это какие же? - удивился Крумелур.

   - Любопытство, - коротко ответил Арчи,

   А Язон добавил:

   - Мы пока не видим прямой угрозы в этих существах. По-моему,   они   просто

не ведают, что творят. И значит, прежде всего следует разобраться в ситуации

с научной точки зрения.

   Крумелур задумался. Видно было, что он пусть и по-своему, но оценил   этот

нетривиальный подход. Однако соглашаться с такой позицией ему   не   хотелось.

Научные исследования обнаруженного   феномена,   очевидно,   никаким   боком   не

входили в ближайшие планы, а то и вообще в круг интересов жителей Моналои. И

после паузы гость проговорил:

   - Ладно, смотрите дальше.

   А дальше стало совсем грустно. Так   называемая   группа   спасения,   больше

похожая на группу захвата, лишь добавляла суеты и бестолковости в   кошмарную

картину катастрофы. Горе-спасатели на летательном   аппарате   типа   вертолета

явно не готовы были к сколько-нибудь серьезным   действиям.   И   полнейшая   их

растерянность вылилась в итоге в принятие самого нелепого   решения   из   всех

возможных. По монстрам ударили из   какого-то   достаточно   мощного,   очевидно

лазерного, а может, и плазменного   орудия.   Так   очумевший   от   страха   неуч

начинает заливать   пожар   керосином.   Заряд,   естественно,   благополучнейшим

образом   вернулся   назад   к   лихим   стрелкам.   Вертолет   вспыхнул,    потерял

управление и стремительно сгинул в клокочущей магме.

   Единственным положительным результатом   этого   трагического   происшествия

можно было считать то, что именно   спасатели   и   стали   последними   жертвами

катаклизма. Сожрав вертолет, жуткие пришельцы   как   бы   насытились   и   стали

медленно погружаться обратное свои разломы. Однако Язону подумалось, что это

просто случайное совпадение. Такова уж природа вещей. Любое событие и   любой

процесс в   этом   мире   имеют   свое   начало   и   свой   конец,   будь   то   жизнь

человеческая, извержение вулкана или пришествие чертей из ада.

   -   Ну   вот,   собственно,   и   все,   -   сообщил   Крумелур.   -   Какие   будут

предложения?

   - Вначале несколько вопросов, - поправил

   Керк.

   - Пожалуйста, - согласился гость.

   - Это был единичный случай?

   - Нет. На момент нашего отлета монстры появлялись трижды. Конечно, только

во время землетрясений и извержений вулканов.   Ведь   они   живут   в   глубоких

недрах, в магме, и,   похоже,   не   способны   самостоятельно   пробиться   через

планетную кору. Но в   том-то   и   беда,   что   наши   сейсмологи   предсказывают

дальнейшее увеличение   вулканической   активности.   Мы,   конечно,   занимаемся

сейчас эвакуацией из опасных районов. Но, во-первых, с абсолютной   точностью

предсказать ничего нельзя, а во-вторых,   если   эти   твари   все-таки   вылезут

из-под земли в достаточно большом количестве,   безопасных   мест   на   планете

вообще не останется.

   - А есть основания предполагать, что они выйдут на поверхность?   -   решил

уточнить Керк.

   - Они уже поднимались. В ходе своего третьего появления.   Они   не   только

умеют барахтаться в огненной лаве, но и способны ходить по земле. Мы   видели

это. Но запись сделать не удалось. Точнее, они ее уничтожили.

   Теперь пиррянский вождь задумался,   словно   забыл   вдруг   свой   следующий

заранее заготовленный вопрос.

   А у Язона все вертелась на языке бестактная фраза об   уровне   моналойской

цивилизации.

   Дело   в   том,   что   у   представителей   планет,   пользующихся   межзвездным

транспортом и дальней связью, считалось абсолютно неприличным спрашивать, на

какой   стадии   развития   находится   их   цивилизация.   Техническое   оснащение

налицо, а все остальное, что   именуется,   как   правило,   трудно   определимым

термином "культура", бывает порою настолько разным!   Поэтому   и   существовал

реально лишь один неписаный закон: не навязывай другим   цивилизациям   своего

языка, своей религии, своей морали, своих представлений об этике и эстетике.

Хотя в действительности именно этим и занималось большинство   высокоразвитых

миров, завоевывая, колонизуя, подчиняя   себе   другие   сильно   или   не   очень

сильно отставшие народы.

   И   в   результате   войн   или   мирного   подавления   одной   культуры   другою

возникали зачастую столь причудливые комбинации, столь невероятные сочетания

безумно далеких друг от друга исторических эпох, укладов, нравов, какие   при

самой буйной фантазии никому бы и в голову не пришли.

   Язон достаточно в своей жизни насмотрелся на подобные диковатые   планеты.

Поэтому теперь он сразу   почувствовал,   что   вновь   имеет   дело   с   типичным

случаем эклектичной культуры, где одни, построив   математическую   модель   на

компьютере, весьма точно прогнозируют извержения вулканов и, подключившись к

галактической информационной сети, находят звездные координаты   Пирра,   чтоб

обратиться   за   помощью;   а   другие   в   это   же   время   обрабатывают    землю

деревянными орудиями с помощью животных, на которых   сами   ездят   верхом,   и

поклоняются десяткам страшненьких богов.

   Но об этом не принято рассказывать. Это   -   нарушение   неписаных   законов

Галактики.    Да    и    Лига    Миров    осуждает    бесконтрольную    колонизацию

деградировавших   планет.   Вот   только   если   б   эта   Лига   еще   и    успевала

отслеживать все случаи   реального   нарушения   законов!   А   потом,   отследив,

наказывала   провинившихся!..   О   таком   оставалось   пока   лишь   мечтать,    и

беззаконие процветало в Галактике.

   Нечистые   на   руку    люди    делали    что    хотели.    Только    благородным

героям-одиночкам удавалось иногда восстанавливать   справедливость   на   всеми

забытых диких планетах и возвращать их народам утраченные   идеалы   разума   и

добра.

   Язона многие считали как раз таким героем.

   Хотя сам он в минуты откровения объяснял людям,   что   движет-то   им,   как

правило, простое человеческое любопытство, да еще   не   иссякающая   с   годами

жажда   приключений,   азарт   профессионального    игрока.    Благодаря    своему

любопытству он не раз попадал в такие переплеты, из   которых   вылезал   потом

разве что чудом.

   Еще давно-давно, когда Язон был просто удачливые картежником и   виртуозом

игры в кости, а говоря проще - талантливым   шулером,   он   хорошенько   освоил

новую для себя "специальность" - рулетку - и с блеском обчистил   на   планете

Мэхаута казино "Туманность". На кругленькую сумму. Да так, что   никто   и   не

заметил подвоха. О телекинезе тамошние жители слыхом не   слыхивали,   а   Язон

своим даром пользовался весьма виртуозно. Можно сказать, аккуратно. Шарик на

большом черно-красном колесе никому в тот раз живым не показался. Язону бы и

рвануть с планеты тут же - коли такая удача. Но нет, интересно   ведь   что-то

новое   для   себя   узнать,   на    людей    посмотреть,    с    местными    нравами

познакомиться. А тут еще в случайном разговоре услыхал   о   чудесах,   которые

демонстрируют местные дрессировщики, о слоновьих боях и слоновьих   бегах,   о

концертах элефантмузыки и прочих только здесь известных аттракционах и   шоу.

Захотелось на все это полюбоваться, а где можно, и самому поучаствовать, раз

уж деньги появились. Вот и задержался. Ну и конечно, как говорят на Мэхауте,

столкнулся хобот к хоботу с графом   Фин-зул-Арксом,   которого   буквально   за

неделю до этого очень грубо обдурил в карточной игре на родной планете графа

- Саратюге. Улетать оттуда пришлось, конечно,   в   условиях,   приближенных   к

боевым. И теперь граф был искренне счастлив встретить своего   обидчика.   Так

что вместо слоновьих бегов получились вполне тривиальные скачки   наперегонки

с полицией.

   Ну и   дальше   все   у   Язона   выходило   примерно   так   же.   Что,   если   не

любопытство, понесло его на чудовищную планету Пирр   с   семнадцатью   "честно

заработанными" миллионами в кармане? А сколько раз, находясь на   волосок   от

гибели, он продолжал любопытствовать, как   же   это   выживают   люди   в   таком

неудобном мире - Мире Смерти! И потом, что, как не любопытство забросило его

на всеми позабытую Аппсалу, что,   как   не   жажда   приключений,   повлекло   на

Счастье, и в окрестности Старой Земли, и   на   астероид   Солвица,   и   в   миры

центра Галактики, и на пиратскую Джемейку?..

   Теперь   пирряне   вновь   собирались   помогать   кому-то.   Словно    пожарная

команда, днем и ночью готовая выехать по вызову. Словно отряд   галактических

спасателей,   больше   всего   на   свете   страдающих   от   безделья,    покоя    и

безопасности. А Язон, ставший уже признанным мозговым центром этой   команды,

предвкушал интересные и совершенно необычные приключения. Ведь такого еще ни

разу не было в   его   жизни.   Увидеть   собственными   глазами   неких   существ,

живущих в   раскаленной   вулканической   лаве!   Возможно,   воевать   с   ними   и

победить.   Возможно,   просто   изгнать   с   планеты.   А   возможно,   и    суметь

договориться, найдя общий язык. Любой из вариантов   представлялся   чертовски

интересным.

   И только какая-то смутно знакомая деталь во всей этой истории   не   давала

Язону покоя. Что-то страшно не   нравилось   ему:   то   ли   во   внешнем   облике

Крумелура, то ли в его манере общения, то ли в произнесенных словах. Кого-то

напоминал ему этот человек. И безумно хотелось спросить, не дикари ли   живут

на Монадой, не первобытными ли   аборигенами   управляют   хитрые   колонисты   с

немалой   выгодой   для   себя.   Но   это   прозвучало    бы    неприлично    грубо,

оскорбительно.   И   Язон   все   прикидывал,   с   какой   стороны   зайти,   -   как

обратиться помягче. Наконец   придумал.   Вот   тут-то   его   и   опередил   Керк,

буквально с таким же самым вопросом:

   - Скажите, господин Крумелур, Моналои - член Лиги Миров?

   - Нет, - сказал гость и счел нужным пояснить: - Наш мир очень   молод.   Мы

заселили планету совсем недавно. Практически она целиком   аграрная.   Корабли

используем только для торговли продуктами, а оружие на них - для самозащиты.

Все очень просто и традиционно.

   - А ваша прежняя родина? - полюбопытствовала Мета.

   - Простите, но мы никому не   рассказываем   о   ней.   История   наших   отцов

слишком печальна. Они бежали с   одной   очень   агрессивной   планеты,   которая

участвовала во многих войнах и в конце концов погубила самою себя. Никому не

нужно знать имени этого мира. Он исчез безвозвратно. И мы дели себе зарок не

вспоминать о прошлом. Забыть навсегда о том, что было, - единственный способ

избежать повторения ошибок прошлого.

   Подобное утверждение показалось Язону весьма спорным, но он и на этот раз

промолчал. А всех пиррян, даже Мету, ответ Крумелура, как ни странно, вполне

устроил. Дальнейших расспросов не последовало.

   Тем   временем    Арчи    получил    сообщение     от    своих    сотрудников    -

предварительные данные химического анализа застывшей лавы.

   -   Считаю   необходимым   проинформировать   вас,   -   сказал   он,   используя

неожиданно возникшую паузу. - Метаболизм этих   существ   предельно   далек   не

только от   нашего   с   вами,   но   и   вообще   от   всего,   что   мы   можем   себе

представить.   Я   опущу   для   краткости   промежуточные    звенья    собственных

рассуждений и сразу преподнесу вам вывод. Судя по   полученным   мною   данным,

так называемые высокотемпературные монстры в настоящий   момент   не   способны

воспринять разницу между разу   мной"   и   неразумной   протоплазмой.   Поэтому,

чтобы вступить   с   ними   в   контакт,   мы   будем   вынуждены   поначалу   просто

уничтожать    их.    Принцип    зеркального    поведения    как    первая    стадия

информационного обмена. Я не слишком сложно выражаюсь?

   Нет, Арчи выражался не слишком сложно. Скорее уж   слишком   парадоксально,

даже для Язона.   А   Крумелур,   разумеется,   охотно   поддержал   такие   выводы

молодого ученого.

   - Ну! - воскликнул он по-простецки. - Что ж   вы   нам,   братцы,   голову-то

морочили? "Нету прямой угрозы"! "Научная оценка ситуации"!..   Я   же   говорю:

давить их надо!

   И Керк   не   возражал.   Давить   -   дело   привычное.   Очевидно,   седовласый

пиррянский ветеран представил себе будущее сражение,   машинально   поиграл   в

свой прыгающий из кобуры пистолет и наконец спокойно задал очередной вопрос:

   - А что вы растите на ваших полях? Почему так важно держаться   именно   за

эту планету, если она совсем недавно освоена?

   - Очень правильный вопрос! - обрадовался

   Крумелур, словно уже давно ждал повода похвастаться двоими   достижениями.

- На   экваториальном   материке,   его   называют   Караэли,   климат   совершенно

потрясающий. Мало того, там и почва, и вода,   и   воздух   обладают   абсолютно

уникальными характеристиками. Благодаря им и   насчитывается   в   наших   краях

свыше полутысячи различных видов растений, которые не могут расти больше   ни

на   одной   из   планет   Галактики.    Во    всяком    случае,    так    утверждают

специалисты-ботаники.   Из   этих   пятисот   эндемиков   Моналои   не   менее   ста

являются съедобными. Более   чем   съедобными.   Деликатесные   фрукты   и   овощи

удивительно высоко ценятся в   технически   развитых   мирах.   Сами   понимаете,

столь уникальную   планету   необходимо   тщательно   охранять   от   всевозможных

бандитских набегов.   У   нас   неплохой   военный   флот   чисто   оборонительного

характера и самые современные автоматические охранные системы. Но кто же мог

предположить, что беда придет не из   космоса,   а   из-под   земли?..   Крумелур

помолчал в некоторой растерянности и завершил свою речь по-деловому:

   - Ну, вот теперь вы,   кажется,   знаете   о   нас   все.   Пора   переходить   к

практическим договоренностям. Наша платежеспособность не вызывает,   надеюсь,

у вас сомнений? После всего, что я рассказал.

   - Не знаю, не знаю,   -   задумчиво   проговорил   Язон.   -   Мы   берем   очень

недешево за наши услуги. Вы знакомы хотя бы с порядком величин?

   - Да, - кивнул Крумелур. - Нам рассказывали,   что   с   пиррянами   разговор

идет, как правило, о миллиардах кредитов. Мы готовы к этому, ибо игра   стоит

свеч. Побываете на нашей планете и сами все поймете.

   - А вы уже и так поняли, - заметил Арчи.

   К нему с неожиданным энтузиазмом присоединился Бруччо.

   - Много видов растений - это как раз по моей части, -   поведал   старейший

биолог Пирра. - Я с огромным удовольствием познакомлюсь с вашей планетой.

   - Да разве в растениях дело?! - удивился   Стэн   столь   резко   сменившейся

теме разговора. - Мы,   великое   галактическое   человечество,   столкнулись   с

незнакомой цивилизацией, возможно, прорвавшейся к   нам   из   иной   Вселенной.

Впервые в истории, друзья, обратите внимание! А вы о   каких-то   деликатесных

овощах толкуете. Смешно, право слово!

   - Каждому свое, - слегка обиженно проворчал Бруччо. - Но на самом-то деле

любую проблему следует решать комплексно.

   - А кстати, - спросил Язон, - сейсмологи у   вас   есть,   биологи   -   тоже?

Может, у вас и ксенологи найдутся?

   - А это, простите, кто такие? - не понял Крумелур.

   - А это как раз те, кто   по   долгу   службы   и   обязан   заниматься   вашими

монстрами, - не совсем понятно объяснил Язон. - Ладно, к этой   теме   мы   еще

вернемся. А пока...   Вы   правы,   пора   решить   вопросы   практические.   Итак:

ориентировочно я   назову   сумму   в   пятьдесят   миллиардов.   Такая   цифра   не

испугает вас?

   - Нет, - сказал Крумелур.

   - Ну вот и славно. Операция-то намечается масштабная, и подсчитать в   ней

сразу все ожидаемые расходы просто не представляется реальным.   Ясно   только

одно: потребуется аванс. Из самых общих   соображений:   доверие,   серьезность

намерений, страховка от бессмысленных затрат.   Понимаете,   надеюсь?   Но   это

лишь во-первых. А во-вторых, деньги понадобятся   на   закупку,   разработку   и

изготовление   специального   жаропрочного   оборудования.   Короче,    процентов

десять от общей суммы я попросил бы вперед.

   Называемые Язоном цифры были просто убийственными для любого средней руки

бизнесмена из какой угодно   части   Галактики.   Ведь   одно   дело   запрашивать

подобные суммы у Межзвездного банка, у Лиги Миров или, скажем, у Консорциума

Зеленой Ветви (как это и было однажды) и совсем другое   -   вводить   в   столь

непомерный расход частное лицо, пусть даже и владеющее солидной фирмой на не

самой бедной планете. По представлениям Язона, на всю Галактику   нашлось   бы

не больше десятка фирм, имеющих хотя бы годовой "оборот в таких пределах.   А

тем более торговцы овощами-фруктами из какой-то аграрной провинции.   Да,   по

логике вещей, там не заработать столько и за целый век!

   Однако Крумелур слушал предельно спокойно и небрежно   кивал,   будто   речь

шла о карманных деньгах.   Это   явилось   для   Язона   еще   одной   малоприятной

странностью. Ведь все непонятное таит в себе опасность. Но с другой стороны,

достаточно покрутившись в высшем свете, он хорошо   знал,   как   сильно   могут

различаться цены,   скажем,   на   обычные   помидоры   и   на   голубые   томаты   с

Гульрипши или на то же ординарное бренди и - настоящий французский коньяк со

Старой Земли. Гурманы и коллекционеры во все века умели раскошеливаться. Так

что на торговле деликатесами в принципе можно   сколотить   огромный   капитал.

Сравнимый, например, с   доходами   производителей   оружия   или   разработчиков

самого современного технологического оборудования.

   - По рукам, - резюмировал Крумелур, не   торгуясь.   -   Вот   мой   жетон   из

Межзвездного банка. Можете проверить наличие средств. И...   Где   у   вас   тут

ближайший потребительский выход в галактические финансовые сети? Давайте   не

будем откладывать. Или вы предпочитаете наличные?

   - Необязательно, - сказал Язон.

   - Тогда   предлагаю   поторопиться.   Я   хотел   бы   связаться   с   Моналои   и

стартовать как можно скорее.

   - Погодите, - не понял Язон, - но я же   объяснял,   потребуется   некоторое

время на нашу подготовку.

   - Естественно, я понимаю, что на нее уйдет несколько дней...

   - Если не недель, - осторожно подправил Язон, на всякий случай давая себе

фору.

   - Не хотелось бы так долго, - поморщился Крумелур. - Но это ваше право. А

мы в таком случае полетим раньше и станем ждать у себя.   Согласитесь,   после

того, как аванс будет уплачен, что еще может волновать пиррян?

   - Глупость какая-то, - проворчал Стэн. - Примчаться   за   срочной   помощью

через всю Галактику и улететь ни с   чем!   А   что,   если   мы   просто   жулики?

Прикарманим ваши денежки и даже пальцем не Шевельнем.

   - Нет, вы не жулики, - улыбнулся Крумелур. - Я уже понял.   Вам   же   самим

интересно посмотреть на все это. Разве не так?

   - Нам - интересно?! - изумился Стэн ходу его мысли. - Да   нас   интересует

только собственная планета и возможность заработать денег для   борьбы   с   ее

природой. Однако...

   Его перебил Керк:

   - Извини, Стэн. Я задал еще не все вопросы.   Господин   Крумелур,   если   я

правильно понимаю, Лига Миров не в курсе случившегося?

   - Разумеется.

   - Но ведь произошло событие исключительной важности для   всей   Галактики.

Контакт с нечеловеческой цивилизацией!! Такого же   действительно   никогда   и

нигде не было. Почему вы не информировали официальные власти?

   Керк оказался на удивление многословен для столь напряженного момента.   И

вообще, подобный вопрос должен был задавать не Керк, а, допустим,   Арчи   или

Язон, ну, хотя бы Стэн, на худой конец. Однако в те странные минуты в тесном

рабочем кабинете начальника космопорта перепуталось все. Арчи рвался в   бой.

Керк интересовался научными аспектами. Язон   вспоминал   свое   прошлое.   Мету

занимало   прошлое   гостей.   Стэн   вещал   со    взвешенной    рассудительностью

инопланетника. Все как будто сошли с ума. А меж тем вопрос был задан, и Язон

почувствовал, что суть его действительно очень важна для дальнейшего.

   Как вести себя при появлении представителей негуманоидной цивилизации?   И

цивилизация   ли   это   вообще   в   нашем   понимании?   Какова   реальная   угроза

человечеству в целом? Кто способен оценить это и, соответственно, кто должен

всем этим заниматься? Вот что скрывалось за последним вопросом Керка.

   А научная значимость происшедшего на Моналои не подлежала сомнению   ни   в

каком случае. Странно, что об этом молчал Арчи. Он вообще   вел   себя   чуднее

других. Не проведя сколько-нибудь серьезных исследований, вдруг призвал всех

к тотальной войне на уничтожение. Бред какой-то!..

   "Но не это сейчас главное, - вдруг мысленно одернул себя Язон. -   Главное

- определиться практически, кого нужно поставить   в   известность,   а   с   кем

можно и подождать".

   Как это ни странно, Язон был скорее на стороне Крумелура, а не Керка. Его

старый друг, будучи официальным представителем своей планеты в   Лиге,   да   к

тому еще   и   членом   Общества   Гарантов   Стабильности,   с   чисто   пиррянской

прямолинейностью стремился действовать строго по закону.   Крумелур   же   явно

предпочитал вначале извлечь из любого дела (даже   из   трагедии)   собственную

выгоду. И Язон прекрасно   понимал   его.   Свои   обязанности   по   отношению   к

официальным властям - на планете ли, в звездной ли системе или в Галактике -

он тоже всегда считал минимальными.

   - Почему не довели   до   сведения   Лиги   Миров?   -   задумчиво   переспросил

Крумелур. - Ну, Мы ведь в общем-то не обязаны. Я   же   объяснял,   мы   там   не

состоим. А почему обратились к вам, а не в Специальный Корпус, допустим? Ну,

мне казалось, что это не вопрос. -   Крумелур   растерянно   развел   руками.   -

Представьте себе на секунд очку:   вам   изменяет   жена.   Вы   куда   обратитесь

охотнее - в полицию или к частному детективу?

   "Нашел кого спрашивать", - подумал Язон.

   А поскольку Керк сильно напрягался, придумывая,   что   же   ответить,   Язон

решил помочь пиррянскому ветерану:

   - Дорогой наш Крумелур, на планете Пирр   институт   брака   практически   не

развит, так что ваш пример крайне неудачен. Но лично я отлично вас понял.   У

меня есть жена,   вот   она   сидит   со   мною   рядом.   Так   вот,   Мета   никогда

адюльтером не занималась,   однако   что   такое   конфиденциальность   отношений

между людьми, мне хорошо известно.   Я   только   не   совсем   понимаю,   как   вы

связываете всепланетную катастрофу с   интимными   отношениями,   в   частности,

между мужчиной и женщиной.

   - Сведение счетов с врагами - не менее интимная проблема, чем супружеские

ссоры, - отчеканил Крумелур неожиданно резко.

   "Достойный ответ", - подумал Язон.

   А вслух сказал:

   - Что ж, пойдемте. Оформим наши финансовые отношения. Ты   не   возражаешь,

Керк?

   Керк, слегка   помрачневший,   тем   не   менее   молча   кивнул.   Сумасшествие

кончалось. Начиналась нормальная работа.

 

     ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

 

   Разумеется, в итоге было принято вполне разумное решение. Отправляться на

Моналои немедленно на готовом к дальнему полету "Конкистадоре",   а   вдогонку

ему   снаряжать   "Арго"   и   на   всякий   случай   -   "Аллигатора".   Специальное

жаропрочное оборудование могло прибыть и с некоторым опозданием.   Главное   -

провести разведку   боем,   оценить   масштаб   бедствия   собственными   глазами,

уточнить детали на месте и попытаться оказать первую помощь.   Насколько   это

все вообще будет возможно.

   Во   всяком   случае,   криогенного   оружия   в    арсенале    пиррян    нашлось

достаточно. Не однажды испытанные на родном   Пирре,   а   также   на   астероиде

Солвица, замораживающие пушки были теперь размещены   в   специальных   отсеках

бывшего флибустьерского крейсера. И быстроходный могучий корабль   отправился

в путь уже через шесть часов после подписания всех необходимых бумаг.

   Наученный горьким   опытом   прошлых   торопливых   экспедиций,   Язон   хорошо

подготовился к путешествию. С   Бервиком   связываться   он   не   стал,   но   всю

мыслимую информацию, которую разрешалось получить по открытым каналам,   Язон

захватил с собою, надеясь внимательно изучить в дороге. Мало   ли   что   могло

оказаться   полезным!   С   ним   на   борту   был    и    любимый    "Марк-9-03"    -

усовершенствованная   модель   электронной   библиотеки,    позаимствованная    у

покойного Генри   Моргана;   и   специально   заказанные   файлы   из   межзвездной

информотеки; и даже все нечитаемые кристаллы, добытые в хранилище Солвица, -

вдруг за время многодневной скуки джамп-перелета кому-нибудь придет в голову

гениальная идея, как разархивировать эти проклятые информационные пакеты.   В

общем, было чем развлечься по пути на Моналои.

   В дороге Язон успел основательно ознакомиться и   с   вулканологией,   и   со

многими странными науками, касающимися негуманоидов, то есть   с   придуманной

когда-то давно проблемой нечеловеческих культур во Вселенной. В   этой   части

информация   состояла   в   основном   из   мифов,   легенд,   безумных   теорий    и

труднопроверяемых разрозненных фактов, накопленных человечеством   за   тысячи

лет его истории. Путем тщательного отбора по сходным признакам из   миллионов

всевозможных   загадочных    -    явлений    создавалась    причудливая    картина

ожидаемого,   давно   рассчитанного,   многими    желаемого,    но    так    и    не

состоявшегося Контакта. Неужели теперь они станут свидетелями   исторического

события? В это было трудно поверить.

   Наконец, не пожалел Язон времени и на попытку   доискаться   хоть   каких-то

сведений о планете Моналои.   Здесь   результат   оказался   полностью   нулевым.

Значит, он тем более прав, что не обратился к данным   Специального   Корпуса.

Изобразить такой интерес как праздное любопытство не получилось бы. Бервик -

хитрая лиса и быстро смекнул бы, что к чему. Либо Моналои   давно   у   них   на

учете, либо Специальный Корпус сел бы на хвост пиррян ам...

   "А может, такой   планеты   не   существует   вовсе?   -   мелькнула   внезапная

догадка. - И тогда нас просто   заманили   в   ловушку,   втравили   в   очередную

опасную авантюру?"

   В   противном   случае   оставалось   предположить,   что   Крумелур    обладает

совершенно   необъятными   полномочиями   в    известных    кругах.    Исхитриться

вычеркнуть данные о своем мире изо всех справочников, атласов и картотек!   И

это при том, что он активно торгует, надо   полагать,   со   многими   десятками

планет. Тут мало иметь реальную возможность для такой глубокой   конспирации,

должны   еще   возникнуть   весьма   серьезные   побудительные   причины   к   тому.

Засекречивание целого мира в масштабах Галактики - безумно сложный и дорогой

процесс.

   В общем, чем ближе подлетал   "Конкистадор"   к   Моналои,   тем   все   больше

интриговала Язона встреча   с   новой   планетой.   Нет,   он   ни   на   минуту   не

усомнился в разумности и обоснованности путешествия. Опасно?   Да.   Непонятна

цель? Еще как непонятна! Полный туман. Но   что   может   быть   интереснее   для

настоящего игрока? К тому же ответы на самые главные вопросы   удается   найти

только там, где меньше всего ожидаешь их встретить.   Уж   это-то   Язон   давно

понял!

   Не терял времени   в   пути   и   Арчибальд   Стовер.   Он   тоже   целыми   днями

просиживал   за   компьютером,   суммируя   какую-то   информацию,   делая   долгие

вычисления, рисуя на экране замысловатые схемы. Язон несколько раз заходил к

нему, пытался поделиться своими открытиями или вникнуть   в   смысл   изысканий

Арчи. Но сферы их интересов разошлись на этот раз слишком далеко. В путанице

физических формул и длинных столбиках статистических таблиц не было и намека

ни на вулканологию, ни на ботанику, ни на   политику.   Наконец,   примерно   на

третий день, Арчи соизволил объяснить, чем занимается.

   - Слышь, Язон, я тут свел воедино все чудеса - назовем их условно так,   -

которые преследовали   тебя   в   разных   частях   Га   тактики   в   разные   годы,

попробовал выстроить все в некоторой логической последовательности.

   - Удалось? - полюбопытствовал Язон, еще не понимая, к чему тот клонит.

   - В общем, да. Но это еще не завершенная работа. О выводах говорить рано.

Просто я наметил основные направления дальнейших исследований.   Всего   таких

направлений четыре. Природа гиперпространственных переходов типа   "рвавнавр"

и принципы их работы. История возникновения, взаимоотношений   и   влияния   на

человеческую цивилизацию различных рас бессмертных.   Искусственная   жизнь   и

искусственный интеллект: роботы, киборги, андроиды, гомункулусы. И   наконец,

телепатия. Не только как вид связи, но и как способ существования.

   - Прекрасно, - похвалил Язон слегка иронично.   ("Мол,   тоже   мне,   открыл

Америку! ") - И в какую же из проблем ложится наша сегодняшняя задача?

   - Точно не знаю. Ее интересно рассмотреть в любом аспекте. Монстры   могли

прийти через рвавнавр? Могли. А также   они   запросто   имеют   шанс   оказаться

бессмертными, киборгами и телепатами. Хоть все сразу одновременно.

   - Хм, - пожал плечами Язон, - и что все это будет означать?

   - Это будет означать, - улыбнулся Арчи, -   что   любая   нечисть   подобного

рода охотится персонально на тебя. Шучу, - добавил он после паузы, - хотя   в

каждой шутке...

   - Да ладно тебе, Арчи. Скажи лучше, ты попрежнему считаешь, что   там,   на

Моналои, нам придется уничтожать этих тварей?

   - Да, к сожалению. Поверь, пока другого пути не существует. Если   хочешь,

можешь, конечно, познакомиться с биохимическими и   социальнопсихологическими

основаниями этого тезиса - я их тут довольно подробно расписал. Но лучше   не

теряй времени. Займись   практической   подготовкой   к   встрече   с   монстрами.

Обрати внимание, наиболее эффективным из того, что сделали   сами   моналойцы,

было их погружение в лаву   на   боевом   звездолете,   стреляющем   одновременно

всем, что только может стрелять.

   - Кроме криогенного оружия, - заметил Язон.

   -   Слава   высоким   звездам,   на   это   у    них    хватило    ума!    Применяя

замораживающие пушки внутри жидкой магмы, они бы просто замуровали   себя.   А

вот на поверхности планеты те же спасатели, например, конечно,   должны   были

использовать именно жидкий гелий.

   - Хорошо, - сказал Язон, - я подумаю обо всем, что   ты   наговорил.   Мета,

между прочим, тоже высказывала кое-какие интересные идеи.

   - А у моей Миди... - вспомнил Арчи по ассоциации. - Впрочем, нет. Об этом

пока рано.

   - Как скажешь, - не   настаивал   Язон.   -   Ты   слышал,   что   у   нас   будет

остановка?

   - Да, - ответил Арчи, - и мне это очень не нравится.

   На пятый день пути, меньше чем   за   сутки   до   цели,   пришлось   совершить

джамп-переход. Крумелур просил, Керк согласился, а Мета   грамотно   исполнила

нехитрый маневр. Они вынырнули из кривопространства в   системе   Малой   Рыжей

звезды в созвездии   Адлера.   Что   характерно,   моналоец   употребил   название

светила по классификации, принятой в полярной   зоне   Галактики.   Язон   сразу

понял, что именно вокруг этого желтого карлика обращается   планета   Мэхаута.

Забавно! Вот ведь только недавно он вспоминал о приключениях своей молодости

в здешних краях - и вдруг новые знакомые планируют свою   неотложную   встречу

именно в этой планетной системе.   Да   еще   настолько   неотложную,   что   даже

судьба родного мира, подвергшегося нападению жутких монстров,   отступает   на

второй план. Что бы это значило?

   Он прямо так и спросил Крумелура, запросто, без дипломатии:

   - Неужели у нас есть время на остановки?

   - Не стоит удивляться, друзья!

   "Да, - подумал Язон, - этот хитрюга за словом   в   карман   не   полезет.   И

ответ найдет, и не забудет подчеркнуть, что все мы ему друзья".

   - Поймите   меня   правильно,   -   продолжал   Крумелур.   -   На   Моналои,   по

последним данным, затишье. Планета Мэхаута действительно у нас по дороге.   И

наконец, именно здесь находится едва ли не самый главный   наш   заказчик.   Не

могу я мимо него пролететь.

   Конечно, на самом деле все было не так просто. Язон это чувствовал, да   и

не только он. Не   требовалось   особых   экстрасенсорных   способностей,   чтобы

заметить, как нервничает Крумелур   перед   этой   явно   вынужденной   для   него

остановкой в пути. Что-то такое сообщили моналойцу по ходу   сеанса   связи   с

родной планетой. Что   именно,   пирряне   если   и   узнают,   то   не   сейчас.   А

сейчас...

   Сюрприз был кем-то тщательно подготовлен   и   оказался   из   разряда   особо

неприятных.

   Едва линейный крейсер вынырнул в обычное пространство, он был   немедленно

обстрелян из полного комплекта весьма убойных средств, с любовью подобранных

для поражения целей   различной   степени   прочности.   Но   похоже,   нападавшие

все-таки не знали, что системы   защиты   "Конкистадора"   по   праву   считаются

лучшими в Галактике. Агрессоры, вне   всяких   сомнений,   планировали   нанести

серьезный урон, если не вообще   уничтожить   объект,   появляющийся   в   данное

время и в данной точке. Шок от такой радушной встречи был,   конечно,   силен,

но, поскольку ни одна из систем корабля всерьез не пострадала, экипаж тут же

начал готовиться к контратаке.

   Пирряне в космосе - это не пирряне у себя дома. Разумеется, дистанционные

пусковые устройства от главных корабельных орудий тоже реально   подцепить   к

предплечьям и давать залпы по врагу, не   раздумывая.   Приводить   в   действие

огромные мощности одним легким сокращением   мышцы,   реагирующей   на   нервный

импульс страха, перешедшего в гнев. Собственно, пирряне так и делали,   когда

им приходилось участвовать в настоящих космических войнах. Но   сейчас   никто

еще не объявлял войны, и прежде всего даже   Керку   и   Мете   хотелось   просто

разобраться в случившемся - Ведь они отправились выполнять большое и   важное

задание, а кто-то стремился помешать им.

   Или все-таки случайность? Или вообще в атом месте Вселенной расстреливают

сегодня всех, кто появляется без специального   предупреждения?   Узнать   было

важнее, чем победить. Хорошо бы, конечно, взять наглецов живыми. Потому   что

от облачка космической пыли, в которое так легко превратить   чужой   корабль,

сколько ни спрашивай потом, ничего уже не добьешься.

   Класс корабля Мета определила сразу   -   сверхскоростной   боевой   катер   -

невидимка", усиленный дополнительной консольной системой ракетных установок.

Не исключено, что такому звездолету даже удастся безнаказанно скрыться. Хотя

вообще-то удрать от "Конкистадора" - задача малореальная, тем   более,   когда

за   штурвалом   Мета.   Оставалось   придумать   способ,   как    с    минимальными

повреждениями захватить этого разбойника с большой космической дороги. Проще

всего,   разумеется,   вступить   в   диалог   и   объяснить,   что    сопротивление

бесполезно. В случае добровольной сдачи проблем будет меньше у всех.

   Вот тут-то разбойник - невидимка" и повел себя   странно.   Не   отвечая   на

сигналы ни словами, ни выстрелами, он медленно пошел на сближение.

   Команды отдавались с пулеметной скоростью. Все системы защиты и нападения

были приведены   в   полную   боевую   готовность,   все   устройства   слежения   и

зондирования отчаянно старались получить максимум информации об   объекте,   и

информация эта мгновенно расшифровывалась и выдавалась на фронтальный   экран

капитанской рубки в форме, максимально доступной для любого неспециалиста.

   Да, конечно,   именно   этот   приближавшийся   к   ним   корабль   и   нанес   по

"Конкистадору" комплексный удар сокрушительной силы. Так что пирряне   видели

в нем врага и только врага. Но сегодняшняя   Мета   была   уже   не   такой,   как

прежде. За годы совместной жизни с Язоном она научилась рассуждать,   переняв

от него привычку подвергать сомнению любую самую очевидную вещь.

   "Что может означать такое приближение? - думала Мета. - Попытку пойти   на

таран, как говорят летчики? Или уместнее морское сравнение, и это -   попытка

взять   "Конкистадор"   на   абордаж?   Смешно!   Маленькой   лодочке   не   одолеть

огромного крейсера. Хотя... Как   знать,   как   знать!   Если   вспомнить   Генри

Моргана с его отчаянной командой головорезов... А может, все-таки   внезапное

сближение и надо понимать как добровольную сдачу? Просто у чужаков что-то не

в порядке со   связью.   Да   нет,   есть   же   миллион   способов   подать   сигнал

встречному кораблю и пояснить, что не имеешь дурных намерений!"

   Так, единственное мирное предположение, которое Мета сумела   вымучить   из

себя, что называется, для очистки совести, вмиг оказалось несерьезным.

   "Но тогда в какой же момент   отдавать   команду   "огонь"?   -   окончательно

растерялась пиррянка. - Или это за меня сделает Керк?"

   И это за нее сделали. Только не Керк.

   В напряженной до звона в ушах тишине   неожиданно   раздался   сдавленный   и

хриплый от страха возглас Крумелура:

   - Я узнал его. Стреляйте! Стреляйте немедленно!!

   Но Крумелур не был здесь начальником. Ни командиром группы, ни   капитаном

корабля. Он даже не являлся членом экипажа. Просто гость, пассажир - и   все.

Кто же его станет слушать?

   - Это корабль-аннигилятор! Я узнал его! - закричал Крумелур еще громче.

   Теперь Керк посмотрел на него уже внимательнее   и   даже   с   интересом.   А

невидимка приближался и как будто прибавил скорости. До   возможной   стыковки

или столкновения оставались, по существу, секунды.

   Мета сделала резкий маневр, настолько резкий, что Крумелур   впечатался   в

стенку и охнул от боли, да и Язон чуть не рухнул на пол. А ведь   думал,   что

уже ко всему привык,   считал   себя   настоящим   пиррянином.   Нет,   пиррянином

все-таки надо родиться. Вон, и Керк, и Стэн полностью сохранили равновесие и

даже ни словом не пожурили Мету за этот дикий фортель. Все она   сделала   как

надо. Некогда в такой ситуации об инопланетниках заботиться!

   Вот   только   чужак   повторил   маневр   с    идеальной    точностью,    словно

привязанный буксировочным фалом. И сближение продолжилось с прежней, если не

с еще большей скоростью.

   - Да стреляйте же вы! - Крумелур, лежа   на   полу   у   стенки,   перешел   на

истошный визг. - Они же смертники! Гореть мне в плазме, если   я   не   прав   и

это...

   Он не успел договорить. Мета дала залп. А поскольку цель была уже слишком

близко, от мощного взрыва задрожал весь   линейный   крейсер.   В   межпланетном

пространстве   горело   маленькое   солнце,   и   системы   защиты   "Конкистадора"

работали на пределе. Если не за пределом.

   - Уходим на форсаже, - сочла возможным   предупредить   Мета   и,   очевидно,

сжалившись над присутствующим на корабле гостем, добавила: - Двенадцать g.

   В другой ситуации, спасая корабль, она бы выдала   все   двадцать   пять.   И

Язон подумал про себя: "Спасибо, дорогая!"

   Когда Крумелур наконец пришел в себя, его   усадили   в   удобное   кресло   в

кают-компании и задали прямой вопрос:

   - Кто это был?

   - Конкуренты, - ответил он как всегда кратко и незатейливо.

   - Конкуренты-смертники? - удивился Язон.

   - Ну нет, конечно, - поморщился Крумелур от непонятливости собеседника. -

Конкуренты наняли смертников, чтобы уничтожить меня. У нас   очень   серьезный

бизнес.

   - Постойте, постойте, - первым сообразил

   Стэн. - Так это что же, за вами постоянно следят? И когда вы были у   нас,

на Пирре...

   - Ну, разумеется. Я же говорю, у нас очень серьезный бизнес.

   Керк мрачнел на глазах, слушая подобные заявления.

   - Вообще-то, - произнес он наконец, - о дополнительных опасностях принято

людей предупреждать заранее.

   А Мета тут же добавила:

   - Мы   ничего   не   боимся,   просто   предпочитаем   знать,   к   чему   следует

готовиться.

   Затюканный Крумелур спорить не стал, а понимающе кивнул   и   пояснил,   для

начала попросив прощения:

   - Ну, извините, друзья, наверно, я был не прав. Считайте, что теперь   вот

таким образом предупредил вас. И готов выплатить   компенсацию   за   моральный

ущерб.

   Как только речь зашла о деньгах, в разговор сразу вступил Язон.

   - Нет, господин Крумелур, это называется иначе. В   данном   случае   нельзя

вести речь о разовой компенсации   за   неприятный   инцидент.   Ведь   инциденты

могут повториться. Я правильно понимаю?

   - Могут... повториться, - задумчиво произнес моналоец.

   - Ну так вот, - продолжил Язон, - мы назовем это доплатой за вредность.

   - За чью вредность? - не понял Крумелур.

   - На некоторых планетах, - терпеливо начал объяснять Язон,   -   существует

такое понятие - вредные производства и, соответственно, вредные профессии, в

смысле вреда для здоровья. И таким людям доплачивают - в процентах от оклада

жалованья. Предлагаю увеличить   наш   гонорар   на   восемь   процентов.   Это   -

стандарт, принятый, скажем, на Кассилии.

   - Нет проблем, - немедленно согласился Крумелур.

   Теперь это уже не удивляло Язона. Скорее удивило   бы,   если   б   тот   стал

возражать. Даже мелькнула мысль: "А ведь можно было и   пятнадцать   процентов

заломить! Они же там у себя ни о каких стандартах и слыхом не слыхивали".

   Однако Язон по опыту знал: жадность до добра   не   доведет.   Особенно   это

справедливо, когда речь идет о больших   деньгах.   И   вообще   сейчас   уже   не

столько деньги интересовали Язона, сколько другие, куда более принципиальные

вопросы.

   Правила игры менялись по ходу игры. Вот что настораживало. Ведь   в   такой

ситуации, чего доброго, и саму цель изменить недолго. В любом,   произвольном

направлении.

   Язон попробовал рассуждать: "Ну, хорошо, стреляли конкуренты.   Объяснение

в принципе вполне убедительное. Но, пардон,   что-то   уж   чересчур   серьезный

бизнес у этих ребят. Да, за очень   большие   деньги   убивали,   убивают   и,   к

сожалению, наверно, будут убивать всегда. Но не так же,   простите,   топорно!

Ничего не выяснив, не уточнив, кто, куда и зачем, наняв каких-то сумасшедших

смертников. Да   тут   просто   чертовщиной   запахло,   то   есть   нечеловеческой

логикой..."

   И Язон решил   в   качестве   пробного   шара   перейти   в   атаку.   Самолично.

Напомнить Крумелуру, кто здесь хозяин, а кто   гость.   И   начал,   не   пытаясь

сдерживаться в интонациях и выражениях:

   - Я уже понял, господин с Моналои, что для вас любые деньги не   проблема.

Однако существуют еще проблемы   иного   рода,   не   решаемые   даже   с   помощью

огромных   денег.   Надеюсь,   вы   понимаете,   что   никакая   собственность    не

продается без согласия собственника, и тем более не продается   его   жизнь   и

свобода. Так и пирряне вольны помогать кому-то или не помогать.   А   если   уж

берутся за работу по-настоящему, то имеют право знать чуточку   больше   о   ее

специфике. Одно дело - спасать коголибо от внешней беды и   совсем   другое   -

участвовать в межклановых разборках "очень серьезного бизнеса". На это мы не

подписывались, господин Крумелур. А ведь может еще оказаться,   что   и   твари

ваши из лавы - не более чем красивая   инсценировка   для   залетных   дурачков.

Оригинальный способ заманить к себе профессиональных спасателей, втравить их

в экономическую войну между   корпорациями.   При   тех   средствах,   какими   вы

располагаете, ничего не стоило и извержение вулкана устроить, и   жаропрочных

роботов-чудовищ в лаву запустить...

   - Полегче на   поворотах,   друг,   -   неожиданно   перебивая,   попросил   его

Крумелур. - Это уже оскорбление.

   - Да, - согласился Язон. - Но что-то я вам   не   верю,   господин   хороший.

Понимаете, не верю. И хочу спросить, как вы отнесетесь к тому, если мы прямо

сейчас, пока вновь не ушли в кривопространство, вызовем на связь Специальный

Корпус и наведем у них справочки о вас?

   Реакция была совершенно потрясающей.

   Крумелур не ответил ни слова. Просто   рядом   внезапно   появились,   словно

выросли из пола каюты, оба его телохранителя. Вот только что   человек   сидел

один, и - глядь! - уже с ним рядом охрана. И раструбы   карманных   плазменных

пушек глядят прямо в лицо Язону.

   Конечно, пиррянские пистолеты в ту же   секунду   выскочили   навстречу.   Но

никакой стрельбы не было. Все нашли в себе силы успокоиться. Однако по   чуть

ли не растерянному выражению лиц Керка, Меты и даже   Стэна   Язон   догадался,

что и они не поняли, что же произошло. Опасность состояла в том, что пирряне

не умели считать себя проигравшими.

   Однако   Крумелур   не   знал   этого   и   думал,   что   завладел    инициативой

полностью.

   - Я бы очень не советовал вам, друзья, - он произнес   с   достоинством,   -

делать то, о чем сказал сейчас   господин   динАльт.   Мне   представлялось,   по

простоте душевной, что мы уже договорились обо   всем.   Так   зачем   же   вновь

пересматривать условия? Наша планета действительно   находится   в   тяжелейшем

положении, и я просто вынужден, спасая ее,   прибегать   к   подобным   угрозам.

Извините. Но вы же все-таки поначалу должны разобраться в происходящем   там,

а уж потом делать выводы. Наоборот - нельзя.

   Удивительно, но Крумелур был абсолютно прав в этот   момент   и   предельной

простотой доводов убедил всех.   Обе   стороны   попрятали   пистолеты   и   взяли

тайм-аут на неопределенное время. А Язон догнал в коридоре гордого моналойца

и, по-простецки перейдя на "ты", шепнул ему:

   - Слушай, обещай, что расскажешь когда-нибудь про этот свой фокус?

   - А чего тут рассказывать? Нет никакого фокуса, -   удивился   Крумелур.   -

Элементарное смещение временных масштабов.

   Язон промолчал в ответ и покивал с умным видом. А про себя   подумал:   "Да

уж,   если   такая   вещь,   как   изменение   масштабов   времени,    -    для    вас

элементарщина, тогда и впрямь мы с оценкой   моналойской   цивилизации   слегка

погорячились. Я   тоже   слегка   владею   этим.   Замедляю   время,   когда   очень

необходимо. Но чисто интуитивно. Мои способности не всегда подвластны мне, и

реализовать их с такой лихостью до сих пор как-то ни разу не удавалось.   Что

ж, значит, теперь надо держать ухо востро и вести себя поуважительней с этой

публикой".

   - Мы не будем садиться   на   планету,   -   сообщил   Крумелур   доверительно,

словно это он теперь командовал кораблем. - Я сейчас пошлю кодовый сигнал   в

пространство, и нас встретят прямо в Космосе. Хорошо? Передай   своим,   чтобы

лишних вопросов не было.

   Язон еще раз кивнул и почел за лучшее не обсуждать деталей.

   Маленький смуглый человечек в лимонно-желтой парадной   форме   мэхаутского

королевского   флота   шагнул   из   шлюзовой   камеры    навстречу    пиррянам    и

представился всем на меж-языке, но с сильным акцентом. Соблюдя таким образом

формальности, он немедленно перешел на родной, то есть на хинди, не понятный

никому из пиррян, даже Язону. И дальше темнолицый   офицер   общался   с   одним

лишь Крумелуром, который, как выяснилось, отлично понимал своего партнера по

бизнесу   и   даже   вполне   сносно   лопотал   на   экзотическом   наречии.   Общее

содержание их разговора осталось для всех загадкой, но   суть   была   понятна:

мэхаутский компаньон Крумелура рассчитывался по долгам за старые сделки.   Из

рук в руки передан был стандартный пенал с банковскими   жетонами   на   весьма

солидную, надо полагать, сумму. И прозвучали, судя по   интонациям,   обещания

дальнейшего   сотрудничества.   Словом,   оба   остались   вполне    удовлетворены

короткой, но принципиально важной встречей.

   Уже минут через десять торопливый гость, даже   не   заходя   во   внутренние

помещения корабля, вежливо   попрощался   со   всеми   на   меж-языке   и   покинул

"Конкистадор" на своем маленьком, скромном на   вид,   но,   безусловно,   очень

дорогом и совершенном скуттере.

   Язон не удержался и обиженно проговорил:

   - Вообще меня всегда учили, что в присутствии друзей не разговаривают   на

непонятных им языках. Этот тип что, не владеет эсперанто?

   - Ну, извини, - традиционно начал Крумелур. -   Не   знаю,   как   у   него   с

эсперанто. Просто меня учили, что есть такое понятие - "коммерческая тайна".

И обижаться тут не на что.

   - Ах вот как! - вспылил Язон. - Но я же не спрашиваю,   сколько   денег   он

тебе привез. Я   прошу   пересказать   общедоступными   словами   хотя   бы   самое

главное,   допустим,   охарактеризовать   вкратце   обстановку.   Неужели   вы   не

обсудили с ним нападение на корабль? Ведь он же мог рассказать что-то   новое

по этому поводу.

   - Мог, - спокойно согласился Крумелур. - Но не рассказал.

   Язон решил, что над ним издеваются, и   готов   был   уже   закричать,   когда

Крумелур все так же спокойно добавил:

   - Мой мэхаутский друг просто подтвердил мою догадку   и   одобрил   принятое

решение. Этих убийц следовало уничтожить.

   Язон шумно выдохнул и спросил обессиленным голосом:

   - Ну а дальше-то нам ничто не угрожает? Крумелур, почему я должен все   из

тебя вытягивать, как на допросе?

   -   Не   знаю,   -   ответил   тот,   -   но   дальше   я   попрошу   вас   выйти    в

кривопространство и брать курс на Моналои. Возражений нет?

   - Нет, - ответил Язон, прикрывая глаза и массируя пальцами виски.

   Он   вдруг   почувствовал,   что   безумно   устал   от   дискуссии   со   слишком

невозмутимым собеседником, и думал сейчас только об   одном:   "Скорей   бы   уж

прилететь".

   К счастью, при этом разговоре не   было   Керка.   Он   еще   накануне   принял

волевое решение: обитатели   Мира   Смерти   будут   сражаться,   будут   помогать

моналойцам за соответствующую плату. Все остальное - ненужные пока детали. А

дальнейшее   общение   с   самоуверенным   Крумелуром    только    портило    Керку

настроение. Значит, лучше, по возможности, его избегать.   Пусть   дипломатией

занимается Язон, наукой - Арчи.   А   настоящие   пирряне   приступят   вскоре   к

своему обычному делу. Они будут воевать.

 

     ГЛАВА ПЯТАЯ

 

   На планету садились ночью - Космопорт сиял разноцветными   огнями,   но   за

его пределами было совсем немного светящихся   объектов.   Россыпь   золотистых

окон в аккуратных жилых домиках, фонари вдоль очень прямых и   гладких,   судя

по блеску,   дорог   да   несколько   мерцающих   в   темноте   крупных   сооружений

непонятного назначения. Дальше   до   самого   горизонта   простирался   сплошной

непроглядный мрак. То ли в городе не принята ночная жизнь,   то   ли   никакого

города здесь вообще нет, а существует лишь этот маленький   поселочек   вокруг

космопорта.   Второе   представлялось   более    вероятным.    Все-таки    Моналои

считалась   аграрной   планетой,   Точнее,   так   ее   представил   пиррянам    сам

Крумелур. Однако космопорт, во   всяком   случае   с   высоты   птичьего   полета,

выглядел в чем-то пошикарнее кассилийского Диго или клиандского Голденгейта.

К разгадке такого   противоречия   Язон   предполагал   вернуться   позже   и   без

посторонней помощи. Игра же в вопросы и   ответы   с   Крумелуром   утомила   его

сверх всякой меры.

   Роскошные   интерьеры   космопорта   ни   в   чем   не   уступали   его    внешним

архитектурным   достоинствам,   а   удобство   бегущих   дорожек,    робобаров    и

всевозможных ненавязчивых устройств автоматического контроля для прибывающих

пассажиров вполне сочеталось с   новейшими   конструкциями   взлетно-посадочных

площадок.   За   созерцанием   всего   этого   технического   великолепия    как-то

подзабылось первое впечатление, оставшееся у пиррян от посадки   на   Моналои.

Ведь бесстрастные внешние датчики в один голос сообщили, что по   ту   сторону

брони крейсера температура воздуха двадцать   четыре   градуса   ниже   нуля   по

Цельсию, а с неба сыплет обильный снег, состоящий из чистой окиси   водорода,

то есть, попросту говоря, воды. Неужели именно при   такой   погоде   вызревают

здешние деликатесы?

   В действительности еще более важным был вопрос, зачем они вообще покинули

корабль, для чего Крумелур попросил высшее руководство Пирра, то есть Керка,

Мету, Язона, Бруччо и Стэна, следовать за ним. В общем-то, было естественно,

что на своей планете распоряжаться будет он, но манера   Крумелура   объяснять

все самое важное в последний момент, да и то, если об этом спрашивают в лоб,

уже начинала раздражать не только Язона, но и пиррян. А раздраженные пирряне

- явление очень опасное. Пришлось-таки взять Крумелура за   рукав   и,   отведя

чуть в сторону, провести с ним воспитательную работу, дескать, пора   бы   уж,

дружище, разъяснить поподробнее, куда нас тащат, иначе у   кого-нибудь   могут

не выдержать нервы, и Тогда,   сам   понимаешь...   Крумелур   понял   и   любезно

сообщил:

   - Сейчас я обязательно должен познакомить вас с остальными руководителями

планеты Моналои. Видите ли, мы управляем этим миром коллегиально.   И   хотели

бы все впятером поговорить с вами. Если угодно, выдать последние   инструкции

перед началом ответственной работы.

   Он сделал паузу, ожидая какой-то реакции. Пирряне равнодушно молчали.

   - Вот поэтому, - продолжил Крумелур, - и пришлось посадить корабль здесь,

в самом лучшем нашем космопорту - Томхете. Мы сейчас на полярном континенте.

Тут слишком холодно,   чтобы   жить,   но   с   самого   начала   колонизации   было

достаточно удобно размещать некоторые секретные объекты. Здесь же   находится

по ряду соображений и резиденция нашего правительства. А   главное   богатство

Моналои цветет и плодоносит ближе к экватору на большом   и   теплом   материке

Караэли. Туда мы очень скоро и отправимся.

   Объяснение   получилось   неожиданно   длинным,   но    звучало    не    слишком

убедительно.   Если   на   планете   действительно   катастрофа,   почему   бы    ее

руководству не прибыть в   полном   составе   к   месту   событий.   Кажется,   так

принято повсюду в Галактике. Ну да ладно, в чужой монастырь со своим уставом

не ходят. Эту простую истину Язон в   свое   время   усвоил   прочно   и   не   раз

убеждался на практике в справедливости мудрой   древней   поговорки.   В   эпоху

возрождения галактической цивилизации подобные банальные истины полезно было

вспоминать почаще.

   Что   ж,   если   здешнее   правительство   прячется   как   можно    дальше    от

собственного народа, собственных богатств и собственных бед, значит,   так   и

надо. Спасибо, что хоть предложили познакомиться. А то ведь могли бы   просто

отвалить денег на финише и,   так   и   не   показавшись   на   глаза,   отсидеться

где-нибудь в глубоком бункере. Чего не бывает в разных мирах Галактики! Язон

уже давно разучился всерьез удивляться всевозможным чудачествам.

   А соправителями Моналои и впрямь пришлось общаться в бункере.   При   резко

повысившейся    активности    сейсмических     процессов     подобное     убежище

представлялось несколько неуместным. Однако стремление   высшего   руководства

зарыться в землю, то есть как раз поближе к тем тварям, которые,   по   их   же

собственным словам, и терроризируют планету, оказалось еще не самым странным

в этом мире.

   Роскошная дорога, по которой их везли   на   весьма   быстроходном   наземном

экипаже, вдруг нырнула в ярко освещенный туннель с белоснежными   стенами   и,

заворачиваясь по спирали, опустилась на   добрую   сотню   метров   ниже   уровня

поверхности. Наконец, притормозив у сверкающих начищенным   зеленым   металлом

ворот, они въехали в огромный   зал   (павильон?   ангар?   дворец?).   В   общем,

просторное помещение - красивое, уютное, теплое, полное живой зелени, а свет

здесь лился отовсюду еще обильнее, чем в давешнем туннеле.

   Оставив машину под деревьями, Крумелур с   неизменно   сопровождавшими   его

охранниками сделал всего несколько шагов и   остановился   у   тяжелой   на   вид

двери в шершавой розовой стене, уходившей в высоту и   терявшейся   там   среди

перевлетенных ветвей и густой путаницы то ли лиан, то ли проводов.   Едва   он

предложил пиррянам следовать за ним, дверь распахнулась створками внутрь,   и

охранники впервые оставили своего шефа, замерев у входа, словно   в   почетном

карауле.

   Удивительная вещь: на этой планете все охранники были лысыми как коленка!

Более того, в космопорту Язон успел заметить немалое   число   лысых   граждан,

причем    некоторые,    особенно    те,    что    посмуглее,    казались     вообще

представителями иной расы. У   этих   темнолицых   Язон   с   удивлением   отметил

полное отсутствие волосяного покрова на теле. Не было даже бровей и ресниц -

их роль выполняли специальные складки кожи. С такой   забавной   анатомической

особенностью Язон встречался впервые. На всякий случай он поинтересовался   у

Керка и Меты, не   случалось   ли   им   где-нибудь   встречать   подобных   людей.

Конечно, оба они вместе взятые не   путешествовали   за   свою   жизнь   столько,

сколько Язон один, но ведь маршруты их полетов   не   всегда   совпадали,   и   у

пиррян был свой опыт общения   с   иными   расами.   Однако   Керк   лишь   помотал

головой, а Мета, брезгливо поежившись, заметила:

   - Первый раз вижу такие неприятные лица. Они похожи на наших   рептилий   -

гекконов, например, или тех же кайманов.

   - Да хоть на шипокрылов, Мета, - улыбнулся Язон. - Ты, главное,   стрелять

не начни.

   Такой   разговор   произошел    у    них    еще    в    космопорту,    а    теперь

переговариваться между собой казалось уже совсем неуместным, потому что   они

вступили в маленькую приемную - специальную комнату, за   которой,   вероятнее

всего, и ждали их пресловутые правители.

   Из-за конторки   поднялся   очередной   лысый   бугай   в   несколько   странной

полувоенной форме, вежливо кивнул   всем   вошедшим   и   на   хорошем   эсперанто

спросил:

   - Господа, а не лучше ли оставить оружие здесь на время, переговоров?

   - Нет, - коротко ответил Керк.

   Язон решил добавить:

   - Мы даже во время сна не всегда расстаемся с пистолетами.

   Крумелур и секретарь в форме зашептались на совершенно непонятном   языке.

Язон поклялся бы, что это не шведский, но и не хинди. После чего был вынесен

вердикт:

   - Проходите.

   Обстановка в комнате для переговоров   оказалась   весьма   располагающей   к

доверительным беседам. Обе   высокие   стороны,   по   пять   человек   с   каждой,

расселись вокруг овального стола в очень удобных,   в   меру   мягких   креслах.

Сидеть в них даже долго было   не   утомительно,   но   в   случае   необходимости

упругий материал позволял резко вскочить, уходя,   например,   от   удара   или,

наоборот, - атакуя. Никто не собирался, конечно, устраивать драку   во   время

официальной встречи руководителей двух планет. Да и проигрышное это   дело   -

УЧИНЯТЬ перестрелку на   чужой,   незнакомой   территории.   Однако   для   любого

пиррянина важной   составляющей   психологического   комфорта   всегда   Являлась

хорошо прикрытая спина и возможность любую секунду   принять   боевую   стойку.

Моналойцы то ли заранее знали   об   этой   особенности   гостей   и   постарались

сделать им приятное, то ли сами были такими же.

   Из образовавшихся в столешнице   десяти   маленьких   люков   быстро   выплыли

высокие запотевшие бокалы.

   - Это без алкоголя, - счел нужным пояснить Крумелур.

   И беседа   началась.   Четверо   других   правителей   Моналои   отличались   от

живого, разговорчивого и даже несколько суетливого   Крумелура   поразительным

спокойствием, почти   апатичностью.   Один   был   сильно   старше   -   маленький,

сухонький, седоватый, гладко выбритый, как и   Крумелур.   Другой   -   смуглый,

носатый, черноглазый, жгучий брюнет с курчавой шевелюрой   и   пышными   усами.

Остальные   двое,   похожие,   словно   братья,   высокие,   плечистые,   бородатые

блондины -   этакие   викинги.   Они   представились,   произнесли   по   нескольку

вежливых, ничего не значащих фраз, но потом в обсуждении   конкретных   планов

участия практически не принимали, разговор шел, по сути, с одним Крумелуром.

Так что пирряне, не привыкшие забивать голову лишней   информацией,   даже   их

имена запоминать не спешили. Зачем?

   А вообще-то, как это ни странно, никаких принципиально ценных советов или

инструкций выдано не было. Целью этого   торжественного   саммита,   во   всяком

случае первой, главной и вслух   объявленной,   оказалось   оформление   некоего

совершенно непривычного документа. Ладно бы соглашения, контракта, долгового

обязательства - это все пирряне уже проходили, и здесь   генеральный   договор

составили легко и сразу. Но договором дело не   ограничилось.   Дополнительные

бланки, выданные каждому для ознакомления, шапку имели   такую:   "Подписка   о

неразглашении". А дальше шел совершенно замечательный текст:

   "Я, нижеподписавшийся, обещаю, что обо всем   увиденном   мною   на   планете

Моналои   никогда,   нигде   и   никому   не   стану    рассказывать...    настоящим

подтверждаю... обязуюсь... меж тем вполне сознаю..."

   Формулировки были пространно-корявые, архаичные, мутные какие-то.

   "... после того, как я целиком ознакомился с данным текстом   и   полностью

согласен с тем, что предупрежден об ответственности, я   не   стану   возражать

против применения к моей персоне соответствующей меры пресечения..."

   Дочитав до этого места, Язон не выдержал и спросил:

   - Ответственность перед кем? И какие такие меры пресечения?

   - Давайте по порядку, - предложил все тот же Крумелур.

   То   ли   он   был   все-таки   главным,   то   ли   считался    специалистом    по

международным делам. Да и с пиррянами уже познакомился - кому ж еще   браться

за объяснения?

   - Я мог бы сказать, что вы   станете   отвечать   перед   Межзвездным   Судом,

перед Лигой   Миров,   перед   Специальным   Корпусом.   Но   не   стану.   Все   это

организации достаточно слабо реализуют свои юридические возможности.   У   нас

нет даже надежды на справедливое решение с   их   стороны.   Поэтому   мы   давно

привыкли   пользоваться    собственными    силами    безопасности,    собственным

правосудием,   а   также   руководствоваться   собственными   представлениями    о

нравственности и морали. Надеюсь, они не будут сильно расходиться с   вашими.

И тогда в итоге пиррянам придется отвечать лишь перед собственной совестью и

честью.

   Завершив свой ответ на такой демагогической   ноте,   Крумелур   помолчал   и

добавил:

   - Но, если вы не подпишете предложенного   доку   мента;   мы   скорее   всего

будем вынуждены расторгнуть уже составленный договор.

   Вот это да! Правила игры менялись по ходу игры еще раз, и теперь довольно

круто.

   Язон обхватил   голову   руками,   а   потом   начал   рефлекторно   массировать

ладонями виски. Не то чтобы это   в   действительности   помогало   мыслительным

процессам - просто появилась такая привычка после того, как в очередной   раз

он бросил курить. Ну а остальные даже и не пытались делать никаких   выводов,

целиком доверившись Язону, природной изворотливости его ума и богатому опыту

выхода из сложных ситуаций. Керк вообще не хотел   вдаваться   в   подробности,

содержание дурацких моналойских бумажек волновало   его   постольку-поскольку.

Кто же не знает: если   пиррянин   слишком   глубоко   задумывается   над   чем-то

неприятным, то на определенном этапе ему остается только одно - стрелять!   А

это сейчас было как-то неуместно.

   "Давай, Язон, - молча подбадривал его Керк одними глазами,   -   придумывай

что-нибудь. А уж мы подпишем все, что ты скажешь".

   - Как   минимум,   вы   пятеро   должны   скрепить   это   своими   подписями,   -

попробовал Крумелур пойти на компромисс,   почувствовав,   что   пауза   слишком

затянулась. - Хотя вообще-то у нас железное правило для всех прибывающих   на

Моналои - обязательная подписка о неразглашении. Ну, это...   как   на   других

планетах, скажем, таможенная декларация или справка о психическом здоровье.

   - Да поймите вы! - заговорил наконец Язон. -

   Дело же не в том, сколько человек поставят здесь свои подписи. Хватило бы

и двух -   моей   и   Керка.   За   остальных   в   этом   случае   вы   могли   бы   не

сомневаться. Дело совсем в другом. Я, к сожалению, не понимаю, с чем связаны

такие ваши правила. И это настораживает. Я   не   люблю,   когда   меня   просят:

"Обещай, что ты не сделаешь того, о чем мы тебе скажем потом, когда   ты   уже

пообещаешь". Так не бывает, господа! Я должен вполне отдавать себе отчет, за

что именно расписываюсь. Или   оставьте   за   нами   право   разорвать   контракт

постфактум.

   - Такое право существует всегда и у всякого, - пробурчал Крумелур.   -   Но

мне не хотелось бы записывать его отдельным пунктом в договор.

   Иначе получится, что вы сможете оставить себе аванс просто   на   основании

любой   ерундовой   претензии.   Например,   наши    деликатесы    покажутся    вам

тухлятиной   и   отравой,   а   получаемые   за   них   с   покупателей    деньги    -

непропорционально большими. Мало ли что, ведь о вкусах не спорят, одно может

нравиться...

   - Крумелур, - перебил Язон, - не пытайся достать меня, уклоняясь от темы.

Я же просто хочу понять, что у вас там такое делается на теплом и   солнечном

материке Караэли, если об этом нигде даже рассказывать нельзя. Идет   большая

война? Ну и скажи прямо! Или там обитают   людоеды?   Тем   более   хотелось   бы

знать об этом заранее...

   - Да нет там никаких людоедов, Язон! Что за смешные фантазии?! - обиделся

Крумелур. - Вам или хотя бы тебе знакомы вообще такие понятия:   коммерческая

тайна, режим секретности, суверенные   интересы   отдельной   планеты,   принцип

невмешательства во внутренние дела? Или вы только о военных тайнах   слыхали,

а в мирное время, по пиррянским понятиям, никаких тайн не бывает?

   - Да и время-то у нас не такое уж мирное, - заговорил вдруг сидящий рядом

с Крумелуром   другой   руководитель   планеты.   -   Вы   же   видели   записи.   Мы

натурально воюем с иной цивилизацией и просим вас помочь. Вот и все.

   Крумелур решил расцветить этот тезис.

   - Ну, представь себе, Язон, ты вызываешь домой пожарных,   а   они,   прежде

чем тушить пожар, лезут к тебе в холодильник, чтобы уточнить, не держишь   ли

ты в нем чего недозволенного -   расчлененных   трупов,   например,   которые   и

собирался уничтожить с помощью пожара.

   Язон просто оторопел от такой буйной фантазии и еще   не   успел   ответить,

как Крумелур, увлекшись, выдавал уже следующий пример.

   - Или вот: ты   вызываешь   врача   к   заболевшей   жене,   и   незамедлительно

прибывший лекарь вместо помощи начинает выяснить, кто она, эта женщина. Жена

ли она тебе, любовница или   ты   вообще   соблазняешь   собственную   сестру,   и

требует на все документов...

   - Хватит, хватит, - рассмеялся Язон, - я все понял.

   И, включившись в игру, он ответил собственным примером:

   - Ну а если случилась какая угодно беда и к вам приезжает   полиция?   Ведь

они станут задавать только   те   вопросы   и   совершать   только   те   действия,

которые сами сочтут нужным. Разве не так?

   Но тут подал   голос   сидевший   в   центре   худенький   седоватый   старичок,

возможно, самый главный из хозяев планеты,   если   у   них   тут   имел   какоето

значение возраст человека:

   - Совершенно верно, господин   динАльт.   Вот   мы   и   хотим,   получив   ваши

подписи, удостовериться, что вызвали к себе спасателей, а не полицию.   Когда

захотим видеть представителей правоохранительных   органов,   мы   обратимся   в

другое место. Разве это не логично?

   - Вполне, - сдался Язон. - Теперь объясните, какие у вас применяются меры

пресечения к клятвопреступникам.

   - Да никаких особенных мер, - выждав несколько   секунд,   небрежно   махнул

рукою Крумелур.

   Остальные его коллеги вновь глубокомысленно замолчали.

   - Какие могут   быть   меры?   Естественно,   если   мы   почувствуем   в   ваших

действиях злонамеренность в отношении   планеты   Моналои,   мы   попытаемся   не

выпустить вас отсюда. Вот   и   все.   Как   мы   В   это   почувствуем?   Ну,   есть

определенные методы. В любом случае, речь не идет о всякого рода интуитивных

и субъективных подозрениях. У нас достаточно   специалистов   в   самых   разных

областях. Предвижу еще один вопрос. Что   будет,   если   вы   решите   бесчестно

торговать нашими секретами, а мы   не   успеем   вас   остановить?   То   есть   вы

все-таки вырветесь с планеты. Что ж, бывало и   такое.   В   этом   случае   могу

обещать наверняка: ни с одним из   наших   многочисленных   партнеров   вам   уже

никогда не придется работать. Ну и конечно, как я говорил раньше, вы   будете

отвечать перед собственной совестью. А это тоже немало.

   В последнюю   фразу   Крумелур   постарался   вложить   второй   смысл,   нагнав

некоторой загадочности. Но все равно было ясно: все он   врет,   мерзавец.   Уж

если   бизнес   поставлен   так   серьезно,   конечно,   нарушителей   "Подписки   о

неразглашении" станут   искать   и   попытаются   достать   где   угодно:   хоть   в

космосе, хоть на другой планете. Им непременно объявят настоящую войну. Ну и

ладно! Разве пирряне когда-нибудь боялись воевать? Если было за что. Да и не

шла пока речь о войне с этими людьми.

   Язон вдруг понял: ему предлагают сыграть в совершенно новую, уникальную и

страшно интересную игру с постоянно меняющимися правилами. Разве   от   такого

откажешься! Тем более когда в твоей команде   -   лучшие   бойцы   Галактики   на

лучших кораблях, сделанных лучшими мастерами для прославленных   флотилий.   А

против играют то ли иновселенские   монстры,   что   не   может   не   раззадорить

любого настоящего игрока, то ли жутко   таинственные   и   хитрые   моналойцы   с

"очень серьезным   бизнесом"   и   более   чем   серьезными   деньгами,   что   тоже

неплохо.

   В такую игру стоило играть. И начать ее можно было   только   по   правилам,

установленным противоположной стороной. Это как в   казино.   Когда   приходишь

туда, нельзя торговаться за цену фишки, нельзя с порога выдвигать требование

заменить колоду" карт или упаковку костей. Зато потом, когда игра уже   пошла

и на кону большие, очень большие деньги... Вот тогда и посмотрим, кто кого.

   Язон почувствовал необычайный   прилив   вдохновения   и   азарта,   улыбнулся

широко и объявил:

   - Мы принимаем ваши условия!

   Поднаторевший в дипломатии   Керк   посчитал   своим   долгом   внести   легкие

коррективы.

   - Только имейте в виду, господа,   если   договор   будет   нарушен   с   вашей

стороны,   прибывшие   сюда   корабли   пиррянского   флота   доставят   вам   массу

неприятностей. Разговаривать с   нами   с   позиции   силы   не   позволяла   себе,

кажется, еще ни одна планета. И вам я этого тоже не советую, а за свои слова

пирряне отвечать умеют. Теперь давайте ваши бумаги.

   Вроде ничего принципиально нового Керк и не   сказал,   а   все   же   оставил

последнее слово за собой. Это было   нелишним   в   сложившейся   ситуации.   Тем

более что моналойцы нисколько не обиделись на резкий тон, видать, привыкли к

подобному общению. Крумелур, слушая седого пиррянского вождя   кивал   так   же

истово, как и по ходу язоновских   финансовых   требований.   Мол,   пожалуйста,

пожалуйста, если что не так, братцы, ответим по всей строгости. Мол,   мы   не

дети, говорю же вам, серьезным бизнесом занимаемся...

   - У нас на борту двадцать четыре человека, - сообщил Керк. - Значит,   еще

девятнадцать экземпляров, пожалуйста. И мы вам их мигом заполним.   А   теперь

можно, наконец, услышать хоть несколько слов о дальнейших планах?

   - Разумеется, разумеется, - охотно откликнулся   Крумелур.   -   На   материк

Караэли мы все полетим на легких катерах и универсальных шлюпках. Там   негде

сажать большой   корабль.   Думаю,   для   вас   логичнее   всего   будет   оставить

минимальную команду на корабле   и   только   в   случае   крайней   необходимости

задействовать главные мощности крейсера. Такова схема действий для начала. А

ваши следующие корабли со специальным оборудованием мы   примем   здесь   же   в

Томхете, как только они выйдут на связь. Хорошо?

   - Хорошо, - сказал Язон. - Тогда давай не терять времени. Ты сам полетишь

с нами? Или твоя миссия закончена, и не пристало такому большому   начальнику

лазить в самое пекло?

   - Да нет у нас тут никаких больших начальников! - рассердился Крумелур. -

Есть просто хозяева - вот мы, пятеро. И если случается серьезная беда,   хотя

бы один из нас должен заниматься этой проблемой лично. Именно в самом пекле.

Никому другому доверить нельзя. Понимаешь?

   - Понимаю, - кивнул Язон. - Ну а эти, лысые, опять с тобою полетят?

   - Конечно,   -   сказал   Крумелур.   -   Впрочем,   о   лысых   будет   отдельный

разговор. Только давай чуть позже. Я сейчас останусь   на   короткое   закрытое

совещание,   а   вас   доставят   обратно   на   корабль.   Отдохните,   перекусите,

приготовьтесь к высадке в   экваториальном   поясе.   Сами   понимаете,   перелет

займет не больше часа. Планетка у нас хоть и земного   типа,   а   по   диаметру

раза в два меньше. Маленькая планетка. Недорогая,   -   добавил   он   зачем-то,

помолчав, и незаметным глазу движением включив механизм дверей.

   Тут только дурак мог бы не понять: аудиенция закончена.

 

     ГЛАВА ШЕСТАЯ

 

   - С кем воевать-то будем? С монстрами или с   людьми?   -   поинтересовалась

Мета.

   Язон посмотрел на нее с уважением, даже с восторгом.

   - Ты прямо мысли мои читаешь!

   - Нет, - возразила Мета, - мысли я не читаю, в лучшем случае чувства.   Но

главное,   они   мне   все   жутко   не    понравились:     и    эти    шведы    внешне

благопристойные,   и   эти   темные   без   ресниц   и   бровей,   а   уж   про   лысых

мордоворотов я и не говорю.

   - Надо же! - изумился Язон. - Вроде   тебе   всю   жизнь   нравились   сильные

мужчины.

   - Сама на себя удивляюсь, - согласилась Мета. - Но   понимаешь,   я   всегда

любила бойцов. А эти... - она замялась, - ...эти - рабы.

   - Почему так думаешь? - быстро спросил Язон.

   - У них глаза преданные, как у собак. И глупые, как у моропов.

   - А ты права, - улыбнулся Язон. - Интересное наблюдение.

   Они уже почти   все   подготовили   к   отправке   и   ждали   Крумелура   и   его

гвардейцев с минуты на минуту. Моналойский лидер сообщил, что   выезжает.   На

"Конкистадоре" решено было оставить Дорфа, Лизу и еще троих им в помощь   для

нормального   поддержания   в   боевой    готовности    всех    систем    огромного

звездолета. А на Караэли отправились тремя суперботами, набитыми под завязку

всевозможным оружием, спецоборудованием и приборами. Загрузили   некоторые   и

совершенно немыслимые вещи. Например,   сверхпрочные   мономолекулярные   нити,

особые перчатки, крюки и костыли из арсенала альпинистов   -   горы   все-таки!

Большой   набор   химических   ядов   и   противоядий   -   экзотические    растения

все-таки!   Термостойкие   сети,   клетки,    капканы    -    вдруг    какой-нибудь

простодушный монстр попадется! Ну а дальше шла уже не экзотика. Все мыслимое

оружие, какое можно укрепить на себе, а также на консолях   легких   кораблей.

Универсальные шлюпки для местных перелетов.   Большой   запас   жидкого   гелия.

Мощнейшие   ядерные   генераторы.   Гравимагнитные   компенсаторы.   Всевозможные

излучатели с тонкой модуляцией для так называемого ювелирного воздействие на

биологические объекты... И так далее, и тому подобное. Кто   мог   знать,   что

именно вдруг понадобится? Уж лучше что-нибудь лишнее прихватить,   чем   сломя

голову нестись обратно на крейсер за забытыми вещами.

   Наконец Крумелур объявился, и непосредственно перед стартом между   ним   и

Керком состоялся крайне забавный разговор. Моналоец просил пиррянского вождя

погрузить на головной супербот средних размеров коробку,   хранившую   в   себе

нечто. Крумелур вновь выражался околичностями   и   загадками,   объясняя,   что

упаковка будет раскрыта, как   только   он   сделает   необходимое   предисловие,

иначе, мол, существует опасность неадекватное реакции. А Керк   категорически

отказывался взлетать с неизвестным грузом на борту.

   - Да нет там ничего страшного! - уверял Крумелур. -   Никакого   секретного

оружия! Просто, если увидите содержимое раньше времени, решите, что я   сошел

с ума.

   Керк оставался непреклонен. Пришлось немного отложить старт,   и   Крумелур

приступил к разъяснениям.

   - Короче. Все коренные жители Моналои   по   ряду   специфических   природных

причин абсолютно лишены волосяного покрова на теле. Они настолько привыкли к

своей идеально гладкой коже, что всех людей, покрытых волосами, воспринимают

примерно как мы обезьян. Например, здешних   макадрилов.   Моналойцы   называют

нормальных волосатых людей шерстяными. И отношение к ним   в   зависимости   от

уровня интеллекта может быть следующим:   не   считают   вас   за   людей   вовсе,

ненавидят   животной   ненавистью,   испытывают   непреодолимое   отвращение   или

просто   немножко   брезгуют,   но   сдерживаются.   Поэтому   все    колонизаторы,

вынужденные общаться с аборигенами, либо обриваются наголо, что, кстати,   не

является худшим вариантом в здешнем жарком и влажном климате, либо   надевают

на голову вот эти искусственные лысины, то есть такие   пластиковые   шапочки,

плотно прилегающие и практически сливающиеся с кожей лица. Теперь открывайте

коробку и можете примерить. Кому не понравится - милости   просим,   брейтесь,

только тщательнее, пожалуйста.

   Содержимое коробки действительно выглядело не слишком   аппетитно.   Больше

всего это напоминало не шляпный магазин, а трофеи   охотников   за   скальпами,

сваленные в одну кучу. Была такая   традиция   у   некоторых   племен   на   диких

планетах - сдирать кожу с   головы   побежденного   врага.   Правда,   у   здешних

изуверов   все   жертвы   попадались   исключительно    лысые,    если,    конечно,

предположить, что перед Язоном действительно   лежали   скальпы.   А   вообще-то

шапочки делались с умом, надевались   легко   и   выглядели   пристойно.   Только

поначалу было уж очень смешно.

   - Женщин это тоже касается? - в ужасе спросила Мета.

   - Ну, разумеется, - развел руками Крумелур. - У них   все   женщины   лысые.

Абсолютно. Между прочим, это даже красиво, - добавил он. -   Все   зависит   от

того, кто к чему привык.

   - Давайте вашу шапочку, - проворчала Мета.

   Ясно было, что брить себя   наголо   гордая   красавица-амазонка   никому   не

позволит.

   -   А   если   мы   все-таки   появимся   перед   ними   в   шерстяном    виде?    -

полюбопытствовал Язон.

   - Могут быть неприятности, - Крумелур даже скривился, словно от   боли.   -

Большие неприятности.   Я,   кажется,   уже   пояснял,   как   здесь   относятся   к

"шерстяным".

   - Прости, - не понял Язон, -   но   там,   в   космопорту,   темнокожие   лысые

граждане запросто ходили среди светлых и волосатых.

   - Э, Язон! - улыбнулся Крумелур. - То   были   совершенно   особенные   люди,

прошедшие специальную подготовку Уж ты мне поверь. А подавляющее большинство

обыкновенных коренных моналойцев ведет себя именно так, как   я   рассказывал,

т"

   - Ну и каким же   образом   вы   уживаетесь   друг   с   другом?   -   недоуменно

поинтересовался Арчи, уже примеривший на   себя   лысину   и   вполне   довольный

результатом. - Есть еще более важный вопрос: как удается   управлять   людьми,

ненавидящими своих хозяев по определению?

   - Здесь нет никакого противоречия.   У   нас   довольно   сложная   социальная

структура, но в ней каждому отведено четкое   и   довольно   постоянное   место.

Коренные моналойцы - это фермеры, то есть владельцы мелких сельхозугодий,   и

султаны   -   владельцы   сельхозугодий   крупных.   А   также   именно   аборигенов

набирают на ответственные должности в Караэльскую аграрную компанию и в цеха

завода   по   переработке   фруктов.   Над   всеми   султанами    стоит    эмир-шах,

назначаемый из числа местной   элиты   и   входящий   на   правах   совещательного

голоса в Высший Совет планеты, с которым вы сегодня познакомились.   Наконец,

следует пояснить, что основной рабочей силой на Моналои являются   шерстяные,

то есть немоналойцы, доставляемые сюда из различных миров Галактики. Но   эти

шерстяные индивидуумы имеют совершенно особый   статус.   Это   -   преступники,

которые, согласно межзвездным соглашениям, отбывают   у   нас   наказание.   Они

здесь на исправительных работах. И некоторые исправляются, - добавил   он   со

странной интонацией, отчего вся последняя информация понятнее не стала.

   - Так мы попали   на   планету-тюрьму!   -   воскликнул   Язон.   -   Интересное

откровение.

   - Ну,   это   не   совсем   так,   -   обиженно   возразил   Крумелур.   -   Помимо

плантаций,   где   трудятся   отбывающие   наказание,   у   нас   много    свободных

фермерских хозяйств. И вообще, использование почти бесплатной рабочей силы -

просто наш маленький экономический секрет.   Этот   метод   не   раз   и   не   два

применялся в истории человечества и неизменно давал высокие   результаты.   Мы

не видим в подобной практике ничего предосудительного, более того...

   Никто уже толком   и   не   слушал   Крумелура.   Разве   что   Язон.   Остальные

занимались своими обычными делами. Ведь старт, разумеется, дали, как   только

инцидент был исчерпан. И полет начался. С шапочками   все   быстро   смирились,

только давно и основательно облысевший Стэн все никак не мог решить,   носить

ли ему этот   головной   убор   или   все-таки   напрочь   сбрить   остатки   волос.

Оказалось, что, решая свою дурацкую проблему, он тоже достаточно внимательно

слушал Крумелура и теперь, подумав, спросил:

   - Значит, без этих лысин нас примут за беглых преступников, будут ловить,

а потом заставят работать. Так, что ли?

   - Ну, не совсем, - замялся Крумелур, - ведь с вами вместе буду   я   и   мои

люди. К тому же вы хорошо вооружены. Но зачем   же   вводить   когото   в   грех,

зачем вообще устраивать путаницу и смуту в   душах   местного   населения.   Это

такие замечательные, веселые   люди!   Старайтесь   вести   себя   с   аборигенами

спокойно, естественно, выучите пару-другую слов на их несусветном наречии. Я

в свое время не поленился, выучил моналойский прилично, и   теперь   мы   легко

общаемся.

   - Они у вас тут дикари, что   ли?   -   неожиданно   спросила   Мета   со   всею

пиррянской прямотой, вовсе не желая, впрочем, обидеть Крумелура.

   Тот, кажется, понял правильно, но все же, поморщившись, отчеканил в ответ

сухо и холодно:

   - Они совсем даже   не   дикари.   К   вашему   сведению,   моналойцы   давно   и

основательно приобщились ко многим благам цивилизации.

   - Очень хорошо, - постарался смягчить ситуацию Язон. (Смешно   ввязываться

в спор, к которому ты явно не готов.) - Пусть так. Просто ты сам,   Крумелур,

говорил о них как-то очень странно. Конечно,   мы   на   все   посмотрим   своими

глазами и все постараемся понять.

   - А вот на все смотреть как раз и не надо, - поправил   Крумелур.   -   Ваша

задача здесь обнаружить высокотемпературных монстров и уничтожить их,   чтобы

мы снова могли нормально работать.   Вот   и   все.   Если   попутно   вы   увидите

что-нибудь интересное и не сумеете понять, что это, я   вам   охотно   объясню.

Разумеется, без   права   распространения   информации   за   пределами   Моналои.

Помните о подписке. Ну а водить экскурсии по планете   я   не   нанимался.   Вам

полагается знать о ней ровно столько, сколько необходимо для работы.

   "Что ж, и сейчас ты прав, Крумелур, - подумал Язон. - Однако в этой   игре

наши главные ходы и главные козыри впереди. Дай только срок"

   Они уже подлетали к тому самому месту, которое хорошо помнили по   фильму,

просмотренному еще в космопорту имени   Велфа   на   Пирре.   Суперботы   шли   на

бреющем полете, очень близко к земле. Так требовалось   по   каким-то   местным

законам. И теперь уже отлично стали видны страшные каменные   реки   застывшей

лавы,   унесшей   совсем   недавно   столько   жизней    и    изувечившей    столько

плодородных полей.

   - Люди больше не работают здесь, - констатировал Керк.

   - Да, - подтвердил Крумелур. - Так что шапочки можете пока не надевать. Я

дам сигнал, когда будет необходимо. А теперь приступайте. Я, кажется,   забыл

представить вам: во втором корабле сидит штатный   сейсмолог   Высшего   Совета

Моналои. По ходу дела задавайте ему любые вопросы.

   После посадки особенно оживился Арчи - наконец-то   начиналась   интересная

работа. Впрочем, и старый Бруччо тоже повеселел. Он готовился подключить все

свои профессиональные навыки к изучению здешней   биосферы.   Керк,   наоборот,

загрустил. Стэн призадумался. Мета откровенно заскучала. Не   видно   было   ни

врагов, ни вообще хоть какого-то намека на внешнюю угрозу. А Язон   напрягся.

В игре не бывает момента опаснее, чем тот,   когда   все   вокруг   будто   дышит

спокойствием. Поэтому он   спрыгивал   с   трапа   катера   на   обугленную   почву

Моналои, ожидая любых, самых ужасных   неприятностей.   С   голубого   неба,   из

зеленой   высокой   травы,   со   склонов   гор,    из    карманов    крумелуровских

головорезов - откуда угодно!

 

     ГЛАВА СЕДЬМАЯ

 

   Сотник Фуруху очнулся в тесном помещении и долго вспоминал, что же с   ним

было такое. Нет, корни вокруг запястьев не намотаны, да и решеток   на   окнах

не видать, и свет через стекло яркий льется - значит, не подвал, не   тюрьма.

Но почему   здесь   никого   нет?   Дверь   закрыта,   тишина...   И   очень   трудно

припомнить, как он сюда попал. Голова словно сырой травой набита.

   Фуруху сложил губы трубочкой и стал шумно выдувать   воздух,   будто   хотел

просушить что-то. Наверно, свои мозги, превратившиеся в эту странную   мокрую

траву. И, как это   ни   удивительно,   "просушка"   подействовала.   Сначала   он

вспомнил, кто он и как его зовут, потом - очень ярко   восстановил   в   памяти

солнечный жаркий день.   Свинцовые   тучи   на   горизонте,   приближение   грозы,

бесноватый фруктовик, кричащий свои немыслимые фразы на ломаном   моналойском

вперемешку с загадочными и страшными   именами.   Ну   хорошо.   Дальше-то   что?

Дальше,   похоже,   он   потерял   сознание,   и   начался   бред,   сон,    видения.

Взрывались   горы,   текла   горячая   жижа,   гибли   люди,   горело   все   вокруг,

терренгбили перемалывали гусеницами фруктовиков и корзины с суперфруктами. А

его почему-то спасли. Подкатил шикарнейший снаббус, Фуруху туда втащили и...

И что? Он снова проснулся. В таком случае когда   же   начался   этот   сон   или

бред? Может, он и теперь спит? Во несуразица-то какая!

   Все эти путаные мысли были прерваны появлением во внезапно распахнувшихся

дверях персонального охранника султана Азбая. Фуруху не помнил его имени, но

в лицо узнал мгновенно - не раз приходилось общаться.

   - Доверенный сотник Фуруху, - торжественно объявил   тот,   держа   на   чуть

вытянутых вперед руках   непонятный   тючок,   обернутый   желтоватыми   листьями

авахаги, - именем   эмир-шаха   Зульгидоя-аль-Саххэта   тебе   присвоено   звание

персонального охранника султана Азбая. Получи форму   и   быстро   переоденься.

Через пять минут тебя ждет в своем кабинете начальник охраны - хухун Бубуру.

Это по коридору до конца и направо. У меня все.

   Он бросил сверток на постель Фуруху и,   щелкнув   деревянными   подметками,

вышел.

    "Ну, вот и свершилось!" - подумал Фуруху, в нетерпении срывая   ритуальные

желтые листья. И как он сразу не сообразил, что это!

   За полминуты до назначенного времени бывший   сотник   стоял   перед   дверью

своего нового шефа и робко постукивал костяшками пальцев.

   А разговор-то вышел не   то   чтобы   неприятный,   но   какой-то   уж   слишком

неожиданный. Поздравление прозвучало предельно коротко, инструкции по   части

прямых обязанностей ведено   было   получить   у   командира   отряда,   а   самому

высокому начальнику Фуруху понадобился не как новый персональный охранник, а

как   бывший   доверенный   сотник,   как   непосредственный   свидетель   событий,

происшедших на плантации.

   Бубуру попросил вспомнить по порядку и как можно подробнее абсолютно все,

что надсмотрщику с его вышки довелось наблюдать вчера. (Ну,   наконец-то   ему

сообщили, что   это   было   вчера!)   И   Фуруху   принялся   рассказывать.   Очень

старательно, в мельчайших   деталях.   Утаил   лишь   одно   -   как   наблюдал   за

красивой самкой фруктовика и вожделел. Да и кому это   интересно?   Тем   более

теперь. Когда добрались до бесноватого,   Бубуру   стал   особенно   внимателен,

записал что-то на листке бумаги, лежавшем перед ним на   столе,   и,   дослушав

признания Фуруху до самого конца, вновь вернулся к этому главному моменту.

   -   Ты   действительно   помнишь   каждое   слово,   которое    выкрикивал    тот

фруктовик?

   - Действительно, мой хухун.

   - И даже те слова, которые не понял по смыслу, тоже помнишь?

   - Очень точно помню, мой хухун.   Повторить?   -   спросил   он   с   известным

трепетом, словно от   произнесения   загадочных   слов   вслух   могло   произойти

действительно что-то страшное.

   - Нет, не надо, - неожиданно строго ответил   Бубуру,   и   у   Фуруху   точно

камень с души упал.

   А Бубуру вдавил пальцем желтый кружок   в   середине   стола   и   прошелестел

подобострастно в решетку большого переговорника:

   - Мой султан! Ваш недостойный хухун Бубуру имеет сказать нечто важное.

   - Говори, - вальяжно распорядился султан Азбай.

   Фуруху хорошо знал этот голос, особенно раздающийся из переговорника.

   - Мой султан, этот человек помнит все   слова   и   может   произнести   их   в

точности.

   - Отлично, - проговорил Азбай. - Вели доставить его ко мне.

   "Вот это да! - думал Фуруху, пока шагал по коридору в сопровождении   двух

дюжих парней, каждый на полторы головы выше его, а   ведь   Фуруху   и   сам   не

коротышка. - Вот это да! Как же теперь вести себя? Сразу все рассказать   или

прикинуться,   что   вдруг   забыл?   Ведь   для   них   там   наверху   очень   важны

таинственные слова. Может, его,   недостойного   Фуруху,   и   самому   эмир-шаху

представят? Надо только лиану потянуть. А то вот   так   сразу   выложишь   все,

скажут тебе "спасибо" и - пинком под зад, обратно на плантации. А там сейчас

жарко, противно и даже страшно. Нет, надо быть похитрее, раз уж   такое   дело

завертелось!"

   Они вышли из караулки на свежий воздух, и Фуруху понял, что все это время

находился внутри высокой стены, окружавшей стеклянный дворец султана   Азбая.

Дворец был и впрямь хорош, и бежал к нему твердый серый   ручей,   на   который

все трое немедленно ступили, запросто, как на обычную тропинку. И ехали   все

быстрее и быстрее, почти со скоростью терренгбиля. Твердая   бегущая   дорожка

неприятно напомнила Фуруху потоки горячей жижы   со   склонов   гор.   Он   видел

тогда, как, попадая в воду, потоки эти быстро застывали и становились такими

же серыми и твердыми. Он отогнал от себя никчемную страшную   мысль   и   вновь

принялся думать о приятном - о своей   будущей   судьбе,   о   том,   как   бы   не

поддаваться внешнему течению событий и попробовать самому схватить за глотку

птицу-удачу.

   А   султан   Азбай   оказался   в   своих   покоях   не   один.    Впрочем,    двух

полуобнаженных девушекналожниц он легким движением руки отправил прочь,   как

только в дверях   появились   гигантские   парни   с   новоиспеченным   охранником

Фуруху посередке. Но у широкой постели, где среди расшитых камнями и золотом

подушек   возлежал   султан,   остался   сидеть   на   резном   стуле   толстенький,

маленький и очень светлокожий человечек в черном глухом   костюме.   Этот   его

совершенно идиотский облегающий наряд   смешно   контрастировал   с   роскошными

кремовыми складками легкой туники Азбая.

   Султан еле заметно кивнул, приветствуя вошедших, которые, в свою очередь,

все трое резко согнулись пополам в ритуальной попытке коснуться   лбом   пола.

Фуруху   с   удивлением   отметил,   что   обоим   его   спутникам   это   удалось   в

буквальном смысле и без особого труда. Он   позавидовал   про   себя   и   сделал

вывод, что в ходе тренировок и сам   быстро   обучится   подобным   трюкам,   раз

надо.

   Затем сопровождавшие пододвинули Фуруху резной стул с высокой спинкой,   в

точности такой же, как у   светлокожего   гостя,   и   покинули   покои   султана.

Светлокожий представился:

   - Помощник султана Азбая по вопросам безопасности Свамп.

   "Странное имя, - подумал Фуруху, - прямо не моналойское какое-то".

   А потом заметил, что в Свампе есть нечто еще   более   странное.   Голова   у

него имела не совсем нормальную форму - яйцевидная, утолщающаяся   кверху,   а

кожа на лице хоть и светлая, но неровная,   рыхлая,   ноздреватая.   Но   самыми

ужасными были его редкие длинные шерстинки вокруг глаз   -   ну   прямо   как   у

фруктовиков.

   Фуруху сделалось противно, однако он постарался   скрыть   свои   чувства   и

вообще сделать вид, что ничего не замечает, да и не смотрит   вовсе   на   лицо

помощника Свампа. Какая ему разница вообще, кто это?   Персональный   охранник

Фуруху прибыл к своему султану по его личному распоряжению. Вот.

   Он примерно это и произнес вслух, поднявшись со стула, чтобы окончательно

отвлечься от неприятных и опасных мыслей.

   - Садись, Фуруху, - велел   ему   Азбай   и   продолжил   (сразу,   с   места   в

карьер): - Если ты   помнишь   слова,   которые   кричал   бесноватый   фруктовик,

повтори их сейчас вслух. Громко и четко.

   И Фуруху повторил. Не подчиниться султану было выше его сил. Какие уж там

хитрости!

   "С кем ты собирался   тянуть   лиану?   С   самим   султаном   Азбаем?   Смешно,

Фуруху. Ты просто еще мальчишка", - сказал он себе   чуть   позже,   когда   уже

появилась возможность проанализировать происшедшее.

   А тогда он повторил жуткие слова вслух, и ничего не   произошло.   Гром   не

грянул. Горы не взорвались вновь, плюясь жидким пламенем. Мир   не   исчез.   И

даже люди, сидевшие напротив, не совершили никаких резких движений.

   Впрочем, султан почти сразу обратился к   Свампу   на   абсолютно   неведомом

Фуруху   языке.   И   Свамп   ответил.   Чудно   так!   Ну   прямо   будто   макадрилы

перекликаются в зарослях айдын-чумры   по   вечерам.   Потом   начальники   опять

перешли на нормальный моналойский.

   - Я должен связаться с эмир-шахом, - проговори Азбай.

   - Свяжись, - не возражал Свамп. - Но в   действительности   намного   важнее

передать эти слова фэдерам.

   Фуруху плохо понимал, о чем они   говорят,   и   все   сильнее   укреплялся   в

ощущении, что слышит нечто, не предназначенное для ушей простого   охранника.

Зачем же тогда они перешли на моналойский? Еще убьют после, чего доброго!

   Но пока разговор с Фуруху был явно не окончен.

   - Ты прав, - сказал   Азбай   Свампу.   -   Пусть   фэдеры   пока   подумают.   А

эмир-шах, конечно, дерзнет посоветоваться с духами и тенями Алхиноя, но   это

ему придется сделать несколько позже.

   И он бросил Свампу свой переговорник.   Свамп   потыкал   кривым   пальцем   в

маленькие кнопочки, услышал невнятный отзыв и заговорил на   знакомом   языке,

которым часто пользовались   охранники.   Можно   было   даже   понять   отдельные

слова. Наконец помощник султана протянул переговорник Фуруху и попросил:

   - Повтори все те же слова еще раз. Я боюсь ошибиться.

   - Слушаюсь и повинуюсь, мой хухун, - рапортовал Фуруху, невольно   вставая

и вытягиваясь по привычке в струнку.

   Свамп беззлобно улыбнулся при этом обращении. Очевидно, его ранг был выше

или таких странных помощников султана с шерстью   вокруг   глаз   принято   было

называть как-то совсем иначе. Но откуда ж Фуруху знать? Он же   здесь   совсем

новенький.

   Он   еще   раз   отбарабанил   свой   текст,   словно   глупая   говорящая   птица

папегойя. И еще раз ничего не случилось. Слова даже перестали   казаться   ему

страшными. В конце концов, чего он в самом деле вокруг них наворотил? Просто

день вчера был такой неудачный: погода тяжелая, ужасы всякие с гор,   да   еще

эта самка очумительная... Вот и стало у него   с   головой   не   в   порядке.   А

теперь уже все нормально, все хорошо, а будет еще лучше...

   Но оказалось, что не все хорошо. Пока Фуруху так благостно рассуждал   про

себя,   Свамп   общался   с   кем-то   опять   на   своем   макадрильском   языке.   И

результатом этого общения стал новый вопрос:

   - А ты уверен, Фуруху, что того   бесноватого   фруктовика   забили   палками

именно до смерти?

   - Уверен, - ответил Фуруху.

   И тут же растерялся. Во-первых, он не понял, откуда Свамп   вообще   знает,

что говорил Фуруху, а чего не говорил. Ведь его же не было в кабинете хухуна

Бубуру. А во-вторых, у него разом пропала вся давешняя уверенность. Конечно,

он видел окровавленное тело в грязной   воде,   видел,   как   оно   бултыхнулось

туда, даже вроде   бы   пузыри   заметил...   Хотя   дет,   пузыри,   скорее   всего

примерещились. Да, он знает, что после таких ударов кусачими палками   выжить

еще никому не удавалось, но это, так сказать, умозрительное   рассуждение,   и

оно было Свампу совершенно неинтересно. Противный толстячок все допытывался,

не фиксировал   ли   кто-то   всерьез   момент   гибели   бесноватого   фруктовика.

Например, отрезал ли ему кто-нибудь голову? Втыкал ли палку в   глаз?   Держал

ли в воде достаточно долгое время? Нет, ничего такого Фуруху подтвердить   не

мог. В душе он оставался уверен в неизбежной кончине забитого фруктовика, но

доказать это сколько-нибудь убедительными фактами, как выяснилось, был не   в

состоянии.

   И тогда Свамп счел нужным сказать:

   - Понимаешь, сотник, не нашли мы тела того бесноватого. Вот в чем беда. А

раз тела нет, значит, жив он. Вот в   чем   беда,   сотник,   -   повторил   он   в

задумчивости еще раз.

   "О превеликий эмир-шах! Зачем же он называет меня   сотником?!   Неужели   я

снова разжалован за то, что упустил этого   бесноватого?!   Но   откуда   я   мог

знать? Откуда?!" - Фуруху чуть не прокричал все это вслух, так его распирало

от обиды.

   - Ты ни в чем не виноват, персональный охранник, - сказал   султан   Азбай,

словно читая его мысли. - Ты   просто   постарайся   сейчас   припомнить.   Очень

постарайся. Не видел ли ты, как тот бесноватый, скажем, вылезал из воды   или

шел куда-то? Было бы очень хорошо, если б ты вспомнил...

   Фуруху и сам понимал, что это было бы очень хорошо. Но он   ничего   такого

не помнил, а врать боялся.

   Чтобы помочь, ему показали цветные картинки с изображениями разных   людей

и фруктовиков. Он должен был узнать среди них того, кричавшего. Он узнал. Но

легче от этого не стало.

   - Все совпадает, - вздохнул Свамп.

   - Да, - совсем коротко кивнул султан.

   И они оба надолго замолчали.

   Потом Азбай спросил Свампа. Откровенно,   помоналойски   (да   и   чего   было

темнить, когда он на Фуруху пальцем показывал):

   - Этого куда?

   - Пока под замок, - жестко распорядился Свамп. - В хороших   условиях,   но

под замок. От греха подальше.

   Султан еще раз кивнул. Молча. Возражений   не   последовало.   И   Фуруху   аж

присвистнул про себя: "О превеликий эмир-шах! Кто же тут главный? Султан или

его помощник?"

   Никто   ему,   конечно,   на   такой   вопрос   не   ответил   бы.   И   подозрения

зародились капитальные. Страшненькие, можно   сказать,   подозрения.   Наверно,

Фуруху был все-таки слишком умным для своей   работы.   И   правильно   его   под

замок убирают. Опасным он становится человеком, общественно   опасным   -   так

это,   кажется,   называют.   Слишком   много   знает    всего,    слишком    хорошо

понимает!..

   Снова вызвали охранников и повели его через роскошный двор султана Азбая,

только теперь не к стене, а в другую сторону - к маленькому домику на берегу

искусственного пруда. Помощник Свамп   с   ними   вместе   пошел   и   всю   дорогу

объяснял Фуруху, что его никто не собирается наказывать, просто   на   планете

сейчас очень сложная обстановка, считай, война началась,   особое   положение,

поэтому и требуется соблюдать жесткий режим секретности.

   "Вот оно как! - думал Фуруху. - Наверное, этот большой человек и   вправду

не желает ему ничего   плохого,   хотя   и   неприятен   на   вид,   на   фруктовика

переодетого и   побритого   похож.   Помню,   помню,   ребята   рассказывали,   что

фруктовика посредством бритья можно избавить ото всей его шерсти, и тогда он

выглядит почти как человек. Вот только вокруг глаз почему-то они не бреются.

Да впрочем, у них ведь и глаза какие-то не такие..."

   Думал, думал Фуруху и додумался до того, что не все фруктовики дикие, как

звери, а есть еще другие - ученые, воспитанные, облеченные   властью.   И   вот

они-то, похоже, и крутят всеми султанами, прикидываясь, что сами тоже   люди.

А возможно... (От такого предположения аж дух захватывало!) А возможно,   они

уже самому эмир-шаху   приказывают,   если   действительно   умеют   на   небесных

кораблях летать и с людьми на других планетах общаться.

   Если б кто его мысли сейчас прочел, убили бы сразу. Понятное дело. Однако

мыслей этот замаскированный фруктовик Свамп   читать,   конечно,   не   умел.   А

насчет того момента,   когда   он   начал   утешать   новоиспеченного   охранника,

беспокоиться особо не стоило. У Фуруху тогда и страх, и обида, и отчаяние   -

все на лице отразилось, как в зеркале.

   Меж тем они подошли к домику на берегу   пруда,   то   есть   к   месту,   где,

очевидно, и надлежало теперь коротать дни Фуруху.   Свамп,   отпустив   стражу,

повторил еще раз:

   -   Придется   тебе   пока   посидеть   здесь   под   присмотром,   но    не    как

преступнику, а как источнику ценной информации. Вот только утрясется все,   и

окажешься на свободе. Будешь верой   и   правдой   служить   султану   Азбаю.   Ты

молодой,   сообразительный,   запросто   дорастешь   и   до    личного    охранника

эмир-шаха. А дальше... Дальше узнаешь, какие еще должности бывают. Пока тебе

это не нужно. Да, кстати, - добавил он напоследок, - в   твоем   новом   жилище

есть много вкусной еды и большой бочонок с чорумом, чтобы ты не скучал. Если

попросишь, один из охранников может сыграть на гынде.   А   ближе   к   ночи   мы

пришлем тебе самку фруктовика.

   Фуруху совсем уж было собрался   сказать:   "Спасибо,   мой   хухун!"   Но   от

последних слов так растерялся, что буквально прикусил   язык.   Про   "спасибо"

напрочь забыл, к счастью, вместе с обращением   "хухун",   и   еле   выдавил   из

себя:

   - П-п-почему именно с-самку фруктовика? Вы что, з-з-знали, что я об   этом

мечтал?

   "О превеликий эмир-шах! Кто ж меня за язык тянул со вторым вопросом?   Вот

ведь попался, как мальчишка! Но сил уже не было сдержаться. Ведь только   что

подумал: никто из них мыслей читать не умеет, даже этот всезнайка, а   тут   -

раз! - Свамп и прочел. Значит, все. Сдаваться пора. Чистосердечное признание

облегчит вашу участь..."

   Однако Свамп миролюбиво улыбнулся, как-то   по-своему   истолковывая   слова

Фуруху, и ответил сквозь смех:

   - Вот чудак-человек! Кто ж об этом не знает!   О   самках   фруктовиков   все

мечтают, потому что они в постели   намного   интереснее   наших   женщин.   Все,

некогда   мне.   Будь   здоров,   сотник!   То   есть,   тьфу,    извини,    конечно,

персональный охранник. Счастливо отдохнуть!

   И помощник султана не оглядываясь зашагал по твердой бегущей дорожке.

   "Зачем по ней шагать? - мелькнуло в голове у   Фуруху.   -   Она   же   и   так

быстро едет".

   Потом он, рассеянно оглядывая комнату за комнатой, познакомился со   своей

роскошной тюрьмой. Ему очень понравилась широкая мягкая   кровать   и   крепкие

лавки из сарателлы вокруг стола, на котором громоздился   необъятный   бочонок

чорума и две кружки. Еще больше ему понравились морозный шкаф   для   хранения

пищи, весь полный фруктов, овощей и орехов, отличная купальня и   удивительно

остроумно сделанное отхожее место. Он быстро сообразил, что здесь, как   и   в

купальне, следует время от времени выпускать из стены   текучую   струю.   Лишь

обозрев несколько раз все это великолепие, он слегка пообвыкся, успокоился и

смог приступить к еде.   Чорума,   конечно,   выпил   изрядно.   Наконец   лег   на

постель, подавшуюся под спиной, как весенний мох, и невольно задумался:   что

же такое происходит? С ним, с султанами, с их помощниками, со всей планетой.

Мысли текли легко, плавно,   даже   весело.   Но   вдруг,   словно   порыв   ветра,

налетела   ужасная   тревога   и   смешала   все.   Загадочные    слова    почему-то

обеспокоили его еще сильнее, чем прежде.

   Фуруху встал, выглянул в окошко, убедился, что охранник   стоит   далеко   и

слышать ничего не может, потом подошел к зеркалу   и,   глядя   самому   себе   в

глаза, тихо, но медленно и внятно проговорил еще   раз   те   самые   непонятные

слова, из-за которых он и оказался здесь:

   - Найдите Язона динАльта. Скажите, все это сделал Теодор Солвиц.

 

     ГЛАВА ВОСЬМАЯ

 

   Лаву в разломах изучали долго и нудно.   Среди   пиррян   не   было   штатного

сейсмолога, так что в теории все они, даже слегка   поднатаскавшийся   дорогою

Язон,   уступали   моналойскому   специалисту,   но   чисто   практически    каждый

пиррянин был более   чем   хорошо   знаком   и   с   порядком   действий   во   время

извержения, и со следами, которые оставляет кипящая магма, разрушая поселки,

уничтожая шахты, возвращая недрам уже добытую нелегким трудом   металлоносную

породу. А сколько островов в океане Пирра было потоплено или   вновь   создано

заново именно благодаря вулканам! В общем, пирряне могли иной раз не   суметь

сформулировать так четко, что произошедшее на Моналои извержение было именно

эффузивного типа с некоторыми элементами эксплозивного характера, но то, что

горы здесь не столько взрывались, сколько истекали горячей   и   очень   жидкой

лавой, -   это   они   видели   невооруженным   глазом   и   сразу.   Точно   так   же

спасатели, прибывшие из Мира Смерти, запросто могли перепутать виды и   формы

брекчий, то есть застывших наслоений глыб, но никогда в жизни   не   наступили

бы на начавшую твердеть лавовую корку, если сохранялась   еще   хоть   малейшая

опасность провалиться сквозь нее в огненный поток.

   Моналойский сейсмолог с внешностью университетского профессора   почтенных

лет долго водил всех интересующихся вдоль разломов и   остекленевших   лавовых

рек, размахивал   руками   и   без   устали   сыпал   специальными   терминами,   не

удосуживаясь порою разъяснять их смысл:

   - Вот вам типичный пример пахоэхоэ...

   А эта корка типа "оа" ясно говорит нам о том,   что   температура   лавы   не

превышала девятисот градусов...

   Пожалуйста, взгляните вот на те конусы разбрызгивания, они же просто   как

из учебника геологии!..

   А теперь попрошу вас обратить внимание на   бомбы   и   лапилли   вон   в   той

древней кальдере...

   Собственно, он и не ждал от пиррян никаких ответов, он разговаривал сам с

собою. Точнее, даже не так - он вел экскурсию по любимому музею, умилялся на

знакомые экспонаты, радовался встречам с   ними,   как   со   старыми   друзьями,

упивался собственными знаниями. В общем, толку   от   него   было   мало.   Язон,

правда, старался соответствовать и пару раз ввернул несколько словечек,   как

это принято у вулканологов, на гавайском языке. Однако услышан не был,   и   в

итоге, не выдержав, задал прямой вопрос:

   - Уважаемый, все это безумно интересно, но вы бы лучше сказали нам, когда

ожидается следующий всплеск сейсмической активности.

   Старик ученый от такой наглости замолчал, словно выключенный передатчике,

задумался на   несколько   секунд   и   вдруг,   вовсе   не   обидевшись,   смиренно

сообщил:

   - Мы просчитали вероятность с учетом огромного числа факторов и пришли   к

выводу, что очередного извержения следует ждать   примерно   через   три-четыре

дня. До этого все должно быть тихо.

   - Добрая информация,   -   похвалил   Язон.   -   А   вот   скажите   тогда,   эти

подземные монстры не могут спровоцировать   извержение   раньше   ваших   научно

рассчитанных сроков?

   - Ну, если учесть, что мы недостаточно осведомлены о   природе   названного

вами феномена, - солидно начал сейсмолог, - то логично было бы   предположить

следующее. Любезные вам монстры способны на   все.   Однако   результаты   наших

наблюдений, обобщенных статистически, показывают: до сих пор именно   монстры

шли на поводу у вулканов, а не наоборот. Посему уж   три-то   денька   придется

нам выждать, господа. Так я полагаю.

   Удивительно мило разговаривал этот ученый, приятно было побеседовать. Но,

с другой стороны,   изъяснялся   он   невыносимо   длинно,   а   у   пиррян   -   дел

невпроворот. Три дня до извержения - разве это срок?

   "Только бы ребята успели со   своим   жаропрочным   оборудованием!   -   думал

Язон. - Иначе даже не представляю,   что   делать.   Впрочем,   все   равно   надо

взглянуть на этих монстров заранее, хоть одним глазком".

   Язон надеялся, что такое возможно, и сказал сейсмологу:

   - Я вот   вижу,   главный   ваш   вулкан   продолжает   куриться.   Как   вы   его

называете?

   - Гругугужу-фай.

   - Это слишком длинно, - пожаловался Язон. - Можно просто Фай?

   - Можно, - ответил сейсмолог,   -   но   это   будет   крайне   нелепо.   Фай   -

по-нашему и означает "вулкан".

   - А-а-а, - протянул Язон. - Ну, тогда я буду говорить просто   "Гру".   Так

вот ваш Гру смотрит в небо открытым жерлом. Значит, поднявшись в воздух,   мы

сумеем заглянуть ему в кратер и увидеть жидкую   лаву.   А   где   лава,   там   и

монстры, или я не прав?

   - Скажем так, не совсем, - осторожно заметил сейсмолог. - Но шанс увидеть

этих существ у вас есть. Дерзайте,   молодой   человек.   Лично   я   с   вами   не

полечу, стар уже. А разрешения подите спросите у господина Крумелура. Вон он

стоит рядом с кораблем.

   - Какое разрешение? Вы что, серьезно? Думаю, с   этим   проблем   не   будет.

Иначе зачем мы сюда летели?

   Однако все оказалось не так просто.

   - Ох, погодите вы   в   самое   пекло   лазить!   -   неожиданно   воспротивился

Крумелур. - Изучите все тщательно, соберите данных побольше, подготовьтесь -

вот тогда... Что за торопливость такая? Я не понимаю.

   Но пирряне, слышавшие их разговор, тут же приняли   сторону   Язона.   И   не

только из солидарности - просто они всегда рвались в бой, а всякое ожидание,

всякая неторопливость и нерешительность претили обитателям   Мира   Смерти.   В

общем, Крумелура заклевали с четырех сторон, и он   сопротивлялся   все   более

вяло:

   - Соваться в кратер действительно небезопасно, - продолжал твердить он. -

Дождитесь подкрепления. Со специальным оборудованием легче будет.   И   потом,

неужели вы не видите? Вот, смотрите: помимо главного извержения,   здесь   еще

наблюдались прорывы базальтовой магмы трещинного типа.   Есть   смысл   копнуть

для начала именно эти следы. Без всякого, кстати, риска для корабля и людей.

   "Ну вот и этот уже вулканологом заделался, - подумал Язон. -   И   главное,

нашел чем пиррян привлечь! Работой без риска. Смех   один!   А   вообще,   не   к

добру такая повальная грамотность. Зубы он нам заговаривает. Не станет   этот

хитрый бизнесмен переживать за наши корабли и даже   за   наши   жизни.   Что-то

свое не дает ему покоя. Значит, надо непременно дожать господина   Крумелура.

Ну что ж, держись, дружок!"

   Язон умел убеждать, и хоть дискуссия   затянулась,   он   в   итоге   все-таки

отспорил право пиррян совершить полет над кратером Гругугужу.

   Потом долго ждали Бруччо,   который   увлеченно   лазил   по   траве,   собирая

образцы местной флоры и фауны. С каждою находкой пиррянский биолог удивлялся

сильнее, и сильнее, что выражалось во все более громких восклицаниях.

   - В чем дело, Бруччо? - спрашивали его.

   Но он пока только отмахивался:

   - Погодите, друзья,   погодите!   Я   еще   не   полностью   разобрался.   Здесь

кроется уникальный феномен.

   И все-таки пришлось оторвать Бруччо от его изысканий - он был нужен   там,

в кратере.

   - Может, именно монстры стали причиной   твоего   феномена?   -   предположил

Язон.

   - Нет, - уверенно ответил биолог.

   Он не стал ничего объяснять,   но   все   время   был   молчалив   и   о   чем-то

напряженно думал.

   Арчи выглядел еще более отстраненным. Он успел   проанализировать   спектры

излучения   двух   местных   солнц,   сопоставил   эти    данные    с    показаниями

магнитометров,   тщательно   замерил   уровень   космической   радиации,    весьма

существенный изза слишком тонкой   атмосферы   Моналои.   Наконец   добрался   до

любимой темы - влияния   гравимагнитных   полей   на   психофизические,   нащупал

нечто и буквально впал в транс. В общем-то, его можно   было   и   не   брать   к

вершине вулкана. Но, отключившись на секунду от тяжких дум и   услышав,   куда

все собрались, Арчи заявил, что полетит непременно. Ну и, конечно, не один.

   Миди, как и Мета, не очень-то любила отпускать своего супруга   в   опасные

экспедиции. Волновалась так, что легче было самой сопровождать его   повсюду.

А   тут   еще   помогла   навязчивая   идея   Язона   использовать    телепатические

способности для установления контакта с иным разумом. Если это вообще   разум

- то, с чем они столкнулись.

   Словом, команда подобралась ударная: Крумелур, Язон,   Керк,   Мета,   Стэн,

Бруччо, Арчи и Миди. Отправились на самом мощном из   наличных   суперботов   с

изрядным общим энергоресурсом и убедительным   количеством   жидкого   гелия   в

боевых емкостях.

   Высокий   и   красивый,   как   искусственно   построенная   пирамида,    вулкан

Гругугужу-фай сочился едким   и   очень   густым   белым   дымом,   походившим   на

сметану, вытекающую из переполненной банки. Дым действительно не   поднимался

вверх, как положено всякому порядочному дыму, а сползал по склонам в   долину

неопрятными, рваными клочьями.

   В эту плотную пелену пирряне нырнули, как в воду. И сразу стало темно,   а

при взгляде вниз, в кратер, показалось, что дымовая завеса вовсе и не белая,

а скорее наоборот - черная. И красноватые зловещие сполохи плясали   по   этим

темным клубам. Бурлящий   кошмар   преисподней   открывался   взорам   в   глубине

кратера.

   - Опускаемся? - спросил Керк.

   - Конечно, - кивнул Язон.

   Они стали медленно опускаться. Ближе чем в   пяти   метрах   от   поверхности

жидкой лавы приборы не посоветовали им находиться. Включение   гравимагнитной

защиты означало бы отсутствие полноценной возможности для наблюдений   и   тем

более для предполагаемого контакта. Поэтому супербот завис   над   раскаленным

озером магмы в строго рекомендованной точке,   после   чего   были   предприняты

попытки различных воздействий на зеркало расплава. От примитивных плазменных

зарядов и плевков жидкого гелия до модулированных радиосигналов   "SOS".   Что

именно в итоге подействовало, так и не удалось понять,   однако   внезапно   из

нескольких точек - позднее, в записи, их насчитали семь - появились те самые

существа.

   Их агрессивные намерения ни у кого не вызвали сомнений.   Упругие   могучие

тела, с настоящими (на взгляд) мышцами, перекатывающимися под настоящей   (на

взгляд) кожей, рвались вверх в отчаянных прыжках. Из каких же материалов все

это сделано?! Руки-клешни упорно, настойчиво стремились к броне   корабля,   и

когда один из монстров дотянулся-таки, допрыгнул, достал -   дыра   в   обшивке

получилась   ого-го:   длинная,   глубокая,   с   жуткими   оплавленными    краями.

Монстров полили добрым количеством жидкого   гелия,   но   супербот   все   равно

стартовал едва ли не на форсаже.

   А когда корабль взмыл выше прежнего и возникшие от резкого подъема потоки

воздуха   разметали   в   стороны   густой   вулканический   дым,   глазам    пиррян

предстала небывалая картина. Нет, не в кратере вулкана - с ним уже и так все

было ясно, - а тоже внизу, но по другую сторону узкого перевала.

   От подножия скалистых гор и до самого   океана,   темная   полоска   которого

синела на горизонте, простирались поля. В полях работали люди, много   людей.

Не просто много - чудовищно   много.   Огромный   человеческий   муравейник.   На

первый   взгляд   совершенно   хаотичный,   но   стоило   лишь   на    пару    секунд

задержаться глазами на каком-нибудь конкретном месте, и вот уже   видно,   как

четко организованы здесь работы. Все грядочки строго параллельны друг другу,

есть и перпендикулярные разделительные линии, на перекрестиях торчат   вышки.

На каждой вышке - по человеку. Это уже не работник - это надсмотрщик. И   еще

много надсмотрщиков внизу, рядом с рабами. Да, именно такое слово выплыло из

памяти Язона. Это были именно рабы, они трудились   тупо   и   равномерно,   как

механизмы. А   если   кто-то   двигался   медленнее   необходимого,   надсмотрщики

погоняли их тяжелыми палками.

   Язон в своей жизни видел много одичавших планет, но такие масштабы   могли

присниться только в кошмарном   сне,   или   это   кто-нибудь   инсценировал   для

фильма о страшном прошлом древней Земли. Но здесь не снимали   кино.   Похоже,

все это было по-настоящему.

   - Вы обратно летите или нет? - небрежно поинтересовался Крумелур,   словно

речь шла о чемто, вовсе его не касающемся. - Почему Мета не уводит корабль и

мы висим тут столько времени?

   - Потому что мою жену, так же как и меня, заинтересовало столь   необычное

зрелище, - честно ответил   Язон,   с   нарочитой   медлительностью   выговаривая

каждое слово. - Это и есть   ваша   знаменитая   тюрьма?   Или   это   твой   очень

серьезный бизнес, Крумелур? Мы никогда не видели ничего подобного.

   - Второе точнее. Перед вами вовсе   не   тюрьма,   а   исправительно-трудовые

плантации для преступников.

   - Однако в ту сторону тоже стекала лава, - ядовито заметил Язон. -   Очень

любопытные следы. Почему бы нам не заняться ими?

   - Потому что там не подходящие для работы условия.

   - Наверно, ты прав, Крумелур, - примирительно   вздохнул   Язон.   -   Ладно,

Мета, полетели назад.

   - О чернота пространства! - возмутился Керк. - Почему вы говорите   только

об этих заключенных? Какие   будут   мнения   по   поводу   главной   задачи?   Вам

понравились наши новые враги?

   - Они хуже шипокрылов, - сказала Мета.

   - Но они и в записи выглядели так же, -   заметил   Арчи.   -   Я   еще   тогда

сказал: придется уничтожать.

   - Я согласен, - подал голос Стэн. - Безжалостно уничтожать.

   - А удастся? - сурово спросил Керк.

   - Думаю, да, - откликнулся Стэн. - Принцип понятен, а мощности их и   наши

- мы прикинем, как только сюда прибудут все.

   - Верно, - сказал Бруччо. - Но не   совсем.   Вряд   ли   мы   их   так   просто

одолеем. Поверьте старику, они слишком похожи на   живых   людей.   И   это   при

температуре в   тысячу   градусов.   Придется   хорошенько   подумать   над   такой

странностью, прежде чем начинать войну.

   - Думает у нас   за   всех   Язон,   -   проворчал   Керк,   явно   не   довольный

усложняющейся ситуацией.

   А Язон не стал реагировать на ядовитое замечание. Мысли   его   были   не   о

предстоящей войне. Совсем о другом.

   - И где же они живут, Крумелур?

   - Кто, вулканические монстры? - не понял тот.

   - Да нет, эти ваши преступники.

   - В бараках. Такие домики небольшие. Их там   много   вокруг   плантаций.   В

каждом поселке есть специальный лагерь для   фруктовиков,   ну,   то   есть   для

преступников, работающих на поле. Можете не сомневаться, у них все нормально

с едой и постелями, климат на Моналои теплый...

   Крумелур словно начал оправдываться. И Язон немедленно перешел в атаку:

   - Часто они у вас умирают?

   - Случается, - ответил Крумелур уклончиво.

   И вдруг вскинулся:

   - А какое это имеет значение?! Вы что, из комиссии по правам человека?

   - Я - член комиссии по правам человека в Лиге Миров, - неожиданно объявил

Керк, слегка преувеличивая свои полномочия. Он всего лишь пару раз   принимал

участие в работе этой комиссии, как человек, имевший касательство ко   многим

весьма щекотливым проблемам Галактики.

   Крумелур растерялся и некоторое время глупо открывал рот,   не   говоря   ни

слова. Потом справился с собою и отчеканил:

   - Разговоры с членами подобных   комиссий   мы   ведем   только   при   наличии

соответствующих документов. А   помимо   личного   удостоверения,   если   хотите

знать, требуется   еще   предписание   и   рекомендательные   письма   на   двух   -

подчеркиваю - двух человек! Поодиночке с инспекцией   не   ездят.   Кто   у   вас

второй?

   - Ну, допустим, я, - пошутил Язон. - Успокойся Крумелур, ты же знаешь, мы

не с инспекцией приехали. Но я уже понял, у тебя тут не все в порядке. А это

плохо. Инспекция может нагрянуть и   без   предупреждения.   Подумай   об   этом.

Монстры, фрукты, деньги - все хорошо, Крумелур, все прекрасно.   Но   о   людях

тоже иногда надо вспоминать, разве нет?

   - Ладно, не лечи меня, Язон, - немного странно отозвался Крумелур.

   Подобные выражения бытовали, например, среди уголовников на Кассилии. Но,

говоря это, руководитель планеты уже практически успокоился.

   - Я только о людях, между прочим, и думаю, - добавил он, тяжко   вздохнув.

- Иначе-то как же?..

   Супербот садился обратно на зеленое поле. Остававшиеся внизу пирряне явно

готовы были сообщить какие-то новые интересные сведения.   Да   и   прилетевшим

было о   чем   рассказать.   В   общем,   работа   закипела.   Крумелур   посмотрел,

посмотрел и вдруг спросил с ноткой отчаяния в голосе:

   - Друзья мои, но вы все-таки справитесь с этими гадами из лавы?

   - Конечно, справимся, - улыбнулся   Язон,   -   если   только   вы   мешать   не

будете.

 

     ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

 

   Ближе к вечеру появились фермеры.   Это   была   целая   делегация,   прибытия

которой моналойский   руководитель,   похоже,   не   ждал.   Но   все-таки   служба

внешнего наблюдения успела его предупредить   о   приближении   посторонних,   и

Крумелур   заблаговременно   скомандовал   всем   пиррянам   нацепить   те    самые

дурацкие шапочки, то есть искусственные лысины. Исключение   составили   Стэн,

добровольно побрившийся наголо, и еще трое оставшихся внутри кораблей -   эти

поклялись ни под каким видом наружу   не   выходить.   Любопытство   никогда   не

входило в список характерных особенностей   пиррян,   а   вот   свойственное   им

обостренное чувство опасности, как всегда,   обязывало   при   появлении   любых

чужаков держать руку на пусковых кнопках. Даже если вновь прибывшие выглядят

абсолютно мирно.

   Пирряне между собой называли новых персонажей чужаками и посторонними, но

в действительности именно фермеры были здесь хозяевами, во всяком случае, до

тех пор, пока не   произошла   трагедия.   А   теперь,   узнав,   что   в   их   края

пожаловал сам Крумелур, аборигены пришли выяснить, сколько же времени еще их

угодья будут закрыты для сезонных работ. Разозленными или расстроенными   они

не выглядели, но озабоченными - определенно. Озабоченность просвечивала даже

сквозь не сходившие с их лиц улыбки.

   Как выяснилось,   вся   территория   бедствия   уже   вторую   неделю   оцеплена

солдатами правительственных войск в целях   безопасности   и   для   обеспечения

наиболее эффективной деятельности исследовательских групп. Ну   а   солдаты   -

совсем не тот народ, от которого можно   добиться   хоть   маломальски   внятных

объяснений. Не   знали   фермеры   толком   ни   о   причинах,   ни   о   результатах

происходящего, ни о своих собственных перспективах. Вот   и   осталась   у   них

надежда   только   на   большое   начальство.   Командировали    для    встречи    с

руководителем самых умных и разговорчивых. Так они сами заявили.

   Но и Крумелур   никаких   конкретных   сроков   ходокам   не   назвал,   вообще,

похоже, не собирался   сообщать   ничего   нового.   Улыбки   фермеров   сделались

совсем растерянными, однако уходить делегаты не торопились.   Нет,   появление

новых машин, упавших с неба, вовсе не радовало их, они ждали слов   утешения,

потому что чувствовали: отчуждение их земель катастрофически затягивается, и

урожай может просто погибнуть.

   Разговор шел на моналойском, и смысл фраз до пиррян не доходил,   конечно.

Однако интонации были красноречивее слов, и никакого   знания   языка   тут   не

требовалось. К тому же   весьма   способный   по   части   лингвистики   Язон   уже

составил в голове краткий словарик основных местных терминов и   усвоил   даже

отдельные грамматические конструкции. Благодаря   чему   сумел   понять   больше

других. То, например, что Крумелур многое скрывает   от   местных   жителей,   в

частности не хочет говорить им, кто такие пирряне. "Кто, кто! Какая разница!

Просто еще одна группа ученых   и   спасателей,   присланных   руководством",   -

примерно так перевел для себя Язон раздраженный   ответ   моналойского   босса.

Интересно, почему нельзя сказать правду?

   "Ну что ж, раз мы еще одна группа местных   ученых,   -   рассудил   Язон,   -

попробуем использовать это в собственных целях".

   Напрягши все свои языковые способности, он   придумал   нехитрую   фразу   на

моналойском и обратился к тому из фермеров, который показался ему   смышленее

других:

   - Вы видели то, что здесь было?

   - Да, - кивнул фермер.

   - Скажите мне. Я знаю мало. Я хочу знать больше.

   И он увлек фермера за собою, вроде как подальше от шума и суеты, на самом

же деле,   конечно,   подальше   от   Крумелура.   А   тот   вроде   и   почувствовал

неладное, но, будучи занят разговором с остальными,   счел   несолидным   сразу

бежать следом   за   каким-то   отошедшим   в   сторону   "специалистом"   -   хотел

сохранить лицо.

   - Мы прилетели с другой планеты, - сообщил Язон главное и быстро спросил:

- Вы говорите на эсперанто?

   От общения на моналойском толку все равно было бы мало.

   - Я сразу догадался, - шепотом ответил фермер, - но вот на эсперанто я, к

сожалению, не говорю.

   Однако сожалеть было   явно   не   о   чем.   Эту   фразу   фермер   произнес   на

меж-языке, И тут же воровато оглянулся.

   Крумелур уже не слышал их, но на всякий случай   фермер   предложил   отойти

еще дальше, к застывшим лавовым потокам для якобы внимательного их изучения.

   - Я еще по этим кораблям смекнул, что вы из   другой   части   Галактики,   -

быстро-быстро говорил фермер. - У нас таких не делают. Вы инспектор?

   - Нет, - сказал Язон, -   мы   спасатели.   Мы   прилетели   сюда   по   просьбе

господина Крумелура спасать ваш мир от этих жутких монстров,   вылезающих   из

недр планеты.

   - Очень жаль, - проговорил фермер. -   Давайте   познакомимся.   Меня   зовут

Уризбай.

   Язон   не   понял,   о   чем   именно   сожалеет   Уризбай,   но   от    знакомства

отказываться не стал и вежливо представился в ответ:

   - Язон динАльт.

   - Очень жаль, что вы   не   инспектор,   -   пояснил   свою   предыдущую   мысль

Уризбай. - Я, быть может, единственный, кто еще способен рассказать правду о

Моналои. А ведь на нашей планете не все в порядке.

   - Ну, знаете, - сказал Язон, - это видно невооруженным глазом.

   - Да не о вулканах речь и не о монстрах, - раздраженно отмахнулся фермер.

   - Так и я не о вулканах говорю, - согласился Язон. - Мне, например, очень

не   понравились   ваши   плантации.   Ваши   спасатели,   похожие   на   карателей.

Загадочная скрытность   вашего   руководства,   огромные   деньги,   которые   они

получают за что-то, вряд ли действительно за торговлю фруктами...

   - Действительно за торговлю фруктами, - отозвался, как   эхо,   Уризбай,   а

потом   воскликнул,   будто    проснувшись:    -    О    Тени    Алхиноя!    Да    вы

понаблюдательней иного инспектора будете! Вот только не понимаете   главного.

Откуда вам! Но я постараюсь объяснить, если смогу и успею.   Думаю,   Крумелур

позволит нам пообщаться минут пятнадцать-двадцать. Главная беда в другом: я,

к сожалению, не все помню.

   Вроде бы в таком контексте следовало сказать "не   все   знаю",   однако   он

сказал именно "не все помню", хотя   внешне   совсем   не   походил   на   старого

маразматика.

   - Пойдемте дальше вдоль этих   проклятых   лавовых   следов.   И   пожалуйста,

выслушайте меня внимательно. Вопросы зададите позже,   если   успеете.   Ладно?

Вас устраивает такая схема разговора?

   - Пока - да, - ответил Язон дипломатично.

   - Ну так вот. Крумелур и прочие фэдеры - не коренные жители   Моналои.   Мы

зовем фэдерами не только пятерых правителей, но и всех шерстяных, стоящих   у

власти. Их не так много на самом деле. Я не помню, сколько именно. Но именно

они, пользуясь техническим превосходством, захватили эту планету и извлекают

теперь невиданную прибыль.

   - Я все это уже понял, - счел возможным вклиниться Язон. -   А   вот   слово

"фэдеры" для меня новое. Можно, я буду перебивать вас в подобных   ситуациях?

Сами говорите, времени мало. Расскажите лучше, чем они тут   занимаются,   эти

фэдеры.

   - Хорошо. Так   вот.   Источником   дохода   действительно   являются   фрукты.

Прежде всего айдынчумра. А поначалу дело было   так.   Наши   предки   прилетели

сюда первопоселенцами. Много веков назад. Они сразу поняли,   что   Моналои   -

удивительная   планета.   На   этой   земле   абсолютно   все    чувствовали    себя

счастливыми. Здесь никогда не было не только войн и насилия, здесь   даже   не

убивали животных. И сами моналойские твари не убивают друг друга. У нас   нет

хищников. Понимаете, насколько это уникальный мир?!

   - Понимаю. Но пока с трудом, - ответил Язон   на   этот   явно   риторический

вопрос.

   Уризбай смерил его долгим взглядом, но комментировать не стал,   а   просто

продолжил прерванный монолог:

   - Однако за все надо платить. Правильно?

   Да, мы не знаем болезней, но наша   полная   жизнь   составляет   сорок   пять

оборотов планеты вокруг светила. Да, мы не знаем   горя   и   бед,   но   за   это

мудрая моналойская природа что-то сделала с   нашей   памятью.   Мы   не   помним

своей истории, мы забываем то, что было несколько лет и даже месяцев   назад,

некоторые ухитряются   забывать   события   недельной   давности.   И   они   самые

счастливые. Чем меньше   помнит   человек,   тем   чаще   он   улыбается.   Вы   уже

заметили, наверно, как часто улыбаются моналойцы.   Мы   очень   хорошо   всегда

жили. Радостно.

   Слово "радостно" Уризбай произнес с особой грустью. Да и вообще   концы   с

концами в его рассказе явно не сходились.   Неумеренно   улыбчивых   моналойцев

Язон увидел впервые лишь сейчас. Значит, остальные были кем-то еще? То   есть

не совсем моналойцами. Однако с вопросами явно не следовало спешить.

   - Нам были совершенно не нужны другие миры и другие народы,   -   продолжал

фермер. - Нам было очень хорошо здесь. Но потом прилетели эти,   фэдеры.   Они

внесли ужасную смуту в формировавшийся веками уклад жизни. Да, мы продолжали

возделывать поля, но им казалось,   что   работа   идет   слишком   медленно,   им

требовалось гораздо больше фруктов   за   гораздо   меньшее   время.   У   нас   не

получалось. Мы привыкли работать с радостью и   вовсе   не   хотели   превращать

жизнь в погоню за странной целью и в непрерывное мучение. К тому же мучение,

как известно любому, сокращает жизнь. А фэдеры вдруг поняли, что   ничего   от

нас не добьются. Тогда они привезли сюда   много   людей,   чтобы   те   работали

вместо нас. Пришлых трудяг они называли броцлингами, но потом мы узнали, что

на языке фэдеров это слово означает "преступники", и в моналойском привилось

совсем другое прозвище - фруктовики. Или шерстяные. Вы знаете, почему?

   - Знаю, - сказал Язон.

   - Мы их не   любим,   -   проговорил   Уризбай,   как   бы   извиняясь   за   свою

нетерпимость. - Они просто неприятны нам. Но преступниками мы их никогда   не

считали. И с самого начала не возражали в принципе   против   их   присутствия.

Ведь на нашей планете всегда и всем хорошо. Этот мир добрый, он   любит   всех

людей, и в нем нет места злу. А злые тени, которые есть у каждого из нас,   -

ведь любой предмет отбрасывает тень, - обретают реальность и плоть только   в

Алхиное. Мы верили в это   всегда,   потому   что   добра   и   любви,   излучаемых

планетой Моналои, хватало на всех. И должно было хватить также на   тысячи   и

тысячи новых людей, привезенных фэдерами. Однако   все   оказалось   совсем   не

так.

   Новые люди стали жить и работать   по-другому.   Само   наблюдение   за   ними

причиняло нам боль. Точнее, не всем нам.   Вот   когда   мы   узнали,   что   люди

бывают очень разными. "Многие из тех, кто вместе с нами   с   самого   рождения

питался айдын-чумрой и другими фруктами, - многие! - оказались   способны   на

насилие и даже на убийство. Весь наш   мир   перевернулся   с   ног   на   голову.

Моналойцы, которые до этого были фермерами и только   фермерами,   разделились

на   несколько   классов:   одни   сделались   султанами,   другие   охранниками   и

надсмотрщиками, а третьи продолжали все-таки   возделывать   свои   поля.   И   с

каждым годом становилось все понятнее: как раз фермеры-то теперь никому и не

нужны. Нет, нас не убивали, просто создали такие условия, что мы сами начали

потихонечку вымирать. Медленно, незаметно. Мы ведь по-прежнему   верны   себе:

по-моналойски улыбаемся   и   радуемся   каждому   новому   дню,   каждому   новому

фрукту.

   - Стоп, - сказал Язон. - Если вы   улыбаетесь   и   радуетесь,   то   о   каких

невыносимых условиях жизни идет речь? Вы сами себе противоречите.

   - Вот именно - противоречим, - кивнул Уризбай. - Мы бы и не   поняли,   что

произошло, если бы не еще одно событие. Несколько лет тому назад на   Моналои

доставили большую партию замороженного мяса. Мы не едим мяса, я уже говорил,

мы даже не знали, что это такое, а тут вдруг получилось, что попробовали.   И

оказалось: от мяса у нас просыпаются воспоминания. Мясо   делало   нас   совсем

другими людьми. Понимаете?   То,   что   мы   узнавали,   жуя   розовато-сиреневые

сказочно вкусные кусочки, пугало нас до полусмерти, но отказаться   от   этого

знания было тем более невозможно. Мы заболели "мясной болезнью". Так принято

говорить на людях, хотя каждый из нас понимал, что   все   наоборот   на   самом

деле. То есть животная пища для нас - лекарство.

   А фэдеры прослышали об этом и начали в панике конфисковывать у нас честно

заработанную экзотическую еду. Оказывается,   это   особенное   мясо,   даже   не

совсем мясо. Оно, видите ли, и на   планету-то   попало   по   ошибке,   а   уж   к

фермерам - тем паче, не полагается нам такого кушать. Почти   из   всех   домов

мясо было полностью экспроприировано. Только я один   и   сумел   припрятать   в

укромном местечке изрядное количество. Другие,   кому   не   удалось,   пытались

после убивать местных животных и употреблять в пищу. Ради новых   знаний   они

решались   на   жуткое   злодеяние,   но   ожидаемого   эффекта   не    последовало.

Некоторые даже рискнули попробовать человечины. Но и она не помогла.   Видно,

то мороженое мясо было каким-то совершенно особенным.

   История с мясом показалась Язону страшно знакомой, но   он   никак   не   мог

вспомнить, на какой   же   планете   водились   подобные   деликатесные   зверюги.

Поискать в электронной библиотеке? Но по какому принципу?   Ведь   нет   же   ни

одной привязки!

   - Вы не слушаете меня? - осведомился фермер,   поймав   явно   отсутствующий

взгляд Язона.

   - Нет, нет, я очень внимательно слушаю.

   - Я говорил о том, что к убийцам и людоедам тоже не вернулась их   память.

И люди стали вновь забывать обо всем, что успели вспомнить. Только я да   мои

ближайшие   друзья   и   родственники   продолжали   регулярно    жевать    кусочки

волшебного мяса. Мы поддерживали и до сих пор поддерживаем в себе знания   об

истине. Собственно все,   что   я   рассказал   вам,   это   и   есть   проснувшиеся

воспоминания, другие ни за   что   не   расскажут   вам   этого,   они   вообще   не

стремятся к общению, а если вы станете   задавать   вопросы,   услышите   всегда

один и тот же ответ: "У нас все прекрасно, наш мир самый лучший среди   всех,

мы счастливы всю нашу полную жизнь". Вот так.

   Он помолчал немного, как бы отдыхая.

   - А меж тем на планете беда, я чувствую, все гораздо хуже, чем можно себе

представить. Помню, однажды, когда мяса было еще много, я понял нечто   самое

страшное, но теперь снова забыл. А мясо приходится экономить, и мне   уже   не

удается вспомнить наиболее важную, но навек ускользнувшую мысль.   Вы   должны

мне помочь, Язон. Вы должны разобраться в том, что   происходит   на   Моналои.

Монстры, которые полезли из-под земли, - это нечто новое.   Возможно,   они   -

просто новые завоеватели   нашей   прекрасной   и   такой   заманчивой   для   всех

планеты. Кто только не зарился на   нее!   Но   главное   сегодня   -   совсем   не

монстры. Я чувствую это. Главное - понять, чем Моналои так привлекает   всех,

откуда берут фруктовиков, кто такие фэдеры, почему они не   хотят   возвращать

нам память... Вы, Язон, должны разобраться в   истоках   зла,   появившегося   в

этом мире. Это и есть самое главное, поймите...

   Язон уж было хотел объяснить Уризбаю, откуда берут фруктовиков, насколько

это   было   известно   ему   со   слов   Крумелура,   но   тут   фермер    неожиданно

воскликнул:

   - А вот, кстати, и Крумелур! Он уже идет сюда. Почуял что-то. Я прекращаю

говорить на межязыке. Он запрещен   здесь   властями.   Почему?   Это   еще   одна

загадка, которую я не успел разгадать. Но однажды вспомнил, что меж-язык был

нашим вторым наиболее употребимым   наречием.   А   первым   служил   язык   тафи,

который теперь и   превратился   в   моналойский.   Между   прочим,   выучите   его

обязательно,   это   очень   простой   язык,   а   без   него   вы   не   сможете   тут

работать...

   - Ну что? - спросил Крумелур, подходя вплотную. - Кто кому рассказывает о

случившемся?

   - Взаимно, - сказал Язон. - Уризбай поведал много   интересного.   А   кроме

того, я попутно изучаю местный язык, а сам в качестве   благодарности   вселил

некоторую надежду в душу этого несчастного фермера.

   - Несчастного? - удивился Крумелур. - На Моналои все   счастливы.   Неужели

он сам назвал себя несчастным?

   - Нет, конечно, - поторопился Язон загладить   свою   ошибку.   -   Просто   я

чисто по-пиррянски сделал собственный вывод: человек, не имеющий возможности

заниматься любимым делом, несчастен по определению.

   - В сущности, ты прав, - согласился Крумелур. - Но у этого   фермера   есть

возможность работать. Просто площади его посевов   временно   сократились.   Не

велика беда. К тому же никто не запрещает   ему   осваивать   новые   земли.   На

Моналои все богаты, все обеспечены, на Моналои всем хорошо.

   - И фруктовикам? - небрежно поинтересовался   Язон,   специально   произнося

это новое для него слово по-моналойски.

   - При чем здесь фруктовики? А точнее, преступники.   Дались   они   тебе!   -

разозлился Крумелур. - Пойми,   есть   полноправные   жители   Моналои.   А   есть

просто временная наемная рабочая сила.   Этим   не   должно   быть   хорошо.   Они

заслужили наказания.

   - Понятно, - кивнул Язон.

   Он не хотел больше спорить. А Уризбай стоял молча, рядом -   на   эсперанто

он действительно ни слова не понимал и глупо улыбался.

   - Слышь, фермер, - Крумелур высокомерно потрепал его по щеке.   -   Забирай

своих и иди. Все будет хорошо. Если группа Язона возьмется за дело   всерьез,

мы тут всех монстров за неделю одолеем. И земли твои вернутся.

   Крумелур говорил простыми фразами, и Язону показалось, что он понял все.

   Уризбай улыбнулся еще шире и,   прежде   чем   развернуться   и   окончательно

уйти, коротко, но выразительно подмигнул   Язону.   Крумелур   не   заметил   или

сделал вид, что не заметил. Неужели   он   не   догадался,   что   тут   проходила

беседа   двух   заговорщиков?   А   что,   если   это   он   сам   все   и   подстроил?

Элементарная провокация. О высокие звезды! Кто их разберет,   этих   фермеров,

каковы они на самомто деле? Пора, пора уже рвануть за перевал   и   поговорить

там с так называемыми фруктовикамиброцлингами!   Тем   более   что   Язон   успел

заметить даже с высоты птичьего полета: они все поголовно   были   волосатыми,

значит... скорее всего не лишены памяти. С чего он взял, что это связано?   В

чем тут логика? Язон не понимал пока, но чувствовал,   что   в   своей   догадке

близок к истине.

   Размышления прервал Крумелур.

   - Ладно, давай теперь рассказывай, что твои люди успели сделать за   день,

какие новые сведения получили.

   - Есть кое-что, - ответил Язон. - Только пошли в корабль. Выводы, которые

сделал Арчи, нужно демонстрировать на экране,   да   и   опыты   Бруччо   намного

интереснее наблюдать в лаборатории, а не выслушивать про них   объяснения   на

пальцах.

   - Пошли, - не возражал Крумелур.

   Впрочем, демонстрация достижений науки быстро надоела моналойцу. (Или   не

моналойцу? Наверное,   надо   называть   его   теперь   фэдером,   если,   конечно,

перезабывший все на свете Уризбай говорил правду.) А   пирряне   еще   нарочно,

что называется, с   особым   цинизмом   выражались   мудреными   фразами,   сплошь

сселявшими из специальных терминов, и вдобавок обрушивали на Крумелура целый

ворох разнообразных цифр, таблиц и графиков.

   "Главное, показать, - ехидно думал Язон, - работа идет,   а   результаты...

Ну, извини, старина Крум, увидишь на финише.   Промежуточные   открытия,   даже

самые принципиальные, мы будем сообщать тебе так же   подробно,   как   ты   нам

рассказываешь об обстановке на родной планете".

   В сущности, такой подход был справедлив. И Крумелур смекнул,   что   ничего

сильно важного для себя не услышит, поэтому,   поболтавшись   на   корабле   еще

немного - так, из вежливости, он засобирался   вдруг   и   сразу   после   заката

улетел на север, оставив пиррян на ночь одних.

   Идею Язона рвануть через перевал в темное время суток никто   не   одобрил.

Во-первых,   куда   спешить?   Во-вторых,   зачем   вообще   портить   отношения   с

заказчиком? В-третьих, стоит ли распыляться?

   - Давайте решать все задачи по порядку, - решительно предложил Керк.

   - Давайте, - вяло согласился Язон, но в душе остался при своем мнении.

   После разговора с Уризбаем он   еще   тверже   знал,   что   даже   победа   над

монстрами скорее всего неразрывно связана с главной тайной планеты   Моналои.

И разгадка ее скрывается все-таки не здесь, а там, за перевалом.

   "Ладно, еще денек я с вами тут покувыркаюсь, - думал Язон. - А потом   все

равно найду способ перехитрить всех".

   - Что ж,   -   начал   распоряжаться   он   на   правах   научного   руководителя

проекта, - в таком случае предлагаю подвести итоги, а потом   наметить   планы

на завтра. Что у тебя, Арчи? Начни.

   Совещание прошло плодотворно. Арчи, поднаторевший в геологии,   предсказал

с высокой точностью усиление   активности   вулкана   уже   на   следующий   день,

вопреки   прогнозам   моналойского   специалиста.   А   Бруччо    почти    вплотную

подобрался к   разгадке   тайны   местной   растительности.   Не   хватало   совсем

чуть-чуть, чтобы дать полную оценку здешнего симбиоза. И   переданный   Язоном

рассказ Уризбая очень четко укладывался в   концепцию,   которую   разрабатывал

пиррянский биолог. Наконец, Стэн предложил остроумный и   экономичный   способ

борьбы с монстрами, если те перейдут в   контрнаступление.   Суть   состояла   в

том, что обстрел следует   вести   не   струями   жидкого   гелия,   а   небольшими

вакуумно-криогенными   бомбами.   Проведенный   Стэном   расчет   показывал,   что

двухкилограммового заряда того же гелия при условии применения направленного

гравимагнитного обволакивателя окажется вполне достаточно для   выведения   из

строя многотонной туши высокотемпературного монстра.

   Все это было очень здорово, но под конец Язон,   одержимый   идеей   мирного

контакта, а не полного уничтожения, все-таки спросил у Миди, не   удалось   ли

Арчи как-то расшифровать ее ощущения во время того полета над вулканом.   Она

изо всех сил пыталась войти в телепатический контакт с монстрами. По просьба

Язона, который, кстати, предпринял и собственную попытку. Но куда   там!   Все

было втуне.   Он   даже   не   почувствовал   исходящего   от   чужеродных   существ

излучения. У них была какая-то совсем иная,   не   биологическая   природа.   То

есть   у   высокотемпературных   монстров   отсутствовало   биополе   в   привычном

понимании.

   Однако экстрасенсорные способности Миди всегда считались на порядок выше,

и Язон надеялся. Увы, но и Миди   оказалась   практически   бессильна.   Нет,   в

отличие от Язона, она ощутила нечто, исходящее оттуда. Но это   был   даже   не

разговор на чужом языке, а что-то похожее на шелест листвы или   рокот   моря.

Как можно расшифровать бездушные и абсолютно неосмысленные в нашем понимании

шумы? А это оказался именно "телепатический шум" (термин, введенный Миди)   -

далекий, пугающий, зловещий. Тут   и   гениальный   ученый,   такой,   как   Арчи,

просто разводил руками.

   И только Язон по-прежнему не терял надежды на контакт. Он очень устал   за

последние дни, решая сразу десяток проблем, но после разговора с Уризбаем   и

последовавшего за этим совещания почувствовал: завтра, именно завтра   должно

произойти что-то важное.

   А когда Язон заснул, ему приснились   большие   мохнатые   люди   с   фруктами

вместо голов. Стэн бросал в них криогенные бомбы, а люди   радовались   этому,

они превращались в мороженое мясо, начинали с аппетитом жевать   друг   друга,

отрывая зубами куски от самых разных частей тела, и весело кричали: "Мы   все

вспомнили! Теперь мы все вспомнили!" Потом земля под этими людьми   задрожала

и с грохотом треснула. Грохот был настолько сильным, что Язон проснулся.

   Грохот прозвучал на самом деле. Началось очередное извержение.

 

     ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

 

   Жизнь   персонального   охранника   Фуруху   становилась   день   ото   дня   все

фантастичнее. Удовольствий и развлечений было   хоть   отбавляй,   а   работы   -

никакой. Во всяком случае, поначалу.   Случались   утомительные   разговоры   со

всякими занудами типа Свампа, только более скучными и еще менее приятными на

вид. Бывали странные   процедуры,   когда   его   погружали   в   сильно   пахнущие

жидкости, светили прямо в глаза разноцветно   мигающими   фонариками,   щекотно

кололи тоненькими иголочками, после чего он обыкновенно засыпал. А   очнуться

случалось и в постели, и в собственной купальне, и даже однажды   за   столом.

Случалось, от всей этой гадости поташнивало, случалось,   болела   голова   или

появлялась ломота в суставах, но в целом по молодости лет он   переносил   эти

издевательства относительно легко и в себя приходил быстро.

   Мало-помалу Фуруху начинал понимать, что его изучают, словно некий   новый

вид животного. Ведь он же какой-то необычный. Один носатый тип в ярко-желтом

плаще еще в самый первый день спрашивал:

   - Почему ты так точно запомнил слова бесноватого? Тебя кто-нибудь   просил

об этом? Тогда почему? Почему? - монотонно допытывался он. - Просто   так   не

бывает! Говори, почему.

   А Фуруху действительно запомнил просто так. Чего они все привязались? Ну,

если до конца честно, он и сам понимал, что просто   так   ничего   не   бывает.

Однако таинственные слова жили в голове Фуруху какой-то   своей   жизнью   -   И

теперь - то же самое: рассказать этим докучливым   людям   или   не   рассказать

что-то новое о себе - зависело не от его воли! А от чьей?!!

   Когда до Фуруху дошел немудрящий смысл его собственного предположения, он

чуть не закричал от   страха.   Ведь   это   же   полнейшее   сумасшествие.   Тогда

получается, что внутри его кто-то   поселился.   Как   в   бесноватых!   Охранник

султана пошутил, общаясь с   Фуруху   через   переговорник,   а   дело   оказалось

нешуточным. Видать, он и впрямь сделался бесноватым.

   Позднее Фуруху успокоился. Догадался каким-то   образом,   смекнул,   что   в

действительности все гораздо сложнее. И, не разобравшись в   главном,   делать

выводы и психовать - просто глупо. Особенно   ясно   это   стало   после   самого

ужасного случая, когда ради очередного эксперимента ему   не   давали   есть   и

пить целых два дня. Или три.   Он   сбился   со   счету,   потому   что   это   было

чудовищно. Фуруху и не знал, что   человеку   может   быть   так   плохо!   Ребята

раньше рассказывали, а он не верил.

   Он лежал, скрючившись на полу, кусал ножки стола из твердой   сарателлы   и

время от времени хрипел сквозь запекшиеся губы:

   - Убейте меня! Убейте меня! Пожалуйста, убейте!

   Больше он ничего сказать не мог. А эти кретины стояли вокруг,   суетились,

цепляли что-то к рукам и к голове. Фуруху было наплевать на них.   Он   просто

хотел умереть. Впервые в жизни.

   Вернули его к нормальному состоянию довольно резко, с   помощью   какого-то

укола, и, если он правильно понял, жестокий   эксперимент   не   принес   ничего

нового этим "фэдерам".

   Он не   знал,   кто   такие   фэдеры,   но   само   словечко   часто   мелькало   в

разговорах, и про себя Фуруху именовал фэдерами всех своих   мучителей.   Надо

же было как-то называть их. Поначалу, например, он придумал кличку   "желтые"

- по цвету этих ужасных блестящих плащей, в которые они вечно выряжались. Но

желтыми были, как правило, те, что делали уколы   и   окунали   его   во   всякую

дрянь, а другие, которые любили поболтать по душам, чаще одевались в   черное

и облегающее, как Свамп.

   Кстати, он уже очень много слов понимал в их языке, я не только в том, на

котором говорили охранники, но и в другом, "макадрильском". Желтые   заметили

это и предложили черным не пытаться   извлекать   выгоду   из   необразованности

подопытного, а шюборот - интенсивно обучать его, раз уж он такой способный.

   Изучение языков было трудным, но интересным занятием. Фуруху   и   какой-то

момент по-настоящему увлекся,   особенно   нравилось   ему   сопоставлять,   "как

странно и даже смешно звучат одни и те же понятия в разных наречиях.

   Наконец, когда первый этап языковой подготовки был пройден,   ему   вручили

специальный обруч, называемый гипноизлучателем, и велели запомнить   слова   и

грамматические правила,   предварительно   надев   эту   штуку   на   голову.   Вот

веселье-то началось! Словно какой-то псих внутри   его   думал   в   десять   раз

быстрее, чем это возможно. Опять Фуруху вспомнил про бесноватых. Но   страшно

уже не было. Было действительно весело. И очень интересно.

   Гипнообруч у Фуруху не забирали даже на ночь, и, очевидно, заразившись от

этих "фэдеров" духом экспериментаторства, он вначале   попробовал   с   обручем

есть. Появились новые вкусы! Потом - пить   чорум.   И   это   было   потрясающее

опьянение! Как любили говорить десятники, очумительный, ломовой кайф. Затем,

не снимая чудодейственного прибора, он взял в руки гынду, на которой   теперь

сам умел играть. О! Фуруху изобразил такое "под чорум   с   обручем"!..   Птицы

слетелись слушать! Впрочем, возможно, птицы ему и примерещились, но в   любом

случае впечатление осталось очень яркое. И наконец, он   рискнул   не   снимать

обруча,   когда   остался   ночью   с   женщиной.   Вот   что   было    по-настоящему

неописуемо! "Ах, если бы еще второй обруч!" - мечтал   Фуруху   -   И   высказав

свою оригинальную мысль очередной пришедшей к нему подруге. С   этого   все   и

началось.

   Подруга была самкой фруктовика.

   К этому моменту   Фуруху   давно   перестал   считать   фруктовиков   грязными,

неопрятными и дикими. Брезгливость сменилась устойчивой   симпатией.   Он   уже

знал, что они практически во всем как люди. То   есть   они   и   вправду   люди,

просто, другой расы. Было теперь в лексиконе Фуруху и такое   слово.   И   вот,

пообщавшись уже с несколькими самками, а к тому же распознав среди   "желтых"

и "черных" нескольких переодетых самцов, он пришел к окончательному   выводу:

фруктовики - более высокоразвитая раса, чем люди   планеты   Моналои.   Как   ни

дико казалось поначалу сознавать такое, двух мнений на этот счет быть уже не

могло. Во всяком случае, у человека,   мало-мальски   разобравшегося   в   общей

ситуации   на   планете.   А   когда   разберешься   мало-мальски,   очень   хочется

разобраться и как следует. Очень - не   то   слово.   Сильнее   всего   на   свете

хочется: сильнее, чем еды, чорума или женщин.

   Впрочем, насчет еды, это он, конечно, загнул... Фуруху вспомнил, как грыз

зубами сарателловые ножки и усомнился в неистребимости своей тяги к знаниям.

Но... Ведь подобного выбора никто перед ним пока не ставил И Фуруху   рискнул

поговорить всерьез. С кем? Понятно, с кем. С   самкой   фруктовика,   точнее   с

пушистой девушкой, как он стал называть их теперь, отучая   себя   от   грубого

прозвища.

   И не случайно именно ей он предложил раздобыть где-нибудь такой же, как у

него,   гипноизлучатель,   чтобы   они   могли   одновременно    и    очень    тонко

чувствовать   друг   друга.   Предложение   это   не   могло   не    удивить    своей

необычностью и послужило неплохой затравкой для разговора.

   В общем, Фуруху не обманулся   в   ожиданиях.   Пушистая   девушка   оказалась

хорошо образованной, как и большинство людей ее расы. Она знала невообразимо

много интересного о других планетах,   звездах   и   звездных   скоплениях.   Она

прочла ему целую лекцию по астрономии и космонавтике Потом перешли   к   делам

земным,   то   есть   моналойским.   В   истории   родной    планеты    для    Фуруху

существовало изрядное количество белых пятен. И похоже было, что к некоторым

из этих тайн не имеют доступа даже фруктовики. Во   всяком   случае,   пушистая

девушка оказалась не в курсе многих важных событий прошлого. Она,   например,

не знала, когда и откуда появились здесь первопоселенцы,   а   также   когда   и

зачем на смену старой,   эмирской   власти   пришла   новая,   фэдерская   Но   она

достаточно   подробно    рассказала    о    самих    фэдерах    Так    называли    в

действительности лишь   нескольких   высших   руководителей   планеты.   Фадер   -

пошведски отец, фэдер - отцы, а все руководство и служба   безопасности,   как

наверху, так и на местах, разговаривают именно на упрощенном шведском языке.

Фуруху уже знал этот язык, но как-то слово "фэдеры",   знакомое   ему   еще   из

моналойского, не соединилось в голове со своим изначальным смыслом. Бывает.

   Ну что ж,   отцы   так   отцы.   Не   слишком   удивился   Фуруху.   Куда   больше

заинтересовало   его,   что   означает   "наверху"   и   "на    местах".    Пушистая

рассказала и об этом. О   северном   материке   Томфастланде   и   экваториальном

Караэли. О спецпомощниках, которые в каждом султанате представляют фэдерскую

власть. О том" что поставлены эти помощники, конечно же,   над   султанами,   а

сами фэдеры стоят над эмир-шахом Зульгидоем.

   Фуруху аж вздрогнул, когда она назвала превеликого сокращенным именем. Не

полагалось

   - Так. Но им, фруктовикам, видно, было наплевать и на это: одно   слово   -

высшая раса!

   В общем, потихоньку вырисовывалось, кто есть кто на   планете   Моналои.   И

это в целом радовало, ведь Фуруху сам начинал чувствовать себя уже не совсем

моналойцем.

   Он изначально был необыкновенным человеком. Выродком, как он   сам   сказал

бы раньше. Федоменом - как,   замирая   от   восторга,   именовал   себя   теперь.

Фруктовикам такие нужны, они его обучат И станут использовать   в   совместных

проектах - Для изучения наук, для освоения   других   планет,   Для   разработки

новых технологий... Так вот   о   каких   должностях   говорил,   надо   понимать,

Свамп, Когда туманно намекал   на   большие   перспективы   молодого   вчерашнего

сотника!

   И Фуруху поделился своими   мечтами   с   пушистой   девушкой.   А   она   вдруг

загрустила. Фуруху не понял отчего. Стал допытываться. Девушка   -   в   слезы.

Что такое?! Его заело, как всегда, - не остановить теперь. Хочу все знать   -

и точка! Вынь да положь мне новую информацию. Девушка   отплакалась,   вытерла

слезы и вдруг проговорила шепотом:

   - Об этом нельзя рассказывать моналойцам, но тебе я расскажу.   Ваша   раса

никогда не сможет выйти   в   космос.   И   ты   никогда   не   сможешь   заниматься

освоением новых планет. Ты привязан к этой, потому что вы   едите   совершенно

другую пищу. Понимаешь...

   Вдруг гримаса боли исказила ее черты. Пушистая девушка поднялась,   быстро

оделась и спросила:

   - Можно, я пойду?

   - Конечно, -   сказал   вконец   растерявшийся   Фуруху.   -   Приходи   завтра.

Хорошо?

   Она не ответила, ушла молча, и Фуруху в который уж раз подивился   сам   на

себя: "Почему отпустил ее? Почему?"

   На следующий день он попросил Свампа прислать ему ту же девушку.

   - Не получится, - сказал Свамп равнодушно.

   - Почему? - удивился Фуруху.

   - Потому что сегодня утром   ей   отрубили   голову,   -   пояснил   Свамп   еще

равнодушнее.

   - Жаль, - сказал Фуруху совершенно не своим голосом.

   Ему вдруг захотелось плакать, что было абсолютно не присуще   и   дико   для

любого нормального моналойского сотника или охранника. С огромным удивлением

он впервые в жизни почувствовал, что ему   жалко   не   собственных   утраченных

возможностей - не удастся встретиться вновь с приятной партнершей, - а   было

ему жаль именно пушистую девушку. Как человека, как личность. Безумно жаль.

   Чтобы сменить тему, Фуруху спросил:

   - Сколько дней я уже провел здесь?

   - Всего лишь двенадцать, - напомнил Свамп.

   - Надо же! - искренне удивился Фуруху. - А кажется, что целую вечность.

   - Еще бы, - со странной усмешкой сказал Свамп.   -   А   уж   мне-то   и   моим

сотрудникам такое подчас кажется, что и произнести страшно...

   Высокий   представитель   фэдеров   выдал   эту   загадочную   фразу   и   словно

прикусил язык. Но Фуруху-то хорошо успел понять его. Конечно, фраза была   не

случайной. Разве такой человек способен обмолвиться? Просто Свампу   хотелось

увидеть реакцию Фуруху. Зачем? Ну, на этот счет у   него   уже   созрела   некая

гипотеза. Все эти сотрудники, и черные, и желтые, а может,   и   сами   фэдеры,

БОЯТСЯ теперь своего бывшего простого сотника. Уж слишком   быстро   он   начал

меняться, ну прямо на глазах. А   убивать   не   хотят   -   уникальный   экспонат

пропадет! Да что экспонат! Им бы, поди, и   не   удалось   убить   его.   Раз   уж

Фуруху такой уникальный, значит, сумеет за себя   постоять.   Или   кто-то   еще

вступится за него. Уж это точно.

   - Когда ты последний раз говорил с Язоном динАльтом? -   внезапно   выпалил

Свамп.

   - Что? Так звали эту пушистую девушку? - глупо спросил фуруху, и только в

следующую секунду   до   него   дошел   жутковатый   в   своей   абсурдности   смысл

вопроса.

   Но Свампа быстрый и чисто рефлекторный ответ подопытного сразу   успокоил.

Он только переспросил для верности:

   - Ты что, действительно до сих пор не знаешь, кто такой Язон динАльт?

   - Действительно не знаю.

   - Слава Богу, - непонятно выдохнул Свамп.

   Слово "бог" было уже знакомо Фуруху, но в самом общем   смысле,   и   какого

именно бога поминал Свамп, он даже представить себе не мог.

   А ночью для него-таки прислали женщину, и опять пушистую, то есть из расы

фруктовиков. Видно, Свамп искренне хотел утешить своего необычного пленника.

Женщина была роскошная, просто   сказочная.   Нет,   совсем   не   юная   девушка,

пожалуй, даже постарше самого Фуруху, но красоты неотразимой. И   в   огромных

голубых глазищах, обрамленных длинными густыми   ресницами   (теперь   подобные

детали   очень   нравились   ему),   сверкало   нечто   настолько   необычное,   что

растерялся даже такой отважный мужчина, как Фуруху.

   - Ну ладно глазки-то строить, иди сюда скорее, дурашка, -   проговорил   он

жарким   шепотом   страстного   любовника,   пряча   свою   внезапную   робость   за

развязностью.

   Но прекрасная незнакомка явно не понимала по-моналойски. Это   сбило   его,

но, вспомнив, что есть такой язык - эсперанто, который должны понимать   все,

- Фуруху быстро перевел свою   фразу,   даже   добавил   к   ней   по   дороге   еще

каких-то сальностей.

   - Да ты за кого меня   принимаешь?   -   возмутилась   пушистая,   будто   была

наложницей эмиршаха, захваченной в плен, а вовсе не пришла к нему по   доброй

воле.

   Фуруху привык уже ко многим странностям, свойственным   расе   фруктовиков,

особенно их Женщинам, и готов был эти странности прощать. Как-никак существа

высшие. Мало ли: может, он просто не понимает, а это не чудачество, наоборот

-   великая   мудрость.   Но,   простите,   если    наемная    потаскуха    начинает

капризничать и отказывает ему, персональному охраннику султана Азбая, да еще

уникальному жителю Моналои, вокруг которого на цыпочках ходят сами фэдеры?..

Это уже слишком!

   Он шагнул навстречу пушистой красавице и грубо рванул ее   к   себе.   Вчера

было много нежностей, а сегодня пусть будет так. Это он тоже любит. Особенно

раньше любил, когда был еще желторотым десятником.

   - Иди сюда, зараза! - успел сказать он в ответ на ее наглую реплику.

   А больше не успел   ничего.   Потому   что   пушистая   женщина   с   большущими

голубыми глазами сделала какое-то еле   заметное   движение,   и   Фуруху   стало

очень больно.

   Она сломала ему предплечье левой руки.

 

     ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

 

   Монстры вели себя странно. Никто, конечно, не   знал,   как   именно   должны

вести себя монстры. Но по сравнению с   записью,   привезенной   Крумелуром   на

Пирр, и даже по сравнению с единственным   коротким   боем   в   кратере   логика

поведения   высокотемпературных   существ   на   этот   раз   прослеживалась    еще

труднее. Чем служило для них   извержение?   Способом   атаки   или   всего   лишь

удачным шансом для нападения? А может, такой же   внезапной   и   непреодолимой

катастрофой, какой было это землетрясение для моналойцев? Наконец, вытекание

лавы   могло   оказаться   просто   неким   ритуалом,   допустим,   религиозным.   А

присутствие   иной   жизни,   тем   более   белковой,    эти    странные    существа

элементарно не замечали. До того ли им было? Похоже,   монстры   находились   в

состоянии мистического транса или, наоборот, экстаза. Подобную гипотезу тоже

нельзя было исключить, ведь   некоторые   появлявшиеся   из   разломов   туши   то

принимались кружиться, словно в танце,   при   этом   беспорядочно   разбрасывая

вокруг себя капли и сгустки раскаленной лавы, то вдруг почти замирали,   едва

подняв головы над поверхностью, и с грустной задумчивостью -   так   определил

Арчи - вращали дурацкими клювами и озирали окрестности. Стэн же полагал, что

никакой задумчивостью здесь и не   пахнет,   а   странные   медитирующие   фигуры

сравнивал с перископами боевых машин, хищно выискивающими цель.

   А были и такие представители горячего   народца,   которые   с   яростью,   не

уступавшей прежним случаям, выныривали из расщелин,   заполненных   магмой,   и

хватали все подряд. Были и другие - те совсем мало шевелились, зато издавали

необычные звуки, едва ли могущие считаться речью. Уж скорее   этот   надрывный

скрип напоминал вопли отчаяния или боевой клич вожака звериной стаи.

   В общем, ощущение складывалось такое, будто пирряне на сей раз имеют дело

не просто с иной формой жизни, а с поистине невменяемыми созданиями   природы

или с неисправными механизмами, пошедшими вразнос. Сам Бруччо оказался не   в

силах классифицировать монстров по типу их поведения. Одни   и   те   же   особи

демонстрировали абсолютно разные манеры, с другой стороны, их выходки   никак

не зависели от размера, цвета или формы головы. Язон успел   отметить   и   еще

одну особенность: все монстры были сотворены по образу и   подобию   мужскому.

Женщин такого рода то ли не существовало вовсе - в   конце   концов,   механизм

размножения у этих горячих мог отличаться от человеческого, - то ли,   как   и

люди, они отправляли на войну лишь мужчин.

   Правду сказать, война получалась странная. Прямой   и   ясной   агрессии   не

наблюдалось, но опасность была   налицо.   Агрессивен   ли   падающий   со   стола

горячий утюг? В общем, нет, но опасен безусловно. Эти сошедшие с ума утюги с

ногами и руками выглядели более   чем   опасными.   Угроза   сделалась   особенно

очевидной,   когда,   полностью   подтверждая   рассказы   Крумелура,   монстры   в

очередной попытке завоевать   территорию   (или   установить   контакт?   -   Язон

продолжал верить и в такой вариант)   начали   выбираться   из   разломов.   Давя

раскаленными ножищами дымящуюся растительность, они решительно   двинулись   к

кораблям.   До   этого   пирряне   старались   не   нападать.   Следовало   все-таки

поначалу изучить повадки врага, а уж потом переходить к   серьезным   активным

действиям. Лишь несколько упреждающих   ударов   было   нанесено   -   в   порядке

эксперимента и в целях   личной   безопасности.   Ну   а   теперь   отстреливаться

приходилось уже всерьез.

   Керк, приберегавший главные мощности   на   потом,   решил,   что   наконец-то

настало время палить изо всех стволов сразу. И монстры от его струйной пушки

и криогенного бомбомета прыгали обратно в лаву намного быстрее, чем вылезали

оттуда. Не жалела зарядов и Мета, предпочитавшая не столько шквальный   огонь

веером, сколько точную, прицельную   стрельбу.   А   Стэн   обрушил   на   шеренги

горячих воинов свое самое новое изобретение - ультразвуковой   дезинтегратор.

Оружие оказалось эффективнее, чем можно было предположить. Внутри у монстров

что-то резонировало, и они   разваливались   на   куски   раскаленного   вещества

раньше, чем успевали скрыться в потоках лавы. К сожалению, куски эти -   ведь

не все же возвращалось в лаву - были   крайне   неустойчивы   на   воздухе.   Они

дымились, вспыхивали и сгорали, словно политые   бензином.   Для   исследования

там могло остаться мало чего интересного. А Бруччо просто требовал захватить

в плен хоть одного врага - живого или мертвого.

   Прекрасная возможность представилась,   когда   некий   особо   шустрый   урод

приблизился метров на десять к суперботу.   Его   обстреляли   из   стационарных

орудий очень ласково, то   есть   не   стремились   уничтожать,   а   лишь   слегка

обездвиживали гелиевым   морозцем.   Затем   окружили   защитным   энергетическим

полем и приготовились упаковать в лучшем   виде,   но...   Не   тут-то   было!   В

результате мгновенного взрыва", почти   не   вызвавшего   обычной   акустической

волны, - пленный монстр самоликвидировалея, превратившись в скучную   горстку

пепла.

   Конечно, Бруччо проанализирует после химический состав и   этих   останков,

но вряд ли сумеет сделать интересные выводы. Ох вряд ли! Не давались   они   в

руки, проклятые уроды! И может, прав был Арчи,   который   активнее   других   с

поистине пиррянской ненавистью громил вылезающих отовсюду   чужаков.   Словно,

уничтожая их, он ждал появления новых. Более сговорчивых, что   ли?   А   ведь,

кажется, именно об этой гипотезе он и рассказывал накануне Язону,

   Меж   тем   интересный   вывод   напрашивался   из   самого    факта    "суипида"

захваченного   в   плен   врага.    Если,    конечно,    предположить,    что    это

действительно   самоубийство.   А   может,   просто   этакая   хитрая    программа,

заложенная в робота? Или вообще кто-то на расстоянии   управляет   диковинными

монстрами? Вот до этих-то хозяев как раз и мечтал добраться Арчи.

   Ну надо же! - подумал Язон. - Как долго пирряне, даже общими усилиями, не

могут понять   самой   элементарной   вещи:   живые   у   них   сегодня   враги   или

механические?! Впрочем, благодаря целой гвардии деятелей   науки,   психически

не вполне   здоровых,   в   современной   Галактике   уже   трудновато   становится

провести грань между этими двумя понятиями".

   Язону иногда начинало казаться, что и на Пирре, и на других   планетах   он

воюет в последние годы   исключительно   с   андроидами   и   киборгами.   Люди   -

бездушные и жестокие, как   роботы.   Животные   -   могучие   и   уродливые,   как

военные машины, предназначенные только для убийства...   Иногда   Язон   вообще

переставал понимать, зачем он воюет. Игроку, бизнесмену, исследователю - ему

претили    откровенная    антигуманность    и    бессмысленное     кровопролитие,

свойственные любой войне. За долгие годы своей жизни он много   раз   искал   и

находил другие методы для победы над людьми, монстрами и целыми мирами.

   Вот и теперь Язон внезапно осознал   всю   несуразность   развязанной   здесь

бойни.   Возможно,   это   и   был   необходимый   этап   в   задуманной    пиррянами

масштабной операции, но лично ему участвовать в этом этапе было неинтересно.

Ему хотелось совсем другого. Чего же?

   Мысль возникла неожиданно,   но   как   всегда   очень   быстро   оформилась   в

конкретный план. Пока рвутся бомбы и горит земля, пока бойцы с обеих   сторон

мечутся в дыму и пламени, нет ничего проще, как незаметно исчезнуть   с   поля

сражения.   Это   -   не   дезертирство,   а   хитрый   тактический   ход.   Язон   не

чувствовал угрызений совести. Толку   от   него   в   подобном   бою   немного,   а

затянется это все, похоже, еще на несколько часов. Да за   такое   время   Язон

успеет выполнить все намеченное и вернуться обратно. А ведь на самом-то деле

это важно для всех, только некогда объяснять Керку и даже Мете. Крумелуру   -

и вовсе объяснять бессмысленно, если не сказать опасно.   Он   слишком   многое

пытается скрыть, видя в пиррянах простых исполнителей.

   "Извини, Крумелур, - сказал про себя Язон. - Так   не   получится.   У   тебя

свой бизнес, а у нас - свой. И требует он   особых   методов   работы.   Простой

пальбой в сложных ситуациях не отделаешься".

   В общем, пока ребята воюют,   самое   время   Язону   поработать   головой.   А

точнее, приступить к разведывательной операции.

   Землетрясение еще не закончилось,   и   теперь   трещины   подбирались   почти

вплотную к кораблям. Наиболее упрямые фермеры, - остававшиеся   в   пиррянском

лагере на ночь, на сей раз не пострадали, Их успели эвакуировать на   местном

транспорте - этаких огромных безобразного вида гусеничных вездеходах. А   вот

суперботы пострадать могли. Это   было   бы   крайне   глупо,   и   Керк   приказал

передислоцировать    воздушно-космические    силы     пиррян,     а     несколько

универсальных шлюпок велел постоянно держать в готовности к взлету на случай

экстренной необходимости. И несколько раз уже   пришлось   десантироваться   на

поле боя, чтобы выдергивать   из   опасной   зоны   особо   увлекшихся   стрелков,

окруженных потоками лавы.

   Язон внимательно оценил сложившуюся   в   долине   ситуацию,   взял   одну   из

шлюпок, покружил над самым жарким   местом,   да   и   свернул   резко   к   горам,

спрятавшись за дымовую завесу. Никто из друзей не заметил этого маневра.   Не

до того им было. Стрельба внизу не стихала ни на минуту.

   Пройдя перевал на   бреющем   полете,   почти   вплотную   к   хищно   торчавшим

скалам, Язон увидел вновь уже знакомый величественный пейзаж,   раскинувшийся

от подножия вулкана до моря на горизонте; необъятные плантации,   заполненные

людьми россыпь каких-то строений и полоску темной воды вдалеке. От побережья

поднимался сизый туман, но сквозь него было ясно видно, как ползет вверх   по

вьющейся серпантином дороге какой-то   громоздкий   автомобиль.   Универсальная

шлюпка   требовалась   Язону   лишь   для   преодоления    перевала,    дальше    он

предполагал двигаться пешком,   дабы   зря   не   привлекать   ничьего   внимания.

Поэтому свой летательный аппарат Язон аккуратно посадила густом   кустарнике,

забросал для верности ветками и начал спускаться по узкой   тропинке.   Он   ее

еще сверху приглядел. Тропинка вела к небольшому на первый   взгляд   поселку,

расположенному   на   горном    плато,    в    нескольких    сотнях    метров    над

простиравшимися внизу полями.

   Язон специально выбрал в   качестве   первого   объекта   именно   этот   тихий

населенный пункт. Ведь начинать контакт с людьми там,   где   они   работают   в

поте лица, да еще в таком количестве, да   еще   под   охраной,   -   дело   почти

безнадежное. Сначала нужно понаблюдать за отдельными представителями   разных

классов   моналойского   общества   откуда-нибудь   из   укрытия,   а    уж    затем

переходить   к   общению.   Возможно,   имело   смысл   "взять   "языка",   как   это

называлось в   старину.   Не   исключено,   стоило   даже   доставить   пленника   в

пиррянский лагерь   и   уже   там   обо   всем   расспросить.   А   потом   устроить,

например, очную ставку с Крумелуром, выяснить, что здесь правда, а что явная

ложь. Все могло быть интересно, но Язон предпочел не забегать мыслями далеко

вперед. На сегодняшний день вполне   достаточно   и   первого   приблизительного

знакомства с той частью Моналои, которая лежала по другую сторону   перевала.

Язона устроил бы самый минимум новой информации. В конце   концов,   не   менее

важно вернуться к своим до завершения битвы.

   Конечно, все получилось совсем не так, как он думал.

   Когда тропинка вывела его к широкой дороге, послышался шум   мотора   из-за

поворота, и Язон догадался, что это подъезжает к поселку тот   самый   экипаж,

который он увидел еще из   шлюпки.   С   высоты   птичьего   полета   транспортное

средство походило на кассилийский автобус для туристов, только двигалось оно

очень медленно, карабкаясь вверх по скверному шоссе. Возможно,   в   дороге   и

было все   дело,   теперь-то   он   разглядел   вблизи   это   каменистое   крошево.

Странно, однако! На северном континенте ультрасовременные покрытия автотрасс

блестели как зеркало.

   "Ну ладно, разберемся", - подумал Язон и затаился   в   кустах   в   ожидании

чего-нибудь интересного.

   Автобус,   рассчитанный   человек   на   двадцать,   выглядел   внешне    весьма

культурно, а внутрь не   позволяли   заглянуть   затемненные   стекла.   Судя   по

запаху выхлопа, ездили тут на обыкновенной солярке. Больше никакой   полезной

информации выудить из этой встречи не удалось. Когда   же   шум   движка   затих

вдалеке, Язон поднялся и осторожно пошел по дороге следом за   машиной   -   До

первых построек было уже рукой подать. Домики выглядели   не   роскошными,   но

аккуратными, чистенькими. Вряд ли это были те самые бараки, в которых ночуют

несчастные фруктовики, уж скорее здесь обитала стража.

   "Что ж, поговорить с одним из охранников - это будет   то,   что   надо   для

начала, - решил Язон. - Вот подойду прямо к первому дому наугад и постучусь.

Если, конечно; у них тут принято стучаться..."

   До первого дома он не дошел.

   Абсолютно пустая улица вдруг в одно мгновение заполнилась людьми. Они как

будто сидели в придорожных кустах и специально ждали его. Нет, оружием никто

не размахивал, да и оружие у них было   вроде   не   огнестрельное   -   какие-то

Длинные гладкие палки висели на бедрах. И все же   пришельца   явно   встречали

солдаты - судя по одинаковой форменной одежде и военной выправке. Были они к

тому же абсолютно   лысыми,   то   есть   истинными   моналойцами,   кожа   темная,

лоснящаяся и радостные улыбки от уха до уха. Язона   обступили   и   заговорили

все разом. Разбирать слова было трудно. А потому и отвечать он не торопился.

Вслушавшись повнимательнее, наконец понял. Солдаты выясняли между собой, кто

он: фэдер или фруктовик.

   Ничего себе вопросик! Пора развеять их   сомнения.   Однако   объявить   себя

фэдером опасно - ведь он знать не знает местных правил   поведения.   Признать

же в себе фруктовика - тем более убийственно: скрутят в один миг и   отправят

работать вместе со всеми. Выходит, надо говорить правду, ну, то   есть   почти

правду:

   - Братья!

   Такое обращение Язон позаимствовал от фермеров. И здесь сразу понял,   что

ошибся.

   - Люди! - подкорректировал он себя, (это прозвучало еще глупее). -   Я   не

фэдер, я друг фэдеров.

   Он уже видел по их лицам, что так здесь не разговаривают, а значит, и ему

не стоило. И с лихорадочной скоростью соображал,   как   же   теперь   поправить

положение. Но вдруг всякая необходимость соображать отпала сама собою.

   Кто-то сзади с силой ударил Язона палкой по голове,   потом   -   для   пущей

эффективности - ткнул под ребра электрическим   разрядником.   От   этого   Язон

вскрикнул, мгновенно напряг все мышцы и автоматически принял боевую   стойку.

Нет, стрелять он не хотел, но - проклятая пиррянская   привычка!   -   пистолет

сам прыгнул в ладонь. В тот же миг новый сокрушительный   удар   обрушился   на

голову Язона, и он окончательно потерял сознание.

 

     ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

 

   Битва с монстрами, точнее их избиение,   полностью   прекратилась   ближе   к

вечеру, когда двойное   моналойское   солнце   уже   закатывалось   за   горизонт.

Уцелевшие экземпляры чудовищ попрятались, лавовые потоки медленно густели   и

застывали. Земля больше не дрожала. И суперботы вернулись на исходные места.

В итоге со стороны пиррян не было потерь в живой силе и технике,   лишь   двое

оказались легко травмированы. И тогда Мета первая заметила отсутствие Язона.

Почти тут же Керк недосчитался одной универсальной шлюпки.

   Гипотезу о том, что руководитель проекта мог вместе со шлюпкой рухнуть   в

раскаленную лаву, никто всерьез   рассматривать   не   хотел.   А   Мета   сказала

грустно:

   - Он просто удрал. Язон говорил мне, что   хочет   попасть   по   ту   сторону

перевала.

   - Он и другим это говорил, - буркнул Керк. - Только как   он   посмел?!   Не

посоветовавшись со мною! Вообще ни с кем!!

   Керк закипал все сильнее и теперь начал размахивать пистолетом.

   К счастью, Крумелура к этому моменту в пиррянском лагере уже не было.   Он

улетел получасом раньше,   в   связи   с   неким   важным   сигналом   из   Томхета.

Разумеется, хитрый и скрытный   фэдер   не   удосужился   объяснить,   по   какому

именно, поводу его вызывают. Информация с северного континента, очевидно, не

входила в необходимый минимум того, что полагалось   знать   пиррянам   для   их

работы. Но хоть одно представлялось удачным: по крайней мере,   до   утра   они

могли хранить в тайне от местных   сам   факт   исчезновения   Язона.   Это   было

весьма существенно для дальнейшего.

   И тогда Мета сказала:

   - Я полечу за ним. Прямо   сейчас.   А   к   утру   обязательно   найду.   Таким

образом, Крумелур даже   не   узнает,   что   Язон   вообще   куда-то   улетал.   Мы

избегнем ненужного конфликта.

   Арчи поразился хладнокровию Меты: ведь   она   рассуждала   только   о   деле,

ничуть не беспокоясь о судьбе любимого.

   Конечно, на самом деле все было не так. В глубине души Мета ни на   минуту

не переставала ругать себя за то,   что   вообще   выпустила   мужа   -   из   поля

зрения. Как она; могла?! И теперь   ее   единственной   целью   было   как   можно

скорее разыскать и вернуть Язона - во что бы то ни стало.   А   дипломатически

хитрое объяснение она придумала исключительно для Керка.

   Но пиррянский ветеран не клюнул на эту уловку. Он все равно взревел,   как

раненый зверь:

   - Нет уж! Никуда ты не полетишь! Пока еще здесь командую я!   Язон   всегда

был себе на уме. Сам заварил кашу - сам пускай и   выпутывается.   Но   тебя   я

никуда не отпускаю, во всяком случае, до прибытия нашего подкрепления.

   - Не так уж долго, кстати, осталось ждать, - включился в   разговор   Стэн,

поддерживая Керка. - А сегодня у нас каждый человек на счету. И ты нужна нам

здесь, Мета. А там... Мы же и не представляем себе, в какой переплет   угодил

Язон на этот раз. Почему он не выходит на связь? Чего добивается? Что,   если

и ты пропадешь так же бесследно?!

   - Я? - обиделась Мета. - Я пропаду?! Тогда полетели вместе, Стэн.

   Керк просто побелел от возмущения, услыхав такие речи.

   - Никто никуда не полетит на ночь глядя. Вы что, не   помните,   как   здесь

быстро темнеет? Всем немедленно спать!

   С последним приказом седовласый вождь явно погорячился. Ведь пирряне   еще

не ужинали. А поесть после такой битвы, конечно,   хотелось,   и   даже   очень.

Однако   исчезновение   Язона   многим   испортило   аппетит.   Вечерняя    трапеза

протекала в удивительно мрачном молчании. Арчи одной рукой держал   вилку,   а

другой непрерывно рисовал чтото на экране. На сей раз Миди ему не помогала -

сил уже не было. А Бруччо и вовсе решил все свои научные изыскания   отложить

до утра. Даже думать не хотел за едой о загадках злосчастной планеты Моналои

- не то что   говорить.   Мета   рассуждала   вслух   больше   всех,   приглашая   и

остальных к анализу прошедшего боя. На ее вопросы и предложения товарищи   по

оружию откликались вяло, но цель была достигнута: никто не   заподозрил,   что

гордая пиррянка вынашивает собственные тайные планы.

   Когда же окончательно стемнело и заснули   почти   все,   кроме   дежурившего

Стэна, она тихо прокралась к универсальной   шлюпке,   отлетела   на   бесшумном

гравитонном ходу подальше во тьму и потом резко, с   сумасшедшим   ускорением,

на какое только она, наверно, и была способна, рванулась вперед и   ввысь,   к

горному перевалу. Мета летела так, точно боялась погони.   Однако   погони   не

было.

   Стэн сразу понял, кто это. И тут же проникся чисто пиррянским уважением к

упрямству и смелости Меты. Он даже не стал будить Керка. Все равно никому не

удастся догнать строптивую красавицу, ведь она   по   праву   считается   лучшим

пилотом на Пирре. Общую тревогу поднимать тем более преждевременно.   Язон   и

Мета вдвоем - это такая сила, что за них просто глупо бояться.   Ну   а   когда

поддержка понадобится, они сами дадут о себе знать.

   Примерно так думал Стэн, провожая глазами быстро таявшие   в   черном   небе

огоньки стремительного маленького кораблика.

   Шлюпку Язона Мета нашла легко. Не столько на этой планете   было   металла,

чтобы   не   разыскать   примитивно   спрятанный   в   кустах    стальной    предмет

достаточно большой массы. А вот дальше оказалось посложнее. Какие могут быть

ориентиры в темноте? Тут   бы   ей   очень   пригодилась   пиррянская   чешуйчатая

собака. Твари эти, на   вид   весьма   неприятные,   с   давних   пор   водились   в

непролазных джунглях, но только выдающийся говорун Накса научился   приручать

их. Чешуйчатые   собаки   оказались   в   действительности   очень   дружелюбными,

преданными людям, а уж обоняние имели   просто   фантастическое.   Но   к   чему,

спрашивается, мечтать впустую!

   Мета по   запаху   след   взять,   конечно,   не   могла.   Что   же   оставалось?

Сломанные ветки, примятая трава, упавшие листья, отпечатки подошв на влажной

глине. Разглядывать подобные мелочи ночью при свете фонаря -   задача   не   из

самых легких. Но на дорогу Мета   вышла   все-таки   вполне   уверенная,   что   в

точности повторяет путь Язона. Однако на   проклятой   сухой   щебенке   никаких

следов рассмотреть   было   уже   просто   немыслимо.   Даже   при   ярком   солнце.

Пришлось положиться на   интуицию.   Риск   был   велик,   ведь   выбрав   неверное

направление, Мета катастрофически упускала драгоценное время.

   Налево дорога резко заворачивала и шла вниз, то есть к плантациям, куда и

рвался все   время   Язон.   Направо,   на   расстоянии   нескольких   сот   метров,

виднелись жилые, по-видимому, постройки - луч фонаря   доставал   их,   хотя   и

слабо. "Неужели Язон не воспользовался бы случаем   завернуть   сначала   туда,

если это так близко? -   думала   Мета.   -   Ведь   и   ему   было   дорого   время.

Очевидно, знакомство с плантациями он все-таки оставил на потом".

   И она, уже не сомневаясь больше, повернула к поселку.

   Правильность выбранного решения подтвердилась   необычайно   скоро.   Рыская

лучом по дороге в шаге перед   собой.   Мета   уже   через   каких-нибудь   двести

метров наткнулась на предмет, который не перепутала бы   ни   с   чем.   Посреди

каменистой   тропы   лежал   пси-передатчик   Язона.   На    Моналои    такими    не

пользовались. И передатчик этот оказался раздавлен.   То   ли   камнем,   то   ли

каблуком. Мета повертела в руках бесполезную плоскую коробочку   с   треснутым

зеркальным окошком, прикинула, что в принципе   починить   связное   устройство

еще   реально,   и   сунула   его   в   карман   комбинезона.   Впрочем"   передатчик

следовало забрать в любом случае.   Не   оставлять   же   на   проезжей   части   в

незнакомом поселке! А о том,   что   могла   означать   подобная   находка,   Мета

подумать не успела. Сзади послышались вдруг пока езде далекие, но уже   четко

различимые голоса. Одновременно оглядываясь и гася фонарь, Мета ринулась   во

тьму придорожных кустов.

   Похоже, ее не успели заметить.   Уже   через   минуту   мимо   в   неторопливом

спокойствии прошествовала довольно забавная компания: двое лысых   мужчин   по

краям   и   трое   вполне   нормальных,   с   длинными   волосами,   молодых   женщин

посередине. Путь себе они освещали тоже   фонарями,   но   весьма   замысловатой

конструкции.   Длинные   шесты   торчали   из   заплечных   сумок   у    мужчин,    а

прикрепленные к ним на кронштейнах   кубики   ярких   светильников   свешивались

почти на уровень лиц   в   полуметре   перед   идущими.   Такие   лампы,   конечно,

высвечивали только ближайший участок   пути   и   не   позволяли   видеть   ничего

дальше собственного носа. Очевидно, в   этих   краях,   за   исключением   ям   на

дорогах, даже ночью никаких опасностей не ждали. Забавно.

   Женщин явно вели - это   чувствовалось.   Странная   процессия   куда   больше

походила на конвоиров и заключенных, чем на праздно шатающихся   гуляк,   хотя

ведомые и не были связаны, их даже не держали за руки. Моналойских слов Мета

практически не понимала, так что вслушиваться в разговор было бесполезно, но

интонации в репликах обоих мужчин и одной   женщины   -   остальные   молчали   -

показались ей абсолютно мирными.

   Пропустив неторопливую группу аборигенов подальше вперед, Мета   вышла   из

своего укрытия и двинулась   следом.   Такой   вариант   представлялся   наиболее

интересным. И собственный свет включать не надо - значит, легче прятаться. И

вообще, уж очень хотелось выяснить, куда ведут трех девушек на ночь глядя.

   "Вряд ли Язон мог видеть что-то подобное. Раздавленный   пси-передатчик   в

первую очередь наводит на   крайне   простую   мысль:   тут   случилась   драка   с

последующим бегством или захватом. Если верно первое, бежать обратно в   горы

он бы, конечно, не стал. Если верно второе, Язона скорее   всего   увели   туда

же, куда сейчас ведут этих пленных (ну, допустим, все-таки пленных)   женщин.

Вернемся к первому варианту, - продолжала рассуждать Мета. - Язон, вероятно,

сбежал бы в   один   из   придорожных   домов,   ища   поддержки   у   какого-нибудь

безумного аборигена... Э, нет! Не стал бы   он   для   такого   случая   выбирать

первый попавшийся дом. Здесь же все-таки не планета Счастье, не камачи диких

кочевников из племени Темучина. Здесь весьма высокоразвитая   цивилизация.   И

уж если зародился серьезный конфликт, разрешать его можно только   с   помощью

властей.   Пусть   даже   с   помощью   самого   маленького   начальничка   местного

значения. А начальство в каких попало домах не живет".

   В общем, пока все было логично.   Мета   рассеянно   скользила   взглядом   по

сторонам пустынной улицы, по черным окнам сонных домов и внимательно следила

за качающимися впереди двумя фонарями, отбрасывавшими на дорогу круги белого

света, рассеченные темными тенями. Наконец впереди показались новые огни,   а

затем   стала   видна   и   высокая   слабо   подсвеченная   стена,   вдоль   которой

двинулась процессия.

   "Чего и следовало ожидать! - обрадовалась Мета. - Вот за таким забором   -

о, да   еще   с   колючками   поверху!   -   как   раз   и   должно   обитать   высокое

начальство, с которым Язон либо подружился, либо до сих пор   конфликтует.   В

любом случае мне нужно именно туда. И я туда попаду, придется   ли   прошибать

стену или идти по трупам. Но   лучше...   лучше,   конечно,   тихо,   без   драки,

какнибудь по-хитрому. Школа Язона!" - улыбнулась Мета собственным мыслям.

   И тут вновь возникла необходимость прятаться. Света вокруг стало   слишком

уж много. Большие кубические фонари над массивными воротами в разрыве   стены

источали мертвенно-зеленое   монохроматическое   сияние,   которое   делало   все

вокруг   абсолютно   бесцветным.   Это   вызвало   у   Меты   несколько   жутковатое

ощущение. Очевидно, такие лампы   и   установили   здесь,   чтобы   завораживать,

гипнотизировать, подавлять волю пришедших ночью. А непосредственно у входа в

резиденцию   местного   начальника   толпилось   человек   двадцать   девушек,   не

меньше. Теперь уже Мета отлично видела, что все   они   очень   молоды,   хороши

лицом и фигурой. Красивы   были   даже   совершенно   лысые.   Такие   здесь   тоже

попадались. "Наложницы", - вспомнилось странное слово из какой-то   старинной

книжки, которую Мета читала в   период   своего   увлечения   проблемами   любви,

брака и семейных отношений. - Наложницы из гарема". Она бы не поручилась   за

правильность употребления терминов, но интуиция подсказывала, что в принципе

догадка верна.

   Затаившись в   кустах,   Мета   минут   пятнадцать   наблюдала,   как   наложниц

пропускают в маленькую калиточку, открываемую в   углу   ворот,   причем   лысый

охранник   не   требовал   никаких   документов,   вообще   никаких    материальных

предметов, только на секунду ярко вспыхивала специальная   лампа,   высвечивая

лицо очередной девушки.

   "Фотографируют, - сообразила Мета. -

   Чтобы потом опознать". Это тоже показалось забавным.

   Далеко   не   все   девушки   говорили   по-моналойски,    здесь    можно    было

наслушаться любых наречий. Язон бы сейчас разобрался, кто из них   откуда.   У

Меты с этим дело обстояло   хуже,   но   в   какойто   момент   до   нее   отчетливо

донеслась фраза на меж-языке:

   - А деньги когда, господин хороший?

   - Зови меня хухун, - откликнулся охранник тоже   на   меж-языке.   -   Деньги

получишь на выходе. Мы вперед не платим.

   Этот короткий диалог оказался весьма познавательным. Наложницы, насколько

помнилось Мете, денег не берут. Те, которые за   плату   работают,   назывались

как-то иначе.

   Потом она вдруг заметила, что девушек не только   приводят   сопровождающие

мужчины. Некоторые появлялись сами по себе, в гордом одиночестве. Такие   все

как одна были лысыми. Мета уже было расстроилась, что   не   сможет   подменить

одну из них собою, когда вдруг метрах в ста от   нее   на   подъездной   дорожке

появилась стройная фигурка   длинноволосой   блондинки.   Она   была   высокая   и

крепкая, чем-то даже напоминала саму Мету. Пиррянка поняла, что это   и   есть

ее главный шанс.

   Скользнув   вдоль   кустов   навстречу   незнакомке,    она    убедилась,    что

поблизости   практически   никого   нет,   и   выстрелила    в    девушку    иголкой

химического   парализатора.   Ничего   страшного   -   очнется    через    полчаса.

Блондинка упала удачно,   не   разбив   даже   своего   кубического   фонарика   на

кронштейне.   Это    представлялось    особенно    важным,    ведь    без    такого

осветительного   прибора   Мета   выглядела   бы   очень   подозрительно.   Что   же

касается здешних костюмов, то приходящие к воротам одеты были вообще   весьма

разношерстно, так что на худой конец сошел бы и комбинезон, но Мета все-таки

предпочла   подстраховаться   и   накинуть   поверх   него   снятое   с   несчастной

наложницы платье-накидку. Под этой накидкой у девушки ничего,   кроме   нижней

юбки, не обнаружилось. И хотя Мета совершенно не   знала,   как   относятся   на

Моналои к хождению на людях голышом, выбора у нее все равно   не   оставалось.

Девушка была аккуратно уложена на мягкую траву в кустах. А ее накидка теперь

удачно прикрывала   все   оттопыренные   карманы   Метиного   комбинезона   и   все

пристегнутые к нему обязательные причиндалы:   аптечку,   фонарь,   нож,   моток

сверхпрочной   нити   с   крюком   на   конце    и    пружинным    устройством    для

выстреливания, миникамеру, передатчик и с десяток видов различного оружия   -

в общем, все то, что каждый пиррянин старался иметь при себе постоянно.

   "Ну что ж, вперед!" - мысленно приказала себе Мета.

   А если не получится - в общем, тоже нестрашно. Она без труда перестреляет

их всех и скроется в темноте. Но... очень не хотелось. И не   только   потому,

что изящно придуманная операция сорвется,   ей   просто   не   хотелось   убивать

людей. Неприятно это! Вот уж действительно влияние Язона!

   Она уже подходила к воротам, в ярком монохроматическом свете   похожая   на

всех остальных, и никто не обратил на нее особого внимания. Исправно щелкнул

фотоаппарат, а по ту сторону двое сразу подхватили ее под локти и теперь уже

точно повели. Решительно и жестко. Невероятным усилием воли Мета подавила   в

себе чисто рефлекторный внутренний протест и заставила дернувшийся из кобуры

пистолет тут же вернуться назад. Получилось! И это   получилось.   Она   должна

была пройти до конца, а иначе все сложности, все хитрости и   эта   несчастная

оглушенная и раздетая девушка под кустами, - зачем это все?

   Ладно, в конце концов, можно и потерпеть.

   До сих пор никто не делал ей больно, никто не   оскорблял   ни   словом,   ни

жестом. Впрочем, насчет слов она ведь пока просто не задумывалась,   заведомо

не пыталась расшифровывать смысл чужой речи. А   тут   вдруг   осознала,   точно

проснувшись, что левый охранник обращается персонально к ней. Вслушалась и -

надо же! - поняла: он спрашивал, умеет ли она говорить по-моналойски?

   - Нет, - ответила Мета.

   Это слово она знала. Оба засмеялись. Ее спросили то же самое   по-шведски.

Мета только помотала головой, даже не пытаясь вспоминать,   как   будет   "нет"

по-шведски, чтобы еще раз посмешить своих конвоиров. А вот следующий вариант

вопроса прозвучал на меж-языке. И Мета вздрогнула.

   Ведь Крумелур предупреждал, что на меж-языке здесь говорить   не   принято.

Или с инопланетными пленниками все-таки можно? Особенно если   те   другим   не

владеют. А Язон, помнится, еще рассказывал, со   слов   фермера   Уризбая,   что

меж-язык называют здесь фруктовиковым. Вот в чем дело!   Ну   и   ладно.   Пусть

считают ее фруктовичкой. Или как правильно? В конце концов,   теперь   бояться

уже глупо. Этих двоих в случае чего она сумеет одолеть тихо. А до цели   они,

похоже, почти дошли.

   Внезапно   из-за   деревьев   появился   какой-то   уютный   домик   на    берегу

искусственного пруда, обрамленного камнями.

   - Я говорю на меж-языке. Немного, - слукавила на всякий случай Мета.

   - Вот и прекрасно, -   сказал   охранник,   коротко   хрюкнув.   -   Этот   тоже

говорит. Немного. Пообщаетесь.

   Мета не поняла, о ком и о чем речь, но предпочла воздержаться от вопроса.

   А охранник продолжил:

   - Иди к нему вот в этот дом. Поняла? А у нас еще   полно   таких,   как   ты.

Кстати, не вздумай убежать куда-нибудь. Здесь стреляют.   Ты   в   первый   раз,

наверно?

   Мета неопределенно кивнула.

   Они все трое уже стояли на пороге, и   ее   разговорчивый   спутник   крикнул

что-то непонятное в   окно   домика,   находившееся   слева   от   двери.   Какоето

смешное слово вроде "руруху". Возможно, это было имя,   потому   что   охранник

добавил на межязыке:

   - Мы привели тебе самку.

   Мета даже не сразу поняла, что это про нее, а когда поняла, ей было проще

подумать,   будто   она   ослышалась.   Или   предположить,   что   это   слово    на

каком-нибудь чужом языке означает...

   Ее размышления были прерваны, так как оба охранника, отойдя на   несколько

шагов, вдруг остановились и,   по   инерции   общаясь   на   меж-языке,   обсудили

крайне интересный вопрос.

   - А может, ее надо было вести прямо в главный каземат султана Азбая,   где

сидит тот бесноватый фруктовик, которого только что поймали?

   - Нет, нет! - ответил другой уверенно. - Я точно помню:   именно   сюда,   к

чокнутому.

   Вскоре их шаги затихли вдали.

   Велико   оказалось   искушение   сразу   пойти   разыскивать   главный   каземат

султана, но это было бы неправильно во всех смыслах. И даже опасно. Мета   (в

который уж раз?) подчинилась голосу   разума.   Все-таки   здесь   ее   ждали,   а

значит, именно здесь и удастся что-нибудь выяснить. Тем   более   раз   ее   так

запросто оставили одну, вряд ли готовится какая-нибудь   страшная   экзекуция.

Скорее всего ее просто привели к кому-то для развлечения, словно гетейшу или

партизанку. Честно признаться, она плохо помнила, как звали подобных   женщин

в древности. А в общем, нетрудно было и сразу сообразить, что   цель   привода

сюда ночью именно такова.

   "Что ж, любитель незнакомых женщин, встречай меня!" -   сказала   про   себя

Мета с озорной улыбкой и распахнула дверь.

   Вышедший ей навстречу   мужчина   оказался   молодым,   темнокожим,   высоким,

очень мускулистым и вообще довольно   приятным   на   вид,   если,   конечно,   не

считать его абсолютной безволосости. Улыбался парень широко, от уха до   уха,

жадно пожирал Мету глазами с нескрываемым восторгом и желанием и говорил   на

своем, моналойском, масляным, воркующим голосом, но   явно   какие-то   хамские

гадости.

   Интуитивное впечатление не   обмануло.   Как   только   абориген   перешел   на

эсперанто, быстро смекнув, что Мета на местном наречии ни бум-бум, первая же

его фраза прозвучала так:

   - Что ты там   попку   прячешь   да   грудь   выпячиваешь?   Иди   скорее   сюда,

дурашка!

   И   вместе   с   этими   словами   он   бесцеремонно   потянул   свои   лапищи    к

вожделенному телу вошедшей гостьи.

   - Да ты за кого меня принимаешь?   -   задыхаясь   от   возмущения,   выпалила

пиррянка.

   Его рука уже хватала ее за плечо, и следующей фразы   Мета   дожидаться   не

стала. Слышала какието слова вполуха, но хруст ломаемой кости запомнился   ей

гораздо лучше.

 

     ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

 

   Язон очнулся   в   сыром   и   темном   подвале.   Слабый-слабый   свет   сочился

откуда-то сверху, скорее всего не из окошка, а просто из случайной   щели.   В

первую очередь он ощупал голову. Волосы слиплись   от   запекшейся   крови,   но

боли уже практически не было, и он даже рану толком найти не сумел.   Значит,

времени прошло изрядно. Или его способности к регенерации тканей   продолжали

развиваться   достаточно   бурно.   Подсветка   универсального    циферблата    не

работала. Так что выяснить, который час, самым простым способом не   удалось.

Более сложные варианты были впереди. Главное, у него   не   отняли   всего,   не

раздели догола - значит, остается много реальных шансов выбраться. Возможно,

он выберется отсюда даже раньше, чем за ним придут. Если придут вообще.

   Последняя мысль показалась особенно грустной. На   этой   дурацкой   планете

Моналои все настолько нелогично! Почему бы не предположить, что никакие   это

были не солдаты - а так,   обыкновенные   воры   и   хулиганы?   Забрали   у   него

оружие, передатчик, фонарь, альпинистское   снаряжение,   а   аптечку   и   целый

ворох других приборов оставили, потому как не сообразили, что это. Самого же

потерпевшего бросили в глубокую   яму   -   этакую   братскую   могилу   для   всех

ограбленных. Почему нет? Кстати, надо проверить, целы ли кости.

   Кости оказались целы. Он легко сумел   встать,   размял   затекшие   мышцы   и

долго шарил по карманам в поисках предмета, который помог   бы   добыть   огонь

или просто свет в любой форме. Ничего такого   не   обнаружив,   Язон   принялся

изучать свою тюрьму на   ощупь.   Тактильный   контакт   с   шершавыми,   но   явно

искусственно обработанными стенами скорее   порадовал   его   Значит,   все-таки

темница, и стало быть, он еще кому-то нужен. Глядишь, и покормят. Ладно, что

дальше? Аптечка, пристегнутая к руке под разорванным комбинезоном,   исправно

работала,   в   частности,   благодаря   ей   он   не    ощущал    сейчас    сильного

дискомфорта.   В   физическом   смысле.   А   в   моральном   очень   давила   полная

неизвестность и стыд за собственное нелепое поведение. Полез на   рожон,   как

мальчишка, как будто впервые попал в незнакомый мир. Рассказы   фермера,   что

ли,   на   него   повлияли?   Мир   без   насилия,   мир   без   хищников,   все    тут

счастливы... Но ведь даже фермер сказал, что с приходом   фэдеров   все   стало

по-другому. А Крумелур - так вообще не велел сюда соваться.   Может,   он   это

по-доброму? Ведь заинтересован же в Язоне. Плохого ему явно не желал...

   Но все эти мысли прокручивались в голове как бы вхолостую.

   О высокие звезды! Что он знает о силах, управляющих планетой   Моналои?   А

вдруг фэдеры не контролируют ситуацию в полной мере? Вдруг не только монстры

из-под земли, но и взбесившиеся представители других   кланов   и   каст   давно

раскачивают хрупкое равновесие этого странного мира?

   Выбираться без посторонней помощи расхотелось   напрочь.   Язон   попробовал

крикнуть. Эхо отскочило от стен, заметалось по узкому колодцу камеры, и вмиг

стало   ясно,   что   потолок   здесь   необычайно   высок.   Он   ждал   ответа,   но

безрезультатно.

   Наконец обнаружилась дверь. Все-таки   его   не   сверху   бросали.   В   узкие

зазоры   меж   досок,   схваченных   друг   с   другом   металлическими    полосами,

просачивался едва заметный свет. Язон   припал   к   одной   из   таких   щелочек,

увидеть ничего не смог, но в отчаянии еще раз крикнул теперь уже в дверь:

   - Люди! Я очнулся!

   Развлекаясь, он повторил эту   фразу   на   всех   доступных   ему   языках,   и

наконец в   глубокую   тишину   подвала,   до   того   нарушаемую   лишь   монотонно

падающими   в   углу   каплями   воды,   вторгся   новый   звук.   Скрип   деревянной

конструкции. Лестницы, должно быть. Неужели это шаги? Да, шаги.

   Кто-то долго гремел ключами в замке, наконец дверь   открылась.   В   проеме

стоял лысый темнокожий моналоец с факелом, позади него еще двое   -   на   пару

ступенек выше по крутой загибавшейся лестнице. Дальше   -   ничего   не   видно.

Можно рвануть напролом. Но кто   же   знает,   сколько   их   там?   Глупо.   Лучше

поговорить.

   - Я хочу видеть вашего начальника, - сказал Язон на эсперанто.

   Моналоец что-то промычал невнятно, и Язон повторил фразу на местном.

   - Говори со мной, - великодушно предложил факельщик.

   Не очень-то верилось Язону, что с ключами и факелом спускаются в   темницу

местные руководители, но делать было нечего, и он спросил:

   - Когда меня выпустят?

   - Когда Высший Совет Ордена Теней Алхиноя решит, что настало время.   Я   -

один из членов Высшего Совета, но я не могу решать без кворума.

   Ответ   был   исчерпывающим   в   своем   идиотизме,   и   Язон   поначалу    даже

растерялся. Потом решил поинтересоваться конкретно:

   - Сколько   дней   понадобится   Высшему   Совету   Ордена   Теней   Алхиноя   на

принятие решения?

   Язон очень старался не исказить название организации, о которой   вошедший

говорил с таким пиететом, что произносил каждое слово явно с большой   буквы.

Кажется,   удалось   повторить   все   без   ошибок,   и    разговор    благополучно

продолжился.

   - Двое суток, - таков был предельно лаконичный ответ.

   После этого Язон рискнул уточнить, действительно ли через двое   суток   он

получит полную свободу. И выяснилось, конечно, что этот псих просто   морочит

ему голову. Через два дня Язон-де предстанет перед   Высшим   Советом,   ему-де

будет позволено   лицезреть   Великих   Жрецов   и   даже   лично   самого   Первого

Великого Жреца. А дальше, не исключено, его оставят жить здесь, в лесу, или,

возможно, он будет отдан тем   самым   Теням,   которые   в   действительности   и

правят планетой Моналои.

   Приятно было услышать, что эти сумасшедшие   все-таки   говорят   о   планете

Моналои, стало быть, хотя бы понимают, где они.   И   таким   образом   остается

надежда на контакт с нормальными людьми.

   "Двое суток можно и подождать. Или все-таки устроить побег? - лихорадочно

соображал Язон. - В любом случае не сейчас. Сейчас они слишком хорошо готовы

ко всему".

   Он придумал еще один важный вопрос:

   - Меня будут кормить здесь в течение этих двух суток?

   - Да, пришелец, - солидно пообещал человек с факелом и добавил: - Если ты

назовешь нам свое имя.

   Вот тут уж точно темнить не стоило! Его имя на

   Моналои кое-что да значит! Это хорошо известно еще от Крумелура.

   - Во всех мирах Галактики меня зовут Язоном динАльтом!   -   объявил   он   с

предельной торжественностью.

    Эффект оказался меньшим, чем можно было ожидать, но все-таки.   Темнокожие

лысины в проеме дверей заколыхались,   свет   единственного   факела   задрожал,

послышалось бормотание и шепот многих людей. Долго звучала   эта   монотонная,

нечленораздельная тарабарщина. Они   явно   обсуждали   услышанное,   примеривая

новые сведения к своим безумным канонам.   Но   благодаря   этому   Язон   вполне

определенно понял одно: людей за дверью не трое, а гораздо   больше.   Значит,

он правильно не рванулся туда. И вообще, может,   на   лестнице   уже   собрался

кворум? И тогда решение вынесут прямо сейчас, досрочно!

   Не тут-то было. Шум голосов постепенно стих, и факельщик возвестил:

   - Жди решения, Язон динАльт! Шансы твои на вечную   жизнь   среди   Духов   и

Теней Алхиноя весьма велики.

   После этого дверь была решительно захлопнута, все засовы задвинуты,   ключ

проскрежетал в замке, и Язон остался в   полной   растерянности.   Жизнь   среди

Духов   Алхиноя,   да   еще   вечная,   мало   прельщала    его.    Это    попахивало

каким-нибудь   ритуальным   сожжением   или   утоплением.   Бессмертным   его   уже

сделали однажды, второй подарок такого же   рода   был   бы   явно   излишним.   И

вообще, собственная "неумираемость" Язона отнюдь не означала, что тело   его,

способное к бесконечным циклам регенерации, нельзя уничтожить. Умертвить его

можно было тысячами разных способов. А Язон еще собирался пожить.   Ему   пока

не надоело. В Галактике еще оставалось так много интересного!

   "Ну что ж, мои   безумные   братья,   -   подумал   Язон,   -   своим   последним

утверждением вы просто вынуждаете меня бежать отсюда, и   как   можно   скорее.

Только надо хорошенько подготовиться. И дождаться   момента,   когда   принесут

пищу. Ведь не станете же вы собирать кворум,   чтобы   принести   мне   миску   с

похлебкой!"

   Он был полностью готов к бою уже через десять минут и в   остальное   время

от скуки просто моделировал различные варианты прорыва наверх.   Долгожданный

момент наступил часа через четыре.

   Язон внимательно прислушался к   шагам   на   лестнице   и   понял,   что   там,

конечно, не один человек. Сколько же? Если повезет, их будет всего двое. Так

было принято в тюрьмах у всех народов, на многих планетах, в разные века. Ну

а если не повезет... О чернота пространства!

   Дверь распахнулась резче, чем в прошлый раз,   и   Язон   ударил   с   размаху

первого же появившегося на пороге.

 

     ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

 

   Абориген, ждавший женщину, оказался отличным бойцом, одаренным   физически

от природы, хорошо обученным и отчаянно смелым.   Мета   прониклась   искренним

уважением к его неистовым попыткам одержать победу. С одной здоровой рукой и

с острой болью в другой он сделался как будто только злее, а силы и мужества

нисколько не поубавилось. В сущности, он   даже   оставался   опасен.   Пришлось

ткнуть его пальцем в сонную артерию, чтобы отдохнул хоть   немножко.   И   пока

несчастный лежал без сознания, пиррянка вправила ему кость,   наложила   шину,

сделала повязку и обработала травму новейшими средствами из   аптечки.   Потом

наконец сообразила, что нелишним будет   еще   и   связать   этого   мускулистого

парня. Едва ли, очнувшись, он станет вести   себя   тихо,   а   очередной   раунд

кулачного боя не интересовал Мету в связи с ее явным преимуществом. В итоге,

когда все приготовления были завершены, приводящий   в   чувство   укол   явился

последним торжественным аккордом.

   На меж-языке парень говорил действительно лишь слегка. Лучше   всего   знал

ругательства, выслушивание которых не доставляло   Мете   особой   радости.   Но

примерно   через   минуту   злобного   шипения,   брызганья   слюной    и    попыток

освободиться со стороны пленника они благополучно договорились об общении на

эсперанто.   К   счастью,   в   процессе   всей   этой   нелепой    борьбы    мужское

достоинство не позволило поверженному женщиной   воину   кричать   и   звать   на

помощь. А не то пришлось бы снова на время выключать его или,   как   минимум,

заткнуть рот каким-нибудь импровизированным кляпом.

   Из последующего пятиминутного   разговора   выяснилось,   что   этот   местный

стражник по имени Фуруху,   гордо   называвший   себя   персональным   охранником

султана, на удивление смышлен и даже образован. С   его   профессией   подобные

качества как-то плохо вязались, и слово за слово Мета выяснила,   что   Фуруху

совсем не прост. Он - уникум, которого держат здесь с целью изучения. Ничего

себе случайная встреча! Выяснила Мета и многое   прочее,   что   было   известно

персональному охраннику султана Азбая. Он охотно   делился   с   ней,   даже   не

разобравшись толком, кто она и откуда.   Перед   ним   была   самка   фруктовика,

обаятельная, умная, свободно говорящая на фруктовиковом и эсперанто, - этого

было вполне достаточно.   Собственно,   для   предельной   откровенности   Фуруху

хватило бы уже и того, что женщина   прилетела   с   другой   планеты.   Ведь   за

последние дни он возненавидел Моналои -   совсем   недавно   родной,   а   теперь

ставший чужим и страшным мир, где горстка злобных фэдеров держит всех   людей

в полном неведении. Сильнее всего на свете он рвался теперь к   знаниям   и   к

другим мирам. Он даже поделился с Метой своей главной   бедой.   Он   рассказал

давешнюю историю   о   прекрасной   девушке,   открывшей   ему   глаза   на   многие

моналойские тайны и, быть может, за это поплатившейся   жизнью.   Он   искренне

верил, что Мета теперь продолжит ее благородное дело и в итоге поможет   ему,

Фуруху, улететь с этой духами   проклятой   планеты.   Однако   почемуто   именно

пушистая девушка говорила, что нельзя моналойцу никуда улететь...

   Мета оказалась, разумеется, не готова обсуждать с Фуруху столь   серьезные

темы. Она пока вытрясала из него информацию, а   с   выводами   не   торопилась.

Читать же лекцию о других мирах, прямо скажем, было не время.

   Она давно уже развязала его, оба сидели за   столом,   и   Фуруху,   конечно,

попивал чорум, чтобы хоть немного успокоиться. Мета   от   напитка   решительно

отказалась, едва узнав, что он не прохладительный, а пьянящий.

   Она вообще предпочла бы ничего здесь не есть и не пить, пока лично Бруччо

не даст на то официального разрешения. Ведь были уже всякие   настораживающие

гипотезы относительно здешней пищи - и у старейшего пиррянского биолога, и у

скорого на открытия Арчи. На планете Моналои   все   оказывалось   непросто:   и

вода, и почва,   и   растения,   и   тем   более   животные.   Не   стоило   до   поры

рисковать, знакомя со всякой дурманящей дрянью   свой   пусть   и   основательно

подготовленный, даже хорошо защищенный организм. Если   тут   болеют   "мясной"

болезнью, значит, ничего не стоит и "фруктовую" подхватить.

   А Фуруху веселел прямо на глазах. Рука   его   уже   явно   не   болела   после

уколов, а трещина в кости заживала,   похоже,   едва   ли   не   быстрее,   чем   у

пиррян. Мета даже стала опасаться, что в пьяном виде этого несчастного опять

потянет на всякие нежности - придется вторую руку ломать. И она поторопилась

задать свой главный вопрос, предварив его вежливой просьбой:

   - Не пей так много. Ты будешь мне нужен для дела прямо сейчас. И   вообще,

если хочешь когданибудь выбраться отсюда, прекращай пить.

   - Хорошо, - сразу согласился Фуруху. -   Какое   у   тебя   дело?   Говори,   я

внимательно слушаю.

   - Ты знаешь дорогу к главному каземату султана Азбая?

   - Конечно.

   - Мы сможем пробраться туда по темноте?

   - А там и не темно вовсе, - сказал   Фуруху.   -   Там   всегда   много   света

снаружи. И охраняют эту тюрьму особенно тщательно.

   - Но ты же видел, на что я способна, -   убеждала   его   Мета.   -   Полагаю,

вдвоем мы сумеем передушить всю здешнюю охрану. А если будет   необходимо,   я

даже начну стрелять. У ваших нет оружия, равного этому.

   - Я тебе верю, - сказал Фуруху. - Пошли. Если так надо для высшей цели, я

помогу. Я только хочу знать, кого мы будем освобождать из темницы?

   - Моего мужа, - тихо сказала Мета. - Язона динАльта. Я думаю,   он   именно

там.

   К этому моменту Фуруху уже поднялся и собирался поставить глиняную кружку

из-под чорума на полочку в стене. Но кружка внезапно   выскочила   у   него   из

руки, точно живая, и, ударившись об пол, разлетелась на мелкие осколки.

   - Язон динАльт - твой муж?! - ошарашенно прошептал моналоец.

   - А ты его знаешь?! - в свою очередь удивилась Мета.

   Пришлось им задержаться еще на полчасика. Ведь до этого Фуруху просто   не

решался рассказать ей главного.   Какой-то   нелепый   страх   постоянно   мешал.

Казалось, только произнесешь вновь "мена Язона и Солвица - и сразу откуда ни

возьмись свалится   на   них   хитрый   Свамп.   Этот   замаскированный   фруктовик

наверняка повсюду натыкал своей подслушивающей аппаратуры, а то   и   следящих

камер понаставил. Куда от него   спрячешься!   Однако   Свамп   не   появился.   И

Фуруху, конечно, рассказал Торопливо, коротко, но минут двадцать-тридцать на

вопросы и ответы все равно ушло. Впрочем, это оказалось даже к лучшему.

   Когда заговорщики притаились   в   непосредственной   близости   от   входа   в

каземат,   там   как   раз   намечалась   смена   караула.   Идеальный   момент   для

нападения Подкравшись вплотную к тройке сменщиков, они сумели нейтрализовать

их абсолютно тихо Мета взяла   на   себя   двух,   оставив   моналойцу   третьего.

Аккуратно   уложив   охранников   под   деревьями   в   траве,   Фуруху   перешел   к

исполнению главной   роли   Под   видом   начальника   смены   он   вышел   к   своим

соплеменникам   И   те   по   определению   не   могли   принять   форменно   одетого

типичного   моналойца   за   чужака.   В   общем,   пока    они,    утратив    всякую

бдительность, выясняли, почему рожа незнакомая, что случилось у охранника   с

рукой   и   где   остальные,   Мета   точными   выстрелами   усыпила   двоих    почти

одновременно. Третий от выстрела ушел. Мета не поняла, как. Очевидно так же,

как   появлялись   в   капитанской   рубке   "Конкистадора"   двое   телохранителей

Крумелура. Да, лучшие здешние   бойцы   владели   кое-чем,   не   доступным   даже

пиррянам. Однако доблестного охранника сгубила собственная отвага. Кинься он

за подмогой, вряд ли Мета и с помощью Фуруху смогла бы настичь его, а вот   в

атаке   у   местного   супермена   при   всех   его   способностях   к   молниеносным

перемещениям шансов не было   никаких   -   без   огнестрельного-то   оружия   Как

только его провалившаяся в никуда фигура материализовалась вновь   с   тяжелой

палкой в поднятой руке над головой Фуруху, Мета за мгновение   до   возможного

удара выпустила еще одну анестезирующую иглу.

   Потом была массивная стальная дверь в такой   же   стальной   стене.   Особых

сложностей - никаких, но толщина и прочность материала вызвала уважение даже

у пиррянки. Так   что   провозились   они   достаточно   долго.   Рисковали   и   на

случайный ночной обход нарваться. Но - обошлось. Бесшумно   вырезанный   замок

был аккуратно вставлен на место, дверь   плотно   прикрыта   -   снаружи   ничего

незаметно. Однако уже светало, когда они начали спускаться вниз.

   Мета совсем не думала о том, как они будут уходить назад. Она и не хотела

думать, теперь можно всю интеллектуальную часть поручить Язону, а она станет

только действовать. Это намного привычнее. О   высокие   звезды!   Как   же   она

устала от этих   мудреных   секретных   операций!..   И   вдруг   страшная"   мысль

обожгла сознание: "А что, если Язона там нет?" Могло   такое   быть?   Конечно,

могло.

   Они уже стояли на лестнице, ведущей в подвал, когда Фуруху спросил Мету:

   - А почему ты решила, что он здесь?

   Мета рассказала о подслушанном разговоре.

   Фуруху тяжко задумался и проговорил:

   - Думаю, ты ошибаешься. Бесноватыми называют у нас   фруктовиков,   слишком

долго проработавших на плантациях и от этого   сошедших   с   ума.   По   крайней

мере, так мне объясняли раньше. Сейчас я понимаю, что это не совсем так.   Но

все равно ты ошибаешься. Если я правильно догадываюсь, здесь сидит не   Язон,

а тот самый тип, который кричал про Язона и чудом   не   умер.   Они   ведь   его

поймали только сегодня ночью, потому еще даже мне не сообщили...

   Скорее всего Фуруху говорил дело, но Мета не хотела верить ему   и   мрачно

процедила:

   - А вот сейчас и узнаем, кто из нас прав.

   Дверь внизу оказалась тоже толстой, но деревянной, и с ней не нужно   было

так долго возиться. Мета просто вышибла ее плечом с одного раза.

   Пять широких досок с металлическими полосами, набитыми   поперек,   еще   не

ударились об пол, когда человек, сидевший   в   центре   узкого,   как   колодец,

помещения, вскочил им навстречу,   поднимая   правую   руку.   То   ли   готовился

ударить, то ли наоборот - защищался.

   Это был не Язон.

   Но, как ни удивительно, Мета узнала несчастного узника. Да и как ей   было

не узнать Язонова молочного брата с захолустной, но   по-своему   таинственной

планетки Поргорсторсаанд? Там прошло скучное детство и унылая   юность   героя

ее романа. Много   лет   спустя   судьба   забросила   их   уже   вдвоем   на   тихую

галактическую окраину. Именно тогда она впервые увидела   Экшена.   Так   звали

этого человека. Он профессионально занимался   охотой   и   даже,   прилетев   на

Пирр, не был сильно шокирован поведением тварей, населявших Мир Смерти.   Это

вызвало уважение, но потом, на Поргорсторсаанде, Экшен   здорово   подвел   их,

если не сказать предал. Язон ведь, помнится,   заподозрил   в   нем   вражеского

агента, возможно, впрочем, действовавшего неосознанно...   Стоило   ли   теперь

вспоминать?

   Меж тем Экшен тоже узнал Мету. И   Фуруху   уважительно   отступил   на   шаг.

Очередной потасовки не случилось.

 

     ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

 

   Крумелур, прилетевший к подножию вулкана позже   обещанного,   на   известие

Керка о загадочном исчезновении двух пиррян прореагировал удивительно вяло.

   - Ну, - проговорил он раздумчиво, - на нашей планете всякое   бывает.   Вы,

главное, работайте. Работайте. У нас же с вами контракт.

   -   Погодите,   -   оторопел   Керк.   -   Но   пропал   не   кто-нибудь,   а    сам

руководитель экспедиции и следом - его жена,   она   же   первый   пилот   нашего

линейного крейсера. Вы вообще-то собираетесь их искать? Или мы   должны   сами

этим заняться?

   Керк размахивал пистолетом перед самым носом моналойца, но уже   привыкший

к манерам пиррян Крумелур не обращал на это ровно никакого внимания.

   - Конечно, мы будем   искать   их,   это   наша   обязанность,   -   раздраженно

откликнулся он.

   И зачем-то добавил:

   - Уже ищем. А ваше дело - работать. Вы сюда для этого прилетели.

   Напряженность возрастала. Керк   начал   догадываться,   что   Крумелур,   как

всегда, знает намного больше, чем говорит, но на этот   раз   речь   шла   ни   о

каких-то там преступниках-фруктовиках или жалких фермерах - речь шла   о   его

лучших друзьях. А ради них пиррянский   вождь   был   готов   вытрясти   душу   из

хитрого заказчика, но непременно узнать правду.

   Слышавший этот разговор Арчи быстрее   Керка   смекнул,   в   чем   тут   дело.

Пытаясь погасить разгорающийся конфликт или просто стремясь как можно скорее

все выяснить, он поймал Крумелура на слове:

   - Вы хотите сказать, что об исчезновении Язона и Меты узнали не от нас   и

не сейчас, а раньше? Я правильно понял?

   - Разумеется, - буркнул Крумелур. - В зоне боевых действий у меня повсюду

развешаны следящие камеры. Неужели вы полагали, что мы не будем   следить   за

вашими перемещениями по планете?

   -   Хорошо,   -   Арчи   сделал   вид,   что   принял    эту    версию,    хотя    в

действительности не верил ни единому слову Крумелура. - Ну и где же в   таком

случае находятся наши друзья сейчас?

   Керк тоже не доверял хитрому моналойцу и теперь внезапно подумал: "А что,

если это сам Крумелур и подстроил побег   Язона?   А   Мету   просто   поймал   на

живца. Этак придется начинать войну не с   монстрами,   а   со   всей   планетой!

Пиррянам,   конечно,   не   привыкать   -   хоть   с   целой   Галактикой.   Но,   вот

проклятье, как не хватает Язона!"

   Без того, кто уже много лет служил для пиррян настоящим мозговым центром,

Керку очень не хотелось бы принимать решения столь высокого уровня сложности

и ответственности.

   Вопрос был задан, а Крумелур молчал. Арчи тоже. Он терпеливо ждал   крайне

важного для всех ответа. И даже Керк сдерживался.

   "Почему так долго молчит этот хитрюга? -   недоумевал   Арчи.   -   Он   будто

прислушивается к чему-то. Э, да у него в   ухе   приемник-передатчик!   Что   ж,

хорошо, сейчас и узнаем последние новости".

   Новости разочаровали всех.

   - К сожалению, господа, - объявил Крумелур, - мы   до   сих   пор   не   можем

сказать, где находится Язон. А Мета еще час назад была фактически в руках   у

персональных охранников султана Азбая. Но, пока я летел сюда, к вам, они   ее

упустили. Идиоты.

   Он помолчал и решил добавить, ощущая всеобщее недоверие:

   - Это действительно так.

   Пожалуй, по расстроенному выражению лица Крумелура чувствовалось, что   он

говорит правду. Или почти правду, ведь моналоец, по существу,   проговорился.

Не в следящих камерах было дело. Просто он уже выходил на   связь   со   своими

людьми по ту сторону перевала. Возможно,   еще   накануне,   когда   все   это   и

произошло.

   - Вот что, - сурово   резюмировал   Керк.   -   Пока   наши   друзья   не   будут

найдены, мы палец о палец не ударим. И пусть эти высокотемпературные монстры

сожрут вас хоть всех до единого.

   - Э, нет! - буквально заверещал Крумелур. - Позвольте, позвольте! Мы   так

не договаривались. Условия   контракта   -   святое!   С   нашей   стороны   все   в

точности и полностью соблюдается. Это вовсе не мои люди похищали Язона -   он

сам полез туда, куда его не звали. А я вам не всевидящий Дух Алхиноя,   чтобы

предусмотреть все на свете. Случившееся - это типичный форс-мажор!   Понятно?

Мы не нарушали контракта, и вы не имеете права нарушать!

   Крумелур, безусловно, говорил вполне разумные вещи, хоть   и   сорвался   на

крик, распсиховавшись сверх всякой меры и поминая в запальчивости никому   не

ведомых Духов Алхиноя. Но сколь бы убедительными ни представлялись аргументы

моналойца, Керк уже тоже завелся и остановиться не мог. Седовласому гиганту,

не знавшему в жизни   поражений,   было   сейчас   безразлично,   кто   прав,   кто

виноват и на ком вымещать злобу.

   - Плевать я хотел   на   все   контракты,   когда   мои   друзья   в   опасности!

Приступайте к поискам немедленно! Лично вы,   Крумелур,   и   приступайте.   Или

этим займусь я, а вы полезете в жерло вулкана к монстрам!

   - Да на каком основании вы тут распоряжаетесь?!   Почему   вы   ставите   мне

условия?! Почему?!! - орал Крумелур. - Я этого не потерплю у себя   дома!   На

своей планете   я   -   хозяин.   А   вы...   Вы   просто   нечестный,   несерьезный,

неделовой человек. Я не позволю вам плевать на контракт!..

   Телохранители, уже четверо, стояли теперь вокруг своего шефа, готовые   ко

всему, и только ждали команды.

   - Это я несерьезный   человек?!!   -   взревел   Керк,   обидевшись   почему-то

больше всего именно на это определение. - Да я вас!..

   Пистолет уже смотрел прямо в лоб Крумелуру, остальные пирряне   держали   в

прицеле моналойцев, давя численным перевесом, и вполне понятно, чем   бы   все

это кончилось, если б вдруг не запиликал, одновременно на   всех   кораблях   и

даже на руках и кармашках комбинезонов, сигнал общего экстренного вызова.

   На связь вышел Рее.

   -   Вы   слышите   меня?   Как   руководитель   экспедиции   докладываю:   боевая

пиррянская   эскадра   сосредоточена   на   околопланетной   орбите   Моналои.   Мы

полностью    укомплектованы    военной    техникой    и     прочим     специальным

оборудованием. Керк, ты даешь "доброе на связь с местным космопортом?

   Слова Реса прозвучали по громкой связи, и отрезвление пришло одновременно

к   обеим   сторонам.   Керку   понадобилось   каких-нибудь   три   секунды,   чтобы

успокоиться и выдать лаконичный ответ:

   - Да.

   - Садитесь скорее! Мы ждем вас здесь с нетерпением! - не   удержался   Арчи

от чисто эмоциональной и не имеющей конструктивного смысла фразы.

   Все-таки он же не был настоящим пиррянином.   У   него   не   получалось   так

быстро закипать и остывать. Да и не   хватало   еще   по   молодости   лет   столь

необходимого в Мире Смерти хладнокровия как в отношении провалов,   так   и   в

отношении удач. Сейчас им очень крупно повезло, и Арчи   буквально   распирало

от радости.

 

     ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

 

   Кулак пришелся точно   посередине   лысины   входящего,   и   тюремщик   мешком

рухнул под ноги. Уворачиваясь одновременно от грузного тела   и   выскочившего

из руки факела, Язон отпрыгнул назад и с некоторым изумлением наблюдал,   как

очередной посетитель, тупо ринувшись вперед, спотыкается о лежащего   поперек

прохода предшественника и благополучно валится на пол. Только полный идиот в

такой ситуации не догадался бы, что и этому   упавшему   надо   слегка   помочь,

допустим, ударом ноги в шею. Следом за   вторым   обнаружился   еще   третий,   а

дальше - четвертый. Честно говоря, Язон не сильно бы расстроился,   увидев   в

дополнение к появившимся еще десятерых.   Какая   разница,   сколько   будет   на

лестнице пресловутых жрецов ахинеи, ну, то есть Алхиноя,   если   драться   эти

орлы все равно не умеют?

   На свежий воздух он выбрался довольно быстро. И сразу   заметил,   что   над

подземельем возвышается конусовидное сооружение из толстых бревен   и   досок.

Этакий гигантский шалаш или вигвам. Заходить   внутрь   желания   не   возникло:

оттуда раздавались монотонное пение многих   голосов   и   странные   шелестящие

звуки. Очевидно, в этом подобии храма у безумных жрецов (или кто   они   там?)

наступило время дневной службы. Они поклонялись своим Теням и Духам,   и   все

другое   уже   не   интересовало   их.   Казалось   несколько   чудным,   что   время

торжественного песнопения совпадало   со   временем   кормления   заточенного   в

темнице   Язона.   Но   вообще-то   разбираться   в   логике   сумасшедших   -   дело

неблагодарное, и Язон быстро выкинул из головы все их дурацкие проблемы.

   Вокруг, куда ни   поверни,   простирался   густой   дремучий   лес,   а   больше

никаких построек заметно не было. Жутковатое местечко. Однако из любого леса

рано или поздно можно выйти. Тем более на Моналои. Хищники здесь не водятся,

и, насколько ему помнилось из рассказов Крумелура, местные джунгли   занимали

не такую уж большую площадь на материке Караэли.

   "Не беда, - думал Язон, - прорвемся к дороге, к жилью,   к   людям.   Вопрос

только, к каким. Впрочем, хуже этих вряд ли будут".

   Шел он долго. И наконец заметил, что рельеф   коварно   понижается   в   одну

сторону. Пригляделся внимательнее - и точно. Известный   фокус.   Идешь   вроде

все время по прямой, допустим, на условно выбранный   юг,   а   на   самом   деле

бродишь кругами. Пожалуй, уже в третий раз он возвращался на одно   и   то   же

место. К счастью, не к храму безумцев, а просто на светлую полянку, поросшую

крупными   яркими   цветами,   словно    водящими    хоровод    вокруг    замшелого

поваленного дерева и острых зубьев торчащего посередине   пня.   Универсальный

циферблат, на котором были не только часы,   но   также   компас   и   еще   много

всяких важных приборов, оказался безнадежно испорчен некультурными   жрецами.

Так что оставалось теперь надеяться только   на   собственную   смекалку.   Язон

привалился к широкому   мягкому   ото   мха   стволу   и   задумался.   Внимательно

оглядел   окрестности,   последил   некоторое   время   за   прыгающими   в   ветвях

симпатичными маленькими зверьками, напоминающими скунсов,   и   наконец   точно

понял, в какую сторону надо заворачивать, чтобы в итоге перестать кружить по

этим проклятущим джунглям. Расчет оказался верен, и часа   через   полтора   он

вышел на берег океана.

   Солнце спряталось в облака,   гуманно   избавляя   Язона   от   своих   палящих

лучей, и он побрел вдоль полосы прибоя. Конца этому пути видно не   было.   То

есть не наблюдалось ни малейших признаков жилья и вообще цивилизации. Густой

лес по правую руку и не думал прекращаться, а углубляться   в   него   еще   раз

Язон не видел никакого резона. Монотонность   морской   глади   по   левую   руку

также ничем не нарушалась. И плыть в никуда тем более не хотелось. В   общем,

когда начало темнеть, Язон впервые подумал, что допустил еще одну ошибку.

   "Эх, надо было все-таки войти в храм, - корил он   самого   себя.   -   Вдруг

меня бы зауважали за столь смелый поступок,   а   вовсе   не   стали   запихивать

обратно в темницу? В конце концов, оставался шанс перебить и   передушить   их

всех. К тому же в храме, возможно... Что значит   "возможно"?   Скорее   всего!

Именно   там   должны   храниться   мои    похищенные    вещи:    оружие,    фонарь,

передатчик... Главное - передатчик. Но   что   теперь   горевать   об   этом?   По

ночному времени дорогу обратно не найти. И по солнцу-то едва ли удастся..."

   Отогнав   прочь   грустные   мысли,   Язон   стал   устраиваться   на   ночь   под

невысоким развесистым деревом с широкими листьями.   Натаскал   сухого   мха   и

травы для своей импровизированной постели, лег и   попытался   заснуть.   Какой

смысл идти без отдыха вторые сутки? Но заснуть   оказалось   непросто.   Прежде

всего потому, что безумно хотелось есть. Попить-то он рискнул   из   ручья   по

дороге - вода   была   на   вкус   совершенно   обычной,   а   вот   местные   фрукты

пробовать Язон запретил себе категорически. Слишком много неясного было пока

с этими фруктами.

   Так он лежал и думал, что же теперь будет. Потом в небе показалась точка.

Неужели его нашли? Неужели это его вечная спасительница   Мета   на   одной   из

универсальных шлюпок?

   Точка слегка увеличилась в размерах и превратилась в обыкновенную   птицу,

крупную, но с маленьким мягким клювом и с ноготками вместо когтей   -   этакое

совершенно беззлобное создание, как и все животные на Моналои.

   Наконец сон все-таки сморил его. И шлюпка с Метой все садилась и садилась

на   берег   рядом   с   ним,   но   каждый   раз   оказывалась   птицей.   Только   не

моналойской, а уж скорее похожей на гигантского шипокрыла. Большая противная

тварь с лязгающими металлическими   крыльями   и   гнусным   голосом,   воздающим

хвалу Великим Теням Алхиноя.

   Первые лучи солнца разбудили Язона, но ничего не   изменилось   на   берегу.

Это было ужаснее всего. И он таки двинулся назад. Потому что   впереди   ждала

лишь голодная смерть или отравление местной дрянью. Как глупо!

   Он шел, подкрепляясь в пути одной лишь водою из ручьев. Впрочем, скоро   и

ручьев не стало, а из заболоченных   заводей   Язон   пить   не   рискнул.   Запас

стимулятора   в   аптечке   иссяк    подозрительно    быстро.    Какой-то    ужасно

утомительной   оказалась   планета   Моналои.   На   других   он   никогда   так   не

выматывался, даже раньше, когда еще не   был   бессмертным.   Видно,   и   воздух

здесь отравлен какими-то испарениями, не   ощутимыми   на   запах,   но   страшно

ядовитыми.    Ведь    они    перешибали    действие    не    только     пиррянского

суперстимулятора, но и знаменитой вакцины вечной молодости, введения которой

удостоился в свое время Язон.

   Его уже шатало. Деревья двоились перед глазами, качались, уплывали   вдаль

или, наоборот, наваливались прямо на голову. Может, это и не деревья   вовсе,

а те самые Тени Алхиноя? А под черепом гудело и завывало, словно в   вытяжной

трубе. Наверно, это Духи Алхиноя поют свои тягучие песни, приглашая всех   по

ту сторону жизни и смерти. Но   все-таки   ему   еще   удавалось   контролировать

себя. "Правая нога, левая нога, правая нога, левая нога, - бормотал он то ли

про себя, то ли вслух, - теперь рукой ухватиться за дерево, вперед,   вперед,

направление прежнее..."

   И к исходу вторых суток каким-то чудом Язон все-таки вышел опять   к   тому

же лесному храму. Во всяком   случае,   к   такому   же.   Уже   темнело.   Минута,

другая, и будет полный мрак. А в храме   стояла   мертвая   тишина,   но   оттуда

пробивался свет. И Язон двинулся по кругу в поисках двери.

   То, что он нашел, оказалось не совсем дверью - просто неправильной   формы

отверстие, занавешенное сплетенными из тонких   лиан   рогожами.   Терять   было

нечего, и он нырнул, если не сказать упал, под эти рогожи.

   И очутился в абсолютно пустом помещении. Или просто уже глаза   ничего   не

видели? Потом постепенно все-таки удалось   разглядеть   какую-то   неподвижную

фигуру в дальнем углу. Хотя, впрочем, это могла оказаться   и   груда   тряпок,

перевязанных веревкой. Не меньше десяти   факелов   горели   вдоль   стен,   тихо

потрескивая. Неужели, не загасив огня, отсюда   ушли   разом   все?   Однако   он

опять судил о них, как о самых обыкновенных людях. А тут был, похоже, совсем

другой случай.

   Но что удивительно, к   Язону   полностью   вернулась   ясность   мысли!   Хотя

физически он окончательно ослаб и теперь буквально полз   на   четвереньках   к

маячившему   в   углу   неопределенному    объекту.    И    тогда    куча    тряпок,

перехваченная веревкой, наконец шевельнулась и оказалась всетаки   человеком.

Причем   человеком   совершенно   нетипичным   для   здешних   мест   -   не   просто

шерстяным, а патлатым, бородатым, усатым, в общем, заросшим волосами,   почти

как   обезьяна.   Да   еще   какими   волосами!   Светлыми,   но    не    седыми,    а

золотисто-желтыми. И кожа его была хотя и смуглой, но скорее загорелой,   чем

изначально темной, как у остальных   здешних   жителей.   Оставалось   выяснить,

какими наречиями владеет этот странный тип.

   А тип взял да и подал голос первым, и   Язон   даже   не   удивился,   услыхав

хорошую, правильную речь на меж-языке:

   - Садись, Язон динАльт. Сейчас я тебе все расскажу.

   Прозвучало это необычайно глупо. Вряд ли Язон сумел бы   привести   себя   в

полувертикальное положение. Да и садиться в этом шалаше было   особо   некуда.

Так что Язон просто вытянул ноги, а локти упер в глиняный пол, из   последних

сил удерживая ладонями готовую упасть голову и стараясь не закрывать   глаза.

Уж очень хотелось узнать все.

   - Ты понимаешь, где мы сейчас? -   с   неожиданным   эмоциональным   подъемом

спросил бородатый, объявивший себя всезнайкой.

   - Нет, - честно признался Язон.

   - Я тоже, - грустно молвил бородатый.

   Вот это номер! Сумасшествие продолжалось.

   Язон не успел отреагировать, когда еще более неожиданно бородач   протянул

ему кружку с ароматным напитком.

   - Пей, - распорядился он.

   Пить, конечно, не надо было. Язон понимал это, несмотря на красный   туман

от головной боли и запредельную сухость во рту. Но   дальнейшие   эксперименты

над собой с целью выяснить, сколько можно в   итоге   продержаться   без   воды,

ничего, кроме мучительной смерти, в данной ситуации не сулили.   А   кружка   с

приятно   пахнущей   жидкостью   в   самом   худшем   случае   обещала   ему   смерть

мгновенную. В лучшем, естественно, - избавление от мук.

   Язон глотнул, и получилось, разумеется, нечто среднее.

   Жидкость не предназначалась для утоления жажды   в   первоначальном   смысле

этого слова. Он смутно припомнил, как однажды уже пробовал   точно   такое   же

или, во всяком случае, очень похожее вино.   В   том,   что   это   именно   вино,

сомнений не было. Язон жадно осушил всю   кружку,   объемом   никак   не   меньше

пол-литра, и почти   сразу   заснул.   На   человека,   голодавшего   трое   суток,

алкоголь и не мог подействовать   иначе.   Но   странное   дело,   засыпая,   Язон

оставался убежден на все сто процентов: он снова   проснется.   Ох,   непростое

это было вино! Помимо примитивной эйфории оно давало и   силы,   и   необычайно

яркое   ощущение   реальности   бытия,   и   удивительную   уверенность   в    своей

безопасности...

   Он погружался в сон медленно, постепенно и совсем   не   ощущал   страха.   А

спал потом крепко и, наверно, долго, но безо всех этих дурацких   сновидений.

Почему он решил, что долго? Потому что проснулся при ярком   солнце,   да   еще

сразу почувствовал бодрость и зверский аппетит. Когда не   выспишься,   такого

не бывает.

   Над ним сидел все тот же тип, заросший   до   глаз   бородою,   и   по-доброму

улыбался, глядя   сквозь   узкие   щелочки   меж   прищуренных   век.   Яркий   свет

пробивался через маленькие   окна   в   вышине,   и   Язон   увидел,   как   красиво

переливаются зелено-голубые крылышки крошечных мотыльков, устроивших веселые

пляски в солнечном луче. Родился интересный вопрос: "Неужели на этой планете

и насекомые не кусаются?" Впрочем, подобного рода   проблемы   были   в   данный

момент определенно не самыми главными. Язон решил для начала просто сесть   и

оглядеться. Помещение, в которое он попал ночью, оказалось вовсе не таким уж

и большим. Теперь, когда галлюцинации   и   бред   полностью   отступили,   стало

видно, что странная комнатка с резко   скошенным   потолком   -   не   более   чем

десятая часть всего объема постройки. Но, кроме   факелов,   теперь   потухших,

лежанки в углу и средних размеров бочонка на полу рядом, в ней действительно

больше ничего не было. И никого.   Настало   время   поговорить   с   незнакомцем

всерьез. Но вопросы лезли в голову все какие-то   удивительно   мелкие,   вроде

того первого, про насекомых, и Язон так и не выбрал, с   чего   начать,   когда

бородатый вежливо сообщил ему:

   - Мое имя   Троллькар.   Иногда   для   краткости   меня   здесь   зовут   просто

Троллем.

   - А-а, - понял Язон и решил блеснуть знанием шведского. - Так   ты   еще   и

колдун. Тогда лучше звать тебя не просто   Тролль,   а   просто   Кар,   то   есть

мужчина, - звучит красивее. И вообще, Троллькар   -   разве   это   имя?   Кличка

какая-то...

   - А у нас у всех тогда были клички, - загадочно   сказал   Троллькар.   -   И

кому теперь интересно, что раньше, давно-давно, я был обыкновенным штурманом

Олафом Витом?

   Язон окончательно запутался в именах и прозвищах бородатого чудака,   зато

наконец придумал серьезный вопрос, а потому решительно заявил:

   - Я буду называть тебя просто Колдун, на меж-языке.   И   вот   что   объясни

мне, Колдун, раз уж собирался рассказать все: кто такой   Алхиной,   почему   у

него много теней, духов, жрецов, ну и так далее?

   - Алхиной - это не кто, а что, - поправил   Троллькар.   -   Алхиной   -   это

царство Теней и Духов, иная реальность, в которой рождаются наши бессмертные

души. Туда же они и уходят после смерти в обычном мире.

   - Ну, это не слишком оригинальная концепция, - заскучал Язон.

   - Только на   первый   взгляд,   -   возразил   Троллькар.   -   Прошу   обратить

внимание, в религиозной традиции моналойцев отсутствует понятие Бога.

   В Алхиное всем заправляют Духи, которые   являются   совокупными   сгустками

человеческих    душ.    Иногда    десятки,    а    иногда    и    тысячи     людских

индивидуальностей сливаются в один   Дух.   Самые   мощные   из   Духов   способны

творить заново или уничтожать целые миры в той   или   иной   реальности.   Тени

людей тоже сливаются вместе, образуя Тени Алхиноя...

   Эта довольно мутная философия начала утомлять Язона, он перестал слушать.

И тут прозвучала фраза: "Из Алхиноя можно возвращаться". Тогда Язон   спросил

Тролль кара:

   - Погоди, Колдун, в целом все это не очень интересно. Скажи   мне   только,

вот лично ты считаешь Алхиной реальностью или выдумкой?

   - Конечно, реальностью! - удивился Троллькар нелепости вопроса.   -   Я   же

сам бывал в Алхиное, и - видишь? - я снова здесь.

   С   точки   зрения   формальной   логики   рассуждения   Колдуна   были    вполне

стройными, но вместе с тем и абсолютно умозрительными, то есть   проверить-то

все равно ничего нельзя. В общем, и этого персонажа легко было счесть   одним

из сумасшедших, точнее, самым сумасшедшим   среди   них.   Требовался   какой-то

ключевой вопрос, чтобы развеять   наконец   все   подозрения   и   тревоги.   Язон

попробовал зайти с неожиданной стороны:

   - А вот   монстры,   которые   вылезают   из   расщелин   во   время   извержения

вулкана, это кто - Духи или Тени Алхиноя?

   - Я не могу ответить на твой вопрос, - проговорил Троллькар с   совершенно

непонятной интонацией.

   То ли он действительно не знал, то ли ему было запрещено   разглашать,   то

ли   вообще   Язон   брякнул   настолько   несусветную   глупость,   что   ее    даже

комментировать немыслимо.

   - Ладно, другой вопрос, - смирился Язон. - Ты сам моналоец?

   - С некоторых пор - да. А раньше... Я же говорю, меня звали Олаф   Вит.   Я

был штурманом на огромном линкоре. Наверно, происходили в моей жизни события

и до того. Ведь был же я кем-то изначально! Но кто,   извини   меня,   способен

забредать мыслью так далеко в прошлое? Да на это никакого   мяса   и   никакого

таланта не хватит!

   Троллькар помолчал. Очевидно, пытался   проникнуть   мыслью   в   недоступные

глубины прошлого.

   - Кстати, - добавил он, - на талантливых, таких, как я, мясо   питакки   не

действует.

   "Мясо питахи, - про себя поправил Язон, транскрибируя слово   в   привычном

испанском варианте. - Вот оно что за мясо, оказывается!"

   Конечно, теперь он вспомнил и планету   Тортуга,   и   тамошних   буканьеров,

охотников на быстроногих питах. Язон сам никогда не был на   Тортуге,   но   по

рассказам знал, что именно оттуда   повела   свою   долгую   историю   знаменитая

пиратская вольница, обосновавшаяся позднее на Джемейке,   а   в   итоге,   после

исторического сражения, ушедшая под протекторат Пирра. Абсолютно все питахи,

если верить рассказам старого   буканьера,   были   в   свое   время   вывезены   с

Тортуги некими злобными пришельцами,   называвшими   себя   простеньким   словом

"кетчеры".   Ну   и   конечно,   вспомнил   Язон,   что   фантастически   дорогое   и

вкуснейшее мясо   питах   обладало   именно   свойством   пробуждать   в   человеке

память, причем не только   собственную,   но   и   память   предков.   Вне   всяких

сомнений, это было именно то самое мясо. Он уже   намеревался   спросить,   где

водятся в настоящий момент эти питакки, когда   вдруг   понял   неожиданно   для

самого себя: разговор становится   ему   не   интересен.   Простой   человеческий

голод берет верх над любопытством. Очевидно, как раз упоминание вслух о мясе

и подействовало на него так сильно. Язон резко сменил тему:

   - Скажи, а у вас тут принято по утрам завтракать? Или как?

   - Хороший вопрос. Я знаю, что ты голоден, Язон. И непременно   угощу   тебя

фруктами. А чтобы посытнее было, приготовлю еще и мяса.

   - Мяса питакки? - решил уточнить Язон.

   - Конечно, ведь закон запрещает нам кушать местное зверье.

   - Годится, - сказал Язон. - Но тогда я предпочел бы одного мяса.   Фруктов

не надо.

   - Наивный, - грустно улыбнулся Троллькар. - Сейчас это уже не   важно.   Ты

выпил чорум. А еще раньше, наверно, пил местную воду. Я правильно догадался?

Так что теперь можешь лопать все, что угодно: любые   фрукты,   овощи,   орехи,

ягоды. И ничего не бойся.

   - Да я вообще-то не из пугливых, - заметил Язон без ложной скромности.   -

Ты мне скажи: в принципе, чего здесь стоит бояться?

   - Скажу. В Окаянном Лесу, да и в целом на Моналои, следует бояться только

одного - безумия. Но думаю, что тебе оно не грозит. Успокойся. Другой вопрос

- чего бояться за пределами Моналои.

   Троллькар продолжал выражаться какими-то загадками и недосказанностями. У

Язона возникало из-за этого дурацкое   ощущение,   будто   он   ведет   беседу   с

профессионалом на его излюбленную тему, в   то   время   как   сам   не   понимает

элементарного смысла основных терминов. И   упорно   пытается   разобраться   во

всем, но каждая следующая формулировка лишь еще больше запутывает   ситуацию.

Для объяснения уже введенных понятий возникают зачем-то все   новые   и   новые

странные слова...

   А меж тем они перешли в другую комнату, где

   Троллькар, не переставая говорить,   приоткрыл   маленькую   крышку   люка   в

полу. Оттуда повалил пар,   пахнуло   холодом,   затем   глазам   Язона   предстал

прозрачный пакет с обернутым в фольгу   мясо,   м.   Троллькар   развернул   его,

бросил на противень, предварительно разогретый на дымящихся углях, и прикрыл

мятым листом фольги.

   "Бред какой-то! - подумал Язон. - В полу настоящий холодильник   (или   это

просто ледник?), а пища готовится как у первобытных людей (или   это   атомная

печка, закамуфлированная под древний очаг?)".

   Мясо шкворчало, распространяя вкуснейший запах,   фрукты,   доставаемые   из

стенного   шкафчика,   постепенно   заполняли   стол.   А   по   кружкам   Троллькар

расплескал все тот же   чорум   из   давешнего   бочонка.   Завтрак   обещал   быть

приятным, и под хорошее настроение Язон придумал еще один серьезный вопрос:

   - Откуда ты узнал мое имя?

   Троллькар призадумался, как лучше ответить.

   - У меня   есть   связь.   Телепатическая   связь   с   Томхетом   и   Комбинатом

"Караэли-брук". Они боятся меня и никогда не пустят к себе обратно, но я все

про них знаю. Про землетрясение, про ваши корабли,   про   тебя,   Язон.   Я   же

уникум, я в Алхиной и, обратно хожу, как из комнаты в комнату в этом   храме.

Понимаешь? Поэтому фэдеры меня и боятся. Калхинбаи   и   стридеры   ломятся   ко

мне, давя друг друга, а жрецы тщательно охраняют.

   Вот когда начался серьезный разговор! Наконец-то этот русобородый   Тролль

поведал нечто содержательное и для дальнейшего очень важное.

   Язон стал раскручивать именно эту линию, факты сыпались один за другим, и

он уже почти добрался до главного, если, конечно, оно было главным, когда за

стеной внезапно грянули выстрелы.

   Троллькар не испугался, только устало   поморщился,   как   от   привычной   и

смертельно надоевшей зубной боли. Он открыл еще один люк и   полез   под   пол.

Очевидно,   те   самые   калхинбаи   и   стридеры   опять   чего-то   не    поделили.

Приходилось принимать меры для самообороны.

   Троллькар извлек на поверхность   жутковатого   вида   тяжелую   конструкцию,

посверкивающую синеватым металлом. Антеннки, трубочки и пружинки торчали   во

все стороны от широкого чуть загнутого ствола - то   ли   какое-то   чудовищное

оружие, то ли просто незнакомый прибор.

   Стрельба на улице явно приближалась и становилась гуще. Хорошо, что   Язон

уже успел поесть.

   - Да! А где мое оружие? - вспомнил он вдруг.

   - Не знаю, - ответил Троллькар. - Жрецы захватили тебя уже в таком   виде,

безо всякого оружия, они не отняли у тебя ни одной вещи. Жрецы - это   же   не

воры. Но ты не бойся, - решил он добавить для спокойствия. - Тебе оружие   не

понадобится.

   Язон позволил себе усомниться в   последнем   тезисе,   о   чем   и   собирался

поведать вслух, но тут чтото тяжелое сотрясло все здание деревянного   Храма,

и уже в следующий момент   бревна   вспыхнули   со   всех   сторон   одновременно,

словно политые керосином.

   - Наружу!   -   крикнул   Язон,   заметив   искреннюю   растерянность   на   лице

бывалого Троллькара и почувствовав, что   теперь   настало   время   командовать

именно ему, Язону. - Наружу, Колдун! В два счета сгорит твоя   конура   вместе

со всей этой вашей богадельней, а я еще пожить хочу.

   И они оба ринулись к выходу, занавешенному рогожами.

 

     ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

 

   Они выскочили на поляну и сразу залегли, благо было куда. Оружие по храму

Духов и Теней Алхиноя   применяли   серьезное.   Помимо   горючей   гадости   типа

напалма, повергшей в адское пламя   весь   высокий   деревянный   конус,   поляна

обстреливалась еще и какими-то снарядами, наделавшими   глубоких   воронок.   В

одном месте получилась даже не воронка, а целая траншея с оплавленными и еще

слегка дымящимися краями. В   нее-то   и   запрыгнул   Язон,   увлекая   за   собой

Троллькара, потому что битва непонятно с кем только еще   начиналась.   Свист,

треск, вспышки, разрывы не прекращались ни на минуту, однако людей почти   не

было видно. Лишь вдалеке меж деревьев метались иногда зыбкие фигуры, но цвет

их одежды и этническую принадлежность, то есть степень облысения,   различить

практически не удавалось.

   - Кто это? - спросил Язон, когда они оба   наконец   почувствовали   себя   в

относительной безопасности.

   - Вот чертовщина! - не отвечая на вопрос, проворчал Троллькар.   -   Такого

даже я не припомню.

   И пока правой рукой   он   колдовал   над   своей   загадочной   пушкой,   левая

рефлекторно оглаживала стекловидный валик, образовавшийся по краю   глубокого

окопа. Троллькар уважительно покачал головой:

   - Такие   следы   оставляет   бронебойный   аннигилятор   третьего   поколения.

Существуют,   конечно,   специальные   устройства,    позволяющие    энергозаряду

прошивать атмосферу по баллистической кривой, но   скорее   всего   лупили   они

все-таки сверху, возможно, даже из космоса...

   "Э-э! - подумал Язон. - Да этот экс-штурман Олаф Вит в какой-то из   своих

прежних жизней был, вероятно, еще и артиллеристом на звездном крейсере".

   А Олаф-Троллькар тем временем   закончил   все   приготовления,   не   обращая

ровным счетом никакого внимания на пролетающие над головой огненные шары,   а

также ошметки дерна и   древесные   щепки,   сыпавшиеся   дождем   после   каждого

взрыва, и торжественно произнес:

   - Ну все. Сейчас я их пугану!

   Жуткое разлапистое орудие   оказалось   на   поверку   генератором   защитного

поля. Язон никогда не видел подобной   конструкции,   да   и   доле   вокруг   них

возникло, признаться, непростое. Зеленоватая светящаяся   полусфера   была   не

жестко   фиксированным   колпаком,   а   этаким    эластичным    пакетом,    плавно

изменяющим форму по желанию клиента. Троллькар   играл   тонкими   пальцами   на

трубочках и пружинках, как виртуоз-музыкант. И защитное поле превращалось то

в гигантскую пятерню со скрюченными пальцами, то в голову дракона, то просто

в какую-нибудь огромную воронку, стремящуюся вобрать,   втянуть   в   себя   все

вокруг. Пресловутые стридеры или калхинбаи исправно разбегались, завидев уже

знакомое, надо полагать, чудовище. Стрельба   стихала.   Вот   только   к   этому

моменту   деревянный   храм   жрецов   Алхиноя   уже   догорал,   превратившись    в

бесформенную груду черных головешек, потрескивающих, постреливающих и гнусно

чадящих. И похоже, происходило это   впервые.   Во   всяком   случае,   Троллькар

смотрел сквозь редеющую пелену защитного поля   на   опадавшие   в   траву   угли

своего бывшего жилища, и в глазах его стояли слезы.

   Язон искренне сочувствовал Колдуну, насколько мог сочувствовать   человек,

почти ничего не понимавший в   происходящем.   Понимать   было   очень   нелегко.

Однако интуиция   подсказывала:   здесь   и   сейчас   вершится   история   планеты

Моналои. Так уж складывалось в жизни Язона: на   какую   планету   ни   прилети,

становишься свидетелем, еще чаще участником, а иногда и причиной   революций,

войн, экологических катаклизмов и прочих потрясений.

   - Кто победил? - рискнул он наконец задать вопрос.

   И тут же, не дав ответить, еще один:

   - А где твои алхинойские братья-жрецы, куда подевались все эти   защитники

пророка?

   - Никто не победил, - откликнулся Троллькар. -   А   жрецы   мне   больше   не

защитники. Еще вчера утром я отправил их искать тебя. Просто, чтобы они   все

ушли подальше. Я знал, что ты   вернешься   сам,   и   больше   никого   не   хотел

видеть...

   Не закончив этой темы, Троллькар неожиданно воскликнул:

   - Ноя поистине счастлив, что этому вековому маразму приходит конец! Я еще

не знаю, кто за нас взялся, но думаю, это предстоит выяснить очень скоро.   И

я приветствую любые изменения! Я устал быть пророком у идиотов!

   "Хорошо хоть не высказал вслух своих соболезнований", - подумал Язон.

   Теперь он понимал в происходящем еще меньше. Это ж надо! Опять   ошибся   -

принял слезы радости за горестный плач, а   контакт   с   более   цивилизованным

партнером за потасовку двух диких племен.

   Троллькар продолжал говорить:

   - Вот сейчас отключим силовое поле и попробуем подать сигнал.

   - А эта штука и сигналы подает? - удивился Язон.

   - О! Эта штука еще много чего умеет делать.

   Однако   испытать   возможности   универсального   и    уникального    прибора,

провалявшегося, надо полагать, долгие годы в подполе алхинойского храма,   на

этот раз не удалось. Не успели   даже   отключить   силовое   поле.   Потому   что

кто-то подцепил это поле за один из внезапно раздувшихся "пальцев" и потащил

вверх вместе с   двумя   пленниками.   Плотность   оболочки,   отделявшей   их   от

внешнего   мира,   резко   возросла,    и    разглядеть    что-либо    снаружи    не

представлялось возможным. Лихой   Троллькар,   надо   отдать   ему   должное,   не

сдрейфил, а мгновенно сориентировавшись, попытался оказать   сопротивление   с

помощью своего же прибора. Но куда   там!   Прибор-то   уж   явно   был   к   этому

моменту под чужим контролем. Зря он, право слово, дергался.

   Скорость подъема стремительно увеличилась,   и   в   полном   соответствии   с

физикой Ньютона, которую на этой планете никто пока не отменял,   несчастного

Троллькара вдавило в его собственный прибор. Все многочисленные   трубочки   и

антеннки врезались в тело, и бородач взвыл от   боли.   Язон,   по   счастью,   а

скорее благодаря   природной   ловкости   и   пиррянской   выучке,   увернулся   от

столкновения и просто был вмят чудовищным ускорением в быстро натянувшуюся и

как бы отвердевающую "стенку" силового поля. В глазах,   конечно,   потемнело,

но в целом - ничего особенного: обычный старт с пиррянского космодрома, если

за штурвалом стоит, скажем, Мета.

   Не   прошло   и   десяти   секунд,   как    ускорение    плавно    снизилось    до

стандартного, и мешок с добычей был заброшен в гулкое   помещение   с   жестким

полом и абсолютным отсутствием   света.   Силовое   поле   отключилось,   и   Язон

почувствовал под ладонями тщательно обработанный холодный металл с   большими

вакуумно-плотными заклепками.

   "Все   ясно.   Нас   погрузили   в   трюм   космического    корабля.    Возможно,

межзвездного. Да что там! - фантазировал Язон. -   После   всего   происшедшего

нетрудно вообразить, что и межгалактического. Прощайте навек, друзья! Оттуда

уже не возвращаются. Это вам подальше Алхиноя будет".

   И что за дурацкую веселость ощутил он вдруг? Чорум и   моналойские   фрукты

таким образом действуют, что ли? Или просто засиделся без приключений, устал

ходить по планете взад-вперед. А тут такая романтика! В общем, ни страха, ни

отчаяния - только нетерпеливое ожидание интересного и нового.

   Неожиданно вспыхнул свет. Трюм оказался идеально пуст.   Гладкий   клепаный

пол, еще более гладкая, блестящая полусфера - одновременно потолок и   стены.

Свет, исходящий непосредственно от   материала   внутренней   обшивки.   Никаких

признаков дверей. Нормальный современный   вариант.   Мета   бы   наверняка,   не

задумываясь, определила, на кораблях какого класса бывают такие трюмы.   Язон

подобной чепухой голову не забивал. Но сам   уровень   технического   оснащения

похитителей его порадовал. Не то что   эти   придурки-жрецы   с   их   промозглым

подвалом!

   А еще при свете Язон сразу увидел, что и Троллькар пребывает, ну, если не

в полнейшей эйфории, то, во всяком случае, в приподнятом настроении. Правда,

бодрость   его   сочеталась   с   некоторой   задумчивостью   и    профессиональной

настороженностью. Удивительно,   как   окружающая   обстановка   меняет   внешний

облик человека! Троллькар походил сейчас на мастера, прилетевшего по   вызову

для ремонта неисправной техники. И уже совершенно не хотелось   называть   его

Колдуном. Все это осталось там, внизу, на планете. А здесь, в космосе, перед

Язоном сидел, пусть и одетый в дурацкую   монашескую   рясу   с   капюшоном,   но

все-таки настоящий звездный штурман Олаф Вит, хорошо разбирающийся в оружии,

защитных системах и навигации.

   - Ну, Олаф, а теперь рассказывай, как ты дошел до жизни такой.

   Почему-то на этот раз Язон был   уверен,   что   им   не   помешают   нормально

поговорить, выделят достаточно времени   и   условия   содержания   в   "тюремной

камере" ухудшать не станут. Так и вышло. Ну, наконец-то он был прав! А то   в

эти злосчастные дни ошибки преследовали Язона неотступно.

   Часа два, если не три, беседовал он   с   Олафом,   то   вспоминавшим   весьма

далекое прошлое, то вдруг забывавшим напрочь события последних дней и часов.

Язону даже приходилось помогать ему иной раз. Олаф   и   сам   себе   помогал   -

доставал из потайного отсека в своем хитром приборе запрятанную там   выпивку

и закуску: большой, литра на   три   бурдюк   с   чорумом,   маленькую   фляжку   с

"чорумовкой", а также   изрядный   шматок   питаккского   мяса,   от   которого   с

помощью лазерного лезвия экономно отрезал тончайшие ломтики.

   Олаф оказался горьким   пьяницей,   по   существу   алкоголиком.   На   простой

вопрос Язона: "Как же ты позволил своим жрецам   держать   меня   так   долго   в

подвале?" - последовал не менее простой ответ: "Не помню, пьяный был".

   Теперь Олаф пил   исключительно   легкое   вино,   оттягивался   понемногу,   а

"чорумовку",   то   есть   местный   крепчайший   самогон   с   содержанием   спирта

процентов в семьдесят, оставил на крайний случай, когда уж   совсем   припрет.

Сейчас ему было важнее сохранять ясность   ума,   а   дрожание   рук,   ломоту   в

суставах и учащенное сердцебиение он готов был терпеть. Даже   на   тошноту   и

легкую головную боль соглашался. В общем, разговор пошел как надо, и Язон за

отведенное им время успел узнать многое.

   Много-много лет   назад   (сосчитать,   сколько   именно,   оказалось   задачей

непосильной) на Моналои опустился огромный линкор с красивым именем   "Сегер"

("победа" по-шведски). Корабль был угнан   с   весьма   цивилизованной   планеты

Сигтуна в полярной области Галактики. Если только Язон доберется   до   своих,

он без труда разыщет в компьютере этот исторический факт. Олаф же   никак   не

мог припомнить точно, был ли он штурманом   "Сегера"   до   угона   или   состоял

членом команды угонщиков и, соответственно, стал штурманом   позднее,   уже   в

составе нового, бандитского экипажа. Как ни старался   Язон   задавать   хитрые

наводящие   вопросы,   этот   уголок   памяти   Олафа    оказывался    заблокирован

предельно жестко. Ну а   дальнейшее   развитие   событий   восстановить   удалось

достаточно неплохо.

   Скрываясь   от   кораблей-перехватчиков    Специального    Корпуса,    бандиты

применили   тактику   ступенчатого   выхода   из   джамп-режима    с    последующим

хаотичным   выбором   ориентиров   локализации.    Крайне    рискованная    манера

передвижения в космосе. Вероятность   аннигилировать,   влепившись   в   обычном

пространстве   в   крупный   материальный   объект,   весьма    высока,    зато    и

возможность оторваться от любого   "хвоста"   практически   стопроцентная.   Тем

более   на   таком   совершенном   научном   звездолете,    каким    был    "Сегер",

разработанный и сконструированный совместными   усилиями   Кассилии,   Сигтуны,

Скоглио и еще нескольких планет. Конечно,   Специальный   Корпус   очень   хотел

вернуть галактическому сообществу   эту   дорогостоящую   игрушку.   Но   фортуна

улыбнулась бандитам. Серия безумных джамп-переходов, измочаливших экипаж   до

полусмерти,   выбросила   их   в   итоге   на   околопланетную   орбиту   Моналои   -

скромного, давно забытого мирка в густонаселенных   краях   центра   Галактики,

где, вообще-то говоря,   выныривание   из   кривопространства   не   практикуется

вовсе из-за слишком большого скопления звезд и прочих материальных тел.

   Звезда, вокруг которой вращалась Моналои, находилась в   принципе   еще   на

границе запрещенной области. Небо по ночам было здесь все-таки черным, а   не

золотым, хоть и сверкало непривычным изобилием звезд. Короче, при достаточно

тщательном расчете гиперпространственные прыжки были теоретически возможны и

отсюда, и сюда. Однако на звездные карты планета   все-таки   не   попала   и   в

Галактические   справочники   для   космонавигаторов   не   включалась.   Так   что

бандиты могли жить себе тихо-спокойно и горя не знать. Что они,   собственно,

и делали.

   Но бандиты есть бандиты. Долго им   на   месте   не   сидится.   Грешные   души

рвались   к   новым   рискованным   авантюрам.   Планета   же   с   очень   небольшим

населением    оказалась    миром    поразительно    самодостаточным:     веселым,

беззаботным, изобильным. "Непорядок", - подумали бандиты. И поручили   своему

главному биологу и   врачу   Свампу   разобраться   с   местными   психами.   Вечно

счастливых и радостных людей иначе как слабоумными считать они не могли.   И,

что удивительно, межзвездные аферисты почти   не   ошиблись.   Экспертиза   была

проведена достаточно быстро. И выводы оказались ошеломляющими. Биолог Свамп,

отказываясь   верить,   перепроверял   все    результаты    по    нескольку    раз.

Дополнительными подопытными кроликами стали для него некоторые из   бандитов,

успевшие   неосторожно   пожевать   местных   фруктов,   изумительных   на    вкус.

Особенно интересно было наблюдать   за   одним   из   них,   который,   никого   не

спросясь, вылакал на радостях целый бочонок чудесного моналойского вина.

   В    общем,    картина    сложилась    вполне     законченная.     Моналои     -

планета-наркотик. И все жители ее со стопроцентной неизбежностью   становятся

наркоманами. А сам препарат, содержащийся буквально   во   всех   растениях,   в

воде, даже в воздухе и, разумеется, в тканях всех животных, оказался   весьма

необычным. Он убивал человека или животное медленно и совсем   безболезненно.

Наращивать принимаемую дозу не требовалось, можно было даже слегка уменьшать

ее - это уже ничего не   меняло.   До   самой   последней   минуты   жизнь   любого

моналойца оставалось полноценной и радостной.   А   умирали   они   мгновенно   и

легко. Считалось, что это Духи Алхиноя призывают человека к   себе   и   просто

перекрывают ему источник жизненной энергии. Потому что пришел срок.

   Болезней как таковых моналойцы не ведали. Жизнь получалась,   конечно,   не

слишком долгой - максимум лет сорок. Да разве этого   мало?   Может,   и   лучше

так, чем коптить небо сто пятьдесят лет, страдая от   бесчисленных   болезней,

недомоганий,   нервотрепок   и   прочих   гадостей?   Чего   ради   мучиться?    Эта

философская мысль посетила многих на "Сегере". И в итоге из тридцати четырех

членов экипажа почти половина добровольно ушла в наркоманы.

   Они еще и не догадывались тогда обо всех последствиях своего поступка.

   А жители Моналои избавлены были не только от болезней. Они не знали также

вражды и насилия. Даже самые примитивные животные не поедали друг   друга,   а

сосуществовали во   всех   сферах   жизни   -   этакий   идеальный   общебиосферный

симбиоз. Феномен, конечно, заслуживал более   подробного   изучения   и   притом

лучшими умами Галактики. Да вот достался в чистом виде аферистам, людям   без

принципов и совести,   прожженным   циникам   и   мизантропам.   Ну   и,   конечно,

стойкая половина экипажа, не променявшая полную опасностей бандитскую   жизнь

на сладкий дурман   моналойского   прозябания,   сразу   задалась   практическими

вопросами, суть которых сводилась к одному: как побыстрее и попроще   извлечь

максимальную выгоду из сложившейся ситуации? Уж слишком   очевидно   было:   на

Моналои растут, по ней бегают и над ней летают натуральные живые деньги.

   Прежде всего врач и биолог Свамп изучил компоненты окружающей их биосферы

последовательно, глубоко и более чем досконально.   Оказалось,   что   выделить

главное наркотическое соединение в компактном и чистом виде   крайне   трудно,

не исключено, и вовсе невозможно. На человека   здесь   воздействовал   сложный

комплекс факторов, в число которых входили   не   только   различные   сочетания

шести или семи химических веществ, весьма не   простых   по   своей   внутренней

структуре, но еще и нестандартное магнитное поле планеты, повышенный уровень

космической радиации из-за очень тонкой атмосферной оболочки,   специфический

спектр местного солнца, сложно модулированные вибрации, связанные с   высокой

сейсмической активностью... Какой только медицинской   статистики   не   собрал

Свамп в ходе своих исследований! Даже роза ветров и распределение осадков   а

течение года добавляли нечто существенное в общую наркологическую картину.

   Словом, воссоздать феномен Моналои на какой-либо другой планете в   полном

виде было нереально, однако если   не   самый   главный,   то   самый   сильный   и

независимый от других наркотик выделить среди прочих удалось.   Его   добывали

из плодов айдын-чумры, искусственно выращиваемой культуры, согласно   легенде

- достоверных сведении не имелось - завезенной сюда в незапамятные времена с

другой планеты. Ныне местные агрономы   насчитывали   уже   несколько   десятков

сортов   суперфрукта.   Незваные    гости    Моналои    поначалу    экспортировали

айдын-чумру в чистом виде. Но очень   скоро   сообразили,   что   гораздо   более

интересным товаром для отправки в любые районы Галактики   будет   чумрит,   то

есть концентрированный сок айдын-чумры или даже его сухой остаток.   С   целью

производства чумрита был построен комбинат "Караэли-брук", иногда называемый

просто   Комбинатом   и   отлично   вписавшийся   в    картину    мира,    привычную

моналойцам. Согласно новейшей религиозной концепции, Комбинат построили Духи

Алхиноя, дабы воссоздавать на нем из сока   айдынчумры   иссякающую   жизненную

энергию для всей планеты. А сохраняя равновесие в мире, нещадно пожирают   ее

уже совсем не Духи, а, наоборот, Тени Алхиноя. И   вот   когда   Тени   начинают

кушать больше,   чем   выдают   Духи,   кому-то   подходит   срок   отправляться   в

Алхиной. Такая милая схемка. Дремучие   и   вечно   радостные   фермеры   Моналои

поверили ей, как верили прежним выдумкам жрецов, и теперь   исправно   сдавали

айдын-чумру на Комбинат.

   А чумрит оказался действительно прекрасным   товаром.   Ощущения   он   дарил

человеку яркие и незабываемые, привыкание - невероятное,   с   одного   захода.

Лишение наркомана очередной дозы почти во всех   случаях   означало   летальный

исход. Наконец, постоянное употребление препарата не приводило   к   серьезным

последствиям для здоровья, если не считать постепенного,   но   бесповоротного

выпадания волос. Ну   и,   конечно,   как   у   всякого   моналойца,   стремительно

сокращался срок жизни. Уже немножечко позже   выяснилось,   что   замечательная

айдын-чумра еще и память отшибает, но это, как говорится, не самое страшное.

А тут вдобавок и средство для ее восстановления само собою нашлось.

   По своим бандитским каналам фэдеры (а оставшиеся в здравом уме и   трезвой

памяти пятнадцать человек теперь не скромничая, называли себя   фэдерами,   то

есть отцами этого мира) вышли на контакт с   одной   не   слишком   известной   в

Галактике планетой. Там разводили совершенно чудесных копытных рептилий.   Их

нежнейшее мясо обладало некоторыми особыми   свойствами.   Поначалу   его   тоже

приняли   за   наркотик,   ведь   в   больших   дозах   мясо   вызывало   натуральные

галлюцинации. Однако хитромудрый биолог Свамп раскумекал,   что   к   чему:   не

глюки   это   -   просто   просыпается   память   предков.   Вот   и   все.    Словом,

айдын-чумра   в   комплекте   с   мясом   питакки   -   такая   замечательная   штука

получилась, за которую люди готовы были платить целые состояния.

   За каких-нибудь полтора года бандиты несказанно разбогатели. И теперь уже

никто не посмел бы назвать их бандитами. Они   потихонечку   проникли   даже   в

межзвездные информационные сети   и   подменили   там   информацию   о   себе.   На

деньги, получаемые с наркотиков, как шутил один   из   фэдеров   Олидиг,   можно

было купить не только информ-сети, но и весь   Специальный   Корпус   вместе   с

Лигой Миров. Но хотелось еще большего. Смешно, право слово! Какие-то   жалкие

фермеры   выращивают   суперфрукты   на   крошечных,   по    понятиям    Галактики,

площадях, а в приморской   долине   за   перевалом   пустуют   огромные   земли   с

тропическим климатом и дикой растительностью -   этакая   саванна,   заселенная

всяким мелким и крупным зверьем. Земли решено было освоить, засадить   сплошь

айдын-чумрой, а на работу взять местных жителей.

   Однако местные жители с такой скоростью не плодились, а работать   шустрее

категорически отказывались, то есть в случае применения к   ним   жестких   мер

неизменно и быстро протягивали ноги. Это никуда не годилось, и фэдеры   стали

завозить работников из других   миров.   Разумеется,   контингент   вербуемых   в

гастарбайтеры   был   очевиден:   всевозможные   бродяги,   мелкие    преступники,

авантюристы, в общем, тот народец, представителей которого во   все   века   на

любых планетах было хоть отбавляй.   Этих   людей   традиционно   считали   пеной

общества. А согласитесь, когда с супа, например, снимают   пену,   никто   ведь

после, за обедом, не ищет, куда она девалась, только спасибо хозяйке говорят

за прозрачный бульон. Вот и этих гастарбайтеров никто во всей   Галактике   не

искал. Они работали себе на моналойских плантациях до   полного   изнеможения,

искренне радовались всему вокруг благодаря ежедневной   жиденькой   похлебочке

из айдын-чумры и окочуривались, как правило, не за сорок лет, как местные, а

за два-три года. Некоторые особо крепкие тянули   лет   по   шесть-восемь.   Эти

были исключительно ценными экземплярами. И наркотик им давали   в   еще   более

разбавленном виде. Такой метод, как ни странно,   повышал   работоспособность,

заставлял постоянно стремиться к лучшей пище   и   лучшему   результату.   Б   то

время как местные зажравшиеся фермеры,   потреблявшие   айдын-чумру   от   пуза,

ходили вечно расслабленные и трудились вяло. Или, как они любили   повторять,

трудились в свое удовольствие. А надо-то было в удовольствие фэдеров!

   В общем, масштабы деятельности ширились, сельхозрабочих опять не хватало,

и, помимо преступников, возникла необходимость   задействовать   еще   кого-то.

Интересно, кого же? Ну, велосипед   изобретать   в   очередной   раз   не   стали.

Откуда берут в Галактике обыкновенных рабов, хорошо известно из истории. Ими

становятся просто люди,   захваченные   на   особо   отсталых   планетах.   Таких,

например, где существует вполне официальная работорговля. Или других   -   где

можно легко и без потерь со своей стороны покорять целые города и грузить   в

трюмы гигантских транспортных кораблей всех без разбору.

   Космический флот богатейшей планеты   Моналои   давно   уже   состоял   не   из

одного лишь "Сегера". Только формально приписанных к   Моналои   насчитывалось

здесь добрых три сотни боевых единиц. Все эти корабли имели вид торговых или

чисто оборонительных звездолетов. Но, разумеется, были способны   участвовать

как   в   войнах   планетарного   масштаба,   так   и   в   межзвездных    сражениях.

Последними фэдеры не слишком увлекались, хватало проблем на родной   планете,

да и в космосе их больше тревожили заботы экономического характера.

   Что   и   говорить,   дело   было   поставлено   на   широкую   ногу,    продумано

тщательно, отработано в деталях. И даже не особо стремясь   к   этому,   бывшие

бандиты и нынешние хозяева Моналои потихонечку, естественным образом   начали

бы контролировать всю Галактику. Ведь через их руки и так уже в той или иной

мере проходила добрая треть всех финансовых потоков обитаемой   Вселенной.   А

как известно еще из древних времен, кто контролирует чуть   больше   половины,

тот контролирует все. Дело было за малым. Но тут-то неведомые грозные силы и

вторглись на Моналои, разрушив вмиг все радужные перспективы. Землетрясение,

извержение вулкана,   высокотемпературные   монстры.   Крах,   облом,   настоящая

беда...

   Олаф   так   увлекся,   излагая   эту   масштабную   историю,   что   даже   забыл

рассказать о себе лично. Так что, едва   возникла   пауза,   Язон,   который   до

этого слушал не перебивая, сразу спросил:

   - Ну а ты-то как в лесу очутился? Кажется, именно об   этом   я   и   спросил

вначале.

   - Очень просто, - вздохнул Олаф.

   И выяснилось, что дело было так.

   Как только фэдеры занялись работорговлей,   штурман   сразу   сказал:   "Все.

Баста!" У каждого человека существует некая грань, за которую переступать не

хочется. Если такой грани нет, это, собственно, уже и не человек.   Олаф,   не

слишком конфликтуя с   собственной   совестью,   принимал   участие   в   торговле

наркотиками, тем более что вещество оказалось таким необычным - вроде   и   не

отрава даже, а, наоборот, - лекарство от всех болезней.   Изящное   оправдание

своей преступной деятельности. Мол, смотрите все, мы же гуманисты, мы   дарим

людям счастье, а вовсе   не   мучения   и   смерть!   Смотрите,   они   добровольно

соглашаются стать "почетными моналойцами" и здесь, и на   других   планетах!..

Уговаривая себя подобным образом, Олаф   иногда   начинал   ощущать   прямо-таки

эйфорию:   да   они   же    просто    великие    целители,    настоящие    спасители

человечества. Им удалось найти истинный путь -   путь   к   свободе   от   многих

скверных желаний, путь к счастью, к единению с природой. Красивый самообман!

   Но, когда на Моналои появились первые рабы, все иллюзии   рухнули.   Кровь,

грязь и   вонь   опять   бесцеремонно   вторглись   в   жизнь   Олафа.   Жестокость,

унижение, неизбежная смерть на плантациях - все   это   навалилось   непомерным

грузом. Одновременно - так получилось - он познакомился   всерьез   с   местной

религией - алхиноизмом. И однажды ночью, осознав свое призвание, добровольно

выпил чорума и ушел из резиденции эмир-шаха, где   занимал   по   тем   временам

самый главный кабинет - дежурного наместника планеты. Олаф ушел   в   Окаянные

Джунгли (или Окаянный Лес - это смотря с какого языка переводить). А туда ни

один нормальный фэдер по суеверным соображениям никогда не совался. В общем,

ясно было, что   там   его   искать   не   станут.   Выстроил   себе   дом,   ставший

впоследствии храмом жрецов Алхиноя,   и   сделался   Первым   Великим   Жрецом   -

пророком древней моналойской религии.

   Выяснились   любопытные   вещи.    Олаф    оказался    человеком    уникальным.

Во-первых,   он   не   лысел,   регулярно   употребляя    айдын-чумру    и    прочую

наркотическую дрянь. Во-вторых, не терял памяти. То есть терял,   но   не   так

быстро и вообще не так, как все остальные. За это и был назван гордым именем

Троллькар.   Собравшиеся    вокруг    него    безумцы    действительно    почитали

"фруктовика с золотистой шерстью"   за   святого   и   оберегали   его   от   любых

нападок.

   Меж тем очумевших, озверевших от крови и   насилия   людей   становилось   на

планете все больше и   больше.   Не   готовые   к   серьезному   отпору   моналойцы

безропотно, а зачастую и охотно шли на   военную   службу   к   фэдерам.   Другие

просто погибали в неравных боях или сбивались в стаи, как дикие звери, чтобы

побеждать если не умением, так числом. Эти стаи и оформились в итоге   в   две

мощные подпольные группировки - калхинбаев и стридеров.

   Калхинбаи, в переводе с языка тафи "истинные хозяева", были все как   один

этнические моналойцы, имели мощную секретную агентуру   в   рядах   десятников,

сотников и даже среди персональных охранников. Поговаривали, что   кто-то   из

приближенных самого эмир-шаха оказался однажды шпионом калхинбаев. Возможно,

этот бедняга в действительности был обыкновенным преданным псом, и подвесили

его   вниз   головой   только   для   устрашения    остальных.    Но...    исключить

проникновения лютых врагов в   святая   святых   политической   системы   фэдеров

никто уже не мог. Калхинбаи   требовали   свержения   марионеточного   Зулгидоя,

изгнания всех шерстяных с   планеты   и   нормального   эмирского   полновластия.

Базируясь в глухих районах Окаянных Джунглей, они время от времени совершали

набеги на рабочие поселки Комбината   "Караэли-брук"   и   даже   на   резиденции

султанов. Ни одной реальной победы над силами безопасности фэдеров   одержать

калхинбаям не удалось, но и полного уничтожения всех бунтовщиков в ближайшее

время не предвиделось. Уж слишком многих ухитрялись они   переманить   в   свои

ряды. Любой крупный расстрел   заговорщиков   неизменно   давал   чудовищные   по

масштабам метастазы.

   Совсем иное дело - стридеры. В   переводе   со   шведского,   искаженного   по

правилам меж-языка, это слово означало "бойцы". В   смысле   борцы.   Борцы   за

справедливость для всех. Так они себя называли полностью. А свою организацию

гордо именовали политической партией. Возглавляли эту менее   многочисленную,

но более дисциплинированную группировку беглые фруктовики. И шерстяных среди

стридеров насчитывалось едва ли не больше, чем лысых. Стридеры категорически

отрицали   и   осуждали   любую   этническую   и   лингвистическую    нетерпимость,

культивировали запрещенный на Моналои "фруктовиковый" язык, использовали всю

полноту знаний, полученных ими на своих далеких планетах. Главными   методами

борьбы считались: похищение современного оружия, транспорта и прочей техники

у фэдеров, а также организация всевозможных диверсий. Стратегическая цель   -

свобода и справедливость для всех, свержение тоталитарного   строя,   то   есть

упразднение как эмирской, так и фэдерской власти, демократические   выборы   и

так далее... Олаф сам лично считал,   что   все   это   на   девяносто   процентов

трепотня, а истинная мечта стридеров - пробраться в космопорт Томхет, удрать

на самых лучших кораблях в пространство и   забыть   навсегда,   как   кошмарный

сон, безумную планету наркоманов.

   Вот только они, дурачки, еще не понимали, что удирать-то   им   как   раз   и

некуда. Что они теперь прикованы к Моналои навек.   Потому   что   у   тех,   кто

достаточно долго прожил на планете, начинался жуткий абстинентный синдром не

только от отсутствия чумрита, но   и   от   нехватки   всех   прочих   факторов   в

комплексе: излучения, особого   состава   воды   и   воздуха,   магнитных   линий,

подземных вибраций... Даже великий Свамп не взялся бы назвать всех факторов,

формирующих психику и физиологию моналойца.

   Так что обе воинствующие группировки были и смешны   и   трагичны   в   своем

отчаянном стремлении изменить что-то на давно сошедшей с ума   планете.   Олаф

пытался объяснить главное   и   тем   и   другим   лидерам.   Излагал   в   наиболее

доступных терминах реальное положение   дел.   Лидеры   приходили   в   ужас,   не

верили, потом до них доходило, они впадали в   еще   большее   отчаяние,   потом

снова не верили.   А   в   итоге   все   заканчивалось   бессмысленными   кровавыми

схватками. Ведь калхинбаям проще было считать, что это   шерстяные   пришельцы

виноваты в трагедии всего коренного   населения   Моналои.   Стридеры,   в   свою

очередь, обвиняли во всех грехах тупых и жестоких айдын-шовинистов, как   они

называли калхинбаев. Лидеры тех и других менялись часто, так как   смертность

среди них была очень высока. Однако,   к   сожалению,   это   не   влияло   на   их

отношения с пророком Троллькаром. Они никак не хотели его понять.

   Зато возникла легенда,   что   достаточно   перетащить   Троллькара   на   свою

сторону - и победа обеспечена. Троллькар был выше   этого   и   не   поддерживал

никого. Драка за него пошла нешуточная. Вот тогда и   пришлось   своих   жрецов

обучать азам единоборства. Конечно, в экстренных случаях выручал   украденный

с "Сегера" генератор защитного поля, но не хотелось размахивать   им   слишком

часто. Бывшие братья   по   оружию   могут   и   не   простить   такого.   А   лидеры

оппозиции с   годами   катастрофически   глупели,   впрочем,   и   жрецы   -   тоже.

Единоборства осваивали они все хуже и хуже, а демагогию любили все   сильнее.

Олаф загрустил отчаянно и начал потихонечку спиваться, особенно когда открыл

способ   тонкой   очистки   местного   самогона    -    изобрел    так    называемую

"чорумовку". Алкоголь давал гораздо больше радости,   чем   местная   дурь.   Во

всяком случае, ему. А на лучшую жизнь Олаф надеяться уже перестал.

   Вот тут   и   появился   Язон,   захваченный   поначалу   охранниками   султана.

Охранники эти оказались все как один калхинбаями и   поджидали   инопланетного

гостя   в   засаде   не   случайно.   Днем   раньше   хитрые   стридеры   с    помощью

радиоперехвата сумели подслушать важный разговор между   Свампом   и   султаном

Азбаем. Фэдер предупреждал,   что   в   самое   ближайшее   время   из-за   гор   на

диковинных летательных аппаратах   появятся   фруктовики,   которые   не   совсем

фруктовики, а некая особая раса. Дескать, к этим шерстяным нельзя относиться

как к новым работникам плантаций, они прилетели сами, по собственной воле, и

намерены помогать моналойцам в   борьбе   с   ужасными   монстрами,   вылезающими

из-под земли. Что и говорить, стридеры с огромным нетерпением ожидали   столь

необычных   гостей.   Однако   в   их   руководстве   давно   и   успешно    работали

калхинбайские шпионы.   Наоборот,   естественно,   тоже,   но   в   данном   случае

повезло калхинбаям. Язон спустился с   гор   в   непосредственной   близости   от

поселка,   где   обосновалась   одна   из   самых   мощных    организаций    местных

патриотов. Но и стридеры не хотели терять своего. Инопланетный гость еще   не

успел прийти в сознание, когда на глухой лесной дороге в   Окаянных   Джунглях

между   извечными   врагами   завязался   жесточайший   бой.   Там   же   неподалеку

оказались, по   счастливой   случайности,   жрецы   Олафа-Троллькара.   Они-то   и

сумели в общей суете, средь бестолковой поножовщины и   перестрелки   умыкнуть

бесчувственное тело Язона.

   Когда же в очередное утро Олаф вынырнул из долгого   запоя   и   узнал,   кто

именно сидит в алхинойской темнице... Ах какие мысли завертелись   у   него   в

голове! Да только Язона уже не было в подвале.   Ну,   Олаф   и   отправил   этих

кретинов на поиски. Дескать, сбежавший человек - еще более   великий   пророк,

чем сам Троллькар. В принципе они действительно   могли   отыскать   Язона,   но

вышло так, что он сам раньше пришел.

   - Вот и вся история, - закончил Олаф свой длинный рассказ.

   Язон, разумеется, чувствовал, что история на самом деле   далеко   не   вся,

однако объем обрушившейся на него информации и так уже был слишком велик,   а

время новых вопросов еще не настало.

   И он решил уточнить всего лишь одну деталь:

   - Олаф, а ты можешь сказать наверняка: мы летим сейчас на "Сегере"?

   - Могу сказать наверняка: не на "Сегере"

   - Почему? - поинтересовался Язон.

   - Долго объяснять. Но вообще-то "Сегер" я знал как свои пять   пальцев.   А

сейчас совершенно не удивлюсь, если окажется, что это   вообще   не   фэдерский

корабль.

   - Ничего   себе!   -   присвистнул   Язон,   ведь   его   полушуточные   ожидания

сбывались. - А чей же?

   Олаф только плечами пожал. Бывший штурман не   любил   предположений   -   он

предпочитал факты. И, наверно, был прав.

   Уже в следующую секунду, точно по заказу, корабль начал совершать маневр.

Язон бы голову дал   на   отсечение,   что   это   заход   на   посадку,   причем   с

невысокой околопланетной орбиты. Если,   конечно,   не   предположить,   что   их

забросило каким-нибудь чудом на борт   иногалактического   корабля,   летающего

вообще не по нашим физическим законам и,   в   частности,   умеющего   нырять   в

кривопространство без малейших отрицательных эмоций для пассажиров в   момент

перехода. Язон еще никогда   не   слышал   о   таком   А   он,   вообще-то   говоря,

старался всю жизнь исповедовать древний принцип "бритвы Оккама": "Не умножай

сущностей сверх необходимого". Потому и теперь счел за лучшее   не   думать   о

всяких небылицах.

   Да и некогда стало о них думать.

   Резкий звук, напоминающий сигнал общей тревоги, донесся из самого   центра

сферического потолка, а возникшее там   небольшое   отверстие   стало   медленно

расширяться, как диафрагма гигантского объектива.

 

     ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

 

   - А где Язон? - спросила Мета, когда Экшен наконец пришел в   себя   и   уже

можно было надеяться на вразумительный ответ с его стороны.

   Выглядел молочный брат Язона неважно. Исхудавший, в грязных   обносках,   с

длинными свалявшимися волосами и жидкой клочковатой бородой, лицо и   руки   в

шрамах, ссадинах, кровоподтеках,   вокруг   глаз   -   черные   круги,   а   взгляд

затравленный и жалкий. В общем, сломали   человека.   И   как   он   сюда   попал,

почему, зачем? Все эти вопросы промелькнули в голове Меты,   удивив   ее   саму

внезапным проявлением совсем не пиррянского праздного любопытства. Какое   ей

дело до некоего зверолова и охотника Экшена из заштатного   окраинного   мирка

со скучным и длинным названием Поргорсторсаанд? Существенным было лишь   одно

-   местонахождение   Язона.   Но   несчастный   Экшен,   узнав   Мету,   расклеился

окончательно. Обильные слезы потекли по   его   грязным   щекам,   плечи   начали

вздрагивать, ноги подкосились. Он смеялся, и   плакал,   и   бормотал   какую-то

невнятицу по-моналойски, точно навсегда забыл язык цивилизованных людей.

   Фуруху, не видя, чем может быть полезен в такой ситуации, занялся   своими

делами. Внимательно изучив   устройство   входных   запоров,   исхитрился   снять

тяжелый засов с внешней стороны и   грамотно   подпер   им   дверь   изнутри.   На

всякий пожарный - надо же дать себе хоть небольшую фору. Например, в   случае

внезапной атаки сверху.

   Потом Экшен успокоился, затих, уселся на полу, вытянув   ноги   и   упираясь

ладонями сзади. Наконец глупо улыбнулся и явно вознамерился   чтото   сказать.

Но Мета опередила его:

   - Где Язон?

   - Это я тебя хотел спросить, где Язон. - Он   истерически   хихикнул.   -   Я

давно догадывался, что мой брат прилетит   сюда,   а   пару   дней   назад   узнал

наверняка: Язон уже на планете. Я надеялся сам разыскать вас, но эти сволочи

поймали меня раньше...

   "Ах вот оно что!.. - начала понимать Мета. - Значит,   Язона   надо   искать

самостоятельно. А этому недотепе еще   и   помогать   придется.   Проклятье!   Не

бросать же его здесь!"

   Чувство   брезгливой   жалости   к   слабому   мужчине    дополнилось    еще    и

раздражением. Похоже, они будут   вынуждены   терять   время,   силы,   рисковать

из-за него. Должен же быть от него хоть какой-то прок?

   Тут она вспомнила рассказы Фуруху.

   - Ладно, - заявила Мета. - Язона мы отыщем. В конце   концов,   свяжемся   с

Керком, и он прочешет всю планету. А ты мне лучше другое скажи: почему   там,

на плантации, ты кричал про Теодора Солвица? С   чего   вдруг   взял,   будто   и

здесь тоже его проделки?

   - Но, Мета, это отдельный и долгий разговор!

   Вначале я хочу уйти отсюда, я хочу есть, я хочу   выспаться   в   нормальной

постели! Помоги мне!

   Экшен снова впадал в истерику. Все-таки он был почти невменяем.

   - Да помогу я тебя! - разозлилась Мета.

   И потребовала сурово: - Коротко скажи,   при   чем   тут   Солвиц?   Мне   надо

знать.

   Однако Экшен даже коротко ничего объяснить не успел, потому что откуда-то

сверху, то ли через дверь, то   ли   через   узкие   щелки   окон   под   потолком,

прорезался громовой голос, усиленный акустической техникой:

   - Каземат окружен; Сопротивление бесполезно. Выходите по одному.   Или   мы

просто пустим газ.

   Совсем негерметичная тюрьма   поистине   доисторической   постройки   явилась

малоподходящим местом для пускания усыпляющего газа. Похоже, эти фэдеры   или

охранники султана - Мета не знала, кто там сейчас надрывается, -   были   явно

не готовы к атаке. Нормальные люди пускают газ безо всякого   предупреждения.

А эти, вероятно, боялись ответных действий. Ведь им наверняка сообщили,   что

Мета серьезно вооружена - вон, даже в дверь ломиться не пытаются. Запугивают

страшным голосом, словно каких-нибудь наивных дурачков. Смех один!

   - Будем сдаваться? - робко поинтересовался Экшен.

   Мета даже не удостоила его ответом. А Фуруху деловито предложил:

   - Могу вступить с ними в переговоры.

   - Не надо. Скажи лучше, куда выводят эти окна наверху?

   - Никуда. Это просто дырки в стене над обрывом.

   - Понятно. А если   вверх   по   обрыву,   до   уступа   далеко?   -   продолжала

выяснять Мета.

   Фуруху наконец понял, что она задумала, и объяснил со знанием дела:

   - В окошки мы скорее всего не пролезем, но на самом   верху   есть   широкая

отдушина. Ее использовали раньше для   казни   -   сбрасывали   на   дно   темницы

приговоренных к смерти. Хорошее   средство   для   устрашения   тех,   кто   здесь

сидел.

   Мета   поморщилась   от   такого   милого   рассуждения.   А   Фуруху   меж    тем

продолжил:

   - Особо опасным преступникам через эту отдушину спускают на веревке   еду.

Чтобы не входить к ним через дверь. В общем,   дыра   эта   выходит   на   плато.

Удобно. Вот только не знаю, как мы заберемся наверх...

   - Не беспокойся, у   меня   достаточно   всяких   приспособлений.   Ты   умеешь

лазать по горам с крюком и веревкой?

   Фуруху пожал плечами:

   - Специально не тренировался, но думаю, что смогу. Беда в другом...

   - В чем же?

   - Моя рука. Она ведь еще не зажила.

   - Действительно, - расстроилась Мета.   -   Впрочем,   погоди.   Я   дам   тебе

сильное обезболивающее, кости не должны разойтись. Меня в свое время неплохо

обучили накладывать шины.

   - Ладно, пушистая, - проговорил Фуруху. - Как же все-таки хорошо, что   ты

сломала мне левую, а не правую руку! -   И   пообещал:   -   Буду   стараться   не

висеть на больной руке.

   - Вот и славно, - резюмировала Мета.

   И, не теряя больше времени на обсуждение деталей,   она   сделала   ему   два

укола по сторонам от повязки, а   потом   сразу   выстрелила   вверх.   Маленький

паукообразный крюк со сверхпрочной нитью отлично зацепился с первого раза.

   - Лезь сначала ты, - распорядилась Мета, указывая на бывшего   сотника,   а

теперь уже и бывшего персонального охранника.

   - А как же этот задохлик?   -   полюбопытствовал   Фуруху,   в   свою   очередь

удивляясь проснувшейся в его душе заботе о совершенно постороннем человеке.

   - Его я возьму себе на спину, как ребенка, - пояснила Мета.

   Экшен шумно всхлипнул, то ли опять плакал,   то   ли   истерически   хохотал.

Разбираться было некогда.

   Фуруху карабкался наверх с видимым усилием, но все же   достаточно   ловко.

Мета, понятное дело, не отставала. В общем,   когда   после   второго   громкого

предупреждения стражники султана Азбая вышибли дверь   водометами,   планируя,

очевидно,   сломить   волю   троих   заговорщиков   внезапными    потоками    воды,

заливающими все вокруг, топить в темнице было уже   некого.   И   пока   местные

туповатые водолазы бултыхались в поисках хотя бы чего-нибудь, а султан Азбай

на пару со Свампом пытались решить возникшую   проблему   чисто   теоретически,

Мета, Фуруху и Экшен были уже далеко.

   Довольно быстро выяснилось, что изможденный Экшен   не   только   бежать   не

может, но даже ноги с   трудом   переставляет.   По   этому   поводу   требовалось

срочно найти хоть какое-нибудь транспортное средство. Удача   улыбнулась   им:

восьмиколесный   бронированный   терренгбиль   -   Фуруху    пояснил,    что    его

правильнее называть пансарбилем,   -   двигался   прямо   им   навстречу.   Машину

увидели    сразу,    как    только,    продравшись    через    кусты,    осторожно,

по-пластунски, выползли к дороге. Схему действий наметили примитивнейшую.

   Фуруху остановил биль и отвлек водителя разговором. А Мета с   необычайной

легкостью, не прибегая к   убийствам   и   увечьям,   нейтрализовала   и   его,   и

пассажира. Две единицы автоматического оружия моналойского производства тоже

были хорошим подспорьем.

   Первой   целью   Меты   была   ее   собственная,    а    заодно    и    язоновская

универсальная шлюпка, обе - припрятанные в кустах на склоне горы. Но она еще

издалека поняла: в этом месте ловить нечего. Местные ищейки давно   добрались

до обеих шлюпок и скорее всего уже   увезли   их   куда-нибудь   подальше.   А   в

зарослях на склоне просто организовали засаду. Не стоило туда соваться   даже

на пансарбиле. Значит, для начала - вниз, к морю, а там видно будет.

   Напротив места их с Язоном посадки дежурили удивительно тупые   моналойцы.

Солдаты не обратили никакого внимания на бронемашину, зачемто повернувшую   в

обратную сторону почти у них на глазах.   Очевидно,   здесь   не   ждали   беглых

преступников так рано или вообще не получали сообщения о побеге.   А   вот   за

вторым поворотом дороги, в ущелье, их уже встречали. Там у Меты и закончился

весь   боезапас   анестезирующих   иголок.   Так   что   на   следующем   блок-посту

пришлось уже применять настоящие реактивные заряды, какими пирряне   привыкли

уничтожать злобных тварей разного рода. Местных охранников Мета   без   особых

колебаний готова была записать в эту категорию. Во всяком случае, совесть не

мучила ее после всего, что успел рассказать Экшен.

   А Экшен, так ни словом и не обмолвившись про

   Солвица, хотя Мета просила его, долго, нудно и жалобно   скулил   про   свою

тяжелую   жизнь   на   Моналои.   И   как   ни   относись    к    этому    ничтожному,

раздавленному обстоятельствами человечку, а палачи его не могли не   вызывать

омерзения.

   Главная и самая замечательная подробность, поведанная Экшеном: он сам   не

был преступником. Вообще не нарушал   никаких   законов,   просто   охотился   на

планете, которую фэдеры посчитали своей. Таким же образом к   ним   в   рабство

для работы на плантациях попадало очень много других зачастую случайных и ни

в чем не   повинных   людей.   Хорошо   еще,   если   они   брали   в   плен   воинов,

сопротивлявшихся захватчикам на слаборазвитых планетах.   А   то   ведь   иногда

просто грабили первый попавшийся корабль как самые настоящие пираты   и   весь

экипаж   целиком   отправляли   собирать   суперфрукты   в    жутчайших    условиях

моналойских плантаций.

   - Долго здесь никто не живет, - мрачно говорил Экшен. - Сам   я   -   случай

особый, но об этом разговор впереди.

   - Почему же никто не жаловался до сих пор? Почему никто не рассказывал об

этих ужасах?! - удивилась Мета.

   - Да потому, что накормить айдын-чумрой - все равно что убить.   Наступает

эйфория и полная потеря памяти. У некоторых, можно считать, полное   стирание

личности.

   - А у тебя? - спросила Мета. - Солвиц помог?

   - Возможно, - буркнул Экшен.

   И снова замолчал. Потом вдруг признался.

   - Я хочу говорить об этом только с Язоном.

   Мета не возражала: с Язоном так с Язоном. В конце концов, ей   и   так   уже

многое стало ясно. Первое. Язона надо искать   с   помощью   Керка.   Второе.   О

самых сложных вопросах пусть действительно думает сам Язон. И   третье.   Надо

же еще как-то прорваться к своим. Эти лысые что-то совсем озверели.

   А когда, наконец, они выскочили   к   морю,   на   первое   место   по   степени

важности вышла еще более   конкретная   проблема   -   как   найти   дорогу   через

перевал. В этом деле Фуруху оказался плохим   советчиком:   дальше   плантаций,

рабочего   поселка   и   резиденции   Азбая   судьба   никогда   его   не   заносила.

Направление к берегу моря и к какому-то Окаянному Лесу он   знал   хорошо,   но

вот по поводу гор... Все, что за горами, было табу для   жителей   долины.   Он

знал наверняка лишь одно: по ту сторону живут дикие, неправильные фермеры. И

еще гдето там же находится Комбинат "Караэли-брук". На Комбинат спокон   веку

отвозили айдын-чумру, значит, не могло тут не быть дороги через перевал.   Не

по воздуху же эти фрукты перебрасывали? Разве что морем?

   Рассуждения Фуруху показались   Мете   логичными,   и   они   двинулись   вдоль

берега по не самой плохой в этих краях автотрассе. Погони почему-то не было.

А у развилки стоял   указатель:   "На   "Караэли-брук".   И   дорога   поднималась

вверх, явно в сторону гор.

   "Неужели все так хорошо?" - подумала Мета.

   Ну конечно, нет. Все хорошо просто не бывает.

   В небе над скалами   перевала   появилось   целое   звено   угрожающе   гудящих

металлических стрекоз.   На   Поргорсторсаанде   их   называли   вертокрылами,   и

благодаря   сидящему   рядом   Экшену   Мета   вспомнила   именно   это    название.

Всмотревшись,   она   разглядела   под    брюхом    каждого    из    приближавшихся

летательных аппаратов тяжелые боевые ракеты, закрепленные на консолях.

   - Я же   говорил,   надо   сдаваться,   -   сиплым   шепотом   выдавил   из   себя

непутевый брат Язона.

   - Иди сдавайся! - презрительно бросил Фуруху. - А я уверен: они не станут

стрелять.

   Мета остановила пансарбиль и задумалась. Вариантов было несколько. Каждый

следовало обдумать, но времени на это никто им   не   выделил.   С   вертокрылов

все-таки начали стрелять. И довольно густо. Только все время мимо.   Нарочно,

что ли? А впрочем, какая разница? Ведь это давало шанс спастись.

 

     ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

 

   Когда отверстие в потолке достигло доброго метра в диаметре,   через   него

вдвинулась в трюм широкая и как будто полупрозрачная труба, оказавшаяся,   по

сути, стволом шахты лифта. Вниз скользнула кабинка, и дверь ее не   то   чтобы

открылась, а скорее скрутилась тонким свитком, как   целлофановая   обертка   с

конфеты. В   результате   всех   этих   пертурбаций   взорам   пленников   предстал

высокий   эффектный   блондин   в    помпезно    раззолоченном,    словно    кафтан

средневекового барона, скафандре.

   - Энвис! - удивился   Олаф,   вмиг   узнав   старого   приятеля,   хоть   тот   и

изменился, судя по интонации этого короткого вскрика.

   - Да, это я, ты не ошибся, Олаф. Привет тебе и   твоему   новому   другу   на

борту лучшего из кораблей Галактики - крейсера "Оррэд".

   - Прости, как ты назвал его - "Орэтт"?   (Огайо!   -   бесстрашный,   оган   -

неправильный (швед.) то ли действительно не расслышал, то ли решил   съязвить

Олаф.

   - Зря смеешься, - обиделся Энвис. - Этот корабль даст мне власть   вначале

над всей планетой, а затем и надо всей Галактикой.   Ведь   вы   же   ничего   не

смогли ему противопоставить, значит, и другие не смогут.

   Покорителей Галактики   Язон   за   свою   жизнь   навидался   много   и   сейчас

откровенно заскучал, даже зевнул, не удержавшись.   Энвис,   конечно,   заметил

это и поморщился.

   Похоже, как-то совсем не по сценарию пошла его   операция.   Захваченные   в

плен уникумы   реагировали   на   заявления   диктатора   абсолютно   неправильно.

"Впрочем, на то они и уникумы, - видно, успокаивал   он   себя.   -   Надо   было

знать, кого похищаешь, Энвис!"

   -   Приказы   здесь   отдаю   я,   -   не   слишком   уверенно    сообщил    хозяин

непобедимого суперкорабля. - А вы - мои заложники. Понятно?

   В ответ - молчание.

   - И не пытайся хвататься за свою пушку, Олаф! - выкрикнул Энвис.

   - А я и не пытаюсь. Что я, дурак, что ли? К тому же это и не пушка вовсе.

Ты не хуже других знаешь, что это.   Объясни-ка   спокойно,   Энвис,   на   черта

вообще ты все это затеял. Цирк какой-то, честное слово!

   - Цирк?! - возмутился Энвис. - Это вы все устраиваете цирк!   Вы   сошли   с

ума, и притом давно. "Отцы", называется! Фэдеры! Ты, Олаф, уходишь   в   леса,

чтобы поклоняться   какой-то   несусветной   белиберде,   придуманной   дикарями.

Олидиг непрерывно заигрывает с султанами, приближая их   к   себе   как   равных

партнеров. Этот ненормальный Фалых   устраивает   целую   серию   ограблений   на

торговых трассах. Не фэдер, а разбойник с большой космической дороги. Я   уже

не говорю о Свампе, который бросает бизнес,   коммерцию,   банковское   дело   и

начинает заниматься лишь своей дурацкой наукой, причем уже не   медициной,   а

жуткой   дремучей   ерундой.   Ведь   он   по   уши   влез   во   всякие   магические,

мистические, оккультные знания. Наконец, самый   трезвый   среди   нас   старина

Крум с подачи того же Свампа ухитряется пригласить на   планету   чужаков   (!)

для оказания военной (!) помощи. Это уже не цирк, а просто сумасшедший   дом,

господа!

   Он сделал паузу, чтобы перевести дух.

   - Слышишь, Язон, ваш прилет стал   для   меня   последней   каплей,   я   сразу

отказался принимать участие в совещании здесь, в Томхете. А после, в тот   же

день, решил извлечь на свет Божий свой главный   аргумент,   приберегаемый   до

крайнего случая, - вот этот звездолет "Оррэд". Я-то   знаю,   что   Моналои   не

нужна никакая помощь. Используя "Оррэд", я смогу уничтожить и всех монстров,

вылезающих из земли, и всех конкурентов, прилетающих   из   космоса.   А   также

всех взбесившихся лысых наркоманов и всех забывших свое место броцлингов!

   Энвис вещал на меж-языке, по-видимому, специально для почетного гостя, но

слово "преступник" он произнес по-шведски.   Это   было   наиболее   обидное   из

общепринятых названий для фруктовиков, или "временных" работников плантаций.

   - Да что ж это за корабль такой? - не удержался наконец Олаф.

   - Ну наконец-то, уроды! Проявили любопытство! - обрадовался   Энвис.   -   Я

расскажу. Я обязательно расскажу. Вы должны это знать. Заложникам полагается

рассказывать все - от и до. Ведь   в   случае   неудачи   заложников   все   равно

убивают, а в случае моей победы - сами понимаете: победителей не судят. Чего

мне бояться? Что скрывать?

   - Ты стал слишком разговорчив, Энвис, с тех пор как я не   видел   тебя,   -

пробурчал Олаф. - Про крейсер-то будешь рассказывать?

   - Молчать! - вдруг разозлился Энвис. -   Как   ты   смеешь   перебивать?   Вот

сейчас плюну на все и просто поджарю вас в ядерном реакторе.

   От этого обещания он как-то сразу подобрел и   успокоился.   Погладил   свою

широкую бороду и тихо проговорил:

   - Слушайте. Мой крейсер "Оррэд" - это бывший корабль кетчеров...

   - Кого? - ошарашенно переспросил Язон, услышав знакомое слово.

   Энвис воспринял его вопрос по-своему.

   - А вы и не знали, кто такие кетчеры? Лопухи вы, а не феномены!   Слушайте

меня! Раньше в Галактике считали, что   кетчеры   -   просто   ловкие   охотники,

кочующие с планеты на планету, из-за того что их родина   сгорела   в   пламени

сверхновой звезды. Но это не вся правда.   Кетчеры   -   древнейшая   раса,   они

редко, очень редко показываются на глаза обычным людям. А   в   высокоразвитые

миры и вовсе не залетают. Охотятся они по всей Галактике.   И   совсем   не   за

редкими животными, точнее, не только за животными. Они пытаются   выловить   и

собрать воедино все аномальные явления, все чудеса   света,   как   говорили   в

старину. Когда им это наконец удастся, во   Вселенной   закончится   раздрай   и

немедленно возродится древний идеальный порядок. Такова истина.

   Энвис помолчал, оценивая произведенный эффект. Язон и   Олаф   слушали   его

внимательно, но на их лицах никаких особых эмоций не отразилось.

   - Лично я познакомился с представителями высшей расы на планете Жюванс, -

поведал Энвис. - Это одна из тех планет,   где   кетчеры   разводят   питакк.   А

также пиррянских рогоносов, и мэхаутских слонов, и нестареющую мутацию зверя

лю-лю-грыха, и несколько видов растений и животных со Стовера,   и   праматерь

всех моналойских фруктов - так называемый трольск фликт, и даже   бубузантов.

Хотите верьте, хотите нет, но на Жювансе ухитряются   существовать   даже   эти

повсюду дохнущие одемирские зверушки.

   "Во дает! - проникся уважением Язон. - Мягко говоря, недалекий бандюга, а

такой небывалый букет оригинальной информации   выдал!   Это   ж   надо   столько

новых слов выучить! Видно, сильное впечатление произвели на него кетчеры".

   - Они и подарили мне свой корабль, - объявил Энвис после короткой паузы.

   - Кто, бубузанты? - тупо переспросил Олаф, очевидно, опять издеваясь   над

бывшим товарищем по оружию.

   - Сам ты бубузант! Кетчеры подарили мне   этот   корабль,   чтобы   я   нес   и

дальше по Галактике их прекрасные идеи, помогал решать   благородные   задачи,

поставленные    перед    человечеством    высшей    расой,    приближал    царство

справедливости во Вселенной!

   Судя по тому, сколь неумеренными стали патетические нотки в речах Энвиса,

заврался он   окончательно.   Кем   бы   ни   были   эти   кетчеры,   подарить   свой

мощнейший крейсер такому охламону они, конечно же, не могли. Надо   полагать,

в лучших традициях всех бандитов моналойский   наркоделец   элементарно   угнал

роскошный сверхсовременный звездолет. Неясным оставалось лишь   одно:   почему

действительно древнейшая и   мудрейшая   раса   не   снарядила   за   ним   погоню?

Ответов могло быть несколько. Основных виделось два. Либо кетчеры   оказались

просто выше этого - мол, дела людские для них   суета.   Либо   Энвис,   ничтоже

сумняшеся, перерезал их всех до единого. Как ни странно звучит   такое,   а   в

Галактике всякое возможно. Высокоразвитая раса - это еще не   означает   самая

сильная и защищенная.

   Но так или   иначе,   на   данный   момент   с   техническими   приспособлениями

кетчеров   в   руках   этот   очередной   встретившийся   на   пути   Язона    маньяк

представлял весьма серьезную опасность.   И   следовало   хорошенько   подумать,

прежде чем совершать следующий шаг.

   - Возможности твоего корабля нам ясны, - спокойно заговорил   Олаф.   -   Но

что ты собираешься делать конкретно?

   - Я не обязан отчитываться перед вами о своих конкретных планах!

   Это был достойный ответ.

   - При чем здесь планы? - поморщился Олаф от патологической   бестолковости

собеседника. - Ты даже цели свои не обозначил.

   - Да ты не слушаешь меня, что ли, Вит? - обиделся, в свою очередь, Энвис,

называя вдруг Олафа не по имени, а по кличке.

   - Наоборот! -   решил   подключиться   Язон.   -   Мы   вас   очень   внимательно

слушаем. Потому   и   хотим   спросить:   каковы   ваши   требования   и   кому   они

адресованы?

   Энвис смотрел совершенно оторопелым взглядом,   и   Язон   счел   необходимым

разъяснить ему, как ребенку:

   - Когда человек или группа людей захватывают заложников, принято в   обмен

на их жизни требовать выполнения некоторых совершенно определенных   условий.

Или, согласно вашей логике, получается как-то иначе?

   - Что ты мне мозги   пудришь?   -   сообразил   наконец,   о   чем   идет   речь,

туповатый бандюга. - У нас же все предельно   просто.   Я   полагаю,   что   твоя

персона весьма дорога   пиррянам   Ну   а   выдающиеся   таланты   Олафа   Вита   не

безразличны нашему племени. Так что требовать соблюдения условий я буду   ото

всех сразу. И условия мои очень просты. Судите сами: вы уматываете отсюда   в

течение суток, то есть двадцати двух часов по-местному, и забираете с   собой

всех   наших   фэдеров.   Строго   по   списку.   Я   хочу    остаться    единоличным

правителем. И как только ваш чертов крейсер выйдет   в   кривопространство,   я

отпущу тебя и Олафа. То есть я сам выкину вас   на   каком-нибудь   межзвездном

катерочке, на каком не жалко будет. Туда же, в кривопространство.   Ну   а   уж

дальше ищите друг друга, как умеете.

   "Блестящий замысел! - подумал Язон, с трудом сдерживая улыбку. - В чем же

он видит гарантии нашего невозвращения? Что, если мы прилетим сюда   вновь   с

огромной собственной   эскадрой   и   подразделениями   Специального   Корпуса   в

придачу? Как он собирается контролировать эту планету в одиночку,   когда   на

ней уже сейчас у всех жителей абсолютно разные цели? И   зачем   вообще   нужны

заложники, если и впрямь сидишь в самом мощном во Вселенной корабле?   Взятие

заложников   -   это   средство,   к   которому   прибегает   слабейший   в    минуту

отчаяния".

   Словом, концы с концами у Энвиса   не   сходились.   Горе-террорист   проявил

себя полнейшим кретином. Но это-то как раз и   не   радовало.   Ведь   поведение

кретина абсолютно непредсказуемо. В сущности, он может убить кого   угодно   и

когда угодно, в любую минуту.

   "Значит, пора наносить   упреждающий   удар?   -   мелькнула   примитивная,   а

потому наиболее бездарная мысль. - Нет, уж не настолько   он   туп,   чтобы   не

предусмотреть такого элементарного варианта!   То   есть,   может,   как   раз   и

настолько, да рисковать не хочется. Не совсем понятная   система,   которая   с

защитным силовым полем играет, как   с   надувным   резиновым   шариком,   -   это

серьезно. При наличии подобных устройств можно,   в   принципе,   любое   оружие

развернуть   в   сторону   человека,   его    применившего,    причем    совершенно

автоматически, даже без участия этого идиота. Ах, если б хоть выбраться   для

начала в другое помещение - уже многое яснее бы стало. Так нет! Энвис хоть и

тупой, но в тупости своей необычайно последовательный. И это делает его пока

неуязвимым".

    - Ладно, - сказал Язон, - лично я на все согласен. Учти, в нашей команде,

во всяком случае в таких вопросах, старший - именно   я.   Выйди   на   связь   с

господином Керком, и я отдам ему приказ. Теперь твоя очередь. Говори, Олаф.

   Олаф как-то совсем   загрустил,   словно   засыпать   начал.   Потом   внезапно

попросил:

   - Энвис, плесни мне чорумовки, она вот здесь, во фляжке. А то сам полезу,

ты еще, чего доброго, поймешь неправильно...

   Энвис с пониманием кивнул и выполнил просьбу,   даже   красивый   золотистый

стакан изысканной формы откуда-то извлек.

   А Олаф, приняв дозу, враз повеселел и сообщил:

   - Ну а по поводу меня   связываться   надо,   я   думаю,   с   Крумелуром.   Эх,

давненько я не видел старину Крума! Кстати, тебе виднее, прав ли я? Может, у

вас теперь кто-то еще шустрее прочих один за всех решает?

   - Свамп, - сказал Энвис с ненавистью.

   - Оставь неистового Свампа, он никогда не был   фигурой   номер   один.   Ищи

Крумелура.

   Энвис спорить не стал. Согласился тут же. А искать долго и   не   пришлось.

Вызванный по   индивидуальному   коду   Крумелур   откликнулся   сразу.   Выслушал

условия обезумевшего компаньона. Помычал для порядка   в   микрофон   в   мнимой

растерянности. Потом неожиданно сказал:

   - Энвис, погляди наверх!

   Примитивнейший фокус сработал. Энвис, быть может и ненадолго,   но   голову

задрал и даже рот приоткрыл. Что влетело ему в рот, Язон   толком   понять   не

успел, но что-то точно влетело. И буквально через   секунду   в   трюм   хлынули

потоки   сжиженного   газа.   Но   прежде   чем   потерять   сознание   в    тяжелых,

усыпляющих клубах, Язон успел заметить, как взорвалась, разлетаясь неприятно

разноцветными ошметками, не слишком умная голова самоуверенного бандита.

   Крумелур переиграл всех.

   Судя по индивидуальным ощущениям, а Язон доверял своему труднообъяснимому

чувству времени, они провели без сознания всего минут десять и очнулись   уже

в   креслах,   посреди   уютной   каюткомпании,   очевидно,   на   том    же    самом

суперкорабле. Впрочем, помещение выглядело   вполне   стандартным,   и   никаких

даже намеков на Кетчерские технические чудеса не наблюдалось.

   Крумелур печально смотрел на экран и, кажется, даже   начинал   нервничать.

Что там ему показывали, Язон не видел.

   - Летим куда-нибудь? - полюбопытствовал он для начала.

   - Конечно, летим, - буркнул Крумелур.

   Похоже, он   крепко   дулся   на   Язона   за   все   его   самовольные   выходки,

приведшие к столь неприятным для участников проекта последствиям.

   - А на что ты обижаешься? - решил, в свою очередь,   возмутиться   Язон.   -

Из-за меня, что ли, вы все тут поругались? И вообще   не   понимаю,   для   чего

нужно было темнить, зачем вообще такая секретность   на   Моналои?   И   еще   не

понимаю: для чего надо было Энвиса убивать?

   - Не для чего, а почему, - поправил Крумелур. - Он стал слишком уж энвис.

   Язон понял. В   таком   объеме   он   владел   шведским.   Имя   Энвис   означало

"упрямый".

   - И все же, я-то в чем виноват?

   - Ни в чем, - еще мрачнее буркнул Крумелур.

   - Ох, не все в порядке в Датском королевстве! - проговорил на это Язон.

   Крумелур вскинулся:

   - На что ты намекаешь? На Кассилию?

   "Неуч ты! - улыбнулся про себя Язон. -   Государственным   языком   Кассилии

является, конечно, датский, но не знать подобных цитат..."

   - Я намекаю на пьесу Шекспира "Гамлет".

   Крумелур посмотрел на него ошалело и сказал:

   - Пьесы дома будешь смотреть, а сейчас   взгляни   сюда.   Мету   твою   никак

поймать не можем. Она вот здесь, и мы уже почти прилетели...

   Язон вскочил, не дослушав, и, забежав   со   спины   Крумелура,   вперился   в

экран:

   - Где "вот здесь"?!

   Олаф, хоть и посоловевший слегка   от   сочетания   алкоголя   с   чумритом   и

усыпляющим газом, тоже уже стоял рядом.

   - Где она?! - переспросил Язон.

   - Была вот в этой машине, - развел руками Крумелур. - Наблюдатели мне так

доложили.

   - Но в этой машине ее уже нет, - сказал Язон, медленно осознавая страшную

двусмысленность этой фразы, и как бы услышал себя со стороны.

   Это был тот самый случай, когда от ярости и отчаяния   не   узнаешь   своего

собственного голоса.

   То, что Крумелур называл машиной, представляло сейчас в   действительности

сплошной клубящийся сгусток бушующего огня. Видно было невооруженным глазом,

что   броневик   прогорел   насквозь.   Существуют,   конечно,   разные    костюмы,

например, скафандры высшей защиты. Или скафандры специсполнения,   в   которых

можно погружаться даже в высокотемпературную лаву. Но Мета наверняка улетела

из пиррянского лагеря в обычном летном   комбинезоне,   таком   же,   какой   был

сейчас и на нем самом.

   - Кто это сделал? - спросил Язон глухо.

   Крумелур   не   успел   ответить,   потому   что   в   динамики   громкой   связи,

находившиеся, очевидно, в режиме   ожидания   по   пси-сигналу,   ворвался   дико

раздраженный, но весьма бодрый голос самой Меты:

   - Язон, Керк, Крумелур, Свамп!.. Да   провались   вы   все   в   черную   дыру!

Отзовется, наконец, хоть кто-нибудь?! И   скажите   этим   идиотам,   чтобы   они

перестали стрелять. Мы из пещеры носа высунуть не можем!

   Язон облегченно рассмеялся.

   - Это я, Мета! Слышишь? Это я! А про кого ты говоришь "мы"?

   - Про твоего молочного брата Экшена и еще одного парня, который будет нам

очень нужен в дальнейшем. Мне так кажется...   Да   перестанут   они   стрелять,

черт побери?!

   А Крумелур уже орал   по-моналойски   на   весь   корабль.   В   жутком   потоке

извергаемых ругательств было много совершенно непереводимых слов,   но   самую

суть Язон выхватил безошибочно главный фэдер грозился сжечь все   до   единого

вертолеты, а заодно и резиденцию   эмир-шаха,   если   хоть   один   придурок   не

подчинится его приказу немедленно.

   И тогда - почему именно в эту секунду? - Язон вдруг мигом сообразил, кого

же напомнил ему Крумелур еще при самой первой встрече. Гроншика! Ну конечно,

Гроншика! Авторитета первого ранга и знаменитого торгаша всем, чем угодно, с

планеты Радом. Такого могучего, самодовольного и вместе с тем простого, даже

простецкого. Все они одним   миром   мазаны:   киллеры,   наркодельцы,   скупщики

краденого... Да, образ жизни   и   круг   общения   во   все   времена   накладывал

известный   отпечаток   на   личность.   Интересно,   а   может,   Крумелур    и    с

легендарным главарем   флибустьеров   дружил?   Язон   решил   спросить   об   этом

впрямую:

   - Ты был знаком с Генри Морганом?

   - Нет, только с Энтони Ховардом, - спокойно ответил   Крумелур,   нисколько

не удивившись вопросу.

   "Вот как, - подумал Язон. - Наверно,   Тони,   наш   нынешний   наместник   на

Джемейке, и дал тебе координаты Пирра. Впрочем, это сейчас не самое главное.

Спрошу о первом   из   вспомнившихся   персонажей.   Тоже   колоритная   фигура   в

галерее преступных элементов Галактики".

   - Ну а господина Гроншика с Радома ты знаешь?

   - Еще бы! Это, считай, наш главный партнер по бизнесу.

   Помолчали. Потом Крумелур сказал:

   - Язон, у нас так много общих друзей! Нам ни к чему ссориться.

   - Да, да, конечно, - рассеянно кивнул Язон.

   Он не хотел до поры объяснять своего отношения к их общим "друзьям".   Еще

и не такие типчики, бывало, записывали Язона   в   ближайшие   приятели.   Пусть

пока считает за своего, пусть. Так удобнее. Контракт заключен,   а   как   быть

дальше - решать все равно не ему одному. Вот   соберутся   опять   все   вместе,

тогда и подумают...

   Суперкрейсер "Оррэд", похищенный покойным упрямцем   Энвисом   у   кетчеров,

уже садился на каменистую равнину возле подножия скалистых   гор   и   в   самой

непосредственной   близости   от   тихо    догоравшего    пансарбиля.    Вертолеты

приземлились тут же, наступило перемирие. И Язон увидел на   обзорном   экране

шагающую им навстречу Мету, в местами порванном комбинезоне,   с   закопченным

носом и щеками, но улыбающуюся и красивую, как всегда.

 

     ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

 

   Вопрос о том, как жить дальше, решался в два этапа.

   Сначала обитатели Мира Смерти в лучших своих традициях провели внутреннее

закрытое собрание. В связи с резко изменившейся обстановкой Язон не хотел   и

слышать никаких возражений Крумелура. Он категорически распорядился посадить

"Арго" непосредственно возле лагеря, разбитого пиррянами,   то   есть   посреди

бывших фермерских угодий. А на состоявшееся   в   кают-комлании   совещание   не

допустил ни одного представителя местной власти. По   поводу   же   лазутчиков,

следящих камер и подслушивающей техники высказался однозначно:   если   только

заметим, будем уничтожать всех и все без разбору.

   Впрочем, Крумелур, уловив столь воинственное настроение Язона,   возражать

особо не пытался. Какой смысл? Он уже высказал лидеру пришельцев свое "фе" -

тогда, на "Сегере". И хотя Язон претензий практически не принял,   в   глубине

души он определенно призадумался. Крумелуру этого оказалось достаточно, ведь

некое подобие   паритета   в   отношениях   установилось.   А   со   вспыльчивым   и

непредсказуемым Керком хитрый фэдер решил и вовсе на конфликт   не   идти.   То

есть вообще не вступать ни в какие разговоры. Тем более не имел   он   желания

испытывать себя на прочность в словесном поединке с   женщиной.   Необузданный

характер Меты уже был вполне знаком ему.

   Короче,   когда   Язон   сформулировал   все   свои   условия,   Крумелур    даже

комментировать ничего не стал.

   - Бра, - сказал он лаконично, от полноты чувств переходя на родной.   -   В

смысле о'кей. От имени планеты Моналои прошу вас лишь об   одном:   как   можно

скорее известить администрацию Томхета о принятом   вами   решении.   Мы   будем

ждать.

   После этих слов Крумелур решительно развернулся - а   разговор   происходил

возле открытых люков "Арго" - и зашагал к своему скоростному катеру.

   Язон не мог не проникнуться известным уважением к этому человеку,   к   его

уму, выдержке, умению работать с людьми. О высокие звезды! В который раз   за

многие годы жалеет он о том, что талантливые, неординарные люди   употребляют

свои способности совсем не в том направлении. Как говорится, эту бы   энергию

да в мирных целях!..

   В определении дальнейшей судьбы планеты

   Моналои принимало   участие   как   никогда   мало   людей.   Вопрос   показался

слишком щекотливым как Язону, так и Керку, чтобы выносить его на   обсуждение

большого коллектива. Пригласили   в   кают-компанию   "Арго"   всего   семнадцать

человек.   Каждый   из   них   доверял    любому    другому    как    самому    себе.

Председательствовали, как всегда,   старейшины   -   Керк   и   Рее.   Предупредив

собравшихся,   что   мнения   обоих   вождей   заранее   согласованы,   а    значит,

привычной   полемики,   переходящей   в   крик   и   выхватывание   пистолетов,   не

ожидается, они призвали собратьев-пиррян к сугубо конструктивному обсуждению

практических планов. И первым Керк   предоставил   слово   Стэну,   выступавшему

сегодня в качестве главного военного эксперта.

   - Да, я человек военный, - признался Стэн в самом начале, - но   прошу   не

забывать, что я еще   и   ученый.   И   сегодня   вынужден   констатировать:   если

использовать   любой   из    видов    имеющегося    у    нас    оружия,    в    любой

последовательности, в любых сочетаниях и с   любой   мощностью   -   вероятность

одолеть этого врага у нас все равно практически нулевая.

   Дружное глухое ворчание было ему ответом, и Стэну пришлось пояснить   свою

мысль подробнее.

   - Наше оружие, особенно криогенные бомбы   и   ультразвуковые   деструкторы,

действуют на монстров весьма эффективно. Но   суть   в   другом:   этих   горячих

бойцов порождают, похоже, сами вулканические   процессы.   Они   появляются   из

лавы буквально в неограниченном количестве. Уничтожаешь одного   -   возникает

еще десять. Применение любого   оружия,   использующего   принцип   уничтожения,

является полнейшей бессмыслицей.

   - Возражаю! - поднял руку Арчи.

   Керк дал ему слово.

   - Каждая новая генерация монстров существенно отличается   от   предыдущей.

Стэн не учитывает, я бы   сказал,   не   хочет   учитывать   столь   существенного

момента. Однако факт налицо: меняется форма так называемого клюва,   мышечные

реакции,    цвет    кожи,    отмечается    явная     тенденция     к     усложнению

псевдобиологической   структуры   этих   особей.   А   значит,   если   мы    станем

планомерно наращивать мощности чисто военного давления, то на определенном и

весьма скором   этапе   появится   поколение   монстров,   по-настоящему   готовых

вступить с нами в контакт.

   - Спасибо, Арчи, - сказал   Керк.   -   Эту   парадоксальную   теорию   мы   уже

слышали от тебя однажды. И, должен заметить, именно   среди   истинных   пиррян

найдется немало охотников обкатать твои идеи   на   практике.   Так   что   -   не

унывай! Но все-таки к мнению Стэна   тоже   следует   прислушаться.   Он   у   нас

опытный боец, а к тому же вообще неглупый парень.

   - Однако я Стэну рот не затыкал, даже не перебивал его, - обиделся   Арчи.

- Просто я хотел и хочу, чтобы над проблемой каждый думал сам,   а   не   верил

кому-то на слово. Тем более что слов сказано   будет   много,   а   единство   во

мнениях вряд ли обнаружится. Уж это точно.   Хотя   я   "искренне   приветствую,

господа   ветераны,   вашу   неожиданную   коалицию.   Ладно,   давайте,   что   ли,

послушаем следующего докладчика.

   Следующим оказался Бруччо, который, водя крючковатым носом вдоль   строчек

собственных записей, вначале долго бормотал что-то невнятное,   а   под   конец

четко резюмировал, в точности повторяя уже известный Язону вывод Свампа:

   - Моналои -   планета-наркотик.   Я   это   понял   достаточно   давно,   только

поверить боялся. Все проверял, знаете, проверял...

   "Вот ведь совпадение! - думал Язон. -   И   бандитский   специалист   мучился

теми же сомнениями".

   - Вы себе и представить не можете, - продолжал меж тем   Бруччо.   -   Здесь

каждая травинка живет   от   дозы   до   дозы!   Перекрой   им   канал   поступления

"лекарства",   и   жизнь   останавливается,   любая:    растительная,    животная,

разумная. Чем выше степень организации   живого   существа,   тем   сильнее   его

зависимость от чумрита и всех прочих   сопутствующих   факторов.   Я,   конечно,

провел химический анализ. Результаты получил любопытные. Сами   по   себе.   Но

вообще-то ничего нового не открыл. В плодах айдын-чумры   и   прочих   ядовитых

местных фруктах содержится не   какая-нибудь   там   экзотика,   не   поддающаяся

описанию, а хорошо знакомый любому химику диэтиламид d-лизергиновой кислоты,

называвшийся когда-то красивой аббревиатурой ЛСД-25.

   Бруччо сделал паузу,   давая   возможность   всем,   кто   способен,   конечно,

осмыслить эту весьма забавную информацию.

   - Следует отдать должное изобретателям нового вещества, - продолжал он. -

А   изобретатели   у   него   были,   вне   всяких   сомнений.   Вещество-то   сугубо

синтетическое.   Естественым   путем,   в   природе,   даже   элементарный   ЛСД-25

возникнуть   принципиально   не   может,    а    уж    эта    модификация,    изящно

закамуфлированная под безвредное мультимолекулярное соединение, - тем более.

Увы,   я   совершенно   не   представляю   себе    механизма    синтеза    подобного

химического "оборотня". Но сдается мне, что один раз в своих путешествиях мы

с вами уже напарывались на такой же хитро синтезированный с помощью   высоких

технологий психоделик

   По залу прокатился шумок, то ли кто-то вспоминал, когда и где происходило

упомянутое   Бруччо   знакомство   с   экзотическим   веществом,   то   ли    просто

большинство присутствующих перестало понимать, о   чем   талдычит   высоколобый

биолог.

   -   Для   не   разбирающихся   в   терминологии   я   мог   бы   сказать   проще   -

"наркотик", - пояснил Бруччо, -   но   в   действительности   есть   существенная

разница между этими двумя классами стимулирующих препаратов. Трагизм   нашего

с   вами   случая,   друзья,   заключается   как   раз   в   том,   что    чумрит    (в

действительности не только он, но давайте для простоты   говорить   именно   об

этом препарате) представляет собою сложнейшее   сочетание   вещества,   дающего

неповторимые   ощущения   психоделического   полета    в    иной    реальности    и

одновременно обладающего свойством вызывать фантастически быстрое привыкание

- с первой минимальной дозы.

   После этой фразы Бруччо зашумели уже все. Во-первых, кто ж не знает,   как

относятся пирряне ко всякого рода наркотикам и прочим дурманящим   средствам.

Даже   простейший   никотин   они   люто   ненавидят    и    отвергают    для    себя

категорически.   Алкогольные   напитки   приемлют   только   в    гастрономическом

аспекте. Ну а во-вторых,   в   результате   печального   стечения   обстоятельств

местного жуткого зелья глотнул не кто-нибудь,   а   сам   Язон   динАльт.   Почти

пиррянин. Первый в истории официальный муж пиррянской женщины. Глядишь,   еще

год-другой - и его станут называть обитателем Мира Смерти безо всяких скидок

и оговорок. Впрочем, такое было бы вполне справедливо уже сегодня.   Как   же,

скажите, не переживать пиррянам, если их соотечественник попал   в   серьезную

беду?

   Обстановка накалялась, и тогда Арчи   выступил   с   ответной,   а   точнее   с

дополняющей   речью,   в   которой   попытался   увязать   воедино   влияние    всех

факторов, действующих на человека в экваториальном   поясе   планеты   Моналои.

Получалось, что   перед   этим   воздействием   практически   равны   как   местные

организмы, от растений   до   человека,   так   и   любые   пришельцы.   Язон,   уже

познакомившийся с основными открытиями Свампа (в изложении О лафа), и   Мета,

знавшая результаты самых последних здешних исследований   непосредственно   от

Фуруху, не могли не восхититься   прозорливостью   и   широтой   взглядов   Арчи,

сумевшего всего за три   дня   заметить   и   четко   выделить   главные   принципы

существования моналойского   симбиоза,   над   формулировкой   которых   хваленый

Свамп бился много лет.

   После этого Арчи вежливо обратился   к   пиррянским   ветеранам   и   попросил

слова для своей жены Миди, которую вообще-то   и   на   собрание   допустили   со

скрипом. Но кто еще, кроме нее, мог рассказать об уникальных и очень   важных

теперь телепатических впечатлениях? Ведь отчаянная Миди все-таки   попыталась

еще раз войти в ментальный контакт с этими жуткими, ни на   что   не   похожими

монстрами. Вторая ее попытка оказалась более удачной. Сквозь "телепатический

шум" прорывалась-таки и "телепатическая речь".

   Конечно,    речью    это    могло    называться     лишь     условно.     Этакая

последовательность сигналов,   пугающе   далекая   от   любого   из   человеческих

языков. Само осознание необходимости расшифровывать эту абракадабру   вселяло

в душу первобытный мистический ужас. И все же определенная   осмысленность   в

"телепатической речи" монстров угадывалась. Миди, а с   нею   и   Арчи   уже   не

сомневались   в   разумности   высокотемпературных   существ.   Оставалось   всего

ничего - раскусить их природу, цели и   найти   те   средства   борьбы,   которые

будут эффективнее простого уничтожения. Веселенькая задачка! Как   говорится,

начать и кончить.

   Затем, желая слегка разбавить мрачное настроение,   только   что   прибывший

Тека предложил свежий взгляд на проблему:

   - Ребята, а вам не кажется, что монстры -   это   просто   роботы?   Посланцы

высокоразвитой цивилизации, имевшие своей задачей вылечить   местных   жителей

от наркомании, но ставшие в итоге наркоманами   сами.   Ведь   планета   Моналои

умеет воздействовать на субъекта комплексно. Вот и превратила в   алкоголиков

даже   таких   несгибаемых   парней,   как   высокотемпературные   монстры.   И   не

пытайтесь теперь объяснить логически их поведение. Все эти   твари   пребывают

либо в эйфории, либо в состоянии абстиненции.

   Посмеялись. Кто-то, наоборот, взгрустнул. Смех смехом,   а   ведь   гипотеза

могла оказаться и вполне серьезной. Так что   легкомысленного   тона,   взятого

Текой, не одобрили.

   И наконец Стэн, про которого все почти забыли после мудреных высказываний

и заумных дискуссий, вдруг почти закричал:

   - Да черт бы с ней, с этой наукой! Неужели вы еще до сих пор   не   поняли,

что мы воюем здесь не просто с монстрами, а со всей планетой? Ведь наши   так

называемые заказчики элементарно подставили нас: пообещали одно, а подсунули

совершенно другое!

   Мысли Стэна оказались удивительно созвучны   Язону.   И   он,   крайне   редко

солидарный с типичным представителем пиррянского экстремизма, просто не   мог

не поддержать весьма разумного на сей раз выступления.

   - Стэн абсолютно прав, - объявил Язон, вставая. -   Нас   подставили.   И   в

первую очередь, конечно, меня. Подумайте только:   Крумелур   не   предупредил,

что здесь,   на   Моналои,   нельзя   употреблять   в   пищу   местные   растения   и

животных. И даже крайне нежелательно пить местную   воду.   Строго   говоря,   и

вдыхание моналойского воздуха следовало бы сильно ограничить. Хватит   с   нас

здешней радиации и хитрых магнитных полей. Но ни о чем подобном   сказано   не

было. Небрежность? Случайная забывчивость? Вряд ли. Скорее продуманный   ход.

А значит, следует держать ухо востро. Давайте не   будем   объяснять   фэдерам,

что разгадали их коварные планы. Давайте лучше затаимся. А уж потом ответим.

Исподтишка,   неожиданным   ударом,   в   их   же   манере.   Я   думаю,   так   будет

правильнее. А теперь думайте вы.

   И в ответ - ни возмущения, ни одобрения. Тишина. Язон даже растерялся.

   "Действительно, что ли, задумались все?   -   спросил   он   самого   себя   и,

перескакивая взглядом с одного лица на другое, внезапно с удивлением   понял:

- А ведь и   правда!   Пирряне   научились   думать.   И,   что   очень   важно,   не

разучились при этом стрелять".

   - Слушайте, - наконец заговорил Рее. - Я очень уважаю Язона динАльта.   Он

верный друг Пирра и вообще замечательный человек. Но сегодня, здесь и сейчас

авторитет его -   простите   старика   за   цинизм   -   весьма   сомнителен.   Язон

оказался привязан к планете Моналои. Я искренне желаю ему найти противоядие,

которое позволит благополучно покинуть этот мир   и   вернуться   к   нормальной

жизни,   но   пока   факт   остается   фактом:   он   привязан.   И   это,    конечно,

накладывает   известный   отпечаток   на   его   мировоззрение.   Язон   собирается

воевать с монстрами, с людьми,   с   лысыми   и   шерстяными,   с   моналойцами   и

фэдерами, он намерен воевать   со   всей   планетой.   И   даже   не   задает   себе

вопроса: ради чего? А   я   призываю   вас   задуматься   именно   над   этим.   Нам

предложили работать на себя воротилы наркобизнеса. Да, анонимно.   Подписывая

контракт, мы еще не представляли, с кем   имеем   дело.   Но   теперь-то   знаем!

Подумайте: стоит ли - даже однажды, даже в такой ситуации -   связывать   свою

судьбу с   самыми   грязными   и   беспринципными   преступниками   во   Вселенной?

Контракт подписан, но вы же понимаете: мы в любой момент   можем   отказаться.

Никто не сумеет остановить нас, если мы решим покинуть   планету.   Это   чисто

моральная проблема, друзья. Задумайтесь над нею   и   примите   решение.   Я   не

собираюсь подсказывать вам ответа. Конечно, у меня есть мнение. Как   мы   вам

уже объясняли, оно совпадает с мнением Керка. Но я хочу, чтобы сейчас думали

все. В этом я солидарен и с Язоном, и с Арчи.

   Поистине гробовая тишина   повисла   в   каюткомпании.   Ох   как   не   хватало

посреди этого молчания звонкого и бодрого   голоса   Клифа!   Признанный   лидер

нового поколения, он никогда не раздумывал подолгу. Если предлагался   выбор:

сражаться или выжидать, Клиф неизменно останавливался на варианте боя   -   не

важно с кем и за что. Но теперь этого отчаянного горячего   парня   больше   не

было с ними - он погиб на последней войне от рук флибустьеров. А   еще   более

юный Гриф, в известном смысле занявший место погибшего товарища, несмотря на

свой возраст, отличался редкой для пиррянина рассудительностью и   выдержкой.

Он любил вспоминать, как еще в восьмилетнем возрасте охранял и обучал Язона,

впервые попавшего на Мир Смерти. Гриф и теперь был прекрасным телохранителем

и все так же отлично   умел   натаскивать   новичков.   А   вот   принять   быстрое

эмоциональное решение - это не по   его   части.   С   выводами   он   никогда   не

спешил.

   В общем, ненормальная какая-то сложилась ситуация. Никто   не   осмеливался

первым нарушить напряженную, мрачную тишину кают-компании. Конечно,   пирряне

предпочли бы не помогать наркодельцам. Спасать от гибели   мир,   который   сам

несет   страшную   медленную   смерть   многим   сотням   других   миров,   казалось

безнравственным. Но с другой стороны, бросить на произвол судьбы ни в чем не

повинных людей, в то время как никто, кроме пиррян, не   способен   помочь,   -

такое тоже было выше их понимания. И вообще, не вступить в бой,   когда   тебе

брошен   вызов,   когда   бой,   по   существу,   уже   начался,   расписаны    роли,

подсчитаны резервы, оценены все возможности! Разве это попиррянски - сложить

оружие перед врагом на основании какой-то   абстрактной   морали?   И   все   же.

Мораль-то получалась не такой уж и абстрактной:   на   моналойских   плантациях

гибли   люди.   Нечеловеческие   условия   работы   уносили   больше   жизней,   чем

раскаленная лава во время извержений. Так что Крумелур и его   дружки-фэдеры,

безусловно, являлись преступниками. В чем-то они были пострашнее космических

пиратов. И значит, что же? Придется рисковать   собственной   жизнью,   защищая

хладнокровных убийц и их человеконенавистническую систему? Правильно ли это?

Конечно, нет. Но... И так далее.

   Мысли каждого из присутствующих вращались по этому замкнутому кругу.   Еще

немного,   и   чейнибудь   мозг   обязательно   перегрелся   бы   от   неразрешимого

парадокса. Взрыв   назревал   со   всей   неизбежностью,   когда   в   центре   зала

поднялась Мета и решительно объявила:

   - Послушайте меня! Вы считаете, что, побеждая монстров, мы будем помогать

наркобаронам? А я думаю - нет.   Тысячу   раз   нет!   Мы   будем   помогать   всем

жителям планеты. К тому же мы подписали контракт, мы по   уши   влезли   в   это

дело, наконец, мы просто уже успели возненавидеть новых врагов.   Неужели   вы

действительно решитесь снарядить корабли и лечь на обратный курс, ничего   не

доведя до конца? Лично я -   остаюсь.   Мы   обязаны   победить   монстров.   Ведь

пирряне никогда не отступают. Вот и все. А по поводу наркотиков давайте так:

одолеем монстров, тогда и с этими разберемся, с фэдерами и прочими   местными

уродами.

   Женская логика победила. На этот раз   она   оказалась   строже   мужской.   И

одобрительный гул многих десятков голосов стал   ответом   Мете.   Ну   а   когда

выяснилось, что Керк и Рее изначально придерживались примерно такой же точки

зрения, дальнейшее обсуждение вообще потеряло всякий   смысл.   Многие   начали

коситься на Язона - ждали от него традиционно парадоксальных возражений   или

хотя бы оригинальных дополнений.

   Но Язон не оправдал надежд. Он, правда, еще не торопился хоронить себя на

Моналои, но сражаться намерен был все-таки именно здесь.   В   общем,   подводя

итог, добавил от себя очень немного.

   - Помните, - спросил он, - мы обещали

   Крумелуру   и   прочим   фэдерам   сохранить   тайну   их   планеты?    Письменно

подтвердили, что будем молчать обо   всем,   что   здесь   увидим.   Так   вот:   я

намерен сдержать данное слово. Не стану я никому ни о чем рассказывать. Сами

разберемся без всякого Риверда Бервика, Специального Корпуса и   Лиги   Миров.

Согласны?

   - Конечно, согласны, - кивнул Керк. И тут же напомнил:   -   Но   я   и   Мету

поддерживаю. Все надо делать поэтапно. И первыми у нас на очереди - монстры.

 

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

 

   Конечно,   у   Язона   было   свое,   отдельное    мнение    по    поводу    всего

происходящего на Моналои. Он и теперь не считал, что победа над монстрами   -

это именно первоочередная Задача. Никто не спорит,   очень   заманчиво   решать

все проблемы строго по порядку, не отвлекаясь и не разбрасываясь. Но в жизни

так не получается. Потянешь вроде всего за один кончик, развязывая   нехитрый

узел, а вытаскиваешь вдруг целый   огромный   клубок   безнадежно   перепутанных

проблем. И решать их приходится   параллельно   и   даже   в   комплексе   друг   с

другом.

   А после разговора с Экшеном   ситуация   только   еще   сильнее   осложнилась.

Какое уж там последовательное рассмотрение и поэтапная реализация! Битва   на

Моналои все больше напоминала Язону   сеанс   одновременной   игры   в   шахматы.

Причем на каждой доске партия-блиц: сделал ход,   и   бегом   к   следующему.   И

нельзя ничего забыть, ошибки -   недопустимы,   и   часы   оглушительно   тикают,

напоминая о сжатых сроках, да еще эти подлые игроки почему-то не   каждый   за

себя,   а   все   вместе   -   против   Язона.   Они   за   его   спиной    шушукаются,

договариваются о чем-то   и   вероломно   меняют   правила   по   ходу   игры.   Ну,

действительно, где это видано, чтобы на   одной   не   слишком   густонаселенной

планете в одно и то же время существовало столько различных   классов,   каст,

категорий,   организаций,   разноязыких   групп   -   и   все   со    своими    плохо

стыкующимися интересами. Вдобавок эта веселая компания давно и   основательно

отравлена сильнодействующим наркотиком. И до   смерти   перепугана   появлением

несусветной нечисти из раскаленных недр. Но... как   говорится,   совершенству

нет предела. Экшен приготовил дополнительный сюрприз.

   "Это все придумал Солвиц!" - орал он еще   тогда   на   плантации.   Случайно

такое имя в голову не   придет.   А   теперь   с   упорством,   достойным   лучшего

применения, Экшен требовал сугубо конфиденциального разговора. Конечно, Язон

условие принял и   в   какой-то   момент   был   вынужден   согласиться,   что   да,

пожалуй, кроме него, никто другой и не стал бы выслушивать Экшена так   долго

и так внимательно. Любой пиррянин, даже   прекрасно   образованный   и   умеющий

трезво мыслить Бруччо, счел   бы   рассказы   искалеченного   фэдерами   человека

болезненным   бредом,   результатом   многочисленных    побоев    и    длительного

воздействия чумрита вкупе с прочей   дрянью.   Быть   может,   еще   только   Арчи

Стовер сумел бы так же, как и Язон, взглянуть на все философски. Но Экшен не

был знаком с   выдающимся   юктисианским   ученым   и   предпочел   откровенничать

только со своим молочным братом.

   Часа полтора   ходили   они   по   полям   вокруг   пиррянского   лагеря.   Экшен

патологически   боялся   подслушивания   и   подглядывания,   хотя   из   всего   им

изложенного естественным образом вытекало, что от главного врага   все   равно

никуда не спрячешься. Короче, с логикой   у   него   было   не   все   в   порядке.

Очевидно,   мозг   Экшена   в   какой-то   степени   действительно   пострадал    от

пережитого, но - что   поделать?   -   многие   принципиально   важные   вещи   мог

сообщить Язону только этот несчастный человек.

   И вот что он рассказал.

   Начал, как говорится, от Адама, но Язон и тут вынужден был признать,   что

такой подход верен - иначе многое из дальнейшего понималось бы с трудом.

   Когда несколько лет назад   они   расстались   в   своем   родном   мире   -   на

Поргорсторсаанде, который оба уже   давно   родным   не   считали,   Экшен   вдруг

осознал, что невольно сделался   игрушкой   в   чужих   и   страшных   руках.   Его

использовали как червяка, насаженного на крючок, чтобы   выцепить   с   далекой

планеты Пирра крупную рыбу - Язона динАльта. Ведь не без   помощи   Экшена,   а

точнее,   при   его   непосредственном   участии   Язон   был   подвергнут    весьма

рискованным испытаниям, а затем отправлен в смертельно опасное путешествие.

   О сути всего происшедшего Экшен узнал много позже, когда   судьба   занесла

бывалого охотника на планету Эгриси. Там, на   обширном   и   совершенно   диком

острове, водились редчайшие полосатые собаки, достигавшие двух   с   половиной

метров в холке. Увлекательная получилась охота. Но   по   эгрисянским   обычаям

половину любых трофеев полагалось отдавать местному царю, и законопослушный,

как и прежде, Экшен явился ко двору И.   Д.   Йота   с   положенным   количеством

выделанных шкур   и   освежеванных   туш.   Ритуальное   поздравление   удачливого

охотника благополучно перешло в пышное застолье. В общем,   все   было   просто

здорово, пока посередине этого праздника   не   появился   вдруг   уже   знакомый

Экшену отец Фиодор - Верховный Жрец главного храма Дзевесо -   и   не   отозвал

его в сторонку. Странное имя было у этого Жреца, впрочем, не более странное,

чем и все остальное на Эгриси. "Есть разговор", - доверительно сообщил   отец

Фиодор,   сверкая   хитрющими   черными   глазами   из-под   низко   нахлобученного

кремового капюшона. В тот же миг Экшен   вдруг   почувствовал,   что   будет   не

только слушать, но и слушаться этого человека. Больше того,   он   понял,   что

уже давно слушается его, именно его, только его. И совершает один за   другим

странные   поступки,   подчиняясь   воле   загадочного    и    жуткого    в    своей

загадочности отца Фиодора.

   - Мое настоящее имя -   Теодор   Солвиц,   -   счел   нужным   проинформировать

Верховный Жрец.

   И от этого Экшену сделалось как   будто   еще   страшнее.   Имени   такого   он

никогда не слышал - он был просто уверен   в   этом.   Но   вместе   с   тем   само

сочетание звуков вызывало массу совершенно   невероятных   ассоциаций,   словно

пробуждались в мозгу   чужие   воспоминания   вперемежку   с   его   собственными.

Остервенелые твари планеты Пирр; странный ледяной астероид, излучающий ни   с

чем не сравнимую злобу и вызывающий жуткий страх; шоу-охота   на   гигантского

снехобирдона в   жаркой   дарханской   пустыне;   широкомасштабное   сражение   со

Звездной Ордой в окрестностях Старой Земли; кровавая,   яростная   поножовщина

на пиратской планете Джемейка; летящий в бесконечность   и   сверкающий   ясным

золотом древний звездолет "Овен"... И все это в безумной, внехронологической

последовательности. В странных проблесках памяти, в проклятом   винегрете   из

своего   и   чужого   не   было   ни   прошлого,   ни   будущего   -   все    фрагменты

существовали как бы вне времени. И, осознав это, Экшен буквально   онемел   от

страха.

   А Солвиц меж тем проговорил:

   - Спасибо тебе, Экшен. Ты славно поработал на меня. Но, к сожалению, Язон

динАльт по-прежнему жив, и тебе придется оказать мне еще одну услугу.

   - Я не хочу, - выдавил   из   себя   Экшен,   удивляясь   звукам   собственного

голоса.

   Конечно, он не хотел вновь становиться исполнителем   чужой   воли,   а   тем

более   -   убийцей   собственного   молочного   брата.   Но,   с   другой   стороны,

произносить это вслух   в   такой   ситуации   казалось   равносильным   смертному

приговору. И   все   же   слова   были   сказаны.   Будто   еще   чей-то,   не   менее

могущественный, чем у Солвица, разум одновременно вселился в голову Экшена.

   Не многовато ли для одного человека?

   Солвиц улыбнулся странно и, пожав плечами, очень просто ответил:

   - Не хочешь - как хочешь. Мое дело предложить. Но учти: рано   или   поздно

ты все равно   попадешь   к   кетчерам   на   планету   Жюванс.   Кетчеры   тебе   не

понравятся, и ты попытаешься бежать   оттуда.   Некий   очень   упрямый   человек

поможет тебе, но вы не сойдетесь во взглядах,   и   в   итоге   ты   окажешься   в

настоящем аду. Если угодно, считай, что этот маленький   тартар   я   создал   в

наказание специально для тебя. Этакая, понимаешь ли, шутка гения.

   Последние два слова он произнес с известным нажимом   и   тут   же   добавил,

небрежно махнув рукой:

   - Теперь - иди. И можешь улетать с Эгриси куда твоей душе угодно.

   Экшен хотел окликнуть Солвица, уже повернувшегося и   медленно,   с   полным

безразличием уходившего по длинному пустому коридору царского дворца. Но   не

сумел вымолвить ни слова.   Дыхание   неожиданно   оперло,   перед   глазами   все

поплыло, ноги сделались ватными. Что и говорить, на такого зверя,   как   этот

жрец, охотиться его не учили!

   С течением времени Экшен все   реже   вспоминал   ту   сумасшедшую   сцену   на

планете Эгриси. Иногда даже начинало казаться, что и не было ничего, а   весь

запредельный ужас просто приснился ему однажды после слишком сытного   ужина.

Будучи человеком необыкновенно прагматичным и трезвомыслящим, он   с   детства

не верил в то, что называется судьбой, отрицал саму возможность предсказания

будущего. Поэтому через   год-другой   просто   перестал   воспринимать   всерьез

абстрактную   угрозу.   И   наконец,   всем   черноглазым   жрецам   назло,    решил

выяснить, где же находится   пресловутая   планета   Жюванс.   В   конце   концов,

охотник он или не охотник?

   В звездных атласах такого мира, разумеется, не значилось. Но, поболтав   с

коллегами за кружкой   альтаирского   зля,   щедро   сдобренного   фомальгаутским

спиртом, Экшен выяснил, в каких   примерно   краях   следует   искать   нехорошую

планету, если, конечно, верить передаваемым из уст в   уста   слухам.   Легенды

существовали на сей счет разные, но вообще-то все   охотники   и   звероловы   в

один голос не рекомендовали туда соваться. Почему? Девять из десяти даже   не

хотели заговаривать на эту тему. Но наконец нашелся один, должно быть, самый

пьяный, который доверительно шепнул:

   - Кетчеры никому не позволят охотиться на зверей, которых они разводят.

   - Кто такие кетчеры? - вздрогнул Экшен от знакомого,   но   почти   забытого

слова.

   - А вот этого никто и не знает, но на Жювансе хозяйничают именно они.

   Экшена, конечно, заело. Как это хозяйничают?! Закон   об   охоте   един   для

всех. В конце кондов, у него с некоторых пор есть галактическая лицензия   на

отстрел любых животных, не входящих в официальный список запрещенных   видов.

Ну а туманные предупреждения   какого-то   полумифического   Солвица   -   вообще

бред. Вот теперь уж обязательно Экшен должен   лететь   на   Жюванс!   Доберется

туда и докажет - себе и всем, - что никого на этом свете не   боится.   Потому

что законопослушный житель любой из планет   Галактики   и   не   должен   никого

бояться. А   человечество   в   лице   Космического   Флота   Лиги   Миров   обязано

защищать своих граждан.

   Вот   так   примерно   рассуждал   Экшен,   направляя    свой    видавший    виды

межзвездный ялик к планете Жюванс. "И с чего вдруг такая удаль   накатила?   -

недоумевал где-то в глубине сознания слабенький такой внутренний голос. - Не

иначе, опять какой-то бес вселился". Но думать об этом всерьез не   хотелось:

любопытство и охотничий азарт брали верх.

   А кетчеры и вправду Экшену не понравились. Люди как люди, но высокомерные

до омерзения.

   Они проявляли полное равнодушие практически   ко   всему   внешнему   миру...

Разрешили сесть на планету, разрешили ездить и летать куда угодно, разрешили

ловить и убивать любых зверей. Ну, то есть, как разрешили - просто не чинили

никаких препятствий. А вообще молчали   все   время,   подозрительно   кивали   и

что-то непрерывно записывали, водя световыми   лучиками   по   небольшим   синим

пластиночкам, извлекаемым из карманов.

   Словом, когда Экшен вернулся из лесу с добычей и сгрузил ее   перед   своим

кораблем в крохотном космопорту, напоминающем больше всего сугубо   временный

военный объект, ялик его оказался арестован. То есть   просто-напросто   лишен

энергоблока. И тут пресловутые   кетчеры   разговорились.   Оказывается,   Экшен

нарушил чуть ли полтора десятка правил, принятых на планете   Жюванс.   Почему

не предупредили? Да как бы незачем. И вообще, почему   он,   сам   не   спросил?

Хороший получился разговор.

   Сопротивляться было бесполезно. Его разоружили   и   заточили   в   тюрьму   -

странного вида звездолет, где он и   провел   далеко   не   один   день.   Сколько

именно, Экшен быстро сбился со счету. Кормили   его   как-то   нерегулярно,   во

всяком случае, так казалось по индивидуальным ощущениям, суточных   изменений

в освещении не наблюдалось. Спать приходилось просто по   мере   уставания,   а

часов   нигде   не   было.   И   разумеется,   никакая   связь   не    работала.    На

определенном этапе один из кетчеров, - то   ли   сжалившись   над   ним,   то   ли

просто так было задумано изначально, - соизволил объяснить следующее:

   -   Вы   будете   отбывать   здесь   наказание   вплоть    до    вынесения    нами

окончательного решения.

   Очень содержательная информация. Запас оптимизма на этом и   иссяк.   Экшен

почувствовал, что начинает сходить с   ума.   Вот   тогда-то   в   его   одиночной

камере и появился напарник, товарищ по несчастью. Впрочем, возможно, это был

следователь, ведущий его дело,   или   вражеский   агент-подсадка,   или   вообще

палач. К тому моменту Экшен уже плохо соображал и   был   не   вполне   способен

адекватно оценивать происходящее.

   Человек назвался Энвисом и уверял,   что   он   сам   кетчер,   хотя   был   для

кетчера невероятно болтлив и прост в общении. Настоящие   кетчеры   даже   имен

своих не говорили.   А   Энвис   пообещал   увезти   Экшена   с   этой   проклятущей

планеты. Когда? Да как только будет получен приказ. Ответ прозвучал вполне в

кетчерском духе, и Экшен, было оживившийся, снова впал в депрессию.

   Но самым удивительным оказалось то,   что   Энвис   обещание   выполнил.   Был

приказ или нет, узнать так и не удалось, но в один прекрасный день звездолет

с непонятным принципом управления стартовал. Экшен просил   высадить   его   на

первой же обитаемой планете, входящей действительным членом в Лигу Миров. Но

у Энвиса были какие-то свои планы. Остановки на   планетах   он   совершал,   но

исключительно на диких и отсталых. Как   нарочно.   По   дороге   трюмы   чудного

звездолета, предназначенные скорее всего для перевозки животных,   постепенно

заполнялись людьми. Зачастую пассажиры   говорили   на   совершенно   непонятных

наречиях или не говорили вовсе по причине тяжелого   психического   состояния.

Когда   попадались   владеющие   меж-языком,   Энвис   и   его   подручные    быстро

изолировали их друг от друга. Экшен так и не успел ничего выяснить   об   этих

людях. Ну а потом их всех выгрузили на   планете   Моналои.   И   жизнь   на   ней

действительно оказалась сущим адом;

   В общем, сценарий, написанный Солвицом, был "экранизирован"   с   точностью

до деталей. И когда Экшен как-то внезапно   осознал   это,   то   сразу   утратил

всякий интерес к жизни. Он уже не рвался к свободе, вообще никуда не рвался.

Единственной радостью стало умиротворяющее действие похлебки из айдын-чумры.

Другие более опытные фруктовики - так их всех теперь называли   -   рассказали

ему, в чем тут дело. Что ж, наркотик так наркотик. Какая,   в   конце   концов,

разница? Экшен стал мечтать о больших дозах чумрита, пробовал по ходу работы

хватать куски суперфруктов прямо зубами, но десятники приглядывали   зорко   и

за это всякий раз очень больно били.

   Так и протекала жизнь. Если это можно назвать жизнью.

   В вечерних разговорах перед сном потихоньку выяснялась общая картина,   но

понять все до конца   не   представлялось   возможным.   Для   самого   низшего   и

презираемого сословия на планете, то есть   для   гастарбайтеров,   броцлингов,

фруктовиков, шерстяных - слов много, а   суть   одна,   -   для   них   почти   вся

информация считалась закрытой. А   то,   что   люди   знали   и   помнили   раньше,

катастрофически быстро забывалось. Экшен с некоторым удивлением обнаруживал,

что его память намного устойчивее к внешним воздействиям, нежели   у   других.

Равно как и его волосы. У большинства они выпадали целыми клочьями,   что   не

лучшим образом сказывалось и на   общем   состоянии   здоровья.   Умирали   здесь

часто. Десятники предпочитали уносить фруктовиков с плантаций или из бараков

еще живыми, но иногда   прозевывали   момент   смерти   и   забирали   уже   трупы.

Считалось,   очевидно,   что   созерцание    мертвецов    плохо    отражается    на

производительности труда.

   А сам Экшен оказался необычайно живуч. Он не знал точно, сколько   времени

провел на плантациях, он опять сбился со счета в этом   бесконечном   кошмаре,

но   все-таки   отчетливо   помнил:   многие,   появившиеся    позже    него,    уже

благополучно исчезли в известном направлении. Они умирали у него   на   глазах

под палками или просто падали от изнеможения в канаву и   там   захлебывались.

Попадались и другие такие же, как он, живучие, которые,   кстати,   и   помнили

больше остальных. Эти пытались во всем разобраться, пробовали даже выступить

единым фронтом, организовать нечто вроде   подпольного   движения,   мечтали   о

побеге.   Кончалось   все,   как   правило,    скверно.    Обыкновенно    находился

предатель, стукач, по его сигналу   являлись   десятники   и   забивали   главных

зачинщиков палками насмерть.

   Среди   "живучих"   выделялся   особый   класс   фруктовиков,   местная   охрана

называла   их   бесноватыми.   Этих,   должно   быть,   слишком   много    помнящих,

одолевало   вдруг   стремление   всем   помочь,   включая   своих   мучителей.   Они

принимались громко проповедовать, агитировать, призывать   к   борьбе.   Причем

некоторые для пущей эффективности   умудрялись   выучить   отдельные   фразы   на

немыслимо чуждом для нормального   человека   моналойском   языке.   Выступления

бесноватых заканчивались столь же   печально,   как   и   все   попытки   устроить

заговоры. Разве можно было не понимать таких элементарных вещей?   И   все   же

вновь и вновь люди начинали кричать посреди рабочего дня. Очевидно, это   был

один из результатов наркотического отравления.

   И вот однажды настал страшный момент и для   Экшена.   В   конце   невыносимо

долгого, душного,   тяжелого,   предвещающего   грозу   дня   он   услышал   голос,

приказывающий ему немедленно объявить для всех важную информацию.   Возможно,

доза чумрита превысила некую критическую массу, а возможно, это снова Солвиц

или кто-то еще подселился в его ослабевший   разум.   Экшен   был   не   в   силах

противиться приказу и закричал на всю округу, как самый настоящий бесноватый

фруктовик. Ему стало все равно, что с ним будет после, важнее всего на свете

казалось одно - предупредить людей о начинающемся извержении вулкана и   всех

дальнейших связанных с этим бедах. И он кричал, сначала на меж-языке, затем,

как умел, по-моналойски. Кричал, потому что   голос   приказывал.   Наконец   он

все-таки узнал этот голос. Или просто сам себя убедил,   что   узнал.   Удобнее

было думать, будто голос принадлежит Теодору Солвицу.

   И вот тогда, уже безо всякого приказа,   помимо   основного   текста,   Экшен

взял да и прибавил от себя то, что счел вдруг особенно важным:

   - Найдите Язона динАльта. Скажите: все это сделал Теодор Солвиц.

   Экшен четко продумал эту фразу на моналойском и очень внятно прокричал ее

несколько раз. Теперь он точно знал, что этот маленький тартар сделал именно

Солвиц. Он сам признался тогда. Конечно, вряд ли персонально для Экшена была

отравлена целая планета, но то,   что   это   дело   рук   Солвица,   сомнений   не

вызывало. Тем более когда Экшен совместил свои новые знания   моналойского   с

давними откровениями   верховного   жреца   храма   Дзевесо   с   планеты   Эгриси.

Моналои в переводе с языка тафи означало не что иное, как "шутка гения". Вот

так.

   Ну а потом выяснилось, что живучесть Экшена еще более   феноменальна,   чем

можно было себе представить. Побитый палками и пролежавший   почти   трупом   в

воде добрых десять минут, он сумел отползти подальше от спасающихся бегством

десятников и фруктовиков. Лавируя между потоками   едва   не   кипящей   воды   и

длинными колючками   кустарника   айдын-чумры,   местами   охваченного   пламенем

пожара, Экшен прорвался к густому лесу, никем не замеченный в общей   панике.

На следующий день его подобрали стридеры. Он даже   сделался   одним   из   них.

Впрочем, эти отчаянные мятежники произвели на Экшена удручающее впечатление:

полнейшие безумцы, бесноватые фруктовики на   свободе.   Или,   как   говорится,

дурдом на выезде. Но они спасли ему жизнь. Да, именно жизнь.

   Потому что в лесу жили по-настоящему, а не прозябали в   рабском   труде   и

наркотическом тумане забытья.

   В лесу было много еды и никаких побоев - настоящее   счастье   для   бывшего

броцлинга.

   Наконец в одну из ночей Экшен почувствовал: Язон динАльт где-то здесь, на

планете. Это, конечно, больше всего   напоминало   бред,   но   после   сбывшихся

предсказаний Экшен стал   намного   охотнее   верить   именно   бреду,   интуиции,

голосам   и   всяческим   прочим   смутным   ощущениям.   Он   рискнул    рассказать

собратьям-стридерам о Язоне. И   на   общем   собрании   решено   было   отправить

Экшена на встречу с его знаменитым на всю   Галактику   братом.   Для   этого   в

первую очередь предлагалось прокрасться на территорию резиденции   султана   и

угнать оттуда скоростной вертокрыл. Задача совершенно невыполнимая, но Экшен

почему-то согласился и строго по плану ночью полез   через   забор   к   султану

Азбаю. Конечно, он даже не успел выяснить, где стоят искомые вертокрылы. Его

схватили гораздо быстрее.   И   снова   били.   И   приходил   шерстяной   человек,

похожий на Энвиса, если Экшен еще способен был помнить,   как   выглядел   этот

сволочной Энвис. И шерстяной   человек   страшно   обрадовался   удачной   поимке

беглого бесноватого фруктовика. Он очень   хотел   допросить   Экшена   по   всей

форме, но Экшен быстро отключился, и его оставили   до   утра   в   покое.   Вот,

собственно, и все. Потом появилась Мета.

   Вся эта длинная история рассказана была   совсем   не   так   складно.   Экшен

постоянно сбивался, нес какую-то чудовищную   ахинею,   путался   в   названиях,

сроках, именах. А на прямые   вопросы   Язона   отвечал   до   удивления   нелепо,

словно пытался чтото скрыть. Этой манерой братишка его даже напомнил   слегка

Крумелура. "Местный воздух, что ли, так действует на них?" - подумал Язон то

ли в шутку, то ли всерьез.

   Еще много важных вопросов вертелось у него на языке, но   он   уже   безумно

устал   беседовать   с   не   совсем   здоровым   Экшеном.   Вне   всяких   сомнений,

несчастному   требовалась   медицинская   помощь.   И    для    начала    следовало

использовать все, чем располагал Бруччо на "Конкистадоре" и Тека на   "Арго",

ну а если результата не будет, придется отправлять беднягу   на   какую-нибудь

высокоразвитую планету. Потом Язон с огорчением вспомнил, что   отправлять-то

Экшена как раз никуда нельзя. А главный ужас заключался в том, что и   самому

Язону до поры улететь невозможно. "До поры!   -   улыбнулся   Язон   собственным

мыслям. - А ты, однако, оптимист, братец! До какой еще такой поры? Ты   же   у

нас бессмертный, вот теперь и будешь вечно жить на Моналои, жуя   айдын-чумру

и запивая чорумом. Ха-ха-ха. Не смешно".

   Эти невеселые рассуждения напомнили Язону, что самое время устраивать еще

одно крайне важное совещание. Теперь уже   открытое,   а   вернее,   закрытое   с

другой стороны. Не всех пиррян   стоило   приглашать   на   тяжелый   разговор   с

местными властями. Возможно, надо было вообще отправиться в   Томхет   одному.

Конечно, он понимал, что Мета его   не   отпустит,   да   и   Керк   скорее   всего

увяжется с ними. Что ж, может, таким составом и ограничиться?   Впрочем,   для

равновесия мнений не помешает и мудрый Рее. А еще Язон не отказался бы взять

с собою Арчи.

   Керк   возражать   не   стал.   Он   вообще    в    последнее    время    проявлял

необыкновенную терпимость, даже покладистость. А сейчас тем более   не   видел

серьезного повода для спора Связались с Крумелуром, и тот любезно   предложил

им свой катер для перелета, но Язон не менее любезно   отказался.   Любезность

была, понятное дело, показной. В действительности Язон просто боялся - и   не

без оснований - всевозможных ловушек со стороны   коварных   фэдеров.   Пирряне

полетели на собственном суперботе За   штурвал   посадили,   разумеется,   Мету.

Керк, помимо реактивного пистолета,   с   которым   не   расставался   никогда   и

нигде,   обвешался   еще   многочисленными   миниатюрными,   но   весьма    мощными

бомбами, а также дополнительно вооружился новейшим излучателем-парализатором

системы Стэна. Ну а   неугомонный   Арчи,   конечно,   полетел   вместе   с   Миди,

которая   чисто   внешне   придавала   всей    их    компании    более    мирный    и

цивилизованный характер, а   в   действительности   была   еще   одним   секретным

оружием пиррян. Язон рассчитывал, что она сумеет   прочитать   мысли   хитрющих

фэдеров. Правда, попытка забраться в мозг Крумелура до сих   пор   успехом   не

увенчалась.   Очевидно,   талант   Миди   по   этой   части   уступал    аналогичным

способностям девушки Долли с планеты Зунбар,   или   Крумелур   был   не   совсем

простым человеком. Честно говоря, Язон надеялся выяснить   и   это,   пригласив

сюда   Долли,   если   других   возможностей   не   останемся.   Ведь   однажды   эта

удивительная девчонка уже выручала их в   тяжелейшей,   безнадежной   ситуации.

Так, может, и еще раз? Но... Всему свое время. Пока еще   оставалась   надежда

элементарным образом договориться.

 

     ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

 

   Отцов-фэдеров планеты Моналои оказалось, конечно, не   пятеро,   а   гораздо

больше. Теперь темнить было поздно: Язон уже достаточно хорошо разобрался   в

структуре местной власти. Поэтому на переговорах, проходивших все в   том   же

зале роскошного бункера близ космопорта Томхет,   присутствовало   существенно

больше персоналий. Четверо так называемых совладельцев планеты сидели   рядом

с Крумелуром, вроде даже в прежнем порядке, как в тот   день,   когда   пирряне

знакомились с Моналои. Олидиг   и   Фалых   -   высокие   блондины,   похожие   как

братья. Паоло Фермо   -   черный   и   усатый.   И   наконец   маленький   сухонький

старичок, представившийся одним коротеньким слогом - Ре. Имена первых   двоих

уже не были для   Язона   пустым   звуком   благодаря   предсмертным   откровениям

упрямца   Энвиса.   Фамилия   Фермо   показалась   смутно   знакома,   но   Язон   бы

поклялся, что, во-первых, никогда до прибытия на Моналои не видел его   лица,

а во-вторых - и это тоже   было   странно,   -   на   первом   совещании   Крумелур

называл усатого фэдера исключительно по имени - Паоло. Наконец, короткое Ре,

звучавшее несолидно, словно название музыкальной ноты или собачья кличка,   в

действительности означало "король". Язон понял это, как только догадался   по

ассоциации с Паоло Фермо сделать перевод с итальянского.   Он   даже   вспомнил

еще одну забавную вещь. Ведь итальянский не был забыт им полностью за долгие

годы, прошедшие со времен учебы на Скоглио.   Одна-единственная   буква,   один

звук необычайно эффектно и точно меняли смысл   имени   этого   старика:   ре   -

король, а рео - преступник.

   Кроме   пятерых   вышеперечисленных,   приглашены   были   также    Олаф    Вит,

переставший быть Троллькаром, Свамп (ну как же без этого фанатика   науки?!),

эмир-шах Зульгидой-аль-Саххэт   -   не   такой   уж   номинальный   властитель.   И

наконец некий пока еще даже в апокрифах незнакомый пиррянам Кунглиг Брорсон.

Язон, признаться, не понял, это имя такое, или молодой парень   действительно

племянник короля Ре.

   Ну а   со   стороны   пиррян,   по   настоянию   Язона,   также   присутствовали:

освобожденный из рабства Экшен и бывший персональный охранник султана   Азбая

господин Фуруху. Да, да, именно лысый   и   темнокожий   моналоец   выступал   на

стороне пиррян. Язон пока плохо представлял, что они станут   делать   с   этим

парнем, когда наконец решат все поставленные   задачи,   но   в   данный   момент

совершенно не намерен был   отдавать   обратно   в   руки   безжалостного   Свампа

уникального в своем роде человека. Феномен Фуруху пирряне хотели исследовать

сами.

   Естественно было предполагать, что в столь   разношерстном   сборище   найти

хоть какое-то взаимопонимание и согласие будет нелегко. Однако   съехались-то

все-таки именно для этого.

   Ну что ж, расселись, сделали   по   глоточку   жидкости,   не   содержащей   ни

алкоголя, ни чумрита, пирряне на всякий случай   напитки   со   своего   корабля

прихватили, и Крумелур начал:

   -   Господа,   давайте   отталкиваться   в   нашем   разговоре   от    изначально

подписанных документов.

   - Давайте, - согласился Язон. - Но, как это ни смешно, ни один из пунктов

договора до сих пор не нарушен   ни   вами,   ни   нами.   А   взаимных   претензий

накопилось - хоть отбавляй. Вот с этого   парадокса   я   и   предлагаю   начать.

Конкретизируем наше недовольство.

   - Пожалуйста! - обрадовался Крумелур.

   Он просто рвался в бой.

   - Пожалуйста! Самая первая претензия. Вы занялись вовсе не   теми   делами,

какие были вам поручены.

   - Возражаю! - мгновенно отреагировал Язон. - Мы занялись именно тем,   чем

надо, - решением проблемы высокотемпературных   монстров.   Но   наше   законное

право - самим выбирать пути и средства решения.

   Крумелур   открыл   было   рот,   но   сообразил,   что   ввязываться    в    спор

бессмысленно и неконструктивно. Разумнее было перейти к следующей претензии.

Но тут его опередил Свамп:

   - Претензия вторая. Вы похитили из резиденции   султана   Азбая   гражданина

Моналои Фуруху, содержавшегося там согласно нашим законам...

   -    ...которые    позволяли    вам    подвергать     беднягу      бесчеловечным

экспериментам, - неожиданно резво продолжил за него Керк.

   "Ай да   пиррянский   вождь!   -   восхитился   про   себя   Язон.   -   Пора   его

действительно избрать в Комиссию по правам человека при Лиге Миров".

   - Это не совсем так, - мягко возразил Свамп, не удержавшись.

   И тут уже Фальк, не желая терять темпа, предъявил третью претензию:

   - Вы стреляли в наших людей, вместо того чтобы защищать их от монстров.

   - Ну, знаете! - задохнулась от возмущения Мета. - На войне как на   войне.

Где тут ваши, а где не ваши, понять вообще невозможно. А солдаты,   обученные

убивать других, не должны   удивляться   тому,   что   иногда   пули   летят   и   в

обратную сторону. Между прочим,   лично   я   до   последнего   момента   пыталась

стрелять не пулями, а анестезирующими иглами...

   - И вообще, друзья,   -   решил   добавить   Язон,   -   если   мы   станем   эдак

по-детски выяснять, кто первый начал, получится, - уж не обессудьте!   -   что

сначала все-таки меня ударили по голове, а уж потом было все остальное.

   - На вас напали не   подчиняющиеся   властям   охранники,   одержимые   идеями

калхинбаев, - счел необходимым пояснить Олидиг.

   - Ну,   братцы,   -   засмеялся   Язон,   -   если   ваши   бойцы   вам   же   и   не

подчиняются, мы-то в чем виноваты? Перестреляйте сами своих калхинбаев, а уж

мы тогда спокойненько монстрами займемся.

   - Я не позволю говорить в таком тоне о калхинбаях!   -   неожиданно   заявил

Зульгидой-альСаххэт.

   А юный Брорсон выкрикнул явно в пику ему:

   - Да здравствуют стридеры!

   - Стоп, стоп, стоп!

   Со стороны пиррян из-за стола   встал   могучий   седовласый   Рее,   поднимая

вверх обе руки и требуя тишины.

   - Возможно, я самый старший из присутствующих. Тогда позвольте   объяснить

вам на правах много повидавшего человека: так переговоры не ведутся. Если мы

сейчас будем выяснять подробности политической обстановки на вашей не   самой

благополучной планете, мы и через три дня до сути   не   докопаемся.   Я   здесь

человек новый, только вчера   прилетел.   Может,   в   чем-то   и   не   успел   еще

разобраться, но главную претензию выскажу. Да, вы -   заказчики.   Вы   платите

деньги и   вправе   рассчитывать   на   выполнение   своих   требований.   Но   Язон

абсолютно прав, когда говорит, что мы, как   исполнители,   имеем   право   сами

выбирать   средства   для   решения   задачи.   Не   надо,   господа,   подсказывать

специалисту, как ему работать. Он это знает лучше   вашего.   Зато   совершенно

необходимо   предоставить   ему   максимум   информации.   Иначе   работать   очень

тяжело. И последнее. Вы не только не дали нам необходимых сведений - вы даже

не сочли нужным предупредить о смертельных опасностях, поджидающих людей   на

вашей планете.

   - Чумрит   не   является   опасностью   смертельной,   тем   более   для   такого

человека, как Язон.

   Это была первая реплика старика   Ре,   и   прозвучала   она   очень   солидно.

Безусловно, этот бандитский король был прав, но ведь не о том же   шла   речь.

Понятие смертельной опасности можно   толковать   и   шире.   Остаться   на   веки

вечные наркоманом на дикой планете - это, быть может, еще похуже смерти.

   - Ну и вообще говоря... - Крумелур мялся, словно бы   не   решаясь   сказать

чего-то. - Вообще говоря... между нами... существует же противоядие,   своего

рода антидот от чумрита, тут, правда, все не так просто, однако...

    Все   с   нетерпением   ждали   продолжения,   но   Крумелур   вдруг    замолчал,

перехватив яростный взгляд Свампа.   А   в   следующую   секунду   громкий   голос

бандитского медика разорвал повисшую в зале глубокую и напряженную тишину:

   - Кому ты пытаешься лгать, идиот?! Нет никакого противоядия! Язон   теперь

привязан к планете навсегда.

   - И что же? - грозно поинтересовался   Керк.   -   Это   был   такой   замысел?

Вернее, злой умысел.

   - Да не было никакого умысла, -   поморщился   Крумелур.   -   Кто,   скажите,

приглашал вашего Язона в одиночку шастать по   лесам?   Ведь   больше   ни   один

чудак не   попался.   Мы   прекрасно   знали,   кто   такие   пирряне:   осторожные,

опытные, грамотные бойцы, не страдающие излишним любопытством.

   Складно он это все излагал, очень складно и убедительно.   Но   тем   меньше

оно походило на правду.

   - Я тебе не верю, Крум, - глухо проговорил Язон.

   - Это твое право, - отозвался Крумелур.

   - Но и тебе, Свамп, тоже не   верю.   Противоядие   мы   будем   искать.   Этим

займутся наши ученые.

   - Ищите, - сказал Ре с непонятным выражением.

   Язон решил не комментировать и продолжил:

   - С монстрами сражаться мы тоже будем. Вопервых, обещали. Во-вторых, мы -

профессионалы и намерены   получить   свои   деньги   полностью,   до   последнего

кредита. В-третьих, нам и самим интересно узнать, откуда здесь   взялись   эти

уроды. Так что, считайте, все в порядке. Но помните, фэдеры,   вы   все   равно

рано или   поздно   ответите   за   то,   что   здесь   творится.   Такое   не   может

оставаться безнаказанным.

   - Ну вот! Уже начались угрозы, - разочарованно протянул Фальк. - Мы же не

для этого собрались.

   - Давайте все вопросы решать по порядку, - быстро   добавил   молчавший   до

этого Паоло Фермо.

   "Интересно, - подумал Язон, - еще один любитель порядка нашелся. Мало мне

Керка с Метой, которые предлагают сначала монстров побеждать, а уж   потом   -

фэдеров, так теперь еще этот! Эх, братцы, да пока мы   с   монстрами   возиться

будем, фэдеры разбегутся кто куда. Нельзя тут ничего откладывать   на   потом.

Не сбивайте меня, ох не сбивайте!"

   И как-то совершенно   внезапно   Язон   вспомнил,   где   уже   слышал   однажды

фамилию Фермо. На дланете Эгриси, и довольно-таки   давно,   когда   распутывал

другое, тоже очень серьезное дело, связанное со звездолетом   "Овен".   Фермо.

По словам портье шикарного отеля "Лидо", так   звали   первого   хозяина   этого

заведения. И прилетел   этот   тип   со   Скоглио.   А   конструкторы   со   Скоглио

принимали участие в создании звездолета "Сегер", угнанного   фэдерами.   А   на

планете Эгриси совсем недавно побывал Экшен   и   получал   там   инструкции   от

пресловутого Теодора Солвица. Вон оно как все переплелось! Ведь не   случайно

же, правда?

   - Хорошо, - сказал Язон примирительно. -   Будем   все   вопросы   решать   по

порядку. Возражений нет. Я обещаю вам избавить Моналои от монстров. Но и   вы

обещайте нам не мешать в работе. А Экшена и   Фуруху   мы   забираем   у   вас   в

качестве откупного за причиненный моральный ущерб. Ну как, по рукам?

   - По рукам, - улыбнулся Ре и протянул Язону маленькую сухую ладошку.

   Язон пожал ее с чувством известной брезгливости. Особенно улыбка   была   у

старика неприятной:   словно   хищная   рептилия   осклабилась   перед   тем,   как

проглотить тебя, и протягивает когтистую лапку. В общем, Язон не удержался.

   - Значит, договорились, Рео, - тихо проговорил он.

   А бандитский король то ли не услышал, то ли сделал вид.   Так   или   иначе,

никакого ответа не последовало.

   Зато над столом воздвигся   седовласый   суровый   Керк   и   в   лучших   своих

традициях решил поставить последнюю точку в разговоре.

   - Наши ученые, конечно, разберутся во всех ваших премудростях,   -   заявил

он. - И скорее всего мы выручим Язона. Но если почему-нибудь   сделать   этого

действительно не удастся... Ох как вы сильно пожалеете о   том,   что   однажды

связались с Миром Смерти!

   - Ну вот, опять угрозы! - заворчал космический разбойник Фальк. -   Вы   бы

хоть для начала справки о нас навели толком, прежде   чем   размахивать   своей

непобедимостью.

   Такого оскорбления Керк стерпеть, понятно, не мог.

   В ту же секунду переговоры можно было считать   законченными,   потому   что

каждый поднятый ствол - а в зале   оказались   вооруженными   все   поголовно   -

смотрел теперь кому-нибудь   прямо   в   лоб.   И   стоило   грянуть   хоть   одному

выстрелу, живых среди участников совещания, вероятно, не осталось бы   вовсе.

Язон   лихорадочно   прокручивал   в   голове   приемлемые   варианты    поведения.

Внезапно погасить свет? Он не знал как. Применить   усыпляющий   газ?   Быстрее

выстрела это не получится. Изобразить припадок? Завопить не своим голосом? В

конце концов, ведь это он - главная причина всех перепалок.   Именно   он   тут

заболел, и ему все можно. Но каков будет результат подобной выходки? А   что,

если крикнуть какую-нибудь несусветную глупость?.. Внезапно его осенило.

   Когда в юные годы еще в   летной   школе   на   Скоглио   случалось   принимать

участие   в   кулачных   боях,   всякий   победный   удар   по   носу   или    в    ухо

комментировался дежурной фразой. Язон вспомнил ее сейчас слово в слово.

   Правда, дразнилка эта   подкреплялась,   по   обычаю,   демонстрацией   мелкой

купюры в тамошней валюте. Где ж было взять   такую   теперь?   Язон   давно   уже

перестал   зарабатывать   деньги   в   казино,   однако   по   старой   неистребимой

привычке таскал с собой повсюду   пачку   мелких   бумажек   -   в   галактических

кредитах, разумеется.

   "Сойдет", - подумал он и выхватил из кармана мятую сотню.

   Дула едва ли не десяти пистолетов тут же развернулись в   его   сторону.   А

Язон улыбнулся и прокричал с преувеличенной экспрессией:

   - To, mille lire per il gelato! (На, вот тебе   тысяча   лир   на   мороженое

(итал)

   Он не ошибся. Очевидно, эта шутка была   популярной   не   только   в   летной

школе, но и на всей планете Скоглио.

   В ответ не грянуло ни единого выстрела. И   даже   ругани   не   последовало.

Седой почтенный Ре громко расхохотался. Он   оценил   юмор.   Остальные,   кроме

разве что Фермо, не поняли ни слова, но уже через пару секунд смеялись   все.

Просто так, ни над чем. Наступила неизбежная   и   нормальная   послестрессовая

разрядка.

   Масштабную операцию   с   красивым   названием   "Погружение   в   преисподнюю"

наметили на самые ближайшие дни, но готовиться к атаке решили начать   утром.

Весь вечер   до   ночи   экипаж   "Арго"   совместно   с   экипажем   "Конкистадора"

посвятил отдыху. Конечно, линейный крейсер,   прибывший   на   планету   первым,

теперь   тоже   был   посажен   в   фермерской   долине   Караэли   -   для   удобства

дальнейших военных действий. Остальные корабли оставались пока на орбите. На

всякий случай. Никто ведь не   знал,   как   может   повернуться   дело   в   самом

ближайшем будущем.

   Расслабившимся после   всего   случившегося   пиррянам   было   теперь   о   чем

поговорить друг с другом. Было что обсудить. Да и нечасто в их жизни   вообще

выдавались минуты досуга. Как правило, это случалось в полетах. Но на боевых

кораблях совсем не та обстановка: томишься от скуки в тесных   каютах,   а   за

броней межзвездная чернота и холод. Не говоря уже о том, что в любую   минуту

в космосе может что-то произойти, внутри или   за   бортом,   -   какое   уж   там

расслабление. А здесь, на Моналои,   было   чудесно:   не   жарко,   безветренно,

красиво, изумительные ароматы трав и цветов, пение птиц,   легкие   облачка   в

высоком голубом небе, потрясающие восходы и закаты двух солнц   одновременно,

и никакой опасности со стороны растительного и животного мира.

   Ну а что все вокруг пропитано коварным ядом, да плюс к тому под ногами   и

не планета вовсе,   а   настоящая   пороховая   бочка,   ведь   под   очень   тонкой

корочкой горных пород пряталась   бурлящая   магма,   готовая   в   любой   момент

вырваться наружу вместе с загадочными   монстрами,   грозящими   гибелью   всему

живому... О таких мелких неприятностях пирряне предпочитали не думать в этот

тихий теплый вечер, по-моналойски быстро переходящий в ночь.

   Язон и Мета   решили   прогуляться   в   горы   на   двухместной   универсальной

шлюпке. Покружили над скалами, выискивая удобное место   для   приземления,   и

вдруг заметили   на   небольшой   ровной   площадке   слабо   тлеющие   зеленоватые

габаритки такой же, как у них, посудины   -   Забавно!   Вроде   до   сих   пор   у

местных жителей подобных летательных аппаратов в обиходе замечено   не   было.

Они аккуратненько опустили свою шлюпку рядом. Боятьсято, в общем, никого   не

стоило. Будь это хоть сам Теодор Солвиц.

   Но это оказался не Солвиц. У края обрыва стояли, обнявшись, Арчи и Миди.

   На   плече   юктисианца   сидела   маленькая   лохматая   зверушка,    пойманная

накануне Бруччо. Пиррянский   биолог   намеревался   подвергнуть   представителя

местной фауны весьма суровым экспериментам. Скорее всего они   привели   бы   к

гибели мелкого зверька. Но Арчи неожиданно попросил оставить ему карликового

папегойского макадрила. Так называли на Моналои эту крохотную   обезьянку   со

смешной   большеглазой   рожицей    и    необычайно    цветастой,    действительно

попугаячьей расцветкой   шерсти.   Арчи   уверял,   что   папегойские   макадрилы,

особенно карликовые, совсем не просты   и   исследовать   их   надо   не   методом

вивисекции, а путем приручения, как собак или кошек. Язон не знал наверняка,

кто из них двоих прав, но в силу   свойственного   ему   гуманизма   (в   широком

смысле) принял сторону Арчи. В   конце   концов,   материала   для   исследования

хватало и без того, а убивать живое на планете, где даже комары   и   мухи   не

кусаются, как-то не поворачивалась рука.   В   общем,   цветастый   макадрильчик

остался у Арчи и за пару дней необычайно привязался к ученому с Юктиса. Арчи

не расставался с ним, словно с талисманом.

   Вот и теперь сначала макадрил обернулся на Язона и Мету, а уж   потом   сам

Арчи, косо глянув назад, бросил через плечо:

   - Вы, наверно, решили, что нас похитили стридеры? Думаете, пора спасать?

   - Да нет, - честно призналась Мета. - Мы даже не видели, как вы   улетали.

Просто самим захотелось прогуляться.

   - Кстати, - вспомнил   Язон,   -   я   забыл   спросить   тебя,   Миди,   удалось

что-нибудь прочесть в мозгах у наших врагов?

   - К сожалению, нет, - она помотала головой. - Их мозги   довольно   неплохо

экранированы. А кроме того, учти, Язон, я хорошо умею   передавать   мысли   на

расстояние и принимать   чьи-либо   направленные   сигналы.   Подслушивание   как

таковое - не по моей части.

   Язон задумчиво покивал, а   Миди   смерила   его   долгим   взглядом,   как   бы

пытаясь что-то рассмотреть в сгустившихся сумерках.   Теперь   при   погашенных

фарах и неверном свете изумрудных габариток таинственно посверкивали лишь ее

глаза. Загадочные, как у кошки. Потом Миди сообщила:

   - А мы с Арчибальдом, - она так и сказала: с Арчибальдом, - иногда   очень

любим просто постоять вместе   над   какой-нибудь   кручей   и   полюбоваться   на

звезды.

   Звезды над Моналои были действительно   хороши:   густые   россыпи   крупных,

ярких,   разноцветных   огоньков,   больше   всего   -   золотых.   Все-таки   центр

Галактики находился совсем близко.

   Мета улыбнулась, вспоминая что-то свое, и сказала чуть-чуть с грустинкой:

   - А из иллюминатора, когда летишь в особом режиме, еще красивее.

   - Да, - согласился Язон.

   Он хорошо понял, о чем она сейчас думает. Поэтому добавил, помолчав:

   - Мы еще обязательно полетим с тобою в особом режиме. И домой на Пирр,   и

на много-много других планет.

   - Я тоже верю, что так и будет, - шепотом   ответила   Мета,   прижавшись   к

нему.

 

      * Часть вторая. ПАРАД ФЕНОМЕНОВ *

 

     ГЛАВА ПЕРВАЯ

 

   Казалось,   что   полыхает   все   вокруг.   Да   так    оно    и    было.    Мелко

диспергированный напалм   распылили   на   обширной   территории,   и   строго   по

сигналу от тонкой струи из   плазменного   пистолета   разом   вспыхнуло   все   -

горели деревья, трава, камни, вода, песок... Впечатление складывалось, будто

горит   даже   воздух.   При   этом    расчетная    температура    на    поверхности

теплозащитных костюмов достигала трех с половиной тысяч градусов,   что   было

заведомо жарче любой   раскаленной   лавы,   вытекающей   из   разломов.   Костюмы

выдержали. Люди внутри костюмов - тоже. Все складывалось удачно.

   Правду сказать, никто не знал наверняка, какая температура ожидает   лихих

бойцов далеко под   землей.   А   именно   такова   была   стратегическая   идея   -

глубокое погружение в магму. Но разве пиррян могла остановить неизвестность?

Проверив скафандры на термическую выносливость в течение достаточно   долгого

времени, испытатели перешли к следующему номеру программы.

   Стэн применил по всей площади возгорания   свою   новую   криораспылительную

установку с инжектором повышенной   эффективности.   Результат   превзошел   все

ожидания. Огромный пожар погас в одно мгновение, словно здесь и не   бушевало

только   что   открытое   пламя,   а   просто    сияла    какаянибудь    праздничная

иллюминация, которую взяли и отключили одним рубильником.

   - Ну, ребята, - Стэн потирал ладони,   радуясь   своему   изобретению,   -   с

таким оружием мы не пропадем! Еще немного, и научимся целые вулканы гасить.

   - Доброе дело, - согласился Язон, высвобождаясь   из   не   слишком   уютного

скафандра, стесняющего движения. - Хорошее дело. Вулканы гасить - это у   нас

запросто. Вот только я не пойму, чего ради. Кажется,   мы   к   чему-то   совсем

другому стремились. Разве нет? Лично мне всегда   хочется   устранить   причину

болезни, Стэн. А ты, брат, по старой пиррянской привычке   все   с   симптомами

воюешь.

   Стэн   бешено   повращал   глазами,   поиграл    немного    своим    пистолетом,

переваривая   это   несколько   витиеватое   оскорбление,   но   от   ответа   решил

воздержаться.

   Конечно, Язон был прав. Однако, согласитесь, без оружия, тем более такого

совершенного, - тоже никуда. Вот, собственно, и все, что хотел сказать Стэн.

Да только к чему лишний раз произносить вслух банальности? Все   и   без   него

понимают такие элементарные вещи. А на Язона обижаться грех - все равно   что

на ребенка. Стэн давно уразумел: воевать этому умнику скучно,   не   для   него

столь примитивное занятие. Язон - игрок, вот и играет   всегда   и   всюду,   не

переставая: с людьми, с монстрами, с судьбой, со   смертью...   Пусть   играет.

Главное, чтобы оставался на стороне пиррян.

   Испытания закончились успешно. Это было главным и для Стэна, и для Керка,

и для всех пиррян вообще. Они теперь знали, что готовы   к   настоящей   войне,

предвкушали упоение битвой, верили, что победят, и согласны были великодушно

прощать оскорбительные   замечания   слишком   много   думающих   инопланетников,

таких, как Язон или Арчи.

   - По-моему, сейчас не самый подходящий момент для спора. Правда, Язон?   -

окончательно успокоившись, сказал Стэн.

   - Правда, - улыбнулся Язон и добавил, слегка   перефразируя   давно   где-то

вычитанное и полюбившееся ему высказывание   Будды:   -   Не   время   спорить   о

природе огня, когда земля горит под ногами, но время гасить его.

   Следующего серьезного извержения ожидали только через   неделю.   В   данной

ситуации   прогнозы   местного   сейсмолога   совпали   с   предсказаниями    Арчи.

Провоцировать же землетрясение искусственно никому не   хотелось.   Во-первых,

энергетические затраты слишком велики, во-вторых, контроль   над   дальнейшими

процессами весьма проблематичен. Все-таки на самом деле   они   еще   не   умели

пока гасить вулканы. Поэтому решено было не   ждать,   а   планомерно   готовить

операцию "Погружение в преисподнюю", имея   в   виду   конкретно   погружение   в

жерло вулкана. Полный комплект оборудования и костюмов подъехал вовремя, все

живыздоровы, и   полевые   испытания   на   жаропрочность   прошли   действительно

неплохо. Чего еще надо?

   Однако все было не так просто. Вулкан жил своей жизнью, словно гигантский

зверь. Какие сюрпризы он мог преподнести в любую минуту, не знал никто. А из

чисто технических задач самыми сложными оставались три: наружное наблюдение,

связь и оружие для использования внутри   магмы.   Тела   пресловутых   монстров

обладали практически тем же коэффициентом преломления, что и лава, то   есть,

погружаясь в нее, они становились невидимы, как идеально   чистая   ледышка   в

воде. Поэтому Арчи вместе со Стэном при некотором участии Теки долго   бились

над системой, способной переводить в зрительные образы термические   сигналы,

вибрацию и всевозможные звуки, в том числе шумы. Наконец что-то   получилось.

Условный   монстр   возник   на   сетчатке   глаза    испытателя    при    полнейшей

хаотичности всех электромагнитных излучений.   Оставалось   надеяться,   что   в

реальной обстановке система не подведет.

   Для связи планировали   использовать   пси-передатчики,   хотя,   конечно,   в

столь нестандартных условиях они могли и отказать. Еще никто   и   никогда   не

посылал пси-сообщений из раскаленной лавы. Но других вариантов все равно   не

было.

   Наконец с оружием вопрос тоже худо-бедно решили. О   криогенном,   понятно,

не могло быть и речи: замуровывать себя в недрах пирряне пока не собирались.

Ультразвуковые деструкторы последней стэновской модели в принципе   годились,

но по теории они имели убойную силу лишь на очень небольших расстояниях,   то

есть   практически   только   при   стрельбе   в   упор.    Так    что    для    вящей

убедительности вооружились еще   и   плазменными   пушками.   Идея   принадлежала

Керку. Все гениальное просто. Когда   выпускаешь   из   своего   ствола   жгут   с

температурой в миллион градусов, какая разница, в   космическом   вакууме   это

происходит, среди полярных льдов или в кипящей магме? Одинаково горячо будет

всем - и белым медведям, и этим чудаковатым   жителям   раскаленных   планетных

глубин. Опасно ли такое оружие для самих применяющих?   Ну   конечно,   опасно.

Только есть ли вообще на свете безопасное оружие?

   Да, риск был велик, даже очень. Но не родился еще тот   пиррянин,   который

не любит рисковать. А Язон, Арчи и Миди в этом плане мало чем отличались   от

коренных обитателей Мира Смерти. Поэтому они тоже готовились к погружению.

   У Язона были свои стимулы. Неистребимое   любопытство   и   азарт   вели   его

вперед, как всегда. Но было еще и нечто новое. После стольких случаев   почти

необъяснимого спасения от верной гибели Язон проникся   чувством   собственной

исключительности. Он до сих пор не знал своего   настоящего   происхождения   и

всех причин, по которым к его персоне проявляли такой повышенный   интерес   в

самых разных уголках Галактики. Однако многие   из   его   талантов   были,   что

называется, налицо. Более того, Язону уже не раз и не два   весьма   прозрачно

намекали: мол, ты, брат, представитель иной расы. Может, оно и вправду   так?

А в этом случае смерти бояться - просто грех.

   Совершенно исключительным человеком можно было считать и   Арчи.   Хотя   на

первый взгляд ничего особенного в   нем   не   наблюдалось.   Невысокого   роста,

узкоплечий, серенький такой   шатен   с   очень   бледной,   почти   белой   кожей.

Незапоминающиеся черты   лица,   разве   что   улыбка   удивительная   -   широкая,

открытая, как у мальчишки-шалопая. Арчи вообще всегда выглядел моложе   своих

лет. Однако другого ученого с, сопоставимым уровнем интеллекта действительно

не знала Галактика. Слово "гений" было   применимо   к   Арчибальду   Стоверу   с

планеты Юктис без всяких скидок и даже иногда казалось недостаточно сильным.

   Язон однажды понял: очень непростые   люди   постепенно   собираются   вокруг

него. Он словно притягивает их. Вот, к примеру, та же Миди.   Конечно,   когда

они познакомились на   Эгриси,   это   Риверд   Бервик   и   доблестные   биофизики

Специального Корпуса позаботились о пламенной любви юной царевны к Язону. Но

искусственная страсть иссякла, а настоящая   дружба   с   талантливой   девушкой

осталась. И телепатический эмоциональный контакт сохранился в лучшем виде. В

общем, не так все просто, как думали некоторые.

   Мысленно продолжая перечень встреченных им на протяжении жизни   уникумов,

Язон, естественно, вспомнил девушку Долли   с   Зунбара,   чьи   экстрасенсорные

способности оказались еще мощнее. Во   всяком   случае,   так   утверждала   сама

Миди... О высокие звезды! Как же он раньше не додумался?

   До запланированного начала операции оставалось   меньше   суток.   Будь   его

воля, Язон ни за что не позволил бы соваться в жерло   вулкана   этой   хрупкой

девчонке, несмотря на двухгодичный стаж ее работы на Пирре. Что,   если   есть

все-таки другой вариант? И он, не откладывая, разыскал Миди.

   - Послушай, - спросил он, - а не привлечь ли к   установлению   контакта   с

монстрами нашу общую знакомую - Долли Сейн, юное дарование с Зунбара.

   - Зачем так длинно представлять   мою   лучшую   подругу   по   телепатической

связи? - грустно улыбнулась Миди. - Я уже советовалась   с   ней.   Долли   даже

пробовала нащупать на расстоянии какие-нибудь психоизлученйя этих тварей.

   - Ничего себе! - удивился, если не сказать возмутился, Язон. - Почему   же

ты мне не сказала?

   - Да потому что результат получился нулевой. С этим явлением -   а   Долли,

заметь, отказывается называть их существами   -   безумно   трудно   вступить   в

контакт.   Она   обещала   прилететь   сюда,   если   будет    нужно,    но    вообще

подозревает, что потребуется кто-то с более мощным телепатическим талантом.

   - А такие есть? - робко поинтересовался Язон.

   - Наверно, - пожала плечами Миди. - Ей виднее. Именно этим Долли сейчас и

занимается - ищет телепатов. Кстати,   подобный   поиск   -   не   очень   быстрый

процесс.

   - Догадываюсь, - проговорил Язон, хотя в действительности ни о чем он   не

догадывался.

   Все эти девичьи разговоры сквозь миллионы парсеков и раньше как-то   плохо

умещались в его голове. Теперь же речь шла   и   вовсе   о   невероятных   вещах.

Вначале - о многоканальном телепатическом поиске, а в итоге об   установлении

контакта с абсолютно нечеловеческим разумом. Или даже не разумом,   а   неким,

как выразилась Долли, явлением.

   "Что ж, - оптимистично сказал себе Язон, - жизнь заставит - разберемся   и

в этом".

   А пока   приходилось   просто   идти   на   риск,   отправляя   в   горячую   лаву

черноглазую эгрисянскую красавицу. Последнее слово тут было за   Арчи,   и   он

решил именно так. Разве мог Язон возразить? Тем более что Миди, только   она,

могла всерьез поддержать его мирную концепцию.

   - Так ты полезешь туда вместе с нами? - спросил он, уже зная ответ.

   - Конечно, - кивнула Миди.

   - А в этом есть смысл? - Язон словно пытался разубедить   не   столько   ее,

сколько самого себя.

   - Есть, безусловно. Если   они   проявят   повышенную   активность,   я   смогу

почувствовать нечто новое...

   - А если... - начал было Язон, предполагая выразить   серьезные   опасения,

но Миди перебила его:

   - А если вообще ничего   не   получится?   Разве   пирряне   имеют   право   так

рассуждать?

   "Ого! Она уже тоже считает себя пиррянкой!"

   - Сдаюсь! - Язон дурашливо поднял руки вверх. - Скажи мне лучше, где твой

Арчи.

   - Сидит в каюте и общается с вашей общей любимой игрушкой   -   библиотекой

"Марк-9-03".

   - Вот как! - сказал Язон. - Загляну к нему. Дело есть.

   А дело оказалось серьезнее, чем он думал.

   - Очень хорошо, что ты зашел, - обрадовался Арчи. - Я как   раз   собирался

тебя искать.

   Маленький папегойский макадрил уже таращил на Язона свои зеленые   глазищи

с   некоторым   удивлением,   но   скорее   дружелюбно,   чем   испуганно.    Зверек

обернулся первым, а уж потом и Арчи оторвался от экрана.

   - Помогает работать? - вроде как в шутку поинтересовался Язон, протягивая

ладонь персонально макадрилу.

   - Действительно помогает, - кивнул Арчи; - Хочешь верь, а хочешь нет,   но

он создает вокруг себя какое-то положительное биополе. Всерьез разбираться с

этим пока некогда. Но, между прочим, на   некоторых   планетах   с   давних   пор

считалось, что, например, домашний кот, улегшийся на рукопись или на   шитье,

- это добрая примета, Сулит удачу в работе.

   Макадрил совершенно   по-человечески   протянул   Язону   маленькую   пушистую

лапку, и тот, нежно пожав ее, вынужден был признать,   что   зверек   и   впрямь

приятен в общении.

   - Так чего же интересного ты нарыл в архивах? - Язон решительно перешел к

делу.

   - Садись и слушай. Давай начнем с самого   простенького   открытия.   Я   тут

прокрутил запись Признаний Энвиса, любезно предоставленную нам Крумелуром, и

не мог не обратить внимания на   один   любопытный   термин.   По   словам   этого

чудака,   праматерь   всех   суперфруктов   -   неведомое   растение,   привезенное

издалека и до сих пор выращиваемое   кетчерами,   называется   странным   именем

тролъск фликт. Шведским я, в отличие от некоторых, не владею, но   словари-то

на что? Вот и заглянул. Подозреваю, что   ты   мысленно   Перевел   название   на

меж-язык,   получил   незатейливое   словосочетание    "волшебное    бегство"    и

успокоился - для наркотика название вполне естественное. А я, раз   уж   полез

по   словарям   шастать,   не   поленился   перетолмачить   доброе    имя    первого

суперфрукта на эсперанто...

   Язон уже понял.

   - Куро магиа! - ахнул он. - То есть тот самый божественный плод   куромаго

с планеты Элеодос!

   - Вот именно, - кивнул Арчи. - Кто-то или что-то   навязчиво   подбрасывает

нам вновь одну и ту же гадость. Бруччо был близок   к   этой   разгадке,   когда

докопался до биохимической природы чумрита, но, видишь   ли,   у   пиррян   есть

дурацкое свойство быстро выкидывать из головы все, что не   касается   впрямую

их родного Мира Смерти. Вот Бруччо и не сумел вспомнить про странную планету

Элесдос, куда мы залетали по пути на Эгриси и совсем ненадолго. А я-то сразу

вспомнил, только искал подтверждения.

   - Арчи! - объявил Язон. - Как говорят буканьеры на Джемейке, снимаю шляпу

и бросаю в пыль. Ты обыграл меня на моем же поле - на поле лингвистики.

   Арчи скромно улыбнулся, а папегойский макадрил, словно поняв все,   о   чем

тут говорили, весело по-птичьи закурлыкал.

   -   Но...   погоди-ка!   -   решил   не   сдаваться   Язон.   -   Спешу   напомнить

новоиспеченному   филологу:   девушки   на   Элесдосе   говорили   не   только     на

эсперанто, но и на меж-языке. Иными словами, мы не знаем, какой язык   был   в

действительности родным для аборигенов, точнее - аборигенок.

   - Согласен, - сказал Арчи. - Ну и что?

   - А то, что куро магиа - это   еще   не   совсем   куромаго.   С   чем   связано

искажение? Вот, например, с итальянского можно перевести фонетически   точно:

куро маго - это "заботливый волшебник". Еще интереснее получается   испанское

прочтение: кура магно - "великий священник" или "великий целитель"...

   - Ладно, - перебил   Арчи,   -   не   дави   меня   интеллектом,   а   то   сейчас

расскажу, что по-русски это получается курица, купленная   в   магазине,   или,

скажем, табак, завернутый в бумагу.

   Язон даже не сразу сумел ответить.

   - Ты еще и русский знаешь?! Когда успел выучить?

   - Нет, - успокоил его Арчи. - Русского я не учил и совсем   его   не   знаю.

Просто успел основательно полазить по библиотеке. Любопытно было. Увлекся.

   - Арчи, - Язон внезапно помрачнел.   -   А   у   нас   есть   время   заниматься

подобной чепухой?

   - Это не чепуха, - возразил Арчи. - Плоды куромаго мы тогда   все   ели,   и

никто не стал наркоманом. Не было такого быстрого   привыкания.   И   я   должен

разобраться,   в   чем   тут   дело.    В    сущности,    это    важнее,    чем    вся

высокотемпературная нечисть там, под землей. По-моему, ни   одна   планета   не

должна быть тюрьмой. Ты согласен?

   - Спасибо, Арчи, - сказал Язон, ведь он тоже теперь стал узником Моналои.

- Но все равно мне жаль твоего времени.

   - А у меня теперь очень много будет времени, - странно ответил Арчи. -   И

как раз для решения этой проблемы.

   - Что ты имеешь в виду? - спросил Язон, почуяв нехороший намек.

   - Смелее, смелее, - грустно усмехнулся Арчи. - Ты ведь уже   догадался.   Я

вчера   кормил   Мальчика   кашкой   из   айдын-чумры,   ну   и   сам   за    компанию

попробовал...

   - Какого мальчика? - тупо переспросил Язон.

   - А-а, ты не знаешь? Это я своему макадрилу дал такое прозвище.

   - Зачем ты это сделал, Арчи?

   - У хорошего зверька должно быть хорошее имя.

    - Перестань дурачиться, - устало поморщился Язон. - Что сказала Миди?

   - Ничего. Она   пока   не   знает.   А   ты   должен   понять:   без   собственных

индивидуальных переживаний мне эту проблему не решить.

   Язон надолго замолчал - Потом глубокомысленно произнес:

   - А не пора ли нам спать? Все-таки завтра важная операция.

   - Пора, наверное, - согласился Арчи. - Только   голова   болит.   Боюсь,   не

усну теперь.

   Заявление было совершенно идиотским: проблему головной боли галактическое

человечество решило окончательно еще несколько тысяч лет назад. А пирряне не

расставались с современными аптечками так же, как и с   любимым   оружием.   Но

кажется, Язон уже понял смысл очередного намека Арчи,

   Макадрил Мальчик соскочил с плеча хозяина   и,   подбежав   к   своей   миске,

принялся жадно пить. Вряд ли это была вода, скорее уж местная отрава.

   Язон некоторое время наблюдал за зверьком, который очень хитрым   способом

всасывал жидкость, свернув язычок в тонкую трубочку. Потом сказал:

   - Тогда уж плесни и мне стаканчик чорума. Выпьем за спасение   обреченных.

А без этого, пожалуй, и я не усну.

 

     ГЛАВА ВТОРАЯ

 

   В то   утро   самый   большой   вулкан   на   материке   Караэли,   снежноголовый

красавец Гругугужу-фай   отчаянно   дымил.   И   дым   был   странно   полосатый   -

черно-серо-белый, он напоминал трехцветную зубную   пасту,   выдавливаемую   из

пластикового тюбика. Гругугужу возвышался над уровнем океана почти на четыре

с половиной тысячи   метров,   и   ледяная   шапка   его,   растаяв   в   результате

очередного извержения, восстанавливалась необычайно   быстро.   Густые   клубы,

изрыгаемые кратером, в значительной степени состояли из водяных   паров,   так

что дым, сползая вниз с поднебесной морозной верхушки, интенсивно терял воду

на склонах.

   Пиррянская операция "Погружение в преисподнюю" была четко спланирована   и

исполнялась поэтапно следующим образом. С целью энергетической   подстраховки

и обеспечения готовности к любым внезапным поворотам событий непосредственно

над жерлом завис линейный крейсер "Конкистадор".   Через   его   нижний   люк   в

кратер опустили универсальный супербот. Тут же и обнаружилось,   что   зеркало

расплава стоит намного ниже прежнего. Лава отступала, что   в   лучшем   случае

подтверждало прогнозы сейсмологов, а в худшем и   вовсе   обрекало   пиррян   на

неопределенно долгое вынужденное бездействие, если задуманное   погружение   в

недра на этот раз не удастся. Словом, до самой магмы   супербот   долететь   не

смог, так как жерло ближе к основанию горы начинало стремительно сужаться. В

дальнейший путь направился так называемый тектоскаф, то   есть   тектонический

батискаф.   Термин   не   вполне   корректный,   если    буквально    перевести    с

греческого, но всем понравился. Тектоскаф   был   -   полностью   подготовлен   к

погружению   в   лаву.   Оболочка   диковинного    устройства    могла    выдержать

температуру в пятнадцать тысяч градусов и давление в   миллион   атмосфер,   то

есть на нем не то что в недра планеты опускаться - на нем можно было   нырять

в какую-нибудь скромных размеров остывающую звезду.

   Но много ли могли увидеть и понять пирряне, находясь внутри   этой   тесной

скорлупы, вмещающей экипаж из   девяти   человек   и   добрую   сотню   сложнейших

приборов? Опустившись на достаточную глубину в   магму   или   встретив   врага,

отчаянные    бойцы    рассчитывали    сразу    выходить    наружу.    На     случай

неблагоприятного стечения обстоятельств предполагалось   подключить   к   атаке

боевой резерв - еще два таких же тектоскафа.

   Однако на первых десяти километрах погружения не нашлось работы даже   для

одного сферического кораблика. Температура и   давление   планомерно   росли   в

полном соответствии с законами геофизики. Прощупывание расплава   вперед,   по

ходу движения, свидетельствовало лишь о том, что Моналои - молодое   небесное

тело и в центре его еще не образовалось отвердевшее ядро. Но   это   все   была

сплошная рутинная планетология, интересная разве что   теоретикам,   а   ничего

практически важного зафиксировать пока   не   удавалось.   Пресловутые   монстры

точно повымерли все. И даже никаких экстраординарных всплесков   сейсмической

активности отмечено не было.

   Скорость   погружения   увеличили   до   максимальной.   Боевая   часть   группы

откровенно   заскучала.   Тяжелые,   неудобные,   стеснявшие   движения    костюмы

казались бессмысленной выдумкой в этом мертвом спокойствии моналойских недр.

Язон и Арчи, наоборот, напряглись сильнее обычного. Затишье, как подсказывал

опыт, не сулило ничего, кроме   бури,   да   и   некоторые   чисто   геофизические

параметры   уже   переставали   нравиться   юктисианскому   ученому.    Аномальные

явления давали себя знать и могли оказаться пострашнее всяких чудовищ.

   Арчи, как физик физику, нашептал что-то Стэну   на   своем   птичьем   языке.

Даже Язон ничего не понял в нагромождении таких   терминов,   как   синклинали,

тензоры,   планетезимали   и   квазикомпрессия.   Но    у    Стэна    глаза    сразу

округлились, лицо вытянулось, а на лбу появились   бисеринки   пота.   Все   это

Язон   смог   увидеть   благодаря   специальным   экранчикам,   вмонтированным    в

супершлем каждого из   десантников   и   позволявшим   вызывать   на   связь   трех

человек одновременно. В настоящий момент Язон   наблюдал   за   Метой,   Арчи   и

Стэном. Комментариев к бурной реакции пиррянского ученого не последовало,   и

Язон, секунд   пять   посомневавшись,   отправил   очередную   бодрую   сводку   на

поверхность:

   - Все в порядке, движемся прежним курсом.

   Пси-связь,   вопреки   опасениям,   работала   идеально.   Ответ   Реса   пришел

незамедлительно. Погружение продолжалось.

   Первую тревогу высказала Миди.

   - Они где-то здесь, - прозвучал вдруг во   всех   наушниках   ее   испуганный

голос.

   Тектоскаф опустился уже на глубину восьмидесяти двух километров. По   всем

расчетным данным, здесь должно было начинаться резкое уплотнение   окружающей

планетной мантии, но приборы ничего такого не фиксировали. Среагировала одна

только Миди.

   - Кто - они? - спросил Язон озадаченно. - Те самые монстры?

   - Может быть, но скорее кто-то другой. Я не могу объяснить. Я чувствую, -

как бы оправдываясь, добавила Миди.

    И тут Стэн объявил:

   - Дальше дороги нет.

   Тектоскаф плавно затормозил и повис в расплаве, а возможно, сел на что-то

твердое. Трудно было сказать наверняка, тем более что   в   буквальном   смысле

устройство это сесть никуда не могло, так как окружено   было   слоем   текучей

плазмы, удерживаемой между двух сфер электромагнитной защиты.

   - Что, - поинтересовался Язон, - мы всетаки добрались   до   твердого   ядра

планеты?

   - Если бы! - почему-то со злобой откликнулся Стэн - Мы просто уперлись   в

стенку защитного поля, во много раз более мощного, чем наше.

   - Вот это и есть то, о чем я   говорил,   -   самодовольно   прокомментировал

Арчи.

   - Ну, раз ты такой всезнайка, - еще больше разозлился Стэн,   -   объясняй,

что теперь делать.

   - Выходить наружу и смотреть на это дело   вблизи,   -   ни   на   секунду   не

задумавшись, выдал ответ Арчи.

   Идея была достаточно сумасшедшей, чтобы понравиться всем пиррянам.

   Начали готовиться к выходу.

   И тут Миди настойчиво повторила, с явным упором на первом слове:

   - Они где-то здесь.

   А   уже   секунд   через   десять   никаких   телепатических   способностей    не

требовалось, чтобы разглядеть их. Все-таки это были именно те самые монстры.

Стэн настроил аппаратуру на максимальное разрешение, и каждый из десантников

смог   увидеть   на   своем   экранчике,   как   сквозь   стенку    силовой    защиты

прорываются клювастые уроды. Не то чтобы очень торопятся   или   очень   жаждут

оказаться по эту сторону - они в   буквальном   смысле   прорывались.   То   есть

стенка защитного поля лопалась, как тонкая живая мембрана, и через несколько

секунд вновь срасталась за спиною очередного   монстра.   Диковинные   существа

плыли в расплавленной магме, как глубоководные рыбы в океане.   Руки   и   ноги

для   движения   им   не   требовались.   Клювы   рассекали   горячую   лаву,    тела

волнообразно   изгибались   и   стремительно   уходили   вверх   -   быстрее,    чем

пиррянский тектоскаф опускался вниз. А самым   интересным   было   то,   что   на

присутствие пиррян никакого внимания эти уроды не   обращали.   Там,   наверху,

все вокруг были для них врагами, здесь - жизнь строилась   по   каким-то   иным

законам. Или - как вариант - они просто не   замечали   чужеродного   предмета,

хотя некоторые проскальзывали едва ли не в полуметре от подземного корабля.

   Понятно, что наблюдать за этим процессом безучастно пирряне сумели минуты

две, не больше. Тектоскаф не являлся   боевой   машиной.   Для   любых   активных

действий   требовалось   выйти   наружу.   И   Керк   отдал    приказ    на    выход.

Советоваться с базой наверху не стали, просто известили о своем решении.   Да

и что могли посоветовать люди, на которых сейчас   не   давили   миллионы   тонн

раскаленной магмы? Пока не увидишь преисподнюю   своими   глазами,   невозможно

сделать правильный вывод, как победить чертей в их собственном царстве.

   Процесс выхода был непрост и затянулся минут на десять, пока   все   восемь

бойцов по очереди покинули тектоскаф   через   последовательно   открываемый   и

закрываемый   тройной   шлюз.   Первым   выходил   Керк.   И   не   испытал   никаких

особенных   эмоций.   Спецкостюм   благополучно   выдержал    все    нагрузки,    а

проплывающие мимо монстры ничем новым вождя пиррян не порадовали. Сам он   от

стрельбы и прочих активных действий решил   воздержаться   вплоть   до   полного

завершения высадки десанта.

   На борту тектоскафа остался Гриф. Стационарный прибор связи позволял   ему

общаться со всеми одновременно, и на случай объявления тревоги хотя бы одним

из десантников Гриф имел инструкцию   готовиться   к   аварийной   эвакуации,   а

также по первому требованию открывать как основной, так и резервный шлюзы.

   Но ничего тревожного не наблюдалось.   Как   назло.   Продолжалось   плавное,

монотонное, прямо-таки убаюкивающее   проплывание   монстров   сквозь   защитный

экран. Никому, даже Керку и Мете, даже отчаянному Ронусу, не пришло в голову

в такой ситуации уничтожать предполагаемых врагов. А уж   Ронус-то   с   давних

пор славился своей привычкой стрелять по любой движущейся мишени раньше, чем

успевал определить, что это. Однако   сейчас   и   ему   представлялось   намного

более заманчивым проникнуть в цитадель врага. Раз уж   никто   не   мешает.   По

крайней мере, казалось, что не мешает никто.

   - Давайте попробуем проскочить туда, - выразил наконец Арчи общую   мысль.

- Подкравшись к самой стенке   и   выбрав   момент,   пока   мембрана   не   успела

зарасти. Мне кажется, это вполне реально сделать.

   Теперь первой рискнула прорваться в неизвестность Мета. И   сразу   за   ней

через то же отверстие ринулся Язон. Судьба слишком   часто   разлучала   их,   и

всякий раз это влекло за собой серьезные, почти   смертельные   опасности.   Он

больше не хотел рисковать. И он успел.

   "Даже ботинок с ноги не потерял,   как   когда-то   во   время   прыжка   через

рванавр!" - подумалось в шутку.

   Мрачноватая получилась шутка. Ведь в данной ситуации   не   то   что   потеря

ботинка,   а   даже   любое   повреждение   самой   крошечной   части    уникального

термоскафандра могло означать лишь одно - мгновенную гибель.

   А по ту сторону экрана было действительно интересно.   Во   всяком   случае,

оригинально и   ново.   Они   попали   в   гигантский   пузырь   перегретого   газа.

Температуру датчики показывали практически   такую   же   -   около   двух   тысяч

градусов по Цельсию. Давление тоже повысилось незначительно. А вот освещение

стало   совсем   другим.   Утомительно   монотонная   краснота    лавы    сменилась

неожиданным многоцветьем. Внутренняя поверхность защитного   экрана   сочилась

мягким розовато-оранжевым светом. А   внизу   сквозь   желтый   туман   виднелось

неясное шевеление. Оттуда и продолжали выныривать   монстры,   правда,   теперь

все реже и   реже.   Процесс   неумолимо   замедлялся,   явно   подходя   К   своему

завершению. Но им повезло: внутрь успели проскочить   все.   Или   не   повезло,

если окажется, что обратной дороги нет. А кислорода в каждом скафандре,   как

известно, на восемь   часов.   Впрочем,   еще   раньше   закончится   энергоресурс

системы охлаждения.

   "Об   этом   не   стоит   сейчас   думать",   -   оборвал   сам    себя    Язон    и

поинтересовался у Керка:

   - Будем опускаться?

    Керк помычал нечто неопределенное в том смысле, что он-то не возражает. А

Стэн, с присущим ему ученым цинизмом, поинтересовался,   каким   образом   Язон

собирается это делать и что именно называет низом.

   Вопрос был хороший, можно сказать, грамотный вопрос.   Так   как   оказались

они все в невесомости и болтались возле светящейся сферической   поверхности,

как полусдувшиеся воздушные шарики под потолком. Клубящийся желтый   туман   с

темно-серыми вкраплениями находился точно так же внизу,   как   и   вверху   или

сбоку. Арчи сформулировал точнее:

   - То, что является целью, находится не вверху   и   не   внизу,   а   впереди.

Если, конечно, вы не собираетесь двигаться, повернувшись к цели спиною. Ну а

для движения вперед   у   нас   есть   как   резкая   реактивная,   так   и   плавная

гравитонная тяга. Предлагаю начать со второй. Заодно и узнаем, не держит   ли

нас   кто-нибудь   здесь,   специально   прижимая   к   защитному   экрану,   словно

подопытных насекомых к стеклу.

   Лучше бы Арчи не говорил последних слов. Они   произвели   слишком   сильное

впечатление на главную ударную силу пиррян   -   решительного   и   не   знающего

сомнений Ронуса.

   Он предпочел не размениваться на рискованные эксперименты   с   гравитонной

тягой, требующей, как известно, чрезмерных энергозатрат, а сразу   пальнул   в

оранжевую стенку из реактивного пистолета. Плазменный заряд, надо   заметить,

легко прошил защитный экран и быстро растворился в магме, смешавшись с   нею.

А Ронус строго по законам ньютоновской механики полетел в желтосерый   туман.

К счастью, кроме ньютоновской механики, действовала   здесь   еще   и   какая-то

своя, поэтому, не скрывшись окончательно в густых клубах, Ронус завис опять.

И похоже, обошелся без серьезных повреждений организма,   во   всяком   случае,

сигналов бедствия он не подавал.

   В тот же миг все пирряне, не сговариваюсь, переключились на   его   внешние

датчики и увидели то, что скрывалось под туманом внизу. Все-таки внизу. Всем

было проще думать именно так. Потому что внизу   простирались   плантации.   На

них росли черновато-рыжие скрюченные деревца, меж рядами которых   плескалась

дымящаяся багровая жидкость. По колено в этой жидкости ходили уже   известные

пиррянам монстры и уныло собирали что-то, обламывая с черных   ветвей   желтые

сверкающие многогранники и сваливая их в большие бурые,   как   будто   ржавые,

контейнеры. Картина эта карикатурно до неприличия напомнила то,   что   совсем

недавно довелось увидеть на поверхности Моналои. Подобная аналогия   вызывала

ощущение ирреальной жути.

   Пирряне, конечно, все   и   сразу   последовали   примеру   Ронуса.   Не   теряя

времени, они катапультировались вниз, тем более   что   Арчи,   наблюдавший   за

прохождением через экран   сначала   монстров,   а   затем   плазменных   зарядов,

уверял всех: с возвращением назад проблем   не   будет.   Стреляли   все   дружно

практически в одну   точку:   во-первых,   не   хотелось   разлетаться   в   разные

стороны,   а   во-вторых,   существовала   же   опасная    вероятность    повредить

собственный корабль. А Ронус, хоть и горячий парень, но направление   первого

выстрела выбрал верно, успел сообразить, что к чему.

   И вот когда все восемь уже опустились ниже тумана, не потребовалось   даже

специальной оптики, чтобы разглядеть некоторые весьма существенные детали.

   На этой странной подземной плантации надсмотрщики не   бросались   в   глаза

так явно, как простые десятники и сотники наверху, но, конечно же, и тут они

присутствовали. Первой среагировала опять Миди. Еще   наблюдая   за   странными

работниками глазами Ронуса, она не могла не прокомментировать:

   - Эй, смотрите, так вот же они! Я именно их и чувствовала еще оттуда.

   Никто   не   понял   поначалу,   о   ком   это   она.   Но   теперь   увидели   все,

безошибочно и сразу.

   Над рядами деревьев летали странные черные шары, не больше   волейбольного

мяча в диаметре. Они перемещались то медленно,   то   необыкновенно   резво.   И

время от времени ударяли по головам не слишком расторопных монстров.   Трудно

было   сказать   наверняка,   приходили   шары   в   соприкосновение   с    головами

непосредственно или выстреливали каким-нибудь   зарядом,   но   цель   подобного

битья представлялась недвусмысленной.

   Обнаружилась   еще   одна   любопытная   подробность.   Не   было    у    здешних

работников   никаких   клювов.   Вылитые   люди,   только    состоят    из    других

материалов. И женщины среди них попадались.   Не   много   на   общем   фоне,   но

попадались. Это почемуто   показалось   Язону   особенно   отвратительным.   Если

мужчины в своем уродстве могли хотя бы восхитить силой,   мощью,   то   женщины

были просто плохо сделаны - без вкуса, без души, без фантазии..." О чем   это

я? - удивился сам себе Язон. - Кто мне, собственно, сказал, что   они   кем-то

сделаны? А ведь говорил кто-то... И вообще, логика   подсказывает,   не   могут

такие нечеловеческие условия сформировать   тип   организма,   идентичный   homo

sapiens по внешнему виду. Быть такого не может!"

   Размышления эти прервал громкий окрик Стэна:

   - Внимание! Объект летит в нашу сторону! Цель неизвестна.

   Один из черных шаров, позабыв о своих   обязанностях   надсмотрщика,   начал

подниматься.   Медленно,   неторопливо,   но   со   всей   очевидностью    идя    на

сближение. Это могла быть и случайность.   Допустим,   чужеродный   шар   просто

собирался превратиться в известную пиррянам разновидность "клювастый монстр"

и, никого не зацепляя по дороге, даже не замечая никого, как водится, уплыть

за желтые облака и дальше - сквозь оранжевую сферу.

   Язон решил, что самое время еще раз выйти на связь с   Ресом.   Получилось.

Уже хорошо. Значит, экран, по крайней мере, пропускает пси-сигналы.

   - Монстры вылезли из кратера наружу? - задал он свой главный вопрос базе.

   - Нет, - сказал Рес. - Даже над поверхностью лавы не появились. В   общем,

у нас тут полная тишина.

   И в этот момент встрепенулся Арчи:

   - Эй,   смотрите!   Он   же   не   просто   приближается,   он   увеличивается   в

размерах. Смотрите, как будто надувается!

   А все уже и так следили за шаром очень внимательно.

   - Тип оружия? - быстро и по-деловому спросил Керк.

   - Ультразвуковой молекулярный деструктор будет лучше всего, я полагаю,   -

предложил Стэн.

   - Постойте, не надо! - неожиданно попросила Мета. - Мы же еще   ничего   не

поняли.

   - Ну и что? - удивился Стэн. - Когда поймем, поздно будет.

   - Но Арчи говорит, что нельзя.

   - Почему?!! - еще громче взревел   теперь   уже   Керк.   -   Пусть   Арчи   сам

скажет.

   - И скажу! Мне не нужны адвокаты!

   Мета хотела сделать, как лучше, но Арчи,   выходит,   обиделся.   А   точнее,

расстроился, ощущая знакомую безнадежность ситуации.

   - Я не жалею здесь никого, - начал объяснять   он.   -   Вы   же   знаете.   Но

сейчас мы не на своей территории. Надо понять для начала хотя бы принцип   их

устройства. Ни плазма, ни деструктор не годятся. Их много, но почему-то   они

направили к нам только одного. Это больше похоже на попытку контакта, чем на

атаку. Понимаете?

   Удивительно, но пирряне таки слушали его.

   - Давайте наберемся терпения, - продолжил Арчи, - и Миди пусть   попробует

поговорить с ним.

   Черный шар, медленно раздуваясь, наплывал.

   - Миди, не молчи, - попросил Язон. - Что ты   сейчас   чувствуешь?   Мы   все

ждем твоего ответа. Это очень важно!

   - Мы ждем еще ровно пять секунд! - скорректировал Стэн.

   А   по   резким   телодвижениям   Ронуса,   принимающего   довольно   нелепую   в

невесомости боевую стойку, Язон догадался, что и   пяти   секунд   пиррянам   не

выдержать.

   В тот же миг Миди выкрикнула:

   - Он полон ненависти! Ненависти к вам! А я...

   Остального никто не услышал. После подобных слов команда   "пли"   пиррянам

уже не требуется. Пять стволов грянули одновременно: два деструктора   и   три

плазменных струи. Шар   мгновенно   взорвался,   растекся   по   впятеро   большей

площади ослепительной молочной кляксой и быстро потух, оставляя наблюдателям

на память красное мерцание   на   обожженной   слишком   ярким   светом   сетчатке

глаза.

   Язон сразу ощутил резкую головную боль, знакомую   еще   по   телепатическим

ударам на Пирре. Он едва не потерял сознания и тут же оглянулся   на   Миди   -

ей-то каково?

   А ей и впрямь   пришлось   несладко.   Миди   странно   свернулась   калачиком,

словно ребенок в постели. Поза эмбриона -   есть   еще   такое   название.   И   в

общем,   ничего   тут   странного.   В    невесомости    человеческое    тело,    не

контролируемое мозгом, часто сворачивается подобным образом.

   Язон, используя гравитонную тягу, рванулся к Миди первым,   Арчи   оказался

тут же, подхватывая ее под другую руку, как будто   во   всем   этом   был   хоть

какой-то смысл. Но при чем здесь смысл? Просто естественное   движение   души.

Осознание случившегося пришло чуть позже.

   - Миди! - закричал Арчи.

   Но стало уже ясно: всякая пси-связь с Миди отключилась. А как   еще   можно

узнать, жив ли человек,   когда   вокруг   температура   и   давление,   словно   в

установке по производству искусственных алмазов?

   Отчаяние охватило Язона. И он скомандовал, даже   не   удосужившись   ничего

объяснить:

   - Уходим!

   Кто дал   ему   право   командовать?   Во   всех   боевых   операциях   неизменно

верховодил Керк. Он и возмутился первым:

   - Как это уходим?

   - Миди... - Язон замялся, - Миди плохо. Немедленно уходим.

   Керк что-то понял или, возможно, почувствовал. Возражений не последовало,

он сразу продублировал приказ для всех.

   Далеко внизу лениво поднимались вверх несколько   черных   шаров.   Два   или

три,   кажется,   уже   начали    распухать,    но    убедиться    в    правильности

предположения никто не успел. Не хотелось терять   времени.   Ясно   было,   что

первый этап штурма окончен, а уж как его расценивать:   успешный,   неудачный,

провальный, катастрофический - это будет видно   только   там   наверху,   когда

прорвутся к своим.

   Желто-серый туман преодолели   без   приключений.   Защитную   оболочку   тоже

проткнули легко. Либо она была полупроницаемой, либо... тоже некогда думать!

А тем более ставить эксперименты. Гриф встретил их спокойно и   четко   провел

загрузку тектоскафа.

   - Ранена? - спросил он, указывая на Миди.

   - Неизвестно, - лаконично ответил Арчи.

   Гриф не стал расспрашивать о подробностях, только, подумав секунду, очень

серьезно посоветовал:

   - Не надо здесь разгерметизировать скафандр. Ее   персональная   аптечка   и

так сделала все, что смогла, а риск слишком велик. Мы еще не вылезли отсюда.

Давайте остальные проблемы решать на борту "Конкистадора".

   Все согласились с юным пиррянином.   Дальнейший   подъем   прошел   в   полном

молчании.

   Язон вышел   на   связь   с   Ресом   и   попросил   подготовить   реанимационный

комплекс. Подъем длился двадцать минут, но всем   они   показались   вечностью.

Пирряне умели   принимать   смерть   с   достоинством,   но   они   вовсе   не   были

черствыми. Они знали цену смерти. И дрались за каждую человеческую жизнь. Им

было особенно тяжело   думать,   что   в   эти   двадцать   минут   они,   возможно,

поднимают на поверхность планеты не молодую, красивую и талантливую Миди,   к

которой уже успели привязаться, а лишь ее мертвое тело.

   А Язон непрерывно прокручивал в памяти   последний   разговор   с   Миди   там

наверху, когда он очень-очень не хотел брать ее в эту экспедицию,   и   теперь

ругал себя на   чем   свет   стоит   за   то,   что   никого   не   сумел   убедить   в

правильности такого решения.

   Мета продумывала до мелочей, как с минимальными   затратами   времени   и   с

наименьшим риском для пострадавшей перегрузить ее в скафандре на супербот, а

затем на крейсер.

   А вот Арчи Стовер не думал   ни   о   чем.   Когда   он   вспоминал   после   эти

кошмарные двадцать минут, ему казалось, что его просто не было   в   обитаемой

Вселенной,   он   был   где-то   еще,   а   его   место   занимал    полный    кретин,

разучившийся думать и безграмотно   молившийся   одновременно   всем   богам,   в

которых не верил и верить не умел. Когда же Арчи,   еще   на   суперботе,   снял

свой скафандр, волосы его оказались не пепельно-серыми, как обычно, а   почти

белоснежными, словно ледяная шапка вулкана Гругугужу-фай.

   Пиррянские   медики   встретили   Миди   со    страшным    криком:    "Тело    не

распаковывать!" - и увезли на пневмокаталке в полное распоряжение Бруччо,   к

которому уже спешил на помощь вызванный с "Арго" Тека.

 

     ГЛАВА ТРЕТЬЯ

 

   Миди осталась жива.   Но   привести   ее   в   сознание   обычными   средствами,

доступными   пиррянской   медицине,   не   удалось.   Даже   к   концу   дня.   Тека,

считавшийся лучшим специалистом планеты, констатировал серьезное и   глубокое

поражение головного   мозга,   приведшее   к   коматозному   состоянию.   Парадокс

заключался   в   том,   что   никаких   физиологических   изменений   у    Миди    не

наблюдалось, однако эффект был почти таким же, как при обширном инсульте.

   - К сожалению, - сказал Тека, беседуя с Язоном тет-а-тет, - я не силен   в

той области современной науки, которая занимается вплотную   экстрасенсорикой

и телепатической связью, но факт налицо. Миди сделалась жертвой   ментального

взрыва, возможно, даже направленного ментального удара.

   - То есть ты хочешь сказать, что черные шары, живущие глубоко под землей,

агрессивны, а потому опасны и для остальных тоже, - решил уточнить   Язон.   -

Стоит объявить об этом всем, и   сразу   родится   общее   однозначное   решение.

Понятно, какое.

   - Я не говорил об агрессивности, - осторожно возразил Тека. - Мы   слишком

мало знаем   о   существах   или   устройствах,   именуемых   высокотемпературными

монстрами,   а   тем   более   об   их   черных   шарах.   Рановато   сейчас    делать

окончательные выводы. Поверь, как истинный пиррянин, я   бы   не   стал   жалеть

какой-то там природный феномен, угрожай он хоть чуточку жизням моих друзей.

   Тека вздохнул и задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок.

   - Но в том-то и беда, - продолжил он, -   что   тотальное   уничтожение,   за

которое, вне всяких сомнений, проголосует большинство, вряд ли   возможно.   Я

уже посоветовался об этом с Бруччо и Керком. Пресловутый воздушный пузырь   в

магме слишком уж напомнил нам всем Эпицентр Мира Смерти. Думаю, никто еще не

забыл, к чему привел взрыв ядерной бомбы в той пещере.

   - Это очень мило, - улыбнулся Язон, - что по ходу многолетнего   спора   мы

как бы поменялись позициями. Но именно,   что   как   бы.   Я   ведь   никогда   не

призывал и сейчас не призываю   к   уничтожению   кого-либо   и   даже   чего-либо

неизвестного и нового. Я просто научен горьким опытом истории, суть которого

в том, что история ничему не учит. Людям свойственно много раз наступить   на

одни и те же грабли.

   Тека посмотрел на него странно, и Язон понял, что пиррянский врач никогда

в жизни граблей не видел. Одно слово - горожанин.

   - Спроси у Реса, он объяснит тебе, что это такое.

   - Спрошу, - пообещал Тека. - А сейчас, Язон, подойди, пожалуйста, к Миди.

У тебя же был с нею телепатический контакт. Может, сумеешь помочь.

   Язон еще ни разу в жизни не пробовал вступать в телепатический контакт   с

человеком, находящимся в коме. Но почему бы и не попытаться? Помочь он   вряд

ли поможет, но вдруг удастся хотя бы поставить диагноз поточнее...

   Миди совсем не изменилась внешне, может, только   стала   чуточку   бледнее.

Глаза закрыты, дышит тихонько - нормальный спокойный сон. Вот только бы   еще

очнуться от него! Язон опустил веки и попытался сосредоточиться.

   Чудно было сравнивать этот почти трагический момент с игрою в кости или в

рулетку, но он   вспоминал   именно   те   эпизоды,   когда   подкатывал   максимум

вдохновения и мозг подчинял себе блестящий металлический шарик или маленькие

кубики из прозрачного пластика. И... получилось.

   Он даже, слегка потеряв равновесие, судорожно вцепился пальцами в   спинку

кровати. Мир покачнулся, и Язон увидел недавний эпизод в недрах   планеты   не

своими глазами, а глазами Миди.

   Она   была   предельно   открыта   в   тот   момент   для   любых   сигналов.   Она

чувствовала опасность, страх мешал   ей,   но   предвкушение   важного   открытия

оказалось сильнее. Черные шары были на   порядок   умнее   монстров   и   на   три

порядка активнее телепатически. С ними было бы интересно общаться.   Но   шар,

который полетел к ним навстречу, концентрировал в себе все больше   и   больше

злобы и раздражения. Миди изо всех   сил   посылала   в   его   сторону   импульсы

доброжелательности, но тот их почему-то не чувствовал. Не чувствовал! Словно

был настроен на совсем другую волну. Это   было   до   безумия   обидно.   А   она

открывалась все сильнее, расширяя диапазон трансляции и приема   сигналов.   И

кажется, уже зацепила каким-то краешком постоянно растущую сферу   восприятия

чужака. Однако друзья требовали от нее ответа.   Немедленного.   И   ответ   мог

быть только честным. Она не могла в тот момент хитрить.   Больше   того,   даже

рассуждать логически не могла, она была сплошным   сгустком   эмоций.   И   Миди

сказала им о ненависти, но не успела сказать о доброте...

   Потом Язону вновь стало больно. Даже еще больнее, чем там, под землей. Он

снова пережил страшный взрыв, в результате которого вся накопившаяся   против

пиррян злоба ударила в единственное открытое и незащищенное место -   в   мозг

Миди. Привычка ставить ментальную защиту в подобных случаях спасла Язона   от

серьезного телепатического удара. Миди либо не владела   этим   умением,   либо

просто не успела ничего сделать.

   Язон вытер пот со лба и вкратце пересказал Теке все, что сумел понять.

   - Я думаю, что ей теперь поможет только очень сильный экстрасенс, - таков

был вывод Язона.

   - Долли Сейн? - спросил Тека.

   - Например, Долли Сейн. Но еще лучше - тот, кого сейчас ищет Долли.

   - Тогда нужно скорее выходить на связь-с этой девушкой.

   - Почему скорее? - заволновался Язон. - Ты можешь сказать мне как врач   и

честно: мы что, действительно теряем ее?

   - Думаю, пока нет, насколькоя могу судить о ее   теперешнем   состоянии,   -

взвешивая каждое слово, начал рассуждать Тека. - Некроза тканей не отмечено,

никаких других прогрессирующих негативных явлений тоже...

   - Тогда дай мне время хотя бы до утра. Я должен подумать,   как   и   с   кем

выходить на связь. Видишь ли, Тека, мы не у себя дома, и для начала я должен

выйти на связь с Крумелуром. Что-то он слишком надолго пропал.

   - Хорошо, Язон, - согласился Тека. - Общий сбор объявим утром?

   - Думаю, да.

   Он резко развернулся и вышел в кольцевой коридор. У дверей стоял   Арчи   с

безмолвным вопросом на лице.

   - Мы ее спасем. Обязательно спасем! Я обещаю. А тебе пока не   стоит   туда

ходить.

   Арчи как-то рассеянно покивал и, не говоря ни слова,   зашагал   к   себе   в

каюту.

   "Вряд ли в ближайшие дни он сможет быть полезен для дела",   -   с   грустью

подумал Язон.

   Крумелур прилетел среди ночи и даже Свампа с собою притащил.   В   качестве

врача. Но   от   услуг   последнего   Язон   вежливо   отказался,   не   вдаваясь   в

подробности тяжелого состояния Миди.

   Пришлось, разумеется, в мельчайших подробностях изложить фэдерам весь ход

живо интересовавшей их операции "Погружение в преисподнюю". Оба   совладельца

планеты Моналои крепко задумались.

   - Что скажете, господа? - поинтересовался

   Язон, уставший от их глубокомысленного молчания. -   Уж   не   наркотики   ли

тоже добывают ваши подземные братья на своих раскаленных плантациях? А когда

дозы на всех не хватает и у них начинается ломка, ребята лезут наверх. Ну   и

ведут себя здесь несколько неадекватно. Неплохая концепция? А?

   При всей легковесности выдвинутых предположений, задуматься стоило и   над

такой версией. Фэдеры и   задумались.   Медленно   переваривая   сказанное,   они

снова молчали. Потом Свамп произнес:

   - Вы дадите нам запись для более детального изучения?

   Язон кивнул.

   - Спасибо, - поблагодарил Свамп. - А сейчас я бы   не   стал   торопиться   с

выводами.

   Язон уже привык к моналойскому тугодумству. И   он   не   ждал   от   того   же

Свампа интересных гипотез или серьезной помощи в исследованиях. Во всем, что

касалось науки, Арчи легко и уверенно опережал   местных   умельцев.   Если   не

считать    некоторых    узкоспециальных    областей,    таких,    например,    как

вулканология. Беседуя же сейчас с   фэдерами,   Язон   мечтал   лишь   об   одном:

поймать их на вранье и заставить проболтаться,   то   есть   выудить   еще   хоть

кусочек скрываемой информации. Пока не получалось. Тем более что Свамп вдруг

сам перехватил инициативу:

   - А   вам   не   удалось   выяснить,   что   именно   собирали   под   землей   эти

несчастные?

   - Ну, - сказал Язон, - образчика породы для испытаний у нас пока   нет,   а

вот по данным спектрального анализа - это сера в чистом виде. То есть,   надо

полагать, некая неизвестная нам до сих пор аллотропная модификация серы. При

тамошних   температурах   и   давлениях   образуются,    очевидно,    сверхпрочные

кристаллы. Ну вроде как алмаз из графита.

   - Серные алмазы, - задумчиво проговорил Свамп.

   - Мы предложили термин   "алмазная   сера",   -   сказал   Язон.   -   По-моему,

красивее.

   А Крумелур решил уточнить:

   - Я так понимаю, там и в атмосфере сплошная сера?

   - Да, - улыбнулся Язон. - В древней мифологии считалось, что запах серы -

это неизменный атрибут преисподней и ее хозяина - сатаны. А   мы   как   раз   и

наведывались в гости к этому самому дьяволу. Разве не так?

   - Язон, - укоризненно заметил Свамп, - вас сегодня   непрерывно   тянет   на

какие-то экстравагантные, если не сказать, шуточные гипотезы.

   - Это, должно быть, нервное, - пожал плечами Язон. - На   самом   деле   все

гораздо серьезнее, чем вы можете себе представить.

   И, внезапно нахмурившись, он резюмировал:

   - Сегодня мы достигли значительных   успехов.   Можно   сказать,   что   тайна

пресловутых монстров почти   разгадана.   Но   с   другой   стороны...   Теперь   я

перехожу к главному. - Язон даже поднял вверх палец, акцентируя внимание   на

следующей фразе: - Пирряне начинают нести потери. А   нам   крайне   дороги   не

только жизнь, но и здоровье каждого обитателя Мира Смерти. Поэтому я и хотел

попросить о более активном вашем участии в дальнейших операциях.

   - Ты просишь помочь тебе нашими людьми? - удивился Крумелур.

   - Нет, - сказал Язон. - Ваши бойцы как таковые нас не интересуют. По двум

причинам.   Вопервых,   мы   об   этом   не   договаривались.   По    меньшей    мере

некорректно со стороны исполнителя эксплуатировать таким образом   заказчика.

А во-вторых, учитывая специфическое восприятие монстрами различных Людей   на

телепатическом уровне, не хотелось бы усложнять ситуацию, вводя в бой фигуры

с иной эмоциональной окраской поведения. Я понятно излагаю?

   - Вполне, - кивнул на этот раз Свамп.

   Они вступали в диалог, словно актеры, разучившие   заранее   свои   роли   по

сценарию. Это вызывало неуютное ощущение.

   - Так вот, - продолжал Язон. - У меня к вам две просьбы.   Первая.   Можете

ли вы поделиться секретом вашей техники смещения временных масштабов? Нам бы

такое умение совсем не помешало в работе. И вторая. Я   бы,   будь   моя   воля,

рискнул использовать против   монстров   звездолет   "Оррэд".   Как   вы   на   это

смотрите?

   - Отвечаю по порядку, - невозмутимо начал Крумелур. - Умение двигаться   в

ином масштабе времени, в сущности, является нашим национальным достоянием.

   Какую именно нацию имеет в виду Крумелур, Язон уточнять не стал, и только

заметил, мирно кивнув понимающе:

   - Охотно   верю.   Но   вы   же   не   станете   уверять,   что   эта   способность

свойственна только моналойцам.

   - Я бы погрешил против   истины,   говоря   такое,   -   согласился   Крумелур,

непонятно почему изъясняясь столь высокопарно. - В принципе, этим искусством

может   овладеть   каждый   или   почти   каждый    индивид,    достаточно    хорошо

подготовленный физически и развитый интеллектуально. Вопрос, сколько времени

уйдет на это.

   - Нет, Крумелур, - мягко возразил Язон. - Вопрос в другом: дадите вы   нам

инструктора по обучению этому искусству или нет?

   Крумелур скривил губы, ценя настойчивость собеседника, и указал рукою   на

Свампа:

   - Вот вам инструктор. Прошу любить и жаловать.

   - Мы можем приступить прямо сейчас? - Язон брал быка за рога.

   Свамп пожал плечами:

   - Как вам будет угодно. Но, кажется, был еще пункт второй. Можно ответить

вопросом на вопрос?

   - Разумеется.

   - Чем вам так понравился "Оррэд"? Может, для начала и   "Сегер"   сгодится?

Не хотите попробовать?

   - Нет, - улыбнулся Язон хитро. - "Сегер" - прекрасный научный корабль   и,

конечно, может служить боевой машиной в звездной войне. Но его делали   люди.

Пусть и лучшие в Галактике специалисты,   но   люди.   А   "Оррэд"   -   звездолет

кетчеров. Этим он мне и симпатичен. Кетчеры, в моем понимании, некая   высшая

раса. Столь любезные вам монстры - боюсь, тоже. А клин, как говорится,   надо

клином вышибать.

   - В логике тебе не откажешь, - проворчал

   Крумелур. - Но есть еще один встречный вопрос.

   Как отразится наше столь серьезное техническое участие на   взаиморасчетах

сторон?

   - Минус десять процентов, - предложил Язон.

   - Минус двадцать, - парировал Крумелур.

   - Сторгуемся на пятнадцати, - сделал Язон следующий ход.

   - Тогда со звездолетом пока повременим, -

   Крумелур был невозмутим.

   - Стоп, стоп! Мы же не на рынке. У нас тут все-таки война идет. Вот   если

б я, например, покупал у   вас   "Оррэд"!   А   так...   Предлагаю   компромиссный

вариант: минус   пятнадцать   за   то,   что   вы   предоставляете   нам   звездолет

кетчеров для изучения. И минус двадцать, если он пойдет в дело.

   - Думаю, следует согласиться, - раздумчиво   заметил   Свамп   и   тут   же   с

откровенностью идиота   добавил:   -   Дело   в   том,   что   кетчерским   кораблем

принципиально не могут пользоваться люди.

   - А как же Энвис? - не мог не спросить Язон.

   - Ну-у-у, это был особый случай, - протянул Крумелур многозначительно.

   - И ты, недолго думая, поспешил уничтожить этот особый случай?

   Ответил Свамп:

   - Во-первых, старина Крум долго думал. А   вовторых,   поступил   совершенно

правильно. В наших рядах нам не нужен агент кетчеров.

   - Вот как! - только и сказал Язон.

   Предлагался совсем новый для   него   взгляд   на   проблему.   Было   над   чем

призадуматься. А вот рассуждать вслух на эту тему казалось еще   рановато,   и

Язон решил поговорить о другом:

   - Что ж, откровенность, за откровенность. Должен вам признаться, в   нашей

большой команде есть очень дотошные ребята, имеющие к тому же опыт общения с

не совсем обычными звездолетами.

   - Дерзайте, - равнодушно отреагировал Крумелур. - Завтра утром я   посажу,

точнее опущу, "Оррэд" рядом с вашим "Арго". А уж вы поторопитесь решить нашу

общую проблему. Ладно? Несмотря на потери.

   - Бра! - сказал Язон, усвоивший местную лексику, - договорились.

   И   все   трое   одновременно   встали.   Крумелур,   чтобы    уйти,    а    Свамп

поинтересовался:

   - Где будем заниматься?

   - В гимнастическом зале.

   - Пойдемте. Вот сейчас и посмотрим, на что   в   действительности   способны

пирряне...

   Язон не стал рассказывать Свампу, что уже   немножко   владеет   от   природы

техникой замедления времени. Ему   было   очень   интересно   послушать,   какова

здешняя методика обучения с нуля. И чуда не произошло.   Медитативный   подход

по системе древних земных единоборств   сочетался   с   новейшей   гипнотехникой

и... - ну, разумеется! - с химическим воздействием на организм. Если   б   ему

еще   предложили   пресловутый    псироцилин,    он    бы    вообще    окончательно

разочаровался. Но из стратегического запаса фэдеров были   извлечены   жуткого

вида мохнатые шарики, которые хранить полагалось в специальной   жидкости,   а

уж название они имели такое, что   лучше   и   не   запоминать.   Язон   предпочел

зазубрить и   сохранить   в   памяти   химическую   формулу   с   кучей   непонятных

циферок, дабы потом уточнить   происхождение   загадочного   средства   у   более

подкованных по этой части людей. Но в общем-то без всяких консультаций   было

ясно: без кетчеров и тут не обошлось. Спрашивать   об   этом   впрямую   хитрого

Свампа смысла, конечно, не имело. Язон решил на всякий случай пригласить еще

на обучение Мету, а уж остальных он брался сам натаскать как   новоиспеченный

инструктор.

   Свамп искренне восхитился способностями Язона и   вынужден   был   признать,

что тот и впрямь годится теперь в учителя для новичков. Сложнее оказалось   с

Метой. Природные ее данные тоже были неплохи, но глотать волосатый шарик она

согласилась лишь после всех. То есть когда не только Язон,   уже   отравленный

местной дрянью, но и Свамп, наркоманом не являвшийся,   собственным   примером

подтвердил безвредность замысловатого препарата.

   Обучение шло в принципе успешно, но   закончено   было   лишь   на   рассвете.

Свамп   улетел   к   себе   в   Томхет   отсыпаться,   а   Мета   с   Язоном,   заранее

настроившиеся на бессонную ночь, готовились теперь к новому трудовому,   а   -

кто знает? - может, и боевому дню.

   Изучение чужого звездолета - это увлекательная   и   достойная   задача.   Но

оставалась еще проблема спасения Миди.

   - Почему ты не хочешь сразу связаться с Зунбаром? - спросила Мета.

   -   Потому   что   наши   переговоры   отсюда    с    кем    угодно    обязательно

перехватываются фэдерами.

   - Ну и что? Они ведь прекрасно знают, что   мы   ищем   специалиста-телепата

для контакта с монстрами.

   - Правильно. Но они пока   не   знают,   где   и   с   чьей   помощью   мы   этого

специалиста ищем. Планета Пирр известна им с самого   начала,   а   вот   Зунбар

засвечивать мне до поры не хотелось бы. Что такого плохого   сделал   для   нас

Рональд Сейн, а тем более его дочка, чтобы теперь мы наводили на их   богатый

и в общем благополучный мир этих оголтелых бандитов?

   - Ты прав, - согласилась Мета. - И с кем же мы будем говорить на Пирре?

   - Ну, очевидно, с Наксой.   По-моему,   сложилась   уже   добрая   традиция   -

выходить с ним на связь из какой-нибудь чертовой дали, если случается   беда.

И потом, Накса - говорун, а это почти то же самое, что   телепат.   Он   должен

лучше других понять мои   тонкие   намеки.   Накса   разыщет   Долли   без   всякой

передачи адресов по открытым каналам.

   Однако все получилось еще проще. Язон не успел выйти   на   связь   с   Миром

Смерти. Накса опередил его, будто услышав мысли Язона сквозь бездну космоса.

Или... Или на Пирре возник более серьезный повод для разговора. А вот   этого

сейчас как раз и не надо!

   - Что-нибудь случилось? - испуганно спросил Язон.

    Уже сам факт вызова Наксой не Реса   и   даже   не   Керка,   а   именно   Язона

настораживал. Но ответ успокоил их.

   - Ничего страшного не произошло. У нас все более-менее в порядке.   Просто

Долли Сейн просила передать тебе: она нашла человека, о котором   говорила   с

Миди. Действительно нашла, осталось только решить транспортную проблему.

 

     ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

 

   У говоруна Наксы была дочка по имени Виена. Пирряне, живущие в   джунглях,

немножко по-другому относились к своим отпрыскам, не так, как в городе,   где

по традиции все дети считались   общими.   Сыновья   и   дочери   горожан   быстро

забывали, а то и вовсе не знали своих родителей, воспитывались в специальных

школах, взрослели к восьми годам   и   шли   на   войну.   Нескончаемую   войну   с

природой Мира Смерти.   В   джунглях   при   достаточно   размеренном   фермерском

образе жизни все складывалось несколько иначе. Дети оставались   в   семьях   и

чем могли помогали родителям.

   Но, когда у Наксы   родилась   дочка,   получился   не   долгожданный   подарок

судьбы, а сплошная беда. И ведь одно дело   радостью   делиться   с   людьми,   а

совсем другое перекладывать на их плечи свое горе. Так что немногие в округе

узнали об этом событии. Да и по прошествии лет Накса традиционно не   слишком

любил рассказывать о своей семье новым знакомым. А старых друзей можно   было

пересчитать по пальцам одной руки: Рее, Корник, Хананас да еще двое, которые

погибли в тот страшный год, когда на Пирре почти не осталось людей.

   Мать Виены умерла родами, что частенько случалось в семьях так называемых

"корчевщиков",   то   есть   лесных   жителей,   из-за   отсутствия    элементарных

лекарств и цивилизованного медицинского обслуживания. А девочка   к   тому   же

еще родилась неполноценной. Ладненькая, необычайно   симпатичная,   подвижная,

она, к сожалению, оказалась слепоглухонемой. Некоторые   предлагали   ущербную

малютку сразу и утопить, чтобы не   мучилась.   Жизнь   в   джунглях   тяжела,   и

подобное решение было для пиррян делом обычным. Каждый новый человек   должен

работать, а не родителей объедать - так от веку считалось. Однако   Накса   не

позволил убивать младенца, а его авторитет к тому времени был уже высок,   да

и старейшина Рее поддержал молодого человека. Словом, девочка Виена осталась

жить.

   Не прошло и двух   лет,   как   выяснилось   окончательно,   что,   при   полном

отсутствии связи с внешним миром, развивается она нормально   и   даже   не   по

годам быстро. Каким-то немыслимым образом Виена схватывала любую   информацию

на лету и намного лучше всех нормальных детей. Слышала - не слыша, видела   -

не видя. Года в три она уже научилась писать. Сначала буквы, а потом и целые

слова. Звери слушались ее еще лучше, чем самого Наксу, а уж   любили-то,   как

собственное дитя. Причем ее слушались абсолютно   все   звери,   включая   самых

тупых и злобных. И не только звери - вообще животные: птицы, рептилии, рыбы.

На каком-то этапе Виена освоила даже общение с насекомыми. То, что пчелы   на

пасеке у Наксы давали в три раза больше меда, чем в любом   другом   месте,   -

это еще было   не   самое   удивительное.   По   просьбе   Виены   термиты   строили

красивейшие сказочные замки с   башенками,   шпилями,   воротами   и   бойницами,

пауки плели причудливые кружева на ее манжетах, а обыкновенные голубые   мухи

могли сесть на стекло друг за дружкой, образовывая буквы и целые слова.   Так

Виена нашла новый способ общения с отцом.

   Шли годы, ничего принципиально не менялось. Пока однажды поздним   вечером

на нее не напал бешеный   панцирный   волк.   Это   случилось   на   опушке   леса,

неподалеку от родной фермы,   и   стало   для   Виены   страшнейшим   потрясением.

Девочка привыкла считать, что звери не могут обидеть ее. Меж тем,   обученная

всему необходимому, она   все-таки   сумела   совладать   с   собой   и,   подобрав

обыкновенную рогатину, убить взбесившегося зверя. Однако волк успел покусать

ее. И это было не только страшно, но и очень больно. Девочка потеряла   много

крови и довольно долгое время - месяцев шесть, если Накса правильно   помнил,

- приходила в себя. В эти полгода она не общалась ни с кем -   ни   с   любимой

собакой, ни даже с родным отцом.

   А потом внезапно выяснилось, что она слышит голоса и - больше того - сама

понемножку начинает говорить. Виена рассказала после, что   в   момент   самого

наивысшего ужаса вдруг услыхала крики ночных птиц и жуткий рев   кровожадного

хищника. Это придало ей   сил   в   схватке   со   свирепым   зверем   и   позволило

победить. Но сам факт убийства животного так   потряс   ее,   что   ей   даже   не

захотелось делиться с людьми своей необыкновенной радостью. Да и была ли это

радость? Поначалу скорее просто дополнительный шок.

   Накса и прежде догадывался, что Виена легко читает   мысли   других   людей,

потому так лихо всему и обучается. Теперь же она   вслух   призналась   в   этом

отцу. И тут же неожиданно объявила:

   - Раз я отныне говорю и слышу, как все, мне ни к чему больше читать мысли

людей.

   - А зверей? - спросил Накса.

   - Звери - другое дело. Они ведь не умеют разговаривать, с ними только так

и можно.

   Ей было тогда всего девять лет. Слепая дочка помогала   отцу   больше,   чем

любая зрячая, но он все равно прятал ее почти ото всех. Люди на   Пирре   были

слишком   злыми,   слишком   нетерпимыми.   Накса   элементарно   боялся   за   свою

девочку.   Он   даже   не   хотел,   чтобы   она   вообще   знала   о    существовании

"жестянщиков", то есть горожан. Ни к чему ей это.

   Ну а потом на планете появился Язон. И случилась   страшная   стычка   между

"жестянщиками" и "корчевщиками", закончившаяся чем-то непонятным.   Не   стало

вдруг ни   тех,   ни   других   в   прежнем   смысле.   Вроде   бы   все   помирились,

подружились, но непривычный, навязанный   Язоном   мир   оказался   ненастоящим,

вымученным, а общий язык, якобы найденный со злобными   тварями   Пирра,   -   и

вовсе   обернулся   чистейшей   иллюзией.   Через   несколько   лет   неизбежная   и

невиданная по масштабам кровавая бойня уничтожила   единственный   на   планете

город полностью. Жители лесов тоже едва не погибли все до единого.   Накса   и

его дочь чудом уцелели тогда   в   числе   совсем   немногих,   ушедших   в   самые

непролазные   джунгли,   куда   не   докатились    разящие    волны    всепланетной

ненависти.

   Накса, не чуждый веры в сказочные превращения, в глубине   души   надеялся,

что в результате нового мощного стресса девочка   прозреет.   Однако   чуда   не

произошло. Наоборот, Виена стала еще более   замкнутой,   совсем   нелюдимой   и

даже со зверьем играла как-то все меньше   и   меньше.   Может,   просто   начала

взрослеть. На каком-то этапе Накса   догадался,   что   ей   нужен   муж.   Ну   не

обязательно муж, но какой-то   юноша   -   в   общем,   понятно.   Ведь   пиррянки,

особенно по новым пришедшим в джунгли из   города   традициям,   находили   себе

пару очень рано - лет в двенадцать-тринадцать. Виене же вот-вот должно   было

исполниться восемнадцать.

   "Кому   она   нужна?   -   вздыхал   про   себя   Накса.   -    Слепая,    забитая,

непредсказуемая и неуправляемая девчонка!" Иногда ему   приходило   в   голову,

что надо бы посоветоваться с Язоном или хотя бы с Метой,   как   поступить   со

своей необычной дочуркой. Да все как-то не решался, как-то стеснялся все.   К

тому же этого чумового Язона, да и Мету его, на планете   нечасто   застанешь.

То в одну звездную систему рванут, то в другую, всю Галактику   исколесили   в

поисках приключений. А с другими пиррянами Накса своими проблемами   делиться

принципиально не хотел. Вот и ждал уже много лет какого-то   особого   случая.

Впрочем, он даже знал, какого именно.

   Виена однажды призналась   отцу,   что   если   и   пойдет   замуж,   только   за

инопланетника. Идея была на   первый   взгляд   более   чем   бредовая.   Свой-то,

пиррянин, худо-бедно сможет терпеть рядом   дикую   девчонку,   выросшую   среди

хищных зверей, ядовитых насекомых, в условиях двойного тяготения   и   суровой

переменчивой погоды. А какой-нибудь респектабельный молодой человек из шибко

цивилизованного мира... Смешно говорить! Но, с другой стороны, Накса   привык

верить дочери во всем. Потому что знал, если она говорит, тем более вслух, -

это неспроста. В последнее время она редко произносила целые фразы вслух.   И

всякий раз не просто говорила, а изрекала.   Накса   даже   не   всегда   понимал

смысл ее слов, но чувствовал безошибочно:   сказанное   крайне   важно.   Вот   и

теперь на полном серьезе ждал он,   как   говорили   в   старину,   инопланетного

принца для своей дочери.

   И дождался. Правда, чего-то совсем другого.

   Шальная девчонка Долли с далекого Зунбара вышла на телепатический контакт

с его Виеной и неожиданно объявила,   дескать,   более   сильного   телепата   не

встречала она никогда и нигде во Вселенной. А   это   означало,   что   надлежит

теперь девушке Виене, за все восемнадцать лет ни разу не   покидавшей   не   то

что планеты, а и своей родной фермы посреди непролазных джунглей, лететь   не

куда-нибудь, а почти в самый центр Галактики, на странную   планету   Моналои,

где воюют сейчас с неведомым врагом лучшие представители Мира Смерти.   Накса

слушал это все и ушам своим не верил. И радостно ему делалось, и страшно. Не

хотел он никуда дочку свою отпускать. А потом смирился, свыкся потихонечку с

невероятной ситуацией и фантастическим предложением. Ночью   даже   всплакнул,

пока   никто   не   видел.   Ну   прямо   не   пиррянский   заслуженный   говорун,   а

истерическая девица-инопланетница! Если бы кто из друзей узнал -   обхохотали

бы в лучшем случае, а в худшем - лечить потащили.

   Наутро у Наксы   созрело   окончательное   решение.   Он   вышел   на   связь   с

Моналои. Только не как всегда послал вызов: Ресу, Керку   или   всему   экипажу

"Арго". А тихонечко так связался по личному коду   с   Язоном.   Мало   ли   что?

Вдруг это все - особо секретная информация, только   для   самых   посвященных,

только для тех, кто имеет доступ к делам телепатическим? А   ведь   Язон   тоже

говорун. Может, не такой сильный, как сам Накса или, скажем, Корник, но ведь

говорун - это точно. Накса хорошо помнил, как еще при первом появлении Язона

на Пирре чешуйчатая собака сама к нему пошла. А как пришелец этот   шипокрыла

себе на руку посадил!..

   "Эх, были времена! - подумалось вдруг. - Прошлое почему-то   всегда   лучше

настоящего кажется. Но   ведь   на   самом-то   деле,   вот,   он,   только   теперь

наступает наш золотой век! Разве не так? И пусть сам я   старею,   но,   может,

успею еще застать настоящий мир на родной планете. А уж у Виеныто точно   все

впереди. Она должна быть счастлива, должна быть!.. "...

   Накса включил питание большого джамп-передатчика и набрал   на   клавиатуре

код, который знал по памяти.

   - Язон! Ты слышишь меня? Вызывает Накса!

   - Что-нибудь случилось? - откликнулся испуганный голос Язона.

 

     ГЛАВА ПЯТАЯ

 

   Транспортную проблему решили быстро,   хоть   это   оказалось   и   не   совсем

просто. Мета сразу вызвалась предоставить для Виены свой   супербот-невидимку

- самый скоростной и мобильный из   всех   наличных   кораблей.   Теперь,   когда

телепатическая мощь юной   пиррянки   требовалась   не   столько   для   борьбы   с

монстрами, сколько для спасения жизни человека, дорога была   каждая   минута.

Это понимали все, и   предложение   Меты   приняли   сразу.   Только   ее   желание

пилотировать   супербот   самолично   подвергли   суровой   критике.   Решительнее

других возражал Язон. Не   имея   возможности   сопровождать   жену,   он   просто

категорически воспротивился очередной разлуке, да еще столь долгой,   да   еще

связанной с таким рискованным перелетом.

   - Но ведь никто не домчит быстрее, чем я! - спорила Мета.

   - У тебя мания величия! - кричал Язон, - Лиза   уже   давно   водит   корабли

ничуть не хуже.

   -   Ну,   знаешь!   -   Мета   оскорбилась   не   на   шутку   и   уже   размахивала

пистолетом. - Вот сейчас не стану ни, с кем советоваться и улечу, как   в   ту

ночь на шлюпке через перевал! Понял?

   - Мета, успокойся, - вмешался Керк, - супербот тебе не удастся угнать так

же легко. Я не позволю - уж ты поверь.

   А Стэн выдвинул еще более веский аргумент:

   - Куда тебя несет, подруга?   Неужели   непонятно,   что   здесь   ты   намного

нужнее? И не только Язону, но и нам всем.

   Таким образом перепалка затухала понемногу.

   Масла в огонь неожиданно подлил Арчи:

   - А кто-нибудь проверял, - вскинулся он вдруг, - что Язону   действительно

нельзя покидать планету? Может, это просто блеф местных хитрецов? Не   хотите

воспользоваться случаем и провести эксперимент?

   Еще   минут   на   пятнадцать   разгорелся    яростный    спор,    завершившийся

неожиданно мрачной репликой Язона:

   - Сейчас не время для экспериментов.   И   вообще,   я   верю   Фуруху.   А   он

говорил, что от абстиненции здесь умирают   быстро,   практически   внезапно   и

незаметно. Я вроде пока еще собирался пожить немного.

   И все как-то сразу вдруг осознали, что судьбу

   Миди будут решать не   часы   и   минуты,   затраченные   на   полет,   а   целый

комплекс сложных и непредсказуемых обстоятельств.

   На Мир Смерти отправилась, конечно же, Лиза в сопровождении двух   молодых

пиррянских бойцов. По расчетам, супербот должен   был   вернуться   через   трое

суток.

    Он не вернулся и через четверо. На связь никто   не   выходил.   Уточнили   у

Наксы. Тот сообщил, что старт из космопорта имени Велфа   состоялся   точно   в

срок. Тревога нарастала. Наконец напряженная тишина была нарушена   настоящим

взрывом. На связь с Язоном вышел Крумелур.

   Вдвоем с Метой он сидел в тот момент в командной   рубке   "Оррэда",   если,

конечно, они правильно догадались о назначении этого странного помещения.

   Кетчерский звездолет был доставлен Крумелуром без обмана ранним   утром   и

спущен по старинке на тросах из   грузового   люка   гигантского   транспортного

корабля. Команда пиррянских специалистов сразу оккупировала этот   более   чем

непонятный космический аппарат и увлеченно провозилась   в   нем   с   короткими

перерывами на еду и сон около ста часов.

   Повторное погружение в   недра   Моналои   решили   до   поры   отложить.   Язон

уверял, что на "Оррэде", коль скоро удастся его задействовать,   все   пройдет

настолько   успешно,   что   потом   будет   просто   смешно   вспоминать    о    зря

потраченном времени на тщетные попытки пробивания стены лбом. Ему поверили и

бросили   все   силы   на   освоение   чудотехники,   но   параллельно   все    равно

разрабатывали запасной   план   -   десантирование   в   высокотемпературный   мир

монстров бравой компании пиррянских имитационных роботов. Так   называемые   в

просторечии имиты воспроизводили   с   большой   точностью   все   реакции   своих

хозяев и давали полную информацию об объекте изучения. О контакте   через   их

посредничество речь вряд ли могла идти, а вот захват   пленных   или   хотя   бы

образцов добываемой серы (или не   серы?)   был   вполне   реален.   В   идеальном

варианте предлагалось   помечтать   и   о   пленении   нескольких   черных   шаров,

которые теперь стали для эффекта   называть   по-шведски   и   в   одно   слово   -

сварткула.

   Так и шли дни - в режиме непрерывного ожидания. Никто не знал и   даже   не

догадывался, что произойдет раньше: вулкан в очередной   раз   выплюнет   лаву,

вернется Лиза вместе с Виеной или наконец заработает проклятущий   Кетчерский

"Оррэд". На последнее рассчитывать особо не приходилось.

   Большая часть систем таинственного звездолета не вызывала   ровным   счетом

никаких ассоциаций ни у Меты, ни у   Стэна,   ни   у   Язона.   Даже   форма   его,

напоминавшая   известковый   домик   океанского   моллюска,   казалась   в   высшей

степени нерациональной. Где уж было судить наверняка,   что   в   этой   нелепой

посудине является рубкой, что трюмом, а что навигационным комплексом! Однако

работа кипела, и уже забрезжила надежда на понимание, на первое, робкое,   но

очень важное проникновение в святая святых чужого   корабля...   Вот   тогда   и

грянули    все    вышеназванные    события,    закрутившиеся     вокруг     слепой

девушки-пиррянки.

   Мета, страшно переживавшая за Висну, заявила, что   она   не   хочет   больше

заниматься ерундой в   этой   дурацкой   ракушке   -   все   равно   понять   ничего

невозможно.

   - Лучше уж я отправлюсь на помощь нашим девчонкам!

   Куда именно она собиралась лететь, Язон   уточнять   не   рискнул   -   боялся

просто получить рукояткой пистолета по лбу, а   Мета,   продолжая   размахивать

оружием, кричала:

   - Говорила я тебе, что мне самой лететь надо?! Говорила или нет?!!

   У Язона терпение тоже оказалось   небеспредельным,   и   он   уже   готов   был

ответить, что в таком случае пропала бы сама Мета, а   это   едва   ли   намного

лучше. Однако сказать он ничего не успел, потому что запиликал сигнал вызова

и голос Крумелура зарычал в наушниках вместо "здрасьте":

   - Проклятье!

   - Опять полезли монстры? - деловито поинтересовался Язон.

   - Да нет, хуже! Я нашел вашу потерявшуюся "невидимку", летевшую с Пирра.

   -   А   почему   это   хуже?   -   почти   прохрипел   Язон,   замирая   от   дурных

предчувствий.

   - Потому что они опять застряли на Мэхауте! - продолжал рычать Крумелур.

   - Где?! - не поверил Язон.

   Он даже не стал цепляться к странно неуместному в   этом   контексте   слову

"опять". Вопрос его был в общем-то риторическим, не вопрос,   а   так   -   крик

удивления. Поэтому, не дожидаясь ответа, он   спросил   о   более   существенной

вещи:

   - Они живы?

   - Живы, - успокоил Крумелур. - На планете Мэхаута так сразу не убивают. И

вообще, их же похитил Риши Джах Кровавый.

   Предполагалось, очевидно, что Язон не мог не слышать о некоем   знаменитом

на всю Галактику Риши Джахе Кровавом.   Но   Язон   таки   действительно   слышал

подобное имя впервые.

   - Ну и что? - спросил он тупо.

   - А то, что выцепить их оттуда будет очень непросто.

   - Да?! - обозлился Язон. - А ты   не   догадываешься,   что,   если   я   прямо

сейчас сообщу обо всем Керку, от вашего делового партнера на Мэхауте вряд ли

останется что-нибудь, кроме облачка раскаленного газа.

   - Он мне не партнер, - буркнул Крумелур. - Он - конкурент. Но   горячиться

в этом вопросе нельзя. Вылетайте в Томхет. Будем говорить. Считайте, что это

приказ.

   И Крумелур, не дожидаясь ответа, прервал разговор.

   Состояние   Меты   после   такого   любезного    диалога    можно    было    себе

представить. Язон и сам завелся, как пиррянин. Не думал он в этот   момент   о

личной безопасности. Думал об одном - как успокоить нервы. И громко объявил:

   - Нет, ну вот теперь я точно закурю!

   А ведь не курил уже добрых полгода. Хотя пачку сигарет в качестве   НЗ   по

старой традиции имел при себе постоянно.

   Однако и закурить Язону не удалось. Для Меты его   чересчур   самоуверенное

заявление стало последней каплей.

   Да, она неплохо перевоспиталась за последние годы, да,   научилась,   когда

нужно, владеть собой. Но   такого   хамства   по   отношению   к   себе   Мета   уже

давненько не встречала. Монстры, кетчеры, фэдеры,   свои   же   друзья-пирряне,

обнаглевший заказчик Крумелур и наконец   любимый   Язон   -   все   норовили   ее

обидеть, оскорбить в лучших чувствах!

   Глаза пиррянки полыхнули неистовой злобой, рука   с   пистолетом   неумолимо

взлетела вверх. Язон так и не успел понять, куда именно был направлен ствол,

потому что выстрела не последовало. Вместо этого на голой пустой стене   тихо

и мощно, как северное сияние, загорелся цветными переливами широкий экран   и

раздалось низкое гудение.

    Звездолет кетчеров ожил.

 

     ГЛАВА ШЕСТАЯ

 

   Мелькание цветных пятен   на   большом   экране   прекратилось,   и   спокойный

зеленоватый фон пересекла белая надпись на меж-языке:

   "Я - девятнадцать шестьдесят один. Вы активировали главный энергетический

контур корабля".

   И, дав несколько секунд на осмысление этой   информации,   звездолет   выдал

следующую, уже более пространную фразу:

   "Вы получаете допуск ко всем системам корабля только в том   случае,   если

они не заблокированы специальным распоряжением высшего руководства".

   - Вот на этом звездолете мы и полетим на   Мэхаут!   -   решительно   заявила

Мета, явно игнорируя смысл прочитанных слов. - И пусть   обнаглевшие   бандиты

из Томхета попробуют нам помешать.

   Язон   не   успел   прокомментировать   это   самонадеянное   заявление.   Экран

заполнился пестрой сеткой, каждая клеточка которой обозначала одну из систем

корабля, а сверху горела шапка: "ВЫБОР

   СИСТЕМЫ".   Чудеса   чудесами,   а   все-таки   это   был   вполне    стандартный

компьютер. Подвигав перед собою поднятой правой рукой, Язон   довольно   легко

поймал курсор и, не слишком долго думая, выбрал информационную систему.

   "Введите пароль", - последовал мгновенный ответ.

   - О высокие звезды! - застонал Язон. - Еще один "Неразрушимый". Мета,   ты

еще помнишь старое название нашего "Арго"? Какая знакомая проблема!

   - Ну так в прошлый раз мы все-таки решили ее, - Мета была невозмутима.   -

Разве нет?

   - Конечно, за три секунды до нашей с Керком предполагаемой гибели...

   - Думаешь, этот тоже может рвануть?

   Пистолет Меты   инстинктивно   прыгнул   в   ладонь,   словно   она   и   вправду

собиралась отстреливаться от агрессивного   звездолета   кетчеров.   Что   могло

быть нелепее?

   - Да нет, - успокоил Язон. -   Взрываться   ему   вроде   не   с   чего.   Давай

оставим этот ребус нашему другу Арчи - он же у нас на все руки от скуки, - а

сами попробуем законтачить с какой-нибудь другой системой.

   - Предлагаю предстартовую подготовку, - профессионально   оживилась   Мета,

пробежав глазами верхние квадратики информационной сетки.

   - Давай, - согласился Язон.

   На этот раз ответ компьютера оказался намного интереснее:

   "Корабль готов приступить к предстартовой подготовке только в том случае,

если будет отменена специальная инструкция высшего   руководства   за   номером

38/506-0008. Текст инструкции загрузить?"

   - Да, - немедленно ответил Язон.

   "Текст инструкции загружается".

   - Слушай, это уже неплохо, - Язон радостно повернулся к Мете.

   Мета скептически пожала плечами и оказалась, в сущности, права; Компьютер

выдал им следующее:

   "Текст инструкции номер 38/506-0008. Загружен в оперативную   память.   Для

прочтения введите новый пароль".

   -   О   чернота   пространства!   -   выдохнул   Язон.   -   Заколдованный   круг.

Очевидно, так будет с каждой системой. Ничего не получится   без   дешифровки,

по крайней мере...

   - Постой, - перебила его Мета. - Но он же сказал новый пароль. Значит, мы

можем сами его придумать и ввести.

   Мысль была слишком простой   и   слишком   заманчивой,   чтобы   сразу   в   нее

поверить. Но ведь что-то же должно было означать это слово - "новый"!

   - Девятнадцать шестьдесят один, ты   слышишь   меня?   -   обратился   Язон   к

компьютеру, проверяя для начала   само   наличие   обратной   связи   в   звуковом

режиме. Ведь предыдущая реакция машины на его коротенькое слово   "да"   могла

быть и случайной.

   "Жду указаний", - ответил экран.

   - Я - капитан корабля Язон динАльт.

   Он сделал коротенькую паузу, и компьютер тут же откликнулся:

   "Не понял. Каков ваш номер?"

   Номера у Язона никогда в жизни не было, если не считать   номера   счета   в

Межзвездном банке да идентификационных кодов, вносимых в его   многочисленные

паспорта на тех планетах, где такое   требовалось.   Но   все   эти   цифры   были

сейчас ни к чему, да Язон и не знал их на память. Интуиция подсказывала, что

номер должен быть четырехзначным, таким же, как у этого компьютера. Но каким

именно? А впрочем, есть ли разница?

   Первым, что пришло в голову,   была   маркировка   его   любимой   электронной

библиотеки. И Язон представился:

   - Я - ноль девять ноль три. Слушай текст нового пароля.

   "Девятнадцать шестьдесят один готов к приему текста пароля", -   отозвался

компьютер.

   - Карликовый папегойский макадрил по имени Мальчик.

   И зачем ему понадобилось такое длинное словосочетание? Язон бы и   сам   не

объяснил сразу. Но опять же интуиция подсказывала, что любое короткое   слово

может оказаться далеко не новым   паролем.   А   что   может   произойти   в   этом

случае... Эх, лучше не думать!

   "Пароль принят", - заявил компьютер, и экран неожиданно погас.

   - Вот так номер! - удивился Язон. - Помоему, нас надули.

   - Погоди, - возразила Мета, - у него какаято своя логика. Я чувствую, что

корабль продолжает слушать нас.

   И Мета крикнула:

   - Девятнадцать шестьдесят один!

   "Введите пароль", - вспыхнуло на экране.

   - Карликовый папегойский макадрил по имени Мальчик.

   Едва Мета произнесла последний   слог   пароля,   экран   затопило   тревожным

красным светом, на котором уже в следующую секунду желтым пламенем   запылала

надпись:

   "Инструкция высшего руководства кетчеров номер 38/506-0008 ".

   И чуть пониже, мелким шрифтом:

   "Включение звукового режима. Да/нет".

   Язон выбрал "да". Хотелось послушать голос настоящего кетчера. Пусть даже

в записи.

   Голос   оказался   вполне   обычным,   чуточку   низковатым   для    нормального

человека, но спокойным, даже профессиональным, как   у   диктора   межзвездного

вещания. Говорил он на классическом меж-языке без малейшего акцента.   А   вот

содержание инструкции...

   Они слушали минут   десять,   с   каждой   секундой   удивляясь   все   сильнее.

Никакая это была не инструкция, а довольно подробный и красочный рассказ   об

одном из последних сражений Четвертой Галактической войны. Кетчеры принимали

в ней участие на стороне повстанцев, которые, как известно из истории, стали

победителями. Однако данный конкретный корабль, имя которого так   и   звучало

во все времена - "Девятнадцать шестьдесят   один",   -   потерпел   поражение   в

единоборстве с уникальной техникой, примененной имперцами на самом финише их

отчаянной боевой операции.

   Неизвестно откуда появившийся резервный звездолет врага - не было   скачка

из джамп-режима, не   было!   -   имел   поистине   миниатюрные   габариты.   И   он

показался кетчерам абсолютно несерьезным противником. Какие мощности,   право

слово, могли заключатся в   такой   крошечной   скорлупке?!   Вот   "Девятнадцать

шестьдесят один" и расслабился.

   Компьютер   самым   элементарнейшим   образом   прошляпил   ментальную    атаку

имперцев на субъядерном уровне и, по сути, в   течение   какой-нибудь   секунды

вышел   из   строя.   Нет,   загадочный   вражеский   объект   не   стал   примитивно

подчинять корабль своей воле. На   этот   случай   в   звездолете   "Девятнадцать

шестьдесят один" существовало несколько автоматических контуров, настроенных

на немедленную самоликвидацию,   причем   такую,   которая,   в   зависимости   от

пожелания командира,   могла   выжечь   все   небесные   тела   в   радиусе   десяти

парсеков или свернуть пространство в таком же примерно объеме.

   Хитрый   враг   учел   и   это   -   ни   перепрограммирование,   ни    разрушение

управляющего центра не планировалось, главный компьютер звездолета продолжал

работать как бы в прежнем режиме, но его электронные   мозги   съехали   сильно

набекрень. И примерно то же самое произошло с экипажем. Так что имперцам   не

потребовалось уничтожать людей физически. Просто оставшиеся в живых   кетчеры

раз и навсегда сделались другими. Из расы бойцов   они   превратились   в   расу

тихо помешанных со странными желаниями и еще более странными   возможностями.

А звездолету "Девятнадцать шестьдесят один" была выдана инструкция - вот тут

уже действительно инструкция! - но только суть   ее   мог   оценить   разве   что

сумасшедший:

   "Девятнадцать шестьдесят один", отныне тобою не сможет   управлять   никто,

кроме людей, попавших в беду, да и то не любых, а лишь некоторых, которым уж

слишком не   повезло   во   Вселенной.   При   этом   принцип   включения   главного

энергетического контура будет   сохранен   в   прежнем   виде.   Успехов   тебе   в

межзвездных путешествиях! Новых интересных встреч и счастья во всем!"

   Так заканчивалось это нежное послание, больше походившее на издевку,   чем

на руководство к действию.   И   подпись   стояла   интересная.   Победителю   нет

резона скрывать свое имя от побежденного:

   "Команда звездолета "Овен" императорского флота Земли".

   Вот и все. Когда основной текст инструкции был исчерпан,   новый   и   очень

приятный женский голос прокомментировал: "Отмена инструкции возможна   только

с помощью специальной дешифровочной системы земного звездолета типа   "Овен".

Впрочем, попытайтесь найти другой способ. Дерзайте, господа!"

   Последняя фраза пробежала по экрану не   на   меж-языке,   а   на   эсперанто.

Дескать, пока жив язык Империи, жива и древняя вера в   ее   непобедимость,   а

звездолет   "Овен"   -   символ   этой   непобедимости.   И   что-то   еще   казалось

необычным. Что же? Язон вдруг понял: он узнал голос женщины. Всего-то раз   и

слышал его, но, пожалуй, вряд ли мог спутать с   кем-то.   Говорила   та   самая

царица Орхомена Нивелла, которая во время давней встречи на "Арго"   называла

себя матерью Язона.

   Наконец экран снова погас, и они оба словно проснулись, словно   стряхнули

с себя наваждение,   разом   вспомнив,   где   и   для   чего   находятся.   Иллюзия

погружения в далекое прошлое была слишком сильна. Но как   бы   романтично   ни

казалось выслушивать рассказы о Четвертой Галактической войне и даже   самого

себя ощущать ее героем - куда важнее было решить проблемы дня   сегодняшнего.

Миди лежит в коме, Виену и   Лизу   захватили   в   плен   с   неизвестной   целью,

монстры не побеждены и даже не разгаданы, наркобароны продолжают   заниматься

своим черным делом, и, наконец, он   сам,   Язон   динАльт,   привязан   страшным

наркотиком к ядовитой и сошедшей с ума планете. А в этот самый момент Язон и

Мета увлеченно   играют   в   компьютерную   игру,   словно   дети   малые.   Что   и

говорить, нашли время и место!

   Нет, не поможет им "Оррэд", точнее   "Девятнадцать   шестьдесят   один",   ни

монстров победить, ни   пиррян   из   беды   выручить.   Не   поможет.   Есть   тут,

конечно, над чем голову поломать, но это не сейчас, не сейчас...

   Язон резко повернулся и почти нос к носу   столкнулся   с   Арчи   и   Керком.

Оказывается, они уже давно стояли в командной рубке Кетчерского звездолета.

   - Язон, - сказал Керк. - Брось это все. Пусть звездолетом занимаются Арчи

и Стэн, у них хорошо получится. А мы должны лететь в   Томхет,   и   как   можно

скорее.

   - Крумелур готов помочь в спасении Виены?

   - Не совсем так, - странно ответил Керк, - но мы должны лететь.

   По дороге выяснилось: Крумелур не может им больше   сказать   ни   слова   по

поводу происшедшего. В разговоре с Керком он преимущественно мычал, вздыхал,

неопределенно хмыкал, глаза его дико бегали, а руки беспорядочно летали   над

клавишами универсального пульта управления и связи -   того   и   гляди   нажмет

что-нибудь   не   то.   В   общем,   Крумелур   пребывал    на    последней    стадии

истерического   спокойствия   перед   серьезным   нервным   срывом.   Керк    сумел

почувствовать это лучше других, чисто по-человечески понял фэдера и не   стал

с ним спорить.

   - А где же и когда мы наконец узнаем все? - недоумевал Язон.

   - Очень скоро, - поведал Керк. - Но не здесь. А на Радоме.

   - Где?! - не поверил Язон.

   - На планете Радом.

   Язону вдруг сделалось нехорошо. Очень нехорошо.   Как   если   бы   несколько

мощнейших   экстрасенсов   взломали   его    ментальную    защиту    и    принялись

транслировать прямо в мозг все   мыслимые   отрицательные   эмоции.   Катер   уже

подлетал к столице северного континента.

   - Мета, ты с ума сошла! - воскликнул Керк. -

   Выбрать такую траекторию для захода на посадку!

   Ведь Язону нельзя подниматься над планетой выше чем на сто километров.

   Катер резко пошел вниз. Боль, тошнота,   глубокая   депрессия   стремительно

отступали, растворяясь в нормальном восприятии мира, но   оставили   в   памяти

отвратительный осадок.

   "А вот и проверочка! - подумал Язон, с трудом приходя в себя. - Не врали,

выходит, местные ребята! Мне действительно никуда отсюда не деться".

   А вот чего он никак не мог взять в толк, так это с какой радости свирепый

Керк сделался вдруг таким смирным и покладистым. Впрочем, пиррянский вождь с

давних пор неплохо разбирался в тонкостях дипломатии. Это   Язон   все   больше

наблюдал его в бою да в ожесточенных спорах со своими. А вообще-то разве   не

старина Керк еще на заре их знакомства курировал все   внешние   связи   Пирра?

Седовласый гигант умел не только драться,   за   свою   жизнь   он   урегулировал

многие   серьезные   конфликты   в   Галактике.   Он   знал,   что   такое   проявить

выдержку, если надо. Сегодня было надо, как   никогда.   Правда,   сдержанность

Керка больше всего походила на сдержанность   туго   сжатой   пружины,   которую

продолжают давить еще и еще. Ох, не   поздоровится   ни   планете   Мэхаута,   ни

Радому, если эта пружина наконец распрямится!

   А в Томхете даже в бункер не поехали. Короткую   беседу   провели   прямо   в

космопорту.

   - Почему именно Радом? - поинтересовался Язон.

   - Потому что Риши на правах спелого овоща зачистил контакт именно там.   А

прополку поведет лично Гроншик - известный авторитет первого ранга.

   От всех этих   жаргонных   словечек   на   Язона   повеяло   слегка   подзабытой

романтикой бандитской   жизни   на   Кассилии.   И,   напряженно   вспоминая   свой

немалый опыт того времени, он попытался подыскать соответствующие выражения,

чтобы правильно попасть в тон разговора:

   - Пусть только   твой   спелый   Риши   не   пытается   нам   стричь   бутоны.   С

пиррянами такие номера не проходят. Сам понимаешь, я останусь   здесь.   А   за

наших людей будут держать ответ Керк и Мета.

   - Женщина не может участвовать в Прополке, - жестко сказал Крумелур.

   - Пиррянская - может, - еще жестче ответил Язон   и   буквально   просверлил

Крумелура взглядом насквозь.

   Крумелур сдался:

   - Ладно, я объясню братишкам. Но это вам будет дорого стоить.

   - Представишь счет, - бросил Язон небрежно.

   Он не хотел обсуждать конкретные цифры, да и вообще не   был   уверен,   что

речь идет о деньгах. Сейчас это не имело значения. Он одержал маленькую,   но

очень принципиальную победу и чувствовал стопроцентную уверенность   в   своей

правоте. Не беда, что он должен расстаться с Метой. Она окажется нужнее там,

где пойдет суровый мужской разговор. А уж сам Язон   будет   помогать   Арчи   и

Стэну в разгадке тайны "Оррэда", которая так внезапно переплелась   с   тайной

"Овна".

   Сверхскоростной, но довольно тяжелый военный катер,   именуемый   почему-то

смешным словом "карака", стартовал через пять минут и взял курс на Радом.   А

за Язоном прилетел Стэн. Ему все равно надо было побывать в   Томхете.   Паоло

Фермо,   главный   здешний   технарь,   как    выяснилось,    обещал    познакомить

пиррянского специалиста с неким уникальным   фэдерским   оружием.   И   Язон   из

любопытства отправился вместе с ними в арсенал.

 

     ГЛАВА СЕДЬМАЯ

 

   Четверо пиррян на современном и отлично оснащенном   военном   корабле   без

боя, конечно, не сдались бы, в крайнем случае, сумели бы отступить и вызвать

подкрепление. Но на сей раз против них была применена уж   слишком   необычная

техника.

   Сначала супербот-невидимку по имени "Ласточка" выдернули из   джамп-режима

отчаянным   сигналом   тревоги,   транслируемым   во   всех   диапазонах.    Спешка

спешкой, однако не помочь терпящему бедствие в космосе -   позор   для   любого

пилота. Затем пиррянский экипаж был   буквально   огорошен   и   дезориентирован

самим   внешним   видом   пострадавшего   корабля,   сигналившего   о   помощи.   Им

навстречу сквозь черную межзвездную пустоту плыл настоящий боевой   слон.   Он

болтался в пространстве, вытянув вперед длинный хобот и раскинув   в   стороны

большие, как крылья, уши. Слегка подогнутые лапы безвольно висели, словно   и

впрямь это было несчастное   подстреленное   животное.   В   общем,   "Ласточка",

вполне готовая к любым неожиданностям,   тем   не   менее   доверчиво   пошла   на

стыковку, попутно запрашивая "слона" о деталях катастрофы. "Слон" же подавал

теперь только нечленораздельные сигналы, что скорее всего   свидетельствовало

о резком ухудшении ситуации на его борту.

   До стыковки, однако, дело   не   дошло,   потому   что   из   хобота   навстречу

"Ласточке"   внезапно   вырвалось   легкое   мерцающее   облачко.    Газа?    Пыли?

Компактно свернутого силового поля? Последнее было ближе всего к истине,   но

пирряне поняли это, когда посверкивающая оболочка   уже   окутала   супербот   и

лишила   его   в   одно   мгновение   не   только   боеспособности,   но   и    всякой

мобильности.    Лиза    смекнула,    что    это    новейшее    блокирующее    поле,

усовершенствованный вариант давно   известного   "парализующего   луча",   и   не

стала   играть   в   рулетку,   то   есть   испытывать   наугад   все    по    очереди

наступательные и оборонительные системы своего корабля. Неосторожный выстрел

или случайный резонанс несовместимых полей мог закончиться чем угодно, в том

числе и аннигиляцией. Так что разумнее всего казалось теперь начать   диалог,

тем   более   что   на   таком   расстоянии   Виена   уж   отлично   "слышала"   мысли

вражеского экипажа. Да, это   был   коварный   враг,   а   не   терпящий   бедствие

звездолет.   Девушка-экстрасенс   должна   была   почувствовать   опасность    еще

раньше, но сказалась ее неопытность - все-таки первый раз в космосе. По ходу

маневровых перегрузок и гиперпространственного скачка она испытала известный

шок и еще не полностью пришла в себя. С другой   стороны,   благодаря   слепоте

Виена довольно быстро адаптировалась к новой обстановке. В сущности,   ничего

особенного вокруг не происходило, и даже враги на чужом корабле казались   не

страшнее диких зверей в джунглях.

   - Что вам нужно от нас? - спросила Лиза, вступая в переговоры.

   Команда "слона", ощутив   себя   в   роли   победителей,   охотно,   поддержала

беседу:

   - Нам ведено пристыковать ваш кораблик и доставить на   свою   планету.   Об

остальном мы сообщать не уполномочены.

   - Он говорит почти правду, - прокомментировала   Виена.   -   Нас   захватили

исполнители.   Хозяева   ждут   в   другом   месте.   Но   кое-чего   этот    человек

недоговаривает. Налетчикам интересен в первую очередь супербот. Они даже   не

знают,   кто   мы,   и   на   нас   самих   им   наплевать.   Откажись   выполнять   их

требования, Лиза, - тогда я скорее смогу узнать что-нибудь новое про них.

   - Мы не согласны! - объявила Лиза.   -   Слышите?   Мы   не   согласны   лететь

неизвестно куда и неизвестно с кем. Ответьте, кто вы?

   - Я же сказал, - ответ пришел после короткой паузы, - мы не   уполномочены

говорить.

   - А мы не уполномочены сдаваться кому попало. И   попытаемся   пробить   ваш

защитный экран.

   - У вас нет выбора, - устало принялся объяснять вражий голос.   -   Попытки

пробить экран представляют опасность только для вас самих. Заметьте,   именно

для вас, для членов экипажа, а   супербот-невидимка   останется   в   целости   и

сохранности. Так запрограммирован наш блокирующий комплекс.

   - Последнее   утверждение   -   блеф,   -   пояснила   Виена.   -   Но   опасность

взорваться действительно существует, и очень серьезная. Для обоих кораблей.

   - Понятно, - кивнула Лиза.

   И тут же спросила еще раз:

   - Так с какой же вы все-таки планеты?

   - Какая дотошная баба! - рассердился человек со "слона". - Не пора ли нам

перейти к более активным действиям?

   Однако цель была   уже   достигнута.   Оказавшийся   поблизости   другой   член

слонового экипажа мысленно ответил на назойливо повторившийся вопрос.

   - Они с планеты Мэхаута, - перевела Виена. -   Это   о   чем-нибудь   говорит

тебе, Лиза?

   - Да. О ней однажды рассказывал Язон. Промышленно развитая планета.   Член

Лиги Миров. Думаю, есть смысл садиться туда. На Мэхауте мы наверняка   найдем

кого-нибудь еще, кроме бандитов.

   - Если доберемся туда живыми, - позволил себе вставить   реплику   один   из

пиррянских бойцов.

   До сих пор   оба   молчали,   соблюдая   субординацию.   Ведь   решение   должен

принимать только командир.

   - Думаю, доберемся, - ответила ему Виена. - Тем более что   второй   бандит

считает нас ценным товаром. Не только корабль, который им обещали в   награду

за удачное похищение, но и мы сами кому-то там нужны. К сожалению, едины они

лишь в одном: главное - прервать наш   полет   по   намеченному   маршруту.   Все

остальные задачи решаются попутно. Но я   все-таки   считаю,   что   стыковка   и

посадка на планету - наш единственный шанс.

   - Друзья, - резюмировала Лиза. - Мы попали в ловушку.   А   надо   уметь   из

любого положения выходить с честью. Значит, так. Сейчас мы идем на   стыковку

и не пытаемся прорываться к ним. Но постоянно находимся в боевой готовности.

Вдруг они захотят тем или иным способом нейтрализовать нас. Если   нет,   ждем

окончания полета и вот тогда уже переходим в наступление.

   Все молча кивнули.

   - Эй, на "слоне"! Мои системы защиты полностью   отключены.   Мы   принимаем

ваши условия.

   Стыковка прошла нормально. Никто не пытался проникнуть даже   в   шлюз.   Во

всяком случае, пока.   Корабль   -   слон"   благополучно   разогнался,   вышел   в

джамп-режим   и   вынырнул   на   предельно   допустимом   расстоянии   от   планеты

Мэхаута.   Потом   их   вежливо   предупредили    о    перегрузках,    как    членов

собственного экипажа. И в минимальные   расчетные   сроки   странный   тандем   -

огромный "слон" с маленькой "Ласточкой" на спине - опустился на   поверхность

планеты. Лиза не могла не восхититься мастерством   пилота,   столь   виртуозно

сажавшего весьма необычный корабль, да еще с буксиром.

   Глухой экран   не   позволял   пиррянским   приборам   увидеть   ровным   счетом

ничего. Но факт приземления на планету земного типа с тяготением чуть больше

одного g и кислородной атмосферой был очевиден. Затем,   судя   по   звукам   за

бортом, произошла принудительная расстыковка, шлюз   наполнился   воздухом,   и

экипажу "Ласточки" предложили открыть внешний люк. Люк они открыли в   режиме

"хлопка" и грянули из трех стволов одновременно,   готовые   тут   же   прыгнуть

навстречу любому врагу. Виена не   стала   стрелять   вслепую,   тем   более   что

отсутствие живых целей было для нее очевидным. А враг оказался хитрее. Перед

ними высилась могучая стена из полупрозрачной стеклостали, на которой теперь

виднелись лишь четыре прожженных пятна.

   - Мы так не договаривались, ребята!   -   громко   объявил   некто,   упиваясь

собственным   ироничным   тоном.   И   продолжил    после    паузы:    -    Поймите,

сопротивление бесполезно. Вы -   на   нашей   территории.   А   хозяин   вовсе   не

собирается убивать вас. Потому что вы - ценные заложники. Но с каждым убитым

или покалеченным человеком - неважно с чьей стороны - ценность вашей   группы

будет планомерно уменьшаться. Это же очевидная вещь. Хозяин готов поговорить

с вами, спокойно обсудить сложившееся положение. Разговор - дело   серьезное,

а перестрелка - занятие для непослушных детей. Будьте же умниками.

   Выслушав столь длинное заявление в совсем уже хамском тоне, все   четверо,

конечно, не удержались и шарахнули в стенку еще раза по три.   Они   не   ждали

какого-то нового результата - просто они были пиррянами и подчинялись своему

инстинкту. Снаружи отнеслись к этому, в   общем,   скорее   с   понимаем.   Молча

выжидали.

   Наконец Лиза, совершенно раздавленная, как   и   остальные   трое,   чувством

собственной беспомощности, тихо спросила:

   - Что мы должны делать?

   - Ну, вот это другой разговор, - голос стал совсем добрым и   ласковым.   -

Сначала выдайте на внешнюю связь картинку вашей кают-компании или рубки. Где

вы там сейчас находитесь? Мы должны видеть экипаж целиком. Затем бросьте   на

пол все виды оружия и выходите по одному. Мы сделаем   зазор   между   люком   и

стеною достаточно широким.

   На выходе их встречали. Внимательно осматривали,   спасибо,   ощупывать   не

стали (хватило ума!), и защелкивали на запястьях наручники. Лиза улыбнулась,

глядя на это наивное приспособление, а когда дело дошло до мужчин,   они   уже

все вместе смеяться начали. Один из пиррян сказал:

   - Наверное, это лишнее, приятель!

   - Что такое? - Бандиты недоуменно переглянулись.

   - Да так, ничего, - ответила Лиза, отсмеявшись.

   И почти небрежным жестом   разведя   руки   в   стороны,   разорвала   цепочку,

соединявшую наручники.

   Фокус произвел традиционно   сильное   впечатление.   В   этот   короткий   миг

пирряне были, по   существу,   хозяевами   положения   и,   возможно,   сумели   бы

раскидать всю стоящую вокруг охрану, отнять оружие и   вступить   в   настоящий

бой. Хорошо, что они этого не сделали. Вчетвером все   равно   не   удалось   бы

одержать полную   победу:   ангар   с   автоматическими   дверями,   снайперы   под

потолком, усыпляющий газ и неизвестно что еще. На сей раз пиррянам оказалось

достаточно увидеть полную растерянность на лицах врагов. Пусть знают, с   кем

имеют дело, будут хотя бы   разговаривать   уважительно.   А   Виена   не   видела

ничего, но все поняла, ей передалось общее настроение. И они еще раз   дружно

и громко рассмеялись, снимая накопившееся напряжение.

   Хозяин всех этих людей - маленький   темнокожий   человечек   в   белоснежном

костюме - представился очень просто -   Риши.   Держался   он   на   почтительном

расстоянии, отделенный от пленников целой командой   телохранителей.   Боялся,

понятное дело. Ведь достаточно сжать пальцы на горле этого задохлика, и   вся

его банда начнет работать на тебя. Известная схема. Риши,   очевидно,   хорошо

знал, как это бывает. Нарываться на лишние неприятности он явно не хотел.

   - Значит, так, ребята, - начал главарь мэхаутских бандитов. -   Кто   такие

заложники, объяснять вам, надеюсь, не надо. Лично к вам у меня ровным счетом

никаких претензий нет. Но "Ласточка" ваша летела с Пирра на   Моналои.   И   не

надо мне говорить, что это не так.

   Никто   и   не   говорил.   Была   охота!   Все   только   удивлялись   про    себя

информированности этого мерзавца.

   - А предыдущий корабль, летевший с Пирра на Моналои, - продолжал Риши,   -

крепко обидел моих друзей. В этом вся беда и заключается.   Видите,   как   все

просто! Мы сейчас свяжемся с руководством Моналои, спокойно все объясним, и,

если наши требования удовлетворят, вы все благополучно   полетите   дальше   по

своим делам. А если нет... Ну, тогда будете сами уговаривать   своих.   Я   вам

предоставлю такую возможность. Все понятно?

   Читать   мысли   этого   человека   было   почему-то   крайне    сложно.    Виене

приходилось сильно напрягаться, преодолевая некий заслон, да еще стараясь не

обнаружить своего "присутствия". Риши оказался   очень   непростым   человеком.

Однако ей всетаки удалось кое-что выудить из мозгов главного бандита. Больше

всего на свете он любит деньги и власть. Еще он любит называть   себя   полным

именем Риши Джах Кровавый. Последнее слово, являвшееся,   очевидно,   кличкой,

произносилось   на   меж-языке.   Риши   негласно   контролирует   большую    часть

экономики планеты Мэхаута, а занимается в первую очередь наркобизнесом.

   О наркотиках и наркодельцах Виена лишь однажды слышала   от   Наксы,   когда

отец рассказывал ей, какими нехорошими бывают люди. Как-то не очень верилось

в такое. И вот теперь живой наркобарон стоял перед ней и   диктовал   пиррянам

свои условия.   Ничего   не   скажешь,   интересный   получился   у   Виены   первый

космический полет!

   - Вам все понятно? - еще раз спросил Риши.

   - Но мы летим спасать от смерти человека!.. - едва не плача, с   отчаянием

в голосе сказала Лиза.

   Она отлично умела водить космические корабли, прекрасно стреляла и   легко

переносила   боль,   как   все   пирряне.   Но   с   унижением   и   подлостью    Лиза

столкнулась впервые, поэтому теперь была просто на грани срыва.

   - Это очень трогательно, девочка, - ласково   улыбнулся   Риши.   -   Вот   я,

например, всю свою жизнь подобными вещами и занимаюсь. Одних спасаю, других,

наоборот, убивать приходится.   Жизнь   есть   жизнь.   Однако   спешка   в   таких

серьезных делах совершенно недопустима.

   Он перебил ее, Лиза хотела еще сказать, что они к тому же летят на помощь

моналойцам. Но после столь циничного ответа благоразумно решила оставить эту

тему. И задала вопрос:

   - А с кем вы будете говорить на Моналои?

   Риши на минутку   задумался,   оценивая   степень   осведомленности   Лизы,   и

сообщил:

   - Очевидно, с господином Крумелуром.

    - А можно, я с ним поговорю? - Лиза перешла в наступление.

   - Можно. Только после меня.

   - Ну так свяжитесь с ним немедленно!

   - Какая ты быстрая, девочка! - Риши тоже начал закипать. - Такие   вопросы

по космической связи не решаются. У нас будет встреча. А вы подождете   здесь

до ее результатов. Понятно?! Я бы, конечно, мог предложить   тебе   покататься

на слонах, но, к сожалению, ты слишком плохо себя ведешь, девочка...

   Предложение   покататься   на   слонах   вкупе   с   утомительно   повторяющимся

обращением "девочка" стало последней каплей. Лиза в отчаянном рывке кинулась

на Риши с голыми руками. Остальные,   понятно,   поддержали   ее.   Даже   слепая

Виена ухитрилась нанести точный удар в   челюсть   одному   из   бодигардов.   Но

все-таки бандитов было слишком много, а в руках они держали парализаторы.   К

счастью, достаточно совершенные - никто из пиррян серьезно не пострадал.   Об

этом   они   узнали   чуть   позже,   когда   очнулись   все    четверо    в    глухом

металлическом боксе со слабо святящимися стенами   и   без   видимых   признаков

окон или дверей. Очень современная тюремная камера.

 

     ГЛАВА ВОСЬМАЯ

 

   Оружие, которое продемонстрировал пиррянам фэдер Паоло   Фермо,   оказалось

довольно забавным. Называлось оно несколько мудрено - катализатор распада   и

представляло собой маленькую биохимическую бомбочку. Вопрос   доставки   ее   к

цели был делом десятым. Понятно, что заряжать подобными пулями пистолет   мог

только самоубийца, ну а любые дальнобойные орудия, равно как и   традиционный

метод   бомбардировки   с   воздуха,   годились   вполне.   А    принцип    действия

заключался в следующем.

   Как только активное вещество вырывалось   из   капсулы   наружу   и   поражало

живую цель, цель сама превращалась в   бомбу.   Любая   протоплазма   надувалась

большим пузырем и в   итоге   лопалась,   разбрасывая   вокруг   себя   в   радиусе

нескольких сотен метров тысячи новых таких   же   бомбочек.   Скорость   разлета

позволяла   пробивать   обычный    скафандр    или    средней    толщины    панцирь

какогонибудь незамысловатого зверя.

   Фермо не поленился продемонстрировать действие   катализатора   распада   на

небольшом   лабораторном   полигоне.   Под   толстостенным   стеклянным   колпаком

суетились довольно неприятного вида зубастые зверьки со сморщенной   кожей   и

длинными   хвостами   -   этакие    крысы    побритые.    Явно    не    моналойского

происхождения. Темная   безволосая   кожа   карикатурно   напоминала   аборигенов

планеты, но зубы... Здесь таких не отращивали. Крошечный   шарик   размером   с

булавочную головку в считанные минуты превратил все поголовье крыс в большую

кучу гниющих останков, а весь колпак изнутри заляпало   кровью   вперемешку   с

зеленовато-серой гадостью непонятного состава.

   "Отвратительное оружие", - подумал Язон.

   А у Стэна ну прямо глаза   разгорелись.   Язон   догадывался,   о   чем   может

думать истинный пиррянин. А Фермо еще возьми да и брякни:

   - Отличное, кстати, средство   для   очистки   планет   от   агрессивных   форм

биологической жизни.

   - А жить-то как потом на такой планете? - поинтересовался Язон.

   - Ну, будут, конечно, некоторые проблемы. Однако на опыте уже   проверено,

в течение года растительность восстанавливается   полностью.   Ну   а   животных

приходится импортировать.

   - На людях тоже проверяли? - задал Язон следующий вопрос.

    Фермо странно замялся, потом не менее странно ответил:

   - Мы? Нет.

   Язон решил не уточнять, кто - да, и повернулся к пиррянину:

   - Нет, Стэн, и не думай, для Мира Смерти такая штука   не   подойдет.   Наши

мутанты, надо полагать, адаптируются к катализатору распада недели за две, а

то и быстрее, а вот человеческая популяция, боюсь, сойдет на ноль за   то   же

время.

   - Что вы, что вы, друзья мои! - затараторил Фермо. - У нас же в комплекте

с катализатором поставляются идеальные системы защиты.

   Он   говорил,   словно   продавец   газонокосилок,   объясняющий   бестолковому

покупателю, как обеспечить безопасность детей от этой якобы адской машинки.

   - Это понятно, -   сказал   Язон,   все   сильнее   раздражаясь,   -   но   какое

отношение имеет   ваш   катализатор   к   решению   нашей   сегодняшней   проблемы?

Высокотемпературные монстры - это же не биологический объект.

   - А вот позвольте с вами не согласиться! Кто знает, кто   знает,   -   хитро

улыбнулся Фермо.

   - То есть вы хотите сказать, - искренне   удивился   Язон,   -   что   сложное

органическое   вещество,   являющееся   катализатором   известных   процессов    в

углеродной протоплазме при комнатной температуре, будет играть такую же роль

при двух тысячах градусов для тканей, состоящих из соединений серы? Вас   где

химии учили?

   - В университете Харибэя.

   - Высокий класс, - похвалил Язон, а про себя   подумал:   "Если   только   не

врет". - Ну и?..

   - Элементарно, мой друг. Конечно, для монстров понадобится иное вещество,

но, согласитесь, сам принцип... По-моему, то, что нам надо.   Мы   уже   думаем

над этим, предлагаем и вам подумать.

   - Идею понял, - сказал Стэн. - Образчик такой бомбочки дадите? Я бы   взял

у вас прямо сейчас.

   - Прямо сейчас не получится, -   возразил   Фермо.   -   Любое   оружие   стоит

денег. Мы, надеюсь, в   скором   времени   станем   вашими   должниками,   но   все

финансовые   вопросы   решает   у   нас   Крумелур.   Давайте   подождем    до    его

возвращения.

   - Давайте, - согласился Язон. - Теоретическое знание принципа -   это   уже

много. Стэн начнет думать над задачей непосредственно сегодня.

   - Успехов вам, - сказал Фермо любезно.

   Они уже повернулись, чтобы уйти, когда Язон,   словно   вспомнив   внезапно,

бросил на ходу нарочито по-итальянски:

   - А что вы делали на планете Эгриси, Паоло?

   - Содержал отель, - ответил тот тоже на родном, ничуть не   смутившись,   и

добавил мечтательно: - Славные были времена! А вы об этом, простите, неужели

в межзвездном справочнике вычитали?

   - Нет, - честно признался Язон, - мне тамошний портье рассказал, когда   я

на Эгриси к царю Сулели в гости прилетал. Немножко в этот   раз   повздорил   с

монархом, было дело...

   Всю эту информацию Фермо как бы пропустил мимо ушей, и Язон решил   задать

еще один вопрос:

   - А на Скоглио?..

   - А на Скоглио, друг мой, - не дал ему договорить   Фермо,   -   я   родился,

вырос, учился и работал. Звездолеты строил, между прочим.

   - Чтобы потом их угонять, - изящно дополнил Язон.

   - Угнал я только один звездолет, - откровенно признался   Фермо,   переходя

при этом на межязык, чтобы и   заскучавшему   без   знания   итальянского   Стэну

понятно стало. - В конце концов, выто, уважаемый Язон динАльт, Баухилл и как

вас там еще, - тоже не большой любитель   работать   где   попало   за   скромное

жалованье или в поте лица трудиться на ферме. Правильно?

   - Правильно, - кивнул Язон. - Я привык получать гонорары за свою работу.

   - А-а-а! - радостно воскликнул Фермо. - Теперь это так называется!   А   по

мне,   что   звездолет   угнать,   что   казино   обчистить   -   с    точки    зрения

межзвездного законодательства все одно.

   - Друг мой, - проговорил Язон с   достоинством,   специально   передразнивая

любимое обращение Фермо, - вы располагаете весьма устаревшими   сведениями   о

моей персоне. Язон динАльт уже много лет подобной мелочевкой не   занимается.

Арриведерчи! Пошли, Стэн.

   И они удалились из арсенала широким, но быстрым шагом, оставив   последнее

слово за собой.

   Свежепоседевшие волосы Арчи стояли   дыбом   от   переполнявшей   его   голову

информации и всего происходящего вокруг. Юктисианец метался   из   "Оррэда"   в

"Арго", из "Арго" в "Конкистадор", носился то и дело по полям   и   по   горам,

добирая среди трав   и   кустов   какие-то   необходимые   для   опытов   природные

образцы. И периодически, спасаясь от жары, залезал под душ, где ему, как   он

утверждал, особенно хорошо думалось. А после душа редко вспоминал, что   надо

вытирать голову и тем более причесываться.

   Язон сильно недооценил своего друга, считая, что помощи от него в   работе

теперь не дождешься. Каждый ведь глушит смертную тоску по-своему.

   Один напивается до одури, другой нагружает себя физически так, чтобы семь

потов сошло и руки-ноги еле шевелились, третий сидит и медитирует,   глядя   в

никуда.   Арчи   же   -   типичный   трудоголик   -   ушел   с   головой   в    работу,

интенсивную, как никогда. Спать он, похоже, совсем перестал, ел мало   и   все

время на бегу, а   пил...   Ну,   известно,   что   мог   пить   Арчи,   добровольно

вступивший в союз   моналойских   наркоманов.   Впрочем,   чорумом   он   как   раз

баловаться перестал вовсе. Предпочитал натуральные соки или просто фрукты. И

про мясо питахи не забывал. Причем они с Язоном решили стратегические запасы

фермера   Уризбая    не    тревожить,    а    заказали    себе    целый    контейнер

непосредственно у Крумелура. Мясо питахи и впрямь отлично помогало в работе.

Арчи, и без того имевший недюжинную память, совсем   перестал   заглядывать   в

справочники и словари, а к тому же   его   стали   иногда   посещать   совершенно

парадоксальные идеи, явно   принадлежавшие   далеким   прадедам   и   всплывавшие

откуда-то из глубины веков.

   Словом, информация обо всем на свете катила   таким   бурным   потоком,   что

вконец измученному ученому оставалось лишь наскоро систематизировать   ее   да

составлять   новые   программы   для   компьютера,    позволяющие    хоть    как-то

обрабатывать этот вал. Самому же осмысливать и тем более делать выводы   было

решительно некогда.

   Ну действительно, не успел   задуматься   над   механизмом   физиологического

привыкания   к   чумриту   в   условиях   Моналои,   как   появляются    пресловутые

сварткулы - черные шары с их немыслимыми подземными   плантациями;   не   успел

сделать выводов   из   чудовищной   ментальной   атаки   на   Миди,   как   приносят

результат химического анализа, из   которого   следует   ни   много   ни   мало   -

открытие новой формы жизни,   основанной,   в   отличие   от   известных,   не   на

углеродных соединениях, а на производных серы; не успел задуматься над   тем,

откуда берутся среди людей мощнейшие телепаты, как Язон с Метой   вступают   в

удивительный контакт со звездолетом кетчеров, который оказывается ровесником

"Овна" и несет в себе такую бездну информации, какой хватит, чтобы   сошли   с

ума десятки ученых, а не то что один Арчи Стовер. И это еще не все.

   - Язон, - тяжело дыша, проговорил Арчи, - ты смерти моей хочешь, что   ли?

Не хватало мне для полного   счастья   только   химических   бомб,   изобретенных

хозяином отеля с Эгриси, да парочкидругой слоновьих наездников!

   - Не наездников слоновьих, а погонщиков, -   терпеливо   поправил   Язон.   -

Слово "мэхаут", а правильно - "мэхоут" происходит с Земли, из древней страны

- Индии. Именно так называли там погонщика слонов. У индусов   была   наиболее

высокая культура приручения и дрессировки этих выдающихся животных.   Принято

считать, что в Эпоху Великой Экспансии они и заселили планету Мэхаута вместе

со своими слонами. А теперь наряду с высокоразвитыми   технологиями   мэхаутцы

(или мэхаутяне? Фу, какое слово дурацкое!) передают из поколения в поколение

и искусство обучения слонов самым различным делам. Не говоря уже о том,   что

слон - это символ...

   - Язон,   пощади!   -   взмолился   Арчи.   -   Все   это   я   смогу   прочесть   в

соответствующем информационном файле, когда мне потребуется.

   - Не все. Я же сам был на Мэхауте, Арчи, и могу рассказать такое, чего ни

в одной библиотеке нет.

   - Спасибо, я не забуду о твоем предложении. Но сейчас   лучше   скажи   мне,

как идут переговоры на Радоме.

   - Пожалуйста. На данный момент известно лишь, что слоновий босс прибыл   и

начал торговаться. Результатов ждем.

   - Как бы в результате вся пиррянская эскадра не   рванула   на   Мэхауту,   -

проговорил Арчи. - Или на Радом.

   - Сам этого боюсь, - согласился Язон. - Однако давай надеяться на лучшее.

   Арчи задумчиво покивал.

   - Ну а как твоя   теория?   -   поинтересовался   Язон.   -   Объединение   всех

феноменов по общим признакам или что-то в этом роде.

   - Теория почти готова, - рапортовал Арчи бодро.

   - Я слышу это уж скоро год как.

   - Не преувеличивай, Язон. И не дави   на   меня.   Лучше   пойди   поговори   с

Экшеном. Мне не хватает некоторой информации именно с его   стороны.   Беда   в

том, что я совершенно не представляю,   какие   задавать   вопросы.   И   вообще,

братеня твой абсолютно чокнутый. У меня с ним ни   доверительной   беседы,   ни

допроса, ни тем более научной   дискуссии   не   получается.   У   тебя   складнее

выйдет, я знаю. Пойди пообщайся. Ладно? А потом впечатлениями поделишься.

   - Хорошо, - согласился Язон.

   Экшена он обнаружил в специальном   реабилитационном   отсеке   "Арго".   Тот

сидел перед   большим   монитором   и   играл   в   сложную   компьютерную   игрушку

"Стерео-бум",   требующую    от    человека    неординарного    пространственного

воображения, немалых математических знаний ну и, конечно, быстрой реакции. С

последним у Экшена всегда был полный порядок, а вот первые две   способности,

очевидно, проснулись   недавно   на   фоне   общего   психического   сдвига.   Язон

понаблюдал немного, потом предложил:

   - Лучше б диковинных зверей пострелял.   Не   хочешь?   У   меня   есть   такая

программа.

   - Терпеть не могу! - ответил   Экшен.   -   Ты   когда-нибудь   видел   пилота,

который любит водить звездолеты в виртуальной реальности?

   - Видел, - сказал Язон. - Довольно много таких пилотов. Их   же   тренируют

на компьютере, вот и втягиваются ребята. Я и сам это проходил.

   - Ну, не знаю, не знаю, - пробурчал Экшен. - Я охоту   воспринимаю   только

вживую. Суррогатная стрельба -   все   равно   что   заменитель   алкоголя:   вкус

воспроизводится точно, а эйфория нулевая. Кому это нужно, скажи?

   - Псевдоалкоголь? Точно никому не нужен. А где такой   гадостью   поят?   Я,

например, ни разу не пробовал.

   - Да есть одна планетка,   -   рассеянно   произнес   Экшен.   -   Я   сейчас   и

название забыл...

   - Ты стал многое забывать в последнее время. Тебе не кажется?   -   спросил

Язон.

   - Пожалуй.

   Экшен продолжал смотреть на экран, где сейчас додекаэдр схлопнулся вокруг

пятигранной пирамиды, а влетевший сбоку шар наткнулся на путаницу   возникших

линий и красиво превратился в куб равного объема. После   этого,   разумеется,

все замерло и высветилась строчка: "ИГРА ОКОНЧЕНА".

   - Ну вот, опять проиграл! Из-за тебя, между прочим.

   Язон ждал, запустит ли Экшен игру по новой,   и   молча   стоял   у   него   за

спиной.

   - Что ты стоишь,   брат?   Сядь,   пожалуйста,   я   как   раз   хотел   с   тобой

поговорить.

   Это был самый удачный вариант. Физически Экшен поправлялся быстро, а   вот

с головой у него было многое не в порядке. И не только   совсем   постороннему

Арчи, но и самому Язону не всегда удавалось вытянуть из несчастного охотника

полезную   информацию.   Но   уж   если   он   сам   захотел    поговорить,    шансов

становилось существенно больше.

   - Помнишь, Язон, ты много интересного поведал мне про астероид Солвица?

   - Было дело, - кивнул Язон.

   - А позавчера я узнал про этих тварей, из   преисподней.   Твой   рассказ   о

плантациях там, внизу, позволил мне сделать окончательный вывод.

   У Экшена все выводы были окончательными. И теперь он выдерживал   солидную

паузу, то ли уже ждал вопросов и возражений, то ли просто напускал   важности

на свое заявление. Но   Язон   терпеливо   молчал,   боясь   спугнуть   правильный

настрой.

   - Моналои - это тоже искусственная планета. Ты же не станешь спорить, что

название ей дал именно Солвиц? Шутка гения! Ну а   полость   внутри?   С   точки

зрения нормальной планетологии - нонсенс. С точки зрения Солвица - идеальная

конструкция для   высокоорганизованной   жизни.   Монстры   ваши   -   никакие   не

пришельцы инопланетные, а всего   лишь   очередное   безумное   творение   нашего

общего друга. Ты же   сам   прекрасно   знаешь,   Язон,   нет   на   свете   никаких

инопланетян, есть только люди с самыми разными патологиями. Да еще их убогие

создания - от примитивных транспортных средств до не отличимых   от   человека

андроидов и чудовищных киборгов. Солвиц сотворил   этих   уродов,   чтобы,   как

всегда, посмеяться над людьми. Вон какие милые получились   черные   шарики...

Как вы их называете? Сварткулы?   Вот   эти   кулы   и   есть   настоящие   хозяева

планеты. Они и фэдерами крутят, как хотят. Это   именно   сварткулы   заставили

тупоумных бандюг создать на планете плантации по образу и подобию подземных.

А теперь фэдеры чем-то провинились, и черные в наказание наслали на их   поля

монстров. Зря вы в это дело впутались. Некому   тут   помогать   и   незачем.   И

Солвиц - мразь, и фэдеры - подонки. А главное, ни того, ни   других   победить

невозможно Потому что Солвиц - это   одно   из   воплощений   дьявола,   то   есть

неистребимого мирового зла. А фэдеры - это   мафия,   то   есть   организованная

преступность в виде пусть и большого, но ведь   не   единственного   фрагмента.

Отрубишь такую голову, на ее месте две новых вырастут. Мафия бессмертна! Так

говорили много веков назад. Так же говорят и сегодня. Пойми,   Язон,   зря   вы

сюда полезли. Они бы и сами разобрались. А   Крумелур   со   Свампом   -   просто

психи ненормальные. Пригласить команду пиррян на Моналои! Это   ж   додуматься

надо!..

   - Кажется, подобные речи я уже слышал от некоего Энвиса, - заметил Язон.

   - Энвис - это кто? Ах   да...   Тот,   которого   убили.   Жаль,   хороший   был

парень.

   - Экшен, что ты несешь? Какой же он   хороший   парень,   если   это   по   его

милости ты и сделался фруктовиком? Или, скажешь, мы и тебя зря спасали?

   - Не знаю, - проговорил Экшен на полном серьезе. - Может,   и   зря.   Какой

толк от этого спасения, если мне все   равно   до   конца   дней   своих   суждено

коптить небо именно тут? В фэдеры меня не возьмут, в   стридерах   я   уже   был

Может, побриться и в калхинбаи перекраситься?

   - А ты сохранил чувство юмора, братишка! - по-доброму улыбнулся   Язон.   -

Значит, еще не все потеряно. Так ты считаешь, что   живешь   на   искусственной

планете?

   Язон выделил главное   в   потоке   странных   фантазий   Экшена   и   попытался

вернуть разговор к этой теме.

   - Конечно, - кивнул тот - Я просто уверен. Теодор Солвиц придумал на этой

планете все - от ее центра, где вместо твердого ядра - пузырь с воздухом, до

самой последней травинки, отравленной наркотиком. Посмотри вокруг,   Язон,   и

задумайся: разве это нормальный мир, разве такое вообще бывает?! А Солвиц   -

типичный   шизоид.   Ну,   представь   себе   для   наглядности,   полный   идиот   в

психиатрической лечебнице окунает палец в чернила   и   возит   им   по   бумаге,

рисуя картинки. А   вы   все   собираетесь   и   с   умным   видом,   цокая   языком,

начинаете рассуждать: "Взгляните, коллега,   на   эту   плавную   кривую!   Какая

изящная зависимость величины А от величины Б! Ах, обратите внимание   вот   на

этот   строго   параболический   пик!.."   Нету   здесь   никаких   зависимостей   и

закономерностей! Сплошной бред сумасшедшего.

   - И что же делать? - спокойно спросил Язон.

   -   Сказать?   Лучше   всего   уничтожьте   эту   планету   целиком   и   забудьте

навсегда. Во всяком случае, это произведет на доктора Солвица впечатление.

   - Спасибо, родной. Ты дал   нам   очень   хороший   совет.   Конструктивный   и

добрый.

   - Ах, ну да! - всплеснул руками Экшен. - Вы же все гуманисты.   Ну,   тогда

оставьте в покое моналойскую цивилизацию.   А   для   собственной   безопасности

окружите ее кольцом спецпатрулей Лиги Миров. Пусть никого больше не   пускают

в этот зачумленный мир. Была тюрьма, а будет лепрозорий.

   - Какой лепрозорий, Экшен? Очнись! А как же мафия? Что с нею делать?

   - Мафию надо   выжигать   каленым   железом,   -   с   неожиданной   готовностью

процедил Экшен сквозь зубы, равнодушие его в мгновение ока   сменилось   лютой

злобой.

   - Но она же бессмертна, - не удержался Язон от язвительного замечания.

   И зря. Экшен замахал руками как бешеный и   заорал   дурным   голосом,   а   в

глазах его уже стояли слезы:

   - Уходи отсюда! Чего тебе надо?! Уходи! Отстань от меня! Это из-за тебя я

проиграл отличную партию в" Стерео-бум"!..

   - Тека, Тека, - прошептал Язон в браслет связи. -   Зайди   к   Экшену,   ему

опять нехорошо...

   Язону и самому стало нехорошо. Конечно,   у   плохо   дружившего   с   головой

Экщена концы с концами не вполне сходились, но немало было и разумного в его

сбивчивых рассуждениях. Определенная логика точно прослеживалась.   И   логика

эта наводила на грустные мысли.

   Язон оказался не готов сразу идти к Арчи и для начала, чтобы успокоиться,

просто налил себе стаканчик чорумовки, очищенной по собственному   рецепту   и

смешанной пополам с отличным солодовым виски. А потом, когда в голове   стало

ясно и чисто, вышел под открытое небо. И закурил. И снова была ночь, и тихая

перекличка моналойских птиц, и золотая россыпь   звезд   над   головой.   Только

Миди лежала теперь в коме, а Мета была далекодалеко. Только Арчи   рядом,   но

сейчас почти такой же одержимый, как Экшен. Не хотелось вместе с   ним   снова

нырять с головой в бесчисленные научные гипотезы.   А   просто   поговорить   по

душам - не с кем. Не с кем поделиться своею тоской.

   Он молча выпускал дым в небо и смотрел на звезды, чувствуя себя   безмерно

одиноким и покинутым всеми на свете.

 

     ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

 

   Моналойский   корабль   выпрыгнул    из    кривопространства    в    откровенно

недопустимой близости от планеты. Время, затрачиваемое на маневры при   этом,

конечно, экономилось, но считать подобную экономию   оправданной   мог   только

стопроцентный психопат. Даже Керк вздрогнул от такой   лихости,   а   Мета   как

пилот-профессионал просто подумала,   что   у   фэдеров   нелады   с   генератором

джамп-перехода.   Ведь   они   ухитрились   материализоваться   не   просто   около

планеты, а уже в   атмосфере   Радома.   Естественно,   в   верхних,   разреженных

слоях, но все равно внешняя обшивка   заполыхала   голубым   огнем,   термометры

зашкалили, а объективы наружных видеодатчиков сплавились. Еще немножко   -   и

замкнуло бы цепи главного управляющего комплекса, после   чего   автоматически

объявляется   общая   тревога   и   начинается    катапультирование    экипажа    в

пространство на универсальных шлюпках.

   Однако тревоги не было и в помине. Моналойская команда   деловито   провела

операцию по пожаротушению на поверхности фюзеляжа, словно это   была   обычная

косметическая процедура, этакое прихорашивание перед ответственной встречей.

Затем столь же спокойно штурман рассчитал траекторию,   и   корабль   пошел   на

посадку.

   Мета не удержалась и спросила у оказавшегося рядом Свампа:

   - Что случилось?

   - Ничего, - невозмутимо откликнулся тот. - Мы   вышли   на   орбиту   планеты

Радом.

   - На какую именно орбиту? - ядовито поинтересовалась Мета.

   - Ну, не совсем на орбиту, согласен. Ну, чуточку ниже необходимого...

   - Ничего себе "чуточку"! - Мета никак не могла успокоиться. - А   если   бы

еще чуточку ниже?

   - Мета, кто из нас пилот? Вы же сами прекрасно знаете, что еще ниже,   ну,

километров двадцать всего - и верняковая аннигиляция.

   - А зачем? Мы куда-то спешим?

   - Конечно, спешим, - согласился Свамп. - Причем всегда. Но вообще-то дело

в другом. У нас привычка такая. Стиль жизни, если угодно.

   Мета пожала плечами, выражая полное непонимание. А Керк заметил:

   - Я наблюдал нечто подобное на Кассилии. Тамошние владельцы самых дорогих

и шикарных авто никогда не соблюдали правил дорожного   движения,   а   скажем,

заезжая к себе в гараж,   умудрялись   на   пятидесяти   метрах   разогнаться   до

трассовой скорости и потом тормозить, оставив между бампером и стенкой зазор

в толщину пальца. Они тоже не могли объяснить, зачем так   делают.   Привычка,

стиль жизни - все те же пустые слова. Но я, признаюсь,   многому   научился   у

тамошних лихачей-водителей. Когда мы с Язоном удирали в космопорт Диго,   эти

навыки о-очень пригодились.

   - И все-таки я бы не стала путать   авто   со   звездолетами,   -   недовольно

проворчала Мета.

   Внешние видеодатчики успели к   тому   времени   заменить   на   исправные,   и

теперь ночная сторона планеты смотрела на них через экраны обзора   мириадами

разноцветных огней.

   Мета   предполагала   увидеть   хорошо   знакомый   ей   радомский    космопорт,

единственный на планете и один из крупнейших в   Галактике.   Звездные   ворота

вселенского центра торговли производили неизгладимое впечатление на любого и

не могли не запомниться. Огромное пространство, в любую   сторону   до   самого

горизонта   заполненное   кораблями   всех   видов   и   размеров,   стоящими    под

погрузкой,   проходящими   профилактику   или   полностью   готовыми   к    старту.

Пестрота флагов, гербов и прочей символики; разноязыкий   говор   диспетчеров,

грузчиков,   торговцев,   военных;   бесконечное   разнообразие   форм   корпусов,

крыльев, энергоблоков, вооружения и   всевозможной   оснастки.   Посмотреть   на

звездолеты разных планет и народов Мета как   профессиональный   пилот   всегда

любила. Но на этот раз не довелось.

   Радомский торговый порт оказался здесь не единственным местом,   способным

принимать межзвездные корабли. Для   особо   важных   гостей   был   предоставлен

скромный   по   размерам,   но   оборудованный   по   последнему    слову    техники

персональный космодром   господина   Гроншика.   И   это   несмотря   на   то,   что

моналойцы, как выяснилось еще в пути, отправились в столь дальний вояж не   с

одной лишь целью переговоров. Фэдеры считали просто недопустимым   лететь   на

Радом (!) порожняком. Потому и снарядили не какой-нибудь легкий   крейсер,   а

весьма солидную по грузоподъемности и одновременно очень мобильную караку. У

флибустьеров Мета встречала что-то   подобное.   Карака   -   это   специфическое

судно   с    мощнейшими    двигателями,    самым    современным    вооружением    и

многочисленными   просторными   трюмами,   заполненными    сейчас,    разумеется,

чумритом. Белый сладкий порошок, не   отличимый   по   вкусу   и   почти   полному

отсутствию запаха от сахарной пудры, был расфасован в небольшие   герметичные

мешки,   которые,   в   свою   очередь,   помещались   в   трехтонные    пластиковые

контейнеры. Вот с   таким   веселеньким   грузом   и   приходилось   соседствовать

пиррянам

   К   разгрузке   приступили   очень   оперативно   -   одно   удовольствие    было

посмотреть, как летают в   стальных   руках   специальных   роботов   тяжеленные,

матово поблескивающие коробки, словно детские кубики. Под все это   хозяйство

подали обыкновенные платформы на колесном ходу,   очевидно,   склад   находился

где-то   рядом,   но   наблюдать    за    дальнейшим    процессом    не    пришлось.

Представители службы безопасности Гроншика встретили их у трапа,   усадили   в

очень комфортную бронемашину на магнитной подушке, благо покрытие космодрома

и прилегающих трасс было цельнометаллическим, и быстро   доставили   прямо   во

дворец.

   Иначе как дворцом назвать главное   здание   резиденции   Гроншика   язык   не

поворачивался:   башенки,   эркеры,   высоченные   стрельчатые    окна,    арочные

переходы, массивные резные двери, множество скульптур по   стенам.   Внутри   -

покрытые мягким ворсом ковра лестничные марши, сверкающие   чистотой   перила,

колонны, балюстрады, циклопических размеров вычурные люстры - словом,   явный

переизбыток роскоши и безвкусицы, граничащей с идиотизмом.

   Сам Гроншик вполне соответствовал   собственным   интерьерам.   Барнардского

зеленого золота, наиболее дорогого из всех известных в Галактике, понавешено

было на нем в виде   цепей,   перстней   и   браслетов   побольше,   чем   на   иной

принцессе или дочке   миллионера.   Ну   и   конечно,   вирунгейские   многоцветы,

каждый размером с добрый   лесной   орех,   украшали   его   запонки,   кольца   на

безымянных   пальцах   и   заколку   для   галстука.   Бульдожья   морда    Гроншика

сделалась как будто еще толще, а шеи по-прежнему не было видно   -   голова   с

низко скошенным лбом вырастала прямо из плеч.

   Гроншик сидел за столом,   размером   не   меньше   вертолетной   площадки,   а

кабинет его сравним был разве что со средних габаритов   ангаром   для   целого

звена универсальных шлюпок типа "стриж".

   На межзвездную прополку, кроме Меты, Керка, Крумелура и   Свампа,   прибыли

еще восемь человек, очень не похожих друг на друга по   стилю   одежды,   цвету

волос и кожи. Но всех этих граждан объединяло одно - нарочитое спокойствие и

суровая непроницаемость во взглядах. Никто не   выразил   никаких   эмоций   при

появлении новых персонажей в кабинете, никто не приподнялся даже   из   своего

кресла, не протянул руки. Все только дружно и молча повернули головы   и   еле

заметно   кивнули.   Очевидно,   о   появлении   Меты   присутствующие   уже    были

оповещены. Или этих бывалых людей действительно невозможно ничем удивить. Но

Гроншик все-таки счел нужным пояснить:

   - Сегодня на наш внеочередной слетняк допущена женщина. Ее зовут Мета.   Я

давно знаком с нею и прошу считать не просто звездной подругой, а   хозяйкой.

Помните, в Голденбурге на Кассилии избирались хозяйки   наделов?   Говорить   с

ними на равных было не внатяг даже самому Гаммалу Паперроту.   Считайте   Мету

хозяйкой надела, и сто болидов мне в дюзу, если я не прав. Ферштейн?

   Давнее   знакомство   Гроншика   с   Метой    было,    мягко    говоря,    легким

преувеличением, но пиррянка благоразумно промолчала, помня о том, кто   здесь

хозяин. Да и польстило ей, если уж   честно,   что   и   ее   признали   хозяйкой.

Бандиты не бандиты, а люди здесь   собрались   серьезные,   понимавшие   толк   в

войне   и   галактической   политике.   Так   что   при   всей   разнице    моральных

установок,   на   которые   ориентировались   пирряне   и,   скажем,   радомцы   или

моналойцы, Мета не могла не уважать силу -   так   уж   она   была   воспитана   с

детства.

   В ответ на представление, сделанное Гроншиком, все   собравшиеся   еще   раз

молча кивнули. Затем один узкоглазый, низкорослый, но необычайно   широкий   в

плечах господин осведомился:

   - Сколько еще времени мы будем ждать?

   - Смотря кого, - ответил Гроншик. - Хрундос уже   прилетел,   через   минуту

здесь будет, неспелых ждать вообще не станем, подтянутся   по   ходу   дела.   А

конкретно для Риши   я   отпускаю...   -   Гроншик   глянул   на   циферблат   своих

огромных наручных   часов,   украшенных   всеми   камнями,   известными   ювелирам

обитаемой Вселенной. - ...восемь минут. Потом будем решать вопрос без   него.

Риши и так слишком перетянул на себя защитный экран   Огорода.   На   последний

слетняк вообще не допыхтел, куклу вместо себя прифрахтачил. Досигналится   он

когда-нибудь. Я сказал.

   Все   собрание   еще   больше   помрачнело,   уткнуло   взгляды   в   пол.   Затем

авторитеты неожиданно вскинули головы и на короткий   миг   повернули   лица   в

сторону неслышно вошедшего человека. Очевидно, это и был тот самый Хрундос -

рыхлый потный толстяк необъятных габаритов с   тремя   волосинами   на   лысине.

Вошел, сел, затих.

   Гроншик погладил жесткий ежик на своей голове, переложил с места на место

листы бумаги, разбросанные по столу. Напряжение нарастало. Минуты   неумолимо

утекали. Наконец авторитет первого   ранга,   уполномоченный   вести   прополку,

расслабленно улыбнулся. Очевидно, получил некое сообщение.

   А уже через минуту, споткнувшись на пороге о ковер и едва   не   рухнув   на

пол, в двери кабинета ввалился маленький и очень темнокожий человечек,   вмиг

напомнивший Мете и Керку важного гостя, посетившего "Конкистадор"   во   время

остановки на орбите планеты Мэхаута. Не оставалось сомнений, что это и   есть

Риши.

   "Но зачем же он так подставляется? - недоумевала Мета. -   Неужто   не   мог

прибыть вовремя?"

   Объяснений   задержки   не   последовало.   Видимо,   тут   было    не    принято

оправдываться. Здесь просто наказывали за опоздания. Запыхавшемуся Риши,   не

дав перевести дух, велели говорить первым. А это при   любом   раскладе   самый

невыгодный вариант.

   Мета вдруг вспомнила, как много лет назад веселые и отчаянные   экологи   с

планеты Лада, прилетавшие на Мир Смерти с   экспедицией,   учили   пиррян   пить

свою любимую водку - жуткий варварский напиток, этиловый спирт,   разведенный

пополам с   родниковой   водой.   Отмечали   тогда   день   рождения   руководителя

группы, и по маленькой рюмочке пирряне из вежливости выпили. А потом   кто-то

из приглашенных на   праздник   пришел   с   большим   опозданием,   и   ладианские

экологи дружно зашумели: "Штрафную ему! Штрафную!" Штрафной дозой   оказалась

огромная, едва ли не пол-литровая кружка, наполненная   водкой   до   краев.   И

когда несчастный опрокинул всю ее залпом   под   дружное   веселое   улюлюканье,

лицо его сделалось красным, а из глаз потекли слезы.

   Примерно так же выглядел сейчас Риши Джах Кровавый. Он сбивчиво объяснял,

путаясь в датах, именах и цифрах, кто, когда и по какой причине   обидел   его

людей.   Получалась   довольно   трогательная   история   о   том,   как    интересы

"честного и   порядочного"   торговца   традиционными   "лекарствами",   в   числе

которых назывались героин, кокаин, амфетамин и прочий популярный ассортимент

дежурной    аптеки,     схлестнулись     с     интересами     производителей     и

распространителей проклятущего чумрита. Обнаглевшие   моналойцы   стали   грубо

нарушать строгую договоренность о разграничении сфер влияния. Дошло до того,

что чумритом начали торговать прямо на планете Мэхаута.

   Риши не мог стерпеть такого безобразия   и   направил   навстречу   Крумелуру

своего представителя - с целью переговоров. А Крумелур при участии никому не

ведомых пиррян, не имеющих авторитета   в   галактическом   Огороде,   физически

уничтожил мэхаутского представителя. После чего   набрался   наглости   втюхать

партию своего товара старшему   маркитанту   королевского   флота   Мэхауты   под

видом сахарной пудры. При этом с особым цинизмом составлены были официальные

бумаги, подписанные и утвержденные лично Его Королевским Величеством.

   - Такой ион-лимит терпеть нельзя! - заявил в сердцах Риши. - Я был просто

вынужден пойти на крайние меры. И   поскольку   Крумелур   поддерживает   тухлые

контакты   с   этими   недосоленными   пиррянами,   я   и    захватил    экипаж    их

подозрительного челнока, курсирующего между   Пирром   и   Моналои.   Освободите

планету Мэхаута от чумрита, и я освобожу этих патиссонов репчатых. Вот такая

моя обида.

   - Принято, - кивнул Гроншик. - Кто еще хочет пошевелить лепестком?

   Керк не уверен был, что правильно понимает смысл вопроса, и призадумался,

пора ли уже ему говорить. Мета пребывала   в   еще   большей   растерянности,   а

Крумелур и Свамп как   самые   опытные   явно   не   торопились   с   выступлением.

Поэтому всех неожиданно   опередил   Хрундос.   Он   вытер   платочком   лысину   и

сообщил:

   - Любой нон-лимит -   это   пренебрежение   Уставом   Огорода,   что   является

высшей гадостью в мире овощей. Хуже   гнилой   подпорки.   Но   нельзя   отвечать

гадостью на гадость. Так гласит Устав. Поэтому я не знаю и   не   хочу   знать,

был ли нон-лимит со стороны   Моналои.   А   вот   брать   в   заложники   звездных

подружек может только самый прокисший нон-лимитер. Такая моя обида.

   Мета не поняла и половины из безумной речи Хрундоса, но главное   схватить

было нетрудно - этот надутый   авторитет   принял   их   сторону.   Осмелев,   она

вскинула руку вверх, как школьница:

   - Можно, я скажу?

   - Пусть говорит хозяйка надела, - распорядился Гроншик.

   -   Риши   Джах   Кровавый   бесстыдно   врет   насчет   своего    представителя,

посланного с целью переговоров. Именно я   стояла   за   штурвалом   пиррянского

крейсера, когда боевой катер-невидимка, принадлежащий Риши,   обстрелял   нас.

Мы пытались пойти на контакт, но катер не отзывался. Возможно, он просто был

пуст. В любом случае, скажу вам как специалист, этот катер выполнял   функцию

корабля-смертника. Мы едва   успели   взорвать   его   на   безопасном   для   себя

расстоянии. Вот такая моя обида, - добавила Мета на всякий случай, если уж у

них так принято.

   Гроншик улыбнулся, впервые проявив нормальную человеческую   эмоцию.   Мета

искренне порадовалась: значит, это   все-таки   люди,   а   не   сошедшие   с   ума

андроиды, как начинало порою казаться.

   - Послушай, баклажан, - обратился к Риши длинный и тощий тип   с   лохматой

головой, - ты что же, пытался понавешать ботвы братишкам на антенны?

   - Нет, - сказал Риши, истово мотая головой.   -   Нет!   Это   просто   обида.

Раньше Огород всегда понимал такое!

   - Раньше понимал,   -   мрачно   пробурчал   Гроншик.   -   А   теперь,   похоже,

притомился.   Огород   поливать   надо   чаще,   братишка   Риши!   Ладно.    Будешь

говорить, Крумелур?

   - Да уж другие спелые достаточно, мне кажется, лепестками пошелестели.   Я

только и могу, что пестиком по тычинке хлопнуть.

   Впору было рассмеяться над удачной   шуткой,   но   все   собрание   лишь   еще

сильнее помрачнело. Гроншик смотрел угрюмо, исподлобья.

   Риши съежился, словно пытался превратиться   в   маленькую   серую   мышку   и

забиться в норку. Ведущий рубанул сплеча:

   - Ну что, овощи, собираем урожай? Патиссонов отпустишь сейчас   же.   Перед

братишками   извинишься.   Даже   перед   неспелыми.   А   за    сахаром,    который

космофлоту   поставили,   пусть   твои   фенхели   проследят.   Моналойский   сахар

Мэхауте не помешает. У меня все. Обиды кончились?

   - Постойте, - неожиданно вмешался Керк. - Но я   считаю,   что   чумрита   на

планете Мэхаута быть не должно.

   И кто его за язык тянул? Не терпелось сказать   хоть   что-нибудь,   раз   уж

прилетел? Или седовласый пиррянский   вождь   действительно   считал   вопрос   о

распространении чумрита принципиальным?

   Лица у всех собравшихся вытянулись. Очевидно, заявление Керка   показалось

диким и неуместным до неприличия. Но Керка допустили на   слетняк   Огорода   и

его должны были выслушать.   Гроншик   задумался   на   секунду-другую   и   вдруг

заявил:

   - А пиррянин-то прав. Не   нужен   чумрит   Мэхауте.   Там   и   своего   дерьма

хватает.

   По кабинету прокатился шумок,   на   фоне   которого   отчетливо   прошелестел

благодарный шепот Риши Джаха:

   - Ой спасибо, братишки!

   - Барнардский лук тебе братишка, - проворчал длинный и лохматый.

   И тут раздался буквально стонущий голос Крумелура:

   - Д-да вы о ч-чем? - Фэдер едва мог совладать с непослушным языком. -   Вы

просто в маринаде сварились! За что?

   - Ни за что, Крум. Просто по справедливости. Да ты не кисни,   шпинат,   мы

тебе другую планету нароем. Гореть мне в плазме, если не так!

   - Правда?! - мигом оживился Крумелур.

   И они все стали шумно обсуждать варианты новых миров для   распространения

моналойской заразы.

   В какой-то момент Мета с ужасом осознала, что забыли не только про   Риши,

но и про заложников. Вот   сейчас   поделят   они   свои   планеты,   и   все   мило

разойдутся. А вопрос так и останется нерешенным.

   - Послушайте! - закричала она. - А что нам мешает прямо   сейчас   оторвать

голову этому Кровавому Джаху?

   В кабинете Гроншика мгновенно повисла мертвая, давящая тишина.   Достойный

получился вопрос.

   - А мешает нам то, дорогая моя хозяйка, что его   моченые   фрукты   тут   же

оторвут четыре головы четырем вашим соотечественникам.

   - Согласна, - враз поняла Мета. - Тогда пусть он освободит их, и   дело   с

концом.

   Собственно, освобождение друзей и было единственно важным для нее, а   про

оторванную голову - это так, для красного словца, чтобы внимание привлечь.

   Гроншик презрительно бросил Риши шарик мобильной   джамп-связи   и   коротко

распорядился:

   - Сигналь, баклажан!

   Что он там бормотал на своем хинди, мало кто понял, если не сказать,   что

вообще никто, но уже минуту-другую спустя в наушниках Меты и Керка   зазвучал

звонкий голос Лизы:

   - Мета, Керк, это мы! Слышите? Через сорок секунд стартуем.

   - Слышим. Рады за вас! Повторная связь через   десять   минут,   как   только

выйдете в кривопространство. Подтвердите прием.

   - Подтверждаем. Связь через десять минут.

   "Победа", - мелькнуло в голове у Меты. И на радостях захотелось пошутить.

Забыла, видно, в какой компании находится. С непривычки-то. Вот и брякнула:

   - Ну а теперь самое время оторвать голову этому баклажану.

   Но в мире овощей так не шутят. Ее же признали хозяйкой   надела,   то   есть

авторитетом как минимум второго ранга.

   Все замолчали, еще раз обдумывая предложение   звездной   подруги.   Гроншик

побарабанил пальцами по столу и, тяжко вздохнув, вопросил:

   - Ну что скажете, братишки-огурчики?

   Но Риши не стал дожидаться, какое решение   примут   огурчики,   а   равно   и

помидорчики вместе с морковкой.   Он   принял   свое.   Мгновенное,   страшное   и

единственно правильное в той ситуации. Как ему казалось.

   Взметнулась   вперед   и   вверх   черная   рука   мэхаутского   наркобарона,   и

вырвалось из пальцев плоское зубчатое колесико. Маленькая сверкающая   смерть

устремилась в сторону Меты по кривой, но идеально точной траектории.

   Даже у древних   японских   ниндзя   серикены   летали   очень   быстро.   А   уж

гравимагнитные серикены перемещаются в пространстве и того хлеще - почти   со

скоростью пули. Но именно, что почти.

   Реактивная пуля пиррянского пистолета сбила миниатюрную адскую машинку на

лету. А второе колесико осталась в руке у Риши, потому что в голове у него к

этому моменту уже разорвалась другая пуля, выпущенная Керком.   Ни   Мета,   ни

Керк никогда не   были   сторонниками   смертной   казни,   но   честный   поединок

устраивал их вполне. Этот поединок действительно мог считаться честным,   тем

более что Риши Джах применил довольно гнусное оружие. Гравимагнитный серикен

оказался   вибрационного   типа,   то   есть,   попадая   в   любую    часть    тела,

смертоносный снаряд не застревал в тканях, а быстро и эффективно кромсал   на

куски все, включая кости. Не зря его звали Кровавым, ох не зря!

   - Уберите, - распорядился Гроншик, махнув рукой в сторону трупа. - Сейчас

мои девушкиандроиды все здесь вымоют, а вас всех   я   приглашаю   в   гостиную.

Пропустим по стаканчику славного альдебаранского коктейля...

   "Не отвертеться, - обреченно подумала Мета. - Вместе прилетели - вместе и

улетать. Или, как там любит говорить Язон, в чужой... нет, не   помню.   Пусть

будет так: в чужой огород со своим салатом не ходят.   Разве   этим   мерзавцам

объяснишь, что не время пьянствовать, когда   спешишь   на   помощь   умирающему

другу?"

   Мета уже стояла в роскошной зале, вертя в пальцах длинный витой бокал,   и

вежливо обмакивала губы в действительно ароматный и вкусный коктейль,   когда

раздался сигнал вызова, а потом бодрая, довольная собою Лиза сообщила:

   - Мы в кривопространстве. Курс - на Моналои. Как поняли меня? Прием!

 

     ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

 

   Наутро Язон вдруг вспомнил   об   одном   несправедливо   позабытом   в   суете

последних дней человеке - об Олафе Вите. А именно он   мог   пролить   свет   на

некоторые принципиально важные моменты в   их   с   Арчи   исследованиях.   Олаф,

конечно, человек-загадка, и ухо с ним надо держать востро. Вот уж кто   умеет

подсобить и нашим и вашим! И всетаки он испытывал   определенную   симпатию   к

Язону - этот бывший штурман, бывший бандит, бывший фэдер, бывший   Троллькар,

бывший Великий Жрец... Впрочем, фэдером-то он был настоящим.   Олафа   приняли

обратно в   преступное   сообщество,   разрешили   жить   в   Томхете   и   свободно

перемещаться повсюду.

   Своего то ли спасителя, то ли товарища по несчастью Язон нашел теперь   не

где-нибудь, а прямо в приемной   старого   Ре   и   намеревался   непосредственно

оттуда выдернуть:

   - Слышь, друг, прилетай сейчас в наш   базовый   лагерь.   Очень   поговорить

надо.

   - Только вечером, - сказал Олаф.

   - Устраивает, - тут же согласился Язон.

   Мог ведь и вообще послать куда подальше. А так - либо шпионить   прилетит,

либо   действительно   помочь   сподобится.   Впрочем,   Язона    устраивали    оба

варианта. Ведь из вражеского агента информацию порою легче вытянуть, чем   из

услужливого дурака. Олаф, однако, дураком ни в каком смысле не был. Если   не

учитывать только, что   он   в   любой   момент   мог   напиться   до   невменяемого

состояния. Но и это не беда - явление временное.

   Арчи тоже рвался побеседовать с моналойским феноменом, но Язон решил, что

всему свое время, и первую такую встречу категорически намерен был   провести

тет-а-тет. Даже, чтобы не напрягать зря Олафа, на   свежем   воздухе.   Местная

шпиономания   со   времен   исторической   беседы   с   фермером   Уризбаем   хорошо

запомнилась Язону.

   Олаф прилетел минута в минуту,   свеженький,   не   пьяный,   ну   разве   один

стаканчик чирума пропустил для бодрости, не больше.   Они   с   Язоном   тут   же

отправились гулять вдоль выжженных вулканом и звездолетами полей   в   сторону

снежной шапки Гругугужу-фай и   жалких   остатков   зелени   внизу   на   склонах.

Погода   выдалась   отличная.   Вечер   стоял   не   жаркий,   почти   прохладный   и

совершенно безветренный. До наступления темноты оставалось еще часа два.

   - Курить будешь? - предложил Язон.

   - Давай, - согласился Олаф. - Тыщу лет не курил. Ух ты! Какая роскошь!

   В язоновском НЗ на этот раз хранилась тяжелая, как   артиллерийская   мина,

цилиндрическая пачка "Галактического вихря"   -   едва   ли   не   самых   дорогих

ароматизированных сигарет, выпускаемых на Луссуозо. На планете,   сам   воздух

которой   заставлял   всех   бредить   здоровьем   и   омоложением,   курение   было

запрещено в принципе. Ну   где   же   еще   могли   делать   лучшие   во   Вселенной

сигареты для самых богатых оригиналов?

   Закурили. Оценили божественный аромат и тонкие оттенки вкуса. Потом   Язон

спросил прямо, решив начать именно с этого:

   - Олаф, почему они взяли тебя назад? Ты же предал их идеалы, их принципы?

   Олаф остановился и посмотрел на Язона с сочувствием:

   - Чьи идеалы? Чьи принципы? Фэдеров?   Ты   бредишь,   Язон.   У   этих   людей

никогда не было ни идеалов, ни принципов.   Для   них   существуют   только   два

понятия: деньги и сила. У кого есть хотя бы что-то одно, тот в авторитете. А

уж если то и другое сразу - ну, тогда ты король Вселенной! Теперь смотри   на

меня. Деньги свои я давно растерял, зато обрел новую   силу   взамен   прежней.

Они это почувствовали, вот и приблизили к себе опять.

   - Хорошо, - кивнул Язон, -   первую   половину   ваших   отношений   я   понял.

Теперь второй вопрос. Тебе-то для чего нужны фэдеры? Ты ведь еще   много   лет

назад отказался быть работорговцем. Я правильно помню?

   - Помнишь правильно. Но не учитываешь, что тогда я был   молод   и   наивен.

Ужасно наивен. До смешного.

   - А теперь?

   - Теперь я отлично понимаю, что выхода нет. Не забывай об этом, Язон.   Мы

с тобой оба моналойцы, и тебе должно быть   легче   меня   понять.   Есть   такое

слово - чумринист. Его редко употребляют. Местные - все поголовно наркоманы,

им друг друга оскорблять незачем.   У   султанов   -   табу,   они   о   чумрите   и

чумринистах не говорят. Никто из лысых аборигенов не должен знать, что   есть

чернокожие и в то же время   не   наркоманы.   А   среди   султанов   такие   есть.

Эмир-шах, например, тоже не наркоман, сам понимаешь. Волосы он себе   другими

средствами вывел. Никаких чудес, есть такие препараты, от которых и   ресницы

падают. Ну вот, а среди фэдеров чумринистов больше нет. Один   я   и   остался,

другие умерли.

   Олаф помолчал, печально задумавшись.

   - Фэдеры теперь вообще наперечет. Понимаешь ситуацию? Поэтому   им   верные

люди нужны.

   - И это ты-то - верный человек? - изумился Язон.

   - Конечно, верный.   Мне   же   деваться   некуда.   Посуди   сам,   -   принялся

объяснять Олаф. - С планеты я улететь не могу. А на Моналои выбор невелик. С

фруктовиками горбатиться меня не   пошлют,   знают:   я   найду   способ   умереть

раньше, да еще кого-нибудь с собою прихвачу. Так что же мне, обратно в   леса

бежать? Чего я   там   не   видел?   Оголтелых   стридеров?   Чумовых   калхинбаев?

Помутившихся рассудком жрецов? Это   все   мы   уже   проходили.   Что   остается?

Куратором быть при султане? Тоска, жуткая тоска! В фермеры податься - совсем

смешно. Понимаешь, я был очень богатым и очень влиятельным человеком. Я   уже

не смогу жить по-другому. Тем более теперь, когда владею...

   - Ты все время не о том говоришь, Олаф. Мне так понравилось тогда, что ты

не захотел торговать людьми.   Лекарством,   пусть   и   страшным,   торговал,   а

людьми - отказался. Это красиво. А теперь ты меня разочаровываешь.

   Олаф снова остановился и резко повернулся к Язону.

   - Вот бы никогда не подумал, что у чумрита   есть   еще   и   такое   побочное

действие, - сказал он.

   - Какое? - не понял Язон.

   - Делать людей наивными до инфантилизма. Только дети, Язон, могут мечтать

о красивых идеях. Жизнь взрослых грубее и проще. На   кой   черт   я   отказался

торговать рабами, когда уже не первый год торговал   "белой   смертью",   а   до

этого грабил и   убивал?   На   кой   черт?   Неужели   ты   считаешь,   что   просто

приобщать людей к чумриту - лучше, чем гноить их на плантациях?   Все   едино.

Откажись я торговать   наркотиками,   рано   или   поздно   начал   бы   промышлять

детишками, запеченными в тесте. Когда-нибудь   все   равно   приходится   делать

что-то подобное. Выбираешь из двух зол меньшее, а оказывается, что   это   уже

какое-то третье, и притом самое жуткое. Иначе - никак.

   - Олаф, у меня большие сомнения,   кто   из   нас   повредился   рассудком   от

чумрита, - заметил Язон. - Что ты такое несешь? Разве нет   на   свете   людей,

которые никого не убивают, даже не воруют, вообще занимаются только   добрыми

делами и живут вполне прилично.

   - Последнее ты очень точно сказал, - поймал его на слове   Олаф.   -   Живут

вполне прилично. Таких людей много. Но мы-то с тобой   говорим   о   других.   О

таких, как я, например. Я привык иметь большую власть и   большие   деньги.   А

большие деньги, по-настоящему большие, - всегда в крови.

   - Ты абсолютно уверен в том, что говоришь? - переспросил Язон,   внутренне

содрогнувшись от глубины этого пессимизма.

   -   Абсолютно,   -   Олаф   вдруг   сделался   печален,   цинизм   его   заволокло

отчетливой грустью, и он добавил: - Особенно после того, как Энвиса убили.

   - Кого? - удивился Язон.

   Кто-то совсем недавно говорил ему, что Энвис - хороший   парень.   Кто   же?

Такая каша в голове - ничего упомнить невозможно!

   - А чему ты удивляешься? Я про Энвиса говорю, про упрямца нашего. Вот был

романтик так романтик! Тоже, вроде тебя, считал, что можно   огромные   деньги

благородными подвигами зарабатывать. Рассказать тебе его историю? Или   ты   и

так знаешь?

   Это была большая удача. Язон собирался поговорить с Олафом   Витом   именно

об Энвисе, потому что именно Энвис знал больше других о   секретах   кетчеров,

именно   ему   доверили   загадочные   хозяева   "Овна"   управление    звездолетом

"Девятнадцать шестьдесят один". Узнать как можно   больше   об   этом   человеке

было стратегической задачей Язона. Вот он   и   начал   издалека   -   с   лирики,

философии и морали. Заход удался. Олаф сам вырулил в нужном направлении.

   - Я ничего не знаю об Энвисе, - честно сказал Язон, - кроме того, что   он

сам рассказывал нам с тобою перед смертью. Там, на кетчерском звездолете.

   - Ну, тогда слушай.

   И Олаф Вит рассказал.

   Когда Энвис был маленький, звали его совсем   по-другому.   Простым   именем

Томас,   весьма   распространенным   на   планете   Сигтуна.    На    благополучной

преуспевающей Сигтуне Томас окончил школу, а затем Межзвездный университет в

одном из крупнейших центров галактической науки - в Ронтхобе.   Специальность

получил самую что ни на есть престижную - звездолетостроение   и   техническое

обслуживание тяжелых космических аппаратов. Но все это происходило строго по

рекомендации родителей - уважаемых инженеров на солидной   фирме.   А   мальчик

мечтал совсем о другом - о большом бизнесе.

   Томас Кронгирд вырос в обеспеченной семье, детство   его   было   светлым   и

радостным, но среди друзей попадались и такие, кто жил несравнимо лучше.   Не

из-за своих способностей, а просто благодаря   родителям.   В   юные   годы   это

казалось обидным, но   не   слишком.   А   вот   когда   Томас   стал   взрослеть   и

обнаружил, что его состоятельные друзья получают в наследство банки,   заводы

и целые финансовые империи, черная зависть заставила мечтать   о   собственном

бизнесе. И только о нем.

   Но он уже неумолимо двигался по   проторенной   старшими   дорожке.   О   том,

чтобы завести пусть маленький, но свой магазинчик,   родители   и   слышать   не

хотели. "Что за бред?! У тебя   голова   есть   на   плечах?   Ребенок   из   семьи

Кронгирдов не   может   заниматься   коммерцией.   Это   недостойно   самого   рода

Кронгирдов!" "То же мне род! - обиженно думал в ответ   Томас.   -   На   жалкий

межпланетный катер денег не хватает".

   В общем, университет он закончил легко, а вот психологически делалось ему

с каждым годом все тяжелее. На каком-то   этапе   серьезной   поддержкой   стала

любимая девушка. Лара верила в успех Томаса. Не   только   по   части   учебы   и

работы, разделяла она и все его нереальные бизнес-идеи, связанные теперь уже

не с магазинами продуктов или модной   одежды,   как   в   школьные   годы,   а   с

грандиозными космическими проектами и дальними экспедициями.

   Но за месяц до защиты диплома Лара погибла   в   автомобильной   катастрофе.

Томас пытался покончить с собой. Ему   не   дали.   На   этой   почве   с   матерью

случился   сердечный   приступ,   неожиданно   даже   для   врачей    закончившийся

летальным исходом. И отец то ли всерьез решил, что сын намеренно вогнал мать

в могилу, то ли поверил вдруг в злую силу, вселившуюся   в   Томаса.   Об   этом

стали поговаривать малограмотные соседи с их улицы. Так или   иначе,   старший

Кронгирд явно помутился рассудком и, уволившись с фирмы, нанялся на   тяжелую

работу сменного ремонтника в дальних рейсах. Смерть нашла его очень скоро. У

ближайшей звезды во время дурацкого столкновения с крупным метеоритом.

   Томас даже не   удивился,   узнав   об   этом.   Он   уже   ко   всему   относился

философски. Не удивился молодой Кронгирд и чуть   позже,   когда   в   случайной

пьяной драке застрелили его лучшего друга. Но   после   этого   все-таки   решил

внести в ситуацию ясность. Однако отправился не в полицию и не к врачам, а к

известному в Ронтхобе магу-шарлатану   Трунскабею.   То   есть   это   он   раньше

считал Трунскабея шарлатаном, а теперь только на него и надеялся.   Бородатый

маг со странной зеленой кожей (специально он, что ли, ее   красил?)   выслушал

юношу внимательно и задал всего один вопрос: "Чего ты хочешь в жизни?" -   "Я

хочу честным трудом заработать много денег,   больше   всех   во   Вселенной.   И

сделать   счастливым   человечество".   -   "И   ты   знаешь,   как?"   -    удивился

Трунскабей. "Знаю, - ответил Томас без тени сомнения. - Нужно объединить все

планеты, построить суперзвездолет и прорваться на нем в иную Вселенную.   Это

и будет всеобщее счастье".   Маг   оценил   его   концепцию   по   достоинству.   И

рекомендовал вот что. Дабы избежать действия черных сил, мешающих Томасу уже

сегодня, следует забыть свою профессию,   немедленно   переселиться   на   самую

дальнюю планету и там начать   все   с   нуля.   Тогда   его   близкие   перестанут

умирать, а грандиозный проект воплотится в жизнь сам собою.

   Томас послушал-послушал, призадумался и сделал все   наоборот.   Тем   более

что подвернулась интересная работа на   ведущей   космической   верфи   Сигтуны.

Очень скоро он стал   главным   инженером,   а   затем   и   соучредителем   нового

проекта.

   Но кое-что вокруг было, конечно, не совсем так. Утонула, купаясь в пруду,

еще одна его девушка. Без вести пропал в   межзвездном   пространстве   близкий

приятель со школьных лет. Умер от никому не ведомой болезни главный   партнер

по бизнесу. Три эпизода за пять лет в   принципе   укладывались   в   нормальную

статистику несчастных случаев. Если б не все предыдущее... Постепенно   Томас

привык не влюбляться и не заводить друзей. Это был   его   собственный   способ

достижения цели, отличный от подсказанного Трунскабеем.

   Томас окончательно перестал верить   пророчествам   мага,   когда   возглавил

проект   "Сегер".   Суперзвездолет   строили   сообща   семь    миров.    Это    был

уникальный,   первый   после   едва   ли   не    тысячелетнего    перерыва    проект

объединенного человечества,   нацеленный   на   исследование   других   Галактик.

Мечта сбывалась на глазах, и никто не мог ему помешать.

   Никто вокруг больше не умирал. У него   снова   появились   друзья.   И   даже

девушка. Дочка уранового магната, мультимиллионера. Нет, любви между ними не

получилось, но была спокойная уверенность, основанная на взаимном   согласии:

вот запустит Томас проект, и они поженятся.

   За три дня   до   предполагавшегося   старта   "Сегера"   разразился   скандал.

Средства, которые выделяла на   финансирование   проекта   Кассилия,   оказались

частично деньгами   преступного   мира.   Ищейки   Специального   Корпуса   трясли

теперь всех подряд: проектировщиков и пилотов со Скоглио, мелких   и   крупных

спонсоров с Кассилии и даже добровольных жертвователей с других планет, весь

основной состав сигтунского экипажа и бесконечную очередь дублеров из   самых

дальних уголков Галактики. Ясно было, что вылет теперь задержится минимум на

месяц.

   Это была катастрофа.

   Вот тогда старый штурман   Ре,   этакий   космический   волк   со   Скоглио,   и

предложил Томасу авантюру: не дожидаясь решения объединенного   правительства

семи планет и без согласования с Лигой Миров, стартовать в точно   намеченные

сроки. Политики, функционеры, бюрократы - что они понимали в настоящей науке

и звездной романтике? Галактики, они ведь движутся относительно   друг   друга

точно так же, как и все остальные небесные тела. Если вылететь позже,   можно

повсюду опоздать и тем самым сорвать грандиознейший   эксперимент   в   истории

человечества. Томас понимал это лучше, чем кто-нибудь.   В   итоге   старик   Ре

уболтал его.

   Да, они вступят в серьезный   конфликт   с   властями,   по   существу   угонят

новейший звездолет. И сделают   это   ограниченным   составом   команды   -   ведь

нельзя же посвящать всех в этакое щекотливое дело. Но Томас верил,   что   его

лучшие специалисты справятся с любыми проблемами. Ну а когда они вернутся...

Что ж, победителей не судят.

   Томас был так увлечен самой идеей улететь в срок, что даже не вник, каким

именно образом Ре планирует усыпить   бдительность   сотрудников   Специального

Корпуса, днем и ночью карауливших "Сегер". Он понял это намного позже.

   В общем, день и час настал. Они   стартовали.   Сорок   человек   вместо   ста

сорока. Как только выскочили в кривопространство и пути назад уже не   стало,

сразу выяснилось много интересных   подробностей.   Например,   оказалось,   что

команда подчиняется не Томасу и не капитану Зоннеру, а почемуто штурману Ре,

его ближайшему другу Паоло Фермо со Скоглио и еще, что   уж   совсем   странно,

врачу   экспедиции   Свампу.   А   самым   главным   начальником   сделался    вдруг

руководитель службы внутренней   безопасности   некто   Крумелур.   Затем   Томас

попытался выяснить, насколько взятый курс соответствует ранее намеченному, и

понял, что   корабль   летит   в   режиме   случайного   поиска   с   предполагаемым

ступенчатым выходом из джамп-режима, иными словами, отрывается от   "хвоста".

О чужих Галактиках и иной Вселенной никто и   речи   не   заводил.   А   изменить

программу,   жестко   заданную    компьютеру,    оказалось    уже    принципиально

невозможным.

   Тут-то   весь    ужас    произошедшего    и    обрушился    на    него,    словно

двадцатикратная перегрузка.

   Сбывалось-таки предсказание мага Трунскабея.   Его   обманули.   И   обманули

самым жестоким образом.

   Черные деньги с Кассилии были запущены в дело   не   случайно.   А   крестным

отцом межпланетной мафии оказался скромный штурман со Скоглио, старый добрый

Ре. Конкретных планов вся эта банда пока еще не имела. Ступенчатый выход   из

кривопространства   в   режиме   случайного   поиска   -   дело   не   быстрое.   Для

выяснения отношений и определения дальних целей у команды из сорока   человек

было, как минимум, недели две. Началось все, конечно,   с   перестрелок.   Двое

раненых, трое убитых. Потом стало   поспокойнее.   Особенно   после   того,   как

зарезали выявленного почти случайно агента Специального Корпуса, пытавшегося

выходить на связь со всеми планетами подряд.

   Томас ерепенился дольше других, и один из старейших наркобаронов   Сигтуны

прямо пригрозил убить его. После чего почти тут   же   умер   сам   без   видимых

причин. Такая же участь   постигла   еще   двоих,   пытавшихся   свести   счеты   с

Томасом. Слухи о невеселой судьбе Кронгирда давно бродили по   всей   полярной

зоне Галактики. Бандиты насторожились.   Даже   напряглись.   Суеверия   во   все

времена были свойственны преступному   миру.   И   тогда   Томас   произнес   свой

историческую фразу: "Я вас всех убью,   всех   до   единого,   ради   того,   чтоб

осчастливить человечество".

   Вот тогда его и прозвали Энвисом - за это неистовое стремление к безумной

цели.

   А представители   человечества,   которых   Томасу   Кронгирду   и   его   новым

друзьям довелось повстречать на   Моналои,   явно   не   заслуживали   не   только

счастья, но и мало-мальски цивилизованного образа жизни.   Убогие   наркоманы,

живущие от дозы до дозы и радующиеся этому каждый день, как нормальные   люди

радуются солнцу, дождю и весенней листве на деревьях, повергли Томаса,   нет,

теперь уже Энвиса, в глубочайшую тоску. На Моналои   он   перестал   мечтать   о

других Галактиках и другой Вселенной. Зачем это все? Люди   останутся   людьми

где угодно и когда угодно. Абсолютно неисправимый вид животного. А   тут   еще

начался   повальный   переход   бандитов   в   наркоманы.    И    сразу    несколько

трагических смертей подряд...

   - Ну, дальнейшая история уже хорошо тебе известна, - подытожил Олаф.

   Было это не совсем так, и Язон только размышлял, о чем бы спросить прежде

всего.

   - Ну, ладно. Так люди рядом с Энвисом действительно умирали по непонятным

причинам, или?.. - Таким получился первый вопрос.

   - Я не могу сказать с уверенностью, а вот Свамп, например,   считает,   что

Энвис,   безусловно,   был   колдуном.   Однако   Свамп   последнее   время   сильно

подвинулся от науки в сторону мистики. Правда,   и   предельно   трезвомыслящий

Крумелур всю жизнь побаивался Энвиса. Не знаю... Факт   остается   фактом.   От

первоначального состава команды - сорока человек, - как   я   уже   говорил,   в

живых осталось сегодня лишь восемь. С одной стороны, это   может   говорить   о

многом, а с другой... У нас ведь и работа такая. Как понакупили звездолетов,

натуральным пиратством занялись.

   - Но погоди, - не унимался Язон. - Слишком много неясностей.   Ведь   Энвис

действительно попал к кетчерам. Неужели представители высшей расы не   сумели

разобраться в его странностях?

   - Они-то наверняка сумели, - вздохнул Олаф. -   Да   кто   же   нам   об   этом

расскажет? Про кетчеров вообще разговор особый.

   - Ты что-то знаешь о них? - осторожно поинтересовался Язон.

   - Очень мало. Намного меньше, чем хотелось   бы,   и   в   основном   со   слов

Энвиса.

   Язон почувствовал   какую-то   глубоко   запрятанную   неискренность   в   этих

словах, но не стал допытываться, а просто спросил:

   - Ну и как же Энвиса угораздило попасть к кетчерам?

   - А очень просто. У нас   было   правило.   На   "Сегере"   никуда   не   летать

поодиночке. "Сегер" - корабль общий и только для общих   целей   предназначен.

Но об общих целях чем   дальше,   тем   труднее   было   договариваться,   и   все,

конечно, мотались в разные части Галактики - кто на чем.   Фалых   с   командой

головорезов на   огромных   крейсерах   и   линкорах.   Олидиг   -   на   гигантских

грузовиках, с забитыми доверху товаром не только трюмами, но и каютами -   от

жадности. Крумелур - на   самых   быстрых   в   мире   "невидимках"   -   по   своим

дипломатическим   делам.   Свамп   (иногда)   -   на    хитрых    исследовательских

кораблях, разработанных еще Фермо на Скоглио и   усовершенствованных   тем   же

Энвисом. А сам Энвис как раз   никуда   и   не   летал.   Все   выжидал   какого-то

момента. Пока однажды, никого не предупредив, точнее даже наоборот -   усыпив

общую бдительность, не исчез вместе с "Сегером".

   Все были   уверены,   что   он   решил   наконец-то   осуществить   свою   мечту.

Сжалился над нами - убивать не стал, да и упилил в другую   Вселенную.   Если,

конечно, "Сегер" был реальноспособен прорваться   туда   с   одним-единственным

человеком на борту. В любом случае, никто не ждал возвращения этого   чудака.

Многие даже радовались. Флот у   нас   был   уже   большой,   прожили   бы   и   без

"Сегера". Не столько ведь это было рабочее судно, сколько некий талисман. Да

ну и Бог с ним - не маленькие уже, в сказки-то верить.

   Но Энвис неожиданно вернулся.

   Не так уж много и времени прошло. Впрочем, кто его знает,   сколько   нужно

времени для путешествия в другую Вселенную? Может, вообще нисколько?   Может,

еще и тебе в придачу времени дадут, в смысле того, что   в   прошлое   забросят

после этого? Энвис ничего не рассказал   нам:   где   был,   что   видел,   с   кем

познакомился. И раньше-то слыл   чудаком,   а   тут   и   вовсе   стал   замкнутым,

нелюдимым. Спасибо, хоть не отказывался теперь гонять грузовики к   ближайшим

звездным системам. В этих походах и   выяснилось,   что   он   готов   не   только

водить корабли и торговать. Энвис   сделался   вдруг   необыкновенно   жестоким.

Охотно участвовал в   прополках,   самолично   расстреливал   непокорных,   пытал

обманщиков, вышибая из них правду о спрятанных деньгах. Авторитет его в мире

овощей стремительно рос, тем более что злобе Энвиса традиционно   приписывали

мистическое значение.

   А еще существовало у нас правило: когда   все   фэдеры   вдруг   одновременно

решали разлететься по делам, одногообязательно оставляли. Энвису   далеко   не

сразу доверили роль дежурного - побаивались. И не напрасно.

   Кажется, это была третья по счету вахта Энвиса после его   возвращения   на

Моналои неизвестно откуда. И оставили-то его меньше чем на сутки,   часов   на

двадцать,   но   вполне   хватило,   мало   никому   не    показалось...    Случился

страшнейший ураган - машины покорежило, деревья повырывало с   корнем,   людей

покосило...   Энвис   руководил,   конечно,    спасателями,    отдавал    какие-то

распоряжения, но все это вяло, равнодушно, засыпая на ходу. Ребята   потом   в

записи посмотрели, как он себя вел, и прямо   спросили   -   у   нас   же   ребята

простые все, как ядерный реактор:

   "Ты сам устроил этот ураган?"

   Энвис ничего не ответил. Просто собрался быстро   и   улетел.   Нет,   не   на

"Сегере".   На   простеньком   катере   со   скромным   движком   и   совсем    хилым

вооружением. Вот после этого его уж точно никто назад не ждал.   Но   бедолага

опять вернулся. Да еще на диковинном звездолете в форме   улитки,   все   трюмы

которого были   забиты   невольниками   с   разных   планет.   Посадил   корабль   в

Томхете, загнал   в   свободный   ремонтный   ангар,   рабов   отгрузил   по   описи

Олидигу, который в то   время   заведовал   рабочей   силой,   а   потом   вышел   и

объявил: "Вот это будет только мой звездолет, братишки! Вам   он   никогда   не

достанется. "Сегером" теперь   можете   подавиться.   А   я   очень   скоро   стану

непобедим. Не будет мне равных во Вселенной. Дайте только срок".

   Олаф замолчал, вспоминая что-то и давая понять,   что   добрался   до   очень

важного момента в истории Энвиса. Потом счел нужным пояснить:

   - Я тогда уже ушел из фэдеров. Я же не занимался работорговлей, и все это

узнал, уже сидя в лесу. Ну а ребята реагировали по-разному.

   То, что братишка Энвис окончательно с ума сошел, все сразу поняли, а   вот

сам звездолет-улитка заинтриговал   многих.   Неужели   и   вправду   кетчерский?

Откуда такой? Давить на Энвиса лишними вопросами   было   бесполезно.   Если   и

расскажет   -   так   добровольно.   Но   некоторые   понять   этого    не    хотели,

задергались,   засуетились.   Многие   пробовали   в    "улитку"    самостоятельно

пробраться. И кое-кому - Свампу, например, или Крумелуру - даже удалось,   но

что с того! Звездолет оказался абсолютно неуправляем и по-настоящему страшен

в своей непознаваемости. Невозмутимый,   ко   всему   привычный   Свамп   испытал

сильнейший шок. Недели две работать не мог, ходил как помешанный, пил   виски

в неумеренных количествах и периодически начинал что-то бормотать на   никому

не известных языках. Крумелур   отреагировал,   говорят,   спокойнее,   но   всем

остальным соваться внутрь диковины запретил. А на непослушных   кидался,   как

дикий зверь. Потом у них у обоих эти загибы прошли.

   У Энвиса только ничего не прошло - понятное дело. Он с   детства   чокнутым

был. Вот и теперь изучал потихоньку свой звездолет и - можно ли   себе   такое

представить?! - готовился к осуществлению давней   мечты.   Жутко   упрямый   он

был, цели своей главной ни разу в жизни не   менял.   Только   путь   уж   больно

извилистый выбрал.

   Однажды Энвис сам прилетел ко мне в Окаянные Джунгли. Чего хотел - так   и

осталось неясным, но на откровенную беседу я его   раскрутил.   Что   там   было

правдой, а что враньем, Бог ему судья, но, по словам Энвиса,   дело   обстояло

следующим образом...

   С этого момента, как   понял   Язон,   начиналась   вторая   серия   в   истории

Энвиса. Олаф излагал ее удивительно бестолково,   со   множеством   повторов   и

лишних слов, но перебивать его явно не стоило.

   - ...Еще во время того первого побега   Энвиса   на   "Сегере"   он   попал   к

кетчерам. Не случайно. Те давно охотились за ним. Нет, не   за   "Сегером",   а

именно за Энвисом. Они еще за Томасом   Кронгирдом   гонялись,   да   не   сумели

поймать. А вот теперь удалось. Похоже, Энвис требовался им   абсолютно   один,

то есть настолько один, чтобы не было вокруг свидетелей в радиусе нескольких

парсеков. И вот наконец такая возможность представилась.

   Кетчеры собирали на облюбованной ими планете   Жюванс   все   феномены,   все

уникальные явления обитаемой Вселенной. Зачем? Они не удосужились объяснить,

но Энвис был им нужен. Вот, например,   его   удивительный   звездолет   "Сегер"

феноменом не сочли, а самого парня убедительно   просили   остаться.   Энвис   в

принципе не возражал, но объяснил, что должен   вернуть   "Сегер"   друзьям   на

Моналои. Что за совесть такая проснулась вдруг в этом человеке? Да и совесть

ли? Может, коварные   замыслы   уже   тогда   вынашивал?   Ведь   нельзя   же   было

сказать, что он вторично   угнал   "Сегер".   Звездолет   по   праву   принадлежал

именно ему, да и мы все ни в каком смысле друзьями Энвису не были.   Или   уже

были? После стольких-то совместных дел и делишек, совместно загубленных   душ

и целых морей пролитой крови... Мальчик, мечтавший о богатстве и счастье для

всего человечества. Бандит,   наводивший   ужас   на   целые   звездные   системы.

Феномен, заинтересовавший самих кетчеров. Вот как выстраивалась его   судьба.

И он понял, что просто обязан вернуться на Моналои.   Но   там   его   никто   не

ждал. Даже самые ужасные люди во Вселенной отвернулись от Энвиса и не хотели

иметь с ним ничего общего. Ждали же его только кетчеры. А кетчеры - не люди.

Ну, не совсем люди. Он это чувствовал.

   Так судьба преподнесла Энвису   еще   один   болезненный   урок.   И   наверно,

прямой реакцией на эту боль стал ураган, пронесшийся надо всею планетой - от

смотровых вышек на плантациях Караэли до осветительных мачт и ажурных   стоек

джамп-локаторов в Томхете, - все было повалено и порушено.   Потом   он   снова

улетел на Жюванс. И это самая   темная   страница   в   жизни   Энвиса.   О   своей

последней встрече с кетчерами он рассказывал уже совсем   невнятно.   Говорит,

учился у них, сам учил их, говорит, породнились они. В общем, решили кетчеры

в итоге доверить ему свою древнюю святыню - давно не работающий звездолет   в

форме улитки, обладавший, согласно легенде, уникальными свойствами. А   Энвис

взял да и оживил им эту святыню одним   своим   появлением   внутри   улитки.   И

назвал корабль гордым именем "Оррэд"...

   Олаф вдруг замолчал и пробормотал себе под нос:

   - Какая странная штука - память! Ведь я же   ничего   этого   не   помнил,   а

теперь...

   Язон не знал, верить ему или считать это особой хитростью. А Олаф меж тем

продолжил рассказ:

   - В общем, Энвис нас с тобой не обманывал,   когда   говорил,   что   кетчеры

подарили ему   звездолет.   Они   просто   не   могли   не   подарить.   Ведь   Энвис

оказался... даже не знаю кем. Может, одним   из   них.   Может,   человеком   еще

более древней расы, чем кетчеры,   а   может,   просто   тем   самым   "ключиком",

который давно был "выпущен" в комплекте с "улиткой"   и   вот   теперь   найден.

Энвис и сам не сумел   бы   ответить   на   столь   сложный   вопрос.   Но,   обретя

"Оррэд", он вновь - в который уж раз! - сделался другим.

   Оставаться у кетчеров он теперь не хотел. Да и они больше не смели мешать

ему. Казалось бы, вот момент, когда можно узнать все   о   загадочной   древней

расе, воспользоваться их знаниями и махнутьтаки в иную Вселенную. Но   Энвису

вдруг стало неинтересно даже это. Какое ему дело до каких-то там кетчеров   и

чужих   Галактик?   Осуществление   мечты   сделалось   реальным.   Этого    вполне

достаточно. Он уже без пяти минут хозяин Вселенной. И, прислушиваясь   только

к собственной интуиции, Энвис решил возвращаться на Моналои.

   Впрочем, для начала ему вдруг показалось   необходимым   изучить   коллекцию

феноменов, собранную   кетчерами.   Этим   он   и   занялся,   не   пожалев   месяца

времени. А когда пришло время   улетать,   оказалось,   что   в   его   звездолете

содержат некоего узника. Энвис не на шутку рассердился, но не на кетчеров, а

именно на самого узника. Вот такая у него теперь была логика.

   А потом что-то еще раз щелкнуло в голове Энвиса. Он внезапно подумал: "Э,

да я еще не все попробовал в своей жизни!" Так уж вышло, что,   будучи   одним

из фэдеров, он ни разу не доставлял на Моналои   невольников.   А   ведь   какое

интересное дело! Пусть этот узник станет его первым рабом. А   по   дороге   он

соберет еще - столько, сколько вместят винтообразные трюмы   "Оррэда".   Трюмы

вместили не слишком много, но достаточно. Энвис даже заслужил   благодарность

от друзей. И несмотря на то, что продолжал держаться   особняком   и   безбожно

хвастался   своим   новым   звездолетом,   фэдеры,   кажется,   впервые   перестали

бояться его. Парадокс, не правда ли?   Ведь   Энвис,   именно   став   владельцем

"Оррэда", вышел на финишную прямую в достижении своей цели. Фэдеры были   для

него теперь даже не   врагами,   а   так,   просто   мусором,   который   следовало

смахнуть тряпкой, перед тем как накрыть стол в ожидании дорогих гостей.

   Каких именно гостей ждал Энвис,   мы   никогда,   должно   быть,   не   узнаем,

потому что все карты этому человеку спутал ты, Язон. Именно   твое   появление

на планете произвело еще одно   колоссальное   и,   как   выяснилось,   последнее

изменение в голове Томаса Кронгирда. Да, наверно, он вновь стал   Томасом.   В

том смысле, что весь   его   опыт,   весь   интеллект   и   вся   хитрость   куда-то

улетучились. Он не сумел   использовать   знания,   полученные   у   кетчеров,   и

вообще   вел   себя   крайне   глупо.   Он   фактически   потерял   разум,    память,

осторожность -   все!   Только   и   осталось   -   его   извечное   упрямство,   его

уникальная способность управлять чужим звездолетом да его безумная   мечта   -

передавить всех злодеев и заняться наконец добрыми делами, дабы осчастливить

человечество и тем самым искупить свои грехи. Но когда очень усердно   давишь

злодеев, в итоге приходится давить и самого   себя.   В   общем,   финал   хорошо

известен.

   - Да, - согласился Язон, - но одного я понять не могу:   как   же   Крумелур

пробрался на этот суперкорабль и убил Энвиса?

   - Абсолютно никаких чудес, - объяснил Олаф. - Сам он туда и   не   совался,

когда   освобождал   нас   с   тобою.   Просто    давно    еще    напичкал    "Оррэд"

всевозможными смертельными ловушками. На всякий случай. Как   только   они   со

Свампом расчухали метод проникновения внутрь,   так   Крумелур   и   заминировал

внутри звездолета все, что только можно. Потому, надо думать,   и   не   пускал

туда никого. Да, "Оррэд", конечно, корабль непростой,   но   сделан-то   он   из

вполне понятных материалов. И, естественно, щелей, пазов и   карманов   в   нем

оказалось достаточно. Свамп, наверно, не рискнул бы пойти на   такой   шаг,   а

Крумелур - человек чуждый каких бы то ни было иррациональных   и   мистических

страхов. Образцовая трезвость мысли. Вот она и   одержала   победу.   А   почему

корпус звездолета   не   экранировал   дистанционных   сигналов,   подаваемых   на

управляемые бомбы, - ну, это   ты   у   кетчеров   спроси!   Подобных   интересных

вопросов много можно придумать. Ведь после гибели Энвиса "Оррэд" без всякого

управления с чьей-либо стороны плавно опустился   на   землю,   открыл   люки   и

выпустил нас с тобой. И мы, как   рассказывает   Крумелур,   держась   за   руки,

вышли, будто две сомнамбулы. Такими он и погрузил нас на свой личный   катер.

Но только после того, как убедился: Энвис мертв.

   Вот так, брат. А ты еще удивляешься, почему я то помню свое   прошлое,   то

не помню, то одно тебе говорю, то другое...

   - Да ничему я уже давно не удивляюсь, - вздохнул Язон. -   Просто   в   мире

абсурда жить не хочется. Вот и докапываюсь до всего, докапываюсь...

   - Надеюсь, помог тебе? - спросил Олаф.

   - Да, - кивнул Язон с искренней благодарностью и подытожил: -   Любопытная

история. Хотя и стара как мир. Те, кто мечтал осчастливить все человечество,

спокон веку приносили в мир неисчислимые бедствия. Но мы с тобой   сейчас   не

об этом должны думать. Видишь ли, история Энвиса многое   проясняет   в   общей

картине, но не все.

   Язону действительно не хватало какой-то важной   детали,   чтобы   составить

для себя непротиворечивую картину покорения Моналои и развития   наркобизнеса

на ней. Про монстров и Солвица разговор особый - там вообще темный лес.   Тут

бы хоть с первой серией загадок разобраться! И он предложил:

   - Давай вернемся к началу, Олаф.

   - К какому началу? - не понял тот.

   - К   началу   нашего   разговора.   Чем   больше   тебя   слушаю,   тем   сильнее

чувствую: не настоящий ты бандит. Среди фэдеров   как-то   случайно   оказался.

Еще случайнее, чем Энвис. Так на черта же они   тебе   нужны   сегодня?   Вот   к

какому началу я хотел вернуться. Давай, брат, рассказывай честно, не пытайся

врать, что по-прежнему ничего не помнишь. Чувствую, мясом питакки   откормили

тебя в Томхете хорошо.

   - Дотошный ты человек, Язон, - улыбнулся Олаф.   -   Ну,   так   уж   и   быть.

Расскажу, только коротко. Во рту уже пересохло. Да и стемнеет   скоро.   Пошли

назад.

   - Пошли, - согласился Язон. - А   во   рту   пересохло,   так   давай   выпьем.

Теперь уж можно. Все главное обсудили.

   Повторного предложения не потребовалось.

   Олаф тут же извлек из-за пазухи фляжку   с   чорумовкой,   и   даже   складные

стаканчики у него в кармане нашлись.

   - За нашу победу! - провозгласил Олаф.

   - Над кем? - поинтересовался Язон.

   - Над всеми, - хитро ответил Олаф.   -   Ты   давай   слушай   меня,   пока   не

поздно. А то приму еще стакан-другой, и не то чтобы забуду все, а просто мне

наплевать станет и на фэдеров, и на кетчеров, и на тебя.

   - Слушаю! - Язон остановился и дурашливо вытянулся   по   стойке   "смирно",

как это принято было, Например, у офицеров космического флота Лиги.

   - Помнишь, у Томаса Кронгирда друг детства без вести пропал? Так вот   это

я и был. Маленькая межпланетная барка взорвалась на подлете   к   необитаемому

астероиду. Я в ней один сидел, потому и обломки искать   не   стали.   Что   там

искать? Вспышку автоматические приборы зафиксировали. Ну а   в   космосе   как?

Если   тело   не   обнаружено,   формально   человек   считается   не   погибшим,   а

пропавшим без вести. Правильно? Я-то, конечно, должен был   погибнуть.   Но   в

последний момент перед взрывом фронтальный   экран,   на   который   я   смотрел,

превратился вдруг в большую черную кляксу. И меня неудержимо потянуло   туда.

Я еще   успел   услыхать   грохот   взрыва,   но   гиперпространственный   переход,

возникший неведомо откуда, спас мою жизнь.

   - Рвавнавр, - прошептал Язон.

   - Да, позднее я узнал, что эта штука называется именно так... Э! А   ты-то

откуда?..

   - Ну уж нет, - твердо   возразил   Язон.   -   Извини.   Так   мы   с   тобой   не

договаривались. Мои откровения в следующий раз. Так и куда же тебя   вынесло?

На Моналои?

   - Не сразу, - сказал Олаф. - Сначала я   попал   на   некую   планету   весьма

среднего уровня развития. И там якобы в качестве изгоев   жили   представители

одной древнейшей расы. По-моему, это   и   были   кетчеры.   Называли   они   себя

по-другому, но ведь кетчеры, если верить Энвису, на самом   деле   никак   себя

не, называют. Им даже имен   не   полагается.   Ну   так   вот.   Возвращаться   на

Сигтуну я не хотел. Энвиса боялся, и вообще: умер,   значит,   умер.   В   новом

месте следует начинать новую жизнь. Ничто особо не связывало меня   с   родной

планетой. Вот эти мудрецы и отправили меня через рвавнавр на Моналои...

   - Стоп!   Как   ты   их   назвал?   Мудрецы?   А   планета   носила   длинное   имя

Поргорсторсаанд?

   - Да! - не сталскрывать Олаф и с искренним удивлением спросил;   -   Откуда

ты знаешь?

   - Не скажу, - улыбнулся Язон. - Давай сначала еще выпьем.   Только   теперь

из моей фляжки. У меня состав особенный. Оцени.

   Выпить они успели. А вот беседу пришлось прервать,   потому   что   в   почти

стемневшем   небе   неожиданно    загорелась    новая    голубая    звездочка    и,

стремительно   увеличиваясь   в   размерах,   оказалась   фэдерским    космическим

катером. Тем самым, который несколько дней назад Язон провожал   из   Томхета.

Резко снижаясь, катер дымился и кое-где еще полыхал.

   - Они что, с ума посходили? - заворчал Язон.

   Потом вытащил из кармана передатчик, заранее настроенный на   персональную

волну Меты, включил и заорал в микрофон:

   - Эй, кто там у вас устраивает выходы из джамп-режима в   атмосферу?   Жить

надоело?

   -   Это   я   теперь   так   умею!   -   хвастливо    отозвался    веселый    голос

новоиспеченной хозяйки надела. - Правда, красиво?

 

     ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

 

   Освобожденная из плена "Ласточка" прилетела на   каких-нибудьдесять   минут

позже фэдерского корабля, который так лихо пригнала назад   Мета,   окрыленная

радомским успехом. О появлении супербота-невидимки в небе   Моналои   сообщила

сама Лиза, выйдя да связь уже в обычном радиодиапазоне.

   Итак, пиррянская команда торжественно   воссоединилась,   и   ночка   обещала

пройти бурно. Спать уже никто не собирался. Все поздравляли друг   друга,   не

смолкали бесконечные разговоры: вопросы, ответы,   возгласы   удивления,   шум,

гам, смех. Кто-то из молодых даже начал восторженно палить в воздух - этакий

салют победы. Чуть не побежали за шампанским. После Джемейки   флибустьерский

обычай встречать праздники обязательно с игристым вином   получил   достаточно

широкое распространение среди пиррян.   Не   признающие   в   принципе   никакого

опьянения, вообще никакого одурманивания,   они   полюбили   вкусное   и   легкое

шампанское как безалкогольный напиток и   особенно   радовались,   будто   дети,

мелодичному звону   сталкивающихся   хрустальных   бокалов   и   веселым   шипящим

пузырькам.

   На этот раз повод для праздника казался   весьма   достойным.   Словом,   еще

немного, и начался бы пир горой. Но тут как раз   Лиза   завершила   посадочный

маневр, внешняя крышка люка откинулась,   образуя   трап,   и   по   нему   первой

сбежала не многим знакомая, но долгожданная   Виена.   Вот   тут   все   сразу   и

вспомнили, что удачи удачами, а ведь до настоящей победы еще ох как   далеко!

И вообще, даже сама жизнь Миди пока еще оставалась под вопросом.

   Виена ни на минуту об этом не забывала и сразу от супербота   помчалась   в

медицинский отсек "Арго", на ходу уточняя детали. Пирряне расступались перед

слепой девушкой, не переставая про себя   удивляться,   как   это   она,   ничего

вокруг не видя, ухитряется так быстро ходить. Виена почти бежала   в   сторону

линкора "Арго" с уверенностью человека не просто зрячего, но и бывавшего уже

в этих местах. Чудес тут не было никаких - просто она   ощущала   без   ошибки,

где именно лежит Миди. Лиза едва успевала следом, но перед   самым   входом   в

корабль все-таки обогнала Виену и взяла ее за руку - по внутренним переходам

и лифтам огромного линкора наугад не побегаешь, никакие суперспособности   не

выручат.

   В медицинском отсеке,   возле   специально   оборудованной   постели   посреди

просторной хирургической палаты Виену уже ждали Тека и Бруччо.

   Больше никого к больной не допустили. Внимательно выслушав все   выводы   и

рекомендации врачей,   Виена   и   этих   двоих   попросила   удалиться.   Войдя   в

телепатический контакт с пострадавшей, она едва различала оттенки конкретных

чувств и мыслей в искромсанном в клочья   и   варварски   перемешанном   биополе

несчастной Миди. Выуживать из сплошной каши отдельные кусочки и   складывать,

склеивать, сшивать их вновь в единое целое было мучительно   трудно.   Близкие

посторонние   шумы,   а   тем   более   направленные   прямо   на   Виену   тревожные

ментальные импульсы отчаянно мешали ей.

   Что и говорить, задачу такой категории сложности совсем   еще   юная   Виена

решала впервые в жизни. Возможно, подобная задача вообще возникла впервые   в

истории человечества.   Во   всяком   случае,   пирряне   прецедентов   не   знали,

моналойцы - тоже, и никто ничего посоветовать не мог. Но   и   ошибиться   было

нельзя.

   Когда с диагнозом более или менее стало ясно,

   Виена попросила теперь уже всех пиррян покинуть не   только   отсек,   но   и

корабль.

   - А еще бы лучше, - сказала   она,   -   накрыть   линкор   сверху   чем-нибудь

изолирующим от псиэнергии.

   -   Нет   проблем,   накроем,   -   ответила   Мета.   -   Абсолютной   защиты   от

пси-лучей, сама   понимаешь,   не   существует,   но   я   поставлю   самый   мощный

многослойный экран, какой только есть у нас в арсенале.

   - Извините, если это все окажется не нужным, - робко проговорила Виена.

   - В каком смысле? - не понял Язон. Уж не   имела   ли   она   в   виду   полную

неизлечимость Миди?

   - Да я и сама еще не   знаю,   в   каком,   -   по-детски   трогательно   пожала

плечами Виена. - Я буду делать все, что могу, все, что от меня зависит.   Вот

и хочу, чтобы мне как можно меньше мешали. Ну, я пойду?

   Потом, уже сделав пару шагов, она обернулась и добавила:

   - Только, пожалуйста, не стойте здесь, около   входного   люка.   Это   может

затянуться надолго.

   И она ушла внутрь опустевшего линкора,   в   огромном   металлическом   чреве

которого сиротливо лежала сейчас одна лишь Миди.

   "Миди, - думал Язон. - Если быть цинично пунктуальным, то это и   не   Миди

даже, а только то, что от нее осталось".

   Виена не выходила на связь, пока работала, и подала сигнал с просьбой   об

отключении силового поля лишь через   четыре   без   малого   часа.   Но   многие,

несмотря на ее просьбу, так и оставались сидеть   возле   "Арго".   А   что   еще

делать ночью? Работать? Бред. Спать? Совестно как-то.

   Арчи - тот вообще готов был сидеть на траве перед защитным экраном никуда

не отходя и сколь угодно долго. Почему-то он считал, что именно   его   помощь

может понадобиться Миди в любой момент. Но секунды капали, сливаясь в минуты

и часы, а ничего не менялось. Никто на свете, кроме   Виены,   не   мог   помочь

Миди в этой ситуации.

   Виена появилась в проеме люка, странно качнулась, ухватившись за   стенку,

а потом спрыгнула на землю и медленно вошла в   освещенный   круг   под   мощным

высоким   фонарем,   ориентируясь,    очевидно,    по    изменению    температуры.

Опустилась на колени,   осторожно   потрогала   чахлые   моналойские   кустики   и

пыльную траву, вытоптанную пиррянами, и   наконец   тихо   проговорила,   словно

беседуя сама с собой:

   - Вся эта планета стонет и молит о помощи!

   И как они могут здесь жить? Не понимаю.

   Потом помолчала и добавила, уже явно обращаясь к собравшимся вокруг:

   - Я устала. Мне надо отдохнуть. Как минимум до утра. Еще три   или   четыре

сеанса, и я передам Миди врачам.

   Виена говорила по-прежнему   тихо   и   с   большими   паузами.   Каждое   слово

давалось ей с трудом. Но уж очень хотелось объяснить все в деталях.

   - Я уже восстановила самые первые, глубинные слои памяти   Миди.   Ну,   те,

что управляют рефлексами и вообще жизнедеятельностью организма. Вы извините,

я, наверно, глупости говорю, я не училась на врача. Терминов не знаю.   Но   у

меня получается! Правда. Так что...   все   будет   нормально,   друзья!   Все...

будет... хорошо.

   Она уже почти шептала, буквально засыпая на глазах у всех.

   Пирряне поняли, что у Виены действительно получается. Теперь   можно   было

расслабиться, поговорить о   другом   и   заняться   чем   угодно.   Кто-то   пошел

отсыпаться, кто-то, махнув рукой на сон - все равно через полчаса рассвет, -

принялся за работу. Кто-то отправился завтракать, у очень развитых физически

пиррян это бывало, - на нервной почве вдруг сильно разыгрывался аппетит.

   Язону или, скажем, Керку даже и в голову не пришло,   что   можно   ложиться

спать   в   такую   ночь.   Слишком   многие   проблемы   требовали    действительно

неотложного решения.

   Обеспечив   максимально   эффективное   восстановление   Виене   и    разместив

дежурную   медкоманду   у   постели    Миди,    все    руководство    собралось    в

кают-компании    "Конкистадора"    и    провело     маленькое     блиц-совещание.

Участвовали, кроме Керка и Язона, еще Арчи, Мета, Стэн, Рее и   Лиза.   Каждый

очень коротко   доложил   о   последних   новостях   и   высказал   соображения   по

дальнейшим планам.

   Керк назначил новое погружение с участием Виены на   послезавтра   и   велел

всем начинать готовиться к нему прямо сейчас.

   Стэн сообщил о   практически   законченной   разработке.   Новый   тип   оружия

условно назывался "гравимагнитным живоглотом" и представлял собою   генератор

силового поля обволакивающего типа.   Идея   состояла   в   том,   чтобы   там,   в

подземном пузыре, не расстреливать черные шары, что было весьма   опрометчиво

со стороны пиррян при первом же знакомстве, а захватить   в   плен   парочку   -

другую. Конечно, Стэнову генератору было далеко до той кетчерской   штуки,   с

помощью которой Энвис зацеплял Язона и Олафа,   но   он   работал   на   подобном

принципе и должен был оказаться эффективным. Во всяком случае, температура в

две тысячи градусов устройство это никоим образом испугать не могла.

   - Как это ни прискорбно, - сказал Язон, - звездолет "Оррэд" задействовать

в операции не удастся. Его главный энергетический контур активируется   легко

- для этого необходима лишь сильная эмоция ярости и гнева. С этим у нас   без

проблем, и система проверена уже не раз. Но вот дальше... Корабль   абсолютно

неуправляем, пока мы даже   не   сумели   добраться   до   перечня   его   основных

функций, тем более...

   - Слишком много слов Язон, - перебил

   Керк. - Суть-то в чем?

   - А суть в том, что этот "Оррэд" надо непременно прихватить   с   собою   на

Пирр. Уж там-то мы не торопясь во всем разберемся.

   - Есть уже договоренность с Крумелуром? - поинтересовался Рес. - В   какую

же сумму он оценил сломанную кетчерскую игрушку?

   - Нет никакой договоренности, - сказал

   Язон. - Но у меня есть подозрение, друзья, что на этот счет нам   не   надо

советоваться с Крумелуром.

   - Я не совсем понимаю тебя, Язон, - честно признался Керк.

   - Я тоже, - поддержал Рее.

   - А я прекрасно понимаю!   -   поднялась   со   своего   места   Мета.   Чувства

переполняли ее. - После этой треклятой   прополки   я   не   хочу   иметь   вообще

ничего общего с фэдерами. Я бы и деньги от них не брала. Уж лучше угнать   их

корабли, вообще захватить в честном бою все, что нам   может   пригодиться.   А

потом направить   ударные   подразделения   Специального   Корпуса   прямо   к   их

змеиному гнезду на Радоме.

   - Это эмоции, Мета, - резко осудил Керк, - мы не должны так   реагировать.

У них своя жизнь, у нас - своя. Специальный Корпус тут вообще   ни   при   чем.

Фэдеры нас наняли, и, заметь, мы уже почти   выполнили   порученное   дело.   От

честно Заработанных денег отказываться глупо. А   по   вопросу   о   звездолетах

можно, конечно, поторговаться.

   Язон с улыбкой кивал и подмигивал Мете, мол, я с тобой,   дорогая,   но   не

надо сейчас спорить с Керком, со временем он сам все поймет.

   - Если я правильно понял, - сказал вдруг Рес, - нет   на   Радоме   никакого

змеиного гнезда. Обыкновенное место встречи   бандитов,   одно   из   многих.   В

следующий раз они точно так же соберутся еще где-нибудь.

   - Ты правильно понял, Рее, - сказал Язон. - Я немножко знаком с   подобной

системой.

   А Мета все-таки не удержалась:

   - Но я хочу, чтобы эти гады собирались больше нигде и никогда!

   И тогда Керк рявкнул:

   - Хватит болтать о всякой чепухе! Не для того   мы   ночь   не   спим,   чтобы

обсуждать каких-то там бандитов!

   Потом   глубоко   вдохнул,   прикрыл   глаза   на   секундочку   и   спросил   уже

спокойно:

   - Бруччо, что у тебя?

   - Ну, я наконец выделил ключевую группу атомов в   макромолекуле   чумрита,

этакий игривый отросток, словно   пришитый   к   основной   структуре.   Не   буду

утомлять вас подробностями, но дело в   том,   что   привязанность   человека   к

планете определяется именно этим химическим хвостиком. У него есть   свойство

входить в резонанс с глубинными вибрациями планеты. Вот вам и зависимость.

   - Можно дополнить? - вскочил Арчи. -

   Глубинные вибрации, о которых говорит Бруччо, происходят лишь потому, что

у планеты полое ядро. Если   заменить   его   нормальным   жидким   или   твердым,

вибрации исчезнут и чумрит из,   так   сказать,   геомагнитного   превратится   в

обычный наркотик.

   - Хорошую техническую задачу ты перед нами ставишь, -   грустно   улыбнулся

Стэн. - Язон хочет домой? Замените, пожалуйста, ядро у планеты!

   Но шутки шутками, а Язон уже понял: величайшее открытие   рождается   прямо

на глазах. Ведь им наконец   удалось   увязать   чумрит   и   высокотемпературных

монстров.   Победа   над   чудищами   или   контакт   с   ними   наверняка   позволит

вторгнуться и в геоструктуру этого мира. Значит, разгадка почти найдена?

   Керк решил зайти с другой стороны:

   - Почему бы не оторвать пресловутый хвостик у молекул чумрита? Ведь тогда

от здешней наркомании можно будет лечить, как от обычного у влечения ЛСД.

   - Нет, Керк, хвостик оторвать нельзя, - разочаровал   его   Бруччо.   -   При

разрушении   этой   части    молекулы    обычным    химическим    способом    будут

образовываться жуткие токсины. Не ЛСД получится   в   организме,   а   мгновенно

убивающий яд. Кто-то предусмотрел и это.

   - Кто-то? - переспросил Рее.

   - Конечно, - устало повторил Бруччо, - я же еще раньше объяснял. Чумрит -

типичная синтетика.

   - В общем, так, - подытожил Керк. - Сами мы   в   этом,   похоже,   не   скоро

разберемся. Возвращаюсь к главному. Послезавтра опускаемся в магму.   И   пока

Виена заговаривает зубы этим черным шарам, мы берем пленников, из которых   и

вытряхиваем всю необходимую информацию.

   План был прямолинеен и даже наивен, но Язону вдруг показалось, что именно

поэтому он может оказаться   вполне   осуществим.   Не   поставить   ли   точку   в

дискуссии?

   Язон поднялся и объявил, специально заканчивая шуткой ставшую слишком   уж

серьезной беседу:

   - Ну вот и солнышко встало, друзья! Пора спать. Как вы полагаете?

   Мета утомленно вздохнула, даже не улыбнувшись, а потом упрямо повторила:

   - А фэдеров я все равно своими руками передушу.

   Почти шесть часов продлился второй лечебный сеанс на вновь   освобожденном

ото всех линкоре. Все шло как надо, но   по   окончании   Виена   уже   буквально

ползла по стенке. Вот чудачка! Могла же попросить   встретить   себя   прямо   у

дверей хирургической палаты. Так нет же - зачем-то плелась чуть живая   через

весь гигантский корабль к внешнему   люку,   а   пирряне   стояли   и   ждали   как

дураки, уже начиная тревожиться, но не решаясь идти навстречу. Насколько   же

тонкая материя эта телепатическая медицина - если сам не экстрасенс, в жизни

не сообразишь, что можно, а чего нельзя делать!

   В общем, Виена подошла к самому краю и вроде собиралась перешагнуть через

комингс, а   трап   почему-то   был   убран.   Все   как   будто   забыли,   что   она

совершенно ничего   не   видит.   Уж   больно   лихо   девушка   ориентировалась   в

пространстве с помощью своего шестого чувства. Ей закричали, конечно, но все

сразу,   одновременно,   и   разобрать   отдельные    слова    не    представлялось

возможным. Однако дело было даже не в этом. Виена все   равно   не   только   не

видела, но и не слышала ничего. В ушах ее стоял мерный гул, заглушавший   все

звуки: утомленный до крайности мозг не   успел   перестроиться   с   внутреннего

слуха на внешний.

   Короче, Виена все-таки шагнула в пустоту. До земли было   всего   ничего   -

метра два с половиной, но чтобы кости поломать, этого бы за глаза хватило.

   Пирряне - народ, конечно, быстрый, несколько человек дружно   ринулись   на

помощь. Но обогнал-то всех не пиррянин, а бывший доверенный   сотник   султана

Азбая, владеющий замедлением времени много лучше Язона.   Герои   Мира   Смерти

еще бежали, обгоняя друг друга, а Фуруху уже держал Виену на   руках.   Умение

моналойцев буквально вырастать из-под земли было не новостью для пиррян,   но

вот откуда он вообще тут взялся, этот местный феномен? Язон, Мета, Керк, все

руководители Пирра специально ждали появления   Виены   после   ее   сигнала   об

окончании сеанса. А моналоец? Но в любом случае молодец парень!   Кто   знает,

от какой участи спасал он в тот короткий миг Виену,   а   значит,   и   Миди,   а

значит (возможно), и свою собственную планету...

   Похоже, и сам Фуруху думал о чем-то таком.

   Он нес Виену бережно, нежно, как священнослужитель несет хрупкий сосуд   с

ритуальной бесценной жидкостью или как заботливый отец - маленького ребенка.

Да нет же! Язон наконец понял,   какое   сравнение   будет   самым   точным:   как

молодой жених -   любимую   невесту.   Оба   очень   красиво   смотрелись   вместе.

Высоченный, с рельефными мышцами, темнокожий парень, плечи вдвое шире бедер,

глаза сияют, улыбка белоснежная. И она   -   маленькая   златокудрая   фея,   чью

пиррянскую   мускулатуру   скрывали   широкие   складки   свободного   платья.    А

гармонию тонких черт очень милого личика не   нарушали   сейчас,   как   обычно,

пугающе неподвижные, будто стеклянные, невидящие глаза. Они были   закрыты   -

Виена уже спала и ровным счетом ничего не чувствовала.

   Потом, когда девушка проснулась, пирряне узнали много нового.   Во-первых,

было сразу объявлено, что третий сеанс, к которому она собирается приступить

немедленно,   теперь   уже   наверняка   станет   последним.   Собственно,    Виена

надеялась завершить лечение еще на втором сеансе, потому и   довела   себя   до

крайнего ментального истощения - уж больно обидно   было   прерываться.   Ну   а

во-вторых, ей удалось узнать от Миди, точнее, извлечь из ее памяти важнейшие

сведения о сварткулах и монстрах.

   Язон, общаясь с Миди, уже находившейся в коме, читал информацию по верхам

и добрался только до того момента, когда Миди   настиг   телепатический   удар.

Виена сумела влезть в сам   процесс   разрушения   биополя   Миди   пси-импульсом

чужака, и оказалось, что за малую долю секунды   до   полной   потери   сознания

Миди успела многое узнать и понять о высокотемпературной жизни.

   - Даже при самом благоприятном ходе лечения она сможет   говорить   с   вами

лишь дня через два, - сочла необходимым пояснить Виена.

   Тека кивнул, соглашаясь.

   - В постели же ей придется провести еще неделю как минимум.

   Тека снова кивнул.

   - А погружаться в вулкан мы планировали   завтра.   Поэтому   слушайте   меня

сейчас очень внимательно. Стрелять по сварткулам нельзя. Они не   являются   в

полном смысле   материальными   объектами.   Поэтому   и   захватить   их   в   плен

невозможно.   Уж   если   использовать   изобретение   Стэна,   так   для   пленения

монстров. Но лучше вообще ни на кого   не   нападать.   Они   же   просят   нас   о

помощи. Они и Миди об этом просили, только слишком... "громко".   Ее   биополе

не выдержало такого истошного ментального крика. Я надеюсь выдержать, но мне

придется еще и понять, о чем они кричат, какой именно помощи просят. Если вы

хотите помочь, не проявляйте никакой агрессии до тех пор,   пока   в   этом   не

будет крайней необходимости.   Вот,   собственно,   и   все.   Пойду   заканчивать

лечение. Возражений нет?

   Возражений не было. И быть не могло. В эти два дня юная пиррянка была для

всех главнее Керка. Как решит - так и сделают. Лиза, особенно   привязавшаяся

к Виене, безумно переживала за подругу. Она хотела предложить не   горячиться

и отложить еще на сутки все: и сеанс лечения, и боевую (или какая она   там?)

операцию. Но так и не решилась выступить одна против всех. А   поскольку   уже

набрала воздуха в легкие, сказать что-то было нужно. Она и сказала:

   - Только не падай больше, Виеночка! Пожалуйста.

   - Не буду, - пообещала та. - Теперь мы быстро закончим, и я не должна так

устать.

   Виена не обманула. На третий сеанс ушло не больше полутора   часов.   После

столь несерьезной нагрузки даже отсыпаться было   не   обязательно.   Но   Виена

все-таки легла пораньше, памятуя   о   более   чем   сложном   -   для   нее-то!   -

наступающем дне.

   А к Миди теперь уже можно было зайти. Она еще не вышла из комы полностью.

И Тека уверял, что не только о   разговоре,   но   и   об   осмысленных   взглядах

говорить еще рано. Однако Арчи упрямо рвался к своей   любимой,   уверенный   в

собственной полезности. И что   самое   интересное,   он   не   ошибся.   Миди   не

узнавала Теку и Бруччо, даже не всегда реагировала на появление   человека   в

ее палате. Но стоило молодому ученому с Юктиса склониться над постелью,   как

Миди, не открывая глаз, отчетливо прошептала:

   - Арчи, любимый!

   Это было почти чудо. Арчи прилетел к Язону как на крыльях и, захлебываясь

от восторга, поделился своим счастьем. А   Язон   посмотрел   на   него   строгим

взглядом врача, ставящего диагноз, и поведал:

   - Между прочим, на Моналои, в нашем, северном   полушарии,   сейчас   весна.

Пора любви. А любовь сильнее смерти. Люди об   этом   всегда   знали.   Так   что

ничего удивительного.

   - И что же ты предлагаешь в связи с этим? -   поинтересовался   Арчи.   -   Я

имею в виду завтрашний день.

   - Был такой   старый-старый   лозунг,   -   улыбнулся   Язон.   -   "Занимайтесь

любовью, а не войной!"

   - И со сварткулами тоже? - риторически вопросил Арчи. - Видишь ли,   Язон.

Я под хорошее настроение прямо на бегу обдумал кое-что и   пришел   к   выводу.

Про черные шары Виена все правильно говорит. На них охотиться   не   стоит.   А

вот монстров клювастых все равно убивать надо, что бы там ни   говорила   наша

добрая   девушка   о   вреде   агрессии!   Подумай   сам,   они   ведь   этих   тварей

человекоподобных не ради победы на поверхность отправляют, а наоборот - ради

гибели.

   Мысль была настолько парадоксальной, что Язон даже не сразу сообразил,   о

чем теперь спросить. И пока он размышлял, в дверь каюты постучали.

   - Войдите! - распорядился Язон.

   На пороге стоял Фуруху. Вообще он все это время жил вместе с пиррянами на

"Конкистадоре", но поводов заходить к Язону у моналойца давно уже   не   было.

Всем, что знал, парень поделился. Арчи   иногда   использовал   его   интеллект,

оказавшийся уникально обучаемым. День, другой на знакомство с материалом - и

можно было   поручить   Фуруху   обработку   данных   по   любой   тематике,   если,

например,   хотелось   сэкономить   время   на   составление   новой   компьютерной

программы. А для собственного обучения моналоец,   как   правило,   пользовался

электронной библиотекой. Лазить по архивам было   логичнее,   чем   дергать   по

мелочам такого занятого человека,   как   Язон.   И   вот   теперь   опять   возник

серьезный повод для общения.

   - Можно? - спросил Фуруху, неловко переминаясь с ноги на ногу.

   - Заходи. Может, и ты нам полезный совет подкинешь по поводу   завтрашнего

штурма?

   - Вряд   ли,   -   серьезно   ответил   Фуруху   и   на   всякий   случай   вежливо

улыбнулся.

   А вдруг начальник все-таки шутит. Язона он считал   теперь   своим   главным

начальником и почтение к нему полагал высшей   добродетелью.   Мозги-то   можно

иметь сколь угодно уникальные, но характер, воспитывавшийся годами, враз все

равно не переделаешь.

   - Я спросить хотел, - проговорил   Фуруху   извиняющимся   тоном.   -   Можно,

господин руководитель?

   По-моналойски он бы сейчас сказал "мой хухун", но на фруктовиковом Фуруху

говорил теперь   почти   как   на   родном   и   любил   щегольнуть   своими   новыми

знаниями. Иногда это выглядело довольно смешно.

   - Можно, парень, спрашивай.

   Язон   был   настроен   очень   добродушно,   и    Фуруху    почувствовал    это.

Расслабился, заговорил длинно и просто:

   - Я слышал, вы изобретаете средство, которое поможет нам   всем   отвыкнуть

от айдын-чумры и даже стать свободными гражданами Вселенной.

   Это правда? Каждый из нас сумеет полететь, куда он захочет?

   - Такого средства пока еще нет, - назидательно   проговорил   Арчи.   -   Это

очень сложно - создать   антидот   для   вашей   айдын-чумры.   Но   мы   над   этим

действительно работаем.

   - Пожалуйста, господа, побыстрее, - как-то жалобно попросил Фуруху. - Мне

просто не жить без вашего средства.

    - Слушай, - удивился Язон, - неужели ты думаешь,   что   мы   это   лекарство

персонально ради тебя будем делать? Я знаю о твоей мечте полететь   к   другим

мирам, Мета мне рассказывала, но ведь и ты должен знать: мы с   Арчи   -   твои

товарищи по несчастью. А уж нам-то самим намного нужнее вырваться отсюда!

   - Нет! - с неожиданной горячностью возразил Фуруху. - Мне нужнее.

   - Это еще почему? - Язон прямо оторопел.

   - Сказать? - спросил Фуруху и расплылся в странной глуповатой улыбке. - Я

полюбил вашу девушку. Виену. Я теперь не смогу без нее.

   - Постой. Но вы ведь даже незнакомы.

   -   А   разве   для   того,   чтобы   полюбить,   обязательно    знакомиться?    -

отпарировал Фуруху.

   - Вообще-то нет, -   согласился   Язон.   -   Но   ты   хоть   знаешь,   что   она

безнадежно слепа?

   - Это вы все слепые, если не   видите,   какая   она   красивая,   -   обиделся

Фуруху.

   - Я просто хотел сказать, что с ней будет тяжело, - сдал назад Язон.

   -   С   ней   будет   очень   хорошо,   -   мечтательно   протянул   Фуруху.   -   А

безнадежности на свете не существует. Ее придумали зануды и пессимисты.

   Пока Язон оценивал по достоинству эту оригинальную   мысль,   Фуруху   вдруг

спросил:

   - Как вы думаете, я ей понравлюсь?

   Вот так вопрос! Язон замялся, оглядываясь на Арчи. (Сказать? Не сказать?)

Арчи пожал плечами.

   - Ты ей уже понравился.

   - Правда?!

   От полноты чувств Фуруху, забыв обо всяком почтении   к   начальству,   сжал

Язона в объятиях, так что хрустнули кости.

   - Полегче, парень, полегче! Особенно когда будешь Виену обнимать.

   - Погодите! Но она же не видела меня...

   - Дурачок, - улыбнулся Язон. - Она подругому видит. Лучше,   чем   мы   все.

Слушай, - сменил он тему, - а хочешь полезть вместе с нами в жерло вулкана?

   - Конечно, хочу!

   "Ну, понятно! За Виеной ты полезешь хоть голышом в раскаленную лаву".

   А вслух Язон сказал другое:

   - Тогда иди к Стэну и поучись двигаться в жаропрочном костюме.

   - Бра! - крикнул Фуруху уже из-за двери.

   - Ну, - повернулся Язон к Арчи, - что я говорил? Весна на планете.

 

     ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

 

   - Как назовем вторую операцию? - спрашивал накануне Стэн.

   И Язон не задумываясь ответил:

   - "Погружение в преисподнюю-2".

   Так и назвали. На полном серьезе. С чувством юмора   у   пиррян   всегда   не

очень хорошо было.

   В день "Погружения в преисподнюю-2" погода с   самого   утра   не   радовала.

Сгустились низкие, почти черные тучи, ветер поднялся, засверкали молнии   под

аккомпанемент далеких еще раскатов грома, а когда   пиррянский   линкор   вновь

завис над самым кратером, хляби   небесные   разверзлись   и   мощнейшие   потоки

тропического ливня начали заливать все вокруг.   "Арго"   закрывал   собою   как

зонтиком   жерло   вулкана,   и   это   было   кстати,   потому   что   кипящая    над

поверхностью лавы вода сильно   ухудшила   бы   видимость   и   вообще   осложнила

обстановку.

   Подобный разгул стихий многие сочли бы недоброй приметой.   Но   только   не

пирряне. Для нихто это была вполне нормальная погода. Подумаешь,   гроза!   Да

во время урагана или морской бури иной раз только удобнее воевать. Зверье   -

в панике, в растерянности, а пиррянский воин всегда собран и ко всему готов.

   А вот Крумелур тихо сказал Язону:

   - Вторая гроза за один месяц - это небывалое событие для Караэли.   Что-то

серьезно меняется в нашем климате.

   - И почему же? - поинтересовался Язон.

   - Честно говоря, пока не   знаю.   Но   сейчас   нырнем   вместе   в   магму   и,

надеюсь, кое-что выясним.

   Язон посмотрел на Крумелура долгим взглядом.

   "Очень неглупый человек, - думал он, - даже, можно сказать,   прозорливый.

Видит многое на четыре хода вперед. Зачем же он вызвался теперь   погружаться

вместе   с   пиррянами?   На   что   рассчитывает?   Почему   не   боится?   Впрочем,

последний вопрос нелеп. Фэдеры приучены играть со смертью не хуже пиррян".

   Опускались   сразу    двумя    тектоскафами.    Не    то    чтобы    планировали

широкомасштабные военные   действия,   а   просто   после   первого   относительно

успешного путешествия обнаружилось много новых желающих. Ведь,   кроме   Миди,

никто тогда не пострадал, да и не мог пострадать.   Ментальный   удар   угрожал

всерьез лишь раскрытому настежь сознанию экстрасенсов. Обычные же люди вроде

ничем   и   не   рисковали.   Только   Ронуса   на   "Погружение   в   преисподнюю-2"

приглашать не стали. Хватит, достаточно уже дров наломал. Для весьма тонкого

дела, именуемого   контактом,   кандидатура   Ронуса   или   таких   же,   как   он,

несгибаемых воинов мало годилась. И Керк лично уговаривал заслуженного бойца

не обижаться на принятое сообща решение.

   Виена   подготовилась   основательно.   Наученная   чужим    горьким    опытом,

рисковать   девушка    не    собиралась.    Строго    говоря,    после    глубокого

телепатического контакта весь опыт Миди, полученный при   первом   погружении,

по   существу,   сделался   ее    собственным,    и    повторение    ошибок    стало

маловероятным. Нет уж, она не будет раскрываться   перед   врагами,   не   будет

рваться напролом   или   подставлять   кому-либо   "незащищенную   спину".   Виена

продумала все до мелочей и погружалась в   мир   высокотемпературных   монстров

настороженно, предельно внимательно и очень медленно. Так иногда   заходят   в

тихую холодную воду те, кто не любит резких и острых ощущений. Ведь у   Виены

помимо   общего   механического    погружения    параллельно    проходило    свое,

ментальное - куда как более сложное.

   Уже на глубине десяти километров девушка начала   чувствовать   присутствие

посторонних.

   - Да с ними же невозможно общаться! - вырвалось у   Виены.   -   Они   просто

фантастически глупы!

   - Кто? - не понял Язон.

   - Не знаю точно, кто это, но они ужасно   глупые   -   те,   кто   плывет   нам

навстречу.

   - Приготовиться к бою? - поинтересовался

   Стэн.

   - К бою мы и так всегда готовы, - резонно заметила Виена.

   - Стэн хотел спросить у тебя, можно ли в них стрелять, - разъяснила Мета.

   - Можно стрелять, а можно и не стрелять - как хотите, - странно   ответила

девушка-экстрасенс.

   - Что значит "как хотите"? - возмутился Керк.

   - А то и значит. От этой стрельбы просто ничего не изменится. Они   глупые

очень, - упрямо повторила Виена.

   "Вот заладила!" - подумал Язон.

   Потом вызвал на экран связи стоящего рядом   с   ним   Арчи   и   увидал,   что

юктисианец загадочно улыбается. Он уже сделал какие-то выводы из   наблюдений

Виены, но пока не торопился произносить их вслух.

   - Тогда я попробую поймать хотя бы одного, - предложил Стэн.

   - Попробуй, - откликнулась Виена рассеянно и очень тихо.

   То ли она в этот момент выставляла   какую-нибудь   хитрую   защиту,   то   ли

погружалась в транс для наилучшего восприятия чужеродных телепатем.

   Монстры выплывали из энергетического   пузыря,   пронзая   клювами   оболочку

точно так же, как и в прошлый раз.   Поголовье   их   было   на   этот   раз   явно

скромнее, но манера   поведения   ничуть   не   изменилась.   Чудовища   плыли   не

навстречу тектоскафам пиррян - просто двигались наверх сами по себе. Так что

стрельба казалась действительно неуместной. А вот расставить сети на   них   -

это представлялось весьма забавным экспериментом.

   Тут же пришлось убедиться, что   обладатели   клювов   с   прорезями   хоть   и

глупые, но достаточно хитрые. Попадаться в ловушку они   не   хотели   и   ловко

маневрировали, как шустрые рыбешки   в   быстрой   воде.   Наигравшись   вдоволь,

точно кошка с мышкой, Стэн наконец захлопнул над одним из них силовой колпак

и стал медленно подтаскивать пленника к тектоскафу.

   - О чем он думает сейчас? - поинтересовался главный пиррянский технарь   у

Виены.

   - Он ни о чем не думает, - попыталась объяснить девушка. -   О   чем   может

думать отрезаемый у человека палец?

   - Но он хоть чувствует боль или какой-то дискомфорт? - задал   Язон   более

правильный вопрос.

   - Думаю, что нет. И никакого толку мы от этого экземпляра не добьемся.   В

его организме идут сейчас процессы   распада.   Все   системы   одна   за   другой

планомерно отключаются от управляющего центра.

   Виене очень нравилось говорить такими наукообразными фразами. Видно было,

что каждую свою формулировку она старательно продумывает.

   - Значит, мы его просто не довезем до... - начала понимать Мета, но так и

не сказала докуда, потому что монстр буквально рассыпался в пыль на глазах у

восхищенной публики.

   Поскольку картинка транслировалась каждому на   персональный   экран   через

сложную   систему   датчиков   и   преобразователей,   выглядело   это   совершенно

ненатурально, как дурацкая компьютерная игра. Но   пирряне-то   понимали:   все

происходит на самом деле,   и   новый   заколдованный   круг   их   совершенно   не

радовал.

   Однако ничуть не унывающая Виена предложила влететь во   внутренний   объем

высокотемпературного мира прямо на тектоскафе. Не совсем понятно   было,   как

она планирует   это   сделать.   Меж   тем   Виена   "попросила"   глупых   монстров

одновременно вдесятером прорвать силовую   оболочку   в   достаточно   локальной

зоне, и компактный пиррянский аппарат легко проскочил   через   образовавшийся

проем. Второй тектоскаф решили на всякий случай оставить   снаружи,   а   члены

его   экипажа,   желающие   поглазеть   на   подземные   чудеса   и   приобщиться   к

торжественному раскрытию тайны, полетели дальше в скафандрах.   Конечно,   они

старались держаться поближе к могучим стенкам первого жаропрочного   корабля.

Так в обычном наземном бою пехотинцы жмутся   к   броне   самоходок   и   танков,

словно это и в самом деле   может   спасти   от   взрывной   волны   или   шального

осколка.

   Но никакой войной здесь пока и не пахло.   На   снижение   пошли   быстрее   и

увереннее, чем в прошлый раз. Плантации жили   своей   жизнью,   размеренной   и

неизменной. Черные шары-сварткулы роились, как пчелы над цветами.   Их   стало

будто бы даже больше. И, опережая возможные действия   чужаков,   Мета   повела

тектоскаф прямо навстречу шарам.

   Виена руководила:

   - Опасаться пока нечего. Снижайтесь! Смелее!

   Ну а вести какой бы то ни было корабль смелее, чем это умеет делать Мета,

вряд ли возможно. В общем, тектоскаф висел уже в пяти метрах   над   подземной

плантацией, когда черные шары наконец сообразили, что   к   чему.   Они   начали

раздуваться, но плыть навстречу вроде даже не собирались. Потом стало   ясно,

что пресловутые сварткулы избрали новую тактику.   Они   построились   в   почти

правильную окружность и, очевидно, хотели охватить корабль пиррян.

   - Успеем уйти, если они будут брать нас в кольцо? - спросил Стэн у Меты.

   - Успеем, - ответила та уверенно.

   Язон мысленно позавидовал ее оптимизму: откуда   им   всем   было   знать,   с

какой скоростью способны перемещаться сварткулы и что они   вообще   задумали.

Только на одну Виену и оставалась надежда.

   А ей уже стало тяжело. Это было хорошо видно по   напряженной   мимике,   по

замедлившейся реакции, по голосу, внезапно зазвучавшему глухо и   с   большими

паузами.

   - Не надо... никуда удирать. Они... выбрали фигуру... наиболее удобную...

для общения.

   - А ты уже понимаешь, что они говорят? - решил уточнить Керк.

   - Почти, - сказала Виена. - Только,   пожалуйста...   не   стреляйте!   И   не

удирайте... никуда...

   - Принято, - мрачно согласился Керк, очень недовольный всем происходящим.

   Сварткулы,   слившись   в   огромный    бублик,     вращались    теперь    вокруг

пиррянского тектоскафа, словно пояс астероидов вокруг какой-нибудь планеты.

   - Ты уже готова переводить им вопросы? - спросил Язон. - У нас   же   время

ограничено.

   - Я попытаюсь, - скромно сказала Виена.

   Судя по голосу, она снова   обретала   хорошую   форму.   По-видимому,   самый

тяжелый период, связанный с моментом настройки на   чужую   систему   мышления,

был пройден.

   - Узнай для начала, кто они и откуда? - Таков был   первый   незамысловатый

вопрос.

   Ответ получился весьма громоздким и не слишком определенным:

   - Мы - принципиально новая форма жизни. Попали сюда из   далекого   мира   с

хорошей высокой температурой не только   внутри,   но   и   снаружи.   Добирались

внепространственным путем с промышленной целью.

   Подобный текст нуждался, разумеется, в дальнейшем переводе на   нормальный

человеческий язык, как минимум в научном редактировании. Но все слова   Виены

шли на запись, а значит, для расшифровки еще будет время, сейчас   главное   -

схватить суть. И кажется, это удавалось. Вопросы сыпались   один   за   другим.

Только бы лишних не задавать! Ведь время, время...

   Кто или что первым   начнет   сигналить   о   необходимости   подъема   наверх?

Виена, которой сейчас наверняка не   легче,   чем   на   сеансах   лечения   Миди?

Тепловая   защита   костюмов,   исчерпавшая    энергоресурс?    Датчики    расхода

кислородной смеси? Или что-нибудь еще,   вовсе   непредвиденное?   Да,   пирряне

сейчас не сражались с конкретным врагом,   однако   сами   условия   жизни   этих

немыслимых сварткул были изначально враждебны человеку. Сражаться   было   бы,

наверное, легче, а тут возникала непривычная задача - заботиться не только о

своей жизни, но и о жизни того, кто до сих пор считался врагом.

   Чуть позже, когда все поняли, что диалог   получается,   пирряне   перестали

обращаться к Виене, а говорили уже напрямую с черными шарами.

   Тут-то и выяснилось, что сварткулы - вовсе никакие не существа, и даже не

устройства в полном смысле.   Это   небольшие,   упакованные   в   энергетические

капсулы фрагменты   гиперпространственных   переходов,   то   есть   своего   рода

джамп-передатчики, через которые и общается с пиррянами   ктото,   находящийся

сейчас на своей далекой горячей   планете.   Здесь   же,   на   Моналои,   реально

присутствует   только   одно   разумное   существо,   но   его   собственный   разум

решительно не приспособлен для общения. Существо это ютится в   самом   центре

планеты Моналои, где выгрызло себе нору с подходящей для жизни   температурой

- около пятнадцати тысяч градусов. Меньше   просто   холодно.   Так   называемые

монстры действительно служат ему своего рода руками,   пальцами,   щупальцами.

Как   угодно   назови,   но   человекоподобные   куклы   являются   исполнительными

механизмами, и только. Ни о каких нервах, а тем более   психических   реакциях

по отношению к ним говорить не приходилось. Так что и   аналогия   с   пальцами

показалась   Язону   несостоятельной.   Он   предложил    сравнить    монстров    с

непрерывно растущими волосами, которые надо подстригать. Образ этот оказался

очень близок к истине. Непрерывно плодившиеся   монстры   просто   должны   были

погибать. И если   их   не   настигали   внешние   силы,   разрушение   происходило

естественным путем, но это плохо отражалось на работе остальных. Вот   они   и

искали себе врагов.

   "Весьма путаная логика, - подумал   Язон.   -   Тем   более   что   по-прежнему

непонятно, когда же все это началось. И главное, зачем?"

   Чтобы выяснить это, обратились к истории. На   Моналои   сварткулы   прибыли

много вращений назад. Что значит много и каких именно вращений, выяснить   не

удалось: лет, месяцев, дней? С конкретикой всякой у этих   тварей   было   хуже

всего. Или Виена просто не находила пока адекватных слов при переводе.   Цель

прибытия уточнили. Она оказалась сугубо   прозаической   -   в   горячих   недрах

планеты содержалось много твердой кристаллической серы, служившей для данной

формы жизни основой основ: и питание, и размножение, и развлечение, и путь к

знаниям, и еще что-то абсолютно непереводимое даже на   уровне   ощущений,   но

очень важное - все это без серы никак.

   Чтобы не говорить всякий раз длинно и вычурно "иная форма   жизни",   Виена

употребляла термин "сварткулы", хотя   теперь   стало   абсолютно   ясно,   сколь

глупо   называть   черными   шарами   тех,    кто    находится    по    ту    сторону

телепатического и гиперпространственного коридора. Все равно   что   принимать

говорящий радиопередатчик за живого человека. Но, с другой стороны, название

получилось в чем-то удачным, ведь "куда" по-шведски - не только шар, но   еще

и нора, отверстие. Словом, черная дыра в пространстве.

   Вообще же сварткулы были существами, не имеющими постоянной формы, но для

выполнения конкретных материальных задач им приходится   создавать   для   себя

какую-то внешнюю оболочку. Вот, например,   принялись   разрабатывать   богатое

месторождение серы и породили монстров. Почему именно таких? Подсмотрели   на

поверхности. На планете   Моналои   не   впервые   просыпались   вулканы,   и   это

позволяло выглядывать наружу. Вот и скопировали сварткулы не только   внешний

вид человека, но и внешний вид поля для добычи человеческой пищи.   Пришельцы

оказались   большими   любителями   собезьянничать.   Поэтому,   когда   во   время

последнего извержения увидали плантации с надсмотрщиками, тут же   и   у   себя

изобразили такое. Вот и все. Глупо и просто.

   А вообще   диковинной   алмазной   серы   становится   все   меньше   и   меньше.

Отправляют ее с Моналои на Горячую (другого названия планеты   предложено   не

было) через гиперпереход, который, кстати, в последнее время стал   плоховато

работать. Само разумное существо, несмотря на свою бесформенность (логика   в

этом месте опять хромала), уже не сумеет уйти через   такой   узенький,   почти

закрывшийся рвавнавр обратно в   свой   мир.   Это   беда.   Да   и   серу   удается

отправлять лишь крошечными   кусочками.   Есть   подозрение,   что   всему   виною

жадность сварткул. Вырабатывая без   оглядки   залежи   редкого   минерала,   они

сделали планету пустой внутри.   Из-за   этого   начались   какие-то   непонятные

вибрации, активизировалась вулканическая деятельность, рвавнавр   практически

закрылся, а монстры-исполнители стали плодиться   в   безобразном   количестве.

Вот сварткулы и послали их наверх с просьбой о помощи. Кто бы еще понял, что

это просьба! Когда вылезает такая нечисть и   начинает   крушить   все   вокруг.

Однако теперь как будто понимание достигнуто. Им   хочется   верить,   что   это

так. Язону тоже.

   Большого интереса для дальнейшего обмена информацией   сварткулы,   похоже,

не представляли, но помочь им явно следовало. Не бросать же в самом деле   на

произвол судьбы разумное существо с весьма высоким уровнем развития! Пусть и

очень не похожее на человека. А   к   тому   же   гибель   загадочного   пришельца

внутри Моналои грозила обернуться и для людей всепланетной катастрофой.

   - Чего вы хотите от нас? - спросил Язон.

   - Теперь, когда мы   видим,   что   среди   вашей   расы   тоже   есть   разумные

существа, мы просим помочь нам выбраться отсюда. От вас   потребуется   совсем

немного. Мы сами пришлем корабль и проведем эвакуацию.   Но   для   нас   крайне

важен эмоциональный фон вокруг и   понимание   вами   происходящего.   Возможно,

потребуется и некоторая техническая помощь, но это мы решим по ходу дела.

   Перспектива подобной акции представлялась весьма туманной, и   Язон   решил

уточнить:

   - Как это все будет выглядеть? Вы пробьете   огромную   брешь   в   планетной

коре?

   - Разумеется.

   - А как же после?

   - Мы ее заделаем.

   - Тогда, может, заодно вы и серединку планеты заделаете? - то ли в шутку,

то ли всерьез предложил Язон.

   Впрочем, вряд ли эти бесформенные способны воспринимать юмор.   Они   и   не

восприняли.

   - Разумеется, - последовал ответ. - Мы восстановим прежний   вид   планеты.

Иначе здесь будет катастрофа.

   - Ну, так это другой разговор! - обрадовался Язон.

   Удача сама шла в руки.

   До полной ясности не хватало только еще одной крошечной детальки.   Вопрос

вертелся у Язона на языке, но вдруг потерялся, забылся, спутался с   другими.

И это ужасно мешало, а   все   остальные   еще   и   лезли   наперебой   со   своими

дурацкими интересами.

   Стэн допытывался, какое оружие   применяют   на   Горячей.   Не   было   у   них

оружия. Вообще. Рее хотел знать, не собираются ли сварткулы присоединиться к

Лиге Миров. Нет, не собираются, им это не нужно. Мета   ухитрилась   спросить,

есть ли у них понятие о мужчинах и женщинах, как они размножаются,   понимают

ли, что такое любовь и красота. Ответ получился, к сожалению, непереводимым.

   В   общем,   разыгрывалась    сценка    "Первый    контакт    с    негуманоидной

цивилизацией" из самой пошлой телевизионной постановки далекого прошлого.

   Не верил Язон в такие случайные контакты спустя многие тысячи   лет   после

выхода человечества в космос. И   вообще,   эти   высокотемпературные   разумные

существа, поедающие какую-то алмазную   серу,   да   еще   и   мимикрирующие   под

людей, выглядели театром абсурда. Какой   смысл   жить   на   горячих   планетах?

Любая горячая планета - явление временное, она должна остыть и остынет.   Что

дальше? Кочевать   по   Галактике   на   обшитых   асбестом   раскаленных   утюгах,

врываясь в недра обычных землеподобных   планет,   корежа   жизнь   человеческим

цивилизациям? Использовать для   путешествий   капризный   и   трудноуправляемый

рвавнавр? Не абсурд ли это   все?   И   может   ли   природа   естественным   путем

породить подобную жизнь? Язон считал, что не может. Он был уверен, что...

   А вот и забытый вопрос! Не очередное ли это   творение   безумного   доктора

Теодора Солвица?

   Однако спрашивать впрямую о Солвице бесформенных тварей с   другого   конца

Галактики смысла не было. С именами, названиями, цифрами и   прочей   знаковой

символикой у них крайне плохо. Это уже все поняли.   Значит,   надо   построить

вопрос как-то хитрее.

   Наконец Язон придумал.

   - С чего начиналась ваша цивилизация?

   Ответ пришел странный:

   - Не могу больше. Извините.

   Язон, да и остальные тоже, не сразу поняли, что это   уже   не   перевод,   а

простая реплика Виены. Усталый выдох перед тем, как полностью отключиться.

   Ничего ужасного не произошло. Виена просто заснула.   Она   выполнила   свою

работу. За такое на иных   планетах   памятники   ставят.   А   на   Пирре   просто

скажут: "Молодчина! Спасибо! Ты отличный боец! Но мы еще   не   победили.   Так

что не расслабляйся!"

   И Язон тоже не расслаблялся. Оставалось самое сложное - вернуться   назад,

а без переводчицы Виены почти в самом центре чуждого мира сделалось   намного

опаснее.

   Керк явно ждал каких-то слов именно от Язона, но тот   был   еще   не   готов

расставить все точки над i. Его главный вопрос остался без ответа. Да   и   не

договорились они как следует со сварткулами. Вот что по-настоящему плохо!

   Ну обещали помочь, ну станут ждать пресловутого горячего звездолета. Даже

не знают, как он выглядит: будет ли величиной со скромный   астероид   или   не

больше домашней кошки размером. К чему готовиться? А главное - когда?   Вроде

проскочило слово "скоро". Но "скоро" - это и к   Завтрашнему   утру,   и   через

тысячу лет - тоже скоро. Какие у   них   там   представления   о   времени?   Нет,

нельзя просто   так   улетать.   И   вообще,   кольцо-то   вокруг   тектоскафа   все

вертится и вертится...

   Тогда Язон сосредоточился, напряг все свои телепатические   способности   и

спросил,    то    есть    транслировал    черному    кольцу,     одно-единственное

кричаще-вопросительное слово:

   "КОГДА?!"

   На целую фразу у него бы все равно таланта и сил не хватило.

   И кольцо вдруг распалось. Осыпалось вниз дождем маленьких черных мячиков.

А   там,   перемешавшись,   покружившись,   попрыгав,   словно    озорные    щенки,

сварткулы выстроились вдруг в четкие линии, повернулись к тектоскафу,   чтобы

всему экипажу   было   удобнее   смотреть,   и   оказалось,   что   это   ряд   цифр,

нормальных арабских цифр, которые не могли   означать   ничего,   кроме   числа,

месяца и года по стандартному галактическому летосчислению.

   Ай да сварткулы! Ай да не понимают они конкретики!

   Язон полностью успокоился. Успеет он теперь задать свой   главный   вопрос.

Ведь корабль пришельцев будет здесь ровно через два дня.

   - А теперь наверх, ребята! - шепнул он радостно.

   И Керк начальственно распорядился:

   - Поднимаемся.

 

     ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

 

   - Вот, значит, как, - проговорил Крумелур, прощаясь с Язоном возле   трапа

своего личного катера. - Выходит, мне не бойцы   нужны   были,   а   колдуны   да

маги.

   Рядом с ним вновь стояли два личных телохранителя Фух и Вук, полные имена

которых, как теперь знал Язон, были Фувуху и   Вуфуку,   просто   Крумелур   при

первом знакомстве пожалел слух непривычных к моналойскому инопланетников.

   Удивительно еще, как он сподобился в магму нырять в   гордом   одиночестве,

без бодигардов, но... жизнь заставила. Похоже, самый хитрый   из   фэдеров   не

жалел о предпринятой вылазке. Он должен   был   увидеть   все   своими   глазами.

Сработала старая привычка - знать, за что платишь деньги. А еще он, конечно,

хотел понять, какие у него теперь вообще перспективы.   И   перспективы,   надо

заметить, Крумелуру совсем не понравились.   Все-таки   он   был   действительно

прозорлив.

   - Темный ты человек, - пожурил Язон, - экстрасенсов магами называешь.   Ну

да ладно. К чему ты это сказал? Уж не надо ли так понимать,   что   вы   теперь

откажетесь расплачиваться по долгам?

   - Да ты что, Язон! Проглоти меня   Тени   Алхиноя,   если   решусь   на   такое

кидалово! Обижаешь. Виена - ваш человек. Значит, вам и награду получать. Я о

другом грущу. Чем вот еще обернется вся эта   бодяга   с   эвакуацией   горячего

зверья? Разворотят они мне всю планету, мерзавцы. Им же на людей   наплевать,

как нам на муравьев.

   - Ну, во-первых, нам на муравьев не наплевать, - поспешил не   согласиться

Язон. - Во-вторых, они же обещали отнестись с пониманием. А в   случае   чего,

вся наша эскадра сохраняет боевую готовность. Советовал бы и тебе   поступить

так же.

   - Да что, брат, наша эскадра, ваша эскадра...

   Пустое это   дело.   Если   они   одновременно   из   космоса   и   из-под   земли

шарахнут, обе наши эскадры куда-нибудь в кривопространство провалятся. Много

ты знаешь об их технологиях? Это они сейчас такие добренькие, пока им что-то

надо. Кстати, непонятно, что именно. А как не нужно станет - пиши пропало.

   - Странные идеи, Крум. Я   готов   над   ними   поразмышлять   на   досуге.   Но

сейчас-то что ты мне предлагаешь?

   - А вот поразмышлять и предлагаю. Только времени на это немного осталось.

Два дня. И пока они еще не   прилетели,   надо   применить   под   землей   оружие

Фермо.

   - Какое еще оружие Фермо? Катализатор распада? Так он же сгорит   в   магме

за одну секунду, превратится в ничто.

   - Язон, перестань прикидываться дурачком!

   Вы разве еще не разработали жаропрочную модификацию катализатора?

   - Нет. Даже не занимались этим. Подумали и выбросили из головы.

   Язон говорил неправду. В тот же день Стэн не без помощи Бруччо подыскал в

компьютере подходящее химическое соединение.   Примерно   сутки   ушли   на   его

синтез и еще столько же на тонкую доводку   структуры   в   ходе   эксперимента.

Оружие теперь реально существовало, но применять его Язон собирался только в

самом   крайнем   случае.   Уничтожение   монстров   само   по   себе   не   являлось

убийством, как не является преступлением работа парикмахера.   Но   замуровать

живьем в толще планеты разумное существо вместе с его тайной - это   было   бы

ужасно во всех отношениях.

   - Жаль, - сказал Крумелур. - Я думал, вы более серьезные   люди.   Придется

ускорить свои собственные научные изыскания.

   А вот это были просто слова. Наука у фэдеров уже давно пребывала в крайне

убогом состоянии.   Кроме   ударившегося   в   мистику   и   эзотерику   Свамна   да

любителя химических фокусов Фермо, никто из них вообще   ни   на   что   не   был

способен. Технические новинки фэдеры всегда покупали, не в   силах   создавать

сами.   А   если   им   не   продавали,   они   брали   так.    Зачастую    вместе    с

изобретателем, которого превращали в раба. Было у Язона   подозрение,   что   и

замысел каталитической бомбы Фермо украл   у   кого-то.   Иначе   давно   бы   сам

реализовал высокотемпературный вариант.

   "А что, если у них и вправду есть такое оружие? - мелькнула   вдруг   прямо

противоположная мысль. - Вполне реальный   поворот   событий.   Тогда   они   уже

готовы применить и обязательно применят катализатор распада. Просто Крумелур

еще надеется переложить   всю   ответственность   на   плечи   исполнителей.   Эх,

поговорить бы сейчас с Олафом! Да как-нибудь тайком..."

   - И все-таки подумай, - повторил Крумелур, уже пожимая руку Язону.

   - И ты подумай, - ответил Язон. - В идеале я   предпочел   бы   видеть   тебя

здесь ровно в полдень через два дня. А в небо над Моналои   пусть   поднимутся

все твои корабли.

   Олаф прилетел сам, будто между ним и Язоном   установилась   телепатическая

связь. На самом деле старый опытный интриган   просто   точнехонько   рассчитал

время, чтобы нигде не столкнуться с Крумелуром, и был   в   пиррянском   лагере

минут через пятнадцать после того, как   Язон   расстался   со   своим   хитрющим

работодателем. Олаф даже не скрывал, что   ведет   двойную   игру.   Сразу   увел

Язона в поля и продолжил разговор, как будто никто и не прерывал   его   столь

надолго.

   - Так, значит, ты бывал   на   планете   Поргорсторсаанд?   -   спросил   Олаф,

буквально сгорая от нетерпения.

   - Бывал! - усмехнулся Язон. - Да я там родился и вырос. Но если ты хочешь

раскрутить меня на ответные откровения, то извини -   вначале,   как   циничный

прагматик, я должен понять,   чего   ради.   Историю   Энвиса   ты   рассказал   по

собственному желанию, а   в   моей   жизни   было   слишком   много   занимательных

приключений,   которыми   я   не   разбрасываюсь   налево   и   направо.    Так    уж

получилось, что ни одна из этих историй не   окончилась   полностью.   Все   они

слишком тесно связаны между собой и слишком сильно влияют на   судьбы   других

людей. Поэтому прежде всего я должен понять, готов   ли   ты   играть   на   моей

стороне. А уж потом начну снабжать тебя полезной информацией.

   Такого могучего натиска Олаф, конечно, не выдержал и полез за фляжкой.

    - Я не буду, - сразу предупредил Язон. -

   И тебе не советую. Разговор-то   у   нас   серьезный.   Хочу   тебя   попросить

узнать кое-что о Крумелуре. Попросту говоря, последить за ним. Ты готов?

   - Видишь ли, Язон, - хитрый пьяница явно не собирался отвечать   на   прямо

поставленный вопрос. - Я ж почему про Поргорсторсаанд вспомнил? Мне ж идея в

голову пришла. А что, если отсюда таким, как я и   ты,   можно   слинять   через

рвавнавр?

   - Нет, - сказал Язон. - Рвавнавр не рвавнавр, планета тебя не отпустит. И

вообще, через гиперпереход легко попасть на Моналои. Обратно вроде никто еще

пока не уходил. Кстати, а в каком месте тебе довелось вынырнуть?

   - На вершине вулкана, почти у самого жерла. А гора пониже   тогда   была...

Так думаешь, не получится?

   - Знаю, что не получится. Но вообще, всех наркоманов вылечить можно. Всех

можно освободить. И ты улетишь отсюда. Я тебе обещаю. Если станешь   работать

на нас.

   Олаф скривился и тихо проворчал:

   - Не очень-то я верю во всякие сказки.

   - В сказки я тоже не верю. Но у нас есть   ученые,   и   они   уже   раскусили

механизм действия всей   этой   дряни.   Дело   за   малым.   Прекратить   вибрации

планетной коры и найти антидот, безопасно разрушающий структуру чумрита.

   - Насчет вибраций в коре я ничего не скажу - это для меня темный   лес,   -

заявил Олаф, - а вот с антидотом... Не смеши, Язон. Его искали много лет все

наши, начиная со Свампа и заканчивая лучшими биохимиками из   университета   в

Ронтхобе.

   - Хреновые, стало быть, у вас на Сигтуне химики,   -   припечатал   Язон.   -

Наши все сделают как надо.   Обещаю.   Но   ты   главного   не   понял:   когда   мы

остановим вибрации, ты, конечно, останешься наркоманом, но к планете уже   не

будешь привязан: бери с собой цистерну чорумовки и лети хоть к самому центру

Галактики, хоть на Клианду, хоть к Старой Земле.

   - Правда?! - В глазах Олафа появился вдруг такой   ясный   свет,   будто   он

враз помолодел лет на двадцать.

   Но новая мысль омрачила взгляд несчастного:

   - А что, если Крумелур и Свамп узнают об этом раньше времени?

   - Крумелур, по-моему, уже догадался. И загрустил. Вот я и предлагаю   тебе

последить за ним. Он может сделать что-нибудь непоправимое.   Понимаешь?   Мне

больше не на кого положиться.

   Олаф надолго замолчал. Над чем он   думал?   Из   каких   вариантов   выбирал?

Ответственности перед Лигой Миров страшился? Или не верил Язону,   подозревал

его в обмане? А может, элементарно боялся мести коварного Крумелура?

   Наконец проговорил с усилием:

   - Хорошо. Я согласен. И гореть мне в плазме, если я предам тебя.

   Это была не самая страшная клятва из известных Язону. Ну да ладно, сойдет

и такая. Именно в силу столь неторопливого   принятия   важного   решения   Олаф

показался Язону достаточно надежным человеком.

   Тогда он рассказал этому горькому пропойце и о безумном   докторе   Теодоре

Солвице, и о его искусственной планетке, улетевшей в никуда,   и   о   незримом

присутствии   рядом   со   многими   злодеями,   и    о    том,    что    грандиозные

галактические спектакли с выходом на сцену   псевдопришельцев   иновселенского

толка доступны, по-видимому, только ему, только   одному   этому   человеку   во

всей обитаемой Вселенной. Планировал ли Язон напугать Олафа? Да нет,   скорее

хотел, чтобы тот задумался. Весь организм Олафа Вита был   отравлен   насквозь

чумритом и алкоголем, но голова-то у него   по-прежнему   оставалась   светлой.

Так пусть иногда задумывается   не   только   о   том,   как   заработать   большие

деньги, перепачканные кровью.

   И Олаф задумался крепко, а потом сказал:

   - Я теперь вдруг понял: мудрецы и кетчеры -   только   внешне   похожи.   Это

наверняка разные расы. Мудрецы не делают зла никому, а кетчеры...   Возможно,

они служат твоему Солвицу.

   - Нет, - возразил Язон. - Солвицу никто не служит, кроме, андроидов. Да и

кетчеры, наверно, не такие ребята, чтобы   прислуживать   кому-нибудь.   Но,   с

другой стороны, не исключено, что этот старый безумец научился   использовать

кетчеров в своих интересах.

   - Ну, я примерно это и имел в   виду,   -   согласился   Олаф.   -   Понимаешь,

кетчеры почему-то открыли Энвису многие свои секреты. Нашли кому!   При   всех

своих странностях и   красивых   мечтах,   он   ведь   был   все-таки   законченным

злодеем. И умер как злодей. Но прежде чем умер, обучил некоторым   кетчерским

штучкам, например, Крумелура и Свампа. Про замедление времени ты уже   знаешь

- это у нас любой дурак на планете может. А про внушение боли ты   слышал?   А

про гипнообручи, выворачивающие мозги наизнанку? Подозреваю, есть еще   много

такого, о чем и я не слыхал. Кетчеры сделали   фэдеров   сильными.   Зачем?   Им

самим это абсолютно не пригодилось. А вот Солвицу...

   - Интересно рассуждаешь. Молодец, Олаф! Только давай об   этом   как-нибудь

после. Лети-ка ты к своим, точнее, к нашим врагам, а я   буду   с   нетерпением

ждать твоих сообщений.

   - Хорошо, - кивнул Олаф.   -   Можно   еще   один   глоточек?   Честное   слово,

последний.

   - Можно, - сказал Язон   равнодушно.   -   Но,   если   ты   сегодня   потеряешь

возможность нормально видеть и   слышать,   я   тебя   пристрелю,   как   поганого

шипокрыла.

   Олаф вздрогнул, повертел в руках фляжку и убрал назад.

   "А вот это уже действительно здорово!" - порадовался про себя Язон.

   И тут заметил, что к ним через поле бежит Фуруху.

   - Господин Язон, - выпалил он, запыхавшись. - Я сейчас   ищу   средство   от

слепоты. И уже почти нашел. Рассказать?

   "Ну вот и еще один фармацевт доморощенный! - подумал Язон.   -   Давно   ли,

фруктовиков по спине палками оглаживал и   на   большее   был   не   способен?   А

теперь готов ради Виены всех слепых во Вселенной осчастливить".

   - Ну, рассказывай.

   - Только вы должны сначала антидот от чумрита найти, потому что лекарство

именно на основе этого наркотика.

   - Вот как! - только и сказал Язон.

   - Ну конечно, мы ведь все вместе над одной проблемой   бьемся,   а   попутно

другие открытия делаем.

   - Так и в чем же суть твоего открытия?

   - А суть в том, что чумрит в сочетании с ядом рогоноса   и   фомальгаутским

спиртом вызывает резкий спазм глазного нерва...

   Язон сильно сомневался, что у   нервов   вообще   бывают   спазмы,   а   состав

препарата развеселил его еще больше:

   - Слушай, добавь туда еще чуточку стрихнина, бруцина и цианистого   калия,

- предложил он очень серьезным голосом. - Слепоту как рукой снимет. Вместе с

человеком.

   - Зря вы шутите. Я говорю об очень маленьких дозах. И мне кажется, что не

хватает всего лишь одной крошечной добавки...

   - Слушай, а если серьезно, - сказал Язон, - тогда пойди лучше   к   Бруччо.

Он все как надо объяснит.   А   у   меня,   брат,   уже   во   всех   нервах   спазмы

начинаются.

   - Я полетел, - напомнил о себе Олаф.

   Они уже вернулись в   пиррянский   лагерь,   откуда   начали   путь,   и   Олаф,

попрощавшись, хлопнул дверцей универсальной шлюпки, той   самой,   на   которой

Язон удирал от своих за перевал. Обе эти шлюпки, его   и   Меты,   конфисковали

тогда   ищейки   Свампа,   а   когда   Крумелур   возвращал   их,   Язон    предложил

великодушно:

   - Возьмите во временное пользование. У нас таких   много,   а   вы,   смотрю,

летаете постоянно на тяжеленных катерах. Нерентабельно как-то.

   Эх, знал бы он, что фэдеры, как и все прочие бандиты, летают над планетой

на мощных катерах и суперботах просто для солидности! И на топливе экономить

у них, мягко говоря, не принято.

   А вот Олафу как раз очень понравилась легкая и маневренная лодочка.

 

     ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

 

   Когда в небе над Моналои появился звездолет с Горячей планеты, решительно

ни   у   кого   не   возникло   вопроса,   что   это.   Опознавательные    знаки    не

потребовались. Над головами всех очевидцев парила абсолютно черная,   правда,

испещренная множеством красных огоньков летающая гора.   По   форме-то   скорее

облако, а вот по размеру - точно гора.

   Звездолет остановился прямо в   воздухе   над   красавцем   Гругугужу-фай,   и

тогда всем стало видно,   что   даже   поперечный   размер   корабля   превосходит

высоту вулкана раз в шесть. Что означало километров двадцать пять - тридцать

в толщину и все пятьдесят, если не больше, в длину. Люди до сих пор подобных

махин ни на планетах, ни в космосе   не   создавали.   Смысла   не   было.   Если,

конечно, не считать чудака Солвица, которого   угораздило   однажды   построить

целый астероид.

   Все линкоры и крейсеры, поднятые по   тревоге,   рядом   со   "сварткульским"

звездолетом казались просто мухами, кружащими вокруг лошади в   жаркий   день.

Какой уж там контроль за ситуацией! Фэдеры, надо думать, мысленно   прощались

и с планетой Моналои, и со своим сверхприбыльным бизнесом. Кто-то, возможно,

уже и с жизнью прощался.

   А вот пирряне были бодры и веселы, потому что Виена сразу настроилась   на

ментальную волну сварткул и всех успокоила. Злонамеренности в   их   действиях

не было, нет и не будет.   Главное   теперь   -   уследить,   чтобы   эти   гиганты

ненароком не раздавили бы кого. Повернутся, родимые,   эдак   неловко,   и   вот

пожалуйста, без всякого злого умысла и задней мысли...

   В   итоге   -   обошлось.   Сварткулы    вообще    оказались    куда    умнее    и

предусмотрительнее, чем можно было предположить.

   Прежде всего с борта циклопического звездолета через   Виену,   разумеется,

пошел запрос на все корабли о готовности пиррян и моналойцев к   операции.   И

лишь получив подтверждение, пришельцы показали   место,   которое   требовалось

расчистить. Обозначенную площадь на поле освободили быстро,   тем   более   что

практически все люди давно сидели по летательным   аппаратам   и   были   весьма

мобильны. Черная громадина   подползла   к   середине   поля,   и   из   нее   стала

медленно выдвигаться цилиндрическая нога диаметром не меньше   полукилометра.

Нога   была   совсем   прозрачная,   словно    сделанная    из    стеклостали,    и,

приглядевшись, пирряне догадались, что это, вероятнее всего,   защитное   поле

очень высокой напряженности.   Стенки   поля   принялись   вгрызаться   в   почву.

Температура внутри быстро росла, и кончилось это все,   разумеется,   огромной

воронкой с клокочущей внизу магмой.

   А в магме уже через несколько секунд появились давние знакомые   пиррян   и

моналойцев - клювастые монстры, похожие на   людей.   Вся   эта   многочисленная

публика размахивала   руками,   подельфиньи   выпрыгивала   над   поверхностью   и

громко верещала.   Стенки   защитного   поля   на   удивление   хорошо   пропускали

звуки...

   Да нет же! Не могли они звуки   пропускать.   Просто   стенки   исчезли.   Что

такое? Почему процесс загрузки на корабль должен идти на   открытом   воздухе?

Если бы кто-то остался сейчас вне кораблей, он бы почувствовал, как огромная

волна жара вновь   опаляет   многострадальные   поля,   когда-то   принадлежавшие

добропорядочным фермерам. Внешние   термодатчики   всех   крейсеров   и   катеров

показывали сильный скачок температуры.

   И тогда случилось непредвиденное.

   Один из фэдерских катеров, демонстрируя чудеса высшего пилотажа, влетел в

зону предполагаемой загрузки эвакуируемых сварткул и дал залп. Не вверх,   не

вниз - во все стороны. И   не   огнем,   как   таковым,   а   кассетными   бомбами.

Очевидно, с той самой начинкой.

   Что после этого началось, не поддавалось описанию. Точнее,   каждый   потом

описывал по-своему. Одним показалось, что защитное поле тут же   образовалось

вновь и катер,   ударившись   о   стену,   рухнул   в   раскаленную   лаву.   Другие

считали,   что   легкий   фэдерский   кораблик   просто   перегрелся   и   пилот   не

справился с управлением. Третьи   искренне   полагали,   что   управлял   катером

смертник и главный запас оружия нес в трюме, а залп   являлся   не   более   чем

отвлекающим маневром.

   Однако и после падения катера в магму   не   все   стало   понятным.   Монстры

начали раздуваться и лопаться,   в   точности   как   те   крысы   под   стеклянным

колпаком. Это видели все. Но опять же, по утверждениям одних, лава на глазах

твердела, а по не менее   уверенным   свидетельствам   других,   она,   наоборот,

кипела и булькала.

   У Язона, наблюдавшего весь этот кошмар не   на   экране,   а   через   большое

спектролитовое окно, в глазах отчаянно рябило, плясали   какие-то   звездочки,

расплывались круги. А потом... Потом, наверно, начались галлюцинации.   Когда

с монстрами, бурлящим потоком уходившими, как вглубь, так и вверх, во   чрево

звездолета, было вроде покончено,   в   центре   раскаленного   озера   воздвигся

желтый   конус,   оказавшийся   на   поверку   свернувшимся   в   бухту   гигантским

червяком. Червяк ожил и, шевеля   многочисленными   неаппетитными   отростками,

начал всасываться в корабль   сварткул.   Он   был   очень   длинным,   и   процесс

затянулся. "Какая утомительно долгая галлюцинация!" - думал Язон.

   Позднее, разумеется, оказалось, что все вокруг видели одно и то же.   Все,

включая видеокамеры разных кораблей.

   Наконец гигантское черное облако   задраило   свой   нижний   люк   и,   словно

живое, устало опустилось на землю. А земля от этого даже не вздрогнула.

   "Вот такие пироги с котятами!" - вспомнилась   Язону   дурацкая   поговорка,

услышанная неизвестно на какой планете.

   Транслируя свои пожелания через Виену, сварткулы   разрешили   всем   сажать

обратно любые летательные аппараты, а людям выходить на   свежий   воздух   без

скафандров. Вообще было объявлено, "Что все закончилось благополучно. Строго

говоря, пришельцы могли тут   же   и   улететь,   помахав   черными   крыльями   на

прощанье.   Но   они   обещали   отнестись   к   людям   с   пониманием    и    теперь

чувствовали, что у местного населения и пиррян остались   вопросы.   Сварткулы

готовы были на них ответить.

   Для более естественного общения   из   черного   корпуса   высунулось   наружу

длинное желтое щупальце, которое, подражая жестам человеческой руки, якобы и

служило говорящей деталью звездолета.

   Виена сразу прокомментировала, что это в действительности не так, но надо

же было людям хоть на что-то смотреть в момент разговора. Когда перед   тобой

бескрайняя черная стена с   мигающими   красными   лампочками,   психологический

дискомфорт слишком велик.

   В ходе еще   одной   трогательно-любезной   беседы   двух   разумов   пришельцы

разъяснили многое. И то, что не могли прилететь на помощь своим раньше,   так

как добыча алмазной серы - дело необычайно тонкое, всякий раз граничащее   со

смертельной опасностью. И то, что на самом деле они не исполины   размером   с

гору, а звездолет их не такой уж и большой. Вся   эта   колоссальная   оболочка

выполняет фактически   роль   термоса.   Системы   жизнеобеспечения   сварткул   в

условиях чуждого и холодного пространства весьма громоздки. Объяснили также,

вспомнив вопрос Язона, что существует их цивилизация сравнительно недавно, и

по легенде создана неким Демиургом просто ради шутки. Легенда звучала так.

   Якобы    все,    кто    способен    спрашивать    в     обитаемой     Вселенной,

поинтересовались однажды у Демиурга: "Может ли существовать   разумная   жизнь

при   высоких   температурах?"   Ответ   пришел    следующий:    "Не    может,    но

существует". - "Где?" - спросили все.   "Вот   здесь",   -   ответил   Демиург   и

породил горячую жизнь на Горячей планете. И велел горячим зваться людьми. Но

они в гордыне   своей   людьми   не   стали.   Демиург   рассердился   и   хотел   их

уничтожить. Тогда они спрятались в центре большой желтой   звезды,   а   оттуда

принялись путешествовать по   планетам,   ядра   которых   были   еще   жидкими   и

горячими. Так и путешествуют до сих пор. Вот и вся история их цивилизации.

   - Так все-таки легенда или реальная история? - решил уточнить Язон.

   - По нашим понятиям, это одно и то же, - последовал   весьма   оригинальный

ответ.

   - А кто такой Демиург? - спросил Язон.

   - Мы его ищем, чтобы убить, - сказали сварткулы,   не   отвечая   на   вопрос

впрямую.

   Но Язону и этого оказалось достаточно. Он   уже   сделал   вывод,   что   речь

идет, вероятнее всего, именно о Солвице. Или о другом таком же безумце, что,

в сущности, было теперь не важно...

   Рядом с Язоном уже несколько   минут   маячил   выросший   как   из-под   земли

Фуруху. Очевидно, ему хотелось стоять поближе к Виене,   а   подходить   совсем

вплотную парень не решался - вдруг помешает процессу. И что-то он такое   все

время бормотал, канючил о чем-то. Наконец   Язон   отвлекся   от   исторического

разговора со сварткулами и прислушался.

   - Господин Язон, ну, господин Язон! Я хотел бы попробовать дать Виене мое

средство от слепоты.

   Язон просто обалдел от этой его маниакальной настойчивости:

   - Что, прямо сейчас?

   - Именно, господин Язон! Я хочу, чтобы Виена увидела   корабль   пришельцев

глазами. Для нее это очень важно.

   - А если она умрет, вместо того чтобы прозреть? - огрызнулся Язон.

   - Нет, - сказал Фуруху, - это невозможно. Я уже советовался   с   Бруччо   и

Текой.

   - А что ты тогда ко мне пристал?

   - Вы же тут главный, господин Язон, - не   унимался   Фуруху.   -   Разрешите

дать ей капсулу. Пусть она все это увидит.

   - Увидит потом, в записи, - буркнул Язон, просто чтобы отвязаться.

   - Но у меня есть еще один   очень   важный   аргумент,   -   продолжал   нудить

Фуруху. - Это по поводу...

   - Слушай, парень, отстань! Ну правда, отстань, я послушать хочу.

   И Язон попробовал слушать.   Керк,   Стэн   и   Фермо   беседовали   теперь   со

сварткулами о технических деталях. Беседа становилась с каждою   минутой   все

скучнее. А про досадный инцидент с фэдерским   катером   даже   не   вспоминали.

Сварткулы - тактично,   люди   -   испуганно.   Так,   во   всяком   случае,   людям

казалось. Потом пришельцы решили на прощанье поблагодарить людей за помощь и

конкретизировали:

   - Мы очень тронуты вашим   участием.   Ведь   ваш   пилот   пожертвовал   своей

жизнью ради нашего спасения.

   - Как?! - Это был дружный ошеломленный возглас.

   Оказалось, вот как.

   На фэдерском катере полетел в самое пекло не моналоец, а пиррянин   Ронус.

Обиженный давешним отказом участвовать в погружении, Ронус   вынашивал   планы

мести. Оружие он украл с "Арго", перехитрив Стэна,   и   не   подозревавшего   о

подобном коварстве. Корабль   попросил   у   Фермо.   Чего   конкретно   добивался

пиррянский боец, узнать уже не представлялось возможным. А вот чего добился,

сварткулы объяснили. Так называемый катализатор распада   послужил   в   данной

ситуации катализатором созидания. Он не представлял опасности для   разумного

существа, сидевшего внутри ядра, зато позволил   в   невероятно   сжатые   сроки

восстановить планетную твердь на месте бывшей полости. Сварткулы планировали

затратить на это минимум неделю. И   похоже,   что   этим   уродливым   творениям

Демиурга было не только знакомо абстрактное понятие "благодарность", но   они

действительно умели испытывать некий аналог этого человеческого чувства.

   В поисках ответного шага желтое щупальце   протянулось   к   Фуруху.   Тот   в

ужасе отшатнулся.

    - Не бойся, - перевела Виена. - Оно не горячее. Дай мне   свою   капсулу   с

лекарством.

   Поскольку   щупальце   разговаривало   голосом   Виены,   Фуруху   не   мог    не

подчиниться. Он протянул капсулу девушке.

   - Это не я говорю, это оно, - по-доброму засмеялась В иена.

   Фуруху развернулся, двигаясь   как   механическая   кукла.   Желтое   щупальце

поглотило капсулу. Затем содрогнулось - надо думать, просто   для   виду   -   и

через несколько секунд возвратило лекарство обратно.

   - Возьми, - перевела Виена.

   Фуруху подставил ладонь.

   - Теперь дай его своей девушке.

   Фуруху протянул капсулу Виене,   и   она,   кажется,   только   сейчас   сумела

отвлечься от процесса перевода и осознала, что говорит о самой себе.

   - Глотай, - сказал Фуруху, теперь уже не дожидаясь разрешения Язона.

   Язон видел, как Виена закрыла   и   вновь   открыла   глаза.   Не   требовалось

медицинского образования, чтобы понять происшедшее.

   "Ай да сварткулы! - подумал Язон. - Вот теперь ясно, что   Солвиц   тут   ни

при чем. Его детища определенно были   бы   не   способны   ни   к   каким   добрым

делам".

   А черная   махина   сварткульского   корабля   начала   медленно   подниматься.

Настолько медленно, что даже трава под ним не шевелилась.

   - Ты все узнала про них, что было нужно? - спросил Язон у Виены.

   - Я узнала гораздо больше, чем ты думаешь. Но сейчас   я   не   хочу   ничего

рассказывать. Ну вас всех!.. - добавила она весело.

   Виена держала Фуруху за обе руки и с восторгом смотрела ему в лицо.

   "Страшен как смертный грех, - подумал Язон, - и что она в нем нашла?"

   Но для Виены это был не просто первый мужчина - это был   первый   человек,

которого она увидела собственными глазами. Человек, подаривший ей новый   мир

- мир зрительных образов.

   - Как ты думаешь, - шепнула Мета Язону, - они усовершенствовали средство,

изобретенное Фуруху, или дали Виене что-то принципиально другое?

   - Если честно, - ответил Язон, - я думаю, что химия здесь вообще   ни   при

чем.

   - Эй! - от входного люка "Арго" раздался   еще   один   не   менее   радостный

женский голос. - Вы слышите? У меня все в порядке!

   По   трапу   сбегала   Миди,   в   смешной   больничной    пижаме,    трогательно

растрепанная, но счастливая.

   Между Язоном и Метой, как   метеор,   пронесся   Арчи.   Он   летел   навстречу

любимой.

 

     ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

 

   - Рано мы   все   обрадовались,   -   поведал   Керк,   собрав   руководство   на

экстренное совещание. - Во-первых, если это кому-нибудь интересно, фрэдеры в

полном составе удрали с Моналои в неизвестном направлении.

   - А деньги? - спросил почему-то первым Тека.

   - Деньги они оставили. Часть наличными,   остальное   перевели   на   счет   в

Межзвездном банке. Все с точностью до кредита.

   - Странно, - проговорил Стэн.

   - Странновато, конечно, - согласился Керк. -   Но   я   вам   еще   не   сказал

"во-вторых". Так вот, друзья, мы теперь все до одного наркоманы   и   остаемся

жить здесь.

   - Что?! - общий вздох.

   - Выяснилось, что уже два дня   на   "Арго"   и   "Конкистадоре"   пьют   воду,

отравленную чумритом. Как вкусовая добавка он   не   воспринимается,   но   доза

была достаточная для привыкания.

   - И кто же это сделал?! - еще один общий вздох.

   - Экшен. Установили точно.

   Тишина повисла ужасающая. Про Крумелура и фэдеров, похоже, вообще забыли.

А Язон даже не успел объяснить, что к планете-то они не привязаны, только   к

наркотику. Однако для пиррянина стать наркоманом -   это   уже   само   по   себе

такой шок, что все остальное кажется ерундой. Хоть дома живи, хоть в   клетке

у звероловов - если ты наркоман, значит, уже не пиррянин.

   Неожиданно на связь с Язоном вышел Олаф.

   - Известен маршрут, по которому улетели фэдеры, - сообщил   он.   -   И   еще

кое-что интересное. Специально для тебя, Язон. Я проверял возможность отрыва

от планеты. В принципе, ты оказался прав, но не все так   просто...   Впрочем,

об этом при встрече.

   - Хорошо, - ответил заинтригованный Язон. - Вылетай. Ждем.

   И повернулся к Керку:

   - Ты хоть понимаешь, о чем мы говорили с Олафом?

   - Нет! И не хочу я ничего понимать! Арчи, Бруччо! - рявкнул Керк. - Что у

вас с антидотом?

   Оба ученых молчали. Их   исследования   в   этой   области   пару   дней   назад

окончательно зашли в тупик.

   - Спокойно, Керк. Антидотом давно уже занимается другой человек.

   - Это кто же?

   - Рональд Сейн, - сообщил Язон.

   До сих пор он суеверно скрывал от всех   сам   факт   подключения   к   работе

Сейна.

   Керк,   похоже,   некоторое   время   вспоминал,   о   ком   идет   речь.    Потом

вскинулся:

   - Так вызывай его сюда! Срочно!

   - Сейн - это вам не мальчик на побегушках, - напомнил Язон,   -   а   хозяин

крупнейшей в Галактике фармацевтической фирмы   "Зунбар   Мэдикал   Трейд".   Он

собирался сам выйти на связь. А я обещал его не беспокоить.

   - Что за глупости?! - бушевал Керк. - У нас люди   гибнут,   а   он   кому-то

что-то обещал!

   - Никакие люди у нас пока не гибнут, - спокойно возразил Язон. - Так   что

спешить некуда. Чумрит не убивает мгновенно. А лететь мы можем   отсюда   куда

угодно. О других проблемах надо думать. Успокойся, Керк.

    - Ну уж нет! - Пиррянского вождя точно прорвало.   -   Я   долго   мирился   с

твоими экспериментами, Язон. На этой планете ты вел себя более чем   странно.

Что хотел, то и делал. Одних денег из-за тебя мы сколько потеряли!   И   Ронус

погиб по твоей вине!

    Этой странной мысли Язон не понял: к Рону суто он какое имеет   отношение?

А Керк продолжал орать, размахивая пистолетом:

   - Ты спутал нам все планы! Ты, наконец, привел   на   корабль   этого   якобы

сумасшедшего Экшена. Тека пытался   лечить   его,   а   этот   гад   тем   временем

неизвестно на кого шпионил.   И   вот,   пожалуйста:   все   закончилось   крупной

диверсией!..

   Язон больше не мог терпеть подобный бред. Он демонстративно встал и вышел

из кают-компании, рискуя услышать выстрел вслед. Но Керк все-таки сдержался.

   В ожидании Олафа Язону захотелось дойти до   больничного   покоя   Экшена   и

попытаться во всем разобраться самому.

   Братец-диверсант сидел все за тем же компьютером и все так же   безмятежно

двигал по экрану геометрические формы.

   "Беда, - подумал Язон, - настоящая беда".

   - Встань! - крикнул он резко.

   Экшен поднялся. Глаза его смотрели как-то странно,   мимо   Язона,   точнее,

насквозь. Будто Язона и не   было   в   комнате   или   он   стал   вдруг   идеально

прозрачным.

   - Ты зачем это сделал?!

   - Я ничего не делал... - забормотал Экшен.

   В глазах шевельнулось что-то живое, и он начал прятать их от Язона.

   - Что ты мне врешь? Говори, кто тебя заставил. Говори!

   - Нет, нет! - закричал вдруг   Экшен   громко   и   истошно,   как   кричат   от

физической боли.

   А потом вдруг тихо с усилием выдавил:

   - Это Крумелур.

   И тут же упал без чувств на пол.

   Язон вызвал Теку, но, пока тот пришел, ему уже и самому стало ясно:   врач

ничем не поможет. Экшен был   мертв.   Поганец   Крумелур   не   только   заставил

несчастного отравить воду на пиррянских кораблях, но и поставил ему в память

смертельно опасную блокировку. Никто другой клещами бы не вытащил из   Экшена

честного ответа на вопрос. Страх смерти всякий   раз   оказывался   бы   сильнее

любых психотропных препаратов. Но Язон со своими уникальными   способностями,

да еще наложившимися на давние,   почти   родственные   связи,   сумел   взломать

защиту в мозгу Экшена. И, по существу, стал невольным   убийцей   собственного

молочного брата.

   - А вот этого, Крумелур, я тебе не прощу, - прошептал он вслух.

   Тека первым сообщил всем о смерти Экшена, поэтому, когда Язон вернулся на

совещание, там уже никто не шумел. Пирряне вновь притихли.

   - Вы как хотите, - заявил Язон, -   а   я   буду   искать   Крумелура   и   всех

остальных   фэдеров.   Они   не   должны   больше   заниматься   своим    преступным

бизнесом.

   - Но это потребует денег, - философски заметил Рее.

   А Керк напомнил:

   -   Ты,   Язон,   и   так   потратил   слишком   много   на   совершенно   ненужные

перемещения по планете Моналои.

   - Может быть, хватит, Керк? Или ты мне   не   позволишь   забрать   из   общей

суммы мою личную долю?

   - И мою! - поднялась Мета. - Я остаюсь с Язоном.

   Видно,   в   этот   момент   Керку   сделалось   стыдно.   Он   потупил   взор    и

примирительно проворчал:

   - Ладно, будем искать их вместе. Но неужели мы так и полетим в погоню   за

бандитами целой командой веселых наркоманов?

   - Да нет же! - раздраженно сказал Язон. - Я же вам объясняю...

   В этот момент, точно по заказу, очередной сигнал аппарата связи   оказался

срочным вызовом с планеты Зунбар.

   - Язон, пляши! - проговорил Сейн, дурачась. - Я полностью закончил работу

над твоим противоядием.

   Но сплясать Язон не успел. Прямо в кают-компанию ввалился Олаф.

   - Плохо дело! - объявил он вместо "здрасьте". -   Мы   можем   упустить   их.

Поторапливайтесь, друзья!

   Поторапливаться пирряне   умели.   Уже   через   три   минуты   каждый   из   них

находился строго на своем месте   в   девяти   самых   мощных   боевых   кораблях,

полностью готовых к   вылету.   А   еще   через   полчаса   было   принято   решение

выдвигаться пока лишь на двух, и в режиме аварийного старта линкор "Арго"   и

линейный крейсер "Конкистадор" поднялись на околопланетную орбиту Моналои.

   Конечно, полчаса - это безумно много в   условиях   столь   спешных   сборов.

Пирряне подготовились бы и за пять минут. Но задержка вышла по   вине   Язона,

вдруг   заявившего,   что   необходимо   взять   с   собою   кетчерский    звездолет

"Девятнадцать шестьдесят один".

   - Это еще зачем? - не понял Керк.

   - Интуиция подсказывает, что   он   может   пригодиться.   Пожалуйста,   отдай

приказ на погрузку.

   - Хорошо, - согласился Керк. - Но только задвинем   его   в   "Конкистадор".

Там сейчас места побольше.

   Пока решались чисто технические проблемы, Керк и Мета все-таки попытались

вытянуть из Язона, какие соображения, помимо интуиции, заставляют его тащить

с собою полумертвый агрегат не совсем карманного формата. Да   еще   с   риском

упустить время и потерять фэдеров   навсегда,   как   их   однажды   уже   потерял

Специальный Корпус. Кстати, теперь они   удрали   почему-то   не   на   "Сегере".

Торопились, что ли?   Взяли"   просто   наиболее   мобильный   легкий   крейсер   с

улучшенными ходовыми характеристиками.

    - Понимаете, - сказал Язон, -   в   самой   погоне   кетчерская   неработающая

игрушка нам, конечно, не понадобится. Но я сильно сомневаюсь, что, когда   мы

вернемся сюда, "Оррэд" будет стоять и ждать на том   же   месте.   Эти   древние

звездолеты ведут себя порою очень странно. А нам с вами впервые попал в руки

объект   материальной    культуры    кетчеров,    да    еще,    скажем    так,    их

"докетчерского" периода. Этакую штуку терять непозволительно. В   другой   раз

не подвернется. Ну и в конце-то   концов,   как   материальную   компенсацию   за

моральный ущерб мы теперь имеем   полное   право   взять   диковинный   звездолет

себе. Фэдеры творят что хотят, ну и мы ответим. Как это   у   них   называется?

Во, вспомнил: ион-лимит!

   - "Нон-лимитом на нон-лимит отвечать нельзя!" - гласит Устав   Огорода,   -

процитировала Мета.

   - Ты что-то перепутала, дорогая, -   улыбнулся   Язон.   -   Только   так   они

всегда и поступают.

 

     ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

 

   Мете не надо было объяснять, каким образом теряются   в   кривопространстве

сбежавшие туда корабли,   если   интервал   между   джамп-переходами   беглеца   и

преследователя становится слишком   велик.   Она   эту   космическую   акробатику

проходила в своей жизни не однажды. А   сейчас   время   было   уже   на   пределе

допустимого. Однако, перейдя в особый режим полета,   навигаторы   "Арго"   еще

успели зафиксировать остаточный всплеск, вне всяких сомнений   принадлежавший

кораблю Крумелура. Им повезло: никто в ближайших   окрестностях   не   нырял   в

кривопространство   в   данный   промежуток   времени.   Впрочем,   в   этой   части

Галактики, весьма близкой к ее центру, и не могло быть слишком   много   лихих

любителей рискованного перемещения в космосе.

   А еще пиррянам помогало то, что они совершенно определенно   знали   тип   и

мощность   фэдерского   корабля.   Наконец,   неоценимую   услугу   оказал    Олаф.

Подслушавший переговоры Крумелура со Свампом и Ре, он в принципе   знал,   где

его бывшие друзья-бандиты намерены прятаться   от   пиррян.   Точных   координат

добыть не удалось. Самым общим ориентиром служило шаровое скопление ЕС720, а

также удалось выведать название планеты, на   которую   фэдеры   держали   курс.

Правда, информацию эту можно было пока считать нулевой, поскольку Олаф ни   в

одном справочнике планеты такой не обнаружил. А   вот   координаты   звезды   он

записал, но... Так записывают слова на чужом, непонятном языке. Для перевода

в    нормальную    астрометрическую    систему    требовался     профессиональный

дешифровщик. Среди пиррян такого специалиста не было.

   Поэтому Язон планировал оперативно выйти на связь с   любым   из   обитаемых

миров шарового   скопления   ЕС720   и   именно   там   получить   все   необходимые

сведения.   Сейчас   же   главным   было   не   упустить   резонанса   с   остаточным

всплеском и убедиться, что   информация,   добытая   Олафом,   -   не   подставка.

Подслушивание подслушиванием, но спешить в указанное место   раньше   беглецов

нельзя ни в коем случае,   тем   более   теперь,   когда   пирряне,   как   хорошие

ищейки, взяли след.

   Рональд Сейн на легком   суперботе   уже   мчался   навстречу   пиррянам.   Вот

ему-то пришлось дать в качестве ориентира   то   самое   шаровое   скопление.   В

случае ошибки совершит джамп-переход   еще   раз   -   что   поделать!   Маленький

мобильный кораблик не был предназначен для движения через   кривопространство

в поисковом режиме - ему обязательно требовались   четкие   привязки.   Рональд

вез с собою всего одну коробку с ампулами антидота - только   для   пиррян,   -

остальными наркоманами можно заняться и попозже.

   Собственно, это были даже не ампулы, а   полностью   готовые   к   применению

универсальные аптечки со   встроенным   шприцем,   которые   пристегиваются   или

прилепляются к   предплечью   возле   сгиба   локтя.   Ведь   изобретенный   Сейном

антидот не являлся индивидуальным веществом - аптечки были запрограммированы

на весьма сложный и очень интенсивный курс биохимической терапии. Пятнадцать

различных    компонентов    вводились    в    кровь    человека    в     строжайшей

последовательности и через   точно   соблюдаемые   интервалы   времени.   Процесс

занимал, по расчетам Сейна и его медиков, около восьми   минут,   но   малейшее

отклонение от программы сводило на   нет   все   старания.   Конечно,   Сейн   уже

опробовал эту штуку   на   себе,   и   успех   оказался   стопроцентным.   Так   что

излечение пиррян   можно   было   теперь   считать   делом   техники.   Вот   только

межзвездный перелет   оказался   не   самой   простой   задачей.   Ситуация   стала

окончательно нештатной, когда ожил джамп-передатчик и не назвавшийся   толком

корабль попросил о помощи. Чтобы помочь, разумеется, следовало вначале выйти

в обычное пространство.

   Двое телохранителей, постоянно сопровождавших хозяина одной из крупнейших

фирм в Галактике, уговаривали его еще на Зунбаре никуда   не   лететь   самому.

Доставку груза можно было поручить хоть автомату, но Сейн настоял на   своем.

Он давно не видел друзей и хотел передать им   долгожданное   средство   лично.

Однако теперь, быть   может,   впервые   в   жизни,   он   чувствовал,   что   плохо

понимает, как должен вести себя.

   - Оказать помощь терпящим   бедствие   в   космосе   -   наша   обязанность,   -

полуутвердительнополувопросительно произнес Рональд Сейн.

   - А   наша   обязанность   -   оберегать   вашу   жизнь,   -   резонно   возразили

телохранители. - И к тому же - доставить лекарство пиррянам до того, как они

вступят в бой с фэдерами. Вы сами говорили, что не знаете, какие еще гадости

приготовил им коварный Крумелур.

   Все это было истинной правдой. Но Сейн продолжал настаивать:

   - Давайте все-таки   вынырнем   и   посмотрим,   сможем   ли   мы   помочь   этим

несчастным.

   - Не забывайте, у нас очень скромный по размерам и   мощности,   неидеально

защищенный и уж совсем плохо вооруженный корабль, - напомнила охрана.

   - Все равно вынырнем. Доверьтесь моей интуиции.

   Телохранители предпочли довериться собственной интуиции. И   вынырнули   из

джамп-режима "наполовину". Так это называлось на пилотском жаргоне. То   есть

генератор корабля устанавливался   на   автоматический   возврат   при   малейшем

намеке на опасную ситуацию.

   А ситуация оказалась   не   просто   опасной.   Их   ждал   даже   не   пиратский

корабль, от которого, в принципе,   можно   было   скрыться   в   считанные   доли

секунды. Их сразу встретил целый шквал   огня.   И   только   новейшие   защитные

экраны и мастерство телохранителей, которые одновременно являлись пилотом   и

штурманом, спасли жизнь всем   троим.   Но   о   дальнейшем   движении   навстречу

пиррянам уже не могло быть и речи. Потерявший управление   супербот   нуждался

теперь в буксировке. А чтобы найти, кто возьмет на   себя   роль   космического

эвакуатора, прежде всего   требовалось   наладить   поврежденную   связь.   И   ни

пилот, ни штурман не брались сказать, сколько времени уйдет на это.

   "Арго" и "Конкистадор",   поддерживавшие   постоянную   связь   между   собой,

вышли из кривопространства в сотне километров   друг   от   друга,   и   следящие

приборы обоих кораблей тут же зафиксировали фэдерский крейсер, уже заходящий

на посадку. Им не пришлось искать ни звезду,   ни   планету.   Просто   блестяще

исполненная полицейская операция! Однако что же делать   дальше?   Предложение

Стэна тут же расстрелять крейсер отвергли большинством голосов.   Собственно,

что такого сделали фэдеры? Разве они объявляли войну? Даже деньги все сполна

заплатили.   А   то,   что   напоследок   превратили   пиррян   в   наркоманов,   ну,

извините, это так, сгоряча. Уж   больно   сильно   расстроились,   ведь   услуга,

оказанная пиррянами, оказалась для   них   слегка   медвежьей.   Одновременно   с

уходом   монстров   планета   Моналои   перестала   быть   идеальной   тюрьмой   для

чумринистов. Вот и кинулись бандиты на поиски новых приключений, а пиррян на

всякий   случай   хотели   немножко   проучить.   Чтобы   впредь   помнили,   с   кем

связались.

   Так думал Язон, но концы   с   концами   в   его   рассуждениях   полностью   не

сходились. Во всей этой истории оставалась какая-то загадка. И, как   всегда,

хотелось разобраться досконально, а не рубить сплеча. Не говоря уже   о   том,

что, кроме крейсера со всеми   фэдерами   на   борту,   существовала   еще   целая

эскадра, подчиненная им, и   тысячи   деловых   партнеров   по   наркобизнесу   во

многих мирах Галактики. Как отнесутся они к дерзкой тактике   первого   удара?

Нет, нельзя так сразу уничтожать людей, знающих слишком много.   Это   опасно.

Надо вступать в переговоры.

   Язон сумел убедить пиррян, тем более что реальной угрозы на данный момент

не ощущалось. Даже один линкор "Арго" был не сравним по   мощности   с   жалким

крейсером Крумелура, а уж вместе с "Конкистадором"!.. Если, конечно, на этой

неизвестной планете фэдерам не окажут военную помощь. А вот сейчас и узнаем!

Так же интереснее. Подобный почти детский аргумент был, кстати,   для   пиррян

тоже не последним по   значению.   В   общем,   решили   следовать   и   дальше   за

фэдерами, а в переговоры вступить немедленно.

   Но Крумелур упорно молчал. Вряд ли у   них   связь   сломалась.   Здесь   явно

проглядывало что-то Другое.

   Фэдерский корабль приземлился на старом заброшенном   космодроме.   Пирряне

пока воздерживались от посадки. Они осторожно   совершили   несколько   облетов

вокруг планеты и убедились, что она практически необитаема.   Или   жители   ее

пытаются изобразить необитаемость. Неприятная обстановка. Настораживающая.

   В   этих   условиях   казалось   особенно   важным   дождаться   Сейна.   Но   тот

опаздывал и на вызовы почему-то тоже не отвечал. Язон уж было   подумал,   что

кто-то хитрым образом блокировал им все системы связи, когда эти   подозрения

рассеял Крумелур, самолично вызвавший Язона.

   - Садитесь на планету, - попросил он. -

   Мы готовы поговорить с вами спокойно, но   в   ближайшее   время   не   сможем

подняться на орбиту. У нас проблемы с энергоблоком.

   Звучало не слишком убедительно, но расспрашивать о   подробностях   хитрюгу

фэдера - себе дороже. Только еще сильнее запутает.

   - Слушай, - спросил Язон у Керка, - а почему тебе так не терпится сначала

получить антидот от Сейна, а уж потом вступать в переговоры с Крумелуром?

   - Ну, - задумался Керк, - логики тут особой, пожалуй, и нет, но,   пока   я

ощущаю себя зависимым от какого-то проклятого чумрита, мне вообще   неприятно

общаться с людьми, тем более с врагами. Он сделал это, чтобы унизить меня   и

нас всех. Избавившись от заразы, я буду вновь чувствовать себя   победителем.

А пока, понимаешь, мне как-то неуютно...

   - Но где же Сейн? - спросил Бруччо нетерпеливо. - Что он обещал тебе?

   - Сейн очень обязательный человек, - проговорил Язон. -   К   сожалению,   я

вынужден предположить, что он попал в беду. Значит,   придется   задействовать

резервный вариант...

   - Какой еще резервный вариант? - спросил

   Керк.

   Язон не успел ответить. В кают-компанию ворвалась Мета:

   - У нас серьезный сбой в   главном   реакторе.   Объявляю   общую   тревогу   и

аварийную посадку на планету.

   - А может, лучше аварийную стыковку с "Конкистадором"? - предложил   Керк.

- Эвакуируемся туда в случае чего.

   - Можем не успеть, - жестко сказала Мета.

   - Настолько серьезно? - удивился Стэн.

   - Более чем!

   И Мета умчалась обратно в капитанскую рубку. Она даже не советовалась   ни

с кем - она приняла решение и действовала.

   Резкий маневр швырнул всех на пол. А уже через пять минут линкор стоял на

взлетном поле заброшенного, поросшего травою космопорта в   полукилометре   от

фэдерского крейсера, и   тут   же   рядом   приземлился   "Конкистадор".   Другого

выхода не было. Если реактор будет   на   грани   взрыва,   без   помощи   второго

звездолета не обойтись. Язон находился рядом с Метой   и   на   большом   экране

наблюдал,   как   под   вой   аварийной   сигнализации   и   беспорядочное   мигание

разноцветных огоньков пирряне мечутся по кораблю в отчаянной попытке   спасти

ситуацию. Но люки были уже   открыты,   а   команда   "Конкистадора"   готовилась

встретить у себя весь экипаж "Арго".

   - Отчего это могло произойти?

   - Не знаю, - сказала Мета. - Но думаю, что это диверсия.

   - Весело, - сказал Язон. -   Значит,   Крумелур   и   здесь   успел   побывать.

Хорошо, что мы сразу не вступили в бой, а то,   пожалуй,   разлетелись   бы   на

молекулы, раньше чем начали стрелять.

   - Чушь! - огрызнулась Мета. - Как раз и надо было сразу убивать   всю   эту

мразь. А вот сейчас, к сожалению, не до них.

   - Постой, - спросил вдруг Язон. - А как называется эта планета?

   - Ты что, уже был здесь когда-то? - Мета смотрела на него непонимающе.

   - Возможно.

   - Вечно   тебя   за   полминуты   до   возможной   гибели   интересуют   какие-то

глупости! Не помню я. Олаф говорил что-то... Ах, ну да! Название   еще   такое

простенькое - Трампа.

   - Трампа? - переспросил Язон. - Или Трама? Впрочем, какая разница! Хорошо

еще что не Фэлла. (Trampa, trama, falla   -   слово   "ловушка"   на   испанском,

итальянском и шведском языках.) Это было бы уж слишком откровенно!

   Мета ничего не поняла, а   Язон   вдруг   начал   громко   хохотать.   Что   еще

оставалось делать в   такой   ситуации?   Иногда   знание   языков   бывает   очень

полезным. Если только успеваешь применить его своевременно. Но теперь-то это

к чему?

   Неожиданный приказ отдал Стэн:

   - Срочно всем уходить!

   Буквально через секунду распоряжение продублировал Керк. А уже на бегу, в

переходе пиррянский вождь объяснил Язону:

    - Стэн обнаружил бомбу, заложенную в реактор. Сумел   обезвредить   ее,   но

нет никакой уверенности в том,   что   это   единственное   устройство.   Слишком

много систем разладилось на "Арго" одновременно.

   - Где Олаф? - спросил Язон.

   - Олаф вызвался помогать как специалист по   аварийным   ситуациям.   Первым

побежал в реакторный отсек, когда мы были еще на орбите, но, как выяснилось,

по дороге свернул и вылетел в пространство на универсальной шлюпке.

   - Ну, тогда теперь уж точно самое время шарахнуть по фэдерскому   крейсеру

из главного калибра!

   - Неужели я слышу это от тебя, Язон? - удивился Керк;

   А   на   "Конкистадоре"   все   было   в   порядке.   Кроме   одного:   все    виды

мало-мальски серьезного   оружия   оказались   блокированы   загадочной   внешней

силой. Кто бы мог подумать, что у легкого крейсера найдутся в арсенале столь

хитрые и могучие средства. Или это на заброшенном космодроме скрывалась   под

землей какая-нибудь кетчерская гадость. Ловушка, она и есть ловушка!

   Язон, конечно, еще на бегу рассказал Мете, Керку и Стэну   об   этой   милой

шутке фэдеров.

   - Но мне кажется, что это и есть только шутка,   -   предположила   Мета.   -

Выбрали необитаемую планету с издевательским названием и заманили нас сюда.

   - А мне кажется, что все гораздо хуже, - проговорил   Стэн,   но   объяснить

свою мысль уже не успел.

   Они четверо последними вбегали на "Конкистадор", и как только   люки   были

задраены, раздался чудовищной силы взрыв.

   Все-таки была на "Арго" вторая бомба! А может, и не одна.

   Защитные    системы     линейного     крейсера     "Конкистадор"     сработали

автоматически. Не пострадал ни один человек, ни   один   функциональный   блок,

даже внешние датчики приборов остались целы. И лишь обломки "Арго", падая   с

высоты, на которую их подняло   взрывом,   гулко   и   грустно   прогрохотали   по

броне. Когда же дым   рассеялся,   стало   видно,   что   крейсер   Крумелура   уже

поднимается над землей.

   Связь работала без помех, и Язон   вызвал   по   персональному   коду   Олафа.

Предатель охотно вступил в разговор.

   - Почему ты так поступил, Олаф?

   - Потому что фэдеры мне   больше   заплатили,   -   последовал   на   удивление

простой ответ. И, что любопытно, похоже, честный.

   - Мы дали тебе свободу! - не   удержался   Язон.   -   И   вообще,   откуда   ты

знаешь, сколько заплатили бы мы?

   - Но вы же не для меня старались,   верно?   -   резонно   возразил   Олаф.   -

Свободу я получил бы и так, своим чередом. А по поводу денег... Язон, у тебя

никогда не будет   их   столько,   сколько   имеют   короли   наркобизнеса.   Я   же

говорил, по-настоящему большие деньги всегда в   крови.   А   ты   все   норовишь

чистеньким остаться!

   - Много ты обо мне знаешь! - процедил Язон с ненавистью. - Теперь-то уж я

точно не захочу остаться чистеньким. Ох, с каким удовольствием я окрасил   бы

твоей кровью наконечник своего боевого копья!

   Это было   что-то   из   лексикона   всадников   Темучина.   А   вспомнилось   не

случайно. Цивилизованные привычки только   мешают   при   общении   с   подобными

людьми. Чем больше ты похож на дикаря, тем выше твои шансы на победу.

   - Понимаю твои эмоции,   Язон.   Но   тебе   уже   никогда   не   дотянуться   до

фэдеров. Планета, на которую вы сели, действительно настоящая   ловушка.   Она

характеризуется   повышенной   сейсмической   активностью.    Здесь    происходят

непрерывные вибрации земной коры. И частота их абсолютно точно   совпадает   с

частотой прежних моналойских колебаний.   Дальнейшие   комментарии   требуются?

Магнитное поле, атмосфера, растительность - все здесь такое   же,   абсолютная

двойняшка нашей любимой планеты. Прошу любить и жаловать. Так что,   надеюсь,

сообразите не кидаться за нами в погоню...

   - Идиот! - зарычал ворвавшийся в разговор Крумелур.

   Очевидно, он как раз рассчитывал на то, что пирряне как люди импульсивные

резко стартуют, не подумав, и все умрут в один миг.   Олаф   -   умышленно   или

случайно - сорвал этот план.

   - Идиот! Ты вынуждаешь меня идти на крайнюю меру.

   "Ах, у них еще и крайняя мера есть!" - успел подумать Язон, прежде чем их

накрыла абсолютная темнота и тишина.

   Что могли предпринять пирряне в те   короткие   секунды   между   угрожающими

словами Крумелура и залпом из неведомого орудия? Да ничего! Если бы верили в

Бога, успели бы помолиться, а так...

   Было темно и тихо. По ощущениям, продолжалось это довольно долго,   секунд

тридцать, не меньше. Словно весь мир пропал. Не стало ничего: ни   людей,   ни

звезд, ни планет, ни пространства, ни времени...

   Потом все вернулось. В смысле ощущений. А в смысле материальных   объектов

вернулось далеко не все.

   Фэдерского крейсера и след простыл. "Конкистадор" же являл собою   зрелище

не менее жалкое, чем   "Арго"   после   взрыва.   Какие-то   оплавленные   обломки

вместо могучей брони. Внутренние помещения сохранились лучше, но все равно в

случае приличного дождя в них вряд ли будет теперь уютно.

   Пирряне   ошарашенно   огляделись,   пересчитали   друг    друга,    жертв    не

обнаружили, раненые и то отсутствовали.

   - Что это такое? - тихо спросил Керк в полной растерянности.

   Было с чего растеряться, в этой ситуации даже   Клиф   или   Ронус,   светлая

память им, вряд ли сообразили бы, в кого стрелять.

   - Что это? - переспросил Язон. - Думаю, оружие кетчеров,   которое   совсем

не по праву досталось этим недоумкам. Мы все должны   были   умереть.   Знаете,

почему остались живы?

   - Я уже догадался, - сказал   Керк,   оглядываясь   на   заваленный   каким-то

обгорелым хламом, но абсолютно неповрежденный звездолет "Оррэд".

   - Почему же кетчерский   звездолет   защитил   нас   от   оружия   кетчеров?   -

удивился Стэн.

   Объяснил Арчи:

   - Все очень просто. "Девятнадцать шестьдесят один" уже   много   тысяч   лет

совсем не кетчерский звездолет. Ведь он проиграл свой последний бой   и,   мне

кажется, до сих пор подчинен чужой воле. "Оррэд" - всего лишь новое   обличье

нашего старого знакомого, звездолета "Овен". Ну а   "Овен",   сами   понимаете,

Язона динАльта в обиду   не   даст.   Люди,   которые   верят   в   Бога,   называют

подобное явление ангелом-хранителем.

   - Ну и что дальше? - вклинилась Мета в их сугубо теоретическую беседу.   -

Вы хоть знаете, что связь не работает? Никакая.

   - Здорово! - сказал Тека. -   Останемся   здесь   жить,   что   ли?   Я,   между

прочим, посчитал,   пиррянский   организм   способен   протянуть   на   чумрите   в

полтора раза дольше обычного...

   - Плохие шутки, Тека, - пожурил Керк. -   Язон,   Арчи,   Мета!   Неужели   мы

сдадимся? Реанимируйте "Оррэд", и вперед. Другого выхода все равно нет.   Кто

нас станет искать в этом захолустье?

   - Ну, положим, - возразила Мета, - оставшиеся   на   Моналои   пирряне   душу

вынут из фэдеров, чтобы узнать, где мы,

   -   Спорная   мысль,   -   заметил   Стэн.   -   Во-первых,   фэдерам   вовсе    не

обязательно возвращаться на Моналои, а во-вторых, они же считают, что   убили

нас. Неужели станут сообщать кому-либо место захоронения?

   Интересный получался разговор. Они словно забыли все, что улететь-то   как

раз никуда и не могут. А Язон к тому же не верил в возможность реанимировать

"Оррэд" как транспортное   средство.   Задействовать   систему   связи   древнего

звездолета было намного реальнее. Над этим он сейчас   и   задумался.   Поэтому

разгоравшуюся дискуссию слушал так, вполуха. Но наконец не выдержал:

   - Да вы о чем говорите-то, друзья?! Можно, конечно, попытаться с   помощью

"Девятнадцать шестьдесят один" послать в пространство сигнал   о   помощи,   но

это на крайний случай. А вообще-то здесь скоро будет Долли.

   - Кто? - удивилась Мета.

   - Долли Сейн. Это и был наш с Рональдом запасной вариант. Я   успел   выйти

на связь с Долли перед самой посадкой сюда, и она запеленговала наш корабль.

Значит, будет искать нас именно здесь.

   - А сам Рональд? - спросил Керк.

   - Рональда поищем все вместе. Надеюсь, он все-таки жив, хотя   теперь   уже

совершенно не сомневаюсь, что именно люди Крумелура перебежали Сейну дорогу.

   - И почему мы не взорвали их сразу? - задал риторический вопрос   Стэн.   -

Почему не уничтожили вместе с их проклятым Томхетом?

   - Сказать, почему? - улыбнулся Язон. - Вы   слишком   увлеклись   конкретной

задачей - победой над высокотемпературными монстрами. А я вам говорил: не   с

теми воюете.

   Стэн хотел   было   ответить,   но   тут   из   облаков,   словно   белая   птица,

выскочила их спасительница на шикарной прогулочной лодке класса "тукан".

   "Вот легкомысленная девчонка! - подумал   Язон.   -   В   космосе   бандит   на

бандите, а она порхает, словно бабочка с цветка   на   цветок.   Впрочем,   если

чуешь врага за тысячу парсеков, как это умеет Долли,   можно,   наверно,   и   в

одном скафандре от звезды к звезде перелетать. Вот только где оно было,   это

хваленое предвидение и предчувствие,   когда   флибустьеры   накрыли   всю   твою

семью?.."

   Некстати   вспомнил   о   грустном.   Такая   злоба   охватила   сразу   на   всех

мерзавцев Вселенной, что он до боли в пальцах сжал   рукоятку   прыгнувшего   в

ладонь пистолета   и   чуть   было   не   начал   палить   по   черному   от   копоти,

искореженному и страшному остову любимого линкора "Арго".

   "Вот и сыграл ты, Солвиц, до конца свою пьесу на сюжет   древней   легенды!

Корабль "Арго" разрушен.   И   Язон   динАльт   должен   был   погибнуть   под   его

обломками.   Шиш   тебе,   Солвиц!   В   самом   последнем   акте   я    вновь    тебя

перехитрил".

   Эта мысль вернула Язону бодрость и чувство юмора. Он повернулся в сторону

Долли и крикнул:

   - Привет, избавительница!

   А веселая рыжая девчонка, сверкая   изумрудами   глаз   и   широко   улыбаясь,

шагала к   ним.   На   вытянутых   руках   она   держала   маленький   чемоданчик   с

распахнутой крышкой, под которой словно пирожные, подаваемые к   праздничному

столу, лежали рядами розовые кругляши   индивидуальных   аптечек   с   антидотом

Сейна.

   Следом из лодки   выбрался   Робе,   вооруженный   до   зубов,   повзрослевший,

солидный и теперь уже, наверно, не просто   друг,   а   жених   Долли.   Он   тоже

улыбался и как бы виновато разводил руками. Мол, разве   могу   я   эту   дуреху

куда-нибудь одну отпустить?

 

     ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

 

   Стратегию   дальнейших   действий   разрабатывали   максимально   быстро,    но

тщательно. Ошибиться было никак нельзя, но и момент упустить не хотелось.

   Прежде всего в ходе мозгового штурма пришли к выводу, что   фэдеров   нужно

искать только на Моналои. По всему выходило, что им просто   необходимо   туда

вернуться.   И   оставшихся   пиррян   они   должны   были    успокоить,    наплести

что-нибудь, дабы те раньше времени на поиски не   кинулись;   и   свои   вещички

собрать.   Чай,   ценного-то   на   планете   немало   осталось.   Одного   чумрита,

произведенного и упакованного, - на многие сотни миллиардов. Солидный   флот,

арсенал огромный, прочая новейшая   техника   -   не   бросать   же   это   все   на

расхищение глупым султанам да калхинбаям! Несколько дней   на   сборы   фэдерам

точно понадобятся. Да еще они будут делать вид, что никуда не улетают, а это

тоже замедляет процесс.

   Ну а уж после неизбежного   бегства   с   Моналои   искать   паразитов   станет

намного труднее. Разве что Гроншик поможет, если его как-то   заинтересовать.

Но об этом варианте   не   хотелось   думать.   Вот   почему   следовало   все-таки

торопиться.

   Однако правильно говорят: поторапливайся не спеша. Что может   быть   хуже,

чем засветиться раньше времени? Пока Крумелур   думает,   что   нет   больше   на

свете ни Язона, ни Керка, никого из руководства Мира Смерти, - все козыри на

руках у пиррян. А это значит: никаких попыток   связи   с   известными   фэдерам

планетами. Просить поддержки у пиррянской эскадры на   Моналои   -   исключено.

Даже на Пирр за помощью обращаться крайне рискованно и на Зунбар - тоже.   За

ним уже наверняка следят агенты Крумелура. Есть неплохие корабли   у   Ховарда

на Джемейке, но и там риск угодить в поле зрения бандитов достаточно   велик.

Ведь фэдеры контактировали с Ховардом,   значит,   и   в   этом   варианте   можно

случайно засыпаться. Кто еще? На Кассилию, что ли, обратиться? Был там такой

человечек - Роджер Уэйн. Многим Язону обязан.   Да   только   планета   Кассилия

отродясь военным флотом не славилась.   Кроме   того   несчастного   проекта   со

звездолетом "Сегер". Да и то, разве ж его кассилийцы строили? Голденбург как

финансовый центр деньгами помогал - вот и все.

   Обсуждение шло в безумном ритме торопливых, рваных, недоговоренных   фраз,

в ритме неизбежного перескока с одного на другое.

   Вдруг Стэн сказал:

   - Братцы! А зачем нам искать могучий военный звездолет? Нам   же   подойдет

любой транспортный. Главное, чтобы все   поместились   вместе   с   "Оррэдом"   и

чтобы он домчал как можно быстрее. Вот и все. А на Моналои наши главные силы

висят на орбите в полной боевой готовности, как и прежде.

   - Точно! - обрадовалась Мета. - Один "Аллигатор" чего стоит!

   - А крейсер "Бригетто"? - подхватил Тека.

   - Нет проблем, -   подытожил   Стэн.   -   Учитывая   фактор   внезапности,   мы

разобьем в пух и прах весь Томхет за полчаса.

   Телохранители   Рональда   Сейна   сумели   наладить   передающую   и   приемную

аппаратуру весьма оперативно. Долли вышла с ними на   связь,   и   кассилийский

торгово-транспортный звездолет подобрал владельца "Зунбар Мэдикал Трейд" еще

по дороге на Трампу.   А   от   Трампы   до   Моналои   звездолет   вела   Мета.   Из

джамп-режима в атмосферу она уж решила не выскакивать, но во время разгона и

торможения не жалела никого - двадцать g и ни единицей   меньше.   Да   и   кого

жалеть? Кассилийскую команду? Потерпят, не маленькие.   А   все   остальные   на

борту были пирряне. Рональд вместе с дочкой, Робсом и бодигардами полетел на

прогулочной лодке. Супербот же латали пирряне, убивая время в джамп-режиме.

   Тактику нападения особо долго не продумывали.   Сразу   решили:   штурмовать

надо ночью. По жилым кварталам не бить,   даже   по   зданию   космопорта   -   не

стоит. Уничтожить в первую очередь боевые корабли и - глубинными   бомбами   -

бункер, где окопался старый Ре и все его бандиты. Ну а если кто чудом из-под

удара выскользнет, так это наутро ясно станет. Вот и все.

   Прибыли под   покровом   темноты.   Провели   радиоразведку.   Местонахождение

фэдеров установили с абсолютной точностью. Пиррянам несказанно повезло:   вся

банда именно в эту ночь собралась на совещание почему-то не в бункере,   а   в

здании космопорта Томхет. Кто там еще мог быть в такое время, кроме   охраны?

Жалко, конечно, ни в чем не повинных парней, но, в конце-то   концов,   у   них

работа такая. Знать должны, к кому нанимались.   В   общем,   пиррянам   так   не

терпелось уничтожить персонально фэдеров, что первый удар нанесен был именно

по зданию, а не по кораблям. Рискованный ход, но, может, в итоге и верный.

   Однако   бой   после   этого   завязался   нешуточный.   Пирряне    превосходили

моналойцев   по   численности   и   по   общей   огневой   мощи,   но   эффективность

отдельных видов оружия   оказалась   у   фэдеров   выше.   Оборона   Томхета   была

продумана   и   отлажена   прекрасно.   Видать,   не   первый   раз   отбивались   от

нападавших. Но, конечно, не от таких. Обитателям Мира Смерти не было   равных

в ярости и упорстве. Разумеется, пирряне одержали верх, но   это   стало   ясно

уже ближе к утру, а не через полчаса, как планировал Стэн. И   без   жертв,   к

сожалению, не обошлось. А уж про материальные потери и говорить нечего.

   Точнее, наутро только о них и говорили. Чем еще было   заниматься?   Вот   и

сидели, подсчитывали.

   Керк спросил:

   -   Ну   что,   Язон?   Хоть   как-то   оправдалась   эта    наша    замечательная

экспедиция? Или лучше бы дома сидели?

   - Дома сидеть скучно, - назидательно произнес Язон. -   А   вообще   пока   у

меня   получается   два   миллиарда   в   плюсе.   Как   раз   стоимость   "Арго"    и

"Конкистадора". А если бы нам их не сожгли...

   - Да если бы еще все обошлось без боя и человеческих жертв,   да   если   бы

привлеченных средств не использовать, да если бы...

   - Ладно тебе, Керк, не подтрунивай. На самом деле, я еще   далеко   не   все

посчитал. Есть такие вещи, как "Оррэд"   и   вообще   неоценимая   информация   о

кетчерах и "Овне". Дай срок. Я из всего этого такие деньжищи извлеку!   Я   уж

не говорю о том, скольких людей мы спасли от смерти. Ты об этом подумал?

   Керк об этом не думал. Он ужасно устал и соскучился по   дому.   Когда   еще

они так надолго покидали родную планету? Как оно там   сейчас?   Не   стало   ли

хуже? Душа пиррянского вождя всегда не на месте, когда он вдали   от   родного

дома. И что такое творится   в   последние   годы?   Опять   они   чужие   проблемы

решают, а в своих - ну никак не разберутся! Что обещал пиррянам этот   хитрый

Язон? Отыскать разгадку тайны Пирра на какой-то далекой планете. Вот если   б

он еще знал, на какой...

   Язон тоже устал безумно. Он даже не помнил толком, когда приехали   эти...

врачи. Ну, то есть не врачи, а - как их?   -   что-то   вроде   армии   спасения.

Наконец он вспомнил хотя бы название - Галактический Красный Плюс.

   Несколько   сотен   отлично   тренированных   и   прекрасно   обученных   ребят,

вызванных по инициативе Сейна, взялись за обеззараживание   планеты   Моналои.

Сначала давали антидот   людям,   потом   животным,   наконец   принялись   делать

что-то с растениями и даже с водой   во   всех   открытых   пресных   водоемах   -

реках, озерах, ручьях. Специалисты, одно слово!

   Выяснилось, между   прочим,   что   Галактический   Красный   Плюс   -   могучая

межзвездная организация, работающая в чем-то даже более   четко   и   слаженно,

чем Специальный Корпус.

   Кстати, Язон не сомневался, что среди этих санитаров затесалось немало   и

переодетых полицейских. Но   теперь   это   было   уже   неважно.   Обещание   свое

пирряне сдержали. Язон дал слово, что не будет "стучать" на фэдеров, - и   не

"стучал". А сегодня все равно ни одного фэдера в живых не   осталось.   Однако

осталось желание быть честным перед самим собой. И он не сообщил ни о чем ни

Бервику, ни Бронсу. Пусть эти важные господа узнают обо всем из прессы.   Или

от своих тайных агентов.

   А Красный Плюс - контора совсем другая. Что-то   Язон   и   раньше   про   них

слышал краем уха, но по разным причинам сталкиваться ни разу не приходилось.

А вот пожалуйста: существуют, оказывается, уже чуть ли не тысячу лет и людям

помогают!

   Возникла же эта благотворительная организация в тот год, когда   на   целом

ряде планет вспыхнули страшные пандемии и   возникла   угроза   распространения

смертельных   вирусов   через   космическое   пространство   на   всю    Галактику.

Название организации, кстати, позаимствовано было из истории   Старой   Земли,

но   в   связи   с    оголтелой    антирелигиозной    пропагандой    того    времени

подозрительное слово "крест", при полном сохранении традиционной   символики,

заменили на более нейтральное - "плюс". Ну а действительно, какой это крест?

Крест совсем иначе рисуют. А   у   медиков   должен   быть   плюс   -   как   символ

перечеркнутого минуса, то есть болезни.

   Тогдашний   Красный   Плюс   был   натуральной   спецслужбой    со    всеми    ее

прелестями:     неоправданной     жестокостью,     абсолютной       секретностью,

чрезвычайными правами и неограниченной властью. Эпидемии были остановлены. А

организация осталась. Настоящие спецслужбы имеют свойство самосохранения при

любых   режимах   и   во   все   эпохи.   Уходят   цели,    но    остается    братство

профессионалов. А цели Красного Плюса полностью не ушли, да и не могли уйти.

   Открыть новую необитаемую планету земного   типа   -   такое   малореально   в

современном мире, а значит, и новых возбудителей болезней не предвидится, но

это в традиционном смысле. А мало ли каких чудес можно ждать от природы?   Не

говоря уже о людях. Вот взяли, например, и придумали   чумрит.   Красный   Плюс

его прохлопал. Спасибо   пиррянам   и   Рональду   Сейну   -   узнали,   прилетели,

взялись за дело.

   Язон понимал, что работы этим ребятам хватит надолго. Потом, глядишь, еще

и на Элесдос полетят - тамошних девочек спасать. А уж с   какими   социальными

проблемами столкнутся моналойские власти уже   после   ухода   отсюда   Красного

Плюса, Язон даже приблизительно не мог себе представить. Точнее, мог, но   не

хотел. Думать ему об этом было просто тошно. Ну, не собирался он   вешать   на

шею пиррянам,   а   главное,   на   свою   собственную,   еще   одну   слаборазвитую

неблагополучную планету. Может, когда-нибудь и заглянет   сюда   узнать:   мол,

как дела? А так - слишком много еще осталось нерешенных задач у   себя   доме.

Вот так он и подумал о Мире Смерти - в который уж раз? - как о своем доме.

   - Что, грустно улетать? - спросил Язон   у   Меты,   когда   планета   Моналои

стала уже маленькой точкой на обзорном экране.

   Крейсер   "Бригетто"    еще    не    вышел,    но    готовился    к    выходу    в

кривопространство.

   - Откуда? Из этого гадюшника? - удивилась она.

   Язон пожал плечами.

   - А   мне   всегда   грустно   улетать.   Пятая   сотня   планет   перед   глазами

мелькает, а все равно - каждый раз грустно.

   - Я этого не понимаю, - призналась Мета. - Я домой хочу. Пойдем вместе   к

Арчи заглянем.

   Арчи сидел за столом и кормил папегойского   макадрила   банановой   кашкой,

приговаривая:

    - Что, Мальчик, будем лечиться, или хочешь остаться наркоманом?

   Макадрил лопал за обе щеки, улыбался, как человек, похоже, хотел   всерьез

завязать с вредной привычкой.

   - Это античумритные бананы, - пояснил Арчи. - Укол-то   я   ему   уже   давно

сделал. Представляешь, животные, особенно мелкие, гораздо тяжелее   переносят

абстиненцию.

   - Мне бы твои проблемы, Арчи, - проговорил Язон.

   - А что?

   - Да ничего. Надоело все. Раньше за мной полиция гонялась. А   теперь   все

кому не лень охотятся! Просто с ума посходили. А думаешь, почему? Я   к   себе

феномены притягиваю. Всегда так было, а на этот раз ну прямо какой-то   парад

феноменов: Фуруху, Виена,   Энвис,   Олаф,   горячие   монстры,   звездолет   этот

немыслимый, да, в конце концов, и Крумелур - своего рода феномен.

   - Брось, Язон, Крумелур твой - обыкновенный подонок со способностями чуть

выше среднего. Вот сам ты - это точно, феномен. Рассуждаешь очень интересно:

совершенно восхитительный Мальчик - это у тебя ерунда, а какие-то   ничтожные

бандиты, которых давно пора из головы вытряхнуть, - феномены.

   - Ты все шутишь, Арчи, а я вот вспоминаю все время, как Бервик боялся три

феномена в одном месте собрать. Нельзя, говорил, уникальных   флибустьеров   и

уникальный "Овен" на уникальную   планету   Пирр   одновременно   привозить.   Но

четвертый феномен - я сам - все эти   неприятности   нейтрализовал.   Разве   не

так?

   - Возможно, - задумался Арчи, - но полагаю, что   в   действительности   все

гораздо сложнее. Бервик мыслил слишком примитивно.   А   помнишь,   Старик   Сус

уверял тебя, что на Джемейке было собрано все зло в одном   месте?   И   то   же

самое рассказывал Солвиц про поверхность своего астероида.   Моналои   -   это,

по-моему, третий по счету такой же эксперимент.

   - Ты, Язон, - сказала вдруг Мета, -   наоборот,   невольно   притягиваешь   к

себе все доброе в этом мире. Как тебе такая гипотеза?

   - Да нет, Мета, ты меня идеализируешь, - вздохнул Язон. - Гадости   всякой

ко мне тоже порядком прилипает. Скажи вот нам лучше, Арчи, что ты думаешь   о

кетчерах. Эти-то для чего феномены у себя коллекционируют? Правда,   что   ли,

конец света приближают?

   - Про кетчеров я тебе ничего не скажу, - ответил Арчи сурово. - Про них я

только еще начал думать.

   - Ну а про Фуруху?

   - Что про Фуруху? - Арчи явно не понял.

   - Да ты хоть видел, что творит этот моналоец?! Он   уже   разговаривает   на

пятнадцати языках, справочники наизусть шпарит и самому Бруччо такие вопросы

по биологии задает, что старик теряется.

   - Пусть ко мне зайдет, - сказал Арчи. - Я не   растеряюсь.   Сам   ему   пару

интересных вопросов задам.

   - Обязательно зайдет. Даже не сомневайся.   Ты   хоть   понимаешь,   что   это

неспроста? Появление такого феномена.

   Вошла Миди.

   - Ой, ребята, я только что от Виенки,   она   со   своим   Фуруху   по   уши   в

компьютер влезла - не оттащишь. Понимаете, людей-то она и раньше   худо-бедно

видела, своим внутренним зрением, а вот вся техника - это для   нее   сплошная

новизна, полный восторг. Смотрит и никак не наглядится.

   - Ну, не знаю, как на других людей, - улыбнулась Мета, - а на Фуруху   она

тоже подолгу смотрит.

   - Два феномена, - пробурчал Язон.   -   Во   семейка-то   будет!   Представляю

себе, кто у них родится.

   - Слушай, - сказала Миди, - что ты все ворчишь. У всех   такое   настроение

хорошее, а ты все ходишь и ворчишь, как старик.

   - А я и есть старик, - произнес Язон как-то слишком уж серьезно.

   И обе девушки рассмеялись.

   Тогда Язон смерил Миди долгим укоризненным взглядом и вдруг заметил:

   - Эй, Миди, да ты какая-то другая стала!

   -   Ну   наконец-то!   -   рассмеялась   Миди.   -   Вот   у   нас   кто   слепой   -

руководитель проекта Язон динАльт! Мы с Арчи   еще   на   Пирре   решили:   пора.

Теперь у нас будет маленький.

   - Ну, положим, маленький у вас уже есть, - серьезно заметил Язон,   кивнув

в сторону макадрила.

   И разноцветный пушистый Мальчик весело запрыгал,   вмиг   догадавшись,   что

речь идет о нем. Удивительно смышленый зверек!

   - Да ладно тебе! - махнул   рукою   Арчи.   -   Между   прочим,   будет   именно

мальчик.

   - Сколько месяцев? - спросил Язон.

   - Уже четыре.

   - Поздравляю, удачи вам.

   - Рано поздравлять, чудак ты человек! - возмутился Арчи.

   - А, перестань! Домой ведь летим. Теперь все нормально уже.

   Потом Язон помолчал и добавил:

   - Вот ты почему поседел, старина Арчи...

   - Не знаю, - ответил юктисианец, потупившись. - Если честно, я больше   за

Миди тогда волновался... Я вот думаю, между   прочим,   покраситься   под   цвет

моего   любимого   зверька   -   карликового   папегойского   макадрила   по   имени

Мальчик. Представляете, как это будет красиво?

   Корабль на какую-то долю секунды ухнул   в   невесомость,   потом   ускорение

резко возросло, снова уменьшилось.   И   так   все   чаще   и   чаще.   Стандартный

переход в джамп-режим через короткие знакопеременные перегрузки. У   новичков

это вызывает тошноту, а у бывалых   -   только   легкое   головокружение,   почти

эйфорию.

   - С этими все ясно, Мета,   -   сказал   Язон   -   Они   теперь   будут   волосы

красить, дурацкие прозвища друг другу придумывать,   песенки   петь.   А   потом

родится новый человечек, и они окончательно   поглупеют.   Пойдем-ка   лучше   к

обзорному экрану. Хочешь?

   - Пошли, - согласилась Мета.

   Она, вдруг тоже загрустив, произнесла:

   - У Миди будет ребенок.

   - Ну и что? - не понял Язон.

   Потом, кажется, сообразил и добавил:

   - Извини. Ты вспомнила о погибшем сыне?

   - И о нем тоже. Но я почти не помню этого мальчишку. А вот второй...   Его

звали   Джонни.   Он   пропал   куда-то.   На   Пирре   всегда   было    не     принято

интересоваться судьбами своих детей. Да и сейчас... Но ведь у   нас   с   тобой

все по-другому. Правда? Надо разыскать его.

   - Обязательно разыщем, - пообещал Язон.

   Он чувствовал,   что   Мета   хочет   сказать   еще   чтото,   но   не   решается.

Спрашивать ее впрямую было бы неправильно, и Язон добавил,   просто   чтоб   не

молчать:

   - Как только прилетим, сразу этим и займемся.

   - Чем? - рассеянно спросила Мета.

   - Как чем? Поисками твоего сына.

   - А ты не хочешь, - решилась она наконец,   -   чтоб   у   меня   родился   наш

ребенок?

   Мысль была слишком очевидной, для того чтобы так запросто прийти в голову

Язону. В первый момент он даже растерялся.

   - Я, конечно, не против, но...

   - Не надо, - перебила Мета. - Не говори сейчас ничего. Я и сама   понимаю,

сколько здесь всяких "но". Полюбить своего ребенка, как все обычные женщины,

значит потерять свободу и возможность по-настоящему сражаться.

   - Вовсе нет, - возразил Язон. - Я думаю, все это совместимо. Только давай

не будем торопиться. Вернемся к этому чуточку позже. Знаешь,   я   сам   иногда

мечтаю о простом человеческом счастье.

   Язон говорил абсолютно искренне. Он больше   не   хотел   заниматься   чужими

проблемами - только своими собственными. В конце концов, от мыслей о   всяких

бандитах, феноменах и солвицах его уже подташнивало.

   Хотя, с другой стороны, оба они прекрасно знали, что очень   скоро   судьба

опять забросит их на далекие миры, будут новые сражения   и   Язон   непременно

вернется к распутыванию какой-нибудь очередной зловещей тайны. Ну   и   ладно!

Это будет позже.   А   пока   они   стояли   перед   большим   обзорным   экраном   и

любовались причудливыми узорами неба.

   Язон повернулся к Мете и спросил:

   - Кого ты хочешь - девочку или мальчика?

   - Знаешь, почему-то больше девочку.

   - Я тоже, - сказал Язон.

   Мета улыбнулась и крепко-крепко обняла своего замечательного мужа.

 

----------------------------------------------------------------------------

Антон Молчанов (Ант Скаландис) как Гарри Гарисон

Мир Смерти #6

Creatures from Hell