Александр Силецкий. Киберомахия

   -----------------------------------------------------------------------

   Сб. "НФ-23". М ., " Знание ", 1980.

   & spellcheck by HarryFan, 27 April 2001

   -----------------------------------------------------------------------

   Ах, какая была витрина!

   Очарование, чудо! Что душе   твоей   пожелается   -   все   красовалось   под

стеклом. Не захочешь - остановишься и будешь   целый   час   глазеть,   слюнки

глотая, как гарцуют перед тобой огромные, раскрашенные, сверкающие короба,

в которые, ей-богу, будто вся вселенная упакована   и   выставлена   напоказ.

Решайся, заходи и покупай! Любую благодать. Механика кругом - сплошная.

   И вот в один солнечный весенний день набрался я   храбрости   и   денег   и

пошел в тот самый магазин приобретать какое-нибудь диво.   Какое   -   я   сам

тогда еще не знал.

   Вошел.

   В магазине - чистота, уют, вдоль прилавков автоматы   сияют,   у   каждого

мастер сидит и починяет   -   ведь   рабочий   день   только   начался,   значит,

автоматы должны весь день без отказу работать. Ремонт необходим.

   - Здравствуйте! - говорю.

   Все молчат - заняты.

   - Ну ладно, - говорю, - мне ведь не к спеху.

   Подходит тут ко мне продавец с лицом физика-теоретика,   который   только

что переворот в науке сделал, но сам тому не верит, и спрашивает вдруг:

   - А кофе не хотите?

   Я смутился. К чему вопрос? Однако вмиг сообразил.

   - Ага! - вскричал я. - Сервис максимум - такова программа? Превосходно!

Что ж, налейте.

   Нацедил продавец мне кофе в чашечку и, подавая, говорит:

   - Вы за столиком в углу посидите, обождите немного.   Купить,   наверное,

что-то пришли?

   - Верно, - отвечаю, - угадали. Товар пока не выбрал, но   уж   что-нибудь

куплю. Непременно!

   - Вот и отлично. Как только освобожусь - весь ваш.

   И продавец исчез.

   Пошел я к столику. Настроение было радужное.   Приятно,   когда   с   тобой

душевно говорят, не казенно... Я люблю, чтоб все на   уровне   и   с   блеском

выходило - душа у меня современная, иначе не могу.

   За столиком сидел какой-то гражданин. Он тоже   кофе   попивал   и,   будто

нехотя, листал журнал с картинками. Одет он был отменно и   выражение   лица

имел лощено-деловое. Я ценю такие лица. Как видно, сильный человек.

   - А что, - говорю, садясь напротив гражданина, -   не   правда   ли,   день

сегодня особенный?

   - Ждем катаклизма? - отозвался гражданин мгновенно.

   - Да нет. Просто солнышко светит, гололеду нет.

   - Весна, - развел руками гражданин и улыбнулся.

   - И впрямь, - киваю. - Как это вы подметили!.. Весна и впрямь. А   после

будет лето. Время отпусков. Вы - здешний?

   - Все мы здешние, - еще шире улыбнулся гражданин.

   Вот-вот, подумал я, какой подтекст, глобальный ход идей!.. Интеллигент,

поди ж ты...

   - Ждете долго? Что собираетесь купить?

   - Могу журнальчик показать, - вдруг сообщает гражданин.

   - Боитесь сглазить, понимаю... А   журнальчика   не   надо.   Там   картинки

заграничные. А я, признаться, не обучен. Не пойму.

   Тут за прилавком дверь распахнулась, и подлетел к столику наш продавец.

   - Ну как? - спросил он очень деловито.

   - Что - как? - не понял я.

   - Ну, разговорились, обменялись новостями?

   - Это уж как положено, - усмехаюсь. - А что?

   - Вам нравится этот человек?

   Посмотрел я на гражданина - тот сидит, сияет весь, ну прямо душка!..

   - Да, - говорю. - А все-таки, что случилось?

   - Если товара для   души   не   выбрали,   то   вот,   предлагаю,   покупайте.

Прекрасный экземпляр!

   - Чего-чего?! - У меня аж глаза на лоб полезли.

   -   А   ничего,   -   говорит   продавец.   -   Наша   последняя   модель.   Друг

механический. Прошу любить и жаловать.

   Гражданин   вдруг   подскочил   и   давай   эдак   сердечно,    с    изяществом

раскланиваться. Будто заезжий какой гастролер, бисы срывать мастак.

   - Вот это новости, - говорю, - а я тут с   ним   беседы   по   душам   вести

пытался... Оказывается, механизм!..

   - Друг механический, - поправил продавец. - Если вы   одиноки,   если   вы

нуждаетесь в помощнике, опоре на всю жизнь, если вам нужен добрый совет   в

тяжелую минуту и преданное существо, то лучше этого вам не найти.   Высшего

качества, изъянов нет. Гарантия - полвека. Отзывчив,   мил,   любую   просьбу

выполнит в момент. Сделан   с   учетом   международных   стандартов.   И   стоит

недорого. Подумайте-ка: за гроши такого друга заиметь!..

   Все у меня в голове перемешалось, и почувствовал я себя внезапно   дурак

дураком.

   - Как же так? - спросил я, пытаясь встать на твердую почву. -   Выходит,

каждый может...

   -   Совершенно   верно!   В   недалеком   будущем   -   любой!   Хватит   с   нас

случайностей. Ошибки   сокращают   жизнь.   Теперь   все   по-научному.   Друзей

теперь будут и в самом деле выбирать. Наверняка! Магазины откроют,   пункты

проката, предварительные заказы, торговля в кредит... Вам повезло. Это наш

первый, пробный экземпляр. Еще ручной работы. Ну так что, берете или нет?

   Я современный человек, и не приобрести новинку - как я могу? Затем ведь

и живу, чтоб в ногу с временем шагать.

   - Беру, - сказал я, больше   не   колеблясь.   -   Друг   под   рукой   всегда

сгодится. Ваша правда.

   - Прекрасно сказано! -   обрадовался   продавец.   -   Вот   вам   квитанция,

извольте - в кассу.

   Влез он под прилавок, повозился   там   немного   и   выволок   на   середину

магазина здоровенную коробку -   кубометр,   не   меньше.   Потом   вдруг   весь

взъерошился и ка-ак цыкнет на друга моего механического. Тот мигом сник   -

куда только лоск его пропал? -   задергался,   закрутился   волчком,   руками,

будто веслами, воздух загребая, и... сложился пополам. Сложился и   застыл.

Схватил его тогда продавец за штаны и разом   запихнул   в   коробку.   Сверху

стружек набросал и на крышку навесил пять   замков   -   все   блестящие   и   с

музыкой.

   Уплатил я деньги, тут внимание мое другая коробка на полке привлекла.

   - А что, милейший, там у вас лежит? - интересуюсь.

   - Жена, - отвечает продавец. - Механическая   жена   -   холостяку   всегда

нужна.

   - Ну? - изумился я. - Батюшки, и женами торгуют! Во, времена бегут!.. А

взглянуть на нее можно?

   - Нет, - важно   говорит   продавец,   -   ни   в   коем   случае.   Иначе   вся

герметизация пропадет, и станет эта жена не для кого-то там, кто заплатит,

существовать, а для всей   широкой   публики.   Вот   будут   у   вас   деньги   -

приходите. И жену оформим вам.

   Подхватил я за ручки   коробку   с   другом   -   а   он,   чертяка,   в   теле,

ощутительно тяжелый! - поймал такси и полетел домой. Счастливый.

   Ввалился в квартиру - и сразу к телефону. Звоню приятелю:

   - Старикашечка, привет! Поздравь - друга купил! Настоящего! До гробовой

доски! Вот он, теплый, красивый, - и нежно так по стенке ящика стучу. - Я,

брат, тысячу целковых выложил. Все равно что пианино или   мотоцикл   купил.

Соображаешь? Ты заходи, брат, полюбуйся.

   Стал я запоры с коробки снимать.

   Тут одна мысль в меня вошла. А что, думаю, ежели он шалить вдруг начнет

или качать свои права, коли что ему не по вкусу придется?

   Но я сомнения отмел   и   сказал   себе   определенно:   раз   заплачено,   то

опасайся где-нибудь еще, а не на этом свете.

   Снял я, наконец,   запоры   и   сижу,   любуюсь   на   ящик   красочный.   Глаз

оторвать не могу. Тут же и применение коробке нашел. Поставлю я ее в   углу

на кухне и пальму в нее посажу.

   Откинул я крышку и жду, когда же друг мой механический вылезет   наружу.

А он - ни гугу. Не шевелится и молчит. Как будто его там и нет.

   Я сидел и огорчался. Прямо хоть беги назад.

   Вдруг стружки зашевелились, в ящике затукало, завздыхало, потом стружки

поднялись горбом, и народился из них мой друг механический.   Увидал   меня,

встрепенулся, мотнулся вон из ящика и, очутившись на полу, одним движением

весь отряхнулся и снова стал лощено-деловым, как в магазине за   столом,   и

вновь сердечная улыбка заиграла на его лице.

   - Ну вот. Я дома, - произнес он, потирая руки. - Я твой друг, делай   со

мной   что   хочешь,   повелевай   как   заблагорассудится.   Все   для   близкого

человека сделаю!

   Ну   что   ж,   думаю,   поди,   и   впрямь   не   врет.   Вон,   и   в    магазине

заприходовали... Дескать, верный спутник на всю жизнь.

   - А как зовут тебя, любезный? - спрашиваю.

   - Как назовешь, так и будет.

   - Ну, зовись тогда, мнэ-э... Выпертотом. Нравится?

   - Нравится. Так чего желаешь, друг сердечный?

   - Это смотря, что ты можешь.

   - Все могу!

   Ежели все, то еще ничего, думаю. Что   б   мне   хотелось   сейчас   эдакого

особенного? Чтоб на всю жизнь запомнилось и не   стыдно   было   потом   перед

собой?

   - Ага, - решил я. - Неохота   мне   на   работу   идти,   слабость   какая-то

одолевает...   Сделай   так,   чтобы   все   считали,   будто   завтра    у    меня

воскресенье.

   Друг пожужжал, попыхтел, покрутился на месте и говорит:

   - Готово!

   - Мнэ-э... Вон ты какой шустрый... Ну,   коли   так,   то   сооруди   тогда,

чтобы я совсем работать перестал, а жалованье ко мне бы шло.

   Еще две минуты - и уже готово. Хорошо иметь механического Друга!

   - Так, - говорю после некоторого размышления, - это тебе и   впрямь   раз

плюнуть... А сделай мне теперь автомобиль - не век   же   пешком   ходить!   И

чтоб права, и... Словом, понимаешь.

   И автомобиль добыл. Потом   квартиру   мою   до   восьми   комнат   расширил,

мебелью в большом количестве модерновой обставил, с хрусталями   и   бронзой

литой, фонтанчик устроил и бассейн для купания. Затем дачу мне отгрохал   и

участок в лесу отхватил гектаров на   пять,   с   садом,   стадом,   с   речкой,

пожарной командой   и   шоссейной   дорогой   прямо   к   даче.   Потом   аэродром

построил и самолет пригнал.

   - Ну, что еще? - спросил Выпертот, изрядно потрудившись. - Чего еще   ты

хочешь?

   - Славы хочу. Хочу стать великим писателем, чтоб   меня   называли   новым

Львом Толстым.

   Стал я писателем. Обо мне в газетах тут же напечатали.   Дескать,   живет

такой-то и творит. Начал я в   маститые   выбиваться   и   дачу   свою   прозвал

"Ясный овражек".

   Словом, в один день   -   да   что   там,   меньше,   в   несколько   часов!   -

заполучил я все и зажил   припеваючи,   как   и   должен   уметь   жить   простой

человек, идущий в ногу со временем.

   Уж не помню, сколько минуло с   тех   пор,   как   вдруг   является   ко   мне

делегация, вся из товарищеских судей, и сообщает, что живу я на нетрудовые

доходы, что на деле я дутый хапуга и все, что   у   меня   есть,   пора   бы   и

конфисковать.

   Естественно, возмущению моему не было предела, я рвал и метал,   строчил

объяснительные статьи, выступать порывался, но... не помогло.

   Забрали у меня все. И дачу, и машину, и самолет,   и   квартиру,   и   даже

ненаглядного друга моего Выпертота. А я так к нему привык, можно   сказать,

полюбил... Даже ящик красочный - и тот забрали!

   В смятении душевном побежал я в магазин.

   На витрине было пусто, и только белел плакат   "Наш   быт   -   лицо   наших

дней" с аршинными огненными буквами.

   В магазине - все та же чистота, уют, и вдоль прилавков автоматы   сияют,

у каждого мастер сидит и починяет.

   - Как же так? - вскричал я оскорбленно.

   Подошел ко мне продавец с лицом   физика-теоретика,   который   ничего   не

открыл, но верит, что откроет, и сказал:

   - Вышла ошибочка, молодой человек. Та машина, которую мы   продали   вам,

для творчески-порядочных лиц предназначалась. Она уж слишком многомощная.

   - Но отчего сказали, будто я на нетрудовые доходы жил?

   - Да так оно и есть! Вы жили в ущерб государству.   Думаете,   машина   из

воздуха вам все это строила? Нет! Она   выкрадывала   имущество   народное   и

передавала вам. Так вы и жили.

   - Что же делать мне теперь? - спросил я в отчаянии.

   - Ничего, - успокоил продавец, - машину мы назад   в   витрину   поместим,

пусть постоит пока, где стояла. А вас - туда же!

   - То есть как? За что?

   - Я ж говорил вам - неувязка вышла, - пояснил охотно   продавец.   -   Вот

поглядите.

   Шагнул он ко мне, елейно улыбаясь, и   вдруг   проворною   рукою   под   мою

рубашку - шасть! - и вытянул оттуда глянцевый ярлык на пурпурной тесьме.

   - Вот, -   сказал   он,   -   мы   думали,   все   обойдется,   не   станем   вас

расстраивать, да, видно, судьба... Вслух читайте!

   - "Хомо вульгарис, экземпляр экспериментальный, гарантия   100   лет",   -

прочитал я, холодея.

   - Вы и есть, - заметил продавец. -   Мы   вас   сделали,   дали   путевку   в

жизнь, хотели в серию пустить, а вы нам такую свинью подложили... Придется

вас   в   надежные   руки   отдать.   Может,   куда   и   для   лабораторных   нужд.

Уникальный вы все же тип.

   Тут я возмутился. Что значит - для нужд лабораторных?! Я не мартышка   и

не крыса!

   - Книгу жалобную! - рявкнул я в сердцах.

   - Извольте, - согласился продавец. - Да толку?

   Мигом появилась книга - на мелованной бумаге, в   супере   атласном   -   и

помчалось   перо   по   страницам,   выделывая   кренделя.   Дескать,   обманули;

дескать, затирают; дескать, страшно   мне   теперь   вообразить,   как   дальше

повернется жизнь. Всю книгу исписал.

   - Ну, вы даете, - восхитился продавец. - Ах, лихопись шальная!

   Забрал он книгу и спрятал под прилавок,   в   сундучок.   А   после   сладко

потянулся.

   - Поймите, - сказал он назидательно, - вы - машина, вы -   только   копия

человека.   И   не   воображайте   из   себя   бог   знает   что.   Ну,   не   удался

эксперимент, ну, что теперь поделаешь? Хотя, возможно, этого и ждали...

   - Жалобу прошу рассмотреть, - сказал я зло.

   - Рассмотрим. Куда она денется? Но ведь   не   сразу,   сами   посудите.   А

пока... К чему упрямиться? Ступайте на витрину.   Надеюсь,   кто-нибудь   вас

купит. Организация или отдельный человек.

   - Купит, - чуть не заплакал я.   -   Друга   лишили,   а   теперь   вот   -   и

свободы.

   - Эксперимент, - развел руками продавец. -   Ступайте,   не   мешайте   мне

работать.

   - Отпустите!

   - Нет! Вам теперь не верят. Где гарантия?

   Я подумал и кивнул:

   - Нет гарантии. Все верно. В душе-то я человек. И мне не чуждо...

   - Вульгарис хомо, - скривился продавец. - Сам знаю. Ну-ка, брысь!

   ...И встал я под стекло.

   Я поворачиваюсь в витрине   под   перекрестным   сиянием   ламп   и   пальцем

незаметно выпячиваю на животе ярлык с   названием   товара   и   ценой.   Пусть

видят все, пусть знают...

   А мимо по улице люди снуют, и среди них, наверняка,   уже   запущенные   в

серию механические друзья - бежит, бежит время... А я спокоен. Потому   как

верю: вот приглянусь я кому-нибудь и купит   меня   мой   друг   механический,

чтоб вместе со мною по жизни шагать. И какая разница, кто в конечном счете

за кого заплатит. Главное, нам ничто не чуждо... Да, ничто! Как и всем,   у

кого душа современная...