Книго 




                           Моему лучшему другу, моему брату Гари.


     Ни мерцания звезд, ни солнечного света не знает  эта  земля.
Ее называют Подземелья, тайный мир,  скрывающийся  в  подземельях
Забытых Стран. Небо Подземелий - каменный потолок,  а  на  стенах
застыло  серое  равнодушие  смерти.  Те,  кто  забрел  сюда,   не
возвращаются.
     А те, кому чудом удалось избежать  смерти,  приходят  иными,
нежели ранее - ибо их глаза видели тьму Подземелий.
     Это царство  тьмы  пронизано  кривыми  коридорами,  бегущими
меж пещер - малых и больших, высоких и низких.  Каменные  горы  с
вершинами, острыми, словно зубы спящего дракона,  злобно  смотрят
на путников в немой угрозе.
     Здесь  царит  тишина,  похожая  на  молчание    затаившегося
хищника. Порой удается  расслышать  лишь  далекий  звук  падающей
воды, что скользит по немым камням в  глубокие  ледяные  озера  -
звук, похожий  на  биение  сердца  зверя.  А  что  скрывается  за
неподвижной ониксовой  поверхностью  этих  прудов,  можно  только
гадать. Какие тайны ждут смелых, какие ужасы ждут  трусов,  может
подсказать лишь воображение - пока кто-нибудь не пробудит их  ото
сна.
     Таковы Подземелья.

     Здесь есть места, где кипит жизнь - города, такие же, как  и
на поверхности. Заплутав  в  серых  пустых  каменных  лабиринтах,
путник может неожиданно выйти  к  одному  из  таких  городов.  Но
города Подземелий - не  приют  для  усталого  путника,  не  стоит
надеяться найти там отдых и защиту. Там  живут  самые  злые  расы
Забытых Стран: дуэргары, куо-тоа и дроу.
     В одной такой пещере, в две мили шириной и  в  тысячу  футов
высотой, находится  Мензоберранзан,  воплощение  иномировой  и  -
неизбежно - смертоносной красоты, отличающей расу эльфов-дроу. По
меркам дроу Мензоберранзан - не такой уж большой город; там живут
всего двадцать тысяч темных эльфов. Там,  где  много  веков  тому
назад не было ничего, кроме  сталактитов  и  сталагмитов,  теперь
мерцает произведение искусства - ряды  каменных  замков,  сияющих
неярким волшебным светом. Этот город отмечен совершенством  форм,
ни один камень не оставлен в нем в  своем  изначальном  виде.  Но
впечатление порядка и контроля - не  более  чем  жестокая  маска,
скрывающая хаос и подлость, правящие сердцами темных эльфов.  Как
и их города, дроу красивы, стройны и изящны, с острыми, порочными
чертами лица.
     И  все  же  дроу  -  правители  этого  беззаконного    мира,
смертоноснейшие из смертоносных, и  остальные  расы  уступают  им
дорогу. Сама красота сияет на острие мечей темных эльфов. Дроу  -
те, кто умеет побеждать.
     Таковы Подземелья, долина смерти - край безымянных кошмаров.



     Положение в обществе. Во всем мире дроу нет понятия  важнее.
Это сердце их - или нашей - религии, неутолимый голод  ненасытных
сердец. Амбиции заглушают здравый смысл, и  мысль  о  сострадании
обрывается ударом в лицо, и все во имя Ллот, Королевы Пауков.
     Восхождение к власти  в  обществе  дроу  -  просто  убийство
вышестоящих. Королева Пауков - божество хаоса, и она, и ее высшие
жрицы  -  истинные правительницы мира дроу - с одобрением смотрят
на честолюбивых личностей с ядовитыми кинжалами.
     Конечно, как и в любом обществе, существуют какие-то правила
поведения. Открыто совершить убийство или начать  войну  означает
навлечь  на  свою  голову  то,  что  называется  правосудием,   а
дровийское правосудие беспощадно. А вот вонзить  кинжал  в  спину
соперника в хаосе  сражения  или  в  темной  тихой  аллее  вполне
допустимо - и даже одобряется. Расследования у правосудия дроу не
в обычае. Никто не станет этим заниматься.
     Погоня за положением в обществе - учение Ллот, оно нужно ей,
чтобы сохранить хаос и удержать своих "детей"-дроу  на  избранном
пути самозакабаления. Дети? Инструменты, нет, марионетки Королевы
Пауков, марионетки на незаметных, но прочных  нитях  ее  паутины.
Все лезут вверх по лестницам Королевы Пауков; все хотят  добиться
ее милости; все убивают тех, кто добивается ее милости.
     Положение  в  обществе -  парадокс  мира  моих    сородичей,
ограничение могущества стремлением к  могуществу.  Его  достигают
предательством, предательство же губит тех, кто  обрел  желанное.
Самые могущественные в Мензоберранзане живут,  оглядываясь  через
плечо, потому что опасаются кинжалов, нацеленных им в спину.
     Их смерть обычно приходит спереди.
                                                  Дриззт До'Урден


     Мимо жителя поверхности  он  проскользнул  бы  незамеченным.
Ящерица  ступала  тихо-тихо,  а  гибкая,  великолепно   сделанная
кольчуга, укрывавшая и всадника, и животное, повторяла  изгибы  и
движения их тел, будто приросла к коже.
     Ящерица Динина шла легким быстрым  аллюром  и  по  неровному
полу, и по стенам, и даже по  потолку.  Подземные  ящерицы  с  их
липкими трехпалыми лапами ценятся как верховые животные именно за
эту способность двигаться по камню  с  легкостью  паука.  В  мире
света на твердой земле не остается следов, но почти все  создания
в Подземельях обладают  инфравидением  -  способностью  видеть  в
инфракрасном спектре. На земле остается  тепловой  след,  который
нетрудно разобрать, если жертва просто пройдет по полу туннеля.
     Динин крепко вцепился в седло и направил ящерицу к  потолку.
Когда она  поднялась,  он  выпрыгнул  из  седла,  перевернулся  в
воздухе и оказался на полу в нескольких  футах  впереди.  Ему  не
хотелось, чтобы его выследили.
     У него не было ни свечи, ни  какого-либо  другого  источника
света, но он и не нуждался в них. Для него, для дроу, чернокожего
родича наших эльфов, Подземелья вовсе не были миром  непроглядной
тьмы. Его превосходные глаза воспринимали  тепловое  излучение  и
переводили его в яркие  цветные  изображения.  Все  цвета  радуги
переливались перед ним на камнях пола и стен, нагретых отдаленной
расщелиной или горячим потоком. Отчетливее  всего  воспринимались
живые существа, поэтому темный эльф видел  врагов  не  хуже,  чем
житель поверхности при дневном свете.
     Как правило, Динин не уходил из города один:  в  Подземельях
опасно гулять в одиночку, даже если ты дроу.  Но  сегодня  Динину
необходимо  было  сделать  все,  чтобы  его  визита  не  заметили
посторонние.
     Мягкое  голубое  сияние  за  украшенной  скульптурами  аркой
сказало эльфу, что  он  приближается  ко  входу  в  город,  и  он
притормозил. Немногие пользовались этим узким туннелем, ведущим в
Тиер Бреч -  северную часть  Мензоберранзана,  где  располагалась
Академия. И  никто,  кроме  преподавателей  и    преподавательниц
Академии, не мог пройти там, не вызывая подозрений.
     Динин подошел ко входу чуть  ли  не  со  страхом.  Из  сотни
туннелей,  ведущих  в  главную  пещеру   Мензоберранзана,    этот
охраняется лучше всех. За аркой неподвижно застыли два гигантских
каменных паука. Если к  ним  приблизится  враг,  пауки  оживут  и
нападут, а по всей Академии прозвучит сигнал тревоги.
     Динин спешился. Ящерица удобно устроилась на стене на уровне
его  груди. Он  сунул  руку  под  воротник  "пивафви"  -    своей
волшебной защитной одежды - и вытащил мешочек, висевший у него на
шее. Из  мешочка  Динин  достал  знак  Дома  До'Урден  -   паука,
держащего в каждой  из  восьми  своих  лап  какое-либо  оружие  и
украшенного литерами "ДН", что означало "Даермон  На'шезбаернон",
древнее формальное наименование Дома До'Урден.
     - Ты будешь  ждать  моего  возвращения,  -  прошептал  Динин
ящерице, взмахнув перед нею фамильным знаком. Как и все  клановые
знаки  домов  дроу,  знак  Дома  До'Урден   содержал    несколько
магических заклинаний, и одно из них давало членом  семьи  полный
контроль над домашними животными. Ящерица обязательно послушается
и будет оставаться на одном месте, словно пустив корни в  камень,
даже если в нескольких футах от морды пробежит ее любимая дичь  -
пещерная крыса.
     Динин глубоко вздохнул и с опаской вошел под арку. Он видел,
как злобно смотрят на него с пятнадцатифутовой высоты пауки.  Он,
конечно, житель  города,  не  посторонний  и  не  враг,  и  может
совершенно спокойно проходить  через  любой  другой  туннель,  но
Академия - странное место:  Динин  слышал,  что  пауки  часто  не
пропускали - жестоко - даже дроу, если  они  приходили  туда  без
приглашения.
     "Но  страхи  и  опасения  не  должны  задерживать  меня",  -
напомнил себе Динин. Его дело  исключительно  важно  для  военных
планов дома. Он заставил себя отвести взгляд от громадных  пауков
и, глядя прямо вперед, прошел между ними в Тиер Бреч.
     Он  отошел  к  стене  и  осмотрелся,  чтобы  убедиться,  что
поблизости никого нет, и  полюбоваться  раскинувшимся  перед  ним
Мензоберранзаном. Любой, будь то дроу  или  нет,  залюбовался  бы
отсюда подземным городом. С Тиер  Бреч,  самого  высокого  уступа
двухмильной пещеры, открывалась панорама  всего  Мензоберранзана.
Не так уж велик был этот  уступ,  и  там  помещались  только  три
здания - три факультета дровийской Академии: Арах-Тинилит,  школа
Ллот, выстроенная в форме  гигантского  паука;  Сорсере,  изящная
многошпильная башня  магов;  и  Мелее-Магтере,  довольно  простое
пирамидальное здание - военная школа.
     За  Тиер  Бреч,  за  разукрашенными  колоннами-сталагмитами,
отмечавшими  вход  в  Академию,  пещера  быстро   понижалась    и
расширялась. Стены пещеры терялись в темноте. Темный  эльф  видел
Мензоберранзан объемным и цветным. По  всей  пещере  переливались
тепловые излучения от разнообразных расщелин и  горячих  потоков.
Пурпурный  и  красный,  ярко-желтый  и    нежно-голубой,    цвета
накладывались и смешивались, поднимались на  стены  и  сталагмиты
или разбегались разноцветными  полосами  на  фоне  дымчато-серого
камня. Более резко в инфракрасном спектре обрисовывались  области
с сильной магией, подобные тем паукам, что оставил за собой Динин
-  они  отчетливо  излучали  энергию.  И,  наконец,   в    городе
существовали источники  настоящего  света  -  волшебный  огонь  и
подсвеченные  здания  домов.  Дроу  гордились   красотой    своих
творений, и особенно красивые колонны или  великолепно  сделанные
горгульи почти всегда освещались постоянным магическим светом.
     Даже с этого расстояния Динин различал Дом  Бейенре,  Первый
Дом Мензоберранзана. Его окружали двадцать сталагмитовых  столбов
и десять гигантских сталактитов.  Дом  Бейенре  существовал  пять
тысяч лет, со дня основания  Мензоберранзана,  и  все  это  время
работа над гигантским зданием не прерывалась. Почти  каждый  дюйм
его  сиял  волшебным  огнем,  голубым  -  на  внешних  башнях   и
ярко-пурпурным - на огромном центральном куполе.
     В некоторых окнах далеких домов  горели  чуждые  Подземельям
огоньки свечей. Динин знал, что  такие  огоньки  зажигают  только
волшебники или жрицы, потому что им, живущим  в  мире  свитков  и
книг, необходим свет.
     Таков был Мензоберранзан, город дроу.  Здесь  жили  двадцать
тысяч темных эльфов, двадцать тысяч солдат армии зла.
     "Некоторые  из  этих  солдат  погибнут  сегодня  ночью,"   -
вспомнил Динин, и его тонкие губы искривила злая усмешка.
     Динин взглянул на Нарбондель,  огромный  центральный  столб,
служивший городскими часами  Мензоберранзана.  В  мире  дроу,  не
знавшем дней и времен года, Нарбондель был единственным  способом
исчисления времени. В конце каждого дня избранный архимаг  города
накладывал на  основание  столба  заклинание  магического  света.
Затем этот свет в течение цикла - равного суткам на поверхности -
медленно поднимался к вершине  Нарбонделя,  пока  весь  столб  не
становился красным  в  инфракрасном  спектре.  Сейчас  столб  был
полностью темным, холодным, поскольку  срок  действия  заклинания
закончился. Динин понял, что как раз  сейчас  у  подножия  столба
стоит волшебник и готовится начать новый цикл.
     Полночь, назначенный час.
     Динин принялся пробираться вдоль стены Тиер  Бреч,  стараясь
находиться в "тени" тепловых узоров на стенах - он  знал,  что  в
инфракрасном спектре его великолепно видно. Наконец  он  добрался
до Сорсере,  школы  магов,  и  скользнул  в  узкий  проход  между
изогнутым фундаментом башни и внешней стеной Тиер Бреч.
     - Ученик или учитель? - услышал он условную фразу.
     - Только учитель может выходить наружу в  Тиер  Бреч  в  час
черной смерти Нарбонделя, - отвечал Динин.
     Из-за здания появилась фигура в тяжелой  мантии.  Незнакомец
стоял  со  сложенными  на  груди  руками  -  в    обычной    позе
преподавателя дровийской Академии.
     Динину казалось, что в его собеседнике  только  эта  поза  и
нормальна.
     - Приветствую тебя, Безликий, -  просигналил  он  на  тайном
дровийском языке жестов, не менее сложном, чем язык слов. Но руки
его дрожали, хотя лицо и  было  спокойно.  Его  очень  беспокоила
встреча с этим магом.
     - Младший Сын Дома До'Урден, - ответил волшебник на  том  же
языке жестов. - Ты принес мне плату?
     - Тебе заплатят, - просигналил Динин,  усилием  воли  вернув
себе  самообладание  и  сдерживая  закипающий  гнев.  -  Или   ты
осмеливаешься сомневаться в слове Мэлис До'Урден,  Матери-Матроны
Даермона На'шезбаернона, Десятого Дома Мензоберранзана?
     Безликий отшатнулся, поняв, что ошибся.
     - Прими мои извинения, Младший Сын Дома До'Урден, -  ответил
он, опускаясь на одно колено в позе подчинения. С  тех  пор,  как
маг присоединился к заговору, он  боялся,  что  нетерпение  может
стоить ему жизни. Он пострадал когда-то во время одного из  своих
магических  опытов:  вместо  лица  у  него    осталось    горячее
бело-зеленое месиво. Матрона Мэлис До'Урден, известная  в  городе
своим искусством изготовления зелий и мазей, предложила ему шанс,
которого он не мог упустить.
     В холодном сердце Динина не было жалости, но маг  нужен  был
Дому До'Урден.
     - Ты получишь свою мазь, - спокойно пообещал Динин, -  когда
умрет Альтон ДеВир.
     - Конечно, - согласился волшебник. - Этой ночью?
     Динин скрестил руки на  груди  и  задумался.  Матрона  Мэлис
сказала ему, что Альтон  ДеВир  должен  умереть  одновременно  со
своей  семьей.  Теперь  этот  сценарий  казался  Динину   слишком
простым, слишком ясным. Безликий заметил, как чуствительные глаза
молодого До'Урдена вспыхнули алым светом.
     - Дождись,  пока  свет  Нарбонделя  достигнет   зенита,    -
нервно просигналил Динин.
     - Должен ли обреченный юноша перед смертью узнать  о  судьбе
своей семьи? - спросил маг, чувствуя, что  за  указаниями  Динина
стоят злые  намерения.  Гримаса  Младшего  Сына  была  не  просто
лукавой усмешкой.
    - С последним ударом, - ответил Динин. - Пусть  Альтон  ДеВир
умрет без надежды.
                            * * * * *
     Динин забрал  свою  ящерицу  и  направился  вниз  по  темным
коридорам - разыскивать  поперечный  проход,  ведущий  к  другому
выходу из города. Он  вернулся  в  город  через  восточную  часть
огромной  пещеры - промышленный  район  Мензоберранзана,  где   к
потолку  пещеры  поднимаются    всего    несколько    простеньких
сталагмитов. Там никто из дроу не заметит, что он покидал  город.
Динин пришпорил свою ящерицу и направил ее по берегу Донигартена,
маленького  городского  озера  с  покрытым  мхом  островом,   где
содержалось огромное стадо существ,  похожих  на  коров,  которые
называются "роте". Сотня гоблинов и орков оторвалась от своих дел
и уставились на воина-дроу. Помня о своем рабском положении,  они
постарались не смотреть Динину в глаза.
     Динин в любом случае не обратил бы на них внимания.  Он  был
слишком поглощен своими делами.
     На утоптанных извилистых улицах жилого  района  Динин  опять
пришпорил ящерицу. Он спешил к центру  южного  района  города,  к
роще  гигантских   грибов,    окружавшей    прекраснейшие    дома
Мензоберранзана.
     Огибая  какой-то  угол,  он  чуть  не  врезался  в   четырех
медвежуков. Гигантские волосатые гоблиноподобные твари замерли на
мгновение, рассматривая дроу, затем медленно, но верно убрались с
дороги.
     Динин знал, что медвежуки узнали в нем члена Дома  До'Урден.
Он благородный, сын высшей жрицы, и носит фамилию своего дома. Из
двадцати  тысяч  темных  эльфов   Мензоберранзана    благородными
считались всего около тысячи, а именно -  дети  шестидесяти  семи
признанных семей города. Остальные были простыми солдатами.
     Медвежуки отнюдь не были глупыми  созданиями.  Они  отличали
благородного от простолюдина, и, хотя эльфы-дроу не носили  знаки
своих  домов  открыто,  прическа  Динина  и  отчетливый   рисунок
пурпурных и красных линий на его черной пивафви ясно  показывали,
кто он такой.
     Динин  торопился,  но  поведение  медвежуков  привлекло  его
внимание. Интересно, подумал  он,  а  насколько  быстрее  они  бы
убрались  с  дороги,  будь  я  из  Дома  Бейенре  или   еще    из
какого-нибудь из восьми правящих домов?
     - Скоро вы научитесь уважать Дом До'Урден! - процедил темный
эльф сквозь зубы,  разворачиваясь  и  направляя  свою  ящерицу  к
медвежукам. Те бросились наутек по  заваленной  обломками  камней
аллее.
     Но Динин отвел-таки  душу,  призвав  внутренние  способности
своей  расы. На  пути  у  удирающих  тварей  возник  шар    тьмы,
непроницаемой ни для инфравидения,  ни  для  нормального  зрения.
Динин подумал было,  что  может  привлечь  к  себе  нежелательное
внимание, но мгновение спустя, услышав звук падения  и  проклятия
спотыкающихся медвежуков, почувствовал,  что  ради  этого  стоило
рисковать.
     Насытив свой гнев, он отправился дальше,  осторожно  выбирая
путь среди теплых теней. В качестве члена  десятого  дома  города
Динин мог ходить по гигантской пещере  куда  угодно,  но  Матрона
Мэлис ясно дала понять, что никого, связанного с Домом  До'Урден,
не должны видеть поблизости от грибной рощи.
     Матроне Мэлис, матери Динина, противоречить было нельзя, но,
в конце концов, это всего лишь правило. В Мензоберранзане  важнее
всех правил одно: не попадайся.
     В южной стороне грибной рощи своенравный дроу нашел то,  что
искал: сооружение из пяти огромных столбов от  пола  до  потолка,
связанных  металлическими  и  каменными  парапетами  и   мостами.
Сияющие алым светом горгульи - символ  дома  -  взирали  с  сотни
постаментов,  словно  молчаливые  стражи.  Это  был  дом   ДеВир,
Четвертый Дом Мензоберранзана.
     Этот дом окружала изгородь из высоких грибов, каждый пятый -
крикун, разумный  гриб,  названный  так  (и  ценимый  в  качестве
стража)  за то, что  испускает  пронзительные  вопли,  если  мимо
проходит какое-нибудь живое существо. Динин держался на  разумном
расстоянии, не желая потревожить крикунов и  зная,  что  крепость
защищают и другие, более смертоносные стражи. О  них  позаботится
Матрона Мэлис.
     В этом секторе города царила тишина, что не удивило  Динина.
Весь Мензоберранзан знал, что  Матрона  Жинафейя  из  Дома  ДеВир
впала в немилость Ллот, Королевы Пауков,  божества  всех  дроу  и
истинного источника  силы  всех  домов.  Подобные  обстоятельства
никогда не обсуждались в дровийском обществе вслух. Тем не  менее
весь город знал, что скоро какая-нибудь из младших  семей,  желая
повысить свой ранг в городской иерархии, нанесет удар по раненому
Дому Девир.
     Матрона  Жинафейя  со  своей  семьей  познали   недовольство
Королевы  Пауков  совсем  недавно  (такое  не  раз  бывало  в  ее
королевстве), и Динин, просто осмотрев  окрестности  Дома  ДеВир,
понял, что обреченная семья даже не успела подготовить надлежащую
защиту. В распоряжении дома ДеВир было около  четырехсот  солдат,
многие из них женщины, но те, кого Динин  заметил  на  страже  на
парапетах, выглядели нервозно и неуверенно.
     Улыбка  Динина  стала  шире,  когда  он  вспомнил  о   своем
собственном доме. Под мудрым руководством Матроны Мэлис мощь Дома
До'Урден возрастает с каждым днем. Все три  сестры  Динина  скоро
станут высшими жрищами, его брат -  могущественный  маг,  а  дядя
Закнафейн,  лучший  воин  Мензоберранзана,  неустанно   тренирует
триста солдат. Дом До'Урден - солидная сила. И Матрона  Мэлис,  в
отличие от Жинафейи, в зените милости Ллот.
     - Даермон На'шезбаернон, - выдохнул Динин древнее формальное
наименование Дома До'Урден. - Девятый Дом Мензоберранзана!
     Ему понравилось, как это звучит.
                            * * * * *
     На другом конце города за  серебристым  сияющим  балконом  и
аркой входа в западной  стене  пещеры  на  высоте  двухсот  футов
собрались, чтобы обсудить последние  детали  предстоящей  работы,
правители Дома До'Урден. В дальнем конце небольшого  зала  сидела
престарелая Матрона Мэлис с  животом,  раздувшимся  в  преддверии
родов. По обе руки от нее на почетных местах сидели три ее дочери
- Майя, Виерна и старшая, Бриза, недавно  ставшая  высшей  жрицей
Ллот. Майя и  Виерна  казались  молодыми  копиями  своей  матери,
сильные, но стройные и обманчиво маленькие. А вот Бриза мало  чем
напоминала своих  родичей.  Она  была  крупной  -  по  дровийским
понятиям, огромной - с круглыми плечами и бедрами. Те, кто хорошо
знал Бризу, считали,  что  ее  размеры  просто  соответствуют  ее
темпераменту: только  такое  огромное  тело  могло  вместить  всю
жестокость и весь гнев, свойственные молодой  высшей  жрице  Дома
До'Урден.
     - Динин скоро вернется, - заметил  Риззен,  нынешний  патрон
семьи, - и скажет нам, настало ли время атаковать.
     - Мы отправимся до того,  как  Нарбондель  засияет  утренним
светом! - оборвала его Бриза глубоким,  но  острым,  как  бритва,
голосом. Она криво улыбнулась матери, ища одобрения  за  то,  что
поставила мужчину на место.
     - Ребенок родится сегодня ночью, -  объяснила  мужу  Матрона
Мэлис. - Мы выступим в любом случае, какие бы новости  ни  принес
Динин.
     - Это будет мальчик, - прорычала Бриза,  не  пытаясь  скрыть
своего разочарования, - третий живой сын Дома До'Урден.
     - И его принесут в жертву Ллот, - ввернул Закнафейн,  бывший
патрон дома, занимавший теперь почетное положение Мастера  Клинка
Дома.  Опытному  воину-дроу,  казалось,  мысль   о    предстоящем
жертвоприношении так же приятна, как и  Налфейну,  Старшему  Сыну
дома, стоявшему рядом с Заком. Налфейн был  Старшим  Сыном,  и  в
иерархии Дома До'Урден он считался выше Динина.
     - В соответствии с обычаем, -  Бриза  сердито  взглянула  на
окружающих, и ее алые глаза прояснились. - В помощь нашей победе!
     Риззен нерешительно переступил.
     - Матрона Мэлис, - решился он, -  вы  хорошо  знаете,  какие
сложности могут принести с собой  роды.  Может  ли  боль  отвлечь
вас...
     - Ты осмеливаешься сомневаться  в  Матери-Матроне?  -  резко
оборвала его Бриза, хватаясь за плетку со змеиными головами,  так
удобно примостившуюся - и шипящую - у нее на поясе. Матрона Мэлис
остановила ее движением руки.
     - Займись своим делом, - велела она  Риззену.  -  О  главном
позаботятся женщины нашего Дома.
     Риззен опять переступил и опустил взгляд.
                            * * * * *
     Динин подошел к воротам замка До'Урден. Ворота были  сделаны
с помощью магии из адамантита, самого твердого металла в мире. Их
украшала сотня статуй вооруженных пауков, покрытых  смертоносными
рунами и охранными знаками. Могучие  ворота  Дома  До'Урден  были
предметом зависти многих дровийских домов, но Динин,  только  что
рассматривавший роскошные дома в грибной роще, испытал  при  виде
своего дома только разочарование. Простое здание, кое-где даже не
украшено,  стены  вокруг  двора  тоже.  Глаза   радовал    только
мифрилово-адамантитовый балкон, тянущийся  вдоль  второго  этажа.
Балкон украшали тысячи  статуэток,  искусно  гармонирующих  между
собой и производящих впечатление единого произведения искусства.
     Дом  До'Урден,  в  отличие   от    большинства    домов    в
Мензоберранзане, не был сооружением из сталактитов и сталагмитов.
Основной объем дома занимала пещера, и, хотя  такая  конструкция,
несомненно, очень выгодна в случае обороны, Динин обнаружил,  что
он  хотел  бы  для  своего  дома  несколько  большего    внешнего
великолепия.
     Взволнованный солдат торопливо открыл дверь  Младшему  Сыну.
Динин прошел мимо  него,  не  удостоив  приветствием,  и  пересек
дворик, заметив сотню любопытных взглядов. Солдаты и рабы  знали,
что сегодняшняя отлучка Динина связана с предстоящей битвой.
     На серебряный балкон второго этажа Дома До'Урден не вела  ни
одна лестница. Это тоже была мера предосторожности,  направленная
на то, чтобы отделить верхушку дома  от  простонародья  и  рабов.
Благородные дроу не нуждаются в лестницах: еще одно проявление их
врожденных  магических  способностей    дает    им    возможность
левитировать. Почти не сосредотачиваясь, Динин взлетел в воздух и
опустился на балкон.
     Он пробежал под аркой входа и  вдоль  главного  центрального
коридора дома, неярко освещенного  волшебным  огнем,  позволявшим
видеть в обычном спектре, но недостаточно ярким,  чтобы  помешать
инфравидению.  Перед  разукрашенной  латунной  дверью  в    конце
коридора Младший Сын  помедлил,  чтобы  дать  глазам  возможность
перейти к инфравидению. В отличие от коридора в комнате за дверью
не  было  света. Это  был  зал  аудиенций  высших  жриц,  вход  в
святилище Дома До'Урден. Храмовые комнаты дроу, в соответствии  с
темными ритуалами Королевы Пауков, должны пребывать во тьме.
     Почувствовав себя готовым к встрече с матерью, Динин толкнул
дверь, без колебаний прошел мимо  двух  шокированных  стражниц  и
смело предстал перед матерью. Все  три  его  сестры  прищурились,
глядя на непочтительного брата. Войти без  позволения!  -  думали
они, и он это знал. Вот бы его принести в жертву этой ночью!
     Испытывая терпение вышестоящих  особ,  Динин  тем  не  менее
обратил внимание на угрожающие  взгляды  Виерны,  Майи  и  Бризы.
Как женщины, они были больше и сильнее Динина и всю жизнь учились
применять оружие  и  темную  жреческую  силу.  Динин  видел,  как
волшебные продолжения жриц - треклятые змееголовые плетки  у  них
на поясах - начали извиваться в предвкушении наказания. У  плеток
были  обыкновенные  адамантитовые  рукоятки,  но  сами  хлысты  и
многочисленные головы на них были живыми змеями. Особенно  громко
шипела плетка Бризы,  злобное  шестиголовое  устройство,  она  аж
завязывалась в узлы на поясе. Бриза всегда горазда  была  ударить
провинившегося.
     Матрона  Мэлис  тем  не  менее  была,  казалось,  обрадована
наглостью Динина. Она считала, что Младший Сын достаточно  твердо
знает свое место, а ее повеления он  выполнял  без  страха  и  не
задумываясь.
     Динин успокоился, взглянув в спокойное лицо матери,  так  не
похожее на пылающие гневом лица трех сестер.
     - Все готово, - сказал он ей. - Дом ДеВир прячется у себя за
забором  -  кроме  Альтона,  конечно,  этот  дурачок  по-прежнему
прилежно занимается в Сорсере.
     - Ты говорил с Безликим? - спросила Матрона Мэлис.
     - В Академии все было тихо, - ответил Динин. - Наша  встреча
прошла абсолютно нормально.
     - Он согласился на наши условия?
     - С Альтоном ДеВиром разберутся соответствующим  образом,  -
усмехнулся Динин. Затем он вспомнил маленькое изменение,  которое
он внес в планы Матроны  Мэлис,  оттянув  гибель  Альтона,  чтобы
удовлетворить собственную жестокость. Мысль Динина напомнила  ему
еще об одном: высшие  жрицы  Ллот  обладают  способностью  читать
мысли.
     - Альтон умрет этой ночью, - быстро  договорил  Динин,  пока
остальные ничего не заподозрили.
     - Великолепно,  -  проворчала    Бриза.    Динин    вздохнул
посвободнее.
     - Начинайте ритуал, - приказала Матрона Мэлис.
     Перед матроной и ее дочерьми опустились  на  колени  четверо
мужчин: Риззен перед Мэлис, Закнафейн перед Бризой, Налфейн перед
Майей, Динин перед Виерной. Жрицы положили ладони  на  лбы  своих
воинов и хором запели, настраиваясь на их чувства.
     - Вы все знаете свои места, - сказала Матрона  Мэлис,  когда
церемония  закончилась.  Она   поморщилась:    родовые    схватки
продолжались. - Начнем наше дело.
                            * * * * *
     Менее часа спустя Закнафейн и  Бриза  стояли  на  балконе  у
входа в Дом До'Урден. Перед ними, во  дворе  дома,  готовились  к
выходу бригады Риззена и  Налфейна  -  вторая  и  третья  бригады
семейной армии. Солдаты подгоняли на  себе  одеяния  из  нагретых
кожаных  полос  и  металлических  пластин  -   камуфляж    против
чувствительных  к  теплу  глаз.  Бригада    Динина    с    сотней
гоблинов-рабов,  которой  предстояло  нанести  первый  удар,  уже
выступила.
     - С завтрашнего дня нас начнут уважать, - сказала  Бриза.  -
Никто и не подозревал, что десятый  дом  осмелится  пойти  против
такого могущественного дома, как ДеВир. Когда после  сегодняшнего
кровопролития по городу поползут  слухи,  даже  Бейенре  придется
считаться с Даермоном На'шезбаерноном!
     Она наклонилась, наблюдая, как  две  бригады  построились  и
тихо выступили. Каждая бригада отправилась своим путем к  грибной
роще, к пятиколонновому зданию Дома ДеВир.
     Закнафейн смотрел в спину старшей дочери Матроны Мэлис,  изо
всех сил сдерживая желание всадить в эту спину  кинжал.  Впрочем,
как всегда, здравый смысл удержал руку Зака.
     - Ты  прихватил  с  собой  эти  штуки?  -  спросила   Бриза.
Обратилась она к нему с куда  большим  уважением,  нежели  тогда,
когда рядом с ней была Матрона Мэлис. Зак был всего лишь мужчина,
простолюдин,  которому  позволили  носить  семейное  имя   только
потому, что он иногда служил удовольствиям Матроны  Мэлис  и  был
когда-то патроном дома. И все же Бриза боялась его гнева. Зак был
Мастером Клинка Дома До'Урден;  высокий  и  мускулистый,  он  был
сильнее большинства женщин, и те, кто видели его в  бою,  считали
его одним из лучших воинов  во  всем  Мензоберранзане.  Вместе  с
Бризой и ее матерью, высшими жрицами Королевы Пауков, Закнафейн с
его непревзойденным искусством был козырем Дома До'Урден.
     Зак распахнул черный плащ, открыл небольшую поясную сумку  и
показал несколько маленьких керамических шариков.
     Бриза злобно улыбнулась и потерла руки.
     - Матроне Жинафейе это придется не по  вкусу,  -  прошептала
она.
     Зак тоже улыбнулся и обернулся, чтобы взглянуть на  уходящих
воинов. Больше всего на свете Мастер Клинка Дома  До'Урден  любил
убивать эльфов-дроу, а особенно - жриц Ллот.
     Через несколько минут Бриза сказала:
     - Приготовься.
     Зак откинул с лица пышные белые волосы и выпрямился,  плотно
закрыв глаза. Бриза медленно вытянула  вперед  руку  с  жезлом  и
начала активирующее заклинание. Она прикоснулась  к  плечу  Зака,
потом к другому, потом к его голове и замерла так.
     Зак почувствовал, как по телу бегут струйки холода, как  они
замораживают его одежду, доспехи и самую плоть, пока  он  и  все,
что на нем было, не остыло до температуры воздуха. Зак  ненавидел
магический холод - примерно  так  он  представлял  себе  ощущение
смерти - но  знал,  что  для  теплочувствительных  глаз  созданий
Подземелий он под воздействием магии жезла  выглядит  серым,  как
камень, незаметным и неразличимым.
     Зак  открыл  глаза  и  вздрогнул,  сгибая   пальцы,    чтобы
убедиться, что его  воинское  мастерство  не  исчезло.  Он  опять
взглянул на Бризу, которая уже  наполовину  произнесла  следующее
заклинание - вызов. Это было  длинное  заклинание,  так  что  Зак
прислонился к стене  и  еще  раз  обдумал  опасное,  но  приятное
задание. Как любезно со стороны Матроны Мэлис поручить  ему  всех
жриц Дома ДеВир!
     - Все, - сообщила Бриза  через  несколько  минут  и  указала
наверх, во тьму под невидимым потолком огромной пещеры.
     Зак разглядел плод усилий Бризы: к ним приближался воздушный
поток, слегка желтоватый и немного теплее воздуха в пещере. Живой
воздушный поток.
     Существо, пришелец с элементального плана, покружилось около
балкона, послушно ожидая распоряжений той, что вызвала его.
     Зак, не задумываясь,  шагнул  в  середину  создания,  и  оно
подхватило его.
     Бриза помахала ему рукой и отправила своего воздушного слугу
прочь.
     - Хорошего сражения! - сказала она Заку, хотя он  уже  исчез
из ее поля зрения.
     Зак  оценил  иронию  ее  слов  и  усмехнулся,    глядя    на
проносящийся  под  ним  проклятый  Мензоберранзан.  Ей   хотелось
умертвить жриц Дома ДеВир не менее, чем Заку, но совсем по другой
причине. Прямо сказать, Зак с не меньшей радостью убил бы и  всех
жриц Дома До'Урден.
     Мастер Клинка взял  один  из  своих  адамантитовых  мечей  -
заколдованное оружие дроу, невероятно острое  и  несущее  в  себе
смертоносные заклинания.
     - И в самом деле, хорошее сражение, - прошептал он. Если  бы
только Бриза знала, насколько хорошее.

     Динин с удовольствием заметил, что  все  слоняющиеся  вокруг
медвежуки,  да  и  прочие  разнообразные  существа,  живущие    в
Мензоберранзане, включая дроу, убегают с его пути со всех ног. На
этот раз Младший Сын Дома  До'Урден  был  не  один.  За  ним  шли
стройными  рядами  почти  шестьдесят  воинов  дома.   За    ними,
аналогичным строем, хотя с куда меньшим энтузиазмом, шла сотенная
армия рабов из низших рас - гоблинов, орков и медвежуков.
     Для свидетелей сомнений не было -  дровийский  дом  идет  на
войну. Такое было в Мензоберранзане событием нечастым,  но  и  не
исключительным. По крайней мере раз в десять лет какой-нибудь дом
решал, что можно бы улучшить свое положение в городской  иерархии
посредством  "удаления"  еще  какого-нибудь  дома.    Это    было
рискованное предприятие, потому что для успешного завершения дела
необходимо было быстро и  тихо  уничтожить  всех  благородных  из
дома-"жертвы". Если выживал хотя бы один, он  подавал  жалобу  на
агрессора, и беспощадное "правосудие" Мензоберранзана  уничтожало
напавший дом.
     Если  же  налет  удавался  как  следует,  никто  никого   не
наказывал. Весь город,  даже  правящий  совет  из  восьми  первых
Матерей-Матрон, тихонько аплодировал мужеству и уму  напавших,  и
никто ничего не обсуждал.
     Динин выбрал окольный маршрут, не желая идти по прямому пути
между Домом До'Урден и Домом ДеВир. Полчаса спустя он  во  второй
раз  за  эту  ночь  пробрался  в  южный  конец  грибной  рощи,  к
сталагмитовому кластеру Дома ДеВир.  Его  солдаты  с  готовностью
последовали за ним.
     А  рабы  двигались  гораздо  медленнее.  Многие    из    них
оглядывались, ища хоть какого-нибудь шанса на избавление,  потому
что знали, что они обречены. Но гнев темных эльфов  был  для  них
страшнее смерти, поэтому они не пытались убежать. Куда им идти  -
ведь все выходы из Мензоберранзана защищены проклятой  дровийской
магией?  Все  рабы  видели,  как  жестоко  наказывают  эльфы-дроу
пойманных беглецов. По команде Динина  они  заняли  свои  позиции
вокруг грибной изгороди.
     Динин залез в свою большую сумку и вытащил  нагретую  полосу
металла.  Трижды  взмахнул  этой  полосой    -    подал    сигнал
приближающимся бригадам Налфейна и Риззена. Затем он подкинул  ее
в воздух, поймал и засунул обратно в экранирующую тепло сумку. По
этому  сигналу  воины  Динина  зарядили  свои  ручные    арбалеты
заколдованными стрелами и прицелились.
     Каждый пятый гриб был крикуном, и каждая стрела несла в себе
заклинание, способное заглушить рычание дракона.
     - ...Два...три, - отсчитывал Динин, подавая  сигналы  рукой,
потому что в сфере действия магического молчания, наложенного  на
его войско, все равно никто бы ничего не  услышал.  Он  вообразил
себе  "клик",  который  издает  тетива,  выпускающая  стрелу    в
ближайшего крикуна. Так они  обошли  весь  дом  ДеВир,  аккуратно
обезвредив первую линию обороны тремя дюжинами зачарованных стрел.
                          * * * * *
     А на окраине Мензоберранзана восемь жриц - Матрона Мэлис, ее
дочери  и  четыре  жрицы  из  простых - собрались  в   ритуальном
нечистом кругу. Они окружили статуэтку из  драгоценного  камня  -
паука с головой дроу, идол своего злобного божества - и  воззвали
к Ллот, моля о помощи. Во главе круга, в кресле,  приспособленном
для родов, сидела Мэлис.  По  сторонам  от  нее  стояли  Бриза  и
Виерна. Бриза держала мать за руку.
     Группа избранных запела в унисон, сливая свои силы в  единое
атакующее заклинание. И через  секунду,  когда  Виерна,  мысленно
связанная с Динином, поняла, что первая группа нападающих  заняла
свои позиции, круг жриц Дома До'Урден  послал  в  обреченный  дом
первые ошеломляющие волны ментальной энергии.
                            * * * * *
     Матрона Жинафейя, две ее  дочери  и  пять  старших  жриц  из
простых, служащих дому ДеВир, собрались в темной зале  святилища.
С тех пор, как Матрона Жинафейя узнала, что  она  в  немилости  у
Ллот,  они  каждую  ночь  проводили  в  торжественных   молитвах.
Жинафейя понимала, насколько уязвим ее дом, пока  она  не  сумела
умилостивить  Королеву  Пауков.  В  Мензоберранзане   были    еще
шестьдесят шесть домов, и добрых двадцать  из  них  вполне  могли
решиться атаковать ослабевший Дом ДеВир.  И  теперь  восемь  жриц
очень волновались, чувствуя, что этой ночью что-то произойдет.
      Жинафейя  первой  почувствовала  ледяную  волну,  и  вместо
молитвы из ее рта вырвалось  нечто  непонятное.  Остальные  жрицы
Дома ДеВир обеспокоенно взглянули на заикающуюся Матрону,  ожидая
объяснений.
      - Нас  атакуют,  -   выдохнула    Жинафейя.    Ее    голова
разламывалась от боли,  насланной  могущественными  жрицами  Дома
До'Урден.
                            * * * * *
     Вторым сигналом Динин отдал приказ рабам. По-прежнему  тайно
и тихо они подобрались  к  грибной  изгороди  и  широкими  мечами
прорубили  в  ней  проходы.  Младший  Сын   Дома    До'Урден    с
удовольствием увидел, как легко оказалось попасть  во  внутренний
двор Дома ДеВир.
     - Не такая уж вы и надежная охрана, - прошептал  он  сияющим
горгульям на стенах. Эти  статуи  когда-то  казались  ему  такими
грозными стражами. А теперь они  просто  беспомощно  смотрели  на
него.
     Динин чувствовал, что воины рвутся в  битву:  они  с  трудом
сдерживали  жажду  убивать.  То  тут,  то  там  один  из    рабов
напарывался на охранную руну и погибал в смертоносной вспышке, но
Младший Сын и другие дроу только смеялись.  Низшие  расы  были  в
армии Дома До'Урден  расходным  материалом.  Единственное,  зачем
гоблиноидов привели в Дом Девир - разрядить  смертельные  ловушки
на  стенах  и  входе,  очистить  путь  для  истинных  воинов    -
эльфов-дроу.
     Больше не было  смысла  таиться.  За  разрушенной  изгородью
рабов встречали воины Дома ДеВир. Динин только шевельнул рукой, и
шестьдесят его воинов рванулись  вперед,  выхватывая  оружие.  На
лицах у них была злобная радость.
     Тем не менее  они  немного  помедлили,  вспомнив  еще  одно,
последнее задание.  Каждый  дроу,  благородный  или  простолюдин,
обладал  кое-какими  магическими  способностями.    Даже    самые
низкорожденные дроу легко создавали  шары  тьмы,  подобные  тому,
который Динин сотворил накануне для медвежуков. И вот  шестьдесят
таких шаров окружили Дом ДеВир кольцом темноты.
     До'Урдены понимали, что, несмотря на  все  предосторожности,
налет увидит множество глаз. Свидетели не были особой  проблемой:
они не могли, да и не стали бы, выяснять и объяснять,  какой  дом
начал  войну. Но  тем  не  менее  обычай  и  правила    требовали
предпринять  кое-какие  меры  предосторожности  -  таков  военный
этикет дроу. Для теплового  зрения  жителей  Мензоберранзана  Дом
ДеВир стал просто темным пятном.
     Риззен подошел к младшему сыну.
     - Хорошее начало,  -  просигналил  он  на  языке  жестов.  -
Налфейн уже внутри.
     - Легкая победа, - насмешливо ответил Динин, -  если  только
удастся как следует разобраться с Матроной Жинафейей и ее жрицами.
     - Верь Матроне Мэлис, - отвечал Риззен. Он похлопал сына  по
плечу и вошел вслед за солдатами в пролом изгороди.
                            * * * * *
     Высоко над сталагмитами Дома  ДеВир,  удобно  устроившись  в
объятиях воздушного слуги, наблюдал за  разворачивающейся  драмой
Закнафейн. Ему не мешали ни кольцо  тьмы,  ни  кольцо  магической
тишины. Бригада Динина - первые  дроу-воины,  ворвавшиеся  внутрь
дома - принимала бой у каждой двери и быстро таяла.
     С другой стороны дом атаковал Налфейн со  своей  бригадой  -
воины, умеющие поражать врага не только оружием, но и  магией.  В
воздух полетели молнии и волшебные кислотные  стрелы,  поражая  и
До'Урденовских рабов, и защитников Дома ДеВир.
     В  переднем  дворике  распоряжались  лучшими  войсками  Дома
До'Урден Риззен и Динин. Битва была в разгаре, и Зак  видел,  что
благословение Ллот пребывает с его домом, потому что удары солдат
Дома До'Урден были куда быстрее, точнее и смертоноснее, чем удары
их  противников. Через  несколько  минут  двор  был  захвачен,  и
сражение продолжалось уже в самом доме.
     Зак размял руки и отдал приказ  воздушному  слуге.  Существо
аккуратно опустило его на верхнюю террасу центрального столба.  И
сразу же его бросились приветствовать двое стражей  -  мужчина  и
женщина.
     Но они замешкались, пытаясь понять, что  это  за  непонятная
серая фигура. Слишком долго они думали.
     Они никогда  не  слышали  о  Закнафейне  До'Урдене.  Они  не
поняли, что к ним явилась их смерть.
     Зак захлестнул хлыстом горло женщины, а  другой  рукой  -  с
мечом - провел несколько  мастерских  атак,  заставивших  мужчину
потерять равновесие.  Закончил  он  все  это  одним  молниеносным
движением, ударом кулака скинув с террасы полузадушенную  женщину
и пнув мужчину ногой в лицо, в результате чего тот тоже  свалился
на пол пещеры.
     Затем Зак вошел в дом, где к нему кинулся еще один  страж...
но пал у его ног.
     Зак скользнул вдоль закругленной стены сталактитовой  башни.
Его охлажденное тело полностью сливалось с камнем.  Рядом  с  ним
метались солдаты Дома ДеВир, пытаясь создать хоть какую-то защиту
от нападающих, которые уже захватили нижний этаж всего дома и две
из его башен.
     Зак не обращал  на  них  внимания.  Он  отрешился  от  звона
адамантитовых клинков, криков командиров и  предсмертных  воплей,
сосредоточившись на  единственном  звуке,  ведущем  его  к  цели:
слаженном, отчаянном пении.
     Он вошел в пустой коридор, украшенный изображениями  пауков.
Коридор вел в центр  башни.  Как  и  в  Доме  До'Урден,  в  конце
коридора оказались широкие  двойные  ворота,  тоже  украшенные  в
основном пауками.
     - Должно быть,  здесь,  -  пробормотал  Зак  себе  под  нос,
накидывая на голову капюшон.
     И на него напал скрывавшийся поблизости гигантский паук.
     Зак согнулся и пинком отшвырнул тварь в  сторону,  а  затем,
развернувшись,  глубоко  вонзил  клинок  в   бесформенное    тело
чудовища. Паук  издох,  облив  Мастера  Клинка  потоками  вонючей
жидкости.
     - Да, - прошептал Зак, стирая жидкость с лица, -  это  точно
здесь.
     Он затащил мертвую тварь обратно в ее тайное  логово  и  сам
скользнул туда же в надежде, что никто не заметил этого  краткого
сражения.
     По звону оружия Зак понял, что атакующие почти добрались  до
этого этажа. Дом  ДеВир,  тем  не  менее,  вроде  бы  организовал
наконец оборону и из последних сил удерживал свои владения.
    - Ну, Мэлис, - прошептал Зак, надеясь, что Бриза, связанная с
ним ритуалом слияния, почувствует его напряжение. - Не опоздай!
                            * * * * *
     А далеко позади, в  святилище  Дома  До'Урден,  Мэлис  и  ее
подчиненные продолжали жестокую ментальную  атаку  на  жриц  Дома
ДеВир. Ллот слышала их  молитвы  гораздо  лучше,  чем  мольбы  их
соперниц, и  давала  жрицам  Дома  До'Урден  куда  более  сильные
заклинания.  Они легко заставили  противниц  перейти  к  обороне.
Одна из младших жриц ДеВиров уже лежала замертво  у  ног  Матроны
Жинафейи, сокрушенная ментальной атакой Бризы.
     Но преимущество потихоньку пропадало,  и  сражение,  похоже,
становилось битвой на равных. Матрона Мэлис, мучимая  начавшимися
родами, не могла сосредоточиться,  а  без  ее  голоса  заклинания
круга До'Урден звучали куда слабее.
     Могущественная Бриза, стоя рядом с матерью, сжала ее руку  с
такой  силой,  что  вся  кровь  отлила  от  ее  пальцев,  и  рука
похолодела. Бриза приглядывалась к схваткам, к белой шапке  волос
рождающегося  ребенка,  и  вычисляла,  когда   настанет    момент
рождения.  Этот  метод  -  перевод  боли  от  родов  в  атакующее
заклинание - применялся разве что в легендах, но Бриза знала, что
самое важное - правильно выбрать момент.
     Она принялась  шептать  матери  на  ухо  слова  смертоносной
молитвы.
     Матрона Мэлис начала повторять заклинание вслух.  Задыхаясь,
она вкладывала в него всю свою боль.
     - Диннен доувард ма бречен тол, - шептала Бриза.
     - Диннен доувард... мааа... бречен тол! -  прорычала  Мэлис.
Она так старалась сосредоточиться на  заклинании,  что  прокусила
губу.
     Головка ребенка появилась опять, на этот  раз  полностью,  и
больше не исчезала.
     Бриза задрожала  и  сама  с  трудом  припомнила  слова.  Она
прошептала на  ухо  Матроне  последнюю  строчку,  почти  опасаясь
последствий.
     Мэлис собралась с духом. Она ощущала  напряжение  магической
силы так же отчетливо, как боль  родов.  Дочери,  стоящие  вокруг
идола, изумленно глядели на нее:  она  выглядела  красным  пятном
пылающей ярости, покрытым полосами пота, сияющими, как кипяток.
     - Абек, - начала Матрона, чувстуя, как давление  подходит  к
максимуму, - Абек.
     Она  почувствовала,  как  рвется  ее  плоть,  затем   резкое
облегчение, когда головка ребенка вышла, и внезапный экстаз родов.
     - Абек ди'н'а'БРЕГ ДОУВАРД! - закричала она,  вкладывая  все
свои муки в последний магический взрыв, сбивший с ног  даже  жриц
ее собственного дома.
                            * * * * *
     Усиленное всей мощью Матроны Мэлис, заклинание  ворвалось  в
святилище Дома ДеВир, раскрошило драгоценный идол Ллот,  разнесло
в куски двустворчатую дверь и сбило с ног Матрону Жинафейю  и  ее
ошеломленных компаньонок.
     Зак только головой покачал, увидев,  как  разлетелась  дверь
святилища.
     - Хороший удар, Мэлис, - усмехнулся он, входя  в  святилище.
Инфракрасное зрение немедленно продемонстрировало ему семь жриц в
разорванных мантиях, пытающихся подняться на ноги.  Зак  еще  раз
покачал головой при виде столь недвусмысленного  проявления  силы
Матроны Мэлис и опустил на лицо капюшон.
     А затем он швырнул  на  пол  маленький  керамический  шар  и
предложил жрицам  одно-единственное  объяснение  -  взмах  кнута.
Шар разлетелся, обнажив камешек, зачарованный Бризой как раз  для
подобных случаев. Камешек, сияющий дневным светом.
     Для  глаз,  привыкших  к  темноте  и  восприятию    тепловых
излучений, подобный свет означал слепоту  и  адскую  боль.  Крики
жриц только помогали Заку их найти,  и  он  широко  улыбался  под
капюшоном, вонзая меч в дровийскую плоть.
     Он услышал,  как  кто-то  начал  произносить  заклинание,  и
понял, что одна из жриц ДеВир все еще опасна. Но  Мастеру  Клинка
Дома До'Урден не понадобилось зрение, чтобы ударом хлыста вырвать
язык изо рта Матроны Жинафейи.
                            * * * * *
     Бриза  положила  новорожденного  на  спину  идола,   подняла
церемониальный кинжал и замерла, любуясь его  красотой.  Рукоятка
кинжала была сделана в виде тела паука. Восемь ног  этого  паука,
опушенные, словно мехом, тонкими проволочками, служили  лезвиями.
Бриза занесла оружие над грудкой младенца.
     - Дай ребенку имя, - велела она матери. - Королева Пауков не
примет безымянной жертвы!
     Матрона  Мэлис  запрокинула  голову,  пытаясь  понять,   что
говорит дочь. Мать-Матрона вложила все силы в заклинание и теперь
с трудом соображала.
     - Дай ребенку имя! -  потребовала  Бриза.  Ей  не  терпелось
накормить свою голодную богиню.
                            * * * * *
     - Дело близится к концу, - сказал  брату  Динин,  когда  они
встретились в нижнем холле одной из боковых башен Дома  ДеВир.  -
Риззен почти разобрался с верхним этажом,  и  Закнафейн,  похоже,
тоже уже сделал свое черное дело.
     - Две группы солдат Дома ДеВир уже перешли на нашу  сторону,
- сообщил Налфейн.
     - Они видят, к чему дело идет, - засмеялся Динин. -  Тот  ли
дом или этот - им все равно, в глазах простонародья ни  один  Дом
не стоит того, чтобы за него умирать. Мы скоро закончим.
     - Быстро и чисто, -  заметил  Налфейн.  -  Теперь  До'Урден,
Даермон На'шезбаернон - Девятый Дом Мензоберранзана, а ДеВиров  к
черту!
     - Берегись! - неожиданно заорал Динин,  в  притворном  ужасе
вытаращив глаза на что-то за спиной Налфейна.
     Налфейн  немедленно  обернулся,  якобы    чтобы    встретить
неведомую опасность лицом  к  лицу,  а  на  самом  деле  -  чтобы
получить вполне реальный удар в спину. Когда Налфейн понял обман,
меч Динина уже вонзился ему в  спину.  Динин  положил  голову  на
плечо брата и прижался щекой к щеке Налфейна, наблюдая, как тепло
уходит из его глаз.
     - Быстро  и  чисто,  -  усмехнулся  Динин,  повторяя   слова
Налфейна.
     Он швырнул безжизненное тело к своим ногам.
     - Теперь Динин - Старший Сын Дома До'Урден, а Налфейна  -  к
черту!
                            * * * * *
     - Дриззт, - выдохнула Матрона Мэлис.  -  Его  зовут  Дриззт!
     Бриза покрепче взяла кинжал и начала ритуал.
     - Королева Пауков, возьми этого младенца,  -  начала  она  и
замахнулась для удара. -  Дриззта  До'Урдена  отдаем  мы  тебе  в
благодарность за нашу славную побе...
     - Постой! - крикнула Майя. Ее  связь  с  Налфейном  внезапно
оборвалась. Это могло означать только одно.
     - Налфейн мертв, - сообщила она. - Этот младенец  больше  не
третий живой сын.
     Виерна с интересом посмотрела на сестру. В тот момент, когда
Майя почувствовала смерть Налфейна, Виерна, связанная с  Динином,
почувствовала  сильный  эмоциональный  подъем.  Восторг?   Виерна
поднесла пальчик к губам, раздумывая, не  Динин  ли  это  успешно
"удалил" старшего брата.
     Бриза все еще держала кинжал над грудкой младенца. Ей  очень
хотелось отдать его Ллот.
     - Мы обещали  Королеве  Пауков  третьего  живущего  сына,  -
напомнила Майя. - И она получила его.
     - Но не в жертву, - возразила Бриза.
     Виерна растерянно пожала плечами.
     - Если Ллот приняла Налфейна, то,  значит,  мы  его  отдали.
Ненужная жертва может вызвать гнев Королевы Пауков.
     - Но не отдать то, что мы обещали - еще хуже!  -  настаивала
Бриза.
     - Ну так и заканчивай, - сказала Майя.
     Бриза стиснула кинжал и начала ритуал заново.
     - Прекрати, - приказала Матрона Мэлис, усаживаясь в  кресле.
- Ллот довольна: мы победили. Так приветствуйте же своего  брата,
самого юного в Доме До'Урден!
     - Всего  лишь  мужчина,  -  пробормотала  Бриза   с    явным
разочарованием, отходя от идола и ребенка.
     - В следующий раз постараемся получше, - усмехнулась Матрона
Мэлис, хотя она подозревала, что следующего  раза  не  будет.  Ей
было уже почти пятьсот лет, а  эльфы-дроу  даже  в  молодости  не
особенно плодовиты. Бриза родилась, когда Мэлис  было  всего  сто
лет, но за последовавшие  четыре  столетия  Мэлис  родила  только
пятерых. Удивительно было уже то, что у нее родился этот ребенок,
Дриззт. Мэлис не думала, что она сможет еще раз понести.
     - Хватит ныть, - велела себе Мэлис, усталая  до  предела.  -
Для этого еще  будет  время...
     Она откинулась в кресле и погрузилась  в  беспорядочные,  но
очень приятные мечты о почете и власти.
                            * * * * *
     Закнафейн прошел через центральную башню дома ДеВиров, держа
в руках плащ с капюшоном. Кнут и меч преспокойно висели у него на
поясе. То тут, то  там  раздавались  и  быстро  обрывались  звуки
битвы. Дом До'Урден победил,  десятый  дом  одолел  четвертый,  и
теперь осталось только удалить  свидетелей.  Мимо  прошла  группа
младших жриц, они лечили  раненых  Дома  До'Урден  и  анимировали
трупы тех, кого уже не могли излечить, чтобы тела могли  убраться
с места преступления. В Доме До'Урден мертвецов, трупы которых не
безнадежно испорчены, воскресят и вновь отправят работать.
     Жрицы ходили из комнаты в комнату, и строй  зомби-До'Урденов
становился все длиннее  и  длиннее.  Зак  отвернулся  с  заметной
дрожью.
     Как  ни  отвратительно  было  Заку  это  зрелище,  следующее
оказалось еще хуже. Он увидел, как  две  жрицы  До'Урденов  ведут
группу солдат. Они с помощью заклинаний разыскивали  спрятавшихся
ДеВиров. Одна из жриц остановилась в нескольких шагах от Зака, ее
глаза прищурились - она почувствовала магическую эманацию.  Жрица
медленно вытянула вперед руку,  определяя  точное  местоположение
дровийской плоти.
     - Вон там! - объявила она, указывая на панель у самого пола.
Солдаты кинулись туда, словно стая голодных  волков,  и  высадили
потайную дверь. В тайнике прятались дети  Дома  ДеВир.  Они  были
благородные, не простолюдины, и их нельзя было оставлять в живых.
     Зак быстро отошел, но беспомощные крики детей он  все  равно
услышал. Голодные солдаты До'Урденов выполняли свою  работу.  Зак
обнаружил, что бежит. Он влетел в переднюю и чуть не  врезался  в
Динина с Риззеном.
     - Налфейн мертв, - бесстрастно сообщил Риззен.
     Зак  немедленно  обернулся  и  с  подозрением  посмотрел  на
младшего сына До'Урденов.
     - Я убил солдата ДеВиров, который это сделал, - заверил  его
Динин, даже не пытаясь скрыть насмешливой улыбки.
     Зак прожил в этом мире почти четыре столетия  и  великолепно
знал своих честолюбивых сородичей. Братья-принцы вошли в дом  под
хорошей защитой, между ними и врагами было войско  До'Урденов.  К
тому времени, когда они встретили хоть кого-нибудь из дома ДеВир,
большая часть выживших солдат этого дома уже перешла  на  сторону
Дома До'Урден. Зак сомневался, что кто-нибудь  из  братьев  видел
смерть хотя бы одного ДеВира.
     - Про резню в святилище уже по всему войску рассказы  ходят,
- сказал Риззен Мастеру  Клинка.  -  Ты,  как  всегда,  справился
великолепно - ну, ничего другого мы и не ожидали.
     Зак презрительно взглянул  на  патрона  и  пошел  дальше,  к
главным дверям здания, за кольцо магической темноты и  тишины,  в
темный рассвет Мензоберранзана.  Риззен  был  нынешним  партнером
Матроны Мэлис, далеко не  первым,  и  не  более  того.  Когда  он
надоест Мэлис, она либо отправит его обратно в  простые  солдаты,
лишив имени До'Урден и всех прав, которые  ему  давало  это  имя,
либо просто избавится от него. Зак его ни в грош ни ставил.
     Зак вышел  за  грибную  изгородь,  нашел  укромное  местечко
повыше и упал на землю. Несколько мгновений спустя он увидел, как
армия До'Урденов - патрон  и  сын,  воины,  жрицы  и  две  дюжины
медленно двигающихся дроу-зомби - отправилась домой. Они потеряли
в бою почти всех своих рабов, но  строй,  покидающий  разрушенный
Дом ДеВир, был гораздо длиннее, чем тот,  что  пришел  сюда  этой
ночью. Рабы? В Доме ДеВир захватили в два раза больше рабов,  чем
потеряли, и больше полусотни бывших ДеВировских солдат с радостью
присоединились к нападающим. Типичная дровийская  верность.  Этих
дроу-предателей будут допрашивать - магически допрашивать - жрицы
До'Урденов, чтобы проверить их искренность.  Зак  не  сомневался,
что все они выдержат это  испытание:  для  эльфов-дроу  выживание
важнее принципов. Солдатам дадут новые имена и несколько  месяцев
будут держать взаперти, пока падение Дома ДеВир не станет  просто
старой позабытой сказкой.
     Зак не последовал за ними. Он прошел через  ряды  гигантских
грибов и нашел  скрытую  лощинку,  где,  вытянувшись  на  мшистом
ковре, обратил взгляд к вечной тьме над городом - и к вечной тьме
своего существования.
     Для него было бы благоразумнее всего молчать и не шуметь: он
находился в  районе  самых  могущественных  домов  в  городе.  Он
подумал о тех, кто может услышать его слова - о тех самых  темных
эльфах, что наблюдали падение  Дома  ДеВир  и  наслаждались  этим
зрелищем. Но после беспощадной резни Зак не смог  сдержать  своих
чувств. И выплеснул свою боль в молитве некоему богу, которого он
не знал.
     - Что это за место такое  -  мой  мир?  В  каком  круге  ада
воплотился мой дух? - прошептал он горькое отречение,  давно  уже
живущее в глубине его души. - На свету моя кожа  черна;  во  тьме
она сияет белизной, ибо этот гнев пылает во  мне,  и  я  не  могу
погасить его.
     - Если бы я мог уйти из этого места или из этой  жизни,  или
открыто взбунтоваться против всего этого кошмара  -  бытия  моего
народа. Если бы я мог хотя бы попытаться найти такое  место,  где
не поганят то, во что я верю, то, что дорого мне.
     - Закнафейном До'Урденом зовусь я,  но  я  не  дроу,  ни  на
словах, ни на деле. Так пусть же они поймут, кто я  такой.  Пусть
они изольют свой гнев на эти старые плечи, на которых и  так  уже
вся безнадежность Мензоберранзана.
     Не думая о последствиях, Мастер Клинка поднялся  на  ноги  и
крикнул:
     - Мензоберранзан, что же ты за ад?
     Никто и ничто не отозвалось на его крик.
     Зак выгнал из усталых  мышц  последние  остатки  магического
холода. Он немного утешился, похлопав по рукоятке хлыста на поясе
- это оружие сегодня вырвало язык изо рта Матери-Матроны.

     Мазодж, молодой ученик волшебника -  пока  что  для  Мазоджа
этот  гордый  титул  означал  всего   лишь    бесконечный    труд
уборщика и прислуги - стоял, опираясь на швабру, и  смотрел,  как
Альтон ДеВир идет через комнату к дальней комнате  башни.  Мазодж
даже почти сочувствовал студенту: тому предстояло оказаться лицом
к лицу с Безликим.
     Тем не менее Мазодж предвкушал эту встречу с  удовольствием.
Он знал, что обмен огненными шарами  между  Альтоном  и  безликим
преподавателем получится замечательный. Он опять принялся уборку,
как бы случайно все ближе и ближе подбираясь к двери.
                            * * * * *
     - Вы звали меня, Господин Безликий, - повторил Альтон ДеВир,
переминаясь с ноги на ногу у дверей полутемной комнаты.  Слепящий
свет трех свечей резал глаза, и Альтон прикрыл лицо рукой.
     Безликий, сгорбившийся за столом посреди комнаты, не  спешил
повернуться лицом к молодому ДеВиру. Лучше  сделать  дело  чисто,
напомнил он себе. Он знал, что заклинание убьет Альтона до  того,
как юноша узнает  судьбу  своей  семьи,  до  того,  как  Безликий
полностью выполнит последние указания  Динина  До'Урдена.  Ставка
слишком велика. Лучше сделать дело чисто.
     - Вы... - опять начал Альтон,  но  благоразумно  замолчал  и
призадумался.  Студентов  не  так  уж  часто  вызывают  в  личные
апартаменты преподавателя Академии, да  еще  до  начала  занятий.
Получив вызов, Альтон  сначала  решил,  что  он  не  справился  с
каким-то заданием. Для студента Сорсере  подобная  ошибка  вполне
могла оказаться фатальной. Альтон  уже  заканчивал  обучение,  но
недовольство одного-единственного преподавателя могло  свести  на
нет все годы учебы.
     Но Альтон всегда хорошо успевал на занятиях  у  Безликого  и
даже думал, что  таинственный  преподаватель  им  доволен.  Может
быть, он просто хочет поздравить Альтона с предстоящим окончанием
учебы? Но интуиция подсказывала другое. Преподаватели  дровийской
Академии не так уж часто поздравляют студентов.
     А  затем  Альтон  услышал  тихое  пение   и    понял,    что
преподаватель поглощен заклинанием. Что-то  подсказало  ему,  что
дело плохо; что-то во всей этой  ситуации  было  не  так.  Альтон
покрепче  встал  на  ноги  и  напряг  мускулы,  следуя    девизу,
впечатанному в мозги всех студентов  Академии  и  спасшему  жизни
многих эльфов-дроу: будь наготове.
                            * * * * *
     Дверь  взорвалась  прямо  у  Мазоджа  перед  носом.  Комната
наполнилась летящими обломками камня. Мазодж отлетел к стене.  Но
когда из дальней комнаты вылетел Альтон ДеВир, ученик понял,  что
зрелище действительно стоит и полета, и синяка на плече. Спина  и
левая рука студента дымились, а  на  его  благородной  физиономии
было самое замечательное выражение ужаса  и  боли,  какое  Мазодж
в своей жизни только видел.
     Альтон грохнулся на пол и перекувыркнулся, пытаясь  выиграть
хоть небольшое расстояние между собой  и  преподавателем-убийцей.
Он прокатился вниз по покатому полу  комнаты  и  влетел  в  дверь
комнатки пониже, и  как  раз  в  этот  момент  в  дверном  проеме
появился Безликий.
     Преподаватель  остановился,  проклиная   свой    промах    и
раздумывая, чем бы заменить дверь.
     - Убери это! - рявкнул он на Мазоджа, который  опять  стоял,
небрежно опираясь на швабру.
     Мазодж покорно принялся подметать каменные осколки.  Но  при
этом он внимательно следил за преподавателем.
                            * * * * *
     Третья комната,  личная  библиотека  Безликого,  была  самой
светлой комнатой в башне. По всем четырем стенам  были  развешаны
канделябры с горящими свечами.
     - Проклятый свет! - сплюнул  Альтон,  вслепую  пробираясь  к
двери в прихожую - последнюю комнату апартаментов Безликого. Если
он выберется из этой башни и вообще из Сорсере на двор  Академии,
он, возможно, сумеет обернуть дело против преподавателя.
     Альтон  всю  жизнь  прожил  во  тьме  Мензоберранзана,    но
Безликий, столько лет пользовавшийся свечами в Сорсере, привык  к
свету.
     Прихожая была завалена стульями и сундуками, но  там  горела
только одна свеча, и Альтон достаточно  хорошо  видел,  чтобы  не
спотыкаться. Он рванулся к двери и схватил тяжелую задвижку.  Она
легко сдвинулась, но дверь не удалось даже приоткрыть, к тому  же
его сбило с ног электрическим разрядом.
     - Проклятое место, - прошипел Альтон. Дверь  была  магически
заперта.  Вообще-то  он  знал  заклинание,  открывающее  подобные
двери,  но  сомневался,  что  ему,  студенту,  удастся   отменить
заклинание преподавателя. Слова заклинания смешались у Альтона  в
голове.
     - Не убегай, ДеВир, -  окликнул  его  Безликий  из  соседней
комнаты. - Ты только продлишь свои муки!
     - Будь  ты  проклят,  -  прошипел  Альтон  сквозь  зубы.  Он
выбросил из  головы  идиотскую  идею  с  заклинанием:  все  равно
некогда вспоминать. Оглядел комнату.
     Сбоку  на  стене  между  двумя  шкафами  обнаружилось  нечто
необычное. Альтон отступил  на  несколько  шагов,  чтобы  получше
разглядеть странный предмет, но оказался в круге  света  свечи  -
коварном пространстве, где на глаза воздействуют и тепло, и свет.
     Он заметил лишь, что  эта  секция  стены  ровно  светится  в
тепловом спектре и оттенком слегка отличается от  каменных  стен.
Еще одна дверь? Альтон мог только надеяться. Он пересек  комнату,
встал прямо перед этим предметом и полностью  перевел  зрение  из
инфракрасного спектра в видимый.
     То, что он увидел, изумило его и повергло  в  растерянность.
Там не было  никакой  двери,  никакого  прохода,  никакой  другой
комнаты. Он смотрел на свое собственное отражение.
     За все свои пятьдесят пять лет Альтон ДеВир никогда не видел
такой вещи,  но  слышал,  как  преподаватели  Академии  обсуждали
подобные предметы. Это было зеркало.
     Движение у дальней  двери  комнаты  напомнило  Альтону,  что
Безликий его уже почти догнал. Раздумывать  было  некогда.  Юноша
склонил голову и побежал к зеркалу.
     Может  быть,  это  телепортационная  дверь  в  другую  часть
города, а может, просто дверь в соседнюю комнату. Или,  возможно,
подумал Альтон в эту отчаянную секунду, это некий портал, который
приведет его в совсем новый, незнакомый план существования!
     Подбегая  к  чудесной  вещи,  он  почувствовал,   как    его
охватывает восхитительное ощущение  приключения  -  а  затем  был
удар, звон разбившегося стекла и неподвижная  каменная  стена  за
ним.
     Возможно, это было просто зеркало.
                            * * * * *
     - Посмотри, какие у него глаза, - шепнула Виерна Майе, когда
они осматривали новорожденного представителя Дома До'Урден.
     Глаза у младенца  действительно  были  необыкновенные.  Хотя
ребенок покинул материнское чрево меньше  часа  тому  назад,  его
глаза уже с любопытством смотрели по сторонам. Хотя  они,  как  и
глаза любого видящего в инфракрасном  свете  существа,  светились
красным, знакомая краснота была подернута  синим,  что  придавало
им фиолетовый оттенок.
     - Слепой? - предположила Майя. -  Может  быть,  мы  все-таки
отдадим его Королеве Пауков.
     Бриза взглянула  на  них  с  готовностью.  Темные  эльфы  не
оставляли в живых детей с физическими недостатками.
     - Нет,  не  слепой,  -  ответила  Виерна,  водя  рукой   над
ребенком, и сердито взглянула на своих кровожадных сестер.  -  Он
следит за моими пальцами.
     Майя видела, что Виерна права.  Она  наклонилась  поближе  к
младенцу, вглядываясь в его лицо и странные глаза.
     - Что же ты видишь, Дриззт До'Урден? - спросила она тихонько
- не из нежности к  младенцу,  но  чтобы  не  побеспокоить  мать,
дремлющую в кресле у головы идола-паука.
     - Что же ты видишь такое, чего не видим мы все?
                            * * * * *
     Стекло разлетелось от  удара  Альтона.  Осколки  все  глубже
врезались в юношу, пытавшегося подняться на ноги. Что бы все  это
значило? Он услышал рык Безликого "Мое  зеркало!"  и  увидел  над
собой взбешенного преподавателя.
     Каким  огромным    тот    показался    Альтону!    Огромный,
могущественный,  преподаватель  полностью  загородил  выход    из
маленького алькова между шкафами, и его  фигура  казалась  еще  в
десять раз больше - просто из-за того, чем он был для беспомощной
жертвы.
     А затем Альтон  почувствовал,  как  его  окутывает  какая-то
масса, и на шкафы, на стену и на Альтона  упала  липкая  паутина.
Молодой ДеВир попытался вырваться, но заклинание Безликого крепко
держало его, как держит паутина попавшуюся муху.
     - Сначала моя дверь, - прорычал Безликий, - и теперь еще мое
зеркало! Да ты знаешь,  чего  мне  стоило  достать  такой  редкий
предмет?
     Альтон повертел головой, не в ответ на  слова  Безликого,  а
чтобы попытаться освободить из липкой массы хотя бы лицо.
     - Почему ты  не  стоял  на  месте  и  не  дал  мне  спокойно
закончить дело? - крикнул окончательно взбешенный Безликий.
     - За что? - прошепелявил Альтон, отплевываясь от паутины.
- За что ты хотел убить меня?
     - Потому что ты разбил мое зеркало! - ответил Безликий.
     Это, конечно, был бессмысленный ответ  -  зеркало  разбилось
уже после первой атаки - но преподавателю, решил Альтон, смысла и
не требуется. Альтон понимал, что его  положение  безнадежно.  Но
все-таки решил попробовать уговорить Безликого не убивать его.
     - Ты знаешь мой дом, Дом ДеВир, - сказал он с  негодованием,
- четвертый в городе. Матрона Жинафейя  будет  очень  недовольна.
Высшие жрицы умеют узнавать правду о подобных происшествиях!
     - Дом ДеВир? - рассмеялся  Безликий.  Похоже,  ему  в  конце
концов  удастся  выполнить  заказ  Динина  До'Урдена  и  помучить
Альтона. Юнец разбил его зеркало!
     - Четвертый дом! - прошипел Альтон.
     - Глупый мальчишка, - хихикнул Безликий.  -  Дома  ДеВир  не
существует - ни четвертого, ни пятьдесят четвертого, никакого.
     Альтон повалился - паутина не могла удержать его  на  ногах.
Что там несет преподаватель?
     - Они все мертвы, - издевался Безликий. - У Матроны Жинафейи
сегодня личная встреча с Ллот.
     Ужас на лице Альтона позабавил безликого преподавателя.
     - Все мертвы,  -  повторил  он.  -  Кроме  бедного  Альтона,
который еще жив и даже успел  узнать  о  беде  своей  семьи.  Это
упущение мы  сейчас  исправим!
     Безликий поднял руки, чтобы произнести очередное заклинание.
     - Кто? - крикнул Альтон.
     Безликий замер. Похоже, он не понял вопроса.
     - Какой дом это сделал? - объяснил обреченный студент. - Или
ДеВиры пали жертвой заговора?
     - Эх, следовало бы тебе сказать, - ответил Безликий, который
явно наслаждался  ситуацией. - Я  думаю,  ты  вправе  узнать  эту
маленькую подробность, перед  тем  как  воссоединишься  со  своей
семьей.
     Отверстие, когда-то бывшее его ртом, растянулось в улыбке.
     - Но ты разбил мое  зеркало!  -  прорычал  преподаватель.  -
Умри, глупый, глупый мальчишка! Сам ищи ответы на свои вопросы!
     Грудь  Безликого  внезапно  дернулась,  и  он   забился    в
конвульсиях, выкликая проклятия на языке,  которого  перепуганный
студент не знал. Что же за  гнусное  заклинание  приготовил  этот
злобный преподаватель, настолько скверное, что его язык  незнаком
искушенному в магии Альтону, настолько  злобное,  что  его  смысл
находится на грани контроля мага? А затем Безликий упал ничком на
пол и умер.
     Ошеломленный  Альтон  увидел,  что  из  спины  преподавателя
торчит арбалетный болт. Альтон посмотрел на  отравленную  стрелу,
еще дрожащую, и поднял взгляд к середине  комнаты.  Там  спокойно
стоял молодой слуга-уборщик.
     - Хорошее оружие, Безликий! - радостно сказал Мазодж,  вертя
в руках отличный двуручный арбалет. Потом посмотрел  на  Альтона,
недобро ухмыльнулся и взял вторую стрелу.
                            * * * * *
     Матрона Мэлис поднялась с кресла и усилием  воли  встала  на
ноги.
     - Отойдите! - прошипела она дочерям.
     Майя и Виерна отшатнулись от идола и от младенца.
     - Взгляните на его глаза, Мать-Матрона, -  решилась  сказать
Виерна. - Они такие необычные.
     Матрона Мэлис осмотрела ребенка. Все вроде бы было на месте,
и хорошо - ведь Налфейн, Старший  Сын  Дома  До'Урден,  погиб,  и
этому мальчику, Дриззту, предстояла нелегкая  задача  -  заменить
полезного сына.
     - Его глаза, - повторила Виерна.
     Матрона бросила  на  нее  взгляд,  полный  яда,  но  все  же
наклонилась пониже, чтобы посмотреть, о чем речь.
     - Пурпурные?  -  спросила  пораженная  Мэлис.  О  таком  она
никогда не слышала.
     - Он не слепой, - быстро вставила Майя, заметив, что на лице
матери появилось пренебрежение.
     - Принесите свечу, -  приказала  Матрона  Мэлис.  -  Давайте
посмотрим, как выглядят его глаза в мире света.
     Майя и Виерна сразу же направились  к  шкафу  со  священными
предметами, но Бриза их остановила.
     - Только высшая жрица может касаться священных предметов,  -
напомнила  она  угрожающим    тоном,    надменно    развернулась,
прошествовала в глубину святилища, открыла шкаф и достала  оттуда
полусгоревшую красную свечу. Жрицы закрыли лица, а Матрона  Мэлис
благоразумно прикрыла рукой лицо младенца. Бриза зажгла священную
свечу. Пламя было крохотным, но болезненным для глаз дроу.
     - Давай ее сюда, - сказала Матрона  Мэлис,  когда  ее  глаза
немного привыкли к свету. Бриза поднесла свечу поближе к Дриззту,
и Мэлис медленно убрала руку.
     - Он не плачет, - заметила Бриза, изумленная,  что  младенец
спокойно воспринимает такой яркий свет.
     - Опять пурпурные, - прошептала Матрона, не обращая внимания
на бормотание дочери. - В обоих  мирах  его  глаза  выглядят  как
пурпурные.
     Виерна еще раз взглянула на своего крохотного  брата  и  его
удивительные лавандовые глаза.
     - Он твой брат, - напомнила ей Матрона  Мэлис,  сочтя  вздох
Виерны знаком того, что может случиться в  будущем.  -  Когда  он
подрастет и вот так вот посмотрит на тебя этими  глазами,  помни,
ради своей жизни, что он твой брат.
     Виерна отвернулась. У нее чуть не вырвались слова, о которых
ей пришлось бы горько пожалеть. Похождения Матроны Мэлис чуть  ли
не с каждым  мужчиной-солдатом  Дома  До'Урден  -  и  со  многими
другими, которых похотливая  матрона  ухитрялась  выкрадывать  из
других домов - стали уже в Мензоберранзане почти  легендами.  Кто
бы  разглагольствовал  о  благоразумном  и  достойном  поведении!
Виерна прикусила губу, надеясь, что ни Бриза, ни Мэлис не  прочли
эту мысль.
     В Мензоберранзане подобные мысли о  высшей  жрице,  будь  то
правда или нет, жестоко наказывались.
     Мать прищурилась, и Виерна подумала, что ее раскусили.
     - Ты будешь его воспитывать, - сказала ей Матрона Мэлис.
     - Но Майя ведь младше меня, - осмелилась возразить Виерна. -
Если я продолжу занятия,  то  всего  через  несколько  лет  смогу
принять посвящение высшей жрицы.
     - Или никогда, -  сурово  напомнила  ей  Матрона.  -  Забери
ребенка  в  святилище.  Обучай  его  языку  и  всему,  что    ему
понадобится, чтобы хорошенько служить принцем-пажом Дома До'Урден.
     - Я позабочусь о нем,  -  предложила  Бриза,  бессознательно
хватаясь за свою змееголовую плетку. - Я так люблю обучать мужчин
правильному поведению.
     Мэлис пристально посмотрела на нее.
     - Ты - высшая жрица. У тебя есть более важные  дела,  нежели
обучение языку ребенка мужского пола.
     Затем она сказала Виерне:
     - Этот ребенок твой; не разочаруй меня!  Уроки,  которые  ты
преподашь Дриззту, научат и тебя лучше понимать нашу жизнь.  Этот
опыт "материнства" поможет тебе стать высшей жрицей. -  Она  дала
Виерне мгновение на то, чтобы увидеть задание  в  более  приятном
свете, а затем ее тон опять стал отчетливо угрожающим:
     - Может помочь, но может и уничтожить!
     Виерна только вздохнула. Задание, которое  дала  ей  Матрона
Мэлис, поглотит по крайней мере  десять  лет.  Виерне  совсем  не
хотелось  провести  десять  лет  наедине  с  этим  пурпурноглазым
ребенком. Однако альтернатива - гнев  Матроны  Мэлис  До'Урден  -
была еще хуже.
                            * * * * *
     Альтон выплюнул еще один кусок паутины.
     - Ты всего лишь ученик, - выдавил он. - Зачем ты...
     - Убил его? - закончил Мазодж. - Да уж не  для  того,  чтобы
вызволить тебя - если ты на это надеялся.
     Он плюнул на тело Безликого.
     - Посмотри на меня. Я, принц шестого дома, служу уборщиком у
этого проклятого...
     - Хюн'етт, - понял Альтон. - Шестой Дом - Дом Хюн'етт.
     Молодой дроу поднес палец к поджатым губам.
     - Подожди, - заметил он, саркастически  улыбаясь.  -  Как  я
понимаю, мы теперь - пятый дом, поскольку ДеВиры уничтожены.
     - Нет еще! - прорычал Альтон.
     - Одну секундочку, - заверил  его  Мазодж,  прицеливаясь  из
арбалета.
     Альтон совсем повис на паутине. Быть убитым преподавателем -
уже достаточно плохо, но быть застреленным мальчишкой...
     - Я думаю, мне надо сказать тебе спасибо, - сказал Мазодж. -
Я долго собирался его убить.
     - За что? -  настаивал  Альтон.  -  Ты  осмелился  бы  убить
преподавателя Сорсере только за то, что твоя семья отдала тебя  к
нему в услужение?
     - Потому что он меня замучил своими выволочками!  -  крикнул
Мазодж. - Я четыре года прислуживал этой заднице падальщика,  как
раб! Чистил его ботинки. Готовил  мази  для  его  отвратительного
лица! Неужели недостаточно? Этому - да.
     Он опять плюнул на труп  и  продолжал,  обращаясь  скорее  к
самому себе, а не к беспомощному студенту:
     -  Благородные, которые собираются поступать в  Сорсере,  но
еще не достигли соответствующего возраста, могут практиковаться в
качестве учеников.
     - Конечно, -  сказал  Альтон.  -  Я  сам  практиковался  под
руководством...
     - Он собирался  вышвырнуть  меня  из  Сорсере!  -  выкрикнул
Мазодж, по-прежнему не обращая на Альтона внимания.  -  Он  хотел
насильно запихнуть меня в военную школу, в Мелее-Магтере. Военная
школа! Мне всего через две недели исполнится двадцать пять!
     Мазодж поднял взгляд, словно внезапно вспомнив,  что  он  не
один в комнате.
     - Я знал, что мне придется его убить,  -  продолжал  он,  на
этот раз обращаясь прямо к Альтону. - Затем появился  ты,  и  все
так удачно получилось. Студент и преподаватель убили друг друга в
поединке? Такое случалось. Кто будет задумываться над  этим?  Так
что, пожалуй, мне следует тебя  поблагодарить,  Альтон  ДеВир  из
Дома, Не Заслуживающего Упоминания,  -  Мазодж  низко  поклонился
ему. - Я хочу сказать, перед тем, как я тебя убью.
     - Подожди! - крикнул Альтон. - Что тебе даст моя смерть?
     - Алиби.
     - Но у тебя есть алиби, и  мы  можем  все  устроить  гораздо
лучше!
     - Объясни, -  сказал  Мазодж,  который,  надо  признать,  не
торопился. Безликий был магом высокого уровня,  так  что  паутина
еще долго будет держать Альтона.
     - Освободи меня, - серьезно сказал Альтон.
     - Ты  что  же,  действительно  такой  дурак,  как    говорил
Безликий?
     Aльтон стоически принял оскорбление: у мальчишки в руках был
арбалет.
     - Освободи меня, и я приму имя  Безликого,  -  объяснил  он.
Смерть преподавателя вызовет подозрение, но если никто  не  будет
знать, что преподаватель мертв...
     - А с этим что делать? - спросил Мазодж, пиная труп.
     - Сожги его,  -  сказал  Альтон,  который  уже  окончательно
сформировал свой отчаянный план. - Пусть это будет Альтон  ДеВир.
Дома ДеВир больше нет, так что никто не спросит  с  Безликого  за
смерть Альтона.
     Мазодж, казалось, отнесся к этой идее скептически.
     - Безликий жил одиноко,  -  добавил  Альтон.  -  А  я  почти
окончил учебу; что же я, после тридцати лет учебы не смогу  вести
простые занятия?
     - А я-то что получу?
     Альтон сделал неловкое движение и  почти  полностью  увяз  в
паутине. Ответ казался очевидным.
     - Преподавателя  Сорсере,  которого  сможешь  звать    своим
учителем. Который сможет облегчить тебе годы учебы.
     - И который выдаст меня при первом удобном случае,  -  хитро
ухмыльнулся Мазодж.
     - Чего ради? - возразил Альтон. -  На  меня  обрушится  гнев
Дома Хюн'етт, пятого во всем городе, а ведь за  мной-то  дома  не
стоит? Нет, молодой Мазодж, я не так глуп, как говорил Безликий.
     Мазодж, ковыряя длинным острым ногтем в зубах,  призадумался
над предложением Альтона. Союзник среди  преподавателей  Сорсере?
Это обещало многое.
     Затем к Мазоджу в голову пришла еще одна  мысль,  он  открыл
шкаф рядом с Альтоном и принялся копаться  в  содержимом.  Альтон
вздрогнул,  услышав,  как  разбились  несколько  керамических   и
стеклянных  сосудов;  он  подумал  о  ценных  ингредиентах,    и,
может  быть,  даже  готовых  зельях,  погубленных    безалаберным
учеником. Возможно, Мелее-Магтере действительно больше подошла бы
этому юноше, подумал он.
     Впрочем, через несколько секунд  молодой  дроу  выбрался  из
шкафа, и  Альтон  вспомнил,  что  не  в  его  положении  выносить
подобные суждения.
     - Это мое, - сообщил Мазодж, демонстрируя Альтону  маленький
черный предмет: очень тщательно выполненную  ониксовую  статуэтку
охотящейся пантеры. - Подарок от  существа  с  нижних  планов  за
кое-какую помощь.
     - Тебе  удалось  помочь  такому  существу?  -  Альтону    не
верилось, что простой ученик может хотя  бы  пережить  встречу  с
таким непредскажуемым и могущественным врагом.
     - Безликий... - Мазодж опять пнул  труп,  -  забрал  себе  и
почет, и статуэтку, но они мои! Все остальное здесь,  разумеется,
будет твоим. Я знаю,  на  каких  предметах  какие  заклинания,  и
покажу тебе, что к чему.
     Обрадовавшись, что все-таки появилась надежда пережить  этот
ужасный день, Альтон не думал о статуэтке. Все, что  он  хотел  -
освободиться от паутины и выяснить правду о судьбе своего дома. А
Мазодж - странный молодой дроу - внезапно повернулся и отправился
прочь.
     - Ты куда? - спросил Альтон.
     - За кислотой.
     - За  кислотой?  -  Альтон  скрыл  панический  ужас,   хотя,
кажется, понял, что собирается сделать Мазодж.
     - Ты же хочешь, чтобы твоя личина работала  как  следует,  -
небрежно объяснил Мазодж. - Иначе  это  никакая  не  личина.  Нам
следует  воспользоваться  паутиной,  пока  она  не  исчезла.  Она
удержит тебя на месте.
     - Нет, - возразил было Альтон, но Мазодж обернулся  со  злой
усмешкой на лице.
     - Это  действительно  довольно  больно  и  причинит   немало
хлопот, - признал Мазодж. - У тебя нет семьи и не будет союзников
в Сорсере, потому что Безликого презирали все преподаватели.
     Он поднял арбалет на уровень глаз Альтона  и  установил  еще
одну отравленную  стрелу.
     -  Возможно, смерть тебе понравится больше.
     - Неси кислоту! - крикнул Альтон.
     - Зачем? - усмехнулся Мазодж, покачивая в руках  арбалет.  -
Зачем тебе жить, Альтон ДеВир из Никакого Дома?
     - Чтобы отомстить, - усмехнулся Альтон, и явный гнев  в  его
голосе заставил Мазоджа отшатнуться. - Ты еще не знаешь  этого  -
хотя тебе еще предстоит это узнать, мой юный студент, - но  месть
- это такая цель, которая оправдывает любые средства.
     Мазодж опустил арбалет и посмотрел на  беспомощного  дроу  с
уважением и чуть ли не страхом. И все же ученик-Хюн'етт  не  смог
до конца оценить, насколько серьезно намерение Альтона, пока  тот
не повторил, на этот раз с улыбкой:
     - Неси кислоту.

     Четыре дня - четыре цикла Нарбонделя - спустя по  обсаженной
грибами улице к украшенным пауками воротам Дома До'Урден  подплыл
сияющий голубой диск. Из окон двух внешних башен и самого  здания
часовые увидели, как диск спокойно повис в трех футах над землей.
Несколько мгновений спустя о нем доложили правящей семье.
     - Что бы это могло быть?  -  спросила  Бриза  у  Закнафейна,
когда они с Мастером Клинка, Динином и Майей собрались на балконе
второго этажа.
     - Вызов?  -  Зак  скорее  отвечал,  чем  спрашивал.  -  Надо
выяснить.
     Зак поднялся на балконную ограду и шагнул  в  воздух,  затем
мягко опустился вниз. Бриза взглянула на  Майю,  и  младшая  дочь
До'Урденов последовала за Заком.
     - На нем символика Дома Бейенре, - сообщил Зак, посмотрев на
диск поближе. Они с  Майей  открыли  ворота,  и  диск  тихо,  без
каких-либо угрожающих движений, проскользнул внутрь.
     - Бейенре,  -  повторила  Бриза,  обернувшись   в    сторону
коридора, где ждали Матрона Мэлис и Риззен.
     - Мать-Матрона, Вас, должно быть, приглашают на аудиенцию, -
нервно вставил Динин.
     Мэлис вышла на балкон, ее муж покорно последовал за ней.
     - Им известно о нашем нападении? - спросила Бриза  на  языке
жестов. Эта неприятная мысль пришла в  голову  всем  членам  Дома
До'Урден, и благородным, и простым. Дом ДеВир был уничтожен всего
несколько дней тому назад, и приглашение от Первой Матери-Матроны
Мензоберранзана - вряд ли просто совпадение.
     - Всем домам известно, - ответила  Мэлис  вслух,  не  считая
нужным осторожничать в собственном  доме. -  Достаточно  ли  улик
для того, чтобы правящему совету надо было принимать меры  против
нас? - Она тяжело посмотрела на Бризу. Ее  глаза  из  красного  в
инфракрасном  спектре  медленно   принимали    свой    нормальный
темно-зеленый цвет. - Вот какой вопрос надо задавать.
     Мэлис вышла на балкон,  но  Бриза  схватила  ее  за  тяжелую
черную мантию.
     - Вы намерены поехать на этой штуке? - спросила она.
     Мэлис ответила еще более изумленным взглядом.
     - Конечно,  -  сказала  она.  -  Если  бы  Матрона   Бейенре
собиралась сделать мне гадость, она не призвала бы меня  открыто.
Даже ее власть не дает ей возможность наплевать на обычаи города.
     - Вы уверены, что вам не грозит опасность? - спросил Риззен,
искренне обеспокоенный. Если Мэлис убьют,  домом  станет  править
Бриза, а Риззен сомневался, что старшая дочь Мэлис захочет  иметь
рядом с собой мужчину.  Даже  если  злобная  женщина  и  пожелает
патрона, Риззену не хотелось бы им оказаться.  Он  не  был  отцом
Бризы, он был даже моложе Бризы. Понятно, что нынешний патрон был
весьма заинтересован в добром здравии Матроны Мэлис.
     - Меня трогает твоя забота, - ответила Мэлис, зная, чего  на
самом деле опасается ее муж. Она высвободила мантию из рук  Бризы
и быстро шагнула на ограду. Опускаясь  на  землю,  она  тщательно
оправила одежду. Бриза презрительно тряхнула головой и  приказала
Риззену последовать за ней в дом. Вряд  ли  благоразумно  торчать
всей семьей на глазах у потенциальных врагов.
     - Вы желаете эскорт? - спросил Зак, когда Мэлис устраивалась
на диске.
     - Я уверена, что эскорт ждет меня за воротами нашего дома, -
ответила Мэлис. - Матрона Бейенре  вряд  ли  станет  рисковать  и
подвергать меня каким-либо опасностям, пока я под опекой ее дома.
     - Согласен, - сказал Зак,  -  но,  может  быть,  вы  желаете
эскорт из Дома До'Урден?
     - Если бы таковой  требовался,  прислали  бы  два  диска,  -
оборвала его Мэлис. Эти заботы начали ей немного надоедать.  Она,
в конце концов, Мать-Матрона,  самая  сильная,  самая  старшая  и
самая мудрая, и не позволит всякой мелочи давать ей советы. Диску
же Мэлис сказала:
     - Выполняй, что тебе велено, и покончим с этим!
     Зак чуть не расхохотался, услышав эту фразу.
     - Матрона Мэлис До'Урден, -  прозвучал  голос  из  диска,  -
Матрона Бейенре приветствует тебя. Ты  и  она  слишком  давно  не
проводили время в приятной беседе.
     - Никогда, - просигналила Мэлис Заку.
     - Так отвези меня в Дом Бейенре! - потребовала Мэлис. - Я не
хочу тратить время на разговоры с магическим ртом!
     Матрона Бейенре, видимо, предвидела нетерпение Мэлис, потому
что диск, не сказав больше не слова, выплыл из Дома До'Урден.
     Зак закрыл ворота и быстро отдал приказ своим воинам.  Мэлис
не захотела открытого сопровождения, но это не  важно.  До  самых
ворот правящего дома за каждым движением диска будут  внимательно
следить посланцы Дома До'Урден.
                            * * * * *
     Догадка Мэлис об эскорте оказалась верна.  Как  только  диск
выплыл из прохода, ведущего в Дом До'Урден, словно  из-под  земли
появились  двадцать  женщин-воинов  Дома  Бейенре  и  выстроились
квадратом вокруг гостьи. По углам шли четыре телохранительницы  в
черных мантиях с изображениями большого пурпурно-красного паука -
мантиях высших жриц.
     - Собственные дочери Бейенре, - подумала Мэлис,  потому  что
только  дочери  благородных  могли  достичь  такого  ранга.   Как
заботится о ее безопасности Первая Мать-Матрона!
     Рабы и простые дроу, завидев эту процессию, убегали со  всех
ног. Только воины Дома Бейенре открыто носили знаки своего  дома,
а навлечь на себя гнев Матроны Бейенре не хотелось никому.
     Мэлис смотрела  на  все  это  широко  раскрытыми  глазами  и
думала, как бы ей хотелось хоть ненадолго получить такую власть.
     Несколько минут спустя процессия  приблизилась  к  правящему
дому, и глаза у Мэлис раскрылись еще шире. Дом  Бейенре  окружали
двадцать великолепных высоченных сталагмитов, связанных  изящными
мостиками и парапетами. Тысяча скульптур сияла магией и волшебным
огнем. По двору маршировала  в  идеальном  боевом  порядке  сотня
великолепно одетых часовых.
     Еще более потрясающими были  внутренние  здания  -  тридцать
сталактитов Дома Бейенре,  свешивавшиеся  с  потолка  пещеры.  Их
корни  терялись  во  тьме.  Некоторые  упирались    в    верхушки
сталагмитов, остальные  висели  свободно,  словно  острые  копья.
Вдоль них вились великолепно украшенные  кольцевые  и  спиральные
балконы, сияющие изобилием магии.
     И  ограда,  соединявшая  основания  внешних  сталагмитов   и
окружавшая весь  комплекс,  тоже  была  магической  -  гигантская
паутина, серебристая на фоне голубых зданий.  Говорили,  что  это
подарок самой Ллот. Нити этой паутины, прочные, как железо,  были
толщиной в руку. Кто бы и что бы ни коснулось этой  ограды,  даже
самый острый из клинков дроу, он или оно просто прилипали к  ней,
пока Мать-Матрона не приказывала ограде освободить его.
     Мэлис и ее охрана подошли прямо к симметричной  закругленной
секции этой ограды между самыми высокими из внешних башен.  Когда
они приблизились, часть  ограды  свилась  в  спираль  и  исчезла,
открыв проход, достаточный, чтобы подошедший  караван  мог  войти
внутрь.
     Мэлис изо всех сил пыталась скрыть свое  потрясение.
     Во дворе за процессией наблюдали  сотни  любопытных  солдат.
Караван подошел к центральному  зданию  Дома  Бейенре,  огромному
сияющему пурпуровому куполу святилища. Простые воины оставили их,
и внутрь Мэлис сопровождали уже только четыре высшие жрицы.
     То, что она увидела за огромными воротами святилища,  ее  не
разочаровало.  Прежде  всего  она  увидела  центральный   алтарь,
окруженный рядом скамей, разбегающихся  спиралью  до  самых  стен
огромного зала. Там свободно  могли  бы  поместиться  две  тысячи
дроу. По всему залу стояли в огромных количествах статуи и идолы,
сияющие спокойным черным светом. В  воздухе  высоко  над  алтарем
парило гигантское мерцающее изображение,  красно-черная  иллюзия,
плавно меняющая  форму  из  паука  в  прекрасную  женщину-дроу  и
обратно.
     - Это работа Гомфа, моего главного волшебника,  -  объяснила
со своего трона на алтаре Матрона Бейенре, увидевшая, что  Мэлис,
как и любой  впервые  вошедший  в  святилище  Бейенре,  потрясена
увиденным. - Даже волшебники кое-на что годны.
     - Пока они помнят свое место, -  ответила  Мэлис,  слезая  с
диска.
     - Согласна, - сказала Матрона Бейенре. - Иногда мужчины  так
самонадеянны, особенно волшебники!  И  все  же  мне  хотелось  бы
почаще видеть  Гомфа.  Вы  же  знаете,  его  назначили  Архимагом
МензоБерранзана, и он все время занят - то  Нарбонделем,  то  еще
чем-то таким.
     Мэлис только кивнула, ничего не сказав в ответ. Конечно, она
знала, что главный маг города - сын Бейенре. Все это  знали.  Все
знали также,  что  дочь  Бейенре  Триэль  была  Матроной-Ректором
Академии, а  в  Мензоберранзане  это  положение  уступало  только
положению Матери-Матроны Дома. Мэлис не сомневалась, что  Матрона
Бейенре не упустит возможности как-нибудь упомянуть  в  разговоре
еще и про крайне занятую старшую дочь.
     Не успела Мэлис  шагнуть  к  лестнице,  ведущей  на  вершину
алтаря, как из теней появился ее новый эскорт.  Мэлис  откровенно
нахмурилась, увидев эту тварь, существо, известное  как  иллитид,
пожиратель разума. Примерно шести футов росту - на целый фут выше
Мэлис,  в  основном  за  счет  огромной  головы.  Эта  маслянисто
блестящая голова напоминала спрута с молочно-белыми  глазами  без
зрачков.
     Мэлис быстро обрела самообладание.  Пожиратели  разума  были
известны  в  Мензоберранзане,  и,  по  слухам,  один    из    них
действительно подружился с Матроной Бейенре.  Тем  не  менее  эти
существа, более  умные  и  более  жестокие,  чем  дроу,  вызывали
стойкое отвращение.
     - Вы можете называть его Метил, - объяснила Матрона Бейенре.
- Его настоящее имя я все равно не в состоянии выговорить. Он мой
друг.
     Не успела Мэлис ответить, как Бейенре добавила:
     - Конечно, Метил даст мне преимущество в беседе, ведь вы  не
привыкли к  иллитидам.  -  Матрона  Бейенре  отпустила  иллитида.
Челюсть у Мэлис отвисла.
     - Вы прочли мои мысли, - запротестовала Мэлис. Немногие были
способны пробраться  через  ментальные  барьеры  высшей  жрицы  и
прочесть ее мысли, и такое действие считалось  в  Мензоберранзане
одним из самых тяжких преступлений.
     - Нет! - немедленно объяснила Матрона Бейенре. - Примите мои
извинения, Матрона Мэлис. Метил читает мысли, даже  мысли  высшей
жрицы, так же легко, как мы с вами воспринимаем слова на слух. Он
общается телепатически. Честное слово, я даже не поняла,  что  вы
не сказали свои мысли вслух.
     Мэлис посмотрела  вслед  чудовищу  и  стала  подниматься  по
лестнице к алтарю. При этом она, как ни старалась не смотреть, то
и дело оборачивалась к трансформирующемуся изображению паука-дроу.
     - Как поживает Дом До'Урден?  -  спросила  Матрона  Бейенре,
изображая вежливость.
     - Благодарю, хорошо, - ответила Мэлис. Гораздо больше беседы
ее интересовала ее собеседница.  Они  были  у  алтаря  одни,  но,
несомненно, в тенях огромного  зала  прятались  не  менее  дюжины
высших жриц, внимательно следя за происходящим.
     Мэлис изо всех сил старалась  скрыть  отвращение  к  Матроне
Бейенре. Мэлис была стара, ей было почти пятьсот лет, но  Матрона
Бейенре была древняя. Говорили, что ее  глаза  видели  рассвет  и
закат тысячелетия, хотя дроу редко  доживали  до  семисот  лет  и
почти никогда - до восьмисот. Обычно дроу не демонстрировали свой
возраст - Мэлис была все такой же стройной гибкой красавицей, как
и в день своего столетия -  а  Матрона  Бейенре  была  увядшей  и
дряхлой. Морщины вокруг рта  у  нее  напоминали  паутину,  и  ей,
казалось, тяжело было держать  поднятыми  веки.  Матроне  Бейенре
давно пора умереть, подумала Мэлис, а она все живет.
     Матрона Бейенре, которая, казалось, давно изжила все пределы
жизненных сил, была беременна, и срок родов явно приближался.
     И в этом Матрона Бейенре тоже далеко превзошла  все  пределы
темных эльфов. Она рожала двадцать раз, в два  раза  больше,  чем
самые плодовитые женщины Мензоберранзана, а дочерей  у  нее  было
пятнадцать, все - высшие жрицы! Десять детей Бейенре были  старше
Мэлис!
     - Сколько у вас сейчас воинов? - спросила  Матрона  Бейенре,
наклоняяясь к Мэлис, чтобы подчеркнуть свой интерес.
     - Триста, - ответила Мэлис.
     - О, - призадумалась старая увядшая  дроу,  прижав  палец  к
губам. - А я слышала, триста пятьдесят.
     Мэлис невольно скорчила гримаску. Бейенре ее  поддразнивала,
намекая на тех воинов, что приобрел Дом До'Урден во время  налета
на Дом ДеВир.
     - Триста, - повторила Мэлис.
     - Ну конечно, - ответила Бейенре, откидываясь в кресле.
     - А Дом Бейенре насчитывает тысячу? - спросила Мэлис, просто
чтобы поддержать беседу.
     - Уже много лет.
     Мэлис опять подумала, почему эта старая  дряхлая  тварь  еще
жива. Уж конечно, не одна из дочерей Бейенре мечтает о  положении
Матери-Матроны. Почему они не составят  заговор  и  не  уничтожат
Матрону Бейенре? Или почему ни одна из них,  хотя  некоторые  уже
немолоды, не создала  собственного  дома,  как  обычно  поступали
дочери благородных, когда им исполнялось пятьсот  лет?  Пока  они
живут под властью Матроны Бейенре,  их  дети  даже  не  считаются
благородными.
     - Вы слышали о судьбе Дома ДеВир? - прямо  спросила  Матрона
Бейенре, которой тоже надоела эта беседа ни о чем,
     - Какого дома? - резко спросила Мэлис. В  Мензоберранзане  в
это время не существовало дома с таким названием. Для  дроу  этот
дом больше не существовал; этот дом никогда не существовал.
     Матрона Бейенре хихикнула.
     - Ну конечно, - ответила она. -  Вы  теперь  -  Мать-Матрона
девятого дома. Это почетное положение.
     Мэлис кивнула.
     - Но  не  такое  почетное,  как  положение    Матери-Матроны
восьмого дома.
     - Да, - согласилась Бейенре, - но девятый  дом  отделяет  от
правящего совета всего одна ступень.
     - Это действительно было бы почетное положение,  -  ответила
Мэлис. Она начала понимать, что Бейенре не  просто  поддразнивает
ее, а еще и поздравляет и намекает  на  возможность  еще  больших
достижений.  Мэлис  обрадовалась.  Бейенре  купалась  в  милостях
Королевы Пауков. Если она довольна  восхождением  Дома  До'Урден,
значит, им довольна Ллот.
     - Не такое уж и  почетное,  как  вам,  наверно,  кажется,  -
сказала Бейенре. - Мы всего лишь компания старых сплетниц, ищущих
случая вмешаться не в свое дело.
     - Город признает ваше правление.
     - А разве у него есть выбор? - рассмеялась Бейенре. - И  все
же Домами пусть правят Матери-Матроны. Ллот не  понравится,  если
правящий совет  хотя  бы  попытается  претендовать  на  тотальную
власть. Как вы думаете, неужели Дом Бейенре не подмял бы под себя
весь Мензоберранзан, если бы такова была воля Королевы Пауков?
     Мэлис гордо выпрямилась. Ее испугали эти надменные слова.
     - Не сейчас, конечно же,  -  объяснила  Матрона  Бейенре.  -
Сейчас город слишком велик. Но  много  лет  тому  назад,  еще  до
вашего рождения, для Дома Бейенре это было нетрудно. Но  нам  это
не нужно. Ллот любит разнообразие. Она довольна, когда наши  Дома
уравновешивают друг друга, готовые сражаться  бок  о  бок,  когда
придет час общей нужды.
     Она секунду помедлила и позволила себе улыбнуться.
     - И готовые жестоко покарать  тех,  кого  она  лишает  своей
милости.
     Еще один прямой намек на Дом ДеВир,  подумала  Мэлис,  и  на
этот раз  прямо  связанный  с  милостью  Королевы  Пауков.  Мэлис
расслабилась, и дальнейшая ее беседа с Матроной Бейенре -  добрых
два часа - оказалась весьма приятной.
     И все же, выезжая на  диске  из  самого  большого  и  самого
грозного дома Мензоберранзана, Мэлис не  улыбалась.  Перед  лицом
такой откровенной демонстрации власти она не  могла  забыть,  что
Матрона Бейенре пригласила ее с двойной целью:  чтобы  потихоньку
поздравить ее с блестящим успехом и  посоветовать  ей  не  желать
слишком многого.

     Уже  пять  лет  Виерна  неустанно  воспитывала    маленького
Дриззта. В обществе  дроу  первые  годы  жизни  ребенка  -  время
главным образом обучения: ребенок должен освоить  базовые  навыки
движения и речи, как и  дети  всех  разумных  рас,  но  эльф-дроу
должен также хорошенько усвоить принципы, управляющие хаотическим
обществом дроу.
     Поскольку Дриззт был мальчиком, Виерна часами объясняла ему,
что он ниже женщин-дроу. Поскольку Дриззт практически  всю  жизнь
провел в семейном святилище, он видел других мужчин только в часы
общих служб. Но даже тогда,  когда  весь  дом  собирался  на  эти
службы, Дриззт молча стоял рядом с Виерной, опустив глаза долу.
     Когда Дриззт достаточно подрос, чтобы  понимать  приказания,
забот у Виерны существенно убавилось. Но она  по-прежнему  часами
обучала  младшего  брата  -  теперь  они  работали  над  сложными
движениями лица, рук и тела, составлявшими язык жестов.  Но  чаще
она заставляла Дриззта бесконечно драить и чистить купольный  зал
святилища. Этот зал по размеру был раз в  пять  меньше  огромного
зала в Доме Бейенре, но в нем могли поместиться все темные  эльфы
Дома До'Урден и еще сотня дроу в придачу.
     Теперь работа воспитательницы не казалась Виерне слишком  уж
тяжелой, но ей по-прежнему не хватало времени для  занятий.  Если
бы Матрона Мэлис поручила ребенка  Майе,  Виерна,  наверное,  уже
стала бы высшей  жрицей.  И  ей  предстоит  еще  целых  пять  лет
возиться с Дриззтом. Майя может достичь ранга высшей жрицы раньше
нее!
     Виерна выбросила эту мысль из головы. Она не могла позволить
себе тратить силы и время на подобные проблемы. Пройдет несколько
коротких лет, и она закончит воспитание этого ребенка. Примерно в
десять лет Дриззт станет  принцем-пажом  семьи  и  будет  служить
всему дому. Если Матрона Мэлис не будет разочарована результатами
воспитания, Виерна получит то, к чему стремится.
     - Вон к той стене, - велела Виерна. - Протри вон ту статую.
     Она указала на скульптуру обнаженной женщины-дроу в двадцати
футах от пола. Маленький Дриззт смущенно посмотрел на нее. Он  не
мог взобраться по стене, да  и  удержаться  там  было  негде.  Но
Дриззт уже знал, как высока цена непослушания - и даже  колебаний
- и решил все-таки попытаться взобраться на стену.
     - Не так! - рявкнула Виерна.
     - А как? - осмелился спросить  Дриззт  -  он  совершенно  не
понимал, чего хочет его сестра.
     - Захоти оказаться рядом со статуей, - объяснила Виерна.
     Маленькое личико Дриззта смущенно сморщилось.
     - Ты благородный из  Дома  До'Урден!  -  закричала  на  него
Виерна. - Или станешь им. У тебя на шее в сумочке  лежит  эмблема
дома, в которой заключена могущественная магия.
     Виерна все еще не была уверена, готов ли Дриззт к подобному:
левитация - высшее проявление врожденной магии дроу,  безусловно,
более сложное, чем вызывание  волшебного  огня  или  шаров  тьмы.
Эмблема  До'Урденов  усиливала   эти    врожденные    способности
эльфов-дроу, которые обычно проявлялись с возрастом.  Большинство
благородных дроу могли  подниматься  в  воздух  один-два  раза  в
сутки, а благородные из дома До'Урден с помощью своего  семейного
знака - сколько угодно.
     Виерна не стала бы заставлять мальчика,  которому еще  не
исполнилось десяти лет, подниматься в воздух, но за последние два
года она разглядела в Дриззте немалые возможности и  не  считала,
что левитация ему повредит.
     - Просто встань прямо напротив статуи, - объяснила она, -  и
захоти подняться.
     Дриззт посмотрел на статую, встал напротив  нее  и  запустил
руку за воротник, пытаясь настроиться на статую. Он  уже  заметил
силу волшебной монетки, но  это  было  только  ощущение,  детская
догадка. И теперь,  когда  его  догадки  подтвердились,  он  ясно
почувствовал колебания магической энергии.
     Он  несколько  раз  вздохнул,  пытаясь  сосредоточиться.  Он
больше не видел зала: он видел только статую, свою  цель.  Дриззт
почувствовал, что становится легче, его пятки оторвались от пола,
и он оказался стоящим на одном пальце. Вес куда-то пропал. Дриззт
с изумленной улыбкой оглянулся на Виерну... и свалился на пол.
     - Глупый мальчишка! - выбранила его Виерна. -  Попробуй  еще
раз!  Тысячу  раз,  если  надо!
     Она потянула с пояса свою змееголовую плетку.
     - Если у тебя не получится...
     Дриззт отвернулся от  нее,  проклиная  себя:  заклинание  не
получилось из-за его собственного глупого восторга! Но теперь  он
чувствовал, что может выполнить  задание,  и  не  боялся  плетки.
Дриззт опять сосредоточился на скульптуре и пропустил через  свое
тело магическую энергию.
     Виерна  тоже  знала,  что  у  Дриззта  в  конце  концов  все
получится. Мальчик обладал острым умом, Виерна мало  кого  видела
способнее его, даже женщины Дома До'Урден ему уступали. К тому же
мальчишка был упрям: он не позволит какой-то магии победить  его.
Она знала, что, если потребуется, он будет  стоять  под  статуей,
пока не потеряет сознание от голода.
     Виерна наблюдала,  как  удачные  попытки  Дриззта  подняться
чередуются  с  неудачными;  в  последний  раз  он   свалился    с
десятифутовой высоты. Виерна вздрогнула, испугавшись, что ребенок
сильно ушибся. Дриззт, несмотря  на  ушибы,  даже  не  вскрикнул,
молча вернулся в  стартовую  позицию  и  начал  сосредотачиваться
перед новой попыткой.
     - Он еще мал для этого, - услышала Виерна. Она обернулась  и
увидела, что у нее за спиной стоит Бриза, хмурая, как обычно.
     - Возможно, - ответила Виерна, - но я не узнаю этого  точно,
пока не велю ему попробовать.
     - Бей его, когда у него не будет получаться, -  посоветовала
Бриза,  вытаскивая  из-за  пояса  свой   жестокий    шестиголовый
инструмент. Она ласково  взглянула  на  плетку,  как  на  любимое
животное, и позволила одной  голове  обвиться  вокруг  ее  шеи  и
головы. - Это его вдохновит.
     - Убери свою плетку, - отрезала Виерна. - Дриззта воспитываю
я, и твоя помощь мне совершенно не нужна!
     - Думай, как разговариваешь с высшей жрицей, -  предупредила
Бриза,  и  все  шесть  змеиных  голов,  продолжения  ее   мыслей,
угрожающе повернулись к Виерне.
     - А Матрона Мэлис подумает, что ты лезешь не в свое дело,  -
быстро ответила Виерна.
     При имени Матроны Мэлис Бриза убрала плетку.
     - Твое дело, - усмехнулась она. -  Ты  слишком  увлекаешься.
Мальчишек  надо  наказывать;  они  должны  знать  свое  место.
     Поняв, что угроза  Виерны  чревата  тяжелыми  последствиями,
старшая сестра повернулась и вышла.
     Виерна оставила за Бризой последнее  слово.  Воспитательница
посмотрела на Дриззта, который по-прежнему  пытался  подняться  к
статуе.
     - Достаточно! - крикнула она, увидев, что ребенок устал - он
еле отрывал ноги от пола.
     - Я это сделаю! - огрызнулся Дриззт.
     Виерне  понравилась  его  решимость,  но  не  тон    голоса.
Возможно, кое в чем  Бриза  права.  Виерна  вытащила  змееголовую
плетку. Немного вдохновения не повредит.
                            * * * * *
     На следующий день Виерна сидела  в  святилище,  наблюдая  за
Дриззтом, тщательно моющим статую обнаженной женщины. Сегодня  он
с первой же попытки поднялся на двадцать футов.
     Но Виерна была разочарована - тем, что Дриззт не обернулся к
ней, не улыбнулся ей. Она ясно видела его, его руки быстро-быстро
мелькали высоко в воздухе. Но яснее всего Виерна видела шрамы  на
обнаженной спине брата, последствия их "вдохновляющей" беседы.  В
инфракрасном спектре следы плетки были отчетливо видны -  горячие
полосы там, где была содрана кожа.
     Виерна поняла, как полезно бить ребенка, особенно  мальчика.
Немногие мужчины-дроу поднимали оружие на  женщину,  если  им  не
приказала другая женщина.
     - Сколько же мы теряем? - вслух спросила Виерна. -  Кем  мог
бы стать Дриззт с его способностями?
     Услышав собственные слова, Виерна быстро выбросила из головы
греховные  мысли. Она  готовится  стать  высшей  жрицей  Королевы
Пауков, Ллот Беспощадной. Такие мысли не соответствуют  подобному
положению. Она сердито посмотрела на брата, решила, что это он во
всем виноват, и опять взялась за плетку.
     Сегодня придется еще раз выпороть Дриззта, потому что  из-за
него ей в голову пришли святотатственные мысли.
                            * * * * *
     Так  продолжалось  еще  пять  лет.  За  бесконечной  уборкой
святилища Дома До'Урден Дриззт  получал  начальные  уроки  жизни.
Кроме уроков, посвященных высшему  положению  женщин  (эти  уроки
всегда  закреплялись  проклятой  змееголовой  плеткой),    самыми
тяжелыми  были  уроки,  касающиеся  фэйери,  эльфов  поверхности.
Империи зла часто держатся на ненависти к придуманным  врагам,  и
дроу знают это лучше всех рас. Детей дроу с  младенчества  учили,
что все, что только есть в их жизни плохого,  исходит  от  эльфов
поверхности.
     Всякий раз, когда клыки змееголовой плетки вонзались в спину
Дриззта, он желал  смерти  кому-нибудь  из  фэйери.  Ненависть  к
абстрактному врагу, как правило, абсолютно абстрактна.


     Пустые часы, пустые дни.
     Я плохо помню годы детства и ранней юности - от рождения  до
шестнадцати лет - те годы, когда я был слугой. Минуты сливались в
часы, часы - в дни и так  далее,  и  в  конце  концов  все  время
казалось одним  длинным  пустым  мгновением.  Несколько  раз  мне
удавалось выбираться на балкон Дома До'Урден, чтобы  полюбоваться
волшебным  сиянием  Мензоберранзана.  И  каждый  раз,  когда    я
оказывался на балконе, меня захватывало то растущее, то угасающее
сияние Нарбонделя - городских часов. Вспоминая эти  долгие  часы,
когда я не мог оторвать взгляда от медленно ползущего  вверх  или
вниз магического сияния, я удивляюсь, насколько  же  пустым  было
мое детство.
     Я помню, как я дрожал от  возбуждения,  когда  выбирался  на
балкон и принимался рассматривать Нарбондель. Это было так просто
- и так захватывающе по сравнению с моим остальным существованием.
     А когда  я  слышу  свист  хлыста,  ко  мне  приходят  другие
воспоминания -  пожалуй, скорее ощущения:  холодок  пробегает  по
спине.  Болевой  шок  и  оцепенение  от  этих  самых  змееголовых
плеточек  нелегко  забыть.  Они  прокусывают  кожу,  и  по   телу
разбегаются волны магической энергии, которые заставляют  мускулы
сжиматься и напрягаться до изнеможения, до разрыва.
     И все же мне повезло больше, чем многим другим.  Моя  сестра
Виерна,  когда  ей  поручили  воспитывать  меня,  готовилась    к
посвящению в высшие жрицы и была куда более энергична, чем обычно
требуется от няни. Так что, возможно, те десять лет  моей  жизни,
что прошли под ее руководством, были интереснее, чем мне  кажется
теперь.  Виерне не была присуща  невероятная  злоба,  характерная
для нашей матери и еще больше - для нашей сестры Бризы. Возможно,
в пустом святилище мне выпадали и хорошие часы; возможно,  Виерна
бывала ласкова со своим маленьким братом.
     А может быть, и нет. Хотя Виерна и была самой доброй из моих
сестер, ее речь наполнена ядом Ллот, как и  речь  любой  жрицы  в
Мензоберранзане. Вряд ли она стала  бы  рисковать  своим  будущим
положением высшей жрицы ради какого-то ребенка, да еще и мальчика.
     Была ли в моем детстве радость, стертая из памяти постоянным
кошмаром Мензоберранзана, или же  детство  мое  было  даже  более
тяжелым, чем последующие годы  -  настолько  тяжелым,  что  разум
отказывается вспоминать  -  я  сказать  не  могу.  Сколько  я  ни
пытался, я не могу вспомнить своего детства.
     Последующие шесть лет я помню немножко лучше, но самое яркое
воспоминание о том времени, когда  я  служил  при  дворе  Матроны
Мэлис (не считая тайных вылазок на балкон) - вид моих собственных
ног.
     Принцу-пажу не позволено поднимать глаз.
                                                  Дриззт До'Урден

     Услышав,  что  ему  приказывают  явиться  к  Матери-Матpоне,
Дриззт  поскорее  отправился  туда,  не  дожидаясь,  пока   Бриза
подгонит его своей плеткой. Сколько раз  его  били  этим  ужасным
оружием! Дриззт не мечтал о мести  злобной  старшей  сестре.  Его
хорошо воспитывали, так что он отчетливо представлял себе, что  с
ним сделают, посмей он ударить Бризу или любую другую женщину.
     - Знаешь ли ты, какой сегодня день? -  спросила  его  Мэлис,
когда  он  прибыл  к  подножию  ее  огромного  трона  в    темном
аудиенц-зале.
     - Нет,  Мать-Матрона,  -  ответил  Дриззт,    бессознательно
удерживая взгляд на кончиках пальцев ног. Юноша тяжело  вздохнул,
в несчетный раз рассматривая свои  ноги.  Ему  казалось,  что  на
свете есть на  что  поглядеть,  кроме  каменного  пола  и  десяти
шевелящихся пальцев.
     Он тихонько сбросил одну сандалию и принялся водить  ступней
по полу. Тепло тела оставляло на камне отчетливые следы,  видимые
в инфракрасном спектре, и Дриззт, пока  следы  остывали,  успевал
набрасывать на полу простенькие рисунки.
     - Шестнадцать  лет,  -  сказала  ему  Матрона    Мэлис.    -
Шестнадцать лет ты дышишь  воздухом  Мензоберранзана.  Закончился
важный период в твоей жизни.
     Дриззт ничего не ответил -  не придал этим  словам  никакого
значения. Его жизнь была сплошной бесконечной скукой.  Один  день
или шестнадцать лет - не все ли равно? Если мать сочла, что  этот
период  чем-то  важен,  то  чего  же  ожидать   от    последующих
десятилетий?
     Он почти дорисовал портрет широкоплечей дроу - Бризы,  когда
его ударили сзади огромной плеткой-гадюкой.
     - Посмотри на меня, - приказала Матрона Мэлис.
     Дриззт  растерялся.  Когда-то  ему  казалось    естественным
смотреть на того, с кем он говорит,  но  Бриза  приложила  немало
усилий, чтобы выбить из  него  этот  инстинкт.  Принц-паж  -  это
прислуга, достойная смотреть в  глаза  лишь  тем  существам,  что
ползают по каменному полу - кроме пауков,  конечно.  Когда  перед
Дриззтом  появлялась  какая-нибудь  из  восьминогих  тварей,  ему
приходилось отводить взгляд. Пауки слишком хороши для принца-пажа
и ему подобных.
     - Посмотри на меня, - опять сказала Мэлис,  и  в  ее  голосе
отчетливо прозвучало нетерпение. Дриззту уже  приходилось  видеть
вспышки ее ярости. Он знал, что эта ужасная ярость сметает все на
своем пути. Даже Бриза, такая могущественная и жестокая,  убегала
и пряталась, когда гневалась Мать-Матрона.
     Дриззт нерешительно  поднял  глаза,  скользнул  взглядом  по
подолу черных одежд матери, ориентируясь по знакомому изображению
паука на спине и боках, чтобы не преступить дозволенных пределов.
Он был уверен, что получит удар по голове или спине - позади него
стояла Бриза, а Бриза всегда готова пустить в ход плетку.
     И вот он увидел ее, могущественную Матрону  Мэлис  До'Урден,
со светящимися красным светом глазами и холодным лицом, лицом, не
пылающим от гнева. Дриззт напрягся, все еще ожидая кары.
     - Твоя служба принца-пажа окончена,  -  объяснила  Мэлис.  -
Теперь ты Младший Сын Дома До'Урден, и тебе предоставляются все...
     Дриззт бессознательно опустил взгляд.
     - Смотри на меня! - закричала его мать с  внезапным  гневом.
     Дриззт в ужасе поднял глаза. Теперь все лицо  Мэлис  пылало.
Краем глаза он заметил, что Мэлис  взмахнула  рукой,  но  у  него
хватило ума не уворачиваться от удара. А  затем  он  оказался  на
полу. На щеке появился огромный синяк.
     Но даже упав, Дриззт ухитрился не отвести взгляда от Матроны
Мэлис.
     - Ты больше не слуга! - зарычала  Мать-Матрона.  -  Если  ты
будешь продолжать вести себя по-лакейски, ты опозоришь нашу семью.
     Она схватила Дриззта за горло и грубо поставила его на ноги.
     - Если ты опозоришь Дом До'Урден, -  обещала  она,  притянув
его лицо к своему на расстояние дюйма, - я возьму иглу  и  выколю
твои пурпурные глаза.
     Дриззт не мигнул. За  шесть  лет,  с  тех  пор,  как  Виерна
оставила свой пост воспитательницы и он стал слугой  всей  семьи,
он достаточно хорошо узнал Матрону Мэлис  и  знал,  что  означает
каждая нотка в ее голосе. Она - его мать, что бы это ни  значило,
но Дриззт не сомневался, что  она  с  удовольствием  выколет  ему
глаза.
                            * * * * *
     - Он не похож на других, - сказала Виерна,  -  и  не  только
цветом глаз.
     - Чем  же  еще?  -  спросил  Закнафейн,  пытаясь    удержать
любопытство  в  дозволенных  профессией  рамках.  Виерна   всегда
нравилась Заку больше всех остальных женщин дома, но  недавно  ее
посвятили в высшие жрицы, и с тех пор она думала только  о  своих
интересах.
     Виерна слегка замедлила шаг: двери святилища были уже близко.
     - Трудно сказать, - призналась она. - Дриззт -  самый  умный
мальчик,  какого  я  когда-либо  видела:  в  пять  лет  он    уже
научился  левитировать.  Но  когда   он    стал    принцем-пажом,
понадобились недели беспрерывных  наказаний,  чтобы  научить  его
опускать глаза долу, как будто такая простая вещь для него просто
неестественна.
     Закнафейн помолчал и пропустил Виерну еще немного вперед.
     - Неестественна? - прошептал он, затаив дыхание и  обдумывая
значение наблюдений Виерны. Возможно, для дроу это  необычно,  но
именно этого ожидал - и на это надеялся -  Закнафейн  для  своего
ребенка.
     Он вошел в темный зал вслед за Виерной. Мэлис,  как  всегда,
восседала на своем троне у головы идола-паука, но  все  остальные
кресла в комнате  были  отодвинуты  к  стенам,  и,  хотя  в  зале
присутствовала вся семья, никому не было позволено  сесть,  кроме
Матери-Матроны.  Зак  понял,  что  сегодня  у    Матроны    Мэлис
официальный прием.
     - Матрона Мэлис, - начала Виерна самым торжественным  тоном,
- я представляю вам Закнафейна, по вашему повелению.
     Зак подошел к Виерне и обменялся кивками  с  Мэлис,  но  его
больше интересовал самый младший До'Урден, стоявший обнаженным по
пояс у трона Матери-Матроны.
     Мэлис подняла руку, призывая к молчанию,  и  кивнула  Бризе,
державшей в руках пивафви с символикой дома.
     Бриза  с  ритуальной  молитвой  накинула  на  плечи  Дриззта
магический плащ, черный с пурпурно-красным  узором.  Его  детское
лицо сияло.
     - Приветствую тебя, Закнафейн До'Урден,  -  радостно  сказал
Дриззт,  и  все  присутствующие  изумленно  уставились  на  него.
Матрона Мэлис не позволяла ему говорить; он  даже  разрешения  не
спросил!
     - Я  Дриззт,  Младший  Сын  Дома  До'Урден,  и  больше    не
принц-паж. Я теперь могу смотреть на тебя - то есть на лицо, а не
на ботинки. Так сказала мать.
     Дриззт посмотрел на пылающее лицо Мэлис, и улыбка исчезла  с
его лица.
     Виерна  стояла,  словно  окаменев,  с  отвисшей  челюстью  и
расширенными от изумления глазами.
     Зак тоже изумился, но совсем по-другому. Он зажал  себе  рот
рукой, чтобы не расхохотаться. Зак  не  помнил,  когда  еще  лицо
Матери-Матроны так ярко сияло от гнева!
     Бриза, стоявшая на  положенном  месте  за  спиной  у  Мэлис,
схватилась было за  плетку,  но  почему-то  не  замахнулась.  Зак
понял, что она растерялась. Впервые в жизни старшая дочь Мэлис не
была уверена, что ей следует наказать мужчину за дерзость.
     Дриззт благоразумно отступил  на  шаг  от  трона.  Он  стоял
неподвижно, закусив губу, но Зак  видел,  что  глаза  юного  дроу
улыбаются. Выходка Дриззта была не просто невинной  шалостью,  не
просто ошибкой неопытности.
     Мастер  Клинка  шагнул  вперед,  чтобы  отвлечь  от  Дриззта
внимание Матери-Матроны.
     - Младший Сын? - с нажимом  спросил  он,  желая,  во-первых,
поддержать Дриззта, а во-вторых, переключить  внимание  Мэлис  на
себя. - Значит, для тебя настала пора учения.
     Мэлис сдержала свой гнев - редкое событие.
     - Что касается твоего искусства, то из него ему  потребуются
только самые основы, Закнафейн. Дриззт должен заменить Налфейна и
будет учиться в Сорсере. Поэтому готовить его  к  Академии  будет
Риззен, хотя он и не слишком сведущ в магическом искусстве.
     - Вы уверены, что  его  путь  -  магия,  Матрона?  -  быстро
спросил Зак.
     - Он, вроде бы, умен, - ответила Мэлис и сердито  посмотрела
на Дриззта. - По крайней мере, иногда. Виерна говорила, что он  в
детстве демонстрировал необычные для своего возраста способности.
Нашему дому нужен новый волшебник.
     Матрона тихонько зарычала, вспомнив гордость Матроны Бейенре
- ее сына-волшебника, Архимага города. Со встречи Мэлис с  Первой
Матерью-Матpоной Мензоберранзана прошло шестнадцать лет,  но  она
так хорошо ее помнила.
     - Будет естественно, если он поступит в Сорсере.
     Зак вытащил из нагрудной сумочки плоскую монетку,  подбросил
ее и поймал.
     - Давайте посмотрим? - спросил он.
     - Если хочешь, - согласилась Мэлис, не  удивляясь,  что  Зак
хочет доказать ее неправоту. Зак невысоко  ставил  волшебников  и
предпочитал надежный клинок всем боевым заклинаниям на свете.
     Зак подошел к Дриззту и вручил ему монету.
     - Подбрось ее.
     Дриззт пожал плечами,  недоумевая,  о  чем  говорят  мать  и
Мастер Клинка. Сегодня он в первый раз услышал и о том,  что  для
него планируют  какую-то  профессию,  и  о  месте  под  названием
Сорсере. Он  положил  монетку  на  согнутый  указательный  палец,
ногтем большого пальца подбросил в воздух и легко  поймал.  Затем
он, смутившись, протянул монетку Заку - он не понял, что  же  тут
сложного и важного.
     Но Зак не взял монету назад, а вытащил из сумочки вторую.
     - Попробуй обеими руками, - велел он Дриззту.  Дриззт  опять
пожал плечами, одним легким движением подбросил монетки и поймал.
     Зак взглянул на Матрону Мэлис.  Вообще-то  с  этим  заданием
справился бы любой дроу, но Дриззт выполнил его с  необыкновенным
изяществом. Хитро  посмотрев  на  Матрону,  Зак  достал  еще  две
монетки.
     - Возьми по две в каждую руку и подбрось все четыре сразу, -
приказал он Дриззту.
     Юноша стоял совершенно неподвижно, зашевелились только руки.
Четыре монетки взлетели в  воздух.  Четыре  монетки  оказались  в
ладонях Дриззта.
     - Он обоеручка - одинаково хорошо владеет обеими  руками,  -
сказал Зак Мэлис. - Он воин. Его нужно отдать в Мелее-Магтере.
     - Я  видала  и  волшебников,  проделывавших   подобное,    -
возразила  Мэлис,  недовольная  тем,  что  Мастер  Клинка    явно
обрадован успехами Дриззта. Когда-то Зак  был  официальным  мужем
Мэлис, и с тех пор она нередко звала его в свою спальню:  он  был
хорош не только в драке на мечах. Но вместе с удовольствиями  Зак
приносил Мэлис и множество головных болей. Он был лучшим Мастером
Клинка в  Мензоберранзане,  и  об  этом  Мэлис  тоже  приходилось
помнить, но из-за его  пренебрежительного  отношения  к  Королеве
Пауков у Дома До'Урден нередко возникали проблемы.
     Зак вынул еще  две  монеты.  Дриззту  игра  понравилась.  Он
подбросил монеты в воздух, и они упали ему в  руки  -  по  три  в
каждую.
     - Обоеручка, - упрямо повторил  Зак.  Матрона  Мэлис  кивком
велела ему продолжать, завороженная грацией, с которой ее младший
сын проделывал эти упражнения.
     - Ты можешь еще раз повторить? - спросил Зак у Дриззта.
     Дриззт быстро  положил  монетки  на  указательные  пальцы  и
приготовился их подбрасывать. Зак остановил  его  и  вытащил  еще
четыре монеты. Теперь на каждой  руке  у  Дриззта  было  по  пять
монет. Зак  придержал  их   на    секунду,    присматриваясь    к
сосредоточенному мальчику (и заодно нагревая монетки теплом  своих
рук, чтобы Дриззту их было лучше видно).
     - Поймай их все, Младший Сын, - очень серьезно сказал он.  -
Поймай их все, или тебя отправят в Сорсере, в школу  волшебников.
Сорсере не для тебя!
     Дриззт все еще с трудом представлял себе, о чем говорит Зак,
но по тону Мастера Клинка он понял, что, должно  быть,  о  чем-то
очень  важном. Он  глубоко  вздохнул,  сосредотачиваясь,    затем
подбросил монетки вверх. Он  быстро  присмотрелся  к  их  блеску,
отчетливо различил каждую. Две первых монетки он легко поймал, но
остальные рассыпались в воздухе и падать в его руки не собирались.
     Дриззт быстро повернулся на пятках, его  руки  замелькали  в
воздухе. Затем он  внезапно  замер,  прижав  кулаки  к  бокам,  с
мрачным выражением на лице.
     Зак и Матрона Мэлис переглянулись, не поняв, что произошло.
     Дриззт протянул Заку кулаки и медленно  разжал  их.  На  его
детском лице появилась довольная улыбка.
     Пять  монеток  в каждой руке.
     Зак  тихонько  присвистнул.  Ему,  Мастеру  Клинка,  удалось
достичь такого результата где-то на десятый  раз.  Он  подошел  к
Матроне Мэлис.
     - Обоеручка, - сказал он. - Он воин, а  у  меня  больше  нет
монеток.
     - Сколько же монеток он может вот так поймать?  -  выдохнула
изумленная Мэлис.
     - А сколько у нас есть? - с триумфальной улыбкой отпарировал
Зак.
     Матрона Мэлис усмехнулась и покачала  головой.  Она  хотела,
чтобы Дриззт заменил  Налфейна,  стал  Волшебником  Дома,  но  ее
упрямый Мастер Клинка опять ее переубедил.
     - Очень хорошо, Закнафейн, - признала она свое поражение.  -
Младший Сын будет воином.
     Зак кивнул и направился к Дриззту.
     - Возможно, однажды он станет Мастером Клинка Дома До'Урден,
- добавила Матрона  Мэлис  ему  в  спину.  Сарказм  в  ее  голосе
заставил Зака оглянуться.
     - От этого, - продолжала Матрона Мэлис, криво усмехнувшись и
со своей обычной бестактностью указав на Дриззта пальцем, - можно
ли ожидать меньшего?
     Риззен, нынешний патрон семьи, смущенно отошел  в  сторонку.
Он знал, как знали все в доме, даже рабы, что Дриззт - не его сын.
                            * * * * *
     - Три комнаты? - спросил Дриззт.
     Они с Заком вошли в большой тренировочный зал в южном  крыле
замка До'Урден. Разноцветные магические светильники,  размещенные
под потолком, освещали комнату приятным  мягким  светом.  В  зале
было всего три двери:  в  восточной  стене  -  дверь  в  комнату,
выходившую на балкон; прямо напротив Дриззта,  в  южной  стене  -
дверь в дальнюю комнату; и дверь в главный коридор, через которую
они вошли. По дороге Зак  запер  за  собой  множество  замков,  и
Дриззт понял, что ему не часто придется ходить по этому коридору.
     - Одна комната, - поправил Зак.
     - Но здесь еще две двери, - возразил Дриззт, оглядываясь.  -
Без замков.
     - А, - объяснил Зак, - замки сделаны из здравого  смысла.
     Дриззт начал понимать.
     - Вон та дверь, - продолжал Зак, указывая на южную стену,  -
ведет в  мою  комнату.  Тебе  не  понравится,  если  я  тебя  там
когда-нибудь  найду.  Вторая  ведет  в    тактический    кабинет,
устроенный на случай войны. Когда я буду тобой доволен -  если  я
буду тобой доволен - я приглашу тебя туда. Этот день придет через
много-много лет, так что считай сей чудесный зал своим домом.
     Дриззт оглянулся, не слишком обрадованный. Он было  подумал,
что подобное обращение осталось в  прошлом  вместе  с  должностью
принца-пажа. Но, похоже, ему пришлось вернуться  во  времена  еще
более далекие, в десять лет  заточения  в  семейном  святилище  с
Виерной. А эта комната гораздо меньше святилища.  Она  показалась
юному дроу  совсем  маленькой.  Следующий  вопрос  прозвучал  как
рычание:
     - Где я буду спать?
     - У себя дома, - небрежно ответил Зак.
     - А где я буду есть?
     - У себя дома.
     Дриззт прищурился, лицо его запылало.
     - А где я буду... - начал  он  упрямо,  пытаясь  переспорить
Мастера Клинка.
     - У себя дома, - вставил Зак тем же спокойным тоном.
     Дриззт потверже встал на ноги и скрестил на груди руки.
     - Я считаю, что все это чушь, - прорычал он.
     - А лучше бы ты так не считал, - тем же тоном ответил Зак.
     - Тогда зачем это? -  начал  Дриззт.  -  Ты  забрал  меня  у
матери...
     - Ты будешь называть ее Матроной Мэлис, - предупредил Зак. -
Ты всегда будешь называть ее Матроной Мэлис.
     - У матери...
     На этот раз Зак прервал  мальчишку  не  словами,  а  взмахом
сжатого кулака.
     Дриззт очнулся минут через двадцать.
     - Первый урок, - объяснил Зак, стоявший в  нескольких  футах
от юноши, небрежно прислонившись к стене. - Для твоей же  пользы.
Ты всегда будешь называть ее Матроной Мэлис.
     Дриззт перекатился на бок и попытался приподняться на локте,
но у него немедленно закружилась  голова.  Зак  подхватил  его  и
поставил на ноги.
     - Сложнее, чем ловить монетки, - заметил Мастер Клинка.
     - Что?
     - Парировать удар.
     - Какой удар?
     - Просто согласись, упрямый мальчишка.
     - Младший Сын! - прорычал Дриззт, скрестив руки на груди.
     Зак опять взмахнул кулаком, но не такое уж быстрое это  было
движение, и Дриззт сумел увернуться.
     - Хочешь еще разочек отключиться? - спокойно спросил  Мастер
Клинка.
     - Младший Сын может  быть  мальчишкой,  -  мудро  согласился
Дриззт.
     Зак недоверчиво тряхнул головой: это становилось интересным.
     - Может быть, тебе понравится здесь, - сказал  он  и  подвел
Дриззта к длинному тяжелому разноцветному  занавесу  (впрочем,  в
основном темных цветов). -  Но  только  в  том  случае,  если  ты
научишься поменьше болтать языком.
     Резкий  рывок - и  занавес  отлетел  в  сторону,  а  за  ним
обнаружился самый великолепный арсенал, который когда-либо  видел
юный  дроу  (и  многие  другие  дроу  постарше,  кстати,   тоже).
Мечи, топоры, копья, боевые молоты и любое другое  оружие,  какое
только Дриззт мог себе представить - а все это вместе  он  вообще
представить себе не мог - лежало здесь в образцовом порядке.
     - Смотри, - сказал ему Зак. - Совмещай приятное с  полезным.
Разберись, что тебе больше всего нравится держать в руках, с  чем
легче всего управиться. Когда наши занятия закончатся, ты сможешь
доверять свою жизнь любому из них.
     С широко раскрытыми глазами Дриззт  прошел  вдоль  оружейной
стойки. Будущее неожиданно предстало перед ним  совсем  в  другом
свете. Самым большим врагом Дриззта за его  недолгие  шестнадцать
лет была скука, а теперь, похоже, у него есть оружие против нее.
     Зак направился в свою комнату, рассудив, что лучше  оставить
Дриззта одного разбираться с оружием и не смущать его.
     Но у двери Мастер Клинка остановился и оглянулся на молодого
До'Урдена. Дриззт махал тяжелой алебардой, которая  была  раза  в
два длиннее его самого.  Получалось  у  него  плохо,  потому  что
алебарда перевешивала, и хрупкий юноша каждый раз валился на пол.
     Зак невольно усмехнулся, но смех только  напомнил  ему,  что
дела обстоят совсем невесело. Он будет учить Дриззта, как  выучил
уже тысячу темных эльфов - учить на воина, готовить к  испытаниям
в Академии и к жизни в опасном Мензоберранзане.  Он  будет  учить
Дриззта убивать.
     "Но как же не подходит  мальчику  эта  роль!"  -  подумалось
Заку.  Дриззт слишком легко улыбался, и Зак, представив себе, как
этот мальчик кого-то протыкает мечом, содрогнулся от  отвращения.
Но таков уж порядок в мире дроу. Порядок,  которому  Зак  за  все
свои четыреста  лет  так  и  не  сумел  ничего  противопоставить.
Зак отвернулся от играющего Дриззта, вошел к  себе  в  комнату  и
плотно прикрыл дверь.
     - Они что, все такие? - спросил  он  вслух  в  своей  пустой
комнате. - Все наши дети так невинны, так простодушны,  у  них  у
всех такая чудесная улыбка, а потом все это просто гибнет в нашем
уродливом мире?
     Зак подошел к маленькому  столику  у  стены,  чтобы  поднять
темную ткань со своей лампы - волшебного керамического шарика. Но
образ Дриззта, радостно играющего с оружием, не пропадал, и  Зак,
передумав, направился к своей большой кровати.
     - Или ты  один  такой,  Дриззт  До'Урден?  -  продолжал  он,
повалившись на свою мягкую постель. - И если  ты  не  такой,  как
все, то почему? Из-за крови, моей крови, текущей в  твоих  жилах?
Или после долгих лет с Виерной?
     Зак прикрыл рукой глаза  и  задумался.  В  конце  концов  он
решил, что все-таки  Дриззт  не  такой,  как  все,  но  кого  ему
благодарить за это - Виерну или себя?
     В конце концов он уснул. Но сон не принес  ему  утешения.  К
нему опять пришел знакомый, незабываемый кошмар.
     Закнафейн опять услышал  крики  детей  Дома  ДеВир,  которых
убили  солдаты  Дома  До'Урден - его бывшие ученики.
     - Этот ребенок не такой, как все! - закричал Зак,  вскакивая
с постели. Холодный пот заливал ему лоб.
     Этот ребенок не такой, как все.
     Ему так нужно было в это поверить.

     - Ты  действительно  намерен  попытаться  это  сделать?    -
недоверчиво-снисходительно спросил Мазодж.
     Альтон обернулся к студенту.
     - Гневайся на кого-нибудь еще, Безликий,  -  сказал  Мазодж,
отворачиваясь от своего уродливого учителя. - Я ничего такого  не
сказал. Ты действительно затеял очень опасное дело.
     - Ты изучаешь магические искусства уже больше десяти лет,  -
ответил Альтон.  -  И все еще боишься присутствовать  при  вызове
существа из потустороннего мира, хотя рядом с тобой преподаватель
Сорсере?
     - Будь ты  настоящим  преподавателем,  я  бы  не  боялся,  -
осмелился прошептать Мазодж.
     Альтон оставил реплику без ответа,  как  оставил  уже  много
других реплик  ученика-Хюн'етта  за  шестнадцать  прошедших  лет:
только Мазодж и связывал Альтона с внешним миром, и к тому  же  у
Мазоджа была могущественная семья, а у Альтона - только Мазодж.
     Они прошли в дальнюю  комнату  покоев  Альтона.  Там  горела
единственная свеча, да и то ее свет поглощали темные  гобелены  и
черные стены комнаты.  Альтон  уселся  на  табурет  у  маленького
круглого столика и раскрыл тяжелый фолиант.
     - Лучше  оставь  это  волшебство  жрицам,  -   запротестовал
Мазодж, усевшись напротив безликого преподавателя.  -  Волшебники
могут командовать существами с нижних планов, а к мертвым следует
обращаться только жрицам.
     Альтон с интересом огляделся, затем  повернулся  к  Мазоджу.
Дрожащий свет свечи подчеркивал его гротескные черты.
     - Тут вроде бы нигде нету  жрицы,  -  саркастически  сообщил
Безликий. - Или ты предлагаешь свои услуги?
     Мазодж отшатнулся в кресле и  отчаянно  потряс  головой.  Он
понял, на что намекает Альтон. Примерно год тому  назад  Безликий
искал ответы на свои вопросы с помощью  ледяного  дьявола.  Дикая
тварь заморозила комнату до такой  степени,  что  в  инфракрасном
свете  там  все  выглядело  черным,  и  расквасила   алхимическое
оборудование, стоившее целое состояние. Если бы Мазодж не призвал
свою волшебную кошку, они  с  Альтоном  не  выбрались  бы  оттуда
живыми.
     - Ну ладно, - неуверенно сказал Мазодж,  складывая  руки  на
столе. - Вызывай этого духа и получай свои ответы.
     От  Альтона  не  укрылась  невольная  дрожь  компаньона.  Он
секунду посмотрел на Мазоджа и вернулся к своим делам.
     Пока  Альтон  готовился,  Мазодж  невольно  засунул  руку  в
карман. Там лежала ониксовая фигурка  охотящейся  кошки,  которая
досталась Мазоджу в тот день,  когда  Альтон  назвался  Безликим.
Маленькая  статуэтка   содержала    могущественное    заклинание,
позволявшее  ее  владельцу  призывать  могучую  пантеру.   Мазодж
пользовался кошкой  очень  осторожно,  потому  что  еще  не  знал
толком, какие у этого заклинания пределы и опасности.  "Только  в
случае необходимости, - тихонько  напомнил  себе  Мазодж,  сжимая
фигурку в кулаке. - Интересно, почему эти случаи возникают именно
тогда, когда рядом Альтон?"
     Альтон храбрился. На самом деле он  вполне  разделял  страхи
Мазоджа. Духи мертвых не столь разрушительны, как  жители  нижних
планов, но бывают не менее жестоки и куда более изощренно  мучают
своих жертв.
     Но Альтону нужен был ответ. Больше полутора  десятилетий  он
пытался через обычные каналы, через преподавателей и студентов  -
косвенным путем, конечно - узнать о деталях падения  дома  ДеВир.
Многие слышали о той ночи; некоторые  даже  описывали  в  деталях
стратегию и тактику победившего дома.
     Но никто этого дома не называл. В Мензоберранзане, если  нет
прямых  свидетельств,  достаточных  для  обвинительного  вердикта
правящего  совета,  никто  не  произнесет  ничего,  напоминающего
обвинение. Даже если все вокруг думают  то  же  самое.  Если  дом
устроит налет и будет пойман, гнев Мензоберранзана  обрушится  на
него и будет терзать до тех пор, пока самое имя дома не исчезнет.
Но в случае успешной атаки, такой, как та, что сразила дом ДеВир,
обвинитель скорее всего сам оказался бы обвинияемым.
     В городе колеса правосудия вертело общественное мнение, а не
какие-либо представления о справедливости.
     Теперь Альтон  пробовал  найти  решение  другими  способами.
Сначала он попытался обратиться к нижним планам, результатом была
катастрофа с ледяным дьяволом. Теперь у Альтона была  одна  вещь,
которая могла ему помочь наконец решить мучивший его вопрос: том,
написанный волшебником с поверхности. В обществе дроу с  царством
мертвых имели дело только  жрицы  Ллот,  но  в  других  обществах
волшебникам мир духов тоже  был  доступен.  Альтон  разыскал  эту
книгу в библиотеке Сорсере и перевел. Он считал,  что  достаточно
хорошо понял текст.
     Альтон стиснул руки, осторожно открыл  книгу  на  заложенной
странице и просмотрел текст еще раз.
     - Ты готов? - спросил он у Мазоджа.
     - Нет.
     Альтон опять пропустил это издевательство мимо ушей, положил
ладони  на  стол  и  начал  медленно  погружаться   в    глубокий
медитативный транс.
     - Фей иннад... - Он остановился и прокашлялся. Мазодж,  хотя
и не слишком хорошо помнил заклинание, заметил ошибку.
     - Фей иннунад де-мин... - Еще одна пауза.
     - Охрани нас Ллот, - пробормотал Мазодж.
     Альтон удивленно посмотрел на студента.
     - Это  перевод,  -  прорычал  он.  -    С    чужого    языка
волшебника-человека.
     - Белиберда, - пожал плечами Мазодж.
     - Здесь у меня книга заклинаний мага с поверхности, - ровным
тоном сказал Альтон. - Архимага, если верить  записке  орка-вора,
который  ее  украл  и  продал  нашим  агентам.
     Он опять сосредоточился и тряхнул своей безволосой  головой,
стараясь вернуться в глубины транса.
     - Простой глупый  орк  ухитрился  украсть  книгу  заклинаний
архимага, - риторически  прошептал  Мазодж.  Абсурдность    этого
утверждения говорила сама за себя.
     - Волшебник был мертв! - зарычал Альтон. - Книга подлинная!
     - И кто же ее перевел? - спокойно заметил Мазодж.
     Альтон отказался слушать дальнейшие возражения.  Не  обращая
внимания на взгляд Мазоджа, он начал снова.
     - Фей иннунад де-мин де-сул де-кет.
     Мазодж вышел из комнаты и попытался заняться своими уроками,
надеясь, что его истерический смех не помешает Альтону. Он ни  на
секунду не верил, что попытка Альтона удастся, но не хотел еще  и
еще раз выслушивать идиотское заклинание.
     Через некоторое время  Мазодж  услышал  взволнованный  шепот
Альтона:
     - Матрона Жинафейя?
     И быстро вернулся назад.
     Над пламенем свечи парил шар необычного  зеленоватого  дыма.
Он явно принимал все более и более определенную форму.
     - Матрона Жинафейя! - повторил Альтон, завершив  заклинание.
Перед ним парило лицо его мертвой матери.
     Дух растерянно оглядел комнату.
     - Кто ты? - спросила наконец Матрона Жинафейя.
     - Я Альтон, Альтон ДеВир, твой сын.
     - Сын? - спросил дух.
     - Твой ребенок.
     - Я не помню такого безобразного ребенка.
     - Это  маскировка,  -  быстро  ответил  Альтон,  с   опаской
оглядываясь на Мазоджа. Но Мазодж не собирался смеяться.  На  его
лице было написано подлинное уважение.
     Улыбнувшись, Альтон продолжал:
     - Это только маскировка, чтобы я  смог  выжить  в  городе  и
отомстить нашим врагам!
     - В каком городе?
     - В Мензоберранзане, конечно.
     Но дух, казалось, все еще не понимал.
     - Ты ведь Жинафейя? - гнул свое Альтон. -  Матрона  Жинафейя
ДеВир?
     Дух нахмурился, раздумывая.
     - Я была ею... Кажется.
     - Мать-Матрона Дома ДеВир, Четвертого Дома Мензоберранзана,
- объяснил взволнованный Альтон. - Высшая жрица Ллот.
     Упоминание Королевы Пауков прояснило память духа.
     - О, нет! - воскликнул дух. Теперь Жинафейя вспомнила. -  Ты
не должен был этого делать, мой безобразный сын!
     - Это всего лишь маскировка, - прервал ее Альтон.
     - Я  должна  уйти,  -  продолжал  дух    Жинафейи,    нервно
оглядываясь вокруг. - Отпусти меня!
     - Но мне нужно задать тебе один вопрос, Матрона Жинафейя.
     - Не зови меня так! - провизжал дух. - Ты не понимаешь! Я  в
немилости у Ллот...
     - Проблемы, - пробормотал Мазодж себе под нос.
     - Всего  один  вопрос!  -  потребовал  Альтон,  не  желавший
упускать еще одну возможность узнать, кто его враги.
     - Быстро! - крикнул дух.
     - Назови дом, уничтоживший Дом ДеВир.
     - Дом? - призадумалась Жинафейя. - Да, я помню  ту  страшную
ночь. Это был Дом...
     Клуб дыма стал быстро терять форму, искажая черты  Жинафейи,
и ее следующие слова оказалось невозможно разобрать.
     Альтон вскочил на ноги.
     - Нет! - крикнул он. - Ты должна сказать мне! Кто мои враги?
     - Сочтешь ли ты меня одним из них? - спросил дух  совершенно
другим  голосом. Этот  голос  был  полон  такой  мощи,   что    у
Альтона кровь отхлынула от лица.  Изображение  изменилось,  стало
уродливым, уродливее Альтона. Слишком отвратительным, чтобы  быть
порождением Материального Плана.
     Альтон, конечно, не был жрецом, его знание  религии,  как  и
знание любого мужчины-дроу, ограничивалось начальными  понятиями.
Но он знал, что за существо парит теперь  перед  ним  в  воздухе.
Существо было похоже на скользкую  полуоплывшую  свечу:  то  была
йохлоль, фрейлина Ллот.
     - Ты осмелился прервать муки Жинафейи? - прорычала йохлоль.
     - Проклятье! - прошептал Мазодж, медленно залезая под  стол.
Он всегда побаивался опытов Альтона, но такого кошмара не ожидал.
     - Но... - попытался объясниться Альтон.
     - Больше никогда не тревожь этот план, слабоумный волшебник!
- приказала йохлоль.
     - Но я не обращался к Бездне, - слабо запротестовал  Альтон.
- Я хотел только поговорить с...
     - С Жинафейей! - прорычала йохлоль. - С падшей жрицей  Ллот.
И где ты ожидал найти ее дух, глупец? Резвящимся  в  Олимпусе,  у
фальшивых богов эльфов поверхности?
     - Я не думал...
     - А ты вообще когда-нибудь думаешь?
     - Нет, - ответил про себя  Мазодж,  изо  всех  сил  стараясь
забраться как можно дальше.
     - Больше никогда не тревожь этот план,  -  в  последний  раз
предупредила йохлоль. - Королева Пауков не милосердна и не любит,
когда мужчины вмешиваются в  ее  дела!  -  Покрытое  слизью  лицо
йохлоль исказилось и расплылось за пределы дымного  шара.  Альтон
услышал бульканье и  отшатнулся,  прижавшись  спиной  к  стене  и
закрыв лицо руками.
     Рот йохлоль раскрылся невероятно  широко  и  выплюнул  массу
каких-то мелких предметов. Они осыпали Альтона и всю стену вокруг
него. Камни? - недоуменно подумал безликий волшебник. Затем  один
из этих предметов ответил  на  его  немой  вопрос.  Он  зацепился
лапками за черную одежду Альтона и принялся карабкаться вверх  по
обнаженной шее. Пауки.
     Волна  восьминогих  тварей  накатилась  на  столик,   из-под
которого выкатился Мазодж. Он  вскочил  на  ноги,  развернулся  и
увидел Альтона, яростно шлепающего себя и трясущего свои одежды в
попытках избавиться от множества наползающих на него существ.
     - Не  убивай  их!  -  закричал  Мазодж.  -  Убивать   пауков
запрещается...
     - В Девять Преисподних жриц и их законы! - заорал Альтон.
     Мазодж  пожал  плечами,  беспомощно  соглашаясь,  и  вытащил
из-под мантии тот самый двуручный арбалет,  которым  он  когда-то
убил Безликого. Он посмотрел на могучее  оружие  и  на  крохотных
пауков, расползавшихся по комнате.
     - Расстреливаем? - спросил он вслух. Не услышав  ответа,  он
опять пожал плечами и выстрелил.
     Тяжелая стрела резанула Альтона по плечу, оставила  глубокую
царапину. Волшебник в недоумении посмотрел на нее, затем  яростно
обернулся к Альтону.
     - У тебя был один паук на плече, - объяснил студент.
     Выражение Альтона не прояснилось.
     - Неблагодарный! - зарычал  Мазодж.  -  Глупый  Альтон,  все
пауки на твоей стороне комнаты. Понятно?
     Он  повернулся  к двери и сказал через плечо:
     - Доброй охоты.
     Как  только  Мазодж  взялся  за  ручку,  поверхность   двери
превратилась  в  изображение  Матроны  Жинафейи.    Она    широко
улыбнулась,  слишком  широко,  высунула  длинный  мокрый  язык  и
лизнула Мазоджа в лицо.
     - Альтон! - закричал Мазодж, шарахаясь от гнусного языка. Он
увидел, что Альтон произносит заклинание, изо всех  сил  стараясь
удержать концентрацию, а по  его  одежде  все  еще  ползут  вверх
голодные пауки.
     - Ты мертв, - заметил Мазодж, тряхнув головой.
     Альтон наконец произнес все необходимые  слова,  не  обращая
внимания на ползущих тварей, и выкрикнул  завершающую  фразу.  За
все свои годы ученичества  Альтон  и  подумать  не  мог,  что  он
когда-либо сделает такое; он бы  просто  посмеялся  над  подобной
идеей. А теперь она казалась куда лучше, чем ползучая  смерть  от
йохлоль.
     Он взорвал огненный шар у своих ног.
                            * * * * *
     Обнаженный, без волос, Мазодж выкатился из пылающего ада. За
ним выкатился пылающий безликий преподаватель, на ходу  срывая  с
себя изодранную горящую мантию.
     Увидев Альтона, сбивающего с себя  последнее  пламя,  Мазодж
кое-что  вспомнил,  понял,  чего  ему  больше  всего  хочется,  и
пробормотал:
     - Надо было убить его, пока он был в паутине.
                            * * * * *
     Через некоторое время, когда Мазодж вернулся в свою  комнату
к занятиям, Альтон надел узорные металлические  браслеты  -  знак
преподавателя Академии - и вышел из Сорсере. Он прошел к  широкой
изогнутой лестнице, ведущей от Тиер-Бреч вниз, и присел, глядя на
огни Мензоберранзана.
     Но даже вид  города  не  отвлек  Альтона  от  мыслей  о  его
последней  неудаче.  Целых  шестнадцать  лет  он,  забыв  о  всех
остальных желаниях и стремлениях, пытался  узнать  имя  виновного
дома. Все шестнадцать лет его преследовали неудачи.
     Он призадумался, сколько же еще он будет решать эту загадку.
Мазодж, его единственный друг - если его можно назвать  другом  -
прошел уже больше половины курса  в  Сорсере.  Что  будет  делать
Альтон, когда Мазодж закончит учебу и вернется в Дом Хюн'етт?
     - Может быть, я буду мучиться еще много столетий,  -  сказал
он вслух, - и в конце концов какой-нибудь отчаянный студент убьет
меня, как я - как Мазодж  -  убил  Безликого.  Может  быть,  этот
студент изуродует себя и займет мое место?
     На его безгубом рту появилась невольная усмешка при мысли  о
вечном "безликом преподавателе" Сорсере. Когда у  Матроны-Ректора
возникнут подозрения? Через тысячу лет? Десять тысяч? Или,  может
быть,  Безликий  переживет  даже  город  Мензоберранзан?    Жизнь
преподавателя казалась Альтону не такой уж  плохой.  Многие  дроу
немало отдали бы, чтобы добиться этой чести.
     Альтон уткнулся лицом в локоть и заставил себя отвлечься  от
глупых раздумий. Он  не  настоящий  преподаватель,  и  украденное
место не принесло ему никакого удовлетворения. Может быть, тогда,
шестнадцать лет назад, когда беспомощный Альтон лежал  в  паутине
Безликого, стоило позволить Мазоджу застрелить себя.
     Отчаяние Альтона только  усугубилось,  когда  он  подумал  о
своем возрасте. Ему только что исполнилось семьдесят лет, он  еще
молод для дроу. Мысль о том, что он прожил  всего  десятую  часть
жизни, не порадовала Альтона.
     - Сколько я еще проживу? -  спросил  он  сам  себя.  -  Пока
безумие моего существования не пожрет меня?
     Альтон оглянулся на город.
     - Лучше бы Безликий убил меня, - прошептал он. - Потому  что
я теперь Альтон из Дома, Не Заслуживающего Упоминания.
     Это Мазодж назвал его так в утро после падения  Дома  ДеВир,
но тогда, когда его жизнь держалась на кончике арбалетной стрелы,
Альтон не понял всего значения этого прозвища. Мензоберранзан был
сборищем отдельных домов. Бездомный дроу из простых  может  найти
себе местечко в каком-нибудь доме, но вряд  ли  какой-нибудь  дом
примет бездомного благородного. Ему осталась  только  Сорсере,  и
все... пока не откроется его настоящее  имя.  И  какое  наказание
последует тогда за убийство преподавателя? Может  быть,  конечно,
его убил Мазодж, но Мазоджа защитит могущественный дом. А  Альтон
- всего лишь бездомный благородный.
     Он откинулся на локти и принялся наблюдать, как  разгорается
свет  Нарбонделя. Шли  часы,  и  мысли  Альтона  приняли   другое
направление. Он думал теперь об отдельных домах, а не о том,  что
связывало их в единый город, и о том, какие мрачные тайны  хранит
каждый из них. Он напомнил себе, что один из них  хранит  секрет,
узнать который ему, Альтону, важнее всего на свете. Один  из  них
уничтожил Дом ДеВир.
     Он забыл ночную неудачу  с  Матроной  Жинафейей  и  йохлоль,
забыл свои огорчения по  поводу  ранней  смерти.  Он  решил,  что
шестнадцать лет - это не так уж долго. У него, возможно, осталось
еще семьсот лет жизни. Если нужно будет, он готов  каждую  минуту
этих долгих лет потратить на поиски дома-виновника.
     - Месть, - прорычал он. Ему  необходимо  было  услышать  это
слово - единственное, ради чего он цеплялся за жизнь.

     Зак выполнил серию колющих ударов. Дриззт  попытался  быстро
отступить и перейти в контратаку, но Зак беспрерывно  преследовал
его, и ему  пришлось  защищаться.  Чаще,  чем  ему  бы  хотелось,
рукояти его скимитаров оказывались впереди клинков.
     А затем Зак низко наклонился и прошел у Дриззта под клинками.
     Дриззт мастерски скрестил свои скимитары,  но  ему  пришлось
быстро выпрямиться, чтобы увернуться от  такой  же  глухой  атаки
Мастера Клинка. Дриззт понял, что Зак выиграл. Следующая атака не
была для него неожиданностью. Зак перенес вес тела на заднюю ногу
и, оттолкнувшись, направил острия мечей Дриззту в живот.
     Дриззт молча проклял  все  на  свете  и  скрестил  скимитары
снизу, собираясь поймать мечи  учителя  в  образованную  клинками
"V".  Повинуясь  внезапному   импульсу,    Дриззт    заколебался,
перехватывая клинки  Зака,  и  отпрыгнул  в  сторону,  получив  в
результате  болезненный  удар  по  внутренней   стороне    бедра.
Огорченный, он швырнул оба скимитара на пол.
     Зак тоже отскочил в сторону. На его лице было недоумение.
     - Странно, что ты пропустил это движение, - резко сказал он.
     - Это парирование неверно, - ответил Дриззт.
     Зак оперся на один из своих мечей и приготовился выслушивать
объяснение. Раньше он за  подобную  наглость  учеников  ранил,  а
случалось, и убивал.
     - Скрещивая клинки снизу, можно  отразить  атаку,  только  и
всего, - продолжал Дриззт. - Когда движение завершается,  кончики
моих клинков оказываются слишком низко, чтобы можно было  перейти
к какой-нибудь эффективной атаке, и ты  успеваешь  ускользнуть  и
освободиться.
     - Но ты отпарировал мою атаку.
     - И мне тут же приходится парировать следующую,  -  возразил
Дриззт. - После скрестного нижнего парирования  в  лучшем  случае
можно добиться равной позиции.
     - Да... - подтвердил Зак, не понимая, почему  этот  сценарий
не устраивает ученика.
     - Вспомни, что ты твердишь мне все время! - крикнул  Дриззт.
- Каждое движение должно приносить преимущество, -  это  же  твои
собственные слова, но нижнее скрещивание никакого преимущества не
дает.
     - Ты, хитрец, повторил только один кусок этого урока, -  Зак
тоже уже разозлился. -  Говори  фразу  полностью  или  не  говори
вообще!  "Каждое  движение  должно  приносить  преимущество   или
уничтожить преимущество противника." Нижнее скрещивание  отражает
нижний двойной колющий удар, а раз уж противник решился на  такую
явную атаку, значит, он  добился  преимущества!  В  такой  момент
добиться равной позиции вовсе не вредно.
     - Это парирование неверно! - упрямо сказал Дриззт.
     - Бери клинки, - зарычал на  него  Зак  и  угрожающе  шагнул
вперед. Дриззт заколебался. Зак бросился в атаку.
     Дриззт  наклонился,  поднял  скимитары  и  кинулся  в   бой,
недоумевая, что это - новый урок или уже настоящее нападение.
     Мастер Клинка яростно  наступал,  наносил  удар  за  ударом,
вынуждая  Дриззта  бешено  кружиться,  парируя.  Дриззт   неплохо
защищался  и  сумел  заметить  хорошо  знакомые  движения   Зака:
он перенес центр атаки пониже, заставляя Дриззта опустить клинки.
     Дриззт понимал, что на этот раз Зак  намерен  доказать  свою
правоту не словами, а делом. А ярость, написанная  на  его  лице,
заставила Дриззта призадуматься над вопросом, как  далеко  зайдет
на этот раз Мастер Клинка. Если Зак  прав,  то  он  опять  ударит
Дриззта в бедро? Или в сердце? Зак приблизился,  Дриззт  замер  и
выпрямился.
     - Двойной нижний колющий! - заорал Мастер Клинка, и его мечи
устремились вперед.
     Дриззт был к этому готов. Он выполнил нижнее  скрещивание  и
удовлетворенно  улыбнулся,  когда  зазвенели  клинки.  Затем   он
продолжил движение - одним из своих скимитаров, думая, что сможет
отклонить им оба меча Зака. Освободив один скимитар, Дриззт начал
делать хитрый обвод.
     Как только Дриззт освободил одну руку,  Зак  догадался,  что
юноша намерен делать - он так и думал. Он опустил к  полу  острие
меча - того, который был  ближе  к  рукоятке  парирующего  клинка
Дриззта, - и  Дриззт,  пытаясь  удержать  скимитаром  оба   меча,
потерял  равновесие.  Тем  не  менее  ученик  достаточно   быстро
среагировал и выправился, хотя и мазнул по полу пальцами руки. Он
все еще думал, что ему удалось подловить  Зака,  что  он  вот-вот
успешно завершит свой блистательный маневр. Он  сделал  маленький
шаг вперед, чтобы полностью восстановить баланс.
     Мастер  Клинка  бросился  на  пол,  пролетел  под    летящим
скимитаром  Дриззта,  описал  полный  оборот  и  ударил   Дриззта
под незащищенное колено каблуком. Не успел Дриззт заметить  всего
этого, как он уже распростерся на полу.
     Зак резко выпрямился и встал на ноги.  Дриззт  еще  даже  не
успел осознать ошеломляющий контр-маневр,  когда  обнаружил,  что
над  ним  стоит  Мастер  Клинка.  Острие  Закова   меча    весьма
ощутимо прокололо кожу на его горле.
     - Хочешь еще что-нибудь сказать? - прорычал Зак.
     - Парирование неверно, - ответил Дриззт.
     Зак расхохотался. Он отшвырнул меч в сторону,  наклонился  и
поставил  упрямого  ученика  на  ноги.  Затем  оттолкнул  его  на
расстояние вытянутой руки, посмотрел в лавандовые глаза Дриззта и
быстро успокоился. Зак любовался  легкостью  движений  Дриззта  и
его непринужденным обращением со скимитарами - как с собственными
руками.  Дриззт  тренировался  всего  несколко  месяцев,  но  уже
овладел почти всем арсеналом Дома До'Урден.
     Эти скимитары!  Избранное  оружие  Дриззта  с  искривленными
клинками, подчеркивающими стремительные движения молодого  воина.
Со скимитарами в руках этот юный дроу, почти ребенок, мог бы  уже
победить половину Академии. Мурашки побежали  у  Зака  по  спине,
когда он представил себе, каким великолепным воином Дриззт станет
после многих лет тренировок.
     Но  Зака  заставили  призадуматься  не  просто    физические
возможности  Дриззта  До'Урдена.  Зак  убедился,    что    Дриззт
действительно  не  такой,  как  обычные  дроу:   юноша    обладал
душевной чистотой  и  был  абсолютно  незлобив.  Зак  смотрел  на
Дриззта с невольной  гордостью.  Молодой  дроу  следовал  тем  же
принципам, что и Зак - крайне необычным в Мензоберранзане
     Дриззт  тоже  осознавал  эту  связь,  хотя   и    не    имел
представления, насколько уникальны их с Заком взгляды  в  злобном
мире дроу. Он понял, что "Дядя Зак"  совсем  не  такой,  как  все
остальные знакомые темные эльфы, хотя  знаком  он  был  только  с
собственной семьей и полусотней солдат на службе у Дома. Конечно,
Зак был совсем непохож на Бризу, старшую  сестру  Дриззта,  с  ее
рьяным, почти слепым усердием в культе  Ллот.  Конечно,  Зак  был
совсем непохож на Матрону Мэлис, мать  Дриззта,  которая  никогда
ничего Дриззту не говорила, а только приказывала.
     Зак умел улыбаться не оттого, что остальные вокруг страдают.
Он  был  первым  дроу  в  жизни  Дриззта,  которого,    казалось,
устраивало его положение в жизни. Зак был первым  дроу,  которого
Дриззт видел смеющимся.
     - Хорошая попытка, - оценил Мастер Клинка  неудачный  маневр
Дриззта.
     - В настоящем сражении я бы погиб, - ответил Дриззт.
     - Конечно, - сказал Зак, - потому-то мы и тренируемся.  Твой
план был хорош, расчет правилен. Только ситуация не та. Но все же
это была хорошая попытка.
     - Ты ее ожидал, - сказал ученик.
     Зак улыбнулся и кивнул.
     - Должно быть, потому, что я уже видел,  как  другой  ученик
пытался провести этот же маневр.
     - Против  тебя?  -  спросил  Дриззт,  огорченный  тем,   что
оказался неоригинальным.
     - Да нет, - подмигнул ему Зак. - Я наблюдал  эту  попытку  с
той же позиции, что и ты, и с тем же результатом.
     Лицо Дриззта просветлело.
     - Значит, мы похоже думаем, - заметил он.
     - Да, - сказал Зак, - но за моими знаниями  стоят  четыреста
лет опыта, а ты  и  двадцати  еще  не  прожил.  Поверь  мне,  мой
нетерпеливый ученик. Нижнее скрещивание - верное парирование.
     - Может быть, - ответил Дриззт.
     Зак спрятал улыбку.
     - Когда найдешь лучший способ, мы с тобой его  опробуем.  Но
до тех пор - поверь моему слову. Я уже не помню, скольких  солдат
я тренировал. Я выучил всю армию Дома До'Урден, и  еще  в  десять
раз больше - когда преподавал в Мелее-Магтере.  Я  учил  Риззена,
всех твоих сестер, обоих твоих братьев.
     - Обоих?
     - Я... -  Зак  замолчал  и  с  любопытстсвом  посмотрел   на
Дриззта. - Я вижу, - сказал он наконец,  -  они  тебе  так  и  не
сказали.
     Зак задумался, должен  ли  он  сказать  Дриззту  правду.  Он
не думал, чтобы Матрону Мэлис это как-то  затронуло;  она  скорее
всего не рассказала Дриззту о смерти Налфейна просто потому,  что
не сочла нужным.
     - Да, обоих. - Зак решил объяснить. - У тебя было два брата,
когда ты родился: Динин, которого ты знаешь, и еще старший  брат,
Налфейн, могущественный волшебник. Налфейн  погиб  в  сражении  в
ночь твоего рождения.
     - Против гномов или злобных гнумов? - пискнул Дриззт,  глядя
на учителя вытаращенными глазами ребенка, выпрашивающего на  ночь
страшную сказку. - Он защищал  город  от  злых  завоевателей  или
диких монстров?
     Заку оказалось  нелегко  согласовать  наивные  предположения
Дриззта с истинным положением вещей. "Завалите младших ложью",  -
всхлипнул он, но Дриззту ответил:
     - Нет.
     - Тогда против  кого-то  еще  более  ужасного?  -  настаивал
Дриззт. - Против проклятых эльфов с поверхности?
     - Он  умер  от  рук  дроу!  -  рявкнул  отчаявшийся  Зак,  и
нетерпение в сияющих глазах Дриззта сразу же угасло.
     Дриззт отшатнулся, пытаясь понять, как такое могло  быть,  и
Зак с трудом выдержал зрелище исказившегося от растерянности лица
юного дроу.
     - Война с другим городом? - жалобно спросил Дриззт. -  Я  не
знал...
     Зак не выдержал. Он отвернулся и  молча  направился  в  свою
комнату. Пусть Мэлис или кто-нибудь из ее лакеев  сами  разрушают
невинную логику Дриззта. А у него за  спиной  Дриззт  понял,  что
разговор, как и  урок,  подошел  к  концу,  а  у  него  в  голове
крутятся много-много вопросов. И понял еще, что коснулся  чего-то
важного, хотя и не знал, чего.
                            * * * * *
     Мастер Клинка  и  Дриззт  сражались  в  тренировочном  зале.
Проходили дни, недели, месяцы. Время потеряло свое значение:  они
сражались до изнеможения и возобновляли тренировку, когда немного
отдохнут.
     На третий год,  в  возрасте  девятнадцати  лет,  Дриззт  мог
часами  сражаться  с  Мастером  Клинка  и  нередко  переходил   в
нападение.
     Заку нравились эти дни. Впервые за  много  лет  он  встретил
ученика, способного стать ему равным. Впервые за всю  жизнь  Зака
звону адамантитового оружия в тренировочном  зале  аккомпанировал
смех.
     Он  видел,  как  Дриззт  вырос    -    высоким,    стройным,
наблюдательным, стремительным и  умным.  Преподавателям  Академии
трудно будет найти Дриззту подходящего партнера, даже  на  первом
курсе!
     Эта мысль недолго радовала Мастера  Клинка.  Он  вспомнил  о
порядках Академии, о порядках в жизни дроу, и о том, что  сделают
эти  порядки  с  его  замечательным  учеником.  О  том,  как   из
лавандовых глаз Дриззта исчезнет улыбка.
     Живое напоминание о мире дроу посетило однажды тренировочный
зал в лице Матроны Мэлис.
     - Обращайся к ней с должным уважением,  -  предупредил  Зак,
когда  Майя  объявила  о  визите  Матери-Матроны.  Мастер  Клинка
благоразумно  вышел  на  несколько  шагов  вперед,  чтобы   лично
приветствовать главу Дома До'Урден.
     - Приветствую вас, Матрона, - сказал он с низким поклоном. -
Чему я обязан чести вашего посещения?
     Матрона Мэлис издевательски посмотрела на Зака.  Она  видела
его насквозь.
     - Ты немало времени провел здесь с  моим  сыном,  -  сказала
она. - Я пришла посмотреть, как дела у мальчика.
     - Он хороший боец, - заверил ее Зак.
     - Ему нужно  будет  стать  хорошим  бойцом,  -  пробормотала
Мэлис. - Всего через год он отправится в Академию.
     Зак прищурился в ответ на эти слова и прорычал:
     - Академия еще не видела более блистательного бойца.
     Матрона отошла от него и встала перед Дриззтом.
     - Я не сомневаюсь в твоем умении  обращаться  с  оружием,  -
сказала она Дриззту, хотя и взглянула при этом на Зака косо. -  В
твоих  жилах  течет  хорошая  кровь.  Существуют  иные  свойства,
необходимые воину-дроу - свойства сердца. Сердца воина!
     Дриззт не знал, что ей ответить. За последние  три  года  он
видел ее всего несколько раз, и она ни разу не обратила  на  него
внимания.
     Зак увидел растерянность на лице Дриззта  и  испугался,  что
мальчик ошибется - именно этого хотела  Матрона  Мэлис:  тогда  у
нее будет предлог забрать Дриззта из-под руководства Зака (заодно
опозорив  Зака)  и  отдать  его  Динину  или  какому-нибудь   еще
бесстрастному убийце. Зак, возможно, лучший учитель фехтования на
свете, но теперь, когда Дриззт научился  владеть  оружием,  Мэлис
хотела, чтобы он научился бессердечию.
     Зак  не  мог  этим  рисковать,  он  слишком  дорожил  часами
общения  с  юным  Дриззтом.  Он  выхватил  мечи  из    украшенных
самоцветами ножен и рванулся вперед прямо перед  Матроной  Мэлис,
крикнув:
     - Покажи ей, молодой воин!
     Глаза Дриззта вспыхнули. В его  руках  моментально  возникли
скимитары.
     И хорошо, что моментально! Зак накинулся  на  него  с  такой
яростью, какой молодой дроу еще ни разу  не  видел,  даже  тогда,
когда  Зак  объяснял  ему  необходимость    нижнего    скрестного
парирования. Мечи столкнулись со скимитарами, полетели  искры,  и
Дриззт оказался отброшенным назад, его  руки  заболели,  едва  не
вывихнутые мощными ударами Зака.
     Дриззт растерялся.
     - Что ты...
     - Покажи ей, - прорычал Зак, атакуя снова и снова.
     Дриззт еле увернулся от  одного  удара,  который  непременно
убил бы его. И все же он еще толком не  понял  намерений  Зака  и
поэтому только защищался.
     Зак  ударил  по  одному  из  скимитаров  Дриззта,  затем  по
другому, разбросал их в стороны и применил совершенно неожиданный
прием: взмахнул ногой и ударил Дриззта каблуком по носу.
     Дриззт услышал треск хряща и почувствовал тепло  собственной
крови, текущей по  лицу.  Он  откатился  назад,  чтобы  оказаться
подальше от своего взбесившегося противника и прийти в себя.
     Поднявшись на колени, он увидел, что Зак уже совсем близко.
     - Покажи ей! - злобно повторял Зак на каждом шагу.
     Вокруг Дриззта вспыхнули пурпурные языки волшебного огня. Он
ответил единственным доступным егму способом: накрыл  и  себя,  и
Зака шаром тьмы. Догадавшись, что сейчас сделает  Мастер  Клинка,
Дриззт упал на живот и пополз прочь, держа голову  пониже  -  это
было мудрое решение.
     Увидев вокруг себя тьму, Зак быстро взлетел на десять  футов
в высоту и перекатился в сторону,  взмахнув  клинками  где-то  на
уровне лица Дриззта.
     Когда  Дриззт  выбрался  из  затемненного  пространства,  он
оглянулся  и  увидел  только  ноги  Зака.  Ему  не  нужно    было
разглядывать всю картину, чтобы разобраться в слепых  смертельных
атаках Мастера Клинка.  Зак  разрубил  бы  его,  если  бы  он  не
пригнулся в темноте.
     Растерянность сменилась гневом, и  когда  Зак  спустился  со
своего магического пьедестала и рванулся  в  атаку  перед  темным
шаром, Дриззт дал своему гневу волю. Он описал пируэт прямо перед
Заком, ведущим скимитаром взмахнул по  дуге,  а  вторым  -  нанес
обманный колющий удар прямо над дугой.
     Зак  увернулся  от  колющего  острия  и  блокировал   второй
скимитар.
     Но Дриззт не сдавался. Он нанес  несколько  озорных  колющих
ударов, которые заставили Зака отступить на целую  дюжину  шагов,
в шар тьмы.  Тепреь им обоим  приходилось  полагаться  только  на
свой невероятно острый слух  и  инстинкты.  Зак  в  конце  концов
ухитрился твердо встать на ноги, но Дриззт  немедленно  пустил  в
ход свои ноги и принялся пинать Зака всякий раз, когда  позволяли
позиция и положение клинков. Один раз он даже ухитрился пробиться
через защиту Зака и треснуть Мастера Клинка ногой так, что у того
перехватило дыхание.
     Они выбрались из шара тьмы,  и  Зак  тоже  засиял  волшебным
огнем. Мастера Клинка больно ранила ненависть на лице  его  юного
ученика, но он понимал, что сейчас у них с Дриззтом  нет  выбора.
Этот  бой  должен  быть  безобразным,  должен  быть    настоящим.
Постепенно Зак нашел легкий ритм, полностью перешел в  оборону  и
позволил Дриззту выместить на нем свою ярость.
     Дриззт продолжал сражение, непреклонный  и  неутомимый.  Зак
помогал ему, иногда намеренно допуская огрехи  в  защите,  Дриззт
вовремя их замечал и быстро отвечал колющими или режущими ударами
и пинками.
     Матрона Мэлис молча следила за представлением. Она не  могла
отрицать, что Зак многому научил ее сына; Дриззт был -  физически
- более чем готов к сражениям.
     Зак знал, что для Матроны Мэлис умения обращаться с  оружием
недостаточно. Заку нужно  было  как  можно  дольше  не  допускать
беседы Мэлис с Дриззтом. Тогда она не узнает о взглядах сына.
     Зак видел, что Дриззт начал уставать, хотя догадывался,  что
частично усталось эта притворная.
     - Пора  заканчивать,  -  проборомотал  он  себе  под  нос  и
внезапно  "подвернул"  ногу,  взмахнул  правой  рукой,    пытаясь
восстановить равновесие, и  открыл  такую  брешь  в  защите,  что
Дриззт не мог ей противостоять.
     Ожидаемый удар пришел в мгновение ока, и левая рука  Зака  в
коротком перекрестном ударе выбила скимитар у Дриззта из руки.
     - Ха! - крикнул Дриззт, ожидая этого удара и  начиная  новую
уловку. Оставшийся  скимитар  резанул  Зака  по  левому    плечу,
вынуждая его перейти в парирование.
     Но к тому моменту, когда Дриззт начал второй удар,  Зак  уже
стоял на коленях. Удар Дриззта пришелся  слишком  высоко,  а  Зак
вскочил на ноги, скрестил  клинки  справа,  рукоятями  вперед,  и
ударил Дриззта рукоятью в лицо. Ошеломленный Дриззт  отступил  на
шаг и мгновение стоял неподвижно. Скимитар упал на  землю,  глаза
закатились.
     - Финт внутри финта внутри финта! - спокойно  объяснил  Зак.
     Дриззт без сознания свалился на пол. Зак подошел  к  Матроне
Мэлис. Она одобрительно кивнула.
     - Он готов к Академии, - заметила она.
     Зак помрачнел.
     - Виерна  уже  там,  -  продолжала  Мэлис,  -  она    теперь
преподавательница Арах-Тинилит, Школы Ллот. Это высокая честь.
     Все во славу Дома До'Урден, подумал Зак, но ему хватило  ума
не произнести это вслух.
     - Динин тоже скоро туда отправится, - сказала Матрона.
     Зак удивился. Двое детей одновременно  будут  преподавать  в
Академии?
     - Вы, должно быть, много потрудились, чтобы добиться  такого
признания?
     Матрона Мэлис улыбнулась.
     - Мы оказываем услуги, нам оказывают услуги.
     - А зачем? - спросил Зак. - Защищать Дриззта?
     Мэлис громко рассмеялась.
     - Из того, что вы мне только что показали, следует, что  это
Дриззт будет их защищать!
     Зак прикусил губу. Динин все-таки в два раза опытнее Дриззта
и в десять раз бессердечнее. Мэлис явно добивается чего-то еще.
     - В ближайшие двадцать лет в  Академии  будут  обучаться  по
крайней мере  четверо  детей  трех  правящих  домов, - призналась
Матрона Мэлис. - На одном курсе  с  Дриззтом  будет  учиться  сын
самой Матроны Бейенре.
     - Значит, это все ваше честолюбие, - сказал Зак. - Каких  же
высот достигнет Дом До'Урден под руководством Матроны Мэлис?
     - Поменьше болтай языком,  -  предупредила  Мать-Матрона.  -
Нужно быть идиотами, чтобы упустить  такую  возможность  побольше
узнать о наших соперниках!
     - Правящие дома, - подчеркнул  Зак.  -  Осторожнее,  Матрона
Мэлис. Не забывайте поглядывать вниз. А то был некогда Дом ДеВир,
который допустил такую ошибку.
     - В спину нас никто не ударит, - усмехнулась Мэлис. -  Мы  -
девятый дом по рангу, но по силе в во  всем  Мензоберранзане  нас
превосходят не более пяти домов.  Никто  не  станет  бить  нам  в
спину: над нами есть более легкие цели.
     - И все к нашей выгоде, - вставил Зак.
     - Так ведь все мы ради этого и трудимся,  не  правда  ли?  -
спросила Матрона Мэлис с широкой злой улыбкой.
     Заку не нужно было  отвечать:  Матрона  знала  его  истинные
чувства. Он трудится _не_ ради этого.
                            * * * * *
     - Говори поменьше, тогда челюсть быстрее заживет,  -  сказал
Зак, оставшись наедине с Дриззтом.
     Дриззт сердито посмотрел на него.
     Мастер Клинка тряхнул головой.
     - Мы стали большими друзьями, - сказал он.
     - Я тоже так думал, - пробормотал Дриззт.
     - Так подумай еще разок, - напустился на него Зак. - Ты  что
же, думаешь, что Матрона Мэлис допустит такую привязанность между
тобой - своим  младшим  сыном,  своей  гордостью,  -  и  Мастером
Клинка? Ты  дроу,  Дриззт  До'Урден,  да  еще  и  благородный  по
рождению. У тебя не может быть друзей!
     Дриззт выпрямился, словно его ударили по лицу.
     - По крайней мере, открыто, - согласился Зак,  положив  руку
юноше на плечо. - Друзья - это слабость,  недопустимая  слабость.
Матрона Мэлис никогда не примет... - Он замолчал, поняв, что бьет
ученика ниже пояса. - Ладно, - тихонько заключил он, - по крайней
мере мы-то с тобой знаем, кто мы такие.
     Почему-то Дриззту это казалось недостаточным.


     - Пойдем скорее, - велел однажды вечером Зак  Дриззту  после
тренировки. По настойчивому тону Мастера Клинка и  по  тому,  что
Зак даже не подождал его,  юноша  понял,  что  происходит  что-то
важное.
     Он нагнал Зака на балконе Дома До'Урден, где уже стояли Майя
и Бриза.
     - Что случилось? - спросил Дриззт.
     Зак подозвал его поближе к себе и указал  на  северо-восток.
Там вспыхивали и гасли огни. В воздух взмыл столб пламени и исчез.
     - Налет, - безразлично сказала Бриза. -  Младшие  дома,  это
нас не касается.
     Зак видел, что Дриззт не понимает.
     - Один дом напал на другой, - пояснил он. - Возможно, месть,
но скорее - попытка стать повыше рангом в городской иерархии.
     - Они уже давно сражаются, - заметила Бриза, -  а  огни  все
еще вспыхивают.
     Зак продолжал  объяснять  растерянному  Младшему  Сыну  Дома
ситуацию:
     - Нападающим следовало окружить сражение кольцом  тьмы.  Они
не смогли этого сделать, значит, обороняющийся дом  был  готов  к
налету.
     - Да, у нападающих явно сложности, - согласилась Майя.
     Дриззт ушам своим не верил. Причем его  не  так  встревожила
сама новость, как тон, которым его семья обсуждала  происходящее.
Они  были  совершенно  спокойны,  как  будто  давно  привыкли   к
убийствам и войнам между домами.
     - Нападающие не должны оставлять свидетелей, - объяснил  Зак
Дриззту, - а иначе на них падет гнев правящего совета.
     - _Мы_ свидетели, - возразил Дриззт.
     - Нет, - ответил Зак. - Мы наблюдатели, потому что  нас  это
сражение не касается. Только благородные  из  пострадавшего  дома
имеют право обвинять нападавших.
     - Если  кто-нибудь  из  благородных  останется  в  живых,  -
добавила Бриза, явно наслаждавшаяся трагедией.
     В тот момент Дриззт не был уверен, понравилось  ли  ему  это
новое открытие. Но, что бы он там ни думал, он обнаружил, что  не
может отвести от сражения взгляда. На  ногах  был  уже  весь  Дом
До'Урден, солдаты и рабы бегали вокруг, выискивая,  откуда  лучше
видно, и громко передавали друг другу описания сражения и слухи о
нападающих.
     То было общество дроу во всей своей ужасной красе.  И,  хотя
все это казалось Дриззту  ужасным,  юный  До'Урден  вынужден  был
признать, что он заинтересован  и  взволнован,  а  трое,  стоящие
рядом  вместе  с  ним  на  балконе,  не  скрывают    откровенного
удовольствия.
                            * * * * *
     Альтон в последний раз прошелся  по  своим  комнатам,  чтобы
убедиться, что все артефакты и книги, которые могли бы показаться
кощунственными,    надежно    спрятаны.    Он    ожидал    визита
Матери-Матроны - редкий случай  для  преподавателя  Академии,  не
связанного с Арах-Тинилит, Школой Ллот. Альтон  нервничал  -  что
нужно от него Матроне СиНафей Хюн'етт, главе пятого дома города и
матери Мазоджа, партнера Альтона по заговору?
     Звонок из прихожей сообщил Альтону, что гостья  прибыла.  Он
одернул мантию и еще раз оглядел комнату. Не успел Альтон подойти
к двери, она распахнулась, и в комнату ворвалась Матрона СиНафей.
Как легко она перенесла переход от абсолютной темноты коридоров к
свету свечей в комнате Альтона - даже не вздрогнула!
     СиНафей  оказалась  ниже,  чем  представлял  себе    Альтон,
невысокая даже по  понятиям  дроу.  Она  была  ростом  чуть  выше
четырех футов и весила, по оценкам Альтона, не больше  пятидесяти
фунтов. Но она - Мать-Матрона,  напомнил  себе  Альтон,  и  может
убить его одним заклинанием.
     Альтон смиренно отвернулся и  попытался  убедить  себя,  что
ничего странного в этом визите нет. Но  вскоре  в  комнату  вошел
Мазодж и с самодовольной улыбкой встал рядом с  матерью.  Альтону
стало хуже.
     - Привет тебе от дома Хюн'етт, Гелроос,  -  сказала  Матрона
СиНафей. - Прошло уже больше  двадцати  пяти  лет  со  дня  нашей
последней беседы.
     - Гелроос? - пробормотал Альтон и прокашлялся, чтобы  скрыть
замешательство. - Приветствую вас, Матрона СиНафей,  -  ухитрился
выдавить он. - Разве так давно?
     - Ты должен вернуться  домой,  -  сказала  Матрона.  -  Твои
комнаты пусты.
     "Мои комнаты?"
     Альтону стало совсем плохо.
     СиНафей это заметила. Она нахмурилась и недобро прищурилась.
     Альтон понял, что его сейчас разоблачат. Если  Безликий  был
из  Дома  Хюн'етт,  как  ему  обмануть  Мать-Матрону  Дома?    Он
огляделся, чтобы поискать путь к отступлению или хотя  бы  способ
убить предателя-Мазоджа до того, как СиНафей убьет его.
     Когда он повернулся  к  Матроне  СиНафей,  она  уже  шептала
заклинание.
     - Кто ты? - спросила она, когда заклинание закончилось и  ее
подозрения подтвердились. В ее голосе звучало скорее любопытство,
чем тревога.
     Выхода не было, а до Мазоджа добраться  было  никак  нельзя:
он стоял слишком близко к своей могущественной матери.
     - Кто  ты?  -  опять  спросила  СиНафей,  снимая  с    пояса
трехголовую плетку с ужасным болезнетворным ядом.
     - Альтон, - пробормотал он.  Он  понял,  что  ее  заклинание
обнаружит малейшую ложь с его стороны. - Я Альтон ДеВир.
     - ДеВир?  -  Матрона  СиНафей,  казалось,  по  меньшей  мере
заинтригована. - Из Дома ДеВир, погибшего много лет назад?
     - Я единственный выживший, - признал Альтон.
     - И ты убил Гелрооса - Гелрооса  Хюн'етт  -  и  занял  место
преподавателя Сорсере,  -  произнесла  Матрона,  и  в  ее  голосе
звучало рычание. Судьба настигла Альтона.
     - Я убил Гелрооса, - прозвучал голос со стороны.
     СиНафей и Альтон обернулись к Мазоджу. У него в руках  опять
был его любимый двуручный арбалет.
     - Вот этим самым, - объяснил юный  Хюн'етт.  -  В  ту  ночь,
когда пал Дом ДеВир. Драка Гелрооса вот  с  этим  послужила  моим
алиби. - Он указал на Альтона.
     - Гелроос был твоим  братом,  -  напомнила  Мазоджу  Матрона
СиНафей.
     - Проклятье его костям! - сплюнул Мазодж. -  Четыре  ужасных
года я служил ему -  как будто  он  Мать-Матрона!  Он  не  хотел,
чтобы я учился  в  Сорсере,  он  бы  заставил  меня  поступить  в
Мелее-Магтере.
     Матрона перевела взгляд с Мазоджа на Альтона  и  обратно  на
своего сына.
     - И ты оставил его  в  живых,  -  задумчиво  сказала  она  и
улыбнулась. - Одним и тем же ходом ты убил врага и заключил  союз
с новым преподавателем.
     - Как меня и учили, - сказал Мазодж сквозь  зубы,  не  зная,
что за этим последует - наказание или похвала.
     - И ты  был  еще  ребенком,  -  заметила  СиНафей,  внезапно
вспомнив, сколько Мазоджу тогда было лет.
     Мазодж молча принял похвалу.
     Альтон нервно наблюдал за всем этим.
     - Так что со мной будет? - крикнул он. - Моя жизнь кончена?
     СиНафей обернулась.
     - Твоя жизнь в качестве Альтона ДеВира  закончилась,  как  я
понимаю, в ту ночь, когда пал Дом ДеВир. Так  что  ты  останешься
Безликим,  Гелроосом  Хюн'еттом.  Твои  глаза  в  Академии  будут
полезны для меня: ты будешь присматривать и за моими  врагами,  и
за моим сыном.
     Альтон с трудом вздохнул. Неожиданно  оказаться  в  союзе  с
одним из самых могущественных домов Мензоберранзана! В  голове  у
него крутились всевозможные вопросы, но все оттеснил один -  тот,
что преследовал его почти двадцать лет.
     Его приемная Мать-Матрона это заметила.
     - Скажи, о чем ты думаешь, - потребовала она.
     - Вы - высшая жрица Ллот, - сказал Альтон,  отбросив  всякую
осторожность. -  В вашей власти исполнить мое величайшее желание.
     - Ты осмеливаешься просить об  услуге?  -  крикнула  Матрона
СиНафей. Но лицо Альтона мучительно исказилось, и явная  важность
этой тайны заинтересовала Матрону. - Очень хорошо.
     - Какой дом  уничтожил  мою  семью?  -  прорычал  Альтон.  -
Спросите у потустороннего мира, Матрона СиНафей, умоляю вас.
     СиНафей прикинула, что может выйти из  откровенного  желания
Альтона отомстить. "Еще одна выгода от принятия его в  семью?"  -
подумала СиНафей.
     - Я это уже знаю, -  ответила  она.  -  Возможно,  когда  ты
докажешь свою небесполезность, я скажу...
     - Нет! - крикнул Альтон. Он замолк на полуслове, поняв,  что
перебил Мать-Матрону, а за это преступление полагалась смерть.
     СиНафей сдержала своей гнев.
     - Должно быть, этот вопрос очень важен  для  тебя,  если  ты
так глупо себя ведешь, - сказала она.
     - Пожалуйста, - умолял Альтон.  -  Я  должен  знать.  Убейте
меня, если хотите, но сначала скажите мне, кто это был.
     СиНафей понравилось его мужество. Эта мания была  ей  только
выгодна.
     - Дом До'Урден, - сказала она.
     - До'Урден? - удивился Альтон. Он не думал, что  дом  такого
невысокого ранга мог уничтожить Дом ДеВир.
     - Ты  не  предпримешь  ничего  против  них,  -  предупредила
Матрона СиНафей. - А я прощу твою наглость  -  на  этот  раз.  Ты
теперь сын Дома Хюн'етт; никогда не забывай об этом и помни  свое
место!
     На этом она остановилась. У того,  кто  сумел  хранить  свою
тайну почти два десятилетия, хватит ума послушаться  Мать-Матрону
своего дома.
     - Пойдем, Мазодж, - сказала СиНафей сыну,  -  давай  оставим
его одного. Пусть привыкает к новому имени.
                            * * * * *
     - Я должен сказать вам, Матрона СиНафей, - осмелился сказать
Мазодж, когда они с матерью уходили  из  Сорсере,  -  что  Альтон
ДеВир - шут. Он может повредить Дому Хюн'етт.
     - Он пережил падение своего дома, - ответила  СиНафей,  -  и
успешно изображал Безликого  в  течение  девятнадцати  лет.  Шут?
Возможно, но, по крайней мере, талантливый.
     Мазодж бессознательно потер лысинку на брови, которая так  и
не заросла.
     - Все эти годы я терпел выходки Альтона ДеВира, - сказал он.
- Да, я признаю, что он весьма  удачлив  и  умеет  выбираться  из
переделок - но обычно он сам себя и загоняет в переделки!
     - Не бойся. - СиНафей засмеялась. - Альтон будет полезен для
Дома Хюн'етт.
     - И что же мы можем от него получить?
     - Он - преподаватель Академии,  -  ответила  СиНафей.  -  Он
будет моими глазами именно  там,  где  мне  нужны  глаза.
     Она остановила сына и посмотрела ему прямо в глаза, чтобы он
понял важность каждого ее слова.
     -  Ненависть Альтона ДеВира к Дому До'Урден  может  принести
нам большую пользу. Он - благородный по  рождению,  у  него  есть
право обвинения.
     - Вы хотите использовать Альтона ДеВира, чтобы собрать  союз
великих домов против Дома До'Урден? - спросил Мазодж.
     - Великие дома  вряд  ли  захотят  карать  за  преступление,
совершенное почти двадцать лет назад. Дом До'Урден уничтожил  Дом
ДеВир почти полностью - чистая работа. Сейчас  открыто  требовать
наказания До'Урденов - значит навлечь на себя гнев великих домов.
     - Тогда зачем нужен Альтон  ДеВир?  Его  претензии  для  нас
абсолютно бесполезны.
     - Ты - всего лишь мужчина, - ответила матрона, - и не можешь
понять всей сложности нашего управления. Если шепнуть кое-кому  о
претензиях Альтона ДеВира, правящий совет может и  закрыть  глаза
на то, что некий дом поможет Альтону отомстить.
     - Зачем? - не понимал Мазодж. - Вы возьмете  на  себя  такой
риск - риск сражения - ради уничтожения младшего дома?
     - Так думал  и  Дом  ДеВир  о  Доме  До'Урден,  -  объяснила
СиНафей. - В нашем мире следует помнить не только о старших, но и
о  младших  домах. Всем  великим  домам  следует   повнимательнее
присматриваться к действиям  Даермона  Н'а'шезбаернона,  девятого
дома, известного как  До'Урден.  Сейчас  двое  детей  этого  дома
преподают в Академии, и в нем три высших  жрицы,  а  скоро  будет
четыре.
     - Четыре высших жрицы? -  задумчиво  повторил  Мазодж.  -  В
одном доме.
     Только три из восьми высших домов могли похвастаться большим
количеством высших жриц. Обычно сестры, рвущиеся к таким высотам,
соперничали друг с другом, что неминуемо уменьшало их количество.
     - А  войска  Дома  До'Урден  насчитывают   больше    трехсот
пятидесяти солдат, - продолжала СиНафей, - и всех  их  тренировал
лучший Мастер Клинка во всем городе.
     - Закнафейн До'Урден, конечно! - воскликнул Мазодж.
     - Ты слышал о нем?
     - Его имя часто произносят в Академии, даже в Сорсере.
     - Хорошо, - промурлыкала СиНафей. -  Тогда  ты  поймешь  всю
важность миссии, которую я тебе поручаю.
     В глазах Мазоджа вспыхнул нетерпеливый свет.
     - Скоро в Академии появится еще один До'Урден,  -  объяснила
СиНафей. - Не преподаватель, а студент. По словам тех, кто  видел
этого мальчика,  Дриззта,  на  тренировках,  он  будет  таким  же
блестящим воином, как и Закнафейн. Мы не должны этого допустить.
     - Вы хотите, чтобы я убил  этого  мальчишку?  -  нетерпеливо
спросил Мазодж.
     - Нет, - ответила СиНафей, - пока  нет.  Я  хочу,  чтобы  ты
побольше узнал о нем, научился понимать, что  движет  каждым  его
шагом. Если придет время ударить, ты должен будешь быть готов.
     Мазоджу понравилось хитрое  поручение,  но  его  по-прежнему
сильно беспокоила одна вещь.
     - И все же нам надо помнить об Альтоне, - сказал  он.  -  Он
нетерпелив и дерзок. Что  будет  с  Домом  Хюн'етт,  если  Альтон
поторопится нанести удар До'Урденам? Возможно, в городе  начнется
открытая война, и Дом Хюн'етт объявят виновником?
     - Не беспокойся, сынок, - ответила Матрона СиНафей.  -  Если
Альтон ДеВир, действуя как  Гелроос  Хюн'етт,  допустит  подобную
печальную ошибку, мы выставим его убийцей-самозванцем,  втершимся
в нашу семью. Он будет бездомным одиночкой, и  весь  город  будет
его преследовать.
     Ее  небрежное  объяснение  успокоило  Мазоджа,  но   Матрона
СиНафей, много лет прожившая в обществе дроу, понимала,  как  она
рискует, принимая в свой дом  Альтона  ДеВира.  Ее  план  казался
вполне основательным, а результат -  удаление  этого  набирающего
силу Дома До'Урден - весьма соблазнительным. Но и опасность  была
вполне реальна. Вполне приемлемо, если один дом тайно  уничтожает
другой, но нельзя забывать о  последствиях  провала.  Этой  самой
ночью один из младших домов  ударил  по  дому-сопернику  и,  если
слухи  не  лгут,   потерпел    неудачу.    Последующее    дневное
расследование,  возможно,  заставит  правящий   совет    устроить
демонстрацию дровийского правосудия. За свою долгую жизнь Матрона
СиНафей несколько раз наблюдала примеры такого "правосудия".
     Никто из семей-виновниц не выжил.
     Ей  даже  не  позволили запомнить их фамилии.
                            * * * * *
     На следующее утро Зак рано разбудил Дриззта.
     - Идем, - сказал он. - Сегодня у нас небольшая  прогулка  по
городу.
     Сон моментально слетел с Дриззта.
     - По городу?  -  переспросил  Дриззт.  За  все  девятнадцать
прожитых им лет он ни разу не  выходил  за  адамантитовую  ограду
замка До'Урден. Мензоберранзан он видел только с балкона.
     Зак подождал, пока Дриззт оденется. Юноша быстро надел  свои
мягкие сапоги и пивафви.
     - А что, занятий сегодня не будет? - спросил он.
     - Посмотрим -  кратко  ответил  Зак,  подумав,  что  Дриззту
предстоит сегодня сделать одно из самых  потрясающих  открытий  в
его жизни. Некий дом устроил налет и потерпел неудачу, и правящий
совет призвал всех благородных дроу города быть свидетелями того,
как свершится правосудие.
     В коридоре за тренировочным залом появилась Бриза.
     - Поторопитесь, - рявкнула она. - Матрона  Мэлис  не  хочет,
чтобы наш дом появился на собрании последним!
     Сама Мать-Матрона,  устроившись  на  голубом  сияющем  диске
(Матери-Матроны редко ходили по городу пешком), вывела  процессию
из огромных ворот Дома До'Урден. Рядом с матерью  шла  Бриза,  за
ними - Майя и Риззен, а замыкали шествие Дриззт и Зак.  Виерна  и
Динин,  преподаватели  Академии,  должны  были  прийти  с  другой
группой.
     В то утро весь город был на ногах, в воздухе носились  слухи
о неудачном налете. Изумленный Дриззт шел через  эту  суматоху  и
разглядывал разукрашенные дровийские дома. Рабы  из  всех  низших
рас - гоблины, орки, даже гиганты - разбегались в стороны,  поняв
по волшебному диску Мэлис, что  это  Мать-Матрона.  Простые  дроу
замолкали, когда к ним приближалась высокородная семья.
     Продвигаясь к северо-западной части  пещеры,  где  находился
дом-виновник, они попали на улицу,  перекрытую  шумным  караваном
дуэргаров - серых  гномов.    С    десяток    повозок    валялись
перевернутыми на мостовой. Очевидно, две группы дуэргаров  вместе
ввалились в узкий проход, потому  что  никто  не  желал  уступить
дорогу.
     Бриза вытащила из-за пояса  змееголовую  плетку  и  отогнала
нескольких гномов, чтобы Мэлис смогла подъехать на своем диске  к
хозяевам каравана.
     Гномы сердито обернулись к ней - и осознали, кто она такая.
     - Простите нас, госпожа, - заикаясь, пробормотал один из них.
- Просто несчастный случай.
     Мэлис рассмотрела, что лежит  в  ближайшей  повозке  -  ноги
гигантских крабов и другие деликатесы.
     - Вы меня задержали, - спокойно сказала Мэлис.
     - Мы пришли в ваш город по торговым делам, - объяснил другой
дуэргар. Он сердито взглянул на своего соседа,  и  Мэлис  поняла,
что они - соперники, возможно, они поставляют в один и тот же дом
одни и те же товары.
     - Я прощу вам вашу наглость...  -  ласково  произнесла  она,
по-прежнему разглядывая повозку.
     Два дуэргара поняли, что за этим последует. Зак тоже.
     - Сегодня вечером мы хорошо поедим, - прошептал он  Дриззту,
подмигнув. - Матрона Мэлис не упустит такую возможность.
     ...- Если  вы  сегодня  вечером  подвезете  половину  вашего
товара к воротам Дома До'Урден, - закончила Мэлис.
     Дуэргары запротестовали было, но быстро  прекратили  дурить.
Как же они терпеть не могли сделки с эльфами-дроу!
     - Вы получите достойную плату, -  продолжала  Мэлис.  -  Дом
До'Урден - не бедный дом. У вас  два  каравана,  так  что  у  вас
останется  еще  достаточно  товаров  для  дома,  с  которым    вы
договаривались.
     Никто из дуэргаров не мог оспорить эту  простую  логику,  но
они  знали,  что  при  такой  сделке,   когда    они    оскорбили
Мать-Матрону, вряд ли они получат за свои ценные товары достойную
плату. Но серые гномы вынуждены были подобным образом  рисковать,
если хотели торговать с Мензоберранзаном. Они вежливо поклонились
и принялись расчищать дорогу для процессии дроу.
                            * * * * *
     Дом Текен'диус, налетчики-неудачники,  забаррикадировался  в
своем двухсталагмитном замке, хорошо представляя  себе,  что  его
ждет. Перед    их    воротами    собрались    все    высокородные
Мензоберранзана, больше тысячи дроу, с Матроной  Бейенре  и  всем
правящим советом во главе. И  еще  ужаснее  было  то,  что  замок
Текен'диус окружили  преподаватели  и  студенты  всех  трех  школ
Академии.
     Матрона Мэлис провела свою группу к передней линии, прямо за
правящими матронами. Поскольку она была Матроной  Девятого  Дома,
следующего  сразу  за  домами   правящего    совета,    остальные
благородные быстро уступили ей дорогу.
     - Дом  Текен'диус  прогневал  Королеву  Пауков!  -  объявила
Матрона Бейенре голосом, усиленным заклинаниями.
     - Только потому, что проиграл, - прошептал Зак Дриззту.
     Бриза бросила на обоих мужчин сердитый взгляд.
     Матрона Бейенре подозвала к себе троих молодых дроу  -  двух
женщин и одного мужчину.
     - Это те, кто остался от  Дома  Фрет,  -  объяснила  она.  -
Можете ли вы сказать нам, сироты Дома Фрет, кто напал на вас?
     - Дом Текен'диус! - хором ответили они.
     - Отрепетировано, - заметил Зак.
     Бриза опять обернулась.
     - Замолчите! - прошептала она.
     Зак стукнул Дриззта ладонью по затылку.
     - И правда, - согласился он. - Замолчи наконец!
     Дриззт попытался возразить, но Бриза уже отвернулась, а  Зак
слишком широко улыбался, чтобы с ним можно было спорить.
     - Значит,  правящий  совет  требует,  -  произнесла  Матрона
Бейенре, - чтобы Дом Текен'диус ответил за свои действия!
     - А что будет с сиротами Дома  Фрет?  -  крикнул  кто-то  из
толпы.
     Матрона Бейенре погладила по голове девушку, стоящую рядом с
ней - жрицу, недавнюю выпускницу Академии.
     - Благородными они родились,  благородными  и  останутся,  -
сказала Бейенре. - Дом Бейенре  принимает  их  под  свою  защиту;
теперь они будут носить имя Бейенре.
     По  толпе  пронесся  разочарованный  шепот.  Трое    молодых
высокородных  дроу,  двое  из  них  женщины  -  весьма   неплохое
приобретение. Любой дом города с радостью взял бы их к себе.
     - Бейенре, - шепнула Бриза на  ухо  Мэлис.  -  Именно  этого
Первому Дому и не хватает, еще жриц!
     - Да, похоже, шестнадцати высших жриц им  мало,  -  ответила
Мэлис.
     - И, конечно, Бейенре заберут всех оставшихся в живых воинов
Дома Фрет, - заметила Бриза.
     Мэлис в этом уверена не была. Даже принимая к себе  выживших
высокородных, Матрона Бейенре  шла  по  лезвию  ножа.  Если  Ллот
сочтет, что Дом Бейенре становится  слишком  могущественным,  она
отберет  у  него  излишки.  Обычно,  когда  дом  почти  полностью
уничтожали, выживших солдат распределяли по разным  домам.  Мэлис
занялась бы этим. Солдаты не дешевы, но сейчас Мэлис  с  радостью
пополнила бы свои войска, особенно если можно было бы  приобрести
нескольких магов.
     Матрона Бейенре обратилась к дому-виновнику.
     - Дом Текен'диус! - сказала она. - Вы нарушили наши  законы.
Против вас  выступают  правомочные  свидетели.  Сражайтесь,  если
хотите, но знайте, что вы сами навлекли на себя свою судьбу!
     Взмахом руки она приказала действовать вершителям правосудия
- Академии.
     Преподавательницы  и    старшие    студентки    Арах-Тинилит
расставили вокруг Дома Текен'диус восемь  огромных  жертвенников.
Взметнулось пламя, и высшие жрицы открыли врата на нижние  планы.
Дриззт,  потрясенный,  внимательно  следил  за  их  действиями  и
надеялся хоть на мгновение увидеть Динина или Виерну.
     Через ворота на площадь ступили существа с нижних  планов  -
огромные многоногие чудовища, покрытые слизью и плюющиеся  огнем.
Даже высшие жрицы, стоявшие поблизости, отшатнулись от чудовищной
орды. Существа радостно восприняли все происходящее.  По  сигналу
Матроны Бейенре они бросились на Дом Текен'диус.
     В каждом углу хрупких ворот замка взрывались охранные  знаки
и руны, но для вызванных  чудовищ  они  были  всего  лишь  легким
неудобством.
     Затем в действие вступили волшебники и студенты Сорсере. Они
принялись забрасывать верх замка Текен'диус молниями,  кислотными
и огненными шарами.
     Студенты  и  преподаватели  военной  школы,   Мелее-Магтере,
бегали вокруг с тяжелыми арбалетами  и  стреляли  в  окна,  чтобы
обреченная семья не смогла выбраться наружу.
     Орда чудовищ ворвалась в двери.  Вспыхивали  молнии,  гремел
гром.
     Зак взглянул на Дриззта и нахмурился. Взволнованный юноша  -
а это все вполне могло взволновать - смотрел  на  происходящее  с
благоговением.
     Из дома раздались первые крики обреченной семьи, крики столь
ужасные и жалобные,  что  Дриззт  больше  не  испытывал  никакого
удовольствия. Он схватился  за  плечо  Зака  и  повернул  Мастера
Клинка лицом к себе, умоляя объяснить происходящее.
     Один из сыновей Дома Текен'диус выскочил на балкон, спасаясь
от огромного десятирукого монстра. В него  одновременно  вонзился
десяток арбалетных стрел. Не успел он умереть, как его подбросили
над балконом три молнии.
     Обгоревший  и  искалеченный  труп  начал  было  падать,   но
чудовище протянуло к нему через  окно  огромную  когтистую  руку,
втянуло внутрь и пожрало.
     - Правосудие дроу, -  холодно  сказал  Зак.  Он  не  пытался
как-либо утешить Дриззта; он хотел, чтобы  этот  жестокий  момент
врезался юноше в память на всю жизнь.
     Осада продолжалась больше часа, и, когда все  было  кончено,
когда существа с  нижних  планов  вернулись  обратно  к  себе,  а
студенты и преподаватели Академии  направились  к  Тиер-Бреч,  от
Дома Текен'диус осталась только  остывающая  груда  безжизненного
оплавленного камня.
     Дриззт был в ужасе, но убежать  не  решился.  Возвращаясь  в
замок До'Урден, он не видел красоты Мензоберранзана.


     - А Закнафейн ушел? - спросила Мэлис.
     - Я отправила их с Риззеном в Академию  -  отнести  послание
Виерне, - сообщила Бриза. - Он еще долго не вернется,  не  раньше
полудня.
     - Это хорошо. Вы хорошо поняли свои роли?
     Бриза с Майей кивнули.
     - Я никогда не слышала о подобных обманах, - сказала Майя. -
Это необходимо?
     - Подобное уже планировалось однажды для  одного  из  мужчин
нашего дома - почти четыреста  лет  назад,  -  ответила  Бриза  и
обернулась к Матроне Мэлис за подтверждением.
     - Да, - согласилась Мэлис. - То же самое собирались  сделать
с Закнафейном, но неожиданная смерть моей матери, Матроны  Варты,
нарушила все планы.
     - И тогда вы стали Матерью-Матроной, - сказала Майя.
     - Да, - подтвердила Мэлис, - хотя мне еще ста лет не было, и
я еще училась в Арах-Тинилит. Это был неприятный период в истории
Дома До'Урден.
     - Но мы выжили, - сказала Бриза. -  К  тому  же  со  смертью
Матроны Варты мы с Налфейном стали благородными.
     - А на Закнафейне это представление так и не попробовали,  -
сказала Майя.
     - Слишком много было других дел, - ответила Мэлис.
     - А на Дриззте все-таки попробуем, - сказала Майя.
     - Наказание Дома Текен'диус показало, что это необходимо,  -
сказала Мэлис.
     - Да, - согласилась Бриза.  -  Вы  заметили,  какое  было  у
Дриззта выражение лица?
     - Я заметила, - ответила Майя. - Отвращение.
     - Совершенно не под стать воину-дроу, - сказала Мэлис. -  Он
чист и невинен, а ему скоро  отправляться  в  Академию.
     - Слишком много возни с этим мальчишкой, - проворчала Бриза.
- Если Дриззт отказывается  принимать  наши  порядки,  почему  бы
просто не отдать его Ллот?
     - Потому что у меня больше не будет детей! - зарычала Мэлис.
- Потому что  если  мы  хотим,  чтобы  наш  дом  занял  достойное
положение в городе, мы не можем бросаться членами семьи!
     Втайне Мэлис надеялась получить  от  превращения  Дриззта  в
запятнанного кровью воина еще одну выгоду: превращение Дриззта  в
воина-дроу,  в  настоящего  бессердечного  воина-дроу,   причинит
сильную боль Мастеру Клинка.  Мэлис  одинаково  сильно  и  желала
Закнафейна, и ненавидела.
     - Так давайте начнем, - велела Мэлис и хлопнула в ладоши.  В
комнату вошел большой  сундук  на  восьми  анимированных  паучьих
ногах. За ним шел перепуганный раб-гоблин.
     - Подойди,  Бьючуч,  -  ласково  сказала   Мэлис.    Радуясь
возможности угодить хозяйке, раб подскочил к трону Мэлис и замер,
а  Мать-Матрона  принялась  нараспев  читать  длинное  и  сложное
заклинание.
     Бриза и Майя  с  восторгом  наблюдали  за  искусством  своей
матери: черты  маленького  гоблина  исказились,  кожа  потемнела.
Через несколько минут раб принял  облик  дроу-мужчины.  Бьючуч  с
радостью посмотрел на себя в новом облике, не  понимая,  что  это
превращение - всего лишь прелюдия к смерти.
     - Теперь ты солдат-дроу и мой защитник, - сказала ему  Майя.
- Тебе надо всего лишь убить  одного  слабого  противника,  и  ты
станешь свободным солдатом Дома До'Урден.
     После десяти лет в рабстве у жестоких темных  эльфов  гоблин
был просто счастлив.
     Мэлис встала и направилась к выходу из зала.
     - Идемте, -  приказала  она,  и  две  ее  дочери,  гоблин  и
анимированный сундук отправились следом за ней.
     Они нашли  Дриззта  в  тренировочном  зале.  Он  точил  свои
скимитары. При виде  неожиданных  посетителей  Дриззт  вскочил  и
замер в ожидании.
     - Приветствую тебя, сын мой, - ласково сказала Мэлис.  -  Ты
пройдешь небольшое испытание, простое испытание, необходимое тебе
для поступления в Мелее-Магтере.
     Майя подошла к брату.
     - Я младшая дочь в семье, моложе меня только ты, -  объявила
она. - Поэтому мне дано право вызова, и ныне я им воспользуюсь.
     Дриззт растерялся. Он никогда не слышал  ни  о  каком  праве
вызова.
     Майя подозвала сундук к себе и осторожно подняла крышку.
     - У тебя уже есть оружие  и  пивафви,  -  объяснила  она.  -
Теперь настало время тебе носить полное одеяние  благородного  из
Дома До'Урден. - Она вытащила из  сундука  пару  черных  сапог  и
вручила их Дриззту.
     Дриззт быстро сбросил свои ботинки  и  надел  новые  сапоги.
Необыкновенно мягкие, они магически приспособились к его ногам  и
сидели идеально. Дриззт знал, что за магия в них:  они  позволяли
двигаться абсолютно бесшумно. Не успел он как  следует  прийти  в
восторг, как Майя протянула ему новый подарок, еще восхитительнее
прежнего.
     Дриззт сбросил пивафви на пол и надел серебристую  кольчугу.
Во всех Забытых Странах нет доспехов, которые могли бы сравниться
с  дровийскими  кольчугами.  Весом  не  больше  толстой  рубашки,
кольчуга изгибалась, как шелк, но могла выдержать удар  копья  не
хуже выкованных гномами лат.
     - Ты сражаешься двумя клинками, - сказала Майя,  -  так  что
щит тебе  не  нужен.  Но  вот  эти  ножны  больше  подходят  дроу
благородного рождения.
     Она  вручила  Дриззту  черный  кожаный  пояс  с  пряжкой  из
огромного  изумруда  и  двумя  ножнами  для  скимитаров,   богато
украшенными драгоценными и полудрагоценными камнями.
     - Приготовься,  -  сказала  Мэлис  Дриззту.  -  Дары    надо
заслужить.
     Дриззт  принялся  надевать  обновки,  а  Мэлис  подошла    к
преобразованному  гоблину,  который  нервничал,   осознав,    что
не таким уж простым будет сражение.
     - Когда ты убьешь его, вещи будут твоими, - пообещала Мэлис.
Гоблин заулыбался. Он не понимал, что против Дриззта у  него  нет
шансов.
     Дриззт вновь застегнул шейную застежку на своей  пивафви,  и
Майя представила ему лже-дроу:
     - Это Бьючуч, мой защитник. Ты должен  победить  его,  чтобы
заслужить дары... и место в семье.
     Не сомневаясь в своих способностях и решив, что речь идет об
обыкновенном тренировочном поединке, Дриззт с радостью согласился.
     - Тогда давайте начнем, - сказал он и вытащил скимитары.
     Мэлис ободряюще кивнула Бьючучу. Гоблин взялся за меч и щит,
врученные ему Майей, и атаковал Дриззта.
     Дриззт начал медленно, намереваясь сперва оценить  искусство
противника, а потом уж атаковать. Но всего через несколько секунд
он понял, как неумело Бьючуч владеет мечом и щитом. Не зная,  что
за существо с ним сражается, Дриззт удивился, что дроу может  так
плохо владеть оружием. Должно  быть,  притворяется,  решил  он  и
продолжал осторожничать.
     Но  после  нескольких  еще  неумелых  атак  Бьючуча   Дриззт
вынужден был принять  инициативу  на  себя.  Он  ударил  по  щиту
Бьючуча, гоблин-дроу ответил неуверенным колющим ударом, и Дриззт
вторым скимитаром выбил меч у него из руки. После простого обвода
Дриззт приставл кончик скимитара к груди Бьючуча.
     - Слишком легко, - пробормотал Дриззт.
     Но настоящее испытание только начиналось.
     Бриза произнесла заклинание, и  беспомощный  гоблин  застыл.
Он осознавал происходящее и попытался отвернуться, но  заклинание
пригвоздило его к месту.
     - Закончи удар, - сказала Мэлис Дриззту. Дриззт, не в  силах
поверить своим ушам, взглянул на свой скимитар, затем на Мэлис.
     - Защитника Майи нужно убить, - прорычала Бриза.
     - Я не могу... - начал Дриззт.
     - Убей! - крикнула Мэлис, и на  этот  раз  это  слово  несло
тяжесть магического приказа.
     - Коли! - приказала Бриза.
     Дриззт  почувствовал,  что  их  слова  заставляют  его  руку
двигаться. Мысль об убийстве беспомощного врага вызывала  у  него
отвращение, и он из всех сил пытался  сопротивляться.  В  течение
нескольких секунд это ему удавалось, но убрать скимитар от  груди
Бьючуча он не смог.
     - Убей! - крикнула Мэлис.
     - Ударь! - заорала Бриза.
     Прошло еще несколько мучительных  секунд.  Пот  заливал  лоб
Дриззта.  Затем воля юного дроу сломалась. Его скимитар скользнул
между ребрами Бьючуча и  нашел  сердце  несчастной  твари.  Бриза
сняла с Бьючуча заклинание, чтобы Дриззт увидел смертную муку  на
лице лже-дроу и услыхал его предсмертные крики.
     Дриззт, затаив  дыхание,  посмотрел  на  свое  окровавленное
оружие.
     Теперь настала очередь Майи. Она ударила Дриззта палицей  по
плечу и сбила его с ног.
     - Ты убил моего защитника! -  закричала  она.  -  Теперь  ты
должен сразиться со мной!
     Дриззт  вскочил  на  ноги,  отшатнувшись  от    разгневанной
женщины. Он совершенно не собирался  драться,  но,  не  успел  он
выпустить оружие, как Мэлис прочитала его мысли и предупредила:
     - Если ты не будешь сражаться, Майя убьет тебя!
     - Но это же неправильно,  -  запротестовал  Дриззт,  но  его
слова заглушил звон адамантита. Он отпарировал тяжелый удар.
     Теперь ему пришлось сражаться, хотел он этого или нет.  Майя
была хорошим бойцом -  все  женщины  тратили  немало  времени  на
обучение воинскому искусству - и была сильнее Дриззта. Но  Дриззт
был сыном Зака и лучшим его учеником,  и,  когда  он  понял,  что
выхода у него нет, пустил в ход против щита  и  палицы  Майи  все
приемы, какие знал.
     Танец летящих скимитаров зачаровал Бризу и Майю. Мэлис их не
замечала, занятая еще одним могущественным заклинанием. Мэлис  не
сомневалась,  что  Дриззт  может  победить  сестру,  и   включила
результат поединка в план.
     Дриззт старался только обороняться - он надеялся,  что  мать
опомнится и  прекратит  этот  кошмар.  Он  хотел  заставить  Майю
отступить, оступиться, и,  загнав  ее  в  беспомощное  положение,
закончить поединок. Дриззт только надеялся, что Бриза и Мэлис  не
заставят его убивать Майю.
     Наконец Майя действительно оступилась. Она закрылась  щитом,
отражая удар скимитара, но  потеряла  равновесие  и  пошатнулась.
Дриззт взмахнул вторым скимитаром,  собираясь  приставить  его  к
груди Майи и заставить ее отступить.
     Заклинание Мэлис остановило его оружие на полпути.
     Окровавленное  адамантитовое  лезвие   ожило,    и    Дриззт
обнаружил, что держит за  хвост  змею,  зубастую  гадюку,  и  эта
гадюка кидается на него!
     Магическая змея плюнула ядом Дриззту в глаза, ослепила  его,
а затем он почувствовал удар плетки.  Все  шесть  голов  ужасного
оружия впились Дриззту в спину, прокусили его новую  кольчугу,  и
он скорчился от боли. Бриза ударила его опять, потом еще раз.
     - Никогда не смей поднимать руку на  дровийскую  женщину!  -
орала она.
     Дриззт потерял сознание.
     Прошел час. Дриззт открыл глаза. Он был в своей  постели,  а
над ним стояла Матрона Мэлис. Хотя высшая жрица и обработала  ему
раны, боль - яркое напоминание об уроке - осталась. Но  она  была
не ярче крови на скимитаре.
     - Кольчугу  мы  заменим,  -  сказала  Мэлис.  -  Ты   теперь
воин-дроу. Ты заслужил этот титул.
     Она повернулась и вышла из комнаты, оставив Дриззта  наедине
с его болью и запятнанной чистотой.
                            * * * * *
     - Не  отправляйте  его,  -  упрашивал  Зак  Матрону   Мэлис,
самодовольную королеву на троне из камня и черного  бархата.  Как
всегда, по сторонам от трона стояли послушные Бриза и Майя.
     - Он воин-дроу, - ответила Мэлис все еще спокойным тоном.  -
Он должен учиться в Академии. Таков обычай.
     Зак  беспомощно  огляделся.  Он  ненавидел  это  место,  это
святилище, где из каждого  угла  таращатся  изображения  Королевы
Пауков, а Мэлис во всем своем могуществе сидит - восседает -  над
ним
     Зак отбросил все эти образы прочь и напомнил себе,  что  ему
есть что отстаивать.
     - Не посылайте его! - прорычал он. - Они его угробят!
     Руки Матроны Мэлис вцепились в подлокотники кресла.
     - Уже  сейчас  Дриззт    умеет    больше,    чем    половина
преподавателей  Академии,  -  быстро  продолжал  Зак,  пока  гнев
матроны не вырвался наружу. - Дайте мне еще два года, и я  сделаю
из него лучшего воина во всем Мензоберранзане!
     Мэлис раслабилась. Она видела успехи сына и знала,  что  Зак
прав.
     - Он отправится  в  Академию,  -  спокойно  сказала  она.  -
Подготовка воина-дроу  не  ограничивается  умением  обращаться  с
оружием. Дриззту еще многому надо учиться.
     - Предательству  и  обману?   -    плюнул    Зак,    слишком
разозлившись, чтобы думать о последствиях. Дриззт рассказал  ему,
что учинили с ним Мэлис и ее злые дочки, и Зак  понял,  чего  они
добивались. Их "урок"  чуть  не  сломал  мальчишку  и,  возможно,
навсегда лишил Дриззта дорогих  ему  идеалов.  Возможно,  теперь,
когда пьедестал чистоты выбили у Дриззта из-под ног, он будет еще
крепче держаться за свои моральные принципы.
     - Придержи язык, Закнафейн, - предупредила Матрона Мэлис.
     - Я дерусь со страстью! - рявкнул Мастер Клинка. - Поэтому я
и побеждаю. Ваш сын тоже дерется  со  страстью  -  так  не  дайте
конформистам из Академии ее у него отобрать!
     - Оставьте нас, - велела Мэлис дочерям. Майя  поклонилась  и
быстро  вышла.  Бриза  последовала  за  ней,  бросив   на    Зака
подозрительный взгляд.
     Зак ей не ответил. Он представил себе взаимодействие  своего
меча и треклятой улыбки Бризы. Ему понравилось.
     - Закнафейн, - начала Мэлис, наклонившись к нему. - Все  эти
годы я терпела твои кощунственные взгляды из-за твоего  воинского
таланта. Ты хорошо обучал моих солдат, и твоя страсть к  убийству
дроу, особенно жриц Королевы  Пауков,  помогла  восхождению  Дома
До'Урден. За это я тебя благодарила и благодарю.
     Но сейчас я в последний раз предупреждаю тебя, что Дриззт  -
мой сын и принадлежит мне, а не  своему  отцу!  Он  отправится  в
Академию и изучит там все, что нужно узнать принцу Дома До'Урден.
А если ты, Закнафейн, будешь совать нос куда не  положено,  я  не
стану смотреть на это сквозь пальцы! Я отдам твое сердце Ллот.
     Зак  щелкнул  каблуками  об   пол,    коротко    поклонился,
развернулся и вышел. Что же еще ему оставалось делать?
     Идя по центральному коридору, он вспоминал  крики  умирающих
детей Дома  ДеВир -  детей,  которые  так  и  не  увидели  ужасов
Академии. Возможно, им повезло.


     Зак вытащил меч из ножен и залюбовался великолепным клинком.
Этом меч, как и большинство клинков в Мензоберранзане, был куплен
у серых гномов. Сама по себе работа дуэргаров  была  великолепна,
но в руках дроу меч  приобрел  особенные  свойства:  в  искусстве
зачаровывания оружия с темными эльфами никому не сравниться.  Нет
оружия страшнее, чем клинки, насыщенные таинственными излучениями
Подземелий (на поверхности вообще  не  знают  подобной  магии)  и
благословленные жрицами Ллот.
     Другие расы тоже гордятся своим оружием. Великолепные мечи и
могучие молоты выставляются на всеобщее обозрение,  а  где-нибудь
поблизости всегда отыщется бард,  готовый  спеть  соответствующую
балладу,  а  баллады  те  почти  всегда  начинаются    со    слов
"Давным-давно..."
     Но у дроу оружием не любуются. Их  оружие  заперто  в  рамки
насущных нужд  и  не  служит  воспоминаниям,  его  цель  остается
неизменной, пока клинок  достаточно  остер  -  достаточно  остер,
чтобы убивать.
     Зак поднес клинок к глазам. Меч в его руках  был  не  просто
орудием убийства  -  это было продолжение его гнева, его ответ на
существование, которое он не мог принять.
     И, возможно, решение проблемы, казавшейся неразрешимой.
     Он вошел в  тренировочный  зал.  Дриззт  упорно  отрабатывал
атаки на  манекене.  Зак  остановился,  глядя  на  тренирующегося
Дриззта, и задумался. Сможет ли  молодой  дроу  еще  когда-нибудь
посмотреть на танец клинков, как на игру? Как парят  скимитары  у
Дриззта в руках! Как  будто  обладают  собственным  разумом.  Они
чередуются  с  непринужденной  точностью  и  идеально   дополняют
движения друг друга.
     Скоро этот юный дроу  станет  великим  бойцом.  Может  быть,
превзойдет самого Закнафейна.
     - Сможешь ли ты выжить? - прошептал Зак. - Или у тебя сердце
воина-дроу?
     Зак надеялся, что  на  этот  вопрос  можно  ответить  только
отчаянным "нет". Но, как бы там ни было, в  любом  случае  Дриззт
обречен.
     Зак еще раз взглянул на свой меч, вытащил  из  ножен  второй
клинок и решительно направился к Дриззту.
     Дриззт, увидев его, встал в позицию.
     - Последний  бой  перед  моим  поступлением  в  Академию?  -
засмеялся он.
     Увидев улыбку Дриззта, Зак остановился. Маска? Или юный дроу
действительно  простил  себе  "защитника"  Майи?  Впрочем,    это
неважно. Даже если Дриззт и пришел в  себя  после  издевательства
Мэлис, Академия  его  все  равно  погубит.
     Ни слова не говоря, Мастер Клинка бросился в бой, и  Дриззту
сразу же пришлось переходить в глухую оборону.
     Дриззт отступил на шаг.  Он  еще  не  понял,  что  последнее
сражение с наставником будет не просто тренировочным поединком.
     - Я запомню все, чему  ты  меня  научил,  -  обещал  Дриззт,
уворачиваясь от удара и выполняя отчаянный парирующий маневр. - Я
напишу свое имя на стенах Мелее-Магтере, и  ты  будешь  гордиться
мной.
     Хмурое лицо Зака  удивило  Дриззта.  Еще  больше  юный  дроу
удивился, когда Мастер  Клинка  попытался  ударить  его  прямо  в
сердце.  Дриззт  отшатнулся  в  сторону,  отчаянно  отбиваясь,  и
еле-еле избежал смертельного удара.
     - Ты так уверен в себе? - прорычал Зак, преследуя Дриззта.
     Яростно звенящие клинки скрестились.
     - Я воин, - заявил Дриззт. - Я воин-дроу!
     - Ты танцор! - насмешливо огрызнулся Зак  и  с  такой  силой
ударил мечом по скимитару, что чуть не вывихнул юному дроу руку.
     - Ты самозванец! - крикнул Зак. - Ты претендуешь  на  титул,
которого даже понять не можешь!
     Дриззта это задело. Его  лавандовые  глаза  вспыхнули,  а  в
уверенных движениях скимитаров появилась новая сила.
     Но Зак был неутомим. Он отразил атаки и продолжал урок.
     - Ты знаешь, каково убивать? - спросил  он.  -  Ты,  значит,
примирился с тем, что совершил?
     Единственным ответом Дриззта было отчаянное рычание и  новая
атака.
     - Ах, какое наслаждение - вонзить меч в грудь высшей  жрицы,
- дразнил его Зак. - Увидеть, как тепло покидает ее тело, а  губы
бормочут тебе в лицо неслышные проклятья! А  слышал  ли  ты,  как
кричат умирающие дети?
     Дриззт не атаковал, но Зак не дал ему  расслабиться.  Мастер
Клинка перешел в атаку, и каждый удар  был  нацелен  на  жизненно
важную область.
     - Они  так  громко  кричат,  -  продолжал  Зак.  -   Пройдут
столетия, но их крики будут звучать  в  твоем  мозгу;  они  будут
преследовать тебя всю жизнь.
     Зак сделал паузу, чтобы Дриззт смог взвесить каждое слово.
     - Ты ведь никогда не слышал их, да, танцор? - Мастер  Клинка
развел руки в стороны приглашающим жестом. - Так  давай,  соверши
еще одно убийство, - сказал он, похлопывая себя по  животу.  -  В
живот, это больнее всего, чтоб  ты  надолго  запомнил  мой  крик.
Докажи мне, что ты действительно воин-дроу, как утверждаешь.
     Острия скимитаров  медленно  опустились.  Дриззт  больше  не
улыбался.
     - Ты колеблешься, - смеялся над ним Зак. - А ведь  это  твой
шанс создать  себе  имя. Один  удар,  и  ты  придешь  в  Академию
знаменитостью.  Когда ты будешь проходить мимо, студенты  и  даже
преподаватели будут шептать твое имя. "Дриззт До'Урден", -  будут
они говорить. - "Тот самый, что убил самого  знаменитого  Мастера
Клинка во всем Мензоберранзане!" Разве тебе этого не хочется?
     - Да ну тебя, - буркнул Дриззт, не двигаясь.
     - Воин-дроу?  -  рявкнул  на  него  Зак.  -   Не    торопись
претендовать на титул, который даже понять не можешь!
     Тут уж Дриззт не выдержал и с дикой яростью кинулся в бой  -
доказать учителю, что над Дриззтом До'Урденом не стоит смеяться.
     Дриззт был великолепен. На каждое движение Зака  он  отвечал
тремя, он атаковал сверху  и  снизу,  слева  и  справа.  Зак  был
слишком  занят  беспрерывным  отражением  атак,  чтобы  хотя   бы
подумать о переходе в  нападение,  и  долго,  очень  долго  давал
ученику  возможность  удерживать  это  преимущество.  Он   боялся
финала, придуманного им самим.
     Наконец  Зак  понял,  что  больше  не  выдержит.  Он   нанес
медленный колющий удар, и Дриззт моментально выбил меч у него  из
руки.
     Пока молодой дроу, предвкушая победу, приближался к  Мастеру
Клинка, Зак свободной рукой вытащил волшебный глиняный шарик.
     - Не теперь, Закнафейн! - объявил Дриззт, держа  свои  атаки
под контролем - он не забыл, как умеет Зак  притворное  поражение
обратить в явное преимущество.
     Зак взял шарик двумя пальцами. Он никак не мог  принять  для
себя жестокий финал.
     Дриззт  проделал  несколько    атак,    прикидывая,    какие
преимущества ему дает выбитый клинок, и, уверенный в себе,  нанес
тяжелый удар снизу.
     Зак в том момент отвлекся, но ему все же удалось блокировать
атаку оставшимся мечом. Вторым скимитаром Дриззт  опустил  кончик
меча вниз и  пригвоздил  к  полу.  Одним  молниеносным  движением
Дриззт освободил первый  скимитар,  выполнил  обвод  и  остановил
острие скимитара в каком-то дюйме от горла Зака.
     - Я победил! - крикнул юный дроу.
     Ответом ему была ослепительная вспышка.
     Зак благоразумно закрыл глаза, а Дриззт не сразу понял,  что
произошло. У него дико заболела голова, и он метнулся в  сторону,
пытаясь уйти прочь от света, прочь от Мастера Клинка.
     Зак не открывал глаз - ему не нужно было зрение. Теперь  его
вел великолепный слух. Растерянно мечущийся Дриззт был  идеальной
целью.
     Зак молниеносно сорвал с пояса  кнут  и  взмахнул  им.  Кнут
обмотался вокруг ног Дриззта выше колен, и юноша свалился на пол.
     Мастер Клинка медленно  подошел  к  нему,  ужасаясь  каждому
шагу, но зная, что поступает правильно.
     Дриззт понял, что к нему крадутся, но не мог понять,  зачем.
Свет его  ошеломил,  но  еще  больше  его  ошеломили  последующие
действия Зака. Дриззт приподнялся, пытаясь выпутаться из ловушки,
и решил попробовать действовать вслепую. Надо было  почувствовать
течение битвы, услышать движения нападающего и предвидеть  каждый
удар.
     Он поднял свои скимитары как раз вовремя, чтобы  блокировать
удар меча, который разбил бы ему череп.
     Зак этого не ожидал. Он отступил и  повторил  атаку  немного
под другим углом. И опять удар был отражен.
     Теперь, больше из любопытства, чем из желания убить Дриззта,
Мастер Клинка проделал серию атак. Эти атаки  пробили  бы  защиту
многих зрячих воинов.
     Дриззт, ослепленный, отбивался, парируя каждый новый удар.
     - Предательство! -  закричал  Дриззт.  Его  голова  все  еще
болела от вспышки. Он  блокировал  еще  одну  атаку  и  попытался
встать на ноги, понимая, что в  положении  лежа  вряд  ли  сможет
долго отбиваться от Мастера Клинка.
     Но боль от  слепящего  света  была  еще  слишком  велика,  и
Дриззт, почти теряя сознание, свалился обратно на  каменный  пол.
Один из скимитаров выпал у него из руки. Он  яростно  перекатился
на другой бок, зная, что Зак не замедлит своих атак.
     Второй скимитар вылетел у него из руки.
     - Предательство,  -  опять  прорычал  Дриззт.  -   Ты    так
ненавидишь проигрывать?
     - Ты разве не понял? - крикнул Зак.  -  Проиграть  -  значит
умереть! Ты можешь  выиграть  тысячу  сражений,  но  проиграть  -
только одно!
     Он поднес клинок к горлу Дриззта. Это будет верный удар.  Он
понимал, что должен ударить  -  из милосердия, пока преподаватели
Академии не искалечили юношу.
     Зак швырнул  меч  через  всю  комнату,  схватил  Дриззта  за
рубашку и поставил на ноги.
     Они стояли лицом к лицу, затаив дыхание.  Оба  плохо  видели
друг друга в  ослепительном  свете  и  никак  не  могли  нарушить
напряженное молчание. Наконец волшебное сияние начало гаснуть,  и
в комнате стало поуютнее. Вот уж действительно два  темных  эльфа
увидели друг друга в новом свете.
     - Хитрость жриц  Ллот,  -  объяснил  Зак.  -  У  них  всегда
наготове такое вот  заклинание.
     Ему хотелось смягчить гнев Дриззта. По его  лицу  скользнула
напряженная улыбка.
     - А вот я ухитрялся несколько раз обращать его против  жриц,
даже высших.
     - Предательство, - бросил Дриззт в третий раз.
     - Такова наша жизнь, - ответил Зак. - Привыкнешь.
     - Такова ваша жизнь, - прорычал Дриззт.  -  Ты  усмехаешься,
когда  говоришь  об  убийстве  жриц  Королевы  Пауков.  Тебе  так
нравится убивать? Убивать дроу?
     Зак не нашел ответа на это обвинение. Слова  Дриззта  больно
ударили его, потому что они были правдой. И еще потому,  что  Зак
взглянул  на  свое  пристрастие  к  убийству  жриц  Ллот  как  на
трусливый ответ на собственное невысказанное отчаяние.
     - Ты хотел убить меня, - сказал Дриззт ему в лицо.
     - Но не убил, - ответил Зак. - И теперь ты  будешь  жить,  и
отправишься в Академию - и там тебе всадят кинжал в спину, потому
что ты отказываешься понять, кто тебя окружает. Или же ты станешь
одним из них. И так и так, тот Дриззт До'Урден, которого я  знаю,
неминуемо умрет.
     Лицо  Дриззта  исказилось,  он  не  мог  найти  слов,  чтобы
возразить Заку. Кровь отлила от его лица, хотя сердце было  полно
гнева. Он пошел прочь, не отводя глаз от Зака.
     - Так ступай же, Дриззт До'Урден! - крикнул Зак ему вслед. -
Ступай в Академию и наслаждайся там  славой.  Но  помни,  что  за
славу придется платить. За все приходится платить!
     Зак бросился в свою комнату. Дверь  за  ним  захлопнулась  с
таким безнадежным звуком,  что  он  не  выдержал  и  обернулся  к
безликому камню.
     - Так ступай же, Дриззт До'Урден, - прошептал он жалобно.  -
Ступай в Академию и узнай, кто ты на самом деле.
                            * * * * *
     На следующее утро Динин пришел за  братом.  Дриззт  медленно
вышел из тренировочного зала, оглядываясь через каждые  несколько
шагов. Он  ждал,  что  Зак  выйдет  из  своей  комнаты  и   опять
набросится на него с оружием или попрощается с ним.
     Но в сердце своем он знал, что Зак не сделает  ни  того,  ни
другого.
     Дриззт думал, что Зак  ему  друг,  думал,  что  их  с  Заком
связывает нечто большее, чем просто уроки и  тренировки.  Молодой
дроу не знал ответов на множество  вопросов,  крутившихся  в  его
мозгу, а тот, кто последние пять лет  был  его  учителем,  больше
ничего не мог ему предложить.
     - Свет Нарбонделя поднимается, - заметил  Динин,  когда  они
вышли на балкон. - Мы не должны опаздывать. Сегодня  твой  первый
день в Академии.
     Дриззт взглянул на мириады  оттенков  и  форм,  составлявших
Мензоберранзан.
     - Что же это за место такое? - прошептал он, осознавая,  что
почти ничего не знает о том, что находится за стенами  его  дома.
Дриззту вспомнились горькие слова Зака, намекавшие на темный путь
впереди. Как же мало он знает!
     - Это  мир,  -  ответил  Динин,  хотя  вопрос  Дриззта   был
риторический.
     - Не беспокойся, Младший  Сын,  -  усмехнулся  Динин,  -  ты
познакомишься с Мензоберранзаном в Академии. Ты узнаешь,  кто  ты
сам и кто окружает тебя в этом мире.
     Это сообщение не утешило Дриззта. Возможно -  особенно  если
вспомнить последнюю встречу с тем, кому он больше всего доверял -
именно этого знания он и боялся.
     Он покорно пожал плечами и  вслед  за  Динином  спустился  с
балкона.
                            * * * * *
     Вот они, Динин и Дриззт, отправились в Академию...
     Альтон ДеВир неподвижно сидел у гигантского гриба,  наблюдая
за замком До'Урден. Так сидел он каждый день всю последнюю неделю.
     Даермон Н'а'шезбаернон, Девятый  Дом  Мензоберранзана.  Дом,
убивший его Матрону,  его  сестер  и  братьев  и  всех,  кто  был
когда-то Домом ДеВир... кроме Альтона.
     Альтон вспомнил, как Матрона Жинафейя  собирала  всю  семью,
чтобы  обсудить  с  ними  свои  честолюбивые  планы.  Альтон  был
студентом, когда Дом ДеВир пал и плохо понимал тогда, о чем  идет
речь. Двадцать лет принесли ему кое-какой опыт.
     Жинафейя была самой  молодой  Матроной  в  правящем  совете,
казалось,  ее  возможности  неограничены.  Однажды  она   помогла
патрулю гнумов - воспользовалась силой,  данной  ей  Ллот,  чтобы
задержать группу эльфов-дроу, поймавших гнумов в засаду в пещерах
за Мензоберранзаном. И все потому,  что  Жинафейя  желала  смерти
одному из нападавших -  волшебнику, сыну  третьего  дома  города,
который Дом ДеВир наметил своей следующей жертвой.
     Королева  Пауков  была  недовольна  таким  выбором   оружия:
глубинные гнумы были  злейшими  врагами  темных  эльфов  во  всех
Подземельях. Жинафейя впала в немилость Ллот,  и  Дом  ДеВир  был
обречен.
     Альтон провел двадцать лет, пытаясь узнать, кто  его  враги,
пытаясь выяснить, какая семья воспользовалась ошибкой его  матери
и уничтожила его родных. Двадцать долгих лет, а затем его  поиски
оборвались так же внезапно, как начались - его приемная  Матрона,
СиНафей Хюн'етт, открыла ему желанную тайну.
     И теперь, когда  Альтон  смотрел  на  дом-виновник,  он  был
уверен только в одном: двадцать лет ничуть не остудили его гнева.

     Академия.
     Это - средоточие  лжи,  связывающей   дровийское    общество
воедино. Это - предел и вершина обманов, повторяемых  так  часто,
что они выглядят истиной, даже если их лживость  очевидна.  Уроки
правды и справедливости, которые получают молодые дроу, настолько
красноречиво  опровергаются  в  проклятом  Мензоберранзане,   что
трудно понять, как можно поверить этим урокам. И все же некоторые
верят.
     Даже сейчас, десятилетия спустя, мысль  об  Академии  пугает
меня, не физической болью  и  не  постоянным  ощущением  грозящей
смерти - я  прошел  немало  дорог,  не  менее  опасных.  Академия
Мензоберранзана пугает меня, когда я думаю о тех, кто выжил  там,
кто ее окончил и теперь с удовольствием живет среди злобной  лжи,
на которой держится их мир.
     Они живут с уверенностью, что дозволено  все,  если  вас  не
схватят  за  руку,  что  цель  и  смысл  жизни  -  удовлетворение
собственных амбиций, а могущество  приходит  только  к  тем,  кто
достаточно силен или хитер, чтобы вырвать его из рук неудачников.
Состраданию  нет  места  в  Мензоберранзане,  а    ведь    именно
сострадание, а не страх, вносит гармонию в жизнь большинства рас.
А ведь именно гармония, работа во имя общей цели, открывает  путь
величию.
     Ложь окутывает мир дроу страхом  и  недоверием,  опровергает
дружбу  острием  меча,  благословленного  Ллот.  Эти   аморальные
принципы порождают ненависть  и  честолюбие - рок  моего  народа,
слабость, которую там считают силой. Результат - то парализующее,
параноидальное существование, которое дроу  называют  "постоянной
готовностью".
     Я не знаю, как я пережил Академию, как  я  сумел  достаточно
быстро раскусить эту ложь, чтобы понять: вот это - она, а вот это
- мои идеалы, и черпать силы в этом контрасте.
     Должно быть, это сделал Закнафейн,  мой  учитель.  Пользуясь
горьким опытом Зака, столько ему  стоившим,  я  научился  слышать
крики: крики протеста против  ударов  в  спину;  крики  гнева  из
глоток  главарей  дровийского  общества,  высших  жриц   Королевы
Пауков, звучащие в моей памяти, навеки оставшиеся в моей  памяти.
И крики умирающих детей.
                                                  Дриззт До'Урден

     В одеянии благородного, с кинжалом  за  голенищем  (подарком
Динина) Дриззт поднялся по широкой каменной лестнице ко  входу  в
Тиер Бреч, дровийскую Академию. Под бесстрастными взглядами  двух
стражей, старшекурсников Мелее-Магтере, Дриззт прошел между двумя
гигантскими столбами и ступил на внутренний двор Академии.
     По Академии кружили еще две дюжины молодых дроу,  но  Дриззт
не обращал на них внимания. Все  его  мысли  заняли  три  здания.
     Налево высилась остроконечная сталагмитовая  башня  Сорсере,
школы волшебников.  Дриззту  предстояло  провести  в  ней  первое
полугодие последнего, десятого года обучения.
     Перед ним, дальше всего от лестницы,  неясно  вырисовывалось
самое  потрясающее  здание,  Арах-Тинилит,  школа  Ллот,   формой
напоминающее гигантского паука. В дровийском обществе это  здание
считалось главным в  Академии  и  потому  было  вотчиной  женщин.
Студенты-юноши  пребывали  в  Арах-Тинилит  только   в    течение
последнего полугодия обучения.
     Да, Сорсере и Арах-Тинилит были красивы, но самое важное для
Дриззта здание находилось тогда по правую руку от него - пирамида
Мелее-Магтере, военной школы. Это здание станет для Дриззта домом
на ближайшие девять лет.
     Наконец он понял, что остальные темные эльфы  вокруг  -  его
будущие  однокурсники.
     Двадцать  пять  студентов  -  курс   для    военной    школы
необыкновенно большой. К тому  же  несколько  новичков  оказались
благородными. Дриззт подумал о том, сможет  ли  он  сравниться  с
ними.  Достаточно  ли  дали  ли  ему  занятия  с  Закнафейном  по
сравнению с подготовкой, которую  все  остальные,  без  сомнения,
получили под руководством Мастеров Клинка из своих домов?
     Эти  мысли  вернули  Дриззта  к  его  последней  встрече   с
наставником. Он быстро выбросил из головы  воспоминания  об  этой
неприятной дуэли и особенно тревожные вопросы, возникшие у него в
голове после слов Зака. Сейчас не время было  думать  о  подобных
вещах. Перед ним возвышалась Мелее-Магтере, величайшее  испытание
и величайший урок в его юной жизни.
     - Приветствую тебя, - услышал он  голос  за  спиной.  Дриззт
обернулся и увидел такого же, как и он, новичка,  у  которого  на
поясе неуклюже висели меч и кинжал, и который, похоже,  нервничал
еще больше Дриззта - что радовало.
     - Келнозз из  Дома  Кенафин,  пятнадцатого  дома,  -  сказал
новичок.
     - Дриззт  До'Урден  из  Даермона    Н'а'шезбаернона,    Дома
До'Урден, Девятого Дома Мензоберранзана, - автоматически  ответил
Дриззт так, как учила его Матрона Мэлис.
     - Благородный,  -  заметил  Келнозз,  поняв,  что   означает
совпадение фамилии Дриззта  с  фамильным  именем  дома,  и  низко
поклонился. - Для меня честь быть рядом с тобой.
     Дриззту начало нравиться это место. Если учесть, как  с  ним
обращались дома, он обычно не думал о себе как о благородном.  Но
все приятные мысли, возникшие от вежливого приветствия  Келнозза,
тут  же  вылетели  у  него  из  головы,  как  только    появились
преподаватели. Он увидел среди них Динина, но притворился (как  и
велел ему Динин), что не замечает  его  и  не  ожидает  какого-то
особого обращения.
     Когда Дриззт ввалился в Мелее-Магтере  вместе  с  остальными
студентами, вокруг засвистели плети и преподаватели начали  орать
о серьезных последствиях для тех, кто будет зевать  по  сторонам.
Их провели по боковым коридорам в овальную комнату.
     - Садитесь или стойте, как вам нравится! - прорычал один  из
преподавателей. Заметив, что двое студентов в сторонке  шепчутся,
этот преподаватель выхватил плеть и -  крак!  -  сбил  одного  из
нахалов с ног.
     Дриззт не поверил своим глазам -  так  быстро  водворился  в
комнате порядок.
     - Я Хатч'нет,  -  начал  преподаватель  хорошо  поставленным
голосом, - преподаватель Знания. Эта комната будет вашим  учебным
классом в течение пятидесяти  циклов  Нарбонделя.
     Он оглядел разукрашенные пояса на учениках.
     -  Вы будете приходить сюда без оружия!
     Хатч'нет прошел  по  периметру  комнаты,  следя,  чтобы  все
внимательно слушали и смотрели.
     - Вы - дроу, - внезапно бросил он. - Понимаете  ли  вы,  что
это значит? Вы знаете, откуда вы пришли, вы знаете историю нашего
народа? Не всегда нашим домом был Мензоберранзан  или  какая-либо
другая пещера в Подземельях. Некогда мы жили на поверхности.
     Внезапно он сплюнул и обратился прямо к Дриззту:
     - Ты  знаешь  про  поверхность?
     Дриззт отшатнулся и потряс головой.
     - Ужасное  место,  -  продолжал  Хатч'нет,  поворачиваясь  к
остальным. - Каждое утро, когда  разгорается  сияние  Нарбонделя,
там, наверху, в открытом небе  появляется  огромный  шар  огня  и
приносит с собой часы света более яркого, чем карающие заклинания
жриц Ллот!
     Он широко раскинул  руки,  поднял  глаза  кверху  и  скорчил
невероятную гримасу. Все студенты воззрились на него.
     - Даже ночью, когда шар огня  скрывается  за  дальним  краем
мира, - продолжал  Хатч'нет  таким  тоном,   будто    рассказывал
страшную  историю, - на   поверхности    нельзя    скрыться    от
нескончаемого  ужаса.  Точки  света  -  напоминание  о  том,  что
принесет следующий  день  -  а  иногда  и  другой  шар,  меньший,
серебристого огня - портят благословенную темноту небес.
     Некогда наш народ жил на поверхности мира, - повторил он, на
этот раз жалобным тоном, - много веков назад,  даже  раньше,  чем
возникли великие дома. В те далекие времена мы жили бок о  бок  с
бледнокожими эльфами, с фэйери!
     - Не может быть! - крикнул кто-то из студентов сбоку.
     Хатч'нет сурово поглядел  на  него,  раздумывая,  что  будет
полезнее - ударить  студента  за  непрошенное  вмешательство  или
позволить группе поучаствовать в разговоре.
     - Так было! - повторил он, остановившись на втором варианте.
- Мы думали, что фэйери - наши друзья; мы называли их родней!  Мы
были слишком простодушны, чтобы  понять,  что  они  -  воплощение
обмана и зла. Мы не думали, что они внезапно набросятся на нас  и
изгонят, убивая наших детей и старейших!
     - Не ведая милосердия, злые фэйери преследовали нас по всему
наружному миру. Мы всегда просили мира,  и  нам  всегда  отвечали
мечами и смертоносными стрелами!
     Он перевел дух, и его лицо исказилось в широкой злой улыбке.
     - Тогда мы нашли богиню!
     - Хвала Ллот! - крикнул кто-то. И опять Хатч'нет оставил это
вмешательство  безнаказанным,  зная,    что    каждый    подобный
комментарий  только  глубже  затаскивает  слушателей  в   паутину
риторики.
     - Именно так,  -  ответил  преподаватель.  -  Великая  хвала
Королеве Пауков. Она взяла нашу осиротевшую расу под свою  защиту
и помогла нам победить наших врагов. Она  привела  первых  Матрон
нашей расы в рай Подземелий. Она, - прорычал он, сжав  кулаки,  -
дарует нам силу и магию, чтобы и ныне и впредь мы побеждали наших
врагов!
     Мы - дроу! - крикнул Хатч'нет. - _Вы_ - дроу, которых  никто
и никогда больше не победил и не победит, хозяева всего,  что  вы
пожелаете, завоеватели земель, на которых вы сочтете нужным жить!
     - Поверхности? - спросил кто-то.
     - Поверхности? - повторил Хатч'нет со смехом. - Кто  захочет
вернуться в этот ужас? Пусть там фэйери живут! Пусть они горят  в
огне открытого неба! Нам нужны Подземелья, где мы чувствуем,  как
сердце мира бьется у нас под ногами, а  каменные  стены  несут  в
себе жар власти над миром!
     Дриззт сидел молча, запоминая каждое слово  отрепетированной
речи талантливого оратора. Он, как и все новички,  был  зачарован
гипнотическими переливами и подъемами голоса Хатч'нета.  Хатч'нет
был преподавателем Знания в Академии  уже  более  двухсот  лет  и
пользовался в Мензоберранзане большим влиянием,  чем  большинство
мужчин-дроу и  даже  многие  женщины.  Матроны  правящих  фамилий
хорошо понимали ценность его искусного языка.
     Так повторялось каждый день - бесконечный поток ненависти  к
врагу, которого  никто  из  студентов  никогда  не  видел.  Эльфы
поверхности были  не  единственной  целью  Хатч'нетовских  стрел.
Гномы, гнумы, люди, хафлинги,  все  расы,  живущие  под  открытым
небом, и даже подземные расы, например гномы-дуэргары, с которыми
дроу часто торговали и порой сражались бок о бок - всем досталось
от высокопарного преподавателя.
     Дриззт начал понимать, почему в овальной  комнате  запрещено
оружие. Каждый день  он  выходил  с  урока  со  сжатыми  в  гневе
кулаками, неосознанно  искавшими  рукоять  скимитара.  Из  частых
стычек между студентами следовало, что и другие испытывали то  же
самое.  Но  ситуацию  сдерживали  ложь  преподавателя  об  ужасах
внешнего мира и мысли об  общем  происхождении  -  происхождении,
которое, как внушал Хатч'нет, дает им достаточно врагов, чтобы не
сражаться друг с другом.
                            * * * * *
     Долгие  изматывающие  часы  в  овальной  комнате   оставляли
студентам мало времени для общения. Они жили в общих казармах, но
их  многочисленные  обязанности  сверх   уроков    Хатч'нета    -
прислуживание старшим студентам и  преподавателям,  приготовление
еды и уборка здания - оставляли им едва-едва  достаточно  времени
для сна. К концу первой недели они были  на  грани  истощения,  и
Дриззт понял, что это  состояние  усиливает  возбуждающий  эффект
уроков Преподавателя Хатч'нета.
     Дриззт стойко принимал это существование,  считая,  что  оно
гораздо лучше тех шести лет,  когда  он  служил  своей  матери  и
сестрам  принцем-пажом.  И  все  же  в  эти  первые   недели    в
Мелее-Магтере  было  у  Дриззта  одно  огромное  неудобство.   Он
обнаружил, что скучает по тренировкам.
     Однажды поздней ночью он сидел на краю своей койки, сияющими
глазами глядя на свой скимитар и вспоминая  часы  сражений-игр  с
Закнафейном.
     - Нам на урок через два  часа,  -  напомнил  ему  Келнозз  с
соседней койки. - Отдохни хоть немного.
     - Я чувствую, что умение уходит  из  моих  рук,  -  тихонько
ответил Дриззт. - Клинок кажется тяжелым, несбалансированным.
     - Всего  через  десять  циклов  Нарбонделя  будет    большое
сражение, - сказал  Келнозз.  -  Ты  там  получишь  какую  хочешь
практику!  Не  бойся,  любое  умение,  притупившееся  от   уроков
преподавателя Знания, скоро восстановится.  За  следующие  девять
лет ты редко будешь выпускать свой замечательный клинок из рук!
     Дриззт вложил скимитар обратно в ножны и откинулся на койке.
Как часто бывало и раньше, - и он боялся, что так будет и  дальше
- у него не было выбора, ему приходилось принимать обстоятельства
своего существования.
                            * * * * *
     - Этот этап вашего обучения окончен, - объявил Преподаватель
Хатч'нет  утром  пятидесятого  дня.  В  комнату   вошел    другой
преподаватель, Динин, а за ним влетел железный ящик,  наполненный
деревянными моделями оружия всех сортов и размеров.
     - Выберите  себе  тренировочную   модель,    больше    всего
напоминающую ваше избранное оружие,  -  объяснил  Хатч'нет,  пока
Динин шел вдоль комнаты. Вот он подошел к брату, и  Дриззт  сразу
заметил их - две слегка искривленные деревяшки длиной фута в  три
с половиной. Дриззт вытащил их и сделал простое движение. По весу
и балансу они тоже  оказались  близки  к  скимитарам,  к  которым
так привыкли его руки.
     - Во имя славы Даермона Н'а'шезбаернона, - прошептал Динин и
последовал дальше.
     Дриззт еще раз взмахнул деревянными клинками. Настало  время
проверить, чего стоят его тренировки с Заком.
     Наконец Дриззт отвлекся от своего нового оружия.
     - Ваш курс должен быть упорядочен, -  говорил  в  это  время
Хатч'нет.  -  Поэтому будет большое сражение. Помните, победитель
может быть только один!
     Хатч'нет и Динин вывели студентов из овальной комнаты  и  из
Мелее-Магтере, вниз по туннелю между двумя  сторожевыми  статуями
пауков за Тиер Бреч. Для всех студентов это был первый  выход  за
пределы Мензоберранзана.
     Рядом с Дриззтом шел Келнозз.
     - А каковы правила? - спросил у него Дриззт.
     - Если  преподаватель  велит  тебе  выйти,  ты  выходишь,  -
ответил Келнозз.
     - А правила участия? - спросил Дриззт.
     Келнозз недоверчиво посмотрел на него.
     - Победить, - ответил он просто, как будто другого ответа  и
быть не могло.
     Через некоторое время они пришли в довольно большую пещеру -
помещение для большого сражения. С потолка свисали  остроконечные
сталактиты, а с пола поднимались сталагмиты, превратившие  пещеру
в искривленный лабиринт, полный узких проходов и слепых зон.
     - Выберите стратегию и найдите себе точку старта,  -  сказал
Преподаватель Хатч'нет. - Сражение начнется по счету "сто"!
     Двадцать  пять  студентов    занялись    делом.    Некоторые
внимательно рассмотривали ландшафт пещеры,  другие  бросились  во
тьму лабиринта.
     Дриззт решил найти узкий коридор, чтобы быть уверенным,  что
он сможет сражаться один на один.  Но,  когда  он  отправился  на
поиски, кто-то схватил его за плечо.
     - Вместе? - предложил Келнозз.
     Дриззт не ответил, не уверенный в воинских умениях  Келнозза
и не зная обычаев этого традиционного сражения.
     - Другие уже договариваются, - нажимал Келнозз. -  Некоторые
- по трое. Если мы будем вместе, у нас будет шанс.
     - Преподаватель сказал, что  победитель  может  быть  только
один, - возразил Дриззт.
     - Если не я, так ты, - ответил Келнозз и подмигнул. -  Давай
всех победим, а потом уж между собой как-нибудь разберемся.
     Это рассуждение показалось  Дриззту  благоразумным,  а  счет
Хатч'нета уже подходил к семидесяти пяти, так что  у  Дриззта  не
было времени на долгие раздумья. Он хлопнул Келнозза по  плечу  и
повел нового союзника в лабиринт.
     Через  всю  пещеру  были  протянуты  мостки,   чтобы    дать
преподавателям-судьям  возможность  как  следует    видеть    все
происходящее. Их там собралась целая дюжина, и все с  нетерпением
ждали первых стычек, желая оценить таланты нового курса.
     - Сто! - крикнул с высоты Хатч'нет.
     Келнозз сдвинулся  было,  но  Дриззт  удержал  его  в  узком
коридорчике между двумя большими сталагмитами.
     - Пусть они сами к нам придут, - просигналил Дриззт на языке
жестов и пригнулся, готовый к битве. - Пусть они подерутся  между
собой и устанут. Наш союзник - терпение!
     Келнозз расслабился, решив, что в  лице  Дриззта  он  сделал
хороший выбор.
     Но  испытывать  терпение  оказалось  некогда,  потому    что
мгновение  спустя  в  коридорчик  ворвался  высокий   агрессивный
студент  с  длинным  деревянным  копьем.  Он  бросился  прямо  на
Дриззта, атаковал тупым концом оружия, затем  развернул  копье  и
нанес жестокий колющий удар, в случае настоящего копья  убивавший
на месте - мощный  прием,  великолепно  выполненный.
     Но Дриззту он показался простым - возможно, слишком,  потому
что Дриззт не поверил, что  умелый  боец  станет  так  вот  прямо
атаковать.  Тем не менее Дриззт моментально  определил,  что  это
действительно атака, а не финт,  и  начал  положенный  парирующий
маневр: взмахнул деревянными скимитарами против часовой  стрелки,
по  очереди  отбивая  копье  в  сторону  и  вверх,  чтобы  острие
оказалось на безвредной траектории выше плеча хозяина.
     Нападающий, ошеломленный  великолепным  парированием,  вдруг
обнаружил, что раскрылся и потерял равновесие. Не успел атакующий
опомниться, как  Дриззт  перешел  к  контрманевру  и  ударил  его
деревянными скимитарами в грудь.
     На лице ошеломленного студента появился мягкий голубой свет.
Они с Дриззтом посмотрели вверх и увидели на  мостках  над  собой
преподавателя с жезлом.
     - Ты побежден, - сказал преподаватель  высокому  студену.  -
Падай там, где стоишь!
     Студент зло посмотрел на Дриззта и послушно повалился на пол.
     - Пойдем,  -  сказал  Дриззт  Келноззу,  взглянув  на   свет
преподавательского жезла. - Теперь другие знают, что мы тут. Надо
найти новую позицию для обороны.
     Келнозз мгновение любовался грациозными  осторожными  шагами
своего товарища. Он  действительно  сделал  хороший  выбор  и  не
ошибся в Дриззте, но в деле была и другая сторона. Уже  по  одной
этой краткой стычке Келнозз понял: если он останется один на один
с этим блистательным бойцом (что  весьма  возможно),  у  него  не
будет ни одного шанса на выигрыш.
     Они вместе обогнули угол и  врезались  в  двух  противников.
Келнозз погнался за одним из них, который испугался и  убежал,  а
Дриззт оказался лицом к лицу со вторым, державшим модели  меча  и
кинжала.
     На  лице  Дриззта  возникла  уверенная  улыбка,  когда   его
противник применил такие же простые атаки, как и предыдущий.
     Несколько глухих взмахов скимитарами,  несколько  ударов  по
внутренним краям клинков противника, и меч с кинжалом разошлись в
стороны. Дриззт атаковал прямо между ними и  опять  впечатал  оба
скимитара в грудь противника.
     Появился знакомый синий свет.
     - Ты побежден, - послышался голос  преподавателя.  -  Падай,
где стоишь.
     Взбешенный студент кинулся на  Дриззта.  Дриззт  отпарировал
одним клинком, а вторым ударил по запястью атакующего и выбил меч
у него из руки.
     Нападавший схватился за ноющее запястье,  но  это  была  для
него наименьшая неприятность. Из  жезла  преподавателя  вырвалась
ослепительная молния и ударила  незадачливого  студента  прямо  в
грудь,  отшвырнув  его  футов  на  десять.  Студент  врезался   в
сталагмит и со стоном скорчился на  полу,  а  на  его  обожженном
распростертом теле проступила сияющая от жара полоса.
     - Ты побежден! - повторил преподаватель.
     Дриззт  бросился  было  на  помощь   упавшему    дроу,    но
преподаватель остановил его сердитым "Нет!"
     Затем к Дриззту подошел Келнозз.
     - Он убежал, - начал  было  Келнозз,  но,  увидев  упавшего,
расхохотался. Дриззт посмотрел на него с удивлением.
     - Если  преподаватель  велит  тебе  выйти,  ты  выходишь!  -
повторил Келнозз.
     - Пойдем, - продолжал Келнозз. - Сражение в разгаре.  Пойдем
повеселимся!
     Дриззт подумал,  что  его  союзник  слишком  беззаботен.  Не
похоже, чтобы ему уже  приходилось  применять  оружие.  Он  пожал
плечами и пошел следом за Келноззом.
     Следующая встреча оказалась посложнее. Они вошли  в  двойной
проход, соединяющий несколько каменных завалов, и оказались лицом
к лицу с тремя дроу - как поняли Дриззт и  Келнозз,  благородными
из главных домов.
     Дриззт принял на себя двоих, у каждого по  мечу,  а  Келнозз
занялся третьим. Дриззт  не  привык  к  сражениям  с  несколькими
противниками, но Зак хорошенько выучил его на этот случай. Сперва
он  только  оборонялся,  затем  нашел  подходящий  ритм  и    дал
противникам устать и сделать критические ошибки.
     Но это были опытные воины,  умевшие  сражаться  в  паре.  Их
атаки дополняли  друг  друга,  к  тому  же  противники  атаковали
Дриззта с двух противоположных сторон.
     Когда-то  Зак  назвал  Дриззта  "Обоеручкой",  и  теперь  он
оправдывал это прозвище. Его скимитары  работали  независимо,  но
идеально согласованно, и отбивали каждую атаку.
     С ближайших мостков за  стычкой  наблюдали  Преподаватели  -
Хатч'нет и Динин. Хатч'нет смотрел  раскрыв  рот,  а  Динин  сиял
от гордости.
     Дриззт увидел, что на лицах противников появляется отчаяние,
и  понял,  что  скоро  настанет  его  черед  ударить.  Затем  они
одновременно  нанесли  одинаковые  колющие  удары,   острия    их
деревянных мечей были в нескольких дюймах друг от друга.
     Дриззт увернулся и со слепящей быстротой нанес рубящий  удар
левым скимитаром, отпарировав обе  атаки.  Затем  он  восстановил
равновесие,  упал  на  одно  колено  и  нанес  правой  рукой  два
неожиданных удара. Его скимитар попал обоим прямо в пах.
     Они одновременно  уронили  мечи,  схватились  за  ушибленные
места и упали  на  колени.  Дриззт  вскочил  на  ноги,  судорожно
пытаясь попросить прощения.
     Хатч'нет одобрительно кивнул  Динину,  и  два  преподавателя
направили жезлы на двух проигравших.
     - Помоги мне! - закричал Келнозз из-за сталагмитной стены.
     Дриззт кувыркнулся через пролом в стене,  быстро  вскочил  и
слепым  ударом  прямо  в  грудь  поразил  четвертого  противника,
намеревавшегося ударить в спину. Потом остановился и посмотрел на
свою новую жертву. Он даже не осознал, что там дроу, но его  удар
попал прямо в цель!
     Хатч'нет  тихонько  свистнул,  направляя  жезл    на    лицо
последнего побежденного.
     - Хорош! - выдохнул преподаватель.
     Дриззт увидел рядом Келнозза,  практически  опрокинутого  на
спину умелым маневром противника. Дриззт  прыгнул  между  ними  и
отразил атаку, которая неминуемо поразила бы Келнозза.
     Этот боец с двумя деревянными мечами оказался самым  стойким
противником Дриззта за весь день. Он атаковал, используя  сложные
финты и обводы, и не раз заставил Дриззта встать на пятки.
     - Берг'иньон из Дома Бейенре, - прошептал  Хатч'нет  на  ухо
Динину. Динин понял значение этих слов  и  понадеялся,  что  брат
выдержит испытание.
     Берг'иньон  был  достоин  своего  дома,  его  движения  были
выверены и точны. Они с Дриззтом долго  и  безуспешно  танцевали,
дожидаясь хоть  какой-нибудь  ошибки  противника.  Затем  дерзкий
Берг'иньон применил атакующий прием, возможно, известный  Дриззту
лучше всех: двойной нижний колющий удар.
     Дриззт безупречно выполнил положенное в данном случае нижнее
скрестное   парирование,    ценность    которого    так    хорошо
продемонстрировал ему Зак. Но,  не  удовлетворенный  результатом,
Дриззт, поддавшись  импульсу,  стремительно  ударил  ногой  между
рукоятями скрещенных скимитаров - прямо в лицо своему противнику.
Ошеломленный сын Дома Бейенре врезался в стену.
     - Я же знал, что парирование неверно! - заорал  Дриззт,  уже
воображая, как он воспользуется  этой  возможностью  отпарировать
двойной нижний колющий в сражении против Зака.
     - Хорош, - повторил Хатч'нет своему сияющему компаньону.
     Дезориентированный  Берг'иньон  не   смог    выбраться    из
невыгодного положения. Он  окутал  себя  шаром  тьмы,  но  Дриззт
влетел прямо в него, полностью морально готовый сражаться на слух.
     Дриззт провел по сыну Дома Бейенре несколько  быстрых  атак,
закончившихся  приставленным  к  обнаженной    шее    Берг'иньона
деревянным скимитаром.
     - Я  побежден,  -  признал  молодой  Бейенре,   почувствовав
скимитар. Услышав эти  слова,  Преподаватель  Хатч'нет  уничтожил
шар тьмы. Берг'иньон положил свои мечи на камень, лег на  пол,  и
на его лице появился голубой свет.
     Дриззт  не  мог  удержать  широкой  улыбки.  Есть  ли  здесь
кто-нибудь, кого он не сможет победить? - подумал он.
     А затем он почувствовал, что его затылок взорвался,  и  упал
на колени. Он обернулся и увидел убегающего Келнозза.
     - Дурак, - усмехнулся  Хатч'нет,  направляя  свет  жезла  на
Дриззта, а затем поворачиваясь к Динину. - Хорош, но дурак!
     Динин скрестил руки на груди. Теперь его лицо сияло румянцем
смущения и гнева.
     Дриззт чувствовал щекой холодный камень, но  мыслями  был  в
прошлом и  снова  слышал  саркастическое,  но  болезненно  верное
утверждение Закнафейна:
     - Это наша жизнь!


     - Ты меня обманул, - сказал Дриззт Келноззу той же  ночью  в
казарме. Остальные студенты спали  на  своих  койках,  измученные
сражением и бесконечным прислуживанием старшим студентам.
     Келнозз был к этому готов. Он давно  догадался  о  наивности
Дриззта, еще  когда  Дриззт  на  полном  серьезе  спросил  его  о
правилах участия. Опытный воин-дроу, особенно благородный, должен
был  бы  знать,  что  единственным  правилом  его   существования
является стремление  к  победе.  А  теперь,  как  понял  Келнозз,
молодой До'Урден не станет ему мстить - месть из  гнева  не  была
свойственна Дриззту.
     - Почему?  -  настаивал  Дриззт,  не  услышав   ответа    от
довольного простолюдина из Дома Кенафин.
     Этот громкий вопрос  заставил  Келнозза  нервно  оглянуться.
Они были обязаны спать, и если какой-нибудь преподаватель услышит
их спор...
     - А что в этом странного? - ответил Келнозз на языке жестов.
Дриззт отчетливо видел во тьме его теплые пальцы. - Я сделал  все
как надо. Хотя сейчас я думаю, что мог бы  еще  подождать.  Может
быть, если бы ты  победил  еще  кого-нибудь,  я  оказался  бы  не
третьим, а лучше.
     - Если бы мы  работали  вместе,  как  договорились,  ты  мог
бы выиграть или, по крайней мере, оказался бы вторым,  -  так  же
ответил ему Дриззт. В резких движениях его рук проступал гнев.
     - Скорее всего вторым, -  ответил  Келнозз.  -  Я  с  самого
начала понял, что я тебе не противник. Ты самый лучший боец, кого
я когда-либо видел.
     - Что-то  преподаватели  не  оценили,  -  вслух  пробормотал
Дриззт.
     - Восьмое место - не так  уж  плохо,  -  прошептал  в  ответ
Келнозз. - Берг'иньон  оказался  всего  лишь  десятым,  а  он  из
правящего дома Мензоберранзана. Ты радуйся, что  твои  сокурсники
не станут тебе завидовать.
     Шорох за дверями заставил Келнозза вернуться к языку жестов.
     - Что такое высокое место? Всего лишь то, что больше будущих
воинов будут рассматривать мою спину  как  подходящее  место  для
втыкания своих кинжалов.
     Дриззт  пропустил  рассуждения  Келнозза  мимо  ушей  -   он
отказывался признать такое положение дел в Академии.
     - Берг'иньон был лучше всех в этом сражении,  -  просигналил
он. - Он уже добивал тебя, когда я вмешался.
     Келнозз ухмыльнулся.
     - Берг'иньон может отправляться готовить жратву в  последний
дом Мензоберранзана, - прошептал он еще тише, чем раньше -  койка
сына Дома Бейенре была всего в нескольких футах. - Он десятый,  а
я, Келнозз из Дома Кенафин - третий!
     - А я - восьмой, -  сказал  Дриззт  нехарактерным  для  него
гневным тоном, - но я победил бы тебя любым оружием.
     Келнозз  пожал  плечами - странное,  размытое  движение  для
наблюдателя в инфракрасном свете.
     - Но не удалось, - просигналил он. - Я победил тебя.
     - Ты меня победил? - задохнулся  Дриззт.  -  Да  ты  обманул
меня, вот и все!
     - Кто остался на ногах? - резко напомнил ему  Келнозз.  -  У
кого был голубой свет на лице?
     - Так нечестно, надо, чтобы были правила участия, - прорычал
Дриззт.
     - Правило есть, - огрызнулся Келнозз.  -  Ты  можешь  делать
все, что угодно, только не поддаваться. Я  победил  тебя,  Дриззт
До'Урден, и я занял  более  высокое  место!  Остальное  не  имеет
значения!
     В  пылу  спора  они  заговорили  слишком    громко.    Дверь
распахнулась,  и  вошел  преподаватель  -  его  силуэт  отчетливо
вырисовывался на  фоне  освещенного  голубым  светом  холла.  Оба
студента быстро юркнули в постели и закрыли глаза - и рты.
     Безапелляционность последнего заявления  Келнозза  заставила
Дриззта кое-что понять. А именно,  что  его  дружба  с  Келноззом
закончилась - и что они с Келноззом, возможно, никогда и не  были
друзьями.
                            * * * * *
     - Ты его видел? -  спросил  Альтон,  нетерпеливо  постукивая
пальцами по  столику  в  дальней  комнате  своих  покоев.  Альтон
приказал младшим  студентам  Сорсере  отремонтировать  взорванное
место, но на каменных стенах остались следы взрыва  -  память  об
Альтоновом огненном шаре.
     - Да, - ответил Мазодж. - Я слышал об его искусстве владения
оружием.
     - Восьмой на курсе после большого сражения, - сказал Альтон.
- Совсем недурно.
     - По всем оценкам, он мог бы быть первым, - сказал Мазодж. -
И он получит этот титул. Я бы поостерегся иметь с ним дело.
     - Он не доживет до этого титула! - пообещал  Альтон.  -  Дом
До'Урден многого ожидает от этого пурпурноглазого мальчишки,  так
что я наметил Дриззта в качестве своей первой  цели.  Его  гибель
основательно заденет эту гадюку - Матрону Мэлис!
     Мазодж увидел опасность  и  решил  покончить  с  ней  раз  и
навсегда.
     - Ты не причинишь ему вреда, - предупредил он Альтона. -  Ты
к нему даже не подойдешь.
     Голос Альтона не смягчился:
     - Я ждал двадцать лет... - начал он.
     - Так что сможешь подождать еще немножко, - отрубил  Мазодж.
- Я напомню тебе, что ты принял приглашение Матроны СиНафей в Дом
Хюн'етт. Такой союз требует послушания. Матрона  СиНафей  -  наша
Мать-Матрона - возложила на _мои_ плечи  обязанность  прибрать  к
рукам Дриззта До'Урдена, и _я_ выполню ее волю.
     Альтон  откинулся  на  спинку  кресла  и   подпер    ладонью
подбородок,  а  точнее,  то,  что  от  него  осталось,  тщательно
взвешивая слова своего тайного партнера.
     - У  Матроны  СиНафей  есть  планы,  которые  принесут  тебе
полное удовлетворение, - продолжал Мазодж. - Я тебя предупреждаю,
Альтон ДеВир, - прорычал он, подчеркивая  не-Хюн'еттскую  фамилию
Альтона, - что, если ты начнешь войну с Домом До'Урден  или  хотя
бы заставишь их насторожиться без одобрения Матроны СиНафей, гнев
Дома Хюн'етт обрушится на тебя.  Матрона  СиНафей  выставит  тебя
убийцей-самозванцем  и  сделает  с  тобой  все,  что  присоветует
правящий совет!
     Альтон не мог не  принять  эту  угрозу  во  внимание.  Он  -
отщепенец, у него нет семьи, а  Хюн'етты  приняли  его.  Если  он
прогневает СиНафей, союзников ему не найти.
     - А какие у СиНафей... Матроны СиНафей... планы насчет  Дома
До'Урден? - спокойно спросил он. - Расскажи  мне  о  моей  мести,
чтобы я мог пережить эти мучительные годы ожидания.
     Мазодж понял, что надо действовать аккуратно.  Его  мать  не
запретила ему рассказывать Альтону о своих планах,  но,  если  бы
она хотела,  чтобы  этот  психованный  ДеВир  их  знал,  она  бы,
наверно, сама ему рассказала.
     - Скажем так: могущество Дома До'Урден быстро растет, они  и
так уже весьма сильны и скоро станут  угрозой  для  всех  великих
домов, - промурлыкал Мазодж,  обожавший  позиционные  предвоенные
интриги. - Вспомни об уничтожении Дома  ДеВир.  Быстро  и  чисто!
Многие благородные в Мензоберранзане вздохнут спокойнее,  если...
     Он оборвал свои разглагольствования, решив, что  уже  и  так
сказал слишком много.
     Заметив, как засверкали глаза  Альтона,  Мазодж  понял,  что
приманка достаточно сильна, чтобы купить его терпение.
                            * * * * *
     В Академии молодого Дриззта ожидало множество разочарований.
Особенно на первом курсе, когда ему пришлось впервые  столкнуться
со множеством мрачных сторон дровийской жизни, на которые намекал
Закнафейн - только  намекал.  Он  тщательно   взвешивал    лекции
преподавателей о ненависти и  недоверии,  помещал  на  одну  чашу
весов взгляды преподавателей, а на другую - те  же  самые  слова,
воспринятые с точки зрения его  старого  наставника.  Так  трудно
понять, где же правда. Дриззт понял, что не может отрицать одного
факта: все  предательства,  с  которыми  он  встречался  за  свою
недолгую жизнь - и часто! - совершали исключительно эльфы-дроу.
     Гораздо  больше  Дриззту  пришлись  в  Академии  по    вкусу
физическая подготовка, часы  обучения  технике  боя  и  скрытного
перемещения.  Здесь,  со  своими  послушными   скимитарами,    он
выбрасывал из головы все тревожившие его вопросы о правде и лжи.
     Здесь он блистал. Если Дриззт пришел в  Академию,  уже  умея
обращаться с оружием гораздо лучше большинства своих сверстников,
то со временем дистанция только росла. Он научился видеть  дальше
привычных  приемов  атаки   и    защиты,    которые    показывали
преподаватели, и создавать собственные методы,  почти  всегда  не
хуже - а обычно лучше - стандартных.
     Сначала Динин выслушивал  сообщения  об  успехах  Дриззта  с
гордостью. Но комплиментов было столько, что старший сын  Матроны
Мэлис забеспокоился. Динин был Старшим  Сыном  Дома  До'Урден,  и
получил он этот титул, удалив Налфейна. Дриззт, явно в  недалеком
будущем один из  лучших  бойцов  в  Мензоберранзане,  был  теперь
Младшим Сыном и, возможно, рассчитывал на нынешний титул Динина.
     Да и сокурсники Дриззта не могли не  заметить  разгорающуюся
звезду  фехтования.  Слишком  часто  эта  звезда  затмевала    их
собственное  скромное  сияние!  Они  смотрели  на  Дриззта,  кипя
завистью  и  размышляя,  смогут  ли  они  устоять  в  вихре   его
скимитаров. Прагматизм всегда  был  сильной  чертой  эльфов-дроу.
Большую часть  своей  жизни  эти  юноши  наблюдали,  как  старшие
перевирают факты и представляют их  в  наиболее  выгодном  свете.
Каждый из них  понимал,  насколько  ценный  союзник  этот  Дриззт
До'Урден, и поэтому,  когда  на  следующий  год  подошло  большое
сражение, Дриззта буквально засыпали предложениями о партнерстве.
     Самое потрясающее  предложение  было  от  Келнозза  из  Дома
Кенафин, который обманом сразил Дриззта год назад.
     - Ну что, опять вместе,  на  этот  раз  до  конца?  -  нагло
спросил молодой воин, догнав Дриззта по дороге в знакомую пещеру.
Он обошел Дриззта и непринужденно встал перед ним - как будто они
лучшие  друзья! - с  руками    на    рукоятях    оружия    и    с
супер-дружественной улыбкой на лице.
     Дриззт даже потерял дар речи. Он отвернулся и  пошел  прочь.
Затем резко оглянулся, услышав, что Келнозз его догоняет.
     - Чему ты так удивился? - спросил Келнозз.
     Дриззт обернулся к нему.
     - Как могу я поверить тому, кто меня уже один раз обманул? -
прорычал он. - Я не забыл, какую ловушку ты мне устроил!
     - Так в том-то и дело, - возразил Келнозз. - На этот раз  ты
будешь осторожнее; я же не дурак - повторять один и тот же трюк!
     - А как еще  ты  можешь  победить?  -  сказал  Дриззт.  -  В
открытом бою ты против меня не выстоишь.
     Он не хвастался, а просто констатировал факт, и Келнозз  его
принял.
     - Второе место тоже очень почетное, - объяснил Келнозз.
     Дриззт взглянул на него. Он  понял,  что  Келнозз  рвется  к
победе и не согласен на меньшее.
     - Если мы встретимся в сражении, - сказал он веско, - то как
противники. - Он отправился дальше, и на этот раз Келнозз за  ним
не пошел.
                            * * * * *
     Удача принесла Дриззту что-то вроде  воздаяния,  потому  что
его первым противником и первой жертвой оказался не кто иной, как
его бывший партнер. Дриззт нашел Келнозза в том самом коридоре, в
котором они в прошлом году прятались в начале сражения, и  первой
же атакой сразил  его.  Дриззт  как-то  ухитрился  сдержать  свой
победный удар, хотя ему хотелось изо всех сил ткнуть  Келнозза  в
ребра деревянным скимитаром.
     Затем  Дриззт  скользнул  в  тень  и   принялся    осторожно
пробираться  среди  сталагмитов,  выжидая,    когда    количество
оставшихся студентов начнет уменьшаться. Дриззту с его репутацией
приходилось быть очень осторожным, потому  что  его  однокурсники
прекрасно  понимали,  как  выгодно  было  бы  убрать    его    из
соревнования. Работая в одиночку,  Дриззт  должен  был  тщательно
рассматривать каждую стычку, в которую  он  собирался  вмешаться,
чтобы  убедиться,  что никто поблизости не прячется.
     Ему нравилась эта пещера, это сражение, здесь он  чувствовал
себя увереннее всего и имел на  это  основания.  Через  два  часа
остались только пять участников, а после еще двух  часов  игры  в
кошки-мышки их осталось двое: Дриззт и Берг'иньон Бейенре.
     Дриззт вышел на открытый участок пещеры.
     - Эй, выходи, студент Бейенре! - позвал он. - Давай разрешим
наш спор открыто и честно!
     Динин,  наблюдавший  всю  эту  картину  с  мостков,   потряс
головой, не веря своим ушам.
     - Он лишился всех своих преимуществ, - сказал  Преподаватель
Хатч'нет, стоявший  рядом  со  Старшим  Сыном  Дома  До'Урден.  -
Берг'иньон боялся стычки с ним. А теперь твой брат стоит  открыто
и демонстрирует Берг'иньону свою позицию.
     - Такой дурак, - пробормотал Динин.
     Хатч'нет  заметил,   как    Берг'иньон    проскользнул    за
сталагмитами и остановился в нескольких ярдах позади Дриззта.
     - Скоро все решится.
     - Ты  боишься?  -  заорал  Дриззт  в  темноту.  -  Ели    ты
действительно  заслуживаешь  первого  места,  как   похваляешься,
выходи и сразись со мной открыто. Докажи свои  слова,  Берг'иньон
Бейенре, или не повторяй их больше никогда!
     Из-за сталагмита к Дриззту метнулась  долгожданная  тень,  и
юный До'Урден кувыркнулся в сторону.
     - Бой - это не просто танцы с оружием! -  крикнул  сын  Дома
Бейенре,  нападая.  Его  глаза  сияли   при    виде,    казалось,
неоспоримого преимущества.
     И  тут  Берг'иньон  споткнулся.  Его  нога   запуталась    в
проволоке, которую Дриззт незаметно положил на пол, и  Берг'иньон
грохнулся носом вниз. Дриззт в мгновение ока оказался над  ним  и
приставил острие деревянного клинка к горлу Берг'иньона.
     - Это я уже знаю, - мрачно ответил Дриззт.
     - Итак, чемпион у нас нынче До'Урден,  -  заметил  Хатч'нет,
направив синий свет на лицо поверженного сына Дома Бейенре. Затем
Хатч'нет стер улыбку с лица Динина благоразумным напоминанием:
     - Старшим Сыновьям следовало бы опасаться Младших Сыновей  с
такими талантами.
                            * * * * *
     Дриззт  не  слишком  гордился  своей  победой,  но  растущее
воинское мастерство его радовало. Он практиковался  почти  каждый
свободный час, когда его не отвлекали многочисленные  обязанности
младшего студента. Впрочем, времени на эти обязанности  с  каждым
годом уходило все  меньше,  потому  что  самые  младшие  студенты
работали больше всех, и у Дриззта оказывалось все больше  времени
для тренировок. Он наслаждался танцем своих клинков  и  гармонией
своих движений. Его скимитары стали его  единственными  друзьями,
единственными, кому он доверял.
     На третьем курсе он опять выиграл  большое  сражение,  и  на
следующий год тоже,  хотя  многие  заранее  сговаривались  против
него. Преподаватели видели, что никто из однокурсников Дриззта не
способен победить его, и на следующий год его поставили в большое
сражение со студентами на три курса старше его. Это  сражение  он
тоже выиграл.
     Академия  была    самым    упорядоченным    учреждением    в
Мензоберранзане, и,  хотя  необыкновенное  мастерство  Дриззта  и
нарушало все установленные рамки, его срок пребывания в  Академии
не мог быть сокращен. Студент военной школы должен был провести в
Академии десять лет - не такой уж большой  срок  по  сравнению  с
тридцатью годами  обучения  на  волшебника  или  с  пятьюдесятью,
которые проводила в Арах-Тинилит будущая  жрица.  Воины  начинали
обучение совсем молодыми, в  возрасте  двадцати  лет,  волшебники
начинали только в двадцать пять, а жрицам  приходилось  ждать  до
сорока лет.
     Первые четыре  года  в  Мелее-Магтере  посвящались  обучению
владению  оружием  и  технике  поединков.  В  этом  преподаватели
Академии мало  что  могли  рассказать  Дриззту  такого,  чего  не
рассказал ему Зак.
     Но потом уроки стали интереснее. Молодые воины-дроу два года
изучали  тактику  группового  боя,  а  последующие    три    года
посвящались  тактике  боя  с  участием  -  в  союзе  и  против  -
волшебников и жриц.
     Последний  год  Академии  расширял  и  завершал  образование
воинов. Первые полгода проходили в Сорсере, где изучались  основы
магического  искусства,  а  последние  полгода,  предшествовавшие
выпуску, воины проводили под руководством жриц в Арах-Тинилит.
     И все время звучали все те же лозунги и призывы,  все  время
студентам вдалбливались в голову правила, столь дорогие  Королеве
Пауков, все та же ложь о ненависти, что держала дроу в  состоянии
контролируемого хаоса.
     Для  Дриззта  Академия  стала  персональным   вызовом.    За
надежными стенами вращающихся скимитаров он устроил  себе  личную
классную комнату. Оказалось, что в адамантитовых этих  стенах  он
может забыть о всеобщей подлости и не думать о словах, отравивших
его сердце. Академия была наполнена честолюбием  и  обманом,  она
была питательной почвой для всепожирающей жажды власти  -  основы
жизни всех дроу.
     Дриззт решил, что сможет выжить, если останется чист.
     Но проходили годы, сражения оказывались все ближе  к  грубой
реальности, и Дриззт обнаружил,  что  все  чаще  и  чаще  ощущает
горячую  боль,  от  которой  не  так-то  легко   спрятаться    за
адамантитовыми стенами.


     Они шли по извивающимся туннелям тише  ветерка,  каждый  шаг
продуман и выполнен тщательно. Они были студентами девятого  года
обучения, последнего в Мелее-Магтере,  и  работали  за  пределами
Мензоберранзана не реже, чем в городе. Ушли в прошлое  деревянные
модели:  теперь  они  носили  адамантитовое    оружие,    отлично
выкованное и остро заточенное.
     Временами туннели сужались настолько, что один  темный  эльф
еле-еле мог протиснуться. И наоборот, порой студенты  оказывались
в огромных пещерах, таких огромных, что стен и  потолка  даже  не
было видно. Они были воинами-дроу и на практике изучали ландшафты
Подземелий и привычки и мотивы врагов.
     - Тренировочные  патрули,   -    назвал    эти    тренировки
Преподаватель  Хатч'нет,  но  предупредил  студентов,  что    эти
"тренировочные" патрули частенько  встречают  вполне  реальных  и
очень недружелюбных чудовищ.
     Группу вел Дриззт, по-прежнему занимавший  первое  место  на
курсе и поэтому  занимавший  позицию  во  главе,  а  за  ним  шли
в строгом порядке  Преподаватель  Хатч'нет  и  десять  студентов.
Вообще на курсе к тому времени осталось  двадцать  два  студента.
Один из них был исключен - и впоследствии казнен -  за  неудачную
попытку  убийства  студента-старшекурсника,  второго  убили    на
тренировках, а третий умер от естественных причин - ибо что может
быть естественнее смерти от кинжала в сердце?
     В другом туннеле, неподалеку  от  них,  Берг'иньон  Бейенре,
державший второе место на курсе,  вел  вторую  половину  курса  с
Преподавателем Динином.
     День  за  днем  Дриззт  и  остальные  стремились   сохранить
постоянную  готовность.  За  три  месяца  этого  "патрулирования"
группа встретила  всего  одно  чудовище  -  пещерного  удильщика,
отвратительного крабообразного жителя  Подземелий.  Это  сражение
принесло немного разнообразия и совсем никакого опыта, потому что
пещерный удильщик ускользнул  на  высокий  карниз,  и  дровийский
патруль не успел нанести ему ни одного удара.
     Но сегодня Дриззт предчувствовал перемену. Возможно,  что-то
странное было в голосе Преподавателя Хатч'нета,  или  в  дрожании
каменных стен - еле заметной вибрации, намекавшей  подсознанию  о
присутствии в лабиринте других существ. Как бы то ни было, Дриззт
прислушивался к своим инстинктам и  не  удивился,  заметив  краем
глаза,  что  в  боковом  проходе  мелькнул  кто-то   живой.    Он
просигналил группе замереть и быстро взобрался  на  узкий  карниз
над устьем туннеля.
     Когда неизвестный появился в главном туннеле, он  обнаружил,
что лежит навзничь на полу,  а  на  горле  у  него  скрещены  два
скимитара. Впрочем, Дриззт немедленно убрал скимитары, опознав  в
неизвестном студента-дроу.
     - Что ты здесь делаешь? - спросил Преподаватель Хатч'нет.  -
Ты  же  знаешь,  что  в  туннели  за  пределами   Мензоберранзана
запрещается ходить всем, кроме патрулей!
     - Простите, господин преподаватель, - взмолился студент. - Я
принес вам срочную весть.
     Сбежался весь  патруль,  но  Хатч'нет  отогнал  их  сердитым
взглядом и приказал Дриззту подготовить патруль к обороне.
     - Пропал ребенок, - продолжал студент, - принцесса  из  Дома
Бейенре! В туннелях обнаружены чудовища!
     - Какие чудовища? - спросил Хатч'нет. И тут же услышал ответ
- громкий треск, словно кто-то стучал камнем о камень.
     - Крюкоужасы! -  просигналил  Хатч'нет  в  сторону  Дриззта.
Дриззт никогда не видел этих тварей, но достаточно  знал  о  них,
чтобы понять, почему Преподаватель Хатч'нет вдруг перешел на язык
жестов. Крюкоужасы охотились в основном с помощью  своего  самого
тонкого в Подземельяз слуха.  Дриззт  немедленно  передал  сигнал
всем остальным, и в пещере воцарилась полная тишина. Вот в  таких
ситуациях они и учились действовать целых девять  лет,  и  только
пот  на  ладонях  противоречил  спокойной   готовности    молодых
воинов-дроу.
     - Заклинания тьмы не остановят  крюкоужасов,  -  просигналил
Хатч'нет. - И эти тоже.
     Он показал на свой ручной  арбалет,  заряженный  отравленным
дротиком - традиционное для дроу оружие первого удара, и  вытащил
свой легкий меч.
     - Вы должны найти брешь в костяных доспехах этих  тварей,  -
напомнил Хатч'нет, - и достать оружием до плоти.
      Он похлопал Дриззта по плечу,  и  они  направились  вперед.
Остальные студенты гуськом последовали за ними.
     Опять послышался треск,  но,  поскольку  звук  отражался  от
каменных стен,  направление  по  нему  определить  было  нелегко.
Хатч'нет предложил Дриззту вести группу и изумился, как  легко  и
быстро  решил  студент  звуковую  головоломку.  Дриззт   уверенно
отправился на звук, хотя в  патруле  многие  нервно  оглядывались
вокруг, не зная, откуда ожидать опасности.
     Их заставил замереть один-единственный  звук,  прорезавшийся
сквозь треск и грохот и повторявшийся снова и снова  -  ужасающий
вопль, окруживший патруль безумным эхом. Это был крик ребенка.
     - Принцесса Дома Бейенре! -  просигналил  Хатч'нет  Дриззту.
Преподаватель принялся  ставить  патруль  в  боевую  позицию,  но
Дриззт не стал дожидаться команды.  От  крика  у  него  по  спине
пробежала дрожь, а когда крик  повторился,  в  лавандовых  глазах
вспыхнули злые огни.
     Дриззт рванулся в туннель, держа наготове скимитары.
     Хатч'нет быстро повел  патруль  следом.  Ему  совершенно  не
хотелось потерять такого студента, как  Дриззт,  но  необдуманные
действия студента могли послужить  его  преподавательским  целям.
Если  остальные  увидят,  как  лучший  в  их  классе  гибнет   по
собственной глупости, этот урок они позабудут не скоро.
     Дриззт забежал за поворот и пробежал вниз по прямому  узкому
проходу между поломанными  стенами.  Больше  он  не  слышал  эха,
только голодный треск чудовищ и приглушенные крики ребенка.
     Он расслышал тихие шаги патруля за спиной и понял, что  если
уж он их слышит, то крюкоужасы - тем более. Но  отступать  он  не
собирался. Он взобрался на  карниз  в  десяти  футах  над  полом,
надеясь, что сумеет добраться по нему до конца коридора.
     Он выглянул из-за  последнего  поворота  и  увидел  чудовищ.
Видны они были плохо, потому что поверхность тела  у  крюкоужасов
полностью покрыта экзоскелетом, по температуре мало  отличающимся
от камней.
     Там было пять гигантских тварей, две привалились к  стене  и
сторожили коридор, а  трое  в  небольшом  тупичке  забавлялись  с
какой-то - орущей - игрушкой.
     Дриззт собрался с силами и продолжал пробираться по карнизу,
призвав все свое искусство бесшумного движения, чтобы  пробраться
мимо часовых. Он увидел девочку-принцессу, лежащую на куче камней
у ног одного из чудовищ. Она всхлипывала  -  значит,  была  жива.
Дриззт не собирался драться с  чудовищами,  надеясь,  что  сумеет
проскользнуть мимо них и унести девочку.
     В это время в коридоре появился патруль, и Дриззту  пришлось
действовать.
     - Часовые! - заорал  он.  Возможно,  этот  крик  спас  жизни
четырех дроу, шедших впереди. Один из крюкоужасов поднял  тяжелую
когтистую ступню, намереваясь раздавить раненую девочку.
     Чудовище было почти в два раза выше Дриззта и весило  больше
раз в пять. Оно было полностью заковано в  тяжелый  экзоскелет  и
вооружено гигантскими когтистыми лапами и длинным мощным  клювом.
Между Дриззтом и девочкой стояли три таких твари.
     Дриззт в тот момент ни о чем  таком  не  думал  -  страх  за
ребенка перевесил страх перед  опасностью.  Он  был  воином-дроу,
жившим, чтобы сражаться, а девочка -  беспомощным  и  беззащитным
ребенком.
     Два крюкоужаса рванулись к карнизу. Именно этого и надо было
Дриззту. Он вскочил на ноги и перепрыгнул через них, оказавшись в
боевой  позиции  на  плече  оставшегося   крюкоужаса.    Чудовище
моментально позабыло о девочке,  ощутив,  как  застучали  по  его
клюву скимитары, как затрещала под их отчаянными ударами  лицевая
броня.
     Крюкоужас  свалился  на    спину,    ошеломленный    яростью
противника, не  в  состоянии  отразить  ослепляющие,  болезненные
удары клинков.
     Дриззт знал, что эта  выгодная  позиция  у  него  ненадолго,
потому что скоро  за  спиной  у  него  окажутся  двое  оставшихся
чудовищ, но он не собирался сдаваться. Он соскочил  с  монстра  и
кувыркнулся в сторону, прокатился  между  сталагмитоподобных  ног
крюкоужаса и сделал ему подножку. Затем вскочил  на  свалившегося
ничком монстра и принялся яростно колотить по нему скимитарами.
     Крюкоужас отчаянно пытался ответить, но его  экзоскелет  был
слишком тяжел и сковывал движения,  так  что  чудовище  никак  не
могло вывернуться из беспомощного положения.
     Положение самого Дриззта оказалось еще  более  отчаянным.  В
коридоре уже шла драка,  но  Хатч'нет  и  остальные  не  успевали
разделаться с часовыми  до  того,  как  вернутся  два  оставшихся
крюкоужаса.  Благоразумие  подсказывало  Дриззту   спрыгнуть    с
чудовища и занять оборонительную позицию.
     Но  отчаянный  крик  ребенка  заглушил  голос  благоразумия.
В Дриззте вспыхнула  такая  ярость,  что  даже  глупый  крюкоужас
понял, что ему пришел конец. Юноша скрестил острия  скимитаров  и
изо всех сил ударил по черепу чудовища. Заметив небольшую брешь в
оболочке твари, Дриззт скрестил рукояти скимитаров, развел острия
и как следует расширил эту  брешь.  Затем  свел  рукояти  вместе,
ударил вниз, в мягкую плоть,  и  вонзил  клинки  глубоко  в  мозг
чудовища.
     Огромный коготь ударил  Дриззта  по  плечу  и  разорвал  его
пивафви. Выступила кровь. Дриззт перекувыркнулся через  голову  и
встал спиной к дальней стене. К нему шел только  один  крюкоужас:
второй поднял ребенка.
     - Нет! - закричал Дриззт  и  бросился  вперед,  и  атакующий
монстр ударил его по спине. А затем Дриззт,  бессильный  что-либо
сделать,  увидел,  как  второй  крюкоужас  положил  конец  крикам
ребенка.
     Решительность в глазах Дриззта сменилась  гневом.  Ближайший
крюкоужас кинулся на него, намереваясь раздавить  его  о  камень.
Дриззт отгадал его намерения  и  даже  не  попытался  увернуться.
Вместо этого он перехватил клинки и упер их рукоятями в стену над
плечами.
     Восьмистафунтовое чудовище врезалось в стену с такой  силой,
что даже его броня не  выдержала  столкновения  с  адамантитовыми
скимитарами. Оно как следует  ударило  Дриззта  и  само  наделось
брюхом на клинки.
     Тварь отпрыгнула прочь, пытаясь освободиться, но  от  ярости
Дриззта До'Урдена ей было не скрыться. Молодой дроу  в  бешенстве
повернул клинки в теле чудовища и,  оттолкнувшись  от  стены  изо
всех сил, опрокинул крюкоужаса на спину.
     Два врага Дриззта были мертвы, и один из часовых в  коридоре
был повержен,  но  Дриззту  от  этого  было  не  легче.  Над  ним
уже стоял третий крюкоужас, а надо было еще вытаскивать скимитары
из брюха убитого чудовища. Спасения не было.
     Но в этот  момент  появился  второй  патруль,  и  в  тупичок
спрыгнули все с того же карниза  Динин  с  Берг'иньоном  Бейенре.
Крюкоужас отвернулся от Дриззта,  оказавшись  сразу  против  двух
опытных воинов.
     Дриззт не думал о болезненной ране в спине и о  том,  что  у
него, должно быть, сломана пара ребер. Дышать  было  нелегко,  но
это тоже не имело значения. Он наконец высвободил один  клинок  и
ударил  чудовище  в  спину.  Три  умелых  воина-дроу   прикончили
крюкоужаса в несколько секунд.
     Наконец коридор был очищен,  и  темные  эльфы  сгрудились  в
тупичке. В драке с монстрами-часовыми погиб только один студент.
     - Принцесса из Дома Баррисон'дел'армго, - сказал студент  из
патруля Динина, глядя на тело ребенка.
     - А нам сказали, из Дома Бейенре, - сказал студент из группы
Хатч'нета. Дриззт обратил внимание на это расхождение.
     Берг'иньон  Бейенре  кинулся  к  тельцу,  чтобы  посмотреть,
действительно ли это его младшая сестра.
     - Это не из моего дома, - сказал  он  с  явным  облегчением,
быстро осмотрев тело. Затем, осмотрев  повнимательнее  и  заметив
еще кое-что, Берг'иньон расхохотался.
     - Даже не принцесса! - заявил он.
     Дриззт с  любопытством  наблюдал  за  происходящим,  отметив
бесстрастное, бездушное отношение  большинства  его  товарищей  к
трагедии.
     Второй студент подтвердил слова Берг'иньона:
     - Мальчик! - объявил он. - Но из какого дома?
     Преподаватель Хатч'нет подошел к крохотному тельцу, взял его
нашейную сумочку и  вытряхнул  содержимое  себе  на  ладонь.  Там
оказалась эмблема одного из младших домов.
     - Подкидыш, - рассмеялся он, швыряя пустую сумочку на  землю
и засовывая в карман ее содержимое. - Никто  с  нас  за  него  не
спросит.
     - Славная битва, - быстро добавил Динин, - и всего лишь одна
потеря. Возвращайтесь в Мензоберранзан с гордостью за выполненную
работу.
     Дриззт протестующе зазвенел скимитарами.
     Преподаватель Хатч'нет не обратил на него внимания.
     - Стройтесь и возвращайтесь назад, - сказал он остальным.  -
Вы сегодня хорошо поработали. - Затем он взглянул  на  Дриззта  и
остановил рассерженного студента.
     - Кроме тебя! - прорычал Хатч'нет.
     - Я не могу не принять  во  внимание,  что  ты  сразил  двух
тварей и помог справиться с  третьей,  -  накинулся  Хатч'нет  на
Дриззта, -  но  ты  своей  глупой  бравадой  подверг  смертельной
опасности всех остальных!
     - Я предупредил о часовых... - начал оправдываться Дриззт.
     - К  черту  твое  предупреждение!  Ты  побежал  вперед   без
приказания! Ты наплевал на принятые методы!  Ты  повел  нас  туда
вслепую! Посмотри на тело погибшего товарища!  -  орал  Хатч'нет,
указывая на мертвого студента в коридоре. - Эта  кровь  на  твоих
руках!
     - Я хотел спасти ребенка, - возразил Дриззт.
     - Мы все хотели спасти ребенка! - ответил Хатч'нет.
     Дриззт вовсе не был в этом уверен. Откуда взялся  ребенок  в
этих коридорах? Как удачно, что группа крюкоужасов, зверей редких
в  окрестностях  Мензоберранзана,    оказалась    рядом,    чтобы
"тренировочный патруль"  смог  потренироваться  на  ней.  Слишком
удачно,  если  вспомнить,  что  дальние  туннели  вокруг   города
охраняются настоящими патрулями с опытными воинами,  волшебниками
и даже жрицами.
     - Вы знали, что нас ждет в туннеле за поворотом, -  спокойно
сказал Дриззт, прищурившись.
     Удар клинка по ране на спине заставил Дриззта пошатнуться от
боли, и он чуть не свалился с ног. Юноша обернулся и  увидел  над
собой Динина.
     - Придержи язык, - предупредил его Динин свистящим  шепотом,
- или я вырежу его у тебя изо рта.
                            * * * * *
     - Ребенка специально  подбросили  крюкоужасам,  -  настаивал
Дриззт, оказавшись наедине с братом у Динина в комнате.
     Динин в ответ влепил брату пощечину.
     - Им  пожертвовали  ради  тренировки,  -  прорычал   упрямый
младший До'Урден.
     Динин опять замахнулся на него, но Дриззт поймал его за руку.
     - Ты знаешь, что я прав, - сказал Дриззт. - Ты  знал  все  с
самого начала.
     - Помни свое место, Младший Сын, в Академии  и  в  семье,  -
пригрозил ему Динин, отходя.
     - В Девять Преисподних Академию! - бросил  Дриззт  Динину  в
лицо. - А если в семье похожие...
     Он заметил, что теперь в руках у Динина меч и кинжал.
     Дриззт отпрыгнул и выхватил скимитары.
     - У меня нет ни малейшего желания драться с тобой, брат мой,
- сказал он. - Но знай, что, если ты нападешь  на  меня,  я  буду
защищаться. И тогда из этой комнаты выйдет только один из нас.
     Динин призадумался над следующим шагом. Если он  нападет  на
Дриззта и победит, угрозе его положению  в  семье  придет  конец.
Конечно, никто, даже Матрона Мэлис, не станет осуждать его за то,
что он наказал дерзкого младшего брата. Но Динин видел Дриззта  в
сражении. Два крюкоужаса! Даже Закнафейну нелегко было бы достичь
такого результата.
     А не выполнить угрозу, позволить Дриззту одержать  победу  -
означало дать Дриззту уверенность  в  своих  силах  и,  возможно,
побудить его к тому самому предательству, которое  он  все  время
ожидал от Младшего Сына.
     - Что это тут творится? - прозвучало  от  двери.  На  пороге
стояла  их  сестра  Виерна,  преподавательница  Арах-Тинилит.
     - Бросьте оружие, - приказала она. - Дом До'Урден  не  может
сейчас позволять себе подобные разборки!
     Поняв,  что  его  сняли  с  крючка,  Динин  с    готовностью
подчинился ее приказанию. Дриззт последовал его примеру.
     - Считайте, что вам повезло, - сказала Виерна, - потому  что
я не расскажу об этой глупости Матроне Мэлис. Уж она  бы  вам  не
спустила, будьте уверены.
     - Зачем ты пришла в Мелее-Магтере без приглашения? - спросил
Старший Сын, взбешенный сестриными словами. Он, в  конце  концов,
тоже преподаватель  Академии,  пусть  и  мужчина,  и  заслуживает
некоторого уважения.
     Виерна оглядела коридор и плотно закрыла дверь.
     - Чтобы предупредить своих братьев, - тихонько сообщила она.
- Ходят слухи, что нашему дому собираются мстить.
     - Кто? -  спросил  Динин.  Дриззт  растерянно  посмотрел  на
старших. - И за что?
     - Я думаю, за ликвидацию Дома ДеВир, -  ответила  Виерна.  -
Слухи пока еще неясные. Но я хочу предупредить вас  обоих,  чтобы
в ближайшие месяцы вы были особенно осторожны.
     - Дом ДеВир пал много лет назад, - сказал Динин. -  Как  это
нас за него покарают?
     Виерна пожала плечами.
     - Это пока только слухи, - сказала она. - Но к  ним  следует
прислушаться!
     - Нас обвиняют в преступлении, которого мы не  совершали?  -
спросил  Дриззт. - Но  наша  семья  сумеет  опровергнуть   ложное
обвинение!
     Виерна и Динин обменялись улыбками.
     - Не совершали? - рассмеялась Виерна.
     Дриззт ничего не понял.
     - В ту самую ночь, когда ты родился, - объяснил Динин, - Дом
ДеВир перестал существовать. Отличная была атака, спасибо тебе.
     - Дом До'Урден? - выдохнул Дриззт, не  в  состоянии  принять
ошеломляющую новость. Конечно, Дриззт знал о подобных войнах,  но
он-то надеялся, что его семья выше этих убийств.
     - Одна из самых блестящих ликвидаций, - похвасталась Виерна.
- Ни одного свидетеля не осталось.
     - Вы... наша семья... уничтожили другую семью?
     - Придержи язык, Младший Сын, - предупредил Динин. - Мы  все
сделали как надо. Таким  образом,  в  глазах  Мензоберранзана  мы
ничего не сделали.
     - Но Дом ДеВир перестал существовать, - сказал Дриззт.
     - До ребеночка, - со смехом сказал Динин.
     Тысяча  вопросов  взорвалась  в  мозгу  у  Дриззта,   тысяча
неотложных вопросов, на которые надо было срочно получить  ответ.
Один особенно громко бился в мозгу, колом стоял в горле.
     - А где был Закнафейн той ночью? - спросил он.
     - В святилище Дома ДеВир, конечно, разбирался со жрицами,  -
ответила Виерна. - Закнафейн очень хорош в таких делах.
     Дриззт отшатнулся, не в силах поверить своим ушам. Он  знал,
что Зак убивал дроу, убивал жриц  Ллот,  но  всегда  думал,  что
Мастер Клинка занимается этим по необходимости, для самозащиты.
     - Тебе  следовало  бы  больше  уважать  своего   брата,    -
напустилась на него Виерна. - Поднять оружие на Динина! Да ты ему
жизнью обязан!
     - Ты знаешь? - усмехнулся Динин, с любопытством посмотрев на
Виерну.
     - В ту ночь я была с тобой ментально  связана,  -  напомнила
ему Виерна. - Конечно, знаю.
     - О чем вы говорите? - спросил Дриззт, почти боясь  услышать
ответ.
     - Ты был третьим  сыном  в  семье,  -  объяснила  Виерна,  -
третьим живым сыном.
     - Я слышал о моем брате Нал... -  имя  застряло  в  горле  у
Дриззта: он  начал  понимать.  Все,  что  ему  удалось  узнать  о
Налфейне, это то, что Налфейн погиб от руки дроу.
     - Когда ты будешь проходить курс в Арах-Тинилит, ты узнаешь,
что третьих живых сыновей обыкновенно отдают Ллот,  -  продолжала
Виерна. - Так что ты был обещан. В ночь, когда ты родился,  в  ту
ночь, когда Дом До'Урден сражался с Домом ДеВир, Динин поднялся в
семейной иерархии и стал  Старшим  Сыном.
     Она покосилась на брата, гордо стоявшего  со  сложенными  на
груди руками.
     - Теперь об этом можно говорить, - улыбнулась Виерна Динину,
кивнувшему в знак согласия. - Это случилось слишком давно,  чтобы
Динина могла постигнуть кара.
     - О чем вы? - спросил Дриззт в панике. - Что сделал Динин?
     - Воткнул меч Налфейну в спину, - спокойно сказала Виерна.
     Дриззт  чуть  не  потерял  сознание.    Жертва?    Убийство?
Уничтожение целой семьи, убийство детей? О чем говорят его брат и
сестра?
     - Уважай своего брата! - потребовала Виерна. - Ты обязан ему
жизнью.
     Я предупреждаю вас обоих, - промурлыкала она,  и  ее  взгляд
потряс Дриззта и лишил уверенности Динина. - Дому До'Урден  могут
объявить войну. Если один из вас нанесет удар  другому,  на  ваши
недостойные головы обрушится гнев всех  ваших  сестер  и  Матроны
Мэлис - гнев четверых высших жриц!
     Уверенная, что ее угроза принята к сведению, она повернулась
и вышла.
     - Я пойду, - прошептал Дриззт. Ему хотелось только  поскорее
забиться в темный угол.
     - Ты пойдешь, когда тебя отпустят! - рявкнул Динин. -  Помни
свое место, Дриззт До'Урден, в Академии и в семье.
     - Как ты помнил свое, убивая Налфейна?
     - Мы выиграли сражение  с  ДеВирами,  -  ответил  Динин,  не
приняв оскорбления. - Это действие не принесло вреда семье.
     И опять Дриззта накрыла волна  отвращения.  Ему  показалось,
что пол поднимается и хочет его поглотить. Он почти надеялся, что
так и будет.
     - Мы живем в нелегком мире, - сказал Динин.
     - Мы сами сделали его таким, - ответил Дриззт. Ему  хотелось
говорить дальше и обвинить Королеву Пауков и  всю  ее  аморальную
религию, позволявшую все эти  убийства  и  предательства.  Но  он
благоразумно придержал язык. Динин хотел убить его. Теперь Дриззт
это понял.  И  понял,  что,  если  бы  у  интригана  Динина  была
возможность восстановить против него всех женщин семьи, Динин  бы
это обязательно сделал.
     - Ты  должен  научиться,  -  сказал  Динин,  сдержавшись,  -
принимать  реальность,  окружающую  тебя.  Ты  должен   научиться
узнавать своих врагов и уничтожать их.
     - Всеми доступными методами, - закончил Дриззт.
     - Вот это слова настоящего воина! - ответил Динин со злобным
смешком.
     - Разве эльфы-дроу наши враги?
     - Мы - воины-дроу! - твердо сказал Динин. - Мы  делаем  все,
чтобы выжить.
     - Как ты в ночь моего рождения, - ответил Дриззт, хотя гнева
в его голосе больше не было. - У тебя хватило ума  провести  дело
чисто.
     Хотя Дриззт и знал, что ответит ему  Динин,  ответ  старшего
брата больно задел молодого дроу:
     - В ту ночь ничего не произошло.


     - Я Дриззт...
     - Я  знаю,  кто  ты,  -  ответил  маг-студент,   назначенный
руководителем Дриззта в Сорсере. - Твоя репутация тебя опередила.
Уже  вся  Академия  прослышала  про  тебя  и  твое  мастерство  в
обращении с оружием.
     Дриззт поклонился, слегка смущенный.
     - Но здесь тебе твое мастерство не понадобится, -  продолжал
маг. - Я буду обучать тебя магическому искусству, темной  стороне
магии, как называем ее мы, волшебники. Это испытание  для  твоего
ума и сердца, так что металлическое оружие здесь бессильно. Магия
- вот истинная сила нашего народа!
     Дриззт молча принял эту тираду. Он знал, что черты, которыми
похвалялся  этот  юный  маг,  необходимы  и  настоящему    воину.
Физическая сила не играла большой роли  в  Дриззтовом  подходе  к
сражениям. Дриззт побеждал за счет сильной  воли  и  рассчитанных
маневров  -  все  это  молодой  маг  явно  считал  исключительной
принадлежностью волшебников.
     - За эти несколько месяцев я покажу тебе множество чудес,  -
продолжал маг, - артефакты, которых  ты  и  представить  себе  не
можешь, и заклинания, о которых ты никогда не слышал!
     - Можно мне узнать твое  имя?  -  спросил  Дриззт,  стараясь
сделать  вид,  что  поток  самовосхвалений    студента-волшебника
произвел на него некоторое впечатление. Дриззт уже знал кое-что о
магии от Закнафейна, в основном о слабостях  представителей  этой
профессии. Из-за исключительной полезности магии  в  повседневной
жизни волшебники занимали высокое положение  в  обществе  дроу  -
сразу  после  жриц  Ллот.  В  конце  концов  именно  маг  заводил
городские часы - Нарбондель, в конце концов именно маги  зажигали
волшебный огонь на на стенах и скульптурах.
     А Закнафейн ставил магов  невысоко.  Да,  они  могут  быстро
убить - издалека,  предупреждал  он  Дриззта,  но  стоит  подойти
поближе, и они мало что могут сделать против меча.
     - Мазодж, - ответил волшебник.  -  Мазодж  Хюн'етт  из  Дома
Хюн'етт, начинаю свой тридцатый и последний год  обучения.  Скоро
я буду признан полноправным волшебником Мензоберранзана со  всеми
полагающимися привилегиями.
     - Я приветствую тебя, Мазодж Хюн'етт, -  ответил  Дриззт.  -
Мне тоже остался всего один год в Академии, потому что  на  воина
учатся всего десять лет.
     - Это проще, - тут же ответил Мазодж.  -  Волшебники  учатся
целых тридцать лет, прежде  чем  их  сочтут  достаточно  умелыми,
чтобы самостоятельно применять свое искусство.
     И опять Дриззт спокойно принял оскорбление. Он хотел  пройти
этот этап обучения, затем дожить до конца года  и  избавиться  от
Академии навсегда.
                            * * * * *
     Полгода под руководством Мазоджа оказались для Дриззта самым
приятным временем в Академии. Не то чтобы ему понравился  Мазодж:
будущий  волшебник  постоянно  находил  повод,  чтобы   напомнить
Дриззту, что воины стоят ниже волшебников. Дриззт чувствовал, что
Мазодж почему-то видит в нем  соперника,  словно  примериваясь  к
будущему противостоянию. Молодой воин не обращал на это  внимания
и старался брать от уроков как можно больше.
     Дриззт обнаружил, что у него недюжинные способности к магии.
Все дроу, в том числе и воины,  обладали  некоторыми  магическими
способностями,  частично  врожденными.  Даже  дети  дроу    могли
создавать  шары  тьмы  или  подсвечивать   противников    цветным
безвредным  пламенем.  Дриззт  легко  проделывал  все  это  и  за
несколько недель научился создавать простейшие иллюзии  и  выучил
несколько заклинаний.
     Темные  эльфы  могут  сопротивляться  магическим  атакам,  и
именно в этом Закнафейн видел  величайшую  слабость  волшебников.
Волшебник может безошибочно произнести самое сложное  заклинание,
но  если  намеченная  жертва  -  эльф-дроу,  все  усилия    могут
оказаться напрасными. А хорошо направленный  удар  клинка  всегда
достигает цели, говорил Закнафейн. И  Дриззт,  познакомившись  за
несколько недель с Мазоджем с неприятными сторонами магии, пришел
к выводу, что идет по правильному пути.
     Но ему очень нравилось  многое  из  того,  что  ему  показал
Мазодж, особенно заколдованные предметы,  хранящиеся  в  Сорсере.
Дриззт подержал  в  руках  жезлы  и  посохи  невероятной  силы  и
выполнил  несколько  атакующих  приемов   мечом,    так    сильно
зачарованным,  что  от  прикосновения  к  рукояти  ладони  слегка
пощипывало.
     А Мазодж внимательно наблюдал  за  Дриззтом,  изучал  каждый
шаг молодого воина и  отыскивал  какую-нибудь  слабость,  которую
можно было бы использовать, если  разразится  война  между  Домом
Хюн'етт  и  Домом  До'Урден.  Несколько  раз  у   Мазоджа    была
возможность уничтожить Дриззта, и в душе он знал, что это было бы
благоразумным шагом. Но приказания Матроны СиНафей  были  ясны  и
неоспоримы.
     Мать Мазоджа устроила так, что он стал наставником  Дриззта.
В этом не было ничего необычного: молодые воины всегда  проводили
полгода    в    Сорсере    под    индивидуальным     руководством
магов-старшекурсников.  Когда  мать  сказала  Мазоджу,  что   ему
предстоит, она быстро напомнила, что цель его занятий  с  молодым
До'Урденом - только разведка и наблюдение. Она не  позволила  ему
делать ничего, что могло хотя бы намекнуть Дриззту о  планируемой
войне между домами. Мазодж был не такой дурак, чтобы ослушаться.
     Но в тени таился другой волшебник, и в его сердце жило такое
отчаяние, что даже предупреждения  Матери-Матроны  не  могли  его
удержать.
                            * * * * *
     - Мой студент, Мазодж, сообщил мне о твоих успехах, - сказал
однажды Альтон ДеВир Дриззту.
     - Благодарю вас, Господин  Безликий,  -  неуверенно  ответил
Дриззт,  сильно  обеспокоенный  тем,  что  преподаватель  Сорсере
пригласил его на личную встречу.
     - Ну, как тебе  понравилась  магия,  юный  воин?  -  спросил
Альтон. - Впечатляюще, не правда ли?
     Дриззт не знал, что ответить. Как профессия,  магия  ему  не
нравилась, но он не хотел обижать преподавателя.
     - У меня нет способностей к магии, - тактично сказал  он.  -
Другим она дает могущество, но мне кажется, что мое  призвание  в
основном связано с мечом.
     - А ты мог бы сразить своим оружием мага? - прорычал  Альтон
и быстро спрятал усмешку, стараясь не выдать своих намерений.
     Дриззт пожал плечами.
     - У каждого свое место в сражении, - ответил он. - Кто может
сказать, кто сильнее? В каждом случае по-своему, это  зависит  от
противников.
     - Ну, а ты сам? - поддразнивал Альтон. - Первый на  курсе  в
течение многих лет, как  я  слышал.  Преподаватели  Мелее-Магтере
высоко ставят твое мастерство.
     И  опять  Дриззт  обнаружил,  что  краснеет  от    смущения.
Интересно, почему это преподаватель  и  студент  Сорсере  им  так
заинтересовались?
     - Мог бы ты выстоять против мага? - спросил Альтон. - Против
преподавателя Сорсере, например?
     - Я  не... -  начал  Дриззт,  но  Альтон  слишком   упивался
собственным красноречием, чтобы еще слушать собеседника.
     - Давай выясним! - крикнул Безликий, вытащил тонкий  жезл  и
мгновенно выпустил в Дриззта молнию.
     Дриззт успел пригнуться. Молния пробила дверь и запрыгала по
соседней комнате. Раздался треск падающих  вещей.
     Дриззт  быстро  откатился  и  вскочил  на  ноги  у    стены,
выхватывая скимитары. Он все еще не понял намерений преподавателя.
     - И долго ты сможешь уворачиваться? - издевательски  спросил
Альтон,  угрожающе  взмахивая  жезлом.  -  А  как  насчет  других
моих заклинаний - тех, которые атакуют не тело, а разум?
     Дриззт пытался понять, что хочет этим сказать  преподаватель
и  какую  роль  предстоит  сыграть    ему,    Дриззту.    Неужели
предполагается, что он должен напасть на преподавателя?
     - Это  не  тренировочные  клинки,  -  предупредил    он    и
продемонстрировал Альтону оружие.
     Вспыхнула следующая молния, заставившая Дриззта откатиться в
прежнюю позицию.
     - А разве все это кажется тебе тренировкой, глупый До'Урден?
- прорычал Альтон. - Ты знаешь, кто я?
     Для Альтона настал час  мести  -  к  черту  приказы  Матроны
СиНафей!
     И Альтон открыл бы Дриззту свою тайну,  но  какая-то  темная
тень врезалась в спину  преподавателя  и  сбила  его  с  ног.  Он
попытался уползти в сторону,  но  обнаружил,  что  его  прижимает
лапой к полу огромная черная пантера.
     Дриззт опустил клинки. Он совершенно ничего не понимал.
     - Достаточно, Гвенхвивар! - прозвучал голос позади  Альтона.
Дриззт оторвал взгляд от преподавателя и кошки и  увидел,  что  в
комнату входит Мазодж.
     Пантера послушно отпустила Альтона и  пошла  к  хозяину.  По
пути она задержалась перед Дриззтом, стоявшим наготове посередине
комнаты.
     Так очарован был Дриззт этим зверем, грациозными  переливами
его мускулов и умом, светящимся в огромных  круглых  глазах,  что
почти забыл о преподавателе, который  только  что  атаковал  его.
Хотя Альтон, целый и невредимый, уже вскочил на ноги.
     - Это моя кошка, -  объяснил  Мазодж.  Дриззт  с  изумлением
смотрел, как Мазодж отпустил кошку  обратно  на  ее  родной  план
существования, вобрав ее физическое тело  в  волшебную  ониксовую
статуэтку.
     - Откуда у тебя такой компаньон? - спросил Дриззт.
     - Никогда не недооценивай магию, - ответил Мазодж, засовывая
фигурку глубоко  в  карман.  Потом  он  посмотрел  на  Альтона  и
нахмурился.
     Дриззт тоже посмотрел на безликого  преподавателя.  То,  что
студент осмелился напасть  на  преподавателя,  казалось  молодому
воину очень странным. Все более странным с каждой минутой.
     Альтон понял, что переступил  границы,  и,  если  не  сумеет
выкрутиться,  ему  придется  дорогой  ценой  заплатить  за   свою
глупость.
     - Усвоил ли ты сегодняшний урок? - спросил Мазодж у Дриззта,
хотя Альтон понял, что вопрос адресован в равной степени и ему.
     Дриззт покачал головой.
     - Я не совсем понял, что я  должен  был  усвоить,  -  честно
ответил он.
     - Это была демонстрация  слабых  сторон  магии,  -  объяснил
Мазодж, - чтобы показать тебе уязвимость мага в  бою;  уязвимость
мага,  занятого...  -  он  прямо  посмотрел   на    Альтона,    -
произнесением заклинания. И полную беззащитность, если тот,  кого
маг наметил своей жертвой, забивает все его мысли.
     Дриззт понял, что это ложь, но никак не мог понять,  где  же
правда и чего хотели  волшебники.  Почему  преподаватель  Сорсере
атаковал его? Почему Мазодж, сам пока еще студент, рискуя, пришел
ему на помощь?
     - Давай не  будем  больше  мешать  преподавателю,  -  сказал
Мазодж, надеясь отвлечь любопытство Дриззта. - Пойдем со  мной  в
класс. Я покажу тебе Гвенхвивар, мою волшебную кошку.
     Дриззт  взглянул  на  Альтона,  не   зная,    что    сделает
непредсказуемый преподаватель.
     - Идите, идите, - спокойно сказал Альтон, зная, что  выдумки
Мазоджа - единственный  путь  к  спасению  от   гнева    приемной
Матери-Матроны. - Я уверен, что сегодняшний урок усвоен.
     Дриззт еще раз посмотрел на Мазоджа,  затем  на  Альтона.  И
перестал  ломать  голову.  Ему  хотелось  побольше    узнать    о
Гвенхвивар.
                            * * * * *
     Когда Мазодж и Дриззт вернулись в комнату к Мазоджу, будущий
маг достал полированную ониксовую  статуэтку  пантеры  и  призвал
Гвенхвивар. Познакомив Дриззта с кошкой, маг вздохнул  свободнее,
потому что Дриззт больше ничего не говорил  по  поводу  стычки  с
Альтоном.
     Никогда раньше Дриззт не видел такого  чудесного  волшебного
предмета.  Он  чувствовал  в  Гвенхвивар  силу  и   благородство,
выходящие за рамки магической природы  зверя.  Воистину,  гладкие
мускулы и  грациозные  движения  кошки  воплощали  все  охотничьи
качества, так ценимые эльфами-дроу. Дриззт  подумал,  что  просто
наблюдая за Гвенхвивар, можно улучшить собственную боевую технику.
     Мазодж позволил им играть  и  бороться  часами,  благодарный
Гвенхвивар за то, что она помогла ему загладить вред,  нанесенный
глупым Альтоном.
     Дриззт уже давно  выбросил  из  головы  встречу  с  безликим
преподавателем.
                            * * * * *
     - Матрона СиНафей  вряд  ли  поймет,  -  предупредил  Мазодж
Альтона, когда они остались вдвоем.
     - Ты  ей  скажешь,  -  небрежно  заметил  Альтон.  Неудачная
попытка убить  Дриззта  так  раздосадовала  его,  что  даже  гнев
Матери-Матроны мало его беспокоил.
     Мазодж покачал головой.
     - Ей не нужно об этом знать.
     Изуродованное  лицо  Альтона  расплылось  в   подозрительной
улыбке.
     - Чего тебе надо? - застенчиво спросил  он.  -  Срок  твоего
обучения почти закончился. Что же еще может сделать преподаватель
для Мазоджа?
     - Ничего, - ответил Мазодж. - Я ничего от тебя не хочу.
     - Тогда почему? - спросил Альтон. - Я не хочу  никому  ничем
быть обязанным. Надо разделаться с этим инцидентом здесь и сейчас!
     - Уже разделались, - ответил Мазодж. Альтон ему не поверил.
     - Ну, допустим, я расскажу Матроне СиНафей о твоей  глупости
- и что мне это даст? - рассудительно спросил  Мазодж.  -  Скорее
всего она тебя убьет, и тогда у нас не будет оснований для  войны
с Домом До'Урден. Ты нам нужен, чтобы оправдать нападение. Я хочу
этой войны и не стану рисковать ею ради небольшого  удовольствия,
которое получил бы от твоей мучительной кончины.
     - Я идиот, - признал Альтон еще более мрачным тоном. - Я  не
собирался убивать Дриззта, когда  пригласил  его  к  себе,  хотел
просто  посмотреть  на  него,  узнать  поближе,  чтобы   получить
побольше удовольствия, когда наконец придет время его убить.  Но,
когда  я  увидел  его  перед   собой,    проклятого    До'Урдена,
беззащитного, прямо перед собой...
     - Я понимаю,  -  искренне  сказал  Мазодж.  -  У  меня  тоже
возникали такие мысли.
     - У тебя нет причин ненавидеть Дом До'Урден.
     - Да причем тут дом, - сказал Мазодж, - дело в нем самом!  Я
наблюдаю за ним уже почти десять лет, изучаю его шаги и мысли.
     - И он тебе не понравился? - спросил  Альтон  с  надеждой  в
голосе.
     - Он не такой, как все, - мрачно ответил Мазодж. - Я  провел
с ним шесть месяцев и теперь чувствую, что знаю  его  не  больше,
чем раньше. Он вроде бы не честолюбив, но выходил победителем  из
больших сражений девять лет подряд. Такого еще не было! И у  него
недюжинные способности к магии:  он  мог  бы  стать  волшебником,
очень могущественным волшебником.
     Мазодж сжал кулак, разыскивая  слова,  чтобы  выразить  свои
истинные чувства к Дриззту.
     - Ему все слишком легко дается, -  прорычал  он.  -  Ему  не
приходится платить за огромные достижения в своей профессии.
     - Он одарен, - заметил Альтон, - но тренируется и занимается
не меньше, чем кто-либо на моей памяти.
     - Да не в этом дело, - простонал Мазодж в отчаянии.  Было  в
Дриззте До'Урдене что-то невыразимое,  чего  молодой  Хюн'етт  не
переносил. Он не мог понять, что именно, потому  что  никогда  не
видел ничего подобного ни в одном темном эльфе, а для него самого
это было слишком чуждо. Мазоджа (как и многих других студентов  и
преподавателей) беспокоило то, что Дриззт был великолепен во всех
воинских искусствах, ценимых дроу, но не отказывался ради них  от
своих чувств. Дриззт не  заплатил  той  цены,  которую  остальным
детям дроу приходилось платить задолго до того, как они  вступали
на порог Академии.
     - Это неважно, - сказал Мазодж после  нескольких  бесплодных
минут размышлений. - Когда придет время, я больше узнаю  об  этом
молодом До'Урдене.
     - Так он вроде бы  больше  не  будет  заниматься  под  твоим
руководством, - сказал Альтон. - Он отправляется  в  Арах-Тинилит
на последние полгода обучения - там ты его не достанешь.
     - Для меня эти полгода обучения тоже последние,  -  объяснил
Мазодж. - Мы вместе будем служить в патрулях.
     - Вас там будет много,  -  напомнил  Альтон.  -  Коридоры  в
округе патрулируют дюжины групп. За все годы службы ты можешь  ни
разу не встретиться с Дриззтом.
     - Я уже все устроил, и мы будем служить в  одной  группе,  -
ответил Мазодж. Он залез в  карман  и  достал  ониксовую  фигурку
волшебной пантеры.
     - Этим ты очаровал молодого До'Урдена,  -  сказал  Альтон  с
льстивой улыбкой.
     - Кажется, Дриззту очень понравилась моя кошка, - усмехнулся
Мазодж.
     - Очень понравилась? - предупредил Альтон. - Смотри, как  бы
тебе в спину не вонзились скимитары.
     Мазодж громко рассмеялся.
     - Может  быть,  нашему  другу,  юному  До'Урдену,    следует
смотреть, как бы ему в спину не вонзились когти пантеры!


     - Последний день, - облегченно  вздохнул  Дриззт,  натягивая
церемониальные одежды. Первая половина этого  последнего  года  -
изучение магии в Сорсере - была самой приятной за все десять  лет
обучения, но вторая, в школе Ллот,  оказалась  самой  неприятной.
Каждый день Дриззту и его однокурсникам  приходилось  выслушивать
бесконечные восхваления Королевы Пауков, легенды  и  предсказания
об ее могуществе и наградах, которые получают ее верные слуги.
     "Скорее рабы", -  думалось Дриззту. Потому что нигде во всей
огромной школе дровийской религии он не встретил ничего  похожего
на слово "любовь": дроу жертвовали своему божеству только кровь и
ненависть. Женщины Мензоберранзана всю жизнь  посвящали  служению
Ллот, но не во имя высоких идеалов, а  ради  личного  могущества,
которое дает титул высшей жрицы.
     Все это казалось Дриззту очень неправильным.
     Дриззт пережил шесть месяцев в Арах-Тинилит со своим обычным
стоицизмом, с опущенными глазами и закрытым ртом. И  вот  наконец
настал последний день - Церемония Выпуска, самое святое  в  жизни
дроу событие, на котором, как обещала Виерна, он познает истинное
величие Ллот.
     Нерешительными  шагами  Дриззт  вышел  из  своей   маленькой
неуютной комнаты.  Возможно,  эта  церемония  окажется  для  него
испытанием. Пока что  мало  что  из  происходящего  в  окружающем
обществе казалось Дриззту осмысленным, и, несмотря  на  заверения
сестры, он не  был  уверен,  что  события  этого  дня  дадут  ему
возможность видеть мир так же, как другие дроу. Страхи  захватили
Дриззта, ему никак не удавалось выбросить их из головы.
     Возможно, мрачно подумал он, он боится, что обещание  Виерны
действительно исполнится.
     Входя в  круглый  церемониальный  зал  Арах-Тинилит,  Дриззт
прикрыл глаза.  В центре  комнаты,  на  восьминогом  жертвеннике,
напоминавшем, как и все вокруг, паука, ярко пылал  огонь.  Вокруг
жертвенника    сидели    со    скрещенными    ногами      Главная
преподавательница Академии, Матрона-Ректор, и  двенадцать  высших
жриц-преподавательниц,  в  том  числе  и  Виерна.  Дриззт  и  его
однокурсники из военной школы встали за ними у стены.
     - Ма  ку!  -  скомандовала  Матрона-Ректор,   и    наступила
абсолютная тишина. Только  шумело  пламя  на  жертвеннике.
     Вновь открылась дверь, и вошла молодая жрица -  как  сказали
Дриззту,  она  была  лучшей  студенткой   Арах-Тинилит,    лучшей
выпускницей на курсе, поэтому на церемонии ей оказывалась высокая
честь. Девушка сбросила  одежды,  обнаженной  прошла  через  круг
сидящих жриц и встала лицом к пламени, спиной к Матроне-Ректору.
     Дриззт закусил губу, смущенный и  слегка  взволнованный.  Он
еще ни разу не видел женщину в подобном свете и  подозревал,  что
пот у него на лбу выступил не просто от жара жертвенника. Быстрый
взгляд вокруг сказал  ему,  что  с  его  однокурсниками  творится
примерно то же самое.
     - Бае-го си'н'ее каламей, - прошептала  Матрона-Ректор.  Над
жертвенником поднялся красный дым, и комната наполнилась туманным
светом. Поплыл густой, тошнотворно-сладкий  аромат.  Вдыхая  этот
запах, Дриззт  почувствовал,  что  становится  легче  и  вот-вот,
наверно, взлетит над полом!
     Вдруг языки  пламени  над  жертвенником  взметнулись  ввысь.
Глаза у Дриззта заболели, он заморгал и отвернулся. Жрицы  запели
ритуальный гимн. Слов этого гимна Дриззт не знал. Да и не пытался
разобрать, потому  что  был  слишком  занят  тем,  как  сохранить
ясность рассудка в этом опьяняющем, кружащем голову тумане.
     - Глабрезу, - простонала Матрона-Ректор, и Дриззт понял, что
это имя какого-то  существа  с  нижних  планов.  Он  взглянул  на
Матрону-Ректора и увидел, что она держит в руках змеиную плетку с
одной-единственной головой.
     - Откуда у нее плетка? - пробормотал Дриззт. Потом он понял,
что  сказал  это  вслух,  и  испуганно  оглянулся.  Многие    его
однокурсники  что-то  бормотали  себе  под  нос,  а    некоторые,
похоже, едва-едва держались на ногах.
     - Призови  его,  -  приказала   Матрона-Ректор    обнаженной
студентке.
     Молодая жрица  нерешительно  раскинула  руки  и  прошептала:
"Глабрезу".
     Пламя уже добралось до края  жертвенника.  Дриззту  невольно
пришлось  вдохнуть  дурманящий  дым.  Ноги  дрожали   и    теряли
чувствительность,  но  казались  при   этом    почему-то    более
чувствительными, более живыми, чем когда-либо.
     - Глабрезу, -  позвала  студентка  чуть  погромче,  и  пламя
взревело. Глаза болели, но Дриззт не обращал на них внимания.  Он
блуждал  взглядом  по  комнате,  пытаясь    сфокусироваться    на
чем-нибудь  и  связать  странные,  танцующие  зрительные   образы
ритуала со звуками, клубящимися в воздухе.
     Он  услышал,  как  высшие  жрицы,   задыхаясь,    упрашивают
студентку продолжать. Призванный вот-вот  должен  был  появиться.
Дриззт  услышал,  как  щелкнула  змееголовая  плетка - еще   одно
побуждение?  -  и  как  студентка  выкрикнула  "Глабрезу!"
     Этот  ошеломляющий  крик  с  невероятной  силой  врезался  в
сознание Дриззта и других мужчин в комнате.
     Пламя услышало зов. Оно поднималось все выше и выше и начало
принимать форму. Возникшему оказалось достаточно одного  взгляда,
чтобы увидеть всю комнату и держать ее в поле зрения.  В  пламени
проступила огромная  собачья  голова  с  козлиными  рогами,  явно
рассматривающая  эту  соблазнительную  молодую    студентку-дроу,
осмелившуюся произнести его имя.
     Где-то позади  этого  иномирового  существа  опять  щелкнула
змееголовая плетка, и девушка-студентка  повторила  свой  призыв,
призыв манящий, умоляющий.
     Гигантское существо с нижних  планов  вышло  из  пламени,  и
Дриззта ошеломила откровенная иномировая темная сила этой  твари.
Глабрезу был девяти футов росту, а казался  еще  больше;  у  него
были мускулистые руки, заканчивавшиеся  гигантскими  клешнями,  и
еще руки поменьше, с нормальными ладонями, торчавшие из груди.
     Инстинкты  Дриззта  велели  ему  сразиться  с  чудовищем   и
освободить студентку, но, когда он огляделся в поисках поддержки,
то обнаружил, что Матрона-Ректор и  остальные  учительницы  опять
поют какой-то ритуальный гимн. На этот раз музыка была  пронизана
диким возбуждением.
     Мучительный,  головокружительный  аромат   дымных    красных
благовоний продолжал рвать на куски  реальность.  Дриззт  дрожал,
балансируя на грани контроля, и  в  нем  поднимался  гнев  против
таящегося в ароматном дыме соблазна. Инстинктивно он потянулся  к
рукоятям скимитаров на поясе.
     Его ноги коснулась чья-то рука.
     Он взглянул вниз и увидел преподавательницу, лежащую на полу
и умоляюшую его присоединиться к ней - сцена, которая стала вдруг
повторяться во всех углах комнаты.
     Дым продолжал атаку.
     Преподавательница манила его к себе, слегка  скребя  ногтями
по его ноге.
     Дриззт подергал себя  за  волосы,  пытаясь  хоть  на  чем-то
сконцентрироваться. Ему не нравилась  эта  потеря  контроля,  это
умственное оцепенение, сбивающее с толку и смазывающее рефлексы.
     Но  сцена  в  комнате  понравилась  ему  еще  меньше.   "Это
неправильно!" - кричала его душа. Он высвободил ногу из  ласковой
хватки преподавательницы и побрел  через  комнату,  спотыкаясь  о
множество обнявшихся пар, слишком занятых, чтобы обратить на него
внимание. Он поскорее  пробрался  к  двери - со  всей  скоростью,
какую позволили ему дрожащие  ноги,  -  вывалился  из  комнаты  и
захлопнул за собой дверь.
     Его преследовали только крики девушки-студентки. Их  не  мог
заглушить ни металл, ни камень.
     Дриззт прислонился к прохладной каменной стене,  держась  за
живот. Он даже не призадумался о последствиях  своего  поведения.
Он знал только одно - ему обязательно надо было выбраться из этой
отвратительной комнаты.
     А затем  рядом  с  ним  оказалась  Виерна,  ее  одежды  были
небрежно распахнуты на груди. Дриззт, у  которого  прояснилось  в
голове, начал думать о цене своего поведения. Но  растерялся  еще
больше, обнаружив, что сестра вовсе не гневается на него.
     - Ты  предпочитаешь  уединение,  -  сказала  она  и  ласково
положила руку ему на плечо. - Я понимаю.
     Она даже не попыталась запахнуть одежду.
     Дриззт сбросил ее руку с плеча.
     - Что это за безумие? - спросил он.
     Виерна наконец поняла, почему брат убежал с церемонии, и  ее
лицо исказилась от гнева.
     - Ты отказал высшей жрице! - зарычала она. - По  закону  она
могла бы убить тебя за эту наглость.
     - Я даже не знаю ее, - возразил Дриззт. - От меня ждали...
     - От тебя ждали, что ты будешь делать, как велено!
     - Она мне не нравится, - запинаясь, выговорил Дриззт. У него
затряслись руки.
     - Ты думаешь, Закнафейну нравилась Матрона Мэлис? - ответила
Виерна - она знала, что упоминание Закнафейна в  таком  контексте
обязательно заденет Дриззта. Увидев, что ей действительно удалось
ранить младшего брата, Виерна смягчилась и взяла его за руку.
     - Пойдем обратно, - сказала она. - Еще есть время.
     Холодный взгляд Дриззта резанул ее не хуже острия скимитара.
     - Королева  Пауков  -  божество  нашего  народа,  -   жестко
напомнила ему Виерна. - Я - одна из тех, кто выражает ее волю.
     - А я бы этим так не гордился, -  ответил  Дриззт,  надеясь,
что гнев поможет ему устоять перед волной очень реального страха,
грозившей потопить его моральные принципы.
     Виерна ударила его по лицу.
     - Иди обратно на церемонию!
     - Пойди поцелуй паука, - посоветовал  Дриззт.  -  Пусть  его
жвала вырвут у тебя изо рта твой грязный язык!
     Теперь уже у Виерны руки затряслись.
     - Тебе следовало бы думать, когда  разговариваешь  с  высшей
жрицей Королевы Пауков, - предупредила она.
     - Да будь проклята твоя Королева Пауков! - бросил Дриззт.  -
Хотя я уверен, что Ллот проклята много тысячелетий назад!
     - Она дает нам силу! - заорала Виерна.
     - Она крадет у нас все, что  делает  нас  стоящими  хотя  бы
чуть-чуть больше камней под нашими ногами!
     - Святотатство! - выплюнула Виерна, и слово это скатилось  с
ее языка, словно свист змееголовой плетки Матроны-Ректора.
     Из комнаты вырвался крик свершения и боли.
     - Злое единение, - пробормотал Дриззт, отворачиваясь.
     - Оно многое дает, - ответила Виерна, взяв себя в руки.
     Дриззт взглянул на нее с упреком:
     - И с тобой тоже было такое?
     - Я - высшая жрица, - просто ответила она.
     У Дриззта потемнело в глазах. От такого надругательства  над
своими идеалами он едва не потерял сознание.
     - И тебе это понравилось? - бросил он.
     - Я обрела силу, - прорычала Виерна. - Ты этого не поймешь.
     - И чего тебе это стоило?
     Пощечина Виерны чуть не сбила его с ног.
     - Пойдем со мной, - сказала она, хватая  его  за  одежду.  -
Я хочу показать тебе одно местечко.
     Они  вышли  из  Арах-Тинилит  и  пересекли  внутренний  двор
Академии. Когда они дошли до  столбов,  отмечавших  вход  в  Тиер
Бреч, Дриззт заколебался.
     - Я не могу между ними пройти, - напомнил он сестре. - Я еще
не выпущен из Мелее-Магтере.
     - Формальность, - ответила Виерна, не  замедляя  шага.  -  Я
преподавательница Арах-Тинилит, я имею право выпустить тебя.
     Дриззт не был уверен  в  истинности  этого  утверждения,  но
Виерна действительно была преподавательницей Арах-Тинилит. Как бы
Дриззт ни боялся эдиктов Академии, он не хотел еще раз разгневать
Виерну.
     Они спустились  по  широкой  каменной  лестнице  в  лабиринт
извилистых городских улиц.
     - Домой? - решился он спросить.
     - Нет  пока,  -  был  краткий  ответ.  Дриззт  не    решился
настаивать.
     Они прошли в  восточную  часть  огромной  пещеры,  к  стене,
противоположной той, у которой был Дом До'Урден, и подошли к трем
входам  в  маленькие  туннели,  охраняемые  мерцающими   статуями
гигантских  скорпионов.  Виерна  задержалась  на  секунду,  чтобы
понять, куда идти, затем пошла вниз по самому узкому из туннелей.
     Минуты слились в час, а они все шли и шли. Проход расширился
и скоро привел их к лабиринту  пересекающихся  коридоров.  Дриззт
быстро потерял дорогу назад, но Виерна уверенно шла по  знакомому
пути.
     А  затем,  за  низкой  аркой,  пол  вдруг  оборвался  и  они
оказались на узком карнизе  над  глубокой  расселиной.  Дриззт  с
любопытством взглянул на сестру, но ничего не сказал, увидев, что
она сосредоточилась. Она пробормотала несколько простых команд  и
хлопнула себя и Дриззта по лбу.
     - Пойдем,  -  велела  она,  и  они  с   Дриззтом    медленно
опустились с карниза на пол пещеры.
     Негустой  туман  из  какого-то  невидимого  отсюда  горячего
источника или ямы с нефтью  обнимал  камни.  Дриззт  почувствовал
здесь опасность и зло, ощутимое так же отчетливо, как туман.
     - Не бойся, - просигналила ему Виерна. - Я наложила  на  нас
маскирующее заклинание. Они нас не видят.
     - Они? - спросили было руки Дриззта. Но, как раз подавая эти
сигналы,  он  услышал  торопливые  шаги.  Проследив  за  взглядом
Виерны, он увидел несчастное существо, устроившееся на валуне.
     Сначала Дриззт подумал, что это эльф-дроу, и выше пояса  это
существо  действительно  было  эльфом-дроу,  хотя  искаженным   и
бледным. Но нижняя его  половина  напоминала  паука  -  его  тело
поддерживали восемь паучьих ног. Существо держало в руках лук, но
казалось растерянным - оно никак не могло понять, что же вошло  к
нему в логово.
     Дриззт с отвращением  разглядывал  эту  тварь,  а  Виерна  с
удовольствием наблюдала за ним.
     - Хорошенько  посмотри  на  него,    младший    братец,    -
просигналила она. - Посмотри, что  ожидает  тех,  кто  прогневает
Королеву Пауков.
     - Что это? - быстро просигналил Дриззт.
     - Драук, - прошептала Виерна ему на ухо. А затем добавила на
языке жестов:
     - Ллот - божество не милосердное.
     Дриззт  наблюдал  с  отвращением  и  ужасом,    как    драук
повернулся, разыскивая, кто же вторгся в его  логово.  Дриззт  не
мог понять, мужчина это или женщина - настолько изуродовано  было
тело драука - но это  не  имело  значения.  Драук  был  существом
неестественным и потому бесполым и бесплодным. Просто  измученное
тело, и больше ничего, которое, должно быть, ненавидело весь мир,
а больше всего - самое себя.
     - А вот _я_ милосердна, -  просигналила  Виерна,  зная,  что
брат не отрываясь смотрит на драука, и  прислонилась  к  каменной
стене.
     Дриззт, внезапно поняв ее намерение, повернулся к ней.
     Виерна погрузилась в камень.
     - Пока, маленький братец, - сказала она на прощание.  -  Это
лучшая судьба, чем та, которую ты заслуживаешь.
     - Нет!
     Он царапал пустую  стену,  пока  ему  в  ногу  не  вонзилась
стрела. Он обернулся, выхватывая скимитары, и увидел,  что  драук
уже опять целится.
     Дриззт собрался было  нырнуть  в  сторону,  под  защиту  еще
одного валуна, но раненая нога быстро оцепенела. Яд.
     Дриззт отбил скимитаром вторую  стрелу  и  упал  на  колено,
чтобы  зажать  рану.  Он  чувствовал,  как  по  ноге  растекается
холодный яд, но упрямо  отбил  еще  одну  стрелу  и  обернулся  к
нападающему. Оставалось только  надеяться,  что  о  ране  удастся
позаботиться потом. Сейчас надо было выбираться из расщелины.
     Чтобы сконцентрироваться и взлететь  на  карниз,  необходимо
было найти какое-нибудь укрытие. Он обернулся и оказался лицом  к
лицу еще с одним драуком.
     Рядом с его плечом свистнул топор и чуть  не  попал.  Дриззт
блокировал удар одним скимитаром  и  взмахнул  другим,  но  драук
отпарировал вторым топором.
     Дриззт убедился, что сможет справиться с врагом,  даже  и  с
раненой ногой, и успокоился.
     В спину ему вонзилась стрела.
     Дриззт пошатнулся от удара, но сумел отпарировать  еще  одну
атаку драука спереди. А потом упал на колени, а потом ничком.
     Когда драук с топорами, решив, что Дриззт мертв,  направился
было к жертве, Дриззт быстро перекувыркнулся вперед,  оказался  у
твари под брюхом, изо всех сил ткнул скимитаром в бугристый живот
и выкатился из-под хлынувшей потоком паучьей крови.
     Раненый драук засуетился, попытался отступить,  но  упал  на
бок, и его внутренности вывалились на каменный пол. А  у  Дриззта
все равно не было надежды. Его руки тоже онемели, а оставался еще
второй  драук. Юноша  из  последних  сил  цеплялся  за  сознание,
пытаясь найти хоть какой-то выход,  хоть  сражаться  до  горького
конца. Веки его отяжелели...
     А затем Дриззт  почувствовал,  что  кто-то  схватил  его  за
одежду, грубо поднял на ноги и стукнул о каменную стену.
     Он открыл глаза и увидел лицо сестры.
     - Он жив, - сказала она. - Надо быстро доставить его домой и
позаботиться о его ранах.
     Перед ним появилась еще одна фигура.
     - Я сочла, что это наилучший выход, - объяснила Виерна.  Она
явно извинялась.
     - Мы  сейчас  не  можем  позволить  себе  его  потерять,   -
прозвучал равнодушный ответ. Дриззт узнал этот голос из прошлого.
Он сконцентрировался изо всех сил и сфокусировал взгляд.
     - Мэлис, - прошептал он. - Мать.
     Яростный удар прояснил его мысли.
     - Матрона Мэлис! - прорычала она, и  ее  злобное  лицо  было
всего в дюйме от лица Дриззта. - Никогда не забывай этого!
     Холод, исходивший от нее, мог сравниться с  холодом  яда,  и
чувство облегчения быстро исчезло.
     - Ты у меня будешь знать  свое  место!  -  прорычала  Мэлис.
Опять эта фраза, которая преследовала Дриззта  всю  его  недолгую
жизнь!
     - Слушай меня, - потребовала она, и Дриззт ее  очень  хорошо
расслышал. - Виерна привела тебя сюда, чтобы тебя убили. Она была
к тебе милосердна.
     Мэлис посмотрела на дочь взглядом, полным досады.
     - Я  понимаю  волю  Королевы  Пауков  лучше,  чем  она,    -
продолжала Матрона, брызгая слюной на Дриззта при каждом слове. -
Если ты когда-нибудь еще осмелишься произнести хулу на  Ллот,  на
нашу богиню, я приведу тебя сюда сама!  Но  не  для  того,  чтобы
убить тебя - это слишком легкое наказание.
      Она резко повернула голову  Дриззта  в  сторону,  чтобы  он
увидел чудовищные останки убитого им драука.
     - Ты вернешься сюда, чтобы стать драуком!

     Чьи глаза видят
     Боль в глубине моей души?
     Чьи глаза видят
     Искаженный путь моей родни,
     Не привыкшей сдерживать свои игрушки:
     Стрелы и острия мечей?
     Твои... да, твои,
     Прямой бег, упругие прыжки,
     Мягкие лапы, когти втяжные,
     Оружие, ждущее своего часа,
     Незапятнанные случайной кровью
     Или предательством.
     Лицом к лицу, мое зеркало,
     Светлое отражение в спокойном пруду.
     Если бы я мог сохранить это выражение
     На моем собственном лице.
     Если бы я мог сохранить то сердце,
     Что в моей груди, незапятнанным.
     Держись гордой чести своего духа,
     Могучая Гвенхвивар,
     И держись рядом со мной,
     Дорогой мой друг.
                                                  Дриззт До'Урден

     Дриззт окончил - формально -  свое  обучение,  да  еще  и  с
большими почестями, как лучший на курсе. Возможно, Матрона  Мэлис
шепнула кому следует, чтобы загладить  неосмотрительный  поступок
сына,  но  Дриззт  подозревал,  что  скорее  всего    никто    из
присутствовавших на Церемонии Выпуска просто не заметил,  что  он
убежал.
     Он вошел в богато  украшенные  ворота  Дома  До'Урден,  мимо
оглядывавшихся на него солдат, и встал под балконом.
     - Итак, я вернулся домой, - вздохнул он, -  что  бы  это  ни
значило.
     После того, что случилось в логове драуков, Дриззт не  знал,
сможет ли он когда-нибудь еще назвать Дом До'Урден своим домом.
     Матрона Мэлис ждала его. Он не осмелился опоздать.
     - Хорошо, что ты вернулся домой, - сказала ему Бриза, увидев
его над перилами балкона.
     Дриззт нерешительно вошел в дом рядом  со  старшей  сестрой,
пытаясь понять, где же он все-таки. Бриза назвала это  место  его
домом, но Дриззту Дом До'Урден казался таким же  незнакомым,  как
Академия в первый день  обучения.  По  сравнению  со  столетиями,
которые может прожить эльф-дроу, десять лет - не такой уж большой
срок, но Дриззта отделяли от этого места  не  просто  десять  лет
отсутствия.
     В  большом  коридоре,  ведущем   к    святилищу,    к    ним
присоединилась Майя.
     - Приветствую тебя, Принц Дриззт, - сказала она, и Дриззт не
мог понять, насмехается она над ним  или  нет.  -  Мы  слышали  о
почестях, которые ты заслужил в  Мелее-Магтере.  Твое  мастерство
принесло  гордость  Дому  До'Урден.
     И, не сдержав усмешки, добавила:
     - Я рада, что ты не стал пищей драука.
     Взгляд Дриззта стер улыбку с ее лица.
     Майя и Бриза обменялись озабоченными взглядами. Они знали  о
наказании, которое Виерна наложила на своего младшего брата, и  о
суровом  нагоняе,  который  он  получил  от  Матроны  Мэлис.  Они
предусмотрительно положили руки на  рукояти  змеиных  плеток,  не
зная, на какие еще глупости способен непредсказуемый младший брат.
     Но не Матрона Мэлис и не сестры тревожили сейчас Дриззта. Он
знал, как обращаться к  матери  и  как  умиротворять  ее.
     Кто-то другой был у Дризта на уме,  кто-то  другой  был  для
него  и  загадкой,  и  угрозой.  Изо  всей  семьи  только    один
притворялся тем, чем он не был - Закнафейн.
     Идя к святилищу, Дриззт осматривал каждый боковой проход, со
страхом ожидая, когда же появится Зак.
     - Когда ты уходишь с патрулем?  -  спросила  Майя.
     - Через два дня, - равнодушно  ответил  Дриззт,  внимательно
осматривавший  каждый  темный  угол.
     Так они дошли до двери святилища, а Зак так и  не  появился.
Должно быть, он уже внутри, рядом с Матроной Мэлис.
     - Мы знаем  о  твоей  неосмотрительности,  -  вдруг  холодно
сообщила Бриза, положив руку на щеколду. Дриззт не  удивился.  Он
начал понимать, почему случаются подобные взрывы  у  высших  жриц
Королевы Пауков.
     - Почему  ты  не  мог  просто  наслаждаться   удовольствиями
церемонии? - добавила Майя. - Нам повезло, что  преподавательницы
и  Матрона  Академии  были    слишком    увлечены    собственными
переживаниями, чтобы заметить твой побег. Ты бы опозорил наш  дом
перед всем Мензоберранзаном!
     - Ты мог бы навлечь  на  Матрону  Мэлис  немилость  Ллот,  -
быстро добавила Бриза.
     "Это лучшее, что я мог бы когда-либо  сделать  для  нее",  -
подумал Дриззт, но тут  же  вспомнил,  что  Бриза  неплохо  умеет
читать мысли, и выбросил эту мысль из головы.
     - Будем надеяться, что нет, - мрачно сказала Майя сестре.  -
Слухи о войне носятся в воздухе.
     - Теперь я знаю свое место, -  заверил  их  Дриззт  и  низко
поклонился.
     - Простите меня, сестры, и знайте, что правда  о  мире  дроу
быстро  раскрывается  перед  моими  глазами.  Больше  никогда  не
разочарую я Дом До'Урден подобным образом.
     Сестры  были  так  довольны  этим  заявлением,  что  от  них
ускользнула  двусмысленность  слов  Дриззта.  Затем  Дриззт,   не
желавший слишком испытывать судьбу, тоже  скользнул  мимо  них  в
дверь. Он  вздохнул  с  облегчением,  увидев,  что  Закнафейна  в
комнате нет.
     - Высшая хвала Королеве Пауков! - закричала Бриза позади.
     Дриззт обернулся и, встретившись с ней взглядом,  во  второй
раз низко поклонился.
     - Как и должно быть, - пробормотал он.
                            * * * * *
     Зак крался позади них, приглядываясь к каждому шагу Дриззта.
Он пытался оценить, большую ли пошлину взяла Академия с  молодого
воина.
     Исчезла привычная улыбка, освещавшая  раньше  лицо  Дриззта.
Исчезла, как предположил Зак, и та чистота, что отличала  некогда
этого юношу от всех остальных дроу Мензоберранзана.
     Зак прислонился к  стене  в  боковом  проходе.  Ему  удалось
расслышать только фрагменты разговора у  двери  святилища.  Лучше
всего  он  расслышал  искреннее  согласие  Дриззта,  когда  Бриза
воздала хвалу Ллот.
     - Что же я сделал? - спросил  Мастер  Клинка  сам  себя.
     Он заглянул за угол, но дверь в святилище уже закрылась.
     - Право, когда я смотрю на этого дроу  -  на  воина-дроу!  -
которого я любил больше всего, мне стыдно  за  свою  трусость,  -
горько подумал Зак. - Что же я мог спасти из  того,  что  Дриззту
пришлось потерять?
     Он вытащил свой острозаточенный меч и провел чувствительными
пальцами вдоль лезвия.
     - Ты был бы еще лучше,  если  бы  попробовал  кровь  Дриззта
До'Урдена, убрал бы его из этого мира,  нашего  мира,  пожравшего
его душу, освободил бы его от бесконечных мук жизни!
     Он опустил оружие.
     - Но я трус, - сказал он. - Я не сделал единственного  дела,
которое придало бы смысл моему жалкому существованию. Младший Сын
Дома До'Урден жив, наверное, но Дриззт До'Урден,  мой  Обоеручка,
давно мертв.
     Зак оглянулся туда, где недавно  стоял  Дриззт,  и  внезапно
скорчил гримасу.
     - А этот, притворяющийся им, живет.
     Воин-дроу.
     Клинок Зака лязгнул о каменный пол.
     Он спрятал  лицо  в  ладонях  -  то  был  единственный  щит,
который знал когда-либо Закнафейн До'Урден.
                            * * * * *
     Весь  следующий  день  Дриззт  отдыхал  у  себя  в  комнате,
стараясь держаться подальше от родственников. При первой  встрече
Мэлис отпустила его, не сказав ни слова, но Дриззту  не  хотелось
еще раз сталкиваться с ней. И Бризе  с  Майей  он  мало  что  мог
сказать, боясь, что  рано  или  поздно  до  них  начнет  доходить
истинный смысл неиссякаемого потока его  кощунственных  фраз.  Но
больше  всего  ему  не  хотелось  встречаться   с    Закнафейном,
наставником и учителем, когда-то казавшимся Дриззту спасением  от
окружающей его  реальности,  единственным  лучом  света  во  тьме
Мензоберранзана.
     И это, думал Дриззт, оказалось всего лишь ложью.
     На второй день пребывания дома, когда Нарбондель,  городские
часы,  только  начал  светиться,  дверь  в    комнатке    Дриззта
распахнулась. Вошла Бриза.
     - Аудиенция у Матроны Мэлис, - мрачно сказала она.
     Тысяча мыслей возникла у Дриззта в мозгу, когда  он  схватил
сапоги и последовал за  старшей  сестрой  в  домашнее  святилище.
Может, Мэлис и остальные поняли его истинные чувства к  их  злому
божеству? Какую  кару  они  для  него  приготовили?  Он  невольно
взглянул на изображения пауков над аркой (они как раз  входили  в
святилище).
     - Тебе  следовало  бы  держаться   здесь    попривычнее    и
посвободнее, - прикрикнула Бриза, заметив его скованность. -  Это
место величайшей гордости нашего народа.
     Дриззт опустил глаза и промолчал  -  и  постарался  даже  не
думать о множестве ядовитых возражений.
     Когда они вошли в святилище, он смутился еще больше,  потому
что перед Матерью-Матроной стояли, как и ожидалось, Риззен,  Майя
и Закнафейн, но рядом с ними оказались еще и Динин с Виерной.
     - Мы все здесь, - сказала Бриза, занимая свое место рядом  с
матерью.
     - На колени, - приказала Мэлис, и вся  семья  опустилась  на
колени. Мать-Матрона медленно прошла мимо них,  и  каждый,  когда
великая дама проходила рядом, быстро опускал взгляд - из почтения
или просто здравого смысла.
     Мэлис остановилась около Дриззта.
     - Тебя удивляет присутствие Динина и Виерны, - сказала  она.
Дриззт посмотрел на нее. - Разве  ты  еще  не  понимаешь  тонкого
искусства выживания в нашем мире?
     - Я думал, что брат и сестра должны оставаться в Академии, -
объяснил Дриззт.
     - Это не было бы полезным для нас, - ответила Мэлис.
     - Разве,  если  среди  преподавательниц  и    преподавателей
Академии есть дети дома, дом не становится сильнее?  -  осмелился
спросить Дриззт.
     - Становится, - ответила Мэлис, -  но  это  рассредотачивает
силы. Ты слышал слухи о войне?
     - Я  слышал  намеки  на  возможные  неприятности,  -  сказал
Дриззт, оглядываясь на Виерну, - но ничего более отчетливого.
     - Намеки? - фыркнула Мэлис, разозлившись, что сын не  придал
этим сведениям должного значения. - Это больше, чем узнает  перед
нападением большинство домов!
     Она отвернулась от Дриззта и обратилась ко всем остальным.
     - Слухи не лгут, - объявила она.
     - Кто? - спросила Бриза. - Какой дом  готовит  нападение  на
Дом До'Урден?
     - Никто из тех, кто ниже нас, - ответил Динин,  хотя  вопрос
задавали  не  ему  и  здесь  ему  не  позволялось  говорить   без
приказания.
     - Откуда ты  знаешь?  -  спросила  Мэлис,  спустив  ему  эту
ошибку. Мэлис знала Динину цену и понимала,  что  его  участие  в
обсуждении может быть важным.
     - Мы - девятый дом в городе, - рассудил Динин, - но у нас  в
доме четыре высшие жрицы, и две из них - бывшие преподавательницы
Арах-Тинилит. - Он посмотрел на Зака. - У  нас  есть  еще  и  два
бывших преподавателя Мелее-Магтере, а  Дриззт  удостоился  высших
почестей на факультете. У нас почти четыреста солдат, все  умелые
и опытные воины. Немногие дома могут похвастаться большей силой.
     - И что ты хочешь этим сказать? - резко спросила Бриза.
     - Мы - девятый дом, - рассмеялся Динин,  -  но  немногие  из
тех, кто выше нас, могут рассчитывать на победу над нами...
     - И никто из тех, кто ниже, - закончила Матрона Мэлис. -  Ты
здраво рассуждаешь, Старший Сын. Я пришла к тем же выводам.
     - Один из великих домов боится Дома  До'Урден,  -  заключила
Виерна. - Он хочет уничтожить нас, потому что видит в нас  угрозу
для своего положения.
     - Я  тоже  так  думаю,  -  ответила  Мэлис.  -  Это  нечасто
случается, потому что войны между  семьями  обычно  начинает  дом
ниже  рангом,  желающий  улучшить  свое  положение  в   городской
иерархии.
     - Значит, мы должны быть очень осторожны, - сказала Бриза.
     Дриззт  внимательно  прислушивался  к  разговору,    пытаясь
понять, о  чем  они  говорят.  Но  его  глаза  не  отрывались  от
Закнафейна, тихо стоявшего на коленях в стороне. Что  думает  обо
всем этом бездушный Мастер Клинка? Радует ли его мысль о подобной
войне, потому что можно будет опять убивать темных эльфов?
     По лицу Зака невозможно было  понять  его  чувства.  Он  был
абсолютно спокоен и, похоже, даже не слушал разговора.
     - Вряд ли это Бейенре, -  сказала  Бриза,  надеясь  услышать
подтверждение. - Мы еще не стали для них угрозой!
     - Будем надеяться, что ты права, -  мрачно  ответила  Мэлис,
которой вспомнился ее визит в правящий дом. - Скорее  всего,  это
кто-то  из  великих  домов  послабее,  который  боится  за   свое
неустойчивое  положение.  Мне  еще  не  удалось  узнать   никакой
компроментирующей информации  ни  о  каком  доме,  так  что  надо
готовиться к худшему. Поэтому я призвала к себе Виерну и Динина.
     - Если мы узнаем, кто наши  враги...  -  начал  Дриззт.  Все
повернулись к  нему.  И  для  Старшего  Сына  начать  говорить  в
святилище  без  приказания  было  серьезным  проступком,  но  для
Младшего Сына, только что окончившего Академию, подобный поступок
мог быть сочтен кощунством.
     Желая использовать все  возможные  средства,  Матрона  Мэлис
опять не обратила внимания на провинность.
     - Продолжай, - велела она.
     - Если мы узнаем, какой дом планирует войну  против  нас,  -
тихо сказал Дриззт, - разве нельзя будет предать их планы огласке?
     - И что? - зарычала Бриза.  -  Заговор  без  действия  -  не
преступление.
     - Тогда,  может  быть,  обратиться  к  здравому  смыслу?   -
настаивал Дриззт под недоуменными  взглядами  всех  в  комнате  -
исключая Зака. - Если мы сильнее, пусть  они  сдадутся  без  боя.
Давайте считать  Дом  До'Урден  домом  такого  ранга,  какого  он
заслуживает, и предполагаемая угроза слабейшему  дому  перестанет
существовать.
     Мэлис схватила Дриззта за грудки и подняла на ноги.
     - Я прощаю тебе твои идиотские мысли, - прорычала она,  -  в
последний раз!
     Она швырнула  его  обратно  на  пол,  и  к  нему  обратились
молчаливые упреки всех присутствующих.
     Кроме Зака. Выражение лица Мастера Клинка  опять  отличалось
от остальных. На этот раз он прикрыл лицо ладонью,  чтобы  скрыть
свою  радость.  Может  быть,  что-то  осталось  от  того  Дриззта
До'Урдена, которого он знал, подумалось ему.  Возможно,  Академия
не совсем сломала дух молодого воина.
     Мэлис развернулась к остальным. В ее глазах светились ярость
и страсть, она с трудом сдерживала себя.
     - Сейчас не время бояться! Сейчас - время мечтать! Мы -  Дом
До'Урден, Даермон Н'а'шезбаернон,  и  великие  дома  не  понимают
нашей силы. Никто не знает, что именно мы - суть  этой  войны.  У
нас - все преимущества!
     Девятый дом? - рассмеялась она.  -  Уже  скоро  впереди  нас
останутся только семь домов!
     - А что патруль? - вставила Бриза. - Можем ли  мы  позволить
Младшему Сыну отправиться туда одному, подставить его под удар?
     - С патруля и начнутся наши преимущества, - объяснила хитрая
Матрона. - Дриззт отправится, и в его группе будут  представители
по меньшей мере четырех домов выше нас по рангу.
     - Кто-нибудь может нанести удар, - заметила Бриза.
     - Нет, - заверила ее Мэлис. - Наши враги в будущей войне  не
обнаружат своих намерений открыто - пока. А тому, кто  попытается
ударить исподтишка, придется иметь дело сразу с двумя До'Урденами.
     - Двумя? - спросила Виерна.
     - Опять  Ллот  милостива  к  нам,  -  объяснила  Мэлис.    -
Динин поведет патрульную группу Дриззта.
     При этих словах глаза Старшего Сына вспыхнули.
     - Тогда  мы  с  Дриззтом  поменяемся  с  убийцей  ролями,  -
промурлыкал он.
     Улыбка исчезла с лица Матроны Мэлис.
     - Ты не нанесешь удар без моего разрешения,  -  предупредила
она таким холодным тоном, что Динин хорошо понял,  что  последует
за непослушанием, - как уже сделал однажды.
     Дриззт не пропустил упоминания о Налфейне, об убитом  брате.
Его  мать  знает!  Мэлис  ничего  не  сделала,  чтобы    наказать
сына-убийцу. Теперь  Дриззт  прикрыл  лицо  рукой,  чтобы  скрыть
свой ужас -  сейчас проявление  чувств  могло  бы  доставить  ему
массу проблем.
     - Ты идешь туда за  информацией,  -  сказала  Матрона  Мэлис
Динину, - идешь защищать брата, а Дриззт будет защищать тебя.  Не
вздумайте угробить наше превосходство ради одного убийства.
     На ее лице костистого оттенка опять возникла злая улыбка.
     - Но, если вы узнаете, кто наши враги... - сказала она.
     - Если  представится  возможность...  -  закончила    Бриза,
догадавшись о недобрых мыслях матери и ответив ей такой  же  злой
улыбкой.
     Мэлис одобрительно взглянула на старшую  дочь.  Она  оставит
Дом До'Урден в надежных руках!
     На лице Динина сияла широкая  сладострастная  улыбка.  Ничто
так не радовало Старшего  Сына  Дома  До'Урден,  как  возможность
ударить в спину.
     - Так идите же, семья моя, - сказала Мэлис. -  Помните,  что
глаза врагов следят за  каждым  нашим  шагом  и  выжидают,  когда
настанет время ударить.
     Зак, как всегда, первым вышел из святилища, и  на  этот  раз
быстрее, чем обычно. Но его вели не мысли  о  новой  войне,  хотя
возможность убить еще нескольких жриц Ллот его  всегда  радовала.
Нет, это  наивные  вопросы  Дриззта  и  его  упорное  непонимание
источников благосостояния в  дровийском  обществе  принесли  Заку
надежду.
     Дриззт это заметил и подумал, что Заку не терпится  убивать.
Дриззт не знал, побежать ли сразу же за Мастером Клинка  и  убить
его, или просто о нем  не  думать.  Но  выбор  сделали  за  него:
Матрона Мэлис задержала его в святилище.
     - А тебе я вот что скажу, - начала она, когда  они  остались
одни. - Ты слышал, какую миссию я возложила тебе на плечи.  Я  не
потерплю провала!
     Дриззт отшатнулся от ее крика.
     - Защищай своего брата, - мрачно предупредила она, -  или  я
отдам тебя на суд Ллот.
     Дриззт  понял,  что  это  значит,  но  Матрона  не  упустила
случая лишний раз напомнить ему о последствиях:
     - Тебе не понравится быть драуком.
                            * * * * *
     Молния разрезала неподвижные черные воды  подземного  озера,
обожгла головы приближавшихся водяных троллей. Пещера наполнилась
звуками битвы.
     Дриззт  занялся  одним  чудовищем  -  их  прозвали   "живыми
скелетами" - на небольшом мысе, отрезав противной  твари  путь  к
воде. Обычный дроу, оказавшись лицом к лицу  с  водяным  троллем,
проигрывал,  но,  как  за  последние  недели  убедились  товарищи
Дриззта по патрулю, он был не обычным молодым дроу.
     "Живой скелет" атаковал, и это  была  его  последняя  атака.
Одним  молниеносным  движением  Дриззт  отрубил   длинные    руки
чудовища и  быстро  принялся  добивать  раненую  тварь,  помня  о
способности троллей к регенерации.
     Тут из воды на него со спины кинулся еще один "живой скелет".
     Дриззт этого ждал, но не подал  виду,  что  заметил  второго
тролля. Он  продолжал  пластать  исковерканное  беспомощное  тело
тролля.
     Как только чудовище  за  его  спиной  приготовилось  вонзить
когти ему в спину, Дриззт упал на колени и крикнул:
     - Пора!
     Пантера, прятавшаяся в тени у основания мыса, не  колебалась
ни секунды. Одним движением Гвенхвивар заняла позицию для  прыжка
и прыгнула, врезавшись с лету в ничего не подозревавшего  тролля,
и разорвала его прежде, чем он смог ответить на ее атаку.
     Дриззт расправился со своим троллем и обернулся,  восхищаясь
работой пантеры. Он подозвал пантеру, и огромная кошка  прижалась
к его руке. Как хорошо два воина узнали  друг  друга!  -  подумал
Дриззт.
     Ударила еще  одна  молния,  на  этот  раз  так  близко,  что
ослепила Дриззта.
     - Гвенхвивар! - крикнул Мазодж Хюн'етт, швырнувший молнию. -
Ко мне!
     Пантера  отправилась  к  нему,  но  по  дороге    ухитрилась
потереться о ногу Дриззта. Когда зрение вернулось к нему,  Дриззт
отошел в  сторонку:  ему  не  хотелось  видеть  нагоняй,  который
Гвенхвивар, похоже, получала  каждый  раз,  когда  они  с  кошкой
работали вместе.
     Мазодж смотрел Дриззту в спину и очень хотел всадить  третью
молнию молодому До'Урдену прямо между лопаток. Но волшебник  Дома
Хюн'етт  видел,  что  сбоку  стоит  Динин  До'Урден  и   довольно
внимательно смотрит на него.
     - Помни, кто твой хозяин! - зарычал  Мазодж  на  Гвенхвивар.
Слишком часто в последнее время пантера  оставляла  волшебника  и
работала  с  Дриззтом.  Мазодж  знал,  что  кошка  гораздо  лучше
дополняла деятельность воина, но  он  также  знал  об  уязвимости
мага, произносящего заклинание. Мазодж  хотел,  чтобы  Гвенхвивар
работала с ним, защищала его от врагов - он еще раз  взглянул  на
Дриззта - и от "друзей".
     Он швырнул статуэтку на пол к своим ногам.
     - Убирайся! - приказал он.
     Вдалеке  Дриззт  встретил  еще  одного  тролля   и    быстро
расправился  с  ним. Мазодж  потряс  головой,  наблюдая  за  этой
демонстрацией  воинского  мастерства.  Дриззт  с   каждым    днем
становился сильнее.
     - Дайте поскорее приказ расправиться с ним, Матрона СиНафей,
- прошептал Мазодж. Молодой волшебник не знал, долго  ли  еще  он
будет в силах выполнить это задание. Мазодж уже не  знал,  сможет
ли он победить Дриззта.
                            * * * * *
     Дриззт прикрыл  лицо  и  зажег  факел,  чтобы  прижечь  раны
мертвого тролля. Только  огонь  давал  гарантию,  что  тролли  не
восстанут, даже мертвые.
     С остальными троллями  тоже  уже  расправились  -  по  всему
берегу озера горели факелы. Интересно, все ли двенадцать дроу  из
патруля выжили, подумал он, но поймал себя на том,  что  это  его
мало беспокоит. Остальные спешили занять свои места.
     Дриззт знал, что та единственная, за кого  он  действительно
беспокоился - Гвенхвивар - в безопасности на Астральном Плане.
     - Выставить часовых! - приказал Динин, а рабы  -  гоблины  и
орки - отправились разыскивать тролльские сокровища.
     Когда пламя поглотило тролля,  которого  он  поджег,  Дриззт
обмакнул факел в черную воду и немного постоял, чтобы дать глазам
привыкнуть к темноте.
     - Еще один день, - негромко сказал он. - Еще один враг.
     Ему нравились напряженные будни патрульной службы,  ощущение
опасности и сознание, что теперь он применяет свое оружие  против
мерзких чудовищ.
     Но даже здесь Дриззт не мог избавиться от летаргии,  которая
пропитала всю его жизнь, от смирения, которое отмечало его каждый
шаг. Хотя Дриззт и сражался с ужасами Подземелий и убивал чудовищ
из необходимости, он не  мог  забыть  встречу  в  святилище  Дома
До'Урден.
     Он знал, что скоро  ему  придется  вонзать  клинки  в  плоть
эльфов-дроу.
                            * * * * *
     Закнафейн смотрел на Мензоберранзан, как часто делал,  когда
патрульная группа Дриззта уходила из города. Зак разрывался между
желанием выскользнуть из дома и  сражаться  рядом  с  Дриззтом  и
надеждой, что патруль вернется и сообщит, что Дриззт убит.
     "Найду ли я  когда-нибудь  решение  этой  проблемы,  которая
называется младшим До'Урденом?" - думал  он.  Зак  знал,  что  не
может оставить дом: за  ним  зорко  следила  Матрона  Мэлис.  Она
чувствовала и явно не одобряла его боль и неравнодушие к Дриззту.
Зак часто спал с ней в одной постели, но кроме этого у  них  было
мало что общего.
     Зак вспомнил, как они с Мэлис сражались  из-за  Виерны,  еще
одного общего ребенка. Но Виерна была девочкой,  ее  судьба  была
решена с момента рождения, и Зак ничего  не  мог  сделать  против
ошеломляющей религии Королевы Пауков.
     Неужели Мэлис боялась, что на мальчика ему удастся повлиять?
Очевидно, это так и было, но даже Зак не был уверен, имеют ли эти
страхи основание;  даже  он  не  мог  понять,  какое  влияние  он
оказывает на Дриззта.
     И  теперь  он  смотрел  на    город,    молча    высматривая
возвращающуюся  патрульную  группу - ожидая,  что  Дриззт,    как
всегда, вернется невредимым, но втайне надеясь, что его  проблему
уже разрешили когти и клыки какого-нибудь затаившегося чудовища.


     - Приветствую  тебя,  Безликий,  -  сказала  высшая   жрица,
входя мимо Альтона в его покои в Сорсере.
     - И я приветствую тебя, Преподавательница Виерна, -  ответил
Альтон, стараясь не показать своего испуга. Визит Виерны До'Урден
в такое время не мог быть простым совпадением.
     - Чему я  обязан  честью  видеть  у  себя  преподавательницу
Арах-Тинилит?
     - Я больше не  преподавательница,  -  сказала  Виерна.  -  Я
вернулась в свой дом.
     Альтон  призадумался.  Он  знал,  что  Динин  До'Урден  тоже
оставил свой пост в Академии.
     - Матрона Мэлис собрала свою семью, - продолжала  Виерна.  -
Приближается война. Ты, должно быть, уже слышал об этом?
     - Слухи, не более, -  с  запинкой  ответил  Альтон,  начиная
понимать, зачем  пришла  Виерна.  Дом  До'Урден  уже  использовал
Безликого в своих  интригах - в  попытке  уничтожить  Альтона!  А
теперь, когда в воздухе Мензоберранзана носятся  слухи  о  войне,
Матрона Мэлис восстанавливает свою сеть шпионов и тайных убийц.
     - Ты знаешь о них? - резко спросила Виерна.
     - Я мало что слышал, -  выдохнул  Альтон,  опасаясь  вызвать
гнев могущественной женщины. - Мне нечего сообщить вашему дому. Я
даже не подозревал, что речь идет о Доме До'Урден, пока вы мне не
сказали.
     Альтон мог только надеяться, что Виерна не наложила на  него
заклинание, распознающее ложь.
     Виерна расслабилась, очевидно, удовлетворенная объяснением.
     - Прислушивайся получше, Безликий, - сказала  она.  -  Мы  с
братом оставили Академию; теперь ты будешь здесь глазами и  ушами
Дома До'Урден.
     - Но... - забормотал Альтон.
     Виерна остановила его движением руки.
     - Мы знаем о нашей последней неудаче, - сказала она и  низко
поклонилась -  а  высшие  жрицы  нечасто  кланялись  мужчинам.  -
Матрона Мэлис шлет свои глубочайшие извинения за  то,  что  мазь,
которую ты получил за убийство Альтона  ДеВира,  не  восстановила
твое лицо.
     Альтон  чуть  не  задохнулся.  Теперь  он   понял,    почему
неизвестный посланник лет тридцать тому назад  принес  ему  банку
лечебной мази. Этот тип в плаще был агентом Дома До'Урден,  и  он
принес Безликому плату за убийство Альтона!  Конечно,  Альтон  не
попробовал  лекарство.  С  его-то  везением    мазь    могла    и
подействовать, восстановить черты Альтона ДеВира.
     - На  этот  раз  нам  удастся  достойно  отплатить  тебе,  -
продолжала   Виерна,    хотя    Альтон,    захваченный    иронией
происходящего, почти ее не слушал. - У Дома До'Урден  есть  посох
волшебника,  но  нет  волшебника,  достойного  его  носить.    Он
принадлежал Налфейну,  моему  брату,  погибшему  при  уничтожении
ДеВиров.
     Альтон хотел ее ударить. Но ему все-таки хватило  ума  этого
не делать.
     - Если ты сможешь узнать, какой дом планирует удар  по  Дому
До'Урден, - пообещала Виерна, - посох станет твоим! Это достойная
плата за такую небольшую работу.
     - Я сделаю все, что смогу, - ответил Альтон,  не  зная,  что
еще ответить на невероятное предложение.
     - Это все, что Матрона Мэлис просит тебя сделать, -  сказала
Виерна и ушла  в  полной  уверенности,  что  Дом  До'Урден  обрел
тайного агента в Академии.
                            * * * * *
     - Динин  и  Виерна  До'Урден  оставили   свои    посты,    -
взволнованно сказал Альтон, когда тем же вечером  к  нему  пришла
крохотная Мать-Матрона.
     - Это я уже знаю.
     СиНафей  Хюн'етт   презрительно    оглядела    захламленную,
обожженную комнату и присела за столик.
     - Больше того, - быстро сказал Альтон, которому не хотелось,
чтобы СиНафей, не получив никаких новых сведений, разозлилась.  -
Меня сегодня посетила Преподавательница Виерна До'Урден.
     - Она подозревает? - прорычала Матрона СиНафей.
     - Нет, нет! -  ответил  Альтон.  -  Как  раз  наоборот.  Дом
До'Урден решил нанять меня в качестве шпиона, как  однажды  нанял
Безликого убить меня!
     СиНафей,  ошеломленная,  минутку  приходила  в  себя,  затем
расхохоталась.
     - Ах, ирония нашей жизни! - выдавила она.
     - Я слышал, что Динина и Виерну отправили в Академию  только
для того, чтобы наблюдать за учебой их младшего брата, -  заметил
Альтон.
     - Отличное прикрытие, - ответила СиНафей. - Виерна  и  Динин
были отправлены честолюбивой Матроной Мэлис в  качестве  шпионов.
Мои ей поздравления.
     - А теперь они предчувствуют неприятности, - заметил Альтон,
сидя напротив Матери-Матроны.
     - Это верно, - согласилась  СиНафей.  -  Мазодж  в  патрулях
вместе с Дриззтом, но Дом До'Урден ухитрился запихнуть  в  группу
еще и Динина.
     - Значит, Мазоджу грозит опасность, - решил Альтон.
     - Нет, - сказала СиНафей. - Дом До'Урден не знает, что войну
против них планирует Дом Хюн'етт, иначе они не  обращались  бы  к
тебе за информацией. Матрона Мэлис знает, кто ты такой.
     На лице Альтона появился ужас.
     - Да нет, не на самом деле, - рассмеялась Матрона СиНафей. -
Она знает Безликого как Гелрооса Хюн'етта. Разве пошла бы  она  к
Хюн'етту за информацией, если бы подозревала наш дом?!
     - Тогда у нас есть великолепная возможность сделать из  Дома
До'Урден  кашу! - воскликнул  Альтон.  -  Если  я  свалю  все  на
какой-нибудь  другой  дом,  даже  на  Бейенре,  мы  упрочим  наше
положение.
     Он усмехнулся, представив себе, какие  возможности  это  ему
дает.
     - Мэлис вручит  мне  посох  мага  -  оружие  огромной  силы,
которое я в нужный момент обращу против нее!
     - _Матрона_ Мэлис!  -  резко  поправила  его  СиНафей.  Хотя
СиНафей и  собиралась  развязать  открытую  войну  против  Мэлис,
она не могла позволить мужчине выказывать подобное  неуважение  к
Матери-Матроне. - Ты действительно думаешь, что сможешь  обмануть
ее?
     - Когда Преподавательница Виерна вернется...
     - В таком важном деле тебе придется иметь дело не с  младшей
жрицей, глупый ДеВир. Ты окажешься лицом к лицу с Матроной Мэлис,
а это могущественный враг. Если она увидит твою ложь, знаешь, что
она с тобой сделает?
     Альтон громко сглотнул.
     - Я хочу рискнуть, - сказал он, решительно скрестив руки  на
столе.
     - А ты подумал о Доме Хюн'етт, о  том,  что  будет  с  нами,
когда откроется такая ложь? - спросила СиНафей. - Что мы получим,
если Матрона Мэлис обнаружит, кто ты такой на самом деле?
     - Я понял, - ответил Альтон.  Он  расстроился,  но  отрицать
правоту СиНафей не мог. - Тогда что же нам делать? Что делать мне?
     Матрона СиНафей уже обдумывала следующие шаги.
     - Ты оставишь свою работу, - сказала она наконец. -  Вернись
в Дом Хюн'етт, под мою защиту.
     - Это тоже может навлечь в глазах Матроны  Мэлис  подозрение
на Дом Хюн'етт, - возразил Альтон.
     - Может, - ответила СиНафей, - но это самый безопасный путь.
Я приду к Матроне Мэлис в притворном гневе и потребую, чтобы  она
не втягивала Дом Хюн'етт в свои дела. Если она хочет  сделать  из
члена моей семьи шпиона,  ей  сначала  нужно  прийти  ко  мне  за
разрешением - а на этот раз я разрешения не дам!
     СиНафей представила себе эту встречу и улыбнулась.
     - Мой гнев и страх сами по себе могут навести Матрону  Мэлис
на подозрения насчет какого-нибудь старшего дома или даже сговора
нескольких домов, - сказала она. Эта мысль ей явно понравилась. -
Матроне Мэлис будет о чем подумать и о чем побеспокоиться!
     Альтон даже не слышал последние замечания  Матроны  СиНафей.
Слова о разрешении "на этот раз" навели его на тревожную мысль.
     - А она уже спрашивала? - еле слышно спросил он.
     - О чем ты? - переспросила СиНафей, не поняв.
     - Матрона Мэлис уже приходила к  вам?  -  продолжал  Альтон.
Он очень боялся, но ответ  ему  был  необходим.  -  Тридцать  лет
назад. Значит, Матрона СиНафей дала Гелроосу Хюн'етту  разрешение
стать агентом, тайным убийцей, и завершить уничтожение Дома ДеВир?
     На лице Матроны СиНафей появилась широкая улыбка,  но  через
мгновение исчезла. Она швырнула стол через всю комнату,  схватила
Альтона за ворот и  притянула  его  к  себе.  Физиономия  Альтона
оказалась всего в дюйме от ее хмурого лица.
     - Никогда не путай личные чувства с политикой!  -  прорычала
маленькая, но явно сильная Матрона, и в ее тоне звучала  открытая
угроза. - И никогда больше не спрашивай меня о подобных вещах!
     Она  бросила  Альтона  на  пол,  но  не  отвела   от    него
беспощадного взгляда.
     Альтон уже давно знал, что он всего лишь  орудие  в  интриге
Домов Хюн'етт и До'Урден, орудие, необходимое Матроне  СиНафей  в
ее предательских планах. Но ненависть  Альтона  к  Дому  До'Урден
часто  заставляла  его  забыть  свое  невысокое  место  в    этом
конфликте. И вот теперь, глядя на откровенное могущество СиНафей,
он понял, что перешагнул границы своего положения.
                            * * * * *
     В дальнем конце  грибной  рощи,  в  южной  стене  пещеры,  в
которой  находится  Мензоберранзан,  есть    маленькая,    хорошо
охраняемая  пещера.  За  окованными  железом  дверями   находится
одна-единственная комната, в которой собираются на  совет  восемь
правящих Матерей-Матрон.
     Воздух был пропитан дымом  от  сотни  благовонных  свечей  -
Матерям-Матронам  это  нравилось.  После  почти  полусотни    лет
изучения свитков в Сорсере свет свечей не причинил Альтону  боли,
но все равно ему было неуютно. Он сидел у дальнего конца стола  в
форме паука, в маленьком, простеньком кресле для  гостей  совета.
Между  восемью  волосатыми  ногами   паука    находились    троны
Матерей-Матрон,  все  разукрашенные  драгоценными    камнями    и
ослепительно сверкающие в свете свечей.
     Матроны вошли, помпезные и злобные, уничижительно поглядывая
на мужчину. СиНафей, сидевшая рядом с Альтоном, положила руку ему
на колено и ободряюще подмигнула. Она не  осмелилась  бы  собрать
совет, если бы не  была  уверена  в  важности  своего  сообщения.
Правящие Матери-Матроны рассматривали свое положение как почетное
и старались собираться вместе только в крайних случаях.
     Во главе паукообразного стола сидела Матрона Бейенре,  самая
могущественная персона в Мензоберранзане, престарелая морщинистая
женщина со злобными глазами и ртом, не привыкшим улыбаться.
     - Мы собрались, СиНафей, -  сказала  Бейенре,  когда  восемь
правящих Матрон заняли свои места. - Во имя чего ты призвала  нас
на совет?
     - Чтобы обсудить наказание, - ответила СиНафей.
     - Наказание?  -  повторила  озадаченная  Матрона    Бейенре.
Последние годы прошли в городе дроу необыкновенно спокойно, после
конфликта домов Текен'диус и Фрет больше  войн  между  домами  не
происходило. Первая  Матрона  не  знала  ни  об  одном  поступке,
требующем наказания, и безусловно ни о чем таком, чтобы  собирать
правящий совет. - Какая же личность заслуживает наказания?
     - Не личность, - объяснила Матрона СиНафей и оглядела  своих
товарок, оценивая, насколько они заинтересованы.
     - Дом, - резко сказала она. -  Даермон  Н'а'шезбаернон,  Дом
До'Урден.
     В ответ СиНафей получила  несколько  недоверчивых  взглядов.
Именно этого она и ожидала.
     - Дом До'Урден? - спросила Матрона Бейенре, удивленная  тем,
что кто-то осмелился обвинять Матрону  Мэлис.  Насколько  Бейенре
знала, Мэлис оставалась в милости Королевы Пауков, и Дом До'Урден
недавно поместил в Академию двух преподавателей.
     - В каком же  преступлении  ты  обвиняешь  Дом  До'Урден?  -
спросила одна из Матрон.
     - Эти  слова  происходят  от  страха,  СиНафей?  -  пришлось
спросить Матроне Бейенре. Нескольких правящих Матрон Дом До'Урден
беспокоил. Все знали, что Матрона Мэлис желает добиться  места  в
правящем совете, и, по всем оценкам, она должна была его получить.
     - У меня есть соотвествующая причина, - настаивала СиНафей.
     - Остальные сомневаются, - ответила Матрона  Бейенре.  -  Ты
должна подтвердить свое обвинение - и быстро,  если  тебе  дорога
твоя репутация.
     СиНафей  знала,  что  на  карту  поставлена  не  только   ее
репутация: в Мензоберранзане ложное обвинение считалось не  менее
тяжелым преступлением, чем убийство.
     - Мы все помним падение Дома  ДеВир,  -  начала  СиНафей.  -
Семеро из тех, что собрались сейчас здесь, были в правящем совете
вместе с Матроной Жинафейей ДеВир.
     - Дома ДеВир больше нет, - напомнила ей Матрона Бейенре.
     - Из-за Дома До'Урден, - прямо сказала СиНафей.
     На этот раз ответом были вздохи, полные откровенного гнева.
     - Как ты смеешь говорить такие слова? - ответил кто-то.
     - Тридцать лет! - добавил кто-то. - Все уже все забыли!
     Матрона Бейенре  успокоила  их,  пока  ярость  не  вырвалась
наружу - что случалось в этой комнате не так уж редко.
     - СиНафей, - сказала она с сухой усмешкой на губах. - Нельзя
так обвинять; нельзя открыто обсуждать такие вещи,  когда  прошло
столько  времени!  Ты  знаешь  наши  обычаи.  Если   Дом    ДеВир
действительно совершил это преступление, как ты  утверждаешь,  он
заслуживает наших похвал, а не наказания, потому  что  он  сделал
это  великолепно. Дома  ДеВир  больше  нет,  говорю  я.  Он    не
существует!
     Альтон  нервно  пошевелился,  на  грани  между   гневом    и
отчаянием. Однако СиНафей не тревожилась: все шло именно так, как
она ожидала и надеялась.
     - Существует! - ответила она, поднимаясь на ноги, и  стащила
капюшон с головы Альтона. - В лице вот этой личности!
     - Гелрооса? - спросила озадаченная Матрона Бейенре.
     - Нет, не Гелрооса, - ответила СиНафей.  -  Гелроос  Хюн'етт
умер в ту ночь, когда пал Дом ДеВир. Этот мужчина, Альтон  ДеВир,
назвался Гелроосом и занял его пост в Академии, чтобы  спрятаться
от преследования Дома До'Урден!
     Бейенре что-то приказала Матроне, сидящей справа от нее.  Та
тихонько произнесла заклинание. Бейенре кивнула СиНафей, позволив
ей сесть, и повернулась к Альтону.
     - Назови свое имя, - приказала Бейенре.
     - Я - Альтон ДеВир, - сказал  Альтон.  Наконец  настал  час,
которого он так долго ждал, час открыть свою тайну и назвать себя
настоящим именем. - Сын Матроны Жинафейи и студент Сорсере в час,
когда Дом До'Урден нанес удар.
     Бейенре взглянула на Матрону справа.
     - Он  говорит  правду,  -  заверила  ее   Матрона.    Вокруг
паукообразного стола зашептались, в основном весело.
     - Вот почему я призвала правящий совет, -  быстро  объяснила
СиНафей.
     - Очень хорошо, СиНафей, - сказала Матрона Бейенре. -  Хвалю
тебя, Альтон ДеВир, за твою  находчивость  и  умение  выжить.  Ты
показал огромное мужество и мудрость,  редко  присущие  мужчинам.
Конечно, вы оба понимаете, что правящий совет не  может  наложить
на дом наказание за преступление, совершенное так давно. Зачем бы
нам это делать? Матрона Мэлис  находится  в  милости  у  Королевы
Пауков; ее дом обладает огромной силой. Сказанного  недостаточно,
чтобы мы покарали Дом До'Урден.
     - Я этого не хочу, - быстро ответила  СиНафей.  -  Это  дело
тридцатилетней давности больше не находится в  ведении  правящего
совета. Дом  До'Урден  действительно  обладает  огромной   силой,
сестры мои, с  четырьмя  высшими  жрицами  и  множеством  другого
оружия, и не последний среди них - этот их Младший  Сын,  Дриззт,
лучший выпускник своего курса.
     Она намеренно упомянула Дриззта, зная, что это  имя  заденет
Матрону Бейенре. Хваленый сын самой Бейенре,  Берг'иньон,  девять
лет безуспешно пытался обогнать блистательного юного До'Урдена.
     - Тогда зачем же ты побеспокоила  нас?  -  спросила  Матрона
Бейенре с угрозой в голосе.
     - Попросить вас посмотреть в другую сторону, -  промурлыкала
СиНафей. - Альтон теперь Хюн'етт и находится под моей защитой. Он
требует мести за уничтожение своего дома, и,  как  выживший  член
пострадавшей семьи, имеет право обвинения.
     - Дом Хюн'етт встанет за него? - спросила  Матрона  Бейенре,
заинтересованная и обрадованная.
     - Именно, - ответила СиНафей. - Дом Хюн'етт связан обещанием!
     - Месть? - колко заметила  еще  одна  Матрона,  теперь  тоже
скорее  обрадованная,  чем  разгневанная.  -  Или   страх?    Мне
показалось, что Матрона Дома  Хюн'етт  использует  этого  жалкого
ДеВира в собственных целях. Дом До'Урден  стремится  подняться  в
городской иерархии, и Матрона Мэлис хочет войти в правящий совет,
возможно, это угроза для Дома Хюн'етт?
     - Будь  то  месть  или  благоразумие,  мое   требование    -
требование Альтона ДеВира - должно быть расценено как законное, -
ответила СиНафей. - Во имя нас всех.
     Она зло улыбнулась и прямо посмотрела на Первую  Матрону.
     - Может быть, во имя наших сыновей в их поисках признания.
     - Верно, -  ответила  Матрона  Бейенре  с  усмешкой,  больше
похожей  на  кашель.  Война  между  Хюн'еттами   и    До'Урденами
действительно могла оказаться выгодной для  всех,  но  не  в  том
смысле, как думалось СиНафей. Мэлис - могущественная Матрона,  ее
семья заслуживает более высокого ранга, чем девятый.  Если  война
действительно  разразится,  Мэлис,  возможно,  добьется  места  в
правящем совете.
     Матрона Бейенре оглядела  Матрон  и  по  выражениям  их  лиц
поняла,  что  они  думают  примерно  так  же.  Пусть  Хюн'етты  и
До'Урдены подерутся. Чем бы это ни кончилось, угрозы  со  стороны
Матроны Мэлис больше не будет. Возможно, надеялась Бейенре,  один
юный До'Урден падет в битве, и ее собственный сын  станет  лучшим
среди молодых воинов-выпускников.
     Затем Первая  Матрона  произнесла  те  слова,  ради  которых
СиНафей все это затеяла - молчаливое позволение правящего совета.
     - Договорились, сестры мои, - объявила  Матрона  Бейенре,  и
вокруг стола подтверждающе закивали. -  Хорошо,  что  мы  с  вами
сегодня не встречались.


     - Ты  нашла  след?  -  шепнул  Дриззт,  кравшийся  рядом   с
пантерой. Похлопав  Гвенхвивар  по  боку,  он  почувствовал,  что
мускулы  у  огромной  кошки  расслаблены  -  значит,   поблизости
опасности нет.
     - Тогда пойдем,  -  сказал  Дриззт,  уставившись  в  пустоту
коридора. - "Злобные гнумы," - так  сказал  мой  брат,  когда  мы
нашли эти следы у пруда. Злобные и глупые.
     Он вложил скимитар в ножны и опустился  на  колени  рядом  с
пантерой, приобняв ее за спину.
     -  Они достаточно умны, чтобы улизнуть от нашего патруля.
     Кошка посмотрела на него так, будто понимала каждое слово, и
он погладил ее по голове. Дриззт хорошо помнил, в  какой  восторг
он пришел неделю назад, когда Динин сообщил -  к  ярости  Мазоджа
Хюн'етта - что  Гвенхвивар  пойдет  во  главе  патруля  вместе  с
Дриззтом.
     - Это моя кошка! - напомнил Мазодж Динину.
     -  Ты сам мой! - ответил  Динин,  руководитель  патруля.  На
этом спор и закончился.
     Когда позволяла магия фигурки, Мазодж призывал Гвенхвивар  с
Астрального Плана и приказывал кошке бежать впереди.  Вот  так  у
Дриззта появилась дополнительная защита и замечательный товарищ.
     По незнакомым тепловым узорам на стене Дриззт определил, что
они зашли за пределы патрульного маршрута. Он  специально  отошел
подальше от остальной группы  -  прямо  сказать,  совсем  далеко.
Дриззт был уверен, что в случае  чего  они  с  Гвенхвивар  смогут
позаботиться о себе. Но зато, когда остальных не было  рядом,  он
мог расслабиться, отдохнуть и поразбираться  в  своих  запутанных
чувствах.  Гвенхвивар,  вроде  бы  не  рассуждавшая   и    всегда
доброжелательная, была для Дриззта великолепным собеседником.
     - Я начинаю думать, а стоит ли все это хоть  чего-нибудь,  -
прошептал Дриззт кошке. - Я не сомневаюсь  в  необходимости  этих
патрулей - только за эту неделю мы убили дюжину чудовищ,  которые
могли бы причинить городу большой ущерб - но зачем?
     Он взглянул в круглые глаза пантеры и увидел там сочувствие.
Видимо, кошка его как-то понимает.
     - Может быть, я до сих пор сам  не  знаю,  кто  я  такой,  -
размышлял Дриззт, - или кто  такие  дроу.  Каждый  раз,  когда  я
нахожу ключ к истине, она ведет меня дальше по тропе, по  которой
я не решаюсь идти, к выводам, которые я не могу принять.
     - Ты дроу, - прозвучало позади них. Дриззт резко  повернулся
и увидел в нескольких футах от себя мрачного озабоченного Динина.
     - Гнумы от нас улизнули, - сказал  Дриззт,  пытаясь  отвлечь
внимание брата.
     - Ты что, еще не понял, что  значит  быть  дроу?  -  спросил
Динин. - Ты еще не понял нашей истории и нашего будущего?
     - Я знаю нашу историю, меня ей учили в Академии,  -  ответил
Дриззт. - Это было первое, чему нас учили. А нашего будущего и уж
тем более места, которое мы занимаем сейчас, я не знаю.
     - Ты знаешь, что у нас есть враги, - заявил Динин.
     - Везде враги, - ответил  Дриззт,  тяжело  вздохнув.  -  Они
таятся в каждой дыре  Подземелий  и  все  время  ждут,  когда  мы
потеряем бдительность. А мы ее никогда не потеряем, и наши  враги
падут под нашими ударами.
     - Да, но наши истинные  враги  живут  не  в  темных  пещерах
Подземелий, - сказал Динин и лукаво улыбнулся. - Их мир странен и
жесток.
     Дриззт знал, о ком говорит Динин, но  подозревал,  что  брат
что-то скрывает.
     - Фэйери, - прошептал Дриззт, и это  слово  породило  в  нем
бурю эмоций. Всю жизнь ему рассказывали о злых  родичах,  о  том,
как они загнали дроу в чрево  мира.  Вообще-то  Дриззт  не  часто
думал о них - ему и так было о чем думать, -  но  слово  "фэйери"
было для него литанией против всего, что он  ненавидел.  Если  бы
Дриззт мог в чем-нибудь обвинить эльфов поверхности -  как  вроде
бы обвиняли их все дроу  -  он, возможно, увидел бы смысл в бытии
своего народа. Разум велел Дриззту откинуть все эти  легенды  про
войну с эльфами как еще одну каплю в бесконечном потоке лжи, но в
сердце своем и в надеждах Дриззт отчаянно цеплялся за ненависть к
фэйери.
     Он опять взглянул на Динина.
     - Фэйери, - сказал он опять, - каковы бы они ни были.
     Динин усмехнулся в ответ на  сарказм  брата.  Он  уже  начал
привыкать.
     - Они таковы, как тебе рассказывали, - заверил он Дриззта. -
Они неспособны сделать что-либо осмысленное, их злоба превосходит
всякое воображение; они - мучители нашего народа,  изгнавшие  нас
много веков тому назад, те, кто заставил...
     - Я знаю эти истории, - прервал его Дриззт,  насторожившись,
и оглянулся через плечо. - Если патрулирование  закончено,  давай
вернемся к остальным и вообще поближе к городу.  Здесь  не  место
для дискуссий, тут слишком опасно.
     Он поднялся на ноги и  направился  назад.  Гвенхвивар  пошла
рядом с ним.
     - Не так опасно, как  там,  куда  я  скоро  тебя  поведу,  -
ответил Динин с такой же лукавой улыбкой.
     Дриззт остановился и с интересом посмотрел на него.
     - Я думаю, тебе следует это знать, - поддразнивал его Динин.
- Мы избраны, потому что мы - лучшая из  патрульных  групп,  и  в
том, что нам была оказана эта  честь,  безусловно,  твоя  немалая
заслуга.
     - Избраны для чего?
     - Через две недели мы  покинем  Мензоберранзан,  -  объяснил
Динин. - Наш путь уведет нас из города на много дней и  на  много
миль.
     - Надолго? - спросил Дриззт, вдруг очень  заинтересовавшийся
сообщением брата.
     - Две недели, возможно, три, -  ответил  Динин,  -  но  дело
стоит того. Мы, юный мой  брат,  отомстим  самым  ненавистным  из
наших врагов, мы нанесем славный удар во имя Королевы Пауков!
     Дриззту показалось, что он понял,  но  как  же  самоуверенно
звучали слова брата!
     - Эльфы!  -  сиял  Динин.  -  Мы  избраны  для  налета    на
поверхность!
     Дриззт, не уверенный в том, чем кончится эта миссия, отнесся
к ней более сдержанно. Наконец-то он увидит эльфов поверхности  у
окажется лицом к лицу с истиной сердца и надежд своих. Но  он  не
забыл,  сколько  разочарований  ему  уже  пришлось  пережить,   и
понимал, что правда об эльфах может  принести  ему  примирение  с
этим темным миром, но может  и  отобрать  кое-что  более  важное.
Дриззт не знал, стоит ли ему радоваться.
                            * * * * *
     - Поверхность, -  задумчиво  сказал  Альтон.  -  Моя  сестра
однажды побывала там - в налете. Замечательная прогулка, так  она
сказала.
     Он  посмотрел  на  Мазоджа,  не  зная,    чем    объясняется
безнадежное выражение на лице молодого Хюн'етта.
     - А теперь туда отправляется твой патруль. Я тебе завидую.
     - Я не пойду, - объявил Мазодж.
     - Почему? - выдохнул  Альтон.  -  Это  действительно  редкая
возможность. Мензоберранзан - к недовольству Ллот, я уверен -  не
устраивал налетов на поверхность уже двадцать лет. Следующий  раз
может быть еще через двадцать лет, а ты к  тому  времени  уже  не
будешь служить в патрулях.
      Мазодж смотрел в окно.
     - Кроме того, - негромко продолжал Альтон, -  там,  наверху,
подальше  от  внимательных  глаз,  тебе    может    представиться
возможность избавиться от двух До'Урденов. Почему ты не идешь?
     - Ты что, забыл правило, которое сам же  и  устанавливал?  -
спросил Мазодж и мрачно посмотрел  на  Альтона.  -  Двадцать  лет
назад  преподаватели  Сорсере  решили,  что  волшебников   нельзя
допускать на поверхность!
     - Ах, да, - ответил Альтон, вспомнив  то  собрание.  Сорсере
казалась ему теперь такой  далекой,  хоть  он  и  пробыл  в  Доме
Хюн'етт всего несколько недель. - Мы  решили,  что  под  открытым
небом магия дроу может действовать необычно - и неожиданно. В том
налете двадцать лет тому назад...
     - Я знаю эту историю, -  прорычал  Мазодж.  -  Огненный  шар
оказался гораздо больше нормальных  размеров  и  убил  нескольких
дроу.  Вы,  преподаватели,  назвали  это    опасными    побочными
эффектами,  хотя  я  так  думаю,  что  тот    волшебник    просто
воспользовался  возможностью  под  видом    несчастного    случая
избавиться от кого-нибудь из своих врагов!
     - Да,  -  согласился  Альтон.  -  Такие  слухи  ходили.    В
отсутствие свидетелей...
     Он увидел, что Мазоджу не легче.
     - Это было давно, - сказал он. - Неужели с тех пор ничего не
изменилось?
     - Ничего, - ответил Мазодж. -  В  Мензоберранзане  мало  что
меняется, и  я  сомневаюсь,  что  преподаватели  хотя  бы  начали
исследовать эту проблему.
     - Жаль, - ответил Альтон. - Это была бы отличная возможность.
     - Хватит об этом! - закричал Мазодж. -  Матрона  СиНафей  не
приказывала мне уничтожать Дриззта До'Урдена  или  его  брата.  А
тебя уже предупреждали, чтобы ты держал свои  желания  при  себе.
Когда Матрона прикажет мне нанести удар, я  ее  не  разочарую.  А
возможности можно создать.
     - Ты говорить так, как будто уже знаешь,  как  умрет  Дриззт
До'Урден, - сказал Альтон.
     Мазодж широко улыбнулся, залез в карман и вытащил  ониксовую
фигурку - свою безмозглую волшебную рабыню, которой глупый Дриззт
последнее время так доверял.
     - Знаю, - ответил он, подкинул статуэтку, поймал ее и  гордо
продемонстрировал Альтону.
     - Знаю.
                            * * * * *
     Группа, избранная для налета на поверхность, быстро  поняла,
что это не обычное поручение.  Всю  следующую  неделю  группа  не
ходила патрулировать и вообще не выходила из  Мензоберранзана,  а
точнее,  из  казарм  Мелее-Магтере.  Почти  все  время    будущие
налетчики проводили за овальным столом в комнате  для  совещаний,
выслушивая  подробные  инструкции  и,  опять  и  опять,  рассказы
преподавателя Знаний Хатчнета о злых эльфах.
     Дриззт внимательно слушал все эти  истории,  позволяя  себе,
заставляя себя, запутаться в гипнотической паутине Хатч'нета. Эти
истории должны были быть правдой: если они окажутся ложью, во что
же ему тогда верить?
     Динин разрабатывал тактику. Он демонстрировал карты  длинных
туннелей, по которым пойдет группа, и снова и снова спрашивал  по
ним, пока группа не вызубрила маршрут назубок.
     И к этому тоже нетерпеливые налетчики - все, кроме Дриззта -
внимательно прислушивались, все время сдерживая  возбуждение,  не
давая ему перейти в дикую радость.
     Когда  неделя  подготовки  уже  подходила  к  концу,  Дриззт
заметил, что  один  из  членов  патрульной  группы  не  ходит  на
занятия. Сначала Дриззт подумал, что Мазодж готовится к налету  в
Сорсере, со своими старыми  преподавателями.  Но,  когда  подошло
время выхода и боевые планы окончательно оформились, Дриззт начал
понимать, что Мазодж с ними не пойдет.
     - А где наш волшебник? - решился однажды спросить  Дриззт  в
конце занятия.
     Динин, недовольный, что его прервали, взглянул на брата.
     - Мазодж с нами не пойдет, - ответил он,  зная,  что  теперь
остальные тоже задумаются над этим вопросом,  а  в  такой  важный
момент он не мог позволить группе отвлекаться от главного.
     - Сорсере объявила, что волшебникам запрещается выходить  на
поверхность, - объяснил Преподаватель Хатч'нет. - Мазодж  Хюн'етт
будет ждать вашего возвращения в городе.  Действительно,  жаль  -
Мазодж много раз бывал вам полезен. Но не бойтесь, с вами  пойдет
жрица из Арах-Тинилит.
     - А  как  же...  -  начал  Дриззт  под  одобрительный  шепот
остальных налетчиков.
     Динин быстро отгадал, о чем думает его брат.
     - Кошка принадлежит Мазоджу, -  прямо  сказал  он.  -  Кошка
останется.
     - Я мог бы поговорить с Мазоджем, - взмолился Дриззт.
     Суровый взгляд Динина ответил на это предложение без слов.
     - На поверхности у нас будет иная тактика, - сказал он  всей
группе. Перешептывания  прекратились.  -  Поверхность    -    мир
расстояний, а не ограниченного  пространства  пещер  и  туннелей.
Когда мы обнаружим наших врагов, нам надо  будет  их  окружить  и
отрезать им путь к бегству со всех  сторон.  Нам  не  понадобится
усиленный авангард, а любящая подраться кошка в подобной ситуации
вполне может принести не помощь, а неприятности.
     Дриззту пришлось удовольствоваться этим ответом.  Спорить  с
Динином не было смысла, даже если бы  он  мог  уговорить  Мазоджа
позволить ему взять пантеру (а он в душе  знал,  что  Мазодж  ему
этого не позволит). Он выбросил эту мысль из  головы  и  заставил
себя слушать брата. Впереди - величайшее испытание  и  величайшая
опасность во всей его жизни.
                            * * * * *
     Последние два дня перед выходом, когда  боевой  план  прочно
вошел в мысли,  Дриззт  заметил,  что  он  все  больше  и  больше
волнуется. Его ладони все время были влажными, а  глаза  смотрели
по сторонам пристальнее обычного.
     Несмотря  на  неприятность  с  Гвенхвивар,  Дриззт  не   мог
отрицать, что весь кипит от нетерпения. Его ожидало  приключение,
о котором он мечтал. Наконец-то он сможет найти ответ на  вопросы
о правде своего народа. Там, в огромном и  странном  чужом  мире,
живут эльфы поверхности - невидимый кошмар, общий враг, связавший
всех дроу воедино. Дриззт как следует отомстит самым  ненавистным
врагам своего народа и завоюет настоящую воинскую славу.
     До сих пор Дриззт  всегда  сражался  из  необходимости  -  в
тренировочных  залах  или  против  глупых  чудовищ,  осмелившихся
слишком близко подойти к его дому.
     А на этот раз битва будет иной. На этот раз он  сам  нападет
на врагов и будет побеждать их, ведомый честью своего народа, его
мужеством и решимостью отомстить угнетателям.
     Он надеялся, что все действительно так и будет.
     В ночь перед выходом группы Дриззт улегся на  свою  койку  и
медленно провел несколько приемов скимитарами.
     - На этот раз, - прошептал он клинкам,  любуясь  их  сложным
медленным танцем. - На этот раз ваш  звон  будет  песней  во  имя
справедливости!
     Он положил скимитары у кровати и откинулся на постели, чтобы
хоть немного поспать.
     - На этот раз, - прошептал он сквозь зубы. Его глаза сияли.
     Верит он или надеется?
     Дриззт сразу же отбросил этот тревожний вопрос. Для сомнений
у него было не больше времени, чем для размышлений. Разочарованию
не место в сердце воина-дроу.
     Но Динину,  с  любопытством  смотревшему  на  Дриззта  из-за
двери, показалось, что  младший  брат  пытается  убедить  себя  в
правоте собственных слов.


     Четырнадцать дроу из патрульной  группы  шли  по  извилистым
туннелям, проходили через  внезапно  распахивающиеся  перед  ними
огромные пещеры. Неслышные в волшебных сапогах и почти  невидимые
в пивафви, они разговаривали только  на  языке  жестов,  так  что
группу почти  невозможно  было  заметить.  Временами  приходилось
карабкаться по каменистым вертикальным туннелям, и каждый  шаг  и
захват рукой приближали их к цели.
     Они прошли по  территориям,  занятым  чудовищами  и  другими
расами, но ненавистные гнумы и даже  гномы-дуэргары  благоразумно
старались не попадаться  им  на  пути.  Мало  что  в  Подземельях
способно задержать группу дроу-налетчиков.
     К концу  недели  вся  группа  почувствовала,  что  местность
вокруг изменилась. Жителю поверхности глубина все еще казалась бы
удущающей, но темные эльфы привыкли  к  тысячам  тонн  камня  над
головой. Они осторожно обходили каждый угол -  им  казалось,  что
каменный потолок вот-вот исчезнет и они окажутся в  беспредельном
пространстве наружного мира.
     Вокруг них дули ветерки -  не те горячие, насыщенные  серой,
что поднимаются из глубин земли, а влажные,  прохладные,  несущие
сотни неизвестных дроу ароматов. (Наверху была  весна  -  дроу  в
своем неизменном мире ничего не знают про весну -  и  воздух  был
наполнен  запахами  распускающихся  цветов  и  деревьев.)  Запахи
кружили голову, увлекали и соблазняли, и Дриззту пришлось опять и
опять напоминать себе, что земля, к которой они приближаются, вся
пропитана злом и опасностями. Может быть, -  подумал  он,  -  эти
запахи - просто  дьявольский  соблазн,  искушение,   затягивающее
ничего не подозревающие существа в убийственные объятия наружного
мира.
     Жрица Арах-Тинилит подошла  к  одной  из  стен,  внимательно
осмотрела все трещины и щели и немного погодя сказала:
     - Вот эта подойдет.
     Она  произнесла  заклинание  видения  и  опять  взглянула  в
крохотную щель, шириной не больше пальца.
     - Как же мы сквозь нее пройдем?  -  просигналил  один  дроу.
Динин заметил его жесты и нахмурился. Разговор прекратился.
     - Наверху день, - объявила жрица. - Нам придется ждать здесь.
     - Долго? - спросил Динин, зная, что патруль рядом с желанной
целью очень трудно удержать.
     - Я не знаю, - ответила жрица. - Не  больше  половины  цикла
Нарбонделя. Скинем рюкзаки и отдохнем, пока можно.
     Динин предпочел бы продолжать - просто для  того,  чтобы  не
давать воинам расслабляться - но не осмелился спорить со  жрицей.
Но перерыв оказался недолгим - всего два часа спустя жрица  опять
взглянула в щель и сообщила, что время пришло.
     - Ты первый, -  сказал  Динин  Дриззту.  Дриззт  недоверчиво
посмотрел на брата, не представляя, как он  пройдет  через  такую
тонкую щель.
     - Подойди, - приказала жрица. Теперь у нее в руках  был  шар
со множеством отверстий. - Пройди мимо и продолжай идти дальше.
     Когда Дриззт  проходил  мимо  жрицы,  она  произнесла  слово
приказа  и  подняла  шар  над  головой  Дриззта.   Его    осыпали
черные-пречерные  хлопья,  чернее,  чем  кожа  Дриззта,   и    он
почувствовал, как вдоль позвоночника пробежала жуткая дрожь.
     Другие с изумлением увидели, что тело  Дриззта  сузилось  до
ширины волоса, и он стал  двумерным  изображением,  тенью  самого
себя.
     Дриззт  не  понял,  что  произошло,  но  трещина    внезапно
расширилась.  Он  проскользнул  в  щель,  обнаружил,  что   может
двигаться просто усилием воли, и легко прошел изгибы  и  повороты
крохотного туннеля. И  оказался  в  продолговатой  пещере,  прямо
перед единственным ее выходом.
     Стояла безлунная  ночь,  но  жителю  глубин  она  показалась
светлой. Дриззт почувствовал, что его тянет к  выходу,  туда,  на
открытое  пространство.  Затем  сквозь  щель  один   за    другим
проскользнули остальные налетчики, последней пришла жрица. Дриззт
первым почувствовал, что возвращается в  естественное  состояние.
Через несколько секунд все с нетерпением осматривали оружие.
     - Я останусь здесь, - сказала жрица Динину. - Доброй  охоты.
Королева Пауков смотрит на вас.
     Динин еще раз напомнил налетчикам  об  опасностях  наружного
мира и подошел к выходу из пещеры - маленькому отверстию в  стене
каменистого отрога высокой горы.
     - Во имя Королевы  Пауков,  -  провозгласил  Динин,  глубоко
вздохнул и повел их через выход под открытое небо.
     Под звезды!
     Все остальным, похоже, было неуютно  под  их  разоблачающими
лучами, а Дриззт обнаружил,  что  не  может  отвести  взгляда  от
бесчисленных таинственно мерцающих точек. Он купался  в  звездном
свете, настроение у него поднялось, и он даже не  сразу  осознал,
что ветер доносит до него звуки песни - потому что ему  казалось,
что так и должно быть.
     Динин тоже услышал эту песню. Но она вызвала у  руководителя
патрульной группы совсем иные чувства - он узнал молитву фэйери.
     Динин пригнулся и внимательно осмотрел горизонт. Вдалеке  за
лесистой долиной он заметил один-единственный огонек  и  приказал
своей  группе  двигаться  (а  брату  приказал  не  пялиться    по
сторонам), и они отправились.
     Дриззт видел, что другие с трудом скрывают свое  нетерпение,
непохожее на его собственное непонятное ощущение спокойствия.  Он
сразу заподозрил, что во всем этом что-то  не  так.  В  ту  самую
минуту, когда он вышел из туннеля,  он  понял,  что  это  не  тот
жестокий мир, который с таким старанием расписывали преподаватели
Академии. Действительно странно, если над головой  нет  каменного
потолка, но вовсе не неуютно. Если звезды, затронувшие струны его
сердца, действительно напоминают о том, что  принесет  завтрашний
день, как говорил Преподаватель Хатч'нет, то,  конечно  же,  этот
день будет не так уж ужасен.
     Дриззта  охватило  странное  ощущение  свободы,  но  к  нему
примешивалось  смущение.  Либо  он  сам    что-то    воспринимает
неправильно, либо его товарищи, в том числе и  брат,  смотрят  на
мир затуманенными глазами.
     Бремя еще одного нерешенного вопроса пало на Дриззта: что же
такое это ощущение покоя - слабость или правда сердца?
     - Они сродни  нашим  грибным  рощам,  -  объяснял  остальным
Динин, пока они осторожно двигались по опушке небольшого леса,  -
неразумные и безвредные.
     Но  более  молодые  темные  эльфы  все  равно  шарахались  и
хватались за оружие всякий раз, как белка скользнет  над  головой
или запоет в ночи невидимая птица. Мир темных  эльфов  был  миром
тишины,  и  почти  любая  живая  тварь  в  Подземельях  могла   и
обязательно стремилась напасть на любого,  кто  вторгается  в  ее
логово. Даже треск сверчков казался дроу зловещим.
     Динин верно избрал путь. Скоро свет  костра  уже  пробивался
через кустарник, а песня фэйери заглушила  все  остальные  звуки.
Эльфы поверхности обладали очень  острым  слухом,  и  человек - и
даже мягко ступающий недорослик - вряд ли имел шансы  застать  их
врасплох.
     Но на этот раз к ним пришли дроу, умеющие двигаться бесшумно
лучше любого вора. Даже сухая опавшая листва не шелестела  у  них
под ногами, а искусно  сделанные  доспехи,  идеально  повторяющие
поверхность тела, не шумели при движении. Когда дроу  подобрались
к поляне,  два  десятка  поющих  и  танцующих  фэйери  ничего  не
заметили.
     Захваченный откровенной  радостью  эльфийской  игры,  Дриззт
почти не замечал приказов, которые отдавал на  языке  жестов  его
брат. Среди фэйери танцевали несколько детей,  маленькие,  но  не
менее свободные  душой,  чем  взрослые  рядом  с  ними.  Они  все
казались  такими  простодушными,  такими    полными    жизни    и
задумчивости, и, очевидно, их связывала между собой дружба  более
крепкая, чем Дриззт когда-либо видел в Мензоберранзане.  Это  все
было так не похоже на  тех  персонажей  из  рассказов  Хатч'нета,
злобных, ненавидящих все окружающее негодяев.
     Дриззт скорее  почувствовал,  чем  увидел,  как  его  группа
двинулась вперед, чтобы занять позицию поближе к врагу. Он не мог
отвести взгляда от поляны.
     Динин похлопал его по плечу и показал на  небольшой  арбалет
на поясе, затем скользнул в сторону, в кустарник.
     Дриззту хотелось  остановить  брата  и  остальных,  хотелось
заставить их подольше посмотреть на эльфов  поверхности,  которых
они так легко сочли врагами. Но ноги у  него  словно  приросли  к
земле, а язык еле ворочался в пересохшем рту.  Оставалось  только
надеяться, что Динин счел его тяжелое  дыхание  следствием  жажды
боя.
     Затем  острый  слух  Дриззта  уловил  мягкий  звон    дюжины
маленьких  тетив. Эльфийская  песня  звучала  еще  секунду,  пока
несколько эльфов не упали на землю.
     - Нет! - закричал Дриззт во внезапном гневе, которого  он  и
сам понять не мог. Но для налетчиков этот протест  прозвучал  как
еще один боевой клич, и, не успели эльфы поверхности даже понять,
что произошло, как Динин и остальные бросились на них.
     Дриззт тоже рванулся в освещенное кольцо на  полянке,  держа
оружие наготове, не зная,  что  будет  делать  дальше.  Он  хотел
только остановить сражение, положить конец этому кошмару.
     Эльфы поверхности, ничего  не  опасавшиеся  в  своем  лесном
доме, не были даже вооружены. Воины-дроу беспощадно  крушили  их,
убивали и рубили их тела еще долго после  того,  как  свет  жизни
уходил из глаз.
     Одна перепуганная женщина, уворачиваясь от ударов как могла,
оказалась перед Дриззтом. Он опустил оружие, соображая, как можно
хоть как-нибудь утешить ее.
     А затем женщина резко  дернулась,  потому  что  в  спину  ей
вонзился меч, и острие прошло насквозь через  ее  стройное  тело.
Дриззт  наблюдал,  растерянный  и  перепуганный,  как   воин-дроу
схватил рукоять в обе руки и резко повернул. В последнюю  секунду
своей жизни эльфийская женщина взглянула на Дриззта, и  ее  глаза
умоляли о милосердии. Но вместо слов у нее изо рта хлынула  струя
крови.
     С экстатическим выражением на лице воин-дроу вырвал  меч  из
ее тела и отрубил мертвой женщине голову.
     - Месть! -  заорал  он  Дриззту,  его  лицо  искривилось  от
ярости,  а  глаза  сияли  радостью,  показавшейся   ошеломленному
Дриззту демонической. Воин еще раз  ударил  безжизненное  тело  и
развернулся, разыскивая, кого бы еще убить.
     И всего секунду спустя другой эльф, на  этот  раз  маленькая
девочка, вырвалась из резни и рванулась к Дриззту, снова и  снова
повторяя одно  и  то  же  слово.  Она  кричала  на  языке  эльфов
поверхности, которого Дриззт не знал, но, когда он взглянул на ее
прекрасное лицо, залитое  слезами,  он  понял,  что  она  кричит.
Девочка не отрывала глаз от искалеченного трупа у его ног,  а  ее
отчаяние превосходило  даже  ужас  перед  собственной  неизбежной
гибелью. Она могла только кричать: "Мама!"
     На Дриззта нахлынули  гнев,  ужас,  отчаяние  и  еще  дюжина
других чувств. Ему захотелось избавиться от этих чувств, потерять
себя в слепой  ярости  своего  народа  и  принять  отвратительную
реальность. Как легко отбросить сознание, которое причиняет такую
боль!
     Эльфийская девочка рванулась к Дриззту, но даже не  заметила
его - она не отводила глаз от мертвой матери.  Ее  шея  открылась
для смертельного удара.  Дриззт  поднял  скимитар,  не  осознавая
разницы между милосердием и убийством.
     - Да, брат мой! - крикнул ему Динин, и  этот  крик  заглушил
вопли остальных дроу  и  отозвался  обвинением  в  ушах  Дриззта.
Дриззт поднял глаза и увидел Динина, с головы  до  ног  покрытого
кровью, стоящего среди горы изрубленных тел.
     - Сегодня ты узнаешь славу дроу! - крикнул Динин  и  победно
взмахнул кулаком. - Сегодня мы умилостивим Королеву Пауков!
     Дриззт ответил тем же, зарычал и замахнулся для смертельного
удара.
     Он чуть было не ударил. В вихре гнева Дриззт  До'Урден  чуть
не стал таким же, как его сородичи-дроу. Он чуть не отнял жизнь у
этого чудесного ребенка.
     В последний момент она взглянула на него, и ее глаза  сияли,
словно темное зеркало  для  чернеющего  сердца  Дриззта.  В  этом
отражении, в отражении гнева, ведущего его руку, Дриззт  До'Урден
нашел самого себя.
     Он резко опустил скимитар, краем глаза наблюдая за  Динином,
и скимитар безвредно  просвистел  над  девочкой.  Тут  же  Дриззт
схватил девочку за одежду и швырнул ее лицом вниз на землю.
     Она закричала, невредимая, но перепуганная.  Динин  еще  раз
победно взмахнул кулаком и убежал.
     Надо было действовать  быстро:  бой  уже  почти  закончился.
Дриззт несколько раз умело  взмахнул  над  девочкой  скимитарами,
разрезал ее одежду, но постарался не повредить  ее  нежную  кожу.
Затем  замаскировал  свой  обман  кровью  обезглавленного  трупа.
Должно быть, мрачно утешил он себя, эльфийская мать была бы  рада
узнать, что, погибнув, она спасла жизнь своей дочери.
     - Лежи тихо, - прошептал он девочке на ухо. Он знал, что она
не поймет его слов,  но  надеялся,  что  она  догадается  об  его
намерениях по ласковому  тону.  Через  секунду  подошли  Динин  и
остальные, и Дриззту оставалось только надеяться, что  он  сделал
все как надо.
     - Отлично! - радостно сказал Динин, дрожа от возбуждения.  -
Двадцать приманок для орков мертвы, а из нас ни  один  не  ранен!
Матроны Мензоберранзана будут довольны, хотя от  этих  несчастных
мы ничем не поживились!
     Он взглянул на кучку у ног Дриззта и похлопал брата по плечу.
     - А они думали, что сумеют удрать?
     Дриззт изо всех сил  старался  скрыть  свое  отвращение,  но
Динин был захвачен кровопролитием и все равно ничего не замечал.
     - От тебя не удерут! - продолжал Динин. -  Два  убийства  на
счету Дриззта!
     - Одно убийство! - возразил другой. Дриззт  потверже  взялся
за оружие и собрал все свое мужество. Если этот дроу разгадал его
обман,  Дриззту  придется  сражаться,  чтобы  спасти   эльфийскую
девочку. Чтобы  спасти  эту  девочку  с  блестящими  глазами,  он
вступил бы в смертельный бой со всеми своими попутчиками и даже с
братом - правда, скорее всего убьют его  самого.  Но  по  крайней
мере тогда он не увидит гибели девочки.
     К счастью, этого делать ему не пришлось.
     - Дриззт убил девочку, - сказал этот дроу  Динину,  -  но  я
прикончил взрослую. Я воткнул ей в спину свой меч, не успел  твой
брат даже за скимитары взяться!
      Бессознательный удар пришел как реакция на окружающее  зло.
Дриззт даже не заметил,  как  это  случилось,  но  через  секунду
хвастун лежал на спине, схватившись за лицо, и  стонал  от  боли.
Только тогда Дриззт заметил боль в руке  и  увидел,  что  суставы
пальцев и рукоять скимитара забрызганы кровью.
     - Ты чего? - спросил Динин.
     Быстро сообразив, что надо сказать, Дриззт ответил  даже  не
брату. Он посмотрел за Динина, на извивающееся на земле  тело,  и
вложил весь гнев своей души в понятное дроу проклятие:
     - Если ты еще когда-нибудь украдешь у меня жертву, -  бросил
он, и в его лживых словах звучала  искренность,  -  я  заменю  ее
отрубленную голову на твою!
     Дриззт заметил, что эльфийская  девочка  у  его  ног  начала
всхлипывать, и решил больше не испытывать удачу.
     - Пойдемте, - прорычал он.  -  Давайте  уйдем  отсюда.  Вонь
этого мира наполняет мой рот желчью!
     Он рванулся прочь, и остальные,  смеясь,  подхватили  своего
ошеломленного собрата и отправились следом.
     - Наконец-то, - прошептал Динин,  наблюдая  за  напряженными
шагами брата. - Наконец-то ты узнал, что значит быть воином-дроу!
     Динин так и не понял иронии своих слов.
                            * * * * *
     - Перед тем, как отправиться домой, мы должны выполнить  еще
один долг, - объяснила жрица, когда  группа  пришла  ко  входу  в
пещеру.  Она  одна  знала  вторую  цель   налета.    -    Матроны
Мензоберранзана приказали нам увидеть бесконечный ужас  наружного
мира, чтобы мы могли предупредить наших родичей.
     Наших родичей? - подумал Дриззт саркастически. Насколько  он
понимал, налетчики уже видели ужас наружного мира: самих себя!
     - Вон там! - крикнул Динин, указывая на восточный горизонт.
     Небо над темными горами вдали чуть-чуть  посветлело.  Житель
поверхности этого бы даже не заметил,  но  темные  эльфы  увидели
отчетливо, и все, даже Дриззт, инстинктивно отпрянули.
     - Это красиво, - осмелился сказать Дриззт, секунду  поглядев
на это зрелище.
     Динин холодно посмотрел на него, но еще холоднее был  взгляд
жрицы.
     - Снимите плащи и снаряжение, даже доспехи, - приказала она.
- Быстро. Положите вещи в тени пещеры, чтобы их не повредил свет.
     Когда это было сделано, жрица опять повела их наружу.
     - Смотрите, - мрачно приказала она.
     Небо  на  востоке  стало  пурпурно-розовым,  затем    совсем
розовым,  и  свет  заставил  темных  эльфов  замигать.    Дриззту
захотелось спрятаться в том же гневе,  что  помог  ему  отбросить
слова преподавателя Знания про эльфов поверхности.
     Затем  это  произошло:  над  восточным  горизонтом  поднялся
верхний край солнца. Мир поверхности просыпался под  его  теплом,
под  жизнетворными  лучами.  Эти  самые  лучи    обожгли    глаза
эльфов-дроу, непривычные к подобным зрелищам.
     - Смотрите! - закричала им жрица. - Смотрите в глубины ужаса!
     Один за одним налетчики начинали кричать от боли и бросались
во тьму пещеры, пока рядом с жрицей не остался  один  Дриззт.  На
самом деле свет причинил ему такую же боль, как и  остальным,  но
Дриззт наслаждался светом, принимая его как очищение для  тела  и
откровение для души.
     - Идем, - сказала наконец жрица. - Мы  видели  и  выдержали.
Теперь мы можем вернуться домой.
     - Домой? - повторил Дриззт, подавленный.
     - Мензоберранзан!  -  крикнула  жрица,  думая,  что  мужчина
окончательно растерялся. - Идем, пока этот ад не сжег твою  кожу.
Пусть от этого пламени страдают  наши  родичи  на  поверхности  -
достойное наказание за их злые сердца!
     Дриззт беспомощно усмехнулся.  Достойное  наказание?  Да  он
сорвал бы с неба  тысячу  таких  солнц  и  развесил  их  во  всех
святилищах Мензоберранзана, чтобы они вечно там сияли.
     Но больше Дриззт выдержать не мог. Он  вслепую  добрался  до
пещеры и забрал свои вещи. Жрица держала в руках  шар,  и  Дриззт
опять первым прошел сквозь узкую щель. Когда вся группа собралась
в туннеле за щелью, Дриззт занял позицию  во  главе  и  повел  их
обратно в сгущающийся мрак - обратно во тьму их существования.


     - Вы угодили богине? - с  угрозой  спросила  Матрона  Мэлис.
Рядом с ней неподвижно стояли остальные женщины Дома  До'Урден  -
Бриза, Виерна и Майя - и изо всех сил скрывали свою зависть.
     - Ни один дроу не убит, - ответил Динин, и его голос  звенел
от наслаждения. - Мы их изрубили и изрезали! Избили и разорвали!
     - А ты сам? - прервала его Мать-Матрона, которую интересовал
не успех налета, а то, какую выгоду получит семья До'Урден.
     - Пятерых, - гордо ответил Динин. - Я убил  пятерых,  и  все
женщины!
     Матрона  улыбнулась  старшему  сыну,  затем  нахмурилась   и
обернулась к Дриззту.
     - А он?
     Она была  уверена,  что  ответ  ей  не  понравится.  Она  не
сомневалась  в  воинском  искусстве  своего  младшего  сына,   но
Дриззт, похоже, слишком  много унаследовал от  Закнафейна,  и  не
только искусство владеть оружием, но и характер.
     К  ее  удивлению,  Динин  улыбнулся,  подошел  к  Дриззту  и
одобрительно положил руку ему на плечо.
     - Дриззт убил только одного эльфа - но зато это была девочка!
     - Только одного? - заорала Мэлис.
     А Закнафейн, прятавшийся в  темном  углу,  испугался.  Слова
Старшего Сына врезались ему в  мозг  раскаленным  железом,  и  он
тщетно пытался выбросить их из головы. Дриззт убил ребенка.
     Из всех  зол,  с  которыми  Заку  приходилось  встречался  в
Мензоберранзане, это, безусловно, было самое ужасное.
     - Но как он это сделал! - воскликнул Динин. - Он разрубил ее
на кусочки, он всю душу вложил в  удары,  он  изрезал  и  изорвал
извивающееся тельце! Королева  Пауков,  должно  быть,  ценит  это
убийство выше всех остальных.
     - Только одного, - повторила Матрона Мэлис почти с таким  же
мрачным лицом.
     - Он убил бы двоих, - продолжал Динин. - Шар Надаль из  Дома
Мейеврет снял одного с его клинка - еще одну женщину.
     - Значит, Ллот будет милостива к Дому Мейеврет,  -  заметила
Бриза.
     - Нет. Дриззт наказал Шар Надаля за его действия, и Сын Дома
Мейеврет признал его правоту.
     Перед глазами Дриззта встала вся сцена  с  Шар  Надалем.  Он
хотел бы, чтобы Шар Надаль  опять  оказался  рядом,  чтобы  опять
излить на него свой гнев. И тут же обвинил себя за это желание.
     - Отлично, дети  мои,  -  просияла  Мэлис,  успокоившись.  -
Королева Пауков окажет нам свою милость и поведет  нас  к  победе
над неизвестным нам пока домом, который хочет уничтожить нас.
                            * * * * *
     Покидая зал аудиенций,  Зак  смотрел  в  пол  и  нервно  тер
ладонью рукоятку меча. Он вспоминал, как обманул Дриззта световой
бомбой. Тогда Дриззт был полностью в его  власти,  и  он  мог  бы
спасти невинного юношу от этой ужасной судьбы. Он  мог  бы  убить
Дриззта и избавить его от неизбежного кошмара, который называется
жизнью в Мензоберранзане.
     Зак замедлил шаг и  обернулся.  Из  зала  как  раз  выходили
Дриззт  и  Динин.  Дриззт  с  упреком  взглянул  на  Зака,  резко
отвернулся и направился в боковой коридор.
     Этот взгляд прожег Мастера Клинка насквозь.
     - Вот до чего дошло, - прошептал Зак сам себе. - Самый  юный
воин Дома До'Урден, так ненавидевший зло,  присущее  нашей  расе,
научился презирать меня за то, что я такой, какой я есть.
     Зак опять вспомнил тот миг в тренировочном зале, ту  роковую
секунду,  когда  жизнь  Дриззта  трепетала  на    острие    меча.
Воистину убить Дриззта было бы милосерднее.
     Взгляд молодого  воина-дроу  больно  ранил  Зака,  и  Мастер
Клинка никак не мог решить, для кого же это было бы милосерднее -
для Дриззта или для него самого.
                            * * * * *
     - Оставь нас, - приказала Матрона СиНафей. Альтон возмутился
было: в конце концов, это его комната!
     Но он благоразумно напомнил себе, что СиНафей - Мать-Матрона
и абсолютная правительница Дома  Хюн'етт,  и  вышел  из  комнаты,
несколько раз поклонившись и извиняясь за задержку.
     Мазодж внимательно наблюдал за  матерью.  По  взволнованному
тону СиНафей он понял, что ее визит очень важен. Может  быть,  он
чем-нибудь прогневил свою мать? Или, скорее,  не  он,  а  Альтон?
Когда СиНафей обернулась, лицо ее возбужденно  горело,  и  Мазодж
понял, что она не гневается, а радуется.
     - Дом До'Урден ошибся! - прорычала  она.  -  Они  прогневали
Королеву Пауков!
     - Как? - удивился Мазодж. Вроде бы Динин и Дриззт только что
вернулись из удачного налета, и весь город их хвалит.
     - Я не знаю деталей, - ответила Матрона СиНафей, беря себя в
руки. - Кто-то  из  них,  возможно,  один  из  сыновей,    чем-то
прогневал Ллот. Так мне сказала  фрейлина  Королевы  Пауков.  Она
лгать не станет!
     - Матрона Мэлис быстро исправит ситуацию, - возразил Мазодж.
- Сколько у нас времени?
     - Матроне Мэлис  не  сообщат,  что  Ллот  недовольна  ею,  -
ответила СиНафей. - Во всяком случае, не сразу.  Королева  Пауков
знает все. Она знает, что мы намерены напасть  на  Дом  До'Урден.
Матроне Мэлис об ее отчаянном положении сообщит только несчастный
случай в семье - перед тем, как ее дом будет уничтожен!
     Мы должны действовать быстро, - продолжала Матрона  СиНафей.
- Первый удар надо нанести  не  позже  чем  через  десять  циклов
Нарбонделя! А решающее сражение должно последовать сразу  же,  до
того, как Дом До'Урден успеет связать свою потерю с нами.
     - И кого  же  им  предстоит  внезапно  потерять?  -  спросил
Мазодж, надеясь, что уже отгадал ответ.
     Слова матери показались ему сладкой музыкой:
     - Дриззта До'Урдена, - промурлыкала она,  -  любимого  сына.
Убей его.
     Мазодж  откинулся  на  стуле  и  закинул  руки  за   голову,
обдумывая приказание.
     - Смотри не подведи меня, - предупредила СиНафей.
     - Не подведу, - заверил ее Мазодж. - Дриззт, хотя  и  молод,
уже могущественный  противник.  Его  брат,  бывший  преподаватель
Мелее-Магтере, никогда далеко от него не отходит.
     Он взглянул на Мать-Матрону сияющими глазами.
     - А можно, я еще и брата убью?
     - Будь осторожен, сын мой, - ответила СиНафей. - Твоя цель -
Дриззт До'Урден. Не отвлекайся.
     - Как прикажете, - ответил Мазодж, низко поклонившись.
     СиНафей  понравилось,  как  ее  юный   сын    беспрекословно
подчиняется  ее  приказаниям.  Она  решила,  что  он  заслуживает
поощрения, и сказала:
     - Если Динин До'Урден как-нибудь подвернется тебе под  руку,
можешь и его убить.
     На лице Мазоджа появилось слишком явное нетерпение.
     - Не подведи меня! - повторила СиНафей, и угроза в ее голосе
слегка охладила пыл Мазоджа. - Дриззт До'Урден должен умереть  не
позднее десятого дня!
     Мазодж заставил себя забыть о Динине. Еще долго после  того,
как мать ушла, он снова и снова твердил:
     - Дриззт должен умереть.
     Он уже знал,  как  именно  ему  хотелось  бы  разделаться  с
Дриззтом, и надеялся, что возможность скоро представится.
                            * * * * *
     Воспоминания о налете преследовали Дриззта. Он  выскочил  из
зала аудиенций, как только Матрона Мэлис  его  отпустила,  и  при
первой возможности ускользнул  от  брата,  желая  только  одного:
остаться одному.
     Образы не уходили: угасающая  искорка  в  глазах  эльфийской
девочки, склонившейся над трупом убитой матери;  лицо  эльфийской
женщины, искаженное болью, когда Шар Надаль вырывал жизнь  из  ее
тела. Эльфы никак не хотели исчезать - они были рядом с  ним,  не
менее реальные, чем тогда, когда группа  налетчиков  оборвала  их
радостное пение.
     Дриззту  казалось,  что  отныне  ему  никогда  не    удастся
остаться одному.
     Он шел, ничего не видя перед собой, и с  кем-то  столкнулся.
Поднял глаза, вздрогнул и отшатнулся.
     Перед ним стоял Закнафейн.
     - Ты вернулся домой, - равнодушно сказал Мастер Клинка.  Его
лицо казалось абсолютно бесстрастным.
     Дриззт подумал, что  сам  он  вряд  ли  сможет  как  следует
скрыть свои чувства.
     - На один день, - ответил он таким  же  безразличным  тоном.
Но злился он на Зака не меньше, чем Зак на  него:  теперь  Дриззт
знал, что  такое  ярость  эльфов-дроу,  и  памятные  деяния  Зака
представлялись ему еще более жестокими. - Мой патруль уходит  при
первом свете Нарбонделя.
     - Так скоро? - искренне удивился Зак.
     - Нас призывают, - ответил Дриззт и хотел уйти. Зак  схватил
его за руку.
     - Общее патрулирование? - спросил он.
     - Целенаправленное,  -  ответил  Дриззт.  -  Активность    в
восточных туннелях.
     - Стало быть, героев призвали, - усмехнулся Зак.
     Дриззт ответил не сразу. Что это прозвучало в голосе Зака  -
сарказм?  Скорее,  зависть,  ведь  Дриззту  и  Динину   позволяют
сражаться, а Заку нельзя выйти  из  Дома  До'Урден  -  он  должен
выполнять обязанности  семейного  военного  инструктора?  Значит,
жажда крови в душе у Зака так велика, что он не может согласиться
с подобным распределением обязанностей? Ведь это  Зак  тренировал
Дриззта и Динина, не так ли? И не только их, еще сотни других  он
превратил в живое оружие, в убийц.
     - И надолго? - настаивал Зак.
     Дриззт пожал плечами.
     - Самое большее - на неделю.
     - А затем?
     - Домой.
     - Это хорошо, - сказал Зак. - Я буду рад опять видеть тебя в
Доме До'Урден.
     Дриззт не поверил ни одному его слову.
     Зак ударил  его  по  плечу  -  неожиданно,  внезапно,  чтобы
проверить реакцию Дриззта.  Больше  удивленный,  чем  напуганный,
Дриззт  принял  это  похлопывание  без  ответа,  не  уверенный  в
намерениях своего дяди.
     - Может, встретимся в тренировочном зале? - спросил  Зак.  -
Ты и я, как бывало когда-то.
     "Это невозможно!" - хотелось Дриззту заорать. Никогда больше
не будет так, как бывало когда-то. Дриззт придержал эту мысль при
себе и кивнул.
     - Я буду рад, - ответил он, раздумывая, какое удовлетворение
он мог бы получить от поражения  Закнафейна.  Да,  теперь  Дриззт
знал, что в обществе он не в силах  ничего  изменить.  Но,  может
быть, он сможет  изменить  что-то  в  своей  жизни.  Может  быть,
уничтожив Закнафейна - свое  величайшее  разочарование  -  Дриззт
сможет немного отдалиться от всепроникающей лжи.
     - И я тоже, - сказал Зак,  пряча  за  дружеским  тоном  свои
мысли - точно такие же, как у Дриззта.
     - Тогда через неделю, - сказал Дриззт  и  отвернулся,  не  в
силах продолжать разговор с тем,  кто  когда-то  был  ему  лучшим
другом и кто, как пришлось  Дриззту  узнать,  на  деле  такой  же
лживый и злобный, как остальные.
                            * * * * *
     - Пожалуйста, моя Матрона, - хныкал Альтон, - это мое право.
Я умоляю вас!
     - Расслабься, глупый ДеВир,  -  ответила  СиНафей,  и  в  ее
голосе была жалость - чувство редко испытываемое и почти  никогда
не демонстрируемое.
     - Я ждал...
     - Твое время почти  вышло,  -  оборвала  его  СиНафей  более
угрожающим тоном. - Ты уже пытался однажды его убить.
     Гротескная гримаса Альтона заставила СиНафей улыбнуться.
     - Да, - сказала она, - я знаю о твоей попытке лишить Дриззта
До'Урдена жизни. Если бы не  Мазодж,  этот  молодой  воин  скорее
всего убил бы тебя.
     - Я убил бы его! - прорычал Альтон.
     СиНафей не спорила.
     - Возможно, ты бы победил, - сказала она, - только для того,
чтобы быть выставленным перед всем Мензоберранзаном как убийца  и
самозванец. И на твою голову обрушился бы гнев Мензоберранзана!
     - Я не думал об этом.
     - А следовало бы! - усмехнулась Матрона  СиНафей.  -  Ты  бы
потерял возможность отомстить  по-настоящему.  Верь  мне,  Альтон
ДеВир. Твоя - наша - победа близка.
     - Мазодж убьет Дриззта, а может быть, и Динина, -  проворчал
Альтон.
     - Ну, существуют ведь  и  еще  До'Урдены  помимо  Дриззта  и
Динина, которых сможет сразить рука Альтона ДеВира,  -  пообещала
Матрона СиНафей. - Высшие жрицы.
     Альтон не мог скрыть разочарования, когда понял, что ему  не
позволят убить Дриззта. Он очень  хотел  убить  юного  До'Урдена.
Дриззт в тот раз в Сорсере его озадачил: молодой дроу должен  был
умереть быстро и тихо. Альтон хотел исправить ошибку.
     Но Альтон не мог не принять во внимание то, что  ему  только
что пообещала Матрона СиНафей. Мысль о возможном  убийстве  одной
или нескольких высших жриц Дома До'Урден была весьма приятной.
                            * * * * *
     На мягкой плюшевой кровати, такой непохожей на жесткие камни
в Мензоберранзане, Дриззту легче не стало. В сознании возник  еще
один призрак и  затмил  даже  образы  резни  в  эльфийском  лесу:
призрак Закнафейна.
     Динин и Виерна рассказали Дриззту правду о Мастере Клинка, о
роли Зака в падении Дома ДеВир и о том, как нравится Заку убивать
других дроу - дроу, которые не сделали ему ничего плохого и ничем
не заслужили его гнева.
     Значит, и Закнафейн является частью этой  злобной  игры  под
названием "жизнь дроу", частью  бесконечного  пиршества  Королевы
Пауков.
     - Как я на поверхности? - не мог не пробормотать  Дриззт,  и
сарказм этих слов его немного успокоил.
     Утешение,  которое  Дриззт  получил  от    спасения    жизни
эльфийской девочки, казалось теперь таким крохотным по  сравнению
с ошеломляющим злом, причиненным налетчиками ее  народу.  Матрона
Мэлис, его мать, с таким удовольствием слушала кровавый  рассказ!
Дриззт вспомнил ужас эльфийской девочки при виде мертвой  матери.
Пришел бы он или любой другой темный эльф в  такое  отчаяние  при
виде подобного зрелища? Да нет, наверно. Дриззт не любил Мэлис, а
обыкновенные  дроу  в  основном  думали  бы,  как  смерть  матери
скажется на их собственном положении.
     Горевала бы Мэлис,  если  бы  Дриззт  или  Динин  погибли  в
налете? И опять Дриззт знал ответ. Все, о чем беспокоилась Мэлис
- как этот налет повлияет на ее собственную власть и  могущество.
Она наслаждалась мыслью, что ее дети угодили ее злой богине.
     Насколько милостива была бы Ллот к Дому До'Урден,  знай  она
правду о действиях Дриззта? Дриззт не  знал,  насколько  Королева
Пауков была заинтересована в налете и заинтересована  ли  вообще.
Ллот оставалась для него тайной, которую он  не  хотел  узнавать.
Прогневается ли она,  если  узнает  правду  о  налете?  Или  если
узнает, о чем он думает?
     Дриззт вздрогнул, представив себе, какие наказания могли  бы
свалиться на его голову. Но он уже твердо решил, как поступать  и
что делать, а дальше - будь что будет. Через неделю он вернется в
Дом До'Урден. И тогда он пойдет в тренировочный зал и  встретится
со своим старым учителем.
     Через неделю он убьет Закнафейна.
                            * * * * *
     Захваченный собственными мыслями, Закнафейн не слышал скрипа
точильного камня.
     Оружие надо было наточить идеально, без зубцов  и  выщербин.
Злоба и гнев помешали бы столь тонкой работе.
     Один верный удар, и Зак избавится от призрака своих  неудач,
опять спрячется в своих  комнатах,  в  своем  тайном  мире.  Один
верный удар, и он сделает то, что должен был сделать  десять  лет
назад.
     - Если бы тогда у меня хватило сил,  -  вздохнул  он.  -  От
скольких страданий  я  освободил  бы  Дриззта?  Сколько  же  боли
пришлось ему перенести в Академии, что он так изменился?
     Слова глухо прозвучали в пустой комнате. Это были всего лишь
слова, бесполезные слова. Зак уже решил,  что  о  Дриззте  больше
нечего жалеть. Дриззт - воин-дроу, и носит он этот  титул  вполне
заслуженно.
     У Закнафейна не было выбора. На этот раз он не  имеет  права
остановить удар, если он хочет сохранить  хотя  бы  претензии  на
ценность своего проклятого существования. Он должен убить Дриззта.


     В  запутанном  лабиринте  Подземелий    бесшумно    скользят
глубинные гнумы - свирфнеблины. Не добрые и не злые  -  и  потому
чужие в мире всепроникающего зла -  глубинные  гнумы  выживают  и
процветают. Надменные воины, умелые в создании оружия и доспехов,
а в подпевании песням камня - искуснее даже  злых  серых  гномов,
свирфнеблины продолжают добычу  драгоценных  камней  и  металлов,
несмотря на опасности, поджидающие их на каждом шагу.
     Когда в Блиндженстон - скопище  туннелей  и  пещер,  которое
свирфнеблины называли своим городом -  пришло  сообщение,  что  в
двадцати милях к  востоку  обнаружена  богатая  жила  драгоценных
камней - "как  "токка",  каменный  червь,  прорыл,"  -   Бельвару
Диссенгульпу пришлось соперничать с двенадцатью другими  Старшими
Шахтерами за право возглавить рудничную экспедицию. Бельвар знал,
что - как прорыл каменный червь  -  если  пройти  сорок  миль  на
восток, окажешься слишком близко к Мензоберранзану, а  идти  надо
целую неделю и по  враждебным  территориям.  Но  страх  не  может
пересилить любовь свирфнеблинов к драгоценным камням, а без риска
в Подземельях все равно ни дня не проходит.
     Когда Бельвар и  сорок  его  шахтеров  прибыли  в  маленькую
пещеру,  о  которой  сообщали    разведчики,    оказалось,    что
предварительные  описания  не  преувеличены.  Но  Старший  Шахтер
сдержал восторги - он не забывал, что в каких-нибудь четырех-пяти
милях от них находится город,  в  котором  живут  двадцать  тысяч
эльфов-дроу, самых страшных и ненавистных врагов свирфнеблинов.
     Поэтому первым делом они подготовили туннели для  бегства  -
извилистые туннели в три-четыре фута высотой. Гнум легко  пройдет
по такому туннелю, а  дроу  придется  нелегко.  Гнумы  расставили
в туннелях стенки, чтобы  можно  было  прятаться  от  молний  или
огненных шаров.
     А когда началась добыча камней, Бельвар все время держал  на
страже добрую треть своей команды и не выпускал из рук  волшебный
изумруд, который висел на цепочке у него на груди.
                            * * * * *
     - Три патрульных группы,  -  заметил  Дриззт,  когда  они  с
Динином  прибыли  на  открытую  площадь   в    восточной    части
Мензоберранзана. Сейчас площадь казалась не  такой  уж  открытой,
потому что там толпились десятки взволнованных дроу.
     - Гнумов не так-то просто взять,  -  ответил  Динин.  -  Они
злобные и могущественные...
     - Такие же злобные, как эльфы поверхности?  -  не  удержался
Дриззт, под фальшивой заинтересованностью пряча сарказм.
     - Почти, - мрачно ответил его брат, не обратив  внимания  на
двусмысленность  вопроса.
     - А вот и жрицы, - сказал Динин,  заметив,  что  на  площади
появились несколько женщин, - к тому же одна из них высшая. Слухи
об активности, должно быть, подтвердились.
     По телу Дриззта пробежала привычная дрожь  возбуждения,  как
всегда перед битвой. Но сейчас ей сопутствовала дрожь от страха -
не перед физическим вредом и не перед гнумами. Дриззт боялся, что
повторится трагедия с эльфами.
     Он отбросил прочь мрачные мысли и напомнил себе, что на этот
раз, в отличие от экспедиции наружу, враги сами вторглись  в  его
дом. Гнумы перешли границы территории дроу. Если они такие  злые,
как  утверждают  Динин  и  остальные,  Мензоберранзан    вынужден
ответить им силой. Если.
     Патруль Дриззта,  как  удостоившийся  высших  почестей,  был
назначен ведущим, и Дриззт, как всегда, занял позицию  во  главе.
Все еще не уверенный в правоте этого рейда, он не был в  восторге
от этого назначения и даже подумывал, не направить ли  группу  по
ложному пути. Или, может быть,  попробовать  лично  поговорить  с
гнумами и посоветовать им убежать.
     Дриззт понял, что это чушь. Он не в силах был ни  остановить
механизм  Мензоберранзана,  ни  задержать   сорок    воинов-дроу,
возбужденных и нетерпеливых, у себя за спиной. Опять он  попал  в
ловушку. Он был почти в отчаянии.
     А затем появился Мазодж Хюн'етт и сделал так, что все  стало
гораздо лучше.
     - Гвенхвивар! - позвал молодой волшебник, и огромная пантера
явилась  на  зов. Мазодж  оставил  кошку  рядом  с  Дриззтом    и
направился к своему месту в колонне.
     Гвенхвивар обрадовалась  Дриззту,  и  он  ей  тоже.  С  этим
походом на поверхность и пребыванием дома он почти месяц не видел
Гвенхвивар. Кошка, приветствуя своего друга, прыгнула и  толкнула
Дриззта в бок, чуть не свалив при этом  тоненького  дроу  с  ног.
Дриззт ответил энергичным похлопыванием по боку и почесыванием за
ушами.
     Вдруг они почувствовали, что кто-то смотрит на них с обидой.
Они обернулись и увидели Мазоджа со скрещенными на груди руками и
явно хмурым выражением лица.
     - Я не стану заставлять кошку убивать Дриззта, - пробормотал
молодой волшебник себе под нос. - Мне приятнее будет  прихлопнуть
его самому!
     Дриззт  подумал,  что,  должно  быть,  Мазодж  хмурится   от
зависти. Зависть к Дриззту и кошке или вообще  ко  всему?  Мазодж
остался дома,  когда  Дриззт  ходил  наружу.  Мазодж  был  только
зрителем, когда город чествовал налетчиков.  Дриззту  стало  жаль
волшебника, и он отвернулся от Гвенхвивар.
     Как только Мазодж  занял  свою  позицию  в  колонне,  Дриззт
опустился на одно колено и крепко обнял голову Гвенхвивар.
                            * * * * *
     Дриззт  особенно  оценил  присутствие   Гвенхвивар,    когда
знакомые  туннели  с  обычными  патрульными  маршрутами  остались
позади. В Мензоберранзане говорили, что "более всех  одинок  тот,
кто ведет патруль", и Дриззт за последние  несколько  месяцев  на
себе почувствовал, как верна эта поговорка.  В  конце  одного  из
проходов он замер, готовый к битве. Но  в  тенях  среди  холодных
камней  не  было  ни  звука,  ни  движения.  Дриззт  взглянул  на
Гвенхвивар, терпеливо замершую рядом, и отправился дальше.
     Он  чувствовал,  что  сзади  него  идут  вооруженные  темные
эльфы. Не будь  этого  ощущения,  ему  казалось  бы,  что  они  с
Гвенхвивар здесь совсем одни.
     Первые признаки чужого присутствия Дриззт заметил  только  в
конце дня.  Прижавшись  к  стене  около  перекрестка  туннелей  и
тщательно прислушавшись, он почувствовал слабое  дрожание  камня.
Через секунду дрожание повторилось, затем опять, и  Дриззт  узнал
ритмичное постукивание кирки или молота.
     Он вытащил магически нагретый кусочек  металла  -  маленький
квадрат, умещавшийся в ладони. Одна сторона  этого  кусочка  была
покрыта толстой кожей, а вторая  ярко  светилась  в  инфракрасном
спектре. Дриззт повернул ее этой  яркой  стороной  к  туннелю  за
спиной. Через несколько секунд к нему подошел Динин.
     - Молоток, - просигналил Дриззт на языке жестов, указывая на
стену. Динин прижался к стене и кивнул.
     - Пятьдесят ярдов? - спросили руки Динина.
     - Меньше сотни, - подтвердил Дриззт.
     Точно такой же  сигнальной  пластинкой  Динин  подал  группе
сигнал  готовности  и  направился  с  Дриззтом  и  Гвенхвивар   к
источнику звука.
     Через   секунду    Дриззт    впервые    в    жизни    увидел
гнумов-свирфнеблинов. Всего в двадцати футах от него стояли  двое
часовых, ростом дроу по грудь и безволосые, со странной кожей, по
виду и по излучениям напоминающей камень. Глаза гнумов  светились
красным светом инфравидения. Один взгляд на  эти  глаза  напомнил
Дриззту и Динину, что глубинные гнумы в темноте  так  же  у  себя
дома, как и дроу, и оба осторожно отступили за каменистую  насыпь
в туннеле.
     Динин быстро просигналил следовавшему за ним темному  эльфу,
тот - следующему и так далее, пока сообщение не передали по  всей
группе. Затем Динин  пригнулся  и  выглянул  за  насыпь.  Туннель
продолжался за часовыми еще тридцать футов, немного поворачивал и
заканчивался  в  какой-то  пещере.  Динин  не  мог  как   следует
разглядеть эту пещеру, но из нее в коридор проникал свет -  тепло
работы и большого количества тел.
     Динин опять просигналил спрятавшимся товарищам и  повернулся
к Дриззту.
     - Вы с кошкой оставайтесь здесь, - приказал он и вернулся  к
группе - обсудить с остальными руководителями план нападения.
     Мазодж, стоявший в строю пятым, заметил, что Динин отошел от
Дриззта,  и  подумал,  не  представилась  ли  вдруг  долгожданная
возможность выполнить  поручение  матери.  Если  глубинные  гнумы
обнаружат туннель, когда Дриззт будет идти впереди  один,  нельзя
ли будет потихонечку  прихлопнуть  молодого  До'Урдена?  Впрочем,
оказалось, что нельзя, потому  что  к  раздумывающему  волшебнику
подошли остальные воины-дроу, а через  несколько  минут  вернулся
Динин.
     - У этой пещеры много выходов, - просигналил Динин  Дриззту.
- Начинаем окружение.
     - Может быть, поговорить с гнумами? -  почти  бессознательно
спросили руки Дриззта. Динин нахмурился, но Дриззт решил, что раз
уж начал, надо договаривать. - Велеть им убираться вон?
     Динин схватил Дриззта за ворот пивафви и подтянул к себе.
     - Я забуду, что ты задал  этот  вопрос,  -  прошептал  он  и
швырнул Дриззта назад на камни, считая вопрос исчерпанным.
     - Ты начнешь сражение, - просигналил Динин. - Когда  увидишь
мой сигнал, призови шар тьмы и прорывайся за часовых. Доберись до
их предводителя: он - ключ к их силе, связанной с камнем.
     Дриззт не слишком понял, на  какую  гнумскую  силу  намекает
брат, но инструкции казались достаточно простыми, хотя  и  слегка
самоубийственными.
     - Возьми с собой кошку, если  она  согласится,  -  продолжал
Динин. - Через несколько секунд рядом  с  тобой  будет  весь  наш
патруль. А из других проходов подоспеют остальные.
     И ушел, опять оставив его одного  впереди  всех.  Гвенхвивар
потерлась о Дриззта, более чем согласная следовать за ним. Дриззт
этим  утешился.  Несколькими  секундами  позже  пришла    команда
атаковать. Увидев сигнал, Дриззт изумленно покачал  головой:  как
быстро воины-дроу заняли свои позиции!
     Он  взглянул  на  гнумских  часовых,  по-прежнему   спокойно
стоящих в проходе, вытащил свои клинки,  похлопал  Гвенхвивар  по
боку и призвал врожденную способность своей  расы  -  отправил  в
коридор шар тьмы.
     По туннелям полетели сигналы тревоги. Дриззт рванулся  прямо
в темноту между невидимыми часовыми, перекувыркнулся и вскочил на
ноги по другую  сторону  шара  тьмы,  всего  в  двух  прыжках  от
небольшой пещеры.  Там  он  увидел  дюжину  гнумов,  мечущихся  в
попытках занять оборонительную позицию. Но, поскольку  шум  битвы
раздавался уже в нескольких коридорах, мало кто из  свирфнеблинов
обратил внимание на Дриззта.
     Один гнум с силой ударил Дриззта  в  плечо  тяжелой  киркой.
Дриззт отпарировал удар скимитаром и изумился силе рук крохотного
гнума, но тем не менее ничто  не  мешало  ему  вторым  скимитаром
зарубить нападающего. Ничто - кроме сомнений и  воспоминаний.  Он
ударил свирфнеблина ногой в живот, и маленький гнум растянулся на
земле.
     Бельвар Диссенгульп, оказавшийся рядом с Дриззтом,  заметил,
как легко молодой дроу справился с одним из его лучших воинов,  и
понял, что  настала  пора  применить  свое  самое  могущественное
волшебство. Он снял с шеи волшебный  изумруд  и  швырнул  его  на
землю у ног Дриззта.
     Дриззт отпрыгнул, почувствовав магические излучения.
     Сзади, как и обещал Динин, подходил патруль,  расправившийся
с гнумами-часовыми.
     Прямо перед Дриззтом с камнем творилось непонятное. Тепловой
узор шевелился, сероватые линии колебались  и  плыли,  как  будто
камень оживал.
     Остальные воины-дроу позади Дриззта взревели  и  набросились
на предводителя гнумов. Но Дриззт не  последовал  за  ними  -  он
понял: здесь, у его ног - ключ к сражению.
     Камень вспучился, и перед Дриззтом возник злобный  громадный
монстр гуманоидной формы, пятнадцати футов ростом и  девяти  -  в
ширину.
     - Элементаль! - заорал кто-то в стороне. Дриззт оглянулся  и
увидел Мазоджа, листающего книгу заклинаний - очевидно, волшебник
искал какие-нибудь  подходящие  чары,  чтобы  справиться  с  этим
неожиданным противником. Рядом с Мазоджем крутилась Гвенхвивар. К
разочарованию Дриззта, перепуганный  волшебник  пробормотал  пару
слов и сдался.
     Дриззт потверже встал на  ноги  и  присмотрелся  к  монстру,
готовый  в  любую  секунду  отскочить  назад.  Нельзя  было    не
почувствовать мощь этого существа - сырую силу земли, воплощенную
в живых руках и ногах!
     Элементаль замахнулся для удара. Огромная рука пронеслась  у
Дриззта над головой и врезалась в стену, превращая камни в пыль.
     - Не давай ему ударить меня, - приказал себе Дриззт шепотом,
больше похожим на вздох изумления. Когда  элементаль  отвел  руку
назад, Дриззт ткнул в нее скимитаром и отколол маленький кусочек
-  слегка  поцарапал.  Элементаль  скорчил  гримасу  -    видимо,
зачарованное оружие Дриззта действительно могло ранить его.
     А Мазодж, невидимый, наблюдал за  этим  зрелищем  и  готовил
следующее  заклинание,  дожидаясь,  пока  противники    ослабеют.
Возможно,  элементаль  убьет  Дриззта.  Мазодж  решительно  пожал
невидимыми плечами. Пусть гнумское колдовство сделает эту грязную
работу за него.
     Монстр замахнулся еще раз,  и  еще,  а  Дриззт  пригнулся  и
метнулся между  его  столбообразными  ногами.  Элементаль  топнул
ногой и чуть не  раздавил  изворотливого  дроу.  По  полу  пещеры
потянулись длинные трещины.
     Дриззт в мгновение ока вскочил на ноги и  принялся  колотить
элементаля скимитарами со спины.  Монстр  быстро  развернулся,  и
Дриззту опять пришлось уворачиваться от чудовищного удара.
     Звуки битвы отдалились. Гнумы - те,  что  были  еще  живы  -
бросились  бежать,  а  воины-дроу  отправились  их  преследовать,
оставив Дриззта один на один с элементалем.
     Чудовище опять топнуло ногой, и  сотрясение  чуть  не  сбило
Дриззта с ног. А затем элементаль повалился вперед,  на  Дриззта,
рассчитывая воспользоваться массой своего  тела  как  оружием.  И
если бы Дриззт растерялся хоть на секунду или если бы его реакция
была хотя бы чуть хуже, элементаль бы  его  раздавил.  Но  Дриззт
ухитрился увернуться, и элементалю  удалось  только  нанести  ему
скользящий удар рукой.
     Дриззт подскочил  от  чудовищного  удара,  стены  и  потолок
пещеры потрескались, на пол посыпались камни и щебень. Элементаль
поднялся на ноги,  Дриззт  отскочил,  ошеломленный  превосходящей
всякое воображение силой чудовища.
     Он считал, что  остался  с  элементалем  один  на  один.  Но
внезапно в голову элементаля  врезался  разгоряченный  взбешенный
шар, по лицу монстра полоснули когти, оставляя глубокие царапины.
     - Гвенхвивар! - хором закричали Дриззт и  Мазодж,  Дриззт  в
восторге от того, что нашелся союзник, а Мазодж  в  гневе:  он-то
рассчитывал в подходящий  момент  применить  какое-нибудь  боевое
заклинание и добить Дриззта (и элементаля), но теперь не решался,
опасаясь за свою драгоценную Гвенхвивар.
     - Сделай что-нибудь,  волшебник!  -  крикнул  Дриззт,  узнав
голос Мазоджа.
     Элементаль взревел от боли, и крик его был словно громыхание
горного обвала. Не успел Дриззт прийти на помощь  союзнице-кошке,
как элементаль невообразимо быстро  развернулся  и  вниз  головой
бросился на пол.
     - Нет!  -  закричал  Дриззт,  поняв,  что  чудовище   сейчас
раздавит Гвенхвивар. А кошка и  элементаль,  вместо  того,  чтобы
расплющиться, погрузились в камень!
                            * * * * *
     Пурпурные языки волшебного огня обозначили  фигурки  гнумов,
сделав их легкой целью для стрел и мечей.  Гнумы  отвечали  своей
магией, в основном иллюзионными трюками.
     - Вот тут! - крикнул один солдат-дроу  и  врезался  лицом  в
каменную стену там, где он только что видел вход в коридор.
     Хотя гнумам и удалось своим колдовством слегка сбить  темных
эльфов с толку,  все-таки  Бельвар  Диссенгульп  тревожился.  Его
элеменаль,  самое  сильное  волшебство  и  единственная  надежда,
что-то слишком долго разбирается с одним-единственным воином-дроу
позади в главной  пещере.  Старший  Шахтер  хотел,  чтобы,  когда
начнется главное сражение, его  монстр  был  рядом.  Он  приказал
своим построиться в плотные группы,  надеясь,  что  они  выдержат
атаку дроу.
     А когда на них напали воины-дроу, разобравшиеся с  гнумскими
хитростями, страх Бельвара сменился яростью. Он размахивал  своей
тяжелой киркой и мрачно улыбался, когда могучее оружие  впивалось
в дровийскую плоть.
     Они отбросили  всякую  магию,  все  построения  и  тщательно
подготовленные военные планы - все растворилось  в  дикой  ярости
боя. Ничто не имело значения, только бы ударить врага, только  бы
почувствовать, как кирка или клинок впиваются в плоть.  Глубинные
гнумы ненавидели дроу больше всего на свете, а для темного  эльфа
во всех Подземельях не было  ничего  приятнее,  нежели  разрубить
свирфнеблина на мелкие кусочки.
                            * * * * *
     Дриззт бросился к противнику, но от элементаля и  Гвенхвивар
не осталось даже пыли на полу.
     - Мазодж? - окликнул он, надеясь получить хоть  какие-нибудь
разъяснения от разбирающегося в магии товарища.
     Не  успел  волшебник  ответить,  как  пол  позади    Дриззта
вспучился. Он развернулся, взмахнув клинками, и оказался лицом  к
лицу с воскресшим элементалем.
     С безнадежным отчаянием Дриззт увидел, как с плеч элементаля
сыплется и исчезает в воздухе пыль, которая некогда была огромной
пантерой, его лучшим другом.
     Дриззт нанес еще один удар, но его глаза  не  отрывались  от
исчезающего облачка пыли и тумана. Значит, Гвенхвивар больше нет?
Его единственный друг  навеки  потерян  для  него?
     Лавандовые глаза Дриззта вновь вспыхнули,  первобытный  гнев
закипел во всем теле. Дриззт бесстрашно взглянул на элементаля.
     - Ты умрешь, - пообещал он и бросился в атаку.
     Элементаль, казалось, смутился, хотя,  конечно,  он  не  мог
понять, что сказал ему Дриззт. Монстр нанес огромной  рукой  удар
прямо перед собой,  намереваясь  расквасить  глупого  противника.
Дриззт даже не пытался отпарировать  удар  -  ему  все  равно  не
хватило бы сил. Вот-вот рука уже  его  настигнет  -  он  бросился
вперед, прямо к элементалю.
     Скорость  этого  движения  изумила    элементаля,    а    от
последовавшего  шквала  ударов  клинков  у  Мазоджа   перехватило
дыхание. Волшебник никогда не видел такой  грации  в  бою,  таких
текучих движений. Дриззт взбирался по телу  элементаля  наверх  и
спускался вниз, рубя и полосуя монстра то там, то тут,  вонзая  в
него острия клинков и отрубая кусочки от каменной кожи чудовища.
     Элементаль  выл  и  крутился,  пытаясь  схватить  Дриззта  и
раздавить его наконец. Но блистательный юный фехтовальщик в своем
слепом гневе превзошел самого  себя,  и  элементаль  хватал  один
пустой воздух.
     - Невероятно, -  пробормотал  Мазодж,  отдышавшись.  Неужели
молодой До'Урден действительно сможет победить элементаля? Мазодж
осмотрел пещеру. Несколько дроу и множество гнумов лежали мертвые
или серьезно раненые. Больше в пещере  никого  не  было  -  гнумы
отступили к своим туннельчикам, а дроу,  разгневанные  до  потери
здравого смысла, последовали за ними.
     Гвенхвивар  больше  не  было.  В  пещере  остались    только
невидимый  Мазодж,  элементаль  и  Дриззт.  Волшебник  улыбнулся.
Настало время нанести удар.
     Дриззт уже добивал элементаля, тот уже явственно кренился на
сторону, и тут ударила молния.  Дриззт,  ослепленный,  отлетел  к
задней  стене  пещеры.  Остановившимися  глазами  смотрел  он  на
судорожное  подергивание  своих  рук,  на  дикий   танец    своих
белоснежных волос. Он ничего не чувствовал - ни боли, ни движения
воздуха в легких - и  ничего  не  слышал,  как  будто  его  жизнь
каким-то образом приостановилась.
     Атака оборвала заклинание невидимости, и Дриззт вновь увидел
Мазоджа. Волшебник злобно усмехался. Элементаль, превратившийся в
разбитую, искрошенную массу, медленно уходил в землю.
     - Ты умер? - спросил Мазодж у Дриззта, и его голос прозвучал
в ушах Дриззта колокольным звоном. Дриззт не мог ответить, да  он
вообще-то и не знал ответа.
     - Слишком легко, - услышал он голос  Мазоджа  и  заподозрил,
что это относится к нему, а не к элементалю.
     Затем Дриззт почувствовал покалывание в  пальцах,  и  легкие
внезапно отяжелели, наполнившись воздухом.  Он  быстро  выдохнул,
овладел своим телом и почувствовал, что жив.
     Мазодж огляделся - не появились ли нежелательные  свидетели,
но никого не было.
     - Хорошо, - пробормотал он,  увидев,  что  Дриззт  пришел  в
себя. Волшебник действительно был  рад,  что  смерть  Дриззта  не
оказалась такой безболезненной. У него есть еще одно  заклинание,
которое сделает все это гораздо веселее...
     Из пола высунулась рука - гигантская каменная рука, схватила
Мазоджа за ногу и втащила его ступню прямо в камень.
     Лицо волшебника исказилось в беззвучном крике.
     Враг Дриззта  спас  ему  жизнь.  Дриззт  подхватил  с  земли
скимитар и рубанул элементаля по руке.  Монстр,  голова  которого
поднялась из камня между Дриззтом и Мазоджем, взвыл  от  гнева  и
боли и еще глубже втащил пойманного волшебника в камень.
     Схватившись  за  рукоять  скимитара  обеими  руками,  Дриззт
ударил изо всех сил и разрубил голову элементаля пополам. На этот
раз остатки не втянулись обратно на план бытия Земли: на этот раз
элементаль был уничтожен.
     - Вытащи меня отсюда! - потребовал Мазодж.  Дриззт  взглянул
на него и удивился, что Мазодж еще жив, потому что волшебник  был
по пояс в твердом камне.
     - Как? - выдохнул Дриззт. - Ты...
     Он не мог найти слов.
     - Да вытащи ты меня! - заорал волшебник.
     Дриззт беспомощно огляделся, не зная, с чего начать.
     - Элементали ходят между планами бытия, -  объяснил  Мазодж,
поняв, что, если он  хочет  выбраться  из  пола,  надо  успокоить
Дриззта. К тому же нужно было отвлечь Дриззта от подозрения,  что
молния предназначалась ему, так что беседа обещала быть долгой. -
Поверхность  земли,  которую  пересекает  земляной    элементаль,
становится  воротами  между  Планом  Земли  и    нашим    планом,
Материальным Планом. Когда  это  чудовище  потащило  меня  сквозь
камень, земля раздалась, но это очень неудобно.
     Он дернулся от боли - камень сжал ему ступню.
     - Ворота быстро закрываются!
     - Значит,  Гвенхвивар,  может  быть...  -  начал  рассуждать
Дриззт. Он вытащил  статуэтку  из  переднего  кармана  Мазоджа  и
тщательно осмотрел ее - нет ли трещинок на гладкой поверхности.
     - Отдай! - потребовал Мазодж, растерянный и злой.
     Дриззт неохотно отдал ему статуэтку. Мазодж быстро  взглянул
на нее и засунул обратно в карман.
     - Гвенхвивар жива? - не удержался Дриззт.
     - Не твое дело, - отрубил Мазодж. Волшебник тоже беспокоился
за кошку, но в тот момент он думал о Гвенхвивар меньше  всего.
     - Ворота закрываются, - повторил он. - Иди найди жриц!
     Не успел Дриззт  куда-либо  пойти,  как  у  него  за  спиной
сдвинулась каменная плита, и твердый, как камень, кулак  Бельвара
Диссенгульпа врезался ему в затылок.


     - Его забрали гнумы, - объяснил Мазодж и поднял руки,  чтобы
высшая жрица и ее  помощницы  получше  рассмотрели,  в  каком  он
затруднительном положении.
     - Куда? - спросил Динин. - И почему они тебя не убили?
     Мазодж пожал плечами.
     - Секретная дверь. Где-то в стене у тебя за спиной. Я думаю,
они и меня взяли бы, если бы не...  -  Мазодж  взглянул  на  пол,
наполовину поглотивший его. - Гнумы убили бы меня, но тут  пришли
вы.
     - Тебе повезло, волшебник, - сказала высшая жрица. - У  меня
есть подходящее заклинание.
     Она  что-то  приказала  шепотом,  и  ее  помощницы  вытащили
бурдючки с водой и сумочки с глиной и  принялись  влажной  глиной
рисовать вокруг  застрявшего  волшебника  десятифутовый  квадрат.
Высшая жрица отошла в сторону, чтобы подготовиться к молитве.
     - Некоторым удалось спастись, - сказал ей Динин.
     Высшая  жрица  поняла.  Она  быстро  прошептала   заклинание
обнаружения и осмотрела стену.
     - Прямо вот тут, - сказала она. Динин  и  еще  один  мужчина
подбежали к стене и скоро увидели еле заметные очертания потайной
двери.
     Наконец  высшая  жрица  начала  молитву,  а  одна   из    ее
помощниц-жриц бросила Мазоджу конец веревки.
     - Держись крепче, - поддразнила его помощница, -  и  задержи
дыхание!
     - Подождите... - начал было  Мазодж,  но  тут  каменный  пол
вокруг него превратился в слякоть, и волшебник начал тонуть.
     Две жрицы со смехом вытащили Мазоджа из грязной лужи.
     - Хорошее заклинание, - заметил волшебник,  отплевываясь.
     - Может пригодиться, - ответила  высшая  жрица.  -  Особенно
когда приходится сражаться с гнумами и их  земляным  колдовством.
Я им пользуюсь для защиты от земляных элементалей.
     Она  взглянула  на  кучу  щебени  у  своих  ног,  в  которой
легко узнавалась голова упомянутого элементаля.
     - Я вижу, для этого мое заклинание не понадобилось.
     - Это я его уничтожил, - солгал Мазодж.
     - Вот как? - сказала высшая жрица. Она  поняла,  что  Мазодж
лжет - по разрубленной надвое куче  было  видно,  что  элементаль
убит клинком. Но в этот момент раздался скрип сдвигаемого  камня,
и жрица оставила Мазоджа в покое.
     - Лабиринт, - простонал воин за спиной у Динина, заглянув  в
туннель. - Как же мы их найдем?
     Динин секунду подумал.
     - У них мой брат, - сказал он и обернулся к Мазоджу.  -  Где
твоя кошка?
     - Где-то здесь,  -  пробурчал  Мазодж,  догадавшись,  что  у
Динина на уме, и вовсе не желая, чтобы Дриззта освободили.
     - Давай ее мне,  -  потребовал  Динин.  -  Она  может  найти
Дриззта по запаху.
     - Я не могу... Я хочу сказать... - пробормотал Мазодж.
     - Быстро, колдун! - приказал Динин. - Или ты хочешь, чтобы я
доложил правящему совету, что нескольким гнумам удалось  сбежать,
потому что ты отказался помочь?
     Мазодж швырнул фигурку на землю  и  призвал  Гвенхвивар,  не
зная,  что  произойдет.  Может    быть,    земляной    элементаль
действительно убил Гвенхвивар? Появилась дымка и через  несколько
секунд превратилась в пантеру.
     - Хорошо, - сказал Динин, указывая ей на туннель.
     - Иди искать Дриззта! - приказал  Мазодж  кошке.  Гвенхвивар
секунду принюхивалась,  потом  прыгнула  в  маленький  туннель  и
побежала во тьму, а дровийский патруль молча последовал за ней.
                            * * * * *
     - Где... -  произнес  Дриззт,  выкарабкиваясь  из    глубины
обморока. Оказалось, что он сидит и руки у него связаны спереди.
     Маленькая, но сильная рука схватила его за  волосы  и  грубо
оттянула его голову назад.
     - Молчи! - резко прошептал Бельвар, и Дриззт  изумился,  что
это существо говорит на его языке.  Бельвар  отпустил  Дриззта  и
подошел к остальным свирфнеблинам.
     По низкому потолку пещеры и нервным движениям гнумов  Дриззт
понял, что этой группе удалось убежать.
     Гнумы начали негромко совещаться на  своем  языке,  которого
Дриззт не понимал. Один  из  них  очень  взволнованно  спросил  о
чем-то того гнума, который  велел  Дриззту  молчать  -  очевидно,
предводителя. Второй закивал в знак согласия и произнес несколько
резких слов, взглянув на Дриззта с опасным выражением глаз.
     Предводитель  тяжело  хлопнул  второго  гнума  по  спине   и
отправил его в один из двух низких выходов из пещеры, а остальным
велел занять оборонительные позиции. Затем он подошел к Дриззту.
     - Ты пойдешь с нами в Блиндженстон, - сказал он нерешительно.
     - А потом? - спросил Дриззт.
     Бельвар пожал плечами.
     - Король решит. Если ты не  причинишь  мне  беспокойства,  я
попрошу его отпустить тебя.
     Дриззт цинично засмеялся.
     - Ну хорошо, - сказал Бельвар. - Если король прикажет  убить
тебя, я сделаю так, чтобы тебя убили одним верным ударом.
     И опять Дриззт засмеялся.
     - И ты думаешь, я поверю тебе? - спросил он. - Мучьте меня и
получайте удовольствие. Вы к этому привыкли!
     Бельвар замахнулся на него, но сдержал удар.
     - Свирфнеблины не мучают! - заявил он громче, чем  следовало
бы. - Эльфы-дроу мучают!
     Он пошел было прочь, но обернулся назад и еще  раз  повторил
свое обещание:
     - Одним верным ударом.
     Дриззт подумал, что в этом обещании куда больше  милосердия,
чем в том, что сделали бы с гнумом, захвати его  патруль  Динина.
И обнаружил, что верит искреннему голосу гнума.
     Бельвар  направился  было  прочь,  но    заинтересовавшемуся
Дриззту хотелось побольше узнать об этом любопытном существе.
     - Откуда ты знаешь мой язык? - спросил он.
     - Гнумы не глупы, - ответил Бельвар,  не  зная,  куда  ведет
Дриззт.
     - Дроу тоже, - серьезно ответил Дриззт, - но  я  никогда  не
слышал, чтобы в моем городе говорили на языке свирфнеблинов.
     - В Блиндженстоне однажды  был  дроу,  -  объяснил  Бельвар,
который заинтересовался Дриззтом гораздо меньше, чем Дриззт им.
     - Раб, - решил Дриззт.
     - Гость! - отрубил Бельвар. - У свирфнеблинов нет рабов.
     И опять Дриззт понял, что не может не  поверить  искренности
гнума.
     - Как тебя зовут? - спросил он.
     Гнум рассмеялся.
     - Ты что, думаешь, я дурак? - спросил Бельвар. -  Ты  хочешь
узнать мое  имя,  чтобы  наложить  на  меня  какое-нибудь  темное
заклинание!
     - Нет, - возразил Дриззт.
     - Мне следовало бы убить тебя за то, что  ты  считаешь  меня
дураком! - прорычал  Бельвар,  грозно  поднимая  тяжелую   кирку.
Дриззт обеспокоенно сдвинулся, не зная, что дальше сделает гнум.
     - Мое предложение остается, - сказал Бельвар, опуская кирку.
- Не причиняй мне беспокойства,  и  я  попрошу  короля  отпустить
тебя.
     Бельвар верил, что король отпустит Дриззта, не  больше,  чем
сам Дриззт. И поэтому свирфнеблин, беспомощно пожав плечами,  еще
раз пообещал Дриззту наилучшее, что мог пообещать:
     - Или одним верным ударом.
     Внимание Бельвара отвлекла суматоха в одним из тоннелей.
     - Бельвар, - позвал один из  гнумов,  врываясь  в  маленькую
комнату. Предводитель гнумов  озабоченно  посмотрел  на  Дриззта,
пытаясь понять, понял ли Дриззт, что только  что  прозвучало  его
имя.
     Дриззт мудро отвернулся,  притворяясь,  что  не  слышал.  Он
действительно  расслышал  имя  предводителя    гнумов,    который
проявил  к  нему  милосердие.  Бельвар,   так    сказал    другой
свирфнеблин. Бельвар. Это имя Дриззт никогда не забудет.
     Драка  в  проходе  привлекла  всеобщее  внимание,  в  пещеру
влетели несколько взволнованных свирфнеблинов. По их лицам Дриззт
понял, что приближается патруль дроу.
     Бельвар начал отдавать комнады - в  основном  организовывать
отступление по другому туннелю. Дриззт не знал, что думает о  нем
гнум. Конечно, Бельвар не надеется  убежать  от  патруля  дроу  с
пленником.
     Затем  предводитель  гнумов  внезапно  перестал  говорить  и
двигаться. Слишком внезапно.
     Это вступили  в  бой  жрицы  дроу  со  своими  парализующими
заклинаниями. Кроме Бельвара, замер еще один  гнум,  а  остальные
свирфнеблины, поняв,  что  произошло,  заметались,  подбираясь  к
дальнему выходу.
     В пещеру ворвались воины-дроу во главе с Гвенхвивар.  Сперва
Дриззт  почувствовал  было  облегчение  от  того,  что  его  друг
невредим, но последовавшая резня сразу испортила ему  настроение:
Динин  и  его  войска  резали  растерявшихся  гнумов  с  типичной
дровийской жестокостью.
     За несколько  секунд - ужасных  секунд,  которые  показались
Дриззту часами - из гнумов остались  в  живых  только  Бельвар  и
второй гнум, парализованный заклинанием. Нескольким свирфнеблинам
удалось убежать в дальний коридор, но за ними погнался чуть ли не
весь патруль дроу.
     Мазодж вошел в пещеру  последним,  и  выглядел  он  в  своей
запачканной грязью одежде совершенно  несчастным.  Он  остался  у
выхода из туннеля и даже не взглянул в сторону Дриззта, но тем не
менее заметил, что  его  пантера  заняла  оборонительную  позицию
около Младшего Сына Дома До'Урден.
     - Тебе опять повезло, даже слишком повезло, -  сказал  Динин
Дриззту, разрезая на нем веревки.
     Дриззт, глядя на трупы вокруг, не был в этом уверен.
     Динин вручил ему скимитары и повернулся к дроу,  охранявшему
двоих парализованных гнумов.
     - Прикончи их, - приказал Динин.
     На лице дроу появилась  широкая  улыбка.  Он  снял  с  пояса
зазубренный нож и поднес его к  лицу  гнума,  дразня  беспомощное
существо.
     - А они нож видят? - спросил он высшую жрицу.
     - Так в этом-то  и  удовольствие  от  такого  заклинания,  -
ответила высшая жрица. - Свирфнеблин понимает, что сейчас  будет.
Даже сейчас он пытается освободиться.
     - Пленники! - брякнул Дриззт.
     Динин и остальные повернулись к  нему,  у  дроу  с  кинжалом
лицо вытянулось.
     - Для Дома До'Урден,  а?  -  с  надеждой  спросил  Дриззт  у
Динина. - Может быть выгодно...
     - Из свирфнеблинов плохие рабы, - ответил Динин.
     - Да, - согласилась высшая жрица и кивнула воину с кинжалом.
Он радостно улыбнулся и нанес удар. Остался только Бельвар.
     Воин грозно взмахнул  окровавленным  кинжалом  и  подошел  к
предводителю гнумов.
     - Его не надо! - не выдержал Дриззт. - Оставьте ему жизнь!
     Дриззт хотел сказать, что Бельвар не причинит  им  зла,  что
убийство беззащитного гнума будет трусливым и  подлым  делом.  Но
понял, что просьба о  милосердии,  обращенная  к  его  сородичам,
будет пустой тратой времени.
     Динин нахмурился.
     - Если вы убьете его, ни один гнум не вернется в их город  и
не расскажет им о нашей силе,  -  объяснил  Дриззт,  хватаясь  за
последнюю  надежду. - Нам  следует  отослать  его  назад,  к  его
народу, чтобы он  объяснил  им,  как  глупо  с  их  стороны  было
вторгаться на территорию дроу!
     Динин оглянулся, прося совета у высшей жрицы.
     - Разумно звучит, - кивнула она.
     Но Динин был вовсе не уверен, что его брат действительно так
думает. Не отводя глаз от Дриззта, он приказал воину:
     - Тогда отруби ему кисти рук.
     У Дриззта  закружилась  голова,  но  он  сумел  скрыть  свою
слабость. Иначе Динин обязательно убьет Бельвара.
     Воин засунул кинжал за пояс и вытащил тяжелый меч.
     - Подождите, - сказал Динин, все еще  глядя  на  Дриззта.  -
Сначала освободите его от заклинания: я хочу слышать его крики.
     Несколько дроу подошли к Бельвару и  приставили  ему  к  шее
острия мечей. Высшая жрица сняла волшебную  парализацию.  Бельвар
не шевельнулся.
     Воин-дроу, выполняя приказ, схватил  меч  обеими  руками,  и
Бельвар, храбрый Бельвар, вытянул руки вперед и опять застыл  без
движения.
     Дриззт отвернулся, не в состоянии  смотреть,  и  со  страхом
стал ждать крика гнума.
     Бельвар заметил его реакцию. Что это, неужели сострадание?
     Воин-дроу взмахнул мечом. Бельвар смотрел на Дриззта,  когда
меч ударил его по запястьям, и жестокая  боль  врезалась  в  руки
миллионом огней.
     Бельвар не закричал. Он не  хотел  доставлять  Динину  этого
удовольствия. Двое воинов-дроу выставили предводителя  гнумов  из
пещеры. Уходя, он в последний раз оглянулся на Дриззта  и  увидел
за притворным бесстрашием  молодого  дроу  подлинное  отчаяние  и
мольбу о прощении.
     Когда Бельвар уходил, из другого  туннеля  появились  темные
эльфы, преследовавшие убегавших гнумов.
     - Мы не смогли поймать  их  в  этих  крохотных  проходах,  -
пожаловался один из них.
     - Проклятье! -  взревел  Динин.  Одно  дело  -  отправить  в
Блиндженстон  безрукую  жертву,  и  совсем  другое  -   позволить
убежать здоровым гнумам. - Я хочу, чтобы они были пойманы!
     - Гвенхвивар может их поймать, - объявил Мазодж. Он подозвал
кошку и взглянул на Дриззта.
     Сердце Дриззта забилось, когда волшебник  погладил  огромную
кошку.
     - Иди, моя киса, - сказал Мазодж. - Надо еще поохотиться!
     Волшебник заметил, что при  этих  словах  Дриззт  вздрогнул.
Мазодж знал,  что  Дриззт  не  одобряет  подобного  использования
Гвенхвивар.
     - Они ушли? - спросил Дриззт  у  Динина,  из  последних  сил
пряча отчаяние.
     - Они будут бежать всю дорогу до Блиндженстона,  -  спокойно
ответил Динин. - Если мы им позволим.
     - А они не вернутся?
     Кислое выражение  лица  Динина  отразило  абсурдность  этого
предположения.
     - А ты бы вернулся?
     - Значит, одно задание выполнено, -  сказал  Дриззт,  тщетно
пытаясь избавить пантеру от грязного замысла Мазоджа.
     - Сегодня мы победили,  -  согласился  Динин,  -  хотя  наши
потери тоже велики. Но с помощью кошки мы можем еще поразвлечься.
     - Поразвлечься, - резко  повторил  Мазодж  Дриззту.  -  Иди,
Гвенхвивар, иди в туннели. Давай узнаем, как быстро может  бегать
испуганный гнум!
     Через  несколько  минут  Гвенхвивар  вернулась  в  пещеру  и
притащила в пасти мертвого гнума.
     - Назад! - приказал Мазодж, когда Гвенхвивар положила тело к
его ногам. - Принеси мне еще!
     Сердце Дриззта упало, когда труп шлепнулся на каменный  пол.
Он взглянул в глаза Гвенхвивар и увидел  там  тоску,  равную  его
собственной. Партера была охотницей, и понятие чести было для нее
не менее важным, чем для Дриззта. Но для злого Мазоджа Гвенхвивар
была только игрушкой, инструментом его извращенного удовольствия,
убивающим просто потому, что хозяину нравится убивать.
     В руках волшебника Гвенхвивар была всего лишь убийцей.
     Гвенхвивар задержалась у входа  в  туннель  и  взглянула  на
Дриззта почти с извинением.
     - Назад! - крикнул Мазодж и пнул кошку  в  зад.  Затем  тоже
оглянулся  на  Дриззта.  Мазодж  упустил  шанс  убить    молодого
До'Урдена; теперь ему придется подумать, как он  будет  объяснять
эту ошибку своей безжалостной матери. Мазодж  решил  подумать  об
этом неприятном деле попозже. Сейчас, по крайней мере, он получит
удовольствие, глядя, как Дриззт страдает.
     Динину и остальным не было  дела  до  того,  что  происходит
между Мазоджем и Дриззтом:  они  были  слишком  заняты  ожиданием
возвращения Гвенхвивар; слишком заняты, воображая себе  выражение
лиц гнумов, увидевших позади такого великолепного убийцу; слишком
заняты  жестоким  юмором  момента,  тем  извращенным   дровийским
юмором, который  вызывал  у  дроу  смех,  когда  больше  пристало
проливать слезы.

     Закнафейн До'Урден: наставник, учитель, друг.  Я,  в  слепом
своем  отчаянии,  не  раз  отказывался  признавать  Закнафейна  и
наставником, и учителем, и другом. Может быть, я слишком  многого
требовал от него? Может быть, я ожидал найти  в  измученной  душе
совершенство и требовал от Закнафейна, чтобы он был таким,  каким
он быть не мог, чтобы он превзошел  свой  жизненный  опыт  -  или
взглянул в лицо этому опыту?
     Я мог бы быть таким же, как он. Я мог  бы  прожить  жизнь  в
ловушке беспомощного гнева, сбитый с ног неодолимым натиском зла,
которое есть Мензоберранзан, и тем всепроникающим  злом,  которое
есть моя собственная семья. Я мог бы в жизни не найти  выхода  из
этой ловушки.
     Говорят, мы учимся на ошибках старших. Я думаю, это  меня  и
спасло. Не будь у меня перед глазами примера  Закнафейна,  я  бы,
наверное, тоже не нашел выхода - во всяком случае, в жизни.
     Тот путь, который я выбрал - лучше ли он, чем жизнь, которую
знал Закнафейн? Я думаю, да, хотя порой в отчаянии  я  тоскую  по
иному пути, полегче. Но правда - ничто перед лицом самообмана,  а
принципы - пустые слова, если не хватает мужества следовать им.
     Так что мой путь лучше.
     Я о многом сожалею - о моем народе, о самом себе, но  больше
всего о Мастере  Клинка,  потерянном  теперь  для  меня,  который
показал мне, как - и зачем - владеть оружием.
     Нет на свете боли сильней: ни удар зазубренного  клинка,  ни
огонь драконьего дыхания. Ничто не жжет сердце так,  как  пустота
после потери чего-нибудь или кого-нибудь, кого вы слишком  поздно
оценили по достоинству. И теперь я часто поднимаю бокал в тщетном
тосте, в просьбе о прощении, обращенной к тому, кто ее все  равно
не услышит:
     - За Закнафейна, за того, кто научил меня мужеству.
                                                  Дриззт До'Урден


     - Восемь дроу мертвы, причем одна из них - жрица, -  сказала
Бриза Матроне Мэлис на балконе Дома До'Урден. Бриза  прибежала  в
замок с первыми же сообщениями о сражении, оставив сестер в толпе
на  центральной  площади  Мензоберранзана  -  ожидать  дальнейшей
информации. - Но у гнумов погибли почти  четыре  десятка,  чистая
победа.
     - А что твои братья? - спросила Мэлис. - Чем  отличился  Дом
До'Урден?
     - Как и  у  поверхностных  эльфов,  Динин  убил  пятерых,  -
ответила Бриза. - Говорят, что он бесстрашно провел главную атаку
и убил гнумов больше, чем остальные.
     Матрона Мэлис расцвела от этой новости, хотя и  подозревала,
что Бриза, терпеливо стоящая с самодовольной улыбкой, скрывает от
нее что-то важное.
     - А Дриззт? - спросила  Матрона,  не  желая  играть  в  игры
дочери. - Сколько свирфнеблинов пало у его ног?
     - Ни одного, - ответила Бриза, но ее улыбка не исчезла.
     - И все  же  Дриззт  -  герой  сегодняшнего  дня!  -  быстро
добавила она, увидев, что мать сердито нахмурилась. Мэлис было не
смешно.
     - Дриззт победил земляного элементаля, - воскликнула  Бриза,
- совсем один,  почти,  волшебник  только  чуть-чуть  помог  ему!
Высшая  жрица  патруля  сказала,  что  это  убийство  принадлежит
Дриззту!
     Матрона Мэлис вздохнула и отвернулась. Дриззт всегда был для
нее загадкой - владеющий оружием не хуже любого  другого,  но  не
обладающий требуемым складом ума и требуемым уважением к тому,  к
чему уважение требовалось. И теперь вот это: земляной элементаль!
Мэлис в свое время пришлось  своими  глазами  видеть,  как  такой
монстр разгромил целую группу дроу, убив дюжину  опытных  воинов,
не успевших вовремя убраться с дороги. А ее  сын,  ее  непонятный
сын, собственноручно убил такого!
     - Сегодня Ллот будет милостива к нам, - заметила  Бриза,  не
совсем поняв реакцию матери.
     Слова Бризы подали Мэлис идею.
     - Собери-ка своих сестер, - приказала она.  -  Встретимся  в
святилище. Если Дом  До'Урден  сегодня  одержал  столь  блестящую
победу,  возможно,  Королева  Пауков  окажет  нам    милость    и
предоставит кое-какую информацию.
     - Виерна и  Майя  ждут  новостей  на  городской  площади,  -
объяснила  Бриза,  ошибочно  считая,  что  мать  имеет  в    виду
информацию о битве. - Мы через час уже будем знать всю историю.
     - Меня не волнует сражение с гнумами! - крикнула Мэлис. - Ты
уже сказала все, что важно для  нашей  семьи;  все  остальное  не
имеет значения.  Мы  должны  извлечь  выгоду  из  подвигов  твоих
братьев.
     - Узнать о наших врагах! - воскликнула Бриза, поняв наконец,
что мать имеет в виду.
     - Именно, - ответила Мэлис. -  Узнать,  какой  дом  угрожает
Дому До'Урден. Если Королева Пауков действительно милостива к нам
сегодня, она  может  предоставить  нам  информацию,  необходимую,
чтобы поразить наших врагов!
     Прошло немного времени, и четыре высших жрицы Дома  До'Урден
собрались в святилище вокруг паука-идола. Перед ними в сосуде  из
великолепного  оникса  горели  священные  благовония  -  сладкие,
одуряющие, любимые йохлолями, фрейлинами Ллот.
     Пламя  переливалось  разными  цветами,  от  оранжевого    до
зеленого  и  ослепительно-красного.  Затем,  ответив  на  призывы
четырех жриц и волнение  в  голосе  Матроны  Мэлис,  оно  приняло
форму. Вершина  пламени  замерла,  разгладилась  и   округлилась,
принимая форму безволосой головы, затем  поднялась  вверх.  Пламя
исчезло, поглощенное изображением йохлоль -  полурастаявшей  кучи
воска с гротескно удлиненными глазами и выгнутым вверх ртом.
     - Кто  призвал  меня?  -  телепатически  спросила  маленькая
фигурка. Мысли  йохлоль  оглушительно  прозвучали    в    головах
собравшихся дроу.
     - Я, фрейлина, - вслух ответила Мэлис, желая,  чтобы  дочери
слышали. Матрона склонила голову.  -  Я  Мэлис,  верная  служанка
Королевы Пауков.
     Йохлоль исчезла в клубе дыма,  оставив  в  ониксовом  сосуде
только тлеющий пепел от  благовоний.  Мгновение  спустя  фрейлина
возникла вновь, во весь свой рост, за  спиной  у  Матроны  Мэлис.
Бриза, Виерна и Майя затаили дыхание, когда  тварь  положила  два
склизких щупальца на плечи их матери.
     Матрона Мэлис приняла щупальца без ответа, уверенная в своем
праве призвать йохлоль.
     - Объясни, зачем ты осмелилась побеспокоить меня,  -  пришли
мысли йохлоль.
     - Чтобы задать  простой  вопрос,  -  молча  ответила  Мэлис,
потому что для разговора  с  фрейлиной  не  нужно  было  слов.  -
Вопрос, ответ на который вы знаете.
     - Разве этот вопрос так сильно интересует тебя?  -  спросила
йохлоль. - Ты рискуешь навлечь на себя такие ужасные последствия.
     - Мне необходимо узнать ответ, - ответила Матрона Мэлис. Три
ее дочери с любопытством  смотрели  на  нее.  Они  слышали  мысли
йохлоль, но могли только догадываться о безмолвных ответах матери.
     - Если ответ так важен и известен  фрейлинам,  а  значит,  и
самой Королеве Пауков, ты не думаешь, что Ллот сама  сообщила  бы
тебе его, если бы сочла нужным?
     - Возможно, до этого дня Королева  Пауков  не  считала  меня
достойной этого знания, - ответила Мэлис. - Кое-что изменилось.
     Фрейлина замерла и закатила свои продолговатые глаза, словно
сообщая что-то на какой-то дальний план существования.
     Прошло несколько напряженных мгновений.
     - Приветствую  тебя,  Матрона  Мэлис  До'Урден,  -   сказала
йохлоль вслух. Голос у этого существа  был  спокойный  и  слишком
мягкий для столь чудовищного образа.
     - Приветствую  тебя  и  твою  госпожу,  Королеву  Пауков,  -
ответила Мэлис. Она криво улыбнулась  дочерям  и  по-прежнему  не
оборачивалась к существу, стоящему позади  нее.  Видимо,  догадка
Мэлис о милости Ллот оказалась правильной.
     - Даермон Н'а'шезбаернон угодил Ллот, - сказала фрейлина.  -
Сегодняшняя победа принадлежит мужчинам вашего дома даже  больше,
чем женщинам, которые были вместе с ними. Я должна принять призыв
Матроны Мэлис До'Урден.
     Щупальца соскользнули с плеч Мэлис, и йохлоль  встала  перед
ней, ожидая приказов.
     - Я рада угодить Королеве Пауков, - начала  Мэлис,  подбирая
верную формулировку. - Я уже  сказала  тебе,  что  призвала  тебя
только потому, что умоляю тебе дать мне  ответ  на  один  простой
вопрос.
     - Спрашивай, - приказала йохлоль, и по ее насмешливому  тону
Мэлис и ее дочери поняли, что чудовище уже знает этот вопрос.
     - Ходят слухи, что моему дому угрожают, - сказала Мэлис.
     - Слухи? - йохлоль засмеялась злобным, скрежещущим смехом.
     - Я доверяю своим осведомителям,  -  сказала  Мэлис  в  свою
защиту. - Я не призвала бы тебя, если бы не верила этой угрозе.
     - Продолжай,  -  сказала  йохлоль,    которую    развеселило
происходящее. - Это более  чем  слухи,  Матрона  Мэлис  До'Урден.
Некий дом планирует войну против вас.
     Детский вздох Майи привлек сердитые взгляды матери и сестер.
     - Назови мне этот дом, - взмолилась Мэлис.  -  Если  Даермон
Н'а'шезбаернон действительно угодил сегодня  Королеве  Пауков,  я
прошу Ллот назвать нам наших врагов, чтобы мы могли их уничтожить!
     - А что, если этот другой дом тоже угодил Королеве Пауков? -
предположила фрейлина. - Ты считаешь, что Ллот  откроет  вам  его
имя?
     - Но у наших врагов -  все  преимущества,  -  запротестовала
Мэлис. - Они знают о Доме До'Урден. Несомненно, они наблюдают  за
нами каждый день, готовя свои планы. Мы просим Ллот  только  дать
нам знания, равные знаниям наших врагов. Открой их имя и  позволь
нам выяснить, какой дом более заслуживает победы.
     - А что, если ваши враги выше вас? -  спросила  фрейлина.  -
Воззовет ли  тогда  Матрона  Мэлис  До'Урден  к  Ллот  с  мольбой
вмешаться и спасти ее жалкий дом?
     - Нет! - воскликнула Мэлис.  -  Мы  воззовем  к  тем  силам,
которые нам дала Ллот, чтобы  поражать  врагов.  Даже  если  наши
враги более могущественны, чем мы, я заверяю Ллот, что они сильно
пострадают за атаку по дому До'Урден!
     И опять фрейлина погрузилась в  себя,  ища  связь  со  своим
родным планом - с местом темнее, чем Мензоберранзан. Мэлис правой
рукой крепко сжала руку Бризы, а  левой  -  Виерны.  Они  в  свою
очередь сжали руки Майи, замыкающей круг.
     - Королева  Пауков  довольна,  Матрона  Мэлис  До'Урден,   -
сказала наконец фрейлина. - Верь, что она окажет больше  милостей
Дому  До'Урден,  чем  вашим  врагам,  когда  разразится  бой    -
возможно... - Мэлис  пошатнулась  от  двусмысленности  последнего
слова, но вспомнила, что Ллот никогда не дает никаких обещаний.
     - Что же  до  моего  вопроса,  -  осмелилась  запротестовать
Мэлис, - причины призывов?
     Ответом была яркая вспышка, ослепившая четырех  жриц.  Когда
зрение  вернулось  к  ним,  они  увидели,  что  йохлоль,    опять
уменьшившаяся, смотрит на них из огня в ониксовой чаше.
     - Королева Пауков не дает ответов, которые уже  известны!  -
объявила фрейлина, и ее голос громом прозвучал в ушах дроу. Огонь
взвился в еще одной ослепительной  вспышке,  и  йохлоль  исчезла,
оставив драгоценный сосуд расколотым на дюжину кусков.
     Матрона Мэлис схватила большой кусок растрескавшегося оникса
и запустила им в стену.
     - Уже известно? - гневно закричала она. - Кому известно? Кто
у меня в семье скрывает от меня эту тайну?
     - Возможно, та, что  знает,  не  знает,  что  она  знает,  -
вставила Бриза,  пытаясь  успокоить  мать.  -  Или,  может  быть,
информация только сейчас обнаружилась, и она еще не  успела  тебе
ее сообщить.
     - Она? -  прорычала  Матрона  Мэлис.  -  О  какой  "ней"  ты
говоришь, Бриза? Мы  все  здесь.  Что,  кто-то  из  моих  дочерей
настолько глуп, чтобы пропустить  такую  очевидную  угрозу  нашей
семье?
     - Нет,  Матрона!  -  хором  воскликнули  Виерна   и    Майя,
ужаснувшиеся растущему гневу Мэлис.
     - Ни одного признака я не видела! - сказала Виерна.
     - И я! - добавила Майя. - Я все эти недели пробыла  рядом  с
тобой и видела не более, чем ты!
     - Вы что, намекаете, что это я что-то упустила? -  прорычала
Мэлис и сжала кулаки так, что костяшки ее пальцев побелели.
     - Нет, Матрона! - крикнула Бриза, перекрикивая суматоху.
     - Значит, не "она", - рассудила Бриза.  -  Он.  Может  быть,
ответ знает один из ваших  сыновей,  или  Закнафейн,  или,  может
быть, Риззен.
     - Да, - согласилась Виерна. -  Они  -  всего  лишь  мужчины,
слишком глупые, чтобы придавать значение мелким деталям.
     - Дриззт и Динин уходили из дома, - добавила Бриза, -  и  из
города. В их патрульной группе - дети всех могущественных  домов,
всех, кто только мог осмелиться угрожать нам!
     Глаза Мэлис еще пылали, но при этих словах она расслабилась.
     - Приведите их ко мне, когда они вернутся в  Мензоберранзан,
- приказала она Виерне и Майе. - А ты, -  сказала  она  Бризе,  -
приведи Риззена и Закнафейна. Вся  семья  должна  присутствовать,
чтобы мы узнали то, что можем узнать!
     - А двоюродных и солдат тоже? - спросила Бриза. -  Возможно,
ответ знает кто-то из дальних родственников.
     - Нам их  привести?  -  взволнованно  предложила  Виерна.  -
Собрать весь клан, всю общую военную группу Дома До'Урден?
     - Нет, - ответила Мэлис, - ни солдат, ни  двоюродных.  Я  не
думаю, что они замешаны в этом: фрейлина сказала  бы  мне  ответ,
если бы его не знал кто-то непосредственно  у  меня  в  семье.  Я
допустила ошибку, задавая фрейлине Королевы Пауков вопрос,  ответ
на который я должна знать, ответ на который знает кто-то  в  моей
семье.
     Она стиснула зубы и выплюнула остаток своих рассуждений:
     - А я не люблю ошибаться.
                            * * * * *
     Через некоторое  время  домой  вернулись  усталые  Дриззт  и
Динин. Они были рады, что поход кончился.  Братья  направились  к
себе в комнаты и столкнулись с Закнафейном, который шел в  другую
сторону.
     - Ага, герой вернулся,  -  заметил  Зак,  в  упор  глядя  на
Дриззта. От Дриззта не укрылся сарказм в его голосе.
     - Мы выполнили нашу работу - и  успешно,  -  отрезал  Динин,
весьма обеспокоенный тем, что Зак его  не  поприветствовал.  -  Я
вел...
     - Я знаю о сражении, - заверил его Зак. - В городе только  о
нем и говорят. А теперь оставь нас, Старший Сын. У меня есть одно
дело к твоему брату.
     - Я оставлю вас, если сочту нужным! - зарычал Динин.
     Зак резко посмотрел на него.
     - Я хочу говорить с Дриззтом, и только с Дриззтом,  так  что
убирайся.
     Рука  Динина  схватила  рукоять  меча,  и  это  было  весьма
неблагоразумно. Не успел он выдвинуть оружие из  ножен  на  дюйм,
как Зак дважды ударил его рукой по лицу. Второй рукой он в это же
время вытащил кинжал и приставил его к горлу Динина.
     Дриззт изумленно наблюдал за этой сценой, уверенный, что Зак
убьет Динина, если сцена продолжится.
     - Убирайся, - повторил Зак, - ради своей жизни.
     Динин поднял руки и медленно отступил.
     - Матрона Мэлис узнает об этом! - предупредил он.
     - Я скажу ей сам, - рассмеялся Зак. -  Неужели  ты  думаешь,
что она будет о тебе заботиться, дурак?  Она считает, что мужчины
семьи могут сами разобраться между  собой.  Уходи,  Старший  Сын.
Возвращайся, когда найдешь мужество бросить мне вызов.
     - Пойдем со мной, брат, - сказал Динин Дриззту.
     - У нас есть дело, - напомнил Дриззту Зак.
     Дриззт посмотрел на них обоих, потом еще  раз,  ошеломленный
их откровенным желанием убить друг друга.
     - Я останусь, -  решил  он.  -  У  меня  действительно  есть
неоконченное дело с Мастером Клинка.
     - Как хочешь, герой, - бросил Динин, повернулся на пятках  и
побежал прочь.
     - Ты обрел врага, - заметил Дриззт Заку.
     - Я обрел уже много врагов, - рассмеялся Зак, - и обрету еще
больше до конца своих дней! Но это неважно. А вот  тебе  завидует
твой брат - твой старший брат. Это тебе следует быть осторожным.
     - Он тебя открыто ненавидит, - заметил Дриззт.
     - Но от моей смерти он ничего не получит. Я - не угроза  для
Динина, а вот ты...
     Слово повисло в воздухе.
     - Но чем я ему угрожаю? - возразил Дриззт. -  У  Динина  нет
ничего, чего бы хотелось мне.
     - У него есть власть, - объяснил Зак. -  Он  теперь  Старший
Сын, но был таковым не всегда.
     - Он убил Налфейна, моего брата, которого я никогда не видел.
     - Ты знаешь? - сказал Зак. -  Возможно,  Динин  подозревает,
что еще один  Младший  Сын  захочет  последовать  тем  же  путем,
которым воспользовался он сам, чтобы  стать  Старшим  Сыном  Дома
До'Урден.
     - Хватит,  -  прорычал  Дриззт,  которому  надоела  вся  эта
идиотская  система  восхождения.
     "Как хорошо ты знаешь эту систему, Закнафейн, - подумал  он.
- Скольких ты убил, чтобы занять свое нынешнее положение?"
     - Земляной элементаль, - сказал Зак и тихонько  присвистнул.
- Могущественного  же  врага  ты  сегодня  победил.
     Он низко поклонился, при этом  явно  насмешливо.
     - Кто же будет следующим, а, юный  герой?  Возможно,  демон?
Полубог? Конечно же, нет ничего, что могло бы...
     - Я еще никогда не слышал, чтобы  ты  нес  такую  чепуху,  -
ответил  Дриззт. Ему  тоже  хотелось  поиздеваться.  -  Или   мне
завидует кто-то еще, кроме моего брата?
     - Завидую? - крикнул Зак. - Сопли  вытри,  малявка!  Я  убил
дюжину  земляных  элементалей!  И  демонов  тоже    убивал!    Не
переоценивай свои дела и способности. Ты -  один  воин  из  целой
расы воинов. Если ты это забудешь, ты обязательно погибнешь.
     Последнее слово он выделил, почти насмехаясь, и Дриззт опять
начал прикидывать, чем может кончиться намеченная "тренировка".
     - Я знаю свои  способности,  -  ответил  Дриззт,  -  и  свои
ограничения. Я научился выживать.
     - И я тоже, - отпарировал Зак, - в течение стольких столетий!
     - Тренировочный зал ждет, - спокойно сказал Дриззт.
     - Твоя мать ждет, - поправил Зак.  -  Она  велела  нам  всем
прийти в часовню. Но не беспокойся. Для встречи  в  тренировочном
зале у нас будет время.
     Дриззт  прошел  мимо  Зака,  не  сказав  больше  ни   слова.
Должно быть, их  клинки  закончат  этот  разговор  за  них.  "Что
случилось с Закнафейном? - подумал Дриззт. - Разве это тот  самый
учитель, который занимался со мной столько лет перед  Академией?"
Дриззт не мог разобраться в собственных  чувствах.  Изменился  ли
его взгляд на Зака потому, что он  узнал  о  подвигах  Зака,  или
действительно Мастер Клинка существенно изменился с тех пор,  как
Дриззт вернулся из Академии?
     От размышлений Дриззта отвлек свист плетки.
     - Я твой патрон! - услышал он голос Риззена.
     - Подумаешь! - ответил женский голос,  голос  Бризы.  Дриззт
проскользнул к следующему переходу и выглянул из-за угла. Бриза и
Риззен стояли лицом к лицу, Риззен без оружия, но у Бризы в руках
была ее змееголовая плетка.
     - Патрон, - засмеялась Бриза, - ничтожный титул. Ты -  всего
лишь мужчина, который дает Матроне свое семя, и не более того!
     - Четверым я дал жизнь, - сказал Риззен с негодованием.
     - Троим! - поправила Бриза и щелкнула плеткой.  -  Виерна  -
дочь Закнафейна, а не твоя! Налфейн мертв, остаются двое. Одна из
этих  двоих  -  женщина,  значит,  выше  тебя.    Только    Динин
действительно ниже тебя!
     Дриззт  прислонился  к  стене  и  огляделся.    Он    всегда
подозревал, что Риззен ему  не  отец.  Этот  мужчина  никогда  не
обращал на Дриззта внимания, никогда не бранил его и  не  хвалил,
никогда не предлагал ему ни советов, ни  обучения.  Но  услышать,
как это говорит Бриза... и Риззен не отрицает!
     Риззен поискал какой-нибудь достойный ответ на обидные слова
Бризы.
     - А знает ли Матрона Мэлис о твоих желаниях? - зарычал он. -
Знает ли она, что ее старшая дочь мечтает об ее титуле?
     - Каждая старшая дочь мечтает  о  титуле  Матери-Матроны,  -
рассмеялась Бриза. - Матрона Мэлис была бы дурой, если бы считала
по-другому. Я тебя заверяю, что она не дура, и я тоже.  Я  получу
от нее титул,  когда  она  ослабеет  с  возрастом.  Она  знает  и
принимает это как факт.
     - Ты признаешь, что ты убьешь ее?
     - Не я, так Виерна. Не Виерна, так Майя. Таков  наш  обычай,
глупый мужчина. Таково слово Ллот.
     При этих злобных заявлениях  Дриззт  разозлился, но не вышел
из-за угла.
     - Бриза не станет ждать сто лет,  чтобы  отобрать  власть  у
матери, - прорычал Риззен, - когда кинжал  может  посодействовать
ее желаниям. Бриза жаждет трона дома!
     Следующими  словами  Риззена  был  неразборчивый  крик,    а
шестиголовая плетка вновь и вновь поднималась и опускалась.
     Дриззт хотел вмешаться, выскочить из-за угла  и  сразить  их
обоих, но  он,  конечно,  не  мог  этого  сделать.  Бриза  сейчас
поступила так, как ее учили, следовала  словам  Королевы  Пауков,
утверждая свое превосходство над Риззеном. Дриззт знал,  что  она
его не убьет.
     Но что, если Бриза в ярости переусердствует? Что,  если  она
все-таки убьет Риззена? В пустоте, разраставшейся в  его  сердце,
Дриззт подумал, что его это, наверное, вообще не тронет.
                            * * * * *
     - И ты позволил ему уйти! - рычала Матрона СиНафей на  сына.
- Я тебя научу меня не подводить!
     - Нет, моя Матрона! - возразил Мазодж. - Я в упор ударил его
молнией. Он даже не подозревает, что  этот  удар  был  нацелен  в
него! Я не смог закончить: чудовище поймало  меня  и  потащило  в
ворота на свой план существования!
     СиНафей прикусила губу, вынужденная признать  правоту  сына.
Она понимала,  что  дала  Мазоджу  трудное  поручение.  Дриззт  -
могущественный  враг,  и  убить  его,  не  оставив    откровенных
свидетельств, будет нелегко.
     - Я до  него  доберусь,  -  пообещал  Мазодж  с  решительным
выражением на лице. - У меня уже приготовлено  оружие,  и  Дриззт
погибнет до того, как пройдет десять циклов, как вы и приказывали.
     - Почему я должна давать тебе вторую возможность? - спросила
СиНафей. - Почему я должна поверить, что в следующий раз  у  тебя
лучше получится?
     - Потому что я хочу, чтобы он был мертв! - закричал  Мазодж.
- Больше, чем даже вы, моя  Матрона.  Я  хочу  вырвать  жизнь  из
Дриззта До'Урдена! Я хочу, когда  он  будет  мертв,  вырвать  его
сердце и показать вам, как трофей!
     СиНафей не могла не заметить явную манию.
     - Хорошо, - сказала она. - Достань его, Мазодж  Хюн'етт.  Во
имя своей жизни нанеси первый удар по Дому  До'Урден  и  убей  их
Младшего Сына.
     Мазодж поклонился с гримасой на лице и вышел из комнаты.
     - Ты все слышал? - просигналила СиНафей, когда дверь  за  ее
сыном закрылась. Мазодж мог и подслушивать за дверью,  а  она  не
хотела, чтобы он знал об этом разговоре.
     - Да,  -  ответил  Альтон  на  языке  жестов,  выходя  из-за
занавески.
     - Ты согласен с моим решением? - спросили руки СиНафей.
     Альтон растерялся. У  него  не  было  иного  выбора,  нежели
признать решение Матери-Матроны, но он  не  думал,  что  СиНафей,
опять отправив Мазоджа за  Дриззтом,  поступила  мудро.  Молчание
затягивалось.
     - Ты не одобряешь, - прямо сказала Матрона СиНафей.
     - Пожалуйста, Мать-Матрона, - быстро ответил Альтон. - Я  не
стал бы...
     - Ты прощен, - заверила его СиНафей. - Я не так уж  уверена,
что мне следовало  давать  Мазоджу  вторую  возможность.  Слишком
многое может пойти не так, как надо.
     - Тогда почему? - осмелился спросить Альтон. -  Вы  не  дали
мне второй возможности, хотя я больше всех желаю  смерти  Дриззта
До'Урдена.
     СиНафей презрительно взглянула на него, и он отшатнулся.
     - Ты сомневаешься в моем решении?
     - Нет! - заорал Альтон. Он хлопнул рукой по рту  и  в  ужасе
опустился на колени.
     - Никогда, моя Матрона, - просигналил он.  -  Я  не  понимаю
проблему так хорошо, как вы. Простите мне мое невежество.
     Смех СиНафей был похож на шипение сотни разгневанных змей.
     - Мы одинаково смотрим на вещи, - заверила она Альтона. -  Я
дам Мазоджу второй шанс... но и тебе тоже.
     - Но... - начал протестовать Альтон.
     - Мазодж отправится за Дриззтом, но на этот раз он будет  не
один, - объяснила СиНафей. - За ним последуешь ты, Альтон  ДеВир.
Позаботься о нем и закончи дело, во имя своей жизни.
     Альтон просиял, услышав, что ему наконец-то удастся  вкусить
мести. И последняя угроза СиНафей его даже не обеспокоила.
     - А разве могло быть по-другому?  -  небрежно  спросили  его
руки.
                            * * * * *
     - Думай! - рычала Мэлис, глядя  прямо  в  лицо  Дриззта.  Он
ощущал на лице ее горячее дыхание. - Ты что-то знаешь!
     Дриззт отшатнулся  от  кошмарной  фигуры  и  нервно  оглядел
семью. Динин, которого мгновение назад так же допрашивали,  стоял
на коленях, уперев подбородок в ладонь. Он тщетно  пытался  найти
ответ, пока Матрона Мэлис не  перешла  к  новому  уровню  техники
допроса. Динин не упустил из виду,  что  Бриза  тянется  к  своей
змеиной плетке, и этот нервирующий вид  мало  помогал  прояснению
памяти.
     Мэлис сильно ударила Дриззта по лицу и отошла.
     - Один  из  вас  знает,  кто  наши  враги,  -  крикнула  она
сыновьям. - Там, в патруле, один из вас  увидел  какой-то  намек,
какой-то знак.
     - Может быть, мы видели,  но  не  знаем,  что  это  было,  -
предположил Динин.
     - Молчать! - закричала Мэлис, ее лицо ярко сияло от гнева. -
Когда вспомнишь ответ  на  мой  вопрос,  тогда  можешь  говорить!
Только тогда!
     Она повернулась к Бризе.
     -  Помоги Динину прояснить память!
     Динин уронил голову на руки, бросился на пол  лицом  вниз  и
изогнул спину,  чтобы  принять  пытку.  Сделать  что-либо  другое
означало бы еще больше разгневать Мэлис.
     Дриззт закрыл глаза и принялся припоминать, что  происходило
в его многочисленных патрулях. Услышав свист плетки  и  негромкий
стон брата, он невольно вздрогнул.
     - Мазодж, - прошептал Дриззт почти бессознательно и взглянул
на мать, которая протянула  руку,  чтобы  остановить  Бризу  -  к
Бризиному разочарованию.
     - Мазодж Хюн'етт, - сказал Дриззт погромче. - В  сражении  с
гнумами он пытался убить меня.
     Вся семья, особенно Мэлис и  Динин,  обернулась  к  Дриззту,
прислушиваясь к каждому его слову.
     - Когда  я  дрался  с  элементалем,  -   объяснил    Дриззт,
выплюнув  последнее  слово  как  проклятие  Закнафейну,   сердито
посмотрел на Мастера Клинка и продолжил: -  Мазодж  Хюн'етт  сбил
меня с ног молнией.
     - Он мог метить в монстра,  -  возразила  Виерна.  -  Мазодж
утверждал, что это он убил элементаля, но  высшая  жрица  патруля
отвергла его утверждения.
     - Мазодж ждал, - ответил Дриззт. - Он ничего не делал,  пока
я не начал уже побеждать. Тогда он швырнул молнию, и в меня, и  в
элементаля. Я думаю, он хотел уничтожить нас обоих.
     - Дом Хюн'етт, - прошептала Матрона Мэлис.
     - Пятый Дом, - заметила  Бриза,  -  под  правлением  Матроны
СиНафей.
     - Так вот кто наши враги, - сказала Мэлис.
     - Возможно, нет, - сказал Динин, удивляясь, почему он  никак
не заткнется. Разрушить  эту  теорию  означало  навлечь  на  себя
очередную порку.
     Матроне Мэлис не понравились его колебания.
     - Объясни! - приказала она.
     - Мазодж Хюн'етт  злится,  что  его  не  взяли  в  налет  на
поверхность, - сказал Динин. - Мы оставили его в городе, он видел
наше триумфальное возвращение.
     Динин прямо посмотрел на  брата.
     - Мазодж всегда завидовал Дриззту и всем  почестям,  которые
получал мой брат, заслуженно или нет. Многие завидуют  Дриззту  и
хотели бы, чтобы он погиб.
     Дриззт обеспокоенно завозился на  своем  месте,  поняв,  что
последние слова - откровенная угроза. Он оглянулся на  Закнафейна
и заметил самодовольную улыбку Мастера Клинка.
     - Ты уверен в своих словах?  -  спросила  Мэлис  у  Дриззта,
вытряхнув его из личных раздумий.
     - Есть еще  кошка,  -  вмешался  Динин,  -  волшебная  кошка
Мазоджа Хюн'етта, хотя обычно она держится ближе к Дриззту, а  не
к волшебнику.
     - Гвенхвивар  ходит  рядом  со  мной  во  главе  патруля,  -
возразил Дриззт, - ты сам так приказал.
     - Мазоджу это не нравится, - бросил Динин.
     "Может быть, именно  поэтому  ты  поставил  туда  кошку,"  -
подумал Дриззт, но придержал эту мысль при себе. Что это, заговор
или совпадение? Или его мир до  такой  степени  набит  нечестными
интригами и тайной борьбой за власть?
     Мэлис отвлекла его от раздумий.
     - Ты уверен в своих словах? - еще раз спросила она.
     - Мазодж Хюн'етт пытался убить меня, - повторил он. -  Я  не
знаю, зачем, но в его намерениях я не сомневаюсь!
     - Значит, Дом Хюн'етт, -  сказала  Бриза.  -  Могущественный
враг.
     - Нам надо узнать о них все, что можно, - сказала  Мэлис.  -
Пошлите разведчиков! Я узнаю, сколько солдат в Доме  Хюн'етт,  об
его волшебниках, а главное - об его жрицах.
     - А если мы неправы, - сказал  Динин.  -  Если  это  не  Дом
Хюн'етт готовит войну против нас...
     - Мы правы! - прикрикнула на него Мэлис.
     - Йохлоль сказала, что один из нас знает, кто наши враги,  -
рассудила Виерна. - Все, что мы знаем - рассказ Дриззта о Мазодже.
     - Если только ты не скрываешь что-нибудь, - зарычала Матрона
Мэлис на Динина с такой холодной и  злобной  угрозой,  что  кровь
отлила от лица Старшего Сына.
     Динин изо всех  сил  покачал  головой  и  отшатнулся.
     - Приготовь  общую  молитву,  -  приказала  Мэлис  Бризе.  -
Давайте узнаем, как Королева Пауков относится к Матроне СиНафей.
     Дриззт смотрел,  не  веря  своим  глазам,  как  стремительно
начались приготовления, как точны были приказы Матроны Мэлис.  Но
Дриззта изумила не блистательная точность военных планов - ничего
меньшего он и не ожидал. Его изумило, что глаза у всех сияли.


     - Какая наглость! - прорычала йохлоль. Огонь на  жертвеннике
взвился во вспышке. Жуткая тварь снова встала за спиной у  Мэлис,
снова положила щупальца на плечи Матери-Матроны. - Ты  осмелилась
призвать меня еще раз?
     Мэлис  и  ее  дочери  переглянулись  на  грани  паники.  Они
понимали, что могущественное создание не играет с ними.  На  этот
раз фрейлина действительно была разгневана.
     - Да, Дом До'Урден действительно угодил Королеве  Пауков,  -
ответила  йохлоль  на  их  невысказанные  мысли,   -    но    это
одно-единственное действие не искупает недовольства Ллот, которое
недавно навлекла на себя ваша семья. Не думай, что  все  прощено,
Матрона Мэлис До'Урден!
     Какой  маленькой  и  беззащитной  чувствовала  себя  Матрона
Мэлис! Ее власть бледнела перед лицом гнева фрейлины Ллот.
     - Недовольство? - осмелилась она  прошептать.  -  Моя  семья
навлекла на себя недовольство Королевы Пауков? Как? Чем?
     Смех фрейлины взвился языками пламени и летящими пауками, но
высшие жрицы не покинули своих мест - они приняли свет и ползущих
тварей как часть божественной кары.
     - Я уже говорила тебе, Матрона Мэлис До'Урден,  -  прорычала
йохлоль  своим  зубастым  ртом, - и  повторяю  в  последний  раз.
Королева Пауков не отвечает на вопросы,  ответы  на  которые  уже
известны!
     Йохлоль исчезла во взрыве, от которого четыре  женщины  Дома
До'Урден полетели на пол.
     Первой  опомнилась  Бриза.  Она  подбежала   к
жертвеннику и  загасила  оставшееся  пламя,  благоразумно  закрыв
таким образом ворота в Бездну - на родной план йохлоли.
     - Кто?  -  закричала   Мэлис    -    снова    могущественная
правительница. - Кто в моей семье вызвал гнев Ллот?
     Мэлис  опять  показалась   себе    крошечной.    Последствия
предупреждения  йохлоль  были  абсолютно  ясны:   Дом    До'Урден
собирается воевать с могущественной семьей. Без милости Ллот  Дом
До'Урден скорее всего просто перестанет существовать.
     - Мы должны найти  виновника,  -  приказала  Мэлис  дочерям.
Она не сомневалась, что среди них виновника нет. Все они - высшие
жрицы. Если бы какая-нибудь  из  них  допустила  ошибку,  йохлоль
непременно наказала бы виновницу на месте. Фрейлина одна могла бы
сравнять Дом До'Урден с землей.
     Бриза схватила змееголовую плетку.
     - Я узнаю все, что нужно! - пообещала она.
     - Нет!  -  сказала  Матрона  Мэлис.  -  Нужно    действовать
исподтишка. Виновник, будь это солдат  или  член  Дома  До'Урден,
тренирован и умеет сопротивляться боли. Вряд ли мы  заставим  его
признаться, особенно если он будет  знать  о  последствиях  своих
действий. А мы должны немедленно узнать причину недовольства Ллот
и достойно наказать преступника. Нам необходимо, чтобы в  будущей
войне за нами стояла Королева Пауков!
     - Так как же мы найдем виновника? - жалобно спросила старшая
дочь, неохотно запихивая плетку обратно за пояс.
     - Виерна и Майя, оставьте нас, - приказала Матрона Мэлис.  -
Никому не говорите о том, что мы узнали, и не делайте ничего, что
могло бы намекнуть на нашу цель.
     Две младших дочери поклонились и ушли.  Им  не  понравилось,
что их выставили, когда началось самое  интересное,  но  они  все
равно не могли ничего сделать.
     - Сначала посмотрим, - сказала Мэлис Бризе. - Посмотрим,  не
удастся ли нам узнать виновника издалека.
     Бриза поняла.
     - Чаша прозрения, - сказала  она.
     Бриза побежала в глубину святилища.  На  центральном  алтаре
она  нашла  ценный   предмет    -    широкий    золотой    кубок,
инкрустированный черным жемчугом. Дрожащими руками она  поставила
кубок на алтарь и открыла самый священный  ларец.  Там  хранилась
знаменитая собственность Дома До'Урден - огромная ониксовая чаша.
     У входа в святилище находилась купель с липкой  жидкостью  -
нечистой водой темного культа Ллот. Мэлис забрала у  Бризы  чашу,
погрузила ее в купель и пропела:
     - Спайдерае аут икор вен.
     Затем вернулась к алтарю и вылила нечистую  воду  в  золотой
кубок.
     Они с Бризой сели и стали смотреть.
                            * * * * *
     Дриззт ступил на пол тренировочного зала Закнафейна  впервые
за десять с лишним лет. И почувствовал, что пришел  домой.  Здесь
он провел лучшие годы своей жизни.
     Ни разочарованиям, ни  сомнениям  не  заставить  его  забыть
недолгую радость, что знал он в этом тренировочном зале.
     В зал вошел Закнафейн, и Дриззт не  увидел  в  лице  Мастера
Клинка  ничего  знакомого  или  утешительного.  Вместо  улыбки  -
нахмуренные брови. Как будто Зак ненавидит всех и вся вокруг,  и,
может быть, Дриззта больше всех. "Или у  Закнафейна  всегда  было
такое выражение?" - невольно подумал Дриззт.
     Может быть, тоска по прошлому смягчила воспоминания  Дриззта
о ранних годах учебы? Может быть, наставник, так часто ободрявший
Дриззта доброй улыбкой, на  самом  деле  и  тогда  был  хитрым  и
бессердечным чудовищем?
     - Что же изменилось, Закнафейн? - вслух  спросил  Дриззт.  -
Ты, моя память или я сам?
     Зак, казалось, не услышал его шепота.
     - А, юный герой вернулся, - сказал он, - воин опытный не  по
годам.
     - Почему ты смеешься надо мной? - возмутился Дриззт.
     - Тот, кто убил крюкоужасов, - продолжал Зак. Он уже  держал
оружие в  руках,  и  Дриззт  последовал  его  примеру.  Обсуждать
правила или выбор оружия для этого поединка нужды не было.
     Дриззт знал, знал еще до того, как пришел сюда, что на  этот
раз игра пойдет без правил. А оружие?  Их  избранное  оружие,  те
самые клинки, которыми они сразили столько врагов.
     - Тот, кто убил земляного элементаля, - насмешливо  прорычал
Зак и начал сдержанную атаку - простой выпад. Дриззт отбил ее, не
задумываясь.
     Внезапно глаза Зака вспыхнули, как будто первое столкновение
разорвало эмоциональные путы.
     - Тот, кто убил эльфийскую девочку! - крикнул он, и на  этот
раз его слова звучали обвинением, а не лестью. Последовала вторая
атака, жестокая и мощная, нацеленная в голову Дриззта. - Тот, кто
разрезал ее на кусочки, чтобы утолить свою жажду крови!
     Слова Зака сбили Дриззта с толку, смутили его, словно  некий
коварный мысленный хлыст. Но Дриззт  был  опытным  воином,  и  на
быстроте реакции его смущение не  отразилось.  Скимитар  взлетел,
перехватил опускающийся меч и безвредно отбил его в сторону.
     - Убийца! - крикнул Зак. - Тебе понравились крики умирающего
ребенка?
     Он бросился на Дриззта бешеным вихрем, и мечи его, казались,
рубили и кололи отовсюду одновременно.
     Дриззт, разгневанный обвинениями этого лицемера,  ответил  с
такой  же  яростью,  крича  только  для  того,  чтобы    услышать
собственный голос.
     Любой,  кто  увидел  бы  это  сражение,  смотрел  бы  затаив
дыхание. Никогда Подземелья не видели более жестокого боя.
     Каждый из двух мастеров клинка атаковал демона в другом -  и
в самом себе.
     Сверкал и звенел адамантит, капельки крови забрызгали  обоих
бойцов, но они не чувствовали боли.
     Дриззт атаковал  клинками  с  обеих  сторон,  заставив  Зака
широко развести мечи. Зак быстро  последовал  за  его  движением,
сделал полный оборот и  ударил  по  скимитарам  Дриззта  с  такой
силой, что сбил молодого воина с ног.  Дриззт  перекувыркнулся  и
вскочил навстречу противнику.
     И тут ему в голову пришла одна мысль.
     Дриззт высоко поднял клинки, слишком высоко, и Зак  заставил
его отшатнуться. Дриззт знал, что за этим последует, и откровенно
нарывался. Несколькими  комбинированными  маневрами  Зак  удержал
клинки Дриззта наверху. А затем  он  применил  прием,  которым  в
прошлом не раз побеждал Дриззта, ожидая, что лучшее,  что  сможет
сделать Дриззт в ответ - отвоевать равное  преимущество:  двойной
нижний колющий удар.
     Дриззт выполнил положенное нижнее скрестное  парирование,  и
Зак напрягся,  ожидая,  что  его  нетерпеливый  противник  станет
улучшать свою позицию.
     - Детоубийца! - зарычал он.
     Он не знал, что Дриззт нашел решение.
     Весь гнев и все разочарования своей юной жизни вложил Дриззт
в движение каблука и сосредоточился на  Заке.  Это  самодовольное
лицо, притворные улыбки и жажда крови...
     Между рукоятями, между глаз ударил  Дриззт,  вложив  в  этот
удар всю свою ярость.
     Нос у Зака хрустнул и сплющился, глаза закатились, по впалым
щекам потекла кровь. Зак понял, что падает, что  этот  дьяволенок
сейчас бросится на него, и он, Зак, не сможет, не успеет отразить
его атаку.
     - А  ты  сам,  Закнафейн  До'Урден?  -  услышал  он  рычание
Дриззта. Вопрос, казалось,  прозвучал  издалека,  как  будто  Зак
куда-то проваливался. - Я слышал о подвигах Мастера  Клинка  Дома
До'Урден! Слышал, как ему нравится убивать!
     Теперь голос звучал ближе. Зак от гнева пришел в себя.
     - Я слышал, как легко убивает Закнафейн! - насмешливо бросил
Дриззт. - Убийца жриц и других дроу! Ты ведь любишь  убивать,  не
так ли?
     И закончил вопрос  ударами  обоих  скимитаров,  желая  убить
Зака - убить демона в них обоих.
     Но Закнафейн уже опомнился и ненавидел и  себя,  и  Дриззта.
Его мечи взлетели и скрестились с быстротой молнии, раскинув руки
Дриззта в стороны. А закончил Зак собственным  пинком,  не  таким
сильным (потому что лежа пинать  не  очень-то  удобно),  но  зато
точно угодившим Дриззту в пах.
     Дриззт судорожно втянул воздух и отшатнулся,  заставил  себя
прийти  в  чувство  и  увидел,  что  Закнафейн,  еще  не   вполне
оправившийся, поднимается на ноги.
     - Ты ведь любишь убивать, не так ли? - успел он повторить.
     - Люблю? - отозвался Мастер Клинка.
     - Это доставляет тебе удовольствие? - скорчился Дриззт.
     - Удовлетворение! - поправил Зак. - Я убиваю. Да, я убиваю.
     - Ты учишь других убивать!
     - Убивать дроу! - взревел Зак  и  поднял  клинки  вверх,  на
уровень лица Дриззта. Он хотел, чтобы Дриззт атаковал первым.
     При этих словах Дриззт опять растерялся. Кто же  этот  дроу,
что стоит перед ним?
     - А тебе никогда не приходило в голову,  что  твоя  мать  не
позволила бы мне жить, если бы я не  служил  ее  злым  планам?  -
крикнул Зак.
     Дриззт не понял.
     - Она ненавидит меня, - сказал Зак несколько сдержаннее - он
уже начал понимать, что происходит с Дриззтом, - презирает  меня,
насколько я знаю.
     Дриззт покачал головой.
     - Разве ты не видишь зла вокруг? - крикнул Зак ему в лицо. -
Или  оно  уже  поглотило  тебя,  как  поглощает  всех   в    этом
убийственном безумии, которое мы называем жизнью?
     - В том безумии, что ведет тебя? - ответил Дриззт, но теперь
в его голосе почти не было осуждения.  Если  он  правильно  прнял
слова Зака - если Зак играл в эту смертоносную игру просто  из-за
ненависти к извращенным дроу - тогда Дриззт  может  обвинить  его
самое большее в трусости.
     - Меня ведет не безумие, - ответил Зак. - Я  живу  так,  как
только могу. Я выживаю в чуждом для меня мире, в  мире  не  моего
сердца.
     Жалоба в его словах, склоненная  голова  и  признание  своей
беспомощности затронули в Дриззте знакомую струну.
     - Я убиваю, убиваю дроу, служа Матроне Мэлис,  чтобы  излить
гнев и отчаяние, живущие в  моей  душе.  Когда  я  слышу  детские
крики...
     Он впился в Дриззта глазами и внезапно бросился  в  атаку  с
удесятеренной яростью.
     Дриззт попытался поднять скимитары, но Зак выбил один из них
у  него  из  рук  и  отвел  в  сторону  второй.  Он   преследовал
нерешительно отступающего Дриззта до тех пор, пока не прижал  его
к стене. Острие меча  Зака  коснулось  горла  Дриззта.  На  горле
выступила капелька крови.
     - Девочка жива! - выдохнул Дриззт. - Клянусь,  я  не  убивал
эльфийскую девочку!
     Зак остановил удар, но меча не отвел.
     - Динин сказал...
     - Динин ошибается,  -  отчаянно  ответил  Дриззт.  -  Я  его
одурачил. Я сбил девочку с ног - только для того, чтобы спасти ее
-  и  залил  ее  кровью  ее  убитой  матери,  чтобы  скрыть  свою
собственную трусость!
     Зак отшатнулся, ошеломленный.
     - Я не убил тогда ни одного эльфа, - сказал  ему  Дриззт.  -
Мне хотелось убить только своих же товарищей!
                            * * * * *
     - Ну  вот,  теперь  мы  знаем,  -  сказала  Бриза,  наблюдая
в чаше прозрения завершение драки между Дриззтом  и  Закнафейном.
Она слышала каждое  их  слово. - Это  Дриззт  прогневал  Королеву
Пауков.
     - Ты все время подозревала его, и я тоже, - ответила Матрона
Мэлис, - хотя мы обе надеялись, что неправы.
     - Такой талантливый! - жалобно сказала Бриза.  -  Как  бы  я
хотела, чтобы он знал свое место и свою цену. Может быть...
     - Милосердие? - рявкнула на нее Матрона  Мэлис.  -  Ты  что,
решила проявить милосердие, которое навлечет на нас  еще  большее
недовольство Королевы Пауков?
     - Нет, Матрона, - ответила Бриза. - Я только надеялась,  что
в будущем Дриззт будет нам полезен, как был полезен Закнафейн все
эти годы. Закнафейн стареет.
     - Мы на пороге войны, дочь моя, - напомнила ей Мэлис. - Ллот
необходимо умилостивить.  Твой  брат  сам  навлек  на  себя  свою
судьбу; он сам решал, как ему поступать.
     Он решил неверно.
                            * * * * *
     Эти слова ударили Закнафейна сильнее,  чем  каблук  Дриззта.
Мастер Клинка отшвырнул мечи, бросился к  Дриззту  и  так  крепко
обнял молодого дроу, что тот не сразу понял, что произошло.
     - Ты выжил! - сказал Зак, и голос его дрожал от сдерживаемых
слез. - Выжил в Академии, где погибли все остальные!
     Дриззт нерешительно ответил на объятие, не  понимая,  почему
Зак в таком восторге.
     - Сын мой!
     Дриззт чуть не потерял сознание.
     Подтвердилось то, что он всегда подозревал. А главное  -  он
больше не один в этом темном мире, в мире вечного зла. Он не один.
     - Почему? - спросил Дриззт,  оттолкнув  Зака  на  расстояние
вытянутой руки. - Почему ты остался?
     Зак недоверчиво посмотрел на него.
     - А куда бы я ушел? Никто, даже дровийский Мастер Клинка, не
выживет в одиночку в Подземельях. Там слишком  много  чудовищ,  и
есть еще другие расы, охочие до свежей крови темных эльфов.
     - Но у тебя же были какие-то возможности.
     - Поверхность? - ответил Зак.  -  Каждый  день  видеть  этот
адский ужас, от которого болят глаза и разрывается мозг? Нет, сын
мой, я в ловушке, так же, как и ты.
     Дриззт  боялся  этого  утверждения,    боялся,    что    его
новообретенный  отец  не  знает  решения  проблемы,  в    которую
превратилась его жизнь. Может быть, ответов нет вовсе.
     - В Мензоберранзане ты далеко пойдешь, -  попытался  утешить
его Зак. - Ты силен, и Матрона Мэлис найдет подходящее место  для
твоих талантов, чего бы ты ни пожелал.
     - Жить жизнью наемного убийцы, как жил ты? - спросил Дриззт,
тщетно пытаясь сдержать гнев.
     - А какой у нас выбор? - спросил  Зак,  глядя  в  пол.  Хоть
камни пола его не осуждали.
     - Я не стану убивать дроу, - прямо заявил Дриззт.
     Зак поднял на него взгляд.
     - Будешь, - заверил он сына. -  В  Мензоберранзане  либо  ты
будешь убивать, либо тебя убьют.
     Дриззт отвернулся, но от слов отвернуться было нельзя.
     - Другого пути нет, - мягко продолжал Мастер Клинка. - Таков
наш  мир. Такова  наша  жизнь.  Тебе  довольно  долго   удавалось
избегать всего этого, но скоро твоя  удача  тебе  изменит.
     Он твердо взял сына за подбородок и заставил  взглянуть  ему
прямо в глаза.
     - Я хотел бы, чтобы все было  по-другому,  -  честно  сказал
Зак, - но эта жизнь не так уж и плоха. Я  не  сожалею  об  убитых
мною темных эльфах. Я считаю, что смерть для них  -  освобождение
от безнадежного существования. Если им  так  дорога  их  Королева
Пауков, пусть к ней и отправляются!
     Внезапно улыбка Зака исчезла.
     - Кроме детей, -  прошептал  он.  -  Я  часто  слышал  крики
умирающих  детей,  хотя  никогда,  клянусь  тебе,  я  не  был  их
причиной. Я всегда пытался понять, злые ли они.  Злы  ли  они  от
рождения, или их сгибает  тяжесть  нашего  темного  мира,  и  они
подчиняются нашим проклятым обычаям.
     - Обычаям демоницы Ллот, - согласился Дриззт.
     Оба замерли на много ударов сердца, каждый в душе  взвешивал
реальности своей личной проблемы. Первым заговорил  Зак,  который
уже давно принял предложенную ему жизнь.
     - Ллот,  -  усмехнулся  он.  -  Это  злая  королева.  Я   бы
пожертвовал чем угодно за шанс ударить по ее безобразной роже!
     - Я почти поверил в это, - улыбнувшись, прошептал Дриззт.
     Зак отошел на шаг.
     - Пожертвовал бы, - от души рассмеялся он. - И ты тоже!
     Дриззт  подбросил  в  воздух  свой  скимитар  и  после  двух
оборотов в воздухе поймал.
     - Правда! - крикнул он. - Но с сегодняшнего дня я не один!


     Дриззт  шел  по  лабиринту  Мензоберранзана,   плутал    меж
сталагмитов, обходил  свисающие  с  потолка  острия  сталактитов.
Матрона Мэлис приказала, чтобы вся семья оставалась  дома,  чтобы
не подставляться под кинжалы и молнии Дома Хюн'етт. Но Дриззт  не
мог ее послушаться - слишком многое произошло сегодня.  Ему  надо
было все обдумать, а раздумья на богохульственные  темы  в  доме,
полном нервных жриц, могли принести ему большие неприятности.
     Город притих; Нарбондель едва светился у основания,  и  дроу
спали, удобно устроившись в своих каменных  домах.  Вскоре  после
того,  как  Дриззт  выскользнул  из  адамантитовых  ворот   замка
До'Урден, он понял, как  мудр  приказ  Матроны  Мэлис.  Городская
тишина показалась ему молчанием затаившегося хищника. Этот хищник
прятался за каждым поворотом.
     Нет, здесь ему не удастся найти убежища, чтобы  как  следует
поразмышлять о сегодняшних событиях, об  откровениях  Закнафейна,
который ему больше чем отец. Дриззт решил нарушить все правила  -
в конце концов, так поступают все дроу  -  и  уйти  из  города  в
туннели, которые он так хорошо знал по патрульной службе.
     Прошел час.  Дриззт все еще брел, погруженный в раздумья.  В
знакомых туннелях он чувствовал себя в безопасности.
     Он  вошел  в  высокий  коридор  шириной  в  десять  шагов  с
потрескавшимися ребристыми стенами. Похоже, некогда  этот  проход
был гораздо шире. Потолок было не разглядеть - слишком высоко, но
Дриззт был здесь уже раз десять, ходил и лазил по  карнизам,  так
что заблудиться он не боялся.
     Он мечтал о будущем.
     Он будет рядом с отцом, с Закнафейном, с которым  их  больше
не разделяют никакие тайны. Вместе они  будут  непобедимы  -  два
мастера клинка, связанные  сталью  и  любовью.  Понимает  ли  Дом
Хюн'етт, с чем ему придется столкнуться? Дриззт  представил  себе
последствия: они с Заком со смертоносной легкостью сокрушают ряды
Дома Хюн'етт, убивая своих сородичей - эльфов-дроу. Радость сразу
исчезла.
     Дриззт прислонился к стене. Теперь он понял, какое  отчаяние
преследовало его отца всю жизнь. Дриззт не хотел быть таким,  как
Закнафейн, не хотел жить только для того, чтобы убивать, не хотел
защищаться от жизни насилием, но  что  ему  оставалось?  Покинуть
город?
     Когда Дриззт спросил Зака, почему он не  ушел,  Зак  сказал,
что  ему  некуда  было  идти. "Куда  же  пойти  мне?" - прошептал
Дриззт, вспоминая эти слова. Отец сказал, что они  в  ловушке,  и
теперь Дриззту тоже так казалось.
     - Куда же я пойду? - опять спросил он  себя.  -  Бродить  по
Подземельям, где наш  народ  презирают,  и  первый  же  встречный
начнет за мной охотиться? Или,  может  быть,  на  поверхность,  и
пусть тот огненный шар на небе  выжжет  мне  глаза,  чтобы  я  не
увидел собственной смерти от рук тамошних эльфов?
     Логика этого рассуждения  поставила  Дриззта  в  безвыходное
положение, как когда-то Зака. Куда может пойди эльф-дроу? Нигде в
целом мире не примут эльфа с темной кожей.
     Так что же остается, убивать? Убивать дроу?
     Дриззт бессознательно отодвинулся от стены - ум его  блуждал
по лабиринту будущего. Ему понадобилась секунда, чтобы  осознать,
что он прислоняется спиной вовсе не к стене.
    Осознав, что что-то  не  так,  он  попытался  отпрыгнуть.  Но
стоило ему сделать шаг, нога оторвалась от земли, и он оказался в
прежнем положении. Не задумываясь, Дриззт сунул руки за шею.
     Они тоже крепко приклеились к  прозрачной  упругой  нити.  И
тут Дриззт понял свою глупость. Теперь ему никак не отклеиться от
удочки пещерного удильщика - рыболова Подземелий.
     - Идиот! - выбранил он  себя,  поняв,  что  его  подтягивают
вверх. Ему следовало это предвидеть,  следовало  быть  осторожнее
одному в пещерах. Но схватиться голыми  руками!  Он  взглянул  на
скимитары. Теперь ему до них не дотянуться.
     Пещерный удильщик сматывал свою леску и  подтягивал  Дриззта
вверх по стене прямо к открытой пасти.
                            * * * * *
     Мазодж Хюн'етт самодовольно улыбнулся под нос,  увидев,  что
Дриззт ушел из города. Его время кончалось, а Матрона СиНафей  не
обрадуется, если ему опять не удастся выполнить  ее  поручение  и
убить Младшего Сына Дома До'Урден.  Наконец-то  терпение  Мазоджа
будет вознаграждено - ведь Дриззт  ушел  один,  ушел  из  города!
Свидетелей не было, все было так просто.
     Волшебник нетерпеливо вытащил из сумочки ониксовую фигурку и
бросил на землю.
     - Гвенхвивар! - тихонько позвал он, опасливо оглядываясь  на
ближайший сталагмитовый дом.
     Появился  темный  дым  и  мгновение  спустя  превратился   в
волшебную пантеру. Мазодж потер руки, думая, что он  великолепен,
ибо придумал такой хитрый и иронический  конец  подвигам  Дриззта
До'Урдена.
     - У меня есть для тебя работа, - сказал он кошке, -  работа,
которая тебе не понравится!
     Гвенхвивар небрежно растянулась  на  земле  и  зевнула,  как
будто слова волшебника не были для нее откровением.
     - Твой патрульный компаньон  ушел  из  патруля,  -  объяснил
Мазодж, показывая на туннель, - один. Это слишком опасно.
     Гвенхвивар вдруг заинтересовалась и встала.
     - Дриззту не следовало бы ходить туда  одному,  -  продолжал
Мазодж. - Его могут убить.
     Зловещие интонации объяснили пантере  его  намерение  раньше
слов.
     - Иди за ним, моя киса, - промурлыкал Мазодж.  -  Найди  его
там, во тьме, и убей!
     Он внимательно наблюдал за Гвенхвивар и оценил ужас, который
испытала кошка. Гвенхвивар стояла неподвижно, как  статуэтка,  из
которой ее призывали.
     - Иди! - приказал Мазодж.  -  Ты  не  можешь  сопротивляться
приказам твоего хозяина! А твой хозяин я, безмозглая  тварь!  Ты,
кажется, слишком часто стала об этом забывать!
     Гвенхвивар сопротивлялась несколько секунд, что само по себе
было героическим деянием, но магическое принуждение заглушило все
инстинкты и чувства огромной пантеры. Сначала неохотно, но  потом
увлеченная древним охотничьим  инстинктом,  Гвенхвивар  пробежала
между зачарованными статуями, охраняющими туннель, и легко  нашла
запах Дриззта.
                            * * * * *
     Альтон ДеВир лежал за  крупным  сталагмитом,  разочарованный
тактикой Мазоджа. Мазодж решил заставить кошку  сделать  дело  за
него, и Альтон даже не увидит смерти Дриззта До'Урдена!
     Альтон сжал в  руке  волшебный  жезл,  который  ему  вручила
Матрона СиНафей. Похоже, этому предмету не суждено  сыграть  свою
роль в кончине Дриззта.
     Альтон  утешился,  решив,  что  у  него  будет    достаточно
возможностей использовать жезл против других членов Дома До'Урден.
                            * * * * *
     Пока Дриззт  висел  невысоко,  он  еще  боролся,  пинаясь  и
вертясь, дергая плечами под каждым выступом,  мимо  которого  его
тащили - пытался остановить тягу пещерного удильщика. Но  вопреки
всем инстинктам  воина,  которые  отказывались  сдаваться,  он  с
самого начала знал, что не сможет остановить эту непрекращающуюся
тягу.
     На половине пути  вверх,  с  одним  окровавленным  плечом  и
другим ушибленным, да еще и поднятый над полом почти на  тридцать
футов, Дриззт подчинился судьбе. Если он и  получит  какой-нибудь
шанс против крабообразного  монстра,  ждущего  у  верхнего  конца
липкой лески, то это будет в последний момент подъема.  А  теперь
оставалось только смотреть и ждать.
     Возможно, смерть - не такая уж  плохая  альтернатива  жизни,
которую он обрел бы среди дроу, запертый  в  жестоких  рамках  их
темного общества. Даже Закнафейн, такой сильный, могущественный и
мудрый,  с  опытом  прожитых  лет,  не   сумел    принять    свое
существование в Мензоберранзане; какие же возможности у Дриззта?
     Когда этот краткий приступ  жалости  к  себе  прошел,  когда
изменился угол подъема  и  впереди  показалось  ребро  последнего
карниза, воинский  дух  в  нем  опять  поднялся.  Он  решил,  что
пещерный удильщик, может, его  и  съест,  но  перед  трапезой  он
все-таки пару раз врежет этой твари ногой в глаза!
     Он уже  слышал  треск  восьми  крабоподобных  ног  голодного
чудовища. Дриззт уже однажды видел пещерного удильщика, но  тогда
тварь удрала, и патруль не сумел  ее  поймать.  Но  Дриззт  успел
понять,  как  она  сражается.  Две  ноги  чудовища  заканчивались
ужасными клешнями, которые разрезали добычу на куски.
     Дриззт повернулся лицом к обрыву, желая увидеть  тварь,  как
только  его  голова  поднимется  над    карнизом.    Нетерпеливое
потрескивание стало громче. Кровь стучала у Дриззта  в  ушах.  Он
достиг края обрыва.
     Дриззт увидел, что находится всего в футе-другом от длинного
хобота чудовища, а пасть была несколькими дюймами ниже хобота. Не
успел он встать на ноги, как к нему потянулись когти.  Он  понял,
что не успеет ударить тварь ногой.
     Он закрыл глаза, опять  понадеявшись,  что  смерть  окажется
лучше, чем жизнь в Мензоберранзане.
     И услышал знакомое рычание.
     Взлетев по растрескавшейся стене, Гвенхвивар появилась перед
пещерным удильщиком и Дриззтом как  раз  перед  тем,  как  Дриззт
достиг последнего края. И для Дриззта, и для кошки это был момент
спасения или гибели. Гвенхвивар пришла сюда по прямому приказанию
Мазоджа, не думая о своем долге  и  действуя  только  по  велению
инстинктов и принуждающей магии. Гвенхвивар не могла пойти против
этого приказа, против условия самого ее существования... до этого
момента.
     Зрелище  Дриззта  на  грани  смерти  дало  Гвенхвивар  силы,
неизвестные кошке и не предвиденные создателем волшебной фигурки.
Этот ужасный момент дал Гвенхвивар жизнь  превыше  сферы  влияния
магии.
     Когда Дриззт открыл глаза, битва уже разгорелась. Гвенхвивар
прыгнула на пещерного удильщика, но чуть не свалилась, потому что
шесть оставшихся ног чудовища были приклеены к  стене  той  самой
массой, что прилепила Дриззта к  длинной  нити.  Не  испугавшись,
кошка била когтями и кусалась  -  шар  ярости,  пытающийся  найти
отверстие в твердой оболочке пещерного удильщика.
     Чудовище  ответило  клешнями,  с   удивительной    ловкостью
перекинув их за спину и ударив по передней ноге Гвенхвивар.
     Больше Дриззта не подтягивали: чудовищу было чем заняться  и
без него.
     Клешни вонзились в мягкую плоть Гвенхвивар, но  кровь  кошки
была  не  единственной  темной  жидкостью,   запятнавшей    спину
пещерного удильщика.  Могучие  кошачьи  когти  разорвали  твердую
оболочку чудовища, и в плоть под  оболочкой  вонзились  громадные
зубы. Когда кровь пещерного удильщика брызнула на камни, его ноги
начали скользить.
     Наблюдая,  как  клейкая  масса  под  крабообразными   ногами
чудовища растворяется в крови, Дриззт понял,  что  сейчас  будет,
потому что струйка этой самой крови текла по нити  к  нему.  Если
будет возможность, придется  бить  быстро,  так  что  нужно  было
подготовиться.
     Удильщик наклонился на  оди  бок,  сбив  Гвенхвивар  с  ног;
Дриззт в результате завертелся вокруг своей оси, больно  ударяясь
о камни.
     А кровь все еще текла по нити, и Дриззт  почувствовал,  что,
как только жидкость дотекла до его верхней руки,  нить  отпустила
его пальцы.
     Гвенхвивар вскочила, мордой к удильщику,  ища,  как  ударить
между клешней.
     Одна рука у Дриззта освободилась.  Он  выхватил  скимитар  и
ударил чудовище, вонзив острие ему в бок. Чудовище  вздрогнуло  и
сердито огляделось. Толчок и поток крови стряхнули Дриззта с нити
целиком. Дроу ухитрился на лету  схватиться  за  выступ  стены  и
удержаться, уронив скимитар.
     Нападение  Дриззта  на  мгновение  отвлекло  удильщика,    и
Гвенхвивар не колебалась. Кошка бросилась на врага, ее зубы опять
нашли отверстие в панцире и вонзились глубже, под кожу,  сокрушая
органы, а когти удерживали на расстоянии клешни.
     Когда Дриззт  взобрался  на  уступ,  пещерный  удильщик  уже
бился в последних конвульсиях. Дриззт подтянулся, вскочил на ноги
и бросился на помощь своему другу.
     Гвенхвивар шаг за шагом отступала, прижав уши и оскалив зубы.
     Сначала Дриззт подумал, что кошку ослепила боль от  ран,  но
быстрый взгляд развеял эту теорию. На Гвенхвивар была только одна
рана, и та несерьезная. Дриззту приходилось видеть кошку  в  куда
худшем состоянии.
     Гвенхвивар продолжала отступать, продолжала  рычать,  потому
что  мгновение  ужаса  кончилось,  и  магический  приказ    опять
вступил в  свои  права.  Кошка  сражалась  с  приказом,  пыталась
посмотреть  на  Дриззта  как  на  союзника,  а  не  на  дичь,  но
приказ...
     - Что случилось, друг мой? - мягко спросил Дриззт,  которому
очень хотелось схватиться за скимитар. Он встал на одно колено. -
Ты не узнаешь меня? Сколько раз мы сражались бок о бок!
     Гвенхвивар присела на задних лапах, готовясь  к  прыжку.  Но
Дриззт не вытащил оружия, ничего не сделал, чтобы испугать кошку.
Только что он видел, что Гвенхвивар  верна  своим  убеждениям,  и
верил, что пантера является именно тем, чем он  ее  считает.  Что
же  вызвало  эту  незнакомую  ему  реакцию?  Что  привело    сюда
Гвенхвивар в такой поздний час?
     Вспомнив о предупреждении Матроны Мэлис относительно  выхода
из замка До'Урден, Дриззт понял.
     - Мазодж послал тебя убить меня! - прямо сказал он. Его  тон
смутил кошку, и  она  немного  расслабилась,  еще  не  готовая  к
прыжку. - Ты спасла меня, Гвенхвивар. Ты воспротивилась приказу.
     Гвенхвивар протестующе зарычала.
     - Ты могла бы позволить пещерному удильщику все  сделать  за
тебя, - продолжал Дриззт, - но не стала!  Ты  напала  на  него  и
спасла мне жизнь! Сражайся с приказом, Гвенхвивар! Вспомни,  ведь
я твой друг, лучший товарищ, чем Мазодж Хюн'етт!
     Гвенхвивар отступила еще на шаг,  пойманная  в  ловушку,  из
которой она не могла пока выбраться. Дриззт увидел, что уши кошки
поднялись со спины, и понял, что выигрывает состязание.
     - Мазодж требует подчинения, - продолжал он, уверенный,  что
кошка неким разумом, которого Дриззт не знал, понимает его слова.
- Я предлагаю дружбу. Я твой друг, Гвенхвивар, и  я  не  стану  с
тобой  сражаться.
     Он шагнул вперед, широко  раскинув  руки,  полностью  открыв
грудь и лицо.
     - Даже ценой моей собственной жизни!
     Гвенхвивар не ударила. Чувства ошеломили кошку  -  те  самые
чувства, которые  заставили  Гвенхвивар  действовать,  когда  она
увидела Дриззта в клешнях пещерного удильщика.
     Гвенхвивар встала на задние лапы  и  прыгнула,  врезалась  в
Дриззта,  сбила  его  с  ног  и  осыпала  игривыми  шлепками    и
притворными укусами.
     Два друга опять победили. Сегодня они победили двух врагов.
     Но, когда Дриззт прекратил радостную  игру,  чтобы  обдумать
все случившееся, он понял, что одна  победа  еще  не  достигнута.
Душа Гвенхвивар с ним, но телом ее владеет другой - тот,  кто  не
достоин этой кошки, кто принуждает ее жить жизнью раба, - а этого
Дриззт больше видеть не может.
     От растерянности не осталось и следа.  Впервые  в  жизни  он
увидел дорогу, по которой нужно идти, увидел тропу к свободе.
     Он вспомнил предупреждения Закнафейна и все  те  невозможные
альтернативы, которые он обдумывал и так ничего и не решил.
     Куда, в самом деле, идти эльфу-дроу?
     - Хуже быть пойманным и запертым во лжи, -  пробормотал  он.
Пантера склонила голову, опять почувствовав, что  Дриззт  говорит
что-то очень важное. Дриззт ответил на любопытный взгляд взглядом
неожиданно мрачным.
     - Веди меня к своему  хозяину,  -  сказал  он,  -  к  своему
ложному хозяину.


     Никогда еще Закнафейн не засыпал так спокойно.  В  эту  ночь
ему снились сны, много  снов.  Вовсе  не  кошмарные,  они  только
упрочили его покой. Теперь Зак был свободен от  своей  тайны,  от
лжи, которая подчинила себе всю его сознательную жизнь.
     Дриззт  выжил!  Даже  ужасная  Академия  Мензоберранзана  не
сломила несгибаемый дух юноши. Теперь Закнафейн До'Урден не один.
Ему снились те самые чудесные возможности, о которых думал Дриззт
в пещерах.
     Бок о бок будут они  стоять,  непобедимые,  двое  как  один,
против извращенных основ Мензоберранзана.
     Боль в ступне вырвала Зака из сна. Он увидел Бризу,  стоящую
у него в ногах со змееголовой плеткой в руках.  Зак  инстинктивно
потянулся за мечом.
     Оружия на месте не было. У стены стояла Виерна с его мечом в
руках. Напротив нее стояла Майя с его вторым мечом.
     "Как им  удалось  так  незаметно  войти?"  -  удивился  Зак.
Магическая тишина, несомненно, но Заку было странно еще и то, что
он вовремя не почувствовал их присутствия. Еще никогда и ничто не
заставало его, бодрствующего ли, спящего ли, врасплох.
     Еще никогда он не спал так крепко, так спокойно. Может быть,
в Мензоберранзане такие приятные сны опасны?
     - Матрона Мэлис желает видеть тебя, - объявила Бриза.
     - Я не одет как надо, - небрежно ответил Зак. - Мой  пояс  и
оружие, будьте добры.
     - Мы не будем добры! - рявкнула Бриза  больше  сестрам,  чем
Заку. - Тебе не понадобится оружие.
     Зак считал по-другому.
     - Идем сейчас же, - приказала Бриза и подняла плетку.
     - На твоем месте я удостоверился  бы  в  намерениях  Матроны
Мэлис, прежде чем  действовать  так  смело,  -  предупредил  Зак.
Вспомнив о  могуществе  мужчины,  которому  она  угрожает,  Бриза
опустила оружие.
     Зак скатился с кровати и  внимательно  взглянул  на  Майю  и
Виерну, чтобы понять, зачем Мэлис призывает его.
     Когда он вышел из комнаты,  они  окружили  его  и  пошли  на
небольшом расстоянии от смертоносного Мастера Клинка.
     - Должно быть, что-то серьезное, - тихонько пробормотал Зак,
так,  чтобы  услышала  только  Бриза,  идущая   впереди.    Бриза
обернулась и зловеще улыбнулась, что не рассеяло его подозрений.
     Матрона Мэлис, нетерпеливо покачивавшаяся на своем троне, их
тоже не рассеяла.
     - Матрона, - приветствовал  ее  Зак,  кланяясь  и  оттягивая
подол  ночной  рубашки,  чтобы  привлечь   внимание    к    своей
неподходящей одежде. Он хотел, чтобы Мэлис знала, что он думает о
насмешках над ним в такой поздний час.
     Матрона не ответила на приветствие. Она откинулась на спинку
трона. Одной рукой она потерла свой острый подбородок, не  отводя
взгляда от Закнафейна.
     - Может быть, вы скажете мне,  зачем  вы  меня  призвали,  -
решился сказать Зак, все еще с сарказмом в голосе. - Я  предпочел
бы вернуться в спальню. Нам не следует предоставлять Дому Хюн'етт
такое преимущество, как невыспавшийся Мастер Клинка.
     - Дриззта нет, - прорычала Мэлис.
     Эта новость ударила Зака, как мокрая тряпка. Он  выпрямился,
и дразнящая улыбка исчезла с его лица.
     - Он оставил дом вопреки моему приказу, - продолжила  Мэлис.
Зак откровенно расслабился: когда  Мэлис  сообщила,  что  Дриззта
нет, Зак подумал было, что она со своей  злобной  свитой  выгнала
его или убила.
     - Своенравный мальчик, - заметил Зак. - Он,  конечно,  скоро
вернется.
     - Своенравный, - отозвалась Мэлис, и ее  тон  ясно  показал,
что она не одобряет этого прилагательного.
     - Он  вернется,  -  повторил  Зак.  -  Нет  никакой    нужды
тревожиться и принимать экстренные меры.
     Зак взглянул на Бризу. Он понимал, что Мать-Матрона призвала
его не просто с целью сообщить об отлучке Дриззта.
     - Младший Сын ослушался Матери-Матроны,  -  прорычала  Бриза
отрепетированные слова.
     - Своенравный, - опять повторил Зак, пытаясь не усмехнуться.
- Небольшая неосмотрительность.
     - Что-то    он    слишком    часто    допускает     подобные
неосмотрительности, - заметила  Мэлис.  -  Совсем  как  еще  один
своенравный мужчина Дома До'Урден.
     Зак еще раз поклонился,  приняв  ее  слова  как  комплимент.
Если бы Мэлис собиралась его наказать, она бы его  уже  наказала.
Его действия сейчас, на этом испытании - если  это  действительно
испытание - мало что значат.
     - Мальчишка прогневал Королеву Пауков! - прорычала  Мэлис  с
откровенным гневом, устав от сарказма Зака. - Даже у тебя хватало
ума не делать этого!
     По лицу Зака прошло темное облако. Эта встреча действительно
серьезна - на кон может быть поставлена жизнь Дриззта.
     - Но ты знаешь об  его  преступлении,  -  продолжала  Мэлис,
опять расслабившись. Ей понравилось,  что  Закнафейн  напрягся  и
приготовился защищать сына. Она нашла его уязвимое место.  Теперь
настала ее очередь дразнить.
     - Уход из дома? - запротестовал Зак. - Это не  преступление,
просто маленькая ошибка. Ллот не обратит внимания на такой пустяк.
     - Не  притворяйся  дурачком,  Закнафейн.  Ты  знаешь,    что
эльфийская девочка жива!
     У Зака перехватило дыхание.  Мэлис  знает!  Проклятье,  Ллот
знает!
     - Мы готовимся к войне, - спокойно продолжила Мэлис, - мы  в
немилости у Ллот, и мы должны исправить ситуацию.
     Она в упор посмотрела на Зака.
     - Ты знаешь наши обычаи и знаешь, что мы должны это сделать.
     Зак кивнул. Выхода не было. Если он станет спорить,  Дриззту
будет только хуже - если только может быть что-то хуже.
     - Мы должны наказать Младшего Сына, - сказала Бриза.
     Зак понял, что  и  эта  реплика  отрепетирована.  Интересно,
сколько же раз Бриза и Мэлис репетировали этот разговор?
     - Так что, я должен его наказать? -  спросил  Зак.  -  Я  не
стану пороть мальчика; это не мое дело.
     - Его наказание тебя не касается, - сказала Мэлис.
     - Тогда зачем меня будить? - спросил Зак,  пытаясь  отделить
себя от затруднительного положения Дриззта (больше ради  Дриззта,
чем ради себя самого).
     - Я думала, тебе будет интересно узнать, - ответила Мэлис. -
Вы с Дриззтом сегодня так сблизились в тренировочном зале. Отец и
сын.
     Она видела! - понял Зак. Мэлис, и, наверное,  эта  треклятая
Бриза, видели всю встречу! Значит, в  беде  Дриззта  есть  и  его
вина. Голова Зака поникла.
     - Эльфийская  девочка  жива,  -  медленно   начала    Мэлис,
отчетливо произнося каждое слово, - а молодой дроу должен умереть.
     - Нет! - Это слово вырвалось у Зака раньше, чем он  осознал,
что говорит. Он пытался найти какой-то выход. - Дриззт был молод.
Он не понимал...
     - Он очень хорошо знал, что делает! - заорала Мэлис. - Он не
сожалеет о своих действиях! Он  так  похож  на  тебя,  Закнафейн!
Слишком похож.
     - Тогда он может научиться, -  возразил  Зак.  -  Я  не  был
бременем для вас, Мэл... Матрона  Мэлис.  Я  принес  вам  немалую
пользу. Дриззт - воин не хуже меня; он может быть полезен для нас.
     - Он может быть опасен для нас, - поправила Матрона Мэлис. -
Ты и он, стоящие рядом? Эта мысль мне не нравится.
     - Его  смерть  поможет  Дому  Хюн'етт,  -  предупредил  Зак,
хватаясь  за  малейшую  возможность  отговорить  Матрону  от   ее
намерений.
     - Королева Пауков требует  его  смерти,  -  твердо  ответила
Мэлис. - Ее необходимо умилостивить, если Даермон  Н'а'шезбаернон
намерен попытаться выстоять в войне против Дома До'Урден.
     - Я умоляю вас, не убивайте мальчика.
     - Симпатия? - задумчиво спросила Мэлис. - Это не  под  стать
воину-дроу, Закнафейн. Ты потерял воинский дух?
     - Я стар, Мэлис.
     - Матрона Мэлис! - возразила Бриза, но Зак посмотрел на  нее
таким  холодным  взглядом,  что  она  опустила  свою  змееголовую
плетку и замолчала.
     - Я постарею еще больше, если Дриззта предадут смерти.
     - Я этого тоже не хочу, - согласилась Мэлис, но  Зак  понял,
что это ложь. Судьба Дриззта ее не волновала. Ее вообще ничто  не
волновало, кроме милости Королевы Пауков.
     - Но другой альтернативы я не вижу. Дриззт прогневал Ллот, и
ее необходимо умилостивить до того, как война начнется.
     Зак понял. Во всем этом спектакле Дриззт вообще не при чем.
     - Возьмите меня вместо мальчика, - сказал он.
     Притворное изумление Мэлис не скрыло  ее  усмешки  -  именно
этого она хотела с самого начала.
     - Ты опытный воин, - возразила Матрона. - Тебя, как  ты  сам
только что сказал, нельзя недооценивать. Если мы принесем тебя  в
жертву Королеве Пауков, это ее  умилостивит,  но  когда  тебя  не
станет, Дом До'Урден потеряет Мастера Клинка!
     - Мастером Клинка может стать  Дриззт,  -  ответил  Зак.  Он
втайне надеялся, что Дриззт, в отличие  от  него  самого,  сумеет
найти какой-то выход.
     - Ты в этом уверен?
     - В сражении он мне ровня, - заверил ее Зак. - И  будет  еще
сильнее. Сильнее, чем был когда-либо Закнафейн.
     - Ты желаешь сделать это ради него? - усмехнулась  Мэлис,  и
ее рот нетерпеливо искривился.
     - Вы знаете, что да, - ответил Зак.
     - Всегда был дураком, - сказала Мэлис.
     - К вашему ужасу, - заметил Зак бесстрашно, - вы знаете, что
Дриззт сделал бы то же самое ради меня.
     - Он молод, - мурлыкнула Мэлис. - Он еще научится жить.
     - Как вы учили меня? - бросил Зак.
     Победная усмешка Мэлис перешла в гримасу.
     - Я предупреждаю тебя, Закнафейн, - прорычала  она  в  диком
гневе. - Если  ты  испортишь  церемонию  умилостивления  Королевы
Пауков, если под конец своей ненужной жизни  ты  решишь  еще  раз
разгневать меня, я отдам Дриззта Бризе. Она со  своими  пыточными
игрушками отдаст его Ллот!
     Зак не испугался и не опустил голову.
     - Я предложил себя, Мэлис, - бросил он. - Развлекайся,  пока
можешь. В конце концов Закнафейн обретет  мир,  а  Матрона  Мэлис
До'Урден вечно будет воевать!
     Трясясь  от  гнева - несколько  простых  слов  испортили  ей
триумф - Мэлис смогла только прошептать:
     - Возьмите его!
     Зак не сопротивлялся, когда Виерна и Майя  привязали  его  к
паукообразному алтарю в святилище. Он смотрел главным образом  на
Виерну. В ее спокойных глазах проступала симпатия. Она тоже могла
бы быть похожей на него, но Королева Пауков  давно  вытравила  из
нее все, что он ей передал.
     - Тебе грустно, - сказал ей Зак.
     Виерна  выпрямилась  и  крепко  затянула  одну  из  веревок,
заставив Зака скорчиться от боли.
     - Жаль, - ответила она так холодно, как только могла. - Дому
До'Урден придется дорого заплатить за глупость  Дриззта.  Я  рада
была бы увидеть вас обоих в сражении.
     - Дому Хюн'етт эта картина не понравилась бы, - заметил  Зак
и подмигнул ей. - Не плачь... дочка.
     Виерна ударила его по лицу.
     - Ты заберешь свою ложь с собой в могилу!
     - Отрицай, если хочешь, Виерна, - только и ответил Зак.
     Виерна  и  Майя  отошли  от  алтаря.  Виерна  изо  всех  сил
старалась не хмуриться, а Майя весело усмехнулась, кога в комнату
вошли Матрона Мэлис и Бриза.  На  Матери-Матроне  была  ее  самая
великолепная церемониальная мантия - черная, словно сотканная  из
паутины, одновременно и прилегающая и развевающаяся. Бриза  несла
священную шкатулку.
     Они начали ритуал, обратились с молитвой к Королеве Пауков в
надежде, что жертва ее умилостивит. Зак не смотрел на них. У него
была своя надежда.
     - Победи их всех, - прошептал он. - Не просто  выживай,  сын
мой, как выживал я. Живи! Будь верен зову своего сердца.
     На  жертвеннике  взревело  пламя,  комната  осветилась.  Зак
почувствовал жар и понял, что  связь  с  желанным  темным  планом
установилась.
     - Возьми этого... -  услышал  он  пение  Матроны  Мэлис,  но
выбросил эти слова из головы и продолжил последние молитвы  своей
жизни.
     Над его грудью поднялся паукообразный кинжал. Мэлис стиснула
инструмент в костистых руках, и ее потная кожа  как-то  нереально
блестела в свете оранжевого огня.
     Нереально, как переход от жизни к смерти.


     Сколько прошло времени? Час? Два? Мазодж ходил  туда-обратно
между  сталагмитовыми  холмами  у  входа  в  туннель,  в  котором
скрылись Дриззт и Гвенхвивар.
     - Кошке пора бы уже и вернуться,  -  пробормотал  волшебник,
теряя терпение.
     Через секунду он вздохнул с облегчением: в туннеле, за одной
из охранных статуй дисплейсеров (*), показалась  огромная  черная
голова Гвенхвивар. Мех  вокруг  пасти  у  нее  был  подозрительно
влажным от свежей крови.
     - Готово? - спросил Мазодж, еле сдержав  вопль  восторга.  -
Дриззт До'Урден мертв?
     - Да нет пока, - послышалось  в  ответ.  Дриззту,  каким  бы
идеалистом он ни был, приятно было увидеть, как на лице жестокого
волшебника облако ужаса загасило огни восторга.
     - Что это такое, Гвенхвивар? - вопросил Мазодж. - Делай, как
я велел! Убей его сейчас же!
     Гвенхвивар в упор посмотрела на Мазоджа  и  улеглась  у  ног
Дриззта.
     - Ты признаешь попытку покушения на меня? - спросил Дриззт.
     Мазодж прикинул расстояние до противника - десять футов. Он,
возможно, успеет произнести  одно  заклинание.  Возможно.  Мазодж
видел, как быстро и уверенно двигается Дриззт, и ему  не  слишком
хотелось отражать его атаку - лучше было бы найти другой выход из
положения. Дриззт еще не вытащил оружия, но руки  молодого  воина
уже легли на рукояти смертоносных клинков.
     - Я понимаю, - спокойно продолжал Дриззт. -  Дом  Хюн'етт  и
Дом До'Урден готовятся к войне.
     - Откуда ты знаешь? - брякнул Мазодж не задумываясь, слишком
потрясенный  этим  сообщением,  чтобы  предположить,  что  Дриззт
просто провоцирует его на дальнейшие откровения.
     - Я много знаю,  но  меня  немногое  интересует,  -  ответил
Дриззт. - Дом Хюн'етт желает развязать войну против  моей  семьи.
По какой причине, понятия не имею.
     - Во имя мести за Дом ДеВир! - прозвучало с другой стороны.
     У сталагмитового холма стоял Альтон.
     Мазодж улыбнулся. Положение так быстро изменилось.
     - Дому Хюн'етт нет дела до Дома  ДеВир,  -  ответил  Дриззт,
по-прежнему спокойный. - Я достаточно хорошо изучил обычаи нашего
народа, чтобы знать, что до падения дома нет дела другим домам.
     - Но мне есть дело! - крикнул  Альтон  и  отбросил  капюшон,
открывая свое лицо, изуродованное кислотой ради сохранения тайны.
- Я Альтон ДеВир, единственный оставшийся в живых из Дома  ДеВир!
Дом До'Урден поплатится за  преступления  против  моей  семьи,  и
первым будешь ты.
     - Я еще даже  не  родился,  когда  произошла  эта  битва,  -
возразил Дриззт.
     - Это неважно! - зарычал Альтон. - Ты  -  До'Урден,  грязный
До'Урден. Остальное не имеет значения.
     Мазодж швырнул ониксовую фигурку на землю.
     - Гвенхвивар! - скомандовал он. - Убирайся!
     Кошка оглянулась через плечо на  Дриззта,  тот  одобрительно
кивнул.
     - Убирайся! - снова заорал Мазодж. - Я твой  хозяин!  Ты  не
можешь не слушаться меня!
     - Ты этой кошке не хозяин, - спокойно сказал Дриззт.
     - А кто же тогда? - рявкнул Мазодж. - Ты?
     - Гвенхвивар, -  ответил  Дриззт.  -  И  только  Гвенхвивар.
Я-то думал, что волшебники получше разбираются в волшебстве.
     С низким рычанием, которое могло быть и насмешливым  смехом,
Гвенхвивар перепрыгнула через камень и  растворилась  в  туманном
ничто.
     Кошка  шла  по  межпланарному  туннелю  к  своему  дому   на
Астральном  Плане. Раньше  Гвенхвивар    всегда    ждала    этого
путешествия с нетерпением, ей не терпелось избавиться от жестоких
приказов хозяев-дроу. Но на этот раз кошка колебалась  на  каждом
шагу,  оглядываясь  через  плечо  на  точку  тьмы,  которая  была
Мензоберранзаном.
     - Хотите сделку? - предложил Дриззт.
     - Ты не в том положении,  чтобы  торговаться,  -  рассмеялся
Альтон, вытаскивая тонкий жезл, который дала ему Матрона СиНафей.
     Мазодж оборвал его.
     - Подожди, - сказал он. - Может быть,  Дриззт  окажется  нам
полезен в борьбе против Дома До'Урден. -  Он  прямо  взглянул  на
молодого воина.
     - Ты предашь свою семью?
     - Да нет, - усмехнулся Дриззт.  -  Как  я  вам  уже  сказал,
предстоящий конфликт меня мало беспокоит.  Будь  прокляты  и  Дом
Хюн'етт, и Дом До'Урден, чего они  и  заслуживают!  Я  беспокоюсь
только о себе.
     - У тебя, должно быть, есть что предложить нам,  -  объяснил
Мазодж. - А иначе, на какую сделку ты рассчитываешь?
     - У меня действительно есть кое-что, что я могу дать  вам  в
обмен, - спокойно ответил Дриззт, - ваши жизни.
     Мазодж  и  Альтон  посмотрели  друг  на  друга   и    громко
рассмеялись, но в их смехе звенело беспокойство.
     - Отдай мне фигурку, Мазодж, - спокойно продолжал Дриззт.  -
Гвенхвивар никогда не принадлежала тебе и больше  не  будет  тебе
служить.
     Мазодж перестал смеяться.
     - В обмен на это, - продолжил  Дриззт,  не  успел  волшебник
ответить, - я уйду из Дома До'Урден и не буду принимать участие в
сражении.
     - Трупы не сражаются, - усмехнулся Альтон.
     - Я возьму с  собой  еще  одного  До'Урдена,  -  бросил  ему
Дриззт. - Мастера  Клинка.  Дому  Хюн'етт,   безусловно,    будет
выгодно, если и Дриззт и Закнафейн...
     - Хватит! - заорал Мазодж. - Кошка  моя!  Я  не  нуждаюсь  в
сделках с жалким До'Урденом! Ты мертв,  дурак,  и  Мастер  Клинка
Дома До'Урден последует в могилу вслед за тобой!
     - Гвенхвивар свободна! - зарычал Дриззт.
     Он выхватил скимитары. Раньше  ему  никогда  не  приходилось
сражаться с волшебником, не говоря  уже  о  двух,  но  он  хорошо
помнил, какую боль могут причинить заклинания. Мазодж  уже  начал
читать  заклинание,  но  большую  проблему  представлял   Альтон,
стоявший довольно далеко и уже наставивший свой жезл.
     Не успел Дриззт  решить,  что  же  ему  делать,  как  вопрос
решился без него:  Мазоджа  окутало  облачко  дыма,  он  упал,  а
заклинание от шока оборвалось.
     Гвенхвивар вернулась.
     Альтон был далеко от  Дриззта  и  успел  бы  разрядить  жезл
раньше, чем Дриззт добрался бы до него, но для  гладких  кошачьих
мускулов Гвенхвивар расстояние было не так уж велико. Задние лапы
напряглись и распрямились, и пантера взвилась в воздух.
     Альтон наставил жезл на этот новый кошмар и выстрелил мощной
молнией прямо в грудь Гвенхвивар. Но молния не  смогла  задержать
разгневанную пантеру. Ошеломленная, но не побежденная, Гвенхвивар
врезалась в безликого волшебника и сбила его с ног.
     Вспышка молнии ошеломила и Дриззта, но он  продолжил  погоню
за Мазоджем и мог только надеяться,  что  Гвенхвивар  выжила.  Он
подбежал к основанию противоположного холма и  оказался  лицом  к
лицу с Мазоджем, опять произносящим заклинание.  Дриззт  наклонил
голову  и  бросился  на  противника  с    выставленными    вперед
скимитарами.
     Он прошел прямо сквозь противника - прямо сквозь изображение
противника!
     Дриззт сильно ударился  о  камень  и  откатился  в  сторону,
пытаясь увернуться от неизбежной магической атаки.
     На этот раз Мазодж, стоящий на добрых  тридцать  футов  выше
своего изображения, был намерен сделать  беспроигрышный  шаг.  Он
выпустил очередь  из  "волшебных  стрел",  безошибочно  настигших
уворачивающегося  воина.  Энергетические  снаряды  врезались    в
Дриззта и тряхнули его, разрывая сосуды под кожей.
     Но Дриззт сумел отбросить боль и  оцепенение  и  вскочил  на
ноги. Теперь он  знал,  где  находится  настоящий  Мазодж,  и  не
собирался больше выпускать обманщика из виду.
     Мазодж стоял с кинжалом в руке и ждал, когда Дриззт подойдет
к нему.
     Дриззт  не  понял. Почему  волшебник  не  готовит  следующее
заклинание?  Падение  разбередило  рану  у  Дриззта  в  плече,  а
магические снаряды поранили ему бок  и  ногу.  Но  это  все  были
легкие раны, и в физическом  состязании  у  Мазоджа  против  него
шансов не было.
     Волшебник спокойно стоял перед ним  с  кинжалом  наготове  и
зловещей улыбкой на лице.
     Альтон, лежа лицом вниз на твердых камнях, почувствовал, как
кровь течет по его изуродованному лицу. Кошка стояла над  ним  на
склоне холма - она все еще не пришла в себя после молнии.
     Он заставил себя двигаться и  поднял  жезл...  но  жезл  был
сломан пополам.
     Альтон в отчаянии достал второй кусок  и  недоуменно  поднес
его к глазам. Гвенхвивар опять собиралась напасть, но  Альтон  не
обращал на нее внимания.
     Засветившиеся концы  жезла  -  энергия,  заключенная  внутри
волшебной палочки - зачаровали его.
     - Ты этого не можешь сделать, - шепотом возразил Альтон.
     Гвенхвивар прыгнула как раз в тот  момент,  когда  сломанный
жезл взорвался.
     Огненный шар вспыхнул в ночи  Мензоберранзана,  в  восточной
части огромной пещеры со стен  и  потолка  посыпалась  щебень,  а
Дриззта и Мазоджа сбило с ног.
     - Теперь Гвенхвивар  никому  не  принадлежит,  -  усмехнулся
Мазодж, швыряя фигурку на землю.
     - Ни одного ДеВира не осталось, чтобы требовать  мести  Дому
До'Урден, - прорычал в ответ Дриззт, в душе  которого  ничего  не
осталось,  кроме  гнева.  Фокусом  этого  гнева  был  Мазодж,   и
издевательский смех волшебника заставил Дриззта яростно броситься
на него.
     Как только Дриззт приблизился,  Мазодж  щелкнул  пальцами  и
исчез.
     - Невидимый, - проревел  Дриззт,  тщетно  рубя  перед  собой
воздух. После нескольких взмахов до него дошло, что Мазоджа перед
ним нет. Каким глупым он, должно быть, кажется волшебнику.  Каким
беззащитным!
     Дриззт пригнулся и прислушался. Высоко над  собой,  у  стены
пещеры, он услышал отдаленную декламацию.
     Инстинкты Дриззта велели ему уклониться в сторону, но  разум
подсказал, что  Мазодж,  должно  быть,  это  движение  предвидел.
Дриззт  притворно  двинулся  в   левую    сторону    и    услышал
заключительные слова заклинания. Молния не достигла цели,  потому
что  Дриззт  бросился  прямо  вперед,  надеясь,  что,  когда   он
доберется до волшебника, зрение уже вернется.
     - Будь  ты  проклят!    -    закричал    Мазодж,    который,
промахнувшись, понял, что его провели. В  следующую  секунду  его
гнев превратился  в  ужас,  потому  что  Мазодж  увидел  Дриззта,
мчащегося  по  камням,  перепрыгивающего  щебень  и   оббегающего
сталагмиты с грацией охотящейся кошки.
     Мазодж  полез  в  карманы  за  компонентами  к    следующему
заклинанию. Ему приходилось  поторапливаться.  Он  был  в  добрых
двадцати футах над полом пещеры,  на  узком  карнизе,  но  Дриззт
двигался быстро, невероятно быстро!
     Дриззт не чувствовал  земли  под  ногами.  Не  будь  он  так
взбешен,  взобраться  по  стене  пещеры   ему    показалось    бы
невозможным, но теперь он не задумывался  над  этим.  Он  потерял
Гвенхвивар. Гвенхвивар больше нет.
     А  виноват  этот  проклятый  волшебник  на   карнизе,    это
воплощение демонического зла. Дриззт подбежал к стене, обнаружил,
что одна рука у него свободна - он, должно  быть,  отбросил  один
скимитар - и нащупал над собой  небольшой  выступ  на  стене,  за
который можно было ухватиться.  Для  здравомыслящего  дроу  этого
было  бы  недостаточно,  но  разум  Дриззта  отбросил    протесты
мускулов. Ему надо было преодолеть всего десять футов.
     Еще одна частая очередь  энергетических  стрел  вонзилась  в
Дриззта, на этот раз в затылок.
     - Эй, колдун, сколько  осталось  заклинаний?  -  услышал  он
собственный крик. На боль он не обратил внимания.
     Мазодж отшатнулся, когда Дриззт посмотрел на него, когда  на
него упал обжигающий свет этих  лавандовых  глаз.  Он  много  раз
видел Дриззта в битвах, и  все  время,  пока  он  планировал  это
убийство, его преследовал образ сражающегося молодого воина.
     Но Мазодж еще не разу не видел Дриззта в гневе. Если  бы  он
видел, он никогда не согласился бы охотиться за ним. Если  бы  он
видел, он посоветовал бы Матроне СиНафей сесть на сталагмит.
     Какое же заклинание  применить?  Какое  заклинание  задержит
чудовище, имя которому - Дриззт До'Урден?
     Рука, пылающая от гнева, ухватилась за край карниза.  Мазодж
наступил на нее каблуком. Пальцы были сломаны -  волшебник  знал,
что пальцы сломаны - но Дриззт, непонятно как, поднялся к нему, и
клинок скимитара прошел между ребрами волшебника.
     - Пальцы сломаны! - протестующе выдохнул умирающий маг.
     Дриззт взглянул на свою руку и наконец осознал боль.
     - Возможно, - безразлично сказал он, - но они заживут.
                            * * * * *
     Дриззт, хромая, разыскал второй скимитар и осторожно  обошел
один из холмов. Борясь со страхом в разбитом сердце, он  заставил
себя оглядеть поле сражения. Обратная сторона холма еще светилась
остаточным теплом - в просыпающемся городе заметят.
     Придется красться.
     У  подножия  сталагмита  валялись  куски  Альтона    ДеВира,
разбросанные вокруг его дымящейся мантии.
     - Нашел ли ты покой, Безликий? - прошептал  Дриззт,  выдыхая
остатки гнева. Он вспомнил  попытку  убить  его,  которую  Альтон
предпринял несколько лет назад в Академии. Безликий преподаватель
и Мазодж назвали это испытанием для будущего воина.
     - Как же долго ты вынашивал свою  ненависть,  -  пробормотал
Дриззт.
     Но сейчас его беспокоил не Альтон  ДеВир.  Он  осмотрел  всю
щебенку, пытаясь найти какой-нибудь ключ к судьбе Гвенхвивар,  не
зная, что произошло с волшебным существом. От кошки не осталось и
следа, не осталось даже намека, что  Гвенхвивар  когда-либо  была
здесь.
     Дриззт напомнил себе, что надежды нет, но его суровому  лицу
противоречили  нетерпеливые  шаги.  Он  бросился    к    подножию
холма, обогнул второй и вернулся туда, где они с Мазоджем  стояли
в тот момент, когда жезл взорвался. И сразу же  увидел  ониксовую
фигурку.
     Он нежно поднял ее в руках. Она была теплой,  как  будто  бы
взрыв  и  ее  коснулся,  и  Дриззт  почувствовал,  что  ее  магия
уменьшилась. Тогда Дриззту захотелось позвать  кошку,  но  он  не
осмелился,  зная,  что  путь  между  планами   сильно    утомляет
Гвенхвивар. Если кошка ранена,  подумал  Дриззт,  лучше  дать  ей
время выздороветь.
     - О, Гвенхвивар, друг мой, смелый друг мой, - простонал он и
засунул фигурку в карман.
     Он мог только надеяться, что Гвенхвивар выжила.

*  Дисплейсер  (displacer    beast) - фантастическое    животное,
напоминающее большую пантеру,  которая  мгновенно  переносится  с
места на место, а на прежнем месте остается его  изображение  (от
англ. displace - смещать).


     Дриззт обошел сталагмит и вернулся к телу Мазоджа  Хюн'етта.
Он не хотел этой смерти; Мазодж его вынудил.
     Но легче от этой мысли  не  стало.  Он  убил  другого  дроу,
отобрал жизнь у одного из своих сородичей. Значит,  теперь  он  в
ловушке, как много лет пробыл в ловушке Закнафейн, в  бесконечном
круге насилия?
     - Больше никогда, - поклялся Дриззт. - Никогда больше  я  не
убью эльфа-дроу.
     Он с отвращением отвернулся и,  оглянувшись  на  молчаливые,
жестокие холмы огромного города,  подумал,  что,  если  держаться
этого обещания, в Мензоберранзане ему не выжить.
     Тысяча возможностей крутились в мозгу Дриззта, когда он  шел
по извилистым улицам Мензоберранзана. Но Дриззту было не до  них.
Нарбондель уже светился; начинался день дроу,  город  просыпался.
На поверхности день - безопасное  время,  свет  выдает  убийц.  В
вечной тьме Мензоберранзана день темных эльфов еще опаснее ночи.
     Дриззт осторожно выбирал путь, держась подальше  от  грибной
изгороди высших домов, где был и Дом Хюн'етт. До Дома До'Урден он
добрался благополучно и без происшествий. Он вбежал в ворота,  не
сказав удивленным солдатам ни слова, и протиснулся между часовыми
во двор, под балкон.
     Дом был странно тих, а Дриззт думал, что обнаружит  суету  и
беготню перед неминуемым сражением. Он не стал  задумываться  над
странной тишиной и прямо пошел в тренировочный зал.
     Дриззт остановился перед  каменной  дверью  зала,  его  рука
крепко стиснула дверную ручку. Что  он  предложит  отцу?  Уходить
вместе?  Он  и  Закнафейн  на   опасных    дорогах    Подземелий,
сражающиеся, когда придется, и убегающие от бремени  вины  своего
существования под гнетом дроу? Дриззту нравилась  эта  мысль,  но
сейчас, стоя перед дверью, он не был уверен, что  сумеет  убедить
Зака последовать за ним. Зак мог бы  уйти  и  раньше,  но,  когда
Дриззт спросил у него, почему он  остался,  лицо  Мастера  Клинка
похолодело. Может быть, они и вправду в  ловушке  в  этой  жизни,
предложенной им Матроной Мэлис и ее злой свитой?
     Дриззт скорчил гримасу и  отбросил  эти  мысли:  нет  смысла
спорить с самим собой, когда Зак всего в нескольких шагах.
     Тренировочный зал был так же тих, как и  весь  дом.  Слишком
тих. Дриззт не ожидал встретить Зака в зале, но там  не  было  не
только его отца. Ощущение присутствия отца тоже исчезло.
     Дриззт понял, что что-то не так, и все  убыстрял  шаги,  так
что под конец уже бежал со всех ног. Он ворвался в  комнату  отца
без стука и не удивился, увидев, что постель пуста.
     - Должно быть,  Мэлис  послала  его  искать  меня,  -  решил
Дриззт. - Проклятье, его побеспокоили из-за меня!
     Он  повернулся  к  выходу,  но  заметил  нечто  странное   -
оружейный пояс Зака.
     Никогда не оставил бы Мастер Клинка своей комнаты, даже если
бы он шел всего лишь в соседний зал, без своих мечей.
     - Твое оружие - твой самый надежный компаньон, - тысячу  раз
говорил Зак Дриззту. - Всегда держи его при себе!
     - Дом Хюн'етт? - прошептал Дриззт.  Может  быть,  враждебный
дом магически атаковал ночью, когда  он  сражался  с  Альтоном  и
Мазоджем? Нет, замок спокоен; значит, ночью атаки не было.
     Дриззт  поднял  пояс  и  осмотрел  его.  Крови  нет,  пряжка
аккуратно расстегнута. Нет, не враг сорвал его с  Зака.  Рядом  с
поясом лежала сумочка Мастера Клинка, также нетронутая.
     - Так что же тогда?  -  вслух  спросил  Дриззт.  Он  положил
оружейный пояс на место возле кровати, но надел на шею сумочку  и
повернулся, не зная, куда идти дальше.
     Надо повидать остальных членов семьи.  Возможно,  тогда  эта
загадка про Зака разъяснится.
     Пока Дриззт шел по длинному богато  украшенному  коридору  к
святилищу, в нем зародился ужас. Может быть, Мэлис или кто-то еще
причинили  Заку  вред?  Зачем?  Эта  мысль  показалась    Дриззту
нелогичной, но изводила его всю дорогу,  как  будто  бы  какое-то
шестое чувство его предупреждало.
     Коридор был пуст.
     Не  успел  Дриззт  постучаться,  как  разукрашенная    дверь
святилища распахнулась, волшебно  и  бесшумно.  Первой,  кого  он
увидел, была Матрона-Мать, самодовольно сидящая на своем троне  с
приглашающей улыбкой.
     Когда  Дриззт  вошел,  его  тревога  не  уменьшилась.  Здесь
собралась вся семья: Бриза, Виерна и Майя у трона Матроны, Риззен
и Динин слева у стены. Вся семья. Кроме Зака.
     Матрона Мэлис  молча  осмотрела  сына  и  заметила,  что  он
изранен.
     - Я велела тебе не выходить из дома, - сказала она  Дриззту,
но это была не брань. - Где тебя носило?
     - Где Закнафейн? - спросил в ответ Дриззт.
     - Отвечай  Матери-Матроне!  -  заорала  на    него    Бриза,
многозначительно демонстрируя плетку на поясе.
     Дриззт взглянул на нее, и она  замолчала,  почувствовав  тот
самый горький холод, с которым на нее смотрел ночью Закнафейн.
     - Я велела тебе не выходить  из  дома,  -  повторила  Мэлис,
по-прежнему спокойно. - Почему ты меня не послушался?
     - У меня были дела, - ответил Дриззт, - срочные дела.  Я  не
хотел беспокоить вас.
     - Мы на пороге войны, сын мой, - объяснила Матрона Мэлис.  -
В  одиночку  в  городе  ты  беззащитен.  Дом  До'Урден  не  может
позволить себе потерять тебя.
     - Я должен был заниматься этим делом один, - ответил Дриззт.
     - И ты его закончил?
     - Да.
     - Тогда, я думаю, больше ты не  ослушаешься  меня.
     Слова звучали спокойно и ровно, но Дриззт сразу  заметил  за
ними угрозу.
     - Перейдем тогда к другим делам, - продолжала Мэлис.
     - Где Закнафейн? - еще раз осмелился спросить Дриззт.
     Бриза  пробормотала  себе  под  нос  какое-то  проклятие   и
потащила плетку с пояса. Матрона Мэлис  остановила  ее  движением
руки: чтобы  в  этот  критический  момент  удержать  Дриззта  под
контролем, нужен был такт, а не жестокость. После того,  как  Дом
Хюн'етт  будет  разбит,  найдется  немало  возможностей  покарать
непослушного.
     - Не думай о судьбе Мастера Клинка, - ответила Мэлис.  -  Он
выполняет сейчас ответственную миссию во славу Дома До'Урден.
     Дриззт не поверил ни единому слову. Зак никогда не  ушел  бы
из дома без оружия. Правда просилась Дриззту в мысли, но он ее не
пускал.
     - Сейчас нам надо думать о Доме Хюн'етт, - продолжила Мэлис,
обращаясь сразу ко всем. - Первые удары войны могут быть нанесены
сегодня.
     - Первые удары уже нанесены, -  прервал  Дриззт.  Все  глаза
обратились к нему, к его ранам. Он хотел и  дальше  выяснять  про
Зака, но понял, что только навлечет на  себя  и  Зака  дальнейшие
неприятности. Воззможно, в разговоре что-нибудь прояснится.
     - Ты видел сражение? - спросила Мэлис.
     - Вы знаете Безликого? - спросил Дриззт.
     - Преподаватель Академии, - ответил Динин, - из Сорсере.  Мы
часто имели с ним дело.
     - Он был нам когда-то полезен, - сказала Мэлис, - но, думаю,
больше не пригодится. Он Хюн'етт, Гелроос Хюн'етт.
     - Нет, - ответил Дриззт. - Возможно, когда-то он им был,  но
его зовут Альтон ДеВир... звали.
     - Так вот вам и связь! - прорычал Динин, внезапно  поняв.  -
Гелроос должен был убить Альтона в ночь падения Дома ДеВир!
     - Похоже, Альтон ДеВир оказался сильнее, - задумчиво сказала
Мэлис, и ей все стало ясно.
     - Матрона СиНафей Хюн'етт приняла его и использовала в своих
интересах, - объяснила она семье и посмотрела на Дриззта. - Ты  с
ним сражался?
     - Он мертв, - ответил Дриззт.
     Матрона Мэлис радостно захихикала.
     - На одного волшебника меньше у противника,  -  пробормотала
Бриза, засовывая плетку за пояс.
     - На двух, - поправил Дриззт, но это было не хвастовство. Он
не гордился тем, что сделал. - Мазоджа Хюн'етта больше нет.
     - Сын мой! - крикнула Матрона Мэлис. - Ты дал  нам  огромный
перевес в войне!
     Она оглядела свою семью, и все, кроме Дриззта, разделили  ее
восторг.
     - Дом Хюн'етт, может быть, даже не осмелится напасть на нас.
Мы не позволим им уйти! Мы их сегодня уничтожим и станем  Восьмым
Домом Мензоберранзана! Горе врагам Даермона Н'а'шезбаернона!
     - Мы должны действовать сразу же, семья  моя,  -  рассуждала
Мэлис, взволнованно потирая руки. - Мы не должны ждать, пока  нас
атакуют. Мы должны перехватить инициативу! Альтона ДеВира  больше
нет; исчезло звено, которое  придавало  этой  войне  справедливый
характер. Конечно, правящий совет знал о намерениях Дома Хюн'етт,
и, потеряв обоих своих волшебников и инициативу, Матрона  СиНафей
быстро остановит сражение.
     Все принялись  строить  планы.  Рука  Дриззта  скользнула  в
сумочку Зака.
     - Где Зак? - опять спросил Дриззт, перекрикивая хор.
     Шум прекратился моментально, как и начался.
     - Не думай о нем, сын мой, -  сказала  ему  Мэлис,  все  еще
сдержанно и тактично, несмотря на нахальство Дриззта. - Ты теперь
Мастер Клинка Дома До'Урден. Ллот простила твою наглость;  больше
ты перед ней ни в чем не виноват.  Твоя  карьера  может  начаться
заново, ты можешь обрести славу!
     Ее слова ударили Дриззта так же верно, как  мог  бы  ударить
его собственный скимитар.
     - Вы убили его, - громко прошептал он, потому что промолчать
был не в силах.
     Лицо Матроны внезапно запылало гневом.
     - Ты убил его! - крикнула она  Дриззту.  -  Королева  Пауков
потребовала расплаты за твою наглость!
     Язык запутался у Дриззта за зубами.
     - Но ты жив,  -  продолжила  Мэлис,  опять  расслабившись  в
кресле, - и эльфийская девочка тоже жива.
     Не один только Дриззт громко вздохнул в комнате.
     - Да, мы знаем  о  твоем  обмане,  -  усмехнулась  Мэлис.  -
Королева Пауков знала с самого начала. Она потребовала возмещения.
     - Вы принесли Закнафейна в жертву? - выдохнул Дриззт,  слова
с трудом шли у него  изо  рта. - Вы  отдали  его  этой  треклятой
Королеве Пауков?
     - Я на твоем месте подумала бы,  как  я  говорю  о  Королеве
Ллот, - предупредила Мэлис. - Забудь о  Закнафейне.  Не  думай  о
нем. Думай о своей собственной жизни, мой сын-воин.  Перед  тобой
слава, почести, почетное положение.
     Дриззт в тот момент действительно думал  о  своей  жизни,  о
предложенном ему пути - о жизни сражаясь, о жизни за счет  жизней
других дроу.
     - У тебя нет выбора, - сказала ему Мэлис. - Я предлагаю тебе
твою жизнь. Взамен ты должен делать так, как велю я, как когда-то
делал Закнафейн.
     - И вы  выполнили  все  условия  договора,  -  саркастически
бросил Дриззт.
     - Я - да! - возразила Мэлис. - Закнафейн пошел на алтарь  по
доброй воле, ради тебя!
     Боль от этих слов немедленно прошла. Он не возьмет  на  себя
вину за гибель Закнафейна! И на поверхности в сражении с  эльфами
и здесь,  в  городе  зла,  он  следовал  по  единственному  пути,
возможному для него.
     - Мое предложение хорошее, - сказала  Мэлис.  -  Перед  всей
семьей я предлагаю тебе славу и почет. Обоим  нам  будет  выгодно
это соглашение,... Мастер Клинка?
     Дриззт улыбнулся, взглянув в холодные глаза Мэлис,  и  Мэлис
приняла эту усмешку за согласие.
     - Мастер Клинка? - отозвался Дриззт. - Вряд ли.
     И опять Мэлис поняла неправильно.
     - Я видела тебя в бою, - возразила она. - Два волшебника! Ты
недооцениваешь себя.
     Дриззт чуть не рассмеялся от иронии этих слов.  Она  думает,
что он сломается так же, как сломался  Закнафейн,  попадет  в  ее
ловушку, как попал прежний Мастер Клинка,  и  больше  никогда  не
выберется из нее.
     - Это вы недооцениваете  меня,  Мэлис,  -  сказал  Дриззт  с
угрожающим спокойствием.
     - Матрона! - потребовала  Бриза,  но  замолчала,  видя,  что
Дриззт и остальные не обращают на нее внимания.
     - Вы просите меня служить вашим  злым  планам,  -  продолжал
Дриззт. Он знал, что все  они  нервно  хватаются  за  оружие  или
готовят заклинания, выжидая подходящего момента,  чтобы  насмерть
сразить  дурака-богохульника,  но  ему  было  на  это  наплевать.
Ему вспомнилась боль от змееголовых плеток, и он покрепче сжал  в
пальцах круглый предмет. Хотя, конечно,  он  в  любом  случае  не
поступил бы по-другому.
     - Они - ложь, как ложь весь мой - нет, ваш! - народ!
     - Твоя кожа темна, как и моя, - напомнила ему  Мэлис.  -  Ты
дроу, хотя ты так и не понял, что это значит!
     - О, я знаю, что это значит.
     - Так действуй, как велят законы! - потребовала Мэлис.
     - Ваши законы? - зарычал Дриззт. - Но  ваши  законы  -  тоже
проклятая ложь, такая же огромная ложь, как и этот мерзкий  паук,
которого вы называете божеством!
     - Наглый слизняк! -  крикнула  Бриза,  поднимая  змееголовую
плетку.
     Дриззт нанес удар первым. Из сумочки Закнафейна  он  вытащил
оружие - крохотный керамический шарик.
     - Истинный бог проклял вас всех! - крикнул он, швыряя  шарик
на каменный пол. Он закрыл глаза, потому что  камешек  в  шарике,
заколдованный  могущественным  заклинанием,  вспыхнул  и  засиял,
причиняя чувствительным глазам дроу острую боль. - И эту Королеву
Пауков проклял тоже!
     Мэлис откинулась назад, опрокинув на себя собственный  трон.
Трон тяжело врезался в  каменный  пол.  Изо  всех  углов  комнаты
неслись крики боли и  гнева.  Наконец  Виерна  ухитрилась  выдать
противодействующее заклинание и вернула комнату в привычный мрак.
     - Схватить его! - зарычала Мэлис, все еще пытаясь опомниться
от падения. - Я хочу, чтобы он умер!
     Остальные еще  толком  не  опомнились  и  плохо  слышали  ее
приказы, а Дриззта уже не было в доме.
                            * * * * *
     Молчаливые ветры Астрального Плана  принесли  зов.  Сущность
пантеры поднялась, отбросив боль, и прислушалась  к  голосу  -  к
знакомому, утешающему голосу.
     И тогда кошка побежала, всей душой  и  всем  телом  стремясь
поскорей оказаться рядом с новым хозяином.
                            * * * * *
     Через некоторое время Дриззт выбрался из небольшого  туннеля
и прошел через двор Академии  -  в  последний  раз  взглянуть  на
Мензоберранзан. Рядом с ним была Гвенхвивар.
     - Что же это за место такое, -  тихонько  спросил  Дриззт  у
кошки, - которое я называю своим домом? Это мой народ,  по  цвету
кожи и наследию, но я им не родня. Они потеряны, потеряны навек.
     Сколько же таких, как я, интересно? -  прошептал  Дриззт,  в
последний раз  глядя  на  город. - Обреченные  души,  такие,  как
Закнафейн, бедный Зак. Я делаю это для него, Гвенхвивар; я ухожу,
как не смог уйти он. Его жизнь была мне уроком,  темным  свитком,
который я полностью усвоил только сейчас.
     До свидания,  Зак! - крикнул  он,  и  его  голос  взвился  в
последнем привете. - Отец,  верь,  как  верю  я,  что,  когда  мы
встретимся опять, в другой жизни, это, конечно же, будет не в том
адском огне, в котором обречены мучиться наши сородичи!
     Дриззт сказал кошке, чтобы она шла назад в туннель, во  вход
в дикие Подземелья. Наблюдая за легкими движениями кошки,  Дриззт
опять подумал,  какой  же  он  счастливец,  что  нашел  товарища,
близкого по духу, истинного друга. В Подземельях им с  Гвенхвивар
придется нелегко. Они будут  совсем  одни  -  и  хорошо,  подумал
Дриззт, зато подальше от злобных дроу.
     Дриззт  шагнул  в  туннель  за    Гвенхвивар    и    оставил
Мензоберранзан позади.
Книго
[X]