М. Павлович.
АНГЛИЯ И ПРИЗНАНИЕ С.С.С.Р.*1

I. Поражение консерваторов и кабинет Макдональда.

На декабрьских выборах 1923 года консерваторы, боровшиеся против признания Советской России, ведшие вызывающую политику против рабоче-крестьянского правительства, потерпели решительное поражение. Надежды премьер-министра Болдуина на то, что быстрые выборы дадут ему победу и развяжут ему руки как во внешней, так и во внутренней политике, рухнули. После поражения консерваторов кабинет Болдуина должен был выйти в отставку, и 24 января в Англии образовалось новое правительство, сформированное рабочей партией с членом II Интернационала, Макдональдом, как премьером, во главе. Уже на другой день после того, как выяснились результаты выборов и поражения консерваторов, вся европейская пресса заговорила о неизбежности признания де-юре Советской России Англией в результате усиления влияния английского рабочего класса на внутреннюю и внешнюю политику страны.

Десять дней колебалось английское правительство, сформированное Макдональдом, между противоположными влияниями и, наконец, решилось на смелый шаг. То, с чем боролся до последнего издыхания лорд Керзон, что не удалось либералу Ллойд-Джорджу, выполнило правительство, выдвинутое рабочими, и выполнило под прямым давлением рабочих Англии.

Вместе с тем нельзя не отметить, что на декабрьских выборах консерваторы получили 254 места (19 новых мандатов, 9 потерь), либералы - 152 места (80 выигрышей, 35 потерь), рабочая партия - 190 мест (63 выигрыша, 15 потерь). Все города, за исключением Бирмингама, голосовавшие на ноябрьских выборах 1922 г. за консерваторов, на этот раз голосовали против последних. Даже в таких традиционно-консервативных округах, как, например, Ливерпуле, крупная победа выпала на долю как либералов, так и рабочей партии.

Единственный город, оставшийся верным консерваторам, это - Бирмингам, важнейший центр тяжелой промышленности, населенный наиболее привилегированным слоем пролетариата. Консерваторы рассчитывали сбалансировать свои голоса с помощью сельско-хозяйственных округов, но им и здесь не повезло: хотя либералы не добились почти никакого успеха в сельско-хозяйственных округах, однако, консерваторы встретились здесь с новым могущественным конкурентом - рабочей партией, которая провела там целый ряд своих кандидатов.

Как бы то ни было и на выборах 1923 г. консерваторы оставались самой сильной партией как по числу поданных за них голосов (5.162.000 голосов поданных за консерваторов против 4.435.000 голосов за рабочую партию вместе с коммунистами и 4.009.000 голосов за либералов), так и по числу мест в палате общин: 254 места против 190 мандатов рабочей партии и 152 мандата либеральной. Таким образом очевидно, что сформирование кабинета Макдональда и самый факт признания де-юре Советской России явился не в малой мере результатом тактики либералов, отказавшихся поддержать консерваторов. В отношении к России английских консерваторов, с одной стороны, английских либералов, с другой - проявляются две различные линии английской буржуазной политики.

2. Две концепции мировой политики.

В международной политике современных капиталистических держав борются, начиная с обнаружившегося уже давно банкротства Версальского мира, две концепции. Одна - хозяйственная концепция буржуазного большинства Англии, деловых кругов Италии и, начиная с конца 1922 г., влиятельных кругов французской буржуазии, заключается в признании той аксиомы, что экономический кризис, безработица, свирепствующие во всем мире и обостряющиеся с каждым днем, могут быть ослаблены лишь экономическим сотрудничеством между всеми европейскими странами и включением Советской России и побежденной Германии в европейский концерт.

Другая, чисто милитарная концепция французской военщины и реакционной буржуазии, держащей в своих руках бразды правления в III республике, заключается в идее необходимости в интересах использования Версальского договора и извлечения всех плодов из победы над Германией образования в Европе нового вооруженного лагеря под гегемонией Франции, включающего в свой состав, кроме последней, малую Антанту, Польшу, Финляндию, Румынию и, в случае свержения Советской власти, новую Россию, которая явится на место рабоче-крестьянского государства. Только этот новый союз обеспечит надолго, по планам французских империалистов, гегемонию Франции в Европе, улучшит экономическое положение III республики, сделает невозможным возрождение Германии, превратив последнюю в раба Франции, и одновременно даст силы последней для борьбы в ближайшем будущем с ее новым наследственным врагом, Великобританией, дипломатия которой, как выразился лорд Керзон в своей речи от 7 февраля, ставит своей главной задачей недопущение образования в Европе снова, как это было перед войной 1914 года, двух вооруженных лагерей.

Между тем фактически осуществление французской концепции повело бы к образованию на континенте Европы одного вооруженного лагеря, находящегося под командованием французского генералитета, - лагеря, который господствовал бы над остальной, обезоруженной, связанной по рукам и ногам Европой, как над порабощенной областью, как над африканской колонией.

Аналогичная милитарная концепция разделяется и крайними английскими империалистами группы Керзона, которые не прочь были бы втянуть в орбиту великобританского влияния все эти малые державы: Польшу, Румынию, Латвию, Юго-Славию и т. д. и таким образом если не утвердить английскую гегемонию в Европе, то во всяком случае ослабить господство Франции на европейском континенте. И надо признать, что за последнее время Англии действительно удалось усилить свое политическое и экономическое влияние в целом ряде стран Европы за счет Франции. Но не в европейской политике лежит центр тяжести империалистических устремлений группы Керзона. Группа эта опирается прежде всего на представителей тяжелой индустрии, равно как промышленного и финансового капитала в колониальных предприятиях и вообще в заокеанских странах. Мы видели уже выше, что на декабрьских выборах, когда консерваторы потерпели поражение во всех городах Англии, только один Бирмингам, город железа и стали, столица металлургической Великобритании, остался верен партии милитаризма и захватнической внешней политики.

Естественно, что британские финансисты, купцы и промышленники, ведущие дела с Индией, Цейлоном, Малайским Архипелагом, Западной и Восточной Африкой, Китаем, поддерживали Керзона и более интересовались вопросом об укреплении Сингапура, чем о Руре, восстановлении Германии, признании Советской России и т. п.

Как формулировал тов. "Не-дипломат" в статье, напечатанной в "Известиях" (1 августа 1923 г.):

"Изменение, которое Керзон вносит в политику Биконсфильда, состоит в том, что эта восточная комбинация связана с отказом от попыток восстановления Центральной Европы.

"Идеи, содержащиеся в практических шагах Керзона, с одной стороны, и Болдуина, с другой - скрывают за собой интересы двух различных групп английского капитализма. За Болдуином стоит торговый и промышленный капитал, который не хочет терять европейских рынков, который считает, что рынки английской империи недостаточны, что китайский и южно-американский рынки, являющиеся об'ектом борьбы английского, американского и японского капитализма, также не смогут заменить европейских рынков; Керзон же представляет политику рантье, помещиков и отчасти промышленности, которая работает для колоний. К этим группам примкнули те представители торгового мира, которые хотят свалить монополию внешней торговли России, и те представители промышленного капитала, которые не соглашаются работать в России на условиях, предоставляемых им Советской Россией, и пытаются шантажировать ее поддержкой Керзона".

Группа Уркарта, поддерживавшая Керзона, с особой силой повела кампанию против Советской России, после того, как Совет Народных Комиссаров постановлением 6 октября 1922 г. отклонил предварительный договор, подписанный в Берлине 9 сентября 1922 г. Уркартом и Л. Б. Красиным"*2.

Накануне и во время выборов английская буржуазия разбилась на два враждебные лагеря: фритредеров (сторонников свободной торговли) и протекционистов. Таким образом в Англии возобновился старый спор между двумя буржуазными партиями. Болдуин, Чемберлен и другие лидеры консервативной партии доказывали, что только введение покровительственных пошлин для иностранных товаров выведет страну из тупика. В одной из своих предвыборных речей Болдуин заявил, что необходимо принять "решительные меры", чтобы покончить с безработицей, продолжающейся четвертую зиму, и что нельзя дальше равнодушно смотреть, как "гибнет промышленность". Великобритания лишь тогда полностью ликвидирует безработицу, когда восстановит в прежних размерах свой экспорт, при чем все новые источники для английской торговли и промышленности лежат внутри пределов самой Великобританской империи. Болдуин, умерявший в качестве премьер-министра агрессивный империализм Керзона, выступил теперь в качестве пропагандиста самого последовательного империализма. Англия, доказывал он, стоит перед дилеммой: либо стать еще более агрессивной, еще более милитаристической, либо погибнуть.

Избирательная программа Болдуина сводилась к следующему: в области военной - постройка новых крейсеров, усиление воздушного флота, укрепление морских баз; а в области экономической - покровительственные тарифы, так называемое "предпочтение для колоний" и другие агрессивные экономические меры, направленные против других стран.

Один из сторонников Болдуина, министр торговли и промышленности, Ллойд-Грим, заявил на Британской имперской конференции (20 октября 1923 г.), что на Европу рассчитывать нельзя даже и в том случае, если условия европейских рынков станут наиболее благоприятными, ибо восстановление европейской экономики, во-первых, пойдет медленным темпом, а, во-вторых, индустриальные возможности многих европейских стран выросли настолько, что Англии придется считаться с сильнейшей конкуренцией.

Таким образом полное восстановление довоенных торговых сношений Англии с Европой не представляется Ллойд-Гриму возможным, а потому он придавал исключительное значение экономике внутриимперской.

Мы видим, что часть английской буржуазии пыталась искать спасения от растущего промышленного кризиса и все усиливающейся безработицы в сооружении китайской стены таможенных протекционных тарифов, охватывающих все рынки стран, входящих в Британскую империю, в бегстве из Европы в собственные доминионы и колонии.

В связи с этим стали раздаваться в некоторой части прессы голоса за возвращение к старой политике "блестящей изоляции", за невмешательство, по примеру Америки, в европейские дела.

Это было уже возвращением к идеям отца английского империализма, знаменитого представителя Бирмингама, Чемберлена, который, вместе с Сесилем Родсом, был главным виновником англо-бурской войны.

Англия, главным источником существования которой была торговля с заграницей, считалась в общем в продолжение последних 70 - 80 лет классической страной свободной торговли. Но с появлением на сцене воинствующего империализма, особенно в лице Джозефа Чемберлена четверть века тому назад, в период англо-бурской войны, в Англии начало усиливаться среди буржуазии течение в пользу создания китайской стены, которая оградила бы Англию с ее доминионами и колониями от конкуренции других стран.

Либеральная партия во главе с Ллойд-Джорджем и Асквитом решительно выступила как "рыцарь свободной торговли", на борьбу с протекционистской программой консерваторов, доказывая, что Англия страдает не от излишка импорта из других стран, а от общего недостатка внешней торговли, что необходимо восстановить мир в Европе и расширить торговлю Англии, и тогда безработица исчезнет, которую Асквит считает "преходящим явлением".

Когда Англия, 66% экспорта которой идет в другие страны, а не в империю, вводит протекционизм, она сама для себя создает зловещие осложнения. Высокие пошлины направлены, главным образом, против Америки и Японии. Что Америка, а также и другие страны примут соответствующие меры, в этом сомневаться не приходится.

3. Мираж самодовлеющей империи.

В своей полемике со сторонниками протекционизма либералы ссылались, между прочим, на заключение специальной комиссии для выяснения вопроса о возможности существования замкнутой внутриимперской экономической системы. Эта комиссия, назначенная федерацией британских промышленников, рассеяла в умах сотен тысяч английских обывателей мираж самодовлеющей империи.

Потребность к самодовлеющей империи вызывалась безнадежностью быстрого восстановления мировых торговых связей, разрушенных войной. Британская промышленность обнаруживала все признаки хирения, и в поисках спасения федерация попыталась решить вопрос: нельзя ли эмансипироваться от гниющей Европы и замыкающейся внутри себя Америки и противопоставить им замкнутую Британскую империю, разбросанную по пяти континентам и семи морям.

Доклад комиссии в существенной части сводится к следующему:

Мысль о том, что экономические затруднения английской метрополии могут быть всецело устранены быстрым развитием торговли с колониями и доминионами, должна быть оставлена. Пропорция между внутриимперской и международной торговлей за эти 10 лет ничуть не изменилась. Английское производство приспособлено для стран с белым, высоко цивилизованным населением. Между тем подавляющее большинство населения британских колоний принадлежит к цветным расам, находящимся на сравнительно низкой ступени развития. В силу этого торговля с колониями не может заменить собой торговли с Европой.

Одновременно с этим колонии, хотя и являются преимущественно источником сырья, стремятся, однако, развить самостоятельное фабричное производство. Эти стремления должны поощряться. Можно только рекомендовать британским капиталистам принять максимальное участие в этих нарождающихся производствах. Вывоз товаров из Англии должен смениться экспортом капитала.

Далее. Сырье, производимое колониями, не может быть полностью поглощено внутриимперскими потребностями и нуждается в международных рынках. Полное развитие имперской промышленности в целом зависит от восстановления нормальных условий в других частях мира, являвшихся в свое время крупными покупателями колониального сырья. Иными словами, империя не может замкнуться внутри самой себя в качестве самодовлеющей единицы; промышленность - всемирно переплетающийся акт, и до тех пор, пока Европа не будет восстановлена, нельзя ожидать быстрого роста внутриимперской торговли.

Сам президент федерации британских промышленников Джедз выступил со своей стороны с решительным заявлением, что Англия, как страна, живущая экспортом, "всего тяжелее страдает от настоящего положения дел в Европе". Безработица, - доказывал он, - является прямым следствием этого. Английские промышленники, купцы и банкиры должны проявить крайнюю настойчивость в указании правительству на то, что "самые трудные проблемы Англии растают, как туман от солнца, если Европа будет приведена в устойчивое состояние". Важно отметить, что эта задача представляется самой необходимой для тех, кто стоит во главе английских финансов в индустрии.

В своей бредфорской речи Джедз повторяет аргументы, выставленные Мак-Кенна еще в январе, о невозможности экономического самодовления Брит. империи вследствие того, что экономические интересы всех стран тесно переплетены между собой. Он иллюстрирует это примером, взятым у Мак-Кенна, о довоенных торговых отношениях между Индией, Германией и Англией: неблагоприятный баланс по торговле с Германией Англия покрывала за счет экспорта в Индию, превышающего ее импорт оттуда, последняя же получала средства на покупку английских товаров, продавая свое сырье в Германию.

Программа политического и экономического ухода Англии из Европы и концентрации всех усилий на создании самодовлеющего хозяйства Британской империи потерпела на выборах 1923 - 1924 г.г. решительное поражение. Сторонники азиатской и заокеанской политики были разбиты и отступили перед натиском сторонников ориентации на Европу.

Эта точка зрения необходимости восстановления Европы, и в первую голову России и Германии, для спасения Англии от все обостряющегося кризиса и уменьшения количества безработных, число которых достигло цифры 1 1/2 миллиона, нашла горячих сторонников не только среди многочисленной части буржуазии метрополии, но и в самих доминионах. Так, на заседании имперской британской конференции в октябре 1923 г. премьер Южной Африки ген. Сметс выступил с нашумевшей речью, в которой он, резко критикуя милитаристическую политику Франции, разрушающую хозяйство Европы, требовал от английского кабинета сильной и положительной политики в деле экономического восстановления Европы и решительной борьбы с мировым торговым кризисом. Выступление Сметса было поддержано остальными делегатами доминионов. Сенсацию вызвало выступление ирландского премьера Кострева, который горячо поддержал требования Сметса.

Речь Сметса явилась лишь ярким выражением той точки зрения на "европейскую проблему", на которой стояли значительные круги буржуазии не только в метрополии, но и в английских доминионах и колониях. Экономическое благосостояние и мощь Британской империи, ее цветущая внешняя торговля в течение столетий покоились на двух гранитных столбах: с одной стороны, на товарообмене с европейскими странами, с каждым десятилетием пред'являвшими все больший и больший спрос на английские товары*3, а в течение последних десятилетий и на английские капиталы, шедшие на создание различных предприятий, не только в Испании, Италии, Австро-Венгрии, на Балканах, в России, но даже в таких странах, как Франция, Голландия, Швеция и даже Германия, с другой стороны, - на экспорте товаров и капиталов в заокеанские страны. Само собой разумеется, что план "уйти из Европы" и наверстать потерянное на усилении торговли с заокеанскими странами являлся чистейшей утопией, и ни один здравомыслящий экономист не мог признать подобного решения выходом из положения. С потрясением одного из двух столбов, на которых держалось промышленное здание Великобритании, последнее естественно должно было выйти из состояния устойчивого равновесия и очутиться перед опасностью полного разрушения.

4. Правительство Макдональда и английский империализм.

Поражение консерваторов на выборах 1923 г. и образование нового кабинета Макдональда, находящегося под сильным влиянием либеральной партии, обеспечившей "рабочему правительству" победу над консерваторами, должно повлечь сдвиг в английской внешней политике: перемещение центра тяжести великобританской мировой политики на европейский континент с сохранением старых позиций в Азии и Африке. Выше мы цитировали уже слова Макдональда, когда он еще не был премьером, во время керзоновского наступления на Советскую Россию, о необходимости борьбы с антибританской агитацией в Азии. Конечно, от деятеля II Интернационала было бы наивно ожидать сочувствия или, тем более, помощи борьбе угнетенных народов Азии или Африки за свое освобождение. Как мы писали уже в нашей работе: "Вопросы колониальной и национальной политики и III Интернационал":

"II Интернационал по самой природе своей не был способен поддерживать революционное движение среди угнетенных народов в Марокко, Алжире, Тунисе, Малой Азии, Персии, Индии, Египте и т. д. Тем более, был неспособен он взять на себя инициативу в деле революционизирования черного и желтого континента и, даже, попросту в деле пропаганды освободительных идей среди многострадальных народных масс Азии и Африки. II Интернационал не хотел и не хочет знать Востока с этой стороны. Конечно, на словах деятели II Интернационала позволяли себе осуждать колониальную политику своих правительств и выпускали даже порой в Париже, Лондоне или Берлине книги и брошюры на эти темы, вроде книг Шарля Дюма и т. п., но никогда все эти господа не переводили все эти книги и брошюры на туземные языки и писали на колониальные темы просто для того, чтобы обратить на себя внимание в метрополии, в парламентских кругах вообще, или в социалистической партии в частности. На деле все эти ярые защитники туземцев поддерживали колониальную политику своих правительств. Когда получались известия об армянских погромах в Турции, социалисты европейские охотно устраивали демонстрации, организовывали грандиозные митинги протеста против кровавого султана. Но когда французское правительство год за годом посылало новые и новые войска в Марокко и вырезывало мусульманские племена, социалисты II Интернационала молчали. Так же поступали английские социалисты по отношению к зверствам в Индии, к удушению Персии, к порабощению Египта, к массовому избиению и кровавым оргиям английских войск на черном континенте.

"Более того, находились социалисты вроде Лагрозирьера и др. члены партии, делегаты всяких социалистических, национальных и интернациональных конгрессов, открыто защищавшие колониальную политику, оправдывавшие последнюю необходимостью приобщения туземцев к благам цивилизации и прогресса".

Совершенно неосновательно накануне образования в Англии рабочего правительства во главе с Макдональдом желтая "Дейли Мейль" пугала в передовой статье от 3 января 1924 г. английского обывателя гибельными последствиями для сохранения английского господства в Индии в результате перехода власти в метрополии в руки одного из виднейших представителей II Интернационала. Газета напоминает, что Макдональд 26 июня 1923 г. на конференции британских доминионов поддерживал проект об особом статуте для Индии, который повел бы за собой "индианизацию" армии и правительственных учреждений, лишив таким образом службы английское население в Индии. "В Индии, - говорит в заключение газета, - накопилось столько взрывчатого материала, что допустить к власти в нашей стране социалистическое правительство было бы то же самое, что бросить огонь в пороховой погреб".

Однако мы видим, что, как только Макдональд стал во главе правительства Англии, он счел долгом открыто выступить с прямыми угрозами по адресу индусских революционеров. В телеграмме, посланной им в Индию и напечатанной в "Таймсе" от 26 января 1924 г., мы читаем:

"Временами я с немалой тревогой слежу за ходом событий в Индии. В течение всей моей политической деятельности я основывался на твердом убеждении, что прочный базис для прогресса может быть обеспечен только конституционным путем. Наше поколение пережило разные виды революционного движения, на первый взгляд казавшиеся успешными, которые порвали было все узы с прошлым, но которым впоследствии, после многих тяжелых испытаний, пришлось восстановить расторгнутые узы и вернуться к тем же принципам, которые они сами отвергли.

"Я могу сказать, что для Индии не будет никакой надежды, если она станет ареной борьбы между конституционализмом и революцией. Ни одна партия в Великобритании не поддастся угрозам насилия или политике, которая желает привести правительство к параличу; если некоторые группировки в Индии находятся под ложным впечатлением, что это не так, то события их весьма горько разочаруют. Я настойчиво рекомендую всем лучшим друзьям Индии прийти к нам поближе, вместо того, чтобы оставаться в стороне.

"Я с горечью констатирую наличие отсталости во взглядах у некоторых групп, но пусть никто не смешивает причины и следствия. Обращение к революционным методам, будь это методы активные или пассивные, обычно влечет за собой реакцию, которая сметает со сцены людей и партии с самыми искренними намерениями, между тем, как обе борющиеся между собой формы реакции, левая и правая, грызут друг друга, покуда они обе не покажут свою полную несостоятельность.

"Я знаю, что сближение и благожелательность должны быть взаимными. Мое обращение направлено поэтому не только к индийцам, но также и к английским властям".

Заметим, что другой член "рабочего правительства", видный представитель и теоретик независимой партии, ныне канцлер казначейства (министр финансов) в кабинете Макдональда, Сноуден, еще до образования первого рабочего правительства в Англии пытался обосновать права Англии господствовать над Индией, африканскими колониями и т. д. В своей книжке "Если рабочие будут править" Сноудейн доказывал, что "Британская империя - это факт", а потому о расчленении империи могут говорить только экстремисты. Рабочее правительство должно обеспечить всем народностям, подвластным Великобритании, гуманное правление под руководством Англии до приведения их в культурное состояние, когда они смогут сами собой управляться.

5. Англо-французские осложнения.

Отказ от программы политического и экономического ухода Англии из Европы обозначает вместе с тем дальнейшее обострение англо-французского конфликта. Англия не примирится с планами французской гегемонии в Европе, с образованием германо-французского концерна тяжелой промышленности и будет бороться против сосредоточения в руках французских империалистов и пресловутого "Comite de forge" колоссальных железных и угольных богатств путем аннексии Рура и расчленения Германии*4. Подобно тому, как накануне мировой войны, в эпоху Эдуарда VII и Сердечного соглашения английская дипломатия вела политику окружения Германии, теперь та же политика будет применяться к главному ныне врагу Англии на европейском континенте, именно к Франции.

В данный исторический момент Англия стремится к восстановлению мира в центральной и восточной Европе. Именно так формулировал уже во время Генуэзской конференции задачи Англии дипломатический сотрудник "Дейли Телеграф", официоза английского министерства иностранных дел, в статье от 8 февраля, где подчеркивалась необходимость разрешить целый ряд политических и экономических вопросов в восточной и юго-восточной Европе.

Англия заинтересована в экономическом возрождении не только России, но и Австро-Венгрии. Целый ряд органов английской прессы, как, например, "Вестминстерская Газета", указывал на необходимость уничтожения экономических барьеров и проволочных заграждений между Австрией, Венгрией и Чехо-Словакией, препятствующих возрождению этих стран, и настаивал на отмене соответствующих пунктов мирных трактатов с Австрией и с Венгрией.

В соответствии с этой точкой зрения Асквит, говоря от имени своей партии на торжественном обеде в Кобденском клубе, выразил сожаление, что союзники не остались верны принципу свободной торговли и не навязали в качестве основного условия государствам, родившимся из прежних монархий, обязательства организовать свою хозяйственную жизнь на базе полного экономического единства.

Итак, мы видим, что английская и французская концепции все более и более сталкиваются. Английские государственные деятели, выдающиеся представители английской буржуазии начинают все более и более ясно понимать все бессмыслие Версальского мира, обрекающего центральную и восточную Европу, и стало быть, и самую Англию, на нищету и обостряющийся промышленный кризис. Английская буржуазия все более и более проникается сознанием, что блокированная, отрезанная экономически от Европы Россия, находящаяся под сапогом французского жандарма Германия, разбитая на части бывшая Австро-Венгерская империя - не могут являться выгодными рынками для Англии, как это было до войны. Россия должна быть вовлечена в мировой товарооборот, Германия должна быть освобождена от французского пресса, не дающего ей возможности свободно вздохнуть, государства, образовавшиеся на развалинах старой Австро-Венгерской империи, должны вновь образовать одно экономическое целое. Итак, во имя спасения самой Великобритании от полного экономического кризиса, Англия должна стремиться к уничтожению всех результатов Версальского мира, к восстановлению сильных экономических единиц на европейском континенте, которые могли бы составить солидную базу для воссоздания английской мировой торговли и промышленности, не могущей развиваться без прогрессирующего товарообмена с Европой.

Наоборот, Франция Пуанкаре и особенно Мильерана, представителя французской тяжелой индустрии с ее милитаристическими тенденциями, стремится к расчленению Европы на ряд враждующих между собой и слабых экономически государств, находящихся в финансовой кабале у Франции и связанных, по планам последней, друг с другом лишь в той мере, в какой подвластные колонии, имеющие одного господина, связаны между собой лишь волей и своекорыстными интересами последнего.

Послегенуэзский период отнюдь не улучшил англо-французских отношений. Оккупация Рура, поддержка Францией сепаратистского движения в Рейнской области возбудили против Франции широкие слои английской буржуазии. Речь Сметса и отклик, который она нашла в Австралии и Канаде, показали, что английские доминионы, в лице правящих классов, начинают относиться к Франции так, как накануне мировой войны они относились к Германии.

6. Борьба за признание С. С. С. Р.

Одновременно с кампанией против протекционизма в Англии и против французского милитаризма, душащего Европу, усилилась кампания в пользу признания Советской России. Целый ряд органов буржуазной прессы печатал статьи, в которых доказывалось, что восстановление европейского хозяйства возможно только при условии возвращения России к той роли, которую она исполняла до войны в мировой хозяйственной жизни. Что если Россия нуждается в Великобритании, то не следует забывать и того, что Великобритания вместе с остальной Европой нуждается в России.

С каждым днем в течение последних месяцев 1923 г. все более и более намечался сдвиг в настроении английской буржуазии в сторону признания Советской власти. Между тем требования со стороны английского рабочего класса в пользу безоговорочного признания Советской России становились все громче, все настойчивее. Конгресс английских трэд-юнионов, собравшийся в сентябре 1923 г., на котором участвовало несколько сот делегатов от 4.000.000 рабочих, единогласно принял следующую резолюцию о признании Советской России:

"Конгресс повторяет заявления предыдущих конгрессов о необходимости возобновления во всей полноте дипломатических и торговых отношений с Россией. Далее, конгресс выражает мнение, что, ввиду невозможности установления нормальных отношений между Европой и Азией пока Россия остается вне семьи народов, должна быть безотлагательно созвана англо-русская конференция для урегулирования всех вопросов между русским и великобританским правительствами. Конгресс предлагает великобританскому правительству войти в переговоры с советским правительством по вопросу о скорейшем созыве такой конференции. Конгресс предлагает генеральному совету довести эту резолюцию возможно скорее до сведения правительства".

Резолюция принята без обсуждения.

Таким образом, когда в результате декабрьских выборов 1923 у власти стало правительство представителя II Интернационала Макдональда, не могло быть уже сомнений в том, что это правительство, желает ли оно этого или нет, вынуждено будет немедленно признать Советскую власть под угрозой в противном случае окончательной дискредитации "рабочей" партии и всего II Интернационала в глазах миллионов английских пролетариев.

В нашей книге "Советская Россия и капиталистическая Англия" мы цитировали уже слова, сказанные одним английским империалистом реакционному французскому писателю Эмилю Бюре: "Нам труднее вести внешнюю политику согласно нашим желаниям, чем вам. В Англии рабочие имеют большинство на своей стороне, и нам приходится считаться с ними". Если даже английские империалисты чувствовали на себе давление английских рабочих масс и вынуждены были умерять свои захватнические планы, тем более с волей рабочего класса оказалось вынужденным считаться правительство Макдональда, генерального секретаря II Интернационала.

Роль рабочего класса Англии в деле юридического признания С. С. С. Р. правительством Великобритании правильно подчеркнута в резолюции Всесоюзного С'езда Советов, в которой мы читаем, между прочим, следующие строки:

"Заслушав сообщение о последовавшем полном признании де-юре правительства Союза Советских Социалистических Республик со стороны Великобритании и установлении между этими двумя государствами дипломатических сношений в полном об'еме, 2-й С'езд Советов с удовлетворением констатирует, что этот исторический факт явился одним из первых актов первого правительства в Англии, выдвинутого рабочим классом...

"Рабочий класс Англии являлся в продолжении всего этого времени верным союзником трудящихся масс С. С. С. Р. в их борьбе за мир. Народы Союза Советских Социалистических Республик помнят усилия трудящихся масс Англии и передовой части английского общества, направленные к уничтожению бойкота, блокады и вооруженной интервенции.

"Они отдают себе отчет в том, что последовавшее признание явилось результатом настойчивой воли английского народа".

Признание С. С. С. Р. Великобританией, одной из сильнейших мировых держав, явится несомненно началом нового периода во взаимоотношениях капиталистических стран и Советской Республики. Прежде всего, несомненно, что этот "исторический шаг", как охарактеризовал второй союзный С'езд Советов ноту английского правительства, содержащую юридическое признание Советской России, в необычайной степени усилит давление на свои правительства сторонников безоговорочного признания России во Франции, Италии, Швеции, Юго-Славии, Чехо-Словакии и т. д. и ослабит сопротивление противников признания С. С. С. Р. С английской нотой дипломатическая блокада Союза Советских Республик со стороны великих держав приходит к концу, и это должно будет отозваться на ослаблении враждебной к С. С. С. Р. политики некоторых пограничных с нами западных держав, равно как восточных, вроде Японии. Вместе с тем можно надеяться, что признание Англией С. С. С. Р. де-юре и крах восточной политики Керзона явится первым реальным шагом к водворению мира на Востоке, к прекращению провокационной политики английских империалистов по отношению к дружественным и сопредельным с Россией восточным странам, Персии и Афганистану.

Сближение между Россией и Англией в эпоху царизма было роковым ударом для Афганистана, Персии и Тибета и повело к англо-русскому соглашению 18 авг. 1907 г. (см. выше), фактически уничтожившему суверенитет этих восточных государств. Англия Макдональда, вступая в соглашение с Советским правительством по вопросам Востока, вынуждена будет считаться с незыблемыми принципами советской политики по отношению к Востоку и уважать независимость Афганистана, Персии и Тибета, если не пожелает итти на разрыв с С. С. С. Р. Вот почему признание С. С. С. Р. Англией встретило самый сочувственный отклик как в широких слоях населения, так и в правящих кругах этих сопредельных с нами восточных стран.

* * *

Предыдущие страницы были уже написаны, когда появилось сообщение о полном признании С. С. С. Р. Италией (а затем Норвегией).

Таким образом из великих европейских держав одна Франция остается на прежней позиции, более того, как правильно указывает т. Стеклов в передовой статье от 9 февраля 1924 г.:

"Не зная, как теперь держаться, она пробует заострить прежнюю политику нагромождения помех и препятствий на нашем пути. Французское правительство все еще хочет нам вредить. С одной стороны, оно делает попытку договориться с английским правительством о том, чтобы в вопросе о старых долгах выступить против нас единым фронтом (после того, как ему не удалось добиться общей линии с британским правительством по вопросу о признании вообще). С другой стороны, накануне неизбежного признания Советского правительства Франция хочет пустить в нас парфянскую стрелу и в меру сил затруднить наше будущее международное положение.

"Об этом можно судить по статье Эрбета, напечатанной в "Тан" от 6 февраля. Выразив сначала сожаление по поводу того, что Франция не принимает участия в переговорах о признании Советского Союза, и даже считая вмешательство ее в настоящий момент несвоевременным, Эрбет, вместе с тем, предлагает Франции "покуда", т.-е. до вынужденного признания, ратифицировать Лозаннский договор и акт, касающийся Бессарабии. Другими словами, Эрбет предлагает французскому правительству окончательно санкционировать в высшей степени произвольный, противозаконный и возмутительный акт, совершенный совещанием послов, которое имело наглость подарить российскую территорию Румынии, не спрашивая об этом ни российское правительство, ни местное население.

"Мы не советовали бы Франции накануне восстановления нормальных отношений с Советским Союзом, которое теперь для нее не менее важно, чем для нас, пускаться в такие рискованные авантюры, которые перед всем миром засвидетельствуют непримиримо-враждебное отношение французских правящих кругов к интересам великой Советской Федерации".

Нетрудно было предугадать, что Франция Пуанкаре и Мильерана до последнего издыхания будет бороться за непризнание Советской России. Анализируя политику Англии и Франции по отношению к России, мы уже в 1922 г. писали*5:

"Что касается Англии, каковы бы ни были результаты Генуэзской конференции, внутреннее экономическое положение Великобритании и вся международная кон'юктура толкают английскую буржуазию к признанию Советской России. Не забудем, кроме того, что последняя может явиться самым опасным и грозным врагом Великобритании, и потому Англия особенно заинтересована в том, чтобы не иметь в лице России недруга.

"Наши советские дипломаты и государственные деятели должны учесть смысл и значение обеих концепций (английской и французской) и сделать соответствующие выводы.

"При сохранении нынешнего соотношения классов и политических группировок в Англии и Франции, внешняя политика обеих стран может испытывать лишь те или другие изменения, проходить через некоторые иногда, может быть, и очень крутые повороты и зигзаги, но основные ее линии будут развиваться по намеченным нами направлениям.

"В то время, как Англия будет стремиться к сближению с Советской Россией, Франция Пуанкаре, даже рискуя очутиться в изолированном положении, будет всеми средствами пытаться изолировать Советскую Россию, и только неизбежные тяжелые поражения на арене дипломатической борьбы и усиление влияния французского пролетариата на международную политику своей страны могут заставить правящую клику, держащую в своих руках судьбы III республики, отказаться от безумной системы провокации по отношению к великой рабоче-крестьянской державе.

"Советская Россия продержалась четыре года против воли буржуазной Франции, несмотря на все бесконечные козни и нападения последней; Советская Россия будет и в дальнейшем существовать и развиваться и без помощи III республики и, даже, несмотря на какие бы то ни было новые авантюры последней".

Можно не сомневаться в том, что голос французских рабочих масс, далее, интересы влиятельных групп французской буржуазии, руководимой де-Монзи, Эррио и другими представителями радикал-социалистической партии, наконец, самый факт признания С. С. С. Р. Англией и Италией, совершившийся несмотря на все усилия французской дипломатии в Лондоне и Риме помешать такому признанию, заставят правительство Пуанкаре и Мильерана отказаться от непримиримо и открыто враждебного отношения к С. С. С. Р. и волей-неволей вступить на путь безоговорочного признания последнего.

*1 Статья представляет главу из подготовляемой к печати брошюры "Вопрос об С.С.С.Р. в английской внешней политике", выходящей в издании Всер. Н. Асс. Востоковедения.

*2 О концессии Уркарта см. очень интересную брошюру В. Свердлова - "К вопросу о концессии Уркарта", изд. "Торгово-промышл. газеты", Москва 1923, стр. 38.

*3 Накануне мировой войны Англия экспортировала в одну Германию товаров в круглых цифрах на 41 милл. фунт. стерл., т.-е. на сумму, равную английскому экспорту в Китай (15 милл. ф. стерлинг.), Японию (15 милл. ф. ст.) и Египет (10 милл. ф. ст.). См. "Ежегодник Коминтерна", 1923, стр. 573.

*4 Подробнее о борьбе за Рур см. нашу книгу: "Империализм".

*5 См. Мих. Павлович, "Советская Россия и капиталистическая Англия", Москва 1922, стр. 85.