Мих. Павлович.
ВАШИНГТОНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.
Вашингтонская конференция явилась поворотным моментом в истории взаимоотношений между первоклассными капиталистическими державами мира. Она выявила наружу с необычайной яркостью противоречие интересов между многими государствами, почти официально состоящими в союзе, и предопределила сдвиг в сторону новых дипломатических комбинаций, союзов и соглашений. Невозможно понять то, что происходило на конференции в Каннах, последовавшее за ней падение кабинета Бриана, далее образование министерства ярого шовиниста Пуанкаре, наконец, предложение Англией включения в новую Лигу наций Германии и даже Советской России, если забыть то, что происходило в Вашингтоне и вокруг Вашингтона в связи с конференцией.
На Вашингтонской конференции были поставлены два основных вопроса: 1) вопрос о сокращении вооружений; 2) вопрос о Тихом Океане.
Первый вопрос разбился на два вопроса: а) вопрос о крупных военных судах, о перволинейном флоте, т.-е. о дредноутах, супердредноутах, крейсерах и т. д., б) вопрос о подводном флоте. Первая часть морской программы - о крупных судах особенно интересовала С. Штаты, вторая часть - о подводном флоте - Европу, в первую голову Англию, Францию и Италию.
Второй вопрос о Дальнем Востоке также разбился на две тесно связанные между собой части: а) расторжение Англо-Японского союза; б) раздел бассейна Тихого Океана.
Посмотрим, как были поставлены и разрешены эти вопросы.
§ 1. Вопрос о крупных боевых судах.
Американский проект о разоружении отнюдь не является первой попыткой такого рода. Первая конференция о разоружении собралась в 1899 г. в Гааге по почину русского царя Николая II, обратившегося ко всем державам с пресловутой нотой о разоружении. 2-я конференция о разоружении собралась в той же Гааге в 1906 г., но уже по почину английского правительства.
Первая мирная конференция подарила миру англо-бурскую, а затем русско-японскую войну, 2-я мирная конференция подарила миру итало-турецкую войну за Триполи, первую и вторую балканские войны и, наконец, мировую войну 1914 - 1918 г.г. Можно не сомневаться в том, что и третья мирная конференция - Вашингтонская - является преддверием к новым международным конфликтам и войнам.
Своим проектом о сокращении вооружений правительство С. Штатов преследует те же цели, какие ставило перед собой царское правительство в 1898 г. и английское в 1906 г.
Тот момент, когда царское правительство обратилось к державам с нотой о прекращении дальнейших усовершенствований военной техники, был единственным моментом в военной истории России, когда вооружение ее армии мало чем уступало вооружению западно-европейских государств.
Царская Россия, благодаря союзу с Францией, уступившей России 500.000 ружей самой последней конструкции, и французским капиталам, с помощью которых царское правительство закупило новые сотни тысяч самых усовершенствованных ружей и громадное количество пушек, обзавелась такой армией, которая по вооружению мало чем уступала любой европейской державе.
Что касается английского проекта о разоружении в 1906 г., то он был выдвинут в тот самый момент, когда английский флот равнялся по водоизмещению соединенным флотам Северной Америки, Франции и Германии и когда последняя еще только начала превращаться в могучую морскую державу. Естественно, что, ввиду начавшегося в этот момент усиления немецкого флота, Англии было выгодно задержать рост военно-морской силы Германии и сохранить за собой тот громадный перевес сил на море, который и делал Великобританию владычицей морей.
Какие же выгоды может извлечь Америка, как военная держава, в результате временного прекращения дальнейших вооружений конкурирующих с ней государств.
Вопрос о сокращении вооружений, вернее, о прекращении дальнейшей постройки крупных боевых судов, как он формулирован в американском проекте, находится в тесной связи с лихорадочно быстрым увеличением тоннажа водоизмещения, боевых судов в течение периода после мировой войны и несоответствием Панамского канала, на сооружение которого американцы затратили столько усилий в течение целого десятилетия, с намечающимися уже тенденциями в области военного судостроения в смысле сооружения таких гигантских судов, которые превосходят всякие предвидения американцев всего несколько лет назад. Казавшийся только недавно таким гигантским сооружением Панамский канал оказывается уже слишком узким для прохождения через него проектируемых чудовищных боевых судов. Суда в 43.200 тонн с трудом проходят через Панамский канал.
Если не будет предела дальнейшим морским сооружениям и сооружению новых военных судов все большего и большего тоннажа, С. Штатам придется немедленно приступить к новым гигантским работам в Панамском перешейке, чтобы сделать возможным переход новых гигантских боевых судов из Атлантического Океана в Тихий и обратно. О трудности осуществления этих новых планов можно судить по тому, что на окончание начатых в свое время французами работ прорытию Панамского канала американцам понадобилось целых десять лет (с 1904 по 1914 г.г.), при чем на прорытие канала было израсходовано 373.000.000 долларов и извлечено около 200 миллионов кубических метров (190.000.000) грунта.
Таким образом, очевидно, что С. Штатам выгодно зафиксировать в данный момент морские вооружения, как определенные и устойчивые величины, и прекратить дальнейшее соревнование в этой области, по крайней мере, в течение определенного периода. К осуществлению этой задачи и стремилось правительство С. Штатов своим проектом о морском разоружении, выдвинутом на Вашингтонской конференции.
Подобно пресловутому царскому проекту 1898 г. о разоружении на первой Гаагской конференции и английскому проекту 1906 г. о сокращении морских вооружений на 2-й Гаагской конференции - американский проект 1921 г. преследует ту же цель: задержать вооружение до той поры, пока Америка не найдет для себя удобным приступить к постройке новых гигантских судов. В данный момент, ввиду технических условий Панамского канала, увеличение тоннажа крупных военных судов противоречит интересам С. Штатов.
По вопросу о численном составе перволинейных флотов, Америка добилась того, что была установлена пропорция между перволинейными флотами Америки, Англии и Японии 5:5:3, т.-е. Америке и Англии было предоставлено иметь флоты в 500.000 тонн, а Японии в 300.000 тонн.
Само собой разумеется, что принятие американского проекта сокращения вооружений отнюдь не ослабляет опасности войны. Американский проект не имеет ничего общего с разоружением и устранением войны. В лучшем случае, осуществление американского проекта означало бы, как заметил Бернард Шоу, лишь удешевление войн, а это, конечно, менее всего могло бы содействовать прекращению последних.
§ 2. Вопрос о подводном флоте и обострение англо-французского конфликта.
После того, как вопрос о больших судах был разрешен согласно требованиям С. Штатов, и Англия, таким образом, отказалась от основного принципа своей военно-морской программы, т.-е. от "пресловутого" "Two powers Standart", по которому военный флот Англии должен быть равен соединенным силам двух сильнейших в мире флотов, вопрос о сокращении вооружений сосредоточился вокруг подводных лодок и неожиданно принял крайне острый характер. Комиссия по ограничению вооружений предложила ограничить тоннаж подводных лодок 60.000 тонн для С. Штатов и Англии, 22.000 для Италии и 31.000 тонн для Франции и Японии. Англия согласилась с этой пропорцией, тогда как Франция потребовала для себя 90.000 тонн, Япония 54.000 тонн, а Италия не ниже тоннажа Франции.
Французское предложение вызвало взрыв негодования во всей английской прессе. Последняя утверждала, что так как Германия, как морская держава, низведена к нулю, очевидно, что морские вооружения Франции целиком направлены против Англии. К этим заявлениям присоединились и официальные представители Англии. Так на заседании морской комиссии Вашингтонской конференции британская делегация заявила, что она рассматривает желание Франции иметь сильный подводный флот как угрозу, направленную исключительно против Великобритании. В подтверждение этой точки зрения председатель британской делегации лорд Ли процитировал следующую фразу из статьи французского капитана Кастекса, напечатанной в официальном органе французского морского министерства: "Благодаря подводным лодкам мы имеем оружие, которое окончательно разрушит морское могущество Британской империи". Подчеркивая тот факт, что Франция обладает сильнейшей сухопутной армией (880.000 человек), значительно превышающую по численности армию, которая необходима Франции для защиты своих новых границ против Германии, английская печать настаивала на необходимости сокращения морских сил Франции, доказывая, что иначе французский империализм станет угрозой сохранению мира между державами Антанты. Недопустимо, чтобы Франция, имеющая сильную сухопутную армию, имела еще первоклассный подводный флот. Французская аргументация относительно оборонительного характера ее морских вооружений никого в Англии не убедила. Опыт мировой войны разрушил престиж супер-дредноутов, стоющих каждый около 200.000.000 фр., и других крупных судов и подчеркнул значение подводных лодок, как крайне могучего оружия, особенно опасного для стран, зависящих в своем продовольствии и снабжении от привоза из-за моря. Англия, которая может снабжаться своим собственным хлебом только семь недель в году и более чем какая-нибудь другая страна зависит в своем продовольствии и снабжении от своей заморской торговли и заморского импорта, жизненно заинтересована в безопасности ее морских сношений как во время мира, так и во время войны.
Неудивительно, что Англия предложила на Вашингтонской конференции совершенно уничтожить подводные лодки. Этот радикальный проект, выдвинутый Великобританией и отвергнутый комиссией по ограничению вооружений, как нельзя ярче подчеркнул все значение подводных лодок, которое только недавно отрицалось самим английским адмиралтейством, и в то же время вскрыл всю остроту англо-французского антагонизма.
Поддерживая правительственную точку зрения в вопросе о подводном флоте, английская пресса доказывала, что французские притязания иметь сильный подводный флот представляют для Великобритании громадную опасность и свидетельствуют о подготовке Франции к войне с Англией; далее, что Франция, имеющая многочисленные морские базы на своих трех побережьях, явится врагом более опасным, чем была Германия. То, что не удалось последней, стремится теперь осуществить Франция своим проектом о сильном подводном флоте, который в состоянии будет совершенно блокировать Англию и уморить последнюю голодом.
В ответ на эти обвинения французская пресса заявляла, что Англия своим требованием сокращения французского подводного флота явно стремится к превращению Франции в один из английских доминионов, и подчеркивала враждебные чувства Англии к Франции. Нужно вернуться к эпохе 1860 1861 1862 г.г. после французских побед над Италией, чтобы найти аналогию тому взрыву недоверия и ненависти к Франции, который теперь вспыхнул в Англии из-за вопроса о подводных лодках, - писал французский адмирал Дегуи в "Эклер".
В эту эпоху, - как пишет Дегуи, - южные берега Англии покрылись батареями, гавани Плимута и Портсмута покрылись блиндированными "морскими фортами", были созваны милиции, призваны волонтеры и даже организованы женские стрелковые батальоны, вооруженные карабинами Винчестера - все это для отражения ожидаемой высадки французских войск в Англии. В течение двух лет Англия оставалась убежденной, будто Франция готовится возобновить попытку высадки в Англии, задуманную Наполеоном I и прерванную благодаря кампании против Австрии в 1805 г. ("Эклер", 4 января 1922 г.).
Как доказывают английские военные эксперты Франция, располагая 800 тысячной армией, воздушным флотом в 2 000 аппаратов, при условии усиления ее подводного флота, может в течение нескольких часов вторгнуться в Англию и осуществить план, который не удался Наполеону.
Итак, мы видим, что вопрос о подводных лодках не на шутку обострил англо-французский антагонизм и вызвал воспоминания о той эпохе, когда обе державы не на жизнь, а на смерть боролись друг против друга.
В этой полемике между английскими и французскими органами печати итальянская пресса, отражая настроение правящих кругов своей страны, стала целиком на стороне английской и доказывала, что Франция стремится к утверждению своей диктатуры во всей Европе. Единственным средством борьбы с французскими планами захвата гегемонии над всей Европой - утверждали некоторые итальянские органы прессы - является заключение англо-итальянского союза.
Вашингтонская конференция до сих пор не пришла ни к каким окончательным решениям по вопросу о сокращении морских вооружений. Борьба, разгоревшаяся вокруг этого вопроса, бросила яркий свет на непрочность уз, связывающих вчерашних союзников. Америка, одержавшая победу в вопросе о крупных военных судах, усилила свои позиции и постановкой вопроса о подводных лодках, обострив отношения между Францией и Англией и заставив, таким образом, каждую из этих держав еще более дорожить хорошими отношениями с С. Штатами.
§ 3. Америка и Япония. Роль английских доминионов в расторжении англо-японского союза.
Вслед за вопросом о сокращении вооружений на Вашингтонской конференции встал вопрос дальневосточный, - вопрос о расторжении англо-японского союза и разделе бассейна Тихого Океана.
За время мировой войны японская промышленность и торговля развивались с лихорадочной быстротой на базе завоевания азиатских рынков, которое при данных обстоятельствах не встречало никакого противодействия. В этот период европейские государства были заняты своими домашними делами, европейские фабрики и заводы, не исключая промышленных предприятий нейтральных стран, работали исключительно для нужд войны и таким образом европейский экспорт в Азию сильно уменьшился. Наоборот, увеличился спрос на азиатские товары, и Англия, например, усиленно содействовала во время войны созданию новых фабрик и заводов в Индии для удовлетворения все возраставших потребностей своих армий и флотов в обмундировании, предметах питания (консервы, бисквиты и т. д.), снарядах и т. п. Что касается С. Штатов, промышленность транс атлантической республики была занята первый период войны крайне прибыльным делом доставки съестных припасов, автомобилей, оружия и т. д. обеим воюющим коалициям, а затем с момента активного вмешательства С. Штатов в мировую бойню - еще более выгодным делом работы на американскую армию, которая за сравнительно короткий период возросла приблизительно с 200.000 до 3.000.000 солдат и обзавелась невиданным дотоле техническим аппаратом и вооружением, тысячами и тысячами аэропланов, танков, блиндированных автомобилей, десятками тысяч пулеметов и т. п. Таким образом, благодаря тому, что Европа и Америка были по горло заняты европейскими делами, для Японии открылось совершенно свободное поле деятельности в тех областях, к экономическому и политическому завоеванию которых она уже давно стремилась, и японская промышленность и торговля широко воспользовались исключительно благоприятными обстоятельствами, представившимися в данный момент. Китай, Южно-Китайское море, вся область островов Индийского Океана, а также Индия были во время войны фактически открыты для Японии, и японцы энергично устремились туда для новых экономических завоеваний.
В Сингапуре японцы почти совершенно устранили английскую торговлю. Их ввоз в Индию достиг в 1918 - 1919 г.г. 22 миллионов ф. стерл. Японский вывоз из Индии, достигавший 30.000 тонн в 1913 г.г., т.-е. накануне мировой войны, равнялся 530.000 тонн в 1916 - 1919 г.г. Японская торговля с Китаем возросла в три раза с 1913 по 1918 г. Но Япония не ограничилась экономическим завоеванием азиатского континента и устремила свою энергию на расширение своей торговли с Мексикой и Южной Америкой, а также с Южной Африкой. Этому расширению японской заморской торговли мощно содействовал быстрый рост японского торгового флота. До русско-японской войны препятствием японскому судостроению является недостаток железной руды. Оккупация Кореи дала возможность японцам овладеть корейскими железными рудниками и развить судостроительную деятельность. За время мировой войны Япония твердо наложила свою руку на китайские железные рудники (в долине Янцзе) и угольные копи Срединной империи, и это дало мощный толчок развитию крупной сталелитейной промышленности в Японии. Японские верфи и судостроительные заводы в состоянии уже отвечать не только всем потребностям быстро растущего торгового флота своей страны, но и принимать заказы на постройку судов для других стран. Так японские верфи взяли на себя недавно сооружение четырех больших пароходов и четырех каботажных судов для Мексики. В 1917 г. в Японии работало над постройкой торговых судов до 340 верфей, а в 1919 г. Япония располагала 2.528 пароходами и 12.236 парусными судами.
Большие успехи во время войны сделала японская машиностроительная (1.180 предприятий в 1920 г.), текстильная и электрическая индустрия.
Однако, с окончанием войны, те исключительно благоприятные условия, в которых находилась за период 1914 - 1918 г.г. японская промышленность, изменилась в худшую сторону для Японии. Прежде всего возобновила свою торговую деятельность с Китаем Англия, и ее пароходы с громадными грузами товаров снова появились во всех портах Тихого Океана. Но особенно грозная опасность для капиталистической Японии надвигалась в лице С.-Американских С. Штатов.
Уже до мировой войны мы писали о неизбежности перемещения в самом близком будущем центра тяжести американской экономической экспансии из Атлантического Океана и Европы в Тихий Океан. Теперь уже несомненный факт, что после войны интерес Америки окончательно передвинулся с Европы на Дальний Восток и Южную Америку. С прекращением войны, обострением промышленного кризиса и безработицы для Америки на первый план стал вопрос о новых рынках для приложения своих капиталов и сбыта своих товаров, а такие рынки находятся теперь в Южной Америке и в районах Тихого и Индийского Океанов.
В процессе мировой войны транс-атлантическая республика овладела промышленной гегемонией на всем земном шаре и превратилась из должника Европы в кредитора последней. К середине 1921 г. общая задолженность иностранных государств С. Штатам достигла сказочной цифры 10.141.000.000 долларов, что составляет около 60 миллиардов золотых франков. Один лишь платеж процентов по этим ссудам настолько тяжел, что даже за Англией числится недоимки в 15 миллионов долларов. С. Штатам приходилось несколько раз отсрочивать уплату процентов, так что сумма долга растет с месяца на месяц.
По отдельным странам сумма эта распределяется следующим образом в миллионах долларов (в круглых цифрах):
Великобритания 4.166
Франция 3.351
Италия 1.648
Бельгия 375
Россия 193
Польша 136
Чехо-Словакия 91
Сербия 51
Румыния 36
Австрия 24
Греция 15
Эстония 13
Финляндия 8
Латвия 5
Литва 5
Венгрия 2
При такой задолженности Европы и промышленной разрухе, царящей здесь, положение в Европе представляется большинству американцев безнадежным. Председатель стального треста, Джемс Фаррель заявил недавно, что будущие американские торговые рынки распределяются следующим образом: прежде всего Азия, затем Южная Америка и, наконец, Европа. О будущем значении Китая в балансе мировой торговли капиталистических стран можно судить по тому, что в 1920 г. иностранная торговля с Китаем составила сумму в 1.303.881.530 долларов. Покупательная стоимость Дальнего Востока сильно увеличилась за последнее время благодаря поднятию цен на серебро, начиная с мировой войны.
Унция на серебро стоила в 1915 г. С. Штатах - 51,8 центов, в 1918 г. она стоила 98,4 центов, а в 1919 г. - 1 доллар 37 1/2 центов. В то время как благодаря бесконечным бумажным эмиссиям и все возрастающей задолженности валюта падает во всех европейских странах и даже английский "соверен", когда-то господствовавший суверенно на международных рынках, понижается в своей цене, так что экспорт американских товаров в Европу крайне затрудняется, вывоз в дальне-восточные страны с серебряной валютой представляет ныне для Америки выгоды, которых не было до войны.
Однако в своем стремлении к завоеванию дальне-восточных рынков Америка натолкнулась на грозную конкуренцию Японии. Американские интересы с каждым днем все более и более сталкивались с японскими. Американцы стремились изгнать японцев не только с острова Ява, но также из Сибири, Шандуня, Маньчжурии, Сахалина, Китая. Японо-американский конфликт с каждым днем приобретал все более острый характер, и война между обеими странами начинала уже казаться неминуемой. Накануне Вашингтонской конференции "Нью-Йорк-Геральд" писал: "Если Япония не согласна принять не на словах, а на практике политику открытых дверей, мы будем воевать с ней". "Успех Вашингтонской конференции - это "мир", - заявил лорд Дерби в своей бирмингамской речи. - Неуспех - это несомненная война и притом война в непосредственном будущем".
Перед перспективой будущей войны с Японией Америка не могла, конечно, отнестись равнодушно к факту существования англо-японского союза. Этот союз был заключен 30 января 1902 г. и был направлен против царской России, стремившейся к утверждению русской гегемонии в водах Тихо-Океанского побережья Россия, овладевшая Порт-Артуром и Дальним, стремилась к оккупации Кореи и подчинению своему влиянию всего северного Китая. С уничтожением в результате русско-японской войны - русского морского могущества на Дальнем Востоке, захватом Порт-Артура, Дальнего, всей Кореи и Маньчжурии Японией, наконец, с подписанием англо-русского соглашения 1907 г. о разделе Персии, англо-японский союз потерял свое значение как орудия, направленного против России. Против какого же врага мог затем оставаться в действии англо-японский союз? Ответ один: против Америки.
Само собой разумеется, что при наличности сохранения англо-японского союза Америка в случае войны с Японией, зажатая между двумя державами и вынужденная, подобно Германии, в мировую войну сражаться на два фронта, очутилась бы в весьма критическом положении. Неудивительно, что требование расторжения англо-японского союза явилось краеугольным камнем всей системы американской политики до и во время Вашингтонской конференции.
И Америка добилась от Англии расторжения союза с Японией, добилась сравнительно легко, благодаря двум обстоятельствам: во-первых, тому обстоятельству, что Америка из должника Англии превратилась в кредитора последней и, стало быть, имела могущественное орудие давления на промышленную и финансовую жизнь Великобритании, на ее банки и биржи, на ее правящие классы и само правительство, во-вторых, благодаря крайне обострившимся отношениям между английскими доминионами Канадой, Австралией и Новозеландией, с одной стороны, и союзником Англии-Японии - с другой.
Эти доминионы, которые в мировой войне обнаружили такой высокий "патриотизм" и сознание своей принадлежности к британской империи и выставили на поле сражения сотни тысяч волонтеров, сражавшихся во Франции, Египте, Галипполи под британским знаменем, не раз высказывались ясно в последнее время устами своих официальных представителей, влиятельных финансистов, промышленников, наконец, известных публицистов в том смысле, что в японо-американском конфликте все их симпатии на стороне Америки, а не Японии. Австралийская, канадская, ново-зеландская пресса не раз подчеркивала возможность войны английских доминионов совместно с Америкой против Японии и доказывала абсолютную невозможность участия английских доминионов в войне их "матери" Великобритании совместно с Японией против Америки. Итак, в результате обострения японо-американского антагонизма и перспективы войны между Японией и Англией с одной стороны, Америкой с другой, перед Англией вставала перспектива распада Британской империи. У Англии имеется слишком много хлопот с Египтом, Ирландией и Индией, чтобы возможно было создавать еще новые трения с Канадой, Австралией и Ново-Зеландией.
В вопросе о запрещении японской иммиграции английские доминионы стали на точку зрения американской Калифорнии и не желают отказаться от строжайшего соблюдения законопроектов, запрещающих иммиграцию так называемых "цветных рас". Само собой разумеется, что если бы в войне с Америкой Япония вышла победительницей, она заставила бы не только С. Штаты, но и английские доминионы отменить запретительные законы об японской иммиграции, находящиеся в явном противоречии с экономическими интересами Японии и наносящие в то же время удар национальному самолюбию японцев.
Обострение отношений между английскими доминионами и Японией стало развиваться особенно быстро с момента перехода в руки Японии немецких колоний Микронезии, именно Марианских, Каролинских и Маршаловских островов. С точки зрения австралийских и канадских политиков английские доминионы в результате побед Антанты неожиданно очутились в худшем положении, чем были до мировой войны. Япония, благодаря овладению германскими островами и своему продвижению к экватору, подошла слишком близко к Австралии, и неудивительно, что тихо-океанская проблема предстала перед Австралией в зловещем свете, в виде перспективы высадки японских войск на ее территории. Как доказывает австралийский писатель Френсис Ахерн, полинезийские острова представляют для Австралии в стратегическом отношении фактор колоссальной важности и имеют решающее значение для ее национальной безопасности. "Если когда-либо вспыхнет война между Америкой и Японией, - говорит Ахерн, выражая общее настроение австралийского общественного мнения, - и если Австралия в силу какого-либо соглашения с Англией должна будет сражаться на стороне Японии против американского народа, то, зная свой народ, среди которого я провел почти всю мою жизнь и в политической жизни которого я принимал немалое участие, я говорю, что нет такой силы на земле, которая могла бы заставить австралийский народ сражаться за Японию против своих братьев в С. Штатах Америки".
В таком же тоне по отношению к Японии высказывается и канадская пресса.
Итак, понятно, почему Англия оказалась вынужденной отказаться от союза с Японией.
§ 4. Четверное Соглашение. Смысл англо-французского союза. Конференция в Каннах и приглашение в Геную.
Англо-японский союз расторгнут и вместо него в результате Вашингтонской конференции создано Четверное Согласие, в которое вошли: Англия, Америка, Япония и Франция. Прежде всего для характеристики этого Четверного Соглашения, которое приветствовалось американской прессой как кульминационный пункт успеха мирной конференции, следует указать, что новый четверной союз в первую голову обратился к Китаю с предложением сократить свою армию. Эта нота сразу показывает нам, что новая Антанта собирается приступить к переделу Китая. Оправдывается, таким образом, предсказание французской газеты "Тан", которая уже во время мировой войны, когда десять департаментов Франции были еще заняты немецкой армией, откровенно писала, что первой неотложной задачей по окончании нынешней войны явится разрешение китайского вопроса, т.-е. попросту раздел китайского наследства (см. нашу работу "Азия и ее роль в мировой войне", стр. 13, Петербург 1918 г.).
Но нас в данном случае интересует другая сторона вопроса: обеспечивает ли договор о "четверном союзе" сохранение мира между подписавшими этот договор державами? Опыт мировой войны заставляет нас сильно сомневаться в значении союзных договоров и военных конвенций между странами, империалистические интересы которых сталкиваются между собой. Италия, находившаяся в формальном военном союзе (Тройственный союз) с Австрией и Германией, сражалась на стороне Антанты против своих союзников, Румыния, подписавшая военную конвенцию с Австрией, сражалась против последней, Болгария, подписавшая в 1902 г. военную конвенцию с Россией, сражалась в мировую войну на стороне врагов России и непосредственно с русскими армиями, входившими в состав экспедиционного союзного корпуса в Салониках.
Оценивая значение договора о четверном союзе, глава английской делегации на Вашингтонской конференции, Бальфур, сказал между прочим: "Я счастлив заявить, что С. Штаты и Франция теперь объединены в общем соглашении с Англией и Японией. Ничто не может лучше обеспечить мир и соглашение".
Однако, мы видим, что на другой день после подписания договора о Четверном Соглашении вспыхнул острый англо-французский конфликт, поведший к падению кабинета Бриана. На какой почве вспыхнул этот острый конфликт, напомнивший самые критические моменты в истории англо-французских столкновений? На почве вопроса об англо-французском военном союзе, предложенном Ллойд-Джорджем. Какой смысл может иметь при данных условиях англо-французский военный союз? Смысл английского предложения можно понять по аналогии с австро-итальянским союзом накануне мировой войны. Когда однажды на заседании итальянской палаты депутатов раздавались голоса о противоестественности союза с Австрией и необходимости разрыва с ней, противникам союза был дан ответ: "Если мы сегодня разорвем союз с Австрией, завтра будет война, и вся северная Италия будет наводнена вторгшимися австрийскими войсками". Стратегически Австрия висела над Италией и охватывала ее своими когтями. Неудивительно, что она была крайне опасна последней в качестве недруга. Теперь Англия стратегически висит над Францией. "Англия близко, а Америка далеко" - вот соображение, которое заставило Бриана и его сторонников не обострять отношений с Англией, а согласиться на заключение союза с последней, при данных условиях невыгодного для империалистической Франции, мечтающей о новом увеличении своих морских и сухопутных вооружений. Между тем Англия в качестве основного условия англо-французского оборонительного союза против Германии ставит требование отказа Франции от усиления ее подводного флота и увеличения ее сухопутной армии. В период, предшествовавший мировой войне, Франция и Россия требовали друг от друга возможного усиления каждая в отдельности армии своего союзника, чтобы тем скорее добиться победы в будущей войне с общими врагами. Так же действовали Австрия и Германия по отношению друг к другу. Но те же Германия и Австрия, и особенно последняя, с крайним опасением и недоверием относились к вооружениям своего союзника Италии и отнюдь не симпатизировали усилению военной мощи последней. Англия относится с таким же недоверием к Франции, с каким Австрия относилась к Италии, ибо англо-французский союз может иметь такое-же значение и такой же исход, какой имел союз австро-итальянский. По планам Ллойд-Джорджа англо-французский союз должен связать Францию, поставить предел ее безумным империалистическим планам, ее стремлению захватить европейскую гегемонию в свои руки. В данный момент Великобритания сильнее Франции, и она пользуется своим перевесом сил, чтобы поставить предел французским вооружениям, грозящим опрокинуть европейское равновесие в ущерб Англии.
В надвигающейся борьбе за Тихий Океан Англия должна обеспечить свой тыл. Эта цель достигается ослаблением военных сил Франции, хотя бы путем союза с последней по образцу пресловутого австро-итальянского союза, далее подъемом экономической, а стало быть и военной силы Германии, как противовеса Франции, этого врага и самого опасного ныне врага Англии на континенте, и, наконец, сближением с советской Россией с целью, между прочим, обеспечения нейтралитета последней в критическую для Великобритании минуту.
Несомненно, что это сближение с Германией и советской Россией, как подчеркнул Ллойд-Джордж в своей речи 7-го января на заседании Каннской конференции, не в малой степени диктуется тяжелым экономическим положением Англии, свирепствующей в стране безработицей и вызываемыми ею колоссальными расходами, ложащимися на правительство и отнимающими для поддержки безработных больше средств, чем пенсии, выдаваемые жертвам империалистической войны, - одним словом, требованиями внутренней английской политики, а именно, как пояснил Ллойд-Джордж, требованием со стороны английских рабочих соглашения с Германией и признания советской России для улучшения положения рабочих масс Англии, однако не следует переоценивать значения этих факторов.
Нельзя упускать из виду, что вопрос о соглашении с Германией и признании советской России, равно как о приглашении обеих этих держав на международную конференцию в Геную, поставлен в самой категорической форме английским правительством именно в связи с событиями, разыгравшимися вокруг Вашингтонской конференции, на которую Америка не пригласила ни Россию, ни Германию.
Вашингтонская конференция обнаружила воочию два основных факта, крайне важных для Великобритании: необычайное усиление промышленной и финансовой мощи Америки и ослабление связей между Англией и ее доминионами в связи с вовлечением последних в сферу влияния транс-атлантических республик. Это нарушение равновесия на Тихом Океане, идущее в ущерб Англии, отнюдь не компенсируется соответствующим усилением британского влияния на европейском континенте в результате побед английского оружия в мировой войне. Наоборот, и здесь положение может оказаться скоро более опасным для Англии, чем было до войны. Тогда главным врагом Великобритании являлась Германия, скованная в своих враждебных намерениях против Англии угрозой на двух фронтах, восточном и западном. Ныне вместе с крайним ослаблением Германии и Австрии против Англии подымается ее старый вековой враг, империалистическая Франция, которая в случае каких-либо осложнений у Англии с Америкой может оказаться крайне опасной для Великобритании. Англия не может примириться с таким положением, при котором Франция является в военном отношении гегемоном на континенте, ничем не связанным в своих действиях, ибо Италия, сковываемая Юго-Славией, не может являться серьезной угрозой Франции. Поэтому союз с Италией не представляет особого значения для Англии. Только усиление Германии может связать Францию и ослабить опасность, угрожающую Англии со стороны Франции.
С другой стороны, уход России с берегов Дальнего Востока нарушил не только экономическое, но и стратегическое равновесие на Тихом Океане. Между тем здесь опасность грозит Англии не только со стороны С. Штатов, но и со стороны Японии. Англия вынуждена отвоевывать на Тихом Океане экономические позиции, захваченные у нее Японией во время войны, и расширить эти позиции. Уже год тому назад, на заседании нижней палаты несколько делегатов подчеркивали то имени английских торговых палат необходимость отвоевания довоенных великобританских позиций в Китае, захваченных японским капиталом. Визит японского барона Гото в Манчестер, прибытие в Англию специальной японской делегации и успокоительные речи японцев о возможности и необходимости мирного сотрудничества английского и японского капиталов отнюдь не ослабили впечатления, произведенного действительными фактами, именно вытеснением во многих пунктах Китая английского флага японским. Англия вынуждена бороться с Японией, чтобы расширить районы экспорта своих товаров, отвоевать старые рынки и овладеть новыми. И факт расторжения англо-японского союза, связывавшего руки японской экспансии, ставит и перед Англией тихо-океанскую проблему в новом свете. Неудивительно, что Англия не заинтересована в чрезмерном ослаблении русского влияния на Дальнем Востоке.
Международное положение складывается для Англии таким образом, что она вынуждена ориентироваться на Германию и Россию не только в интересах борьбы с внутренней разрухой и ужасающим ростом безработицы, но и в целях восстановления нарушенного равновесия как на европейском континенте, так и на Тихом Океане.
Наши государственные деятели и руководители нашей внешней политики должны считаться с этими новыми, все усиливающимися тенденциями в английской внешней политике и не допускать таких шагов с нашей стороны, которые могли бы бросить Англию в стан наших непримиримых врагов - шовинистической Франции, этого оплота мировой реакции, и Японии, злейшего врага советской России на Дальнем Востоке.
Восстановление нашего потрясенного до основания хозяйства с помощью прорыва экономической и финансовой блокады, организованной против нас капиталистическим миром - вот что должно быть нашей основной задачей, перед которой все остальные моменты в нашей зарубежной деятельности должны отступить на второй план.
|