Игорь Росоховатский. Снять скафандр

   -----------------------------------------------------------------------

   Авт.сб. "Утраченное звено". Киев, "Радянский письменник", 1985.

   & spellcheck by HarryFan, 2 November 2000

   -----------------------------------------------------------------------

   Эта зелено-голубая планета очень напоминала Землю -  вот  только  в  ее

атмосфере содержалось опасно много  кислорода  и  отсутствовали  некоторые

углеводородистые соединения, необходимые для жизни современного  человека.

Можно было предположить, что ее микрофлора и  микрофауна  скрывают  немало

сюрпризов...

   Едва затих рев тормозных  двигателей,  из  ближайшей  рощицы  выскочили

несколько проворных двуногих существ и направились  к  моему  космокатеру.

Они бежали почти как люди, но при этом вихлялись  и  высоко  подпрыгивали,

хотя на их пути не имелось никаких преград.  Их  движения  были  неразумно

расточительны - на них расходовалось в несколько раз больше  энергии,  чем

требовалось для одоления пути. И  все  же  это  несомненно  были  разумные

существа, ибо в руках они несли какие-то примитивные орудия.

   Неслыханная  удача  для  космолингвиста!  Наконец-то!  После   стольких

скитаний и неудач... Я откинулся на спинку сиденья, зажмурился.  Попытался

сосредоточиться только на том, что происходило сейчас, и забыть назойливое

воспоминание - прощание с сыном на космодроме и то, с какой  укоризной  он

произнес тогда:  "Ты  учишься  понимать  инопланетян  и  совсем  разучился

понимать меня... Сможешь ли ты понять кого бы то ни  было?  Сомневаюсь..."

Вот сейчас  настанет  миг,  к  которому  я  так  долго  готовился.  Сейчас

определится, напрасны ли мои труды...

   Во все глаза я смотрел на аборигенов. Они были раза в два меньше людей,

пропорционально сложены.  Одежду  их  составляли  замызганные  курточки  и

рубашки, распахнутые или застегнутые на одну-две пуговицы,  и  коротенькие

штанишки. Я  обратил  внимание,  что  вся  одежда  перепачкана,  изорвана,

расхристана. Видимо, аккуратностью здесь не отличались. Но  все  это  было

мелочью в сравнении с триумфом первого контакта.

   Аборигены что-то кричали - речь их, доносящаяся из динамиков,  состояла

из звуков, модулированных на высоких частотах, отдельных слов  в  ней  как

будто и не было, правда, иногда мне чудились слова родного языка, слитые в

немыслимые сочетания вроде: "Давайцуркипалкиуйдидураканунажми..."

   Аборигенов становилось все больше и больше, они вплотную приблизились к

космокатеру. Я почувствовал легкие толчки - это они  исследовали  корабль.

Толчки становились все сильнее - аборигены явно не из робких или  чересчур

деликатных.

   Минут  через  десять  корабль  уже  раскачивало,  как  в  бурю,   затем

послышались  удары  и  треск  пластмассы,  некоторые   приборы   перестали

работать.

   "Однако, исследования принимают серьезный оборот", - подумал я, увидев,

как   рухнула   мачта   дополнительной   антенны.   А   когда   зашатались

кронштейны-держатели солнечных батарей, я не выдержал и  включил  защитное

поле.

   Отброшенные от космокатера, аборигены однако не  разбежались,  а  снова

бросились на штурм. Одни пытались достать корабль палками, другие  бросали

в него камни.

   Из  динамиков  внешней  связи  слышался  все  тот  же   сплошной   рев:

"Давайцуркипалкийажмидуракагаей..." Я понимал, что это может  продолжаться

достаточно долго...

   Как говорил наш командир, "высшее умение -  выбрать  момент  риска".  Я

открыл аварийный люк и выскочил из катера.

   Аборигены несколько растерялись,  отпрянули.  Я  показал  жестами,  что

пришел с миром. Представьте мою радость, когда они словно  бы  поняли  мои

знаки, окружили меня, стали ощупывать скафандр, дергали, гладили, тыкали в

него палками. Некоторые влезали друг на друга, чтобы достать  до  шлема  и

попытаться снять его. Их лица  до  того  напоминали  человеческие,  только

искаженные беспрерывными кривляньями, что становилось жутко.

   Особенно неистовствовал один из  них  -  худенький,  щуплый,  собранный

словно из одних пружинок. В одной руке он держал длинную палку, в другой -

короткую. Он поддевал длинной короткую и подбрасывал  ввысь,  задиристо  и

заговорщицки глядя на меня, будто это манипулирование палками могло  иметь

какой-то особый, понятный мне смысл.  Затем  он  стал  предлагать  мне  то

длинную, то короткую палку. Он явно хотел, чтобы я повторил его действия с

ними. Более того, он держался так уверенно, будто нисколько не сомневался,

что я пойму, зачем это нужно, и немедленно начну ему подражать.

   Видя, что я слабо реагирую на его  предложения,  он  забежал  сзади,  с

необычайным проворством ухитрился влезть мне на плечи и стал заглядывать в

лицо, одной рукой держась за мой шлем,  а  второй  беспрерывно  размахивая

палкой и что-то выкрикивая. Звуков я не слышал, так как  аборигены  успели

сломать антенну на шлеме. Я видел очень близко его  лицо  и  ярко-красными

щеками, маленьким носом-пуговкой и белесыми  бровями.  Мне  чудилось,  что

когда-то я уже видел это лицо неоднократно, что оно мне давно знакомо.

   В конце концов ему надоело жестикулировать, он  бросил  палку  и  начал

елозить рукой по скафандру, отыскивая защелку шлема. Найдя  ее,  попытался

открыть. Я перехватил его руку в кисти, сильно сжал. Его лицо  искривилось

от боли, но защелку он не отпустил. Так мы продолжали бороться, и при этом

он все время что-то выкрикивал. Конечно, я мог бы  легко  сбросить  его  с

плеч, разбросать остальных и вернуться в корабль. Но об этом  стыдно  было

даже думать. Мне, космолингвисту, отказаться от контакта? Да как же  после

этого я сохраню самоуважение?

   И я решился на риск. Сам открыл защелку,  отбросил  шлем  за  спину.  И

сразу же услышал:

   - Давай цуркипалкиа? Нехочешь? А вочтохочешь?

   Я оторопел. Ведь это несомненно были фразы на родном языке, хоть я и не

знал, что такое "цурки-палки".

   Вдруг лицо аборигена жалобно искривилось, и он произнес с укоризной:

   - Почему ты так долго не приходил?

   Он прижался ко мне,  заглядывая  в  лицо,  я  почувствовал  его  теплое

дыхание. Но теперь я не опасался микробов, которые были  в  выдыхаемом  им

воздухе.  Наконец-то  я  узнал  его  и  вспомнил,  где  видел  раньше.  На

пожелтевших фотокарточках в нашем семейном альбоме, на портрете,  висевшем

в моей комнате. И только диву давался, как не узнал его раньше.  Ведь  это

был я, собственной персоной, только перенесенный лет  на  сорок  назад,  в

детство. И все остальные "аборигены" были девочками и мальчиками с Земли.

   И тут меня озарило. Я догадался, куда попал и  что  это  за  планета...

Планета детства. Она находилась там же, где  я  ее  когда-то  оставил.  Ее

координаты не изменились, и сама она осталась прежней. Это я отдалялся  от

нее. Отдалялся - и, как оказалось, приближался - по спирали. И вот  настал

миг совмещения. Именно в этот миг я понял, почему мне  так  трудно  бывает

ладить с сыном, почему всем нам нелегко понимать собственных  детей.  Ведь

мы живем  на  разных  планетах,  в  разных  цивилизациях.  Чтобы  наладить

контакт, надо точно выбрать миг совмещения, момент риска. А самое  главное

- не побояться снять скафандр.