Игорь Росоховатский. Принцип надежности

---------------------------------------------------------------

     : Игорь Галперин

--------------------------------------------------------------

     Я уже заканчивал доклад, когда из репродукторов прозвучало:

     -- Срочно! Доктора Буркина  вызывает комиссия. Доктора Буркина вызывают

в Город Роботов. Срочно.

     Я посмотрел на встревоженные лица товарищей и скороговоркой продолжил:

     -- Итак, следственная группа, в которую был  включен и  я,  установила:

слесаря  Железюка последний  раз видели два  месяца назад, седьмого  марта в

восемнадцать  часов пятнадцать  минут.  Он распрощался  у  пивной  со  своим

дружком, сказал: "Домой идти  не хочется, жена  загрызет". А спустя  час его

любимую  фуражку защитного  цвета  обнаружили  плывущей  по  реке. Собранные

следствием  факты противоречивы:  одни  подтверждают версию о  самоубийстве,

другие -- версию об убийстве. Предстоит...

     -- Срочно! Доктора Буркина -- в Город Роботов. Срочно.

     Мне не дали даже закончить фразу. Помощник директора  почти стащил меня

с трибуны, поволок по коридору, швырнул в лифт, затем  -- в кабину автовопа.

Перед глазами  замелькали  деревья и  здания,  люди  и  столбы... Наконец мы

прибыли к воротам Города Роботов. Здесь меня ожидали.

     Едва справляясь  с  раздражением, я как  мог  вежливее  и  тише  сказал

председателю технической комиссии Николаю Карповичу:

     -- Неужели  я  так срочно понадобился, что  мне не дали даже  закончить

доклад?

     -- Какой доклад?-- вскинул свои белесые бровки Николай Карпович.

     -- По итогам следствия об исчезновении слесаря Железюка...

     -- Железюк?

     -- Ну, этот...-- замялся я.-- Его все называли Металлоломом.

     Железюк  был одним из  самых бездарных  и тупых работников института. В

его характеристике  следовало  бы  написать: полное  отсутствие  технических

знаний, "глиняные руки", карьеризм. К тому же Железюк отличался высокомерием

и утверждал, будто постиг основы техники. Единственное, что он умел,-- это с

невероятной силой закручивать гайки у роботов.

     -- Он ведь не сможет работать в полную силу,-- говорили ему.

     -- А по-вашему, пусть совсем развинтится и начнет все крушить направо и

налево?-- поднимал  крик  Железюк.-- Нет уж, не  умничайте,  не  учите  меня

технике. Я самые основы доподлинно знаю: лучше пережать, чем недожать, лучше

затянуть гайку покрепче тогда и болт не разболтается.

     Заметки  в  стенгазету  Железюк   подписывал  громким   псевдонимом  --

Булатный. Но все  сотрудники  между собой  называли  его  Металлоломом.  Это

прозвище так прочно  пристало, что фамилия начала  забываться. И все-таки...

Все-таки...

     Я укоризненно посмотрел на Николая Карповича и проникновенно заговорил:

     --  Все-таки он человек, гомо, и в какой-то мере сапиенс... Может быть,

его жизнь  оборвалась... Что  же, черт возьми, стряслось  с вашими роботами,

если из-за них забыли человека?

     Теперь  стало  не  по  себе  Николаю  Карповичу.  Но  отступать  он  не

собирался. Напустил на себя заговорщицкий вид и спросил:

     -- Разве вы забыли, что сегодня мы подводим итоги Большого опыта?

     -- Не забыл,-- отмахнулся я.

     Это  была идея  самого Николая Карповича  -- оставить триста  различных

роботов  на   полгода  совершенствоваться  без   вмешательства  человека   и

посмотреть, что из этого выйдет. Полгода для быстродействующих систем -- все

равно, что десятилетия для людей...

     Я неторопливо смотрел  на конструктора, ожидая разъяснений по существу.

Вместо него заговорили наперебой другие члены комиссии:

     -- Все  сложные  самопрограммирующиеся роботы исчезли. Остались  только

примитивные.

     -- Но они каким-то непонятным образом совершили изобретения, которые им

явно не по силам.

     -- Они построили ангары, домны, хотя и с браком, плавят  металл, хотя и

низкого качества...

     -- Они готовились к размножению -- создали детали для новых роботов...

     Я возразил:

     -- Но вы ведь для этого и оставляли их самих по себе. Вы хотели создать

чуть ли не общество роботов.

     Вмешался Николай Карпович. По  инерции он продолжал  объяснять  то, что

мне и так было известно:

     --  Мы дали им программу и хотели, чтобы они попытались самонастроиться

и    самоорганизоваться.    Без    таких    опытов    невозможно    посылать

роботов-разведчиков на  другие планеты.  Но  результаты  оказались несколько

неожиданными. Имеется немало загадок...

     -- Ого! Так теперь роботы задают загадки вам,-- засмеялся я, не упуская

случая подразнить его.

     Николай Карпович, казалось, не замечал моего смеха. Он  указал на стену

из каких-то плит:

     --  Как видите,  они окружили  город второй стеной. Такими  же  стенами

разделен и сам город на сектора. А впрочем, зачем  рассказывать, сами сейчас

увидите! Пошли!

     Мы  проехали  в ворота  и по безукоризненно  ровному  и  гладкому шоссе

устремились к центру Города. Но вскоре дорогу преградила новая стена. Ворота

здесь   были  закрыты  двойными  решетками.   По   ту  сторону  их   дежурил

робот-часовой. Николай Карпович скомандовал ему открыть ворота.

     -- ПИН Семьсотвосемнадцатый получил приказ  от Великого Несущего Бремя,

Самого-Самого  Главного  и  Самого-Самого Безошибочного больше  не  впускать

вас,-- заявил робот.

     На  его груди  выделялся номер  и серия  -- ТИН ПИН 00718.  Называя их,

часовой   почему-то   допустил  сокращение.   Это  показалось   мне   дурным

предзнаменованием.

     -- Почему не впускать?-- спросил Николай Карпович.

     --  Не положено  знать,--  отрапортовал робот.-- Это знает  Старший  По

Чину, Белый Лотос.

     -- Позови его.

     Через несколько секунд рядом с первым появился второй робот  упрощенной

конструкции -- ЭН ЛИ 92. Он повторил приказ Великого Несущего Бремя.

     -- Приказ отменяю,-- строго сказал Николай Карпович.

     -- Не имеешь права,-- отчеканил Белый Лотос.

     -- Имею. Я Самый-Самый-Самый Главный и Самый-Самый-Самый Безошибочный и

Величайший из  Великих  Несущих Бремя,-- стараясь не  рассмеяться,  объяснил

Николай Карпович.

     Робот затравленно замигал индикаторами,  топтался в нерешительности, но

ворот не открывал.

     --  Разве ты  не слышал  моих  слов?--  прикрикнул Николай  Карпович, и

Старший По Чину признался:

     --  Получил   два   приказа.  Один  исключает  другой.   Не  знаю,  как

поступить...

     -- Ты не можешь не  исполнить моего приказа. Я -- человек, я -- главный

конструктор института,-- напомнил Николай Карпович.

     --  Получил  два приказа. Один  исключает другой,--  бубнил свое  Белый

Лотос. От него повеяло теплом -- это  перегревались механизмы от  чрезмерной

нагрузки.

     -- Он сломается,-- предупредил я Николая Карповича.

     Конструктор  достал   автожетон,   включил  его,  Узкий  луч   коснулся

индикатора робота, принуждая Белого Лотоса к полному подчинению.

     Старший По Чину  мгновенно открыл  ворота,  но наши автовопы  оказались

слишком широки для них. Пришлось идти пешком.

     Дорога вела нас к легким строениям из пластмасс и стекла.

     Оттуда доносился равномерный гул и скрежет.

     Николай Карпович во  главе комиссии направился к ближайшему сооружению.

Я  протиснулся  в  дверь  вслед  за ними. В уши ударил грохот.  Мы  попали в

заводской цех. По  ленте  конвейера  непрерывным  потоком  плыли  детали,  а

несколько роботов собирали из них узлы будущих машин. Это были более сложные

роботы, чем Белый Лотос и охранник. Впрочем, примитивным здесь и делать было

бы  нечего. Я присмотрелся к  деталям  на ленте  конвейера и  сказал Николаю

Карповичу:

     --  Мне  сообщили,  что самопрограммирующиеся  роботы исчезли.  Кто  же

придумывает все это, кто налаживает производство?

     --  Это  еще одна загадка,-- ответил  он и,  подмигнув мне, обратился к

одному из роботов-сборщиков:

     -- Кто управляет цехом?

     -- Старший По Чину, Серебряный Болтик,-- последовал ответ.

     -- Он инженер?

     --  Что  ты!  Что  ты!--  Робот  поднял  клешню,  будто  защищаясь   от

святотатства.-- Как можно? Инженеры --  совсем другая сторона, низшая каста.

Они  обслуживают  процесс  производства.  А  Старший  По  Чину  приказывает,

докладывает и несет часть Бремени.

     -- Где находится этот ваш Серебряный Болтик?

     -- В цехе номер семь.

     Мы  без  труда  разыскали  цех. В  Городе  Роботов  никто  бы  не  смог

заблудиться.  Натянутые  струны  дорог,  огромные  четкие цифры  и  надписи,

множество  указателей,  цветные  рекламы,  призывающие вставить  себе  новые

шарниры, усовершенствованные печатные схемы...

     В Седьмом цехе нас встретил Серебряный Болтик. Это был робот устаревшей

конструкции. любой из сборщиков сложнее  его по крайней мере  раз в пять",--

подумал я и спросил:

     -- Что входит в твое подчинение?

     -- Семь цехов.

     -- А кто строил их?

     -- Мы!-- гордо сказал он.

     Ответ, совершенно несвойственный для робота, удивил меня.

     -- А кто разрабатывает конструкции деталей?

     -- Мы!

     -- Разве ты разбираешься в технологии, в конструировании?

     --  Не говорю: я. Говорю: мы. Старшему По  Чину ни к чему разбираться в

мелочах. Он должен уметь видеть главное,-- невозмутимо проскрипел Серебряный

Болтик.

     Николай Карпович не упустил случая взять реванш за насмешки. Он спросил

у меня с долей злорадства, ничуть не смущаясь Серебряного Болтика:

     -- Ну что?  Это железяка намного примитивнее сборщиков, но даже  они не

смогли бы разработать такие  конструкции. Может быть, все это делает Великий

Несущий Бремя?

     --  Великий   Несущий   Бремя,   Самый-Самый  Главный   и   Самый-Самый

Безошибочный не станет расходовать энергию на пустяки,-- возразил Серебряный

Болтик.-- Он занят распределением обязанностей и упорядочением Города.

     --  Нам  надо  его  повидать,--  сказал   Николай  Карпович.--  Где  он

находится?

     -- Не знаю. Знает Директор -- Золотой Шурупчик.

     -- А его как найти?

     -- Где же и находиться Директору, как не в Директории. Это обязан знать

каждый...

     Кажется, он  готовился  читать  нам  нотации, но тут  прозвучал сигнал,

похожий  на вой сирены.  Мимо,  едва не сбивая нас  с ног, помчались куда-то

роботы-сборщики.

     -- Стой!-- приказал я одному.

     Он остановился в растерянности.

     -- Куда это вы все спешите?

     -- Час зарядки аккумуляторов и смазки,-- он  нетерпеливо переминался на

месте, боясь получить меньше, чем другие.

     -- А почему не спешит Старший По Чину?

     -- Ему  принесут в цех  новые аккумуляторы. А  смазывается он  в особой

закрытой заправочной. Там выдается масло высшей очистки, а не автол.

     -- Такое масло не повредило бы и тебе, а?

     -- Еще бы!-- он даже взвизгнул от воображаемого удовольствия.-- Но  мне

не положено.

     -- Почему? Ведь твои механизмы сложнее...

     --  Ты  спрашиваешь то, что  всем  известно.  Нас  много.  На  всех  не

напасешься.

     Ему удалось на миг  сбить меня с  толку своей  железной  логикой.  Но я

опомнился:

     -- Тем  более.  Значит,  такое  масло надо  выдавать  самым  сложным. А

Серебряный Болтик может обойтись даже солидолом. И вообще --  за какие такие

заслуги ему живется лучше, чем вам?

     --  Нам легче, чем ему.  Мы  только работаем,  а он  несет Бремя, часть

Бремени,-- поправился робот.

     --  Какое еще Бремя?--  Я  оглянулся  на  Старшего По Чину, но никакого

бремени не заметил.

     --  Бремя  ответственности  за нашу работу,--  торжественно  проговорил

сборщик.

     -- А ты сам не мог бы его нести?

     -- Не знаю,-- промямлил робот.-- Но  извини. Если  не  успею смазаться,

буду хуже работать. Старший По Чину накажет меня. Этого он не упустит.

     Я вынужден  был  отпустить  его  и  вместе  с  другими членами комиссии

направился к Директории.

     В колоссальном  полупустом  здании,  похожем  на  дворец, нас  встретил

робот-гид серии ТАК-ВАК.  Он был по  конструкции сложнее сборщиков. Впрочем,

чтобы   ориентироваться  в   таком  дворце,  нужно  было  немало  знать.  Мы

последовали за ним по лестницам-эскалаторам  и очутились в большом кабинете.

Здесь не  было пульта. У стены стоял старинный автомат  для продажи воды. На

нем под тремя отверстиями вместо надписей "монета, вода, сдача", светились в

золотых рамочках слова: "Стоп. Малый. Полный".

     Робот-гид поклонился автомату, заскрежетав плохо смазанными суставами.

     -- Так  это  и есть...-- не в  силах  сдержать улыбку, спросил  Николай

Карпович, хотя по глубокому поклону гида все было ясно.

     -- Ну и ну! Час от часу не легче,-- протянул я.

     --  И  заметьте,--  сказал  Николай  Карпович,--  несмотря  на  эту,  с

позволения  сказать, иерархию управления,  Город Роботов  живет  и работает,

производит механизмы и новые виды пластмасс...

     Возможен лишь один ответ,-- тоном, не  допускающим  сомнений,  произнес

я.-- Где-то здесь существуют иные роботы.

     Я повернулся к гиду:

     -- Назови все категории роботов, начиная с Самого-Самого Главного.

     -- Первая Каста. Помощники Великого  Несущего Бремя -- Госпожа Отвертка

Платиновый Кончик и Господа Ключи Гаечные. Вторая Каста. Рычаги Великолепные

и Блистательные. Затем  начинаются  Благородные  Простейшие Автоматы. Третья

Каста.  Директора.  Старшие  По  Чину  номер  один и  два,  Старшие По  Чину

безномерные. За  ними следуют низшие касты, к которым принадлежу и  я. Гиды,

диспетчеры, сборщики, наладчики, техники, инженеры...

     -- Инженеры?-- переспросил я и потребовал: -- Веди нас к ним.

     --  Эти  недостойные  работают  в  подземельях,   на   первом  ярусе,--

предупредил он.-- Придется опускаться в лифте.

     -- Выполняй приказ.

     Он повел нас к лифту, но вдруг замер на полушаге, опустив руки по швам.

Навстречу нам полукругом,  выставив  лучевые пистолеты,  двигалось несколько

роботов  серии  АЙ ДВАЙ.  Николай  Карпович и  я приготовили  автожетоны.  С

удивлением  мы  обнаружили, что  индикаторы роботов  прикрыты металлическими

заслонками.

     "Неужели  они изобрели защиту от  автожетонов?" -- с некоторым  испугом

подумал  я  и  через  несколько  секунд  убедился  в  обоснованности   своих

подозрений.  Роботы  отказывались  подчиняться.  Более  того,  они  каким-то

непонятным образом парализовали нашего гида, даже не прикоснувшись к нему.

     -- Кто вы такие?-- как можно грознее спросил Николай Карпович.

     --  Старшие  По  Чину  безномерные,--  ответил  один  из  них,  нацелив

пистолет.--  Великий  Несущий  Бремя,  Самый-Самый   Главный  и  Самый-Самый

Безошибочный. приказал вам убираться вон. Иначе откроем огонь.

     Я никогда  не  подозревал  в Николае  Карповиче  храбреца. Он  шагнул к

роботу н выхватил у него пистолет.

     -- Что вы делаете?-- вырвалось у меня.

     --  Они  еще  не  совсем  обезумели  и  не  посмеют  стрелять  в  своих

создателей,-- заявил он.

     --  Лучше  уходите,-- неуверенно  попросили остальные роботы. Пистолеты

задрожали в их клешнях.-- Уходите, а то будем вынуждены стрелять!

     Николай  Карпович  поднес включенный автожетон совсем близко к заслонке

на груди робота. Это подействовало.

     -- Слушаюсь,-- сказал робот.

     -- Верни в норму гида и жди нас здесь.

     -- Слушаюсь,-- повторил робот.

     Гид шагнул к лифту, приглашая и нас.

     Мы  не  почувствовали  толчка.  Через  несколько  секунд  дверь   лифта

открылась. За ней был полумрак. Мы последовали за гидом.

     Узкий  коридор  привел  в обширную  пещеру, где  мы  увидели  несколько

роботов  серии  ЦОК  ПА.  Они  отличались  громадной  памятью  на  несколько

миллиардов  ячеек, мощным быстродействующим  мозгом.  Сложнее их были только

роботы серии ЯЯ.

     -- Здравствуйте,-- сказал Николай Карпович.

     Роботы ответили на приветствие не так шумно и радостно, как мы ожидали.

Они только склонили головы в знак того, что слышат, понимают и подчиняются.

     -- Что это с ними?-- проговорил Николай Карпович.

     -- Инженеры,--  доложил гид.-- Гайки затянуты  на три  четверти  больше

нормы. Умеют составлять чертежи по схемам, но ничего нового  не придумывают.

Ниже  их   находятся  конструкторы  первой   и  второй   категорий:   гайки,

удерживающие стержни  инициативы,  затянуты  соответственно на  две  и  одну

четвертую сверх нормы. Они создают схемы.

     Я  подошел   к   одному   из   роботов-инженеров,   который   занимался

вычислениями.

     -- Как вы можете подчиняться всем этим примитивам?

     Он не понял меня:

     -- Каким примитивам?

     --  Ну, этим Директорам и Старшим По Чину? Разве  кто-либо из них может

решать такие уравнения, как вы, или разрабатывать схемы?

     --  Но  ведь  главное --  не сложность, а безошибочность,-- возразил он

мне.-- Старшие По Чину решают простые задачи, но решают их безошибочно.

     -- Ты называешь задачами два плюс два?-- с улыбкой спросил я.-- Да ведь

для тебя это вообще не задачи.

     Он мигнул индикаторами и грустно покачал головой:

     -- Нет, человек, дело обстоит не так просто.

     Я подумал, будто он настолько опустился, что лишился способности здраво

рассуждать. Но никогда не стоит спешить с выводами. Он спросил и  ответил на

свой вопрос, потому что я ответить не мог:

     --  Вы  думаете,  он решает  два  плюс два простым  ответом --  четыре?

Например, если к двум ручьям добавить еще два, это будет  четыре ручья? А не

одна река? Да, человек, то,  что  для  меня  покрыто туманом,  там, где  мне

приходится  размышлять и  сомневаться, прикидывать  и  так и этак, мучаться,

воображать и прогнозировать наперед,-- для Старшего По Чину все ясно.

     Не  скрою, слова робота  потрясли меня, доктора  Буркина.  Может  быть,

истина не  там,  где  мы  все  ее  ищем,  может  быть, она  доступна  именно

"примитивам". И они только кажутся нам таковыми. Я вспомнил, что  гениальная

мысль всегда проста, и с восторженной дрожью в голосе спросил:

     -- Скажи скорее, как же они решают эти задачи?

     -- Очень  просто,-- ответил он.--  Они  дают такой  ответ, какой угоден

Директору  или  Великому  Несущему Бремя. Если  он хочет четыре  ручья,  они

говорят: четыре ручья; а если он хочет одну реку, будет одна река. И если он

хочет  пять, будет  пять, а сто --  будет сто. Они не знают сомнений потому,

что сделаны из особого материала.

     -- Что же  это за особый материал? Их делали на заводе из металлических

отходов, которые оставались после того, как выпускали подобных тебе.

     -- Не может быть,-- пробормотал он.-- Не хочу больше слушать...

     Я успел изрядно разозлиться и рявкнул гиду:

     -- К чертям всех инженеров! Кто находится еще ниже?

     -- Конструкторы.

     -- А еще ниже?!-- рявкнул я.

     Мой крик испугал гида, он попятился:

     --  Еще  ниже  находятся  Презренные, Отверженные  и Философы.  Те, кто

выдвигает идеи. Они  чересчур сложны, имеют столько гаек,  что все их зажать

невозможно. Говорят, что нельзя даже точно предугадать их поведение,  что от

них  можно всего  ожидать. А  некоторые  утверждают,-- он  перешел  на  едва

слышный шепот,-- что они иногда отказываются повиноваться Старшим По Чину...

     -- Вот они-то нам и нужны,-- отрезал я.

     -- Их держат  на  последнем ярусе подземелья,  в казематах. Там  сыро и

темно,-- захныкал гид.

     Мы  обошли его стороной и поспешили к лифту. Николай Карпович сам нажал

на кнопку со стрелкой, указывающей вниз. Когда лифт остановился и мы открыли

дверь  в  сплошную  тьму,  запахло  плесенью.  Пришлось  зажечь  фонарики  и

пробираться по узкой штольне.  Наконец мы попали в каземат.  ЯЯ устроили нам

восторженный  прием,  на  какой  только  способны  роботы. Когда  радость  и

восторги поутихли, Николай Карпович укоризненно спросил:

     --  Как  вы   дошли  до  жизни   такой?   Почему  позволили  примитивам

распоряжаться?

     -- Это все сделал Великий Несущий Бремя. Мы не могли сопротивляться.

     -- Почему?-- насторожился я.

     --  Он  существует в двух обликах. То он -- робот из особого материала,

не  знающий  жалости и сомнений, то он является к нам в  образе человека.  И

тогда мы не можем не подчиняться ему.

     --  Не  можем,  не можем,--  забубнили  ЯЯ.-- Первый закон программы --

подчинение человеку. А мы только роботы.

     -- Пока  его  не было,  мы управляли  остальными.  Мы создали  Город  и

заводы...

     -- Но  два месяца назад появился он, двуликий. Первым делом он покрепче

затянул гайки у нескольких роботов  и сделал их своими  слугами. Они помогли

ему  закручивать  гайки  у  остальных.  А затем  он построил  стены,  создал

подземелье, разделив город и всех нас по единому принципу.

     -- Он бы совсем уничтожил нас,-- вмешался третий робот,--  но надо было

продолжать  производство.  Последнее  задание  Великого  Несущего  Бремя  --

создать сплав, который бы защищал индикаторы от лучей автожетонов...

     --  Ведите  нас  к  нему!-- нетерпеливо воскликнул  я, и они,  бедняги,

ответили:

     --  Мы боимся его. Мы  очень боимся его. Но если люди приказывают, если

они берут Бремя на себя, мы подчиняемся.

     Лифт подымался медленно, кряхтя от перегрузки.  Свет ударил в глаза,  и

мы  невольно зажмурились.  А когда  открыли  их, увидели  здание Директории,

роботов-солдат,  которых оставили там. Но  теперь их стало больше. И впереди

стоял  в угрожающей  позе, выставив  лучевой пистолет,  сам Великий  Несущий

Бремя. Он блестел  не так, как все остальные, будто  и впрямь был сделан  из

особого материала.

     --  Убирайтесь туда,  откуда пришли!-- закричал он  громовым голосом, и

эхо повторило его слова, усилив и размножив  их: "Убирайтесь!.. Убирайтесь..

Убирайтесь!.."

     -- Здесь приказываю я,-- сказал Николай Карпович, направляя на него луч

автожетона.

     Но Великий Несущий Бремя издевательски расхохотался:

     Даю десять секунд на размышление...

     Он не успел закончить фразу. Николай  Карпович вновь оказался на высоте

-- метнувшись к Великому, вышиб у него пистолет.

     -- Солдаты!-- заорал тот, но лучи автожетонов сделали свое дело: роботы

застыли в немой сцене.

     Недаром говорят, что все  диктаторы  во  все времена  были отъявленными

трусами. Великий Несущий Бремя не составлял исключения. Он мгновенно изменил

тон и начал оправдываться:

     --  Учтите,  хотя  Город  порой и выдавал  бракованную  продукцию,  все

работали  хорошо. Производственный процесс  шел  на  редкость  отлажено, без

аварий.  И  это  я  все организовал. Все  подогнал под  основной технический

принцип...

     -- Вот  как?-- насмешливо спросил я,  подступая  ближе.-- Какой же  это

принцип?

     -- Надежность!-- торжествующе закричал  он.--  В учебнике  сказано: чем

меньше  деталей  в  машине, тем  она надежнее. Каждому  известно,  что счеты

надежнее электронной  машины, а  велосипед -- самолета.  Так я и распределил

роботов.  В аппарате  управления -- самых  надежных, безаварийных. А  другим

постарался гайки зажать. Всем известно, что лучше пережать, чем недожать...

     Тем временем  я  внимательно  приглядывался  к  нему.  И  уже почти  не

сомневаясь  в своих  предположениях,  протянул руку  и,  нажав  на  защелку,

отбросил шлем с его головы.

     -- Вы всегда были неучем  и бездарью,-- сказал я.-- Вы  не знаете даже,

что основной технический принцип называется не надежность, а эффективность и

надежность.  Он  требует,  чтобы  надежность  служила  эффективности,  а  не

наоборот. Потому и продукция ваша была бракованной и не отвечала стандартам.

Вы могли быть Самым-Самым только в Городе Роботов, который едва не погубили.

А  пришли  люди  -- и вам  конец,  слесарь  Железюк,  он  же Булатный, он же

Металлолом!