Тэд Рейнольдс

      Выигрыш

      & SpellCheck: Svan.

      Больше всего Пол ненавидел ночь. Даже больше, чем их чертовы завтраки, обеды и ужины. Голова кружилась, все мускулы дрожали от напряжения, ноги, казалось, готовы были отвалиться. Он не мог помочь себе руками, потому что семейство еще не заснуло. Если бы они открыли глаза и увидели, что он вцепился в насест, все пошло бы прахом.

      Ему нужно продержаться еще около получаса, пока семья не погрузится в глубокий сон. Тогда он слезет с насеста и растянется на каменном полу пещеры хотя бы на пару часов, ровно настолько, чтобы успеть опять взобраться на эту дурацкую перекладину до того, как они проснутся.

      Паммам приоткрыл глаза и лениво посмотрел на Пола.

      - Мы хорошо заперли морков, сынок? - спросил он, совершенно уверенный в ответе.

      - Конечно, памма, - пропищал Пол, нажимая на кнопку тембратора.

      Паммам удовлетворенно закрыл глаза и снова начал медленно раскачиваться, вперед - назад, вперед - назад, голова все ниже и ниже...

      Это время полудремы всегда было наиболее содержательным, а потому таило для него массу опасностей. Львиная доля разговоров в семье происходила именно в эти часы: события за день, планы на завтра и, наконец, единодушное выражение взаимной любви и удовлетворения.

      Вот и Юви, висящий в дальнем конце пещеры, зашуршал (или зашуршала?) своими крыльями. Он (она?) тихо, но о-очень торжественно вымолвил:

      - Я, кажется, еще не говорил тебе сегодня, что ты прекрасный брат, Ойну!

      - М-м, ты тоже, Юви, - ответил Пол, стараясь, чтобы голос звучал сонно.

      Небольшая пауза. Теперь, кажется, настала очередь Пола.

      - Маппа, а у нас будут на завтрак кабиски? - Он их терпеть не мог.

      - Хр-р-р... - отозвалась Маппап.

      Звучит обнадеживающе, похоже, осталось недолго!

      В конце концов разговор затих сам собой, и семейство погрузилось в глубокий сон. Из последних сил Пол заставил себя подождать еще немного для пущей уверенности и, с трудом двигая онемевшими конечностями, медленно сполз на пол. С трудом вытянул онемевшие до потери чувствительности ноги.

      Если бы спать на полу мог хоть один сумасшедший шеклит. Пол с радостью согласился бы казаться идиотом. Беда в том, что для шеклитов это было просто непредставимо. Так что, будь его "родители" даже самыми терпимыми существами, видеть собственное чадо за таким нелепым занятием они бы не смогли.

      Не помня себя от усталости и боли. Пол медленно уполз в дальний конец пещеры, где семья хранила свои компьютеры и стоял родовой алтарь; здесь еще можно было найти местечко без острых камней. Теперь он получит краткую передышку до тех пор, пока семья не начнет пробуждаться. Пусть уж лучше они увидят его сидящим на проклятом насесте, чем начнутся дипломатические осложнения. Черт бы побрал эти ночи!

      Но теперь в довершение всего он не мог заснуть. Его мысль опять и опять возвращалась к больному вопросу: "Ну почему я?! Почему из семи миллиардов людей лотерейный билет выпал именно мне?" Вновь и вновь он с отчаянием бился об эту стену. И как это Галактика умудрилась придумать такой нелепый способ межпланетных контактов! Земляне, уж точно, придумали бы что-нибудь поумнее! К сожалению, Земля присоединилась к Галактическому союзу, когда традиция уже укоренилась; ты мог либо согласиться, либо уйти. Правило первое - ничего не менять, правило второе - не менять ничего.

      Пол понимал, что какой-то принцип необходим. Обитатели разных планет Вселенной чрезвычайно разнообразны. Потенциально любой вид мог оказаться для землян самым надежным союзником, прекрасным торговым партнером, но было возможно и обратное: они окажутся настолько далеки физически, духовно, социально, что лучше бы с ними вовсе не завязывать никаких отношений. В глубине души Пол чувствовал, что лотерея - это разумнее, чем война, но поскольку именно ему выпало нести это бремя случайного выбора, он не мог смотреть на дело иначе, чем на галактическую блажь.

      Представитель Земли на планете Шеклит погрузился в тяжелый пугливый сон.

      Они сидели на корточках прямо перед входом в пещеру, аккуратно отправляя крошечные кусочки мяса в рот. Пол был искренне благодарен Маппап за то, что она не приготовила кабиски, хотя морки были немногим лучше.

      С утра бледно-желтое небо оказалось сплошь заляпанным веселенькими зелеными облаками. В загоне морки бестолково сталкивались друг с другом, нетерпеливо дожидаясь свободы. Утро обещало чудесный день, Паммам, потягиваясь, вышел из пещеры и остановился, уставившись на Купоуинское ущелье. Задумчиво расправив красивые могучие крылья, он вытянулся во весь рост, изгоняя остатки сна.

      - Прекрасный день. Действительно, восхитительный день! - вынес он наконец решение, присоединяясь к общей трапезе. - Сегодня, кажется, твоя очередь сгонять за яйцами в Юори? - Паммам любяще посмотрел на Пола.

      Кусок непрожеванного мяса застрял у Пола в горле, и он беспомощно засипел. С того места на краю скалы, где он сидел, Пол мог видеть деревню на другом краю ущелья. "Около мили полета напрямую, - думал он. - Минут пять. И два часа карабкаться мне, сначала вниз, затем вверх. Если я вообще могу сделать это!"

      "Я не такой, как вы! - молча бунтовал он. - Я ненавижу яйца! И я не могу летать, у меня нет крыльев! Вы ведь все знаете, зачем же делать вид?!"

      С его стороны это было неумно. Они просто давали Полу понять, что он такой же, как и они: именно так они продолжают воспринимать его. Он должен чувствовать себя польщенным. И успокоиться. Вот если они начнут нянчиться с ним, тогда действительно появится повод для тревоги. А так - все члены семьи Местойви по очереди летали в деревню за продуктами, теперь же настал его черед, вот и все.

      Его пальцы лихорадочно искали кнопку тембра-тора.

      - Конечно, па, - наконец взвизгнул он, - о, пожалуйста, можно я задержусь в деревне посмотреть игры? - Конечно же, он с трудом выносил местные развлечения, но настоящий Ойну обязательно бы канючил. Кроме того, это прекрасно объяснит его долгое отсутствие в родных пенатах.

      - Видишь ли, сейчас... - начал было Паммам в своем обычном тоне никогданебалующегонибольшихнималенькихдетей. Но Маппап вовремя прервала его:

      - Не вижу в этом никакого вреда, Пам. Ойну - примерный юноша. Он никогда не чистит свои перья в доме, - добавила она в доказательство, - не то что Юви.

      - Тогда я прямо сейчас... - начал было Пол, вскакивая на ноги.

      - Прямо сейчас ты закончишь завтрак, - отрезал Паммам неумолимо. - Никто из моих детей никогда не появится в деревне голодным. Что скажут старейшины?!

      - Это не моя вина, - извинилась Маппап. - Ты же знаешь, наш сын стал очень разборчив в еде. Честное слово, иногда просто не понимаю, что с ним происходит. Это, должно быть, возрастное.

      Наконец утренняя трапеза была окончена. Все пожелали Полу удачного дня, Паммам дал немного денег (радужные пластинки), после чего все прилежно повернулись в одну сторону, чтобы по достоинству оценить богатство красок утреннего неба. Тем самым они сделали все возможное, чтобы не обращать внимание на весьма необычный способ его исчезновения. И пока семья старательно любовалась восходом. Пол весело кричал:

      - Ну-ка, крылья вверх - вниз, вверх - вниз, полетели!

      Он быстро спускался по каменистому откосу, цепляясь руками за что ни попадя. Стремясь как можно скорее скрыться с глаз, он почти катился вниз. Когда спуск стал более пологим, Пол обнаружил, что в ожесточении бормочет про себя:

      - Двадцать семь дней, двадцать семь дней ада... Один промах завтра, послезавтра... сегодня! О, Боже! За что мне такое?!

      Он заставил себя замолчать. Он не любил думать о провале. До дна ущелья было еще далековато.

      На самом деле по земному счету оставалось лишь двенадцать дней, а четыреста уже были позади. У шеклитов же дни были коротки, зато галактический год длился невозможно долго, больше земного. И этот вот длинный год подходил к концу.

      Интересно, если он ошибется и погибнет, как сложатся отношения между землянами и шеклитами? Наверное, если шеклиты просто отправят его тело на Землю, это и будет означать провал его миссии. Зато если похоронят в фамильном склепе как одного из своих, тогда все пойдет гладко. Конечно, если и на Земле примут настоящего Ойну.

      По мере того как он спускался, стена гор по обе стороны становилась все выше и выше. Он пытался сосредоточиться на том, чтобы не терять твердую почву под ногами, судорожно вытирая пот, заливающий глаза.

      "Готов поспорить: у настоящего Ойну на Земле нет таких проблем", - подумал он и представил: вот Ойну летит на его завод, затем - работа в Ассамблее, вот вечером пьет пиво у Редди... ага, это он играет с сыном Пола в регби. Нет, положительно, жизнь на Земле не может быть столь же тяжела для шеклита, как для него - здешняя.

      Скорее всего, после того как семья засыпает, он выбирается из кровати и повисает где-нибудь... "Даже не могу представить, где это возможно в моем доме". Пол почувствовал симпатию к своему собрату по несчастью.

      Наконец он спустился вниз. Высоко-высоко над ним была полоса бледно-лимонного, теплого неба, впереди - заросли кустов, низких деревьев и высокой травы. По дну ущелья тек Колоуинский ручей - 18 метров шириной и до 3 метров глубиной. Насколько он помнил, нужно продираться сквозь заросли до упавшего через реку дерева.

      Бревно было на месте. Достаточно толстое, чтобы выдержать его вес, но скользкое, и Пол уселся на него верхом. На середине реки из воды лениво высунулся рогериан, крупный ящер, чей длинный хвост полоскался в бурном потоке.

      - Если хочешь, поведай мне свои проблемы, - предложил он.

      - Вряд ли от тебя будет толк, - ответил Пол.

      - Да? Ты сомневаешься, что от меня будет толк? - удивился рогериан. - Почему?

      - Потому что в тебе разума приблизительно столько же, сколько в пробке, и ты не понимаешь ни единого слова из тех, которые произносишь.

      Рогериан моргнул сонными глазами и изучающе уставился на Пола.

      - Ты думаешь, что от меня не будет толку, потому что во мне мало разума или потому, что я не понимаю ни единого слова? - беспомощно спросил он.

      - О, нет, только не это! - взмолился Пол. Он поудобнее уселся на бревно и начал вытаскивать занозу из ноги. - Твои так называемые беседы не что иное, как способность запоминать то, что тебе говорят, и произносить слова с соответствующей интонацией. Выглядит неплохо, но в твоей крокодильей башке нет ни единой мысли.

      - Каким образом ты связываешь это со своими проблемами? - простодушно заметил ящер. Пол от удивления даже забыл о своей ноге:

      - Ты знаешь, а это любопытный вопрос! Видишь ли. Земле очень нужно импортировать отсюда кое-какие штуки. Если бы не это, я бы не беспокоился так сильно, и мне было бы легче. Однако! Хотя ты и не очень умное создание, но, кажется, можешь помочь собеседнику самому разобраться кое в чем.

      - А ты не думаешь, что я могу помочь именно тебе разобраться кое в чем? - существо было не так-то просто.

      - Нет, - кратко ответил Пол.

      - А может быть, ты пристрастен? Тут уж Пол захохотал.

      - Послушай, мудрец, Авиценна, или как там тебя зовут. Мои проблемы - не психологические, они реальны. Если я не сумею пробыть с шеклитами полный год... или, вернее, если они не сумеют и вышвырнут меня... тогда моя жизнь на Земле представляется весьма проблематичной. Я слыхал про одного венгра, который за неделю до конца срока испортил обмен с квотерами тем, что отказался сделать ребенка одной их знатной даме. Квотеры были, естественно, оскорблены и выслали его. Так что теперь не только мунговые шахты и уксология навсегда потеряны для человечества, но и никогда мы больше не сможем договориться с квотерами. Мало того, бедняга венгр был в таком социальном вакууме на Земле, что в прошлом году разнес себе башку из бластера. Мне не хотелось бы стать его последователем.

      - Тебе не хотелось бы стать его последователем?

      - Проклятье, нет! Как и повторить путь одного шведа, который прекрасно поладил с хамдингами, отмотав свой срок полностью, и умер от слишком сильной дозы радиации, которую схватил у них. Он, конечно, герой, да только мертвый герой, убитый желанием землян иметь хамдинговские микрозаводы и электродрамы. Все, чего хочу я, так это выбраться отсюда... - Пол неожиданно замолчал и вытащил ноги из воды. - Я так думаю, у тебя сейчас проблемы посерьезнее. Вон там плывет рубидактиль вверх по течению!

      - Мы обсуждаем тебя, а не меня. И если сзади меня рубидактиль, какое это имеет отношение к тво...

      Пол вздохнул и начал продвигаться вдоль дерева дальше, старательно держа ноги над водой; под ним кружились останки бедного ящера.

      Он наконец добрался до конца бревна и двинулся сквозь заросли кустарника, обдирая руки. Одного взгляда на вертикальную стену Колоуинской долины, на которую ему предстояло вскарабкаться, было достаточно для того, чтобы его затошнило. Но что было делать?

      "Двенадцать земных дней, - думал он, - это только двенадцать дней. Если я продержусь... и мы заключим настоящий мир... Если я смогу. Но шеклиты, кажется, тоже хотят, чтобы все прошло хорошо. Вот чего я действительно не понимаю, - говорил он себе не в первый раз, - что им может пригодиться из нашего добра? Их не волнует ни золото, ни физика, ни Бетховен. Кажется, они "задвинуты" только на бобовых и на работах Филиппа Джеймса Бэйли. Они почему-то с ума сходят по нему. А кто такой этот Бэйли на Земле?

      Карабкаясь без отдыха и отказавшись разговаривать еще с тремя рогерианами. Пол достиг вершины к середине утра. В течение последних десяти минут он слышал какие-то голоса, звучавшие, как ему показалось, с явной насмешкой. Он посмотрел вверх - так и есть, на фоне желтого неба были видны головы нескольких шеклитов.

      Наконец он добрался и сел, отдуваясь, на землю. Шеклиты окружили его - шестеро молодых особей. Пол чувствовал себя весьма неуютно. Когда же он узнал в одном из них Нуви, отпрыска мэра, то забеспокоился еще больше - Нуви был известный задира.

      Несмотря на то, что Пол чувствовал себя крайне измотанным, он поднялся на ноги.

      - Я должен попасть в деревню, - задыхаясь, отрывисто сказал он, - яйца... не могу сейчас разговаривать... - и он двинулся было по направлению к Юори.

      Нуви шагнул вперед, загораживая дорогу.

      - Мы видели, как ты ползешь, - сказал он препротивным тоненьким голосом, его лицо сморщилось в насмешливую гримасу. -Хочешь, скажу кое-что? Ты никакой не шеклит!

      Остальные пятеро издевательски захохотали.

      Пол похолодел. Никто никогда не говорил ему этого. Это могло означать только одно - конец. Взрослые, конечно, иногда посмеивались над его неуклюжестью, даже язвили, но никто не заходил так далеко.

      Нуви захихикал в предвкушении того, что собирался сказать:

      - Ты не шеклит, - повторил он. - Ты горный краб.

      Сердце у Пола вернулось на то место, откуда только что сорвалось. Среди молодежи это было расхожим ругательством. Речь не шла о нем - гуманоиде, это был вызов его шеклитству...

      - Я шеклит еще почище, чем ты, Нуви. А теперь убирайся с дороги, дай мне пройти.

      Нуви посмотрел на своих приятелей. Он поднял и опустил крылья, как будто пожал плечами.

      - Слышали, ребята? Говорит, что он лучше нас.

      Может, пусть докажет, а?

      Пятерка загомонила и несколько сдвинулась. О, Господи, не надо их дразнить, никаких глупых вызовов!

      - Как-нибудь в другой раз. Буду рад поговорить с тобой с глазу на глаз, - Пол отчаянно старался найти правильный тон, чтобы и не задеть Нуви, и не уронить себя окончательно в их глазах. - Но сейчас мне просто некогда, я должен...

      Нуви придвинулся так близко, что его клюв уперся прямо в нос Пола:

      - Маленький краб должен делать то, что велит мамочка, маленький краб должен бежать в лавку за яйцами, маленький краб боится показать свое ничтожество.

      Пол вздохнул. Он не видел никакого выхода. Нуви сделал правильный ход: ни один молодой шеклит не отступит в такой ситуации, ибо опозорит этим своих родителей.

      - Чего ты хочешь, трепло? - устало спросил он.

      - Краб не боится спрыгнуть с обрыва? - выпалил Нуви.

      О, Господи! Кажется, сейчас на этой треклятой планете станет одним человеком меньше.

      - Почему бы и нет? - равнодушно согласился Пол. - Если это единственный способ отвязаться от тебя.

      - Хорошо, тогда не будем откладывать. Я ждал случая месяцы! Вниз, в долину - и выиграет тот, кто позже взмахнет крыльями.

      Пол подошел к краю обрыва, остальные последовали за ним. Он заглянул вниз - ни единого шанса! Посмотрел на свой эскорт: приятели Нуви выглядели неуверенно, но все же он понял, что вмешиваться они не намерены. Мысль Пола работала быстро, как никогда.

      - Да ты просто трусливый слизняк, Нуви, - сказал он вкрадчиво. Нуви даже поголубел от гнева:

      - И это ты говоришь мне?! Пол указал вниз на камни:

      - Зачем вообще крылья? Давай так: тот, кто хоть раз взмахнет крыльями, - краб и трусливый слизняк на всю жизнь, идет?

      Нуви задергался.

      - Да это же глупо! Могу спорить, ты не сумеешь сделать это! Здесь десять размахов до земли! Пол с отвращением покачал головой.

      - Знаешь, Нуви, ты просто хвастливый дурак. Я устал от твоих: "десять размахов", "пять", "три с половиной размаха". Если боишься, тогда давай прекратим эту канитель. Решайся или заткнись!

      - Но ты ведь должен когда-нибудь взлететь, - задохнулся Нуви, еще не понимая до конца, что происходит. - Или расшибешься в лепешку!

      - Правильно. И это тебе по душе, да? - продолжал наступать Пол. - А то давай, это может быть забавно. - Он посмотрел на остальных. - Я бы хотел показать некоторым наивным шеклитам, какой трус их приятель. Если он боится спрыгнуть сам, давайте толкните его и увидите, что будет.

      - Эй, эй, подождите минуту. - Нуви быстро отодвинулся от края и посмотрел на своих друзей: они, похоже, наслаждались таким поворотом событий. - Вы что, не видите - он блефует...

      - Тогда тебе нечего бояться, - насмешливо заметил один.

      - Да-а, Нуви, знаешь, а ведь похоже, что краб-то - ты. - И все засмеялись. Нуви уставился на них:

      - Но это же нечестно! - вскричал он чуть не плача. - Ведь он хочет убить меня!

      - Конечно, хочет, - согласился другой шеклит, - а ты не хотел?

      - Но он же действительно не... я хочу сказать, он не настоящий... - Длинная пауза: все замерли в ожидании, что он нарушит табу.

      - Ага, фасоль - горох - бобы, - Пол мог позволить себе расслабиться. - И Филипп Джеймс Бэйли.

      Нуви с ненавистью посмотрел на него, помедлил еще секунду и вдруг взвился в воздух.

      - Я все расскажу отцу! - прокричал он и умчался прочь. Остальные, галдя, окружили Пола, хлопая его по плечам и всячески выражая свое одобрение:

      - Это было клево! Нуви теперь надолго заткнется! Скажи, а ты бы действительно прыгнул? Пол пожал плечами.

      - Почему бы и нет? - сказал он с отсутствующим видом. - Что мне терять? И двинулся по направлению к деревне.

      Деревня располагалась на огромных опорах, составленных особым образом, в несколько ярусов. Столбы только поддерживали хижины, но при желании по ним все-таки можно было забраться. Пол подошел к одной из опор, которая, как он полагал, держала яичную Айю. У подножия лежало что-то огромное, явно живое, но совершенно непохожее ни на что, виденное Полом раньше. Когда он подошел, существо подняло голову и заговорило:

      - 0-о-р-р-о-о? - глухой, грубый голос звучал раскатисто.

      - Я - Ойну, из Местойви, - представился Пол. - А вы?

      - Я-а - Эйу - из - Еойяих, - заявило существо.

      - А-а... - неуверенно протянул Пол. Он слышал, что где-то в этих краях живут еще два представителя с других планет, но никогда не встречался с ними. Он почувствовал симпатию к незнакомцу. Возможно, это создание - единственное существо в здешнем мире, которое может понять его, Пола, проблемы. Но пока он раздумывал, не стоит ли ему осмелиться на небольшой дружеский разговор (просто поболтать о том о сем, ничего такого), он услышал, как кто-то пропищал у него за спиной:

      - Ма, погляди какие забавные животные!

      - Тс-с, Уи, - ответил больше похожий на женский голос (Пол уже давно оставил попытки различить пол у шеклитов). - Это всего лишь два шеклита разговаривают между собой. Они точно такие же, как и мы, запомни это!

      Пол покорно улыбнулся неизвестному существу и начал карабкаться по стволу. Он не рискнет внести смуту сразу в три мира. Интересно все-таки, что может дать шеклитам этот "а-а-и-эйу", если, конечно, дотянет до конца срока.

      Грубое сучковатое дерево, нагретое полуденным солнцем, позволяло подниматься довольно быстро, и вскоре Пол, хотя порядком и устал, достиг низшего уровня Юори. Яичная была на пять этажей выше. Здесь же все оказалось забито генераторами, компьютерами, космическим снаряжением и прочей техникой. Да, шеклиты жили очень просто, да, они были абсолютно атехничны, но их торговля шла хорошо практически во всей Галактике.

      Их торговля не оказалась бы столь успешной, не будь они терпимы к чужакам. Возможно, он зря волнуется. Возможно, и они хотят, чтобы все закончилось наилучшим образом. Конечно! Даже этому идиоту Нуви не удалось ничего испортить.

      Получив наконец-то сумку с яйцами. Пол направился к выходу и замер - перед ним высилась серая фигура Бливю, мэра Юори. Тот задумчиво смотрел на Пола. Клюв открылся, и слова упали в отнюдь не жаждущие слышать уши Пола.

      - Если это возможно, если я не отвлеку тебя, молодой человек, от какого-нибудь неотложного дела, может быть, ты окажешь мне честь, уделив немного времени для небольшой беседы. Но если я нарушаю твои планы, тогда разговор, конечно, можно отложить до более подходящего случая.

      Как и на Земле, выборные власти называли себя "слугами народа", но, в отличие от Земли, здесь они вели себя соответствующе.

      Пол сглотнул и ответил также по этикету:

      - Я свободен и весь - внимание. Закончив с формальностями, Бливю перешел к существу вопроса:

      - Видишь ли, молодой человек, у нас возникла серьезная проблема, и я надеюсь, ты выслушаешь меня внимательно. Когда я говорю "у нас", я имею в виду не только тебя и меня, но и всю деревню. Более того, проблема затрагивает всю провинцию. Я даже боюсь сказать, но, в сущности, она касается интересов всей планеты...

      - Я слушаю, - угрюмо сказал Пол. - Выкладывайте.

      Бливю склонил на секунду свою мудрую голову, обхватил левое плечо правым крылом и произнес торжественно:

      - Молодой человек, ты, должно быть, знаешь, каким образом жители разных планет пытаются установить контакт друг с другом. Я имею в виду лотерею. Систему, позволяющую совершенно случайно, без всякой субъективности отобрать особь для того, чтобы она прожила галактический год на другой планете в качестве достойного члена иного общества...

      Пол молчал. Мэровское хождение вокруг да около звучало для него, как глас трубы Страшного Суда.

      - Так что если посланец и общество смогут просуществовать друг с другом в течение галактического года, тогда и торговля, и дипломатические отношения между двумя мирами могут быть установлены. Но... - и мэр встал навытяжку, - если почему бы то ни было этого не происходит...

      Пол не стал обреченно ждать конца.

      - Сэр, - начал он, истерически нажимая кнопку тембратора, - вы представитель власти, облеченный доверием народа, но зачем вы говорите все это мне? Какое это имеет ко мне отношение? Ко мне, - он выпрямился и взглянул мэру прямо в глаза. - Ойну из рода Местойви, сына и дочери Оуеу и Йоовы из клана Ниивойу. Уж не хотите ли вы сказать, что сомневаетесь в моей родословной? Не желаете ли вы подвергнуть сомнению мое происхождение истинного шеклита, сына моего народа?

      Пол почувствовал, что сердце у него остановилось. Мэр между тем смотрел на него не отрываясь, пауза длилась уже несколько секунд. Вдруг старый шеклит неожиданно моргнул, как будто очнулся, и закрыл глаза.

      - Нет, - мягко сказал он наконец. - Я знаю, ты хороший сын и настоящая опора для своих родителей, Ойну Местойви, настоящий шеклит, - пробормотал он, отворачиваясь и качая головой. - Хороший молодой шеклит.

      Пол был весь в испарине, его трясло. Осторожно переставляя ноги, он, пошатываясь, направился к выходу. Уже на пороге его догнал голос Бливю:

      - Пожалуйста, постарайся быть на закате дома. Совет старейшин, может быть, посетит вас.

      Прыгнуть бы сейчас вниз головой, чтобы покончить со всем разом. Но даже и на это нужно слишком много усилий. Пол начал долгий путь домой, на сердце у него было пусто.

      - Хочешь рассказать мне о своих проблемах? - спросил рогериан.

      Пол устало опустился на камень, задвинул сумку и подпер голову рукой.

      - Не задавай мне вопросов, - сказал он, - дай ответ.

      - Ты хочешь, чтобы я дал тебе ответ?

      - Да. - Пол устал и говорить, и думать. Рогериан помолчал с минуту.

      - Почему ты хочешь, чтобы я дал тебе ответ? Тишина. Ящер ожидающе моргал своими большими глазами. И попытался опять:

      - Ты хочешь, чтобы я дал тебе ответ? Тишина. Ящер начал беспокоиться:

      - Почему твои проблемы так тревожат тебя? - наседало существо. Пол взял свою сумку и встал, раздумывая:

      - Кажется, если меня что-то и беспокоит, так только то, что Па и Ма разочаруются во мне.

      И он продолжил свой путь. Вскоре он услышал шум крыльев над собой и увидел Совет Старейшин в полном составе, летящий в направлении пещеры. Сделав один круг над Полом, они полетели дальше. Когда Пол появился дома, вся делегация уже сидела на корточках вокруг большого блюда с кабиско. Никто не взглянул в его сторону до тех пор, пока он, мрачный, не подошел к Мал и не протянул ей сумку с яйцами.

      - Они хотят поговорить с тобой, Ойну, - встревоженно прошептала ему Мал. - И похоже, это что-то очень серьезное. Я боюсь, что... - она не имела сил закончить.

      Пол повернулся к сидящим старцам. Он чувствовал, что сердце его тронулось со своего места и теперь бьется где-то высоко в горле. Он сделал три шага в их сторону и остановился, потупившись.

      Мэр Бливю медленно поднялся со своего места, широко расставил ноги, обняв крыльями себя за плечи, и внимательно изучил Пола. Потом, отбросив ногой камень, как бы решившись на что-то, начал:

      - Как официальный представитель власти я должен сделать заявление. Нелегко говорить об этом, но дело не терпит отлагательств.

      Пол почувствовал невероятное желание, не медля ни минуты, прямо сейчас толкнуть мэра в грудь, так чтобы тот полетел вверх тормашками со скалы. Если бы только это могло помочь! Пол решил повременить, а Бливю, естественно, продолжал:

      - Лотерея - вопрос архиважный, - сказал он резко. - Это основа жизни для всех нас здесь, на Шеклите. Без науки, техники, искусства, которые нам дает Галактика, наши жизни были бы коротки и ничтожны, как в те времена, когда мы еще не присоединились к Союзу. - Он изучающе смотрел на Пола. - Если возможно, если есть хоть малейшая надежда, мы сделаем все, чтобы сохранить отношения с другими жителями Галактики. Каждый шеклит знает, как это важно. - Бливю остановился, чтобы прочистить горло, он выглядел очень смущенным.

      Пол хотел бы предотвратить всеобщее смущение - сделать два шага и прыгнуть головой вниз. Но шеклиты, конечно же, успеют поймать его на полпути. Все это бесполезно.

      Медленно мэр расправил свои кожаные крылья:

      - Я знаю, ты сможешь сделать это для нас, Ойну Местойви! - сказал он хрипло. - Завтра ты полетишь на Дрефитти. Лотерея выбрала тебя представителем шеклитов в том мире!

      Тут все начали обнимать его, смеяться, хлопать по плечам, и Пол едва смог расслышать конец речи:

      -... жить в хлоровых пузырях под водой... широкое устье реки... температурный контроль... их технология чрезвычайно важна нашему... высшая честь, которая может выпасть на долю шеклита...

      О, Пам и Мал, как же они гордятся им!

      Позже, во время последующих речей и поздравлений, Пол все-таки шагнул со скалы, но растроганные шеклиты подняли его на своих могучих крыльях, и никто не заметил в суете его неловкости.

      И правда, у кого не закружится голова от подобной чести!

      Перевела с английского Евгения ДИЛЛЕНДОРФ