Кристофер Раули — Мастер Боя

(Вэнги-3)

Christopher Rowley. The Vang: The Battlemaster (1990)

Scan — Андрей, spellcheck — Дмитрий

Раули К.

Боевая Форма. Мастер Боя. Фантастические романы/Сост. Л. Моргун; Пер. с англ. А. Бушуева, Т. Бушуевой. — Смоленск: Ключ, 1994. — 608 с.

ISBN 5-631-00006-7

ISBN 985-6046-01-7

Глава 1

Вселенная — это тончайшее кружево, сплетенное из застывшей пены, мертвенного холода бесконечности и резкой неожиданности всплесков энергии. Среди этих едва ощутимых сплетений и нитей, затерянных среди необъятной пустоты, бывает так, что благодаря случайности примитивным формам удается выжить подчас вопреки всякой логике.

Сквозь мерное тиканье времени чередой приходят и возвращаются в никуда разнообразные виды, чье существование обрывается либо в связи с глобальными изменениями климата, либо из-за столкновения с астероидом, или просто в результате эволюции. Можно по пальцам пересчитать представителей разных форм жизни, которым удалось вырваться за пределы, очерченные им эволюцией миров, вознесясь за горизонты ставшего им колыбелью мира. И лишь считанные их единицы достигли звезд.

Как раз в середине пятьдесят пятого столетия покорения космоса в третьем тысячелетии эры ИТАА человечество, чьей колыбелью была Солнечная система, превратилось в главенствующую цивилизацию на ближайшем витке спирали Галактики. Это положение, однако, досталось человечеству исключительно по воле случая — ему удалось раскрыть секрет применения сверхоружия — Звездного Молота. Не будь этой смертоносной технологии, доставшейся людям по наследству после некой древней войны, они ни за что бы не смогли избавиться от угнетения со стороны других разумных существ, населявших в те времена ближайшую к Ориону ветвь Галактики и также овладевших техникой межпланетных полетов — лаовонов.

Изобретение Звездного Молота поставило человечество лицом к лицу перед новой угрозой со стороны древнейшего врага всех других форм жизни, именовавшего себя богами Аксона-Нейрона. Эту высокоразвитую и главным образом паразитирующую форму, которую в целях самообороны сокрушили создатели Звездного Молота, не удалось, однако уничтожить полностью.

Некоторым ее представителям удалось выжить. К счастью для человечества, пространство Вселенной столь бесконечно и большей частью пустынно, что большинство допотопных чудовищ былых межзвездных сражений навсегда затерялись в его темной бездне. И все же разбросанные то там то сям, они таили в себе жуткую угрозу, подобно тому, как шахты грозят взрывом забывшим о предосторожности рудокопам.

Во всем этом нельзя разглядеть ничего иного, кроме очередного броска космической игральной кости. Пожалуй, это не более чем разновидность эволюционного отбора, только на уровне целой Галактики. Та или иная форма жизни — победа любой из них одинаково возможна.

Две тысячи лет в земном измерении минуло со времени событий на планете Саскэтч. И снова судьба выронила из чаши игральную кость. Дверь, ведущая в Судный день, вновь приоткрылась, да так, что никто этого и не заметил. В щелку пробился луч холодного, неприветливого света, на мгновение высветив миры, заселенные человечеством...

А началось все с сущих пустяков где-то среди бесплодных холмов возвышенности Руинарт, что на планете Вексель в скоплении Скопус.

Здесь, на голой поверхности изъеденного дождями и ветром песчаника, робот-бурильщик вел геологическую разведку залежей гипса. Примерно в метре одно от другого в породе были проделаны отверстия, через которые бурение продолжалось внутрь — карта минералов, полученная при помощи спутника, показывала в этом месте наличие разветвленной системы подземных пустот.

Внезапно раздался резкий скрежет — автоматический бур наткнулся на нечто более твердое, чем обыкновенная скальная порода. Модель робота бурильщика «Дайко-400» была надежной в работе, хотя несколько своенравной. Робот вытащил бур, а вместо него ввел в отверстие отбойный молоток и в течение целой минуты настойчиво атаковал неподдающуюся преграду так, что стертая в порошок скальная порода ветром разносилась по округе.

Наконец робот сдался и принялся тщательно проверять занесенную в его память информацию. Скальная поверхность представляла собой трудно поддающийся бурению песчаник Верхнекаравийского периода, возраст которого составлял около восьми миллионов лет. У науки не было данных о наличии в этих местах вулканической или какой-либо иной твердой породы. Самая твердая порода, пожалуй, давно поддалась бы отбойному молотку.

Сбитый с толку «Дайко» запросил помощи. По компьютерной сети он адресовал свой запрос в замок Карвур, располагавшийся примерно в пятидесяти километрах к югу. Там оно было изучено машиной искусственного интеллекта «Карвур Аутом» и передано для личного рассмотрения самому Гизлю Карвуру. «Аутом», шедевр программирования, детище периода «Софтверк Исиджи», не сомневался в том, что сообщение должно непременно заинтересовать графа.

Между тем граф, высокий, поджарый мужчина, по земным меркам где-то чуть старше среднего возраста, вернулся из вояжа по своим владениям. Дочери-близнецы его арендатора в Уэст-Уорде как раз достигли шестнадцатилетия. Обе были уже обручены, и граф попросту не мог не воспользоваться своим правом сюзерена, как раз под звон праздничных колоколов. Рыдающих родителей пришлось связать, заткнув им рты, — сущая ерунда для охранников графа — в то время как сам Карвур, покровитель всей округи, силой овладел обеими девушками в их собственной спальне.

«Карвур Аутом», компьютер, как было сказано, с норовом, отказывался помогать графу в подобных забавах. Собственно, ему было все равно, и вместо этого граф нанимал оператора, чтобы выискивать и запечатлевать на видеопленку события, могущие в будущем развлечь его. Во всяком случае, данное событие стало для графа отличной разрядкой на фоне обыденности существования родовых поместий.

И вот теперь, возвратившись под унылые каменные своды своего замка, граф Карвур изучал оставленные для него сообщения. Их было немало, главным образом от кредиторов и адвокатов, снова от кредиторов и налоговых служб, и граф с кривой ухмылкой и негодующими стонами избавлялся от них нажатием кнопки, от всех, кроме послания робота-бурильщика, аккуратно занесенного в память компьютера.

Согласно этому донесению ниже пластов каравийского песчаника бурильщик наткнулся на нечто огромных размеров и искусственного происхождения. В довершение ко всему это нечто было сделано из сверхпрочных материалов.

Графа это заинтересовало, и он вылетел на своем шикарном реактивном самолете «Бэшлит», чтобы самому разузнать в чем там дело.

Одетый в черный водоотталкивающий комбинезон и сапоги из человеческой кожи, Карвур расхаживал по участку, где происходила разведка.

Затем он вызвал мощный экскаватор, что работал в нескольких милях от этого места, и приказал машине пласт за пластом снимать песчаник, скрывавший таинственную находку.

Вскоре после этого граф снова улетел, все еще заинтригованный находкой, однако не настолько, чтобы сходить из-за нее с ума. Когда через несколько дней он вернулся, взгляду его предстала плоская поверхность, сработанная из гладкого не поддающегося никаким разрушениям материала, цветом напоминавшего старую кость.

Граф почувствовал необъяснимое волнение. Не было никаких сомнений в том, что находка была огромных размеров. Казалось, она простиралась до самого горизонта.

Волнение графа нарастало с каждой минутой. Вот уже без малого тридцать лет, как он был сослан в это захолустье, обреченный влачить жалкое существование в старинном родовом поместье, затерявшемся в горах Руинарта, и все из-за нелепой оплошности, допущенной им в годы бурной молодости.

Все эти годы граф пытался отыскать в своих владениях хоть что-нибудь мало-мальски стоящее. Нечто такое, чего бы хватило для получения кредита, позволившего ему вернуться к привычному образу жизни.

В былые годы имя Гизля Карвура блистало на страницах светской хроники во всех крупных городах Векселя. Граф был владельцем трех домов и яхты, на которой при желании можно было разместить пару дюжин гостей. «Император Гизль» — так в шутку называли его друзья, которым были известны его безграничная щедрость и гостеприимство.

Но, увы, бедному Гизлю было суждено пасть жертвой изворотливого проходимца по имени Ларри Африк. Они с Ларри взяли в долг невероятную сумму — двадцать миллионов кредитных купонов ИТАА. Деньги предназначались для гигантской операции на фондовой бирже. Но операция потерпела крах, а большая часть кредита испарилась. И наконец, совместные обязательства по кредиту легли исключительно на плечи Гизля, так как Ларри Африк исчез неизвестно куда.

После обрушившихся на него финансовых несчастий Гизлю удалось спасти только старое родовое поместье, находившееся среди безжизненных отрогов Руинарта. Его роскошные дома в Каудрей-Кара-Сити и Френтана-Бич пошли с молотка, а за ними последовал и старинный семейный особняк в Дуази-Дайяне. Яхта, собрание картин и скульптур, коллекции редких книг и антиквариата, даже знаменитый карвурский винный погреб, в котором хранились редчайшие шедевры винных букетов с островов Крука, — все было продано.

Старинный, сложенный из камня замок уцелел лишь потому что был родовым владением и никогда не принадлежал Гизлю лично. Вместе с домом граф получил доход от поместья, которое занимало пять тысяч квадратных километров поросшей дубняком возвышенности. Эта земля давала более чем скудное пропитание сотне крестьян-арендаторов. Каждый, у кого хватило духа, уже давно сбежал из этих мест: сами же крестьяне Карвура были робким, забитым народом.

После того как граф все же расплатился со всеми долгами, ему остались сущие крохи, которых хватало лишь на топливо для его пурпурного реактивного «Бэшлита» — единственной оставшейся у него ценности. Ему удалось увести самолет из-под носа кредиторов прямо из межпланетного космопорта Каудрей-Кара-Сити, и теперь только он напоминал графу о его прежней жизни.

Теперь графу ничего не оставалось, как искать плотских наслаждений с крестьянскими девками или отводить душу над бутылкой вина с дружками под стать ему в вонючих, прокуренных барах городка Йеллоуфорк. Эти ребята были все-таки какой-никакой компанией. Прежние приятели графа прожигали жизнь за сотни километров отсюда на модных курортах континента Твин. Кроме всего прочего, родственники графа не питали к нему особой приязни. Сами они мало чем отличались от крестьян и поэтому с первой же встречи прониклись враждебностью и недоверием к новоявленному владельцу родового поместья.

Титулованная ветвь семейства покинула родовое гнездо столетия тому назад, и с тех пор о них почти ничего не было слышно. Представители разных ветвей этого старинного рода почти утратили связи друг с другом, и Гизль был теперь последним из знатных Карвуров, только вот богатства у него больше не оставалось. Он вернулся в родовое гнездо почти без гроша в кармане и стал жить за счет своих незнатных родственников.

По округе поползли слухи о недовольстве слуг, которые привыкли жить одни, кормясь из карвуровского кармана, как они это делали из поколения в поколение.

Свалившийся на их голову хозяин был настоящим чудовищем, особенно по отношению к женщинам. Он без меры пил, имел обыкновение крушить мебель, иногда плакал о чем-то, невнятно бормотал себе под нос, а иногда страдал от приступов рвоты прямо на покрытом ковром полу.

Семья решительно запротестовала. Начались бесконечные тяжбы и ссоры. Графу так и не удалось добиться полного контроля над доходами с поместья. Гонорары адвокатам в далеких судах сжирали большую часть тех крох, которые ему перепадали.

Гизль свирепел и совсем отчаялся. Он лихорадочно хватался то за один план, способный, по его мнению, принести мгновенное богатство, то за другой. Одно время он пытался выращивать цыплят, но все они передохли от гнилостной болезни, распространенной на Векселе. Огромное количество денег граф ухнул на производство целлюлозы прямо в поместье и лишь потом обнаружил, что оно находится слишком далеко от подходящего рынка сбыта древесины деревьев кекафи, которые Гизль насадил везде, где только было возможно. Что еще хуже, быстро растущий кекафи превратился в растение-сорняк, заполнивший все карвурские земли, отчего крестьяне возненавидели графа еще больше.

Карвур занялся разведкой нефти, газа, минералов — чего угодно, лишь бы это имело какую-то ценность. Не считая скудных запасов гипса, не стоивших и ломаного гроша, ему так ничего и не подвернулось. Кроме этого странного сверхпрочного материала, на который наткнулся робот-бурильщик. Гизля будто снова вернули к жизни, и он развернул лихорадочную деятельность. Ночь напролет он наблюдал за тем, как две машины раскапывали находку. К утру ее внушительные размеры стали еще более зримыми. Обнажился угол какого-то неправильной формы предмета, вроде боевого клина, изрытого канавками. Было трудно сказать что-то определенное, так как большая его часть все еще не была видна.

Еще более волнующим стал вид трещины, пересекавшей твердую гладкую поверхность находки. Это был резкий разлом, проходивший насквозь через весь предмет. Трещина также была забита песчаником, но за дело быстро принялся автобур, и вскоре взгляду графа предстала обширная полость.

Впервые за все время у Карвура забрезжила надежда. Это было археологическое открытие, открытие поистине планетарного масштаба. И оно принесет ему целое состояние.

Вскоре стало ясно, что таких полостей в находке целая дюжина. Они имели размеры обычной комнаты, одни были шестиугольными, другие — круглыми. В некоторых находились сферы, трубы, петли или целые катушки колец твердого белого материала. Такие же предметы были в проходах и колодцах, однако не во всех.

Граф решительно принялся за исследования. И все-таки чего-то здесь на хватало — того, на чем можно было бы погреть руки!

Полостей, а также труб и проходов, соединявших их, было так много, что вскоре вся эта необъятная вещь стала напоминать Гизлю некий гибрид мотора и губки. Одна загадка громоздилась на другую, превосходя все пределы человеческого понимания. Что все это могло значить?

Вскоре обнаружилось отверстие прохода, ведущего вниз, прямо к сердцу таинственной находки.

Гизль опустил луч фонаря вниз и высветил им гладкие стены колодца еще метра на три, дойдя до пола. От этого места в разные стороны радиусами расходились проходы. Гизль спустился внутрь лабиринта. Не прошло и нескольких минут, как он сделал величайшее открытие.

Дрожа от волнения, он поспешил к своему пурпурному «Бэшлиту» и взлетел над заболоченными пустошами, треском звуковых сигналов разбудив еще сонные хутора и деревушки.

Дома Карвур выпил вина и дал волю веселью. По всему замку разносились его хриплые крики, отчего слуги забились в дальние комнаты и не решались выходить оттуда.

Время от времени Гизль кидал в камин стаканы или бросался посудой из окон. Затем, немного придя в себя, он поужинал и всю ночь размышлял и строил планы своих будущих действий. Работал граф на своем персональном компьютере, не доверяя обсуждение столь важного дела старику «Аутому». Просьба последнего уделить ему время была бесцеремонно отвергнута. «Аутом», надувшись, замкнулся в своем старинном компьютерном корпусе.

Карвур снова, в который раз, принялся анализировать ситуацию. На его пути стояло несколько преград: и в первую очередь ему не хватало помощи специалиста в области науки и техники. Было необходимо сделать биологические анализы.

Но их следовало получить из надежного источника. Это дело никак нельзя было выпускать из своих рук. К счастью, у Гизля Карвура оставалось еще несколько старых, верных друзей с которыми он иногда общался через компьютерную сеть, и хотя со многими из них граф не встречался уже долгие годы он не терял их из виду, все еще надеясь в один прекрасный день вернуться к сверкающему великолепию городов.

Граф сделал несколько запросов относительно обстановки в отделениях естественных наук крупнейших университетов Векселя.

Когда один из его знакомых из университета Каудрей поинтересовался, в чем, собственно, дело, Гизль уклончиво рассмеялся и сказал, что открыл новый способ добычи нефти из экскрементов своих крестьян. И они оба от души расхохотались.

В конце концов, тщательно просеяв информацию и сделав несколько нужных звонков, граф вылетел на север через восточный мыс континента Триас в крупнейшую метрополию Векселя Каудрей-Кара-Сити.

Из космопорта Кара-Сити Гизль на такси прямиком направился в университет Каудрея. Попав туда к семи вечера, он встретился с некоей Каролиной Риз, подающим надежды ученым, младшим профессором. Они поднялись на самый верх университетской башни во вращающийся бар и уселись в кабинке возле окна.

— Каудрей-Кара-Сити... — пробормотал Карвур, указывая на окно, из которого виднелись сверкающие огнями небоскребы. Вздохнув, он добавил: — Я когда-то любил этот город. Но как много изменилось в нем, с тех пор как я был здесь в последний раз.

И на самом деле, по периметру Кара-парка появилось много новых высотных зданий. Кара-Сити был бойким городом, жизнь которого подпитывалась энергией его обитателей.

И все же, несмотря на то что в городе многое изменилось, что-то всегда остается неизменным. Гизль знал, что белые яхты будут все так же швартоваться ровными аккуратными рядами в заливе, там, где они всегда это делали. По Жарден де Франс все так же будут прогуливаться парочки. А обедающие будут занимать места в самых модных ресторанах, выходящих окнами на море.

— Вы хорошо знаете город? — спросила Каролина Риз, крашеная блондинка средних лет с правильными чертами лица и легкой склонностью к полноте.

— Я когда-то жил здесь. У меня были апартаменты в Превкияте. Знаете, где это?

— Превкият! Кто же не знает этих изумительных зданий возле залива? Каждый житель города мечтает о том, чтобы когда-нибудь поселиться там.

Каролина была удивлена. Этот незнакомый мужчина, одетый, как фермер, вряд ли походил на магната с набережной Тайдел-Роу.

— Да... — Карвур какое-то мгновение смотрел на стоявший перед ним бокал «Шардонне» — Речь пойдет о богатстве, несметном богатстве, ради этого я и просил вас о встрече. По телефону вы сказали, что вас заинтересовало мое предложение.

— Разумеется. Кто бы упустил такую возможность?

Карвур кивнул:

— Вы также сказали, что, представься вам такой шанс, вы бы пошли даже против некоторых правил и многим пожертвовали бы ради этого.

В глазах сухопарого мужчины с огромным носом на мгновение промелькнула искра фанатизма.

Каролина спросила себя, куда она на этот раз, черт побери, вляпалась. Ей следовало бы подумать заранее, все ли в порядке с головой у этого человека, с которым она говорила по телефону, но она снова стала жертвой эксцентричной стороны своей натуры, впрочем, в этом Карвуре была какая-то особая вкрадчивость. Ну а кроме этого, Каролина искала выход из своего неопределенного положения на факультете. Тем не менее следующие слова незнакомца ошеломили ее.

— Мне известно и о том, что сейчас у вас не все ладно в работе, — продолжал непонятный человек. — Я навел кое-какие справки.

— Что? — Каролина ощутила внезапное беспокойство. — Что вы имеете в виду? Кто вы такой?

— Прошу вас, не беспокойтесь. — Граф успокаивающе поднял руку. — И, пожалуйста, не бойтесь меня. Я же сказал во время нашего первого разговора по телефону, что наведу о вас справки. Тогда вы не высказали никаких возражений.

Возникла напряженная пауза. Каролина собралась с мыслями и вспомнила, что действительно сказала тогда что-то в этом роде. Это немного успокоило ее. Даже если кто-то и собирал о ней сведения, никакой особой вины за ней не было. Но Каролине, конечно же, вспомнились эти кошмарные истории. А что, если этот мужчина — провокатор, работающий на ИТАА?

— Ну хорошо, продолжайте, — произнесла она.

— Вы не будете разочарованы, уверяю вас. — Карвур ладонью пригладил свои редкие волосы. — Итак, мне известно, что вашей карьере в университете сильно препятствуют. Профессор Готтшалк постоянно ставит вам палки в колеса. Переехать отсюда вы вряд ли сможете. В университетах по ту сторону Гран-Мер в настоящее время переизбыток преподавателей. Если вы отправитесь в Северный Триас или Дао, вам придется вплотную столкнуться со злодеями-бюрократами. Города Паншанга в равной степени чужды вам, поскольку вы почти не говорите на языке панг или даже на китайском.

Лоб Каролины снова собрался складками. Похоже, этому человеку чертовски много известно о ней. Но незнакомец безжалостно продолжал:

— В сущности, Каудрей — самое лучшее для вас место, но на вашем пути, повторяю, стоит Готтшалк. А он ведь и дальше будет вести себя так. Однако нам с вами очень хорошо известно, что он меньше вас достоин должности, и, наконец, ему просто недостает мозгов. Но дело в том, что он раньше вас получил эту должность. Чтобы обскакать его, вы должны совершить маленький переворот, сотворить что-то из ряда вон выходящее. Я уверен, что смогу помочь вам в этом.

Каролина смотрела на незнакомца во все глаза. Он по пунктикам с болезненной для нее тщательностью изложил ситуацию с ее научной карьерой.

— Вы очень подготовились к встрече со мной, мистер Карвур.

— Пожалуйста, называйте меня граф. Этот наследный титул моя семья носит уже много столетий. Да, вы правы, я разузнал о вас все, не буду отрицать. Впрочем, я просто не мог поступить иначе — слишком многое поставлено на карту. И я по-прежнему заявляю, что вы сможете разбогатеть, если вас, конечно, заинтересует мое предложение и если вы согласитесь сотрудничать со мной.

Граф Карвур? Потомок старинного аристократического рода? Теперь Каролина действительно была заинтригована.

Она всегда с почтительным трепетом относилась к аристократам и их титулам.

— А как же вы сами? Неужели я должна знать одно только ваше имя? — пробормотала она. — Прежде чем я доверюсь вам, мне хотелось бы знать, что меня ожидает.

— Конечно же, я познакомлю вас со всеми необходимыми подробностями, но при условии, что вы пообещаете хранить тайну, даже если и откажетесь от моего предложения.

Каролина сделала глоток вина. Стоял прекрасный теплый вечер. Внизу порыв ветра зашелестел листвой вязов. Студент в розовом спортивном костюме бежал трусцой через лужайку. Каролина почувствовала, что ей передалось возбуждение, исходившее от этого странного человека. Может быть, это и есть та самая возможность, тот шанс, который она ждала все эти годы? Каролина ощутила, как в ней пробуждается надежда.

Глава 2

На следующий день граф Карвур, придя к Каролине в лабораторию, показал ей видеозапись с изображением предметов, найденных им в Верхнем Йеллоуфорке. После этого ее интерес к этому делу значительно возрос. Каролина попросила разрешения взглянуть на образец, и граф продемонстрировал ей нечто похожее на небольших размеров куриное яйцо. Она бережно взяла его в руки — на ощупь предмет был гладким, твердым и легким.

— Его ничто не берет, даже алмаз, — заметил Карвур. — Должно быть, это керамика с алмазным покрытием или что-то в этом роде.

— Возможно, квази-кристаллин, — пробормотала Каролина.

Под бдительным взглядом графа она подвергла яйцо различным анализам. Оно весило чуть больше двадцати граммов, но сканирование показало, что оно не было полым. Внутренняя его структура напоминала губку, состоящую из крохотных плоскостей. На поверхности действительно не оставалось никаких царапин.

Каролина безрезультатно перепробовала множество химикатов — от слабых до самых агрессивных кислот. В конце концов, она подвергла неизвестный предмет разного рода давлениям, включая пресс-молот. Яйцо выдерживало давление в две тонны.

Каролине это стало действовать на нервы.

— Это на самом деле очень ценная вещь? — спросила она.

— Что вы имеете в виду?

— Я это к тому, что мне хотелось бы испытать его под более сильным давлением, чтобы найти предел его сопротивления.

Получив разрешение Карвура, Каролина стала постепенно увеличивать массу пресс-молота. При давлении в сорок семь тонн яйцо треснуло и рассыпалось на осколки.

— Эта штука обладает сопротивлением некоторых структурных поликерамическнх титаносиликатов или высоколегированных сталей. Это очень интересно, граф.

Странно, но Каролина почувствовала себя лучше, раздавив эту чертову штуковину. Осколки позволили ей сделать все необходимые анализы. Не оставалось никаких сомнений в керамической структуре находки.

Каролина провозилась с яйцом до конца дня и только под вечер позвонила Карвуру в отель. Она ответила согласием на его предложение и приняла условия сделки.

Четыре дня спустя Каролина Риз вылетела на юг в штат Паташ-Доу. Из столицы ничем не примечательного городка Дуази-Дайян она направилась в Верхний Йеллоуфорк через Лупайяк и Зонгерфельд.

Самолет приземлился на небольшом аэродроме невдалеке от вздымавшихся ввысь величественных вершин Руинарта. Здесь ее встретил Карвур, прибывший в аэропорт в видавшем виды «АТВ» неопределенно-грязного цвета. Граф как одержимый вел машину по древним разбитым дорогам до самого своего мрачного каменного дома, окна которого смотрели прямо на вересковую пустошь.

На следующее утро они сели в принадлежащий графу старый элегантный «Бэшлит» и вылетели к месту раскопок.

Увидев находку графа, Каролина почувствовала, что ее глаза буквально вылезают из орбит. Перед ней простирались комнаты, трубы, отверстия — едва поддающиеся какому-либо осмыслению нагромождения форм, заключенных внутри стреловидного мегаартефакта.

— Все эти предметы были погребены под грудами песчаника. Им никак не меньше восьми миллионов лет, — произнес граф будничным тоном.

— Невероятно! — вырвалось у Каролины. Граф развел руками:

— Но оно здесь, вот оно, и это все, что я знаю.

— На Векселе не было более развитых форм жизни, кроме рыб и насекомых, когда планету заселили люди.

— Ваша догадка столь же совершенна, как и ваш разум, профессор, — нарочито галантно поклонился Гизль Каролине.

Она просунула голову в раскопанную полость:

— И тут тоже было пусто?

— Когда мы выгребли оттуда уйму песчаника, то обнаружили, что многие полости пусты. Предметов тем не менее много, вы сами увидите.

Последовавшей вслед за графом внутрь расчищенной расщелины Каролине передалось его возбуждение.

— Пойдемте, вам просто необходимо заглянуть внутрь, — поторапливал ее Карвур с нетерпением мальчишки.

Граф проворно спустился вниз по веревочной лестнице, Каролина последовала его примеру, они оказались на дне и устремились в глубь узкого прохода. Включилась осветительная система, и их взору открылась анфилада помещений, то круглых, то прямоугольных, от которых, в свою очередь, ответвлялись новые проходы; каждый из них вел в другие невидимые помещения. Эти проходы были сплошь облеплены странными наростами, похожими на раковины. Некоторые прямоугольные комнаты были заполнены лесом труб, то скрученных в гигантские катушки, то вздымающиеся вверх из пола наподобие батарей отопления.

— А что, если это остатки какой-либо формы жизни? — вслух изумилась Каролина. — Формы, имевшей исполинские размеры?

— Вряд ли, — ответил граф. — По-моему, это скелет какого-нибудь огромного существа. Вот увидите, что я окажусь прав.

Они осторожно двинулись во внутрь этого гигантского помещения и вскоре проникли в комнату, формой напоминавшую сердце. Здесь находился огромный, около двух метров в поперечнике шар. Стены, словно шрамы, исполосовывали шершавые проплешины шириной около шести футов, которые показались Каролине спайками мышц.

От удивления ее глаза снова вылезли из орбит. Верхняя часть поверхности сферы была прозрачной — похоже, это было смотровое отверстие. Прямо под ним низ шара был сморщен складками, образовывавшими подобие орнамента, среди которого мигали крошечные огоньки.

— Эта машина, — сдавленно произнесла Каролина. — Машина инопланетян. Боже мой, что же это такое вы нашли?

— Пойдемте посмотрим что там внутри, — отозвался граф. В сетке малиновых нитей было подвешено нечто, похожее на огромную бледно-розовую медузу, плававшую в слое прозрачного желе. Под воздействием света нити лениво подергивались.

Каролина оторопела.

— Неужели оно живое? — воскликнула она, задыхаясь от волнения.

— Не знаю. Оно всегда реагирует таким образом. Стоит осветить его, и эти щупальца приходят в движение.

— Понятно, то есть мне кажется, что понятно. Это именно то, из-за чего я вам понадобилась?

Карвур был занят своими мыслями и не сразу ответил на ее вопрос.

— Я хочу достать ее и выяснить, что это за штука и как она работает. Кто знает, с чем мы здесь имеем дело?

— Но нам понадобится оборудование.

— Я устрою вам лабораторию. Мною уже отданы распоряжения. У нас тут есть заброшенный коровник, в котором можно будет работать. Мы не можем позволить себе дорогостоящее оборудование, вот почему я обратился именно к вам. Ведь вы имеете доступ к университетским лабораториям. Думаю, вам удастся сделать там кое-какие анализы.

— Коровник?.. — Каролина чуть не взорвалась от возмущения, но вовремя прмкусила язык. — Да, это возможно.

Конечно, она смогла бы сделать молекулярный анализ в университетской лаборатории.

— Но скажите, это реально — вытащить эту штуковину отсюда?

— Она качается, если ее толкнуть, но слишком громоздка, чтобы извлечь ее оттуда. По-моему, раньше все это помещение было наполнено жидкостью. Более того, мне кажется, что вся эта структура была залита жидкостью. Нечто вроде гидравлической системы. Хотя внутри не обязательно должна была быть вода.

Каролина кивнула.

— Возможно, все это находилось на дне океана, под огромным давлением.

— Все может быть.

Неожиданно тень гнева скользнула по лицу графа, напугав Каролину. Затем Карвур сделал короткий жест, подводивший итог разговору:

— Я считаю, что моя находка имеет огромную ценность. А это означает, что нам следует действовать с величайшей осторожностью. Это существо, чем бы оно ни было, не имеет цены, причем только в том случае, если мы сохраним его живым.

— Безусловно.

Каролина Риз уже представила себя ректором университета, а может быть, даже главой собственного исследовательского института. Позднее не исключена и политическая карьера. Кто знает, к каким высотам она сможет вознестись на гребне этого невероятного открытия!

Глава 3

Спуск с орбиты прошел относительно гладко, хотя самочувствие самой Луизы Чанг оставляло желать лучшего. Возникла долгая пауза, пока «шаттл» занимал свое место в космопорту. Все это время полковник Чанг провела, глядя в иллюминатор.

Это была первая миссия Луизы в звании полковника, и ей предстояла трудная задача — «разворошить осиное гнездо». Так, во всяком случае, ее проинформировали в штабном центре скопления Скопус.

Наконец двери «шаттла» открылись и началась высадка пассажиров.

— Добро пожаловать в космоцентр Дуази-Дайян, — раздался из динамиков хриплый голос невидимого диктора.

— Добро пожаловать в Дуази-Дайян, вонючее захолустье Вселенной, — произнес за спиной Луизы чей-то саркастический голос, когда она в толпе прибывших шагала к выходу.

— И зачем только они отправили меня обратно? — плаксиво произнес другой голос.

— Потому что ты не заслуживаешь ничего другого, — ответил первый.

— Ну спасибо, мне это как-то не приходило в голову.

Зашуршали лифты, дверцы с треском отворились, и внутрь ворвалась волна горячего влажного воздуха. Снаружи сияло ослепительное тропическое солнце, а жара была просто невыносимой. Полковник Луиза Чанг включила терморегулятор своего обтягивающего комбинезона и почувствовала, как по ее груди, спине, животу и ягодицам заструилась прохлада. Солнцезащитный козырек уже успел переключиться на отражение яркого света.

Таков был Вексель, тропический мир, мир, наполненный опасностью, волнующий и бросающий вызов. Именно отсюда должен начаться взлет ее карьеры.

От влажного воздуха было чертовски трудно дышать, и, похоже, здесь вряд ли можно было ожидать мало-мальского комфорта. И действительно, никакого кондиционера в зале прибытия не было и в помине. Зал являл собой похожее на сарай помещение, в котором из-за адской жары не было ни единой живой души — все встречающие ожидали снаружи в личных, снабженных кондиционерами автомобилях.

Даже несмотря на костюм, очень скоро Луиза почувствовала, как ее тело становится липким от пота и начинает зудеть. До чего все вокруг было отвратительно, грязно! От одной только мысли о грязи по телу Луизы побежали мурашки. Она поняла, что, пожалуй, провела в космосе слишком много времени. Планеты, принадлежавшие миру органики, не могли не быть грязными. Луиза знала, что скоро опять привыкнет к этому.

В конце огромной, нагретой солнцем взлетной полосы виднелись одинокие деревья, какие-то приземистые серые строения и некое подобие эстакады. Перед ней медленно остывал «шаттл» в своей огромной колыбели — исполинском сооружении, похожем на нечто среднее между бейсбольной перчаткой и радиотелескопом. У основания «шаттла» теснились грузовики и бензовозы.

— Полковник Чанг? — Молодой человек в белых шортах и серой футболке отдал ей честь. Невдалеке виднелся запыленный белый автомобиль марки «АТВ». Юноша был без головного убора, в сандалиях на босу ногу. Голову его украшал такой же, как у Луизы, солнцезащитный отражающий козырек вместо головного убора.

«Не слишком пышная встреча», — подумала Луиза, забросив на заднее сиденье автомобиля сумку с вещами.

Водитель «АТВ» был почти полностью раздетым — о каком уж форменном одеянии тут могла идти речь? Он так же небрежно отсалютовал ей. Чанг от досады прикусила губу. Да, ей уже говорили, что здесь будет несладко. Ведь это же Вексель, мир, печально известный своим варварским опустошением природы, жертва подсечного земледелия и необузданных промышленных выбросов. В конце лаовонской эры власть на планете захватила небольшая кучка аристократов. Огромные области управлялись ими при помощи оружия, а не путем разных там выборов и голосований. Безысходная нищета стала уделом миллионов жителей тропических штатов, где олигархия сумела ловко утвердить свою власть. Все это, естественно, не могло не вызывать озабоченности ИТАА.

Наконец прибыл багаж Луизы. Его небрежно поставили в багажник двое мокрых от пота носильщиков, на головах у которых помещались небольшие датчики, постоянно фиксирующие их местонахождение. Судя по прикрепленным к датчикам значкам, носильщики являлись собственностью сети исправительных учреждений штата Паташ-Доу.

«АТВ» двинулся в путь. Покидая это место, Чанг еще раз бросила взгляд на здание космопорта. Краска кое-где облезла, а на первом этаже было выбито окно. Рядом с багажным отделением стоял насквозь проржавевший грузовик.

Они проехали через ворота с автоматическим компьютерным постом и свернули на четырехполосную автостраду.

Шестиполосное шоссе, на которое они выехали, было отвратительным, с многочисленными ямами и ухабами и искореженными ржавыми ограждениями, из которых, словно острые кинжалы, торчала железные прутья. С обеих сторон полотна бесконечной чередой мелькали рекламные щиты, закрывая боковой обзор до самого горизонта.

Это был причудливый калейдоскоп образов. Вперемежку с рекламой пива и прочей полезной в домашнем хозяйстве всячиной на щитах можно было прочесть, к примеру, написанные гигантскими буквами требования поставить к стенке ту или иную персону. На других красовались гигантских размеров черепа с устрашающими пулевыми отверстиями во лбу. Внизу можно было различить призыв: «Убей их первым, а не то они прикончат тебя!»

Луизу передернуло: мыло, видео, пиво и тут же продырявленные черепа.

«АТВ» трясся по неровному бетону. Где-то впереди уже виднелся город Дуази-Дайян — этакая небольшая роща небоскребов.

Темное стекло и стальные каркасы, несомненно, были излюбленными материалами местных архитекторов и строителей. По мере приближения к городу, рекламы несколько поубавилось.

Вслед за небольшими массивами пригородной застройки из камня и кирпича последовали кварталы, дома в которых прятались за высокими заборами красного кирпича. На каждом углу на шестах высотой в пятьдесят футов были установлены электронные отражатели, сделанные из изогнутых стеклянных квадратиков. В транспортном потоке преобладали военные автомобили, сплошь закованные в толстый слой брони. Полосы пароконного движения были заполнены запряженными ослами повозками и рикшами. Ближе к центру города здания стали более разнообразными. Небоскребы, доходные дома, сооружения из стекла непонятного назначения. Вдоль улиц тянулись бары, рестораны, магазины.

На центральной площади возвышалась скульптура, напоминавшая гигантскую гильотину. Луиза Чанг испуганно воззрилась на этот шедевр. Миновав площадь, они наконец выехали на улицу, спускающуюся к широкой мутной реке. Впереди показался мост. Этакий зеленый ржавеющий колосс. С обеих сторон моста протянулась бесконечная череда рекламных щитов, главным образом коммерческого характера. «Чу-га-чуга-чуг-чуг-чуг!», — взывал один из них громадными желтыми буквами. «Наше пиво — лучшее в мире», — вторил ему другой.

Луизе от всего этого стало невыносимо муторно. Еще несколько минут за окнами машины мелькал все тот же городской пейзаж: старинные здания внушительных размеров, стены которых почернели от вековой копоти; переулки, застроенный многоквартирными домами, напоминавшими человеческие ульи.

Затем город вдруг как-то сразу закончился, а впереди замаячили стены базы ИТАА.

Часовые у ворот оказались в униформе, хотя, пропуская «АТВ», они воздержались от замечаний шоферу по поводу откровенного пренебрежения к требованиям устава.

База представляла собой двухэтажное административное здание из красного кирпича и группу зеленых построек из армированного бетона, сгрудившихся в кучу позади главного корпуса. У главного входа в административный блок полковника Чанг уже поджидали двое лейтенантов. Они также были в форме, однако явно страдали не от недостатка одежды, а от ее излишества.

Луизу сразу же проводили в ее рабочий кабинет. Она прошла через все здание, довольно убогое, хотя и чистое. Как и везде, похоже, в этом городе, стены буквально взывали о новой покраске.

Луиза осталась один на один с человеком, которого ей предстояло сменить на этом посту, — полковником Трудной.

Луиза не стала поднимать козырек. Перед отправкой сюда ей детально изложили обстановку. Эта информация рисовала полковника Трудну не в слишком выгодном для него свете. Однако, как было замечено, на протяжении столетий никому еще не удавалось покинуть это место героем. Вот почему выбор пал на Луизу Чанг.

— Добро пожаловать на Вексель, полковник Чанг. — Трудна был крупным, даже, пожалуй, грузным краснолицым мужчиной.

— Благодарю вас, полковник.

Получив от бывшего нечто вроде приглашения, Луиза обошла стол и уселась в полковничье кресло.

Трудна загадочно улыбался. Он уже прослышал, что сюда послали горячую голову, бой-бабу из Центрального командования. Подумать только, женщина-полковник из Орбитального флотского корпуса, которая, как говорят, была лучшей на курсе во время учебы в академии! Однако здесь, в этой чертовой дыре, с нее собьют спесь.

— По-видимому, я должен ознакомить вас с положением дел, — произнес Трудна, — с людьми, с которыми вам придется сталкиваться по службе. — Полковник поднялся и принялся расхаживать взад и вперед.

— Да, да, я слушаю вас.

— Прежде всего, не спускайте глаз с Блейка. Он хитер как лис и имеет привычку пропускать мимо ушей любые замечания.

— Блейк, капитан космофлота?

— Он самый. Ни с кем мне не приходилось так трудно, как с этим парнем.

— Что ж, посмотрим, — произнесла Луиза, с трудом веря своим ушам. У Блейка был просто невероятный боевой послужной список.

— И конечно же, будьте поосторожнее с капитаном Качестером. Этому ничего не стоит загубить вашу карьеру. И вообще, офицеры космофлота — самые отчаянные головы из всех, кого вы когда-либо встречали. Вы еще вспомните мои слова.

Трудна с нескрываемым удовольствием потер руки, словно предвкушая неприятности, готовые обрушиться на Луизу.

— Я поняла вас, — только и сказала она. Качестер вообще не принимал участия ни в одной боевой операции. Вся его военная карьера проходила на Векселе, где он уже отслужил два пятилетних срока. Было, однако, известно, что он ходит в любимчиках у адмирала Хельдхайма. — На кого же мне еще следует обратить внимание? — поинтересовалась Луиза.

— На коммодора Бенкса! — просиял Трудна.

— Говорят, он крепкий орешек?

— Крепкий? Не то слово. Да он в два счета обольстит вас, как змея, яду у него хватает! К тому же спелся с Каудреями, теми, что держат в руках весь поток контрабанды, проходящий через местный космопорт.

— Мне говорили, что без дела мне тут сидеть не придется.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — успокоил ее Трудна, продолжая перечислять проблемы, с которыми предстоит столкнуться Луизе. Вскоре он перешел на общую лекцию о непостижимой уму природе зловредного старого Векселя, но в конце концов выдохся и после непродолжительного, слава Богу, прощания с подчиненными, отбыл в космопорт.

Луиза занялась обустройством своего служебного кабинета и осмотром казарм.

Вечером, как предполагалось, должен был состояться прием по поводу прибытия нового командующего. Для торжества была отведена офицерская столовая — длинное узкое помещение на верхнем этаже административного здания. По стенам столовой в хронологическом порядке были развешаны портреты всех командующих 624-м орбитальным ударным соединением. С потолка свисали боевые знамена, украшенные прославленными именами, — начиная с Гектора Второго и кончая Мельгиджионом.

К удивлению Чанг, лишь немногие ее подчиненные удостоили прием своим присутствием. В углу потягивали пиво двое сержантов, а несколько посыльных из штаба разносили закуски и напитки. Офицеров почти не было видно. Недолго поколебавшись, Луиза прошла в зал, взяла себе банку пива и присоединилась к сержантам. Их звали Ронкс и Лагеден.

— Мы не встречались, но я о вас слышала. Ваше имя часто мелькало в донесениях, — обратилась Луиза к Ронксу, здоровенному веселому парню.

— А это потому, что мы тут самые незаменимые ребята.

— Без меня и Ронкса тут все бы пошло прахом, — произнес Лагеден, салютуя Луизе пивной кружкой, которую затем залпом осушил. Он успел уже отрастить себе завидных размеров брюшко и был румян, круглолиц, а глаза его искрились лукавством.

— Кроме нас, тут есть еще такая Джин Повет. Она вам понравится, уверяю.

Полковник Луиза Чанг потягивала пиво. Оно было довольно безвкусным, зато холодным.

— А почему здесь сегодня почти никого нет? — осмелилась наконец спросить она.

— По телеку показывают гладиаторов, — ответил Ронкс. — Здешним парням из флота только дай повод для пари. Нет таких соревнований, на которые они не делали бы ставки. После девяти часов они появятся здесь все как один, вот увидите.

— За исключением Блейка, разумеется, — добавил Лагеден.

— А это еще почему? Он что, сам выступает по телевидению?

Лагеден подавил смешок:

— Вас уже относительно него проинструктировали, так ведь? Рассказали обо всех его причудах?

Эти двое сержантов — просто парочка дамских угодников, решила про себя Луиза. Согласно донесениям, они тоже брали взятки, но не слишком большие. Да и какие они могли иметь барыши, если не контролировали такие доходные участки, как, к примеру, космопорт Векселя. Другое дело, офицерский корпус.

— Так где же тогда может находиться сейчас капитан Блейк? — стараясь не выдать своего интереса, спросила Луиза.

— А кто его знает? — ответил Лагеден.

— Где-нибудь в глубинке, — помахал рукой Ронкс. — Небось снова гоняется за «либераторами» в каком-нибудь Скулласе.

— До завтрашнего утра вряд ли мы его увидим.

— Неужели капитан все время на службе? — спросила Чанг.

— Да, почти все время. В казармах он бывает редко. Это и понятно. Ему тоже не сладко приходится. Вот КСО опять задумал разделаться с ним.

— Комитет по спасению общества, — пояснил Лагеден.

— Неужели в Дуази-Дайяне действительно всем заправляет этот Комитет? Он что, уже пытался убрать капитана?

Ронкс и Лагеден обменялись короткими смешками.

— Еще бы им не пытаться. Но наш Блейк тоже не промах Это лучший парень из службы безопасности из тех, кого мне приходилось встречать за все годы службы. Хотите кое-что узнать? — Лицо Лагедена приняло заговорщицкое выражение и он перешел на шепот: — По-моему, он из военной разведки' Дело не в том, что он такой непоседа, с его боевым послужным списком иного и ожидать не приходится, но что-то здесь не то. Слишком уж он положительный, просто подозрительно.

Ронкс усмехнулся:

— Чарли, у тебя чертовски развито воображение.

Луиза продолжала потягивать пиво. Не исключено, что Блейк действительно из Третьего директората военной разведки, которая частенько ставила ИТАА палки в колеса. Ситуация на Векселе довольно скользкая, поэтому ее не удивило бы вмешательство со стороны военной разведки.

Часы пробили девять часов, и в столовую вошли офицеры, среди которых был и капитан Качестер. Капитан пожал Луизе руку и представился и лишь после этого отдал честь. Приветствие было нарочито торжественным, кое-кто из офицеров даже улыбнулся.

Качестер оказался высоким привлекательным мужчиной чуть старше сорока, его точеный профиль изящно дополнялся благородной сединой. Едва заметный животик свидетельствовал о малоподвижном образе жизни капитана. Манера держаться была открытой и дружелюбной.

— Рад приветствовать вас в Дуази-Дайяне, полковник. Надеюсь, вы не будете разочарованы.

— Я тоже надеюсь на это, капитан.

В нем было нечто неуловимое, внушавшее смутную тревогу. Это был человек-загадка, которую хотелось бы разгадать.

— Конечно же, нас подготовили к вашему прибытию, полковник. Нам известно, например, что вы имеете боевые награды, что уже отслужили два пятилетних срока. Мы отдаем себе отчет, что наши ряды пополнились выдающимся боевым офицером. Я не сомневаюсь в том, что, освоившись здесь, вы выберете себе достойную роль.

«Выберу роль?» — про себя удивилась Луиза. В замешательстве она не сразу сообразила, что на это ответить.

Качестер же подошел ближе, явно собираясь обнять Луизу за плечи, чтобы продемонстрировать свое превосходство над новой командиршей.

Луиза увернулась, сделав шаг в сторону. «Что за примитивные выходки, ну прямо как у приматов», — подумала она. Качестер пытался нарочито грубо демонстративно доказать свое превосходство.

Луиза была уверена, что он прекрасно понимает смысл происходящего. «Как замечательно было бы сейчас лягнуть этого индюка как следует прямо в почку, а затем отключить окончательно», — подумала она. Однако самообладание не покинуло Луизу, и она удостоила капитана благосклонной улыбкой.

— Пожалуйста сюда, полковник Чанг, — пригласил Качестер.

Луиза познакомилась с остальными офицерами и служащими, стараясь определить место каждого из них в структуре штаба согласно имеющейся у нее информации.

Капитан Басонт и лейтенант Крук, сержанты Мольдери и Драмбек, прапорщики Юретц, Кишуки и Бладеев, молодежь обоего пола, представляющая на Векселе офицерский корпус космофлота ИТАА. Наконец прибыл майор Янг, только что прилетевший из Каудрей-Кара-Сити. Главный офицер Тактических военно-воздушных сил Янг был для Луизы еще одним фрагментом в штабной мозаике. Командование Тактических сил убрало его предшественника, даже не предупредив генштаб Скопуса.

Чанг не переставала ломать голову, на чьей стороне были Тактические силы в назревающей борьбе за контроль над военными структурами Векселя.

Не хватало двух действующих лиц — коммодора Бенкса, который даже не снизошел до приветственной телеграммы, и капитана Блейка, которого вообще трудно было застать в Дуази-Дайяне.

Некоторое время спустя Луиза осталась совсем одна на веранде в дальнем конце столовой. Все вокруг уже успела укутать темная тропическая ночь, словно на окружающий мир опустился черный бархатный занавес.

Луиза видела рассыпь огней Дуази-Дайяна и свет автомобильных фар на пролегавшем невдалеке шоссе. С реки тянуло прохладой, ветерок приносил долгожданную свежесть после удушливого дневного зноя. Внезапно раздался звук автоматной очереди — его было трудно спутать с чем-либо другим. Через несколько секунд последовала другая очередь затем вновь наступила тишина.

В дверях показалась голова Ронкса.

— Это в Калобахе, скорее всего на Плам-стрит, — с уверенностью произнес он.

Радом возник Качестер. Луиза вопросительно посмотрела на него.

— Боюсь, что это местный эскадрон смерти, — промямлил капитан.

— Эскадрон смерти?

— Прошу прощения, так называют здесь местную полицию, — пояснил Качестер.

— А что там, собственно, происходит?

Качестер поджал губы и уставился на стакан, который держал в руке.

— Ну, там, скорее всего, поставили к стенке кого-нибудь из этих трущобных крыс, сначала обвинив их в принадлежности к движению «либераторов».

— И этим занимается местная полиция?

— В свободное от службы время, конечно. Это вроде сверхурочной работы. Им хорошо платят. Здесь все схвачено...

Луиза насторожилась:

— И кто же платит за это внеслужебное кровопролитие?

Качестер явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Конечно, КСО, кто же еще?

— Комитет по спасению общества?

— Да, здесь в Дуази-Дайяне они развернули активную деятельность. И не только здесь, по всей территории Паташ-Доу, я бы сказал.

— Это законный орган, легально зарегистрированный ИТАА?

— Безусловно, — нахмурился Качестер. — Послушайте, полковник, мне кажется, нам есть о чем поговорить. Давайте встретимся завтра у меня в кабинете.

Чанг заметила, что на нее устремлены взгляды нескольких подчиненных, буквально застывших в ожидании ее ответа на предложение Качестера. Тот почти перешел на шепот:

— Вам необходимо усвоить специфику здешней обстановки. На этой планете практически нет среднего класса, только аристократы и люмпены. И «либераторы» здесь считаются не чем иным, как кучкой воров и головорезов.

Луиза отвернулась, глядя в сторону полуразрушенных бедняцких кварталов, которые казались парящими на фоне бархата ночи.

Где-то вдалеке ночную тьму прорезал вой сирены «скорой помощи».

Глава 4

На следующее утро Луиза Чанг пришла в свой новый служебный кабинет рано, прихватив с собой детектор для выявления подслушивающих устройств. Не успела она включить его, как обнаружилось около дюжины спрятанных в комнате «клопов», а кроме того, хитроумное устройство, ловко запрятанное в настольную лампу.

Лампу вместе с остатками принадлежавших Трудне документов Луиза выбросила в прихожую. Она избавилась от всего компьютерного оборудования — оно также выглядело крайне подозрительным. Вместо него Луиза установила свой собственный портативный компьютер — прекрасный старенький «Стрэнд», которым пользовались несколько поколений ее семьи. Он имел приятный мужской голос, а Луизе почему-то всегда нравились в компьютерах мужские голоса.

Затем она внимательно просмотрела ворох письменных отчетов, кипой лежавших на письменном столе.

Кругом сплошные конфликты. Бесчинства стали обыденным явлением!

Терроризм принимал угрожающие масштабы, а в некоторых местах стал практически нормой. Здесь «либераторы» ворвались в магазин, прирезали продавцов и скрылись, прихватив с собой массу товаров. Там «регуляторы» совершили налет на деревню, увели с собой молодых мужчин, а затем расстреляли их прямо на обочине дороги.

В провинции Люк «либераторы» ураганом обрушились на город Жажюст и устроили жуткую резню среди его обитателей, обвинив в том, что те наживаются на крестьянах, вкалывающих до седьмого пота. В провинции Фуркас банда наемников, известная в округе под названием «Жадные псы», на протяжении нескольких месяцев терроризировала население, не раздумывая убивая тех, кто отказывался идти у них на поводу.

По соседству с Фуркасом, в провинции Шамсун, полыхала гражданская война между кланами Дэнгэ и Катрун. Только за последние две недели обмен артиллерийскими залпами унес более сотни жизней.

В Азоме, на континенте Твин, по-прежнему убивали новорожденных девочек, и все это, несмотря на многочисленные военные акции сил ИТАА. В провинции Чуньян местный правитель казнил более сотни крестьян, решивших объединиться для защиты от посягательств на принадлежащую им ирригационную систему.

Луиза читала об этих преступлениях и ужасах, и у нее закрадывалась мысль — уж не свихнулось ли совсем население Векселя?

Через полчаса Чанг закончила просмотр папок с документами и оттолкнула их в сторону. Глубоко вздохнув, она переключила внимание на другую кипу сводок, которую выдал ей портативный компьютер, и принялась изучать сообщения, появлявшиеся на экране монитора. Луиза была все еще поглощена этим занятием, когда в кабинет вошел ее ординарец — младший капрал Форшт, пухлый, упитанный молодой человек из транспортного отдела. Капрал небрежно отдал ей честь. Одет он был в кричащее штатское платье.

Не долго думая, Чанг выставила Форшта за дверь и, разжаловав его до рядового, отправила обратно в транспортный отдел. С помощью своего старичка «Стрэнда» она разыскала женщину-сержанта по имени Повет, которая работала в центральном административном отделе. Джин Повет не заставила себя долго ждать. Ее униформа была простой и вполне отвечала обстановке. Она изящно отдала честь старшему по званию.

Глядя на сержанта Повет, нельзя было усомниться в ее надежности и трудолюбии. Луизе было известно, что Джин Повет тоже когда-то брала взятки, но при этом никогда не «заламывала» слишком много. К тому же о ней хорошо отзывались сержанты Лагеден и Ронкс.

Луиза Чанг понимала, что здесь ей понадобятся преданные люди. И прежде чем браться за выполнение той миссии, ради которой Луиза прибыла сюда, ей предстояло навести мосты.

— Сержант, мне необходим новый ординарец, — заявила она.

— Простите, сэр, но что произошло с капралом Форштом? Ведь это он был ординарцем полковника Трудны? (К начальству здесь обращались «сэр» независимо от пола.)

— Рядовой Форшт только что вернулся к исполнению своих обязанностей в транспортном отделе. А моим новым ординарцем будете вы, сержант.

— Слушаюсь, сэр. — В голосе Повет прозвучало нечто похожее на энтузиазм.

— Я внимательно изучила ваш послужной список, сержант Повет. Думаю, что мы сработаемся. Я люблю, когда подчиненные строго выполняют устав. В первую очередь я настаиваю на ношении униформы ИТАА для всех, кто находится при исполнении — служебных обязанностей. Я считаю, что положения, касающиеся точности исполнения приказов и времени пребывания на службе, должны исполняться самым неукоснительным образом. Наше подразделение должно стать единым коллективом и продемонстрировать настоящий боевой дух ИТАА. А с каждого нарушителя я шкуру спущу. Вам понятно, что я говорю?

— Так точно, сэр. — В голосе Повет снова просквозило робкое одобрение.

Луизе показалось, что с Джин Повет они обязательно поладят.

— Ну и прекрасно. А теперь немедленно принимайтесь за работу. Мне надо обязательно переговорить с сержантом Ронксом. Отдел военной полиции, что дежурит на этой неделе, похоже, нуждается в хорошем уроке относительно ношения формы.

Все еще улыбаясь, Повет исчезла за дверью. Чанг переключила свое внимание на неуловимого капитана Натаниеля Блейка. Папка с его личным делом содержала сведения о невиданном ею прежде количестве боевых наград. Блейк был ветераном сражения на планете Курск, а также в скоплении Малан. Среди его многочисленных орденов была даже Серебряная Звезда ИТАА, высшая награда, присуждаемая лишь за беспримерное мужество в бою.

Однако материалы, подшитые к делу и собранные предыдущими командующими, содержали скорее отрицательную характеристику капитана: «... упрям, не выполняет распоряжений... груб, не соблюдает субординацию...» и далее в том же духе о его бесчисленных прегрешениях. В то же время имя капитана упоминалось в связи с участием в разрешении десятков, если не сотне политических инцидентов. Если верить донесениям, большинство из них были урегулированы успешно.

Луиза продолжала ломать голову. Она уже отдала распоряжение немедленно препроводить Блейка в ее кабинет, едва он появится. Однако по-прежнему о Блейке ничего не было слышно.

Обеденный перерыв Луиза провела в работе, вместе с сержантом Повет. Они слегка перекусили йогуртом и фруктами, а в довершение выпили по чашечке растворимого кофе. Они продолжали обсуждать положение дел на базе. Из слов Повет Луиза поняла, что база существует большей частью как декорация. Присутствие ИТАА на Векселе и его деятельность здесь практически были сведены к нулю. Особенно на местном уровне, где уже несколько поколений жителей привыкли к подкупу и взяткам.

Наконец в два часа пополудни раздался стук в дверь и на пороге появился покрытый пылью с головы до ног капитан Блейк. При виде заурядной внешности этого человека Луиза испытала легкое разочарование. Ведь она ожидала увидеть настоящего тигра, этот же не представлял из себя ничего особенного. Рост примерно около метра девяносто, вес — около двухсот фунтов, коротко подстриженные, с легкой проседью волосы, слегка одутловатое лицо — разве мог такой походить на героя? Вот только глаза никак не вязались со всем остальным обликом. Их взгляд был холодным и твердым, полным странного голубого огня.

Блейк был одет в видавшую виды боевую форму, на которой были видны пятна пота, на ногах — пыльные ботинки. Кобура у него на боку была такой же потертой, как и все остальное. Небрежным движением от отдал Луизе честь.

— Ну вот наконец-то мы и встретились, капитан Блейк, — сказала она. — Присаживайтесь, пожалуйста.

Луиза заставила его немного подождать, пока не закончила составление меморандума, который ввела в компьютерную сеть при помощи своего «Стрэнда».

— Ну а теперь, капитан, давайте поговорим.

— Сэр?

— Я новый командующий. Трудна сдал мне дела.

— Да, сэр, мне известно об этом.

— Прекрасно, что вы в курсе.

Блейк наклонился вперед с серьезным выражением лица.

— Прошу прошения, что не успел вчера вечером к вашему торжественному приему, полковник, но мне надо было кое-что проверить.

— Мне сказали, что вы не слишком большой любитель вечеринок, капитан Блейк.

— Что ж, пожалуй, они правы. У меня обычно и без них дел по горло.

— А чем, собственно, вы занимались вчера вечером?

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Вы слышали мой вопрос.

— Видите ли, сэр, к нам поступило сообщение о том, где мы могли бы взять с поличным одну банду «регуляторов».

— Где же, кто, каким образом?

— В горах Скуллас, сэр. «Регуляторы» действуют по указке лорда Шрека Ганноверского. Нам сообщили, что они планируют напасть на одну деревню.

— И вы их застали там?

— Нет. Они совершили свое грязное дело где-то в другом месте. Кажется, в Кусидате, где они повесили пятерых парней за связь с освободительным движением.

— Эти парни и в самом деле были «либераторами»?

— Нет, сэр, обыкновенные мелкие воришки. Большинство из тех, кого пустили в расход как «либераторов», либо воры, либо просто неудачники, случайные жертвы.

— Неудачники?

— Да, сэр. Только из-за того, что попали в немилость какому-нибудь хозяину или даме, имеющим связи среди «собственников».

— А, «собственники»! Таинственное общество, о котором все еще продолжаются дискуссии на страницах ученых журналов?! Вы тоже считаете, что они существуют?

— Да, сэр. В каждой провинции они называются по-своему, но по существу это одно и то же. Олигархия, возникшая после насильственного свержения лаовонов и сумевшая сохраниться и по сей день.

— Олигархия, преследующая свои собственные цели?

— Да, пожалуй, лучше и не скажешь, полковник... Э-э-э, сэр, разрешите задать вам вопрос?

— Конечно, капитан.

— Мне неудобно спрашивать об этом, но я хотел бы знать, вы проверили здесь наличие подслушивающих устройств?

Чанг утвердительно кивнула:

— И мне посчастливилось кое-что обнаружить. Тонкая работа, все было вмонтировано в мелкие предметы.

Блейк наклонился вперед.

— Их сегодня же установят снова, будьте уверены, а если вы и дальще будете регулярно чистить ваш кабинет, они попросту станут считывать отражение звуков голоса от окна.

— Лазерным отражателем?

— Именно, сэр.

— Что ж, в таком случае я прикажу установить на окна вибратор.

— Для этой цели, сэр, я мог бы предложить вам систему «Таклиш». Она, конечно, несколько громоздка, но, насколько мне известно, безотказна в работе.

Видеть постоянно перед собой устройства «Таклиш», ползающие по стенам наподобие огромных металлических тараканов, впрочем, не только по стенам, но и в каждом углу, в каждой щели — при мысли об этом Луиза поежилась и вздохнула.

— Да, мне придется принять какие-то меры, несомненно.

— Могу я поговорить с вами начистоту, сэр?

— Конечно, можете, капитан.

— Вы теперь находитесь на Векселе, а здесь повсюду глаза и уши. Нельзя доверять даже службе безопасности.

— Службе безопасности ИТАА?

— Да, сэр. Ведь кто-то же предупредил «регуляторов» лорда Шрека, что прошлой ночью мы планировали операцию захвата. Наша служба безопасности — это дырявое ведро, из которого утекает вся информация. А в последнее время она стала и вовсе неуправляемой.

— Скажите мне, капитан, как вам удалось здесь так долго продержаться? Вы ведь уже отслужили свой пятилетний срок?

— Я стараюсь быть непредсказуемым, и поэтому у них ничего не получается со мной.

— А они пытались?

— Уже не меньше десятка раз, сэр.

— Понятно. — Луизу вдруг охватил не до конца еще осознанный страх. Удастся ли ей сдвинуть с места эту громадину?

— Сэр, позвольте мне подробнее остановиться на проблемах безопасности. Поскольку они полагают, что вы серьезно намерены взяться за дело, вас попросту устранят, убьют. В лучшем случае они постараются сделать так, что вы получите серьезное ранение и вас переведут куда-нибудь подальше. А на то, какими будут последствия, им просто наплевать.

Луиза на минуту задумалась. Это был предельно откровенный разговор. Если Блейк из военной разведки, стал ли бы он ей все это выбалтывать?

— А кого вы имеете в виду, говоря «они»?

— Они — это люди Комитета по спасению общества. Именно они заправляют всеми делами в Дуази-Дайяне.

— Но на кого-то они все-таки работают?

— Вы хотите услышать подробности, полковник?

— Нет, пока только общие выводы.

— Здесь Комитет полностью контролируется семейством Глантэн, но можно упомянуть и такие имена, как Бурсей и Шогт. Шеф полиции Хафка тоже из той же компании.

— И эта кучка в состоянии расправляться с любым, кто становится на их пути?

— Видите ли, сэр, мне довелось слышать, как насильственную смерть здесь называли не чем иным, как «естественным способом поддержания стабильности». Четырнадцатилетняя барышня из очень зажиточной семьи сказала мне это так, будто речь шла об уничтожении бешеных собак.

— Почему же, по-вашему, деятельность ИТАА здесь столь неэффективна? — вздохнула Чанг.

— Причина тому — жадность и страх, сэр. Эти подлецы хорошо подмазывают старших офицеров и запугивают остальных.

— Следовательно, вы утверждаете, что здесь мы имеем дело с хорошо законспирированной организацией планетарного масштаба, во главе которой стоят крупные землевладельцы?

— Вы правы, сэр.

— Что ж, если верить вам, то мне следует оценить свои шансы в борьбе с этим злом как мизерные.

— При условии, если вам удастся остаться в живых, сэр.

— И как, по-вашему, мне лучше это сделать, капитан?

— Доверять мне, полковник. Не позволяйте Качестеру вмешиваться в формирование вашей личной охраны. Никогда не спите две ночи подряд в одном и том же месте. Не раскрывайте им своих карт. Никогда не ездите в одном и том же автомобиле. Не доверяйте никому проводить в своем кабинете проверку действия системы безопасности.

Луиза Чанг ощутила, как ее постепенно охватывает волна панического ужаса. Ей самой уже приходили в голову подобные мысли, но она отгоняла их как навязчивую паранойю.

— Что ж, благодарна вам за добрые пожелания и советы, капитан. Они вполне разумны, и я, безусловно, приму меры предосторожности. Однако я сама позабочусь об организации личной охраны. Надеюсь, мы будем с вами сотрудничать и добьемся хороших результатов.

— Мне осталось служить здесь десять месяцев, сэр, и после этого, боюсь, вам придется действовать в одиночку. Не теряйте понапрасну времени, сэр. Действуйте быстро, иначе упустите благоприятный момент.

— Да, капитан, я обо всем позабочусь. Я привыкла сама планировать свою жизнь.

Блейк опустил глаза:

— Как вам будет угодно, полковник. — Он произнес эту фразу таким тоном, будто уже списал ее на свалку истории.

Чанг уже овладела собой.

— А пока, капитан, мне хотелось бы ближе познакомиться с городом, с планетой. Я бы с удовольствием сопровождала вас во время патрулирования. Когда ваше следующее дежурство?

Блейка эта просьба не удивила. Он кое-что слышал о полковнике Чанг.

— Завтра утром, ровно в восемь, сэр. Мы опять собираемся в Скуллас.

— Неужели вы считаете, что «регуляторы» снова нагрянут туда?

— Именно так, сэр. Урожай нынче в этом районе был хуже некуда, и сборщики налогов уже выдавили из бедноты последние соки. У людей ничего не осталось, вот они и подались снова в «либераторы».

— Насколько я понимаю, они воровством возвращают себе плоды своих же трудов?

— Да, что-то в этом роде, сэр.

— И вы будете патрулировать деревни?

— Да, сэр.

— В таком случае, капитан, я непременно отправляюсь с вами.

— С нетерпением буду ожидать этого часа, сэр. — Он на секунду умолк, а затем кивком указал на маленькую алую боевую нашивку, которую Луиза носила на форменной рубашке. — Я полагаю, вы были на Курске, полковник.

— Верно, капитан, вы ведь тоже там были,

— Я видел Стронтунг после того, как нам удалось им овладеть.

— Да, невеселая была картина, капитан. В тот день шло ожесточенное сражение.

— Я воевал в составе 24-й орбитальной дивизии под командованием генерала Личино.

— Я хорошо помню 24-ю. Она пришла нам на смену. Я была в передовых отрядах космофлота. На бумаге, формально, мы считались частью 42-й орбитальной, но к тому времени уже долгие месяцы не видели никого из дивизии.

Блейк едва заметно улыбнулся. «Хорошо отрепетированная улыбка», — подумала Луиза, а вслух сказала:

— Значит, наши пути снова пересеклись, капитан. Итак, до завтрашнего утра.

Блейк ушел.

Чанг развернула вращающееся кресло и прижала ладони к вискам. Стоит ли удивляться, что генерал Номура пытался отговорить ее от этой должности. Перед самым отлетом генерал прислал ей написанное иероглифами стихотворение:

Скала застыла в ожидании,

Набег волны таит в себе угрозу,

Идет корабль,

Но кто же обратит взор свой к небу?

Внезапно прямо перед собой Луиза услышала голос капитана Качестера:

— Полковник, я жду вас у себя в кабинете. Нам надо поговорить.

Луиза улыбнулась. Качестер был верен себе.

— Капитан, боюсь я буду слишком занята сегодня утром, почему бы нам не перенести встречу на более позднее время и не поговорить у меня в кабинете?

— Полковник, — в голосе Качестера сквозила озабоченность, — нам просто необходимо встретиться. Вам следует быть в курсе здешней обстановки.

— Хорошо, капитан Качестер, у меня, похоже, уже возникла парочка идей по этому поводу.

— Ситуация неоднозначная, полковник. Как вам известно, мы имеем дело с вопиющим социальным неравенством, с ужасающей нищетой.

— А развитие технологий в некоторых местах на уровне каменного века...

— Боюсь, сэр, здесь повелось так с незапамятных времен.

— Верно, и поэтому в задачи ИТАА входит попытка изменить ситуацию в этом веке.

— Но почему бы вам не зайти ко мне прямо сейчас? — настаивал Качестер.

— Боюсь, это просто невозможно. Я предлагаю встретиться, скажем, сегодня в пять.

Качестер обнажил свои безукоризненные зубы в недоброй усмешке:

— У меня есть идея получше, полковник. Поскольку вы сегодня так заняты устройством своих дел, давайте встретимся завтра утром, за завтраком. Я могу попросить Чейкса принести нам что-нибудь по вашему выбору из столовой.

Чанг пожала плечами:

— Завтра весь день я проведу в поездке, поэтому все деловые встречи на завтра отменяются. До позднего вечера меня здесь не будет.

Качестер поднес руку ко лбу, словно его пронзила внезапная боль.

— Блейк, — театрально простонал он. — Мне следовало это предвидеть. Он от вас не отстанет, пока не уговорит присоединиться к его погоне за дикими гусями.

Луиза продолжала улыбаться. Качестеру это, похоже, стало действовать на нервы.

— Полковник, ради вашей же безопасности я должен поговорить с вами начистоту. Вы ведь не знаете Блейка. Он здесь, можно сказать, старожил и решительно отказывается перевестись куда-нибудь в другое место. Он просто заражен этими «либераторскими» идеями. Лично я считаю, что ему давно пора показаться психиатру.

— Либераторскими идеями, вы хотели сказать?

— Именно, сэр. Блейк всегда автоматически становится на сторону противников элиты здешнего общества. Это так театрально и так наивно. На Векселе мы имеем дело с древней цивилизацией, и здесь свои законы и традиции. Блейк же превратился в какого-то экстремиста.

— А у вас есть доказательства всего того, в чем вы обвиняете капитана Блейка?

— Доказательства?

— Да, письменные. Принесите, и я изучу их.

— Мне потребуется время, чтобы свести все воедино.

— Мне нужны только проверенные факты, вы поняли?

— Я подчиняюсь командованию флота, ваши же полномочия, — ощетинился Качестер, — насколько мне известно, не распространяются столь далеко.

Улыбки на лице Луизы как не бывало.

— Вам следует лучше знать приказы, капитан. Центральное командование Скопуса прислало меня на этот пост, снабдив планетарными полномочиями, согласно директиве номер девятнадцать. Если вы не согласны со мной, я предлагаю вам перейти к адмиралу Хельдхайму в сектор космофлота.

Качестер зло посмотрел на Луизу.

— И до тех пор, пока отмены такого приказа я не имею, всепланетные полномочия сохраняются, и, значит, каждый офицер космофлота находятся в моем непосредственном подчинении, — закончила Луиза.

— А коммодору Бенксу известно об этом, сэр?

— Он должен знать об этом, если читает приказы.

— Пожалуй, я позвоню ему, чтобы убедиться, что и он в курсе, полковник. Ведь коммодор очень занятой человек.

— Мне нравится ваша идея, капитан. Передайте Бенксу, что я жду его звонка.

— Обязательно передам, полковник, можете на меня положиться.

Глава 5

Уже наступила ночь, когда самолет наконец приземлился на территории поместья Карвура. Погода была отвратительная, дождь лил как из ведра, а со стороны вересковой пустоши доносились леденящие душу завывания ветра.

Каролина наконец очнулась от дремоты: ей почему-то снились извивающиеся как черви водоросли. Казалось, будто они тянут свои щупальца к тусклому коричневатому свету заходящего солнца.

Сон навеял ей неприятные мысли. Двигатели самолета заглохли, отчего завывания ветра зазвучали еще пронзительнее.

Впереди замелькали огоньки — значит, навстречу им вышли слуги Карвура. В темной громаде дома отворилась дверь, и из нее на мгновение вырвался пучок желтого света.

— Вот вы и дома, — сказал граф. Еще не до конца проснувшаяся Каролина согласно кивнула.

— Нам надо немедленно начать разгрузку. К тому же меня беспокоит работа аккумулятора. Нужно как можно скорее подключить его к сети электроснабжения.

На худом, изможденном лице Карвура Каролина заметила новые признаки внутреннего напряжения. Граф рывком открыл дверцу, и внутрь салона ворвался поток дождя и ветра.

Каролина поежилась и плотнее запахнула куртку с капюшоном. Открыв дверцу самолета со своей стороны, она тоже выскользнула навстречу разбушевавшейся стихии.

Граф стоял у хвоста самолета. Запущенный в работу робот-погрузчик как раз в этот момент опускал на землю аппарат для искусственного доращивания телят. Аппарат представлял собой искусственную матку — этакий куб шириной около метра, у основания которого крепилось вспомогательное оборудование.

Слуги суетились возле своего хозяина, но их желание услужить ему действовало Гизлю на нервы. Не выдержав, он грубо отослал их обратно в дом, велев приготовить горячую ванну и накрыть на стол. После этого направился вслед за роботом-погрузчиком в коровник. Каролина спотыкаясь побрела вслед за ними, хотя, по правде сказать, она предпочла бы пройти под теплые своды кухни. Внутри коровника было холодно и пусто. Резкий свет люминесцентных ламп, размещенных на потолке, падал на стены старинной кладки, покрытой местами влажными пятнами плесени. Перегородки в стойлах были стальными, но уже изъедены вековой, если не тысячелетней ржавчиной. В дальнем конце помещения, позади защитной перегородки, находился огромный деревянный стол, по которому протянулись электрические провода. Неподалеку стоял портативный компьютер и прочее оборудование.

Робот поставил свою ношу на стол и вышел из помещения. Гизль потянулся к проводам и принялся подсоединять их к машине. Каролина проверила ее действие. Изображение на экране было четким и контрастным. Внутри искусственной матки все так же колыхался желеобразный сгусток размером не более крупного батата — неведомое существо. Время от времени оно шевелило своими щупальцами. Когда Каролина вспомнила, как они проникли в таинственную машину и извлекли оттуда это существо, ей показалось, что она слышит бульканье и непонятное зловоние.

— Все функционирует нормально, — сказала она.

Граф присоединил силовой кабель и включил рубильник, а затем отсоединил батарею аккумулятора.

— Что ж, аккумулятор нас не подвел, — пробормотал Карвур. — Поблагодарим за это предков, да?

— Неужели он такой древний?

Граф рассмеялся:

— У меня все здесь древнее. Эта ферма стоит здесь еще со времен лаовонов.

— Да-да, вы уже рассказывали мне об этом.

— А что там показывают приборы? — спросил Гизль.

— Температура прежняя. Существо продолжает дышать, хотя и очень медленно.

— Прекрасно, тогда завтра начнем наши попытки оживить его.

— Мистер Карвур, прежде чем мы приступим к работе, я бы сначала хотела провести несколько предварительных испытаний. Я вам уже говорила, что необходимо провести микробиологическое исследование. Ведь оживление этого существа, вы понимаете, дело непростое.

— Подумать только, вы ведь возражали даже против того, чтобы сдвинуть его с места!

— Не буду отрицать, ведь нам до сих пор неизвестно, к каким последствиям это может привести.

— Да вы посмотрите на него, оно извивается в желе, оно дышит! Когда мы разбудим его, мы узнаем о нем больше! Мы ведь озолотимся благодаря ему!

И снова в голосе графа Каролине почудились безумные нотки. Ей снова захотелось оказаться за сотни миль отсюда, в своей университетской квартирке в Кара-Сити. Однако выбор уже был сделан, и теперь, находясь вдали от цивилизации, она чувствовала себя совершенно беззащитной.

— Пойдемте, — поторопил ее Карвур, — нас ждет горячий суп с хлебом, после чего мы сможем принять ванну. Не сомневаюсь, что и то и другое придется нам весьма кстати.

В этом он был прав.

Втянув головы в плечи, они снова нырнули под дождь и быстро зашагали через двор к массивной деревянной двери старого дома. От прикосновения графа дверь открылась, и они вошли в узкий коридор с кирпичным полом, из глубины которого доносились запахи кухни и веяло теплом от огромной плиты.

Глава 6

Ровно в пять минут девятого с базы ИТАА в Дуази-Дайяне в воздух поднялся патрульный вертолет. Примерно через час он снизил высоту и заскользил над самыми верхушками деревьев к отрогам Скулласа. Капитан Блейк отдал приказ приземлиться на склоне каменного гребня в роще темных приземистых деревьев панумпи.

Выбравшись наружу, Луиза Чанг присоединилась к патрульной группе, состоявшей из шести человек. На Луизе был маскировочный термокостюм и широкополая шляпа. На боку болтался девятимиллиметровый «лессингам» — ее излюбленное оружие.

Патрульный вертолет бесшумно поднялся в воздух и в мгновение ока исчез из виду.

Патруль двигался двумя колоннами в двадцати метрах друг от друга. Чанг замыкала правую колонну и шагала прямо в затылок Блейку. Возглавлял колонну коренастый, крепко сбитый мужчина по имени Джан. Во главе другой шел капрал Кармондуайк — худощавый парень с невероятно бледной кожей.

Поросли невысоких деревьев панумпи изо всех сил цеплялись корнями за голые скалы и были похожи на пальцы великана. Вверх по склону почва стала еще более безжизненной, и лишь редкие пучки засохшей травы виднелись кое-где среди камней.

Вскоре отряд миновал остатки какой-то старинной, давно поржавевшей сельскохозяйственной техники, сущего монстра — голые ребра остова и навеки застывшие колеса.

— Земля здесь пришла в негодность примерно пятьдесят лет назад, — прокомментировал Блейк. — Своим варварским обращением с почвой люди свели и уничтожили плодородный слой.

— И что произошло потом?

— Потом было десять лет гражданской войны, которая унесла тридцать тысяч жизней. Вражда, посеянная войной, до сих пор дает всходы в этих горах.

Очень скоро солнце так раскалило голые скалы, что, несмотря на терморегулятор, Луиза вся взмокла от пота.

«Привыкай», — мрачно приказала она себе и, вскинув вверх голову, зашагала быстрее, настороженно вслушиваясь в тишину. Луиза была счастлива, что наконец-то оказалась в родной стихии настоящей военно-полевой службы.

Дойдя до вершины гребня, маленький отряд сделал остановку. Чанг взглянула на экран карты, прикрепленной браслетом к ее запястью. Гребень был обозначен красной извивающейся змейкой с розовыми ответвлениями, по обеим сторонам за ними виднелась зеленая линия реки Шаббулус, а дальше опять розовые склоны гор.

С гребня открывался великолепный вид на долину. Пока производилась разведка местности, люди стояли пригнувшись, чтобы не выдать своего присутствия наблюдателям противника.

Луиза отметила для себя изгиб реки и россыпь крошечных полен — эти низинные земли казались зелено-коричневым лоскутным одеялом. Вдалеке виднелись поднимающиеся вверх — струйки дыма из труб деревенских домиков. А еще дальше серой массой вздымались горы Скуллас, лишь кое-где покрытые зелеными пятнами растительности.

— Каковы ваши соображения, капитан? — спросила Луиза. Блейк указал на уступ на склоне гребня недалеко от места, где они стояли.

— Мы опустимся по пещерной тропе на самое дно долины. У нас есть сведения, что сегодня утром «регуляторы» нагрянут в деревушку Хубу. Прошел слух, что ее обитатели замешаны в нескольких недавних освободительных акциях. Если мы застанем бандитов на месте преступления, то нам будет легче применить законы чрезвычайного положения, установленные ИТАА.

— Вы арестуете их?

— Мы арестуем тех, кто останется в живых.

Чанг вопросительно подняла брови:

— Мы же не будем понапрасну проливать кровь, капитан? Я категорически против кровопролития.

— Эти подонки давно заслужили пулю, у них у всех руки по локоть в крови.

— Допускаю, что это так, но мы же не суд присяжных.

— Я знаю. Итак, вы хотите, чтобы мы их арестовали. Ну что ж, можно попытаться.

— А у нас хватит для этого сил? — спросила Луиза. Блейк кивнул:

— Разведка на этот раз хорошо поработала, и мы наверняка можем быть уверены, что ни один офицер космофлота не догадывается, куда мы отправились.

Его слова не удивили Луизу. Если Блейк был из военной разведки, ему наверняка было известно, с какой целью ее прислали на Вексель. Для него, видимо, не было секретом, что весь космофлот во главе с адмиралом Хельдхаймом находится, так сказать, под «колпаком» ИТАА, поскольку сотни офицеров подозреваются в злоупотреблении служебным положением.

— Так значит, что, к примеру, капитан Качестер понятия не имеет о нашем рейде?

Блейка позабавил этот вопрос:

— Я давно уже понял, что делиться секретными сведениями с капитаном Качестером, мягко говоря, неразумно. Каждый раз, когда я доверялся ему, моего информатора обнаруживали и он таинственно исчезал.

— Это нешуточное обвинение, капитан.

Блейк пожал плечами и повернул бинокль в сторону леса. Луиза тоже огляделась: в прозрачном воздухе можно было рассмотреть парящих над вершинами коршунов. Вдалеке на полях копошились крестьяне, отрабатывавшие барщину на помещичьих землях.

Блейк приказал Кармондуайку вывести своих людей вперед, и, преодолев вершину гребня, патруль в полном составе через рощи деревьев панумпи двинулся на север.

Вскоре они достигли каньона с отвесными стенами, прорезанного в скалах сбегавшими с гор потоками.

Капитан извлек из рюкзака небольшое воздушное наблюдательное устройство. Для непосвященного крохотный робот казался обыкновенным воробьем. Однако это была разработанная ИТАА модель, успешно применяемая на многих планетах.

«Воробья» выпустили на волю, он полетел вдоль стен каньона и вскоре уже посылал видеоинформацию, полученную с помощью размещенных в нем телекамер.

— Пошли, ребята, — произнес Блейк.

Ущелье представляло собой теснину с отвесными стенами: в этом месте горный поток глубоко врезался в голубоватый известняк, образуя на своем пути углубления, пещеры и гроты. Вскоре после того как они начали спуск ко дну ущелья, Луизе стали попадаться разбросанные повсюду кости. Поначалу это был россыпи черепов в скальных нишах, затем бедренные и подвздошные кости, голени, ребра — как целые, так и обломки. Далее, вниз по тропинке, кости уже лежали грудами, иногда доходившими высотой до пяти футов. Они буквально устилали скалы, подобно опавшим осенним листьям.

— Черт побери, что это тут такое? — наконец не выдержала Луиза.

— Это Ущелье Черепов. А вы что, никогда не слышали о нем?

— Это черепа лаовонов?

— Так точно, сэр. В дни «великой ненависти» здесь была устроена настоящая резня.

— Да, — задумалась Луиза. — В конце войны Звездного Молота. Теперь я вспомнила, нам говорили об этом на одном из совещаний-брифингов.

— В ту пору здесь жили четыре миллиона лаовонов. А к тому времени, когда их флот начал эвакуацию, в живых осталось около ста тысяч.

Вот он, Вексель, с его дурной славой планеты кровопролитий.

Отряд продолжал двигаться вперед между наводившими на грустные мысли останками древних лаовонов.

— А почему эти кости не были захоронены? И почему они не рассыпались в прах? — вслух удивилась Луиза.

— Местные жители сделали все возможное, чтобы сохранить эти кости. Неплохая реклама для туристов. — Блейк замедлил шаг, чтобы изучить видеосообщение робота разведчика. — Но потом все кануло в Лету. Здесь, в Скулласе, «либераторы» развернулись вовсю, так что какой турист теперь рискнет подставлять себя под пули.

Приманка для туристов? Слуху Луизы веселое журчание ручья казалось каким-то дьявольским наваждением. Этот каньон, должно быть, полон отголосков множества предсмертных воплей.

Они прошли еще около двух миль, а костей и разбитых черепов становилось все больше. Затем на самом дне ущелья внезапно появилось нечто новое: среди останков лаовонов находились совсем свежие скелеты, на этот раз человеческие. Стали попадаться обезглавленные тела на разных стадиях разложения.

Луиза вопросительно посмотрела на Блейка:

— Ущелью Черепов все еще находится применение. — Он жестом указал на тела: — Эти были убиты «регуляторами», нанятыми местными землевладельцами.

— Их подозревали в участии в освободительном движении?

— Некоторые из них, возможно, и были «либераторами», но главным образом это те несчастные, которые не угодили кому-нибудь из власть имущих.

Чанг взмахнула рукой в сторону тел:

— Но почему же так много людей, невзирая на риск, все-таки идут в «либераторы»?

— С картофельного поля размером в акр семью не прокормишь. Налоги же так высоки, что съедают почти весь крестьянский доход целиком. В этих местах налоги уже достигли девяноста процентов. Вот «либераторы» и воруют все, что им под руку подвернется. Иногда это для них вопрос жизни или смерти: протянуть до нового урожая или умереть с голоду.

— А как же помещики, они ведь тоже, наверное, пребывают в страхе?

На устах Блейка снова заиграла горькая усмешка.

— Только не за вашу жизнь. Из них редко кто навещает долину реки Шаббулус, пока к ним исправно поступают платежные чеки. Вместо них здесь всем заправляют «регуляторы».

— Значит, у людей здесь нет никакой законной защиты?

— Выходит, что так, никакой.

Наконец отряд выбрался из зловещего ущелья и углубился в лес Малаки. Он представлял собой скопление рощ низкорослых дубов вперемежку с белым ясенем, покрывавших почти ровную местность, имевшую небольшой уклон в сторону Шаббулуса.

— Эта земля — собственность рода Маркума. Когда-то у них здесь был настоящий дворец, но затем все постепенно пришло в упадок.

Через несколько минут, они оказались у развалин. Из-под зарослей плюща и травы еще и сейчас можно было представить, каков был этот дворец, — миниатюрная копия Версаля. Сейчас здесь царило запустение — провалившаяся крыша, ветви деревьев, торчавшие сквозь пустые глазницы окон.

— Во время гражданской войны погиб каждый десятый из рода Маркума. Остальным посчастливилось выбраться из этих мест, но они отказались продавать землю и не позволили вырубить леса.

— А кто сейчас защищает леса от местных жителей?

— Те же, кто защищает их от воров. «Регуляторы» не скупятся на вознаграждения за доносы.

— И тогда в ущелье появляются новые тела.

— Совершенно верно.

Пройдя еще пару километров через лес, отряд наконец вышел к реке Шаббулус.

— Брод немного правее от нас, — негромко сказал Блейк. — В лесу нас уже должен поджидать связной, там, на той стороне.

Река разлилась широко, но была мелкой, и когда они переходили ее вброд, вода едва доходила им до пояса.

На другом берегу лес стал реже, вскоре отряд вышел на дорогу. По обеим ее сторонам простирались огороженные камнем крошечные поля.

Прячась в лесу, патруль двинулся вперед, параллельно дороге. Внезапно из укрытия навстречу им вышел человек, одетый в обычный для крестьян домотканый наряд и знаком предложил им следовать за ним.

— Вон туда, — произнес Блейк, и отряд скользнул в рощицу кедров и сосен.

— Что тут происходит? — шепотом спросила Чанг, когда они неслышно пробирались по устланной опавшими листьями тропинке.

— В деревне «регуляторы».

Вскоре они вышли к огородам позади полуразрушенного крестьянского домика. Из-за дома раздались звуки ударов и истошные крики. Патрульные осторожно вошли внутрь убогого домишки. Из темного угла на них уставилась крестьянская девушка, взгляд которой был полон немой мольбы о пощаде. Блейк бесцеремонно подтолкнул ее к задней двери и приказал искать укрытия в лесу, если ей дорога жизнь.

Луиза прильнула глазом к трещине в деревянном ставне, прикрывавшем окно.

На деревенской площади находилась группа людей в блестящей черной форме и стальных касках. Неподалеку стояло несколько черно-зеленых «АТВ». Когда Чанг поняла, чем заняты эти люди, она ощутила, как к ее горлу подступает тошнота.

На площади было установлено несколько металлических сооружений в форме креста. На каждом из них висел распятый мужчина. Вокруг одного из крестов стояла группа людей. Луизе было видно, что распятого о чем-то спрашивают. Но тот в ответ осыпал своих мучителей проклятиями. Один из людей в черных мундирах, вытащив нож, вспорол живот висящей на кресте жертве. Затем он запустил внутрь разреза руку, вытащил наружу кишки, оставив их болтаться до самой земли.

Другой затянутый в черное громила зажег газовую горелку и принялся водить ею взад и вперед внутри брюшной полости умиравшего на кресте человека. Еще один головорез безудержно смеялся, стоя над жертвой.

Луизу передернуло от омерзения. Она почувствовала, что рядом с ней к щелке приник капитан Блейк.

— «Регуляторы» за работой, полковник. Да, зрелище, конечно, не из приятных.

Луиза ощутила, как ее охватывает гнев.

— И что мы будем делать дальше, капитан?

— Трудно сказать, но, я думаю, огонь открывать еще рано. Можно отправить на тот свет слишком много невинных людей. Мы нападем на этих убийц, когда они будут уходить.

— Вы хотите сказать, что мы позволим этим негодяям продолжать заниматься их гнусным делом?

— А что нам остается, если мы не хотим при этом заолно уложить на месте десяток гражданских лиц?

Чанг снова посмотрела на площадь. «Регуляторы» уже переключились на новую жертву — мальчика не старше двенадцати лет, тоже подвешенного на железной крестовине. Сначала они отрезали у него гениталии, а затем, надрываясь от хохота, запихнули их ему в рот, чуть не задушив при этом.

Какой-то человек, лежавший на земле со связанными за спиной руками, сумел подняться и бросился на бандитов. Его тут же сбили с ног и подвесили рядом с умирающим сыном.

Каратели снова принялись орудовать ножом и газовой горелкой, поджаривая печень внутри его тела.

Чанг стиснула зубы.

— Я насчитала меньше двадцати бандитов. Уложите их на месте, — обернулась она к Блейку.

Тот ответил ей ледяным взглядом.

— Я вам приказываю, — решительно повторила Луиза. Блейк угрюмо отдал приказ по походной рации. На счет «четыре» взвод ИТАА открыл огонь, застав затянутых в черное карателей врасплох. В мгновение ока большая их часть была скошена автоматными очередями. Однако уцелевшие «регуляторы» немедленно открыли ответный огонь. Один из них сумел пробраться в бронированный «АТВ» и открыть огонь из спаренного двадцатимиллиметрового орудия. Находившиеся рядом с местом казни крестьяне с криками кинулись на землю.

Над головой сжавшейся в комок на грязном полу Луизы под градом артиллерийских снарядов начала обрушиваться стена. Краем глаза Луиза заметила, как Блейк проскользнул в дыру, образовавшуюся в боковой стене.

Двадцатимиллимегровка снова разразилась залпом, и Луизе снова пришлось согнуться. Увлекая за собой заднюю стену, внутрь рухнул потолок.

Блейк, похоже, оказался прав, а она, Луиза, совершила худшую из ошибок. На площади снова раздались истошные вопли — это кричали раненые. Луиза принялась вслух проклинать себя, перейдя при этом на китайский, — родной язык ее матери.

Затем раздался глухой удар, затем еще один и орудия затихли. Однако перестрелка из автоматического оружия продолжалась. Воздух был полон треска автоматных очередей, винтовочных выстрелов, криков раненых.

Чанг вспомнила о своем собственном «лессингаме» и с трудом вытащила его из кобуры. В стене, как раз над ее головой, было пробито несколько крупных отверстий, и Луиза решила рискнуть посмотреть в одно из них.

Последний «регулятор», сжимая в руках винтовку, бежал к машине. В тот же момент его прошила автоматная очередь, и он рухнул в пыль.

На площади показались Блейк, капрал Кармондуайк и сержант Джан.

Чанг поднялась на ноги и, пошатываясь, прошла к боковой двери. Спотыкаясь, она вышла на улицу, все еще сжимая в правой руке свой «лессингам».

Сзади раздался звук, и инстинктивно Луиза присела как раз в тот момент, когда над ее головой просвистела пуля. Она чиркнула по ее шлему, но это был лишь скользящий удар, поэтому он, хотя и сбил ее с ног, но не причинил никакого вреда. Луиза поймала себя на том, что она лежит и лежа стреляет именно так, как ее учили, причем делает это абсолютно машинально.

Тело стрелявшего «регулятора» отбросило назад к воротам и, извиваясь под впивающимися в него пулями, зависло там. Луиза выпустила в негодяя целую обойму. Тело медленно сползло с ворот на землю.

Во рту Луизы пересохло, зубы были все еще крепко стиснуты.

Внезапно от запаха крови и явственного ужаса смерти у нее внутри все буквально перевернулось. Когда к ней подбежал Блейк, он застал полковника Чанг все еще сжимавшей в руках пистолет. При этом она безуспешно пыталась удержать приступ рвоты.

Глава 7

На следующий день Каролина Риз вылетела в Дуазн-Дайян, а затем сделала пересадку на ближайший рейс авиакомпании «Транс Ком Эйр», доставивший ее в Кара-Сити. С собой у нее был портативный холодильник, в котором хранились образцы тканей, взятых у отвратительного существа — находки графа Карвура.

Каролина была в смятении. Она ощущала, что оказалась в круговороте событий — впервые за свою жизнь. Сознание того, что именно ей выпала честь обнаружить неизвестную доселе форму жизни, приятно щекотало ей нервы. Перед ней открывались волнующие перспективы. Находка действительно оказалась живым существом.

Это был шанс, о котором Каролина мечтала всю жизнь, причем поднесенный ей буквально на блюдечке!

Однако эта мысль заставляла ее задуматься и о связанных с этим проблемах, и, закусив губу, Каролина смотрела из окна самолета на облака и размышляла, что же ей делать дальше.

Сначала ей нужно раздобыть программу биоанализа и набор реактивов. Не было и речи о том, чтобы просить кого-либо из университетских биологов провести исследования обнаруженной ими внеземной формы жизни.

Она, конечно же, обратится к своей приятельнице Суай Бенуки, ассистенту на медицинской кафедре. Суай имела доступ в здание биологического факультета. Она могла бы выписать необходимое оборудование и организовать программное обеспечение для компьютера. Затем, получив результаты анализов, Каролина сама могла бы заняться другими аспектами исследования.

Карвур. От одного только его имени у Каролины мороз шел по коже. В нем было что-то такое, что вызывало у нее безудержный страх. Ей еще предстояло выяснить, кто с факультета мог проболтаться о ней графу. Это мог быть только тот, кто близко знал ее, кто знал Готтшалка, кто-то, посвященный в институтские интриги. У Карвура были связи, и ей предстояло узнать, что это были за люди.

Для себя Каролина твердо решила, что больше не вернется в графское поместье.

Карвур, с которым она провела наедине неделю на раскопках, вызывал у нее безотчетный страх. Поведение графа было непредсказуемо, от него всего можно было ожидать. В его поместье Каролина оказалась бы в полном одиночестве. Она ни за что на свете больше не вернется туда. Но она имела образцы и ей было известно, как побыстрее опубликовать результаты и заявить об открытии.

Главное, не терять времени, и результат не заставит себя ждать, решила Каролина.

Самолет наконец приземлился в аэропорту Кара-Сити. Вскоре Каролина пересела в пригородный экспресс и уже через двадцать минут была в своем кабинете. Как приятно было снова оказаться в знакомой стихии, в родных стенах, среди знакомых вещей!

Каролина сделала несколько телефонных звонков, прощупывая почву для предстоящей работы с коллегами и ассистентами. Потом просмотрела лежавшие на ее столе бумаги. Главным образом это были распоряжения администрации. Одна записка была от Готтшалка, в которой он в резких выражениях выговаривал ей за неожиданное исчезновение сразу на целую неделю.

Каролина позвонила Суай и попросила ее об огромном одолжении. Суай выразила восторг по поводу возвращения Каролины, и они договорились встретиться сегодня вечером за ужином.

Каролина отправилась домой, приняла душ, немного вздремнула и снова принялась названивать друзьям. Свое недельное отсутствие она объясняла необходимостью срочно выехать в свой родной город, где сейчас жила ее престарелая больная тетка. А так как сама Каролина была родом из далекого городка в штате Северный Триас, это объяснение вызвало у ее подруг известную долю сочувствия и расспросов.

Немного позже в ресторане «Рыжая корова» Каролина встретилась с Суай. В этом ресторане, располагавшемся на Пьюэр-стрит, можно было отведать нечто похожее на старые добрые земные блюда. Вслед за салатом из псевдокреветок им была подана бутылка произведенного на северном побережье «Шардонне».

Каролина потягивала вино, ощущая, как напряжение покидает ее тело. Она едва не постанывала от этого удовольствия. Суай не спускала с подруги своих пытливых глаз.

— В гостях хорошо, а дома лучше, — заметила она.

— Еще бы.

— Откуда ты вернулась на этот раз? Из Энксора?

— Нет, из Северного Триаса.

— Подумать только! Северный Триас! Говорят, это что-то вроде огромного котелка с пылью, не так ли?

— Ну, это сильно преувеличивают.

— Так, значит, твоя тетушка опять заболела?

— Да, но мне сейчас хотелось бы поговорить с тобой не об этом, Суай. Слушай, я наткнулась на нечто просто невероятное. Это касается моей темы, и мне необходимо срочно провести биологический анализ. Однако есть определенные причины, вынуждающие меня пока держать все в секрете.

Суай тут же навострила уши. Именно этого она и ждала от Каролины Риз.

— Значит, ты не можешь передать это просто так на биологический факультет?

— Именно. Я сама должна провести анализы. Но для этого мне понадобится оборудование и компьютерные программы.

— И сколько у тебя уйдет на это времени? Я имею в виду анализы.

— Да немного, день, самое большее — два. Пока же мне нужен только анализатор и программа библиотечного каталога.

— А что потом?

— А потом мне придется, не теряя времени, поговорить с Джо Дуганом о публикации материала.

— Так что же ты там нашла, Каролина? К чему вся эта спешка? — Суай была явно заинтригована подругой.

— Скажем так, это может оказаться одним из самых выдающихся открытий за всю историю скопления Скопус.

Суай вытаращила от удивления глаза.

— Во всем скоплении?

Каролина сделала глоток вина:

— Да, именно так.

— Но если это простой осколок горной породы или окаменевшая кость, зачем тебе тогда понадобился биоанализатор?

Каролина вся напряглась.

— Я пока не могу сказать тебе больше ничего определенного. Пожалуйста, будь другом, не задавай мне больше вопросов. И скажи, сможешь ли одолжить мне на время свою машину?

Суай хихикнула:

— Конечно же, смогу, дорогая.

— Прекрасно. А теперь расскажи, что там у тебя с Эриком. Сколько раз вы встречались на этой неделе?

Суай рассмеялась. Значит, Каролина намеревается хранить все в секрете. Суай не сомневалась в том, что ей так или иначе удастся все выяснить. А пока она вполне может подождать с расспросами.

Им подали заказанные блюда, и женщины принялись с воодушевлением перемалывать косточки мужчинам и подругам, а также обсуждать последние события на факультете естественных наук.

Уже стемнело. Внезапно Каролина ощутила страшную усталость. Но хотя день и был трудным, в ней еще теплились угольки какой-то спокойной, светлой радости.

Разморенную вкусной едой и теплом Каролину стало клонить ко сну. Она не обратила внимания на высокого худого мужчину в темном плаще, который неотрывно наблюдал за подругами, когда они выходили из ресторана, а затем отправился вслед за ними. Убедившись, что Каролина села в такси и поехала домой, незнакомец последовал за Суай до самого ее дома, находившегося в дальнем конце университетского городка.

Глава 8

Было время, когда они гордо назывались Освободительной армией Юго-Западного Аренте (ОАЮЗА). Это были бравые ребята, разъезжавшие по узким проселочным дорогам на своих боевых «АТВ» под сенью золотисто-голубых знамен. Когда-то на берегах реки Арени, в старинном особняке, размещалась их штаб-квартира. Хозяина дома с семьей они держали в качестве заложников.

Однако в последнее время дела у них шли из рук вон плохо. Энергичному местному землевладельцу по имени Катупт удалось на время примирить враждующие кланы аристократии, которые затем совместно наняли боевую дружину «регуляторов», чтобы разделаться с группировками ОАЮЗА. Последних вскоре удалось изгнать из сельскохозяйственных районов. Они лишились поддержки, которую когда-то получали от местных жителей. Им ничего не оставалось, кроме как мародерствовать на дальних фермах или заниматься разбоем на автострадах штата Кара.

Армия, по сути дела, превратилась в шайку бандитов, которых в Руинарте прозвали «шакалами», и их собственное существование становилось все более опасным. Разбой на дорогах был рискованным делом. Дорожная полиция штата Кара недаром имела репутацию крутых ребят. Она посылала на автодороги специальные грузовики-приманки, чтобы спровоцировать грабителей на налет, и держала магистрали под круглосуточным наблюдением. С налетчиками полиция, как правило, разделывалась тотчас же, едва только те давали о себе знать. Взятия заложников полицейские не признавали. В результате потенциальные заложники-водители большегрузного транспорта были вынуждены сами вооружаться до зубов. Так что если у кого-нибудь возникало желание захватить грузовичок на какой-нибудь автостраде в штате Кара, без жертв было попросту никак не обойтись.

Деятельности ОАЮЗА пришел конец, когда бандиты попытались остановить принадлежавший Джексону Эми трайлер, груженный, по их мнению, дорогими коврами, который на самом деле оказался битком набит «регуляторами».

Остатки бывшей армии — восемь мужчин, одиннадцать женщин и девять детей — нашли прибежище в пещере каньона реки Климата в отрогах Руинарта. С боеприпасами у них было туго, а с деньгами и того хуже. У них осталось всего три машины — два «могена» и большой трехосный «ямсбок», который явно нуждался в новой сцеплении.

Нанятые Джексоном Эми «регуляторы» все еще продолжали прочесывать местность, И время от времени над гребнем Пика патрулировал вертолет.

В пещере остатки отряда чувствовали себя в полной безопасности. Но как только боевая техника вышла из строя, а запасы топлива и боеприпасов иссякли, люди постепенно стали превращаться в обыкновенных дикарей.

Рэм Кервилиг был вновь избранным капралом взвода «А». Но поскольку теперь взвод «А» состоял из него самого и Гугена Щупета, он был, по сути, вторым капралом объединенного взвода «А-В», состоявшего из шести мужчин и четырех женщин. Остальные женщины не входили в категорию бойцов.

Первым капралом был Ларшель Дево, заслуживший в свое время репутацию непримиримого радикала в университете Каудрей. До вступления в ОАЮЗА Ларшель провел несколько лет в отрядах штата Френте. После гибели Манзо и командующего Кафки Дево стал возглавлять боевые операции. Главным идеологом отряда стала Дендра Витте, а ее заместителем — Ламбда Бо.

Однако энтузиазм людей находился сейчас в своей низшей точке. На всякие политические митинги и собрания попросту махнули рукой. Теперь люди каждый вечер встречались у костра в главной пещере. Что им еще оставалось делать, кроме как сидеть там часами, потягивая самогон перед экраном телевизора.

Рэм уже давным-давно распрощался со своим былым идеализмом. Какое-то время он еще пытался обманывать самого себя, полагая, что так или иначе годы, проведенные им среди «шакалов», когда-нибудь окупятся. Всегда оставался шанс напасть на хорошую добычу, а затем, набив деньгами карманы, послать к черту все эти горы и открыть во Френтана-Бич свое собственное дело. Однако с мечтами пришлось распрощаться, когда стало ясно, что на автостраде не так уж легко поживиться. На смену надеждам пришло горькое разочарование: свой шанс начать новую жизнь он упустил. Все было так, пока не появилась Рина. Эта женщина стремительно изменила его жизнь, причем далеко не в лучшую сторону. Честно говоря, в данный момент положение было хуже некуда.

Рина был темноволосой красоткой, самоуверенным вечным ребенком в свои двадцать восемь лет. Она присоединилась к ОАЮЗА со жгучим желанием отомстить за смерть своих родителей, погибших от рук «регуляторов». С тех самых пор ее изящное гибкое тело стало причиной многочисленных стычек как между мужчинами, так и женщинами их банды.

Рэм родился в семье богатого владельца сети бакалейных магазинов в Полкен-Сити, что в Персиковой долине — самом сердце провинции Аренте. С самого раннего детства у него постоянно возникали разногласия с отцом. В восемнадцать лет Рэмом настолько овладел бунтарский дух, что он связался с братьями Биндиди, которые были настоящими бандитами. У них имелись какие-то связи с Освободительной армией.

В те дни пресса пестрила сообщениями об ужасных налетах на дома зажиточных граждан в Персиковой долине.

Рэм впервые открыл для себя волнующие стороны жизни, о которых и не подозревал, когда наконец принял участие в одной из операций ОАЮЗА. В ту ночь на небе сияли обе луны, а проселочные дороги напоминали темные коридоры под сенью Деревьев. Их винтовки были заряжены, курки взведены, а Руки ощущали холод смертоносного металла. Они напали на небольшую фабрику, находившуюся на краю сахарной плантации.

Ударом приклада в пах они повалили на пол управляющего фабрики. Он тотчас же выдал им код сейфа, и они вскоре убрались восвояси, прихватив с собой двести тысяч кредитных купонов ИТАА.

В мгновение ока на бойцов Освободительной армии свалилось неслыханное богатство. Их жизнь на берегах Арени превратилась в беспорядочную вереницу пьяных вечеринок и разнузданных оргий. Теперь, совершая налеты на деревни, они были хорошо вооружены. Иногда армейцы выполняли анонимные задания по заказу некоторых крестьян, не скупившихся на вознаграждения. Свои действия они именовали не иначе, как «праведное отмщение» со стороны ОАЮЗА. Отбоя от клиентов не было, и жизнь их стала просто замечательной.

Рэм Кервилиг бросил школу, чтобы вступить в ОАЮЗА, и навсегда покинул родной Полкен-Сити. А что теперь?

Теперь все его существование свелось к грязной пещере и замызганным обноскам. Для снятия постоянного напряжения не оставалось ничего, кроме вонючего самогона. Все остальное время Рэм домогался благосклонности Рины, чьи соблазнительные формы заставляли его дрожать от вожделения. Но хуже всего было то, что он не видел никакого выхода из создавшейся ситуации. У него не было ни гроша за душой, и он не мог даже раздобыть новый топливный бак, а старые их «АТВ» давно уже пришли в негодность. А пока же Рэм сидел в пещере, пожирая взглядом вертевшуюся поблизости Рину, и когда та исчезала из виду, пытался гнать от себя мысли о ней. Ведь Роза Лимчег пока еще ничего не имела против, чтобы делить с ним ложе, вернее, спальный мешок.

По земным меркам Роза уже была особой средних лет. Когда-то она была любовницей одного из основателей ОАЮЗА, профессора из университета Аренте по имени Дрола. Профессор погиб уже много лет назад, попав в засаду, устроенную «регуляторами» в одной из деревушек в Персиковой долине.

Роза родила троих детей, вырастила их, но все они погибли у нее на глазах, пав жертвами самосуда местных жителей за воровство на рынке в Даунсвиле.

Годы наложили на тело Розы отпечаток: волосы ее поседели, а от былой красоты не осталось и следа. Но несмотря на это, она была женщиной и знала множество уловок, как «завести» мужчину.

Хотя Роза и делила с Рэмом одиночество его ночей, его мысли были постоянно заняты Риной. Рэму постоянно мерещилось ее роскошное тело, принадлежавшее теперь Гриффу.

От одной только мысли об этом он был готов впасть в безумие.

Женская половина банды ненавидела Рину, даже те женщины-бойцы, которых мужчины попросту не интересовали. Среди последних дела складывались также не лучшим образом. Рэм был не одинок в своем желании послать все к черту: многие укоряли себя за то, что давным-давно не сбежали во Френтана-Бич.

Любовные похождения Рины провоцировали конфликты. Грифф и Ларшель опять едва не сцепились этим утром. У Гриффа все еще не прошли синяки от предыдущей стычки.

Вот и сейчас Рина уединилась где-то с Гриффом, а уж Рэму-то было прекрасно известно, на какие штучки она была способна.

Рэм не мог забыть время, когда они с Риной уходили подальше в лес, прихватив с собой спальный мешок, и всю ночь занимались любовью под сиянием звезд. Рина была молода и самовлюбленна, знала цену своему восхитительному телу и неистово жаждала приключений.

Разве можно было забыть эти безумные ночи? Рэм до сих пор помнил, какой на ощупь была ее грудь, бедра, помнил волнующий запах этой дьявольской женщины, которая теперь не снисходила даже до разговора с ним.

После печального происшествия на автостраде она отвернулась от него. На какое-то время место Рэма занял Ларшель Дево. Он был страшен как смертный грех, этакий губошлеп с ранней залысиной и выпученными глазами. С ним Рина крутила любовь лишь для того, чтобы досадить Рэму. И вот теперь у нее был роман с Гриффом.

Хотя Ларшель и был губошлепом, кулаки у него были как каменные. Он когда-то состояли в боксерской лиге провинции Френте, владел искусством различных единоборств, особенно древними приемами кунг-фу. В отличие от прочих мужчин кулачный бой был его любимым занятием. Несмотря на это, Грифф постоянно увивался за Риной и как будто не обращал внимания на мрачные намеки Ларшеля. Рэм был почти уверен, что здесь не обойдется без перестрелки. От одной мысли об этом Рэму становилось тошно. Кто мог подумать, что так сложатся отношения среди тех, кому посчастливилось остаться в живых?

На чьей же стороне был Рэм? Ему предстояло не мешкая сделать выбор. Гриффу же оставалось одно: либо бежать вместе с Риной, либо разделаться с Ларшелем. Да, каждому придется решать, на чьей он стороне.

Ларшель, безусловно, занимал высокое положение в иерархии их взвода, однако он не пользовался популярностью у окружающих. Ни одна из женщин не пожелала бы видеть его в роли командира. Ни Рэм, ни Гуген также не испытывали к нему особой симпатии. Да, здесь вряд ли все обойдется малой кровью.

Послышались чьи-то шаги. В пещеру вошла Рина. На ней была защитная рубашка Гриффа, единственная новая вещь, остававшаяся у того. Рэм удивился про себя, как это ей удалось выманить у Гриффа эту рубашку. Ему стало не по себе, как только он представил, что там произошло между ней и Гриффом.

Рина обошла вокруг пылавшего костра, подошла к бадье и зачерпнула себе самогона.

Ларшель Дево проводил ее умоляющим взглядом. Рина как ни в чем не бывало прошла мимо него с кружкой в руке, развернулась на каблуках и направилась к выходу из пещеры. При этом, пройдя мимо Рэма, она впервые за многие недели одарила его улыбкой. Сердце Рэма замерло, он сам был не рад проявлению ее благосклонности.

— Привет, Рэм, — произнесла Рина своим неповторимым голосом, от которого сходили с ума и расплывались как кисель даже самые суровые мужики.

— Рина... — вырвалось у Рэма. Их взгляды встретились. Он отказывался верить — она снова обратила на него внимание. — Боже мой, как давно... — невольно пробормотал он.

— Да, Рэм, давно... — вкрадчиво отозвалась она. — Мне так горько от этого, а тебе?

— Мне тоже. Ужасно.

— Ну и хорошо, — усмехнулась женщина. Обманутый в своих надеждах Рэм смотрел, как она вышла из пещеры. Он налил себе еще и выпил, стараясь заглушить сердечную боль. Рэм не находил себя, безуспешно пытаясь сосредоточиться на телепрограмме. Разве было на свете что-либо более мучительное, чем это?

* * *

Тысячелетний сон был прерван. Мастер Боя пробудился с неясным чувством удивления, что его снова вернули к жизни. Он совсем не ожидал, что это когда-нибудь произойдет. Медленно, до боли медленно темная пучина небытия разомкнула свои объятия, и в глубокой бездне вспыхнул проблеск сознания.

Чувствительные модули почти ничего не ощущали в диапазонах зрительного и слухового восприятия. Однако обонятельные рецепторы начали подавать сигналы. Химические рецепторы уловили присутствие живых существ. Форма-носитель! Где-то поблизости находились теплокровные существа с обменными процессами на кислородной основе. Воздух наполнял приторно-сладкий и одновременно солоноватый запах их эксудата.

Мастер Боя заставил себя стряхнуть вековое оцепенение. Последние остатки питательной базы начали постепенно превращаться в сенсорные клетки, и кровь из тела побежала в мозг.

Выкарабкавшись на свет из своей черной дыры, едва не ставшей его могилой, Мастер Боя испытал мучительную, неодолимую потребность поскорее завладеть формой-носителем. «Носителя!» — буквально взывала каждая клетка его существа.

Когда ожил мозг, Мастер Боя тотчас же принялся систематизировать имеющуюся информацию. Окружавшая его среда излучала тепло, внешняя температура была достаточно комфортной. Присутствовало световое излучение, однако его оптические поверхности были существенно повреждены и Мастер Боя был не в состоянии установить степень интенсивности ближайших источников света. Но самое главное — совсем рядом была форма-носитель!

Вопросы пузырьками поднимались один за другим к поверхности его сознания! Сколько времени утекло с тех пор, как Мастера Боя поглотила черная бездна небытия, разверзшаяся вслед за разразившейся катастрофой? И где он находится сейчас?

Вокруг была насыщенная парами атмосфера, в которой так мучительно-явственно ощущался запах живых форм-носителей! А затем Мастер Боя сделал второе знаменательное открытие: вокруг имелся запас питательных веществ. Собственно, Мастер Боя находился в сосуде, наполненном ими. Его со всех сторон окружал водный раствор легко усвояемых углеводородов.

Не теряя времени, Мастер Боя принялся всасывать питательный раствор. Мертвые ткани выводились из организма, а им на смену моментально приходили новые клетки.

Не прошло и пятидесяти минут, как из фиолетового футляра на свет пробился новый зрительный орган и стал раскачиваться над поверхностью питательного желе, подобно оранжевой гвоздике на ярко-розовом стебле.

Теперь Мастер Боя мог окинуть взглядом тот новый мир, в котором ему суждено было заново родиться.

Глава 9

Каудрей-Кара-Сити не случайно был столицей Векселя. Густой лес небоскребов городского центра пересекал скоростные эстакады и трубопроводы экстренного сообщения. Улицы были полны уверенных в себе людей — здесь каждый знал, какое место он занимает в этом мире. Видеоцентры, театры, бесчисленные рестораны — все они жестко конкурировали друг с другом в привлечении публики.

Луизе Чанг, конечно же, и раньше доводилось видеть все это на десятках других планет. Например, на Бракене это был супермегаполис Гисмар, знаменитый своими стеклянными небоскребами. На Хеймуорлде — Кретчек, город тысячи мостов, на планете Ву — Чангзу с пагодой Кюсю.

Все эти мегаполисы строились по более или менее одинаковой схеме: городское ядро — человеческий улей с небоскребами и автострадами — и опоясывающие его пригороды с огромной плотностью населения.

В тот вечер лучи заходящего солнца отбрасывали золотистые блики на верхушки высотных зданий и над городом играли радужные отливы и ослепительные вспышки.

Из своего номера на тридцатом этаже изящной башни отеля Луиза несколько минут наслаждалась этим замечательным зрелищем, а затем подошла к зеркалу, чтобы в последний раз перед уходом взглянуть на себя. Ее вечерний форменный наряд был простым, но элегантным: белая рубашка, черные брюки, серый пиджак, украшенный черным кантом. Цветовую гармонию костюма нарушала лишь красно-зеленая лычка на левом лацкане — предмет гордости Луизы.

Всю жизнь ничто не внушало ей большего страха, чем возможность закончить свою карьеру на какой-нибудь постоянной кабинетной должности — ПКД, как она их называла. В результате приложенных ею усилий Луизе посчастливилось четырежды участвовать в боевых операциях, если к таковым отнести и вчерашнюю тошнотворную бойню в горах Скуллас. Правда, в последнем случае гордиться было нечем.

Луиза Чанг уже решила для себя, что не стоит добавлять еще одну, четвертую нашивку — настолько велико было ее презрение к самой себе после событий предыдущего дня.

Все обернулось настоящей катастрофой. Четверо убитых гражданских лиц, шестнадцать трупов «регуляторов», а помимо того, восемь жертв, которых распяли сами каратели. Боевая операция обернулась обыкновенным убийством. Но полковник приказала представить к награде Кармондуайка, подавившего огнем двадцатимиллиметровую пушку противника на бронированном «АТВ».

Блейк в ответ на это лишь презрительно фыркнул, и Луиза до сих пор не могла понять почему. Кармондуайк, без сомнения, заслужил эту награду. Но всю дорогу обратно до базы в Дуази-Дайяне Блейк хранил ледяное молчание. С тех пор они едва перемолвились хоть словом.

Луиза сердито тряхнула головой. Хватит, решила она, терзаться по этому поводу. Те же «регуляторы» могли уложить еще больше народу. Что еще оставалось делать? Разве такую войну можно вести как-нибудь иначе? Сплошная неразбериха, где трудно отличить друга от врага, где почти невозможно провести границу между добром и злом.

Луиза еще раз взглянула на свое отражение в зеркале. Она показалась себе бледной и озабоченной. Только этого не хватало, ведь впереди ее ждали торжества, центром которых ей предстояло стать.

Луиза опять сердито встряхнула головой. Пора взять себя в руки — ведь ей предстоит появляться на публике. Он сжала губы и попыталась отогнать мрачные мысли прочь. Сейчас ей следовало сосредоточиться на другом. Ее ожидало знакомство с элитой планеты Вексель. На банкете, устраиваемом в ее честь на верхнем этаже отеля «Зорель», должны были присутствовать человек двести тщательно отобранных гостей.

Оставшись довольной своим внешним видом, Луиза вышла из номера и направилась к лифту. В кабине находились две пары, так же как и она, поднимавшиеся на верхний этаж.

Банкиры, догадалась Луиза, обмениваясь с ними улыбкой вежливости. На них были костюмы из виброкожи приглушенных лиловых и палевых оттенков и туфли из натуральной кожи. Они все были увешаны драгоценностями. Румяные мужчины обладали обманчиво моложавой внешностью — результат искусственного долголетия. Их спутницы были помоложе — сногсшибательные девицы для развлечений облачившиеся ради своих кавалеров в дорогие наряды.

Когда Луиза оказалась у дверей ресторана, огромный его зал, находившийся на самом верху небоскреба, был искусственно затемнен. Банкет был уже в полном разгаре. У входа толпился народ. Луизе едва удалось пробиться внутрь.

Она терпеливо перенесла бесконечную череду официальных представлений. Эти церемонии всегда казались ей ужасно утомительными. А поскольку на этот раз она предстала в роли нового командующего силами ИТАА на Векселе, весь фокус всеобщего внимания сосредоточился исключительно на ней одной.

У входа, среди одетых в штатское гостей, Луиза заметила капитана Качестера. Он одарил ее ледяным взглядом, а затем демонстративно отвернулся.

Луизе было известно, что Качестер подал прошение о продлении срока службы на Векселе еще на пять лет. Интересно, сколько же он кладет в карманы денег в виде взяток благодаря своему положению? Сколько людей в этом зале имели делишки с этим обаятельным красавчиком-капитаном?

Внезапно Луиза увидела перед собой представительного вида мужчину в блестящем голубом смокинге. Его голову венчала густая шапка курчавых седых волос. Это был барон Вонг-Дуво, «хозяин» банкета. Он учтиво поклонился Луизе.

— Рад познакомиться в вами, полковник Чанг, — произнес он, обнажая идеально ровный ряд зубов. — Позвольте мне приветствовать вас в Каудрей-Кара-Сити. Я не сомневаюсь в том, что наш город оставит у вас приятные воспоминания,

— Я в этом тоже не сомневаюсь, барон. Из окна моего номера открывается, пожалуй, самый красивый вид на город.

— Превосходно, превосходно... Это лучший из здешних отелей и, безусловно, самый высокий.

Барон повел ее в глубь зала. Луиза взяла стакан с содовой (для вина время еще не настало) и окунулась в круговорот знакомств.

Благодаря своей памяти, натренированной за время долгой кабинетной работы, и знакомству с досье на местных знаменитостей Луиза моментально узнала старого Страмберга Баскойна и леди Урду из провинции Люк. Эти двое были настолько поражены, что напрочь забыли все свои ехидные вопросы, предназначенные для того, чтобы поставить Луизу в тупик.

По части приемов барон был большим специалистом. Он безошибочно точно угадал момент и подтолкнул Луизу дальше вперед, прежде чем сам успел заново собраться с мыслями. Она познакомилась с такими знаменитостями, как Мускат из Каблары, лорды Шахдент и Монг. На банкете также присутствовал кое-кто из представителей невероятно богатого семейства Куанг. Владения Куангов на юге континента Триас вполне могли соперничать по размерам со многими странами.

— Вы были на Курске, полковник, — произнес пожилой лорд Шахдент, — говорят, там произошло ужасное сражение.

— Верно, — отозвалась Луиза.

— Вы тоже принимали участие в боевых действиях, полковник?

— Да, на севере континента. Я участвовала в битве при Странтунге.

— Ах при Странтунге? Кошмарное событие... кошмарное кровопролитие... Но так уже повелось. Человечество то и дело затевает всякие смуты. Поддержание законности и правопорядка уже не так-то легко доверить людям. Их души настолько податливы, а карманы пусты...

— Второго Курска не повторится, лорд Шахдент. ИТАА сделала для себя выводы, и теперь в подобных случаях будут приняты самые жесткие меры, прежде чем дело дойдет до массового неповиновения.

— Но ИТАА беспомощна против разгула преступности и освободительного движения. Если борьбу с ними доверить ИТАА, у нас всех тут не останется и гроша за душой. Здесь и так уже некуда деваться от вмешательства вашего ИТАА, если вас интересует мое мнение. — Шахдент, несомненно, собаку съел в этом вопросе.

— Значит, по-вашему, мы должны были сквозь пальцы смотреть на то, как Курск готовился уничтожить самого себя в бесконечной войне с использованием современной боевой техники? — холодно спросила Луиза.

— Да нет же, только не это, — согласился лорд. — Однако никто из жителей Курска не вынес из происшедшего урока.

— Пожалуй, вам стоит ознакомиться с последними отчетами о планетарных интервенциях. ИТАА не желает быть втянута в локальные конфликты, однако позволить себе еще один Курск было бы преступно.

— Ах, лорд, оставьте ее в покое, — раздался слева от Луизы чей-то голос. — Мы тоже хотим познакомиться с новым командующим.

Чанг, обернувшись, увидела двух дам, возраст которых даже по земным меркам шагнул далеко за бальзаковский. На дамах были длинные вечерние платья, придававшие им сходство со сверкающими колоннами: одной золотой и одной пурпурной. Их лица обрамляли умопомрачительные прически — тщательно уложенные блестящие волны и локоны. Однако взгляд с любой стороны подтверждал, что обе они были уже далеко не молоды.

Барон тотчас же поспешил к ним.

— Полковник, позвольте представить вам сестер Каудрей — Менерет и Гвинальду.

Менерет немного старше, лет эдак на пятьдесят, решила про себя Луиза, но им обеим уже давно перевалило по меньшей мере за двести.

— Добро пожаловать в Каудрей, полковник. Я не сомневаюсь, что вы в восторге от нашего города, не так ли?

Голос у нее был какой-то странный, словно бархатистое эхо давно минувших столетий. Луиза вымучила ответную улыбку.

Этим женщинам принадлежал весь штат Каудрей, по крайней мере, большая его часть. В балансе сил на планете они были, пожалуй, единственной самой влиятельной величиной.

— Город просто замечателен. А из окна моего номера открывается восхитительный вид.

— Конечно же. Ваши окна, безусловно, выходят на север, иначе и быть не может.

— Да, здесь, на Векселе, нужно всегда обращать свой взор на север, полковник Чанг. — Гвинальда произнесла эту фразу таким тоном, будто отчитывала ослушавшегося ребенка. — Живя в этом захолустном Паташ-Доу, вы можете составить в корне неверное представление о нашей планете. Надеюсь, вам известно, что не наша вина в том, что ИТАА разместила свою планетарную базу в Дуази-Дайяне? Мы ведь предлагали им землю в Каудрее, не так ли, Менерет?

— Конечно же предлагали, но они и слышать об этом не захотели. Вот пусть теперь и прозябают там, коль были такими дураками, — презрительно бросила Менерет. — Мне случилось как-то побывать там, я ездила повидать Люс Венд незадолго до ее смерти. Самая настоящая дыра, отвратительнее места и не придумаешь.

Чанг из вежливости кивнула. Дуази-Дайян, бесспорно, нуждался в кое-каких переменах, да и что, кроме колкостей и ехидства, можно было ожидать от столь влиятельных особ из старинного клана.

Наконец сестры перешли дальше и перед Луизой предстали новые лица. И тем не менее фраза о «неверных представлениях» застряла у нее в голове. Что же это значило? Луиза решила, что должна лучше изучить историю базы, как только вернется обратно в Дуази-Дайян. Очевидно, здесь еще много такого, о чем она и не догадывалась.

За обедом Луизе, можно сказать, повезло, так как дипломатический корпус ИТАА окружил ее плотным оборонительным кольцом.

— Мы это сделали нарочно, иначе, я полагаю, нам так и не удалось бы познакомиться с вами, — сказал Луизе консул, седовласый человек лет пятидесяти по имени Хаугер. Он представил ей остальных: технического офицера Пальтца, ответственную за связь Алисан Бунаэль и ревизора Венга.

Беседа была непринужденной. Говорили в основном о покупках в Кара-Сити, о том, как трудно подчас бывает поймать такси в центре города. Отовсюду раздавались соболезнования по поводу того, что Луиза, к несчастью, живет в Дуази-Дайян. В конце концов, все сошлись на том, что в этом Дуази-Дайяне невозможно купить ничего мало-мальски приличного.

— Вонючая дыра. Что делать, это же Паташ-Доу. Разве сыщешь на Векселе худшее место? — произнесла Алисан.

— Захолустье, — одновременно закивали Пальтц и Венг.

— Разумеется, — согласилась Луиза. — С этим городом его сравнивать никак нельзя...

— На Векселе не так уж много настоящих городов... Кара-Сити, Френтана-Бич, Дао, ну и еще несколько, — сказала Алисан.

— Вексель — наглядный пример неудачного развития, — объяснила ревизор Венг.

— Эта планета — нечто из ряда вон выходящее. Политическая система здесь отстала на целые столетия, — добавил Хельмут Пальтц.

— Пожалуйста, потише с этими разговорчиками, Хельмут, — вмешался консул Хаугер.

— Что, консул, вокруг всегда могут найтись уши? — несколько фамильярным тоном заметил Пальтц.

Однако Хаугер ни сколько не обиделся. Чанг в изумлении подняла брови.

— Разумеется, поэтому прошу вас принять это к сведению. Луиза переглянулась с консулом. Не второй ли это Качестер? Весьма похоже. Она наметила себе еще одно важное дело в дополнение к списку прочих, которые ей предстояло решить в ближайшее время, — провести расследование кадровой политики ИТАА на Векселе, чтобы заранее выявить своих противников типа Качестера.

Оставшееся время они провели за легкой беседой. Обсуждали предстоящие бега в Каудрее, сезон приемов и свадеб, который последует за этим весенним ритуалом возобновления светской жизни.

Затем заиграла музыка, начались танцы. Луиза потягивала вино, пытаясь сохранить на лице дежурную улыбку, хотя все это время нетерпеливо ждала подходящего момента, чтобы улизнуть.

Наконец ее время истекло. В последний раз Луиза вместе с бароном обошла столы, прощаясь с гостями.

Спустившись на лифте вниз, она сбросила тесные туфли и босиком зашагала по ковру коридора к своему номеру. Войдя внутрь, она включила свет и тут же застыла от неожиданности.

Прямо перед ней стоял мужчина, одетый в черный плащ и в надвинутой на глаза шляпе. Верхнюю половину его лица скрывала маска. В вытянутой руке он сжимал пистолет, целясь Луизе прямо между глаз. К пистолету был привинчен внушительных размеров глушитель.

— Полковник Чанг? — произнес незнакомец глухим голосом.

— Чего вы хотите? — резко спросила Луиза, хотя во рту у нее пересохло, а колени совсем ослабли.

— У моей семьи есть для вас сообщение.

— У вашей семьи?

Навстречу ей сверкнул взгляд угольно-черных глаз. Мужчина сделал шаг вперед и прижал дуло пистолета прямо к ее лбу.

— Не двигайтесь, а не то я прикончу вас! — прошипел он.

— Я спрашиваю вас еще раз: что вам нужно? — повторила Луиза.

— Держитесь подальше от Скуллас, полковник. Мы сами улаживаем свои споры на землях Макумбри. Вам не место в горах. Если вы еще раз объявитесь там, то вам крышка. Понятно?

Луиза утвердительно кивнула.

— Я вас поняла, будьте уверены.

— Прекрасно, хочу надеяться, что этот урок пойдет вам на пользу.

Другой рукой незнакомец достал газовый баллончик и поднес его к лицу Луизы. Без чувств она рухнула на пол.

Когда три часа спустя Луиза пришла в себя, она чувствовала себя отвратительно. Она все еще лежала на полу своего номера там, где и упала. Человек в черном плаще исчез. Звать охрану было бессмысленно: его уже, наверное, и след простыл.

Издавая мучительные стоны от головной боли, Луиза доползла до кровати, с трудом стянула с себя одежду, а затем шатаясь побрела в ванную за водой и аспирином.

Немного спустя она легла в постель, заперев дверь на массивный засов. Было неразумно полагаться только на один замок.

Кроме того, она достала небольшой походный пистолет — видавший виды «фод» тридцать второго калибра. Он легко помещался в руке, был легким, и Луизе стало намного спокойнее на душе, когда она засунула его под подушку.

«Ведь это же Вексель», — подумала она, засыпая. Да, ей предстояла работа, какую она еще никогда не выполняла.

Глава 10

Для Каролины Риз этот день было полон неожиданностей. Анализатор к ней в кабинет прислали в десять часов утра. Каролина провозилась с ним до одиннадцати, и к обеденному перерыву у нее уже были готовы спектрограммы. Всю вторую половину дня она сравнивала образцы, рассчитывая баланс минеральных веществ и аминоскислот.

Привезенное ею вещество рождало загадки одну за другой. Цепь ДНК была слишком короткой, что напрочь опровергало предположение о ее искусственном происхождении: такое трудно создать в лаборатории генной инженерии. В образцах присутствовал убиквитин, как бы еще раз подтверждая свою славу универсального белка. Его роль в жизни ядерных клеток поистине многогранна, а базовая структура, что удивительно остается практически без изменений. Например, между убиквитином человека и дрожжей существует разница в три разных аминокислоты.

Между убиквитином этого внеземного существа и человека с Земли сохранялась та же самая разница. Воистину убиквитин оправдывал свое название «повсеместный». Некоторые другие белки вообще не имели аналогов среди земных и лаовонских образцов. Дальнейшие исследования показали, что это было верно и по отношению к более ограниченному миру живых существ, населявших Вексель в древности. Заключительная проверка по каталогу ИТАА выявила отсутствие аналогов среди известных науке искусственных форм жизни. Кругом были тупики, порождавшие новые вопросы. На клеточном уровне исследуемое вещество подносило сплошные сюрпризы. Каролина начала подозревать, что анализ займет намного больше времени, чем она предполагала.

Образцы отличались клеточным разнообразием: существо это имело удивительно сложную структуру, несмотря на прямой короткий отрезок цепи ДНК. Однако все клетки, будь то ядерные или нет, имели внешний слой белка, способного расширяться и герметически закупоривать все клеточные поры. При малейшей подвижке белка клетка превращалась в подобие споры, способной выжить в экстремальных условиях.

Где-то в подсознании Каролины шевельнулось пугающее подозрение, она словно почувствовала некое странное, необъяснимое, недоброе предзнаменование. Она безуспешно пыталась вспомнить что-то давно забытое, но, увы, ей это не удавалось и она отмела неприятные мысли прочь. Не оставалось никакого сомнения в том, что перед ней была внеземная форма жизни, но за этим крылось нечто такое, что Каролина сама была не в состоянии объяснить.

Если это была разумная жизнь, способная преодолевать пространство, то находка графа Карвура имела колоссальную ценность. Ведь если не считать лаовонов, галактические поиски подобных форм жизни пока оставались безрезультатными. Все, что удавалось обнаружить ученым, это животный и растительный мир, не способный покинуть пределы родной планеты. Разумеется, еще имелся Звездный Молот, свидетельствовавший о грандиозной войне миллиард лет назад. Но те формы уже давно канули в Лету, став эксцентричной причудой истории.

Каролина приступила к молекулярным исследованиям в поисках белков коннективина. Она задумчиво сидела в кресле и машинально вертела в руках карандаш, глядя в окно на выраставшую за прямоугольником лужайки башню университета. Глянцевые листья карнелиокского плюща, цеплявшегося за серую каменную кладку стены, играли, будто крошечные бронзовые зеркала, отражениями косых лучей вечернего солнца.

Каролину по-прежнему мучил вопрос, где она уже читала о чем-то подобном, но ответ по-прежнему ускользал от нее. И вдруг ее осенило. Древнее название сорвалось у нее с губ вместе с дыханием: «Саскэтч! Планета Саскэтч!» Планета, уничтоженная две тысячи лет тому назад в секторе Ноканикус. Мир человеческой цивилизации, поглощенный смертоносной инопланетной формой жизни.

Каролина уставилась на экран: уж не имеет ли их находка к этому какое-то отношение?

Она запросила из центрального банка данных ИТАА сводный каталог всех известных науке форм жизни. После анализов ДНК она ввела в машину результаты белкового анализа и попросила ее сличить их с имеющимися в памяти машины образцами внеземных форм жизни.

С минуты на минуту Каролина ждала результатов анализа, поэтому отвернулась от экрана, продолжив работу по молекулярному анализу на электронном микроскопе.

Кажется, сверка с данными ИТАА продвигается медленнее, чем она предполагала. Каролина нетерпеливо подняла взгляд на циферблат часов и обнаружила, что, во-первых, было уже пять часов, а, во-вторых, у дверей ее кабинета стоит граф Карвур.

Каролина подскочила от неожиданности, рассыпав груду модулей на боковом столике.

— Что вы здесь делаете?

С привычной для него наглостью граф решительно шагнул в кабинет и удобно расположился на стуле. Он был облачен в вечерний наряд — шелковый смокинг и малиновую бабочку. Его лицо сложилось в гримасу, изображавшую улыбку.

— Боюсь, у меня попросту не осталось времени на ожидание. Поэтому, хорошенько все обдумав, я решил отправиться в Каудрей-Кара и проверить: как там у нас идут дела. Таким образом, у меня появилась возможность навестить вас, а заодно выяснить, что же вы обнаружили.

Непонятно почему, но сердце Каролины готово было выпрыгнуть из груди. Меньше всего ей хотелось видеть у себя в кабинете графа Карвура. Откровенно говоря, ей вообще не хотелось его видеть. Как ему удалось миновать охрану?

— Ну, вы поторопились, еще многое неясно, — взяв себя в руки, произнесла Каролина. — Мы обнаружили около двухсот разновидностей белка, поэтому работы здесь по горло. И все же я до сих пор не могу понять, что привело вас сюда. Почему вы не на раскопках, как мы договорились?

Граф холодно усмехнулся:

— Раскопки подождут, а телефонным линиям я попросту не доверяю. Так будет лучше.

— Лучше? — терялась в догадках Каролина.

— Да-да, намного лучше. Итак, что же вы все-таки обнаружили? — Граф наклонился вперед, протянув руки к ее столу, былой фамильярности как не бывало. Взгляд его стал холодным и тяжелым.

Каролина проглотила комок в горле. Что, если сейчас поступят результаты анализов по каталогу ИТАА?

— Я пока могу с уверенностью утверждать, что наша находка ведет свое происхождение с какой-то другой планеты. С одной оговоркой, пожалуй, — не исключено, что она представляет древнюю, вымершую эволюционную ветвь здесь на Векселе, возможно, когда-то в глубокой древности уничтоженную в результате столкновения с кометой.

— Но это ведь каравийский песчаник, ему не более восьми миллионов лет, в то время жизнь на Векселе уже была развита. Я наводил кое-какие справки об этом.

— В таком случае мы можем полностью исключить возможность местного происхождения находки.

— Я это подозревал с самого начала, — пробормотал Карвур. — Для Векселя эта штуковина слишком древняя и мудреная.

— Согласна с вами. Клетки напоминают сейфы, или головоломки, или то и другое вместе. — Каролина пожала плечами. — Я собираюсь сверить образцы с каталогом внеземных форм ИТАА. Если там ничего не обнаружится, значит, мы действительно наткнулись на нечто исключительное.

Глаза Карвура загорелись огнем. Этот хищный блеск не давал Каролине покоя. Ей стало страшно. Граф не остановится даже перед преступлением. А на чью защиту рассчитывать ей?

В кабинете не было ничего подходящего для этого, а охрана, судя по всему, беспрепятственно пропустила графа в здание. Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет вошла Суай Бенуки. Никогда еще Каролина не была так рада ее приходу.

— Суай! — воскликнула она, вскакивая. — Я освобожусь буквально через минуту!

Карвур зло посмотрел на женщин.

Каролина отключила экран монитора и дала машине команду самостоятельно продолжать сличение образцов с каталогом ИТАА, не выводя при этом данных на дисплей. Как только экран померк, она быстро собрала сумку, положив в нее пачку распечаток. Карвур хотел уже было что-то сказать, но Каролина остановила его спокойной улыбкой:

— Прошу прощения, граф, но у меня деловая встреча. Мы опоздаем, если я хоть немного здесь задержусь.

Каролина вознесла хвалу всевышнему, что Суай все поняла. Она уже почувствовала, что в кабинете ее приятельницы происходит что-то неладное, и не сказала ни слова.

— Риз, я что-то не могу понять, какую игру ты ведешь, — пробормотал Карвур.

— Граф, нам пора идти. Я тоже ухожу. Послушайте, в следующий раз, когда вы задумаете заглянуть сюда, дайте мне время устроить свои дела.

Карвур поднялся и злобно отрезал:

— Хватит с меня! — а затем вышел вон. Суай, проводив его взглядом, обернулась к Каролине:

— Что у вас тут такое?

— Давай скорее уйдем, — запинаясь произнесла Каролина. — Мне хочется выпить. Пойдем.

Наружу они вышли через заднюю дверь химического факультета. Внезапно Каролину охватила уверенность, что Карвур обязательно будег поджидать их у главного входа, чтобы потом проследить за ними. Она почти явственно видела: как этот человек крадется по городу, выслеживая ее. Наверняка он вооружен — пистолетом с глушителем или, по крайней мере, ножом. Нет, Каролине решительно не хотелось снова встретиться с графом Карвуром один на один.

Женщины озираясь проскользнули в «Дубовую Балку», старинную студенческую пивную, и расположились в темной кабинке в дальнем углу.

— А теперь, Каролина, давай поговорим начистоту. Будь добра, расскажи, в какую авантюру ты ввязалась на этот раз.

От Суай не так-то просто было отмахнуться. Каролина понимала, что ей необходимо наскоро сочинить что-нибудь правдоподобное. Конечно же, Риз нарушила научную этику. По правилам ей следовало сообщить о находке на кафедру геологии. Кроме того, она была обязана воспрепятствовать неумелым самодеятельным раскопкам Карвура. Перечень того, что Каролина была обязана сделать, но не сделала, был настолько велик, что можно было сбиться со счета. Случись Готтшалку пронюхать что-либо, на ее научной карьере можно тут же поставить крест. Но и Суай была не из тех, кто умел держать язык за зубами. Ситуация складывалась не лучшим образом.

— Послушай, Суай, — произнесла наконец Каролина, — я оказалась в весьма затруднительной ситуации. Поэтому ты пообещаешь мне, что не проболтаешься, или меня упекут за решетку.

Суай вытаращила глаза.

— Я знаю, что жизнь подчас преподносит сюрпризы, — негромко сказала она. — Что с тобой случилось, Каролина?

— Мне кажется, я нашла какую-то инопланетную форму жизни, причем никому не известную. Именно ее я сейчас исследую.

— Сверяешь с каталогом ИТАА?

Умница Суай, она всегда отличалась сообразительностью.

— Да, конечно.

— Что ж, если там ничего не найдешь, то искать больше негде. Хотя, ты бы могла связаться с лаовонами.

— Но это слишком дорого. К тому же я уже проверила в опубликованном лаовонском каталоге, который включает в себя Лаогольден и Ратау. И потом, не забывай, для такого звонка мне понадобилось бы разрешение от университета. А уж они не преминули бы поинтересоваться, зачем мне это.

— И поэтому ты намерена держать все в секрете, так?

— А что мне еще делать, Суай? Придется, пока я все хорошенько не выясню. И к тому же дело здесь не только во мне одной.

— Ах, теперь мне понятно, отчего у тебя в кабинете оказался этот страшила. Кто этот тип, какое отношение он имеет к тебе?

— Этого я пока тебе не могу сказать. Но он из аристократии, откуда-то с юга.

— Откуда? Не иначе, как из какой-нибудь дыры. Из Люка, нет, из Паташ-Доу, вот откуда.

Каролину потрясла проницательность Суай.

— Какая разница, откуда он, — вспыхнула она. — Достаточно, что и он втянут в эту историю. Кроме того, мне кажется от него можно ожидать чего угодно.

— Чего угодно? Что ты хочешь этим сказать?

— Не знаю, Суай, но мне волей-неволей приходится быть осторожной. Мысль об этом человеке не дает мне покоя.

— Ну, если он действительно землевладелец из Паташ-Доу, тогда у тебя точно есть причины опасаться за себя. Жители тех мест — настоящие дикари.

— Ты права.

— Раз так, расскажи мне поподробнее об этой находке. Что это? Животное? Растение? Только, пожалуйста, не говори, будто ты нашла что-то, что развилось в разряженной атмосфере.

— Послушай, Суай. Ты должна держать все в секрете. Пока я не доведу исследования до конца, поняла?

— А когда будет этот конец?

— Пока не знаю, скорее всего через пару недель. Мне надо подготовить кучу бумажек.

— Что? Ты собираешься сначала написать книгу?

Суай схватывала все налету.

— Мне надо спасать свою шкуру, Суай. Готтшалку захочется изжарить меня живьем, как только я все это опубликую. Я должна обеспечить тылы, чтобы не дать ему заклевать меня.

— Так выступи со своим исследованием, пригласи репортеров, заручись поддержкой попечителей. К чему тебе пороть горячку? Пусть они убедят Готтшалка, что ему не на что обижаться, и ты получишь все, что захочешь.

Каролина кивнула:

— Да, что-то в этом роде. Если получится.

Суай сияла.

— Знаешь, Каролина, все это звучит заманчиво, но есть одно обстоятельство...

— А что от этого будет иметь Суай? Ты это имеешь в виду? — произнесла Каролина.

— А почему бы и нет? — рассмеялась ее подруга. Разве мне ничего не причитается за то, что я раздобыла анализатор и спасла твою персону от этого ужасного типа?

— Разумеется, Суай, — согласилась Каролина, — разумеется. Если хочешь, я возьму тебя в соавторы. Да что угодно чтобы только ты держала язык за зубами до тех пор, пока работа не выйдет в свет.

Суай был потрясены:

— Каролина, ловлю тебя на слове. Твое предложение звучит шикарно!

Они выпили кофе, а затем разошлись по домам. Суай собиралась все хорошенько обдумать, чтобы затем вернуться к Каролине и сказать, на какое вознаграждение она рассчитывает.

Каролина отправилась домой, избрав новый, непривычный для себя маршрут, — она опасалась повстречаться с графом. Каролина понимала, что у нее сдают нервы. Граф был аристократом, уроженцем Паташ-Доу. А там царил феодализм в самых жестких своих формах. В этом мире насилия граф привык чувствовать себя абсолютным монархом. Как бесчеловечно обращался он со своими людьми! Каролина успела разглядеть на заднем дворе его фермы дыбу и столб для порки. Уж ей-то было не знать что к чему. Положение Каролины еще более осложнялось тем, что, судя по всему, граф обладал неплохими личными связями в университете. Насколько ей было известно, в свое время он учился в этих стенах и слыл хорошим спортсменом.

Мог ли Карвур силой заставить ее подчиниться, вынудить снова уехать с ним в Паташ-Доу? Для себя Каролина уже решила, что этому не бывать. Она обнародует открытие, отчего они оба разбогатеют и прославятся. От графа требовалось одно — не мешать ей, пока она не завершит исследование. В ее планы вовсе не входило обманом лишить графа его доли вознаграждения. Но ни за что на свете она не согласится отправиться в это кошмарное место без собственной экспедиции.

Каролина зашагала мимо магазина по правой стороне Шингл-стрит, а затем срезала угол и вышла к черному ходу своего дома. Оказавшись наконец в родных стенах, закрыв дверь и подключившись к сигнализации, Каролина почувствовала облегчение. Она приготовила себе глоток спиртного, быстрым движением отправила в микроволновую печь свой ужин и на какое-то время уселась перед телеэкраном.

Передавали новости. На экране мелькали потрясающие сцены фестиваля в Френтана-Бич. Умопомрачительные костюмы из Френте и Косте. Голубая Королева была ростом в сорок футов. Кроме того, сообщали, что сестры Каудрей в сороковой раз избраны главами администрации графства Каудрей. Их безраздельное владычество над территорией в пятьсот тысяч квадратных километров продолжалось как ни в чем не бывало.

Затем пошла реклама. Каролина достала ужин из печки и с удовольствием принялась есть. Между тем комментатор перечислял горячие точки Векселя. Де Джон, Люк, Найрак, Бефика — так назывались районы и города, охваченные пламенем бунтов и репрессий, невиданного насилия, причем преступления как «либераторов», так и «регуляторов» отличались крайней жестокостью.

Как ни странно, эти события оставляли Каролину равнодушной. Да, все эти ужасы действительно имели место, но где-то далеко и с кем-то другим. В непосредственной близости от Каролины жизнь текла спокойно и безмятежно. Она закончила ужин, отправила упаковку от продуктов питания в мусоропровод и пошла спать.

Глава 11

На следующее утро Каролина проснулась вместе с солнцем. Она рано позавтракала, приняла душ и отправилась на работу. Слежки за собой Каролина не заметила и с облегчением вздохнула.

Она прошла пост охраны у главного входа в здание, где размещалось отделение естественных наук. Графа поблизости не было видно. Однако открыв дверь кабинета, Каролина увидела, что ее рабочее место этой ночью подверглось обыску. Анализатор бесследно исчез. Кто-то полностью уничтожил информацию, которую она успела ввести в компьютер. Исчезли также модули данных с копиями результатов исследования загадочного существа.

Остолбенев от неожиданности, Каролина какое-то время смотрела на следы опустошения, а затем тяжело опустилась на стул. На нее накатилась волна безысходного отчаяния. Вот так запросто граф уничтожил плоды ее трудов. Каролина содрогнулась от внезапного удара, и холодок пробежал по ее спине. Человек этот был сущим дьяволом, сомнений в этом не оставалось.

Каролина позвонила Суай. Ее домашний телефон не отвечал, поэтому Каролина наговорила свое сообщение на автоответчик ее рабочего кабинета.

Каролину терзали сомнения, следует ли обращаться в полицию. Если да, то провернуть дело надо так, чтобы полиция смогла арестовать Карвура, не пронюхав при этом об украденном графом материале.

По всей видимости, это нелегко. Но тут ее вдруг осенило — Карвур уже, наверное, успел вернуться к себе в Паташ-Доу, а, оказавшись там, он практически уже недосягаем для криминальной полиции Кара-Сити.

Каролина почувствовала свое бессилие и чуть не расплакалась от злости. Все пропало. Никаких доказательств ее исследования, никаких образцов, которые она могла бы представить, иначе говоря, она попросту осталась с носом.

Действительно, она снова оказалась отброшена назад, за линию старта, потеряв при этом результаты недельных трудов и успев навлечь на себя гнев Готтшалка. А кроме того, неизбежно встанет вопрос о пропаже анализатора. Это дорогостоящая штуковина, и не так-то просто будет возместить пропажу.

Раздался звонок, и на видеотелефоне возникло незнакомое лицо.

— Полиция. Вы встречались вчера вечером с Суай Бенуки? — услышала Каролина непривычные для ее слуха слова.

Пропасть разверзлась, ураган катастрофы сбил ее с ног. Оказывается, она была последней, кто видел Суай живой. Ее нашли в кустах неподалеку от дома, до смерти избитую куском металлической трубы.

Каролина, от неожиданности лишившись дара речи, смотрела на мужчину на экране. Кошмарные подробности лавиной обрушились на нее. Когда ей задавали вопросы, она старалась отвечать на них по возможности уклончиво. Она рассказала, что они вместе с Суай вчера вечером отправились в ресторан и что у той был приятель по имени Эрик Кариоко. Он работал химиком-исследователем, а родом был откуда-то с островов. Нет, она не знает о том, были ли между ними ссоры, способные вызвать такое зверское нападение. Нет, она не могла припомнить никого, кто мог бы даже просто недолюбливать Суай Бенуки. Не говоря уже об убийстве, это точно.

Последние время Эрик и Суай встречались почти каждый день. Они даже подумывали начать совместную жизнь. Суай уже не раз поговаривала о ребенке. Эрик был симпатичным мужчиной. Каролина видела его всего пару раз. Ей запомнилось то, что это был высокий блондин с типичным островным акцентом и приятными манерами. Полиция занялась его поисками. Кажется, этим утром он не пришел на работу.

Каролина сообщила полиции все, что ей было известно, и пообещала не пропадать из виду.

Когда разговор был окончен, она обессиленно рухнула на диван, горько оплакивая смерть подруги. Бедняжка Суай. Это она, Каролина, обрекла ее на столь ужасную смерть своей жадностью. Именно в эти минуты, как никогда прежде, Риз проклинала самое себя.

Однако постепенно слезы ее высохли, а в сердце родилась жгучая ярость на графа Карвура. Это было его рук дело, так же, как и погром, устроенный в ее рабочем кабинете. Он, похоже, вознамерился убирать лишних свидетелей, лишь бы сохранить все в секрете.

И Каролина поклялась отомстить за подругу. Главная трудность заключалась в том, что у нее не было оружия. Внезапно Каролина осознала собственную беззащитность. Она никогда не пользовалась оружием в пределах Кара-Сити. Собственно говоря, она уже давно отвыкла от него — с тех самых пор, как уехала из Северного Триаса. Она привыкла к цивилизованной жизни. И вот теперь ей понадобилось оружие: Каролина осознала, как хрупок шит цивилизованности, призванный защитить ее.

Слава Богу, она знала, куда ей следует обратиться. Каролина быстро изменила все свои планы на сегодняшний день — вот за это ей определенно влетит от Готтшалка, — заказала себе в университетском автопарке машину и поехала в город. Она притормозила на Мельбурн-авеню возле магазинчика с вывеской:

«ШНАЙДЕР — ПИСТОЛЕТЫ, ОРУЖИЕ»

В итоге она приобрела себе дамский «фод» тридцать восьмого калибра и к нему шестьдесят обойм патронов плюс пару газовых гранат с алюминиевой чекой. Она погрузила весь свой арсенал на сиденье автомобиля, прекрасно понимая, что, совершив эту покупку, нарушила закон, и медленно повела машину к университетскому городку.

Было уже за полдень, когда Каролина вернула машину в автопарк, а сама отправилась домой. Система безопасности в здании не засекла вторжения посторонних, однако, проходя через парадный вход, Каролина не снимала руку с лежавшего в ее сумочке миниатюрного «фода».

У Карвура не возникло проблем с сигнализацией в здании университета. Не исключено, что ему были известны секретные коды.

Все в квартире по-прежнему находилось на своих местах, вещи лежали там, где им следовало быть. Каролина осторожно закрыла за собой дверь и осмотрела окна. Печати на них были не тронуты. В крошечной кухне, являвшейся одновременно и столовой, тоже никто не был. Она проверила спальню, встроенный шкаф — пусто.

У Каролины отлегло от сердца, и она опустила пистолет. После этого прошла в гостиную, положила пистолет на журнальный столик и вытряхнула из сумки белые коробки с боеприпасами.

Глава 12

Воздух над пустыней был теплым и сухим, и поэтому полет над бескрайними пространствами был сплошным удовольствием. Луиза вдруг поняла, что впервые за эти дни она радуется жизни и ей не хочется ни о чем думать. Нельзя сказать, что служба шла гладко, но после изнурительного напряжения последних дней было приятно немного расслабиться.

Ей удалось заполучить в личное пользование турбосамолет «Скуа», на котором она летела. Она тщательно обыскала его изнутри и снаружи в поисках подслушивающих устройств.

Луизе и раньше доводилось летать на самолетах такого типа, их быстрота и надежность были хорошо известны. Но особенно ей нравилось то, что при одной заправке топливом эти самолеты могли покрывать значительные расстояния. Эта старушка «Скуа» была еще 800-й серии, ее пределом было шестьсот миль в час, но она могла одним прыжком преодолеть восемнадцать тысяч километров.

Пассажирами ведомого Луизой самолета были сотрудники телекомпании «Векснет-7» из Кара-Сити — женщина-оператор по имен Лей, знаменитый телеведущий Дарел Хопстер и их помощник Юрами, по акценту которого Луиза предположила, что он родом из Дао. Она постепенно научилась различать жителей Векселя по их говору. Местные диалекты сильно отличались друг от друга.

Все они летели в пустыню Суукуп, в расположение одного из местных подразделений сил ИТАА. Там производилось бурение глубинной скважины для кочевников. Посещение базы создаст подходящий деловой фон для интервью, а само оно поможет Луизе обратиться через «Векснет-7» к избранной телеаудитории Векселя. Возможно, ей удастся разрешить проблему своего имиджа, сложившегося после ее участия в боевой операции вместе с Блейком в горах Скуллас. А в том, что такая проблема имелась, сомневаться не приходилось.

По возвращении в Дуази-Дайян Луиза получила три телефонных звонка с угрозами, причем, если верить «Стрэнду», от совершенно разных лиц. Ей пришлось самой себе признаться в том, что было какое-то недоброе предзнаменование в том, что где-то неподалеку находилось так много потенциальных убийц.

Дарел Хопстер был звездой телеканала «Векснет-7». Это был типичный телеведущий с правильными чертами лица и уложенными феном каштановыми волосами. Перед телекамерой ему прекрасно удавалось изобразить на своем лице сотни разных оттенков озабоченности.

Большую часть пути они провели, болтая о крупнейших городах Векселя, и в спорах, какой из них лучше. Чанг удивилась, узнав, что Хопстер успел посетить не один десяток планет в скоплении Скопуса. Он даже умудрился провести некоторое время в центре, на обитаемой планете, в системе, где базировались главные силы ИТАА.

Они обменялись впечатлениями о городе Кретчен на планете Хеймуорлд. Разве можно было забыть его изящные мосты, высокие шпили тысячи философских храмов.

Луиза решила, что ей в общем-то нравится Хопстер. Его развязный видеоимидж в жизни оказался весьма обманчивым.

Они были уже в самом сердце пустыни, когда наконец увидели яркий луч прожектора, свидетельствующего о том, что под крылом самолета показалась буровая площадка.

«Скуа» опустился ниже и облетел буровую площадку — вышку и три палатки, — а затем приземлился невдалеке от них. Навстречу Луизе вышла команда бурильщиков: лейтенант Ясода и два офицера технической бригады — Сакоми и Хикадо, все трое из 624-го соединения.

Луиза провела осмотр площадки. Бурильщики успели углубиться в землю на двести метров, преодолев твердую скальную породу, и выйти наконец на водоносный слой. Скоро кочевники смогут утолить многовековую жажду.

Все время пока Луиза изучала работу буровой, Лей не сводила с нее своей кинокамеры. Затем Хопстер приступил к интервью. Чанг намеренно говорила спокойным, уверенным голосом и, насколько возможно, старалась сохранить невозмутимость.

Безусловно, на Векселе имеются свои проблемы, согласилась Луиза. Они застарелые, а посему стали трудноразрешимыми. ИТАА не может справиться со всем сразу, поведала она Хопстеру. Более того, она не видела себя в роли «варяга», «назначенного сверху спасителя», как утверждали некоторые принадлежавшие к правому крылу писаки-журналисты из Френтана-Бич. «Чего может добиться всего один человек?» — не переставала подчеркивать Луиза.

На ее пути все время стоял капитан Качестер. Командование космофлота держало ситуацию под своим контролем, и здесь ничего не делалось без его ведома.

Вырвать рычаги управления из рук Качестера оказалось не таким уж легким делом. И ко всему прочему, это была совершенно свихнувшаяся планета. В штате Паташ-Доу практически не было тюрем. Им предпочитали взводы карателей. В Дуази-Дайяне каждую неделю раздавались взрывы, а в районах городских трущоб убийства и перестрелки стали неизменным атрибутом ночной жизни.

Хоть как-то изменить ситуацию к лучшему могла лишь непрерывная, целенаправленная деятельность.

Когда Луиза подумала о Качестере, стоявшая перед ней задача показалась ей еще более сложной.

К счастью, интервью быстро подошло к концу. Бурильщики устроили в ее честь завтрак, а затем они все вместе позировали перед камерой с небольшой группой кочевников, забредших сюда из пустыни.

Луизе показалось, что интервью прошло довольно гладко, примерно так, как она и предполагала. У нее был спокойный и чертовски самоуверенный вид — такой Луиза и увидела себя при просмотре видеозаписи.

По пути назад в Дуази-Дайян на борту «Скуа» Луиза и Хопстер обнаружили, что находят общество друг друга необычайно приятным. О чем только они не болтали!

С лица Хопстера куда-то слетела его привычная телемаска. Он стал казаться меньше ростом, чуть старше и проще в общении — словом, милашка да и только. К тому же он был удивительно проницателен и искренен. Первое, что он захотел знать, проверила ли Луиза самолет на предмет наличия в нем подслушивающих устройств.

— Все чисто, — отозвалась Луиза. — Я держу этот самолет под замком в специальном ангаре. Я сама провожу техосмотр и тщательно просвечиваю машину перед каждым вылетом.

— У-у, тогда у вас, должно быть, имеется определенный опыт на этот счет.

— Да, пожалуй.

— Но если вы будете им слишком досаждать, вас могут убрать с дороги. Уж они позаботятся, как это сделать.

— Насколько мне известно, офицеров ИТАА убивают редко.

— О, их не только запросто убивают, их превращают в ничто. Лет сорок назад была тут у нас одна знаменитость, некий полковник Баптист. Он стал жертвой биологического оружия, заразившись в Дуази-Дайяне от проститутки. Нет, он не умер, он превратился в живую развалину — никакого контроля за мускулатурой. Этакий огромный дергающийся идиот. У него сохранилась способность мыслить, но речь отнялась. И еще у бедняги совсем расстроился кишечник. Был и еще один, которого заразили грибком. Этот в конце концов умер. Нет, они ведут себя с офицерами ИТАА точно так же, как и с остальными.

— А что они имели против Баптиста?

— Он был несгибаем и отказывался принять чек со взяткой, насколько мне известно. Он собирался к тому же осуществить какие-то реформы. По-моему, инициатива исходила из центра.

Луизе стало не по себе. Так, значит, командование ИТАА уже и раньше пыталось навести здесь порядок. Это было что-то новое. Почему ей ничего не сказали об этом? Или решили, что она пойдет на попятную?

— Я тоже не намерена, как вы выразились, «принимать чек», — сказала она с неожиданной серьезностью.

— И вы настолько мне доверяете, чтобы говорить такое? Мы ведь с вами знакомы всего лишь несколько часов, полковник.

— Напротив, у меня такое чувство, будто я вас знаю давно. Я вас хорошо изучила, мистер Хопстер. В конце концов, доступ к данным ИТАА не так уж бесполезен. Вы не в ладах с супругой, а между тем связями располагает она, а не вы. Вы всего лишь выскочка без роду и племени, мистер Хопстер, из какой-то дыры в Южном Триасе. Вы к тому же еще и лгун. В действительности вас зовут Гелим Макоб. У меня даже есть досье на вашу матушку Джилиан Макоб. Весьма интересная особа, к тому же крайне изобретательная.

Хопстер ощетинился.

— Вам следовало бы хорошенько убедиться в том, что самолет чист, иначе считайте, что этими словами вы подписали себе смертный приговор.

— Самолет чист, — улыбнулась Луиза. — Да успокойтесь, это мой хлеб. Чем же мне еще заниматься, кроме как подслушивающими устройствами! А мотор «Скуа» гудит так сильно, что невозможно вести дистанционную слежку со спутника. Здесь, на борту, все вибрирует.

Хопстер уставился в окно. Чанг была уверена, что поймала его в свои сети, сказав о «безродном выскочке».

— Простите меня, если я злоупотребляю своей искренностью, мистер Хопстер.

— Называйте меня просто Дарел. Я тоже прошу прощения за свою дерзость. Но вам следует помнить, полковник, где вы находитесь. Это ведь Вексель.

— Это я только и слышу отовсюду.

— Мы ведь здесь привыкли к такому ИТАА, которое ограничивается рытьем колодцев и не сует нос в чужие дела. Вы догадываетесь, что я имею в виду?

— Мне известно, что здесь побывало немало представителей ИТАА, которые с этим мирились. Однако теперь даже в самом командовании произошли перемены. Одному ответственному лицу пришлось подать прошение об отставке, но ему еще предстоит ответить на ряд обвинений.

Хопстер от удивления широко раскрыл глаза:

— Наконец-то, — и игриво добавил: — И поэтому вас решили направить сюда.

Луиза не смогла сдержать улыбки:

— О, благодарю вас, мистер Хопстер, за оказанное мне доверие!

Дарел Хопстер в притворном ужасе закатил глаза:

— Ах да, вы можете быть хоть самим Аттилой Прожорливым, людоедом-великаном, и все равно вы будете одиноки в вашей борьбе. Если в ИТАА и в самом деле решили навести здесь порядок, им следовало бы прислать сюда побольше народу, а не одиночку-новичка.

— Здесь планируется провести огромное количество кадровых перестановок. Собственно, в этом и заключается план ИТАА.

Хопстер присвистнул.

— Что ж, может быть, это и станет сенсацией столетия. Мне надо как можно скорее вернуться к себе на телестудию.

— Только попробуйте, мистер Хопстер, и я вас прихлопну как муху. Честное слово!

— Теперь мне все ясно, — усмехнулся Хопстер. — Вы провокатор. Вас послали сюда все как следует взбаламутить, а затем посмотреть, кто первым клюнет на вашу удочку. А затем они постепенно переведут сюда целое подразделение, и получится что-то вроде тихого, ползучего переворота.

Да, этому человеку в проницательности не откажешь.

— Для этой операции уже готовят нужных людей.

— Следует однако задаться вопросом: а можно ли доверять новым людям? Так ли уж много в ИТАА честных людей?

«Замечательный вопрос, черт побери!» — подумала Луиза.

— Не знаю, мистер Хопстер, но надеюсь, что такие есть, — сказала она бесстрастным тоном.

— Значит, все по-прежнему зависит от расстановки политических сил. Риск остается. Вы здесь можете легко накликать на себя беду, и выйдет так, что все, кто помогал вам, окажутся в одной яме. Здесь очень любят обвинять всех скопом.

Луиза пожала плечами. Чего же еще он ожидал от нее, кадрового боевого офицера ИТАА?

— У меня нет для вас готовых ответов, мистер Хопстер. Если моя боевая операция пройдет, как это задумано, большинство здешних функционеров оставят свои посты в течение года. За это время мы намерены принять крутые меры в отношении вооруженных бандитских формирований.

— Но ведь эта чертова планета целиком находится в их руках. Я имею в виду, что «регуляторы» действуют исключительно по указке местных правителей.

— Прокуратура ИТАА достаточно сильна, чтобы возбудить дела против каждого из них. Не забывайте, что ИТАА не платит судебных издержек за слушание дел в собственном суде.

Это полностью соответствовало истине. Ни один из населенных человечеством миров не мог обойтись без ИТАА, так как мгновенно лишился бы юридической поддержки. Поэтому каждый получивший повестку явиться в суд ИТАА был вынужден подчиниться, и любые деньги и влияние здесь были бессильны. Оказавшись однажды в центре судебного разбирательства, бедняга настолько увязал в хитросплетениях следствия, что пребывание в тюрьме растягивалось на долгие годы и постепенно перерастало в исправительный срок. ИТАА создавалось как раз для того, чтобы служить на всех населенных человечеством мирах гарантом правосудия, простиравшегося за пределы какой-то одной конкретной планеты — чтобы свергать зарвавшихся диктаторов, пресекать разгул преступности, искоренять мракобесие сект. В целом, можно сказать, система работала исправно с самого первого дня своего основания.

Внизу, под крылом самолета, пустыня постепенно переходила в поросшую травой степь с редкими островками деревьев.

Хопстер указал вниз:

— А знаете ли, полковник, что пустыня Суукуп — дело человеческих рук?

— Да. Кажется, я что-то читала об этом. Сразу все и не припомнишь.

— Когда люди только начинали заселять Триас, здесь были леса. Однако вскоре им пришел конец. Здешние деревья были примитивными, их древесина почти ни на что не годилась. Хотя первые города строились из этих деревьев — они шли на доски и опалубку. Затем здесь возник район земледелия, но почва была бедна и вскоре истощилась до предела. В центре пустыни на сотни квадратных миль простирались голые скалы.

— Но это ведь не единственный мертвый район на Векселе?

— Их тысячи. Признаюсь, я фанат экологического движения, и не будет преувеличением, если я скажу, что с самого начала колонизации природа Векселя нещадно эксплуатировалась.

— Но ведь условия здесь мало отличались от других планет?

Хопстер помрачнел:

— Виной всему потерянное столетие. После войны Звездного Молота Вексель оказался на целые сто лет в полной изоляции.

— И именно тогда началась кровавая анархия?

Хопстер кивнул:

— Правление мелких диктаторов, армии головорезов, повсюду сплошной геноцид...

— Да, именно геноцид, это я успела заметить.

— Все началось с лаовонов. На Векселе их сопротивление первое время было особенно сильным, они ответили на вторжение с невиданной жестокостью.

— Да, конечно, ни одна из детских сказок на Векселе не обходится без упоминания о Дер Чумпсере, людоеде, питающемся детской кровью.

— Чем он и занимался, между прочим. Детей сначала поджаривали, отделяли мясо от костей, а затем готовое блюдо подавалось к столу придворных Чумпсера.

— Так что, такой людоед существовал на самом деле? — спросила Луиза, отказываясь верить услышанному. — Неужели лаовоны доходили до такой звериной дикости?

— Дер Чумпсер родился и вырос на Векселе. Он был лаовоном из благородного рода Голубого Сейфана. Его считали экстремистом. Но на Векселе лаовоны всегда круто обходились с землянами.

— В что было потом?

— После того как пал Лаогольден, а великий флот был уничтожен, здешние лаовоны почти все погибли. Спастись удалось не более ста тысячам. Остальных буквально потопили в крови. В горах Скуллас до сих пор сохранилось ущелье...

— Да, да, я его видела...

Хопстер был ошеломлен.

— Раз так, вы все, наверное, поняли сами. Но настоящая трагедия разыгралась позднее. Когда были потеряны все контакты с остальным миром. В ту пору почти все человечество разбрелось кто куда. ИТАА начиналась почти с нуля. — Внезапно Хопстера охватил гнев. — Вы говорите о героическом периоде ИТАА нашей цивилизации. Кто спорит, великие дела за крайне сжатый срок, все так. В моих образовательных программах без упоминания об этом не обходилось ни разу. Но на Векселе все развалилось. Здесь воцарилась дикость. С тех пор минуло более двух тысяч лет, но планета в экономическом отношении отброшена назад, дела обстоят хуже, чем до прихода лаовонов. Сомневаюсь, что мы когда-либо сможем наверстать упущенное.

— Произошло то, что когда-то в древности получило название «ливанизация общества». Можно предположить возникновение общественного кризиса.

— Нашим власть имущим это очень даже на руку. Повернись дела по-другому, и верхушка айсберга лишится всего. У нас весьма удачливая олигархия.

— И все-таки ситуацию можно изменить. Центральное командование Скопуса настроено решительно, — упрямо произнесла Луиза.

— Надеюсь на это. Ради всех нас, от души надеюсь.

Глава 13

В коровнике было холодно и неестественно светло. В углу стояла низкая клетка, некогда предназначавшаяся для откорма телят. В этой клетке, терзаемая страхом за свою жизнь сидела, скорчившись, Каролина Риз. Клетка скорее походила на орудие пытки — холодная, с бетонным полом и скользкими металлическими прутьями. В ней нельзя было даже повернуть головы. Это тесное пространство рождало ощущение клаустрофобии. Каролине казалось, что она вот-вот разразится воплями от ужаса.

Через переднюю решетку клетки, которая была не больше двух метров в ширину и метра в высоту, ей была видна громоздкая машина по выращиванию телят, которая в ярком искусственном освещении мерцала каким-то зловещим блеском. Напротив машины на небольшой скамье было установлено оборудование, предназначенное для исследований, и мониторы компьютеров. Перед верхним смотровым отверстием машины на треноге стояла видеокамера.

Время от времени к анализаторам подходил граф Карвур, проводя беглую проверку мониторов и датчиков. Затем, презрительно фыркнув, он театрально удалялся. Полы его тяжелого пальто развевались ему вслед. На Каролину он не обращал никакого внимания.

Остальное время коровник был пуст, за исключением самой Каролины и находившегося в машине существа, а также не считая жука, время от времени проползавшего по полу коровника в поисках остатков какой-либо пищи в сточных желобах. Каролину передергивало только от одного его вида. Это были местные жучки качи, повсеместно распространенные на Векселе.

Исходя из того, что она все еще была жива, Каролина могла предположить, что зачем-то нужна Карвуру. У нее оставалась одна надежда, что это поможет ей выжить, пока она не разработает план побега. Как это сделать, она еще пока не знала. Шансы на удачу были невелики. Кажется, она провела в клетке не менее полутора суток, когда до нее донеслись первые странные звуки.

В воздухе раздался пронзительный писк, напоминающий резкий металлический звук, возникающий при сверлении в металле крошечных отверстий. Звук длился около минуты, а затем перешел в царапанье.

Каролина устремила взгляд на машину по выращиванию телят. Может быть, в ней что-то не в порядке? Шум усилился.

Небольшое гнездо блока питания с правого нижнего бока машины неожиданно выскочило наружу и осталось болтаться в воздухе. Из отверстия показалось нечто, которое затем плюхнулось вниз на стол. Секунду оно постояло на месте, будто изучая обстановку. С расстояния в пятнадцать футов было трудно разглядеть существо, но внешне оно напомнило Каролине крошечного человечка — этакое двуногое создание ярко-красного цвета, шести дюймов росту, с гладкой кожей дождевого червя и едва развитой головой. Вдруг неизвестное существо исчезло за столом. Спустя несколько мгновений оно появилось снова и сделало перебежку к ножке скамьи, на которой были установлены датчики и мониторы. Существо ловко взобралось вверх по ножке стола, как если бы человек вскарабкался по стволу дерева, а затем несколько минут расхаживало среди оборудования.

Каролина забилась в дальний угол клетки, зажав рот ладонью, чтобы не закричать. Что-то в этом существе было такое, что говорило о серьезности его намерений, отчего у Каролины по коже забегали мурашки. Спустя минут пять раздался щелчок, и видеокамера изменила угол съемки, а линзы изменили фокус. Затем видеокамера отклонилась назад для съемки иллюминатора машины. Крошечное двуногое существо научилось управлять видеокамерой.

Вскоре последовали новые щелчки и треск переключений. Это заработало другое оборудование. Затем непонятное создание снова появилось над столом, будто человек на утесе, а потом спрыгнуло вниз, приземлившись где-то позади скамьи, и скрылось из виду. Внезапно оно появилось снова из-за дальнего конца машины и пробежало через весь коровник, напоминая при этом миниатюрного спринтера.

Передвигалось оно со скоростью таракана — от окон к двери, от двери к сундукам и так далее. Наконец оно повернуло в сторону клетки, в которой томилась Каролина. Она была уже готова завопить что было сил, когда существо вдруг замерло на полпути. Неподалеку от него проползал крупный жук качи. Ярко-красное создание метнулось вслед за жуком и после молниеносной погони настигло и схватило его, подняв над головой, живого и дрыгающего лапками, а затем снова поторопилось к машине-инкубатору.

Там это существо вскарабкалось наверх и втянуло вслед за собой качи в гнездо блока питания. Секунду спустя за ними захлопнулась крышка. Каролину передернуло от отвращения. Существо в инкубаторе было живым, сомнений в этом не оставалось, и оно не то размножалось, не то почковалось. К тому же оно выяснило, как можно выбраться из машины наружу. И это всего лишь через пару дней после того, как Каролина увидела его в состоянии более близком к смерти, нежели к жизни.

Один за другим у нее в голове возникали вопросы. Для чего, собственно говоря, понадобился этому существу качи? Почему, черт побери, оно обладает способностью к столь быстрому размножению? То, что Каролина оставила здесь два дня назад, было инертной и безжизненной массой. Оно едва могло пошевелить щупальцами в растворе питательного желе. Присутствовала ли тогда в зачаточном состоянии новая форма? Нет, невозможно — сканирование обнаружило бы ее.

Внезапно Каролину охватило непреодолимое желание посмотреть, какую же информацию выдал каталог ИТАА, — информация уже должна была поступить на ее компьютер, когда в кабинет ворвался Карвур. Догадался ли граф сделать перезапись полученных данных с ее дискет, прежде чем стереть их? Произвел ли он сверку с центральным каталогом биоформ? Ах, как необходимо было Каролине вырваться из заточения!

Карвур снова пришел проверить работу оборудования. На улице лил дождь и завывал ветер, что, впрочем, было обычным явлением для высокогорных пустошей Паташ-Доу. Граф был одет в просторный плащ и широкополую шляпу, с которых на каменный пол потоками стекала вода.

Каролина окликнула его. Она впервые решилась на этот шаг с той минуты, как он запихнул ее и эту преисподнюю. Однако граф сделал вид, будто не слышит ее.

Нимало не стесняясь, Каролина принялась умолять его. Тревожные нотки в ее голосе заставили графа прислушаться. Еще несколько мгновений он притворялся, что занят контрольными датчиками, а затем подошел к клетке и уселся на корточки. С его плаща по-прежнему стекала вода. На ногах его были громадные резиновые сапоги.

— Так, значит, вы изволили внять голосу разума? — произнес он спокойным, но ничуть не менее жутким от этого тоном.

— Да, граф. Я...

Он усмехнулся и приподнял вверх руку, словно отметая прочь возможную похвалу.

— Вы же сообразительная, умная женщина. Я не сомневался, что вы сумеете правильно оценить ситуацию. Особенно сейчас, когда вы так далеко от этого ужасного сверкающего города с его фальшивыми ценностями и соблазнами. Здесь ведь все по-другому. Не правда ли?

— Да, граф.

— Я полагаю, вы бы не отказались принять ванну, а затем хорошенько поужинать. Ведь согласитесь, здесь, в нашей лаборатории, несколько прохладно. — Он как-то странно выделил слово «лаборатория».

— Да, будьте добры, граф.

— А после хорошего, сытного ужина вы не откажетесь отблагодарить графа, доброго графа за оказанный вам прием и добровольно разделите с ним ложе.

В горле Каролины застрял комок.

— Да, граф, — с трудом выдавила она. Она была готова на любые жертвы, только бы выбраться из этой клетки.

— И на этом ложе вы с радостью одарите доброго графа всем, что у вас есть.

— Да, граф, — еле слышно прошептала Каролина, не до конца понимая, чего же граф от нее хочет.

— Ну и отлично. — Глаза Карвура сверкнули. — Я же знал, что вы разумная женщина. «Век живи, век учись»... Вы знаете эту пословицу?

Граф отпер клетку, помог Каролине выбраться наружу, а затем фамильярно прижал женщину к себе, отчего той совсем стало не по себе.

Перспективы был безрадостные. Каролина не принадлежала к числу чувственных женщин. Собственно говоря, ее личная жизнь годами протекала спокойно, без страстных порывов. Разве она могла предвидеть, что ей придется притворяться, будто она сгорает от страсти к этому чудовищному человеку. Она тешила себя надеждой, что сумеет преодолеть себя и отдаться ему.

Не убирая руки с ее талии, Карвур подвел Каролину к инкубатору. Его бедро недвусмысленно прижималось к бедру Каролины.

— Не хочешь взглянуть, как поживает наша находка? — вкрадчиво произнес граф.

— Да, граф, — по-прежнему односложно пробормотала Каролина. — Это будет интересно.

На экране монитора существо было видно во всей своей красе. Каролина оторопела.

— Оно выросло!

Да, находка была уже вдвое больше своих первоначальных размеров. И вела себя активно. Щупальца находились в движении, то исследуя стены инкубатора, то перемешивая питательное желе. А над основной ее массой, напоминающей тело белой улитки-слизняка, выросло нечто, напоминающее громадную оранжевую хризантему. Она раскачивалась во все стороны, живая и как будто исполненная какого-то загадочного целенаправленного порыва. Во всем этом было нечто отталкивающее. Каролина, съежившись, отступила назад, ужаснувшись активности загадочной материи.

— Наш гость не слишком приятен на вид, не так ли? — поддел ее граф. — Но ведь он нас озолотит. А это самое главное.

Рука Карвура по-прежнему изучала ее тело с отталкивающей бесцеремонностью. Каролина молила Бога, чтобы тот помог ей совладать с собой, чтобы потом, при первой же возможности, расправиться с графом. Она просто обязана была выжить и восстановить результаты сверки с каталогом биоформ ИТАА.

— Пойдем, Каролина. Я сгораю от нетерпения увидеть тебя под душем, — промурлыкал граф, увлекая ее к выходу.

Снаружи хлестал дождь. Граф галантно распахнул плащ, приняв под него Каролину, и они бок о бок пересекли двор.

— Такие женщины, как ты, — произнес граф хрипловатым шепотом, — женщины в расцвете лет, мне нравятся даже больше молоденьких девчонок. — Граф с силой стиснул рукой ее ягодицу. Каролина инстинктивно ускорила шаги. — Да, именно такие женщины, как ты, сочные, щедрые, созданные для любви.

— Прошу вас, граф, не надо, — пискнула Каролина. Палец графа проник между ее ягодиц, и Каролина, не выдержав, побежала к задней двери дома, не обращая внимания на потоки ливня; и пока она не прошмыгнула в кухню, вслед ей несся хохот графа. За вечером наступила ночь, которая принесла с собой нескончаемые, полные унижения терзания плоти. Каролина никогда не думала, что с ней может произойти такое. Конечно же, она понимала, что приходилось выбирать между унижениями и смертью. В поместье никто не осмелился бы задавать графу каких-либо вопросов. Это было не более чем многовековая традиция. Любая женщина, в сущности любой человек мог стать объектом любовных аппетитов графа. Так уж здесь повелось со времен лаовонов.

Профессор Риз подверглась жесточайшим унижениям, ценой которых купила себе жизнь. И все-таки ей по-своему повезло. Потому что в следующую свою вылазку крохотное двуногое создание немедленно обшарило клетку-загон, тщательно собрало все следы ее пребывания в этом тесном пространстве, а затем перенесло все свои находки в машину-инкубатор, заодно прихватив по дороге еще одного жука качи.

Глава 14

Они продолжали беседовать, когда самолет приземлился в Дуази-Дайяне. И как-то так неожиданно получилось, что их беседа продолжилась за столом ресторанчика, где они решили вместе поужинать.

Женщина-оператор и помощник улизнули по своим делам. Кому-то хотелось поплавать в бассейне и немного размяться, а кому-то попросту вздремнуть. Хопстер знал поблизости один ресторанчик в крестьянском стиле, где они решили побаловать себя раками и холодным как лед местным пивом. Поверх униформы Луиза накинула плащ.

Впервые за многие недели она чувствовала себя великолепно. Может быть, ей так казалось, но после участия в боевой операции в горах Скуллас Луиза никак не могла прийти в себя.

Затем они отправились прогуляться по набережной, мимо огромных рекламных щитов с ружьями и черепами, будто не замечая существования последних. Впрочем, то же касалось и прекрасного вида на реку. С помощью удостоверения личности Хопстера они сняли номер в гостинице и предались любви с такой восхитительной горячностью, какая могла соответствовать прелести остального вечера.

Луизе именно это и требовалось. Как давно, как чертовски давно она не занималась любовью! Пожалуй, этот факт представлял серьезную проблему в жизни каждого боевого офицера. Приходилось выбирать между семьей и карьерой. Устав ИТАА запрещал вступление в брак. Приходилось часто переезжать с места на место, одним прыжком преодолевая расстояние в несколько световых лет. Друзьям, которых вы оставили дома, уже давно перевалило за сто лет, и возвращаться было некуда, так как не было и «родного очага».

Разумеется, Луизе было известно, что Хопстер женат и у него трое детей. Но это, пожалуй, было даже к лучшему: в настоящий момент Луизе вряд ли нужны были постоянные отношения. Ее бы устроило время от времени, скажем, не чаще раза в месяц, встречаться с мужчиной. А у Хопстера, знала она, есть женщина в каждом порту. У его жены, возможно тоже были любовники, и жизнь их размеренно текла, как и у многих подобных им пар.

Затем Луиза лежала, нежась, в постели и разглядывала в окно городской пейзаж.

— Как я понимаю, завтра утром ты отправляешься к себе в Каудрей-Кара? — произнесла она наконец.

Хопстер уже встал, собираясь в душ.

— Нет, уже сегодня вечером. Представление продолжается. Мне надо взять интервью у Палатины Каудрей.

— Этой блистательной дебютантки?

— Мне надо быть там завтра к девяти утра. Придется вылететь сегодня вечером.

Ясное дело. Чтобы у жены и домашних не возникло подозрений. Луиза представила сцену. Себе она ни за что не пожелала бы подобного.

— Но уже поздно. На север больше нет рейсов.

— Знаю, но есть один ночной самолет в Люк. Оттуда бы я смог легко добраться попутным транспортом в Френтана-Бич. Там я могу, если успею, пересесть на самолет до Каудрей-Кара, а оттуда прямым автобусом добраться до центра к девяти утра.

— Примешь успокоительные таблетки и выспишься в самолете?

— Я могу вздремнуть на пути из Люка до Френтана-Бич.

— Значит, торопишься к жене и детям?

— Да, — кивнул Хопстер, и она почувствовала в его голосе нотки досады. — Мне обязательно надо успеть к ним, У нас еще будет время. Все будет прекрасно.

Луизу вдруг пронзило странное чувство — горькая смесь вины и боли. Как, должно быть, чудесно возвращаться к родному очагу, туда, где тебя ждут тепло и уют, любовь и уважение. Разве это можно сравнить с холодной раскладушкой командующего силами ИТАА на планете Вексель, в комнате, где надо ежедневно проводить обыск, искать подслушивающие устройства!

Луиза подождала, пока Хопстер не выйдет из душевой, чтобы задать ему еще один вопрос:

— Я увижу тебя снова?

Он улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы.

— Нам было хорошо, не правда ли? Поверь, я бы хотел остаться, но ведь я уже объяснил — мне надо к семье. Поэтому, если ты хочешь снова увидеть меня, я отвечу «да», но только здесь, в Дуази-Дайяне. По этому поводу у нас с женой есть определенное соглашение.

— Никаких чужих юбок в родном городе?

— Да, мы оба развлекаемся в других местах.

Наступил ее черед снисходительно улыбнуться.

— Понимаю. У меня не то положение, чтобы обзаводиться семьей или часто менять любовников.

— Да, мне понятно. В этом деле ты новичок.

— К тому же это небезопасно. Мне столько предстоит сделать в ближайшие месяцы. И от этого зависит слишком многое.

— Похоже, тебе достались неплохие козырные карты.

— И я пока разыграла первую. Я знаю, как держать себя в руках. Видишь эти красные нашивки? Каждая присвоена за участие в боевой операции.

Это не произвело на него особого впечатления.

— Да, я знаю. Я успел повидать настоящий бой. Но здесь все по-другому. Эти люди просто убийцы. Вспомни Баптиста. Здесь не остановятся ни перед чем.

Луиза одарила его холодным взглядом.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что шпионишь в пользу сестер Каудрей?

— Нет. А если бы и вправду?

— Тогда бы я оказалась скомпрометированной. Пришлось бы выходить из игры и, поджав хвост, возвращаться в распоряжение Центра.

— Ну, тогда я смогу оказать тебе услугу.

Внезапно Луиза почувствовала легкое раздражение.

— Я знаю, что ты остер на язык. Недаром я не поленилась изучить всю твою подноготную. И я не ошиблась, выбрав тебя для этого интервью.

— Эй, меня выбрала телекомпания, а ей ты приказывать не можешь.

— Конечно же, нет, но я обратилась с просьбой.

Хопстер пожал плечами:

— Что ж, получилось неплохое интервью. Оно должно выйти в эфир уже сегодня в вечерней программе. Думаю, оно станет гвоздем теленовостей.

Раздражения Луизы как не бывало. Она снова стала смотреть в окно, а Хопстер принялся одеваться.

Когда он ушел, Луиза вдруг ощутила одиночество. Однако она решительно повела с ним борьбу, в чем ей весьма помогли теленовости и бокал виски. Затем она уснула.

Глава 15

Это было за гранью возможного, одним шансом из бесконечного множества. Однако при всей фантастичности это было реальностью.

Мастер Боя пробудился в новой эпохе Вселенной. А то, что это была новая эпоха, сомнений не оставалось. Со времен катастрофы минула целая вечность. После того как сознание покинуло его, колесо времени совершило уже не один миллион оборотов, разгоняя в стороны, разбивая вдребезги, погружая в холод оцепенения бесчисленные миры. И все же удивительное, безупречное по замыслу тело Мастера Боя сохранилось, погруженное в сон, пережив при этом все катаклизмы.

Осознание возвращения к жизни было на удивление приятным. Мастер Боя упивался радостным ощущением бытия, самой возможности мыслить и принимать решения.

Прежде всего следовало заняться регенерацией. Лишенная мозга масса пришла в плачевное состояние. При проверке в наличии оказались все основные органы. По мере создания новых органов масса тела постепенно увеличивалась. Похожие на щупальца нервные ответвления были заменены новыми.

Обновленная система оптического наблюдения изучила внутреннее устройство инкубатора с убийственной точностью. Корпус был изготовлен из прочной керамики, однако в структуре имелись металлические части и вставки из прозрачного стекла, бывшие, вероятно, смотровыми отверстиями передней поверхности.

Мастер Боя не сомневался в том, что эта машина является частью неизвестного ему лабораторного оборудования. Запас питательного желе пополнялся через трубку из бака, помещавшегося в основании машины. Было также предусмотрено устройство для поддержания в инкубационной камере постоянного давления и температуры. Похоже, все вокруг было создано в научных целях. И конечно же, это свидетельствовало о высоком уровне технического развития.

На мгновение в сознание Мастера закралась мысль о том, не выжил ли его древний враг, батрахийская цивилизация. Неужели этот странный эксперимент проводят батрахийцы? Может быть, он попал в плен к врагу?

Обследование смотрового окошка оказалось небесполезным: при помощи пары довольно странных удаленных оптических сенсоров сквозь смотровое стекло на Мастера Боя взирало двуногое существо с маленькой головой на относительно большом теле.

У существа был плохо развит сенсорный аппарат, так как напротив окошка была установлена механическая оптическая система. Следовательно, все, что происходило внутри инкубатора, тщательно регистрировалось.

Предположение о том, что это лаборатория, подтвердилось. Однако врагов-батрахийцев нигде поблизости не было. Это давало повод для ликования. Однако один вопрос по-прежнему оставался без ответа — как долго он пробыл без сознания?

Мастера Боя охватил необъяснимый страх: а что, если он единственный представитель империи Аксона-Нейрона, кому удалось выжить? Неужели ему суждено стать последним из великой расы высшей нервной системы?

Что делать? К несчастью, перед ним не стояли четко очерченные задачи, кроме одной — выбраться из тесного инкубатора и раздобыть себе подходящую форму-носитель.

На эту роль вполне подходило заглядывавшее в окошко существо. На вид оно было подвижным и, очевидно, достаточно гибким. Обладало ли оно разумом, не имело ни малейшего значения. Это была примитивная биоформа, загнанная в тесные рамки генетического кода, который мог вооружить это создание лишь примитивными физическими возможностями. Однако эти возможности плюс безусловно высокий технический уровень этой цивилизации могли бы послужить отличным сырьем для превращения ее представителей в форму-носитель.

Таким образом, пока продолжалась проверка имеющихся в наличии органов, Мастер Боя сумел получить дополнительную информацию о внешнем мире, окружавшем его инкубатор. Он смоделировал разведчика, вырастив его из регенерированной почки внутри пищеварительного тракта. Благодаря смешанной генетической структуре удалось получить форму небольших размеров. Он выпустил ее в раствор желе под основной массой тела, а затем отправил вниз по канализационной трубке в основании инкубатора. Внутри канализационной системы разведчику удалось избежать саморазрушения, когда он пробивал прокладки фильтров, а затем прокладывал себе дорогу вниз по трубке. В конце концов он обнаружил выход и принялся изучать окружающую обстановку. Вернулся он с парой крошечных незнакомых биоформ.

Для их изучения в основании тела Мастера Боя была приготовлена специальная сумка с рецепторами. После тщательного осмотра эти биоформы были растворены и поступили в пищеварительную систему. Мастер Боя понимал, что он сам является предметом научного исследования. Поэтому он прибегнул к крайней предосторожности, не желая выдавать свою деятельность по изучению окружающего мира.

На всех его действиях лежал груз тяжелой ответственности. Скорее всего, он остался единственным во всей Вселенной и, будучи в полном одиночестве, должен быть готов к выполнению важной миссии — возрождению великой расы Аксона-Нейрона. Грандиозная задача!

Но Мастер Боя не был обычной формой-воином, ему не приходилось носить в себе Высшую Форму и поэтому в этом отношении он был свободен от чьих-либо указаний. Им руководило единственное желание — увидеть возрожденную империю богов Аксона-Нейрона, готовую к новым доблестным победам.

Следующим шагом Мастера Боя было придание необходимой твердости кончикам нескольких щупалец — с их помощью он намеревался отвинтить болты и сломать пластмассовые стенки. Затем он сформировал небольшой прочный мешок, который наполнил раствором сильнодействующей органической кислоты, способной разъедать металл, а также пригодной в качестве наступательного оружия. Мастеру Боя удалось проникнуть во все внутренности инкубатора. Щупальца и «независимые бегунки» изучили даже самые дальние его уголки. В конце концов, в инкубаторе не осталось ни единого винтика, который бы не подвергся детальному осмотру. По мере накопления информации ему стали известны многие параметры данной ситуации. Мастер боя находился в центре некой средних размеров структуры, которая, по всей видимости, была предназначена для содержания в ней определенного количества крупных животных. За пределами этой структуры простиралось планетарное пространство. Об этом свидетельствовали ветер, дождь и прочие природные явления.

Двуногое существо было единственным, входившим внутрь этой структуры. Появлялось оно крайне редко и никогда не задерживалось внутри надолго. Подойдя к инкубатору, оно ограничивалось лишь беглым осмотром оборудования. И все.

Однако предположение о том, что двуногое существо не было единственным во всем внешнем мире, подтвердилось образцами свежих испражнений животных, принесенными разведчиком из дальнего внутреннего угла структуры.

Совсем недавно поблизости находилось еще одно двуногое существо. Мастер Боя почувствовал укол сожаления. Знай он раньше, что совсем рядом находилась подходящая форма-носитель, он уже давно вернулся бы в подобающее для его священной миссии состояние.

Мастер Боя снова переключил свое внимание на двуногого, который навещал его чаще.

Такая возможность скоро представится.

Рэм Кервилиг, находившийся в данный момент в узком ущелье реки Климати, не знал, что ему делать — смеяться или плакать. Жизнь его превратилась в кошмарный клубок радости и страха. Рина вернулась к нему и теперь игнорировала и Гриффа, и Ларшеля. Это было поводом для радости. Однако соперники Рэма замышляли его убийство, и тут уж было совсем не до смеха.

Теперь каждый вечер Рина уходила вместе с ним в лес, где они давали волю своим страстям. В сексе Рина была ненасытна, и Рэм совсем потерял голову. Он едва мог думать о чем-то ином, кроме нее.

Остальные же мужчины находились далеко не в радостном состоянии. Ларшель и Грифф, как товарищи по несчастью, стали закадычными друзьями. Как-то поздним вечером они сидели у костра и плели веревку, строя при этом Рэму злобные рожи.

Следующим вечером Грифф с намеренным пренебрежением пнул ногой пивную кружку, проходя совсем рядом с Рэмом. Тот взвился было, но перехватил холодный, угрюмый взгляд Ларшеля, наблюдавшего за ним из глубины пещеры, и сник.

Рэм знал, что прикончить его здесь им будет легче легкого. Возможно, Рина как раз этого и хотела. Она, очевидно, обожала, когда мужчины вступают из-за нее друг с другом в схватку. Быть может, ей хотелось и того, чтобы из-за нее умирали.

Рэму оставалось только одно: либо однажды утром проснуться с кинжалом в груди, либо оставить ряды ОАЮЗА, бежать на север и, попытав удачи в отряде «регуляторов», постараться начать жизнь заново. Это было бы, конечно, нелегко. Он уже давно находился в поле зрения властей, и его имя и личный номер были занесены в память компьютера. Попадись он, его бы без лишних раздумий расстреляли прямо на месте.

Для любой легальной работы потребуется «личный индекс», а покупка нового, поддельного, потребует кучу денег. У Рэма же, естественно, не было ни гроша за душой. Однако дальнейшее пребывание здесь означало для него верную смерть.

На горы уже спускались сумерки, когда появилась Рина. У нее было странное выражение лица, а на губах блуждала улыбка, когда она позвала его в лес.

Рина поднялась вверх по крутой тропинке. Рэм огляделся по сторонам, поднялся на ноги и с небрежным видом пошел за ней. Он услышал, как за его спиной кто-то демонстративно сплюнул.

Рина ждала его на самой вершине тропы, и прикосновение ее тела, ее груди и губ снова зажгло безумный огонь в его чреслах. Они пошли дальше, в глубь леса. Рина оглянулась, чтобы убедиться, не идет ли кто-нибудь за ними следом, но там, позади, никого не было.

Оказавшись на небольшой просеке, она вытащила из дупла дерева надувной спальник и нажала на особую кнопку, чтобы развернуть и надуть его. Пока он стремительно, прямо на глазах, надувался, руки Рины без устали двигались вдоль тела Рэма, а губы крепко прижимались к его губам.

Обнаженные, они легли на спальный мешок, и Рина перевернулась, чтобы усесться на него верхом. Это была ее излюбленная поза, когда она могла главенствовать.

Обычно во время занятий любовью с Риной время для Рэма переставало существовать, и он терял всякое представление о нем. Так было и сейчас. Но неожиданно их любовное уединение было нарушено самым бесцеремонным образом. Чья-то рука грубо ухватила Рину за ее великолепные волосы и сильно дернула назад, прочь от Рэма.

Женщина пронзительно закричала. За криком тотчас же последовал звук пощечины. Рэм получил сильный удар сапогом в бок, но вовремя успел откатиться в сторону, ослабив тем самым силу пинка. Второго удара ногой ему тоже удалось избежать — он схватил нападавшего за ногу и резко крутанул ее. Неприятель рухнул на землю. В следующее мгновение Рэм уже был на ногах и потянулся за оружием.

Нападавшим оказался Грифф. Он был один. Гриффа Рэм не боялся — опасен для него был только Ларшель. В поединке Грифф слишком горячился, Рэм был более хладнокровен.

В руках Гриффа сверкнул нож. Где же Рина? Рэм бросил на нее быстрый взгляд. На ее лице он увидел кровь, но это явно не было ножевым ударом. Через мгновение Грифф бросился на Рэма снова, но тому удалось увернуться от ножа, и он попытался ударить Гриффа в коленную чашечку. Видя, что разгорячившийся Грифф слишком суетится, Рэм почувствовал, как к нему возвращается уверенность. Он сделал обманное движение в сторону, вынудив Гриффа нанести еще один удар, и снова увернулся от него, но ответного удара так и не нанес. Они снова принялись, слегка пританцовывая, медленно двигаться друг перед другом. После того как Грифф в очередной раз бросился на него, Рэм отбил в сторону руку с ножом и нанес своему противнику сильный удар в солнечное сплетение.

Грифф издал свистящий выдох и отшатнулся назад. Все еще сохраняя равновесие, он еще раз взмахнул ножом, но Рэм опять отразил удар. Потом еще один, и Грифф, не удержавшись, упал на одно колено.

Краем глаза Рэм успел заметить какое-то стремительное движение, инстинктивно пригнулся и услышал глухой звук. Грифф рухнул лицом вниз. Над ним стояла Рина, сжимая в руках тяжелую дубинку. Глаза Рэма широко раскрылись от удивления. Это была дубинка, предназначенная для того, чтобы добивать попавших в капкан животных. Она была спрятана где-то здесь поблизости.

Рина стремительно подняла ее и ударила еще раз, причем с такой силой, что мозги Гриффа брызгами разлетелись во все стороны. Женщина презрительно посмотрела на свою жертву.

— Черт возьми, Рина, — пробормотал Рэм. — Ты убила его!

— Сукин сын давно заслуживал этого, — сухо проговорила та.

Рэм поймал себя на мысли, что тут он с ней согласен. Однако возникали определенные проблемы.

— Нам нужно куда-то спрятать тело. Иначе Ларшель не успокоится, пока не убьет нас.

Рина рассмеялась и положила руку на бедро:

— О Ларшеле не беспокойся, милый. Ларшеля Дево я могу заставить делать все, что мне только заблагорассудится. Как-то раз я заставила его лаять по-собачьи.

Не отрывая глаз от ее прекрасного тела, Рэм достаточно ясно представил себе обстоятельства, при которых подобная глупая сцена могла произойти.

— Да, но ведь это совсем другое, тут ведь убийство. Я не представляю себе, каким будет лицо у Ларшеля, когда он об этом узнает.

Рина вместо ответа пожала плечами и, прежде чем одеться, выпустила воздух из спального мешка: спальник зашипел, уменьшаясь в размерах, сам скатался в трубку и защелкнул зажимы.

Рэм торопливо оделся, стараясь не смотреть на размозженную голову Гриффа. Осмотревшись, он остался доволен, что не испачкал свою одежду.

— Куда ты теперь собираешься, Рина? — спросил он.

— Обратно к пруду, куда же еще? Я хочу искупаться и съесть чего-нибудь. Я также думаю, может быть, отправиться сегодня ночью спать в лес. А как ты, Рэм?

Рэм подумал, что это замечательная идея.

Глава 16

Графа Карвура настолько охватила страсть к бледнокожей Каролине Риз, что он этой ночью совсем забыл наведаться в коровник. Получилось так, что он проснулся рано на рассвете, тотчас же возбудился и не медля ни секунды овладел женщиной еще раз, прежде чем она успела стряхнуть с себя остатки сна.

В ее покорности и женственности было что-то такое, что действовало на Гизля в высшей степени возбуждающе, особенно после всех этих корявых крестьянок, к которым он так привык за последнее время.

Секс взбодрил графа, он быстро умылся, окунувшись в бадью с холодной водой, после чего позавтракал кашей и молоком. Затем он отправился на осмотр коровника и его содержимого.

Дождь прекратился, и поместье теперь окутывал толстый слой тумана. Где-то мычали быки. На полях усердно трудились крестьяне. Дожди в этом сезоне начались рано, и земледельцы были заняты посадкой пшеницы, сои и картофеля.

Граф несколько раз глубоко вдохнул свежий, бодрящий утренний воздух, полный деревенских запахов. Совсем скоро, сказал он себе, вся эта скука останется позади. Он снова станет прежним графом Гизлем Карвуром, проводящим зиму во Френтана-Бич, а на лето переезжающим в Кара-Сити.

Гизль поправил рубашку, вылезшую на спине из-за пояса, и принялся набирать комбинацию на дверном замке. Она открылась, издав при этом свой обычный звуковой сигнал. Оказавшись внутри коровника, граф не удержался и заглянул в смотровое отверстие. Сердце бешено заколотилось у него в груди.

Искусственная матка инкубатора была пуста! Изумленный Карвур бросился к экрану стоявшего на столе компьютера. На нем все еще сохранялось изображение инопланетной твари.

Карвур проверил микрокомпьютер, но его вспомогательный экран не показывал никакого сигнала тревоги. Ничего необычного замечено не было. И тем не менее его находка исчезла.

Что же, черт побери, произошло? Может быть, существо умерло или испарилось в течение ночи? Карвур сжал руками голову и закричал в бессильном гневе.

Его бесценную находку вырвали у него из рук. Его мечты восстановить былое положение в обществе потерпели крах. Вдруг спина графа покрылась холодным потом. Он понял, что же произошло. Кто-то взломал помещение и украл его находку. Компьютер каким-то образом вывели из строя и скрылись с украденным в то время, пока он забавлялся в постели с этой милашкой-профессором.

Гизль поклялся жестоко отомстить ворам. Предательство совершил кто-то из его ближайшего окружения. Он еще раз поклялся кровью своих предков, что заставит похитителей болтаться на виселице. Это крестьяне, чертовы бездельники-крестьяне с их закоренелыми предрассудками и суеверием!

Они всегда старались ограничить его суверенные права, а теперь они еще и обокрали его, отобрали его последний шанс разбогатеть!

Карвур в ярости закрутился на месте, потом замер. В коровнике, кроме него, находился еще кто-то.

Нечто находящееся вне пределов его представления о мире вспорхнуло в сторону с поспешностью давно проголодавшегося существа. Гизль увидел белесое, похожее на стручок создание примерно трех футов в высоту и шести футов в толщину. Оно бежало, перебирая своими многочисленными длинными похожими на веретено конечностями. Еще секунда — и оно набросилось на графа. Граф попытался оказать сопротивление этому маленькому, но проворному агрессору и попробовал ударить его. Но тут его лодыжку наподобие лассо обвило прочное красное щупальце, а затем последовал рывок. Не успев среагировать, граф упал спиной на пол, больно при этом ударившись. Стручкообразное тело непонятного существа сразу набросилось на него. Новые руки, вернее щупальца, обвили туловище графа. По прочности они не уступали проволоке, и их объятие было ужасающе крепким.

Карвуру удалось высвободить одну руку. Он ухватился ею за белесый стручок и на какое-то мгновение сумел оторвать его от своего тела. Стручок был весь покрыт толстым слоем теплой слизи. Рука графа бессильно соскользнула, щупальце обвило его запястье и принялось пригибать его к земле. Вторая рука Гизля была полностью блокирована, прижатая щупальцами в запястье, локте и предплечье. Было невозможно сдвинуть ее даже на дюйм.

Теперь стручок плотно прижимался к графу и все новые и новые щупальца обвивались вокруг его шеи. Карвур скорчился от боли и завертелся с безумной силой, однако все его попытки высвободиться были безуспешны. Он ударялся то здесь, то там об пол, сбил подставку-треножник с видеокамерой, врезался в основание инкубатора, но существо все крепче и крепче сжимало его в своих жутких объятиях.

Графу всего лишь раз удалось приподняться и встать на колени, но он тут же был опять притянут назад и прижат к полу. Становящаяся с каждой секундой все более густой паутина щупалец покрывала теперь все его лицо, затрудняя дыхание. Остальные щупальца принялись разрывать на нем рубашку. Он почувствовал, как склизкое стручкообразное тело приникло к его животу. Графу показалось, что оно словно трепещет от желания.

Издавая пронзительные вопли ужаса, Карвур дергался из стороны в сторону, но высвободиться никак не мог. Щупальца проникли в его уши, затем в рот и нос, затем в анус и пупок и наконец, в кончик его пениса.

Его крики достигли кульминации, затем, вдруг резко оборвавшись, когда щупальца скользнули глубже внутрь тела, превратились в рычащие стоны. Другие щупальца, имевшие острые черные кончики, подобно острым клешням вонзились в живот и грудь. Иглообразные отростки больно впились в его плоть, где молниеносно нащупали нервные сплетения. Все более тонкие отростки ответвлялись от черных кончиков щупалец и вгрызались в главные нервы, одновременно уничтожая и занимая их место. Невообразимая боль пронзила тело Карвура.

Когда существо подобным же образом атаковало нервные окончания графа в горле, груди, животе и, наконец, в позвоночнике, боль достигла апогея. Тело Гизля обмякло и обессиленно дернулось, как загнанная до смерти лошадь. Иногда оно выгибалось и подскакивало с пола, словно рыба, прыгающая по дну рыбацкой лодки.

Последней настала очередь мозга. Из всех пыток эта была самой мучительной. Гизль все чаще терял сознание и, когда высшие участки головного мозга оказались отрезаны от остальной нервной системы, провалился в спасительный обморок.

Сладостное забытье перешло во мрак вечности, и графа Гизля Карвура больше не стало. Но хотя сам граф был мертв, его тело существовало и претерпевало стремительные изменения, чтобы превратиться в форму-носителя для Мастера Боя.

А в это время находившаяся в спальне Каролина Риз терзалась все нараставшим беспокойством. Граф отсутствовал уже около часа — неслыханно долгое для посещений коровника время. Она приняла душ, переменила нижнее белье, а затем выглянула в окно: на небольшом расстоянии от дома возвышался огромных размеров сарай, а рядом с ним коровник.

Где же граф? Он обещал скоро вернуться, и — Каролина с опаской ожидала его возвращения, поскольку граф был просто помешан на сексе и в постели вел себя как безумный. Сейчас Каролине казалось, что она скорее предпочтет смерть похотливым домогательствам Карвура. В голове мелькнула мысль о побеге, о котором она думала на протяжении всей этой ужасной ночи, проведенной ею в постели графа. Но теперь эта мысль полностью завладела Каролиной, и она больше не могла думать ни о чем другом.

Она решила спуститься вниз и добраться до «Бэшлита», стоявшего в отдалении на летном поле.

Входная дверь оказалась запертой, Каролина несколько раз дернула за ручку, но напрасно. Тогда она внимательно осмотрела окно. Комната находилась на четвертом этаже. Снаружи под окном Каролина увидела узкий выступ, соединенный с желобом водостока, спускавшегося вниз с выложенной черепицей крыши. Если ей удастся сохранить равновесие и она не рухнет вниз на каменную террасу, то сможет, пожалуй, добраться до желоба и спуститься по нему вниз к наполовину открытому окну кухни.

В чистом небе высоко стояло солнце, на полях виднелись занятые работой крестьяне, однако в непосредственной близости от Каролины никого не было видно.

Она открыла окно, выбралась наружу и ступила на узкий карниз, выложенный из побитого непогодой кирпича.

Карниз был гладким на ощупь и имел в ширину примерно восемь сантиметров. Расстояние от этого окна до желоба водостока составляло около четырех метров. Больше держаться было не за что, так что Каролине предстояло продвигаться к своей цели медленно, дюйм за дюймом, и молиться, чтобы не упасть.

От земли ее отделяли тридцать футов. Каролина посмотрела по сторонам. Графа нигде не было видно. И она решилась.

Она принялась осторожно продвигаться по карнизу к водостоку. Это было нелегким делом — медленно продвигаться по узкому карнизу, прижимаясь спиной к древней кладке стены. В стене, к счастью, оказалось несколько выступов. В ней были также трещины и крохотные ямки в тех местах, где в стыках кладки известковый раствор выпал.

Как бы то ни было, Каролина все-таки добралась до своей цели, потянулась к ней и чуть было не упала, едва не потеряв опору под ногами, но все-таки сумела удержаться на самом краешке. В следующее мгновение она уже держалась рукой за водосток, и ей удалось снова надежно прижаться спиной к стене. Опять обретя дыхание, Каролина буквально переползла на другую сторону желоба водостока, открыла окно и свалилась внутрь. Она упала на ступеньки лестницы, ведущей на третий этаж. С нее ручьями лил пот.

Со стороны коридора не было слышно ни единого звука. Однако доносившийся снизу шум свидетельствовал о присутствии там людей. Из-за открытой двери доносились чьи-то голоса и сдавленные восклицания. Каролина быстро сбежала по ступенькам вниз. Пол третьего этажа был устлан толстыми красными коврами, а стены явно нуждались в побелке. Вдоль стен повсюду громоздились потускневшие от времени портреты, написанные маслом.

Двери из черного мореного дуба были по-прежнему закрыты. Каролина пошла дальше до первого лестничного пролета, затем спустилась на первый этаж и остановилась перед двустворчатой наружной дверью. Ей оставалось пройти лишь через прихожую со стенами красного кирпича и белыми изразцовыми колоннами.

Каролина на мгновение остановилась. Дверь отворилась, и ее взгляду предстали две женщины.

— Вот она! — пронзительно взвизгнула одна из них. Акцент выдавал в ней уроженку Руинарта.

— Что это вы тут делаете, мисс? — спросила вторая.

Разведя в стороны руки, они стали зловеще приближаться к Каролине.

На обеих были простые бело-коричневые одеяния, такие же как и у всех графских слуг.

— Я собиралась посмотреть, где граф, — ответила Каролина.

— И чего это он вам так понадобился? — с ухмылкой проговорила одна из служанок.

— И тогда графу снова захочется ваших ласк, да? — с понимающей усмешкой спросила другая.

Неясное, зловещее чувство, исходившее от обеих женщин, испугало Каролину.

— Поверьте, дело очень важное. Нам обязательно нужно найти графа. Прямо сейчас, немедленно.

Женщины подошли еще ближе.

— Граф сейчас в коровник. Его нельзя беспокоить.

— Мы лучше отведем вас наверх. Графу очень не понравится, если он не застанет вас там.

И тут служанки набросились на нее. Каролина попыталась оттолкнуть одну из них со своего пути, но та крепко ухватила ее за запястья и не отпускала. Вторая держала ее сзади. Они отвели Каролину на кухню, где связали ей руки, заведя их назад за палку, обычно используемую для убоя свиней.

— Послушайте, — задыхаясь проговорила Каролина. — Это вопрос жизни или смерти, поверьте мне. Нужно обязательно проверить, что там произошло с графом. Он находится в коровнике уже слишком долго. Пусть кто-нибудь сходит и посмотрит, все ли с ним в порядке.

Однако служанки оставили слова Каролины без ответа. В их черных подозрительных глазах она не нашла ни капли понимания или сочувствия. Они презрительно фыркнули, повернувшись к Каролине спиной, и оставили ее в кухне одну!

Глава 17

Коровник в имении графа Карвура был выстроен из полых керамических блоков. Снаружи было невозможно услышать, что происходит внутри. Именно поэтому безумные предсмертные вопли графа не услышали ни в большом доме, ни на крестьянских полях. Графские слуги не были склонны вмешиваться в личную жизнь своего хозяина, поскольку это означало бы нарваться на хорошую выволочку. Поэтому никто не осмелился заглянуть внутрь коровника в течение целых двух часов после того, как из горла несчастного Гизля вырвались последние звуки.

В конце концов слуги убедили одного из земельных арендаторов по имени Ивейн постучать в дверь. На стук никто не ответил, Ивейн повернулся к собравшейся у двери челяди и пожал плечами. Между ним и графом существовала давняя взаимная неприязнь. Но по женской линии Ивейн тоже принадлежал к Карвурам, и его положение в доме определялось давними семейными традициями.

— Попробуй еще разок. Граф там внутри и, наверно, нуждается в помощи, — не отставали от Ивейна слуги.

Тот неохотно подчинился и, секунду помедлив, рывком открыл дверь. С первого взгляда ему стало ясно, что случилось что-то серьезное. На столе в беспорядке валялось разбросанное оборудование. Ивейн открыл было рот, чтобы закричать, но что-то похожее на крюк для подвешивания мясных туш сильно ударило его в солнечное сплетение. У него перехватило дыхание. Чья-то рука ухватила его за волосы и сильным рывком втащила внутрь помещения, захлопнув за ним дверь.

Встревоженные слуги убежали в буфетную комнату, на кухню и прильнули к окнам. Что там такое случилось с Ивейном? Где же граф?

Из коровника донеслись жуткие крики. Собравшись с духом, слуги снова подскочили к дверям и резко распахнули их. Они едва ли поняли, что предстало перед их взором. Ивейн яростно барахтался по полу в объятиях какого-то странного существа, напоминавшего одновременно гигантского кузнечика и осьминога с металлическими щупальцами. Из его головы вырастало нечто похожее на ярко-оранжевые цветы, повернувшиеся в сторону слуг. Существо явно изучало их. Щупальца кнутом стеганули перепуганных людей. Они с криками бросились врассыпную. Оказавшись внутри здания, они громкими криками оповестили о происшедшем всех, кто находился на верхних этажах, а затем по тропинке устремились вниз, к деревне.

Услышав ужасные крики, Каролина Риз почувствовала, что мороз побежал по ее коже. В коровнике произошло что-то ужасное! Надо бежать отсюда! Однако бежать было невозможно, потому что Каролина была по-прежнему привязана к этой чертовой палке.

В отчаянии она обвела взглядом кухню в поисках хоть какого-нибудь выхода. Ее глаза вспыхнули от радости, когда на стоявшем возле дальней стены столе она увидела набор ножей. Но до них, увы, пожалуй, было невозможно дотянуться.

Она опустила связанные руки вниз почти до того самого места, где шест упирался в пол, и вытянула ногу к ближней ножке стола. Ведь, в конце концов, расстояние не так уж и велико! Может быть, ей удастся опрокинуть стол и ножи свалятся на пол?

Каролина напряглась, сделала усилие, но нога всего лишь вскользь задела ножку стола. Несмотря на столь соблазнительную близость, расстояние было все же велико.

От дальнейшей попытки Каролина отказалась и еще раз осмотрелась по сторонам. На одной из стен она заметила еще один нож, висевший на полке среди прочей кухонной утвари. Но он находился почти на уровне человеческого роста. Как же дотянуться до него? Сбить ногой?

Каролина никогда не была ни балериной, ни специалисткой по кунг-фу. Она понятия не имела, сможет ли вскинуть ногу так высоко. Но тем не менее она подняла связанные руки вверх и повернула связывавшую ей запястье веревку так, чтобы получилось некое подобие точки опоры, а затем в безумном рывке подбросила свое тело вверх.

В результате первой попытки Каролине удалось вскинуть ногу лишь на уровень пояса, но при этом она потеряла равновесие и, упав на пол, больно ударилась головой.

Собрав всю волю в кулак, Каролина снова поднялась на ноги, исполненная решимости во что бы то ни стало добиться своей цели. Вторая попытка лишь отчасти увенчалась успехом — ей все-таки удалось задеть полку с кухонными принадлежностями, однако нож так и не упал.

В Каролине вспыхнула искра надежды. Третья и четвертая попытки оказались успешнее первой, если не считать того, что она снова потеряла равновесие и упала.

Каролина тяжело дышала, с нее градом лил пот, когда она предприняла пятую попытку, собрав последние остатки сил. Она почувствовала, как сильно потянулись мышцы на боку, но в следующее мгновение ее нога задела полку и свалила ее — проволочные венчики и лопаточки полетели на пол по одну сторону от нее, а нож — по другую.

Каролина в отчаянии проводила глазами ударившийся о стену нож, который упал на пол, а затем, отскочив от него, приземлился совсем недалеко от палки, к которой Каролина была привязана.

Задыхаясь, Каролина снова опустила связанные руки до самого пола и вытянула ногу к ножу. С трудом ей удалось придвинуть нож к себе. Затем, наклонив голову, она принялась, как пилой, водить ножом по стягивающему ее запястью шнуру.

Она дважды порезалась, прежде чем ей удалось перепилить первое волокно витого шнура. Через минуту были перерезаны остальные, и Каролина оказалась на свободе. Сжимая в руках нож, полная решимости больше никогда не попадаться в плен, она осторожно прокралась к дверям буфетной. Коровник располагался как раз напротив, на задней стороне двора. Оттуда не доносилось ни единого звука.

Справа находилась кирпичная ограда с широко распахнутыми воротами. Выскользнув за дверь, Каролина побежала к ним. Впереди виднелась грунтовая дорога, которая вела к деревне. С той стороны доносились какие-то крики, и через секунду Каролина увидела приближавшуюся к дому толпу людей. Каролина огляделась. Справа палисадник с длинной узкой лужайкой, окаймленной живой изгородью величественных вязов, слева — огород, а также находившиеся в зоне видимости бегавшие по дороге люди. Повернувшись, она снова побежала во внутренний дворик.

Где же ей спрятаться? Коровник, как, впрочем, и дом, в качестве укрытия исключался. Маленькая дверь, которая вела _в дровяной сарай, была открыта. Вбежав в сарай, Каролина сжалась в комочек и приникла глазом к дверной щели.

Во двор ворвалась толпа крестьян, вооруженных вилами, мачете и какими-то странными на вид допотопными ружьями. Не увидев нигде поблизости никаких демонов, крестьяне немедленно приободрились и кинулись к дверям коровника. Ворвавшись внутрь, вооруженные люди обнаружили, что в помещении было пусто или почти пусто.

Возле инкубатора лежал бедняга Ивейн, вернее то, что от него осталось. Он лежал скорчившись в позе эмбриона, а покрывавший его слой розоватой слизи застывал, твердея прямо на глазах. Несколько человек попытались потрясти его, чтобы вернуть к жизни. Но Ивейн был либо мертв, либо находился в трансе.

А затем на них с потолка вдруг свалилось незнакомое, диковинное существо. Оно было темно-серого цвета с розоватыми разводами и бородкой из зеленых полипов, которая свешивалась с его челюсти, покрывая грудь. У существа были две, похожие на человеческие, ноги и огромное количество длинных тонких щупалец белого цвета с коричневыми кончиками. Однако людей ужаснуло его лицо, поскольку оно было лицом графа Гизля Карвура, искаженное, изменившееся, но все еще узнаваемое. Это было единственное, на чем потом сходились оставшиеся в живых.

Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Существо хлестнуло людей твердыми кончиками щупалец, которые рассекали человеческую плоть, как шпага. Его движения были сверхбыстрыми. Люди в дикой ярости стали наносить ему чем попало ответные удары, но так и не причинили чудовищу никакого вреда. Скоро стены коровника были забрызганы медленно стекавшей на пол кровью. Поразить чудовище ударом было чрезвычайно трудно, поскольку оно передвигалось слишком быстро. В результате безумной схватки, длившейся несколько минут, множество людей были обезглавлены, лишились конечностей и получили огромные рваные раны, из которых наружу вылезали внутренности.

Крепкому, рослому крестьянину, которого все звали Силач, удалось вонзить в блестящий бок чудовища вилы. Существо издало какое-то диковинное шипение и ударом одной из нижних конечностей сбило Грике с ног. Один из крестьян с близкого расстояния выстрелил в чудовище из ружья, попав в самую середину груди, где было особенно много зеленых полипов. Кровь и ошметки кожи тотчас же усеяли пол. Люди откатились назад, полагая, что существо сразу же упадет замертво. Однако вместо этого оно вновь издало все то же шипение, схватило стрелявшего своими щупальцами и вместе с ним через открытые двери коровника выскочило наружу.

Оказавшись на свободе, чудовище потащило крестьянина, у которого отобрало ружье, за собой через весь двор к дому и, круша все на своем пути, вломилось в окно, за чем тотчас же последовали дикие крики находившихся в доме людей.

В коровнике и около него валялись мертвые тела — чудовище пожало свою кровавую жатву. Вышвырнутый из окна крестьянин, который выстрелил в чудовище, каким-то чудом остался жив. Белый как мел от пережитого ужаса, он с трудом поднялся на ноги.

Люди тем временем совсем обезумели. Они принялись громко кричать, обвиняя в случившемся графа, дрожа при этом от страха, — ведь никому не хотелось умирать. Однако дикая ярость перевесила страх.

— Оно в доме! — завопил кто-то, и все бросились через двор к входной двери.

В доме их взгляду предстали следы ужасного разгрома и мертвая служанка, попытавшаяся по глупости загородить существу путь. Само чудовище убежало через окно гостиной. Оттуда оно бросилось на лужайку и, слегка прихрамывая от нанесенных ему людьми ранений, исчезло в зарослях кустарника.

Каролина Риз видела, как существо выскочило из коровника, волоча за собой человека, которого затем отшвырнуло прочь, сосредоточив свое внимание на ружье. Помещавшиеся на его голове похожие на цветы датчики вытягивались во все стороны. Существо внимательно изучило ружейный механизм и принялось стрелять в толпу.

Расширившимися от ужаса глазами Каролина наблюдала за тем, как чудовище одним прыжком пересекло двор и бросилось к окну буфетной. Ей было слышно, как оно проследовало в глубь дома, потом раздался убивший служанку выстрел и звон разбитого стекла.

Теперь толпа крестьян бушевала вокруг дома. Кто-то не переставая стрелял из ружья в воздух, громко посылая проклятия на квоинке — одном из диалектов Паташ-Доу.

Каролина снова скорчилась на груде угля, усевшись среди принесенных в сарай для просушки огромных поленьев. В своем возбуждении крестьяне были очень опасны и могли наброситься на любого незнакомого человека. У Каролины не было ни малейшего желания попасться им на глаза.

Крики наконец стихли — крестьяне ушли обратно в деревню, унося с собой тела погибших.

На дворе и в самом доме воцарилась мертвая тишина. На деревенской часовне ударили в колокол. Когда Каролина снова выглянула наружу, уже смеркалось. Тишину нарушал лишь ветер, раскачивающий верхушки деревьев, да отдаленный звук колокола.

Каролина выбежала к воротам, а затем на дорожку, которая вела к площадке, где стоял любимец Карвура — старенький «Бэшлит». К несчастью, дверцы его оказались запертыми, и никто, кроме графа, не мог открыть их.

Не теряя присутствия духа, Каролина побежала к гаражу, где стояло несколько автомобилей. Она выбрала себе четырехместный «АТВ» с баком, рассчитанным на тысячу сто километров пробега. Лучшей машины для ее целей было не найти.

Чтобы завести «АТВ», Каролине пришлось прибегнуть к помощи кнопки ручного включения, которая сработала с первого же прикосновения. Судя по спидометру, машина явно была предназначена для езды как по шоссе, так и по местности без всякого дорожного покрытия.

Каролина выехала из гаража на дорогу, которая вела к главному выезду из имения графа на шоссе, проходившее позади Йеллоуфорка.

Дорога была в отвратительном состоянии, и даже несмотря на исполинские колеса «АТВ», Каролина так и не смогла развить большую скорость, пробираясь среди полных грязи луж, достигавших иногда глубины в два-три фута.

Некоторое время спустя она ненадолго остановилась и опустила оконное стекло автомобиля, чтобы убедиться, нет ли погони. Однако, кроме шуршания ветвей акаций, колеблемых жарким ветром, ничего не было слышно. Она содрогнулась при воспоминании о недавно увиденном. Что же, черт побери, случилось там, в имении? Что?

На память ей неожиданно пришло слово «Саскэтч», ассоциировавшееся с разрушенной планетой.

Что же делать? Каролина в гневе сжала кулаки. У нее не оставалось никакой надежды выбраться отсюда живой.

Каролина чувствовала, что просто обязана рассказать кому-нибудь обо всем этом. Но кому? Конечно же, военным представителям ИТАА. Их база находилась к югу отсюда, в столице штата Паташ-Доу.

После ее запроса компьютер автомобиля ответил, что шоссе «Север-Юг», проходившее за рекой Йеллоуфорк, приведет ее к месту пересечения с «Насьональ», которое ведет к столице.

Каролина завела «АТВ» и повернула на юг, к реке.

Глава 18

Полковник Чанг бросила взгляд на только что отпечатанную Комитетом по спасению общества листовку. На ней помещалась фотография, где Луиза была снята во время недавней официальной встречи с мэром Дуази-Дайяна. Фото сопровождалось убийственной надписью: «ИЗВЕСТНО ЛИ МЭРУ, ЧТО ПОЛКОВНИК ЧАНГ СИМПАТИЗИРУЕТ «ЛИБЕРАТОРАМ»?

Ниже шел текст — перепечатка короткой газетной заметки, яростно обвинявшей ее в нападении на «регуляторов» в горах Скуллас. Автор заметки уверял читателей, что Луиза собственноручно застрелила пятерых человек, причем в присущей карателям манере, когда у жертв были связаны за спиной руки. Автор, подписавшийся псевдонимом Пер Нуар, призвал каждого истинного патриота великого штата Паташ-Доу расправиться с ней.

— Ну уж, конечно, от этого будет огромная польза, — простонала Луза. Бред какой-то. И она швырнула листовку на пол.

У Луизы и без этих идиотов хватало забот. Работать под постоянным присмотром экрана системы безопасности «Тэклиш» было более или менее сносно, но ведь ей приходилось еще и менять каждый день место ночлега. Кроме того, Луизу беспокоила охрана, отвечавшая за ее безопасность в кабинете. Иногда она лично меняла ее дважды за день.

Между тем капитан Блейк снова куда-то исчез. Говорили, что он где-то в лесах провинции Люк занимается поисками каких-то работорговцев, рыскавших по деревням и похищавших детей. Блейк соблюдал радиомолчание, чтобы скрыть свое местонахождение. Как долго он будет там оставаться, было неизвестно.

После инцидента в горах Скуллас Блейк едва ли перемолвился с Луизой хотя бы одним словом. А ее терзали муки раскаяния. Ей ни в коем случае не следовало ввязываться в эту грязную историю. Однако пять лет службы, проведенных за письменным столом, пробудили в ней неуемное желание снова оказаться в военно-полевых условиях. Но это были всего лишь дурацкие воспоминания. Из-за них, этих проклятых сантиментов, она и попала в западню. Проведенные ею на Курске восхитительные и одновременно ужасные дни были лучшими днями ее жизни. Луизе хотелось снова испытать эти пьянящие, как наркотик, ощущения, и она, презирая опасность, снова рвалась в бой. Однако биологические часы стали отсчитывать время не в ее пользу. Ей пришлось пять лет томиться бездельем в ставке Центрального командования.

Теперь или никогда — вопрос сегодня стоял именно так. Круглые дураки очень скоро раскрывают свою истинную сущность — помнится, кто-то говаривал так, возможно, инструктор Звездной академии ИТАА в Малом Скопусе.

Луиза пожала плечами. Как бы то ни было, жизнь не стоит на месте, нужно действовать. В дверь постучали. На пороге стояла Джин Повет с очередной порцией плохих новостей. Луизе не составило особого труда догадаться об этом по ее лицу.

— Я решила, что вам без промедления захочется ознакомиться с этим, — проговорила Повет и положила на стол Луизе докладную записку.

Луиза пробежала глазами первый абзац и побледнела.

— Насколько я понимаю, загублена вся контрольная информация?

— Похоже, что так. Погибло абсолютно все.

— А представитель разведки на базе и слыхом не слыхивал, что творится вокруг?

— Да, очевидно.

— Невероятно, просто уму непостижимо, черт подери! Не-ве-ро-ят-но! — Луиза от злости даже стукнула кулаком по столу.

— Испорчена информация о контрольных проверках, по меньшей мере, за последние шесть лет. Хотя может оказаться, что и за более долгий срок. Пока трудно сказать что-либо определенное.

— У кого контрольные ключи к этому сектору базы данных?

— Насколько мне известно, последние годы они всегда находились в руках капитана Качестера.

— У самого Качестера?! Конечно же, — пробормотала Луиза, — у кого же еще.

По своему «Стрэнду» полковник распорядилась немедленно связать ее с капитаном Качестером. Тот, как водится, увиливал от выхода на связь. Луиза почувствовала, как от гнева у нее громко застучало в висках. Она нажала кнопку аварийной связи и ворвалась в линию. Этого Качестер не ожидал. Он разговаривал с Пилар, новой барменшей, но изображение юной красотки вдруг пропало, а вместо него, словно гром среди ясного неба, на экране возникло суровое лицо нового командующего.

— Что все это значит?.. — начал было он, но Луиза не дала ему договорить.

— Капитан Качестер, насколько я знаю, в вашем распоряжении находятся шифры ко всем компьютерным программам базы, не так ли?

Его лицо приняло каменное выражение.

— Я верно говорю, капитан? — рявкнула Луиза.

— Верно... в некотором роде.

— Что вы хотите этим сказать, капитан Качестер?

— У меня только ящик, в котором они хранятся, но сами коды можно использовать только в присутствии полного состава ревизионной комиссии Центрального командования.

— Подумать только! А где об этом сказано?

— Статья 119 «В» кодекса о контроле за ревизионными шифрами, параграф 12, шестая строчка, сэр.

Луиза по «Стрэнду» отправила запрос о проверке информации. В считанные секунды экран дисплея засветился строчками положений кодекса.

— Так, теперь все ясно, ведь этот раздел был написан и добавлен к кодексу полковником Адриенной Барш. Когда это было?

— Несколько лет назад.

— А с тех пор проводились проверки контрольных программ?

— Мне об этом ничего не известно.

— А как долго коды хранятся у вас, капитан?

— Я затрудняюсь с ответом, не знаю, имею ли я право сообщать вам эти данные.

— Вы обязаны это сделать. Я требую.

Капитан был явно выбит из колеи.

— Если не ошибаюсь, то около пяти лет.

— Понятно. Благодарю вас, капитан. И потрудитесь принести ящик с шифрами ко мне в кабинет.

— Я в затруднительном положении, полковник. Это противоречит уставу. Контроль за этим ящиком осуществляет командование флота. Мне кажется, сначала я должен поставить в известность адмирала Хельдхайма.

— Замолчите, капитан! Оставьте ваши дурацкие отговорки и выслушайте меня. Я — командующий с планетарными полномочиями, и пока что флот здесь подчиняется мне! Вам ясно это?

— Я...

— Что значит «я»? Я немедленно свяжусь с Центральным командованием, попрошу разрешение на ваш арест и, если что-то не так, отправлю вас под трибунал.

Последняя фраза явно добила Качестера. Он, безусловно, знал, что здесь, на Векселе, всем командует Луиза Чанг. И в этой ситуации вряд ли можно было надеяться на то, что адмирал Хельдхайм захочет помочь ему выйти сухим из воды.

— Что ж, хорошо, полковник. Я принесу вам ящик, но для этого понадобится время. Ящик хранится в сейфе со специальным часовым механизмом. Я смогу открыть его только через два часа.

— Прекрасно, в таком случае ящик должен быть у меня на столе через два часа двадцать минут. Вы поняли меня?

— Да... полковник Чанг. — Качестер нервно кусал губы. Ровно через два часа двадцать минут в кабинете Луизы Чанг раздался звонок. Качестер доложил ей, что ящик с шифрами исчез из сейфа, несмотря на запорное устройство с часовым механизмом. Никто не делал заявки на открытие сейфа, и установить время пропажи было невозможно.

Луиза задумалась на минуту, а затем связалась с Центральным командованием. Просить о помощи было преждевременно. Час для этого еще не пробил.

Глава 19

Мастер Боя спешно углубился в лес, где форма-носитель рухнула от изнеможения. Она была тяжело ранена, и из ее грудной полости вытекала жизненно необходимая жидкость. Как ни печально, но требовалось время для отдыха и восстановления сил. Форму-носитель надо было накормить и дать время на заживление ран, прежде чем снова подвергнуть ее повышенным нагрузкам.

И пока тело формы-носителя приводилось в работоспособное состояние, Мастеру Боя нужно было изучить техническую сторону цивилизации этих существ.

Благодаря усилиям, потребовавшимся для завладения первичной формы-носителя, а затем создания из другого пленника вторичной формы, Мастер Боя смог многое узнать о природе этих тварей.

Они стояли на удивительно высоком уровне развития мышления. Их техническая культура свидетельствовала о наличии массового производства. Они разбирались в энергетике Вселенной и умели манипулировать электромагнитными силами. Кроме того, они владели основами знаний баллистического оружия. Ружье, из которого в него выстрелили, было не более чем примитивной огнестрельной трубкой, снабженной магазином, рассчитанным на десять выстрелов, но теперь пустым. Патроны были разрывными, внутри них находились крошечные стальные шарики. Вот все, что пока выяснил Мастер Боя. Он понимал, что крайне важно узнавать все больше, больше и больше — и как можно быстрее. Приходилось принимать решения, а имевшаяся в его распоряжении информация не давала возможности делать это на рациональной основе.

Требовалось ответить на целый ряд вопросов: был ли этот мир родным для этих существ и как они обнаружили смертные останки Мастера Боя.

Изучив ДНК этих существ и их клеточную структуру, Мастер Боя пришел к выводу, что двуногие прошли длительный путь эволюционного развития. Обменные процессы у них были сложными, но недостаточно интенсивными. Долголетию отдавался приоритет перед непосредственной практичностью. Это было типичным для малоразумных видов форм-носителей. И все же в первой форме-носителе было что-то, наталкивающее на мысль об искусственном характере ее долголетия.

После отдыха, во время которого Мастер Боя лихорадочно наращивал свежие ткани, чтобы заживить раны, он наконец снова поставил на ноги форму-носителя. Это существо, казалось, лишилось последних остатков сил, едва придя в себя после мук начального превращения в форму-носитель. И тут, как назло, ворвались преследователи и спровоцировали насилие.

Пошатываясь, Мастер Боя вернулся из леса назад к усадьбе. Прячась за деревьями, он начал наблюдать. Вокруг не было заметно двуногих. Где-то неподалеку раздавался гулкий повторяющийся звук, как будто металлом ударяли о металл. Внезапно раздался звук мотора, и из сараев с одной стороны фермы показалось нечто движущееся. Машина имела четыре огромных колеса. Она промчалась мимо построек, затем повернула и проехала почти вплотную с тем местом, где за кустами прятался Мастер Боя. Внутри машины Мастер Боя разглядел такое же существо, как и его форма-носитель. Машина проехала мимо и покатила по прямому проходу, проложенному среди растительности специально для этой цели.

Мастер Боя проводил ее взглядом, а затем стал крадучись пробираться ближе к усадьбе. Сначала он заглянул в коровник, где его постигло разочарование.

Молодая вторичная форма была в беспомощном состоянии, когда разразилась перестрелка, так как все еще была заключена в твердую оболочку. Враждебные двуногие формы, должно быть, захватили ее и уничтожили.

Оборудование, стоявшее в углу, было разбито вдребезги, для Мастера Боя здесь не оставалось ничего ценного. Он двинулся дальше, по дороге отмечая для себя увиденное, — сочетание примитивных технологий с вещами высшего порядка, которые в беспорядке были разбросаны по полу. Однако большинство вещей не представляло для него никакой ценности. Особенно беспокоило отсутствие боеприпасов для ружья.

В длинном, узком сарае Мастер Боя обнаружил ряд квадратных отсеков, в каждом из которых находилось по белому, покрытому перьями существу. Сделав вывод, что это пищевые формы, Мастер Боя ринулся вперед. Он вынул из отсека одно из них и убил, пока оно хлопало крыльями и издавало пронзительные звуки. С белой, покрытой перьями тушкой Мастер Боя удалился под сень деревьев. Там он съел это существо, жадно отрывая крупные куски плоти и время от времени выплевывая перья и кости.

Ускоренный обмен веществ формы-носителя быстро переварил и усвоил сырую пищу.

Почувствовав, что физические силы восстановились до необходимого минимума, Мастер Боя двинулся в лес, прочь от этого места. Наступила ночь. В кронах деревьев вздыхал ветер. Над лесом встал молодой месяц. Сверху ему подмигивали безжалостные звезды, и на раскинувшийся под ними мир бесстрастно взирала равнодушная Вселенная.

Со времен расцвета империи минула вечность, в этом сомнений не было. Но может быть, его родному миру удалось выжить? Сможет ли он отыскать родную систему спустя миллиарды лет? Вопросы, вопросы, на которые у него не было пока ответов.

Вторичная форма, конечно же, им утрачена. Теперь все решало время, и важнее всего было получить дальнейшую информацию об этом мире.

Мастер Боя вышел на дорогу, проложенную среди растительности. Следы, колеи и ухабы убедили его в том, что этот путь предназначен для транспорта, — ему уже доводилось видеть подобное. Пройдя несколько шагов, Мастер Боя наткнулся на еще один, меньший, проход, ответвляющийся в сторону от дороги. Если четырехколесный транспорт здесь обычное явление, то повсюду могло быть множество дорог наподобие этой, а жилища форм-носителей, по-видимому, беспорядочно располагались вдоль них.

Мастеру Боя такой образ жизни показался странным, но от незнакомых существ можно было ожидать всякого.

Надежды Мастера Боя оправдались, когда он, пройдя поворот, вышел к одиноко стоящему дому. Он был меньше того, что уже видел в усадьбе, однако построен из сходного материала — стены были сложены из каменных плит, а крыша покрыта черепицей. Окна были закрыты ставнями, сквозь которые лился мягкий желтый свет.

Мастер Боя подкрался ближе и просунул в щель между ставнями зрительный орган. Два двуногих существа, самец и самка, сидели за столом, поглощали пищу из стоявших перед ними небольших контейнеров. Кроме них, в комнате удалось разглядеть экран визуальной передачи информации. В тот момент в одном его углу быстро сменялись один за другим какие-то символы, а остальная часть его была занята цветным видеоизображением. Мастер Боя безошибочно распознал это устройство.

На крыше дома была установлена круглая конструкция, которая, по всей видимости, служила для приема сигналов. Это свидетельствовало о наличии довольно сложной системы вещания. Не исключено, что именно через эту сеть органы власти передают распоряжения, руководя трудом занятых в сельскохозяйственном производстве форм.

Каково бы ни было назначение этого устройства, оно могло оказаться полезным для следующего его шага. Сейчас же ему было необходимо только одно — дать несколько часов отдыха форме-носителю и изучить открывшийся ему здесь уровень технологического развития. Ну, а кроме всего прочего, эти двое вполне могут быть использованы для превращения их во вторичные формы.

За дверями раздался какой-то шум: там скреблось и скулило какое-то животное. Потом, видимо почуяв близость Мастера Боя, оно разразилось пронзительными звуками.

Очевидно, это была какая-то более низкая форма, которую держали для отпугивания диких животных и для защиты от возможного вторжения. Мастер Боя скрылся за живой изгородью и принялся наблюдать.

Животное снова разразилось резкими звуками. Одно из двуногих существ что-то громко крикнуло, почти так же резко, и в его голосе можно было безошибочно различить нотки раздражения. Невидимое животное затихло.

Двуногие создания закончили трапезу. Они не торопясь смяли некоторые пустые контейнеры, а некоторые опустили в ванну с водой. Затем дверь открылась, и животное-сторож было выпущено наружу. Оно тут же обнаружило место, где до этого стоял Мастер Боя, и снова издало угрожающие звуки, принюхиваясь к следам. Тем временем двуногие существа выключили освещение и поднялись по лестнице в верхнее помещение.

Мастер Боя анализировал ситуацию. Какой эффект произведет на двуногих исчезновение животного-сторожа? Запрут ли они двери и возьмут ли в руки оружие? Или же выйдут на поиски четвероногого существа? Может, они даже выйдут поодиночке? Как быстро разнеслась весть о происшествии в большом доме? Может быть, эти двуногие уже знают об угрожающей им опасности?

Было невозможно с уверенностью предполагать что-либо, и Мастер Боя удалился еще глубже в лес, стараясь как можно скорее ускользнуть от любопытного носа преследующего его существа.

Счастливчик (так звали собаку), однако, был из тех псов которые ни за что не теряли след, особенно такой. Где-то впереди он чуял незнакомое животное, которое убегало от него в глубь леса. Счастливчик настойчиво шел по следу, готовый загнать неприятеля на дерево, а затем лаять и лаять, пока не придет хозяин и не застрелит пойманную добычу, оставив ему ее на растерзание.

Пройдя метров двести от дома, Мастер Боя приготовился действовать. Он находился достаточно далеко, чтобы его могли услышать в доме. Он уже убедился в чувствительности человеческого слуха. Он подождал, спрятавшись за деревом, он ждал приближения четвероногого.

Животное учуяло, что добыча прекратила бегство, но этот факт не разбудил чувства осторожности в его небольшом мозге. Оно продолжало погоню и быстро неслось вперед сквозь кустарник, нарушая тишину леса громким лаем.

Пес обогнул дерево и обнаружил застывшее в ожидании существо. Это был человек, не похожий на человека. Существо, невиданное и нечуянное им ранее, вкуса плоти которого он также не знал.

А затем собаку, будто град стрел, пронзило множество щупалец, раздирая ей грудь и живот. Счастливчик испустил дух, буквально захлебнувшись предсмертным лаем.

Форма-носитель оторвала псу лапы и с жадностью принялась грызть одну из них, в то время как Мастер Боя направил ее назад, к одинокой ферме Джаада и Бетрис Бенюил. Вскоре он уже снова стоял позади живой изгороди, вглядываясь в светящиеся окна. Время шло. Меньшая из лун прошла часть своего небесного пути.

Затем открылась дверь, и на пороге появился один из двуногих. В его руках был фонарь. Раздался громкий одиночный крик, потом еще один, и Мастер Боя понял, что это звали животное-сторожа, чью плоть он сейчас поглощал.

Мастер Боя отметил для себя, что двуногий на пороге дома не вооружен. Он тщательно рассчитал расстояние для атаки. Джаад Бенюил сделал несколько шагов прочь от двери вперед. Пора! В следующее мгновение Мастер Боя стремительно набросился на растерявшегося человека.

Глава 20

Всю ночь Каролина Риз гнала свой «АТВ» на юг, слушая по дороге передачи различных радиостанций. Она предпочитала те из них, где без перерыва крутили быструю народную музыку Паташ-Доу. Слов почти нельзя было разобрать из-за сильного местного акцента, но четкий ритм и завывание гитар помогали забыться, отвлечься от неприятных дум.

Однако вскоре, как раз на переезде через реку Иеллоуфорк, до Каролины дошло, что она оставила свое удостоверение личности вместе с остальными вещами в доме графа, и это не сулило ничего хорошего, наоборот, предвещало сплошные неприятности.

Первое, что ей предстояло сделать, это восстановить удостоверение личности и кредитную карточку, а в Паташ-Доу это сделать будет непросто. Это было такое захолустье, какое можно было встретить только на Векселе.

Одновременно Каролину терзало чувство вины. Скольким людям грозит верная смерть, сколько уже погибло. И все из-за ее глупости и жадности. Ведь ей с самого начала было понятно, что с графом Карвуром не все в порядке. Всем была известна его патологическая жадность и первобытная дикость, снискавшая ему славу самого заносчивого аристократа на Векселе. Он и ему подобные не останавливались ни перед чем, даже тягчайшими преступлениями. Об этом чуть ли не каждый день писали в газетах и сообщали в теленовостях. И сейчас она поняла, что ей следовало на всякий случай оставить в своем компьютере записку — сообщение о грозящей миру опасности, если сама она уже не имела такой возможности.

Но прошедшего не воротить. Она вляпалась в кучу дерьма, и поделом.

Каролина молила Бога, чтобы в Дуази-Дайяне оказалось отделение Каудрей-банка. Его просто не могло не быть. Каудрей-банк имел филиалы почти по всему Векселю. Разумеется, Дуази-Дайян — это вонючая тропическая дыра, населенная большей частью всяким отребьем. Неудивительно, что здесь то и дело вспыхивали стычки между «либераторами» и «регуляторами», отчего душный местный воздух казался наэлектризованным злобой. Мог ли банк счесть этот городишко подходящим местом для открытия здесь филиала? Пожалуй, да — ведь здесь была расквартирована база ИТАА.

Прежде всего следовало обзавестись новым удостоверением личности. Без него ей не позволят сделать и шага через порог представительства ИТАА. Можно легко представить себе работу их служб безопасности.

Каролине вспомнилось, как когда-то она бывала здесь, на юге. Тогда она отправилась в путешествие по историческим местам Южного Люка. Помнится, они посетили живописный город Ротекс-Ла. Улицы в нем контролировались «санградорами» — бойцами крови. На некоторых перекрестках можно было увидеть распятых «либераторов». В их ладони и щиколотки были вбиты крупные гвозди. По ночам то и дело раздавался треск автоматных очередей. А на третью ночь нападению подвергся их отель.

Эту ночь невозможно было забыть. Их разбудил взрыв раздавшийся прямо у входа. Затем стрельба и снова взрывы. Этот кошмар продолжался около двадцати минут, пока «либераторы» не были выбиты со своих позиций. Как потом оказалось, эти «либераторы» на самом деле оказались «регуляторами», а точнее «санградорами», решившими подзаработать у какого-то местного мафиози — тот хотел выколотить из владельцев отеля побольше денег.

В ту ночь Каролина Риз дала себе слово никогда больше не возвращаться в эти дикие края. И действительно, с тех пор она ни разу здесь не была, пока на горизонте не появился этот выживший из ума граф, этот змей-искуситель. А она, круглая идиотка, потащилась за ним, словно бабочка, которую инстинкт гонит на яркий свет. И вот теперь она снова в Паташ-Доу. Ей предстоит обзавестись новым удостоверением, а это будет нелегким делом. Если здесь не окажется Каудрей-банка, придется попытаться действовать через другой банк, что сулит одни неприятности и проволочки. А что, если здесь вообще только местные банки?

Каролина почувствовала нарастающий приступ страха, вспомнив о находке графа. Что с ней сейчас? Однако Каролине не хотелось думать о неприятностях, и она сосредоточилась на новых проблемах. Итак, нужно восстановить удостоверение личности и кредитную карточку, купить какую-нибудь одежду, снять номер в гостинице и принять горячую ванну. Может быть, ей даже удастся пообедать в хорошем ресторане. Побаловать себя в последний раз, прежде чем сесть за решетку. А затем, приведя себя в порядок, отдаться в руки правосудия ИТАА, пожертвовав жизнью, карьерой, всем, что у нее есть.

Закуют ли ее в кандалы? Какое ее ждет наказание? Сначала, конечно, следственный изолятор, а затем знаменитые сроки ИТАА: сорок пять лет по земному летоисчислению, без права передачи на поруки до истечения тридцати трех лет. Каролина даже застонала.

Кого могла радовать перспектива тридцатилетней отсидки в тюрьме ИТАА? Даже если медицинская страховка Каролины от университета останется в силе и она будет по-прежнему получать процедуры по продлению жизни, все равно внешность ее поблекнет вместе с утраченными тремя десятилетиями жизни. Неужели у нее нет выбора?

Внезапно Каролине в голову пришла мысль вылететь в Кара-Сити, а там, воспользовавшись ближайшим челночным рейсом, пересесть на орбитальный маршрут. Если ей удастся снять со счета все деньги, она сможет купить себе билет до какой-нибудь другой системы и добраться, например, до Лурслейна или Дифока. Там у нее будет шанс начать все сначала. Кроме того, она окажется в безопасности. Единственное, ей придется сменить имя.

А как же Вексель? Если не предупредить его жителей о нависшей над ними опасности, что будет с этой старой, раздираемой войнами планетой? Наверняка он погибнет, подобно древнему Саскэтчу, ставшему жертвой ужасной биоформы, уцелевшей после эры Звездного Молота. А какое ей, собственно, до этого дело, если она, Каролина, будет далеко отсюда в полной безопасности и найдет себе тихий, спокойный уголок? Нет, на это она не пойдет. Ее попросту замучает совесть.

Каролина представила себе, что кошмар уже разразился в ее родном городе в Северном Триасе. Она явственно увидела, как ее родных и близких пожирают омерзительные твари, раздирая их плоть или, наоборот, впиваясь в нее наподобие отвратительных червей.

Нет, этого она не допустит, даже если придет конец ее собственной карьере, всей жизни. В последнем она почти не сомневалась. Ведь ей придется лично явиться к властям и рассказать этим идиотам свою историю. Вряд ли удастся оставить сообщение для ИТАА, а затем скрыться. Мало ли кто оставляет записки ИТАА. На Векселе, как и повсюду, сумасшедших было более чем достаточно, а в такой дыре, как Дуази-Дайян, счет им идет на тысячи. Придется сдаваться. Ничего другого не оставалось, как принести себя в жертву.

Каролина сделала глубокий вдох. Вряд ли это окажется легким делом. Она вовсе не походила на героиню, да ей, впрочем, и не хотелось ею быть.

Каролину одолевали мрачные мысли, тем не менее она заметила, что по мере продвижения на юг они в значительной степени улетучились. Вскоре она добралась до пересечения с протянувшимся с востока на запад шоссе номер восемь. Здесь Каролина повернула на запад, к Сигейр-Сити, где «восьмерка» встречалась с главной автострадой Паташ-Доу «Насьональ», по которой можно было прямиком добраться до Дуази-Дайяна.

Теперь можно было довериться автопилоту. Каролина поудобней расположилась в кресле, чтобы немного отдохнуть. Вскоре усталость взяла свое, и Каролина погрузилась в глубокий сон.

Примерно в это же самое время в нескольких сотнях километров от нее полковник Луиза Чанг загружала последнюю порцию информации в компьютерную сеть базы.

Меньше чем за день она расправилась с «Санкором», компьютером, что находился в ведении разведки, и переделала его заново с помощью новых модулей, присланных непосредственно из Центрального командования. Но Луизе предстояло еще потрудиться над новыми контрольными блоками, кодами и новой сетью обеспечения сохранности информации. Все это нужно было загрузить в старика «Стрэнда», объем памяти у которого был не слишком велик, однако которому вполне можно было доверять. Наконец «Стрэнд» «переварил» введенную в него информацию и выплюнул наружу загруженные дискеты. Затем Луиза собственноручно ввела их в компьютерную сеть базы — порядком устаревшее оборудование «Спика Инкорпорейтед».

Впереди Луизу ждала долгая ночь. Она решила не дожидаться следующего подходящего момента и полностью разобраться с положением на базе. Обеспеченное чистым компьютером и новыми программами созданное Луизой устройство принялось за расследование финансового положения базы.

Луиза покинула находящийся под надежной охраной машинный зал и прошла мимо контрольного поста. Стояла теплая, душная ночь, обычная для Паташ-Доу. Где-то позади ограды в высокой траве потрескивали сверчки. Зажженные огни зданий базы были окружены неясными нимбами — это светились капельки влаги, наполнявшие воздух.

Вернувшись к себе в кабинет, Луиза увидела, что Повет все еще занята работой. Служба безопасности действовала безупречно. Ни одну из бронированных дверей между кабинетом командующего и входной дверью не пытались открыть в ее отсутствие. Пуленепробиваемые ставни на окнах были крепко заперты, а вибраторы и система «Тэклиш» работали как часы.

Старик «Стрэнд» продолжал переписывать информацию из сетей «Спика». В считанные минуты контрольная программа обнаружила ряд расхождений в системе бухгалтерского учета базы. Сведенные воедино, они не оставляли сомнений в откровенном разворовывании средств.

Чанг мрачно улыбалась, не сводя глаз с дисплея. Качестера ждут крупные неприятности.

И вдруг изображение на экране вздрогнуло, а все здание потряс взрыв. Монотонный тяжелый гул эхом отозвался в ночном воздухе. Приоткрыв одну из ставней и выглянув наружу, Луиза увидела клубы дыма, поднимавшиеся из расположенного на первом этаже компьютерного зала. Она снова бросила взгляд на экран и обнаружила на нем лишь сигнал «ошибка». Отчетов ревизий как не бывало вместе с большей частью компьютерной сети — все было уничтожено подброшенной сюда бомбой.

Пронзительно завыли сирены. По территории базы бежали служащие, торопясь к уничтоженному компьютерному залу.

Чанг проглотила в горле комок и гневно сжала кулаки. Еще одно очко в пользу Качестера.

Глава 21

На отдаленной ферме Джаада Бенюила ни с чем не сравнимый кошмар затянулся глубоко за полночь.

Что касается хозяина фермы, то для него весь ужас завершился после первого же взгляда, брошенного им на странное существо в присосках и щупальцах, но с человеческим лицом. Джаад успел издать единственный вопль, когда существо разорвало его горло прямо на пороге дома.

Для его жены, Бетрис, дела обстояли гораздо хуже. Она была взята в плен в качестве вторичной формы. Пока женщина была еще в сознании и заходилась криками, незнакомое существо не давало ей подняться, запуская свои щупальца прямо ей в тело. Они выходили из органа, чем-то напоминающего черную трубу или шланг, который вырос из грудной клетки ужасной твари, и впивались ей прямо в живот. Продолжая творить свое черное дело, это исчадие ада исхитрялось при этом пожирать останки ее мужа.

Мастер Боя уже научился разбираться в тонкостях нервной системы человека, поэтому на этот раз процесс шел гораздо быстрее, нежели при первой попытке с графом Карвуром. Агонии Бетрис пришел конец, когда существо отделило ее мозг от остальной нервной системы. Затем ткани мозга были пропитаны ферментами, расщепляющими органическое вещество, чтобы потом использовать его в качестве вторичного сырья. Мастер Боя не нуждался в структурах головного мозга при создании вторичных форм.

Итак, бедная Бетрис была мертва, хотя ее тело продолжало жить, скрюченное в позе эмбриона. Кожа на ней твердела, приобретая розоватый оттенок. Внутри этой оболочки тело ее претерпевало необратимые изменения, причем с такой скоростью, как если бы семьдесят лет жизни пролетели за несколько часов.

И пока тело Бетрис меняло свой облик, Мастер Боя успел прикончить останки ее мужа и принялся изучать окружавшие его образцы культуры служащих ему формами-носителями двуногих существ. Для этой цели ему очень пригодилось удобно расположенное устройство, работающее как в аудио-, так и в видеорежиме. После часового просмотра со второго по двадцать седьмой канал приемного телеустройства семьи Бенюил Мастер Боя сделал вывод, что двуногие существа использовали зрительные образы как главный источник информации, а по аудиоканалу передавался комментарий к видеоряду. Сам видеоряд по своему содержанию был весьма прост, и Мастер Боя вскоре догадался, что это, скорее всего, развлекательная программа. Когда-то подобные системы были встроены в боевые корабли Империи, но передача развлекательных программ не являлась их основной функцией.

Кроме того, Мастер Боя обнаружил, что эта система, по всей видимости, управляется со спутника, что заставило его погрузиться в размышления.

Вскоре на одном из каналов ему далось найти изображение спутника, которое передающая станция использовала для разделения нескончаемого потока образов — это были женские лица.

Итак, двуногие располагали спутниками. А это предполагало наличие межпланетного сообщения. Дальнейшее изучение телеканалов обрушило на Мастера Боя новую порцию встревожившей его информации.

Этот мир не был родным для двуногих существ. Они распространились по многим мирам. Это было громадное, несколько расплывчатое единство, но в сущности колосс. Эта эра галактического будущего находилась под эффективным контролем этих примитивных двуногих существ. Мощные межпланетные корабли, работающие на технологиях, неведомых богам Аксона-Нейрона, соткали сеть космических троп, соединяющих даже самые далекие из миров. И будучи связанными воедино, вопреки всем известным Мастеру Боя законам физики, эти миры породили необъятную мультипланетную культуру, кишащую бесчисленными роями этих двуногих, — и так планета за планетой, мир за миром через все бескрайнее пространство Галактики.

А что еще хуже, хотя это можно было предвидеть, нигде не было ни единого упоминания об империи богов Аксона-Нейрона. Это предполагало небытие вышеназванной империи, причем уже на протяжении огромного периода времени. Империя не смогла дожить до этой эры. Скорее всего, Мастер Боя был совершенно одинок.

Придя к такому выводу, он решил заглянуть правде в глаза и принялся за разработку плана. Такие боевые формы, как он, были снабжены различными эмоциональными структурами — считалось, что это необходимо для успешного ведения войн. Однако теперь эти эмоции настолько затуманили его сознание, что Мастер Боя на какое-то время оказался неспособным мыслить.

Лежавший в объятиях Рины Рэм Кервилиг не отрывал взгляда от ночного неба.

Откуда-то со стороны гор Руинарт ветер гнал облака, но между ними все же были видны яркие звезды. Рэм никогда не умел разбираться в картинах звездного неба. Его познания в астрономии были слишком малы, в школе он часто прогуливал Уроки, чтобы не показаться одноклассникам зубрилой.

Рина вдруг указала куда-то вверх:

— Вот там, видишь цепочку из ярких звезд? Ну ту, что похожа на змею?

— Вижу.

— Это звезда Ориона. Мой отец рассказывал когда-то, что Земля лежит где-то вдалеке, позади этих звезд.

— Неужели Земля? Так она на самом деле существует?

— Конечно же, существует, глупый. Признайся, Рэм Кервилиг, ты хоть что-нибудь изучал в школе?

— Ничего такого, что мне могло бы пригодиться в дальнейшем, — огрызнулся Рэм.

— Мне иногда кажется, что ты вообще круглый невежа, — фыркнула Рина. — Мама всегда советовала мне держаться подальше от тех мужчин, у которых в голове пусто.

— Послушай, женщина, я вовсе не кретин. И тебе это известно.

— Рэм, ведь ты ничего не понимаешь. Ну ладно, не бери в голову, все равно уже поздно об этом думать.

Рэм успокоился. Спорить с ней было бесполезно.

— И все же мне всегда хотелось побывать там.

— На Земле, — усмехнулся Рэм.

— Да, на Земле. И не вижу тут ничего смешного. Земля — наша колыбель, наши предки родом оттуда.

— А по-моему, от всякого старья надо избавляться. Ты посмотри на Вексель. Что доброго может быть на этой старой планете?

— Земля совсем другое дело, говорю я тебе. Мой отец собрал целую кучу информации о ней. Это было его хобби. Там почти не осталось людей, поэтому климат там улучшился, и теперь земляне постепенно избавляются от последствий загрязнения, доконавшего эту планету.

— А как ты собираешься добраться туда, Рина? То есть это же не просто перелет с планеты на планету. Земля ведь не входит в скопление Скопус.

Рина потерла подбородок:

— Я пока не решила, Рэм, но знаю одно: здесь я долго не задержусь. Я выхожу из этой игры. Песенка нашей армии спета.

Рэму также было прекрасно известно, что ОАЮЗА существует только на бумаге, но он упорно не желал в этом признаваться. Ведь кроме армии у него больше ничего не было.

— Да ладно, Рэм, не надо меня подначивать. Я ведь знаю что к чему. Ты и сам в мыслях все давно уже послал к черту, еще до того, как сюда пришла я. Ты ведь не из этих оголтелых крикунов.

— Ну, Ларшель принимает эти вещи серьезно.

— Да, при помощи одной десятой части его мозгов, которые и без того малы настолько, что там просто не остается места для умственной деятельности.

— Может быть, но Ларшель кое-что смыслит в боевых операциях. Если тебе нужны политические дискуссии, обратись к Розе.

— К Розе? — засмеялась Рина. — Может, она когда-то и смыслила в политике, но сейчас ей все совершенно до лампочки. Просто у нее хорошо подвешен язык.

— А я всегда это принимал серьезно, все эти наши собрания.

— Да ты же на них всегда спишь, Рэм. Клянусь, ты бы ни черта не понял во всей этой диалектике, явись она к тебе во плоти, чтобы откусить тебе кое-что. Да разве тебя когда-нибудь по-настоящему интересовали политические перемены? Да ты всегда оставался обыкновенным мародером-вымогателем.

Рэму стало как-то не по себе.

— Чтобы ты знала. Да, я верю...

— Не надо... Ты веришь только в себя, вот и все. Кстати, это вовсе не плохо, ты же сам знаешь.

Рина села, повернувшись к нему. Ее лицо горело волнением.

— Рэм, как мне все опротивело. С меня хватит. Мне не нужны эти болваны с их глупыми идейными речами. Мне просто нужен кто-то вроде тебя, пусть порочный и злой, но слабый.

— Эй, женщина, кто тут слабый?

— Нет, глупый, не физически. Просто у тебя нет силы воли, Рэм. Но тебя это не должно волновать, потому что у меня ее предостаточно, хватит на двоих.

Рэм проглотил комок. Она была права, и ему не хотелось ввязываться в бесполезный спор.

— Да, все кончено, что толку держаться за эту ОАЮЗА. Поэтому я совсем скоро отправляюсь на север.

— А как ты достанешь себе удостоверение личности, Рина? Тебя ведь разыскивают в трех штатах, и ты на крючке у дорожной полиции?

— Нет, дорожной полиции до меня нет никакого дела. В Кавески висит плакат о разыскиваемых преступниках, но меня на нем нет.

— Ну хорошо, на дорогах тебе ничего не грозит, а как же Комитет? Представь, что когда-нибудь твою парадную дверь вышибут громилы из Комитета по спасению общества. Уж им наплевать, завязала ты или нет.

— А меня здесь не будет. Я покидаю Вексель.

— Но как? Откуда ты возьмешь деньги? Это же чертовски дорого, ты же знаешь, на те же самые деньги, что ты потратишь на билет, можно обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь.

— Не так уж это и дорого. Не надо преувеличивать. В любом случае у моего отца достаточно средств, мне только остается убедить его поделиться со мной.

— Но ты же мне сама говорила, что отец отрекся от тебя, ты же опозорила семью.

— Ну и болван же ты, если думаешь, что мой папочка добровольно расстанется со своими денежками. У него действительно рыльце в пуху, и я хорошенько прижму его. У меня есть номер его банковского счета.

— Уж не собираешься ли ты похитить его и в виде выкупа потребовать себе новое удостоверение?

— Именно так.

— А когда ты получишь документы и купишь билет, что тогда?

— Я убью эту скотину.

— Рина, но ведь это же твой отец!

— Можно подумать, я этого не знаю. — Тон, каким Рина произнесла эти слова, отбил у Рэма всякое желание продолжать спор.

— Ну так что же ты будешь делать дальше?

— Покину Вексель навсегда, улечу куда-нибудь в центр скопления, например, на Скопус. А потом спецрейсом на Землю. Есть один такой маршрут, придется пару раз сделать пересадку, да и дорого, вообще-то говоря, но, в конце концов, там меня будет ждать Земля.

— Пока ты доберешься до Земли, здесь уже пройдут сотни лет.

— Тем лучше, ну как ты этого не понимаешь? Но я, между прочим, хотела сказать совсем другое, я не просто уезжаю — я уезжаю не одна. Мне хотелось бы, чтобы моим спутником был мужчина, на которого я могла бы положиться.

Рэм снова сглотнул. Он никогда не задумывался о будущем и вот теперь стоял перед выбором. Неужели стоит рискнуть — покинуть Вексель и отправиться на далекую Землю?

— И впереди у нас будет новая жизнь? — выдохнул он.

— Молодец, Рэм, ты меня понял — целая новая жизнь.

Глава 22

Когда Луизе Чанг удалось наконец вырваться из лап представителей пожарного департамента и закрыть за собой дверь спальни, она почувствовала себя совершенно разбитой и в то же время настолько взвинченной, что долго не могла уснуть.

Проворочавшись на койке целых двадцать минут Луиза оставила попытки уснуть и принялась названивать по телефону. Сначала был сделан звонок детективам из следственного отдела, которые все еще продолжали расследование причин взрыва. Ничего нового у них не было. Затем она заказала разговор по линии глубокой связи и, получив свободный канал, связалась с Центральным командованием Скопуса и оставила донесение своему куратору генералу Беккеру. Луиза невидящим взглядом уставилась в экран телевизора. Сказывалась ли на ней усталость или она уже попросту потеряла чувствительность к происходящему на Векселе? Столько здесь было враждебных друг другу сект и группировок, столько разномастных трудноразличимых племен и банд. Где проходила грань между Освободительной армией Южного Триаса и «либераторами» Монтонеро? Лидеры и тех и других были почти неотличимы друг от друга. Хотя в политике были полной противоположностью. В чем расходились во взглядах ОАЮТ и ОДЮТ, проливавшие кровь в бесконечных баталиях в своем Рафунди? Во Френтана-Бич шла настоящая война между старой Освободительной армией Френтаны и одноименной «Новой» армией — НОАФ. Совсем недавно на улице были застрелены несколько боевиков НОАФ, и все обвинения обрушились на старую армию — ОАФ. Как потом выяснилось, старая армия была тут совершенно ни при чем, в отличие от другой группировки, так называемых «Песчаных парней». Между ними и Освободительной армией война тянулась уже десятилетия. Было похоже на то, что «Песчаные» использовали малейшую возможность уменьшить численность рядов ОАФ, убивая даже тех, кто давно распрощался с этой организацией.

Диктор объявил, что за последний год жертвами стычек между военными группировками в Южной Френтане стали четыреста четырнадцать человек. В который раз Луиза Чанг задалась вопросом, в силах ли ИТАА справиться с социальными недугами Векселя. Если люди здесь настолько озлоблены и неисправимо склонны к насилию, то найдется ли от этого лекарство?

Может быть, достаточно ограничиться рапортом на имя генерала Беккера и сложить оружие? Ее могли бы перевести куда-нибудь в другое место, подальше от этого безумия. И за что ей такое наказание?

Сон никак не шел, но ближе к утру Луизе все-таки удалось немного вздремнуть.

Примерно в тоже самое время, когда светило едва показалось над горизонтом, Каролина Риз зашевелилась на сиденье угнанного ею «АТВ» и открыла глаза навстречу ослепительной тропической заре Паташ-Доу. За окном проносилась полоса дороги — машина четко соблюдала заданную скорость, держа путь на юг.

Каролина все еще мчалась по шоссе «Насьональ» по низинным землям вдоль широко разлившейся реки Сирингар. Она решила проверить показания навигационного экрана. Оказалось, что она уже проехала Дурбах-Шализ. Следующим мало-мальским значимым пунктом был сам Дуази-Дайян, расположенный на карте как раз в нижнем правом углу штата.

Некоторое время Каролина рассматривала плантации гидротростника и суперсорго, за которыми вдали виднелись цитрусовые и пальмовые рощи. Названия населенных пунктов звенели древними родовыми именами — Дурбах-Даду, Флониган, Даду-Сомонтер. Время от времени попадались рекламные щиты со знакомым — пуля в лоб — посланием от Комитета по спасению общества. На отходивших от шоссе по обе стороны проселках мелькали крестьянские хижины. Время от времени вдали возникал силуэт баронского или графского замка, полускрытый пышной растительностью.

Спустя некоторое время Каролина притормозила у разноцветного придорожного киоска, чтобы позавтракать запеченными крабами и сочным манго.

Владелец заведения и его клиенты разговаривали на колоритном местном диалекте — квоинке. Поэтому постороннему их разговор представлялся сплошной тарабарщиной. Они пили кофе, заедая его яичницей и рыбным филе. Это были водители грузовиков, загорелые до бронзового блеска, одетые в цветастые рубашки с короткими рукавами.

Каролина наслаждалась теплом наступавшего дня, завтракая и одновременно наблюдая за этими выразительными парнями. Шоферами здесь обычно были мужчины. Вот и сейчас они шумной компанией собрались за завтраком, совмещая еду _с веселыми разговорами. Покончив с завтраком, Каролина снова вывела «АТВ» на дорогу и направилась в сторону Дуази-Дайяна.

Вскоре за фермами и лесами замелькали охристо-желтые здания местной столицы, и уже к обеду Каролина съехала с «Насьональ» на магистраль, ведущую к центру города. Из машины ей удалось связаться со справочным бюро Дуази-Дайяна и выяснить, что в городе действительно имеется филиал Каудрей-банка. Он располагался на Медине, главной торговой улице, в самом центре города. Не имея при себе удостоверения личности, а соответственно и денег, Каролина была вынуждена припарковать свой автомобиль у тротуара вместо обычного в таких случаях гаража. На главных улицах почти не было свободного места, поэтому с парковкой ей не повезло. В конце концов она оставила «АТВ» на одной из улиц вдали от торгового центра. Кстати, оставлять машину в центре города было не менее опасно — здесь в нее запросто могли подложить бомбу.

Сама улица не внушала особого доверия. Дорога была вся в рытвинах и выбоинах, а вдоль разбитых тротуаров тянулись унылыми рядами жалкие доходные дома. Какие-то юные оборванцы проводили Каролину оценивающими взглядами, не предвещающими ничего хорошего. Все свободное пространство стен покрывали какие-то чудовищные изображения.

Каролина почти бегом пустилась вдоль улицы, лишь чтобы поскорее отвязаться от неряшливо одетых юнцов. Еще несколько шагов, и она оказалась на углу Медины, отчего ее настроение значительно улучшилось. Вдоль улицы тянулись фасады солидных, внушительных зданий. Повсюду призывно сияла реклама.

Впереди виднелся Каудрей-банк, не самая высокая, однако внушительная башня из черного стекла с бросающейся в глаза эмблемой Каудрея в виде четырехлистного клевера, который медленно вращался в стеклянном кубе, занимая целых восемь этажей.

Вестибюль тщательно охранялся, поэтому, прежде чем войти внутрь, Каролине предстояло подвергнуться сначала электронному обыску, а затем обыкновенному, безропотно отдавшись в руки вооруженной охраны. Не имея при себе удостоверения личности или даже денег на взятку, Каролина была вынуждена полностью пройти эту унизительную бюрократическую процедуру.

Наконец ее пропустили в святая святых этого храма золотого тельца. Приятная молодая женщина с располагающими манерами выслушала ее историю, а затем занялась установлением личности. У Каролины взяли отпечатки пальцев и анализ крови. Так как цвет радужной оболочки глаз и отпечатки пальцев совпали с данными ее личной карточки банка в Каудрей-Кара-Сити, временный дубликат был выдан безоговорочно. Каролине вручили кредитную карточку Каудрей-банка и попросили зайти на следующий день за результатами анализа ДНК. После этого она получит новое удостоверение личности и кредитную карточку постоянного пользования.

Обзаведясь средствами к существованию, Каролина вышла из банка и первым делом отправилась на поиски магазина готовой одежды, где без лишних размышлений накупила всякой всячины для повседневной носки, главным образом пестрой тропической расцветки. А затем, прижимая к себе свертки с покупками, стала искать какой-нибудь приличный отель. Первым попавшимся ей на глаза отелем был «Сплендид», также располагавшийся на Медине. Это было высокое здание из светлого кирпича в стиле рокко. Каролина сняла роскошный номер на верхнем этаже и провела целый час в огромной, наполненной горячей водой ванне.

Отель был изумительным слепком былого великолепия до-космической эры. Повсюду размещались копии произведений древнего искусства. Комната Каролины была настоящим чудом, сотворенным из голубого атласа, светлых панелей орехового дерева и восхитительной постели с атласным балдахином.

Приняв ванну, Каролина заказала завтрак прямо в номер — сандвич и блюдо с салатом, — а затем легла спать на чистых простынях, в кондиционированном номере, забыв о своих заботах и треволнениях.

Когда она проснулась, был уже вечер. Каролина сменила поляризацию окон, и в ее номер хлынули золотистым потоком лучи заходящего солнца. Перед ней простирался городской центр, скопление невысоких, совершенно невыразительных и похожих одно на другое зданий. Вдалеке виднелась река, а на другом берегу — снова дома, в основном десятиэтажные.

Каролина глубоко вздохнула. Все это было похоже на экзотические декорации к ее личной драме. Драма эта еще не разыгралась по-настоящему, напомнила себе Каролина, но развязка была близка.

Боже, как все перевернулось в ее жизни, какая судьба ее ждет! И как все это рано, беспощадно рано! Вот так бесславно подходила к концу ее жизнь, у которой было такое многообещающее начало. Каролина пыталась трезво оценить все свои предыдущие поступки, но это давалось ей с трудом. После школы социальных наук в Северном Триасе она поступила в Вестхольмский университет в Западном Триасе, а затем провела еще два года в университете Каудрей-Кара-Сити. Там она познакомилась с Брайаном Альтроном, с которым они вместе прожили четыре года.

Какое это было чудесное время! Какие перед ней открывались перспективы! Мир был полон дружелюбия и веселья. Или ей это только казалось? А затем Брайан ушел к другой женщине. Та была моложе, интереснее и не таким «синим чулком», как она. Сердце Каролины было разбито, но одновременно она получила от жизни урок здравомыслия. В этом мире ничему не следует доверять, по крайней мере, за пределами воображаемой безопасности ее родного городка в Северном Триасе, за пределами узкого круга ее родных и друзей.

С тех самых пор ее сердце не принадлежало ни одному мужчине. Каролину вполне устраивали поверхностные, ни к чему не обязывающие отношения, мимолетные связи, не наносящие сердечных ран.

А в последнее время ход ее карьеры окончательно затормозился вставшим на ее пути профессором Готтшалком. Вот уже несколько лет Каролина буквально билась головой о стену, и все безрезультатно.

И все-таки Каролина была счастлива. Она всегда упивалась своими победами, приведшими ее в Каудрей-Кара-Сити, центр всего и вся на планете Вексель. Каролина обожала городскую жизнь с ее университетом, театрами, выставками, концертами, не говоря уже о ресторанах и прочих уму непостижимых удовольствиях и развлечениях в сердце города-гиганта.

И вот теперь всему этому пришел конец. В горле у Каролины застрял комок. Она отвернулась от окна, охваченная какой-то предсмертной жалостью к самой себе. Почти машинально оделась, спустилась в ресторан отеля и заказала шикарный обед. На закуску были поданы зажаренные на быстром огне креветки и крабы, за которыми последовало фирменное блюдо «Мик» — сливочная лепешка с трюфельным соусом. Каролина запивала блюдо охлажденным белым вином, безумно дорогим «Шардонне», которое производилось в знаменитых виноградниках сестер Каудрей. Виноградники эти назывались «Младенческими», поэтому этикетку украшало изображение пресловутых сестер в годовалом возрасте.

Картинка напомнила Каролине о Каудрей-банке, чьи филиалы были в каждом крупном городе Векселя. Затем ее мысли перенеслись к штату Каудрей — почти триста тысяч квадратных миль, которые принадлежали семейству Каудрей и тоже управлялись им. Как Каудреям удалось прибрать к рукам такую власть? Неужели возможно распоряжаться несметными богатствами, не имея ни малейшего понятия о тяготах жизни? Неужели, если тебе посчастливилось родиться с фамилией Каудрей, тебе дозволено все, или почти все? Тогда бы на твоем пути не возник профессор Готтшалк.

Каролина пила вино с обреченным видом.

На десерт она решила побаловать себя взбитым шоколадом с малиной, хотя обычно никогда не позволяла себе такую роскошь. Одновременно она потягивала выдержанную граппу из Старого Люка. Великолепное сочетание.

Каролина вздохнула. Какие утонченные удовольствия иногда способна дарить жизнь. Ей вдруг захотелось совсем по-детски расплакаться, но одновременно ею владела упоительная умиротворенность.

Расплатившись, она вышла из ресторана и заглянула в бар, чтобы пропустить еще один стаканчик граппы. Какой восхитительный аромат, просто грешно не пить такое! Потягивая граппу, Каролина совершенно ни о чем не думала, просто сидела, окунувшись в атмосферу бара и любуясь открывавшимся из окна видом.

Снова оказавшись в номере, она подумала, а не заказать ли ей еще чего-нибудь выпить. Затем перевела взгляд на балкон. Может, ей действительно стоит напиться, а потом спрыгнуть вниз — в бесчувственном состоянии она вряд ли испытает какую-то боль. Каролине случалось видеть такие сцены в кино. Но она вздрогнула, ужаснувшись мысли, что может уйти в мир иной в этом ужасном городе.

Старинные часы в номере пробили десять. До Каролины дошло, что она пристально смотрит на них. За окном было темно. Боже, столько понапрасну потрачено времени! А ведь то... то существо живо! И оно уже на свободе. Надо действовать, и действовать немедленно! Ей нельзя оставаться здесь! Надо уходить! Если она не ошиблась, то на карту была поставлена жизнь всей планеты.

Каролина заставила себя дойти до лифта и снова спуститься в бар. У нее было такое ощущение, будто ее бьет дрожь, как перед прыжком в холодную воду. Ей захотелось согреться, и она снова заказала граппу. Затем она вызвала свой «АТВ», приказав ему приехать за ней к отелю.

Простояв целый день неохраняемым на улице, он почти не пострадал, если не считать граффити, украшавших его заднее стекло, — некий невообразимый орнамент, сделанный фиолетовой металлизированной краской из распылителя.

Как только Каролина уселась за руль, она почувствовала, как к ней возвращается решимость. Конечно, если только машина уловит ее дыхание, она тут же отключит систему ручного управления. Однако, когда Каролина защелкнула ремень, машина согласилась вести ее в заданное место назначения, поскольку последнее было заложено в память автопилота. «АТВ» плавно покатил по Медине, а затем свернул на улицу, ведущую к мосту.

По дороге Каролина разглядывала пестрые рекламные щиты, тянувшиеся вдоль улицы. Свет освещал их сзади, отчего изображения казались еще причудливей, будто окруженные призрачным ореолом.

На проезжающие машины сверху смотрели пробитые пулями черепа, руки сжимали винтовки, один за другим мелькали воинственные лозунги и призывы.

Жизнь в Дуази-Дайяне была отмечена кровавым оттенком террора, это все скорее напоминало бередящий душу сон параноика.

«АТВ» переехал мост и покатил в другую часть города. За окном мелькали кварталы, еще более унылые, чем в центре города.

Теперь Каролина ехала по усаженному деревьями проспекту, по обеим сторонам которого высились окрашенные в желтый цвет здания, крытые черепицей. Потом на смену им пришел промежуток из сплошных огней. Каролина заметила, что у нее над головой пошел на посадку самолет. Вдали в темноте вырисовывались неясные силуэты ангаров, освещенные только предупредительными огнями. Затем мимо пронеслась высвеченная огромными буквами эмблема ИТАА.

Каролину охватило смутное желание броситься в бой или. напротив, наутек. Секунду поколебавшись и передернувшись от страха, она заставила себя выйти из машины и подошла к единственному стоявшему поблизости часовому — дородной женщине-капралу, одетой в щегольскую тропическую униформу. Каролина заявила ей, что располагает внушающей опасения информацией, которую следует передать лицу, облеченному властью. Однако с капралом шутки были плохи. Она сразу поняла, что Каролина немного не в себе.

— Да ты пьяна, дамочка. Иди проспись, а то ты сама не знаешь, что хочешь.

Каролина продолжала разглядывать часового.

— Но это вопрос жизни и смерти. Кому-то надо принимать меры.

— Вот именно, кому-то, но не нам. Послушай, красавица, если ты замужем, иди домой и проспись. А если нет, совет тебе тот же. Ты поняла? Отправляйся домой, давай немедленно к себе в машину.

— Нет, я не могу. Вы не понимаете. Мне надо поговорить с кем-нибудь из властей.

Несгибаемая капральша одарила ее холодным, изучающим взглядом.

— Если это действительно настолько важно, ты могла бы сказать и мне. И затем мы решим, кому разговаривать с тобой. А пока мы не знаем, о чем идет речь, о пропавшей собаке или загулявшем муже. Я хочу спросить: это действительно вопрос не к полиции?

— Не к полиции! Это вопрос жизни и смерти, это касается каждого на этой планете. — Каролина нахмурила брови.

— О чем, собственно, ты ведешь речь?

Каролина смотрела на женщину-часового, чувствуя, как ею начинает овладевать отчаяние.

— Ну выслушайте же меня, наконец. Выслушайте внимательно. На волю выпущено существо, чудовище с планеты Саскэтч.

Капральша презрительно усмехнулась, а затем пристально посмотрела на Каролину:

— Чудовище? С планеты Саскэтч?

— Да-да, по-моему, именно оно. Это угроза всему Векселю!

Все это как-то подозрительно, странно, размышляла капральша. Дамочка, несомненно, пьяна, но в ее голосе звучала какая-то настойчивая мольба, к которой нельзя было не прислушаться. Это мало походило на обыкновенный алкогольный бред. Что, собственно, пыталась сообщить ей эта женщина? Какое еще чудовище с Саскэтча? Имеет ли это отношение к сто пятнадцатой директиве? Надо, пожалуй, доложить по команде. Что касается этой директивы, то здесь лучше переусердствовать, нежели проявить недальновидность.

Капрал Азарио размышляла еще несколько мгновений, а затем связалась с административным корпусом. В эту ночь дежурил сержант Вольтск, солидный мужчина средних лет, всю жизнь прослуживший при штабе. По мнению Азарио, его опыт как нельзя лучше подходил для принятия ответственных решений. А кроме того, это подходящий случай свести с сукиным сыном старые счеты. Азарио и Вольтск уже долгие годы никак не могли сработаться. Вот пусть он и ломает себе голову, что делать с этой дамочкой, а заодно и со сто пятнадцатой директивой.

Азарио сделала Каролине знак рукой, чтобы та проходила вперед, и отправила рядового Форшта проводить посетительницу до административного корпуса, где ее уже поджидал сержант Вольтск.

Глава 23

У Йорса Вольтска состоялся довольно забавный разговор с пьяной дамочкой, которую к нему прислали с вахты. Вольтск был профессиональным военным, чья карьера уже близилась к концу. Ему хотелось как можно спокойнее провести остаток дней в армии и затем с достоинством удалиться на заслуженный отдых. Позавчера он получил головомойку лично от полковника Чанг за то, что слишком тщательно отфильтровывал донесения, которые должны были ложиться к ней на стол. Значит, полковнику хотелось самой копаться во всем этом дерьме? Прекрасно, вот пусть она сама и занимается этой пьяной особой с ее бреднями о каком-то чудовище. Тем более что уже поздно и полковник наверняка будет не прочь пораньше отправиться на боковую после бессонной предыдущей ночи.

Полковник Чанг была у себя в кабинете, когда ей позвонила Джин Повет. Луиза как раз разбирала служебные бумаги с помощью старика «Стрэнда», который внезапно прервал нескончаемый поток сводок и донесений. Вместо них на дисплее возникло изображение какой-то взлохмаченной дамы, по-видимому, слегка нетрезвой. Она бормотала что-то невнятное по поводу каких-то инопланетных биоформ.

Луиза еще раз изучила видеозапись. Мгновенный анализ «Стрэнда» свидетельствовал в пользу того, что женщина, по всей видимости, говорила правду или, по крайней мере, была страстно убеждена в правоте своих слов. В противном случае это было не более чем бред шизофреника.

— Чудовище с планеты Саскэтч?

— Да, сэр, «Стрэнд» располагает подробностями, если они вас заинтересуют.

— Спасибо, Джин. По-моему, эту Риз сначала надо отправить к психиатру. А когда она протрезвеет, мы поговорим с ней снова, договорились?

— Да, сэр, — ответила Повет и отключила связь. Луиза Чанг осталась наедине со странным словами, оставшимися гореть на экране: «Чудовище с Саскэтча».

— И какой информацией мы располагаем о нем? — пробормотала она.

— В энциклопедии имеется несколько описаний с ключевым словом «Саскэтч», — доложил «Стрэнд» своим приятным мужским голосом. Закусив от нетерпения губу, Луиза дала команду поочередно вывести на экран информацию о каждом из них.

Поначалу появилось изображение странного, похожего на омара существа. Подпись под ним гласила: «Саскэтчский булмунк», а далее следовало краткое описание. Луиза равнодушно прочла текст:

«Каталог Дюпров, аборигенная разумная форма планеты Саскэтч, входящей в число миров человеческой колонизации в эру, последовавшей за войной Звездного Молота. Булмунки — редчайшая из известных нам разумных форм. Первоначальная популяция была довольно малочисленной по причине оледенения. Факт их принадлежности к разумным формам оставался неразгаданным до событий, положивших конец человеческой колонизации планеты Саскэтч. От единственного представителя вида, спасшегося после этой катастрофы и оплодотворенного к моменту бегства, произошла небольшая колония булмунков, поселившаяся на планете Новосибирск. Для изучения булмунка был создан Новосибирский институт экстрасенсорных исследований, так как данный вид считается единственной разумной биоформой Галактики, обладающей даром телепатии».

На экране возникли изображения гигантских ракообразных.

Чанг нахмурила брови.

— Не то, мне нужно что-то другое.

Изображение на экране сменилось. Теперь взору Луизы предстали мертвые чудовища, которых сняли с лайнера «Грейслин». Они скорее походили на грязных мертвых змей или червей, если не считать щупалец, ответвляющихся в разные стороны от туловища.

«Ванг Оормликооул (Паразитирующая биоформа)» — гласил заголовок. Луиза стала читать:

Древняя биоформа, паразитирующая на других живых существах. Обладает гиперактивной нервной системой. Способна изменять облик и форму своих жертв. Имеет поразительную способность к ведению боевых действий».

Далее было написано что-то еще, под заголовками «Звездный Молот», «Лаштри-3» и «Саскэтч».

Чанг припомнила кое-что из этого материала. Как и все офицеры ИТАА, она прошла спецкурс по Саскэтчу. Все это имело непосредственное отношение к сто пятнадцатой директиве, а любая информация, подпадающая под эту директиву, считалась сообщением первоочередной важности. Даже если она на первый взгляд противоречила здравому смыслу.

Эта биоформа уничтожила целые миры. В древности она враждовала с создателями Звездного Молота.

Луиза Чанг почувствовала, как у нее по телу пробежала дрожь. Если это действительно так, то ей стоит удивиться собственному везению. Неужели этот шанс выпал именно ей?

Из нижнего ящика стола Луиза вытащила потайную бутылку. Это была граппа из Лупиака, девяностоградусной крепости, выдержанная в течение десяти лет в дубовых бочках. Бросив на дверь полный раскаяния взгляд, она сделала глоток прямо из горлышка.

Граппа имела мягкий вкус и пошла легко. Еще мгновение, и у Луизы отлегло от сердца. Она попыталась отключиться от только что увиденных ею на экране чудовищ с Саскэтча и сосредоточиться на других неотложных задачах.

Качестера следует отправить под арест вместе с двумя сержантами из бухгалтерии, хотя система «Тэклиш» пока не обнаружила очевидной связи между ними и взрывом, уничтожившим компьютерный зал базы.

Луизе предстояло отыскать неопровержимые улики, иначе эта компания сможет обвинить ее в необоснованности судебного разбирательства в ИТАА. Нетрудно представить, какой скандал может разразиться из-за этого, и тогда ей уж точно не сносить головы.

Центральное командование и без того было не в состоянии держать ситуацию под контролем. Чанг понимала, что ее карьера висит на волоске. Если ее снимут с поста, то на будущем можно поставить крест. Оказаться так легко выбитой из седла интриганом-подчиненным! Нет, проиграть Качестеру было бы просто позором! А между тем капитан Блейк снова куда-то запропастился, захватив с собой еще утром целый патрульный взвод орбитального десанта. И ни слова объяснения, ни просьбы получить разрешение на операцию. Орбитальный десант из двенадцати человек — ведь это обойдется не меньше чем в четверть миллиона кредитных купонов! Луиза тяжело вздохнула.

Вскоре появилась Джин Повет, с уникальным, только ей свойственным выражением лица.

— Она исчезла. Та женщина, что пришла с этой жуткой историей, ее нет.

— Как нет? Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что ей вот так запросто разрешили уйти?

У Повет был растерянный вид.

— Но ведь у них не было никаких распоряжений задержать ее. Вольтск прислал ее сюда, однако он не сказал часовым, чтобы те стерегли ее.

— Этого еще не хватало! Ладно, давайте посмотрим, нет ли каких новостей?

«Стрэнд» загудел и выдал новый блок информации.

— Высчитана вероятность, равная восьмидесяти процентам, указывающая на достоверность рассказа, — прошептал компьютер.

— Ну спасибо, сержант Вольтск! Это не иначе, как маленькая месть за вчерашнее. Все говорит о том, что, занимая этот пост, довольно опасно терять самоконтроль и выходить из себя.

Повет не сдержала улыбки:

— Прямо в точку, полковник, вы попали прямо в точку.

— Что ж, тогда нам надо вернуть эту женщину. Мы имеем дело со сто пятнадцатой директивой, все остальное можно временно отложить. К тому же мне надо поставить в известность Центральное командование, может быть, это уже попадает под юрисдикцию Объединенного штаба. У Повет от удивления вытянулось лицо.

— Мы отдадим распоряжение о розыске и задержании этой женщины.

— Соедините меня с шефом полиции Хафкой. Мне нужен «активный» розыск. Мы должны непременно выйти на ее след, даже если нам для этого придется перевернуть все отели Дуази-Дайяна. Может она улизнуть отсюда сегодня ночью? Проверьте аэропорты.

— В полночь есть рейс на Люк.

— Да, да, конечно. — Это был тот рейс, о котором ей прожужжал уши Хопстер, — добраться до Люка, а оттуда рукой подать до Френтаны или Каудрей-Кара-Сити. Мне нужен взвод в аэропорт. Мы не можем позволить этой женщине еще раз ускользнуть от нас. Кроме того, надо оповестить дорожную полицию, чтобы они перекрыли дороги.

— На связи начальник полиции Хафка, — Повет соединила Луизу прямо с его кабинетом, и теперь та имела возможность лицезреть узкоглазое пухлое лицо главнокомандующего Чина.

До сих пор Луизе не представлялось случая вступить с ним в тесный контакт. Хафка был в добрых отношениях с местной олигархией уже достаточно много лет. Луиза знала и то, что он является вдохновителем Комитета по спасению общества и сотни несчастных, заподозренных в сочувствии к «либераторам», стали жертвами его кровавой расправы.

Переведя дух, Луиза высказала предположение, что, по всей видимости, они столкнулись с проблемой, подпадающей под действие директивы 115.

— Директива 115? — выкрикнул Хафка смехотворно тоненьким голоском, который вовсе не вязался с его внушительной внешностью. — Это обоснование чрезвычайного положения, не так ли? Связанное с какими-то чуждыми биоформами?

Чанг включила на экране изображение Каролины Риз. Волосы женщины были растрепаны, глаза горели безумным блеском.

— Что-то в этом роде. Мне не хотелось бы приносить дурные известия, но нас оповестили первыми. Я не знаю почему. Как бы то ни было, нам надо отыскать эту женщину и все выяснить. И следует поторопиться. Может быть, мы ничего и не обнаружим, но если это сообщение хотя бы частично соответствует действительности, мы не имеем права терять время.

Хафка кивнул, ворча что-то себе под нос.

— Значит, вам нужны кордоны на дорогах плюс еще пятьдесят полицейских. Что еще?

— Мне нужно гораздо больше, чем ваши пятьдесят полицейских, шеф. Мне надо полностью заблокировать все выезды из города, и как можно скорее. Это задача номер один, вы слышите, номер один!

— Номер один! Полковник, вам что, надо, чтобы мы отдали вам всех наших полицейских? А на какой срок? Что я скажу налогоплательщикам? Пусть они сами защищают себя от воров и «либераторов», пока вы заграбастали наших ребят? Давайте, подскажите старику, что мне на это ответить.

— Директива 115, шеф. Можете сами проверить. Это в дополнениях к Кодексу ИТАА. Вексель подписался под этими соглашениями, вы обязаны признать первоочередность решения нашей задачи.

— Должен, обязан. Хватит распоряжаться, полковник. Я что, у вас в подчинении? Да я не собираюсь выслушивать ваш этот вздор.

— Шеф, давайте не будем ссориться. Поймите, я связана по рукам и ногам. Положения директивы 115 сформулированы так, что в подобной ситуации невозможно действовать как-то иначе.

— Послушайте, какое мне дело до ваших директив? Вы не смеете распоряжаться полицейскими силами, пока ими командую я!

— Но вы хотя бы выставите посты на дорогах. Мне необходимо найти эту женщину, и по возможности уже к вечеру.

— Вы хотите устроить облаву в моем городе? И как же, позвольте поинтересоваться? Вывести на улицы ударные части ИТАА в полном боевом снаряжении? Вы что, с ума сошли? Да самый задрипанный «либератор» из этой вшивой стаи примчится сюда, чтобы только прихлопнуть кого-нибудь из ваших ребят и завладеть его снаряжением. Да мне вам на защиту придется прислать народное ополчение!

Луиза потерла виски. Склонить Хафку к сотрудничеству можно было только умелой дипломатией. О, если бы только не была она так измучена этой бессмысленной борьбой с любителями ставить ей палки в колеса!

— Шеф, если вы откажетесь выполнить мои требования, я буду просто вынуждена обратиться в Центральное командование, чтобы там завели на вас дело. И обещаю, что не далее как через год вы, к своему удивлению, предстанете перед судом ИТАА. Я бы не хотела этого, поверьте. Мне всего лишь надо отыскать эту женщину, и мне необходима ваша помощь. Если я сочту нужным, я пойду на это и позже, когда вы уже будете под арестом. Я официально заявляю вам, что полиция Дуази-Дайяна будет в моем распоряжении и мы прочешем весь город, лишь бы отыскать эту женщину. Поверьте, это жизненно важно для всех нас, иначе мы с вами в конце концов бесславно закончим свою карьеру судом ИТАА. И тогда мы вместе с вами проведем в какой-нибудь захолустной тюрьме не один год. Вам понятно? С ИТАА вам тягаться никак не по силам. Неужели вам и впрямь хочется протрубить двадцать лет где-нибудь среди голых скал? К тому же, если тревога окажется безосновательной, влетит мне, а не вам.

Лицо Хафки приобрело несчастное выражение. Он шумно вздохнул:

— Послушайте, мне надо проверить эту вашу директиву, или как ее там...

— Сто пятнадцатая, черт возьми!

— Прекрасно.

Повет соединила кабинет Луизы с новым абонентом:

— Вас спрашивает капитан Блейк, сэр, откуда-то издалека, звонок прошел через спутниковую связь.

Собрав все свое самообладание, Луиза подавила невольный порыв раскричаться прямо в трубку.

— Где же вы, капитан Блейк? — сумела она произнести довольно спокойно. Блейк выглядел осунувшимся и озабоченным. Он стоял среди развалин дома, держа в руках дочиста обглоданную человеческую голень.

— Я нахожусь в горах Руинарт. До нас дошел слух о непостижимом, о зверском убийстве, и у меня есть все основания предполагать, что здесь пахнет директивой 115.

Луиза почувствовала, как глаза у нее полезли на лоб, а от волнения перехватило дыхание.

— Что произошло?

— Здесь буйствует какое-то невиданное существо. Местный аристократ, некто граф Карвур, содержал эту тварь у себя в коровнике. Но она умудрилась удрать и за два дня убила уже несколько человек. Сегодня также поступили от родственников заявления о пропаже нескольких человек.

— А что за существо? — спросила Луиза с волнением.

— Двуногое, со щупальцами. У него из головы растут какие-то штуки, похожие на цветы. Оно буквально «закалывает» людей кончиками щупалец.

— Прекрасно, это то, что нам нужно. Есть у вас что-нибудь еще?

— Да. Эта тварь подобрала ружье и затеяла стрельбу. Это случилось после того, как в нее выстрелили из этого самого ружья.

— Нет, нет, быть этого не может!

— Там была еще одна жертва, которая превратилась в насекомое или что-то в этом роде. Крестьяне говорят, будто человек этот покрылся вроде как скорлупой и они потом сожгли его. Лицо у него было человечье, а вот тело совсем как у насекомого. Народ здесь темный, верит в колдунов и всякую нечисть, и вскоре, того и гляди, у них начнутся стычки по этому поводу. Этак вся деревня может перерезать друг другу глотки.

— Что ж, теперь мне все ясно.

— Директива 115, — отчеканил Блейк.

— Надо же случиться такому. Что ж, мы уже подняли по тревоге местную полицию. Здесь сбежала одна особа, которая как раз пыталась рассказать нам что-то о тех событиях.

Этого Блейк не ожидал. Он даже поджал губы.

— А что же нам ждать дальше? — буркнул он. — Здесь решительно происходит что-то неладное. На одной ферме мы обнаружили труп мужчины с оторванными конечностями. Здесь разбросаны обглоданные человеческие и собачьи кости, все забрызганные кровью. Необходимо срочно прислать сюда медэкспертов.

Чанг облизывала губы, чувствуя необыкновенное волнение. Да, это действительно была директива 115. Луизе давно уже не терпелось ринуться в бой, но такого она и представить себе не могла. Если все действительно так, то ведь заселенная человеческой расой старушка Вселенная оказалась на волоске от гибели и спасение ее зависело только от того, сумеет ли она, Луиза Чанг, выполнить поставленную перед ней задачу.

— Полковник? Вы слышите меня, полковник!

Луиза очнулась от своих мыслей.

— Да, капитан, послушайте, продолжайте патрулирование, но будьте осторожны. Я бы не хотела, чтобы вы своими действиями случайно растревожили эту тварь. Нам надо лишь обнаружить ее и перекрыть ей все выходы. Я позабочусь, чтобы вам прислали подкрепление и поддержали вас как можно скорее с воздуха. Вы меня поняли?

— Да, сэр, полковник Чанг.

— Если вы что-нибудь обнаружите, то известите меня об этом по возможности, по возможности пришлите видеозаписи.

— Слушаюсь, сэр.

И Блейк пропал с экрана.

Луиза глубоко вздохнула, а затем выпрямилась. На сегодня никакого отдыха, и не исключено, что не только на сегодня, а теперь надолго.

Луиза вызвала Повет.

— Где эта чертова баба? Срочно найдите мне ее!

На экране снова появилась физиономия Хафки. Он был готов метать громы и молнии.

— Ладно, похоже на то, что вы правы со своей директивой. Но если что не так, то вас ждут крупные неприятности, запомните. Если же все так, как оно есть, то нам придется спасать из дерьма всю эту планету, согласны?

— Согласна.

Глава 24

По замыслу Рины, они должны были совершить побег завтра вечером. Это означало, что им придется уходить едва заметными горными тропами через хребет Пико, причем до ближайшей деревушки было никак не меньше пятидесяти километров. Они успели неплохо изучить местность между рекой Климати и гребнем Пико и рассчитывали, что к рассвету уже пройдут перевал, так что ни Ларшель, ни кто-либо другой вряд ли осмелятся преследовать их.

Проснувшись на рассвете, они оделись и двинулись из леса к каньону. И вдруг произошло нечто, что перекроило все их планы, будто Вселенная в насмешку предложила им потянуть жребий. Они были уже у входа в каньон и до них уже доносился запах жарившихся на огне у пещеры овсяных лепешек, когда вдруг откуда-то издалека послышался какой-то звук.

Сначала он был едва различим, однако вскоре стало ясно, что где-то на малой скорости, пофыркивая мотором, движется «АТВ». Заслышав звук, из пещеры вышли и другие люди. Ларшель сделал знак рукой, чтобы все замолчали. Откуда-то с юга донеслось урчание мотора.

— Кто-то катит к нам прямо с гор! — воскликнул Гуген.

— Брехня, там же никто не живет.

— Ну тогда сам послушай, дубина! Тебе же говорят — звук доносится с юга.

— Это кто здесь дубина?

— Кто же, кроме тебя. А теперь заткнись и слушай!

— Что-то здесь не так, — пробурчал Ларшель, и взгляд его на мгновение задержался на Рине.

— Ну-ка, всем в руки оружие. Мы можем устроить засаду вон за той отвесной скалой.

Бандиты осторожно двинулись вперед и скоро уже карабкались по склону над пещерой к тому месту, где обломок скалы нависал над узкой тропкой, что шла по дну каньона. Взгляд, брошенный на юг, подтвердил, что слух их не подвел: к ним действительно приближался какой-то допотопный «АТВ», с трудом пробираясь по каменистому склону. Вскоре всем стало ясно, что этот «АТВ« проделал нелегкий путь. Его мотор печально завывал, а это значило, что топливные элементы были на исходе.

Бандиты приготовились к нападению. Не успели они спрятаться за скалой, как Мастер Боя, который ехал на «АТВ» вместе со Вторичной формой, сделал для себя вывод, что узкий проход, пролегавший по дну горной теснины, с двух сторон зажат скалами, которые представляли собой отличное место для засады. Хотя, собственно, нападения ждать было неоткуда. На протяжении нескольких дней ему не встречались формы-носители, с того самого момента, когда он научился управлять стареньким «АТВ» бедняги Бенюила.

Мастер Боя повел машину на север, подальше от дорог, прямо в непролазную глухомань. Затем путь ему преградили горы, какие-то заброшенные долины, целые поля камней и, наконец, ледники. Преодолев все преграды, он покатил дальше.

— И вот теперь «АТВ» спускался с гор.

Пули вдребезги разнесли ветровое стекло и рикошетом запрыгали по склону. Мастер Боя резко развернул машину вправо и рывком сбросил ее с дороги в густые заросли пожухлой растительности. «АТВ» с грохотом перевернулся. Раздался скрежет.

Пули смертоносным веером продолжали решетить кустарник. Две из них попали во Вторичную Форму. Из ран в ее боку заструилась необходимая для нормальной жизнедеятельности жидкость. Мастер Боя помог Форме выбраться из машины, и они вдвоем начали отступление, двигаясь через заросли чахлого кустарника, пока наконец не вышли к ущелью, усыпанному булыжником, сквозь который кое-где пробивались редкие побеги. Далее простиралось пространство, усеянное голым песчаником.

Раны не позволяли Вторичной Форме принимать участие в наступательных действиях. Однако Мастер Боя вручил ей оружие на тот случай, если придется прикрывать тылы.

Они продолжали двигаться среди зарослей в поисках тропинки. Через несколько минут они засекли нападавших. Одетые в рваную зеленую униформу, вооруженные двуногие двигались в их сторону.

Мастер Боя стал карабкаться вверх по склону каньона, преодолевая неровности и канавы. Поднявшись выше своих преследователей, он выбрал удобное место для наблюдения за двуногими, обступившими со всех сторон его перевернувшуюся машину.

Двуногие оглядывались по сторонам, держа при этом оружие наизготовку, однако цель их поисков осталась невидимой. Мастер Боя отбежал слишком далеко, чтобы его можно было разглядеть невооруженным глазом. Сам же он, напротив, мог без труда разобрать даже буквы на запасных магазинах автоматов, пристегнутых к их поясам. Даже с расстояния в тысячу метров он был в состоянии различить цвет их глаз. Он мог также определить и то, что в качестве оружия двуногие пользовались нарезными баллистическими стволами. Мастеру Боя уже был известен этот вид вооружения.

Затем вперед двинулись разведчики, прокрадываясь сквозь заросли по следам Мастера Боя и Вторичной Формы до того самого места, где те свернули в сторону и начали подъем вверх по склону.

Остальные принялись вытягивать «АТВ» из зарослей.

Мастер Боя снова двинулся вперед, обогнув высокий выступ над каньоном, и вскарабкался выше, чтобы оказаться вне поля зрения обступивших «АТВ» двуногих. Откуда они появились? Сколько всего их здесь? Вопросы были весьма насущными.

Вторичная Форма начала отставать. Ее раны были достаточно серьезными. Для восстановления сил и заживления ран ей был необходим отдых.

Мастер Боя огляделся по сторонам. Прямо перед ними, на небольшой высоте, виднелась пещера. Склон представлял собой сплошной песчаник, изъеденный эрозией. В эту пещеру и пришлось отправить Вторичную Форму, а сам он занялся делом. Прежде всего ему пришлось пройти обратно по следу Вторичной Формы, на ходу уничтожая все улики. Затем, подняв вверх ружье, Мастер Боя прошел немного вперед, прячась за спинами двуногих. Он миновал место засады и спустился в небольшую долину. С одной стороны от нее отходил защищенный каньон — каменный карман, образовавшийся в стене песчаника позади преграды из более твердой скальной породы.

Внутри самого каньона Мастер Боя заметил какое-то движение. Он снова поднялся выше, чтобы разглядеть, что там происходит. Здесь приходилось соблюдать особые предосторожности, чтобы не попасться на глаза двуногим, поскольку с одной стороны у входа в каньон был установлен их сторожевой пост.

Мастер Боя занял позицию внутри скальной расщелины. Поблизости находилось гнездо диких пчел, которые воинственно отреагировали на вторжение незваного гостя. Однако тот не только не ответил на их укусы, но и не предпринял никаких враждебных действий по отношению к их гнезду. Вскоре пчелы оставили это напрасное занятие и занялись своим обычным делом.

На пчел Мастер не обращал никакого внимания, а вот Вторичная Форма болезненно дергалась при каждом укусе, когда в нее в очередной раз вонзалось острое жало. Однако как только началась аллергическая реакция, Мастер Боя поспешил ее снять. Для боевых операций ему в любую минуту могла потребоваться форма-носитель.

Вернулись те двуногие, которые вытягивали АТВ из зарослей. Вот и сейчас они катили его вперед. Навстречу им из пещеры вышли другие и обступили со всех сторон машину. Некоторые принялись разбирать ее на части. Вытащив топливные элементы, они стали их рассматривать.

С чрезвычайной осторожностью Мастер Боя начал снова отступать вверх по склону позади каньона и наконец вернулся в узкую пещеру, где пряталась Вторичная Форма.

Здесь все было спокойно. Вторичная Форма успела заживить раны и принялась за восстановление внутренних органов. Однако обе формы-носители были голодны и им требовалась пища. Мастер Боя вышел в заросли на поиски пищи и вскоре обнаружил кролика, которого догнал и убил. Он отдал его Вторичной Форме, а сам продолжил охоту, пока не наткнулся на парочку ящериц. Он мигом разделался с ними, содрал кожу и целиком проглотил. Кроме того, Мастер Боя попробовал несколько дикорастущих трав. Многие из них содержали ядовитые алкалоиды, однако Мастер смог отыскать среди них и некоторые пригодные для употребления растения.

Трапеза очень быстро восстановила иссякающие силы Мастера Боя. Вместе со следовавшей за ним по пятам Вторичной формой он начал спуск вниз к каньону, где лагерем расположились двуногие.

Глава 25

Наконец им удалось найти ее в небольшом городке в Северном Триасе. Это был незамысловатый, без особых претензий домик с приусадебным участком площадью в два акра.

Когда Каролина вышла открыть дверь, на первый взгляд могло показаться, что ее удивляет проявленное к ней особое внимание.

Над домом угрожающе завис, ревя моторами, боевой вертолет «Акула», а вдоль улицы выстроилась целая кавалькада полицейских машин.

Хозяйка дома была босиком, в простеньком голубом платье. На столе стояла открытая бутылка вина. До этого Каролина что-то писала — янтарными буквами мерцал экран компьютера.

Чанг решительно шагнула внутрь и посмотрела Каролине прямо в глаза. Немного помедлив, та произнесла:

— Ну что ж, чему быть, того не миновать. Вот вы меня и нашли.

— Послушайте, дорогая, последние двое суток на вас был объявлен всепланетарный розыск.

Каролину, казалось, завораживали серебряные звезды на лацкане Луизы.

— Мне кажется, вам лучше пройти в дом, — проговорила она после почти минутной паузы,

Чанг воспользовалась ее приглашением. Все это время команда операторов вела съемку для Центрального командования. Все должно было тщательно регистрироваться.

— Я же пыталась вам все объяснить, — сказала Каролина.

— Почему вы сбежали? — задала вопрос Луиза.

Каролина Риз пожала плечами. Ей казалось, что речь идет вовсе не о ней, о ком-то другом, чьем-то дальнем родственнике.

— А разве это так важно?

Луизу эта женщина явно раздражала, но после этих ее слов она просто рассвирепела.

— Да, черт возьми, — прорычала она, с силой стукнув кулаком по столу. Бутылка подпрыгнула и скатилась на пол, но не разбилась. — Представьте себе, это важно. На карту поставлены миллионы человеческих жизней, может быть, даже миллиарды.

В глазах Каролины блеснула тупая злоба.

— А в моей жизни, выходит, ничего не поставлено на карту? Ведь я в этом дерьме увязла по уши.

Чанг стиснула зубы, стараясь успокоиться.

— Верно, черт побери, ваша забота об остальном человечестве будет принята судом как смягчающее вину обстоятельство. — В ее голосе звучали ледяные нотки.

Риз вся вспыхнула и неуклюже пожала плечами.

— Но я пыталась, я честно пыталась. Да, меня не назовешь храбрецом. Я самая обыкновенная женщина. Одной мне с этим не справиться. Как бы там ни было, я вас предупреждала. Я приходила к вам, но мне не поверили. Там решили, что я рехнулась.

— И вы сбежали...

— Я не могла вернуться назад, вернуться туда... я знала, что вы будете разыскивать меня, а это было выше моих сил.

— Но вы все-таки сбежали.

— Но вы же знали, вы знали...

Чанг выпрямилась. Команда охранников, сжимая в руках оружие, не проявляла никаких эмоций.

— Но мы до сих пор не нашли эту чертову тварь. Она может находиться где угодно.

Каролина подняла глаза. В них теплилась искра надежды.

— Так может быть, она не так уж и опасна?..

— Опасна, и даже очень, просто она где-то прячется. Но мы не знаем почему и где.

— Значит, ваши поиски пока оказались безуспешными.

Терпение Луизы было на пределе. Они и так потеряли несколько дней, разыскивая эту безмозглую идиотку.

— Арестовать ее, — приказала она.

— Доставить на базу, полковник?

— Нет, в Кара-Сити, и не в аэропорт, а на крышу консульства. Мы доставим ее в штаб-квартиру Центрального командования, как только у нас будут готовы результаты психиатрической экспертизы.

Из долины Банбери они вылетели на северо-восток на борту «Акулы», этого грохочущего бронированного колосса, буквально нашпигованного боевой техникой. Чанг на время отказалась от своей старушки «Скуа», так как ей нужна была скорость и возможность вести наступательные операции — а «Акула» как раз обладала обоими этими качествами.

В воздухе Чанг вызвала на связь Рачеша Прадеша, главного детектива полицейского управления Каудрей-Кара-Сити. Рачеш с места в карьер принялся выяснять отношения.

— Полковник Чанг, я полагаю, что ваших руках сейчас находится наша добыча, — начал было он.

— Хочу внести поправку, — отрезала Луиза. — Арестованная находится под юрисдикцией ИТАА и в настоящий момент направляется туда для дачи показаний.

— Прошу прощения, полковник, но вы перевозите некую Риз, Каролину Сюзанну, биологический возраст тридцать шесть лет, уроженку Северного Триаса?

— Все правильно.

— В таком случае я обязан поставить вас в известность, что она разыскивается для допроса по делу об убийстве в каудрейском университете.

— Мне известно о вашем расследовании, и уверяю, вам будет предоставлена возможность допросить ее, но через несколько месяцев. Мы отправим ее на базу Центрального командования, как только проведем психиатрическое обследование и идентифицируем ее личность.

— Но вы не имеете права увозить ее с Векселя. Какого черта вы там задумали, полковник? Она разыскивается по делу об убийстве.

— Это директива 115, мистер Прадеш. Местная юрисдикция отходит на второй план.

— Послушайте, не надо меня держать за идиота. Ваши сказки, возможно, еще и могут убедить олухов в этом вашем паршивом Дуази, но здесь такие штучки не проходят. Вы поняли меня, полковник?

Луиза упрямо тряхнула головой:

— Думаю, что нет, мистер Прадеш. Не я сочиняю правила. Почему бы вам самому не ознакомиться с директивой? Насколько мне известно, вам был послан экземпляр.

— Та самая писанина о каких-то там чужих, инопланетных биоформах? Да вы, наверное, просто свихнулись. Если вы на самом деле думаете, что мы закроем серьезное дело из-за каких-то там капустных листьев, прилетевших из космоса, значит, у вас и впрямь не все дома.

— Какие еще капустные листья! Да что вы в этом понимаете! — вырвалось у Луизы.

— Что бы это там ни было, мне наплевать. Вы не имеете права уводить из-под носа лицо, подозреваемое в убийстве. Это моя подследственная, понятно вам?

— Уж не хотите ли вы сказать, шеф, что, когда я приземлюсь на крышу консульства, вы откроете по мне огонь?

— Я абсолютно ничего не исключаю.

— Шеф, я нахожусь на борту боевого вертолета класса «Акула». Вы имеете хотя бы отдаленное представление о том, что от вас останется, если вы затеете всю эту возню?

— Мы не так уж беспомощны, как вам это может показаться.

— Да, но вам придется защищать огромный город. Если вы решите устроить перестрелку с «Акулой» прямо над городом, боюсь от него потом мало что останется. А когда очередь дойдет до вас, то вам придется лет этак на двести перебраться в тюремную камеру ИТАА. Директива 115, не забывайте. Мне предписывается немедленно доставить эту женщину к адмиралу Хельдхайму на борт «Императрицы Ву». Так что вы пока не лезьте в это дело. Вам представится возможность допросить ее позже.

— Я могу перехватить вас и на земле, — пробурчал Прадеш.

— А я сброшу хорошенький заряд на космопорт, и вы устанете пересчитывать жертвы. Если вы этого добиваетесь, то пожалуйста, совершайте ваши глупости.

— Черт, но вас же никто не уполномачивал заваривать всю эту кашу, расхлебывать-то ее придется нам.

— Ладно, Прадеш, коли вы не можете разобраться в содержании директивы, давайте, идите напролом, попытайтесь остановить меня. И если окажетесь правы вы, а не я, то вас все равно попрут с вашего поста за напрасные человеческие жертвы. Как ни крути, вы все равно окажетесь в проигрыше. Но вы сможете набрать себе очки, если не будете лезть не в свое дело.

Надувшись, Прадеш на минуту задумался. Потом тяжело вздохнул.

— Значит, эта ваша треклятая ИТАА намерена вертеть нами, как ему вздумается. Черт возьми, я протестую, от всей души протестую!

— Это ваше право, — отозвалась Луиза.

— Протестует все полицейское управление города в полном составе! Я обращусь в вышестоящие инстанции!

— Поступайте, как вы считаете нужным, шеф, но только оставьте мою «Акулу» в покое, идет? — с этими словами Луиза отключила связь.

«Акула» по-прежнему держала курс на северное побережье. Чем ближе они подлетали к городу, тем чаще им стали попадаться на глаза признаки массовой паники. Все дороги, ведущие в космопорт, были плотно забиты транспортом. А в самом космопорте выстроились бесконечные цепочки очередей.

Они устремились в центр города и сели на крышу консульства. Вертолеты типа «Акула» были редкими гостями на этой посадочной площадке. Рядом с припаркованным по соседству гражданским вертолетом бронированная махина полковника Чанг напоминала стрекозу, попавшую в компанию бабочек.

Приказ об исполнении директивы 115 поставил персонал ИТАА в экстремальные условия. Здание консульства было окружено предохранительными экранами. На него было уже совершено несколько нападений, рядом со зданием взорвался автомобиль. В результате этой террористической акции вылетели стекла из окружающих высотных зданий, а само здание представительства ИТАА было оборудовано специальными пуленепробиваемыми прозрачными керамическими стеклами, а вот окружающие представительство кварталы выглядели так, будто подверглись артиллерийскому обстрелу.

Каролину спешно отвели вниз для проведения психиатрической экспертизы. Чанг тем временем направилась на двенадцатый этаж, в помещение, временно превращенное в штаб.

В кабинете Луиза застала занятую работой Джин Повет и представителей консульства Венга и Пальца.

Первым заговорил Чанппа Венг:

— Мы тут столкнулись с проблемой. Полиция Кара-Сити настоятельно требует эту Риз для проведения допроса по делу об убийстве.

— Благодарю вас, Венг, но я уже переговорила об этом с самим Прадешем. Ему известно, что мы сейчас не можем передать ему нашу подопечную.

Джин Повет протянула Луизе записку:

— Коммодор Бенкс сообщает, что не может предоставить вам взлетную площадку.

— Только этого еще нам не хватало. Бенкс опять взялся за старое. Немедленно свяжитесь с Центральным командованием. У нас нет времени на пустые разговоры с Хельдхаймом. Мне нужен сам Такого. Сию же минуту.

Хельмут Пальц коротко изложил полковнику последние новости. Чанг не стала долго задерживать на них свое внимание.

— Итак, всюду царит паника, — коротко резюмировала она. — Дикая, неуправляемая паника.

— Боюсь, что так, полковник.

— А этой чертовой твари и след простыл, — в сердцах проговорила Луиза.

— Нет, сэр, мы получили уже тысячи свидетельств от очевидцев. Иногда ее видели в нескольких разных местах, — возразил Венг. — Один парень из Южного Триаса заявил, будто видел своими собственными глазами, как целый флот пришельцев приземлился на побережье, — добавил Пальц.

— А в Люке на воздух взлетел целый жилой дом, так как какой-то идиот вбил себе в голову, что там поселилось это чудовище. За последние сутки поступило больше показаний свидетелей о происшествиях, чем произошло убийств за весь последний год, — сказала Повет.

— Да уж, мы увязли по уши.

Психика местного населения и без того близка к паранойе. А известие о нависшей угрозе подтолкнуло людей к массовому безумию. Мне страшно подумать, сколько в конце концов будет человеческих жертв, — проговорил Венг.

Луизу даже передернуло. А что если она ошиблась? Что, если они все ошиблись, и ни о какой директиве 115 не может быть и речи? Из-за подобной ошибки Луиза может пойти на дно, как брошенный в воду камень. Для нее все вполне может закончиться пожизненным заключением в одиночной камере. Нет, лучше об этом не думать. Однако ситуация с каждой минутой становилась все сложнее. Летели минуты, складываясь в часы, а это адское существо как будто сквозь землю провалилось.

— Полковник, примерно через тридцать секунд с вами на связь выйдет Центральное командование, — сообщила Повет.

— Прекрасно, пора еще раз побеседовать с Бенксом.

Глава 26

Бенкс явно тянул время, не желая выходить на «горячую линию». В ожидании связи Луиза проглотила еще одну таблетку анцилофена, запив ее газированной водой. Анцилофен немного притуплял чувства и снимал напряжение. Без его помощи Чанг вряд ли смогла оставаться на ногах в течение двух суток, и уж конечно же, ей ни за что не удалось бы проговорить с Бенксом и нескольких минут.

— Слушаю вас, полковник. — В глазах Бенкса горели огоньки нескрываемого гнева, отвращения и ненависти к Луизе.

— Позвольте узнать, что это мне здесь передали за сообщение по поводу моих челночных рейсов? — поинтересовалась Луиза.

— Какие еще челночные рейсы? Я ни за что не отдам их в распоряжение наземного командования.

— Вам было приказано зарезервировать для меня площадки. Это распоряжение исходило от Центрального командования. Будьте добры выполнить его, и давайте больше не будем возвращаться к этому вопросу.

В ответ на это Бенкс затряс головой, после чего решил испепелить Луизу взглядом.

— Полковник, позвольте кое-что вам заметить. По-моему, вы не представляете себе, какую кашу заварили.

— Зачем же просить разрешения, коммодор, если вы все равно лезете напролом и говорите все, что взбредет в голову.

— А вы представляете себе то количество жертв, которое повлекла за собой вся эта катавасия? — гневно продолжил Бенкс.

— Да, жертв много, — согласилась Луиза. Что и говорить, таблетки анцилофена действовали безотказно.

— И все по вашей вине, полковник. Вы ответите за все. На вашей совести сотни погибших и эта дикая, безумная паника, из-за которой вся жизнь в городе перевернулась вверх дном.

— Послушайте, коммодор, действует директива 115, вам это ясно? У меня нет другого выбора. Если я допущу ошибку, меня ждет тюремная камера до конца моих дней. Может быть хоть от этого вам станет немного легче? За все отвечать буду я одна! Только я!

— Ну уж нет, за вами потянут и нас. Я уже несколько раз выходил на связь с адмиралом Хельдхаймом. Кстати, он так же, как и я, сомневается, не затеяли ли вы этот спектакль лишь для того, чтобы поскорее получить повышение по службе.

— Что?! И вы допускаете, что я пойду на такое только для того, чтобы продвинуться по службе? Да вы в своем ли уме? Ведь моей карьере конец в любом случае, неужели вам это не понятно? И вы смеете думать, что я все это сознательно устроила?!

Бенкс напрягся. Луиза легко представила, как он кидается на экран, как сторожевая собака на преступника. Через мгновение ему удалось овладеть собой.

— Я не знаю, чем вы руководствовались в своих поступках, полковник, но я отказываюсь иметь с вами дело. Я отказываюсь подчиняться распоряжениям человека, в чьем рассудке я сомневаюсь...

Луиза сделала знак Джин Повет, и та соединила ее с генералом Тахото.

— Коммодор, на линии генерал Тахото, это глубокая связь, объясните ему, почему я не могу получить в свое распоряжение челночные рейсы.

Бенкс заметно побледнел.

— Коммодор Бенкс, если не ошибаюсь? — раздался новый голос. — Говорит Тахото. У вас возникли проблемы?

— Абсолютно никаких, — отозвался Бенкс.

— Тогда чем вы объясните этот звонок? Или вам неизвестно, во сколько обходится минута глубокой связи?

— Но разве это я вызывал вас на связь, генерал?

— Я в курсе событий, коммодор, и знаю, зачем ко мне обратилась полковник Чанг. Вы отказались предоставить ей стартовые площадки. Вы снова вынудили ее прибегнуть к поддержке Центрального командования. Вам известно, что это влечет за собой колоссальные расходы. К тому же я очень занят. Этот экстренный вызов стоит нам немалых сил и средств.

Бенкс нервно облизал губы.

— Сэр, э... адмирал Хельдхайм весьма озабочен... э... обоснованностью действий полковника Чанг.

— Благодарю вас, коммодор, я немедленно переговорю об этом с адмиралом. Ему следует понять, что командование флота в данной ситуации обязано подчиниться, и я уверен, он осознает тот факт, что настоящий офицер просто выполняет приказы, независимо от того, что он о них думает. Это директива 115, и я приказываю вам от имени Центрального командования оказывать активное содействие полковнику Чанг. Вам все ясно?

Лицо Бенкса приняло кислое выражение.

— Да, сэр, генерал Тахото. Но я прошу вас в виде исключения позволить мне выразить формальный протест. По моему мнению, была поднята преждевременная тревога, и я желал бы снять с себя всякую ответственность за возможные последствия.

Возникла напряженная пауза. Нарушил ее генерал:

— Ваш протест принят во внимание и будет зарегистрирован в журнале Центрального командования. А пока возвращайтесь к исполнению служебных обязанностей.

Изображение Тахото исчезло с экрана.

— А теперь, коммодор, прошу вас предоставить мне площадку. Я хотела бы подняться в воздух ровно через час.

Бенкс посмотрел на Луизу так, как будто готов был убить ее на месте.

— Да вы просто свихнулись, — пробормотал он. — Чует мое сердце, сидеть вам до конца ваших дней на каком-нибудь промерзшем астероиде.

— Будьте добры, придержите свое мнение при себе, — рявкнула Луиза в ответ. — Сначала дождитесь трибунала.

— О, а вот это я вам гарантирую, можете быть уверены.

— Ну, поживем — увидим.

— Вы бы лучше молились, чтобы эта ваша тварь где-нибудь объявилась.

Луиза распорядилась отключить связь. Как бы то ни было, но в этом он был прав, им позарез необходимо было выйти на след этого чудовища, иначе ее, Луизы, песенка спета.

В имении графа Карвура действительно что-то произошло, и у Луизы в руках находилась эта самая Каролина Риз. Результаты психиатрического освидетельствования этой особы только подтверждали обоснованность применения директивы 115. К тому же имелись и кое-какие вещественные доказательства, доставленные с места событий.

Тот факт, что таинственное существо уже в течение трех суток не попадалось никому на глаза, никоим образом не противоречил основным положениям директивы. Как было известно, эта чуждая биоформа не отличалась разнообразием поступков, но действовала с поразительной быстротой. Она обычно нападала не раздумывая и продолжала убивать направо и налево, пока не обращала человеческую популяцию в беспомощную горстку несчастных перепуганных людей. После этого тварь либо расправлялась с ними, либо трансформировала в себе подобные создания.

Именно так разворачивались события на Саскэтче и еще в одном более раннем случае, известном истории и повлекшем в предыдущей эре разрушение мира лаовонов Лаштри-3.

И вот теперь прошло целых три дня, и никаких новых следов. Может быть, существо давно мертво?

Но боевые корабли ИТАА уже вошли в систему и теперь по гравитационным колодцам опускались на околопланетарные орбиты. В считанные часы командование перейдет к адмиралу Хельдхайму. Казалось, что это дело ускользало из рук Луизы навсегда. И если существо так и не будет найдено, то на ее карьере можно ставить крест. Вполне возможно, что она окажется за решеткой вместе с этой Каролиной Риз.

Луиза решительно отбросила мрачные мысли и вызвала к себе сержанта Повет.

— Что у нас еще, Джин? — спросила она.

— Вам необходимо завизировать приказ относительно Риз. Если нужно, я немедленно выведу его текст на дисплей.

— Прекрасно. Тогда уходим отсюда. Нам надо успеть в космопорт на челночный рейс. «Акула» уже в боевой готовности.

Глава 27

Что касается Рэма Кервилига, то пульс его жизни с радостного, возбужденного биения сменился на резкие, сатанинские удары. Самое болезненное воображение не могло сравниться с тем леденящим душу ужасом, что обрушился на него.

Вчерашний день начался для Рэма планами и мечтами Рины о светлом будущем. Он наконец понял, какой путь выбрать, уже приготовился стряхнуть со своих стоп прах Векселя и отправиться в дальнее странствие. А вот сегодня Рэм, голый и весь покрытый синяками и ссадинами, подобно животному, загнан в грубосколоченную клетку, где его с оружием в руках охраняет нечто.

Это нечто (Рэм даже боялся бросить в его сторону взгляд) являл собой дьявола во плоти. У него было человеческое лицо, однако плотно натянутая на черепе и челюстях кожа придавала ему жутковатый нечеловеческий облик. С подбородка свисала бородка из скользких зеленых полипов, а из глазниц торчали и медленно колыхались какие-то оранжевые отростки, похожие на цветы. Казалось, будто ожил и материализовался какой-то демон из местного древнего культа вуду.

Поначалу тварей было, скорее всего, двое, однако это прояснилось позднее. Но в тот момент, когда они напали на пещеру, Рэму показалось, что их был целый легион. И все потому, что они передвигались будто на крыльях.

Хуже всего было то, что они упустили беглецов и не смогли обнаружить их убежища до наступления темноты. Люди утешали себя тем, что в темноте беглецы не уйдут слишком далеко и их без труда можно будет отыскать на следующий день и тогда уже рассчитаться за все.

А ночью, набив свои утробы сытной банановой кашей и мясом дикого осла, все расслабились, никак не ожидая, что эти твари нападут на них. Ни один из дозорных не подал сигнала тревоги. Они либо ничего не заметили, либо были молниеносно убиты. Похожие на саму смерть существа прыгнули в круг сидевших возле костра людей. Раздался треск ружейных выстрелов. В первую очередь были убиты те, у кого в руках было огнестрельное оружие. Другие пали замертво или были сильно покалечены омерзительной тварью, чьи похожие на хлысты щупальца наносили разящие удары направо и налево. Шансов на спасение практически ни у кого не оставалось. Чудовища двигались с такой поразительной быстротой, что невозможно было уследить за их передвижениями. Кроме того, они обладали нечеловеческой силой.

В неравном бою пали все мужчины, за исключением Рэма, Ларшеля Дево и Гугена Щупета, которые спаслись только потому, что были пьяны и едва могли стоять на ногах. После этого всех оставшихся в живых людей втолкнули в загон для коз. Козы были отпущены на волю и, бросив благодарный взгляд на пришельцев, кинулись наутек.

Рина была так напугана, что на некоторое время потеряла способность мыслить. Выхода из этого кошмара, похоже, не было, но Рине казалось, что она еще слишком молода, чтобы встретить свою смерть. По поводу Гугена Щупета Рэм и Ларшель не питали никаких иллюзий. В его животе зияла огромная рана, а обе руки были истерзаны в клочья, поскольку Гуген попытался вступить с тварью в рукопашную, когда та ворвалась в пещеру. На его теле запеклась корка из крови и грязи. Дышать он мог с огромным трудом и за долгие часы не произнес ни слова. Рэм не сомневался, что скоро приступ перитонита поможет Гугену отправиться на тот свет.

К Рэму приблизился Ларшель и в который уже раз прошептал:

— Гуген уже не жилец. Вряд ли он оклемается.

Рэм не удостоил его ответом. Глаза Гугена были закрыты. Ларшель облизал губы, присел и сжался в комок, обняв себя за плечи огромными ручищами и, бросая взгляды на стоявшее около клетки чудовище. Оно скоро выберет себе новую жертву, и всем было ясно, что ее будет ждать страшная, мучительная смерть. Трех женщин и четверых детей твари загнали в соседнюю пещеру, из которой вскоре стали доноситься душераздирающие вопли. Очень скоро все стихло, однако назад в клетку никто из них не вернулся.

Рэм молился Богу, чтобы его миновал этот страшный жребий. В клетке оставались еще один ребенок и три женщины.

Рэм снова украдкой бросил взгляд на Рину, но та как будто окаменела. Она отказалась даже говорить с ним. Они все время силились найти выход на волю. Что ж, Рэм мог ей кое-что сообщить: пути на волю не было. Их жизнь всецело находились в лапах этих отвратительных существ.

Рэм отвернулся от Ларшеля и машинально пригнулся, увидев что к ним приближается второе существо. Значит, пришло время уводить из клетки новую жертву.

Все в пещере замерли. Маленькая девочка лет пяти вдруг захныкала, а потом громко расплакалась. Роза прижала ее к своему толстому животу, пытаясь заглушить отчаянный плач девчушки. Рэм отрешенно наблюдал за происходящим. Что это за отростки, так похожие на цветы, что извивались и раскачивались из стороны в сторону? Может быть, их глаза? А к чему тогда эта пародия на человеческое лицо, гротескная маска, которую будто в насмешку нацепили обе эти твари? Или эти зеленые полипы-черви, что, шипя, извивались под длинным тощим подбородком.

Тварь остановилась напротив мужчин. На какое-то мгновение она задержала свое внимание на Гугене Щупете, а потом повернулась к Рэму. Издавая странные монотонные звуки она указала на Рэма, его сердце в этот момент было готово выпрыгнуть из груди, а живот болезненно сжался в спазмах. Он как рыба хватал ртом воздух.

Вторая тварь открыла ворота загона. Рэм окаменел. Тварь подошла к нему ближе и угрожающе занесла над ним приклад ружья. Оказавшись так близко к чудовищу, Рэм ощутил исходивший от его гладкой сероватой кожи слабый запах рыбы. Он приподнялся, но ноги его не слушались. Еще он заметил, что, когда выбор пал не на нее, Рина вздохнула с облегчением. Она так и не решилась ответить на его взгляд.

Тварь уже поджидала Рэма. Когда Рэм подошел ближе, она крутанулась на пятках и ушла в глубь пещеры, в полной уверенности, что жертва без малейшего сопротивления покорно последует за ней. Рэм так и поступил. У выхода из пещеры он весь напрягся, готовый пуститься в бегство, хотя прекрасно сознавал всю тщетность своих намерений. Ему уже было известно, с какой быстротой передвигались эти чудовища.

Существо снова посмотрело на него, а затем указало на аккуратную горку из видео- и аудиоаппаратуры, принадлежавшей их банде.

Рэм от удивления вытаращил глаза. Чего от него хотят?

Существо указало на аппаратуру, а затем ткнуло пальцем в Рэма. Тот ощутил слабый проблеск надежды. Может быть, они вовсе и не собирались его убивать? Он тут же снова воспрянул духом. Наклонился и поднял первую попавшуюся вещь — аудиовидеопроигрыватель «Дорген», обеспечивающий высокое качество воспроизведения. Ему показалось, что существо пристально наблюдает за ним. Элементы питания «Доргена» были почти новыми. Чудовище наклонилось поближе к Рэму, и его оранжевые, похожие на цветы отростки возбужденно зашевелились.

Рэм включил устройство, нажав расположенную на белой панели кнопку. Сразу же засветился главный экран, разделенный на четыре одинаковых по размеру сектора. Рэм опустил аппарат на землю.

Существо немедленно принялось за его изучение. Рэм почувствовал, как на него накатывает волна злобной горечи.

— Так вот, значит, что тебе надо? Ты погубил столько душ только ради того, чтобы тебе включили эту штуковину? — в хриплом голосе Рэма звучали истерические нотки. — И ты не знал, что можно было просто вежливо попросить об этом, эй ты ?

Существо на минуту обернулось. Оранжевые цветы заколыхались снова, а мертвое лицо графа Карвура сначала вытянулось, а потом сморщилось и опало, как пузырь жевательной резинки.

Затем последовал знак снова подойти к сложенной в углу аппаратуре. Теперь цель этого чудовища была ясна как день. Оно хотело выяснить назначение бытовой аппаратуры. Рэм отказывался верить происходящему. Какая польза этому дьяволу от всей этой рухляди?

Он выбрал те аппараты, которые еще оставались в рабочем состоянии, — коротковолновый приемник и несколько раций, полученных ими в скотоводческом районе Южного Аренте в качестве выкупа за одного «регулятора». Кроме того, Рэм откопал сенсорный набор и клавиатуру компьютера. Их приобрела Уна Лакорди во время последней вылазки в цивилизованный мир три года назад, когда они, раздобыв поддельное удостоверение, добрались на автобусе до Френтана-Бич. Для Рэма это событие стало самым ярким воспоминанием нескольких последних лет.

Рэм подсоединил компьютер к видеопроигрывателю, одновременно нажав на одну из кнопок.

— Привет, — отозвалась машина приятным чуть хрипловатым женским голосом. После нажатия клавиши на экране появилось изображение. — Нажмите кнопку отключения, если вы хотите убрать звук.

К компьютеру существо проявило неожиданный интерес. Оно нагнулось и взяло клавиатуру из рук Рэма. Щупальца, выраставшие у него из плеч и подмышек вполне человеческих рук, забегали по клавишам. Экран отзывался на эти нажатия, открывая и закрывая окошки разных секторов. Иногда на нем возникали какие-то графики, иногда блоки сплошного текста. Было похоже, что существо радо находке. Оно вдруг протянуло клавиатуру Рэму, поддерживая ее с боков своими щупальцами.

Рэм взял и снова принялся нажимать кнопки, повторяя некоторые операции по нескольку раз, выуживая информацию, заложенную в память компьютера, выводил на экран дисплея знаки алфавита интерлинга.

Так прошло не менее двух часов, в течение которых существо овладело некоторыми основами человеческого языка и научилось обращению с компьютером, так что теперь оно даже могло самостоятельно выуживать из памяти нужную информацию. Вскоре после этого оно оставило свою новую игрушку в покое, поднялось на ноги и знаком приказало Рэму снова вернуться в загон.

Рэм окинул тоскливым взглядом каньон, где лежали сваленные в кучу трупы его товарищей.

— Послушай, — произнес он, сделав выразительный жест. — Может, тебе лучше меня отпустить? Разве я не сделал того, о чем ты меня просил? Ну почему бы тебе не отпустить меня? Я ведь не желаю тебе зла. Черт тебя побери! Я даже не обернусь в твою сторону.

Тварь подошла к нему ближе. Ее щупальца напряглись, а их кончики блестели, как кремень. Она снова жестом указала Рэму на загон. Второе существо тоже поднялось на ноги и недвусмысленно взялось за ружье.

Иного выхода, кроме как подчиниться, у Рэма не было, и он спотыкаясь поплелся в загон.

— Рэм, а чего это ты не дал им себя прихлопнуть? — пробормотал Ларшель.

Существо, сжимавшее в руках ружье, подошло к сваленным на пол трупам и, взмахнув мачете, отрезало чью-то руку. Жадно обгладывая свою кровавую пищу, оно вернулось на прежнее место.

Тем временем его товарищ увлеченно занимался телевизором: переключались каналы, загружались программы, по окнам-вставкам бегал курсор. Так прошли долгие часы. К вечеру люди в загоне начали дрожать от холода.

Темнело. Люди как зачарованные следили за светившимся в дальнем углу экраном. Казалось, будто некий магический кристалл приковал к себе их полные тоски взоры. А чудовище по-прежнему продолжало забавляться телевизором, заставляя экран сверкать все новыми изображениями. После того как это занятие все-таки ему наскучило, чудовище снова направилось к загону. На этот раз его жертвой стал Ларшель Дево.

Ларшель стал сопротивляться. Ему удалось вырваться из объятий чудовища и нанести ему в бок мощный удар ногой. Существо пошатнулось и упало на спину. Щупальца его трепетали в воздухе. Ларшель отскочил от них подальше и забился в угол загона.

Поднявшись, существо ухватило его щупальцами за запястья и принялось наносить удары в солнечное сплетение.

Ларшель упал на землю, а тварь ухватила его за шею и поволокла несчастного из загона в пещеру. Там она уложила свою жертву на землю неподалеку от ровного ряда каких-то яйцеобразных предметов размером в человеческий рост. Они были черными с обоих концов и розоватыми посередине.

Созревание шло быстро. Скоро пробьет час наступления. Но сначала надо устроить торжественную трапезу. Форма-носитель пришла в негодность, совершенно износилась на клеточном уровне. Ей срочно требовалась замена.

Лежа на полу, Ларшель не мог сдержать дрожи. Тварь возвышалась над ним, освещенная лишь светом работающего телевизора. Ларшель наблюдал за тем, как чудовище сморщилось, словно шина, из которой выпустили воздух. Затем его взору предстало нечто напоминающее небольшую елку с белыми ветвями. Остальные части тела рухнули вниз и легли на пол аккуратной кучкой, как если бы человек сбросил с себя пальто, уронив его на пол.

Дерево тоже рушилось, его ветки сливались со стволом, пока не получили сходство с белесоватым столбом. Затем на пол рухнул и столб, превратившись во что-то осклизлое, что-то среднее между змеей и гигантским слизняком, который заполз на отчаянно вопившего и извивавшегося Ларшеля.

Тварь сжала Ларшеля выросшими из нее острыми как бритва хрящами, а щупальца принялись изучать его тело, насильно проникая во все его полости. Затем, издав последний сдавленный вопль и передернувшись тело Ларшеля перешло к Мастеру Боя.

Планы Мастера Боя начали претворяться в жизнь.

Глава 28

Ларшель Дево вернулся из пещеры спустя несколько часов. Он был первым, кто вернулся оттуда живым. Сидевшие в загоне пленники наблюдали за его возвращением широко открытыми глазами. Что это могло значить?

Однако с Ларшелем что-то произошло. Его как будто подменили. Он шел слегка пошатываясь, и голова его была как-то неестественно повернута. Рэм сразу заподозрил что-то неладное. Куда подевалась его знаменитая походка вразвалочку. Не ответил Ларшель и на приветствия сидевших в клетке женщин. Рэм был почти уверен, что это вовсе не Ларшель, а некое его подобие, сотворенное чудовищем.

— Да это же не Ларшель! — выкрикнул он. Женщины отпрянули и испуганно забились в дальний угол.

Ларшель подошел к загону и остановился, устремив пристальный взгляд на находившихся там людей. Лицо его не выражало никаких эмоций. Рэм мог поклясться, что телом управляет вовсе не Ларшель.

Женщины притихли, дрожа от холода и страха. До рассвета оставалось еще несколько часов. Существо подало какой-то знак, издав при этом странный скрипучий звук. Другая тварь отбросила оружие в сторону и, открыв дверцу загона, вошла внутрь, чтобы проверить, что там с Гугеном Щупетом.

Гуген был мертв. Тварь большими шагами приблизилась к женщинам и схватила Рину за руку. Рина взвыла и стала упираться, умоляя Рэма помочь ей. Однако тот был бессилен что-либо сделать и прекрасно знал это. Он отвернулся к стене, пока чудовище тащило Рину в пещеру. Остальные женщины также разразились воплями и рыданиями, ребенок заплакал, а Рина зашлась тем безумным криком, какой им доводилось слышать и раньше, когда кого-то уводили в пещеру.

А в это время тварь, принявшая обличье Ларшеля Дево, стояла с ружьем наготове. Время от времени она издавала какой-то потусторонний звук, как будто через трещины в ее теле вырывался газ. А однажды из ее тела донесся странный стон. Эта внешняя вялость была всего лишь следствием того, что Мастер Боя еще не обладал достаточным опытом действий в чужом обличье, когда ради проникновения в чужую среду форму-носителя следовало использовать в первозданном виде.

По правде сказать, Мастер Боя был весьма обеспокоен. Скорее всего, он был на этой планете один, и ему неоткуда было ждать распоряжений. Что ему было делать? Прежде всего любой ценой следовало избежать саморазрушения, это не вызывало никаких сомнений. Но что же дальше? Для принятия правильных решений требовались новые указания. Кроме того, было жизненно необходимо получить доступ к некоторым компьютерным программам, причем особый интерес представляли карты-лоции звездного неба. А это, между прочим, было возможным только тогда, когда за ними обращался кто-то лично. И именно для этих целей форму-носителя следовало оставить неизменной.

У Мастера Боя еще не было опыта действий в обличье человека. Поэтому контроль формы-носителя в этом режиме представлял для него особую сложность. Ни в коем случае нельзя было выводить наружу полный набор сенсоров, и Мастер Боя был вынужден принимать сенсорную информацию из мозговых центров формы-носителя. Эти же создания имели на Удивление слабый сенсорный аппарат, за исключением области визуального восприятия. Конечно же, формы-носители были грубыми и неотесанными. Их социальная организация являла собой некую аморфную и разобщенную структуру. Отдельные особи были собраны в районы компактного проживания, причем эти сообщества были главным образом сосредоточены в искусственно созданных формах рельефа. Отсюда можно было сделать вывод, что сенсорный аппарат двуногих был продуктом эволюции, а не централизованного научного воздействия.

Тщательно изучив образцы человеческой культуры в том виде, как они передавались по телевидению, Мастер Боя пришел к некоторому пониманию функционирования человеческих языковых систем. Он пока еще не чувствовал в себе достаточной уверенности, чтобы приступить к своей миссии без помощи проводника-аборигена, владеющего местным языком. Это, безусловно, увеличивало риск, однако было неизбежно.

Созревание вторичных форм в пещере проистекало согласно графику, и вскоре громадные коконы растрескались и оттуда показались юные Боевые Формы. Это были поджарые создания с сероватой кожей, закованные в непробиваемые доспехи, но внешне повторяющие основные анатомические черты форм-носителей. Однако процессы метаболизма протекали в них с гораздо большей скоростью.

Появившись на свет, они тотчас устремились вперед, поражая своей атлетической выправкой. Мастер Боя приказал им остановиться.

Рэм не сводил взгляда с того, кто еще совсем недавно был Ларшелем. Как ему удавалось издавать эти звуки? Казалось, что внутри его скрежетали, цепляясь одна за другую, какие-то шестеренки.

«Ларшель» повернул голову, чтобы посмотреть на Рэма Кервилига. Его рот приоткрылся, и мертвые губы зомби зашевелились.

— Ты мне поможешь, — произнес «Ларшель».

Голос его напоминал звук, издаваемый трением шершавой пятки о мокрый бетон.

Глава 29

Рэм сидел на заднем сиденье рядом с существом, которое еще совсем недавно было соблазнительной Риной Кирштин. Как и сидящее впереди них существо, которое прежде было Ларшелем Дево, сохранившее внешний облик Рины создание было напрочь лишено всего человеческого. Главное, оно казалось совершенно неживым и, скорее всего, напоминало неодушевленный механизм. Теперь, если эта новая Рина что-то говорила, голос ее звучал невыразительно, с какой-то заупокойной монотонностью.

Существо, бывшее когда-то Ларшелем, занимало сиденье водителя. Оно управляло «АТВ» вручную, компьютер был настроен только на изображение дорожной схемы, а навигационный локатор был отключен. На Векселе это считалось серьезным нарушением дорожных правил, однако подобный грех водился за миллионами рядовых граждан, если те желали превысить скорость и проскочить в природный резерват или попросту увернуться от налогообложения.

Впрочем, Мастер Боя уже уяснил сущность спутникового контроля и вел машину с предельной осторожностью. Он не выходил на полосу встречного движения даже там, где дорога была совершенно пустынной. Он соблюдал известные ему правила и следовал всем контрольным сигналам. Было бы неразумно привлекать к себе внимание полиции.

«АТВ» плавно катился мимо крошечных городишек штата Южный Кара. Рэм знал их названия почти наизусть: Даунсвиль, Сембрант, Тоска-Реджо... Когда-то эти места были вотчиной ОАЮЗА и в силу удачного расположения были вне досягаемости местной полиции и «регуляторов».

За окном замелькали знакомые поселки, и сердце Рэма защемило непонятной тоской. Он поинтересовался у своих спутников, куда они направляются, но те не удостоили его ответом. Рэму стало ясно, что, кем бы ни были эти существа, им не было никакого дела до него, Рэма Кервилига. Они отвечали молчанием на его вопросы и почти никогда не оборачивались к нему.

Правда, время от времени они все же заговаривали с ним, но лишь для того, чтобы выяснить, какие районы лежали на их пути. И всегда их интерес был прикован к северу. Еще реже они обращались друг к другу, и если делали это, издавали звуки, которые, как ни старайся, нельзя было принять за исходящие из человеческой гортани. Скорее, это был поток скрипов и стонов, которые вполне могли бы издавать цикады, будь они размером с кошку. Каждый раз, когда Рэм слышал их, он холодел от страха. Этот звук напоминал ему о других существах — тех, что походили на странный гибрид человека и борзой. Они, помнится, тоже издавали нечто подобное в ответ на команды того существа, что было когда-то Ларшелем.

Вначале они путешествовали вместе, старый «АТВ» Бенюилей и два «АТВ» из транспортного подразделения ОАЮЗА.

Это был некий дьявольский конвой, который, выехав из каньона, свернул на дорогу, идущую вдоль берегов реки Климати, пока не достиг одинокой фермы в местечке Тесканва. К несчастью, на этой ферме имелась небольшая взлетная полоса и пара самолетов.

«АТВ» проехали мимо фермерских угодий и остановились в небольшой лощине неподалеку. Существа — помесь борзой и гладиатора — рассредоточились по кустам, а Рэм остался наедине с существами, похожими на восковые копии Ларшеля и Рины. Несколько минут тянулось ожидание. Потом вдалеке раздались вопли, за ними последовал чей-то окрик, а затем и выстрел. Потом все стихло. Но ненадолго.

Уже несколько дальше от них снова раздалось несколько криков отчаяния, причем каждый длился не более пяти секунд. И вновь наступила тишина. Из приемника их «АТВ» донеслось странное попискивание и скрежет. «Ларшель» вывел машину из укрытия. Внутри фермы перед ними предстала картина кровавой бойни. «Гладиаторы» перебили всех обитателей фермы и теперь застыли в ожидании новых распоряжений. Они обыскали дом и разжились новым оружием — парой пистолетов и винтовкой, а в придачу к ним допотопным боевым ножом.

Среди убитых была женщина — ей отрезали голову, а тело бросили на крыльцо. В кухне, в луже растекающейся крови, валялся труп полного мужчины с торчащей из груди рукояткой ножа. Маленького мальчика смерть настигла на лужайке перед домом. Рэм не мог смотреть на крошечное бездыханное тельце. Отвернувшись в сторону, он почувствовал, как ему на глаза навернулись слезы. Рэм сам не ожидал этого, он уже успел позабыть, когда в последний раз человеческая смерть трогала его очерствевшую душу.

Затем существа отвели Рэма к взлетной полосе, пересекавшей небольшое поле. Там стояли два самолета — старый «Альбатрос» и новый «Летучий Дьявол», двухместная игрушка с турбодвигателем. «Альбатрос» был внушительным, неторопливым грузовым самолетом дальнего следования, который пользовался особой популярностью у жителей отдаленных районов Векселя.

У Рэма почти не было летного опыта, пилот из него был никудышный, но, как он успел разглядеть, самолеты управлялись при помощи компьютера. Как оказалось, этот факт не вызвал особых восторгов у его спутников. «Ларшель» не раздумывая разобрал панель управления «Альбатроса» и отключил компьютер вместе с навигационным маяком. Ту же самую операцию он проделал и с «Летучим Дьяволом».

Кроме того, на каждом самолете они вывели из строя навигационное оборудование. Для этого был использован небольшой портативный клавишный компьютер, который много лет назад купила на Френтана-Бич Уна Лакорди. С его помощью «Ларшель» уничтожил навигационные программы машин. Вслед за этим он методично исследовал ручное управление, проверил, хорошо ли реагируют на его команды крылья и хвост, а затем, заставив Рэма объяснять ему предназначение незнакомых приборов, изучил остальное устройство обоих самолетов.

В конце концов, удовлетворенный тем, что разобрался в обеих машинах, «Ларшель» проинструктировал «борзых-гладиаторов», как пользоваться летательными аппаратами. Последние, кстати, принадлежали к тому же классу, что и боевые машины воздушного флота империи, с той разницей, что были непозволительно шикарными. Там, где «Летучий Дьявол» мог вместить не более двух представителей человеческой расы, легко размещались четверо, а то и пятеро Боевых Форм.

Рэм продолжал прислушиваться к скрипучим и плаксивым звукам до тех пор, пока «Рина», ухватив словно тисками его плечо, с силой не подтолкнула его назад к машине. Хватка ее была просто нечеловеческой, так что Рэму ничего не оставалось, как подчиниться. «Ларшель» снова уселся на водительское место, вновь ожил мотор, и машина опять покатилась вперед на своих огромных колесах.

Рэм прислушивался, не раздастся ли звук поднимающегося в воздух самолета, но все было тихо.

Через пару часов они добрались до Баскинг-Спрингс, крупнейшего в этой части штата. Здесь им предстояло раздобыть новые топливные элементы к машине, у которой почти иссяк энергетический запас. Но сначала они приказали Рэму достать еду. Рэма неожиданно поразило это распоряжение. Он и не предполагал, что эти существа нуждаются в пище. Они скорее напоминали роботов, не знающих чувства голода. Когда Рэм пришел в себя, он велел им ехать к придорожному ресторану под названием «Айя».

Они припарковались возле самого переговорного устройства» и, не вылезая из машины, Рэм заказал горячие сандвичи с молочным коктейлем и хрустящий жареный картофель.

Вскоре им навстречу выкатились неуклюжие роботы, неся подносы с обильным угощением в ярких биоупаковках.

Рэм проголодался и с жадностью впился зубами в сандвич. И тут он заметил, что «Рина» засунула свой сандвич в рот целиком и проглотила его, совсем как питон, который заглатывает кролика. Затем они потребовали еще. Рэм не успевал делать новые заказы. Казалось, «Рина» и «Ларшель» набивали свои животы едой на неделю вперед. Они запихивали сандвичи в ненасытные глотки и не моргнув проглатывали их целиком.

Наконец они все-таки насытились и принялись звучно отрыгивать пищу. У Рэма от этих звуков волосы встали дыбом — подобное скорее могло исходить из пасти какого-нибудь крупного плотоядного хищника, например, льва или тигра. Кем бы ни были эти существа, они обладали завидным аппетитом.

В конце концов «Ларшель» снова завел «АТВ». Рэм прокашлялся. Они ведь забыли кое о чем. Автоматические ворота уже успели, взвыв сиреной, перегородить им дорогу. Защищенные химеры на башенках задвигали объективами, чтобы поймать в кадр машину-нарушителя.

Оба существа обернулись к Рэму. У обоих был обеспокоенный вид. Рэм был в шоке. В этой ситуации могло произойти все что угодно, а оба его спутника были вооружены.

— В чем дело? — спросил «Ларшель».

— Мы не расплатились за обед.

— Не расплатились?

— Ну да, не дали им денег в обмен на пищу. Бесплатно здесь не кормят, вот так, — объяснил Рэм.

Существо на минуту задумалось над сказанным, потом изрекло:

— Ага, в обмен на пищу необходимо отдавать стоимостные единицы. Значит, система вознаграждения в виде стоимостных единиц распространяется у форм-носителей и на пищевые запасы. А какие стоимостные единицы есть в нашем распоряжении?

Какие еще стоимостные единицы у форм-носителей? Что за абракадабра?

— Откуда мне знать, — ответил Рэм. — У меня как-то не было случая прихватить с собой хоть сколько-нибудь. Если вы, конечно, понимаете, о чем я.

— Как это «о чем я»? Что это значит? — «Рина» была явно озадачена.

«Ларшель» вернулся к обсуждению проблемы:

— Что мы можем предпринять?

Рэм с трудом проглотил комок. Если тут начнется заварушка, его как пить дать прихлопнут как муху.

— Посмотрите в бардачке, — пробормотал он. — Может, там найдется кредитная карточка. — А затем, как только умел, растолковал им принцип ее действия.

— Система хранения стоимостных единиц, — подытожило создание по имени «Ларшель».

На их счастье, в бардачке обнаружилась небольшая серебристая заправочная карточка «Эпоксо-банка», выданная на имя Джаада Бенюила. На ней стоял адрес, но название ни о чем не говорило Рэму. Рэм протянул ее роботу и через секунду получил ее назад вместе с причудливо напечатанным на небольшом листке счетом. В воротах щелкнули замки, а химеры отвели объективы в сторону.

Через полминуты Рэм почувствовал, что его пульс начал биться гораздо спокойнее. Но как ему спасать собственную шкуру в подобных ситуациях? Малейшая оплошность могла привести к катастрофе, причем Рэм стал бы одной из первых ее жертв. Оставалось одно — побег, он должен был под любым предлогом ускользнуть из лап этих тварей.

Следующей остановкой на их пути была автозаправка. Этих заведений в Баскинг-Спрингс вдоль главной дороги было не менее дюжины. И снова карточка «Эпоксо-банка», принадлежавшая когда-то бедняге Джааду Бенюилу, выручила их, не вызвав никаких подозрений. Во время заправки существа оставались в машине, и Рэм на заднем сиденье вынужден был остаться тоже.

Как только они снова выехали на дорогу, машина взяла курс на север и, набирая скорость, понеслась по главной автостраде штата Кара. Вскоре Рэму стало ясно, что они уже достигли северной его части, оставив далеко позади южные земли. Перед ними лежал Сентрал-Кара-Сити, начиналась шестирядная автострада, что пролегла через холмы Феликс и вела на север, прямехонько к Кара-Сити. Неужели они направляются туда? Именно в Кара-Сити, столицу всего Векселя. Рэм надеялся, что так оно и есть. В таком гигантском муравейнике ему легко мог бы подвернуться случай затеряться в толпе и унести подальше ноги. По крайней мере, шансы совершить побег здесь были значительно выше.

И, как ни странно, Рэму не терпелось взглянуть на огромный город. С самого детства он жил мечтой хоть раз побывать там. Но ему так и не удалось выбраться дальше Френтана-Бич, да и то всего пару раз.

И вот теперь за окнами мелькали очертания Кара-Сентрал, столицы штата, а еще час спустя, весь в завесе дыма, перед ними вырос Буркейд-Сити, который раскинулся как раз посередине главного железнодорожного района планеты.

Буркейд был здесь главным отравителем окружающей среды, и дальше за ним голые южные отроги холмов Феликс представляли собой печальное зрелище, давно лишившихся украшавших их когда-то лесов. Изъеденный кислотными дождями ландшафт был практически мертв, и вдоль дороги то там, то здесь высились обветренные скалы, на которых отказывалась расти даже трава.

Когда они миновали холмы и покатили дальше к северному побережью, вдоль дороги снова появилась растительность, а вслед за ней и небольшие, ласкающие взор ухоженные городки, которые один за другим бесконечной цепочкой мелькали за окнами машины. Это были излюбленные места отдыха представителей среднего класса Кара-Сити, поэтому эти городки были вылизаны до блеска. За ровными рядами выстроившихся деревьев можно было разглядеть роскошные виллы.

К полуночи они добрались до предместий самого Кара-Сити. Огни автострады влились в калейдоскоп других огней, а впереди сверкали и переливались россыпью рекламного фейерверка городские небоскребы.

Существа что-то быстро обсудили между собой. Рэм уже не сомневался, что они прибыли в пункт назначения. На контрольном экране зажглась схема автомобильных магистралей города. «Ларшель» легким движением переключил контрольные кнопки. Он уже научился обращаться с принятыми у людей системами контроля. Будучи закованным в тесные рамки немодифицированной формы-носителя, Мастер Боя сумел лучше понять эргономику человека. Он сделал для себя вывод, что человеческая культура гораздо сложнее, чем он предполагал, и теперь буквально на каждом шагу его ждали новые открытия.

На карте города зажегся голубой индикатор маршрута. Этот маршрут пролегал по южной окраине, вдоль главной трансконтинентальной автострады. Затем они направились на юго-запад.

Рэм был прав: их путь пролегал где-то по кольцу столичных пригородов. Почему существа выбрали именно этот район? Что им здесь надо? Может быть, у них здесь друзья или союзники? Вскоре он сможет узнать, в чем тут дело, — это было единственное, что он знал наверняка.

«АТВ» продолжал свой путь сначала по гигантской автомобильной развязке неподалеку от центра, а затем снова через пригородное кольцо, и выехал к кварталу невысоких небоскребов, симпатичных зданий из белого камня.

«Университет Каудрей» — бросился в глаза ему гигантский неоновый знак, возвышающийся у обочины. Так, значит, существам, взбрело в голову расширить образование?! Не иначе как они собрались прослушать курс гуманитарных наук, ухмыльнулся про себя Рэм.

«Рина», обернувшись, смерила его холодным взглядом. Ее застывшее, будто маска, лицо не выражало никаких эмоций.

Автомобиль подъехал к университетской стоянке и замер. «Ларшель» открыл дверцу.

— Что мы здесь делаем? — поинтересовался Рэм.

— Нам нужна библиотека, необходимо изучить банк данных, — ответил «Ларшель».

— Но библиотека, к вашему сведению, откроется только утром. Нормальные люди по ночам спят. Понимаете — спят.

— Нет, не понимаю, как это спят.

— Ну тогда тебе не объяснишь. Старина Ларшель, тот был не дурак поспать. Очень даже любил поспать.

— И сколько ждать, пока библиотека откроется? — спросило существо.

— Она откроется утром, когда будет светло.

Существа принялись обмениваться своими скрипучими звуками. И принялись ждать.

«Рина» пошла на разведку местности и, вернувшись, доложила, что в этой части искусственного ландшафта почти не наблюдается деятельности форм-носителей. Они снова стали ждать, не выключая света внутри машины. Рэм вздремнул. Несколько часов спустя он, вздрогнув, вернулся к мрачной действительности, поскольку он спал, скорчившись в неудобной позе, его шея и плечо нещадно болели.

Первым молчание нарушил «Ларшель».

— Ты пойдешь с нами в библиотеку. Ты будешь за нас говорить.

Именно это Рэм и предполагал.

— Ладно, так я и думал. Зачем же еще я вам понадобился.

— Мы занимаемся исследованиями. Нам нужен доступ к звездным каталогам.

— К звездным каталогам? Уж не собрались ли мы в путешествие?

— Звездные каталоги. Если ты попытаешься бежать, мы убьем тебя на месте. Понял?

Это было какое-то наваждение. Походка существа была совершенно неестественной — либо слишком механическая, либо слишком развинченная, и хотя внешне они напоминали людей, человеческого в них было мало.

Рэм пошел на полшага впереди них к дверям библиотеки. Там он раздобыл им удостоверения, объяснив сотрудникам регистратуры, что его спутники принадлежат к культу Дервиша и по соображениям веры дали обет молчания на целый год. Он сам якобы вещал от их имени. Но это библиотекарша заметила, что многое в жизни повидала, но с подобным сталкивается впервые.

Карточка Джаада Бенюила снова сделала свое дело, и так как для доступа к каталогам не требовалось разрешения службы безопасности, вскоре вся компания уселась вокруг голографического видео-стола, на синевато-чернильной поверхности которого проецировалось изображение космического пространства с бесконечными мириадами звезд.

«Ларшель» выбрал определенный набор карт, которые он хотел изучить досконально. Рэм успел разглядеть пометку с шифром: регрессивная звездная серия «Кристалл Арнтаджа».

Они получили несколько «подвижных» карт, изображавших в увеличенном масштабе группу звезд, большей частью значительной яркости и перемещающихся в пространстве. Почти все эти звезды неслись в одном направлении — Рэм решил, что это был орбитальный дрейф вокруг центра Галактики — и лишь несколько светил передвигались в противоположном направлении.

Звезды мчались по своим гигантским орбитам. В серии Арнтаджа было около сотни «подвижных» карт. Вскоре Рэму все это ужасно наскучило. Однако «Ларшель» и «Рина», оцепенев, погрузились в изучение движущихся образов межзвездного пространства.

Рэм задремал. Карты серии Арнтаджа, выполненные с кропотливой дотошностью около двух тысяч лет назад, уже несколько часов сменяли друг друга на экране видеопроектора.

Глава 30

Мастер Боя тщательно разработал план действий. Ситуация требовала предельной осторожности. Центральные узлы его нервной системы относились к разряду невосполнимых ресурсов, по крайней мере, в самое ближайшее время. Располагая достаточным количеством времени, Вторичная Форма сумеет вызреть для создания банка резервных органов, но пока что для проведения ближайшей операции Мастер Боя был в полном одиночестве.

К несчастью, центральный мыслительный орган человека был наделен недюжинными способностями. Эти двуногие создания заставляли его беспрестанно удивляться. Во-первых, они были чудовищными индивидуалистами, однако для принятия решений могли создавать организмы-сообщества. При этом были начисто лишены способности подчиняться принятым ими самими же решениям. По-видимому, у них полностью отсутствовал встроенный биохимический контроль над поведением каждой отдельной особи. Поэтому их социальная организация постоянно находилась на грани хаоса и краха. Но именно эта разобщенность порождала динамичное, устремленное к новым свершениям сообщество.

Все это озадачивало и ставило в тупик Мастера Боя и, кроме того, требовало тщательной отработки приемов инфильтрации, чтобы успешно проникнуть в созданную человеком сеть межзвездных коммуникаций. Абсолютно все в разработанном им плане основывалось на первичном успехе их звездного поиска, когда они скрупулезно изучили по сериям Арнтаджа все известные звездные перемещения.

Этот гигантский труд был проделан около двух тысяч лет тому назад, после критических событий, происшедших на одной из пограничных планет. Составление серии было, по существу, попыткой проследить перемещение звездной массы Галактики на протяжении миллиардов лет.

Мастер Боя успел изучить историю Саскэтча с помощью компьютерной энциклопедической памяти, обнаруженной им в доме Джаада Бенюила.

Пограничная планета Саскэтч подверглась нападению со стороны небольшого отряда Боевых Форм империи. В том, что это были именно они, у Мастера Боя не возникало никаких сомнений. Однако эти Боевые Формы не до конца оценили способности человечества. Саскэтч превратился в мишень для огромного флота, который, выбив ее из орбиты, покончил с нависшей угрозой.

Из того, что Мастер Боя смог уяснить себе относительно метода атаки, явствовало, что экспансия началась с одной-единственной Боевой Формы, которая недооценила уровень развития человечества. Эти события стоили людям целого обитаемого мира и невосполнимого источника ресурсов, так как в конце концов они были вынуждены уничтожить планету ради собственного спасения. Однако при этом был захвачен и подвергся лабораторным исследованиям навигационный Кристалл империи. Именно благодаря этим исследованиям стало возможным создание звездных карт серии «кристалл Арнтаджа».

На Мастера Боя произвел впечатление масштаб усилий, потребовавшихся для создания этих таблиц. Перед человечеством стояла цель — обнаружить первичный мир обитания империи богов Аксона-Нейрона.

Люди поняли назначение Кристалла на удивление быстро. Затем они сделали попытку отнести каждую звезду к определенному спектральному классу. Эта задача была уже гораздо сложнее, так как Кристалл искажал истинные цвета. Как только людям показалось, что их цель достигнута, они попытались предсказать будущее каждой из звезд, то есть эволюцию светил в главной фазе развития, вплоть до превращения в гиганта или карлика.

Предполагалось, что события войны Звездного Молота произошли примерно около миллиарда лет тому назад. Большинство звезд, представленных на картах Кристалла, с тех давних пор уже прожили свои жизни и превратились либо в карликов, либо в экзотических исполинов Вселенной, нейтронные звезды или черные дыры. Поэтому люди пустились на поиски закономерностей в расположении черных дыр и нейтронных звезд, пытаясь найти среди обозначенных на картах ярких звезд древности соответствия им.

Черные дыры, разумеется, были им прекрасно известны, так как являлись неотъемлемыми звеньями системы так называемой «глубокой связи». Теперь все они были занесены в каталоги и находились под неусыпным контролем. В результате этого всеобъемлющего исследования в каталог удалось занести огромное количество черных дыр, разбросанных по всей Галактике. Таким образом была создана обширная база данных. Когда обнаружилось, что положение черной дыры совпадает с положением звезды предполагаемого размера и вида на какой-либо из карт Кристалла империи, то движение ее вокруг центра Галактики прослеживалось в глубь веков, чтобы еще раз проверить правильность проекции Кристалла.

Все это требовало небывалых усилий и компьютерной техники. Особенно было трудно произвести компьютерный «трекинг» несметного количества карликов. Ситуацию осложняло то, что положение многих из них не было известно. Так что каталог был далек от завершения даже тогда, когда человечество достигло стадии космической цивилизации ИТАА.

В итоге дело так и не было доведено до логического конца. Было получено несколько соответствий, но многое еще оставалось недосказанным и весьма приблизительным, чтобы из этих наблюдений можно было составить надежную базу данных. В конце концов исследователи сдались. Случилось это после смерти Рибена Арнтаджа, чье имя было присвоено звездным сериям.

Мастер Боя не переставал удивляться, что же заставило именно этого представителя человеческой расы взяться за такой гигантский, изнуряющий труд. Это попросту не вписывалось в общую модель поведения человеческих особей.

Во время его собственных поисков среди карт серии Арнтаджа у Мастера Боя было одно серьезное преимущество: он знал первоначальное положение своей родной звезды в галактических таблицах империи. Проделав небольшую работу, он установил соответствия между разработанной в империи сеткой и картографической системой людей. Нужная ему звезда еще не погасла, и хотя она и не была столь яркой, ее можно было узнать на карте. Это была небольшая оранжевая звезда. Она производила впечатление заурядного небесного тела, в ней трудно было заподозрить нечто удивительное, по крайней мере, материал серий Арнтаджа не давал для этого никаких оснований.

Это был удаленный партнер одной из звезд класса Р, которая давным-давно успела превратиться в белого карлика. В результате звезда класса Р заняла главное место в этой двойной системе и ее галактическая орбита слегка отклонилась от первоначальной. Серии Арнтаджа позволили Мастеру Боя заново отыскать его родную звезду — ровное оранжевое сияние на фоне галактической тьмы.

Мастера Боя удивляло то, что такая ценнейшая информация может быть доступна каждому. Его поражала открытость радиодиапазона и богатство коммуникативной сети, которая пронизывала хаотичную человеческую цивилизацию. Каждый раз, когда Мастер Боя вглядывался в этот хаос, он испытывал нечто вроде головокружения. Миллиарды особей, наделенных свободой волеизъявления, ежеминутно соприкасались друг с другом на матричных уровнях их экономического и социального выбора. И все же из этой статистической массы можно было извлечь разрозненные модели. Люди обладали свободой выбора в том, что касалось образа жизни, размножения и передвижения, в том числе и космического. Особенно это касалось тех из них, кто располагал достаточным количеством стоимостных единиц.

Все это происходило так, как если бы в его родном мире борьба за власть между высшими формами распространилась на все формы в рамках империи богов Аксона-Нейрона. Как если бы формы всех уровней вдруг получили доступ к секретам первого уровня и вздумали действовать в соответствии с ними! Как если бы все формы получили равные права на размножение!

Сама идея была просто невероятной и даже пугающей, ведь она предполагала возможность успешного развития цивилизации, в основе которой лежал социальный хаос. Это человечество превратило огромную часть Галактики в среду своего обитания, расселившись на гораздо большем пространстве, чем это когда-либо удавалось империи богов Аксона-Нейрона. Значит, в чем-то они могут быть правы!

Мастер Боя мысленно сделал жест, равнозначный пожатию плечами. Просто времена теперь не столь суровые. Знали бы эти люди, что такое постоянная угроза со стороны заклятого врага — батрахийцев! Хаотичная человеческая цивилизация не имеет шансов на выживание, столкнувшись с разящим лезвием воли империи, особенно если последняя, возродившись, возьмет на вооружение новые технологии этой невероятной эры. И все-таки от этих двуногих можно ожидать любых сюрпризов!

Таким образом, Мастер Боя столкнулся с неожиданной проблемой. Несмотря на постоянные радиообращения к населению не впадать в панику, жители планеты были не на шутку чем-то перепуганы. В полную противоположность тому, что им приказывали, они набивались в свои транспортные средства и устремлялись к ближайшему космопорту, вновь услышав по радио, что некое чуждое создание выпущено на волю в отдаленных горах Руинарт, в результате чего весь Вексель буквально находился на чрезвычайном положении в соответствии с небезызвестной директивой 115.

Ближайший космопорт буквально оказался заблокирован плотным кольцом припаркованных машин, которые забили даже подъезды к нему. Поэтому будет непросто попасть на его территорию и еще труднее — покинуть планету. Мастер Боя поначалу решил, что разумнее всего затаиться и выждать, пока не уляжется первая волна паники. Но затем он все же вернулся к первоначальному плану. Для него было жизненно необходимо бежать прямо сейчас. Ведь за ним тянулся целый шлейф улик, начиная имением графа, фермой и кончая каньоном у реки Клемати.

Кроме того, возникшая паника свидетельствовала о том, что люди осознавали, какая угроза нависла над ними в результате появления на планете Мастера Боя. Центральные органы, располагавшие безграничной властью, безусловно, предпримут ответные действия. Охватившее планету безумие постепенно сойдет на нет, ситуация будет взята под контроль, и тогда его побег станет попросту невозможен.

Оставаться здесь — значило ставить себя под угрозу разоблачения и гибели или, еще хуже, плена. Поэтому, обнаружив на картах местоположение родной звезды, Мастер Боя перешел к следующей фазе осуществления своего плана — проникнуть в космопорт и на межпланетном корабле покинуть планету. Но добраться до космопорта в условиях возникшей паники можно было только по воздуху.

Мастер Боя поднял взгляд вверх. Воздушные суда всех форм и размеров спешили в направлении космопорта. Рэма Кервилига снова бросило в дрожь, когда Мастер Боя переключил свое внимание на него.

— Как мы можем раздобыть себе в пользование самолет?

Рэм онемел:

— Не знаю. Надо подумать.

— Поторопись.

Они вышли из библиотеки в двенадцатом часу дня и покатили по автостраде, ведущей в космопорт. Вскоре они попали в ужасную дорожную пробку. Более часа ушло у них на то, чтобы продвинуться вперед на какие-нибудь пять миль.

Рэм снова принялся обдумывать сложившуюся ситуацию. Как он проведет на борт самолета эту жуткую парочку монстров, в которых не было ничего человеческого, чтобы затем добраться до космопорта?

— Едем в центр, — произнес он после недолгих раздумий. — Попробуем пробраться на вертолет какой-нибудь фирмы. — Крыши почти всех городских небоскребов имели наверху площадки для посадки и взлета воздушных транспортных средств.

Мастер Боя согласно кивнул. Центр города находился в противоположном направлении от места скопления обезумевших жителей. «АТВ» развернулся и, описав круг, снова покатил на север в сторону городского центра. Меньше чем за час они отыскали подходящее здание. Небольшие вертолеты то и дело садились и взлетали с его крыши. Внизу у входа в здание собралась толпа. Главным образом это были служащие фирмы.

— Ты поможешь нам сесть в вертолет, — проговорил Мастер Боя. — Если попробуешь бежать, мы убьем тебя.

И Рэм был вынужден стать сообщником в осуществлении их плана, У каждого входа была выставлена вооруженная охрана. Рэм предложил заняться поисками служебного лифта. Возможно, он соединял крышу с автостоянкой в подвале здания. Они поехали через барьер вниз по пандусу. Удивленные охранники открыли огонь и бросились за ними в погоню. «АТВ» развернулся и на полной скорости съехал на три уровня вниз. Мастер Боя остановил машину и выбрался наружу. Таща за собой Рэма, он сорвал с петель дверь аварийного выхода, продемонстрировав при этом такую недюжинную силу, что Рэм от удивления открыл рот. После этого он устремился вверх по ступенькам пожарной лестницы. Но еще больше Рэм был поражен той скоростью, с какой они понеслись вверх. Когда Рэм стал отставать, «Рина» схватила его за руку и потащила вверх по ступенькам.

С пожарной лестницы они выбежали в коридор первого этажа. Отсюда они направились в глубь здания, по дороге взломав одну из дверей, чтобы проникнуть в вестибюль, куда выходили шахты лифтов. В вестибюле стояла группа людей, застывших от ужаса, когда трое неизвестных ввалились туда через выломанную дверь. Все стояли окаменев от страха, пока эти трое рядом с ними ожидали лифт. Каждому хотелось одного — поскорей попасть на крышу, чтобы встать в очередь на вертолет, который доставил бы их в пригородный автопарк. Хотелось поскорее добраться домой, чтобы оказаться в безопасности, среди родных стен и в кругу семьи. Что касается Рэма, то ему хотелось как можно скорее перевести дух. Пот струйками тек у него со лба, струился по спине и ногам. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Их троица так и стояла там — груди вздымались, воздух со свистом жарко втягивался в разгоряченные легкие, а группка служащих, стоявшая рядом с ними, делала вид, что ничего не замечает.

Наконец лифт плавно достиг крыши. Их взору открылась захватывающая дух панорама города. Этот небоскреб был одним из самых высоких в Каудрей-Сити, поэтому зрелище было поистине впечатляющим.

На одной стороне крыши под прозрачным колпаком был разбит сад, где за обедом встречались высшие чины. На другой стороне находилась взлетно-посадочная площадка для вертолетов. Шахты лифтов выходили в отдельное сооружение, примыкающее к салону зимнего сада.

Сад был полон сотрудников, ожидавших своей очереди на вертолет. Каждый под любым предлогом старался улизнуть домой с работы как можно раньше. Человеческая очередь тянулась вдоль стеклянных стен салона к турникету вертолетной площадки.

Один вертолет только что взмыл вверх, со свистом разрезая лопастями воздух. Внутри салон был также до отказа набит людьми.

Мастер Боя встревожился. Смогут ли они добраться до воздушных машин? Он изучил строение салона — это было здание-колпак с зеленой металлической крышей, который, как бородавка, сидел как раз посредине верхней площадки небоскреба. В дальнем его конце виднелись воздушные машины. По всему периметру колпака тянулся ряд иллюминаторов. Если разбить один из них, то можно легко выбраться наружу.

Это казалось единственно выполнимым решением, если не отметать в сторону попытку проникнуть на взлетную площадку через турникет. Рэм предостерег их от этого — ведь у них не было удостоверений личности.

Мастер Боя быстренько переговорил со Вторичной Формой, после чего приказал Рэму следовать за ним и воздержаться от глупостей, если ему дорога жизнь.

Они протолкнулись в салон и устремились к его середине. Здесь располагалась кухня и кладовые. Кухонные помещения были пусты, и большинство дверей заперто. Мастер Боя заставил форму-носителя, что когда-то была Ларшелем Дево, еще раз продемонстрировать нечеловеческое усилие для того, чтобы взломать замок на двери, ведущей в пустое кухонное помещение позади ресторана. За кухней находился коридор, по обеим сторонам которого располагались другие помещения. На крыше имелся иллюминатор.

Внезапно до них донесся вой сирены. Голосом робота была объявлена тревога: обнаружено вторжение чужаков. Терять время было непозволительной роскошью. Вторичная Форма подпрыгнула, будто с трамплина, со скрещенных рук формы-носителя Мастера Боя и, распрямившись как пружина, сумела ухватиться за выступ, идущий по периметру иллюминатора.

Рэм в изумлении наблюдал за тем, как тело «Рины» совершило нечто невероятное. Затем она, цепляясь только кончиками пальцев, подтянулась вверх и перебросила свое тело через выступ.

Мастер Боя взломал дверцу пожарного крана и размотал хранившийся внутри шланг. Затем сделал несколько вращательных движений свободным концом шланга и с поразительной точностью метнул его вверх в руки Вторичной Форме.

— Наверх! — скомандовал он Рэму Кервилигу.

Глава 31

Пока «Акула» гудела над проплывающим внизу городом, полковник Чанг смотрела на расстилающуюся перед ней панораму невидящим взглядом. Главный вопрос по-прежнему не давал ей покоя.

Куда же подевалась чертова тварь, из-за которой началась вся эта катавасия с директивой 115? Прошло столько дней, но никто не нашел и волосинки с ее головы, не говоря уже о целой шкуре. На какие еще уловки она способна? А может быть, она покончила с собой? Что за примитивная мысль, тем более что тело так и не было найдено. Неужели Луиза и впрямь войдет в историю как некая баба, которая, будучи планетарным командующим, запустила в действие директиву 115 якобы для поимки враждебной биоформы, но так и не обнаружила ее. На какую должность она может претендовать после всего этого? Командовать астероидом в какой-нибудь голой, как лысина, звездной системе где-нибудь на самой макушке Галактики? А может быть, в обществе роботов нести вахту на заправочной станции, что вращается вокруг какой-нибудь метановой планеты, а вокруг ни единой живой души? Луиза снова связалась с капитаном Качестером.

Капитан не скрывал злорадной ухмылки. Он явно упивался ситуацией. После взрыва в компьютерном зале базы Луиза подумывала, не арестовать ли его. Однако затем началась вся эта суматоха с директивой и Луизе стало не до Качестера. И вот теперь капитан с каждым часом все более наглел и не скрывал своего торжества. Если вся эта заваруха окажется обыкновенной химерой, то полковник Чанг сама себе подписала приговор, а следовательно, ему можно успокоиться по поводу расследования взрыва в компьютерном зале или по финансовой ревизии базы за последние несколько лет.

— Я должен доложить вам о повсеместной, не поддающейся никакому контролю панике, полковник, — произнес Качестер. — Я еще не в курсе относительно количества жертв, но в любом случае вам придется нести ответственность, и немалую.

— Да, капитан, благодарю вас.

— И еще, полковник, я получил уже шесть звонков с угрозами от Комитета по спасению общества. Смотрите, на вас уже объявлена охота.

Луиза прервала связь.

Не исключено, что тварь подцепила какую-нибудь болезнь. А может быть, крестьяне ранили ее настолько серьезно, что она испустила дух. Угнанный с фермы «АТВ» так и не был найден. Скорее всего, опознавательный маркер на крыше мотора был нейтрализован либо самим владельцем-фермером, либо угнавшей автомобиль тварью.

Крестьяне, подавшиеся в «либераторы», обычно так и поступали с опознавательными отметками на своих машинах, что в данной ситуации было весьма некстати. А что еще хуже, местная полиция, к удивлению Чанг, сплошь и рядом отказывалась сотрудничать и не проявляла особого рвения при выполнении распоряжений ИТАА. Но если они и смогут выйти на след угнанной машины, то как им разгадать замыслы твари и путь ее следования. Луиза в отчаянии всплеснула руками.

Из переговорного устройства донесся слабый гудок, и голос Джин Повет доложил:

— На линии Дарел Хопстер.

— Хорошо, соединяйте, — произнесла Луиза после небольшой паузы.

На ближайшем экране возникла известная всему Векселю физиономия Дарела Хопстера.

— Привет, полковник, наконец-то мы до вас добрались.

— Привет, Дарел. Я так понимаю, что это официальный звонок.

— Да, официальный. В связи с директивой 115. За тобой охотится вся телесеть. Могу я на что-нибудь надеяться?

— Ты имеешь в виду интервью? Да ты с ума сошел. Ты ведь сам сказал, что объявлено чрезвычайное положение.

— Ну ладно, Луиза, пожалуйста, окажи мне эту услугу. У тебя уйдет на это не более пары минут. Ведь у нас добрые намерения — все, что хоть как-то проливает свет на последние события, поможет погасить возникшую панику. Люди уже до смерти устали от неведения.

— А всем подавай Луизу Чанг, так что ли? Мне кажется, этот звонок носит более частный характер, чем было поначалу заявлено.

— Послушай, прости, что не позвонил тебе вчера, но ведь я уже говорил, что никогда не выхожу за рамки семейных отношений, пока нахожусь в Кара-Сити.

— Да-а-а, удар ниже пояса, Хопстер, — протянула Луиза. — Тебе ведь известно, что весь наш разговор записывается на пленку, чтобы стать достоянием истории.

— Луиза, ради интервью я готов на все.

— Вот это интересная мысль, Дарел. Я приму ее к сведению. Однако я согласна — действительно необходимо что-то предпринять, чтобы погасить панику. Я дам тебе интервью, но при одном условии. «Векснет» должна поделиться репортажем со всеми другими телекомпаниями.

— Одну секундочку, полковник, не отключайтесь. Это уже дело самого телевидения. Я не думаю, что у ИТАА есть право распоряжаться, кому и как делать репортажи.

— Хопстер, я повторяю: интервью пойдет по всем каналам. А «Векснет-7» получит лишь двухминутное преимущество первой трансляции, и все.

— Всего две минуты!

— Да-да, ты не ослышался. Ну, давай начнем. Твой первый вопрос?

Хопстер был в замешательстве.

— Черт побери, Луиза, я предполагал, что возьму интервью без свидетелей.

— И где же это? Я на борту боевого корабля на пути к космопорту. Через сорок минут мне предоставят стартовую площадку.

— А я нахожусь как раз в космопорту. Ты долетишь сюда минут за десять?

— За пять.

— Я встречу тебя в зале ожидания челночных рейсов. Там у них в кафе есть кабинки, где можно прекрасно побеседовать с глазу на глаз.

— Договорились.

— Да, полковник, а не могли бы вы отключить запись?

— Невозможно. Это противоречит директиве 115.

— А как тогда наш план? Помнишь, мы говорили об этом?

— Давай скажем так — план пришлось пересмотреть. Я улетаю отсюда в ближайшие сорок минут. А на пути сюда находится адмирал, наделенный полномочиями взять ситуацию под контроль. Как только он окажется здесь, командование автоматически перейдет к нему. А я превращусь в заурядного командира одного из подразделений двенадцатой дивизии космофлота.

— Так нами будет командовать флот?

— Да, военное положение со всеми вытекающими последствиями. Через пару дней на орбите появится целая дивизия космофлота. На какое-то время придется забыть о спокойствии.

— Тогда, значит, вы располагаете большей информацией об этом существе, чем та, что была распространена для населения.

— Боюсь, как раз наоборот — нам почти ничего не известно. Только то, что появилась некая чуждая биоформа и совершила нападение на крестьян. Мы полагаем, что она убила и сожрала несколько из них. И еще эта тварь угнала машину и с тех пор никто ничего о ней не слышал.

— И теперь она где-то на свободе?

— Да.

— И даже ИТАА не может ее найти?

— К несчастью, так.

— И вам не известно, где она? — Хопстер был в ужасе.

— На данный момент — нет.

— Но вы полагаете, что это существо не что иное как так называемое «Чудовище со Саскэтча»?

— Специалисты из биохимической лаборатории подтвердили это предположение.

— Черт, пожалуй, такие новости вряд ли помогут нам рассеять панику.

— Пять минут, Хопстер, ждите. — Чанг отключила связь, Повет ждала ее с новыми известиями.

— Полковник... — неуверенно начала она.

— В чем дело?

— Они напали на Дуази-Дайян. Атаке подверглась даже база ИТАА.

У Луизы внутри все похолодело. Повет выглядела на удивление спокойно, принимая во внимание то, что она говорила.

— Они?

— Существа серого цвета, напоминают борзых или что-то в этом роде. Несколько секунд назад нам удалось связаться с капитаном Качестером, но затем связь с базой оборвалась.

— Что еще?

— Их немного, но они перебили массу народа. Видимо, Качестеру тоже хорошенько досталось.

Глава 32

Это был тот момент, к которому она готовила себя почти всю свою жизнь, по крайней мере, теоретически. Это был решающий, поворотный пункт ее жизни.

— Ну ладно, теперь мы хотя бы знаем, что это не фантазия. Повет, попытайтесь найти Качестера и немедленно соедините меня с ним.

— Да, сэр, — ответил Повет, а затем отключила связь. Тем временем «Акула» с ревом приближалась к столичному космопорту. Луиза села радом с Каролиной Риз, у которой был совершенно измученный вид.

— План только что изменился.

Риз промолчала, погруженная в горестные переживания.

— Теперь ты сама отправишься к начальству. Тебя снимут с орбитального корабля и доставят прямехонько к адмиралу Хельдхайму.

— А вы куда собрались? — отозвалась наконец Каролина.

— В Дуази-Дайян.

— Неужели? А я думала, что и вы полетите вместе со мной.

— Произошло одно событие, мы еще выясняем подробности. Одним словом, мне срочно нужно в Дуази-Дайян. Это боевая операция.

И без того бледная Каролина, услышав это, потеряла последние остатки румянца.

— Что произошло?

— Какие-то существа атаковали местный космопорт. Они были вооружены пистолетами и охотничьими ружьями. В результате нападения имеется огромное количество жертв.

— Существа, вы говорите?

Ее мыслями снова с полной силой овладела планета Саскэтч и ее страшная судьба.

— Но вы же отправляетесь на верную гибель, — умоляюще произнесла Каролина. Вам надо улетать отсюда, пока еще есть такая возможность.

Луизу даже передернуло от такого пессимизма.

— Выше голову, профессор, попробуем справиться. Эта штука не зря называется «Акулой». Это лучшая боевая машина ИТАА, и нет ничего такого, что смогло бы устоять перед ней!

— Но ведь там есть и другие машины, не так ли? Что, если эти твари завладели остальными машинами?

— «Акулы» исполняют только приказы ИТАА, которые передаются специальным кодом. Это устройство находится прямо на контрольной панели. И если вы его уберете, вам придется управлять машиной вручную, что, кстати сказать, вовсе не легко, так как в отношении аэродинамики эта штуковина крепкий орешек.

— Какая разница. Ведь эти же существа погубили Саскэтч.

— Нам все известно. Мы прошли специальный курс подготовки на этот случай. Я уже распорядилась прислать нам на подмогу целый орбитальный ударный корпус.

— По-моему, этого будет недостаточно.

Луиза была вне себя от этой вопиющей беспомощности.

— Ладно. Скажу вот еще что. Через несколько часов здесь будет вся орбитальная дивизия, не говоря уже о флагмане флота, который сам по себе способен разнести вдребезги целый континент, стереть его с поверхности планеты, если надо, до самого основания.

— Смерть. В нее я верю. — Риз отвернулась с отрешенным видом, снова погрузившись в себя.

— Великолепно, что может быть лучше для поднятия боевого духа, профессор.

Раздался тонкий гудок коммутатора. На связь вышла Повет.

— Нам удалось связаться с капитаном Качестером.

— Прекрасно, соединяйте.

Когда Качестер вышел на связь, Луиза плюхнулась в свое кресло. Сказать по правде, ее удивило, что Качестер еще не улетел. Ей донесли, что он подавал прошение отправить его при первой возможности на орбиту, на борт «Императрицы Ву». Понятно, Хельдхайм собирал своих людей, решила Луиза.

— Где вы, капитан? — спросила она.

Голос капитана был едва различим среди помех, а изображение на экране дергалось.

— Положение прежнее, нахожусь примерно в двухстах метрах от космопорта.

— Как вы вышли на связь? Сигнал постоянно прерывают помехи.

— Посылаю это сообщение через передатчик «Овода». Коммутатор авиабазы вышел из строя.

— Какой «Овод»?

— Машина наземной атаки.

— Поняла. Так что все же происходит на базе?

— Трудно что-либо определенное сказать. Там до сих пор стреляют. Басонт погиб. Скорее всего, его убили в самые первые минуты.

Чанг почувствовала, что ее лицо приняло каменное выражение. Качестер почему-то производил на нее именно такой эффект.

— Мне уже известно о Басонте. Я хочу знать, какова обстановка на базе. Поэтому предлагаю вам следующее. Садитесь в своего «Овода» и отправляйтесь назад в космопорт, чтобы доложить мне, что там сейчас происходит. К тому же у вас будет возможность прийти на помощь тем, кто там сражается. — Луиза старалась говорить предельно спокойным тоном.

— Мы вынуждены отступить, мы понятия не имели, что происходит в других районах базы.

— Сколько народу в вашем распоряжении, капитан?

— Хм, немного.

— Назовите точное число, капитан.

— Нас здесь всего двое.

— А где же все остальные?

— Не знаю, полковник, у нас было много жертв. Ужасная заварушка.

Значит, так. По мере того как разрозненные факты складывались в целую картину, ситуация вырисовывалась все более мрачная. Это была хорошо просчитанная атака, которая в конце концов помогла Луизе разгадать тактику действий противника.

Диверсионный акт разыгрался среди белого дня. Внезапно взрывом снесло целую секцию ограждения, тянувшегося по всему периметру базы. По открытому пространству поля пронеслось нечто, атаковавшее ближайшую пусковую площадку. Собственно говоря, это был автоматический участок без обслуживающего персонала, но двери его были взломаны и внутрь вбежали какие-то странные существа, которые учинили настоящий погром, скорее всего, в поисках оружия.

На место происшествия был отправлен отряд, который возглавил капитан Басонт. Отряд натолкнулся на весьма точный прицельный огонь из охотничьих ружей. Продвигаться вперед Басонт и его люди не могли и были вынуждены искать укрытие на ближайшей стартовой площадке.

Примерно в то же самое время еще одна группа странных захватчиков вторглась в главный терминал авиабазы. Никто не понял, как они туда проникли, однако существа принялись убивать всех, кто попадался на их пути, и в результате сумели захватить достаточное количество оружия. С помощью этого оружия они быстро очистили здание терминала, убив при этом не менее пятидесяти человек.

Обезумевшая толпа, помчавшаяся прочь от базы, превратила дорожные пробки в эпицентры нового безумия. Тысячи людей повыскакивали из своих машин и, гонимые паникой, бросились кто куда. «АТВ», лишенные управления, стали откатываться назад и вверх, наезжая на крыши других машин. Люди открыли по ним огонь, чтобы спасти собственные машины. В этот момент, в самый разгар суматохи, капитан Басонт сделал попытку отступить назад, к терминалу, но был убит наповал снайперским выстрелом из охотничьего ружья. Так как на терминале всех перебили, а административный корпус опустел в результате бегства, единственной горсткой живых людей на всем комплексе базы был отряд, укрывшийся на стартовой площадке.

Капитан Качестер сидел в машине, потягивая холодное пиво, оставшись наедине со своими мыслями о Дуази-Дайяне и девяти прекрасных годах, проведенных здесь вовсе не без пользы. Не пройдет и нескольких минут, как он отправится отсюда на орбиту, послав к черту все неприятности, включая эту бабенку-полковника с ее дурацкой ревизией.

И вдруг откуда-то донесся треск оружейных выстрелов. Пули вдребезги разнесли окна верхних этажей здания космопорта.

С криками заметались по коридорам обезумевшие люди. Качестер вышел из машины, чтобы посмотреть, что же там происходит. Но сквозь окна первого этажа было невозможно, разобрать происходящее. Поэтому Качестер, отбросив пивную банку, поспешил на командный пост, находившийся на крыше терминала в специальном колпаке.

По пути туда ему повстречались несколько офицеров. Никто из них не мог сказать ничего вразумительного, за исключением того, что какие-то террористы по непонятным причинам атаковали космопорт.

Качестер решил, что это, скорее всего, проделки «либераторов», а может быть, даже Комитета по спасению общества, которому не терпелось сделать «либераторов» этакими козлами отпущения. В любой другой ситуации это могло его даже позабавить, но только не сейчас, когда собственный вылет откладывался. Качестеру было крайне необходимо поговорить с Хельдхаймом до того, как тот столкнется с Луизой Чанг. Ему нелегко будет выкрутиться, случись этой Чанг присутствовать при беседе с адмиралом. А это было вполне вероятно, если «Императрица Ву» выйдет на низкую орбиту прежде, чем он. Не исключено, что Хельдхайм сам пожелает спуститься на землю, чтобы лично взглянуть на происходящее.

Именно тогда капитан Басонт вывел свой отряд на встречу с захватчиками. Машина наземной атаки типа «Овод» следовала прочь от базы ИТАА в сторону Дуази-Дайяна. Снова раздался треск выстрелов. На этот раз, однако, они прозвучали гораздо ближе. Собственно говоря, они доносились изнутри терминала. Качестер был в замешательстве. Какого черта вытворяли там эти парни! Ведь это действительно переполошит всех и вся! Качестер был рад, что он убирается отсюда раньше, чем все это ИТАА рассыплется как карточный домик после такого конфуза.

Снова послышались крики и выстрелы. Собственно говоря, это все больше напоминало массовую резню. Кто-то сумел пробраться в контрольный центр с донесением, что какие-то непонятные существа ворвались в зал ожидания космопорта и принялись убивать людей.

— Существа? — Брови Качестера полезли на лоб от удивления. Принесший эту весть был бледен как мел.

Именно существа, настаивал он, он видел их собственными глазами, но, слава Богу, с некоторого расстояния, так как спрятался на эскалаторе зала ожидания. Эти существа передвигались с поразительной быстротой. И убивали всех подряд.

На этом этапе событий Качестер предпочел осторожность доблести и что было сил бросился наутек к запасному выходу из терминала. Заскочив в подземное помещение под залом вылетов, он увидел нечто поджарое и серое, с телом, напоминавшим ребенка. Существо преследовало двух мужчин и женщину, которые пытались спастись бегством. В руках у него был крестьянский нож-мачете. Убийца настиг старшего из мужчин, который чуть замешкался, на мгновение замер с занесенной вверх рукой, а затем, размахнувшись ножом, обезглавил жертву одним аккуратным ударом. Оставшийся мужчина и женщина, одетые в строгие деловые костюмы какой-то фирмы, с криками ужаса попытались скрыться за углом. Существо-убийца устремилось за ними с проворством насекомого.

Качестер, словно испуганный кролик, бросился наутек прямиком через подъездную дорогу к пандусу, который вел прямо на посадочное поле космопорта. Ему посчастливилось наткнуться на рядового Форшта, сидевшего за рулем «Овода», машины наземной атаки, которая направлялась на поддержку Басонта и его отряда. Качестер приказал Форшту остановиться, развернуть машину и вывести «Овода» с пандуса на подъездную дорогу. Там они отъехали на расстояние, которое в тот момент казалось им вполне безопасным. Затем Качестер остановился, решив, что пора связаться с Каудрей-Кара-Сити и оповестить полковника Чанг, что ее «существа» вовсе не являются выдумкой.

Решение полковника Чанг последовало незамедлительно. Она приказывала ему вернуться на базу и выяснить, что там происходит.

Качестер не ответил.

— Капитан, вы слышите меня? — раздался голос Луизы.

И снова Качестер промолчал и лишь минуту спустя произнес:

— Я вас плохо понял, на линии сплошные помехи.

— Капитан! — рявкнула Луиза.

— Простите, мне ничего не слышно, — сказал Качестер. Луиза почувствовала, как ей ударило в виски.

— Капитан, прекратите ваши штучки!

— На линии помехи. — И капитан исчез, по-видимому сломав переговорное устройство.

Луиза была готова убить его. Она представила себе, как душит его своими собственными руками. Ей от этого немного полегчало, впрочем, не слишком.

Под ними проплыли очертания космопорта Каудрей-Кара-Сити. «Акула» приземлилась с характерной для нее стремительностью. Каролину Риз немедленно передали в руки представителей службы безопасности и повели к стоявшему наготове космическому кораблю.

Дарел Хопстер был уже там, ожидая посадки. Он все еще рассчитывал выйти в эфир со своим интервью, хотя новость о происшедшем в Дуази-Дайяне уже успела просочиться на все каналы телевещания. Паника молниеносно переросла в хаос, стремительно охвативший планету.

Однако несмотря на опасность, Хопстеру все же хотелось лететь вместе с Луизой. Та искренне изумилась его желанию.

— В Дуази? Ты хочешь все увидеть своими глазами? — Луиза была, пожалуй, не столько удивлена, сколько восхищена.

— Разумеется. Кто же расскажет лучше, чем очевидец?

— Конечно, даже если его при этом разрежут на части и съедят. Это ведь не кучка тупиц-регуляторов, нас ждут соперники пострашнее.

— Да, я знаю, но телезрители действительно ждут репортажа с места событий, и я воспользуюсь случаем, если ты мне его предоставишь.

Чанг на минуту задумалась.

— А почему бы и нет? Доставим репортера прямо к месту событий. Либо это будет величайшая телепередача, либо всем нам крышка, и тогда уже будет все равно, я права?

— Так точно, полковник!

— И кроме того, мы войдем в историю, верно? Давай-ка, Хопстер, поднимайся на борт моей «Акулы», да поживее. Мы взлетаем через минуту и пять секунд.

Хопстер втянул в себя воздух. Он явно что-то просчитывал.

— А на сколько велик риск, полковник? Я хочу сказать, что мне необходимо предупредить жену.

— Вы слышали, мистер Хопстер. Там их всего несколько.

Хопстер кивнул и зашагал к выходу.

— Надеюсь, у тебя с собой достаточно дисков? — бросила Луиза вслед ему.

Он обернулся, его лицо горело воодушевлением.

— По возможности, это будет прямая трансляция. Будем передавать прямо через спутниковую связь.

— Прямая трансляция? Может быть, все это и без того гигантское шоу, а, Дарел?

— Нет, — произнес он задумчиво.

— Чертовы телевизионщики, — фыркнула Луиза. — У вас у всех мозги набекрень.

Когда он ушел, Луиза принялась за дело. Двери на крышу открылись с помощью кода на ее карточке, и Луиза снова оказалась на улице. «Акула» спокойно подрагивала неподалеку. Казалось, машина вздрогнула, увидев свою хозяйку, будто радуясь тому, что ее снова ждут приключения. Неужели и боевым машинам известно это волнение, подумала Луиза, прислушиваясь к гулу двигателя. Ее переполняло странное чувство — сердце ее рвалось у нее из груди, пульс бился как сумасшедший, а вот время наоборот, тянулось непозволительно медленно.

Ну, Луиза Чанг, держись. В голове у нее прозвучал голос сержанта-инструктора. Боевые машины — это всего лишь бездушные механизмы. В них заложены программы, но отнюдь не мозги.

Идя через взлетно-посадочную площадку, Луиза вызвала на связь Блейка, который находился где-то на орбите вместе со своим взводом. Но к Блейку невозможно пробиться. Весь радиоэфир гудел позывными срочного вызова. Видимо, Блейк нырнул вниз с орбиты, не дожидаясь ее приказов. Через считанные минуты он уже будет в Дуази-Дайяне.

Стараясь не выдать нарастающего раздражения, Луиза прыгнула в брюхо «Акулы» и велела железному монстру сняться с места.

«Акула» взмыла вверх. На полных оборотах машина была способна совершить прыжок до суборбитального уровня, поэтому, чтобы добраться до Дуази-Дайяна, им требовалось менее получаса. Но при посадке им придется экономно расходовать скудные запасы топлива. Поэтому она отправила «Акулу» вверх в режиме ракетного старта, и в мгновение ока терминал и транспортные пробки остались далеко внизу.

Пока «Акула» поднималась, экипаж не мог даже пошевелиться, вжатый ускорением в специальные кресла-амортизаторы. В переговорном устройстве раздалось потрескивание, и на связь вышел капитан Блейк, который в этот момент как раз готовился к десанту в Дуази-Дайяне.

— Мы на высоте пятидесяти тысяч футов. Открываем парашюты предварительного спуска, — беззаботно объявил Блейк.

— Капитан Блейк, прекрасно, что вы дали о себе знать. Что вы там затеяли, черт побери? Почему вы спускаетесь, не дождавшись моих распоряжений?

— Простите, сэр, но я полагал, что того требует ситуация.

— Это не шуточки, Блейк. Еще одна такая выходка, и я, ей-богу, отправлю вас, под трибунал. Вы меня поняли?

Блейк пробормотал что-то в знак согласия.

— И еще послушайте, капитан. Я хочу, чтобы ваш десант приземлился на южной стороне поля. Спускайтесь на полной боевой скорости, там внизу сидит опытный снайпер.

— А где же неприятель, полковник?

— Насколько мне известно, напавшие рассредоточились по всему терминалу.

Блейк на секунду задумался.

— Послушайте, полковник, в таком случае нам лучше десантироваться прямо на здание терминала.

— Капитан Блейк, я вовсе не требую от вас демонстрации своих личных качеств. Нет совершенно никакой необходимости рисковать жизнью людей. Мы займем оборону по всему периметру поля. Если мне захочется поддать им жару, Янг может высадить орбитальные боевые части или же торпедировать их прямо с орбиты.

— Полковник, коль неприятель так малочисленен, может быть, нам стоит ворваться в здание и захватить их там? Пока они сами не вырвались наружу.

— Я не позволю вам рисковать человеческими жизнями. Вы высадитесь на южной стороне поля и образуете цепь.

— Полковник Чанг, я вас плохо слышу, у меня помехи, — произнес Блейк после многозначительного молчания.

— Блейк, оставьте ваши штучки, как вы смеете! Что-то в ее голосе заставило Блейка пойти на компромисс.

— Да, сэр. Мы высадимся на дальнем конце поля, образуем цепь и двинемся на здание терминала.

— Вы высадитесь на южной стороне, образуете цепь и будете ждать дальнейших распоряжений. Вы меня поняли, капитан Блейк?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Конец связи.

Майор Янг с орбитальной станции уже давно ждал конца разговора Луизы с Блейком.

— Я уже приказал двум боевым кораблям начать спуск, полковник. Если не возражаете, атака начнется через четыре минуты.

— Попридержите их пока. Мне нужна полная боевая готовность через каждые пять минут. Вы сможете обеспечить это?

— Конечно, полковник, по два корабля на полной боевой скорости с каждого стартового отсека.

— Прекрасно, я буду на месте минут через сорок. Нам необходимо удержать этих тварей внутри здания и по возможности захватить их.

— Сэр, это директива 115?

— Да, майор, именно она. Если позволит ситуация, мы попытаемся захватить их в плен.

— А если не позволит?

— Тогда мы сожжем их на месте.

Глава 33

Они незамеченными соскользнули вниз с металлического купола и двинулись к вертолетной площадке. Неподалеку выстроилась очередь людей, ожидающих посадки, — вертолет должен был за полчаса доставить их в столичный пригород Уэст-Брим. В последний момент троица пристроилась к очереди и вслед за остальными пассажирами протолкнулась на борт машины.

Это был широкофюзеляжный вертолет на восемнадцать посадочных мест. Вышедшая им навстречу стюардесса неприязненно нахмурилась. Рэм Кервилиг сделал шаг вперед и тихонько шепнул ей на ухо:

— Послушайте, эти двое позади меня вооружены и не раздумывая убьют вас, если вы не впустите их в вертолет.

В глазах стюардессы мелькнул испуг. Именно такого поворота событий она и опасалась больше всего, когда стало известно о возникшей массовой панике.

И вот — какие-то сумасшедшие с оружием в руках собираются угнать вертолет.

Она попыталась вспомнить какой-нибудь соответствующий ситуации совет из прослушанного ею курса выживания. Так, во-первых, ей следует притвориться, что она готова выполнять приказы террористов. Затем нужно нажать сигнальную кнопку и привести в боевую готовность систему защиты от вооруженного нападения. А через две секунды стукнуть по полу, и микроволновое излучение изжарит бандитам головы. После это лучше не смотреть в сторону их тел. Вот что им говорили в школе профессиональной подготовки, именно это она теперь и обязана сделать.

Однако у злоумышленников были свои планы. Рэм жестом приказал стюардессе отправиться в хвост вертолета, где находилось скрытое от посторонних взглядов служебное помещение. Как только все они оказались там, к девушке вплотную подошла «Рина» и, схватив ее за руки, сжала их так, что бедняжка не могла и пошевелиться.

— Только не кричи, не то тебя убьют, — почти умолял ее Рэм.

Вертолет уже взлетел. Пассажиры смотрели кто в иллюминатор, кто на телеэкран. «Рина» сжимала стюардессу с такой силой, что той никак не удавалось дотянуться ни до одной из сигнальных кнопок.

Под ними проплывали крыши небоскребов столичного центра. Стюардесса Нэнси ощущала свою полную беспомощность. Все пошло наперекосяк, предполагалось, что события будут развиваться иначе.

Тем временем Мастер Боя завершил осмотр навигационного отсека машины. Ее номинальным пилотом была стюардесса, и ее обязанности по управлению вертолетом сводились к нажатию нескольких кнопок на пульте — было достаточно лишь набрать название места назначения. Все датчики располагались в служебной кабине стюардессы.

— Нам нужно изменить курс, — проговорил Мастер Боя. Стюардесса с удивлением посмотрела на бандита. Державшая ее женщина не уступала по силе нескольким мужчинам. Не то что пошевелиться, даже заставить террористку хоть на секунду потерять равновесие было невозможно.

— Послушай, — шепотом произнес Рэм. — Эти люди убьют тебя. Я видел, как они убивали других.

— Да откуда они взялись? — прошипела в ответ девушка.

— Не знаю. Делай, что тебе говорят. Неужели ты не понимаешь, что я хочу спасти тебе жизнь?

Стюардесса с трудом поборола желание закричать, она все понимала. На тренировках им не раз говорили, что если нет возможности нажать кнопку тревоги, то лучше пойти на сотрудничество с террористами. Ни в коем случае нельзя раздражать их.

Ей позволили приблизиться к небольшому компьютеру. Нэнси нажала большим пальцем на опознавательную кнопку, а затем набрала клавишный код, чтобы ввести в память устройства новое место назначения.

— Ну ладно. Куда им надо?

Вместе с Рэмом они вопрошающе посмотрели на Мастера Боя. Тот шумно сглотнул, глаза его сначала выпучились, чуть ли не выскакивая из орбит, а затем глубоко запали снова на место.

— Давай ближе к космопорту. Приземляйся как можно ближе, — проскрипел он.

Нэнси задрожала. В голосе незнакомца не было ничего человеческого. А может быть, это действительно не люди, а какие-нибудь запрограммированные устройства? Она крепко сжала губы.

— Ближайшее к космопорту место — это Брим-Сентрал. Там есть взлетно-посадочная площадка общественного пользования.

— А далеко оттуда до космопорта? — быстро спросил Рэм.

— Не знаю, но могу уточнить. Вот карта.

Если это роботы, то лучи микроволновой защиты не причинят им особого вреда. Эти негодяи запросто убьют ее в тот же момент.

Поэтому Нэнси не стала нажимать и падать на пол.

Мастер Боя запомнил содержание карты. От посадочной площадки в Брим-Сентрал до границы космопорта было пять километров. Космопорт был гигантским комплексом, и его терминал находился как раз в центре, от которого радиусами, почти как веер, расходились на юг и на запад стартовые площадки. От терминала и до окружавшей комплекс ограды было четыре километра. С одной стороны космопорта пролегала шестиполосная автострада, которая сейчас, несомненно, была до отказа забита машинами, пытающимися пробиться к космопорту.

Мастер Боя тут же сопоставил эту информацию с тем, что он успел заложить себе в память после знакомства с человеческими базами данных. Двадцать минут спустя они приземлились в Брим-Сентрал. Мастер Боя решил на этот раз воздержаться от расправы с пассажирами. Крепко сжимая стюардессу, он ждал, пока наружу не выйдет последний пассажир. У посадочной площадки столпились люди, недоумевая, каким ветром их занесло в Брим-Сентрал вместо Уэст-Брим. Мастер Боя переломил Нэнси шейные позвонки и бережно положил ее тело на пол служебного отсека. Затем троица вышла из вертолета и мимо пассажиров направилась в зал ожидания. Навстречу им торопливо вышел служащий местной авиалинии.

— Что тут происходит? — требовательно спросил он.

— Откуда нам знать, — ответил Рэм.

Сзади напирали другие люди, спеша поскорее покинуть зал ожидания и вырваться на улицу. На какое-то мгновение дежурный задержал на них взгляд, а затем его со всех сторон кольцом окружили возмущенные пассажиры, которым непременно хотелось знать, почему их не доставили в Уэст-Брим.

Выйдя из зала, беглецы оказались на открытой площадке, окруженной эстакадами для стоянки машин. Отсюда до космопорта тянулась четырехполосная автострада, а вдали виднелась еще одна, приподнятая над землей и напоминающая гигантскую бетонную змею, по которой мчались сверкавшие на солнце машины. Позади можно было разглядеть выкрашенные в ярко-красный цвет сооружения взлетных площадок космопорта. Вдоль четырехполосного полотна тянулись огромные многоэтажные здания, в основном склады и промышленные объекты.

Мастер Боя, уже знакомый со многими аспектами человеческой цивилизации, тут же определил, что это нежилой район. Тем не менее, следовало поскорее уносить отсюда ноги.

Неподалеку от вертолетной площадки в ожидании пассажиров стояло несколько такси. Рэм объяснил своим спутникам, что такое такси. Мастер Боя припомнил, что уже читал о такси в каком-то обзоре транспортных средств человеческой цивилизации. Мастер Боя сделал знак водителю ближней машины, и они быстро покатили вперед к космопорту. Вдоль дороги тянулись вросшие в землю пыльные домики-развалюхи. Над ними возвышались бетонные пилоны скоростной автострады, под которой скопились многовековые залежи мусора. Среди куч отбросов кое-где тянулись к свету чахлые деревца. Возле проложенных среди мусорных куч тропинок виднелись другие лачуги — жилища опустившихся наркоманов.

Когда шофер потребовал плату за проезд, Мастер Боя протянул ему кредитную карточку, которую тот отказался принять. Кредит Бенюила был исчерпан, и карточка превратилась в бесполезный кусочек пластика. Мастер Боя сказал шоферу, что других денег у них нет и что ему лучше оставить их в покое для его же собственной безопасности.

Шофер, крепкий рыжебородый детина, выскочил из машины, потянулся рукой к кобуре пистолета. Однако «Рина» в мгновение ока оказалась рядом с ним. Ее кулак метнулся прямо к горлу шофера. Правой ногой она нанесла ему удар по ребрам, и тот еле устоял на ногах. Еще мгновение — и Вторичная Форма обезоружила своего противника и стояла над ним, уже лежавшим на земле, готовая нажать на курок. Однако Мастер Боя не сомневался, что свидетелями этой сцены стала не одна пара человеческих глаз. Если они убьют шофера, то привлекут к себе излишнее внимание и им будет труднее замести следы. И Мастер Боя велел Вторичной Форме опустить оружие. Рэму он приказал, чтобы тот уговорил шофера убираться восвояси. Рэм сглотнул застрявший в горле комок. Чем бы теперь ни было начинено тело «Рины», силы, владевшие им, знали, как заставить человеческое тело двигаться с молниеносной быстротой.

— Послушай, — нерешительно начал Рэм. Во рту у него снова пересохло. — Уноси-ка отсюда к чертовой матери ноги, если тебе дорога жизнь, понял?

Шофер был несказанно рад живым и здоровым убраться с этого проклятого места, отделавшись лишь синяками.

— Пошли! — скомандовал Мастер Боя своим спутникам, указывая на дорогу среди покосившихся лачуг и высоченных мусорных куч под полотном автострады. Он с самого начала не сомневался, что им будет нелегко легально проникнуть на борт межпланетного корабля, когда вокруг царит такая паника.

Стартовое поле космопорта было обнесено хитроумной оградой, на два метра уходившей под землю. Наземная часть ограды, высотою в три метра, была усилена протянутой наверху колючей проволокой. Однако вокруг летного поля размещались водосливные стоки. Они имели около метра в ширину, и в них были вставлены прочные стальные решетки. Эти водосливы были неотъемлемой частью конструкции любой стартовой площадки и одновременно ее самым слабым звеном, решил Мастер Боя. Понял он также и то, что ограда находилась под постоянным компьютерным контролем центральных органов управления космопорта. Однако стальные решетки стоков не были подсоединены к компьютерной сети, являясь пассивными звеньями системы.

Рэм Кервилиг совершенно выбился из сил. Вот уже несколько часов у него во рту не было и маковой росинки. Испытания следовали одно за другим. Ему казалось, будто он на поводке у этих, неведомо откуда взявшихся существ, вселившихся в тела хорошо ему знакомых Ларшеля и Рины. Не веря своим глазам, он наблюдал за тем, как два существа ухватились за стальную решетку водостока. Они потянули ее на себя, и несколько мгновений спустя бетон вокруг решетки начал трескаться и крошиться, а стальные прутья оторвались там, где они высвободились из своих бетонных оков. Затем «Рина» и «Ларшель» вырвали всю решетку целиком. Рэм недоумевал. Неужели никто из тысяч водителей машин, плотно забивших дорогу в пятнадцати метрах над ними, не услышал шум и не спросил себя, что же происходит в колодце канализационного стока? Видимо, никто. Рэм понимал, что нормальный человек не смог бы творить подобные чудеса.

Неожиданно он услышал приказ опуститься на четвереньки и заползти в канализационный колодец. Рэм запротестовал. От усталости он едва держался на ногах. Пусть они лучше убьют его и выбросят за ненадобностью. Однако он был им все еще нужен. Чудовища толчком заставили его опуститься на четвереньки и буквально запихнули в водосток.

Карабкаться по канализационной трубе было чертовски трудно. Внутри тесного водостока было темно и тесно. Стоило ему хоть немного замедлить ход, как существа толкали его сзади, подгоняя вперед. Кроме того, внутри трубы ползали какие-то насекомые, должно быть, жуки качи. Рэм чувствовал, как они пробегают у него по рукам, а несколько штук даже заползли под одежду и забрались в волосы. Казалось, что этим мукам не будет конца, но вскоре впереди забрезжил свет, и с кровоточащими, истерзанными ладонями и коленями Рэм наконец выполз под ослепительный поток света, проникавшего через другую решетку колодца где-то в полутора метрах над его головой.

«Ларшель» и «Рина» подтянулись и ухватились руками за прутья решетки. Вдвоем они изо всех сил уперлись в нее, и решетка, поддавшись с одного края, слегка провисла. «Ларшель» подтянулся еще раз и, уцепившись за провисший конец, подал его на себя. Искореженный металл отозвался оглушающим скрипом. В результате получился узкий лаз. Первой через него двинулась «Рина». Второе существо, подталкивая Рэма сзади, вытолкнуло его наружу.

Рэм обнаружил, что находится на стартовом поле в тени пусковой ракетной площадки.

— Чудесно, — подумал он, — теперь нас зажарят живьем во время старта следующего корабля.

Рядом с ним показалась фигура «Ларшеля». А «Рина», ухватив Рэма за руку, уже тянула его за собой через ограничительную полосу стартовой площадки.

Они оказались как раз под самой ракетой, которая зависла в стартовой шахте примерно в пятнадцати метрах над их головами, готовая в любое мгновение устремиться ввысь. Это подтвердил резкий выброс отработанного топлива после проверки левого сопла. Стало невозможно дышать.

— Как нам пробраться внутрь? — обратился к Рэму «Ларшель». Тот не сомневался, что в любом случае его ждет верная смерть. Он своими глазами видел, как «Ларшель» расправился со стюардессой. Поэтому откуда у этого монстра может взяться сострадание к нему, Рэму Кервилигу?

— Входные люки открываются при помощи кода. Если, конечно, их нельзя открыть просто силой. В общем, я не знаю.

Было достаточно одного взгляда на рад протянувшихся с верха до низа корабля люков, чтобы понять, что никакая грубая физическая сила тут не поможет.

— Будем взбираться. — «Ларшель» указал на внутреннюю поверхность пусковой установки, напоминавшей по форме перчатки.

Рэм остолбенел.

— Послушайте, из меня верхолаз просто никудышный, у меня от высоты голова кружится, — пробормотал он.

Не слушая, чудовище, схватив за плечи, подтолкнуло Рэма вверх к ближайшему люку. Опередившая их «Рина» была уже там. В этом месте имелись поручни и небольшой, в половину человеческого роста, выступ. Над их головами громоздились какие-то приборы. Подталкиваемый «Ларшелем», Рэм стал карабкаться вверх.

Еще раз издав оглушительный свист, «шаттл» проверил работу правого навигационного сопла. Воздух снова наполнился смрадом вонючего выхлопа. Рэм закашлялся, но «Ларшель» как ни в чем не бывало продолжал подталкивать его вверх. Рэм сам теперь удивлялся тому, как быстро он передвигается.

И еще его удивило то, как он еще не свалился, лишившись последних остатков сил. Он полагал, что не сможет и пальцем пошевелить после кошмарного путешествия вверх по канализационной трубе. Однако к нему откуда-то пришло второе дыхание. Рэм подумал, что скоро сможет прилечь и забыться долгим, может быть даже бесконечным, сном. В этот момент ожил еще один двигатель.

Чуть позже восхождение стало легче, так как пусковая шахта перешла в «пальцы», удерживавшие «шаттл» в стартовом положении. Между «пальцами» находилась стенка из рифленого железа, по которой можно будет легко вскарабкаться наверх.

Теперь они находились как раз под самым «шаттлом». «Рина» торопливо изучала поверхность корабля в поисках подходящего для них отверстия.

Глава 34

Еще до того как «Акула» Луизы Чанг приблизилась к посадочной полосе, стало ясно, что на базе творится что-то неладное. Странные существа действовали вовсе не так, как того от них ожидали. Из всего, что было о них известно, можно было предположить, что неприятель будет биться до конца, беспрестанно нападая и держа под прицелом все уязвимые места, обнаруженные им в человеческой технократической цивилизации. Но существа, напавшие на базу ИТАА, неожиданно исчезли, как будто испарились. Выпущенный Блейком в качестве приманки на взлетное поле робот не вызвал на себя снайперского огня.

Блейк немедленно доложил об этом Луизе, которая не переставала настаивать на соблюдении мер предосторожности. Разведчики вышли вперед и невредимыми достигли терминала космопорта. Внутри повсюду валялись тела убитых, однако самих существ нигде не было видно.

— Они ушли, сэр, — доложил Блейк.

— Каким образом? — спросила Луиза. — Выясните это. Через несколько секунд «Акула» снова с воем устремилась на юг, оставляя под собой горы Руинарта и низинные земли старого Поташ-Доу. От волнения Луиза принялась грызть ногти. Мысль о том, что эти существа могут ускользнуть от нее, пугала. Если уж события приняли такой оборот, если вся ее карьера летит в тартарары, то пусть уж она хотя бы искупит все свои промахи в бою с этими чудовищными созданиями.

Пусть сначала будет настоящий бой, а потом она согласна на любую канцелярскую должность, где хотя бы воспоминания будут греть ее душу.

Они уже подлетели к Дуази, когда ее срочно вызвал на связь шеф полиции Хафка. Луиза не знала, что и думать. За ее головой охотился сам Комитет по спасению общества, а Хафка был одним из его вдохновителей.

— Полковник Чанг, мне доложили, что на вашу базу только что предпринято вооруженное нападение.

— Совершенно верно. Мы как раз пытаемся найти нападавших.

— Это имеет отношение к директиве 115?

— Да, черт побери, шеф. Я надеюсь, вы успеете мобилизовать ваши силы, чтобы прийти нам на помощь.

— Я спал. Мне только что доложили. Я даже не знаю точно, что там происходит.

Чанг довела до его сведения все детали случившегося. От неожиданности Хафка несколько секунд не мог прийти в себя.

— Так, значит, это вовсе не бред?

Чанг хлопнула себя по лбу:

— Сколько можно объяснять, шеф? Да разве я стала бы приводить в действие директиву 115, не будь на сто процентов уверена, что это вовсе не бред? Так что, как ни крути, но это факт — на базе орудуют не менее десяти враждебных людям тварей. Мы не можем их поймать, а они уже убили около пятидесяти человек, если не больше.

Хафка все еще был в нерешительности. Его рот беззвучно открывался и закрывался.

На линию связи ворвался Блейк. Он сообщал, что существа покинули базу, протаранив ограждение машиной. Они вывели машину на дорогу и погнали ее по крышам забивших дорогу транспортных средств, после чего свернули к реке. Машину они бросили возле самого берега, посреди рисового поля.

На экране «Акулы» появилась панорама Дуази-Дайяна. Луиза приказала Блейку продолжать преследование и как можно скорее догнать преступников. Затем она вывела на экран карту нужной ей части города. Это был пригородный район — хуторки и поселки с домиками из коричневого кирпича. Между огородами и заплатками полей змеились узкие проселочные дороги. Вдоль автострады, ведущей в город, тянулись отели и высотные многоквартирные дома, однако позади них застройки сильно редели. К западу — река, к югу — город. И куда они могли запропаститься? И каким образом они могли пронюхать что на них скоро обрушится шквал огня, а то и атомная бомба?

Теперь «Акула» зависла над рисовыми полями. В инфракрасных лучах Луиза изучила каналы, ряды рисовых побегов, рощи деревьев. Она заметила несколько подвижных пятен, оказавшихся либо животными, либо мирными крестьянами.

Чанг приказала «Акуле» сбросить высоту, и машина резко снизилась до уровня верхушек деревьев и заскользила над тонкими полосками проселочных дорог. Химический анализатор обнаружил в воздухе испарения крови. «Акула» двинулась по этому химическому следу, тотчас же приготовившись к бою. В поисках цели развернулись пятидесятимиллиметровые орудия.

Пригородные поселки сменились бесформенными скоплениями лачуг. Каждому из десантников было ясно, что в трущобах происходит что-то неладное. На улицах раздавались пистолетные выстрелы. Там, внизу, шел настоящий бой. Местные жители были относительно неплохо вооружены, а из-за вселенской паники по поводу каких-то непонятных тварей уже который день не спускали палец с курка.

Мастер Боя просчитался, недооценив пристрастие местных жителей к мелкому стрелковому оружию. Перестрелка вылилась в невиданное побоище, охватившее всю главную улицу. Три чужака были убиты на месте — их буквально изрешетили на мелкие куски тут же, на улице. На них обрушился настоящий шквал огня. В схватке, по всей видимости, погибло около пятидесяти человек. Эти люди оказались застрелены главным образом односельчанами, которые вели огонь с противоположной стороны улицы или из соседних кварталов.

Оставшиеся в живых Боевые Формы на угнанном ими грузовике устремились назад, в Дуази-Дайян. Стрельба за их спинами не утихала еще несколько часов.

«Акула» описала над местностью дугу. Появление боевого корабля ИТАА привлекло внимание людей, и они не раздумывая принялись палить вверх. Каждый из них имел повод недолюбливать ИТАА. Пули градом отскакивали от брони «Акулы'». Выстрелы заставляли Хопстера то и дело инстинктивно пригибаться. В отличие от Луизы он сомневался, что «Акула» и в самом деле непробиваема.

Луиза приказала машине опуститься еще ниже. Однако «Акула» беспрестанно запрашивала разрешения открыть ответный огонь, пока наконец взбешенная Луиза не приказала ей заткнуться, и той все-таки пришлось подчиниться приказу.

Блейк и его ребята задействовали небольшие десантные платформы и почти без задержки совершили посадку.

К этому времени Луиза выпустила парочку крылатых роботов-разведчиков, которые, как воробьи, увертывались от пуль и посылали на борт корабля видеоинформацию. Скоро стало ясно, что огонь ведут только жители трущоб.

— Эти снова удрали, — удивленно произнесла Луиза.

— Ускакали, как лягушки, чтобы снова напасть на город.

— В космопорт они, скорее всего, не вернутся, поэтому весь предварительный инструктаж пошел насмарку.

— Что же дальше, полковник?

— Может быть, их планы попросту провалились. А теперь — вперед!

Блейк рявкнул, передал распоряжение командующего своим десантникам. Десантные платформы с шумом поднялись в воздух и на огромной скорости понеслись над крышами все еще гремевшего выстрелами поселка. Перестрелка постепенно стихала, и люди начинали приходить в себя после первичного приступа боевого духа, когда крики и выстрелы как будто отняли у них разум.

Улицы города казались вполне спокойными, если не считать того, что сотни любопытных лиц были подняты вверх — удивленные горожане наблюдали за тем, как впечатляющая громада «Акулы», ревя двигателями, проплывала над ними.

— Я уже здесь, но не вижу ничего серьезного, кроме толпы зевак, — сообщила Луиза Блейку. — Рассредоточьтесь у меня в хвосте и проверьте соседние районы. Может быть, они хотят провести перегруппировку сил, прежде чем снова напасть на космопорт.

— Полковник, может, просто плюнуть на все эти инструкции?

— Эти инструкции разрабатывали люди поумнее нас с вами, и расчеты показывают, что космопорт должен послужить для врага целью номер один. Ничто другое нам не подходит. Вспомните-ка Саскэтч.

— Не знаю, полковник, полагаю, они что-то задумали.

— Пошевеливайтесь, капитан. Мы обязаны достать этих тварей хоть из-под земли, пока они не поубивали тут сотни людей.

После этих слов Луиза отключила связь, сосредоточила свое внимание на контрольном экране «Акулы». Пока все было спокойно. Затем сенсоры боевого вертолета внезапно уловили звук перестрелки.

— Это в центре города, — сказала Джин Повет. — Пальба идет по всей Медине.

Машина снова резко взмыла вверх и рванулась вперед, обгоняя Блейка с его десантниками.

Среди небоскребов Медины столбом стоял дым. Под шквалом огня с фасадов зданий дождем летели стекла. «Акула» распознала несколько целей и вывела их на экран. В темных закоулках: в подъездах, под днищами машин или же забаррикадировавшись мебелью из разгромленного универмага — прятались существа, явно отличавшиеся от людей. Они вели перестрелку с несколькими группками «регуляторов», занимавших позиции в зданиях, которые окнами выходили на улицу. На тротуарах лежало несколько трупов. Откуда-то из зданий доносились звуки автоматных очередей.

К устремившей свой взгляд на экран компьютера Луизе приблизился Хопстер.

— Пожалуйста, полюбуйтесь. Вот она, директива 115 в действии, без всяких прикрас.

У враждебных тварей были чрезвычайно уродливые лица, лишь отдаленно напоминавшие человеческие. Вытянутые и сжатые с боков, они скорее напоминали собачьи морды. Чудовища передвигались с удивительным проворством. Из их лбов торчали какие-то отростки, похожие на цветы.

Хопстер нервно облизал губы.

— Что же нам делать?

— Врага необходимо уничтожить, — пожала плечами Луиза и стукнула по приборной доске «Акулы».

— Разрешите ликвидировать противника? — спросило кибернетическое устройство корабля.

— Разрешаю, — отозвалась Луиза.

Получив добро, «Акула» немедленно разразилась огнем. Настоящий град из пятидесятимиллиметровых снарядов стер пришельцев с лица земли. С остальными разделались девятимиллиметровые пулеметы.

Стекло, пыль, куски металла и живой плоти вихрем вздымались из самых дальних уголков, где только мог затаиться враг. «Акула» непрестанно пронзала мглу инфракрасными и лазерными лучами. И любой мягкий на ощупь и подвижный предмет получал новую порцию смертоносного свинца.

Глава 35

Вскоре все стихло. «Акула» приземлилась с присущим ей грохотом как раз посредине крохотной лужайки, известной как «парк Медина», и ее экипаж высыпал наружу.

Чанг договорилась, чтобы «Акулу» заправили на базе ИТАА, а затем приказала машине вернуться обратно в парк.

Дарел Хопстер и женщина-оператор по имени Сиг Лей устроили вокруг Луизы нечто вроде пляски. Хопстер вел прямой репортаж для телекомпании «Векснет-7», который затем передавался по другим каналам по всей планете. Голос Дарела звучал в обычном для него «теледиапазоне», был теплым, успокаивающим, подчас слегка ироничным.

— ... В некоторых местах тротуара наши ноги по щиколотку проваливаются в битое стекло. Я повторяю, что Медина, самая фешенебельная улица Дуази-Дайяна, стала сегодня местом чудовищного столкновения, спровоцированного, по нашим предположениям, враждебными человечеству биоформами.

Теперь Хопстер завертелся вокруг Луизы.

— Итак, полковник, неужели это свершившийся факт? Отменяется ли чрезвычайное положение?

«ДА ПРОВАЛИТЬСЯ ТЕБЕ НА МЕСТЕ, ХОПСТЕР, ОТКУДА ЖЕ МНЕ ЗНАТЬ?»

Однако произносить эту фразу вслух Луиза не стала и вместо этого улыбнулась. Было весьма неуютно оказаться вдруг в центре прямого репортажа перед глазами миллионов телезрителей.

— Пока трудно сказать что-либо определенное. Но мне кажется, здесь в Дуази-Дайяне сражение уже закончено.

В этот момент к ним подошли закованные в броню походного снаряжения бойцы орбитального десанта. На фоне остальной публики они казались настоящими гигантами. Среди них Луиза узнала Кармондуайка. Затем к ней подскочил Блейк, громыхая на ходу бронированным костюмом. Его пружинящие ботинки издавали сердитое поскрипывание.

— Полковник, мы проверили всю эту чертову улицу, и нам кажется, этой нечисти больше нигде не осталось.

— Благодарю вас, капитан Блейк.

— У Кармондуайка есть что-то любопытное. Не желаете взглянуть?

— Разумеется.

Луиза оглянулась. Хопстер был уже тут как тут.

— Мистер Хопстер, вам стоит подготовить телезрителей. Нас ждет сцена не из приятных.

Хопстер повторил ее слова в телекамеру, предупреждая зрителей, что кошмар, который они сейчас увидят, заставит их подпрыгнуть в креслах.

Чанг вместе с Блейком зашагали вдоль улицы. На тротуарах лежали груды битого стекла и керамического кирпича. Повсюду валялись обломки машин, уничтоженных огнем с «Акулы».

Кармондуайк рассматривал останки одного из существ. Ему удалось восстановить около двух третей тела, приблизительно подогнав друг к другу отдельные куски плоти. Он сложил их на пестрой простыне, вылетевшей из окна какого-то отеля. Тело отдаленно напоминало человеческое, но при этом было слишком тонким и вытянутым.

— Нам до сих пор не удалось обнаружить ног. Скорее всего, их завалило обломками, — спокойным тоном пояснил Кармондуайк.

— Господи, да что же это такое? — воскликнула Луиза, вглядываясь в раздробленное лицо. Череп, по всей видимости, когда-то принадлежал человеку, если не считать того, что его сжали с боков и вытянули. Кости были темно-серыми, а плоть на них — бледно-розовая.

— Судя по тому, что мы видим, можно предположить, что когда-то это был человек, возможно, женщина, но затем она подверглась трансформации.

— Но как и чем?

— Вот этой гадостью. — Взяв вилку, Кармондуайк вытянул какие-то серые нити, а затем что-то более темное, толщиной с веревку. Он с силой потянул и извлек из плеча существа довольно длинный кусок этих волокон. Примерно через каждый дюйм веревку украшали белые усики. Из них выскользнули мембраны и закапала темно-красная кровь.

— Эту гадость можно вытянуть из любой части их тел, — сказал Блейк.

— Зрелище совершенно омерзительное, джентльмены, — обернулась к присутствующим Чанг. Сиг Лей тонко уловила момент, а затем весело подмигнула ей.

Потрясающий кадр!

— Кроме того, здесь есть структуры, напоминающие мозг, — продолжала Блейк. — Взгляните. — И он перевернул рыхлый сероватый мешок, наполненный похожими на пасту сгустками, пронизанными кровеносными сосудами. — Его выбило выстрелом из тела существа, и он так и валялся сам по себе.

— Да, директива 115! Тут нет никакого сомнения.

— Вы были правы, полковник, — произнес Блейк. Хопстер велел оператору снимать все подряд, но сам ограничился лишь коротким комментарием.

Повернувшись в его сторону, Кармондуайк громко произнес:

— Вы только представьте себе, что вашим телом распоряжается такая вот дрянь. Приказывает вам, что и как делать. А это всего лишь комок серых осклизлых червей.

Хопстер отвернулся. Луиза смотрела куда-то вдаль. Невыносимое, изматывающее напряжение последних дней начало постепенно спадать. Слава Богу, все позади и она оказалась на высоте! Эти твари поспешили с нападением. В боевую готовность были приведены всепланетарные силы. Ужасу Саскэтча не суждено повториться.

— Ну что, Луиза, — проговорил за ее спиной Хопстер, — худшее позади, правда?

Луиза пожала плечами:

— Трудно сказать. Пока мы не получили новых сообщений о них, будем считать, что так. Но я не отменяю чрезвычайного положения. Нас еще ждет много дел.

— Твой боевой корабль уничтожил их всех.

— Кроме тех, кого застрелил Кармондуайк.

— Значит, всего девять.

— Нет, мне кажется, меньше. Но сколько бы их ни было, из-за них погибло столько людей!

Луиза обернулась и снова посмотрела на противные червеобразные веревки, которые Кармондуайк продолжал вытаскивать из мертвого тела чудовища. Они были на вид скользкими от слизи и пахли рыбой. Неужели это все, что есть? Только вот этот клубок осклизлых червей? Неужели именно из-за них и разгорелся весь этот сыр-бор? Поморщившись от отвращения, Чанг подумала, что «Акула» бы и без нее могла расправиться с этой дрянью. История обернулась сплошной банальностью. Инопланетное существо вырывается на волю и устраивает погром на отдаленной усадьбе. Затем небольшая группка монстров атакует космическую базу в другом конце штата и пускается в бегство, встретив незначительный отпор. И теперь, на данный момент, с ними покончено, как будто ничего и не было. Угроза, видимо, обернулась треском хлопушки, а не пушечным громом. И как это только таким червякам удалось в предыдущую эру уничтожить целую планету? Что же, собственно, произошло там, на Саскэтче? Что же делали люди, когда на них напала эта мерзость? Этого никому не дано знать, ведь ни единой души не осталось в живых.

Хопстер закруглялся с репортажем, так как следом шла рекламная пауза. Луиза увидела, что на камере оператора зажегся голубой огонек.

— Ну как, Дарел, удался репортаж?

Хопстер выпрямился:

— Удался нас славу, полковник. Я хотел бы поблагодарить вас от имени телекомпании «Векснет-7», да и от имени всех других жителей планеты за все, что вы для нас сделали.

— Спасибо, Дарел, это так любезно с вашей стороны.

Он собрался еще что-то добавить, но Луиза протестующе подняла руку. В ее наушниках раздался голос Повет, вызывавшей ее на связь.

— В чем дело, Джин?

— На линии адмирал Хельдхайм, полковник.

— Спасибо, Джин. Приветствую вас, адмирал! Хопстер понимающе кивнул. Тут всем заправляла Луиза, и ему было пора убираться из кадра.

— Что происходит, полковник? Где капитан Качестер? По нашим расчетам, вы должны были взять его на борт двенадцать часов назад. — В голосе Хельдхайма чувствовалось раздражение.

— Извините, сэр, но боюсь, что не смогу вразумительно ответить ни на один из ваших вопросов.

— Что такое, полковник? Неужели вы, командующий всепланетарными силами, не знаете, что делают ваши подчиненные?

«Ну, снова за старое», — подумала Луиза.

— Ну что ж, адмирал, позвольте мне разъяснить вам кое-что. Здесь у нас имел место случай нападения на космическую базу ИТАА, и я не сомневаюсь, что вы поставлены об этом в известность.

— Вот именно, по этому поводу я и хотел бы немедленно видеть Качестера.

— Группа нападавших оказалась малочисленной, и хотя их атака повлекла за собой значительные потери с нашей стороны, они даже не попытались удержать в своих руках космопорт или угнать «шаттл». Они спаслись бегством и в конце концов оказались в центральной части Дуази-Дайяна, где также вызвали многочисленные жертвы и разрушения, но в конечном итоге нападавшие были окружены и уничтожены.

— Уничтожены?

— Именно, сэр. В настоящий момент мы не располагаем данными о других случаях.

— Они что, все исчезли?

Луиза Чанг ждала этого вопроса.

— Я повторяю, здесь у нас нет больше активных действий.

— И это так называемая директива 115? — взорвался Хельдхайм. — И вы говорите мне что все кончено?

— Мы не утверждаем, но имеем все основания предполагать это.

— Ну и дела! Мы выслали сюда добрую половину флота, и все ради чего? Ради какой-то бабы-полковника из сухопутных войск, которой что-то там померещилось и которая подняла вой, требуя применения директивы 115?!

Баба-полковник... У Луизы перехватило дыхание.

— Это действительно была ситуация, подпадающая под директиву, сэр. У нас огромное количество вещественных доказательств.

— Да, полковник, вам придется позаботиться о них, я горю желанием познакомиться с ними. Из уст капитана Качестера и коммодора Бенкса я слышал вещи, которые меня глубоко встревожили, подчеркиваю — глубоко. Вы слышите меня, полковник?

Луиза почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

— Повторяю, это была ситуация, которая требовала применения директивы 115, и вы сами со мной согласитесь, когда увидите, что мы обнаружили. Вы уже видели репортаж?

— Да, я видел ваших червей. В любом случае мне хотелось бы продолжить этот разговор с глазу на глаз в моем кабинете. Немедленно садитесь в «шаттл», полковник, и доложите мне лично.

— Слушаюсь, сэр. — Чанг надеялась, что Тахото и другие смогут защитить ее.

— Когда вы будете у меня?

— Когда, Джин? — шепнула Луиза в сторону. Повет запросила «Стрэнд» и прошептала в ответ:

— «Шаттл» находится в полной готовности в космопорте Дуази-Дайяна. Пересадка будет производиться на десятый орбитальный, а оттуда второй «шаттл» доставит вас на борт «Императрицы Ву». Всего на перелет уйдет три часа пятьдесят две минуты.

— Я буду у вас максимум через четыре часа, адмирал.

— Прекрасно. Но где же Качестер? Я хотел бы его видеть, и чем раньше, тем лучше.

— Послушайте, адмирал, когда я в последний раз говорила с ним, Качестер находился в машине наземной атаки неподалеку от нашей космической базы. Затем он прервал связь, и с тех пор от него не поступало никаких сообщений.

Эта новость явно расстроила Хельдхайма. Его раздирали противоречивые желания. С одной стороны, он был действительно изумлен, узнав, что присутствие каких-то там инопланетных существ оказалось правдой. Об этом бесспорно свидетельствовали видеозаписи. С другой стороны, у него словно гора свалилась с плеч, когда он узнал, что директива 115 с ее чрезвычайным положением завершила свое действие. И все же он досадовал, что не успел своими глазами увидеть боевые действия. С каким упоением он наблюдал бы за тем, как орбитальные силы стирают с лица земли целые города. Вся эта ненужная суета, мобилизация флота, полная дезорганизация нормальной деятельности боевых сил, а что в результате? Здесь явно чего-то недоставало.

Джин Повет снова что-то зашептала на ухо Луизе:

— Полковник, вас требует Центральное командование.

— Прошу прошения, адмирал, но мне нужно срочно выйти на связь с Центральным командованием.

Физиономия Хельдхайма приняла каменное выражение. Тахото. Значит, интуиция не подвела его и на этот раз. Эта несносная баба была подсадной уткой Центрального командования. Эти ублюдки все-таки охотились за его шкурой! Неужели они и впрямь поверили, что смогут выбить его из седла из-за каких-то там грошовых взяток и вымогательства на Векселе? Это было не более чем скромное вознаграждение, которым он жаловал таких преданных ему людей, как Качестер.

— Полковник Чанг слушает вас, — произнесла Луиза.

— Чанг, говорит Тахото.

— Чем могу быть вам полезна, генерал?

— Прежде всего примите мои поздравления. Мы видели, как вы разделались с неприятелем. Да, конечно, без жертв не обошлось, но опасность ликвидирована. Вы молодец, полковник.

— Благодарю вас, генерал.

— И тем не менее еще рано трубить отбой.

— Безусловно, сэр. Нам до сих пор не известно, был ли у них какой-нибудь определенный план действий.

— Правильное замечание. Но ведь у нас есть свидетель, эта ваша профессор Риз.

— Да, сэр.

— Прекрасно, срочно доставьте ее ко мне. Фрегат «Шаки» снимет ее с борта «Императрицы Ву» не позже чем через шесть часов по вашему времени.

На ухо Луизе снова зашептала Джин Повет:

— Сэр, здесь вас дожидается сержант Лагеден, он располагает информацией, которая вас наверняка заинтересует.

— Извините, генерал, одну минуту. Что за информация, сержант? Меня по глубокой связи ждет генерал.

— Я по поводу кредитной карточки с той самой фермы, которая подверглась нападению чудовищ.

— С фермы Бенюила в горах Руинарт?

— Так точно. С этой фермы пропал «АТВ», и мы так и не сумели выйти на его след. Тем не менее полиция штата Южная Кара поставила нас в известность о том, что компьютерный банк данных сообщает следующее: кредитная карточка на имя Джаада Бенюила была многократно использована на территории их штата.

Чанг надула губы. Штат Южная Кара находился как раз по ту сторону Руинартских гор, то есть прямо в противоположном направлении от Дуази-Дайяна. Что бы все это значило?

— Джин, отдай «Акуле» приказание немедленно возвращаться сюда, — бросила Луиза своему секретарю. — Генерал, к нам поступили сведения, что отменять директиву 115 преждевременно, мы получили новые доказательства.

— Что случилось? — спросил Тахото, которого впервые в жизни так долго и без всяких объяснений заставили дожидаться продолжения разговора по глубокой связи.

Чанг кратко обрисовала обстановку, а затем запросила новых распоряжений, отменяющих приказ адмирала немедленно явиться на борт «Императрицы Ву». Тахото дал на это согласие, поставив об этом в известность Хельдхайма, который принял известие с каменным лицом.

Чанг приказала Блейку и его десантникам следовать за ней, когда прибудет «Акула».

— Послушай, Джин, займись-ка пока вот чем. Мне нужна схема трассы этой карточки.

— Секундочку, сэр. «Стрэнд» сейчас ответит нам.

Послышался рев двигателей и над парком показалась «Акула». Мгновение спустя она села на посадочную площадку. Чанг торопливо поднялась на борт. Хопстер не сводил с нее глаз. Он двинулся вслед за ней, делая знаки оператору не отставать. Они проскользнули на «Акулу» как раз следом за Кармондуайком.

Когда «Акула» стала набирать высоту, Луиза проверила, хватит ли топлива для нового суперорбитального прыжка. Похоже, что без дозаправки им не обойтись.

Глава 36

В небольшом грузовом отсеке было почти не развернуться и практически нечем дышать. В спертом воздухе стоял резкий запах обгорелой кожи «Рины».

«Рина» спасла их, взломав дверь в грузовой отсек корабля, который уже находился в режиме взлета. Назад дороги не было, хотя бы потому, что пространство вокруг корабля нагрелось до высоких температур. Вслед за Рэмом внутрь протиснулся «Ларшель». Затем он помог замыкавшей цепочку «Рине». Боже, как она обгорела!

«Шаттл» набрал высоту, силы ускорения росли с каждым моментом, а рев двигателей разрывал барабанные перепонки. Рэм почувствовал, что у него встали дыбом волосы. Свет в грузовом отсеке был тусклым, но и его было достаточно, чтобы заметить, что «Рина» передвигается с прежней ловкостью, хотя спина ее зажарилась до румяной корочки. От ее одежды почти ничего не осталось, а куски пластика в некоторых местах образовывали некий чудовищный сплав с кожей. Уму непостижимо, как она могла остаться в живых. Нет, это было невозможно — любой человек на ее месте уже давно бы рухнул на землю, корчась от боли и заходясь криками.

«Ларшель» тем временем взломал один из контейнеров. Оттуда посыпались тысячи катушек с пленкой. Некоторые из них, разматываясь, покатились по полу. Одним движением «Ларшель» вывалил из контейнера оставшиеся катушки и затолкал внутрь Рэма, за которым последовали он сам и «Рина».

Забившись в контейнер, они с «Риной» сумели закрыть за собой дверь и восстановить герметичность. Сила ускорения распластала Рэма на полу, но он все-таки остался жив.

Вскоре «шаттл» покинул верхние слои атмосферы и поднялся на низкую орбиту. Рэм понемногу приходил в себя, хотя дышать в спертом воздухе стало совсем невозможно. По тому, как вокруг них снова стали раздаваться лязганье и глухие толчки, беглецы поняли, что «шаттл» достиг орбитальной станции. Стыковочные механизмы на ее борту открыли доступ к грузовым отсекам, и троица смело пробралась дальше в глубь служебных помещений.

При искусственном освещении Рэму удалось рассмотреть «Рину» поближе. На месте ожогов появилась новая розовая кожа. В течение каких-то минут, прямо на глазах, она вернулась в свое обычное состояние и опять стала похожа на прежнюю, полную чувственности Рину.

Чуть позже беглецам удалось проникнуть в вентиляционную систему службы помещений, где они устроили себе кратковременный отдых. Секунду спустя Рэм уже крепко спал. Однако вскоре грубый толчок прервал его сон. Перед ним с брикетами свежезамороженной еды в руках стоял «Ларшель». Рэм удивился, что он смог раздобыть столько съестного.

Несмотря на то что пища была замороженной, картофель «фри» и зеленый горошек показались Рэму необыкновенно вкусными. Он откусывал и пережевывал куски пищи с тем же энтузиазмом, что и два ужасных существа, которые не разжевывая заглатывали ее огромными кусками. Пиршество сопровождалось жуткими звуками, наполнившими тесное помещение. После того как все было съедено до последней крошки, снова настало время отдыха. Рэм и на этот раз мгновенно провалился в сон.

У него не было ни малейшего представления о том, как долго он спал, но его опять очень скоро разбудили, по крайней мере, так ему показалось. Открыв глаза, он увидел, что на «Рине» новая одежда — комбинезон и сапоги. Она нетерпеливо потянула Рэма за руку. Тот покорно поплелся вслед за ней в глубь внутренних помещений станции.

Наконец они буквально свалились внутрь небольшого ремонтного отсека, с которого была полностью снята панель-крыша. Это было тесное помещение, на одном конце которого размещался наблюдательный пункт с многочисленными экранами. Один из находившихся там членов экипажа был уже мертв. Это был крепкого телосложения рыжеволосый юноша. На полу лужей запеклась кровь. Ее высохшие пятна виднелись почти повсюду.

Второй астронавт находился в смертельном объятии псевдо-Ларшеля. Последний плотно прижался к нему, опутывая его бесчисленным множеством серо-белых отростков, которые вырастали изо рта, носа и предплечий. Прямо на глазах отростки потемнели, а затем погрузились в плоть обреченного на смерть человека. Одежда с него была бесцеремонно сорвана и отброшена в сторону. «Ларшель» улегся на него сверху, словно они были обуреваемыми страстью любовниками. Затем похожие на змей щупальца оторвались от тела жертвы и, когда «Ларшель» встал на ноги, проворно спрятались внутри его тела. Скорчившуюся, как эмбрион, жертву положили возле одной из стен.

«Рина» показала рукой на экраны.

— Что там происходит? Найди мне информацию!

Рэм подтолкнул ее локтем и указал на экран, транслировавший новости по каналу «Векснет-7».

Главным сообщением дня было происшествие в Дуази-Дайяне. Ошеломленный Рэм поймал себя на том, что неотрывно следит за происходящим на телеэкране. Беспорядки в Дуази-Дайяне были делом рук существ, которых они оставили в усадьбе того фермера. Эти существа были людьми, в которых вселились инопланетные биоформы в виде червей, они могли манипулировать человеческим телом и даже с поразительной легкостью изменять его.

Рэм внимательно посмотрел на «Рину». Все правильно. Они вселились в тела Рины и Ларшеля. Те ужасы, о которых сообщалось по телеэкрану, были совсем рядом. Он почувствовал, что во рту у него пересохло. Это была работа этих ужасных пришельцев.

С экрана без конца повторялось словосочетание «монстр с Саскэтча», и Рэму вспомнились монстры из когда-то виденных им видеофильмов.

Со скафандрами в руках вернулся «Ларшель». В одном из них находился потерявший сознание человек. Прямо на глазах Рэма «Ларшель» извлек его из скафандра. Изо рта, носа и рук «Ларшеля» выросли щупальца, мгновенно вонзившиеся в человека, который тут же от пронзительной боли очнулся и какое-то время пытался сопротивляться, издавая при этом жуткие предсмертные крики. Чуть позже его тело тоже положили у стены, рядом с мертвым товарищем.

Капитану Качестеру довольно-таки легко удалось вернуться обратно в ряды командного состава ИТАА. После внезапного исчезновения Чанг никаких препятствий для этого не оставалось. Качестер вместе с Форштом вернулись обратно в город и тотчас же оказались на борту «шаттла», который готовился к взлету из космопорта Дуази-Дайяна.

После того как они оторвались от земли, он связался с коммодором Бенксом и сообщил тому, что он, Качестер, подчиняется приказу адмирала Хельдхайма и лично обратится к нему с докладом на борту «Императрицы Ву». Бенкс проворчал в ответ что-то невразумительное и отключился.

На борту орбитальной станции Качестер натолкнулся на некую особу, дожидавшуюся, пока «шаттл» поднимется вверх по гравитационному колодцу на «Императрицу Ву». Когда он наконец надежно устроился в кресле, то опять обратил внимание на эту женщину. Лицо ее показалось ему смутно знакомым. Капитан с легким раздражением отметил про себя, что ему никак не удается вспомнить, кто это такая. Это была блондинка средних лет с явной склонностью к полноте. И только потом до него дошло — он видел ее в видеоновостях.

— Вы профессор Риз, я не ошибся? — спросил он, перегнувшись в ее сторону.

Женщина была глубоко погружена в свои горестные мысли, вопрос Качестера застал ее врасплох.

— Да, но откуда вы меня знаете?

— Вас показывали во всех выпусках новостей. Вы та самая, кто раскопал этого монстра.

— Но ведь на самом деле это ведь не одна я сделала. Ее незнакомый попутчик презрительно фыркнул:

— Рассказывайте... О других ваших помощниках никому не известно. Всех собак навесят на вас одну, это обычная тактика ИТАА.

Качестер улыбнулся, впервые за последние дни у него поднялось настроение.

— Между прочим, меня зовут Качестер, капитан Качестер, командующий космоцентром Дуази-Дайяна.

Последние слова Качестера заставили Каролину озабоченно нахмуриться.

— Я думала, что эту должность занимает полковник Чанг.

Качестер что-то прошипел сквозь сжатые зубы и откинулся на спинку кресла.

— Назначения на Векселе производятся командованием флота, а командует планетой коммодор Бенкс, которому я лично подчиняюсь. Второй человек по командованию системой — я.

— Так, значит, это из-за вас задержали отлет «шаттла»?

Качестер слабо улыбнулся в ответ:

— Вы вляпались в крайне неприятную ситуацию, леди.

— Да уж, пожалуй.

— Вам ведь грозит срок, срок, назначаемый ИТАА.

— Думаете, я об этом не знаю? А вы что, злорадствуете по этому поводу?

Качестер нервно замигал.

— Ведь именно вы отвечаете за все это, не правда ли? Судя по тому, что я видел по телевизору, именно вы раскопали эту штуковину и держали это в секрете.

— Нет, я была не одна. Вы же ничего не понимаете, никто ничего толком не понимает.

Капитан невесело улыбнулся:

— Боюсь, что вы просто предали свою расу. Я точно не знаю, что же вы наделали, но эти монстры умертвили до черта народа. С вами поступят круто, чтобы впредь никому не повадно было повторять ваших ошибок.

Сделав это оптимистичное замечание, Качестер полностью погрузился в свое кресло, оставив Каролину наедине со своими, мыслями.

Похожая на огромную железную стрекозу «Акула» Луизы Чанг зигзагом двигалась на север, через весь штат Южный Кара в поисках инопланетных монстров.

Новость о том, что существа находятся где-то в Южном Кара, вызвала новый всплеск паники и породила десятки свидетельств очевидцев, якобы видевших этих ужасных тварей. То, что причина страха имелась, подтверждалось происшествием в усадьбе Пенскава, находившейся высоко в горах над Баскинг-Спрингс. Там были обнаружены тела всех членов семьи — мужчин, женщин и детей, умерщвленных с целью завладеть их самолетом, который был впоследствии брошен убийцами за ненадобностью и обнаружен где-то в болоте неподалеку от Дуази-Дайяна.

А потом еще эта кредитная карточка. Это был действительно особый след, впервые всплывший на поверхность в Баскинг-Спрингс, курортном городке на самом юге штата Кара. По ней были куплены еда и топливо для машины.

Это была «открытая» карточка, по которой обслуживался любой водитель данного транспортного средства. Для пользования ею не требовалось отпечатка большого пальца. По ней за один присест было съедено огромное количество пищи. А затем незнакомцы направились в Кара-Сити. Там карточкой воспользовались в университетской библиотеке вместо необходимого для таких целей удостоверения личности. Вследствие того что руководство университетом осуществлялось автономно, факт использования карточки не был зафиксирован компьютерами городской полиции. Университет был еще одним из так называемых «не сотрудничающих с ИТАА» учреждений.

Случившееся в Баскинг-Спрингс давало не слишком богатую пищу для размышлений. Никто ничего не помнил о пассажирах «АТВ», когда-то принадлежавшего Джааду Бенюилу.

...«Акула» вновь поднялась в воздух и направилась на север. По приказу Луизы были проведены аресты членов правления «Эпоксо-банка»: им грозили обвинения, предусмотренные директивой 115 по пунктам, касающимся утаивания информации о кредитной карточке. Всем компаниям по производству кредитных карточек было дано распоряжение сообщать о тех случаях, когда в их поле зрения попадет имя Джаад Бенюил. Однако после нескольких судебных разбирательств «Эпоксо-банк» стал уклоняться от сотрудничества с ИТАА и решил проигнорировать полученное ими сообщение, непосредственно касающееся директивы 115.

Побывав в усадьбе Пенскава, Блейк сообщил Луизе все, что он и его люди обнаружили на месте. Было похоже на то, что убийцам просто не хотелось оставлять в живых свидетелей. Из вещей практически ничего не было повреждено или даже сдвинуто со своих мест, за исключением шкафчика с оружием.

Вместе со своим взводом Блейк снова поднялся на орбиту. В это время вместо них в Поташ-Доу десантировался другой взвод.

До сих пор никто еще не имел представления о том, где находились люди, которых забрали с собой чужаки-головорезы, устроившие чудовищную бойню в Дуази-Дайяне. Было известно, что человеческие тела служили исходным сырьем для инопланетных монстров-паразитов. Девять убитых чудовищ были настолько малы, что приходилось лишь догадываться, какими они могли быть в детском возрасте. Было ясно как день, что в усадьбе на Карвура чужак был один, хотя, судя по словам крестьян, прежде чем бежать, инопланетная тварь занималась поисками человека, в которого она могла бы превратиться. После этого чудовище наведалось на ферму Бенюила и забрало Бетрис. По крайней мере, ее тело так и не было найдено. Монстр скрылся на принадлежавшем супругам «АТВ», направившись в горы, к усадьбе Пенскава, что неподалеку от Баскинг-Спрингс. Там, судя по оставленным следам, находилось несколько его сообщников. Затем в Баскинг-Спрингс он воспользовался кредитной карточкой для покупки еды и топлива. После этого был визит в располагавшуюся в тысяче миль от этого места библиотеку...

Лоб Луизы озабоченно наморщился. Как раз в этот момент ее вызвала сержант Повет.

— Сэр, использование той карточки в библиотеке...

— Что?

— При ее помощи был сделан заказ на звездные карты «серии Арнтаджа». Это сложный комплект проекций одной галактической звезды. Комплект очень подробной информации.

— Арнтадж? Что-то знакомое... «Стрэнд!» — обратилась Луиза к компьютеру. — Кто такой Арнтадж?

— Рибен Арнтадж, глава группы оставшихся в живых людей с Саскэтча. Богатый галактический торговец, долгие годы финансировавший поиск родины инопланетной формы жизни, — выдал информацию компьютер.

— Так что же, выходит, этот монстр занят поисками своей родной планеты?

— Поисками Земли? — спросила Повет.

— Нет, Джин, своей родной планеты, не Земли.

— Извините, сэр. А что будет, если он ее найдет? Там тоже имеются подобные существа?

— Надеюсь, что нет, очень надеюсь... — Новая догадка как будто пригвоздила Луизу к месту. — Очевидно, чужак каким-то образом в состоянии выдавать себя за человека. Он, скорее всего, умеет полностью контролировать того, в кого он вселился, и при этом не слишком изменяя его.

— О нет! Это что же, они, значит, могут внедриться в массы людей?!

— Мне нужен Тахото. Необходимо срочно связаться с центром Скопуса.

Глава 37

Адмирал Хельдхайм был высоким крупным мужчиной, стенхендером с Голубой планеты. Обычным цветом его лица был розовый, но гнев делал его красным.

Оно было скорее красным, нежели розовым, когда капитан Качестер наконец предстал перед ним в приемной «Императрицы Ву». Было вполне вероятно, что оно очень скоро примет угрожающе багровый оттенок.

— Ну-ну, наконец-то вы здесь, капитан. Я рад видеть вас.

Качестер расслышал в голосе адмирала отдаленные раскаты грома.

— Поверьте мне, адмирал, я прибыл к вам сразу же, как только выскочил из «шаттла». Дела идут кувырком...

Возникла пауза. Адмирал хранил молчание.

— Да, похоже, что все именно так, — наконец произнес он. — Я хотел бы услышать ваши ответы на некоторые мои вопросы.

— Да, конечно, сэр. Я сделаю все, что в моих силах.

Первый вопрос адмирала последовал незамедлительно.

— Аудиторская проверка, что с ней?

Даже крепкая голова капитана Качестера пошла кругом от этого вопроса. Почему же после всего пережитого за последние несколько дней первый вопрос адмирала был об этой чертовой ревизии?

— На сегодняшний день она загублена. Но ее могут заново начать в любой день.

«Если им не удастся избавиться от Луизы Чанг, — подумал он. — По всей вероятности, так оно и будет».

Хельдхайм улыбался:

— Твоя затея насчет бомбы. Выходит, она удалась?

Качестер кивнул. Может быть, разговор записывается и ему подстраивают ловушку? Хитры, сволочи, но это еще раз свидетельствовало о том, что в ИТАА доверять нельзя и родному брату. Он также подумал, что ему, похоже, удалось избежать повестки в суд ИТАА. Судя по всему, ему удастся выйти сухим из воды.

— Не волнуйся, видеозапись отключена, — произнес Хельдхайм, разгадав мысли своего подчиненного. — Хотя я прекрасно понимаю, что тут не удастся сохранить спокойствие. Я не устаю повторять, что проблема финансирования Векселя дорого обойдется флоту, но разве кто прислушивался к моим словам? Поэтому мы были вынуждены прибегнуть к всевозможным уловкам, чтобы только добиться наших целей. Ведь так?

У Качестера слегка отлегло от сердца. Если разговор записывается, Хельдхайм своими словами подписывает себе приговор.

— Единственный возможный способ держать Вексель в полусонном состоянии — это подкупить верхушку. Иначе все они тотчас выйдут на тропу войны. Кроме того, надо принимать во внимание масштабы преступности. — Лицо Хельдхайма осветила его знаменитая заговорщическая улыбка, и оно приобрело прежний розовый оттенок, а со лба пропали вздувшиеся вены. — И конечно, нам придется немного отщипнуть от тех денег, чтобы рассчитаться с ребятами, которые помогают нам в этом деле, верно?

И снова Качестер кивнул, на этот раз сдержанней: Хельдхайм распелся вовсю.

— Но мы не можем допустить, чтобы аппетиты этих ребят, что помогают нам, становились чрезмерно большими. Нам не по карману оплачивать их счета за всякие модные штучки и развлечения. Это порождает проблемы, которые ИТАА не в состоянии разрешить.

— Я понимаю, сэр, это, безусловно, так. И тем не менее, мне кажется, мы сумеем замять это дело только в том случае, если отсюда убрать полковника Чанг, когда наконец окончится действие этой чертовой директивы 115.

— Считай, что ее уже здесь нет. Я не допущу, чтобы она снова вернулась сюда.

— Тогда результаты ревизии никому больше не понадобятся, а мои люди позаботятся, чтобы то, что уцелело при взрыве, было приведено в полную негодность. И тогда им придется все начинать сначала. Я имею в виду то, что за последние пять лет не окажется ни единого отчета.

— Начать все сначала, ха, мне это нравится! Прекрасная работа, Качестер, — пусть теперь эти сухопутные крысы ломают себе голову. К черту их всех! Да разве они представляют себе, чего нам стоит поддерживать на Векселе относительное спокойствие. ИТАА — это флот, пусть-ка они как следует над этим задумаются.

— Вы совершенно правы, сэр. Лучше не скажешь.

— А эта Чанг — стервозная баба, как я слышал.

— Сказать по правде, эта гадюка кастрирует вас на месте и не поморщится. Никогда еще не видел бабенки, которая бы так помыкала мужиками.

— Кстати, она говорит, что весь этот спектакль пора заканчивать. Но из того, что я видел, мне кажется, она все же была права, введя в действие эту свою директиву, хотя я и не во всем с ней согласен.

— А мне до сих пор с трудом в это верится. Все время спрашиваю себя, может, это все каком-то жуткий розыгрыш?

— Розыгрыш? Ты с ума сошел, пять тысяч человек отдали Богу душу на месте, а тысяч пятьдесят отделались травмами. Центральное командование вне себя, и, как мне кажется, информация передана в Галактический Совет. Ну а если это и впрямь розыгрыш, то шутникам придется отдуваться за него до конца своих дней.

— И все-таки здесь что-то не то. Я поднимался на «шаттле» до орбитальной пересадки вместе с подозреваемой, этой профессоршей Каролиной Риз.

— Вот оно что? Ее допрос многое прояснит. Ведь она утверждает, что инопланетная форма была обнаружена неким Карвуром, графом, представителем древнего аристократического рода.

— Это вполне в традициях Векселя. Здесь полным-полно аристократов, феодалов.

— Как бы то ни было, эта штука долгое время находилась под землей, около восьми миллионов лет, если не больше.

— А что с ней будет?

— С этой дамочкой, Риз? Скорее всего, ей дадут лет шестьдесят, ну, может, скинут за примерное поведение лет пятнадцать.

— К тому времени она станет совсем старухой, заключенным ведь не положено пользоваться программой «Продление жизни».

— Ты прав, никаких вторых и третьих столетий для нее. А в старости — ужасающая бедность и прозябание на какой-нибудь из крупных планет ИТАА, где еще платят налоги. Лешур или Даммокс, например.

Приглушенный шепот раздался возле правого уха Хельдхайма:

— На связи капитан Тон с корабля «Шаки», адмирал.

— Спасибо, Макрэй. Капитан Тон, Хельдхайм слушает вас.

— Капитан Тон на связи, сэр. У нас есть распоряжение из Центрального командования, подписанное самим Тахото, взять на борт подозреваемую, Каролину Риз.

— Конечно, капитан, мы вас давно поджидаем.

— Наш транспортный модуль будет немедленно отправлен за ней.

— Прекрасно. Я отключаюсь. Конец связи. — Адмирал снова повернулся к Качестеру: — Вот такие дела. По-моему, не миновать ей Лешура. Риз забирают в Центральное командование. Ее будет судить Верховный суд Скопуса.

— Значит, это действительно была директива 115. После всего, что мы сделали.

— Да, это она. Вы видели видеозапись из Дуази-Дайяна?

— На «шаттле» мы только ее и смотрели. Какая мерзость!

— Да, противная штука. Однако нам от этого вовсе не легче. Как будем выпутываться с этой Чанг?

Они оба усмехнулись. Качестер уже подумывал об отставке. У него в банке накопился приличный счет, чтобы до конца своих дней не знать никаких лишений. Улететь куда-нибудь подальше на планету с бархатными пляжами и коралловыми рифами. С какой стати он должен снова рисковать своей шкурой? И кроме того, в его жизни действительно был момент, когда он изведал на себе, что такое ужас, — встреча, почти лицом к лицу с враждебной тварью.

— Вы знаете, я видел одно из этих чудовищ совсем близко. Это случилось в космопорту. Я был в командной башне, пытаясь разобраться в происходящем. Собственно говоря, я дожидался следующего «шаттла», когда они неожиданно свалились на нас. Я бросился в диспетчерскую и застал там полную неразбериху. А когда я снова поспешил вниз, на первый этаж, то столкнулся с одной этой тварью.

Хельдхайма разобрало любопытство. Похоже, Качестер говорил правду.

— Видел? И что дальше?

— Тварь меня не заметила. Эта образина гналась за другими людьми и, как мне кажется, не разглядела меня. Случайное везение, не больше. Когда она промчалась мимо, я побежал в другую сторону, это меня и спасло.

— У тебя тогда при себе не было оружия?

— Никакого, я был не при исполнении.

— Да, повезло, — пробормотал Хельдхайм. — Действительно, ничего не скажешь. Все будет погребено под обломками директивы 115, и к тому же тебе удалось уничтожить улики. Отлично. Я хотел бы предоставить тебе несколько недель отдыха. Боюсь, тебе придется провести их на борту «Императрицы». Но через какое-то время мы поговорим снова. Нам надо решить, какой следующий пост для тебя выбрать, не возражаешь?

— Что вы, адмирал. Звучит заманчиво.

— Кто знает, может быть, эта директива сыграет нам на руку, нам и нашим карьерам.

— Карьерам?

— Бесчисленные интервью, сплошные словеса. Все это может здорово помочь нам.

Когда сеанс связи наконец закончился, Качестер от волнения не находил себе места.

Глава 38

Когда Луиза Чанг доложила генералу Тахото о своих опасениях, лицо его омрачилось. Инопланетная форма, из-за которой вступила в действие директива 115, по всей видимости, обладала способностью под чужой личиной проникать в человеческое общество.

— Жаль, что этого не удалось избежать, — спокойным тоном отозвался генерал.

Чанг объяснила, что инопланетное существо воспользовалось кредитной карточкой в качестве пропуска в библиотеку.

— А зачем им понадобилась библиотека?

— Они искали свою родную звезду, по крайней мере, это единственный вывод, который я могу для себя сделать. Они просмотрели большую часть звездных карт серии Арнтаджа, где показано перемещение звезд. Это исследование было проведено Рибеном Арнтаджем, одним из тех, кому удалось остаться в живых после саскэтчской трагедии.

— Значит, родная звезда, а? Весьма прискорбно. — Кажется, Тахото соединился с кем-то по внутренней связи, умолкнув на несколько секунд. — Полковник, я требую усиления мер безопасности на всех орбитальных станциях и межпланетных судах вверенного вам участка. Я лично поставлю в известность адмирала Хельдхайма. Если что-то случится, немедленно докладывайте мне. И еще, полковник...

— Слушаю, генерал.

— Вы совершили настоящий подвиг, Чанг. В своем отчете я обязательно отмечу ваши заслуги. Вы молодчина. — С этими словами Тахото отключился.

Его последняя фраза, прозвучала так, словно генерал прощался с нею. Внезапно ее сердце наполнилось безотчетным страхом. Может быть, действительно она поставила под удар весь Вексель, а не только одну себя? А ведь они могут решиться на этот шаг, им это ничего не стоит. Если в Галактическом Совете решат, что ситуация на Векселе в рамках директивы 115 вышла из-под контроля вследствие того, что паразитическая биоформа сумела проникнуть в ряды личного состава ИТАА, там не колеблясь примут решение прибегнуть к Звездному Молоту — и тогда целую систему ждет кошмарная гибель во всепожирающем ядерном пламени. Но для Галактического Совета такой исход окажется предпочтительнее, чем рисковать всем человечеством, — ведь иначе биоформа Ванг Оормликооул может проникнуть в человеческую цивилизацию и разбрестись по всем звездным системам.

Луиза Чанг взглянула на свое отражение в зеркале. Она выглядела сильно постаревшей и совершенно измученной.

Может быть, нам всем осталось жить считанные часы или того меньше, подумала Луиза и решила не терять времени даром. Она придвинулась к Дарелу Хопстеру и, наклонившись, зашептала ему на ухо:

— Когда мы доберемся до космопорта, а это совсем скоро, я хочу немедленно снять номер в отеле, чтобы заняться с тобой любовью. Ты не против?

Дарел ошарашенно посмотрел на нее. Луиза была профессиональным военным и привыкла говорить без обиняков. Но как!

— По-моему, нам всем отмерено не более двух часов. Затем вся эта чертова система будет сметена к чертовой матери. А я не хочу умирать в одиночку.

Глаза Хопстера расширились от удивления.

— Как это?

— Звездный Молот... — прошептала Луиза. — Кажется, эти твари под видом людей проникли в глубь человеческого сообщества.

— Проникли? Под видом людей?

— Послушай, это не для теленовостей. Мы немедленно закрываем орбитальные станции и все прочее, хотя, может быть, уже и поздно. Решение будет принимать Галактический Совет. Им придется пожертвовать одной планетой, чтобы избежать возможной катастрофы, если эта паразитическая биоформа сумеет захватить межпланетный корабль, оснащенный приводом Баада.

— Звездный Молот?

— Самый надежный способ, если еще не поздно. Это тоже предписывает директива 115, но в секретной своей части. Я знакома со всеми ее положениями, и хотя у меня нет полномочий для их осуществления, тем не менее это так. Я только что говорила с Тахото, и он дал мне понять, что такой исход вполне возможен.

— А моя семья?

— Послушай, какая польза, если они узнают? Удар обрушится как гром среди ясного неба. Огромная вспышка, и материя исчезнет в считанные секунды.

— Но почему ты сказала мне это? Почему?

— Потому что ты мой должник, потому что, перед тем как умереть, я хочу наслаждения плоти, хочу заняться этим с тобой.

— Луиза... — начал было он.

— Прошу, не говори ничего, скажи просто «да».

С минуту Хопстер колебался, видимо, раздумывая над ответом. Кати и дети сейчас находятся в восточной Кара-Сити. Если им рассказать о грозящей катастрофе, они будут мучиться ожиданием, задавать лишние вопросы, на которые у него нет ответа. Они все равно погибнут, но кто знает, сколько часов продлится эта пытка? Или ему лучше не видеться с ними, и они умрут, не испытав страданий?

— А что, если ты ошиблась? — наконец произнес Дарел. — Вдруг они не осмелятся?

— Что же, тогда все останется как было. Ты сможешь убедить себя, что тобой двигало чувство долга. И тебе больше не увидеться со мной, впрочем, так оно и будет в любом случае, так как, если не ошибаюсь, в ближайшее время меня вызовут в центр, если, конечно, до этого с нами ничего не случится.

Хопстер понимающе кивнул:

— Значит, ты все уже рассчитала?

— Да.

— Пожалуй, ты права. К тому же мне потребуется не менее часа, чтобы добраться до них. И, если уже решено, что Вексель подлежит уничтожению, вправе ли я отравлять ожиданием их последние минуты?

«Акула» нырнула в космопорт, и Луиза покинула пост.

Только Повет и сержанту Лагедену был известен код ее передатчика. Повет тоже собиралась немного расслабится, так что Лагеден в далеком Дуази-Дайяне принял пост на ближайшие несколько часов.

В отеле «Сплендид» Чанг предалась любви с такой пылкостью, что едва не напугала этим Дарела Хопстера. Он даже забыл о нависшей над всеми ними угрозе и позволил себе безумно отдаться нахлынувшей на него страсти.

Позже, лежа рядом с Луизой, Дарел опять вспомнил о Кати, и его стали терзать угрызения совести. Неужели ему не суждено увидеться с ней и с детьми? Неужели они погибнут, превратятся в пепел и он их больше никогда не увидит?

В этот момент он затосковал по нежному телу Кати. Он все бы отдал, чтобы именно она, а не крепкая, мускулистая Луиза Чанг сейчас лежала в его объятиях. Дарела так и подмывало встать и сходить за бутылкой водки. Напиться до бесчувствия было бы лучшим средством в данной ситуации.

И вдруг из передатчика Луизы раздался настойчивый сигнал вызова на связь. Чертыхнувшись, Луиза встала и поднесла передатчик к уху.

— Ну, что там у вас такое важное, что непременно нужно было разбудить меня?

На связи был Лагеден.

— Извините, сэр, мне очень не хотелось мешать вашему отдыху, но на Третьей орбитальной станции имело место происшествие, подпадающее под действие директивы 115.

— На Третьей орбитальной? А, черт, неужели все это еще не кончилось?

Хопстер вопросительно посмотрел на нее:

— Не кончилось?

Луиза взглянула на него, она могла дать ему ответ, если только он отправится вместе в ней. Она приняла решение. Может быть, это спасет ему жизнь.

— Мы вылетаем на орбиту, — сказала она. Хопстер улыбнулся:

— Позволь возразить тебе, дорогая. Я ведь еще не твой раб, ведь так? Я в любой момент могу попросить власти освободить меня от обязанностей.

— Я не шучу, Дарел, эти твари появились снова, они на Третьей орбитальной. Теперь мы в полной боеготовности, и ты успеешь туда как раз вовремя, чтобы отснять свой первый видеорепортаж, если согласишься сопровождать меня.

Внезапно побледнев, Хопстер отрицательно затряс головой:

— Снова они? Значит, вы не всех перебили?

— Выходит, что не всех.

— И они устроили перестрелку на борту станции?

— Ты угадал. Ну давай, Дарел, решайся, нам надо торопиться.

— А как же Звездный Молот?

— Не знаю. Думаю, это не решение Галактического Совета. Но выбора у нас нет, надо действовать.

С этими словами Луиза принялась торопливо одеваться. Секунду поколебавшись, Дарел последовал ее примеру.

Над отелем «Сплендид» появилась «Акула», подняла их на борт корабля, и несколько минут спустя они взмыли на «шаттле» ввысь.

На этот раз коммодор Бенкс примирился с тем, что в его графике возникли сбои. Просмотрев видеорепортаж из Дуази-Дайяна, он радикально изменил свое мнение по данному вопросу.

Глава 39

Коконы были тщательно запрятаны в ящиках подсобного отсека. Их созревание было синхронизировано, и вскоре две совершенно неотличимые друг от друга Боевые Формы уже стояли бок о бок в темноте. Осторожным движением они потянулись, чтобы соприкоснуться друг с другом. Полипы вытянулись и лопнули, запахи, которые выделялись при этом, были для этих существ условным знаком и приветствием.

Эти Боевые Формы были запрограммированы на уничтожение, они должны были убивать любое живое существо, вставшее на их пути. А в остальном это были простейшие Боевые Формы, еще неопытные, но получившие от «рождения» весь комплекс искусственных инстинктов, присущих Боевым Формам империи.

Покинув подсобный отсек, они прислушались к звукам, доносившимся из коридора у них над головой, — там двигались люди. Формы попытались пробить потолок, но керамическое перекрытие устояло перед их напором. С быстротой молнии они метнулись вверх по лестнице, к широкому коридору верхнего уровня. Многие сотни двуногих затаились там. И всех их следовало уничтожить. Вскоре Боевые Формы обнаружили то, что искали. Это была женщина в коричневом комбинезоне обслуживающего персонала. Она пыталась обнаружить источник шума, который, как ей сказали, доносился из подсобного отсека.

Женщина открыла люк кладовой, соединявшей это помещение с остальным пространством отсека. Боевые Формы тут же бросились к ней — отвратительные блестящие скелеты, которые могут привидеться только в самом кошмарном сне. Женщина стояла к ним спиной, закрывая за собой люк кладовой, и не могла видеть их. Твари накинулись на нее, пронзив ороговевшими кончиками пальцев, и выбрались через открытый люк в пассажирский отсек орбитальной станции.

Орбитальные станции ИТАА этого класса были снабжены вращающимися жилыми зонами трех уровней, снизу и сверху которых были подсобные уровни с низким давлением. Стыковочный модуль находился в зоне невесомости.

Боевые Формы принялись орудовать на уровне «С». Они двигались по проходу, нанося направо и налево разящие удары. Люди были безоружны и поэтому не могли оказать убийцам даже слабого сопротивления. Твари пронзали людей, отрубали им головы, а одному мужчине, который вступил с ними в схватку и даже сумел на несколько минут задержать их смертоносное продвижение по отсеку, распороли живот.

По орбитальной станции пробежали конвульсивные волны паники. Завыли сирены; мужчины и женщины высыпали из своих помещений. Никто толком не знал, что происходит, поначалу возникло подозрение, что разгерметизировалась жилая зона, однако печальное известие с уровня «С» не заставило себя ждать и все, кто мог, бросились искать спасение на уровне «А» или в зоне стыковочного отсека.

Шестеро военнослужащих 624-го орбитального ударного соединения были незамедлительно вызваны к командующему станцией капитану Воронцову. Их отправили вниз, на уровень «С», по аварийному лифту. Десантники были облачены в полное боевое снаряжение с магазинами, содержащими шестьдесят пластиковых разрывных пуль, предназначенных для ведения боя в жилой зоне.

К несчастью, они не сумели убить тварей, когда впервые наткнулись на них. Бойцы нервничали и открыли преждевременную стрельбу. Существа тотчас предприняли отступательный маневр, так как уже были знакомы с опасностями, таившимися для них в баллистическом оружии. Они юркнули в административный отсек, пробились в колодец пожарной лестницы и вскарабкались на уровень «В».

По пути они столкнулись с офицером Судерианом, которого убили на месте, прихватив с собой его автомат. Затем они ворвались на уровень «В» и уничтожили небольшую группу людей, главным образом перепуганных до смерти пассажиров, которые толпились у дверей лифта. Наконец, чудовищ настигли бойцы из взвода Судериана, и началась перестрелка. Твари отступили, не тратя понапрасну боеприпасов, продемонстрировав при этом лучшие боевые приемы империи.

Они отступали внутрь жилой зоны. Еще один взвод был направлен вниз, чтобы зайти им с тыла. Непонятным образом твари-убийцы поняли это и бежали, снова пробившись в подсобный отсек и выйдя на уровень «А», где как сельди в бочке сгрудились тысячи перепуганных до смерти пассажиров. Спасения искать было негде, и так как «шаттлы» могли взять на борт не более нескольких сот человек, а вблизи станции их было не так уж много, толпы обезумевших людей скапливались на борту станции.

К этому времени на орбитальную станцию прибыл капитан Блейк со своей командой. За несколько минут они сумели пробраться внутрь через аварийный люк. Количество жертв все увеличивалось. По коридорам метались потерявшие рассудок люди. Твари набрасывались на них сзади, валили с ног и закалывали ударом в грудь.

Блейк и Кармондуайк открыли огонь. Оставшиеся в живых люди распластались на полу отсека. Твари отступали, ведя интенсивный огонь.

В конце концов чудовищ удалось загнать в западню — ресторан «Кокетка Лу». Ресторан имел один главный вход, а внешняя его стена была покрыта слоем псевдоштукатурки, довольно крепкой, чтобы отражать пластиковые пули. На этом операция зашла в тупик. Блейк пустил внутрь ресторана газовые снаряды, но твари не обратили на это ни малейшего внимания. Тогда Блейк расставил вокруг ресторанного комплекса плотный заградительный кордон и принялся ждать. Он понимал, что выкурить тварей из ресторана будет чертовски трудно.

К счастью для него, право принятия решений переместилось наверх: «Шаттл» полковника Чанг состыковался с Третьей орбитальной и Луиза приняла от Блейка командование. Адмирал Хельдхайм подключился по каналу видеосвязи и, судя по его лицу, был вовсе не рад новому повороту событий. Постоянное присутствие его голоса в наушниках выводило Луизу Чанг из себя. Ведь совсем недавно она сложила с себя все обязанности, ожидая конца в объятиях красивого мужчины, — и вдруг на тебе! Как бы то ни было, теперь это стало проблемой космофлота. «Сухопутные крысы» уже достаточно повозились с враждебными тварями у себя на планете, пусть теперь флот повоюет с ними на орбите. Но от этой мысли Луизе становилось еще хуже. Хельдхайм может уничтожить станцию и покинуть систему на борту «Императрицы Ву». Тем более если он уже дождался того, что Тахото и Центральное командование склонялись применить Звездный Молот по всей системе.

У «Императрицы Ву» оставалась возможность спастись от всепожирающего пламени Молота, если ее оповестят об ударе хотя бы за несколько минут. За это время можно было успеть, запустив в действие систему Баада, осуществить временной сдвиг. Впрочем, Хельдхайм, по всей видимости, не станет дожидаться последней минуты и предпочтет унести ноги заранее. Уж он-то наверняка найдет выход из положения.

Луиза покачала головой. Пора сосредоточиться на более насущных проблемах.

Они вышли из лифта на уровень «В» и надели респираторы. В воздухе стоял удушливый запах отравляющих газов.

Блейк и Кармондуайк следили за видеорепортажем из «Кокетки Лу», запустив туда бронированного робота «Крысу». Столы, стулья и другое оборудование были снесены со своих мест в огромную кучу посередине центральной ротонды. Слева на границе кадра было замечено быстрое движение. «Крыса» развернулась. Сверху на нее бросилась некая двуногая тварь, и «Крыса» прекратила передачу видеосигналов, так как получила мощный удар стулом.

— Да, недолго музыка играла, — заметила подошедшая Луиза.

Блейк кивнул:

— Дела неважнецкие, как бы не стало совсем худо. Сюда бы «Акулу».

— Но, капитан, а мы-то здесь, по-вашему, зачем?

— Захват неприятеля может стоить нам сотни человеческих жизней. Рисковать жизнью людей... Пойдем ли мы на это?

— Может быть, применить газ?

— Насколько я понимаю, им он совсем не страшен, — усмехнулся Блейк.

— Тогда придется отправить внутрь людей и выманить неприятеля из укрытия.

— Это снова жертвы.

— Блейк, а что ты предлагаешь?

— Держать их там, пока они не умрут или не сдадутся.

Может быть, вовсе не придется ждать, но Луиза не стала говорить об этом Блейку.

— А что, если они обнаружатся где-нибудь еще? Мы же не знаем, сколько их. А если они выберутся наружу?

— И что? — взвился Блейк, будто ужаленный.

— Мы ничего не знаем, капитан, мы даже не знаем, что нас ожидает. Мы в полном неведении, откуда будет нанесен следующий удар и как на него реагировать.

— Черт, если нам идти на их захват внутри ресторана, это повлечет новые человеческие жертвы. Вам стоило бы взглянуть на тело офицера Судериана. Такое впечатление, будто его изрубили клинками.

— Да, я знаю, их пальцы острее ножа.

На связь снова вышел адмирал Хельдхайм.

— Чанг, что вы собираетесь предпринять? Я требую незамедлительных эффективных мер. Я настаиваю на том, чтобы орбитальная станция была очищена от этой нечисти, и причем немедленно.

— Адмирал, мы как раз обсуждаем, как это лучше сделать. В любом случае это будет стоить нам многих жертв.

— Полковник, мне совершенно безразлично, как вы будете выполнять мой приказ, я требую, чтобы вы поторопились. Вам известно, что вас ждет, если вы не сумеете быстро разделаться с этими тварями. Вы также, по-видимому, должны догадываться, что думает по этому поводу Центральное командование. А я располагаю боевым кораблем класса «А» с экипажем в триста человек — приходится думать и о них.

Триста — против миллиардов тех, что обречены погибнуть. Луиза пожала плечами. Флотские офицеры вообще были со странностями: а уж о флотском адмирале и говорить было нечего.

— Я понимаю, адмирал. Идущие на смерть приветствуют тебя.

Чанг отключила связь.

— Прекрасно, капитан Блейк, по коням. Мы должны немедленно выдворить их оттуда. Кому бы мы могли поручить это?

Блейк пристально посмотрел на Луизу.

— Кармондуайку, — сказал он.

Спустя минуту Кармондуайк вывел своих бойцов к дверям ресторана, и они стремительно ворвались внутрь. Одна из тварей, вооруженная автоматом Судериана, открыла огонь, но пластиковые пули отскакивали от боевой брони десантников, не причиняя им ни малейшего вреда.

Одна из тварей проскользнула из обеденного зала в кухню. Кармондуайк бросился ей вдогонку. Тварь металась в поисках спасения, затем опрокинула на Кармондуайка холодильник, и бравый капрал оказался прижатым к стенке. На пол полетела посуда, и в это же мгновение на кухню ворвался Гастин. Он скосил тварь автоматной очередью, и она упала, к счастью, не успев раздавить Кармондуайка. Тот выбрался из-за холодильника, отделавшись всего лишь разбитым носом. Тварь забилась под плиту.

Вслед за Гастиным в кухню влетел Хозе. Они опустились на колени и выпустили под плиту несколько очередей. Тварь, опрокидывая мусорные баки, устремилась к двери. Гастин и Хозе вскочили и бросились за ней, продолжая стрелять. Тварь упала на пол, изуродованная до неузнаваемости пластиковыми пулями. Из ее кожи торчали острые позвонки. Внезапно тело будто взорвалось изнутри и из него выскочило нечто непонятное, напоминающее переплетенных червей или змей белесого цвета. Хозе и Гастин выстрелили в них, после чего этот клубок замер на месте.

Другую тварь десантники обнаружили в духовке. Кармондуайк открыл дверцу и бросил внутрь гранату. Кухню потряс взрыв. Открыв дверцу духовки, люди увидели, что тварь была мертва, монстр-паразит внутри нее также не подавал признаков жизни. Чанг доложила лично Хельдхайму и велела Повет передать Тахото, что орбитальная станция очищена от неприятеля.

Дарел Хопстер все это время снимал события на пленку.

— Ну что, это конец? Вы уже разделались с ними?

— Думаю, так, Дарел. — И вдруг Чанг пронзила ужасная мысль.

Она отвернулась и вызвала на связь Хельдхайма.

— Да, полковник Чанг, я все видел, ваши люди просто молодцы, они творили чудеса.

— Благодарю, адмирал. Но я все же не могу успокоиться. Эти чудовища отвлекают нас, чтобы скрыть свои истинные намерения. Я начинаю сомневаться, что это был их главный маневр.

— Что же заставило вас усомниться в этом, полковник?

— Их атака была совершенно бессмысленной. Подобно нападению на Дуази-Дайян. У них не было четко поставленной боевой задачи. Они не добились ничего конкретного, просто отвлекли наше внимание, и это, видимо, их цель.

— Так какой, по-вашему, будет их следующий шаг, полковник?

— Адмирал, мне кажется, вам следует объявить тревогу на борту «Императрицы Ву».

Было слышно, как Хельдхайм фыркнул. Какие-то сухопутные крысы имеют наглость указывать ему, как поступить с кораблем, можно сказать, с его плотью и кровью.