(журнал Аврора, No5, 1990)
OCR, spell-checking: Аркадий Русинов.
PDF-версия книги:
Вступление рок-дилетанта
Нет нужды представлять Владимира Рекшана любителям рок-н-ролла.
Легендарная группа САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, созданная им еще в конце шестидесятых
годов, была одной из первых отечественных команд, запевших по-русски. Сам
Владимир Рекшан, повзрослев и став писателем, поведал о славном пути СПб в
своей повести Кайф, опубликованной журналом Нева в мартовском номере 1988
года. Кстати, полный вариант этой книги, которая теперь так и называется -
Полный кайф, - издан ограниченным тиражом за счет автора издательством
Художественная литература.
Разумеется, я читал эту повесть, время от времени видел на фестивалях и
СПб в нынешнем ветеранском варианте с теми же Николаем Корзининым и Никитой
Зайцевым.
Каково же было мое изумление, когда однажды, включив телевизор, я
увидел на экране абсолютно неизвестных мне людей с гитарами, представленных
титром: САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Конечно, я связался с Рекшаном и попросил
объяснить, что происходит. Володя как-то неловко, вроде бы не договаривая,
рассказал, что это команда из центра Владимира Киселева, Мол, Киселев решил
использовать понравившееся ему название, согласовал с Рекшаном, но обещал,
что команда будет называться САНКТ-ПЕТЕРБУРГ-II.
Я осторожно заметал, что как-то неловко вступать на тропинку,
протоптанную многочисленными ЛАСКОВЫМИ МАЯМИ. Рекшан согласился.
Я написал о новоявленных санкт-петербуржцах в Вечерку. ничего, конечно,
этой филиппикой не изменив. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ перестроечного разлива продолжал
надрывать телезрительские сердца своим шлягером Русские.
Скандал заглох, так и не начавшись. Прошло время, и Рекшан принес мне
почитать свою исповедь, где он рассказывает, как было все на самом деле. Эту
исповедь я и предлагаю читателю. А в конце выпуска МЭ следует любопытное
сообщение Андрея Бурлаки для всех, кто интересуется продолжением нашего
конкурса магнитоальбомов.
__________________________________________
Владимир Рекшан
ЖИЗНЬ В ИСКУССТВЕ
моя была бедной и спокойной десять лет. Хотя и
начали потихоньку печатать, но за это время я нахлебался литературного
дерьма и все чаще стал оглядываться на рок-н-ролл, от которого сбежал в
середине семидесятых в сторону, как мне казалось, более чистого искусства.
Жизнь была бедной... Я снимал с женой квартиру в Ораниенбауме, топил
какую-то аптеку и сочинял Кайф. Посочиняв Кайф и побросав уголька, я заходил
за таким же сочинителем-кочегаром Николаем Шадруновым. Вот так мы гуляли по
замороженному парку и решали мировые проблемы громкими голосами. Из сугроба
вышел сержант и сказал:
- Это как это что же, ну?
А я ответил глупостью:
- Извольте! Мы честные налогоплательщики.
И поскольку это оказалось правдой, то и заплатили мы полновесный налог
на поддержание местного правопорядка...
Так заканчивалась бедная и спокойная жизнь.
Я досочинял Кайф- зима прошла. Я отнес Кайф в журнал Нева, и в
результате ряда чудесных превращений повесть попала скоро в руки Бориса
Николаевича Никольского, который только что прибыл с пленума Союза писателей
РСФСР. На пленуме каждый оратор отчего-то касался рок-н-ролла. Для одних
-это уничтожение нравственного и национального, для других - рок-н-ролл
будто бы подготовил Перестройку. Я не думал ни так, и ни этак. Я просто
дрожал как осиновый лист, пока главный редактор знакомился с рукописью.
Меня вызвали через месяц. Я пришел. Я сел в кресло возле огромного
стола. Мне сказали:
- Будем печатать, но надо сократить.
- Без всяких сомнений, - заплакал я и пошел подписывать договор, пошел
в кассу за авансом, полетел на такси в семью - по дороге таксист-гипнотизер
заговорил зубы и украл деньги; но это были еще довольно бедные и спокойные
месяцы 1987 года.
В мае родился сын.
В нюне вдруг собрался Санкт-Петербург и вылез на сцену рок-фестиваля,
но об этом уже написано.
Осенью я преобразовал семинар рок-поэзии в танцевально-вокальный
коллектив недорослей и начал сходить с ума. Ковалев и Корзинин приходили на
семинар и поглядывали с доверительным испугом, как семинар поет и пляшет под
мои двенадцать струн, которым поддает жару Андрюша Холерик. Мы решили
полуакустическим составом Санкт-Петербурга катануть программу в Выборге -
подальше от столичной сцены.
Хору мальчиков ехать не велено, поскольку в нанятом автобусе для них
нет места. Они приезжают потом сами - обиженные, совсем пьяные, за двадцать
минут до выхода. Мы как раз распеваемся в артистической. Они же где-то
стекла вышибали, руки порезали, бродят в крови.
Концерт вот-вот, а недоросли лезут на сцену петь и плясать.
Я умоляю мужскую часть хора.
Лирическая песня - недоросли пугают девочек, твистуют на сцене, все
увеличиваясь в количестве, -это к ним запрыгивают из первых рядов, поняв
начавшееся, как призыв к действию, а я пою свою лирику и думаю: Когда это
кончится? Старый ведь ты молодой писатель. На сцене, как в тупой дискотеке.
Концерт заканчивается скоро тем, что недоросли рвут все провода и падают в
зал вместе с мониторами.
После я гоню пендалями недорослей из-за кулис, мы с испуганными
девочками грузимся в автобус - в итоге местные газеты публикуют заметку, где
врут, будто ансамбль Санкт-Петербург был пьян и т. д.
Тем временем появляются гранки и выясняются отношения с цензурой:
снимают названия наркотиков и слово бля. С первый я согласен, со вторым -
нет. У Артема Веселого есть, у других разных есть, а мне предлагают изменить
на мля.
Но все-таки лучший месяц моей жизни - март! Еще пахнет Кайф
типографской краской, а я уж замер в ожидании неизвестно чего. Что-то ведь
должно быть. Ведь классная, в основном, штука, первая, по крайней мере.
Писем было много и в основном за. Газет было меньше, но давать интервью
до позора приятно. В начале июня на пару деньков от Юры Шевчука сбежал
Никитка и мы бабахнули на Зимнем стадионе, где проходил VI фестиваль
Рок-клуба, офигенный концерт: хор девочек пел и плясал, Корзинин - это
Юпитер, я бегал в шортах по сцене, и ездил на Никитке, как Вакула на черте,
и все было в кайф, а Русское видео сняло целый фильм о нашей группе н
недавно Советский экран объявил, что фильм вышел, вышел, наверное, вон или
еще куда - не знаю, не видел.
Какая разная осень в Санкт-Петербурге. Даже, когда живешь на Малой
Мещанской с женой и дитяткой в девятиметровой коммунальной трущобе с видом
на помойку, даже тогда бывает осенью счастливо и спокойно - ведь ты,
кажется, обрел баланс, отбил гривенник, пятачок, копейку территории в
стране, что зовется Независимостью, и в той новой стране слышен твой
голос...
И вот осенью звонок, и на мое теперь независимое да-а:
- Нам надо встретиться. Это говорит Большой Человек Шоу-Бизнеса.
Я не сразу узнаю его, БЧШБ, но соглашаюсь. А после вспоминаю, что
упомянул его два раза в Кайфе нелестно, но не называя по имени.
Я нахожу возле Казанского его дорогую красную тачку и открываю, дверцу.
- Добрый день, - говорю.
- Добрый день, - говорит.
Сажусь на переднее сиденье и запоминаю, что у БЧШБ ботинки бундесовые,
глаза приветливые, а лицо бритое. - Володя, скажи: Санкт-Петербург - это
название ты придумал?
- А как же! - восклицаю радостно, думая отупевшим от проснувшейся
известности мозгами: Каково! Меня знают теперь и в мире Шоу-Бизнеса! - А как
же! Это было в одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году!
- Ах, какие минули времена. - БЧШБ грустно кивает, а после: - Ты не
будешь против, если появится группа Санкт-Петербург-II, -говорит печально,
но добавляет без сантиментов: - Хотя твоего согласия и не требуется.
- Почему же?!
- У нас в стране это юридически не закрепляется.
- Разве? - интересуюсь я и как-то никну, зная себя: полжизни прожил,
почти не соприкасаясь с государством; да и где в этом государстве, еще
только собирающемся стать правовым, искать права? -Но ведь об этом... читал
- нет?.. почти Евангелие... почти от Матфея, так сказать... - проговариваю
все-таки.
- Конечно, читал - потому и вспомнил. Такое название пропадает.
- Да оно, собственно, и не пропадает. На последнем фестивале сыграли
классно. Фильм снят.
- Кто вас и в Ленинграде помнит! А я раскручу. Рок-клуб - это
любительская тусовка. А я - супер-группу по законам Шоу-Бизнеса, - говорит
БЧШБ, а пока я молчу в неопределенном раздумье, продолжает: - Есть второе
предложение... Организовывается Музыкальный Центр Имени Меня. Будешь моим
литературным редактором? Хочешь быть моей правой рукой?
- А что это значит?
- Это значит редактирование текстов. Написание статей и буклетов. Что
такое Рок-клуб? Детский лепет! А здесь ты станешь жить по законам
Шоу-Бизнеса. А Шоу-Бизнес - это большие деньги!- сказал БЧШБ, а я ответил:
Надо подумать.
И мы расстались, а после стали встречаться довольно часто, и я пытался
при встречах гнуть свое, излагая проект:
- Зачем Музыкальный Центр Имени Тебя? Давай лучше назовем центр
Петербургом. Будет периодически собираться старый СПб. Окажется естественным
при нем существование СПб-II. А то меня рокеры забодают. Основная
деятельность, пусть, раскрутка и прокат новых групп, но... мысль! ...можно
провести Поэтический Семинар. Я знаю интересных молодых пиитов. Сведем их с
музыкантами... И по другим направлениям... Благотворительность и - не знаю
что еще, но все под патриотическим городским знаменем Петербург!
- Подумаем, подумаем, - отвечает БЧШБ. Мы встречаемся и думаем в разных
местах.
Мы встречаемся и думаем в церкви, то есть в полуподвале бывшей церкви,
преображенной но законам Шоу-Бизнеса в независимую баню с бассейном, теликом
и прочими аксессуарами, которые в кайф.
Согбенный слуга приносит пиво и растворяется в воздухе.
А я все рассуждаю.
БЧШБ мне говорит:
- Коротич, Евтушенко, Вознесенский. Кого хочешь выпишем. Станем и тебя
раскручивать.
А я:
- Вот бы все это под рубрикой Петербург, тогда в кайф и СПб-II, -
говорю в ответ.
А вокруг пива двое из одной Газеты, один сразу с двух Студий - жуют
рыбку и отдыхают.
Рыжий круглый здоровяк с двумя вениками выпархивает из парилки, уводит
на полок БЧШБ, после выводит его размякшего и на кушетке ломает грамотным
массажем, возвращая в жизнь.
- Что же вы, ребятки, про Такого-Сякого уже вторую статью, а про
Музыкальный Центр Имени Меня?
Ребятки пожевывают, отдыхают, а через неделю в прессе появляется
статья...
Но вот афиши на осенних стенах.
Разные группы объявлены на сцене крытого стадиона и СПб-II среди них.
Великий Корзинин и Выдающийся Зайцев Никитка допрашивают:
- Это что такое? Это ты, что ли?
- Не-а, - легкая улыбка и легкое превосходство.
Но надо ведь и послушать СПб-II из Музыкального центра Петербург. За
кулисами стадиона знакомлюсь с музыкантами и обнаруживаю среди них Виртуоза
Серегу, с которым как-то отрок-н-роллили сезон и которого по-доброму
упомянул в Кайфе.
- Твоя идея? - спрашиваю тоном правой руки БЧШБ.
- Ты ведь не против? - спрашивает Серега.
Ну-ну, - усмехаюсь и иду в зал, где уже полно юных дураков, пробившихся
за родительские денежки наслаждаться поп-фонограммами совсем Ласкового мая.
Ага, - думаю. - СПб-II будет перед ними разминать публику. СПб-II
выбегает на сцену и довольно скованно (волнуются!) изображает экстаз в
полуметалле, а после врубает лирику, из которой запоминаю лишь повторяющиеся
слова: Русские... Русские... Что ж, - надменное мнение, - вполне
волосато-принаряженные молодцы, играют крепко. Однако, куда им до настоящего
кайфа!
Так я думаю месяц, а через месяц СПб-II с Русскими крутят в До и после
полуночи, а затем во Взгляде и где-то еще в Москве, а на меня наседают
рокеры, а Рок-Дилетант тоже нападает и все одно и тоже несправедливое:
- Как так? Продал идею, понимаешь ли, ленрока! Что-то надо делать!
А я:
- Так от центра Петербург, пусть СПб-II, - оправдываюсь. А мне:
- Два уже нет в афише и центра Петербург нет, но есть Центр Имени Его,
- выговаривают, да и жена, глядя из коммунальной кухни в окно, за которым
началась гнилая зима, говорит:
- Пошли-ка ты их подальше.
Смотрю на жену, что глядит в окно, за которым гнилая зима, и отвечаю;
- А дитятко? А ты? Пойдешь, что ли, работать в литейный цех?
А дитятко вертится возле ног и весело так:
- Папа-мама-би-би. Папа-мама-би-би.
- Вот так, дорогая. Ничего я не продал. Если они хотят иметь модного
сочинителя, то пусть платят.
- Ладно, - соглашается. - Пусть.
Кстати, с зарплатой разобрались элементарно: по бумаге получаю как
молодой инженер, а сверху без бумаги, чтоб выходило как у доцента.
Рок-Дилетант пытается защитить в вечерней газете: ...Мне очень
любопытно - как нынешние музыканты Санкт-Петербурга не сгорают от стыда,
выступая под чужим именем? И дело вовсе не в популярности старой группы...
Представим на минуту, что мы увидим на экране новую группу под названием
"Битлз".
Но поезд, похоже, уже уехал, и приходится самозащищаться придуманными
тезисами:
а) Если новый СПб станет группой выдающейся, то мне будет лестно, что
их как-то связывают со мной.
б) Если новый СПб не станет группой выдающейся (а я так думаю), то мне
будет лестно, что старый СПб еще фиг переплюнешь, и мы навеки прижились в
истории отечественного рок-н-ролла.
Тем временем в Музыкальном Центре Имени Его я старательно занимаюсь
всякой ерундой.
БЧШБ, бултыхаясь в бассейне после потения:
- У Петербурга аналог Бон Джови, - говорит, а я вспоминаю: точно, видел
клип, такие же кудри у солиста, даже стойка микрофонная и сам микрофон одной
формы. - Возьмем другой аналог - Статус Кво. У меня новый бэнд на раскрутку
пойдет - Пассажиры. Сбацаешь им пару текстов по аналогам.
- Йес ит из, - отвечаю и забираю кассету с музыкой Статус Кво, а завтра
встречаюсь с Пассажирами. Ничего - молодые, крепкие, веселые мальчики.
Сижу, сочиняю, ломаю голову над Статус Кво, чтобы угодить Шоу-Бизнесу.
Думаете, просто нанизывать русскую фразу на короткую английскую? Трудно!
Главное - точно сработать в припеве.
Нам надо быть сильней! Надо быть сильней! Надо быть! Надо быть сильней!
- припеваю я в сотый раз и Статус-Пассажиры готовы к запуску. И запускаются,
мелькают в сборных программах, молодые, крепкие, веселые мальчики.
БЧШБ говорит мне опять в бане (за полгода Шоу-Бизнеса я попарился от
души);
- Есть штатовский аналог Черное и белое. И есть наш мулат. Держи
кассету. Надо сбацать парочку текстов.
- Йес ит из, - отвечаю и забираю кассету со штатовской музыкой, а
завтра встречаюсь с парнями. Классный дуэт собирается, думаю, классные
парни.
Ломаю голову. В запеве заканчивается ин зи вайт - значит, по-русски
переводим называй, С трудом, но сбиваю в незатейливый смысл. Но припев - это
рэп, это много слов, это значит чертово количество слов на тему черное и
белое. Вызываю на подмогу поэта Геху Григорьева. А что - профи! Геха бегает
по литературному буфету со стаканом кефира и пытается работать в стиле
штатовский рэп, но здесь специфика жанра и в итоге все-таки получается у
меня, и даже, что ж, не без, так сказать, полета, не без фантазии, а
некоторые строчки я так просто люблю и даже помню наизусть.
Например: Белеет одинокий парус в Черного моря мгле.
Или: Черные очи страстные очень в белом лице вдвойне.
Или еще лучше: В черном смокинге и белых ботинках блондинку любит
брюнет.
Вот и вовсе классика: В черной комнате в черном гробу лежит в белых
тапочках враг!
Душу, однако, точит. Есть, значит, душа. Жалко юности и друзей,
прошедших сквозь юность, как сквозь строй.
Теперь и Володя Ермолин, классный певец, гитарист, композитор, куплен
БЧШБ. Мы сидим у него на кухне, и он просит:
- БЧШБ хочет мой бэнд назвать Эверестом, а я хочу назвать Крейсером.
Попроси Его.
- Попрошу. Сыграй еще музыку, проработаем с текстом.
Мы работаем над песней Бок о бок. Текст уже есть, но запев слабоват, и
я вдруг понимаю, что можно много понасочинять, имея за спиной годы и годы
практики, однако, рок - это все же дело авторское, стороннее же подключение
редко когда бывает талантливо. Все-таки Ермолин, автор въедливый, принимает
новую версию, начинающуюся так: Дождались! Апокалипсис грядет на нас
беспечных. Над миром СПИДа мрак навис - Им начат смерти перечень. Бредет в
предчувствии Христа Печальная процессия. До шуток ли теперь, когда Ты пойман
в перекрестие... - и скоро уже во Взгляде вижу клип с Ермолиным в этой
песне.
- Утопить меня невозможно, - говорит БЧШБ, плавая в бассейне. - Да и
помочь сложно.
Тем временем Лже-Петербург карабкается в столичных топах, и вот
приятель привозит Московский комсомолец (10.02.89), протягивает, смотрит с
укором, а там: ...Группой, безусловно, верховодит очень опытный менеджер...
Песня Русские уверенно взлетела на первое место... Лирическая хард-роковая
баллада почти всегда достигает сердец слушателей... Вы уже, естественно,
догадались, что речь идет о группе Санкт-Петербург во главе с ветераном
питерского рока Владимиром Рекшаном. Кстати, теперь ансамбль называется без
приставки в виде цифры 2... Двойка была необходима, чтобы показать отличие
нынешнего коллектива от некогда популярного в Ленинграде в конце 70-х годов
самодеятельного ансамбля одноименного названия...
Ясненько! Я теперь и опытный менеджер и стою во главе! Юность же наша
похоронена, и называть отличие не имеет смысла.
Ах, прав был Рок-Дилетант и наивен я!
Интересно, а как попадают в Утреннюю почту, во Взгляд топы? Обиженная
мысль воплощается в предложение: Любят, видимо, и в Москве любят попариться.
Новость неожиданная: Серега Виртуоз поцапался с БЧШБ и ушел из
Лже-Петербурга. Значит, лопнула последняя ниточка - остальных я и как
звать-то, не помню. А жена опять за старое:
- Пошли-ка ты их подальше! И я теперь соглашаюсь:
- Пошлю.
Но прибалтийская прямолинейная обязательность заставляет еще до
весеннего солнца отрабатывать оклад доцента.
По договоренности бреду в Серьезную газету и по договоренности же задаю
под видом читателя себе вопрос: Правда ли, что Санкт-Петербург-II
(вставил-таки двойку) едет на фестиваль в Сан-Ремо? - сам и отвечаю, что,
мол, не ясно, не точно, но есть шанс и о дальнейшем сообщим. Такая, вшивая
реклама, а на душе- кака!
Рассуждаем с БЧШБ о Рок-клубе, и я говорю:
- У тебя репутация хреновая.
А БЧШБ взрывается, нервничает:
- Что Рок-клуб! Я любого куплю! Когда рокер будет знать, что за концерт
гарантирован тридцак, когда его жена будет знать и детки, вот тогда я
посмотрю, как они запоют за рок-идею. Они запоют за деньги! Они у меня будут
- вот где!
...Ладно, сворачиваю деятельность и пишу, будто подвожу итоги,
рекламные странички на группы для иностранного пользования.
...Тяжелая, городская рок-баллада, исполняемая пятеркой музыкантов.
Барочная изощренность композиций и имиджа, расчетливая строгость
аранжировки, радостный тенор солиста, естественность сценического равновесия
- все это говорит о больших возможностях Санкт-Петербурга...
...Своим роком Эверест обращается не к отдельной личности, а к
Человечеству, Вселенной, Богу. Можно сказать, что Ермолин пишет музыку и
слова в стиле православный хард... Лучшие песни Эвереста звучат как голос
Пророка, как предупреждение о грядущих катаклизмах...
Эти энергичные парни крепко стоят на земле, знают, чего хотят, и знают,
как достичь цели... Нам надо быть сильней! - повторяли музыканты из
Пассажиров, и удача улыбнулась им... Конечно же - они играют рок-н-ролл!
...Эти музыканты из той породы людей, которые, когда не знают, что ответить
- да или нет, отвечают да...
- Что вы любите больше всего?
- Да! - отвечают Пассажиры. - Мы любим Перестройку, Гласность и
английскую группу Статус Кво.
У БЧШБ появились еще две группы, но проспекты надо было сдавать срочно,
а музыки их я не слышал и поэтому сочинил странички такого красивого вранья,
что вторые экземпляры просто изорвал в клочья, дабы не видеть и забыть. Но
БЧШБ понравилось, и я еще раз получил оклад доцента.
А после все укатили на гастроли с каким-то совсем Ласковым маем, и мне
оказалось легко уйти по-английски.
А в апреле я встретил Серегу Виртуоза. Теплый вечер, много бесцельно
гуляющих, и хочется жить всегда.
- Да он знаешь какой! Да они же знаешь какие! Да это я Русских сочинил,
а пишут, будто вместе! Да я бы знаешь, что сделал!
- Зачем же ты нанялся? Ты ведь знал - кто Санкт-Петербург. Мы же вместе
играли.
Серега роняет голову.
- Так получилось. Семья, знаешь ли. Да, - думаю я, - семья.
- А хочешь знать? - Серега начинает с прежним напором. - Знаешь, откуда
взялся СПб-II? Он же вычитал в Кайфе что-то про себя и, когда мы только
начинали, сказал, что накажет Рекшана. Возьмет название и заставит на себя
работать. Знаешь об этом? А мне теперь кранты! Он, гад, режет все концы моей
новой группе. У него все схвачено - во как! Работаю теперь в кабаке, да и
оттуда, боюсь - тю-тю!..
Мы стоим молча и думаем о своем. Действительно, я мельком упомянул без
имен одну позорную историю, которую узнал давно и случайно от бас-гитариста
когда-то знаменитых Червоных гитар. Вот, значит, и возмездие Шоу-Бизнеса,
черная, брюхатая туча которого прошла надо мной, подавив слегка то, что было
святым в жизни, почти не заметив.
Что ж - правы Распутин и Белов, когда ненавидят рок, поскольку
ненавидят они не рок, а суррогат рока. Где бы это им узнать и полюбить
классику рока? Но суррогат есть и в литературе, да и везде его хватает под
завязку.
Хватит, однако, говорить о том, что не стоит стольких слов, Все равно,
рок - это великая музыка и вместе с ней мы прошли сложную, но счастливую
юность.