---------------------------------------------------------------
Spellcheck: Wesha the Leopard
---------------------------------------------------------------
От автора:
Я передаю эту историю так, как ее услышал, не добавив от
себя ни слова. Но должен признаться, что с тех пор, как я
повстречал того парня, мои рассказы стали неотразимы для
редакторов. Они настолько правдивы, что я и сам в них верю.
Ростом он был чуть повыше пяти футов, весил около ста пятнадцати
фунтов, а глазами был схож с заблудившимся щенком. При взгляде на
лохматую бороденку становилось ясно, что в ней обожает ночевать моль.
- Я с удовольствием выпью в вашей компании, - ответил я. -
Празднуете что-нибудь?
Он покачал головой.
- Не совсем так. Топлю печали.
Я разрешил ему пожать свою руку.
- Ларри Маршалл, - сказал я.
Он потряс ее.
- Ньютон Браун. Друзья называют меня Ньют.
- Что ж, значит, у вас тоже неприятности?
- Хотите сказать, что я встретил родственную душу, что вы тоже
приползли в этот оазис искать утешение в рюмке?
- Прямо в точку попали, - ответил я, не обращая внимания на
изысканный слог собеседника. - Послушайте...
И я поспешил выложить ему свои неприятности, прежде чем он займется
рассказом о своих.
- Это все главный редактор. Я хотел, чтобы меня перевели в корпункт
в Париже, понимаете? Хотел переменить обстановку. Но вы думаете, он
назначил меня?..
- И это неприятности? - прервал он меня с печалью в голосе. -
Поглядите.
Он протянул мне желтый листок бумаги.
- Так вот, главный редактор, - продолжал я, равнодушно разглядывая
листок... - С ума сойти! Десять тысяч долларов!
Листок оказался чеком, выписанным от имени Американской Ассоциации
производителей полотенец.
- И так всегда, - жаловался он. - Никак не могу пробиться к народу.
Всегда что-нибудь да случается. Не мог же я отказаться от этого чека.
Теперь они, без сомнения, положат мое открытие под сукно.
- Кто что положит? - спросил я, не сводя глаз с этого желтого
листочка, за которым маячила куча зеленых банкнотов.
- Ясное дело. Ассоциация производителей полотенец, - вздохнул он. -
За эти деньги они купили у меня сухую воду.
- Что купили? - недоверчиво спросил я.
- Сухую воду, - повторил он. - В ней заложены безграничные
возможности. Революция в ирригации. Воду можно таскать в сетках. Я
натолкнулся на эту идею, экспериментируя с легкой водой. Кстати, я
исследователь.
И добавил совсем печально:
- Самый настоящий гений.
Теперь уж я не мог остановиться:
- А что вы собирались делать с легкой водой?
- Вы, наверно, слыхали о тяжелой воде. Ну а я пришел к выводу, что,
если удастся создать легкую воду, я решу проблему тучности и
похудения.
На какое-то мгновение глаза его загорелись. Мечта преобразила его.
- Боюсь, что не совсем вас понимаю, - сказал я.
- Это же проще простого, - ответил он. - Вы должны знать, что
человеческое тело на девяносто процентов состоит из воды. Ну а если я
смогу обычную воду H2O заменить на легкую, люди будут весить куда
меньше. Просто, не правда ли?
Несколько секунд я пытался представить себе последствия этого
открытия. Затем тряхнул головой, чтобы прочистить мозги.
- Не знаю, - сказал я, чувствуя, что пора воспользоваться его
приглашением и выпить. - Но чем кончились ваши эксперименты с легкой
водой?
Он снова вздохнул.
- Их прекратило правительство.
- Правительство?
Ньютон Браун кивнул:
- Вы, конечно, слышали, что тяжелая вода очень важна в ядерных
реакциях. Ну, это же... проще простого, не так ли? Один эксперимент
ведет к другому, вот так я и добрался до ядерной антиреакции на легкой
воде. Тут-то мои исследования и прикрыли.
Я было начал:
- Антиреакция... - но он поднял руку, останавливая меня.
- Простите, Ларри, но я дал слово эту проблему не обсуждать. Тема
занесена Пентагоном в разряд "чрезвычайно секретных".
- О'кей, - сказал я. - Но послушай, Ньют, чего ты не бросишь к
черту эту воду? Сначала легкая вода, потом сухая. Ты выбрал себе узкую
дорожку.
Он сунул чек обратно в карман и ответил со вздохом:
- Что-то в этой жидкости меня всегда привлекало. Должна же она хоть
на что-нибудь годиться. Не пить же ее.
Ньютон Браун постучал кулачком по стойке, чтобы привлечь внимание
Сэма, и добавил:
- Я буду счастлив предложить средство для потопления наших бед.
Знаете, я ненавижу пить в одиночестве, но обычно никто не хочет мне
помочь - даже мухи. Через несколько минут они начинают жаловаться на
головную боль.
Я ответил несколько двусмысленно:
- Ведь я - газетчик.
Сэм подошел к нам, и Ньютон Браун сказал:
- Два Джека Потрошителя, пожалуйста.
Сэм глаза выпучил от удивления.
- Как? Снова? И в это время дня?
Я заподозрил неладное:
- А что делает с людьми этот Джек Потрошитель?
Сэм осклабился.
- Завтра утром вам покажется, что вас выпотрошили, как курицу.
- Не возражайте, Сэм, - сказал Ньют. - Два Джека Потрошителя. Это
тот камень, к которому надо привязать грусть, чтобы ее утопить.
Когда Сэм притащил выпивку в громадных бокалах, каких я сроду не
видывал, я сделал опасливый глоток и чуть не задохнулся.
- С ума сойти!
Ньютон Браун расплылся от удовольствия.
- Не правда ли, великолепно? Я назвал смесь в честь известного
разбойника. Основные составные части - яйца, ром, абсент, водка и
соляная кислота.
- Соляная кислота?
- Соляная кислота, - повторил он. - Проще простого. Кроме того,
здесь...
- Лучше не говори, - сказал я с содроганием и заглянул в бокал. -
Вроде бы там кусок яичной скорлупы.
- Разве? Обычно она к этому времени уже растворяется. Кстати ты так
и не кончил рассказ. Что там у тебя с редактором?
Я отхлебнул.
- Он подонок. Сейчас я многое бы отдал за то, чтобы вообще
избавиться от газетной работы. К сожалению, это единственное, что я
умею делать с тех пор, как кончил колледж. Иначе я не могу
зарабатывать на пропитание.
Ньютон Браун принял дозу убийственной смеси, я последовал его
примеру.
После того как мы пришли в себя, он почесал бороденку и сказал:
- А что ты думаешь о моем суперцеребрографе?
И, прежде чем я успел ответить, он продолжал:
- Да, вернее всего, ты ничего не думаешь. Я же тебе о нем не
говорил.
Я сделал еще глоток, чтобы подкрепиться, и сказал:
- Валяй.
- Это не совсем мое изобретение, - скромно заявил он. - Я
натолкнулся на него, когда проводил опыты с моей машиной времени.
Я сочувственно хихикнул.
- Еще машины времени тебе не хватало. Наверно, сплошные
разочарования.
- Проще простого. Я же тебе говорил - стоит мне изобрести
что-нибудь путное, как они покупают у меня права и кладут вещь под
сукно. - Он отпил еще глоток Джека Потрошителя. - Черт бы побрал этот
Международный союз историков.
- Что-то я тебя не понял, - признался я.
- Купили. И положили под сукно.
В голосе его звучало озлобление.
- Ты хочешь сказать... Ну да!.. А почему?
Он пожал узенькими плечиками и попросил Сэма налить еще два бокала.
- Они чуть с ума не посходили. Между прочим, я доказал, что Колумб
никогда не открывал Америки. Даже моря в глаза не видал. Всю жизнь
трудился в своей портняжной мастерской в Генуе.
Я не смог удержаться от вопроса:
- Так кто же тогда открыл Америку?
- Один грек по имени Попандополус. Впоследствии он открыл ресторан
на Кубе. И это еще не все. Я могу сообщить, что Наполеон...
- Постой, - в отчаянии перебил его я. - Расскажи лучше о своем
супердуперграфе.
- Сколько угодно, - ответил Ньют. - Ты, наверно, слыхал о
церебрографии, или гипнопедии. Это метод обучения во сне. Смысл его в
том, что к уху прикрепляется миниатюрный динамик и, пока студент спит,
ему несколько раз проигрывают лекцию. К утру он уже знает ее наизусть.
- А какое это имеет отношение ко мне? - спросил я, допивая бокал.
Ньютон Браун кивнул Сэму, чтобы тот принес еще два бокала.
Сэм скорбно покачал головой и сказал:
- Мне бы вывеску здесь повесить: "Клиентам запрещается выпивать
больше чем полпорции Джека Потрошителя".
Ньют и ухом не повел и продолжал, обращаясь ко мне:
- Проще простого. Мой усовершенствованный суперцереброграф
подготовит тебя к новой профессии. Он действует по принципу гипноза,
стимуляции желез внутренней секреции и сверхчувственного восприятия с
помощью особого проигрывателя, работающего на больших скоростях.
Гипноз улучшает восприимчивость твоего подсознания. За ночь ты
приобретешь такие знания, как если бы всю жизнь посвятил изучению
этого дела.
Я глядел на него во все глаза, запивая его слона Джеком
Потрошителем.
- Ты хочешь сказать, что за ночь сможешь сделать из меня...
скажем... водопроводчика, каменщика или кого-нибудь в этом роде?
Его плечики приподнялись и опали.
- И еще могу сделать из тебя специалиста по бальзамированию
египетских мумий. Как это делать, я разузнал с помощью машины времени.
Ты погрузишься в телепатический транс, и проигрыватель будет
нашептывать тебе на ухо. А наутро все настолько глубоко укоренится в
твоем мозгу, будто ты знал это всю жизнь.
- Укоренится? - спросил я.
- Укоренится, - ответил он уверенно, показав Сэму два пальца, что
означало налить еще по порции. - И тебе останется только подать
заявление, чтобы тебя приняли на новую работу. С чистым сердцем
заявишь им, что у тебя двадцатилетний опыт по этой части.
Я сделал еще один большой глоток. Постепенно меня окутывало
туманом.
- Надо посмотреть, - сказал я.
- Отлично, сэр, - сказал он. - У меня записаны десятки различных
профессий, и ничего не стоит добавить к ним еще сотню. Главное -
выбрать.
- Ш-ш-шо-нибудь о-ош-ш-шобенное, - выговорил я. -
Ш-ш-ш-шо-нибудь... у-у-у...
- Уникальное? - Он задумчиво покачнулся на стуле.
Сэм принес еще по бокалу.
Когда утром туман рассеялся, я осторожно открыл один глаз, потом
второй. Без всякого сомнения, меня полностью выпотрошили и забыли
положить внутренности обратно. Я услышал визгливый голос: "...вслед за
пережогом третьего двигателя. В этом случае, если в качестве топлива
используется одноатомный водород, теоретически скорость выхода газов
достигнет двадцати одной тысячи метров в секунду, тогда как в случае с
обычным водородом теоретическая скорость не превысит пяти тысяч ста
семидесяти метров в секунду. Разница, однако, заключается в том..."
- Радио, - простонал я. - Только этого мне не хватало. Почему бы им
не обложить эти штуки специальным налогом?
Голос умолк, что-то щелкнуло. Я раскрыл глаза пошире. Это было не
радио, а автоматический проигрыватель у моего изголовья. Я сел и,
постанывая, выключил его. Проигрыватель производил странное
впечатление. Когда он заканчивал прокручивать последнюю пластинку, все
начиналось сначала.
Я потряс головой. Каким-то образом эта штука должна была иметь ко
мне отношение. Но она не имела.
Я встал и осмотрелся. Сквозь распахнутую дверь, ведущую в
микроскопическое сочетание гостиной-столовой-кухни, я разглядел
бородатого человечка, схожего с тряпичной куклой. Человечек спал на
диване. Я постарался вспомнить, кто он такой.
- Ньютон Браун, - сказал я наконец. - Чокнутый изобретатель из бара
Сэма.
Он открыл один глаз.
- Не ори на меня, - пожаловался он.
- Я же шепотом.
- А похоже было, что орешь.
Он открыл другой глаз.
- Кто ты такой?
Но я сначала отправился на кухню, открыл кран и подождал, когда
пойдет холодная вода, чтобы напиться. Затем сунул голову в раковину и
стоял так, пока не намерз.
- Великолепно, - простонал я.
Потом я вытерся насухо и сказал:
- Меня зовут Ларри Маршалл. Прошлым вечером мы встретились у Сэма и
пили Джека Потрошителя. Как сюда пришли - не помню. А почему у моей
кровати стоит проигрыватель?
- Проигрыватель?
С похмелья он казался еще ничтожнее, чем раньше.
- На столике у моей кровати.
Он покосился на меня и почесал бакенбарды. Жизнь меркла в его
глазах. Наконец он произнес:
- Похоже, что это мой суперцереброграф.
Я щелкнул пальцами.
- Теперь вспомнил? Я сказал тебе, что хочу смотаться из газеты, и
ты ответил, что можешь за одну ночь научить меня чему-нибудь путному.
И ни черта не вышло. Интересно, куда я засунул аспирин?
Он опустил ножки с дивана и попытался принять вертикальное
положение.
- Из чего ни черта не вышло? - спросил он. - Если найдешь аспирин,
дай мне две таблетки.
- Из этой супердуперштуки. Думаешь, аспирин нам поможет? Ничему
меня твой супердупер не научил.
- Послушай, давай говорить обо всем по порядку, - попросил он. -
Голова у меня раскалывается, и я не уверен, что только из-за похмелья.
А ты почем знаешь, что ни черта не вышло?
- А чему он меня научил? Какой я был вчера, таким и остался.
Аспирин нашелся в кухонном шкафу. Я взял три таблетки, налил в
стакан холодной воды и запил их.
- Разве что голова стала трещать.
Я передал ему бутылочку с таблетками.
Наевшись аспирину, он сказал:
- Сейчас возьмем пластинки и посмотрим, чему ты научился.
Он передвигался осторожно, одной рукой цепляясь за стенку и другой
поддерживая голову.
Я слышал, как он колдует с машиной. Затем через несколько секунд
раздался грандиозный грохот.
Он вполз обратно в гостиную и признался:
- Я их разбил.
Я сел на освобожденный им диван.
- А я-то думаю, почему такой шум? - язвительно сказал я и
постарался сфокусировать глаза на ручных часах.
- Черт возьми, пора на работу! Редактор мне голову оторвет.
Он со стоном опустился на стул.
- И не мечтай об этом, - сказал он. - У тебя теперь новая
профессия.
- Да? - рявкнул я. - Но пока я не узнаю, что это за профессия, не
лучше ли мне зарабатывать на кусок хлеба с маслом старым способом?
Ньютон Браун покачал головой.
- Боюсь, ничего из этого не выйдет. Разве я тебя не предупредил,
что мой суперцереброграф не только подготавливает тебя к новой
профессии, но и заодно ликвидирует ненужную память о старой? Проще
простого. Зачем забивать голову лишними сведениями?
Я выпучил глаза.
- Ты что, спятил? И у тебя хватает наглости заявить, что я забыл
свое ремесло газетчика только потому, что ты подключил к моему уху
свои паршивые пластинки?
Он откинулся на спинку стула и зажмурился.
- Умоляю, не ори. Попробуй напечатать что-нибудь на машинке.
Злой как черт, я подошел к моему старенькому "ундервуду", стоявшему
на столе. Я сел за машинку и неверными пальцами потянулся к клавишам.
Посмотрел на клавиши, убрал пальцы и протянул снова.
- Когда печатают на машинке, сначала закладывают в нее бумагу, -
раздался за спиной голос Ньютона. - Совершенно очевидно, что, какой бы
ни была твоя новая профессия, умения печатать на машинке она не
требует.
Я подпрыгнул на стуле. До меня наконец дошло, в какое положение я
попал.
- Ты хочешь... ты хочешь сказать, что твоя идиотская затея в самом
деле удалась? Что ты вышиб у меня из головы все, что я знал о
журналистике? Что я теперь даже на машинке печатать разучился?
- Проще простого. Ты же этого хотел. И отныне ты эксперт совсем в
иной области.
- Но в какой? - взмолился я. - Я не знаю ничего, о чем не знал бы
раньше.
В отчаянии я пробрался на кухню, открыл ящик, в котором держу
инструменты, достал оттуда молоток и несколько гвоздей. Я принялся
забивать гвоздь в оконную раму. Ньютон Браун подмигнул мне, когда я в
третий раз подряд не попал по шляпке гвоздя, и печально покачал
головой.
- Нет, ты ведь и не хотел становиться плотником.
Я хватил молотком по пальцу и бросился в ванную. Вторую неделю там
протекала труба. Я уставился на трубу.
Пустой номер. Я не имел ни малейшего представления о том, как ее
починить.
- Водопроводчик из меня не получится! - воскликнул я в отчаянии,
вернулся на кухню, схватил сковородку и достал из холодильника два
яйца. Когда я разбил яйца, оба желтка разлились.
Ньютон Браун наблюдал за мной с интересом.
- Сомневаюсь, чтобы из тебя вышел повар, - сказал он. - К тому же
ты забыл положить масло на сковородку.
Схватив карандаш и лист бумаги, я принялся рисовать.
Он заглянул мне через плечо.
- Нет, не художник, - сказал он. - Проще простого, мы решили
художника из тебя не делать.
Я сказал уже без всякой надежды:
- Может, я современный художник? Абстракционист?
Он почесал бородку, снова заглянул мне через плечо и содрогнулся:
- Нет, - сказал он. - Это даже не абстракция.
В отчаянии я бросил карандаш.
- Ничего не выйдет. Потребуется месяц, чтобы перебрать все
возможные профессии.
Ньют согласился со мной.
- Может, и больше. Я не записывал, какие профессии освоены
проигрывателем, а их было множество. Придется изобрести какой-нибудь
метод определения твоей профессии. Погоди-ка, ведь ты хотел научиться
чему-то уникальному. Может, из тебя вышел эксперт по плетению лыка?
- А может быть, я дегустатор вин? - спросил я с надеждой.
Он, глубоко задумавшись, закрыл глаза.
- Где-то здесь лежит ключ к разгадке. О чем мы говорили вчера
вечером?
Я щелкнул пальцами.
- Мы говорили о твоем напитке. Может, мы решили сделать меня
барменом?
Он спросил:
- Как приготовить "Красную Мэри"?
- Ты что, хочешь, чтобы Маккарти начал за мной охотиться? Я обращаю
внимание только на стопроцентных американок.
Он помотал головой.
- Нет, ты не бармен. О чем мы еще говорили?
Я прижал ладони к пульсирующим вискам.
- Мы обо всем говорили. О сухой воде и легкой воде. О всех водах,
кроме черной.
Несмотря на похмелье, он заинтересовался.
- Черная вода, - сказал он... - Ее очевидные преимущества, надо
думать, ускользнули от моего внимания.
- Возможно, она пригодится тем, кому все равно чем мыться, -
разозлился я.
- Умоляю, - сказал он. - Ты забыл о моей головной боли. Когда же
начнет действовать аспирин? О чем мы еще говорили? Именно здесь должен
лежать ключ к тайне.
- Давай примем еще по две таблетки, - предложил я. - Мы говорили о
том, как все твои изобретения попадают под сукно, о том, что Колумб
орудовал в портняжной мастерской, о Международном союзе историков и
еще о ком-то, кто запретил твою машину времени. И...
- Ой-ой-ой, - произнес он, избегая смотреть мне в глаза. - Давай в
самом деле примем еще по две таблетки аспирина. У меня предчувствие...
Он не закончил фразы.
- Что с тобой? - рявкнул я.
- Машина времени, - сказал он. - Тебе хотелось овладеть
какой-нибудь уникальной профессией.
Я понял, что он сейчас скажет.
- О нет, не надо, - попросил я.
От автора:
Если только мне удастся удержать этого парня от внешних
контактов и скрыть его от Вилли Ли [известный американский
популяризатор науки, автор книг по футурологии] или Артура
Кларка, считайте, что я - самый удачливый человек на свете.
Я уже говорил, что после встречи с этим парнем мои рассказы
отличаются особой правдивостью. Я единственный из
писателей-фантастов, кто может похвастаться знакомством с
человеком, который специализируется по ремонту машин
времени.