Михаил Пухов
 Точки для прямой
1.

  Кресло под Рыбкиным качнулось; руки вцепились в подлокотники. Пейзаж за
спиной Васильева дернулся и повис криво. И висячие светильники
покачивались, как маятники, только медленнее.
  - Вы у нас впервые? - хладнокровно произнес Васильев. - Не бойтесь, ничего
страшного не произошло. Луна сейсмически мертва. Значит, рядом упал
метеорит. Но... Извините. Дежурный по Системе, - сказал он другим тоном,
включая приемник.
  Из глубины кресла Рыбкин смотрел, как Васильев, приставив к уху наушник,
слушает донесение. "Ничего страшного"... Рыбкин-то действительно
испугался. Кресло под собой тут и так почти не ощущаешь, а при толчке его
из-под Рыбкина будто выдернули, от этого и испуг. Здорово, когда можешь
все объяснить. Да, виновата гравитация.
  Они сидели в центральном зале Лунного метеоритного поста. Светильники,
ковры; стены увешаны картинами, теперь покосившимися. Наверняка
подлинники. Особенно эта вещь за спиной Васильева: метеоритный дождь в
тысяча каком-то году. Падающие звезды, испуганные лица, шпили церквей...
Средневековье. Удивительно - еще полвека назад думали, что в лунных домах
будет тесно, как в колодцах.
  Рыбкин не видел, что происходит на экране гиперсвязи. Текст донесения
поступал только в наушники Васильева, но все было понятно, потому что он
слушал не молча.
  - Да, - говорил он. - Рад приветствовать. Понял, что вспышка. Спасибо,
принял. Понял, что семь баллов. Ладно, привет.
  Он положил наушники на стол и оторвал глаза от экрана.
  - Вот так. Когда вспышка на Солнце, тебе докладывают. Но если что-то
сыплется тебе на голову... Главное, других бы предупредили, Иначе скандал.
Но вернемся к звездным цивилизациям. Я не понимаю, почему метеоритная
служба должна чуть ли не сегодня начинать слежку за вашими неопознанными
объектами.
  - Не путайте нас с уфологами, - усмехнулся Рыбкин. - Ксенология - учение о
чужом разуме, серьезная дисциплина со своим математическим и
экспериментальным обеспечением.
  - Которого вдруг стало мало, - подхватил Васильев, - и понадобились наши
радары. Но единственное достояние чужих цивилизаций, за которым есть смысл
охотиться, - это информация. Нужны не локаторы, а радиотелескопы. И вы их
строите - все больше и лучше. На Земле, на Луне, теперь в космосе. Разве
это не так?
  - Кажется, они не понадобятся. Мы искали сигналы от сверхцивилизаций,
находящихся чрезвычайно далеко. Похоже, мы не там искали. Весьма вероятно,
что сверхцивилизаций просто нет. "Молчание Вселенной" - вам знаком этот
термин?
  - Читал. Если есть цивилизации, должны быть сигналы. Нет? Значит,
сверхцивилизации отсутствуют. Вывод ясен, но основание ненадежно. Через
одну экспериментальную точку можно провести сколько угодно прямых.
  - Есть и другие точки, - объяснил Рыбкин. - Наблюдаемая частота мутаций не
может объяснить темпы эволюции. Следовательно, иногда количество мутаций
скачком увеличивается.
  - Тоже читал, - кивнул Васильев. - Раз в миллионы лет вблизи от нас
взрывается Сверхновая звезда. В результате появляется разум. Или
динозавры. Или они вымирают, не помню точно. Вы об этом?
  - Да. Но есть два вида излучения Сверхновой. Во-первых, жесткое
электромагнитное излучение. Это кратковременный, но мощный мутагенный
фактор, действующий на расстояниях вплоть до десятков парсеков от места
взрыва. Он вызывает в биосферах мутации, которые могут привести к
появлению динозавров. Или к возникновению разума.
  - А во-вторых?
  - Второй тип излучения - космические лучи. Радиоактивная оболочка
вспыхнувшей заезды разлетается гораздо медленнее. Это излучение отстает от
электромагнитного и достигает уже облученных первой волной планет только
через многие тысячи лет. Вот вам вторая мутагенная волна. На сотни веков
планеты погружаются в радиоактивную туманность.
  - И эволюция делает новый скачок, - предположил Васильев.
  - Нет. Высокий уровень мутаций на протяжении длительного времени приводит
к деградации. Именно поэтому погибли динозавры. Именно поэтому от могучей
древней цивилизации насекомых остались одни муравейники.
  - А человечество? Тоже лишь островок чего-то?
  - Мы живем между волнами, - сказал Рыбкин. - Первая волна прокатилась
миллион лет назад. До прихода второй остались считанные столетия.
  Они помолчали. Потом Васильев сказал:
  - Я все-таки надеюсь, что вы шутите. Но ладно. Какое отношение эта
печальная перспектива имеет к проблемам внеземных цивилизаций?
  - Целиком меняется все. Если развитые культуры существуют краткое время,
то они не успевают подняться до уровня сверхцивилизации. Молчание
Вселенной получает логичное объяснение.
  - А вы остаетесь без работы.
  - Нет, - возразил Рыбкин. - Есть одна любопытная возможность. Близкие
звезды, как и Солнце, уже пережили первую волну, а вторая до них не
докатилась. Понимаете? Только там есть смысл искать разумную жизнь, причем
примерно нашего уровня.
  - И для этого нужны радары? Но они ничего не увидят. Такие расстояния
только вам кажутся небольшими.
  - Цивилизация, способная понять опасность, будет искать выход, - сказал
Рыбкин. - В частности, запускать автоматические зонды в ближайшие
планетные системы, в том числе в Солнечную. Поэтому шансы обнаружить
чей-нибудь зонд повышаются. Вот для чего нам нужны ваши люди и ваша
совершенная техника.
  Рыбкин вытер лоб. В помещении было прохладно, но пот лил ручьем.
  - Я понял, - сказал Васильев. - Но если что-то такое было, мы бы заметили.
Правда, наши локаторы работают в диапазоне, соответствующем скоростям
небесных тел и космических кораблей. Земных кораблей, разумеется...
Извините. Дежурный по Системе. Фобос? Рад приветствовать. Записываю. Время
известно? Отлично. Значит, десять часов. Берем скорость ракеты, умножаем
на время, результат откладываем на циркуле и рисуем сферу с планеткой в
центре. Внутри сферы и должна находиться похищенная ракета. Ничего нет? Не
может быть. Обшарьте все астероиды, каждый обломок. Должна быть. Ищите.
Ладно, привет... Вот что такое наши локаторы. Вы все поняли?
  - Кое-что, - сказал Рыбкин. - По-моему, у кого-то украли ракету. Где-то
в поясе астероидов.
  - Да, - сказал Васильев. - И это абсурд, такого никогда не было. Геолог
оставляет ракету в космосе, садится на модуле. Вдруг смотрит - ракеты нет.
Угнали. Понимаете? На что они рассчитывают? В поясе все просматривается из
конца в конец. Локаторы у них отличные, лучше наших. И что они находят с
помощью этих локаторов? Извините. Дежурный по Системе. Главная? Рад
приветствовать. У Алексея угон, слышал? А у тебя? Магнитная буря? Знаю.
Дежурный знает все. Когда на Солнце вспышка, на Земле всегда буря. Ладно,
привет. Теперь понимаете, какая у нас работа? Все эти вспышки, магнитные
бури, метеоритные дожди. Информация идет на компьютеры. Они все делают
сами и сами предупреждают кого надо. Возьмем этот метеорит. Наши локаторы
его, конечно, сопровождали. Компьютеры известили всех, кого сочли нужным.
Меня - нет. Значит, я программой не предусмотрен. А вы - искать чужие
зонды! Как же я смогу их искать?..
  - Собственно, я имел в виду другое. Иногда происходят странные вещи. Никто
ими толком не занимается. Таинственные радиоэхо, эфирные голоса... Словом,
загадочные события.
  - Насколько я знаю, в основном это байки. Я работаю десять лет, но никаких
событий за это время...
  Он замолчал и вскочил, вытянув руки по швам. Взгляд был устремлен мимо
Рыбкина, к входной двери.
  Из коридора повеяло ветерком, Рыбкин обернулся. В проеме стоял знаменитый
в прошлом космонавт, а ныне начальник Лунного комплекса Озерский.
  - Здравствуйте, Виктор, - ласково сказал он Васильеву. - Хорошо проводите
рабочее время, за приятной беседой...
  - Мы по работе, Николай Львович, - виновато сказал Васильев. - Это товарищ
Рыбкин. Он мне совершенно не мешает.
  - Вы так считаете? - ласково поинтересовался Озерский. - Действительно не
мешает?
  - Что случилось? - тревожно спросил Васильев.
  - Вам лучше знать. Это вы дежурите по Системе.
  Последовала пауза.
  - Неужели этот метеорит? Что-нибудь случилось?
  - На сей раз ничего, - холодно произнес Озерский. - Но предупреждения я не
получал. К счастью, он упал на той стороне.
  - Правда? - сказал Васильев с облегчением. - Тогда понятно. Но как же так?
Почему тогда был толчок?..
  - Да вы знаете, что там упало? - вдруг закричал Озерский, побагровев. -
Гора! Да! Самая настоящая гора! Тысячи тонн! Тысячи! Просто счастье, что
на обратную сторону! Счастье! А если бы сюда?..
  Озерский обвел рукой зал и тихо повторил:
  - А если бы сюда?..
  Он замолчал. Потом махнул рукой и вышел.


  2.

  Зал обработки информации располагался рядом по коридору. Если в
центральном зале было нежарко, то здесь - почти холодно. Машина - не
человек, тепло ей противопоказано. Два оператора в цветных куртках играли
в шахматы перед огромным дисплеем. Телетайпы безмолвствовали.
  - Привет, ребята, - сказал Васильев. - Хорошо проводите рабочее время.
  Игроки вскочили, остановив часы. Васильев, следом Рыбкин приблизились.
Рыбкин поздоровался с обоими за руку.
  - Рыбкин. Александр Петрович.
  - Губенко, Саша.
  - Вадим.
  - Есть работа, - сказал Васильев.- Только что приходил Озерский. С
претензиями. Мы пропустили что-то вроде астероида.
  - Если шел мимо, то могли, - сказал Губенко.
  - Если бы мимо, - сказал Васильев. - Толчок почувствовали?
  - А где он упал?
  - На обратную сторону, - сказал Васильев.
  Губенко свистнул.
  - Так говорит Озерский. А предупреждения от нас не было.
  - Невозможно, - сказал Губенко. Вадим сел за машинку, застучал клавишами.
- Конечно, если он падал на ту сторону, причин для тревоги не было. Но
если это действительно астероид...
  - Несколько тысяч тонн, - объяснил Васильев. - Так они определили по силе
взрыва.
  - Невозможно, - повторил Губенко. - Где-то ошибка.
  Наступило молчание. Только стучали клавиши.
  - Скажите, - Рыбкин потянул Васильева за рукав, - у вас всегда такие
дежурства? Я здесь всего полчаса, а так много произошло, И вспышка на
Солнце, и магнитная буря, и этот метеорит, и где-то украли ракету...
  - По-разному, - сказал Васильев. - Обычно спокойно. Но когда метеорный
поток, бывает хуже. Тревога, тревога, тревога...
  На черном экране дисплея возник белый круг. Рядом по экрану были
разбросаны светящиеся точки разной яркости.
  - Луна, - сказал Вадим. - А это спутники. Все снесено в плоскость
экватора. Долгота истинна, широтой пренебрегаем. Время полчаса назад, за
две минуты до взрыва. Начинать?
  - Погодите, - попросил Рыбкин. - Это что за яркий объект?
  - Сейчас посмотрим. - Вадим тронул указкой огонек на экране. В нижней
части дисплея появились слова и цифры.
  - О, так это новый радиотелескоп! - обрадовался Васильев. - Диаметр
двадцать метров, масса тысяча тонн.
  - Надо же, - сказал Губенко. - Двадцать метров, а как отражает.
  - Это линза Люнеберга, - объяснил Рыбкин. - Поэтому поперечник рассеяния
велик со всех направлений.
  - Ладно, начинай, - сказал Васильев. - Где место падения?
  Вадим тронул указкой точку на круге.
  - Как видите, поблизости ничего.
  Все молчали, вглядываясь в экран. Внезапно из только что указанной точки
полетел сноп искр.
  - Осколки, - сказал Васильев. - Но я не заметил ничего, напоминающего
астероид. Неужели все-таки извержение? Кстати, это совпало со вспышкой на
Солнце.
  - Простите, - сказал Рыбкин. - Возможно, я ничего не понимаю, но куда
девалась антенна?..
  Все посмотрели, куда он показывал. В том месте дисплея, где только что
горел яркий огонек радиотелескопа, сейчас не было ничего. Только черная
гладь экрана.


  3.

  Разбег был коротким, но чувствительным. Перегрузки - большие даже по
земным меркам. Место пилота занимал Васильев, Рыбкин сидел рядом. Лунолет
ничем не напоминал аэроплан, хотя выполнял сходные функции. Даже шасси у
него не было. Магнитный монорельс разогнал его до нужной скорости, под
четыре тысячи километров в час. При разгоне молчал даже двигатель аппарата
- единственное, что у него осталось от самолета.
  Траектория уводила лунолет вдаль. Надземные постройки города провалились
за горизонт, и внизу, под прозрачным днищем, простиралась пустыня, не
тронутая деятельностью человека. Сплошные кратеры разных калибров.
Парадокс Луны - с какого расстояния на нее ни смотри, она выглядит
одинаково.
  Рыбкин пошевелился, устраиваясь удобнее. В тесной кабине даже легкий
скафандр казался громоздким, как рыцарские доспехи. Ощущение
восхитительное. Невесомость, безмолвие, высота небольшая, и вот-вот во
что-нибудь врежешься.
  - Нет, это невероятно, - сказал Васильев. - Пусть радиотелескоп падает на
Луну. Пусть он движется так быстро, что выходит из скоростного диапазона
локаторов. Я не говорю о причинах всего этого. Но несоответствие моментов!
Почему сначала взрыв на Луне, а телескоп исчезает только потом?..
  - Это вообще не гипотеза, - сказал Рыбкин. Вас подталкивает к ней одно:
тело, упавшее на Луну, весило около тысячи тонн, и телескоп столько же. Но
это не совпадение, а недоразумение. Откуда известна масса упавшего объекта?
  - Ее определили селенологи по силе взрыва. Такие оценки обычно довольно
точны.
  - Конечно, - сказал Рыбкин. - При этом они считали скорость объекта
обычной для метеорита. Что-то около двадцати километров в секунду. Они не
знали, что локаторы его пропустили. Мы-то это знаем. Насколько я понял,
ваши радары фиксируют все цели, скорость которых не превышает тысячи
километров в секунду. Если они чего-то не увидели, это "что-то" летело с
большей скоростью. Значит, его масса была не тысяча тонн, а на несколько
порядков меньше.
  Лунолет достиг вершины траектории, приближаясь к границе дня и ночи. Внизу
от стен кратеров тянулись длинные тени. Далеко впереди они становились
гуще, сливались вместе. Обратная сторона Луны была залита тьмой. Громадное
огненное кольцо Земли и маленький рядом с ним диск Солнца быстро
опускались к горизонту. Потом воцарился мрак.
  - Скоро прилетим? - спросил Рыбкин.
  - Минут пятнадцать, - откликнулся Васильев. - Нас встретят селенологи.
Невероятно, но им нет дела до наших забот. Падение метеорита всегда для
них праздник.
  - Наука требует жертв, - сказал Рыбкин. - Возьмем этот радиотелескоп.
Допустим, он начал бы работать, и с его помощью вы наткнулись бы на некую
важную тайну. При этом считалось бы, что инструмент оправдал возложенные
надежды и вложенный средства. Так?
  - Да. Но этого никогда не будет. Ведь он погиб.
  - Не будет? Телескоп исчез; мы столкнулись с тайной. Почему бы не считать,
что прибор оправдал надежды и средства?..
  - У вас какая-то извращенная логика, - сказал Васильев.
  Лунолет снижался, хотя это не ощущалось. Кругом была темнота. Вверху,
правда, горели звезды, внизу не было ничего. Лунолет как бы висел в центре
этого асимметричного мрака.
  - У меня идея, - сказал Васильев. - Допустим, это действительно
сверхбыстрый метеорит. Или чей-нибудь зонд, не принципиально. Он разрушает
телескоп и вонзает в лунную поверхность.
  - А где обломки телескопа?
  - Столкновение было таким, что он распался на атомы.
  - Так. Масса телескопа тысяча тонн. Он распался на атомы. Ваш сверхбыстрый
объект на атомы не распался. Следовательно, он был гораздо больше. Но мы
уже пришли к выводу, что, наоборот, он был гораздо меньше. Противоречие.
  - Жаль, - вздохнул Васильев. - А вдруг их было два?..
  Лунолет развернулся кормой вперед. Аппарат затрясло - это заработал
двигатель, изрыгая огненную струю, распарывающую ночь подобно прожектору.
Потом внизу возникла освещенная площадка. Через секунду она скрылась из
глаз, но в памяти остались надувные горбы палаток и несколько блестящих
фигурок, копошащихся возле глубокой ямы диаметром в сотню метров.
  Потом лунолет стоял на корме среди громадных камней, а Рыбкин с Васильевым
вглядывались в темноту. Вдали из мрака выступала высокая скала, озаренная
прожекторами, Лагерь и освещенная площадка прятались в тени, но ясно было,
куда идти.
  Потом они пробирались через нагромождение угловатых булыжников, светя себе
фонарями. Потом дорогу им преградил человек в тяжелом скафандре высшей
защиты.
  - Дальше нельзя, - сказал он. - Радиация.


  4.

  - Полагается вдвоем, - сказал селенолог. - Но поместимся. У вас такая
легкомысленная одежда...
  Когда открылся внутренний люк, они прошли в палатку и сняли скафандры.
Селенолог - его звали Черешин - оказался неожиданно миниатюрным. Не
верилось, что это он только что занимал больше всех места. Рыбкин и то был
крупнее, не говоря о Васильеве.
  - Устал как собака, - признался Черешни. - Шесть часов в этой шкуре, без
перерыва. Но интересно.
  - Я, вы знаете, тоже устал, - сообщил Васильев. - Не вахта - кошмар.
Третье ЧП за час.
  - Но наше наверняка первое, - сказал Черешин. - Чрезвычайное не бывает.
Неизвестно даже, кого позвать, чтобы разобрались. Ядерный взрыв, но без
цепной реакции. Да. Потом вам дадут скафандры, и вы сами посмотрите на
воронку.
  - Мы ее видели сверху, - сказал Рыбкин. - Вы могли заметить нас перед
посадкой. Мы над вашими головами прошли.
  - Ну, вверх мы не смотрели. И не видели ничего. Вы же беззвучно летели. И
пролетели очень быстро.
  - Забавно, - сказал Рыбкин. - Вы нас не видели, потому что мы пролетели
очень быстро. Но хотя мы летели очень быстро, мы все прекрасно рассмотрели.
  - Что за взрыв, вы определили? - спросил Васильев.
  - Нет. Картина такова. Есть воронка, сравнительно небольшая, но глубокая.
Никаких следов упавшего тела. Похоже, его и не было. Химический состав
вещества в воронке радикально отличается от обычного. Сплошные остатки
расколотых ядер, почему я и говорю, что взрыв был атомным. Впечатление,
будто почву облучали на ускорителе. И не чем-нибудь, а тяжелыми ядрами.
Физиков позвать - умрут от радости.
  - Как на ускорителе, - задумчиво повторил Рыбкин. - А не могли атомы
упавшего тела разрушить атомы грунта? Не все ли равно, как эти атомы
разгонять, ускорителем или так?
  - Что значит "так"? - спросил Черешин.
  - Товарищ Рыбкин считает, что в Луну на громадной скорости врезался чей-то
межзвездный зонд, - пояснил Васильев. - Товарищ Рыбкин является экспертом
по вопросам внеземных цивилизаций.
  - Понятно, - сказал Черешин. - Ну, в принципе... Я, конечно, не
специалист... Но если скорость была действительно громадной... Скажем,
тысячи километров в секунду... Возможно, это действительно решение.
Другого я не вижу.
  Он замолчал.
  - Скоро нам возвращаться, - сказал Васильев. - Подведем итог. Первый
вариант - это атомный взрыв неизвестной природы. Во втором мы
автоматически попадаем в ведомство товарища Рыбкина. С чем можно его и
поздравить.
  - Поздравлять меня рано, - сказал Рыбкин. - Дело в том, что меня такой
зонд не устраивает.
  - О, - сказал Васильев. - Это уже интересно. Почему?
  - Сейчас объясню. Из нижнего предела скорости зонда легко получаем оценку
массы "сверху"; не более нескольких тонн. Это очень мало для зонда. И еще
- почему он врезался в Луну? Неужели он летел вслепую? Что же это за зонд
- просто кусок металла?..
  - Еще счастье, что он столкнулся с Луной, - сказал Черешин. - А если бы с
Землей?..
  - С Землей? А что? Отличная мысль. Просто отличная.


  5.

  После возвращения в город Рыбкин освободился от скафандра с радостью.
Романтика романтикой, но работать в этой одежде круглые сутки, как
селенологи...
  На месте дежурного сидел оператор Губенко из группы обработки. Когда они
вошли, он встал, уступая место хозяину.
  - Как дела, Саша? - спросил Васильев. - Ракету нашли?
  - Пока нет. Ищут.
  Губенко вышел. К шахматам, компьютерам и партнеру Вадиму.
  - А вы предсказывали массу новых событий, - сказал Васильев. - Но ничего
не случилось. Не так просто делать прогнозы.
  - Вы правы, - согласился Рыбкин, устраиваясь в кресле. - Подождем.
Возможно, еще сообщат.
  - Каких сообщений вы ждете?
  - Например, о магнитной буре на Юпитере.
  - Почему? Правда, вспышка на Солнце. Но для бури еще рано. Бурю вызывает
не вспышка, а заряженные частицы. Пока они достигнут Юпитера... До Земли и
то добираются не сразу.
  - Вот именно. Но сообщение о последней магнитной буре на Земле вы приняли
сразу после вспышки, без всякого запаздывания.
  - Точно, - сказал Васильев. - Чудеса! А я не обратил внимания. Значит, вы
считаете, и на Юпитере... Сейчас проверим.
  Он приставил к уху наушник.
  - Амальтея? Дежурный по Системе. Рад приветствовать. Скажите, как там
Юпитер? Принято. Мы так и думали. Ну, было такое предположение. Что вы
говорите? Ладно, привет... Вы просто волшебник! Там вправду идет магнитная
буря... Самое поразительное - она началась еще до вспышки!.. Что вам еще
узнать?
  - Свяжитесь с Марсом. Поинтересуйтесь, не падало ли на планету за эти
сутки что-нибудь крупное.
  Васильев повиновался беспрекословно.
  - Фобос? Дежурный по Системе. Как дела? Да. Принял. Слушай, есть
предположение, что к вам на Марс кое-что рухнуло. Пять тысяч тонн?
Принято. Дежурный знает все. Ладно, привет.
  Он смотрел на Рыбкина по-новому:
  - Переходите работать к нам. Я говорю серьезно. Вы же можете нам помочь!
Например, с этой ракетой. Или телескоп. Куда он делся? Не похитила же его
та самая террористическая группа! Впрочем, обстоятельства похожи. Ракета
исчезла бесследно, и телескоп бесследно. И даже время примерно совпадает,
всего десять часов разницы. Почему вы так на меня смотрите?..
  - Эврика! - крикнул Рыбкин. Он вскочил и выбежал в коридор.


  6.

  Вернулся он через полчаса, испытывая желание прыгать на одной ноге.
Здорово, когда можешь все объяснить. Он нес с собой три листка бумаги. На
них было все. Абсолютно все.
  Он даже не стал садиться в кресло.
  - Вы так внезапно исчезли, - сказал Васильев. - Я, честно говоря, и не
надеялся, что вернетесь. Где вы были?
  - Рядом, в зале обработки. У вас такой замечательный компьютер! Мы с ним
решали одну задачку.
  - И как? С ответом сошлось?
  - Конечно, - сказал Рыбкин. - По-моему, все мы с самого начала
заподозрили, что сегодняшние события связаны с межзвездным зондом,
появившимся в Солнечной системе. Постепенно я составил определенную схему,
в которую все вписывалось. Я знал, что именно упало на Луну и какая связь
между вспышкой и бурей в магнитосфере Земли. Знал, почему буря началась
гораздо раньше, чем ожидалось. Представлял, куда девался радиотелескоп.
Потом я кое-что предположил, и мои предположения подтвердились. Но это
все. Как вы правильно сказали, через одну экспериментальную точку можно
провести сколько угодно прямых. Второй точки у меня не было. Но потом она
появилась.
  - Мы же не получили ни одного нового донесения.
  - Правильно. Просто я ошибся, не придав значения вашим словам, что
похищение ракеты абсурдно. Но когда вы сравнили исчезновение телескопа с
пропажей ракеты, мне стало все ясно. Знаете, что мы с компьютером сейчас
делали? Проводили прямую через две точки. Через точку, в которой исчез
телескоп, и точку, в которой пропала ракета. Результат представлен на
схеме.
  Рыбкин положил на стол свой первый листок бумаги. Васильев встал, и они
оба склонились над столом.
  - Это план Солнечной системы. Вот прямая, которую мы провели. Как видите,
она пересекает орбиты планет, но проходит вдали от всех, за исключением
Земли и астероида, на котором работал геолог. Это путь межзвездного зонда,
пронзившего Солнечную систему. Когда я имел одну точку, я не знал ничего.
Теперь я даже вычислил скорость зонда: двадцать пять тысяч километров в
секунду. Те, кто послал зонд, интересовались главным образом Землей. Но
другие планеты их тоже интересовали. При подходе к Солнечной системе от
зонда отделились малые субзонды. Их было много - десять или больше. Два
таких аппарата столкнулись с Луной и Марсом. Взрывы фиксировались с других
субзондов: изучался химический состав планет. Еще два пролетели в
атмосферах Земли и Юпитера. Отсюда - магнитные бури, полярные сияния и
другие явления. Один из зондов врезался в Солнце - отсюда вспышка.
  Рыбкин положил на стол второй принесенный листок.
  - Потом компьютер выдал мне вот эту схему звездного неба. Это карта
области, откуда прилетел зонд. В центре - звезда Эпсилон Эридана,
спектральный класс К2. К счастью, ее склонение невелико, поэтому
траектория зонда лежит почти в плоскости эклиптики. В противном случае
зонд не прошел бы через пояс астероидов и у нас не было бы второй точки.
  Рыбкин передохнул и положил на стол свой третий листок.
  - Вот карта противоположного участка звездного неба. Туда ушел зонд.
Сейчас он передает собранную информацию, и если направить туда антенну, мы
поймаем эти сигналы. Если направить антенну в обратную сторону, мы услышим
команды для зонда. Словом, космические лингвисты без работы не останутся.
  - Но что все-таки случилось с радиотелескопом? - спросил Васильев. - И с
ракетой геолога?
  - Это тоже элементарно. У вас на стене висит картина. Метеоритный дождь,
рой частиц, ворвавшийся в атмосферу. Как защитить межзвездные корабли от
метеоритов? Еще в прошлом веке нашли остроумное решение. Впереди корабля,
на расстоянии нескольких сот километров, создается облако из мельчайших
пылинок. Оно расчищает дорогу, уничтожая все, что встретится по дороге,
Очевидно, эриданцы пришли к аналогичному решению. Их защитное облако
уничтожило ракету геолога и сделало то же самое с телескопом. Бесспорно,
были сметены сотни настоящих метеоритов, но никто этого не заметил.
  - Да, - сказал Васильев. - Возразить нечего, логика безупречная. Только
жаль радиотелескоп. Он особенно пригодился бы теперь, когда известно,
откуда ловить сигналы...
  - Не переживайте. Я уже говорил, наука требует жертв. Задачей этого
телескопа было поймать сигналы другой цивилизации. И он задачу выполнил:
принял свою порцию информации.
  Рыбкин помолчал, потом добавил:
  - Просто ее оказалось для него многовато.


Знание - сила, 1978, № 12, С. 45 - 47.


OCR В. Кузьмин
Aug. 2001
Проект "Старая фантастика" http://sf.nm.ru 

  Книго
  




        

            
[X]