Михаил Пухов
Охотничья экспедиция
Cтадо отдыхало в тени крупной планеты земного типа, когда группа ракет выскочила из-за горизонта, следуя повороту орбиты. Они шли на бреющем полете, продираясь сквозь верхнюю атмосферу, а потом уходили ввысь, сбросив легкие капсулы "гарпий". Те делали остальное. - Так, - сказал коммодор. Стены командного отсека флагманского корабля сплошь светились экранами. Передатчики были разбросаны по всем кораблям эскадры, и нити радиосвязи сходились на борту флагмана. - Еще немножко, - сказал коммодор. В экранах была планета. Круглая, крупная, опутанная сетью прицельных линий, она удалялась и приближалась, вырастала и уменьшалась, была темным неясным пятнышком, острым серебристым серпом, громадным дымящимся шаром во весь экран. В темноте на ночной стороне, прикрытые облачной оболочкой, быстрые искры "гарпий" продвигались вперед. - Кажется, проскочили, - сказал коммодор. Другие экраны показывали вид снизу, сквозь вьющуюся пелену облаков. Все мешалось и перемещалось в путаных вихрях верхней атмосферы - мутные тучи, рваный туман, а иногда откуда-то выскакивал кусочек звездного неба. "Гарпии" выходили на цель. - Возьмите зеркало, - сказал инспектор. - На вас неприятно смотреть. Вы сейчас как какой-нибудь полководец. "Гарпии" выходили на цель. Они подкрались к ней снизу, под дымовой завесой облаков, и теперь задирали хищные клювы, устремляясь все выше и выше - в зенит, вверх по перпендикуляру. - Полководец, - сказал коммодор. - Поймите, наконец, что нашими услугами пользуются все колонии в оккупированной зоне Галактики. Это же понятно. Корабли нужны всем, а живой транспорт гораздо дешевле обыкновенных звездолетов. - Слушать вас тоже неприятно, - сказал инспектор. - Колонии, оккупация... По стаду прошло волнение. Сторожевые самцы подали тревожный сигнал, тотчас усиленный общим радиокриком. Еще секунда - и стадо бросилось врассыпную. Но было уже поздно... - Почему не называть вещи своими именами? - сказал коммодор. * * * - Гуманисты, - сказал коммодор. - Если бы не вы, мы были бы уже дома. Они сидели друг против друга, но думали об одном. Инспектор ждал Землю. Ведь Земля - это его восемьдесят килограммов, упирающиеся ногами в настоящую, твердую почву. Земля - это нежное небо вместо безбрежной, но душной бездны, это свободный простор вместо тесной, интересной работы, без всяких проверок и инспекций. На Земле он переставал быть инспектором и стремился теперь туда, чтобы заняться делом. Коммодор тоже думал о Земле, но по-своему. На Земле его ждал трибунал. - Общество защиты животных, - сказал коммодор. - Вот что такое ваше управление. Обыкновенное Общество защиты животных. - А вы самый обыкновенный преступник, - сказал инспектор. Они были все там же, на флагманском корабле эскадры, но сама эскадра находилась уже совсем в другом месте. Охота давно закончилась, и корабли шли походным порядком, направляя стадо лучами гипнотизаторов, чтобы оно не сбивалось с курса, нацеленного на желтый растущий диск. Эскадра входила сейчас в солнечную систему. Это инспектор приказал, чтобы она следовала сюда. - Я охотник, - сказал коммодор. - Я всю жизнь занимаюсь этой работой, я ее люблю и неплохо выполняю. И вдруг я узнаю, что это преступление, что охоты надо стыдиться... - Так оно и есть, - сказал инспектор. - .Я узнаю, что мой личный состав арестован, имущество конфисковано, и все мы направляемся к Земле неизвестно зачем. - Известно зачем, - сказал инспектор. - Мои люди здорово поработали. Мы возвращаемся с богатой добычей. Мы взяли вожака, а это еще никому не удавалось. - Я вас поздравляю. - Мы возвращаемся без потерь. - Я вам сочувствую. Они помолчали. - Нет, - сказал коммодор. - Вы землянин, и вы этого не поймете. Вы верите в то, что говорите. - Это входит в мои обязанности. - Хорошие же у вас обязанности, - сказал коммодор. - Вместо того чтобы работать, как все, вы носитесь по вселенной в поисках людей, совершающих нечто, с вашей точки зрения, противозаконное. То есть тех, кто как раз и делает настоящее дело. - Притом уголовное, - сказал инспектор. - Вы гоняетесь за настоящими ребятами, которые здесь, в этом чуждом нам мире, повторяют подвиг предков, приручивших волка и оседлавших дикую лошадь, вы преследуете парней, которые снабжают космическим транспортом всю Галактику. Между прочим, рискуя при этом жизнью. - Гангстеры рисковали не меньше, - сказал инспектор. - Причина может быть лишь одна - кое-кто на Земле стремится укрепить вашу монополию в производстве космических средств передвижения. Для этого вы и стараетесь. Вот такие у вас обязанности, инспектор. - Слушайте, вы, - сказал инспектор. - Перестаньте разводить демагогию. Вы сами прекрасно понимаете, что это было омерзительно. Вся ваша так называемая охота. Как вы стреляли в них своими грязными электродами и подчиняли себе - только что свободные существа. - Но это не люди. Это всего-навсего животные. - Вы напрасно притворяетесь, - сказал инспектор. - Сейчас вы снова будете рассказывать о том, что астробиологи не дали отрицательного ответа на ваш запрос. Но они не дали и положительного! - Перестаньте разводить демагогию, - сказал инспектор. - Это не демагогия, инспектор. Но вы землянин, и вы этого не поймете. Вы забыли, что такое лишения, что такое нехватка энергии. Если вам нужен звездолет - вы берете его напрокат. В колониях все по-другому. Вы напрасно забываете это. - Разумеется, - сказал инспектор. Он действительно что-то забыл. - Вы-то ничего не забываете. - Да, - сказал коммодор. - Именно поэтому мы снабжаем космическим транспортом чуть ли не всю Галактику. Как устроен этот транспорт, неважно. Важно то, что он дешевле и лучше всего, когда-либо созданного человеком. Важно то, что сейчас самая маленькая колония может самостоятельно исследовать вселенную и что единственное техническое оборудование, которое ей при этом требуется, - это портативная взлетно-посадочная капсула. Этою мы не забываем, и никакой трибунал не заставит нас забыть это! Инспектор молчал. Что-то произошло. Кажется, он должен был что-то вспомнить. - Вы попали к нам слишком поздно, инспектор. Вам следовало оказаться здесь раньше, когда эта охота носила менее условный характер. Когда в колониях царил не энергетический, а обыкновенный голод. Когда нужны были не ракеты, а котлеты. Вы на Земле очень гуманны. Но вы не знаете, как хорошо, когда все сыты. Вы никогда не узнаете, что означала тонна настоящего животного жира в те времена, когда в колониях не было пищевых синтезаторов. Зато вы можете представить себе, сколько такого жира дает животное размером с астероид. Вы спрашивали меня, инспектор, для чего это у нас такие большие, просторные помещения. Очень просто - здесь разделывали туши. Да, да, инспектор, здесь разделывали туши, здесь реками текла кровь и т. д. и т. п.; и конечно, это омерзительно с точки зрения вашего дешевого гуманизма, но если бы на нашем месте были вы - вы бы делали то же самое! Инспектор молчал. Он вспоминал. - Теперь вы говорите что, возможно, это разум. По-моему, это не так. Доказательств у вас нет, и поэтому я вам не верю. Но допустим - вы правы. Пусть это действительно разум. Природа, создавая сознание, имела вполне определенную цель - познавать самое себя. Эти существа не могут делать это самостоятельно. Они идеально приспособлены для изучения космического пространства, но не планет. И они должны прибегнуть к нашей помощи, потому что мы, со своей стороны, хорошо приспособлены для исследования планет, но не умеем передвигаться в пространстве. В результате по чьей-либо инициативе должно возникнуть сотрудничество между нами. Наша организация проявляет такую инициативу. И если они действительно разумны - повторяю, сам я в это не верю, - то они должны мириться с нашей деятельностью. Более того, они должны ее приветствовать. - Вероятно, вы правы, - сказал инспектор. Минуту назад он сказал бы другое, но сейчас ему было безразлично. Он что-то забыл и должен был это вспомнить: - Так оно и есть, - сказал он. Ему было все равно, что сказать. - Сотрудничество. Раньше я не задумывался над этим. - Видите, - сказал коммодор. - Наконец-то вы поняли. - Да, - сказал инспектор. Это было не главное. Главное он забыл. - Это все вздор, - сказал он. - Давайте поговорим о другом. - Согласен, - сказал коммодор. - Все это гроша ломаного не стоит. Они помолчали. - Извините меня, - сказал коммодор. - Просто я кое-что забыл. Сейчас я это вспомню, и мы вернемся к нашей беседе. Он замолчал. Вскоре тишина стала невыносимой. - Говорите о чем-нибудь, - попросил инспектор. - Так мне легче вспоминать. - Согласен, - сказал коммодор. - Поговорим о Земле. Вероятно, я там останусь навсегда. Вряд ли после вашего трибунала меня снова потянет в пространство. Нет. Я найду себе хорошую девушку, женюсь и поселюсь где-нибудь в деревне. На космос я плюну. Вам я советую сделать то же самое. Инспектор молчал. Это его не интересовало. Космос - прекрасно, плюнем на космос. И вдруг он вспомнил. - Нет, - сказал он серьезно. - На космос плевать нельзя. - Ах да! - сказал коммодор. - Космос нам еще пригодится. Инспектор вспомнил еще одну вещь. Странно, что он не вспомнил этого сразу. - Люди, - коротко сказал он. - Черт! - сказал коммодор. - Про них я тоже забыл. Давайте пойдем в пассажирские пилоты, переделаем мой корабль в лайнер и будем катать их по всей вселенной. Очень хорошо, что вы это вспомнили. - Да, - согласился инспектор. Теперь, кажется, все. Он посмотрел на экран. В сетке прицельных линий вырастала Земля. Корабли шли по-прежнему строем; рядом двигалось стадо, связанное невидимыми лучами. Еще немного - и эскадра, окончательно замедлив скорость, выйдет на земную орбиту. - Выходим на финиш, - сказал коммодор. - Наконец-то! - Ой! - сказал инспектор. Он снова вспомнил. - Оружие! - Гениально! - сказал коммодор. - Просто удивительно, как это у вас получается. А я все забыл, старый дурак. Оружие - это то, что надо. Он наклонился к микрофону. - Всем членам экспедиции немедленно получить личное оружие у командиров экипажей. Инспектор гордо засмеялся. Еще бы! Очень хорошо, что он это вспомнил. Люди, космос и оружие! Коммодор прав - это именно то, что нужно. Лететь осталось совсем немного, и они вполне могли бы забыть об этом. О том, как тесно на Земле людям. Как там душно, какой там близкий горизонт, большая тяжесть и отвратительное голубое небо. О том, как много людей обречены всю жизнь заниматься скучной, неинтересной работой, вместо того чтобы выполнять свое прямое предназначение - исследовать планеты Галактики. Подумать только, еще немного - и сотни тысяч людей никогда в жизни не увидали бы черною неба вселенной! Инспектор зажмурился от удовольствия. Он ясно представил себе, как, пламенея на солнце, расправившись, сделав букашками небоскребы, гордо высится в центре города флагман эскадры, превращенный в пассажирский лайнер, приглашая желающих в свои большие, просторные помещения. Возможно, не все захотят этого - ведь люди так ограниченны. Но он, инспектор, вспомнил абсолютно все, и коммодор уже отдал соответствующий приказ. Инспектор был твердо уверен, что это всегда было его самым сокровенным желанием - стоять рядом с другими, упираясь ногами в землю, с оружием наперевес и делать то, что он будет делать. Но он не знал, кто внушил ему это. Он не знал, что он уже не ведущий, а ведомый, не господин, а раб, не член Общества по охране животных, а животное, которое охраняют. Не знал, что есть разум, равный по жестокости человеческому. Что стадо, которое они вели к Земле, стало стаей, летящей на Землю. сб. "Фантастика, 1967" OCR - Владимир Янцен, 2001г. sf.nm.ru
[X]