Карен Мелик-Шахназаров

Немножко удивлённый взгляд, замершего в зените солнца ревниво не замечает глубины глаз твоих, спокойно освещающих этот маленький заброшенный пруд, - скромное озерцо, утопающее в густых тёмных стволах наседающего леса, закрывающего своими исполинскими тенями его стыдливую наготу от безжалостного солнца, не терпящего иной красоты этого сказочного уголка.

Прохладная чистая вода робко касается твоей нежной кожи, мягко огибая преломлёнными золотистыми лучами прозрачные изгибы женственных очертаний обнажённой богини, играющей и плескающейся в чудесном сумраке спрятанной чащи, скрывающей жгучий взгляд из-под лохматого насупленного лба весёлого Пана, спрятанного в бархате тяжёлых ветвей. Завесив жгучесть своих красных пронзительных глаз частыми широкими бровями, он поджидает, чтобы вдруг совершить порывистый рывок, приведя в движение грузность зелени чащи и гладкость золотисто-чёрной поверхности озерца и, отрывисто хохоча, унести с собою брыкающеюся красоту, спрятав в глубине своих тёмных желаний.

Подальше от всюду проникающих цепких лучей равнодушно воцарившегося теперь над миром гордого и ревнивого божественного светила, любующегося своим смутно очерченным профилем в металлическом зеркале этого озерка, смазанного пробежавшей лёгкой зябью, сливающейся с развесистым и тёмным контуром древнего леса, свято хранящего свои тайны.