ВЫСОТА ИСКУССТВА НА ДНЕ ЖИЗНИ
(Рецензия на спектакль "На дне" в постановке Театра п/р О. Табакова)
7 апреля 2004г.
Изначально возникает мысль о том, что место для представления подобрано самое верное. Крохотный, с трудом вмещающий зрителей зал "Табакерки". Минимум декораций. Повсюду свисающая с потолка аппаратура, визуально делающая его еще ниже. Пьеса в подвале и про подвал. Этого вполне достаточно, чтобы ощутить себя частью театрального действа, чтобы ощутить себя там - на Дне...
Полутемная сцена. Люди в непонятной одежде, разбросанные по ней в разных позах. Каждый занят своим делом, но стоит пробежать малейшей искорке ссоры, как в нее моментально включаются все. Стоит поверить; жизни-то у них разные, беда - одна.
Больше всего удивляют, сперва мешают смотреть, а затем приводят в восторг некоторые режиссерские ходы. Пьеса Горького - масло масляное, классика из классик, но и тут удалось сместить акценты. Я не знаю, что ощущает человек, не читавший подлинника, входящий в темный мир обитателей этой ночлежки впервые, но меня, изучившую текст автора вдоль и поперек, ждало несколько явных сюрпризов.
Скажу сразу - наибольшим непопаданием в образ мне показалась Настя в исполнении Евдокии Германовой. Самое поразительное то, что по своим внешним данным Германова входит в роль идеально, она создана для нее, ее видишь за текстом, но...Выскажу частное мнение: для меня Настя, девица, старательно размалевывающая лицо краской, "чтобы за ним не разглядели серую душу" - глубоко трагичный образ, до истеричности, а...А режиссер показал нелепость, показал комичность, показал фарс; показал раскрашенную куклу, скрыв то, что эта кукла старательно прячет от глаз своих сожителей, от этих "волков", от своего Барона. В некоторой степени это верно, но для меня данная трактовка осталась разочарованием - пожалуй, единственным за весь вечер.
Лука. Олег Павлович Табаков. Нужны ли тут комментарии? Я думаю, нет, только скажу, что тот, "книжный" Лука, которого объясняли в школе, был неоднозначным и скрытным, себе на уме и чего от него ожидать, тоже было неясно, и как-то он...давил остальных персонажей. У Табакова же получился чистый свет, добрый и теплый. Низкий поклон этому Актеру.
Сатин в исполнении Александра Филиппенко. Как сошедший со страниц пьесы - голос автора, мудрый, учащий жить, безжалостно обличающий каждого, но - наблюдатель. И он ничего не может, и даже не пытается ничего изменить, и это жутко. Конечно, так красиво он говорит. Но все это слова, слова, слова. Пусто.
Гениальный Андрей Смоляков в роли Актера. Опять же полнейшее попадание по всем статьям. Образ сильный, тихий, но яркий, это человек, сдавшийся на милость своей никчемной жизни, своего "отравленного алкоголем организма", и все же мечтающий иногда о далеком несуществующем крае, где его вылечат. За криками и грохотом мебели Смолякова почти не слышно, но играет он на разрыв сердца, играет безысходность, играет капитуляцию. Это страшно и это правильно; и так писал Горький.
Барон - Виталий Егоров. Буду банальной - очередное браво. В этом образе, как ни в одном другом, важны именно мелочи - поза, поворот головы, тон голоса, оттенок улыбки и то, как волосы падают на лоб. Слов у него мало, надо играть на другом. Барон - это фигура полутонов, создаваемая микроскопическими детальками, оживляющими персонажа, и Егоров на все сто справился со своей задачей. Он забавен, он нелеп, его жаль до физической боли в душе. Он никогда не знал, зачем появился на свет, а теперь ему поздно об этом думать, но он почему-то думает, и эти мысли уничтожают его изнутри. И приходится смеяться над окружающими, но в смехе этом мало веселья. Потому что он умен, и он прекрасно понимает, что тоже стоит в этом строю...и никогда уже его не покинет.
Сергей Беляев в роли Медведева и Марина Салакова в роли Анны - небольшие кусочки общей картины, вытянувшие свои образы до полноценных героев. Сергей Угрюмов - Татарин; очередная второплановая роль, очередная победа, приковывающая внимание зрителей. Словом, невозможно привести ни одного прокола, ни одного несовпадения. Те, кто шел в этот вечер на Дно, там и оказались.
...И выходишь после спектакля придавленная, и пытаешься говорить со своими спутниками, но ты никакая, ты ничего не можешь. Что-то из разряда "Над кем смеемся, господа?..." Да, из другого это произведения. Но все равно страшно. Все равно холодно. Холодно. Холодно не потому, что никак не придет обещанное метеорологами апрельское потепление...