Ч А Й К А в постановке МХАТ 2003 года
Замерзшие московские улицы. Темнота. МХАТ. Чехов и его "Чайка"... Где-то это уже было, где-то такое чувствовала...Занавес пошел...Спектакль...
Лично меня больше всех обрадовала Нина - та самая, которая в пьесе, когда я ее читала, перечитывала, снова перечитывала, - мало мне нравилась. Молодая актриса, Анастасия Скорик, просто великолепна! Также впечатлила Наталья Егорова, роль у нее маленькая, но такая... искренняя, что ли. Маша в исполнении Евгении Добровольской... Тут мне сложно сказать. К Евгении у меня неоправданно неоднозначное отношение - она то, что называется "не мое". Но играет очень хорошо. Ее роль почти комична - в книге же, по-моему, Маша - чистой воды трагедия... Мирошниченко - Аркадина сильно разочаровала. Знаю, ее принято хвалить. Но у меня завышенная планка к этой роли - я считаю ее лучшей, главной. Будь я актрисой, я предпочла бы дожить до средних лет и сыграть Аркадину, нежели в молодости блистать в роли Нины. Ирина Аркадина кажется мне удивительно милой и мягкой снаружи - при всей ее внутренней жесткости и безразличии. И это несходство убивает, должно убивать - тех, кто в зале, тех, кто на сцене; прежде всего Костю Треплева, блестяще сыгранного Евгением Мироновым. Почему-то раздражали "крики чаек" на заднем плане - хотя, конечно, это должно создавать атмосферу. Также приходилось немножко отвлекаться на сидящую неподалеку девочку, которая полспектакля всхлипывала от переизбытка чувств.
А ведь они не прогадали. Грандиозная повесть о смерти, как начале, середине и конце всего сущего. Может быть - когда-то. Может быть - если. Может быть - потом. Но пока - ужас. Ужас. Ужас...Веришь крику Заречной, когда на последних минутах пьесы силуэт девушки в белом платье поднимается над сценой. Заметьте - в белом. Маша носит "траур по своей жизни", но она молчит. Молчит и одета в черное. Нина же заходится в крике, вся эта роль - один сплошной вопль то ли внутрь себя, то ли в окружающих ее людей, но белому цвету она не изменяет. ...А им все равно. Да, это пьеса такая - о смерти и немного о том, что все равно. Равнодушна не толпа, а свои, близкие, ну вот же они - равнодушен к Заречной Тригорин, равнодушна к Треплеву Аркадина, да и сама-то Нина вроде никого не любит. Она любит - этот крик. Этот свой вопль в тишину. Она рождена такой, для тепла в ней нету места, и поэтому Треплев - гениальный режиссерский ход - постоянно ходит со свечой. Носит ее за собой. Только это тепло и осталось... Но еще остались ответы. Это странно и так необычно - не вопросы, а именно ответы. Ответы, которые некому дать. Потому что тишина, и была тишина - никто не задавал вопросов. Остается Заречная со своей вконец сломавшейся, сдавшейся психикой, остается Аркадина - в блаженном неведенье, как и всегда, остается ее нелюбимый вечный ребенок Костя - золотая тень от пламени огарка на бледном, совсем бледном лице, бесцветном, без грима, невозможные глубокие глаза, пустой взгляд. Впрочем, он - уходит...
...Он бы рассказал. Он пытался рассказать. Ему не дали. Потому что он привык отступать по первому возражению матери - и дал уйти Заречной. Еще тогда, еще три года назад, когда она еще была почти здесь, почти ничья. Не смог иначе. И она ушла. Но не к тому, другому человеку, а просто от всего, просто в темноту - и потом к белому, ослепительно белому свету, сливаясь с ним в своем белом платье.