Нэт Прикли.
 Семя

                         ("Мир Пауков". Книга 14-я)

                                 [фрагмент]
Восьмилапые без лишних вопросов и сомнений выполнили просьбу правителя, и
  уже в сумерки стоянку окружило бледное кольцо почти трехметровой ширины.
    Всю ночь воображение рисовало Найлу, как голодные смертоносцы из подземных
  гаражей штурмуют его лагерь, стремясь захватить и сожрать двуногих, или из
  люков выбираются тролли с отравленными стрелами, или муравьи,
  спохватившись, выхлестывают из дверей небоскреба нескончаемыми темными
  потоками и рвутся к Семени, впервые осознав, как сильно от него зависели.
  Однако утром на обширной ловушке обнаружилось только два рыжих
  муравья-разведчика.
    Найл покачал головой и негромко выругался.
    - Что случилось, мой господин? - услышала его слова Нефтис.
    - Муравейник высылает муравьев-фуражиров, - указал на них правитель. - Это
  значит, что растений вокруг нет потому, что каждый росток немедленно
  обнаруживается и срезается.
    А еще это означало то, что грибница листорезов уничтожена далеко не
  полностью... Впрочем, при, мягко выражаясь, скудной уличной растительности
  для грибницы может не хватать питательной массы. Так и так, шестилапым
  пришлось выбирать между необходимостью пускать выращенные на этажах
  растения на размножение грибов, либо на откармливание людей. При
  обязательном условии, что и те, и другие в конце жизненного пути будут
  съедены.
    Честно говоря, Найл совершенно не представлял, как бы сам поступил в
  подобной ситуации. Радикальный способ разрешения проблем - увеличение
  посевных площадей - никуда не годился по той простой причине, что на улице
  все посадки смоет водой. Получалось или-или. Или муравьи идут по пути
  гуманизма, перестают пожирать людей и начинают есть грибы. Правда, при
  этом все двуногие в считанные дни вымирают от голода. Или листорезы
  продолжают кормить своих личинок двуногими - но при этом дают шанс на
  рождение и сытую жизнь нескольким тысячам людей.
    Найл, при своем трепетном отношении к живым существам, обычно склонялся ко
  второму варианту - он считал, что человеческая жизнь ценна сама по себе,
  вне зависимости от того, как она заканчивается.
    Разумеется, имелся еще один путь: захватить соседний небоскреб и
  дополнительные посадки сделать там. Правда, во имя гуманного отношения к
  людям, там придется полностью истребить два ни в чем неповинных племени и
  троллей, уничтожить маленькую местную Дельту и послать туда огромное
  количество рабочих... Которых тоже потребуется выращивать, а значит
  кормить - кормить грибами или мясом...
    - Так что в этом страшного? - переспросила Нефтис, отвлекая правителя от
  грустных размышлений.
    - Это значит, что Семя придется охранять. По крайней мере до тех пор, пока
  оно само не сможет за себя постоять. Иначе листорезы тут же сожрут у
  Богини всю ботву, и оно неминуемо погибнет.
    - Но ведь зелень в лесу они не обожрали?
    - Да, - кивнул Найл и заметно повеселел: - Ты права, не обожрали. А все
  потому, что там живет племя вечно голодных смертоносцев, которые наверняка
  отлавливают шестилапых фуражиров еще на дальних подступах к своим
  владениям. Это ты вспомнила очень хорошо...
    Благодаря близости от Семени братья чувствовали себя бодрыми и сильными
  даже без еды и воды, а потому сразу взялись за свою ношу и двинулись в
  сторону последнего перед морем здания. Еще до полудня они обогнули его
  фасад, и тут в людей ударил предупреждающий об опасности мысленный импульс.
    Двуногие опустили Семя и схватились за мечи, но схватка покамест шла на
  дальних подступах: трое диких смертоносцев из прибрежного леса попытались
  прорваться мимо охранения братьев по плоти и напасть на двуногих, но были
  остановлены волевым ударом.
    Двое туземцев развернулись и вступили в схватку, а третий помчался дальше.
  Он и погиб самым первым: десять восьмилапых братьев сконцентрировали на
  нем свои ментальные усилия, и паука буквально размазало по земле. Получая
  парализующие импульсы, по можности во много раз превышающие сигналы
  собственной нервной системы, его внутренние органы переставали выполнять
  свои функции, из железистых протоков выдавился яд, сердце не билось. Лапы
  в последний раз судорожно скребнули траву - и аура восьмилапого погасла.
    Между тем ментальная схватка на опушке продолжалась. Смертоносцы
  обменивались ударами, каждый из которых способен изувечить человека, и от
  ответных толчков то приседали, то откачивались в стороны. Никому из них не
  удавалось достичь подавляющего преимущества, чтобы уничтожить врага, и
  противники начали сближаться, собираясь разрешить спор одним ударом
  ядовитых хелицер.
    - Арбалетчики готовы? - оглянулся на шерифа Найл.
    - Тетивы нужно натягивать, - попытался оправдаться тот. - Их нельзя
  хранить взведенными, луки ослабевают. Заряжать следует только перед боем.
    Убившие туземца смертоносцы тем временем переключились на одного из
  ведущих схватку дикарей. Тот начал боком, боком отступать к лесу, но уйти
  из опасной зоны не успел и шлепнулся на брюхо. Последний дикий паук, в
  полной мере осознав свое будущее, резко оборвал поединок и кинулся бежать.
    - Значит, вы собираетесь посадить Семя в этих зарослях, мой господин? -
  уточнил северянин. - Понятно...
  
  К тому времени, когда братья по плоти дошли до полосы прибоя, от кораблей
  отвалили пироги и устремились к берегу. Моряки встречали надолго
  задержавшихся в походе путников с искренним восторгом, как встречают
  только близких друзей или кровных родственников. Даже Назия, командовавшая
  небольшой флотилией экспедиции, изменила своим привычкам и покинула борт
  флагмана.
    - Я рада вас видеть, мой господин, - с почтением склонилась она перед
  Посланником Богини, ступив на сушу, и в мыслях явственно вспыхнула
  картинка того, как ей хотелось бы вознаградить повелителя за благополучное
  возвращение. - Как прошел ваш поход?
    Как прошел поход? Как можно описать в двух словах полтора месяца
  непрерывных стычек, голода и движения?
    - Нормально, - пожал плечами правитель. - А как ты? Как корабли выдержали
  шторм?
    - Ничего страшного, - точно так же пожала плечами морячка. - Волн почти не
  было, только уровень воды поднялся, да ветер усилился. Мы просто немного
  отошли от берега и встали на якоря.
    Взгляд женщины скользнул мимо правителя:
    - Это оно?
    - Да.
    Хозяйка кораблей подошла к Семени, прикоснулась к нему кончиками пальцев,
  затем со всей силы прижала ладони. Ей тоже не верилось, что экспедиции
  наконец-то удалось добиться успеха.
    - Теперь нужно предать его земле.
    - Что вы сказали, мой господин? - оглянулась Назия.
    - Его нужно посадить. Закопать в землю. У тебя на кораблях есть лопаты или
  заступы?
    - Да, Посланник Богини, - кивнула она. - На каждое судно положено три
  кирки, на тот случай, если оно сядет на мель.
    - Кирки? - удивился правитель.
    - Да, - не поняла его удивления Назия. - Если под килем песок или рыхлый
  грунт, его и руками разгрести можно. А если твердый - без кирки никак не
  обойтись.
    Некоторое время правитель размышлял: отправиться на разведку в лес
  немедленно, или отложить это до завтра, и в конце концов решил дать людям
  небольшой отдых в честь возвращения:
    - Всем отмываться от муравьиной крови, благо море рядом, отъедаться
  копченой рыбой и отдыхать! - приказал он. - Ты ведь угостишь нас копченой
  рыбкой, Назия?
    - Разумеется, мой господин, - склонила голову морячка.
    Ей было жалко разорять заготовленные на обратную дорогу припасы, но
  спорить она не посмела. Тем более, что в путь отправляться не сегодня, и
  запасы еще успеют пополниться.
  

  
                                  Глава 15
  

    Лес
  

    Настороженность Посланника Богини с прибытием на берег ничуть не
  уменьшилась, и братья по плоти фактически были разделены на две части: ту,
  которая спит первую половину ночи, а вторую охраняет лагерь, и тех, кто
  спит перед рассветом. Разумеется, Найл понимал, что плохо выспавшийся
  человек - это только полчеловека, а потому общее время ночного отдыха
  увеличил почти в полтора раза. Однако, стоило отдыхающей смене начать
  подниматься, как уже успевших позавтракать караульных второй смены
  правитель повел за собой.
    Собственно, задача осмотреть лес мало чем отличалась от тех, что братья по
  плоти ежедневно выполняли в последние месяцы: ограниченный с одной стороны
  морем, с трех других - остатками пешеходных и подъездных дорожек, некогда
  культурный садик, а ныне изрядно одичавший лес представлял из себя слегка
  вогнутую полосу шириной около двухсот метров, и примерно полукилометра в
  длину. Правда, на этот раз правитель совершенно точно знал, что здесь
  живет немногочисленное, но очень агрессивное племя. И с ним желательно
  попытаться договориться, а не проливать понапрасну голубую кровь.
    - Мы пришли с миром! - послал Найл широкий мысленный импульс,
  останавливаясь в паре сотен шагов от кромки леса. - Разрешите нам выбрать
  в вашем лесу место для посадки Богини, и ваши потомки будут вечно
  гордиться вами!
    - Отдай нам хранителей, смертоносец, и мы простим тебе то, что ты вошел в
  наши охотничьи угодья!
    Все как всегда. Его за паука не считают, двуногих признают только как
  дичь, и предыдущий урок здешнее племя так ничему и не научил. Возможно,
  нескольким десяткам живущих среди деревьев туземцев пятеро двуногих и
  шестеро смертоносцев представлялись слабой кучкой существ, неспособных к
  сопротивлению - но они просто не подозревали, насколько велика разница
  между жадной ордой и сильными, сытыми, хорошо обученными воинами.
    - Щитов, жалко, нет, - пробормотал Найл. - Без них чувствуешь себя голым.
    - Да, - согласилась Юлук. - И арбалетов мало.
    Нефтис промолчала. Ей доводилось по несколько дней воевать только копьем,
  и всего лишь вдвоем с Посланником - однако до сих пор она оставалась жива.
    - Отдай нам хранителей, и мы отпустим тебя живым!
    Вот эта угроза Найлу не понравилась. Обычно одним из отличий восьмилапых
  от людей было то, что пауки никогда не воевали с себе подобными. По
  крайней мере - в Южных песках. Здесь же они угрожали ему, хотя и считали
  смертоносцем. Они способны убить восьмилапого! Как же они тогда
  сосуществуют одним племенем? Потому и не справиться дикарям с настоящими
  воинами, что они не то что двуногим - самим себе доверять не способны.
    - Мы не хотим проливать чью-то кровь... - Найл запнулся на полуслове. Для
  туземцев не шла речь о пролитии или непролитии крови: они элементарно
  думали только о еде.
    Посланник Богини взглянул на своих воинов - и людей, и восьмилапых, и
  кивнул, приглашая их за собой:
    - Пошли?
    Маленькая группа медленно двинулась в сторону леса, приглашая своей
  беззащитностью к нападению: вот мы, всего пятеро двуногих. Кажется вы
  считали нас своей добычей?
    И несколько дикарей не выдержало, ринулось вперед, торопясь схватить дичь
  первым, до того как кто-то другой запустит в нее свои клыки.
    - Четверо, - с разочарованием пробормотал Найл, обнажая клинок.
    Чтобы убедить туземцев в своем подавляющем воинском преимуществе, четверых
  врагов мало. Нужно, чтобы их было хотя бы втрое больше, чем братьев, а не
  наоборот. Тем не менее, и с этими четырьмя нужно было справиться.
    Найл уже чувствовал, как тяжелеют руки и отказываются подчиняться ноги, а
  Калла и Навул с трудом поднимали арбалеты, когда смертоносцы - нет, они
  даже не вступали во взаимоусиливающий резонанс! Они просто выпустили
  короткие парализующие импульсы. Мгновения сбоя в мыслях атакующих вполне
  хватило двум арбалетчикам, чтобы нажать на спуск. Восьмилапые задергались
  от болевого шока - Нефтис тут же метнула в одного из уцелевших дикарей
  копье, а правитель, резко рванувшись вперед, вонзил клинок в спину второму.
    - Мы не хотим с вами сражаться! - еще раз повторил правитель. - Не
  вынуждайте нас к этому!
    Однако ничего, кроме чувства глухой враждебности в ответ не получил.
  Посланник Богини попытался оценить, сколько сил придется потратить на то,
  чтобы выдавить из лесных зарослей несколько десятков пауков и решил, что
  не смотря ни на что следует попытаться договориться по-доброму:
    - Пропустите нас в ваши охотничьи владения, и все дни, которые мы будем
  здесь находиться я обещаю кормить вас свежей рыбой.
    В ответ пришел мощнейший отклик, как если бы он нанес туземцам страшное,
  несмываемое оскорбление:
    - Заставляет жрать тухлятину!
    Правитель далеко не сразу разобрался в нахлынувшей лавине образов, но
  вскоре начал понимать.
    Что такое рыба, пауки не знали. Живущие в прибрежном песке полосатые змеи
  и перекрывающие подходы к морю смертоносцы не позволили людям научиться
  рыбачить, плести сети и строить лодки, и никого из обитателей водных
  глубин здесь не знали. А образ, посланный им в качестве предложения еды,
  ассоциировался у местных восьмилапых с останками полуразложившихся дохлых
  рыб, иногда выбрасываемых волнами на берег. Таким образом слова: "Будем
  кормить свежей рыбой" отразились в сознаниях туземцев пренебрежительным:
"пожиратели гнилого мусора". И объяснять что-либо по этому поводу было
  теперь бесполезно.
    Найл, скрывая от туземцев отдаваемые команды, не мысленно, а жестом
  подозвал к себе пауков. Восьмилапые остановились полукругом, прикрывая
  Каллу и Навула, пока те вырезали из тел смертоносцев арбалетные болты и
  перезаряжали оружие. Потом братья, вглядываясь в заросли, опять медленно
  двинулись вперед.
    Люди не умели - да и не собирались прятать свои мысли, а потому местные
  восьмилапые прекрасно знали, что происходит. Идет охота. Охота именно на
  них, хозяев леса! Пожалуй, впервые в жизни они чувствовали себя в своих
  домах не властелинами, а жертвами. И подобное состояние им никак не
  нравилось.
    Найл приблизился к кустарнику на десяток метров - расстояние одного прыжка
  для смертоносца, но в атаку на него никто не кидался. Тогда восьмилапые
  братья хлестнули по зеленой листве волной страха. На пауков подобные
  ментальные приемы действуют слабо, но в данном случае это было просто
  оскорблением: на туземцев охотились, как на землероек - выпугиванием! И
  один из местных не выдержал, ответил тем же.
    - Он с краю леса! - мгновенно определил один из пауков Найла и все шестеро
  немедленно ударили туда парализующей волей, а Калла и Навул, высматривая
  цель, перешли на бег.
    Вот тут туземцу стало действительно страшно: он уже видел, каково
  приходится смертоносцу после попадания стрелы, и никак не хотел испытывать
  этой боли на себе. Затрещали ветки, мелькнула серая тень. Стрелки вскинули
  арбалеты, но дикарь успел скрыться, а выпускать болты наугад братья не
  хотели. Стрел и так оставалось слишком мало.
    Найл понял, что вдоль границы зарослей туземцев больше нет и решительно
  вошел под кроны деревьев.
    - Уходите, чужеземцы, или мы уничтожим вас! - вспыхнула в его сознании
  угроза.
    - Как? Вы атакуете по одиночке, а мы всем отрядом! Мы перебьем вас по
  одному!
    Фактически Найл туземцам давал совет о том, как нужно себя вести:
  собраться всем месте и ударить на пришельцев. Но это была не проговорка, а
  сознательный ход. Правитель прекрасно знал, что в любом случае разгромит
  врага - но гораздо проще и быстрее сделать это в ходе одной горячей и
  скоротечной схватке, чем с риском для жизни вылавливать их потом по всему
  побережью.
    Вслед за правителем в тень леса вошли остальные члены отряда,
  остановились, давая глазам время привыкнуть к полумраку. Смертоносцы тем
  временем активно бегали между деревьев, невозмутимо сбивая своим телом
  невысокие чахлые кустики. Туземцы ничем, кроме мысленных угроз себя не
  проявляли.
    Затем отряд очень медленно двинулся дальше вперед, настороженно
  поворачиваясь на каждое движение. Несколько раз арбалеты едва не выпустили
  свои болты по шелохнувшимся на ветру ветвям или внезапно распрямившейся
  ветки - но туземцы усвоили полученный урок, и попадать под выстрел не
  собирались.
    Дважды братья по плоти натыкались на натянутые между деревьями сети -
  смертоносцы, не побрезговав чужим добром, тут же их съедали. Один раз
  самка - хозяйка уничтоженной ловушки - попыталась возмутиться, испустила
  импульс ярости, угрожающе приподнялась над лежащем посреди небольшой
  полянки камнем. Однако Навул, воспользовавшись случаем, тут же вскинул
  оружие - и она исчезла.
    - Обходим камень с двух сторон, - негромко приказал правитель, мысленно
  попросив поддержать атаку парализующими импульсами, но дикарка оказалась
  живучей и успела ускользнуть еще до того, как двуногие охотники
  стремительным рывком выскочили на поляну.
    - Ладно, - мысленная речь, предназначенная туземцам, была ясной и хорошо
  слышимой всем вокруг: - Рано или поздно мы найдем и уничтожим всех!
    Вокруг пришельцев заколыхалась густая пелена ненависти. Кажется даже,
  дикари захотели ринуться на наглых людишек со всех сторон одновременно, но
  кто-то из наиболее осторожных пауков вспомнил про болевой шок,
  накатывавшийся на всех обитателей леса после каждого арбалетного выстрела,
  и восьмилапые передумали.
    А вот камень на поляне Найлу приглянулся. Высеченный из гранита в форме
  конуса, он возвышался метра на три, из-под самого его основания вылезали
  тонкие ветви молодой ивы, вокруг чавкало небольшое - метров десять в
  диаметре, и неглубокое - по колено, болотце. Видимо, в этой выемке после
  дождей накапливалась вода, мешая укорениться обычным деревьям.
    - Если отвалить и откатить камень, - вслух прикинул правитель, - то
  посреди поляны для молодой Богини будет вполне достаточно места. Немного
  воды ей только пригодится. Она не тонкий клен, чтобы из-за этого
  зачахнуть. Когда вырастет, сама доберется корнями до пропитанных речной
  влагой подземных слоев. Пожалуй, здесь ей будет хорошо...
    Он оглянулся на братьев, но возражений ни от кого не последовало.
    - Тогда уходим назад, и после обеда приводим сюда землекопов, - сделал
  вывод Найл.
    К моменту их возвращения Назия успела перевести на берег все девять кирок
  и приставила к каждой из них моряка для работы - она хорошо понимала, что
  во враждебном лесу самим братьям будет не до рытья.
    - Шериф, оставьте у Семени пару человек и пару смертоносцев для охраны, а
  всех остальных стройте для штурма, - приказал правитель, когда была
  доедена последняя запеченная на углях рыба. - Жуки-бомбардиры где?
    - Пока мы ползали по второму небоскребу, жуки успели занять свои места в
  трюмах и вроде как даже пристроились спать, - ответил шериф. - А какова
  цель атаки?
    - Лесные заросли, Поруз.
    - Но ведь вы только что вернулись оттуда? - удивился северянин. - И там
  никого не было.
    - Жаль, что ты не умеешь видеть на ментальном плане, шериф, - вздохнул
  Найл. - Иначе ты смог бы заметить много интересного.
    По счастью, братьев по плоти использовать внутреннее зрение Посланник
  Богини научил, и сейчас они не хуже него различали множество ярких точек,
  скопившихся вдоль кромки леса. Перенеся позор изгнания с части своих
  владений, туземцы горели желанием более не пускать иноземцев под кроны
  леса. На глазок правитель оценивал численность племени никак не меньше
  сорока пауков - хотя, возможно, сюда явились не все.
    - Мы не хотим войны! - снова обратился Посланник Богини к скрывающимся в
  зарослях смертоносцам. - Мы хотим мира! Позвольте нам посадить в вашем
  лесу новую Богиню, и мы накормим всех досыта, и будем кормить, пока не
  отправимся в обратный путь.
    - Он опять назвал нас пожирателями тухлятины! - немедленно возмутились
  дикари. - Смерть чужеземцам!
    Найл сделал еще несколько шагов вперед, выманивая туземцев своей
  беззащитностью - но те, несмотря на все свои угрозы и возмущение, выходить
  на открытое пространство не желали. Все, на что хватило их храбрости: это
  ударить парализующей волей по двуногим, приблизившемся к лесу вслед за
  первым.
    - Братья! - мысленно призвал Посланник Богини помощь смертоносцев, и те
  накрыли людей плотным, почти непроницаемым куполом ВУРа. Непроницаемым для
  живых существ и ментальных колебаний - но вот мертвые арбалетные болты
  сквозь подобные преграду проникают без труда.
    Четверо арбалетчиков направили свое оружие в светящиеся среди зарослей
  огни сознаний, и тотчас все пронизало острой болью.
    - Стоять! - приказал Найл братьям, собравшимся было воспользоваться
  мгновениями вражеского шока и преодолеть разделяющее враждующие армии
  расстояние. - Нечего вам в зарослях жизнями рисковать. Хотят сражаться -
  пусть сами выходят.
    Но дикари выходить не торопились. И в парализующих импульсах, которыми они
  снова начали "трогать" двуногих прежней уверенности уже не было.
    - Оружие заряжено? - переспросил северянин. - Тогда приготовиться к
  выстрелу! Стреляй!
    По лесу опять прокатилась волна боли. И снова братья по плоти не
  сдвинулись ни на шаг. Арбалетчики наложили на тетивы новые болты.
    - Оружие заряжено? Приготовиться...
    На этот раз знаменитое паучье спокойствие и невозмутимость дали трещину -
  туземцы, с ужасом ожидая смертельного удара толстой короткой стрелой себе
  в брюшко, кинулись бежать.
    Двинувшись вперед, путники обнаружили пятерых мертвых пауков. Еще
  двое-трое наверняка были ранены, и убежали вместе со всеми. Стало быть,
  силы племени заметно убыли.
    - Интересно, сколько дикарей должно погибнуть, чтобы они признали свое
  поражение? - поинтересовался Найл у северянина.
    - Иногда их приходится истреблять всех до последнего, - пожал плечами
  шериф. - Ничего не поделаешь. Дикие тараканы столь же красивы, как
  породистые скакуны, и столь же быстры. Но пока их не истребишь всех, они
  не понимают, что травить крестьянские поля нельзя.
    - То неразумные тараканы, а это нормальные смертоносцы.
    - Ну и что? - пожал плечами северянин. - У нас в Теплой долине жило племя,
  которое считало, что окрестные крестьяне созданы Семнадцатью Богами только
  для того, чтобы им было кого грабить, насиловать и уводить в рабство.
  Сколько мы с ними не разговаривали, сколько не убеждали, сколько
  переговоров не вели, подарков не дарили - ничего не понимали. Хуже
  тараканов. Еще и отвагой своей, и презрением к князю Граничному
  похвалялись. Свободными себя называли. Ну и что? Вел я тут к барону
  Весенних холмов два эскадрона для парада, ради уважения его родству с
  королевским величеством. Вот благо рядом были, мы в Теплую долину и
  завернули... Крестьяне больше на вольных соседей не жалуются, а уцелевших
  сирот лесачам продали. Все. А что святоши Семнадцати Богов меня потом в
  жестокости упрекали, так они все умом тронутые, доброхоты. Добрым хорошо
  быть только тогда, когда есть кому непонятливых в гробы укладывать. Но
  только мешать приличным воинам грязную работу делать не надо. А то про
  свою доброту будешь потом в яме, с киркой в руках и цепью на шее
  рассуждать.
    - Ну, положим, - улыбнулся Найл. - Эти дикари все-таки свою землю
  защищают, а не на чужую зарятся. Неужели ты не уважаешь их мужества?
    - Уважаю, - кивнул северянин. - Когда мы истребим всех до последнего, вы
  можете поставить памятник их мужеству и отваге. И я готов собственными
  руками положить перед этим памятником поминальную булочку.
    Так, за разговором, не забывая внимательно вглядываться в кроны деревьев и
  заросли вокруг, они и вышли на облюбованную Найлом поляну.
    По команде правителя, несколько смертоносцев приклеили свои нити к макушке
  камня и закрепили их за ближние деревья, после чего моряки с кирками вошли
  в лужу и принялись сильными ударами заступов раскидывать в стороны жидкую
  грязь.
    - Навул, Трития и Любопытный с Трасиком, отойдите на двести шагов к морю и
  займите оборону, - скомандовал шериф. - Калла, Юлук, Больной, Мокрый:
  выдвигайтесь в сторону дома.
    - Что ты делаешь, Поруз? - поинтересовался Найл.
    - Вы ведь не хотите, мой господин, чтобы туземцы подкрались прямо сюда и
  неожиданно напали на безоружных рабочих? - поинтересовался северянин. -
  Значит, засады нужно поставить на достаточном удалении. Примерно на
  дистанцию выстрела.
    Тут со стороны моря звонко щелкнула тетива, послышались крики.
    Найл, сорвавшись с места, кинулся туда, безоглядно продираясь сквозь
  ветви, но когда нагнал маленький караул Навула, все было уже кончено:
  дикий смертоносец лежал мертвым, с пробитым стрелой брюшком и двумя
  глубокими ранами от меча на спине.
    - Откуда он? - спросил правитель.
    - На дереве прятался, - указал на пышный клен брат по плоти. - Думал, не
  заметим.
    - Понятно, - кивнул Найл, склоняясь над маленьким тельцем с маленьким
  одноцветным брюшком. - Теперь он уже точно никогда не станет голодать.
    Тем временем моряки довольно успешно углублялись под камень, окопав его со
  стороны моря.
    - Пожалуй, пора убирать, - вернувшись, кивнул правитель.
    Моряки выбрались из ямы и все двуногие, взявшись за середины натянутых от
  макушки камня к деревьям паутин все вместе резко на них повисли. Деревья
  лишней нагрузки почти не заметили, а вот гранитный конус, и без того почти
  лишившийся опоры, тяжело вывернулся из земли и завалился на бок.
    - А ну-ка, все вместе! - люди навалились на камень и, уже без особых
  ухищрений, откатили его под зеленые кленовые кроны.
    - Насыпьте с этой стороны небольшой холмик, - приказал Найл. - Не хочу,
  чтобы когда Богиня начнет прорастать, из-за какого-нибудь толчка камень
  откатился обратно.
    На месте, где конус стоял в земле остался ровный аккуратный круг,
  засыпанный мелким гравием. Поверх лежала желтая прямоугольная табличка:
  "Здесь будет поставлен обелиск в память жертв трагедии 17 ноября 2157
  года".
    Найл пожал плечами - что случилось в тот ноябрьский день, какими были
  жертвы предки сообщить поленились.
    - Шериф, ты, кажется, рассчитывал найти за время экспедиции немного
  металла? Забирай. Боюсь, это вся наша добыча. Да и она наверняка не из
  золота. А вы, - повернулся он к морякам, - вычищайте гравий и ройте яму
  примерно в два человеческих роста глубиной.
    Еще Найл подумал о том, что не мешало бы подкинуть в знак уважения Богине
  вниз несколько убитых восьмилапых туземцев, и ненадолго превратить место
  посадки в выгребную яму - говорят, растения от этого только лучше
  разрастаются, но вскоре изменил свое решение. При тех размерах, до которых
  вырастают Богини - и особенно, если учесть, насколько выросло само Семя,
  от такой подачки ей не станет ни хуже, ни лучше.
    Вдалеке опять тренькнула тетива - но на этот раз Посланник Богини
  беспокоиться не стал. Сами справятся.
    Яма оказалась готова задолго до вечера, но правитель не стал торопиться с
  посадкой Богини. После нескольких месяцев поисков один день все равно
  особой роли не играл, а суета в таком деле показалась Найлу излишней. Он
  увел моряков обратно к лагерю, а следом за ними лес покинули и братья по
  плоти, успевшие на обратной дороге подстрелить еще одного дикаря.
    Впрочем, на рационе путешественников это никак не отразилось. Братья по
  плоти считали обряд приобщения к плоти почти сакральным деянием, и
  какие-то там дикари, с их точки зрения, такой чести удостоены быть не
  могли. Уж лучше рыбу поесть - она тварь безмозглая и безгрешная, на нее
  принципы чести и достоинства не распространяются.
    - Неужели завтра мы посадим ее, мой господин? - шепотом поинтересовалась
  Нефтис.
    - Ты знаешь, мне самому не верится, - усмехнулся правитель.
    - Неужели завтра мы своими собственными руками создадим Богиню? - покачала
  головой стражница. - Самую настоящую Богиню? Кем же мы сами станем после
  этого?
    Найл вспомнил о том, что таких зерен требуется посадить не менее десятка,
  и горько усмехнулся. Пожалуй, скоро их будут звать не братья по плоти, а
  созидатели богов. Вот только если за каждое посаженное Семя придется
  платить жизнями трети членов экспедиции... У нарождающихся Богинь высокая
  цена.
  

  
                                  Глава 16
  

    Цена покоя
  
  Утром девять моряков плотно облепили Семя, оторвали его от прибережного
  песка и двинулись в сторону леса. Впереди, прикрывая их от возможного
  нападения дикарей, шагали, развернувшись широкой цепью, братья по плоти.
  Когда до стены зарослей оставалось немногим больше сотни шагов, поднялись,
  выискивая цель, арбалеты. Щелкнула одна тетива, другая.
    - Мимо! - поморщившись, признала Кавина.
    Туземцы умнели на глазах и теперь, стоило прицелиться в их сторону,
  немедленно ударялись в бега.
    Никаких волевых ударов, никаких импульсов страха, даже никаких угроз в
  этот раз больше не прозвучало. Путники, готовые к смертельной схватке,
  вошли в лес, но там их ждала полная тишина.
    - Не расслабляться! - предупредил воинов северянин. - Навул, сто шагов
  левее, Кавина - сто шагов правее. Внимательней, не попадите в засаду.
    Однако никто и никаким образом на жизнь братьев или моряков с их
  драгоценным грузом не покушался.
    Вскоре путники вышли на поляну, где на куче земли, сваленной рядом с ямой,
  сохранились следы паучьих когтей - похоже, ночью туземцы все-таки пытались
  уничтожить следы проделанной вчера моряками работы, но их лапы оказались
  неприспособленны для подобной подлости. Люди осторожно опустили Семя рядом
  с вырытой ямой. Повисла напряженная тишина.
    Все - и люди, и смертоносцы, прекрасно понимали, что происходит великое,
  невиданное ранее деяние, сопоставимое разве с появлением человечества,
  прилетом кометы Опик или уходом далеких предков к звездам. Сейчас они
  собирались посадить новую Великую Богиню, сила которой вскоре станет
  настолько велика, что полтора десятка подобных растений окажутся способны
  изменить траекторию полета всей Солнечной системы. И так, просто, сбросить
  Семя в подготовленную яму и забросать землей казалось им чуть ли не
  кощунством.
    Наконец Найл решился, подошел к Семени, прижался к его шершавой коричневой
  поверхности и достаточно громко прошептал:
    - Ты пробуждайся, расти, Богиня. Пусть силы твои возродят Жизнь на этих
  пустынных островах, пусть силы твои несут всем радость и здоровье, пусть
  деяния твои пойдут на благо нашему миру. Мы любим тебя, Богиня. И пусть
  любовь наша всегда останется с тобой.
    Тут руки и щека правителя ощутили словно теплый толчок, пришедший из
  глубины Семени - оно услышало его слова! Вернее - его эмоции, и ответило!
    - Я тоже люблю тебя, Богиня, - приблизилась Нефтис и положила ладонь ей на
  коричневую корку - и тут же испуганно отдернула, схватив другой рукой.
    - И я люблю тебя, Богиня, - шагнула следом Юлук.
    - И я...
    - Это было не зря, - услышал Найл горячий шепот в самое ухо.
    - Ты чего, Нефтис?
    - Теперь я знаю, - всегда суровая стражница, продолжавшая держать одну
  руку другой, внезапно всхлипнула, словно малолетка с острова детей. -
  Теперь я понимаю, все это мы делали не зря. Не зря...
    - Я, конечно, верую в Семнадцать Богов, - вздохнул северянин, подходя
  вслед за остальными, - но, пожалуй, я тоже люблю тебя.
    Он положил ладонь на поверхность, тоже испуганно отдернул, и несмело
  улыбнулся:
    - Ты это... Ты расти большой и красивой. И вспоминай иногда старика
  Поруза, Богиня... И остальных вспоминай. Ну, давайте, что ли, моряки? Надо
  и дело делать.
    К Семени прилепили четыре паутинки, после чего подняли его, перенесли к
  яме и очень осторожно опустили. Затем люди взялись за кирки и принялись
  споро перебрасывать землю вниз.
    - Надо бы, наверное... Полить его, что ли? - предложил шериф.
    - Ни к чему, - покачал головой Найл. - Вода с лужи вся стекла в яму и
  сейчас внизу тепло и влажно. Кажется, это именно то, чего любят все
  растения. Прикажите лучше нашим смертоносцам натянуть плотную паутину
  вокруг этого места. И на землю тоже пусть положат. Так всем будет
  спокойнее.
    - Да, мой господин, - кивнул северянин. - Так мы отплываем прямо сейчас,
  или завтра?
    - Мы поживем здесь еще несколько дней, - покачал головой правитель. - Я
  хочу убедиться, что мы все сделали правильно, и Богиня в безопасности. А
  значит вам, шериф, надлежит установить порядок патрулей, которые несколько
  раз в день станут осматривать лес, подступы к нему и пространство вокруг
  поляны.
  
  Пожалуй, единственным, кого обеспокоило решение правителя, оказался шериф.
  Его дожидалась дома семья: жена, дочери. Для всех остальных дом находился
  там, куда их забрасывала судьба. Назия, хозяйка корабля, воспринимала
  судно как свою плоть и кровь, и оставалась спокойна до тех пор, пока
  находилась на борту. Моряков изначально воспитывали на острове детей, как
  живые детали оснастки - гребцы, вантовые, рулевые; всем им для спокойствия
  было достаточно того, что их родное судно раскачивается вместе с ними. А
  какой вид раскрывается с его борта - это уже дело второстепенное. Братья
  по плоти, родившиеся в Дельте, выросшие в походах сперва на Провинцию,
  потом на Мага, затем освобождавшие свой город и воевавшие с северянами -
  они скорее чувствовали себя неуютно в городе, в покое, когда нечего
  делать, не с кем сражаться и некуда идти. Для Нефтис, переданной еще
  Смертоносцем-Повелителем во дворец Посланника Богини с приказом охранять
  Найла любым способом и любой ценой, дом оставался там, где находился
  господин.
    Еще был Найл, которого ждали трон и Ямисса. Но он выполнял свой долг и
  желал выполнить его до конца, не допустив никаких промахов и недоделок.
    Первые два дня патрулирования не принесли никаких тревожных сигналов, но
  на третий Юлук, вернувшись с обхода, позвала правителя за собой.
    - Смотри, Посланник, - указала она на низкий кустарник, тянущийся вдоль
  границы леса.
    Поначалу Найл ничего не заметил, но вскоре различил в общей стене
  небольшую проплешину. Он подошел ближе, присел: так и есть! Кто-то
  аккуратно выстриг из общей зелени изрядный пучок.
    - Никого не заметила?
    - Нет, Посланник. И следов на траве никаких.
    - Хорошо, будь внимательнее...
    Но чтобы не заметить многометровую прореху, обнаружившуюся в заборе на
  следующий день, особого внимания уже не требовалось.
    - Кто бы это мог быть? - задумчиво спросил шериф.
    - Как будто не ясно? - хмыкнул Найл. - Листорезы! Вчера разведчик нашел
  тут зелень, сегодня прибежали фуражиры. Каждую ночь их будет приходить все
  больше и больше, пока они не сожрут весь лес.
    - Да, лесочку, похоже, больше не жить...
    - Лесочку?! - перебил северянина Найл. - А что будет, когда прорежется
  ботва Великой Богини? Они убьют ее, не дав и родиться!
    - Прикажете выставить посты?
    - Какие посты? Ты забыл, как мы сражались с ними в здании? Но тогда мы
  могли, по крайней мере, убегать. А здесь? Они просто задавят нас ради
  своих зеленых листиков!
    Посланник Богини задумчиво прикусил губу:
    - Почему же раньше они не трогали лес?
    - Тут жили смертоносцы, - напомнил северянин. - Они жрали всех, кто
  приближался близко. Только непонятно, как эти дикари смогли выдерживать
  битвы с муравьями.
    - А их не было, - покачал головой Найл. - Восьмилапые ловили забегавших
  сюда разведчиков, те не возвращались. И ничего не сообщали о близком
  зеленом леске. Муравейник про него просто ничего не знал. Пожалуй, этого
  состояния нам больше не вернуть... Или вернуть?
    - Как?
    - Паутина! Нужно затянуть лес паутиной. Густо понизу и с этой стороны, и
  как получится - со всех остальных. Потеряют пару десятков фуражиров, и
  успокоятся... Пока снова этот лес не найдут... А где дикие смертоносцы,
  шериф?
    - Ушли, мой господин. После того, как мы прочесали лес перед посадкой
  Богини, они больше не появлялись. Похоже, все-таки испугались и ушли.
    - Так всегда, - вздохнул правитель. - Когда они не нужны, выскакивают
  из-за каждого дерева. А в кои веки понадобились - и не найти. Как
  по-твоему, куда их могло понести?
    - Думаю, в гаражи, мой господин.
    - Что же... - и Найл мысленно позвал: - Любопытный, Трасик. Возвращайтесь
  к дому, по которому мы поднимались, установите контакт со смертоносцами и
  предложите им вернуться назад в лес. Скажите, что мы приносим свои
  извинения и уходим отсюда.
    Весь день восьмилапые исправно трудились, устанавливая ловчие паутины
  вокруг зарослей, а люди запасали дрова, чтобы потом не пробираться за ними
  в лес по крайней мере несколько дней. По счастью, сети, заброшенные в
  незнакомое с рыбаками море, каждый день исправно приносили улов,
  достаточный, чтобы никто не оставался голодным. Хотя, конечно, рыба
  начинала надоедать.
    К вечеру лес выглядел так, словно долго стоял в Серых горах и его густо
  усыпало снегом. Хотя паутинные сети были натянуты и не очень густо, но
  белые линии на фоне темной листвы выделялись так четко, словно были
  толщиной не два-три миллиметра, а несколько сантиметров.
    Затемно вернулись парламентеры печальным ответом: смертоносцы из подвала
  наотрез отказывались покидать свое уютное убежище. Они не верили посулам о
  сытной жизни и ежедневно набегающих полчищах муравьев; не доверяли сказкам
  о том, что на побережье нет троллей. А что касается беглецов из леса -
  чужаки в подвалах не появлялись.
    - Да, - хмуро признал Найл. - Восстановить равновесие не так просто, как
  его разрушить.
    Теперь он всячески клял себя за то, что не сумел убедить дикарей в том,
  что рыба - это тоже еда, а не оскорбление. Применить силу, имея ее, легче
  всего. Сейчас он по-прежнему оставался самым сильным на этих островах - ну
  и что? Ему приходится самому караулить еще не проклюнувшееся Семя от
  возможных и невозможных напастей, вместо того, чтобы просто оставить его в
  безопасности и отправиться в обратный путь.
    - Скажите, мой господин, а сколько времени нужно Богине, чтобы вырасти, и
  научиться защищать себя самой? - неожиданно поинтересовался северянин.
    - Точно не знаю, - вздрогнул от созвучности общих мыслей правитель. - Но
  Великая Богиня Дельты растет уже почти тысячу лет.
    Поутру накинутые на заросли сети заметно потемнели от множества налипших
  на них муравьев. Восьмилапые тут же устремились подкреплять свои силы
  свеженьким мясом, и даже воины, уставшие от рыбной диеты, решили снова
  переключиться на кислую муравьятину. Но самое интересное - среди
  шестилапых в общие силки затесался, вместе со своим копьем с костяным
  наконечником, и один дикарь, одетый в кирасу из наспинных пластин
  смертоносцев и волосяную юбочку до колен.
    - Ты кто такой? - послал Найл вопросительный импульс в его сознание,
  похлопав бедолагу по затылку.
    - Айя-рук! - возмущенно выругался тот, но правитель все равно успел
  поймать в его мыслях образ ближнего к зарослям дома, в который братья по
  плоти так ни разу и не заглянули, лица каких-то девушек, озабоченной
  пожилой женщины. Еще в памяти промелькнул образ короткой аккуратной
  грядки, вытянувшейся вдоль окна. Земледелие здесь явно развивалось так же,
  как в небоскребе - только без участия муравьев. Похоже, глупый двуногий
  решил прогуляться на разведку - и не прошел от своего дома и ста шагов.
    Этот визитер Найлу не понравилось. Люди, как известно, умеют есть не
  только мясо, но и растительную пищу. А при голоде жрут и просто все
  подряд. Этих к Богине подпускать тоже нельзя. Только смертоносцев!
    - Курно йыжоне орх! - потребовал двуногий.
    Найл, не успев разобраться в его мыслях, легонько пнул туземца в бок, и
  тот высказался еще более длинно.
    - Ого, - удивился правитель, оглянувшись на телохранительницу. -
  Представляешь, Нефтис, он принял нас за хранителей, утверждает, что
  заплатил все положенные подати и просит его отпустить.
    - Подати? - удивился появившийся откуда-то со стороны Поруз. - Кто-то
  платит им подати? А почему?
    - Почему вы платите подати хранителям, дикарь? - постучал пленнику по
  затылку правитель.
    - Конгда жиро мутрак, тратакиглен, улонго спейс... - затараторил тот.
    Найл минуту помолчал, разбираясь в промелькнувших в его голове образах,
  удивленно подергал себя за ухо.
    - Получается так, шериф. Платят они подати совершенно добровольно,
  поскольку хранители выполняют великую миссию по спасению огромных знаний
  далеких предков, согласно оставленному им отцами и дедами завету. Платят
  от всей души, - тут Найл усмехнулся. - Потому, что если не платить,
  хранители приходят с грохочущими трубками, и убивают всех подряд, кто не
  может предоставить доказательство своей честности.
    - Какие грохочущие трубки? - не понял северянин.
    - Даже не знаю, - пожал плечами Посланник Богини. - Больше всего это
  напоминает какой-то доисторический автомат или пулемет. Судя по образу,
  что-то середины двадцать первого века. Но он не может сохраниться, да еще
  стрелять, да еще так интенсивно. Как-никак тысячу лет прошло. Все давно
  должно сгнить, утерять химические свойства, проржаветь. И патроны должны
  израсходоваться.
    - Простите, мой господин, - покачал головой шериф, - но оружие хранится
  так, как его хранят. Когда я кладу что-то в наш арсенал, я слежу, что бы
  это было смазано, завернуто, укрыто, уложено в сухом проветриваемом
  помещении. Тогда клинок готов к бою в любой момент хоть через час, хоть
  через сотню лет. Если здешние хранители смогли найти арсенал крупного
  воинского подразделения, то они могут просто выбрасывать вышедшее из строя
  оружие, заменяя его новым, и черпать боеприпасы из кладовых. В замке князя
  Граничного, например, хранится три с половиной миллиона арбалетных болтов
  на случай осады, не считая оружия караулов, дозоров и воинских частей.
  Попади они в руки банды из десятка разбойников - и тем тоже хватит этого
  запаса на несколько веков.
    - Кто знает, возможно ты и прав, - засомневался Найл. - Если взглянуть на
  это с другой стороны: аккумуляторы разряжаются, конденсаторы садятся,
  батарейки выдыхаются. Вся сложная и умная техника без этих элементов
  превращается в мусор. А химические реакции неизменны во все времена,
  механические рычаги не умеют уставать. В конце концов, раз дикарь видел
  стреляющих из автоматов хранителей, значит они действительно существуют. А
  где они прячутся, двуногий?
    Правитель опять легонько толкнул туземца, расшевеливая его память.
    - Ага, понятно, - через мгновение кивнул Найл. - Оказывается, до
  хранителей мы просто не дошли. Их нора находится за высотными домами, на
  том конце острова. Ты представляешь, сколько железа хранится в их доме?
  Сколько можно наковать из него великолепных мечей и наконечников для копий
  и арбалетных болтов?
    - Если мы пойдем туда, то кто станет охранять Семя? - задал вполне
  резонный вопрос северянин, и Найл с сожалением согласился:
    - Да, так просто отсюда не уйдешь. Ладно, позови Трасика. Пусть они с
  Любопытным возьмут этого двуногого с собой, покажут смертоносцам из
  гаражей, и скажут, что здесь такие водятся в огромном количестве, про
  муравьев пусть расскажут. Они же там воют от голода! Неужели не
  соблазнятся?
    Однако подвальные восьмилапые не соблазнились.
    - Один двуногий может быть случайной добычей, а в такое множество муравьев
  мы и вовсе не верим! - именно такой ответ принесли пауки. - Мы сами ловим
  муравьев рядом с домом, а иногда убиваем и троллей. Переходить жить под
  открытое небо ради одного человечка на всех не имеет смысла.
    - И еще им любопытно, - добавил Трасик, - если здесь так сытно и хорошо,
  то почему мы не живем здесь сами, а заманиваем их?
    - Ступай туда завтра снова, и передай, что мы скоро уплываем, - сгреб
  сидящий у костра Найл с пляжа горсть песка, - и нам жалко, что так много
  легкой еды пропадет просто так. И еще, Трасик... Постарайся узнать, ради
  чего бы они согласились выбраться из своего подвала и переселиться в лес
  хотя бы на время, чтобы оценить удобства нового места проживания?
    Утро принесло только одну приятную новость: на паутину налипло чуть не
  втрое меньше муравьев, чем вчера. Стало быть, забывают потихоньку старую
  дорожку. Попавшихся шестилапых опять разделали и частично зажарили над
  огнем, частично посолили, чтобы потом подкоптить. Весь улов, к великой
  радости Назии, полностью уходил на копчение, в запасы для плаванья.
    А вернувшиеся от небоскребов смертоносцы принесли довольно жесткие
  условия: туземцы прощают набег на их охотничьи угодья, если им в качестве
  компенсации отдадут столько хранителей, сколько лап у вождя их клана, и
  твердо пообещают, что в лесу в первый же день им удастся поймать еще
  столько же хранителей.
    - Кажется, они заподозрили, что нам крайне необходимо переселить их сюда,
  - покачал головой Поруз, и правитель горько рассмеялся:
    - Трудно было не заметить! Третий день уговариваем. Где я им возьму
  столько хранителей? - и Найл с надеждой спросил: - а сколько лап у их
  вождя?
    - Все на месте, - ответил Любопытный.
    - Значит, шестнадцать, - сделал вывод Посланник Богини.
    - А они имели в виду именно хранителей, или их устроят просто двуногие? -
  уточнил Поруз.
    - Я не отдам ни одного человека из своего отряда! - сухо отрезал Найл.
    - Я тоже, - согласно кивнул шериф. - И все-таки... Вы показывали им
  дикаря, Трасик. Как его называли обитатели подвала?
    - Хранителем.
    - Значит, здешние дикари тоже подойдут! - торжествующе заявил правителю
  Поруз.
    - Так ты... - поднял брови Посланник Богини, - хочешь сказать, ты
  предлагаешь отловить шестнадцать местных двуногих дикарей и отдать их
  дикарям восьмилапым?
    - Я понимаю, что падаю в ваших глазах, мой господин, - склонил голову
  северянин. - Но мне никак нельзя оставаться здесь на тысячу лет. Я надеюсь
  еще отдать замуж своих дочерей и подержать на руках внуков.
    - Нехорошо получается, - тихо улыбнулся Найл. - Хранители этих дикарей
  грабят, смертоносцы ловят, так еще и мы в качестве подарка начнем
  раздавать. Может, пусть хоть на этот раз расплачиваются действительно
  хранители, раз уж тут про них все говорят?
    - Здешние дикари ближе, мой господин.
    - Ну же, шериф, - покачал головой правитель. - Неужели тебе и вправду не
  хочется хоть одним глазком взглянуть на те огромные знания древних
  предков, которыми хранители так гордятся?
    - У хранителей есть пулеметы и автоматы.
    - Ты знаешь, что это такое? - удивился Найл.
    - Разумеется. У нас в княжестве тоже сохранились свидетельства о древних
  войнах. Я, как воин, не мог не интересоваться, чем и как сражались в
  далеком прошлом.
    - У дикарей копья, у хранителей пулеметы, - пожал плечами правитель. -
  Сражаться придется там и там. Какая разница?
    - Во времени. Брать крепость на несколько недель дольше.
    - Зато сколько нам удастся найти железа... - еще раз попытался соблазнить
  северянина Найл.
    - Вам достаточно просто приказать, мой господин, - вскинул подбородок
  Поруз.
    - Нет, шериф, - поднялся с песка Найл и положил ему руку на плечо. - Мы
  все уже слишком устали, чтобы решать вопросы таким образом. Будет так, как
  считаешь нужным ты.
    Северянин на несколько минут замолчал. Стремление покончить с делом как
  можно быстрее боролись в его душе с желанием угодить правителю,
  являвшемуся носителем верховной власти в Южных песках. К тому же, этот
  молодой человек очень часто оказывается прав в своих решениях в самых
  разных ситуациях. Вот и сейчас - домой хочется всем, но знания и железо...
  Неужели они не стоят нескольких лишних дней?
    - Хорошо, - с сожалением кивнул Поруз. - Пусть будут хранители.
  

  
                                  Глава 17
  

    Ползучий штурм
  
  Остров Растущих Камней, как называли его обитатели Морского леса, походил
  на омываемый со всех сторон равнобедренный треугольник, основанием
  опирающийся на море. При этом лес с уцелевшим высотным домом находился в
  самом низу, небоскребы возвышались примерно посередине, а невысокие
  развалины обители хранителей - почти у самой вершины.
    Вершины и в прямом, и в переносном смысле - здание высотой в три с
  небольшим этажа возвышалось на вершине холма с пологими склонами. Впрочем,
  иначе и быть не могло - при накатывающихся сюда после каждого дождя
  наводнениях. По первому впечатлению, здесь все изначально планировалось с
  расчетом на долговременную оборону: вместо окон на нижних этажах зияли
  узкие горизонтальные бойницы, склоны были длинными и ровными, без ям и
  выступов. Над ступенями, начинающимися посередине здания, возвышалась
  хорошо утоптанная или просто осевшая со временем насыпь из глины пополам с
  камнями. Вот ее, похоже, сделали уже в более поздние времена.
    По всей видимости, когда-то здесь стоял опрятный пяти-шести этажный
  особнячок, окруженный очень широким и гладеньким английским газоном и,
  может быть, ажурной железной оградкой. Однако время и наводнения сделали
  свое дело, смыв лоск респектабельности и обнажив истинный хищный оскал
  одиночного дома: под ровной английской лужайкой обнаружилась плотно
  укатанная глина, не оставляющая никаких шансов укрыться от ведущегося из
  бойниц огня, осыпавшаяся лепка открыла истинный смысл прикрытых
  декоративными решеточками продыхов, обвалившиеся верхние этажи оставили
  только толстостенную нижнюю часть, способную противостоять ударам снарядов
  и лазерных лучей.
    Пожалуй, северянин угадал: в таком доме явно не кроликов откармливали, и
  не пожилая чета кофиек по утрам попивала. Даже знаменитое вместилище
  знаний - библиотека или какой-нибудь музей - сохранением которых так
  гордятся хранители, наверняка имелось здесь с той же целью, в какой и
  лепка: для отвода глаз от истинного предназначения особняка.
    Найл с небольшим отрядом дошел сюда за день, и укрылся в развалинах,
  начинающихся в трех сотнях метрах от обители хранителей.
    - Ты смотри, Нефтис, - оглянулся он на телохранительницу. - Судя по тому,
  как старательно укрепляли это гнездышко, в нем, помимо обычной
  противоснарядной и химической, почти наверняка имеется и
  противорадиационная защита. А значит, какая-то группа людей наверняка
  могла пересидеть там прилет Кометы. Ничуть не удивлюсь, если окажется, что
  они специально засели там, надеясь после отлета основной массы населения и
  ухода радиоактивной кометы с помощью спрятанного в бункерах арсенала
  получить власть над миром. И просчитались: им в руки досталась светящаяся
  после облучения пустыня, в которой одного уцелевшего человека от другого
  отделяло по несколько сот километров. Но это было давно, а сейчас потомки
  тех хитрых джентльменов смогли осуществить мечты отцов, поработив по
  крайней мере обитателей дома рядом с лесом.
    - А почему они не стали покорять небоскребы?
    - Да очень просто, - пожал плечами Найл. - В одном доме двуногие живут так
  голодно, что с них брать совершенно нечего, а в другом поселились муравьи.
  С ними людям никогда не договориться, хоть пулеметом, хоть атомной бомбой
  грози. Правда, у них могут быть данники на других островах, мы же туда не
  плавали... Ладно, придется идти на разведку.
    - Не нужно, мой господин! - испугалась стражница. - Вдруг они вас убьют?
    - Если хранители начинают палить в кого ни попадя без единого
  предупреждения, - улыбнулся Найл, - у них никаких данников быть не может.
  Все перебиты еще до выдвижения требования о податях. Не беспокойся,
  сначала им захочется поговорить, узнать, с кем имеют дело и нельзя ли с
  меня что-нибудь содрать. Надо им показаться...
    Он задумчиво оглядел свой отряд.
    Зная, что сражаться с врагом в рукопашную ему вряд ли придется, правитель
  взял с собой семерых моряков, двух смертоносцев и всех четырех
  арбалетчиков. И, разумеется, Нефтис, которая и не думала спрашивать
  никакого разрешения, повсюду следуя за Посланником Богини. Остальные под
  командованием северянина остались охранять лес.
    Пауков хранителям демонстрировать нельзя, они останутся секретным оружием,
  а вот всем остальным, дабы показать многочисленность отряда, имело смысл
  выйти на открытое место.
    - Слушайте внимательно, - предупредил людей Найл. - Если только раздастся
  громкий хлопок, всем немедленно падать и отползать назад в развалины! Я не
  хочу потерять у этой крепости ни одного человека, вас и так осталось
  слишком мало. Вы поняли? Тогда пошли.
    Люди немного отступили, чтобы хранители не увидели, как они выбираются из
  развалин, вышли на дорогу и двинулись вперед. Отряд из полутора десятков
  человек, почти половина из которых держали на плечах кирки, тоже вполне
  пригодные в качестве оружия, а четверо - арбалеты должен был выглядеть
  достаточно внушительно. Они зашли на склон метров на двадцать и
  остановились, с демонстративным интересом вглядываясь в дом.
    Найл попытался дотянуться до разумов спрятавшихся там двуногих, но толком
  ничего не разобрал - кроме, разве, общего чувства любопытства и отсутствия
  тревоги. Посланник Богини терпеливо ждал, не желая беспокоить врага раньше
  времени. Где-то через час наверху, над краем обвалившейся кирпичной
  кладки, появилась лохматая голова, потом наружу вывалилась веревочная
  лестница, и человек с автоматом за спиной привычно спустился вниз,
  перекинул оружие на грудь и пошел к гостям. Найл неторопливо двинулся
  навстречу.
    - Куи ту тел, жеуне ме те рапреле рас, - довольно грубо высказался
  хранитель. - Кто ты такой, я тебя не помню? Если вы принесли подати на
  содержание знаний, то должны оставить их здесь и уходить. Мы заберем
  подношение потом.
    В отличие от всех обитателей острова, парламентер был одет в грубовато
  выделанную, но все-таки ткань, пояс имел наборный, из нанизанных на три
  тонких ремешка отполированных каменных пластин, на шее висело ожерелье из
  зубов какого-то крупного хищника. Это значило, что хранители действительно
  либо обкладывали данью многие племена с разных островов, либо с кем-то
  вели торговлю. Пышной, иссиня-черной шевелюры хранителя явно никогда в
  жизни не касались ни ножницы, ни расческа, а потому она стояла сверху
  огромным колтуном из мелких кучеряшек.
    - Ты не знаешь меня потому, что я пришел сюда впервые, двуногий, -
  дружелюбно улыбнулся Найл. - Мне хочется подробнее узнать о здешних
  порядках.
    - Порядок здешний таков, - приосанился хозяин. - Ты должен отдавать нам
  половину того, что изготовишь своими руками, либо выторгуешь у соседей,
  либо поймаешь, либо вырастишь на своих полях.
    - Это очень хорошо, - обрадовался Найл. Обрадовался, естественно, не тому,
  что должен был отдавать половину всего на свете, а тому, что в здешних
  землях и вправду существовала торговля. При этом термине в мыслях
  хранителя промелькнули образы кувшина с вином, красивых шкур мелких
  водяных зверьков и изящных безделушек из камня. Это означало, что, может
  быть, купцы из Южных песков и вправду найдут здесь покупателей на свои
  товары, и товары, которые понравятся им самим.
    - Если же ты желаешь получить для себя знания, которые древние предки
  оставили нам на хранение, то ты должен назвать нам свое имя и племя, дабы
  после того, как ты погибнешь, осуществляя свое желание, мы могли привезти
  твою голову в твое стойбище, и оно признало над собой нашу власть и стало
  привозить подати в установленное время и общепринятом размере.
    При этом в сознании двуногого промелькнула мысль о том, что таким образом
  под власть хранителей попало уже несколько десятков окрестных кланов и
  отдельных родов, в которых время от времени удается так интересно
  повеселиться. Еда, вино, перепуганные девственницы...
    - Зачем тебе одному столько вещей? - вопросительно склонил голову Найл.
    - Я не один! - вскинул подбородок хранитель. - Мы могучая нация,
  выполняющая святое дело по охране знаний.
    При этом он вспомнил о нескольких десятках мужчин, еще большем количестве
  женщин и детей.
    - И вы все живете здесь?
    - Да!
    Но парламентер сказал неправду. Две трети хранителей почти всегда
  находилось в разъездах, удерживая завоеванные племена в покорности, и
  собирая недоданные подати - или просто забирая все, чего им хочется. Вот и
  сейчас у острова не стояло ни единой лодки.
    - Они скоро вернуться?
    - Кто?
    Хранитель совершенно не умел противостоять ментальному допросу. Он сразу
  во всех подробностях вспомнил и про то, что мужчины уплыли вверх по
  течению всего пару дней назад, и то, что в каждой деревне их ждет немало
  развлечений, а потому спешить с возвращением нет никакого смысла. И острая
  жалость по поводу того, что на этот раз потешаться над беспомощными
  дикарями будут без него.
    - Да, - кивнул правитель, - тебя ждет совсем другое развлечение.
    - Ты знаешь, что это? - раздраженно спросил хранитель, положив руку на
  длинноствольный автомат со складывающимся прикладом и длинным узким рожком
  для патронов.
    - Не шевелись! - тут же предупредил его Найл. - Ты сам-то, хранитель
  знаний, слышал про такую вещь, как арбалет? Если я упаду или резко
  отступлю в сторону, тебя продырявят навылет сразу четыре крепких
  арбалетных болта. Поэтому не надо делать подозрительных движений. Я могу
  испугаться.
    Двуногий побледнел. Ему не раз приходилось держать на прицеле других
  людей, но сам он в такое положение попал впервые.
    - Если со мной что-нибудь случится...
    - Я знаю, - кивнул Посланник Богини, - вон из тех щелочек в меня
  попытаются попасть из точно таких же механизмов. Правда, ты про это уже
  никогда ничего не узнаешь.
    Найл улыбнулся еще дружелюбнее.
    - У вас есть только такие орудия убийства, или что-нибудь еще?
    - У нас много самого страшного оружия, которое может...
    Хранитель врал самым безбожным образом, стараясь запугать странного
  пришельца. Во всяком случае, ничего более жуткого, чем пулеметы с более
  длинным стволом и маленькие шарики, взрывающиеся вскоре после того, как
  нажать на кнопку сбоку и отбросить от себя, он не вспоминал. Автоматы и
  ручные гранаты... И как только столь убогим арсеналом им удавалось
  удерживать в подчинении больше племен, чем насчитывается мужчин в нации
  хранителей?
    - Я пришел сюда потому, - пропала улыбка с губ Посланника Богини, -
  потому, что узнал, как одно маленькое племя грабит все окружающие народы,
  подвергает их пыткам и издевательствам, позорит их женщин и присваивает
  плоды их труда, прикрываясь вымышленным правом.
    - Мы хранители! - повысил голос двуногий. - Мы защищаем от дикарей и
  пауков древние знания, доверенные нам отцами.
    - Так и храните, - пожал плечами Найл. - Никто вам не запрещает. Но не
  смейте трогать другие народы!
    - Кормить нас, хранителей, это святой долг перед предками всех разумных
  существ...
    - К тому же, я не верю, чтобы у вас имелись хоть какие-то знания, -
  закончил свою мысль правитель.
    - Да как ты смеешь, дикарь! - спохватился двуногий. - Да мы...
    - Если тебя убить, остальные хранители поверят в серьезность моих слов?
    Хранитель запнулся и побледнел еще сильнее, став походить на пластиковые
  статуи из княжеского музея.
    - Н-нет... Не нужно.
    - Итак, - подвел итог Найл. - Я, Посланник Богини, Смертоносец-Повелитель,
  человек, одитор ночного мира, правитель Южных песков и Серебряного озера,
  постановляю: с сего часа вы обязаны немедленно прекратить облагать
  самовольной данью окрестные племена, сдать мне все свое оружие, предъявить
  древние знания и признать над собой мою высшую власть. В противном случае
  все, кто обратит против меня свое оружие, будут преданы смерти, все
  остальные проданы в рабство, а ваше противное честному человеку гнездо
  уничтожено полностью раз и навсегда. Ступай, и скажи, чтобы мужчины начали
  выносить свое оружие и складывать его здесь, на этом самом месте, иначе я
  сочту ваше поведение бунтом против чувства человеческой справедливости и
  невыполнением приговора суда. Иди.
    Найл развернулся и вернулся к своему отряду, ощущая спиной ужас хранителя,
  оставшегося в одиночестве под прицелом наведенных почти в упор арбалетов.
  Двуногий попятился, потом развернулся и побежал назад.
    - О чем вы так долго говорили, мой господин? - полюбопытствовала Нефтис.
    - Я обвинил их в том, что они грабят соседние племена, обижают их женщин и
  ведут неправильный образ жизни, - пожал плечами правитель.
    - Зачем?
    - Чтобы было понятно, ради чего мы собираемся с ними воевать.
    - А разве нам не нужно просто захватить пару десятков пленников?
    - Нефтис, милая моя, - рассмеялся Найл, - я же все-таки правитель! Когда
  страны начинают воевать друг с другом, то говорить об истинных причинах
  этого как-то не принято. Следует объявлять, что ты борешься за
  освобождение порабощенных, за восстановление справедливости, ради защиты
  слабых и обиженных. Вот я ему все это и перечислил.
    - Зачем?
    - Ну как? Они утверждают, что имеют право обкладывать всех вокруг данью,
  потому, что выполняют священный долг по сохранению древних знаний. И
  получается, что они правы, потому, что действуют во имя высших целей. А я
  защищаю несчастных и обездоленных от их грабежа и насилия. А значит, я
  тоже получаюсь как бы еще правее.
    - Но зачем вы так стараетесь, мой господин? - замотала головой стражница.
  - Какая разница, зачем вы собираетесь разграбить здесь, в этой дикой
  глуши, одинокое стойбище?
    - Вот тут ты не права, - оглянулся на крепость хранителей Найл. - Здесь,
  оказывается, помимо муравьев и вконец одичавших каннибалов есть и более
  удачно обжившиеся племена. С ними, возможно, удаться наладить торговлю.
  Как по-твоему, будет хорошо, если купцам станут рассказывать о том, как
  Посланник Богини приплыл, разорил дом хранителей древних знаний, а самих
  их скормил паукам? Или все-таки: "Посланник Богини защитил окрестные земли
  от вымогательства лживых хранителей, а самих их в наказание за жестокость,
  бросил в лесу"? А? Вот то-то же. Хотя деяние, конечно, одно и тоже.
  Пойдем-ка лучше в развалины. Сейчас наш парламентер спустится в бункер, и
  они могут сгоряча начать стрельбу.
    Путники отступили к ближайшему дому, от которого остались только четкая
  лента фундамента и сваленные в неглубокой яме крупные куски кирпичной
  кладки.
    - Простите, мой господин, - не унималась Нефтис. - Но как туземцы узнают,
  что вы сделали это для них?
    - А мы постараемся, - Найл положил руку стражнице на плечо, принуждая ее
  присесть за бетонную стену, и опускаясь рядом сам. - Мы нашего дикаря,
  влипнувшего в паутину, отпустим с хорошим напутствием и дадим ему пару
  рабынь. Кое-кого по лесам окрестным разгоним, чтобы каялись. Самим еще раз
  все объясним, чтобы мужьям передали. Ничего, не забудут!
    Невдалеке раздался оглушительный треск, на который бетон откликнулся
  громкими щелчками.
    - Ну вот, - кивнул Найл. - Мы и получили свой ответ. Теперь мы как бы
  имеем полное право продавать их в рабство и казнить за бунтарство: ведь
  они отказались выполнять условия нашего ультиматума! Как говаривала одна
  моя знакомая стражница: "законы придуманы сильными для того, чтобы слабым
  было легче смириться с неизбежным". Ибо Закон есть Закон.
    Штурм начался просто и банально: посланные в ближайшие развалины моряки
  начали выбирать куски кладки и камни с таким расчетом, чтобы вдвоем их
  можно было перенести с места на место, складывая отдельно; и куски
  поменьше, которые можно перетаскивать в одиночку. До темноты удалось
  собрать не очень много, но развалин вокруг хватало, и Найл рассчитывал
  наверстать эту нехватку в следующие дни.
    - Смотри вперед, Нефтис, - приговаривал он, указывая телохранительнице
  темную точку на красновато-буром склоне холма. - Запомни эту втоптанную в
  глину гальку так, чтобы могла без труда найти ее в полном мраке. Это наш
  первый рубеж.
    Когда на остров опустилась тьма, Найл и Нефтис первыми подняли один из
  тяжелых камней и быстрым шагом двинулись вперед. На полпути между
  крепостью хранителей они бросили его на землю и побежали назад, за
  следующим. Радом с их куском бросили кусок кладки Кавина и Навул, потом
  опустили кусок моряки, потом опять воины. К тому моменту, как правитель и
  его телохранительница подошли снова, нижний ряд уже вытянулся в ширину на
  десять метров.
    - Ларуз!
    Смертоносец пробежал по камням, выпустив липкую нить, и очередной кусок
  кладки лег уже во второй ряд. К рассвету этих рядов легло целых шесть,
  причем верхний, на высоте больше двух метров, пришлось выкладывать из
  более легких камней - с трудом, вставая на цыпочки, запихивая их на
  гребень.
    В свете утренних лучей хранители обнаружили, что в полуторастах метрах от
  их амбразур, закрывая изрядный сектор обзора, стоит каменная стена почти в
  пятнадцать метров шириной и двух высотой. Послышался оглушающий треск
  автоматной стрельбы, сопровождающийся звонким чмоканьем маленьких
  металлических капсул о камни, но устало вытянувшимся за стеной двум
  смертоносцам и Найлу со стражницей они никакого вреда причинить не могли.
  Изрядно потрудившись почти целые сутки, люди благополучно спали, не
  обращая внимания на шум.
    Следующей ночью работа закипела снова. На этот раз моряки просто
  перетаскивали камни от развалин за стену, а Найл, сидя с правого края
  укрытия, под защитой стены, не торопясь выкладывал их сбоку. Сперва
  несколько штук на землю, потом, слегка обмазанные паутиной, во второй
  слой, потом в третий. Когда кусочек стены поднимался на высоту полутора
  метров, он перебирался за нее, и начинал выкладывать следующий участок,
  стараясь держать руку так, чтобы камень прикрывал ее от возможного
  попадания и действовать как можно быстрее.
    На этот раз хранители не спали, стреляя и по толстой основной стене, и по
  более тонкой, но постоянно растущей вперед, и в город, больше наугад, чем
  прицельно. Но стена все равно двигалась - под углом к крепости, и с каждым
  выложенным метром край ее оказывался на полметра ближе к врагу.
    К середине ночи Найл совершенно отмахал руку, перекидывая весомые
  каменюги, и его сменила стражница. А перед самым рассветом явился шериф,
  приведя с собой еще четырех воинов, четырех смертоносцев и десяток моряков.
    - Вы успели далеко продвинуться, мой господин, - похвалил он правителя. -
  Решили все-таки тянуть стенку?
    - Да, - кивнул Посланник Богини. - Я прощупал сознание хранителя,
  вышедшего на переговоры, и понял, что у них нет ни импульсных излучателей,
  ни жнецов, ни каких-нибудь пушек.
    - Это хорошо, - кивнул северянин. - Тогда они ничего не смогут сделать.
    - А если бы у них были эти... Штуки, - поинтересовалась Нефтис. - Нам
  пришлось бы уйти?
    - Нет, - едва ли не хором ответили оба, и Найл уточнил: - тогда нам
  пришлось бы по точно такому же пути рыть траншею. Ее невозможно уничтожить
  ничем, кроме жнеца. Только копать землю получается намного дольше, чем
  идти по ее поверхности. Кладка сэкономит нам не меньше полумесяца.
    После наступления дня автоматы и пулеметы грохотали из амбразур крепости
  чуть ли не непрерывно, камни постоянно звенели от попадающих в них пуль. В
  городе над развалинами тоже постоянно то тут, то там появлялись пыльные
  фонтанчики. Но никто из путников за пределы стены не высовывался, а потому
  до сей поры ни единой царапины не получил. Моряки настолько привыкли к
  постоянному треску и свисту над головой, что давно перестали нервно
  вздрагивать, ожидая от всего этого опасности, и уныло, вялым шагом таскали
  из развалин тяжелые валуны с таким видом, словно не в штурме участвовали,
  а грузили на корабль обычный балласт.
    День дал возможность продвинуться еще на полсотни метров, новая ночь - еще
  на столько же. Теперь от края стены до обветренного ветрами дома
  хранителей оставалось всего сто метров или меньше двухсот шагов. Шериф
  Поруз, оценив обстановку, перевел арбалетчиков за свежевыстроенное
  укрытие, а одного смертоносца оставил в развалинах наблюдать за крепостной
  стеной. После чего спокойно лег спать, передав руководство штурмом
  правителю. Хотя, чем тут было руководить? Братья по плоти, сменяя друг
  друга на краю кладки, выкладывали на глину новые и новые камни, моряки
  подносили строительный материал от развалин. Ему оставалось только ждать,
  да следить за тем, чтобы в налаженном конвейере атаки ничего не менялось.
    - Что будет потом, мой господин? - после долгого молчания спросила
  стражница.
    - Потом? - поначалу не понял Найл, а потом кивнул: - сегодня к вечеру мы
  закончим класть стену в ту сторону, и повернем обратно, опять под таким же
  углом к дому хранителей. Дня за три мы приблизимся уже шагов на пятьдесят.
  Если они ничего не предпримут, мы начнем забрасывать камнями их амбразуры.
  За пару дней их или залепим, или завалим. То есть, стрелять они уже не
  смогут совсем, и моряки начнут раскапывать вход.
    - Они могут начать стрелять сверху.
    - Нет, Нефтис, не смогут. Если мы подойдем так близко, то попадем на крышу
  первыми. Понимаешь, единственное оружие которое у них есть, это гранаты.
  Гранату, в отличие от пуль, можно перекинуть через стену. Но ею невозможно
  бросаться сквозь амбразуру. Выкатить можно, а бросить - нет.
    - Их можно сбросить на нас сверху.
    - Можно, - согласился Найл. - Но для этого нужно выйти наружу. Выйти
  наружу из-под защиты крепости. Понимаешь, Нефтис, хранители настолько
  привыкли пугать окрестные племена автоматами, что совсем забыли, что
  является настоящим оружием. А настоящим оружием никогда не бывает пулемет,
  меч или импульсный излучатель. Настоящее оружие - это воин. Чем ближе наша
  стена приближается к их дому, тем меньше у них шансов уцелеть. Но чтобы
  остановить нас, чтобы разрушить стену им нужно выйти наружу и подставить
  себя под наши арбалетные болты. К тому же, как ты понимаешь, в рукопашной
  схватке меч лучше любого автомата.
    - Копье лучше, - поправила телохранительница.
    - А может, и копье, - не стал спорить правитель.
    К сумеркам огонь хранителей заметно ослаб. Похоже, они или разуверились в
  своей способности хоть как-то остановить наступающих врагов, или просто
  устали. Воспользовавшись этим, братья начали выкладывать камни не рядом с
  предыдущей кладкой, а на расстоянии вытянутой руки впереди. За пару часов
  там вырос закуток в форме полуовала, за который стало можно пересесть, а
  затем, уже из-за него, атакующие начали класть новый отрезок стены, почти
  под прямым углом к предыдущему.
    К утру новая стена успела подрасти на два десятка метров, и Посланник
  Богини смог передать свою смену северянину не без гордости за проделанную
  работу. Но лечь спать не получилось - из развалин смертоносец передал
  мысленный сигнал тревоги и картинку, по которой Найл понял, что на верхней
  площадке здания что-то происходит. Поскольку оттуда ни добросить гранаты,
  ни прицельно стрелять хранители не могли, оставалось одно: они все-таки
  решились на вылазку, и сейчас спускаются с обратной стороны дома.
    - Они появятся оттуда, - указал правитель на правый угол здания. - Здесь
  до нашей стены бежать ближе всего.
    - Арбалетчики, - указал рукой на новую позицию для стрелков северянин.
    Братья по плоти, так же хорошо воспринявшие мысленное послание
  наблюдателя, торопливо натягивали арбалеты. Найл сел, откинувшись на
  стену, закрыл глаза, сосредотачиваясь для предстоящего ментального
  поединка. Это будут всего лишь неопытные двуногие, задача несложная.
  Спустя несколько мгновений он уже полностью отрешился от своего
  самосознания, став всего лишь мысленным образом, передаваемым смертоносцем
  братьям по плоти.
    Ага, вот и хранители выскочили из-за дома и опрометью помчались вперед.
  Правитель присмотрел себе крайнего слева паренька, потянулся к нему, ловя
  ритм дыхания и стремительность рывка, слился с его мыслями...
    Вдох-выдох, вдох-выдох - вот он уже увидел свою стену его глазами.
  "Высокая!.. Главное добежать..."
  Неровная преграда из разнокалиберных валунов покачивалась на фоне далеких
  развалин, и он совершенно не представлял, есть за ней хоть кто-нибудь, или
  нет. Впрочем, все это неважно... Главное - добежать и кинуть... И можно
  возвращаться.
    Найл вместе с бегущим хранителем ощутил в руке шершавую тяжесть гранаты.
  Еще два десятка шагов, и можно бросать.
    Внезапно над стеной вскинулись люди с арбалетами, звенькнули тетивами и
  юркнули назад. Он вскрикнул от ужаса, и тут же в ответ послышались
  болезненные выкрики справа и за спиной.
  "Обошлось!" - от безмерной радости и облегчения он едва не взлетел на
  крыльях. Еще несколько шагов, и можно бросать - он с силой, до ясно
  ощутимого щелчка нажал кнопку взвода, и Найл резко разжал кулак. Хранитель
  пробежал еще пару шагов, замедлил ход. Обернулся, только сейчас начиная
  осознавать содеянное.
    За стеной грохнул взрыв. Правитель судорожно дернулся, вскинул руки к
  груди, распахнул глаза, хватил воздух широко раскрытым ртом. Начал глубоко
  и часто дышать.
    Следом один за другим раздались еще три взрыва, но на них он не
  отреагировал - эти были не его.
    - Что с вами, мой господин?
    - Все в порядке, Нефтис, - правитель сделал глубокий вдох в последний раз
  и задышал ровнее. - Просто я немножко умер...
    Успокоившись, Найл послал вопросительный импульс в сторону развалин, и
  смертоносец тут же ответил картинкой, на которой виднелись раскиданные
  между домом и стеной тела. Некоторые еще шевелились, а один хранитель даже
  пытался уползти назад.
    - Похоже, местному вождю удалось вытолкнуть в атаку самых молодых и
  беззащитных, не имеющих авторитета, - сделал вывод Посланник Богини. -
  Полегли все. Интересно, что он станет делать теперь? После такого урока
  добровольцев наверняка больше не найдется.
    Самое обидное для обороняющихся - даже во время скоротечного боя братья по
  плоти, не принимавшие участия в перестрелке, продолжали невозмутимо
  выкладывать стену.
    Наконец хранители спохватились, и крепость опять затрещала длинными
  очередями.
    - Еще пара дней, и смертоносцы смогут без труда прощупывать их мысли,
  парализовать кого-то из них волей, или шугать импульсами страха, - почесал
  себе в затылке Найл. - Тогда им станет совсем плохо. А пока, сегодня, они
  уже ни на что не решатся. Так что нам, Нефтис, я разрешаю вздремнуть на
  солнышке.
  
  Утро ознаменовалось тем, что автоматные очереди затрещали с "крыши"
  здания. Трое хранителей, укрываясь за уступами разрушенных стен, стреляли,
  не жалея патронов, и заставляя братьев плотнее прижиматься к спасительной
  кладке.
    Найл, скрипнув зубами от злости, побежал вперед, к концу укрытия, уже
  почти дотянувшегося до крепости - их разделяло метров пятьдесят. Правитель
  кинул свою выворотку на глину, вытянулся на ней, уткнувшись лбом,
  потянулся своим сознанием туда, наверх, пытаясь уловить эмоцию ярости,
  азарт или отчаяние. Да отчаяние, ощущение полной своей беспомощности. Вот
  он увидел, как мелькнул белый край туники, вот в другом месте за стеной
  показалась рука. Он каждый раз поворачивал ствол в эту сторону, и стрелял,
  стрелял, стрелял. Но пули лишь щелкали по камням или выбивали пыль из
  застарелой глины.
    Сбоку точно так же пытался достать дикарей, добравшихся почти до самого
  дома, Лохор. Лохор.
    - Лохор! - крикнул Найл.
    - Ты чего? - отступил от края этажа почерневший от порохового дыма старый
  безволосый друг, лишившейся прически еще лет пять тому назад.
    - Ничего не получается, - Найл качнул стволом немного в сторону и резко,
  пока хранитель ничего не успел понять, рванул скобу спуска. Автомат вякнул
  короткой, в два выстрела, очередью, но Лохар взвыл, схватился за бок, упал
  и принялся кататься по полу, оставляя после себя кровавые пятна.
    - Что вы делаете? - пригибаясь, выскочил из соседнего укрытия Тиуша. - Что
  с Лохором?
    - Я, я не знаю, - услышал Найл свои слова. - Руки... Они сами... Я еле
  успел остановить.
    Хранитель, удивляясь своему поступку, совершенно забыл про необходимость
  прятаться, и Кавина с Тритией чуть сдвинулись от стены назад, поднимая
  арбалеты.
    - Это не я, Тиуша, - повторил Найл. - Честное слово, не я.
    Внезапно его грудь разорвалась, из нее одна за другой вырвались короткие
  толстые стрелы и умчались дальше. В первый момент правитель ничего не
  понял, а потом испытал жуткое облегчение: теперь ему уже не понадобится ни
  перед кем оправдываться.
    Найл тихонько застонал, замотал головой, приподнялся:
    - Нет, этим должны заниматься смертоносцы...
    Между домом и стеной внезапно загрохотали один за другим несколько взрывов.
    - Тиуша струсил, - понимающе кивнул Посланник Богини. - Сейчас все гранаты
  выбросит, и назад, вниз, в крепость убежит. Интересно, Лохора с собой
  возьмет или бросит?
    - Как ты себя чувствуешь, Посланник? - поинтересовалась Трития, натягивая
  тетиву. - Ты стонал так, словно тебя покусали десять жужелиц.
    - Я чувствую, что единственное, чего еще не попробовали хранители, так это
  подкрасться к нам ночью. Наверняка, как только стемнеет, они именно этим и
  займутся.
    Как ни старались хранители, главного они пока не добились: шаг за шагом
  стена продолжала продвигаться вперед, закрывая братьев по плоти и
  подносящих камни моряков от пуль. После гибели ударного отряда на новый
  бросок с гранатами они не решались, смерть двух стрелков на крыше отбила у
  них охоту снова подниматься наверх. Пальба с низко расположенных амбразур,
  почти не имеющих перед собой мертвой зоны, а потому столь смертоносных для
  атакующих в открытом строю врагов - против наползающих стен никакой пользы
  не приносила. Но хранители продолжали стрелять - видимо, надеясь просто на
  удачу.
    К сумеркам небо затянуло серыми невзрачными облаками, намекающими на
  дождь, но не имеющие для этого воды. Упало несколько мелких капель, подуло
  холодком - но на этом все и закончилось.
    - Если опять потоп начнется, - покачал головой Найл. - Нам придется
  прорываться силой, с потерями.
    - На таком расстоянии мы можем парализовать стрелков своей волей, -
  подслушал его мысли Лоруз. - Они не смогут толком ни стрелять, ни бросать
  гранаты.
    У Посланника Богини появилось желание вызвать сюда с берега всех
  восьмилапых, оставив для охраны Семени пару воинов, парализовать всех
  хранителей волей, сделать последний рывок и ворваться внутрь крепости, но
  он сдержался. Будь все так просто, местных царьков уже наверняка успели бы
  не раз разгромить. Ведь, судя, по рассказам, смертоносцы тоже приходили
  сюда за знаниями. Пулеметы-пулеметами, но неужели никому из них не
  удавалось прорваться или подкрасться на расстояние волевого удара?
  Наверняка помимо засыпанного землей входа, наверху имеются надежно
  запирающиеся люки. Прорвавшимся к дому паукам при всем желании не
  процарапаться сквозь такую преграду своими хрупкими лапами. Это люди умеют
  долбить стены бревнами, а люки - камнями. Но против двуногих хорошо
  действуют выбрасываемые наружу гранаты.
    - Темнеет, - вздохнул правитель. - Лоруз, подзывай всех смертоносцев сюда.
  У меня нехорошее предчувствие.
    Основной бедой осажденных в крепости являлось то, что отогнать братьев по
  плоти от стены им было мало - как только хранители отступят, их враги под
  прикрытием своего укрепления безопасно вернутся назад и продолжат штурм.
  Им требовалось разрушить саму стену, а на это требовалось время и
  некоторые силы. Как минимум - заложенные у основания гранаты. Само собой
  напрашивалось и решение: тихо подкрасться в темноте, заложить гранаты,
  подорвать - а потом быстро расстрелять оставшихся беззащитными врагов из
  всех имеющихся стволов.
    После наступления темноты с неба опять посыпалась мелкая гнусная морось, и
  заметно похолодало. Еще больший холодок пополз у Посланника Богини по
  спине - он испугался, что смертоносцы из-за морозца "заснут" до рассвета,
  и двуногим воинам придется не только отбиваться самим, но и защищать их от
  вполне вероятной гибели. Однако в дельте пока безымянной реки перепады
  температур оказались куда более незначительными, чем в пустыне. У людей
  изо рта пошел пар, движения и мысли восьмилапых стали более размеренными и
  плавными - но в общем ничего страшного не произошло.
    Вскоре стал невидим и белый пар, выдыхаемый людьми, и белесые отблески в
  глазах смертоносцев, и поблескивание наконечников арбалетных стрел.
  Наступила ночь.
    Найл закрыл глаза, сосредотачиваясь на ментальном плане - хотя, конечно,
  глупо закрывать глаза в непроглядной мгле. Сказалась старая привычка -
  всегда опускать веки перед очищением сознания и переходу на более высокий
  уровень мышления. Братья по плоти, хорошо ощущая беспокойство правителя,
  сделали тоже самое. Что касается восьмилапых - для них метальный мир был
  куда привычнее видимого.
    Только теперь Найл впервые узнал, что особнячок представляет собой не
  просто замаскированный под мирный дом хорошо укрепленный бункер, а
  настоящую подземную крепость, в которой особняк исполнял роль всего лишь
  входа. Для внутреннего зрения толстый слой глины препятствием не являлся,
  и правитель хорошо видел перемещающиеся под ним, на глубинах от десятка до
  нескольких десятков метров яркие точки. Впереди, в самом здании,
  находилось около трех десятков человек.
    Правитель сосредоточился, пытаясь разобраться в их мыслях, но для него
  расстояние было слишком велико.
    - Лоруз, ты понимаешь, о чем они думают? - поинтересовался Найл у
  смертоносца.
    - Они боятся, Посланник.
    - Значит, собираются на вылазку, - удовлетворенно кивнул Посланник Богини,
  и почти в тот же миг часть точек потянулась наверх. Одна, вторая,
  третья... Двенадцать. Наверное, станут подкрадываться по шесть с каждой
  стороны. - Лоруз, пусть смертоносцы поджидают их слева от дома, а Юлук с
  братьями, с другой стороны. Юлук, ты видишь их сознания?
    - Вижу, Посланник. Мы их встретим... - в эмоциях девушки явственно
  проступал азарт. Тот азарт, с которым сытый скорпион кидается на любое
  движущееся существо, толком не зная, что потом делать с добычей. Просто в
  ее короткой, но яркой судьбе намечалась новая интересная схватка, которую
  непременно нужно выиграть.
    И без того ленивая стрельба из амбразур начала стихать - хранители
  опасались зацепить своих. За домом группа ярких точек рассыпалась надвое -
  восемь двинулись в левую сторону, четверо направо. Но менять диспозицию
  было уже поздно.
    Темнота. Хранители двигались на ощупь, только примерно представляя, где
  находятся стены. Все, что они собирались сделать: это уткнуться в
  препятствие, взвести по паре гранат, перетолкнуть их через стену - так
  чтобы те упали у самого основания преграды, и убежать. Они знали, что
  атакующие продолжают работу и ночью, но были уверены, что дикари не успеют
  сообразить, в чем дело.
    Восьмилапые воины выждали, пока враги выберутся на чистое пространство и
  устремились вперед. У них имелось не только то преимущество, что они могли
  неплохо ориентироваться во мраке - хранители вообще не подозревали о
  присутствии смертоносцев.
    Тихий влажный шелест от множества ступающих по мокрой глине ног, первое
  столкновение тел - паук вогнал хелицеры двуногому в грудь, впрыснул яд.
  Рядом тоже самое сделал другой. Найл не видел этого - он ощущал мелькающие
  в тишине мысленные образы. Вот застонал и осел вниз третий хранитель. И
  тут тихий шелест ночного боя неожиданно прервал оглушительный взрыв! В
  коротко полыхнувшей вспышке Найл увидел разлетающиеся в стороны клочья
  паучьего тела с еще шевелящимися ногами, другого смертоносца, целиком
  откинутого в сторону, а также падающих в стороны двуногих.
    - Кто-нибудь жив?! - вскочил на ноги правитель.
    - Я цел, - узнал он характерные эманации Лоруза.
    - И я, - это уже был Любопытный.
    - К дому! - чуть ли не ударил их мысленным образом Найл, стремясь увести
  из-под возможных повторных взрывов.
    В это время Юлук с тремя подругами перемахнула стену и метнулась навстречу
  своим полуслепым жертвам. Это было совсем не сложно: подскочить к
  светящемуся огоньку, нанести удар мечом на уровне живота, услышать в ответ
  короткий стон, шагнуть к следующему...
    Только было установившуюся тишину разорвала длинная автоматная очередь. И
  не только тишину: череда вспышек позволила идущему последним хранителю
  разглядеть отлетающую от удара пули девушку; другую, с мечом, чуть в
  стороне - и перенацелить ствол на нее. Вторая воительница, падая, мелко
  задрожала - но в свете все тех же вспышек стало видно и то, как Юлук,
  падая вниз, под смертоносную свинцовую струю, подрубила клинком ноги
  стрелка. Хранитель рухнул, и второй удар пришелся ему в горло.
    - Беги! - но девушка и сама догадалась, что сейчас произойдет, кинулась
  дальше.
    Хранители, не хуже Найла сумевшие разглядеть происходящее, всего через
  пару мгновений открыли огонь - но Юлук уже прижалась к стене между двумя
  амбразурами. Грохочущие из глубины укрепления пулеметы почти не давали
  света, но правитель все-таки разглядел, как одна из девушек помогла другой
  перевалить стену назад и с облегчением вздохнул: значит, одна из попавших
  под автоматный шквал все-таки уцелела.
    Ночь оказалась настоящим кошмаров для братьев по плоти: погибли два
  смертоносца, одна девушка, еще одна ранена - а из вышедших в атаку
  хранителей двое как ни в чем не бывало пробирались назад. Это в левом
  отряде, атаку смертоносцев на который оборвал приказ правителя, оказались
  выжившие после взрыва гранаты.
    - Мы ждем их, - предупредили с крыши бункера Лоруз и Любопытный.
    - Любопытный, забери Юлук! - Найл послал мысленную картинку места, где
  оказалась девушка. При той стрельбе, которую устроили хранители, вернуться
  за стену ей все равно уже не удастся.
    Смертоносец выбежал на край этажа, приклеил кончик паутины, упал вниз,
  после чего вместе с соратницей вернулся обратно.
    А с другой стороны наверх по веревочной лестнице карабкались уцелевшие
  после атаки двуногие. Когда первый добрался до верха, над лестницей
  появился Лоруз, вонзил в него свои хелицеры, впрыскивая яд, и позволил
  хранителю молча рухнуть вниз, едва не сбив напарника своим телом.
    Второй проводил его взглядом, несколько мгновений пытался осознать
  случившееся, после чего потянулся к гранате. Однако тиски железной воли
  смертоносца заставили его застыть в этой странной позе, а затем, против
  своего желания, разжать пальцы второй руки.
    - А-а-а!!! - тело гулко хмякнулось о глину, и крик оборвался.
    - Он жив, - прислал Лорус импульс сожаления, но спускаться и добивать
  раскинувшегося с неестественно вывернутыми руками двуногого не стал.
    Пожалуй, можно было считать, что и эта атака хранителей отбита.
    Не смотря на вспыхнувший ночью бой, строительство стены все равно не было
  остановлено, и теперь ее передний край отделяло от дома хранителей меньше
  сотни шагов.
    В свете дня стали видны окровавленные тела хранителей, широко раскинувшая
  руки Ниора, уставившаяся в небо немигающими глазами, покрытое множеством
  мелких дырочек тело погибшего смертоносца. Единственное утешение: он погиб
  так быстро, что даже не успел выплеснуть болевого шока.
    - Когда отправишь моряков на берег за обедом, - хмуро приказал Найл. -
  Прикажи смертоносцам бежать сюда. Мы должны отдать последний долг павшим,
  пока они... Пока прошло не очень много времени.
    - Да, мой господин, - северянин немедленно отправился выполнять
  приказание, а Найл опустился на колени рядом с раненой Аполией, и
  ободряюще ей улыбнулся: - Ты молодец, храбро сражалась. А рана? Сейчас мы
  ее уберем...
    Но положил ладони на пробитое плечо, закрыл глаза и ровно задышал, вызывая
  в себе образ серебряной нити, чистой серебряной нити, в которую
  превращается накопленная любым живым организмом чистая энергия. Найл
  откинул назад голову и прямо через ладонь начал отдавать свою энергию,
  разматывать свою "серебряную нить" в поврежденное место. Ткани плеча,
  никогда не получавшие такого обильного питания, ожили на глазах, став
  стремительно развиваться, срастаться в направлении друг друга, розовая
  кожа стянула разорванные края...
    - Все! - устало откинулся Посланник Богини. - Теперь нам с тобой
  необходимо сытно поесть и мы сможем снова лезть туда, куда нас никак не
  хотят запустить.
  
  Тризну по погибшим справляли вечером, за укрытием, давшим начало штурмовой
  стене. Вытаскивать их пришлось с помощью паутинной нити, которую Найл сам
  перебрасывал через стену. Хранители, поняв, что делают враги, стреляли не
  жалея патронов, совершенно изуродовав останки воинов, и теперь братья по
  плоти окончательно решили, что никакой пощады врагам не будет. Ночью
  впервые за прошедшие дни к стене не добавилось ни единого камня. Воины
  отдыхали перед новым днем, на который Посланник Богини назначил
  завершающий рывок.
    Ранним утром правитель приказал Юлук найти камень как можно больше - лишь
  бы она могла его поднять, и начать бить им в найденный смертоносцами на
  полу круглый металлический люк. Судя по переданному Найлу мысленному
  образу, преграда эта была трудная, рассчитанная на достаточно мощные
  взрывы или таранные удары. Однако любая дверь имеет свой запас прочности -
  и при достаточном терпении простым камнем можно продолбить самую
  несокрушимую броню. Выдержит люк - не выдержат крепления, устоят крепления
  - поддастся замок, устоит все вместе - конструкцию может заклинить так,
  что ни один хранитель более не сможет вырваться из своего укрытия никогда
  в жизни.
    В качестве запасного варианта правитель оставил возможность раскопать
  двери - но на это требовалось время, а Найлу нетерпелось дотянуться до
  врага.
    Хранители поддались куда раньше чем думали атакующие - уже через несколько
  минут грохота с первого этажа наверх двинулась алая точка.
    - Пора! - приказал Найл, и прячущиеся за стеной смертоносцы одновременно
  хлестнули по крепости импульсами парализующей воли.
    Алая точка оказалась выше уровня замерших в параличе стрелков и продолжала
  подниматься. Лоруз и Любопытный уже начали понимать ее мысли:
  "Опять какие-то негодяи прокрались на крышу и грубо ломают люк. А запорные
  штоки и так уже неровно входят в пробитые в бетоне пазы. Ничего, сейчас
  они поймут, каково связываться с хранителями. Все что требуется, это
  осторожно повернуть кольцо запорного механизма - так, чтобы этого не
  услышали наверху. Затем встать на ступеньки под люком, подперев его
  плечом. Нажать кнопку активирования гранаты, уловить момент между ударами,
  приподнять люк, пихнуть гранату в образовавшуюся щель, и тут же захлопнуть
  крышку".
    Хранитель улыбнулся, представив себе, как безмозглые дикари склоняются над
  странным предметом, пытаясь понять, что это такое? Может быть даже - берут
  в руки. Но тут раздается взрыв... И крыша опять девственно пуста.
    Он взялся руками за запорное кольцо, провернул его, затем вытащил из-за
  пазухи гранату и нажал кнопку. И вдруг почувствовал, как рука наливается
  свинцом, тяжелеет, перестает ему подчиняться, а пальцы разжимаются -
  граната скользнула и полетела в выпускной колодец.
    - Вперед!
    Братья по плоти кинулись от стены к дому, под прицелом онемевших в
  параличе пулеметов. Перед амбразурами смертоносцы прихватывали двуногих
  соратников парой лап и быстро возносили вверх по стене.
    Чего меньше всего ожидали Лоруз и Любопытный - так это того, что
  хранитель, уронив гранату, не бросится вниз, искать укрытия, а откинет люк
  и выскочит наверх. А хранитель никак не ожидал, выскочив наружу, оказаться
  глаза в глаза с крупным молодым смертоносцем. Двуногий, растерявшись,
  замер - но тут далеко внизу грохотнуло, и вырвавшейся взрывной волной его
  подкинуло на несколько метров вверх.
    Пауки, не отвлекаясь на оглушенного врага, поджали лапы и рухнули вниз.
  Юлук, для верности плашмя огрев хранителя мечом, кинулась следом. Через
  край стены уже переваливали подоспевшие на помощь воины и тоже
  устремлялись вниз.
    Провалившись сквозь трехметровую шахту, братья по плоти оказывались в
  пустынных комнатах второго этажа, изрядно посеченных осколками и пулями.
  Впрочем, возможно, среди множества выбоин усеивающих стены и потолок,
  имелись и следы стрел.
    - Пожалуй, в роду хранителей тоже не обошлось без гражданской войны, -
  отметил Найл, сбегая еще ниже, в подвал.
    Здесь хранители, дежурившие у амбразур, выходящих на реку, как раз
  пытались привести в чувство тех, должны были вести оборонительный огонь.
  Выпрыгнувшие из дверей смертоносцы застали их врасплох: не ожидающие
  нападения, безоружные, они частью начали метаться, и были немедленно
  укушены, частью забились в угол, демонстрируя поднятые без оружия ладони.
  Этим восьмилапые просто примотали руки к телу - как и тем, что еле
  шевелились у пулеметов.
    Затем воины кинулись в распахнутые двери подземной крепости, растекаясь в
  разные стороны. Почти сразу оттуда послышался истошный женский визг. Найл,
  не торопясь, пересчитал уже взятых пленников: девять. Еще десяток погиб в
  первой атаке, чуть больше - во второй. Получалось, что мужчин в доме
  хранителей не осталось и внизу оказывать сопротивление некому.
    - Ф-фу, - запыхавшись, спустился в подвал северянин. - Кажется, настало и
  мое время осесть в своем приозерском домике, пить пиво и поминать былые
  времена. Не готов я так много бегать.
    - Их всего девять, - кивнул правитель на пленных.
    - Ничего... - все еще не мог отдышаться старый воин. - На улице еще
  несколько парализованных ядом лежат, они живые. Раненые есть.
    Тут в подземелье загрохотала длинная очередь, и Посланник Богини, забыв
  обо всем, кинулся туда, столкнувшись в дверях с ринувшейся первой Нефтис.
    Это был арсенал. Найл однажды уже побывал примерно в таком же - но только
  в своем городе, когда он со слугами бомбардиров добывал взрывчатку для
  огненных потех. Правда, там над подземельями стоял обнесенной решеткой с
  отравленными пиками двор, а здесь - милый особнячок, с широкими
  амбразурами и подготовленным сектором обстрела. А так, все похоже -
  широкие коридоры, сводчатые потолки, отдельные хранилища с прочными
  дверьми. Правда, за многими из дверей скрывались не ящики, а уютные
  комнаты с самыми настоящими постелями, плетеной мебелью и топорно
  сработанными шкафами.
    В первый момент правитель не понял, по какому принципу отбирались
  помещения для проживания, но вскоре догадался: по наличию вентиляционных
  каналов. Правда, здесь они давали в первую очередь не свежий воздух, а
  свет: система зеркал распространяла падающие откуда-то сверху солнечные
  лучи по всей крепости. Кое-где, видимо, каналы оказывались слишком
  изогнуты и для проводки световых лучей не годились - там царила темнота.
    - Ты здесь, Посланник? - подбежала Юлук. - Внизу, под ногами, несколько
  хранителей увидели пауков, начали стрелять и заперли двери. Хорошо, не
  попали ни в кого.
    - Какие двери?
    - Ну, ведущие дальше, вниз. И еще кто-то заперся сразу под нами. Там
  большой зал должен быть.
    - Залепите двери паутиной, - распорядился Найл. - Как бы не выскочили в
  самый неподходящий момент. А где все... Кто в комнатах этих жил?
    - Согнали всех туда, - махнула обеими руками Юлук, указывая дальше по
  коридору. - Нескольких теток, что орали во всю глотку, восьмилапым
  пришлось укусить. Никак не успокаивались.
    - Это правильно, - одобрил правитель. - Проверьте остальные комнаты. А ты,
  Нефтис, - повернулся он к телохранительнице, - поднимайся наверх и
  отправляй моряков на берег. Пусть передадут Назии, чтобы шла сюда всеми
  кораблями. Будем грузить трофеи.
    Правитель и старый воин дошли до конца коридора и остановились позади трех
  смертоносцев, следящих за пленными женщинами. У большинства двуногих руки
  были примотаны паутиной к телу, но тех женщин, которые удерживали на руках
  младенцев и подростков лет до десяти восьмилапые никак не стреножили.
  Сказывался вековой опыт охоты пауков за рабами: они не хотели портить
  товар. На глаз в тупике столпилось три десятка женщин и раза в полтора
  больше детей.
    - Мы уже не зря сражались, Поруз, - усмехнулся Найл. - В княжестве
  Граничным за детей приходится платить золотом, а здесь получим бесплатно.
    - Их еще через море перевести нужно, - не разделил радости правителя
  северянин.
    - Перевезем. Ты посмотри, какие все здоровые и упитанные! Наверняка
  никогда в жизни не голодали, сидя на шеях-то у нескольких десятков племен.
  Доплывут, ничего с ними не случится.
    - Вы, наверное, вожди этого клана? - протолкался между женщин вперед
  невысокий мужчина лет сорока, в кожаной курточке с короткими рукавами и
  нашитым на спину мехом травяной гусеницы. - Вы не должны удерживать нас в
  таком унизительном положении! Разве вы забыли, кто мы такие?
    - Что он говорит? - повернул шериф голову к правителю.
    - Он утверждает, что мы неправильно обращаемся с пленными, - перевел
  роящиеся в сознании хранителя образы Посланник Богини.
    - В таком случае, его следует выпороть за грубость... - скорее, это было
  всего лишь ничего не значащее пожелание. Носить с собой в походе плеть
  никому из братьев в голову пока не приходило.
    - Мы выполняли работу общечеловеческого значения! - продолжал упрекать
  победителей мужчина. - Мы трудились в том числе и для вас, для ваших
  потомков! Мы сохраняли знания древности, которые рано или поздно будут
  востребованы...
    - А ну, иди сюда, - навострил уши Найл. - Как тебя зовут?
    - Мое имя Арохон, дикарь, - выступил из общей толпы хранитель.
    - Пойдем, Арохон, - пропустил его мимо себя Посланник Богини. - Покажи
  нам, о чем ты говоришь.
    Пленник поднялся из подземелья на второй этаж, прошел в угол здания и по
  винтовой лестнице привел их к снежно-белым пластиковым дверям.
    - Знания предков там, дикарь! - кивнул Арохон на сверкающие первозданной
  чистотой створки.
    - Что он там все пищит, мой господин? - поинтересовался Поруз.
    - Называет меня дикарем, - перевел для шерифа Найл, которого подобное
  обращение начало раздражать.
    Северянин удивленно приподнял брови, потом ухватил хранителя за загривок и
  распахнул двери его лбом.
    Створки распахнулись, и руководители экспедиции увидели перед собой
  множество белых стеллажей, уставленных пластиковыми коробочками. Стеллажи,
  стеллажи, стеллажи. Полки, полки, полки. На многих поблескивали сделанные
  золотым тиснением обозначения: "Физика", "Физика высоких энергий", "Физика
  хаоса", "Квантовая физика", "Макромолекулярная физика", "Микромолекулярная
  физика"; "Зоология", "Сумчатые", "Заурофобы", "Земноводные".
    Найл наугад взял с полки одну из коробочек, поднес к глазам:
"Классификация брызжейки африканской зеленой земляной лягушки". Правитель
  открыл коробочку, вытряхнул на ладонь кристалл памяти, посмотрел его на
  свет: вот оно, знание. Его можно потрогать, полизать, постучать им о стол.
  Использовать нельзя. Потому, что прочитать кристалл памяти можно только в
  лазерном усвоителе достаточно мощного компьютера. А чтобы создать и то, и
  другое, человечеству понадобится накопить примерно такие же знания, что
  хранятся в этой библиотеке.
    - Какой красивый камень, - северянин взял соседнюю коробочку, вытряхнул
  оттуда "память" и тоже посмотрел на свет. - Думаю, если и не золото, то
  серебро за это с наших ювелиров получить удастся.
    - Что ж, - усмехнулся Посланник Богини. - Тогда от накопленных
  человечеством знаний будет хоть какая-то польза.
    - Вы не должны этого трогать! - взвизгнул Арохон. - Это сокровища предков!
  Это отвердевшие знания, которых не должна касаться рука нечестивцев.
    - Я думаю, ты высказал очень хорошую мысль, северянин, - кивнул правитель.
  - Если из этих камней сделать серьги, манисты, браслеты, они станут долго
  переходить из рук в руки и по наследству, и в большинстве своем
  сохранятся. Представляю изумление будущих археологов, которые лет через
  пять-шесть тысяч вскроют погребение, начнут изучать украшения мумии и
  обнаружат, что она носила в ушах полный курс математической теории
  пределов.
    - Археологи, это кладбищенские воры? - не очень понял последнее
  высказывание Найла северянин.
    - В общем, да, - кивнул правитель.
    - По закону, их следует варить живьем в масле, - напомнил шериф.
    - В Южных песках нет погребений, - пожал плечами Посланник Богини. - А
  потому нет и таких законов. Но осквернение могил можно приравнять к
  воровству.
    Правитель поставил "брызжейку" на полку и потянулся к "квантовой физике".
  Он, разумеется, знал, что кристаллы памяти одинаковые и тут и там, но
  науку об элементарных частицах держать в руках было почему-то приятнее.
    - Прикажу вделать в меч, в навершие рукояти, - он посмотрел, как играет
  гранями концентрированное знание про "энергетические ступени одиночного
  электрона". - Может, мой клинок тоже когда-нибудь вызовет интерес.
    - Не смейте этого трогать! - пленник попытался даже толкнуть Найла плечом.
  - Это высшие символы, недоступные вашему пониманию! Вы обязаны немедленно
  положить их на место, и отпустить всех хранителей!
    - Почему? - удивился правитель.
    - Потому, что мы выполняем священную задачу сохранения цивилизации на этой
  одичавшей планете! Мы...
    - А я слышал, что вы просто грабите все живущие в округе племена, убиваете
  невинных людей, издеваетесь над их верованиями и насилуете их женщин.
    - Нам приходится делать это потому, что мы нуждаемся в еде и одежде для
  выполнения своего долга. Даже если кого-то из взбунтовавшихся дикарей и
  застрелили, он погиб во имя высшей цели. Своей гибелью он показал другим,
  что они обязаны выполнять свой долг, он послужил делу развития
  цивилизации. Он должен гордиться тем, что погиб во имя высшей цели!
    - Я очень рад слышать эти слова, - кивнул Найл. - Ты даже не
  представляешь, как я рад их слышать. А теперь извини, нам еще нужно
  осмотреть ваше подземелье.
    Спуск на второй уровень бункера подтвердил самые худшие опасения
  Посланника Богини: здесь действительно находился древний арсенал.
  Сопровождаемый северянином, правитель одну за другой проверял обширные
  камеры, и обнаруживал стационарные импульсные установки, ручные излучатели
  и жнецы, кошмарную мощность которых он прекрасно себе представлял. Десяток
  жнецов, несколько лет назад попавших в руки к нему и слугам жуков, стоили
  жизни тысячам смертоносцев, выжгли целые гектары джунглей в Дельте. Только
  чудом тогда он не уничтожил Великую Богиню своими собственными руками.
    Разумеется, сейчас весь этот смертоносный кошмар был мертв: обитающие в
  крепости хранители невольно нарушили необходимую для долгой сохранности
  оружия герметичность, поддерживали постоянную высокую влажность - не
  специально, разумеется, а просто в результате дыхания. За несколько веков
  аккумуляторы и другие источники питания разрядились, и оружие превратилось
  в груду переплетенного с металлом пластика. Очень многое испортилось
  безвозвратно, но немало орудий убийства можно было и оживить - просто дав
  на клеммы необходимое напряжение.
    Несколько помещений занимали коробки со взрывчаткой и гранатами. Ради
  точно такой же взрывчатки пробирались на арсенал столицы
  Смертоносца-Повелителя слуги жуков-бомбардиров, а потому правитель имел
  некоторое представление о ее свойствах.
    Но главное сокровище хранилось в самом нижнем ярусе: уложенные в
  пластиковые коробки в несколько рядов, здесь ждали своего часа залитые
  густой смазкой кургузые автоматы, длинноствольные пулеметы, тяжелые
  пистолеты. Полностью железные, они не нуждались ни в какой дополнительной
  обработке: их можно было прямо в упаковках кидать в плавильные печи, и
  превращать затем в прочные клинки, в наспинные пластины для смертоносцев,
  в шлемы и наконечники копий, в ободы колес, кастрюли, ножи, плуги,
  подсвечники, колосниковые решетки...
    Рядом валялась изрядная груда поломанного за прошедшие века оружия - его
  покрывала толстая корка ржавчины, но оно тоже годилось в переплавку.
    Второй по ценности находкой оказались стрелянные гильзы. По счастью,
  хранители не выбрасывали их, а тоже сваливали внизу: огромное количество
  латуни, столь любимой чеканщиками, ювелирами и оружейниками. Тут же лежали
  и герметично запаянные коробки с патронами. Эти, чтобы пустить в дело,
  придется вскрывать, и каждый патрон разламывать надвое, отделяя свинцовую
  или бронебойную пулю от гильзы и высыпая никому ненужный порох. Впрочем,
  жуки, со своей любовью к фейерверкам, и ему найдут применение.
    Но вот все остальное, накопленное в подземной крепости, переработке
  практически не поддавалось. Причем в любой момент мог найтись достаточно
  сообразительный человек, который догадается восстановить или заменить
  источники питания в каком-нибудь импульсном излучателе и устроит долгий
  кровавый кошмар. Хорошо, если только в здешних местах. А если он захочет
  попутешествовать?
    - До чего же правильно мы поступили, шериф, что решили захватить этот дом,
  - покачал головой правитель. - Он не имеет права на существование. Его
  существовать не должно. Прикажи морякам вытаскивать ящики с железными
  изделиями наверх, а на счет остального мне нужно подумать...
    Корабли, поднимаясь на веслах против течения, смогли добраться до крепости
  хранителей только к середине следующего дня и кинули якорь посередине
  русла. Прежде чем подводить суда к берегу, Назия самолично промерила на
  пироге глубины выше и ниже облюбованного места причаливания, глубины между
  судами и берегом, и в итоге дождалась темноты. Зато с первыми солнечными
  лучами она умело подвела флагман к острову и поставила в нескольких шагах
  от суши, вдоль среза воды. Затем подвела вперед пирогу и повернула ее,
  превратив в мост между судном и берегом.
    - Я рада видеть вас, мой господин, - наконец-то добралась морячка до
  правителя.
    - Я тоже этому рад, - кивнул Найл. - Думаю, чтобы принять весь груз,
  который нам хочется увезти, тебе придется выбросить балласт и уложить
  вместо него ящики с железом. Но только один пусть корабль постоянно
  дежурит на реке. Сверху могут появиться лодки с хранителями. Их придется
  быстро уничтожить.
    - Они опасны?
    - Нет. У них нет оружия. Вместо него они используют машинки, стреляющие
  маленькими кусочками свинца. Борт судна этим ни за что не пробить. Еще у
  них могут быть гранаты, но их бросают рукой. Пусть на носу спрячется
  моряк, который станет быстро выкидывать наружу все, что упадет вовнутрь.
    - С качающейся пироги перебросить что-то через носовую надстройку? -
  недоверчиво покачала головой морячка. - Но я поставлю туда моряка, раз вы
  приказываете, мой господин.
    - Тогда раскрывай трюмы, Назия. У нас очень много работы.
  

  
                                  Глава 18
  

    Во имя высшей цели
  
  Загрузка трофеев продолжалась четыре дня - да и то только благодаря тому,
  что северянин заставил участвовать в работе пленных женщин. Теперь на всех
  судах экспедиции вместо балласта в трюмах над килем лежали ящики с
  автоматами и пулеметами, по сторонам от них - патронные коробки. Сверху
  все это покрывал толстый слой позеленевших стрелянных гильз и коробочек с
  кристаллами памяти. Корабли просели в воду заметно глубже, чем раньше, но
  Назия особо не беспокоилась: благодаря правильному размещению груза
  заметно улучшилась остойчивость, что в море зачастую оказывается самым
  важным качеством.
    Разбойничающие в ближних землях хранители к этому времени вернуться не
  успели, а потому утром пятого дня братья по плоти отправили на борт
  маленьких детей с матерьми, распрощались с моряками, а сами начали
  готовить остальных пленников к переходу в основной лагерь. Мужчин
  разделили на две группы: тех, кто стрелял в братьев, и тех, кто
  отсиживался внизу. Первых, включая уже парализованных ядом и легко
  раненых, оказалось семнадцать человек, вторых - всего трое вместе с
  говорливым Арохоном.
    Женщин трое пауков погнали первыми, участвовавших в сражении мужчин чуть
  позже повели четыре девушки и пара смертоносцев. А последних ожидающих
  своей участи двуногих Найл приказал освободить.
    Мужчины в возрасте от сорока до пятидесяти лет, еще сильные, но успевшие
  нажить себе солидный животик, они считались вождями своего племени: один
  заведовал припасами и распределял собираемую дань, второй определял общие
  обязанности - кому ехать в покоренные племена за новой добычей, кому
  оставаться охранять крепость, кому заниматься сложными ремонтными
  работами: обеспечивать свет и следить за исправностью механизмов. Для
  более простых дел существовали общие наложницы, иногда привозимые из
  племен. Официальные жены терпели существование этих общедоступных женщин
  только потому, что те выполняли всю черную работу, в том числе прислуживая
  и им самим. А худощавый Арохон, сверкающий большими залысинами, считался
  главным хранителем древних знаний - то есть, кем-то вроде жреца.
    - Я честный правитель, - на прощание сказал им Посланник Богини. - Я
  обещал, что те, кто поднимет руку на меня и моих воинов, будут сурово
  наказаны, и они будут наказаны! Никто из вас не произвел в нашу сторону ни
  единого выстрела - и вы получаете жизнь и свободу!
    - Это несправедливо, - еле слышно прошептал шериф. - Наказывать честных
  воинов и поощрять трусов.
    - Ничего не поделаешь, - так же тихо ответил Найл. - Чувство
  справедливости всегда диктуется обстоятельствами. Окажись здесь
  шестнадцать трусов и три храбреца, я обязательно вознаградил бы смелость.
    Отпущенные вожди, разминая затекшие руки, переглядывались.
    - А для тебя, Арохон, у меня есть особая награда, которая тебя наверняка
  обрадует, - подозвал главного хранителя Посланник Богини. - Идем со мной.
    Недоумевающий мужчина, подталкиваемый Нефтис и Трасиком, двинулся за
  Найлом вглубь подземелий. Спустя несколько минут они вошли в камеру, в
  которой хранились запасы взрывчатых веществ. Там из ящиков было сложено
  некое подобие ниши высотой в полтора человеческих роста высотой, и шириной
  в один ящик.
    - Становись туда, - предложил правитель.
    Арохон встал, все еще недоумевая по поводу задуманного победителем, вошел
  в нишу, повернулся спиной к стене и лицом к Найлу. Трасик тут же приклеил
  его ноги паутиной, потом прихватил на уровне пояса и груди.
    - Подними руки.
    Хранитель поднял руки над головой, и смертоносец их тоже приклеил.
    - Нефтис, помоги, - Найл и стражница стали подтаскивать ящики со
  взрывчаткой и закладывать ими вход в нишу. Одновременно Посланник Богини
  объяснял: - Понимаешь, Арохон. Я нашел в вашей крепости невероятное
  количество самого смертоносного оружия. Сейчас им невозможно пользоваться,
  но это легко поправимо. Слишком легко. Мне довелось побывать в Золотом
  Мире, где люди выжили среди песков только благодаря электричеству, я знаю
  умельцев в северных странах, умеющих пускать искры, знаю слуг жуков,
  имеющих представление об электричестве по книгам, у меня союзнический
  договор с Демоном Света, который это самое электричество и есть.
  Восстановить аккумуляторы всех этих излучателей и жнецов можно в любой
  момент. Ты способен себе представить сколько бед причинит местным племенам
  и дальним странам негодяй, сумевший отремонтировать любое из этих орудий
  смерти? Я не хочу, чтобы через год, через десять или двадцать лет, или
  даже через двести в мою страну приплыли бандиты с импульсными
  излучателями. Я не имею права этого допустить. Ты согласен со мной, Арохон?
    - Наверное, ты прав, - поежился хранитель. - Под ногами что-то катается,
  неудобно.
    - Это гранаты, - кивнул правитель. - Но ты согласен, что избавление
  человечества от подобной угрозы можно считать Высшей Целью?
    - Это большая угроза, - осторожно согласился Арохон.
    - Вот и хорошо, - улыбнулся Найл. - Держи...
    Он вложил в руки хранителя две гранаты - по одной в каждую ладонь, крепко
  сжал ему пальцы и нажал кнопки активации.
    - Что ты делаешь? - дернулся мужчина, пытаясь освободиться.
    - Все в порядке, - успокоил его Посланник Богини. - Когда ты устанешь,
  гранаты упадут вниз и взорвутся, взрывчатка сдетонирует и уничтожит все
  это подземелье со всем оружием. Высшая цель будет выполнена.
    - Но я...
    - А ты погибнешь, - кивнул правитель. - Ты должен быть горд, ты погибнешь
  во имя Высшей цели.
    - Но почему?.. Причем здесь я?! - Арохон начал биться в своей нише так,
  что ящики заходили ходуном.
    - Как причем? - удивился Найл. - Ты ведь сам говорил, что человек должен
  гордиться, если он умирает во имя Высшей цели. Когда мне понадобилось
  уничтожить подземелье, я сразу вспомнил про тебя, и решил сделать тебе
  приятное.
    - Отпустите! У меня руки затекают!
    - Ты не волнуйся так сильно, Арохон. Сразу не затекут. Тебя хватит еще на
  несколько часов.
    - Постой, не уходи! Я не имел в виду себя! Я говорил в общем...
    - А вот этого я уже не понимаю, - покачал головой правитель. - Все, к чему
  человек призывает других, он должен быть готов в первую очередь выполнить
  сам. Прощай Арохон. Я сделал для тебя все, что мог: нашел Высшую Цель и
  помог умереть во имя нее. Радуйся и гордись.
    - Не-е-е-т!!!
    Посланник Богини закрыл тяжелую створку бункера и кивнул Трасику:
    - Заклей. Жаль, главного хранителя сейчас не слышат те, кто погибал из-за
  его проповедей. Но ничего. Может быть, сейчас он слышит их голоса. Древние
  легенды рассказывали про такую возможность.
    Выходя из арсенала, Найл приказал заклеить выход из нее в особняк, а затем
  и люк на крыше. Он очень рассчитывал, что больше они уже никогда никому не
  понадобятся. Они спустились вниз, где правителя дожидались шериф, Лоруз и
  Навул.
    - Теперь можно возвращаться...
    Маленький отряд не спеша направился в сторону приморского леса. Пожалуй,
  на этом острове им уже точно больше некого опасаться. Через пару часов
  ходьбы они поравнялись с небоскребами. Посланник Богини невольно ускорил
  шаг, и вдруг поймал себя на мысли, что ведет себя подобно жрецам
  Семнадцати Богов, призывающим к гуманности и непротивлению, к уважению
  жизни в самой никчемной букашке - и старательно не понимающим, откуда
  берется мясо и колбаса в приношениях верующих, откуда берутся кроличьи
  лапки, которыми они обметают свои алтари и резные хитиновые подсвечники
  перед алтарями. Нет, раз уж он принял жестокое, но необходимое решение,
  нечего теперь отворачиваться и делать вид, что он тут не при чем.
    - Лоруз, раз уж ты договаривался с местными дикарями, спроси: теперь они
  нам верят?
    - Они нам все равно не верят, Посланник, - почти сразу ответил паук. - Но,
  заполучив сегодня обещанных хранителей, они готовы рискнуть и завтра
  вечером часть племени отправится в лес.
    - Хоть что-то, - кивнул Найл. - Шериф, когда мы вернемся, прикажи снять
  паутину со стороны острова.
    - Зачем? - удивился северянин. - Ведь муравьи...
    - Сегодня придут только разведчики, - перебил его правитель. - Завтра они
  приведут несколько фуражиров, а послезавтра уже несколько десятков
  листорезов. Пусть подвальные туземцы убедятся, что в лесу и помимо
  дармовых хранителей дичь просто кишмя кишит. Пока еще установится новый
  баланс! Без еды сидящий на месте смертоносец может обходиться почти год.
  Если мы хорошо накормим дикарей сейчас, да время от времени им будет
  попадаться добыча в течение года, пройдет довольно много времени, прежде
  чем они поймут, что тут такая же голодуха, как и везде на острове. К тому
  же - рядом Семя, которое уже начнет расти и подпитывать их жизненной
  энергией. Нет, Поруз, если мы удержим их на месте хотя бы пару недель, они
  останутся в лесу навсегда.
    - Да, мой господин, - понуро кивнул северянин.
    - Не огорчайся ты так, - улыбнулся Найл, поймав его последнюю мысль. - Ты
  отнюдь не дурак. Просто ты вырос среди людей, а я среди насекомых. Поэтому
  ты лучше понимаешь первых, а я - вторых. Когда мы в очередной раз поедем в
  княжество, в гости к тестю, то я стану беспрекословно слушаться только
  тебя, обещаю.
    - Много вы меня в последний раз слушались, - буркнул Поруз, но огорчения в
  его голосе больше не чувствовалось.
    Через несколько часов маленький отряд вышел к лагерю. Их тут же провели к
  костру, вручили по крупной запеченной рыбине, от рыхлой плоти которой,
  похожей на мясо черной мухи, поднимался горячий пар, рассказали что-то про
  появившееся у берега новое чудовище, напоминающее пойманное в первые дни.
    Взятые в плен женщины, сидящие в центре широкого, обложенного паутиной
  круга, общей радости не разделяли. Иногда они начинали тихонько
  переговариваться - в основном удивляясь тому, что их никто не насилует и
  не раздевает. Можно было подумать, что они ждали этого чуть ли не с
  нетерпением. Теперь, немного разобравшись в устройстве общества
  хранителей, Найл смог различить законных жен и наложниц: рабыни отличались
  смуглым цветом кожи. Но сейчас женщины вели себя так, словно всю жизнь
  были лучшими подругами.
  
  Утро началось с купания. Посланник Богини не касался воды уже довольно
  давно, и его не могли остановить никакие чудовища. Впрочем, морского
  страшилища даже ждали: не берегу собралось больше десятка смертоносцев и
  еще больше двуногих воинов, которые не отказались бы несколько
  разнообразить свой рацион. Увы, никто на правителя не напал, и он, мокрый
  и повеселевший, направился к пленным:
    - Развяжите дикаря.
    Трасик подбежал к завизжавшему от страха двуногому. Затем, подтягивая к
  себе передними лапами паутину, быстро объел ее и отскочил назад.
  Земледелец из ближнего дома смолк, тяжело дыша. На лбу у него проступили
  крупные капельки пота.
    - От тебя я узнал, - подойдя к нему, начал торжественную речь Найл, - что
  вас гнетут злобные хранители, отнимая плоды труда рук ваших, надругаясь
  над женщинами вашими, и не ценя жизни вашей. Я, Посланник Богини,
  Смертоносец-Повелитель, человек, одитор ночного мира, правитель Южных
  песком и Серебряного озера, постановил, что положение такое противоречит
  законам общечеловеческой морали, устоям нашего мира и понятию
  справедливости. С нынешнего для я отменяю власть хранителей и простираю
  свою руку над этими землями. Ты меня понимаешь?
    - Да... Э-э...
    - Посланник Богини! - выстрелил ему в сознание Трасик коротким ментальным
  импульсом.
    - Посланник Богини, - послушно произнес дикарь на своем языке. Пока что он
  понимал только то, что есть его, кажется, не станут.
    - Снисходя к мукам, которые вы перенесли под пятой хранителей я
  постановляю: снять с вас все подати и налоги на десять лет! Вменить в
  обязанность встречать пришедшие от моего имени корабли, давать приют
  морякам и помогать им в торговле с местными племенами. Ты меня понимаешь?
    - Да, Посланник Богини, - дикарь уже начал соображать, что теперь ему
  очень долго никому ничего платить не надо, и об этом неплохо бы рассказать
  всем.
    - А в награду за перенесенные у меня в заточении муки постановляю дать
  тебе из числа хранителей в услужение двух женщин по твоему выбору! Ты меня
  понял?
    На самом деле, отдать земледельцу рабынь было скорее в интересах Найла, а
  не дикаря: правитель хотел, чтобы слова, которые передаст паренек другим
  членам племени, имели очень весомое подтверждение. А что может стать
  весомее раба из числа бывших господ?
    - Зачем мне эти женщины? - и вправду не понял дикарь, для которого они в
  первую очередь представляли собой лишние рты.
    - Они будут вскапывать тебе грядки, рожать детей и согревать тебя ночью,
  дурачок, - приободрил его Найл. - Выбирай!
    Туземец недоверчиво посмотрел на правителя, затем на женщин. Его глазки
  загорелись, и он опять, не очень веря такому шансу, покосился на Найла:
    - Вот эту и вот эту!
    Дикарь, как понял правитель, предпочел из общего числа самых толстых
  теток. Его племя жило впроголодь, про избыточный вес в нем никогда не
  знали, и самые упитанные хранительницы показались ему самыми красивыми.
    - Забирай, - небрежно махнул рукой Найл.
    Паренек, полностью входя в роль рабовладельца, цапанул за плечо одну,
  вытолкнул вперед, потом за шею вытащил другую. Указал им в сторону дома.
    Тут не выдержала Нефтис, и с силой ударила его тупым концом копья промеж
  лопаток:
    - Поклонись правителю, мужчина!
    - А-а! - испуганно заметался паренек, не понявший ни слова.
    Но кто-то из восьмилапых любезно перевел, и к дикарю вернулось спокойствие.
    - Благодарю тебя, Посланник Богини, - неуклюже поклонился он, и тут же
  радостно потрусил вслед за подарком.
    Нефтис презрительно сплюнула:
    - Самца безмозглые.
    - Забудь, - положил Найл руку ей на плечо. - Главное, что он расскажет про
  нас и про хранителей всем, кого только встретит.
    Послышался совсем негромкий хлопок - но земля под ногами мелко-мелко
  задрожала, словно чего-то сильно испугалась, а дома заметно глазу
  качнулись из стороны в сторону. Но устояли - разве только превратилось в
  белое облачко и полетело вниз стекло примерно посередине одного из
  небоскребов.
    - Да, наши предки умели крепко строить, когда была такая потребность, -
  уважительно кивнул Найл и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел на небо: -
  Хранитель тоже выдержал намного дольше, чем я ожидал.
    Посланник Богини попытался себе представить, во что превратился здешний
  арсенал. Раз громкого взрыва и огненного столба не наблюдалось, значит все
  осталось внутри. Наверное, сейчас вместо трех подземных этажей осталась
  только одна полость с оплавленными стенками. Неважно. Главное - никаких
  жнецов, излучателей и гранат отсюда в мир больше не придет. Хоть за это
  можно больше не беспокоиться.
    - Ну, и где ваше чудовище? - повернулся он к братьям по плоти.
    - Сейчас будут... - Моряки закинули на пироги сеть, столкнули лодки с
  берега и взялись за весла. Они отошли на пару сотен метров от берега, там
  пироги разошлись в разные стороны, выбрасывая в воду снасть, повернули к
  берегу. Люди все вместе взялись за концы и принялись вытягивать бредень на
  берег. Улов получился неплохой - но никого крупнее круглоглазого каменщика
  в сверкающей серебристой чешуей каше не оказалось.
    Посланник Богини потребовал повторить ловлю в другом месте - но и там
  водилась только рыба. На третий заход не хватило дня: тянуть концы
  пришлось бы уже в темноте. Часть последнего улова - живую, трепещущую рыбу
  расхватали пауки, а все остальное братья выпотрошили на берегу и отнесли к
  огню. Поели сами, остатки запеченной над огнем рыбы отдали пленницам.
    Смеркалось.
    Найл немного отошел от лагеря в направлении леса, остановился.
    - Куда вы, мой господин? - немедленно появилась рядом Нефтис.
    - Смертоносец Мокрый сказал, что они оставили хранителей вокруг поляны.
  Приклеили за руки к деревьям. - Правитель прикусил губу. - Интересно,
  придут или нет?
    На небе, оставшимся на эту ночь без туч, зажигались звезды, скромно
  приподнялась над горизонтом почти полная Луна.
    - Идемте спать, мой господин. Узнаем обо всем утром.
    Из зарослей донесся истошный крик.
    - Пришли, - с облегчением вздохнул правитель.
    Крик повторился, к нему присоединился другой.
    - Какой же я все-таки выродок, - на этот раз Найл вздохнул уже без всякого
  облегчения.
    - Что вы говорите, мой господин?!
    - Говорю, что выродок и подлец, - повторил правитель.
    - Это неправда!
    - Это сущая правда, Нефтис. Ведь все это - Найл указал на лес, - все это
  делать было необязательно. Я мог поступить честно и благородно. Я мог
  никуда не ходить, никого не штурмовать и никого не захватывать, а просто
  охранять растущую Богиню сам. Вместе с вами, естественно. Думаю, за пару
  лет она поднялась бы достаточно большой, чтобы вырастить вокруг себя
  широкий тенистый и оживленный лес, заманить туда хищников, приручить и
  постоять за себя сама. Можно было бы сделать это самому... Но ведь всем
  хочется домой, и я предпочел оставить в лесу хранителей. Такая вот
  получается штука, Нефтис. Я один - выродок и подлец, зато домой отправятся
  все.
    - Мы отплываем домой?
    - Вот видишь, - усмехнулся правитель. - И тебе хочется... Нет, Нефтис, мы
  не отправляемся домой. Мы останемся еще на несколько дней, и проверим,
  насколько удался наш план с переселением восьмилапых. Начатое дело нужно
  доводить до конца. Даже если это подлость.
  

  
                                  Глава 19
  

    Хранители
  
  На протяжении еще шести дней Найл, Нефтис и четверо смертоносцев каждое
  утро отправлялись осматривать заросли. Точнее - совершали небольшую
  прогулку по зеленому лужку между лесом и домом. Каждый раз обнаруживались
  мелкие прорехи в кустарнике: их не становилось больше, но и без следов
  ночного набега двух-трех шестилапых разведчиков не обходилось. Впрочем,
  правителя это не беспокоило: подобный баланс его вполне устраивал.
    Каждое утро они ощущали на себе враждебное прощупывание осевших в лесу
  пауков - хотя никаких угроз те не отпускали. И каждое утро из-за стекол
  дома, восторженно подпрыгивая, махали им руками двуногие туземцы.
    Пожалуй, можно было считать, что экспедиция выполнила все задачи с
  изрядным перебором: она не только нашла и посадила Семя, но и обеспечила
  ему надежную защиту, а так же предохранила ближайшие народы от риска
  появления негодяя с импульсным излучателем, скинула вековое ярмо с шеи
  несчастных туземцев. Теперь можно было садиться на корабли и отплывать.
  Однако Найл никак не решался отдать последний, завершающий экспедицию
  приказ.
    В тот, шестой день они вернулись с очередного обхода в лагерь - тут вдруг
  пленницы вскочили, радостно крича и указывая вглубь острова:
    - Хранители!!!
    Действительно, мимо дома, нещадно топча каменное крошево, к морю бежало
  несколько десятков мужчин с автоматами в руках.
    - Запыхались, наверное, - покачал головой Найл, и отдал смертоносцам
  подробный приказ о дальнейших действиях, благо мысленные образы
  выстреливать намного быстрее, чем пересказывать свои идеи словами. Затем
  указал братьям на пленниц: - Смешаться с ними!
    Восьмилапые быстро проделали проход в широком паутинном заграждении,
  откинули концы в стороны. Братья, расталкивая женщин, встали между ними,
  одновременно закрывая спинами смертоносцев.
    - Взвести арбалеты! - скомандовал Поруз.
    Дотягиваться до сознания врагов и пытаться начать разговор времени уже не
  оставалось. Если те еще не начали стрелять - то только потому, что боялись
  попасть в своих. Найл схватил одну из молодых женщин, притянул к себе,
  обнажая меч:
    - Крикни им, чтобы остановились, и я отпущу тебя на свободу!
    - Хлайт! - заорала та, и хранители сбавили шаг, постепенно останавливаясь.
    - Ты свободна, - убрал правитель руку с ее шеи. - Только прошу, скажи,
  чтобы их вождь вышел вперед. Я хочу с ним поговорить.
    - Хлостен! Комет цу ир! Гемен зи ур ибит!
    От отряда отделился молодой человек, лет двадцати пяти, и быстрым шагом
  пошел к морю. Найл двинулся навстречу.
    - Это ты, дикарь, напал на наш дом?! - еще издалека начал кричать
  хранитель. - Ты поплатишься за это! Где наши женщины и дети?!
    - Разумеется, они у меня, - Найл убрал меч в ножны. Он совсем не собирался
  убивать этого и без того изрядно натерпевшегося парня.
    - Отдай их немедленно, или ты будешь умирать долго и мучительно! Я разотру
  тебя в порошок, сварю заживо и порежу на мелкие кусочки...
    - Боюсь, для одного человека всего этого слишком много, - покачав головой,
  перебил его Посланник Богини.
    - Ты просто не представляешь, с кем ты связался!
    - А разве ты еще не был у своего бункера? - удивленно приподнял брови Найл.
    Хранитель запнулся. Похоже, до него только сейчас дошло, что захвативший
  подземную крепость человек не может не знать, какое у его хозяев есть
  оружие.
    - Немедленно верни всех пленных, и я, может быть, пощажу тебя! - уже более
  спокойным тоном потребовал хранитель.
    - У меня есть встречное предложение, - кивнул Найл. - Вы немедленно
  сложите все оружие, и за это мы отдадим вам женщин, что стоят на пляже.
    - Верни нам всех! Немедленно!
    - Я не настолько жесток, - покачал головой Посланник Богини. - Всех тебе
  просто не прокормить. А я ненавижу бессмысленные смерти.
    - Или ты немедленно освободишь всех, или... - начал изрыгать новые угрозы
  собеседник, но тут из дверей дома выскочило два огромных черных скорпиона,
  каждый в два человеческих роста и со сколопендру длиной и, грозно шипя,
  кинулись к хранителям. Те вскинули оружие. Над островом вновь покатился
  слитный рев десятков одновременно работающих автоматов. Один из скорпионов
  остановился, задрожал. От его панциря полетели крупные клочья и кровавые
  брызги. Он с видимым усилием сделал еще несколько шагов и упал. Второй, не
  торопясь, продолжал наступление.
    - Что вы делаете?! - оглянувшись, заорал вождь хранителей, но те
  продолжали отстреливаться.
    Грохот очередей начал стихать. Скорпион подошел на расстояние шагов в
  пятьдесят, остановился, грозно покачивая хвостом. Больше в него никто не
  стрелял, и никто не пытался бросить гранату.
    - Какая досада, - покачал головой Найл. - Кажется, у вас, вдобавок ко
  всему, еще и патроны кончились.
    Он щелкнул пальцами, смертоносцы восприняли мысленную команду, и скорпион
  исчез. Растаял в воздухе, словно его никогда и не было.
    - Ничего, - хмуро кивнул хранитель. - Здесь, - он положил руку на свой
  автомат, - хватит патронов и тебе, и твоим дикарям.
    - Разве ты не чувствуешь, как у тебя онемело правое плечо, затекла рука, а
  пальцы словно заледенели?
    Парень попытался поднять руку, но у него ничего не получилось.
    - Подлец! Выродок! Ублюдок! Ты продался паукам.
    - Мы принадлежим одному роду, - поправил его Найл, снял с хранителя
  автомат, перевесил себе на плечо, потом вынул у противника из подсумка
  запасные обоймы. - Но я честный человек, и выполняю свои обещания. Ты
  можешь забрать назад женщин, которые стоят на пляже.
    - Животное! Куда нам теперь идти?
    - Как куда? - развел руками Посланник Богини. - Ведь вы уже не одно
  поколение правите над окрестными родами и кланами! Разумеется, вы защищали
  их от нападений врагов и диких злобных хищников, помогали в тяжелые дни,
  следили за порядком и честно судили при возникновении споров? Ну, а
  теперь, когда тяжело стало вам, из уважения к вашему авторитету и прошлым
  добрым делам племена с радостью дадут вам кров, поддержат едой и прочими
  припасами на первое время. У нас, правителей всегда так: есть много
  недовольных подданных, но большинство всегда готово помочь, поддержать,
  выйти с оружием в руках по нашему призыву или просто считать за честь
  пустить нас на ночлег.
    Он ободряюще похлопал хранителя по плечу, развернулся и пошел к братьям по
  плоти.
    - Вы все свободны, - махнул он рукой женщинам, все еще толпящимся под
  прикрытием паутины. - Можете уходить к своим мужчинам.
    - Я не хочу!
    - Что?!
    - Я не хочу! - по иронии судьбы, так высказалась именно та девушка,
  которой он обещал свободу в обмен на перевод своих требований на местный
  язык. - Я хочу остаться рабыней.
    Найл облизнул губы и переспросил еще раз:
    - Что ты сказала?
    - Я хочу остаться рабыней.
    Вообще-то ее мысли лежали на поверхности. Она провела в плену десять дней,
  над ней никто не издевался, более-менее нормально кормили. Сами победители
  впечатления тупых дикарей не производили. А что ждало ее здесь? Сейчас,
  когда хранители остались без своей родовой крепости и оружия? Этого она
  совершенно не представляла. А может, наоборот - представляла слишком
  хорошо. Ведь этот вопрос пленницы наверняка обсуждали не один раз.
    - Тебе придется сидеть на веслах наравне с мужчинами, - предупредил Найл.
    - Работать только за воду и еду. Спать вместе с остальными моряками.
    - Я согласна.
    Найл тяжело вздохнул и кивнул:
    - Ступай в пирогу.
    - Я тоже хочу остаться рабыней! - тут же заявила другая хранительница.
    - И я!
    - И я!
    Желающих оставаться в плену набралось целых пятеро. Как заметил Найл,
  вернуться к мужчинам предпочли женщины в возрасте, очевидно не ожидающие
  на чужбине ничего хорошего, и смуглые наложницы - явно надеющиеся
  воротиться в свои племена. Кто знает, если некоторые хранители сумели
  показать себя достойными мужчинами - они смогут рассчитывать на их
  покровительство.
    Братья по плоти отступили к пирогам. Восьмилапые попрыгали внутрь, а люди,
  навалившись, столкнули посудины на воду, потом запрыгнули внутрь и взялись
  за весла. Спустя десять минут последние, подзадержавшиеся на берегу братья
  по плоти вернулись на суда. Теперь северянин, Юлук и Найл опять оказались
  на разных палубах.
    - Ты еще не забыла, как управлять кораблем, Назия? - поинтересовался
  Посланник Богини, поднимаясь на мостик флагмана.
    Хозяйка корабля в ответ кровожадно улыбнулась.
    - Тогда действуй, красавица, - разрешил правитель, прислоняясь к болту за
  ее спиной.
    - Просыпаемся, лентяи! - зычным голосом рыкнула морячка. - Кирнук, Тупик,
  поднять якоря!
    Назия подняла голову к небу, потом послюнила и выставила вверх
  указательный палец.
    - Отлично! Тигнай, рубить парковочные узлы! Руби, и бегом к рулю! А ну,
  слушайте меня все, поплевали на ладони и вспомнили, чему вас Шабр на
  острове учил. Все проснулись? По-однять парус!
    Поперечный брус оторвался от палубы и, одновременно поворачиваясь, пополз
  вверх, роняя за собой мятый парус. Но, едва достигнув середины мачты,
  ткань хлопнула, наполнилась ветром, выгнулась вперед. Послышался усталый
  древесный скрип.
    - Быстрее поднимаем, лентяи! Тигнай, ты где? Рулевой, нос налево не
  торопясь. Рулевой, нос прямо!
    Пока еще только начиная раздвигать носом волны, но с каждой минутой
  набирая ход флагман, а за ним и оба других корабля устремились в открытое
  море.
    - Мы идем домой, мой господин? - оглянулась Назия на правителя.
    - Ты знаешь, куда нужно идти?
    - Туда, - указала пальцем вперед морячка. - Родной порт я нутром, как
  тарантул гнездо, чувствую.
    - Туда, говоришь?.. - задумчиво пробормотал Посланник Богини. - Значит,
  примерно известно... А это нужно?
    - Что? - не поняла хозяйка корабля.
    - Заходить в порт? Насколько я понимаю, за время стоянки поломки на
  кораблях ты исправила. Гребцов на веслах сейчас хватает. Хранительницы,
  конечно, поизнеженнее твоих моряков будут, но все-таки работать могут.
  Воды ты запасла, копченой рыбы - тоже. Зачем же тратить время на поход
  через все море?
    - М-м, трюмы переполнены, - не рискуя прямо возражать правителю, Назия
  зашла с другой стороны. - У нас много детей, а это лишние рты и обуза. Все
  это не мешало бы выгрузить... Если вам достанется новая добыча, ее некуда
  будет складывать...
    - И тебе тоже хочется домой, - покачал головой Найл. - А разве не корабль
  твой дом и кров?
    - На судне хорошо, когда знаешь, что есть родной причал, - тихо ответила
  Назия. - Место, где тебя ждут. Пусть даже это Тройлек со своей жадностью и
  северные купцы, мечтающие обмануть тебя с товаром.
    - Я тоже всегда жду тебя, Назия, - добавил правитель, - но сейчас это,
  наверное, не так важно. И тем не менее, ты помнишь, что говорила нам перед
  отплытием Великая Богиня Дельты?
    Разумеется, Богиня ничего не говорила словами. Как и пауки, она общалась
  только с помощью прямого мысленного контакта, передачей образов. И
  несколько месяцев назад, когда правитель дал ясное и четкое согласие
  отправиться в путь и посадить еще не проросшие Семена, она тоже переслала
  в сознания всех присутствующих при сем торжественном обещании четкую
  картинку, простую и понятную для всех: яркий свет в центре, множество
  маленьких огоньков немного в стороне, и еще три искорки, горящих в разных
  местах. Если россыпь огоньков означала город пауков, то искры обозначали
  не проросшие споры. Причем одна сверкала где-то на севере, за бескрайними
  песками, тянущимися на запад от хребтов Хайбада, а две другие светились
  далеко на юге, в совершенно неизведанных местах.
    - Мы нашли одно из южных Семян, Назия, - сказал Найл. - А это значит, что
  второе находится где-то здесь, рядом. Хорошо ли будет уходить отсюда
  домой, чтобы потом возвращаться? Поход через море долог. Туда, обратно.
  Отдых и праздники по поводу нашего успеха... Накопившиеся государственные
  дела... Мы потеряем не меньше года.
    - Как прикажете, мой господин, - признала правоту Посланника Богини
  морячка, хотя это признание радости ей не доставило. - И где тогда искать
  это второе Семя?
    - Давай подумаем, - оторвался от перил кормовой надстройки Найл. - По той
  картинке, что передала Великая Богиня получалось, что одна спора находится
  далеко, а другая примерно на одну десятую пути ближе и настолько же
  восточнее. Нас после перехода через море выкинуло много западнее этих
  мест, мы проверили некоторые прибережные места, поднялись изрядно вверх по
  Голодной реке и ничего не нашли. Получается, что посаженное нами Семя -
  самое западное. Тогда второе и есть то самое, что ближе к дому. Теперь мы
  достаточно точно знаем его местоположение и не воспользоваться своим
  знанием просто грешно.
    - Рулевой, нос направо сильно, - вместо ответа скомандовала Назия. -
  Тупик, подтянуть левый угол на пять узлов! Быстрее, тяни, пока парус не
  захлопал! Рулевой, нос прямо.
    Флотилия повернула на новый курс.
    - Если ты родной порт нутром чувствуешь, - поинтересовался Найл, - может
  скажешь примерно, сколько нам до второго Семени идти?
    - Дней пять, мой господин, - хмуро ответила морячка. - При таком ветре -
  дней пять, не больше.
    Во второй половине дня на горизонте появилась широкая рыжая полоса -
  водомерки. Однако на этот раз морским жукам не удалось нанести
  путешественникам никакого вреда: оценив легкий попутный ветер и спокойное
  море, Назия приказала закрепить рули паутиной в прямом положении и укрыть
  всех людей и пауков в трюмы. На протяжении нескольких часов путники
  слушали торопливое постукивание в борта и по палубе. Но в конце концов
  хищники убедились, что имеют дело всего лишь с мертвой деревяшкой и
  отстали. Больше того, на двух кораблях к удерживающим рулевые весла
  паутинкам прилипло по водомерке - и смертоносцы с удовольствием поделили
  их между собой.
    К вечеру второго дня пути над мачтами затрещали своими прозрачными
  крылышками стрекозы. Здесь, вдали от Великой Богини, они не вырастали до
  такого размера, чтобы откусить человеку голову, как это иногда случается в
  Южных песках. Однако на судах имелось много детей, и за ними следовало
  внимательно приглядывать.
    Стрекозы означали близость берега, а потому Назия приказала на ночь
  спустить паруса - чтобы в темноте не выскочить на мель или не напороться
  на скалы. К тому же, перед сумерками у бортов зажужжали черные поджарые
  мухи.
    - Странно, - пожал плечами Найл. - Мухи в море не вылетают. Мы должны не
  то что видеть сушу, мы должны в нее давно уткнуться!
    - Нос направо сильно, - без особого азарта скомандовала хозяйка корабля. -
  Думаю, мы уже в пределах видимости. Просто здешний берег не совсем
  привычно выглядит. Утром найдем.
    Назия оказалась права: через час хода прямо на восток впереди, поперек
  моря, проявилась непонятная светлая полоса, а еще через полчаса стало
  ясно, что это песок. Тонкая песчаная полоска разделяла два моря: море
  воды, и море густой зеленой травы. По обоим гулял один и тот же ветер, на
  обоих вздымал одни и те же невысокие волны.
    - Разве только в степи штормов не бываем, - вслух произнес Найл.
    - Рулевой, нос налево сильно! Нос прямо. Если уж мы наткнулись на сушу, -
  пояснила морячка правителю, - нужно хоть воду поискать. Пойдем дальше
  вдоль берега.
    - Ладно, степь, это уже легче, - пробормотал Посланник Богини, вглядываясь
  вдаль. - Здесь особых напастей быть не должно.
    Впрочем, входя в двери небоскреба, он тоже рассчитывал всего лишь быстро
  подняться по лестнице, забрать спору и к вечеру вернуться назад.
    Он приложил руку ко лбу, закрывая глаза от солнца, и всмотрелся в странный
  холм, возвышающийся над сочной густой травой. Вот по холму пробежала
  волна, и он сдвинулся немного вперед.
    - Великая Богиня! Да ведь это гусеница!
    Огромная гусеница, высотой чуть ли не в два человеческих роста,
  неторопливо двигалась среди зеленой массы, набивая свою ненасытную утробу.
  Насекомых подобного размера правитель до сих пор встречал только в Дельте.
  Хотя, если вокруг столько жратвы - почему бы не подрасти и просто так, без
  всякого стимулирующего влияния?
    - Интересно, какого же должен быть размера хищник, который на нее
  охотится? Ведь охотится же на нее кто-нибудь!
    Впрочем, Найл тут же напомнил себе, что во времена предков на одно из
  самых больших животных мира: африканского слона, охотился один из самых
  мелких хищников - африканский же пигмей. Если гусениц промышляют люди, то
  добывшее ее племя наверняка может на месяц поселиться внутри, одновременно
  и выедая мясо, и получая себе кров. Хотя, конечно, уже через пару дней
  появятся падальщики: уховертки, мухи, медведки, слизняки - и выживут
  охотников обратно в степь.
    - Вы что-то сказали, мой господин? - переспросила Нефтис.
    - Охота, говорю, в этих степях есть, а мясо готовить не на чем. Обидно.
    - Можно спросить у моряков соль, - прикинула шансы обойтись в сухопутном
  походе без огня стражница. - Мясо можно хорошо просаливать, а потом есть
  сырым. Правда, пить мы при этом станем в несколько раз больше... Хотя,
  трава здесь сочная, воды должно хватать, - и Нефтис подвела итог: - Было
  бы мясо, а как его съесть, мы придумаем.
    После полудня глазастый Тупик заметил на берегу ручей, и Назия приказала
  бросить якорь. Пресная вода была в море слишком большой ценностью, чтобы
  упустить возможность наполнить все бочонки до самых краев. Впрочем, люди
  жажды еще не испытывали, желающих высаживаться на берег только для того,
  чтобы упиться до отвала не нашлось, и примерно через час флотилия
  двинулась дальше.
    - Бревно! Вижу бревно! - заорал Тупик, не успели они пройти и пары
  километров.
    Раскинувшись ветвями в воде, а не менее пышной кроной корней запутавшись
  на берегу, в полосе прибоя лежало огромное мангровое дерево - видимо,
  вырванное штормом из плотных рядов морского леса. Вот это уже была стоящая
  находка, ради которой имело смысл и лагерь на берегу разбить, и на ночлег
  остановиться раньше времени.
    Назия не рискнула вытаскивать тяжело груженые суда на берег, и поставила
  их на якоря, благо для высадки имелись пироги, к которым путники уже
  успели приноровиться.
    Высадившиеся первыми братья по плоти сразу рассыпались в редкую широкую
  цепь, выпугивая насекомых, а моряки остались у воды разделывать дерево на
  дрова. Охотничья цепь двигалась медленно - никто не знал, что за живность
  здесь обитает и наскочить сразу на целый выводок скорпионов или отдыхающую
  жужелицу не хотелось никому. Мясо у таких хищников обычно жесткое, а сил,
  чтобы их убить приходится тратить много. Уж лучше дать им возможность
  убежать, чем устраивать ради ужина целую битву.
    - Ой! - пискнула от неожиданности Юлук и ухнулась куда-то вниз,
  моментально исчезнув в траве.
    Ближние братья кинулись ей на помощь и обнаружили засевшую по пояс в земле
  девушку.
    - Тут чья-то нора, - пожаловалась она. - Помогите выбраться.
    Ее вытащили, затем заглянули внутрь, гадая, на чье жилище наткнулись:
    - На медведку похоже, только нора слишком узкая, - предположил Клун.
    - Не, - покачал головой Навул. - У медведки из норы не пахнет, а тут
  кисленьким тянет, как в муравейнике.
    - А почему тогда шестилапых вокруг нет?
    - Может, там пока только матка сидит.
    - Чего гадать, - отряхнулась от земли Юлук. - Давайте посмотрим?
    И девушка первой вонзила меч в землю возле норы. Братья начали ей
  помогать, и в считанные минуты яма углубилась почти на два человеческих
  роста. Снизу послышалось недовольное жужжание, и из норы показалась черная
  голова с крупными жвалами, длинными усиками на голове и маленькими
  фасеточными глазами:
    - Оса! - Юлук тем же движением, что рыхлила землю, вогнала меч сверху
  вниз, пробив одновременно и голову, и грудь насекомого. Однако жужжание не
  прекратилось и, вытолкнув погибшую подругу наружу, из-под земли полезла
  следующая хищница. Девушка точно так же убила и ее, но наружу выбиралась
  уже третья полосатая тварь.
    - Да сколько же вас там! - отсекла ей голову Юлук.
    Толкотня в норе прекратилась, но жужжание не стихло.
    - Они через другой ход летят! - закричал Клун, указывая на небо. Оттуда на
  охотников уже пикировало несколько ос.
    - Тьфу ты, щитов нет, - в который раз посетовал Найл, оказавшийся в числе
  атакованных, торопливо скинул перевязь и обмотал левую руку толстым
  кожаным ремнем.
    Первая оса промелькнула мимо, нацелившись на Навула, а вторая кинулась
  прямо на него. Посланник Богини прикрыл голову левой рукой, позволив
  хищнице впиться жвалами в ремни, пнул ногой брюшко, не давая вонзить в
  себя жало, а меч всадил насекомому в грудь и хорошенько провернул, кромсая
  внутренние органы. Оса обмякла, но руки не отпустила. Вместо нее на
  человека ринулась другая. Найл присел, прячась за тело уже убитой хищницы
  и несколько раз наугад ткнул из-за нее клинком перед собой. Послышался
  треск - и насекомое с перебитым крылом забилось на земле. Нефтис, отбросив
  напавшего на нее врага концом древка, добила осу ударом копья.
    Небо над людьми расчистилось.
    - Пауков, пауков выручайте! - указал на восьмилапых Навул.
    Полосатые хищницы плотно облепили своих извечных врагов, норовя нанести
  смертельный укол, но те, опасаясь в неразберихе попасть парализующим
  импульсом в двуногих братьев, не сопротивлялись, поджав лапы и замерев на
  земле.
    По счастью, осы извечно убивают пауков только одним способом - вонзив жало
  в спину в строго определенной точке и впрыснув яд точно в нервный центр. В
  свое время северяне догадались изготовлять для своих смертоносцев
  металлические пластины, которые с помощью ремней закреплялись на спине.
  Найл сразу понял огромное значение для своих подданных такого простенького
  изобретения и в огромном количестве заказал подобные наспинные ромбы, но
  только из керамики, Демону Света.
    Вот и сейчас на каждого восьмилапого насело по пять-шесть ос - но ни один
  смертоносец еще не пострадал.
    - Скорее! - двуногие воины подскочили к своим братьям и принялись избивать
  ос мечами.
    Уцелевшие хищницы взвились в воздух и уже там последних защитниц гнезда
  пауки сбили парализующими импульсами. Братья по плоти перевели дух и
  вернулись к рытью. Вскоре их старания оказались по достоинству
  вознаграждены: люди пробрались в подземную камеру, густо уставленную
  рядами крупных белых яиц.
    - Сегодня пируем! - сделал вывод Найл и, махнув рукой на свой титул, стал
  помогать переносить добычу к кострам.
    Нормальная, вкусная еда после бесконечной рыбной диеты заметно подняла
  людям настроение. Да и охота в степи - это совсем не тоже самое, что
  бесконечное рысканье по этажам или нудный штурм хорошо укрепленных
  крепостей. Братья по плоти оживились и были, похоже, совсем не против
  совершить еще один поход. Они уже начали обсуждать, каким образом лучше
  всего справиться с гигантской гусеницей, которую заметил не только
  Посланник Богини.
    К сожалению, дров оказалось маловато, и над огнем удалось зажарить лишь
  перебитых в схватке ос. Но уложенные в прохладный трюм яйца можно было
  хранить довольно долго, так что никто по поводу пропадающей еды не
  обеспокоился. Вот только трогаться в дальнейший путь пришлось без завтрака.
    Урок оказался усвоен сразу, и встретив следующие выброшенные на берег
  бревна, путники не поленились разделать их и до вечера уложить на палубе
  флагмана небольшую поленницу. Зато, остановившись на ночлег у устья
  небольшого ручейка, люди смогли и погреться у огня, и целиком запечь
  спугнутых в высокой траве пауками жуков-оленей, и даже слегка подогреть их
  наутро.
    - Великая Богиня Дельты благоволит вашему желанию, мой господин, - не
  могла не признать морячка, ведя флотилию вдоль пологого берега. -
  Четвертый день дует попутный ветер. Наверное, завтра к середине дня дойдем
  до указанного вами места.
    Однако после полудня зеленый степной берег неожиданно резко ушел вправо, и
  корабли оказались в открытом море. Назия несколько раз вопросительно
  поворачивалась к правителю, но тот только пожимал плечами: переданные
  Великой Богиней координаты следовало принимать как данность, а не пытаться
  подделывать их под изменчивую местность.
    Когда на море опустились сумерки, хозяйка кораблей приказала отдать якорь
  - но нить длинной больше духсот метров до дна не достала. Тем не менее,
  Назия не стала рисковать, двигаясь в темноте по незнакомым водам и легла в
  дрейф. Утром флотилия снова подняла паруса, но по всем признакам -
  отсутствие стрекоз, чистый горизонт, крупные пологие волны - становилось
  ясно, что земли поблизости нет.
    - Нефтис, принеси выворотку, - попросил Посланник Богини.
    Телохранительница выполнила его просьбу, и постелила мягкую шкуру гусеницы
  на палубу рядом с кормовым веслом. Найл опустился на колени, сомкнул веки,
  и сознание его раскрылось, впуская в себя невидимые вибрации окружающего
  мира, расширилось, растеклось во все стороны, накрывая собою море. И он
  почти сразу ощутил мягкий свет, струящийся немного левее от направления их
  движения.
    - Нам нужно туда, Назия, - указал правитель рукой в сторону Семени.
    - Рулевой, нос налево не торопясь, - послушно подправила курс морячка. -
  Нос прямо.
    Найл выждал еще немного, снова закрыл глаза и ощутил, как парит над
  океаном света. Он опять не мог определить, где конкретно находится Семя -
  потому, что оказался слишком близко. Но на этот раз угадать местоположение
  прилетевшей из космоса споры было намного, намного проще.
    - Мы нашли его, - негромко пробормотал Посланник Богини, встал и подошел к
  борту. - Нашли. Вот только без помощи принцессы Мерлью его ни за что не
  достать.
    Правитель разжал пальцы, и кристалл памяти, который он от нечего делать
  все эти дни катал в ладонях, с легким плеском упал в воду и пошел на дно.
    - Твое нутро все еще чувствует направление к родному причалу, Назия? -
  громко поинтересовался Найл.
    - Да, мой господин, - кивнула хозяйка корабля.
    - Тогда поворачивай к нему. Мы возвращаемся домой!
  

  
                                  Глава 20
  
                                   Домой
  
  Все-таки Назия промахнулась. Не смотря попутный ветер и относительно
  спокойное море, стоявшие все две с небольшим недели плаванья, к тому
  моменту, когда в небе замаячили стрекозы, впереди над горизонтом поднялись
  белоснежные пики гор.
  
--------------------------------------------------------------------
  Данное художественное  произведение  распространяется  в электронной
  форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
  основе при условии сохранения  целостности  и  неизменности  текста,
  включая  сохранение  настоящего   уведомления.   Любое  коммерческое
  использование  настоящего  текста  без  ведома  и  прямого  согласия
  владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
  --------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 18.04.2002 15:33 

  Книго
  




        

            
[X]