Нэт Прикли.
 Гости

                         ("Мир Пауков". Книга 11-я)

[фрагмент]
 В день свадьбы шатры укрывали берег реки почти полностью. Найл с невестой
  тоже переселились к гостям под прикрытие белых паучьих пологов. Днем
  паучий шелк давал достаточно тени, ночью тут и там начинали полыхать
  костры и, в общем, жить в шумном гостевом таборе казалось не так уж и
  плохо. С самого утра Найл и Ямисса, как гласил обычай, заняли места на
  высокой груде постельных принадлежностей вместо кресел и начали принимать
  подарки. Большинство гостей дарило простыни - и в соответствии с теми же
  самыми обычаями молодожены должны были подсунуть их под себя и продолжать
  прием. В итоге к вечеру новобрачные упирались головами в липкий полог из
  паучьих нитей - хорошо хоть, кто-то догадался прилепить к нему снизу
  простенький коричневый платок.
    Нестандартных подарков было мало. Ремесленные цеха города подарили каждый
  что-то в соответствии со своей специальностью - больше всего Найла поразил
  невысокий, чуть ниже бедер, комод, обитый сверху мягкой вывороткой. Рыбаки
  и крестьяне приволокли разукрашенные корзины с фруктами, мясом, соленой и
  копченой рыбой. Барон Делийских просторов подарил подарочный набор из двух
  мечей и двух ножей - разных по весу и размеру, но с одинаковой отделкой.
  Князь Золотого берега преподнес толстенный том рукописной книги -
  витиеватая вязь лежала ровными линиями на листах, сделанных из тонко
  выделанной кожи. Как перевела княжна, это оказалась "История стран,
  расположенных между северными морями и южной пустыней", составленная
  каким-то придворным летописцем.
    Ближе к вечеру явилась капитан Пенелопа Триз в сопровождении уже знакомого
  правителю Карла.
    - Сегодня для вашего мира настают замечательные дни, - торжественно
  произнесла она. - Старые, темные века остаются в прошлом, а новое,
  светлое, демократическое будущее возвращается на просторы Земли. Сегодня
  вы создаете новую семью. От всей души желаю вам начать новую жизнь с
  новыми принципами. Хочу подарить вам книгу, которая спасала души и
  придавала крепость сердцам людей на протяжении многих веков.
    Капитан протянула отпечатанную на тончайших пергаментных листах Библию в
  кожаном переплете и заторопилась прочь. Среди пирующих и уже изрядно
"веселых" дикарей Пенелопа чувствовала себя не в своей тарелке.
    Постепенно сгущались сумерки. Свет многочисленных костров все более и
  более заменял собою свет уходящего за горизонт светила.
    - Ага, вот они! - восторженно завопили ворвавшиеся в шатер всадники. -
  Нахапали простыней, и сидят на них сиднем! Ату!
    Новобрачных подхватили - впрочем, достаточно аккуратно - поволокли на
  воздух и поставили перед князем Граничным, сидящем в какой-то изрядно
  драной, полинялой, лохматой шкуре поверх огромного, перевернутого вверх
  корнями разлапистого пня.
    - Ага! - грозно заявил князь. - А кто это прячется по темным углам моего
  леса? А почто вы держите друг друга крепко, как лютые хищники? А неужто
  сожрать хотите друг друга и доли моей в мясе парном не заплатить?
    - Я не хочу кушать ее, лесач, - Найл не очень внятно понял из мыслей
  северянина, что от него хотят услышать, и сказал, как понял. - Я хочу
  взять ее своей женой, частью своего тела до самой смерти.
    - И я не хочу есть его, хозяин леса, - ответила, пряча улыбку, Ямисса. - А
  хочу я стать его женой, плотью его ночи, душой его дня, дабы жили мы в
  единении и радости со дня сегодняшнего и до самой смерти.
    - Точно ли ты не хочешь есть ее, Найл? - грозно поинтересовался князь. -
  Или, может, добычей делиться не хочешь? А клянись мне немедленно, -
  хлопнул он ладонью по одному из корней, - что будешь для нее защитой и
  опорой, что будешь кормить ее досыта, детей ей делать каждый год и на
  других девиц смотреть не станешь ни разу!
    - Клянусь, хозяин леса, - на этот раз четко и внятно ответил правитель.
    - А ты, хитрая девица, уж не собралась ли ты заманить этого юношу в темную
  пещеру да отведать в одиночку молодого мяса? - с правдоподобным
  подозрением спросил у дочери северянин. - А ну, клянись рожать этому
  мужчине по одному сыну каждый год, быть с ним в сытости и голоде, в горе и
  радости, в тепле и холоде с сегодняшнего дня и до самой смерти!
    - Клянусь, хозяин леса, - не скрывая улыбки, ответила княжна.
    - Да они врут тебе, хозяин леса! - внезапно заорал кто-то из толпы.
    - Врут, врут! - начали поддакивать другие.
    - Врут, говорите? - с сомнением переспросил князь, почмокал губами и
  решительно ударил кулаком по корню: - Проверить!!!
    - Проверить, проверить! - подхватили гости.
    - Заприте их в пещеру, - указующим перстом указал князь на ближний шатер,
  - Замуруйте их там и не выпускайте до тех пор, пока кровь не потечет
  из-под дверей, а крыша не взлетит к небесам.
    - Замуруем, замуруем, - зловеще пообещали гости, подхватили новобрачных,
  шустро подволокли к шатру и затолкали внутрь.
    Под обширным пологом стояла застеленная постель, столик с большим кувшином
  вина, двумя бокалами и чашей фруктов, да одинокий стул.
    - Ну ладно, - княжна сняла сандалии, забралась на постель и откинулась на
  подушки. - Иди сюда, доказывай, что не обманул.
    - Кро-ви, кро-ви, кро-ви! - внезапно начали скандировать на улице. Потом
  послышалось бульканье, довольно кряканье, негромкие голоса. Гости явно
  занялись угощением.
    Найл тоже скинул сандалии, забрался к Ямиссе, поцеловал в ароматно
  пахнущие яблоками губы. Потом еще и еще. Он целовал ее глаза, брови, щеки,
  подбородок, шею...
    - Нет, - возмутился кто-то на улице. - Это было вино!
    И дружный хор голосов тут же подхватил:
    - Кро-ви, кро-ви, кро-ви!
    - Нет, я так не могу, - отодвинулась девушка. - Как посреди площади
  лежишь.
    - Кро-ви, кро-ви, кро-ви!
    - Кошмар какой, - она передернула плечами и попросила: - Налей вина.
    На улице опять наступила относительная тишина. Ямисса выпила полбокала
  терпкого, темно-красного напитка, а потом негромко, словно пробуя голос,
  крикнула:
    - А-а!
    - Да! - немедленно и с воодушевлением подхватили за стенами шатра. -
  Давай! Давай еще! Сильнее!
    - А-а-а!!! - заорала княжна во всю глотку, уткнулась носом в подушку и
  затряслась, вздрагивая плечами.
    - Ты чего? - заволновался Найл, присаживаясь рядом, повернул девушку к
  себе и увидел заплаканные глаза и смеющийся рот.
    - Чего-чего, - хихикнула Ямисса. - Положено так.
    И она восторженно завопила:
    - А-а-а-а-а!!!
    - Так ее, так! - орали на площади. - Еще! Сильнее, сильнее давай!
    - С ума вы все посходили, - покачал головою Найл.
    - Еще вина налей, - попросила девушка, давясь от смеха.
    - Кро-ви, кро-ви, кро-ви! - требовали из-за стен шатра.
    Княжна откинула покрывало, и широким жестом полила белоснежную простыню
  вином из бокала. Оценивающе посмотрела, покачала головой, взяла кувшин и
  полила еще, пытаясь изобразить более-менее правильный круг.
    - Ну, как? - спросила она, оглядываясь на Найла.
    - Они подумают, что я тебя зарезал, - ответил правитель.
    - Пусть думают, чего хотят, - девушка набрала в легкие как можно больше
  воздуха и, жмурясь от натуги, выдохнула оглушительное: - А-а-а!!!
    - Да, да! - подхватили снаружи. - Еще давай! Кро-ви, кро-ви!
    - На, - девушка сорвала с постели простыню. - Иди, покажи, что я была
  девственницей.
    Найл покорно взял за углы мокрую ткань, подошел к выходу, откинул полог и
  вздернул простыню перед собой.
    - Улла! Улла! - восторженно завопили гости.
    Найл с облегчением разжал руки и уронил простыню на землю. Ямисса
  подкралась сзади положила подбородок ему на плечо и прошептала:
    - Ну, все! Теперь ты мой.
    - Ошибаешься, - не оборачиваясь, ответил Найл. - Это ты моя.
    В это время толпа гостей дрогнула и стала раздвигаться под напором прочных
  тел жуков-бомбардиров.
    - Мы поздравляем тебя, Посланник Богини, с обретением правительницы, -
  торжественно заявил лично явившийся на торжество Саарлеб, - и считаем, что
  в такой день должна содрогаться даже сама земля. Взгляни на дом возле
  реки.
    Из гущи шатров кое-как слепленного дома видно не было, и люди, следуя за
  жуками, покинули накрытые столы и выбрались на открытое пространство на
  холме возле библиотеки. Ниже, на самом краю обрыва, высилась
  свежеуложенная неровная груда камней высотой с двухэтажный дом.
    - Сейчас... - жуки задрожали от предвкушения.
    Послышался хлопок. Рядом с домом сверкнула искра, потянуло едким дымом.
  Потом послышался еще один хлопок.
    - Ха! Я-то ду...
    Конец фразы перекрыл оглушительный грохот. Выстроенный слугами жуков дом
  полностью растворился в ярко-желтой вспышке, а когда свет ослаб, стало
  видно как во все стороны, в ужасающей тишине, разлетаются огромные
  каменные валуны, некоторые из которых достигли даже середины реки. Миг - и
  фонтаны воды взметнулись вверх от множества ударов, а вдоль по берегу
  прокатилось смачное шмяканье.
    - Что бы я еще хоть раз пошел сюда в кустики облегчиться... - ошеломленно
  пробормотал кто-то из гостей, и ответом ему был дружный взрыв хохота.
  Празднество продолжалось.
  
  Представители баронов начали разъезжаться уже на следующий день. Почти
  каждый из них счел своим долгом полазить по оставленной взрывом воронке,
  пощупать раскиданные ударной волной валуны и задумчиво почесать в затылке.
  Найл представлял себе, что они потом перескажут своим господам и тихо
  радовался. Будет над чем поломать голову свободолюбивым баронам. Пусть
  представят себе, как в таких ярких вспышках разлетаются не потешные
  домики, а их вековые замки. Глядишь - и установится мир в ближних землях
  хотя бы на несколько десятилетий.
    Найл понимал, что теперь, после того, как дочь князя Граничного стала его
  женой, в случае большой войны ему придется идти в северные земли и
  помогать тестю. Бросать молодую супругу ему не хотелось, и правитель
  старался выглядеть как минимум вдвое сильнее, чем есть на самом деле.
  Пусть бароны хоть немного посидят тихо. Пока еще теперь установится новый
  баланс сил, пока еще они найдут возможность достойно противостоять князю и
  его новому союзнику. Пожалуй, есть прямой смысл разрешить бомбардирам
  вернуться к их любимому развлечению и устраивать на основные праздники
  города хороший тарарам. И гостям весело, и слишком горячие головы немного
  охолонут.
    Князю фейерверк тоже понравился. Шумно, эффектно и наглядно. Сидя в
  тронном зале, он теперь подумывал о том, как попытаться прижать самых
  слабых из баронов. Для начала отщепенцев, за которых никто не станет
  всерьез заступаться. Прижать их, заставить принести вассальную клятву.
  Потом можно будет перейти к более сильным, потом к еще более сильным... А
  потом и остальным деваться станет некуда. Отцу новобрачной хотелось домой.
  Его руки чесались от жажды деятельности.
    - Ямисса, дочь моя, - улыбнулся он. - Боюсь, ты больше не можешь
  оставаться моим послом в Южных песках.
    - Не огорчайся, друг мой, - ответил за нее Найл. - Для нее тут найдется
  очень много высоких постов.
    - Самую главную должность она уже заняла, - покачал головой северянин, - и
  вряд ли согласится на понижение. Жаль мать вас не видит. Не дождалась...
  Ладно, не будем о грустном. Мои всадники уже грузятся на корабли. А вот
  придворные дамы, простите покорно, воинской дисциплине не подчиняются,
  своим приказом забрать домой я их не смогу.
    - Пусть остаются, - махнул рукой Найл. - Глядишь, мои братья хороших манер
  наберутся.
    - Пора. - Северянин подошел к дочери и положил ладонь ей на плечо. - Вы
  меня не провожайте, ни к чему это... - рука его взметнулась и щелкнула
  девушку по кончику носа. - Глазки-то как блестят. Будьте счастливы, дети
  мои. Думаю, на годик вас нужно оставить наедине, а там, глядишь, и
  встретимся. Все.
    Князь решительно развернулся и вышел из зала.
    Молодожены немного подождали, потом Найл взял жену за руку и быстро повел
  по длинным коридорам. Они вышли с черного хода, попав сразу на прибрежный
  пустырь. Берег опустел. Ненужные шатры пауки сожрали, травяные подстилки
  разметал ветер, и только многочисленные проплешины костров выдавали
  недавнее местоположение многочисленного лагеря. А выше по течению выходили
  из заводи, образовавшейся на месте бывшего квартала рабов, многочисленные
  корабли. Поднимать паруса они не спешили, выворачивая в сторону
  Серебряного озера с помощью длинных тонких весел, вспенивающих водную
  гладь.
    - Ну вот, - кивнула Ямисса, - теперь от тебя даже и не сбежишь.
    - Будешь так шутить, - прижал правитель ее плотнее к себе, - привяжу.
  Огромными ржавыми цепями.
    - Не буду, - пообещала жена. - А теперь ты мне расскажешь, что такое
  праздник мертвых?
    - Неужели ты вышла за меня замуж только ради этого?!
    - Ну, и ради этого тоже... Ой, смотри, что это?!
    Девушка указала в сторону невидимых из города Серых гор. Оттуда быстро
  двигалась небольшая серебряная черточка.
    - Похоже на глиссер, - прищурился Найл. - Пойдем-ка мы назад, во дворец.
  Кажется, у нас гости.
  
  На этот раз капитан явилась в сопровождении сразу четырех человек. Здесь
  были и Саманта, и Карл, и Грей, и Барбус. Едва поздоровавшись, Пенелопа
  тут же решительно заявила:
    - Мы, все астронавты, решительно протестуем против использования на
  фабриках рабского труда больных людей! Вы должны немедленно предоставить
  им возможность для лечения и полноценного развития!
    - Да как вы... - вспыхнула было от возмущения Ямисса, но Найл вовремя
  остановил ее, положив ладонь на руку.
    - Не нужно, дорогая. Раз наши гости горят стремлением помочь нашим ткачам,
  не будем им мешать. - Найл кивнул капитану. - Вы можете немедленно забрать
  всех больных к себе, капитан, и обращаться с ними так, как считаете
  нужным.
    - Как это? - опешила Пенелопа.
    - Просто заберите к себе на корабль, - кивнул правитель. - Если у вас им
  будет лучше, я не возражаю. Их у меня всего около четырехсот человек.
    - Нет, - покачала головой капитан. - Это ваши граждане, и вы сами должны о
  них заботиться.
    - Я о них забочусь, - кивнул Найл. - Они на меня работают, а я в ответ
  забочусь о них. Это все, что вы хотели узнать?
    - Но вы заставляете их работать по двенадцать часов в сутки! Это
  необходимо прекратить немедленно!
    - Хорошо, - опять кивнул правитель. - Только мне тогда понадобятся
  четыреста работников, которые станут заниматься ткачеством вместо ваших
  подопечных. Жить они будут, естественно, в нынешних казармах ткачей, есть
  их пищу и спать на их постелях. Когда вы заберете больных к себе?
    - Я вообще не собираюсь никого к себе забирать, - повысила тон капитан. -
  Просто я требую, чтобы с больными обращались в соответствии с их
  состоянием.
    - То есть, - уточнил правитель. - Вы хотите, чтобы они не работали по
  вашей прихоти, но кормил их я?
    Пенелопа Триз оглянулась на своих соратников в поисках поддержки.
    - Не вижу ни единой причины, - подвел итог Посланник, - по которой я
  должен брать на себя расходы за ваши прихоти.
    - Хорошо, - решилась капитан. - Мы заплатим вам за питание этих
  несчастных.
    - Ну что ж, - кивнул Найл, - об этом можно по крайней мере поговорить.
    Он пожал руку жене и придвинул ее к трону, приглашая сесть.
    - Так чем вы собираетесь платить, капитан?
    - Мы заплатим вам самой большой ценностью, которая существует в этой
  Вселенной, - не без торжественности объявила Пенелопа. - Мы заплатим вам
  знаниями!
    - Какими?
    - Ну, думаю, вы и сами понимаете, что никакого нового оружия из наших рук
  вы не получите?
    - Спасибо, - согласился правитель. - Этого кошмара у нас и так хватает.
    - Но зато мы можем научить вас современной медицине, технике, истории,
  астрономии, биологии, химии...
    - Что ж, все эти красивые слова от Стиига я уже слышал, - Найл встал за
  спинкой трона и положил руки жене на плечи. - Объясните пожалуйста, какую
  конкретную пользу я смогу получить от ваших знаний?
    - Вы не понимаете, какую пользу можно получить от медицины? - удивилась
  Пенелопа. - Это точная диагностика заболеваний, информация о новейших
  препаратах...
    - Простите, - перебил гостью правитель, - диагностикой доктора у нас и так
  неплохо владеют. Ваша астронавтка может это подтвердить. Лекарственные
  свойства местных трав им тоже хорошо известны. Что полезного может дать
  ваше новое знание?
    - Помимо травяных сборов существуют более эффективные синтетические
  современные препараты.
    - Это такие, которые мы никогда не сможем изготовить в наших дикарских
  условиях?
    Женщина молча поджала губы.
    - Давайте лучше поговорим о технике, капитан, - предложил Посланник. - Мне
  очень понравился ваш глиссер. Мне бы очень хотелось изготовить для себя
  что-нибудь подобное. Правда, есть одно ограничение: во всех Южных песках
  вместе взятых вряд ли наберется больше двух тонн хорошей стали. Да и та
  нужна в тех руках, в которых она сейчас находится. Поэтому, не смогли бы
  вы предложить конструкцию, для которой не нужно железа? И пластика не
  нужно - с химическим сырьем у нас так же плохо, как и с промышленностью. И
  топлива, кстати, в моей стране тоже не осталось.
    - История, полагаю, вас тоже не интересует?
    - Меня больше интересует, - парировал Найл, - чтобы мои подданные ходили
  одетыми.
    - А астрономия?
    - Легенда о Семнадцати Богах меня вполне устраивает.
    - Биология?
    - Спасибо, мне уже объясняли, почему раса смертоносцев не может
  существовать на Земле ни при каких условиях.
    Пенелопа опять оглянулась на своих в поисках поддержки.
    - Они детьми торгуют, - напомнила Саманта.
    - Торговля детьми запрещена всеми мыслимыми и немыслимыми конвенциями! -
  повысила голос капитан.
    - Именно поэтому я не отдам вам ни одного! - моментально озлобился Найл.
  Слишком много сил положил он на то, чтобы на острове детей опять зазвучали
  ребячьи голоса, чтобы в город вновь начали выходить молодые моряки,
  земледельцы, надсмотрщицы.
    - Вы отнимаете детей у их родителей, - издалека прошипела Саманта, - вы
  лишаете их права на детство, на нормальную семью, вы воспитываете из них
  рабов!
    - Я спасаю их от смерти в сточных канавах, - покачал головой правитель. -
  Ни одни родители никогда не продадут свое дитя, если только способны
  испытывать к нему хоть какие-то чувства. Раз легко продали - значит, с
  такой же легкостью и выбросят, или заморят голодом, или забьют до смерти.
    - Если вы уж взялись воспитывать детей в своих приютах, - наставительно
  сообщила капитан, - то обязаны позаботиться о том, чтобы они выросли
  нормальными, свободными, полноценными гражданами.
    - В городе нужны сапожники, садоводы, моряки, плотники, пахари, - начал
  перечислять Посланник, - но я ни разу не слышал, чтобы потребовался
"свободный, полноценный гражданин".
    - Это потому, - холодно сообщила Пенелопа, - что по сей день здесь еще ни
  разу не проводилось свободных выборов. Вы правите как тиран, подавляя в
  людях всякое стремление к свободе, опираясь на силу и клыки своих пауков.
  Но рано или поздно гнев народов сметет таких, как вы с лица Земли. Сметет
  всех до единого!
    Больше всего в этот момент Пенелопе Триз хотелось, чтобы местный князек
  кинулся на нее, и она смогла бы пристрелить его на месте, как поганого
  пса... Но Найл продолжал вежливо улыбаться, не делая ни единого
  угрожающего движения, а астронавты не желали проливать кровь первыми.
  Применить оружие они считали возможным только защищая свои жизни или
  просто жизни людей, подвергшихся нападению пауков или стражников местного
  царька.
    - О чем это они, Найл? - вскинула Ямисса глаза на мужа.
    - Они хотят сказать, что мы ни о чем не договорились, - объяснил
  Посланник. - Пойдем в наши покои, мне хочется немного отдохнуть.
     
Не смотря на угрозы и откровенную ссору с правителем, астронавты
  продолжали жить во дворце, лазать вокруг со своими приборами, постоянно
  крутиться вокруг Белой Башни. Еще они повадились бродить по кварталам
  ремесленников и уговаривать мастеровых собраться, и выбрать нового главу
  города. Гости обещали свою поддержку новому правителю и невероятно
  счастливую жизнь на все времена. Правда, большинство тружеников
  исповедовали веру в Семнадцать Богов, и на обещания обрести счастье не
  через труд, а путем каких-то там "выборов" реагировали бранью и угрозами.
  Пару раз проповедников новой веры даже пытались бить, но надсмотрщицы их
  спасли. Вообще-то Найл с удовольствием пустил бы все на самотек, если бы
  не испытывал уверенность в том, что избиение любого из небесных гостей
  Пенелопа обязательно использует как повод нанести по городу удар всеми
  видами своего оружия. Потом "предки" смогут запросто навязать людям свою
"демократию" силой.
    Обстоятельства вынуждали правителя своими собственными руками защищать
  своих врагов и ждать грядущих неприятностей. Он прекрасно понимал, что
  рано или поздно, но Саманта и ее компания найдет отщепенцев и неудачников,
  которые попробуют урвать для себя кусочек власти под прикрытием чужого
  оружия.
    Единственным утешением во всех этих неприятностях оставалась Ямисса.
  Наедине со своей молодой женой Найл забывал и про происки астронавтов, и
  про бесследное исчезновение Сидонии вместе со своими стражницами, десятью
  смертоносцами и целым продовольственным караваном, и про невозможность
  встретиться со Стиигом и спросить его совета.
    Молодожены рано ложились, поздно вставали, два-три раза в день уединялись
  в покоях, но все равно им не хватало друг друга. Казалось все мало и мало.
  В один из таких дневных часов, когда усталые, но довольные супруги
  перебрались к столу подкрепить свои силы, в дверь покоев тихонько
  постучали.
    - Кто там? - удивленно поинтересовался Найл. Обычно в такие часы молодых
  никто не беспокоил.
    - Это я, - послышался тихий голос.
    - Стив? - еще больше удивился правитель. Он кинул быстрый взгляд на жену -
  одета - и разрешил: - Заходи!
    - Привет, Найл, - осторожно протиснулся в дверь паренек. - Я на минуту.
    - Да заходи, не стесняйся, - пригласил его правитель. - Вина налить?
    - Нет, - покачал головой астронавт. - Скажи, те два паука, которые в
  сторону гор улетали, они вернулись?
    - Нет. А что?
    - Скажи им, чтобы уходили оттуда. Пенни хочет по горным долинам несколько
  раз излучателями ударить.
    - Зачем?
    - Ну, разозлилась она, что с северными странами ничего не вышло.
    - А там что случилось?
    - Папа пригласил к себе жрецов из храма Семнадцати Богов, - подала голос
  Ямисса, - и спросил, кем являются пришельцы с небес, и какие из них Боги
  каких ремесел. Жрецы ответили, что не знают, кто из пришельцев какой из
  Богов, и Боги ли они вообще. После этого отец спросил, почему по земле уже
  почти месяц бродят демоны, а честных тружеников о них никто не
  предупредил. На следующий день во всех храмах объявили, что на землю
  пришли злые демоны, которые приняли облик Богов, и каждый, кто приблизится
  к ним ближе пяти шагов или заговорит с ними, тот "потеряет руки", лишится
  дома, а дети его станут рождаться уродами.
    Правительница взяла бокал с водой, сделала глоток и продолжила:
    - Поскольку в землях князя пришельцы тоже говорили, что для достижения
  счастья не нужно работать, а надо воевать с солдатами и выбирать других
  князей, жрецам поверили. Люди стали их обходить, бегать от них. Кто-то из
  демонов, чтобы доказать свое могущество, уничтожил свадебный священный
  дуб. После этого дом демонов ночью обнесли частоколом и увили чесноком для
  защиты от злых проклятий, а днем за каждым из них стало ходить по пять
  послушников, которые прижигали землю горящими еловыми ветвями, везде, где
  ее касалась нога демона. Это должно спасать простых людей от беды, которую
  может причинить след злого духа.
    - Откуда ты это знаешь?
    - Разговаривала с отцом, пока ты в одиночку на пирушку к своим братьям
  ходил.
    - Но при чем тут Серые горы? - повернулся Найл к астронавту.
    - Пенелопа думает, что долины в горах захватили пауки и убили всех
  жителей. Теперь они прячутся в домах, а детекторы их засечь не могут
  потому, что они холоднокровные. Она хочет с самолетов ударить по домам
  излучателями и спугнуть пауков-людоедов.
    - Это она зря, - покачал головой правитель.
    - Разозлилась она очень, когда наших из северных стран поперли... -
  паренек потоптался на месте и повернулся к дверям.
    - Стив! - окликнул его Посланник.
    - Что? - оглянулся астронавт.
    - Постарайся не участвовать в налете на Серые горы. Магине это нападение
  может сильно не понравиться.
    - А что она сможет против самолетов и излучателей? - пожал плечами парень.
    - Стив, - покачал головою правитель. - Вы слишком сильно верите в
  могущество своей техники и слишком мало в способности других существ. Вера
  ослепляет человека, Стив. Любая, Даже в науку, даже в технику. Просто ради
  разнообразия, один раз, попробуй поверить не в железо, а мне. Хорошо? Не
  летай с Серые горы.
    - Ладно, - кивнул Стив. - Не буду. Да я и сам не хотел!
    Он схватился за дверную ручку, рванул ее к себе, потом еще раз.
    - Ее повернуть нужно, - объяснила Ямисса.
    - А еще она собирается вооружить твоих рабов и поднять восстание, - не
  оглядываясь выдохнул Стив и выскочил прочь.
    - Рабов? - удивилась Ямисса.
    - Не знаю, - зачесал в затылке правитель. - Может, это он про ткачей? Так
  они работящие и тихие. Все бы люди такими, как олигофрены были... Или
  моряков? Так им чужое оружие ни к чему, я на кораблях самолично всем
  гарпуны выдавал.
    - Может, они так ремесленников называют?
    Найл подошел к окну и негромко позвал:
    - Дравиг! Ты мне нужен!
    Ответом была тишина. Старый смертоносец находился слишком далеко, чтобы
  ощутить мысленный призыв правителя.
    - Они все занимаются поисками Сидонии и ее отряда, - напомнила супруга. -
  Я могу вызвать их с помощью почтовых пауков.
    - Вызови, - согласился Найл. Сам он все время забывал про такое
  изобретение северян, как почтовые станции и мысленная эстафета. - Передай
  ему, что мне нужны все последние сообщения от Торна.
    Ямисса поправила на себе платье, взбила прическу и покинула покои.
  Наверняка хотела воспользоваться случаем и еще раз поболтать с отцом. Сам
  Найл подпоясал свою простенькую тунику мечом и сунул под ремень нож. Он
  собирался разделить дневную трапезу с братьями по плоти.
    Практически все двуногие братья по плоти выросли на его глазах. Они
  родились в жестоких, но густо напоенных жизненной энергией джунглях
  Дельты, они пересекли Южные пески от края и до края, чтобы потом пробиться
  сквозь Серые горы к логову Мага. Потом они пересекли пустыню еще раз,
  чтобы вернуть себе захваченный врагами город отцов и матерей. На
  протяжении всей жизни они знали только один единственный инструмент -
  простенькое охотничье копье. После победы над северянами опытные в походах
  и сражениях подростки быстро поняли, зачем нужны мечи, копья и доспехи. Но
  их привычкам так и остались чужды понятия тарелок, вилок и ложек. Они
  просто не понимали, зачем нужны при еде такие сложности!
    Поведение братьев за столом служило постоянной темой для издевок в кругу
  слуг и главной причиной того, что все эти пиршества всегда были закрытыми
  мероприятиями. Слуги накрывали столы, после чего выходили прочь и
  закрывали двери. Положение дел не изменилось даже после близкого
  знакомства братьев с дамами двора. Неизвестно, как вели себя его парни
  наедине с женщинами или девушки наедине со всадниками, однако манеры их не
  претерпели никаких изменений!
    Найл не хотел, чтобы его боевые соратники подумали, будто вернув власть он
  отдалился от них, начал мнить из себя более высокого человека, перестал
  быть одним из братьев - а потому часто обедал или ужинал вместе с ними.
  Естественно, воспитанную при церемонном княжеском дворе Ямиссу правитель с
  собой не брал.
    Процесс принятия пищи осуществлялся братьями в ближнем к реке крыле, в
  длинном нешироком помещении с высокими потолками. Широкие окна в комнате
  шли только на уровне второго этажа, и правитель подозревал, что когда-то
  пол находился намного выше, а внизу стояли некие механизмы, обслуживающие
  верхнее помещение. Увы, время пожрало и технику, и стальные балки
  перекрытий, и память об истинном предназначении нынешней трапезной.
    Найл спустился на первый этаж, миновал тронный зал с тыльной стороны,
  прошел череду не застекленных окон, выходящих на засаженную
  деревьями-падальщиками улицу, повернул налево и лицом к лицу столкнулся с
  женой.
    - Дравиг обещал через несколько часов лично явиться во дворец вместе с
  несколькими двуногими, - сообщила она.
    - Это хорошо, - кивнул Посланник и попытался обогнуть Ямиссу.
    - Ты куда, дорогой? - преградила ему путь супруга.
    - Я хотел сегодня пообедать с братьями, - пожал Найл плечами и снова
  попытался обогнуть княжну.
    - А пригласить меня с собой тебе не хочется?
    - Я не думаю, что тебе там будет интересно...
    - Тогда ответь мне на один вопрос, дорогой, - отступила в сторону Ямисса.
    - Зачем ты женился на мне?
    - Потому, что я люблю тебя, Ямисса, - на этот раз правитель остановился
  сам.
    - Ну и что? Многие из всадников отца полюбили твоих амазонок, многие из
  твоих воинов полюбили придворных дам. Они ведь не стали заключать между
  собою официальный брак! Встречаться друг с другом, проводить ночь в
  постели можно и без этого.
    - Но понимаешь... - растерялся Найл. - Ведь я... Мне не нужен никто, кроме
  тебя, я не хочу иметь от тебя свободу, я хочу чтобы мы всегда были вместе,
  ты и я. Именно ты, и никто другой мне не нужен.
    - Быть со мной в сытости и голоде, в горе и радости, в тепле и холоде с
  сегодняшнего дня и до самой смерти? - переспросила княжна. - Ты хотел,
  чтобы я, и именно я стала частью тебя самого, неотделимой частью, на
  которую можно положиться с такой же уверенностью, как на собственные руки,
  на собственное сердце? Или, может быть, тебе был нужен союз с моим отцом?
  Может быть, ты просто хотел предотвратить таким образом войну? Ответь мне
  честно, Найл. В бракосочетании правителей во имя интересов своих народов
  нет ничего постыдного.
    - Нет, - Посланник взял жену за руку. - Мне нужна именно ты.
    - Тогда почему у тебя постоянно возникают от меня все новые и новые тайны?
  Ну же, Найл?! Ты считаешь меня частью своей плоти или вражеским
  лазутчиком?
    Посланник почувствовал, что девушка действительно сильно и искренне
  обиделась.
    - Хорошо, идем, - сдался Найл. - Идем, и ты все увидишь сама.
    Проголодавшиеся подростки нетерпеливо толпились у дверей, пока слуги
  заканчивали последние приготовления.
    - Привет, ребята, - поздоровался с ними Найл, и тут же получил в ответ
  массу приветственных выкриков.
    Слуги, презрительно ухмыляясь, покинули комнату и братья тут же
  устремились вовнутрь. Занимая места за столом они тут же, по дороге,
  прихватывали куски жареной рыбы и мяса, горстями зачерпывали жаренное,
  чуть подсоленное зерно, немедленно забивая им рот.
    - Чур, эта рыба моя! - выкрикивал кто-то.
    - Солок, уйди с моего места! - откликались с другой стороны.
    - Пирог, пирог на трожте!
    Тем не менее круглый с румяной корочкой пирог жадные руки тут же разодрали
  в куски, и правитель даже не успел толком разглядеть, какая у него была
  начинка. Подростки дергали каждый к себе подносы, растаскивая с них мясо и
  рыбу, набивали себе рот тушеными овощами.
    К тому моменту, когда Найл и его жена заняли свои места, почти все
  содержимое ваз и подносов обедающие уже успели растащить. Посланник
  покосился на свою супругу, не решаясь принять очень уж откровенное участие
  в активном дележе жратвы, но Ямисса его опередила, указывая пальцем на
  поднос и торопя:
    - Муху хватай, пока не поздно!
    Посланник наклонился вперед и подтащил весь поднос к себе на край стола.
  На нем оставалось еще две небольшие черные мухи и одна толстая, зеленая.
  Княжна, покосившись на объедающихся братьев, взяла одну из них, попыталась
  разломать грудку. Прочный хитиновый панцирь не поддался девичьим пальцам,
  и Ямисса толкнула локтем Найла:
    - Помоги.
    Правитель достал нож и одним ударом развалил жаркое пополам. Его жена
  поднесла горячую грудку ко рту и впилась в белое ароматное мясо зубами.
    - Как это романтично, - весело сообщила она, проглотив первый кусок. -
  По-походному, по-простому. Просто руками и зубами.
    Однако Найл прекрасно чувствовал, что такая "романтика" отнюдь не
  доставляет девушке особого удовольствия. Просто Ямисса была правительницей
  и по рождению, и по воспитанию. Она прекрасно знала, что сила властелина
  не в его происхождении, не в благожелательности богов или расположении
  толпы. Сила правителя - в любви его армии, его офицеров и солдат. И если
  гвардии Посланника Богини нравится рвать мясо зубами - она тоже будет так
  делать. Она тоже станет рвать дичь руками, набивать рот огромными кусками
  и веселиться. Хотя бы потому, что время от времени гвардейцам приходится
  умирать за своих правителей - а люди не любят умирать за самодовольных
  чужаков.
     
Дравиг привел с собой из облавы в пригородных садах довольно много людей и
  смертоносцев, так что они едва разместились в тронном зале. Поймав
  мысленное предложение правителя рассказывать, паук подтолкнул вперед
  первым одного из приведенных с собою крестьян.
    - Й-я в поле был, - запинаясь, начал тот. - Видел обоз. Шесть повозок,
  восемь мужиков. Ну, по одному каждую тащили, а еще двое позади шли.
  Отдыхали. Ну, дорога там через яблоневый сад тянется. Они туда вошли. Ну,
  а чуток погодя повозка проехала. На четырех колесах, без оглоблей. Сама
  ехала. Ну, тоже она в сад заехала. - Крестьянин пожал плечами. - Все.
    Его рассказ сопровождался достаточно яркими воспоминаниями и Найл смог
  достаточно ясно увидеть стройный серебряный кузов, тонкие колеса с
  деревянными спицами, вертикально стоящее стекло, откинутый назад тент и
  каплевидные фары на передних крыльях.
    - Понятно, - кивнул Найл. - Отпусти его.
    Дравиг дал команду рассказывать следующему крестьянину, и тот довольно
  похоже изложил простенькую историю, в которой Сидония в сопровождении двух
  женщин и шести пауков вошла в яблоневый сад, и вскоре оттуда выехала
"телега без оглоблей, но на четырех колесах".
    Потом примерно то же самое, повторило не меньше пяти человек, видевших
  момент исчезновения обоза или посланного на его поиски отряда с различных
  сторон и их рассказы подтвердило еще полтора десятка сторожевых
  смертоносцев.
    - Отпусти их всех, - махнул рукой правитель. - Все и так ясно.
    - Я приказал вырубить сад, Посланник, - отчитался старый паук, - Я обыскал
  его весь, до каждой травинки и оставил в засаде несколько охранников. Но
  найти ничего не удалось.
    - Я узнал его, - вздохнул Найл. - Это "Серебряный призрак". Лучший
  автомобиль за всю историю человечества, созданный в тысяча девятьсот
  седьмом году корпорацией "Ролл-Ройс" при участии фирмы "Баркер". Открытый
  пятиместным кузовом окрашенный в серебряный цвет, посеребрены также почти
  все металлические детали, плавность хода, высокая скорость... Но ты
  знаешь, Дравиг, эта машина в длину составляет меньше половины взрослой
  сколопендры. В нее никак не могли вместиться восемь человек вместе с
  шестью повозками или весь отряд Сидонии! К тому же неизвестные хозяева
  машины опять прохлопали один нюанс. Судя по воспоминаниям людей и пауков,
  в машине отсутствовал водитель!
    - И что это значит?
    - Не знаю, Дравиг, - Найл злобно зарычал и ударил кулаком по спинке
  кресла. - Не знаю! Ты помнишь бригантину, похитившую сына Райи? Помнишь? Я
  еще мог бы поверить, что где-то за морями существует страна, способная
  построить такое судно, набрать для него команду и отправить путешествовать
  по дальним морям. Но "Ролл-Ройс"?! Ни за что не поверю, что в моей пустыне
  кто-то способен создать его действующую модель и запросто разъезжать по
  моим полям!
    - А зачем все это делается, Найл? - переспросила княжна.
    - Я не понимаю, Ямисса, я ничего не понимаю. Никак не могу понять, что за
  колдовская сила водится в моей стране, как она вытворяет все свои штучки,
  а главное - зачем? Что ей надо? Ребенок Райи, которого она вынашивала
  двенадцать месяцев еще мог обладать некими особыми способностями... Но
  зачем этой силе понадобился продуктовый обоз?! Картошка, капуста, морковь,
  огурцы? Зачем ей гужевые мужики и боевые смертоносцы?
    - Может, они попали в ловушку случайно? Что, если эта "колдовская сила"
  охотилась на нечто совершенно иное?
    - В яблоневом саду посреди морковных полей? Извини, Ямисса, но что там
  вообще может произойти? Вдоль дороги через каждый километр стоит
  сторожевой паук, который следит за порядком и отлавливает диких насекомых.
  Туда даже случайно ничего постороннего забрести не может.
    - Значит, там находилось нечто, к чему вы так привыкли, что просто
  перестали замечать.
    На этот раз Найл заинтересованно приподнял брови и бросил на Дравига
  вопросительный взгляд. Паук ничего не ответил.
    - Нужно проехать туда еще раз и осмотреть яблоневый сад на месте. Так,
  Найл?
    - Нет.
    - Но почему?! - искренне возмутилась княжна.
    - Ты забыла, что капитан Пенелопа Триз готовит нам сюрприз? Нам нужно
  оставаться здесь, пока мы точно не выясним, что за опасность может
  угрожать городу. - Найл перевел дыхание и кивнул старому смертоносцу: -
  Ну, Дравиг, о чем нам хотел бы сообщить Торн?
    Паук, шерсть которого за долгие годы выцвела под яркими лучами пустынного
  солнца, замер, разговаривая с далеким восьмилапым лазутчиком. Правитель
  его жена молча ждали. Руки их как-то сами собой нашли друг друга и
  соединились в крепкий замок.
    - Одна из женщин, живших во дворце, беременна, - внезапно сообщил
  смертоносец.
    - Вот как? - удивился Найл. - Саманта, как определил Тсог, бесплодна...
  Значит, это Грей. Не удержалась-таки астронавточка от близкого общения со
  слугами!
    То, что сидящий на пятнадцатиметровой высоте паук смог поставить точный
  диагноз, Посланника не удивила. Он и сам мог легко отличить таких женщин -
  их аура внизу живота приобретала белый цвет, а у здоровых матерей даже
  начинала слегка светиться.
    - Пришельцы с небес оказались вынуждены закрыть миссии в северных землях,
  зато открыли одну за Серыми горами и еще одну очень далеко на юге. Они
  собираются через два дня разрушить часть домов в долинах Серых гор. А еще
  пришельцы собираются поднять бунт рабов в пустыне. Они уже изготавливают
  для них оружие и перебрасывают на самоходной телеге. Одновременно с бунтом
  рабов они хотят устроить бунт работников в городе, чтобы взломать власть
  одновременно снаружи и изнутри.
    - Ты должен дать разрешение на открытие храма Семнадцати Богов, Найл, -
  решительно заявила Ямисса. - Люди обязаны обходить этих демонов за десять
  шагов и прижигать их следы огнем!
    - Подожди, - остановил ее правитель и спросил Дравига: - Какое оружие они
  отправляют в пески?
    - Копья и щиты, - спустя минуту ответил паук.
    - Странно, - пожал плечами Посланник, отходя к окну.
    - Что? - не поняла княжна.
    - В пустыне есть только одна достаточно большая и боеспособная группа
  мужчин. Это пленные северяне, которые сейчас под руководством шерифа
  Поруза строят дорогу от города пауков к перешейку между Серебряным озером
  и горами.
    - Поруза я знаю! - встрепенулась девушка. - Они все в Приозерье жили.
  Нужно просто выгнать их семьи из домов, привезти детей и жен сюда...
    - Не надо! - остудил ее пыл Найл. - С женщинами и детьми я воевать не
  собираюсь. Пусть растут, хлеб сажают, рыбу ловят. От трупов стране пользы
  нет. Но Поруз? Он же опытный боец! Он должен понимать, что против
  смертоносцев его копья не спасут! В прошлой войне они выиграли несколько
  битв только благодаря использованию арбалетов!
    - Пришельцы обещали им помощь в битве, - предупредил Дравиг.
    - Все равно, - покачал головою Посланник. - В честь нашей помолвки я
  обещал им свободу после того, как они достроят дорогу. Работы там на пару
  месяцев. Чего ради они решились рисковать жизнями своих семей и своими
  собственными? Если горожане их поддержат, то им даже грабить тут некого
  окажется!
    - Пришельцы уговаривают всех поменять правителя, Посланник, - пояснил
  паук. - Вместо тебя хотят выбрать кого-нибудь другого.
    - Если они нас сместят, - хмыкнула княжна, - придет папа и все на своей
  дороге сметет с лица земли. Это какой-нибудь безмозглый пацаненок в
  избрание повелителей верить может, а Поруз не дурак. Нет, муж прав: тут
  что-то не так.
    - Дравиг, - решил Найл, - собирай смертоносцев в город. Треть из них под
  твоим командованием останется здесь поддерживать порядок, а остальные
  послезавтра выступят вместе со мной навстречу отряду Поруза.
    - А я? - возмутилась Ямисса.
    - А ты - моя жена, - отрезал Посланник. - Ты давала клятву всегда
  оставаться со мной, вот и отправишься в поход рядом со мною.
     
Воздушные разведчики подтвердили, что строившие дорогу пленные
  действительно бросили работу и двинулись в сторону города. Смертоносцы
  передавали достаточно подробные образы наступающего отряда: четыре сотни
  вооруженных длинными сверкающими копьями людей и две гусеничные машины,
  идущие по сторонам колонны. Похоже, Пенелопа не пожалела на поддержку
  бунтарей обоих вездеходов космического разведчика.
    Посланник вывел навстречу примерно полуторатысячный отряд, состоящий из
  одних пауков - еще пять сотен и двуногие братья остались поддерживать в
  городе порядок. Смертоносцы могли даже в движении довольно долго
  обходиться без пищи, и благодаря восьмилапым армия правителя получалась
  быстрой, послушной и мобильной, не отягощенной тяжелым обозом. Самого
  Найла и его супругу пауки по очереди несли на себе, и присутствие пары
  двуногих войско ничуть не сковывало. Вдобавок, могучее объединенное
  сознание, во главе которого стоял Посланник Богини, позволяло ему без
  труда поддерживать мысленный контакт и с оставшимся в городе Дравигом, и с
  прощупывающим сознания астронавтов Торном, и с неторопливо проплывающими в
  небесах воздушными разведчиками. Он как бы видел их глазами, видел
  постепенно сближающуюся длинную колонну двуногих и серый овал плотной
  армии пауков. Впрочем, у бунтовщиков тоже ималась своя служба информации -
  высоко в зените, на несколько сот метров выше воздушных шаров, выписывал
  широкие круги аккуратный крестик самолета.
    - Стоп! - вскинул руку Найл.
    - Ты чего? - удивилась Ямисса. - Нет же впереди никого.
    - Неважно. Ты оглянись вокруг, - он развел руками. - Смотри какие
  высоченные, какие длинные барханы. А впереди, через половину дневного
  перехода, каменистая пустыня начинается.
    - Так это хорошо. Отец всегда говорил, что для битвы нужно широкое ровное
  поле, для хорошего разбега конницы.
    - В том-то и дело, дорогая моя, что когда сражаешься с конницей против
  пехоты, для боя хорошо ровное поле, а когда с пехотой против конницы - ямы
  да буреломы. Возможность выбрать поле сражения, это половина победы. Наших
  бунтарей поддерживает два вездехода с излучателями. Это очень мощное
  оружие, но стреляет оно только по прямой. А парализующая воля смертоносцев
  отлично действует и сквозь препятствия. Мы нанесем свой первый удар,
  прячась в выемки между дюнами. Выстрел излучателя песчаную гору пробить не
  сможет, чтобы вести огонь, вездеходу придется забираться наверх, на самый
  гребень холма. То есть, приблизиться практически вплотную. Еще неизвестно,
  успеют ли они произвести хоть один выстрел, прежде чем паучья воля
  парализует экипаж.
    - А как быть с бунтовщиками?
    - Без огневой поддержки люди не способны противостоять паукам, Ямисса, -
  повернулся к жене правитель. - У них не останется ни единого шанса. Не
  только на победу, но и на бегство.
    - Понятно, - согласилась княжна. - А сейчас что мы будем делать?
    - Сейчас? - Найл улыбнулся и прижал ее к себе. - Сейчас мы с тобой
  спустимся между барханами, заберемся в тень и будем ждать, пока лютые
  вороги сами не прибредут в наши объятия. Думаю, у нас есть время до самого
  утра.
     
Завтрак семьи правителей Южных песков ограничился оставшейся после
  вчерашнего дня во фляге водой и небольшим куском вяленого мяса на двоих.
  Выросшему в пустыне Найлу было не впервой обходиться несколько дней без
  воды и пищи, но за изнеженную княжну он беспокоился, а потому взял куда
  больше припасов, чем обычно. Однако в любом случае больше двух наплечных
  котомок собрать было невозможно - перегружать пауков лишним весом тоже не
  стоит. Вода в пустыне дороже еды: значит, два крупных бурдюка и две
  небольшие фляги на поясе у каждого. В итоге еды получилось - сладкий изюм,
  перемешанный с орехами и курагой, несколько вяленых рыбешек, да еще
  несколько полосок вяленого мяса.
    Поначалу Посланник пытался больше кормить жену, и обходиться без еды сам,
  но Ямисса тут же взбунтовалась и потребовала делить паек поровну. В итоге
  за два дня они опустошили свои запасы больше чем наполовину, и теперь
  правитель резко урезал порции - мало ли сколько дней продлиться блуждание
  по пескам?
    Поднявшееся над горизонтом солнце уже успело отогреть восточные склоны
  барханов, но на тенистой стороне песок все еще сверкал от инея, а воздух
  заставлял людей зябко ежиться и плотнее прижиматься друг к другу.
  Холоднокровные пауки "умерли" на ночь - застыли от холода, и сейчас
  целующие друг друга Найл и Ямисса были единственными боеспособными
  представителями полуторатысячной армии.
    Однако Посланник прекрасно знал, что бунтовщики остановились в семи
  километрах впереди, что они тоже замерзли и хотят есть, а значит
  приблизятся на опасное расстояние не раньше чем через два часа. К этому
  времени жаркие лучи небесного светила успеют вернуть силы в тела
  восьмилапых воинов, воздушные шары разведчиков опять закачаются в голубых
  небесах, а Найл перекинет со спины щит, сдвинет вперед перевязь меча и
  займет место впереди армии.
    Но пока... Пока он мог целовать глаза своей недавней пленницы, ласкать ее
  грудь, проникать в ее лоно и радоваться судьбе, сделавшей ему такой
  прекрасный подарок.
    - А ведь они могли нас совершенно запросто разгромить, - сообщила княжна,
  когда они наконец-то согрелись. - Совершили бы ночью быстрый переход, да и
  перебили бы паков спящими.
    - Могли, - согласился правитель. - Но ты знаешь, я заметил одну странную
  вещь. Когда люди начинают пользоваться техникой, доводить ее до все
  большего совершенства, они все больше и больше полагаются на свою силу, и
  все меньше - на свой разум. Они забывают, что могущество человека не в его
  мышцах, не в способности лазеров пробивать горы, а водородных бомб -
  сносить целые острова. Могущество человека в его сознании. Грубая сила
  существовала всегда: тиранозавры, пещерные медведи, тигры и львы. Но
  победил их слабый человечек, который умел думать. Потом появилась техника,
  люди стали придатками железа, а способность обойти препятствие, превратить
  недостаток в пользу, поставить стихию себе на службу - все это отошло на
  второй план. Может, именно поэтому смертоносцы и стали хозяевами на
  планете? К счастью, у нас больше нет ни техники, ни оружия. Осталось
  только то, что всегда делало человека сильнее всех - умение думать. Почему
  астронавты обречены на поражение? Да они просто не считают нужным хитрить,
  придумывать неожиданные маневры или использовать внезапные броски. Они
  считают, что два вездехода с гигаватными излучателями - это вполне
  достаточное условие для победы. Совсем как клыкастый, шипастый и
  многотонный тиранозавр, бегущий за маленьким безоружным человечком к яме,
  в центре которой врыт толстый, острый кол.
    - Пить-то как хочется, - неожиданно призналась Ямисса. - Скорее бы все
  кончилось.
    - Возьми в котомке бурдюк. Один еще полный.
    - Не буду, - упрямо замотала головой девушка. - Вдруг нам тут еще дня два
  торчать?
    - Это ты плохо пошутила! - покачал пальцем Найл. - Если сегодня все
  закончится, то нам еще пару дней обратную на дорогу надо. А если тут два
  дня торчать - тогда четыре всего получается. Ноги протянем.
    Правитель высунулся из вырытой на ночлег норы и положил руку на песок:
    - Тепленький. Скоро горячим станет. Пауки, наверное, уже просыпаются.
  Пора.
    Колонна бунтовщиков приближалась. Посланник видел ее одновременно сверху,
  с двух неторопливо проплывающих в сторону Серебряного озера шаров, с
  флангов - во избежание скрытного просачивания вражеских лазутчиков
  правитель расставил по сторонам несколько наблюдателей, и спереди, своими
  собственными глазами. Крепкие, плечистые мужчины в коротких туниках, с
  красными щитами на спинах и длинными копьями на плечах.
    Однако всю мощь объединенного разума пауков Найл направил не на этих
  людей, а на вездеходы, старательно прощупывая сознания сидящих там людей.
  Кто они? Готовы ли убивать всех и каждого во имя дурных идей своего
  капитана или не решаться превращать тела живых существ в пепел? По первым
  ощущениям казалось, что стрелять первыми они не станут. Как ни жаждали
  астронавты крови тиранов и их прислужников, но для нанесения жестокого и
  неотвратимого удара им требовался повод. К тому же, в членах экипажа
  сохранялось стойкое предубеждение против убийства себе подобных. Они еще
  могли без зазрения совести стрелять в ужасающих пауков-переростков, но на
  выстрел в человека их мужества пока не хватало.
    - Что ж, значит мы не станем соблазнять их доступными мишенями, - негромко
  произнес правитель, отдал всем восьмилапым мысленный приказ прятаться за
  барханами, а сам, оставив щит за спиной, но передвинув вперед перевязь с
  мечом, остался стоять на гребне высокой песчаной горы.
    Бунтовщики заметили Посланника Богини и, продолжая приближаться, стали
  неторопливо разворачиваться в фалангу. Вездеходы - один легкий и один
  высшей защиты - прикрывали от неожиданного нападения края человеческой
  стены. Примерно в трехстах метрах от одиноко стоящих на бархане мужчины и
  женщины фаланга остановилась. Ровная, идеально прямая стена алых щитов и
  частокол сверкающих на солнце копий.
    Противники замерли. Найл ничуть не сомневался, что экипажи вездеходов
  наверняка получают такую же полную информацию от воздушной разведки, как и
  он сам, и знают о спрятанных в песках сотнях пауков. Знают, но не видят -
  а излучатель не гаубица, по навесной траектории стрелять не умеет.
    От ровных рядов бунтарей отделился человек и пошел на встречу.
    - Поруз?! - издалека узнала его княжна. - Ах ты...
    Горя ненавистью, она попыталась было рвануться навстречу, но Найл успел
  перехватить ее и задвинуть себе за спину. Бывший шериф Приозерья
  приблизился на три шага, воткнул копье древком в песок и опустился на одно
  колено:
    - Приветствую вас, господин, Смертоносец-Повелитель, Посланник Богини,
  человек, правитель Южных песков и Серебряного озера.
    Предводитель бунтовщиков вряд ли стал бы обращаться к своему врагу с таким
  почтением, а потому Найл взял себя в руки и ответил почти спокойно:
    - Здравствуй, шериф Поруз. Почему я вижу тебя здесь, а не в песках рядом с
  Серебряным озером?
    - Судьба послала к нам в руки оружие, господин. Рабам не пристало иметь
  таких вещей, а потому мы решили придти к вам и просить принять от нас
  клятву верности и разрешить стать вашими верными воинами.
    - Вот как? - Найл с трудом подавил дрожь в голосе. Четыреста бойцов!
  Невероятная сила! На сегодняшний день в армии братьев по плоти было около
  двух тысяч восьмилапых воинов и всего семь десятков двуногих. Увеличить
  численность людей сразу в пять раз - о таком он не мог и мечтать!
    - Дай сюда оружие, - приказал Посланник.
    Поруз, не поднимая головы, наклонил вперед древко, давая правителю
  возможность взяться за копье. Найл подхватил его, с изумлением взвесил в
  руке - легкое! Древко в два пальца толщиной изготовлено из невесомого
  алюминия, сплавленного наверху с длинным, почти полуметровым наконечником
  ромбовидного сечения. Действительно, фантастическое оружие - на Земле, уже
  давно испытывающей голод по металлам, такой роскоши не мог себе розволить
  никто. Ну, Пенелопа Триз, удружила! Расцеловал бы, если б смог.
    Рассматривая изготовленное астронавтами оружие, правитель получил время
  спокойно оценить происходящее и неторопливо прощупать сознание шерифа.
  Сразу стало понятно, что пленные северяне просто решили не упускать
  подкинутый небом шанс. Все они были опытными воинами, и превращаться в
  обывателей им не очень хотелось. Тем более, что правитель пауков стал уже
  не врагом князя Граничного, а его другом, дочь князя оказалась госпожой
  Южных песков - а значит и пленные северяне уже как бы свои, а не чужие.
  Служба в здешних местах обещала быть спокойной, воинское звание -
  почетным, да еще, глядишь, и оплата какая-никакая пойдет. В общем, самый
  смысл рискнуть и попытаться уговорить Посланника Богини принять у них
  присягу. Единственное препятствие - оружие. Сталь дорога, и хорошо
  вооружить свою армию способен далеко не каждый властитель. Однако тут
  появились гости с небес, роздали всем желающим копья и...
    Отказаться от уже готового, вооруженного и тренированного отряда не
  способен ни один правитель.
    - Соглашайся, соглашайся, - зашептала княжна. - Поруз один из лучших
  фехтовальщиков, а твоим ребятам учитель нужен.
    - В воинах больше всего ценится готовность исполнять приказы, - громко
  ответил Посланник. - Как я могу доверять вам, если вы не выполнили моего
  приказа, и не достроили дорогу до Серебряного озера?
    - Мы выполняем ваш приказ, господин, - почтительно ответил северянин. - Но
  рабы не имеют права иметь оружие. Мы всего лишь хотели знать, готов ли ты
  принять наши копья к себе на службу, или прикажешь выбросить их и остаться
  рабами?
    - Я не желаю видеть вас до тех пор, пока не будет выполнен мой предыдущий
  приказ, - сурово ответил Посланник.
    - Слушаюсь господин, - шериф, поднялся с колена и отступил на полшага. -
  Как прикажете поступить с копьями?
    - Копья? - можно подумать, Поруз не знал, что ему скажут в ответ. - Копья
  пока оставьте у себя.
    Найл перебросил северянину его оружие.
    - Улла нашему господину! - обернулся шериф к своему отряду и вскинул к
  небу копье.
    - Улла! Улла! - проревела в отряд фаланга.
    Как бы правитель не ругался на них за брошенное строительство, но
  разрешение сохранить оружие означало только одно: они снова стали воинами.
  Отсрочка на два-три месяца, необходимая для окончания строительства,
  носила лишь формальный характер.
    - Люди в этих повозках, - шериф указал на вездеходы, - предлагали начать
  бунт против вас, господин. Прикажете арестовать их?
    Поруз понимал, насколько опасно установленное в "повозках" оружие, но
  понимал он и то, что преданность новому повелителю нужно доказать
  немедленно, пусть даже кровью.
    - Нет, - покачал головою Найл. - Возвращайтесь на строительство. Когда
  дорога дойдет до ваших домов, придете в город и принесете мне клятву
  верности.
    - Слушаюсь господин, - склонил голову шериф.
    - По дороге придете! - сурово добавил правитель.
    - Слушаюсь господин, - еще раз поклонился северянин.
    - Поруз! - окликнула его княжна. - Ты предупредить не мог, зачем идешь?
    Она погрозила ему своим маленьким кулачком.
    - Ну что вы, госпожа? - губы воина растянулись в улыбке. - В верности вам
  я уже клялся. А разве я хоть раз нарушал свою клятву?
    - Ладно, отправляйся, - махнула рукой Ямисса.
    - Копейщики, кру-гом! - зычным голосом скомандовал шериф. Фаланга четко
  развернулась на сто восемьдесят градусов. - В колонну по три, а-арш!
    - Слушаюсь, госпожа, - специально для княжны поклонился северянин и
  побежал догонять своих бойцов.
    Повинуясь мысленной команде Посланника, серое паучье воинство тоже
  потянулось назад, в сторону города. Они уходили ложбинками, нигде не
  высовываясь на гребни дюн, не подставляясь под выстрелы. Найл с женой
  опустились вниз и пошли следом по хорошо взрытому острыми паучьими
  коготками песку.
    Посреди бескрайней раскаленной пустыни остались стоять только два
  вездехода. Полностью готовые к бою, с экипажами, решившими до последнего
  киловатта сражаться за свои идеалы. Вот только противников у этих идеалов
  почему-то никак не находилось.
    Супруги не успели отшагать и часа, как вдруг гребень одной из дюн
  разлетелся песчаными брызгами, и по склону вниз заскользила серебряная
  птица.
    - Привет, Найл! - из-под поднятого вверх пластикового колпака сверкнул
  белозубой улыбкой Стив. - Садись, подвезу.
    Повторного приглашения не потребовалось. Найл и Ямисса быстро забрались на
  правое кресло двухместного самолетика, кинув котомки пилоту за кресло.
    - Держитесь ребята, иногда его трясет, - астронавт поднял вверх несколько
  рычагов на средней консоли. Машина плавно пошла вперед, постепенно
  разгоняясь, быстро промчалась по склону бархана и, используя его как
  трамплин, "выпрыгнула" в небо. - Это было здорово!
    Он выровнял машину, потом неожиданно кинул ее влево, описал круг вокруг
  воздушного шара с прилепившимся снизу паучком, и повернул нос точно на
  солнце.
    - Вы в город?
    - Да.
    - А Пенни пыталась заставить меня по шарикам стрелять, кстати, - весело
  признал пилот. - Только я отказался. В небе все люди - братья. Даже если
  они пауки.
    - А капитанша тебе этого не припомнит?
    - Пусть она свои воспоминания себе засунет туда... - Стив запнулся,
  покосился на княжну. - Куда только Карл знает. Я ей историю про горы
  напомнил, она и заткнулась.
    - А что с горами?
    - А разве вы не знаете? - удивился Стив. - Два трупа и два самолета под
  списание.
    - Как это?
    - Ну, я в горах по домам палить оказался. И ребятам нашим про твое
  предупреждение рассказал. Короче, Чиполино наш туда вызвался, вонючка. Он
  тут повадился по пустыне летать и скорпионов и пауков с самолета стрелять,
  охотник хренов. Я ему предлагал: "Хочешь кого-нибудь убить - возьми нож
  или копье, да и сходи один на один. А с воздуха, как в тире, палить любой
  дурак может". Нет, ему просто пострелять по живому нравилось. Ну и Гербера
  Пенни как-то уговорила. В общем, ушли они, начали долины прочесывать,
  вроде даже попасть куда-то успели. Потом Чиполино передает: "Вижу женщину,
  иду на посадку". Ну, а спустя некоторое время Герберт орет: "Она его
  убила!". Потом: "Ну я ее сейчас!". Потом: "Попал, попал!". Потом он
  сказал, что идет на посадку, посмотреть что с Чиполино.
    - А потом? - поинтересовался Найл, уже догадываясь, чем закончилась для
  астронавтов встреча с Магиней.
    - Когда мы их нашли, от Чиполино осталась одна труха, еле на анализ ДНК
  наскребли, оба самолета как сгнили, а Герберт еще живой был. Он,
  понимаешь, по живот, вроде, нормальный, а ниже груди - как галета
  пересушенная. И мозги того, поехали. Тронулся.
    - Естественно, - кивнул Найл. - Магине очень больно, когда ее убивают. Вот
  она и разозлилась.
    - Как это? - не понял Стив.
    Посланник некоторое время размышлял, стоит ли рассказывать гостю с небес
  про то, как перед прилетом кометы Опик люди, в стремлении спасти свои
  жизни, смогли победить даже время, что его бывшая подруга Мерлью, а ныне
  Магиня, прячется во временном коконе, прикосновение к которому может
  заставить любое вещество или живой организм мгновенно состариться на сотни
  и тысячи лет. Потом решил не усложнять объяснение лишними подробностями.
    - Понимаешь, Магиня бессмертна. Иначе она не была бы Магиней. Ее
  невозможно убить, но можно причинить боль. Когда ваш Герберт нанес по ней
  удар излучателями, то Дарующей Дыхание это наверняка не понравилось. Она
  разозлилась, и ответила так, как смогла.
    - А самолеты? Они выглядели так, словно их забыли в долине миллион лет
  тому назад!
    - А, - отмахнулся Найл. - Обычное заклятие. Я ведь предупреждал, не
  связывайтесь с Магиней!
    - А ты не боишься, что она наложит заклятие на всю твою страну и поработит
  ее для себя?
    - Я Посланник Богини, Стив, - невинно улыбнулся Найл. - Я ей не по зубам.
    - В общем, - подвел итог пилот, - Пенни в бешенстве, двух самолетов нет,
  ремесленники, как услышали про бунт рабов, вместо того, чтобы на митинг
  выйти, по домам попрятались, одни только Саманта с Барбусом бегали по
  улицам и орали: "Долой тирана!". Так на них даже собаки, говорят, тявкать
  ленились. Еще рабы все развернулись и ушли. Как ты заставил их это
  сделать?
    - Сказал, чтобы шли работать, - пожал плечами Найл. - Они и ушли.
    - Но почему?!
    - Так ведь я - Посланник Богини и Смертоносец-Повелитель. Меня все должны
  слушаться.
    - О, класс! А можешь заставить Пенни юбку вместо брюк носить?
    - Ладно, - пожал плечами Найл, - будет носить юбку.
    - О, класс, - повторил Стив и кинул машину вниз. - Внимание, садимся!
    Самолет опустился на воду, раскидывая в стороны фонтаны брызг, проскользил
  до берега и мягко выполз на песок. Правитель откинул колпак, помог жене
  выбраться на траву и оглянулся на пилота:
    - Спасибо, Стив.
    - Ерунда, - отмахнулся тот, но вдруг спохватился: - Постой.
    Астронавт тоже выбрался из самолетика, взял Посланника за локоть и отвел
  немного в сторонку:
    - Скажи, Найл, а правда... Ну, что пауки людей все-таки того... Ну, едят
  иногда.
    - А ты знаешь, почему все мои воины называют друг друга братьями по плоти?
  Нет? Это все потому, что мы считаем гнусным позволять своим боевым
  соратникам после смерти гнить в земле, пухнуть в воде или смешиваться с
  древесным пеплом в пламени костра. Мы не считаем друг друга мусором, от
  которого нужно избавляться подобным образом. Когда кто-то из нас погибает
  в бою, то если он человек, его съедают смертоносцы, если он паук - его
  съедают люди. Таким образом мы навсегда остаемся вместе. Каждый из нас,
  глядя на смертоносца знает, что частицу его плоти составляют его умершие
  друзья и родственники, каждый паук, глядя на человека, знает, что видит не
  только двуногого, но и своих погибших сородичей. Именно поэтому мы считаем
  себя одним племенем, а не потому, что у нас общая мать или отец.
    - Но есть друг друга, это... это... - паренек растерялся. - Это бред, это
  грех, это абсурд!
    - Ты знаешь, Стив, - улыбнулся правитель. - Когда я умру, плоть моя не
  исчезнет. Она разойдется среди сотен моих друзей, и вместе с ними я все
  равно буду ходить по этим просторам, греться под этим солнцем, пить эту
  воду, сражаться в битвах и защищать свою родную землю. А что будет после
  смерти с тобой?
    - Меня похоронят по христианскому обычаю: отпоют, опустят в могилу.
    - А-а, - кивнул Найл, - значит, тебя тоже скормят. Но только земляным
  червякам.
    Посланник отвернулся от него и пошел в сторону дворца.
    - Что ты ему сказал такого? - нагнала правителя Ямисса. - На парне лица
  нет.
    - Ерунда, маленький религиозный спор. Как думаешь, Тройлек нас опять,
  наверное не ждет? И еды никакой не приготовил.
    - У-у, - застонала правительница. - Угадай, чего мне сейчас больше всего
  хочется?
    - Чего?
    - Пойти на обед к твоим братьям по плоти, первой схватить самую большую
  мокрицу и сожрать ее целиком, вместе с панцирем!
    - Нет, - с улыбкой парировал Найл. - Самую большую мокрицу схвачу я!
    - Посмотрим, - княжна взяла его под руку. - Слушай, а как ты сможешь
  заставить их капитаншу носить юбку?
    - Ну, например, когда она в следующий раз сунется к нам, ты ее тихонько
  отведешь в сторону, и попросишь у нас во дворце брюки не одевать. Допустим
  потому, что согласно нашим обычаям брюки носят только женщины, торгующие
  своим телом, и ее костюм вызывает в народе неприятные слухи про твоего
  мужа. Дескать, правитель водится с позорными бабами. Посмотрим, захочет ли
  она после такого известия сохранить прежнюю одежду, и как после этого
  станет разгуливать по городу.
    - Так на них, - Ямисса прыснула в кулак. - Так на них и так постоянно все
  пялятся.
    - А она будет думать, что цену прикидывают.
    - Рад вас видеть, господин! - Тройлек наконец-то узнал о возвращении
  правителя и выскочил навстречу.
    - Ведро воды! - тут же потребовала княжна, остро ощутив, как пересохло у
  нее в горле.
    - А потом еще кувшин, - добавил Найл. - Для умывания.
     
Часть четвертая
  Серебряный край
   
День получился трудным. С утра Тройлек на протяжении нескольких часов
  докладывал правителю о заключенных торговых сделках. Разумеется, вникать в
  суть купеческих дел главе государства ни к чему, но есть много случаев,
  когда от них напрямую зависит благополучие государства. Точнее, его казны.
  Такова например государственная монополия на соль, договор о поставках
  которой был заключен с рекомендованными князем торговыми людьми.
  Промахнешься - убытки будут измеряться десятками золотых в день.
    Или торговля деревьями-падальщиками. Тройлек успел объявить на них
  монополию правителя - хотя мог бы и не стараться, все равно кроме братьев
  никто вывозить их из Дельты не рискнет. Множеству гостей, посетивших
  свадьбу Найла и Ямиссы, эти растения, способные заменить собой
  одновременно и канализацию и мусорный бак, весьма приглянулись. Теперь
  следовало подобрать цену, способную принести хорошую прибыль, но не
  отпугивающую покупателей.
    Разведанные астронавтами земли за пустыней, на далеких берегах моря,
  позволяли рассчитывать на расширение будущей торговли - значит, стоило
  назначить пошлину на пересечение границы. Но та же пошлина могла отпугнуть
  небогатых купцов, желающих установить связи в Южных песках. Имело прямой
  смысл ввести монополию на "пороги" - разрешить передвигаться на реке ниже
  Серебряного озера только кораблям Смертоносца-Повелителя - как по сей день
  продолжал называться флот города пауков. Но тогда требовались новые
  корабли, а для них - строительный лес.
    Введение косвенных налогов и пошлин позволяли легко отказаться от налогов
  в самом городе, и рассчитывать на приток населения из северных земель, но
  эти самые налоги и пошлины могли отпугнуть торговых людей и свести на нет
  все старания по возрождению страны.
    По счастью, быстро выяснилось, что умница Ямисса ориентируется в подобных
  хитросплетениях очень даже неплохо. Именно она с ходу предложила такую
  вещь, как аукционы на деревья-падальщики или подорожные трактиры на
  порогах или перешейке у озера.
    Стоило уйти Тройлеку, как его место тут же занял Шабр, со своими
  неизменными проблемами: доставкой выкупленных детей из соседнего
  княжества, их питанием, подготовкой караванов в Дельту и необходимостью
  строить там укрепленную базу - при всей благожелательности Богини к своему
  посланнику и его народу, кое-какие хищники все же забредают на детские
  стояки и устраивают там погромы. Уже были случаю гибели детей. Разумеется,
  тут же возникал вопрос и о специальностях растущих детей - Асмаку
  требовались закройщики шаров, Сидонии - надсмотрщицы и работники в поля,
  Назии - моряки и хозяйки, Тройлеку - люди в солеварню и во дворец. А еще
  были нужны ткачи, корабельщики, уборщики и много кого еще. Райя собирала
  подкидышей, найденышей, выкупала малышек у нерадивых родителей, у
  многодетных семей, у воров и просто бродяжек - и отправляла на речной
  остров до ста детей в месяц, но их все равно не хватало.
    Дравиг появился последним. Он ощутил усталость правителей и был краток:
    - Торн сообщил, пришельцы с небес во всех своих неудачах винят Посланника
  Богини. Считают, что он подавляет всех своей личностью и вызывает
  привыкание к себе, как к неизменной детали страны. Они хотят избавиться от
  него, и таким образом открыть дорогу преобразованиям.
    - Они хотят его убить? - поставила вопрос ребром правительница.
    - Нет, совершать убийства двуногих они не желают. Ищут способ избавиться
  от него как-нибудь иначе.
    - Если убивать не хотят, тогда ладно, - расслабилась княжна. - У меня в
  кувшине кончилась вся вода. Почему в этом дворце всегда так хочется пить?
    - Попробуй развести в воде немного вина, - посоветовал Найл. - Хорошо
  жажду утоляет.
    - Жажду могут утолить только три-четыре стакана воды, - отмахнулась
  Ямисса. - Да и то, пока пьешь.
    - Тебе просто нужно отдохнуть, - обнял ее правитель. - Пойдем. Я сообщу
  Тройлеку, чтобы нам подали легкий полдник.
    Известие о прибытии Пенелопы Триз застало молодоженов, когда они уже
  успели одеться и теперь азартно очищали вазу от свежих фруктов. Супруги
  весело переглянулись.
    - Значит, так, - решила княжна. - Я иду первой, несколько минут веду
  светскую беседу и между прочим говорю о брюках. Потом подходишь ты, а я
  удаляюсь. Так?
    Найл кивнул.
    - Ну, тогда я пошла, - Ямисса прикоснулась к нему своими ароматными
  яблочными губами, пригладила волосы и отправилась встречать астронавтку.
    Посланник вдумчиво обглодал еще одну виноградную веточки и направился
  следом.
    Капитан была одета в светло-голубой костюм из кителя с глухим воротником и
  брюк с аккуратной стрелочкой. Она проследила взгляд правитель, покраснела
  и шагнула вперед, протягивая руку:
    - Добрый день, Посланник.
    - Извините, у меня еще много дел, - откланялась Ямисса и ушла, на прощание
  одарив Найла победной улыбкой.
    - Вы знаете, - начала Пенелопа, пройдя по залу, - у нас случилась беда.
  Погибли двое пилотов. Погибли трагически, бессмысленно, совершая полет в
  горах. Мы знаем, вы поддерживаете отношение с тамошним правительством. Я
  думаю, вы могли бы настоять на том, чтобы виновные в этой трагедии были
  выданы нам для справедливого суда и наказания.
    - Разумеется, я поддерживаю дипломатические отношения с Магиней, - Найл
  якобы случайно опустил взгляд на ее брюки, нервно передернул плечами и
  отвернулся. - А вот вас явно вводят в заблуждение. Дело в том, что два
  самолета вели огонь по поселкам в долине Серых гор, разрушили несколько
  домов. Разумеется, Магиня была вынуждена немедленно уничтожить
  преступников. Я бы на ее месте поступил точно так же!
    - Вот именно! Вы рассуждаете как тиран! Как диктатор! Самолеты выполняли
  гуманитарную миссию, помогали местным людям в их борьбе против пауков! А
  их уничтожили, уничтожили самым подлым образом!
    - Никогда не слышал, чтобы гуманитарные миссии сопровождались огнем из
  излучателей, - хмыкнул Посланник.
    - Да, иногда им приходится стрелять! Но это во имя высших целей!
    - И никогда не слышал, чтобы в Серых горах водились пауки, - закончил свою
  мысль Найл. - Они воды боятся.
    - Я думаю, - вкрадчиво сообщила капитан, - необходимая информация о вас
  просто замалчивается. Вы служите лишь ширмой.
    - Какой еще ширмой? - не понял Найл. Он успел прощупать сознание женщины и
  понял, что она приехала мириться. При чем тут шторы? Какое они могли иметь
  отношение к возобновлению доверия?
    - Вас используют, Посланник. Пауки демонстрируют вас населению, как символ
  власти, но тем не менее руководят сами. Вы просто отделены от руководства
  своей страной восьмилапыми тварями. Обратите внимание: армией руководит
  паук, городом руководит паук, воздушными шарами заправляет паук, даже
  новых рабов воспитывает паук. Кстати, вы до сих пор не прекратили торговли
  детьми!
    - Ерунда. Приозерьем руководит женщина, флотом руководит женщина,
  солеварней руководит женщина. И, кстати, всех назначал лично я.
    - Я понимаю, в собственную ненужность трудно поверить, - продолжала гнуть
  свою линию капитан. - Для вас и остальных людей сочинили красивую сказку о
  Богине, подарившей вам власть, о добровольном подчинении пауков - но всего
  этого не было, Посланник! Пауки продолжают править вашим мирком! Эту
  ситуацию проанализировали наши ведущие специалисты, она была тщательно
  просчитана на вычислительных машинах, и вывод получился однозначным - под
  вашим прикрытием страной правят восьмилапые чудовища!
    - Великая Богиня, какая ересь! - передернул плечами правитель.
    - Это не ересь, это действительно так, - невозмутимо продолжала Пенелопа,
  - если вы не верите мне, поверьте специалистам, поверьте расчетам. Мы
  можем их все предоставить в ваше распоряжение. Если вам в самом деле
  дорога жизнь и свобода ваших подданных, вы должны опрокинуть это
  марионеточное построение, провести свободные, демократические выборы и
  передать всю власть представителю народа.
    - Не вижу смысла, уважаемый капитан, - Найл опять опустил взгляд на ее
  брюки и покачал головой. - Большинство жителей, это смертоносцы. Они
  всегда будут голосовать только за Смертоносца-Повелителя. А
  Смертоносец-Повелитель - это я. Все, выборы окончены.
    - При чем тут пауки? - не поняла Пенелопа.
    - Как "при чем"? Они ведь тоже равноправные жители нашего города.
    - Нет, - отмахнулась капитан, - паукам голосовать не нужно. Выбирать
  правителей должны люди. И вы, кстати, тоже имеете полное право выставить
  свою кандидатуру...
    - Скажите, Пенелопа, - перебил ее Посланник. - Я освободил эту страну от
  захватчиков, я поднял ее из руин, я наполнил ее жизнью. Так почему теперь
  я должен ставить в ее главе какого-то барана?
    - Почему "барана"? Избранник народа несомненно...
    - Да потому, - еще больше повысил голос Найл, - что более достойный
  человек уже сейчас находился бы на моем месте! Потому, что для
  освобождения земель и людей от захватчиков он обошелся бы без моей помощи!
  А раз такого человека, жука или паука не нашлось, то и в кресле правителя
  сейчас нахожусь я, а не кто-то другой.
    - Это случайность.
    - В этом мире случайности имеют значение только тогда, когда они очень
  тщательно и вдумчиво подготовлены!
    - И тем не менее демократический образ строения государства позволяет
  достичь куда более высоких результатов. Это можно очень легко доказать.
    - Интересно, как?
    - Там, на юге, за пустыней, находится государство, которое смогло
  сохранить демократический образ правления в течение всех прошедших
  столетий. И страна достигла небывалого расцвета! Вы можете сами
  отправиться туда и посмотреть.
    - На юг? - Предложение показалось правителю заманчивым. Он сможет лично
  познакомиться с укладом и расположением страны, о которой слышал только из
  лаконичных мыслей Торна. Оценить их товары, договориться о налаживании
  связей. - Прямо сейчас?
    - Можно и сейчас, - ничуть не смутилась Пенелопа. - Глиссер стоит у стен
  дворца, аккумуляторы полные, дорога Алжоне знакома. Если хотите,
  пожалуйста - прокатимся прямо сейчас, и вернемся поздно вечером.
    Капитан внутренне напряглась. Видимо, отправляться в такую даль в
  преддверии вечера ей не хотелось.
    - Хорошо, поехали, - мстительно согласился Найл. - Проверим ваши теории.
    - Пойдемте, - Пенелопа отступила в сторону и сделала приглашающий жест.
    - Ну что вы, леди, - покачал головою правитель. - Только после вас.
    Капитан вскинула было голову - она почему-то считала, что все, кто
  относится к ней с подобающим уважением, оскорбляют ее женское достоинство,
  однако сдержалась и пошла вперед.
    Они спустились с крыльца, обогнули угол дворца, повернули на улицу.
    - Найл, ты куда?
    Правитель поднял голову, увидел высунувшуюся из окна жену и помахал ей
  рукой:
    - Не беспокойся, к вечеру вернусь!
    В полупустом глиссере оказалось вполне просторно. Капитан сдвинула назад и
  сложила последнее левое кресло, села во второе и откинула назад спинку.
  Найл предпочел занять место рядом с пилотом. Машина задрожала, попятилась,
  начала разворачиваться. Спустя несколько секунд нос ее указал на щель
  между домами. Алжона - именно так звали женщину, управляющую глиссером,
  резко толкнула джойстик вперед. Машина стала стремительно разгоняться по
  узкому, еле-еле превышающему по ширине габариты крыльев проулку,
  перегороженному в гонце полуразрушенной каменной стеной. Когда Посланник
  совсем уж решил, что сейчас они врежутся в обветрившиеся развалины, пилот
  резко перекинула рычаг управления в обратную сторону. Глиссер вскинул нос
  и прыгнул вверх. Алжона своим джойстиком тут же послала машину вперед и
  они с невероятной скоростью заскользили над развалинами, проваливаясь вниз
  над улицами и снова поднимаясь, когда под ноги убегали дома или деревья.
  Минут за пять они пересекли город, еще минут десять скользили над
  возделанными полями и вскоре вырвались на просторы пустыни.
    - Это великолепная страна, - усталым голосом сообщила Пенелопа. - Они
  смогли выжить в самом центре мертвых песков. И, заметь, без всяких пауков.
  У них нет ничего: ни воды, ни земли, никаких животных, никаких насекомых,
  никаких полезных ископаемых. И тем не менее они живут и здравствуют. А все
  благодаря демократическому устройству общества.
    Бесконечные дюны продолжали убегать назад минута за минутой. Впереди
  показалась темная полоска, которая постепенно расширялась, утолщалась,
  становилась ближе. Мгновение - и внизу замелькали белые барашки волн. Найл
  прикрыл глаза, очищая сознание, а потом попытался резко расширить его в
  стороны. Вне привычного общего ментального поля смертоносцев у него мало
  что получилось. Хотя, может быть, в ментальном плане над гладью моря
  просто располагалось мертвое пространство. Деревья здесь не растут,
  насекомые не бегают, дома не стоят. Даже камней нет. За что зацепиться
  сознанию в своих поисках? Пустота. Только далеко-далеко с правой стороны
  ощущалось легкое теплое веяние. Найл ощутил присутствие знакомых волн
  жизненной энергии и понял, что именно в той стороне находится священная
  для каждого смертоносца Дельта.
    Полет над морем продолжался. Похоже, речь шла уже не о минутах или
  десятках минут, а о часах пути.
    - Еще долго? - обеспокоено спросил он у пилота.
    - Нет, - пожала она плечами. - На сушу выскочим, потом примерно час, и на
  месте.
    - Ого, - удивился Найл. - Это ж сколько километров получается?
    - По прямой - около тысячи двухсот. Немного меньше.
    - Вот это да, - присвистнул правитель. - На корабле, значит, не меньше
  пяти дней пути?
    - На ваших? - снисходительно усмехнулась Алжона. - Тут все от ветра
  зависит, от погоды. Опять же, вы наверняка от берега удаляться боитесь,
  значит вдоль побережья круг давать придется. Считай, от десяти дней до
  месяца.
    - Изрядно, - Найла подобная цифра ничуть не смутила. Если товар не
  скоропортящийся, то купца лишний месяц пути не смутит. Была бы прибыль.
  Если он сегодня узнает, чем готовы торговать в дальней стране, за что сами
  готовы хорошую цену платить - желающие снарядить корабли появятся хоть
  завтра! Стало быть, скоро у торговых людей появится нужда и границу Южных
  песков пересекать, и пороги одолевать, и товар по реке спускать. Пошлина в
  казну капать начнет... Хорошо... Правитель почти физически ощутил, как
  богатеет его казна - ощутил настолько явственно, что в желудок показался
  плотно набитым какими-то деликатесами.
    - Этак мы только к закату доберемся, - откинулся он на спинку кресла. - А
  назад что, ночью полетим?
    - Можем и там переночевать, - подала сзади голос Пенелопа. - Они люди
  гостеприимные.
    - Земля! - показала рукой вперед Алжона.
    Однако Найл, как ни вглядывался, ничего различить не мог. Глиссер еще
  минут двадцать мчался над водами, прежде чем правителю удалось увидеть
  просветление под кудрявыми облаками, и еще через четверть часа они опять
  летели над островерхими серпами дюн.
    - Скоро?
    - Вы сами увидите, скоро уже, - улыбнулась Алжона. - Завораживающее
  зрелище, право слово.
    - Какое?
    - Сами увидите.
    Прошло еще не меньше получаса, когда над ровным горизонтом начали
  вырастать какие-то непонятные выступы. Ближе, ближе, ближе - и правитель
  вдруг осознал, что видит впереди огромное количество гигантских
  вращающихся колес. Возникало такое ощущение, словно именно здесь небесный
  свод опирается на землю и катится, катится по своему извечному пути
  подгоняемый вращением множества дисков.
    - Вот это да! Что это?
    - Вот у них самих и спросите, - предложила капитан. - Сейчас мы сядем.
    За считанные минуты глиссер преодолел расстояние до ближайшего "колеса",
  снизил скорость и, проскочив у самого основания башни, заскользил по
  песку. Люди вышли наружу, морщась от неприятных ощущений в затекших
  членах, стали разминать руки, ноги, тело. Найл заторопился к
  цилиндрической башне, вершину которой и венчало огромное колесо.
    Здание было сложено из крупных блоков белого известняка, уже изрядно
  выветрившегося под постоянными ударами ветра. Следов раствора видно не
  было, но Найла это, как ни странно, не удивило. Он привык, что у него дома
  при нечастом строительстве в качестве связующего элемента используется
  паутина. Здесь, как предупредила Пенелопа, смертоносцев нет - значит нет и
  паутины. В конце концов, крупные блоки и так достаточно плотно прилегают
  друг к другу под собственным весом, а если еще продолбить в них отверстия
  и сажать поверх друг друга на штыри - дом станет прочным, как ловчая сеть.
    Небесное колесо, как мысленно окрестил его правитель, вблизи оказалось
  толстым, сплетенным из упругих корней и лозы кольцом, подвешенным с
  помощью множества веревок к закрепленной на вершине башни оси из желтого
  металла. Между веревками, под углом к оси, строители натянули полоски из
  тонкой замши. В итоге набегающий ветер упирался в эти импровизированные
  лопасти, проворачивал веревки, а вместе с ними крутил колесо и весь диск.
    - Да ведь это мельница! - поразился Найл.
    - Не совсем, - кивнула капитан, - но близко к истине. Сейчас подойдет
  настоятель, и вы сможете расспросить его подробнее.
    Посланник огляделся. Множество поставленных тут и там огромных колес
  приковывали к себе взгляд, поэтому череда низких каменных домишек,
  тянущихся между ними, поначалу прошла мимо внимания. Вдоль домов туда-сюда
  без видимого смысла носился со всех ног мальчишка лет пяти. Где-то вдалеке
  несколько человеческих фигурок копошились на одном месте, но чем они
  занимаются - тоже было непонятно. Во всем преобладал серый цвет
  известняковых блоков, известняковых стен, известняковой пыли. В воздухе
  висел с детства знакомый пустынный запах многолетней сухости.
    - Вон он идет, - указала на худосочного старца с длинной, совершенно седой
  бородой Алжона.
    Голову старца украшал сверкающий шлем, с которого на затылок и плечи
  падала тонкая кольчуга. Грудь прикрывали несколько пластин с чеканным
  рисунком в виде множества крестиков. Средняя пластина, закрывающая
  солнечное сплетение, отличалась четким и выпуклым распятием, матовым на
  фоне прочих сверкающих доспехов. Впрочем, это только поначалу Найл решил,
  что старец одет в доспехи. Очень быстро правителю стало ясно, что и шлем,
  и кольчуга, и кираса, и латная юбка, и поножи - все, все это было сделано
  из золота. Красиво, но совершенно бесполезно в бою.
    - Приветствую вас, великие боги небесного простора, - почтительно склонил
  голову старец.
    Найл наскоро коснулся сознания встречающего и понял, что не смотря на все
  уважение к астронавтам, старик их богами не считает. Бог бесплотен, а эти
  существа из плоти, влаги и костей.
    - Приветствую тебя, настоятель Омгон, - приветливо улыбнулась ему
  Пенелопа. - Я хочу представить тебе правителя далекой северной страны по
  имени Посланник.
    Старик резко вскинул голову.
    - Я, Смертоносец-Повелитель, Посланник Богини, человек, правитель Южных
  песков и Серебряного озера приветствую тебя, настоятель Омгон, - по обычаю
  северян Найл приложил ладонь к сердцу.
    - Рад видеть вас в нашем мире, господин, - старец поднял руки и приоткрыл
  ладони небу. - Верховный одитор и правитель мира ждет вас.
    Найл заметил, что в слова "мир" настоятель вкладывает не смысл "вся
  вселенная", а всего лишь понятие своей страны. Похоже, здешний народ так
  долго жил в изоляции, что стал воспринимать себя единственными живыми
  существами. А свою страну - всем обитаемым миром.
    Настоятель Омгон пошел вперед, указывая дорогу. Гости двинулись следом.
    Посланник с интересом крутил головой, оценивая уровень развития страны, с
  которой ему предстоял наладить отношения. Впечатление возникало двоякое.
    С одной стороны - ужасающая бедность. Дома напоминали либо сложенные из
  камня полусферы, либо высокие конусы. Вместо дверей висели драные циновки
  - ни одной новой. Там, где циновки были откинуты в сторону, становилось
  видно, что внутри построек практически полностью отсутствовала мебель.
  Кое-где лежали тонкие известковые плиты, заменяющие то ли стол, то ли пол,
  еще кое-где виднелись кучи пожухлой травы - наверное, заменяющей подушки.
  А в большинстве жилищ не имелось даже этого: только песчаный пол, да
  травяная занавеска.
    С другой стороны - почти все встреченные жители носили короткие юбки из
  настоящего золота! Либо набранные из мелких колечек, либо собранные из
  пластин, золотые юбки заменяли жителям обычную тряпочную одежду! При таких
  костюмах Найла уже не удивляло обилие золотых украшений в ушах, на шеях,
  на груди, на запястьях, плечах, щиколотках обитателей этого "мира".
  Правда, он продолжал нервно вздрагивать, когда видел в совершенно
  нищенских домах сваленные грудой золотые чашки и тарелки.
    Вторым моментом, обратившим на себя внимание правителя, было полное
  отсутствие воды. Для него, рожденного в пустыне, не казалось удивительным,
  когда нигде в поселении не имелось ручейков, прудов или озер. Вода - это
  не грязь, чтобы запросто валиться на людей с небес или набираться в каждой
  яме. Но нигде не имелось даже признаков близкой к поверхности влаги! Ни
  единого шипастика, ни одного кактуса, а уж тем более уару, или
  толстолистого мохнатика. Он мог поклясться, что как минимум до глубины
  метров на десять воды здесь нет! Как же тогда удается выжить здесь целому
  народу на протяжении нескольких сотен лет?
    Они обогнули очередную группу сбившихся вместе домов, и впереди открылся
  храм. Облитые золотом скаты островерхой крыши ослепительно сверкали под
  ярким чистым небом, несколько устремленных ввысь шпилей несли на себе
  широкие кресты. Размеры стен заставляли думать, что внутри способны
  возносить молитвы никак не меньше тысячи человек, и еще останется немало
  места для подсобных помещений. Но самое главное: вдоль стен стояли очереди
  женщин с большими золотыми кувшинами. Они набирали воду, струящуюся прямо
  из стен храма!
    - Если здешний Бог способен порождать воду, - негромко пробормотал Найл,
  облизнув пересохшие губы, - я готов немедленно обратиться в эту веру.
    - Господь всемогущ, - услышал-таки его слова настоятель, - и милость его
  бесконечна к страждущим.
    Настоятель Омгон поднялся на сложенное из крупных блоков крыльцо и
  размашисто перекрестил толстенные, обитые золотом створки:
    - Во имя отца, и жены его, и сына их, святого духа.
    Створки дрогнули и плавно разошлись в стороны.
    - Прошу вас, дети мои, - посторонился настоятель.
    Гости вошли - возражений не последовало даже со стороны "небесных богов".
  Старик шагнул под своды храма следом, и створки медленно сошлись у него за
  свитой.
    В лицо дохнуло влажной прохладой, пряным запахом зелени, свежести,
  чистоты. Люди прошли еще метров пять по высокому коридору и оказались в
  обширном зале, наполненном приятным полумраком. Вдоль всех стен во
  множестве тянулись наверх деревья, кустарники, лианы, добравшиеся почти до
  самого потолка. В противоположной стороне зала, напротив входа, висел
  огромный, почти семиметровый крест, с фигурой привязанного к нему
  человека. Крест так же обвивала густая зелень, и под этой порослью символ
  веры скорее угадывался, чем различался.
    - Во имя отца, и жены его, и сына их, святого духа, - начертал в воздухе
  крест настоятель и помещение храма на короткое мгновение растворилось в
  ярко-белой вспышке.
    Когда глаза вновь привыкли к сумраку, Найл увидел перед ними человека
  примерно сорока лет, невысокого, не очень плечистого, но весьма
  упитанного. Одежда человека была подчеркнуто проста: рубаха с прямым
  воротником, расстегнутая на шее, и длинные белые штаны. Никаких украшений,
  кроме вышитого на груди креста, не имелось.
    - Приветствую вас, Верховный одитор, - почтительно склонился настоятель. -
  Храм Господа нашего с добрыми мыслями пожелали посетить великие боги
  небесного простора и правитель одной из северных стран.
    - Вот как?
    Найл явственно ощутил, как в груди местного властителя ощутимо екнуло от
  нервной радости, и выступил вперед:
    - Я, Смертоносец-Повелитель, Посланник Богини, человек, правитель Южных
  песков и Серебряного озера приветствую тебя, Верховный одитор.
    - Приветствую тебя...
    - Его можно называть просто Посланник, - вставила свою реплику Пенелопа.
    Верховный одитор недовольно поморщился и извиняющимся жестом развел
  руками.
    - Посланник хотел бы узнать, каким образом вашему народу удается выжить в
  этой суровой пустыне, - продолжила астронавтка.
    - Настоятель Омгон, - после короткого раздумья распорядился местный
  властелин. - Покажите нашему гостю все, что он пожелает. После чего,
  надеюсь, - эта фраза предназначалась уже гостям, - мы встретимся за
  ужином.
    - Слушаюсь, одитор, - поклонился настоятель и повернулся к Найлу. - Что бы
  вы хотели увидеть?
    - По дороге сюда, и во время пребывания здесь мы не встретили ни единого
  поля, и ни одной грядки, - вопросительно поднял брови Посланник. - Чем же
  вы тогда кормите своих людей?
    - Прошу вас, следуйте за мной, - пригласил настоятель Омгон, направился
  прямиком под распятие и вошел в неприметную узкую дверь. Дверь вывела в
  продолговатое низкое помещение, в котором висело несколько различных
  облачений - от черной длинной рясы до сверкающих золотых доспехов, стояли
  настоящие деревянные столы с тяжелыми томами книг, канделябрами и крестами
  на высоких ножках. Настоятель пересек помещение и через другую дверь вывел
  гостей в огороженный каменным забором двор. - Думаю, Ближний Колодец
  сможет ответить на все ваши вопросы.
    В дальнем конце двора возвышался широкий, не меньше трех метров в
  диаметре, тщательно отполированный золотой диск, наклоненный зеркальной
  поверхностью к земле. А в земле, облицованная известняком, зияла круглая
  черная дыра. Рядом с дырой стоял обычный в здешнем поселении каменный
  конус, разве что чуть выше жилых домов, с прямоугольной островерхой
  пристройкой.
    - Сюда, Посланник.
    После яркого солнечного света внутри показалось темно, как ночью, и люди
  несколько минут молча стояли, ожидая, пока глаза привыкнут к сумраку.
  Вскоре Найл смог разглядеть впереди, под конусом, черную дыру, уходящую в
  землю, а над ней - толстый ворот. Похоже, даже его здесь отлили из золота.
  С ворота вниз уходила толстая веревка.
    - Четыре петли, - громко распорядился настоятель.
    Пристройка разгораживалась надвое высокой стеной. Услышав требование,
  из-за загородки появился человек, одетый в юбочку из золотой кольчуги,
  протянул провожатому веревку и простенький, без украшений, золотой крест,
  потом по одной веревке и по одному кресту роздал гостям. В два пальца
  толщиной, веревка имела две петли на разных концах.
    - Смотрите, как мы пользуемся этим, Посланник. - Настоятель взмахнул
  рукой, захлестывая веревку за уходящий вниз толстый канат, потом продел
  веревку в петлю, слегка дернул к себе, затягивая петлю на канате, вставил
  крест между канатом и веревкой, вставил ногу в петлю на другом конце
  веревки и прыгнул вниз. Петля, плотно прижав крест к канату сползла
  немного вниз, и остановилась, упершись в узел, сделанный, видимо, именно
  для этой цели.
    - Сейчас, попробую.
    Правитель удалось повторить все действия провожатого в точности и спустя
  минуту он болтался над бездонным колодцем рядом с настоятелем. Веревка,
  хоть и толстая, больно резала ногу, а осознание бездны под ногами едко
  щекотало нервы.
    Канат дрогнул, и пошел вниз. Найл испуганно вцепился в веревку. Они
  опускались несколько минут, после чего движение застопорилось.
    - Не беспокойтесь, Посланник, - предупредил настоятель. - Они
  останавливают спуск через каждый узел. Так каждый, кому есть
  необходимость, может закрепиться на канате на любом уровне, или отцепиться
  от него.
    - Интересно, - пробормотал Найл, - из чего вы сделали все эти веревочки?
  Насколько я понимаю, животных, способных дать такое количество жил, у вас
  не водиться. Да и не похоже все это на жилы.
    - Волосы, - кратко ответил сопровождающий.
    - Какие волосы? - не понял Найл.
    - Обычные женские волосы. А у кого еще мы могли бы взять столько волос?
    Канат опять пошел вниз и остановился спустя несколько минут. Сверху
  послышался испуганный женский визг.
    - А кто нас опускает? - поинтересовался правитель. - Вряд ли люди способны
  управляться подобным весом с такой легкостью.
    - Это сила Господня.
    Найл прикоснулся к сознанию собеседника, и убедился, что тот искренне
  верит в свои слова.
    Канат пошел вниз, остановился. Сбоку ударил ослепительный свет - Найл,
  спасая глаза, отвернулся и увидел уходящую вдаль штольню. Спустя несколько
  секунд он догадался, что сбоку стоит зеркало, которое выхватывает часть
  солнечного света, отраженного полированным золотым диском на поверхности и
  освещает горизонтальную горную выработку.
    - Здесь пока ничего нет, - объяснил настоятель. - Спустимся ниже.
    Опять начался спуск, опять последовала остановка во мраке и начался новый
  спуск. Сбоку ударил луч света.
    - Смотрите, Посланник, - настоятель оттолкнулся от каната, качнулся
  вперед, назад и остановился на краю колодца. Наклонился вперед, ухватил
  крест за верхнюю часть, рванул к себе, ослабляя петлю, потом взялся за
  сдвоенную веревку и быстрым движением вытянул к себе. - Понятно?
    Найл в два приема раскачался, спрыгнул на край, замахал руками,
  устанавливая равновесие. Выпрямился. Его провожатый тем временем освободил
  его веревку, вытянул ее и протянул правителю.
    - Извините, Посланник, сейчас канат двинется. Могли не успеть.
    - Ничего, все в порядке, - Найл потер рукой саднящую ногу и посмотрел
  вдоль штольни. После долгого спуска в полной темноте, здесь казалось
  светло, как днем.
    Проход был пробит в сплошном известняке, и теперь стало понятно, откуда
  местные жители берут свой однообразный строительный материал. Правда, Найл
  сильно сомневался, что оказавшиеся среди пустыни люди вдруг решили разрыть
  песок, докопались до известняковых отложений и начали строить из них дома.
  Должен иметься некий первоначальный толчок.
    - Откуда появились эти шахты, настоятель Омгон? - поинтересовался
  Посланник.
    - Они существовали всегда, сын мой, - с достоинством ответил
  священнослужитель. - Это дар Господа своим последователям, указание пути
  спасения и обретения жизни. Господь оставил нам эти шахты, заполненные
  золотыми слитками, из бесконечной милости своей, и спас нас от неминуемой
  смерти среди мертвых песков. Ныне мы, следуя его заветам, продолжаем
  расширять и углублять их, получая камень для своих жилищ и пищу для своей
  плоти.
    - Ага, понятно.
    Теперь Посланник Богини начал понимать причину возникновения поселения
  именно в этом забытом богом, суровом и жестоком уголке Земли. Похоже, в
  доисторические времена, до прилета в Солнечную систему кометы Опик, здесь
  распологалось золотохранилище какой-то из стран. Скорее всего - одной из
  крупных и богатых стран. Когда началась эвакуация жителей, сотни тонн
  этого тяжелого, но в общем-то бесполезного металла просто бросили там, где
  он хранился - в специально выдолбленных глубоких шахтах. Потом выяснилось,
  что кого-то из охраны или обслуживающего персонала забыли, или не успели
  вывезти, или кто-то сам решил остаться, не захотев покинуть родную
  планету. А может, нашлись мародеры, которые, воспользовавшись случаем,
  попытались присвоить все золото себе. Вот и присвоили. Дальше все
  происходило, как и во многих других местах: от жестокой радиации людям
  пришлось прятаться в шахты, а спустя десятилетия, выбравшись на
  поверхность, налаживать жизнь в новых условиях. Теперь Найл примерно
  представлял себе, что увидит в подземных штольнях: стеллажи с ящиками,
  густую поросль неприхотливых и питательных шампиньонов и подземных
  земледельцев с темными, непривычными к солнечному свету глазами.
    - Вы здесь? - канат доставил сверху обеих женщин. Они уже умели обращаться
  с веревками и отцепились без посторонней помощи. - Так куда мы теперь?
    - Сейчас я покажу вам, откуда мы, с Божьей помощью, получаем хлеб свой
  насущный...
    Все было примерно так, как Посланник и ожидал, с мелкими отклонениями.
  Так, вместо стеллажей местные жители использовали ниши в стенах; ящики
  делались не цельными, а с густой волосяной сетью, натянутой вместо днища.
  Как охотно объяснил настоятель, при подготовке земли к посадкам, ящики
  ставятся один на другой. Дождевые черви, в условиях подземелья сохранившие
  миниатюрные размеры, пропустив через себя не догнившие остатки, лезут
  глубже, сквозь сеть переползая во все более и более низкие ящики. После
  нескольких дней ожидания верхние ящики с готовой землей убираются, а
  нижние перекочевывают на место верхних. И так непрерывно.
    Еще Найлу осень понравился способ, который настоятель Омгон использовал
  для подсветки боковых камер: он просто вставал в проходе, отражая свет
  своею полированной грудью.
    Откуда в подземельях берется перегной для подготовки почвы, правитель
  спрашивать не стал. В условиях замкнутой экосистемы пустынного поселения,
  источник может быть только один - отходы жизнедеятельности человека и...
  сам человек. Найл был больше чем уверен, что в верхнюю штольню их не
  пустили потому, что там ждут своего часа, неторопливо протухая, груды
  экскрементов, пополам с обрубками трупов умерших стариков. Когда речь идет
  о выживании народа, вопросы морализма всегда отступают на второй, а скорее
  - и вовсе на десятый план.
    После мрака подземелий жаркое солнце пустыни показалось ласковым и
  приятным. Гости, подставляя его лучам замерзшие тела, неторопливо шли по
  двору к зданию храма, радуясь тому, что судьба не заставляет проводить их
  большую часть жизни в мрачных недрах планеты, когда на поверхности
  сверкает прозрачной голубизной небесный свод, дуют теплые ветра, а
  бескрайние просторы позволяют легко и просто путешествовать в любом
  направлении.
    - Я думаю, вы успели немного проголодаться, - предположил настоятель
  Омгон. - Поэтому разрешите пригласить вас в нашу храмовую трапезную.
    Они поднялись на третий этаж и попали в небольшое помещение с двумя
  окнами. Одно, высокое и широкое, выходило во внутреннее прохладное
  помещение храма, другое, больше напоминающее узкую вертикальную бойницу -
  на жаркую улицу. Естественно, вместо стульев вокруг стола высились
  каменные цилиндры, а сам стол также был вытесан из камня. Хорошо хоть,
  неизвестные мастера не стали делать ровного прямоугольника, а выдолбили
  внизу выемки под ноги.
    Судьба сыграла с потомками охранников или грабителей золотого клада злую
  шутку - из всех возможных материалов в их распоряжении оказались только
  камень и золото. Если так, то простенькая одежда Верховного одитора без
  единой золотой крупинки была в здешних землях верхом непостижимой роскоши.
  Интересно, а из чего они ее сделали? Из чего сделаны странички рукописных
  книг на первом этаже? Из чего сделана тончайшая замша, которая натянута на
"небесные колеса"? Найл решил не искать ответа на этот чересчур опасный
  вопрос, тем более, что не ел он уже почти полдня, а блюда на столе пахли
  весьма соблазнительно.
    - Прошу вас, - гостеприимно предложил Верховный одитор, ожидавший
  возвращения визитеров из подземной экскурсии.
    Найл понял, что кроме их пятерых, за столом не будет больше никого.
  Присутствия слуг тоже не предполагалось. Зато на столе без скатерти стояли
  золотые тарелки, золотые бокалы, золотые кувшины, золотые блюда, лежали
  золотые ложки и вилки... Просто золотой век, да и только.
    Одитор первым сам наполнил свой бокал, передал кувшин Посланнику. Найл
  налил себе и передал сосуд настоятелю. Когда сосуд с красным вином
  совершил полный оборот вокруг стола, хозяин дома встал, сложил руки на
  груди и молитвенно произнес:
    - Да не оставит господь милостью своей наши души и тела наши, да сотворит
  он для нас воду и пищу в нужный час, да подарит нам каждый день солнечные
  лучи утром и ночную прохладу вечером.
    После этого одитор залпом выпил вино, сел и приступил к трапезе.
    Найл отдал должное отборным миниатюрным шампиньончикам, утонувшим в густом
  белом соусе, прозрачному бульону с плавающими в нем кусочками мякоти
  причудливой формы, а напоследок, уже чувствуя тяжесть в желудке, положил
  себе немного темного паштета с явным мясным запахом. Вкус у паштета тоже
  оказался совершенно мясным, и Посланник не выдержал:
    - Неужели это тоже сделано из грибов?
    - Ну что вы, правитель? - удивился одитор. - Если есть одни грибы, то
  постепенно начинаешь деградировать совершенно. Человеку, чтобы не ссохся
  его разум, не болело тело, и не наступала преждевременная слабость
  необходимо съедать хоть немного мяса в день. По счастью, Господь
  позаботился о нас и в подземной житнице произрастает не только
  растительная пища, но и маленькие мясистые животные.
    - Он чем это он? - не поняла Алжона.
    - Я так думаю, - пожал плечами Найл, - о дождевых червяках.
    Обе женщины вскочили, выпучив глаза, зажали себе рты ладонями и заметались
  по комнате, не в силах сразу найти выход.
    - Проводите их, настоятель Омгон, - хладнокровно попросил одитор.
    - Да, Верховный одитор, - настоятель поднялся из-за стола, поклонился,
  потом подошел к женщинам, подхватил их под локотки и вывел прочь.
    - Господь благожелателен к нашему знакомству, правитель, - улыбнулся
  хозяин дома. - Он желает, чтобы мы остались наедине и смогли обсудить
  некоторые вопросы.
    Он налил себе из кувшина вино странного серебристого цвета, передал
  изящный золотой сосуд Посланнику.
    - Выпейте еще правитель. Надеюсь, вкус этого напитка вам не неприятен.
    - Благодарю, оно очень вкусное.
    - Как вы находите мою страну, правитель?
    Вопрос казался продолжением обычной светской вежливой, но бессмысленной
  беседы, однако Найл видел в сознании собеседника истинный смысл, подоплеку
  этого вопроса. "Что бы ты хотел выменять у меня? - хотел знать одитор. - И
  что сможешь предложить взамен?".
    - Я восхищен трудолюбием вашего народа, правитель, - с такой же вежливой
  улыбкой ответил Найл, - но некоторые вещи мне показались странными.
  Например, золотые балки. В моей стране за одну такую балку вы смогли бы
  получить целый корабль качественного строевого леса, а то и два. Думаю,
  этого хватило бы на все ваши Колодцы и мельницы вместе взятые.
    - Я знал, что Господь пошлет нам знамение, правитель, - с облегчением
  вздохнул одитор. - Господь дал поему народу золото, недра и трудолюбие.
  Количество золота всегда казалось бесконечным, а недра бездонными. Но
  оказалось, что золотые вороты изнашиваются, золотая одежда истирается,
  крыша тончает. А в подземных кладовых сквозь ряды золотых брусков уже
  видна последняя стена. Но мы знали, мы молили Господа о справедливости. И
  он оценил наше смирение и трудолюбие, он послал нам знамение! Отныне мы не
  одни в этом мире, отныне золото и камень перестают быть нашей карой.
  Благодарю тебя, о Господи за проявленную тобой милость! Проклятие снято!
    - Надеюсь, мой вопрос не покажется бестактным, - обратил на себя внимание
  Найл, - но о каком проклятии идет речь?
    - Как твой вопрос может оказаться бестактным, о Посланник Богини, и видно
  рука Господа лежит на этом титуле! Как ты можешь говорить о бестактности,
  если твои уста принесли нам весть о снятии Проклятия! Древняя легенда
  гласит, что когда-то наши люди ценили золото превыше всего. Ценили
  настолько, что ради золота совершали преступления, грешили и
  богохульствовали. И Господь, великий, триединый и всемогущий, наложил на
  них проклятие, оставив в мертвой пустыне наедине с золотом. Он оставил им
  столько золота, сколько они не могли даже представить, но не дал больше
  ни-че-го. В проклятии сказано, что если смогут люди прожить на земле
  столько поколений, сколько грехов совершили на земле, обходясь только
  золотом и трудом своим, то проклятие будет снято и дети детей вернутся в
  тот мир, который продали за золото их предки.
    - Не знаю, правитель, - покачал головой Найл. - Нужно ли вам покидать
  места, назначенные Господом вашим предкам и купленные ими у него? Если в
  ваших подземельях сохранилась часть золота, отданного Господом
  прародителям вашим, если золотые детали и инструменты заменить на более
  прочные и дешевые - вы вполне сможете привести внешний мир сюда. Если вы
  избавитесь от проклятия, но не растеряете трудолюбия, то сможете жить так
  же, как и другие народы, прямо здесь.
    - Сам Господь говорит твоими устами, Посланник, - кивнул одитор, - и слова
  эти слаще храмовых алых ягод. Давай выпьем этого древнего вина, и вспомним
  милость Господа, и возрадуемся великому празднику, который я назначу в
  честь Дня Снятия Проклятия.
    - Извините, нам пришлось ненадолго выйти, - вернулась в трапезную
  Пенелопа. - Мы плохо себя почувствовали. Вы уже сообщили, почему вашему
  народу удалось выжить посреди этой мертвой пустыни, Верховный одитор?
    - Милостью Господней, небесная богиня.
    - Да нет, - отмахнулась капитан. - Я про демократические выборы!
    - А-а, - кивнул хозяин дома и повернулся к Найлу. - Вы знаете, Посланник,
  по древнему обычаю в нашем "мире" каждые четыре года проводятся выборы
  Верховного правителя. Любой желающий может выдвинуть себя в правители при
  условии, что общее число претендентов не превысит восьми человек.
    - А почему именно восьми?
    - Так устроен механизм для голосования. Пойдемте, - одитор поднялся из-за
  стола, - я вам покажу.
    Они вышли во двор за храмом и хозяин дома показал на ряд из восьми ниш,
  сделанных в стене.
    - Когда начинаются выборы, - пояснил одитор, - все кандидаты встают в свои
  ниши. Голосующие проходят мимо стены и бросают одинаковые каменные шарики
  в отверстия под нишами. Когда каждый из горожан бросит свой шарик,
  настоятель отпускает стопор и чаши с шариками начинают опускаться. Самая
  тяжелая опускается первой, запускает специальный механизм и над нишей
  Верховного одитора загорается яркий огонь.
    - А если первой опустится другая чаша?
    - Перестаньте, правитель, - отмахнулся хозяин дома. - Люди всегда хотят,
  чтобы "миром" правил Верховный одитор. Просто чернь глупа, и иногда
  бросает шарики не в то отверстие.
    - Что ж, - признал Найл. - Хорошая система. Простая и надежная.
    - Постойте, правитель, - остановил его одитор. - Уж не хотите ли вы
  сказать, что небесные богини привезли вас сюда только для того, чтобы вы
  могли увидеть эти ниши?
    - Вы не поверите, правитель, но это именно так.
     
Посланник Богини повернулся на бок, уткнулся носом в густые женские
  волосы, откатился на другой бок, почувствовал губами прикосновение песка и
  открыл глаза. Глаза смотрели в песок, а разум лихорадочно искал ответ на
  один единственный вопрос: где он? Почему в песке? Почему не в постели?
  Почему темно, если не холодно? И откуда тень, если вокруг не кромешный
  мрак? Наконец он догадался приподнять голову и оглядеться - грубые
  каменные стены, узкая бойница окна, скат крыши над головой. Странно...
  Однако воспоминания уже начали возвращаться в его голову, и он изумленно
  покачал головой: это же надо, сделать постель из песка на втором этаже
  храма! Неужели ничего другого придумать не могли?
    Он встал, оглянулся на спящую девицу. Естественно, Верховный одитор, как
  гостеприимный хозяин, прислал ему на ночь девушку. Найл даже начал ее
  целовать, но по сравнению со всегда пахнущими свежими яблоками губами
  Ямиссы ее пасть показалась такой пресной, что Посланник тут же отвернулся
  на другой бок и уснул.
    Найл подошел к окну, выглянул наружу. Солнце действительно давно поднялось
  на небосвод, а местные жители наверняка забрались под землю. Снизу
  доносилось равномерное бормотание молящихся женщин, пришедших за водой, а
  вдалеке гигантские колеса продолжали прокручивать небо над головой.
  Кстати, он так и не поинтересовался, зачем нужны эти мельницы. Не
  шампиньоны же перемалывать!
    Со стороны дверей послышалось осторожное покашливание. Там переминалась с
  ноги на ногу другая девица. Якобы одетая, она имела на теле юбочку из
  очень редкой кольчужки, собранной к тому же из весьма крупных колец. Точно
  таким же образом "прикрывалась" и грудь. В общем, все выставлялось на
  показ. Похоже, новую девушку прислали на тот случай, если Посланник Богини
  любит разнообразие.
    - Я уже встал, - кратко сообщил ей Найл.
    - Верховный одитор просит вас прибыть к нему.
    - Ты меня проводишь?
    - Да, господин.
    Покои одитора ничем не отличались от отведенной Найлу комнаты. Разве
  только здесь присутствовали два настоящих плетеных кресла и небольшой
  плетеный стол.
    - Как отдохнули, правитель? - хозяин жестом пригласил гостя занять одно из
  кресел.
    - Спасибо, правитель, хорошо.
    - Вы знаете, небесные богини отказались от завтрака, и я подумал, что мы
  вполне сможем провести его вдвоем, в более удобной обстановке.
    - Да, - кивнул Найл. Плетеные кресла отличались от каменных цилиндров как
  яхта от плавучего бревна.
    - К тому же, ради такого случая у меня имеется нечто совершенно особенное.
    С таинственным видом Верховный одитор скинул крышку со стоящей на столе
  золотой латки, и Посланник увидел внутри запеченную целиком рыбу. Судя по
  душевному состоянию хозяина, он предлагал гостю величайший местный
  деликатес, и Найл волей-неволей был вынужден выразить свой восторг и
  восхищение.
    - Одну минуту, - одитор с помощью широкой лопатки разделил рыбу вдоль на
  две половины, одну выложил на тарелку и протянул гостю. - Вот так.
    - Спасибо...
    - Не надо! - вскинул руки одитор. - Благодарить не надо! Духов болот
  накликать можете. Давайте лучше поговорим о приятном. Например о том, что
  еще может заинтересовать ваших северных купцов в нашей земле? Вы знаете их
  лучше, правитель. Помогите советом, и я готов отблагодарить вас так, как
  вы того сами пожелаете.
    - Ни к чему, - покачал головою Найл, приступая к трапезе. - Я готов помочь
  вам совершенно бескорыстно. Все равно единственная торговая дорога сюда
  идет через мои земли, и купцам придется платить пошлины за пересечение
  границы, за пороги, за реку, они станут покупать у меня припасы в дорогу,
  отдыхать, набирать команды... Нет правитель, я готов помогать вам
  совершенно бескорыстно, чисто из хорошего к вам отношения.
    Оба правителя понимающе улыбнулись друг другу.
    - Скажите, Верховный одитор, - поинтересовался Найл, когда они закончили
  завтракать. - А для какой цели служат ваши гигантские колеса?
    - Трудно объяснить в двух словах, правитель, - после короткого размышления
  ответил хозяин. - В некотором роде, это колыбели нашего Бога.
    - Странно выглядят для храмов, - пожал плечами Найл.
    - Я же говорю, трудно объяснить в двух словах, - повторился одитор. -
  Однако, в свете нашего разговора, я готов показать вам все, что вы только
  пожелаете. Сейчас священники закончат трапезу, настоятель Омгон явится
  сюда за распоряжениями и я прикажу показать вам любую из башен.
     
Изнутри башня выглядела также аскетично, как и снаружи. Просто стены из
  грубо обработанного известняка, уходящие высоко вверх. Где-то под самой
  вершиной с натужным скрипом вращались механизмы. Вниз свисали две тонкие
  золотые нити, уходящие прямо в песок. Две нити. Тонкие золотые нити. В
  сознании Посланник Богини произошел некий щелчок, он повернул голову к
  настоятелю и спросил:
    - Вы не боитесь, что они замкнут? Такие ниточки имеют привычку
  притягиваться друг к другу.
    - Нет, в них слишком слаба божественная сила, - прошептал настоятель
  Омгон. - Так вы... посвященный?!
    - В то, что благодаря вращению колеса наверху зарождается сила, способная
  творить чудеса? Да.
    - Великий и всемогущий, - забормотал настоятель, сложив руки на груди, -
  триединый в отце, матери и сыне их, святом духе. Не гневайся на слабость
  рабов твоих, дай им силу свою, благость свою, свет и щедрость свою.
    - Итак, настоятель? - не понял Найл столь рьяного религиозного порыва в
  своем провожатом.
    - Грех на нас великий, Посланник Богини, грех великий и несмываемый, -
  опустился на колени настоятель Омгон. - Великую силу Господа нашего
  использовали мы, чтобы свет зажигать ночью в его храме, чтобы открывать
  ворота в его храм, и чтобы поднимать воду из глубин бездонных на свет
  дневной.
    - Однако, - к раскаянию священника Найл оказался совершенно глух. - Как вы
  смогли сделать все это?
    - Когда постигли служители храма Господня, что Бог-отец, зарождаясь,
  стремиться соединиться с Богом-матерью, дабы возродить к существованию
  Бога-сына, святого духа, и сила стремления этого огромна, пришла им
  крамольная мысль обмануть мысли и стремления Божии, и использовать их для
  вращения насосов, кои и качают из-под земли воду в наш храм.
    - Теперь понятно, что колеса ваши не просто так утаптывают небесный свод,
  - кивнул правитель. - Пойдемте отсюда, настоятель.
    Когда они вернулись в храм, настоятель Омгон подбежал к Верховному одитору
  и принялся что-то лихорадочно объяснять тому на ухо. Хозяин дома,
  нахмурившись, выслушал его до конца, потом поднялся и подошел к Найлу.
    - Вы не могли бы проследовать за мной, правитель?
    Они спустились в главный зал храма, подошли к кресту. Верховный одитор
  сложил ладони и закрыл глаза, мысленно сотворив молитву, потом опустился
  на колени и достал откуда-то снизу два продолговатых стальных бруска.
    - Когда я возвожу в сан новых священнослужителей, - негромко начал
  рассказывать одитор, - я привожу их сюда и показываю вот это. "Верите ли
  вы в Бога-отца, Бога-жену и Бога-сына, святого духа", спрашиваю я их. Они
  говорят, что да, но я отвечаю, что вижу сомнение в их глазах и показываю
  им его. Бога-сына.
    Одитор поднес один из брусков к мечу Посланника, и тот моментально
  потянулся вперед.
    - Ты видишь, как балуется Бог-сын, святой дух? Его создало единение Богов
  отца и матери. Но Бог триедин, и они по-прежнему остаются самими собой.
  Вот...
    Одитор попытался наложить один брусок на другой, но те упорно не желали
  сближаться.
    - Богу-отцу не нужен другой отец, ему нужна только мать.
    Хозяин храма отпустил верхний брусок, тот моментально развернулся на сто
  восемьдесят градусов и прилепился к нижнему.
    - Вот какова сила влечения Бога-отца к божественной матери. Ради своей
  цели он готов преодолевать препятствия, расталкивать соперников, двигаться
  в любом направлении.
    Верховный одитор наклонился и спрятал магниты куда-то в тайник.
    - Служащие храма уже сотни лет изучают привычки Бога-отца. Мы знаем, что
  он разумен как человек. Точно так же, как древние люди, он любит золото и
  серебро, и неохотно передвигается по железу или бронзе, точно так же он
  отталкивается от близости с другими бого-отцами и стремится сблизиться с
  бого-женой. Мы знаем, что когда они соединяются вместе, их стремление к
  близости возрастает. Священники уже давно могут достаточно точно
  предсказать, какой силы будет стремление к близости в каждом конкретном
  случае, сколько нужно золота, чтобы удовлетворить его потребности, как
  вызвать его из небытия к жизни. Мы постигаем Господа - что же в этом
  плохого?!
    - А разве я говорил, что в этом есть что-то плохое? - удивился Найл. -
  Больше того, я думаю, что это знание будет цениться ничуть не меньше, чем
  золото.
    Верховный одитор вскинул брови и перевел взгляд на настоятеля. В голове
  правителя начали роиться самые разнообразные казни, которым он хотел бы
  подвергнуть бестолкового священника.
    - Простите, - отвлек хозяина на себя Найл. - Но мне хотелось бы
  отправиться домой. Сами понимаете, оставлять надолго свой пост -
  рискованное занятие.
    - Да, конечно, - согласился одитор и грозно прикрикнул на настоятеля: -
  Быстро отправляйся, найди небесных богинь!
    Тот убежал.
    - Да, рискованное занятие, - повторил слова Посланника хозяин дома. - Но я
  рад, что вы решились на этот шаг и посетили мой "мир". Теперь, я надеюсь,
  мы увидимся еще не один раз.
    - Я рассчитываю на тоже самое, - согласился Найл. - И в следующий раз мы
  обойдемся без помощи этих взбалмошных леди.
    - Их нет! - вбежал в храм настоятель.
    - Кого нет?
    - Небесных богинь! Служка левого прихода видел, как утром они вышли из
  храма, сели в свой летающий крест и умчались, - настоятель махнул рукой
  куда-то вдаль.
    - Как умчались, - не поверил своим ушам Посланник.
    - Ну, сели в свой летающий крест, и... - настоятель повторил свой жест.
    - Великая Богиня! - схватился за голову Найл. - Как я мог так глупо
  попасться! Они же хотели от меня избавиться... Вот и избавились.
    - Не огорчайтесь так сильно, правитель, - попытался утешить его одитор. -
  Они еще вернутся.
    - Не вернутся, - покачал головой Посланник. - Они вывезли меня сюда
  специально для того, чтобы больше не возвращаться.
    - Может быть, вы сможете вернуться сами? Как далеко ваша страна?
    - Тысячу двести километров по прямой. По берегу раза в полтора дальше.
  Пусть будет две. Если проходить по тридцать километров в день, то
  получается месяца два пути.
    - Ого! Столько по пустыне не пройти.
    - Разумеется. Именно поэтому меня и отправили в такую даль.
    - Значит, Проклятие вернулось?
    - Нет, - решительно заявил Найл, поднимаясь на ноги. - Пока я жив,
  покорной жертвой не стану. Сперва нужно осмотреться, а там решим.
    Осматривать, собственно, оказалось нечего. С трех сторон обширный Золотой
  мир окружала мертвая пустыня, а с третьей к ней примыкало вонючее болото,
  забитое мертвыми, гниющими водорослями. Посланник Богини не торопясь
  прошелся вдоль побережья. В нескольких местах он обнаружил кучки грубо
  обработанных камней непонятного предназначения, а еще в одном месте -
  широкую и длинную бетонную площадку. Жители Золотого мира здесь привычно
  работали, выгребая из воды водоросли, частью их куда-то унося, а частью
  раскладывая на раскаленном бетоне на просушку. Похоже, водоросли так же
  составляли изрядную часть рациона шампиньонов и червей в подземельях.
    Стараниями рабочих около бетонной плиты образовалось большое окно чистой
  воды. Найл сел на край, свесил ноги. Дна не ощущалось. Проверить, какова
  здесь глубина, правителю было нечем, но у него возникло стойкое
  подозрение, что он находился на краю древнего причала. Найл зачерпнул
  горсть воды, не побрезговал попробовать ее на язык - соленая. Это
  означало, что болото открывается в море. Если дойти до чистой воды, то
  можно рассчитывать хотя бы на рыбалку. По словам моряков Назии, из
  пойманной рыбы можно отжимать более-менее сносный пресный сок. Да и саму
  ее есть тоже можно. Это уже шанс. Два месяца пути. Не отдых, конечно, но
  если находить добычу хотя бы через день, хотя бы раз в три дня - добраться
  можно. Вопрос только в том, как далеко она от золотого мира - чистая вода.
    По всей видимости, перед правителем лежал обширный морской залив. Но
  постоянно дующие в сторону побережья ветра исправно, год за годом,
  десятилетие за десятилетием, столетие за столетием сносили сюда всякий
  плавающий по поверхности мусор, постепенно превращая морской залив в
  огромный отстойник. Колышущаяся в обозримом пространстве поверхность была
  слишком рыхлой и ненадежной, чтобы служить опорой для ног, но слишком
  толстой, чтобы под нее можно было забросить снасть, добраться сквозь нее
  до мелководных моллюсков или разглядеть цель для остроги.
    Найл отошел от древнего пирса на несколько сотен шагов, чтобы рабочие не
  отвлекали его своими разговорами, вырыл в песке удобные выемки для ног и
  встал на колени. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, потом
  закрыл глаза и привычным усилием воли избавился от мечущихся в черепной
  коробке мыслей.
    В ментальном мире свои законы. Если обычный взгляд на некотором расстоянии
  не обнаружит разницы между гнилым пнем, кучкой песка или серой ящерицей,
  то на ментальном плане эти существа несопоставимы. Именно существа,
  поскольку все разумы, способные посещать мир мыслей знают - даже
  неодушевленные в привычном понимании предметы имеют пусть простенькое, но
  сознание. Именно поэтому камни, вода, песок, горы оставляют на ментальном
  плане свой след. "Мертвый" для обычного человека песок, имеющий только
  зачаточное сознание, кажется при этом черным, не менее "мертвые" гнилушки,
  на самом деле усеянные пирующими микроскопическими организмами -
  мельчайшими искрами жизни, становятся серыми, ящерица с ее достаточно
  развитым сознанием - светлым пятном, а человек или смертоносец и вовсе
  сияют, как факел в ночи. Это от обычных глаз жертву можно спрятать за
  кустом или под навесом - но сознание, сильное развитое сознание не
  спрячешь!
    Возможно, именно с этим и связан тот печальный факт, что привычные к
  материальному миру люди в свое время проиграли склонным к ментальному
  восприятию окружающего паукам войну за право называться венцом природы.
    Несколько минут Найл наслаждался состоянием небытия, полного покоя;
  отсутствием любых неприятностей и проблем. Потом позволил сознанию
  свободно растечься в стороны, развеяться, раствориться в окружающем мире.
  Теперь он видел темную пустыню, по которой тут и там передвигались
  ослепительно яркие светлячки. Впрочем, пустыня заполняла далеко не весь
  видимый мир. Изрядная его часть оказалась не просто серой, а светилась
  легким гнилушечным светом. Этот свет имел форму кленового листа,
  вытянувшего свои острия в сторону поселения, а комлем уходящего за
  горизонт.
    Посланник толкнул сознание вперед, убирая его раскинутую над пустыней
  часть и переводя ее вперед, на светящийся "кленовый лист". Основание листа
  расширилось, он стал больше, сдвинулся назад, но его светящееся основание
  все равно уходило за края видимой части мира.
    - Уходите отсюда, господин, - легла ему на плечо мозолистая ладонь. - А то
  духи болота утащат. Они могут.
    - Какие еще духи? - устало отмахнулся Найл.
    - Они живут там, - работник с тяжелой золотой цепью на шее и в
  пластинчатой золотой юбке махнул рукой в сторону плавучего гнилья. - Они
  невидимы, питаются камнями и способны утащить в тину даже взрослого
  человека. Днем они бродят далеко от берега, но ночью приходят к домам и
  ищут заблудшие души, чтобы заманить их к себе, оставив тело пустым и
  бессмысленным.
    - Хорошо, я ухожу, - Посланник поднялся на ноги и бросил последний взгляд
  на вонючую равнину. Ему уже не раз приходилось пользоваться своим умением
  уходить в ментальный мир, чтобы выбирать дорогу в дальних переходах. Он
  знал, что его вытянутое изо всех сил сознание способно увидеть искры жизни
  на расстояние в три дневных перехода. Это означало, что гнилой "отстойник"
  тянется намного дальше.
    Найл двинулся в сторону храма, размышляя над возможностью выбраться из
  неожиданного заточения. Если двинуться вдоль побережья на эти самые "три
  дня", то затем можно будет сделать остановку и еще раз прощупать возможные
  пути движения. Будет замечен темный край болота - можно идти дальше. Нет -
  придется возвращаться. Опыт правителя подсказывал, что шесть дней пути -
  это предел для человека, несущего все припасы на себе.
    Посланник вошел под прохладные своды храма, вскинул голову к распятому на
  кресте триединому богу.
    - Что скажешь, Господь? Что посоветуешь?
    - Вы вернулись вовремя, правитель, - услышал он голос одитора. - Я
  предлагаю пойти немного перекусить, а заодно попытаться вместе обдумать
  сложившуюся ситуацию.
    - Еда! - обожгло Найла воспоминанием. - Сегодня утром вы угощали меня
  рыбой. Кто ее ловит? Как?
    - Зачем вам это, правитель? - не понял Верховный одитор.
    - Еда и вода, - потер виски Посланник. - Вот два условия, необходимых,
  чтобы выбраться отсюда. Я пойду по берегу. Если мне удастся ловить хоть по
  одной рыбешке в день, остальное мои ноги сделают сами.
    - Мы не умеем ловить рыбу, - покачал головой хозяин дома. - На болоте это
  совершенно невозможно.
    - Но ведь вы угощали меня рыбой!
    - Мы не ловим ее сами, - признался одитор. - Мы вымениваем ее у духов
  болот.
    - Каких еще духов?!
    - Никто не знает, как они выглядят. Возможно, они вовсе невидимы. Болота
  гладкие, на них нет укрытий. Но духи живут именно там. Они питаются
  камнями. У нас вдоль болота всегда лежит несколько камней. Когда духи
  испытывают чувство голода, они приходят ночью на берег, забирают себе
  камни, а вместо них оставляют рыбу. Это случается не очень часто, но хоть
  раз в два-три дня несколько рыбешек нам достается.
    - Плохо, - вздохнул Найл. - Камни мне с собой не унести. Ладно, тогда
  возьму еды, сколько смогу, воды и пойду так.
    - Я не отпущу вас, правитель, - решительно замотал головой хозяин. - Вы не
  знаете дороги, не знаете, что вас ждет впереди. Вы погибнете. Умрете от
  голода или от жажды. Я не могу этого допустить. Вы наша единственная
  надежда на избавление от Проклятия.
    - Ничего, не пропаду, - махнул рукой Посланник. - Не первый раз. Я умею
"чувствовать" дорогу на три дня вперед. Пойду вдоль берега, пока хватит
  припасов, потом "прощупаю", что ждет впереди. Если впереди, в двух-трех
  днях окажется море, то такой переход можно и на голодный желудок
  совершить. Выйду на берег, там попытаюсь на мелководье моллюсков собрать
  или рыбку выудить. Надеюсь, тонкую волосяную нить и несколько маленьких
  золотых пластин с крючками вы для меня сделаете?
    - Нет, - отрицательно покачал головой одитор. - Мы не станем делать ничего
  подобного. Это слишком рискованно. А вдруг там не окажется этих самых
"малюскив"? Вдруг рыба не захочет попадаться на золотую приманку? Вы
  выйдете на берег голодным, уставшим. У вас не останется времени на поиски
  чего-нибудь съестного. А берег моря... Что, если именно там прячутся на
  день болотные духи? Или в воде живут страшные хищники? Вы погибнете,
  правитель, у вас не останется сил ни на возвращение, ни на борьбу с
  врагами. А вместе с вами погибнет и наш мир. Проклятие уничтожит его.
    - Придется рискнуть, - пожал плечами Найл. - Другого выхода все равно нет.
    - Нет, - ответ хозяина храма был резок и категоричен. - Я не могу
  полагаться на бессмысленную удачу там, где речь идет о жизни моего народа.
  Я отпущу вас только тогда, когда окажусь уверен в абсолютной безопасности
  каждого вашего шага.
    - Дорогу осилит идущий, - изрек Посланник одну из древнейших истин. -
  Чтобы убедиться в безопасности пути, его нужно одолеть.
    - Сперва следует взглянуть, что ждет вас впереди.
    - Как? Здесь в моем распоряжении нет воздушных шаров и опытных
  разведчиков.
    - А разве сами вы не способны осмотреть дорогу? - с явной осторожностью
  спросил Верховный одитор.
    Найл промолчал. Разговаривая с человеком, не знающим языка его племени, он
  был вынужден постоянно поддерживать контакт с его сознанием, обращая
  внимание на образы, сопровождающие произносимые слова, и на прощупывание
  более глубинных слоев сознания у него не хватало времени. Однако сейчас он
  достаточно ясно ощутил, что собеседник прячет в себе некую тайну, не зная,
  имеет ли Посланник Богини из Южных песков достаточный уровень посвящения,
  чтобы знать ее. Да, гость знает о тайных привычках триединого бога, он
  каким-то образом способен осматривать окружающий мир на три дня пути
  вокруг себя, но достаточен ли его уровень для основного знания? Знания,
  позволяющего одиторам сохранять свою власть, постигать чужие секреты,
  проникать в смысл заговоров, находить засыпанных в шахтах или
  заблудившихся в песках...
    Посланник задумчиво прошелся по храму, бесцельно постукивая кончиками
  пальцев по сочным зеленым листьям набирающего цвет плюща, но на деле
  старательно "вслушиваясь" в происходящее в сознании Верховного одитора.
    - Знает - не знает? - мучался тот одной-единственной мыслью. - Открыть
  тайну непосвященному, значит оскорбить дар Господа, нарушить его заветы.
  Открыть знание случайному человеку - значит лишить Бога права выбора своих
  святителей. За такое нарушение совет одиторов способен выбрать любое
  наказание, и даже он во время ближайших выборов может обнаружить
  божественный свет над головой другого избранника...
    - Вы знаете, - резко остановившись и повернувшись к хозяину дома, произнес
  Найл, - а в моей стране нет одиторов. Интересно, что означает это звание и
  чем просто одитор отличается от настоятеля?
  "Сон..." - мимолетный образ спящего человека и странных видений в его
  голове промелькнул в сознании Верховного одитора, но уста его произнесли
  совсем другое:
    - Одитор, это более высокая степень служения Господу нашему
  всемилостивейшему.
    - А не связанно ли это каким-то образом со снами служителя? - осторожно
  переспросил Найл.
  "Он знает!" - с облегчением подумал одитор.
  "Угадал!" - радостно подумал Найл.
    - Связано, - кивнул хозяин дома, не решаясь, однако, развивать эту тему.
    - Это очень хорошо, - Найл решил развивать напор, пока чувствовалось, что
  попадание идет совершенно в точку. - Дело в том, что я всегда
  воздерживался от использования этой методики. Мне хватало и того, что
  можно было узнать наяву.
  "Ого! - мысленно поразился Верховный одитор. - Так он способен видеть мир
  на три дня вокруг даже не погружаясь в сон!"
  - Обычно мне хватало и того, что я мог увидеть и не погружаясь в сон, -
  подхватил Посланник Богини. - Сами понимаете, когда приходится заниматься
  государственными делами, многие вопросы приходится разрешать немедленно.
  "У него более высокая степень посвящения, - понял одитор. - Он способен
  проникать в сущее наяву".
    - Но за все приходится платить, - искренне продолжил Найл. - Проникая в
  сущее наяву, приходится ограничиваться узкими пространственными рамками.
  Три дня пути.
    - Разумеется, - согласно кивнул хозяин дома. - Сон позволяет куда большее,
  но им невозможно воспользоваться мгновенно.
    - Да, - кивнул Найл. - Пожалуй, впервые мне понадобились все его
  преимущества. Но я так давно не пользовался этой методикой... Скажу прямо,
  Верховный одитор. Мне нужен проводник.
  "Ему нужен проводник? - поразился одитор. - Он имеет в виду учителя?
  Неужели он слаб до такой степени?! А что, если все, что происходит здесь в
  последние дни, это всего лишь заговор с целью проникнуть в высшую тайну
  Господа? В самую сокровенную тайну, подаренную им избранному народу?"
  - Это было так давно, - покачал головой Найл, решивший идти ва-банк и
  настаивать на своем до конца. - Если я хочу добиться действительных
  успехов в выборе пути, мне нужно повторить все учение с самых азов, с
  самого начала.
  "Он лжет! - сомнения Верховного одитора перевесили веру в возможности
  гостя. - Он хочет украсть нашу тайну! Но Проклятие... Нужно проверить его.
  Немедленно. Но как? А, вон ягодное дерево, которое я посадил еще
  настоятелем..."
  - Посмотрите, правитель, какое красиво дерево! - указал хозяин на
  невысокую вишню, растущую в каменной кадке. - Как вы думаете, сколько ему
  лет?
    - Это действительно хорошее растение, правитель, - понимающе улыбнулся
  Найл. - Но таким красивым оно кажется вам потому, что посадили его вы,
  своими собственными руками, еще будучи простым настоятелем.
  "Посвященный!" - все сомнения оказались рассеяны сразу и бесповоротно.
    - Я сам стану вашим учителем, - решительно, отрезая себе всякую дорогу к
  отступлению, произнес одитор. - Или, как вы выражаетесь, "проводником".
  Действительно, хорошее определение. Поскольку вы посвящены в основные
  таинства, мы начнем сразу с проникновения. В нашем мире неофиты в первый
  раз обычно совершают его утром...
    - Не будем рисковать, - кивнул Найл. - Повторим путь с самого начала.
    - Тогда правитель, как ваш учитель и проводник, я запрещаю вам спать этой
  ночью. Я не стану приказывать вам проводить ночь в ритуальном походе, а
  утро в молитвах, но только не усните!
    - Я все-таки последую обычаю ваших настоятелей, переходящих в новое
  состояние и совершу поход вокруг "мира" из семи кругов, - сообщил
  Посланник, и это утверждение окончательно убедило Верховного одитора в
  том, что он имеет дело со служителем высших степеней посвящения.
    В общем-то желание Посланник Богини совершить ритуальный обход земель
  золотого мира имело вполне прагматичную основу: во время ночной прогулки и
  время движется быстрее, и заснуть меньше риска, да и валяться в постели из
  песка, пусть даже свежепересыпанного, удовольствие небольшое. Ночных
  пустынных хищников Найл не боялся - как он уже успел понять из общего
  уклада жизни и мыслей местных обитателей, кроме людей в этом золотом краю
  выжить не смог никто. Да и не удивительно, если учесть, что качать воду
  приходится с глубины свыше полукилометра. Найл знал, что некоторые жуки и
  пауки способны вообще обходиться без воды, всю жизнь. Но без еды не
  удается прожить никому - а там, где нет растений, нет и пищи.
    Правитель неторопливо прогуливался по песку, ежась от прохлады и время от
  времени поглядывая на небо, неторопливо совершающее свой ночной оборот.
  Пару раз он бросил бесцельные взгляды в сторону далекого храма, пока на
  третий раз его сознания не достигла поразительная истина: окна здания,
  посвященного триединому богу, светились ярким солнечным светом! Он сделал
  несколько шагов к центру селения, желая раскрыть секрет этого свечения, но
  вовремя остановился. Слишком долго доказывал он сегодня свои способности
  по проникновению в самые сокровенные тайны, чтобы вот так, сразу,
  признаться в беспомощности по отношению к одной из них.
     
- Выпей это, правитель, - поднес Верховный одитор высокий золотой кубок,
  полный густой, почти вязкой серебристой жидкости. - Пей, и помни: это ты
  одитор "ночного мира", а не он - твой. Не позволяй "ночному миру"
  управлять тобой согласно своим желаниям, прояви волю! Делай то, чего
  хочется именно тебе, иди туда, куда желаешь сам. Все это очень просто.
  Нужно сделать только первый шаг. Всего лишь шаг, и мир подчинится тебе.
  Просто шаг - но этот шаг ты должен сделать сам! Теперь пей.
    Найл принял тяжелый полулитровый сосуд и с некоторым сомнением заглянул
  внутрь.
    - Пей, - повторил одитор, - Ты ведь сам хотел пройти весь путь посвящения.
    Посланник Богини поднес бокал к губам и стал неторопливо вбирать глоток за
  глотком жидкость, больше похожую на соус, с явственным грибным привкусом и
  пряным запахом. Уже к середине кубка тело начала охватывать приятная
  истома, глаза начали слипаться. Сделав последний глоток, Посланник понял,
  что уже не способен устоять перед надвигающимся сном.
    - Ты стоишь на плите перед болотом, - предупредил Верховный одитор. - Ты
  стоишь на плите перед болотом. Ты стоишь на плите перед болотом. Ты
  стоишь...
    Найл стоял на широкой бетонной плите, лежащей перед болотом. То есть - на
  остатках древнего причала. Прямо впереди расстилалась бурая гладь соленого
  болота, а между правителем и краем водорослей простиралась темная полоса
  воды. Он присел, опустил руку. Ладонь пробила зеркальную поверхность без
  звука - ни одной волны не покатилось по сторонам, никаких ощущений не
  осталось на руке. Найл выпрямился, поднес ладонь к глазам - сухая. Он
  вздохнул и огляделся.
    Мир вокруг заливал яркий мертвенный свет. На месте остались дома, кучки
  камней на берегу, стройное здание храма вдалеке. Не хватало только
  движения: вокруг отсутствовали люди, которые среди дня должны заниматься
  своими делами; не ощущалось ни единого порыва ветра; не струились по
  улицам струйки желтого песка. Казалось, он находится не в настоящем мире,
  а оказался внутри удивительно точного макета.
    Впрочем, если макет достаточно точен, то и очертания болота на нем должны
  соответствовать реальности. Если пройти вдоль берега здесь, то и в
  реальности дорога должна оказаться точно такой же.
    Найл уже совсем было собрался в дальний путь, когда в душу закрался
  червячок сомнения: а действительно ли это видение соответствует реальному
  миру? Ведь сейчас он видит только то, что уже успел рассмотреть на самом
  деле! Кто знает, какие образы подсунет этот странный сон, если ему
  придется столкнуться с чем-то неизведанным?
    Посланник Богини задумчиво огляделся и пошел к храму. Он вошел внутрь со
  стороны двора, наткнулся на высокий конус Колодца и после короткого
  колебания повернул в пристройку. Здесь лежала кучка веревок с петлями на
  концах, лежал на боку обсыпанный песком цилиндр размером с человеческое
  тело. Из цилиндра выпирал стержень, вокруг которого в несколько витков
  была намотана толстая веревка. Другой стороной веревка была намотана на
  золотую балку, удерживающую уходящий под землю канат. Время от времени
  балка начинала вращаться, опуская канат вниз.
    Видел он это устройство, совершая свою экскурсию или нет? Может, просто не
  обратил внимание?
    Посланник вышел из пристройки и вошел в храм. Точнее, влез - запертые
  двери не поддались его усилиям их распахнуть, и проникать внутрь пришлось
  через окно. К счастью, внутри здания никаких дверей не имелось и он легко
  прошел в обширный молитвенный зал. На этот раз прохлады или запаха
  свежести он не ощутил, но все деревца, все кустарники и лианы на стенах
  оставались на своих местах.
  "Кажется, вчера днем я стучал по листьям с правой стороны..." - припомнил
  он и повернул налево. Растительность храма он не рассматривал ни разу, но
  внешней стороне листьев не доверял - кто знает чувствительность своего
  бокового зрения? Найл выбрал стоящее на заднем плане деревце с
  разлапистыми резными листьями, заглянул под него и внимательно рассмотрел
  их с внутренней стороны. На некоторых листьях имелись темные прожилки,
  некоторые местами оказались "проедены" насквозь. Но на одном листе - и
  подобный знак невозможно перепутать с каким-нибудь другим - прожилки
  приняли вид креста, подобного кресту, висящему на стене.
  "Это именно то, что нужно", - подумал Найл и открыл глаза.
    - Итак? - вопросительно приподнял брови Верховный одитор.
    Вместо ответа Посланник Богини вскочил на ноги, быстрым шагом спустился по
  лестнице, вошел в зал, уверенно пересек его по направлению к правой стене,
  разглядел на заднем плане деревце с разлапистыми листьями, поднырнул под
  него и вгляделся в листву...
    - Вот он! - Найл повернул тыльной стороной наружу один из листьев и
  показал своему учителю темный.
    - Уходи отсюда! - грозно прорычал хозяин храма.
    - Что? - опешил Найл.
    - Уходи! Властью Верховного одитора запрещаю тебе спать до сегодняшнего
  вечера и входить под своды этого дома! Ты вернешься сюда только после
  того, как скроется за горизонтом последний солнечный луч.
    Посланник понял, что от него хотят скрыть нечто, что он должен будет
  угадать следующей ночью. Понял правитель и то, что первый экзамен он сдал.
     
Вечером его снова ждал большой кубок с серебристым напитком.
    - Ты видел кого-нибудь прошлой ночью, сын мой? - поинтересовался Верховный
  одитор.
    - Нет, - покачал головою Найл.
    - Это потому, что ты никого не хотел видеть, - мягко укорил хозяин. - Тебя
  интересовало только болото. Неужели тебе противно смотреть даже на меня?
  Пей. Пей и возвращайся обратно на берег, если кроме болота тебя не
  интересует больше ничего. Пей.
    Тело быстро наливалось тяжестью, веки опускались.
    - Пей, правитель, пей. Ведь ты стоишь не здесь, ты стоишь на плите... На
  плите...
    И Найл понял, что опять видит бурые просторы морского болота. На этот раз
  мир уже не казался таким ярким, как в прошлый раз, но в нем по-прежнему не
  ощущалось ни единого движения. Правитель обернулся. Позади стоял храм,
  окна которого светились белым солнечным светом, а над высоко вознесенным
  крестом отливала желтизной полная луна.
    - Похоже, настала ночь, - пробормотал Посланник и звуки собственного
  голоса гулко отдались в его ушах.
    - Ночь... - повторил Найл, удивляясь странному внутреннему эху и двинулся
  в сторону храма.
    Где находились личные покои Верховного одитора, правитель Южных песков
  хорошо помнил. Он поднялся по угловой лестнице, прошел через трапезную,
  повернул в узкий коридор, выходящей окнами на улицу, зацепил плечом острый
  угол и даже болезненно охнул, понимая, что сейчас почувствует. И замер...
  Он не почувствовал ни-че-го. Посланник развернулся и сделал шаг назад, на
  этот раз уже преднамеренно задев угол плечом. Не только плечо, но и вся
  рука легко прошла сквозь угол стены.
    - Вот это да! - пробормотал Найл. Несколько минут он задумчиво
  рассматривал стену, а потом вдруг, неожиданно даже для себя, резко сделал
  шаг вперед...
    ...и оказался внутри комнаты. В груде мелкозернистого песка, сладко
  посапывая, спал незнакомый настоятель, даже ночью не расставаясь с крепко
  зажатым в правой руке распятием.
    Найл отступил назад - и снова оказался в коридоре, поражаясь только что
  совершенному открытию. Он мог проходить сквозь стены! После нескольких
  минут восторга правитель двинулся дальше по коридору, дошел до торца дома
  и, не утруждая себя прогулкой до дверей, прямо сквозь стену переместился в
  комнату Верховного одитора.
    - А-а, - тихонько простонала девушка, распростертая на каменном столе. -
  У, а-а.
    - Молись! - тяжело дыша, потребовал Верховный одитор. - Молись! Все
  радости в мире от Господа, и все наслаждения подарены нам им...
    Он входил в нее короткими сильными ударами, по загорелому лицу катились
  капельки пота.
    - Молись! Именем Господа... Помни о нем! Как тебя зовут?
    - И... - выдохнула девушка. - Илона...
    - Господом рождены... Господом возрадуемся... Помни о нем...
    Девушка сладострастно вскрикнула, прикусила губу, застонала.
    - Молись! Как тебя зовут?
    - Ило-о-о! Илона... И-и-и... Илона.
    Найл смущенно отступил назад, снова оказавшись в коридоре. Подошел к окну.
  Вокруг сбившихся в неровные группки домов по-прежнему царил покой и
  тишина. Словно там, внизу, все было макетным, ненастоящим. Правитель
  забеспокоился, пробежался до лестницы, спустился вниз и прямо из окна,
  благо никто не видел, выпрыгнул наружу. За несколько минут он дошел до
  ближайших жилищ, пробил головой занавеску в дверях одного из них и узрел
  молодую парочку, спящую в объятиях друг друга на песчаном полу. Посланник
  Богини обошел стоящие почти ровным кругом дома и заглянул в другой дом.
  Здесь сонно посапывали мужчина, женщина, мальчишка лет двенадцати и
  примерно годовалая малютка, которая чуть слышно поскуливала во сне.
    Позади послышались шаги. Найл оглянулся и увидел бредущую к храму женщину
  с кувшином на плече. Вдалеке, на фоне другой группы домов, различалась еще
  одна полусонная фигура. Похоже, к Золотому миру приближалось утро.
     
Когда Посланник Богини открыл глаза, он увидел сидящего рядом Верховного
  одитора, внимательно наблюдающего за своим учеником.
    - Имя? - коротко поинтересовался одитор.
    - Илона... - неуверенно ответил Найл
    - Протяни вперед левую руку.
    Правитель выполнил требование. Верховный одитор наложил ему на руку
  широкий браслет с рельефной выемкой в форме креста, накинул поверх
  веревочную петлю, привычным движением продетого внутрь креста затянул
  веревку, обжимая браслет по руке гостя и громко произнес:
    - Властью, данной мне Господом нашим триединым во имя отца, жены и сына их
  святого духа присваиваю тебе звание младшего одитора!
    - Благодарю вас, Верховный одитор, - Найл поднес браслет к глазам.
    - Господа благодари, одитор, - ответил хозяин дома привычной фразой. -
  Теперь иди, прогуляйся хорошенько по пустыне. К вечеру ты должен надежно
  устать.
     
- Вот возьми, - Верховный одитор протянул ему темный в надвигающихся
  сумерках кубок. - Это твой последний одисмен. Обычно одитор пьет его
  только один раз в жизни, получая посвящение, но тебе требовалось пройти
  пятилетнее послушание за три дня, и мне пришлось изменить обычаю. Но это
  последняя порция. На этот раз я ничего не буду приказывать тебе, одитор.
  На этот раз ты должен сделать все сам. Запомни самое главное, что
  понадобится тебе в достижении цели: ты являешься Господом в твоем ночном
  мире. Но только в твоем! Ты можешь сотворить себе все, чего только
  пожелаешь. Ты можешь изменить все - землю, воду, небо. Но помни: не
  перепутай истинное с сотворенном тобой! Иначе, уйдя в пустыню к
  сотворенному собой оазису ты найдешь там только песок и песок. Одитор
  обязан созерцать сотворенный Верховным Господом мир, а не уродовать его.
  Одитор имеет право сотворить или призвать к жизни только то, что
  необходимо для изучения истинного мира. Иначе гордыня его превысит силы
  разума, и из верховного существа превратится он в безмозглого червяка.
  Теперь пей, младший одитор. Тебе надлежит с полной властью использовать
  силу, данную Господом разуму твоему, во имя народа, избранного им, и да не
  прорвется Проклятие прошлого в мир приходящий. Пей.
    Найл опять очутился на берегу бурого непроходимого болота. Он оглянулся
  назад, на сияющий окнами храм, но на этот раз отвернулся от него и снова
  вгляделся в даль. Все, что интересовало его сейчас скрывалось там, за
  далеким горизонтом, за долгими и долгими днями пути.
    Он сделал несколько шагов в направлении далекого моря и остановился. Нет,
  идти пешком ночь за ночью во сне будет так же долго и муторно, как и
  наяву. Не для того он обманывал Верховного одитора, не для того пил
  подозрительную похлебку, не для того наматывал день за днем круги вокруг
  золотого мира, чтобы теперь месить песок ногами со скоростью обожравшейся
  гусеницы.
    Как говорил Верховный одитор? "Ты являешься Господом в твоем мире, ты
  можешь сотворить себе все, чего только пожелаешь". Пожалуй, он хочет
  сотворить себе... Коня! Одного из тех плоскоспинных, поджарых и быстрых
  тараканов, на которых так ловко восседают всадники князя Граничного. Ну!
    Ничего не произошло.
    Ну да, естественно. Если бы все было так просто, для этого не требовалось
  бы пяти лет послушания, которые затрачивают местные одиторы. Тогда как
  поступить?
    Найл уселся на песок и вспомнил одного из рыжих коней. Того самого, на
  котором гарцевал Закия, рыцарь синего флага. Шесть широко расставленных
  лап, сильная, выпуклая грудь, продолговатое брюшко. На ровной спине
  закреплено толстое войлочное седло с широким подколенным ремнем. Узкая
  морда с выпуклыми глазами и длинными подвижными усами. Сейчас он бродит за
  храмом в поисках пищи, но там ничего нет, и скоро он подойдет сюда.
    Посланник Богини оглянулся: конь передвигался в его сторону короткими
  перебежками. Поводит усами, ощупывая сухой песок, быстро пробежит пару
  десятков метров, снова пощупает и снова перебежит.
    Найл наклонился к болоту, вырвал несколько пуков водорослей и громко
  позвал:
    - Тю-тю-тю-тю-тю.
    Таракан насторожился, потом кинулся вперед, остановился от правителя на
  расстоянии вытянутой руки и ощупал угощение усиками. Сделал еще пару
  шагов, чтобы достать его ртом.
    - Кушай, мой хороший.
    Посланник Богини скормил водоросли, потом, похлопывая таракана по спине,
  прошел вдоль тела, ухватился рукой за седло и рывком перекатился на спину.
  Конь испуганно сорвался с места и понес, однако Найла это уже не
  беспокоило: держался он крепко, а тараканы на ходу несут себя ровно, без
  резких взбрыкиваний или скачков.
    Правитель поставил колени в специальные выемки, потом с помощью
  пропущенного под голени ремня крепко их затянул. Все, теперь ему не
  грозила опасность вылететь из седла даже при пробежках по вертикальной
  стене. Он взялся за закрепленные на передних лапах уздечки и дернул
  правую. Таракан начал послушно заворачивать к болоту. Когда до бурого
  отстойника оставалось с десяток шагов, всадник повернул своего коня вдоль
  берега и несколько раз сильно хлопнул по спине, заставляя набрать
  максимальную скорость. Извилистая береговая черта стала стремительно
  уходить назад. Посланник Богини облегченно вздохнул и удобно откинулся
  назад.
    Однако очень скоро он понял, что сильно промахнулся. Таракан под ним
  стремительно несся вперед, проскакивая километр за километром, береговая
  линия то отдалялась, то приближалась, но полезной информации в голове не
  откладывалось. Непривычный к верховым прогулкам правитель не мог даже
  приблизительно соотнести преодоленное его конем расстояние с обычными
  пешими переходами. Может быть, они преодолели уже два перехода, а может
  быть - один. Все стерлось, сбилось в одну непрерывную мелькающую ленту. Но
  теперь он уже хорошо представлял, что нужно делать.
    Посланник Богини стал внимательно вглядываться в набегающий горизонт, и
  вскоре заметил впереди небольшой холмик. По мере приближения холмик рос и
  рос из-за горизонта, потом начал сужаться в нижней части, пока не стало
  ясно, что это самый настоящий воздушный шар. Таракан ускорил ход,
  предвкушая близкий отдых, и спустя десяток минут остановился рядом с
  трепещущем на ветру куполом. Найл спрыгнул на песок. Шестилапый конь
  отошел к берегу и тут же жадно зачавкал зеленой тиной.
    Посланник вгляделся в ожидающего под шаром смертоносца и удивленно
  вздрогнул:
    - Скорбо? Ты же умер?
    - Это ты, двуногий, - ответил узнаванием восьмилапый. - Нигде от тебя
  покоя нет.
    - Я хотел осмотреть с воздуха здешние места и разведать дорогу.
    - Тогда забирай шар и оставь меня в покое.
    - Мне нужен опытный разведчик.
    - Лети сам. Я не хочу иметь с тобой никаких общих дел.
    - Я не спрашиваю тебя, Скорбо, хочешь ты или не хочешь иметь со мной дело,
  - прищурил глаза Найл. - Я говорю тебе, что мне нужен разведчик. На шаре
  полетишь ты, а я буду смотреть вниз твоими глазами.
    - Нет, двуногий, тебе это нужно, ты и...
    - Не называй меня двуногим, паук! - Найл вперил взгляд в центр лба Скорбо,
  в пустую полукруглую прогалину между его восьми темных глаз. - Зови меня
  Смертоносец-Повелитель! И делать ты будешь не то, чего тебе хочется, а то,
  чего желаю я!
    Найл ощутил холодное прикосновение чужого разума к своему сознанию, и
  брезгливо приподнял верхнюю губу. Прошли те времена, когда он испуганно
  сжимался при каждом появлении восьмилапых повелителей планеты. За минувшие
  годы он прошел хорошую тренировку, набрался опыта - и теперь уже Скорбо
  пришлось испуганно пятиться и старательно зашоривать свои мысли. Но Найл
  не отпустил паука. Воспользовавшись "притушенностью" его сознания,
  правитель поддернул кверху одну его переднюю лапу, сдвинул в сторону.
  Потом другую. Заставил чужое тело зацепиться когтями за паутину, заставил
  прижаться к шару... И смертоносец сдался.
    Найл увидел себя его глазами, со стороны: посеревшая туника с красной
  отделкой, перевязь с мечом через плечо, длинный нож на широком ремне.
  Фигурка стала удаляться - шар начал набирать высоту.
    Выше, выше, выше - напуганные разозленным Скорбо порифиды обильно выделяли
  летучий газ. Фигурки человека и таракана внизу казались все мельче,
  неразличимее. Воздушный разведчик кинул взгляд вперед - но кроме песка и
  гниющих водорослей там пока ничего не проявлялось. Тогда восьмилапый
  повернулся назад, на уровне горизонта блеснула одинокая искра.
    Выше, еще выше. Искра сместилась от горизонта вниз, и стало понятно, что
  это не одинокая звезда, а нечто земное.
    - Храм! - понял Найл. - Это свет храмовых окон.
    Теперь, исходя из опыта воздушных разведок, проводимых перед битвами с
  северянами, стычек с бродячими людьми, так и не состоявшегося сражения с
  бунтовщиками правитель мог достаточно точно определить свое удаление.
  Получалось, он успел отмахать почти полтора дневных перехода. А
  расстояние, на которое Скорбо смог бросить взгляд вперед - это еще
  полтора. Три дня пути. Он и так знал, что чистой воды ближе нет.
    - К морю! - мысленно приказал Посланник, и шар двинулся вперед.
    В огромной высоты казалось, что шар двигается еле-еле, но правитель знал,
  что даже бегущему со всех ног таракану не угнаться за этим неспешным
  небесным скитальцем. В душе начала появляться уверенность, что сегодня он
  если и не доберется, то уж во всяком случае узнает, как близко находится
  море.
  "Не перепутай истинное с сотворенном тобой!" - внезапно вспомнилось
  напутствие Верховного одитора, и Найл торопливо задавил надежду в
  зародыше. Не хватало еще сотворить желанное море вместо того, чтобы найти
  настоящее! Потом ведь, отправившись в путь, найдешь только барханы вместо
  волн. Нет, только созерцание, созерцание и еще раз созерцание.
    Искорка храма давно скрылась за горизонтом, теперь к горизонту
  придвигались две маленькие точки у береговой черты. Позади осталось еще
  полтора дневных перехода, а впереди по-прежнему маячили две пустыни: из
  песка и из гниющих водорослей. Скорбо заметил на береговой черте особенно
  крутой изгиб и продолжил свой путь, ориентируясь уже по нему. Потом
  заметил еще один крутой изгиб. Потом еще...
    - Что это?! - невольно вскрикнул вслух Найл.
    Впереди, на всю ширину горизонта, показалась темная нить.
    - Еще, еще, - попытался подогнать шар правитель. - Быстрее.
    Нить продолжала расширяться.
    - Море! - восторженно закричал Найл. - Слышишь ты, таракашка, это море!
    Шар все еще продолжал свой полет, хотя и начал потихоньку снижаться. Вот
  уже различимы белые гребни волн, влажные прибрежные камни, нити
  водорослей, выброшенные бурными стихиями. Шар опустился. Паук выбрался на
  камни и замер.
    - Подойди ближе к воде, - сказал Найл. - Я хочу увидеть, что творится на
  дне.
    - Нет, - испуганно попятился от волн Скорбо.
    - Ближе! - потребовал правитель. - Я хочу знать, есть ли там моллюски,
  плавают ли рыбы.
    - Нет! - животный ужас, который издавна испытывали перед водой восьмилапые
  лишил паука способности двигаться.
    - Ближе!!!
    - Не-е-ет!!!
    - Вперед! - вместе с категорическим приказом Найл послал мощный импульс
  своего гнева.
    - Нет, - словно рассмеялся Скорбо и... умер.
    Посланник остался на берегу, в полутора дневных переходах от ближайшего
  жилья, наедине с жадно чавкающем над водорослями тараканом.
     
Солнечный луч ударил по глазам, заставив Найла прикрыть лицо ладонью и
  откатится немного в сторону.
    - Прекрасное утро, не правда ли? - услышал он знакомый голос.
    - Уже утро? - Найл заставил себя приподнять веки.
    - Позднее, - кивнул Верховный одитор. - Но в нашей среде проснуться поздно
  считается богоугодным поступком. Это среди колодезников законы прямо
  противоположны.
    - Я нашел его, - сразу выложил главное Найл.
    - Далеко, - понял по грустному тону хозяин.
    - Девять дневных переходов. - Посланник сел, отряхнул с коленей песок. - В
  принципе, на девять переходов меня хватит. Но на побережье нет пресной
  воды. А после такого долгого пути у меня уже не останется сил ни ползать
  за моллюсками, ни ловить рыбу.
    - Протяни вперед левую руку.
    - Вот, - Найл вытянул руку с браслетом.
    Верховный одитор наложил на браслет золотой крест, точно совпавший с
  крестообразной выемкой, накинул сверху веревку и умело обжал крест по
  месту:
    - Властью, данной мне Господом нашим триединым во имя отца, жены и сына их
  святого духа присваиваю тебе звание одитора!
    - Уже? - растерялся от такого поворота Найл.
    - На расстояние в девять дневных переходов от города не удалялся еще
  никто.
    - Не может быть!
    - Может. Одиторы издавна исследуют окрестные земли. Некоторые удалялись на
  три, на четыре перехода в разные стороны. Многим так сильно хотелось
  увидеть оазисы, что они и вправду появлялись в их ночных мирах. Тогда мы
  отправляли в тех направлениях экспедиции. Некоторые возвращались,
  некоторые исчезали бесследно, но никаких оазисов не удавалось найти
  никому. Потом мы стали отправлять в стороны отряды с одиторами. Дело в
  том, что каждый из нас в ночном мире может начать свой путь только из тех
  мест, в которых побывал в дневном. Так удалось увеличить радиус
  исследованных земель до семи дней пути. И опять кто-то видел впереди
  оазисы, и опять уводил с собой людей. Из этих походов не вернулся никто.
  Когда Господь накладывал на нас Проклятие, он позаботился о том, чтобы
  никто не смог сбежать из заключения.
    - Но что тогда делать? Сдаться?
    - Зачем? - удивился Верховный одитор. - Наконец-то мы знаем, в каком
  направлении и как далеко от нас находится открытая вода. Теперь нужно
  придумать, как до нее добраться.
    Думать. Найл весь день бродил по золотому миру, по берегу болота, по
  храму, приглядываясь к различным предметам и приспособлениям, и думал. При
  виде людей он вспоминал, как использовал рабов при бегстве из города,
  когда после каждого перехода часть носильщиков передавала свой груз
  остальным, чтобы постоянно уменьшающейся численно отряд мог продвигаться
  дальше - однако он сильно сомневался, что Верховный одитор пожертвует
  таким количеством людей ради сомнительного шанса на выход к морю
  одного-единственного человека. При взгляде на небесные колеса он думал о
  возможности соорудить повозки и взять куда большее количество припасов
  нежели можно было бы унести на себе, или вовсе сделать повозку самоходной
  - под парусом. Но эти идеи упирались в непреодолимое препятствие:
  отсутствие у местных жителей любых материалов, кроме камня и золота.
  Прутья и кожа, которые он видел на гигантских колесах, считались особо
  ценным и редкостным материалом и копилось по крупицам - прутья или жесткие
  корни получались от храмовых растений или изредка вылавливались в болоте,
  а на коже слишком часто встречались особые приметы, которые делали ее
  непригодной для видимых людям изделий. Ну, а золотая или каменная повозка
  под парусом из водорослевой циновки далеко не уедет.
    Вечером Найл вернулся в храм, уже полный яркого света. Посланник вспомнил
  полутемные коридоры своего дворца или княжеского замка и с завистью
  прищурился на ослепительные точки в разных концах зала.
    - Что вас так заинтересовало, правитель? - после того, как обучение
  тайному знанию закончилось, Верховный одитор снова стал обращаться к гостю
  на "вы".
    - Что дает такой яркий свет, правитель? - указал вверх Посланник Богини.
    - Это одно из наиболее ярких проявлений Господа, - с готовностью ответил
  хозяин дома. - Идемте, я вам покажу.
    Они поднялись на третий этаж, потом, по веревочной лестнице, еще выше, под
  самую кровлю. Верховный одитор дернул какой-то рычаг и стало темнее. После
  этого хозяин откинул один из листов, образующих сферический отражатель:
    - Вот, видите?
    - Что?
    - Вот эти два тонких стерженька.
    - Неужели весь этот ослепительный свет происходит от этих стерженьков с
  мизинец толщиной?!
    - Нет, правитель, разумеется нет. Этот свет идет нам от Господа. Вы видите
  этот золотой провод, который намотан на стержень? По нему мы даем
  возможность попасть на него Богоматери. С другой стороны на такой же
  стержень приходит Бог-отец. Вы видите, они находятся совсем рядом? Когда
  расстояние между стержнями не превышает ширину одного ногтя, Бог-отец,
  влекомый своим стремлением к женскому началу, перепрыгивает его по
  воздуху. Это единственный миг, когда он предстает перед нашим взором,
  когда мы можем лицезреть его истинную сущность.
    Верховный одитор рывком толкнул стержни один к другому, они
  соприкоснулись, между ними вспыхнула ослепительная электрическая дуга.
  Священнослужитель развел стержни на несколько миллиметров и закрыл лист.
    - Это одна из немногих возможностей увидеть Господа, а не просто верить в
  него или знать о его делах.
    - А из чего вы делаете стержни? Они, кажется, не из металла.
    - Вы заметили... - улыбнулся хозяин, искренне радуясь наблюдательности
  гостя. - Да, золотые пластины вблизи лика Господа плавятся сразу, не давая
  нам возможности познать свет его души. Поэтому нам приходится использовать
  в этой божественной акции обычный уголь. Мы пережигаем те маленькие
  древесные кусочки, которые невозможно никуда использовать, потом плотно их
  утрамбовываем в специальных насквозь просверленных камнях и обмазываем
  костяным клеем. Эти стержни сгорают вблизи от лика Господня, но не
  плавятся, и трех штук хватает на всю ночь. Зато мы имеем возможность
  увидеть сами и показать подданным нашим, каков есть Бог на самом деле,
  сколь светел он, и как много в нем любви и тепла.
    - Это прекрасно, - согласился Найл. - А еще, я думаю, за возможность
  привести лик вашего Бога в свои дворцы многие правителя заплатят даже
  больше, чем за золото или строительный камень.
    - Я понимаю ваши мысли, правитель, - утешающе кивнул Верховный одитор. -
  Они о доме. Однако признайте, Господь не мог привести вас в такую даль и
  вложить в ваши уста слова о снятии древнего Проклятия, чтобы потом
  запереть вас здесь до последних дней. Несомненно, Бог предусмотрел для вас
  возможность покинуть этот мир, и мы найдем эту возможность, найдем рано
  или поздно.
    - Меня беспокоит именно "поздно", правитель. Пока я здесь, моя страна
  может оказаться во власти демонов!
    - Господь не допустит такого кощунства, - священнослужитель сложил ладони
  и на несколько секунд замолчал, вознося мысленную молитву. - Молитесь и
  вы, правитель, и Господь не оставит вас своею милостью.
    Найл кивнул и ушел в отведенные ему покои. В голове его постоянно
  продолжали крутиться мысли о доме, о различных способах выбраться из
  песчаной ловушки. И вдруг ему вспомнилась утренняя фраза Верховного
  одитора:
  "Дело в том, что каждый из нас в ночном мире может начать свой путь только
  из тех мест, в которых бывал в дневном".
    Только сейчас правитель Южных песков вдруг заметил, что в этой фразе,
  произнесенной, как формулировка налагающего ограничение закона, есть еще
  один, потаенный смысл: одитор может начинать свой путь в ночном мире из
  тех мест, где бывал в дневном. А где Посланник Богини бывал в своей жизни
  чаще всего, так это в городе пауков.
     
Найл стоял у открытого окна и смотрел прямо перед собой, на серую щербатую
  стену заброшенного здания. На темном небе висел диск луны желтого
  болезненного цвета, легкий ветерок проскальзывал по подоконнику, и
  бессильно ронял человеку на ноги желтоватую пыль.
    - Он жив, - узнал правитель до боли знакомые интонации и резко повернулся
  от окна в комнату.
    - Он жив, - повторил Дравиг, - я в этом совершенно уверен. Торн прощупывал
  сознание и их предводительницы, и ее гужевой женщины, которая их увозила.
  Он жив и здоров, они оставили его во дворце за морем, где-то на юге, очень
  далеко отсюда.
    - Мерзавки, - тряхнула головой Ямисса. - У нас в стране таких зимой
  голышом выставляют на улице и поливают водой до тех пор, пока они не
  покроются толстой прозрачной коркой. И оставляют в таком виде до весны.
    - Тогда нужно захватить их в плен, допросить, а потом отправить их к
  вашему отцу, правительница Ямисса.
    - Как? Ни Пенелопа ни ее женщина больше не появляются в городе.
    - Значит, нужно захватить их в пустыне.
    - Нет, - княжна вздохнула. - Мой муж говорил: "Возможность выбрать поле
  для битвы - это половина победы". Сейчас поле для битвы пытаются
  предложить они. Они хотят запереться за стенами своей летающей скалы, и
  убивать, убивать, убивать вас все то время, пока вы будете кидаться на
  штурм. Убивать легко и безнаказанно. Нет, такой радости мы им не доставим.
    - Дравиг, Ямисса! Я здесь! - позвал Найл, но на него никто не обратил
  внимания.
    - Саманта, Джой и Барбус ходят по ремесленным кварталам и предлагают всем
  выбрать нового правителя. Они говорят, что Посланник Богини исчез, а ты не
  Смертоносец-Повелитель, не Посланник Богини, и даже не правитель города.
  Что ты - никто. Что нужно выбирать нового главного смертоносца и нового
  посланника для богини. Обещают провести через две недели всеобщие выборы
  среди ремесленников.
    - Пускай, - небрежно отмахнулась княжна. - Как говорил мой отец, правит не
  тот, кого красиво величают, а тот, кого слушаются.
    - Они смущают умы горожан. Некоторые из мастеровых с севера начинают им
  верить. Кто-то собирается и вправду "выбирать". Может быть, следует их
  все-таки немного напугать? Разорвать кого-нибудь на куски?
    - Нет. Это люди из летающей скалы только и ищут повода, чтобы применить
  силу. Стоит им найти хоть малейшую зацепку, как они обязательно
  продемонстрируют, насколько быстро их оружие умеет уничтожать города и
  превращать все живое в пепел. Им хочется всех хорошенько напугать и
  заставить жить по чужим привычкам. Но они не хотят устраивать убийства без
  повода, чтобы вместо страха не вызвать ненависть. Им нужен повод, а мы не
  имеем права его давать, если хотим спасти свою страну от гибели. Прости
  меня, Дравиг, но все их выходки тебе придется терпеть.
    - Хорошо, правительница Ямисса, - Дравиг опустился в ритуальном
  приветствии и покинул комнату.
    Княжна подошла к столу, налила себе стакан воды. Потом взяла кувшин и
  стала пить прямо через край. Напившись, пошла в спальню, скинула свое
  короткое платье и забралась под одеяло. Закрыла глаза. Найл подошел, сел
  рядом на постель. Погладил ее волосы. Жена даже не шелохнулась.
    - Любимая моя, - прошептал Найл. - Знала бы ты, как мне пусто без тебя.
  Без тебя весь мир - не мир, весь свет - не свет. Твой голос ласкает
  сердце, как теплый летний ветерок, твои глаза завораживают, как магия
  полнолуния, твои губы порождают желания, от которых закипает кровь, улыбка
  чарует, словно рассвет над горным озером, волосы волнуют, словно видения
  темной ночи, дыхание душисто, словно цветение персикового сада. Жесты твои
  легки и грациозны, руки тонки и изящны, а пальцы точены, словно изваяны
  резцом мастера из слоновой кости. Линии твоих плеч прекрасны,
  соблазнителен подъем груди, изящна талия, манят к себе движения бедер,
  покатость живота. Ноги твои стройны и свежи, как первый луч солнца, а
  каждый шаг разит, словно лезвие меча, оставляя вечный след в душе любого
  мужчины. Удивительно прекрасен румянец на прохладных бархатных щеках,
  загадочен взмах ресниц, поворот головы. А сколько гордой грации во
  вскинутом подбородке! Ты воплощаешь все радости мира, смысл жизни, цель
  существования, ты создана на счастье и на гибель, ибо даже смерть не
  страшна, если служит платой за твои объятия. Каждый миг без тебя
  растягивается в вечность, и пища не имеет вкуса, и влага не утоляет жажды,
  воздух давит грудь, сон не дает отдыха, а солнце тепла. Без тебя мир сер и
  скучен. Наверное, я бы бросился в болото, если бы не знал, что увижу тебя
  снова, моя любимая, моя родная, моя Ямисса. Ты - прекраснейшая женщина
  Вселенной! Ты - воплощение...
    - Найл?! - внезапно вскинулась княжна, открыв глаза и подняв голову.
  Посмотрев сквозь Посланника, она повернула голову и для верности похлопала
  ладонь по пустой части постели со стороны мужа. - Найл...
    Она опустила голову и снова закрыла глаза.
     
Ближе к вечеру Посланник Богини в своих бесцельных скитаниях набрел на
  каменные кучи у болотного берега. Он долго рассматривал беспорядочные
  нагромождения, потом задумчиво повернул к храму.
    - Скажите, правитель, - обратился Найл к Верховному одитору во время
  ужина. - Если духи болот приносят вам рыбу в обмен на камни, значит, это
  не мифические, а вполне реальные существа.
    - Разумеется, - согласился хозяин дома. - Если не считать того, что они
  питаются камнями.
    - А вы не пытались с ними договориться? Установить связи, знакомства.
    - Вы видели болото, правитель? - усмехнулся священнослужитель. - Кто и где
  там может жить? Разве только бесплотные духи!
    - Но ведь они питаются вполне материальными камнями, - напомнил Найл.
    - Согласен, правитель, - кивнул Верховный одитор. - Но это все, что я могу
  сказать.
    После ужина Посланник опять направился к болоту. Он внимательно осмотрел
  лежащие груды камней, огляделся и, убедившись, что его никто не видит,
  принялся споро зарываться в песок.
    Песок был теплым и сохранил свое тепло до самого утра, Найл - бывалым
  охотником и ночь на открытом воздухе его ни чуть не смутила. Вот только
  духи болот оказались сытыми, и так и не явились за своим угощением.
    Следующей ночью Посланник Богини опять занял свою позицию, внимательно
  наблюдая за прибрежной линией. Вскоре после полуночи он неожиданно для
  себя ощутил очень даже странное прикосновение к сознанию - словно кто-то
  спрашивал его:
    - Ты здесь?
    Правитель зашорил сознание, затаил дыхание, и плотнее вжался в песок.
  Несколько томительных минут прошли в напряженной, звенящей тишине, и вдруг
  - груда водорослей впереди, прямо перед ним, начала медленно
  приподниматься.
    - Ты здесь? - щелкнул новый вопрос.
    Найл промолчал. Груда поднялась выше, выставила на берег лапы, опять
  настороженно замерла и наконец двинулась к ближайшей куче камней. Поначалу
  под ворохом водорослей казалось совершенно невозможным определить, что за
  странная тварь выползла из темной воды, однако постепенно водоросли одна
  за другой сползли на песок, и Найл едва не присвистнул от изумления: перед
  ним стоял паук!
    Восьмилапый выложил на песочек две крупные рыбы примерно по три
  килограмма, потом уперся передними лапами в облюбованный камень и уверенно
  покатил его к срезу воды. Здесь он несколько раз обшлепал "покупку"
  ударами кончика брюшка, после чего деловито полез под водоросли. Спустя
  пару минут паутина напряглась, камень сдвинулся с места и с негромким
  бульканьем канул в воду.
    Посланник Богини продолжал ждать. И не зря - спустя несколько часов
  вопрос: "Ты здесь?" опять зазвучал в его сознании.
    Из-под водорослей выбрался еще один паук с рыбами того же самого размера.
  Рыбы были оставлены на песке рядом с предыдущими, а выбранный камень паук
  опять же подкатил к воде, облепил своими нитями и утянул под водоросли.
  Небо на востоке уже начинало светлеть, и Найл понял, что сегодня больше
  уже никто не появится. Он выпрямился, рассыпая в стороны песок, отряхнулся
  и пошел отсыпаться.
     
На этот раз в комнате не оказалось никого. Посланника Богини это не очень
  удивило - у оставшейся вместо него княжны видимо дел и так хватало с
  избытком, чтобы среди дня в постели валяться. Он прошел сквозь двери в
  коридор, спустился вниз, миновал пустой тронный зал и вышел на улицу.
    В ста метрах напротив крыльца, охраняемого парой жуков-бомбардиров и парой
  смертоносцев, под разноцветными пологами шумел богатый базар. Здесь, на
  деревянных прилавках, лежали груды цветных тканей, разнообразной обуви,
  посуды на любой вкус; всем желающим предлагали готовые одежды, ножи,
  керамику, чеканку; вдоль стен высокими грудами оказывались свалены фрукты,
  овощи; рядом - лежало мясо, рыба, цельные тушки кроликов и мокриц... У
  Верховного одитора от такого зрелища, наверное, ум за разум мог бы зайти.
  Однако покупатели ничуть не восхищались изобилием, а брезгливо морщились,
  выбирая тот или иной товар, отчаянно торговались. Улыбку правителя вызвали
  маленькие желтые кружочки, которые отдавались купцам в обмен на огромное
  количество продуктов или тканей - и при этом торговцы радовались, получив
  столь маленькую толику золота в обмен на такое большое количество истинных
  драгоценностей.
    Правитель обошел базар, двинулся в сторону одинокого монолитного здания,
  три этажа которого сверкали уцелевшими за сотни лет стеклами над обширным,
  усыпанным каменными обломками пустырем. Уже несколько раз его посещала
  мысль о том, что входы в метро нужно засыпать, дабы астронавтам не удалось
  добраться до Демона Света. Увы, до отлета подобного приказа он отдать не
  успел.
    Посланник вошел в широкий проем первого этажа, встал на край заваленного
  обломками бетонных плит котлована. Нет, пожалуй здесь не изменилось
  ничего. Это хорошо. Пожалуй, рассказы горожан о недавних стычках с Демоном
  астронавты отнесли в разряд побасенок, а Тройлек не имеет привычки
  выбалтывать торговые секреты. Вряд ли занятым подготовкой "выборов"
  Саманте, Барбусу и Джою придет в голову выяснять, зачем нужен налог "на
  объедки", и откуда берутся керамические лопаты, доспехи и кирки.
    Найл вышел обратно на свет, прищурился на солнце. Потом открыл глаза
  полностью. Да, разумеется. Небесное светило давало ему возможность легко
  рассматривать все вокруг, но отнюдь не слепило. Привычки жмуриться и
  прикрывать глаза ладонями пришли в его "ночной мир" из обычного дневного
  мира. Куда пойти теперь, что проверить? Интересно, а Белая Башня способна
  противостоять его любопытству?
    Он быстро дошел до круглой площади, обогнул глиссер, стоящий у самой стены
  вертикального двадцатиметрового цилиндра с идеально гладкими стенами и
  шагнул сквозь них. Все, он оказался внутри. Никаких сложностей.
    Правда, на этот раз внутри его не встретили ни шатры Чингиз-хана, ни
  настенные росписи Гарлема, ни снежные просторы Арктики. Убранство Башни
  выглядело таким, какое оно и есть на самом деле: прозрачные изнутри стены,
  огороженный перилами край шахты, по которой вверх и вниз уходила винтовая
  лесенка, несколько низких блоков аппаратуры непонятного назначения.
  Напротив - хорошо знакомый Найлу синтезатор пищи, крест лежанки
  умиротворяющего аппарата, и еще несколько низких агрегатов, на которых
  можно просто сидеть, а можно включать и проводить исследование принесенных
  извне материалов.
    - Ну, нашла?! - послышался громкий голос.
    - Нет.
    - Ищи! - сверху над краем лестницы появилась голова Карла. - Он должен
  быть где-то там.
    - Да тут пыли по колено! - ответил женский голос из-под пола. - А еще
  говорили: система герметична!
    - А что ты хочешь? Больше тысячи лет прошло!
    - Здравствуй, Найл.
    Посланник Богини вздрогнул от приветствия и попятился от возникшего рядом
  старика в длинном белом халате.
    - Ты меня видишь?
    - Ох, Найл, Найл, - разочарованно покачал головой Стииг. - Учишь тебя,
  учишь... Разве я не говорил тебе, каким образом собираю информацию?
    - Из мозга спящих людей.
    - Вот именно. Анализ и систематизация альфа-волн. Сейчас ты представляешь
  собой настоящий сгусток этих альфа-волн. Видимо, тебе снится, что ты
  находишься в Белой Башне. Произошла надпространственная коррекция, и
  волновой отпечаток мозга возник там, где, по мнению мозга, ты находишься.
  Жаль, мои объяснения пропадут втуне, потому, что когда ты проснешься, ты
  все забудешь.
    - Не забуду.
    - Забудешь. Люди всегда или почти всегда забывают свои сны.
    - Оп-па! - сверху донесся голос Карла. - Активность пятого канала пошла.
  Компьютер кого-то засек... Сейчас посмотрю...
    - Ты выдал им мое присутствие? - укорил Найл.
    - Разве твое сердце, когда оно стучит, стремится выдать тебя врагам? Оно
  просто так работает.
    - Да это наш старый знакомый! Дрыхнет среди бела дня, как сурок.
  Интересно, как его удалось засечь, он ведь должен быть у черта на рогах...
    Найл и Стигмастер почти одинаковым жестом вскинули головы, пытаясь понять,
  что там, на верхнем этаже, происходит.
    - Грей, ты меня слышишь?
    - Да. А что?
    - Система считает, что наш самодовольный дикарь находится прямо здесь,
  внутри. Спит на полу в центре зала.
    - Сейчас посмотрю.
    - Не надо. Это в лучшем случае проекция. А скорее всего просто сбой.
  Сейчас, мы попытаемся посмотреть, о чем он думает.
    Стигмастер сделал шаг вперед и протянул к Найлу свои руки.
    - Ты чего, Стииг? - отступил правитель.
    - Извини, пошла программа анализа альфа-волн. - Старик сделал еще шаг и
  попытался воткнуть руки прямо Найлу в голову.
    - Перестань! - оттолкнул его руки правитель.
    - Программа запущена принудительно, извини, - и Стигмастер опять протянул
  вперед руки.
    - Уйди от меня! - на этот раз Посланник отпихнул руки со всей силы.
    - Этого не может быть! - заявил старик. - Спящий разум не способен
  противостоять внешнему воздействию.
    Он опять двинулся на Найла. На этот раз правитель поднырнул ему под руки,
  а потом со всей силы толкнул в плечо. Старик отлетел в сторону.
    - Этого не может быть!
    Стииг вдруг вскинул руки с растопыренными пальцами над головой, затопал на
  месте с ноги на ногу и негромко завыл:
    - А-а-а-а! А-а-а-а!
    - Ты чего, Стииг? - испугался Найл.
    - О-о, черт! - донеслось сверху. - Система подвисла.
    Стигмастер внезапно оплыл лицом, став напоминать опустевший чехол куколки
  бабочки-малиновки, широко распахнул руки, оскалил зубы и начал наступать,
  неуклюже переставляя ноги.
    - О! О! О!
    Посланник Богини отошел в сторонку. Стииг тоже остановился, удивленно
  склонил на бок голову.
    - Ни хрена не получается! - сообщил Карл. - Сейчас, попробую пустить
  локальную перезагрузку.
    Старик внезапно схватил себя ладонями за виски, округлил глаза и истошно
  завопил, словно ему в череп вонзили раскаленный прут. Найл нервно дернулся
  и... проснулся.
    - Ну, наконец-то, - обрадовался Верховный одитор, сидевший в его покоях на
  подоконнике. - Я уж думал, вы собираетесь проспать до завтрашнего утра,
  правитель.
    - Могли бы и разбудить, - пожал плечами Посланник.
    - Одиторов нельзя будить, пока они не проснутся сами, - покачал головой
  хозяин дома. - Ведь никто не знает, где они находятся и что делают.
  Представляете, правитель, что бы было, если бы вас разбудили после того,
  как вы успели одолеть восемь дней пути, но еще не добрались до побережья?
    - Ничего особенного, - невинно пожал плечами Найл. - Просто отрубил бы
  кому-нибудь голову, и все.
    - Вот именно, - улыбнулся шутке священнослужитель. - Однако на вас,
  правитель, уже поступил донос. Один из одиторов наблюдал, как ночью вы
  прятались на берегу. Он подозревает, что вы - лазутчик духов болота.
    - А вы как считаете?
    - Я, в отличие от одитора Секра, знаю, каким образом вы попали в наши
  земли. Но мне все равно любопытно, почему вы ночуете на берегу, а не в
  отведенных покоях?
    - Если бы ваши одиторы больше интересовались болотом, чем мною, они вполне
  могли бы узнать, как выглядят духи болота.
    - Я знаю, как они выглядят. Удивительно мерзкое зрелище. Хорошо хоть,
  материализуясь на границе земли, потом они снова тонут в болоте. Иногда
  одиторы воображают, что эти богомерзкие твари собираются выгнать нас с
  наших домов и поселиться здесь сами. Пару раз начиналась самая настоящая
  паника с убеганием в пустыню или попытками изготовить оружие.
    - Да, паника - это неприятно, - кивнул Посланник. - Однако на счет их
  внешности я попросил бы выражаться более аккуратно. Именно такие существа
  составляют почти половину моих подданных, основу моей армии и немалую
  часть моих советников.
    - Ваша армия состоит из духов болот?!
    - Это не духи, - покачал головой правитель южных песков. - Это пауки. И,
  судя по первому впечатлению, раса, близкая к смертоносцам.
    - Я прошу прощения, если оскорбил ваши чувства, но... - в сознании
  Верховного одитора роилось множество вопросов - недоумение по поводу
  внешности духов и среды обитания, возможности общения и употребляемой
  пищи, враждебности или стремлению выжить людей с их исконных мест.
    - Если бы они и вправду хотели перебраться в ваши хижины, Верховный
  одитор, уже много сотен лет шли бы как минимум редкие столкновения. Однако
  пока, как я мог заметить, пауки на берег не рвутся.
    - Но они питаются камнями! - выдохнул священнослужитель самое
  поразительное.
    - Пауки, это не люди. Иногда они задают нам самые неожиданные,
  поразительные загадки. Но это не значит, что с ними нужно враждовать или
  их бояться. Самое главная их черта - это способность понимать нас. С ними
  можно воевать, с ними можно дружить. В любом случае - с ними можно
  разговаривать, договариваться, находить общие интересы.
    - С этими богомерзкими... - не удержался Верховный одитор.
    - Нет, - повысил голос Посланник. - Просто с немного другими.
    - Немного... - судорожно сглотнул хозяин дома.
    - Чуть-чуть привычки, - усмехнулся Найл, - и вы начнете разговаривать с
  ними без малейшего смущения.
    Верховный одитор недоверчиво покачал головой.
    - Подумайте, правитель, - вздохнул Найл. - Когда-то ваши предки сделали
  первый шаг, начав с ними меновую торговлю. Теперь вам нужно сделать еще
  один шажок, и хотя бы перестать называть их "богомерзкими тварями".
  Называйте их просто: "соседи". Тогда через несколько лет вы сможете
  перейти к слову "друг".
    Священнослужитель передернул плечами.
    - Вы даже не понимаете, насколько вы счастливый правитель, - покачал
  головой Посланник. - Ведь вашим соседям от вас не нужно почти ничего.
  Разве только камни, которые они все равно не смогут добыть самостоятельно.
  У вас нет поводов для вражды, но уже есть поводы для дружбы. А вот мое
  знакомство со смертоносцами началось с войны. Кажется, вы говорили мне о
  снятии Проклятия? Начните свое освобождения со знакомства с ближайшими
  разумными существами.
    - Может быть, - осторожно спросил хозяин дома, - есть другой способ?
    - Для вас, не знаю, - пожал плечами Найл. - А для меня - только один.
    - Какой?
    - Я хорошо знаком с родом пауков. Они дышат воздухом и едят нормальную
  пищу. Если они живут внутри болота, значит там есть проходы и еда.
     
Вечером Посланник Богини опять занял позицию на берегу болота, неподалеку
  от груды камней. Он не очень надеялся на успех, поскольку прошлой ночью
  болотные пауки приходили целых два раза, но если уж принял решение
  устанавливать контакт, то откладывать его исполнение не собирался.
    Однако, едва луна перевалила через зенит, со стороны болота прозвучало
  осторожное:
    - Ты здесь?
    - Я пришел, - послал Найл как можно более дружелюбный ответный импульс.
    В болоте растерянно смолкли. Тишина длилась около получаса, после чего
  снова пришел вопрос:
    - Ты здесь?
    - Я друг, - ответил незнакомому пауку правитель.
    - Кто ты? - на этот раз вопрос прозвучал через несколько минут после
  предыдущего.
    - Друг, - повторил Найл.
    - А почему ты на берегу? - подводный собеседник считал, что разговаривает
  с другим пауком, таким же, как и он сам.
    - Я жду тебя, - Найл вновь попытался придать мысленному импульсу как можно
  более доброжелательный оттенок.
    - Зачем?
    - Хочу познакомиться.
    - Но кто ты?
    - Друг.
    Опять в разговоре наступила пауза. За время установившегося контакта Найл
  успел понять, что возможности разговора с наземными обитателями болотный
  паук не представляет и не хотел напугать его раньше времени.
    - Ты здесь? - опять пришел вопросительный импульс.
    - Я тебя жду, - дружелюбно ответил Найл. - Я хочу увидеть тебя. Увидеть
  как ты выглядишь и познакомиться с тобой.
    Возле берега приподнялась груда водорослей. В свете луны блеснули четыре
  пары глаз.
    - Где ты?
    - Напротив тебя. - Найл подбросил вверх немного песка, чтобы собеседник
  смог заметить движение, но раньше времени не понял, кто за этим
  скрывается.
    - Я тебя не вижу.
    - Я тебя тоже.
    Груда водорослей шелохнулась, частично выползла на берег.
    - Где ты?
    - Здесь.
    Найл повернулся боком и выгнул спину. Со стороны болота стало видно
  движение некоего тела, но кто именно прятался в песке понять все равно
  оказалось невозможно. Однако первый шаг к взаимному узнаванию был сделан,
  и паук продвинулся еще ближе, отдалившись от береговой черты на пару
  шагов.
    - Мне плохо тебя видно.
    - Я здесь, - Найл приподнял голову, так, чтобы верхняя часть головы с
  волосами стала различима, но лица пока не показывать.
    - Ты странно выглядишь. - Паук приблизился еще на несколько шагов.
    - Ты тоже.
    - Почему?
    - На тебе очень много травы.
    - Но это всего лишь трава! - паук пошевелил телом из стороны в сторону,
  стряхивая водоросли.
    - Ты выглядишь симпатичным, - заметил Найл. - Сейчас я тоже приподнимусь.
    Посланник выставил на показ голову целиком, и болотный житель, увидев
  перед собой двуногого, немедленно задал стрекача.
    - Если ты сбежишь, я спрячусь! - этой мысли была придана эманация угрозы,
  и восьмилапый остановился пытаясь разобраться в противоречии между смыслом
  фразы и ее интонацией. Найл там временем уселся на корточки - он не хотел
  испугать гостя большой высотой своего роста. Посланник напомнил пауку еще
  раз: - Я твой друг.
    - Чего ты хочешь?
    - Помочь тебе докатить камень до воды.
    - Зачем?
    - Ты выглядишь симпатичным. Мне будет приятно тебе помочь.
    Паук промолчал, обдумывая услышанное. Таких предложений, да еще с такой
  мотивировкой ему получать не доводилось.
    - Сейчас я подойду к камням, - предупредил Найл, чтобы не вызвать
  неожиданным движением испуга, не разорвать только-только установившейся
  контакт. Посланник встал, медленно, не делая резких движений, подошел к
  каменной груде. - Какой из них ты хотел взять себе? Этот? Этот? Этот?
    Когда Найл прикоснулся к самому большому из валунов, болотный житель не
  удержался от импульса, подобному тому, какой выскакивает у оголодавшего
  человека при виде аппетитной, жирной, горячей, свежезапеченой гусеницы.
  Правитель навалился на камень плечом, вытолкнул со своего места и покатил
  по песку. Паук моментально забыл о своем недоверии, предвкушая неожиданно
  удачное приобретение.
    - Вот, бери, - остановил Найл камень у самого края воды.
    Паук моментально обежал его кругом, короткими ударами брюшка прилепляя
  паутину, после чего недоверчиво поинтересовался:
    - А столкнуть поможешь?
    - Помогу.
    Паук шустро забрался под край водорослей. Спустя несколько секунд паутина
  натянулась. Найл уперся плечом и скатил камень в воду. Образовавшееся
  отверстие затянулось гнилыми водорослями, плеск воды затих. В ночном
  воздухе воцарилась тишина. Посланник Богини уселся на берегу, поджав под
  себя ноги и подперев подбородок ладонью. Ожидание продлилось всего около
  десяти минут:
    - Ты здесь? - прозвучал импульс из-под воды.
    - Здесь.
    - Ты хочешь что-нибудь спросить?
    - Да, - вскинул голову Найл. - Мне показалось, этот камень для тебя
  слишком тяжел. Как же ты управляешься с ним под водой?
    - Тебе показать?
    - Да.
    - Иди сюда.
    - Но... Но я не умею дышать под водой!
    - У меня рядом купол, - понятие "купол" несло одновременно и понятие дома.
    - Я там не задохнусь?
    - Нет.
    - Тогда я иду, - решился Найл и стал входить в воду, раздвигая водоросли
  руками. Дно болота уходило круто вниз. Не успел правитель сделать и двух
  шагов, как глубина оказалась ему по грудь. Тогда Найл вдохнул как можно
  больше воздуха и нырнул.
    Почему-то под водой оказалось не так темно, как он думал. Наверное, за
  ночь глаза успели привыкнуть к темноте. Зато все силуэты, линии, очертания
  предметов показались неясными, размытыми. Впрочем, паука невозможно было
  не заметить в любом случае - его окружала, словно сверкающий комбинезон,
  тонкая воздушная прослойка.
    - Да ведь это же паук-серебрянка! - озарило Найла. - Паук-водолаз,
  подводный паук, водяной паук.
    Он попытался вспомнить, что знает об этих пауках, но не нашел ровным
  счетом ничего. В знаниях, которые "вкачала" в его голову Белая Башня,
  имелось только упоминание об их существовании.
    Грудь правителя начало сдавливать от нехватки воздуха, он заметался,
  разглядел впереди нечто, похожее на серебряный шатер и метнулся туда. Его
  самообладания и находчивости хватило, чтобы не просто врезаться в стену
  шатра, а поднырнуть под него. Голова пробила ровную гладь поверхность и он
  с облегчением сделал глубокий выдох:
    - Уф-ф!
    - Ты совсем не берешь с собой воздуха, - то ли просто сообщил, то ли
  попрекнул паук.
    - Как тебя зовут? - пытаясь отдышаться, спросил правитель.
    Восьмилапый отметил мысленным импульсом, не имеющим аналога в человеческом
  языке, но более всего похожим на понятия быстрого и ловкого лазанья. В
  общем - Лазун.
    - А ты не заметил, Лазун, - ответил Найл, - что мы вообще несколько
  отличаемся друг от друга?
    Паук тоже забрался под купол, прямо на стену. Размером он был заметно
  меньше среднего. Тело - как у десятилетнего ребенка, лапы - чуть не вдвое
  короче, чем у смертоносцев, но зато намного толще, и покрыты куда более
  густой и длинной шерстью.
    - Ну, и где твой камень?
    - Вот он...
    Сквозь полупрозрачную стену купола был виден еще один, во много раз
  меньший. Он висел рядом, упираясь в темный "потолок" из толстого слоя
  плавучих водорослей. А под ним, укрепленный сразу несколькими нитями,
  висел тот самый валун.
    - Давай еще один возьмем?
    - Давай, - пожал плечами Найл.
    - Я сейчас, купол приготовлю. - На этот раз к понятию "купол"
  присовокупилась интонация, сопровождаемая в Южных песках слово "повозка".
    Паук вынырнул из-под купола наружу, всплыл почти под самый "потолок",
  быстро закружился. Наверху появилось нечто вроде белого диска. Лазун,
  подгибая пятью лапами края круга, двумя задними поскреб брюшко, стряхивая
  с него воздушные пузырьки. Потом быстренько перетянул края несколькими
  нитями крест-накрест, соорудив нечто вроде перевернутой миски. Потом начал
  наращивать вниз края. Правда, воздуха больше не добавлял, и Найл понял
  почему - при избытке газа он просто перевернет "миску" и выскользнет
  наружу. Хотя, теперь сооружение больше уже напоминало длинный чулок с
  маленькой серебряной монеткой наверху.
    - Пошли? - наконец предложил паук.
    - Пошли, - согласился отдохнувший Найл, набрал полные легкие воздуха и
  нырнул.
    На берегу правитель подошел к куче, придирчиво выбрал самый большой
  камень, откатил к воде. Выскочивший следом Лазун оставил две рыбины
  скрываемые до этого мига непонятно в каком месте, потом заторопился назад.
  Облепил камень, прикаченный Найлом к самой воде, паутиной, юркнул под слой
  водорослей. Вскоре паутина натянулась. Правитель столкнул камень в воду и
  тут же нырнул следом. Теперь он знал, куда нужно плыть, поэтому за пару
  десятков секунд доплыл до купола с воздухом, вынырнул под ним и стал
  искать взглядом болотного жителя.
    Тот ковырялся на самом дне. Огромный валун утопил приготовленный для его
  транспортировки купол, но глубина под берегом не составляла и пяти метров,
  так что покоился он достаточно близко. Паук, засовывая брюшко в белый
"чулок" старательно отряхивал его лапами, и серебряные пузырьки быстро
  перекочевывали с шерсти на паутину. Купол "распускался" на глазах.
    Лазун бросил свое дело, метнулся к поверхности, спустя минуту вернулся,
  облепленный новой порцией воздуха, потом снова всплыл. За три приема купол
  наполнился до такой степени, что смог оторвать камень ото дна и стал
  медленно подниматься кверху.
    - А давай еще один? - предложил жадный болотный обитатель.
    - Давай, - великодушно согласился Найл.
    Манипуляции с третьим камнем заняли все оставшееся до рассвета время, и
  паук "накачивал" последний купол уже под первыми солнечными лучами.
  Разумеется, толстый слой плавучих водорослей над головой пропускал дневной
  свет не очень охотно, но здесь, под водой, сохранялась не темнота, а
  средний рассеянный полумрак, такой же, как под сводами храма. А по
  сравнению с ночной темнотой - так и вовсе день-деньской наступал.
  Видимость стала столь хорошей, что Посланник Богини видел нити, крепящие
  купол, под которым он находился, до самого дна. Пять нитей, три из которых
  тонули в песке, одна обвивалась за выступающий из воды короткий каменный
  обрубок квадратного сечения - видимо, остатки древней сваи; а еще одна
  крепилась к выступающему из песка каменному ребру - тоже, похоже,
  сделанному из бетона.
    - Теперь ты уйдешь? - с ясно ощутимым сожалением, к которому примыкали
  вполне заметные корыстные мотивы, спросил Лазун.
    - Если хочешь, я могу пойти с тобой, - милостиво согласился Найл. - Только
  скажи, а зачем тебе нужны эти дурацкие камни?
    - Потом, - с облегчением заторопился паук. - Потом все расскажу. Это общий
  купол, тут нельзя долго жить. Нужно "вернуть воздух" и уходить.
    Восьмилапый водолаз принялся совершать быстрые вояжи между куполом и
  прогалиной чистой воды перед пирсом, стряхивая серебряную прослойку со
  своего тело под выпуклым шатром. Найл ощутил, что дышать здесь и вправду
  стало намного легче.
    - Теперь "побежали" в следующий купол, - предложил восьмилапый, взял один
  из "транспортных" куполов за край и поплыл вперед.
    В дневном свете, или, точнее - в дневных сумерках, стало видно, что до
  соседнего, отстоящего куда дальше от берега, серебряного шатра, нужно
  проплыть не меньше полусотни метров. Посланник Богини набрался мужества,
  хватанул ртом воздуха, вынырнул в открытую воду, ухватил за край купола с
  самым большим валуном и, отчаянно работая ногами, стал двигаться вперед.
  Получалось очень медленно. Уже через пять метров правитель ощутил, что
  воздуха ему не хватит, начал метаться в панике, но вовремя сообразил, что
  делать и сунул голову под "транспортный" купол и с облегчением сделал
  полный вдох. Потом вынырнул и принялся двигаться дальше. После шести таких
  вдохов-выдохов правителю удалось преодолеть почти все расстояние до
  соседнего шатра, как вдруг он заметил, что двигается не вперед, а по
  плавной кривой вниз.
    - Тону-у! - истошно завопил Найл, впрочем сохраняя достаточно
  здравомыслия, чтобы ограничиться мысленным призывом о помощи. - Лазун, я
  тону!
    Болотный житель моментально отреагировал, нырнул к нему, соскреб немного
  воздуха со шкуры и предупредил:
    - Если под куполом дышать, он всегда тонуть начинает! - после чего поплыл
  назад, за последним из камней.
    Можно подумать, от осознания этого факта у правителя пропадет
  необходимость в кислороде!
    Пока Лазун тянул третий камень, Найл маленько отдохнул, но засиживаться
  ему болотный житель не дал:
    - Это тоже общий купол, дальше поплыли.
    - Сколько же их?
    - Три. Я во все воздух уже вернул, задерживаться нельзя.
    - Значит, следующий последний? Ну ладно, тогда потерпим.
    Найл опять нырнул, ухватил ближний из камней и тронулся в сторону
  последнего общего шатра. Разумеется, на полдороги он опять начал плавно
  уходить ко дну, но на этот раз Лазун сам обратил на это внимание и во
  время одной из своих ходок поделился воздухом.
    Однако, когда последний из "общественных куполов" остался позади, и они
  перебрались в обычный, куда меньший по размеру, спешка не прекратилась.
    - Это дорожный купол, - предупредил болотный житель. - Тут нельзя
  задерживаться.
    - Но тут-то почему?! - взмолился Найл.
    - Тут воздух меняют те, кто через него проходят, - объяснил Лазун. - От
  колодца носить далеко, приходится свой отдавать. Нужно уходить скорее.
    - Когда же мы отдохнем?
    - До колодца доберемся, так и отдохнем, - пообещал паук.
    У Найла от постоянных глубоких вдохов и выдохов, от постоянной задержки
  дыхания уже гудело в голове, и он даже не спросил, что такое "колодец".
  "Дорожных" куполов оказалось два, следом пошли "домашние", в которых тоже
  не стоило засиживаться, потому, что они чужие, и двум странникам заглянуть
  под них хозяин разрешил из милости, из соблюдения общепризнанного закона
  гостеприимства.
    - Да где же твой "колодец"?! - изнывал Найл.
    - Еще немного, - утешал житель болота. - Он над "жилым домом".
    Что такое "колодец" правитель понял сам, когда до того оставалось около
  трех сотен метров. "Колодец" - это когда темную воду пробивает столб
  яркого света, уходящий куда-то в бездонную бездну, когда наконец-то
  перестаешь чувствовать, что попал в странный перевернутый мир, в котором
  земля постоянно маячит над самой головой, а темное ночное небо скрывается
  под ногами, когда мир снова становится ярким и многоцветным.
    То, что в "жилом доме" останавливаться тоже нельзя, Посланника Богини
  ничуть не удивило. Он с огромным удовольствием дотянул свой камень до
  разверзшегося "неба", позволил транспортному куполу всплыть на
  поверхность, забрался сверху - только грудью лег, а то купол сразу тонуть
  начал, и всей грудью вдохнул сладкий, пьянящий, теплый, пропитанный
  солнцем воздух.
    - Давай отдохнем немного, - попросил Найл.
    - Давай, - согласился восьмилапый, который благодаря прямому мысленному
  контакту отлично чувствовал состояние своего напарника.
    Посланник Богини довольно долго приходил в себя, положив голову на теплую,
  мягкую паутину, тихонько покачиваясь на воде и чувствуя тепло солнечных
  лучей. Когда гудение в голове и боль в легких отступила, он наконец открыл
  глаза и огляделся.
    Колодец представлял из себя овальную полынью, если можно так назвать
  участок открытой воды среди раскинувшегося во все стороны гниющего
  плавучего мусора. В длину он составлял около тридцати метров, в ширину -
  десяти. Стены колодца белели от плотно наложенной паутины, и по их высоте
  легко определялась толщина слоя мертвых водорослей - почти три метра.
    - Слушай, Лазун, - спросил правитель, - объясни пожалуйста, что за купола
  такие: "жилые", "домашние", "дорожные"?
    - Это просто. Когда паук находит себе колодец, первым делом он его
  закрепляет. Потом ставит под колодцем первый купол. Жилой. Он всегда самый
  большой. Потом начинает ставить вокруг домашние. Они нужны, чтобы можно
  было надолго уходить на некоторое расстояние от колодца. Из жилых куполов
  мы ходим на охоту, иногда отдыхаем в них. В каждую сторону их можно
  поставить по три. Больше неудобно - воздух от колодца носить далеко. Если
  от ближнего жилого колодца слишком большое расстояние - нужно дорожный
  купол поставить. Чтобы при переходе можно было остановиться, силы
  поберечь. А если с воздухом плохо - то и передохнуть. Если колодец не
  закрывается и под ним живешь долго, то ставишь рядом с жилым еще несколько
  куполов. В них можно отдохнуть, а можно и воздух запасти, на случай, если
  колодец закроется. Закрывшийся колодец часто опять открывается. Чем больше
  куполов поставишь, тем больше возможности дождаться этого момента. Сперва
  по домашним посидишь, рыбу поешь, сил накопишь. Из них открытый колодец
  всегда видно. Потом в жилые возвращаешься. Под ними обычно рыба уже
  пуганная, мало стоит. Но поймать можно. А когда воздух кончается, убегаешь
  по дорожным куполам, и начинаешь искать новый колодец.
    - А старые купола как же?
    - "Мертвые" купола долго не стоят. Тонут.
    - Лазун, а зачем мы тащим камни?
    - Ты ведь уже отдохнул, - попрекнул болотный житель. - Пойдем дальше, я
  тебе все потом расскажу.
    - Пойдем, - согласился Найл. - А то уже голову припекать начало. Этак и
  солнечный удар получить недолго.
    По мере их пути паутинные шатры, наполненные воздухом, встречались все
  реже, плыть от одного до другого получалось дальше.
    - А что, чем дальше от берега, тем колодцев меньше? - уточнил правитель во
  время короткого передыха в одном из чьих-то домашних куполов.
    - Больше, - поправил его паук. - Но за камнями дальше ходить.
    - А зачем они нужны?
    - Потом расскажу, - опять пообещал восьмилапый и двинулся дальше.
    Найл уже начал понимать, что такими темпами путь в девять дневных
  переходов ему придется преодолевать несколько месяцев. Скорость его
  плаванья измерялась не километрами в час, а считанными десятками метров.
  Его напарник плавал намного быстрее - ему приходилось дважды мотаться
  туда-сюда с парой камней, но все равно он успевал не только обернуться
  сам, но и добавить воздуха в "транспортный купол" Найла и сделать
  несколько дополнительных заплывов к ближайшим колодцам, чтобы "поменять
  воздух" в чужих или дорожных куполах. С другой стороны, забитый грязью
  залив сверху напоминал собой воронку с очень широкой горловиной. Если
  двигаться к морю не вдоль побережья, а по прямой, то открытой воды можно
  достичь втрое быстрее. А там: плот из паутины с воздухом, весло, тонкая
  нить с блесной - и по поверхности он сможет двигаться в несколько раз
  быстрее, чем вплавь.
    Время стремительно продвигалось к ночи, а они, по прикидкам правителя,
  смогли одолеть не больше пяти-шести километров. Утешало одно - в мыслях
  болотного жителя начали проявляться искорки облегчения от близости своего
  дома.
    Опять началась долгая череда дорожных шатров. Пару раз они показались
  правителю до странного большими, но никаких светлых столбов поблизости не
  просвечивало.
    - Кто же такую линию смог соорудить? - не удержался Посланник.
    - Здесь два соседних колодца закрылись, - объяснил Лазун. - Мертвые купола
  утонули, а те, которыми мы иногда пользуемся, стоят. Может, когда-нибудь
  колодцы опять откроются. Тогда тут кому-то будет намного проще новые
  поставить. Пойдем скорее, колодцы далеко, воздуха тут мало.
    Однако вперед восьмилапого влекло не столько желание поберечь драгоценный
  воздух, сколько стремление к интересной встрече. Они одолели не менее
  полутора десятков куполов, когда в очередном Найл, уже более-менее
  наметанным взглядом узнал "домашний": крупный, полный свежего, хорошего
  воздуха. Они быстро перебрались в еще один, и впереди правитель увидел
  шатер, огромный даже для "жилого".
    - Только мы ненадолго! - предупредил Лазун перед новым рывком.
    Разумеется, внутри жилого шатра болотный житель оказался куда раньше
  Найла. Когда правитель поднырнул под край, он обнаружил, что его товарищ
  сидит на стенке бок о бок с более чем вдвое крупной паучихой. Но больше
  всего его заинтересовало не это: он увидел, что шатер перегорожен
  горизонтальной паутиной надвое, и наверху, на втором этаже, шустро бегают
  маленькие коричневые восьмилапики.
  "Интересно, они Лазуна или нет? - подумал Найл. - Может быть, он еще
  только пытается понравиться соседке по морю?"
  Про нравы и обычаи местных пауков он не знал ничего. Способны ли они
  оплодотворить самку только один раз, как смертоносцы, или многократно;
  воспитывают детей вместе, или кто-то один; должен ли как-то расплачиваться
  с дамой кавалер, или речь идет только о взаимных симпатиях? Узнать
  что-либо правитель не успел: увидев напарника Лазун тут же, экономя чужой
  воздух, упал в воду и поплыл дальше.
    - А почему здесь колодца нет? - спросил Найл под следующим шатром.
    - Закрылся. Хорошо тут рядом другой есть, а то бы погибли. С детьми и на
  поиски не уйдешь, и нового жилого купола не построишь. Вот и носит воздух
  издалека.
    - А где колодец-то?
    - Так не увидишь, - пояснил болотный житель. - Ночь, мало света.
    Они преодолели два дорожных купола, попали под домашний. Лазун
  воодушевлено забрался на самый верх купола и самодовольно сообщил:
    - Везу три камня. Крупных. Буду жилой купол наращивать
    - Очень крупных? - откликнулся кто-то с довольно близкого расстояния.
    - Двойных.
    - Не может быть! Тебе такие не сдвинуть.
    - Это Бегунок, - пояснил Лазун. - Мой "задний" сосед.
    - Будь осторожнее, Лазун, - послышалось откуда-то из водной толщи. -
  Недавно кричали, что акулы сюда пришли.
    Образ обтекаемых зубастых рыб с высоким спинным плавником Посланник узнал
  без труда.
    - Купол опущу, не достанут, - ответил паук, и пояснил для Найла: - Они
  сверху, сквозь купол, нападать не догадываются. Только снизу. Если купол
  глубокий - ни за что не достанут.
    - Неужели твой дом скоро? - даже не поверил Посланник.
    - Скоро, - пообещал болотный житель. - Четыре купола. Два последних - уже
  мои.
    Надежда на скорое окончание пути придала силы, и последние шатры Найл
  преодолел буквально на одном дыхании. Жилой купол Лазуна правитель узнал
  издалека: на поверхности уже снова наступил день, и толщу воды прорезал
  мясистый столб яркого света. А прямо под ним выгибал свою серебряную крышу
  паучий подводный дом.
    - Продольный колодец! - с гордостью похвастался болотный житель. - Такие
  редко закрываются. Поперечные - намного чаще.
    Найл же просто выставил голову в воздух и тяжело дышал.
    Тем временем неутомимый Лазун начал производить с камнями интересные
  манипуляции. Выбрав самый большой, он оттащил купол с ним на расстояние
  метров в тридцать, несколько раз тщательно обмотал паутиной, выпущенной из
  кончика брюшка, потом взялся всеми лапами за края транспортного купола и
  перекусил старую нить, удерживавшую булыжник. Тяжеленный груз начал
  стремительно уходить в глубину, спустя минуту вовсе скрывшись из глаз. Тем
  не менее, судя по напряженной позе Лазуна, паутину из него все продолжали
  и продолжали вытягивать. Перевел дух восьмилапый только минут через пять,
  подплыл к куполу и обежал его поверху, приклеивая новую белую нить.
    - Так вот для чего вам нужны камни, - наконец-то догадался Посланник. -
  Вместо якоря. Наверное, дно слишком глубоко или к нему прикрепится
  невозможно. Что там внизу? Ил? Песок?
    - Мы так глубоко не ныряем, - признался паук. - На глубине воздух из шкуры
  выжимается, дышать невозможно.
    - Теперь понятно, - кивнул Найл. - Чем больше камней, тем крупнее можно
  делать купол. Иначе он просто всплывет вместе с якорями. Кстати, а что в
  этом страшного? Упрется в водоросли, и остановится.
  

  --------------------------------------------------------------------
  Данное художественное  произведение  распространяется  в электронной
  форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
  основе при условии сохранения  целостности  и  неизменности  текста,
  включая  сохранение  настоящего   уведомления.   Любое  коммерческое
  использование  настоящего  текста  без  ведома  и  прямого  согласия
  владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
  --------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 18.04.2002 15:31 

  Книго
  




        

            
[X]