Алексей Иванович Рыков
ХОЗЯЙСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СТРАНЫ И ВЫВОДЫ О ДАЛЬНЕЙШЕЙ РАБОТЕ

Вместо предисловия

Печатаемый ниже текст является результатом весьма поверхностной обработки моего доклада о хозяйственном положении республики на собрании ответственных работников московской организации РКП (б).

Чрезвычайная перегруженность государственной работой не позволила мне уделить достаточно внимания обработке доклада для печати; я ограничился лишь беглым просмотром и отдельными изменениями стенограмм.

Должен, кроме того, оговориться, что я не касался почти совершенно топливного вопроса, так как незадолго до моего доклада т. Смилгой перед таким же составом собрания был прочитан подробный доклад о положении нашего топливного хозяйства.

Цифры, приведенные в настоящей статье, взяты мною из отчетов и сводок наших экономических организаций.

А. Рыков

Положение сельского хозяйства. За последнее время очень оживленно дискуссировались вопросы экономической политики.

Не случайно, что одним из наиболее оживленно дискуссировавшихся вопросов и в заседаниях правительства, и в партийных кругах, и на общих собраниях, и в прессе был вопрос об экспорте нашего хлеба за границу.

В этом вопросе лежит ключ к пониманию всей нашей экономики настоящего момента.

Если взять то соотношение, которое существовало прежде, в дореволюционные годы, и существует теперь между основными элементами хозяйства страны -- сельскохозяйственным производством и крупной промышленностью, то получится такая картина: в то время как урожай текущего года дал примерно 2,8 -- 3,5 млрд. пуд. валового сбора хлеба, т. е. около 60 -- 70% хлебной продукции довоенного времени, провышленность сократила свое производство по сравнению с довоенным периодом до 20 -- 25%.

При той колоссальной нужде в продуктах фабричной промышленности, которую сейчас испытывает деревня, весьма вероятно, что деревня пойдет в этом году на пониженное потребление своей продукции -- по средним пониженным нормам (около 19 -- 20 пуд. на душу населения, включая сюда кормовую потребность скота, вместо 26,5 пуд. довоенной нормы) последних лет, чтобы этой ценой удовлетворить свою потребность в продуктах городской промышленности. Таким образом, несмотря на дефицит хлеба по сравнению с мирным временем более чем в 1 млрд. пуд., -- довольно реальна та перспектива, что деревня даст на рынок такое количество хлеба, которое город не в силах будет оплатить из своей продукции.

Практически это, конечно, можно будет учесть не сейчас, а через ряд месяцев, но если это действительно произойдет, то мы переживем серьезные экономические потрясения. Крестьяне после реализации хлеба будут требовать товар, товара не окажется: мы переживем новое падение рубля. Степень этого падения будет зависеть от того, сколько крестьяне продадут хлеба и сможет ли город заплатить деревне своей продукцией в тех размерах и на ту сумму, которая будет соответствовать количеству предложенного деревней хлеба.

Если верно предположение, что хлебный излишек (за покрытием продналога и других потребностей) выразится в 400 -- 500 млн. пуд., то для сохранения экономического равновесия между городом и деревней необходимо, чтобы промышленная программа в этом году, рассчитанная на 20 -- 25% той массы товаров, которая в мирное время выбрасывалась на деревенский рынок, была исполнена в 100%. Однако опыт показывает, что исполнение программы обыкновенно варьирует от 60 до 70%. Возникает опасность, что этого равновесия может не оказаться.

Насколько реальна такая перспектива для ближайшего года и в каких пределах -- это покажет будущее. Сейчас же на этот счет можно лишь гадать и делать более или менее вероятные предположения, так как решение вопроса зависит от множества данных (размер урожая, потребление деревни, страховой фонд деревни на случай неурожая, количество семян, которые удержит крестьянин для посева, и т. д., и т. п.), которые учесть не представляется возможным, и ошибка в определении одного из этих данных коренным образом может изменить картину. К этому нужно добавить несовершенства нашей статистики, благодаря чему одни статистики (В. Г. Михайловский) считают возможным, определить урожай в 3,0 -- 3,5 млрд. пуд. (а свободный излишек хлеба для вывоза -- в 0,4 млрд. пуд.), а другие -- в 2,2 -- 2,3 млрд., т. е. разница в целый миллиард пудов.

Но если крестьянин под влиянием урожая этого года, который на 40% выше урожая предыдущего года, поднимет свое потребление, если доведет его до довоенных норм, то о значительных излишках хлеба не может быть и речи. Кроме того, за предыдущий период у крестьянина были исчерпаны его хлебные сбережения и запасы, и можно ожидать, что урожай этого года будет использован для образования этих запасов, что также уменьшает шансы появления на рынке свободных товарных излишков хлеба. Вопрос о реализации урожая путем товарообмена связан и со сроками этого товарообмена. Нужда крестьянина в деньгах, конечно, в первое время после урожая заставит его вытолкнуть значительную партию хлеба на рынок. Весной, если будут признаки хорошего урожая, мы тоже получим оживленный хлебный рынок. В промежутках между этими двумя сезонами весьма возможно, что хлебный рынок будет небольшой.

Импульсы, которые будут толкать крестьянина на реализацию хлеба на рынке, заключаются в том, что крестьянское хозяйство испытывает громадный товарный голод как в предметах сельскохозяйственного инвентаря, так и в предметах личного потребления, фабрично-заводской промышленности. Поэтому крестьянин будет иметь две возможности: или пойти на урезку своих потребностей в хлебе и этой ценой удовлетворить свои потребности в товарах городской промышленности, или воздержаться от рыночной реализации урожая и сложить хлеб в закрома для собственных нужд. Какой из этих импульсов победит -- это вопрос такого порядка, что разрешить его цифрами нельзя, и поэтому все предсказания в этой области -- а их имеется достаточно -- могут оправдаться. Этим объясняется безуспешность дискуссии, которая идет вокруг этого вопроса. Есть предположения, которые нельзя обосновать цифрами, и есть условия, которых республика раньше никогда не переживала.

Во всяком случае необходимо иметь в виду меру, могущую в случае нарушения восстановить равновесие. Это продажа хлеба на заграничном рынке и ввоз промышленных фабрикатов. Это та же мера, которой пользовалась в свое время царская Россия.

Однако, как бы различно ни относиться к оценке урожая и в зависимости от этого к вопросу об экспорте хлеба, важно отметить именно то, что самая постановка последнего вопроса заключает в себе скрытое признание того основного вывода, который, на мой взгляд, с несомненной достоверностью можно сделать на основании опыта закончившегося хозяйственного года.

Истекший год доказал, что в условиях новой экономической политики, замены продразверстки налогом сельское хозяйство обнаружило более мощные тенденции к восстановлению и быстрее встает на ноги, чем промышленность. Отдельные жалобы на недостаток скота, отсутствие сельскохозяйственных машин, конечно, справедливы, это тормозит темп развития, но вместе с тем для восстановления сельского хозяйства имеется избыток земли, избыток рабочей силы, имеется возможность восполнить недостаток скота лучшим его использованием, лучшей утилизацией сельскохозяйственных орудий. Люди, стоящие близко к деревне, в один голос говорят, что деревня сорвалась с места, что она сама идет на расширение посевной площади, и всякая попытка Наркомзема дать посевной материал, организовать случный пункт и т. п., брошенная в такую среду, стихийно подхватывается деревней и дает результаты на протяжении ближайшего года. Правда, мы еще не имеем полной картины восстановления; достаточно упомянуть, что падение площади засева в общем и целом еще не приостановлено. Но причина этого небывалый неурожай.

В районах же, которые не были поражены неурожаем, мы наблюдаем расширение площади засева, например в потребляющем районе площадь возросла с 8,13 млн. дес. в 1920 г. до 9,76 млн. дес. в 1922 г., т. е. увеличение на 20%.

Несомненное улучшение сельского хозяйства в этом году доказывается как количеством, так и ранним поступлением продналога и быстрым темпом сдачи его.

Таково в основных чертах положение сельского хозяйства.

Соотношение между сельским хозяйством и промышленностью -- организация "смычки". Что касается промышленности, то главнейшие цифры, характеризующие ее положение, уже известны из печати.

Производственная программа, рассчитанная на 9 месяцев 1922 г., предусматривала продукцию предметов широкого потребления на сумму в 350 млн. довоенных руб. Исходя из предположения, что производственная программа на 1922/23 г. останется той же и будет выполнена на 100%, промышленная продукция в 1922/23 г. может быть определена в сумме 470 млн. руб.

Если к этому прибавить ремесленно-кустарную продукцию, которую для 1922/23 г. можно оценить в 300 млн. руб., то мы получим товарную массу в 770 млн. руб. Но отсюда нужно вычесть часть товаров, которая будет потреблена городским населением, и, таким образом, мы получим товарную массу, которая будет противостоять массе хлеба, выброшенного крестьянами на рынок, на сумму 500 млн. руб., т. е. примерно на ту сумму, что стоит тот хлебный излишек, который нами определялся выше, -- в 400 -- 500 млн. пуд. В этом случае мы будем иметь экономическое равновесие между городом и деревней.

Эти расчеты покоятся на том, что производственная программа будет выполнена на 100%; однако на деле за первое полугодие текущего года средний процент выполнения программы производств, наиболее удовлетворяющих сельскохозяйственное население (текстиль, химическая промышленность, соледобывание), колеблется в пределах от 65 до 70%. Следовательно, и с этой стороны может стать на очередь вопрос о вывозе хлеба за границу для закупки там недостающей массы предметов крестьянского потребления.

Чрезвычайное значение приобретает правильное построение организации, без которой невозможно произвести необходимый обмен товаров.

В отношении хлебозаготовок был создан институт чрезвычайного уполномоченного, которому было вменено в обязанность стремиться к максимально возможным заготовкам хлеба по возможно низким ценам.

Вопрос о низких ценах на хлеб не возбуждает сомнений в нашей среде, если не считать возражений некоторых представителей НКЗема, которые видят обеспечение интересов крестьянина по своей ведомственной политике в высоких ценах на хлеб, указывая, что это повышает импульс к укреплению сельскохозяйственного производства.

Мы дали директиву бороться против повышения цен на хлеб.

Одновременно Госбанком был установлен аккредитивный способ финансирования. Финансировать путем аккредитива -- это значит, что деньги даются по мере того и в зависимости от того, как идет заготовка хлеба. Этот способ финансирования вызвал сильные возражения со стороны и московских, и петроградских организаций, причем МПО и ППО признали эту меру правильной по отношению ко всей федерации, кроме Москвы и Петрограда.

Кроме того, было ограничено количество организаций, которые будут финансироваться государством для хлебных заготовок. В отношении всех прочих организаций было решено не только не давать им денег на хлебные заготовки, но по возможности всячески ограничить их заготовительные возможности, чтобы держатели денег не могли кинуться к крестьянину и, усиливая конкуренцию, сбить цены. Эта мера при самостоятельности наших промышленных и коммерческих организаций, их несогласованности, ожесточенной борьбе, конкуренции тайной и явной является совершенно обязательной.

Помимо этих организационных и финансовых мероприятий по заготовке хлеба необходимо было добиться того, чтобы товары заблаговременно были доставлены в деревню. Я лично явился инициатором некоторых мер, за которые меня в свое время в достаточной мере критиковали и на партийных, и на советских собраниях. Весной этого года СТО принял мое предложение о принудительном товарном кредите со стороны хозяйственных органов Центросоюзу на сумму в 10 млн. руб. золотом.

Это постановление истолковали как возврат к "военному коммунизму". Ожесточенная оппозиция была почти во всех без исключения трестах, синдикатах и экономических объединениях. По этому поводу были открытые выступления и в клубе вснх.

Я лично думаю, что новая экономическая политика не исключает и административных мер принуждения по отношению к верхушкам государственных экономических организаций. В то же время я относился к вопросу о товарном кредите с величайшей серьезностью потому, что лозунг "деньги на бочку", господствовавший весной этого года, искусственно создал товарный голод. Товары переходили из рук одного синдиката в руки другого и обратно иногда многое количество раз, не выходя из складов. Необходимо было прорвать товарный голод путем товарного кредита, во-первых, и, во-вторых, заблаговременно позаботиться о том, чтобы к реализации урожая товар был в деревне во что бы то ни стало. Единственный недостаток этой меры заключается в том, что ее нужно было провести и осуществить на несколько месяцев раньше.

В этом вопросе -- о товарном кредите -- проявился основной недостаток всей нашей экономической организации, когда меры, совершенно необходимые с точки зрения партии, с точки зрения государства, не могут быть проведены в порядке обычной экономической работы. Это мы ясно видим на примере с кредитом Центросоюзу, который (кредит) для своего осуществления потребовал радикальных мероприятий, энергичного нажима, ибо в порядке установившейся практики представители ВСНХ заявили, что главки и синдикаты автономны в процессе деловой работы, они договорятся, а может быть, не договорятся, привезут, а может быть, не привезут товары в деревню, дадут, а может быть, и не дадут товарный кредит. И перед нами было положение: или предоставить этот, один из основных в то время вопрос свободной игре сил неорганизованной промышленности, которая неизвестно перед какими результатами нас поставит, или вмешаться, как тогда говорили, в порядке "военного коммунизма" и заставить под всяческим страхом исполнить эту задачу во что бы то ни стало. Мы встали на этот последний путь и, я думаю, поступили совершенно правильно, ибо обеспечили большую возможность реализации урожая и поддержания стабилизации рубля.

Положение промышленности и транспорта. Гораздо сложнее вопрос о промышленности. Мы здесь имеем целый ряд достижений, которых мы не могли добиться при старой экономической политике. Главнейшее из них: колоссальный рост производительности труда рабочих, которая в среднем достигла 60 -- 70% довоенного времени, а в некоторых отраслях и все 100%. Так, в Донецком бассейне производительность труда забойщиков не только достигла довоенной нормы, но в отдельных случаях превзошла ее.

К числу положительных итогов новой экономической политики в промышленности нужно отнести также значительные успехи в смысле лучшего использования технического оборудования путем концентрации производства.

По словам т. Богданова, в настоящее время мы имеем повышение использования оборудования примерно в 2 -- 3 раза по отношению к 1920/21 г., а в отдельных случаях мы доходим до 50 -- 70% нагрузки фабрик, за исключением металлической промышленности, в которой в настоящее время в среднем нагрузка едва достигает 25% своего оборудования, а на крупнейших заводах Юга она еще меньше.

Имел место также общий рост продукции почти по всем отраслям промышленности. Это видно из нижеследующих данных. Наименование продукции Единицы Продукция за измерения 1920 г. 1921 г. за 1-ю половину 1922 г. Каменноугольная добыча млн. пуд. 466,0 546,0 321,5 Добыча нефти млн. пуд. 233,9 245,0 138,58 Металлургия довоен. руб 76,497 81,434 50,0 В том числе: чугун млн. пуд. 7,0 7,125 5,4 мартеновский металл млн. пуд. 9,8 11,156 11,106 прокатка млн. пуд. 10,5 10,8 8,375 вагоны шт. 854 789 408 Текстильная а) Хлопчатобумажная Готовый товар млн. аршин 153,144 217,025 220,0 б) Шерстяная Готовый товар млн. аршин 21,096 20,058 17,5 в) Льняная Ткань млн. аршин 54,05 40,5 50,0 Кожевенная Крупные кожи шт. 2,466 3,73 1,257 Стекольная Сортовая посуда шт. 14,875 7,846 4,138

Таким образом, если допустить, что второе полугодие 1922 г. не даст снижения валовой продукции, мы будем иметь значительно большие результаты в этом году, чем в прошлом. Исключение составляет лишь кожевенная промышленность, которая дает понижение по сравнению с прошлым годом, но здесь необходимо оговориться, что в эту цифру вошло далеко не все производство, а лишь то, которое сосредоточено в трестированной промышленности. Во всяком случае эта таблица подтверждает тот вывод, что в общем и целом мы имеем в 1922 г. рост продукции по сравнению с 1920 и 1921 гг.

Но если поставить вопрос о том, за чей счет была увеличена продукция на протяжении нэпа, то здесь все обследования нашей промышленности, все данные из самых разнообразных источников подтверждают тот вывод, что увеличение продукции произошло за счет дальнейшего истощения наших экономических ресурсов и нашего основного капитала. Это ясно видно из следующей таблицы.

 Запасы                          чугуна            меди
 На 1 января 1921 г. ....	22,000 млн. пуд.  свыше 1 млн. пуд.
 На 1 января 1922 г. ....	8.263 млн. пуд.   891 тыс. пуд.
 На 1 апреля 1922 г. ....	8.007 млн. пуд.   870 тыс. пуд.
 На 1 июля 1922 г. .....	нет точных данных.

 Запасы нефтепродуктов в Баку
 На 1 января 1921 г. ....	220,5 млн. пуд.
 На 1 января 1922 г. ....	133,8 млн. пуд.
 На 16 августа 1922 г. ....	86,1 млн. пуд.

 Запасы хлопка
 На 1 января 1920 г. ....	8,576 млн. пуд.
 На 1 января 1921 г. ....	7,5 млн. пуд. в Туркестане
 На 1 января 1922 г. ....	6,530 млн. пуд. в Закавказье
 На 1 августа 1922 г. ....	4,5 млн. пуд. на фабриках

 Запасы шерсти (мытой)
 На 1 января 1920 г. ....	1,38 млн. пуд.
 На 1 января 1921 г. ....	1,86 млн. пуд.
 На 1 января 1922 г. ....	1,115 млн. пуд.
 На 1 сентября 1922 г. . . .	0,731 млн. пуд.

 Запасы льна
 На 1 января 1921 г. ....	5,6 млн. пуд.       На складах Льно-
 На 1 января 1922 г. .....	4,7 млн. пуд.       бюро и на всех фаб-
 На 1 июня 1922 г. .....	1,46 млн. пуд.      риках

 Запасы кожевенного сырья
                                Крупной кожи    Мелкой кожи
 На 1 октября 1921 г. . . .	1 617 470 шт.   4 402 881 шт.
 На 1 августа 1922 г. ....	2 041 403 шт.   2 092 753 шт.

 Запасы резины
 На 1 января 1922 г.	....	71,8 тыс. пуд.
 На 15 сентября 1922	г. ...	60,0 тыс. пуд.

 Запасы цемента
 На 1 января 1921 г.	....	1 293 891 боч.
 На 1 января 1922 г.	....	1 126 097 боч.
 На 1 июня 1922 г.	.....	1 033 019 боч.

Не вошли Юг и некоторые заводы Урала.

Таким образом, только в одном случае -- в отношении крупных кож -- мы имеем незначительное увеличение запасов.

Во всех остальных случаях, сопоставляя более поздние даты с ранними, непрерывно наблюдаем картину убыли.

Если перейти к железным дорогам и взять один из важнейших моментов железнодорожного дела -- поддержание в нормальном порядке верхнего строения, то увидим, что и здесь далеко не благополучно: вместо 18 млн. шпал, которые требуется сменять в год, чтобы дело поддерживать на нормальном уровне, мы были в состоянии заменить за полгода только 4 млн. шпал.

В то же время необходимо подчеркнуть, что кустарная и мелкая промышленность растут быстрее, чем промышленность крупная.

Это видно из того, что в то время, как крупная промышленность увеличила свою продукцию с 571,3 млн. руб. в 1921 г. до примерно 600 млн. руб. (довоенных) готового товара в 1922 г., ремесленная промышленность увеличила за то же время свою продукцию с 200 млн. (довоенных) до 320 млн. руб., а кустарная промышленность с 60 млн. до 100 млн. руб. (довоенных).

Несмотря на сильный рост производительности труда, количество непроизводительно занятых рабочих и служащих еще настолько велико, что со страшной силой давит на себестоимость продуктов, которая намного превышает довоенную себестоимость. Это объясняется недостаточной нагрузкой предприятий и громадным количеством накладных расходов. Как велики эти накладные расходы? Насколько возросла себестоимость?

На эти важнейшие вопросы никто не может дать точного ответа, так как до сих пор нет точного учета и балансов в предприятиях и их объединениях. Хотя препятствием для учета и составления балансов в денежных знаках являлось быстрое падение советского рубля, но можно и должно было составлять материальные описи и следить за движением материалов и товаров.

По заключению РКИ, никаких точных или приблизительных данных о хозяйственном положении производственных органов дать нельзя за отсутствием цифр, отчетов, подсчетов и каких-либо балансов. Госплан подтверждает этот вывод. Те случаи, с которыми нам приходилось встречаться в СТО, полностью доказывали, что даже установление цен часто происходило от "чистого разума" или в порядке административного усмотрения, причем иногда "докладчики" не могли объяснить, почему они называют те, а не другие цифры. Это одно из опаснейших явлений нашей экономической политики.

При такой постановке отчетности и учета различных моментов производственного процесса не может быть и речи о настоящем "хозрасчете", который предполагает точный учет каждого израсходованного рубля, каждой израсходованной сажени дров и т. д.

У нас же пока нет даже данных для установления основного капитала.

А между тем хозяйственный расчет может быть построен только на этих данных, только опираясь на эти данные, можно оценить работу фабрично-заводских предприятий и трестов, только они могут дать возможность уверенного руководства промышленностью, политикой цен и т. п.

Борьба за настоящий "хозяйственный расчет", точный учет производства, бережное отношение к каждой копейке, максимально экономное расходование средств должны стать одним из актуальнейших лозунгов ближайшего времени.

Без точного хозяйственного расчета в самом производстве, без установления себестоимости и восстановительной стоимости очень трудно вести и твердую торговую политику. Промышленность иногда продавала за бесценок товары из старого производства, которые у нее имелись на складах, и, не имея точных калькуляций, иногда почти наугад поднимала цены на товары новых выпусков.

Я хотел бы подчеркнуть еще одну очередную задачу наших промышленных органов, которую необходимо поставить и разрешить.

Это вопрос нормализации и образцовой постановки нашего хозяйства. Как известно, в этой области существует у нас при ВЦСПС Центральный институт труда, работает маленькая комиссия РКИ, делает потуги в этой области Центросоюз, но до сих пор массового типового значения эта область не имела.

До сих пор мы ни одного раза не сумели как следует не только использовать, но и даже сопоставить опыт рациональной постановки той или другой части заводского аппарата, фабрично-заводской работы, той или другой, хотя бы небольшой, канцелярии, для того чтобы этот опыт использовать.

В этом отношении мы точно так же пытаемся, пока что без успеха, использовать то, что давным-давно осуществлялось и осуществляется в Западной Европе, и в особенности в Америке. Необходимо восстановить обычай "старого" времени относительно существования образцовых, показательных производственных организаций, на которых нужно ставить опыты, на которых нужно учиться. Этот обычай нужно восстановить во что бы то ни стало и (из области лабораторной и исследовательской работы) выйти на широкое поле массового применения методов экономного использования труда и его организации.

Несколько слов об организационных задачах в области промышленности.

Переход к хозрасчету, происшедший во всей промышленности на протяжении этого года, не мог, конечно, совершиться с большой планомерностью и вылиться в четкие организационные формы. От чрезмерного, с бюрократическим извращением централизма мы сразу перешли к такой децентрализации, которая многие фабрики и их объединения предоставила их собственной судьбе. Отсюда возникла стихийная тяга к самоорганизации. Эта тяга сначала проявлялась в организации синдикатов областного и всероссийского масштаба. Затем был поставлен на очередь вопрос об организации съездов трестированной промышленности.

Идея этих съездов возникла у работников крупной индустрии Юга России. В настоящее время уже работает "временное бюро", которое было избрано на совещании представителей трестов и правлений железных дорог в августе этого года и ведет подготовительные работы к Всероссийскому съезду.

Необходима ли эта организация? В самой среде хозяйственников нет единомыслия по этому вопросу. Мне кажется, что при современном чрезмерном распылении различных частей государственной промышленности эта тенденция к самоорганизации является целесообразной и неизбежной. Организационные формы, в которые выльется этот процесс самоорганизации (совет съездов, совет синдикатов, отчасти и Промбанк и ,т. п.), должны быть в конце концов связаны с аппаратом ВСНХ и другими государственными, экономическими организациями. Только при большой организационной связанности государственной промышленности будет создана возможность осуществления через аппарат государственной промышленности главнейших хозяйственных оперативных задач и наши плановые органы в самой системе организации получат опору для учета наличности своих плановых предположений и возможность "планового маневрирования".

Заработная плата. Характеризуя состояние нашей промышленности, нельзя обойти молчанием вопрос о заработной плате, тем более что выяснение этого вопроса способствует и общему выяснению вопроса о состоянии промышленности. Кажется, что этот вопрос в его, так сказать, экономической постановке недостаточно сильно занимал внимание наших хозяйственников и профессионалистов, по крайней мере, поскольку можно судить по беглым впечатлениям от нашей экономической печати.

Расход по заработной плате в системе расходов по производству должен занимать определенное место, составляя определенный процент в общем балансе. И чем рациональнее, чем лучше поставлено производство, тем этот процент должен быть ниже. При переходе известной границы в сторону увеличения заработной платы производство при всех других благоприятных условиях может стать не окупающим себя. Несмотря на всю важность вопроса, точных цифр, на основании которых можно было бы дать полную картину в этом отношении, наша статистика, насколько мне известно, не дает. Но те данные, которые имеются, свидетельствуют о том, что здесь не все обстоит благополучно.

Так, фактический процент расхода по заработной плате на железных дорогах можно определить в 60% к общему расходу, тогда как в мирное время он составлял по железным дорогам Европейской России в 1913 г. 48,3%. По справкам Наркомпочтеля, процент расхода на заработную плату составляет у них около 80% всех расходов, между тем как состояние железных дорог и связи таково, что необходимы большие материальные затраты на ремонт и восстановление этих важнейших отраслей хозяйства.

По промышленности у меня прямых указаний на этот счет нет, но косвенные имеются.

Так, например, при средней годовой выработке фабрикатов на одного рабочего в металлообрабатывающей промышленности в 1913 г. 4410,7 руб. его средний годовой заработок был 356,8 руб., т. е. составлял менее 10% к его выработке.

На основании данных первой половины 1922 г. Госплан определяет среднюю выработку по металлу для 1922 г. в 636,0 руб. на одного рабочего, т. е. 14% к 1913 г. Между тем хотя заработная плата металлиста теперь и много ниже, чем. в довоенное время, но она все-таки составляет непропорционально высокий расход по сравнению с выработкой.

Чтобы сохранить ту же пропорцию между выработкой и заработком рабочего, которая существовала в 1913 г., делая те же расчеты, что и по отношению к металлу, годовая заработная плата в 1922 г. должна была составить: одного мыловара -- 35 руб. (довоенных), спичечника -- 19, стекольщика -- 79 руб.

Между тем фактически средняя заработная плата много больше, чем приведенные цифры. Тов. В. Шмидт в докладе ВЦСПС сообщает, что средний заработок рабочего можно без ошибки в сторону преувеличения принять за 10 руб., а для промышленного -- в 11 руб.

Иначе при современном положении промышленности и быть не может, но нужно сознавать с полной ясностью, что крупнейшие отрасли промышленности (уголь, металл и многие другие) платят не "из прибыли", а от убытка и что отношения между расходами на заработную плату и расходами на остальные нужды промышленности далеко ушли от нормальных и здоровых отношений.

За последние полгода реальная заработная плата не только не упала, но в ряде районов и отраслей промышленности поднялась.

Так, если подсчитать заработок рабочего-металлиста по Москве за июль 1921 г., переведя все то, что он получал в счет своего заработка (натура, дензнаки и т. д.), на июльский курс денег 1922 г., то увидим, что московский металлист за июль 1921 г. получил 11 млн. руб., а за июль 1922 г. -- 36,5 млн. руб. И это только по обязательному минимуму -- по ставке, не учитывая сдельного приработка и т. д. Улучшение несомненное.

Конечно, несмотря на непрерывный рост заработной платы, ее современный уровень еще недостаточен для обеспечения насущных нужд рабочего, но дальнейшее общее повышение заработной платы должно быть целиком поставлено в зависимость от восстановления народного хозяйства и роста производительности труда.

За последний год произошло резкое изменение в соотношении продовольственной, или, точнее, натуральной, и денежной частей заработка рабочего. Еще в конце прошлого года большую часть заработной платы составляли натуральные выдачи. А теперь мы уже вплотную подошли к тому положению, когда заработная плата почти полностью выдается в денежных знаках.

Натуральная часть заработной платы составляла: в марте -- 1/3, в апреле -- 1/2, в мае -- 2/3, в июне -- 1/2, в августе -- 1/6. При резком колебании курса нашего рубля, которое наблюдалось весной этого года, натурализация при всех ее недостатках гарантировала рабочего от потерь на этом понижении.

Устойчивость рубля в дальнейшие месяцы позволила перейти почти целиком на денежную оплату труда, не снижая реального уровня заработка рабочего.

Как на несомненно больное место в современном положении заработной платы необходимо указать на несоответствие в оплате различных категорий труда.

Ни в какой мере нельзя считать нормальным такое положение, когда рабочий-табачник, мебельщик или парфюмер получает больше клепальщика или забойщика. А такие случаи наблюдались до сих пор слишком часто. Они объясняются прежде всего, конечно, тем, что у нас уже есть небольшие отрасли промышленности и отдельные фабрики, которые работают с некоторой прибылью. При современной системе нашего хозяйства не было возможности быстро учесть эту прибыль и переработать ее в другие отрасли промышленности, и она полностью шла на увеличение заработной платы рабочим и служащим, выдачу тантьем, ремонтные работы и т. п.

Внутренняя торговля. От системы планового снабжения и распределения и натурального обмена мы быстро перешли к денежной системе и свободному товарообороту, в которые день за днем втягивается вся масса товаропроизводителей в деревнях. Поэтому вопросы торговли имеют громадное значение, особенно с точки зрения взаимоотношений города и деревни.

В области торговли мы от общего лозунга "торговать" далеко уже ушли вперед и перешли к специализации торговли, к точному определению значения отдельных видов и форм организации торговой деятельности. "Бурный" период, когда все торговали всем, заканчивается, организовались синдикаты, окрепли и определились главнейшие торговые организации (Хлебопродукт, ГУМ и др.), накопился значительный торговый опыт, крепнут и входят в употребление (хотя и с большой медленностью) биржи. Главнейшей задачей в области торговой политики являлись за последнее время реализация урожая и борьба с повышением хлебных цен. Скупка хлеба не могла еще дать больших результатов, так как до сих пор деревня была целиком занята сдачей продналога, но целым рядом мер (ограничением конкуренции, предоставлением кредитов только небольшому количеству организаций, преобладанием подтоварного кредита, переброской хлеба в районы с высокими ценами и т. п.) удалось добиться того, что хлебные цены или стоят на одном уровне, или растут гораздо медленнее, чем цены на другие товары. Цены на продукты промышленности ввиду увеличения спроса на них обнаруживают большую тенденцию к росту. Теперь, по подсчетам Наркомфина, цены на все продукты промышленности, кроме нефтепродуктов, обогнали хлебные цены.

Основным итогом годового опыта в области торговли является то, что наш товарооборот в главной своей массе замыкается на довольно ограниченной территории вдоль железных дорог, и главным образом в городах. Мы не смогли сколько-нибудь широко наладить торговую связь с деревней. Этим в значительной мере объясняется весенний кризис сбыта.

Крупным и удачным опытом массовой переброски товаров является Нижегородская ярмарка, которая переварила свыше 3,5 млн. пуд. различных товаров на сумму свыше 60 трлн. руб. Есть основания предполагать, что значительная часть этих товаров просочится в деревню.

При выяснении вопроса о степени развития товарооборота, о его наиболее характерных чертах большим затруднением является то, что наши органы не имеют достаточно исчерпывающих цифр, и в силу этого приходится делать выводы по отдельным отрывочным данным. Если судить по оборотам московской биржи, то после апрельского кризиса наблюдалось оживление товарооборота. По данным Центральной товарной биржи, сумма сделок по месяцам представляется в следующем виде (в золотом исчислении): апрель -- 531653 руб., июль -- 2000000, август -- 2400000 руб. Таким образом, по сравнению с апрелем имеем увеличение в августе почти в 5 раз.

Имеется ряд других косвенных указаний на развитие товарооборота. Но более точно очертить пределы товарооборота, охарактеризовать темп его развития, объем отдельных видов торговли (кооперация, государственная, частная торговля и т. д.) не представляется возможным за отсутствием точных данных.

В организационном отношении мы уже за истекшее короткое время достаточно сильно выросли, чтобы с большой силой давить на хлебные цены и организоваться перед лицом большой массы мелких производителей, но чувствуем недостаток организованности с другого фланга -- со стороны национализированной промышленности и ее торговли.

Для регулирования внутренней торговли создан специальный орган (Комвнуторг), в состав которого введены и представители ВСНХ, и представители потребителей от Центросоюза.

В связи с неожиданными и не всегда обоснованными колебаниями цен на товары промышленности мы вынуждены были при разрешении вопросов о повышении цен перенести их в Комиссию по внутренней торговле.

ВСНХ претендует на то, чтобы регулирование торговли целиком и полностью было подчинено ему. Главнейший аргумент представителей ВСНХ сводится к тому, что, во-первых, интересы торговли должны быть подчинены интересам промышленности, и, во-вторых, торговля в значительной своей части является заключительным звеном в промышленной деятельности -- реализации созданных на фабрике товаров.

Против этого выдвигался ряд и практических, и принципиальных аргументов. Указывалось, что у ВСНХ слишком много работы в области промышленности, что он не окончил еще организации производства; та же область торговли и обмена, которая находится в его ведении или организована плохо, или еще не организована совсем (посредничество, волокита и т. п.).

С точки зрения интересов всего хозяйства необходимо не только торговлю, но и систему налогов, денежное обращение, общее законодательство (имущественные и другие права), железнодорожные тарифы, отчасти внешнюю политику и т. п. подчинить интересам промышленности при ее современном положении, поскольку это допускается другими обстоятельствами. Все это делается и должно делаться через центральные партийные и советские организации и не может быть передано в непосредственное ведение одного из наркоматов.

Торговля непосредственно затрагивает интересы всех граждан республики. Торговлей занимаются специальные организации, не входящие в состав ВСНХ (кооперация, Хлебопродукт и т. п.), торговлей занимается, и чем дальше, тем больше будет заниматься и вся масса крестьянства. Торговля должна быть подчинена интересам промышленности, но с учетом интересов и городского потребителя, и крестьянина. Через торговлю будет происходить экономическая "смычка" города и деревни; вопросы сельскохозяйственного мелкого кредита при этом приобретают колоссальное значение.

Промышленность и так имеет крупные преимущества на рынке, поскольку в ее руках монопольно сосредоточен ряд важнейших предметов потребления.

Поскольку главнейшие фабрикаты (ткань, соль, керосин и т. п.) находятся в руках монопольных или почти монопольных государственных синдикатов, постольку при помощи регулирования выпуска товаров и цен на них государство- имеет полную возможность в условиях нэпа регулировать рынок.

Если мы этим преимуществом не сумели в достаточной мере воспользоваться, то причина лежит отнюдь не в том, что торговлей не управляет ВСНХ, а в общей слабости нашей промышленности и во внутренних недостатках нашей торговой системы и аппарата.

Громадными препятствиями в этом являются слабое развитие розницы и тенденция к чрезмерному развитию частного посредничества в торговых операциях между госорганами.

Частный капитал с гораздо большей охотой шел в посредничество между госорганами, чем в организацию торговли или промышленности. Общий отзыв всех обследований (особенно обследования РКИ) говорит о том, что госорганы очень часто совершают торговые операции между собой через частного посредника -- обычно из расчета 5%. Эти 5% обычно платятся два раза: пр и покупке сырья и полуфабрикатов и при продаже готовых изделий. Итого 10%, если даже не считать "комиссионных" при перевозках, получении кредитов и т. п. Какое количество средств попадает, таким образом, через щели между различными частями государственного капитализма в руки частных посредников и спекулянтов, учесть очень трудно, но, несомненно, что средства эти громадны.

Язва посредничества невиданно развратила все наши органы. Я лично знаю целый ряд случаев, когда один хозорган хотел закупить что-нибудь в другом хозоргане и получал отказ под предлогом, что нужного товара нет. Но являлся посредник, и хозорган продавал через посредника тот товар, в котором он только что отказал другому хозоргану. Посредник встречает благоприятную среду в лице негодного, преступного элемента, засевшего в аппаратах наших трестов и синдикатов, который не только не борется с посредником, а всячески поощряет его, компенсируясь взяткой от него, которая приняла громадные размеры и приобрела значение общественного бедствия.

Один ответственный хозяйственный работник в беседе со мной заявил, что он знает один трест, правда, очень маленький, который отличается от всех остальных тем, что он взятки дает, но ни одного случая не было, чтобы он взял, но такого треста, который бы не давал и не брал, не знает и думает, что их нет.

Возможно, что этот товарищ страдает излишним пессимизмом, но во всяком случае и комиссионерство, и взяточничество приобрели слишком широкие размеры и по своему значению далеко выходят за область компетенции ГПУ; они стали своего рода экономическим фактором, который оттягивает от государства громаднейшие средства.

Размер этого зла только в последнее время был учтен с достаточной точностью. Мы увидел и, что почти нет хозорганов, которые не кормили бы каких-нибудь спекулянтов. Необходимо учесть, что недостаточная организованность государственной промышленности привела к тому, что на государственные средства происходит процесс образования новых собственников путем присвоения части той эмиссий, которую мы выпускаем для финансирования нашего хозяйства.

Каждая организация, которая имеет отношение к хозяйству, обращается к посреднику, спекулянту, взяточнику и т. д.

Победа над вредным посредничеством и взяточничеством не может быть одержана за один день, мы здесь стоим перед перспективой длительной и упорной борьбы как путем репрессий, так и- путем (это самое главное) улучшения системы нашего хозяйства. Партия в целом должна принять участие в этой борьбе. По отношению к членам партии необходимо применить суровые меры наказания, вплоть до исключения из партии, не только за взяточничество (что наша партия делала, конечно, всегда), но и за недостаточную борьбу со взяточничеством и вредным посредничеством.

Необходимо рассматривать отсутствие борьбы со взяточничеством как преступление.

Чрезмерное развитие частного посредничества и взяточничества, помимо совершенно бесполезного растрачивания государственных средств, увеличивает дороговизну и превращает частного посредника в одну из сил, определяющих рыночную конъюнктуру. Необходимо издание закона, запрещающего госорганам заключать сделки между собою через частных посредников. Такой закон сейчас разрабатывается. Думаю, что многие удивятся, если я скажу, что в Германии закон о преследовании вредного и бесполезного посредничества давно издан и функционирует. Мы в этом .вопросе отстали от культурных стран буржуазного мира и в переделах государственного капитализма собираемся лишь осуществлять то, что уже осуществлено в Западной Европе.

В области торговли частный капитал может сыграть большую и полезную роль и сделать невозможным повторение таких кризисов сбыта, какой мы пережили весной, так как этот кризис сбыта объяснялся не тем, что не было покупателей, а тем, что не было разветвленной и хорошо поставленной торговли. Мы не могли, да и теперь еще по-настоящему не можем протолкнуть товар в деревню и закупить в деревне сырье.

Кооперация и государственная торговля должны себе завоевать такое положение на рынке, чтобы предприниматель и частный торговец не могли назначать произвольные цены, чтобы потребитель не был отдан на полный произвол частного торговца.

Одно из преимуществ частного торговца в настоящий период (период, аналогичный первоначальному накоплению) заключается в сравнительно небольших накладных расходах. Накладные расходы понижаются и в кооперативной, и в государственной торговле; в этой области сделаны уже большие завоевания, но эти завоевания, во-первых, все еще недостаточны, во-вторых, слишком часто наблюдаются еще и до сих пор случаи безответственного расходования денег вопреки всякому хозрасчету. В качестве примера приведу выдержки из письма старого и заслуживающего полного доверия товарища о том, как начал торговать в Берлине один из крупнейших топливных органов: "Начали они с того, что получают по 6 фунтов стерлингов в день, т. е. по нынешнему курсу около 1 млн. марок в месяц каждый из них. Это жалованье 40 ответственных работников торгового представительства. Такой "хозяйственный расчет" могут выдержать только российские коммерческие предприятия, очевидно. Вчера они потребовали себе 7 комнат: по одной комнате на каждого (при том положении, что у нас сидят по 10 человек в комнате, а рядом с ними, в управлении делами, в одной комнате сидят 25 человек), и заявили, что решили купить себе автомобиль. Торговое представительство после двух лет работы в Германии купило лишь сейчас две машины (и предоставило право пользования ими и этим 7 представителям), а российский посол, т. Крестинский, и до сих пор не имеет автомобиля. Эти же товарищи считают допустимым приобрести автомобиль из казенных средств для 7 человек. Я не стал бы занимать вашего внимания вышеизложенными "мелочами", но я их считаю чрезвычайно симптоматичными. Это как раз те мелочи, которые "делают музыку". Я не сомневаюсь в том, что то же самое произойдет и с другими представительствами хозяйственных органов за границей, о самостоятельности которых ратуют некоторые товарищи в Москве.

Я опасаюсь того, что этот пример характеризует одно из бытовых явлений нашей экономической деятельности. Средств у нас мало, оборотный капитал недостаточен, к восстановлению основного капитала мы еще только начинаем подходить, при таких условиях величайшая экономия обязательна. Эту экономию нужно со всей решительностью провести в быт, в нравы, во все расчеты наших хозяйственных организаций, и расточительность карать беспощадно.

Внешняя торговля. В сложившихся условиях хозяйствования внешняя торговля приобретает особое значение.

Всем известно, что снятие блокады было провозглашено еще в 1920 г., но это было скорее чисто формальным актом со стороны Западной Европы: фактически по существу мы были поставлены заграницей в такое положение, которое мало чем отличалось от положения в эпоху блокады. Достаточно сказать, что мы не могли продавать даже наше золото, чтобы расплатиться за купленные товары, и вынуждены были переплачивать эстонским и шведским посредникам десятки процентов премии за реализацию нашего золота. Крупные фирмы отказывались в то время продавать нам товар даже за валюту; иностранные пароходы отказывались заходить в наши порты... Это было в 1920 г. С того времени мы прошли несколько этапов во внешней торговле по пути к восстановлению нормальных связей с внешним миром.

Мы еще не можем сказать, что наши торговые отношения с заграницей урегулированы в достаточной степени. Мы до сих пор находимся под давлением экономической блокады Антанты: целый ряд договоров, намеченных и уже отчасти заключенных, не осуществлен благодаря давлению Антанты. Это сильно тормозит темп развития наших торговых отношений. Но тем не менее развитие нашей внешней торговли шагнуло далеко вперед по сравнению с 1920 г.

Уже образован целый ряд смешанных экспортно-импортных обществ, куда входят представители РСФСР или отдельных органов республики, иностранные капиталисты. Начинают возникать варрантные операции (т. е. предоставление кредита под заготовленные для экспорта товары и товары, находящиеся в наших торговых портах). Одновременно идет развитие и непосредственно торговой деятельности -- рост импорта и экспорта.

Следующая таблица дает об этом представление.

                                  1920 г.     1921 г.     1922 г.

Привезено пшеницы, тыс. пуд.       5 371       55 304      98 194
Вывезено пшеницы, тыс. пуд.          676       12 963      15 763
Стоимость привоза, тыс. руб.
    по ценам  1913 г.             37 202      248 675     279 219

Если сопоставить эти цифры с соответствующими цифрами мирного времени, когда одного хлеба вывозилось на несколько сот миллионов руб., то наш торговый баланс выглядит чересчур жалко, но если сопоставить то, что в 1920 г. мы вывезли на 3 млн. руб., а за 6 месяцев в 1922 г. -- на 25 млн. руб., то мы не должны приходить в отчаяние.

Изменения, которые вызвал нэп в организационном строительстве всего нашего хозяйства, не могли не затронуть и организации внешней торговли.

По постановлению Совнаркома и ВЦИК отдельным нашим хозяйственным органам по особому списку предоставлено право самостоятельного выхода на европейские рынки. Это постановление имело в виду обеспечить максимум возможностей для развития внешней торговли. Однако хозяйственные органы обязаны о каждой своей коммерческой сделке сообщать органам Наркомвнешторга, которые могут налагать свое вето в случае, если предложат более выгодные условия торговой операции.

Таким образом, хозяйственным органам разрешение торговать не нарушает режима монополии внешней торговли, меняя лишь форму осуществления этого принципа путем усиления контрольных, регулирующих функций органов Наркомвнешторга за счет его непосредственной торговой деятельности. Дальнейшими моментами осуществления монополии внешней торговли является регулирование ее Наркомвнешторгом путем составления ориентировочного импортного плана, наложения запрета на ввоз отдельных товаров и градации таможенных пошлин.

Актуальнеишей задачей внешней торговой политики в этих организационных рамках является максимальное расширение экспортных операций.

Успешное выполнение этой задачи, целиком определяя наши импортные возможности, в значительной степени может облегчить положение всего народного хозяйства.

Кроме тех мер, которые нами были приняты к улучшению положения основных отраслей нашего хозяйства, другие меры могут быть осуществлены только в случае предоставления большого кредита нашей промышленности.

Кредитные средства в республике пока отсутствуют. Необходимо или использовать заграничный кредит, или привлечь капитал в форме концессий. За последнее время наши концессиональные отношения несколько оживились. Недавно подписан договор на бурение в Баку. Близки к завершению переговоры с некоторыми другими крупными заграничными фирмами (Отто Вольф и др.).

Финансовая политика. Главная беда нашей промышленности и всего нашего народного хозяйства в бедности. Мне с этим очень часто приходится встречаться, ко мне каждый день приходят и требуют денег, и мое занятие заключается в том, что я в очень многих случаях отказываю или заставляю Наркомфин, Малый Совнарком и другие учреждения отказывать в ассигнованиях. Обязанность эта необычайно тяжела, но необходимость сокращения расходов и кредитов вытекает из всего экономического положения республики.

Бюджет в царское время балансировался на уровне свыше 2 млрд. руб. Сейчас мы имеем бюджет в половину довоенного, причем на плечах у государства дефицит промышленности, дефицит транспорта и громаднейшее количество задач, которые раньше никакого отношения к бюджету не имели. Мы имеем во много раз меньшую сумму и вынуждены в эту, сумму вложить во много раз большее количество потребностей.

Целый ряд организаций -- и экономических, и политических -- обвиняют Наркомфин в том, что он мало дает денег, и из-за этого отдельные части государственного аппарата разваливаются. С точки зрения потребностей государства и населения значительное количество этих жалоб совершенно справедливо. Так, в силу сокращений расходов на ремонт шоссейных путей произошли большие разрушения на Военно-Грузинской дороге, благодаря чему была порвана связь по этой дороге с Закавказьем. Не так давно мы на заседании в Совнаркоме рассматривали ходатайство Кизлярского уезда (Кизлярского округа, Дагестанской республики). Там от того, что не были отпущены средства на ремонт, прорвалась запруда и река уходит, угрожая полным безводьем большой заселенной площади. Население стало разбегаться. Чтобы предотвратить бедствие, нужно было только несколько десятков миллиардов рублей. Таких случаев можно бы было указать много. По ним видно, насколько сурово приходится проводить сокращение кредитов в государственном бюджете. Каждому известно тяжелое положение учительского персонала, судей и т. п.

Несмотря на все это, у нас в бюджете громадный дефицит. Строжайшая экономия в расходах при таких условиях совершенно обязательна для всех государственных организаций независимо от того, состоят ли они на хозрасчете или на государственном бюджете. Эта экономия, к сожалению, не везде соблюдается.

Необходимо создать такое положение, при котором за каждый непроизводительный расход наши административные и судебные органы карали бы с полной беспощадностью. Необходимо научиться подходить к каждому расходу с максимальной экономией.

Следуя строжайшей экономии, составляется наш государственный бюджет, который, как я сказал выше, балансируется лишь в половинном размере к довоенному бюджету. Просматривая его приходную часть, мы видим, что здесь на первом месте стоят доходы от налогов. Усиленный сбор налогов предполагает в свою очередь значительное усиление налогового пресса и развитие техники налогового дела.

Недавно было опубликовано в газетах, что тяжесть налогового обложения сейчас составляет около 18% с общего дохода, в то время как раньше -- в довоенное время -- она составляла свыше 20%. Я не ручаюсь за точность цифр, но при их оценке нужно иметь в виду то обстоятельство, что сейчас все население стало беднее, чем раньше, и потому раньше легче было собрать 20%, чем сейчас 18%.

Некоторую часть расходного бюджета мы в этом году вынуждены будем оплатить путем эмиссии. Но к расширению эмиссии нужно подходить с величайшей осторожностью.

Если мы возьмем диаграмму, в которой представлена кривая напряженности нашей эмиссии, мы увидим, что эта кривая чрезвычайно высоко поднялась в декабре прошлого года, составив 78,2% по отношению к находящейся в обращении всей бумажно-денежной массе, и в дальнейшие три месяца показывает лишь незначительное понижение. В результате получилось то, что, несмотря на усиленную эмиссию на протяжении первых четырех месяцев этого года, кривая доходности эмиссии неуклонно падает вниз, выражаясь в довоенных рублях: в декабре -- 31 млн. руб., в январе -- 26,3, в феврале -- 19,1, в марте -- 15,0, в апреле -- 12,8 млн. руб. Почему это так? Потому что эмиссия вовсе не является средством увеличения количества ценностей (иначе мы были бы самым богатым государством в мире), а является лишь средством перераспределения ценностей, своего рода налогом.

Но и эту роль эмиссия может выполнить только в том случае, если ею не злоупотребляют, если выпуск новых денег не приводит к катастрофическому падению всей денежной массы.

Мы выбросили в конце прошлого и в начале этого года огромные денежные массы, не сообразуясь с объемом оборота реальных ценностей, и за это заплатили катастрофическим падением рубля; стоимость одного миллиона советских бумажных рублей старого образца в переводе на довоенный рубль по всероссийскому индексу определяется: на 1 февраля -- 2 р. 23 к., на 1 марта -- 1 р. 11 к., на 1 апреля -- 51,3 коп. Что это значит для промышленности, для торговли, я думаю, каждый из вас отлично знает. Вы помните, как производственник, вместо того чтобы заниматься производством, бросался в спекуляцию, в закупку товаров, которые совершенно были не нужны для работы его треста, его фабрики, лишь бы застраховать себя от падения курса денег. Катастрофа с рублем дезорганизовала весь наш торговый и промышленный фронт.

Сокращение эмиссии, усиление налогового пресса, виды на урожай создали относительную стабильность нашего рубля, которой характеризуются летние месяцы этого года.

Параллельно с этим и только на основании этой стабильности могли зародиться и получить толчок к развитию такие, совершенно необходимые для всего народного хозяйства явления, как кредитные операции, способ взаимного погашения кредитов путем безденежных расчетов через Госбанк, вексельный кредит, вклады денег в банк и т. п. Поддержание стабильности нашего рубля является одной из основных задач нашей финансовой и общей экономической политики.

Вот почему наша политика должна сводиться не к расширению эмиссии, а к уменьшению непроизводительных расходов, упорядочению и усилению нашей налоговой политики, строжайшей экономии во всем государственном управлении и в государственном хозяйстве и сосредоточению наибольшего количества государственных средств на разрешение главнейших задач. Такими задачами являются всемерное поддержание и восстановление тяжелой индустрии (металлургии, угольной, нефтяной и рудной промышленности) и транспорта.

Эти отрасли являются политической и экономической базой пролетарской диктатуры и поэтому должны быть выдвинуты на первый план. Финансирование металлургии и топливной промышленности должно производиться путем предоставления им государственных заказов. Этими заказами наши крупнейшие предприятия должны быть не только загружены, но путем их оплаты в размерах не ниже себестоимости, а по возможности выше ее (по так называемым восстановительным ценам) необходимо постепенно восстанавливать эти отрасли.

Первые шаги в этом направлении были сделаны СТО, значительно поднявшим цены на уголь и нефть сравнительно с теми, какие были установлены несколько месяцев тому назад. Но тут снова с полной очевидностью обнаружилось, как плохо учтено еще наше хозяйство. Более или менее точное определение себестоимости отсутствует. Приходится принимать все меры, чтобы получить, наконец, твердую исходную точку.

Значительные средства в бюджете должны быть уделены также и транспорту, в области которого явно продолжается процесс разрушения основного капитала.

Сосредоточение всех сил и средств государства на этих основных задачах заставляет нас сделать ряд выводов о нашей хозяйственной, и в частности финансовой, политике. Такое сосредоточение обозначает в первую голову дальнейшее неуклонное сокращение государственных расходов по другим наркоматам и общее сжатие все еще слишком широких штатов чиновников. За последнее время уже намечен ряд мер, которые должны быть проведены в жизнь самым жестким образом, как бы болезненно это ни было. В то же время необходимо всячески поднять работоспособность и качество работы наших учреждений, в особенности коммерческих.

Вместе с тем необходимо дальнейшее развитие местного бюджета с передачей на местные средства целого ряда расходов. Упорядочение местных бюджетов должно занять значительное место в работе руководящих органов республики.

Наконец, необходимы наиболее активная внешняя политика, увеличение во что бы то ни стало нашего экспорта с обращением выручаемой валюты на восстановление основного капитала в стране.

Только путем такого жесткого сосредоточения всех сил и средств на главнейших задачах, на основных отраслях хозяйства может быть приостановлен процесс дальнейшего разрушения основного капитала и положено начало прочному восстановлению нашего хозяйства.

Общие выводы. Подытоживая все вышесказанное и переходя к общим выводам, я не могу не предостеречь от слишком тяжелого пессимистического впечатления, которое может с первого раза получиться.

С моей точки зрения, главнейшим выводом является следующее: острого перелома после годового господства нэпа в восстановлении нашей промышленности еще не произошло. Произошел радикальный перелом в отношении рабочей силы. В производственном отношении рабочие теперь лучше организованы, очень сильно подняли свою производительность, значительно улучшилось и экономическое положение рабочих. Легкая индустрия, средняя и мелкая промышленность, а особенно деревня, не пострадавшая или мало пострадавшая от неурожая, быстро встают на ноги. Крупная индустрия и транспорт находятся все же в очень тяжелом положении.

Не изжиты также все последствия голода в неурожайных районах.

Тяжелое состояние бюджета, несмотря на рост государственных доходов и сокращение расходов, не позволяет еще прийти на помощь тяжелой индустрии, топливу и транспорту с той силой, с какой это требуется положением основных отраслей промышленности и транспорта. Истощение запасов сырья и топлива показывает, что истекший год мы продолжали жить, хотя и в меньшем размере, чем раньше, за счет старых запасов.

В области привлечения концессионного капитала, получения за границей кредитов для нашей промышленности мы не достигли еще результатов, которые могли бы заметно облегчить положение нашей промышленности. Ближайшие перспективы в этой области не ясны, во всяком случае нет твердых оснований рассчитывать на усиленный приток заграничного капитала.

Выход мы должны искать, сообразуясь с теми средствами, которые имеются в распоряжении республики. Средства эти ограничены.

Последнее обстоятельство диктует необходимость сосредоточения всех сил и средств государства на основных отраслях промышленности -- металлургии, нефти, угле, рудной промышленности и транспорте -- и на максимальной экономии, всяческой урезке и сокращении расходов на остальные нужды. Не разбрасываться, а идти сокращенным фронтом, сузить объем финансируемой государством промышленности еще больше, в первую очередь восстановить пути сообщения и тяжелую индустрию и, наконец, осуществить наиболее активную внешнюю торговую политику -- увеличить во что бы то ни стало наш экспорт с обращением выручаемой валюты на восстановление основного капитала в стране.

Актуальность этой последней задачи приобретает особую силу ввиду того соотношения между темпом восстановления сельского хозяйства и промышленности, которое, как я выше пытался показать, складывается в пользу сельского хозяйства.

Если мы с достаточной твердостью проведем в жизнь все эти меры, то на основе урожая этого года мы поправим дело и в области тяжелой индустрии, и транспорта, и топлива.

Учитывая силу организованности, систематичности и планомерности и той настойчивости и терпеливости, которую за годы революции проявил русский рабочий и крестьянин, я имею уже на основании достигнутых успехов полное основание считать, что мы не только стоим на пути к выздоровлению, но с каждым дальнейшим днем будем подниматься все быстрее и быстрее.