Алексей Иванович Рыков
ДОКЛАД О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВЫСШЕГО СОВЕТА НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
(Выступление на I Всероссийском съезде советов народного хозяйства 29 мая 1918 г.)

Товарищи, я один из самых молодых работников ВСНХ, а потому не могу дать подробного детального отчета о всех мелочах деятельности ВСНХ. Но, на мой взгляд, пожелание т. Рязанова о самокритике по отношению к ВСНХ имело полный успех. Мы имеем дело не только с самокритикой классовой, но даже с самокритикой персональной, ибо во главе ВСНХ со времени его основания стояла так называемая оппозиция, или левая часть большевиков в лице т. Бухарина, Оболенского и Ломова. Они более или менее сведущи в деятельности и истории ВСНХ. Я лично только несколько недель работаю в составе Президиума ВСНХ и потому не смею возражать против той аттестации ВСНХ, которая дана была этим старейшим деятелям высшего народнохозяйственного учреждения, которые его основывали, которые его развивали и которые занимают до сих пор одно из руководящих положений во всей системе организации ВСНХ. Повторяю, что самокритика классовая совпала с самокритикой индивидуальной и персональной людей, ответственных за всю историю ВСНХ.

По декрету об организации ВСНХ ему вменялись в обязанность организация народного хозяйства и организация государственных финансов. Если бы меня спросили сейчас, исполнены ли эти задачи, я ответил бы с полным мужеством, что эти задачи не исполнены, что ни народное хозяйство, ни народные финансы теперь еще не организованы. Но я думаю, что причина этого не столько в субъективных качествах лиц, которые участвовали в организации ВСНХ, но и в трудности этой задачи.

Если вы проследите историю любого хозяйственного органа, хотя бы такого, как военно-промышленные комитеты, то вы увидите, что они встали на ноги только по истечении нескольких лет. Даже для того, чтобы организовать более или менее крупное хозяйство капиталистического типа, требуются годы, а не недели. Такая же организация, как ВСНХ, которой вменялось в обязанность организовать все народное хозяйство на территории одного из величайших в мире государств в момент грандиозной разрухи, не в силах была бы справиться со своей задачей даже при условии участия в ней гениальнейших деятелей хозяйственной экономики.

Вместе с тем я должен указать, что ответственность за организацию хозяйственной жизни в ВСНХ полностью перелагается на те силы, которые произвели Октябрьский переворот и которые в качестве большинства были введены во все регулирующие органы нашей хозяйственной и финансовой жизни.

Как в Высшем Совете Народного Хозяйства, так и в областных и в губернских совнархозах большинство принадлежит представителям рабочих организаций, профессиональных союзов и заводских комитетов. Поэтому нужно признать, что теперь рабочий класс в лице ВСНХ имеет ту организацию, какую он мог создать, какой он заслуживает в данную эпоху. Слабость организации, которая проявляется как на местах, так и в центре, -- это не болезнь группы лиц, а болезнь всего класса, всех организаций рабочего класса, и ответственность за недостатки хозяйственного регулирования, недостатки организмов по урегулированию хозяйственной жизни было бы нецелесообразно возлагать на отдельных лиц.

Я думаю, что полностью эту ответственность должны принять на себя все классовые рабочие организации России, и хотя я только несколько недель работаю в ВСНХ, но в качестве одного из старых работников классовой партии я полностью беру на себя ответственность за деятельность ВСНХ, одного из высших классовых органов по организации народного хозяйства.

При критике деятельности ВСНХ нужно принять во внимание и то, что первые два месяца должны быть вычеркнуты из органической работы классового строительства. Если вы возьмете печатные постановления о национализации предприятий, которые выносились и ВСНХ, и Совнаркомом, то вы увидите, что национализация производилась и за неисполнение правил о рабочем контроле, и потому, что убежал фабрикант или скрылась администрация, и просто за неисполнение постановлений Советской власти, и т. д. Первые месяцы после Октябрьского переворота целиком проникнуты тем, что борьба непосредственная, баррикадная борьба между рабочим классом и буржуазией переносится на отдельные фабрики и заводы. Национализация предприятий часто имела не хозяйственное, а чисто карательное значение. Стремление буржуазии закрывать фабрики, кризис промышленности, вызванный переходом власти в руки рабочих, были углублены еще финансовым кризисом, который создал необычайно трудное положение даже для самих буржуазных кругов. Кризис оборотного капитала, связанный с падением стоимости рубля, неизбежно приводил к краху некоторых предприятий. Это создавало панику среди буржуазии. Она бросала свои предприятия, рабочие же хотели во что бы то ни стало вести их при всяких условиях, и создавалась обстановка стихийной национализации.

Я не верю тем цифрам, которые приводились о национализации предприятий. Цифры указывались разные, и никто не знает, насколько верны эти цифры. Кроме того, наряду с термином "национализация" у нас имеются и другие термины: "почти национализированы", "фактически национализированы", "до времени национализированы". Как принимать эти термины, никто не знает.

Этот совершенно неоформленный метод перехода отдельных предприятий в руки рабочих стал исчезать только в последнее время. Первые месяцы прошли в борьбе, в столкновениях на каждой фабрике, на каждом заводе между администрацией и рабочими. Национализация производилась независимо от вопросов снабжения, от хозяйственных соображений, исходя исключительно из необходимости непосредственной борьбы с буржуазией, ибо фабрика и завод -- это были последние баррикады, за которыми хотели окопаться буржуазные классы.

К вопросу о национализации предприятий, на мой взгляд, нужно относиться с большей серьезностью, чем это делалось некоторыми ораторами. Я не понял одного замечания, которое было сделано т. Оболенским. Он сказал, что можно удержать рабочий контроль над частными или акционерными предприятиями. После этого он переходит к вопросу о национализации и говорит о том, что нужно национализировать только четыре отрасли промышленности: текстильную, металлургическую, пути сообщения и еще какую-то. Итак, контролировать нельзя потому, что это ниже достоинства диктатуры рабочих, национализировать тоже нельзя, потому что нужно пока ограничиться национализацией только четырех отраслей промышленности. Что же делать со всеми остальными отраслями? Одного этого примера достаточно, чтобы показать, насколько легкомысленны возражения оппозиции против нашей политики.

Поскольку сам т. Оболенский признал, что для национализации промышленности в целом нет ни средств, ни возможности, ни организационных сил, постольку в целом ряде областей мы находимся в стадии рабочего регулирования производства. Поэтому одной из многих областей деятельности ВСНХ является создание таких органов, которые регулировали бы и контролировали бы ту промышленность, которая еще не конфискована и не национализирована.

И действительно, значительная часть деятельности ВСНХ сводится к тому, чтобы централизовать и поставить под контроль диктатуры рабочих главные отрасли нашей промышленности. Поэтому мы создаем и поддерживаем всеми средствами такие органы, как Центросахар, Автоцентр и т. д. До настоящего времени ВСНХ национализировал только две отрасли: водный транспорт и сахарную промышленность.

Рабочие флота с большой самоотверженностью, не получая в продолжение многих месяцев ни одной копейки заработной платы, производили ремонт всего торгового флота. Исключение составляют только суда Мариинской системы, которые по разным причинам были отремонтированы в недостаточном количестве. Теперь мы имеем громадный, готовый к действию флот, но, к сожалению, не имеем грузов в противоположность железным дорогам, которые не могут справиться со всеми необходимыми перевозками грузов.

Национализация флота стоила до сих пор 178,7 млн. руб. Теперь составлена смета на текущий год. Она сведена с дефицитом около 1,5 млн. руб. Возможно, что дефицит будет больше в связи с недостатком грузов и большими расходами на эксплуатацию флота.

Недавно была произведена коренная реформа в управлении флотом. До сих пор флотом управляла коллегия из 22 человек, такие же коллегии были образованы на местах, сверх того, был создан Кавомар, который ведал системой Каспийского моря, Волги и Мариинской системы. Опыт показал, что такая громоздкая организация не достигает цели. Теперь образовано управление торговым флотом в составе пяти человек, из которых три лица делегировались нами и два лица -- Цекводом, т. е. центральной организацией рабочих водного транспорта.

Несколько своеобразно разрешался вопрос относительно наливного флота. Большую смуту на местах внесла фальшивая телеграмма от имени ВСНХ по поводу денационализации наливного флота. В ВСНХ вопрос о денационализации никогда не ставился, телеграмма же была послана совершенно самостоятельно одним из служащих ВСНХ, который за это был устранен со службы. Наливной флот теперь восстановлен в своих национализированных правах и по-прежнему составляет собственность Советской Республики. Совершенно освобождены от национализации беляны, промысловые суда и суда мелкого типа.

Наливной флот тесно связан с нефтяной промышленностью. Он должен и может перевозить только жидкое топливо, поэтому дело перевозки нефти и нефтяной флот были переданы Комиссариату по нефтяным делам, во главе которого стоял комиссар Гуковский. Он хотел передать на эту навигацию наливной флот в распоряжение нефтяных фирм ("Мазут", Нобеля и др.), чтобы не разъединить тесно связанное между собой дело добычи и вывоза нефти и не осложнять этим снабжение промышленности жидким топливом. Поэтому он обратился к нам с просьбой подписать телеграмму о передаче частным фирмам права распоряжаться наливным флотом. Я ему ответил, что я подпишусь при условии, если промышленники составят акт в том, что они получают от Советской Республики такое-то количество наливного флота для определенной цели -- перевозки нефти, отвечают за сохранность национальной собственности и т. д.

Промышленники обязались представить соответствующие заявления, но так как они их до сих пор не представили, я никаких телеграмм по этому поводу не подписывал. Теперь чрезвычайный комиссариат ликвидирован. Все дело сосредоточено в Главном нефтяном комитете, которому выдан аванс, кажется, в пределах 50 млн. руб. специально на вывоз нефти и оплату заработной платы. Ему же предоставлено право самостоятельного бурения в пределах промыслового района, и на него возложена обязанность подготовить вопрос о национализации нефтяных промыслов.

На мой взгляд, нефтяная промышленность и наливной флот настолько централизованы по своему управлению, по своей эксплуатации, что их раньше и легче, чем другие отрасли, нужно было национализировать. Я думаю, что и наливной флот как по управлению своему, так и по своим задачам точно так же необычайно легко мог бы перейти в собственность Советской Республики и что рабочие в управлении этой отраслью промышленности гораздо меньше встретили бы препятствий, чем в любой другой отрасли. На Главный нефтяной комитет возложена теперь обязанность разработать план национализации всех нефтяных промыслов, и наливной флот пока находится в распоряжении нефтяного комитета.

Вывоз нефти в этом году значительно отстал от прошлого года. Из Астрахани при содействии делегации ВСНХ вывезен весь запас нефти, который оставался от зимы. Из Баку прошло пока что до 16 мая 7 -- 8 млн. пудов. Эта цифра по сравнению с цифрой прошлого года меньше на 50 -- 60 млн., так что потеря в первый период навигации, который за предыдущие годы был особенно богат вывозом нефти, действительно колоссальна.

Но я должен указать, что препятствием к вывозу служил отнюдь не недостаток тех или других технических аппаратов, которые работали в этой области. Приехавшие из Баку товарищи заявили, что они уже за зиму купили в Баку 50 млн. пудов нефти, которая там находится всецело в нашем распоряжении и давно оплачена. Нефть нельзя было вывезти только потому, что рабочие питались исключительно жмыхами, и ни один матрос, ни одно судно не соглашались выйти в море без того, чтобы им не дали хлеба хотя бы на два дня. К затруднениям с продовольствием нужно присоединить другие препятствия, когда в связи с волнением татар вывоз был отсрочен. Теперь экстренно привезено из Царицына в распоряжение бакинских рабочих 10 тыс. пуд. муки, из которых 3 тыс. пуд. предназначены специально для того, чтобы обслуживать транспорт нефти из Баку в Астрахань. Вместе с тем мы послали 50 млн. руб. мелкими кредитными знаками и установили, что расплата за нефть на месте производится постольку, поскольку это требуется издержками производства в данный момент. Окончательная расплата с нефтепромышленниками произойдет уже в Москве через Государственный банк. Цена, назначенная в Баку и Астрахани, необычайно высока: сначала 1 р. 60 к., потом она поднялась до 1 р. 90 к. Новым методом расплаты мы надеемся понизить цены. Всего из Баку можно вывезти до 200 млн. пуд. нефти.

Второй из национализированных отраслей промышленности является сахарная промышленность, большая часть которой осталась на Украине. Та часть, которая имеется на территории Советской Республики, очень ограничена как по производительности, так и по количеству десятин засева. Имеется всего 35 сахарных заводов. Площадь плантаций -- 60,6 тыс. дес. В первое время мы ограничились только тем, что авансировали крестьянам засев свекловичных плантаций и ассигновали на это 20 млн. руб. Вместе с тем в силу целого ряда, может быть, случайных обстоятельств в распоряжении крестьян оказалось достаточное количество свекловичных семян, чтобы эту площадь засеять целиком.

Я не хочу ни от кого скрывать, что национализированная промышленность отнюдь не может обеспечить сахаром всю Великороссию. Несомненно, что иного выхода, кроме получения сахара с Украины или других мест, нет.

Для решения вопроса о национализации сахарной промышленности был созван специальный съезд всех работников сахарной промышленности, которые единогласно высказались за ее национализацию. Сахарная промышленность как по числу предприятий, так и по самому администрированию и управлению ею необычайно легко поддается переходу в руки государства, тем более что распределение и выпуск сахара с завода уже давно были монополизированы государством.

Наряду с этими производственными объединениями национализированных отраслей промышленности ВСНХ создал целый ряд организаций для регулирования различных отраслей промышленности, которые еще не перешли в руки государства: Главкожа, Центрорезина, Центроспичка, Центромыло и др. Старейшей из этих организаций является Главкожа.

Положение Главкожи совершенно особое в ряде всех других объединений, которые нами созданы, ибо Главкожа есть орган, регулирующий не только производство, но и сбор кожи и распределение ее. Кожу надо собирать от мелких производителей, собирать по деревням, и работа Главкожи гораздо труднее, чем таких органов, как Центрорезина и др. Для осуществления своих задач Главкожа имеет целый ряд районных и областных комитетов: в пределах России -- от 50 до 47, в пределах Сибири -- 10, в Туркестане -- 1. По размаху своей деятельности, если доверять официальной, далеко не совершенной статистике, операции Главкожи покрывают от 50 до 80% всех операций с кожами вообще. За полгода приобреталось и бралось на учет до 4 млн. пуд. кожи. Всего по сведениям, которые имеются в печати, и по подсчетам, которые велись у нас, поступает в производство от 10 до 14 млн. пуд. кожи. Таким образом, 70 -- 80% кож было захвачено органами Главкожи.

Эта организация возникла до Октябрьского переворота, и мы получили в наследство уже созданную и разветвленную организацию. В этом было не только преимущество, но и несчастье этой организации, так как, несмотря на то что местные органы вскоре после Октября были демократизированы, все же в целом ряде мест отношение к ним было недоверчивое, некоторые комитеты были совсем распущены, некоторым же органам с величайшим трудом удавалось преодолевать недоверие на местах по отношению к Главкоже. Необходимо создать связь местных органов Главкожи с отделами ВСНХ, чтобы окончательно снять с них клеймо буржуазного, дооктябрьского происхождения, поставить прочно эту организацию и избежать недоверия со стороны рабочих масс.

Одна из заслуг Главкожи заключается в том, что в то время, когда цены большинства продуктов за период войны увеличились на 800 -- 1000%, цена на кожу увеличилась приблизительно на 25%, т. е. Главкожа сумела добиться того, что цена на кожу была ниже, чем на все остальные продукты.

Несколько хуже обстоит дело с теми организациями, которые мы создали за время Октябрьского переворота. Самой сильной и самой мощной является Центротекстиль, в пределы деятельности которого входит все, что относится к производству тканей. Туда вошли Центрохлопок, Центроткань, Главный суконный комитет, Лен, Пряжа и пр. Центротекстиль являлся организацией, контролирующей и регулирующей целую систему предприятий, из которых только небольшая часть перешла в собственность республики, большинство же находится в руках частных или кооперативных объединений. Это -- самое крупное из объединений контроля и регулирования, причем обороты Центротекстиля достигли за время с января по май приблизительно 1 млрд. руб.

Я должен уклониться немного в сторону и указать на то странное противоречие, которое наблюдается на текстильном рынке. Наряду со сравнительным обилием тканей на складах, с полным застоем в сбыте на целом ряде фабрик и оптовых складов наблюдается невиданный голод в широких массах населения на все сорта одежды, на все изделия ткацкой промышленности. За отсутствием выручки за готовый товар многие фабрики вынуждены были вернуться к оплате труда рабочих натурой. В пределах Московской области довольно часто можно наблюдать случаи, когда рабочие, получив вместо денежных знаков товар, бросают работу, чтобы распродать его, и несколько раз в месяц превращаются в торговцев.

По сведениям Центротекстиля, запасы готовых тканей исчисляются следующими цифрами: 233,3 млн. аршин легких тканей, 4,7 тыс. шт. разного другого товара; если прибавить сюда те запасы, которые имеются на оптовых складах, то цифра вырастет до 757 млн. аршин. Запас швейных ниток на фабриках, кроме запасов на складах, исчисляется в 30,9 млн. катушек.

Обороты Центротекстиля в выпуске тканей были следующие: в августе было выпущено 15 тыс. кип, в сентябре -- 17 тыс., в октябре -- 10 тыс., в ноябре -- 16 тыс., в декабре -- 16 тыс., в январе -- 17 тыс., в феврале -- 9 тыс., в марте -- 33 тыс., в апреле -- 61 тыс. кип., а всего было выпущено Центротекстилем 198 тыс. кип.

Оборот Центротекстиля в деньгах выразился за этот период в 1 млрд. руб. Колоссальные затруднения встали перед Центротекстилем в сбыте товаров, которые имелись и массами скоплялись на фабриках. Так как распределение тканей регламентировано и частный свободный рынок от продажи устранен, то сбыт можно было производить только через продовольственные органы, органы снабжения и распределения. Они оказались слишком слабыми, чтобы справиться с этой задачей. Товарообмен был чрезвычайно затруднен, прекратился приток денег к предприятиям, и перед нами встал вопрос о финансировании их.

Поэтому значительная часть деятельности Центротекстиля уходила на то, чтобы как-нибудь удержать предприятия от распродажи этих товаров и от передачи их в руки спекулянтов путем субсидирования отдельных фабрик и отдельных заводов. Но количество тех средств, которые отпускались в распоряжение Центротекстиля, оказалось совершенно недостаточным для этих операций, и потому целый ряд предприятий перешел краеплате с рабочими натурой.

О снабжении текстильной промышленности хлопком уже сделан доклад моими товарищами.

Я коснусь другой стороны этого дела, а именно тех мер, которые были предприняты отделом ВСНХ для того, чтобы достать то количество хлопка, которое вообще у нас имеется.

Никто не производил точного фактического учета хлопка, и поэтому никто не сумеет сказать точных цифр о запасах хлопка. Сообщенные цифры -- только приблизительные данные, которые могут процентов на двадцать колебаться в ту или иную сторону. Главнейшей задачей, которая стояла перед нами, было во что бы то ни стало получить хлопок из Туркестана и охранить его от спекулянтов.

Как известно, крупных хлопковых плантаций у нас сравнительно немного. Хлопок культивируется декханами -- узбеками, оптовые же фирмы только скупают хлопок у декхан и перепродают его через несколько рук на рынок. Никаких крупных предприятий, которые бы в большом количестве производили хлопок, которые заботились бы о произрастании хлопка, до сих пор не было. Поэтому нужно было уменьшить количество передаточных ступеней и уничтожить спекуляцию хлопком. Была введена монополия хлопка, и все запасы его были объявлены собственностью государства, которое одно могло их распределять по отдельным предприятиям. Для того чтобы двинуть хлопок из Туркестана, туда была послана делегация с денежными знаками и с поручением организовать сбор хлопка, погрузку и отправку его в Россию. Но в своей деятельности делегация столкнулась с местным туркестанским Совнаркомом и с местными туркестанскими Совдепами, которые национализировали эту отрасль промышленности.

В связи с тем антагонизмом, который возник в Туркестане, нам пришлось проявить большую настойчивость в телеграфных сношениях с Туркестаном, чтобы добиться возможности координировать деятельность всех органов по заготовке хлопка. Ввиду трудности сношений с Туркестаном, я не могу сказать, насколько нашей делегации удалось осуществить поставленные ей задачи по получению хлопка. Во всяком случае я думаю, что все то, что было в силах ВСНХ, было сделано. Мы снабдили Туркестан деньгами, послали туда людей, приняли меры к тому, чтобы хлопок направлялся только по одному адресу -- по адресу Центрохлопка, который и должен был распределять весь хлопок.

Если деятельность делегации в пределах Туркестана окажется успешной и возможно будет получить из Америки и Египта небольшое количество хлопка, без которого мы прожить не можем, то вопрос о хлопке мог бы считаться решенным. В пределах Московской области имеется хлопка приблизительно на три месяца. Мы можем рассчитывать получить из Туркестана не только урожай этого года, который очень плох и даст хлопка около 3 млн. пуд., но и запасы, оставшиеся от прошлых лет, которых насчитывается до 5 млн. пуд. В Центральном районе, на колесах и в складах, имеется хлопка около 4,5 млн. пуд. Годовая потребность в хлопке нашей текстильной промышленности исчисляется в 14 млн. пуд.

Из этих цифр ясно, что катастрофического положения в снабжении хлопком текстильной промышленности нет, и вопрос о получении хлопка с окраин в настоящее время является не столько вопросом экономического характера, сколько вопросом политическим, ибо если политическое положение на окраинах даст нам возможность там работать и вывезти имеющиеся запасы хлопка из Туркестана и нефти из Баку, то мы избежим и хлопкового, и нефтяного голода.

Мы сможем избежать тогда и острого сокращения производства из-за кризиса топлива, так как кроме 190 млн. пуд. старых запасов нефти в Баку мы каждый месяц получаем там 30 млн. пуд. нефти новой выработки.

Гораздо сложнее обстоит дело с американским и египетским хлопком, который в значительных количествах идет для ниточных фабрик и в небольших размерах примешивается к туркестанскому хлопку. Но разрешение этого вопроса стоит в зависимости от международного обмена и хода ужасной империалистической войны.

Мое время истекает, и я вкратце хотел бы коснуться других вопросов. Как я указал раньше, национализация отдельных предприятий при современной системе хозяйства ни в каком случае не может быть решающим моментом в борьбе с разрухой и в организации всей системы производства и распределения. Поскольку вопрос о национализации касается отдельных отраслей промышленности, постольку в этих отраслях промышленности как неизбежная предпосылка должны быть осуществлены учет, контроль и полная планомерность как производства, так и распределения.

В отношении контроля нам удалось сделать многое, в отношении же организации управления, кроме водных путей и сахарной промышленности, нам до сих пор достигнуть больших успехов не удалось. Между тем надежная система управления национализированными отраслями промышленности и отдельными предприятиями является также совершенно необходимой предпосылкой успеха национализации. Я сказал, надежная система управления, понимая под этим такое управление, которое обеспечивает интересы всей Советской Республики, всего класса рабочих и трудового крестьянства и крепко спаивает все предприятия как отдельные органические звенья в общую систему крупного хозяйства с его детальным разделением труда.

То понятие об управлении национализированными предприятиями, которое в секции развивалось т. Смирновым, по-моему, не соответствует правильному пониманию дела. Принцип этот неверен, поскольку им допускается возможность организовать социалистические оазисы на отдельных фабриках, которые по-социалистически управляются рабочими данной фабрики. Я до сих пор думал, что можно организовать социалистическое общество и считать его совершенно прочным лишь при условии международного социалистического переворота, но организовать социалистическую отрасль промышленности, социализировать отдельную фабрику или завод -- до сих пор ни один социалист таких предложений не делал и не может делать!

Невозможно организовать социалистическую фабрику, организовать социалистическое -- по существу синдикалистское -- управление этой фабрикой, когда она окружена товарообменом, когда она покупает и продает. В том случае, когда национализированная фабрика всецело поступает в руки рабочих, мы вместо одного фабриканта получаем столько фабрикантов, сколько рабочих на этой фабрике. Поэтому поскольку национализирован отдельный завод или отдельная фабрика, постольку все производство этих национализированных фабрик и заводов есть собственность не этих фабрик и заводов, а всей республики.

Я подхожу сейчас к вопросу о централизме. Т. Оболенский сказал, будто я настаивал на уничтожении губернских совнархозов. Я сказал буквально то, что написано в этой книжке. Здесь сказано следующее: "Сохранение разрушенных империалистической войной производительных сил в данный момент возможно только путем самой планомерной концентрации их. Наиболее эффективное использование наличных технических сил делает совершенно неизбежным национализированное управление этими силами из одного центра". Это напечатано в статье т. Оболенского, которая помещена в "Бюллетене ВСНХ", № 1.

Об этом едином центре я сделал заявление на заседании секции и по поводу этого заявления я услыхал протест автора прочитанной статьи. Вопрос о том, нужно или нельзя национализировать фабрику теперь, должно рассматривать не только с точки зрения интересов классовой борьбы в данном месте -- такие моменты для нас имеют, конечно, большое значение -- но главным образом с точки зрения организации всего производства. ВСНХ предпринял целый ряд мер, чтобы уничтожить ту анархию, которая происходила в национализации. Во-первых, мы требуем подробного обследования фабрик и заводов с точки зрения снабжения, с точки зрения технического оборудования и живой силы. Во-вторых, мы требуем представления точной сметы расходов этой фабрики и полной отчетности в каждой копейке, откуда бы она ни поступила в кассу предприятия. Я должен указать, что, несмотря на то, что мы посылали приблизительно 10 раз телеграммы по всем районам, до сих пор только в 5 -- 6 случаях получили сметы национализированных предприятий.

Я в беседах с товарищами указывал, что в ближайшем будущем необходимо будет поставить непременным условием национализации и финансирования представление точного отчета каждого национализированного предприятия в получении и расходовании денег. В-третьих, мы требуем от национализированных предприятий максимум выработки и интенсивности труда.

В плане организации хозяйства очень большое место должно быть уделено деятельности Комитета государственных сооружений. Ораторы из рядов оппозиции с большим упорством нападали на эту сторону нашей деятельности и настаивали на том, чтобы внимание ВСНХ было сосредоточено исключительно на вопросах, разрешение которых дает немедленные результаты. Поэтому они считали невозможным заниматься электрификацией районов, работами по соединению Волги с Доном и т. д. ВСНХ стоит на другой точке зрения. Я думаю, что высший хозяйственный орган страны не может стремиться к разрешению задач только ближайшего времени. Это было бы величайшей ошибкой.

Величайший в истории переворот в области хозяйственной жизни был бы сорван, если бы произведший его класс ограничил свои задачи злобами минуты. Трудовой класс России, кладя первые камни социалистических штатов Европы, должен сознавать, что он открывает новую эпоху в истории человечества, когда все богатства науки и техники должны быть использованы для того, чтобы свободный труд явился хозяином всех богатств земного шара.

Произойдет ли социалистический переворот в Европе завтра или послезавтра, -- рабочие должны строить хозяйственную жизнь страны во имя осуществления социалистического общества. Если мы поставим перед собой такую задачу, то мы должны заняться теми вопросами, о которых я вам сейчас говорил. Конечно, мы должны заниматься также и насущными вопросами дня, но ВСНХ должен иметь своей целью выполнение и тех задач, результаты которых могут сказаться только через несколько лет.

Мы должны работать для блага будущих поколений, так как мы -- только первый отряд в творчестве новых социалистических форм будущего. Поэтому ВСНХ должен заниматься теми вопросами, разрешение которых необходимо для деятельности следующих поколений в хозяйственной области. Мы должны заняться соединением Волги с Доном. Мы должны заняться электрификацией Московского района. Это наш долг.

Я нахожу, что ни в коей мере нельзя жалеть ни денег, ни средств на то, чтобы немедленно приступить к этим работам.

Мы должны произвести целый ряд больших государственных сооружений и работ еще и потому, что за весь предыдущий период благодаря господству хищнических групп и полуфеодального режима Россия по-настоящему еще не приступила к использованию своих природных богатств и далеко отстала в этом отношении от капиталистических стран Запада. Как демобилизация промышленности, так и кризис топлива и сырья привели к закрытию целого ряда предприятий и создали армию безработных, которые найдут общественно полезное применение своего труда на этих работах.

К сожалению, кризис снабжения ставит этим работам более узкие границы, чем это диктовалось бы интересами самого хозяйства, но необходимо в этом же году приступить к большим работам в том размере, в каком это окажется возможным. Необходимо произвести все подготовительные земляные работы по соединению рек, устройству портов, орошению, постройке железных дорог, приступить к заготовке всех материалов для окончания этих работ при первой возможности и т. д.

Недостаток рельс ставит границы сооружению железных дорог. По сведениям комиссара путей сообщения, в распоряжении республики имеется только 560 верст рельс, т. е. такое количество рельс, которого не хватит для повседневного ремонта уже работающих линий. Но это не должно остановить предварительные работы по постройке несомненных линий, на которые бы в дальнейшем осталось положить рельсы, чтобы пустить их в ход.

Затронув вопросы снабжения, я должен коснуться одного момента, который до сих пор был в значительной степени вне горизонта ВСНХ и вне горизонта всех дискуссий, который касался организации хозяйственной жизни. Я имею в виду вопрос демобилизации и эвакуации. В связи с ним идет речь о перераспределении и перемещении громадного количества ценностей, которые можно оценить в несколько десятков миллиардов рублей. К стыду ВСНХ и к стыду всех экономических органов Советской России, до сих пор не организовано ни учета, ни плана распределения колоссального богатства, которое мы получили от войны, богатства, стоимость которого исчисляется миллиардами рублей.

Разрешение острого вопроса снабжения возможно в двух направлениях: в соблюдении экономии в расходовании определенных продуктов снабжения и в расширении их добычи. В отношении экономии и даже в отношении учета до сих пор не было сделано буквально ничего. В то время как Западная Европа и, в частности, немцы перешли к использованию каждой тряпки, давным-давно переписали и взяли на учет каждый фунт ценного металла, местами отвинтили даже дверные ручки, у нас миллионы пудов меди лежат по складам и не взяты на учет. Тоже наблюдается и по отношению к старым тканям, которые очень энергично скупаются заграничными агентами и которые до сих пор совершенно ускользали от внимания советов народного хозяйства. Между тем переработкой старых тканей можно в значительной степени смягчить наш хлопковый голод.

Трудно даже приблизительно предвидеть, какое количество и каких именно материалов для снабжения промышленности получит Советская Россия, если она серьезно поставит вопрос об утилизации отбросов и переработке использованных уже изделий.

Вместе с тем должны быть приняты самые решительные меры к экономии в расходовании топлива и сырья.

Железные дороги понизили производительность от 30 до 40%. Такие же явления происходят не только на железных дорогах, но и на фабриках и заводах. Нигде еще не приступили к соблюдению экономии в топливе и в сырых материалах. Не подходили еще к вопросу о переработке отбросов, которые в целом ряде фабрик и заводов выбрасываются за ненадобностью. Необходимо утилизировать и взять на учет все то, что валяется без хозяина в каждой деревне, в каждом городе, по всей Советской России.