Роман Подольный 
 
                           
КТО ПОВЕРИТ?
 Кафе было маленьким и уютным, как ладонь, что подкладываешь под голову.
   Зато взгляд моего соседа по столику еще холоднее, чем мороженое,
которое мне принесли. И я совсем не ждала, что эти темные глаза так быстро
потеплеют и, кивнув на столик у окна, сосед скажет:
   - А вот те двое сейчас сцепятся.
   Два парня, отшвырнув стулья, схватили друг друга за лацканы пиджаков.
   - А теперь войдет милиционер, - продолжал сосед деловито.
   И милиционер вошел и раздвинул молодых петушков.
   - А сейчас к беседе присоединится подавальщица. Мимо нас к окну
решительно прошагала официантка.
   - А сейчас...
   Он как будто вел репортаж, только слово опережало действие.
   Это было смешно и немножко странно. Хотя, собственно, почему? Скандал
он, конечно, предсказал по случайно долетевшей фразе. Постовой увидел
драчуно в окно, а догадаться, что официантка позаботится счете, вообще не
составляло труда.
   - А сейчас, - сказал он, - мы познакомимс" встанем и выйдем отсюда.
   ...Вечером, прощаясь, он произнес, не спрашивая, в уговаривая, а
утверждая:
   - Встретимся завтра в семь у Большого театра.
   - Значит, до завтра, Виктор... А как дальше? Его лицо на секунду стало
торжественным.
   - Фамилию мою вы завтра прочтете в "Вечерке" Под стихотворением на
третьей странице. Пока!
   ...По дороге на свидание я купила газету. В ней был только одно
стихотворение. Под ним стояло: Павел Буд кин. Но - Павел? Значит, не он.
   Подвели парня. Обещали, да не напечатали.
   - Добрый день, товарищ Будкин!
   - Фамилия была на месте?! - обрадовался он.
   - Но... значит, вас зовут Павлом, а не Виктором?
   - Нет, как раз Виктором... А вы решили, что в га зете будут мои стихи?
Но я-то говорил - вспомните -только о подписи, без имени, о фамилии. Об
одной фа милии, без имени.
   - Павел - ваш брат?
   - Я единственный сын. И от вас первой узнал, что есть у меня на свете
поэт-однофамилец.
   - Ну, хватит шуток. Не лгите.
   - Рад бы, да не могу. Понимаете, все, что я говорю, оказывается
правдой. При одном маленьком условии: если мне верят.
   - Ну-ка скажите, что сию минуту пойдет дождь, - я вскинула глаза к небу.
   - Я-то скажу, да вы не поверите. Значит, мои слова и ложью не будут.
То, чему не верят, не ложь и не бман. Разве сказки лгут?
   - Значит, обязательно надо, чтобы я вам поверила?
   - Вы или кто-нибудь еще... Но лучше вы!
   - А как вы об этом узнали? Ну, о том, что не можете врать?
   - Да похвастал как-то знакомой девушке, что завтра выполню план на
двести процентов. А ведь знал, что не могу. Я тогда едва девяносто
вытягивал.
   А утром пришла в голову одна штука... ну, приспобление. Смотрю к концу
смены - есть двести. Тут я только и вспомнил, о чем вчера трепался. И с
тех пор просто не знаю, что делать. Опоздал на работу, сказал, что мать
заболела, а через час меня к ней с завода вызвали... Пошутил с Борькой -
товарищ мой, - что не любит его, видно, Ира, а она на следующий день с
другим в загс пошла.
   Сказал, что Петросян проиграет две партии подряд - в споре сказал и
забыл тут же, а Тиграну страдать пришлось... Поверил мне, значит, кто-то...
   ...Я рылась в книгах. Неужели ни с кем и никогда бывало того, что с
Витей?
   Правда, давно верят, что ворить о несуществующей болезни близкого
человека - значит накликать ее. Но это же мистика! Или, может быть,
какие-то законы психологии?.. Хотя случай с газетой - к нему-то психология
отношения не имела.
   Может, считать все просто цепочкой совпадений и задумываться...
   Мы вместе смеялись над жестом, вошедшим у меня привычку: как только он
начинал говорить о будущем, я хлопала его по губам, обрывая на полуслове.
о иногда что-то все-таки прорывалось. Результат?
   Мне подарили на день рождения книгу, о которой я давно мечтала. Я
получила на всех экзаменах пятерки. Я очень понравилась его маме. Я... Да
что это все обо мне?
   Он выиграл в сеансе против Смыслова, прошел без поражений заводской
шахматный турнир, сделал пять изобретений, получил три премии, выжал
штангу в сто двадцать кило и написал стихи (хотя в последнее я не верила).
   Стихи такие:
   Вздохом горы развею, Сдвину оси планет Для того, в кого верят,
Невозможного нет.
   Хороший он был, очень хороший - человек, не умевший лгать. Может быть,
он и еще писал стихи. Не знаю, потому что тут как раз вернулся из
экспедиции Игорь. Виктор встретил нас случайно на улице, подошел,
поздоровался, посмотрел на него, на меня и сказал: "Вы друг друга любите".
И ушел. С тех пор я его не видела. Но помню. Потому что счастлива. Виктор
ведь, знаете, не умел лгать.
 
 
   sf.nm.ru 

  Книго
  




        

            
[X]