Для "города", то есть для так называемой "цивилизации", философия Канта есть сама истина, притом - не трагическая, а весьма утешительная. Убедившись в бессилии разума, разорванного на теоретический и практический, "город" с благословения Канта может со спокойною совестью предаться всякого рода играм, художественным и мануфактурным, забавам творения безжизненных подобий (образов и оболочек - одежд, украшений), вместо воссоздания живых сущностей. (Но увлекаться подобиями и игрушками свойственно детям; вот почему) "Критика" Канта относится к состоянию несовершеннолетия, чего однако сам Кант не сознает. В критике суждения, то есть суждения эстетического, дается следующее определение эстетическому состоянию: "это состояние есть отсутствие практических потребностей и практического безразличия, - состояние игры, чистое, играющее созерцание". Свободную ото всяких (идейных и деловых) отношений, "чистую" красоту можно (с этой точки зрения) найти в цветах, в арабесках, в идиллической природе. "Свободную" красоту можно найти там, где существует лишь игра форм, ставящая чувствительность в гармоническое отношение к мышлению. "Все возвышенное повергает нас, как существа чувствительные, в прах, с тем, чтобы тем выше поднять нас, как существа разумные (?!!). В возвышенном есть всегда что-то сродное с гигантской Судьбой, которая возвышает человека, раздавливая его".

Какое величие!.. Каково это величие!..