ТАЙНЫЙ ГОРОД - 7

Вадим ПАНОВ

КУКОЛКА ПОСЛЕДНЕЙ НАДЕЖДЫ

Анонс

Маги сокрытого от непосвященных Тайного Города, основанного на берегах Москвы-реки потомками древних властителей Земли, могли многое. Почти все. И тем удивительнее, что Куколка Последней Надежды, обманывающая саму смерть, была создана вовсе не ими, а Целителями, принадлежащими к человеческой расе. Великие Дома Тайного Города давно наложили запрет на использование Куколок - ведь спасти кого-либо можно было лишь ценой чужой жизни. Но что значит любой запрет для того, чьим смыслом жизни стала месть? И тот. кто много лет боролся со смертью, сам решается на убийство...

ПРОЛОГ

Отель “Park Hyatt”, Япония, Токио

Давным-давно прошли те времена, когда ночь была полновластной хозяйкой Земли. Когда ее сумрачный покров по-хозяйски обволакивал каждый уголок мира, каждое дерево, каждый камень и только обманщица Луна осмеливалась бросать вызов всепоглощающей тьме. Ночь правила Землей наравне с днем, наслаждалась своей властью и не замечала, что постепенно теряет ее. Что все больше и больше огней разрывают привычное покрывало сумрака, отнимая для светолюбивых обитателей мира исконное время тьмы. Факелы, свечи, газовые фонари, первые лампочки... Ночь с презрением смотрела на жалкие потуги двуногих нарушить естественный ход вещей. Ночь смеялась над ними. Ночь гордилась своей вечностью и своей силой. Ночь знала, что только звезда способна разорвать ее магическую тьму.

И ночь была крайне удивлена, когда однажды ее перестали пускать в залитые ослепительными огнями города.

* * *

- Потрясающий вид, - задумчиво произнес стоящий у окна мужчина. - Сколько раз я приезжаю в Токио, а все не перестаю восхищаться этим городом.

Картина, открывающаяся с высоты отеля “Park Hyatt”, действительно могла поразить воображение человека. Бесконечные огни ночного Токио переливались всеми цветами радуги, не подпуская ночную тьму на асфальтированную кожу мегаполиса. Город казался звездой, чья ослепительная корона чудесным образом выступила из глубины Земли. Звездой, не победившей ночь, но органично вошедшей в нее, украсившей, придавшей совершенной тьме новые оттенки. Звездой, помогающей преодолеть извечный страх человека перед мраком.

“Мы инстинктивно боимся темноты. Мы инстинктивно ждем от нее опасности и смерти. Мы не понимаем, что смерть сама выбирает время. Приходит тогда, когда сочтет нужным”.

Мужчина прикоснулся пальцами к оконному стеклу и вздохнул. Он лучше других знал, как нарядно может выглядеть смерть. Как привлекательно... Как великолепная женщина с изумительной чистоты сопрано. Дивным, сводящим с ума голосом и потрясающе красивыми глазами, заставляющими забыть обо всем на свете. Они были вместе полгода. Шесть месяцев головокружительного романа. Полгода прекрасной сказки с кошмарным финалом! Пальцы мужчины медленно сжались в кулак. Но даже сейчас он не мог думать о чарующей красавице плохо. Во-первых, потому что она ни о чем не знала, а во-вторых... во-вторых, потому что она уже умерла. Синдром приобретенного иммунодефицита. Великолепная женщина с потрясающими глазами не стала ждать, когда болезнь превратит ее в трясущуюся от боли старуху. А вот он так и не набрался храбрости принять яд.

Вертолет, пролетевший неподалеку от футуристической башни “Park Hyatt”, заставил мужчину вздрогнуть. Он не услышал рева двигателей - шумоизоляция в одном из лучших отелей Токио была на высочайшем уровне - но движущиеся огни привлекли его внимание, вывели из задумчивости. Он вспомнил, что не один. И снова увидел прекрасный город под своими ногами.

- Удивительно, что народ с богатейшей историей и культурой, с таким почтением относящийся к древним традициям и правилам, сумел создать фантастический, устремленный в будущее мегаполис.

- Будущее - это всего лишь продолжение прошлого, - спокойно откликнулся собеседник, удобно расположившийся в кресле и до сих пор терпеливо ожидающий продолжения разговора. - Нация, не ценящая свою историю и культуру, не способна идти вперед.

- Хорошая мысль, но вряд ли она принадлежит вам.

- Это настолько простая аксиома, что бессмысленно приписывать кому-либо ее авторство.

- Пожалуй, я соглашусь с вами. - Мужчина отошел от окна и медленно опустился в кресло. - В любом случае, ночной Токио нравится мне гораздо больше ночного Чикаго.

Американец был еще не стар, высок, плечист, и его волевое лицо вызывало симпатию не только у романтических барышень. Твердые скулы, прямой взгляд больших голубых глаз, никаких дряблых мешков... Он напоминал рыцаря короля Артура, временно облачившегося в дорогой современный костюм.

- Я до сих пор не услышал вашего предложения, мистер, э-э...

Имени он тоже не слышал.

- Вы можете называть меня мистер Игрек. Высокий усмехнулся:

- Это шутка?

- А вас я буду называть мистер Икс, - бесстрастно закончил собеседник.

Невозмутимый гость был японцем. Среднего роста, худощавый, с непроницаемо черными глазами, он, так же как высокий, был облачен в строгий деловой костюм и мог бы сойти за удачливого бизнесмена, если бы не краешек цветной татуировки, выступающий над воротником белоснежной сорочки. Американец ничего не знал о своем госте, но эта татуировка говорила сама за себя: якудза. А уверенность, с которой держался японец, указывала на то, что он занимал в клане не последнее место.

“Узкоглазый косит под самурая. - Взгляд высокого скользнул по простенькой бамбуковой трости, которую собеседник аккуратно приставил к креслу. - Забавно”.

“Как же ты боишься смерти, американский кошелек! Примчался сюда по первому зову”.

- К чему такая конспирация? - осведомился высокий. - Мое лицо хорошо известно всем любителям светской хроники. В конце концов, ваши люди сами...

- Я буду называть вас мистер Икс. Вы меня мистер Игрек, - неспешно, но твердо повторил японец. По-английски он говорил очень хорошо, безо всякого акцента. - Так будет лучше для всех. - Японец выдержал короткую паузу. - Уверен, вы догадались, кого я представляю.

- Мне это безразлично, - пожал плечами мистер Икс. - Думаю, вы собрали достаточно информации обо мне, чтобы понять, что я вас не боюсь. Я вообще никого не боюсь.

- В вашем положении это вполне естественно, - мягко произнес мистер Игрек.

“Мерзавец!”

Лицо американца исказила гримаса, но он мгновенно взял себя в руки и даже улыбнулся:

- Вы склонны к дурным шуткам, мистер Игрек. Не могу сказать, что мне это по нраву.

- Я бы не стал оценивать ваше положение с юмористической точки зрения, - серьезно ответил японец. - То, что я сказал, было констатацией факта. Возможно, это прозвучало цинично, но, на мой взгляд, лучше откровенность и цинизм, чем лесть и обман. Наша сделка не будет зафиксирована на бумаге, ее не будут заверять юристы, а потому мы должны говорить так, чтобы каждый из нас отчетливо понимал, что имеет в виду говорящий. Это поможет избежать ненужных недоразумений в будущем.

- Будущего еще надо достичь.

- Это техническая сторона вопроса, - японец слегка шевельнул пальцами, словно показывая, что подобные мелочи можно обсудить позднее. - Сейчас я хочу быть уверен в том, что вы ясно понимаете - договоренности, достигнутые в этой комнате, будут выполняться. И мы сумеем вас наказать в случае необходимости.

- К чему эти детские угрозы?

- Мне бесконечно жаль, что вы восприняли мои слова подобным образом. - Мистер Игрек позволил себе легкую улыбку. - Поверьте, я ни в коей мере не стремлюсь запугать вас.

- Мне кажется, что, согласившись на эту встречу, я допустил ошибку. - Американец дотянулся до бутылки “Хеннесси” и налил себе несколько капель.

- Учитывая обстоятельства, глупо говорить об ошибках, мистер Икс, - невозмутимо возразил японец. - Но я хочу сказать, что ваш приезд сюда - единственный правильный поступок, который вы совершили за последнее время. - Он помолчал, давая возможность американцу выпить, и продолжил: - Вы хотите жить?

- Что?

- Вы хотите жить, мистер Икс?

- Жестокий вопрос. - Американец откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. - Но я начинаю привыкать к вашей манере вести переговоры.

- Я должен это выяснить, - спокойно объяснил японец. - Если вы планируете умереть, то наша встреча теряет всякий смысл.

Американец прищурился и, вполне возможно, впервые серьезно посмотрел на собеседника.

“Косоглазый выглядит слишком уверенно. Или он хороший актер, или я теряю хватку”. За свою жизнь мистер Икс провел не одну сотню важнейших деловых переговоров и умел вычислять пустобрехов на лету. Японец такого впечатления не производил.

- Послушайте, э-э... мистер Игрек. Поверьте, что я с уважением отношусь к вашей организации. Я с уважением отношусь к вашему народу и к тем успехам, которых вы достигли в новых технологиях. Но я не уверен, что ваши люди собрали полную информацию обо мне. Вам известно, что...

- СПИД неизлечим, - бесстрастно оборвал его японец. - Лучшие врачи мира могут лишь продлить агонию. Один шарлатан попытался подарить вам надежду, но, к счастью, вы быстро поняли, что он попросту тянет из вас деньги. Вы обращались к шаманам и экстрасенсам. Вы провели месяц у какого-то колдуна в Мексике. Вы...

- Прекрасная осведомленность, - пробормотал мистер Икс.

- Рад, что вам понравилось. - Мистер Игрек чуть склонил голову. - Теперь я хотел бы вернуться к своему вопросу. Вы хотите жить?

- Да, черт бы вас побрал, да!! - рявкнул американец. - Я хочу жить! Хочу! Хочу!! Я думаю об этом с тех самых пор, как этот проклятый лаборант притащил первые результаты анализов. Мне говорили, что возможна ошибка, но будь я проклят, если уже тогда не понял, что ошибки нет. Я обречен, черт вас всех побери, я обречен!! Мне сорок два года, у меня жена и двое детей, я добился всего! Я превратил свою фирму в процветающее предприятие! Я был счастлив с этой девчонкой, но почему я должен умирать?!!

Вспышка закончилась так же внезапно, как началась. Мистер Икс рывком схватил бутылку, налил янтарную жидкость в стакан и жадно выпил.

- Я вас вылечу, - спокойный голос собеседника с трудом дошел до понимания американца.

- Вы?

- Для вас - я, - невозмутимо кивнул мистер Игрек. - Вы не будете знать, кто будет делать операцию, где она будет проходить и как именно вас будут лечить. Вы получите только результат. - Японец вновь выдержал паузу. - Вы поправитесь.

- Операцию? При чем здесь операция?

- Я просто употребил этот термин, - успокоил его японец. - Операция, комплекс мер, диета... Вас не касаются наши методы. Для вас важен результат.

Мистер Икс всегда славился умением держать себя в руках. Вот и сейчас он быстро преодолел последствия срыва, отставил бокал и несколько мгновений не сводил глаз с собеседника. И вновь он был уверен, что японец не блефует.

- Я буду жить?

- Да.

- Сколько?

- Не знаю. - Впервые в голосе мистера Игрек проскользнули веселые нотки. - Может, сто лет, а может - день. Если вы вдруг потеряете голову от радости и попадете под машину.

- Под какую машину? - Американец нахмурился. - А, это шутка.

- Мы сумеем полностью избавить ваш организм от болезни, мистер Икс. - Японец вернулся к деловому тону. - Полностью. После операции вы станете абсолютно здоровым человеком.

- В нормальном смысле этого слова?

- В нормальном, - терпеливо подтвердил мистер Игрек. - Вы останетесь таким же человеком, как сейчас. Минус болезнь, которая должна свести вас в могилу в ближайшее время.

- Мне обещали десять лет жизни.

- Вы собираетесь ждать?

Американец выбрался из кресла и вновь подошел к окну, пристально изучая фантастические огни ночного Токио.

- Это какое-то новое средство? Как долго я буду принимать его?

- Всего одна операция, мистер Икс. Никаких микстур и порошков.

- И болезни не будет?

- Не будет. - Японец переложил ногу на ногу. - К тому же мы даем гарантию, что она никогда не вернется.

- Вы заключили сделку с богом?

- Какая разница? - чуть отстранение буркнул мистер Игрек. - Для вас важно то, что в наших силах сделать нужную вам операцию.

- Да, - тихо согласился американец. - Это важно. - Он отвернулся от окна, посмотрел на собеседника и хитро прищурился: - Сколько это будет стоить?

- Дорого, - пожал плечами японец. - Очень дорого. Очень и очень дорого.

- Оплата, разумеется, вперед?

- Никакого аванса. - Мистер Игрек выставил перед собой ладони. - Я не зря уточнял, понимаете ли вы, с кем имеете дело. Я уверен, что вы заплатите оговоренную сумму.

- Так сколько же стоит чудо, мистер Игрек? Теперь прищурился японец.

- Ваше состояние оценивается в сто семьдесят пять миллионов. Грабить вас мы не станем.

- Спасибо.

- Через месяц после операции, убедившись, что я сдержал свое слово, вы заплатите сорок миллионов долларов, - продолжил мистер Игрек. - И еще сорок в течение ближайших двух лет.

- Половина того, что у меня есть.

- Всего лишь половина.

- Разумеется, я не смогу провести эти суммы как оплату медицинских услуг, - криво усмехнулся американец.

- Разумеется. Поэтому мы и даем вам так много времени. Все должно выглядеть аккуратно и достоверно. Наши юристы предложат вам несколько возможных схем перевода денег.

- И...

- Вы абсолютно правы, мистер Икс, - полное молчание. Как я уже говорил, вы не будете знать, где пройдет операция, вы не будете знать, кто и как будет вас лечить, и вы не будете пытаться выяснить это. Насколько я понимаю, вы не афишировали свое заболевание?

- Разумеется, нет.

- Весьма предусмотрительно. Вы объявите, что удалились от дел, оплакивая смерть любимой... э-э... женщины. Но время траура прошло, жизнь не стоит на месте и все такое прочее. - Японец деликатно улыбнулся.

- Сколько времени вы даете мне на размышление?

- А оно вам требуется? - Но...

- Я же сказал: если мы не справимся - вы не будете нам ничего должны.

- Но я могу...

Японец поднялся и взял свою трость.

- Мы планировали провести операцию в ближайшие десять дней. Ровно через час у отеля остановится лимузин, в котором будут мои люди. Если вы не захотите рисковать - просто не выходите из отеля. - Японец подошел к дверям, но остановился и, не поворачивая головы, закончил: - Лимузин будет ждать ровно одну минуту. До свидания, мистер Икс.

* * *

Муниципальный медицинский центр США,

Нью-Йорк, один месяц спустя

- Вы уверены в том, что сказали? - негромко спросил человек, которого недавно называли “мистером Икс”.

- На сто процентов, мистер Ричардсон, - слегка удивленно ответил врач. - И, честно говоря, я не совсем понимаю причину вашей недоверчивости. Вы здоровый человек.

- Никаких намеков на СПИД?

- Никаких. - Доктор снова взялся за бумаги. - Как вы и хотели, помимо анализов на синдром, мы провели тщательное обследование вашего организма, мистер Ричардсон, и скажу вам откровенно: мне еще не приходилось видеть мужчину вашего возраста в таком блестящем состоянии. А я, между прочим, практикую тридцать лет. Такое впечатление, что вы родились вчера. Не поделитесь секретом?

- Здоровый образ жизни, - криво улыбнулся мистер Икс.

- Мне кажется, вы чересчур мнительны, - продолжил врач. - Или легко внушаемы. Не знаю, кто убедил вас в том, что вы больны СПИДом, но, поверьте, нет никаких оснований даже для подозрений. Конечно, можно провериться еще через...

- Хорошо. - Мистер Икс поднялся. - Благодарю вас, доктор.

- Всего доброго, мистер Ричардсон.

* * *

Эта была уже четвертая клиника, куда он обращался после возвращения из Японии. Обращался инкогнито, стараясь, чтобы никто, даже ближайшие помощники, не знал, к какому именно врачу он поехал. Еще в два госпиталя он направил анализы по почте. И везде одно и то же: здоров, здоров, абсолютно здоров.

Болезнь ушла.

Вчера он позволил себе напиться. В одиночестве. Но на ближайший уик-энд запланирована большая вечеринка в резиденции. А потом - острова. На месяц или на два. А потом опять за дело. Впереди масса неотложных дел. И масса времени!

Мистер Икс медленно вышел на улицу. Шофер предупредительно распахнул дверцу, он уселся в лимузин и задумчиво достал из “кейса” полученное вчера письмо. Строгий конверт, прямоугольник дорогой бумаги с четко отпечатанными реквизитами банка. Тихого, незаметного банка в маленьком налоговом раю.

- В офис, мистер О'Брайен? - осведомился шофер.

- Нет. - Икс достал тоненькую сигару и щелкнул зажигалкой. - Отвезите меня в банк, Гарольд, мне нужно провести кое-какую финансовую операцию.

ГЛАВА 1

“Грязные игры биржевого спекулянта? Как стало известно нашим корреспондентам, Джонатан Р. Лоуренс, один из самых могущественных воротил лондонской биржи, весело проводит время на своей роскошной яхте в Сан-Тропезе. В этом не было бы ничего странного, если бы два месяца назад не просочились слухи о том, что миллионер госпитализирован в одну из частных клиник Швейцарии с подозрением на злокачественную опухоль мозга. Читатели помнят, что тогда нашей газете удалось проникнуть через завесу секретности, найти неопровержимые доказательства этого события и заставить представителей биржи признать, что мистер Лоуренс испытывает серьезные проблемы со здоровьем. После чего последовала знаменитая паника 4 июля, едва не взорвавшая европейский рынок ценных бумаг. И вот теперь мы узнаем, что старый спекулянт Джонатан, как ни в чем не бывало, веселится в компании топ-моделей, а его пресс-служба распространяет сообщения о том, что все проблемы позади. Неужели мистер Лоуренс просто использовал...” (“The Financial Times”)

“Внимание жителей Тайного Города по-прежнему приковано к ежегодному открытому Турниру Ордена на призы великого магистра Франца де Тира. Сенсаций пока не произошло, и фавориты, громко заявившие о претензиях на титул абсолютного чемпиона, продолжают выступления. Однако уже сегодня...” (“Тиградком”)

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, Котельническая набережная,

4 сентября, среда, 07.14

В спальне было темно. Очень темно. Плотные, тяжелые шторы надежно закрывали огромное окно, выходящее на Москву-реку, не допуская в комнату ни единого луча утреннего солнца. Тяжелые бархатные шторы. Они казались черными, но Маша знала, что это не так: на самом деле они были приятного густо-бордового оттенка. Не шторы, а какой-то театральный занавес. Величественные, но идеально подходящие к обстановке в квартире, хозяин которой предпочитал исключительно антикварную мебель. Резную. Красного дерева. Ни одного стула из современного салона, ни одной полочки, сделанной раньше позапрошлого века. Даже тяжелые табуреты на кухне были произведением искусства. Впервые очутившись в квартире, Маша была потрясена ее стилем. Она казалась пятикомнатным фрагментом роскошного дворца, непонятно каким образом оказавшимся в центре Москвы. И она идеально подходила своему хозяину. В настоящий момент он, уткнувшись лицом в подушку, лежал на внушительного вида кровати с балдахином, и его мерное дыхание было единственным звуком, нарушающим тишину спальни.

Маша глубоко затянулась и стряхнула пепел в замысловатую бронзовую конструкцию. Изящный и внушительный антикварный шедевр для окурков. Хозяин квартиры не курил, а пепельницы приобрел специально для Маши.

Хозяин квартиры... Взгляд серых глаз девушки переместился на спящего мужчину.

“Реваз, Реваз, Реваз...”

Он годился ей в отцы, а стал любовником. Вечная тема учителей и учениц. Маша вспомнила, как впервые увидела профессора. Высокого, подтянутого, с орлиным профилем, глубокими, печальными глазами и черными как смоль волосами. Образ мужественного генерала, заставляющий трепетать и юные сердца молоденьких студенток, и закаленные души опытных куртизанок. На самом деле - образ выдающегося врача, но от того не становящийся менее мужественным. Профессор Кабаридзе, светило русской медицинской науки. Никогда раньше Маша не думала, что может захотеть мужчину настолько старше ее, ведь даже тридцатилетний приятель, с которым она как-то познакомилась в клубе, казался ей едва ли не пенсионером, а тут! Ей двадцать один, ему пятьдесят три. Но одно дело тридцатилетний недотепа, и совсем другое - потрясающего таланта хирург, с внешностью благородного рыцаря. Маша не была одинока в своих чувствах: в Ре-ваза Ираклиевича было влюблено подавляющее большинство студенток курса.

А он выбрал ее.

- А ты выбрал меня, Реваз, - прошептала девушка. - Но почему?

Красивая? Да, она давно привыкла к мужским взглядам. Умная? Учеба давалась ей без усилий, Маша знала, что медицина - это ее, и поглощала знания с какой-то радостной легкостью. С той самой радостной легкостью, с которой читал лекции профессор Кабаридзе. С той легкостью, с которой он оперировал.

Девушка чувствовала, что их близость имеет какую-то еще, пока неизвестную ей причину. Впрочем, теперь это не имеет значения.

- Зря я так затянула нашу маленькую интрижку, Реваз, зря.

Первый ужин в ресторане, огромный букет белых роз, первая ночь в его роскошной квартире - красивые и обязательные детали любого романа. В ее жизни такие романы случались не часто, в его - Маша не сомневалась - их были десятки.

Сначала она думала, что дело ограничится одной-двумя встречами в месяц. Красивый секс к обоюдному удовольствию. Действительно к обоюдному - несмотря на возраст, в постели профессор мог дать фору любому озабоченному студенту. Такая связь вполне устраивала Машу, но не Кабаридзе. Он был нежен, но напорист. Через пару дней он пригласил девушку на модную премьеру, затем на светский прием, затем... Последние два месяца Маша фактически жила у Реваза, и с каждым днем все сильнее и сильнее влюблялась в него. И знала, что ее чувство взаимно.

А вот этого она никак не могла допустить.

Но допустила.

- Я ошиблась, - снова прошептала девушка. - Прости меня, Реваз, я ошиблась. Я не должна была так поступать с тобой.

Маша долго откладывала этот момент. Она знала, что с каждым часом, с каждой минутой, которую она проводит с Кабаридзе, принять правильное решение становилось все сложнее и сложнее. Что сейчас ей гораздо больнее уйти, чем месяц назад, но, тем не менее, откладывала расставание, чтобы еще час, еще минуту побыть вместе с Ревазом, почувствовать его руки, познать его нежность, увидеть любовь в его глазах.

Но дальше откладывать нельзя. Ради него.

- Прости меня, Реваз. - Маша затушила сигарету и вышла из спальни. - Прощай.

* * *

Когда захлопнулась тяжелая входная дверь квартиры, красивый, похожий на стареющего принца мужчина перевернулся на спину, открыл большие печальные глаза и задумчиво уставился в потолок.

* * *

Спортивный комплекс “Олимпийский”

Москва, Олимпийский проспект,

4 сентября, среда, 11.57

К сожалению, в современном городе существует совсем не много мест, идеально подходящих для проведения рыцарских турниров. Можно, конечно, возразить, что классические рыцарские игрища испокон веков устраивались на свежем воздухе, что сильно упрощало задачу организаторов, да и для здоровья полезнее, но, увы, в наше время горожане, избалованные прелестями цивилизации, без особого восторга относятся к подобному проявлению патриархальных традиций. Одно дело отправиться на небольшой пикничок, сопровождающийся шашлычком, балычком, коньячком и прочими удовольствиями краткосрочного путешествия за город, и совсем другое - болтаться в лесу целую неделю, наблюдая, как специально обученные воины пытаются снести друг другу головы. На подобные эскапады готовы пойти лишь подлинные ценители старинных боевых забав, что категорически не устраивало организаторов, любящих переполненные трибуны и бойко работающий тотализатор. А потому для проведения открытого Турнира Ордена на призы великого магистра арендовались крупнейшие спортивные площадки Москвы. Последние двадцать лет этой чести удостаивался спорткомплекс “Олимпийский”.

* * *

- В свое время меня здорово позабавило это прикрытие, - сообщил Артем, припарковывая джип у всем известного центра спортивной мощи. Величественная - за версту видать - афиша хвастливо объявляла: “Традиционный сентябрьский фестиваль вареных раков и деликатесов к пиву”. Чуть ниже, радушно: “Привет участникам!” А еще ниже, задумчиво: “Вход строго по приглашениям”.

- Нормальное прикрытие, - пожал плечами Кортес, выбираясь из “Круизера”. - Концы придумали, лет семь назад.

Лысые специалисты Тайного Города по шоу-бизнесу славились склонностью к нетрадиционным решениям, балансирующим на грани фола. Сами чуды вряд ли бы додумались до такого пассажа.

- А от деликатесов я бы не отказался, - задумчиво сообщил Артем, поглаживая живот. - И от пива тоже.

- Будешь себя хорошо вести - куплю хот-дог, - пообещал щедрый Кортес.

Плечистый, крепкий, с коротким ежиком каштановых волос и холодными глазами, он, несмотря на то, что не был магом, считался лучшим наемником Тайного Города, способным справиться с любым контрактом. Молодой Артем был его напарником.

- Только это должен быть большой хот-дог, - мечтательно протянул Артем. - А булочка - обязательно с хрустящей корочкой. И большая кружка пива...

- Инга когда возвращается?

- В следующую субботу.

- Сопьешься, - вздохнул Кортес. - Ты без нее совсем от рук отбился.

Хрупкая рыжеволосая Инга, подруга Артема, неплохой маг, полноправный член команды наемников, а по совместительству - студентка МГУ, умчалась в Лондон, где некое светило психоанализа согласилось прочитать цикл лекций лучшим ученикам ведущих мировых институтов. И если в первую неделю Артем отчаянно скучал, то начиная с понедельника, когда с помпой открылся Турнир, молодой наемник тихо радовался отсутствию взбалмошной подружки - она бы ни за что не позволила ему проводить целые дни в “Олимпийском”.

- Одна кружка пива, даже большая, еще никому не помешала.

- Вчера подобные размышления довели нас до бара...

- Ты правильно заметил - нас.

- Не мог же я тебя бросить, - ухмыльнулся Кортес. - Я чувствую ответственность.

Контрактов пока не предвиделось, Яна, четвертый и последний член команды, проводила массу времени в Цитадели, шлифуя магические навыки, и опытный наемник позволил себе слегка расслабиться. Другими словами, начиная с понедельника, и Артем и Кортес лишь изредка покидали Олимпийский проспект, в основном чтобы поспать.

- Ребята, лишнего билетика не будет? - К наемникам подошел средних лет мужчина в расстегнутой кожаной куртке.

Кортес покачал головой:

- Извини, дружище, сами еле достали.

- А мне не повезло. - Мужик шмыгнул носом. - Я, блин, работаю здесь, в “Олимпийском”, инженером в бассейне. На все соревнования, блин, на все концерты свободно прохожу, а тут! Блин! Который год попасть не могу. Эти организаторы, блин, арендуют комплекс и весь персонал выгоняют! Даже уборщицы у них свои, блин. С какого хрена?

- Нам говорили, что на фестиваль привозят редчайших раков, - серьезно объяснил Артем. - Вот и боятся, чтобы заразу какую-нибудь не подцепили.

- Раки?

- Организаторы.

- Они хлипкие, - добавил Кортес. - Изнежены деликатесами. Так что извини, дружище, помочь не можем.

Охранник, судя по флегматичному виду - чуд из ложи Драконов, вежливо распахнул перед наемниками дверь, а на предложение показать пригласительные билеты только лениво махнул рукой: завсегдатаям не обязательно.

Бассейновый инженер остался за стеклом.

Огромное внутреннее пространство спортивного комплекса было украшено в полном соответствии со вкусом и традициями рыжеволосых рыцарей. На специальных стендах закрепили старинные щиты с гербами четырех лож Ордена и, самый большой, с эмблемой Великого Дома Чудь - вставшим на дыбы единорогом. С потолка свисали гигантские полотнища штандартов. Флаги других Великих Домов: зеленое - людов и черное - навов тоже присутствовали. Однако их скромные размеры отчетливо указывали на то, какая именно семья правит бал на Турнире.

Участники представлялись в специальной зоне слева: эмблемы команд и отдельных воинов, образцы оружия и рекламные ролики претендентов - все было доступно для обозрения и изучения. Здесь толпилось множество детей, жадно разглядывающих яркие плюмажи боевых шлемов и позолоченные латы, а также их родителей, сосредоточенно обсуждающих с тренерами, специалистами и предсказателями достоинства того или иного участника. Демонстрационная зона понадобилась устроителям для того, чтобы зрители уверенно чувствовали себя в правой части комплекса, где огромных размеров настенный экран высвечивал информацию тотализатора, где располагались кассы и наблюдалось наибольшее скопление букмекеров и жучков, жаждущих помочь добропорядочным гражданам сделать правильную ставку.

Бурление шумной толпы прерывалось лишь началом очередного боя и незамедлительно восстанавливалось после его окончания. Наряженные женщины: и молоденькие девчонки в поисках приключений, и солидные матроны с выводками детей. Мужчины, с азартно блестящими глазами, воины в доспехах, маги, оруженосцы. Маршал-распорядитель турнира Гуго де Лаэрт, представительный и важный, в блестящей кирасе и шлеме с плюмажем. Ему почтительно уступали дорогу. Помощники распорядителя в яркой алой униформе, продавцы хот-догов, предсказатели, операторы и репортеры “Тиградком”. Чуды и люды, навы и шасы, концы, хваны, приставники, масаны, моряны, эрлийцы, челы, Турнир традиционно привлекал внимание всех обитателей Тайного Города. Всех потомков древних рас, нашедших приют на берегах Москвы-реки.

Внизу, под флагами, разместились два ринга для поединков, северный и южный, а между ними - просторное ристалище для командных боев. И ринги, и ристалище были построены на совесть, из сваренных стальных труб, и их окружали дополнительные трибуны с удобными креслами - VIР-ложи.

Состязания, составляющие турнир, не менялись веками. Были отменены лишь соревнования всадников, а все остальное осталось таким же, как тысячи лет назад. Маги-мастера выставляли на Кубок Големов боевых кукол - уникальные искусственные создания из плоти и крови. Команды оспаривали в жарких схватках Кубок Пяти Мечей, но наибольший интерес публики вызывал Кубок Дуэлей, определяющий лучшего бойца Тайного Города в поединках один на один. Турнир считался “чистым”: применение боевой магии было запрещено правилами, а потому на победу в нем мог рассчитывать любой хороший рубака.

- Я думала, ты должен готовиться к схватке, Борис.

- К чему, к чему, моя красавица, а к бою я готов всегда! - расхохотался здоровяк и, притянув женщину за талию, ткнулся губами в ее ушко. - Неужели ты так плохо меня знаешь?

- Знаю неплохо, - согласилась она. - Но ты говорил, что этот поединок важен...

- Важен любой поединок, Олеся, любой! Ведь цель одна - победа! Не будь я фон Доррет!

- Которой надо добиться, - уточнила вторая женщина, стоящая рядом со здоровяком.

- И я добьюсь! Сил у меня хватит! Разве не так?

Белокурая женщина, которую Борис прижимал к себе, покорно кивнула:

- Так.

- Тогда о чем говорить? Пожелай мне удачи.

- Ни пуха...

- К черту!

Фон Доррет крепко поцеловал свою подругу в губы, кивнул второй женщине и направился в сторону ведущего в раздевалки коридора.

После того как шумный здоровяк удалился, количество мужских взглядов, направленных на красавиц, как минимум утроилось. И было почему. Светловолосая Олеся, высокая, статная, с огромными темно-ореховыми глазами, была одета в тончайшее белое платье, поддерживаемое едва заметными бретельками и призванное не скрыть, а продемонстрировать великолепную фигуру. Если бы Борис фон Доррет был хотя бы на пару дюймов ниже ростом или не был лейтенантом гвардии великого магистра, после его ухода девушке наверняка не позволили бы скучать местные ловеласы. А так - позволили, издали облизываясь на ослепительную чаровницу.

Вторая женщина не уступала Олесе в яркости, но ее красота была иной. Гибкая пантера, чью тонкую фигуру ладно облегало черное платье. Темные волосы собраны в вызывающий хвост, агрессивный макияж подчеркивал полные губы хищницы, а взгляд зеленых глаз был холоден и высокомерен. По крайней мере, именно на такой взгляд натыкались здешние Казаковы, и самые опытные из них сразу понимали, что эта пантера создана не для мужчин.

- Ты уверена в этом Борисе? - негромко спросила темноволосая, когда фон Доррет отошел достаточно далеко.

- Боюсь, Зина, это лучшее, что у нас есть, - вздохнула Олеся. - Но он сделает все, что я попрошу.

- Он не производит впечатления ручного.

- И тем не менее это так, - улыбнулась блондинка. - Бедный Борис еще не получил от меня самого главного.

Зина быстро посмотрела на подругу:

- Точно?

- Поверь мне. - Олеся нежно погладила брюнетку по руке. - Я умею обходиться с такими типами.

- Но его слова...

- Рыцарь рисуется.

Зина облегченно рассмеялась.

* * *

Кортес остановился перед массивным экраном, на котором отображались текущие результаты Турнира и шли повторы наиболее привлекательных схваток, отхлебнул пива и вслух поинтересовался:

- Сегодня кого-нибудь убили?

Несмотря на все усилия организаторов, стремящихся не доводить дело до летальных исходов, потери на Турнире случались. В пылу схватки азартные бойцы периодически забывали об игровой составляющей мероприятия и начинали драться всерьез, особенно когда встречались непримиримые соперники с длительной историей неприязненных взаимоотношений, например, рыцари и дружинники. Последняя война здорово подпортила взаимоотношения между Великими Домами: чуды и люды изрядно порубали друг друга и не горели особым желанием участвовать в благородных играх. Ходили даже слухи, что Турнир отменят, но, к счастью, концы сумели обработать Зеленый Дом, убедив белобрысых людов, что соревнования - блестящий повод утереть нос рыцарям, и зеленые завелись. Схватки ожидались суровые, и это привлекло на трибуны дополнительную публику.

Разумеется, каждый воин, выходящий на бой, в обязательном порядке имел “дырку жизни”, артефакт, автоматически перебрасывающий своего хозяина прямиком в Московскую обитель, госпиталь эрлийцев, но вот успеть им воспользоваться удавалось не всегда. Но в этом году печальная статистика еще не открылась.

- Все живы, - прокомментировал наемник. Артем дожевал хот-дог и добавил:

- Мы не опоздали.

- Твоя кровожадность порой пугает.

- Не забудь об этом, когда мы в следующий раз будем делить прибыль.

Кортес хмыкнул и вновь посмотрел на экран.

- Муба будет драться на северном ринге. Сегодня у него квалификационный бой с големом.

- Должно быть весело. - Артем приложился к кружке пива. - Пойдем, взглянем на кукол?

- Снова? - возмутился Кортес. - Как маленький.

- А мне интересно.

- О чем только думал Спящий, когда тебя делал?

- Меня делали папа и мама. А Спящий в то время спал.

* * *

У застекленных стендов, на которых выставлялись копии участников Кубка Големов, было оживленно. В последнее время боевые куклы не часто применялись в войнах, практически не использовались в повседневной жизни, и Турнир оставался едва ли не единственной возможностью увидеть во всей красе произведения этого древнейшего направления магии.

- Красавец, - Зина указала на высоченного голема, голову которого, выполненную в виде человского черепа, венчали устрашающие рога. - Какая мощь!

- Ангел Сатаны, - прочитала Олеся табличку возле стенда. - Мастер Карл де Понт, Орден.

Двухметровый гигант был закован в непробиваемые латы и сжимал в здоровенных руках блестящую алебарду. На массивных пальцах куклы красовались острые боевые перстни, а из-за пояса торчала рукоять кинжала.

- Он так и дышит силой.

- Не знаю, - передернула плечами блондинка. - Мне больше нравятся “анималисты”. - Она улыбнулась. - Есть в них что-то естественное.

“Анималистами” называли мастеров, щедро наделявших своих големов вторичными боевыми признаками: огромными клыками, когтями, шипами и хвостами. Фантазия магов ограничивалась только их способностями, а потому в этой группе созданий можно было увидеть и компактных динозавров, и гуманоидов с тигриными головами, и других совершенно невозможных ублюдков, единственным предназначением которых было убийство. Вторую по величине группу мастеров составляли “классики”, отдающие предпочтение традиционному внешнему виду големов - две руки, две ноги, одна голова, - зато они снаряжали своих монстров лучшими образцами доспехов и вооружения, созданными, как правило, по специальному заказу. Кроме того, свое искусство демонстрировали “универсалы”, стремящиеся объединить два предыдущих направления, “модернисты”, вооружающие големов современным огнестрельным оружием, “тяжеловесы”, активно использующие в структуре тел своих големов камень...

- Нет, - покачала головой Зина. - Ангел мне все-таки понравился. Он будет сегодня драться?

Олеся посмотрела на информационный экран:

- Он заявлен на вторую половину дня.

- Пойду сделаю ставку. Ты будешь здесь?

- Да.

- Я скоро вернусь.

Зина направилась к кассам, а Олеся медленно прошлась вдоль стендов. Клыки, шипы, когти, кинжалы, мечи, секиры, пылающие ненавистью глаза, агрессивные позы... Големы, созданные, чтобы сеять смерть и разрушения, обступили женщину со всех сторон. Их лапы тянулись к почти прозрачному белому платью, к тонкой шее. Их рты шевелились, выплевывая яростные боевые кличи.

“Господи, что я делаю здесь? - Олеся покачнулась. - Проклятье! Что Я делаю здесь? Это сон!”

Она едва не потеряла равновесие, но чья-то холодная рука помогла ей удержаться на ногах. Очень холодная рука.

- Извините.

- Ничего страшного.

Последнее слово незнакомца перешло в громкий чих. Туман, поплывший перед глазами женщины, рассеялся, и она увидела, что ее поддерживает высокий худой старик с редкими и неопрятно длинными седыми волосами.

- Это вы меня извините. - Старик достал из кармана платок и громко высморкался.

- Ты? - В ореховых глазах Олеси мелькнула растерянность. - Ты?!!

Она отдернула руку так, словно ее касался прокаженный, и огляделась: шумная толпа продолжала суетиться вокруг стендов, не замечая ни Олеси, ни ее странного собеседника. Так и должно было происходить. Посланник всегда являлся к тем, к кому хотел. И ни к кому более.

- Странно, что мы встретились в этом месте, да?

- Почему ты здесь?

- Мое присутствие среди воинов куда более объяснимо, чем твое, - негромко рассмеялся старик. - Не так ли, Целитель? Женщина закусила губу.

- Но это значит...

- Мы давно играем в эти игры, Олеся. Пора бы и привыкнуть.

- Кто? - выдохнула она и тут же криво усмехнулась: - Кажется, я знаю.

* * *

- Бездельничаете?

К наемникам, попивающим пиво у стенда мастера Любаши, подошел черноволосый шас в элегантном деловом костюме.

- Здорово, Биджар. - Кортес и Артем обменялись с ним рукопожатиями. - А ты чего здесь делаешь?

- Выездная рекламная кампания, - таинственно улыбнулся тот. - Прошу не забывать, что Торговая Гильдия является эксклюзивным дистрибьютором големов Темного Двора.

- Вы продаете навских кукол уже десять тысяч лет, - рассмеялся Кортес. - И для их продвижения не требуются усилия одного из директоров Гильдии. Мог бы прислать начальника розничного отдела.

Биджар Хамзи управлял крупнейшим супермаркетом Тайного Города, а также, несмотря на молодость, занимал высокий пост в Гильдии. Его участие в заурядной рекламной кампании выглядело весьма необычно.

- В этом сезоне продажи неуклонно падают, - с грустью поведал шас. - Народ забывает корни. Мы крепко рассчитывали на последнюю войну, но в Великих Домах предпочли тратить энергию на своих бездарных магов, а не на качественных солдат. Хотя мы готовы были уступить им лицензии на старые модели вообще за копейки.

- И что вы придумали? - заинтересовался Кортес. Наемника всегда привлекали изящные бизнес-проекты шасов.

- Торговая Гильдия решила выйти на качественно новый рынок, - тоном заговорщика сообщил Хамзи. - Широчайшие перспективы! Проект “Домашний голем”. Корпоративные отделы, разумеется, останутся, но будущее - за персональными големами.

- Боевая кукла в каждую семью.

- Хороший слоган, - прищурился Биджар. - Только не так. Боевая кукла в каждый дом! Звучит?

- Вполне.

- Не хочешь принять участие в рекламной кампании? Твоя харизма...

- Я не торгую лицом.

- Но ты известный воин...

Заскучавший Артем отошел к информационному экрану. Хваткий Биджар давно пытался подключить Кортеса к своим рекламным акциям, всякий раз получал решительный отказ, но не оставлял попыток. Суммы, которые при этом называл скуповатый шас, сделали бы честь любой раскрученной звезде, но опытный наемник оставался непреклонен.

- Эй, Артем, чего грустный?

- Типа, не знаешь, кто принесет тебе удачу?

- Сегодня у тебя счастливый день, мля, клянусь азартом Спящего!

- Типа, везунчик!

К наемнику подтянулась небольшая толпа Красных Шапок, во главе с уйбуем Копыто. Наряженные в кожаные штаны и жилетки, густо покрытые татуировками и шрамами, дикари плотно обступили Артема, отчаянно пытаясь проявить несвойственную их семье деловую хватку. Однако проявили лишь запах: традиционную смесь перегара и классической вони Западных лесов.

- Хочешь выиграть много-много денег? - с привычной развязностью поинтересовался десятник.

- Типа, мы можем устроить, - осклабился Контейнер.

На фоне своих соплеменников этот воин выглядел настоящим великаном - его лысая, украшенная красной банданой голова дотягивалась до плеча Артема. Остальные Красные Шапки суетились где-то ниже.

- Разбогатеешь, мля, повысишь свою кредитоспособность, - продолжил Копыто, задумчиво почесывая покрытый татуировками живот. - Девки, мля, будут сами в койку падать.

- Вы чего бредите? - опомнился Артем. - Или виски закончилось?

Крепкий алкоголь был единственным катализатором, способным заставить несложные мозги Красных Шапок хоть как-то функционировать.

- С выпивкой у нас все в порядке, - успокоил наемника Копыто. - Мы тебе чисто по дружбе конкретное дело хотим предложить, мля.

- Ты еще скажи “в натуре”.

- В натуре, не вру, мля, - с готовностью высказался уйбуй.

- Типа, предлагаем заработать, - добавил Контейнер. - Типа, по дружбе.

Артем вздохнул, но, поскольку Кортес и Биджар все еще продолжали увлеченно обсуждать безнадежные перспективы совместной рекламной кампании, спросил:

- И что за дело?

Красные Шапки торопливо зашикали, принялись возбужденно оглядываться по сторонам, видимо в поисках шпионов, и даже предприняли попытку подойти к наемнику ближе. Но, учитывая исходящий от дикарей специфический запах, Артем пресек эти поползновения в зародыше:

- Обниматься пока не будем. Или говорите, что придумали, или проваливайте.

- А чего нам с тобой обниматься? - не понял Копыто, но тут же перешел к делу: - Про Кубок Големов слышал?

- Слышал, слышал, дальше что?

- Мы, типа, его возьмем, - не выдержал Контейнер.

- У нас, в натуре, все схвачено, мля! - Копыто отвесил нетерпеливому подчиненному подзатыльник. - Все рассчитано, мля! Дельцы тотализатора хотят, чтобы фавориты проиграли.

- Тогда, типа, они круто наварят, - снова встрял Контейнер.

- Пройдохи, мля, - подтвердил уйбуй. - Мы конкретно с ними договорились - кубок возьмет наш голем.

- А как официально оцениваются его шансы? - поинтересовался Артем, еле сдерживая смех.

В то, что владеющие тотализатором концы могли заранее определить победителя, верилось с трудом: для мастера големов завоевание трофея было не только делом чести, но и выгодным коммерческим предприятием, обещающим контракты с Торговой Гильдией и продажу лицензий. За спиной у каждого мастера маячил Великий Дом, а ведущие семьи Тайного Города не любили давать в обиду своих. А уж в то, что концы договорятся с Красными Шапками, мог поверить только неизлечимый кретин.

- Какие шансы? - недоуменно покрутил головой Контейнер. - Типа, мы же сказали, что договорились.

- Он не об этом, - поморщился более смышленый Копыто и заговорщицки улыбнулся Артему. - Официальные ставки на нашего бойца невысокие, но в этом-то вся прелесть! Ставишь рубль - получаешь сто пятьдесят! Доходы, мля, сказочные!

- Эльдорадо! - припомнил волшебное слово Контейнер.

Судя по выражению лица рослого дикаря, он догадывался, что слово подходит к ситуации, но что именно оно означает, не знал.

- А ставку мы у тебя сами примем, - зашептал Копыто. - Секретно! Ты же понимаешь, что все должно быть в тайне, чтобы ажиотаж не возник. Сколько ты поставишь?

В маленьких глазках уйбуя вспыхнули алчные огоньки, и Артем окончательно понял суть нехитрой аферы Красных Шапок.

- Посмотреть на вашего монстра можно?

- Типа, зачем? Говорим же - все схвачено!

- Никогда не покупал кота в мешке.

- Это, типа, не кот. Это, типа, боевой голем.

- Вот и покажите.

Копыто подал знак, и еще один боец его десятки, Иголка, резво выскочил из ведущего к уборным коридора, таща на цепи упирающееся создание.

- Красавец, да? - бодро заулыбался уйбуй. - А ведь никто и не подумает...

- Как звать зверя?

- Громовержец! - с гордостью сообщил Иголка.

- Модель “Несокрушимый Вулкан Ярости”, мля.

- Класса “люкс”, типа.

- Внушительно, - задумчиво кивнул Артем.

- В нем все прекрасно, - добавил образованный Иголка.

Предполагаемый обладатель Кубка Големов вряд ли мог послужить эталоном для современных создателей големов. Это было приземистое, мускулистое существо душевного оливкового окраса, наряженное по случаю турнира в набедренную повязку и кожаный ошейник. Его низкий лоб булыжником нависал над малюсенькими, запрятанными глубоко в череп глазками, и уравновешивался громадной нижней челюстью, плавно переходящей в торчащие изо рта клыки. В центре композиции свешивался большой унылый нос. Оружия на монстре не наблюдалось (видимо, Красные Шапки не слишком доверяли своему несокрушимому “люксу”), а длинные когти говорили скорее о неопрятности, чем о серьезных боевых свойствах.

- А почему он сутулится? - осведомился Артем.

- Нам не нужна дешевая показуха, - заученно ответил Копыто. - Зато, мля, в бою он неудержим!

- Типа, вулкан. Этой, как его, ярости.

- Да ты посмотри, какие зубы! - Уйбуй задрал голему верхнюю губу, обнажив кривые желтые клыки. - Мощные зубы! Кого хочешь перекусит!

- И, типа, острые! - Контейнер вытащил из кармана напильник и любовно подточил “Вулкану” правый клык. - Бритва, а не зубы!

- В натуре! Зверь, мля!

Наемник согласно кивнул и быстро, пока дикари не опомнились, поднял голему верхнюю левую конечность. В этом месте, под мышкой, обычно ставилось клеймо мастера, и Громовержец не был исключением. Печать там была, но совсем недавно ее аккуратно сточили, судя по грубым царапинам - тем же напильником. Впрочем, скрыть следы полностью Красным Шапкам не удалось, и Артем сумел разглядеть цифры: 1439. Дата изготовления. На какой помойке предприимчивый Копыто раскопал такое старье, оставалось только догадываться.

- Так сколько ты на него поставишь? - поинтересовался уйбуй.

- Только никому не говори, типа, это у нас секретно.

- Тысячу поставишь?

- Не советую, Артем, не советую. - Из-за спины наемника выглянул полненький букмекер Тосций. - Это чучело не дойдет даже до ринга.

- А ты, типа, не мешай, коротышка!

- У нас тут деловые переговоры, мля, а ты лезешь!

Долго крепившийся наемник захохотал, конец нахмурился.

- А у вас, шпана, есть лицензия на букмекерскую деятельность? Сколько вы заплатили устроителям Турнира?

- А мы, типа, не принимаем официальные ставки, - возмутился Контейнер. - Мы, типа, между собой решаем...

- Это, типа, не запрещено!

Иголка быстренько потащил Громовержца к уборным.

- Что за шум? - Кортес, расставшийся наконец с Биджаром, присоединился к напарнику. - На кого ставим?

Продолжающий хохотать Артем махнул рукой:

- Потом расскажу!

- А ставку? - жалобно спросил Копыто.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

4 сентября, среда, 16.33

Если бы в других Великих Домах Тайного Города узнали, как комиссар Темного Двора обучает последнюю оставшуюся на земле гиперборейскую ведьму, это стало бы поводом для грандиозного скандала. Недавний кризис, спровоцированный последователями Азаг-Тота, вылился в кровопролитную войну, нанесшую серьезный урон Ордену и Зеленому Дому, и то, что Яна отвергла учение Великого Господина, не могло поколебать ненависть и страх, который испытывали чуды и люды к гиперборейцам. Скрипя зубами, они согласились с требованием навов не трогать Яну, но подразумевалось, что в дальнейшем девушка должна находиться под жестким контролем и не заниматься совершенствованием магического мастерства. Великий Дом Навь, в лице своего лидера, князя, это обещал. После чего Яна была передана в ведение Сантьяги, комиссара Темного Двора, у которого, как это всегда бывало, существовало свое собственное видение ситуации. А потому для Яны были открыты все, даже самые засекреченные, материалы по гиперборейской магии, которыми располагала Навь. Древние книги и комментарии к ним, колдовские технологии и правила магической школы Азаг-Тота, эта информация, подаваемая более чем опытным педагогом, вкупе с поразительными способностями Яны, выводила ее на колоссально высокий уровень, обещая со временем поставить девушку в один ряд с сильнейшими магами Тайного Города.

- Ортега доложил, что вчера он проиграл вам спарринг, - негромко произнес Сантьяга, разглядывая идеально ухоженные ногти на руке. - Впервые.

- Я старалась, - коротко кивнула Яна. Ортега, помощник комиссара Темного Двора, был гаркой - элитным воином Нави и не часто проигрывал поединки один на один.

- Это я вижу, - улыбнулся Сантьяга. - И, признаться, весьма доволен вашим прогрессом.

Высокий, худощавый, с безупречно уложенными черными волосами и глубоко запавшими глазами, комиссар был одет в щегольски пошитый бежевый костюм, белоснежную сорочку и светлые туфли. Коллекционный, ручной работы галстук был заколот булавкой с черным бриллиантом, и такие же камни, но покрупнее, солидно переливались на запонках. Вообще-то прижимистые навы не были склонны к шику, зато Сантьяга считался в Тайном Городе эталоном элегантности, сполна отрабатывая, по меткому замечанию остряков, за всех своих мрачноватых соплеменников.

Он поднялся из кресла, мягко прошелся по украшавшему кабинет толстому ковру и, сделав маленький глоток кофе, негромко спросил:

- Вы позволите один личный вопрос?

- Конечно. - Яна спокойно посмотрела на комиссара.

- Меня беспокоит цвет ваших глаз.

- Что-то не так?

- Они синие.

- Это их естественный цвет, - улыбнулась девушка. - Я думала, вам это известно.

- Мне это известно, - невозмутимо продолжил Сантьяга. - Но если глаза вернули естественный оттенок, это значит, что вы давно не принимали Золотой Корень.

Золотой Корень являлся основой древней школы Азаг-Тота. В отличие от обитателей Тайного Города, для большинства из которых это растение было ядом, гиперборейцы научились использовать его способность многократно усиливать магические возможности организма, создав своеобразную и необычайно мощную колдовскую культуру.

- Уровень Золотого Корня в вашей крови минимален.

- Да, - чуть поколебавшись, признала Яна.

- Почему?

- Я бы не хотела говорить на эту тему.

Она поджала губы и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговор ей неприятен. Перерождение в гиперборейскую ведьму не очень изменило признанную красавицу Тайного Города. Самой главной потерей оказались роскошные черные волосы, вместо которых голову девушки теперь украшала замысловатая татуировка - личная подпись Азаг-Тота.

Комиссар вздохнул.

- Яна, у вас большие личные запасы Золотого Корня, самые большие в городе. Их хватит до конца жизни. Но даже если не хватит - мы вам поможем. Вам не следует экономить.

- Я не экономлю, - скупо произнесла ведьма.

Несколько мгновений Сантьяга молчал, и девушка поняла, что комиссар не откажется от выбранной темы. Он был слишком вежлив, чтобы повторять вопрос, но учтиво давал понять, что не проронит ни слова, пока не получит ответа. Яна глубоко вздохнула.

- Мне кажется, Кортесу больше нравится, когда мои глаза синие. Настоящие.

- Вам кажется или вы разговаривали с Кортесом об этом?

- Я так думаю.

- Он намекал?

- Он бы никогда не стал этого делать. Просто мне кажется...

- Ваш организм изменился, Яна, и ему требуется Золотой Корень, - мягко перебил девушку Сантьяга. - Насколько я знаю, когда его уровень уменьшается, вы испытываете боль.

- Это не боль.

- А что?

- Вялость, легкая депрессия, и только иногда - головные боли, - медленно ответила Яна. - Боль приходит позже, когда Золотого Корня практически не остается, но я никогда не доводила себя до этого состояния.

- Вы искусственно задерживаете прием Золотого Корня, чтобы демонстрировать Кортесу нормальный цвет глаз, но потом все равно вынуждены принимать концентрат. Яна, вы должны понять, что теперь нормальный цвет ваших глаз - золотой. Перестаньте мучить себя.

- Это мое дело.

Комиссар сделал маленький глоток кофе.

- Как вы думаете, Яна, Кортес полюбил вас только за прекрасную внешность?

Девушка осеклась:

- А это уже не ваше...

- Как я понимаю, вы еще не обсудили с Кортесом все стороны вашего перерождения, но рано или поздно сделать это придется. - Снова глоток кофе. - Потренируйтесь пока на мне.

Яна опустила глаза, помолчала.

- Извините.

- Ничего страшного. - Сантьяга отставил пустую кружку и присел на столешницу напротив девушки. - Итак. Как вы думаете, Яна, если бы вы выглядели не столь эффектно, полюбил бы вас Кортес?

- Мне хочется так думать.

- Замечательно, - удовлетворенно кивнул комиссар. - Следующий вопрос: через тридцать-сорок, максимум через пятьдесят лет от вашей красоты не останется и следа. Кортес вас разлюбит?

- Жестокий вопрос.

- Но важный.

- К тому времени ему это будет безразлично.

- А если нет?

Яна покосилась на элегантного комиссара. Нелюди, обитатели Тайного Города, жили долго, гораздо дольше челов. Но сколько времени отмерено навам, не знал никто. Сантьяга, например, принимал участие еще в войнах с гиперборейцами, последняя из которых закончилась много тысяч лет назад. Ему легко рассуждать о мелочи вроде пятидесяти-шестидесяти лет. Или сложно? Каково это, жить почти вечно?

- Если Кортес полюбил вас только за красоту, ему будет очень важно, как вы будете выглядеть и через десять, и через пятьдесят лет.

- Я не думала об этом, - твердо сказала девушка.

- А следовало бы, - безмятежно произнес нав. - Хотя бы для того, чтобы понять, какую глупость вы сейчас творите. - Он склонился над девушкой и внимательно посмотрел в ее синие глаза. - Вы занимаетесь никому не нужным самопожертвованием. Вы мучаете свой организм, а затем, подобно последнему наркоману, бросаетесь к ампуле с Золотым Корнем. Всю неделю, пока вы демонстрируете Кортесу свои ослепительно синие глаза, вы думаете только о том, как будет хорошо, когда...

- Замолчите!

- Как будет хорошо, когда шприц вонзится в вашу вену.

- Замолчите!!

- Я прав?

Яна попыталась вскочить, но рука комиссара грубо вернула ее в кресло. В случае необходимости воспитанный и обаятельный Сантьяга умел быть и жестким и жестоким.

- Я прав?!

Можно было бы устроить драку. Способности Яны позволяли если не победить, то, по крайней мере, попытаться победить комиссара. Но зачем?

- Я прав?

- Да, - еле слышно ответила девушка.

- Не слышу!

- Вы правы!

Яна огляделась, попыталась дотянуться до сумочки, но Сантьяга протянул ей свой шелковый платок, поднялся и вновь прошелся по кабинету.

- Возникает вопрос: сколько вы будете мучиться? Год? Два года? Месяц? Постепенно в вас будет накапливаться обида и злость по отношению к Кортесу.

- Это неправда!

- Вы страдаете, вы идете на жертвы, а он? - Сантьяга остановился. - Вы убьете свои чувства, Яна.

Девушка хотела что-то сказать, но только вздохнула.

- И что же мне делать?

- В первую очередь я отвечу, чего вам не надо делать, - комиссар вновь вернулся к предельно мягкому тону: - Не надо делать глупостей. Вы стали другой, и это необходимо учитывать и вам и Кортесу. Он это понимает.

- Вы с ним разговаривали? - удивленно спросила Яна.

- Я достаточно хорошо его знаю, - улыбнулся нав. - Куда больше вас должно беспокоить не то, что у вас золотые глаза и бритая голова, а те изменения, которые произошли внутри вас. Вы перешагнули через очень высокий порог, вышли в принципиально другой уровень, а Кортес остался прежним. Этот момент гораздо важнее в ваших взаимоотношениях, чем внешний вид.

- Но ничего не изменилось, - после паузы произнесла девушка. - Я по-прежнему в его команде.

- Теперь вы маг.

- Инга тоже маг.

- Не будем зарывать головы в песок, Яна. Даже отвергнув учение Азаг-Тота, вы сохранили колоссальные возможности, и мне кажется, что ваша попытка скрыть золотые глаза - это лишь внешнее проявление беспокойства. Вы боитесь не золотых глаз, Яна, вы боитесь признаться себе, что бесповоротно изменились, и боитесь, что Кортес не воспримет ваше изменение.

- Он все понимает.

- Он вожак вашей команды.

- И, несмотря на то, что со мной произошло, я не достигла его уровня, - громко и отчетливо проговорила девушка. - И никогда не достигну. Быть вожаком - не значит быть самым сильным и быстрым.

- Это так, - улыбнулся комиссар.

- Тогда к чему наш разговор?

- Вы могли бы построить свое будущее по-другому, исходя из изменившейся ситуации.

- Я уже сделала выбор.

- Вы уверены?

- Абсолютно.

Нав чуть склонил голову:

- Прекрасно. - Он рассеянно прошелся вдоль стола. - Прекрасно.

* * *

Спортивный комплекс “Олимпийский”

Москва, Олимпийский проспект,

4 сентября, среда, 18.21

Организаторы позаботились о том, чтобы пришедшим на Турнир зрителям не пришлось разрываться, выбирая, на что смотреть. Оба ринга, и северный, и южный, работали попеременно, пока на одном шел бой, служители готовили другой, и схватка на нем начиналась ровно через десять минут после завершения предыдущего поединка. Этого времени вполне хватало на то, чтобы перейти на другой конец арены, купить хот-дог или газировку у многочисленных продавцов, сделать ставку, другими словами: потратить лишние монеты на радость организаторам. Ходили слухи, что когда-то, давным-давно, на Турнире одновременно проходило до четырех боев, а тотализатор вообще был запрещен, но с тех пор, как руководством проекта занялись концы, эти варварские пережитки были решительно ликвидированы. Главные специалисты Тайного Города по шоу-бизнесу разнесли поединки во времени, разбавили напыщенных, но мрачноватых маршалов-распорядителей длинноногими красотками, ввели практику прямых трансляций наиболее интересных боев и запустили на удобренное таким образом поле пираний-букмекеров. А зрителю понравилось. Увядающий было Турнир ожил и постепенно вошел в тройку самых рейтинговых шоу Тайного Города, уступая лишь знаменитым гонкам “Сто километров Мурция” и открытому чемпионату города по элементарному покеру. Торговая марка Турнира по-прежнему принадлежала Ордену, но прибыль мероприятие стало приносить значительно большую.

* * *

- Муба, давай!

- Вперед!

- Покажи ему!!

Оживление вокруг северного ринга достигло апогея. Многочисленные зрители поддерживали яростно атакующего хвана свистом и возгласами, не позволяя усомниться в том, кто считается фаворитом поединка и на кого сделано большинство ставок. И Муба оправдывал надежды.

Высокий хван, облаченный в легкие черные доспехи, неутомимо и виртуозно работал четырьмя мечами, напоминая сорвавшийся с авиационного двигателя пропеллер.

- Не оставляй ему шанса!

- Дави его!!

Мубе пытался противостоять здоровенный голем с безобразной, стилизованной под человский череп головой, украшенной для пущего сходства витыми рогами. Чудовище размахивало блестящей алебардой самого устрашающего вида, но выдержать напор разъяренного хвана было не в состоянии.

- “Ангел Сатаны” (м), модернизированный, - вслух прочитал программку Артем. - Выдающееся создание мастера големов Карла де Понта, рыцаря мастерской Превращений Ордена. Всесокрушающее сочетание неистовой силы и потрясающих магических способностей сделали “Ангела Сатаны” (м) одним из главных открытий Кубка Големов и...

Молодой наемник перевел взгляд на ринг. Одно из главных открытий сделало неудачную попытку перейти в контратаку, на мгновение открылось, и Муба, поймав соперника на левый верхний меч, молниеносно провел излюбленный прием хванов: “боковые ножницы”. Правые клинки четырехрукого ринулись навстречу друг другу, один сверху, второй снизу, и, с легкостью преодолев одно мелкое препятствие, едва не ударились друг в друга, разминувшись в самый последний момент. Зрители разразились овацией. Полный рыжий мужчина, стоявший в синем углу ринга, покачал головой и направился к техническому коридору - Карл де Понт понял, что схватка для Ангела закончилась.

Муба отскочил назад и, согласно правилам Турнира, остановился, давая возможность секундантам решить, что делать дальше. Мелким препятствием, которое встретилось на пути мечей четырехрукого во время выполнения “боковых ножниц”, была левая рука голема, скребущая теперь песок под его ногами. Тонкие черные клинки разрезали мощную плоть Ангела как бумагу, и на огромном экране позади ринга уже шел рекламный ролик навского холодного оружия.

- Мастер де Понт признает свое поражение и отзывает голема с ринга! - провозгласил маршал-распорядитель Гуго де Лаэрт. В то, что искалеченная кукла сможет достойно противостоять хвану, никто не верил. - Победа присуждается Мубе, семья Хван!

Карл де Понт скрылся в техническом коридоре, не чувствующий боли голем, пошатываясь, двинулся следом за ним. Кортес же, поставивший на победу Мубы две сотни, удовлетворенно хмыкнул и поднялся с кресла:

- Пойдем, поздравим четырехрукого.

* * *

- Увы, на стенде Ангел производил куда лучшее впечатление, чем на ринге. - Зина разорвала квитанцию. - Прощай, сотня.

- Не все золото, что блестит, - несколько рассеянно произнесла Олеся. - Он был слишком красив, чтобы оказаться хорошим бойцом.

- Ты говоришь об Ангеле?

- И о нем тоже.

Зина внимательно посмотрела на подругу.

- Что-то не так? Мне кажется, что ты расстроена.

Блондинка вздохнула и едва слышно прошептала:

- Приходил Анку.

- Анку! - Зина вздрогнула, но тут же справилась с волнением и взяла подругу за руку. - К тебе?

- Ко мне... но не насчет меня.

- Борис?

Олеся покачала головой. Несколько секунд Зина невидяще смотрела на информационное табло, а затем нервно усмехнулась:

- Мы не сможем его остановить.

- Я знаю.

- Но нам все равно нужен...

- Теперь ты понимаешь, почему я расстроена.

* * *

- Как вам бой? - улыбнулся Муба, аккуратно стирая с клинка кровь голема.

Вопреки ожиданиям завершивший поединок четырехрукий не скрылся в технической зоне, а скромно разместился неподалеку от северного ринга и бережно приводил в порядок свое оружие.

- Отлично! - Артем уважительно поднял вверх большой палец. - Я думал, тебе потребуется намного больше времени, чтобы разобраться со здоровяком.

- Ангел Сатаны, - пренебрежительно махнул левой нижней рукой хван. - Мне приходилось драться с големами этой модели.

- На ринге? - поинтересовался Кортес.

- На войне, - просто ответил Муба. - Лет восемь назад, если не ошибаюсь. Я еще удивился, что такую старую модель выставляют на турнир.

- Де Понт модернизировал куклу, - с умным видом сообщил Артем. - Я читал, что она стала более современной.

- Не заметил, - усмехнулся хван.

Он убрал мечи в ножны, сложил их вместе и аккуратно перетянул кожаными ремешками.

- Твоя команда в четвертьфинале, квалификацию в дуэлях ты прошел, теперь вот Ангела завалил. - Кортес задумчиво потер кончик носа. - Твои шансы повышаются с каждым днем, дружище.

- Я хочу взять Абсолют, - помолчав, ответил Муба. - Очень хочу.

- Серьезная цель.

- А какой смысл заниматься мелочами?

- Логично.

За всю историю Турниров великого магистра титул абсолютного чемпиона и прилагавшийся к нему Молот Трех Драконов завоевывался всего тридцать семь раз и был самым желанным трофеем для любого воина Тайного Города. Каждый год десятки претендентов громогласно объявляли о намерении вписать свое имя в историю и чаще всего оставались ни с чем, ибо правила Абсолюта были просты и суровы: первое место во всех номинациях. Команда претендента должна стать сильнейшей в групповых схватках, а сам он завоевать Кубок Дуэлей и благополучно миновать квалификационные бои с големами. Финальный поединок между претендентом и обладателем Кубка Големов становился украшением Турнира и порождал колоссальный ажиотаж у жителей Тайного Города. Но за тысячи лет прошло всего пятьдесят два финала, и цель, поставленная четырехруким, вызывала уважение.

- В этом году претендентов на Абсолют не очень много, - улыбнулся Кортес, намекая на недавно прошедшую войну между Великими Домами. Кампания оказалась скоротечной, но опустошительной: и Орден и Зеленый Дом потеряли большое количество классных боевых магов.

- Зато остались лучшие, - пожал плечами Муба. - Естественный отбор.

- Согласен, - серьезно кивнул Кортес. - В той мясорубке уцелеть было непросто.

- Кстати, - вклинился в разговор Артем, - Муба, если ты закончил на сегодня, то предлагаю поехать куда-нибудь и отпраздновать удачное преодоление квалификации. Как насчет “Для желудка”?

- Можно, - буркнул хван, - но не сразу. Мне надо дождаться результатов еще одной схватки.

По его тону наемники поняли, что хван не в восторге от предстоящего поединка.

- Хочешь посмотреть на конкурента? - поинтересовался Кортес. - Не обидишься, если мы сделаем ставку?

- Это не конкурент, - проворчал Муба.

- А кто?

- Партнер.

- Член твоей команды? Хван кивнул.

- Борис фон Доррет тоже претендует на титул абсолютного чемпиона.

- Это не может радовать, - протянул Артем. Здравый смысл и неписаный обычай гласили, что только один член команды мог претендовать на Абсолют. Слишком много неожиданностей таили в себе поединки и схватки с големами.

- Зачем ты его взял? - скривился Кортес.

- Мне был нужен классный опорный боец, - объяснил Муба.

- А почему он пошел к тебе?

- Рыцари Драконы собрали свою команду, но Борис правильно оценил ее силу, - негромко пояснил хван. - Они вылетели в первом же круге, после встречи со сборной масанов. А в обеих командах, которые выставила гвардия великого магистра, свои лидеры - рыцари командоры войны. Они оба заявлены в Абсолют, и никто бы не позволил Борису путаться под ногами.

Фон Доррет был лейтенантом и только готовился получить титул командора, а субординация в Ордене всегда стояла на первом месте.

- Вот он и подался ко мне.

- Внимание! Девятнадцатая квалификационная схватка на звание абсолютного чемпиона! - объявил в микрофон маршал-распорядитель. - В красный угол ринга вызывается... - Лототрон выплюнул шар, Гуго де Лаэрт ловко подхватил его и прочитал: - Борис фон Доррет!

Из технического коридора появился рыжеволосый здоровяк в плотном халате. Юный оруженосец тащил за ним тяжелый двуручный меч.

- Муба, гляди веселей! Хван угрюмо махнул рукой.

- Удачи!

- А кто будет его соперником?

- Сейчас узнаем.

Лототрон маршала-распорядителя закрутился, случайным образом выбирая противника для очередного претендента на Молот Трех Драконов. Борис же, улыбаясь ободряющим крикам, сбросил халат и развел в стороны руки, приветствуя публику. Он пренебрег классическими доспехами, ограничившись лишь плотными рейтузами и шипастыми щитками на голенях, зато теперь, когда он играючи взмахнул неподъемным двуручным мечом, зрители смогли вдоволь полюбоваться на великолепный торс, могучие плечи и сильные руки. Рельефная мускулатура рыцаря сделала бы честь любому последователю старины Вейдера.

- Красавец, - усмехнулся Кортес.

- Показушник, - пробормотал хван.

- Эту победу я тоже посвящу тебе, моя красавица!

Фон Доррет склонился к прелестной светловолосой женщине в белом платье. Она тихо произнесла несколько слов в ответ, и Борис рассмеялся:

- Я же сказал, что одержу победу! Ведь это всего лишь кукла! Других вариантов нет!! А что пообещаешь ты?

Ответ прозвучал по-прежнему негромко, но силач вскинул вверх большой палец, показывая, что услышал то, что ожидал, расправил плечи, одним прыжком занял свое место на ринге и послал воздушный поцелуй незнакомке. Лототрон продолжал вертеться.

- Его подруга? - поинтересовался Артем.

- Она вертится вокруг Бориса уже пару недель. - Муба раздраженно сплюнул. - Возможно, этот петух полез в Абсолют из-за нее.

- А что за девчонка?

- Откуда я знаю? - Хван поморщился. - Тебе-то что?

- Кортес приучил меня обращать внимание на мелкие детали.

Опытный наемник покосился на напарника, затем в его глазах мелькнуло понимание:

- Ах, да! Инга же улетела!

Муба хлопнул себя по лбу левой верхней рукой:

- Я понял!

- Это к делу не относится, - отрезал Артем.

- Ну да, конечно, - четырехрукий и Кортес одновременно улыбнулись.

- Инга - ведьма, - продолжал защищаться молодой наемник.

- Для впечатлительного чела это, без сомнения, послужило бы сдерживающим фактором.

- Но мы слишком хорошо тебя знаем.

- Я честный чел.

- Не надо наговаривать на себя. Лототрон остановился, и Гуго де Лаэрт взял в руку выкатившийся шар:

- В синий угол вызывается... Толпа затаила дыхание.

- Надеюсь, Борису повезет, - не выдержал Муба.

- Лунатик!

Хван процедил сквозь зубы короткое ругательство, а вокруг ринга послышались сочувственные крики:

- Лунатик!

Артем заметил, как вздрогнул Борис, как его рука сдавила рукоять меча, а вторая машинально нащупала висящую на поясе “дырку жизни”, спасительный артефакт. Показушная удаль соскользнула с силача, и сейчас в красном углу стоял сосредоточенный воин, ожидающий очень серьезного противника.

- Надо же, как не повезло, - простонал Муба. - А ведь у нас завтра четвертьфинал командных боев.

* * *

Зина раскрыла программку: “Лунатик, модель “Лунатик”, голем мастера Барраги, Темный Двор”. Коротко и ясно, никакой дополнительной информации. Впрочем, изделия этого мага не нуждались в рекламе. Навы чаще других Великих Домов использовали в войнах боевых кукол и по праву считались лучшими специалистами в этой области магии. Достаточно сказать, что семьдесят процентов всех Кубков Големов уехало в Цитадель.

- Может, для наших целей подойдет кукла? - криво улыбнулась Зина.

- Хорошая шутка, - согласилась Олеся. - Надо подумать.

Она совсем не смотрела на Бориса, словно его уже не существовало, а все внимание сосредоточила на процессии, направляющейся к синему углу ринга. Возглавлял шествие мастер Баррага.

Высокий, тощий, довольно старый нав, он с достоинством принимал уважительные возгласы толпы, но его лицо оставалось абсолютно бесстрастным. Баррага был одет в классический рабочий комбинезон мастера големов, но над этой “скромной” одеждой, как отметила про себя Олеся, потрудились лучшие дизайнеры Тайного Города. Следом за ним, согласно традиции, ученики и помощники несли награды. Девятнадцать Кубков. Больше за всю историю Турнира не завоевывал никто. Девятнадцать! Баррага не часто делал новые модели големов, но каждая из них становилась сенсацией.

- Хороший психологический ход, - заметила Зина.

- Все как положено.

Лунатик подошел к синему углу последним.

- Каланча.

- Он не проиграл ни одной схватки. Мастер Баррага оказался ярко выраженным  “классиком”: у его голема не было обширной пасти, наполненной острыми зубами, угрожающих рогов или боевого хвоста, не было когтей и дополнительных конечностей. Высокий, не менее двух метров, Лунатик имел две руки, две ноги и маленькую, приплюснутую голову с низким лбом и большими фасеточными глазами. Легкие доспехи из черного навского сплава не скрывали худобы создания и были щедро утыканы длинными шипами, в качестве же основного оружия голем использовал два внушительных гердана, длинные шипы которых грозно поблескивали в лучах освещавших ринг прожекторов. Добравшись до своего угла ринга, Лунатик деловито перелез через ограждение, прошагал к центру ринга и остановился напротив Бориса.

- Бой между големом Лунатик, модель “Лунатик”, мастера Барраги и претендентом на титул абсолютного чемпиона Борисом фон Дорретом! - Понимая, какой интерес вызвало появление навской куклы, Гуго де Лаэрт не удержался от соблазна потянуть время. - Бой идет по правилам смешанных квалификационных схваток. Обе стороны имеют право остановить бой и в любой момент признать свое поражение. - Маршал-распорядитель выдержал паузу. - Лунатик в этом случае сможет продолжить борьбу за Кубок Големов, а претендент - за Кубок Дуэлей или Кубок Пяти Мечей. - Еще одна пауза, более драматичная. - Но в случае поражения Борис фон Доррет лишается права продолжить борьбу за Абсолют. В самом главном состязании Турнира.

- Для Бориса это будет позор, - пробормотала Зина.

Во время речи де Лаэрта голем слегка покачивался.

- Почему Лунатик не может стоять ровно? - шепотом спросила Олеся. - Он плохо сделан?

- Предыдущие бойцы тоже так думали, - буркнул сидящий рядом зеленоглазый дружинник.

- А на самом деле?

- На самом деле этот голем слишком быстр, чтобы просто стоять. Он дергается от переполняющей его энергии.

Только теперь до Олеси дошел скрытый юмор Барраги:

- Его поэтому назвали Лунатиком?

- У меня плохие предчувствия. - Муба потер шею. - А ведь завтра четвертьфинал!

Гуго де Лаэрт покинул ринг, оставив рыцаря наедине с големом.

- Даже если Борис проиграет, он сможет драться за команду. - Артем огляделся в поисках продавца пива. - В чем проблема?

- Я думаю, он не остановит схватку, - проворчал Муба. - Пойдет до конца.

- Почему?

- Он презирает големов. Он признает свое поражение кому угодно, только не кукле.

- Борис готовится стать рыцарем командором войны, - напомнил Артем. - Ты сам говорил, что он классный боец. Будь веселей - он вполне может надрать этой кукле уши!

- Но он боится Лунатика, - опытный Кортес на секунду опередил с ответом хвана. - Он его боится.

* * *

Тактика Бориса стала понятна с самого начала. Он показывал всем, что презирает выпущенную против него бездушную куклу. Что не боится ее. А потому рыцарь не финтил, не танцевал, не уворачивался от смертоносных палиц Лунатика, а жестко встречал их блоками, отвечал ударом на удар и не прогибался под напором боевой куклы. Это стало неожиданностью для всех, даже для голема, и зрители, в том числе и те, кто поставил на Лунатика, оценили мужество рыцаря, поддерживая его оглушительным криком. Кукла Барраги была фаворитом, но симпатии зала перешли на сторону фон Доррета.

- Во славу Ордена!

- Покажи, чего стоит настоящий воин!

- Вперед, командор!

И прогибаться стал Лунатик, вынужденный уступать натиску едва заметного в своем стремительном движении двуручного меча рыцаря.

- Муба, кажется, зарождается сенсация, - пробормотал Кортес.

- Не зря ты взял его в команду, - добавил Артем.

- Не торопись, - хван сжал все четыре кулака, - не торопись.

- Он сможет. - Олеся не отрывала взгляда от ринга. - Он сможет!

Тощий старик, незаметно для всех стоящий прямо у ринга, высморкался, аккуратно убрал платок в карман, развернулся и, сгорбившись, побрел прочь.

* * *

Охваченные азартом боя, соперники напрочь забыли об осторожности. Целую минуту они топтались в самом центре ринга, награждая друг друга тысячами тяжелых ударов, отбивая их и снова нанося. Они не уступали друг другу ни дюйма, вкладывая всю свою ярость в каждое движение. Только рыцарь мог ТАК драться с големом. И только рыцарь смог сделать то, что удалось Борису фон Доррету. Только двуручный меч Дракона мог пробить защиту Лунатика и отшвырнуть его, несокрушимого гиганта, как котенка.

Двухсоткилограммовая кукла с грохотом рухнула в синем углу ринга. Зал ахнул.

- Победа? - Артем посмотрел на Мубу. - Победа?

- Вряд ли, - тихо ответил хван.

Лунатик собрался молниеносно. Он подхватил упавшую булаву и мгновенно начал движение к Борису, постепенно поднимаясь во весь рост и занося над головой оба гердана.

И в этот момент все поняли, что наступила развязка. Все, без исключения, включая случайных зрителей, впервые наблюдающих бой Лунатика, а уж о завсегдатаях Турнира и говорить не приходится - им еще не доводилось видеть голема Барраги таким неистовым. Или этот выпад пройдет, или следующим ударом Борис выбросит куклу с ринга.

Лунатик взлетел над фон Дорретом девятым валом. Несокрушимым, неудержимым, сметающим все на своем пути. Борис мог крикнуть, чтобы остановить бой. Мог дотянуться до пояса, на котором болталась спасительная “дырка жизни”, но... но Муба был прав, когда сказал, что поражение от куклы станет для честолюбивого рыцаря позором. Борис не собирался уклоняться от последней атаки голема, и двуручный меч взметнулся вверх, навстречу падающим булавам, в классической попытке отбить их бешеный удар.

И переломился, когда тяжеленные герданы соприкоснулись с его сталью. И продолжили свое движение вниз, к незащищенной голове рыцаря.

Зал затих.

* * *

Едва расстроенные оруженосцы унесли тело Бориса в технический коридор, как возле долговязой фигуры голема развернулась полевая пресс-конференция: блестящая победа над лейтенантом гвардии великого магистра и без пяти минут командором войны была прекрасной темой для рекламной акции.

- Модель “Лунатик” принципиально новая разработка знаменитого мастера Барраги! Яркая звезда на рынке боевых домашних големов! - Могучий напор Биджара Хамзи привлек внимание, и вокруг шаса образовалась плотная толпа. - Продуманный дизайн и потрясающая мощь сделают вашу жизнь абсолютно безопасной и не испортят интерьер квартиры.

На огромном мониторе за спиной шаса запустили рекламный ролик нового творения, начинавшийся красочной и эффектной сценой расстрела голема из крупнокалиберного пулемета. Судя по флегматичности слегка подрагивающего Лунатика, эта процедура не вызывала у него особого беспокойства.

- Как вы только что убедились, голем чрезвычайно эффективен в бою и станет надежным охранником для вашей квартиры или загородного особняка. Но более того! Лунатик абсолютно послушен и приспособлен для мелких бытовых поручений!

Двухметровый голем на мониторе занялся выгуливанием собак. Три испуганные овчарки старались держаться от него подальше и беспрекословно исполняли короткие отрывистые команды.

- Он может быть кротким...

Лунатик присматривает за малышами на детской площадке.

- Полезным...

Лунатик перетаскивает мебель.

- И даже забавным.

Передвигаемый шкаф сносит часть стены - Лунатик не вписался в дверной проем.

- Лунатик не просто телохранитель! Он друг и помощник! Вы можете сказать, что Лунатик потребляет слишком много магической энергии. Да! Это действительно так. И именно поэтому Торговая Гильдия предлагает усовершенствованную модель “Лунатик (С)” - спящий! Встроенный в небольшое хранилище, закамуфлированное, например, под декоративную колонну или платяной шкаф, голем будет поглощать мизерное количество энергии, сравнимое с потреблением самого заурядного охранного артефакта. Но после произнесения короткого заклинания в вашем доме появится огромный телохранитель, возможности которого вы только что...

Женщина в белом платье не спеша проследовала мимо наемников в сопровождении гибкой черноволосой подружки. Высокие, стройные, они притягивали мужские взгляды, но холодный блеск глаз показывал, что мелкие интрижки не входят в планы красавиц.

- Она не выглядит убитой горем, - буркнул Кортес.

- А чего ей плакать? - недовольно протянул Муба. - Она завтра на ристалище не пойдет.

Глубокое разочарование четырехрукого было понятно: по правилам Турнира замена выбывшего воина команды не допускалась.

- Я бы вообще запретил бабам появляться на Турнире. Заморочат голову, а потом...

- Борис сам выбрал свою судьбу.

- Если бы этой вертихвостки не было, фон Доррету было бы проще сдаться. - Муба махнул правой нижней рукой. - Ладно, друзья, увидимся завтра.

И, подобрав свое оружие, побрел к техническому коридору.

- Теперь я понимаю, что Борис был хорош, - признала Зина, вертя в руке золотой браслет. - Очень хорош. Жаль, что так получилось.

- Он был хорошим, но не лучшим, - медленно проговорила Олеся. - Теперь я это понимаю.

- Но ведь его выбрала ты.

- Я ошиблась.

- И что мы будем делать?

- Воспользуемся запасным вариантом.

- А у тебя есть запасной вариант? - Зина с удивлением посмотрела на подругу. - Мне казалось, наш план продуман, и...

- Любой план хорош только тогда, когда его можно изменить под давлением обстоятельств, - ровно ответила Олеся. - Не отказываясь при этом от конечной цели. У нас хороший план.

- Bay! - Зина улыбнулась и, не сдержавшись, поцеловала подругу в щеку. - Умница! Какая же ты умница! Ты найдешь лучший вариант?

- Да, - сдержанно улыбнулась в ответ Олеся, внимательно глядя на стоящих у ринга наемников. - Я нашла лучший вариант.

* * *

- Мубе придется трудно, - вздохнул Артем. - Видел, как он расстроился?

- А с кем у него четвертьфинал? - спросил Кортес.

- С командой Воляны.

- Ну что, ставочку сделаем или так и будем таращиться на халяву? - Около наемников оказался суетливый толстячок Тосций.

- Ставочку, ставочку... - Артем покосился на пронырливого конца и уже хотел предложить ему прогуляться по одному неопределенному, но всем известному направлению, однако передумал. - Как теперь котируются шансы Мубы на завоевание Абсолюта?

- Правильно, - одобрил Кортес. - Поддержим друга.

- Что изменилось после смерти Бориса? - Тосций сверился с карманным компьютером. - А стоит ли выбрасывать деньги на ветер?

- Неужели все так плохо? Наемники весело переглянулись.

- О своем желании стать абсолютными чемпионами официально заявили два командора войны и три фаты Зеленого Дома, включая Воляну, обер-воеводу дружины Дочерей Журавля. Кроме того, есть целая куча мелких претендентов, - пробубнил букмекер. - Муба был в числе фаворитов, но, учитывая, что он потерял члена команды, а завтра у него четвертьфинал Кубка Пяти Мечей...

- Ты назовешь цифры? - не выдержал Артем.

- Какие вы, челы, все-таки агрессивные, - вздохнул Тосций. - Я ведь, в конце концов, пытаюсь спасти твои деньги.

- Объясни, - потребовал Кортес. С деньгами опытный наемник был всегда осторожен.

- Проблема не в том, что погиб Борис, - махнул рукой букмекер. - У Мубы сбалансированная команда, и вероятность того, что они победят в групповых поединках, велика. Проблема в том, кто убил Бориса.

- Лунатик?

- Последняя модель Барраги, - подтвердил Тосций. - Этот голем не проиграл ни одного боя, и все уверены, что в этом году абсолютного чемпиона опять не будет - Лунатик никому не по зубам. - Букмекер вздохнул. - Поставь лучше на победителя одиночных поединков, здесь шансы Мубы очень высоки.

Наемники снова переглянулись.

- Я, пожалуй, поставлю пять тысяч на то, что Муба станет абсолютным чемпионом, - решился Артем. - Люблю рисковые мероприятия.

Кортес размышлял подольше, но затем пожал плечами и тоже достал свою карточку “Тиградком”.

- И с меня пять тысяч. В конце концов, мы приехали сюда не только из любопытства.

- Деньги ваши, - усмехнулся конец. - Но помните: я предупреждал.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Обручева,

4 сентября, среда, 23.25

Лучшее средство от меланхолии - праздник у Танюшки!

Жизнерадостная хохотушка, учившаяся в одной группе с Машей, всегда закатывала вечеринки точно в день своего рождения. Будний это был день или выходной, в трехкомнатную квартиру набивалось не меньше двадцати человек, и шумная гулянка, начинавшаяся в девять вечера - именно в этот момент новорожденная увидела свет, - заканчивалась глубоко за полночь.

- Старушка, ты не представляешь, сколько сердец разбила, отказавшись ехать с нами в Дагомыс! - Изрядно порозовевшая именинница отыскала Машу на балконе и, закурив, азартно принялась “секретничать”. - Венечка, бедный, весь месяц ходил грустный-грустный. Ты его совсем бросила?

Венечка, Вениамин, веселый парень, с которым Маша играла в любовь всю прошлую зиму.

“Хорошо, что роман с Ревазом закрутился летом и о нем еще никто не знает, - подумала девушка. - Иначе сейчас столько бы разговоров было”.

- Венечка и сюда пришел без девушки. - Танюшка весело подмигнула. - Я видела, ты с ним танцевала.

- Да.

- И что?

- Не знаю.

“Надо отвлечься. Надо не думать о Ревазе. Его нет. Я больше не вернусь к нему. Это в прошлом”.

- Ты видела парня, которого мой Серега привел? Гена Федосеев. Между прочим, заканчивает МГИМО! Крутой мужик! Знаешь, как он на тебя смотрел, когда ты появилась?

- Я с ним уже танцевала.

Смутное воспоминание о запахе хорошего одеколона и попытках шутить.

- Смотри, чтобы они не передрались из-за тебя! Я обещала родителям, что квартира останется целой.

Гена, Веня, какая разница? Маша тряхнула головой. “Реваза надо забыть, Реваза надо забыть... Забыть!”

- А Гена тоже пришел без подружки?

- А какая разница?

Секунду девчонки смотрели друг на друга, затем дружно расхохотались.

- Действительно! - Маша выбросила окурок и одернула короткое платье. - Ну, где твой питомник? Мне надо выбрать хорошего самца на сегодня.

- Наконец-то узнаю свою старую подружку! - Таня подбоченилась. - Покажем этим недотепам, что такое настоящие тигрицы?

- Легко!

* * *

Казино “Реактивная Куропатка”

Москва, Иваньковское шоссе,

4 сентября, среда, 23.27

“Реактивная Куропатка”, крупнейшее казино Тайного Города, не предназначалось для обычных челов, не стремилось к шумной рекламе или громким акциям. Зачем? Те, для кого “Реактивная Куропатка” предназначалась, не забывали сюда дорогу, а потому она уютно спряталась вдали от лишних взглядов, занимая изысканный трехэтажный особняк на самом краю лесопарка Покровское-Глебово. Казино принадлежало семье концов, входящих в Великий Дом Людь, но располагалось, тем не менее, в секторе Темного Двора. “Не совсем верноподданно, конечно, зато безопасно”, - украдкой приговаривал порой Бонций Чейз, лысый и веселый управляющий заведением. Разумеется, подобные речи велись не для ушей обидчивых людов, но в предусмотрительности Бонцию отказать было трудно: мрачные навы, основатели Темного Двора, ревностно следили за порядком на своей территории, а уж боевые действия в их секторе вообще были большой редкостью, так что заведение находилось в полной безопасности. К общей радости всех игроков Тайного Города.

- Опять на число?

- Если уж выигрывать, так по-настоящему. - Артем бросил несколько фишек на семерку.

- И много ты по-настоящему выиграл?

- Достаточно, чтобы мне нравился такой стиль игры.

- Не зря говорят, что у наемников легкие деньги. Легко приходят, легко уходят.

Соседом Артема был Биджар Хамзи. Его носатая семья славилась своей бережливостью, а потому экономный миллионер играл осторожно, предпочитая скорее выиграть по маленькой, чем выйти из-за стола без карманных денег. Собственно, именно Хамзи и заманил наемника в “Реактивную Куропатку”. Муба, расстроенный гибелью Бориса, уехал домой, Кортес повел Яну на какую-то премьеру, а потому молодой наемник принял предложение шаса слегка развеяться. И развеялся уже на приличную сумму.

- Делал ставки на турнире?

- Пять тысяч на Мубу, - ответил Артем, внимательно наблюдая за шариком.

- На победу в Кубке Дуэлей?

- Нет. На Абсолют.

- Четыре, черное, четное, - объявил крупье. Наемник коротко выругался.

- Просто у тебя сегодня такой день, - добродушно проворчал Биджар. - Не везет в азартные игры. На турнире погорел, здесь деньги теряешь...

Хитрый Хамзи поставил на линию и, получив законный выигрыш, поднялся из-за стола.

- Муба выиграет турнир, - хмуро пообещал Артем.

- В этом году абсолютного чемпиона не будет, - Биджар отечески улыбнулся и потрепал наемника по плечу. - Лунатик оторвет голову любому претенденту. Ты же видел, что он сделал с Борисом.

- У Торговой Гильдии контракт на поставку големов Барраги, - рассмеялся Артем. - Вот ты и храбришься.

- Я сегодня продал двенадцать Лунатиков, - похвастался Биджар. - И подписал контракты еще на десяток. А Зеленый Дом пытается уговорить меня продать лицензию на их производство. Люды хотят гнать их под маркой “Сын Журавля”.

- Ну и что?

- А то, что в этом году абсолютного чемпиона не будет. Это помешает бизнесу.

- Муба возьмет Молот Трех Драконов.

- Господа, делайте ваши ставки, - закончивший с раздачей выигрышей крупье вернулся к своим обязанностям.

- Ладно, Артем, надоест просаживать наличные - поднимайся в бар. Я буду здесь еще пару часов и с удовольствием опрокину с тобой пару стаканчиков.

- За чей счет?

- Как договоримся.

Шас, напевающий себе под нос невнятную песенку, удалился, крупье еще раз напомнил, что надо бы активнее избавляться от денег, и молодой наемник задумчиво почесал в затылке. Горка фишек, ласкающая взгляд в начале вечера, съежилась до размеров небольшой кучки и грозила исчезнуть совсем, оставив после себя лишь саркастическую ухмылку Биджара. Но других планов на вечер у Артема не было, а потому он выбрал четыре одинаковых кружочка по сотне каждый и рассеянно посмотрел на поле.

- Поставь на тринадцать, - предложил незнакомый женский голос из-за спины.

- Он выиграет? - не оборачиваясь, поинтересовался наемник.

- Проверим.

Приятный голос, глубокий и очень музыкальный. Такой обычно бывает у колоссального размера оперных див. В качестве компенсации за внешний вид.

- Я не люблю несчастливые числа, - сообщил наемник, вертя в руках кружочки. Он решил, что оборачиваться пока не стоит.

- Я тоже.

- Ставки приняты... - начал крупье.

- Хорошо, проверим. - Артем двинул фишки к нужному квадрату.

- Ставок больше нет!

Рулетка пустилась в очередной забег.

- Магия чисел завораживает? - осведомилась незнакомка.

- Это всего лишь игра.

- Ты суеверен?

- Обычно я полагаюсь на расчет.

- А я верю в некоторые приметы.

- Любая примета - результат статистики.

- Тогда почему ты не любишь несчастливые числа?

- Трудно избавиться от правил, заложенных до того, как я попал в Тайный Город, - признался Артем. - Тринадцать - несчастливое число, черная кошка через дорогу - к неприятностям, бутерброд всегда падает маслом вниз.

- Теперь ты в них не веришь?

- Теперь я знаю, что тринадцать - это просто число, а бутерброд можно перевернуть в полете.

- А черные кошки?

- Им я все равно не доверяю.

- Тридцать пять, черное, нечетное.

Крупье безмятежно сгреб фишки, не забыв с улыбкой посмотреть на наемника. У Артема осталось всего две фишки по пятьсот каждая.

- Будешь разменивать? - поинтересовалась женщина.

- Зачем? Одна последняя ставка.

- Любишь рубить сплеча?

- Я и так задержался.

- Играешь строго по времени? Ты казался более азартным.

- Сегодня я не играю. Я развлекаюсь.

- Нечем больше заняться?

- А чем плохо здесь?

- Назови любую цифру, - предложила незнакомка.

- Семь.

- Два. Поставь на двадцать семь. Крупье покосился в их сторону:

- Колдовать нельзя.

- Ты разве почувствовал всплеск энергии? - холодно спросила женщина.

- И предсказывать нельзя.

- Я не предсказатель. Могу показать лицензию.

Крупье поджал губы, но продолжать спор не стал. Артем отправил свои фишки на двадцать седьмой номер. Шарик покатился.

- Сейчас мы должны выиграть?

- Почему ты так решил?

- Не я, а ты. Ты не хотела, чтобы это произошло в первый раз.

- Ты внимателен.

- Я искренен.

- А я знаю, как выгляжу.

Олеся поймала взгляд наемника, и теперь они смотрели друг на друга в упор. Ее макияж был великолепен, он подчеркивал все достоинства, но не скрывал возраст. “Не старше тридцати, - определил Артем. - Но и не младше”.

- Ты всегда делаешь то, что тебе велят незнакомки?

- Ты проверяла примету, - усмехнулся наемник.

- Мне стало любопытно - сработает она или нет.

- Ты догадался, о какой примете идет речь?

- Когда мы вместе, нам везет.

Олеся свободно рассмеялась, тут же погрустнела.

- А это не скучно?

- Что именно?

- Быть таким проницательным.

- Тяжеловесность комплимента должна уравновешиваться его искренностью.

- Я искренна.

- А я не столь проницателен, как тебе кажется.

- Надеюсь. - Олеся взяла Артема под руку. - Благодаря мне ты выиграл, наемник. В качестве благодарности меня вполне устроит бокал шампанского.

ГЛАВА 2

“Верить или нет ? Скандал со странным поведением известного магната Джонатана Р. Лоуренса получил вчера неожиданное продолжение. Представители миллионера передали комитету лондонской биржи документы, доказывающие, что принадлежащие мистеру Лоуренсу структуры не только не получили прибыль во время паники 4 июля, а даже, напротив, потеряли в ходе кризиса существенные средства. Общие потери биржевого магната оцениваются почти в половину его состояния! Как заявил пресс-секретарь мультимиллионера, “бесконечно жаль, что непроверенная информация о смертельной болезни мистера Лоуренса спровоцировала панику на рынке ценных бумаг, но мы не имели никакого отношения к распространению подобных слухов”. В том же заявлении пресс-секретарь сообщил, что повторное обследование не подтвердило наличия у биржевого магната рака мозга, и его здоровью ничто не угрожает...” (“The Financial Times”)

“Печальная статистика открыта. Вчерашний день Турнира ознаменовался гибелью Бориса фон Доррета, молодого и подававшего большие надежды лейтенанта гвардии великого магистра. Искрометный бой, который фон Доррет провел против Лунатика, не оставил равнодушным никого, но ужасная развязка повергла публику в шок. Мог ли Борис воспользоваться “дыркой жизни” или произошедшее - трагическая случайность...” (“Тиградком”)

* * *

Москва, улица Обручева,

5 сентября, четверг, 04.19

- Гена, это уже не смешно, ты отвезешь меня домой или нет? - Маша нахмурилась.

- Ко мне домой? - уточнил молодой человек.

- Я не хочу к тебе.

“Почему я вообще решила, что это то, что мне нужно? Где написано, что вечеринка поможет забыть проблемы?”

Но на какое-то время забыться Маше удалось. После разговора с Таней она радостно кутила, танцевала то с Веней, то с Геной, позволяла им целовать себя во время перекуров на балконе, а их объятиям быть чуть более крепкими, чем следовало. Однако, несмотря на все старания, полностью избавиться от дурного настроения девушке не удалось. Веселья не получилось. Расставание с Ревазом, казавшееся правильным и необходимым шагом, теперь выглядело дурацким и никому не нужным поступком.

“Чего я добилась?

Я избавила его от ненужной боли.

Уверена?

Он поймет.

Ты сделала больно себе... ему.

Если бы я не ушла, ему было бы больнее. А я... что значит для меня лишняя боль?”

Маша отклонила предложение Тани занять с кем-нибудь из кавалеров одну из комнат и попросила Гену проводить ее. Это было ошибкой.

- Я хочу домой.

- Ты что, издеваешься? - В голосе молодого человека прорезались злые нотки, и девушка с внезапной тревогой подумала, что ее спутник выпил гораздо больше, чем она думала. - Весь вечер клеилась ко мне, а теперь домой?

В ответ можно было бы заметить, что Гена сам старался не выпускать из поля зрения красивую блондинку и грубовато реагировал на снующего вокруг девушки Веню. Но Маша не позволила себе опуститься так низко.

- Я так хочу.

- Я тоже хочу. - Его рука крепко сдавила запястье девушки. - Тебя.

- Если действительно хочешь, то ты выбрал неправильный тон. - Маша еще надеялась уладить неприятный эпизод миром. - Гена, давай созвонимся завтра? И тогда...

Кулак ударил девушку в висок.

- Гена!

Перед глазами поплыли разноцветные праздничные круги. “Лучший способ избавиться от меланхолии - вечеринка у Танюшки!”

- Ты, сука, я тебе покажу, кого можно динамить, а кого нет!

Она хотела крикнуть, хотела хотя бы попросить: “Не надо!”, но в голове шумело, а второй удар, под ребра, сбил дыхание и наполнил Машу противным тягучим страхом. Кажется, Таня говорила, что Гена занимается тайским боксом.

“Господи, ну почему он так?”

Девушка отказывалась понимать, что это происходит с ней. Это казалось сном, диким сном, совершенно невозможным и нереальным. Кошмаром из фильма ужасов. Казалось, что это не ее, а какую-то другую Машу грубо втолкнули в спрятавшуюся среди сирени беседку, прижали лицом к дощатому столу, задрали подол юбки. “Нет!!!”

Животный страх вывернул девушку наизнанку. Животный страх прорвал какую-то плотину, вдребезги разбил какую-то тайную дверь и заставил... Маша совершенно не контролировала себя в этот момент. Оглушенная, перепуганная, она впала в какое-то забытье, но мощная волна, поднявшаяся из скрытых глубин ее организма, вырвалась наружу.

“Помогите!!”

Чужая, незнакомая, но в то же время какая-то близкая волна. Она не отбросила в сторону насильника, не ударила в его грудь ослепительной молнией, не придала девушке сил и навыков рукопашного боя. Маша даже не поняла, что с ней произошло. Это был не крик, скорее, какой-то горловой клокот... Или всплеск.

Это была мольба о помощи. Услышать которую мог далеко не каждый.

Гена стянул с девушки трусики и сильно сдавил упругие ягодицы.

- Классная задница!

- Согласен.

Молодой человек резко обернулся: у входа в беседку стоял коренастый крепыш в темных брюках и темной же, расстегнутой до живота рубашке. Лицо незнакомца оставалось в тени, и сумрачный лунный свет лишь серебрил короткие волосы.

“Старик? По комплекции не скажешь”.

- Потерял чего? - раздраженно поинтересовался Гена.

- Зашел посмотреть, - спокойно ответил коренастый.

- Здесь не кинотеатр.

- Да, - согласился незнакомец. - Порнографию в кинотеатре не увидишь. - И тут же перешел на деловой тон: - Мне кажется, девушке не нравится то, что ты собираешься с ней делать.

- Если кажется - перекрестись и отваливай. - К чести Гены надо отметить, что самообладания он не потерял. - Мы с подружкой любим заниматься сексом в разных местах. Вот и здесь приспичило. Не мешай, мужик.

- Я хочу, чтобы она подтвердила.

- Не слишком ли много ты хочешь?

- Разве трудно попросить девушку сказать, что с ней все в порядке?

- А мне не нравится, что ты пялишься на ее задницу.

- А тебе придется потерпеть.

Маша вдруг почувствовала громадное, ни с чем не сравнимое облегчение. Стиснувший ее страх исчез, и она поняла, что спаситель не испугается и не убежит. Что он не поверил ни единому слову Гены и не успокоится, пока не разберется в ситуации до конца.

“Господи, кажется, мне повезло!”

Маша сделала попытку подняться со стола, но рука молодого человека грубо вернула ее обратно.

- Отпусти меня!

- Лежи!

- Отпусти девчонку, пацан, - негромко попросил коренастый. - Ты же видишь - не получилось, зачем продолжать? Отпустишь - я тебя пальцем не трону, обещаю. С миром уйдешь, проспишься, завтра самому стыдно будет.

Трудно сказать, что именно подтолкнуло Гену выбрать именно такой вариант развития событий. Возможно - алкоголь, возможно - неудовлетворенность, сочетание этих причин, неуемная гордыня, ущемленное самолюбие... Гена был молод и силен, агрессивен и зол, он уже понял, что трахнуть Машу не удастся, но решил, по крайней мере, отомстить виновнику. Коренастый, но седой, наверняка старик, ну, сволочь, я тебе покажу, как вмешиваться в дела молодежи!

Гена достиг незнакомца одним прыжком, и его кулак...

“Не такой уж он и старик...” Эта трезвая мысль с неожиданной отчетливостью мелькнула в голове молодого человека за мгновение до того, как он надолго потерял сознание. Гена так никогда и не узнал, чем именно встретил его незнакомец: кастетом, дубинкой, кулаком? Какая разница? Сокрушительный, невозможный по силе удар отправил несостоявшегося насильника в глубокий нокаут.

* * *

- Ты в порядке?

Незнакомец нежно обнял Машу за дрожащие плечи, провел рукой по волосам.

- Да, спасибо.

- Почему ты не отвела ему глаза?

- Что сделала? - несмотря на то, что ее еще трясло от пережитого, девушка удивленно посмотрела на своего спасителя. - Что отвела?

Мужчина прищурился, затем кашлянул.

- У тебя есть лицензия?

- На что?

Если бы не шок, девушка наверняка бы заметила, как растерялся незнакомец. Пару секунд он недоуменно таращился на Машу, затем тряхнул головой:

- А... извини, я переработался... возвращаюсь с ночной смены, думаю о своем... - Он коротко хохотнул. - Пойдем, поймаем тебе такси. Деньги есть?

- Да.

Только на пустынной, освещенной призрачными фонарями улице Маша сумела как следует рассмотреть незнакомца. Коренастый, с короткими, абсолютно белыми волосами, очень бледной кожей, это было заметно даже в неярком искусственном свете, и красными, словно воспаленными глазами, он производил впечатление больного, но в его уверенной походке и скупых, но точных жестах не было и намека на хворь. Вот только...

- Ты замерз?

Девушка окончательно пришла в себя и неожиданно почувствовала, что ее спутник очень холоден. Необычно холоден.

- Нет. - Незнакомец отдернул руку, которую сжимала Маша. - То есть - да. Замерз. Холодно сегодня.

Сентябрьская ночь была на удивление теплой, а тихий ветерок лишь освежал кожу.

- В смысле, я простудился, - добавил беловолосый. - Холодного пива с друзьями попил. Знобит.

Он как-то неловко ощерился, и девушке показалось, что два его зуба слишком длинны. Впрочем, незнакомец сразу же плотно сжал губы.

- Повезло! Машина!

По сонной дороге неспешно двигалась желтая “Волга”.

- У тебя точно деньги есть? - Он задал вопрос не поворачиваясь к Маше лицом.

- Да.

- Хорошо. - Мужчина оглушительно свистнул, и такси плавно притормозило у обочины. Беловолосый распахнул дверцу. - Все, красавица, прощай. Больше не гуляй одна по ночам.

- Но...

- Прощай.

- Может, вас тоже подвезти?

- Я живу неподалеку. - Теперь он смотрел вниз, на асфальт, и еле открывал рот. - Прощай, красавица.

- Спасибо вам.

Маша попыталась дотронуться до плеча незнакомца, но мужчина сделал маленький шаг назад, покачал головой и быстро зашагал во дворы.

“Странно. - Маша проводила своего спасителя взглядом. - Очень странно”.

Странным был не только внешний вид незнакомца. Странным было чувство родства, которое она неожиданно испытала рядом с ним. Чувство какой-то непонятной, но глубокой близости. Такое чувство, будто бы между ней и этим загадочным, холодным, как лед, мужчиной была какая-то тайна. Успокаивающее чувство единства, которое до сих пор она ощущала только рядом с Кабарид-зе. Но профессора Маша любила, а этот мужчина появился ниоткуда и навсегда исчез в тени густого кустарника.

- Ну что, едем или нет? - таксист недовольно посмотрел на девушку. - Если едем, то скажи куда.

- Сейчас.

Маша достала из сумочки мобильный телефон, набрала номер и, дождавшись, когда на том конце провода снимут трубку, тихо спросила:

- Реваз, можно я приеду?

* * *

Убедившись, что такси уехало, беловолосый мужчина глухо рассмеялся и быстро направился в глубь двора, к беседке, на ходу вытаскивая из кармана телефон.

- Алло, Бога? Это Панкрат Гангрел. Хочу сообщить, что несколько минут назад я убил чела на улице Обручева.

- Проголодался? - лениво осведомился собеседник.

- Это произошло в целях самообороны. - Беловолосый говорил очень серьезно. - Молодой чел, на вид не более двадцати пяти лет, пытался изнасиловать девчонку. Я вступился и случайно сломал ему шею.

- А зачем ты вступился? - с прежним ленивым любопытством поинтересовался Бога. - Мало, что ли, челов насилует своих самок? Если каждого урода убивать...

Правила поведения в подобных ситуациях соблюдались чрезвычайно строго. Особенно масанами, не пользующимися особым доверием у жителей Тайного Города. Панкрат звонил дежурному в оперативный центр Темного Двора, к которому была приписана его семья, и быстро понял, что полусонный нав рад возможности почесать языком. Время же было дорого.

- Я вступился, потому что девчонка - скрытый маг, - терпеливо объяснил Гангрел. - Во время стресса она дала мощный импульс магической энергии. Я решил, что кто-то из наших в беде, и рванул на помощь. Когда понял, в чем дело, было уже поздно.

- А почто кавалера грохнул? - Бога отчетливо зевнул. - Ты его одним пинком за МКАД зашвырнуть можешь.

- Он бросился, я машинально защитился, и... и переусердствовал. - Беловолосый подошел к беседке, но не входил в нее, нетерпеливо переминаясь у зарослей сирени. - Прошу официального разрешения на высушивание. В подобных обстоятельствах это мое законное право.

- Панкрат, Панкрат, от тебя я такого не ожидал. - Чувствовалось, что Бога окончательно проснулся и готов раскрыть собеседнику глубокий философский смысл происходящего. - Кто угодно из твоей семьи мог придумать такую глупую историю, но ты! Я-то всегда считал тебя честным масаном, и вдруг... Он бросился, я растерялся, кушать очень хотелось...

- Это была самооборона, - глухо повторил беловолосый. - Бога, я готов пройти любую проверку, включая испытание “поцелуем русалки”. Я убил чела абсолютно случайно. - Гангрел на пару шагов приблизился к беседке и нашел взглядом лежащего на земле Гену. - Время уходит, Бога! Я прошу разрешения на высушивание.

- Готов на “поцелуй русалки”? - задумчиво пробормотал нав. - Смело. Ты действительно убил его случайно?

- Абсолютно. И прошу...

- Это я уже слышал. - Деловые нотки в голосе Боги указывали, что он принял решение. - Разрешение на высушивание дано. Когда закончишь свои дела, не забудь вызвать Службу утилизации, пусть заметет следы. За твой счет, разумеется.

- Разумеется, - проворчал Гангрел, - разумеется.

Он с лихорадочной поспешностью сложил телефон, вошел в беседку и опустился на колени рядом с поверженным человеком. Гена застонал и сделал попытку подняться. Вопреки рассказу беловолосого, его шея отнюдь не была сломана.

- Но ведь я действительно думал, что сломал тебе шею, - почти весело пробормотал Панкрат. - Это подтвердит любая проверка.

Взгляд молодого человека сфокусировался на беловолосом. Сначала в нем мелькнул страх, но затем Гена потер лоб и с уважением буркнул:

- Мне показалось, что ты меня убил.

- К счастью, нет, чел, - усмехнулся Гангрел. Его губы слегка подрагивали. - Ненавижу высушивать мертвецов.

- Что?

Вряд ли Гена сумел бы защититься. Он даже не понял, от КОГО ему надо защищаться. Он только понял, что это бесполезно. Длинные иглы пронзили шею молодого человека, подавив в зародыше крик. Пронзили шею и добрались до вены.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, улица Осенняя,

5 сентября, четверг, 07.21

Мозг проснулся первым. Он тщательно проанализировал события вчерашнего дня и выдал неутешительный итог: окончание похода в “Реактивную Куропатку” затерялось в густом тумане.

“Странно. Желания напиваться не было. Повода тоже. - Артем с трудом приходил в себя. - Что еще новенького?”

“Лежим на правом боку, - бодро отрапортовал мозг. - Простыни шелковые, подушка маленькая, мы такие не любим”.

“А где лежим?”

“Не могу знать”.

“Гм... Одни?”

“Не могу знать”.

“Идиот!”

“Рад стараться!”

Тем временем окончательно проснувшиеся серые клеточки приняли информацию о солнечном луче, блуждающем по щеке, о царящих вокруг незнакомых запахах, о полном отсутствии одежды на теле и выразили желание получить более полные сведения об окружающей среде. Где-то в глубине левого полушария ехидно осведомились, помнит ли Артем об Инге, а хмурое правое рекомендовало хозяину не спешить открывать глаза: неизвестно, что можно увидеть.

“А может, не стоит открывать глаза? Подняться, быстренько одеться на ощупь и убраться восвояси?”

Оба полушария единодушно ответили, что это был бы идеальный выход из ситуации, увы, недостижимый, поскольку они очень извиняются, но не в состоянии припомнить, где находится одежда. “А почему сразу об этом не доложили?” “Нам стыдно”. “Есть повод?”

“Еще не знаем. Вдруг мы что-нибудь натворили?” “Трусы”.

“Как изволите”.

Значит, открывать глаза придется.

Артем чуть-чуть, буквально на волосок, раздвинул ресницы и с любопытством уставился прямо перед собой.

Нога.

Увы, женская.

“Я же говорило, что нам будет стыдно”, - тихо напомнило левое полушарие.

“Штанов поблизости не видно? - вклинилось грубое правое. - Если видно - хватай, и бежим!”

“Куда бежим?” - вздохнул Артем.

Он уже понял, что эту чашу придется испить до дна.

Нога, надо отдать должное, была весьма привлекательна. Худая, но не тощая, стройная, очень соразмерная и... длинная.

“Конечно, - проворчало правое полушарие, - разве ж мы на что-нибудь другое позарились? Мы же у нас разборчивые”.

Нога... нет, ножка, была свободно вытянута вдоль кровати. Тонкая голень, аккуратненькая коленка, плавная линия бедра, загорелая кожа, наводящая на мысль о жарком южном солнце, и... и вторая ножка, точная копия первой, разве что не вытянутая на простыне, а согнутая в колене. А в том месте, где они сходились, не было заметно ни веревочек, ни полосочек, ни даже простыни. Женщина была обнажена. Артем едва не застонал, но обстоятельства требовали продолжить изучение ситуации.

Быстро миновав аккуратную полоску волос на лобке, взгляд наемника исследовал стройное тело незнакомки, удобно расположившееся на нескольких маленьких подушках. Плоский животик, зрелая, идеальной формы грудь с коричневыми сосками, красивая рука. Грудь совсем не маленькая, никак не меньше четверки, по общепринятой шкале, кроме того, на ней напрочь отсутствовали пошлые белые пятна, что говорило либо о хорошем солярии, либо старом добром нудистском пляже. И о том, что барышне небезразлично, как она выглядит в любой ситуации.

Оставалось самое грустное. Наемник вздохнул.

- Если болит голова, слева, на тумбочке, вода и аспирин.

“Лево, это вон там”, - услужливо подсказало какое-то из полушарий.

“Молчало бы”.

Артем полностью открыл глаза и широко потянулся.

- Доброе утро, Олеся.

- Доброе утро, Артем. - Она рассеянно накручивала на палец длинный локон. - Подожди пару минут, мне надо дочитать до конца главы.

В руках у нее была довольно толстая книга. Не роман, что-то вроде научного трактата.

- Пожалуйста, пожалуйста.

Артем отыскал воду и жадно выпил. Организм отнесся к этому действию с большим одобрением.

“Пахнет ландышем, - идентифицировало аромат левое полушарие. - Как вы думаете... э-э, хозяин, не будет ли слишком большой наглостью попросить еще стаканчик воды? Или кружечку кофе?”

“Да подожди ты, - отмахнулось правое. - Хозяин, штаны видишь?”

“Спроси, как мы здесь оказались”, - робко предложило левое полушарие.

Логично. Артем посмотрел на женщину.

- Олеся, гм... я...

- Хочешь знать, как ты оказался у меня? - помогла она, не отрываясь от книги.

- Было бы неплохо.

- Ты был весьма убедителен.

“Умеем, когда захотим”, - обрадовалось правое полушарие.

“Пропали”, - горестно вздохнуло левое.

- Не сомневаюсь, - пробормотал наемник.

- В общем-то, я не привожу к себе домой первых встречных красавчиков, - спокойно продолжила Олеся, - но ты был ОЧЕНЬ убедителен. К тому же бросать тебя в таком состоянии в “Ящеррице” было бы жестоко.

- А мы были в “Ящеррице”?

- Нам надоела “Реактивная Куропатка”. Решили потанцевать.

“Не помню, - прошептало левое полушарие и, покраснев, отвернулось. - Ничего не помню”.

- Значит, я был пьян, но убедителен.

- И всю дорогу постоянно сообщал мне, что это ты меня провожаешь. - Олеся улыбнулась.

- И мы приехали к тебе.

- А ты догадливый.

“Хозяин, может, повременим с дальнейшими расспросами?” - подало голос левое полушарие.

“Надо идти до конца, - решительно оборвало его правое полушарие. - Мне, например, очень интересно...”

- Если тебя интересует, что было дальше... - Олеся захлопнула книгу и перевела взгляд на наемника. - То ничего не было.

- Да?

В последний момент Артем спохватился и понадеялся, что короткое восклицание не сумело отразить охватившее его глубокое облегчение.

“Спасены!” “Растяпы!”

- Ты на что-то рассчитывал?

- Не зря же я набивался провожать тебя. - Артем почувствовал прилив уверенности и даже улыбнулся. - Выходит, я все-таки был недостаточно убедителен?

- Ты был убедителен, но недостаточно состоятелен.

“Упс! Докатились!” Артем задумался. С одной стороны, проснувшись у Олеси, он почувствовал себя омерзительно. На самом деле, стоило Инге, его рыжей Инге, ненадолго уехать, как он оказывается в чужой постели. Это плохо. Это подло. Не то чтобы Артем имел что-либо против чужих женских постелей, но он был вполне счастлив в своей. В смысле в Ингиной. В смысле с Ингой...

Мозг намекнул, что для столь сложных размышлений одного стакана воды недостаточно и надо бы провентилировать насчет кофе, но наемник отмахнулся.

Теперь выясняется, что в этой самой чужой постели ничего не было сделано. В то время, как женщина явно была не против. А даже (скорее всего) была за. Допустим, вчера это не состоялось по техническим причинам, но что делать сейчас? Пробормотать “извини, дорогая, я совсем забыл предупредить жену и детей, что не приду ночевать”? И вежливо исчезнуть?

“Правильно, правильно, - зашептало левое полушарие. - Спасайся, хозяин! У нас есть шанс смыться, так воспользуйся им!”

Или мужественно продолжить начатое вчера? “Трус! - Нахальное правое полушарие требовало продолжения банкета. - Ты всю ночь проспал в ее постели, это достаточный повод для моральных терзаний, так что пусть эти терзания имеют приятную почву”.

“Хватит приключений!”

“Их еще не было!”

Из дурацкой ситуации Артему помогла выбраться Олеся.

- Кстати, надо одеваться. Мне пора.

Она легко поднялась с кровати, потянулась и, даже не набросив халат, направилась к дверям.

- Ты сможешь занять ванну сразу после меня.

- Конечно, - пробормотал Артем, изо всех сил пытаясь не смотреть на ее соблазнительные ягодицы. - А где мои брюки?

- В шкафу.

* * *

Муниципальный жилой дом

Москва, Котельническая набережная,

5 сентября, четверг, 07.24

- Неприятно, грязно и неприятно. - Маша медленно раздавила в пепельнице окурок. - Я понимаю, он выпил больше, чем мог, но докатиться до такого... Я не ожидала. Какая-то дикость!

Кабаридзе молча кивнул.

Вообще профессор повел себя на удивление тактично и выдержанно. Услышав в телефонной трубке нервный голос девушки, он немедленно оделся и вышел встречать ее на улицу, расплатился с таксистом, проводил Машу до квартиры и отправил в ванную. Когда закутанная в простыню девушка вышла, ее уже ждал горячий кофе и коньяк. Кабаридзе не задал ни одного вопроса, не спросил ни о чем, и о своих приключениях Маша поведала профессору по собственной инициативе. Посвежевшая, отдохнувшая, она ничего не скрывала от Кабаридзе, честно рассказав и о вечеринке, и о дальнейших событиях. Единственное, о чем не упомянула девушка, что заставило ее отправиться в гости.

- Если бы не этот мужик... - Маша скривилась, помолчала, ее пальцы чуть дрогнули. - Если бы не этот мужик, я бы, наверное, умерла.

- Откуда он только взялся?

- Просто чудо, - вздохнула девушка. - Других предположений у меня нет.

- Может, гулял с собакой?

- Вряд ли... Он что-то говорил, что возвращается с ночной смены... - Маша нахмурилась, задумалась, припоминая детали. - Знаешь, чем больше я думаю о нем, тем больше он кажется каким-то... странным, что ли.

- Кто?

- Да этот мужик, спаситель. - Девушка сделала маленький глоток кофе. - Холодный, как лед...

- Холодный?!

- Да. - Маша удивленно посмотрела на вскрикнувшего профессора. - Он сказал, что замерз, что простудился. А я, знаешь, я не почувствовала, что он болен. Он такой... крепкий.

- Холодный? Это бывает. - Кабаридзе выдавил из себя смешок. - Скажи, а волосы? Какого цвета у него были волосы?

- Белые, - сразу же ответила девушка. - Абсолютно белые. Я сначала решила, что он старый, а потом пригляделась - нет, крепкий мужик, лет сорока. Может, альбинос? Ой, а еще у него глаза, красные... Я их увидела и подумала, что он действительно болен.

- Черт!

- Что случилось?

- Ничего, - профессор отвел взгляд.

Это было настолько неожиданно, что Маша не обратила внимания на смертельную бледность, покрывшую лицо профессора.

- Да что случилось, Реваз?

- Ничего.

Кабаридзе взял себя в руки. “Господи, девочка, знала бы ты, КТО тебя выручил! Но почему он это сделал? Почему вмешался? Почувствовал?”

- Ты с ним разговаривала?

- Так, пара фраз, - протянула девушка. - Я была не в том состоянии...

- Да, действительно, извини меня. - Кабаридзе осторожно обнял девушку за плечи. - Извини, я не подумал. - Он вздохнул. - Зачем ты вообще пошла на эту вечеринку?

Маша прижалась лицом к плечу профессора и всхлипнула:

- Я дура, извини меня, Реваз, я дура, дура! Он ласково погладил светлые, еще влажные волосы девушки, прикоснулся к ним губами.

- Ты хотела уйти?

- Да. Ты не знаешь, Реваз, ты не знаешь. Давай не будем говорить...

- Не хочешь делать мне больно? - тихо спросил Кабаридзе.

- Да, да. - Плечи девушки задрожали. - Я хочу быть с тобой, Реваз, но стараюсь не быть. Я не знаю, как сказать... Я не хотела возвращаться. Никогда. Ты поймешь потом... Но эта история... Когда все закончилось, я вдруг подумала, что могу поехать только к тебе. Я не хотела, но ничего не могла с собой поделать.

- Это называется любовью, девочка. - Кабаридзе еще крепче прижал к себе Машу. - Ты не хочешь делать мне больно, потому что любишь.

- Да. - Она подняла на мужчину голубые, полные слез глаза. - Я люблю тебя, Реваз.

Люблю.

- А я люблю тебя, - негромко, но отчетливо произнес профессор. - Безумно.

- Но это ненадолго. - Она попыталась улыбнуться. - Мы только мучаем друг друга, Реваз, мы мучаем. Я давно хотела тебе сказать, что я...

- Машенька, я все знаю.

- Знаешь? - Она ошеломленно посмотрела в глаза Кабаридзе. На этот раз он не отвел взгляд. - Что ты знаешь?

- Я знаю, что ты смертельно больна, девочка. Что даже по самым осторожным прогнозам, тебе осталось не больше месяца.

“Это в самом лучшем случае”, - холодно добавил рассудок.

- Но откуда?

- Ты забыла, что я врач, - грустно улыбнулся профессор. - И мне не нужно проводить анализы того, что я и так вижу. Я знал о болезни с того самого момента, как тебя увидел.

- И молчал.

- И любил.

Маша провела рукой по щеке Кабаридзе.

- Ты ждал, что я расскажу сама?

- Я не хотел говорить о том, что тебе неприятно.

- Подожди... - Девушка задумалась. - Я заметила, что в последнее время я стала чувствовать себя лучше. С тех пор, как познакомилась с тобой. - Кабаридзе вздохнул, покачал головой.  - Я права?

Профессор поцеловал теплую ладошку Маши.

- Ты права.

- Что за лекарство ты мне даешь, Реваз?

- Это новое средство, еще неизвестное, - мягко ответил Кабаридзе. - Оно уже прошло все испытания, но сертифицировано будет только через два-три месяца. Я не мог ждать.

- Как ты давал его мне?

- В начале нашего знакомства мне действительно было нелегко, - признал профессор. - Выкручивался, как мог. Но последнее время ты живешь у меня, и стало намного проще. - Он рассмеялся. - Утром я готовлю тебе кофе, вечером чай.

Девушка посмотрела на пустую кружку.

- И сейчас?

- Да, - подтвердил Кабаридзе. - И сейчас тоже. Два раза в день минимум.

- Хитрый и двуличный тип, - слабо улыбнулась Маша.

Профессор кивнул и нежно поцеловал девушку в губы.

- Я хитрый и двуличный. Ты даже не представляешь насколько.

- Как же я тебя люблю...

* * *

США, Нью-Йорк,

5 сентября, четверг, 01.38 (время местное)

- Ну почему это должно было произойти именно с нами?

Объемистый минивэн мчался на окраину Нью-Йорка, туда, где начиналась федеральная трасса и где полицейские обнаружили тело неизвестного, умершего насильственной смертью. Поскольку преступление было совершено на федеральной земле, присутствие агентов считалось обязательным.

- Почему эта задница Гинзбург не мог отправить кого-нибудь другого? - Сана Галли, массивная афроамериканка, с трудом разместившаяся даже в просторном салоне минивэна, откусила добрую половину гамбургера и, тоскливо жуя, посмотрела в окно. Она уговорила своего напарника заскочить в “Макдоналдс”, и теперь ее стоны сопровождались громогласным чавканьем. - Почему он выбрал нас?

У худощавого Вольфа Балдера были на этот счет соображения, но он держал их при себе. Все знали, что Гинзбург, шеф нью-йоркского отделения ФБР, мягко говоря, недолюбливал Сану. Вес специального агента зашкаливал за все разумные пределы, и как Сана ухитрялась сдавать обязательные физкультурные тесты, оставалось загадкой для всего управления. В свое время Гинзбург пытался уволить Галли со службы, но цепкая Сана подала на начальника в суд, обвинив в ущемлении прав человека и расизме, и выиграла процесс. Правда, теперь ей и ее напарнику доставались самые неприятные дела из всех возможных. Например, отправиться среди ночи по вызову местных копов.

- Ненавижу этого расиста! - Сана обыскала пакет, с грустью убедилась, что еды в нем больше нет, раздраженно скомкала и швырнула на заднее сиденье. - Долго еще ехать?

- Приехали. - Минивэн остановился неподалеку от двух патрульных машин, выстроившихся в ряд в самом начале скоростной трассы. - Пошли работать.

- Пошли.

Сана приступила к процедуре извлечения себя из автомобиля, а Вольф, не дожидаясь афроамериканки, быстро приблизился к полицейским.

- Добрый вечер.

- Лейтенант Гаррет, отдел по расследованию убийств. - Облокотившийся на капот коп был высок и голубоглаз. - Помочь вам выгрузить напарника?

Патрульные рассмеялись.

- Она справится. - Фэбээровец убрал протянутую было руку. - Где труп?

- Десять шагов вперед, агент.

- Специальный агент.

- Тогда вы найдете.

Вольф скрипнул зубами, но решил не отвечать. Вместо этого он прошел в указанном направлении и остановился, разглядывая лежащего на обочине бродягу. Гаррет и двое патрульных держались в шаге за спиной фэбээровца, массивная фигура Саны только-только покинула минивэн.

- Тело двигали, - заметил Балдер.

- Разумеется, - ехидно согласился полицейский. - Мы тоже считаем, что его убили в другом месте.

- Тело двигали после того, как привезли сюда, - уточнил фэбээровец. - Я думаю, оно лежало вон там, за канавой.

- Я тоже не верю, что злоумышленники осмелились бросить труп прямо на обочине, - вставила Галли, преодолевшая расстояние от машины с необычайной для себя ретивостью. - Скорее они действительно бросили тело за канаву. Так безопаснее.

За канавой начиналась юрисдикция местных властей, и с гибелью бродяги пришлось бы разбираться нахальному лейтенанту. Балдер не сомневался, что полицейские специально перетащили тело ближе к трассе, чтобы досадить федералам, но доказать это он был не в силах.

- Я склонен согласиться с вами, - с прежней ехидцей в голосе произнес Гаррет. - Возможно, тело действительно двигали... - Он помолчал и громко закончил: - И если ваше расследование сумеет установить, кто это сделал, мы будем просто восхищены.

Полицейские громко и обидно захохотали. Разговор был закончен. Местные власти не собирались заниматься мертвым бродягой, и Балдер, процедив сквозь зубы короткое ругательство, присел на корточки возле трупа. Галли, после короткого размышления, присоединилась к нему.

- Если Гинзбург и дальше будет лизать задницу мэру, полицейские начнут подбрасывать трупы в нашу штаб-квартиру.

- Гинзбург здесь ни при чем, - поморщился Вольф. - Копы никогда не упустят возможности нам насолить.

- Обычно они держат себя в рамках, а Гинзбург просто белая задница. - Сана шумно выдохнула. - Я его ненавижу.

Балдер вытащил из кармана диктофон и включил запись.

- Пятое сентября, четверг, один час сорок семь минут, полиция обнаружила труп мужчины, афроамериканца, судя по одежде - бродяги, смерть наступила в результате... - Вольф замолчал. - Сана, смотри, как интересно.

- Что там может быть интересного? - недовольно осведомилась Галли. Она уже поднялась на ноги и не горела желанием вновь совершать физическое упражнение, присаживаясь рядом с напарником на корточки.

- Это важно. Посмотри.

- Куда? - Сана тяжело опустилась рядом. Балдер вытащил фонарик и посветил на шею бродяги.

- Его убили выстрелом из крупнокалиберного пистолета. Скорее всего, “магнум”, смотри, какое входное отверстие.

- И что тут странного?

- Бродяга, убитый из “магнума” 44-го калибра?

- Не морочь мне голову, Вольф, этот бедолага мог просто попасться под горячую руку драгдилеру. Или увидеть чего-нибудь неположенное.

- Мог, - согласился Балдер, продолжая осматривать рану. - Ему выстрелили в шею, прямо в яремную вену... Должно быть много крови.

- Должно.

- А его одежда чистая. Крови нет. - Маленький луч фонарика продолжил свое путешествие по телу убитого. - И вокруг раны крови нет.

- Мы ведь не знаем, где его убили и как. - Галли шумно выдохнула и поднялась на ноги. - Возможно, получив рану, он упал... Как-нибудь так упал, что кровь вытекла... Куда-нибудь вытекла и не испачкала его одежду.

- А потом убийцы обработали рану, - пробубнил Вольф. - Из этических соображений.

- На что ты намекаешь?

Балдер тоже поднялся на ноги, выключил фонарик, подумал и выключил диктофон.

- Недавно я читал старые полицейские отчеты и наткнулся на несколько похожих случаев. В разных районах города находили трупы бродяг, убитых выстрелом в шею. Причем так же, как этот. - Вольф указал на тело. - Пуля в яремную вену. В одном из отчетов полицейский указал, что не было никаких следов крови. Можно предположить, что в остальных случаях было то же самое, просто копы, которые проводили осмотр, не сочли нужным упомянуть об этом.

- Вольф, - Сана распечатала и жадно надкусила шоколадный батончик. - Часто находят такие трупы?

- Нет, - поколебавшись, ответил Балдер. - Очень редко. Я думаю, тела прячут, а те, что попадаются нам, - случайность.

- Вот ты и ответил на свой вопрос. - Галли потребовалось всего два укуса, чтобы справиться с шоколадкой, но прожевать ее она не успела, а потому поучала напарника с набитым ртом. - Что может быть естественней иногда обнаруживаемых трупов бродяг? Да еще черных? Эти белые задницы Гинзбург и мэр и пальцем не пошевелят, чтобы выяснить, в чем тут дело, и почему какие-то другие белые задницы стреляют бездомным, брошенным нашим проклятым расистским обществом афроамериканцам в шею из мощных пушек.

Если ты вякнешь хоть слово, на тебя повесят все эти трупы и потребуют расследовать. Ты справишься?

- Не знаю.

- А я знаю. - Сана прожевала батончик, и ее речь стала более внятной. - Я знаю, что сейчас два часа ночи, что эта задница Гинзбург спит в своей постели и радуется, что я нахожусь здесь, на этом проклятом шоссе, и я хочу поскорее запихнуть этого бродягу в мешок и отправиться домой. Это я знаю.

Вольф посмотрел на подъехавшую труповозку и молча пожал плечами.

* * *

Офис компании “Неприятные Ощущения”

Москва, улица Большая Лубянка,

5 сентября, четверг, 09.43

- Это того стоило?

- Что именно?

- Дома ты не ночевал, мобильный телефон выключил, Инга мне позвонила в час ночи, я сказал, что отправил тебя в засаду, но, кажется, она не очень-то поверила. Вот я и спрашиваю: это того стоило?

- Мобильник выключен? - Артем достал из кармана трубку и хмыкнул. - Действительно.

Офис компании “Неприятные Ощущения” служил наемникам штаб-квартирой. Несколько комнат в принадлежащем шасам дорогом бизнесцентре были прекрасно обставлены, надежно защищены от любых видов прослушивания и производили самое благоприятное впечатление на посетителей. Здесь даже можно было жить: среди внутренних помещений присутствовали и комната отдыха, и уборная с душевой кабинкой, а еду в течение нескольких минут доставляли вышколенные официанты из супермаркета Торговой Гильдии. Артем не сомневался, что найдет Кортеса на базе. Так оно и вышло.

- До какой степени ты вчера напился? Кортес высоко ценил умение хорошо провести время, но загул Артема пришелся ему не по душе: Инга была полноправным членом команды, и опытного наемника не радовала перспектива внутренних разборок.

- До степени “извини дорогая, но я не помню, как оказался в твоей постели”, - честно ответил Артем.

- Ты переспал с кем-то?

- Она уверяет, что нет.

- Но проснулся ты у нее?

- Да.

- Занятно. - Кортес издал негромкий кашляющий звук и почесал бровь. - Деньги на месте?

- И деньги, и документы, и оружие. - Артем выудил из бара холодный сок и сделал большой глоток прямо из пакета. - Она приличная женщина.

- Тогда почему она притащила тебя домой и уложила в койку?

- Говорит, я был убедителен.

- Ну, это с тобой случается. Артем глотнул еще сока и затянул:

- Послушай, Кортес, мне бы не хотелось, чтобы Инга...

- Кстати, ты с ней познакомился или расстались инкогнито?

- Обижаешь! Я все-таки воспитанный молодой чел. - Артем порыскал по карманам и протянул напарнику визитную карточку. - Так я продолжу. Понимаешь, Инга...

- Старостина Олеся Александровна, главный врач медицинского центра имени самой себя. - Кортес зевнул. - Она, случайно, не стоматолог? Мне бы насчет кариеса провериться.

- А у тебя натуральные зубы остались? - удивился Артем.

- Один где-то есть. Кажется. - Кортес ощупал челюсть. - Не помню какой.

- Хватит сбивать меня с толку. - Молодой наемник нахмурился. - К чему ты клонишь?

- Ты познакомился с ней до того, как напился? Артем кивнул.

- Тогда почему ты напился?

- Не понял.

- Насколько я сумел тебя изучить, напарник, подцепив в “Ящеррице”...

- В “Куропатке”.

- Несущественно. Важно то, что, познакомившись с приглянувшейся тебе дамочкой, ты бы завершил вечер одним из двух способов: либо переспал с ней, либо проводил до дома и уехал. Я знаю, как ты относишься к Инге, и уверен, что второй вариант более реален.

- Спасибо, - пробормотал Артем. - Признаться, я...

- Промежуточный вывод, - рассудительно продолжил Кортес. - Ты бы никогда не напился до бесчувствия, едва познакомившись с симпатичной женщиной.

- Да, - радостно поддакнул молодой наемник.

- Итог вчерашнего вечера: ты напился до бесчувствия, едва познакомившись с симпатичной женщиной.

- Да, - уныло согласился Артем.

Кортес принялся разглядывать ногти, его молодой напарник горестно вздыхал в кресле. Примерно через полминуты Кортесу надоело молчать.

- И что ты об этом думаешь?

- О чем?

Опытный наемник покачал головой и, поднявшись с кресла, подошел к дверям кладовой.

- Я как-то незаметно напился, - припомнил Артем. - Хлоп! И все.

- Вот это мы сейчас и проверим.

- Ты хочешь сказать, что меня опоили? - наконец-то дошло до молодого наемника. - Но зачем?!

- А вдруг ты знаешь какую-нибудь тайну? - резонно ответил Кортес, роясь в кладовке. - Где же? А! Нашел!

- Это еще что? - Артем подозрительно посмотрел на причудливую конструкцию из бронзы, стекла и пластмассы, которую его напарник бережно достал с дальней полки и водрузил в центр стола.

- Походный анализатор, - весело объяснил Кортес. - Экспериментальная модель. Биджар принес и очень рекомендовал.

- Знаешь, - неуверенно протянул Артем, - если ты до сих пор обижаешься на меня за те мыльные пузыри, то не надо. Это было не со зла.

Случалось, что экспериментальные устройства Биджара приводили к непредсказуемым последствиям.

- Я не обижаюсь, - веско ответил Кортес. - Я пытаюсь оказать тебе услугу: доказать твою невиновность.

- А если...

Кортес раскрыл инструкцию.

- Гм... Подключите походный анализатор к компьютеру через corn-порт.

- Надеюсь, программу писала не “Майкрософт”?

- Не мешай. - Наемник подсоединил кабель и запустил компьютер. - Та-ак... Возьмите у пациента кровь. Желательно из вены. Любопытно.

В специальном отделении прибора обнаружился одноразовый шприц. Кортес плотоядно усмехнулся, вскрыл упаковку и покосился на Артема.

- Давай вену.

- Почему вену? - Молодой наемник поерзал в кресле. - Возьми кровь из пальца.

- Раз у тебя хватило мозгов шляться с кем попало всю ночь - будешь расплачиваться по полной программе.

Кортес с видимым наслаждением выцедил из Артема полкубика крови и вновь сверился с инструкцией:

- Черт!

- Что случилось?

- Предварительно ты должен был выпить специальную микстуру.

- И что это значит? - поинтересовался наемник, бережно поглаживающий пережившую тяжелое испытание руку.

- Нужна повторная процедура.

- Крови больше не дам!

- Жадина.

- Вампир!

Кортес рассмеялся, снял со шприца иглу и осторожно вставил стеклянный цилиндр в приемник анализатора.

- И как много времени займут исследования, док? - осведомился Артем.

- Смотря на что будем проверяться, - невозмутимо ответил Кортес. - Ты уверен, что между вами ничего не было? Или заодно поищем следы любовных недугов?

- Шутник, блин.

- Сам виноват.

Кортес вызвал на экран меню анализатора и запустил программу. Кровь в цилиндре интенсивно забурлила и стала медленно втягиваться в чрево прибора.

- Пойдем на Турнир?

- Обязательно! Сегодня четвертьфинал командных боев - надо посмотреть, как Муба будет выкручиваться.

- Непросто ему придется.

- Ага.

Анализатор деловито поморгал зеленым светодиодом, и на мониторе появился отчет.

- Готово.

- И что там? - Артем нетерпеливо поднялся из кресла.

Кортес нахмурился:

- Как мы и предполагали.

- Наркотики?

- Тебя накачали релаксационным коктейлем на основе дурман-травы. Самой травки не больше трех процентов, судя по остаточным следам, плюс кое-какие легкие наркотики. Все очень интеллигентно и культурно: выдали ровно столько дури, чтобы ты расслабился до забытья, но утром не мучился похмельем. - Кортес посмотрел на напарника. - Твоя Олеся действительно неплохой врач, дружище. Если я правильно понимаю развитие событий, она рассчитала дозировку прямо в клубе, на глаз.

- Глаз алмаз.

- Очень неплохая работа.

- Но я не чувствовал враждебности, - буркнул Артем. - “Ястреб” молчал.

Правую лопатку молодого наемника украшала замысловатая татуировка: “Королевский ястреб настороже”. Магический навский эскиз предупреждал хозяина о любых недружественных намерениях, направленных против него. В клубе он сигналов не подавал.

- Значит, Олеся сделала это из добрых побуждений, - Кортес широко улыбнулся, но тут же посерьезнел: - Ты сам разберешься, что к чему, или навестим нашу оригинальную подружку вместе?

- Релаксационный коктейль... - Артем потер шею. - Я разберусь.

- Звони.

Молодой наемник нехотя взял со стола визитную карточку и набрал номер мобильного телефона Олеси.

- Наизусть еще не помнишь? - съехидничал Кортес.

- Не сыпь соль на рану... Олеся?

- Доброе утро, Артем.

- Доброе... утро.

При первых же звуках ее голоса перед глазами наемника появилось лицо. Тонкое женское лицо с высокими скулами, чуть припухлыми губами и ореховыми глазами, в глубине которых горели насмешливые огоньки. Лицо Олеси.

Он заставил себя отогнать видение.

- Соскучился?

- Гм... - Артем улыбнулся. - Можно сказать и так.

- Или хочешь узнать, почему твой анализ крови дал такие странные результаты?

Кортес, деловито подслушивающий разговор через спаренный телефон, поднял вверх большой палец и выразительно покачал головой.

- Почему ты решила, что я делал анализы?

- А разве нет? - слегка удивилась женщина.

- Делал.

Она рассмеялась, и озорные огоньки вновь замаячили перед глазами наемника.

- Если бы ты не сделал анализы, мы бы никогда больше не увиделись, - в голосе Олеси проскользнули прохладные нотки. - Мне неинтересно общаться с тупыми качками.

Кортес широко улыбнулся.

- Зачем ты напоила меня дурман-травой?

- А ты позвонил бы, если бы я это не сделала? Артем поперхнулся.

- А какое это имеет значение?

- Позвонил бы?

- Врать не буду, - осторожно ответил наемник. - Не знаю.

- Вот видишь. Что мне оставалось делать? Кортес уважительно засопел.

- Это была единственная причина? - осведомился Артем.

- Остальное расскажу при встрече.

- Куда подъехать?

- Не спеши. Сейчас я занята. Встретимся в шесть вечера в “Для желудка”.

Артем положил трубку и вопросительно посмотрел на напарника.

- Очень качественная обработка, - оценил тот. - Говоришь, познакомился с ней случайно?

- Теперь не знаю.

- Как раз теперь - знаешь. - Кортес помолчал. - Ехать надо обязательно: усилия, которые приложила наша красавица, не должны пропасть даром. - Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Но ехать надо не тогда, когда она тебя ждет. Наведи справки и свались на нее, как снег на голову.

- Зачем?

- Просто так. Посмотреть, как среагирует твоя соблазнительница.

Спорить Артем не стал: Кортес много лет служил в имперской военной разведке, и молодой человек полностью полагался на его решения.

- А что дальше?

- Дальше по обстоятельствам.

- Попытаться понять, что ей надо?

- Попытайся, - весело предложил Кортес. - Но не думаю, что она тебе скажет. Не сегодня.

* * *

Отель “Hilton”

Япония, Токио, 5 сентября, четверг,

21.12 (время местное)

Шорох каблуков, каре и юбка мини, Ты запутался во мне, как муха в паутине, На часах пора домой, Ключи звенят в кармане...

Если бы недалекой горничной, убирающей каждый день этот номер, сказали, что незлобивая песенка, которую напевает постоялица отеля, является мимолетным московским хитом, она бы, возможно, удивилась.

Ты во мне, а я в тебе,

Как опий в наркомане...

Если бы сотрудник службы безопасности узнал, что записанная австралийской туристкой гостья свободно говорит по-русски, он бы наверняка насторожился.

Ты просил меня звонить,

Семь цифр, две монеты,

Я такая сладкая,

Как сладкая конфета...

Если бы, если бы... Тоненькая черноволосая девушка была слишком опытна, чтобы мурлыкать ненужные мотивчики в присутствии посторонних. Закутанная в махровый халат, она вышла из душа, сделала несколько несложных балетных па и весело плюхнулась на кровать, по которой было рассыпано содержимое дорогой сумочки.

- Дела, дела, дела... Джейн Мария Локхид, уроженка Мельбурна. - Девушка повертела в руках синенькую книжечку. - Это больше не понадобится.

Паспорт, по которому она прилетела в Токио и зарегистрировалась в “Hilton”, был небрежно разорван и брошен в пепельницу. Туда же последовали еще несколько бумажек, на которых было напечатано имя Локхид, и авиационный билет Мельбурн - Токио.

- До свидания, Джейн Мария. - Она щелкнула зажигалкой, и синий огонек жадно лизнул бумагу. - Кто я теперь? - Девушка раскрыла следующий паспорт. - Элизабет Анна Шу. - Она на мгновение закрыла глаза. “Элизабет Анна Шу... Можно просто Лиз. Привет, Лиз, как дела?” - Откуда? Ага, Лос-Анджелес, Калифорния. Посещала Японию по делам фирмы. С кем вела переговоры? Мелкие финансовые дела.

Тонкая папка с деловыми бумагами, карманный компьютер. Виза, проставленная в паспорте Шу, ничем не отличалась от настоящей. Как и сам паспорт. И авиационный билет на рейс Токио - Лос-Анджелес был самым что ни на есть подлинным.

- Элизабет Шу... - Девушка поднялась с кровати, подошла к зеркалу и весело посмотрела на свое отражение. - Элизабет Шу. Как прошли ваши переговоры, мисс Шу? Благодарю, я уверена в успехе.

На самом деле хорошенькую смуглянку с высокими скулами и крепкими, хотя и очень нежными на вид мускулами, звали Дита. Просто Дита. У черных морян не было повторяющихся имен, а потому не было нужды в фамилиях.

- Элизабет Шу, - повторила она. - Вы бывали в Голливуде? С холмов открывается великолепный вид на город. Я обожаю Мела Гибсона! Вы видели его последний фильм?

Девушка показала себе язык, достала из шкафа серый деловой костюм, чулки, блузку, строгие туфли, очки, аккуратно свернула вещи и упаковала их в маленький рюкзак. За ними последовали папка с документами и компьютер. Время преобразиться в мисс Шу еще не пришло, но, когда придет, ее наряд будет безупречно соответствовать паспорту и цели визита в страну.

- Теперь необходимые мелочи.

Сверху Дита положила в рюкзак черный плащ, маленькую блестящую коробочку, изящную дамскую пудреницу и пластиковую карточку без каких бы то ни было надписей. Секунду поразмышляла, затем взяла пилочку для ногтей, сжала ее в кулаке и прошептала несколько непонятных слов. На мгновение пилочку окутала туманная дымка, а когда она растаяла, в руке моряны оказался короткий черный нож. Еще одна технология Тайного Города, позволяющая скрытно перевозить через границы милые сердцу безделушки. Боевой нож никак не увязывался с легендой молодой туристки, зато теперь, когда до начала операции оставались считаные часы, его можно было распаковать и положить в рюкзак.

- Я ничего не забыла?

Девушка сбросила халат, потянулась, улыбнувшись своим мыслям, неожиданно прыгнула, с легкостью преодолев по диагонали комнату и мягко приземлившись на подушках кровати. Никакого возгласа, никакой подготовки к прыжку - только возмущенный воздух заставил затрепетать тяжелые шторы. Это движение не было балетным, скорее - боевым, и поражало отточенной техникой исполнения. Обратное сальто, и девушка вновь стоит на полу.

- Нет, я ничего не забыла.

Дита быстро собрала сумочку, положила ее рядом с рюкзаком, вытащила из шкафа чемодан, побросала в него оставшуюся одежду, закрыла и оттащила к дверям. Время для мисс Шу еще не пришло, а потому девушка натянула на себя демократичный, идеально подходящий для мисс Локхид наряд: джинсы, кроссовки, футболку и легкую курточку. Все это снаряжение было куплено в местных магазинах.

- Пора? Пора.

Она взяла рюкзак, сумочку и вышла из номера.

* * *

Дита расплатилась за номер еще утром, но все равно задержалась у стойки портье:

- Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы мой багаж был доставлен в самолет.

- Разумеется, мисс Локхид.

Отныне записанный на “отработанное” имя чемодан с безобидными тряпками обрел свою собственную жизнь. Он улетит в Мельбурн, некоторое время, пока авиакомпания будет пытаться найти рассеянного пассажира, проведет в тамошнем аэропорту, а потом... Что будет с этими вещами потом, Диту совершенно не беспокоило. Ни одна тряпка из чемодана не могла вывести возможных преследователей на нее саму или на Тайный Город. Вещи сыграли свою роль и должны исчезнуть.

- Вызвать вам такси до аэропорта?

- До отлета мне необходимо завершить кое-какие дела, - улыбнулась Дита. - Я прибуду в аэропорт позже.

- Позвольте пожелать вам счастливого пути, - склонил голову портье. - Мы будем всегда рады видеть вас в нашем отеле.

- У меня остались самые хорошие воспоминания о пребывании в вашей гостинице, - вежливо ответила девушка. - Я буду обязательно рекомендовать ее всем друзьям, которые соберутся в Токио.

- До свидания, мисс Локхид. “Локхид? А кто это? Ах, да!” Дита помахала рукой:

- До свидания!

Еще в Москве, узнав, где именно предстоит работать, Дита поняла, почему контракт предложили именно ей. Невысокая, хрупкая, с восточными чертами лица и прямыми черными волосами, она практически ничем не отличалась от рядовой японской девушки и могла легко затеряться в шумной токийской толпе. Да, она не знала языка, но для легенды “туриста” или “бизнес-леди” достаточно было стандартного английского, зато ни один охранник или полицейский не задержал бы на ней взгляд дольше чем на секунду. Внешность Диты не вызывала никаких подозрений.

Она вышла из отеля и неспешным, прогулочным шагом направилась в сторону ближайшей станции метро.

* * *

Городская клиническая больница № 67

Москва, улица Салями Адиля,

5 сентября, четверг, 16.00

Определить местонахождение интересующего человека в Тайном Городе не составляло особого труда. Если бы у Артема были образцы тканей: волосок, частички кожи или крови Олеси, он мог бы обратиться к любому практикующему магу и провести поиск по генетическому коду, указывающему положение объекта с точностью до двух метров. Но поскольку наемник не позаботился об этом, ему пришлось обратиться в “Тиградком”. За небольшую плату операторы коммуникационной компании Тайного Города отследили указанный им мобильный телефон и всего через минуту сообщили, где пребывает трубка в данный момент. А где телефон, там, в девяти случаях из десяти, оказывался и его владелец. Олеся назначила встречу на шесть вечера, в ресторане “Для желудка”, а Артем, как и обещал Кортесу, разыскал ее на два часа раньше. Разыскал в несколько неожиданном месте. В заурядной муниципальной клинике.

- Что ты здесь делаешь? - Ореховые глаза женщины холодно сверкнули.

- Освободился пораньше и решил - сделать тебе сюрприз, - улыбнулся наемник.

- Тебе это удалось. - Олеся медленно сняла белую шапочку и скомкала ее в руке. - Доволен?

- Доволен.

Они стояли в маленьком холле хирургического отделения, заставленном, к тому же, какими-то коробками и ящиками. Входить внутрь наемник не стал, попросил дежурную сестру вызвать доктора Старостину и внимательно наблюдал за первой реакцией Олеси на его появление. Особой радости он не заметил, женщина явно не хотела, чтобы он видел ее здесь. При этом, как отметил молодой человек, Кортес был прав: Олеся слегка растерялась и судорожно пыталась поймать нужную линию поведения. Интересно.

- Доволен и удивлен, - не спеша протянул Артем. - У тебя своя клиника, требующая, как я понимаю, серьезного внимания, и вдруг муниципальная больница. Субботник?

- Два раза в неделю я оперирую здесь. - Олеся не поддержала предложенный наемником шутливый тон. - Бесплатно.

- По соображениям морали?

- Да, по соображениям морали. - Она сунула шапочку в карман халата и прищурилась. - Завидуешь?

- Чему?

- Тому, что у меня есть мораль.

Ее глаза сверкнули так, что Артем понял - еще пара фраз в том же ключе, и больше он эту женщину никогда не увидит. Наемник стряхнул с себя остатки шутливости.

- Я с уважением отношусь к подобным поступкам. С большим уважением. - Он помолчал. - Ты считаешь, что у меня нет морали?

- Тебе действительно интересно, как я считаю? - поинтересовалась Олеся.

- Да.

- В моем понимании, у тебя ее нет. Ни капельки. Но для своего мира ты достаточно хороший человек. Доволен?

Обращать внимание на агрессивный тон Артем не собирался. Собственно, он и вывел Олесю из равновесия, чтобы заглянуть под маску хладнокровной красотки. И на какое-то мгновение ему это удалось.

“Кортес - гений!”

- Каждый из нас хороший человек в своем мире. - Женщина молчала. - И видит массу недостатков в других. - Опять тишина. - Даже удивительно, что разных людей тянет друг к Другу.

- Иногда такое случается, - скупо прокомментировала Олеся.

- И тянет так сильно, что они готовы подмешивать легкие наркотики в шампанское.

- Я за тобой не бегаю, - отрезала женщина. - Можешь убираться.

“Доигрался!”

- Олеся Александровна, - в холл вышел пожилой мужчина в белом халате. - Ребята закончили монтаж оборудования, вы проверите?

Женщина рассеянно покачала головой:

- Проверьте, пожалуйста, сами, Олег Семенович, я занята.

- Хорошо. - Мужчина кивнул и скрылся за дверью отделения.

- Покупаешь оборудование? - Артем посмотрел на коробки.

- У муниципальных больниц не очень много средств.

- Ты решила помочь?

Олеся вздохнула, и наемник понял, что она не хотела, чтобы он узнал об этих делах. Почему? Тем не менее женщина ответила:

- Оборудование для больницы покупает благотворительный фонд, который я... консультирую.

- Филантропия снова в моде?

- У меня есть много богатых и высокопоставленных пациентов. Некоторых из них удается уговорить на добрые поступки.

- По соображениям морали?

- Да. По соображениям морали. У города нет возможности оснащать муниципальные больницы самым современным оборудованием, а помощь нужна всем. Что еще ты хочешь узнать прежде, чем уйдешь? Артем развел руками:

- Олеся, пожалуйста, не обижайся. Я не смеялся и не издевался над твоими поступками. Я просто пытался шутить. По-доброму. - Ореховые глаза оставались холодными. - Вышло коряво, и я прошу за это прощения. - Наемник помолчал. - Мне очень жаль. Честное слово.

- Мне нужно десять минут, чтобы переодеться. - Олеся повернулась и направилась к дверям в отделение. - А потом ты отвезешь меня ужинать.

* * *

Спортивный комплекс “Олимпийский”

Москва, Олимпийский проспект,

5 сентября, четверг, 17.38

Нельзя сказать, что на них откровенно пялились: во-первых, жителей Тайного Города трудно удивить необычными личностями, а во-вторых, эти самые жители отдавали себе отчет, в какой форме может быть выражено ответное неудовольствие. Тем не менее количество любопытных взглядов в их направлении было достаточно велико.

- Эту схватку называют досрочным финалом, - негромко пояснил Кортес, держа под руку спутницу. - “Тиградком” ведет прямую трансляцию, и все уверены, что именно здесь определится победитель Кубка Пяти Мечей.

- Кто фаворит?

- До вчерашнего дня котировки были равны, но смерть Бориса фон Доррета заставила букмекеров признать фаворитом команду зеленых ведьм.

- И ты, разумеется, сразу же поставил на Мубу? - рассмеялась Яна.

Стройная, длинноногая, в ярком красном платье, подчеркивающем идеальную фигуру, она привыкла производить впечатление, а потому не обращала внимания на многочисленные взгляды. Или делала вид, что не обращает. И Яна, и Кортес прекрасно понимали, что не только ослепительная фигура девушки привлекает окружающих. Большинство зевак косились на золотые глаза красавицы и замысловатую черную татуировку, украшающую правую сторону бритого наголо черепа. Последняя на Земле гиперборейская ведьма. Последняя из самых непримиримых врагов Тайного Города.

- Еще нет, но собираюсь, - улыбнулся в ответ Кортес. - Тосций! Сюда!

- Сделаем ставочку? - Юркий конец немедленно пристроился рядом с наемниками. - Схватка вот-вот начнется, так что советую поторопиться. Яна, ты обворожительна! Надеюсь, твой спутник позволит мне сделать пару комплиментов?

Маленькие, полненькие и абсолютно лысые концы являлись главными донжуанами Тайного Города, об их амурных победах слагали легенды. Чем им удавалось очаровывать женщин, оставалось только догадываться - концы тщательно берегли свою семейную тайну, но списки жертв разудалой семейки поражали воображение.

- Позволит, но сначала займемся делом, - кивнул Кортес, и протянул букмекеру карточку “Тиградком”. - Мы ставим десять тысяч на победу “Алтайского коктейля”. На команду Мубы.

- Нельзя так верить в друга, - подмигнул Тосций, вставляя пластиковый прямоугольник в карманный компьютер. - Десять тысяч? Попрощайся с ними. - Он списал со счета наемника нужную сумму и вернул карточку владельцу. - В последнее время ты склонен к неадекватным поступкам. Обратись к хорошему психоаналитику.

- Эту болезнь можно вылечить только электричеством.

- Так что тебе мешает?

- Я боюсь высоких напряжений.

- Фобии, фобии... Тебе точно нужен психоаналитик... или психиатр. Яна, как ты с ним живешь? Это же комок болезней. Ты никогда не слышала о поразительном душевном спокойствии концов? Вот уж с кем женщины чувствуют себя удивительно комфортно!

- Ты, кажется, просил у Кортеса разрешения на комплименты, - заметила девушка. - А не на саморекламу.

- Но я не уточнял, кому я буду делать комплименты.

- А следовало бы.

Забронированные наемниками кресла располагались в самом центре VIP-ложи, открывая превосходный вид на ристалище.

- Так хорошо можно говорить только о покойниках, - ненавязчиво заметил Кортес, галантно помогая Яне присесть.

Букмекер облизнул губки, но продолжил:

- А самое главное: мы необычайно мягки. От нас вы не дождетесь даже намека на грубость.

- Как это скучно, - весело протянула Яна. - Ваша семейка чересчур положительна для меня.

- Но если надо, мы становимся настоящими хищниками!

Дальнейшие поползновения разошедшегося конца были остановлены появлением на ристалище маршала-распорядителя турнира Гуго де Лаэрта. Статный рыцарь медленно вышел в центр площадки, поднял руку, призывая публику к тишине, и зычно возвестил:

- Четвертьфинальный бой на Кубок Пяти Мечей! В красный угол ристалища вызывается команда “Изумрудные крылья”, Зеленый Дом...

Последние слова де Лаэрта потонули в громком реве: поклонников у зеленых колдуний было необычайно много. Шум еще более усилился, когда из технического коридора медленно появилась Воляна, обер-воевода дружины Дочерей Журавля, самого лучшего подразделения Великого Дома Людь. Как и положено воину, Воляна была мускулиста, с довольно мощными плечами и крепкими ногами. Для боя она выбрала изящные, отделанные золотом доспехи нежно-оливкового цвета, призванные скорее подчеркнуть достоинства фигуры, нежели защитить ее. Густые белокурые волосы обер-воевода заплела в тугую косу, а красивый, сделанный по специальному заказу шлем, больше напоминал массивную рогатую диадему: лицо Воляны оставалось полностью открытым.

- Людь! - выкрикнула обер-воевода, выбросив вверх кулак.

- Воляна!! - с готовностью отозвалась толпа.

- Воляна в отличной форме! - Глаза Тосция возбужденно сверкнули. - Она готова стереть хванов в порошок.

- Откуда ты знаешь о ее форме?

- Я помогал ей готовиться к бою.

- Боюсь даже спрашивать, каким образом, - улыбнулась Яна.

- А ты спроси, - конец хитро прищурился. - Услышишь массу интересного.

Довольная Воляна гордо направилась к ристалищу. Оруженосцы и пажи несли знамена Великого Дома и дружины Дочерей Журавля, богато украшенную эмблему команды и личные награды обер-воеводы: два Кубка Дуэлей и Кубок Пяти Мечей. Следом шли остальные воины “Изумрудных крыльев”: две стройные чародейки в более серьезных, чем у Воляны, доспехах, и двое мужчин, массивные, похожие на белокурых медведей, дружинники домена Сокольники. Правила Турнира запрещали использование боевой магии, а потому их присутствие в команде Воляны было вполне объяснимо: люды-мужчины обладали огромной физической мощью, а уж выбранные обер-воеводой бойцы производили впечатление настоящих гигантов. Сжимая в руках классические лабросы - огромные двусторонние секиры, - дружинники заняли место в центре боевого построения, возвысившись над стройными женщинами, подобно крепостным башням.

- Два опорных, - пробормотал Кортес. - Воляна крайне предусмотрительна.

- Жалеешь, что поставил на Мубу? - захихикал конец.

Наемник молча скривил губы.

Искушенные Дочери Журавля использовали классическую схему построения команды, схему, которая чаще всего приносила успех в Кубке Пяти Мечей. Двум гигантам в центре отводилась роль опорных башен, опорных хавов, на сленге завсегдатаев турнира. Медлительные, но мощные, они обеспечивали запас прочности команды, начинали атаки, а в случае необходимости за их широкими спинами можно было перевести дух. Трем остальным членам команды отводилась роль нападающих. Две прекрасные амазонки из дружины Дочерей Журавля были вооружены мечами, выполненными в стиле цзяньгоу - их изогнутая форма идеально подходила для обезоруживания противника, и короткими кинжалами. Сама Воляна отдала предпочтение изящному ятагану, стильный клинок которого был скорее элегантен, чем устрашающ. В команде обер-воеводы Дочерей Журавля царила жесткая иерархия, каждый воин знал свою роль и не отступал от нее ни на йоту: двое опорных, двое вспомогательных и - главная звезда, мускулистая Воляна, явно собравшаяся единолично вывести из игры всех бойцов Мубы.

- Остроатакующий вариант, - пробормотала Яна, оценив снаряжение людов. - Очень агрессивный. Бой должен быть интересным.

- Согласен, - качнул головой Кортес. - Но, судя по всему, Воляна не очень-то уважает нашего друга Мубу.

- Она уверена, что вчетвером его команда не выстоит, - пожал плечами Тосций. - Воляна прагматична. Вы слышали интервью, которое она дала час назад?

- Нет.

- Обер-воевода пообещала потратить на победу не более десяти минут и пригласила журналистов на шампанское.

- Ей стоит ждать сюрприза, - негромко повторил Кортес.

Яна с улыбкой посмотрела на своего мужчину.

- Ты думаешь, Муба рискнет сменить тактику?

- Он обязан рискнуть, - невозмутимо ответил Кортес. - Иначе он действительно не выстоит.

Главным козырем команды Мубы была скорость. Именно на этом основывалась тактика алтайцев, и именно от этого плясал четырехрукий, подбирая бойцов. В отличие от осторожной обер-воеводы, Муба ограничился одним опорным хавом, на эту роль был намечен безвременно почивший Борис фон Доррет. Ядро команды составляли хваны, сам Муба и два его брата, которые обеспечивали непрерывное давление на соперника, а главным завершителем атак, форвардом, был масан Захар Треми, епископ клана Треми, старинный друг и собутыльник Мубы. Захар уже претендовал на роль самого полезного участника Кубка Пяти Мечей: сорок процентов поверженных командой противников числились на его счету. “Алтайский коктейль” считался самой продуманной сборной на турнире: представители трех различных боевых школ удачно дополняли друг друга, образуя грозную и очень быструю силу. Однако вчера Борис фон Доррет получил свое при встрече с Лунатиком...

Позволив златокудрым воительницам в полной мере насладиться приветственными криками, Гуго де Лаэрт поднял руку и, дождавшись наступления тишины, объявил:

- В синий угол ристалища вызывается команда “Алтайский коктейль”, официальный флаг - семья Хван.

Может быть, болельщиков у этой сборной было поменьше, зато большинство из них могло похвастаться наличием четырех рук, так что грохот аплодисментов, под который Муба вывел на ристалище своих бойцов, не уступал овации, устроенной сторонниками зеленых красавиц.

- Я же говорил, что он рискнет! - Кортес быстро оглядел оружие своих протеже и удовлетворенно потер руки. - Уверен, мы сделали удачное вложение.

Тосций мрачно пожевал губами:

- Они еще должны победить.

- А куда они денутся?

“Алтайский коктейль” занял синий угол. Воля-на, до этого весело шутившая с подругами, нахмурилась и подозвала к себе обоих опорных. Она явно рассчитывала, что легкая команда Мубы не посмеет отказаться от использования своего главного преимущества - скорости, а потому ее бойцы ограничились оружием ближнего боя. Теперь обер-воеводе приходилось вносить коррективы в разработанный план схватки.

- Я бы сказал, что девушка влипла, - весело подытожил Кортес.

- Ей придется нелегко, - согласилась Яна. Хван сумел обмануть зазнайку: два его четырехруких брата были вооружены блестящими, не менее восьми футов длиной, алебардами, грозным и тяжелым оружием, совершенно немыслимым для этой команды в прошлых боях. Но куда больше впечатлил публику экзотический снаряд Захара Треми: с одной стороны его длинного шеста был закреплен широкий клинок, наводящий на мысль о старом добром дадао, зато второй конец заканчивался, как классический гоубан. Изогнутые лезвия этого боевого серпа были способны не только наносить раны, но и захватывать противника.

- Муба хочет сыграть от обороны, - вынес свой вердикт Тосций. - Трусливо, конечно, но оправданно.

Букмекер храбрился: было видно, что изменившаяся тактика алтайцев произвела на него впечатление.

- Муба не трус, а реалист, - мягко улыбнулся

Кортес. - И он собирается победить.

- Чтобы победить - надо атаковать, - угрюмо заметил Тосций.

- Он будет атаковать, - пообещала Яна. Единственным ярко выраженным форвардом в “Алтайском коктейле” был сам Муба, однако и его вооружение было довольно странным: два меча покоились в ножнах за спиной, зато в руке он держал шипастый шар “Моргенштерна”.

- Напоминаю, что среди участников боя есть претенденты на титул абсолютного чемпиона, - возвестил Гуго де Лаэрт. - И поражение автоматически выведет их из числа соискателей. Пусть удача улыбнется сильнейшему!

* * *

Было ли это запланировано заранее или обер-воевода внесла коррективы прямо перед началом схватки, но атаку “Изумрудных крыльев” начали здоровенные опорные хавы, бросившиеся вперед с явной целью продавить противника, зажать в угол и добить. Только длинные лабросы дружинников могли соперничать с тяжелым оружием хванов, но опорных у Воляны было два, и в лице виртуозно владеющих алебардами четырехруких они получили достойных соперников, а вооруженных короткими клинками женщин сдерживал Захар. Троица тяжеловооруженных алтайцев успешно отразила первый натиск зеленых, не позволив им приблизиться на опасное расстояние, но давление дружинников не уменьшалось. Их лабросы со свистом рассекали воздух, все увеличивая и увеличивая скорость вращения: гиганты, ожидавшие легкой победы, постепенно впадали в бешенство, удесятерявшее их силы.

И алтайцы прогнулись.

Первым, как и ожидалось, шаг назад сделал центр. Не отличавшемуся мощным телосложением Захару было нелегко сдерживать трех ведьм, ведь стихия масанов - скорость, удары из-за угла, из засады. И он отступил, позволяя команде противника отвоевать столь ценный плацдарм.

Публика завелась.

- Вперед!

- Воляна! Разорви кровососа!

- Зеленый Дом!!

Почувствовавшие слабину ведьмы азартно вклинились в построение алтайцев, совершенно забыв, что надо прикрывать своих массивных, могучих, но не очень поворотливых дружинников.

И шипастое ядро “Моргенштерна” влетело в защищенную шлемом голову одного из опорных. Здоровяк нелепо взмахнул руками и грузно осел на пол. Публика ошарашенно затихла.

- Унести! - коротко приказал маршал-распорядитель.

Помощники ловко протащили тело поверженного гиганта под ограждением ристалища, и над ним сразу же склонился врач-эрлиец.

- Один - ноль, - прокомментировал Кортес.

- Он его убил? - выдавил Тосций.

- Сотрясение мозга и перелом шлема, - успокоила конца Яна. - Поверь, я сумела уловить силу удара.

Ошеломленные люды отступили. Теперь они поняли, что за оружие было в руках Мубы: не чистый “Моргенштерн”, приспособленный для ближнего боя, а усовершенствованный, оснащенный длинной, не менее трех метров, тонкой цепью. Выпущенное, словно из пращи, ядро вернулось к хвану, и четырехрукий вновь небрежно перекатывал его в верхних ладонях, ожидая подходящего случая для атаки.

- Девочки озадачены, - усмехнулась Яна. - На этом турнире они еще не теряли бойцов.

- Воляна справится, - пробормотал несчастный Тосций. - Она одна стоит всего этого сброда.

- Если бы ей разрешили использовать боевую магию. - Яна ласково погладила конца по лысой голове. - А так...

- Поднажми, Муба, не дай пропасть моим деньгам, - попросил Кортес.

И Муба не подкачал. Точнее, не сам Муба: Захар ловко подсек гоубаном зазевавшуюся девицу, а один из хванов провел лезвием своей алебарды вдоль ее незащищенной шеи.

Ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов. Зеленые растерянно сгруппировались в своем углу, а интернациональная четверка не спеша, явно играя на публику, заняла центр ристалища, приглашая соперников продолжить сражение. Группа четырехруких на противоположной трибуне затянула победный гимн хванов.

- Не рановато? - угрюмо буркнул Тосций. Монитор карманного компьютера занимал его гораздо больше, чем сражение, - раздосадованный конец подсчитывал убытки.

- Самое время, - успокоил его Кортес. - Надо сделать Мубе приятно.

Поняв, что люды не пойдут в атаку, алтайцы веером рассыпались по ристалищу. Хваны, ловко управляющиеся с алебардами, давили справа и слева, не позволяя белокурым амазонкам перейти в ближний бой. Захар, чье непрерывно вертящееся оружие напоминало работающий пропеллер, атаковал в лоб, заставляя отступать гиганта-дружинника, а Муба, поигрывающий “Моргенштерном”, спокойно расхаживал за спинами соратников.

- Он даже не вспотел, - одобрительно прошептала Яна.

- Это командный бой, - улыбнулся Кортес, не отрывая взгляд от ристалища. - Задача лидера - выиграть его до выхода на ристалище. Муба потел всю ночь, но со своей задачей справился. Зачем ему потеть сейчас?

Потеть приходилось Воляне. Остатки “Изумрудных крыльев” бились отчаянно, но превосходство алтайцев не вызывало сомнений, и единственный вопрос, который еще занимал публику, заключался в следующем: как долго продержатся зеленые? Как выяснилось - не очень долго.

Следующей жертвой стала вторая помощница Воляны. Вынужденная постоянно отвлекаться на блуждающего за спинами нападавших Мубу, она прозевала резкий выпад одного из четырехруких братьев, а когда опомнилась - было слишком поздно. Хван ловко поддел кирасу белокурой ведьмы на алебарду и эффектно выбросил с ристалища. Врезавшаяся в столб девушка попыталась подняться, даже сделала пару шагов, но вновь упала на пол. И почти сразу же из игры вышел дружинник: освободившийся хван оттянул на себя его внимание, и широкое лезвие дадао ткнулось в живот гиганта - Захар Треми продолжил набирать очки.

- Партия, - Кортес удовлетворенно откинулся на спинку кресла. - Тосций, пришлите, пожалуйста, мой выигрыш.

- Воляна способна на чудо.

- Сомневаюсь.

Алтайцы вновь остановились. Не расслабились, но остановились, готовые в любой момент продолжить атаку. Обер-воевода, одиноко стоящая в углу ристалища, мрачно оглядела соперников и задержала взгляд своих огромных ярко-зеленых глаз на Мубе.

- Не хочешь испытать судьбу, четырехрукий? Только ты и я.

- Не сейчас, Воляна, - покачал головой хван. - Если получится - встретимся в Кубке Дуэлей.

Муба был слишком осторожен, чтобы выходить против разъяренной амазонки один на один. Правила правилами, но Воляна только что лишилась надежды завоевать титул абсолютного чемпиона, и ожидать от нее можно было все, что угодно. Захар Треми сделал маленький шаг вперед. За ним последовали алебарды.

- Понятно, - скривилась белокурая ведьма. - Понятно.

Она вздохнула и плашмя опустила ятаган на бедро. Блестящая сталь переломилась с сухим треском, выстрелом прозвучавшим в безмолвном зале.

* * *

Вилла “Розовая хризантема”

Япония, пригород Токио,

6 сентября, пятница, 02.47(время местное)

До этого чудного, утопающего в зелени, загородного поместья Дита добралась с многочисленными предосторожностями. Некоторое время девушка каталась в метро, совершив ряд бесцельных пересадок и оказавшись в конце концов в самом дальнем от “Hilton” районе Токио. Там она взяла такси и попросила отвезти себя на вокзал, откуда на пригородном поезде добралась до нужной станции в предместьях города. В ходе предыдущих разведок Дита досконально изучила все подступы к интересующей вилле, а потому даже наступившие сумерки не могли ей помешать. Четыре километра от станции до цели моряна преодолела быстрым шагом и вышла к высокому забору “Розовой хризантемы” точно в запланированное время. Она была уверена в том, что не оставила никаких следов, не привлекла ничьего внимания и не была объектом слежки. Все складывалось как нельзя лучше.

- Это не какое-нибудь там везение, - пробурчала себе под нос Дита, распаковывая маленький рюкзак. - Это результат продуманного плана и его четкого исполнения. Я - умница.

Девушка вернула рюкзак за спину, подтянула лямки, а уже затем надела тонкий черный плащ с капюшоном и широкими рукавами. Пошитый по технологии “накидки пыльных дорог”, плащ не только маскировал в темноте хрупкую фигуру моряны, но и защищал ее от любых охранных систем, которые можно было встретить на вилле: лучи сигнализации, датчики движения, камеры видеонаблюдения - ничто не могло заметить Диту. Кроме того, плащ наводил морок, делая обычных охранников-челов такими же слепыми, как и их электронные игрушки. Добротный и дешевый артефакт пользовался давней и заслуженной любовью у наемников Тайного Города.

Моряна затянула пояс, распихала по карманам дополнительное снаряжение, на мгновение замерла, словно припоминая, не забыла ли она чего, и с кошачьей ловкостью взобралась по отвесному, почти десятифутовому забору “Розовой хризантемы”. Теоретически в “накидке пыльных дорог” можно было свободно пройти на виллу через главные ворота, но Дита решила не рисковать, поскольку проверить, есть ли среди охранников челы, способные видеть сквозь морок, не было возможности: во время разведок девушка не приближалась к сторожам слишком близко.

Территория виллы занимала без малого гектар, моряна, разумеется, не бывала внутри, но план расположения главных построек знала наизусть. Осторожно, стараясь не попадаться на глаза охранникам, девушка добралась до расположенной неподалеку от главного здания приземистой служебной постройки, проскользнула внутрь, в одно из подсобных помещений, где, в полном соответствии с полученными инструкциями, обнаружила распределительный щит. Охраны в подсобке не было в принципе. Дита достала из кармана блестящую коробочку, открыла ее, извлекла пышную хризантему и аккуратно положила цветок на центральный кабель. “Паук Бесяева”, самый дорогой артефакт в ее снаряжении. Изготовленное по специальному заказу лучшими магами “Тиградком”, это устройство было способно перехватить управление компьютерной системой любой сложности. Оно включалось автоматически, ровно через восемь минут после открытия крышки коробки.

- Время пошло, - прошептала моряна и быстро направилась к вилле.

Куда ей предстояло идти дальше, девушка знала прекрасно. Внутренний план главного здания Дита выучила еще в Москве и теперь смогла убедиться, насколько полны переданные заказчиками сведения. Все двери, все окна, все коридоры располагались именно так, как было указано в инструкции. Светильники, следящие камеры, мебель... даже декоративные вазы находились на своих местах! Контракт был подготовлен на славу, как - моряна не знала, но догадывалась, что обитатели виллы стали жертвой чьего-то предательства. Впрочем, это ей было безразлично.

В подвальный этаж вел только лифт. Никаких запасных лестниц или ходов. Один-единственный грузовой лифт, кнопку вызова которого заменял электронный замок. Пройти через него могли лишь избранные, лишь те немногие, кому владельцы виллы доверяли полностью. Осведомитель заказчика не входил в их число, ключа у Диты не было, но он и не требовался. Маленькая горошина, спрятанная в ухе девушки, издала тихий писк, сообщив, что “паук Бесяева” начал работать, и вся охранная система “Розовой хризантемы” подчинялась только его приказам. “Паук” будет управлять компьютерами десять минут. Дита открыла лифт своей пластиковой карточкой, нажала кнопку нижнего этажа и быстро сбросила “накидку пыльных дорог” - по условиям контракта с этого момента ей запрещалось применять магию. Скомканный плащ рассыпался в тончайшую пыль. Без него любой охранник-чел мог заметить хрупкую девушку (следящие камеры по понятным причинам “смотрели” в другую сторону), но моряну это не смущало, она была уверена в своих силах. Десяти минут вполне хватит, чтобы выполнить контракт и добраться до спрятанного неподалеку от виллы маленького мопеда.

Как только двери лифта распахнулись, Дита бросила в коридор изящную пудреницу, медленно досчитала до пяти и вышла следом. Оба охранника, защищавшие вход в хранилище, лежали на полу - газ, разработанный в Великом Доме Людь, действовал на челов и был абсолютно безвреден для морян. Используя ту же карточку, девушка открыла массивную стальную дверь, вошла в небольшую комнату и огляделась. Информации о том, где именно находится интересующий ее предмет, не было, предатель не имел доступа в хранилище, но Дита знала, что ей надо искать, и уверенно направилась к закрытым металлическим полкам. Добычу она обнаружила в шестой по счету ячейке. Небольшая каменная статуэтка, изображающая спеленатую в грубоватый кокон спящую женщину, перекочевала в рюкзак моряны, и Дита, не обращая внимания ни на документы, ни на деньги, находившиеся на других полках, спокойно вернулась к лифту.

До отключения “паука Бесяева” оставалось пять с половиной минут.

Моряна поднялась наверх, бесшумно пробежала по коридору, вышла в холл, одна из стен которого представляла собой удобное для отступления “французское окно”, когда... - Стой!

Возглас был произнесен на японском, но интонацию Дита уловила правильно: выскочивший из-за угла охранник приказывал грабителю не шевелиться. Черное дуло пистолета безапелляционно смотрело в лоб девушки.

Моряне потребовалось одно мгновение, чтобы оценить ситуацию. Всего одно мгновение, и ее обостренные чувства полностью осознали обстановку: до охранника не меньше восьми футов, еще двое врагов приближаются к холлу из дальнего коридора, взявший ее на мушку японец ошеломлен и растерян, он никак не ожидал встретить постороннего в тщательно охраняемой вилле, а потому все равно начнет стрелять. Все равно. Никаких сомнений.

Конечно, воинские качества морян наиболее полно проявляются при набрасывании боевой шкуры, но и без нее Дита являлась серьезным соперником для челов. Шансов у японца не было.

В ту самую секунду, когда палец охранника начал давить на спусковой крючок, девушка неуловимым прыжком преодолела расстояние между ними, одной рукой отвела в сторону пистолет, а второй, в которой уже оказался нож, нанесла длинную и страшную рану, разорвавшую тело японца от паха, до самого горла. Боевой стиль морян не менялся, независимо от того, в шкуре они или нет: оборотни предпочитали грубые и эффективные приемы, гарантированно выводящие противника из строя. А черному навскому клинку было безразлично, что резать, - кожу, мышцы, ребра: он с одинаковой легкостью проходил через любую органику.

Дита оттолкнула еще стоящего на ногах японца, не позволяя потокам крови испачкать свои джинсы, и тенью скользнула навстречу двум приближающимся охранникам.

ГЛАВА 3

“Завтра, в субботу, 7 сентября, в Московской медицинской академии им. Сеченова состоятся торжества по случаю юбилея замечательного врача, профессора, Екатерины Федоровны Хвостовой. Сегодня, на пороге своего семидесятилетия, всемирно известный хирург согласилась...” (“Известия”)

“Братство Целителей с гордостью и радостью сообщает, что завтра, 7 сентября, в помещении Московской медицинской академии им. Сеченова пройдет церемония чествования Екатерины Федоровны Хвостовой, старейшего и наиболее уважаемого члена братства. Талант Екатерины Федоровны спас не одну жизнь, и все, кто хочет выразить свое почтение профессору Хвостовой, приглашаются...” (“Тиградком”)

* * *

Вилла “Розовая хризантема”

Япония, пригород Токио,

6 сентября, пятница, 04.25 (время местное)

- Это моя вина, господин. - Масаока, опытный и умелый сятэй<Сятэй (“младший брат”) - командир бригады боевиков в клане якудза.>, опустил глаза.

Он происходил из семьи потомственных якудза впитал устав клана раньше, чем научился читать, и гордился доверием, которое ему оказывает камбу<Камбу - общее обозначение высших иерархов клана якудза.>. Сятэй был начальником охраны в “Розовой хризантеме”, и удачный рейд моряны стал для него позором.

- Я готов к любому наказанию.

- Наказание надо заслужить, кедай<Кедай (брат, коллега) - обращение членов клана якудза.>.

- Вы лично поставили меня охранять виллу, Тори-сан. Вы лично говорили, что этот дом важен для клана. Я не оправдал вашего доверия. - Масаока сдержанно поклонился. - Я заслужил наказание, господин.

Собеседник проштрафившегося сятэя, худощавый мужчина в дорогом, но неброском черном костюме, небрежно опираясь на простую бамбуковую трость, медленно прошелся по дорожке парка. Он молчал, но, к глубокому удивлению Масаоки, его лицо было спокойно. Создавалось впечатление, что худощавый если не ждал, то, по крайней мере, не удивился, узнав, что тщательно охраняемая вилла ограблена. Но Масаока старался не думать об этом: знали в камбу о предполагаемом ограблении или не знали, его дело - охрана, и он с этим делом не справился.

Вся территория “Розовой хризантемы” была освещена: многочисленные боевики тщательно осматривали парк, выискивая оставленные вором следы, но на эту тропинку никто из них не заходил. Никто даже не смотрел в сторону двух мужчин, негромко разговаривающих у раскидистого дерева. Никто не хотел попасть под горячую руку Тори, ибо собеседником сятэя был грозный вака-гасира<Вакагасира (“второй человек”) - один из высших чинов в иерархии клана якудза.> клана, и его появление на вилле показывало, насколько серьезное внимание уделяет камбу инциденту. Тори был правой рукой лидера организации и занимался исключительно важными делами.

Некоторым людям вакагасира был знаком под именем мистер Игрек.

- О наказании поговорим позже, - произнес он наконец. - Сначала объясни, почему твои солдаты обнаружили вора уже после того, как он вскрыл хранилище?

Масаока покачал головой.

- Я не могу это объяснить, Тори-сан.

- Как получилось, что вор вообще сумел вскрыть хранилище?

- Я не могу это объяснить.

- Как получилось, что он прошел через ограду?

- Я не знаю.

- Ты проверял систему охраны?

- Да, Тори-сан, она работает безупречно.

- Чтобы пройти в хранилище, требуется электронный ключ. Если система охраны работает, значит, кто-то из наших передал вору свою карточку. Программисты смогут вычислить предателя?

- Компьютерщики клянутся, что вор использовал собственную карточку, но система идентифицировала его как своего и открыла замки. Компьютерщики говорят, что систему перепрограммировали.

- Сеть “Розовой хризантемы” замкнута, - хладнокровно напомнил Тори. - Здесь нет выделенных каналов, а модемы запрещено даже приносить. Ни один хакер в мире не способен перепрограммировать охранную систему усилием воли.

- Компьютерщики тоже так говорят, - хмуро ответил сятэй. - Но они не могут найти другого объяснения.

Вакагасира задумчиво почесал кончик носа.

- Допустим, вору удалось проникнуть на виллу и подключиться к одному из кабелей. Допустим. Но его должны были засечь видеокамеры.

- Мы проверили все записи, - сообщил Масаока. - Как вы помните, Тори-сан, у нас нет “мертвых зон”, камеры контролируют сто процентов территории.

- И что?

- Ничего. - Сятэй вздохнул. - Точнее, какое-то время ничего. А затем камеры начали самопроизвольно отключаться.

- Кто следил за ними?

- Операторы не имеют возможности отключить камеры наблюдения, - уверенно ответил Масаока. - Они выключались по приказу центрального компьютера. Сначала в хранилище, затем...

- А затем на пути отступления вора, - догадался Тори.

- Да, господин, - подтвердил сятэй. - Мы прошли этой дорогой и неподалеку от ограды обнаружили тайник, в котором, предположительно, был спрятан мопед.

- Другими словами, - жестко подытожил вакагасира, - вор незамеченным пробрался на виллу, подключился к охранной системе, перепрограммировал ее, проник в хранилище, похитил необычайно важную для клана вещь, убил трех твоих солдат, сел на мопед и уехал. А мы даже не знаем, как он выглядит. Сятэй развел руками:

- Я заслужил наказание.

Тори поморщился, помолчал, рассеянно вычерчивая тростью линии на дорожке, затем перевел взгляд на начальника охраны.

- Посмотри мне в глаза! - Сятэй послушно поднял голову. - Масаока, ты один из лучших моих людей, и до сих пор я был доволен тобой.

- Да, господин.

- У меня есть подозрение, объясняющее, как вору удалось совершить ограбление. Если это подозрение подтвердится, ты будешь полностью оправдан.

- Моему недосмотру нет оправдания.

“А ведь он вполне может совершить сэппуку, - недовольно подумал Тори. - Выдрессирован сятэй отлично. Но что мне толку от его вскрытого живота?” Масаока не посвящен в главные тайны клана, но ведь не всем же быть избранными. Нужны и обычные люди. Послушные, хорошо обученные. Сятэй вполне соответствовал этим критериям: был предан и исполнителен. Терять его вакагасира не хотел.

- Я не собираюсь тебя оправдывать, Масаока. Я дам тебе возможность искупить оплошность: ты будешь сопровождать меня в поиске вора. Немедленно позвони нашим друзьям в таможне и опиши статуэтку. Я уверен, что вор постарается как можно быстрее покинуть страну.

В глазах сятэя вспыхнул огонь.

- Да, господин. Я лично убью вора!

- Нет, кедай, вора убью я.

- Но почему?

- Ты не справишься. - Тори почувствовал охватившую сятэя обиду и дружески улыбнулся. - Не держи на меня зла, Масаока. Я не сомневаюсь в твоих бойцовских качествах. Но тот, кого мы ищем, не человек, и убью его я.

- Кто же этот вор?

- Эта тайна поднимет тебя чуть выше, сятэй, но возложит большую ответственность. Не каждый член камбу посвящен в нее.

- Я хочу знать, Тори-сан.

- Хорошо. - Вакагасира жестко посмотрел в глаза сятэя. - Нас обокрал кицунэ<Кицунэ - в японской мифологии лиса-оборотень.>.

* * *

Тори знал, что рано или поздно это случится. Не предчувствовал, а был уверен, что, несмотря на все предосторожности, нелюди пронюхают о “Розовой хризантеме”. Пронюхают и придут. Это должно было выглядеть именно так: первый визит - разведка, нелюди проверили свои предположения, нашли доказательства. Теперь им надо доставить Куколку в логово, убедиться, что они не ошиблись. Чтобы прийти по-настоящему.

Тори знал, что нелюди придут, но все равно, даже получив сообщение о нападении на виллу, надеялся, что речь идет о войне кланов. Конку-ренты-якудза могли пронюхать о “Розовой хризантеме” и устроить “силовое прощупывание объекта”. К сожалению, бандитские шайки не имели отношения к событиям на вилле. Тори понял это после того, как выслушал Масаоку, оценил ловкость проникновения, а самое главное - после еще одного разговора.

О том, что оябун<Оябун - глава клана якудза.> Кобаяси Утамаро находится в “Розовой хризантеме”, даже Тори узнал постфактум, после того, как молчаливый охранник пригласил его в одну из дальних комнат виллы. Старый оябун, одетый, несмотря на довольно теплую ночь, в серый плащ, стоял у окна, тяжело опираясь на простую бамбуковую трость. Точную копию той, что была у Тори. Охранник предупредительно закрыл дверь, и вакагасира, подойдя к Утамаро, опустился на колено.

- Я не ожидал встретить вас здесь, учитель. Называть оябуна учителем Тори мог позволить себе только наедине. Он и еще небольшой круг избранных, тщательно оберегавших главную тайну клана. Старый Утамаро был не простым гангстером, совсем не простым.

- Тори, я хочу, чтобы ты сказал, что здесь произошло.

Без сомнения, оябун уже составил мнение и теперь хотел убедиться, что его вакагасира не тешит себя напрасными надеждами. Тори вздохнул.

- На виллу приходил кицунэ.

- Ты уверен?

- Да, учитель. Его не видели люди, его не видели видеокамеры. Он повелел компьютеру служить, и тот подчинился. Он убил всех, кто пытался его остановить, и ушел. Я убежден, что это был кицунэ.

Утамаро поджал губы, помолчал, затем провел рукой по коротким волосам Тори.

- Поднимись.

Вакагасира быстро встал на ноги.

- Ты прав, Тори, произошло то, чего мы ждали. - Оябун вновь помолчал. - Кицунэ забрал Куколку?

- Да, учитель.

- Ничего неожиданного.

Кроме того, что нелюди пронюхали о клане. Тори с самого начала не нравилась эта затея с Куколками. Да, она давала колоссальные прибыли, но риск! Риск был слишком высок. Четыреста лет нелюди считали школу Китано погибшей, и кто знает, на что они пойдут, узнав правду. Война, на грань которой поставил школу визит кицунэ, могла действительно уничтожить ее. О чем только думал оябун?

Но Тори понимал и другое. Четыреста лет забвения способны загасить самый сильный огонь. Что проку в знаниях, если их можно только прятать? Что толку в мастерстве, реальный уровень которого невозможно узнать? Воины Китано считали, что достигают высот. Но что это за высоты? Как проверить, чего ты стоишь, если враг даже не знает о твоем существовании? Сомнения порождают неуверенность и убивают веру. Пережив катастрофические бури, корабль школы вошел в тихую гавань, чтобы отдохнуть и набраться сил, но если его стоянка затянется, то из парусов сошьют шезлонги, пушки переплавят на мотыги, а бамбуковые палки станут просто бамбуковыми палками. Корабль должен плыть, должен идти в поход, должен рисковать, в этом его предназначение. Кто не хочет - может остаться в гавани. Но корабль уйдет. Обязательно уйдет.

Именно поэтому старый оябун позволил в свое время уговорить себя на бизнес с Куколками.

Утамаро знал, что лучшего способа подразнить нелюдей нет. Знал, что они придут. И они пришли.

* * *

Вскрытый распределительный щит в подсобном помещении обнаружил один из охранников. Он, как и было приказано, ни к чему не прикасался, а сразу же передал сообщение Тори, который немедленно подошел к зданию в сопровождении верного Масоки. Вакагасира осторожно открыл дверцу и несколько долгих мгновений смотрел на лежащий на кабелях засохший цветок. Он чувствовал любопытные взгляды охранников, но ни один из них не рискнул спросить у вакагасиры, что он видит. Наконец Тори взял в руку цветок и обернулся.

- Вор обладает чувством юмора. Он оставил нам метку - розовую хризантему.

- А аппаратура? - робко поинтересовался один из стоящих вокруг мужчин, судя по всему, он был компьютерщиком. - Там осталась какая-нибудь аппаратура, Тори-сан?

- Нет. Он слишком ловок, чтобы оставлять следы.

Приблизившись к Куколке, кицунэ перестал использовать магию - оборотень не хотел активизировать артефакт. Именно поэтому ему пришлось перепрограммировать компьютер и сделать его послушным своей воле.

- Продолжайте поиски.

Вакагасира прошел сквозь толпу охранников по направлению к главному корпусу виллы. Объяснять подчиненным, что центральный компьютер “Розовой хризантемы” был перепрограммирочан засохшим цветком, бесполезно: не поверят. А второй человек клана не мог позволить себе терять лицо.

* * *

- Одно дело жить в тайне, и совсем другое - жить, таясь. Кому нужна наша сила, если мы не можем делать то, что хотим? - Учитель говорил медленно, отчетливо, он словно читал мысли Тори и отвечал на них. - Мы достаточно сильны, чтобы перестать таиться. Нам не следует вести себя вызывающе, но нас должны уважать. Ты понимаешь, что я имею в виду?

- Да, учитель.

- Своим присутствием нелюди оскверняют наш мир, и мы обязаны напомнить, что есть люди, способные бросить им вызов. Это священный долг школы Китано.

- Да, учитель.

- Ты поедешь за кицунэ и заберешь то, что принадлежит клану.

- Заберу?

Вакагасира понимал, что кицунэ приходил не для того, чтобы затем просто отдать добычу. Оябун чуть улыбнулся.

- Время пришло, Тори. - Глава клана снова стал серьезным. - Куколка принадлежит клану, и нелюди должны уважать наше право. Ты заставишь их уважать клан.

“Время пришло!” Вакагасире не нужно было объяснять смысл слов Утамаро. “Время пришло!”

- К тому же Куколка может привести нелюдей к нашему другу.

- Теперь это безразлично, - пожал плечами вакагасира. И осекся под резким взглядом оябуна.

- Не заставляй меня думать, что я ошибся в тебе, Тори.

- Извините, учитель. Старик покачал головой.

- Наш друг всегда был честен с нами.

- Это было в его интересах.

- Общие интересы укрепляют дружбу. Он оказал много важных услуг клану и будет полезен в будущем. Мы должны сделать все, чтобы наш друг не пострадал.

И оябун и вакагасира прекрасно знали того, о ком шла речь. Человек из логова нелюдей. Верный партнер, не единожды приходивший на помощь клану. Именно он снабжал школу полной информацией о нелюдях, и именно он предложил организовать бизнес с продажей запрещенных Куколок. И оябун, и вакагасира были знакомы с ним лично, но даже в таких, приватных, разговорах не называли имени, ограничиваясь коротким и закрытым “друг”.

Тори сдержанно кивнул:

- Я согласен, учитель, и полностью разделяю ваш взгляд на ситуацию. Но я не могу не заметить, что кицунэ оказался превосходно подготовлен: он знал, где хранится Куколка и как охраняется. Он предусмотрел все и не оставил никаких следов.

- Ты предполагаешь предательство?

- Я не могу не думать об этом, учитель.

На этот раз Утамаро молчал долго. Молчал, тяжело опираясь на простенькую бамбуковую трость и бесстрастно глядя в еще темное окно. Наконец, стряхнув оцепенение, оябун неспешно прошелся по комнате.

- Я понимаю твои сомнения, вакагасира, но считаю, что мы не можем подозревать друга только на основании действий кицунэ. Нелюди хитры и опытны, мы не знаем, сколько времени они готовились к похищению и насколько изворотлив был тот, кто его осуществил. Я склонен прислушаться к твоему мнению, но не склонен принять его.

“Держи в уме, выжидай и будь готов, что враг откроет свое лицо”.

- Я понял, учитель.

- Тогда отправляйся.

“Один?” На мгновение эта мысль промелькнула в голове Тори, но тут же ушла. “Разумеется, ведь кицунэ тоже пришел один, и не стоит терять лицо, посылая по его следу десяток избранных воинов Китано. Одного, самого лучшего, будет вполне достаточно. И для того, чтобы забрать Куколку, и для того, чтобы указать нелюдям их место”.

Вакагасира жестко усмехнулся. “Время пришло!” И азарт предстоящей погони затуманил голову обычно хладнокровного Тори.

- Учитель, а если я не успею догнать кицунэ и он скроется в логове?

- Мы хотим заставить нелюдей уважать клан. Какая разница, где это произойдет?

- Я понял.

- Но помни о нашем друге. Если тебе придется отправиться в логово, он поможет тебе.

* * *

Первую хорошую весть принес Масаока. Запыхавшийся сятэй подбежал к Тори довольный, как мальчишка. Его щеки порозовели, глаза радостно блестели, а на губах то и дело появлялась улыбка. Вакагасира впервые видел обычно сдержанного Масаоку в таком состоянии.

- Я вижу, ты нашел след, кедай.

- Да, господин. Таможенники сообщили, что Куколка отправилась в Лос-Анджелес.

- Кто ее вез?

- Американка.

- Женщина?

- Причем молодая. Судя по документам и описанию, ей не более двадцати пяти лет.

Тори удивленно поднял брови.

- Американка?

- Но очень похожа на японку: хрупкая, черноволосая, скуластая...

“Кицунэ! - Тори прекрасно знал, как выглядит оборотень, принимая человеческое обличье. - Он не доверил добычу курьеру, повез сам. Это упрощает дело”.

Несмотря на то что учитель потребовал в первую очередь вернуть Куколку и обезопасить друга клана, Тори считал, главное - убить кицунэ. Вакагасира мечтал об этом мгновении едва ли не всю жизнь. Пятнадцать лет в школе, бесконечные тренировки, многочисленные схватки, в которых он оттачивал свое мастерство, все это должно иметь конкретное завершение - бой с настоящим противником. Долгие годы Тори изучал будущих врагов и остановил свой выбор именно на кицунэ, на оборотне. Это хороший соперник, и Тори не сомневался в том, чем закончится их поединок.

“Буду рад встрече, кицунэ, - улыбнулся он про себя. - Надеюсь, учитель разрешит мне повесить твою голову в охотничьем домике”.

Тори перевел взгляд на Масаоку:

- Отправляясь сюда, я приказал подготовить свой самолет. Позвони летчикам, сообщи, что мы вылетаем в Америку. Ты отправишься со мной.

* * *

Москва, Кремлевская набережная,

6 сентября, пятница, 02.02

- Каково это, быть наемником?

- Обычная работа, - пожал плечами Артем. - Труд, оплачиваемый деньгами. Как у всех. - Он задумчиво проводил взглядом идущий по реке катер. - Как у тебя.

- Я лечу людей, а ты убиваешь.

- Мы не киллеры, - мягко напомнил Артем. - К нам никогда не приходят с заказами на устранение конкурентов.

- Но если потребуется, вы убиваете не задумываясь.

- Если потребуется.

- И каково это?

Для нее это действительно было важно. Она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела знать, каково это. А исходя из того, что Артем уже узнал об Олесе, он счел этот интерес очень необычным.

- Зачем это тебе?

- Зачем? - Женщина чуть откинулась назад, и ее голова уютно устроилась на плече наемника. Запах ландыша защекотал ноздри. - Все мы живем в тесном, а иногда - очень тесном, замкнутом мирке. У меня такой есть. Он меня вполне устраивает, но я поняла, что хочу знать жизнь со всех сторон. С самых разных сторон. Ведь это - жизнь. Она никогда не повторится. Ты - мой самый главный антипод. И я хочу знать об этом все.

- Твои самые главные антиподы хваны. Наемные убийства - это их бизнес.

- Честно говоря, я их побаиваюсь.

- Они неплохие ребята.

- Эта фраза сказала о тебе достаточно много.

* * *

Изысканный ужин в заведении “Для желудка” растопил возникший в больнице лед. Нет, Артем не лез из кожи, чтобы увлечь красавицу, хотя самолюбию наемника естественно льстили взгляды, которыми награждали его светловолосую спутницу окружающие мужчины. Да и Олеся не вцеплялась в него мертвой хваткой, не смотрела в рот, не соглашалась с каждым словом. Она словно говорила: я такая, какая есть, меняться не собираюсь, и если тебе интересно со мной - мирись. Но самое главное, оба, и наемник, и врач, хотели растопить лед.

И они разговорились. Сначала медленно, осторожно, тщательно подбирая слова, но постепенно открывая все новые и новые темы, становясь все более и более откровенными.

- Мне нравится моя жизнь, нравится мое занятие. Я чувствую себя нужной. Чувствую, что умею делать для людей то, что не умеет больше никто. Это огромная ответственность, но она придает силы.

- Поэтому ты много работаешь?

- Да. - В коротком ответе не было рисовки, простая констатация факта.

- Клиника, больница, благотворительный фонд, конференции...

- Лекции студентам, исследования...

- Но ведь ты уже профессор.

- Я стремилась не к званию, - улыбнулась Олеся. - Оно просто приложение к моей деятельности.

И Артем опять поверил: женщина не обманывала, ее действительно интересовали реальные результаты собственного труда, а не титулы и слава.

- Многие добиваются высот, чтобы потом почивать на лаврах и стричь купоны со старых заслуг. У профессора всегда будет много пациентов. Меня не интересуют деньги, только дело.

- Но при такой загруженности от многого приходится отказываться.

- От чего же?

Артем замялся, но возникшая между ними откровенность не предполагала стыдливых отговорок.

- Ты одна.

- Разве сейчас я одна? - рассмеялась Олеся.

- Только не рассказывай, что ждешь своего принца.

- Ты не похож на принца. Скорее на разбойника.

Артем осекся.

- Я и не набиваюсь.

- Да и я не серьезно, - снова рассмеялась женщина.

- Извини, я не должен был спрашивать об этом.

- Почему нет? - Олеся помолчала. - Давай скажем так: мне действительно не хватает времени на личную жизнь.

Они покинули ресторан за полночь, и Олеся, к легкому удивлению Артема, отказалась продолжить вечер на танцполе “Ящеррицы”, предложи! вместо этого просто прогуляться по городу, благе теплая сентябрьская ночь буквально звала на улицу. Сонные переулки, освещенные томными! фонарями, величавая Красная площадь, которую! они пересекли под бой курантов и, наконец, набережная, где свежий ветерок слегка нарушал? теплый покров ночи. Они и замечали и не замечали раскинувшийся вокруг город. Они легко переходили с шутливых баек на серьезные темы, а потом снова шутили.

Им было интересно вместе.

* * *

- Так каково это - убивать?

- Иногда - трудно, иногда - неожиданно. Даже не успеваешь понять, что сделал. - Ее голова по-прежнему покоилась на плече Артема, но наемник не предпринимал попыток воспользоваться ситуацией.

- И никаких эмоций?

- Иногда я радуюсь, как дитя.

- Чужой смерти?

- Тому, что остался жив.

Какое-то время Олеся молчала, затем вздохнула:

- Об этом я не думала.

* * *

- В моей семье все были Целителями. Все в роду, сколько себя помню. Бабушка, отец, теперь я. Как говорят в Зеленом Доме - удивительно устойчивая комбинация генов. В каждом поколении у нас обязательно появляется маг. И обязательно чередование: мужчина - женщина, мужчина - женщина.

- Твои родители живут здесь?

- Нет, - Олеся улыбнулась. - Несмотря на столичный лоск, я совсем не москвичка.

- И откуда?

- Есть такой славный город - Ростов-на-Дону. Слышал?

- Краем уха.

- А ты сноб.

- Стараюсь потихоньку. Олеся рассмеялась.

- Моя семья живет там уже двести лет, нас там все знают. Моего прадеда даже большевики не тронули... Эти звери много народу тогда перебили, но прадеда не тронули.

- Лечиться надо всем.

- Да, всем... - Она подошла к парапету. - Мы учимся здесь, в Тайном Городе, а потом уезжаем обратно.

- А что же ты?

- Задержалась... - Женщина слегка нахмурилась, и Артем понял, что задел болезненную струну. - Когда-нибудь я тоже вернусь домой. Обязательно вернусь.

- Какая разница, где лечить людей?

- Отец стареет, - серьезно ответила Олеся, - ему нужна замена.

Это прозвучало очень твердо и непреклонно, как само собой разумеющееся. Как будто она удивлена такой непонятливостью наемника.

- А почему вы становитесь именно Целителями? Ведь можно оставаться врачевателями?

- Это очень важно, - тихо произнесла Олеся. - Мои предки стояли у истоков братства. Принципы, которые они заложили, очень важны для нас, для меня. - Она закурила и некоторое время просто смотрела на темную воду Москвы-реки. - Мы хотим не только лечить. Мы хотим показать, объяснить, что жизнь слишком большая ценность, чтобы вести себя так, как... - Она бросила недокуренную сигарету, обернулась и в упор посмотрела на наемника. - Тебе не понять.

- Заметь, я не обижаюсь.

- Для тебя чужая жизнь - ничто.

- Когда я заключаю контракт, я ставлю чужую жизнь против своей. Это не ничто. Это очень много.

- Да, ты говорил... но все равно, ты помогаешь смерти собирать урожай.

- Смерть прекрасно обходится без чьей-либо помощи. - Я не знаю никого, кого бы она не навестила. Рано или поздно...

- В этом смысле. Чем позже, тем лучше. Я ненавижу смерть. - Олеся снова отвернулась. - Если “никогда” пока не получается, то лучше - позже. Как можно позже. Я ненавижу эту старую тварь, которая приходит, когда ей вздумается и к кому ей вздумается. Эту тварь, для которой нет ничего...

На мгновение Артему показалось, что в ореховых глазах его спутницы мелькнули слезы. Эта женщина не переставала его удивлять. Или это игра? Олеся взяла себя в руки.

- Ты прав, смерть прекрасно обошлась бы и без вас, без помощников, но если бы не мы, она пировала бы на Земле в полную силу, как в Средние века. Мы не можем победить эту тварь, но обязаны воевать с ней. Потому что... потому что ненавидим ее. И потому что любим жизнь. И мы обязаны отвоевывать у нее время. Минуты, часы, годы... Мы дарим жизни время, в этом - смысл. Время, которое можно наполнить любовью.

Джип остановился у подъезда типовой многоэтажки на Осенней улице. У погрузившегося в дремоту дома, к которому подступали деревья парка.

- Дом, милый дом, - негромко сказала Олеся, глядя на спящие окна. - Мы быстро доехали.

- Ночь, - согласился Артем, - машин мало.

- Да, ночь.

В салоне наступила неловкая тишина. Наемник понял, что Олеся дает ему возможность сделать первый шаг. Много разговоров, много взглядов, их свидание уверенно двигалось к этой минуте, к этой неловкой тишине, которой не должно было быть. Они должны были подниматься в квартиру Олеси, в знакомую спальню, где на большой кровати лежали маленькие подушки и пахло ландышем.

- У тебя есть номер моего телефона, - с легкой прохладой в голосе произнесла Олеся и открыла дверцу.

Время, данное на первый шаг, истекло, и светловолосая красавица с чудными ореховыми глазами не собиралась сидеть в джипе до утра.

- Мне понравилась наша встреча, - ответил Артем.

Она задержалась, насмешливые глаза скользнули по молодому человеку:

- Мне тоже.

* * *

Дверь открыла Зина. Нежная и ласковая Зина, обворожительная, в тончайшем шелковом кимоно, полупрозрачная ткань которого не скрывала гибкую грацию фигуры. Она пропустила Олесю в коридор, прошла следом за ней и плавно опустилась в кресло. На полу валялась полураскрытая книжка.

- Я едва не заснула.

- А мне было весело, - улыбнулась Олеся.

- Правда? - Тон был вопросительным, но в нем легко читались ревнивые нотки. - Тогда почему он не поднялся с тобой? Повеселились бы все вместе.

- Зина, Зина, Зина... - Олеся присела на ковер и обняла стройные ноги подруги, прижалась к ним щекой. - Ты же знаешь, зачем мы это делаем.

- Не обращай на меня внимания, - после паузы буркнула брюнетка.

- А ты не говори так со мной. Даже в шутку.

- Не буду. - Зина провела рукой по светлым волосам подруги. - Как твои дела с... с этим кандидатом?

- Неплохо, - тихо отозвалась Олеся. - Можно сказать, что все о'кей.

- Ты уверена, что он лучше Бориса?

- Уверена. Я с самого начала думала привлечь наемников, но не решалась.

- Почему?

- Они профессионалы и этим опасны, - вздохнула Олеся. - Борис бы просто исполнил мою просьбу, а эти могут начать копать. Они циничны и никому не верят.

- Но они ничего не раскопают, - усмехнулась Зина.

- Надеюсь, - прошептала Олеся, - надеюсь. Зина опустилась на ковер и нежно обняла подругу.

- Все будет хорошо, моя любовь.

- Я знаю.

- Ты пройдешь через это и вновь станешь такой, как раньше.

- Не такой, моя хорошая, ведь теперь у меня есть ты.

Их губы встретились, и Олеся страстно ответила на долгий поцелуй Зины.

* * *

Международный аэропорт Лос-Анджелеса

США, штат Калифорния,

5 сентября, четверг, 21.22 (время местное)

Все прекрасно!

Все было прекрасно: мерное урчание двигателей самолета, предупредительный персонал в первом классе, уютный сон под пледом, бокал белого вина, выпитый за несколько минут до того, как “Боинг” пошел на посадку... Все было прекрасно до тех пор, пока она не подошла к стойке паспортного контроля. Документы были в порядке, но две фигуры, маячившие среди встречающих, заставили Диту насторожиться.

Два молчаливых японца в одинаковых элегантных костюмах, в одинаковых рубашках и одинаковых галстуках. Только у одного солнцезащитные очки от Армани, а у второго - от Хьюго Босса. Японцы бесстрастно наблюдали за прилетевшими пассажирами, и Дита не сомневалась, что они ищут ее.

На мгновение моряна заволновалась, но затем заставила себя успокоиться.

“Что за паника? Никто не видел моего лица. Никто не сможет меня опознать. И появление этих двоих - всего лишь попытка поймать удачу.

Попытка, вызывающая уважение, но, увы, безнадежная - кого они ищут?”

Дита прошла паспортный контроль и безмятежно направилась в глубь аэропорта. Если изменений в рейсах не произошло, ее следующий вылет через час. Вполне хватит, чтобы слегка изменить внешность.

Японцы, мимо которых она прошла, проводили ее взглядами, но не двинулись с места.

“Кого же они высматривают?”

Дита потолкалась у киосков с мелочевкой и, не обнаружив ничего подозрительного - японцев не было видно, забрала из камеры хранения неприметную сумку и направилась в женскую уборную. Настало время избавиться от бизнесвумен по имени Элизабет Анна Шу. Паспорт, билет и “деловые бумаги” были аккуратно разорваны и спущены в унитаз, одежда мисс Шу переместилась в сумку, а моряна быстро натянула на себя свободную юбку, игривую блузку и туфельки, в одно мгновение превратившись в очаровательную студентку, возвращающуюся из солнечной Калифорнии домой в Канаду. Легенда полностью подтверждалась находящимися в сумке новыми документами. Маршрут отступления Дита проработала очень тщательно, и в камере хранения следующего аэропорта ее ожидала еще одна посылка, с очередными паспортами и билетами.

Итак, Патриция О'Хара, студентка. Новый образ отличался от “синего чулка” Шу не только веселенькой одеждой: новые контактные линзы, придавшие глазам ярко-синий цвет, принципиально иной макияж, совершенно другая прическа - светлый парик удачно подходил к новым глазам. Даже удивительно, как может измениться женщина за какие-то десять минут.

Бросив сумку с использованной одеждой в мусорный бак, моряна вышла из уборной, и лишь железное самообладание не позволило ей вскрикнуть - японцы стояли неподалеку. Безразличное движение темных стекол очков. Затем возврат - они ее узнали!

“Но как?!”

Нет, в том, что они вычислили ее сейчас, ничего странного - наверняка японцы отследили всех, кто заходил в уборную. Но почему они решили пойти именно за ней?!

“Я ведь не была даже единственной европейкой в самолете! Почему они приклеились ко мне?”

Приятный женский голос сообщил о скором окончании регистрации на рейс Лос-Анджелес - Монреаль. Рассчитывая отступление, моряна плотно совмещала рейсы, и разборки с преследователями в ее планы не входили.

“Проклятье! Что делать?”

Спокойно, очень спокойно Дита спустилась в подземный гараж и не спеша, словно разыскивая свой автомобиль, пошла мимо машин.

- Мисс Шу, вы не могли бы уделить нам немножко времени?

Моряна медленно обернулась. Японцы. Один, который произнес фразу, улыбался. Второй был холоден.

- Нам нравится ваш новый облик.

- Мы знакомы? - осведомилась Дита и тут же отвернулась. - Извините, господа, я ищу свою машину.

- Мы не ошиблись: вы только что прилетели из Токио?

Холодный преградил ей дорогу.

- Какое это имеет значение? Дайте мне пройти! Я вызову полицию!

- Вызывайте, - буркнул холодный. Улыбчивый мягко, но очень надежно взял девушку за руку.

- У вас находится посылка, которая вам не принадлежит. Мы уполномочены передать, что если вы добровольно отдадите ее и скажете, кому она предназначалась, то мы вас отпустим.

“Они думают, что я простой курьер”. Дита тяжело вздохнула и на мгновение превратилась в напуганную хрупкую девушку.

- Я не виновата! Мне сказали, что в этом нет ничего противозаконного!

- Поверьте, мы ничего не имеем против вас лично, мисс Шу. Посылка с вами?

- Господи, я не могу поверить, что это случилось! Господи, не убивайте меня!!

Дита всхлипнула, опустила плечи, казалось, что из ее глаз вот-вот потекут слезы. Японцы весело переглянулись.

* * *

Международный аэропорт Лос-Анджелеса

США, штат Калифорния,

5 сентября, четверг, 23.00 (время местное)

- Их нашли в подземном гараже аэропорта. - Пожилой Ямамото, со-хомбуте<Со-хомбуте (“глава штаб-квартиры”) - один из высших чинов в иерархии клана якудза.> клана в Лос-Анджелесе, тяжело вздохнул. - У одного сломана шея, у другого множественные внутренние повреждения. Такое впечатление, что его двадцать минут били ногами пьяные водители грузовиков. Ямамото прибыл в аэропорт при полном параде: в роскошном костюме, в еще более роскошном галстуке, с золотым даймоном<Даймон - значок с эмблемой клана якудза.> на лацкане пиджака и многочисленной свитой, едва поместившейся в три лимузина. Но ответ перед Тори он держал в одиночестве, переминаясь с ноги на ногу на продуваемом всеми ветрами взлетном поле. Услышав о произошедшем, Тори решил разговаривать с калифорнийским бонзой неподалеку от своего личного реактивного самолета, в двух шагах от трапа, что было проявлением крайнего неудовольствия.

- Как это могло случиться? - с холодным любопытством осведомился вакагасира.

- После вашего звонка, Тори-сан, я принял все необходимые меры, - почтительно ответствовал Ямамото. - В аэропорт отправились два моих лучших сятэя. Оба профессионалы. Я полностью доверял...

- Я приказывал не приближаться к курьеру. Голос вакагасиры был сдержан, но стоящий за его спиной Масаока отметил, что шеф пребывает в состоянии дикой, если не сказать необузданной ярости. Отметил, удивился, что Ямамото еще жив, но тут же понял, что это ненадолго. Зная беспощадный нрав вакагасиры, со-хомбуте можно было считать покойником.

- Я приказывал проследить, куда направится курьер, и доложить. Вместо этого вы вспугнули единственного человека, который может привести нас к заказчику самого дерзкого... оскорбления клана за последние двадцать лет. - Тори так сжал свою простенькую бамбуковую трость, что побелели костяшки пальцев. Он не отрываясь смотрел на маячившие вдалеке самолеты, но его голос был бесстрастен. - Не просто вспугнули, а упустили.

- Именно так я и приказал сятэям, - буркнул со-хомбуте. - Только следить.

- Тогда почему они мертвы? А я не знаю, где находится курьер?

- Не представляю. - Стало понятно, что сейчас Ямамото говорил абсолютно честно. - Ничего не понимаю, такое впечатление, будто их избивали, а они не сопротивлялись.

“Твои тупые громилы не успели оказать сопротивление, - рявкнул про себя Тори. - Кицунэ действует очень быстро”.

Вакагасира действительно был в бешенстве. В Лос-Анджелесе не оказалось ни одного избранного, не было никого, кто мог бы противостоять оборотню, потому он и приказал лишь следить и доложить ему, куда направится девчонка, но глупый павлин Ямамото все испортил. Теперь кицунэ насторожится и будет уничтожать всех, кого заподозрит в слежке. Проклятый со-хомбуте!

Тори презрительно посмотрел на лакированный бамбук с массивным золотым набалдашником, который носил высокомерный Ямамото. Устав клана предписывал всем высшим иерархам иметь бамбуковые трости, но как же отличалась эта разукрашенная деревяшка от скромной палки вака-гасиры. Со-хомбуте не был избранным. И не был умным. И его трость была просто украшением.

- Я гнался за девчонкой через весь Тихий океан, - спокойно произнес Тори. Холодный ветер рвал его костюм, но вакагасира не чувствовал холода.

- Моих людей убила девчонка? - недоверчиво прищурился Ямамото, он даже не заметил, что перебил вакагасиру. - Я думаю, здесь ее ждали сообщники.

Со-хомбуте незачем было знать о кицунэ, об оборотнях и о том, что именно похитил монстр на вилле “Розовая хризантема”. Он и не знал. Вообще об истинной подоплеке японских событий было известно весьма ограниченному кругу лиц.

Масаока вдруг подумал, что зря попросил вакагасиру рассказать правду.

- Да, уважаемый Ямамото, - кивнул Тори. Первый гнев прошел, и теперь тоненькая тросточка вакагасиры вычерчивала на бетоне замысловатые узоры. - Девчонка ликвидировала ваших бойцов голыми руками. МНЕ... - это слово Тори произнес с нажимом, но не глядя на собеседника. - Мне было бы очень неприятно, если бы это случилось с моими людьми. А вам?

- Мне... мне тоже, Тори-сан.

Несмотря на холодный ветер, со-хомбуте вспотел. Тори отвернулся и долго, не меньше двух минут, молча смотрел на взлетное поле. Он не раз обращал внимание оябуна на то, что Ямамото потерял хватку, но хитрый бонза имел высоких покровителей среди руководства клана, и им всякий раз удавалось уговорить старика не трогать со-хомбуте. На этот раз не отвертится, мерзавец, ведь прокол, что ни говори, очень серьезный: нарушение прямого приказа вакагасиры. Это может стать последней каплей для членов камбу, и напыщенный Ямамото вряд ли отделается обрядом юбицумэ<Об ряд юбицумэ - ритуальное отрезание фаланги пальца провинившимся членам клана якудза.>. Тори давно планировал поставить в Лос-Анджелес своего человека, одного из тех, кто носит настоящую бамбуковую трость, а не украшенную золотом безделушку. Теперь это время пришло.

- Видеокамеры подземного гаража записали схватку?

Ямамото сглотнул. Получив приказ вакагасиры проследить за летящей из Токио девушкой, старый со-хомбуте немедленно позвонил своим друзьям в камбу и выяснил, что беглянка подозревается, ни много ни мало, в проникновении на одну из самых охраняемых вилл клана, а погоню за ней возглавляет заместитель оябуна лично. Ямамото смекнул, что ловкий захват дерзкой девчонки будет расценен как подвиг, и послал в аэропорт своих лучших людей. Он не сомневался в успехе. Послал всего двоих... “О чем думала моя голова?”

- Видеокамеры, - жестко напомнил Тори.

- У нас есть люди в службе безопасности аэропорта, - со-хомбуте постарался вложить в свой голос максимум уверенности. Незачем вакагасире видеть, как он волнуется. - Они клянутся, что записи нет.

- Что значит “нет”?

- Видимо, девчонка знала расположение камер. Она не входила в зону их действия.

Еще одна неудача. Тори искренне надеялся, что кицунэ допустит хоть одну ошибку, но на то она и кицунэ, чтобы не оставлять следов.

- Девчонка прекрасно спланировала пути отхода, - задумчиво произнес вакагасира. - Вы узнали, куда она направилась теперь?

- Вылетела в Монреаль примерно в...

“Проклятье! В Канаде тоже нет ни одного избранного!”

- Пойдите и передайте моим летчикам, что через двадцать минут я вылетаю в Монреаль. - Тори повернулся к Ямамото спиной. - Я сам позвоню нашим братьям в Канаду.

Со-хомбуте злобно сверкнул глазами, но покорно направился к трапу самолета.

“Кем он себя возомнил?! Заставлять меня передавать сообщение! Как слугу! Ну, подожди, Тори, я еще припомню тебе это унижение!”

Но Ямамото понимал, что оскорбление свидетельствовало о крайнем неудовольствии вакагасиры, и в глубине души порадовался, что Тори не выразил свою ярость иным способом.

Вакагасира проводил со-хомбуте взглядом, демонстративно набрал номер, поднес к уху малюсенькую трубочку мобильного телефона, но соединения не было - Тори не нажал кнопку вызова. Убедившись, что Ямамото отошел достаточно далеко, вакагасира тихо позвал:

- Масаока.

- Да, господин.

Понятливый сятэй не изменился в лице и едва шевелил губами: со стороны никто бы не заподозрил, что между ним и Тори идет беседа.

- Я решил, каким образом ты искупишь свою вину перед кланом.

- Я слушаю, господин.

- Ты останешься в Лос-Анджелесе.

- Я все понимаю, Тори-сан.

- И будь осторожен. Ямамото не настолько глуп, чтобы не догадаться, зачем я оставил тебя здесь.

- Он не успеет догадаться, господин.

* * *

Международный аэропорт Дорваль

Канада, Монреаль,

6 сентября, пятница, 05.31 (время местное)

“Почему так получилось? Где прокол? Ну, хорошо, допустим, в Лос-Анджелесе им повезло. Ткнули пальцем в небо и попали в нужную точку. Но ведь я подчистила все следы! Никто не мог угадать, что я полечу в Монреаль. Никто! Из Лос-Анджелеса десятки вылетов каждый час, я могла оказаться где угодно, а перекрыть все аэропорты мира они не в состоянии. К тому же я вообще могла остаться в Калифорнии!”

Дита задумчиво провела пальцем по вычищенной до блеска стойке бара. Стройная девушка в неброской, но дорогой одежде не привлекала внимания многочисленных пассажиров международного аэропорта Монреаля.

“Из Токио я летела брюнеткой, в Лос-Анджелесе стала блондинкой. Полная смена документов и одежды. Спящий всех побери, я даже не забыла сменить цвет глаз! Почему вы снова сели мне на хвост?!”

В том, что японцы рядом, Дита не сомневалась. Ей не нужно было видеть преследователей, сталкиваться с ними лицом к лицу, слышать тяжелое дыхание за спиной - обостренные чувства воина подсказывали ей главное: они здесь, они ищут, они знают, как искать, и они найдут. Даже если они не успеют к вылету, ее будут встречать в Нью-Йорке.

“Где прокол?”

Девушка поставила недопитый бокал на стойку, вздохнула и едва не выругалась: сумка!! Ну конечно! Как могла она не догадаться сразу?! Элегантная, но довольно большая сумочка, которую она всегда берет с собой в салон. Даже не сумка, а ее содержимое. Если японцы ищут ее с таким упорством, они наверняка не стесняются сообщать таможенникам, что именно находится у Диты. Каменная статуэтка, которую хорошо видно при проверке ручной клади. Вполне возможно, что японцы прикрываются документами ФБР или Интерпола, и сотрудники аэропортов послушно указывают им, каким рейсом полетела нужная безделушка.

Еще несколько секунд Дита перебирала другие следы, по которым могли идти преследователи, но все они не выдерживали критики.

“Куколка! Моя добыча ведет их за собой. Избавиться от нее? Не брать в салон? - Моряне очень не хотелось выпускать статуэтку из рук. - Ладно, сейчас все равно ничего не исправить, а в Нью-Йорке, перед следующим перелетом, сдам добычу в багаж. Плохо, конечно, Мехраб не одобрит, но вряд ли старику понравится, если я свалюсь в Москву с ротой якудза на плечах”.

Кстати, о якудза.

Дита, не таясь, обернулась и спокойно посмотрела за стеклянную стену бара. Вот и наши друзья. Два подтянутых японца сосредоточенно изучали расписание прилетов. Девушка чуть улыбнулась, отчего стала очень похожей на белочку, поднялась, небрежно подхватила свою ношу и медленно направилась в сторону уборных. Теперь, после Лос-Анджелеса, они настороже и так легко не будет. Впрочем, сложно тоже не будет.

До окончания регистрации на рейс № 929 Монреаль - Нью-Йорк оставалось двадцать минут.

* * *

Центр сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева

Москва, Ленинский проспект,

6 сентября, пятница, 14.08

- Не ожидал, что на сегодняшней операции будут студенты, - улыбнулся Ринат Тапельханов, глядя на Машу. - Обычно нас предупреждают.

- Профессор согласился провести для меня факультатив, - рассмеялась в ответ девушка.

Предложение Кабаридзе принять участие в плановой операции стало для Маши не меньшей неожиданностью, чем для его помощников, но девушка с радостью ухватилась за идею: операционная была единственным местом, где она полностью отрешалась от всех прочих забот. Наблюдая, а то и помогая опытным врачам, Маша ощущала необычайное, вдохновенное, граничащее с восторгом чувство. И если бы девушку спросили, испытывала она когда-нибудь счастье, она бы не задумываясь ответила: да, в больнице. Помогать людям, дарить надежду, что может быть лучше? Что может быть важнее? И Маша не гнала от себя высокопарные фразы, она знала, что для нее они искренни, она знала, что быть врачом, целителем - ее призвание, зов души, и, находясь в операционной, девушка забывала, что ее душе осталось совсем немного...

- Факультатив, похоже, не только для тебя, - пробормотал Ринат. - Наблюдателей видела?

- Я думала, что это члены команды, - растерялась Маша.

- Ты их не узнала? - Нет.

Ринат покачал головой:

- Ты с какого курса?

- С четвертого, - девушка смутилась. - В смысле, я только что перешла на четвертый.

- Эх, молодость! - Тапельханов снова улыбнулся. - Больше времени надо учебе уделять, гораздо больше.

- Да кто они?

- Расскажу при случае! - Ринат подмигнул девушке и вышел в коридор.

“Наблюдатели?” Помимо Маши и членов личной бригады Кабаридзе, к операции готовились еще три человека: стройная, лет тридцати, женщина с красивыми ореховыми глазами, грузная старуха и тощий брюнет, завалившийся в комнату с бутербродом в руке и успевший рассказать пару замысловатых анекдотов. Эта троица держалась несколько особняком, но, судя по всему, помощники профессора их прекрасно знали, что и позволило Маше счесть их членами бригады.

“А за кем они будут наблюдать? За мной? А зачем? - Губы девушки разошлись в легкой улыбке. - Вот оно что!”

Маша поняла, почему утром профессор подробно рассказал ей о предстоящей операции и заставил просмотреть несколько книг по теме.

“Ты хочешь дать мне возможность поработать! Двуличный тип! Двуличный... и золотой! - К горлу девушки подкатил комок. - Золотой и любимый. Реваз, ты знаешь, как сделать меня счастливой!”

В дверях раздевалки появилась голова медсестры:

- Маша, если вы хотите успеть на операцию, то надо поторопиться.

- Скальпель!

Движения Кабаридзе были удивительно емкими: быстрые, отточенные, без единого лишнего жеста. Вышколенные помощники тенями кружились вокруг профессора, предугадывая его приказы. Создавалось впечатление, что короткие команды Кабаридзе подавал скорее по привычке, нежели по необходимости: любой инструмент оказывался в руке профессора еще до того, как он договаривал последний слог.

- Зажим!

- И еще один, - едва слышно прошептала Маша.

- Правильно, - услышал ее Кабаридзе. - Вы внимательны.

- Я стараюсь, - так же тихо сказала девушка.

- Дайте ей зажим!

Кто-то из помощников вложил в Машину руку инструмент.

- Используйте его, - приказал профессор. Девушка уверенно склонилась над пациентом.

- Тампон!

Тапельханов бросил быстрый взгляд на Кабаридзе. Ринат все понял, но еще надеялся, что профессор передумает и передаст управление в его руки. Но тот покачал головой и громко сказал:

- Операцию продолжит Мария. Выполняйте ее распоряжения.

Никто из членов личной бригады Кабаридзе ни словом, ни жестом не выразил удивления произошедшим, и только в черных глазах Тапельханова мелькнула холодная ярость. Но не более. Как бы ни относился к ситуации Ринат, он прекрасно понимал, что операционная не то место, где следует проявлять амбиции. К тому же он заметил, что, как только Маша возглавила бригаду, наблюдатели переместились ближе к столу и не спускали с нее глаз.

- Волнуетесь? - поинтересовался Кабаридзе. - Нет.

Маша не обманывала. Ее рука дрогнула всего лишь раз, в тот самый момент, когда помощник передал ей зажим, а после этого каждое движение девушки было расчетливо и уверенно. Она работала аккуратно, может, чуть медленнее, чем профессор, но не менее точно.

- Прекрасно. Совсем неплохо для четвертого курса. - По голосу Кабаридзе было ясно, что он улыбается.

Ринат тихо вздохнул. Он понял, что фраза профессора предназначалась для его ушей. А еще он понял, что девчонка действительно талантлива и то, что ему приходилось нарабатывать годами, дано ей от природы.

- Еще зажим, - приказала Маша. Теперь она не только уверенно оперировала, но и уверенно командовала помощниками. - И будьте наготове: ему не понравится то, что я сейчас сделаю.

- Подогнать электрошок? - спросил Тапельханов.

- Обойдемся, - спокойно, не отрывая взгляда от пациента, ответила девушка. - Я скажу, что надо будет сделать.

Кабаридзе покосился на наблюдателей. Тощий брюнет кивнул ему и поднял вверх большой палец.

* * *

Окрестности аэропорта J.F.K.

США, Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,

07.48 (время местное)

- Бокал вина?

Дита перевела взгляд на профессионально улыбающуюся стюардессу.

- Нет, спасибо.

- Я обратила внимание на то, что вы несколько напряжены, - стюардесса наклонилась ниже. - С вами все в порядке? Некоторые люди трудно переносят полеты.

Путешественники первого класса могут рассчитывать не только на комфорт, но и на повышенную заботу членов экипажа. Если бы моряна занимала одно из малюсеньких сидений в хвостовой части “Боинга”, вряд ли бы стюардесса обратила хоть какое-то внимание на ее бледность.

- Со мной все в порядке, - вздохнула Дита. - Я задумалась о своих делах.

- Может, чашечку кофе?

- Это было бы здорово.

- Одну минуту.

- Эта девушка такая милая. - Соседка моряны, дружелюбная старушка с голубыми волосами и следами пластических операций, доверительно склонилась к Дите. - Она напоминает мне мою горничную. Правда, та пуэрториканка. - Старушка пожевала губами. - Чертовка плохо говорит по-английски, но необычайно услужлива.

Стюардесса подала моряне кофе.

- А вы, милая, наверняка поссорились со своим мальчиком, - не унималась старушка. - Я угадала?

- Это было несложно. - Дита заставила себя улыбнуться.

- Молодость, молодость... - Старушка поерзала в кресле. - Я вам вот что скажу, милая, - не грустите! А то, что вы улетели от него, это даже к лучшему. Помучается в одиночестве и примчится за вами в Нью-Йорк. Вы из Нью-Йорка?

- Нет, я лечу по делам фирмы.

- Где решили остановиться? Любознательная старушенция начала слегка раздражать, но Дита решила не грубить.

- Еще не знаю, - пожала плечами моряна. - Меня должны встретить в аэропорту.

И отвернулась к иллюминатору.

На самом деле у Диты была причина для беспокойства. Не японцы, нет, девушка уже разобралась в том, каким образом они находят ее след, и была уверена, что сумеет скрыться от якудзы в Нью-Йорке. Главная проблема заключалась в смутном предчувствии, зародившемся у моряны вскоре после вылета из Монреаля. Дита не являлась магом, но, чтобы выжить в Тайном Городе, воину требуются предельно обостренные чувства, а потому моряна всерьез отнеслась к ощущению надвигающихся неприятностей.

“Но что тут можно сделать?” Дита тихонько вздохнула.

Ни один житель Тайного Города не садился в самолет без компактной “двери”, артефакта, позволяющего, в случае необходимости, создать спасительный портал в безопасное место. Но условия контракта, заключенного с Мехрабом, были жестоки: никакой магии рядом с Куколкой, и Дита села в самолет без страховочного устройства.

Села, а теперь ощущала приближение больших проблем.

Очень больших.

* * *

А в кабине пилотов было тихо. Мерное гудение двигателей едва доносилось до ушей летчиков, приборы полусонно докладывали, что все в порядке, и капитан, молодой, не более сорока, крепыш, позволил себе расслабиться, потягивая через соломинку пепси-колу.

- Борт 929, вы начали снижение раньше положенного. - Диспетчер, находящийся в башне аэропорта J.F.K. наконец-то разглядел маневр “Боинга”.

- Билли, надо чаще бывать на рабочем месте, - благодушно заметил капитан. - Твой напарник разрешил мне сменить эшелон семь минут назад.

- А что случилось?

- Мы попали в мощный встречный поток и решили спрятаться.

- Спрятался бы за облаком.

- Подходящего не нашлось.

В наушниках раздался смех диспетчера.

- О'кей, Гарри, вы никому не мешаете. Держитесь этого эшелона до дополнительного распоряжения.

- Вас понял. Держу девять тысяч футов до распоряжения.

* * *

Ничего не изменилось. Совсем ничего. Двигатели мерно урчали, пассажиры негромко переговаривались, стюардессы безмятежно фланировали по салону, но отточенные чувства Диты взвыли: опасность! Опасность!! Моряна закусила губу и резко выпрямилась в кресле. Теперь она ощутила легкое, неуловимое ни для кого подрагивание тяжеленного корпуса “Боинга”. Не обычную вибрацию, но не проходящую, а все усиливающуюся дрожь.

- Милая, может, вам нужно сходить в уборную? - Старушка явно беспокоилась, чтобы соседка не испачкала ее одежду. - Или попросите у стюардессы пакет. Но я бы предпочла, чтобы вы...

- Со мной все в порядке. - Дита поправила волосы и вновь откинулась на спинку кресла.

“Предчувствия - это еще не факты. Они предупреждают, что катастрофа может случиться. А может и не случиться. Двадцать минут до посадки. Двадцать минут... - Моряна хладнокровно обдумала происходящее. - Даже если я позвоню в Тайный Город, они не сумеют навести межконтинентальный портал на движущийся объект. У меня нет никакого маяка, только телефон, а он будет давать помехи. Да и контракт запрещает использование магии. - Дита погладила лежащую на коленях сумочку. - Будем надеяться на лучшее”.

Дрожь становилась сильнее.

* * *

Любой самолет состоит из тысяч разнообразных деталей и частей. Конструкция самолета продумывается годами и проходит самые суровые испытания. Построенный самолет тщательно обкатывается и доводится до ума. И только после этого запускается в серию. Любой самолет теоретически представляет собой надежнейшую машину. Драконовские меры контроля на производстве приводят к тому, что большая часть катастроф случается из-за “человеческого фактора”: кто-то устал, кто-то недоглядел, кто-то запутался. Но “человеческий фактор” может сыграть свою роль и раньше. Восемь лет назад, на сборочном заводе в штате Вашингтон кто-то отвлекся, чтобы сделать погромче радио. Или пил кофе. Или думал, что сказать жене, по поводу вчерашней попойки. Или переживал последствия той самой попойки. Или...

Ничтожный дефект был допущен при постройке злополучного “Боинга” за восемь лет до того, как на его борт поднялась моряна. Ничтожный дефект, который не разглядели ни на одной профилактике.

* * *

- Башня, у нас проблемы!

- Что случалось, 929?

- Вибрация!

- Попали в зону турбулентности?

- Нет. Корпус трясет.

- Капитан, мы не выдержим!

- Черт! Башня! Мне нужно срочно снижаться!

* * *

Трещины в металле становились все крупнее. Из тонких паутинок они превратились в широкие рваные раны на теле самолета. Расширяющиеся раны.

* * *

- Уважаемые господа, наш самолет заходит на посадку в аэропорт Нью-Йорка. Хотим напомнить, что вам необходимо подготовиться к паспортному контролю...

Голос стюардессы был профессионально бесстрастен, улыбка профессионально безжизненна, но за безмятежной маской выдрессированной красавицы Дита почувствовала страх.

“Она уже знает”.

Ощущение приближающейся беды переросло в уверенность, которая, как ни странно это звучит, принесла спокойствие. Дита медленно намотала на запястье тонкий ремешок сумочки и посмотрела на старушку с голубыми волосами. Та уже несколько минут о чем-то увлеченно рассказывала.

- А мой внук работает на Уолл-стрит. К счастью, офис его компании не располагался в башнях-близнецах.

- Повезло, - улыбнулась моряна. - Вашему внуку повезло.

* * *

- Башня, у нас разгерметизация! - Где?

- Не можем понять! Приборы свихнулись!

- 929, мы освободим вам дорогу! Снижайтесь!

Идите вниз!

- Башня, я на ручном управлении! Вибрация усиливается!

- Снижайтесь!

- Я пока держу, но рули слушаются все хуже!!

- Внимание! Красный код! Красный код!!

- 929, снижайтесь!! Срочно!! Мы очистили коридор!!

- Скоро снизимся, - неожиданно спокойно произнес капитан.

- 929, что случилось?

- Мы теряем крыло. - На заднем плане послышался чей-то крик, но голос командира корабля был бесстрастен. - Да хранит нас бог! Прощайте.

* * *

Оторвавшийся правый двигатель сокрушил хвостовое оперение “Боинга”, превратив многотонный самолет в неуправляемую, беспорядочно летящую к земле кучу металла.

* * *

Центр сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева

Москва, Ленинский проспект,

6 сентября, пятница, 16.00

Они собрались почти сразу же после операции. Трое наблюдателей, на которых обратила внимание Маша: стройная, лет тридцати, женщина с красивыми ореховыми глазами и светлыми, вьющимися волосами, собранными в тугой пучок, грузная, страдающая одышкой старуха и тощий брюнет. Не переодевшись, не сняв халатов, они свободно, как старые знакомые, расположились в личном кабинете Кабаридзе и не спеша потягивали предложенный секретарем кофе. И молчали. Это было несколько необычно. Если эта троица действительно наблюдала за кем-то, они должны были бы обменяться мнениями, переброситься хотя бы парой фраз, а вместо этого полная тишина. Не нарушившаяся даже после появления Кабаридзе. Профессор плотно прикрыл дверь, молча прошел к своему креслу, тяжело опустился в него и медленно обвел взглядом наблюдателей. Очень медленно. Он явно ждал, что хоть кто-нибудь из них что-нибудь скажет, хоть что-нибудь, но они молчали. Не отворачивались, не прятали глаза, но молчали. Длинные пальцы Кабаридзе выбили на столешнице замысловатую дробь. Он опустил голову, вздохнул, но тут же снова вскинул подбородок.

- Что скажете, друзья?

- Талантливая девочка, - осторожно произнесла старуха. - Уверена, она могла бы стать одной из нас.

- Согласен, Екатерина Федоровна, - кивнул профессор. - Я тоже не сомневаюсь в ее магических способностях.

- В отличных, я бы сказал, способностях, - подчеркнул брюнет. - Сколько времени Маша готовилась к операции?

- Меньше трех часов.

- Она провела ее блестяще. По вашим меркам, разумеется, но - блестяще!

Брюнета звали брат Ляпсус, и он давно заслужил славу одного из лучших докторов Тайного Города. Брат Ляпсус был эрлийцем, а эти вассалы Темного Двора обладали искусством врачевания едва ли не на генетическом уровне.

- Маша провела операцию блестяще по любым меркам, - прохладно заметила женщина, последняя из приглашенных профессором наблюдателей. - Никто из нас не смог бы сделать ее лучше без использования магии. - Женщина помолчала. - Маша чувствует пациента. - Снова пауза. - Она прирожденный Целитель.

Кабаридзе покачал головой:

- Спасибо, Олеся.

Доктор Старостина сухо кивнула:

- В этом нет моей заслуги, Реваз, я так вижу. - Она поставила пустую чашку на стол. - Мне показалось знакомым лицо Маши.

- Год назад ты прочла несколько лекций их потоку.

- Возможно. - Олеся задумалась. - Но я должна была почувствовать ее способности.

- Маша очень закрыта, - вздохнул Кабаридзе. - Я и сам не сразу распознал в ней мага.

- Скрытые способности, как правило, таят в себе огромную силу, - негромко произнесла Екатерина Федоровна.

- Кажется, это тот самый случай, - согласился со старухой брат Ляпсус.

- В обычной жизни Маша практически неспособна чувствовать магическую энергию, - продолжил профессор. - Но в операционной она преображается.

- Типичная характеристика Целителя, - вставила Олеся.

- Все магические способности сконцентрированы только на врачевании, - поддержал ее брат Ляпсус. - А способности у нее большие.

Вздох Екатерины Федоровны был глубоким и тяжелым. Он заставил других наблюдателей замолчать, а Кабаридзе - нахмуриться. Пальцы профессора вновь нервно застучали по столешнице.

- Реваз, говорить о способностях этой девочки можно долго, - мягко произнесла старуха. - Мы все знаем, зачем ты нас позвал. И, поскольку никто не решается начать разговор, придется это сделать мне.

- Маша больна, - голос Кабаридзе внезапно стал безжизненным.

Наблюдатели молчали. Каждый из них был врачом высочайшей квалификации. Каждый из них как минимум не уступал профессору. И для них, умелых и опытных докторов, поставить диагноз было легкой задачей. Гораздо более легкой, чем сказать о нем Кабаридзе.

- Ты даешь девочке эрлийские препараты, - тихо сказала Олеся. - Я уловила их влияние.

- Если бы не эти средства, Маша уже была бы прикована к постели, - отозвался профессор.

- Это так, - согласилась женщина. - Но долго так продолжаться не будет.

- Концентрация увеличена до предела, - буркнул брат Ляпсус. - Еще пара дней, максимум, и ее организм перестанет воспринимать препарат.

- Можно будет перейти на более мощный бальзам, - рассеянно заметила Олеся. - Сейчас я как раз работаю над одним средством.

- Еще месяц, - пожал плечами эрлиец.

- Мы говорим не о том, - снова вздохнула Екатерина Федоровна. Старуха перевела взгляд на поникшего Кабаридзе. - Реваз должен услышать наше мнение, а не споры на тему, насколько можно продлить угасание.

- Угасание? - Лицо профессора исказилось.

- Да, Реваз. - Было видно, что старухе больно произносить эти слова, но она старалась выдерживать суховатый тон. - Таково мое заключение. Любые методы, которые можно применить в данном случае, лишь продлят ей жизнь, но не спасут. Маша обречена.

Слово было произнесено. Первое слово. Первое страшное слово. Оставались еще два наблюдателя, но, судя по их лицам, добавить им было нечего.

- Как давно ты с ней знаком? - спросила Екатерина Федоровна.

- Полгода. Чуть больше.

- Тебе не в чем себя винить, Реваз, - тихо добавила старуха. - Полгода... Ты сразу посадил ее на эрлийские препараты?

- Почти сразу.

- Ты подарил ей эти полгода, Реваз. Максимум, что ты мог сделать. Ее болезнь прогрессирует слишком давно.

Можно было не продолжать, но Кабаридзе все равно перевел взгляд на Олесю. Он хотел своими ушами услышать мнение каждого. Он еще надеялся на чудо. Он еще цеплялся за соломинку, в расчете услышать слова надежды, но... Женщина покачала головой.

- Безнадежно.

Теперь Кабаридзе смотрел на брата Ляпсуса. Смотрел спокойно, но его пальцы уже не выстукивали дробь по столешнице. Они дрожали. Эрлиец потер кончик носа и осторожно начал:

- Реваз, девушка действительно имеет все данные, чтобы стать великолепным Целителем. То, что она не знает о Тайном Городе, ничего не меняет: в данном случае Московская обитель согласилась бы на нарушение режима секретности и вылечила бы ее.

- Согласилась бы, - обреченно выдохнул Кабаридзе.

- Да, - спокойно и ясно ответил брат Ляпсус. - Мне крайне жаль это говорить, но я вынужден согласиться с выводами Олеси и Екатерины Федоровны. Болезнь Маши на последней стадии. У нее поражен практически весь организм: кровь, кости, внутренние органы, спинной мозг. Мне проще сказать, что у нее не заражено. Ты это знаешь не хуже меня, Реваз.

- Да, но я думал...

- Безнадежно. - Эрлиец отвернулся. - Даже нашими методами мы не сможем вытащить девушку.

- А полгода назад?

- Даже два года назад мы бы вряд ли согласились провести курс лечения. Честно говоря, меня удивляет, что она прожила так долго.

- Но я думал... хотя бы попытаться?

- Реваз, - угрюмо произнес Ляпсус, - моя семья занимается медициной больше ста тысяч лет. Для нас нет тайн и загадок, и мы знаем, когда имеет смысл браться за лечение, а когда нет. Московская обитель не в состоянии помочь Маше. Слишком поздно.

* * *

Они не стали задерживаться в кабинете. Они хорошо знали Кабаридзе и понимали, что ему надо побыть одному. Старуха ушла молча, брат Ляпсус крепко пожал профессору руку, и только Олеся, дождавшись, когда остальные наблюдатели выйдут, не стала прощаться, а, подойдя к столу, заглянула в глаза Кабаридзе.

- Маша действительно так важна для тебя, Реваз?

- Мне тяжело обсуждать это... с тобой, - глухо ответил профессор.

- Ты сам меня позвал.

- Я просил диагноз. - Кабаридзе отвел взгляд. - Не мучай меня, Олеся.

- Мне тяжело видеть тебя в таком состоянии, Реваз, - негромко произнесла женщина. - Я хочу помочь. Просто помочь.

Она провела ладонью по щеке профессора, и Кабаридзе накрыл ее своей рукой.

- Мне чертовски тяжело, Леся, чертовски. Прости меня, прости, что я позвал тебя ради Маши.

- Я все понимаю. - Второй рукой женщина провела по волосам Кабаридзе. - Ты сильный человек, Реваз, ты справишься. Счастлив тот Целитель, в жизни которого не случилось такой трагедии. Но я таких Целителей не знаю. Тяжело ощущать свое могущество и свое бессилие. Для нас любая жизнь величайшая ценность, но жизнь любимого это особенный момент. - Ее голос сорвался. - Мы не боги, Реваз.

- Я бы хотел им стать, - тихо произнес Кабаридзе. - Хотел бы стать богом. - Он отнял от лица руку женщины и заглянул в ее ореховые глаза. - Маша сможет спасти тысячи жизней. Тысячи!! Она сможет стать величайшим врачом в истории человечества. Ты же чувствуешь ее силу.

- И ее болезнь.

- Как мы можем ее потерять?

- Это зависит не от нас.

- Тогда для чего мы нужны? Мы, Целители? Лучшие врачи планеты? Чего мы стоим?

- Когда-то я думала точно так же, - вздохнула Олеся. - Ты знаешь когда. Ты знаешь, что мне тоже было тяжело. Ты знаешь, КАК мне было тяжело. Но я прошла через это. Ты спас тысячи жизней...

- И заслужил такую плату? - горько вздохнул профессор.

- А разве ты ждал платы, когда согласился стать Целителем? - удивилась Олеся. Смысл в другом!

- Маша - смысл. По крайней мере, смысл моей жизни.

Счастлив Целитель, в жизни которого не было подобного момента.

* * *

Спортивный комплекс “Олимпийский”

Москва, Олимпийский проспект,

6 сентября, пятница, 16, 16

- Кранты!

- Гуго де Лаэрт сказал, что больше не позволит нам переносить схватку, и если мы откажемся выставить голема, он снимет нас с соревнований.

Красные Шапки сидели в выделенной им раздевалке и с грустью слушали нерадостные вести, принесенные Иголкой из администрации Турнира.

- Кранты!

- Да тихо, ты, мля! - взъярился Копыто. - И так голова кругом идет, а тут еще твои стоны!

- Так ведь, типа, все, - растерянно отозвался Контейнер. - Праздник, типа, кончился.

- Кончился, - передразнил его уйбуй. - Праздник, типа, еще не начинался. Эта зеленая морда только-только начала приносить прибыль.

Копыто угрюмо посмотрел на Громовержца. Оливковая кукла сидела на полу, у ног Контейнера, к которому испытывала особую симпатию, и шумно чавкала подаренным хот-догом. Современные модели големов строили без внутренних органов, и функционировали они исключительно за счет магической энергии, но в старые времена мастера частенько применяли смешанные источники питания, и оливковый Громовержец с большим удовольствием подчищал за хозяевами объедки. Его морда была густо вымазана кетчупом, маленькие глазки сияли, а тихое урчание свидетельствовало о том, что голем счастлив. По крайней мере, максимально близок к этому состоянию. Представить его сражающимся на ринге не могли даже Красные Шапки.

- Надо было продать ублюдка, - высказался практичный Иголка. - Осы хорошую цену давали. Надо было продать.

Благодаря недалеким осам, которых говорливый Иголка сумел убедить в сумасшедших боевых качествах Громовержца, дикари и получили прибыль: маленькие крысоловы поставили на зеленое чудо деньги, что позволило Красным Шапкам оправдать хотя бы расходы по оживлению куклы.

- Не дам его продавать, типа! - взвился Контейнер. - Это наш голем!

- Тогда он должен приносить прибыль.

- А ты много прибыли принес, мелочь недоделанная?

- Да уж побольше тебя, кретин!

- Заткнулись оба! - пресек уйбуй назревающий скандал. Он вытащил из кармана плоскую фляжку, сделал большой глоток виски и рыгнул. - Скажи, Иголка, наш противник определен?

- Ага, - сумрачно кивнул малорослый дикарь. - Из всех големов квалификацию не закончил только Бессмертный Ящер мастера Любаши.

- Хреново, - повторно рыгнул Копыто, вспомнив грозный внешний облик Ящера. - Очень хреново.

фата Любаша, опытная колдунья Великого Дома Людь, считалась убежденной анималисткой, и ее чудовище, мрачного густо-зеленого цвета, обладало внушительной пастью, длинными когтями и шипастым хвостом. К тому же оно лихо управлялось с боевыми топорами дружинника, которыми в первом круге и зарубило здоровенного голема мастера Хуана дель Орка.

- Хреново не то слово, - вякнул Иголка. - Мы попали!

- Да Ящер загрызет нашего Грэмми и не подавится, - пробормотал Контейнер. - Не позволю!

Зеленый, сообразив, что решается его судьба, испуганно прижался к ноге воина.

- Загрызет, - радостно подхватил Иголка. - Даже костей не оставит! А продавать уже поздно...

Скандальный Иголка получил заслуженный подзатыльник и кубарем покатился в угол. Контейнер злорадно хмыкнул. Копыто вновь хлебнул виски.

- Можно я на минуточку? - В дверь робко просунулась голова оса. - Можно?

Потирающий обнажившийся череп Иголка многозначительно посмотрел на уйбуя, но промолчал. Появление крысолова не сулило дикарям ничего хорошего: полученные деньги были давно пропиты, и если бы маленький ос потребовал вернуть ставку, получился бы скандал. Не то чтобы Красные Шапки боялись обитателей Лабиринта, но семья Ось входила в Темный Двор и вполне могла нажаловаться навам...

- Чуя! - радостно завопил Копыто, хватая крысолова за плечи. - Чуя! Как я рад тебя видеть!

Иголка поперхнулся и посмотрел на Контейнера, тот покрутил пальцем у виска, а Грэмми, поняв, что у главного хозяина отчего-то улучшилось настроение, принялся вылизывать себе под мышкой. Крысолов, также слегка оторопевший от столь теплого приема, позволил втянуть себя в раздевалку. Как и все представители его семьи, он был низок ростом, ниже даже Красных Шапок, необычайно худ, а его привыкшие к тьме Лабиринта глаза с вертикальными зрачками нервно сжимались от яркого электрического света. Осы жили под землей, в бесчисленных хитросплетениях метро и канализации, добывая пропитание с помощью гигантских дрессированных крыс.

- Чуя, ты уже сложил посвященную Турниру балладу?

- Вы хотите послушать? - Позабывший обо всем ос радостно улыбнулся - заунывные сочинения крысоловов редко находили в Тайном Городе благодарных слушателей. - Я могу спеть.

- Мы обязательно ее послушаем! Обязательно! Но прежде... - Уйбуй гигантским глотком опустошил фляжку, вернул ее в карман и усадил оса на лавку. Виски сыграло свою роль - родился план, и Копыто понял, как можно продлить турнирные мучения Громовержца. - Чуя, проклятые завистники хотят отобрать у нас победу на Турнире!

- Как это отобрать? - удивился крысолов. Лихие перескоки дикаря с темы на тему выбивали малыша из колеи. - Ты же говорил, что все схвачено?

- Говорил, но интриганы из Ордена пытаются нам помешать. - Уйбуя понесло, он чувствовал, что поймал нужную нить, и даже Контейнер с Иголкой жадно ловили каждое его слово. - Понимаешь, у Грэ... у Громовержца есть Великий Обет - он не может воевать против зеленых големов.

- Каждый сильный воин дает обет, - подтвердил Чуя. - Об этом сказано во многих балладах.

- А эти проклятые завистники заставляют Громовержца биться с Бессмертным Ящером!

- Ящер зеленый? - поинтересовался ос.

- Как иностранные деньги, - подтвердил Иголка, понявший, куда клонит хитрый Копыто. - Зеленее некуда.

- Ты же понимаешь, что Громовержец не сможет победить Ящера, - трагически закончил уйбуй и выжидательно уставился на крысолова.

Пауза затянулась. Чуя переводил взгляд с одного дикаря на другого, невнятно улыбался, но не произносил ни слова. Наконец Иголка не выдержал:

- Чего молчишь?

- А что я должен сказать?

- Если Громовержец проиграет - плакали твои денежки. И наши тоже.

- Пусть он не дерется с Ящером, - после некоторого раздумья предложил Чуя. - Это легко устроить. Надо поговорить с маршалом-распорядителем и объяснить ему насчет обета.

- Это невозможно устроить, - горестно вздохнул Копыто. - Проклятые интриганы откладывали наш бой под возмутительно надуманными предлогами и оставили только этого соперника.

Все плохо.

- И что делать? - Чтобы родить этот вопрос, осу потребовалось всего ничего времени, каких-то полминуты.

- Ты должен помочь Громовержцу. Помочь себе. Ты должен утереть нос проклятым завистникам!

- Я должен выйти на ринг?

- Нет, - нахмурился Копыто. “Интересная мысль!” - Этого пока не требуется. - Голос уйбуя стал сух и деловит. - Где твои крысы?

- Здесь, - машинально ответил ос. - В смысле, где-то в подвале.

- Я слышал, они у тебя всякое дерь... гм... Мне говорили, что ваши крысы могут прогрызть даже бетон?

- Могут, - кротко кивнул ос. - Не быстро, конечно, но могут. Бетон на самом деле лучше взрывать.

- А металлопротеин они сожрут?

- Это из которого големов делают?

- Вот-вот.

- Сожрут, - уверенно ответил Чуя, его глаза начали закатываться. - Лет десять назад, славный и великий воин, барон Зеленого Дома Мудрополк, попытался прорваться к Цитадели через Лабиринт. В его армии было много боевых големов. - Речь оса постепенно приобретала напевную окраску. - Об этой победе храбрые воины Оси сложили не одну балладу...

Грустная и поучительная история о том, как пятьдесят злобных кукол барона были съедены крысами в тесных коридорах Лабиринта, в свое время здорово насмешила Тайный Город. Навы тогда направили в Зеленый Дом остроумную ноту, выдержанную в оскорбительно-язвительном тоне, а осы были надолго обеспечены пропитанием.

Тем временем Чуя начал затягивать первый куплет баллады, но Копыто склонился прямо к лицу крысолова и, резко тряхнув его за грудки, горячо зашептал:

- Понимаешь, Чуя, мы знаем, где они прячут Ящера. И еще знаем, что сейчас он выключен - мастер Любаша активизирует монстра только перед боем...

Контейнер закрыл глаза и прошептал:

- Рыцари нас убьют!

- Не убьют, - так же тихо ответил ему Иголка. - Любаша из Зеленого Дома, а рыцари не упустят возможности выставить ведьму полной дурой.

* * *

- Ваш голем готов? - Гуго де Лаэрт холодно посмотрел на Копыто.

- Так готов, как ни один голем на этом Турнире! - хвастливо ответил уйбуй. - Он сотрет в порошок это чванливое чудовище. Он...

- Благодарю, я понял.

Маршал-распорядитель перевел взгляд на стоящего в синем углу Громовержца. Оливковый уродец улыбался, обнажая желтые кривые клыки, и неуверенно помахивал двумя ятаганами.

- Хорошо. В красный угол ринга вызывается голем Бессмертный Ящер, мастер Любаша, Зеленый Дом!

Немногочисленная публика благосклонно зааплодировала, но, когда из технического коридора появился Ящер, хлопки довольно быстро сошли на нет. Двигалась зубастая кукла весьма странно: слишком дергано, временами напоминая Лунатика, и слишком медленно.

- У вас все в порядке? - удивленно осведомился Гуго.

Любаша озабоченно махнула рукой.

- Он еще не пришел в себя после активизации.

- Он просто трусит! - заржал Копыто. - Знает, что Громовержец разорвет его на части!

Иголка ткнул кулаком в спину оливкового, и Грэмми воинственно потряс ятаганами. Осы, сидящие на задних рядах, радостно завопили.

- Объявляю начало...

Речь Гуго была прервана удивленным гулом: Ящер попытался перелезть через ограждения ринга, но его нога неожиданно подломилась, и голем рухнул на пол.

- Что случилось?

Мастер Любаша нервно подскочила к Ящеру, схватила его за лапу и удивленно вскрикнула: массивная, с острыми когтями длань легко отделилась от тела и осталась в ее руке. Не чувствующий боли голем грустно смотрел на хозяйку. Сектор Красных Шапок взорвался язвительными воплями.

- Ничего не понимаю...

- Вы сможете провести бой? - поинтересовался Гуго.

- Как? - Любаша потрясла в воздухе оторвавшейся конечностью. - Как это произошло, я хотела бы знать? Кто отгрыз лапу моему голему?!!

Она швырнула когтистую конечность на ринг и быстро направилась к техническому коридору. Гуго подозрительно посмотрел на беснующихся Красных Шапок, вздохнул и зычно объявил:

- Администрация проведет серьезное расследование данного инцидента. О результатах расследования будет сообщено позднее. А пока... - Он помолчал. - В связи с невозможностью проведения боя я засчитываю... техническое поражение Ящеру. Голем Громовержец объявляется участником четвертьфинала!

Счастливый Контейнер выпрыгнул на ринг и сгреб Грэмми в охапку.

* * *

Окрестности аэропорта J.F.K.

США, Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,

08.23 (время местное)

Никто не сомневается, что в другой ситуации летчики сумели бы бросить падающий самолет в лес. Или на пустынное поле. Или в озеро. Ни один пилот не направил бы машину на жилые дома. Погибая сам, он всеми силами постарался бы избежать дополнительных жертв. Это закон для всех пилотов, закон для любого нормального человека. Но у капитана злополучного “Боинга” не было возможности влиять на ситуацию - его машина потеряла управление задолго до соприкосновения с землей, и тонны металла обрушились на мирный квартал, застроенный стандартными двухэтажными домиками. Мощный взрыв смешал железо с деревом, авиационную электронику с бытовой техникой, алюминиевую обшивку с металлочерепицей. Два дома, еще мгновение назад радующие глаз прохожих, смешались с самолетом в кошмарный коктейль. Казалось, что в этой адской смеси не способно выжить ни одно живое существо, но...

Среди жуткой кучи костей, кресел, переломанной мебели и битого стекла, среди камней и расплавленного металла, по которому скользили языки пламени, в самом эпицентре ужасающей катастрофы, вдруг кто-то зашевелился. Тихий стон не услышал никто: спасатели еще не подъехали, а шокированные обитатели квартала не рисковали приближаться к месту трагедии.

Стон прервался, повторился опять, и среди обломков красавца “Боинга” появилась голова единственного оставшегося в живых пассажира несчастливого авиарейса. Странная голова. Издалека ее еще можно было принять за человеческую, но только издалека. Лысый череп украшали короткие рога, надбровные дуги низко нависали над глубоко запавшими глазами, горящими пронзительным зеленым, нос обозначали два черных провала, а лишенный губ рот не скрывал мощных клыков. Существо, пытающееся выбраться из-под обломков, даже в таком, почти беспомощном состоянии, было способно внушить дикий ужас. Оно не было человеком. Да и какой человек мог выжить в этом аду?

Сдавленный обломками монстр отчаянно пытался освободиться. Он подался вперед, из-под кучи выглянули мощные плечи, замер, набираясь сил, еще рывок, и дикая боль заставила существо вновь издать полустон-полурычание. Сознание ушло, рогатая голова безвольно упала на оплавленные камни, но когтистая лапа продолжала крепко сжимать элегантную дамскую сумочку.

* * *

Первая пожарная машина подъехала через восемь минут после катастрофы, почти сразу же за ней подоспели полицейские и две медицинские бригады. Тихий квартал наполнился воем сирен.

Место трагедии оцепили, спасатели бросились к дымящимся развалинам, в тщетной надежде отыскать хоть кого-то живого, а собравшихся вокруг зевак уже штурмовали телевизионные стервятники - неизменные спутники любой драмы.

- Я видела, как он падает! Это было ужасно! Я даже не поняла, что произошло! Какая-то туча закрыла солнце! А потом я сказала себе: боже мой, это же самолет! Он падает!

Один из двигателей “Боинга” вызвал пожар в гараже, пламя стремительно заливали, и оператор не знал, кого снимать: работу спасателей или говорливую свидетельницу. Картинка прыгала с одного объекта на другой.

- Я крикнула: “Исаак, Исаак!” Исаак - это мой муж! Я крикнула: “Исаак, скорее сюда!” Он тоже выбежал во двор!

Крашеная матрона стискивала на необъятной груди толстые руки. Ее носатый муженек откашлялся и, воспользовавшись драматической паузой супруги, влез в кадр:

- Я видел, как фюзеляж упал на дом мистера Аранзона. Слава богу, что не на детскую площадку! Бедный мистер Аранзон. Это было так интересно.

Тем временем матрона перевела дух и немедленно вернула себе внимание оператора:

- А еще я сказала: “Боже мой, Исаак, ведь в этом самолете могли оказаться мы!”

- Мы с женой собирались лететь в Мексику...

- Исаак хорошо поработал в этом году и заслужил отдых.

- У меня небольшая фирма...

- Это такая трагедия!

- Просто ужас!

- Скажите, вы успеете передать мое интервью в блок новостей?

- У нас прямая трансляция, - буркнул оператор.

- Что же вы не сказали?!! Исаак, скорее включай видеомагнитофон: нас показывают по телевизору!! Скорее позвони маме!! Она должна это видеть!!

Оператор выругался сквозь зубы, но тихое проклятие не попало на звуковую дорожку - он был профессионалом и знал, как громко можно говорить во время съемки. В кадре вновь появился план развалин, обломки “Боинга”, почти потушенный гараж, сосредоточенные лица спасателей. Оператор стоял довольно далеко от места трагедии, а потому на его пленке не оказалось самого главного. Он не сумел заснять вытаращенные глаза одного из спасателей, вынырнувшего из самого эпицентра катастрофы, и не услышал его испуганный крик:

- Гарри, черт тебя побери, Гарри! Скорее сюда!!

ГЛАВА 4

“В своих публикациях мы уже рассказывали о деятельности благотворительного фонда “Дело Гиппократа”, занимающегося оснащением муниципальных больниц самой современной медицинской техникой. Только в текущем году эта организация безвозмездно передала городу оборудование общей стоимостью свыше пятнадцати миллионов и не собирается останавливаться! По словам исполнительного директора фонда, Олега Семеновича...” (“КоммерсантЪ”)

“Тотализатор в панике! Сенсационное продвижение Мубы к титулу абсолютного чемпиона внесло сумбур в стройные ряды наших букмекеров. После вчерашней победы в четвертьфинале Кубка Дуэлей ставки на хвана стали расти в геометрической прогрессии. Тем не менее многие аналитики считают, что фактор Лунатика все равно помешает кому-либо в этом году взять Молот Трех Драконов. Из других неожиданностей следует отметить выход в четвертьфинал Кубка Големов выставленного Красными Шапками...” (“Тиградком”)

* * *

Москва, улица Тверская,

6 сентября, пятница, 16.30

Заурядная сценка, которая не вызовет никакого интереса на улице большого города: живенький, добротно одетый старичок возбужденно говорит по мобильному телефону. Что может быть обыденней? Разве что полицейский у светофора или почтальон. Но содержание бурного диалога могло вызвать живейший интерес и у случайного прохожего, и у полицейского, а потому старик предусмотрительно отошел к самой обочине, и его слова улетали вдоль Тверской вместе с ветром и проносящимися мимо автомобилями.

- Я только что узнал: ее самолет разбился на подлете к Нью-Йорку! - Старик покачал головой, выслушивая ответ собеседника, и решительно бросил: - Нет, я перепроверил: у Диты действительно не было с собой “двери”. С Куколкой вряд ли что-нибудь случилось. - Пауза. - Согласен, это несколько меняет планы, но что делать? Я уже позвонил наемникам. - Пауза. - Я не мог до тебя дозвониться! А что, возникли бы возражения? - Снова пауза. - Я понимаю, что это не по плану, но у нас форсмажор. Наемники в любом случае должны были появиться. - Старик нахмурился. - Может, для тебя это дико, но в наших делах форсмажор не менее заурядное явление, чем в твоих - простуда. Пойми, планы мы составляем, чтобы осмыслить ситуацию, это линия поведения, а не инструкция. Нам повезло, что я в таких делах немножко понимаю, а потому давно продумал, что делать в случае форсмажора. - Старик улыбнулся. - Доверься мне. К тому же, теперь все равно ничего не исправить, говорю: я уже позвонил наемникам. Нет, еще ничего не рассказывал, но расскажу в самое ближайшее время. Доверься мне, все будет ОК.

* * *

Офис компании “Неприятные Ощущения”

Москва, улица Большая Лубянка,

6 сентября, пятница, 16.47

Тон, которым Кортес попросил Артема приехать в штаб-квартиру, не предвещал ничего хорошего. Впрочем, не так: наемник был слишком опытен, чтобы позволить интонациям выдать свои чувства, но Артем хорошо знал напарника и понимал, что бесстрастное “срочно приезжай”, выражало крайнюю степень неудовольствия. Вот только чем?

Артем застал Кортеса развалившимся в глубоком кресле, в главном помещении офиса. Пальцами правой руки наемник небрежно гонял по коврику мышку, но в монитор компьютера не глядел, предпочитая задумчиво изучать потолок в дальнем углу комнаты.

- Долго ехал, - констатировал Кортес, когда Артем закрыл за собой дверь.

- Пробки замучили, - буркнул молодой человек. - Торопился, как мог.

Он медленно прошелся по комнате и опустился на диван.

- Где Яна?

- Скоро придет.

- Будет сбор?

- Вроде того.

- Намечается контракт?

- Звонил Мехраб, - неохотно протянул Кортес. - Старику требуется какая-то услуга.

- Ты поэтому меня позвал?

- Поэтому тоже.

Мехраб был уважаемым жителем Тайного Города, одним из старейшин семьи Шась, но во встрече с ним не было ничего особенного - к наемникам приходили и более крупные фигуры. Подозрения Артема оправдывались: у напарника была другая тема для разговора.

- Ты не хочешь говорить со мной при Яне? Пару мгновений Кортес продолжал невозмутимо гонять мышь по коврику, а затем кивнул:

- Она хорошо относится к Инге. И я бы не хотел, чтобы она узнала о твоих приключениях.

- Приключений не было, - спокойно ответил Артем.

Кортес приподнял бровь.

- Честно?

- Честно.

- А где ты был всю ночь?

- Мы гуляли.

- Просто гуляли?

- Болтали.

- О чем?

- Обо всем.

Еще пару секунд Кортес обдумывал ответ молодого напарника, затем вздохнул:

- Лучше бы ты с ней переспал.

- Почему?

- В этом случае все было бы понятно. Артем фыркнул.

- Мы же решили проверить, что Олесе надо от меня, - осторожно произнес молодой человек. - Вот я и старался.

- У меня была надежда, что ты будешь более прямолинеен, - признал Кортес. - Не ожидал от тебя романтических прогулок под луной.

- Я контролирую ситуацию, - твердо сообщил Артем.

- Поступки говорят об обратном.

- Мы просто гуляли.

- И давно ты так гулял в последний раз? - Молодой человек осекся. - Вот то-то и оно. - Кортес вздохнул. - Олеся действует по старой, как мир, схеме: пытается зацепить тебя на чувства, а ты повелся.

- Я контролирую ситуацию, - повторил Артем.

Опытный наемник с сомнением покачал головой. В реальности Кортес полностью доверял напарнику, Артем поднимался и матерел под чутким руководством бывшего имперского разведчика, и Кортес был доволен своей работой. Но считал необходимым периодически сбивать с молодого человека лишнюю самоуверенность.

- Я навел кое-какие справки, - холодно продолжил наемник. - Старостина Олеся Александровна, врач, практикующий маг, лицензия Великого Дома Людь в полном порядке. У нее свой центр, в котором обслуживаются и жители Тайного Города, и обычные челы. С этих доходов она кормится. При этом много, очень много времени уделяет... гм-м... как бы это назвать... филантропии.

Это слово было нечастым гостем в лексиконе Кортеса, а потому вызвало некоторое замешательство в речевом центре.

- Она задаром работает в больнице, - подсказал Артем.

- И читает лекции студентам.

- И занимается наукой.

- И ты говорил, что у нее благотворительный фонд. - Кортес покачал головой. - Не хватает только крыльев и нимба.

- Согласен.

- Тебя это не смущает?

- Даже среди челов попадаются хорошие люди.

- Весьма спорное утверждение.

Артем ограничился глухим ворчанием. Кортес подождал вразумительного ответа, не дождался и продолжил:

- Ты слышал о Целителях?

- Человские колдуны с ярко выраженными способностями к врачеванию, - тут же отозвался Артем. - Все остальные магические способности или отсутствуют, или пребывают в недоразвитой стадии.

- Целители - это избранные врачи, - не спеша произнес Кортес. - У них свои приемы, свои методы. Их уважают эрлийцы, а эрлийцы мало кого считают равными себе. По крайней мере, в медицине.

- И что?

- Сейчас в Москве живут восемь Целителей. А по всему миру не больше тридцати. И твоя Олеся считается одной из лучших.

- Я знаю.

- Она тебе сказала?

- Да. В смысле, она не говорила, что ее считают лучшей, но обо всем остальном поведала.

Кортес помолчал.

- А ты знаешь, почему я, несмотря на наличие Целителей, обращаюсь не к ним, а к эрлийцам? Хотя это гораздо дороже?

- Целители принципиально не лечат воинов, - спокойно ответил Артем. - Принципиально не лечат раны, полученные в бою. Они занимаются только болезнями и травмами.

- Это тоже сказала она?

- Да.

- Артем, ты знаешь, что даже во время Второй мировой войны Целители не изменили своим принципам? Они не лечили раненых.

- Я знаю.

- Они никогда не общаются с солдатами. Мы для них естественные антагонисты, как удавы для кроликов. В самом лучшем случае, они относятся к нам нейтрально, а их обычная реакция - презрение и ненависть.

- Я знаю.

- И тебя это не настораживает?

- Что именно?

- Целитель и воин понятия несовместимые.

- Ей потребовались наши услуги.

- Ей не могут требоваться наши услуги. Целители живут в другом измерении, напарник, не в нашем мире. Насилие для них табу! Даже не табу - оно для них в принципе невозможно.

- Ты рассказываешь это, чтобы отказаться от возможного контракта?

Кортес остановился, покрутил головой, усмехнулся:

- Нет, конечно, нет. Если Олеся предложит нам контракт, это будет сверхинтересно. Как минимум, я выслушаю ее предложение.

- В таком случае, ты рассказал это, чтобы показать, что Олеся мне не пара, - бесстрастно подвел итог Артем. - Чтобы я не увлекся.

- Она красива и умна, - спокойно ответил Кортес.

- А у меня есть Инга.

* * *

- К вам можно? - дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянула Яна.

- А мы уже заждались, - улыбнулся Артем.

Кортес хмыкнул. Девушка покосилась на молодого наемника, отметила его нахохленный вид и поинтересовалась:

- Делите прибыль?

- Решаем, куда полетим в следующий отпуск.

- На этот счет можете не волноваться: мы с Ингой уже все продумали, - Яна распахнула дверь. - Кстати, если вам интересно, тут в коридоре мнется заказчик. Найдете для него минутку?

- Одной минутой дело не ограничится. - Мехраб немедленно просунул в дверь длинный нос. - Я, знаете ли, не с улицы пришел.

- И давно пришел?

- Не очень. - Мехраб вздохнул. - У вас хорошая звукоизоляция: за дверью ничего не было слышно.

В списке добродетелей шасов любопытство стояло на втором месте. Сразу после жадности.

- Мы иногда проводим здесь деловые переговоры, - объяснил Кортес. - И не хотим, чтобы в других офисах слышали предсмертные вопли.

- Очень мило с вашей стороны.

В свое время Мехраб Хамзи играл первую скрипку в Торговой Гильдии. Он руководил одним из самых прибыльных направлений: поиском и перепродажей древних артефактов, и контролировал едва ли не все археологические экспедиции мира. Именно он отыскал для Зеленого Дома жемчужины Абу-Саида, именно он вернул Ордену меч Роланда, именно он... Перечисление подвигов старика могло бы занять не одну страницу. Последние тридцать лет Мехраб практически отошел от дел, и все свободное время посвящал любимому хобби: сапожничал в маленькой будке на Красной Пресне, наслаждаясь покоем и бездельем. Сейчас старый Хамзи выглядел несколько взволнованным.

- Это очень тонкое дело, очень тонкое... - Он потер переносицу. - Я должен быть уверен...

- Разве ты в нас не уверен? - осведомился Кортес.

- Не в этом дело. - Мехраб криво улыбнулся. - Понимаешь...

- Ты хочешь услышать стандартную формулу?

- Если ты не против.

- О'кей. Я клянусь, что если мы откажемся от контракта, то не будем разглашать информацию, которую получим от тебя. Этого довольно?

- Вполне.

Это не была магическая клятва с дополнительной нагрузкой в виде засылаемых на отступника неприятностей. Кортес использовал стандартную, разработанную тысячи лет назад формулу контракта наемников, но она была прописана в Кодексе, и в случае нарушения любой Великий Дом примет сторону шаса.

Повеселевший Мехраб поудобнее устроился в кресле.

- А коньяк солидным клиентам полагается?

Артем молча достал из бара пузатую бутылку, бокалы и лимон.

- Челы, - шас шумно втянул носом воздух. - Умеете вы делать славные напитки, клянусь доходами Спящего. Самое забавное, что чем больше выдержка, тем качественнее коньяк, а в результате самая лучшая выпивка достается не тебе, а твоим внукам.

- Но ты сам пьешь то, что сделали деды, - невозмутимо возразил Кортес.

- Ваша жизнь слишком коротка. - Мехраб сделал вид, что не услышал замечания. - Мало того, что век короткий, так еще и всякие напасти себе придумываете: воюете с кем попало, болеете чем ни попадя, сокращаете, так сказать, активный период существования до самого минимума.

- А не основать ли тебе Лигу любви к несчастным челам? - осведомилась Яна. - Не уверена, что в Тайном Городе тебя поддержат, но попробовать стоит.

- Я, моя красавица, ни разу в жизни не занимался неприбыльными мероприятиями, - строго сообщил Мехраб. - Принципы не позволяют.

- Значит, твой нынешний бизнес связан со здоровьем, - подытожил Кортес. - Планируешь отбить хлеб у эрлийцев?

- Трудно с тобой, - посетовал шас. - Улавливаешь с полуслова. Вместо того, чтобы поговорить, пообщаться, сразу к делам. Яна, неужели вам нравится такая манера разговора?

- Кортес может быть весьма сладкоречив.

- Мм-м... склонен с вами согласиться. Кортес вздохнул, а Артем демонстративно посмотрел на часы.

- Ладно, - шас заметно посерьезнел, - давайте поговорим о деле. Кортес, ты абсолютно прав - в настоящий момент мои интересы находятся в сфере здоровья. Я занимаюсь очень любопытным проектом, но возникли сложности.

- Вот теперь можешь не стесняться и говорить столько, сколько сочтешь нужным, не забывая о самых мелких подробностях, - широко улыбнулся наемник. - Что за проект и что за сложности?

- Вы слышали о Куколках Последней Надежды?

Яна покачала головой, Артем пожал плечами, и только Кортес уверенно кивнул:

- Запрещенный артефакт.

- Забытый, - поправил наемника Мехраб.

- Его запретили в 1908 году, когда Великие Дома последний раз вносили изменения в Китайгородскую конвенцию, - не согласился Кортес.

- К тому времени он уже считался забытым, - заспорил шас, - а потому его внесли в список потенциально запрещенных артефактов.

В Тайном Городе не существовало законов, кроме Кодекса, который, в основном, регламентировал порядок перехода частной собственности из рук в руки. Ключевые же вещи, отвечающие интересам всего Тайного Города, определялись договоренностями между Великими Домами, которые затем доводились до сведения вассальных семей в виде обязательных к исполнению указов. Наиболее известной из таких договоренностей была Китайгородская конвенция, запрещавшая, по разным причинам, некоторые заклинания и артефакты. За ее нарушение предусматривались тяжкие санкции, вплоть до смертной казни.

- Кто-нибудь объяснит, о чем идет речь? - недовольно спросила Яна.

- Слово нашему гостю, - махнул рукой Кортес.

Мехраб улыбнулся.

- Название артефакта полностью отвечает его сути - он дарит последнюю надежду страждущим.

- Это разработка эрлийцев? - спросил Артем.

- Нет. - Мехраб пожевал губами. - Челов.

- И что может артефакт?

- Куколка Последней Надежды является абсолютным средством против любой болезни или раны. Гарантия излечения стопроцентная. - Шас помолчал. - Ваши, человские, врачи могут довольно много, Целители очень много, эрлийцы почти все. А Куколка - все.

- Все? - недоверчиво переспросила Яна.

- Триста лет назад, во время войны Великих Домов, дружинники крепко порубали магистра ложи Драконов, - взял слово Кортес. - Эрлийцы были бессильны. Главный Дракон перестал дышать в тот самый момент, когда нанятый Орденом человский маг активизировал Куколку. На следующий день магистр вновь командовал своими отрядами и стал героем войны. Документально подтвержденный факт. У него даже шрамов не осталось.

Кортес не был магом, но в двух аспектах колдовства разбирался получше иного дипломированного волшебника: в боевой магии и в лечении.

Оба этих направления были жизненно необходимы для наемника.

- Тогда почему Великие Дома забыли это заклинание? - удивился Артем.

- Великие Дома так и не научились делать Куколки, - медленно ответил Мехраб. - Челы хранили разработку в глубокой тайне.

- Разумная предосторожность.

- А как же их использовать?

- Активизировать Куколку очень просто. С этим может справиться и не очень сильный колдун. Главная тайна - в производстве. Великие Дома покупали уже готовые артефакты через длинную цепь посредников. Все попытки найти мастера, умеющего делать Куколки, заканчивались неудачей.

- Теперь понятно, почему их запретили, - жестко усмехнулась Яна. - Наверняка эрлийцы лоббировали внесение изменений в конвенцию.

- Это сыграло свою роль, - не стал спорить Мехраб. - Но не главную.

- А что стало главным?

- Во-первых, изменились времена, и некоторые детали активизации Куколок стали... гм... опасными, с точки зрения секретности Тайного Города. А во-вторых, Куколки перестали появляться. Начиная с девятнадцатого века, Великим Домам не продали ни одного артефакта.

- Любопытно, - едва слышно буркнул Кортес.

- Ты нашел мастера Куколок? - было видно, что Артема увлекла ситуация.

- Нет, - вздохнул Мехраб. - К сожалению, нет. Я нашел Куколку. Настоящую, неактивированную Куколку, произведенную совсем недавно.

- Где?

- Это неважно. За пределами Тайного Города. Было видно, что старик считает этот вопрос очень скользким, поэтому и поспешил перевести разговор на другую тему. Но, к огромному удивлению наемников, Кортес не стал заострять на этом внимание.

- Я нанял моряну... - продолжил Мехраб.

- Почему ее? - тут же спросила Яна.

- Магия, - поморщился шас. - Куколки весьма чувствительны к магической энергии, и активизировать артефакт может едва ли не любой всплеск. Дита казалась мне идеальным вариантом.

К тому же черные моряны совсем недавно начали заниматься наемничеством, и их услуги стоили сущие копейки. По крайней мере, на фоне гонораров Кортеса.

- Продолжай, - кивнула Яна.

- Дита... гм-м... она раздобыла Куколку...

- Украла?

- Я бы не стал выражаться столь резко, - с достоинством поднял голову старик, - но если вы настаиваете...

- Здесь все свои, - успокоил шаса Кортес. - А потому будем циничными и назовем вещи своими именами. У кого моряна стащила артефакт?

- Неважно. Они не маги.

- Их много?

- Мы обсуждаем мою проблему или всякие мелочи? - огрызнулся Мехраб. - Они не маги.

- Тогда каким образом у них оказалась Куколка?

- Понятия не имею.

Шас постарался вложить в голос максимум уверенности, но даже Артем понял, что старик врет. Тем не менее Кортес вновь дал повод для удивления:

- Хорошо, не знаешь, значит, не знаешь. Главное, что моряна добыла артефакт.

- И повезла его в Тайный Город.

- Прямиком?

- Транзитом через Америку.

- За ней была погоня?

- Обычное заметание следов, - хмыкнул Мехраб.

- Допустим.

В комнате повисла тишина. Наемники молчали, а шас, уже привыкший отвечать на вопросы, неуютно поежился, кашлянул и, повертев в руке практически опустевший бокал, буркнул:

- Нечего допускать, так все и было. - Снова помолчал. - Проблема в том, что пару часов назад самолет Диты разбился на подлете к Нью-Йорку.

- Опа! - не удержался Артем. Яна холодно улыбнулась:

- Почему Дита не взяла с собой “дверь”?

- Магия, - напомнил Кортес. - Портал дал бы вспышку энергии, способную запустить артефакт.

- Я не мог рисковать, - кивнул шас. - Активизированная Куколка просуществует не более трех дней.

- А тебе надо еще найти покупателя, - рассмеялся Артем.

- Миллионы, - протянула Яна. - Если найти состоятельного и безнадежно больного чела, за эту штуку можно выручить много миллионов. Но за три дня такие дела не делаются. Или у тебя есть кто-нибудь на примете?

Мехраб угрюмо покачал головой:

- Сначала мне надо было убедиться, что Куколка настоящая.

- Теперь для этого придется покопаться в обломках, - буркнула Яна. - Если, конечно, Куколка уцелела.

- А что ей будет?

- Подведем итоги, - предложил Кортес. - В первую очередь, мы имеем разбитый самолет, на борту которого была моряна. Вы можете себе представить удивление американских патологоанатомов?

- В лучшем случае патологоанатомов, - тихо добавила Яна.

- Тут пахнет провалом режима секретности, - проворчал Артем.

Чем бы ни занимались жители Тайного Города, какие бы войны ни вели между собой, они свято соблюдали главный принцип: тайна Тайного Города должна оставаться тайной. В свое время беспощадный огонь Инквизиции наглядно продемонстрировал Великим Домам, кто является хозяином планеты, и желающих повторно пережить этот ужас не находилось. Все магические проявления надежно укрывались от взора обычных челов, маскировались и прятались.

- Это работа для Службы утилизации, - вздохнула Яна.

- Но Дита везла запрещенный артефакт, - напомнил Кортес. - Мехраб здорово влип.

- Потому и обратился к вам, - буркнул шас. Все знали, что команда Кортеса в состоянии справиться с любой проблемой. Деньги наемники брали огромные, но клиенты могли спать спокойно - каким бы невозможным ни казалось задание, оно будет выполнено в срок. Но, с другой стороны, все знали, что Кортес никогда не шел на нарушение Кодекса.

- В принципе, - протянул наемник, - дело не такое уж сложное. Разобраться в результатах катастрофы и ликвидировать все следы. О том, что везла моряна, мы могли и не знать.

- Если Великие Дома займутся расследованием, они узнают об этом разговоре, - вставила Яна.

Если девушка и была удивлена поведением Кортеса, то она никак не показала этого.

- Наша задача в том и заключается, чтобы расследования не было, - усмехнулся наемник. - Правильно, Мехраб?

- Совершенно верно.

- Но ты понимаешь, как мы рискуем?

- Я даже чувствую, как твои пальцы шныряют по моему карману.

- Двойная ставка плюс оплата всех расходов, - жестко произнес Кортес. - Учитывая обстоятельства, это почти бесплатно.

- Я догадывался, что тебе чуждо сострадание, - вздохнул шас.

- И деньги вперед.

- Почему? - поперхнулся Мехраб.

- А ты прокрути в памяти наш разговор, - бесстрастно посоветовал наемник, - и все поймешь. Я серьезно рискую, ввязываясь в эту авантюру.

- Тогда зачем ты ввязываешься?

- Должен же тебе кто-нибудь помочь.

- Занятная мораль, клянусь убытками Спящего.

- Ни слова о морали, - попросил Кортес. - Мы говорим о деньгах.

- Ладно, - сдался шас. - Значит, мы заключаем контракт на доставку в Тайный Город...

- Нет, - отрезал наемник. - Никакой доставки: мы не знаем, цела ли твоя Куколка.

- Тогда что?

- Оформим контракт на разведку ситуации и организацию доставки Куколки в Тайный Город. При этом никакой ответственности за состояние артефакта.

Шас угрюмо пожевал губами.

- Хорошо, никакой ответственности за его состояние. Разведка и организация доставки.

- Контракт начнет действовать сразу же, как только ты переведешь деньги на наш счет.

- Тогда можете приступать, - вздохнул Мех-раб и вытащил из бумажника карточку “Тиград-ком”. - Мне нужен компьютер и две минуты времени.

* * *

- Зачем ты согласился? - негромко осведомилась Яна. Старый шас ушел, оставив наемников любоваться пополнившимся банковским счетом, и девушка решила выразить свое удивление. - Я была уверена, что ты откажешь.

- Легкие деньги, - пожал плечами Кортес.

- Легких денег не бывает.

- Лишних тоже.

- Кажется, мы собирались в отпуск.

- Его никто не отменял, - уточнил наемник. - Ты сама говорила, что тебе нужно заниматься с Сантьягой. Инга на стажировке, а мы с Артемом быстренько слетаем в Нью-Йорк и уладим для Мехраба проблему. - Кортес спокойно выдержал взгляд золотых глаз Яны и широко улыбнулся. - Два дня.

- Нам все равно нечего делать, - невинно добавил Артем. - В серьезный контракт ввязываться бессмысленно, а деньги сами плывут в руки.

- Вы готовы пропустить Турнир?

- Главная схватка будет в воскресенье. Мы успеем вернуться.

- Вы с Артемом? - переспросила девушка.

- Мехраб не зря обратился к нам, - пояснил Кортес. - Ты же знаешь, что в Нью-Йорке полно масанов из Саббат. Мы с Артемом обычные челы, они потеряют нас сразу же, как только мы выйдем из межконтинентального портала. А тебя отследят.

- Для меня масаны не угроза, - холодно заметила Яна.

- Это я понимаю, - кивнул Кортес. - Но не хочу, чтобы они путались под ногами.

- Я не у дел?

- Ты контролируешь ситуацию и готовишься в любой момент подстраховать нас. Я не уверен, что будет легко. Да и в любом случае наш визит можно расценивать только как разведку.

Некоторое время Яна буравила взглядом Кортеса, затем посмотрела на Артема.

- Где ты пропадал последние две ночи? Молодой человек отвел глаза.

- Яна, - мягко произнес Кортес. - Сейчас Артем не сможет тебе ответить. И я не смогу. - Он помолчал. - Более того, сейчас это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не важно.

- Понятно. - Девушка резко поднялась. - Вернетесь, позвоните.

- Кажется, она обиделась, - пробормотал Артем, когда за Яной захлопнулась дверь.

- Привезем какой-нибудь сувенир, - буркнул Кортес. И почесал кончик носа.

Артем понял, о чем думает напарник: сначала Целительница, непонятно зачем пошедшая на контакт с наемником, теперь Куколка, артефакт, связанный с медициной. Все это легко увязывалось в цепочку. Кортес отрицал возможность совпадений, а значит, вокруг наемников закручивается какая-то игра.

- Мы все еще не понимаем, в чем дело, - пробормотал молодой человек.

Кортес согласно кивнул:

- Зато известно, чего от нас хотят на данном этапе.

* * *

Аэропорт J.F.K.

Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,

10.01 (время местное)

- Спасатели сообщают, что в катастрофе никто не выжил, Тори-сан, - почтительно сообщил Акутагава Бусон, со-хомбуте клана в Нью-Йорке. Он встретил самолет вакагасиры прямо на летном поле и сразу же повел речь о деле. - “Боинг” падал с высоты девять тысяч футов. В лучшем случае, мы найдем только статуэтку. В худшем - ее остатки.

Акутагава был избранным. Его бамбуковая трость была точной копией той, что держал в руках Тори - простая, даже удивляющая простотой, палка. А потому со-хомбуте знал несколько больше, чем несчастливый Ямамото из Лос-Анджелеса. Утренние выпуски новостей уже сообщили о гибели известного калифорнийского гангстера.

- Вот только где искать? Обломки рассеяны на площади...

- Обломки самолета рассеяны, - поправил со-хомбуте Тори. - Мы точно знаем, что статуэтка летела в салоне и, будем надеяться, осталась в нем.

- Но кто нас пустит к месту аварии?

- Вы пытались?

- Да. - Акутагава вздохнул. - Безуспешно. Катастрофа поставила на уши весь город. Приезжали мэр и губернатор Нью-Джерси. Там полно полицейских и фэбээровцев. Спокойно покопаться в обломках не удастся.

Они подошли к стоящему на летном поле автомобилю, и Тори рассеянно провел рукой по его блестящему крылу.

- Личные вещи, найденные на месте катастрофы, будут собраны в одном месте. Оттуда и заберем статуэтку.

- Я тоже пришел к этому выводу, вакагасира, - склонил голову Акутагава. - А пока не будете ли вы столь любезны разделить со мной трапезу?

- С удовольствием.

Охранник услужливо распахнул дверцу, и Тори уже собирался забраться внутрь лимузина, как возле начальства вырос один из сопровождающих.

- Со-хомбуте, нам только что передали, что на месте катастрофы происходит что-то странное!

- Что именно?

- Работы приостановлены, пожарных и спасателей отвели за ограждение, а непосредственно на месте работают люди в защитных костюмах.

Тори и Акутагава переглянулись.

- Статуэтка? - удивленно прошептал со-хомбуте.

Тори покачал головой и едва слышно произнес:

- Кицунэ. Они нашли кицунэ.

* * *

Офис компании “Неприятные Ощущения”

Москва, улица Большая Лубянка,

6 сентября, пятница, IS. 02

- Запрещенный артефакт? Любопытно. - Сантьяга улыбнулся и рассеянно снял с рукава щегольского пиджака несуществующую пылинку. - Весьма любопытно.

Кортес считал разговор с комиссаром необходимым, но рисковать не собирался: об их встрече могли узнать, телефонный звонок наемника не устраивал, а потому он выбрал дорогостоящий, но обеспечивающий абсолютную безопасность сеанс магической связи. И теперь призрачное изображение длинного нава беззаботно разгуливало по офису наемников, периодически пытаясь присесть на краешек письменного стола.

- Любопытно, что они обратились ко мне, - продолжил Кортес, наблюдая, как просвечивающееся изображение Сантьяги в очередной раз проваливается сквозь столешницу. - В Тайном Городе прекрасно понимают, что я не связываюсь с сомнительными контрактами.

- Не всегда, - мягко улыбнулся комиссар. - Помнится, не так давно вы рискнули пощипать перья одному весьма солидному обитателю Темного Двора.

Наемник вздохнул: он понимал, что ему еще долго будут припоминать дерзкое вторжение Инги в роскошный пентхауз Юрбека Томбы. Выходка вызвала широкий резонанс, но, к счастью для Рыжей, Сантьяга в очередной раз сквозь пальцы посмотрел на ее шалости и сумел помирить взбешенного Юрбека с наемниками.

- Что было, то было, - буркнул Кортес. - Сейчас Инги нет в городе, поэтому моя команда гарантированно не свяжется с подобными эскападами.

- Вы хотите сказать, что Мехраб понимал - о его предложении вы немедленно сообщите мне?

- Мне кажется, это очевидно.

- Склонен согласиться, - после паузы кивнул нав. - Но, может быть, Мехраб пытался просто предупредить нас? Надеясь, что вы откажетесь, но сообщите об этом в Темный Двор?

- Не думаю, - прищурился Кортес. - Я давно знаю Мехраба и уверен, что он твердо намеревался подписать с нами контракт. - Наемник выдержал паузу. - Причем на любых условиях.

- Весьма странно для шаса, - улыбнулся комиссар.

- Это показывает, что Мехраб всего лишь посредник. За свои деньги он бы грыз мне глотку до последнего, а так с легкостью согласился на довольно наглые условия.

- У вас нет подозрений, кто может стоять за господином Хамзи?

- Нет.

Поразмыслив, наемник решил пока не рассказывать наву об Олесе. Призрачная фигура вновь проскочила сквозь стол и принялась накручивать медленные круги по комнате.

- Итак, что мы имеем? Наказание за запрещенные артефакты сурово, но Мехраб занимается ими.

- И при этом хочет, чтобы об этом узнал Темный Двор.

- Но не сразу, а на определенном этапе.

- У него произошел прокол.

- Не думаю, что в этом дело, - покачал головой нав. - Я бы предположил, что катастрофа не сильно изменила планы Мехраба: он бы все равно вышел на вас, но позже, когда Куколка оказалась бы в Тайном Городе.

- Зачем?

- А зачем он вышел сейчас?

- У Мехраба возникли проблемы и сдали нервы.

- Это легенда, - комиссар поднял указательный палец. - Не забывайте, что речь идет о запрещенном артефакте, заниматься которым Мех-раб не стал бы ни за что. А если бы его попытались вынудить, он бы просто пришел ко мне. Нет, старик ввязался в дело, понимая, что в какой-то момент он безболезненно свалит эту игру на кого-то другого.

- На нас.

- И на меня.

- В таком случае, в ближайшее время Мехраб должен исчезнуть, - резюмировал Кортес. - Спрятаться на какое-то время.

- Не сомневаюсь.

- Не желаете его навестить?

- Не думаю, что старик ждет от нас такой пакости, - рассмеялся Сантьяга. - Пусть все идет так, как он хочет. Кстати, Мехраб уже заплатил вам?

Наемник кивнул.

- Вот и прекрасно! - Экономность навов не уступала жадности шасов и, узнав, что дополнительных расходов не предвидится, комиссар заметно повеселел. - Теперь у вас есть официальное разрешение Темного Двора на проведение расследования.

- Артем занимается подготовкой. - Кортес поднялся из кресла. - Мы будем в Нью-Йорке через час.

* * *

Ресторан “Артистико”

Москва, Камергерский переулок,

6 сентября, пятница, 18.36

- Прекрасная кухня, просто великолепная! - Мехраб отправил в рот очередной кусочек рыбы, глотнул вина и расплылся в довольной улыбке. - Вы не представляете, Реваз, как я обожаю французскую кухню! Лучшее, что придумали человские повара.

- Вы, видимо, не пробовали настоящий лобио, дорогой друг, - с легкой улыбкой ответил Кабаридзе.

- Пробовал, Реваз, пробовал еще до вашего рождения, - немедленно развил тему старик. - В свое время я был завзятым гурманом, и, поверьте, сумел сделать трудный, но оправданный выбор: лучше французской кухни нет ничего.

Еще глоток вина, и блаженно закатившиеся глаза Мехраба красноречиво подтвердили его слова. Вряд ли кто-нибудь был способен узнать в этом пожилом господине, уверенно рассуждающем о преимуществах галльских поваров, скромного сапожника, коротающего век в будке на шумной московской улице. Уверенные жесты, дорогой костюм, золотые часы, Мехраб производил впечатление преуспевающего бизнесмена, и Кабаридзе, прекрасно ориентирующийся в реалиях Тайного Города, отдавал себе отчет, что, несмотря на выход на пенсию, старый шас по-прежнему пользуется авторитетом в Торговой Гильдии, и его слово стоит очень дорого.

Мехраб закончил со своим блюдом, подождал, пока вышколенный официант уберет со стола приборы, и, опершись локтями на стол, негромко произнес:

- Реваз, мне бесконечно приятно делить с вами трапезу, но сейчас, если вы не возражаете, я хотел бы перейти к вопросу, ради которого пригласил вас на встречу.

- Поверьте, - спокойно ответил Кабаридзе, - что я испытываю те же чувства по отношению к вам. Мне было приятно разделить с вами ужин, и я рад, что смогу быть вам полезен.

- Не вы мне, - покачал головой Мехраб. - Я. Я могу быть вам полезен.

- В чем?

Темные глаза шаса приковали взгляд профессора.

- Маша, - медленно сказал старик. - Она умирает.

На мгновение лицо Реваза Ираклиевича судорожно скривилось, так, словно боль, дикая, невыносимая боль, сдерживаемая до поры сильным наркотиком, вдруг вырвалась наружу. Но только на мгновение. В следующий миг профессор полностью взял себя в руки.

- Откуда вы узнали?

- Я стараюсь быть в курсе текущих новостей, - неторопливо проговорил Мехраб. - Кто-то что-то сказал, кто-то в чем-то признался, где-то мелькнуло слово... Я отошел от дел, но привычка запоминать информацию никуда не делась. Мой древний котелок, - шас грустно щелкнул себя по лбу, - не успокаивается и ищет любую возможность заработать маленькую прибыль для больного одинокого старика.

- И о какой прибыли можно говорить в моем случае? - глухо поинтересовался Кабаридзе.

- Еще не знаю, - осторожно произнес Мех-раб. - Но, учитывая ситуацию, я не буду жадничать, и мои услуги окажутся вам по карману.

- Решить мою проблему невозможно. - Профессор сделал большой глоток вина и откинулся на спинку стула. - Увы.

- В Тайном Городе возможно все, - с мягкой уверенностью заявил шас. - Ведь для большинства ваших соплеменников мы - сказочные персонажи и умеем делать чудеса.

- Специалисты в области нужных мне чудес бессильны, - буркнул Кабаридзе. - Я консультировался у лучшего эрлийского врача.

- Я знаю, - не стал скрывать Мехраб. - Но эрлийцы действуют по правилам, они ограничены в выборе средств, а потому не могут предложить решение.

- А вы можете?

- Могу.

Профессор долго смотрел на шаса, затем кивнул:

- Говорите.

- Надеюсь, вас не смутит мелкое нарушение Кодекса?

- Если вы предложите реальный способ помочь Маше, меня не смутит ничего, - отрезал Кабаридзе. - О чем вы говорите?

Теперь выдержал паузу шас. Выдержал, внимательно глядя в глаза профессора, а затем твердо ответил:

- Куколка Последней Надежды.

На этот раз на лице Реваза Ираклиевича не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отвел взгляд, задумчиво повертел в руках бокал с вином, пригубил, поставил его на стол, снова взял в руку и, не глядя на шаса, заметил:

- О Куколках никто не слышал уже двести лет.

- Значит, мне повезло.

- Откуда она у вас?

- Неважно. Скажем так: мне посчастливилось отыскать одну неактивированную Куколку на раскопках в Азии. Эти болваны, местные археологи, даже не предполагали, что у них в руках.

- И вы купили ее за бесценок, - криво улыбнулся профессор.

- Давайте не будем копаться в моих деловых контактах, - предложил старик. - Сейчас речь о другом.

- Согласен, - пробормотал Кабаридзе, - согласен. Речь о другом... Куколка в Москве?

- Ее везут.

- Когда она прибудет?

- Я дам вам знать.

- Все так таинственно.

- Мы говорим о запрещенном артефакте, - небрежно напомнил Мехраб.

- О страшном артефакте. - Пальцы Реваза Ираклиевича слегка подрагивали.

- Можно отказаться.

- Я же сказал, что, если вы предложите реальный выход из ситуации, меня ничего не смутит, - четко повторил профессор.

- Вы согласны, что это выход?

- Это единственный выход, - передернул плечами Кабаридзе. - Мы оба это знаем.

- Вот и хорошо.

Шас замолчал, удовлетворенно потягивая вино. Профессор, оставив в покое бокал, теребил салфетку.

- Каковы ваши условия?

- В первую очередь, полная конфиденциальность. Я предпринял все меры, чтобы появление Куколки осталось в тайне, и надеюсь, что, получив ее, вы не наделаете глупостей.

- Вы сможете помочь мне с активизацией артефакта?

- Нет. Этот этап вы проделаете самостоятельно.

Рука Кабаридзе предательски дрогнула:

- Я - Целитель.

- Значит, вы сможете разобраться, как работает артефакт.

- Я читал о том, как он работает, - холодно произнес профессор. - И знаю, почему Великие Дома запретили Куколки. Я не смогу провести этап активизации.

- А я не буду с этим связываться, - не менее холодно ответил Мехраб. - За контрабанду Великие Дома не станут наказывать строго, но, если я запущу Куколку, проблемы будут куда серьезнее.

- Вы же сказали, что предприняли все меры предосторожности?

- И это одна из них, - невозмутимо улыбнулся шас. - На самый крайний случай.

- Жестоко. - Реваз Ираклиевич закусил губу. - Очень жестоко, Мехраб.

- Вы должны решить, насколько вам дорога Маша.

- Очень жестоко. - Кабаридзе покачал головой. - Или вы проведете этап активизации, или наш разговор окончен.

- Даже так?

- Только так. - Реваз Ираклиевич отвернулся. - И никак иначе. Мне... мне очень дорога Маша, но... но я не буду активировать Куколку. Это окончательный ответ.

Мехраб побарабанил пальцами по столу, пригубил вино, и кивнул:

- Хорошо. Куколка будет активирована. Кабаридзе вздрогнул и, по-прежнему не глядя на шаса, произнес:

- Тогда мы договорились.

- Дело за малым. - Старик достал из внутреннего кармана старомодный золотой “Паркер” и набросал на бумажной салфетке несколько цифр. - Мои услуги будут стоить вот столько.

- Теперь понятно, почему вы рискуете, - скривился профессор, скользнув взглядом по салфетке.

- Если вы согласны на мои условия, то завтра утром в сейфе адвокатского бюро “Кумар и Кумар” должна лежать ваша долговая расписка на эту сумму. Как вы будете платить и в течение какого срока, мы обсудим после того, как все закончится.

- А когда все закончится?

- Кортес и Артем доставят Куколку в город в ближайшие дни. - Мехраб неожиданно легко поднялся из-за стола. - Прощайте.

“Артем и Кортес, лучшие наемники Тайного Города. - Теперь, когда старик ушел, Кабаридзе мог не следить за мимикой, и на его лице отразилось глубокое смятение. - Откуда у них Куколка?”

* * *

США, Нью-Йорк,

6 сентября, пятница, 10.53 (время местное)

За пределами Москвы существовало мало стационарных порталов: несмотря на удобство, межконтинентальные переходы были достаточно дорогостоящим видом транспорта, а потому обитатели Тайного Города предпочитали пользоваться самолетами и поездами. Постоянные ворота работали на Лондон и Токио, этого требовали деловые интересы Торговой Гильдии, а выходы в другие точки Земли наводились по заранее расставленным маякам. Тем более в Нью-Йорк, пользующийся, из-за обилия масанов Саббат, самой дурной репутацией среди всех человских городов.

Через маяки, расставленные в укромных уголках американского мегаполиса, операторы в Тайном Городе проверяли безопасность выбранной точки и только после этого создавали вихрь магического перехода. На этот раз наемники оказались в одной из туалетных кабинок Центрального вокзала Нью-Йорка.

- Надеюсь, сортир мужской, - буркнул Артем, упершись в широкую спину Кортеса.

- Говори по-английски, - попросил напарник, пытаясь справиться с замком кабинки.

- I hope it's a man's toilet! - провозгласил молодой наемник.

Кортес скривился.

- Ты же можешь говорить лучше.

- Не все такие талантливые, как ты.

Благодаря службе в имперской военной разведке, Кортес без запинки и без акцента говорил на трех языках, а в свободное время приложил максимум усилий, чтобы Артем научился сносно изъясняться хотя бы на диалекте Шекспира.

- Или ты будешь говорить нормально, или ты будешь молчать.

- Я не подведу, - проворчал наемник. - Обещаю.

На этот раз фраза была построена правильно, а произношение не выдавало славянские корни молодого человека. Скорее Артема можно было принять за немца. Собственно, в свое время Кортес к этому и стремился, отчаявшись поставить напарнику “чистый” выговор.

- Легенду помнишь?

- Да, сэр. - Артем открыл паспорт. - Моя родина Франкфурт. Вы бывали во Франкфурте?

- На Майне?

- На Одере. Мы не любим этих выскочек. Нужные документы наемники купили в фирме  “Шась Принт”. Спокойная жизнь Тайного Города напрямую зависела от сохранения этой самой жизни в секрете, и изготовление качественных фальшивок было поставлено на широкую ногу. Бумаги и легенда наемников могли пройти любую проверку, в любой службе безопасности мира.

Выйдя из здания вокзала, Кортес достал карманный приемник, настроил его на местную волну, прислушался и удовлетворенно хмыкнул:

- Спасатели все еще работают на месте катастрофы. Если повезет, мы заберем Куколку прямо там.

На этот случай у наемников были с собой очень качественные документы сотрудников ФБР.

- А если не повезет?

- Тогда посмотрим. - Кортес огляделся. - Где-то здесь, насколько я помню, можно было взять напрокат машину.

- А есть на свете города, в которых ты не был? - поинтересовался Артем.

Наемник на секунду задумался, потом кивнул:

- Меня ни разу не заносило в Пекин.

- Почему?

- Считалось, что я не похож на китайца.

- Надо было лучше работать над методами маскировки.

Кортес вздохнул.

* * *

На все формальности с машиной ушло не более пятнадцати минут. Наемники подписали нужные бумаги, расплатились местными кредитными карточками, приобретенными у тех же шасов, и, разместившись в неприметном “Форде”, направились к месту катастрофы. Сидящий за рулем Кортес практически не пользовался картой города, прекрасно ориентируясь по памяти и счастливо избегая пробок. К большому удивлению его молодого напарника, слышавшего о гигантских нью-йоркских заторах, наемники добрались до злополучных пригородных кварталов сравнительно быстро. Часа за полтора.

- Пойдем, оглядимся? - предложил Артем, изучая созданные пожарными лужи. - Надо было сапоги резиновые купить.

- Пойдем, - согласился Кортес. - Но не сразу.

- Что не так?

Опытный наемник мрачно оглядывал место катастрофы.

- Полицейские и пожарные.

- А ты планировал увидеть клерков и проституток?

- Остроумно, - буркнул Кортес. - На самом деле я планировал увидеть их за работой.

Артем посерьезнел и внимательно посмотрел на разрушенный дом, из которого торчали обломки фюзеляжа “Боинга”. И полицейские, и пожарные, и спасатели находились довольно далеко от разбившегося самолета, почти так же далеко, как зеваки. А внутри оцепления, в непосредственной близости от точки падения, стояли черные фургоны. Загадочные и властные.

- Спецкомиссия по встрече?

- Боюсь, что да.

- Они нашли моряну. - Артем покачал головой. - Дело усложняется.

- Проверим.

Кортес выбрался из машины, не спеша подошел к ближайшему полицейскому и, придав своему лицу в меру взволнованное выражение, поинтересовался:

- Офицер, где мы можем получить информацию о пассажирах лайнера?

- В аэропорту организована специальная служба, - сочувственно ответил полицейский. - Там собирается вся информация о людях и грузе.

- Благодарю вас.

* * *

Трагедия ощущалась. Нет, аэропорт продолжал жить своей обычной, суетливой жизнью, встречая и отправляя пассажиров и грузы и ни на минуту не прерывая естественный ход событий. Но печальная аура разбившегося “Боинга” окутала кипящий муравейник, нанесла отпечаток на все. Лица людей сумрачны и серьезны, ни одной улыбки, ни одного смешка или радостного возгласа. Полицейские молчаливы, работники аэропорта хмуры, и практически каждый волей-неволей бросал взгляд на появившуюся у стены стойку. Страшную стойку, у которой сгрудилась все прибывающая толпа людей. Оттуда доносился плач и стоны. Оттуда периодически уводили кого-то к врачам, открывшим в двух кабинетах пункт оперативной помощи. Там же суетились телевизионщики и мелькали блицы газетных репортеров. Там пахло смертью, новостями и газетными заголовками.

И там же можно было заметить несколько человек в одинаково недорогих костюмах. Трое прямо у стойки, пятеро, в том числе две женщины, в зале, среди людей, еще двое прямо у дверей аэропорта.

- Ждут, - негромко бросил Артем.

- Надеются, - согласился Кортес. - Ты готов?

- Вполне.

Вопрос был задан для проформы. Кортес видел, как, почувствовав опасность, изменился его напарник. С Артема слетела игривость, исчезло желание шутить и валять дурака. Молодой человек был собран и внимателен.

- Тогда давай сунем голову в пасть льву. Кортес уверенно подошел к стойке и громко, чтобы услышали “недорогие костюмы”, поинтересовался:

- Извините, сэр, возможно, мой вопрос покажется неуместным, но мы с другом разыскиваем одну ценную вещь, которую должны были везти в погибшем самолете. К кому я могу обратиться?

- В том числе и ко мне, - отозвался служащий. - Что вы ищете?

- Статуэтку. - Кортес сделал вид, что не заметил, как молниеносно подобрался “костюм”. - Небольшую каменную статуэтку, изображающую спящую женщину.

* * *

Секретный центр ФБР

США, Нью-Йорк,

6 сентября, пятница, 13.04 (время местное)

- Удача буквально свалилась нам на голову! - возбужденно, проглатывая некоторые буквы и целые слова, трещала Галли. - Я до сих пор не могу поверить в такое чудо.

Действительно чудо. Балдер помнил, как ворчала его напарница, отправляясь к обломкам самолета, и как загорелись ее глаза, когда спасатели обнаружили...

- Нам крупно повезло!

- Двести восемнадцать трупов, - кисло уточнил Самуэль Гинзбург, начальник нью-йоркского отделения ФБР. - Ничего не скажешь - редкая удача.

Хотела этого Сана Галли или нет, но на фоне разбившегося “Боинга” фраза “удача свалилась нам на голову” выглядела, мягко говоря, неэтично. И Гинзбургу это не понравилось. Ему вообще не нравилась массивная афроамериканка. Двести двадцать фунтов жира, трескотни и неприятностей, Самуэль до сих пор с отвращением вспоминал судебный процесс. “Надо же, обвинить меня в расизме! МЕНЯ!!” Галли осталась в ФБР, а теперь еще и заполучила в свои руки расследование века. Гинзбург отчаянно не хотел отдавать ей найденного монстра, но делать нечего - второго судебного процесса он не вынесет. “Повезло же дуре!”

- Как человек и гражданин, Сана скорбит о погибших вместе со всей нацией, босс, - вставил Вольф Балдер. - Но сейчас в ней говорит специальный агент.

- Мы так удивились. - В голосе Галли скользнули умоляющие нотки. - Извините, босс, я увлеклась.

- Впредь не увлекайтесь, - сухо попросил Гинзбург.

- В любом случае, если бы не трагедия, мы бы не получили сведения колоссальной важности, - рассудительно заметил Балдер. - Мы, конечно, не радуемся, но...

На самом деле и специальный агент Галли, и специальный агент Балдер едва не сияли от счастья и благодарили бога за то, что именно им выпала удача заниматься разбившимся самолетом. Они искали следы террористов, а обнаружили...

- Нам повезло, что военные не пронюхали о нашей находке.

- И ЦРУ, - добавила Сана.

- Босс, я уверен, что уже вечером вы будете лично докладывать президенту о ходе расследования.

- Это дело национальной важности.

- Не знаю, не знаю, - с сомнением протянул Гинзбург. - Пока что от меня требует отчет только директор бюро.

- Из его секретариата звонили уже два раза, - подтвердил Джозеф Капуцерски, личный помощник шефа нью-йоркского отделения.

На этих словах лицо Гинзбурга стало еще более кислым.

- Может, вы все-таки покажете мне находку?

Длинный коридор как раз привел собеседников к бронированной двери, у которой стояли два вооруженных агента.

- Конечно, сэр. - Балдер вставил в замок электронный ключ. - Нам сюда.

При появлении высокого начальства толпа яйцеголовых в белых халатах почтительно умолкла, и в огромном помещении лаборатории установилась относительная тишина, нарушаемая лишь мерным гудением приборов.

. - Я вызвал сюда лучших специалистов, - тихо сообщил Вольф. - Всех, кто был в Нью-Йорке.

- Еще десяток прибудет к вечеру, - добавила Галли. - И дополнительное оборудование.

- Мы хотим, чтобы работа шла круглосуточно.

- Разумно.

Но Гинзбург вряд ли понял, о чем говорили агенты. Все его внимание было поглощено увиденным.

В центре лаборатории возвели прозрачный куб, каждая грань которого была не менее двадцати футов длиной. (“Особо прочное стекло, - тихо поведала Галли. - Пробить невозможно”.) Вентиляция осуществлялась через специальные трубы, а попасть внутрь можно было лишь через сложный, бронированный шлюз. (“Там проходит полная дезинфекция”.) С четырех сторон на куб были направлены стволы крупнокалиберных пулеметов. (“На всякий случай, - пояснил Балдер. - Кроме того, мы заготовили два баллона с усыпляющим газом. Он заполнит лабораторию за шесть секунд”.)

Но весь этот антураж дошел до Гинзбурга чуть позже. А пока он вплотную подошел к стеклу и несколько минут разглядывал находящегося в кубе монстра.

Сон, ставший явью. Ночной кошмар, принявший материальный облик. Чудовище, отдаленно напоминающее женщину, лежало на гладком металлическом столе, вытянувшись во весь свой гигантский рост. Лысая голова, украшенная устрашающими рогами, провал на месте носа, безгубый рот, не скрывающий крепкие клыки, мощный хвост, усеянный острыми шипами, монстр отчаянно напоминал творения голливудских художников, а потому первый вопрос Гинзбурга прозвучал довольно осторожно:

- Оно... гм... оно настоящее?

- От когтей до кончиков рогов, - подтвердил Балдер.

Грудь твари прерывисто вздымалась, трехпалые лапы были крепко прикованы к столу, а вокруг одной из них суетились специалисты, облаченные в костюмы биологической защиты.

- Мы смогли пробить шкуру монстра только сверхмощным сверлом, - сообщила Галли. - Иглы ломались.

- Зато теперь мы получили образцы крови и тканей.

- Рентген показал, что скелет отдаленно напоминает человеческий. Во всяком случае, оно двуногое и прямоходящее.

- Мы хотели взять анализ кости и костного мозга, но подумали, что болевой шок может убить его. - Сана помолчала. - Он еле дышит.

- С какой высоты падал самолет? - чуть слышно поинтересовался Гинзбург.

- Девять тысяч футов, - молниеносно ответил верный Капуцерски.

- И оно еще дышит.

- Мы думаем, - осторожно добавил Балдер, - что оно придет в себя.

Гинзбург впервые оторвал взгляд от чудовища и посмотрел на агента.

- Почему?

- Дыхание и сердечный ритм постепенно стабилизируются. Медленно, но неуклонно. Кстати, у него два сердца.

- Меня уже трудно удивить.

- А полчаса назад была зафиксирована слабая мозговая активность, - вставила Галли. - До этого тварь находилась в коме.

- И что мы будем делать, когда монстр очнется? - Гинзбург издал нервный смешок.

Капуцерски оценивающе покосился на пулеметы. И пулеметчиков.

- Для начала спросим, как он оказался в самолете, - попытался пошутить Балдер.

- А он был там? - буркнул Гинзбург.

- Сначала мы тоже думали, что “Боинг” столкнулся с летательным аппаратом этого... этого существа, - сказала Сана. - Но на месте катастрофы обнаружены только обломки самолета. Да и сам монстр найден внутри салона.

- Мы уверены, что он летел в “Боинге”.

- Странно, что в Монреале на него не обратили внимания, - съязвил Гинзбург. - Только представьте: вот он подходит к стойке авиакомпании. “Привет! Для меня заказан билет в Нью-Йорк. В специальном отсеке, где можно дышать аммиаком”.

- Он дышит кислородом, - вздохнула Галли. - Это абсолютно точно. У него есть легкие.

- Это не снимает вопрос.

- Мы предполагаем, что в Канаде урод выглядел иначе, - твердо сказал Балдер. - Как обычный человек.

- Возможно, у них есть какие-нибудь... скафандры? - предположила Сана. - Делающие их похожими на нас.

- А во время катастрофы этот скафандр сломался, и мы увидели тварь в ее реальном облике.

Пару мгновений Гинзбург размышлял над версией агентов.

- Монстр мог лететь в багажном отсеке.

- Нет, - покачал головой Вольф. - К сожалению, нет.