© Сергей ПАНАРИН

      [email protected]

      ОТБРОСЫ ВСЕЛЕННОЙ

      (роман в лохмотьях)

      Глупец, кто считает, будто удары судьбы непредсказуемы, а случай играет в жизни большую роль. Событие свершается только тогда, когда ты готов к нему.

      Будда

      Теперь, когда мы научились летать по воздуху, как птицы, плавать под водой, как рыбы, нам не хватает одного: научиться жить на земле, как люди.

      Б.Шоу

      Если Вы сегодня вместо того, чтобы вынести ведро на помойку, выкинули свой мусор прямо в окно, или бросили окурок на асфальт, хотя рядом призывно зевала урна, или вероломно прошли по некогда зеленому газону, то эта история не для Вас. Не для Вас эта чистая, как мезозойская экология, непорочная, как мать Христа, наивная, как сторонники демократии история. И все тут.

      Но если Вы все же дошли до мусоропровода или урны, аккуратно обходя все газоны, то Вам и только Вам посвящается сия сага о величайшем и чистоплотнейшем из смертных. В добрый путь!

      1

      — Ядрена феня!!! — выругался космический волк. — Так-растак эту загогулину!

      Космическому волку стало легче. У космического волка появилась возможность подумать, как выкрутиться из создавшейся ситуации. Положение его было критическим и проходило во «Всемирной классификации обломов» как Абсолютно Неразрешимая Убийственная Ситуация. «Классификация» скупым канцелярским языком рассказывала, что девяносто девять человек из ста, попав в АНУС, уже не возвращались.

      Компьютер продолжал щебетать чувственным женским контральто (последняя стянутая у фантастов прошлого находка космопсихологов):

      — Позвольте напомнить в тридцать первый раз: двигатели отказали, противометеоритный щит проломлен, кислород закончится через двадцать минут сорок три… извините, две секунды. Подача сигнала «SOS» не рекомендована, так как в данном временном интервале бесполезна. Но, идя навстречу психологическим особенностям человека, я отправляю самый мощный сигнал, на который только способна. Надежда умирает последней и все такое. Бортовая машина «Эмманюэль» желает вам приятного завершения полета на жаркой и гостеприимной поверхности Солнца.

      «Да, протуберанец тебе в принтер, мы падаем на звезду! — взорвался похлеще сверхновой космический волк. — Но этот дурацкий голос!..»

      — …ненавижу смертельно!!! — заорал он уже вслух и ударил по терминалу попавшейся под руку лопатой.

      «Эмманюэль» жалобно ухнула снопом искр и пронзительно визгнула умирающим динамиком. По рубке пробили несколько молний, одна из которых задела волка. Космический волк вполне оправданно упал без сознания. А в компьютере щелкнул запасной диффузор, и сексапильный до омерзения голосок как ни в чем не бывало продолжил:

      — Внимание! Анализ сложившейся обстановки показывает, что из АНУСа существует единственный выход с вероятностью успеха 0.05% (драматическая пауза — чудо программирования!). Это на два порядка больше, чем шансы остальных путей решения. Так как Вы, мой капитан (печальный вздох — снова браво, программисты-психологи!), сейчас беспечно предаетесь отдыху на грязном полу, то я, согласно своим полномочиям, самостоятельно предпринимаю попытку спасения наших, хм, душ. Итак, начинаю процесс Пространственно-Узкой Корреляции! Десять, девять, восемь…

      2

      Корабль мгновенно выбросило из солнечного пекла куда подальше. «Куда подальше» — наиболее точное научное описание координат объекта, перемещаемого при помощи ПУК. Одно ясно: мусоровоз очутился где-то во внешнем космосе, на звезду не падал, и поэтому регенерационная система воздухообмена и водных запасов заработала стабильно, продлевая возможный срок жизни ассенизатора на целый месяц.

      Сигизмунд очнулся через пару минут после перемещения, наскоро просмотрел электронные отчеты о минутах беспамятства, мгновенно все понял и снова отрубился, но теперь уже не от мини-молний, а от осознания того, что он потерялся.

      Потерялся напрочь. Потерялся, как молекула долбомидия в вакууме. В глубоком вакууме.

      За иллюминатором мерцали незнакомые звезды, «Эмманюэль» всячески утешала космического волка, а тот, бесцельно грызя эбонитовую ручку кресла, гордо стоял на четвереньках и жалел себя.

      О, он прожил сочную на пакости жизнь. С детства мечтал стать косморазведчиком, но жестокая судьба все подстроила так, что Сигизмунд сломал ногу и не попал в шестой «А», углубленный класс космонавигации и космоатлетизма. Это был жестокий удар, и школьник запил по черному. Он глушил «колу» галлонами, перестав готовить себя к космосу. Но тут вспыхнула искорка надежды: Джо, старый школьный сторож, сказал пареньку, что следует попытать счастья в области космонаук. Ободренный Сигизмунд бросился в омут тестирования. Ни к космозоологии, ни к космогеологии, ни ко всяким прочим космологиям юноша предрасположен не был. Согласно тесту Кастильо-Дауна, он не потянул бы и на космофилателиста. Машина-тестер с садизмом палача начертала кровавым шрифтом на экране, что с IQ, равным 12.5%, ученым стать почему-то нельзя.

      «Так кто же я, сборщицу твою разэдак?» — набрал на клавиатуре молодой Сигизмунд.

      Задумавшись на целых (!) тридцать восемь тысячных секунды, тестер как-то злорадно ответил:

      «Вы — потенциальный…

      1. оператор машинного доения коровобрюхов с Самтыбарана-VI;

      2. налепщик этикеток «Не кантовать!» на не особо важный багаж космопассажиров;

      3. космический ассенизатор».

      С трех лет Сигизмунд смотрел на звездное небо, пока глаза не заболят. С шести читал комиксы про супергероев, шныряющих в глубинах Галактики, освобождающих угнетенных, карающих угнетающих и спящих с самыми привлекающими. В девять лет он осилил первую серьезную книгу о космосе — «Таблицы Брадиса для космонавигатора». «Таблицы» произвели на Сигю потрясающее впечатление, и его настольными книгами стали и «Птолемеева космография как дикая научная лажа», и «Тысяча и одно доказательство несходимости транспортной задачи вблизи черных дыр», и «Космическая бухгалтерия: учет и списание метеоритов».

      Итак, злой рок бросил жребий задолго до того отчаянного тестирования — желающий во что бы то ни стало парить в космосе Сигизмунд пошел в класс углубленного изучения космоассенизации. Глупо говорить, что это был, естественно, шестой «Г». Трижды оставляемый на второй год, Сигя одолел ассенизацию и стал дипломированным санитаром космоса.

      — Волк — санитар природы. Космоассенизатор — санитар Галактики! — рубил декан в своей выпускной речи. — Вы — «Космические волки». Так называется Всемирная служба сбора мусора и объедков в межпланетарном пространстве. Идите и очистите Солнечную систему от скверны!..

      — Твоим бы экскаватором да космонавоз хлебать, — тихо сказал Сигизмунд.

      Декан слыл человеком острым на ухо и тупым на шутки. Так Сигя попал в сектор «Венера-Меркурий» — самый грязный и жаркий участок подметаемого космометлой вакуума.

      И вот, свершилось. На втором году трудового стажа. В дюзу атомного нагнетателя попала шкурка от сервелата, и движок сказал «чао». Проклинать беспечных космотуристов, открывающих иллюминаторы и бросающих в них объедки, бесполезно. Хамство, как и невероятная тяга к Высшему Знанию, настолько присуще роду людскому, что, пожалуй, умрет чуть позже самого человечества.

      «Врешь, не возьмешь», — процедил тогда сквозь зубы отважный мусорщик и попробовал включить запасной реактор. Не вышло. «Напоминаю, что в запасном реакторе помещены три тонны хлама, собранного сверх плана», — продышала «Эмманюэль». «Возьмешь, не врешь», — констатировал Сигизмунд и окунулся в захватывающий мир паники.

      Конечно, от Меркурия до Солнца расстояние неблизкое. Это если пешком. А вот на тяжелом битком набитом «товаром» мусоровозе — рукой подать. Светило тянет будь здоров и печет несносно, а тут ещё эта дурочка из динамика… Эх!..

      Лопата, удар, разряды, тьма… Где я? Что за созвездия?… Это не Солнечная система?!?! Неужели конец?.. Снова тьма…

      3

      Оправившись от потрясения, Сигизмунд тут же телепортировал мусор подальше от своего дрейфующего корабля (пусть его разгребают местные «Космические волки», если они тут есть) и задумался.

      Не вполне сведущий читатель скажет: «А что же он сам не телепортировался, скажем, на Землю, когда падал на Солнце?» Вопрос по сути неуместный и даже глупый. Во-первых, телепортация — процесс очень случайный, то есть не поддающийся точной пространственной настройке. Над устранением этого недостатка и по сей день бьются лучшие ученые. Во-вторых, Сигизмунду не пришло в голову спасаться таким хитроумным способом. Это результат паники. В-третьих и самых важных, современная телепортация предполагает полное инвертирование переносимого объекта на молекулярном уровне. Говоря популярно, телепортированный Сигизмунд не только бы назывался Днумзигисом, но и стал бы натуральным рагу. Попасть на родную планету в таком состоянии и стыдно, и бесполезно.

      Так вот, задумался Сигизмунд над фатальностью происходящего. «Классификация обломов» о такой ситуации ничего не… ах, нет! Вот-вот, меленьким шрифтом в разделе «Выход из АНУСа посредством ПУКа»… Ага. «ПУК выносит объект далеко от исходной точки в произвольном направлении, что приводит к потере ориентации. Однако, это ещё не конец. Загрузите на свой бортовой компьютер «Windows'9995 (Illuminators NT)» и запустите утилиту «Автоматический поиск и установка положения корабля в пространстве (Plug and Fly) «. Следуя по ряду окон и меню, вы и глазом не моргнете как найдетесь! С уважением, Б.Гейтс-XXXII».

      Сигизмунд воспрял духом. Он нашел в шкафу с космософтом оптико-лазеро-генетический диск с меткой «W'9995», с трепетом вставил его в «Эмманюэль», и процесс инсталляции пошел. Позже «Эмманюэль» призналась, что это был самый натуральный акт насилия в особо извращенной форме.

      Экран заполнили голубые облака Земли, и мусорщик умиленно всплакнул. Так называемая «Проверка системы и подключенного к ней оборудования» выявила наличие системы «Эмма, ню, эль», интерпретировав назначение машины не как бортовой навигационно-микроклиматический компьютер, а как «Девки, пиво, рок-н-ролл». Поэтому дальнейшая инсталляция протекала под дурацкое жужжание антикварных «мелодий». Сам корабль-мусорщик марки «Greenpiece of cake» новая оболочка определила почему-то как «Имперский военный крейсер Kill 'em All — 666», атомный движок с гамма-поглотителем «превратился» в четырехцилиндровый двигатель внутреннего сгорания, а миллионногигабайтную память компьютера напрочь отшибло, остались лишь жалкие 16 Гигабайт, а также смешной такт в 233 000 MHz и двухмерное, а не голографическое изображение; апогеем же стало торжественное выползание из чрева «Эмманюэль» архаичной мультимедийной мыши.

      Затем «Окна» потребовали срочно зарегистрироваться у создателя с целью обогащения последнего. Создателем оказалась некая фирма «Macrosoft», которой владел этот загадочный Гейтс-XXXII. Сделав вид, что покорно согласен с условиями регистрации, и скорчив самую честную рожу, на какую только способен, Сигизмунд нажал соответствующую кнопку.

      «Вы не подключены к Космонету! Вы не можете зарегистрироваться сейчас! Ваш винт будет отформатирован! Вы арестованы! Руки вверх! Хотя… Ладно, поставим Вам пока «Форточки» — демо-версию «Окон»!» — отчеканили «Окна» и вопреки своим угрозам и упрекам продолжили самоустанавливаться.

      «Блефуют! «— догадался Сигизмунд.

      Вдоволь помучив мусорщика долгим переписыванием файлов и глупыми вопросами типа «Какого цвета Ваш часовой пояс?», «Окна» трижды перегрузились, каждый раз повергая «Эмманюэль» в состояние клинической смерти.

      Наконец, система приготовилась к работе. На экране лежала движущаяся картинка с изображением водопада. Вода текла с каким-то досадным заиканием, но это ерунда. Посредине экрана зиждилась жирная кнопка «Пуск». Блуждая в лабиринтах вложенных меню, подменю, субменю и прочих мозгодробительностей, Сигизмунд нашел-таки утилиту «Нахождение корабля в пространстве» и запустил её. Просмотрев дешевые ролики фирмы-изготовителя, спонсора утилиты и Всекосмического банка разрушения и деградации, отчаянный ассенизатор попал в окно «Укажите три любых числа от 1 до гугола». Сигизмунд не был искушен в науках и просто назвал свои счастливые числа: 1, 2 и 3983790387603. Машина захрустела от умственного напряжения и явила свету координаты орбиты Меркурия. Мусорщик наизусть знал как эти цифры, так и то, что Меркурием за бортом и не пахнет. Он уличил компьютер во лжи, тот, кажется, обиделся, но попробовал другой метод ориентирования: «Введите примерные координаты Вашего нынешнего положения». Сигизмунд одурел от такого издевательства и ввел: «Не знаю, дубина!!!». И вновь умно затрещал компьютер. На экране появилось звездное небо и надпись: «Утилита Plug and Fly успешно выявила положение корабля в пространстве. Текущие координаты корабля: Не знаю, дубина!!!»

      Сигизмунд мечтал о средневековой кувалде, почти ощущал в руках былинное огнестрельное оружие, он представлял себя героем классического произведения Герасимом, грезил, как плывет он в космошлюпке с компьютером, подплывает к черной дыре, привязывает к притихшему компьютеру легкий движитель и отправляет его в космический омут, а тот тонет, тонет, тонет…

      Так или иначе, на мусорщика снизошло просветление: он запустил программу-деинсталлятор.

      «Windows» покидали мир по-хамски. Они обещали «вернуть все как было», но явно хотели утянуть за собой на тот свет машину и весь корабль. В те тяжелые часы деинсталляции «Эмманюэль» успела составить и распечатать файл-завещание и приготовилась к исчезновению. Но к общему удовольствию чудо-система ушла одна, громко хлопнув дисководом.

      4

      «Эмманюэль» бранила Сигизмунда последними словами, называла изменником и… чихала.

      «Вирус?!» — удивился Сигизмунд, но полечил старую боевую подругу новым антивирусом. И правильно: «Эмма» перестала чихать, только иногда шмыгала звуковой картой.

      Отважный и одинокий странник вернулся к книжным полкам бортовой библиотеки. Там он нашел исправленную и дополненную «Классификацию», где черным по белому было написано: «Приведенные в прошлом издании сведения о «Windows'9995» являются ложью и не принесут пользы. Самым действенным методом возвращения/гибели является повторная ПУК (см. Метод «АВОСЬ»)».

      Сигизмунд обратился к «АВОСЬ»: «Указанная методика — вариант т.н. Научного тыка, подраздел «Кривая выведет», класс «На кого Бог пошлет». Отталкиваясь от посылки, что рано или поздно при повторе одного и того же действия мы придем в исходную точку, можно действовать, надеясь на научно доказанный «АВОСЬ».

      Больше всего мусорщику не хотелось в «исходную точку», но делать было нечего. Перед очередным перескоком отважный ассенизатор, облачась в скафандр, отправился ремонтировать корабль. Сначала он извлек сервелатную шкурку из дюзы, а потом выдавил из удобного тюбика порцию плазмы и бережно замазал шпателем дыры в противометеоритном щите.

      Вернувшись на борт, Сигизмунд убедился, что и движок, и щит снова работают, осенил себя крестным знамением, зажмурил глаза, протянул палец к нужной кнопке… — ПУК и готово!

      5

      Нет, не в исходную точку попал корабль-мусорщик, хотя Сигизмунд тут же возжелал попасть на поверхность Солнца. Дело в том, что заблудший челн вынырнул под шквальный перекрестный огонь двух чьих-то грозных флотов.

      Обе эскадры решили, что перед ними возник новый секретный корабль противника. Быстро сориентировавшись, командиры отдали приказ уничтожить неожиданно проявившийся объект. Сигизмунда спасла его трус… сообразительность: он резко потянул на себя штурвал, тем самым уйдя с линии огня. Мгновение спустя лазерные залпы обоих флотов прошли «в молоко» и беспрепятственно поразили вражеские космолеты.

      Численность каждой из сторон «Эмманюэль» оценила как пятьсот и четыреста восемьдесят линкоров. Это до вышеописанного залпа. После него расстановка сил составила пять против четырех.

      Только сейчас до мусорщика дошло, что он видит огромные корабли, спроектированные явно чужой цивилизацией. Масса и размеры каждого из них соответствовали половине лунных плюс-минус астероид «Олег Попов» (данные сканирования «Эмманюэли»). Ассенизатора посетила мысль о возможных размерах хозяев таких линкоров, воображение стало рисовать Кинг-Конгов или, ещё хуже, тиранозавров в военной форме… Мужественно отбросив черные мысли, мусорщик занялся делом.

      Сигизмунд стоял на мостике, твердой правой рукой держа штурвал, а левую спрятав за спину и скрестив на ней пальцы. Он правил строго от линии боя, то есть бежал, драпал, улепетывал с максимально возможным ускорением. Занятый этим вполне правильным во всех отношениях маневром, землянин не сразу заметил, что оставшиеся девять кораблей странным образом перегруппировались и совместно бросились в погоню.

      6

      Грунки не сразу осознали потерю своего флота. Судя по всему, и ненавистные дрыки полностью растерялись. Пять против четырех! Какой бесславный закат двух древних враждующих цивилизаций!

      Странч Непобедимый, истинный грункиец, непримиримый к врагам Родины, хороший семьянин, незамеченный в порочащих связях, пришел в себя с готовым планом действий в голове. Недаром Странч был генерал-прапорщиком Первой сотни кораблей. Из которой остался лишь один…

      Чеканя шаг, Странч вошел в комнату связи и отсалютовал голографическому изображению Императора Крюнга. Изображение вяло махнуло усом в сторону салютующего:

      — Что ты хочешь Нам сказать, Непобедимый?

      — Мой Император! Я буду краток. Мы на грани вымирания. Наши вечные враги дрыки тоже. Виноват странный объект. Два пути: мы бьемся друг с другом, и обе нации погибают; мы объединяемся для совместной расправы с незнакомцем, узнав сначала, кто он, и чем нам грозит его цивилизация. Во втором случае мы всегда можем вернуться к первому плану.

      Хотя при слове «объединяемся» Крюнгу и свело сразу три лапы, но легендарная императорская мудрость победила: план мгновенно был запущен в исполнение. Первым шагом стал разговор Императора Грункии Крюнга с Президентом всех дрыкинян Гнюрком. Как ни странно, Дрыкия полностью одобрила план недавнего врага. Наскоро совершив обряд «Н'ца-Х'ца, уюз-ха Т'ца» (на наш бедный язык это можно перевести как «Мирись-мирись, больше не дерись»), девять военных кораблей бросились в погоню.

      Линкор Странча раньше всех настиг крошечный по грунканским и дрыканским понятиям челнок врага. Поймав в гравитационный капкан свою добычу, отважные воины во главе с Непобедимым бросились к шлюзу и взяли его под прицел сотен лазерных винтовок. Захват транслировался на всех остальных кораблях только что объединенного флота. Спустя минуту люк переходной камеры стал медленно открываться. Взорам Странча и его команды предстало уродливое существо с глупым выражением морды. Некоторые бойцы не удержались от смешков, глядя на эту ошибку эволюции. Командир шикнул, солдаты притихли. Напряжение нарастало.

      7

      Захваченный врасплох Сигизмунд понял, что лучше сдаться, ибо из гравитационных клещей гигантов мусоровозу вырваться не удалось и вряд ли удастся.

      Открыв шлюзовой люк, мусорщик ни динозавров, ни гигантских приматов не увидел. Он увидел сотни обычных рыжих усатых тараканов с крошечными лазерными винтовками. Сделав все принятые в межцивилизационном языке жестов Телодвижения Мира и Согласия, Сигизмунд растерянно ждал ответа.

      Два таракана в белых халатах прикатили маленькую установку и жестами намекнули пленнику воткнуть в ухо отходящий от неё электрод.

      — Смешной пришелец! — пискнуло в Сигизмундовом ухе. — Ты гадкий вероломный похититель чужой войны. Ответствуй нам, зачем вторгся ты в наши дела, спровоцировав гибель цвета наших цивилизаций?

      — Уважаемые тараканы! — начал мусорщик. — Как представитель Земли заявляю, что это скорее вы неверно оценили ситуацию. Я — бедный потерявшийся странник. Мне чужда сама идея войны. Земля протягивает вам руку дружбы, скорбя о трагически ушедших братьях-тараканах!

      — Все, что ты сказал, о пришелец, — наглая ложь! Мы прочитали твои мысли при помощи нашей машины-мнемографа. Ваша нация угнетает наших дальних родственников, живущих на гадкой Земле. Что бы ты чувствовал, если бы узнал, что мы, скажем, уничтожаем живущих за нашими шкафами горилл? Более того, осциллограмма говорит, что ты — гадкий уничтожитель самой среды обитания угнетенных тараканов. Ты — мусорщик!!!

      В рядах тараканов прошла волна негодования: стоящий перед разумными существами изверг работает над разрушением их родной экологической ниши!

      Странч торжественно спросил наблюдающего за разговором по головизору Императора:

      — О Великий и Мудрый Крюнг! Что нам делать с грешным преступником?

      — Казнить!!! — щелкнул челюстями Император.

      Раздались возгласы одобрения политики власти.

      — Подождите! — нарушил логику расправы голос Президента Дрыкии Гнюрка. — Народ Дрыкии протестует против насилия над казалось бы разумным инопланетным существом без суда и следствия!

      Прежде чем начал рушиться хрупкий мир новых союзников, слово взял один из тараканов в белом халате.

      — Уважаемый Президент и народ Дрыкии! К вам обращаюсь я, Фсцхаз Псиобздын, профессор, академик, лауреат всех существующих премий, половину из которых я придумал сам, а остальные призы названы моим именем. Сейчас вы измените свою точку зрения под тяжестью фатальных и ужаснейших улик. На планете пришельца есть и ваши дальние эволюционные родственники, не обремененные интеллектом. Народ пришельца называет их «моль» и истребляет так же яростно, как и наших «тараканов»!

      Никто не видел, как гневно затрепетали мохнатые крылышки дрыкинян, но голос Президента был полон слез скорби и металла справедливости одновременно:

      — Так покарайте же его незамедлительно, братья-грунки!

      Сигизмунд произнес краткую молитву. Солдаты вскинули ружья. Странч почти скомандовал «Пли! «, но тут корабль потряс сокрушительный удар извне.

      Сигизмунд ощутил, как из линкора утекает воздух. Он воспользовался паникой в стане тараканов, ретировавшись через шлюз в стены родного «Greenpiece of cake». Мусорщик с радостью обнаружил, что гравитационный капкан бездействует, а старый добрый мусоролет целехонек. Стартовав от тараканьего линкора, Сигизмунд удалился на почтительное расстояние и стал выяснять, что же или кто же ему столь вовремя помог.

      Он увидел, что на объединенные силы моли и рыжих усачей напали куда более мощные и большие корабли. Таких махин оказалось десять. Они мгновенно расправились с пленителями Сигизмунда. Последний понял: пора смываться.

      Снова выручила кнопка ПУК.

      Сигизмунд не знал и не мог знать, кто поставил точку в истории двух древнейших цивилизаций. Честно говоря, ему было на это наплевать. Да и что бы дала бедному заплутавшему во Вселенной путнику информация о враждовавших и с Грунией и с Дрыкией трпрцианцах? Какую пользу извлек бы он из сведений о тождественности понятий «трпрцианец» и «комар»? Чем мог отблагодарить комаров-спасителей? Собственной кровушкой? Глупые вопросы.

      А вот вопрос «Куда я вляпался в этот раз?» Сигизмунда ох как волновал.

      8

      Корабль потерявшегося в космосе мусорщика материализовался вблизи желтой звезды, которую путешественник сперва принял за Солнце. Но действительное не оказалось желаемым: сканер показал, что у этого светила вертятся всего две планеты. Сигизмунд призадумался.

      Любой землянин (и даже мусорщик) знает, что люди начали расселяться по Внешнему космосу более чем три тысячи лет назад. Сейчас болезнь под названием «человечество» поразила порядка семисот различных планет, и число это постоянно растет. Многие колонии погибли, а другие давно перестали зависеть от центра, потому и разорвали с Землей всякую связь. Нередко в наше время отважный первопроходец тщетно пытается воткнуть флаг Земной Ассамблеи в грунт новой пригодной для загаживания планеты: древко не уходит в первородный гумус, так как упирается в баночку из-под «колы», брошенную нерадивыми аборигенами месяц назад. Каталог вновь открытых заселенных миров ежегодно обновляется, но ясно, что он неполон.

      Прочтя до дыр диск с базой данных об обетованных землях, Сигизмунд не нашел ни намека на эту странную систему желтой звезды. «Эмманюэль» справедливо заметила, что на обеих планетах возможно наличие коварного сапиенса: климат и состав атмосферы на каждой были близки к земным. Пусть Земля забыла об этих планетах, но, вероятно, местные ещё помнят координаты Родины? Если они только есть, эти местные…

      Таковых оказалось хоть мусоролетом дави. На первой же планете. Сигизмунд скромно посадил корабль на главную площадь самого большого города и установил контакт с туземцами.

      У трапа высокого гостя встречали радушные люди с добрыми лицами.

      — Добро пожаловать на планету Закона, о незваный гость! — обратился маленький лысоватый человек, вокруг которого стояли четверо здоровых бритых парней. — Я, губернатор Жулиан Воровски, сердечно рад тебя приветствовать!

      Что-то насторожило Сигизмунда. Может быть, недобрые взгляды из толпы (со второго взгляда люди показались не столь добрыми, как с первого)? Возможно, хищный огонек в глазах губернатора да пистолеты в руках здоровяков заронили в душу мусорщика сомнения? Или ещё какая-нибудь деталь?…

      Так или иначе, ассенизатор привлек на помощь все свое красноречие и произнес краткую речь. Вот она:

      — Здрассь… те! .. Это… Очень рад!..

      Кажется, эти слова удовлетворили гостеприимный народ и правителя. Сигизмунда пригласили в ратушу, по пути рассказывая о местной жизни.

      — Планета Закона получила свое название не случайно. Дело в том, что мы все здесь в законе. Да-да, молодой человек, некоторые нас кличут преступниками, и очень зря! — читал лекцию Жулиан. — Вы знаете, если вывернуть законодательство наизнанку, то ничего вроде бы не изменится. Ан нет! Узаконенное преступление не только облегчит работу полиции, но и позволит регулировать численность населения.

      Сигизмунд все меньше доверял жителям «Законии». Хотелось смыться, но этикет и вежливость удерживали мусорщика от грубого жеста. Правда, этикету и вежливости очень помогали два амбала, ласково ведущих Сигизмунда под руки. Так процессия и вошла в ратушу. Оная внутри была похожа скорее на казино, чем на административное учреждение. На зеленых столах в центре вертелись рулетки, в глубине обширного зала расположились заядлые картежники. «Ты гадкая тупая свинья!!! Неумеха и тормоз! Кто тебе разрешил играть честно?» — донеслось до ушей ассенизатора. Уличенный в честности гражданин встал и начал доказывать невиновность, клянясь в своих подлости и хитроумии и констатируя, что ему «век свободы не видать». За одним из столов с рулеткой пожилой мужчина внес так называемую «вступительную ставку ратуши», и крупье переставил магнитик под тройку — любимую цифру старичка.

      — Как ловко стащит сейчас кошелек вон тот парнишка! — восхищенно указал налево Жулио Воровски. Там, возле автомата, дородный юноша схватил старушку за горло и начал шариться в её сумочке. Молодой грабитель чересчур увлекся, поэтому пропустил сначала облачко газа в лицо, а затем победный удар коленкой в пах. Старушка была вознаграждена бурными аплодисментами невольных зрителей. Некоторые, самые впечатлительные, стали палить в потолок. Послышался стук падающих тел на втором этаже.

      — Да, молод еще, — посочувствовал неудачливому вору губернатор. Вдруг он с неподдельной тревогой схватился за часы. — Ой! Совсем забыл! Наша традиция! Сейчас «кровавый ланч» — пятнадцатиминутная гарантированная конституцией перестрелка!!! Дорогой друг, ложитесь!

      Тут ударили часы, висящие на ратуше, все столы были мгновенно перевернуты, и игровой зал превратился в комнату смерти.

      Стрельба стихла ровно через четверть часа. Пострадавших оказалось немного. Все были счастливы как дети. Больше всех светился губернатор.

      — Ну, и как Вам тут у нас? — гордо вопрошал он, тщательно перезаряжая два своих лучемета.

      — Здесь хорошо, а дома лучше, — неопределенно ответил ностальгирующий Сигизмунд. — Вы случайно не знаете…

      Мусорщик замолк, ибо увидел вошедшего в ратушу человека. Вокруг него разливалась такая аура надежности, мира и святости, что все вокруг завороженно замирали, даже крутящиеся колеса рулеток. Смесь нечеловеческой кротости и такой же силы обдавала присутствующих, заставляя забывать обо всем. Некоторые что-то зашептали, закатывая глаза к небу.

      — Добрый день, братья и сестры! — музыкально проговорил вошедший. — Позвольте представиться, Илия Иуднинг.

      — Пророк? — спросили сразу несколько преступников.

      — Нет, что вы! .. — рассмеялся Иуднинг. — Я не пророк. Берите выше!

      Почти все благоговейно упали на колени.

      — Да нет же, нет! — уже откровенно хохотал Иуднинг. — Я не Он. Я — вор на доверии, пять судимостей, три побега, ссылка на вашу гостеприимную планету.

      Люди поспешно вскочили с колен, судорожно проверяя в карманах бумажники.

      Их не было.

      Иуднинг опять рассмеялся и высыпал из заплечного мешка на ближайший стол все бумажники.

      — Разбирайте, дети мои. Мне чужого не надо. Пока.

      Вновь обретя кровно отобранные или наворованные, народ принялся за прерванные игрища. Сигизмунд же воспользовался возможностью узнать дорогу домой и заговорил с Илией:

      — Уважаемый господин Иуднинг, а откуда Вас сюда сослали?

      — Во чудак! С соседней планеты. Откуда же еще? Удивил! Ты что, с Земли свалился?

      — В некотором смысле, да.

      — В каком?

      — В буквальном. Я прилетел с Земли.

      Иуднинг перенес самый сильный и продолжительный за день приступ хохота и промолвил:

      — Ну, уморил! Сам придумал? Да Земля — такой же миф, как и размножение Homo Sapiens почкованием!

      — Но я правда землянин, а на Гермафродите-VI натурально научились отпочковывать людей… — неуверенно возразил мусорщик.

      — Послушай, приятель. Ты не шутишь, факт. Значит, ты болен. Свихнулся. Отойди, пожалуйста, и не заражай честных граждан.

      — Но мне надо домой, на Землю! — отчаянно прокричал Сигизмунд.

      — У нас это выражение обозначает «Убейте меня! «. Наша религия говорит о том, что Земля есть, что она — Рай, и прочее. Знаешь наш главный псалом? «Мы дети галактики, но самое главное, мы дети твои, дорогая Земля!» Хочешь на Землю — иди к жрецам с соседней планеты, они-то тебя туда и отправят!

      9

      Когда Сигизмунд вернулся на мусоровоз, ему было не до смеха. Улизнув от навязчивых хозяев в разгар ночной оргии (традиция), обойдя три очага массовых беспорядков (популярное новшество), и выбросив стаю бродяг из корабля (как они только вскрыли сверхнадежный висячий замок на входном люке?), мусорщик в очередной раз задумался. «Придется лететь на соседний круглый дурдом», — констатировал он. Жрецы, возможно, знали координаты колыбели человечества. Такую возможность нельзя упускать. Кто знает, куда кривая вывезет после очередной Пространственно-Узкой Корреляции?

      Надежда на то, что вторая планета лучше первой, пропала вместе с левым модулем мусорозабора. Отстрелили гаубицей. Как, впрочем, и правый.

      Сигизмунд виртуозно посадил раненный корабль. Потеря мусоросборников не была смертельной, летать можно. Но что скажут дома? Вычтут из зарплаты? А хоть бы и вычли, лишь бы домой!

      В те смутные минуты проблема возвращения была напрочь забыта ввиду возникновения другой, более насущной: как выжить. На борт мусоролета поднялся отряд военных, чтобы взять в плен Сигизмунда. К тяжкому разочарованию пленителей, мусорщик никакого сопротивления не оказал. Поэтому, попинав его чуть меньше обычного, вояки двинулись на свою базу.

      По пути Сигизмунд очнулся. Диалог с охраной выявил её несгибаемую тупость и беззаветную преданность военной тайне. Тайной было все, вплоть до размера ботинок каждого солдата. Заявление бедного мусорщика о земном происхождении расценили как неуклюжую попытку выкрутиться.

      — Вы — шпион Пятых! — уверенно изрек командир отряда. — Мы, Шестые, давно наблюдаем за вами. Глупый способ шпионажа, тем более, что на нем уже погорели Вторые и Седьмые.

      Да, воображение у местных лидеров отмерзло ещё в детстве. Из последовавшего далее командирского монолога Сигизмунд узнал, что Первые, Вторые и прочие — это местные государства. Планета оказалась миром движущихся государств. Движение сие определялось общим ходом войны между ними. А воевали все против всех. На вопрос о сосланных на Законию преступниках главный конвоир ответил так:

      — Это больные несчастные люди. Они отрицают идею тотальной войны как высшего предназначения человека. Они убивают только пятнадцать минут в день (выходной — понедельник). Они нарушают Закон, запрещающий воровство, подлог, вымогательство и другие мирные занятия. Они склонны жить в одном и том же месте. Они должны уйти.

      Мусорщик искренне полюбил странноватых обитателей планеты преступников и столь же возненавидел своих новых друзей-милитаристов. Тем более, они пообещали расстрелять его по законам военного времени.

      — Знаете, а мне бы жрецов повидать… — заискивающе попросил Сигизмунд.

      — А куда, ты думаешь, мы тебя ведем? — усмехнулись конвоиры. Усмехнулись так, что видаться со жрецами мгновенно расхотелось.

      А пришлось.

      Служители культа расположились в ратуше, напичканной любым оружием, которое себе можно представить. Еще больше там было оружия, которое представить нельзя. Ощетинившись во все стороны пушками, лазерами и прочим хозяйством, ратуша являла собой достойный символ своего мира или войны. Выбирайте, что точнее.

      В центре зала на алтаре торчала атомная бомба, разукрашенная, как папуас, танцующий свой свадебный танец. У этого «идола» сидели три жреца в рясах защитного цвета.

      — Хрястнул в левую щеку — поверни противника правой и всыпь по ней! — молвил средний.

      — Убий, укради, прелюбодействуй! — отсалютовал отряд.

      Сигизмунд так и не понял, пароль это или религиозные обрядовые приветствия.

      — Да взорвет вас напрочь! — благословил левый жрец. — С чем пожаловали?

      — Шпион Пятых, повелитель!

      — Боюсь, что кроме обеда, никого перед собой не зрю, — засомневался правый священник каннибальского вида. — Забыли ли вы, бастарды мои, что настоящий шпион носит черные плащ, шляпу и очки? Ведь именно так завели предки многие века назад!

      — Повелитель! — засуетился командир. — Всем известны хитрость и непочтение к традициям, кои демонстрируют нам Пятые!

      — А почему ты решил, что он — Пятый?

      — По глупому наряду, мой повелитель.

      — Темень ты косоглазая, стреляющая из рогатки черносливом! — жрец произнес худшее из оскорблений, циркулирующих у стрелков-Шестых. Командир невольно сжал ручку личного шестиствольного миномета. — Да, наряд глуп, но он не отмечен ни одной Цифрой. Он — Внешний!

      Приказав отряду убираться к ангелам кошачьим, жрецы добродушно завели неторопливую беседу с Сигизмундом. Они проявили большие познания в космоперелетах и истории Земли. С одной оговоркой:

      — Пойми, чужак, эти все Земля да Солнышко — ересь несусветная. Даже если они есть, то все равно не верим и верить отказываемся. Но специально для тебя мы зачтем отрывок из одной нашей священной книги — «Бортового журнала линкора «Dead Cinderella».

      Мусорщик с детства помнил ужасные истории о Большой Земной Войне, когда люди построили страшные военные аппараты и бросились уничтожать друг друга. Одним из легендарнейших таких кораблей-убийц была «Dead Cinderella». Экипаж, полностью укомплектованный шизофрениками с параноидальными наклонностями, уничтожил сорок два эсминца Легиона Сил Добра (ЛСД), детский сад для собак на Марсе и планетку Нептун. А потом вдруг исчез.

      «Так вот куда он припорхал! — думал ассенизатор. — Идиоты размножились и породили культ войны…»

      Жрец открыл засаленную книжонку и изрек:

      — Так слушай же главу «Журнала» и благоговей! «Хрен его знает какое хреныбря черт его знает какого года. Капитан нажрался и гоняет рабов по трюму, поэтому эту никчемную запись веду я, боцман Шульц. Пользуясь случаем, хочу передать привет из ада, тем, кто это когда-нибудь прочтет. Мы летим (вырезано) кучу времени, и хоть бы одна (вырезано) сказала, куда. Сдается мне, в (вырезано). (Вырезано) …ный сканер показывает впереди наличие желтой звезды. Если и там нельзя жить, то я взорву к (вырезано) этот (вырезано) корабль. Наш ненормальный ориентировщик Пьер клянется, что знает координаты Земли. Мы-то уже и не верим, что она есть. В гибели всего виноват ЛСД. Но и ему рано или поздно придет (вырезано). Приведу на всякий случай координаты, вычисленные (вырезано) …ным Пьером. Ну все, (вырезано) связи!»

      Далее шли координаты, которые Сигизмунд записал в обмен на сведения о жизни планеты преступников. Служители культа пояснили, что Закония — место ссылки проколовшихся бойцов и жрецов.

      — Видишь ли, нам некогда за ними наблюдать — война… — пояснили отцы.

      Мусорщик подробно описал бытие жулья. Попы притворно морщились, но слушали с маниакальным интересом, пристрастно расспрашивали об Илии (он оказался жрецом, подловленным на пацифизме) и тщательно все записали.

      Наконец, все условия заключенной сделки были выполнены, засим Сигизмунда провели обратно к кораблю. Взлетев, ассенизатор скормил координаты «Эмманюэли», призвал на помощь богов космонавигации, выразил слабую уверенность в здравии рассудка Пьера-ориентировщика и стартанул.

      Фатально мала была вероятность присутствия нормального индивидуума на линкоре маньяков. Если таковой там и нашелся бы, то это уж явно не Пьер. Короче, мусоровоз доставил Сигизмунда к черту на кулички.

      10

      Карл Шлёпс был простым обывателем, провинциалом до мозга костей. Его приятель Стойко Бахшич неоднократно намекал Карлу на чрезмерную никчемность его существования. Посудите сами: утренний кофе с бутербродами, поход на работу, где Карла стабильно отчитывает шеф Туве Шмяксон, традиционный обед в забегаловке «У Ивана Хряпнутого», опять работа (почетная профессия обвальщика), затем прогулка до дома, вечер у дебиловизора, а по четным дням партия в шахматы с соседом Дунканом Фоллаутом. Выходные Карл проводил у любимого водопада, глядя на вечно рушащуюся стену воды — символ всего сущего. В часы созерцания Шлёпс думал о величии и единственноправильности Церкви Упадка да иногда о том, что слишком скучна жизнь раба Гравитации божьей Карла. Нет в его жизни горизонтального динамизма, нет ощутимого трения, нет, простите за богохульство, Энтропии, пусть хотя бы маленькой…

      Что упало, то пропало, говорится в Книге Сверзшихся. Свободное жизненное падение Карла прошло срединную отметку, годы берут свое, а он ещё ни разу не похвастался перед сослуживцами ни Великим Зимним Поскальзыванием Со Сломанной Рукой, ни Глупейшей В Истории Запинкой Об Порог, ни Бесподобным Бряканьем На Ровном Месте. Только работа, шахматы, падающие бутерброды… Ах! Есть ещё одна отрада: проводящийся каждые четыре года Чемпионат Мира по Брякболу! И как опозорился на прошлом любимец публики Роняльдо!!!

      Обо всем этом отстраненно и размышлял воскресным утром Карл Шлепс, сидя на любимом лугу возле водопада. И тут свершилось!

      С неба падало Знамение! Оно страшно гудело и распространяло запах помойки, но падало! Его, Карла Шлепса, друга Бахшича и Фоллаута, его, шпыняемого глупым Шмяконсоном, его, истинного сына Церкви Упадка, избрал для благословения и царствования Всемогущий и Карающий Урон!!!

      Но не ударилось оземь зловонное Знамение. Не разлетелось, как гласит Закон Падающего, на куски. Аккуратно село оно, подлое, на луг и оказалось-то совсем не Знамением, а вместилищем человеческого существа в униформе мусорщика. Но это Карл пропустил мимо своих органов чувств, ибо он был убит, растоптан и уничтожен — Урон посмеялся над ним, подсунув вместо первоклассного помазания и благословения какую-то подделку.

      Пока ассенизатор рассматривал аборигена, тот пришел в себя и, оставаясь человеком в высшей степени вежливым, молвил:

      — С какой луны ты свалился, о пришелец? Легким ли было падение твое? Если да, то пусть наша земля будет тебе пухом!

      — И ты тоже спи спокойно, дорогой товарищ! — нашелся Сигизмунд. — Как называется твоя гостеприимная планета?

      — Не знаю, что такое «планета», но мир наш зовется Навернулией.

      — Так, планета Навернулия… — Сигизмунд повторил это в микрофончик для «Эмманюэли». Компьютер сверился с базами данных и не нашел такого названия, наиболее близкой по смыслу была Планета Сколупнувшихся, но явно не эта.

      — Дорогой друг, объясни ради всего имеющего вес, что такое «планета»?

      Сигизмунд замялся.

      — Ну понимаешь, как там тебя… Карл? Очень приятно. Карл, понимаешь, ты живешь на огромном вращающемся шаре, летящем в пространстве…

      Шлепс рассмеялся:

      — Воистину ты ударился головой при падении с неба! Всем ясно, есть верх и низ. Видишь камень? — Карл поднял голыш средних размеров. Сигизмунд незаметно взялся за ручку своей маленькой лопатки: мало ли что вытворит этот дремучий дикарь?

      — Так вот, — поучал дальше Шлепс. — Я его отпускаю — он падает.

      Надо сказать, опыт удался. Только камень угодил на ногу лектору.

      — Вот видишь, — продолжил прыгающий на одной ноге туземец. — Он упал вниз, и никуда не покатился! Вывод: земля плоская, а не круглая. Во-вторых, ни у тебя, ни у меня не кружится голова. Следовательно, мы не вращаемся!

      Карл с детства был талантлив в вопросах религиозных споров. Тем не менее Сигизмунда это не проняло, более того, он это где-то уже слышал или читал. Догадавшись, что в мире фанатиков её величества плоскости координат Земли не найти, Сигизмунд постарался откланяться.

      — Ну, приятно было поболтать, Карл. Я полетел. Будь здоров, не падай!

      Шлепс оторопел. Его прокляли!!! «Не падай». НЕ ПАДАЙ?!?! Да как он смел?! И что там еще? «Я полетел»? Противоестественное движение вверх! Вот это ересь, достойная умерщвления её сказавшего!

      «Сигизмунд! — передавала «Эмманюэль». — Тут совсем нет птиц и летающих насекомых. Что-то не так. Возвращайся и уматывай!»

      Честно говоря, мусорщик и сам почувствовал неладное, получив неумелый, зато искренний апперкот. Шлепс, видящий перед собой злостного колдуна, готов был убить Сигизмунда и уже приступил к этому со свойственным религиозным фанатам энтузиазмом. Но не искушенный в схватках с богохульниками Карл довольно остро воспринял тупой удар ручкой лопатки меж глаз и упал.

      Уже приходя в сознание, Шлепс увидел то, что сначала принял за Знамение.

      Оно взлетало. Взлетало вопреки здравому смыслу, еретически сверкая дюзами. Внутренний мир Карла стремительно рушился по мере того, как сатанинское оно уходило в зенит.

      — Ни Бахшич, ни Фоллаут, ни Шмяконсон не узнают о моей встрече с Дьяволом! — поклялся Шлепс и побрел в церковь.

      11

      Покидая обитель поклонников гравитации, Сигизмунд не переставал удивляться, какие разные глупости засоряют этот свет. Душа мусорщика инстинктивно возжелала получить в свое распоряжение особый пылесос, который помог бы прочистить людские мозги.

      Но на повестке корабельного дня стояла куда более прозаичная задача: предписанная регламентом генеральная уборка борта мусоровоза. Ход сего мероприятия, а также методы и технологию его претворения в жизнь дотошный читатель может найти в древнегреческом эпосе. С тех пор методология и инструментарий мусорщиков претерпел ряд усовершенствований, но в целом рисунок стратегии и тактики большой уборки остались неизменными.

      Итак, обратясь к захватывающему описанию шестого подвига Геракла, мы моментально переносимся из авгиевых конюшен обратно на борт мусоролета, обсыхаем и продолжаем вынужденные приключения.

      Уборка помогла Сигизмунду отвлечься от происходящих с ним неприятностей, он предался светлой ностальгии. «И хлам отечества нам сладок и приятен!..» — так, кажется, писал великий сын какого-то древнего народа с богатыми помойными традициями. Сенсоры «Эмманюэли» зафиксировали и верно классифицировали эмоциональное состояние Сигизмунда. Экран на секунду высветил: «Эмоция: тоска. Цвет: зеленая. Объект приложения эмоции: дом», — затем очистился, окрасился в подобающие тона, а из динамиков полилась нежная приятная музыка. Кажется, «Марш энтузиастов».

      Растроганный Сигизмунд вытащил из тайника бутылку водки, достал из анабиоза свежих огурчиков и стал расслабляться. «Эмманюэль» не выпендривалась, отчитывая путешественника за аморальное поведение, она вполне «понимала», что землянину надо спустить парок, и всецело ему в этом помогла.

      Мусорщик проснулся с ужасной головной болью. Он помнил, как допивал горькую под спор с «Эммой» об исторической ценности изобретения подгузников с меняющейся геометрией седла, как они потом весело расстреливали пролетающие мимо астероиды, как он дружески обнял главный терминал «Эмманюэли», и они пели старинную песню: «Ой, низкие температуры, низкие температуры! Не понижайте температуру моего тела! Температуру моего тела и бортовую температуру моего космолета…» Слова были глупые и нескладные, но столь точные и цепляющие за живое, что даже всплакнулось.

      Приняв таблетку антибодунина, ассенизатор окончательно собрался с мыслями. Столь необходимый тайм-аут подействовал самым волшебным образом: мозги Сигизмунда заработали, как швейцарские часы, правда, с похмелья скрипели, как несмазанная телега.

      Дрейфовать у планеты Шлепса не имеет смысла, думал Сигизмунд. Надо активней действовать. Тактика ПУКания — хороша, но недостаточно эффективна. Вывод: лезем в библиотеку и ищем новые пути решения проблемы возвращения на потерянную родину.

      «Всемирная классификация обломов» щедро делилась с мусорщиком своими секретами: «Потеря пространственной ориентации с последующей невозможностью попадания в нужную точку регламентируемыми обычной навигацией методами — ситуация сложная, но это ещё не АНУС. Существует сто сорок один способ решения данной проблемы.

      Первый. Двигаться строго вперед после принятия решения о начале выхода из сложившейся ситуации. Эффективность метода — 0, 0000001 процента.

      Второй. Свободный дрейф и беспрерывная передача всеми средствами связи сигналов «SOS!», «Ау!» и прочих позывных на усмотрение клиента.

      Третий. Организация в ближайшей необитаемой системе вспышки Сверхновой, через пару световых минут обязательно прискачут исследователи. Недостаток метода: опасность при вспышке. Внимание! Работать только при соблюдении техники безопасности! Наличие гигантского огнетушителя обязательно! Телефон Вселенской службы спасения — 911…»

      И так далее. Были там и испытанный метод ПУК, и рискованная разбздындация, но больше всего Сигизмунда рассмешил последний метод со скромным определением «комплексный». Предлагалось комбинировать перечисленные выше рецепты как душе угодно.

      И все же Сигизмунд приглядел-таки новый алгоритм поиска, но пока решил продолжить Пространственно-Узкую Корреляцию. Уж больно рискованным и ненадежным казался этот новый путь.

      Ох и ошибался же наш ассенизатор! В очередной раз нажав нужную кнопку, мусорщик сразу почувствовал неладное. И точно — клавиша ПУК залипла. Запала намертво. Сигизмунд оцепенел.

      12

      Корабль бешено несся сквозь пространство. Сигизмунд посмотрел во фронтальный иллюминатор и закричал…

      … на мусоровоз летит странный космолет. Прямо в лоб. Сигизмунд видит пилота-инопланетянина. Три лица бедняги искажены страхом. Все девять глаз до краев наполнены ужасом. Столкновение неизбежно. Трехголовый судорожно заслоняет лица ластовидной конечностью…

      Прыжок.

      … космический туман обволакивает «Greenpiece of cake». Стоп! Это не туман!!! Огромный космический слизень разевает мерзкую пасть, пытаясь заглотить удачно возникший из ниоткуда челнок. Гадкая слизь жуткими волокнами обильно растекается по лобовому стеклу мусоролета. Отважный Сигизмунд врубает «дворники»…

      Прыжок.

      … невероятно! На этот раз судьба закинула корабль в атмосферу какой-то планеты. Температура резко взлетает вверх — трение. Еще бы не тереться об эту зеленую хлорную оболочку небесного тела! Из свинцовой тучи льет ртутный дождь, слегка охлаждая корпус. Вокруг всеми цветами радуги блистают всякие изотопы. Бортовой счетчик Гейгера сходит с ума и трещит, как дрель. Сигизмунд наспех накидывает титановый комбидресс…

      Прыжок.

      … отчего-то отказывает система поддержания силы тяжести. Невесомость. Мусорщика подбрасывает вверх. Потолок твердый, поэтому голове больно. Злые холодные звезды смеются над незадачливым путешественником… Титановый комбидресс больно бьет Сигизмунда по…

      Прыжок.

      … гравитация снова включилась. Пол радостно принимает тело героя. Теперь больно почти везде. Оказывается, в этом уголке галактики звезды тоже пакостные: они ещё злее ржут над Сигизмундом…

      Прыжок.

      … все та же пустота. Но в ней — чудо! Это плывет в вакууме косяк космических скатов, которых многие глупцы считают сказкой и глюками. А зря. Пурпурные полупрозрачные крылья величественно колеблются с частотой 104.5 MHz. Но ассенизатор не видит сей красоты — он пытается встать с пола. Ему уже почти удается…

      Прыжок.

      … мусоролет со всей дури врезается в свободно дрейфующий по эллиптической орбите рекламный щит коммуны «Рокфеллер и товарищи», что возле планеты Наш-Иль-Ич 1917-бис. Сигизмунд успевает вспомнить, что это вновь открытый староколониальный мир, построенный на деньги и горбах загадочных пролетариев былинной России.

      «Какие они были?» — мелькает дурацкая мысль в голове мусорщика.

      — Идиот! — говорит «Эмманюэль»…

      Прыжок.

      … говорит «Эмманюэль». — Давно пора отремонтировать или хотя бы разбить чертову кнопку!

      Сигизмунд признает правоту компьютера. Ему не до мелькающих в пространстве спортивных атомных ракет. К счастью, ни одна из них не попадает в челнок. Эти милитарийцы с планеты Армагеддон (система Милитарийя) такие суровые спортсмены!..

      Прыжок.

      … к-а-к м-е-д-л-е-н-н-о и т-е-м-н-о… К-о-р-а-б-л-ь п-л-ы-в-е-т в Ч-е-р-н-у-ю д-ы-р-у…

      — Т-а-а-а-к-к-к р-р-р-а-а-с-с-т-а-а-к!!! — обращается в эфир Сигизмунд с десятиминутной репликой…

      Прыжок.

      … то, что творится за иллюминаторами, нисколько не волнует Сигизмунда: он пытается расклинить злополучную ПУКалку…

      Прыжок.

      Прыжок.

      Прыжок…

      13

      Обратите внимание на номер этой главки.

      Обратили? Продолжаем.

      … Сигизмунд отрывает защитно-декоративную панель пульта управления, мельком глядит на космос и…

      Земля. Родина. Да, точно. Знакомые до колик космомаяки и рои мусора на околоземных орбитах. Корабль летит строго к Земле. Дом, родной дом!..

      Прыжок.

      14

      …плачущий мусорщик негнущимися пальцами отковыривает злополучную кнопку, но поздно: хламолет вновь бесстыдно потерялся.

      Горечь упущенной возможности утяжеляет боль по утерянной кнопке. Даже пьяному орнитологу ясно, что настолько развороченный пусковой механизм ПУК не починить.

      Сигизмунд никогда не был плаксой и размазней. А теперь стал.

      — Не горюй, ковбой! Найдем мы твое ранчо! — изощренно утешала отчаянного мусорщика «Эмманюэль».

      — Глупая консервная банка, — причитал Сигизмунд. — Ты не понимаешь, что отчаянные очень легко становятся отчаявшимися…

      Пустые мусорные баки и капитанский мостик захлестнула мощная волна рыданий. Децибелы носились в чреве корабля, оглушив автора звука.

      Когда контуженный Сигизмунд пришел в себя, он снова превратился в твердого и бесстрашного командира «Greenpiece of cake». Он вновь стал грозным умывальников начальником и мочалок командиром.

      — Корреляция отказала — попробуем крайнее средство! — вспомнил о припасенном на крайний случай методе самопоиска Сигизмунд.

      Итак, в «Классификации» данный рецепт притаился под номером 77:

      «Семьдесят седьмой способ попасть домой. Обратитесь к гадалке, колдуну или ведьме. Указанных лиц или лиц, хотя бы выдающих себя за них, можно найти на первой попавшейся обитаемой планете».

      Мусорщик нашел первую попавшуюся обитаемую планету довольно быстро — на пятый месяц полета по схеме «Лети вперед — куда-нибудь прибудешь». Оставалось отыскать провидцев.

      15

      Планета Говардия оказалась диким и неприветливым миром, в котором ценилась грубая физическая мощь и всячески порицалась магия.

      Сигизмунд предусмотрительно приговардился в глухом краю, но, тем не менее, незаметной посадки не получилось. Мусоролет заметил здоровенный и голодный варвар — бывалый воин и давно снискавший славу на своей планете герой. Героя звали Хонан. Родиной Хонана была аскетичная Химмерия.

      Мусорщик не успел пройти и двух шагов, как оказался в плену у варвара.

      — Ненавижу магию! — заявил Хонан и со всей дури опустил ладонь на голову Сигизмунда. Это был полный «выкл.»!

      Как ни странно, Сигизмунд пришел в себя. Он увидел редкую для знающих варвара картину: Хонан сидел на камне и… думал. Пот ручьями тек со сморщенного лба. Герой отчаянно скреб в затылке верным мечом. Изредка богатырь зло встряхивался: очевидно, сбивался с мысли.

      — Он вышел из штуковины, которая упала с неба! — бормотал на весь континент Хонан. — Он волшебник…

      Мыслитель покивал, удовлетворенный проделанной умственной работой. Надо сказать, он всегда сначала бил, а потом думал.

      — Но ведь я ему заехал, а он ни исчез, ни поразил меня молнией, ни обратил меня в кусок мяса…

      — А ты и есть кусок мяса! — заявил обиженный Сигизмунд. Несмотря на перенесенное сотрясение, голова ассенизатора работала куда лучше, чем у его обидчика. Мусорщик попробовал выкрутиться. — Меня заточил злой чародей в этот сосуд и как следует подкинул!

      Такая нелепость могла убедить только полного кретина. Что и произошло.

      — Тогда ты, наверное, тоже не любишь колдовство, — предположил Хонан.

      — Конечно!!! — Сигизмунд был сама уверенность.

      — Так давай же разобьем эту гадкую железяку! — радостно завопил варвар, указывая грязным пальцем на корабль.

      — Давай!!! — подхватил Сигизмунд. Но помрачнел и добавил. — Нельзя! Чародей, заточивший меня, наложил на этот сосуд проклятие. «Кто его разбивает, тот сопли проливает», — сказал колдун. Ты же не хочешь всю жизнь держать в правой руке меч, а на левую наматывать…

      Тут Хонан резво поменял свое мнение. Поговорив с Сигизмундом, он пригласил «заговоренного» ассенизатора в спутники.

      Вечерело. Где-то выли волки. Мусорщику вдруг стало невыносимо ясно, что ему как раз по пути с Хонаном. Новые приятели пошли к стоянке варвара устраиваться на ночлег.

      Так началось трехлетнее путешествие Сигизмунда по Говардии.

      16

      Нет смысла описывать жизнь земного мусорщика на дикой планете. Тем паче, что спутником Сигизмунда все время скитаний по Говардии был грубый, но справедливый парень Хонан. Менее разностороннего и интересного человека можно встретить только в рюмочной «Будь здоров», что на улице Фрунзе в Ташкенте (планета Земля).

      Перед Сигизмундом стояла четкая задача: найти ведуна и спросить его, как попасть домой. А здесь-то они обитали чуть ли не стадами! Что может быть проще? Не торопитесь с выводами. Стоило только мусорщику найти какого-нибудь колдуна, как тут же на всю округу раздавалось неизменное: «Не люблю колдунов!», — и одним кудесником становилось меньше. Довольный Хонан вытирал меч, а Сигизмунд в сотый раз объяснял ему, что должен поговорить с магом, это важно, это очень важно, и было бы просто великолепно, если бы некоторые здоровенные дебилы немного бы перекурили, а потом распускали бы руки.

      — Ты вот с ним говоришь, а он на тебя порчу или сглаз напускает, — неизменно откликался химмериец и игриво толкал мусорщика в грудь. Приходилось вставать, отряхиваться и отправляться на поиски следующего чародея.

      Не раз пытался Сигизмунд улизнуть от ненавистника волшебства, но Хонан неизменно оказывался рядом и сносил одну светлую голову за другой.

      Вся Говардия восхищенно говорила о победах Хонана над магами Ордена Красной Ноги, волшебниками Общества Синего Среднего Пальца и о блистательной схватке со страшным Трахтибидохусом.

      В кабачках, правда, очень тихо шептались о том, как бесславно и глупо Хонан убивал бродячих фокусников, бабок-повитух и девственных жриц доброго, но лживого бога Гидрометеоцентра.

      Сигизмунд был невольным свидетелем всех этих «подвигов». Он скоро догадался, что сам выводит варвара на его жертв. Мусорщику было стыдно.

      Любой могущий оказать сверхъестественную помощь человек тут же падал от руки богатыря. Волшебники были абсолютно бессильны против боевой мощи Хонана. Почему? Очень просто. Чтобы колдовать, надо думать. Думанье занимает сотые доли секунды, но это тоже время. Хонан имел явное преимущество перед всеми: он не думал. Мгновенный удар без тени смущения — и все. Некоторые умники считали, что можно защититься оборонными заклинаниями, наведенными ранее. Глупости! Всякая такая ворожба была бессильна все по той же причине. Отсутствие мысли успешно преодолевало любые магические барьеры.

      «Не люблю колдовство!», — вжик, плюх. Вот так и пали сильнейшие маги Говардии.

      Нельзя утверждать, что спутник Сигизмунда показал себя односторонне развитым человеком, неразнообразно проводящим досуг. Вторым после магоубийств хобби Хонана была пьянка. Скульптор творит изящные формы, застывающие в камне. Художник кладет на холст мазки, таинственным образом складывающиеся в трепетные и сложные образы. Музыкант извлекает из своей простой лютни чудные звуки, заставляющие слушателя то плакать, то смеяться. Так вот, Хонан оказался бездарным пьяницей. Он пил невиртуозно, нетрепетно, неизящно. Главным показателем питейного таланта варвара был вал, точнее, литраж. Сигизмунд частенько сравнивал Хонана со старым добрым утилизатором ХЗ-00, который превращал все жидкое в Н2О. Химмериец представлял собой аппарат-перегонщик жидкостей другого типа, но со сходной производительностью.

      Каждая победа над волшебником или ворожеей обмывалась страстно и грандиозно, словно то было последнее злое существо во Вселенной. Хонан глушил ведрами, тратя деньги направо и налево. Во дни запоев и тягостных похмелий варвар неоднократно пропивал свой верный меч, сапоги на меху и Сигизмунда. Мусорщик каждый раз сбегал, прихватив с собой и меч, и сапоги.

      Естественно, пьянствовавший воин заставлял ассенизатора составлять ему компанию. Это привело Сигизмунда к нервному истощению и ослаблению здоровья. Верные собутыльники смело странствовали по планете, истребляя колдовство и спиртное. Как отметили впоследствии местные историки, этот бешенный рейд привел социум Говардии к новому шагу вперед и даже к смене общественно-политического строя. Уничтожение магии повлекло ослабление феодально-родовых устоев, а глобальное протрезвление континента положило начало ряду великих строек, освоению целинных земель и научному прорыву: к изобретенному ранее колесу прибавилась Госавтоинспекция. Так на Говардии впервые появились бюджет и взяточничество. Не все давали взятки. Власть не стала ждать милости от народа и решила сама взять у него все, что хотела. Возникло налогообложение. Денежно-финансовые отношения подстегнули развитие математики. Многочисленные приписки развили письменность. Денег было мало, а взяток надо много — родились Его Величество Безналичный Расчет и Их Герцогства Взаимозачеты. Такие заумные слова понимали далеко не все — общество расслоилось. Таким образом, планета получила настоящую Цивилизацию.

      Но вернемся к нашим, хм, героям. Стиль жизни Хонана принес несомненную пользу не только Говардии, но и Сигизмунду. Точнее, всем повезло. Это случилось после победы варвара над злым чародеем Краблебумсом, славившимся дурным характером и рядом еритических трактатов типа «Клинические испытания новых прокладок» и «Уникальные исследования кариеса археологами». После того, как химмериец снес котел Краблебумсу, спутники зависли в одном гаденьком городишке, где каждая вторая улица освещалась красными фонарями, а каждая первая была деловым кварталом. Очутившись в знойном притоне «Совет да любовь», искатели приключений нашли то, чего алкали, и лакали, лакали… Лица и другие части тел противоположного пола мелькали перед косыми глазами усталых путников, вина сомнительного качества лились рекой, а дым забористого наркотика уносил вдыхающих в иные миры. Не все оттуда возвращались, но Сигизмунд и Хонан смогли. В секунды трезвости Сигизмунд постоянно знакомился с Розой, коротавшей с ним досуг. Мусорщик узнал, что сосед бабки дяди шурина Розы был кудесником. Сигизмунд почему-то решил, что и Роза может обладать зачатками магии, а значит, и подсказать путь домой. Ночная бабочка рассмеялась, забила очередной косячок, и… О, чудо! К ней пришло озарение!!!

      — Отправляйся на корабль, — предрекала она. — Взлети, найди кнопку «Reset», нажми её, далее следуй в машинное отделение. Понял? Продолжаю: пропрыгай на левой ноге вокруг генератора три раза. Пни его. Вернись на мостик и ещё раз нажми ту же кнопку. Затем открой шкафчик с надписью «Не открывать!» и нажми на зеленый рычаг. Вот почти и все. Но самое главное, не забудь подойти к панели навигации и установить координаты 911, 02 и…

      Тут удача отвернулась от ассенизатора: Хонан, который, находясь под воздействием спиртного и наркотиков, усиленно грезил и метался, вдруг завопил «Ненавижу волшебство!!!», случайно схватил Розу за шею и ударил об пол головой. Предсказания прекратились.

      17

      — Тебе действительно пора уходить? — спросил хмурый Хонан. Похмелье уродовало его мужественное лицо до самой груди.

      — Да, — коротко хрипнул Сигизмунд и виновато глянул на друга.

      Варвар уныло шатался в дверях бардачка «Совет да любовь». Его нежно поддерживала Роза с забинтованной головой.

      «Оставайся, Сигя!» — призывно вильнула она бедрами и бюстом. «Не могу!!!» — ничем не пошевелил мусорщик.

      На красных глазах сына Химмерии выступили слезы.

      — Не плачь, славный Хонан! — молвил Сигизмунд. — Мы славно скитались вместе и многому друг у друга научились…

      Растроганный ассенизатор глотнул винца из маленького ведерка, а варвар бросил только что осушенную трехлитровую бутылочку пивка точнехонько в урну, стоящую возле входа в «Совет да любовь». Затем великан сказал:

      — Друг! Я не умею говорить. Ты знаешь, для этого надо думать. А я не могу. И не надо. Я чувствую. Ты настоящий варвар! Прими мой подарок. Это амулет, полностью защищенный от всякой ворожбы и колдовства. Мне говорят, что это просто бессильная побрякушка. Но мы-то с тобой знаем цену дешевых висюлек! Носи на здоровье. А можешь просто на шее. Где удобнее, короче.

      — Спасибо тебе, славный Хонан! — ответствовал удивленный землянин. Он только что услышал самую продолжительную реплику своего друга-варвара. — А вот и мой подарок. Я его нарезал сегодня утром. Он — все, что я умею делать.

      И Сигизмунд протянул Хонану свежую метлу. Варвар с благоговением принял подарок друга. Пожав в последний раз руку великого бойца и погладив Розу по отныне идеально плоскому затылку, Сигизмунд побрел к мусоролету.

      Две одинокие фигуры, освещенные красными фонарями, долго ещё махали руками и кричали вслед ушедшему в ночь: ведь он по ошибке взял с собой все средства и еду Хонана и Розы.

      18

      Скоро сказка сказывается, не скоро шизофрения лечится. Сигизмунд, обнаруживший припасы друзей в своей сумке, очень огорчился. Но возвращаться — плохая примета. Да и пригодилась ему вся эта снедь в пути, конечно.

      Так или иначе, мусорщик дошел до корабля.

      После небольшого ремонта верный космический челн был готов к полету. «Эмма» почти не обижалась, хотя поначалу изрядно дулась на отсутствовавшего хозяина. Узнав о найденном на Химмерии рецепте возвращения, «Эмманюэль» заметно приободрилась, правда, весьма ненадолго: ведь последняя цифра в координатах осталась недопророченной.

      Сигизмунд вывел корабль на орбиту, нашел кнопку «Reset», нажал её и побежал в машинное отделение. Там он пропрыгал на левой ноге вокруг генератора три раза. С великим тщанием пнул его. Вернувшись на мостик, мусорщик повторно нажал «Reset». Погас свет. В потемках путешественник открыл шкафчик с надписью «Не открывать!» и повернул зеленый рычаг.

      Панель навигации слабо мерцала, приглашая к установке координат. Дрожащим пальцем Сигизмунд набрал 911, 02 и… палец замер.

      — Назови число от одного до ста! — приказал компьютеру Сигизмунд.

      — А можно до двухсот? — начала манерничать «Эмма».

      Досчитав до пяти, мусорщик произнес почти спокойным голосом:

      — Можно и до трехсот.

      — Тогда слушай ответ: тридцать три.

      Палец снова заработал. На дисплее всплыли 0, 3 и 3. Затем на панели замигала здоровенная кнопка «Для подтверждения ввода нажми меня. Заранее спасибо, приятного полета». Сигизмунд загадал желание и обрушил мизинец на вежливую, но многословную клавишу.

      Ничего не произошло.

      — Наврала, стерва! — сердечно поблагодарил Розу ассенизатор.

      — Коза! — согласилась «Эмманюэль».

      — Я не побоюсь этого слова, мымра! — изрек громкий голос за спиной Сигизмунда. Мусорщик резко обернулся.

      На мостике стоял бородатый мужчина в просторных белых одеждах. За спиной незнакомца шелестели два достаточно крупных крыла. Общую картину дополнило неизвестное светящееся поле округлой формы над головой гостя.

      — А… Это… Н-н-ну… А? — вполне правомочно спросил Сигизмунд.

      — Ах, извините! — спохватился пришелец. — Мое столь неожиданное, сколь и необходимое прибытие Вас, наверное, смутило. Прошу прощения за причиненный стресс. Меня зовут Гавриил. Должность моя — архангел первой категории. Вот глиняная табличка, подтверждающая мои полномочия.

      Гавриил снял висевший на шее черепок и протянул его Сигизмунду. Тот тупо попялился сначала на портрет, выдавленный в глине, потом на лицо архангела. Сошлось. Под «фото» было что-то написано, но особое внимание мусорщика привлек оттиск круглой печати: «Небесная канцелярия. Отдел люднадзора.» Сигизмунд молча протянул документ хозяину.

      — М-да! .. — разочарованно протянул тот, почесывая бороду. — Еще каких-то полтысячи лет назад люди падали на колени и целовали предъявленный мандат. Не тот нынче раб божий, не тот. Ну и черт с ним! Так, с кем имею дело-то?

      — В смысле? — выдавил Сигизмунд.

      — Звать как! — рассердился Гавриил. Из округлого поля стрельнули маленькие молнии, опалившие пару перьев на крыльях архангела и прожегшие стенку каюты.

      — Сигизмунд, ассенизатор первой категории. Заблудился в космосе, холост, двадцать шесть лет, падал на солнце…

      — Ага! — прервал краткую Сигизмудову автобиографию Гавриил. — Значит, мы падали на солнце двадцать шесть лет? Похвально!

      — А ты не передергивай! — обиделся мусорщик. — На себя посмотри: архангел архангелом, а имени моего не знаешь!

      — Ха! Он мне ещё указывать будет! — Гавриил щелкнул пальцами над головой, светящееся поле мгновенно почернело, и из него с монотонным треском медленно начал вылезать пергамент. Через полминуты папирус формата А4 послушно упал в руки архангела, и тот быстро пробежал глазами блиц-анкету Сигизмунда.

      — … родился… женился… умрет… так, это тебе незачем знать… Итак! Чтобы получить никчемные сведения о твоей серой жизни, мне пришлось послать запрос в Банк данных о рабах божьих, там перерыли картотеку, прислали ответ, короче, было затрачено 1500 мегаджоулей Силы Святой, Чудотворной, ГОСТ №999777. Если бы некоторые ослы не выпендривались, то такого перерасхода не произошло бы.

      — А если б некоторые дятлы, — Сигизмунд бросил взгляд на оперение архангела, — были чуточку повежливей, то…

      — Ладно-ладно, понял. Один-один. Признаю, в последнее время я стал менее галантен. Многовековая работа с бумагами, знаешь ли.

      — Ну, ты тоже извини. Не каждый день ко мне на мостик заявляются гости. Тем более незваные.

      — Теперь, когда с церемониями покончено, я с радостью перейду к делу. Видишь ли, дорогой мой Сигизмунд, ты зря попытался включить Небесное Провидение. Не надо тупо моргать глазками, весь этот твой маскарад с прыганьем на одной ноге вокруг реактора — языческий церемониал, правда, слегка измененный. Вызвавший на свою голову Небесное Провидение имеет право на одно желание, но сначала обязан совершить один подвиг.

      — Ну и где оно? — подавленно спросил мусорщик.

      — Что?

      — Ну, Небесное Провидение…

      — Деревня, я и есть Оно в лучшем виде. Точнее Его представитель. Теперь ответь мне: ты все ещё жаждешь иметь дело с Небесным Провидением?

      — Бросай это дело, Сигизмунд! Этот гусь хочет тебя использовать! — посоветовала «Эмманюэль».

      — О, это Диавол искушает тя, дабы сорвать предначертанное те! — напыщенно пророкотал архангел. — Сомкни лживые динамики, о греховодная машина, вещающая обманно-сладким женским голосом!

      — Средневековый дебил! — огрызнулась «Эмма», но всё же замолчала.

      — А какой подвиг? — поинтересовался Сигизмунд.

      — Ага!!! Он согласен! — возликовал Гавриил. — Вот молодец…

      — Я ещё ничего не ответил, я хочу знать, что надо делать. Может, твое задание мне будет не по зубам?

      Гавриил геройски поборол очередной криз разочарования, скорчил добрый лик и ответил:

      — Что ты, сын мой! Дело твое не будет тяжким и хитрым. Зато потом ты пожелаешь все, что угодно. Хочешь домой?

      — Хочу!

      — Он хочет!!! — возопил Гавриил. В глубине каюты появились две негритянки в сутанах молочного цвета и запели «Аллилуйя!». Рядом с пультом управления возникли маленький церковный орган с экспрессивным раскосым органистом, жахающим вариации на тему «Oh, come my Lord».

      — Ты сильно хочешь домой?

      — Да!

      — Он сильно хочет!!! — снова «Аллилуйя! «и орган, на мостике запахло ладаном.

      — Ты бы сделал все, чтобы попасть домой, не так ли?

      — Да!

      — Так, он согласен. Концерт окончен. — С этими словами группа поддержки Гавриила исчезла с громким хлопком, оставив на память только легкий церковный запах.

      — Короче, слушай сюда, — начал архангел…

      19

      Светило злое солнце. Бедуины меланхолично покачивались на верблюдах. За барханом лежал Сигизмунд, подглядывал за караваном и тихо себя ругал.

      Оказаться на Земле ассенизатору удалось, но это была Земля дохристовых времен. Вот тебе и архангелово задание.

      Жара нестерпимая. Ждать ещё долго.

      А вода кончилась два часа назад.

      Прохлада, которую мог в любое время подарить Сигизмунду верный корабль, находилась в нескольких километрах.

      За спиной деликатно кашлянули.

      Сигизмунд, не поворачиваясь, нанес коварный удар пяткой назад. Пятка попала в воздух. Сидящий на комфортабельном белом облаке в двух метрах над землей Гавриил сдержанно хмыкнул:

      — Ну-ну… Тоже мне, Ли Вэй…

      Злой Сигизмунд ничего не знал про боевой китайский танец Белого Льва, поэтому просто ударил левей. Не достал. Пришлось обернуться.

      — Чего тебе тут надо? — не особо вежливо спросил Сигизмунд.

      — Осуществляю мониторинг героизма, — пояснил архангел. — Вы, герои, требуете к себе внимания и нуждаетесь в менеджменте. Вот мы и оказываем управляющие воздействия на вас как в стратегическом ключе, так и в плане тактики…

      — Чё?.. — не усвоил герой-мусорщик.

      — Нимб через плечо! — разъярился крылатый. — Я торчу тут, чтобы сказать тебе: «Пошевеливайся!!! Этой ночью все решится! И если ты завалишь миссию сил Добра, то тебе будет очень плохо!»

      — Я не совсем понял… Это что, угроза?

      — Конечно. Когда на кон поставлена жизнь всего сущего, Добро бывает весьма зубастым.

      — Но это же неправильно!

      — Предоставь возможность делать выводы о правильности и неправильности нам.

      — Кому вам?

      — Молодым архангелам-реформаторам.

      Сигизмунд слабо разбирался в теологии, но почему-то чувствовал, что Гавриил если и реформатор, то отнюдь не молодой. Также возникло неприятное предчувствие, что реформы на небе не повлекут за собой ничего хорошего.

      — Неужели небесам необходимы реформы?

      — Ха! Милый мой человек! Последние четыре века по здешнему летоисчислению Отец болен. Болен серьезно. Но слезать сверху не хочет. Кто ближе к одру подлез, тот большее влияние оказывает на судьбы Мира. А тут ещё подходит срок возвращения кредитов.

      — Рай берет кредиты?

      — Да, представь себе. Адский клуб и так предоставляет нам отсрочку за отсрочкой, а мы все настаиваем на реструктуризации задолженности. Ты хочешь спросить, как? А вот так: мы взяли сорок миллионов падших душ на пятисотлетний срок под 50 процентов тысячелетних. В своих структурах мы их отмывали, то есть просветляли. Затем размещали их на земле с целью получения доброго потомства. Потомство получилось отнюдь не добрым. А нам ведь отдавать добрыми душами!

      — Так отмойте их!

      — А ты не дурак! Отмыть нельзя! Во-первых, наша душевная система сейчас в полном упадке. Дело в том, что совсем недавно обвалилась пирамида Божественных Краткосрочных Душевных Обязательств. Основной механизм отмыва душ раскурочен и смят. Вот!

      — А во-вторых?

      — Во-вторых, распорядители Межсилового Банка Реконструкции и развития Темных Душ постоянно пасутся в нашей отчетности, требуют принятия неких новых Законов божьих. Страшно сказать! Видишь, на каком я удобном облаке гоняю? Растаможенное, духосмотр до 10 000-го года пройден. Так нет же! Они говорят, я должен с него платить! Введение налога на престижные облака объемом свыше 2500 кубометров задушит любого ангела-ценителя быстрой езды, а предлагаемый нам фиксированный налог с алтарей повысит розничную стоимость Силы Святой!

      — Как это?

      — Ну, мы как бы заправляемся через алтари…

      — Так они что, действуют как бензоколонки?!

      — Точно! А Сила святая черпается из доказательств веры.

      — Ага, приходу будет туго! Лбы разобьют! — понял Сигизмунд.

      — Истину глаголишь, сын мой! Но теперь тебе пора! Подвиги ждут тя!

      Мусорщик преисполнился энтузиазма и побрел к городу. Он хотел ещё многое спросить у архангела. Если у неплательщиков на земле вводят внешнее управление, то может ли Ад ввести такую штуку в Раю? Чем так болен Бог? В чем смысл реформ молодых архангелов, и какова их программа? Как можно прокрутить душу с наваром? Каков курс Чистой души по сравнению с Темной? Практикуется ли бартер? Девальвация души — миф или реальность? Чем больше народу, тем дешевле души — инфляционные тенденции, однако? И прочее…

      Но было действительно пора.

      Гавриил глядел вслед ассенизатору, напевавшему песенку «Мы идем в святой Ханаан…» Солнце играло лучами из-за барханов. Архангел видел, как неуклюже мусорщик переставляет ноги. Ногам мешали лыжи.

      «Бедный Сигизмунд! — думал Гавриил. — Он не вставал на лыжи лет десять. Ну, ничего. Он дойдет. Тут недалеко, всего два километра. И черт меня дернул послать его по песку на лыжах!..»

      20

      Вечер погрузил город в легкую прохладу. Мужчины пили вино, женщины выбирали мужчин. И не только женщины… Кое-где уже царил разврат. На центральной площади, у подножья статуи несимпатичного древнего божка размашисто сожительствовала какая-то парочка.

      Шуршание Сигизмундовых лыж отвлекло консолидирующихся, но лишь на секунду: мужик на лыжах не сенсация посреди Содома. Так что они вернулись к своему занятию.

      Наконец Сигизмунд сломал одну из лыж о чью-то торчащую из двери грязной забегаловки ногу, а может, и ногу тоже — треск был громкий, но темнота скрывала зримые подробности. Испугавшийся ассенизатор молнией выскочил из дурацких креплений и понесся по улицам града греха.

      Остановил нашего героя удар кулаком в глаз. Оказалось, что со страху Сигизмунд влетел в самый эпицентр пьяной драки. Тело бегуна упало на что-то мягкое и пахнущее перегаром. Что-то вздрогнуло и проговорило человеческим голосом:

      — Слезай, урод! Встань и дерись! Вперед!!!

      Затем что-то перевернулось, стряхнув Сигизмунда в пыль, и захрапело.

      Сигизмунд ползком покинул линию алкогольного фронта и осмотрелся. «Так. Я на месте, — подумал он, — это и есть дворец царя содомского. Все, как описал Гавриил. Ну что ж, будем брать».

      Инструктаж Архангела был таков: приходишь во дворец Беры (это царь), похищаешь вещь, приходишь обратно к кораблю, там я тебя встречаю, и всё.

      Вещью оказался святой Грааль, только не тот, который самый раскрученный продюсерами крестовых походов и фильма «Индиана Джонс», а похилее. И подешевле. А вообще-то, граалей много, и все как один святые. Есть мощные и слабые, навороченные и простецкие. Но главное, они все нужны как Добру, так и Злу, ибо служат источниками дармовой энергии. Архангел пояснил, что чаши сии созданы были задолго до возникновения Добра и Зла. Кем? Кто-то считает, что Первотворцом (или их было несколько, но всегда простое число). Другие думают, что граали сами есть причина всего сущего. Третьи… да ну их!

      Так или иначе, вещи в хозяйстве нужные. Только вот разбросаны они по Земле-старушке, охраняемые последователями двух Основных Противоположностей. В Риме, например, таких чашек семь, только это секрет. А вот конкретный Содомский Грааль защищен Злом, посему надо принести его в лоно Добра.

      — А почему ты сам не выкрадешь Грааль? Ты же всемогущ? — удивился, помнится, Сигизмунд.

      — Дело-то не совсем законное, а я всё-таки представитель Добра! — нахохлился Гавриил.

      — И всё? — прищурился Сигизмунд.

      — Ладно, раскусил. Дворец надежно защищен от проникновения крутых парней вроде меня. Конкурирующая фирма постаралась. Ты же не думаешь, что это ты такой уникальный? Таковы наши правила — граали друг у друга отнимают люди. Это часть большой политики, игры, если угодно. Чем больше первородных штуковин у той или иной стороны, тем больше её влияние на судьбы человечества. Так за кого ты?

      Сигизмунд был убежденным сторонником Добра. И вот сторонник сей стоял на четвереньках перед входом во дворец царя содомского Беры.

      Два основательно принявших охранника дремали стоя, облокотясь на копья. Мусорщик поднялся с четверенек и тихо прокрался между стражами. Миновав двор, он на цыпочках вошел в тронный зал. Или так ему подумалось, что это тронный зал. В общем, это был зал. И в нем был трон. Но самое примечательное, там, на мраморном постаменте, стоял Грааль. Прямо посередине, как и предполагал Сигизмундов работодатель. Людей в зале не было. Подозрительно, конечно, но авось выгорит дельце-то, а? Ассенизатор приободрился и подбежал к чаше.

      Грааль тускло сиял в сумерках волшебным синеватым свечением. Никаких узоров, рисунков и полировки. Каменная чашка, даже скучно как-то. Пожав плечами, Сигизмунд протянул свои праведные ручонки к объекту, бережно его сцапал, и вдруг услышал за спиной вежливый кашель. «Что-то в последнее время слишком часто кашляют у меня за спиной», — подумал мусорщик, не стал на сей раз лягаться и просто оглянулся.

      21

      Автор кашля сидел на троне, закинув ногу на ногу. Появление постороннего застало Сигизмунда врасплох: только что при осмотре интерьера трон был пуст, шагов он не слышал, а вот те, пожалуйста. Ассенизатор решил, что не обошлось без волшебства. Да тут ещё отчетливо запахло серой.

      Сидевший на троне субъект оказался темнокожим, одет был во все черное. Встав с трона, он зашагал к Сигизмунду, на ходу снимая черные солнцезащитные очки. Полы длинного черного плаща развевались, не поспевая за ходоком.

      Недоумевая, почему этот стильный мужик одет не по здешним модам, ассенизатор принял защитную стойку и вытянул Грааль перед собой наподобие бейсбольной биты. Не дойдя пяти шагов до Сигизмунда, незнакомец сказал:

      — Поставил бы ты вещь на место, приятель. Я лично против тебя ничего не имею, хоть ты и белый. А ангелу своему передай, что Грааль стянуть — это не на бесплатную раздачу завтраков прогуляться, тут подготовиться надо. Да не стой ты столбом, дружище, словно лом проглотил!

      — А ты кто будешь? — прохрипел Сигизмунд.

      — Конкурирующая фирма, — усмехнулся инкогнито. — Я типа часть той силы, что вечно хочет зла, а делает добро. Или что-то там такое.

      — Сатана что ли?

      — Это ты всё-таки хватил. Я, скорее, близкий слуга Его. Вот, присматриваю тут за делами, — неопределенно махнул когтистой рукой собеседник мусорщика в сторону Грааля.

      Сияние вокруг чаши окрасилось в зеленый цвет. Сигизмунд так растерялся, что чуть не выронил её из рук.

      — Знаешь, ты лучше поставь вещь на место. Глупо будет, если мы потеряем её из-за дилетантизма похитителя. Ставленника Светлых сил. Агнца, ворующего во имя Добра… Знаешь, у меня к тебе предложение…

      — Ни за что!!! — возмутился ассенизатор, прерывая стража Грааля.

      Адепт зла внимательно посмотрел в лицо Сигизмунда, пытаясь понять, с чего это он так взорвался. Мгновением позже он прочитал страхи мусорщика и безудержно расхохотался:

      — Ну, вы даете! Стоит вам встретить такого джентльмена как я, и вы сразу думаете, что это за душой вашей бессмертной! Глупенький, я такими мелочами не занимаюсь. Это у нас отдел по работе с клиентами забавляется. Мне не это надо.

      Сигизмунд немного усмирил свой гнев праведника.

      — И чего ты хочешь? — спросил он.

      — Я предлагаю тебе поставить Грааль на постамент и отправиться к твоему нанимателю. Там мы с ним побеседуем по-свойски (заметь, только переговоры и никаких разборок), а ты пойдешь, куда глаза глядят. Живой и невредимый.

      — А если я не соглашусь?

      Ангел тьмы усмехнулся, поднял правую руку ладонью к Сигизмунду, а затем резко сжал её в кулак. В этот миг за его спиной с резким хлопком разорвало трон. Колючие щепки больно ужалили мусорщика в лицо и руки.

      — Я очень соскучился по Гавриилу! — заявил Сигизмунд и поспешно водрузил чашу на место.

      — Вот и хорошо, — одобрил адский страж дипломатические усилия ассенизатора, — Так говоришь, Гавриил… что ж, давай посетим старого пернатого.

      — Пойдем, — согласился Сигизмунд, шагая к выходу.

      — Да подожди ты, ишь ты, энтузиаст нашелся! Ты просто отчетливо подумай, где вы должны встретиться, и всё.

      Сигизмунд живо вспомнил корабль, припаркованный у бархана, моргнул и… оказался на месте. Рядом с Сигизмундом все так же стоял черный ангел.

      22

      Мусорщик только начал удивляться, когда входной шлюз мусоролета отверзся, и оттуда выпорхнул гневный архангел.

      — И кто тебя просил приводить сюда это чучело? — набросился он на Сигизмунда. — Где Грааль? Господи, что за олухи попадаются мне в сподвижники!

      При этом он воздел руки к небу и что-то зашептал.

      — Не кипятись, Гавриил, — заговорил слуга тьмы. — Побереги силы на серьезный разговор.

      — Брось, Азазел, мне не о чем с тобой говорить, — как бы отвлекаясь, бросил архангел в ответ и продолжил молитву.

      — Ну, дружище, а кто выдернул вот этого клоуна из будущего? Ты же знаешь правила! Никаких клоунов из будущего!

      — Я не клоун, — гордо сказал Сигизмунд.

      Азазел, не глядя, указал на него пальцем, и спецовка ассенизатора превратилась в камзол шута. Ниоткуда появился и колпак на голове мусорщика.

      Сигизмунд аж задохнулся от обиды.

      — Ты дотронулся до Грааля, и сразу нарисовалась эта нечисть? — спросил у него Гавриил.

      — Да, — кивнул Сигизмунд.

      — Отлично! — заключил архангел. — Значит, Азазел, ты наложил на вещь чары сигнализации? А это, по-моему, тоже не поощряется.

      Слуга Сатаны немного смутился, но тут же перешел в контрнаступление:

      — А что мне оставалось делать, если ты используешь засланцев из грядущего? Между прочим, твое нарушение более тяжкое, чем мое!

      — А это уже не тебе решать! — ощетинился Гавриил. — Факт налицо: ты мухлевал!

      — И ты мухлевал!

      — А ты шельмовал по черному!

      — Зато ты по светлому!

      — Не тычь меня в мои добродетели!

      — Когда это воровство и нарушение Кодекса стали добродетелями?

      — Не надо мне проповедовать! — не отступал Гавриил.

      — Ага, ты глух к доводам разума! — давил Азазел.

      — А ты слеп в выборе обвинений! Докажи, что мальчик попал сюда не сам!

      — Так это ещё и подлог! — радостно завопил Азазел. — Еще немного, и ты отнимешь у меня мой хлеб!!!

      — Изыди, нечистый! — пророкотал ангел.

      — Шнурки погладил, — оскалился черт.

      — Внимай мне, темный, грех несешь ты ложью своей!

      — А ты своей!

      — Не смей лжеклеветать, нечистый! Кому поверит Совет — мне или тебе?

      — Ах ты, лисья рожа! Пользуешься слабостями Совета?

      — Хочешь жить — умей вертеться!..

      — Аминь! — закончил реплику Гавриила Азазел.

      — Ой, ну прямо приз зрительских симпатий в номинации «Сарказм тысячелетия»!

      — А у тебя три гран-при «Тупость сезона». При этом ты самый злой из злыдней, которых можно только выдумать!

      — Вот так нелепость! Да ты хоть соображаешь, что говоришь?

      — Нет. А как ты догадался?

      — Это возвращает меня в те времена, когда я проколол тебя на строительстве висячих садов.

      — Да, ты уже тогда был дешевым шулером!..

      — Извините, пожалуйста, — вставил словечко Сигизмунд. — А как же я?

      Оба спорщика раздраженно посмотрели на мусорщика в костюме клоуна, и дискуссия вспыхнула с новой силой.

      При этом ассенизатора обозвали кретином и облачили в смирительную рубашку. Позже он побывал в костюмах преступника-висельника («Вот кого ты призвал на помощь себе, Гавриил!»), ангелочка-пупсика («И этого невинного юношу назвал ты разбойником?!»), и много-много ещё кем побывал в тот день Сигизмунд.

      Попутно в процессе данной полемики Сигизмунд начал понимать, что существует Кодекс Противостояния Добра и Зла, за исполнением коего следит Совет — выборный орган, составленный из самых уважаемых представителей и той и другой сторон.

      Кроме того, вырисовывалась целая история столкновений Азазела и Гавриила. Конкурировали они давно и с переменным успехом. Ненавидели друг друга страстно и от всей души.

      Где-то на пятом часу диспута, когда стороны подустали, Сигизмунд, наконец, снова обратил на себя внимание и озвучил свою заветную просьбу:

      — Дорогие мои, с вами убийственно интересно, но… вы извините, пожалуйста. Если я вам больше не нужен, отправьте меня домой, ради Бога!

      — Бога? Это по твоей части, — буркнул архангелу Азазел.

      — Надеюсь, он тебе не нужен как доказательство моей нечистой игры? — прищурился Гавриил.

      — Да нет, игры, в общем-то, и не было. Слабоват твой ставленник кубки красть! Ангел с ним! Избавься от него побыстрее, и продолжим разговор!

      — Хорошо, сын мой, — обратился к Сигизмунду Гавриил. — Я отправлю тебя домой. Кажется, Земля, 5121 век?

      Он вытащил распечатку жизнеописания мусорщика из рукава и нашел координаты того места, откуда начались приключения Сигизмунда.

      — Отправляйся на корабль, взлетай повыше, нажимай красную кнопку возле зеленого рубильника и окажешься дома. Не забудь сходить в храм и замолвить перед Ним за меня словечко! Не греши там! Узнаю, что ослушался — найду и отшлепаю.

      — А я премирую, — засмеялся Азазел.

      — Спасибо, — поблагодарил архангела Сигизмунд и рванул со всех ног на борт.

      Когда корабль почти исчез в небе, спорщики уже ломали вторую тонну копий. Гавриил, правда, озабоченно посмотрел наверх, подумав: «А я ничего не забыл?» Эта мысль пришла ему в голову, и тут же ушла, громко хлопнув веками. Гавриил тут же вернулся к риторическому бою.

      23

      «Эмманюэль» провела взлет как всегда бесподобно и положила корабль на околоземную орбиту. Где-то внизу спорили Добро и Зло.

      Сигизмунд посмотрел в иллюминатор и удивился чистоте Земли прошлого. Глянув на яркие звезды, мусорщик невольно прикрыл глаза и снова почувствовал себя космическим волком, а не похитителем магических штуковин.

      Вздохнув, он протянул указательный палец левой руки к красной кнопке, но передумал. Поменял руки. По привычке скрестил на левой пальцы. Правой нажал.

      — Ядрена феня!!! — выругался космический волк. — Так-растак эту загогулину!

      Вряд ли космическому волку стало легче. Положение его было критическим и проходило во «Всемирной классификации обломов» как Абсолютно Неразрешимая Убийственная Ситуация: он снова падал на Солнце.

      — Этот напыщенный индюк закинул меня в ту же точку! — бушевал Сигизмунд, затравленно глядя на приборы.

      «Эмманюэль» совершенно серьезно помогала ассенизатору ругаться, так как знала, что ничего более полезного, чем оказание психологической помощи хозяину, она сделать не может.

      Сигизмунд поколотил лопатой по приборной доске, вырвал дурацкую красную кнопку, бросил кофейную чашку в монитор, короче, развлекался по полной программе, когда «Эмма» прекратила сквернословить и пролепетала:

      — Внимание! Сзади приближается спасательный бот! Мы спасены! .. — и захлебнулась фанфарами.

      24

      Удивление Сигизмунда развеялось, только когда он объяснился с капитаном спасшего его корабля. Оказалось, что Гавриил закинул мусоровоз в ту же точку пространства, но на час позже времени первого отчаянного прыжка Сигизмунда.

      — Мы приняли сигнал SOS, — рассказал капитан, — и прилетели, совсем уже не надеясь кого-либо найти. А тут ты! Счастливчик! Только я не пойму, как ты так долго продержался у поверхности светила?

      Сигизмунд таинственно улыбнулся и ответил:

      — Мне ангел помог.

      — Ну не хочешь, не раскрывай свое ноу-хау, — обиделся капитан и отправился руководить буксированием многострадального мусоролета на Землю.

      «Эмманюэль» играла чуть грустную музычку. Сигизмунд сидел с кружкой пива в своем потрепанном кресле. Он глядел на экраны.

      Он пытался рассмотреть звезды и планеты, но не мог. Все картины большого космоса загораживали гигантские скопления земного мусора. Ассенизатор думал об отпуске. Просто необходимо отдохнуть на курортах Земли-матушки перед тем, как снова с головой окунуться в работу. «Обязательно посещу Ниагарскую свалку, Каспийскую помойку или Марианский мусоросборник», — мечтал Сигизмунд о самых заповедных уголках родной планеты.

      — Да, настоящий землянин воистину велик, — протянул Сигизмунд. — Я побывал на многих помойках Вселенной, но такого свинарника, как наш, нет нигде!

      © S. V. P., ноябрь и декабрь 1998, март 2000.