Книго 

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Виктор Пелевин
     

WWW: http://www.pelevin.ru


Origin: http://pelevin.nov.ru/

-------------------------------------------------------------------
     После  банальной  кончины (взорвали козлы в собственном поршаке)  Вован
Каширский,   наконец,  очнулся.   Он   находился  в   странном  тускло-сером
пространстве,  а  под ногами была ровная плита из тЈмного камня, уходящая во
все  стороны,  насколько хватало  зрения.  Сквозь  туман  светили далЈкие  и
тусклые  разноцветные  огни, похожие на лампочки гирлянд  Нового Арбата,  но
Вован не успел к ним приглядеться: вдалеке послышался тяжЈлый удар по камню,
потом ещЈ один и он содрогнулся от ужаса. "Янлаван идЈт", -- понял он.
     Янлаван был огромен, как многоэтажный дом, и шЈл странно, поворачиваясь
при  каждом шаге  вокруг  оси, но такого  момента,  когда бы он повернулся к
Вовану спиной, не было,  потому  что у Янлавана не  было спины, а вместо неЈ
были вторая грудь и второе лицо.
     Если первое его лицо было  бешено беспощадным (Вован сразу вспомнил про
одну  гнилую разборку  в  Долгопрудном,  на которую ну  совсем не надо  было
ходить), то  другое лицо было на редкость  снисходительным и добрым, и, видя
его,  Вовчик уже ни о чЈм не  вспоминал, а хотел просто бежать к Янлавану и,
захлЈбываясь в слезах,  жаловаться на жизнь и, в  особенности, на смерть. Но
шЈл Янлаван быстро и  поскольку в один  момент  Вовану хотелось  кинуться от
него прочь, а в другой, наоборот, изо всех сил побежать к нему, в результате
он остался  на месте и  очень  скоро Янлаван навис  над  ним,  как Пизанская
башня.
     "А вот сейчас будет суд", -- подумал Вован с оглушительной ясностью. Но
суд оказался простой и не страшной процедурой, Вован, на самом деле, даже не
успел  всерьез испугаться  или  хотя бы  зажмуриться.  В  руках  у  Янлавана
появился странный  предмет,  похожий на гигантскую мухобойку. Описав широкую
дугу,  она взлетела вверх и яростно страшное лицо, которое было в тот момент
повЈрнуто к Вовану,  открыло рот  и громовым голосом произнесло приговор: --
Калдурас.
     Правда,  это произошло  не  совсем  так. На  самом  деле  гневное  лицо
произнесло "кал", но Янлаван повернулся на пятке, и доброе  лицо  произнесло
"дурас". Получилось  странное  слово "калдурас".  Но Вован  не успел  ничего
осмыслить, потому  что  с  небес  упала  гигантская мухобойка  и ударила его
обухом, как хоккейная клюшка по шайбе.
     Вован  упал на  какой-то  заброшенной  улице  возле  старой  футбольной
площадки.  Был бы он жив, то от такого удара немедленно отдал бы кому-нибудь
душу.  Но поскольку  он  был мЈртв, ничего не  произошло,  только было очень
больно. Его сразу окружили не  то карлики,  не  то  дети, схватили  за руки,
куда-то  потащили.  По  дороге  они  покатывались  от  счастливого  смеха  и
приговаривали низкими треснувшими голосами:
     --  Лучше  колымить  в  Гондурасе,  чем  гондурасить на  Колыме,  лучше
колымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме.
     Свита  подтащила Вована к  двери, над которой висела табличка "ЗАО РАЙ"
(Вован  принял  это  как  должное,  недаром  ведь  он  носил тяжЈлую цепь  с
гимнастом)  и  втолкнула  внутрь. Дверь  за ним закрылась, это  его тоже  не
удивило, акционерное общество  ведь было закрытого типа, и Вован оказался  в
маленькой  комнатке.  В  ней стояла большая  бронзовая сковородка, при одном
взгляде  на которую становилось  ясно, что вещь эта невероятно  древняя.  На
стене  над  ней  висел  такой же  древний  бронзовый  термометр  непонятного
принципа, у него внутри зеленела какая-то спираль, на циферблате, к которому
подходила грубая стрелка, была только  одна отметина. На другой стене висела
инструкция под названием "К сведению акционера". То, что Вован прочЈл в этой
инструкции, наполнило его глубоким  унынием. Как выяснилось, содержанием его
новой работы  было  охлаждать эту бронзовую сковородку таким образом,  чтобы
стрелка ни в  коем случае  не зашкаливала  за отметку на циферблате. Но, что
было   самым  жутким,  охлаждать  еЈ  надо  было  исключительно  обнажЈнными
ягодицами, причиной чего  была некоторая древняя тайна, о которой инструкция
говорила уклончиво, а в случае нежелания Вована работать инструкция просто и
без околичности обещала такое, что Вован  понял -- работать он будет.  Вован
посмотрел   на  сковородку  и  вздрогнул:   она   уже  светилась  явственным
тЈмно-багровым цветом, а  стрелка успела чуть подняться по циферблату. Вован
стал быстро читать инструкцию дальше. В случае если стрелка  поднимется выше
отметки, гарантировалось такое, что  он  стал  быстро и  нервно расстЈгивать
штаны.
     Прошло  около месяца и Вован освоился на новом месте. Не таким  уж  оно
было и страшным. На сковороде не надо было сидеть всЈ время, она охлаждалась
довольно быстро, правда,  по мучительности  процедуру  охлаждения ни  с  чем
нельзя было  сравнить.  Но  зато,  когда  стрелка  опускалась  в  самый  низ
циферблата,  можно было отдыхать  довольно  долго, несколько часов, пока она
опять  поднимется   к  отметке.  Эти  несколько  часов  инструкция  называла
"тайм-аут".
     А  в  конце  месяца  случилась  неожиданная  радость.  ЧЈрт  из  службы
безопасности  принЈс  Вовану  первую зарплату. Это была  огромная  картонная
коробка  с надписью "рангхиров", полная запаянных в пластик  гринов. Столько
бабок вместе Вован видел только раз в жизни,  после одной гнилой  разборки в
Долгопрудном, да и то ему ничего из них не досталось.
     Довольно  скоро у Вована  установился новый распорядок: с воплями дожав
стрелку  до  самой  нижней  отметки,  он  хватал свою  коробку  с  деньгами,
выскакивал на  улицу, и, считая про себя секунды, мчался к одному из местных
центров  досуга. Их в  радиусе досягаемости, так, чтобы он успел добежать до
места и вернуться  назад до того,  как  стрелка пересечЈт отметку, было два:
клуб   финансовой  молодЈжи  "Гайдар  твейдер"   и  кафе  "Мандавошка",  где
собирались представители элитарных богемных кругов.
     Разницы меду ними не было никакой. И тут,  и там сидели тЈмные фигуры в
капюшонах,  ни одного лица Вован так и не увидел, и  пили что-то из глиняных
чашек.  Вован  пробовал заговорить  с  ними, но  они  ничего не отвечали,  а
времени на повторные попытки у него не было, надо было бежать назад.
     Ходя  вокруг сковородки, перед  тем  как сделать решительный прыжок, он
часто размышлял  о том, колымит ли он  в Гондурасе или всЈ же гондурасит  на
Колыме -- истина,  похоже, была посередине. К такому выводу подталкивали  не
только  собственные  наблюдения, но  и  книжки, которые  ему принЈс  чЈрт из
службы безопасности. Одну из них  написал некий Кокс, а другую некий  Сейси.
По Коксу  выходило, что он  калдурасит на гоныме, а по Сейси, что он гонымит
на  калдурасе.  Одна  из  них была  по  экономической  философии,  и  в  ней
содержался основной вопрос вечности: "авенебут это много?", а вторая была по
философской экономике, и в  ней заключался  основной ответ вечности:  "ой --
это до хрена". Но главное, что Вован понял из книг, это то, что  в жизни нет
ничего слаще тайм-аута. Он это знал и сам, можно сказать,  чувствовал жопой,
но книги  объясняли: чтобы  иметь возможность позволить  себе этот тайм-аут,
его надо постоянно  откладывать  и работать, работать и работать, потому что
люди, вся жизнь у которых проходит в одном непрерывном тайм-ауте, никогда не
накопят достаточно денег, чтобы позволить его себе хоть когда-нибудь.
     Вскоре   Вован   узнал,  что  в  обоих  кабаках  у  пацанов  из  службы
безопасности  можно взять коксу. Правда,  когда Вован услышал,  сколько этот
кокс стоит, он чуть не припух, всей его коробки  с гринами хватало только на
одну дорожку. Но  у  службы безопасности были  свои резоны: возить сюда кокс
было куда  сложнее,  чем в  Москву.  Кстати, эти  пацаны  были  совсем свои,
тамошние черти.  Вован  уже давно прятал  свои  хибари  в  таз с водой, куда
иногда опускал на  несколько минут  зад, а  черт, приносивший ему  зарплату,
делал  вид, что  ничего  не замечает. В  ответ  Вован не замечал  того,  что
коробка  с  гринами  была   распечатана  и  некоторые  пластиковые  упаковки
разорваны. Словом, шла нормальная командная игра. Да и потом, ничего другого
на эти бабки купить было толком нельзя, так что Вован жадничал недолго.
     Купив коксу на одну дорожку, он вытягивал его сквозь свЈрнутую банкноту
и выходил из "Мандовошки" на  пленэр, и тут наступали те три минуты, которые
он  ждал  каждый месяц.  С  души отступала тяжесть,  смутные  огни в  тумане
наливались  забытой  красотой  и  он  бывал  почти счастлив.  Поэтому, когда
однажды  в самом  начале  второй  минуты  пленэра  к  нему подошел  какой-то
странный  ангел в  тЈмных очках  "Ray-ban", он  вздрогнул  и испугался,  что
выстраданный кайф обломится.
     -- Слушай, --  сказал ангел,  озираясь по сторонам.  -- ЧЈ ты здесь так
маешься? Пошли отсюда, тебя здесь никто не держит.
     --  Да?  --  недружелюбно  сказал Вован, чувствуя, как по зеркалу кайфа
поползла  мелкая  противная  рябь.  --  Куда же это  я пойду?  У меня  здесь
зарплата.
     -- Да ведь твоя зарплата говно, --  сказал ангел. --  На  неЈ  ведь всЈ
равно ничего не купишь.
     Вован смерил ангела взглядом:
     -- Знаешь, что, лох, лети-ка отсюда.
     Ангел,  судя по всему, обиделся. Взмахнув крыльями, он взвился в чЈрное
небо и скоро превратился в крохотную снежинку, летящую вертикально вверх.
     Вован чуть приподнялся на задних ногах  и задумчиво поглядел на далЈкую
цепочку тусклых огней.
     -- Зарплата говно, а? -- повторил он недовольно. -- Вот лох. Небось,  и
Сейси  читали, и  Кокса,  знаем,  знаем.  Зарплата на  самом деле охуеннная,
просто такой дорогой кокаин.
Книго
[X]