Книго 

---------------------------------------------------------------
     

Текст подготовил Еpшов В. Г.

---------------------------------------------------------------
                                 Повесть
                                        Тысячи исследователей   пользуются
                                   аквалангом для своих работ. На глубинах
                                   до   шестидесяти   метров    становится
                                   довольно  людно.  Надо идти глубже.  На
                                   очереди  --  материковая   отмель...   А
                                   дальше -- кто знает?
                                                             Жак-Ив Кусто.
     Атлантика.  Сто шестьдесят миль от Дакара. Океан спокоен, нежится под
африканским солнцем... На палубах "Колхиды" необычное оживление.
     В кабельтове от судна на волнах покачивается экранолет "Нигерия" -- из
Дакара прибыли журналисты.  Только что на борт из океанской пучины подняли
девятерых  глубоководников.  Их  окружили    плотным    кольцом:    первые
гидрокомбисты вызывали к себе  жгучий  интерес.  Магнитофоны,  кинокамеры,
телестрики.  Еще  неизвестно,  кому  из  девятерых   рыбо-людей    удалось
достигнуть дна...
     Лебедка выбирает трос.  Последние метры. Вот и табличка. На  восковой
поверхности выдавлено: "2900 метров".  Ниже -- подписи: "Николай Агуров, Ив
Пле, Джон Роджерс".
     Стрекочущий залп кинок Сенсация! Профиль. Фас. Вместе. Отдельно.
Все -- крупным планом. Обнимитесь, черт побери! Ну и жара!..
     Не только в радиорубке, но и прямо  на  палубе  работают  портативные
передатчики:
     "Алло! Двести строк на первую полосу!.."
     "Покорители бездны на трехкилометровой глубине!"
     "Люди-рыбы рассказывают о своих впечатлениях!"
     Вопросы, нескончаемый поток вопросов.
     -- Как самочувствие?
     -- Отличное. Сначала, правда, было немного не по себе.
     -- Что там, на дне?
     -- Собственно, ничего особенного...  Камни, песок,  иглокожие.  Видели
глубоководных акул и большого ската. Прогнали...
     Опять к передатчикам: "Алло! Еще двадцать строк.  Ангелы моря атакуют
чудовищ!"
     Ангелы  моря...  Никто  из  репортеров  не  знал,  что  это  прозвище
останется надолго.
     А на палубе сувенирная лихорадка.  Автографы. Черная зависть  к  тем,
кому достались черные ласты.
     -- Боцман, отдайте им двадцать Хватит на всех. Выполняйте.
     -- Есть выполнять, товарищ старпом!
     Поток  поздравительных  радиограмм.  Одна  из  первых  --    Роджерсу:
"Поздравляю тчк  пятьдесят  тысяч  долларов  согласие  рекламировать  нашу
продукцию тчк никто вам больше не даст тчк Чикаго зпт Меркьюри Лимитэд зпт
Юджин Гроувз".
     Агуров и Пле смеются.  Роджерс -- нет. Для него  это  серьезно,  стоит
подумать...
     Однако на фотографиях и на обложках журналов всего мира  люди  видели
трех веселых, счастливо усталых парней, соединенных братским, неразделимым
объятием.
     Они  встретились  снова  только  через  десять  лет.  Но  в    другой
обстановке.
     Тихий океан.  Великий... Где-то в его немыслимых просторах затерялась
крохотная песчинка -- глигерная матка "Тарпон".  Час назад судно прибыло  к
месту назначения, если  таковым  можно  считать  условную  точку  в  самом
пустынном месте Тихого океана.  Под килем  --  полтора  километра.  Немного
южнее глубина значительно больше.  Там начинается северный склон одного из
разломов океанского дна -- желоба Кларион.
     Раньше  этот  желоб  представлял    интерес    разве    только    для
специалистов-океанографов, но за  последние  три  года  приобрел  всеобщую
известность.  Виновата в этом  преступная  неосторожность  государственных
деятелей одной из самых крупных мировых держав...
     "Тарпон" лег в дрейф в пяти милях от местонахождения  подводной  базы
"Кларион-Меркьюри".  Кормовой  створ  открыт,  подножие  наклонной  палубы
заливает вода.  Сейчас из трюма  выползет  черное,  дельфинообразное  тело
глубоководной лодки,  покатится  под  уклон  по  направляющим  рельсам  и,
разворотив носом крутую волну, уйдет в пучину...
     Десять  узлов.  Для  двухместного  глигера  типа  "МК"  это   немало.
Навстречу  несутся  облака  светлых  точек   и    черточек.    Воображение
подсказывает:  космос...  И  световая,  уму  непостижимая  скорость.  Мимо
проплывают звездные острова, метагалактики.  Вселенная.  Глигер  пробивает
скопления сифонофор,  креветок  и  мелких  медуз.  Агуров  вглядывается  в
темноту, куда уходят прямые колонны света прожекторов.
     Гудение моторов серой, почти незаметной нитью вплетается  в  орнамент
знакомых созвучий.  Тихо жужжат гидрокомпасы, поют электроприборы,  шипит,
проходя через инжекторы, кислород. Мерно тикают оба хронометра. Срываются,
словно капли, негромкие звонки-пятиминутки...  А за стенами лодки мир тьмы
и безмолвия.
     Ив  плавно  шевелит  педалями  глубинных  рулей.  Рукоятка   скорости
отведена на себя почти  до  упора.  Видимо,  Пле  вознамерился  выжать  из
дельфиноподобной машины все.
     Забормотал ультразвуковой телефон. Агуров нацепил наушник.
     -- Вижу вас на  экране  акустического  локатора,  --  заквакал  наушник
по-английски. -- Дайте свои позывные. Дайте акустикой...
     -- Отвечает "Афалина-МК-12", слышу вас хорошо, подтвердите прием.
     -- "Афалина-МК-12", вас понял. База примет "Афалину" через центральный
шлюз. Добро пожаловать, господин консультант.
     -- Спасибо. Связь прерываю.
     Ив Пле обернулся:
     -- Роджерса хватит удар, как только мы переступим порог его логова.
     Впереди  возникло  шарообразное  зеленоватое  сияние.  В  центре  его
сверкала ослепительно яркая точка.
     -- Это факел, -- сказал Агуров. -- Пловцы с "Кларион-Меркьюри".
     Лучистая точка выросла в  маленькое  зеленое  солнце.  Ив  застопорил
моторы, и кабина наполнилась светом невообразимой силы, трескучим  рокотом
подводных скутеров.  Четырнадцать пловцов,  буксируемых  пятью  скутерами,
плыли журавлиным строем во главе с  огненосцем.  Строй  тут  же  распался,
ангелы моря облепили "Афалину".  Их черные гибкие  тела  с  плавниками  на
спинах извивались, кружили в свете прожекторов, отбрасывая  длинные  тени.
Круглые, покрытые ворсом головы заглядывали в кабину. Агуров приветственно
помахал им рукой.
     Каждый раз, наблюдая за уверенными действиями гидрокомбистов,  Агуров
испытывал ни с чем не сравнимое чувство отцовства.  Он первый  прокладывал
для рыбо-людей неизведанный путь в глубины.
     Собственно, ангелы моря отличались от обычных людей немногим: костные
пустоты  их  скелета  были  наполнены  жидкостью,  поэтому  плотность  тел
гидрокомбистов близка к единице -- плотности воды.  Искусственные  жабры  --
специальные оболочки, фильтрующие растворенный в  воде  кислород  прямо  в
кровь,  --  позволяют  глубоководникам,  подобно  рыбам,  обходиться    без
дыхательных аппаратов.  Агуров знает, как это все было  сложно  на  первых
порах...
     "Афалина" тяжело тронулась с места, зарылась  носом,  точно  раненный
гарпуном финвал. Ив рассмеялся:
     -- Эти черти решили воспользоваться услугами нашего транспорта!
     -- Ничего, -- сказал Агуров, -- база уже где-то рядом.
     Прямо  по  курсу  показались  высокие   цилиндрические    сооружения.
Подводный город щедро расцвечен огнями.  И все же в  нем  было  что-то  от
мрачной готики средневековья.
     Ближайший  бункер  выдохнул  облако  воздушных  пузырей.    Открылась
прямоугольная, освещенная изнутри щель.  Ив  направил  "Афалину"  в  щель.
Внимание Агурова привлекла надпись на бункере: "Среди рыб будь рыбой".
     Трехъярусные стеллажи  ангара  уставлены  аппаратами  типа  "Сарган".
"Сарганы" -- одноместные глубоководные  лодки,  оснащенные  манипуляторами.
Клешни манипуляторов грозно подняты вверх.
     -- Вот и прибыли, -- сказал Пле, оглядывая просторный а
     -- Будем чувствовать себя как дома, ни на минуту не забывая, что мы  в
гостях...
     Агуров сделал несколько приседаний, разминая затекшие ноги.
     -- "Среди рыб будь рыбой", Ив. По-моему, сказано ясно.
     -- Странно, что мы начинаем с иронии. -- Пле пожал плечами.
     -- Но если серьезно, то пока мне ясно одно: Роджерс умело  использовал
валютный фонд комитета. Ишь, понастроил! Ловкач...
     -- Разберемся. -- Агуров  провел  рукой  по  гладкому  боку  "Афалины".
Стряхнул с ладони капли воды. -- Во всем разберемся.
     Где-то наверху загудели моторы, заскрежетали  металлические  створки.
Из отверстия потолочной шахты на  платформу  в  центре  ангара  опустилась
клетушка подъемника.  Вышли двое в резиновых костюмах.  Сквозь  прозрачные
колпаки видны хмурые лица.  Рыжеволосый детина, приподняв колпак,  замахал
руками:
     -- Шнель! Шнель!
     Гости переглянулись.
     -- У них, очевидно, пожар, -- высказал предположение Пле. -- Вы напрасно
так рады нашему прибытию, господа, -- обратился  он  к  незнакомцам,  --  мы
забыли взять с собой брандспойты.
     -- Какого  черта!  --  выругался  по-английски  рыжеволосый.  --  Я  вам
говорить  --  бистрей!  Манипулятор  этих    лодка    имейт    колоссальный
радиоактивность.
     Гости переглянулись вторично...
     Резиденция Роджерса находилась в девятом бункере. Лифт доставил вновь
прибывших под самую "крышу".  Овальная дверь отъехала в сторону,  и  гости
оказались в просторной каюте.  Мягкие кресла, большой секретер,  цветы  на
"модернистских" подставках, светящийся потолок, ковры, на стенах --  дверцы
многочисленных сейфов и экраны. В каюте трое. Все в черных трико. На груди
у каждого -- буквы "КМ", на бедрах -- широкие пояса с пистолетами.
     -- Мои глаза  обманывают  меня?  --  проговорил  высокий,  широкоплечий
блондин, театральным жестом отбрасывая кресло с дороги.
     -- Ив   Пле?!   Николай   Агуров?!   Какими  судьбами?  А...  Понимаю.
Присаживайтесь, господа консультанты, будьте как дома.
     -- Я думаю, Роджерс, твоим  парням  наша  беседа  покажется  вовсе  не
занимательной, -- сказал Агуров, не замечая протянутой руки.
     Ив зло усмехнулся.
     -- Зовите меня, как и прежде, просто по имени. -- Роджерс  обернулся  к
своим молодцам: -- Убирайтесь!
     Телохранители ушли.
     -- Это зачем? -- спрашивает Пле, подтягивая Роджерса к себе за пояс.  --
Пиф-паф в наше-то просвещенное время?!
     -- Погоди  ты,  чудак!  --  отступил  в  замешательстве Роджерс.  -- Эта
игрушка нужна мне для личной безопасности. Парни здесь попадаются разные.
     -- Попадаются... Гад!
     -- Позволь, но почему же "гад"?
     -- Не позволю.  И никто тебе не позволит. -- На шее Пле вздулись  синие
жилы. -- Губишь людей, барракуда, а работа -- ни с места!
     -- Спокойствие, Ив!  --  вмешался  Агуров.  --  Садитесь,  господа,  нам
предстоит долгая беседа. И не очень приятная.
     -- Ну   это   еще  как  сказать...  --  Роджерс  развалился  в  кресле,
взгромоздив ноги на стол для коктейлей.  -- Прежде чем вышвырнуть вас обоих
отсюда  -- я не испытываю нужды в консультантах,  -- хотелось бы краем глаза
взглянуть на ваши документы.
     -- Правильно,  Роджерс.  Глубоководник,  как  и  подрывник,  ошибается
только один раз. --  Агуров  протянул  документы.  --  Ознакомься,  вот  мои
полномочия.
     -- "Генеральный инспектор Международного комитета по ликвидации очагов
радиоактивной опасности (КЛОРО)", -- прочел Роджерс первые строки. Бледнея,
вернул бумагу. -- Хорошо... Что вас интересует конкретно?
     -- Многое. -- Агуров сложил документы и спрятал в карман. --  Во-первых,
мы уполномочены вскрыть механизм финансовых махинаций, с  помощью  которых
компании "Кларион-Меркьюри" удалось обескровить бюджет комитета...
     -- Во-вторых. -- Ив толчком наклонил  стол,  и  ноги  Роджерса  съехали
вниз. -- В наши обязанности  входят  инспектирование  работ  по  сооружению
шахты "надежного захоронения",  а  также  поиски  способа  заставить  вашу
компанию форсировать эти работы.
     -- С кем имею честь? -- Роджерс приподнял белесую бровь.
     -- Технический эксперт КЛОРО, --  представился  Пле.  --  Будь  спокоен,
комитет нынче не  тот.  Пустозвоны,  которые  умудрились  сплавить  проект
"Кларион" в руки частной компании, выведены из состава КЛОРО...
     Агуров предостерегающе дернул Пле за рукав.
     -- Об этом мы поговорим в последнюю очередь, -- сказал он.  --  Главное,
что нас интересует, -- люди. Почему гибнут люди, Роджерс?
     Магнитовидеофон докручивал последние  витки  огненного  танца.  Менар
снял диск магнитного фильма и, что-то мурлыкая  себе  под  нос,  развернул
конический сверток. Зашипела дверная пневматика. Менар обернулся.
     -- Ты, Чак? Салют! Что-то поздно сегодня?..
     Паэр поздоровался усталым взмахом руки, сбросил халат, сорвал с  лица
кислородную маску.  Подошел к шкафчику, вынул черное трико с буквами "КМ",
не спеша переоделся.
     -- Устал как собака...  --  сказал  он,  опускаясь  на  койку.  Пружины
отчаянно заскрипели. --  Отбарабанил  две  смены,  двадцать  два  часа  без
жратвы... Акулы обглодали весь кабель. Новая изоляция, как видно, пришлась
им по вкусу.
     -- Я заправил твой термос. Держи!..
     Паэр на лету поймал термос, отвинтил крышку и потянул через  трубочку
крепкий бульон. Потом сердито проворчал, явно кого-то копируя:
     -- В жидкой среде -- жидкая пища!
     -- Кроме пива, конечно, -- в тон ему добавил Менар, пальцами растягивая
глаза к вискам -- "по-японски".
     Паэр тянул бульон, пристально разглядывая  друга.  Ему  не  нравилась
бледность его лица.  Увидев в ладонях Менара трепещущий,  словно  огромная
бабочка, красно-желтый цветок, хмуро спросил:
     -- Откуда у тебя орхидея?
     Менар бережно поднес цветок к бледным губам, ответил:
     -- Получил   сегодняшней  почтой.  Могу  я  себе  позволить  маленькую
роскошь?
     -- Сколько стоила тебе эта ароматная безделушка?
     -- Девяносто монет.  Я давно заметил, что ты болезненно неравнодушен к
цифрам.
     -- А я все более склоняюсь к  мысли,  что  тебе  нужно  было  родиться
девчонкой. Брось-ка мне газету.
     -- Ты славный парень, Чак, но дурак.  Цветы рассказывают  больше,  чем
газеты. Держи свой "Нью-Таймс"!..
     -- Благодарю. -- Паэр включил настольную лампу. -- Я слышал  о  почтовых
голубях, -- сказал он, разворачивая газету, -- но мне в первый раз доводится
видеть  почтовую  орхидею.  Ну  и  что  сообщил  тебе  твой  красно-желтый
корреспондент?
     -- Многое...  Сообщил, что над землей по-прежнему светит солнце, бегут
облака, веют ветры.  На изумрудных лугах пасутся антилопы, в горных  реках
играет форель. Люди дарят друг другу цветы и улыбки... Разве этого мало?
     -- Не знаю, в таких делах я пас. -- Паэр уткнулся в газету. Не поднимая
головы, заговорил: -- Да, видел сегодня "поющих" медуз.  Два раза обошел на
скутере вокруг колонии.  Их там фланировало более десятка. И вовсе они  не
пурпурные, а скорее  бордовые.  Мешки  с  бордовой  слизью...  Тэдди  Грек
подстрелил большого кальмара, отрубил клюв, обещал наделать нам сувениров.
Я тоже стрелял, но промазал: не повезло.
     Менар поставил орхидею в  стакан,  подлил  воды  из  сифона.  Наконец
ответил:
     -- Вы с Тэдди ни разу не упускали случая доказать здешним  обитателям,
что человек во многих отношениях хуже акул.
     -- Чудак! -- Паэр перевернул страницу. --  О  нас  пишут,  --  сказал  он
вдруг.  --  Послушай,  Вен:  "Три  года  покоится  на  дне  океана  атомное
чудовище..."
     -- Это о нашей тыкве, которую мы должны "надежно захоронить", -- кивнул
М -- Модная тема. Надоело...
     Пожав плечами, Паэр углубился в чтение.
     "Ни для кого не секрет, что именно  эта  ситуация,  представленная  в
мировой прессе как "тихоокеанский вариант печально известного Паломареса",
привела к оздоровлению политической обстановки.  Парадоксально,  но  факт:
ошибке операторов военной базы, упустивших со  стартовой  площадки  ракету
военно-стратегического назначения, мы обязаны тем, что переговоры в Женеве
глав правительств великих держав неожиданно быстро привели к соглашению  о
всеобщем  и  полном  разоружении.  Воистину,    рука    всевышнего    вела
неуправляемую  ракету  в  самую  пустынную  часть  океана!   Уже    сейчас
"тихоокеанскую проблему" в принципе можно считать решенной.
     Однако  мировая  общественность   требует    ускорить    работы    по
осуществлению  проекта  "Кларион-Меркьюри".   Раздражение,    недовольство
практической деятельностью Комитета ЛОРО растут с каждым днем..."
     Паэр швырнул газету.
     -- Ничего нового, Вен, ты прав.
     Он  закашлял,  сплюнул  в  платок  остатки  легочного    наполнителя,
потянулся за кислородной маской, лег на койку.
     -- Положим, кое-что новое есть, -- возразил  М  --  Сегодня  прибыл
генеральный инспектор КЛОРО  в  сопровождении  технического  эксперта.  Мы
прокатились на их глигере от второго участка до самой базы.
     -- Много их здесь перебывало, -- промычал под маской   --  Роджерсу
ничего не стоит обвести вокруг пальца и этих.
     Менар улыбнулся.
     -- Ребята говорят, что Роджерс основательно взбешен.  Держу  пари,  ты
сам подпрыгнешь, когда узнаешь, кто прибыл.
     -- Ну?..
     -- Архангел Агуров и Неистовый Пле.
     Паэр сорвал с лица маску, сел.
     -- Вот как! Честно говоря, не ожидал...
     В дверь постучали.
     -- Войдите! -- крикнули в один голос хозяева.
     В каюту вошел Гэн  Хасимото  --  сухощавый  японец,  врач  базы.  Руки
спрятаны в карманах белого халата, на носу --  огромные  старомодные  очки.
Менар и Паэр незаметно подмигнули друг другу.
     -- Здравствуйте, -- сказал Хасимото, пристально разглядывая Менара.
     -- Здравствуйте, док.
     -- Вы  по-прежнему  не  выполняете  моих   распоряжений,   Венсан,   --
укоризненно проговорил Хасимото. Паэра он, казалось, не замечал.
     -- В последнее время вы ко мне слишком внимательны, док, -- с  грустной
улыбкой сказал Менар, ежась под взглядом японца.
     -- Для этого у меня есть причины.
     -- Но я абсолютно здоров.
     -- Тем лучше для вас. -- Хасимото быстрым жестом поправил очки и  опять
спрятал  руки  в  карманах.  --  Однако  слишком  не    доверяйте    своему
самочувствию. Вы трижды пропустили очередной медос
     -- Неправда, -- возразил М -- Я был у вас полмесяца назад.
     -- Вы теперь должны проходить медосмотр каждый день.  Вы  и  еще  трое
моих подопечных.  Не  вынуждайте  меня  применять  административные  меры,
Венсан.  Жду вас к себе через час. -- Хасимото  придирчиво  оглядел  каюту,
перевел глаза на Паэра. -- А вы  все  так  же  злоупотребляете  кислородом?
Напрасно, это может вам повредить. -- Он резко повернулся и вышел.
     -- Чего он к тебе прицепился? -- задумчиво спросил 
     -- Не имею понятия. Погоди, он и до тебя доберется.
     -- Не успеет.  Агуров и Пле  наведут  здесь  порядок.  Роджерсу  тоже,
надеюсь, не поздоровится... -- Паэр лег опять и спрятал лицо под маской.
     Менар протянул руку к своей орхидее  и...  покачнулся  от  внезапного
головокружения. В глазах темнота... Под ногами жалобно зазвенели осколки.
     Паэр  вскочил.  Секунду  ошалело  смотрел  на  бледный   запрокинутый
подбородок друга. Бросился к телефону.
     -- Алло! В каюту номер семнадцать срочно врача!
     "Еще  один,  и  в  день  моего  приезда...  --  подумал   Агуров.    --
Четырнадцатый случай заболевания лучевой  болезнью  в  тяжелой  форме.  Не
слишком ли много для двухлетнего срока подводных работ? И  не  слишком  ли
много для того,  чтобы  это  можно  было  объяснить  малой  эффективностью
защитных  мероприятий  или  неосторожностью  пловцов?  В   прошлом    году
зарегистрировано четыре случая лучевого поражения  людей,  в  этом  --  уже
десятый.  За последнее время сменилось несколько инженеров,  ответственных
за безопасность работ, но положение не улучшается.  Напротив, один из них,
Ион  Бельский,  будучи  опытным,  знающим  специалистом,  сам    подвергся
смертоносному облучению. Откуда такая напасть?.."
     Агуров взглянул на часы.  При максимальной скорости "Афалины",  думал
он, Иву понадобится сорок минут, чтобы выйти к месту дрейфа "Тарпона". Еще
полчаса на то, чтобы передать Менара в руки врачей и вызвать экранолет  из
Сан-Франциско.  Обратная дорога -- час. Итого два часа с небольшим.  Прошло
уже три, а Ива все нет. Впрочем, он никогда не отличался пунктуальностью.
     Мысли переключились на Роджерса.  Роджерс... Скользкий и гибкий,  как
мурена.  И такой же опасный. Здесь он в своей стихии, чувствует  себя  как
рыба в воде.  Темная лошадка... Кто на  него  поставил?  И  сколько?  Пока
трудно сказать...  Естественней  всего  предположить,  что  все  "поводья"
находятся в руках совета директоров компании "Меркьюри".  Их расчет прост:
Роджерс -- крупный пайщик компании, следовательно, интересы компании --  его
интересы.  По контракту все подводные  сооружения  после  окончания  работ
переходят в полную собственность "Меркьюри".  И Роджерс, понятно, лезет из
шкуры,  чтобы  строить  здесь  как  можно  больше  и   лучше,    пользуясь
головотяпством, если не сказать прямым соучастием, некоторых членов КЛОРО.
И надо отдать ему должное, строит быстро, добротно и комфортабельно.
     За два  года  на  полуторакилометровой  глубине  вырос  целый  город.
Бункеры подводного города "Кларион" могли бы быть использованы в  качестве
базы для океанологических научных исследований.  Конечно, толстосумов мало
интересует  наука,  но  если  она  обещает   скорую    прибыль...    Любой
научно-исследовательский  институт,  работающий  над   решением    проблем
практического использования богатств океана, не  пожалеет  средств,  чтобы
купить себе право аренды этих  циклопических  сооружений  с  уникальнейшим
оборудованием.
     Роджерс явно обеспокоен.  Учуял неладное. Надо думать, он постарается
принять ответные меры.  С ним будет трудно  сладить,  если  не  заручиться
поддержкой кого-нибудь из здешних специалистов.  В конце концов должны  же
быть здесь честные люди!.. Гэн Хасимото, напр..
     Агуров встал, сложил бумаги, вышел из  каюты  и  закодировал  дверной
замок словом "тайфун".
     Гэн Хасимото сидел в кресле прямо, как статуя.  Его спокойный,  тихий
голос был приятен для слуха.  Безукоризненный  английский  язык,  никакого
акцента.  Хасимото  откровенно  рассказывал  о  недостатках   медицинского
обслуживания на базе.  Тридцать девять пловцов, не  считая  подопечных  из
технического персонала.  Один врач и двое  лаборантов  по  существу  не  в
состоянии справиться со своими обязанностями. Да, он работает здесь только
два месяца и за два  месяца  --  три  случая  лучевого  поражения  пловцов.
"Убийственная статистика, не правда ли?" Его удивляет странное  равнодушие
администрации: все его попытки  выявить  какую-то  закономерность  в  этом
клубке несчастий, к сожалению, не встретили здесь понимания.
     -- Но  я  продолжаю  эту  работу,  --  сообщил  Хасимото.  Он   секунду
колебался,  затем  добавил:  -- Пожалуй,  я мог бы уже сейчас назвать имена
наиболее вероятных кандидатов в смертники.  Будь  у  меня  в  руках  более
веские факты...
     -- Послушайте, Гэн, -- обратился Агуров к Хасимото просто по имени. -- С
самого начала мне казалось, что вы кое-что знаете.
     -- Если  под  словом  "знать"  подразумевается  прямой  ответ  на  эту
проклятую  загадку...  --  Врач  отрицательно  покачал  головой.  --  Но   я
располагаю такими данными, которые уже сейчас позволяют мне  обратиться  к
некоторым пловцам со словами: "Будьте бдительны! Вас  ожидает  смерть!"  --
Хасимото выдвинул ящик  стола,  выложил  перед  Агуровым  объемистую  кипу
бумаг. -- Не имеет смысла читать все.  Достаточно ознакомиться с выводами и
сопоставить результат моих  кабинетных  исследований  с  историей  болезни
пловца, известного вам под именем Венсан М  То, что с ним  случилось,
не было для меня неожиданностью. Читайте, и вы поймете почему.
     Агуров углубился в чтение.  С каждой страницей лицо  его  становилось
все суровее и  все  внимательнее.  Он  не  мог  не  удивляться  четкому  и
разностороннему  анализу  отобранных  фактов.  Да,  врач  проделал  работу
огромной важности. Цепь его умозаключений выглядела логически безупречной.
     -- Ну как? -- спросил Хасимото, едва Агуров отодвинул бумаги. -- Я готов
к тому, что вы мне не поверите.
     -- А вот и напрасно. Я думаю, результаты этих кропотливых исследований
облегчат нашу задачу. Дайте мне чистый лист бумаги и перо.
     "Все внешние работы на базе "Кларион-Меркьюри" прекратить  впредь  до
особого распоряжения.  Всех пловцов, без исключения, отозвать  из  воды  в
срочном порядке.  Врач базы "Кларион-Меркьюри" Гэн  Хасимото.  Генеральный
инспектор КЛОРО Николай Агуров".
     -- Подпишитесь. -- Агуров передал перо Хасимото. --  И  расскажите  мне,
как найти рубку телефонной и акустической  связи,  иначе  я  рискую  здесь
заблудиться.
     Рядом с узкой овальной дверью светилась табличка:  "Соблюдай  тишину.
Идет передача". Агуров потянул на себя дверную ручку и, пригнувшись, боком
шагнул в полумрак.
     Перед глазами мерцали большие зеленоватые пятна. "Экраны, -- догадался
Агуров. -- Я, очевидно, не туда попал".  Он стоял на площадке,  огражденной
перильцами. Справа виднелась металлическая спираль винтовой лестницы.
     Постепенно глаза привыкли  к  полумраку,  и  Агуров  стал  свидетелем
любопытного зрелища.  В глубине круглого зала тихо копошились человеческие
фигуры.  Вся одежда здоровенных, мускулистых парней состояла  из  узеньких
плавок.  Их  обнаженные  тела,  подсвеченные  сиянием  экранов,   бесшумно
корчились, опутанные великим множеством длинных и  тонких  змей.  "Жертвы"
этого странного на первый взгляд "обряда", получившего в технике  название
"телефаз", даже не взглянули на постороннего наблюдателя.  Им некогда, они
работают. Благодаря большим экранам было отлично видно, что любое движение
операторов телефаза послушно повторялось подводными роботами.
     Вот двое парней  одновременно  присели  и  стали  медленно  поднимать
кверху  опутанные  проводами  руки,  словно  выжимая  двухпудовые    гири.
Датчики-присоски мгновенно  уловили  слабые  биотоки  сокращающихся  мышц,
передали  их  в  блок  усилителя.  Промелькнув  на  сетках  осциллографов,
электрические импульсы  по  кабелю  ушли  туда,  где  на  трехкилометровой
глубине сооружают шахту роботы. И тотчас два из них под номерами "9" и "7"
комично присели и разом  подняли  над  "головами"  тяжелый  тюбинг.  Между
командой и исполнением -- интервал в микроскопические доли секунды.
     Другие роботы  тоже  заняты  делом.  Один  ворочает  громадный  хобот
гидромонитора,  другой  режет  базальт  энергетическим    лучом,    третий
самозабвенно  орудует   рукавом    отсасывающей    установки.    Остальные
прокладывают  кабель,  транспортируют  крепежные  тюбинги,  железобетонные
блоки и какие-то большие амфороподобные  баллоны.  На  полированных  боках
механических тружеников то и  дело  вспыхивают  лучистые  отражения  света
прожекторов.
     -- Эй, Зденек, -- нарушил тишину один из операторов. -- На кабеле  твоей
"четверки" перехлест. рукав.
     Робот того, кого назвали Зденеком, передал ближайшему  соседу  рукав,
извивающийся словно анаконда.
     -- Алло, Джеки, -- тихо сказал Зденек  кому-то  из  операторов.  --  Наш
перехлест. Давай-ка выпутываться.
     -- Мы-то с тобой выпутаемся... а вот как насчет Роджерса -- не знаю,  --
весело ответил Джеки. -- Говорят, генеральный инспектор пожаловал.  Чуть ли
не сам Архангел.
     Роботы на экранах замерли,  как  по  команде.  Кто-то  из  операторов
многозначительно присвистнул. Люди не двигались, застыв в самых живописных
позах.
     -- И еще говорят, что на базе Неистовый.
     -- Эй там, прекратить болтовню! -- оглушительно рявкнул динамик.
     -- Не открывай так широко пасть, простудишься, -- последовал  ответ.  --
Это Крафт, ребята, я узнаю его женственный голос.
     -- В таком случае пятиминутный перекур, --  сказал  Зденек.  --  За  это
время я успею отправить Крафта в больницу.
     -- Дело, -- одобрил Джеки. -- Финал, ребята!
     Операторы зашевелились. Роботы на экранах оставили тюбинги и баллоны,
бросили кабель.  Чудовищный рукав перестал извиваться и дергаться, погасли
тонкие лучи резаков.
     -- Зденек Незвал и Жак Коппе, -- снова заорал динамик, --  администрация
вынуждена будет отнести все убытки за ваш счет.
     Экраны осциллографов погасли.
     -- Забавно, -- сказал Джеки, похлопывая себя по голым бедрам,  --  никак
не могу припомнить, куда я подевал свой кошелек.  Алло, Крафт, сколько там
с меня причитается?
     -- Не беспокойся, Джеки, -- сказал Зденек, срывая присоски. -- Расчет  с
Крафтом я беру на себя. -- Он в два прыжка оказался на лестнице, загромыхал
по ступенькам.
     Агуров принял его в свои объятия.  Атлет толкнул Агурова  в  грудь  и
сделал попытку провести крюк справа.  Агуров расчетливым, скупым движением
ушел от удара и для начала сделал легкий, почти миролюбивый перехват  руки
противника.  Но Зденек оказался опытным бойцом: Агуров  чуть  не  прозевал
молниеносный  скетч.  Придется  с  ним   построже...    Захват,    бросок,
стремительный каскад отлично отработанных приемов.
     -- Это называется БТО, юноша, -- бестравматическая оборона,  --  пояснил
Агуров  противнику,  еще  не  пришедшему  в  себя  после    ошеломительной
гимнастики. -- Советую изучить, пригодится.
     Высоко над сводами зала вспыхнули матовые  шары  светильников.  Голые
операторы, облепленные присосками датчиков, задрав головы, молча  смотрели
на площадку.  Агуров спустился вниз. Следом за ним приплелся  сконфуженный
Зденек.
     -- Теперь я понимаю, почему представители инспекционных комиссий КЛОРО
предпочитают не показываться на  вашей  базе,  --  сказал  Агуров,  скрывая
усмешку.
     Вокруг зашумели. Агуров сделал предостерегающий жест:
     -- Поговорим в моей каюте.  Но прежде я попросил бы кого-нибудь из вас
доставить в рубку связи эту бумагу.  Она содержит распоряжение о временном
прекращении всех  внешних  работ.  Таким  образом,  инженер  Крафт  де-юре
обретает   право  на  полную  неприкосновенность,  равно  как  и  кошельки
глубокоуважаемых забастовщиков.
     Ив влетел в каюту как метеор, подсел к столу и закурил сигарету.
     -- Я задержался, Николай, -- сказал он, -- прости, но это по делу.
     -- Как там Менар? -- спросил Агуров. -- Что говорят врачи на "Тарпоне"?
     -- Поблагодарили за оперативность.  Обещали сделать все, что возможно.
В Сан-Франциско ждут пострадавшего.
     Ив развернул карту той части желоба Кларион, где красным кружком была
отмечена база.
     -- После "Тарпона" я направил "Афалину" прямо в район подводных работ.
Смотри, вот терраса на северном склоне, где  покоится  бомба.  Неподалеку,
всего в километре от этого места, начинается боковой  каньон  --  расселина
глубиной что-то около трех тысяч метров. Я заглянул туда на всякий случай,
хотя  хорошо  знал,  что  никаких    строительных    объектов    там    не
запроектировано.  Ведь шахта  заложена  в  другой  стороне,  восточнее  по
склону.
     -- Короче, -- посоветовал Агуров.
     -- Ты уже знаешь? -- удивился Пле.
     -- Да. Но продолжай. Хочу услышать это от тебя.
     -- На дне северного каньона я обнаружил почти законченный  бункер  для
атомного реактора, подстанцию, кабели и все такое. Рядом возводится другое
сооружение.  Я затрудняюсь определить его назначение. Ясно,  что  все  это
выстроено  на  средства  комитета.  Роджерс  правильно   рассчитал,    что
экономический сектор КЛОРО будет вынужден утвердить дутые сметы.
     -- Само собой разумеется, -- перебил Агуров. -- Роджерс вовсю трубит  об
опасностях, преувеличивает сложность работ, а между тем  вопреки  здравому
смыслу экономит даже на  медиках.  Сдается  мне,  что  он  просто-напросто
спекулирует жизнью пловцов...  Чем больше несчастных случаев на базе,  тем
большую дотацию он требует от комитета. Прости, я перебил. У тебя все?
     -- Нет... не совсем, -- менее уверенно  произнес  Пле.  --  Послушай-ка,
Николай...  На обратном пути я случайно включил ультразвуковой приемник  и
стал свидетелем двустороннего разговора между базой и каким-то  загадочным
объектом с позывными "Икс-2".  Честно говоря, я  почти  ничего  не  понял.
Очевидно, разговор вели специалисты  по  ядерной  или  химической  физике.
Причем был вскользь упомянут биологический объект, эксперимент над которым
дал ожидаемый результат, но закончился для него трагически.  Быть может, я
ошибаюсь в своих подозрениях, но в ту минуту мне было не по себе.  Ведь  я
только что отвез на "Тарпон" Менара...
     Агуров резко выпрямился. Отодвинул кресло и зашагал по каюте.
     -- В каком направлении искать этот "Икс-2"?
     -- Скорее всего в районе северного каньона, -- ответил Пле.
     Агуров кивнул.
     -- Я тут  без  тебя  тоже  кое-что  разузнал.  Говорил  с  операторами
телефаза, с пловцами.  Жаловались на потогонную систему труда, на произвол
администрации, на бесконечные штрафы.  Роджерса ненавидят. Люди  запуганы,
даже в помещениях  не  расстаются  с  радиометрами.  О  причинах  лучевого
поражения среди пловцов ходят дикие слухи.  Некоторые прямо  говорят,  что
это дело рук  врача  базы  Хасимото  и  его  лаборантов.  Другие  обвиняют
каких-то неизвестных лиц, изредка появляющихся на базе.  Называют даже имя
одного из них: Эрхард Тамблинг.  Не понимаю,  почему  предыдущие  эксперты
КЛОРО  ничего  этого  не  замечали?..  Вероятно,  мешало  слепое   доверие
Роджерсу.
     -- А можно ли вообще доверять здесь хоть кому-нибудь? -- спросил Пле.
     -- Можно.  Если не считать хэндс-апов* Роджерса, народ в  основном  не
плохой.  На  меня  хорошее  впечатление  произвел  Хасимото.  Ему    здесь
дьявольски трудно работать, но он делает все, что в его силах.  Кстати, он
тщательно изучил личные дела пострадавших, собрал о них массу всевозможной
информации.
     _______________
          * От английского выражения "хэндс ап!" -- "руки вверх!"
     -- Ну и что?
     -- А то, что он пришел к любопытному выводу.  Пострадавшие относятся к
числу  людей,  любящих  и  тонко  понимающих   искусство,    склонных    к
романтическому восприятию окружающего мира, то есть  радиоактивная  зараза
почему-то прилипает к людям особо впечатлительным.
     Пле недоверчиво хмыкнул.
     -- Хасимото находит этому только одно объяснение, -- продолжал  Агуров.
-- Такие люди любознательны.  И любознательность эта направлена  в  сторону
чего-то опасного, на что пловцы с более практическим складом ума  попросту
не обращают внимания.
     -- Хм... Пожалуй, в этом что-то есть... -- Ив призадумался. -- Но что?
     -- Это я выясню сам.
     -- Ты?
     -- А почему бы и нет? Я тоже  с  удовольствием  читаю  стихи  и,  смею
думать, неплохо разбираюсь в искусстве.
     -- Не пущу, -- заявил Пле. -- В воду одного не пущу.
     -- Ты останешься здесь и присмотришь за Роджерсом. Иного выхода нет.
     -- К черту! -- выкрикнул Пле. -- Все и так перепуталось!  А  тут  еще  и
генеральный инспектор спятил: решил зондировать воду собственной персоной.
Брось, Николай, это не входит в твои обязанности.
     Агуров нажал кнопку телефонного вызова:
     -- Дайте рубку дистанционного наблюдения. --  В  динамике  щелкнуло.  --
Алло, дежурный, опасную зону на экран в  каюту  номер  сорок  четыре.  Ив,
пожалуйста, выключи свет.
     В темноте замерцал экран.
     Агуров и Пле молча разглядывали боевую  ракету  --  огромный  цилиндр,
полузарывшийся в ил.  В корпусе атомного чудовища  зиял  темный  разлом  --
корпус лопнул, когда ракета ударилась о поверхность воды.
     Три года пролежало на дне это страшное наследие прошлого, тая в  себе
заряд, эквивалентный доброй сотне мегатонн тротила.  И сейчас,  равнодушно
поблескивая  полированными  боками,  чудовище  все  еще  точит   в    воду
стронциевый  яд,  предназначавшийся  для  отравления  при  взрыве   целого
континента.  Агуров хорошо знает, какого...  Вслед  за  падением  в  океан
ядовитой бомбы произошел более мощный взрыв  --  взрыв  возмущения  народов
планеты.
     Опасная зона ограждена цепочкой шаровидных светящихся бакенов. Где-то
здесь  разбросаны  тысячи  килограммов  стронциевого  порошка...   Неужели
доверчивая любознательность вела свои жертвы сюда, на этот  невидимый,  но
смертоносный костер? Может ли быть, чтобы  здравый  смысл  отступал  перед
соблазном взглянуть на кошмарные останки  радиоактивного  левиафана?  Нет,
пловцов должно было привлечь что-то другое. Но что?..
     Агуров тронул друга за рукав:
     -- Ладно, Ив, я пошел... И не смотри на меня, как на покойника. Ничего
не случится. Предупрежден -- значит вооружен.
     Дверь захлопнулась. Пле остался один на один со своими тревогами. Да,
положение сложное.  Агуров сознательно  идет  на  риск,  отговаривать  его
бесполезно.  Нужно  что-нибудь  предпринять.  Но  с  чего  начинать?  Если
Роджерсу есть что скрывать -- а в этом  сомневаться  не  приходится,  --  он
способен решиться на крайние меры...  Нет, в воде Агуров  не  должен  быть
один. И он не будет один.
     Пле собрал со стола документы,  карты,  бумаги,  аккуратно  сложил  в
зеленую папку. "Дальше положишь -- ближе возьмешь", -- подумал  он,  запирая
все это в сейф. Он закодировал замок словом "барьер", позвонил дежурному и
попросил дать на экран кесонный зал -- батинтас.
     Агуров заканчивал проверку скутера. Попыхивая сигаретой, Пле наблюдал
на экране за каждым  движением  друга,  придирчиво  разглядывал  подводный
бу  Скутер ему понравился. Это была  небольшая  машина,  сравнительно
тихоходная,  простой  и  надежной  конструкции.    Закругленный    цилиндр
оканчивался сзади эластичным гребным винтом и двумя рукоятками для ручного
управления,  а  спереди  --  полуметровым  тонким  бивнем.   Это    здешнее
изобретение: металлическая игла-рассекатель в то же время служила датчиком
обыкновенного радиометра.
     Минуту спустя Агуров сбросил одежду, под душем натянул  гидрокомбовую
оболочку,  застегнул  на  бедрах  белый  пояс  с  длинным    электроножом.
Подпрыгнул, проверяя надежность крепления ласт.
     Затрещал телефон.  Пле притушил сигарету и  ткнул  пальцем  в  клавиш
приема.
     -- Господин технический эксперт? -- осведомился глухой баритон.
     -- Да, я слушаю.
     -- Ваш глигер загерметизирован?
     -- Да... -- сказал Пле, настораживаясь. -- Впрочем, не  помню.  Кажется,
нет -- я очень спешил. А в чем, собственно, дело?
     -- Шлюз открыт, в ангаре вода.
     -- Вот как!.. -- Пле едва сдержал себя,  чтобы  не  выругаться.  --  Кто
говорит?
     -- Вы один в каюте?
     -- Один.
     -- Говорит Паэр, друг Менара, пловец.  Ребята просили передать, что вы
можете рассчитывать на нашу поддержку.  И еще: если вам понадобится лодка,
выбирайте  "Сарган"  под  номером  шесть.  Только    шестерка    полностью
подготовлена для выхода в воду.
     -- Спасибо, Паэр, я буду иметь это в виду.
     Пле посмотрел на экран. Батинтас уже был заполнен водой Агуров исчез.
     "Непростительная оплошность! -- подумал  Пле.  --  Роджерс  нанес  удар
исподтишка. Ладно, можно обойтись без "Афалины".
     Пле открыл дверь, но выйти не успел.  В каюту шагнул Роджерс и следом
трое вооруженных молодцов. Пле разжал стиснутые в кулак пальцы, отступил.
     "Только без глупостей, -- убеждал он себя, оглядывая пришедших.  --  Их
много, и они вооружены".
     -- Я чувствую запах табачного дыма, -- сказал Роджерс. --  Отлично,  Ив,
ты нарушил правила внутреннего распорядка базы.
     -- Я готов уплатить любой штраф, -- спокойно ответил Ив.
     -- Нет, -- возразил Роджерс. --  За  употребление  на  базе  алкогольных
напитков, табака и наркотиков наш устав предусматривает арест на  срок  от
двух до восьми суток. Очень жаль, но я вынужден следовать букве закона.
     -- О да, перед законом все равны! -- сдерживая ярость,  сказал  Пле.  --
Сколько там мне причитается?
     -- Двое суток, немного. -- Роджерс сделал попытку открыть  сейф.  --  Но
если мне удастся заглянуть в бумаги Агурова, арест отменяется.
     -- Я думаю, это слишком ценный приз для такой паршивой лошадки.
     Роджерс побледнел, но сдержался.
     -- Ну что ж, тогда разговор иной, -- сказал он и кивнул своим молодцам.
     Один из  них,  краснорожий  верзила,  стал  у  дверей,  двое  других,
поигрывая пистолетами, нагло развалились в креслах.
     -- Счастливо оставаться, -- произнес Роджерс, даже не поглядев на  Пле.
Собираясь уходить, добавил: -- Напрасно Агуров не взял с собой провожатого.
Плавать здесь в одиночку опасно...
     Пле похолодел от ужаса.  Спокойно! Должен же быть  хоть  какой-нибудь
выход?! Отдать бумаги? Но Роджерс не выполнит обещания,  это  понятно  как
дважды два...  Угрожать? Бессмысленно -- Роджерс знает, на что идет.  Звать
на помощь, кричать, бесноваться? Какой толк?..
     Роджерс был уже в дверях, когда оформилась эта отчаянная мысль.
     -- Я устал и хочу спать, -- раздраженно сказать Пле.  --  Если  врач  не
очень занят, пришли его, пусть впрыснет мне какое-нибудь сильнодействующее
снотворное.
     Для настороженных громил эта просьба была неожиданной.  Снотворное?..
Роджерс обернулся и посмотрел на Пле почти сочувственно, а парни в креслах
перестали жевать резиновые жвачки.  Роджерс кивнул:  --  Хорошо,  я  пришлю
врача. -- И вышел.
     Заложив руки за спину, Пле медленно прохаживался по каюте, поглядывая
на  изображение  опустевшего  батинтаса.  Но  экран  скоро  погас.   Этого
следовало  ожидать.  Но  почему  так  долго  нет  японца?    Неужели    он
действительно занят? Проклятье, каждая минута дорога, скоро счет пойдет на
секунды!..  На  "Тарпоне"  кто-то  из  врачей  рассказывал,  что  Хасимото
некоторое время работал в шанхайском госпитале. "Счастье,  что  я  немного
знаю китайский, -- думал Пле. -- Впрочем, заранее радоваться не  стоит:  еще
неизвестно, что из этого выйдет и что за человек этот врач..."
     Хэндс-ап, который стоял у дверей, вежливо предложил:
     -- Может, вы присядете, господин консультант?
     -- Молчать! -- рявкнул на него Пле, хорошо  понимая,  что  краснорожему
надоело стоять. -- Я не собираюсь играть с вами в п  Стойте,  где  вам
положено и как положено.
     Молодчики в креслах одобрительно заржали.
     Раздался звонок.  Хэндс-апы спрятали оружие в кобуры и  сгрудились  у
двери.  Вошел Хасимото. В руках у него поблескивал  металлический  ящичек.
Дверь снова защелкнулась на замок, двое сторожей вернулись на свои  места.
Хасимото  привычным  движением  поправил   очки,    внимательно    оглядел
присутствующих.
     -- Делай быстро свое дело и проваливай, -- лениво посоветовали врачу.
     Пле краем глаза наблюдал за действиями Хасимото.  А  тот  невозмутимо
извлекал из ящичка детали пневмошприца,  ампулы  с  бесцветной  жидкостью,
блестящие  обоймы.  В  собранном  виде  пневмошприц  напоминал   небольшой
пистолет.  Легкое нажатие спускового крючка -- и струйка жидкого лекарства,
тоньше  иглы,  буквально  выстреливалась  под  кожу...  Все  готово.  Врач
вопросительно взглянул на Пле.
     -- Сяньшэн Хасимото? -- неожиданно спросил пациент по-китайски.
     -- Ши, -- утвердительно кивнул врач. -- Ни сян шэммо?
     -- Ни гэй во баньчжу ися, -- быстро заговорил Пле. -- Машан. Во шодэ хуа
нинь минбай-бу-минбай?
     -- Ши, во минбай нинь сошодэхуа хэньхао...*
     _______________
          * -- Господин Хасимото?
            -- Да. Что вы хотите?
            -- Вы должны мне помочь. Немедленно. Вы меня понимаете?
            -- Да, я вас понимаю отлично...
     Эти непонятные слова послужили  отправной  точкой  столь  неожиданных
действий,  что  хэндс-апы  даже  не  успели  опомниться.  Врач   приставил
пневмошприц к голове молодчика,  сидящего  за  столом,  и  двумя  щелчками
влепил ему в затылок лошадиную дозу снотворного.  Глаза у бедняги  полезли
из орбит, закатились кверху.  Он вскочил, широко открыл рот, словно  хотел
закричать, но сразу обмяк и рухнул поперек стола.
     Пле наметил себе жертву заранее и теперь, не целясь, угодил локтем  в
солнечное сплетение тому, который, охраняя двери, находился за его спиной.
Хэндс-ап крякнул, согнулся.  Удар  в  подбородок  --  краснорожий  врезался
головой в стену, затих.
     Третий успел выхватить пистолет.  Выстрел, взрыв  и  звон  стеклянных
осколков.  Пуля угодила в экран. Пле ударом ноги перевернул на  противника
стол.
     Еще выстрел. Хасимото вскрикнул и поднял свое оружие -- шприц. Щелчок.
     Хэндс-ап выронил пистолет  и  поднял  вверх  левую  руку.  Правой  он
судорожно водил по лицу. Струя лекарства выбила ему глаз...
     Пле  собрал  оружие:  пять    пистолетов,    три    складных    ножа,
кастет-перчатка. Арсенал...
     Хасимото неожиданно рассмеялся. Пле поднял на него глаза.
     -- Не обращайте внимания, -- сказал  врач.  --  Реакция  после  нервного
напряжения. -- На левом рукаве его белоснежного халата расплылось  багровое
пятно.
     -- Вы ранены?
     -- Пустяк.  Пуля прошила мякоть руки. А вот с  ними,  --  японец  обвел
глазами разгромленное помещение, -- с  ними  у  меня  сегодня  будет  много
работы...
     -- Плюньте на эту падаль, -- мрачно посоветовал Пле.  --  Побеспокойтесь
лучше о себе.
     -- Я здесь единственный врач, -- сухо возразил Хасимото.
     Но Пле уже не слушал.  Он схватил оружие и выскочил в  кор  Сюда
доносился гул голосов, топот ног по металлическим ступеням трапа.
     Пле окружили. Галдеж, сумятица, неразбериха.
     -- Ти-хо! -- рявкнул Пле. -- Кто из вас Паэр?
     -- Я! -- Паэр протиснулся вперед. -- Там где-то стреляют?
     -- Ранили  врача,  --  ответил  Пле.  --  Пошлите  кого-нибудь  за   его
лаборантами. Роджерса видел?
     -- Роджерс в воде.
     -- Давно?
     -- Минут десять. Ушел вслед за Архангелом.
     -- Понимаешь?..
     -- Кажется, да...
     -- Держи. -- Пле передал Паэру оружие.  Показал на троих: -- Ты, ты и ты
-- в сорок четвертую каюту.  Через дверь -- туда  и  сюда  --  никого,  кроме
медиков. Это -- приказ! -- Трое сорвались с места и побежали вдоль коридора.
-- Ты, Паэр, возьмешь пятерых и  займешься  ангаром.  Воду  убрать,  срочно
обеспечить  мне  выход.  В  рубках  дистанционного  управления    оставишь
вооруженную охрану, а сам отберешь надежных парней. И в воду. Связь -- свет
и акустика. -- Пле поднял руку, призывая к вниманию. -- Ангелы моря! Друзья!
Мы прибыли сюда, чтобы восстановить  в  этой  берлоге  порядок,  укоротить
жадные лапы  бизнесменам  "Меркьюри",  разгадать  тайну  лучевой  проказы.
Генеральному инспектору КЛОРО угрожает опасность.  Наша задача --  не  дать
совершиться черному делу. Нужна хорошая организованность и самодисциплина.
Все. Действуйте.
     Пле исчез в кабине лифта.  Зашипела пневматика.  Люди  разбегались  в
разных направлениях молча, без суеты.
     Скутер тянул исправно. Скорость около трех миль в час, но больше и не
требовалось.  Агуров довольно  подробно  осмотрел  все  участки  подводных
работ, замершие, обезлюдевшие после его приказа, и  убедился,  что  Ив  не
погрешил против истины.
     Прозрачные кольца иглы радиометра ни разу не вспыхнули красным светом
опасности. Колец три -- три диапазона разной чувствительности, и ни один из
них не сработал, не отметил присутствия смертоносных лучей. Теперь остался
самый подозрительный участок: северный каньон.  Где-то  там,  в  кромешной
тьме, прячется от посторонних глаз загадочный "Икс-2"...
     Глубина  каньона  каких-нибудь  полтора  километра.  Склоны   крутые,
обрывистые, хаотическое нагромождение скал, мрачная  расселина.  Придонной
фауны почти не видно.  Кое-где к  гранитным  скалам  прилепились  актинии.
Дрожащие венчики этих животных-цветов придавали темным глыбам своеобразную
жутковатую прелесть.  Чаще  встречались  морские  звезды  и  колючие  шары
морских ежей. Реже -- маленькие невзрачные губки и пышные веера горгоний.
     Агуров плыл вдоль восточного склона, применяя метод широкого  поиска.
Он то опускался почти на самое дно  каньона,  то  уходил  вверх  по  дуге,
высвечивая налобной фарой боковые расселины.  Пальцы  крепко  вцепились  в
рукоятки буксира.  Рулем глубины служило все тело, особенно ноги: малейшее
движение ластами -- и серебристая  игла  вспарывает  толщу  воды  в  другом
направлении.  Вверх-вниз, вверх-вниз, в сторону, теперь вверх и  правей...
Если бы не скалы, он давно потерял бы ориентировку в  пространстве.  Перед
ним внезапно возникали призрачные каменистые  громады,  которые  следовало
осматривать более тщательно и осторожно, -- так извилист был путь  на  этих
труднопроходимых участках.
     Временами,  когда  игла  радиометра  проносилась  слишком  близко  от
поверхности  гранитной  стены,    первое    кольцо,    индикатор    самого
чувствительного  диапазона,  вспыхивало  красноватым   огоньком.    Ничего
удивительного, прибор регистрировал  естественную  радиоактивность  горных
пород, которая в гранитах зачастую довольно высока.
     Агуров взглянул на светящийся циферблат  батиальных  часов.  Пожалуй,
пора поворачивать: скоро  сядут  аккумуляторы  скутера  и,  чего  доброго,
придется добираться до базы при помощи ласт.  Три километра вплавь --  дело
нелегкое.
     Впереди  неожиданно  возникло  препятствие:  пирамидальный  утес    с
иззубренной, острой вершиной.  От материнской стены его отделяла  трещина.
Агуров поймал рукоять, изогнулся.  Скутер  бросило  в  сторону.  Результат
неточного маневра -- сильный удар  в  бедро.  Агуров  выпустил  рукоятки  и
распластался на камнях.
     Глупо... Как будто первый раз под водой. Правда, скутер не мог уплыть
далеко: винт автоматически прекращает работу, как только пальцы  отпускают
рукоять.  Он затонул где-то здесь. Но вот ищи  его  теперь  в  этом  хаосе
каменных глыб! Луч фары  свесился  в  темную  бездну,  но,  кроме  облачка
зеленоватой мути, не осветил ничего.
     Агуров энергично шевельнул ластами и пошел  вниз  почти  вертикально.
Трещина расширялась.  Скутер мог опуститься на  дно  расщелины,  а  мог  и
выскочить наружу. Агуров решил проверить первый вариант.
     На самом дне он увидел какой-то белый торпедообразный предмет,  рядом
еще один.  Это были трупы глубоководных акул. Агуров внимательно  осмотрел
останки некогда сильных, ловких хищников, ставших теперь добычей суетливых
крабов.  Глубоководные акулы в общем похожи на своих сестер, обитающих  на
"верхних  этажах"  океана.  Они  отличались  разве  только  формой  голов:
плоские, вытянутые вперед  морды,  выпуклые  белые  глаза  придавали  этим
бестиям глуповатый, но в то же время устрашающий вид. Агурова удивило, что
на теле мертвых рыбин не было следов насильственной  смерти:  ни  ран,  ни
укусов, ни округлых пятен от присосок кальмара,  ни,  наконец,  ожогов  от
лучевого ружья.  Вряд ли они подохли от старости -- судя по  размерам,  это
были молодые акулы. Непонятно...
     Над выходом из  акульего  "склепа"  нависал  тяжелый  карниз.  Агуров
нырнул под скалу и, пошевеливая ластами,  стал  выбираться  из  трещины  в
сторону склона. Склон по-прежнему круто уходил вниз, а дна каньона не было
видно.  Но темнота здесь не такая плотная -- какой-то странный  красноватый
полумрак...  Поверхность гранитного массива залита багрянцем,  похожим  на
отсветы большого пожара. Агуров насторожился. Ему показалось, будто в воде
расплываются тихие  звуки  органной  музыки.  "Забавная  галлюцинация",  --
подумал он и поплыл дальше.  Однако подводный орган  не  умолк.  Напротив,
загадочные звуки нарастали, усиливались. Агуров обогнул скалу и з..
     На агатово-черном  фоне  сияли  красные  светящиеся  купола  огромных
медуз.
     Агурову и раньше доводилось встречаться с гигантскими  глубоководными
медузами, и он  не  однажды  подолгу  любовался  медленным  парением  этих
грациозных, полупрозрачных существ.  Но то, что пришлось  увидеть  сейчас,
походило на вымысел...
     Обычно  глубоководные  медузы  светятся  желтоватым,  розоватым   или
кремовым  светом  мягких,  спокойных  оттенков.  А  эти  яростно  источали
ярко-малиновый,  пурпурный  и  рубиново-красный  огонь.  Некоторые  купола
внезапно  темнели  и  тогда  становились  похожими  на  громадные   кубки,
наполненные бордовым вином, потом вдруг взрывались ослепительной  вспышкой
алого света.  И все это происходило под неумолчный аккомпанемент  органных
звуков.
     Агуров вспомнил  распространенную  среди  пловцов "Клариона-Меркьюри"
легенду о "поющих" медузах.  Он,  как,  впрочем,  и многие другие  бывалые
гидрокомбисты,  ни  в  грош не ставил эти россказни,  считая их небылицами
местного производства. Но теперь сомнений нет: поющие медузы действительно
существуют...
     Здесь их было много, десятка  три.  Чтобы  подробнее  разглядеть  эти
необычные существа, Агуров заплыл в самую середину колонии и опустился  на
один из пурпурных куполов,  имеющих  форму  огромной  полусферы  диаметром
около десяти метров.  Купол оказался гладким и настолько упругим, что едва
поддавался нажиму  руки.  Любопытно!  Обычные  медузы  гораздо  мягче,  их
слизистое тело можно легко проткнуть пальцем...
     Лежа на куполе,  Агуров явственно ощущал  мелкую  вибрацию.  Так  вот
откуда "органные" звуки!  Агуров поднял голову и внимательно оглядел снизу
бордовый купол,  парящий по соседству.  Так  и  есть:  звуковые  колебания
порождались  невероятно частыми сокращениями водометного двигателя медузы.
Края воронки мерцали с  недоступной  глазу  быстротой  и  оттого  казались
расплывчатыми.  Но,  пожалуй,  самым удивительным было то, что у животного
почти полностью отсутствовал важный  для  его  жизнедеятельности  орган  --
щупальца.   Вместо   них   под   складками  мантии  виднелись  коротенькие
недоразвитые отростки.  Щупалец не было видно и у других  "поющих"  медуз.
Интересно, чем и как питаются эти удивительные создания?..
     Купол, на котором обосновался Агуров, внезапно померк. Полупрозрачная
толща  его  затянулась  темной  комковатой  рябью.   Четко    обозначились
радиальные  полосы,  проступила  сетка  коричневых  морщин.    Агуров    с
любопытством наблюдал загадочную метаморфозу. "Красиво, ничего не скажешь.
Пожалуй, можно  было  бы  часами  наблюдать  эти  световые  перевоплощения
подводного хамелеона, слушая невыразимо печальный, но стройный хорал..." В
глаза ударила короткая вспышка.  Агуров на несколько мгновений  ослеп.  Но
зрительная  память  запечатлела  момент,  когда  купол   вдруг    сделался
прозрачным, как стеклянная глыба, и на какую-то долю секунды  стала  видна
скрытая внутри темная грушевидная полость, обведенная  по  контуру  чем-то
ослепительно ярким.
     Все это,  конечно,  чрезвычайно  занятно,  однако  нужно  разыскивать
ск  Агуров оттолкнулся  от  купола  и,  работая  ластами,  славировал
глубоко вниз.
     Скутер лежал у подножия склона, зарывшись  рукоятками  в  донный  ил.
Вокруг машины Агуров увидел акул, выхватил нож, но тут же спрятал обратно.
Акулы были мертвы, как и те, которых он недавно осматривал...  Стоп!.. Как
это раньше не пришло ему в голову?!
     Агуров рванул к себе скутер, включил мотор и взмыл вертикально вверх.
Рассекая воду со скоростью гарпуна, скутер возносил его обратно к медузам.
Вот  и  красные  купола,  точно  неподвижные  зловещие  луны  на    черном
небосводе...
     Агуров пересек каньон и поплыл по направлению к базе,  но  уже  вдоль
западного  склона.  После  пережитого  волнения  во  всем  теле  ощущалась
страшная усталость, пальцы дрожали не  в  силах  твердо  держать  рукоятки
буксира.  Кто бы мог подумать: какая-то  паршивая  слизь  излучает  мощный
поток  гамма-квантов!..   Забавные    светляки    оказались    чудовищными
накопителями радиоактивных веществ.  Даже на  расстоянии  пяти  метров  от
любого купола срабатывали все три диапазона радиометра.  Однако нужно было
затенить кольца рукой, чтобы это заметить.  Не мудрено, что красные  блики
на игле и ошеломляющий фейерверк  вспышек  отвлекали  внимание  пловцов  и
мешали вовремя  заметить  опасность.  А  некоторые  из  подводников,  надо
думать, частенько оставляли  скутера,  дабы  иметь  возможность  не  спеша
наслаждаться "пением" и световой игрой  коварных  убийц.  В  результате  --
лучевое поражение...  Но откуда здесь появилась подобная мразь?..  Неужели
мутанты? Видимо, да. "Поющие" медузы  --  заключительное  звено  в  цепочке
жизнеспособных  мутаций  обыкновенных  глубоководных  медуз.  Стронций-90,
выпавший из разбитого корпуса бомбы, сделал свое  черное  дело.  Но  каким
образом медузы-мутанты ухитряются использовать  энергию  атомного  распада
поглощенного ими изотопа стронция для своих биологических нужд? Загадка. И
вероятно, не одна. Судя по разговору, подслушанному Пле, исследовательские
работы в этом направлении  уже  ведутся.  Ведутся  тайно,  под  строжайшим
секретом. Глупцы... Какие, однако, махровые глупцы!..
     Западный  склон  был  ступенчатым.   Если    "Икс-2"    действительно
существует, то лучшего места для его резиденции не придумаешь. И Агуров не
удивился, когда на одной из террас луч фары вдруг выхватил из темноты  две
громадные крышки люков, ведущих куда-то в глубь скального грунта.
     Агуров  выключил  мотор  и  поставил  скутер  между  этими   дисками.
Оттолкнувшись ластами, всплыл и затем опустился к самому центру одного  из
них.  Постучал рукояткой ножа в металлическую плиту, прислушался. Никакого
ответа. То же самое проделал и с другим люком. Молчание...
     "Вряд ли здесь будут рады гостям", -- подумал он.  Но как  бы  там  ни
было,  нужно  все  осмотреть  поподробней.  Агуров  сделал  вокруг   люков
восьмерку и не нашел ничего, что напоминало бы рычаги  привода  подъемного
механизма.  Видимо,  "сезам"   заключался    в    каком-нибудь    условном
ультразвуковом сигнале.  От загадочного сооружения вниз по  склону  уходил
толстый кабель.  Агуров поплыл вдоль кабеля, проверяя, не приведет ли  эта
путеводная нить к другим объектам.
     Кабель долго петлял по  дну  каньона  и  наконец  потянулся  в  одном
направлении -- к базе.  Все ясно, нужно возвращаться за скутером.  Что  же,
разведка дала неплохой результат, и свою подводную миссию он может считать
законченной.  Теперь  никакие  ухищрения  не  помогут  Роджерсу  уйти   от
ответственности.
     Вдруг Агуров услышал  мерный  рокот  мотора.  Определить  направление
звука в воде -- дело нелегкое.  Но Агуров почти не сомневался,  что  скутер
работает где-то в районе той самой террасы, которую  он  недавно  покинул.
Сильно загребая ластами, он быстро поплыл вверх  по  склону.  Звук  мотора
неожиданно смолк.  Подплывая к краю обрыва,  Агуров  увидел,  что  терраса
освещена двумя прожекторами. Только бы не успели закрыть люк!
     Агуров на всякий случай погасил фару  и,  отчаянно  работая  ластами,
перевалил край  террасы.  Да,  один  люк  открыт.  Массивная  крышка  была
приподнята над ним и теперь покоилась на  металлических  колоннах  мощного
домкрата.  В луче прожектора скользнула тень пловца. Неизвестный опустился
прямо на скутер, оставленный  Агуровым,  зачем-то  осмотрел  его  со  всех
сторон, потрогал рукояти.  Мотор слабо зарокотал, но тут же  затих.  "Сели
аккумуляторы", -- догадался Агуров. Он помахал пловцу рукой, но тот стоял к
нему  спиной  и  ничего  не  заметил.  Агуров  был  уже  почти  рядом   и,
спохватившись, хотел  включить  фару.  Но  не  успел.  Откуда-то  сверху к
пловцу,  державшему в руках бесполезный трофей, метнулась черная тень. Это
был  человек.  Сначала Агуров не понял,  что происходит.  Но все прояснила
короткая вспышка отраженного клинком прожекторного лучика.  Пловец выронил
скутер  и  боком  медленно  повернулся  в воде.  За ним потянулось облачко
красноватого дыма...
     Убийца секунду помедлил и замахнулся ножом. Удар не состоялся: Агуров
крепко держал вооруженную руку преступника.  Неизвестный от  неожиданности
выронил нож и сделал бешеный рывок.  Сцепившись, противники закружились  в
воде.  Агуров сразу почувствовал, что преступник очень силен и  взять  его
будет не так-то просто. Да и усталость сказывалась.
     Неожиданно противник изогнулся и, упершись ногами  в  грудь  Агурову,
резким толчком отбросил  его  от  себя.  Тогда  Агуров  решил  максимально
обезопасить борьбу.  Он выхватил свой электронож и принял угрожающую позу.
Безоружный противник отпрянул в сторону.  Агуров  подобрал  второй  нож  и
бросил оба клинка в темный зев люка. Поняв, что ему предлагают поединок на
равных условиях, неизвестный осмелел.
     Долгое время противники пытались справиться друг с другом при  помощи
стремительных бросков, тумаков и ударов ногами.  Но все попытки оставались
безрезультатными: вода  смягчала  удары,  а  невесомость  сводила  на  нет
великолепные приемы, которые в нормальных  условиях  выглядели  бы  весьма
эффектно.  Вдруг  положение  Агурова  резко  ухудшилось:  его    противник
ухитрился найти точку опоры.  Обвив ногами колонну домкрата,  он  обхватил
Агурова сзади и  рывком  увлек  его  в  промежуточное  пространство  между
крышкой и опорным кольцом  люка.  Послышалось  жужжание,  и  крышка  стала
медленно опускаться. Агуров тщетно пытался вырваться. Расчет его врага был
предельно прост: придержать противника до тех пор, пока  стальные  челюсти
не сомкнутся, самому  же  уйти  в  последний  момент.  Агуров  решился  на
отчаянный шаг: он мертвой хваткой вцепился в ноги  противника,  тем  самым
лишая его возможности вовремя уйти из-под нависшей плиты.  Если  погибать,
то вместе...
     Руки врага мгновенно разжались.  В сильнейшем  рывке  преступник  еще
успел уйти от гибели, которую  готовил  для  другого,  и  вынес  за  собой
Агурова. Крышка люка легла в свое гнездо.
     Последняя  схватка  была  недолгой.  Неизвестный  стряхнул  с    себя
утомленного преследователя и быстро уплыл за пределы  освещенной  площади.
Агуров сильно отстал: плыть мешала острая боль в вывихнутой ступне. "Уйдет
ведь!" -- с сожалением подумал он.
     Где-то рядом взревел м "Скоростная машина, -- уверенно  определил
Агуров. -- Знал, подлец, на какое дело идет..."
     Агуров решил вернуться к убитому. Он был почему-то уверен, что пловец
убит наповал.  Но неизвестный, к счастью, был еще жив. Пловец полулежал на
грунте, беспомощно опираясь  на  правую  руку.  Левой  он  пытался  зажать
кровоточащую рану на боку. Его окружало облачко красноватой мути.
     Агуров хотел оказать пострадавшему помощь, но  его  внимание  привлек
нарастающий рев мотора.  Грозно блистая  иглой,  прямо  на  Агурова  несся
быстроходный ск Все ясно... Рывок в сторону -- и скутер пролетел мимо.
Агуров выделывал в воде замысловатые пируэты.  Спрятаться негде. Еще рывок
-- и снова промах. Новый заход...
     Один раз игла почти задела бедро, ласты водителя больно  шлепнули  по
спине.  Маневр -- атака -- промах.  Дьявольская  карусель!  А  силы  уже  на
исходе...  Внимание -- атака! Промах... Где же выход?  И  возможен  ли  тут
какой-нибудь  выход?  Внимание!  Промах...  Малейший  просчет,  и   конец.
Промах...  Это  не  может  продолжаться  до   бесконечности.    Озверевший
преступник в конце концов сумеет попасть иглой  в  такую  большую  мишень.
Внимание! Агуров сделал толчок ластами, поджал и с силой выпрямил ноги.  В
глазах потемнело...  Расчет оказался правильным -- ноги  угодили  в  голову
противника, но удар пришелся в основном на больную ступню.  Однако  почему
не слышно рева атакующей машины? Агуров оглянулся... и замер от изумления:
скутер лежал на дне, а водитель  отчаянно  корчился,  схваченный  за  ноги
клешней манипулятора неизвестно  откуда  появившейся  здесь  глубоководной
лодки "Сарган".  За прозрачной  броней  Агуров  увидел  ободряющую  улыбку
друга...
     ...Одной рукой Агуров держался за титановую  клешню,  другой  бережно
прижимал к себе раненого,  чтобы  его  меньше  тревожил  встречный  поток.
Впереди уже показались огни базы.  Навстречу  спешили  пловцы,  распугивая
безмолвную тьму ревом скоростных скутеров и факельным светом.  Преступник,
пойманный  за  ноги  второй  клешней  манипулятора,  перестал  извиваться.
Видимо, понял, что это бессмысленно...
     Ив Пле отвернул полу  своей  куртки,  отстегнул  от  пояса  карманный
магнитофон и принялся за перемотку катушки, насвистывая бравурный марш.
     -- Это зачем? -- спросил Агуров, собирая бумаги.
     -- Записал твой разговор с Тамблингом, -- деловито пояснил Пле.  --  Его
откровения намного облегчат работу  следственных  органов.  Потом  ты  сам
похвалишь мою предусмотрительность.
     -- Ерунда! -- Агуров поморщился. --  Эрхард  Тамблинг  невиновен.  Он  с
увлечением занимался исследованием проклятых  медуз,  не  подозревая,  что
Роджерс намеревается делать на этом бизнес.
     Пле щелчком поставил катушку на место, прицепил магнитофон обратно на
пояс. Сказал:
     -- Там разберемся...  Кстати, я сделал еще одну полезную вещь: включил
съемочную аппаратуру "Саргана" в тот самый момент,  когда  некий  мерзавец
пытался насадить  тебя  на  вертел.  Теперь  мне  остается  озвучить  этот
впечатляющий фильм...
     В каюту вошел 
     -- С "Тарпона" прибыл мезоскаф, -- доложил он.  --  Команда  состоит  из
пяти человек, имеет при себе оружие.  Эти люди утверждают, что прибыли  по
вашему вызову.
     -- Оружие   изъять,   людей   пропустить,  --  распорядился  Агуров.  --
Переусердствовали,  -- сказал он,  обращаясь к Пле, -- я вызывал пятиместный
глигер с одним водителем.
     Паэр взялся за ручку двери.
     -- Погодите, юноша, -- остановил его Агуров.  --  Огнестрельное  оружие,
которое имеется на базе, собрать и сдать мне все -- до последнего  патрона.
Оно  здесь  больше  не  понадобится.  Роджерса  мы  снимаем  с   должности
руководителя  работ.  Отныне  руководство  базой   будет    осуществляться
коллегиально.  Вы назначаетесь  одним  из  членов  коллегии,  деятельность
которой будет подотчетна только Комитету ЛОРО. Вот ваш мандат.
     Агуров протянул Паэру удостоверение в голубом переплете. Паэр секунду
поколебался, затем взял документ.
     -- Хорошо, я постараюсь исправить ошибки своих соотечественников.
     Паэр вышел.
     -- Этот парень не подведет... -- сказал Пле. -- Ну что ж, нам пора...
     Агуров и Пле направились в девятый бу  У дверей  каюты  Роджерса
прохаживались два здоровенных пловца,  о  чем-то  весело  переговариваясь.
Увидев генерального инспектора, они почтительно замерли.
     -- А ну-ка, откройте, ребята, -- сказал Пле, кивая на замок.
     Один из пловцов набрал на  кодовом  диске  слово  "барракуда".  Замок
щелкнул, дверь открылась. Агуров и Пле шагнули через порог.
     Роджерс неподвижно  сидел  в  кресле  спиной  к  двери.  Он  даже  не
оглянулся на вошедших. Вместо привычного черного трико на нем был пушистый
халат, каким пользуются пловцы после выхода из батинтаса,  набрасывая  его
прямо на голое тело.
     Агуров подошел к Роджерсу и сел в  кресло  напротив.  Роджерс  искоса
взглянул на него и плотнее запахнул полы халата.
     -- Зачем пришел? -- хрипло спросил он.
     -- Передать тебе привет от Эрхарда  Тамблинга,  которого  ты  чуть  не
отправил на тот свет.
     Роджерс вскочил.  Стоявший сзади Ив поймал его за плечо и  толкнул  в
кресло.
     -- Спокойно! -- предупредил он. -- Не забывай, что ты арестован.
     -- Да, -- продолжал Агуров, -- ты ошибся.  Мой скутер оказался в руках у
Тамблинга случайно.  Но потом ты все понял и решил  проткнуть  меня  иглой
радиометра.  Опоздай Ив на минуту, твой замысел наверняка  бы  удался.  Но
оставим это.  Меня интересует другое: как и когда  ты  узнал,  что  медузы
опасны?
     -- Ваша взяла... -- прохрипел Роджерс. -- И подите к черту!  Я  не  хочу
вас видеть! Жаль, что я промахнулся. Все сложилось бы по-другому.
     -- Можешь не отвечать на мой вопрос, теперь мне все  ясно...  Когда-то
ты был неплохим подводником, Роджерс. Люди тебя уважали, ценили твой опыт.
Но  ты  решил  стать  бизнесменом...  Чтобы  сохранить  в  тайне  открытие
Тамблинга, ты со спокойной совестью отправлял людей на верную  гибель.  Ты
вкупе с дельцами из "Меркьюри" решил подождать, пока Тамблинг  доведет  до
конца свою работу по расшифровке загадочных очагов молекулярных уплотнений
в куполах "поющих" медуз. И все это для того, чтобы в свои руки заполучить
способ искусственного  синтеза  материи,  которая  обладала  бы  свойством
полностью поглощать гамма-лучи.  Тебе мерещились крупные  барыши.  Ты  уже
чувствовал себя миллионером.
     -- Будьте прокляты! -- воскликнул Роджерс. -- Этот кретин  Тамблинг  все
выболтал!..
     -- Да, но после того, как узнал имя своего убийцы, -- заметил Агуров.
     -- Я сейчас ни о чем  так  не  жалею,  как  о  потерянной  возможности
ударить Тамблинга ножом второй раз, -- пробормотал  Роджерс.  --  Но  я  еще
сведу с ним счеты...  А вы ничего не докажете. У  меня  много  влиятельных
друзей, и я сумею выйти из воды сухим. В конце концов напасть на Тамблинга
мог и Агуров... А, каков поворот?.. -- Роджерс расхохотался.
     Пле молча  показал  ему  торчащий  из  рукава  маленький  микрофон  и
отвернул полу своей  куртки.  Роджерс  понял.  Лицо  его  перекосилось  от
бешенства, он вскочил, сбросил халат.  Под халатом -- черное трико, широкий
пояс и кобура.  Роджерс направил пистолет на Пле и, трусливо  пригнувшись,
протянул к нему дрожащую руку:
     -- Убью... Отдай!..
     Агуров, откинувшись в кресле, ударом  ноги  выбил  оружие.  В  ту  же
секунду Пле броском через бедро отправил Роджерса на пол.
     Агуров поднялся и  носком  ботинка  брезгливо  отшвырнул  пистолет  в
сторону. Роджерс привстал на руках, сел, потер подбородок.
     -- Бить будете? -- спросил он.
     -- Судить тебя будем, -- сказал Агуров. -- Международным судом.
     -- Собирайся, мерзавец, -- глухо проговорил  Пле.  --  С  нами  поедешь.
Здесь тебе оставаться нельзя...
     Дверь отворилась, и в каюту вошли пятеро с "Тарпона".
     Агуров нажатием кнопки убрал с иллюминатора металлические шторки. Ему
хотелось  в  последний  раз  взглянуть  на  подводный  город,  по-прежнему
расцвеченный множеством огней. "Эх, сбросить бы с плеч десяток  лет..."  --
подумал он.  Агуров завидовал Паэру, завидовал  молодым  пловцам,  которые
оставались здесь для трудной, опасной, но необходимой работы... Может, еще
придется встретиться с этими ребятами.
     Одна проблема решена, но  сразу  возникает  другая:  медузы...  Будет
жаль,  если  ученый  совет  КЛОРО  выскажется  за  поголовное  истребление
мутантов. После встречи с ними, чего доброго, придется пройти утомительный
курс лечения.  Но никогда не  забудутся  эти  дивные  купола,  наполненные
сиянием, парящие в пространстве под торжественные звуки органа...
     Корпус мезоскафа  дрогнул.  "Убрали  переход",  --  догадался  Агуров.
Лязгнул металл. За иллюминатором вспыхнул фейерверк воздушных пузырьков.
     -- Отчаливаем, -- раздался за спиной Агурова голос Пле.
     Он тоже подошел к иллюминатору и стал смотреть, как  мимо  проплывают
цилиндрические громады бункеров. И вдруг схватил Агурова за плечо.
     -- Посмотри-ка сюда! -- воскликнул он, указывая в сторону ангара.
     Агуров вгляделся. "Среди рыб будь..." Нет, не  "рыбой".  Этого  слова
здесь уже не было. Крупными четкими буквами выведено: "человеком".
__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Еpшов В. Г. Дата последней редакции: 12/02/2000
Книго
[X]