Книго 

     ---------------------------------------------------------------------
     Пантелеев А.И. Собрание сочинений в четырех томах. Том 3.
     Л.: Дет. лит., 1984.
      & : Zmiy ([email protected]), 8 марта 2003 года
     ---------------------------------------------------------------------
     Поезд в пути уже вторую неделю,  бежит через всю зимнюю снежную Россию,
от  океана к  Уралу и  дальше на Запад.  В  вагоне уже давно все отоспались,
перезнакомились,  давно  перечитаны все  книги,  обсуждены  все  злобы  дня,
сыграны все  партии в  шахматы,  надоел до  омерзения "козел",  даже чай  не
пьется,  даже  пиво  почему-то  кажется кислым и  стоит  недопитое в  темных
бутылках под светлыми бумажными стаканчиками.
     И  вот как-то под вечер в одном из купе собирается мужская компания,  и
кто-то предлагает,  чтобы каждый по очереди рассказал "самый страшный случай
из своей жизни".
     Чего-чего,  а  страшного за  спиной  у  каждого немало.  Один  горел  в
самолете,  другой  -  в  танке,  третий чуть  не  погиб  на  торпедированной
подводной лодке. Еще одного расстреливали, и он, с пробитым насквозь легким,
трое суток пролежал под горой мертвецов.
     В  дверях купе стоит,  слушает немолодой,  маленький и  худенький,  как
подросток,  человек в  форме гражданского летчика.  Засунув руки  в  боковые
карманы  своей  кожаной  коричневой  курточки,   он  курит  толстую  дорогую
папиросу,  перекидывает ее  то  и  дело  из  одного  угла  рта  в  другой и,
прижимаясь затылком к  косяку двери,  резко и  нервно выбрасывает в  потолок
густую струю синею дыма.  Слушает он, почти не глядя на рассказчика, но, чем
дольше слушает,  тем  сильнее волнуется,  тем чаще и  глубже затягивается...
Внезапно  лицо  его   наливается  кровью,   он   делает  несколько  быстрых,
лихорадочных затяжек,  торопливо  и  даже  судорожно  запихивает папиросу  в
набитый  окурками  металлический  ящичек   на   стене   и,   повернувшись  к
рассказчику, перебивает его:
     - Ст-той! П-погоди! Д-дай мне!..
     Губы  его  прыгают.   Лицо  дергается.   Он  -   заика,   каждое  слово
выталкивается из него, как пробка из бутылки.
     - С-самое  ст-трашное?  -  говорит он  и  кривит  губы,  делает попытку
изобразить ироническую усмешку.  -  Самое страшное,  да? Т-тонули, говоришь?
Г-горели?  С  м-мертвецами лежали?  Я  т-тоже т-тонул.  Я тоже г-горел.  И с
покойниками в об-б-бнимочку лежал.  А в-вот с-самое ст-трашное - это когда я
в   сорок  втором  году  письмо  получил  из  Ленинграда  -   от  сынишки...
д-д-десятилетнего:  "П-п-папочка,  -  пишет,  - ты нас п-прости с Анюткой...
м-мы в-вчера т-т-в-вои к-кожаные п-перчатки св-варили и с-с-съели"...



     Будучи корреспондентом комсомольской печати Л.Пантелеев много  ездил по
стране,  после войны был  участником зарубежных поездок.  Некоторые рассказы
этого  раздела  родились в  пути  на  основе  встреч  с  людьми,  наблюдений
писателя.
     Кончилась война,  но  она осталась в  судьбах людей,  не  уходит из  их
памяти. Об этом пишет Л.Пантелеев. Выросло новое поколение детей, не знающих
трудностей  военного  времени.  Но  почему  теперешние  дети  бывают  такими
эгоистами?  Об этом размышляет писатель. Образ маленького семейного деспота,
подобный героине рассказа "Настенька",  еще  не  раз появится в  дневниках и
воспоминаниях писателя, напоминая об опасности чрезмерного желания родителей
потакать капризам детей.

     Впервые опубликован:  "Ленинградская правда",  8  апреля 1962,  затем в
книге "Живые памятники".
                                                      Г.Антонова, Е.Путилова
Книго
[X]