НАДЕЖДА НИКИТИНА
КОШМАРЫ В РОДИЛЬНОМ ДОМЕ рассказ ужасов
Эта столь жуткая история случилась в одном из центральных родильных домов. Началось с того, что среди ночи привезли роженицу. Ее подобрали на вокзале. Откуда и куда она ехала, выяс- нить так и не удалось, потому что на все вопросы роженица упрямо молчала, утнув книзу косматую голову. По виду ей было не больше двадцати, хотя вульгарно накрашенное лицо ее носи- ло следы всех пагубных страстей. Уже в приемном покое, в пе- рерыве между схватками, больная достала из кармана пачку си- гарет и начала было прикуривать, но пожилая нянечка с возму- щением вырвала у нее беломорину: - Дитя бы пожалела, распутная! Успеешь еще, накуришься. - А чо? - покосилась роженица. - Вон за ноги его, да об стенку! Бедная нянечка так и отшатнулась. Роженица сидела на ку- шетке, вульгарно раскинув ноги в фильдеперсовых чулках, из-под короткой юбки торчали желтые портки на резинках. Ког- да ее стали раздевать для процедуры, из кармана выпала поча- тая бутылка водки и разбилась на кафельном полу. - Эх, такое добро мне спортили! Когда еще доведется те- перь! - с сожалением заметила больная, подняла с пола чудом сохранившееся донышко от бутылки и опрокинула в рот его со- держимое. Акушерка не успела воспрепятствовать этому и толь- ко всплеснула руками. - Я позову доктора! Больная, вы ведете себя неподобающе! - вскричала она. Но тут роженицу скрючили схватки, и она упала с кушетки на пол. Нянечка бросилась к телефону, а от роженицы раздался громкий отвратительный звук. Доктор с двумя санитарами по- доспели как раз в тот момент, когда нянечка, ругаясь, шваб- рой протирала забрызганную стену и поливала водой из шланга испачканную роженицу. Когда больную под руки тащили наверх, сумели выяснить, что зовут ее Нинкой и ехала она к своему возлюбленному, ко- торого неделю назад забрали в армию. - Тяжко было, вот и не доехала, - пояснила она без зазре- ния совести медсестре, которая списывала с нее личные дан- ные. - Вот избавлюсь от тягости и дальше поеду. Уй-юй-юй-юй-юй! - тут больная схватилась за живот и стала сползать со стула. - Похоже, рожает уже, - сказала одна из акушерок. - Таким всегда легче других дается. И Нинку поволокли на стол. Дорогой больная опять обмара- лась и изгадила весь коридор. Рассерженные акушерки, матюга- ясь и подсаживая роженицу под бока, взгромоздили ее на стол и принялись готовить инструменты. Роженица выгибалась в ду- гу, закатывала глаза и так громко орала, словно ее резали без наркоза. - Да замолчишь ли ты, проклятая! - кричали акушерки, за- жимая уши. Давно они не принимали такой горластой роженицы. Вдруг крики внезапно стихли, а через некоторое время раздался пронзительный плач новорожденного. - Готово? Не может быть, родила! - акушерки бросили свои дела и повернулись к молодой матери. Как повернулись, так и застыли, сраженные наповал открыв- шимся им отвратительным зрелищем. Да, молодая женщина уже родила. Видно было, что освободившись от бремени, ей сразу полегчало, - она уже не лежала, а сидела на столе и, вытара- щив глаза, почему-то шарила под собой обеими руками. Заду- шенный писк новорожденного младенца доносился откуда-то меж- ду ног мамаши. На глазах у оторопевших акушерок роженица до- тянулась до собственного последа, ухватила его за длинную, свешивающуюся до самого пола сизую кишку и подняла в воздух, как бурдюк с красным вином. Акушерки качнулись в ее сторону, будто, маятники, но с места так и не сдвинулись. А роженица широко разинула рот, опустила туда послед и смачно принялась жевать, чавкая и причмокивая - кишка вульгарно торчала у нее изо рта. Еще не прожевав, она уже нагнулась за младенцем, но тут самая шустрая акушерка тигрицей бросилась вперед и хотела выхватить младенца у кровожадной мамаши. Ей удалось схватить ребеночка за ножки, но и мамаша ухватила его за головку. Бедное дитя пронзительно вскрикнуло, захрипело и забулькало - пальцы роженицы сомкнулись на тонкой шейке и принялись крутить ее, как решетку семечек. Тут подоспела вторая аку- шерка и ударила роженицу подкладным судном по спине. Та вяк- нула и выпустила младенца, но было уже поздно. Тоненькие ножки и ручки новорожденного бессильно повисли, головка свернулась набок, и две капельки крови показались из ушей. Акушерки бросились с мертвым дитем прочь, громко зовя на по- мощь. У дверей родильного зала одна из них обернулась - ро- женица сверлила налитыми кровью глазами, и с губ ее капала розовая пена. Последнее, что увидели убегающие акушерки - молодая женщина низко наклонилась над тазом, в который соби- рали донорскую кровь - послышалось гнусное чавканье. - Людоедка в родильном зале! - страшная весть донеслась до ординаторской, где дремали на ночном дежурстве доктора. Наспех запахивая халаты, врачи и медсестры мчались в родиль- ный зал. Но они опоздали. Роженицы уже не было в зале. Из дверей по коридору вела длинная цепочка кровавых капель. Бросились по следам. Кровавые следы вели почему-то куда-то наверх. На лестнице обнаружили отпечаток босой ноги людоед- ки. Следы довели до чердака, а там оборвались. Можно было подумать, что людоедка вылетела в трубу. Тот час же вызвали милицию. Как всегда, милицейской Маши- ны ждали больше часа. Там решили, что сообщение о людоедке ни что иное, как розыгрыш, и поэтому не спешили. Пришлось звонить еще раз. Наконец милиция приехала. Ринулись прочесы- вать больницу, когда услышали вдруг отчаянные крики из детс- кого отделения. Кричали две молоденькие дежурные медсестры. Они выбежали с перекошенными лицами, в сбившихся набок белых шапочках и измятых халатах. Оказалось, в детском отделении случилось непоправимое. Под утро обе сестры задревали на посту, а в палату в это время пробралась людоедка. Она вытаскивала норовожденных из кроваток, вытряхивала из пеленок и скручивала головы, как курятам. Людоедка съела лишь двух или трех младенцев, а пе- редушила более дюжины и набросала в углу целую кучу. Трупики еще не остыли - убийца скрылась только что и не могла уйти далеко. Началась плановая охота. Прочесали родильный дом сверху донизу, но тщетно. Так прошел целый день. В холле у парадных дверей оставили дежурить двоих милиционеров. Один из них часам к десяти зад- ремал, а другой мерил шагами вестибюльвзад-вперед, взад-впе- ред. В этот вечерний час внизу было тихо. Приемные часы за- кончились, удалось даже выставить разгневанных папаш, кото- рые громогласно требовали выяснить обстоятельства смерти бедных новорожденных и наказать виновных. С верхних этажей доносились крики и рыдания матерей, лишившихся своих чад. Вдруг милиционеру показалось, что за окном на улице про- мелькнула чья-то черная тень. Он разбудил напарника, и оба выскочили на больничный двор. - Смотри, наверно, это и есть людоедка! - Она самая! Догоняй! Приземистая женская фигура с большим животом мчалась по алее по направлению к моргу. Откуда она выскочила, сейчас выяснять было уже поздно. Милиционеры кинулись в погоню. В это время с черного хода больницы вынесли накрытые бе- лой простыней носилки. На них лежала одна из родильниц, только что скончавшаяся - бедная мать не перенесла известия о смерти своего первенца, с нею случился сердечный приступ, и в суматохе врачи опоздали с помощью. Тело уже сносили по лестнице, когда шедшего сзади санитара кто-то толкнул в спи- ну, он опрокинул носилки, и все вместе - санитары, мертвая и носилки - покатились по лестнице. Людоедка упала откуда-то сверху и поехала вниз на носилках, как на санках с горы. Один из санитаров во время падения свернул себе шею и так остался лежать на полу с неловко подвернутой ногой и выбро- шенной вперед рукой. Воровато оглядываясь назад, людоедка торопливо зарыскала от одного мраморного стола к другому, приподнимая клеенки, которыми были накрыты мертвые. Она бессовестно сбрасывала покойников наземь, пинала и топтала ногами, шарила по столам и, наконец, нашла то, что так упорно искала. На одном из столов, прикрытые рогожкой, в рядок лежали мертвые младенцы. Людоедка облизнулась и схватила крайнего. Сырое, без соли, усопшее мясо было не очень вкусно, но людоедку терзал зверс- кий голод. Она оторвала и запихала в рот сначала одну скрю- ченную тоненькую ручку, потом другую, одну за другой оборва- ла кривые ножки - целый пучок их торчал изо рта людоедки. Смачно прожевав, она выплюнула кости и, ухватив жалкое тель- це обеими руками поперек, принялась обгладывать его, как ку- курузный початок. Таким образом людоедка расправлялась уже с четвертым младенцем, гора обгрызанных костей под ней росла, когда наверху лестницы появился милиционер с револьвером в вытянутых руках. - Стой! Руки вверх! - грозным голосом крикнул он. Нет бы ему сразу стрелять, но он решил взять людоедку живьем. Но как бы не так! Убийца схватила очередного младен- ца за ножку, но есть не стала, а, раскрутив над головой, пустила по воздуху, ловко сшибив им милиционера с верхней ступеньки лестницы. Милиционер покатился вниз, а в дверях появился еще один, и тоже с пистолетом. И снова- бум-м! Лю- доедка метала мертвых младенцев, будто бомбочки - два из них уже взорвалось, ударившись о мраморную стену- там осталось два мокрых пятна. Злодейка кинулась прочь из морга, сломя голову. Путь был открыт, но жадность ее одолела. Сначала она прихватила под- мышки пару младенцев, но потом добыча эта показалась ей слишком скудной. Она побросала младенцев и, вцепившись в мертвую женщину, потащила ее за ноги на улицу. За людоедкой бросились было в погоню, но столб огня и дыма, вырвавшийся из окон верхнего этажа родильного отделения, остановил прес- ледователей. - Родильное отделение горит! С четвертого этажа больничного корпуса доносились отчаян- ные крики. Окна наверху распахивались, и оттуда высовывались женщины с перекошенными смертельным ужасом лицами. - Спасите! Помогите! - На помощь! Истошные призывы о помощи раздавались в ночной тишине. Пламя пробило крышу и вырвалось в небо громадным факелом. Крики родильниц перешли в дикий предсмертный вой. Спасаясь от огня, женщины выскакивали из окон и падали вниз. На ас- фальте уже лежало три разбившихся насмерть женщины, еще одна висела вниз головой, проколотая насквозь острым дубовым су- ком где-то в полуметре от земли. С криком из окна выпала беременная. От удара об асфальт ее живот лопнул, выбросив на мостовую груду внутренностей, в которых копошился живой еще младенец. С воем подъехали сразу несколько пожарных машин. Больница пылала. В суматохе начисто забыли про людоедку которой уда- лось безнаказанно скрыться вместе с похищенным трупом. Сегодня весь вечер в центральном парке культуры и отдыха было очень весело. Состоялось открытие сезона. Публика вали- ла валом. Почти до самого вечера не смолкал шум около моло- дежной танцплощадки. Играла музыка. Около полуночи закончили танцы. Публика стала расходить- ся. Толпа двигалась к центральному выходу. Лишь одна веселая компания - трое парней и две девушки - не спешили уходить. Вместо того, чтобы направиться к выходу, они устремились в темноту, вглубь парка. Все пятеро были изрядно выпивши. У одного из мужчин на плече висела красная сумка "Адидас", в которой позвякивали бутылки. Несомненно, компания решила продолжить вечер на природе. - П-посмотри, Леха, а там вроде как костер горит! - тыча пальцем вперед, проговорил один из ребят. - Верно, горит! - подтвердил Леха и едва не упал, запнув- шись ногой за кочку. Девки пронзительно засмеялись, хлопая в ладоши. - Присоединимся к огоньку! - закричала одна из них. - Присоединимся! Подогретая винными парами лихая компания чувствовала себя хозяевами вселеннойо С треском раздвигая кусты, они выломи- лись на поляну и увидели, что около ярко горевшего костра сидит всего навсего одна девица. На поляне витал вкусный за- пах жареного мяса. Даже издали было видно, что над костром висят длинные шомпура, на которые насажены изрядные куски стекающего соком шашлыка. - Эй, хозяйка! Принимай гостей! Ишь, одна расселась! - закричали веселые гуляки. Девка у костра сердито насупилась и покосилась на шумную ораву. - Чего хотите! Мне и самой мало! - Не жмись, дура! - сказал тот, кого называли Лехой. - У нас вот что есть, - и он вытащил из сумки бутылку водки. Девица у костра оживленно зашевелилась. - Ну, раз так, то пускай! Выпить я тоже хочу! Веселая компания окружила кострище. - Эге, ну и закуска хороша! Как раз под водочку! Из вместительной сумки "Адидас" появилась дюжина бутылок, стаканы и хлеб с солью. Приправа к шашлыку была готова. - Вытаскивай! Хватит уже! - глотая слюнки, поминутно кри- чали ребята. - Эй, девка, а как тебя-то зовут? - поинтересовался кто-то. - Нинка! - басом ответила девка и потыкала пальцем кусок мяса. - Скоро дойдет, есть будем. Разлили водку в стаканы. - А что это ты, Нинка, одна здесь сидишь. Волков не бо- ишься? - Не боюсь! - сказала Нинка. - Она и тебя, Серый, не боится. Гляди, какая храбрая! - пьяным мужчинам хотелось подурачиться, они даже начали щи- пать новую знакомую за бока, когда та громко объявила: - Пора! Сжарились. - Ленка, расстилай скатерть! - закричал Леха. - Пировать будем! Вытащили дымящиеся куски мяса, свалили грудой посередине скатерти. Первая бутылка пошла "под шашлычок", как по маслу. Проголодавшиеся гуляки набросились на мясо и уничтожили ра- зом больше половины закуски. - Эх, хорошо, да мало! - тяжело вздыхая, сказал мужчина, которого все называли Васек, Он явно не наелся. - В чем дело? Нет проблем! - Нинка взяла нож и скрылась в темноте. Она отсутствовала меньше пяти минут и скоро вернулась с большим куском. Снова приготовили шашлыки, и под них угомо- нили вторую бутылку. Затем третью и четвертую, - так неза- метно пролетела ночь. Под утро все пребывали в блаженном расслабленном состоя- нии духа. Все были сыты и пьяны. Сонно закрывались осолове- лые глаза. Пресыщенные желудки просили покоя... ...И вдруг труба, гроза! Шум, гам, крики! Становище со всех сторон окружила милиция. - Па-азвольте! Мы никого н-не трогаем! - высоким голосом заявил Васек, но голова его тут же поникла на грудь, - Вот она, людоедка! Держи ее, держи! - милиционер с об- вязанной головой тыкал пальцем в бессильно распластавшуюся на земле сбежавшую из роддома Нинку. На людоедку бросились, вырвав у нее недоеденный кусок шашлыка. Та и не сопротивлялась - отяжелев от выпивки и сыт- ной еды, она клонила голову на бок и что-то невнятно бубнила себе под нос. - Что? Что такое случилось? Почему шум? - истошно вопила одна из девиц, мотая растрепанной головой. - Где мертвое тело? - Какое такое мертвое тело? Мы никого не убивали! - хором завопили гуляки. - Верим, что не убивали, - усмехаясь заявил пожилой мили- цейский капитан. - Но и приятного аппетита пожелать тоже не берусь. Медицинские эксперты уже щелкали вспышками над местом преступления. Неподалеку от кострища бесформенной грудой ле- жало нечто, бывшее когда-то человеческим телом. От тела ос- тался один остов - все мягкие части трупа были съедены в эту ночь под водочку и хорошее настроение. - А-а-а-а! - А-а-а-а! - У-о-о-о Любители дармового угощения кричали и хватались за живо- ты, будто их застрелили. Одни корчились в рвотных судорогах, другие падали на землю, сраженные наповал. Милиционеры грузили на брезент жалкие останки растерзан- ного трупа... -------------------------------------------------------------------- "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 20.12.2002 16:10
[X]