Юрий НИКИТИН
МЕТАСТАБИЛЬНОСТЬ
Она стояла на том же месте, как и в предыдущие дни. Маленькая, худенькая, с длинной гривой черных волос цвета воронового крыла. За последние три-четыре дня она, как заметил Александр, заметно похудела. На ее бледном личике крупные глаза казались совсем огромными. "Глаза на ножках", подумал он с сочувствием. Он заскочил в ближайшее кафе. После работы всегда хотелось зверски есть, а дома его ждали только консервы да полголовки засохшего сыра. Здесь же по крайней мере можно выпить стакан горячего кофе, съесть пару сарделек с булочкой. За дальним столиком расположился Дмитрий, его коллега по лаборатории. Элегантный плащ он повесил на спинку стула, чтобы не испачкать, галстук слегка расслабил и даже расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Самый красивый мужчина в институте, разносторонний спортсмен, охотник, игрок сборной страны по бриджу. Но для Александра было важнее, естественно, что товарищ по работе обладает острым целенаправленным умом, всегда четко знает, какое направление в работе выбрать в данный момент из сотни равноценных и потому почти никогда не оказывается в тупике. Его мозг не знал усталости. Он мог шестнадцать часов подряд биться над сложнейшей проблемой, затем ночь сидеть за шахматами, а с утра браться за самые запутанные задачи. Александр взял кофе с сардельками и булочкой и присоединился к Дмитрию. Тот был насуплен и, против обыкновения, ел молча. Александр расправился с первой сарделькой и тут заметил через окно одинокую фигурку. Девушка сиротливо шла от института. Ее голова была опущена, спина горбилась. Она походила на маленького обиженного муравья из детского мультика. - Не дождалась, - сказал Александр сочувствующе. - Жаль. Интересно, кого бы это? Дмитрий посмотрел на него подозрительно. Александр простодушно любовался тонкой фигуркой. - Она ждала меня, - ответил Дмитрий коротко. - Тебя? - удивился Александр. - Меня. Что тут странного? - Да нет, ничего. А почему ты не вышел? Александр пожал плечами. Девушка была уже далеко, наконец скрылась за поворотом. - Не захотел. - А почему ей так прямо не сказал? - Говорил. - И что? - Как видишь. Они помолчали. Александр позавидовал умению товарища очаровывать женщин. Где он не появится, красивая половина человечества не сводит с него глаз, старается понравиться. - Здорово она к тебе привязалась. - А, привязалась! Просто причину отыскала. - Какую? - Вескую, по ее мнению. Думает, что заставит этим жениться. - Ух, ты... Быстро ты с ними... Дмитрий не ответил, только пожал плечами. Дескать лишний вопрос. Мы не дети, должны понимать друг друга. На другой день Александр пришел на работу не выспавшийся, к тому же опоздал. Вчера вечером домашние затеяли эксперимент с изучение иностранного языка в состоянии гипнотического транса. Лариса промучилась с ним до утра, пытаясь вогнать в гипнотическое состояние, и в результате чего он отправился в институт, так и не сомкнув глаз, и опасаясь, что забыл те слова, которые изучил еще в школе по нормальному методу. Дмитрий чисто выбритый и подтянутый, в аккуратно отутюженном халате сидел за их общим письменным столом. Перед ним как и во все предыдущие дни громоздилась целая кипа книг, журналов, рефератов. - Послушай, - сказал он оживленно, едва Александр вошел в лабораторию, - вот еще интересное место: "... и крикнул Ватину страшным голосом, и обернулись на его крик враги. А увидев могучего демона, обратились в камень..." И здесь то же самое! Сначала увидели, так сказать, лишь потом превратились в камень. Не от заклинаний, а от внешнего, так сказать, облика перципиента. - Здорово, - согласился Александр. У него раскалывалась голова. - В нартском эпосе тоже есть похожее сказание. Гунда и Нартгжоу превращаются в камень, а еще герои многих крымских сказаний... - Жена Лота, - подсказал Дмитрий. - Даже и она обратилась в соляной столб от одного вида страшного зрелища, а не от каких-нибудь проклятий! Словом, древние источники дают достаточно материалов для подтверждения нашей версии. Теперь осталось найти этот компонент... - Легко сказать: найти! - желчно усмехнулся Дмитрий. - Как будто мы не ищем все эти шесть лет! С того дня, как была основана лаборатория. - У тебя есть таблетки от головной боли? - спросил Александр. - Откуда? - удивился Дмитрий. - У меня ничего не болит, дружище. - Ладно... Побудь и за меня, схожу в медпункт. Вернулся Александр чуть посвежевший, хотя непрестанная зевота грозила вывихом челюсти. Головная боль уже почти стихла. - А твоя девчонка снова торчит у входа, - сообщил он. Дмитрий недовольно поморщился. - Брось о ней, слышишь? Ее время прошло. Пора бы понять, что я... ну, словом, не желаю. - Гм... А как же насчет старомодной порядочности? - Ты же сам сказал, старомодной. Я же человек современный. Не желаю связывать руки. - Ладно-ладно, дело ваше. Кстати, вот еще пример: Медуза обращала в камень тоже одним своим видом, а не проклятиями. - Есть, сгодится. И тоже эта версия подтверждает гипотезу о метастабильности человеческого организма. Кто-то или что-то способно нарушить в человеке эту структуру и перестроить ее совершенно иным способом. Но что? Он зло оглянулся на прекрасное оборудование лаборатории. Две современных ЭВМ, вибростенды, центрифуги, сотни других приборов и установок - увы, не приблизили к разгадке проблемы ни на шаг. Другие группы, которые поставили себе задачи попроще, давно уже справились с темами, теперь успешно разрабатывают другие, тоже в пределах здравого смысла. А они выдвинули гипотезу о нестабильности структуры человека и вот уже шесть лет пытаются подобрать к ней ключ. При благоприятном решении перед человечеством откроется заманчивая перспектива... Человек сможет тогда перестраивать свой организм произвольно! - Слушай, - предположил Александр нерешительно, - летаргия, амбивалентность, проекция... Они тоже результатов не дали. А нет ли связи с такими понятиями, как... совесть, порядочность? Погоди, это не так уж дико! Мы всегда рассматривали этих превращальщиков в камень как обязательных носителей зла, а всегда ли так? Вон даже Медуза, по исследованиям Голосовкера, была юной прекрасной титанидой, самой красивой на земле, ей завидовала сама Афина! Именно Афина подбила Посейдона, который, превратившись в коня, гнусно овладел спящей Медузой... И у той от омерзения и ненависти в глазах появилась такая тоска, что всякий, на кого она смотрела, превращался в камень! Данил Данилович, их коллега за соседним столом, прислушался, подтвердил: - И я читал. Это самые старые мифы, забытые уже при нашествии данайцев. А потом память о прекрасной титаниде забылась, а остались слухи о злобной женщине со змеями на голове... Дмитрий, скептически улыбаясь, сказал: - Сперва дайте мне параметры совести. Что такое вытеснение или интериоризация - я могу описать. Дайте мне формулу порядочности, и я тут же ставлю опыт. В обед сотрудник из соседней лаборатории сказал, пока стояли в очереди с буфет: - Рискуете, братцы... Все, что изобретается, легче обратить для разрушения. Атомная энергия, например... Пока научитесь делать людей оборотнями, сколько их превратите в... боюсь сказать, во что. Ломать легче, чем строить. - Рискуем, - согласился Дмитрий. - Однако, вся наша жизнь - риск. Сейчас же, как мне кажется, при нашей нервной сумасшедшей жизни с ее бешенным ритмом... все больше вокруг метастабильных людей! Все мы в той или иной мере нестабильны. Малейший толчок - и с нами черт те что делается... Перед концом работы в лабораторию заглянул Макар Макарович, проныра из зала машинных расчетов. - Дмитрий Львович, - сказал он, интригующе улыбаясь, - вас дама ожидает... Симпатичная такая... Ай-яй-яй!.. Конечно, быль молодцу не в упрек, но вы уж совсем законспирировались... Дмитрий побелел от ярости. - Послушайте, - сказал он свистящим шепотом. - Скажите этой даме, пусть убирается к такой матери! А то позову милицию. Свинство, уже и на улице проходу нет! - Дмитрий Львович, как можно... - К такой матери, - подтвердил Дмитрий мрачно. - Не забудьте! Макар Макарович исчез. Александр осуждающе покачал головой. - Зря ты так... Явно же не просто так... И ты любил, и она же не зря так... - Заткнись, - прервал Дмитрий резко. И вдруг дверь лаборатории резко распахнулась. На пороге стояла та самая девушка, "глаза на ножках". Ее лицо пылало гневом. Она шагнула вперед, прежде чем растерявшийся Дмитрий успел подняться с места. Пальтишко ее распахнулось, бледное лицо разрумянилось. А глаза... В них была боль. Всесокрушающая, черная... Александр хотел что-то сказать, но язык прилип к гортани. Он разом понял причину нарушений метастабильности. Для этого стоило только взглянуть ей в глаза. А ее страшный взгляд был направлен на Дмитрия. Ее черные волосы развивались вокруг бледного лица, придавая странно знакомое сходство... С кем?.. Она все сильнее и сильнее вонзала взгляд за спину Александра. Тот отступил на шаг, удивляясь, почему друг внезапно замолчал. И пальцы его наткнулись на еще теплый камень.
[X]