Андрэ НОРТОН

                               ГАРАН ВЕЧНЫЙ

                           СКВОЗЬ ГОЛУБОЙ ТУМАН

     Через  шесть месяцев и  три  дня  после того,  как  вконец измученная

Великой  войной  1985-88 годов  Земля  подписала Шанхайский мир,  в  парке

Нью-Йорка  на  скамейке сидел  молодой  человек  и  безнадежно разглядывал

гравий под своими скверными,  изношенными башмаками. Его научили сидеть на

месте пилота в  контрольной кабине истребителя,  и  больше ничему.  Поиски

надежного места в цивилизованном мире стоили ему здоровья и гордости.

     Кто-то  подошел и  сел на  другой конец скамейки.  Летчик внимательно

оглядел его.  Вот у этого типа приличная обувь,  теплое пальто, и весь его

вид свидетельствует о том, что он обеспечен и доволен жизнью. Хотя человек

был уже не первой молодости, он был легок в движениях и выглядел подвижным

и деятельным.

     - Не вы ли капитан Гарайн Фитерстон?

     Удивленный летчик кивнул. Два года назад он, капитан Гарайн Фитерстон

из  Объединенной Демократической Армии,  руководил опасным  истребительным

рейдом в  опустошенных странах Азии  и  нанес сокрушительный удар  большой

экспедиционной армии,  тайно сгруппировавшейся там.  Это  было эффективной

дело и принесло пережившим его некоторую славу.

     Новоприбывший достал  из  бумажника газетную  вырезку  и  показал  ее

летчику.

     -  Вы -  тот человек,  которого я  ищу,  -  сказал незнакомец,  пряча

вырезку обратно.  - Храбрый, инициативный и умеющий думать пилот. Человек,

командовавший таким рейдом, стоит того, чтобы в него вложить деньги.

     -  Это предложение?  -  устало спросил Фитерстон.  Он  уже не верил в

удачу.

     -  Я  Грегори Фарсон,  -  сказал тот,  как  будто это было ответом на

вопрос.

     - Антарктический человек?

     - Именно.  Как вы,  вероятно,  слышали, моя последняя экспедиция была

остановлена неожиданным распространением военных  действий на  тог  район.

Теперь я снова собираюсь плыть под парусами на юг.

     - Но я не понимаю...

     -  Каким  образом  вы  можете  мне  помочь?   Очень  просто,  капитан

Фитерстон.  Мне нужны пилоты. К сожалению, большинство из них взяла война.

Мне повезло, что я встретил такого, как вы...

     Это  было действительно просто.  Однако Гарайн окончательно поверил в

это,  лишь  когда  они  через  несколько месяцев  достигли ледяного берега

полярного  континента.   Увидев  на   берегу  три  больших  самолета,   он

заинтересовался движущими мотивами, которые скрывались за планами Фарсона.

     Когда  грузовой корабль отплыл,  чтобы  вернуться только  через  год,

Фарсон собрал всех.  В  группе было трое летчиков - все ветераны войны,  и

два  инженера,  которые большую часть  своего  рабочего времени тратили на

вычерчивание карт.

     - Завтра,  - шеф оглядел всех. - мы отправляемся вглубь страны. Сюда,

- он указал на красную линию на разложенной перед ним карте.  - Десять лет

назад я участвовал в экспедиции Вердена.  Однажды,  когда мы летели к югу,

наш самолет попал в  какой-то причудливый поток воздуха и  сбился с курса.

Мы летели вслепую и вдруг увидели вдалеке плотный голубой туман. Он как бы

поднимался прямой линией от плоскости льда к  небу.  К счастью,  горючее у

нас было на исходе,  и мы не рискнули приблизиться, чтобы исследовать этот

туман, и повернули назад, к базе.

     Верден,  кстати,  не заинтересовался нашим рапортом,  и  мы так и  не

провели исследования.  Три года назад экспедиция Каттака искала по приказу

Диктатора залежи нефти  и  тоже  видела этот  туман.  Так  вот,  сейчас мы

отправимся его исследовать!

     - Почему, - спросил с любопытством Гарайн, - вы так жаждете попасть в

этот туман?

     Фарсон замялся было, но ответил:

     -  Есть предположение,  что  подо льдом,  покрывающим этот континент,

скрываются богатые залежи минералов.  Я  думаю,  что  этот  туман является

результатом какой-то формы вулканической активности и,  возможно, трещин в

земной коре.

     Гарайн хмуро смотрел на карту. Он не очень верил этому объяснению, но

Фарсон платил,  так что Гарайну пришлось откинуть сомнения,  -  приходится

прощать человеку, который тебя регулярно кормит.

     Четыре дня спустя они вылетели.  Хэмли,  один из инженеров, Раульсон,

пилот,  и Фарсон заняли один самолет,  другой инженер и пилот - второй,  а

Гарайн - с дополнительными припасами - находился на третьем самолете один.

     Он радовался своему одиночеству,  когда они поднялись в  бело-голубую

пустоту.  Его  самолет был  тяжело нагружен,  поэтому не  мог  и  пытаться

следовать за другими в верхние слои атмосферы.  Они сообщались по радио, и

Гарайн, защелкивая наушники, вспомнил, что говорил утром Фарсон:

     -  Туман искажает радиоволны.  В нашей последней экскурсии слышимость

была очень скверной,  вроде как,  -  он засмеялся,  -  речь на иностранном

языке.

     Пока они  двигались над  ледяной поверхностью,  Гарайн подумал,  что,

может быть,  это была и в самом деле речь - какойнибудь тайной экспедиции,

вроде экспедиции Каттака.

     В  герметически закрытой кабине он  не чувствовал мороза,  машина шла

гладко. С легким вздохом удовлетворения он откинулся на мягком сиденье, не

сводя глаз с курса, которым следовали самолеты над ним и впереди него.

     Примерно через час полета Гарайн увидел далеко впереди темное облако.

Тут же зазвучал в наушниках голос Фарсона:

     - Вот он. Держите прямо вперед.

     Облако росло и стало уже пурпурно-голубой стеной между небом и льдом.

Первый самолет быстро приблизился к  этой стене и  нырнул в нее.  Внезапно

машина  сильно  затряслась  и  качнулась  к  земле,   как  будто  потеряла

управление.  Затем она выпрямилась и пошла вниз. Гарайн слышал, как Фарсон

спрашивал, в чем дело, но первый самолет не отвечал.

     Самолет  Фарсона  снижался  на  полной  скорости.   Действия  первого

самолета внушали тревогу. Может, этот туман был ядовитым газом?

     Гарайн послушно двинулся вперед,  пока  не  встал  крыло  в  крыло  с

Фарсоном.  Туман  был  прямо перед ними,  и  Гарайн видел в  нем  движения

маслянистых, непрозрачных волн. Мотор прорезал их. На стеклах была липкая,

мглистая влага.

     Вдруг Гарайн понял, что он не один. В пустой кабине был другой разум,

куда более сильный.  Гарайн яростно боролся с  ним - с самой мыслью о нем.

Однако,  после долгой мучительной минуты,  в течение которой его,  видимо,

изучили,  невидимка взял верх.  Руки и  ноги Гарайна до  сих пор управляли

машиной, но чужак контролировал его.

     Самолет мчался сквозь плотный туман.  Машина Фарсона пропала из виду.

Хотя  Гарайн  все  еще  боролся против давившей на  него  воли,  силы  его

слабели. Неожиданно пришел приказ идти в самую сердцевину темных волн.

     Их  закружило.  Один  раз,  когда  туман раздвинулся,  Гарайн мельком

увидел искореженную скалу,  с  желтыми ребрами.  Фарсон был прав:  ледяная

кора здесь треснула.

     Все ниже и ниже.  Если приборы не врали,  самолет был уже ниже уровня

моря.  Туман редел и,  наконец, исчез. Внизу расстилалась долина, покрытая

яркой зеленью.  Там и сям виднелись группы чего-то похожего на деревья. Он

увидел желтый поток воды.

     Но что-то в этом ландшафте было пугающе-чуждым.  Пока Гарайн кружился

над ним,  он все время пытался освободиться от чужой воли, которая привела

его сюда.  В  наушниках раздалось какое-то кваканье,  и присутствие тут же

исчезло.

     Подчиняясь  пилоту,  машина  снова  начала  набирать  высоту.  Гарайн

яростно стремился вверх,  подальше от этой зеленой местности.  Туман снова

поглотил его.  Он  видел капли воды на  стеклах.  Еще сотня футов -  и  он

освободится и от тумана и от этого неправдоподобного мира внизу...

     Вдруг левый двигатель зловеще зашипел и замолк.  Самолет накренился и

заскользил в  пике.  Внизу  он  снова  завертелся в  ровном свете  зеленой

страны.

     Там  росли  деревья  -  высокие деревья,  похожие на  папоротники,  с

чешуйчатыми малиновыми  стволами.  Самолет  несся  прямо  на  них.  Гарайн

пытался  справиться с  управлением.  Машина  выровнялась,  пике  сменилось

планированием.   Он   увидел  открытое  пространство  земли   и   тут   же

почувствовал,  что царапает какую-то поверхность.  Прямо перед ним маячило

дерево - папоротник.  Самолет помчался к длинным ветвям.  Далее - страшный

грохот,  взлетели вверх обломки дерева и металла.  Поднялась алая туча,  а

затем глаза Гарайна заволокло мраком.

     Гарайн  очнулся.   Тело  было  наполнено  болью.  Он  был  закован  в

искореженной массе металла,  которая когда-то  была кабиной.  Через дыру в

стенке у  самой его  головы пробился зеленый длинный шип,  за  который еще

цеплялись искромсанные листья. Гарайн смотрел на него, боясь шевельнуться,

чтобы боль не усилилась.

     Затем он  услышал снаружи какое-то  топотание,  как будто мягкие руки

толкали и  тянули обломки самолета.  Ветка  затряслась,  и  часть кабины с

лязгом отвалилась.

     Гарайн   медленно  повернул  голову.   Через   отверстие  пробиралась

гоблиноподобная фигура.

     Она была примерно пяти футов ростом и  шла на двух ногах как человек,

но ноги были короткие,  похожие на обрубки и заканчивались ступней с пятью

пальцами равной длины.  На  тонких стройных руках с  маленькой кистью было

только по четыре пальца.  У создания был высокий, красиво округлый лоб, но

подбородка не было,  и лицо отчетливо напоминало морду ящерицы. Спина была

тускло-черная  с  бархатистой поверхностью.  Нижнюю часть  тела  покрывала

короткая  металлическая юбка  с  поясом  удивительной  работы,  украшенным

драгоценными камнями.

     Некоторое  время  существо  разглядывало Гарайна,  и  эти  немигающие

золотистые глаза отогнали от  летчика всякий страх.  В  их глубине не было

ничего, кроме глубокой жалости.

     Человек-ящер легко шагнул и  отвел со  лба  Гарайна взмокшую от  пота

прядь волос. Затем он дотронулся до металлических оков, державших летчика,

как бы оценивая их прочность,  повернулся к отверстию и,  как видно, отдал

приказ, а затем снова присел на корточки возле Гарайна.

     Появились еще двое и стали разламывать остатки кабины. Они делали это

очень осторожно,  но  Гарайн потерял сознание еще  до  того,  как  они его

освободили.

     Когда Гарайн снова начал воспринимать окружающее,  он обнаружил,  что

лежит  на  носилках,  покачивающихся между двумя неуклюжими животными.  Их

можно было принять за маленьких слонов,  только у них было по четыре бивня

и совсем не было хобота.

     Они  пересекли равнину и  поднялись по  холму в  высокую пещеру,  где

четверо людей-ящеров взяли носилки. Гарайн уставился на потолок. На черном

камне была вырезана масса ветвей и  цветов.  В воздухе танцевали блестящие

пылинки,  излучавшие слабый  свет.  Когда  они  собирались группами,  свет

становился еще ярче.

     Два  человека-ящера  в  длинных  мантиях  сначала поговорили с  шефом

носильщиков, а затем склонились над Гарайном. Один из них покачал головой,

глядя  на  искалеченное тело  летчика,  и  знаком велел  нести  носилки во

внутреннюю комнату.

     Здесь  стены были  бледно-голубые.  В  самом центре комнаты находился

длинный  блок  кварца.   Носильщики  поставили  носилки  рядом  и   вышли.

Человек-ящер в  мантии разрезал острым ножом одежду на  летчике и  обнажил

тело.   Затем  они  положили  Гарайна  на   кварцевый  стол  и   закрепили

металлическими обручами.  Один  из  них  подошел  к  стене  и  потянул  за

светящийся прут.  Феерический голубой свет упал с  потолка на  беспомощное

тело Гарайна.  Он чувствовал,  как у него пульсирует каждый мускул, каждый

сустав, как покалывает кожу, и скоро боли как не бывало.

     Свет погас.  Три  человека-ящера подошли к  Гарайну,  завернули его в

мягкую мантию и отнесли в другую комнату.  Она была круглая как гигантский

пузырь.  В  центре пола было углубление,  заполненное подушками.  На них и

положили Гарайна. Наверху сформировалось розоватое облачко. Гарайн смотрел

на него, пока не уснул.

     Что-то  теплое  прижалось к  его  голому  плечу.  Он  открыл глаза  и

некоторое время не мог сообразить,  где он. Затем почувствовал, что кто-то

вертится рядом с ним на мантии, и взглянул туда.

     Если люди-ящеры напоминали своей гротескностью гоблинов,  то у  этого

посетителя было что-то от эльфа.  Ростом он был не более трех футов, и его

обезьянье  тельце  сплошь  покрывала шелковистая белая  шерсть.  Крошечные

ручки - безволосые и вполне человеческие,  а ноги очень напоминали кошачьи

лапы. По бокам круглой головы торчали широкие веера-уши. Мордочка мохнатая

и на верхней губе - жесткие кошачьи усы.  Как потом узнал Гарайн, это была

Ана.

     Беспечные маленькие существа выбирали себе  хозяина  или  хозяйку  из

Народа,  а  одна из  них пришла к  Гарайну.  Они охотно сопровождали своих

покровителей  и   молчаливо  радовались  самому  незначительному  подарку.

Честные и  храбрые,  они  могли выполнять мелкие поручения,  носить письма

выбранному ими другу и оставались с ним до смерти.  Это были не люди, но и

не животные.  Считалось,  что они появились много веков назад в результате

какого-то эксперимента Древних.

     Похлопав  Гарайна  по  плечу,   Ана  заинтересовалась  его  волосами,

сравнивая бронзовые пряди  со  своей  белой шерсткой.  Поскольку Народ был

безволосым,  волосы выглядели в  Пещерах странно.  С довольным мурлыканьем

Ана потерлась головой о руку Гарайна.

     С  легким щелчком открылась дверь в  стене.  Ана  вскочила на  ноги и

бросилась приветствовать вошедших.  Один из Вождей Народа, первым нашедший

Гарайна, вошел в сопровождении нескольких подчиненных.

     Летчик сел. У него не только не было никакой боли, он чувствовал себя

сильнее и моложе, чем был несколько месяцев назад. Он улыбнулся и радостно

протянул руки к человеку-ящеру. Тот сделал то же самое.

     Люди-ящеры захлопотали вокруг Гарайна,  надевая на него короткую юбку

и драгоценный пояс,  - по-видимому,  это была единственная одежда, которую

носили в Пещерах.  Когда это было закончено,  вождь взял Гарайна за руку и

повел к дверям.

     Они  прошли  по  коридору с  резными  и  инкрустированными блестящими

камнями и  металлом стенами и,  наконец,  вошли в громадную пещеру,  стены

которой скрывались в тени. На возвышении стояли три высоких трона. Гарайна

подвели к подножию помоста.

     Самый  высокий трон  был  из  розового хрусталя.  Направо от  него  -

зеленый нефритовый, гладкий от времени. Левый трон был вырезан из цельного

агата.  Розовый и агатовый троны были пусты, а на нефритовом восседал один

из Народа.  Он был выше остальных,  и его глаза,  устремленные на Гарайна,

светились мудростью и печалью.

     - Хорошо! - прозвучало в мозгу летчика. - Мы  сделали  мудрый  выбор.

Этот юноша достоин быть мужем Дочери. Но  его  надо  испытать,  как  огонь

испытывает металл. Он должен вывести Дочь наружу и сразиться с Киптой...

     Шипящее бормотанье эхом прокатилось по  холлу,  Гарайн прикинул,  что

тут собралось не менее сотни людей Народа.

     - Ург!  - скомандовал сидящий на троне.  - Возьми этого юношу и обучи

его.  Тогда я снова поговорю с ним. Ибо, - печаль сквозила в его словах, -

розовый трон  должен быть  занят снова,  а  черный агат сгорит в  порошок.

Время течет быстро.

     Вождь увел изумленного Гарайна.

                     ГАРАЙН УЗНАЕТ О ТЕМНЫХ СУЩЕСТВАХ

     Ург  привел летчика в  одну из  шарообразных комнат,  в  которой была

низкая мягкая скамья, а перед ней - металлический экран. Они сели.

     Последовал урок  языка.  На  экране  появлялись изображения различных

предметов,  а  Ург  называл  их,  отчетливо произнося,  чтобы  Гарайн  мог

повторить.  Позднее американец узнал,  что лечебное излучение, которому он

подвергался,  ускорило  его  умственные  способности,  поэтому  он  усвоил

словарь в немыслимо короткий срок.

     Судя по картинкам,  Ящерный Народ управлял миром кратера.  Тут были и

другие формы жизни:  слоноподобные ТАНДЫ -  животные для переноски грузов;

похожие на белок ЭРОНЫ жили под землей, занимались сельским хозяйством при

малом освещении и два раза в год застенчиво выходили, чтобы обменять зерно

на жидкую резину,  производимую Народом;  еще были ГИБИ, гигантские пчелы,

также дружившие с Народом. Они снабжали пещерных жителей медом и воском, а

в обмен получали убежище на время Великих Туманов.

     Народ  был  высокоцивилизованным.  Руками  они  делали  только тонкую

резьбу  или  ювелирные изделия,  а  все  остальное -  шитье  металлической

одежды,  приготовление пищи,  обработка полей,  рытье новых пещер - делали

машины.

     Освобожденные от физического труда, они стали приобретать знания. Ург

показывал на  экране  обширные лаборатории,  громадные научные библиотеки.

Однако, все они знали, что в самом начале их учили Древние Существа другой

расы.   Сам   Народ   появился   в   результате  направленной  эволюции  и

экспериментов, проведенных Древними.

     Вся их  мудрость заботливо охранялась,  но от кого или от чего-Ург не

говорил,  хотя утверждал, что существует вполне реальная опасность. Что-то

об  этом было записано на  голубой стене кратера,  что-то,  что оспаривало

владычество Народа.

     Гарайн хотел было продолжить расспросы, но зазвучал гонг.

     - Пора обедать, - сказали ему. - Пошли.

     Они пришли в большую комнату с тяжелым столом из белого камня, идущим

вдоль трех стен, и скамейками перед ним. Ург сел, нажал на круглую ручку в

столе,  предложив Гарайну сделать то  же.  Стена напротив них раскрылась и

появились два  подноса.  На  подносе стояла  тарелка с  горячим мясом  под

вкусным соусом, каменная чашка с овсянкой и кисть каких-то плодов прямо на

ветке с листьями. Ана смотрела так тоскливо, что Гарайн отдал ей фрукты.

     Народ ел  молча.  Закончив,  все быстро встали,  и  подносы исчезли в

стене.  Гарайн обратил внимание,  что здесь были одни мужчины, и вспомнил,

что еще ни разу не видел женщин. Он рискнул спросить Ург рассмеялся.

     - Ты думаешь, что в Пещерах нет женщин? Что ж, пойдем в Холл Женщин и

сам увидишь.

     В Холле Женщин захватывало дух от богатства камней,  за которые можно

было  купить целую  нацию.  Камни сверкали на  куполообразном потолке,  на

расписных стенах.  Здесь находились женщины и  девушки Народа.  Их  темные

тела  покрывали платья из  серебряной сетки.  На  каждом пересечении нитей

находился  крошечный  камешек,   так  что  женщины  были  покрыты  как  бы

сверкающей чешуей.

     Их было немного - наверное,  не более ста. Некоторые держали на руках

свои  уменьшенные копии,  которые  таращились на  Гарайна круглыми желтыми

глазами и робко сосали кончики темных пальцев.

     Женщинам поручалась самая тонкая ювелирная работа,  и они с гордостью

показывали незнакомцу свое рукоделие.  В дальнем конце холла изготовлялась

удивительная вещь:  серебряная сетка,  которая служила основой их платьев,

была укреплена здесь,  и  три женщины вставляли в  каждое микроскопическое

отверстие маленький розовый камень.  Кое-где они клали по  узору крошечные

изумруды или пламенные опалы, так что в конце концов получалась радуга.

     Одна  из  работающих погладила платье  рукой  и,  искоса  взглянув на

Гарайна, с легким поддразниванием в голосе объяснила:

     - Это для Дочери, когда она взойдет на трон.

     Дочь! Как это говорил Лорд Народа? "Этот  юноша  достоин  быть  мужем

Дочери". Но Ург говорил, что Древние ушли из Тэйва.

     - Кто это - Дочь?

     - Трэла Света.

     - Где она?

     Женщина вздрогнула, в ее глазах появился страх.

     - Трэла лежит в Подземелье Мрака.

     Подземелье Мрака?  Имеется в  виду,  что  Трэла  умерла2 Значит,  он,

Гарайн  Фитерстон -  жертва  для  какого-то  ритуального жертвоприношения,

которое соединит его с мертвой?

     Ург дотронулся до его руки.

     - Нет. Трэла еще не вошла в Место Предков.

     - Ты читаешь мои мысли?

     Ург засмеялся.

     - Мысли читать легко.  Трэла жива. Сэра служила Дочери, когда та была

среди нас. Сэра, покажи, пожалуйста, какая она была.

     Женщина подошла к  зеркалу,  вделанному в  стену,  такому  же,  каким

пользовался Ург  для  уроков  языка,  и,  пристально  вглядевшись в  него,

подозвала летчика.  Зеркало затуманилось,  и он увидел, как сквозь стекло,

комнату со  стенами и  потолком из розового кварца.  На полу лежал толстый

розовый с серебром ковер. В центре находилось ложе из груды подушек.

     - Комната Дочери, - возвестила Сэра.

     Подвижная панель в  стене отошла,  и  в комнату вошла женщина.  Очень

молодая, почти ребенок. Счастливая улыбка пухлых алых губ, радостный блеск

фиолетовых глаз. Сложена она была как человек, но красоты неземной. Нежные

краски  слабо  играли на  ее  жемчужно-белой  коже,  и  Гарайну вспомнился

перламутр  с  его  переливанием от  света  к  тени.  Иссиня-черные  волосы

спускались до колен.  Платье из серебряных нитей опоясывалось вокруг талии

темнорозовыми драгоценными камнями.

     - Такой была Трэла, когда Темные Существа взяли ее, - сказала Сэра.

     Ург   рассмеялся,   услышав  разочарованный  вздох   Гарайна,   когда

изображение исчезло.

     -  Зачем тебе  жалеть о  видении,  когда сама  Дочь  ждет тебя?  Тебе

остается только вывести ее из Подземелья Мрака.

     - Где это - Подземелье... - Гарайна прервал трезвон гонга.

     - Темные Существа! - воскликнула Сэра.

     Ург пожал плечами.

     -  Если уж  они не щадят Древних,  можем ли мы надеяться ускользнуть?

Пойдем в Тронный Зал.

     Перед   нефритовым  троном  Лорда   Народа  стояла  небольшая  группа

людей-ящеров рядом с двумя носилками. Когда Гарайн вошел, Лорд произнес:

     - Пусть иноземец подойдет ближе и посмотрит на работу Темных Существ.

     Гарайн неохотно подошел и остановился у носилок.  Лежавшие на них изо

всех  сил  старались передать сообщение,  прерывая его  стонами и  криками

агонии.  Это были люди Народа,  но их кожа была не черного,  а  зеленого с

плесенью цвета.

     Лорд наклонился вперед.

     -  Достаточно,  -  сказал он.  -  Можете умереть.  Как  бы  повинуясь

приказу,  измученные люди  оставили жизнь,  за  которую  они  до  сих  пор

цеплялись, и затихли навсегда.

     - Взгляни на работу Темных Существ, -  сказал  правитель  Гарайну.  -

Джейв и Бети были захвачены ими, когда шли с поручениями к  Гиби.  Видимо,

Темные  Существа  нуждаются  в  материале  для  своих   лабораторий.   Они

собираются и Дочь отдать своим страшным работникам.

     Ужасный вопль ненависти поднялся в Зале.  Гарайн стиснул зубы. Отдать

это чудесное видение,  которое только что было перед его глазами, на такую

смерть!

     -  Джейв и  Бети  были  заперты недалеко от  Дочери и  слышали угрозы

Кипты.  Наши братья были заражены страшной болезнью и отпущены,  чтобы они

принесли заразу к нам. Но они выкупались в луже кипящей грязи. Они умерли,

но вместе с ними умерло и зло.  Поскольку мы воспитываем таких людей,  как

они, я думаю, что Темные Существа не успокоятся. Слушай, иноземец, рассказ

о  Темных Существах и  Подземельях Мрака,  и о древних Существах,  которые

вывели Народ  из  грязи  давно высохшего моря  и  сделали его  великим,  о

Древних,  которые в  конце концов пришли к  своему упадку.  До  того,  как

страны внешнего мира родились из  океана,  до  того,  как  Страна Солнца и

Страна Моря - Атлантис поднялась из расплавленных скал и песка,  далеко на

юге была страна.  Сухая страна скал, равнин и болот, где жила, плодилась и

умирала грязная жизнь  Затем пришли с  далеких звезд Древние Существа.  Их

раса была старше, чем эта земная. Их мудрецы следили за рождением Земли из

Солнца.  Когда  их  мир  погиб,  унося  в  небытие  большую  часть  людей,

оставшаяся горсточка бежала в  новый мир.  Когда они вышли из космического

корабля,  они попали в ад.  Вместо своего любимого дома они получили голые

скалы и  зловонную грязь.  Вырыв этот кратер -  Тэйв,  они вошли в  него с

сокровищами со своего корабля,  а  также с  несколькими живыми существами,

пойманными в болотах.  Из этих существ они создали Народ,  Гиби, Тандов, и

обрабатывающих землю Эронов.  Народ оказался наиболее способным к мудрости

и  стремлению вверх.  Но  познания  Древних  все  еще  остаются  для  него

недостижимыми.  За  тысячелетия,  которые Древние прожили за охранявшей их

стеной тумана,  внешний мир изменился.  На север и  на юг пришел Холод,  в

Стране  Солнца и  Стране Моря  ступали ноги  настоящего человека.  Древние

следили в  своих зеркалах видения,  как человек расселился по  всему миру.

Они  умели продлевать жизнь,  но  все-таки раса вымирала.  Нужен был новый

приток крови.  Поэтому были приглашены несколько человек из Страны Солнца.

На  время раса расцвела.  Древние решили оставить Тэйв ради внешнего мира.

Но океан поглотил Страну Солнца.  Раса Древних своевременно пополнилась от

Страны Моря и  снова приготовилась к  Исходу,  яо  океан снова обманул их.

Люди,  оставшиеся во внешнем мире,  одичали и  возвратились к первобытному

состоянию.  Древние не  хотели смешивать свою  кровь сэтими полуживотными;

они  укрепили стену тумана и  остались.  Однако,  некоторые из  них решили

вкусить запретный плод  и  пригласили дикарей.  От  этих чудовищных браков

произошли Темные Существа.  Они  живут только ради того зла,  которого они

достигли, и могущества, применяемого для жестокости. Грех был обнаружен не

сразу.  Когда он стал явным, другие Древние могли бы уничтожить потомство,

но  закон запрещал убийства.  Древние могли пользоваться своим могуществом

только для добра,  в  противном же случае могли его лишиться.  Поэтому они

выселили Темных Существ на крайний юг Тэйва и  отдали им Подземелья Мрака.

Никто  из  Темных Существ не  бывал  севернее Золотой Реки,  а  Древние не

ходили  южнее  ее.  Примерно в  течение двух  тысячелетий Темные  Существа

соблюдали закон.  Они  работали,  создавали силы разрушения.  Тем временем

Древние обыскивали мир, ища людей, которые могли бы обновить расу. Однажды

здесь появились люди с  далеких северных островов.  Шестеро из  них сумели

пробиться сквозь туман и  выбрали себе жен из  дочерей Древних.  Потом они

позвали   светловолосых   людей    другого   племени,    племени   великих

мореплавателей.  Темные Существа тоже призывали людей,  но в  то время как

Древние искали для добра,  Темные в  основном брали творящих зло.  В конце

концов им удалось закрыть путь посланцам,  так что Древние не могли больше

никого приглашать.  Затем Темные пересекли Золотую Реку и  вошли в  страну

Древних. Трэн, живущий в Свете и Лорд Пещер, созвал наш Народ.

     -  Только одно может помочь вам,  -  сказал он.  - Попытаемся вызвать

Темных и  создать им  видимость победы.  Трэла,  Дочь Света,  не  войдет в

Комнату Приятной Смерти  с  остальными женщинами,  а  отдаст себя  в  руки

Темных Существ, чтобы они окончательно уверовали в свою победу. Вы, Народ,

удалитесь в  Место Рептилий до  тех  пор,  пока Темные не  уйдут.  Не  все

Древние погибнут -  большая часть их  будет спасена,  но каким образом они

уцелеют -  я не могу сказать.  Когда из внешнего мира придет золотоволосый

юноша, пошлем его в Подземелья Мрака освободить Трэлу и покончить со злом.

     Тогда встала Леди Трэла и тихо сказала:

     - Пусть будет так, как сказал Лорд Трэн. Я сама отдамся в руки Темных

Существ, чтобы на них пришла погибель.

     Лорд Трэн улыбнулся ей и промолвил:

     -  И на нашу долю выпадет счастье!  Ведь после Великих Туманов всегда

приходит свет!

     Затем женщины Древних простились со всеми в  Комнате Приятной Смерти,

в  то время как мужчины стали готовиться к  битве.  Три дня они сражались,

однако,  новое оружие Темных взяло верх,  и  их глава сел на этот агатовый

трон в  знак своей власти.  Тем  не  менее,  Темные Существа,  привыкшие к

темноте,  не ужились в  наших Пещерах и  скоро ушли обратно к себе,  а мы,

Народ, вернулись.

     Но теперь настало время,  когда Темные Существа хотят принести Дочь в

жертву  своему  злу.  Если  ты  не  сможешь освободить ее,  иноземец,  они

погибнут навсегда.

     - А что случилось с Древними?  - спросил Гарайн,  - С теми, о которых

Трэн сказал, что они спасутся?

     -  О них мы ничего не знаем,  кроме того,  что когда мы относили тела

погибших в Место Предков, некоторых не хватало. Для того, чтобы ты поверил

в  правдивость моего рассказа,  Ург  отведет тебя в  галерею над  Комнатой

Приятной Смерти, и ты сам увидишь тех, кто спит там.

     Ург  повел  его.  Гарайн  поднялся по  ступеням лестницы,  идущей  от

Тронного Зала,  и  вошел  в  узкую  галерею,  одна  стена которой была  из

прозрачного хрусталя. Ург показал вниз.

     Они находились над большим залом со  стенами из зеленого нефрита.  На

полированном  полу  были  разбросаны  подушки.  На  каждой  лежала  спящая

женщина.  Некоторые прижимали к себе детей.  Их длинные волосы рассыпались

по пояу, загнутые ресницы бросали тень на бледные лица.

     - Они же спят! - сказал Гарайн. Ург покачал головой.

     -  Это сон смерти.  Каждые пять часов от пола поднимается пар.  Такое

дыхание их  не разбудит и,  если не тревожить их,  они пролежат так тысячу

лет. Взгляни туда...

     Он  показал на  закрытые двойные двери  комнаты.  Там  лежали  первые

мужчины Древних Существ,  которых Гарайн видел. Они тоже, казалось, спали,

подложив руки под свои красивые головы.

     -  Трэн приказал,  чтобы те,  кто останется жив после битвы в Тронном

Зале, вошли в Комнату Приятной Смерти, чтобы Темные не мучили их для своей

потехи. Сам Трэн остался позади, чтобы закрыть дверь, и так умер.

     Среди спящих совсем не  было пожилых.  Девять мужчин выглядели старше

тридцати, а остальные были явно моложе. Гарайн сказал об этом.

     - Древние выглядят так со дня их смерти, хотя многие жили двести лет.

Облучение сохраняет их.  Даже  мы,  Народ,  можем задерживать старость.  А

теперь пойдем. Наш Лорд Трар хочет еще поговорить с тобой.

     Снова   Гарайн  стоял   перед   нефритовым  троном  Трара  и   слышал

возбужденные голоса Народа в  полумраке.  Трар вертел в своих нежных руках

небольшой блестящий жезл из зеленого ме, талла.

     - Слушай внимательно,  иноземец,  - начал Трар. - У нас мало времени.

Через семь дней наннутся Великие Туманы.  Никто не сможет выйти из убежища

и остаться в живых. Трэлу нужно вывести из Подземелья до наступления этого

времени.  Этот  жезл  будет теоим оружием;  Темные не  знают его  секрета.

Смотри.

     Двое  из  Народа  поставили  перед  ним  металлический  брусок.  Трар

прикоснулся к нему жезлом. Хлопья ржавчины быстро распространились по всей

поверхности бруска, и он рассыпался кучкой пыли, на которую наступил ногой

один из Народа.

     -  Трэла находится в самом сердце Подземелий,  но люди Кипты с годами

стали беспечны.  Смело входи и  надейся на  удачу.  Они не  знают о  твоем

появлении здесь и о словах Трэна относительно тебя.

     Ург выступил вперед и поднял руку в знак просьбы.

     - В чем дело, Ург?

     -  Лорд,  я  хотел бы пойти с  иноземцем.  Он ничего не знает о  Лесе

Моргелей и о Кипящей Луже. В лесной стране легко заблудиться...

     Трар покачал головой.

     -  Нельзя.  Он  должен идти один.  Так говорил Трэн.  Ана,  весь день

ходившая следом за Гарайиом,  пронзительно засвистела, на цыпочках подошла

к нему и дернула за руку. Трар улыбнулся.

     -  Это  создание может пойти:  его  глаза отлично послужат тебе.  Ург

проводит тебя  до  внешнего Портала  Места  Предков  и  покажет  дорогу  к

Подземельям Мрака. До свидания, иноземец, и да будет с тобой Дух Древних.

     Гарайн поклонился правителю и вышел в сопровождении Урга. Недалеко от

двери стояла кучка женщин. Сэра выступила вперед с небольшим мешочком.

     - Иноземец,  - быстро сказала она, - когда ты увидишь Дочь, скажи ей,

что Сэра ждет ее много лет. Он улыбнулся.

     - Скажу.

     - Не забудь,  иноземец. Я считаюсь красивой леди среди Народа, у меня

хватает поклонников, но мне кажется, я могу позавидовать Дочери. Нет, я не

буду объяснять,  - она лукаво засмеялась. - Ты потом поймешь. Вот тут еда:

Теперь иди быстрее, чтобы успеть вернуться сюда до Туманов.

     Их  провожали добрые пожелания женщин.  Ург  пошел вниз по  лестнице.

Внизу была  каменная ниша,  где  горел тусклый розовый свет.  Ург  пошарил

внутри,  достал пару высоких котурнов и помог Гарайну зашнуровать их.  Они

были точно впору. Их обычно носили Древние.

     Проход перед ними был узкий и  кривой.  Под ногами лежал толстый слой

пыли с отпечатками ног Народа.  Обогнув угол, они подошли к высокой двери,

выступавшей из Мрака.  Ург нажал на нее.  Раздался щелчок, и камень отошел

назад.

     - Здесь Место Предков, - сказал Ург, войдя внутрь. Они стояли у входа

в  колоссальный  зал,  куполообразный потолок  которого  исчезал  в  тени.

Толстые колонны из светящегося хрусталя разделяли его на проходы,  ведущие

внутрь к  овальному возвышению.  Проходы были заполнены ложами и  в каждом

мягком гнезде лежал спящий. Ближе к двери лежали мужчины и женщины Народа,

а  ближе  к  возвышению-Древние.  На  некоторых ложах  были  надписи.  Сын

пренормана Ирландии.  Ург  провел согнутым пальцем по  архаическим буквам,

вырезанным в камне, который служил основанием ложу.

     - Спи спокойно, любимец Света. Свет вернется в назначенный день.

     Гарайн подошел к возвышению.

     - Кто лежит здесь?

     -  Первые Древние Существа.  Подойди и  посмотри на  тех,  кто создал

Тэйв.

     На возвышении ложи стояли в два ряда.  Между ними,  в центре,  стояло

одинокое ложе, выше остальных.

     Пятьдесят мужчин  и  женщин выглядели так,  будто  прилегли на  часок

отдохнуть.  Спокойные лица улыбались, глаза окружали тени усталости. У них

были нечеловеческие особенности, которые исчезали у их потомков.

     Ург двинулся к высокому ложу и подозвал Гарайна. Там лежали мужчина и

женщина.  Голова женщины лежала на  плече мужчины.  Ург  остановился перед

ними.

     - Смотри,  иноземец, это один из тех, кто был призван из вашего мира.

Марена из Дома Света благосклонно взглянула на него,  и их счастье длилось

долго.

     У  мужчины на  ложе  были  золотисто-рыжие волосы.  На  его  руке был

тяжелый золотой браслет. Однажды Гарайн видел такой на груди мужчины.

     В  их  лицах было что-то  такое,  что заставило Гарайна отвернуться -

будто он вторгся туда, где человеку быть не следует.

     - Здесь лежит Трэн,  Сын Света,  первый Лорд Пещер, и его Леди Трэла.

Живущая в  Свете Они лежат так тысячу лет и будут лежать до тех пор,  пока

планета не обратится в прах под ними.  Они вывели Народ из грязи и создали

Тэйв. Таких, как они, больше не будет.

     Они молча прошли  по  проходам.  Гарайн  мельком  увидел  еще  одного

белокурого мужчину - видимо, тоже иноземца,  поскольку  Древние  все  были

брюнетами. Ург еще раз остановился, прежде чем выйти из зала. Он подошел к

ложу мужчины,  завернутого  в  длинную  мантию,  лицо  его  было  искажено

агонией.

     Ург назвал имя:

     - Трэн.

     Это был последний Лорд Пещер.  Гарайн хотел было подойти ближе, чтобы

рассмотреть мертвое лицо, но Ург нетерпеливо повлек его к двери.

     -  Это южный вход в  Пещеры,  - объяснил он.  - Положись на Ану,  она

поведет  тебя  и  убережет от  кипящей  грязи.  Если  встретишь моргелей -

быстрее  убивай,  это  слуги  Темных  Существ Да  сопутствует тебе  удача,

иноземец!

     Дверь открылась,  и Гарайн вышел на поверхность Тэйва. Мягкий голубой

свет был таким же сильным, как и тогда, когда Гарайн впервые увидел его. С

Аной на плече и с зеленым жезлом и мешком пищи в руках он зашагал по сырой

почве.

     Ург  поднял руку  в  прощальном приветствии,  и  дверь  захлопнулась.

Гарайн пошел один, взяв обязательство вывести Дочь из Подземелий Мрака.

                           В ПОДЗЕМЕЛЬЯХ МРАКА

     В Тэйве не было смены дня и ночи,  и голубой свет был всегда.  Однако

Народ искусственно делил время.  Тем не менее,  Гарайн,  недавно прошедший

через лучи здоровья,  не чувствовал усталости. Когда он колебался в выборе

дороги, Ана начинала щебетать и уверенно показывала вперед.

     Перед ним вырос густой лес папоротниковых деревьев.  В лесу было тихо

и мрачно, и Гарайн впервые обратил внимание на особенность Тэйва: здесь не

было птиц.  Им  пришлось пересечь только западную часть леса Через час они

вышли к реке.  Мутные воды были густошафранового цвета.  Гарайн решил, что

это и есть Золотая Река, граница владений Темных Существ.

     Он  обошел излучину и  пошел по  мосту,  такому старому,  что угловые

камни источились от  времени.  Мост вывел их в  обширную долину,  покрытую

высокой увядшей желтой  травой.  Налево слышалось шипение и  булькание,  в

воздухе  стояло   огромное  облако  пара.   Гарайн  задыхался  от   ветра,

наполненного химикалиями и дувшего в его сторону.  Пока они шли по долине,

все время во рту и  в  носу ощущался серный налет,  и  Гарайн обрадовался,

когда попал в папоротниковую рощу,  в которой скрывался родник. Там Гарайн

помылся, в то время как Ана развязывала мешочек с едой, который дала Сэра.

     Они поели лепешек из зерна и  сухих фруктов Затем Ана дернула Гарайна

за руку и показала вперед.

     Гарайн осторожно пополз через густой кустарник Наконец,  он  вылез на

свет  и  увидел вход  в  Подземелья Темных Существ.  Две  высокие колонны,

высеченные  в   виде  отвратительных  чудовищ,   охраняли  грубо  пробитое

отверстие. Легкий зеленый дымок вился и танцевал в их разинутых пастях.

     Гарайн внимательно пригляделся к входу. Никого не было видно. Он сжал

разрушающий жезл и  потихоньку двинулся вперед.  Дойдя до зеленого тумана,

он собрался с духом и вошел внутрь.

     Туман  окутал  Гарайна.   В  легкие  вполз  горячий,  влажный,  слабо

окрашенный  воздух  с  тошнотворно-сладким  запахом  разложения.   Зеленые

пылинки в  воздухе давали  очень  мало  света  и,  казалось,  цеплялись за

незваного гостя.

     Пустив Ану вперед,  он  спускался по ступенькам вниз,  мягкие подошвы

его котурнов ступали бесшумно.  В стенах располагались статуи.  Над каждой

извращенной фигурой светился ореол из зеленых пылинок.

     Ана остановилась, ее широкие уши расправились, чтобы уловить малейший

звук. Откуда-то из-под земли донесся бешеный собачий лай. Ана вздрогнула и

попятилась поближе к Гарайну.

     Лестница  становилась все  уже  и  круче,  и  все  отчетливее  звучал

захлебывающийся лай.  Затем  проход  перегородила черная каменная решетка.

Гарайн увидел сквозь нее  лестничный пролет,  ведущий вниз,  в  шахту.  Из

шахты несся рычащий смех.

     Снующие   там   существа  казались  придуманными  демоническим  умом:

гладкие,  бесшерстные крысоподобные звери величиной с пони.  С острых морд

стекала рыжая слюна.  Но  в  их  глазах светился разум.  Это были моргели,

сторожевые псы и рабы Темных Существ.

     Со  второго  пролета лестницы,  идущего непосредственно через  шахту,

донесся стонущий зов.  Открылась дверь,  и  внизу появились двое.  Моргели

прыгнули было вперед, но быстро отступили под ударами бичей.

     Появилась вторая  группа:  два  Темных  Существа тащили пленника.  Он

делал отчаянные и безнадежные попытки освободиться, но они подтащили его к

краю шахты и остановились.  Моргели,  почуяв обещанную добычу,  пригнулись

внизу.

     На  лестнице,  несколькими ступеньками выше,  стояли две  фигуры,  на

которых смотрели стражники, ожидая приказаний. Один был мужчиной, их расы,

стройный,  красивый и  злой,  с холодным лицом патриция.  Его рука властно

держала з. а локоть спутницу.

     Этой  спутницей была Трэла.  Ее  голова была надменно поднята.  Вылая

улыбка исчезла, лицо выражало только печаль и покорность, однако дух белым

пламенем метался в ее глазах.

     -  Смотри!  - приказал ее тюремщик.  - Разве Кипта не выполняет своих

обещаний?  Если ты не возьмешь обратно свои слова,  Леди Трэла,  мы бросим

Дандэна в пасти наших рабов.

     За нее ответил пленник.

     - Кипта,  сын подлости,  Трэла не для тебя.  Помни,  Возлюбленная,  -

обратился он к Дочери, - день освобождения близок!

     Гарайн почувствовал непонятную пустоту от легкости, с которой пленник

назвал Трэлу "возлюбленной".

     - Я жду ответа от Тралы, - сказал Кипта.

     Она ответила:

     -  Зверь из зверей,  ты можешь послать Дандэна на смерть,  можешь как

угодно оскорблять меня и  вредить мне - все равно я знаю,  что Дочь не для

тебя.  Скорее я своими руками оборву нить своей жизни и понесу за это кару

от Старших.  -  Она перевела взгляд на пленника.  -  Я  прощаюсь с  тобой,

Дандэн. Мы снова встретимся за Завесой Времени.

     - Трэла, дорогая...

     Одни из стражников ударил пленника по губам, оборвав его речь.

     Но Трэла смотрела мимо него,  прямо за решетку,  за которой скрывался

Гарайн, Кипта потянул ее за руку, чтобы привлечь ее внимание.

     - Смотри! Так умирают мои враги! В шахту его!

     Стражники толкнули своего пленника к краю шахты,  и моргели подползли

бяиже,  пристально гладя на молодое скорчившееся тело. Гарайн понимал, что

он  не  должен вмешиваться.  Ана потянула его направо,  где был проход под

аркой. Оттуда можно было попасть на балкон, идущий вокруг шахты.

     Те,  внизу, так увлеклись своим развлечением, что не заметили чужого.

Однако,  Трэла смотрела вверх,  и  Гарайн подумал,  что  она  его увидела.

Что-то в ее позе привлекло внимание Кипты,  и он тоже поднял глаза вверх и

на мгновение застыл от изумления, а затем втолкнул Дочь в дверь позади.

     -  Эй,   иноземец!   Добро  пожаловать  в  Подземелья!   Итак,  Народ

вмешался...

     - Привет,  Кипта! - Гарайн сам удивился словам, так легко слетавшим с

его языка.  - Я пришел,  как было обещано, и останусь, пока Черный Трон не

будет уничтожен.

     -  Даже моргели не хвастаются добычей,  пока она не попала им в зубы.

Что за зверь с тобой?

     -  Чистый зверь,  Кипта,  какого у  тебя  нет.  Вели  своим  двуногим

моргелям оставить юношу в  покое,  пока я  не рассердился,  - и он покачал

зеленым жезлом.

     Глаза Кипты сузились, но улыбка не увяла.

     - Я давно уже слышал, что Древние не могут убивать...

     - Как иноземец,  я могу и не придерживаться их ограничений, - ответил

Гарайн, - и ты сам это увидишь, если не отзовешь своих вонючих скотов.

     Хозяин Подземелья засмеялся.

     - Ты такой безмозглый, как Танд. В Пещерах тебя больше не увидят!

     - Выбирай, Кипта, да побыстрее!

     Главарь Темных, казалось, размышлял некоторое время, а  затем  махнул

своим людям.

     - Оставьте его!  - приказал он.  - Иноземец, ты храбрее, чем я думал.

Мы можем договориться...

     -  Трэла уйдет из Подземелья и Черный Трон будет уничтожен.  - таковы

условия Пещер.

     - А если мы не согласимся?

     -  Тогда Трэла уйдет,  Трон будет уничтожен,  а  в  Тэйве будет такой

Судный День, какого еще не было.

     - Ты вызываешь меня?

     И снова Гарайн произнес неизвестно откуда взявшиеся слова:

     - Я воспользуюсь, как в Ю-Лаке...

     Прежде чем Кипта успел ответить,  в шахте началась суматоха:  Дандэн,

отпущенный стражниками,  помчался скачками, преследуемый моргелями. Гарайн

упал плашмя на балконе и спустил вниз конец своего пояса.

     В  следующее мгновение он  уже  тащил туго  натянувшийся пояс.  Пятки

Дандэна были  над  щелкающими челюстями моргелей.  Летчик схватил юношу за

плечо и помог перебраться через перила.

     - Они ушли! Все! - закричал Дандэн, как только встал на ноги.

     Он был прав: моргели лаяли внизу, а Кипта и его люди исчезли.

     - А Трэла? - воскликнул Гарайн.

     - Они увели ее обратно в камеру. Они считают, что сберегут ее там.

     - Они ошибаются! - Гарайн поднял жезл. Его товарищ засмеялся.

     - Нам лучше скорее идти, пока они не подготовились.

     Гарайн поднял Ану.

     - Куда идти?

     Дандэн показал на проход позади. Затем он забежал в боковую комнату и

вышел  с  двумя  плащами с  капюшонами,  чтобы они  могли сойти за  Темных

Существ.

     Они шли по совершенно пустым туннелям. Им никто не препятствовал. Все

Темные ушли из этой части Подземелий.

     Дандэн обеспокоенно засопел.

     - Неладно это. Я боюсь ловушки.

     - Пусть ставят, лишь бы мы прошли.

     Проход повернул вправо,  и они вошли в овальную комнату. Дандэн опять

покачал головой,  но не рискнул протестовать,  а,  наоборот, рывком открыл

дверь и вошел в маленькую прихожую. Гарайну показалось, что в темных углах

что-то   шелестело  и   скрипело.   Дандэн  так  резко  остановился,   что

американец налетел на него.

     - Это комната стражей - и она пуста!

     Гарайн заглянул в большую комнату. На стенах висели полки со странным

оружием,  спальные матрацы стражников были аккуратно сложены,  но людей не

было.

     Они пересекли комнату и прошли под аркой.

     - Даже перегородка не опущена,  - заметил Дандэн и указал наверх. Там

висела каменная решетка. Гарайн озадаченно осмотрел ее. Дандэн потянул его

в узкий коридор, где по обе стороны шли зарешеченные двери.

     -  Камеры,  -  объяснил он и  потянул засов у одной из дверей.  Дверь

качнулась, и они вошли внутрь камеры.

     Трэла  поднялась им  навстречу.  Забыв  о  переодевании,  Гарайн  был

поражен ее ледяным приемом и отступил назад.  Однако, Дандэн шагнул вперед

и  схватил Тралу в  объятия.  Она  отиивалась,  пока  не  увидела лицо под

капюшоном. Тогда она радостно вскрикнула и обняла Дандэна за шею.

     - Дандэн! Он улыбнулся.

     - Да, но это заслуга иноземца.

     Она подошла к Гарайну и внимательно посмотрела ему в лицо.

     - Иноземец? Такое холодное имя не для тебя, раз ты служишь нам так.

     Она потянула ему руки, и он поднес их к губам.

     - Как тебя зовут?

     Дандэн засмеялся.

     - Извечное женское любопытство!

     - Гарайн.

     - Гарайн, - повторила она. - Как похоже...

     Ее перламутровая кожа слегка порозовела.

     Рука Дандэна легко опустилась на плечо спасителя.

     - Он и вправду на него похож.  Пусть он с этого дня носит другое имя:

Гаран, Сын Света.

     - А почему бы и нет? - спокойно ответила она. - В конце концов...

     - Вознаграждение,  которое полагалось бы тому Гарану, может быть его?

Расскажи ему историю его тезки, когда мы снова будем в Пещерах...

     Дандэна прервал испуганный писк Аны, а затем насмешливый голос:

     -  Итак,  добыча сама вошла в  ловушку.  Немногие охотники могут этим

похвастаться.

     В  дверях стоял Кипта.  Порок и  злоба плясали в  его глазах.  Гарайн

бросил свой плащ на пол,  но Дандэн,  видимо, прочел его мысли, потому что

схватил его за руку.

     - Ты,  видимо,  набрался мудрости,  Дандэн,  если встаешь между нами?

Если бы это сделала Трала...  Но прекрасная женщина считает меня слабым. -

Кипта так  посмотрел на  ее  гордую фигуру,  что Гарайн охотно придушил бы

его,  если бы не Дандэн.  -  Теперь у Трэлы имеется второй шанс.  Как тебе

нравится, Леди, что эти мужчины окажутся в Комнате Инструментов?

     - Я тебя не боюсь,  - ответила она - Трэн однажды сделал пророчество,

а он никогда не говорил зря. Мы завоюем свободу...

     - Это уж как решит судьба. А пока что я оставлю вас одних. Он вышел и

с шумом захлопнул за собой дверь.  Они услышали скрежет задвинутого засова

и удаляющиеся шаги.

     - Зло ушло,  - тихо шепнула Трала.  - Наверное,  лучше было позволить

Гарайну убить его. Нам надо уходить...

     Гарайн снял жезл с пояса. Зеленые светящиеся пылинки собрались на его

полированных гранях.

     - Дверь не трогай, - посоветовала Трэла, - только ее петли.

     Под действием жезла камень начал  разрыхляться  и  опадать  хлопьями.

Дандэн и Гарайн взяли дверь и положили ее на пол. Трэла быстро схватила  с

пола плащ Гарайна и  закуталась  в  него,  чтобы  скрыть  блеск  расшитого

камнями платья.

     В коридоре стоял безжизненный холод. Светоносные пылинки исчезли, как

если бы отцвели.

     -  Быстрее!  - приказала Дочь.  - Кипта убрал живой свет,  и мы можем

заблудиться в темноте.

     Когда они  достигли конца холла,  там тоже не  было света,  и  Гарайн

натолкнулся руками на  каменную решетку,  которая на  этот  раз  оказалась

опущенной. Откуда-то с другой ее стороны раздался серебристый смех.

     - Эй, иноземец, - насмешливо позвал Кипта, - с твоим оружием тебе  не

трудно будет пройти через решетку, но темноту ты не сможешь  победить  так

просто, а также то, что бегает по холлам.

     Гарайн уже работал жезлом и  через пять минут очистил путь.  Но когда

они хотели идти вперед, Трэла остановила их.

     - Кипта спустил охотников.

     - Охотников?

     - Моргелей...  и других,  - пояснил Дандэн.  - Темные ушли,  и только

смерть идет этим путем. Моргели видят в темноте...

     - Ана тоже.

     - Хорошая мысль, - одобрил Сын Древних. - Ана выведет нас.

     Как бы  в  ответ Ана потянула Гарайна за  пояс.  Гарайн взял Трэлу за

руку,  а  другую она протянула Дандэну.  Они цепочкой прошли через стражи.

Затем Ана остановилась и  прислушалась.  Ничего не  было видно,  но  тьма,

висевшая над ними, казалась складками занавеса.

     - Что-то преследует нас, - прошептал Дандэн.

     -  Бояться нечего,  - сказала Трэла.  - Эти не осмелятся нападать.  Я

думаю,  они смоделированы Киптой. Те, кто не имеют настоящей жизни, больше

всего боятся смерти. Это создания...

     Что-то медленно ползло позади.

     - Кипте не стоило бы и пытаться,  - пренебрежительно продолжала Дочь.

- Он знает, что его уроды не нападут. Только на свету они будут ужасны - и

тогда только из-за страшных своих форм.

     Ана снова подергала за пояс хозяина,  и они вошли в узкий проход. Там

ощущение преследования возобновилось,  и,  хотя  Трэла продолжала уверять,

что никакой опасности нет, Гарайна наполнило чувство отвращения.

     Они прошли через три холла в длинный коридор,  который заканчивался в

шахте моргелей. Здесь, полагал Гарайн, их ждала самая большая опасность от

моргелей.

     Ана  резко  остановилась и  прижалась  к  ноге  Гарайна.  Из  темноты

выступили два желтых диска с  шафрановыми искрами в глубине.  Гарайн сунул

жезл в руки Трэлы.

     - Что ты собираешься делать? - спросила она.

     - Пойду расчищать путь.  Здесь слишком темно, чтобы пользоваться этим

оружием против движущихся тварей... - И он двинулся к немигающим глазам.

                          БЕГСТВО ИЗ ПОДЗЕМЕЛИЙ

     Не сводя глаз с этих бездушных желтых дисков, Гарайн оторвал капюшон,

свернул его в  комок и  прыгнул вперед.  Его пальцы скользнули по  гладкой

коже.  Острые клыки схватили его за плечо, тупые когти царапали по ребрам.

Зловонное дыхание било  в  лицо,  горячая слюна  капала  на  шею  и  грудь

Гарайна.

     Капюшон  был  всунут  в  глотку  моргеля,   и  зверь  начал  медленно

задыхаться. Из ран Гарайна капала кровь, но он мужественно держался до тех

пор,  пока не увидел,  что желтые глаза погасли.  Умирающий моргель сделал

последнюю попытку освободиться и  потащил своего  противника по  каменному

полу.  Затем тяжелое тело зверя застыло в неподвижности. Задыхаясь, Гарайн

привалился к стене.

     - Гарайн! - закричала Трэла. Ее рука коснулась его плеча и потянулась

к лицу. - У тебя все хорошо?

     - Да, - выдохнул он. - Пошли дальше.

     Пальцы Трэлы задержались на его плече.  Теперь она шла рядом, ее плащ

издавал шуршащие звуки, когда он слегка касался стены и пола.

     - Подожди, - внезапно сказала она. - Это шахта моргелей...

     - Я проверю дверь. - Через минуту он вернулся. - Открыта.

     -  Кипта  думает,  -  задумчиво сказала Трэла,  -  что  мы  пойдем  в

безопасную галерею.  Поэтому он  пустил  нас  через  шахту.  Моргели лучше

охотятся на почве.

     Они прошли через шахту.  Из-под пола поднимался удушающий пар,  и они

шли очень осторожно. Дандэн шел впереди.

     - Дай-ка свое оружие,  Гарайн,  - окликнул он, когда они поднялись но

лестнице, никем не потревоженные. - Эта дверь закрыта.

     Гарайн  толкнул оружие в  руки  Дандэна и  прислонился к  скале.  Его

тошнило,  голова кружилась.  Глубокие раны на плече и руке дергало и жгло.

Они  до  сир  пор  двигались в  темноте,  поэтому  его  недомогание прошло

незамеченным.

     - Это странно, - пробормотал он. - Мы идем чересчур легко...

     Из темноты до него донесся голос:

     - Правильно замечено,  иноземец.  В настоящий момент ты свободен, так

же,  как Трэла и Дандэн.  Но наш счет впереди. А теперь - прощай, до новой

встречи в Тронном Зале.  Я аплодирую твоей храбрости,  иноземец. Возможно,

ты все же пойдешь служить мне.

     Гарайн повернулся и  метнулся по  направлению голоса,  но  ударился о

стену. Кипта захохотал.

     - Не с твоей ловкостью Танда схватить меня!

     Его смех оборвался, как будто за  ним  закрылась  дверь.  Трое  молча

заторопились вверх по склону. Наконец, они вышли на  дневной  свет  Тэйва.

Трэла сбросила плащ и протянула руки к стране в кратере. Сверкающее платье

плотно облегало ее. Она  тихо  запела,  увлеченная  собственной  радостью.

Дандэн протянул к ней руку, и она ухватилась за нее как смущенный ребенок.

Гарайн тупо размышлял, сможет ли он дойти  до  Пещер:  его  рука  и  плечо

болели как в огне. Ана подобралась  поближе  к  нему,  вглядываясь  в  его

побелевшее лицо.

     Из Подземелий донесся вой.  Трэла вскрикнула,  и Дандэн ответил на ее

невысказанный вопрос:

     - Они пустили моргелей по нашему следу!

     Вой  из  Подземелий эхом  отозвался в  лесу.  Значит,  моргели были и

впереди и  позади них!  Гарайн мог убить одного,  Дандэн - другого,  Трэла

могла защитить себя жезлом, но в конце концов моргели убьют их.

     - Мы потребуем защиты у Гиби с Утеса. По  закону  они  должны  помочь

нам, - сказала Трэла и, приподняв платье, пустилась бежать по  направлению

к скалам. Гарайн поднял плащ с земли и накинул его на плечи, чтобы  скрыть

раны. Когда он не сможет бежать вровень с Трэлой, она не должна догадаться

об истинной причине его отставания.

     Впоследствии Гарайн мало что мог вспомнить об этом бегстве по лесу. В

конце концов до  его  ослабевшего слуха донеслось бульканье воды.  Он  был

далеко от своих говарищей,  которые шли по песчаному берегу реки,  а затем

без колебаний прыгнули в маслянистую воду и легко поплыли к другому берегу

Гарайн сбросил плащ и подумал, что не сможет побороть поток, если войдет в

него.  Но Ана уже бегала кругами по берегу, приглашая Гарайна следовать за

ней. Гарайн устало вошел в желтый поток.

     Слегка солоноватая вода смыла кровь и  пот  с  его  ноющего тела,  но

нестерпимо жгла раны.  Он не мог бороться с течением,  и его сносило вниз.

Наконец ему удалось выползти,  когда течение прибило его к  берегу,  и  он

лег,  задыхаясь,  уткнувшись лицом в мох.  Когда Трэла и Дандэн нашли его,

вода капала с  его  испачканной одежды,  а  Ана гладила его мокрые волосы.

Трэла вскрикнула огорченно и  положила его голову к  себе на колени,  в то

время как Дандэн осмотрел его раны.

     -  Почему ты  не  сказал нам?  -  потребовала Трэла.  Он  не  пытался

отвечать, радуясь, что лежит так, и ее руки поддерживают его. Дандэн исчез

в лесу,  но быстро вернулся, неся кучу раздавленных листьев. Он закрыл ими

раны Гарайна.

     - Вам лучше было бы идти, - сказал Гарайн.

     Дандэн покачал головой.

     - Моргели не умеют плавать. Чтобы добраться сюда, они должны бежать к

мосту, а мост далеко отсюда.

     К ним подбежала Ана.  В ее маленькой руке была гроздь пурпурных ягод.

Так  они  пировали,  Гарайн непринужденно лежал на  ложе  из  папоротника,

принимая пищу из руки Трэлы.

     В  травяном пластыре Дандэна явно  было что-то  целебное,  потому что

после короткого отдыха Гарайн смог встать,  всего пару раз поморщившись от

боли.  Они  пошли уже  медленнее.  Дорога шла через узкие мшистые долины и

солнечные прогалины,  где  цвели  странные цветы,  которые  распространяли

сильный аро мат.  Поток,  которому они следовали,  дважды разветвлялся,  и

одна из ветвей пошла через луг к стене кратера.

     Трэла внезапно наклонила голову и  издала громкий,  мелодичный свист.

Сверху  опустилось желтое  с  черным  насекомое величиной с  ястреба.  Оно

дважды облетело вокруг ее головы и затем уселось на протянутую руку Трэлы.

     Пухлое тело насекомого было агатово-черным,  согнутые ноги - по три с

каждой  стороны -  хромово-желтые.  Круглая голова с  большими фасеточными

глазами заканчивалась острым клювом.  Крылья, слабо трепетавшие в воздухе,

были черными с золотыми крапинками.

     Трэла погладила круглую голову,  в  то  время как насекомое прижалось

нежно к ее щеке. Затем оно снова поднялось в воздух и улетело.

     -  Нас  ждут,  и  теперь мы  можем идти спокойно.  Скоро они услышали

вдалеке бормочущие звуки.  Показалась стена кратера, где росли низкорослые

деревья.

     -  Это  город  Гиби,  -  заметил Дандэн.  За  скалу цеплялись башни и

башенки из множества восьмигранных сот.

     -  Они готовятся к Туманам,  - сказала Трэла,  - и будут сопровождать

нас к Пещерам.

     Они  миновали деревья и  подошли к  восковым небоскребам,  высившимся

вокруг.  Над  ними  парила громадная туча Гиби Гарайн чувствовал,  как  их

крылья касаются его  тела.  Все  они  толкали друг  друга  ревниво,  чтобы

находиться около Трэлы.

     Мягкий шорох их крыльев стих, когда появилась крупная Гиби выдающейся

красоты.  Остальные отлетели,  и  Трэла  приветствовала Королеву  Сот  как

равную,  а  затем повернулась к  своим спутникам и  передала им  сообщение

Королевы Гиби.

     - Мы пришли как раз вовремя. Завтра Гиби покидают свой город. Моргели

перешли через реку и вышли из-под контроля:  вместо того,  чтобы охотиться

за нами,  они бросились опустошать лесные замки. ВесьТэйв предупрежден. Но

они  могут быть захвачены Туманом и  уничтожены.  Мы  отдохнем в  скальных

пещерах, и Гиби придут за нами, когда настанет время уходить.

     Гарайн проснулся от громкого шепота. Над ним наклонился Дандэн.

     -  Нам  пора идти.  Гиби запечатывают последние соты.  Они  торопливо

поели лепешек из зерна и  меда.  Снова появилась Королева.  Первый рой уже

вылетел на восток.

     С  народом Гиби,  грозовой тучей нависшим над  ними,  они пошли через

луга. Пурпурно-голубой туман загустевал там и тут странными образованиями,

похожими на  пыльных дьяволов пустыни,  которые поднимались и  плясали,  а

затем исчезали вновь. Тропическая, жара Тэйва усилилась; это было так, как

будто почва сама испарялась.

     - Туманы приближаются. Нам надо торопиться, - произнес Дандэн.

     Они  прошли через  лесок,  окаймляющий луг,  и  вышли на  центральную

равнину Тэйва.  Здесь  царила  тягостная тишина.  Ана,  сидевшая на  плече

Гарайна, вздрогнула.

     Они перешли на быструю ходьбу;  Гиби держались вместе.  Трэла чуть не

плакала.

     - Они летят так медленно - из-за нас. А еще так далеко...

     -  Смотрите!  - Дандэн указал на равнину.  - Моргели!  Стая моргелей,

объятая страхом,  неслась вскачь. Они пробежали в сотне ярдов от людей, но

не свернули со своего путч. Некоторые лишь зарычали.

     -  Считай,  что они уже мертвы,  -  заметил Дандэн.  -  Им  не успеть

добраться до убежища в Подземельях.

     Прошлепав  через  мелкий  ручей,   трое  припустились  бегом.   Трэла

споткнулась и  сбила шаг.  Гарайн сунул Ану Дандэну и,  прежде чем девушка

успела запротестовать, подхватил ее на руки.

     Туман  становился гуще,  окутывая их  как  занавесом.  Черные волосы,

тоньше, чем шелк, перехлестнулись через горло Гарайна. Голова Тралы лежала

на  его плече,  ее вздымающиеся груди изгибались дугой,  когда она вдыхала

душный воздух.

     Они неожиданно столкнулись с толпой Народа. Кто-то бросился к Трэле с

напевным криком: это Сэра приветствовала свою госпожу.

     Женщины унесли Трэлу, оставив Гарайна слегка разочарованным.

     - Туманы,  иноземец, - сказал Ург, показывая на отверстие Пещер. Двое

из Народа нажимали на рычаг.  На отверстие опускалась хрустальная пластина

и, щелкнув, встала на место. Пещеры были наглухо закрыты.

     Туман снаружи стал теперь чернильно-черным и волнами бился о защитный

барьер. Ночью он будет еще чернее.

     - Так будет сорок дней. Все, что без защиты, - умрет, сказал Ург.

     -  Значит,  у  нас  есть сорок дней для подготовки,  -  вслух подумал

Гарайн. Лицо Дандэна просветлело.

     - Хорошо сказано,  Гарайн.  Сорок дней до прихода Кипты.  У нас много

дел. Но сначала надо принести дань уважения Лорду Народа.

     Они прошли в  Тронный Зал.  Увидев Дандэна,  Трар поднялся и протянул

ему жезл власти с нефритовым наконечником. Сын Древних коснулся его.

     -  Приветствую Живущего в  Свете и  иноземца,  который выполнил завет

Трэна. Трэла снова в Пещерах. Теперь ты должен превратить этот Черный Трон

в пыль...

     Гарайн  достал  из-за  пояса  разрушающий  жезл,  но  Дандэн  покачал

головой.

     - Еще не время, Трар. Кипта должен закончить то, что он начал. Темные

Существа придут сюда через сорок дней. Трар задумался.

     - Значит, дело идет к концу. Но Трэн не говорил о новой войне...

     - Но он предвидел конец Кипты!

     Трар выпрямился, как будто сбросил с плеч тяжесть.

     -  Ты правильно говоришь,  Лорд.  Чего нам бояться,  когда здесь есть

человек, который сядет на Розовый Трон? Слушай, о Народ, в Пещеры вернулся

Свет!

     Народ эхом откликнулся на его крик.

     - А теперь,  Лорд, - Трар с уважением повернулся к Дан дэну, - каковы

твои приказания?

     - Перед тем, как немного поспать, я пойду в Комнату Обновления вместе

с этим иноземцем,  который более не иноземец,  а Гарайн,  принятый Дочерью

согласно закону. Пока мы отдыхаем, пусть все приготовят...

     - Живущим в Свете сказано!

     Трар сам проводил их из Холла.

     Они прошли по извилистым переходам к  глубокому бассейну,  в  котором

прятались странные пурпурные тени. Дандэн разделся и нырнул в него. Гарайн

последовал его примеру.  Вода бодряще пощипывала тело, и они пробыли в ней

недолго.  Из  бассейна они  прошли в  шарообразяую комнату вроде той,  где

Гарайн отдыхал после лечения световыми лучами.  В  середине комнаты лежали

подушки, и они с наслаждением вытянулись на них.

     Гарайн проснулся с  тем же  ощущением ликования,  какое он чувствовал

раньше.  Затем они оделись и  поели,  и  Дандэн отправился в  лаборатории.

Гарайн пошел было с ним, но Сэра перехватила их.

     - Дочь хочет поговорить с Лордом Гарайном.

     Дандэн улыбнулся.

     -   Иди,   -  приказал  он.   -  Распоряжения  Трэлы  не  могут  быть

игнорированы.

     Холл Женщин был пустынен. Коридор по ту сторону, выложенный по кровле

и  стенам плитами хрусталя с розовыми переливами,  был как вымерший.  Сэра

отдернула золотистый занавес, и они вошли в комнату аудиенций Дочери.

     Полукруглое  возвышение  из   прозрачнейшего  хрусталя,   нагруженное

розовыми и  золотыми подушками,  было обращено к  ним.  Перед ним фонтан в

форме  цветка,  качающегося на  изогнутом стебле,  посылал брызги  воды  в

мелкий  бассейн.  Стены  комнаты  были  разделены  на  альковы  мраморными

колоннами, каждая из которых изгибалась наподобие папоротникового листа.

     Из-под  куполообразного потолка подвешенные на  цепях из  скрученного

золота,  семь  ламп,  каждая созданная из  одного желтого сапфира,  давали

мягкий свет. Пол был устлан мозаикой из золота и хрусталя.

     Две маленькие Аны,  которые играли среди подушек, забормотали в ответ

на приветствия Гарайна.  Но здесь не было и следа хозяйки комнаты.  Гарайн

повернулся к  Сэре,  но  прежде чем  он  смог  выразить свой  вопрос,  она

спросила насмешливо:

     -  Кто такой Лорд Гарайн,  что не может подождать с терпением?  - Она

отправилась на поиски Дочери.

     Гарайн  недовольно оглядел комнату.  Столь  роскошное помещение -  не

место для него. Он шагнул к двери, но тут появилась Трэла

     - Приветствую Дочь! - Его голос звучал официально и холодно, даже для

него самого.

     Ее руки, поднятые для приветствия, упали. Лицо затуманилось.

     - Приветствую тебя, Гарайн, - медленно ответила она.

     - Ты послала за мной...

     Он  торопился  поскорее  уйти  из  этой  драгоценной  шкатулки  и  от

недостижимого сокровища, которое в ней находилось.

     -  Да,  - холодно сказала она.  - Я желала узнать,  беспокоят ли тебя

твои раны и как ты устроился.

     Он  взглянул на  свое  гладкое  тело,  полностью излеченное мудростью

Народа.

     -  Я  в  полном порядке и  рад делать ту работу,  которую мне поручит

Дандэн...

     Она резко отвернулась от  неги,  так что ее платье как бы зашипело на

полу.

     - Ты можешь идти, - приказала она. Он слепо повиновался. Она говорила

с  ним,  как со слугой,  которого можно вызвать и  отослать.  Даже если ее

любовь  принадлежит Дандэну,  она  могла  бы  предложить Гарайну  хотя  бы

дружбу.  Но  в  глубине души он  знал,  что дружба была жалкой крохой того

пиршества, к которому стремилось его сердце.

     Позади послышались шаги.  Значит, она велела позвать его обратно! Его

гордость возмутилась.  Но это была Сэра. Ее голова выступала вперед до тех

пор, пока она поистине не стала напоминать пресмыкающееся.

     -  Дурак!  Моргель!  - зашипела она.  - Даже Темные не третировали ее

так! Убирайся вон из Холла Женщин, пока тебя не разорвали в куски!

     Гарайн постарался не  обращать внимания на  ее  брань  и  упреки.  Он

попросил одного из Народа проводить его в лаборатории.

     Пройдя  глубоко  под  поверхностью  Тэйва,  где  светоносные  пылинки

разгоняли  даже   тень   мрака,   они   вошли  в   место  непрекращающейся

деятельности. Здесь стояли столы с грудами инструментов, стеклянных колец,

металлических трубок и других материалов.  Это была фокусирующая точка для

беспрерывных потоков Народа.  В  дальнем конце Гарайн увидел высокого Сына

Древних, работающего над каркасом из металла и блестящего хрусталя.

     Дандэн   благодарно  взглянул  на   подошедшего  Гарайна   и   быстро

проинструктировал его,  вскоре Гарайн стал лучшим помощником Дандэна.  Они

лихорадочно работали над устройством защиты, чтобы успеть закончить его до

конца сезона Туманов.  Они проводили в лабораториях дни и ночи. Дважды они

входили в Комнату Обновления,  но кроме этих необходимых экскурсий, они не

выходили из лабораторий.  От Трэлы не было никаких известий, и никто о ней

не говорил.

     Жители  Пещер  полагались на  два  способа  защиты:  ядовитая зеленая

жидкость, которую наливали в хрупкие стеклянные шары и бросали на врага, и

энергетический экран.  Незадолго до  рассеивания Туманов это  оружие  было

перенесено ко входу и  установлено там.  Дандэн и  Гарайн в  последний раз

проверили его.

     - Кипта сделал ошибку,  недооценив своих врагов,  - рассуждал Дандэн,

ласково дотрагиваясь до края экрана.  -  Когда я  был взят в  плен в  день

гибели моего народа,  меня доставили в лаборатории Темных, чтобы их ученые

могли  изучить  секреты Древних.  Но  я  оказался более  способным к  роли

ученика,   чем  к  роли  учителя:   и  открыл  защиту  для  Черного  Огня.

Впоследствии я  узнал,  что  Кипту раздражала моя  мнимая глупость,  и  он

попытался воспользоваться мной,  чтобы вынудить Трэлу подчиняться ему.  За

это - как и за многое другое - он заплатит. Давай подумаем об этом...

     Он  повернулся,  чтобы  приветствовать Трара,  Урга  и  других вождей

Народа, которые подошли незаметно.

     Между ними стояла Трэла. Ее взгляд был устремлен на прозрачную стену,

отделявшую их  от  редеющего Тумана.  На  Гарайна она обратила внимания не

больше,  чем на Ану, играющую с ее шлейфом, или женщин, шептавшихся позади

нее.  Однако Гарайн отступил в  тень -  и видел не орудия войны,  а облако

черных волос и прекрасные белые руки под роскошной вуалью.

     Ург и еще один вождь налегли на дверной рычаг. С протестующим скрипом

стеклянная стена ушла в  скалу.  Зелень Тэйва звала Их  прогуляться по  ее

свежести;  жизнь возрождалась.  Но на всем пространстве луга и леса царила

странная тишина.

     - Поставить часовых, - приказал Дандэн. - Темные скоро появятся.

     Он подозвал Гарайна и сказал Трэле:

     - Пойдем в Тронный Зал.

     Но Дочь не ответила на его улыбку.

     - Сейчас не время заниматься пустяками.  Лучше воззвать к помощи тех,

кто ушел до нас.

     Сказав так,  она бросила на  Гарайна ледяной взгляд и  пошла обратно.

Сэра несла за ней шлейф.

     Дандэн взглянул на Гарайна.

     - Что произошло между вами?

     Гарайн тряхнул головой.

     - Не знаю. Мужчине никогда не понять женщину.

     - Но она злится на тебя, и ты должен знать, почему.

     На  мгновение Гарайном овладело искушение сказать правду:  что он  не

осмелился сломать  барьер,  который воздвигла она  между  ними,  объяснить

Дандэну,  что дело не только в его гордости.  Но он молча покачал головой.

Никто из них больше не видел Трэлы до тех пор как в Пещеры вошла Смерть.

                             БИТВА В ПЕЩЕРАХ

     Гарайн и Дандэн смотрели на равнину Тэйва. На некотором расстоянии от

них стояли две тонкие башни со  стальными верхушками.  В  действительности

это были полые трубы, содержащие Черный Огонь. Перед ними хлопотали фигуры

в черной одежде.

     - Видимо,  они считают, что мы уже разбиты. Позволим им думать так, -

комментировал Дандэн, дотрагиваясь до экрана, который они установили перед

входом в Пещеры.

     Пока он говорил, Кипта важно прошел по высокой траве и крикнул:

     - Эй,  скальный житель,  я хочу поговорить с тобой...  Дандэн обогнул

экран. Гарайн шел на шаг позади.

     - Я слушаю тебя, Кипта.

     - Хорошо.  Я надеюсь,  что твои уши служат тебе так же хорошо,  как и

глаза. Вот мои условия: Трэла будет жить в моих комнатах, а иноземец будет

развлекать моих капитанов. Открои Пещеры без сопротивления, чтобы я мог по

праву занять место в Тронном Зале Сделай это, и между нами будет мир...

     Дандэн неподвижно стоял перед экраном.

     -  Вот  наш  ответ:  вернись в  Подземелья;  сломай мост  между твоей

страной  и  нашей.  Пусть  Темные  Существа никогда  не  появляются здесь,

всегда...

     Кипта расхохотался.

     - Значит, таково ваше решение! Тогда мы сделаем так: Трэла будет моей

на время, а потом я отдам ее своим капитанам...

     Гарайн прыгнул вперед и  ударил Кипту кулаком по  губам;  его  пальцы

схватили Кипту  за  горло,  в  то  время как  Дандэн,  пытавшийся оттащить

Гарайна от его жертвы, вдруг закричал:

     - Берегись!

     Из травы выскочил моргель.  Его зубы сомкнулись на запястье Гарайна и

вынудили его  отпустить Кипту.  Тогда Дандэн свалил моргеля тяжелым ударом

своего пояса.

     Кипта ползком добрался до  своих людей.  Нижняя часть его  лица  была

залита кровью. Он с дикой яростью выкрикнул приказ.

     Дандэн потащил Гарайна за экран.

     - Будь осторожнее!  - говорил он,  задыхаясь от ярости. С Киптой надо

расправляться не голыми руками, а другими средствами.

     Башни  качнули  своими  верхушками  по  направлению к  входу.  Дандэн

приказал плотно заклинить экран,

     Моргель,  сбитый Дандэном,  пошатываясь,  поднялся на ноги.  Когда он

наполовину прохромал расстояние, отделявшее его от хозяина, Кипта приказал

открыть огонь.  Широкий луч  черного света  вылетел из  верхушки ближайшей

башни и ударил зверя в голову.  Раздался визг агонии - и моргель обратился

в серый пепел, тут же унесенный ветром.

     Черный луч ударил в  экран и был отражен с глухим треском.  Трава под

ним сгорела,  осталась лишь голая опаленная земля.  Те, кто стоял в Пещере

за  своей  хрупкой защитой,  почти  ослепли от  блеска вспыхнувшей травы и

закашлялись от едкого дыма, клубами выходившего из трещин скалы.

     Затем луч угас.  Тонкий дымок вышел из верхушек башен, от почерневшей

земли пошел пар. Дандэн облегченно вздохнул.

     - Выдержало! - воскликнул он, отбросив, наконец, державший его страх.

     Люди Народа тащили к  экрану трубчатые машины,  в то время как другие

несли сосуды-шары с зеленой жидкостью.  Дандэн стоял в стороне,  как будто

эта работа была исключительно делом Народа, и Гарайн вспомнил, что Древним

Существам было запрещено отнимать жизнь.

     Здесь  командовал  Трар.   По   его  приказу  шары  были  помещены  в

ложкообразные патроны.  Бойницы  экрана  щелкнули и  открылись.  Трар  дал

сигнал.  Шары  медленно поднялись,  проскользнули в  бойницы  и  поплыли к

башням.

     Один,  нацеленный поближе,  ударился  о  выжженную  землю  и  лопнул.

Жидкость медленно вытекла наружу и  обратилась на  воздухе в  серо-зеленый

газ.  Другая струя газа поднялась уже от подножия одной из башен - и затем

другой...

     Мгновенно последовали мучительные вопли,  которые  вскоре  ослабли до

нытья.  Они  могли  видеть очертания людей или  животных,  некоторое время

качавшихся в тумане.

     Дандэн отвернулся,  его  лицо  побелело от  ужаса.  Гарайн зажал  уши

руками, чтобы не слышать этих криков.

     Наконец,  все затихло: никакого движения у башен не было. Ург заложил

в  ближайшую машину светящийся розовый шар  и  выпустил его  во  вражеский

лагерь.  Шар втянул в себя остатки газа,  очистив воздух. Тут и там лежали

сморщенные, мертвеннобледные существа. Башни нависали над ними.

     Одна из прислуживающих Трэле женщин ворвалась в их круг.

     - Скорее! - Она вцепилась в Гарайна. - Кипта схватил Трэлу!

     Она помчалась обратно, американец за ней. Они вбежали в Тронный Зал и

увидели борющуюся группу перед возвышением.

     Гарайн услышал звериное рычание и не сразу понял,  что оно исходит из

его собственной глотки. Через секунду его кулак прилип к отметинам на лице

Кипты.  С  воплем  ярости Темное Существо выпустило Трэлу  и  бросилось на

Гарайна,  вцепившись когтями ему в лицо. Дважды Гарайн ухитрялся вырваться

и  нанести хорошие удары по  ребрам врага.  Наконец,  ему  удалось сделать

захват,  которого он  жаждал,  и  его  пальцы сомкнулись на  горле  Кипты.

Несмотря на сопротивление Темного Существа, он держал его до тех пор, пока

обмякшее тело не перестало двигаться.

     Задыхаясь,  Гарайн  поднялся с  залитого кровью поля  и  ухватился за

Нефритовый Трон для опоры.

     -  Гарайн!  - Руки Трэлы обхватили его,  жалеющие пальцы касались его

ран.  В эту минуту он забыл Дандэна,  забыл все, что старался помнить. Она

была в его объятиях,  его рот искал ее губы. Она не отвечала, но уступала,

как цветок уступает ветру.

     - Гарайн!  - прошептала она нежно.  Затем,  уже застенчиво, бросилась

прочь.

     За  ней стоял Дандэн с  белым лицом и  плотно сжатыми губами.  Гарайн

опомнился и, опустив глаза, старался не смотреть на любимую.

     - Так, иноземец, Трэла бросается в твои объятия...

     Гарайн быстро обернулся. Кипта-сгорбился на широком сиденье агатового

трона.

     - Нет,  я не умер,  иноземец,  - и не тебе убить меня, как ты думаешь

сделать.  Сейчас я  уйду,  но  вернусь.  Мы уже встречались и  ненавидели,

сражались и умирали раньше - ты и я.  Ты был тогда неким Гараном, Маршалом

Воздушных Сил Ю-Лака на исчезнувшем мире,  а я был Лордом Кума... Это было

в дни до того, как Древние Существа проложили путь в космос. Ты, я и Трэла

- мы были связаны вместе,  и даже рок не может разбить эти оковы.  Прощай,

Гарайн. А ты, Трэла, вспомни конец того Гарайна. Он был не из легких.

     С  последним злобным  хихиканьем он  откинулся назад  на  троне.  Его

избитое тело  резко  упало.  Затем четкие линии трона стали расплываться и

мерцать,  а  затем трон и  сидящий на нем исчезли.  Они смотрели на пустое

место, над которым возвышался Розовый Трон Древних Существ.

     -  Он сказал правду,  - пробормотала Трэла.  - Мы имели другие жизни,

другие встречи - и так будет впредь.  Но сейчас он возвращается в темноту,

которая его породила. Все кончено.

     Глухой шум неожиданно наполнил Пещеры; стены закачались. Ящеры и люди

столпились  вместе,  пока  колебание  не  прекратилось.  Наконец  появился

вестник   с   сообщением   от   Гиби,   что   Подземелья  Мрака   завалены

землетрясением. Угрозе Темных Существ определенно пришел конец.

     Поскольку  в  Пещерах  были  обвалы  и  некоторые  проходы  оказались

закрытыми,  небольшое  число  людей  Народа  пострадало.  Разведчики  Гиби

донесли,  что  местность около входа в  Подземелья осела,  и  Золотая Река

вышла из берегов и разлилась озером.

     Насколько они могли узнать,  никто из Темных Существ не пережил битвы

и обвала Подземелий.  Но не было уверенности, что горстка поставленных вне

закона все же не могла остаться где-нибудь в Тэйве.

     Сам кратер изменился.  На  центральной равнине появилась цепь холмов,

деревья в  лесу  попадали,  как  подрубленные гигантским топором,  и  лужа

кипящей грязи исчезла.

     Вернувшись в  свой  город,  Гиби  нашли  большую часть своих восковых

небоскребов разрушенными,  но  они принялись строить все заново без жалоб.

Белки-фермеры появились из своих нор и снова принялись работать на полях.

     Гарайн  чувствовал  себя  лишним  во  всей  деятельности,  охватившей

Пещеры.  Больше чем когда-либо он был здесь иноземцем, а не жителем Тэйва.

Неугомонно он  исследовал Пещеры,  проводил долгие часы  в  Месте Предков,

изучая людей внешнего мира,  бывших его предшественниками в  этой странной

земле.

     Однажды ночью, когда он вернулся в свою комнату, он нашел там Дандэна

и  Трара,  ожидавших  его.  В  позе  Дандэна  была  какая-то  удивительная

суровость, а в манерах Трара-трезвая рассудительность.

     - Был ли ты в Холле Женщин после битвы? - резко спросил Сын Древних.

     - Нет, - коротко ответил Гарайн, удивляясь, что Дандэн обвиняет его в

двойственном поведении.

     - Отправлял ли ты послание Трэле?

     Гарайн сдержал поднимающееся раздражение.

     - Я не отважился на то,  чего не могу. Дандэн кивнул Трару, как будто

его подозрения подтвердились.

     - Теперь ты сам видишь, Трар, как обстоит дело. Трар медленно покачал

головой.

     - Но такого проступка никогда не было...

     -  Ты забыл,  -  резко напомнил ему Дандэн.  -  Это было однажды -  и

наказание было взыскано. Так будет и теперь.

     Гарайн  растерянно переводил взгляд с  одного на  другого.  Дандэном,

казалось, владел безжалостный гнев, а Трар выглядел несчастным.

     -  Это  должно произойти после Совета,  так желает Дочь,  сказал Лорд

Народа.

     Дандэн шагнул к двери.

     -  Трэла  не  будет знать.  Совет состоится сегодня вечером.  А  пока

посмотри,  чтобы он,  -  Дандэн указал большим пальцем на  Гарайна,  -  не

оставил этой комнаты.

     Гарайн оказался пленником под охраной одного из Народа,  не способный

понять,  в  чем Дандэн обвиняет его и  чем он возбудил ненависть правителя

Пещер. Наверное, взыграла ревность, и Дандэн решил окончательно избавиться

от соперника.

     Решив так, американец охотно пошел в комнату, где ждали судьи. Дандэн

сидел во главе длинного стола,  по правую руку его-Трар, а остальные вожди

Народа-поодаль.

     - Вы знаете обвинение,  - со злобой сказал Дандэн, когда Гарайн вошел

и остановился перед ним.  - Этот иноземец собственным языком обвинил себя.

Поэтому я  прошу,  чтобы вы вынесли ему такой же приговор,  как и иноземцу

второго призыва, который восстал против требования.

     - Иноземец признал свою вину? - спросил один из Народа. Трар печально

наклонил голову.

     - Да.

     Гарайн открыл рот,  чтобы спросить,  в  чем его обвиняют,  но  Дандэн

сказал:

     - Что вы скажете, Лорды?

     Они долго молчали, а затем дернули головами в знак согласия.

     - Поступай как хочешь, Живущий в Свете. Дандэн невесело улыбнулся.

     -  Смотри,  иноземец.  -  Он  провел рукой над  стеклом показывающего

зеркала, вделанного в верхнюю часть стола. - Такова судьба бунтовщика...

     В  гладкой  поверхности зеркала Гарайн  увидел  изображение пролома в

стене Тэйва.  У  ее подножия стояла группа мужчин Древних,  и  в  их кругу

боролся пленник.  Они заставили его влезть на стену кратера. Гарайн видел,

как он добрался до края и медленно двинулся по нему, шатаясь от испарений,

стараясь увернуться от пара горячих источников,  пока не скатился вниз,  в

кипящую грязь.

     -  Так он кончил,  таков будет и  твой конец...  Спокойная жестокость

этого приговора подняла в Гарайне волну гнева.

     -  Лучше умереть,  чем задерживаться в  вашей норе,  -  с  ненавистью

крикнул он. - Я спас тебе жизнь, а ты посылаешь меня на такую смерть, даже

не  сказав,  в  чем меня обвинили.  Ты немногим отличаешься от Кипты -  за

исключением того, что он был открытым врагом!

     Дандэн вскочил, но Трар удержал его за руку.

     -  Он  говорит  справедливо.   Спроси  его,  почему  он  не  выполнил

требование.

     Пока  Дандэн колебался,  Гарайн наклонился через стол,  швыряя слова,

подобно оружию, прямо в холодное его лицо.

     - Я признаюсь, что люблю Трэлу - люблю ее с той минуты, как увидел на

ступеньках шахты моргелей в Подземельях. С каких пор любовь к тому, кто не

может принадлежать тебе,  является преступлением -  если ты  не  пытаешься

отнять его?

     Трар выпустил руку Дандэна, его золотистые глаза блеснули.

     - Если ты любишь Трэлу - требуй ее. Это твое право.

     - Разве я не знаю,  - Гарайн повернулся к нему, - что она принадлежит

Дандэну?  Когда Трэн высказал свою волю насчет нее, он не знал, что Дандэн

выживет.   Неужели  я   унижусь  до  того,   что  стану  принуждать  ее  к

нежелательной для нее сделке? Позвольте ей идти к тому, кого она любит...

     Дандэн мертвенно побледнел,  его  руки,  все  еще лежавшие на  столе,

задрожали. Лорды Народа один за другим выскользнули из комнаты, оставив их

вдвоем.

     - А я думал приговорить тебя к смерти, - прошептал Дандэн хрипло, как

будто слова выходили между сухих губ. - Гарайн, мы думали, что ты знаешь -

и все-таки отказываешься от нее.

     - Что я знаю?

     - Что я - сын Трэна и брат Тралы.

     Пол закачался под ослабевшими ногами Гарайна.

     - Какой же я дурак, - медленно произнес американец.

     Дандэн улыбнулся.

     -  И  какой  благородный  дурак!   А  теперь  иди  к  Трэле,  которая

заслуживает того, чтобы услышать обо всей этой путанице.

     Гарайн,  на этот раз с Дандэном, прошел второй раз по коридору, чтобы

откинуть золотистые занавеси и предстать перед Дочерью. То, что она прочла

в лице Гарайна, заставило ее вскочить с подушек и броситься в его объятия.

В словах они не нуждались.

     С этого часа началась жизнь Гарайна в Тэйве.

                               ЛОРД Ю-ЛАКА

     Часто я  (бывший Гарайн Фитерстон из  мира  по  ту  сторону Туманного

Барьера,  а ныне Гаран Пламени; муж Лучезарной Леди, Трэлы, Дочери Древних

Существ) слышал  полузабытые легенды  об  этой  царственной расе,  которая

прилетела  с   умирающей  планеты   через   пустоту  пространства,   чтобы

приаемлиться на  антарктическом побережье нашего  молодого мира  и  выжечь

здесь гигантский кратер Тэйв для будущего своего жилья.

     Время от времени,  как мне рассказывали,  они возобновляли энергию их

рода, приглашая определенных людей из мира по ту сторону барьеров, которые

они воздвигли.  Я  был одним из таких приглашенных.  Ноя пришел поздно и в

смутное враля.  Ибо  зло  пришло  в  кратер,  и  конфликт расколол порознь

жителей кратера. Теперь из-за этого разгрома, который мы нанесли с помощью

поруганной природы Кипте,  Лорду Черного Пламени,  и его приверженцам,  из

Древней Расы осталось только двое: моя жена и ее брат.

     В   момент  своего  низвержения  Кипта  сделал  несколько  непонятных

обещаний  насчет  нашего  неопределенного  будущего,   а  также  несколько

насмешливых упоминаний о далеком прошлом, которые меня заинтересовали. Ибо

он сказал, что мы трое - Трэла, Кипта и я - были связаны вместе. Мы жили и

сражались в  далеком прошлом,  и  снова будем жить и  сражаться в  далеком

будущем.

     Трэла рассказала мне историю Гарана,  который лежит в  Пещере Спящих.

Но задолго до него - очень задолго - были и другие.

     Поэтому, когда я спросил Дочь о словах Кипты, она привела меня в одну

из  странных шарообразных комнат,  где  были зеркала видения,  вделанные в

столы.  Она села на скамью,  покрытую пОдушками, потянув меня вниз рядом с

собой.

     -  Мы пришли издалека во времени и  пространстве,  любимый,  -  мягко

сказала она, - но все же не настолько издалека, чтобы я не могла вспомнить

начало. А ты помнишь?

     - Нет, - ответил я, глядя на зеркала. Она вздохнула.

     -  Может быть,  это справедливо:  то была моя вина - мне и нести груз

памяти.  То,  что  мы  сделали,  мы  двое,  в  великом  городе  Ю-Лаке  на

исчезнувшем мире Кранда, легло между нами надолго - очень надолго. Теперь,

наконец, это ушло, но я боюсь вызвать это снова.

     Я резко встал.

     - Тогда оставим.

     - Нет!  - она схватила мою руку.  - Мы дорого заплатили,  три раза мы

платили за это. Один раз в Ю-Лаке и дважды в Пещерах. Наше несчастье ушло,

и  мне  хочется  снова  увидеть  самое  замечательное событие,  которому я

когда-либо была свидетельницей. Смотри же, мой Лорд!

     Она подняла свои тонкие руки над зеркалом. Оно затуманилось.

     Я  стоял  на  причудливо изогнутом балконе из  опалесцирующего камня,

покрытого замысловатой резьбой, и смотрел вниз, еще не вполне проснувшись,

на  фантастический город.  В  розовом небе,  странном для  моих полуземных

глаз,  но  все-таки  близком,  появились первые золотистые полосы близкого

рассвета.  Ю-Лак Могущественный лежал подо мной,  а  я был Лордом Гараном,

Маршалом Императорских Воздушных Сил, пэром Империи.

     По рождению я  не имел права ни на этот титул,  ни на должность,  так

как моя мать была придворной дамой, а отец - офицером. Они нарушили закон,

запрещающий брак между различными кланами и кастами, и поженились тайно, и

так  обрекли  меня  с   самого  рождения  быть  одним  из  государственных

воспитанников и нижайшим из низших.

     К  счастью для меня и таких же неудачников,  подобных мне,  Император

Форс,  когда он  взошел на  Розовый Трон  во  Дворце Света,  издал декрет,

позволяющий государственным воспитанникам служить в  армии.  Я сделал свой

выбор в пятнадцать лет и подчинил себя военному мечу.

     Жизнь  была  тяжелая,  но  это  избавляло от  худшей  участи и,  имея

некоторое  честолюбие и  одаренность,  несомненно унаследованные от  моего

отца,  я  шаг  за  шагом поднимался вверх.  Через четырнадцать лет я  стал

Маршалом  Императорских Воздушных  Сил  и  военным  лордом,  произведенным

собственной рукой Императора.

     Но  солдат,  стоявший на  балконе и  глядевший вниз  на  удивительную

красоту утреннего Ю-Лака,  не был ни счастлив, ни доволен Все его с трудом

завоеванные почести значили для него не более, чем многочисленные шрамы на

его теле.  Ибо он  осмелился (хотя ни  один человек не знал этого) поднять

глаза и отдать сердце одной,  столь же далеко стоящей над ним, как красное

солнце Кранда находилось далеко над желтыми полями.

     Я,  ветеран бесчисленных пограничных стычек и рейдов,  был подавлен и

томился,  как мальчишка и самый неоперившийся рекруг, беспокойно дремлющий

в  казармах под моей башней.  Хотя в течение дня я решительно изгонял свое

нечестивое стремление,  ночью и  на  рассвете моя  память и  сны  выходили

из-под контроля, как ни страдал и не старался я держать их в узде.

     Подобно  жрецам,  кающимся  в  великом  храме  Оуна,  я  терзал  себя

воспоминаниями,  которые причиняли куда  более невыносимое страдание,  чем

любая телесная рана.  Среди моих  товарищей я  слыл  закаленным воином,  с

холодным сердцем и  не  интересующимся ничем,  кроме неотложных дел  моего

ведомства.

     Три  года  -  Великий  Оун,  неужели это  было  так  давно?  Тогда  я

командовал  флагманским кораблем  Императора,  трижды  счастливым  судном,

которое было выбрано перевезти ЛедиТрэлу из  ее храмовой школы в  Торане в

хрустальный дворец ее отца, венчавший центральный холм Ю-Лака.

     Имперская Принцесса была окружена бесчисленными придворными ее свиты,

но  одной  благословенной ночью она  ускользнула от  них  всех  и  вошла в

контрольную кабину,  где  я  -  несомненно по  указанию  Свыше  -  остался

дежурить в одиночестве. Когда прошел наш украденный час, она была для меня

не Имперское Высочество, а Трэла.

     С тех пор я видел ее дважды.  Один раз в тот день,  когда я преклонил

колено перед Императором,  получая от него жезл моего звания,  и осмелился

поднять глаза на  золотой трон по его правую руку.  А  второй?  Это было в

императорских садах удовольствий,  где я ожидал аудиенции. Она прошла мимо

с  ее дамами.  Кто я  такой,  с выжженным на плече военным клеймом,  чтобы

смотреть на Несравненную Особу?

     Касты  на  Кранде  были  строго  разграничены.   Человек  мог  высоко

подняться в какой-нибудь одной, но не мог перейти в другую. Крестьянин мог

стать лордом страны и  дворянином,  но  никогда ни  он,  ни его сыновья не

могли служить при дворе и во флоте.

     Так же военнослужащий,  даже если он рожден с титулом,  не имел права

жениться  на  дочери  Ученых.  Они  были  нашими  правителями  и  великими

дворянами,  находящимися бесконечно выше  обычных людей  по  объему  своих

знаний. Они обладали огромной способностью так же использовать и подчинять

своей воле людей и природные силы, как я властвовал над безмозглыми рабами

на   полях,   этой  субчеловеческой  рассой,   которую  Ученые  создали  в

лабораториях.  Они были особой расой,  благословенной - или проклятой - со

сверхчеловеческими силами.

     Однако Трэла была моей возлюбленной,  и все декреты Императора и цепи

древних обычаев не могли ни уничтожить этого факта, ни стереть образ Трэлы

из моего сердца.  Я думаю, что так и закончил бы свою жизнь, довольствуясь

лишь поклонением ей в моих снах, но Судьба совершенно иначе решила будущее

всех ничтожных человеческих созданий,  которые ползали по шару,  каким был

Кранд.

     В  это  утро  я  недолго  предавался жалости  к  себе  и  беспомощным

желаниям.  Крошечный колокольчик зазвенел в  комнате  позади  меня,  давая

знать, что кто-то желает войти в мою спальню. Я подошел к диску на стене и

провел  по   нему  рукой.   На   его  полированной  поверхности  появилось

изображение моего адъютанта, молодого пройдохи, Анатана их Хола.

     - Войди,  - сказал я в отверстие трубки, помещавшейся рядом с диском,

таким образом своим голосом открывая дверь.

     - Привет,  бездельник, в какую стычку ты опять впутался? - спросил я,

привыкший  принимать  с  раннего  утра  кающегося,  но  виновного молодого

офицера,  являвшегося  ко  мне,  чтобы  я  вытащил  его  из  какого-нибудь

затруднительного положения,  в  которое  он  попадал  из-за  беспечности и

юношеской храбрости.

     - Как ни странно,  - ответил он весело,  - ни в одну.  Хвала Оуну. Но

внизу ждет посыльный из дворца.

     Несмотря на все мое самообладание, пульс у меня ускорился.

     Я   снова  повернулся  к  вызывающему  диску  и  приказал  писарю  во

внутренней канцелярии заверить посыльного,  что  я  приму его,  как только

должным образом оденусь.

     Анатан сам  разложил мой  мундир и  снаряжение,  пока  я  плескался в

ванной.  Одновременно он  болтал  о  сплетнях и  слухах в  казармах и  при

дворце.

     - Лорд Кипта приехал нанести нам визит, - сказал он. Я уронил тунику,

которую уже взял в руки.

     -  Кипта из Кума?  -  спросил я резко,  надеясь,  что мое смятение не

будет замечено.

     - Какой же еще? Существует один только Кипта, о котором я знаю. - Его

внезапно округлившиеся невинные глаза не обманули меня.

     Анатан, несмотря на все его легкомысленные разговоры и манеры, всегда

был верен мне,  и  я не боялся,  что он изменит мне теперь.  Ник кому я не

чувствовал такой  ненависти,  как  к  Кипте  из  Кума,  который имел  силу

раздавить меня как  насекомое и  который сумел бы  быстро использовать эту

силу, узнай он когданибудь о моих истинных чувствах к нему.

     В  каждой груде  фруктов всегда найдется одни  плод,  который мягче и

более склонен к гниению, чем другие - и если этот самый плод не убрать, он

со временем испортит и остальные.  По моему мнению,  хозяин Кума как раз и

был таким гнилым плодом среди Ученых.

     Он не общался более с  членами своей касты,  а жил замкнуто в высокой

мрачной  каменной цитадели своего  темного,  продуваемого ветрами  города,

проводя здесь тайные эксперименты в своих лабораториях, находящихся далеко

под поверхностью Кранда.  В чем именно заключались эти эксперименты, никто

из  Ученых не  мог сказать,  но  я  имел свои подозрения и  они были не из

приятных.  У  всех знаний существует как темная,  так и светлая сторона и,

если слухи были справедливыми,  Кипта поворачивался к  мраку гораздо чаще,

чем  к  свету.  Я  слышал рассказы и  даже записал один или  два,  но  без

доказательств что я  мог сделать?  Лорд Кипта был Ученым по рождению,  а я

был   государственным   воспитанником,   который   из-за   благосклонности

Императора  добился  некоторой  известности  и  положения.   Если  я  хочу

сохранить и  то и  другое,  или даже свою жизнь,  мне лучше бы было забыть

смутные истории.

     Кипта  был  весьма популярен у  определенной категории офицеров моего

корпуса.  Время от  времени он  щедро принимал гостей,  и  его кошелек был

всегда открыт для тех,  кто временно испытывал финансовые затруднения.  Но

мой подозрительный ум рассматривал это как желание Кипты сделать как можно

больше  военных обязанными ему.  Я  всегда очень  вежливо благодарил егоза

многочисленные приглашения, но ссылался на неотложные дела. Глядя на меня,

Анатан и лучшие из его товарищей поступали так же.

     Однако, случалось не часто, чтобы Хозяин Кума покидал высокую главную

башню. Он предпочитал приглашать компанию к себе, а не искать ее вне своей

крепости.  Но в прошлом месяце был сбор Ученых Ю-Лака,  и он,  несомненно,

был вызван Императором присоединиться к ним.

     Если он приехал занять свое место среди пэров,  то его не ожидали так

рано,  я  об этом знал.  Как Командующий Аэропортом Ю-Лака,  я  не получил

предупреждения о  его  приезде,  чтобы я  мог  приготовить стоянку для его

личного корабля среди прогулочных и  походных судов семьи Императора.  Его

внезапное,   необъявленное  прибытие  означало  неприятность  для   любого

человека, подумал я с беспокойством.

     Я,  застегнул пряжку  на  украшенных драгоценными камнями  чешуйчатых

доспехах,  служивших больше для церемониала,  чем для защиты,  и защелкнул

замок перевязи для меча.  Взяв из рук Анатана серебристый военный плащ,  я

оставил апартаменты.

     Лестница,  которая вела из  личной резиденции к  служебным кабинетам,

вилась  изящной крутой спиралью вокруг центрального стержня конусоподобной

банийи. Ее стены были цветасто украшены фресками со стилизованными сценами

войны и охоты - занятий, всегда соединяющихся воедино в умах моей расы. Но

тут  и  там в  гладкую отделку окрашенной поверхности были глубоко вделаны

обзорные зеркала,  так  что идущий мог бы  в  мгновение войти в  контакт с

любой  частью  громадной военной  базы,  сердцем  которой была  коническая

башня.

     Мне  интересно было проверить подготовленность моих младших офицеров,

пока я  шел.  Я  мельком увидел один из почти устаревших верховых отрядов,

возвращавшийся   с   ранних   утренних   маневров.   Люди   ехали   верхом

непринужденно,  их  маленькие,  покрытые чешуей животные,  жаждущие приюта

конюшен,  волочили тяжелые бронированные хвосты  по  пыли  учебного плаца.

Таких  отрядов  осталось  только  два,  и  у  них  были  необременительные

обязанности: быть стражами Императора, когда он путешествовал по стране.

     Торговля в лице разделенных границей купцов первой продемонстрировала

выгоды  пересечения наших  переполненных островами морей  и  горных  стран

быстрым  безопасным воздушным транспортом.  Военные вскоре  последовали их

примеру.   Пехота  и   отряды  всадников  были   поспешно  расформированы;

высокомерные  и  всемогущие  Воздушные  Силы  расширили  и  укрепили  свое

положение за  одно десятилетие.  Военно-морской флот исчез из  пришедших в

упадок гаваней Кранда,  исключая горстку судов, гниющих, хотя они качались

на  якорях,  что  могли удостоиться титула,  который гордо носили когда-то

полмиллиона военных кораблей.

     Довольное выгодами  и  превосходством,  которое  оно  похитило у  сил

защиты,  Воздушное Министерство пыталось,  как я  сначала подозревал и мог

теперь доказать,  установить непоколебимую монополию. Какую дикую цель они

поставили  перед  собой,   знал  только  Оун,   и  все  же,  вопреки  всем

предупреждениям, правители Кранда отказывались вмешиваться.

     Я нет-нет,  да трогал пальцами рукоятку своего меча,  пока шел.  Люди

давно  уже  не  пользовались металлом,  чтобы  разрешать  свои  страсти  и

ненависть;  оружие, которое я носил, было лишь приятной игрушкой, символом

моего ранга.  На войне использовались более искусные вооружения: жидкости,

которые  сжигали и  замораживали,  смерть,  которая скручивала сам  воздух

вокруг  жертвы.   А  ужасы,   и  во  сне  не  снившиеся  большинству  рода

человеческого,   разрабатываемые  в  различных  лабораториях.  Выскочившая

вспышка -  какой человек может предвидеть результат?  И этот сбор Ученых в

Ю-Лаке.  Ни  одно дикое племя на  границе не  было охвачено мятежом,  пять

великих наций много лет жили в  мире.  Однако,  я  волновался,  и моя рука

невольно касалась рукоятки меча для большей уверенности, хотя говорят, что

нет лекарства против страха.

     Посыльный из дворца,  изящный молодой человек, прикрепленный к охране

Императора, нетерпеливо ожидал моего появления.

     -  Трон желает присутствия достопочтимого Лорда Гарана,  - официально

изложил он -  Он будет иметь честь присутствовать в  Зале Девяти Принцев в

третьем часу.

     -  Слышать -  значит повиноваться как этому,  так и всему другому,  -

пробормотал я  стандартный ответ,  требуемый от  получателя императорского

послания.

     Он преклонил колено и коснулся пола передо мной в знак приветствия.

     В  третьем часу?  Тогда у меня еще есть время съесть завтрак,  прежде

чем я  должен буду пойти.  Взяв Анатана под локоть,  я  пришел в столовую,

которая располагалась внутри башни.  Мы заняли два сидения у полированного

стола,  который тесно  прижимался к  стене.  Анатан дважды нажал крошечную

кнопку на конце стола. Стенная панель, обращенная к нам, опустилась назад,

и  выскользнули чашки с  едой.  Пища  была  приятного вкуса и  чрезвычайно

питательная,  но так приготовлена с искусственными окрасками и привкусами,

что  ни  один не  мог сказать,  каково естественное происхождение того или

иного блюда.  Этот обычай, введенный жителями сверхцивилизованного города,

мне никогда не нравился,  и я тосковал по грубой, но для меня более сочной

пище,  какую подавали в  пограничных лагерях или  в  маленьких деревенских

гостиницах

     Горожане, пресыщенные всем, что могла предложить им утонченная жизнь,

разучились  радоваться  жизни.   На   их   наполненные  ароматом   "дворцы

удовольствий" крепкий деревенский люд смотрел с праведным ужасом.  И, если

те многочисленные рассказы,  которые мы слышали,  были обоснованы,  тайная

полиция могла действительно найти многое, что ее заинтересовало бы в одном

из этих прекрасных, почти сказочных замков.

     Как бы читая мои-мысли, Анатан прервал молчание.

     - В квартале Сотан появился новый "дворец".

     -  Итак,  - снисходительно заметил я,  - ты наткнулся на него прошлой

ночью?

     Он покачал головой с притворной печалью.

     - Он не для таких,  как я.  Я шел мимо и видел, как туда вошел Кандон

из Стала, а у двери стояли охранники Лорда Пэлкуна.

     - Видимо, крупная игра?

     Я  удивился,  когда он назвал имена двух самых богатых и  влиятельных

людей из низшего ранга Ученых, которые содержали резиденции в Ю-Лаке.

     -  Это и кое-что еще.  - Он усмехнулся в знакомой манере,  от которой

его мальчишеское лицо стало злым.  - Если Лорд Гаран захочет нанести визит

туда, не понадобится ли ему компаньон?

     -  Когда  это,  щенок,  я  бессмысленно тратил  время  за  занавесями

"дворцов удовольствий"?  Но  я  обещаю тебе,  -  добавил я  легкомысленным

тоном,  не будучи способным прочитать будущее, - когда я войду во дворец в

Сотане, то ты будешь рядом со мной

     -  Договорились!  Вы обещали,  мой Лорд,  - нетерпеливо выкрикнул он.

Таким образом мы  прекратили разговор,  потому что  я  сел в  одномоторный

флайер,  который  должен  был  перенести меня  через  город  к  посадочной

площадке за хрустальными стенами дворца Императора.

                               ХОЗЯИН КУМА

     Было раннее утро,  воздушные линии над большей частью города не  были

переполнены прогулочными и деловыми судами, которые парили бы, ныряли вниз

или  мчались  наперерез в  более  позднее время.  Кроме  одного  или  двух

патрульных,  мимо которых я  пролетел,  никто не пересек мне путь,  до тех

пор,  пока я  точно не развернул свой корабль,  прежде чем приземлиться на

площадке рядом со средним, наклонным шпилем крепости.

     Легкий,  черный двухместный флайер,  чьи  плавные линии  указывали на

скорость и  надежность в  управлении,  грубо  вклинился перед  носом моего

корабля,  пошел вниз и  приземлился плоским брюхом как  раз на  то  место,

которое я наметил для себя

     С  темпераментной  речью,   приготовленной  для  опрометчивого  юнца,

который так своевольно узурпировал облюбованное мной место, я посадил свой

крошечный флайер рядом с блестящим черным скоростным судном. Но это был не

отпрыск какогонибудь придворного,  с кем я встретился лицом к лицу,  когда

вышел из машины.  С пренебрежительной улыбкой,  содержащей, помоему, более

чем  подозрительную насмешку,  скривившей его тонкие губы,  высокий Хозяин

Кума  задержался у  начала направленного книзу  откоса.  На  его  надменно

поднятой голове не  было ни церемониальной короны,  ни шлема,  и  утренний

ветер  трепал его  кудрявые черные волосы и  рвал  тяжелые фалды  длинного

оранжевого плаща.

     Рядом с ним стоял его пилот,  хмурый малый,  Джеплен из Тока, который

имел  дурную репутацию среди  боевых людей в  течение многих лет.  Он,  по

крайней мере,  не претендовал на мою дружбу,  а  хмурился так воинственно,

что его брови сошлись вместе как колючий кустарник.

     - Наш достопочтенный Лорд Гаран,  - промурлыкал Кипта.  - Можем ли мы

отважиться  поздравить  победителя Тэрнана  с  подвигом?  Джеплен  проявил

жестокий приступ зависти,  когда  вести  о  твоем  успехе  достигли нашего

жалкого захолустья.  Я даже удивился его полному выздоровлению. Оно полное

или нет, Джеплен? - он изводил насмешками своего угрюмого офицера.

     - О,  да,  - проворчал тот, все время стараясь очень ясно прочесть по

лицу Кипты его истинное мнение обо мне и моих действиях.

     Мое  военное обучение не  могло мне  помочь в  словесных и  мысленных

изгибах дворцовой речи, где могут хвалить человека фактически в лицо, в то

же  время сильно презирая его.  Так как моя речь была всегда такой прямой,

как  мысли,  я  не  любил  разыгрывать  придворного более,  чем  это  было

необходимо.

     - Вы оказываете мне чересчур большую честь, милорд, ответил я со всей

учтивостью,  какую  мог  собрать.  -  Слово  похвалы  от  Хозяина Кума  не

отпускается необдуманно.

     Его  опущенные веки  слегка  приподнялись,  улыбка стала  более  ярко

выраженной.

     - Дни,  проведенные при дворе, отполировали солдата, чтобы создать из

него настоящего придворного,  -  заметил он  уже с  прямой и  нескрываемой

насмешкой.

     Человек моей  касты  и  ранга  не  досчитался бы  зубов  за  меньшее.

Положение Кипты защищало его от моего негодования,  и он отлично это знал,

и  все  же  никогда  прежде  его  враждебность  не  была  такой  открытой.

Неудивительно- в  моих  венах кровь ускорила свой бег,  -  если он  открыл

какой-нибудь след  моей  деятельности и  пытливого недоверия к  нему.  Его

маска чувства товарищества слетела,  и  я  увидел подлинное лицо человека,

который пользовался этой маской для своих целей.

     Хотя  мои  мышцы  и  напряглись,  я  обуздал  возрастающий  гнев.  Но

когда-нибудь,  если  Оун  позволит,  я  встречусь  лицом  к  лицу  с  этим

насмехающимся дьяволом как мужчина с мужчиной.

     - Я благодарю Хозяина Кума.  - Мой ответ был таким холодным,  каким я

смог его сделать, но тем не менее формально вежливым.

     Он плотнее запахнул плащ вокруг своих широких плеч и резко повернулся

с  Джепленом по  пятам.  Я  подождал минуту или две,  пропуская их вперед,

прежде чем последовал за ними по скату вниз.

     Пока  я  стоял  здесь,  меня  заинтересовали плавные  линии  кумского

флайера.   Корабли  были  моей  жизнью,  и  новые  очертания  всегда  меня

привлекали.   Хотя  я  не  рискнул  задержаться,   чтобы  исследовать  его

внимательно,  я понял,  что его форма, в особенности внешний вид моторного

отделения предполагала какое-то  совершенно новое  развитие,  нечто совсем

отличное от нашей самой современной конструкции.

     По-видимому,  рабочие темного северного острова нашли какую-то  новую

форму  продвижения вперед,  создав  в  результате машину намного меньшую и

более компактную, чем я когда-либо видел.

     Я неохотно оторвал себя от рассматривания, зная, что Кипта заподозрит

меня,  если я задержусь слишком долго.  Но я решил, когда поставил ногу на

откос,  открыть секрет  элегантного судна  прежде,  чем  его  хозяин снова

быстро удалится из Ю-Лака.

     Откос кончался единственной широкой ступенькой,  затем я  очутился на

зеленой  и   янтарной  мостовой,   которая  вела  в  Зал  Девяти  Прияцев.

Вздымающиеся колонны из отполированной меди поддерживали кровлю в покрытом

проходе,  но бока были открыты для наполненных ароматом ветров.  Налево от

меня четыре потемневшие колонны из  тусклого зеленого камня вели в  первый

из  удивительных садов,  которые  делали  внутреннюю  часть  раскинувшейся

цитадели местом чудес и наслаждений.

     Направо ступеньки, ведущие вниз, были круче, давая доступ к бронзовой

площадке,  где полдюжины или около этого ярко раскрашенных яликов качались

на желтой,  усыпанной лепестками воде одного из пяти каналов. Так как было

еще рано,  никто,  кроме одинокого охранника, не ходил по галерее. Ни одна

дама,  несмотря на  мои дерзкие надежды,  не гуляла по дорожкам сада и  не

проплывала в  образе лепестка по  каналу.  Там  царила спокойная тяготящая

тишина.

     Но  Зал  Девяти Принцев был  занят,  когда я  вошел.  Одна  из  самых

небольших совещательных палат и  приемных комнат дворца,  зал  был снабжен

массивным столом,  вырубленным из цельного бревна и обработанным знаменюым

науглероживающим процессом в  лабораториях Императора,  так  что  он  стал

таким  твердым и  прочным,  как  вековые скалы  Имуринского моря.  Точно в

центре у  этого стола,  расположенного так,  чтобы сидящие за  ним  видели

единственный вход в палату,  стояло кресло из того же самого материала,  а

по обеим сторонам кресла - скамьи без спинок.

     Благодаря моему  положению,  я  хорошо знал  Императора и  членов его

всесильного совета.  Ибо большая часть последних была справедливой, хотя и

строгой,  частью,  требовавшей от  своих подчиненных стойкой и  абсолютной

преданности и  верности  государству.  Убедившись в  моей  честности,  они

предоставили мне  почти  полную свободу в  моем  ведомстве,  требуя только

полумесячные рапорты.  В  прошлом,  с тех пор как я вступил в свою высокую

должность,  наши  отношения были  довольно  дружескими,  хотя  никогда  не

становились теплее, чем допускала строгая формальность дворца.

     Но  сейчас произошло изменение в  их  отношении.  Долгие годы войны и

служения в  армии снабдили меня шестым чувством,  появляющимся у тех,  кто

ходит по  самому краю  опасности.  И  теперь я  тотчас ощутил напряжение и

некоторую холодность, которые встретили меня, как только я вступил внутрь.

     То  ли  я  олицетворил какую-то  личную  опасность,  то  ли  какой-то

неизвестный мне случай встревожил их  -  я  не знал.  То же самое чувство,

которое направляло мою  руку  к  мечу  сегодня утром,  когда  я  торопился

встретиться  с   посыльным  Императора,   снова  дернуло  мои   пальцы  по

направлению к оружию на бедре. Я почувствовал, как натянулась кожа на моих

плечах. Пахло тревогой.

     -  Маршал Флота  приветствует Лорда  Воздуха,  Правителя Пяти  Морей,

Любимого Оуоном... - начал я официальное приветствие.

     -  Достаточно.  -  Голос Императора сухо оборвал меня.  Садись,  Лорд

Гаран, - вон там. - Он указал на табуретку приблизительно в шести шагах от

того места,  где  я  стоял.  Я  повиновался,  но  во  рту у  меня внезапно

пересохло. Здесь существовала опасность - для меня!

     - Ты содержишь тайную службу информации, не так ли?

     - Да, Великий. Это существенная часть моих обязанностей.

     - А это тоже часть твоих обязанностей? - Он передал две металлические

пластинки служителю,  стоявшему сбоку.  Тот  обогнул  стол  и  остановился

передо мной, держа то, что нес, так что я мог увидеть это.

     Вырезанные на  мягкой  поверхности металла  чертежи  и  формулы  были

совершенно незнакомы для меня.  Полностью озадаченный,  я  поднял глаза на

холодную маску, которой было лицо Императора.

     - Я никогда не видел этого раньше,  Ваше Величество.  Я не понимаю их

смысла.

     -  И  все  же  они  были  найдены  среди  секретных  документов твоей

разведывательной службы, - ответил он многозначительно.

     Я взглянул ему прямо в лицо.

     - Я повторяю, Великий, что никогда не видел этого раньше.

     После чего Малкус из Трота, тощий - кожа да кости - человек,  начисто

лишенный всяких добрых чувств, захихикал, прикрыв рот волосатой рукой. Эта

злая пародия на человека с его клокотавшим в горле смехом разозлила  меня,

чего несомненно он как раз добивался.

     -  Стоит  ли  Маршал Флота перед судом за  преступление,  Великий?  Я

умоляю вас, милорды, будьте немного откровеннее с вашим слугой.

     Император нахмурился.

     -  Жалоба на твой отдел и  тебя была подана людьми Кума...  Кум!  Это

название разорвалось красным пламенем в моем разуме.  Кум!  Значит,  я был

прав,  подозревая  какой-то  дьявольский  смысл  в  необъявленном прибытии

Кипты.

     - За некоторыми личными делами Хозяина была установлена слежка...

     Я  вздрогнул.   Тут  моя  совесть  действительно  была  нечистой.   Я

подыскивал ключ к мрачной загадке Кипты. В этом я был виновен.

     -  А  теперь,  как и предсказывал Лорд Кипта,  среди твоих бумаг было

найдено это. - Рот Императора скривился.

     -  Ваше Величество и  милорды,  я  могу только повторить то,  что уже

говорил:  эти  пластинки,  которые вы  показали мне,  я  никогда раньше не

видел.  Если они  действительно были найдены среди бумаг Флота,  то  я  не

знаю,  как они попали туда.  Но я  обещаю вам,  - закончил я искривленными

губами, - что не буду медлительным в расследовании этого странного дела.

     Малкус снова захихикал, его неприятное кудахтанье непрошеного веселья

отдалось эхом по всему залу.

     - Смотрите,  добродетель оскорбилась,  - изрек он, веселясь. Я быстро

повернулся к нему.

     - Вы насмехаетесь надо мной, милорд?

     Он пожал плечами,  но не удостоил меня ответом.  Я  поднялся на ноги.

Твердыми руками расстегнул пряжку перевязи с мечом и снял ее.

     -  Великий,  так как,  кажется,  я  не являюсь более достойным вашего

доверия, я возвращаю в ваши руки этот символ моего звания. Я был простым и

откровенным солдатом и солдатом собираюсь быть.  Я немного знаю о зигзагах

государственной политики,  но  мне ясно,  что стране зачем-то  нужен козел

отпущения.  Если  мое  разжалование пойдет  на  пользу  Ю-Лаку,  я,  готов

получить  распоряжения.   Ибо   я   знаю,   что  был  преданным  при  всех

обстоятельствах по мере своих сил и способностей.

     - Сегодня это,  милорды, немногими может быть произнесено в Ю-Лаке, -

быстро и ясно произнес чей-то голос. Я обернулся.

     В  дверях стоял человек моих  лет,  судя по  одежде -  Ученый.  Среди

Великих я знал только троих с такой могучей духовной силой.  Ее имели Леди

Трэла и Император, и - Кипта. Но у куминца была чуждая воля, не такая, как

у других.  Кем этот был новоприбывший,  я не знал, но какая-то сокровенная

часть меня, нерушимая часть, признала и приветствовала предводителя людей.

     - Приветствую тебя, Трэн, - Император поднялся.

     - Мир и вам, Ваше Величество. Позвольте приветствовать вас, милорды.

     С легкой грацией он пересек комнату, чтобы встать рядом со мной.

     - Что я вижу? Почему благородный полководец отдает свой меч? Может ли

хоть один человек в чем-нибудь упрекнуть Гарана из Ю-Лака?

     -  Совсем недавно,  -  сказал я горько,  - я также просил ответить на

этот же вопрос, милорд.

     Наши  глаза  встретились,   и   я   почувствовал  некоторую  теплоту,

распространяющуюся по мне.

     -  Я  наблюдал за  тобой,  Лорд  Гаран.  Говоря  открыто  перед  этим

собранием,  я скажу, что здесь нет другого человека в пределах внутреннего

моря,  на которого я охотнее всего возложил бы свое доверие. Это говорю я,

Трэн из Гурла!

     Император улыбнулся, его холодная маска раскололась.

     -   Подними  свой  меч,   милорд.   Где  доказательство  преступления

отсутствует,  там не может быть аргументов за или против человека. Но было

бы  хорошо  добраться до  сути  этого  дела,  хотя  бы  ради  собственного

успокоения.  Слово,  сказанное в  ухо мудрого человека,  более важно,  чем

шорох мимолетного бриза.

     Совершенно  ошеломленный  столь   внезапным  резким   изменением,   я

застегнул  перевязь  и  преклонил  колено,   чтобы  коснуться  пола  перед

собранием.

     - Могу ли я уйти, Великий?

     Император кивнул.  Я  повернулся,  чтобы уйти,  но я  знал,  что Трэн

провожал меня взглядом,  пока я  не вышел из палаты.  Какая-то игра,  чьей

ставки или цели я не мог понять, была разыграна или, возможно, игра только

началась. Но то, что я был частью этой игры-сомневаться не приходилось.

     Все еще ломая голову над этой странной встречей в  Зале и прощальными

словами Императора,  я  отклонился к  садам,  взамен  возвращения прямо  к

посадочной площадке и своему флайеру.

     Мне  быяо  ясяо  приказано возвратиться домой и  выявить личность или

личности,  ответственные за  появление  кумннских  документов  среди  моих

официальных документов.  Я  должен был безотлагательно пустить в  ход свою

секретную машину наблюдения и следствия.

     Но   мысленно  я   продолжал  думать  о   том,   что  кто-то  пытался

дискредитировать меяя перед собранием, хотел таким образом сместить меня с

занимаемой должности.  Это  могло означать только одно обстоятельство -  я

был угрозой.  Воздушные Министры с их неуклонно растущей властью или Кипта

из  Кума,  от которого каждая капля крови во мне начинала пульсировать,  -

кто из них действовал против меня? Ибо в прошлом году я копался в секретах

обоих,  стараясь обнаружить нечто таинственное,  которое - я знал - лежало

там, дожидаясь, когда будет открыто.

     Где-то на Кранде был центр беспорядков,  ответственный за пограничную

стычку,  за  каждое усиление городских смут,  даже  за  редкие авиационные

катастрофы  -   в   этом  обстоятельстве  я  был  твердо  убежден.   Но  -

доказательства?

     Эта  мысль  повлекла за  собой  любопытство.  Почему Трэн  из  Гурла,

которого,  насколько мне известно,  я  никогда раньше и  в глаза не видел,

появился в  тот  самый момент,  когда его речь в  мою пользу смогла весьма

помочь мне?  Я полагал,  что был знаком со всеми Лордами из Ученых,  но он

был мне неизвестен.  И  все же человек с таким личным магнетизмом и силами

должен быть широко известен.

     Гурл был скалистым островом далеко на  севере;  он  не вмещал городов

какой-нибудь значительности,  и  его  жители в  основном были бедствующими

рыбаками. Кто был Трэн из Гурла?

     Погруженный в  эту и  другие проблемы,  я  забрел в  сад глубже,  чем

предполагал.  Я  оказался на  обширной,  ровной  лужайке с  густой  желтой

травой,  где собиралась группа людей,  смотрящих на шалости пары крошечных

существ, называемых Анами. Я собрался было сразу же ретироваться, как одна

из девушек, увидев меня, крикнула:

     - Милорд,  сжальтесь над нашим положением. Ана Сэн-сэн удрала в кусты

и не хочет выходить,  потому что эти две злючки дергали ее за шерсть.  Она

там кричит. Не, выручите ли вы несчастное существо ради нас?

     Та,  которая обратилась ко мне,  была Аналия, младшая сестра Анатана,

дочь  старинной  и  благородной военной  семьи.  Сейчас  же,  выполняя  ее

просьбу,  я  сбросил плащ  и  снял  шлем,  прежде  чем,  подбадриваемый их

криками, полез в густые кусты.

     Ана  сама подошла ко  мне,  и  я  вынес ее  с  триумфом;  мои  волосы

взъерошились  и   пара   длинных   ярко-красных   царапин  прочертила  мое

предплечье. Аналии доставило удовольствие восклицать надо мной и ничего не

делать,  но все же она направила меня на соседнюю поляну, где был фонтан и

где мои пустяковые раны могли быть исцелены.

     В  их  бесхитростной компании я  забыл до  некоторой степени о  своих

тревогах.   В   сущности  я   никогда  не  был  неопытным  и  пользующимся

наслаждениями беспечным юношей.  Со дня своего пятнадцатилетия я принял на

себя положение и заботы мужчины, и с этого дня я никогда не ослаблял ни на

один час своей бдительности против мира,  в котором,  как я знал по тяжело

добытому опыту,  было нелегко существовать.  Но  теперь,  в  эти  короткие

полчаса,  в компании придворных девушек,  я вернул обратно небольшую часть

той неопытной юности.

     Все закончилось слишком быстро, но я не пожалел об этом. Из-за тонких

листов папоротниковых деревьев вышла та, которую я хорошо знал.

     Трэла из Ученых стояла, улыбаясь нам.

     Каждая струя  ее  черных волос казалась для  меня  сетью вокруг моего

сердца и,  очарованный ею, я находился в оцепенении. Я был счастлив стоять

и  наблюдать за  игрой выражения на  ее  лице,  в  то  время как ее леди с

радостными криками собрались вокруг нее.

                       ДВОРЕЦ УДОВОЛЬСТВИЙ В СОТАНЕ

     - Привет тебе, милорд Гаран. - Она улыбалась, глядя мне в лицо.

     -  Привет  тебе,  Цветок Ю-Лака.  -  Я  приложил к  губам  и  ко  лбу

протянутую мне руку.

     - Ты пренебрегаешь нами,  милорд. Неужели заботы твоего ведомства так

тяготят тебя, что ты не можешь часок-другой провести с нами?

     Я  стоял,  разинув рот,  неспособный собрать свои мысли в  находчивый

ответ на эту мягкую насмешку.

     -  Я,  как  всегда,  в  твоем  распоряжении,  величественная Леди,  -

запинаясь, пробормотал я.

     -  Тогда ты должен повиноваться мне сейчас,  - быстро сказала она.  -

Поможешь мне в  Голубом бассейне,  милорд.  Мне нужна там лишняя пара рук.

Нет, малышки, вы останетесь здесь.

     Отделавшись таким образом от своих девушек,  она повела меня с собой.

Но вместо того,  чтобы идти по тропинке к Голубому Бассейну, она разыскала

маленький садик в гроте и села там на каменную скамейку.

     - Садись,  Гаран. Я многое должна сказать, а времени для этого у меня

мало.  Во-первых,  дай посмотреть на тебя.  Сколько же времени прошло? Три

года,  не так ли?  Я могу даже сказать тебе количество в часах. Ах, почему

ты не родился?... Но достаточно! Ты сделал разумно для себя, Гаран.

     -  Только потому,  что...  -  начал я  горячо,  но  ее  нежные пальцы

поспешили  запечатать  мои   непослушные  губы,   преградив  путь   потоку

опрометчивых слов.

     - Не то,  Гаран,  не то!  Существуют другие вещи, о которых мы должны

поговорить. Ты, кажется, рылся в опасных омутах знаний, задавая щекотливые

вопросы неподходящим людям. Что ты узнал?

     Я пожал плечами.

     - Довольно немного. Каждая тропинка приводит в конце концов к глухому

барьеру. Она кивнула.

     - О, они умны, очень умны. Но ты сделал кое-что для начала. Поэтому -

будь  бдительным,   оглядывайся  назад  по  ночам,   Гаран.  Ты  идешь  по

прогнившему мосту;  ты уверен,  что он не разрушится,  чтобы увлечь тебя в

бездну. Но с этого часа ты не должен сражаться в одиночку, воин. Ты знаешь

Трэна из Гурла?

     - Я увидел его впервые час назад.

     -  Трэн,  как и  ты,  прикладывает свое ухо к  земле и  таким образом

слышит  вещи,   не   предназначавшиеся  ему.   Дважды  его   путь  тайного

расследования пересекался с твоим,  и тогда он понял, что здесь существует

другой,  кто сомневается в будущем.  Ибо не все мы,  Гаран,  бездельники и

дети,  играющие  на  солнце.  Некоторые  из  нас  готовятся к  подходящему

шторму...

     -  Значит,  у  тебя  есть  какая-то  определенная мысль  о  том,  что

нагрянет? - прервал я нетерпеливо.

     - Еще нет. Неделю тому назад здесь открылся новый дворец удовольствий

в квартале Сотан.

     Я нахмурился, сбитый с толку ее быстрой переменой темы разговора.

     - Да, мой помощник говорил мне.

     - Было бы неплохо, если бы ты посетил его, Гаран.

     - Но... - торопливо запротестовал я.

     - О,  достаточно хорошо известно,  что ты не ходишь в подобные места,

но позволь мне уговорить тебя побывать там сегодня ночью.  Нет, большего я

не могу сказать..  Будь осторожен,  Гаран. А теперь уходи и быстро, прежде

чем придут мои девушки,  разыскивая меня.  Три года,  Гаран...  - Ее голос

угас,  после того как она отправила меня прочь.  Я не осмелился оглянуться

назад.

     Ошеломленный собственными спущенными с  цепи эмоциями,  я добрался до

посадочной площадки и  своего флайера.  Черный корабль из  Кума до сих пор

находился там,  отчужденный и производящий впечатление среди яркокрашенных

судов,  которые теперь заполняли поверхность платформы, но я уделил ему не

более чем один мимолетный взгляд.  Все мои мысли были далеко от того,  что

не касалось этой встречи и я размышлял,  что могло быть скрыто внутри этих

ее двух слов - "три года".

     Я полностью пришел в себя только тогда,  когда мой флайер приземлился

на площадке оборонительной башни и  я  увидел мальчишескую фигуру Анатана,

торопливо бросившегося мне  навстречу.  Я  вспомнил обещание,  которое так

необдуманно дал ему этим утром. Невозможное стало действительным.

     - Приехал Закат из Ру,  милорд.  Он ждет вас в офицерской комнате,  -

почти  выпалил  молодой офицер,  прежде  чем  мои  ноги  коснулись настила

посадочной площадки.

     - Немедленно приведи его в мои личные комнаты, - приказал я.

     Ру  был  самой северной колонией Ю-Лака,  блиставшего цепью зависимых

стран.  Три  месяца  в  году  его  опустошенные ветром равнины были  почти

непригодными для  жилья.  Но  богатства,  лежащие в  его промерзших горах,

привлекали нас, так что мы держали Ру в ревнивых тисках. Линия укрепленных

постов,  крошечных оазисов цивилизации -  таковы были границы,  которые мы

возвели в этой мрачной стране.

     Закат был офицером старой школы,  которые управляли людьми и  страной

тяжелой,  но всегда справедливой рукой.  Я доверял ему больше,  чем любому

другому из подчиненных мне офицеров.  Событие достаточно серьезное,  чтобы

омрачить буду-, щее, привело его в Ю-Лак. С ощущением внезапного холода от

этого я расхаживал по своей комнате, ожидая его появления.

     -  Привет,  Лорд.  - Плотная фигура в дверях вытянулась в официальном

приветствии.

     - Входи, Закат. Я рад снова пожать твою руку. Но какая судьба привела

тебя из твоего обрамленного снегом севера?

     -  Злая судьба,  Гаран.  - Он смерил меня взглядом,  пока отвечал,  и

затем со вздохом облегчения добавил:  -  Все в  порядке.  Ты до сих пор не

стал  городским  жителем,   получив  титул  лорда.  Нет  ни  ожирения,  ни

трясущихся рук,  ни мрачных глаз - ничего,  что могло бы изменить тебя. Ты

до сих пор тот лихой парень, который сопровождал меня в Улал в давние дни?

     -  Я  не изменился,  военный пес.  Вижу и  ты тоже.  Дай мне открытое

сражение, и я буду рад...

     - Открытое сражение!  - Он скривился.  - Этого я не могу предоставить

тебе,  Щетина Темного Существа!  Может ли человек сражаться с призраками и

победить?

     Поразительно было слышать свои собственные мысли, которые исходили от

этого северного полководца.

     - Что случилось в Ру?

     - Ничего такого,  на что я мог бы наложить свою руку,  иначе я быстро

бы покончил с этим,  можешь быть уверен,  - многозначительно сказал он.  -

Это  всего лишь растущая тревога,  перешептывания,  источник которых я  не

могу  проследить,  необоснованные слухи,  мятежные разговоры.  Скажу  тебе

откровенно, Гаран, я сейчас одинок в Ру.

     - Ты хочешь помощи? - предположил я.

     Он встряхнул головой,

     -  Ты должен знать лучше меня,  чем кто-то,  парень.  Когда это было,

чтобы я  бежал,  скуля,  к своим хозяевам?  Нет,  не помощь в материальном

смысле. Но иногда две головы лучше, чем одна. Я хочу откровенно поговорить

с  единственным человеком в  Империи,  которому я полностью доверяю.  В Ру

беспокойно, и я не могу проследить, в чем дело, В первый раз я остался без

всякой поддержки...

     - Не ты один страдаешь, - вмешался я резко.

     - Что ты Имеешь в виду?

     - Несчитая тебя, Анатана из Хола и еще одного человека, я вспомнил ее

в саду,  - я также являюсь одиноким сегодня. Этим утром Император проверял

мою лояльность.

     - Что! - Он вскочил на ноги, глядя на меня в страшном изумлении.

     -  Это правда.  И  все потому,  что я подобно тебе пытался обнаружить

основу всей  этой массы интриг,  которые растут и  увеличиваются по  всему

Кранду. Я тоже сражаюсь с призраками, Закат.

     -  Так,  -  он  опять  опустился на  свое  место,  -  какой же  выход

существует из этого положения?  Ну, парень, похоже, мы снова в Улале, но в

этот раз мы должны драться не кулаками,  а умом. Давай поговорим и уясним,

что же  случилось за  те  годы,  которые прошли с  тех пор,  как мы вместе

сражались.

     - Расскажи мне о Ру, - потребовал я.

     Он нахмурился.

     -  Трудно  выразить в  словах то  ощущение,  которое охватывает меня,

когда я передвигаюсь от гарнизона к гарнизону.  Внешне все хорошо;  в этом

смысле все в порядке.  Страна находится в мире с варварами, беспорядков на

рудниках там нет.  И  все же  я  чувствую,  будто иду по  мосту,  подпорки

которого разрушены. Меня преследует мысль, что сердцевина этого проклятого

дела лежит обнаженной перед глазами,  и  я  не мог бы ее обнаружить,  даже

будь я чуточку умнее.  Это дело задумано дьяволом. В прошлом месяце добыча

в Сапитских рудниках была на десять процентов ниже,  чем обычно.  И тем не

менее инженеры встретили меня с  вежливыми объяснениями,  для которых я не

имею достаточных знаний,  чтобы проверить их.  За последние три месяца там

произошло несколько сотен самоубийств. Вновь набранные рекруты находятся в

скверном  состоянии  -   умственно,   морально,   физически.   Близ  Форта

Штаб-квартиры убиты три пастуха,  и  нельзя понять,  как они были способны

проникнуть так далеко вглубь колонизированных стран и  как их не заметили.

Противоестественные   огни   появились   в   небе,    и   дважды   штабель

легковоспламеняющейся руды был  подожжен таинственным способом.  У  горцев

появилась новая тайная религия. Случаи все пустячные, но собранные вместе,

достаточные, чтобы заставить человека крепко задуматься.

     - Кого ты подозреваешь?

     Он пожал плечами и затем ответил мне уклончиво:

     -  Там находился человек из Кума,  который совершил путешествие через

горы.

     - Кум! Всегда Кум! - Я ударил кулаком по подлокотнику своего кресла.

     -  Да,  всегда Кум,  -  тяжело отозвался Закат.  -  А теперь,  каковы

фантомы, которых ты преследуешь так безрезультатно?

     -  Хлебные бунты в провинции Кэт,  возникшие из-за незапланированного

неурожая.  Дождя там было в избытке,  почва - самая плодородная в Империи,

но  в  этом  году поля были удивительно бесплодными.  И  Ученые не  смогли

объяснить этого,  по крайней мере,  мне.  Затем здесь появился новый культ

Блуждающей Звезды или приблизительно такой же  бессмыслицы.  Я  подвергнул

дисциплинарному взысканию четырех человек за  посещение ими митингов и  за

подстрекание к  беспорядкам впоследствии.  Кто-то  тайно  пронес бутылки с

портукалом  в  казармы,   и  я  повесил  одного  человека  за  введение  в

употребление практики вдыхания дыма листьев райта.  Ты знаешь,  к чему это

приводит?  Он кивнул,  и я продолжал: - Как и ты, я интересуюсь Кумом. Мой

интерес возрос настолько,  что я  привел в  движение определенный механизм

три месяца назад.

     - Какой результат? - в его вопросе было нетерпение.

     - Да никакого. И все же я не думаю, что разведчики, которых я посылал

туда, были абсолютными дураками.

     - Изменники? - предположил он.

     - Возможно.  Но что я могу сделать? Час тому назад меня предупредили,

чтобы  я  остерегался.  Затем  это  дело  с  находкой  секретных куминских

документов среди моих бумаг. Император приказал мне предоставить человека,

ответственного за их нахождение там,  или отвечать самому за это дело. - Я

продолжал объяснять Закату все, что произошло со мной на суде.

     -  Что ты знаешь о  Трэне?  -  спросил я  в заключение.  Он встряхнул

головой.

     -  Ничего.  Гурл  -довольно незначительная пропахшая рыбой обнаженная

скала в господствующем море. Я посетил дежурный гарнизон, находящийся там,

только один раз,  вскоре после того,  как  получил клеймо.  Ученых там  не

было, во всяком случае, тогда. Но Лорд Гурла заинтересовался твоими делами

с какой-то целью.  Я должен вспомнить его.  А что тут делает Кипта? Раньше

он не слишком жаловал вниманием общество членов своей касты.

     - Когда ты возвращаешься в Ру? - внезапно спросил я.

     -  Рано утром,  -  ответил он  с  некоторым удивлением.  -  Почему ты

спрашиваешь? Я улыбнулся.

     - Тогда ночью ты будешь традиционным солдатом-отпускником...

     - Что ты имеешь в виду? - прервал он.

     -  Сегодня  ночью  мы  вместе  посетим  новый  дворец  удовольствий в

квартале Сотан.

     Он взглянул на меня с некоторым отвращением.

     -  Никак  не  думал,  что  Гаран из  Флота дошед до  посещения дворца

удовольствий... - начал он, но я перебил его.

     -  Мы пойдем с  поручением.  У меня есть основания предполагать,  что

проницательный человек может обнаружить там коечто интересное.  Ты  должен

был бы знать меня лучше, Закат, и не подозревать так всецело.

     Хмурые морщины на его лбу разгладились.

     -  Три  года  абсолютной власти  и  изнеженной жизни  часто  изменяют

человека к худшему,  парень. Но я не хотел бы думать, что этот мир наложил

на тебя печать.

     - Значит, ты пойдешь?

     - Охотно. Несмотря на все, - в его тоне появился озорной юмор, - я не

откажусь осмотреть интерьер дворца удовольствий за чужой счет.

     -  Добро,  значит,  договорились.  Что ты скажешь насчет того,  чтобы

провести со мной утренний смотр?

     - Давай!  Это мне больше по вкусу, чем все дворцы удовольствий в этом

вашем тепличном городе.

     Итак,  с  Анатаном и  Закатом по пятам я начал свой ежедневный обход.

Похоже, что в моем мозгу, обостренном утренним делом, появилось достаточно

подозрений в слабости моих людей. Частичные отклонения в выполнении точных

приказов,  следы расхлябанности,  которая продолжала существовать несмотря

на  мои выговоры,  едва различимое начало упадка в  первоклассных отрядах,

некоторая опрометчивая дерзость,  отмечаемая в  самых молодых людях,  -  я

увидел все это и результат принес домой к себе,  так как никто еще,  кроме

меня,  и других,  подобных мне, не стоял перед растущим призраком какой-то

неизвестной опасности.

     Я знал,  что Закат тоже видел,  что лежит отчетливо перед нами, и что

он  тоже  тщательно  анализировал  и  взвешивал  впечатления  от  утренней

проверки. Мы сидели за обедом в столовой вместе, но почти не разговаривали

до тех пор, пока не закончили, и я повернулся к нему.

     - Ну?

     Он покачал головой.

     -   Какой   человек   может   подвергнуть  дисциплинарному  взысканию

призраков? Я видел здесь то же самое, что и в Ру. Что я могу посоветовать,

когда  сам  не  могу  привести  в  порядок  собственный  дом?  Но  клянусь

Меченосной Рукой самого Оуна,  парень, я пойду с тобой до конца, что бы ни

случилось. Теперь пойдем в этот ваш дворец, раз ты так решил.

     Мы устремились в  мою гардеробную и там переоделись в богатую,  но не

бросающуюся в глаза повседневную форму,  потому что я надеялся скрыть наши

личности насколько возможно.  Анатана предупредили сделать то  же самое и,

пока я  прикреплял тяжелый мешочек с  похожими на бруски монетами к поясу,

мы встретили его за дверью, тяжело дышавшего от волнения.

     - Запомни,  - предостерег я,  - что мы должны по возможности остаться

неузнанными и  ночью находимся на службе.  Не вздумай отделиться от нас и,

самое главное, держи язык за зубами.

     - Слышать - значит повиноваться, Лорд.

     Напоследок я  оглянулся вокруг.  Какое-то внутреннее чувство,  должно

быть,  подсказало мне,  что  пройдет немало времени,  прежде чем  я  пойду

обратно по этому коридору.

     - Пошли.

     На  посадочной площадке  нас  ждал  скромный  флайер  без  каких-либо

опознавательных знаков,  и  мы  залезли внутрь.  Анатан взял управление на

себя,  и мы по пологой спирали поднялись над военным кварталом.  Мы с моим

помощником договорились приземлиться на общественной стоянке,  примыкающей

к  дворцу,  так  как  только  постоянным и  хорошо  известным завсегдатаям

предоставлялась привилегия использования конфиденциальной стоянки  на  его

крыше.

     Закат сильно протестовал, но мое желание секретности одержало верх, к

моему сожалению.  Очень скоро под  нами  заблестели фиолетовые светильники

общественной стоянки,  и  Анатан посадил флайер.  Служащий подошел,  чтобы

направить нас  в  ряд  других  кораблей и  получить плату,  которую Анатан

приготовил заранее.  Закат и я держались в тени,  надвинув наши шлемы так,

что клювообразные козырьки затеняли наши лица

     Анатан сунул квитанцию в  карман,  и мы пошли по откосу,  который вел

вниз до уровня улицы.  Там,  никем не замеченные,  мы скользнули в  толпу.

Ю-Лак  всегда становился прекраснее с  наступлением ночи.  Тогда ритм  его

жизни  получается полным и  шумным,  иллюзия беззаботного веселья скрывает

праздное времяпрепровождение горожан.

     - Направо, - Анатан направлял нас.

     Я буквально задохнулся,  когда впервые увидел объект нашего изучения.

Сокровища,  должно быть,  лились рекой при постройке той грезы, что стояла

перед нами. Стены с вырезанными на них животными и цветами были сделаны из

кремового хрусталя, чуть розоватого наверху и густошафранного у основания.

     Широкий портал был открыт в  соответствии с  правилами,  однако слабо

мерцающая  портьера  скрывала  наслаждения  внутри  от   глаз   случайного

прохожего.   На  двенадцати  розовых  ступенях,  ведущих  наверх  к  нему,

бездельничали телохранители и слуги,  одетые в ливреи, полдюжины или более

самых богатых лордов города.  Все касты,  кроме военной, были представлены

здесь.

     Изящная  смуглая девушка-рабыня,  с  раскосыми,  вызывающими глазами,

стояла,  ожидая,  чтобы распахнуть портьеру для нашего прохода. Она лукаво

вскинула на меня глаза и с усмешкой сказала:

     - Вы решили сегодня почтить нас своим посещением, Лорд Гаран?

     Моя слабая надежда на секретность пропала.

     -  Да,   лунный  цветок.  Разве  скромному  солдату  Флота  запрещено

участвовать в ваших развлечениях?

     -  Ничуть!  -  Странно рассмеялась она.  Затем,  выдернув из-за пояса

похожий на флейту свисток ее пустынной родины, она извлекла из него низкую

мелодичную ноту.

     Тонкая белая рука выскользнула из-за портьеры и  поманила нас внутрь.

Терианка улыбнулась.

     - Гит ждет вас, милорд. Входите.

     Со своими двумя спутниками я прошел через разрез портьеры.

                               АЙЛА И ЛАНИЯ

     Квадратный вестибюль, в котором мы оказались, освещался мягким желтым

светом одной из  новых солнечных ламп.  Напротив нас был широкий сводчатый

проход,  прикрытый пурпурной с зеленым металлическим отливом занавесью.  С

рукой на складках этой занавеси стояла ожидающая нас проводница, девушка с

покрытых льдом берегов Северного Ахола. Ее стройная фигура была закутана в

янтарный шелк,  и  широкие полоски из  мягкой меди  охватывали ее  грудь и

талию.  Ловко уложенная масса ее  золотисто-рыжих волос скрывала почти все

лицо, оставляя лишь узкий белый клинышек.

     При  нашем появлении она  опустилась на  колени и  коснулась ладонями

пола.

     - Не соблаговолят ли благородные Лорды следовать за мной?  - Ее голос

был тонкий, но достаточно мелодичный. Закат дернул меня за руку.

     -  Они,  кажется,  собираются получить  много  удовольствий от  нашей

компании, парень. У меня такое ощущение, что мы лезем в клетку сапта.

     Я  предупреждающе сжал его пальцы.  Но я также почувствовал,  что мой

пульс участился.  Замечание Заката было подходящим.  Всего три дня назад я

был  свидетелем,  как  измученного и  старого  грифа  ласково  уговаривали

спуститься по откосу,  который вел к клетке гигантского сапта. Он довольно

охотно пошел к своему концу, доверяя людям, которые убеждали его.

     Девушка отодвинула занавес. Я вошел без колебания.

     Комната,  в-которой  мы  очутились,  была  похожа  на  золотую  чашу,

вырезанную,  чтобы встретить губы какого-нибудь горного божества. Она была

овальной формы,  окруженная кольцом сводчатых проходов, количество которых

достигало двенадцати,  похожих на тот,  через который мы вошли,  каждый из

них был закрыт драпировками,  цвета которых сбивали с толку и переходили в

другие.  Стены  наверху  сходились резко  в  конус,  острие  которого было

открыто к звездам.

     С  того  места,  где  мы  стояли,  пол  опускался широкими ступенями,

полностью  окружавшими  комнату.  В  центре  всех  сужающихся  рядов  было

небольшое овальное  отверстие,  из  которого  поднимались ленивые  струйки

окрашенного,  душистого  дыма.  Массивные ступени  были  завалены  грудами

бесценных   металлических  изделий,   украшенных   драгоценными   камнями,

графинами, стояли маленькие столики, нагруженные лакомствами. Здесь сидели

большинство из  тех,  кто  пришел  до  нас,  которым прислуживали красотки

дворца.

     Они  были прекрасны.  Никогда раньше я  не  видел,  чтобы все расовые

типы, живущие под солнцем Кранда, собирались вместе. Каждая поражала своей

красотой.  Подобно темнокожей терианке у  входной двери и  белой ахолианки

рядом со мной, каждая была идеальным образчиком своей расы.

     Я услышал тяжелое дыхание Анатана и смешок Заката.

     - Приятно грабить такое место, - сухо заметил Закат. Нетрудно понять,

почему эти  дворцы закрыты для  офицеров-летчиков низшего ранга.  Сюда  бы

несколько моих руанских парней...

     -  Дыхание Зэнта,  -  перебил Анатан,  -  взгляните на  эту девушку в

черном. Видели ли вы когда-нибудь подобную ей?

     Он  указал  на  одну  из  пещерных  жительниц Лапидиана.  Ее  волосы,

обесцвеченные до белизны кости поколениями народа,  который жил без света,

обвивали гордую голову тяжелыми кольцами.  Она была закутана от шеи до пят

в  совершенно черное,  но  белые руки были обнажены до  плеч.  У  нее  был

поразительный и  привлекающий внимание внешний  вид,  когда  она  медленно

двигалась среди рядов своих куда более ярко одетых подруг.

     -  Не хотите ли вы,  милорды,  остаться здесь?  Или,  может быть,  вы

пройдете во внутренние дворы? - мягко спросила ахолианка, когда мы вдоволь

насмотрелись.

     -  Во внутренние дворы,  - быстро ответил я,  прежде чем Анатан успел

запротестовать.

     Мы  последовали за ней по самой верхней ступени,  на которую выходили

двенадцать занавешенных сводчатых проходов.  Анатан дернул меня за  плащ и

шепнул:

     -  Попросите  показать  Госпожу  Дворца.  Так  полагается при  первом

посещении.

     Удивляясь,  откуда он получил свои познания, я выполнил его указания.

Ахолианка  кивнула  и  немедленно  отдернула  прочь  огненную  с  серебром

портьеру, висящую на другой двери. Мы Прошли мимо многих чудес. Я запомнил

одну  комнату,  стены которой были  из  прозрачного хрусталя,  а  за  ними

плавали   живые   чудовища   из   внешних   морей,   странные  создания  с

фосфоресцирующими телами или челюстями,  сверкающими в тусклом свете.  Там

были и  другие комнаты,  такие же  странные или такие же сверх естественно

прекрасные.  Наконец,  мы  вошли  в  маленькую комнату с  белыми стенами и

полом.  Но  свод  был  покрыт  лаком  ночной  черноты,  усыпанным большими

звездами из  хрусталя.  На  ложе  ярко-алого  цвета возлежала та,  которая

правила всем этим красочным лабиринтом.

     Судя по ее одежде и сильно накрашенному лицу, это была женщина Аркта.

По контрасту с  девушками снаружи,  она была отвратительно плоской.  Худая

вплоть до  истощения:  ее  туго  обтягивающее фигуру платье из  серебряной

сетки показывало каждую кость и впадину.  Лицо было густо раскрашено,  как

принято  на  ее  родине:  огромные  пурпурные круги  вокруг  впалых  глаз,

оранжевые рубцы на губах,  а все остальное набелено.  Однако, ее роскошные

волосы  по  праву  находились в  этом  дворце очарования.  Черные и  очень

длинные,  они  не  были изуродованы шпильками или  заколками,  а  свободно

падали и лежали на поду, когда она сидела.

     Тем  не  менее,   я  уставился,  раскрыв  рот  от  изумления,  не  на

правительницу дворца удовольствий, а на мужчину, который сидел развалясь у

ее  ног и  болтал заплетающимся языком.  Трэн из  Гурла,  держа нетвердыми

руками кубок с  вином,  искоса взглянул на  меня.  Опершись на ее ложе для

опоры, он поднялся, покачиваясь, на ноги.

     - Твои новые друзья, Айла? Могу ли я тогда выразить недовольство, что

другие добиваются твоего общества,  или нет?  Увы, твоя благосклонность не

для меня одного. Могу я хоть остаться или должен уйти?

     Она покачала головой,  а ее глаза, обращенные к нам, смотрели холодно

и недружелюбно.

     - Останься,  милорд.  Вас,  милорды-незнакомцы, я рада видеть в своем

владении.  Стоит вам  только шепнуть Лании о  своих желаниях и  перед вами

окажется все,  чего бы  ву  ни  пожелали.  Она  показала жестом в  сторону

ахолианки. Так же небрежно она отпустила нас.

     Трэн глумливо захохотал и качнулся ко мне.

     -  Эту сладость не тебе собирать,  солдат.  Иди поищи другие сады для

своей добычи.

     Что-то  слабо щелкнуло о  застежку моего плаща возле горла и  упало в

складки моего кушака.  Разыгрывая сконфузившегося простака, я быстро вышел

со  своими спутниками из палаты,  оставив Айлу и  ее титулованного Лорда в

уединении, чего они и хотели.

     Мои пальцы коснулись плеча Анатана,  и  я приблизил свои губы почти к

его уху.

     - Отвлеки на минуту эту Ланию.

     Он  бросил на  меня  быстрый взгляд и  затем скользнул вперед,  чтобы

держаться рядом  с  плавно  движущейся девушкой-проводником.  Я  нащупал в

своем кушаке и  вытащил овальный серебряный шарик величиной с  мой ноготь.

Быстрый осмотр под  прямыми лучами одной из  коридорных ламп открыл тонкую

линию,  проходящую по  его  середине.  Я  был  достаточно знаком с  такими

средствами для  безопасной передачи  секретных посланий.  Одним  вращением

пальцев я  разделил его на половинки и затем развернул кусочек исписанного

шелка. Он гласил: "Через час в Комнате Грифов. Никому здесь не доверяй".

     Я  молча протянул записку Закату.  Он  быстро просмотрел единственную

строку и затем хищно усмехнулся.

     - Похоже, мы лаем на горячий след, Гаран. Комната Грифов. Теперь наше

дело - разыграть гуляк. Твой парень Анатан должен нам помочь.

     Я встревожился, когда увидел темную голову Анатана рядом с золотистой

головкой ахолианки.  Ибо  было ясно даже для  самого бестолкового зрителя,

что   они   достигли  некоторого  взаимопонимания  и   увлеклись  флиртом.

Необходимо было предупредить мальчика, чтобы он сейчас не свалял дурака.

     Я прибавил шагу и поравнялся с ним.  С выставленными напоказ манерами

кабацого забияки  я  оттеснил плечом  Анатана и  бесцеремонно окликнул его

спутницу:

     - Эй,  хозяйка.  Мы отдали долг вежливости вашей госпоже, теперь веди