В. Морочко.
Пруступление ДЯДИ ТОМА
Когда закончилась процедура конфирмации, Том вместе с учителем Коллом пропустил новоиспеченных биокиберов через тестовые камеры, а затем проводил стратобот, на котором весь выводок направлялся в учебный центр. Вернувшись в отделение. Том присел к пульту, вынул журнал регистрации и не спеша стал приводить в порядок записи. Он не сразу поймал себя на том, что прислушивается к голосам, доносившимся из соседнего отделения. "Доктор Мэй представляет гостю инкубатор", - догадался Том. Он знал, что старому ученому не так уж часто выпадала радость принимать гостей: планета Кора всего несколько раз в году встречала и провожала корабли. А как раз накануне произвел посадку космолет с лирическим названием "Фиалка". - Дорогой Рам, - обращался доктор к капитану "Фиалки". - Очень прошу вас, не путайте биокиберов с механическими роботами. Наши питомцы способны не только мыслить, но даже чувствовать. Здесь мы следуем путем, проторенным природой. Мозг бика формируется по генетической программе человеческого мозга... - А что, если ваши киберы взбунтуются? - поинтересовался капитан. - Взбунтуются? - удивился Мэй. - Чего ради? Скорее взбунтуюсь я! - Но извините, тогда непонятно, зачем бику интеллект человека? - Как зачем? Для освоения обитаемой зоны уже теперь не хватает людских ресурсов, а наши бики физически гораздо выносливее человека. - Но если, доктор, у них возникнет желание господствовать? Утвердить свое право более выносливого? - Позвольте, это уж слишком! - запротестовал ученый. - Господствовать может лишь разум, наделенный Высшей Логикой. 'Человечество пришло к ней через множество жертв. - То, что вы, доктор, называете Высшей Логикой, прививается людям с детства. А ваши бики выходят из инкубаторов готовенькие. Кто может поручиться за их лояльность? - Лояльность - это, пожалуй, не то слово, - задумчиво произнес Мэй. - Наша главная цель - сделать биокиберов достойными современниками, а кое в чем и преемниками человека. Этим как раз и занимается отделение конфирмации - святая святых инкубатора... - Том, дружище! Поздравляю! - с порога приветствовал Мэй. - Лер мне уже доложил: конфирмация - высший класс! Широкое лицо Мэя излучало доброту. Следом за доктором вошел невысокий человек, лицо которого почти скрывалось в облаке табачного дыма; более менее отчетливо проступали только курительная трубка и черные, вразлет, усы. - Видите, Рам, желтый конус над пультом? Это и есть конфирматор, - объяснил Мэй. - За несколько секунд его луч делает все, что надо. - Как это понимать? - Объясню, наш мозг имеет особую область, так называемый бугор эгоцентризма... - Понимаю, понимаю, луч конфирматора, словно раковую опухоль, разрушает этот самый бугор! - Ничего подобного, - всего лишь понижает возбудимость его нейронов до уровня, достаточного человеку нашего времени. Как следствие, резко улучшается коммуникабельность личности: способность понимать окружающих, ощущать свою общность с ними. - Вот теперь, - сказал Рам, не выпуская изо рта трубки, - теперь понятно, как вы приручаете биков. - Приручаем?! - возмутился Мэй. - Да знаете ли вы, что при малейшей неточности конфирмация может стоить бику жизни? - О, я верю, доктор! - успокоил его капитан. - Вы знаете, как все это устроить без лишних хлопот. - Ошибаетесь, Рам, я уже давно не брался эа ручку конфирматора. Процедура требует напряжения всех сил и большой выдержки. Этим занимается Том. Вот он, перед вами, знакомьтесь. Не одно поколение прошло через его руки. Недаром бики называют его "наш дядя Том". Том молча пожал большую красивую руку гостя. Он впервые видел такие сильные и красивые руки с мягкими, добрыми ладонями. Капитан поспешно прервал рукопожатие, - Это как раз тот случай, - продолжал Мэй, не заметив брезгливого жеста Рама, - о котором я вам уже рассказывал. Том - один из наших первенцев, не имевших речевого аппарата. К сожалению, из-за несовершенства энергопитания, все они, кроме Тома, погибли. Но с ним этого не случится. Он окружен вниманием. Мы всегда регулярно меняем его энергокапсулы. - Дядя Том - наша гордость, настоящий маг конфирмации! - говорил Мэй. - Его глаза видят луч конфирматора. Настолько совершенно его зрение! Он любит музыку, умеет читать и писать, изъясняется с помощью жестов... Бик не первый раз слышал этот панегирик и не первый раз видел растерянность на лицах людей, неожиданно узнающих, что он - не человек. Том имел правильную форму тела, строгие, почти красивые черты лица человека среднего возраста. Однако Том знал, что, несмотря на полное сходство, предубежденный наблюдатель всегда может отличить его от настоящих людей по каким-то труднообъяснимым признакам, обобщенным в загадочной формуле "что-то не то". Том научился улавливать настроение людей. Сейчас он посочувствовал гостю, которому стало вдруг скучно. Бик по опыту знал, что ученый не отпустит своей жертвы, пока не проведет по всем отделениям инкубатора. Час спустя, когда Том покончил с записями и уже укладывал в шкафчик журнал регистрации, за стеной послышались звуки ударов и крики. "Что это? - удивился бик. - Вся аппаратура выключена, а сотрудники инкубатора - люди тихие, не шумят никогда". Том поднял голову и оцепенел: в отделении, словно из облака табачного дыма, возникла фигура со скрещенными на груди руками. Без доктора Мэя Рам, капитан "Фиалки", чувствовал себя гораздо свободнее. Он окинул помещение деловым взглядом, уделив Тому ровно столько же внимания, сколько и шкафу энергоблока. За стеною снова послышались удары и крики, затем - топот множества ног. Распахнулась дверь, и в отделение ворвалась толпа незнакомых Тому людей. С громкими криками они окружили его, стали толкать, сбили с ног, скрутили проволокой, с гиканьем протащили по полу и бросили в темный чулан, где хранился лабораторный инвентарь. Все произошло так быстро, что Том не успел опомниться. Он был сильнее людей, но чувствовал, что с ними творится что-то неладное и, боясь причинить им вред, избегал резких движений. Бик не испытывал физической боли. Его мучило другое: он не мог понять, что происходит. Дефицит информации всегда причинял киберу необъяснимые страдания, и он досадовал на свою неспособность без посторонней помощи избавиться от мучительного, парализующего недоумения. Легким усилием бик разорвал на себе проволоку и принял удобное положение. От этого легче не стало. Тогда он попытался расслабиться. - Здесь труп! - крикнул кто-то над самым его ухом. - Не мели вздор! - донесся голос капитана "Фиалки". - Это только чучело. Давай его сюда! Том открыл глаза и увидел над собой растерянное лицо молодого парня. - Эй, Бэр! - позвал капитан. - Ты долго будешь возиться? Освободи ему ноги. Он умеет ходить! Том догадался, о ком идет речь. Осторожно, чтобы не задеть растерявшегося в темноте парня, он поднялся на ноги и не торопясь стал выбираться из чулана. За дверью бик остановился, пораженный обилием света, не узнавая инкубатор. Исчезло все оборудование. В наружной стене зиял огромный пролом. По опустевшему зданию бродили незнакомые люди с длинными блестящими предметами на поясных ремнях. Рам стоял в стороне, извергая команды и брань. Его большие красивые руки били заложены за спину. Вслед за биком из чулана выскочил молодой парень. Он уже оправился от замешательства и теперь горел желанием как-то себя проявить. - Что встало?! А ну пошло, пошло, чучело! - крикнул он, ткнув кибера в бок концом длинного предмета, который держал в руках. - Бэр, мальчик мой, что ты делаешь? - неожиданно ласково спросил Рам. - Ты посмотри, какие у него тонкие брови и лазоревые глаза! Разве такого породистого красавца можно обижать? Парень стоял зеленый от страха, пока не сообразил, что это розыгрыш. - Вы правы, шеф! - крикнул Бэр, стараясь перекрыть общий хохот. - Такой красавец мне еще не попадался! Том был потрясен. Ему казалось, что он утратил чувство реальности: такое могло привидеться только в бреду. - А ты, чучело, почему не смеешься вместе с нами? - заорал Бэр. Крик вывел Тома из оцепенения. - Я не чучело, - сказал он жестами. - Скажите, пожалуйста, кто вы? Что здесь происходит? Кибер изъяснялся с помощью рук и не ожидал, что эти движения можно истолковать как-то иначе. - Ребята, - закричал Бэр, - вы видели? Он на меня замахнулся! Все повторилось сначала. Люди бросились на Тома, сбили с ног. Через минуту, опять связанный, он лежал на полу и глядел, как из пролома в стене тянулась к нему длинная, пахнущая маслом, рука погрузочной машины. Крепкие захваты сдавили грудь и спину. Мир закружился. На миг блеснуло в глаза жаркое солнце Керы. Потом свет погас: от перегрузки эмоциональных центров сработало защитное реле, выключающее сознание. Очнулся Том от воя сирены. - Торопятся унести ноги, - сказал кто-то рядом. Том разорвал на себе проволоку, приподнялся на локтях и увидел, что вместе с ним на полу тускло освещенной камеры лежат связанные люди: доктор Мэй, Колл и Вадим - весь персонал инкубатора. Потом раздался грохот. Чудовищная тяжесть припечатала всех к холодному полу... На этот раз сознание возвратилось не скоро. Тишина рождала тревогу. Том долго прислушивался к себе и вдруг понял: слабость и противное ощущение страха возникли оттого, что заряд энергокапсулы на исходе. Значит, если не заменят капсулу в ближайшие сутки, его ждет гибель от энергетического истощения. Ничего подобного бик еще не испытывал. Волна ужаса захлестнула его. Том всегда верил в свою исключительную выносливость. Ему и в голову не приходило, что он когда-нибудь перестанет существовать. Но о замене энергокапсулы теперь нечего было мечтать, и он почувствовал такое отчаянное желание жить, что готов был биться головой о стену камеры. Рядом послышался стон. Том открыл глаза и ужаснулся. Только теперь, он понял, как беспомощны могут быть люди, и тревога за свою жизнь отступила на второй план. Никто из друзей не приходил в сознание. Бик разорвал на них проволочные путы и снова опустился на пол: вид крови, запекшейся на одеждах, вызывал головокружение. "В кого теперь верить, - думал он, - если люди могут так поступать с людьми?" До сих пор Том судил о жизни за пределами Керы только по фильмограммам и старым книгам из библиотеки доктора Мэя. Он до тонкости знал физиологию мозга человека. От самых истоков известен был ему путь, по которому жизнь пришла ко всеобщему братству существ. Доктор Мэй торжественно называл этот уровень царством Высшей Логики или эрой Глобальной Ответственности каждого за свою обитаемую зону. На первый взгляд команда Рама тоже состояла из разумных существ, но действия их почему-то шли вразрез с Высшей Логикой. В их поведении было что-то звериное, напоминающее времена, о которых бик знал только понаслышке. Он не понимал, что с ними творится, но был убежден, что эти люди глубоко несчастны и страдал от того, что не знал, как им помочь. Он был растерян, словно ребенок, впервые столкнувшийся с превратностями жизни, и так разволновался, что не мог унять дрожь. Том понимал, что гнетущее недоумение и ощущение собственного бессилия приведут к бесполезной трате энергии и, чтобы успокоиться, на время отключил сознание. Когда Том снова очнулся, он услышал знакомые голоса и догадался, что друзья его уже пришли в себя. - Кажется, я знаю, где мы находимся, - сказал Колл, первый помощник Мэя, - это трюм "Эдельвейса", того самого "летучего голландца" космоса, о котором ходит так много слухов. Я уже в лифте заметил табличку с названием корабля. Они даже не потрудились ее сменить. Лифт - еще не корабль, - заметил Мэй. - Но посмотрите, доктор, - Колл, прихрамывая, заковылял по камере, - вот здесь, на пластине древнего запора, тоже выбито "Эдельвейс". - Рам назвал свой корабль "Фиалка", - произнес доктор. - Выходит, он меня обманул. - Обманул вас?! - возмутился Колл. - Да ему удалось обвести вокруг пальца всех! И космослужбу, и администрацию Керы, и дежурных космопорта! Все словно ослепли! Просто поразительно... - А меня с самого начала поразил вид космолета, - признался Вадим, самый молодой сотрудник инкубатора. - Я никогда не видел ничего подобного. Он показался мне каким-то ненастоящим, похожим на бутафорское сооружение. - Это естественно, - сказал Колл. - "Эдельвейс" был построен в те времена, когда, звездолеты не могли совершать надпространственные переходы. Официально считается, что этот корабль взорвался в открытом пространстве. Но поговаривают, что его захватили авантюристы - космические пираты. - Мало ли о чем поговаривают, - вздохнул Мэй. - Ведь это было так давно! С тех пор около четырехсот земных лет прошло! - А я слышал, - сказал Вадим, - "Эдельвейс" встретили в космосе лет пять назад. - Вы заметили, у них на поясах лучеметы? - спросил Колл. - Я видел точно такие же на Земле, в музее древностей. - И в самом деле, друзья, - усмехнулся доктор, - похоже, что мы попали в музей с ожившими экспонатами. Наверно, эти люди перескочили через века - уходя от погони, случайно развили скорость, близкую к световой. - Я думаю, они сделали это сознательно, - сказал Вадим. - Просто со своим временем их уже ничто не связывало. Из пиратов космоса они превратились в хронопиратов. - Возможно, - согласился Мэй. - Не понимаю только, зачем им понадобился наш инкубатор и мы сами? - Думаю, не для хороших дел, - сказал Колл. - Они погрузили на борт все оборудование, но догадались, что без нас не сумеют пустить его в ход. - Я полагаю, - сказал Вадим, - надо обдумать, как завладеть кораблем и вынудить Рама вернуться на Керу. У меня есть план. Когда пираты войдут, мы сделаем вид, что все еще связаны, а потом неожиданно все трое атакуем их, чтобы захватить лучеметы и Рама в качестве заложника, - и тогда можно будет диктовать свои условия. - Вот что, друзья, - сказал Мэй, - сначала, я думаю, надо узнать, для чего им понадобился инкубатор. - Браво, доктор! - раздался вдруг голос Рама. - Наконец-то я слышу разумную речь.. Створки двери раздвинулись. Рам стоял на пороге камеры, вооруженный своей неизменной трубкой. За спиной его с лучеметами наизготовку торчали рослые громилы. - Браво, доктор, - повторил Рам. - Мне как раз пришло в голову объяснить вам, кто мы и откуда взялись, но вижу, вы сами все знаете. Приятно иметь дело с умными людьми. Стоит ли от вас скрывать, что инкубатор нам нужен для производства биков. Мы должны иметь много биков. Чем больше, тем лучше! - Зачем? - удивился Мэй, - Вы отправляетесь в экспедицию? - Вот именно, в экспедицию, - подхватил Рам. - Вся наша жизнь - экспедиция... без возвращения. С помощью биков мы в любом времени устроимся, как дома, будем жить в свое удовольствие! - Но при чем же здесь бики? - удивился Май. - В наше время и без них каждый живет в свое удовольствие! - Разве речь идет о ваших чахленьких оптимизированных потребностях, которые ничего не стоит удовлетворить? - усмехнулся Рам. - Бики станут выполнять малейшие наши прихоти и устранять всех, кому вздумается нам перечить. Если вы захотите, то будете иметь все это наравне с нами. - Ясно, - сказал Мэй, - вам нужны послушные рабы. Чепуха! Рабы были людьми, а ваши бики - просто куклы. - Это - организмы, Рам. Видите Тома? Он все понимает. Все! Только не может ответить. - На Земле у меня была сука дренвальдской породы, - сказал Рам. - Между прочим, тоже все понимала, только не могла говорить. О чем мы спорим, доктор? Бики для меня - только начало, они должны проложить путь к власти над живыми людьми. Я чувствую, вам трудно это понять. Боже мой, как деградировало человечество! Я начинаю думать, что судьба возложила на меня великую миссию остановить вырождение земной расы, влить в нее здоровую кровь предков. Это не достижимо без власти. Лучшие люди нашей старой планеты боролись и умирали за власть. Власть - это сама жизнь, ее вершина, для достижения которой годятся любые средства. Власть - ничем не ограниченная свобода проявления воли. Разве же не к этому должно стремиться все живое и разумное? - Однако вы философ, Рам, - усмехнулся доктор. Но биков вы не получите. - Не стоит капризничать, доктор. Бики для меня только инструмент. Вы же пользуетесь своим оборудованием, властвуете над ним, и ваша совесть чиста. Я собираюсь пойти дальше. Что же в том дурного? - Бик - живой разум, который сам решает, что ему делать, и может отличить хорошее от плохого. - Ну, это мы еще увидим. А пока я желаю, чтобы ваш инкубатор работал здесь, на борту моего корабля, в центральном салоне. - Никогда! - крикнул Мэй. - Ваши цели гнусны, и вы, от нас ничего не добьетесь! - Ну что ж, я ожидал, что вы сразу не согласитесь, - ответил Рам. - У вас будет время подумать.. Кстати, мы захватили документацию: в крайнем случае, обойдемся, без вас. Разумеется, это займет больше времени, но я утешусь тем, что вышвырну вас за борт. Все эта время Том неподвижно лежал на полу и безучастно смотрел на людей. Поступавшая информация чудовищно противоречила всему, что он знал о жизни, вызывала потерю чувства присутствия - состояние, которое сам он считал шоковым. - Что касается биков, - продолжал Рам, - я надеюсь, они будут покладистее. Начнем вот с этого. Эй ты, как тебя, дядя Том! Хватит бездельничать! Пойдешь с нами! Рядом с главарем возникла фигура уже знакомого Тому парня. - Шеф, это чучело на меня замахивалось, - сказал Бэр. - Разреши мне потолковать с ним. - У парня явно чесались руки. - Не троньте Тома! - закричал доктор. - У него кончается энергозаряд. Тому нужно беречь силы. Без свежей капсулы он недолго протянет... Разорвать проволоку у него хватило энергии, - ухмыльнулся Рам. - Не беспокойтесь, надолго он нам и не понадобится. - Оставьте Тома в покое! Он никуда не пойдет! - Мэй, пошатываясь, сделал несколько шагов и остановился между Рамом и биком. Вадим и Колл тоже стали рядом. - Не пойдет, говорите? - это мы сейчас проверим. - Рам достал из, кармана маленький электроаккумулятор с двумя гибкими усиками электродов. - Мы не станем бить вашего дядю Тома, это ни к чему. Ведь биокиберы выносливее людей. Но я помню, как вы сожалели о том, что они слишком чувствительны к электричеству. Вы сами, доктор, подсказали мне средство для воспитания ваших чучел. Сейчас мы его испытаем! - Вы изверг! - закричал Мэй. - Не смейте приближаться к Тому! - Связать их! - приказал Рам. Том вскочил на ноги. Он не мог позволить, чтобы из-за него люди продолжали мучить друг друга. Расставив руки, он пытался защитить друзей от ударов ворвавшихся в камеру громил. - Стойте, мальчики! - скомандовал Рам. "Мальчики" остановились. - Вы правы, доктор, Том знает, что надо делать. Я на него не сержусь. Но в качестве урока на будущее, он должен получить свою порцию... - С этими словами пират быстро приложил, к руке Тома наружные электроды аккумулятора. Такой боли кибер еще не испытывал. Ноги его подкосились. Он упал на колени и уже не слышал шума борьбы и криков. Это было невыносимо. В страшных муках Том извивался на полу, пока не сработало биореле, выключающее сознание. Том приходил в себя долго. Тело еще хранило память о пережитом страдании; мелкая дрожь пробегала волнами от затылка до самых ступней. Сколько энергии отняла эта боль? Открыв глаза, Том приподнялся на локтях и зажмурился: перед самым лицом торчали два огромных ботфорта Рама. Один из них приподнялся, и биокибер почувствовал сильный удар в бок. - Встать! - закричал пират. - Умирающий лебедь! Нас не проведешь! Теперь я - твой господин. Будешь делать все, что прикажу, не то получишь новую порцию заряда. Тому стало не по себе: он не понимал значения слова "господин", но упоминание об электрическом заряде заставило его содрогнуться. Пожалуй, он еще мог бы найти в себе силы выбить из рук человека маленький аккумулятор. Но уничтожение орудия пытки ничего бы не изменило. Эти люди не понимали языка его жестов. Они ничего не желали понимать.. Им было недоступно сочувствие - способность представить себя на месте другого. Их собрал вместе страх, но от этого каждый из них не стал менее одиноким и менее жалким. Бик огляделся. Он находился в большом зале, добрая половина которого была забита оборудованием разграбленного инкубатора. - Ну, что узнаешь? - рассмеялся пират. Том опустил голову: картина разоренного родного гнезда не много прибавляла к тому, что он уже испытал. - Что мне с тобой делать? - покачал головой Рам. - Меня уверяли, что ты долго не протянешь. Бедное создание... Но кое-что ты все-таки сделаешь. Я хочу, чтобы инкубатор выглядел так, будто его не трогали с места. Ты это можешь: не зря они так долго с тобой носились... Бэр, иди сюда! - позвал Рам. Парень подошел вразвалочку и, подбоченясь, уставился на Тома. - Ты присмотришь за этим чучелом, чтобы не вздумало выкинуть какой-нибудь номер. По его указаниям запрограммируешь роботов, - наставлял капитан. - Когда все будет сделано, мы приведем сюда Мэя и его дружков: надо дать почувствовать этим кретинам, что мы сумеем обойтись и без них. Возьми карандаш и бумагу: если что-то понадобится, пусть напишет. Оставлю тебе аккумулятор: в случае чего, покажи ему, что ты - господин, а не выродок из паршивого инкубатора. С трудом переставляя ноги. Том проник в ущелье между аппаратными шкафами. Где-то рядом двигались роботы, снимая бандажи, крепившие оборудование к палубе. Бик ощущал тупое безразличие ко всему происходящему. Обидные клички, которые давали пираты, не трогали его. Он уже мог понять трагедию этих людей из прошлого, и сострадание к ним отзывалось в груди острой болью. Но пережитые испытания отняли слишком много энергии. Том сам был в тупике и не видел выхода. Ни одна светлая мысль не могла пробиться сквозь броню изнеможения. Том остановился перед блоком энергопитания. От шкафа веяло ледяной тоской. Бик машинально протянул руку и нажал кнопку включения аппарата на холостой ход. Некоторое время он безучастно наблюдал, как, по мере прогрева узлов, стрелки приборов двигались к контрольным рискам. На какой-то миг он даже забыл, где находится - так все было привычно. Стряхнув с себя наваждение, Том почувствовал ужас: только теперь ему пришло в голову, что инкубатор и в самом деле можно восстановить. Он выключил блок. Сломать! Вывести из строя все, что уцелело от инкубатора! "Варварская и наивная мысль", - подумал кибер. Сам не зная зачем, он выдвинул из блока маленький ящик, где хранился запас энергокапсул и острожно извлек одну из них. Операцию смены капсулы доктор Мэй проводил всегда лично, и теперь бик не знал, что делать с этой маленькой блестящей палочкой. Том вспомнил о своих друзьях, сидящих на полу в холодной камере, и ему стало стыдно от того, что он думал сейчас только о себе. От соседнего шкафа отделилась тень. - Эй ты, что ты тут делаешь? - набросился на Тома пират. Он давно наблюдал за биком: блестящая капсула вызвала у него смутные подозрения. - Ты эти штучки брось! - угрожающе захрипел Бэр, направляя в лицо Тома электроды аккумулятора. Две пружинки едва не коснулись щеки бика. Том отшатнулся, зацепился ногой за кабель и упал навзничь, ударившись затылком о выступ шкафа. Капсула покатилась по палубе и с легким звоном рассыпалась под сапогом Бэра. Падение не причинило вреда Тому, но он остался лежать на палубе, сквозь неплотно прикрытые веки наблюдая за Бэром. Пират был растерян. Сначала он неуверенно топтался около Тома, а затем, убедившись, что никто не видит, нагнулся и, преодолев отвращение, приподнял голову бика. Том ощутил мягкое прикосновение человеческих рук. "Что ж парень, для начала неплохо", - подумал кибер и сел, потирая ушибленный затылок. - Ну и здорово же ты треснулся! - Бэр облегченно вздохнул. Том крутил головой, словно пытаясь убедиться, что все шарниры на месте. Пират не подозревал, что этот жест выражал у биокибера смех. Но смеялся Том не над Баром и даже не над собой. Его смешила нелепая, дразнящая мысль. - Ладно, повалялся и хватит, - примирительно сказал Бэр. - Вот карандаш и бумага. Пиши, что надо делать. "Неужели Бэр всерьез верит, что из этого хаоса я могу собрать инкубатор?" - улыбаясь, подумал Том. Поднявшись на ноги, он двинулся вдоль ряда шкафов, не переставая крутить головой, и смех прибавлял ему силы. "Нет, если люди не ведают, что хотят, то я сам вправе решить, что им надо". Он разорвал один из листов бумаги на мелкие кусочки, на каждом поставил номер, прикрепил бумажные клочки к шкафам и камерам. На другом листе Том изобразил план зала, где место каждого аппарата было показано в виде квадратика с номером. Довольный Бэр по-своему, по-пиратски, выразил благодарность: - Смотри, чучело, если обманешь - прибью! Том никого не собирался обманывать. В его плане все было верно. Через несколько минут роботы, получив новую программу приступили к перестановке оборудования. Том включил в себе музыку. Он не выбирал вещь, которую проигрывала музыкальная память: это происходило само собой под влиянием настроения и обстоятельств. Когда через час кибер приступил к подключению первой кабельной муфты, он уже целиком находился во власти звуков. Оптимизируя двигательные и жизненные процессы, музыка помогала беречь энергию. Память его не просто повторяла услышанное: сам не подозревая того, Том был великим интерпретатором. А порой, когда в рамках запомнившейся программы ему становилось тесно, он, не смущаясь, раздвигал их и смело пускался в импровизацию, уверенный, что эти кощунственные вольности навсегда останутся его тайной. Том привык относиться к людям, как к равным. Единственное, чему он завидовал - это их детству. "Что там люди, - печально улыбался он, - даже мотылек, порхая среди цветов, наверно, видит в себе чудо сбывшихся грез своей неуклюжей и наивной личинки". Том улыбался и тогда, когда думал о докторе Мэе. Всеобщее признание в области биокибернетики не помешало доктору стать доморощенным философом. Он любил говорить о Высшей Логике. Сочетание этих двух слов было его личным изобретением. По мнению Тома, Мэй слишком часто рассуждал об ответственности, имея в виду не какую-нибудь, а Глобальную ответственность.. "Любопытно, - спрашивал себя бик, - приходило ли кому-нибудь в голову, что настанет час, и одному из созданных человеком бесполых и бесплодных организмов придется взять на себя Глобальную Ответственнесть за судьбу людей?" Эти высокие рассуждения одновременно и поддерживали силы Тома и смешили его. Смешили потому, что он никогда не ожидал обнаружить в себе столько тщеславия. В этих мучительных обстоятельствах бик невольно искал опору в самом себе. Он наслаждался красотою распускавшихся в нем мелодий, вздрагивая, когда в стройный поток звукомыслей вторгались диссонирующие ощущения. Том догадывался, что вся его прошлая жизнь. была лишь прологом к тому, что теперь предстояло. Он прислушивался к звучавшей в нем музыке, подсмеивался над собой и над Бэром, который, "задравши хвост", носился за роботами. Том шаг за шагом приближался к цели, от которой уже не мог отказаться, хотя и знал, что последний шаг на этом пути может обернуться чудовищным преступлением. - Ты молодчина, Бэр, - похвалил капитан. - Я помню, как стояли шкафы. Теперь, кажется, все на месте. Эта кукла не посмела обмануть. Мы поставим Мэя перед совершившимся фактом. Он поймет, что я шутить не люблю... Эй, мальчики, - крикнул Рам, обращаясь к. пиратам, толпившимся у входа, - а ну волоките из трюма "Святую Троицу"! Окрыленному похвалой Бэру тоже захотелось на кого- нибудь рявкнуть: - А ты что расселся! - заорал он на Тома. - Пусть сидит, - примирительно сказал Рам. - Так даже лучше: это его рабочее место. Мэй должен знать, что у нас все готово. Еще хорошо бы, чтобы вся эта кухня издавала какой-нибудь шум... Том протянул руку к пульту, и салон корабля наполнился ровным гулом. Бики не пользуются атмосферным воздухом. У них нет легких, как у человека. Но Том испытывал ощущение, похожее на удушье. Тело налилось тяжестью, и что-то внутри с нарастающей силой сжимало грудь. Том уже знал, что капсула энергопитания совсем отключилась. Жизнь организма поддерживалась только энергией внутренних резервов. Ее могло хватить еще на час состояния тлеющего полузабытья. Он прикрыл глаза, потому что больше всего боялся, что первым откажет зрение. Весь превратившись в слух. Том старался определить, что происходит в салоне. Сквозь гул инкубатора послышались крики и топот ног. Бик догадался, что Мэй, Колл и Вадим уже в зале. Он открыл глаза и увидел их среди беснующейся толпы вооруженных пиратов. "Зачем им столько оружия? - подумал Том. - Кого они боятся? Неужели три слабых человека, со связанными за спиной руками, внушают им такой ужас?" Том машинально пересчитал пиратов, занес цифру в журнал и даже расписался. То была его последняя дань графомании: процесс письма всегда доставлял Тому наслаждение. Привычные движения сочетались со спокойным, в течение долгих лет отработанным ритмом, требующим своей, особой музыки. Рам ходил взад и вперед и чадил трубкой. Он должен был показать пленникам, что в эту минуту решается их судьба. Я рад снова вас видеть, доктор! - наконец объявил пират, изображая улыбку (в глубине души он считал себя великим артистом) . - Как видите, мы не теряли времени даром. Ваш выкормыш оказался выше всяких похвал: чувствуется солидная школа. Но я не знаю, дорогой Мэй, как нам теперь быть? Вы уверяли, что биокибер - живой разум, который сам может определить, что ему надо делать, и отличить хорошее от плохого. Как видите, в моих руках он стал послушным исполнителем воли человека. - Ради бога, - взмолился Мэй, - только не называйте себя человеком. Рам все еще улыбался, если можно назвать улыбкой то, что остается после оплеухи. Он даже не моргнул глазом, когда за спиной его что-то звонко ударилось о палубу. Пират не нашел ничего лучшего, как пустить струю дыма в лицо противника. - Ну разумеется, - начал он, растягивая слова, - для вас я - чудовище... - Вы - мразь! - уточнил Мэй. И нам не о чем разговаривать! Рам не слышал, как ударялись о палубу металлические предметы. Потеряв власть над собой, он, как затычку, выдернул изо рта трубку и, почти не размахиваясь, нанес доктору сильный удар в челюсть. Мэй привалился к стене. Из разбитой губы сочилась кровь. - Ну как, доктор, нам все еще не о чем разговаривать? - ухмыльнулся Рам, потирая ушибленный кулак. - Хотите что-нибудь сказать? - Можно мне, - спросил Вадим, придвигаясь к пирату. - Валяйте, - разрешил пират, - только короче. Вы и так отняли у нас много времени. - Я буду краток, - пообещал Вадим. С этими словами он резко пригнулся и что есть силы ударил пирата головой в живот. Рам издал хрюкающий звук и, взмахнув руками, опрокинулся на спину. Он упал на какой-то твердый предмет и, тяжело дыша, с глазами, вылезающими из орбит, стал шарить вокруг. Пальцы его коснулись холодной поверхности лучемета. У него не было времени думать, почему оружие оказалось на палубе. Рам потянул лучемет к себе, но не смог сдвинуть с места. Он оглянулся и вздрогнул: тяжелая ступня придавила оружие к полу. - Это ты, Бэр? - прохрипел капитан. - Я, шеф, - ответил парень и сильным ударом носка послал лучемет в дальний угол, где уже многоногим чудовищем ершилась куча брошенного командой оружия. - Назад! - крикнул Рам, с изумлением глядя, как его "мальчики" развязывают пленников. - Назад... - повторил он срывающимся голосом. Но никто даже не обернулся. Рам посмотрел вверх и вскочил на ноги; оттуда, из торчащего над пультом желтого конуса, прямо в лоб ему смотрел холодный фиолетовый глаз. - Нет, нет! - закричал пират и бросился к лучеметам. Но на его пути оказалась чья-то нога, и Рам, споткнувшись, упал на колени. Поднимался он медленно и даже не уловил момента, когда произошла перемена, - только почувствовал вдруг, какой чудовищной пропастью легли за плечами четыре не прожитых им столетия. Появилось тяжелое ощущение, которое испытывает живое существо, только что переставшее быть личинкой, но еще не осознавшее себя в новом качестве. Для Тома свет погас. Только страшная мысль продолжала жить: "Что я наделал? Ведь это же люди! Еще никто не решался делать это с людьми. Я убил их!" Том почувствовал, что заваливается на бок и вот-вот упадет с высокого кресла. - Вадим, энергокапсулу, быстро, - крикнул Мэй. - Держись, Том, дружище! Усилием воли бик включил угасшее зрение. Он увидел, как удаляется в сторону потолок и надвигается палуба. Из тумана выплывало лицо. Человеческие руки подхватили Тома и бережно понесли в ту часть зала, где слышался голос доктора Мэя: - Том, поздравляю! Конфирмация - высший класс! Том был в полном сознании, но чувствовал, он угасает. Стихали голоса людей. Его несли к ним сильные добрые руки Рама. Том беззвучно смеялся: "Живы, голубчики! Все до единого живы! Значит, успел я! Не промахнулся..." Он, зажмурился: словно острые иглы вонзились в зрачки, то в руках у доктора Мэя блеснула грань капсулы.
[X]